Криминальные сны

Криминальные сны

Автор: Михаил Туруновский

Запоздалая весна наконец разродилась первым холодным мартовским дождём. Городские тротуары, сбросив с себя останки заиндевелого снега, мгновенно зачернели долгожданным асфальтом. Вдоль проезжей части зажурчали потоки мутной воды, которая сквозь решётки ливневой канализации с клокотанием уносилась прямиком под землю.

Было утро. Следователь городского управления следственного комитета майор Андрей Сабиров ехал на своём автомобиле в здание судебно-медицинской экспертизы.

Где-то на полпути он угодил в протяжённую автомобильную пробку.

Надёжно застряв в длинной веренице машин, он позволил себе немного расслабиться и, закрыв глаза, откинул голову на подголовник сидения.

С некоторых пор, поселившаяся в его доме бессонница, опять навязала ему на всю ночь свою компанию. А, как только наступило утро, грубо вытолкала за пределы собственной квартиры с ощущением ноющей головной боли.

И только теперь, оказавшись в городской пробке, сидя в мягком водительском кресле, он неожиданно провалился в долгожданную мягкую пустоту и мгновенно уснул.

Однако вскоре его нечаянный крепкий сон прервал отвратительно резкий гудок стоявшего за ним автомобиля. Его нетерпеливый владелец, возмущённо что-то кричал, жестикулировал руками и, судя по всему, требовал от Андрея немедленно прийти в себя.

Сабиров резко открыл глаза, а затем несколько раз подряд встряхнул головой, отгоняя остатки былой дремоты.

Привычным поворотом ключа он сразу завёл двигатель и медленно покатился в плотном автомобильном потоке, сковавшем всю проезжую часть улицы.

Майору на тот момент было тридцать восемь лет. За пятнадцать лет неустанной службы в органах он успел снискать себе неизменное уважение сослуживцев, а также славу самого дотошного в делах «следока».

Фанатичная привязанность к работе фактически лишила его права на семью и личную жизнь. Закоренелый холостяк слишком мало обращал внимания на собственные нужды. Питался в основном в кафе и разных забегаловках быстрого обслуживания. По городу всегда передвигался только на личном автомобиле или же использовал служебный транспорт в случае поломки своего железного коня.

Всё это заметно прибавило ему массы собственного тела. И некогда стройный молодой следователь, в итоге быстро превратился в матёрого мужика крепкого телосложения с заметным намёком на избыточный вес. А глубокие залысины, на месте былых кудрей, внешне добавили ему ещё несколько годков, отчего он стал выглядеть немного старше своих лет.

Однако эти обстоятельства никак не сказались на его жизненном темпераменте, и он, по-прежнему, целыми днями носился по городу, посвящая работе над бумагами лишь свои вечера, которые чаще всего плавно перетекали в ночь.

В обращении с людьми он старался быть корректным и на его округлившемся, к тому времени лице, надёжно закрепилась подкупающе добрая улыбка. Именно с таким выражением лица он, как правило, легко выходил из любой щекотливой ситуации, надёжно маскируя своё отношение к происходящим событиям.

С трудом выбравшись из автомобильной пробки, Андрей резко прибавил газу, стараясь наверстать упущенное время, но всё же немного опоздал к назначенному часу.

Двор судебно-медицинской экспертизы был покрыт сплошной тонкой коркой ещё не растаявшего льда и по периметру завален осевшими до земли почерневшими сугробами.

Андрей вышел из машины и, осторожно ступая по скользким бугоркам, подошёл к двери и остановился.

Глубоко вдохнув, он набрал, как можно больше свежего воздуха, а затем резко распахнул дверь и словно пловец нырнул внутрь помещения.

Несмотря на многолетний стаж работы в органах, он так и не сумел побороть в себе чувство брезгливости по отношению к трупам и отвращение к запахам формалина, карболки и прочих медицинских препаратов.

Стараясь не делать глубоких вдохов, он быстро преодолел длинный мрачный коридор и, постучав для приличия, почти ворвался в помещение ординаторской.

Эксперт патологоанатом, работавший в это время за своим письменным столом, сразу поднял голову и с улыбкой посмотрел на своего гостя.

– А-а, Андрюша! Привет! Жду тебя. Заходи, дорогой! – встретил его своим мягким добродушным голосом Николаич, самый старый работник этого заведения, который всегда питал к Сабирову искреннюю, почти отеческую симпатию.

За сорок с лишним лет своей работы в судебной экспертизе, этот худощавый, невысокий, всегда приветливый и просто добродушный по складу своего характера мужчина, давно привык к необычным условиям своей профессии. Неунывающий весельчак в возрасте уже немного за семьдесят, при случае очень любил подшутить над своими коллегами и, в особенности, над полицейскими.

Вечно загруженные многочисленными делами, они легко попадались на его бесконечные розыгрыши, что доставляло ему немало удовольствия и помогало быстро снять ненужное рабочее напряжение.

– Ты знаешь, там секционная переполнена сегодня, – обратился он сходу к Андрею. – Мне на вскрытие сейчас тело прямо сюда привезут. Так что мы в процессе, так сказать, всё обсудим. Ты не против? – добавил он тоном, не оставлявшим никакого сомнения в честности его слов, и хитро прищурился одним глазом, наблюдая исподтишка за реакцией своего гостя.

Майор заметно смутился и в поиске ответа начал беспомощно оглядываться по сторонам, словно искал для себя убежище в этом небольшом кабинете.

Выдержав достаточную, чтобы получить личное удовольствие паузу, старик наконец растянулся в улыбке и поднялся из-за стола.

– Ну, ладно, ладно. Шучу я! Какое вскрытие в ординаторской? Что ты, ей-богу?! Будто в первый раз у меня!

– Да ну тебя, Николаич! – облегчённо выдохнул Сабиров и отмахнулся рукой даже не собираясь оправдываться. – И так башка с самого утра чумная, так ты ещё тут со своими вечными шуточками!

– Ну, всё, всё! Не обижайся, дружище, – подошёл к нему доктор и по-братски обнял за плечо. – Кстати, а чего это ты с самого утра такой разбитый? Не нравишься ты мне. Если не хочешь в ближайшем обозримом будущем стать моим «клиентом», то немедленно начинай следить за собой. Пора, мой друг, пора! Тебе сколько уже? К сороковнику уже подбираешься?

Андрей виновато пожал плечами и кивнул головой в ответ.

– Ну, вот! – продолжил эксперт. – Самое время для раннего инсульта. Режима никакого. Питаешься, чем попало. Спишь плохо. Я угадал?

– Угадал, угадал, – согласился с ним Андрей и машинально потёр пальцами виски.

– Так. Всё понятно. Пошли! – скомандовал Николаич и аккуратно потянул майора за плечо, увлекая за собой.

– Это куда ещё? – слегка оторопел Андрей.

– У меня стол один пока свободен. Там тихо, тихо, – ласково пояснил Николаич. – Никто не шумит. Правда прохладно. Но ничего. Дам тебе тёплый плед. Гарантирую, что сон будет просто мертвецкий! Выспишься от души!

– Ты опять за своё? – понял, что снова попался на хитрую уловку неугомонного шутника, Андрей и улыбаясь, замотал головой. – Ты это… Хватит голову мне тут морочить. Лучше заключение гони! Надеюсь готово?

– Эх, Андрюша! Ну, когда вы все наконец поймёте, что без здорового чувства юмора в этом мире жить просто противопоказано! Конечно готово! Вон оно, на столе сверху лежит твоё заключение. Всё, как ты и предполагал. Труп криминальный. Однозначно, отравление сильнодействующим препаратом. Я там всё подробно описал.

Эксперт кивнул в сторону своего рабочего стола, а сам направился в угол кабинета, где на небольшом столике располагался электрический чайник.

– Давай ка мы с тобой кофейку бабахнем, а? – предложил Николаич и снова едва заметно покосился на Сабирова.

Заметив лёгкое смятение майора, старый шутник снова не удержался и ввернул свою очередную чёрную шуточку.

– Кофе у меня фирменный! Ты ещё такого не пробовал. С формалинчиком! Свежий, заметь. Только вчера банку открыл.

– Тьфу ты, чёрт проклятый! – откровенно выругался Андрей. – Хочешь, чтобы меня прямо здесь в кабинете вывернуло?

– Ой, какие мы нежные! – расхохотался доктор, очень довольный финалом своей шутки. – Я действительно тебе хороший кофе предлагаю.

– Ну, понеслось! – начал потихоньку закипать Андрей. – Ты опять про формалин свой что ли?

– Да, нет! Я в том смысле, что кофе у меня в самом деле отличный, попробуй!

– Нет уж! Спасибо! Не хватало мне, чтоб у меня ещё и на кофе стойкое отвращение из-за тебя появилось! Давай свою писульку и я помчался отсюда!

