Шпили Фаршора: Ослепитель

Шпили Фаршора: Ослепитель.

«Носители моей крови всегда выделялись среди остальных. Это – есть их величайшее бедствие.»

Лорикария широко шагал по длинному коридору Храма. Каждый удар твердых каблуков его сапог эхом отзывался по всей конструкции, фрески на стенах, казалось, с неодобрением провожали старшего бладкина взглядом.

Маг торопился. Он крайне редко этим занимался, но сегодня ему пришлось. Все три епископа, как ему донесли, настояли, чтобы Лорикария лично прибыл в Проповедный Зал и предстал перед ними. Когда эти старые как сам Шпиль люди зовут тебя на ковер – ты приходишь, и делаешь это быстро. Так уж было заведено. Старший бладкин не был из тех, кто беспрекословно повинуется любым правилам, но конкретно этот постулат он нарушать все же не решался. Время для этого еще не пришло. Лорикария улыбнулся своим мыслям. Ведь время – как раз тот ресурс, которого у него было в достатке.

…

– Вы опоздали, старший бладкин Лорикария.

Несмотря на свой преклонный возраст, Епископ Аностомус имел весьма сильный голос. Эхо разлетелось по всему Проповедному Залу, заставляя опоздавшего, как выяснилось, Лорикарию поморщиться. Должно быть, умение громко и властно разговаривать с подчиненными – обязательный навык для любого человека, желающего стать епископом Храма Единого Бога.

Проповедный Зал был огромным. Фрески мастерской работы украшали его стены. Сложные мозаики, сплетавшиеся одна с другой – его высокий потолок. Три епископа сидели каждый в своем троне, возвышавшихся над всем остальным помещением на добрых три метра. Рядом с тронами стоял неприметный человек в черном наряде с высоким воротником – глашатай.

Аностомус смерил бладкина презрительным взглядом, словно тот должен был мгновенно материализоваться в Проповедном Зале в тот же момент, как епископы отдали распоряжение его сюда позвать. Жаль, что Лорикария не умел за считанные доли секунды преодолевать расстояния в сотни метров. Как неосмотрительно с его стороны.

– Да, ваше преосвященство, – поклонился маг. Он постарался вложить в эти слова как можно больше уважения и благоговения. Обычно, у него это неплохо получалось. – мне нет прощения.

– Именно. – кашлянул епископ. – Впредь будьте внимательнее к приказам нашим.

После этого замечания Аностомус слегка смягчил тон, удовлетворившись тем, насколько сильно Лорикария раболепствовал перед ним. Два других епископа не проронили ни слова. Похоже, сегодня в их планы не входило порицать тех, кто ниже их стоял в иерархической лестнице.

– Вам известно – продолжил одетый в комично вычурный наряд старик. – по какой причине мы вас пригласили сегодня?

– С сожалением сообщаю, ваше преосвященство, что нет. Не известно. – Лорикария выпрямился.

– И вновь халатность с вашей стороны. – цыкнул епископ. – неужели у вас не нашлось секунды, чтобы спросить об этом посыльного?

– Вы снова правы, ваше преосвященство, нет мне прощения. Я лишь торопился сюда со всех сил.

– И даже так опоздали. – епископ помолчал несколько секунд, обдумывая, стоит ли продолжать ругаться. В конце концов он решил, что причина вызова Лорикарии в этот зал важнее, чем его недобросовестное исполнение своих обязанностей. – Но это не имеет значения. Великий Единый Бог видит как грехи, так и проявления истинной веры. Вы здесь, потому что последнего в вас все же больше.

– Благодарю вас, ваше преосвященство. – снова поклонился Лорикария.

– Встаньте в полный рост, старший бладкин, и выслушайте нас.

Лорикария выпрямился и стал покорно ждать. Несмотря на раздражение тем, что его вот так выдернули из своего кабинета, магу все же было интересно, зачем его сюда вызвали.

– В залах нашего Храма произошла трагедия. – епископ снова сделал паузу, в этот раз – драматическую. – Было совершено убийство.

