Сближение

Примечание от автора

Дорогой читатель! Ты открываешь для себя большой цикл, состоящий из маленьких книг. Все книги связанны друг с другом: на моменте, где закончится первая, начнется вторая и т.д. Также я не стала ограничивать свою фантазию, поэтому цикл отчасти можно причислить к жанру фэнтези.

Книга "Сближение" является прямым продолжением книги "Сопротивление". Их необходимо читать в правильном порядке: "Плен", "Освобождение", "Союз", "Сопротивление", "Сближение".

Дисклеймер: в книге есть сцены физического и сексуального насилия, насилие над детьми в прошлом, жестокое обращение с животными.

В любом случае, я надеюсь, что ты круто проведешь время с книгами, ведь именно так провела его я.

Найти меня можно в тг https://t.me/nonnamonrowriter (там можно найти вырезанные главы из книги "Союз" и бонусную главу Ройса и Джиджи,)

Глава 1. Рэй

Я не приверженец необдуманных поступков.

Хуже вражеской пули только плохо скроенный план. В первом случае можешь погибнуть ты. Во втором – обязательно погибнут другие. Те, кого ты вывел за скобки. Те, кого не учел в уравнении.

Те, которых держал в уме.

Без видимой на то причины.

Я не приверженец необдуманных поступков, но этот стал исключением.

Рюкзак с парашютом следовало натянуть в вертолете, а не драться с ним в воздухе. Я знал, что даже если он успеет раскрыться, меня ждет жесткая посадка прямо в жерло вулкана.

Я потянул за ручку открытия. Когда парашют раскрылся, меня резко толкнуло вперед. Ветер громко завывал, но с раскрытием купола звук стал менее оглушительным.

Приземление отчасти вышло удачным: обломок крыши оказался устойчивым. Я проигнорировал боль во всем теле и юркнул в ближайшую щель.

Алекс была где-то здесь. Я отказывался называть ее именем ублюдка, который ничего из себя не представлял, а строил генерала армии. Генералы как минимум не скулят как он. И ведут себя достойно, когда девушка их отшивает.

Саша провалился по всем пунктам.

Выбросив лишние мысли из головы, я прислушался. Если в Алекс не попали особенные пули, то она не должна была умереть, пускай Соколы и выбрали странные слова, чтобы проводить ее в последний путь. Минхо сыпал отвратительным обещаниями расправы. Грязные слова с нехарактерной для него интонацией быстро срывались с губ.

Я испытывал к ней неприязнь. Но никогда бы не сделал того, о чем он говорил.

Это звучало низко во всех смыслах даже для него.

Центральная часть больницы обвалилась до первого этажа. Из-за столба дыма и пыли, невозможно было понять что под ногами. Я не осторожничал. Спускался на звук шума и, как мне показалось, выстрелы. Где-то там была Алекс. И, по всей видимости, сражалась.

Крики на незнакомом языке продолжались. Когда вторглись с тыла и я сорвал с одного из солдат бронзовую маску, то обнаружил мексиканца. Если бы не ослепляющая ярость и жажда мести, я бы пленил его и допросил. К тому же рядом были гражданские, в основном женщины и дети. Из-за паники они бежали прямо под пули, и приходилось убивать быстро, чтобы количество жертв не увеличивалось.

Но все это не имело смысла. Количество жертв не просто увеличилось, а сразу удвоилось, стоило Броуди сообщить о ранении Тары.

– Рана не затянулась! – Повторял он, пока мы медленно осознавали смысл его слов. И только приказ Алкс отрезвил.

Ройс схватил Джиджи и потащил наверх, попутно убивая всех, кто оказывался на его пути. Минхо выкрикнул Биллу, чтобы тот вытащил Пэйдж, а сам вместе со мной ринулся на крышу. Мне нужно было увидеть своими глазами, что пуля осталась в теле Тары.

Пуля осталась. И заблокировала действие сыворотки. А дальше последовал хаос.

Я знал, что прислушиваться к Алекс – худшее решение. И пускай у нас были одинаковые приоритеты, мне не нравились варианты, которые она выбирала.

Я не сводил с нее глаз, пока она бежала по этой чертовой крыше. Неосознанно схватил рюкзак с парашютом, зная, что так просто нам не дадут уйти. Кто бы за всем этим не стоял, он не планировал забрать только «Плазу».

Ему требовалось все. В том числе и Соколы.

Позади меня раздался шум. Я резко обернулся и увидел Минхо, балансирующего на краю обломка.

– Прикрой меня, – бросил я, продолжая спускаться вниз.

– Ты не сможешь с ней совладать.

Я проигнорировал его слова. Как бы часто он не сверкал своей железной выдержкой, я успел узнать его другую сторону. Ту, что подпитывалась от вспышек агрессии. Поэтому Алекс ставила его со мной во время спаррингов, а сама наблюдала со стороны, как жажда одного монстра утоляется, а эмоции другого – вырываются наружу.

Инстинкты подсказывали, что кто-то следит за мной. Я резко обернулся, перехватил руку, сжимающую нож, и потянул на себя. Алекс врезалась в мою грудь. Ее глаза скрывали карие линзы, которые я ненавидел всей душой, как и ее ярое желание сделать из себя призрака.

Она оттолкнулась, не забыв ударить меня в пах. Если у моего члена и существовал антифанатский клуб, то возглавляла его она.

– Не глупи, – прорычал я, блокируя ее удары. Даже если она находилась в своей бешеной фазе, то я в любом случае не собирался причинять ей боль. – Нам нужно уходить.

Она на секунду склонила голову, будто слова пробили барьер. Однако три выстрела дали понять обратное.

– Рэй, она выбросила наушник, – внезапно в ухе раздался голос Энзо. Все это время он не был с нами на связи. – Я знаю, что ты не доверяешь мне, но, – он тяжело сглотнул, и на несколько бесконечных долгих секунд повисла пауза, – пожалуйста, вытащи ее. Я отвечу на все твои вопросы, только вытащи ее оттуда.

– Когда я вытащу ее, она ответит на мои вопросы. Не так ли, птичка?

Воспользовавшись ее замешательством, я перехватил ее руки и притянул к себе. Звуки выстрелов привлекли внимание террористов. Они бежали в нашу сторону, и если хоть у кого-то из них был пистолет с этими чертовыми пулями, мой план бы провалился.

Алекс рычала и вырывалась, пока я тащил ее на крышу. Минхо прикрывал нас, но требовалось вмешательство извне, чтобы рассеять внимание нападавших.

– Взять их! – Раздалось за спиной, и град пуль обрушился на мою спину. Боль взрывалась точечно, но быстро унималась.

Чего я точно не ожидал, что предательство прилетит прямо в лицо. Должно быть, Алекс умудрилась сломать мне нос. Горячая кровь стекала прямо в рот, но из-за маски я не мог ее выплюнуть.

– Это тот самый момент, когда ты должна придти в себя, – прошипел я, крепче прижимая ее к себе.

– Этот тот самый момент, когда тебе следует смириться со своей неминуемой смертью.

– Решила поболтать со мной? – Возможно, словесный пин понг смог бы остудить ее пыл.

– Да ладно, Рэй, мы оба знаем, что моя смерть решит твои проблемы, – этот мелодичный голос раздражал меня гораздо больше пустого взгляда.

– Дай угадаю, ты надеешься, что я отпущу тебя, чтобы они смогли убить?

– Не понимаю, ты меня считаешь глупой или себя?

– Твоя смерть не решит мои проблемы.

– Разве? Ты хочешь отомстить за «Плазу», а в России тебя удерживаю я. Если бы ты не видел меня в подвале, не оказался бы в этих обстоятельствах. Из-за меня погибли другие солдаты. Бак. Грегор. Я могла его спасти, если бы не тянула время. – Ее руки блуждали по моему животу, и именно это сбивало с толку, а не слова, которые она швыряла в меня.

– Отличная попытка. Но я не ведусь на такие провокации.

– Жаль. А я не ведусь на хорошие намерения мужчин. Все они хотят одного.

С этими словами она вырвалась, не забыв вонзить мне нож в живот.

Мой нож.

Я успел вытащить его, прежде чем Алекс попыталась сбить меня с ног. Меня не столько волновало ее стремление убить, сколько приближающиеся солдаты с особенными пулями.

Алекс не оставляла попытки, даже когда к нашим ногам прикатилась граната. Взрыв отбросил меня на несколько футов. Удар был такой силы, что голова вспыхнула от боли, а перед глазами все поплыло. На несколько секунд я потерялся в пространстве. Сквозь гул в ушах услышал непрекращающиеся звуки выстрелов. Доносились и отголоски слов, но я не смог их разобрать. Мне нужно было прорваться к Алекс и спасти ее гребанную жизнь, прежде чем в нее всадят эти пули. Я нащупал на поясе гранату, сорвал чеку и швырнул в ту сторону, где должны были быть солдаты в бронзовых масках. И сам рванул туда же.

Второй взрыв прогремел через 5 секунд. Я игнорировал летящие в меня осколки и обломки, лишь тихо шипел, когда они рвали кожу. Беспокойство, зарождающееся в груди, волновало куда больше, чем все остальное. Сквозь столб пыли трудно было нормально осмотреть пространство. Мой взгляд то и дело натыкался на трупы гражданских и террористов. Но сейчас меня интересовал другой человек.

Упертый, принципиальный, боящийся любого рода прикосновений и трудно мирящийся с мнением, отличающемся от его.

У меня была сотня причин не прыгать с этого дурацкого вертолета, но вот я здесь, пытаюсь отыскать ее в море трупов и вытащить.

Потому что она спасла мою жизнь дважды. А я ненавидел быть в долгу.

Потому что она раздражала меня на клеточном уровне своими решениями, тактикой и секретами.

Сотканная из противоречий и загадок.

Маленькая птичка, считающая себя халком.

– Мы здесь, – раздался голос Пэйдж, и с улицы раздался новый залп взрывов. В этом хаосе я не мог понять, в какую сторону отбросило Минхо, но судя по звукам борьбы, он находился где-то под нами.

– Вытащи ее, – прорычал он и отключился.

На секунду меня ослепил блеск бронзовой маски. Чистая ярость затопила вены. Я рывком вытащил нож и вонзил в грудь ублюдка, а после отбросил в сторону. Выстрелы разрывали не только барабанные перепонки, но и то, что билось в груди. Каждая секунда промедления кровавой вспышкой проносилась перед глазами.

Я не мог ее подвести. Не тогда, когда она нуждалась в ком-то, кто спасет ее.

Буря внутри меня не унималась. Я убивал быстро, без разбора, двигаясь в ту сторону, где должна была оказаться она. От еще одного взрыва земля ушла из-под ног, но я выстоял, жадно выискивая взглядом хрупкую фигуру в черном костюме.

И, наконец-то, отыскал ее. Она оказалась на коленях, вокруг лежало несколько распотрошенных трупов с вырванными сердцами.

Что-то было не так. Я почувствовал это раньше, чем увидел.

Ее голова была опущена, ладонь, не прикрытая перчаткой, странно прижималась к животу. Она издала сдавленный стон, попыталась встать и рухнула.

И вот тогда я увидел кровь.

Что-то внутри меня разорвалось. Лавина непонятных чувств хлынула по венам, смешиваясь с адреналином в крови. Часть меня требовала убить всех, кто попробует приблизиться к Алекс. Другая – доставить ее как можно скорее в больницу. Потому что каждая секунда промедления приближала ее к смерти, а у меня были другие планы на ее счет.

– Рэй, – прохрипела она, когда я аккуратно перевернул ее на спину. Дрожь ударила по ее телу, а на глаза навернулись слезы. Крохотная капля скатилась по забрызганной кровью щеке, и тогда я осознал, что она боялась не смерти, а меня. – Пожалуйста, не трогай меня.

– Тебе лучше заткнуться, – прорычал я, прижимая ее к груди. – Энзо, через 10 секунд иди на посадку.

– Она в порядке? – Тревога в его голосе едва не просочилась в меня. Я отключил все эмоции, сконцентрировался на том, чтобы как можно скорее покинуть этот ад.

– Ее ранили.

Голоса Соколов взорвались в моей голове. И прежде, чем я успел им ответить, Алекс потеряла сознание.

Глава 2. Алекс

Капли стучат размеренно.

Кап.

Кап.

Кап.

Вода потихоньку скапливается, и я жду, когда соберётся небольшая лужа. От сильной жажды кружится голова. Я провожу языком по раненым губам и жду.

Мне нужно сделать хотя бы глоток. Желудок скручивает болезненный спазм. Всхлип вырывается наружу, но я быстро прижимаю ладонь ко рту, будто могу его поймать.

Чем тише я буду, тем дольше они не будут вспоминать обо мне.

С каждым днём становится все больнее. Я меньше кричу, так как знаю, что это заставляет чудовищ издеваться дольше. Они хватают, кусают, облизывают и смеются, когда я начинаю плакать.

Чем тише я буду, тем больше у меня шансов выжить.

Я должна выжить. Я хочу жить.

***

Я пережила много боли, но эта была другой – более интенсивной, разрушительной. Такой сильной, что казалось, поглощает все вокруг, оставляя только безнадежность и отчаяние. Она ощущалась финальным актом в пьесе. В моей собственной. Написанной слезами и кровью.

Я чувствовала легкую тряску, грубые ругательства и тепло чужой кожи. Не осталось сил на то, чтобы задаться вопросом, кому принадлежит эта кожа, и испытать страх.

Для меня все закончилось.

Раньше, чем я успела отомстить.

– Не отключайся! – Требовательно просил хриплый голос. Я попыталась открыть глаза, но увидела только дымку. – Мы почти добрались.

Время растянулось, каждая секунда казалась вечностью, наполненной невыносимой болью.

Я не хотела умирать. Как и жить, испытывая ее снова и снова.

Незнакомая рука опустилась на мою щеку. Шершавые пальцы погладили кожу, растирая кровь. Сознание разрывалось на части, подкидывая видения и лица людей, которых не должно было быть здесь.

– Ты не умрешь сегодня, птичка. Я еще не спас тебя во второй раз.

Эти слова прозвучали странно. Они могли принадлежать только Рэю, но зачем он стал бы спасать меня?

– Мне нужно, чтобы ты обняла меня.

Я ухватилась за те капли силы, что остались плескаться во мне, и обвила руками чью-то шею. Сквозь гул крови в ушах услышала рев лопастей вертолета. Пульсирующая боль в животе сдавалась под натиском страха. Мне нужно было увидеть человека, который удерживал меня. Я с трудом разлепила веки и столкнулась с черными глазами. Между темных бровей лежала складка, а на лбу осталась запекшаяся дорожка крови.