– Ну, ладно, ладно. Не обижайся! Вот видишь, ты уже и проснулся. Кстати, если у тебя со сном действительно появилась проблема, могу познакомить с одним хорошим знакомым. Опытный врач, невропатолог. Давно занимается проблемами сна. Говорит, что пробует сейчас какую-то экспериментальную методику. Утверждает, что результаты просто потрясающие.

– Потрясающие! – ворчливо повторил слова эксперта Андрей. – Что, что, а потрясать своими заявлениями вы врачи действительно умеете.

– Нет, Андрюш, я серьёзно. Очень хороший специалист. А со сном, брат, лучше не шутить. Здоровье враз пойдёт вразнос. И оглянуться не успеешь, как кучу проблем потом получишь.

– Не знаю, не знаю, – начал аккуратно отбиваться от предложения Андрей, который с детства боялся не только любого вмешательства в свой организм, но и самого вида белых медицинских халатов. – Подумаю в общем. Хотя проблемка похоже в самом деле появилась. Но сейчас не об этом. Короче, спасибо за предложенное угощение, давай заключение и я помчался. – деловито заключил майор.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Николаич, и поднял со стола лист бумаги, упакованный в полиэтиленовый файл, а затем, будто раздумывая о чём-то, неожиданно спросил. – Слушай, Андрей! У меня к тебе ещё один важный разговор есть. Сильно торопишься или есть ещё пара минуток?

– Если серьёзный, то разумеется. Говори конечно! – тут же согласился Сабиров, принимая заключение из рук эксперта.

– Тут дело такое…, – немного замялся Николаич, подбирая нужные слова. – Не поверишь, но впервые в своей жизни не знаю, что делать. Точнее, что фиксировать в заключениях.

– Как это?

– А, вот так. С недавних пор в городе начали появляться очень странные трупы. Все они, умершие во сне. Внешне никаких признаков насильственной смерти, а вот при вскрытии обнаруживаются очень странные вещи. Иными словами, их внутренние органы имеют характерные повреждения, словно получены они были в прямых контактах. Причинённые увечья фиксируются так же на костях вплоть до трещин и переломов. При этом на коже и мягких тканях никаких следов не наблюдается. Мистика какая-то! – развёл руками Николаич и умолк.

На мгновение в комнате зависла молчаливая пауза. В ходе рассказа Сабиров внимательно наблюдал за экспертом, который действительно имел очень серьёзный и даже растерянный вид, чем снова немало удивил Андрея. Однако следователь, не смотря ни на что, был по-прежнему уверен в том, что это всего лишь очередной мастерский розыгрыш старого весельчака.

– Николаич! Ты снова начинаешь, да? – хитро прищурился Андрей.

– В смысле? – без малейшего намёка на улыбку отреагировал эксперт.

– Ну, опять хохмишь, да?

– Так ты думаешь, что я шучу, что ли?!

– А, что? Нет разве?

– Конечно нет! Я абсолютно серьёзно тебе сейчас говорю.

– Серьёзно?! – слега, повысив тон, растянулся в улыбке Андрей. – Всё! Хорош! Завязывай, Николаич! У тебя от раза к разу сказки всё интереснее конечно становятся, но мне работать надо.

– Ну, да. Вот, и ты не веришь! И никто не поверит! – заметно обиделся эксперт.

Уже разворачиваясь в сторону двери, Сабиров ещё раз на прощание глянул на старика, и всё ещё уверенный в том, что мастерски увернулся от очередного розыгрыша, ухмыльнулся и помахал ему рукой.

– Бывай, Николаич! Спасибо за работу и бесплатный заряд юмора, так сказать!

Андрей ужом выскользнул из ординаторской и, как всегда, не мешкая покинул здание экспертизы.

Выйдя на улицу, он сделал жадный глоток свежего воздуха и вскоре запрыгнул в свой автомобиль. Разгребая колёсами почерневший талый снег, он вырулил со двора, и с рёвом умчался по своим служебным делам, быстро забыв о странной шутке старого эксперта.

Однако, спустя три дня, Николаич напомнил о себе сам.

Была первая половина дня, когда на мобильнике Андрея раздался вызов. Сабиров как раз только освободился после утреннего совещания у шефа.

– Андрей, доброе утро! Это я, Николаич, – представился эксперт. Голос его был заметно взволнован. О том, что произошло нечто важное, Сабиров понял сразу, как только услышал вместо привычного Андрюша, своё полное имя.

– Привет, Николаич! Что стряслось? – поинтересовался в ответ майор.

– Нужно чтобы ты срочно приехал! Сможешь прямо сейчас?

– Прямо сейчас? – задумчиво переспросил следователь, пытаясь прокрутить в своей памяти план на день. Но вместо этого завис, словно компьютер, не в силах быстро собраться с мыслями.

– Алло, Андрей! Ты меня слышишь? Приезжай срочно ко мне! Это очень важно! – почти прокричал на противоположной стороне линии Николаич.

Повышенный тон эксперта мгновенно отрезвил Сабирова и он, слегка вздрогнув, ответил: «Да, да. Слышу. В течение часа буду. Хорошо.»

– Жду! – коротко отрезал Николаич, и сам прервал связь.

Не позднее, чем через час, майор был уже в здании судебно-медицинской экспертизы.

Не давая лишних разъяснений, Николаич, как обычно, обнял Сабирова за плечо и потянул за собой к выходу из кабинета.

– Куда идём, если не секрет? – осторожно поинтересовался Андрей, хотя и так было понятно, что его ведут в «трупорезку», как он сам это называл.

– Туда, туда, дорогой, – подтвердил догадку эксперт, на ходу читая его мысли – Сейчас сам всё увидишь!

В секционной на прозекторском столе на животе, лицом вниз, лежал раздетый свежий труп. Николаич подвёл Андрея вплотную к столу и начал свой рассказ.

– Как видишь, мужчина средних лет. Умер сегодня ночью в своей постели не просыпаясь. То есть во сне. Родственники умершего, которые проживают совместно с ним это подтверждают. Никаких видимых повреждений на теле не обнаружено. Ни ссадин, ни малейших царапин.

– Так. И что? – начал постепенно входить в тему Сабиров.

– А, то, дорогой ты мой, что у мужчины этого абсолютно характерный перелом шейного позвонка! – торжествующе объявил эксперт. – Характерный для повешения, между прочим! А следов удушения никаких при этом нет. Можешь убедиться сам! Вот, пожалуйста смотри! – добавил он и внимательно уставился на следователя.

– Погоди, погоди! – начал вникать Андрей. – Такого не может быть! Этому должно быть какое-то объяснение. Прости! Я сегодня немного не в форме. Туговато соображаю. Бессонница вконец одолела, кажется. Но тут что-то не так. Погоди! А что, если ему просто свернули шею? – наконец высказал он своё предположение.

– Не-а! – очень спокойно парировал Николаич. – Во-первых, в этом случае ломается совсем другой позвонок. Во-вторых, чтобы так красиво сломать живому человеку шею нужно быть либо профессиональным киллером, либо опытным вертобраневрологом. Его домашние к этим категориям, сам понимаешь, не относятся. И, в-третьих, …, – не закончил эксперт и повернулся к Андрею. – Так! Помоги-ка мне его аккуратно на спину перевернуть.

Предложение патологоанатома мгновенно вызвало у Сабирова приступ отвращения и он, превозмогая своё внутренне сопротивление прикоснулся к мёртвому телу где-то в районе колен и вместе с Николаичем развернул труп лицом вверх.

Обратив внимание на побледневшее лицо следователя, эксперт тут же выдал свой любимый монолог.

– Господи! – воскликнул он. – Да что же вы их так боитесь? Это же всего лишь костюм!

– Какой костюм? – всё ещё продолжая ощущать характерную дурноту, переспросил Андрей.

– Ну вот чем, скажи ты мне, отличается он сейчас от нас с тобой? Молчишь? А я тебе скажу. Человеческое тело, наполненное душой – это человек, а вот оставленное им после смерти тело – это всего лишь его костюм! Заметь, чем дольше мы его носим, этот самый костюмчик, тем сильнее он ветшает. Разве не так?

Сабиров снова на мгновение завис, переваривая полученное объяснение, но затем с удивлением переспросил.

– Ты что же это, Николаич, выходит веришь в то, что у человека душа есть?

– А как тут не верить? И в бога я тоже верю. Только не нарисованного на картине. Другого какого-то. Абстрактного, что ли? Понимаешь? Ну, да ладно. – резко прервал он своё философское объяснение, и вернулся к сути вопроса. – Теперь посмотри на его язык. Видишь, как он вывалился? Такое случается только при удушении в петле! А на шее ни царапинки! А должна быть триангуляционная борозда! Синяя такая полоска вокруг шеи. Каково? Что скажешь теперь?