– Невозможно! – крикнул Лорикария, прекрасно понимая, что такое поведение недопустимо в этом месте. Понимал он также и то, что такая вспышка понравится епископу, хотя тот этого и не покажет. – В святых коридорах нашей обители не может произойти подобное зверство!

– И тем не менее, это случилось. – продолжил епископ.

Он не отреагировал на крик мага, что натолкнуло последнего на мысль, что все действительно довольно серьезно. Лорикария перестал кривляться и встал в позу очень заинтересованного в происходящем человека.

– И, как вы верно подметили, – продолжил епископ – не должно было случиться. А значит для наших братьев и сестер так и будет.

– Прошу прощения? – не понял бладкин.

– Произошедшее держится в строжайшем секрете. Об этом знаем только мы – епископы, человек, обнаруживший тело, начальник храмовой стражи, и теперь вы.

Лорикария подумал, что предыдущее замечание в его счет о том, что он не удосужился узнать, ради чего его позвали в зал, в таком контексте не имело смысла. Свои рассуждения он оставил при себе.

– Разумеется, ваше преосвященство. – вместо этого сказал он. – И что же требуется от меня, да будет мне позволено узнать?

– Будет. – епископ немного поерзал на своем высоком троне. – Мы желаем, чтобы вы возглавили расследование этого ужасного инцидента, старший бладкин.

– Я? – у Лорикарии на секунду отвисла челюсть. Он быстро собрался и вновь принял достойную позу, мысленно отругав себя. – Но почему…

– Никаких возражений, бладкин. – властно прервал мага епископ. – Решение принято, и мы не обязаны отчитываться перед вами. Причина того, что была выбрана именно ваша кандидатура вас не касаются. Мы требуем, чтобы вы приступили к работе немедленно.

После этих слов Аностомус откинулся на спинку трона и выудил из широких полов своего одеяния платок, чтобы протереть вспотевший лоб. Лорикария все же хотел пойти наперекор вышесказанному и задать еще несколько вопросов, если не возражений, но в этот момент за его спиной послышался синхронный и резкий звук удара метала о камень. Маг обернулся и увидел двух массивных храмовников в позолоченных доспехах. В руках каждый держал длинную алебарду, наконечником которой и ударил секунду назад по полу. Этот жест означал только одно – аудиенция окончена, и Лорикария должен немедленно удалиться. Бладкин вздохнул и направился к тяжелым дверям.

…

Храм Единого Бога был огромен. Даже колоссален. Десятки тысяч человек жили здесь. Мегасооружение, под стать самому Шпилю, в котором оно было расположено, представляло собой позолоченный дворец, разбитый на множество залов, коридоров, садов, общежитий и так далее. Все, что только нужно человеку, можно было найти в Храме. Люди жили здесь, ели, пили, служили Единому Богу, влюблялись и заводили семьи, бились на смерть в Чемпионском Зале…

И среди всего этого раздолья Лорикарии необходимо было найти одного человека. По пути к месту, где был обнаружен труп, бладкин размышлял о том, что большую часть Храма он даже не видел никогда. Его вотчиной были в основном библиотека и лаборатория. Почему подобную деятельность доверили именно ему?

Впереди него шел мускулистый мужчина с седеющими волосами, одетый в парадные доспехи командира храмовой стражи. Багрус – человек, которого боялись и за которым шли. Он занимал свою должность вот уже второй десяток лет, и за это время ему наверняка приходилось разбираться с подобными ситуациями. Так почему же не его назначили ответственным?

При чем тут книжный червь Лорикария? Как представителю бладкинов – храмовых магов и по совместительству – ученых, ему совершенно нечего было делать на месте преступления. Тем более столь серьезного. Ни разу на памяти мага в Храме не происходило убийства. Впрочем, вспомнив о секретности этого дела, он догадался, что его просто не ставили в известность.