– Держись, птичка.

Рэй крепко удерживал меня, пока взбирался по тросу в вертолет. На мгновение мне показалось, что сквозь рев я услышала голос Энзо.

Облегчение не успело накрыть меня. Тьма вцепилась и утащила к себе.

Не осталось ни тепла, ни запахов, ни звуков.

Плотная, беспросветная тьма.

Глава 3. Рэй

Мы теряли время.

Алекс бледнела с каждой секундой, ее рваное дыхание становилось поверхностным, а пульс под моими пальцами утихал. Я прижимал к ее ране бинты и ватные тампоны, ощущая, как веревка страха стягивается вокруг шеи.

Меня нельзя было напугать пулевыми ранениями. Я десятки раз самостоятельно вытаскивал пули из других, собирал оторванные конечности и соскребал вышибленные мозги. Но это рана влияла на меня самым смертоносным образом. Отчаяние и паника подавляли все остальные эмоции, делая мои движения резкими и не последовательными.

Она не могла умереть.

Не в мою смену.

Не тогда, когда я окончательно убедился в ее существовании.

Смертельно бледный Энзо шел на посадку. Тряска вертолета не могла сравниться с той, что сотрясала мое тело.

– Быстрее, – прорычал я, чувствуя, как жизнь Алекс утекает сквозь пальцы.

Энзо разрывался между мной и ней. Я чувствовал его страх, разлившийся в воздухе металлическим запахом. Над нами словно нависла сама смерть, готовая в любую секунду вырвать Алекс из моих рук. Ни Энзо, ни я не собирались ее отдавать.

Несмотря на взаимное недоверие, мы действовали с Энзо заодно: он относительно мягко посадил вертолет, а я выскочил из него, прижимая Алекс к груди.

Навстречу мне бежал разъяренный Ройс, выкрикивая что-то на русском. Врачи с носилками показались следом. Я аккуратно положил на них Алекс и в последний раз взглянул на ее бледное лицо, неприкрытое маской.

– Ты не ранен? – Хрипло спросил Ройс, спешно осматривая меня.

– Нет.

– Спасибо, – с трудом выдавил он. Глаза, налитые кровью, на секунду встретились с моими. Я увидел в них тот же страх, что и был в глазах Энзо, который сейчас бежал рядом с врачами, удерживая Алекс за руку.

– Джиджи? Броуди?

– Они в порядке.

– Остальные?

– Билл, Минхо и Пэйдж едут сюда.

Не успел я перешагнуть порог больницы, как Джиджи на полной скорости врезалась в мою грудь и всхлипнула. Я опустил руку на ее макушку и прижал к себе. Короткая вспышка облегчения пронзила меня. Безопасность Джиджи всегда была на первом месте. Я бы не простил себя, если бы она пострадала.

– Что происходит? – Спросил я, обводя взглядом холл больницы.

– Тара в тяжелом состоянии, – снова всхлипнула Джиджи, крепче прижимаясь ко мне.

Я шумно вздохнул, касаясь губами ее волос. Тара раздражала меня меньше остальных, хоть она и была чересчур громкой и обожала визжать над своими романами. Каждую ночь мы сталкивались с ней в гостиной. И каждый раз она просила принести ей кока-колу, потому что у нее был очень важный момент в книге, и она не могла от нее оторваться. Я подозревал, что на первых страницах вряд ли были какие-то неожиданные повороты. Тара просто пыталась как-то ко мне подобраться. А я хотел подобраться к другому человеку и получить ответы на свои вопросы.

К человеку, который должен был выиграть бой со смертью.

Неумолимая энергия заставила меня подняться наверх, туда, где боролись за жизни Алекс, Джекса и Тары.

Броуди нервно расхаживал по коридору, бросая взгляд на двери, в ожидании хороших новостей. Заметив меня, он замер, а следом шумно выдохнул. Его напряженные плечи на мгновение опустились.

– Джекс?

– В реанимации, – в его голосе прозвенела неприкрытая боль. Мне достаточно было заглянуть в его глаза, чтобы увидеть, как беспокойство пожирает его изнутри.

– Он выкарабкается, – пробормотал я, но сам посмотрел на другую дверь, за которой боролась Алекс.

Я не знал, сколько времени прошло. Джиджи принесла мне крепкий кофе, в сотый раз осмотрев с ног до головы. Ее забота всегда смущала меня. Потому что это я должен был о ней заботиться и обеспечить всем необходимым. Я ставил ее жизнь выше своей, но знал, что Грегор хочет сделать из нее солдата. С одной стороны, она могла защитить себя, когда меня не было рядом. С другой – каждое новое задание становилось причиной моей нервозности. Я взрывался внутри себя, чувствовал, как ярость просачивается наружу в поисках того, кто способен ее принять. Этим кем-то был Броуди. Его потребность в насилии время от времени пугала, но я знал и его границы, и свои. И никогда не переступал их, даже когда Броуди взглядом умолял об обратном.

Я не был хорошим человеком.

На моем счету множество невинных смертей из-за импульсивности и мнительности.

Но я не из тех, кто наслаждается страданиями близких людей.

И когда Броуди рядом со мной опустил голову, с трудом сдерживая дрожащие руки, я стиснул его плечо и заставил взглянуть на меня:

– Все будет хорошо. Он справится.

Дверь с грохотом распахнулась. Растрепанная Пэйдж возникла перед мной, судорожно осматривая коридор. Осознание медленно наполнило ее глаза. Ее губы открылись и закрылись, словно ком в горле не дал вытолкнуть наружу слова. Ройс сразу подскочил к ней, но она отшатнулась.

– Где она?

– Успокойся, – я понятие не имел, как он сумел сделать свой тон голоса спокойным. Однако на Пэйдж это подействовало, как красная тряпка на быка. Она рывком распахнула дверь реанимации и застыла на несколько бесконечно долгих секунд. Крик, сорвавшийся с ее губ, заставил даже мое несуществующее сердце сжаться.

– Ты не имеешь права умирать! Ты не отдавала ебанный приказ хоронить тебя! Вставай!

Странное предчувствие заставило меня подняться. Я заметил приближающихся Минхо и Билла, которые срывали маски, обнажая страх, отпечатавшийся на их лицах.

– Не смей блядь умирать! Я убью Джекса! Я убью его, если ты не заставишь свое сердце биться!

Только тогда я услышал монотонный звук, означавший лишь одно. Внутри меня все оборвалось. Прямая линия на экране была красноречивей рыданий Пэйдж. Лицо Алекс было скрыто кислородной маской, а тело содрогалось от дефибриллятора.

Секунда.

Вторая.

Третья.

– Ты не можешь так со мной поступить! – Пэйдж рухнула на колени, зло смахивая с лица слезы. – Я все еще не простила тебя! Я не простила тебя!

– Пэйдж! – Рявкнула возникшая Анна и попыталась поднять ее. Рядом с ней я увидел Энзо без куртки и с забинтованным локтем.

– Я убью его! Я нарушу эту ебанную клятву, если ты умрешь! Энзо, скажи ей! Энзо, скажи ей встать! Она послушает тебя!

Истерика Пэйдж затрагивала струны моей несуществующей души. Я не сводил глаз с Алекс. Считал секунды, ждал, когда ее сердце совершит гребанные удары.

– Ты обещала, что никто не умрет! Ты говорила, что сыворотка не даст никому умереть! Ройс, скажи ей! – Голос Пэйдж доносился до меня как из-под толщи воды. – Ройс, Ройс!!!

– Хватит! – Ройс сорвался на крик, но даже это не заставило меня отвести взгляд от Алекс. Я просто стоял и смотрел на врачей, которые, словно в замедленной съемке, носились вокруг нее. Пэйдж продолжала вырываться, сжигая своим истошным криком остатки надежды. Ее рыдания эхом звенели в удушливом воздухе, стягивались удавкой вокруг моей шеи, лишая кислорода.

– Давай, – не выдержал и прошептал я, надеясь, что мои слова подействуют на Алекс. Но ничего не происходило.

Ничего.

Сердце Алекс не билось.

Она утверждала, что ее смерть решит мои проблемы, но вопреки всему, это причиняло боль, от которой я не мог сбежать.

Я ненавидел Алекс по многим причинам.

Некоторые из них даже не собирался озвучивать вслух.

Но ее влияние на меня с каждым днём приобретало осязаемую материю. Я чувствовал ее взгляд, даже когда она отсиживалась в своем гнезде. Ощущал ее присутствие, даже когда она разворачивалась и уходила, не в силах продолжать спор. Эти темно-зеленые глаза преследовали по ночам.

Я не знал, как бороться с этим наваждением.

Но не хотел избавляться от него таким путем.

Это не чертово решение моих проблем.

Это то, что уничтожало изнутри.

Витающее в воздухе горе словно яд отравляло мои легкие. И когда отчаяние хлынуло по венам, сердце Алекс забилось.

Первый удар прозвучал подобно грому. Мое тело оцепенело, а хватка Броуди на предплечье стала призрачной. Я считал каждый чертов удар, пока мир вокруг меня приобретал краски и очертания. Сквозь рев крови в ушах снова прорвались рыдания Пэйдж. Ройс, Билл и Минхо удерживали ее, пока жизни Соколов висели на волоске.

– Господи, – прошептал Энзо. Я обернулся к нему и увидел, как из его глаз текут крупные слезы. Он рваными вдохами ловил воздух, его грудь сотрясалась, будто внутри него взорвалась бомба. Уязвимость в его взгляде, реакция и поведение вызвали шквал новых вопросов. Но он не тот человек, от которого я хотел узнать правду.

– Не сдавайся. Не сдавайся. Не сдавайся. – Повторял он, как заезженная пластинка. Во мне вспыхнуло жгучее любопытство, которое я с трудом подавил.

Пэйдж не унималась. Она выла, словно раненный зверь, но теперь ее слова адресовались Джексу:

– Только попробуй умереть, придурок! Я найду тебя в аду и уничтожу! Я стану твоим ебанным кошмаром даже после смерти! Не вздумай. Блядь. Умирать.

– Пэйдж, остановись, – рычал Минхо, но она всадила нож ему в бок и двинулась к дверям, за которыми должна была быть Тара.

– Ты не оставишь меня с этими идиотами! Ни с Юрием, ни с остальными! Борись, Тара. Я сказала, блядь, борись! Ты не дочитала тот ебанный цикл про мафию! Дочитай и расскажи мне чертов финал!

Дверь распахнулась, и в проеме появилась разъяренная Реджина. Она стянула с руки перчатку и звонко ударила Пэйдж по лицу.

– Прекрати истерить! – Сквозь слезы прорычала Реджина. – Возьми себя в руки, иначе я выбью из тебя все дерьмо!

Ошарашенная Пэйдж смотрела на Реджину так, будто перед ней возник сам Бог. Анна воспользовалась этим, приблизилась к Пэйдж и ввела ей снотворное. Она медленно обмякала в руках Билла и словно мантру повторяла:

– Не дай им умереть. Никому из них. Ты обещала, что больше никто не умрет.

Ройс издал сдавленный стон, бросая взгляд за спину Реджины.

– Давай, Огонечек, – донесся до меня его прерывистый шепот, – мы так и не посидели на террасе.

Громкий треск прогремел в коридоре. Минхо пробил дыру в стене ударом ноги и теперь тяжело дышал, не справляясь с потоком нахлынувших эмоций. Он резко развернулся и двинулся к дверям реанимации Джекса.

– Тебе никто. Не разрешал. Умирать. Не смей нарушать приказ, – тон его голоса наполнился незнакомой тьмой. Броуди воспринял это как угрозу и перегородил ему дорогу. – Ему запретили умирать.

– Он не умрет, – прорычал Броуди, удерживая Минхо за плечи.

– Рэй, – прохрипела Джиджи, до боли стиснув мою руку, – сделай что-нибудь, пожалуйста.

Теперь в моей груди разорвалась бомба, острыми осколками врезаясь в легкие.

Единственное, что я мог сделать, это ворваться в реанимацию и приставить дуло пистолета к виску врача и сыпать угрозами. Я перевел взгляд на Анну, которая впервые за долгое время посмотрела на меня в ответ.

Сейчас она не видела во мне Грегора.

Как и я не видел в ней директора Соколов.

Только женщину, которая боялась потерять членов своей семьи.

Анна быстро сморгнула слезы и стиснула челюсть. Ее черты лица заострились, а в голубых глазах разожглось пламя надежды.

– Никто из них не умрет, – поклялась она, что-то сжимая в руках. Мне показалось, что это был какой-то цветок.

Глава 4. Рэй

Не было ничего хуже, чем ожидание.

Удушливая тишина витала в коридоре, пока мы ждали хоть каких-то новостей.

Они появились, но не те, что сейчас меня интересовали.

По поступившей информации от прибывшего подкрепления выжившие террористы и Бронзовые маски сумели уйти. Разъяренный Ройс едва не разорвал Сашу на части, который переминался с ноги на ногу и что-то мямлил. Звук его голоса вызывал агонию в каждой клетке. Я сжимал кулаки, сдерживая агрессию, что лавиной растекалась под кожей. Ни я, ни Броуди не двигались с места. Ройс уговорил Джиджи поспать, но она вернулась через час вся в слезах. И ее слезы вызвали во мне новую жажду крови.

Саша маячил перед глазами, меряя коридор шагами. Его вздохи и вопросы лишали меня тех крупиц терпения, которые я хранил ради Джиджи. Она и без того выглядела так, будто сейчас потеряет сознание.

Броуди выглядел не лучше. Он уже дважды попытался меня спровоцировать, выискивая выход своим эмоциям. Я едва не дал ему желаемое, как, наконец-то, дверь операционной Джекса распахнулась. Уставший доктор с залегшими тенями под глазами стянул с лица маску и одарил нас слабой улыбкой. Броуди рванул ему навстречу, но столкнулся с языковым барьером. Билл подскочил и перевел, что Джекс пришел в себя и один из нас может его навестить.

Выбор был очевиден.

В отсутствие Броуди, Джиджи села рядом со мной и положила голову на мое плечо. Я сжал ее холодную руку и почувствовал внутри себя растекшееся тепло.

Она была жива. Она не боролась за свою жизнь.

Я бы взорвал чертов мир, если бы пуля попала в нее.

– Скажи мне, что они выживут, – сиплым от эмоций голосом попросила Джиджи.

– Выживут.