В ответ в комнате повисла немая тишина, которую Андрей вскоре нарушил сам.

– Ты абсолютно уверен в своих заключениях? – только и сумел выдавить он из себя, продолжая пялиться на загадочный труп.

– Абсолютно! Или гоните меня отсюда в шею! – немного возбуждённо заявил Николаич и гордо задрал вверх подбородок.

– Чертовщина какая-то! – еле слышно вымолвил Андрей, и перевёл взгляд на эксперта.

– Ага! А, я что тебе в прошлый раз говорил? Не верил? Вот. Смотри теперь сам. Только скажи, что мне с этим делать? Если я всё как есть опишу, в это же никто не поверит. Совсем скажут с катушек съехал Николаич на старости лет! На пенсию старику пора, скажут! Разве не так?!

– Да. Согласен. Дребедень какая-то, – поддержал его Андрей и снова принялся растирать пальцами свои тугие виски.

– Так, так. Всё понятно. Сколько дней уже не спишь? – уверенно, как подобает врачу, поинтересовался Николаич.

– Точно не считал. По-моему, вторая неделя пошла, – признался наконец Сабиров и устало уронил веки.

– Красавец! Нечего сказать! Пошли со мной! – решительно скомандовал эксперт и повёл Андрея обратно в ординаторскую, где усадил на стул.

Там он набрал чей-то телефонный номер и, по-дружески, обратился к тому, что был на противоположном конце провода.

– Саша, привет! Узнал? Ну, да. Это я. Как дела говоришь? Нормально. Весь в работе, как говорится. Слушай! У меня к тебе дело срочное! Нужно одного нашего сотрудника на ноги поднять. Да. Профиль твой. Не спит вторую неделю. Нет, нет. Абсолютно свой, не подведёт, не волнуйся. Гарантирую. Хорошо. Даю твой адрес. Спасибо! Если что, я твой должник! Что говоришь? Не дай Бог? А-а! Ну, да! Прости, дружище! – рассмеялся он, заканчивая короткий диалог.

– Это обо мне, как я понимаю? – решил подтвердить свою догадку Андрей, тяжело отрывая взгляд от пола.

– О тебе, о тебе! О ком же ещё!

– Нет, спасибо, конечно, за проявленную заботу, Николаич, но давай я сам как-нибудь справлюсь без этих ваших шаманских штучек, – категорически отверг помощь Андрей и медленно поднялся со стула.

– Ну, как знаешь, – разочарованно развёл руками Николаич. – Мужчина ты взрослый, принуждать тебя никто не будет. На всякий случай на-ка вот тебе телефончик. Зовут его Александр Петрович. Будет совсем невмоготу, двигай к нему хоть ползком. Иначе потом поздно будет! – авторитетно заявил эксперт и протянул Сабирову бумажный стикер с номером телефона и адресом. – А то, что сегодня здесь увидел, давай обсудим, когда в норму придёшь. Хорошо? Вот, и ладушки! Только не тяни! Прошу тебя.

Наступивший понедельник, открыл счёт уже третьей недели, когда вместо здорового сна Сабиров проводил ночи в тяжёлой полусознательной дремоте. Отсутствие здорового сна начало сказываться на его работоспособности. Усталость теперь наступала гораздо быстрее, чем обычно, а работа над документами требовала всё больше времени из-за невозможности сосредоточится. Ему, то и дело, приходилось возвращаться к началу текста, так как дойдя до конца абзаца он понимал, что не уловил сути написанного раньше.

Планировать рабочий день тоже становилось всё сложнее. Андрей постоянно что-то забывал и тогда приходилось разворачиваться в пути или браться за то, что было упущено вчера.

Домой Сабиров вернулся ближе к десяти.

По дороге он купил несколько гамбургеров, которые вместе с большой кружкой чёрного чая составили в этот вечер весь его скромный холостяцкий ужин.

Испытывая, скорее изнеможённость, а не просто сильную усталость, он кое-как запихнул в себя разогретые в микроволновке бутерброды и повалился на кровать в надежде уснуть.

Однако сон, словно забыл к нему дорогу и, по-прежнему, упорно не хотел к нему возвращаться.

Мысли о работе вперемешку с какими-то бытовыми мелочами непрерывно барражировали в его голове, не давая возможности отключиться. А популярные методы в духе пересчёта стада овец давно доказали ему свою бесполезность.

Время от времени, Андрей вставал с постели и выходил на балкон, чтобы подышать свежим воздухом, а затем снова ложился в надежде уснуть, но всё было напрасно.

Не сомкнув глаз до самого утра, он поднялся с постели, как обычно, под звон будильника в шесть тридцать, и отправился бриться в ванную комнату. Там, заглянув в зеркало, он ужаснулся своим лилово красным, опухшим глазам. А затем долго умывался холодной водой надеясь, что болезненный отёк сойдёт, но это не помогло. В отражении зеркала на него, по-прежнему, смотрел больной человек, измученный хронической бессонницей.

Заваренная на завтрак двойная порция кофе, которая должна была вернуть ему хоть какой-то признак бодрости, также не принесла ожидаемого эффекта. Его мысли постоянно путались в голове, не позволяя сосредоточиться и это раздражало его всё сильнее.

Когда же Сабиров спустился вниз с восьмого этажа своей многоэтажки, он почти сразу почувствовал, как его голову, словно кованым обручем, опоясала тупая головная боль.

Несмотря на это, он упрямо сел за руль и, выезжая со двора, едва не столкнулся с проезжающей по главной дороге машиной.

От неизвестного ему водителя Андрей мужественно выслушал в свой адрес шквал нецензурных, но всё же справедливых обвинений, а после того, как возбуждение немного улеглось, предельно осторожно поехал на службу.

Войдя в здание, он вяло поздоровался с дежурным, который при виде вошедшего в здание майора, не сумел сдержать своего удивления. Прапорщик непроизвольно раскрыл рот и затем ещё долго провожал Андрея своим сочувствующим взглядом.

Судя по всему он решил, что следователь накануне основательно загулял и явился на работу с большого похмелья.

Войдя в кабинет, Сабиров почти упал в своё рабочее кресло. Думать о работе не было никаких сил. Мысли словно провалились в некую бездонную пустоту без всяких шансов вернуть их оттуда.

И только теперь, осознав до конца полную безвыходность своего положения, он достал тот самый бумажный стикер, который вручил ему Николаич и набрал, указанный в нём, номер телефона.

Вскоре на противоположном конце послышался приятный мужской голос, который представился доктором Суздальцевым. Андрей вкратце сообщил ему о своей проблеме и о том, где он получил этот номер.

Встречу решено было не откладывать, и уже через два часа Сабиров удобно расположился в мягком и необыкновенно уютном кресле в рабочем кабинете врача.

Александр Петрович оказался мужчиной средних лет, немного за пятьдесят. Среднего телосложения, высокий шатен с проницательными голубыми глазами.

Доктор сразу произвёл на Сабирова очень приятное впечатление. И дело было не только в его безупречных манерах и тактичности поведения. Он принадлежал к тому редкому типу людей, которые без труда могли очень быстро расположить к себе практически любого человека, даже не успев сказать ему ни слова.

Александр Петрович всем своим существом излучал какую-то необъяснимую симпатию и располагал к безусловному доверию.

– Итак, начнём? – с лёгкой улыбкой на лице обратился к Андрею доктор, дождавшись, когда тот закончит озираться по сторонам. Всё это время Сабиров легко выдавал волнение своим поведением, что было вполне естественным для любого пациента.

– Расскажите, как давно это у вас это началось?

– Точно не помню, но думаю, что около двух недель или чуть больше, – слегка прикрыл глаза Сабиров, пытаясь мысленно восстановить картину своего недуга.

– Какие-то стрессовые ситуации накануне были?

– Стрессовые? – слегка ухмыльнулся в ответ Андрей. – Да у меня вся служба сплошное стрессовое состояние!

– Понимаю. Но может быть что-то ещё? На личном плане, например. Может что-то интимное. Вы не стесняйтесь, рассказывайте, пожалуйста. Важно всё до мелочей.

– Интимное, интимное…, – словно раздумывая повторил Андрей за доктором. – Так ведь и интим мой тоже весь в работе.

– Понятно, – кивнул доктор и сделал какую-то запись в своём блокноте. – Ни семьи, ни детей. Половые связи беспорядочные и не частые. Так?

– Можно сказать, что да, – пожал плечами следователь и ещё глубже погрузился в кресло.

Суздальцев сделал ещё какие-то записи, отложил блокнот в сторону и внимательно посмотрел Андрею в глаза.

– Скажите, я могу вам доверять? – спокойно, но очень серьёзно обратился он к Сабирову.

– Смотря что вы имеете в виду? Если, как врачу, то, пожалуй, да. Правда сам не знаю почему, – слегка ухмыльнулся Андрей и даже удивился своей внезапной откровенности.