Багрус делал широкие уверенные шаги, гул от которых сопровождался металлическим скрежетом его доспехов. Он смотрел прямо перед собой, не видя ничего, кроме тяжелой двери в конце коридора. Стоило ей открыться, взору Лорикарии предстал лишь еще один коридор, как и всегда. Храм представлял собой настоящий лабиринт с огромным количеством ветвей и малозаметных проходов, по которым сновали туда-сюда послушники. «Следственный комитет» шел через ту часть лабиринта, в которой располагались тренировочные площадки для храмовой стражи. Старший бладкин плохо знал эту часть мегасооружения – ему почти никогда не приходилось бывать здесь по долгу службы, а других причин приходить сюда у него не было.

Высокий стражник, напротив, знал эти коридоры так же хорошо, как знал собственную мать. Лорикария взглянул на покрытое морщинами лицо Багруса на котором не отражалось ничего, кроме чрезвычайной сосредоточенности. Нет, этот мужчина знал тренировочные площадки гораздо лучше, чем родных мать и отца вместе взятых. Маг снова подумал, что расследование должны были поручить именно командиру стражи, но решения епископов никогда не подлежали сомнению. Оспаривать же их стал бы только дурак. Это прировняли бы к богохульству или даже ереси. А наказание за ересь в храме всегда было лишь одно.

Смерть.

Лорикария совершенно не хотел умирать, тем более по такой глупой причине, как отказ выполнять приказ. Кто знает, быть может, это дело станет неплохим подспорьем в продвижении мага к рангу магистра. Если, разумеется, ему удастся это дело раскрыть. Но отчаиваться было рано – в конце концов, бладкин еще даже не знал, с чем ему придется столкнуться. Все, что ему было известно: произошло убийство. Но мало ли людей умирает по неестественным причинам? Может, это вовсе и не было убийством? Кто-то неудачно ухватился за горячую сковороду, еще менее удачно дернулся и совершенно катастрофически упал, ударившись головой об острый угол – вот и все загадка.

Конечно, все не могло быть так просто. Никогда «просто» не было. Особенно, когда имеешь дело с личными приказами епископов.

Сперва нужно добраться до места происшествия, а там видно будет.

…

Видно было так много, что Лорикарию чуть не вывернуло наизнанку.

В конце пути их с Багрусом ждала неприметная на первый взгляд комнатушка, спрятанная от глаз простых обывателей огромным шифоньером. Шкаф стоял посреди коридора, и его необходимо было обойти, чтобы упереться в небольшую деревянную дверь. Лорикария подумал, что эту громаду сюда поставили специально, чтобы спрятать дверь.

За дверью же скрывалась комната три на четыре метра с единственным стулом по центру. Больше мебели в помещении не было.

Зато был труп.

Тело человека, если это можно было так назвать, развалилось на стуле в неестественной позе, раскинув сгибающиеся в большем чем обычно количестве мест руки в разные стороны. Пальцы были растопырены. Щиколотки того, что когда-то было человеком, были привязаны к ножкам стула тугими тросами. Голова была запрокинута, рот широко раскрыт, на лице застыло выражение агонии. Глазницы были пусты – кто-то вырвал глазные яблоки.

И повсюду была кровь. Единый Бог… Столько крови старший бладкин Лорикария не видел никогда. Как и любому храмовому магу, ему приходилось иметь дело с кровью. Заниматься выжимкой эссенции Крови Ядра из омертвленных уже животных – обычное дело в лабораториях храма. Препарирование тоже входило в рутину любого бладкина, специализирующегося на биологии. Лорикария специализировался не на ней, а на сотворении осязаемых объектов, но старался развиваться во всех науках параллельно. В том числе и в медицине, так что и человеческие трупы ему видеть доводилось. Но никогда к нему в палату не доставляли на носилках нечто настолько изуродованное.

Несмотря на обширные знания в вышеупомянутых областях, маг все же не мог поверить, что человеческое тело содержит в себе столько крови.

Она была повсюду. Ей были измазаны стены и холодный каменный пол. Деревянный стул и веревки пропитались ею настолько, что вот-вот готовы были расплыться, словно бумага, которую окунули в чашу с водой. Те немногие обрывки одежды, что остались еще на теле, потеряли свой изначальный цвет, став однотонно-бордовыми. Из-под прорех в мешковатых обрывках виднелись глубокие, уже высохшие раны.