Я бросил взгляд на Энзо, который прижал к губам сложенные ладони и раскачивался взад-вперед. Он что-то говорил на итальянском, но я не смог разобрать слов, хоть и знал несколько базовых фраз.

Сломленный Энзо в целом рушил мои какие-либо предположения. Кем он был для Алекс? Бывшим любовником? Лучшим другом? Возможно, Майк вовсе не сын Кайлы?

– Зефирчик, тебе нужно отдохнуть. – Ройс опустился на корточки перед Джиджи и взял ее за руки. Мне все еще тяжело было смириться с тем, что в ее жизни появился другой, не менее важный человек. Но я пытался подавлять эти эмоции, чтобы не давать ей причины для беспокойства.

Слово «пытался» слишком громкое для моих тщетных попыток. Я срывался из раза в раз, все еще не чувствуя уверенности в Ройсе. Но сейчас он выглядел искренне переживающим за ее моральное состояние.

Чем дольше Джиджи ждала новостей, тем больше это ее уничтожало.

Я присоединился к уговорам Ройса, но она оставалась непреклонной и, казалось, что винит себя так же сильно, как и я. Чувство вины разъедало изнутри, словно кислота. Я тяжело сглотнул, снова взглянул на дверь операционной и сделал то, чего не делал со дня смерти Грегора: начал молиться. Каждая мышца в теле была напряжена до предела. Костяшки пальцев побелели оттого, как сильно я сжал кулаки. Мне хотелось что-то разбить, сломать, убить, чтобы выпустить бурлящую энергию. Мой взгляд снова наткнулся на Сашу, который допытывал Ройса вопросами, и я с трудом сдержал себя.

Время продолжало издеваться. Тянулось чертовски медленно и мучительно.

Но стоило Реджине выйти из реанимации, как оно внезапно остановилось.

Ее глаза застилали слезы. Окровавленной перчаткой она стянула с лица маску и дрожащими губами начала что-то говорить, но я не услышал ни единого звука.

– Реджина, – болезненная мольба в голосе Ройса что-то надломила во мне.

Я привык к смертям.

Я всегда с холоднокровность зачитывал список погибших.

Я знал, как именно нужно донести эту информацию до родных.

Но я не готов был стать тем, кто окажется в их числе.

Как бы сильно я не пытался отрицать реальностью, Соколы все же стали частью моей жизни.

И я не хотел терять кого-то из них.

– Ее состояние стабильно, – сквозь гул мыслей прорвался голос Реджины.

Ройс набросился на нее с объятиями, бормоча слова благодарности. Я делал то же самое, только в своей голове.

Зияющая дыра в груди никуда не делась, но рана на несколько минут перестала кровоточить. Едва ощутимое облегчение теплым ветром пронеслось внутри меня.

Но лишь на несколько минут.

Тьма вернулась вместе с удручающей реальностью.

Никто не вышел из реанимации Алекс.

Никто не сообщил мне хороших новостей.

Анна все еще была там. Я был в шаге оттого, чтобы ворваться туда и убедиться, что она делает все возможное.

Мне нужно было еще раз увидеть эти глаза.

Мне нужно было понять, почему в них не осталось жизни.

Мне нужно было в сотый раз убедиться, что она не плод моего воображения. Не призрак. Не фантазия. А живой существующий человек. Тот, что оставил меня без сознания в особняке Фрателли. Тот, кто не выносил прикосновений, но охотно вступал со мной в спор.

Тот, кто дважды спас мне жизнь.

Очередная кружка кофе не взбодрила, как и сэндвичи, которые где-то умудрился достать Билл. Соколы вокруг меня сменялись, но я продолжал смотреть в одну точку и ждать.

– Я так зол на нее, – признался Билл. Его голос дрожал, как и руки, сжимающие холодные сэндвичи.

Мне нечего было ему ответить. Все то, что я испытывал к Алекс, противоречило друг другу. В перепутанных мыслях не мелькала истина. Тьма наслаивалась, покрывалась пылью, злобой и ненавистью, которую я не мог контролировать. Мне нужно было время, пространство и отчетливое понимание, что она жива.

– Они все что у меня есть.

Наши взгляды пересеклись, и я увидел в глазах Билла отчаяние.

Минхо внезапно пересек пространство, положил руку на его плечо и кивком головы предложил отправиться с ним.

– Тебе нужно поспать.

– Ты думаешь, я усну сейчас? – Прошипел Билл, отбрасывая от себя руку.

– Истощая себя, ты ничем ей не поможешь.

– Я и там ей ничем не помог! – Взорвался Билл, подскочил и оттолкнул Минхо. Я бы мог удивиться, если бы не знал, что один провоцирует второго. Извращенный способ выкорчевать чувство вины, к которому я постоянно прибегал, когда видел, как Джиджи подавляет эмоции. Она не избавлялась от них как я, не выбрасывала, как Броуди, а молча копила в себе, пока не взрывалась от удушающего потока.

Билл повелся на провокацию, и обычные толкания переросли в драку, где один позволял другому его бить. Ройс вылетел из палаты и, судя по его взгляду, он собирался надрать им задницу.

– Я, блядь, убью вас. Минхо, иди к Джексу. Билл, за мной.

Напряженная тишина вновь повисла в коридоре. Пока остальные сидели у Тары и Джекса, я и Энзо оставались на месте и не сводили глаз с двери.

– Есть новости? – Ворвался Саша со своим дурацким акцентом, вызвав у меня новый приступ головной боли.

– Нет, – прохрипел Энзо, даже не смотря в его сторону.

– Она выкарабкается, все будет хорошо, она же всегда выбиралась, верно?

– Заткнись, – рявкнул я, видя, как Энзо все больше уходит в себя от его слов.

Его глаза прищурились, а кулаки сжались. Он резво двинулся в мою сторону, и я встал с чертовой скамейки, чтобы наконец-то пролить кровь.

Мы не успели столкнуться.

Анна вышла из реанимации и сказала то, что я жаждал услышать.

– Она в порядке.

Мои плечи опустились, словно тремя словами Анна сняла с них тяжесть всего мира.

– Ты не пойдешь туда, – выплюнул Саша, перегородив мне дорогу.

Я никогда не отличался вежливостью и уж тем более не сейчас, когда мои нервы были натянуты до предела. Руки действовали по инерции: оттолкнули его к стене, а после сомкнулись на шее.

– Попробуй, блядь, меня остановить, и это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни.

Я рывком распахнул дверь. Энзо уже сидел возле кровати Алекс, бережно сжимая ее руку и всматриваясь в бледное лицо. Я почувствовал ее взгляд на себе раньше, чем встретился с глазами, которые преследовали меня последние полтора года.

– Рэй, сейчас не лучшее время, – начал Энзо, но Алекс сжала его руку, безмолвно приказывая ему отступить.

– Спасибо, что вернулся за мной, – в ее голосе просочилась уязвимость, от которой Алекс стало не по себе. Она сильнее стиснула пальцы Энзо и сморщилась от боли. Я прекрасно знал, что именно она сейчас чувствует, и не собирался ставить в неудобное положение.

– Мы все еще не в расчете. В следующий раз, я не уйду.

В ее глазах мелькнуло подобие веселья, но я точно знал, что это напускное. Я видел ее настоящую, счастливую улыбку и больше не собирался довольствоваться имитацией.

Либо искренность, либо ненависть, горящая в ее глазах. Те искусственные эмоции, которые она натягивала на себя меня не интересовали.

– Что они хотели?

– Забрать одного из нас.

– Тебя.

Алекс нерешительно кивнула, и ее глаза на мгновение сверкнули, будто что-то вырвалось из недр памяти. Тяжелый вздох Энзо разорвал возникшую тишину. Я бросил на него быстрый взгляд, но сразу вернул внимание к Алекс. Мы оба знали, что под нами сейчас хрупкий мостик перемирия, который взорвется, как только мы вернёмся в Москву. И каждый из нас планировал выжать из этого разговора все возможное.

– Каков план?

Глаза, обрамлённые длинными, пушистыми ресницами, на мгновение закрылись. Но когда снова столкнулись с моими, я увидел в них благодарность.

Ей не нужно было мое сочувствие и слова утешения.

Ей нужно было держать контроль ситуации в своих руках.

– Я помогу отомстить тебе за «Плазу».

Я вскинул брови, выискивая подвох в ее словах. Но Алекс говорила серьезно.

– Как только Анна выяснит, что в составе тех пуль, мы отправимся в Чикаго. Мог ли тот парень, что предал вас, взломать засекреченные данные о сыворотке?

Морган.

Стоило имени возникнуть в голове, как новая порция ярости хлынула по венам. Я склонил голову и одарил Алекс долгим взглядом, без слов давая понять, что ее вопрос имеет под собой основания. Никто не знал, в какой момент времени Морган перешел на сторону Бронзовых масок. Но его знание ситуации изнутри позволило обеспечить их самой точной информацией.

– Когда Анна введет тебе сыворотку, я хочу быть там.

– Нет.

– Это не вопрос и не просьба.

– Все, хватит, дай ей отдохнуть Рэй. – Я проигнорировал слова Энзо.

– Мне нужно понять, как обуздать твоего монстра.

– Мы не будем работать вместе.

Я приблизился к ее койке, на что Алекс напряглась и с силой стиснула руку Энзо. Она всегда реагировала подобным образом, когда я вторгался в ее личное пространство.

– Кто тогда спасет мою жизнь, птичка?

Ее горло дернулось. Мне показалось, что она хотела отвести взгляд, но все же выдержала мой и ответила:

– Тот, кто не подвергнет ее опасности.

Дверь позади меня распахнулась. Я прекрасно знал, кто ворвался в палату, но не дал Алекс посмотреть в сторону Саши. Сейчас и в любое другое время, когда я рядом, ее внимание принадлежало мне.

– Боже, я так испугался. Как ты себя чувствуешь? – Волнение сквозило в его голосе, чем сильнее смутило Алекс. Если я что-то успел узнать о ней, так это то, что она панически боится показывать слабость, будто кто-то может этим воспользоваться.

– Нормально, – короткий ответ в очередной раз подтвердил мои доводы. Я подавил желание ухмыльнуться и закатить глаза.

– Что мне сделать? Что-нибудь принести? Парни здесь, на территории, я отправлю их за всем необходимым.

Алекс закрыла глаза и вскинула ладонь, безмолвно прося его замолчать. Я расценил это по-своему. Схватил его за шкирку и выволок из палаты.

– Больше не отсиживайся в гнезде. Я отказываюсь тренироваться с кем-либо, если этот кто-то не ты, – сказал я, всматриваясь в ее лицо.

Алекс качнула головой, но ничего не ответила. Оставив последнее слово за собой я вышел, ощущая, как почва вновь возникает под ногами.

Глава 5. Алекс

Я чувствовала присутствие Энзо, даже когда спала. Он держал меня за руку, проводил мокрым полотенцем по губам и аккуратно подносил воду, чтобы смочить сухое горло. Звонил по видеосвязи Майку и Кайле, чтобы я могла с ними поговорить. Кайла с трудом сдерживала эмоции, в то время как Майк не мог понять, почему я так долго лежу. Мы списали все на простуду, чтобы не беспокоить его лишний раз. Он и так знал гораздо больше, чем положено мальчику в его возрасте.

– Тебе нужно поспать, – сказала я, рассматривая залегшие под глазами тени. Его цвет лица стал болезненным, но Энзо боялся оставлять меня одну.

Слабую. Уязвимую. Без сыворотки.

Несмотря на то, что операцию проводили врачи, которые знали меня, конкретно этот этаж больницы охранялся так, будто президент России лечился здесь. Но даже при таких условиях я не чувствовала себя в безопасности. Мне хотелось вернуться домой, свернуться калачиком возле Тары и спрятаться ото всех хотя бы на пару дней.

Дверь открылась, и в проходе возник уставший Ройс.

– Уведи его, – попросила я, на что Энзо что-то неразборчиво пробормотал.

– Я не оставлю тебя. – Боль сквозила в его голосе, и мое сердце болезненно сжалось. То, что когда-то осталось от него. Эмоции затапливали, погружая на дно отчаяния и безнадежности. Слезы навернулись на глаза, но я быстро сморгнула их и сжала ледяные пальцы Энзо. – Даже не думай об этом.

– Ты истощен.

– Нет. Не проси меня об этом. Я не уйду.

Его чувство вины проникло в меня. Большую часть жизни Энзо испытывал ее и никакие слова не могли убедить его в обратном.

Правда в том, что он ни в чем не виноват.

Энзо стал ключом к моей свободе.

В детстве я называла его своим ангелом. Знала, что в целом мире есть один человек, который любит меня всем сердцем и готов умереть за мое счастье. Только с появлением Соколов я поняла, меня может полюбить кто-то еще, такой же чистой, безвозмездной любовью.

Никто из нас не был идеален.

Но каждый помогал другому нести крест прошлого, который с легкостью мог раздавить.

И я была благодарна Энзо за Соколов. За то, что он дал мне путевку в эту жизнь. За то, что позвонил Анне и умолял забрать меня на другой континент. Туда, где никто не сможет ко мне без спроса прикоснуться.

Эмоции отразились на моем лице, и это не скрылось от внимания Ройса. Он без лишних слов подошел к Энзо и положил руку ему на плечо.

– Ты не хочешь злить меня.

– Нет, я останусь, – прошипел Энзо, пытаясь скинуть с себя его руку. Но проще было столкнуть бульдозер, чем препятствовать Ройсу, который что-то задумал.

Энзо все-таки сдался и ушел. Ройс занял его место и расправил края одеяла.

– И ты тоже отдохни, – сказала я Ройсу, видя, как тяжело сказались на нем последние сутки. Он еле стоял на ногах, но не от усталости, а от морального истощения. Я не могла подвергнуть их опасности, поэтому заставила уйти, чтобы они успели спасти Тару. Как только Броуди сообщил о ее ранении, мое сердце разорвалось на кусочки. Я потерялась в пространстве и времени, не могла разобраться, какой провод следует обрезать, чтобы вывести бомбу из строя. Время, потраченное на панику, сыграло против меня. Только монстр смог вытащить.

Монстр и Рэй. Чертова ирония.

– Это меньшее, что я могу сделать.

– Кто-то должен их держать в тонусе. Мы оба знаем, что в мое отсутствие этим занимаешься ты.

– Нет, – непривычная грубость проскользнула в его голосе, но она не была адресована мне. Ройс замаскировал свой испуг, однако его эмоции всегда отчетливо просвечивались сквозь маску. По крайней мере, для меня. – Это командная работа.

Я грустно улыбнулась, чувствуя, как слезы стекают по щекам.