– Что ж, благодарю! Приятно слышать, не скрою. Но я в данном случае не совсем об этом. Точнее, совсем не об этом. Скажите, Николаич предупреждал вас о том, что я использую новаторский метод лечения?

– Да. Что-то говорил, кажется.

– Дело в том, что эта методика пока официально нигде не зарегистрирована и находится в стадии апробирования, что ли… В связи с этим мне хотелось бы иметь от вас какие-то личные гарантии или, точнее сказать, согласие на его использование. Вы понимаете?

– Кажется, да. Не волнуйтесь. Жаловаться в минздрав я в любом случае не пойду, а полиция, считайте, итак уже у вас. Тем более, что к вам меня прислал наш общий друг. Так что никаких проблем, доктор! Делайте то, что считаете нужным.

– Ну что ж, отлично! Думаю, судорожными расстройствами вы не страдаете, так как служите в полиции. Ведь так?

– Разумеется. Со здоровьем всё в порядке. Правда за исключением вот этой проблемы теперь, – вздохнул Сабиров и беспомощно развёл руками.

– Ничего, ничего. Уверен, что мы с этим справимся. Пойдёмте, – пригласил его за собой доктор, поднявшись из-за рабочего стола.

Суздальцев привёл Андрея в соседнюю комнату, где стояла обычная медицинская кушетка. Рядом с ней на специальной подставке располагался какой-то лабораторный прибор в жёстком пластиковом кофре размером с большой дорожный чемодан.

– Это экспериментальный аппарат электронного сна, – словно угадав вопрос пациента, пояснил доктор. – Именно с его помощью мы и будем лечиться. Ложитесь поудобнее, по возможности расслабьтесь и постарайтесь ни о чём не думать. Я одену вам на голову эту сетку с датчиками и подключу к аппарату. Под воздействием токов специальной модуляции и определённой частоты вы быстро уснёте, а когда проснётесь мы продолжим нашу беседу. Хорошо? Располагайтесь.

Сабиров внимательно выслушал доктора и даже успел достаточно хорошо рассмотреть сетку с виду ничем не отличавшуюся от той, что используют при снятии энцефалограммы.

Он улёгся на вполне удобную кушетку и положил голову на плотную и очень необычную подушку, которая видимо была специально сделана для того, чтобы датчики не давили на область затылка.

Когда все приготовления были завершены, доктор убедился, что Андрея ничего не беспокоит и приступил к процедуре.

Было слышно, как щёлкнул тумблер, и комната мгновенно наполнилась еле слышным тонким писком, который вскоре начал плавно менять свою тональность. Андрею даже показалось, что он услышал некую мелодию, очень необычную и красивую. Затем его разум словно затуманился и Сабиров медленно погрузился во что-то мягкое и тёплое. Света вокруг не было совсем. Только сплошная абсолютная темнота.

Постепенно ощущение тепла прошло, и Андрей полностью перестал ощущать себя в собственном теле. Недавнее чувство тяжести и сдавленности исчезло. Вместо этого появилось странное, совершенно незнакомое ощущение лёгкости, которое очень удивило его.

Андрею вдруг показалось, что он неподвижно повис в пространстве. И стоило ему пошевелиться, как он тут же полетел куда-то, постоянно меняя направление, всё быстрее и быстрее.

«Стоп! – от испуга скомандовал он сам себе и мгновенно замер всё в той же невесомости, – Чёрт! А ведь этим похоже, можно управлять! – догадался Андрей и начал мысленно задавать скорость и направление движения своему «бестелесному телу».

Всё это походило на занятие по управлению, только не воздушным судном, а самим собой в абсолютно свободном пространстве.

В результате Андрей очень быстро освоился с появившимися способностями, и в состоянии подобном лёгкому покачиванию на волнах, окончательно расслабился, получая от этого несказанное удовольствие.

Сколько по времени длился этот сеанс сообщить после пробуждения Сабиров не мог. По возникшим у него ощущениям он провёл там не меньше часа, а то и больше. Поэтому, когда доктор рассказал ему о пяти минутах, Андрей был немало удивлён.

– Ну, что? Как ощущения? Голова не кружится? – поинтересовался Суздальцев, внимательно рассматривая своего пациента, когда тот медленно поднимался с кушетки.

– Да. Есть немного, – признался Андрей. – И ощущение тяжести во всём теле опять вернулось. А там так хорошо было! А вот голова, вы знаете, действительно намного легче стала! Будто из неё лишнюю воду откачали. Ту, которая все последние дни у меня там бултыхалась.

– Отлично! Всё именно так и должно быть! Немного посидите и резко не вставайте, пожалуйста, – попросил доктор. – А завтра снова ко мне. Вам утром удобно будет? Часиков в девять?

– Да. Вполне, – подтвердил майор, пока доктор снимал сетку с его головы.

– Тогда я вас записываю. Не опаздывайте, пожалуйста. И ещё. Если сегодня ночью не удастся уснуть, что скорее всего, постарайтесь просто вспомнить это новое состояние, о котором вы мне рассказали. И главное, не нервничайте и не расстраивайтесь по поводу отсутствия сна! Всё восстановится в ближайшее время. Процесс идёт именно так, как нужно. Поверьте мне!

Уснуть этой ночью Андрею действительно не удалось. Вспомнить, как советовал доктор, возникшее в электронном сне состояние, оказалось не самой простой задачей. Вновь налетевший поток самых разных мыслей упорно мешал ему это сделать.

Поэтому Сабирову пришлось приложить немало усилий над собой, чтобы хоть немного расслабить тело и наконец зацепиться за короткий обрывок воспоминания о, тех самых, лёгких покачиваниях на волнах.

В результате Андрей сумел ненадолго погрузиться в некий транс, который нельзя было назвать полноценным сном, но на утро он почувствовал себя гораздо лучше.

После лёгкого завтрака Сабиров сразу отправился в офис к Суздальцеву, который тот арендовал в одном из помещений бывшего заводоуправления, специально переделанного под коммерческие помещения.

– Ну, как наши дела? – приветливо поинтересовался Александр Петрович, когда Андрей вошёл к нему в офис.

– Спасибо! Поспать действительно не удалось, но определённый прогресс есть. – Не скрывая оптимизма, сходу доложил Сабиров.

– Вот и отлично! Я так и думал. Ну, что? Продолжим?

Андрей одобрительно кивнул в ответ и на этот раз сам, без специального приглашения, прошёл в комнату. Там в ожидании нового сеанса он сразу уселся на кушетку и руками расправил волосы, готовясь одеть на голову сетку с датчиками.

Погружение в электронный сон произошло, как и в прошлый раз, по уже знакомому сценарию. Андрей снова ощутил волшебную лёгкость, но в этот раз он решил расширить границы новых возможностей, чтобы научиться летать. В результате он попеременно, то устремлялся в головокружительные пике, то словно взмывал в высь, а затем спокойно парил в необъятном пространстве.

Когда сеанс завершился, он ощутил сначала заметное расслабление в мышцах тела, а следом эмоциональное равновесие, о котором он практически забыл в последние годы своей бесконечной напряжённой работы.

Андрей уже собирался рассказать об этом доктору, но тот опередил его своим вопросом, словно знал заранее, что хотел сообщить ему пациент.

– Послушайте! Вы когда в отпуске были в последний раз?

– Года два или три тому назад, – пытаясь вспомнить хотя бы приблизительную дату, пожал плечами Андрей.

– Я так и думал. Вы себя просто загнали. Это же очевидно. А, что делают с загнанными лошадьми? Правильно. Их пристреливают. Вот вы себя уже почти и пристрелили. Понимаете? Поэтому, чтобы наши сеансы были более эффективными, я советовал бы вам немедленно уйти в отпуск. Хотя бы дней на десять. Это возможно?

Услышав предложение доктора, Андрей хотел сначала привычно возразить. Мол, что вы, что вы! У меня столько дел висит не закрытых. Какой там отпуск?! Он даже набрал воздух и уже открыл рот, чтобы выдать свою стандартную заготовку, но поймав на себе ироничный взгляд Суздальцева, моментально заткнулся.

– Вот, и правильно, – улыбнулся Александр Петрович, будто выслушал всё, что собирался сказать ему майор. – Дуйте-ка вы к своему начальству и немедленно просите отпуск! Иначе они вас просто потеряют. И это не преувеличение, поверьте! А сегодня ночью продолжаем самостоятельно летать. Понятно?

В ответ Андрей усмехнулся, покачал головой, а потом добавил.

– Ну вы даёте, доктор! Чёрт, а с вами приятно работать! Ничего не могу обещать, но постараюсь.

– Вот, и отлично! Тогда завтра жду вас в это же время.