Запах в комнатушке стоял просто ужасный. Спертый густой воздух мешал дышать. Лорикария с трудом поборол желание немедленно выбежать из помещения на свежий воздух, убедив себя тем, что для этого ему предстояло бы пройти десятки, если не сотни метров одинаковых коридоров. Нет, если он сейчас выйдет отсюда – он потеряется. И что куда страшнее – не сможет найти в себе силы вернуться обратно.

Бладкин, прижимавший лицо рукой, облаченной в кожаную перчатку, перевел взгляд на командира стражи, ожидая увидеть все то же сосредоточенное выражение лица. Но ему предстояло удивиться, ведь Багрус, судя по тому, как скривился его рот, как углубились морщины на его лбу, был поражен не меньше самого бладкина.

– Что, во имя Его, это такое, Солнце его сожги?! – через силу выдавил храмовник.

Лучшего выражения Лорикария и сам бы подобрать не смог. Действительно, эмоции были переданы весьма подходящие. Командир стражи сделал пару осторожных шагов вглубь комнаты, остановившись перед тем местом, где каменная кладка превращалась в сухой багровый ковер. Лорикария последовал за ним и присел на корточки. Сдерживая рвотные позывы, он прикоснулся пальцами к полу.

– Засохла. – сказал он. – Судя по всему, еще несколько дней назад.

– Откуда ты знаешь, бладкин? – спросил Багрус.

– Определил по оттенку.

Храмовник выгнул бровь, затем пригляделся к запекшейся крови и ступил на нее. Выждав секунду словно боясь, что и сам покроется кровавой коркой, подошел ближе к распластанному на стуле телу.

– Что можешь сказать об этом? – спросил он, указывая на труп.

Лорикария поднялся и поравнялся со стражником. Действительно, что он мог сказать? Никогда ему не приходилось изучать труп человека с целью выяснить обстоятельства смерти. Всегда было ясно, откуда берутся в морге тела, на которых ставили опыты бладкин со своими коллегами. Смерть от естественных причин, вроде старости и болезней – вот и ответ на незаданный вопрос. Здесь же все было иначе.

Лорикария сперва приступил к изучению ран. Он нагнулся ближе к телу, морщась от сильного запаха гниения. Начать стоило с ужасных рубцов, видневшихся из-под ошметков балахона. Только при ближайшем рассмотрении стало понятно, что тело принадлежит молодому мужчине.

– Глубокие раны, – задумчиво начал маг. – нанесенные острым предметом.

Он пригляделся еще ближе.

– Вот здесь виднеются следы отошедшей ржавчины.

– Что? – нахмурился Багрус. – Откуда там ржавчина?

– Похоже, его резали ржавым ножом. И достаточно большим ножом. Ставлю все свое золото – охотничьим.

– Значит убийца – охотник, который не следит за своим оружием?

– Не спешите с выводами, господин храмовник. – Лорикария хмыкнул про себя. – Если бы все было так просто…

Раны наносились на первый взгляд очень хаотично. Но бладкин понял, что это было неверно. Повреждения были нанесены так, чтобы жертва не умерла слишком быстро. Парня пытали. Убийца медленно наносил один глубокий надрез за другим, следя за тем, чтобы жертва не отдала Единому Богу душу до тех пор, пока мучитель не останется удовлетворен результатом. Но чего он добивался? Пытки – нечастая практика среди храмовой стражи, но к ним иногда прибегали, чтобы выудить информацию из особо несговорчивых еретиков. Эту информацию Лорикарии знать было не положено, но он был очень любопытным бладкином.

Маг продолжил осмотр. Ему было интересно, почему убийца использовал ржавый нож. Судя по четким линиям надрезов – оружие было хорошо заточено. Значит преступник все же имел представление о том, как ухаживать за своим инструментом. Значит – ржавчина была не случайна. Убийца специально позволил ножу заржаветь. Но зачем? Коррозия металла весьма пагубно влияет на организм человека, вызывая болезни. Однако, для того чтобы эффект проявился должно пройти какое-то время. Просто убить человека ржавым ножом – не тоже самое, что специально занести яд в его тело на несколько дней или недель. Бладкин постарался сравнить раны и убедился в формирующейся в голове теории – одни повреждения были старше других. Значит все не произошло одним днем.