– Ненавижу эту часть, – выдавила я, быстро смахивая их. Грудь разрывалась от нахлынувшей, обжигающей боли. Горло сдавило, будто кто-то накинул на него цепь.

– Зато похожа на человека.

Хриплый смешок вырвался из меня, и плечи Ройса наконец-то опустились.

– Расскажи мне, что там происходит?

– Нет. У тебя больничный. Кроме покоя и невкусного супа тебе ничего не светит.

– Ты не умеешь готовить невкусный суп.

– Научусь. Сделаю наваристый бульон и добавлю лук.

– Фу. Замолчи.

Ройс вытянул мизинец и направил его в мою сторону. Я сделала тоже самое, и подушечки наших пальцев соприкоснулись. Я зажмурилась, пытаясь не обращать внимания на мелкие покалывания. Без сыворотки не было никакого монстра, только страх, льющийся по моим венам.

– Это худший день в моей жизни, – признался он, окончательно срывая маску контроля и открывая свою кровоточащую рану, – мы уходим в отставку. Всем составом.

– Оставь драматичность для Пэйдж. Им сейчас нужен кто-то, кто знает, что нужно делать.

– Я знаю, что нужно затащить вас всех в джет и вернуться домой. Построить чертов купол над территорией и выращивать все на заднем дворе.

– А селедка?

– Она не стоит вашей жизни.

Приятная тишина, прерываемая лишь моими всхлипами, опустилась на нас. Ройс продолжал дергать край одеяла, словно никак не мог собраться с мыслями.

– Этого больше не повторится, – ободряюще сказала я, жалея, что не могу полноценно сжать его руку.

– Нет. Потому что я убью каждого, кто причинил нам боль.

Я не успела ответить: Билл зашел с планшетом и несколькими плитками шоколада.

– Эй, твое время закончилось. Иди к Джексу. Он опять стал невыносимым.

– Опять? – Уточнила я, и Билл закатил глаза.

Ройс цокнул языком, но вышел, оставляя нас наедине.

– Мы пропустили один выпуск. – Подмигнул Билл и аккуратно положил планшет, стараясь лишний раз не касаться меня.

– Врачи разрешили сладкое?

– Если ты меня не выдашь, то они не узнают.

– Ты не сдаешь меня, так что и я сохраню это в секрете. – Я слабо улыбнулась, удобно устраиваясь в кровати. Билл источал спокойствие, которое окутывало меня теплом. Рядом со мной он болтал гораздо меньше, чем с остальными, и я ценила, что он шел на такие жертвы ради меня.

– Где Анна?

– Терроризирует врачей, наверное. Я не видел ее последние пару часов.

– Она выяснила, что было в пулях?

Билл поджал губы и качнул головой. Некогда мягкие черты лица ожесточились, а в глазах вспыхнули искры недовольства. Я хотела бы взять его за руку, но не могла пересилить страх, что годами жил во мне.

– У тебя больничный.

– Не держи меня в неведении.

– Я очень зол на тебя, – с трудом признался Билл и отвел взгляд. Эти пять слов острыми лезвиями вонзились в сердце. В них не прозвучало разочарование, только обида, но даже с ней я не готова была справиться. – Больше не поступай так с нами.

– Вам нельзя было терять время.

– Иногда ты бываешь чересчур упертой.

– Просто ты рано сдаешься.

Билл закатил глаза и сделал вид, будто ущипнул меня.

– Притворись, что тебе больно.

– Ауч. Из-за тебя у меня будет синяк.

Я включила выпуск, и мы погрузились в тишину, нарушаемую лишь шорохом фольги. Кусочек белого шоколада таял на языке, из-за чего вкусовые рецепторы взрывались от удовольствия. Чем больше я ела, тем меньше чувствовала боль, которая охватывала каждый дюйм кожи. Мне было уютно, спокойно и тепло. Тихое хихиканье Билла убаюкивало. И я практически провалилась в сон, как в дверях появилась заплаканная Пэйдж.

– Анна вколола лошадиную дозу снотворного, – проворчала она.

– Потому что ты впала в истерику, – заметил Билл. Я перевела на него озадаченный взгляд. – Она клялась, что убьет Джекса, если ты умрешь.

– Предатель!

Я не успела осознать, как она запрыгнула на кровать и удобно устроилась рядом со мной.

– Вас не хотят выписывать, – тихо сообщила Пэйдж.

– Будешь спать со мной?

– Кто-то должен согреть тебя.

Билл оставил нас наедине, а сам ушел проверить Тару. Я остановила выпуск и заставила Пэйдж посмотреть на меня. По ее щекам стекали слезы, нижняя губа дрожала, а нос покраснел. Я видела ее веснушки, которые не были спрятаны под слоем тонального крема. Пэйдж почему-то не любила их, а я в тайне завидовала.

– Они могли забрать тебя, – всхлипнула она.

– Заткнись.

– Я бы не простила себя, если бы они что-то сделали с тобой.

– Пэйдж, хватит! – Мой голос сорвался, и из глаз снова хлынули слезы, уничтожая остатки самообладания, что еще теплились во мне. – Я здесь. С тобой. Живая и почти здоровая.

– Мы убьем их? Скажи, что мы убьем их. Всех. Их.

– Как только Анна введет мне сыворотку.

– Ненавижу тебя. Ты не имеешь права умирать, пока я тебя не простила.

– Ты никогда не сможешь простить меня.

– Я очень злопамятная, если ты вдруг забыла.

– Ты не даешь мне возможности об этом забыть.

– Все, замолчи. Я хочу спать.

Я уснула в ее объятиях, пока Минхо не пришел и не забрал ее, потому что Пэйдж откровенно развалилась на мне, совершенно забыв о ране. Не успел Энзо зайти, как в палату ворвался Джекс. Он судорожно осмотрел меня, проверил пульс и только потом сел, тяжело вздохнув.

– Это моя вина. Я не прикрыл ее. Я был уверен, что…

– Не смей заканчивать это предложение.

– Я боялся, что она больше не захочет меня видеть. Я подвел ее.

– Джекс, – хриплое рычание вырвалось из моего горла, – помоги мне встать.

Он на секунду замялся, а после торопливо кивнул и протянул руки. Боль прошила все тело. Я до крови закусила губу, цепко сжимая изголовье кровати. Ноги тряслись от долгого лежания, густая усталость патокой растеклась под кожей, вызывая головокружение. Я покачнулась, но устояла. Схватила подбородок Джекса и заставила посмотреть в мои глаза:

– Никто не знал, что их пули нейтрализуют действие сыворотки. Прекрати заниматься этим дерьмом.

Его лицо все еще выражало глубокую печаль, которую я не могла вынести. Боль Джекса я всегда воспринимала как свою личную. И как только он провалился глубже в омут отчаяния, я тонула вместе с ним, мечтая разорвать весь мир на части, если ему будет легче от этого дышать. Где Ройс проявлял мягкость, Джекс осыпал жестокостью. Он сторонился меня, словно я была смертельно больная, и эта болезнь могла передаться от одного прикосновения.

Тогда я впервые осознала, что кого-то может не интересовать мое тело.

Кто-то не воспринимает его, как оболочку, бездушную массу, которую можно использовать по собственному усмотрению.

Это как ни странно отрезвило. И я тянулась к Джексу, чтобы показать другие стороны. Те, которые открыл во мне Энзо.

– Тебе нельзя ходить.

– Как и тебе. Но вот мы здесь.

– Вот мы здесь, – повторил он, и я снова обхватила его подбородок.

– Не смей испытывать чувство вины. Мне нужна твоя ярость. Каждая чертова капля. Ты жаждешь крови, Джекс?

Серые глаза потемнели и в них зажглись искры тьмы, которые я знала и любила. Вот что мне сейчас действительно было нужно. Привычная обстановка, атмосфера, хаос, который вносили Соколы в мои будни. А не нависшее над нами облако поражения.

– Никакого чувства вины. Никаких мыслей на этот счет. Держись за месть. – Я дождалась, когда он кивнет, и продолжила, – Мы нужны сейчас Таре и остальным. Ты услышал меня?

– Да.

– Пошли.

Мы медленно добрались до палаты Тары. Ройс, сидящий возле ее кушетки, устало вскинул голову. Его губы приоткрылись, но я вскинула ладонь.

– Алекс, – улыбнулась Тара, и я не сдержала слез. Мне нужно было почувствовать ее тепло, очутиться в хрупких объятиях и услышать ровное сердцебиение.

Я аккуратно легла к ней, морщась от пульсирующей боли, волной исходивший от раны. Тара всхлипнула, сдвигаясь на край кровати. Ее длинные волосы щекотали кожу, но я жадно уткнулась в непослушные пряди и вдохнула сладкий аромат, присущий только ей.

– Мы в порядке, – повторяла я, пока Тара тихо плакала.

– Еще немного поболит и перестанет. – Эти слова говорил ей Ройс, когда она, будучи подростком, разбивала себе коленки. Они действовали на нее каким-то целебным образом. После их повторял и Минхо, и Билл, и даже Джекс. Тара всегда была особенной для каждого из нас. И одна только мысль, что мы могли ее потерять, уничтожала меня изнутри.

Ройс прикатил две кровати, чтобы нам было удобнее лежать. Джекс ворчал, что чувствует себя хорошо и не хочет спать, но Броуди угрозами загнал его в постель и не сводил с него глаз.

Вокруг нас что-то происходило: палата наполнилась диванами, ароматом горячего чая и выпечкой. Реджина время от времени фыркала из-за нашей беспечности, но стоило Таре ойкнуть, как она с грудой таблеток оказывалась возле нее.

– Здесь кто-нибудь будет соблюдать постельный режим? – Возмущалась она, забирая градусник из моих рук.

Ближе к ночи проснулась Пэйдж. Пыхтя, она притащила кровать в нашу палату и легла позади Тары, попутно разбрасывая угрозы. Под раздачу попала Реджина, которая, как я поняла, отвесила ей пощечину.

– Ты не отомстишь ей? – Продолжала возмущаться Пэйдж, когда я оставила ее слова без внимания.

Каким-то образом мы все разместились в одной палате.

Все, кроме одного человека, чей взгляд преследовал даже под полу прикрытыми веками. Я не стала бороться со сном, но перед тем как уснула, почувствовала его присутствие. Он молча стоял в дверях и смотрел на меня, излучая непривычное спокойствие, волны которого захлестнули даже меня.

Ни один кошмар не смог пробиться сквозь Соколов. Эта ночь оказалась самой спокойной в моей жизни.

Глава 6. Алекс

– Официальный больничный, – отрезала Анна.

– Ты не поступишь так.

– Уже. Постельный режим всем троим. Ройс, Минхо и Билл будут заниматься солдатами.

Минхо, стоящий возле стены, издал одобрительный звук. Мы находились втроем в палате, пока Джексу и Таре делали какие-то процедуры, а остальные снова исследовали территорию 15 сектора. Я не могла оставаться в стороне, но была прикована к капельнице и к кровати. Удушающая атмосфера больницы доводила меня до исступления. Плохой сон, постоянный гул в ушах и отсутствие чувства безопасности вызывали больше эмоций, чем я готова была испытать. И если Соколы поддерживали видимость того, что контроль все еще в моих руках, Саша вел себя со мной, как строгий лечащий врач. И от этой навязчивой заботы меня тошнило гораздо сильнее, чем от таблеток.

– Есть новости? – Спросила я.

– Вчера вечером прошла встреча Фрателли, Бароне и Российского картеля. К каким соглашениям они пришли мне неизвестно. Из-за обвинений, они держат меня в стороне.

Раздражение скапливалось в груди, однако я не хотела выливать его на Анну. Она и без того выглядела так, будто не спала последние трое суток.

– Я собираюсь уничтожить деятельность «Плазы», – сказала я, и Минхо наконец-то оторвался от стены и приблизился к моей кровати.

– Не раньше, чем мы выведем из твоей крови компонент, блокирующий сыворотку.

– Когда?

– Месяц.

– Ты шутить, – выдохнула я, переводя взгляд с Анны на Минхо.

– Ты выяснила, что это? – Спросил он, складывая руки на груди.

– Нет, и пока не выясним, никто не покинет пределы базы.

– Заляжем на дно?

– Да. Даже если они не снимут обвинения, я хочу посмотреть, к чему все это приведет. Они совершат следующий шаг, как только поймут, что мы в аутсайдерах. Если им нужны наши заказы, то я готова пожертвовать несколькими миллионами.

Я провела свободной рукой по лицу. Анна вытащила иглу из моей вены, наложила тампон и ушла. Дверь за ней не успела закрыться. Саша влетел с подносом, полным больничной еды, от которой меня уже воротило. Как и от постоянных вопросов о моем самочувствие. Чем больше он спрашивал, тем дольше я чувствовала себя беспомощной и зависимой от других.

– Я покормлю тебя, – кивнул он сам себе и набрал целую ложку безвкусной каши.

– Я не хочу есть.

– Ты чуть не умерла, – сотое напоминание заставило мою кровь забурлить, – организму нужно восстановиться. Сон, полезная еда и постельный режим. Никаких пробежек и тренировок. Мне взять отпуск, чтобы помогать тебе по дому? Буду присматривать за тобой, – ухмыльнулся он, но не встретил ответную улыбку.

– Ты не сдвинешься с места, пока не получишь соответствующий приказ, – вырвалось у меня из-за чертовой ложки, которая практически оказалась возле моих губ. Сердце ухнуло куда-то в желудок, от внезапно нахлынувших воспоминаний. Желание свернуть Саше шею вспыхнуло в каждой клетке тела, а во мне даже не было сыворотки. – Убери ее. Быстро.

Минхо первым уловил перемену в моем настроение и до боли стиснул плечо Саши.

– Оставь нас.

Саша недовольно уронил ложку обратно в тарелку, шумно поднялся и ушел, забирая с собой чертово сочувствие, которое душило меня последние дни.

– Мне позвать Рэя?

Мои брови взметнулись от удивления. Призрачная улыбка возникла на губах Минхо. Он выждал паузу, прежде чем продолжить:

– Кто-то должен держать тебя в напряжение.

– И с каких пор ты перестал справляться?

Он пожал плечами, но от меня не скрылось любопытство в его взгляде.

– Ты начинаешь предугадывать мои ходы. Это неинтересно. А каждый спор с ним – непредсказуемость. Это же лучше, чем сочувствие?

– Все что угодно лучше, чем сочувствие. Вытащи нас отсюда.