Решение уйти в отпуск далось Сабирову совсем не просто. Весь день он искал разного рода оправдания для того, что суметь отказаться от глупой, как ему казалось, затеи. Однако ближе к окончанию рабочего дня он неожиданно для самого себя, закрыл все текущие дела в сейфе и отправился к начальству.

– Разрешите, товарищ полковник? – обратился он к своему шефу, входя в кабинет.

Начальник следственного комитета полковник Рязанов Олег Георгиевич в это время молча стоял у окна. На стук в дверь он обернулся и, увидев Сабирова, устало ответил: «Конечно, Андрей, заходи».

– Я по личному, Олег Георгиевич, – начал немного не уверенно Сабиров, так как с личными просьбами обращаться к начальству ему ещё не приходилось.

– Вот как? – удивился полковник. – Что-то случилось?

– Не то, чтобы случилось, но … – начал подбирать слова майор.

– Ну ты говори, как есть. Не стесняйся, Андрей! Что ты, ей-богу! Как будто первый день знакомы.

– Мне бы в отпуск дней на десять, товарищ полковник. Не то, чтобы хочу, просто врач советует.

– Врач, говоришь? А, что случилось?

– Да, бессонница вконец замучила. Пришлось по совету эксперта нашего, Николаича, обратиться к специалисту. А тот говорит, что для эффективности лечения нужен отпуск. Правда сам не понимаю, что я там делать буду?

– Ах, вот в чём дело? – улыбнулся полковник. – А я-то думаю… Представь себе! Мне же тут докладывают, что Сабиров с красными глазами, будто с хронического похмелья ходит. А я им говорю, что быть такого не может! Вот ведь, черти! – покачал головой Рязанов. – А, ты знаешь, видок у тебя и в самом деле не очень. Напомни, что у тебя сейчас на руках? Хотя, подожди. Давай так. Всё, что терпит, пока в сейф! А, что горит передавай Герасимову и с завтрашнего дня дуй на десять дней. Я сейчас распоряжусь.

Когда Андрей закончил передавать Дела, за окном уже стемнело. Майор вышел из здания управления, медленно огляделся по сторонам, будто впервые увидев перед собой окружающие дома, а затем сел за руль, но поехал не домой.

Выехав на городскую набережную, он вышел из машины и решил немного пройтись.

Ещё холодный и влажный мартовский воздух сразу подействовал отрезвляюще.

Под ногами в свете уличных фонарей поблёскивали небольшие лужицы, а за серой лентой, ещё скованной льдом реки, горели огни, перекинувшегося на противоположный берег, города.

Сабиров молча брёл вдоль гранитного парапета набережной. Странное состояние пустоты вдруг овладело его сознанием. «Отпуск? И что мне теперь с ним делать? Отсыпаться? Так ведь, если бы! – мысленно рассуждал он на ходу».

Одинокая дворняга, пробегавшая ему навстречу, вывернув на ходу голову, внимательно осмотрела его, и побежала дальше.

«Вот. Даже у неё есть какие-то дела! – подумал Сабиров, провожая её взглядом, – Один я теперь не понятно, за чем, и не понятно куда!»

Потратив на прогулку с философскими размышлениями около получаса, Андрей отправился домой и провёл ночь уже в глубокой дрёме, что безусловно придало ему хорошую порцию оптимизма наступившим утром.

По окончании четвёртого сеанса, на которые Сабиров продолжал ездить ежедневно, к нему наконец-то начал возвращаться сон. Ещё короткий, не более часа, но уже по-настоящему крепкий. Поэтому к концу недели в пятницу, когда он появился в офисе Суздальцева, доктор даже не стал расспрашивать своего пациента о его состоянии.

– Вижу, вижу! – не скрывая удовольствия, улыбнулся он. – Как я и обещал, динамика у вас более, чем положительная! Скажу, по правде, я надеялся выйти на ваш сон только на следующей неделе. Что ж, не скрою, очень рад этому обстоятельству! Поэтому сегодня продолжаем, как обычно, а на выходные делаем перерыв до понедельника. Не забываем медитировать, вспоминая свои прошлые состояния. Летаем, раскачиваемся и так далее. Это понятно, я думаю. А теперь прошу к нашему "чудо аппарату"!

Андрей вместе с доктором вошёл в комнату и через десять минут погрузился уже в знакомое ему, абсолютно тёмное, бесконечное пространство. Он даже начал маневрировать в нём, пытаясь найти новое положения для расслабления, как неожиданно, эту густую темноту по горизонтали пронзил острый и очень яркий луч света, похожий на молнию.

Он зафиксировался в пространстве и вскоре задрожал словно тронутая струна. Его амплитуда начала быстро увеличиваться, пока не раздался мощный электрический разряд, озаривший окружающее пространство необыкновенно ярким светом. И если бы это происходило наяву, то Андрей наверняка мгновенно зажмурил бы глаза от такой ослепительной вспышки.

Прежняя темнота исчезла и Сабиров смог осторожно осмотреться по сторонам.

С удивлением он обнаружил, что стоит посреди огромного поля, усыпанного белым пушистым снегом. Чуть вдалеке Андрей заметил очень большое дерево. И как только он решил направиться в его сторону, то моментально оказался прямо под его раскидистой кроной.

Он поднял вверх голову и увидел мощные ветви векового дуба, которые также были осыпаны лёгким свежевыпавшим снегом.

Сабиров опустил взгляд вниз и обратил внимание на узкую, словно протоптанную дорожку, которая уходила куда-то вдаль. Он осторожно ступил на неё, но к удивлению своему, не почувствовал под ногами привычного утоптанного наста, а вместо этого сразу помчался по ней вперёд с неимоверной скоростью.

Вскоре яркий белый свет померк, и Андрей увидел вокруг себя бушующий океан. По небу неслись огромные чёрные тучи, которые почти цеплялись за мачту корабля, на палубе которого он очутился.

Сабиров крепко схватился за штурвал, оказавшийся прямо перед ним, и резко повернул его вправо, пытаясь вскочить на гигантскую волну, налетевшую с правого борта.

«Главное не подставить волне борт! – одновременно пронеслось откуда-то из далёкого детства, где летние каникулы он обычно проводил вместе с дедом на реке».

Сабиров даже успел разглядеть худое лицо старика и его слегка прищуренные глаза, как картинка перед глазами сначала задрожала, а потом мгновенно исчезла, вернув его в привычную темноту.

– Андрей! С вами всё в порядке? – услышал он будто издалека взволнованный голос доктора. – Вы меня слышите, Андрей?

Сабиров тяжело открыл глаза и, медленно фокусируя зрение, осмотрелся по сторонам.

– Что это было?

– Что? Что было? Вы что-то видели? – продолжал волноваться Суздальцев. – Как вы себя чувствуете? С вами всё в порядке?

– Пожалуй, что да, – медленно произнёс Андрей и осторожно пошевелил головой. – Чёрт! Если это был сон, то лучше сразу сдайте меня в психушку. Точнее, это конечно же был сон, но он был настолько ясным, что я теперь даже не понимаю в чём разница. Хотя да! Здесь нельзя перемещаться так же быстро, как там. Это потрясающе доктор!

Пока Суздальцев снимал с сетку с его головы, Сабиров максимально подробно рассказал ему обо всём, что с ним только что произошло.

– Потрясающе! – воскликнул доктор, дослушав рассказ. – Это просто невероятно! Но, если бы вы знали, как я испугался! Дело в том, что буквально через минуту, как вы погрузились в электронный сон, произошёл какой-то дикий скачок напряжения. Я слышал, как затрещал чайник, включенный в розетку. Он похоже сгорел к чёртовой матери, ну да чёрт с ним! Главное индикатор! Вот этот.

Александр Петрович пальцем показал на традиционный стрелочный индикатор, раскрашенный в три разных цвета. Левый крайний сектор был выкрашен в зелёный цвет, центральный в жёлтый, а крайний правый в ярко-красный.

– Обычно, когда аппарат работает, стрелка всегда находится в зелёном секторе. Дальше она никогда не заходила. После же скачка напряжения стрелка мгновенно перескочила в жёлтый, а ваши глазные яблоки начали судорожно шевелиться, словно вы осматриваетесь по сторонам, находясь в опасности. Я, разумеется, тут же выключил аппарат, но просыпались вы дольше, чем обычно. Всё это, разумеется, очень меня напугало.

Минут через десять, Андрей окончательно пришёл в себя и по ощущениям чувствовал себя гораздо лучше, чем до начала сеанса. Его голова стала абсолютно ясной и лёгкой.

– Скажите, Александр Петрович, а для чего вообще обозначены эти сектора на индикаторе? Если ваш прибор всегда работал в зелёном, то для чего тогда нужны остальные? – поинтересовался Андрей.

Суздальцев заметно смутился, услышав вопрос майора, и ответил не сразу, очевидно подбирая нужные слова.