Лорикария присмотрелся к рукам и шее жертвы. Да, темные, разбухшие вены указывали на болезнь. Парень был прикован к этому стулу по меньшей мере неделю. Только теперь маг обратил внимание на то, насколько исхудалым был труп. Его кормили, но очень мало. Ровно столько, сколько нужно, чтобы поддерживать слабую искру жизни. Под некоторыми прорехами балахона даже обнаружились пропитанные запекшейся кровью бинты. Убийца действительно старался поддерживать жизнь этого человека как можно дольше.

– Его пытали. – сделал первое из длинной линейки заключений бладкин. – Долго.

– Пытки? В Храме Господнем? Непростительно… – сыграл невежество Багрус. Даже плюнул под ноги и сложил руки в молитвенном жесте для убедительности. Лорикария лишь сдержал усмешку. – Но для чего?

– А вот этого я сказать не могу. Пока что. Нужно больше информации. – бладкин помолчал. – Но ведь мы только начали, не так ли?

Он снова склонился над телом, направив свое внимание на голову жертвы. Коротко стриженные волосы едва ли давали какую-то подсказку. В Храме почти все были послушниками, и такая прическа была обязательна. Лишь представителям немногих профессий позволялось носить длинную шевелюру. Бладкины, к примеру, могли отращивать волосы сколько их душе угодно. Некоторые ходили с такими патлами, что любая дама позавидует. Лорикария прошелся рукой по своим сероватым начисто вымытым и уложенным волосам. Сам он предпочитал среднюю длину. Жертва не была бладкином, на это указывало также и то, что вены не были даже слегка фиолетовыми. У всех практикующих магию людей они рано или поздно приобретали такой оттенок. У тех, кто использовал Кровь Ядра уже весьма продолжительное время, вены вовсе начинали слегка светиться. Лорикария был одним из таких людей. Фиолетовое свечение указывало на опыт и являло собой причину для уважения со стороны окружающих, так что маг гордился своей особенностью.

Лицо жертвы не выказывало ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Единственное, что привлекало внимание – отсутствие глаз. Убийца вырвал их, при чем ни капли не церемонясь. Это, должно быть, произошло ближе к концу жизненного цикла жертвы. Было ли это просто частью комплекса пыток или чем-то большим? Остальные части тела, хоть и изуродованные, были на месте.

Одежда тоже не давала никаких подсказок. Простой балахон послушника Храма. Даже это не помогало – убийца мог переодеть жертву перед началом пыток, так что человек мог быть как из низших сословий, так и из знатных представителей храмовников. С этой мыслью пришла и другая – волосы убийца тоже мог обрезать. Лорикария выругался про себя. Этот парень мог быть абсолютно кем угодно.

– Мы знаем, кем был этот человек? – спросил он, поворачиваясь к Багрусу.

– Нет, бладкин. – твердо сказал тот. – Тело было обнаружено этим утром. Мы аккуратно ведем расследование, стараясь выяснить кто мог пропасть без вести, но пока что никаких результатов.

– Вы ведете расследование? Мне сказали, что все произошедшее держится в строжайшем секрете.

– Я же сказал, бладкин, мы делаем это аккуратно. У храмовой стражи есть свои методы, в которые я не считаю нужным вас посвящать.

– Ваша правда. В таком случае, я хотел бы, чтобы вы держали меня в курсе, если что-то выяснится.

– Я не обязан перед вами отчитываться. – рявкнул Багрус.

– А мне почему-то кажется, что обязаны. – Лорикария выпрямился и посмотрел храмовнику прямо в глаза. – Епископы лично поставили меня во главе расследования, так что я обязан знать все подробности, с ним связанные. Или же вы хотите разочаровать преподобных?