Следующий день выдался хуже предыдущего. Бесконечные осмотры, анализы, вопросы врачей морально истощали. В палате было холодно, жарко, душно, неудобно. Кровать казалась слишком твердой, подушка, напротив, чересчур мягкой. Гул в ушах преследовал даже во сне.

Мне не нужна была ни сыворотка, ни монстр, чтобы хотеть перебить всех в этой чертовой больнице.

Саша с большим энтузиазмом с утра пораньше ворвался в мою палату, распахнул окна, впуская призрачный запах дыма. Пол ночи я ворочалась в кровати в поисках сна. Однако меня мучила бессонница и страх, что кто-то сможет зайти сюда. Например, Саша, удобно устроившийся возле меня и смотревший с состраданием.

– Я получил все необходимые рекомендации от врача. Диета, никаких тренировок и строгий прием таблеток.

– Что происходит?

– Мне не нравится, что они все равно нагружают тебя работой, – вздохнул Саша и его голубые глаза наполнились жалостью. Я и так чувствовала себя беспомощной, даже самостоятельно не могла встать с кровати. Приём пищи, туалет, душ – меня везде сопровождала Пэйдж. Без ее помощи и сарказма я не могла сделать и шага.

– Это не твое дело. Мы на задании, а не в отпуске. Вернись к солдатам и выполняй чертову работу.

– Но…

– Встань и выйди. И прекрати врываться в мою палату.

Саша поджал губы, но покорно поплелся на выход. Мое сердце яростно колотилось в груди, пока волны гнева продолжали омывать тело. Я знала, в чем причина его подобного поведения, но не собиралась озвучивать ее вслух.

Эти двое могли мериться своим эго, но не рядом со мной. Меня не интересовал ни один, ни второй.

На следующий день ближе к обеду нам разрешили вернуться домой. Энзо хотел полететь вместе с нами, но я заставила его вернуться в Лондон к Кайле и Майку.

– Со мной все будет в порядке. Пэйдж не оставит меня без присмотра.

– Ты с трудом выносишь ее заботу, – нахмурился он.

– Дай ей возможность отыграться. – Слабо улыбнулась я. – К тому же мне будет спокойней, если ты будешь рядом с Майком. Сам знаешь, как Кайла относится к охране.

– Иди ко мне.

Энзо притянул меня к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. Я впитала его тепло и запах. Уткнулась носом в шею, чтобы не развалиться от очередного расставания. Мне было бы гораздо проще жить, если бы он находился со мной хотя бы в одной стране.

– Уйдешь в отставку?

– Ты знаешь ответ. Я еще не выполнила самое главное задание.

– Звони мне. В любое время. И помни, что я люблю тебя.

Сердце в груди разбухло от переполняемой любви и благодарности.

– И я тебя. Присылай мне видео с Майком.

Пока Реджина и Джиджи помогали одеться Таре, Пэйдж ворковала надо мной, не слишком заботливо натягивая толстовку и спортивные штаны.

– Чья это одежда? – Опешила я, утопая в безразмерной ткани, от которой пахло чем-то цитрусовым.

– Не знаю, я схватила первое, что увидела. – Отмахнулась Пэйдж, расправляя за моей спиной гигантский капюшон. Я снова принюхалась, но так и не смогла понять, кому из парней принадлежит одежда.

Пэйдж небрежно расчесывала мои волосы. Они все еще отливали каштановым цветом, так как у меня не было времени перекрасить их обратно в черный. И судя по темпу, который задала жизнь, верну я свой цвет точно не в ближайшие пару месяцев.

Мы оперативно собрались и наконец-то покинули удушающие стены больницы. Я жадно вдохнула августовский воздух, пропитанный жаром и дымом. Но лучше он, чем запах лекарств и спирта, который въелся в мои ноздри.

Стоило джету приземлиться на территорию больницы, как въехал джип с остальными Соколами. Анны нигде не было видно, но мы и не обсуждали, что она полетит вместе с нами. Вероятно, она хотела вернуться с остальными солдатами, лишь бы лишний раз не пересекаться с Рэйем. Я больше не поднимала эту тему, потому что устала биться о бетонную стену. Наши принципы разнились, но мы находили между собой компромиссы, иначе каждый спор заканчивался ранением.

Где я выживала, там Анна вырывала лучшие условия, не желая соглашаться на меньшее. Грегор умудрился своими поступками уничтожить ее веру в себя. Но она собрала крупицы, сменила страну и построила собственную империю, пока я не забрала важный кусок.

Мне нужно было чувствовать контроль. Мне нужно было знать, что Ройс, Минхо, Билл и Джекс беспрекословно будут подчиняться каждому приказу, насколько абсурдным он не был.

Их четверо, как и чудовищ. И как только монстр забирал контроль, я снова чувствовала себя в окружении Соколов сломленной семилетней девочкой, которая не может защитить себя.

Которую любой желающий может придти и взять.

Я устала оплакивать ту девочку.

Я похоронила ее глубоко в душе, не попросив прощения.

Она ждала часа возмездия.

Однажды она его получит.

Но не сегодня.

Рэй пристально наблюдал за мной, пока я шла к джету. По коже пробежали мурашки, однако я не встретилась с его взглядом и проигнорировала Сашу, который бежал ко мне так, будто я была в шаге от падения. Еще одна причина, по которой я хотела вернуться домой. По крайней мере там их двоих разделяет чертов забор и работа.

Рэй внезапно оказался позади меня, снова вторгаясь в личное пространство. Я сжала кулаки, сдерживая нахлынувшую ярость вперемешку со страхом.

– Твой парень начинает мне надоедать.

Я вскинула брови, пытаясь понять, о чем, черт возьми, он говорит. И с чего в принципе взял, что Саша мой парень.

– Если таким образом ты хотел выяснить, есть ли у меня парень, то ответ – нет.

Рэй бросил на меня ленивый взгляд потемневших глаз.

– Он в курсе, что вы не пара?

Грудную клетку сдавило так, что кислород не добрался до легких. Я перевела взгляд на Сашу, который, психуя, возвращался к солдатам. Тягучая усталость разлилась под кожей. У меня не было ни сил, ни желания разбираться с этим дерьмом.

– Да, – короткий ответ не удовлетворил Рэя. Его глаза пытливо вглядывались в мои в поисках другого ответа. Того, который прибавил бы причин для ненависти ко мне. – Только это не мешает ему думать о том, что мы не станем ей.

– Или ты продолжаешь давать ему надежду?

Сердце пропустило удар от его слов. Я отвернулась, желая сбежать от этого разговора. Он глуп по многим причинам, но больше всего потому, что не имел под собой оснований. Рэй не знал меня так, как остальные. Он понятие не имел, что я не предназначена для каких-либо отношений. Мою душу не просто уничтожили. Ее стерли до элементарных частиц. Я поломана настолько, что ни один мужчина не способен восстановить хоть какую-то часть меня. Это тема была закрыта и заперта много лет назад. И я давно смирилась с тем, что не смогу почувствовать истинную любовь.

Саша был влюблен в мою внешность, тело и образ, который сам же и придумал. Реальность никогда не стояла рядом с его мечтами. Ровно так же он мог влюбиться в кинозвезду и додумать ее привычки, манеру речи вне камер, объятия и поцелуи. Он любил то, что придумала его фантазия. Для меня это всегда был заведомо проигрышный бой. Я не собиралась ни конкурировать, ни потакать его грезам.

– Каким образом? – Я сделала глоток воды и бросила взгляд на поджатую челюсть Рэя. Он все еще продолжал странно смотреть на меня, будто с моей одеждой было что-то не так.

– Ты пытаешься вызвать у него ревность.

Я едва не выплюнула воду прямо на него. Его слова могли бы вызвать смех, вот только в них звучала претензия.

Он сократил расстояние на еще один шаг и оказался в опасной близости. Его пальцы потянулись к толстовке, но я быстро ударила по ним бутылкой, с трудом удерживая остатки контроля.

– Или ты не знала, что это моя толстовка?

Щеки нагрелись от прилившего тепла. Рэй ждал больше эмоций, однако румянец единственное, что он получит.

– Зачем мне вызывать ревность у того, кто и так влюблен в меня?

– Я давно оставил попытки понять тебя, так что ты мне расскажи. – Его глаза сверкнули. Он провел рукой по растрепанным волосам и прислонился к стенке джета.

– Ты и не предпринимал их.

Искреннее удивление промелькнуло на его лице. Это вызвало у меня смятение, которые я успешно замаскировала под раздражение. Губы Рэя скривились от едкой улыбки. Я понятия не имела, улыбался ли он хоть раз по-настоящему. За все время, что мы прожили вместе, Рэй так и не показал своих истинных эмоций.

– Когда мы обсудим план?

– Смотря, что ты имеешь в виду под обсуждением. Если ты не готов услышать мою точку зрения, то мы ничего не будем обсуждать.

– Если твоя точка зрения включает в себя чертово геройство и жертву, то нам действительно не о чем говорить.

– Ты мог не возвращаться за мной, – честное признание вырвалось из меня.

Острые скулы прорезали кожу, так сильно он стиснул челюсть. Вокруг него струилась темная энергия, которая почему-то ласкала мою кожу приятной прохладой.

– Если бы мог, я бы не вернулся.

Его слова сбили меня с толку. Я несколько раз моргнула, пытаясь осмыслить смысл сказанного, но Рэй не собирался мне упрощать задачу.

– Я все еще жду ответы на свои вопросы.

– Ты не получишь их.

– Мы можем спокойно долететь до дома? – Взорвалась Пэйдж, встав между нами. – Рэй, спасибо, что спас жизнь Алекс. Алекс, спасибо, что держишь в тонусе Рэя. А теперь предлагаю сесть и свалить на хрен отсюда, пока фанатики в бронзовых масках не пристрелили нас своими пулями с антидотом.

– Мы не закончили, – напомнил Рэй, ударяя пальцем по моему плечу, – можешь продолжать бесить своего парня моей одеждой.

– Я не знала, что это толстовка Рэя. – Пэйдж примирительно вскинула ладони, но ее губы изогнулись в улыбке.

– Сядь и пристегнись, – прорычала я, жалея, что не надела снизу футболку.

Глава 7. Рэй

Алекс снова избегала меня, а на тренировки отправляла Минхо. Я отказывался вставать с ним на ринг больше из принципа. Минхо импонировал своим молчанием, но в редкие дни он плел свои интриги, вовлекая меня в паутину манипуляций. И если до этого его интересовали Броуди и Джиджи, то сейчас прицел сместился на меня.

– Почему ты выпрыгнул из вертолета? – Минхо прислонился к своему любимому посоху. Его глаза внимательно исследовали мое лицо, но столкнулись с пустотой.

– Захотел.

Мой короткий ответ на самом деле сбил его с толку, хоть он и не показывал виду. Но я чувствовал волны напряжения, которые Минхо излучал.

– Ты выпрыгнул из вертолета, а Алекс согласилась отомстить за «Плазу», так?

– Да. Только после этого она решила закрыться в своей комнате и не вылазить оттуда, не считая утренних пробежек с Пэйдж и завтрака.

– Ей нужно время, пока Анна не введет сыворотку.

– Без сыворотки она ничего из себя не представляет?

Черты лица Минхо заострились. Если он хотел спровоцировать меня, то сам попал в свою же ловушку. Он спрыгнул с ринга и в два шага оказался рядом со мной. Кончик посоха прижался к моей шее. Это больше выглядело как угроза, а не желание раздавить трахею.

– Без сыворотки ей сложнее совладать со своими эмоциями.

– И чем она занимается? Целыми сутками рыдает в подушку?

Его левая бровь приподнялась, а на губах проскользнула призрачная улыбка. Но это очередная ловушка, которую я оставил без внимания и реакции.

– Тебя не интересует она без сыворотки, так что прибереги свои амбиции для лучших времен.

– Ты понятие не имеешь, что меня интересует, а что нет.

– Месть. Убийства. Отвоеванная «Плаза». Список настолько короткий, что даже не вызывает желания к нему приступить.

– Ты жаждал той же мести, когда спрыгивал следом из вертолета.

– У нас был шанс. У вас – нет.

– Потому что вы предпочли интригам правду?

– Если ты все еще не осознал, то мы не питали и не питаем к Грегору теплых чувств. Он может и заменил тебе отца, но лично для меня это посторонний человек, который посягнул на чужое.

Рычание вырвалось из моего горла раньше, чем я успел схватить его и затолкать обратно. Посох Минхо рассек воздух и оказался у противоположной стены от силы моего удара. Сам же Минхо вызывающе вскинул брови и сложил руки на груди.

– Мне плевать, как ты и все остальные относитесь к Грегору. Это мое искупление, а не чье-то еще. И если Алекс лично не собирается принимать участие в мести, то пусть не мешает мне.

– Терпение не твой конек.

Ее голос заполнил пространство зала и на мгновение застрял в моей груди. Я медленно обернулся, встречаясь с глазами цвета мшистого леса. Выражение ее лица было привычно отсутствующим, только губы казались чересчур красными, словно она всю ночь кусала их. Стройная фигура была спрятана за мешковатым костюмом.

Не моим.

И только волосы слегка выбивались, лежа на плечах волнами. Обычно они были идеально выпрямлены и отсвечивали на солнце синевой. Но последняя поездка в Чикаго заставила ее перекраситься. И все равно она выглядела как призрак.

Чертов призрак, не выходящий из моей головы все эти дни.

Чертов призрак, преследующий меня каждую ночь.

Чертов призрак, которого я не собирался упускать из виду.

– Ты следила за мной год и забыла вписать эту черту характера в досье?

– Меня не волновали твои личные качества. Только навыки и здоровье.

– Тогда следовало забрать меня в 11 лет, чтобы я быстро смирился с новыми обстоятельствами, а не пытаться перевоспитать меня сейчас.

В воздухе раздалось низкое утробное рычание. Я настолько сконцентрировался на Алекс и нашем диалоге, что совершенно забыл о Минхо, который продолжал стоять рядом со мной.

Алекс промолчала, и на мгновение мне показалось, что она снова впала в чертов транс. Это уже происходило, когда мы были на заданиях. Она просто выпадала на несколько секунд из реальности, словно возвращалась в какое-то место в своей голове, где прятались кошмары. Никто не говорил, что делать в этих ситуациях, особенно, когда мы находились на волосок от смерти. Она просто не реагировала, но стоило мне коснуться ее, как Алекс взрывалась, и весь план летел к чертям.

Так произошло на первом задании.

Так произошло и в Чикаго.

– В следующий раз, так и сделаю.

– Следующего раза не будет.

Я отвечал быстро, зная, что в любую секунду она развернется и уйдёт, оставив последнее слово за собой.