– Думаю, что водить за нос мне вас не стоит. Поэтому расскажу всё, как есть, а вы уж сами решайте, что со мной делать, – начал доктор, явно рассчитывая на снисхождение со стороны со своего пациента и закона, который он был призван защищать. – Дело в том, что аппарат этот оказался у меня практически случайно. В конце восьмидесятых, когда я был ещё аспирантом на кафедре, мой научный руководитель проводил эксперимент с этим самым прибором. Программа была закрытой и никого постороннего к ней не допускали. Заведующий нашей кафедрой профессор Хазин работал с аппаратом сам. Но, знаете, как бывает? Зайдёшь раз, другой, увидишь что-то, а потом вдруг начинаешь понимать, что тут к чему. Вот так вприглядку, можно сказать, я кое-чему и научился. Понял, как и для чего можно использовать это устройство. Скажу вам честно. Здесь ещё достаточно много всевозможных переключателей и каких-то регуляторов, о которых мне ничего не известно, но я их не трогаю. «Не навреди!» – основной закон медицины. Понимаете? То, что вы мне сегодня рассказали, безусловно, расширяет границы работы прибора, но как этим пользоваться я не знаю.

– Понимаю, – обдумывая на ходу рассказ доктора, произнёс Андрей. – Кстати, Вы можете мне объяснить, как этот аппарат оказался у вас?

– Разумеется. Я его не воровал, поверьте! В девяностые начался страшный бардак! Программу закрыли, а прибор, разработчики, кажется, должны были приехать и забрать сами, но не приехали. В результате он пылился в лаборатории больше двадцати лет. Стоял себе в углу, заваленный различным барахлом и всё. Помог ремонт, который затеяли пару лет тому назад. Начали разбирать вещи и тогда я наткнулся на него. О его предназначении, кроме меня, уже никто понятия не имел. Вот тогда я и решил попробовать его в деле и на свой страх и риск провёл несколько сеансов с сотрудниками, страдающими от бессонницы. Ведь это всё, что я знаю о возможностях прибора. Эффект оказался положительным в ста процентах случаев. И тогда я решил практиковать его применение. Разумеется, незаконно, но с пользой для пациентов. Вот такая история.

– Да. Любопытно. Даже очень! – покачал головой Сабиров. – Но вы не волнуйтесь! Никому докладывать я не буду. Сначала нужно во всём разобраться. Да, и мне на ноги нужно встать, как говориться! – засмеялся он, глядя на взволнованного доктора. – Поэтому, если вы не против, давайте продолжим сеансы в режиме уже нашей с вами секретности.

– Что ж, спасибо за понимание! Приятно иметь дело с адекватным человеком! – заметно успокоился Суздальцев.

– Я вам больше скажу, Александр Петрович! – решил продолжить майор, но доктор неожиданно его прервал.

– Стоп! Прошу прощения! Давайте отныне: просто Александр или Саша! – перебил его Суздальцев и в знак дружбы протянул Андрею свою раскрытую ладонь для рукопожатия.

– Хорошо! Я не против, – согласился с улыбкой Сабиров и пожал руку доктору. – Мало того. Я готов стать вашим подопытным и продолжить эксперимент в этом вашем жёлтом секторе! – азартно заявил он.

Суздальцев от неожиданности сначала оторопел, а затем начал нервно чесать лоб.

– Скажу вам откровенно. Мне тоже теперь этого очень хотелось бы, но риск в этом всё же есть. Причём абсолютно конкретный. Вы понимаете? Даже несмотря на ваше благополучное возвращение, так сказать, и хорошее самочувствие.

– Не просто хорошее, а прекрасное! По крайней мере, по моим личным ощущениям! – поправил его Андрей. – А учитывая, что профессия моя сама по себе предусматривает риск, то я безусловно согласен стать вашим подопытным. – рассмеялся он.

– Всё это замечательно! Вот только как настроить аппарат на работу в жёлтом секторе я понятия не имею, – виновато пожал плечами доктор. – Не устраивать же ради этого очередное короткое замыкание в сети!

– Не беда. Разберёмся. Я, конечно, не специалист в области электроники, но что-то мне подсказывает, что раз существуют эти сектора, значит есть и способ настроить аппарат для работы в них. Кстати! – воскликнул он, сообразив на ходу, – Есть у меня один умный человечек в этой области. Вы не против, если я привезу его завтра к вам и попрошу аккуратно покрутить его настройки? Какое-нибудь более-менее логичное объяснение придумаете сами. Хорошо?

Суздальцев не сразу, но всё же осторожным кивком дал своё согласие. Хотя по его лицу было видно, что он был не в восторге от подобного предложения и всё ещё находился в лёгком замешательстве.

На такой оптимистичной ноте Андрей почти, по-дружески, распрощался с доктором и покинул его офис.

Почувствовав себя заметно лучше, Сабиров несколько раз за день порывался набрать рабочий номер своего отдела, чтобы узнать о состоянии накануне переданных им дел.

Теперь, когда его голова наконец освободилась от тяжёлого груза, ностальгия по любимой работе всё настойчивей стучалась в его дверь. Поэтому Андрею пришлось приложить немало усилий над собой, чтобы не сорваться и довести до полного окончания курс лечения.

Чтобы не впасть в соблазн, он отправился в спортзал и там намеренно довёл себя почти до полного физического изнеможения силовыми упражнениями у станков и боксёрской груши.

Утром Сабиров появился у доктора в компании с мужчиной, которого он представил Олегом.

– Это отличный электронщик! – добавил Андрей, провожая своего знакомого в комнату, где находилось загадочное изобретение неизвестного автора.

Осмотрев сначала снаружи, Олег попросил разрешения вынуть устройство из жёсткого кофра и вынес его из комнаты туда, где был хороший дневной свет.

Инженер долго крутил его в руках, внимательно изучая со всех сторон. Наблюдавший со стороны доктор, заметно волновался, будто боялся, что аппарат выскользнет из рук специалиста, но от замечаний всё же воздержался.

– Схемы, как мне рассказали, на этот агрегат у вас нет? – обратился он наконец к Суздальцеву

– Увы! Потерялась, к сожалению, – соврал доктор и слегка покосился на Андрея.

– Понятно, – кивнул Олег. – В общем, что я могу тут сказать. Не имея схемы, вскрывать его здесь я смысла не вижу. Если хотите, могу забрать его к себе в институт. Нужны лабораторные приборы, чтобы разобраться что к чему.

Услышав предложение инженера, Суздальцев мгновенно отреагировал своим категорическим отказом и нервно замотал головой.

– В таком случае могу лишь предположить, что устройство способно работать в нескольких режимах. Как мне кажется, судя по условным обозначениям, вот этот переключатель меняет те самые режимы работы. И их, судя по всему, три. – указал рукой Олег на лицевую панель прибора.

– Ну, что я говорил? – вмешался радостно Андрей. – Голова, а?!

Олег слегка покосился на Сабирова и, с улыбкой приняв комплимент в свой адрес, продолжил.

– Ясно. Судя по всему угадал. Тогда в чём проблема? Щёлкайте себе на здоровье, да и всё.

– Вы уверены? – переспросил его Суздальцев. – Тогда вы не против, если мы в вашем присутствии это попробуем сделать?

– Да, ради бога, пожалуйста, – пожав плечами, подтвердил инженер.

Получив символическое разрешение, Александр включил питание прибора и немного нерешительно повернул переключатель вправо, как показал ему Олег. Однако, несмотря на это, стрелка прибора, по-прежнему, продолжала находиться в зелёном секторе.

– Странно. Очень странно! – недоумевал Олег, внимательно разглядывая приборную доску. – У меня такое впечатление, что здесь защитная блокировка предусмотрена. Чтобы вы случайно не переключили, видимо. Вот этот тумблер тоже имеет три положения и его предназначение мне непонятно. Вы позволите?

И не дождавшись разрешения, Олег сначала быстро вернул всё в начальное положение, затем пере щёлкнул непонятный ему тумблер и снова перевёл переключатель в среднее положение. Стрелка индикатора мгновенно метнулась вправо и застыла в жёлтом секторе.

– Ай, да Олегин! Ай, да голова! – воскликнул Андрей и, по-дружески, обнял его за плечи.

– Да, ладно. Ерунда какая! То же мне, проблему нашёл! – окончательно расплылся в улыбке, очень довольный собой электронщик. – А, что за аппарат, если не секрет? Каково его предназначение?

– Экспериментальный, Олежа! Будешь много знать скоро состаришься! – рассмеялся в ответ Сабиров и похлопал его по плечу.

– Понятно, – слегка разочарованно пожал плечами инженер. – Похоже всё? Могу ехать? – спросил он, догадываясь, что дальнейшие расспросы не уместны.

– Точно! Давай, дружище! С меня причитается! – пообещал на прощание Андрей и проводил специалиста до двери.