Повисла долгая пауза. Видно было, как Багрус ведет борьбу с собственной гордостью. В конце концов командир стражи сдержанно кивнул и вновь повернулся к телу.

– Вы можете сказать что-то еще о жертве или об убийце? У вас есть предположения о том, кем может быть еретик? О его мотивах?

– Пожалуй… – бладкин в последний раз окинул взглядом труп. Ловить здесь больше было нечего. – Я могу заключить, что убийца знаком с человеческой анатомией. Что у него был регулярный доступ как минимум к этому коридору и этой комнате. – Лорикария немного помедлил. – И что его не пугает кровь. Совсем.

Багрус не оценил шутки. Он задумчиво смотрел на тело еще несколько секунд, после чего развернулся и направился к выходу. Старший бладкин постарался не отстать, и вскоре они вышли обратно в коридор. Воздух здесь показался магу благословением, ниспосланным Единым Богом. У двери стоял стражник наверняка проинформированный, что заходить в эту комнату, даже заглядывать в нее – строжайше запрещено, и что самое строгое наказание не заставит себя долго ждать. Высокий мужчина слегка поклонился Багрусу, Лорикарию же он едва удостоил взглядом.

– Продолжай нести свою службу, солдат. – сказал командир стражи. – Скоро сюда прибудут люди епископов, пропусти их. И не задавай вопросов. Никаких.

– Да, господин! – громко и четко выкрикнул мужчина.

…

Старший бладкин стоял в саду люминесцентных цветов и вдыхал их аромат. Почти сразу после выхода из той ужасной комнаты они с командиром стражи разошлись по разным коридорам. Лорикария сразу же направился на свежий воздух. Он хотел бы навсегда забыть тот запах, но что-то подсказывало ему, что сделать это у него уже не выйдет. Жуткая картина искореженного тела тоже стояла перед глазами, и маг надеялся, что хоть это продлится недолго. Сейчас он молился Единому Богу только об одном – чтобы еретик не совершил еще одно убийство. Ведь в этом случае кошмарное багровое пиршество, скорее всего, повторится.

Однако, надолго здесь задерживаться было нельзя. Епископы не станут ждать. Они не терпели, когда кто-то халатно относился к их приказам. Вот только куда магу идти теперь? С чего начать расследование? У него не было ни подозреваемых, ни весомых улик. По-прежнему ускользал от него ответ на вопрос – почему именно он должен со всем этим разбираться. Но это было не так уж важно. Раз работа начата – ее необходимо было закончить. Проще было относиться к ней так, словно Лорикария сам решил заняться поимкой убийцы.

Что бы сделал старший бладкин Лорикария, если бы хотел раскрыть это дело? Маг вздохнул и торопливо зашагал к выходу из сада.

Нужно было запросить документы о том, у кого был доступ к тому злополучному коридору.

…

– Коридор «С-четыреста одиннадцать», что в тренировочных площадках…

Низкорослый послушник неторопливо перебирал груды бумаг. В храмовой канцелярии было душно и пыльно, такой контраст с прекрасным садом…

Организация в этом месте хромала. Высоченные стопки бумаг закрывали собой почти все стены, ими же были завалены и все столы. Немногочисленные робкие послушники-писари тихо чиркали перьями по углам. Ответственному за канцелярию человеку должно было быть стыдно. Поиск нужной информации здесь мог занимать непростительно долгое время. Забавно, еще утром Лорикария думал, что времени-то у него как раз в достатке. Бладкины, практикующие тот вид магии, что и сам Лорикария, живут дольше обычных людей. Гораздо дольше. За многие десятки лет работы маг научился не торопиться, всегда предпочитая размеренный и вдумчивый подход. Сейчас же этот навык сыграл с ним злую шутку. Да, епископы не выставили никаких временных рамок, но бладкин по опыту знал, что лучше с их поручениями не затягивать.

– …Поиск этих документов займет какое-то время, господин.

Лорикария отвлекся от собственных мыслей и посмотрел на писаря. Тот смотрел на мага сонными и равнодушными глазами.