– Стоит всего лишь найти подходящего кандидата.

– У тебя появилось свободное время? Тогда перейдем к плану, а не к пустым обсуждениям несуществующих людей.

Складка возникла меж темных бровей. Я с трудом подавил самодовольную улыбку, потому что смог вытащить из нее недовольство. Алекс не знала, что я планировал выпотрошить из нее все возможные эмоции, лишь бы не разговаривать с бетонной стеной.

– Залезай на ринг, – от напряжения ее голос на мгновение дрогнул. Я вскинул брови и, переступив через себя, двинулся к рингу. Это не более чем любопытство, взглянуть на нее в деле без сыворотки.

Не более того.

Алекс подняла посох Минхо и забралась следом. Ее глаза некоторое время изучали мое лицо, прежде чем спуститься ниже. Мне показалось, что ее щеки вспыхнули, но в следующую секунду посох взметнулся и нацелился на мой бок.

– Хочешь увидеть мою скорость? – Уворачиваясь, спросил я.

– Это предпочтения Минхо. Меня не интересует твоя скорость.

– И что тебя интересует?

Она ничего не ответила. Вместо этого прокрутила посох в пальцах и снова замахнулась. Ложным движением Алекс обвела меня вокруг пальца. Я был уверен, что она целиться в грудь, но удар пришелся в ногу. Короткая вспышка боли пронзила тело, но я проигнорировал ее, как любую другую.

– Намерения.

Я уловил перемену в ее настроении и, прежде чем она успела нанести новый удар, схватил край посоха и потянул на себя. Она едва не врезалась в мою грудь, но успела вовремя упереться ногами в настил.

Мы оба сжимали посох.

Она не собиралась его отпускать.

Я – тем более.

И теперь он висел между нами, как истончавшаяся нить доверия, которая в любую секунду готова была порваться. В воздухе разлился сладкий запах шоколада вперемешку со свежими ягодами.

– Малина? – Озадаченно спросил я, жадно втягивая этот аромат.

– Что?

Я едва не притянул ее к себе, чтобы убедиться в своем предположении. Алекс и без того выглядела так, словно голыми руками полезла на зверя.

– Когда мы обсудим план?

– Когда я почувствую себя в порядке. – С этими словами она отпустила посох и сделала шаг назад, забирая запах малины или чего-то другого.

Я ожидал этого, но все равно выронил посох, позволяя ему с глухим стуком упасть на настил. Минхо молча стоял и смотрел на него, даже когда я выходил из зала.

Верная собачка стояла на крыльце и виляла хвостом, держа в руках сок и фрукты. Пэйдж прямо послала его, но он не сдвинулся с места. Судя по тому, что Алекс не выходила из комнаты уже несколько часов, спускаться из-за сока и фруктов она точно не собиралась.

– Просто скажи ей, что я здесь, – не унимался ублюдок, не замечая, как пальцы Пэйдж потянулись к ножу.

– Она, блядь, знает, что ты здесь. Ты орешь так, что в соседних поселках слышно.

– Я просто хочу навестить ее и убедиться, что с ней все в порядке. Она соблюдает режим? Достаточно отдыхает? Я могу что-нибудь сделать?

– Вскрыть себе вены? – Предложил я, видя, как Пэйдж находится в шаге от убийства. Наверное, не стоило ей препятствовать. Зрелище вышло бы отличным.

– Пошел ты, – прошипел он и двинулся в мою сторону. – Из-за тебя она нормально не может отдохнуть. Прекрати донимать ее своей «Плазой».

– По крайней мере, это не вызывает у нее желание утонуть в жалости к себе.

– Ну какой мудак, – заметила Пэйдж.

– Спасибо.

– Какого хуя ты здесь делаешь? – Ройс стоял возле ворот, озадаченно вскинув руки. – Я ищу тебя по всей базе.

Саша раздул ноздри, чем сумел вызвать у меня ухмылку. Ройс стремительным шагом приближался к нему, и я пожалел, что не захватил попкорн.

– Я запихну мандарины тебе в задницу, если ты продолжишь сюда таскаться в рабочее время.

– Ну наконец-то что-то интересное, – мечтательно вздохнула Пэйдж, притворно приложив руку к груди, – Саша, жду тебя здесь через 20 минут.

– Передай ей, пожалуйста, что я беспокоюсь.

Лицо Пэйдж скривилось от возмущения.

– Меня сейчас стошнит.

Я впервые был согласен с ней.

Глава 8. Алекс

– Он опять донимает тебя? – Спросила Тара, лежа на моей кровати и почесывая Мистера Котика. Звёздочка вальяжно развалилась на моей подушке, заигрывая своим длинным пушистым хвостом. Из-за того, что все эти дни мы ночевали с Тарой вместе, коты переехали сюда. Я не жаловалась. Впитывала каждую секунду, проведенную с Тарой, чтобы выбросить из головы слова Броуди.

– Он жаждет мести.

– Что насчет тебя?

Я собрала волосы на макушке и аккуратно опустилась рядом с Мистером Котиком. Тот перевернулся на спину и подставил свой пухленький живот, предлагая его почесать.

– Они не могут причинить нам боль и остаться в живых.

– Но?

Я вздохнула, медленно сжимая пальцами края одеяла.

– Я никому еще об этом не говорила.

Тара кивнула и подобралась.

– Кто-то распространяет информацию, что бывший командир «Плазы» жив. С учетом всех последних событий, я полагаю, что обвинения лягут на нас.

Ее губы приоткрылись, но я не дала ей возможности сказать:

– На двоих разведчиков было совершено покушение, так что это лишь вопрос времени, когда мы окажемся отрезаны от первоисточников.

– Что ты планируешь?

Я задумчиво почесала живот Мистера Котика, который в ответ зачем-то меня укусил. Странное создание, просящее внимание, а в ответ дающий насилие. Его человеческая копия слонялась по дому всю ночь, то поднимаясь по лестнице, то спускаясь. Вряд ли он выбрал такой способ тренировок. Чего Рэй действительно хотел, так это столкнуться со мной.

– Тот парень, что предал их. Морган. Я думаю, что он добрался до сыворотки. Только ему не удалось одним ходом вывести из строя и их, и нас. Так что я планирую добраться до него. А для этого мне нужно уничтожить всю деятельность «Плазы».

– Я поеду с тобой. Когда Анна введет мне сыворотку?

Грустная улыбка возникла на моих губах. Я прижала Тару к себе и провела рукой по длинным волосам.

– Нет. У них три склада с боеприпасами, а значит мне нужно шесть человек. Северную Каролину и Чикаго я возьму на себя.

– Пэйдж и Билл?

– Со дня на день будут объявлены в розыск, как и Анна.

– Минхо?

– Останется тренировать солдат. Саша в последнее время занят своим самолюбием, а не делом.

– Ты привлечешь их, – ахнула Тара, отстраняясь и заглядывая мне в глаза, – Рэя, Броуди и Джиджи.

Я кивнула, рассматривая мягкие черты лица, обрамлённые вишневыми волосами. Ее свет всегда согревал меня изнутри, даже когда она находилась на другом конце Москвы. Тара была единственной, кто понимал мою боль и чувствовал подобную. Но она могла без проблем прикасаться к мужчинам. Не боялась ходить с ними на свидания, даже когда Ройс и Минхо ворчали по этому поводу. У нее были свои демоны, с которыми она боролась изо дня в день, то одерживая победу, то проигрывая. И одна только мысль, что ее могли убить, заставляла меня умирать внутри себя. Я бы не пережила ее уход.

– А сделаешь вид, что не хочешь их брать, но потом такая «ладно, погнали»?

Тихий смех сорвался с моих губ, который через несколько секунд превратился в рыдания. Я ненавидела эти эмоции. Я ненавидела эти дни слабости, когда расклеивалась на пустом месте. Объятия Тары не утешали. Я никак не могла проглотить ком в горле и справиться с нарастающим давлением в груди.

– Я здесь, – шептала Тара, гладя меня по волосам.

– Мы едва не потеряли тебя.

– Не думай об этом. Вы бы без меня распались. Как Биттлз. Или БиС.

– БиС?

В комнату влетела Пэйдж и обняла меня со спины, вынуждая вытянуться между ней, Мистером Котиком и Тарой.

– Это которые просили Катю взять телефон?

– Ага. – Кивнула Тара.

– Почему меня не позвали на пижамную вечеринку?

– Потому что это не пижамная вечеринка.

– А могла быть. Попросить Билла сделать нам какао?

– Не уходите, – прошептала я, притягивая ворчливого кота к себе, – пожалуйста.

– Ты такая милая без сыворотки. Я готова простить тебя, если ты скажешь, что я лучшая.

– Эй, – возмутилась Тара, снимая с подушки Звездочку, – не забирай все внимание себе.

– Вы и так в эпицентре уже какой день. Если Ройс продолжит готовить больничную еду, я перееду в квартиру Анны и буду питаться в КФС.

– Привезешь нам острые крылышки? – Спросила я, чувствуя, как сон утягивает меня в свои объятия.

– Нет. Буду звонить по видеосвязи и есть, чтобы вы завидовали.

– Ты не поступишь так! – Воскликнула Тара и шлепнула Пэйдж по плечу.

– Тебе привезу одно.

– Пэйдж!

– Как думаете, Броуди поедет со мной?

– Не доставай Джекса. Он очень милый, когда беспокоится.

– Милый? – Одновременно спросили мы с Пэйдж.

– Это предназначено только для меня.

– Не только, – вздохнула я и уснула.

Утром мы с Пэйдж тихо встали и ушли на пробежку. Вернее, бегала только Пэйдж, я же просто шла, дышала свежим воздухом и пыталась унять бушующие мысли.

С того дня, как я едва не убила ее, утренние пробежки стали своего рода искуплением. Пэйдж нужно было это время, чтобы почувствовать свою важность. Обычно она болтала без умолку, но произошедшее в 15 секторе немного вывело ее из строя. Она вела себя куда осторожней, старалась далеко не отбегать от меня и брала с собой пистолет.

Я любила Пэйдж по-своему, но с трудом выносила ее саркастичность и беззаботность. Ее образ жизни от и до противоречил моему. Она спала поочередно с Биллом и Минхо, когда я даже представить боялась близость с каким-либо мужчиной. Это противоречило всем моим убеждениям, как и открытое проявление чувств. И если раньше приходилось скрываться от лобызающихся Пэйдж и Билла, то теперь к ним присоединились Джиджи и Ройс.

Дом превращался в ту самую известную телестройку. Поэтому мне нужно было как можно быстрее вернуться в строй.

Из-за притупленных инстинктов, только по резко обернувшейся Пэйдж я поняла, что кто-то приближается к нам. Она в два шага оказалась рядом со мной, вытащила пистолет и сняла его с предохранителя.

– Это Рэй, – тихо сказала я, но он все равно услышал свое имя и вскинул голову.

– С каких пор ты бегаешь в это время? – Крикнула Пэйдж, продолжая целиться в него.

Внимание Рэя принадлежало мне. Он пристально всматривался в мое лицо, словно я знала ответ на этот вопрос. На задворках сознания скапливались мысли, которые могли бы объяснить его поведение. Однако температура моего тела и так поднялась оттого, как требовательно он смотрел на меня. Поэтому я просто отвернулась и пошла дальше, надеясь, что Рэй оказался здесь случайно.

– С тех пор, как Алекс стала отсиживаться в комнате, – бросил он, – нам нужно поговорить.

– Не в мою смену, парень. Она сейчас принадлежит мне, так что, ноги в руки и вперед.

Остановило ли это Рэя? Ну, разумеется нет.

Он подстроился под мой шаг, игнорируя Пэйдж, которая пыталась втиснуться между нами.

– В чем проблема на этот раз? – Я нарушила молчание и остановилась. Рэй так умело поглощал пространство, что окружающий мир сужался до него одного. Даже громкая Пэйдж не способна была затмить его, хоть и упорно старалась закрыть меня собой.

Рэй нависал надо мной, как сама смерть. Темные, слегка влажные волосы спадали на глаза, которые заглядывали в недра моей души. Я едва не выхватила из рук Пэйдж пистолет, чтобы заставить его отшатнуться на пару шагов от выстрелов. Мускулистая грудь, обтянутая черной футболкой, тяжело вздымалась. Я перевела взгляд на руки, проследила за жилистыми венами, прежде чем опустить глаза ниже, к длинным пальцам. Мое тело странным образом реагировало на него, словно он пробуждал те части, которые я давно считала мертвыми.

– Когда ты собиралась сказать, что они хотят объявить меня живым?

– Ты уже в курсе, так что какая разница, кто пришел к тебе с этой информацией?

– Это должна была быть ты, а не Минхо, – рычащие нотки вновь прозвучали в его голосе. Выражение лица стало жестоким, а тело на дюйм приблизилось к моему.

– Не вижу разницу.

– И не увидишь, пока не начнёшь взаимодействовать со мной.

– Алло? Служба спасение хрупкого эго? – Верещала Пэйдж, прикладывая к уху пистолет. – У вас сбежал пациент!

– Научись уважать мои границы, и мы обсудим этот вопрос.

– Прекрати думать, что я причиню тебе боль. Если бы я хотел убить тебя, то прокрался ночью в твою комнату и задушил бы.

Мои губы от удивления приоткрылись, и Рэй даже не приложил усилия, чтобы не уставиться на них. Что-то в его взгляде поменялось. Привычный мрак стал беспросветным. Мое сердце ускорило темп, а вдох застрял где-то на пол пути. Слабое першение в легких сигнализировало прекратить анализировать его реакцию и дышать. И как только его глаза вернулись к моим, я сделала глубокий вдох и сложила руки на груди.

Раз он решил вывести меня из строя, прибегнув к имитации влечения, то я сломаю его раньше, чем он успеет осознать свою ошибку.

Пэйдж внезапно замахала руками и попыталась сдвинуть его с места, но он стоял, как чертова скала. Скала, которая грозилась раздавить меня.

– Не обязательно делиться своими кинками, придурок. Не все здесь любят асфиксию.

– Асфиксия нет, прикосновения нет. Что тогда? – Ленивый интерес проскользнул в его голосе, на что я ощетинилась и вырвала из рук Пэйдж пистолет. Два выстрела вызвали у него притворную улыбку. Он безразлично осмотрел футболку и снова уставился на меня.

– И как это называется, Пэйдж?

– Игра с кровью? БДСМ? Свали отсюда на хрен, придурок, и оставь ее в покое? Наверное, последнее.