– Надо же! Так просто? – удивился новому открытию Суздальцев, когда электронщик скрылся за дверью.

– Всё гениальное просто! – воскликнул Андрей и в нетерпении потёр руки. – Ну, что, доктор, продолжим?

Александр видимо хотел ещё раз предупредить Сабирова об опасности эксперимента, но тот перебил его, едва доктор открыл рот.

– Теряем время! Я готов!

Терзая себя вполне обоснованными опасениями, Суздальцев всё же закрепил сетку на голове Андрея и начал новую фазу эксперимента.

В режим жёлтого сектора, как они назвали его теперь, доктор перевёл аппарат не сразу, а постепенно, выждав небольшую паузу. Несмотря на данное им согласие он до последнего момента сомневался в правильности своего решения. Однако любопытность, присущая любому исследователю всё же взяла верх и Александр Петрович наконец с характерным щелчком повернул ручку переключателя вправо.

Стрелка мгновенно метнулась в жёлтый сектор, а Суздальцев напряжённо замер, внимательно вглядываясь в лицо своего пациента.

В этот раз Андрей снова оказался посреди бескрайнего поля, но уже засеянного пшеницей. Высокие золотые колосья на мягком спокойном ветру медленно ложились то в одну, то в другую сторону, напоминая собой волнение воды в океане.

Сабирову захотелось заглянуть дальше, за край этого огромного поля и он сразу поднялся высоко над ним, а затем мгновенно перелетел, оказавшись во дворе старого дедовского дома, который стоял на берегу реки.

Андрей хотел войти в дом, но почему-то обернулся и в лучах восходящего солнца заметил силуэт мужчины, стоявшего на корме большой деревянной рыбацкой лодки, которая медленно приближалась к берегу.

Через мгновение Андрей оказался у самой кромки воды. Поверхность реки была спокойной и гладкой, как стекло.

Стоявший в лодке мужчина обернулся и посмотрел на Андрея. Его лицо показалось ему знакомым, но вспомнить кто это был, он не смог. Мужчина надменно улыбался, показывая свои жёлтые кривые зубы, и держал в руках металлическую консервную банку с червями.

Глядя Андрею в глаза, он молча вытянул руку над поверхностью воды и перевернул её вниз. Поднимая мелкие брызги, черви друг за другом попадали в воду. А сквозь лёгкую дымку, расстелившуюся над рекой, грациозно выплыл белый лебедь и распахнув крылья, поднялся над её поверхностью.

Огромная птица стремительно набросилась на стоящего в лодке, отвратительного с виду мужика и ударом крыла сбила его в воду. Но упав, тот не пошёл ко дну, а мгновенно испарился, оставив после себя лишь пустую консервную банку.

Андрей, наблюдая за этой картиной, вдруг на мгновение вспомнил того, кто стоял на корме, но в тот же миг изображение задрожало и вскоре исчезло, сменившись полной темнотой.

Оказалось, что именно в этот момент, доктор решил прервать волнительный для него эксперимент и повернул переключатель в начальное положение.

– Что? Что в этот раз? Как вы себя чувствуете? – сгорая от нетерпения, бросился с расспросами Александр, как только Сабиров очнулся. Андрей широко раскрыл глаза и глядя в потолок медленно произнёс.

– Видение или сон? Не знаю, как точно назвать, но это было потрясающе. Живая сказка или что-то в этом духе.

– Головная боль, нарушение зрения, ничего не беспокоит? – всё ещё продолжал волноваться доктор.

– Что вы?! Так хорошо, как сейчас, мне ещё никогда не было. Просто до странности спокойно, хотя был там один непонятный эпизод.

И Андрей снова в мельчайших подробностях рассказал Суздальцеву о своём новом видении.

– Потрясающе! – вытаращил глаза доктор, дослушав пациента до конца. – Вы понимаете, что это значит?

Александр вскочил со стула, и возбуждённо начал ходить по комнате.

– Ваш дед играл какую-то ключевую роль в вашей детской жизни? Я прав?

– Ну, да. Наверное, – задумчиво протянул в ответ Андрей. – Он был мне за отца. Своего родного я не застал.

– Так и есть! Отлично! – продолжил возбуждаться доктор. – И наверняка из жизни его унесла какая-то трагедия. Так?

– Совершенно точно! Его убили на реке. Он инспектором рыбнадзора был. Кстати, убийцу тогда так и не нашли. Как говорится: «Как в воду канул».

– Ну, конечно. Это же очевидно!

– Простите, не понял. – удивился Андрей. – Как вы об этом догадались? Из этого моего сна или видения?

– Конечно! Мало того, дорогой вы мой человек, я с большой уверенностью могу теперь утверждать, что в органы вы пошли работать именно по этой причине. Подсознательно вы искали убийцу, когда принимали решение о выборе профессии, так как хотели отомстить за деда. Кстати тот, кого вы видели на корме лодки, с огромной степенью вероятности, им как раз и является!

– Стойте! Я же узнал его! Это был…, это был… Чёрт! Ну я же узнал его там, а теперь не могу вспомнить его лица!

– Не расстраивайтесь, дружище! Это обычное явление для сна, – поспешил успокоить его Суздальцев. – Главное в другом! Этот аппарат не только устраняет бессонницу! Он делает то, чего лучшие психотерапевты добиваются за десятки сеансов. А тут за одну минуту! Вы понимаете? Это ваш инсайт! Теперь вы совершенно здоровы. Я психику имею в виду. Ваша скрытая психологическая проблема ликвидирована и вы снова обрели защиту, которая заложена в вас самих. Поздравляю! – воскликнул Александр и протянул Андрею руку.

Потом он долго её тряс, находясь в явной эйфории, а Сабиров с удивлением смотрел на него, понимая из сказанного не более половины.

Выйдя от доктора, майор действительно ощутил необыкновенный прилив сил, который уже требовал от него немедленного выхода. Поэтому он, не раздумывая, сразу направился в спортзал. Там, не менее часа, он отчаянно дубасил по боксёрской груше, словно хотел окончательно добить покидающую его хворь.

Затем хорошенько пропарив в сауне свои мышцы, он отправился домой, где тут же свалился замертво и проспал с шести часов вечера до самого утра ни разу не проснувшись.

Утром, после освежающего душа Андрей заглянул в холодильник, убедился в том, что тот абсолютно пуст, и отправился в ближайшее кафе, где наконец-то плотно и с удовольствием позавтракал.

Затем он позвонил Суздальцеву, попросил перенести их последний сеанс на вечер, а сам поехал на службу, не в силах больше бороться со своим искушением.

Его появление в отделе было встречено с большой радостью. Это придало Андрею ещё больше моральных сил, и он быстро погрузился с головой в свою привычную рабочую атмосферу.

В офис к доктору Сабиров приехал с опозданием на час, разумеется по служебным причинам.

Александр с пониманием отнёсся к этому, и выговаривать ему не стал. Зато следующее предложение майора повергло его в ужас.

– Саша! – начал Андрей почти за панибратски. – А, что, если нам заглянуть в красный сектор, а?

Услышав эти слова, Суздальцев раскрыл рот, но подобрать нужных слов сразу не сумел.

Сабиров тут же воспользовался этим обстоятельством и быстро продолжил.

– То, что происходит в первых двух секторах, мы уже знаем и в эффективности этого устройства уже убедились на моём примере. Кстати, спал я сегодня как младенец, между прочим, – уточнил он вскользь. – Так вот. Я подумал. Раз есть красный сектор, значит он тоже для чего-то предназначен! Но для чего?

– Нет, ну ты реально безбашенный человек, прости за откровенность, конечно! – наконец разозлился Суздальцев, глотая воздух широко раскрытым ртом. – Интересно, и много у вас там таких?

– Полно! Но самый безбашенный среди них – это я! – отшутился в ответ майор.

– Это заметно, – с горькой иронией согласился доктор. – Ты хоть понимаешь, что речь идёт о твоей голове? Ни о чьей-то там абстрактной башке, а именно о твоей собственной! И то, что произойдёт после воздействия в красном секторе никто не знает! И я, в том числе, между прочим!

– Понимаю, – тут же согласился Андрей, словно заранее знал, что ответит ему Суздальцев на его предложение. – Кстати, всё время забываю спросить! А где этот ваш руководитель сейчас? Ну, тот самый, который с этим аппаратом раньше работал. Он наверняка должен знать, что к чему?

В ответ Александр сложил ладони и многозначительно поднял глаза вверх, как бы провожая взглядом на небеса, своего бывшего наставника.

– Ну, да. Я, в общем-то, так и предполагал, – кивнул Андрей, в ответ на небольшую репризу доктора. – Оттуда на допрос уже не вызовешь, – немного мрачно пошутил он. – И, тем не менее, я уверен, что именно в красном секторе скрывается что-то очень важное!