– Какое-то? – спросил Лорикария.

– Да.

– А поконкретнее?

– М-м-м… – писарь снова уткнулся в бумаги и застыл так на несколько секунд, бегая глазками по строчкам. – Около двух недель, господин. – наконец сказал он, не поднимая головы.

– Две недели?!

Лорикария, обычно спокойный, поднял голос, потеряв на секунду самообладание.

– Вы должно быть шутите! Вы понимаете, кто перед вами?

– Разумеется, господин. – нисколько не изменив интонации ответил писарь. – Вы – старший бладкин Лорикария – ведущий специалист в области сотворения материи из эссенции Крови. Весьма уважаемый в широких кругах человек.

Лорикария не мог поверить своим ушам. Этот маленький человечек прекрасно знал, с кем имеет дело, и все же имел наглость не торопиться с поиском запрошенных документов.

– В таком случае, уважаемый послушник-писарь, – сказал как можно спокойнее маг. – вы не могли бы исполнить мое требование побыстрее?

– Сожалею, господин, но это совершенно не в моей власти. Видите ли, процесс запроса документов – дело не быстрое. Сперва мне необходимо составить официальный запрос на имя магистра архивариуса, затем заверить его печатями у…

– Избавь меня от этого, Жуткое Солнце! – бладкин начинал закипать. – Мне нужны эти бумаги немедленно.

– Как я уже сказал, процесс…

Но писарь не успел закончить. Вены бладкина засветились чуть ярче обычного, из его пальцев заструился фиолетовый свет, быстро распространившийся по всей комнате.

Он потянулся к Крови.

Комната озарилась яркими фиолетовыми красками, режущим чувствительные к свету глаза всех присутствующих. Волосы на голове бладкина слегка зашевелились, выбиваясь и аккуратно сложенной утром прически. Во мгновение ока рядом с каждым столом, за которым сидел человек, материализовалась ярко светящаяся двухметровая фигура в тяжелых доспехах с увесистой на вид алебардой в руке. Каждая из них резко дернулась, приставив сове оружие к горлу сидящего за столом писаря, провоцирую панику и вскрики. Писарь же, имевший достаточно воздуха в голове, чтобы перечить старшему бладкину, удостоился сразу двух алебард у своей аккуратно подстриженной бородки.

– Я СКАЗАЛ – НЕМЕДЛЕННО! – крикнул маг.

…

Сидя позже в своем кабинете, Лорикария корил себя за свою выходку. Но кипа бумаг, лежавшая перед ним, оправдывала его действия. Подумать только – две недели! Когда дело с этим убийством закончится, маг подаст официальное прошение об отставке текущего заведующего храмовой канцелярией. Как его звали… Магистр архивариус Зубан, кажется? Кандидатуру на замену тоже подберет сам Лорикария, чтобы избежать дальнейших проволочек.

Сейчас же необходимо было сосредоточиться на документации. Все было предельно просто, если ты работник канцелярии, всю жизнь посвятивший параграфам, разделам и пунктам. Для бладкина же, работа которого редко задействовала бюрократию, эти бумаги были ничем не лучше лабиринтообразных коридоров Храма.

Добрых три часа. Ушло на разбор и классификацию многих десятков листов, исписанных чернилами с обеих сторон. В конце концов Лорикария отложил пять листов имен, чьи обладатели подходили под критерии расследования. У этих людей был доступ к нужному коридору, они имели образование и знали, как точить нож. По крайней мере, должны были. Большинство из них состояли в храмовой страже. Лорикария откинулся на спинку кресла и отодвинул от себя проклятые бумаги. Эти пять листов по-прежнему содержали в себе сотни имен. Шпилевые часы, отсчитывающие время с помощью вложенной в них магии, уже показывали девять вечера. Вот и дневной цикл подходил к концу.

Шпиль, в котором располагался Храм, представлял собой огромную башню посреди (как исповедовала религия Единого Бога) бескрайней и мертвой пустыни. Солнечный свет не проникал внутрь и не мог навредить людям своим губительным влиянием. Вокруг царила спасительная тьма, в которой человечество, однако, прекрасно видело, благодаря биологическим особенностям. Само Солнце в Шпиле считалось источником всего зла. Если человеку необходимо было выругаться, без упоминания проклятого, все поджигающего Солнца никогда не обходилось.