– Мне оставить тебя в покое? – Мрачным тоном поинтересовался он, будто имел право на этот чертов вопрос.

– В твоем случае, это просьба, а не приказ. Мы не приступим к составлению плана, пока Анна не введет мне сыворотку.

– Допусти Реджину до этих пуль. Прекрати держать ее на расстоянии.

– Ты планировал выкрасть формулу и сбежать.

– Я все еще здесь, перед тобой, собираюсь сотрудничать, а не бить в спину.

– Я не доверяю тебе.

– В этом и проблема. Прекрати видеть подвох там, где его нет.

– И что произойдет, когда ты осуществишь свою месть? Сбежишь восстанавливать «Плазу»?

– Осторожно, птичка, иначе я начну думать, что значу гораздо больше, чем ты показываешь.

Мои щеки откровенно горели, но я даже не пыталась скрыть реакцию на его слова. Между нами было ничтожное расстояние, и запах его кожи вперемешку с потом и злостью пробирался в мои ноздри и заполнял легкие.

– Ты преувеличиваешь свое значение в моей жизни.

– Правда? Не ты ли была одержима мной последний год?

– Я не отправляла погибать солдат в поисках незнакомки, которая оставила тебя без сознания.

– Что ты делала там?

– Следующий вопрос.

– Мы не сдвинемся с него, пока ты не ответишь.

– Тогда разговор окончен.

Я не успела развернуться и уйти: Рэй схватил меня за руку и притянул к своей груди. Под кожей словно вспыхнуло адское пламя, сжигая мои клетки дотла. Перед глазами мелькали черные мушки, подернутые алой пеленой. И пускай его хватка была мягкой, я снова почувствовала себя загнанной в клетку.

Беспомощной. Слабой. Бесхребетной.

Он заблокировал мое колено. Хриплый смех вырвался из его горла и легкой прохладой скользнул по моей коже. Я на мгновение оцепенела, но быстро взяла себя в руки и оттолкнула его.

– Ты слишком зациклена на моем члене, – проворчал он, опуская руку туда, куда я отказывалась смотреть.

– Ужас! – Крикнула Пэйдж и зачем-то закрыла мне уши, словно могла не дать словам, льющимся из его порочного рта, осесть в моей голове.

– Прекрати сбегать от меня, – продолжил Рэй, отпихивая в сторону Пэйдж.

– Прекрати прикасаться ко мне, – прорычала я, едва сдерживая нахлынувшую агрессию.

– Не в этой жизни.

Глава 9. Алекс

Минхо не сводил с меня темных глаз. Мы сидели в моей комнате, друг напротив друга, погруженные в тяжелое молчание, от которого мои нервные окончания едва не искрились. Я знала, что в какой-то момент Минхо начнет лезть мне под кожу, вытаскивая наружу все то, что я стыдливо прятала внутри.

– Выбирайся, – твердо сказал Минхо, и первым порывом было свернуть ему шею, но я успела подавить его.

Мой разум представлял собой минное поле, где воспоминания от любого неверного шага могли рвануть и разнести меня на кусочки. Но пока в моей крови не было сыворотки, можно было попробовать выбраться из него без потерь.

– Твой разум – ловушка. Выбирайся.

Я несколько раз моргнула, чтобы лицо Минхо оказалось в фокусе. Он сидел передо мной. Не чудовище.

Мы в моей комнате. А не в клетке.

Я в безопасности. Никого не надо убивать. Никто не хочет мне навредить.

Я закрыла глаза, плутая среди обрывков прошлого и реальности. Под кожей гудело напряжение, от которого мне хотелось содрать ее. Вот почему я больше остальных понимала Джекса. Когда другие не могли видеть его срывы, я сидела рядом и смотрела, как он причиняет себе вред, лишь бы ослабить узел боли.

Я не могла позволить себе подобного. Я не могла взять нож и вырезать на своей коже узоры. Мое тело и без того было разорвано и осквернено чужими руками.

Джекс. Мне нужен был Джекс.

– Закончим на сегодня.

– Алекс, – прорычал Минхо, и я инстинктивно вытащила нож, прикрепленный к дивану, – мы даже не начали.

Мои глаза сверкнули, а губы скривились. Не имело значения, жил во мне монстр или нет.

Я всегда хотела убивать.

Мой пульс участился от этой мысли, а перед глазами все потемнело. Минхо примирительно вскинул руки и встал, окончательно сдаваясь. Без сыворотки мои эмоции лежали на поверхности, где любой мог до них дотянуться. Именно поэтому я ограничивала круг лиц, с которыми контактировала, и не попадалась на глаза солдат.

Но Джекс всегда был тем, к кому я могла прийти в любом состоянии. Он не умел сочувствовать. Он не умел утешать. Он источал обжигающую ненависть, которая хлестала меня по щекам. Сложно впадать в отчаяние и оплакивать то, что нельзя изменить, когда человеку напротив – плевать.

Он просто слушал, закатывал глаза и щелкал языком. Идеальный собеседник, который никогда не даст непрошеный совет.

Поэтому я любила его чуточку иначе, чем остальных.

Джекс сидел в своей комнате и, как обычно, тупо пялился в потолок. В его голове проходило ровно такое же сражение. Прошлое боролось с настоящим. Воспоминания и мысли объединялись в коалиции и уничтожали каждую чертову секунду. Только чужая смерть могла утихомирить гвалт голосов в голове. Только чужая пролитая кровь утоляла демонов и монстра. Но сейчас, не имея возможности убивать, мы оба были заперты в своих телах и метались в них, словно звери. Без монстра мы не могли справиться. Ни он. Ни я.

Заметив меня, Джекс шумно вздохнул и нахмурился.

– Что?

– Тебя нужно постричь.

Недоверие промелькнуло в его глазах, однако он покорно встал. Наверное, надеялся, что я промахнусь и всажу ножницы в его голову. Порой его фантазии казались мне больными, но кто вообще в этом доме был здоровым?

Броуди, словно вор, тихо приоткрыл дверь. Заметив меня, нависающей над Джексом с ножницами в руках, он выпрямился и замер.

– А ты только его стрижешь?

– Да.

– А как мне записаться?

– Здесь не барбершоп, придурок, – прорычал Джекс, но в его голосе прозвучали странные нотки. Это не раздражение, а что-то другое, проскальзывающее чаще у меня, когда Анна заводила разговор о Соколах. Когда она хотела на них посягнуть. Когда она заявляла на них права.

– И не тату-салон, но ты набил мне татуировку, – улыбнулся Броуди и сел на кровать. Я застыла, перевела взгляд с Джекса на Броуди.

– Покажи.

Тот с удовольствием задрал футболку и показал свой торс, где теперь красовалась обновленная татуировка.

– Красиво, да?

Я кивнула и снова вернулась к волосам Джекса, путаясь в клубке мыслей и эмоций. Присутствие Броуди меня не напрягало, однако Джекс стал вести себя иначе, словно я сейчас представляла для Броуди угрозу. Из-за этой мысли мое сердце сжалось. Черты моего лица смягчились, а уголки губ чуть приподнялись. Вызывать подобный страх у Соколов не входило в мои планы, и если приходилось натягивать маску, чтобы унять их беспокойство, я готова была на это пойти.

Волосы Джекса больше не торчали в разные стороны. Он с ворчанием поднялся со стула, и его место сразу занял Броуди.

– Ты уверен? – Уточнила я, изучая его беззаботное выражения лица.

– Отрастут.

Дрожь пробежала по моим пальцам.

«Это всего лишь волосы» – повторяла я себе, чувствуя, как в груди стягивается узел страха. Мое дыхание стало прерывистым, и это не скрылось от внимания Броуди. Мягкая улыбка возникла на его губах, но она не успокоила меня. Я продолжала стоять на месте и смотреть, убеждая себя, что могу это сделать.

Джекс внезапно оказался рядом и вырвал из моих рук ножницы. Его глаза потемнели, выражение лица стало осуждающим, и я ухватилась за это, чтобы не сталкиваться с темными уголками сознания.

– Не жалуйся, – выплюнул он. И пускай в тот момент он смотрел на Броуди, его слова были адресованы мне.

Твой разум – ловушка.

Слова Минхо набатом звучали в голове. Я закрыла глаза, прогоняя их прочь. Разлившийся в воздухе удушающий запах табака пробрался в ноздри и утягивал за собой в прошлое. Я ничего не видела, кроме металлических решеток.

Твой разум – ловушка.

Черный густой дым окутывал сознание. Комната потеряла очертания, стены и потолок исчезли, и я оказалась в бесконечном пространстве. Отсюда невозможно было выбраться. Даже если бы мое тело могло двигаться, я так и осталась бы прикованной к дивану. Тишину прорезал душераздирающий крик. Он не принадлежал Джексу, а значит не имел значения.

Я открыла глаза, надеясь, что смогу выбраться из лабиринта воспоминаний. Но вместо этого увидела черноту и почувствовала запах сырости. Снова раздался крик, а за ним послышались тяжелые шаги.

Двигайся, Алекс.

Громкий хлопок вернул меня в реальность. Комната приобрела прежнее очертание, даже леденящий душу холод куда-то исчез, словно его унесло ветром.

Рэй.

Ну, разумеется.

– Ты не оставишь меня в покое, – сказала я, не сводя с него глаз.

– Нет. – Рэй без приглашения опустился на диван. Черные глаза пытливо всматривались в мои, словно там он планировал увидеть дальнейший план действий. Там не было ничего, кроме пустоты. Ни одной эмоции. Ни одного ответа.

Я не знала, какую тактику выбрать с ним. Минхо не отличался состраданием, в отличие от Ройса или Билла. Он всегда врывался в мое личное пространство и прикасался, зная, что я не смогу его убить. Я могу причинить боль, но не лишить их жизни. Они, как и Энзо, все, что у меня осталось. Все, что я обрела, вернувшись из ада.

Джекс изначально был другим. Наша связь работала иначе, и я больше была зависима от него, чем он от меня. Все что ему требовалось – это боль. Та, которую могла доставить ему только я.

Взгляд Рэя отчетливо давал понять тему предстоящего разговора. Но я еще не думала о том, что мы будем делать. События в 15 секторе выбили почву из-под ног. Мне требовалось немного времени, чтобы осознать произошедшее и двигаться дальше. Свыкнуться с тем, что я не спасла себя сама.

Рэй склонился ко мне, и я с трудом подавила порыв отодвинуться или встать. Он крал весь воздух в комнате и вел себя так, словно не ему требовалась моя помощь, а мне – его. Я собиралась уничтожить эту мысль. Вырвать ее с корнями и бросить ему в ноги.

– Я хочу узнать, о чем ты думаешь.

Слова прозвучали двусмысленно, но он и сам успел это осознать.

– Я не обозначала сроков. Мы не можем просто заявиться в Чикаго и перебить всех.

– Разве? Именно так ты поступила в прошлый раз.

Я прищурилась, пытаясь понять, с какой целью он провоцирует? Думает, что его слова тут же повлияют на меня, и я ринусь в бой?

Для протокола: я участвую только в тех сражениях, в которых могу выиграть. Спасать мир от всего дерьма, что кишит в нем – не моя история. Я не супер герой в вульгарном костюме.

– Я сделала это из-за человека, который имеет значение. Но ты забываешь, что сейчас на нас объявлена охота. И как только мы пересечем границу Америки, то столкнемся с законом. Я не могу убить всю страну из-за твоих желаний. Я не могу подставить Анну из-за твоей жажды мести.

Рэй склонил голову. Его глаза изучали выражение моего лица, но там все еще не было эмоций. Я не просто закрытая книга. Я талмуд, вылитый из стали, который невозможно открыть.

– Я не просил тебя убивать всю страну, – низкое, утробное рычание донеслось из его горла. Теперь в его глазах разочарование и презрение. Это могло бы вызвать улыбку, но он не тот человек. Он не заслужил ее. – Если ты собираешься сидеть, сложа руки, то я буду действовать.

– Давай, – равнодушие в моем тоне способно было соперничать со льдами Арктики. – Я попрошу остальных подготовить финальную речь.

Теперь в его глазах застыла жажда насилия. И это разожгло во мне огонь. Холод сменился теплом, и мне больше не хотелось укутаться в плед и свернуться калачиком на кровати. Джекс цеплялся за боль, чтобы сохранить интерес к жизни.

Я цеплялась за жизнь, когда кто-то хотел меня убить.

– Хватит, – раздражение в голосе Рэя лишь подстегивало меня действовать. Я вытащила нож и прокрутила его в пальцах, не скрывая желания вонзить лезвие в грудь. – Нам нужно прийти к компромиссу.

Это определенно прозвучало любопытно, особенно от человека, который понятия не имел о значении слова «компромисс». Но он произнес его с каким-то нажимом, будто с силой вытолкнул из горла. Я не знала, как трактовать все это, потому что оно не прозвучало ни требовательно, ни умоляюще.

– Мы не можем официально пересечь границу Америки. Пока они пытаются сфабриковать новые улики и обвинения, нам нужно понять, кто за всем этим стоит. Я считаю, что Морган все-таки смог добраться до формулы сыворотки. Так что он тот, кого мы должны пленить.

– Если узнать основной ингредиент, можно ли так быстро сделать антидот?

– Да. Но проблема не в этом. Их антидот блокирует сыворотку. Я не знаю, сколько времени пройдёт, прежде чем мне смогут ее ввести.

– Ты поэтому отсиживаешься здесь? – Я не оставила без внимания тот факт, что Рэй старался вести со мной диалог спокойно. Без претензий. Криков. Давления.

– Не делай вид, что интересуешься моим душевным состоянием.

– Твоя правда. Кого ты действительно избегаешь, помимо меня?

– Солдат. Они не должны увидеть эту сломленную часть, когда наше положение и без того шаткое.

– Кто сломал тебя?

– Ты не для этого здесь.

– Я хочу предложить сделку. – Рэй сложил руки на груди и чуть склонил голову. Мне снова было неуютно от его взгляда, но я упорно продолжала смотреть в его глаза. – Я убью тех, кто причинил тебе боль. Взамен ты не станешь препятствовать моей мести.

Те, кто причинили мне боль, сидели прямо под нами. В подвале. Запертые в камерах. Так что его предложение звучало сомнительно.

– Это настолько принципиально?

– Это все, что я могу сделать для него, – тихое признание никак не сходилось с жестоким выражением лица. И впервые эта агрессия адресовалась не мне, а общему врагу, которого мы оба хотели убить.

– Мне нужны гарантии.

– Я не оставлю тебя. Я останусь Соколом.