– Нет! Даже не проси! – занял глухую оборону Суздальцев и скрестил перед собой руки.

Он нервно заходил по комнате, а затем резко остановился и почти набросился на майора.

– А, если ты не проснёшься или крыша у тебя поедет от этого воздействия? Что мне тогда делать? На нары отправляться?! Говорят, у вас там не важно кормят! А я, знаете ли, гурман по жизни. Очень люблю вкусно и красиво поесть!

– Саша! Александр Петрович, чёрт тебя дери! Я ведь всё равно не успокоюсь и не отстану. Характер у меня такой. Ты совершенно напрасно кипятишься и тратишь наше общее время. Весь риск я беру на себя! Я должен… Нет! Просто обязан знать, что там! – и Андрей пальцем указал в сторону комнаты, где находился аппарат.

Суздальцев принялся нервно растирать пальцы рук, пытаясь найти выход из крайне опасной для него ситуации. Но Сабиров снова опередил его своим предложением.

– Так. Я всё придумал. Если я двигаю кони в твоём офисе, то это конечно криминал! Не станешь же ты расчленять мой труп прямо в кабинете на кушетке, чтобы потом вынести незаметно.

– Тьфу, ты, придурок несчастный! – не выдержал доктор, видимо живописно представив, описанную Андреем картину.

– Спокойно! Резать мы никого не будем. Этим Николаич пусть занимается. А мы сейчас спокойно возьмём этот чемоданчик, и поедем ко мне. Если что-то пойдёт не так, ты просто заберёшь прибор и спокойно уедешь. Главное, только пальчиками там у меня не насори.

– Нет! Определённо сумасшедший! – развёл руками доктор и отвернулся, уставившись в стену кабинета.

На мгновение он замер на месте, а затем резко развернулся и воскликнул.

– Слушай! Меня только что осенило! А что, если этот жёлтый сектор на тебя так подействовал, а? – попытался съязвить Суздальцев. – Это я в том смысле, что крышу твою уже начало сносить, а?

– Может. Не буду спорить, – легко поддержал тон беседы Андрей. – Но я всегда был именно таким. Короче говоря, собирайся и поехали. Напрасно теряем время! Я всё равно не отстану! – не оставляя шансов на возражение, твёрдо заявил Сабиров.

На этот раз Суздальцев лишь беспомощно покачал головой, глубоко вздохнул и бурча что-то неразборчивое себе под нос, направился в комнату готовить аппарат к транспортировке.

Всю дорогу, пока они добирались до его холостяцкого логова, Александр пытался придумывать самые разные доводы, чтобы отговорить майора от явной авантюры, но тот был непреклонен.

Сабиров в свою очередь, чтобы быть уверенным в том, что доктор его не обманет и действительно переключит аппарат в красный сектор, уже дома, напротив кровати установил видео камеру. Это было сделано для того, чтобы потом он имел возможность лично убедиться в чистоте эксперимента.

– Если, что, не забудь камеру тоже с собой забрать! – предупредил он напоследок, когда Александр уже заканчивал крепить сетку на его голове. – Иначе весь криминал будет именно там зафиксирован.

На что доктор в очередной раз громко сплюнул и очень недовольно пробурчал себе что-то ругательное под нос.

– Ладно, ладно. Не дрейфь, Саша! А теперь поехали! – скомандовал Андрей, давая понять, что обратной дороги нет.

Проделав уже знакомые манипуляции, доктор замер в нерешительности перед тем, как снять блокировку и повернуть заветный переключатель в крайнее правое положение.

Суздальцев прекрасно отдавал себе отчёт в том, на какой риск он шёл в этот момент. Однако настойчивость майора, или всё тоже неумолимое научное любопытство самого Александра Петровича в итоге снова совладали с его осторожностью.

Дрожащей рукой он повернул переключатель вправо до характерного щелчка и зажмурил от страха глаза.

В это время Андрей сначала, как обычно, провалился в беспросветную пустоту. Его недолгое нахождение в жёлтом секторе не позволило сформировать очередную картину видения. Яркий луч, резко оборвался, не успев задрожать, и Андрей словно полетел с обрыва вниз, не имея возможности остановить своё падение.

Произошедшее далее напоминало возвращение в сознание после обморока.

Сначала Сабиров ясно услышал звуки живой природы и почувствовал запах леса. Он медленно открыл глаза. Окутавшая его глубокая пелена, словно туман, медленно рассеялась и Сабиров понял, что находится где-то за городом. Он осторожно поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Вскоре ему удалось разглядеть железнодорожную платформу, которая проглядывалась сквозь редкую посадку деревьев и кустарника.

Лучи весеннего солнца беспощадно добивали остатки почерневших сугробов снега.

Под ногами кое-где ещё журчали тонкие извилистые ручьи, а в небе радостно порхая, пели птицы.

Андрей вдохнул полной грудью и почувствовал, как ароматный весенний воздух до краёв наполнил его лёгкие. Мир, окружавший его, казался абсолютно реальным.

Чтобы убедиться в этом, майор даже подошёл к ближайшему дереву и осторожно потрогал его ствол, а затем ещё голые ветки, растущих рядом кустарников. Всё казалось абсолютно живым и совершенно естественным.

Сабиров услышал приближающиеся голоса и, обернувшись на звук, увидел людей. Они гуськом шли в сторону платформы по узкой кромке дороги, которая уже освободилась от снега.

« – Скорее всего садоводы, – подумал майор, – Не усидели таки дома, и при первой же возможности, помчались на свои участки и теперь возвращаются домой».

Осторожно ступая, по едва просохшей грунтовке, Андрей направился вслед за ними и вскоре поднялся на обычную бетонную платформу, где уже несколько десятков человек ожидали прибытия загородной электрички.

Сабиров решил рассмотреть их поближе, и стараясь не привлекать к себе внимания, не спеша начал прохаживаться вдоль железнодорожного полотна.

Люди, стоявшие в ожидании поезда также выглядели вполне естественно. Одни, сощурившись, подставляли свои лица весеннему солнцу, другие, явно по-соседски, оживлённо беседовали друг с другом.

Приблизительно в середине платформы он вдруг заметил знакомое лицо. Это была пожилая женщина, проходившая свидетелем по делу, которое находилось у него в разработке.

Последний раз он вызывал её к себе для дачи дополнительных показаний буквально накануне и категорически рекомендовал ей воздержаться от дальних поездок, особенно в одиночку.

Он уже сделал шаг в её сторону, когда раздался резкий и громкий сигнал приближающегося поезда, и платформа мгновенно пришла в движение.

Люди начали подходить ближе к краю, готовясь к посадке в вагоны.

Дальнейшее произошло прямо на глазах у Андрея в считанные секунды.

Его свидетельница так же выдвинулась вперёд и была уже в метре от края платформы, когда начавшая плавно тормозить электричка почти поравнялась с ней.

Откуда выскочил тот неизвестный мужчина Сабиров даже не понял. Андрей заметил лишь, мелькнувшую перед его глазами спину. Незнакомец словно ветер промелькнул между ним и женщиной. А мгновением позже он увидел её падающей с платформы прямо под колёса поезда.

Всё случилось так быстро, что машинист электрички применил экстренное торможение лишь в самый последний момент, когда это не имело уже никакого смысла. Состав, с характерным скрежетом, пролетел остаток платформы и остановился на своём обычном месте.

Затем раздался раздирающий женский вопль, который тут же был подхвачен сразу с нескольких сторон. Ставшие свидетелями этого падения пассажирки, обхватив свои головы руками, в ужасе отпрянули назад.

На их крик мгновенно обернулись все остальные, стоявшие на платформе, и начали сходиться к месту трагедии. Никому из них не могло прийти даже в голову, что фактически на их глазах, только что был убит человек.

Через головы людей, которые суетились вокруг него, Андрей начал быстро искать глазами спину преступника.

Вскоре знакомая куртка тёмно-коричневого цвета мелькнула в паре десятков метров от него.

Пользуясь возникшим замешательством, мужчина беспрепятственно, не оглядываясь назад, очень быстрым шагом удалялся в сторону лестницы, стремясь скорее покинуть платформу.

Андрей, расталкивая локтями зевак, тут же ринулся за ним, чтобы задержать преступника по горячим следам.

– Стоять! Это полиция! – выкрикнул он набегу, когда мужчина уже сбегал по ступенькам вниз.

Видимо от неожиданности, преступник машинально обернулся назад и, не заметив наледи, поскользнулся и полетел на землю.

Сабиров быстро догнал его и сходу набросился на незнакомца пытаясь заломить ему руки назад. Однако тот оказался слишком силён физически и сумев вывернуться, скинул майора со своей спины.

Между ними завязалась серьёзная потасовка, в ходе которой Сабиров несколько раз, на считанные доли секунд, сумел запечатлеть в своей памяти его лицо.