Шпилевые часы были единственным способом точно отсчитывать время здесь. Благо, они были широко распространены. Лорикария слышал, что отдел инноваций, состоящий преимущественно из бладкинов, уже разрабатывает портативную версию часов, которую можно будет носить в нагрудном кармане. Звучит бесконечно удобно, и маг ждал, когда же такая игрушка попадет к нему в руки.

Но сейчас предаваться мечтаниям было глупо. Нужно было составить план действий. В идеале – допросить каждого из полученного списка, но это слишком долго. Привлекать еще больше людей (а соответственно и внимания) к этой работе бладкин не мог. Разве что, делегировать часть списка Багрусу? Едва ли он обрадуется такому решению. Нет, дергать его сейчас не стоило, он и сам без дела не сидел, на это по крайней мере рассчитывал Лорикария. Пожалуй, начать стоило с допроса того человека, что обнаружил тело. Лорикария мысленно отругал себя за то, что не сделал это сразу.

План действий еще только начинал формироваться в голове, когда в дверь кто-то постучал.

– Я занят. – сказал маг.

– Господин Лорикария, – личная ассистентка мага. – к вам посетитель.

– Ему придется подождать.

– Боюсь, что он не захочет ждать, господин. Это его несгибаемость – господин командир храмовой стражи.

Багрус? Неужели, он уже что-то раскопал?

– Пусть войдет. – сказал Лорикария, по старой привычке поправляя документы и расставляя все, что было на столе, по своим местам.

Стражник вошел в кабинет мага быстрым шагом и сразу закрыл за собой дверь. Вид у него был такой, словно он никогда в жизни не приносил никому хороших новостей.

– Полагаю, – сказал бладкин. – вы пришли с отчетом?

– Кажется, епископы переоценили ваши дедуктивные способности, господин старший бладкин. – сказал Багрус. – Нет. Я пришел с известием другого характера. – он оглянулся на дверь и продолжил тише. – Нас слышат в этой вашей коморке?

– Это не коморка, а мой кабинет. – сдерживая раздражение сказал маг. – И нет, спешу вас заверить, что моя ассистентка или кто бы то ни было другой не сможет услышать нас, если только я сам этого не захочу.

– Ваше колдовство на такое способно?

– О, оно способно на много большее, ваша несгибаемость. Так что за известие? – Лорикария сложил голову на согнутые пальцы в ожидании чего-то хорошего. Наивно.

– Вынужден сообщить, что работать нам придется быстрее и эффективнее, господин старший бладкин. Потому что только что мне донесли еще об одном теле.

…

Комната выглядела идентично предыдущей, но каким-то образом гораздо более ужасающей.

Кровь точно также была повсюду, но была в несколько раз ярче, сильно пахла металлом и липла к сапогам. Труп был свежим. Казалось, этот парень отправился в объятия Единого Бога каких-то пару часов назад. Лорикарии стало дурно от осознания того, что пока они с Багрусом осматривали предыдущую жертву, эта была еще жива, вероятно даже в сознании.

И этому человеку было очень и очень больно.

Кошмар повторился гораздо раньше, чем того ожидал бладкин. По лицу командира стражи читались похожие эмоции, переплетенные еще с нарастающим гневом.

– Я его знаю! – выкрикнул вдруг он. – Я знаю этого парня!

– Вы хотели сказать – знали… – подал голос маг, но стражник не стал его слушать. Он в два широких шага оказался рядом с телом, точно также привязанным к стулу.

– Это мой подчиненный. – сказал Багрус, вглядываясь в лицо мертвого человека. – Стражник. Я даже помню, как его зовут. Брицинус. Его пост был у входа в тренировочную площадку номер шесть. Он исправно служил Храму семь долгих лет. Приступил к своим обязанностям сразу после выпуска из храмовой академии.