Его слова вырезали в моей груди дыру, сжали до крови сердце и вырвали его. Рэй обладал удивительной способностью говорить то, что я жаждала услышать.

– Ты будешь подчиняться моим приказам.

– Мы оба знаем, что мой ответ – нет. Ты просила всех уйти, а сама едва не погибла.

– Мы возвращаемся на тропу претензий?

– Не выдвигай ультиматумы, если не готова столкнуться со мной. Я не умею иначе.

– Научись.

– Научи, раз тебя это беспокоит.

Давление во мне снова нарастало, как и желание сбежать и скрыться от этого разговора. Но я заставила себя остаться и продолжить.

– У «Плазы» три склада с боеприпасами, которые я хочу взорвать.

– Калифорния, Сиэтл, Северная Каролина.

– Взрывы должны пройти одновременно, чтобы вывести из строя новое руководство. После этого, мы найдем Моргана и узнаем, кто за всем этим стоит и чего он хочет.

– Тебе понадобятся Джиджи и Броуди.

Я кивнула. Потому что никто не знал эти склады лучше, чем бывшие солдаты «Плазы».

– Калифорния, Сиэтл, Северная Каролина, – задумчиво повторил Рэй. Его пальцы скользнули по подбородку, покрытому щетиной, и я зачем-то проследила за этим движением. – Ройс и Джиджи могут отправиться в Калифорнию. Джиджи знает склад вдоль и поперек, к тому же, если кто-то из солдат остался верен Грегору, она сможет сподвигнуть их к диверсии.

– Что насчет Сиэтла?

– Отправь туда Броуди. Это второй по количеству оружия склад после Северной Каролины. Броуди принимал непосредственное участие не только в строительстве, но и в наборе персонала.

– Ты отправишься вместе с ним. – Я нахмурилась, догадываясь, к какой мысли он все это время подталкивал меня.

– Одного из нас достаточно. Я нужен тебе в Северной Каролине.

Искреннее удивление пробилось наружу. Рэй озадаченно моргнул, словно не знал, как правильно отреагировать на него.

– С кем ты хотела поехать? С Сашей?

Глупая улыбка, возникшая на моих губах, заставила Рэя замереть и сглотнуть. Я проследила за тем, как дернулся его кадык, а следом проступили вены под слегка загоревшей кожей. Люди всегда странно реагировали на мою улыбку, но реакцию Рэя я бы хотела заснять на видео.

– Я рассмешил тебя? – Что-то среднее между самодовольством и удивлением проскользнуло в его голосе.

– Саша не является Соколом. Он выполняет ту работу, которую поручает ему Анна.

– Тогда для чего он каждое утро приходит сюда? Пусть Анна прикажет ему заняться делом, а не обивать пороги.

– Ты ровно так же не выполняешь приказы, как и он, – заметила я и откинулась на спинку дивана, подбирая ноги.

– Еще раз сравнишь меня с ним, и я выпотрошу его на глазах у солдат.

– Ты не прикоснешься к нему.

– Твой парень нуждается в защите?

– Он не мой парень, – не выдержала я и швырнула в него нож. Рэй ловко перехватил его и быстро спрятал в карман.

– Броуди отправится с Джексом. Я поеду с тобой.

– Нет.

– Как мы пересечем границу? Канада? Мексика?

– Мексика. И еще раз, нет. Я не поеду с тобой Рэй.

– Почему?

– Потому что ты не вызываешь у меня доверия. Я не чувствую себя в безопасности рядом с тобой.

Я не должна была признаваться в этом по многим причинам, но мне было интересно, как именно отреагирует Рэй. Чего я точно не ожидала, что эти слова оскорбят его. В этот момент его лицо изменилось. Призрачная усмешка, что секунду назад была на губах, исчезла. Его глаза сузились, и пламя, полыхнувшее в них, я никогда раньше не видела. Он искал в моих глазах подтверждение, словно не верил, что я действительно это сказала.

Напряжение в воздухе нарастало. Его реакция была гораздо сильнее, чем я ожидала. Впервые мне удалось задеть не только его эмоции, но и разворошить то, что он упорно прятал глубоко внутри себя.

– Тогда зачем ты забрала меня?

– Захотела.

– Почему? – Он чеканил каждый слог, удерживая мой взгляд. Я больше не могла вынести этот разговор. Больше не могла находиться с ним в запертом пространстве и разделять один воздух.

Рэй снова склонился ко мне и протянул руку. Так, как делал Минхо. Дрожь прокатилась по моей коже. Я спрятала пальцы в карман толстовки и отодвинулась на пару дюймов, чтобы отвоевать немного личного пространства.

– Ты нужна мне. Я нужен тебе. Мы взорвем склад в Северной Каролине. Встретимся с остальными в Чикаго и доберемся до Моргана. Я не буду прикасаться к тебе без твоего разрешения. Я не причиню тебе боль, не предам, но и не гарантирую, что выполню каждый твой приказ. Познакомь меня с той версией себя, которую я видел в 15 секторе. Остальное я сделаю сам.

Каждое слово обволакивало мое израненное сердце, но я продолжала настороженно наблюдать за ним. Верила ли я ему? В глубине души – да. Хотела ли я, чтобы он об этом знал? Нет.

– Ты прекратишь задавать вопросы обо мне и моем прошлом, – выдвинула я встречные условия, – ты не станешь препятствовать режиму тренировок. После ввода сыворотки я становлюсь невыносимой.

Рэй красноречиво цокнул языком, словно и до этого с трудом выносил меня.

– Нам понадобятся трейлеры, чтобы перемещаться по Америке. Иначе мы не сможем перевезти оружие. Это самый оптимальный вариант из всех возможных.

– Что еще?

– Я не езжу за рулем, – с трудом призналась я и поджала губы.

– Ты же водишь мотоцикл.

– Я боюсь замкнутого пространства.

Рэй на мгновение прикрыл глаза, а после снова вскинул руку. Но я не готова была так просто заключить сделку.

– Ты должен запомнить одно: мой ответ всегда нет. Чтобы ты не подумал, как бы не расценил. Мое нет – это нет. Не приближайся ко мне. Не трогай. Не хватай. Я убью тебя быстрее, чем ты успеешь осознать свою ошибку.

– Мое любопытство и так на пределе, птичка.

– Не называй меня по имени на территории Чикаго. Не упоминай Энзо в одном предложение со мной. И поклянись, что не причинишь ему вреда.

Уголок его губ дрогнул, но это не походило на ухмылку.

– Алекс?

Я аккуратно вложила свою руку и сжала его ладонь, игнорируя мелкие покалывания, что распространились по коже. На мгновение мне показалось, что палец Рэя очертил небольшой круг, поэтому я выдернула руку раньше, чем было положено.

– Видишь, мы можем нормально разговаривать.

– Только когда ты даешь своей жажде мести отдохнуть пару минут.

С тихим смехом он закрыл за собой дверь и скрылся.

Холод снова проник в комнату и пробрался под кожу. Я была так занята Рэйем, что не сразу заметила, как все это время находилась в тепле. Этой мысли нельзя было укореняться в голове.

Мертвое должно умереть.

Глава 10. Рэй

Когда готовила Тара, кухня превращалась в хаос из грязной посуды, небрежно нарезанных продуктов и разбросанных упаковок. Она отвлекалась с одного блюда на другое, обязательно слушала аудиокнигу и громко хохотала, стоило кому-то попытаться утащить что-нибудь вкусное. Но когда к готовке приступала Алекс, в дело вступала военная точность, порядок и последовательность. Со стороны она выглядела как одержимая, отсыпая в мерную чашку нужное количество муки с невозмутимым выражением лица. Убедившись, что добавила чуть больше, чем в рецепте, Алекс высыпала лишнее обратно в пачку и уставилась на муку так, словно та должна была раскрыть все свои секреты.

– Ты же в курсе, что из-за лишних граммов ничего не произойдет? – Уточнил я, вытаскивая из холодильника фрукты. В доме гуляла приятная прохлада и тишина. После утренней тренировки часть Соколов уехала в город, а другая – занималась где-то своими делами.

– Ага. – Она отложила в сторону чашку, начисто протерла столешницу и только потом достала деревянную доску.

– ОКР?

– Тебе поболтать не с кем? Мог бы съездить в город с остальными.

– И снова выслушивать споры Броуди и Пэйдж? Нет, спасибо.

– Тогда не отвлекай меня.

Я бы не стал ее отвлекать, если бы не видел, как с каждой минутой ее взгляд становится отстраненным, а плечи опускаются. Ее движения были механическими, словно перед выходом из комнаты она запрограммировала себя на готовку. И все это вызывало беспокойство, которое тяжело ворочалось в груди. Мне не нравилось его испытывать. Как и все те эмоции, что охватили меня в больнице, когда ее сердце остановилось.

Мне нужна была ее ненависть, чтобы вернуться к привычному состоянию. Потому что те дни были слишком свежи в памяти.

– Поменьше сахара, птичка.

Ее глаза наконец-то сверкнули злостью. Она намеренно добавила еще две ложки сахара, не сводя с меня глаз.

– Нарежь чертовы фрукты и займись делом.

– Каким?

– Строй свои злодейские планы или смастери куклу-вуду. Я не знаю, чем ты там занимаешься на досуге.

Я усмехнулся, улавливая ложь в ее словах.

– Камеры в моей комнате говорят об обратном.

Румянец медленно коснулся ее щек и спустился к шее. Она шумно выдохнула и высыпала содержимое миски в миксер. Пальцы слегка подрагивали, и когда немного муки снова высыпалось на столешницу, Алекс не обратила на это внимания.

– Вдруг ты решишь посреди ночи прокрасться в мою комнату и задушить меня. – Небрежно пожала она плечами.

Укол вины пронзил мою грудь. Я сжал челюсть и уставился на нее.

– Ты действительно не чувствуешь себя в безопасности? – Вопрос не прозвучал так равнодушно, как я планировал. Алекс отстала от миксера и вскинула голову. Угасающий блеск в ее глазах острыми иглами вонзился в мою кожу.

– Сейчас – нет.

– Из-за сыворотки?

Алекс кивнула и снова включила миксер. Пока она взбивала тесто, я решил заодно почистить яблоки, раз уже расправился с другими фруктами.

Тонко снимая кожицу, я чувствовал на себе пристальный взгляд. Резкий звук миксера заставил ее выругаться себе под нос. Оказалось, что часть теста брызнула на нее.

– Не отвлекайся, – посоветовал я. Алекс вытерла тесто с футболки, а после потянулась к остальным яблокам. Чистое лезвие сверкнуло в ее руках. Первое движение ножа едва не заставило мои брови дотянуться до линии роста волос. Она варварски отрезала кожуру вместе с приличным куском яблока.

– Что?

– Ты пол-яблока отрезала. – Я помахал перед ее носом своей идеально тонкой кожурой.

– Засуди меня.

Она продолжила беспощадно очищать яблоки, оставляя какие-то жалкие огрызки.

– У тебя сердечный приступ?

Веселье в ее голосе забросило новую порцию раздражения в мою кровь. Алекс намеренно отрезала больше, чем нужно.

– Будет, если ты не прекратишь их так чистить.

– Прости, командир, не умею иначе.

Я ущипнул себя за переносицу и ускорился, лишь бы этой садистке не досталось яблок. Краем глаза заметил, как ее движения стали быстрее и резче, словно мы вступили в безмолвное соревнование.

Что-то острое резко вонзилось в ногу.

Коричневое пушистое чудовище вцепилось в меня и пыталось откусить кусок плоти.

– Убери его, – прорычал я. Алекс в ответ сдавленно усмехнулась и качнула головой.

– Боишься котов?

Дело было вовсе не в страхе, но я не собирался откровенничать с той, кто спустя месяц сказал свое имя.

– Алекс, клянусь Богом…

– Это всего лишь кот, – пробормотала она, склонилась и оттащила Мистера Котика. Он жалобную мякнул, точно это я вцепился в его ногу. Его огромные глаза напоминали мне о самой первой ошибке, которую я совершил в детстве, когда решил, что у меня может быть друг.

Отец развенчал этот миф.

Самым жестоким из всех возможных способов.

Больше я не пытался заводить друзей.

Не успел я очистить следующее яблоко, как кто-то мягко потерся об меня. С учетом того, что Алекс стояла на расстояние трех вытянутых рук, вариантов осталось два.

Звёздочка и Юрий.

Слава Богу, это был не гусь.

Кошка громко мурчала, продолжая тереться об меня. Я подавал сигналы Алекс, чтобы она забрала ее, но та с невозмутимым видом переводила продукты.

– Где корм? – Вздохнул я, не выдержав этот натиск внезапной нежности. Мне показалось, что Алекс улыбнулась, и это вызвало странные импульсы в груди.

– Второй ящик сверху.

И пока я насыпал корм, краем глаза заметил, как с оставшихся яблок она гораздо аккуратней сняла кожуру.

Я не хотел возвращаться к себе, но и причин оставаться здесь не было. Алекс закинула пирог в духовку, вымыла руки и бросила взгляд на телефон. Напряженное молчание опустилось на нас, такое тяжелое и густое, что его можно было разрезать ножом. Я взял тарелку с фруктами и собирался избавить ее от своего присутствия, как она внезапно спросила:

– Можешь помочь мне?

От возникшего давления в груди пульс ускорился. Я хмуро кивнул, игнорируя уязвимость в ее голосе.

– Юрия нужно покормить.

На ее лице не было признаков веселья. Как впрочем и всегда. Она стояла и смотрела своими большими глазами, ожидая моего ответа. Я жестом велел ей идти первой.

Юрий, разумеется, гулял по заднему двору. Мы одновременно остановились, когда он медленно повернул голову в нашу сторону.

– Я боюсь его, – тихо призналась Алекс, притворяясь статуей.

– Это же просто гусь.

– Гусь, которого нельзя убить.

– Вы вкололи ему сыворотку?

Ее напряженные плечи комично опустились, а во взгляде сверкнуло раздражение.

– Зачем нам вкалывать ему сыворотку?

– Зачем вам в принципе нужен гусь?

– Ну, у нас большая территория.

– Это военная база, – напомнил я.

– Это наш дом. База за пределами ворот. Не подменяй понятия.

Я закатил глаза и двинулся в сторону загона. Юрий немигающим взглядом следил за каждым моим шагом. Либо его дикую сторону усыпил запах корма, либо у него работал особый радар, раз Броуди вечно страдал от его внимания.

– Еще что-то? – Спросил я, поравнявшись с ней.

– Завтра мы начнём планировать поездку. Нам нужно определиться с маршрутом.