Невыдуманные рассказы о животных
© Татьяна Васечкина, 2025
ISBN 978-5-0068-4778-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
«Правдивые рассказы о животных» – это больше, чем книга. Это хор голосов, в котором слились воедино детский восторг, взрослая мудрость и горькая нота утраты. Это истории не «про» животных, а истории о со-бытии, о жизни, которую мы делим с ними бок о бок. Они – наши зеркала, в которых отражаются наша способность заботиться, жалеть и любить без условий.
Здесь вы не найдете вымысла. Только факты, пропущенные через призму человеческого сердца. Трогательные, забавные, а порой и трагичные, эти зарисовки складываются в большую картину, напоминающую нам простую, но такую легко забываемую истину: мы в ответе за тех, кого приручили. И пока мы способны плакать о чужой боли и радоваться чужой радости, в нас живет самое главное – человечность.
Пусть эта книга станет для вас таким напоминанием.
Собака с большим сердцем
Собака Чара, не помнила своего первого дома. Первое, что она ясно осознала в жизни – это колючий холод асфальта, боль в основании хвоста и горькое чувство покинутости. Её выбросили, как ненужную вещь. И причиной был её хвост, вернее, его отсутствие – кто-то безжалостно подрезал его так коротко, что остался лишь маленький, трогательный обрубок. Видимо, он не оправдал чьих-то ожиданий, и бедную собаку вышвырнули на улицу, как бракованную игрушку.
Но судьба, оказалась, не лишена милосердия. Её подобрали. В новом доме пахло вкусной едой, детским смехом и теплом. Две пары маленьких рук тянулись к ней, чтобы погладить, и в их восторженных взглядах не было ни капли осуждения за ее куцый хвостик. Они любили её целиком – такую, какая она есть. И Чара расцвела.
Она была невероятно умна. И больше всего на свете ей хотелось быть не просто умной собакой, а почти человеком. Она наблюдала, запоминала, училась. И её главным университетом стал городской автобус №11, который ходил от их остановки Райпо, до города.
Впервые она села в автобус, когда дети взяли её с собой. Чару заворожило всё: вид из окна, меняющиеся картинки, ритм движения. В следующий раз, когда дети были в школе, она сама дошла до остановки, дождалась своего №11, и ловко запрыгнула в него. Она не стала устраиваться на полу, как обычная собака. Она устроилась на сиденье, как человек. Аккуратно села, повернулась к окну и уставилась на проплывающий мир.
Конечно, кондуктор поначалу был в ярости. «Псы в салоне не ездят! Вон!» – кричал он, пытаясь выставить её на улицу. Но Чара не сопротивлялась, она лишь смотрела на всех своими преданными, умными глазами, а потом снова поворачивалась к окну, всем своим видом показывая, что у неё есть важные дела. Пассажиры вступились: «Оставьте собаку, она же не мешает!», «Какая умница, посмотрите!». И кондуктор сдался.
Вскоре её уже знали все водители на маршруте. Она входила, вежливо виляя обрубком хвоста, и кто-нибудь из пассажиров обязательно уступал ей место у окна. Она ехала, задумчиво глядя на улицы, и выходила только на своей остановке Райпо.
Ещё одним местом её «социальной жизни» стали магазины. Особенно мясной отдел. Чара не попрошайничала, не становилась на задние лапы и не скулила. Она подходила и садилась напротив прилавка, на почтительном расстоянии, чтобы не мешать покупателям. Затем она фиксировала на продавце свой пронзительный, полный безмолвного ожидания взгляд. Она могла сидеть так минутами, не двигаясь, словно гипнотизируя его. Её молчаливая просьба была настолько сильной, так трогательно-достойной, что никто не мог устоять. То сердобольная бабушка покупала ей сосиску, то сам продавец, не выдержав давления её честных глаз, выносил ей заветный кусочек мяса.
А потом у Чары появились щенки. И в ней проснулась вся нерастраченная нежность её большого сердца. Она была заботливой, почтительной мамочкой, вылизывала их, кормила и учила самому главному – быть добрыми и смелыми. Но даже став матерью, она не забывала о своих «человеческих» привычках. Когда щенки подросли, она снова стала уезжать на своем №11, чтобы посмотреть на мир с высоты автобусного сиденья. Иногда она привозила в зубах своим деткам целую связку сосисок. И потом смотрела с умилением, как подросшие щенки. забавно вгрызаются в них, и тянут друг от друга. забавно подпрыгивая и падая. В это время казалось. что счастливее её никого нет. Глаза светились необыкновенной материнской любовью.
Чару не спасли от жестокости, но она сама выбрала, какой будет её жизнь – полной достоинства, любви и маленьких, но таких важных чудес. И город, когда-то бросивший её на произвол судьбы, в итоге принял её, уступив место у окна и протянув связку сосисок, в знак безмолвного уважения к мужеству одной маленькой собаки с большим сердцем.
Картинка взята из интернета
Секрет
Это было похоже на большое приключение, которое началось с папиного секрета. Он, горячий и молодой, завербовался на целину, на строительство новой жизни в бескрайних казахстанских степях. Туда брали только не семейных. И он в бумагах написал, что не женат, не решившись указать, что у него многодетная семья. Прошёл месяц и мама взяла меня восьмилетню, Вову шести лет и Сашу четырёх лет и поехали тоже к нему в далёкий Казахстан, на целину.
Помню, как мы приехали. Папа встретил нас растерянный и счастливый. А руководство колхоза, узнав, что к работнику приехала семья озадачилась. Но деваться было некуда – семья есть семья.
Нам выделили комнату в длинном деревянном общежитии, которое пахло пылью, старым деревом и чем-то чужим.
Комната была наша крепость и наше испытание. Полы были старые, дощатые, и в нескольких местах зияли настоящие дыры, такие большие, что Сашина маленькая рука могла бы провалиться. Мы, дети, сразу же начали их исследовать.
Однажды, уронив кусочек хлеба, мы с замиранием сердца наблюдали, как он исчез в темноте одной из таких дыр. Хлеб просто пропал. На следующий день мы кинули ещё – и он снова исчез! Это была магия.
Вскоре магия обрела глаза и усы. Из дыры показался острый розовый нос и пара блестящих бусинок-глаз. Крыса! Огромная, на наш детский взгляд. Мы замерли от страха и восторга. Но она, учуяв хлеб, схватила его и скрылась.
Так началась наша тайная дружба. Мы назвали её, Зинка. Когда родителей не было дома, мы ложились на живот у самой дыры, затаив дыхание, и протягивали ей крошки. Постепенно она стала смелее, уже не сразу убегала, а присаживалась и трапезничала прямо при нас, шурша усами и быстро перебирая лапками.
Мы были счастливы. У нас был свой, совершенно секретный питомец! Мы даже ревновали друг к другу: кому сегодня выпадет честь её покормить. И мы, конечно, мечтали, чтобы у неё появился друг или подружка, чтобы ей не было одиноко под полом.
И однажды наша мечта сбылась. Мы услышали под полом шорох и писк, отличный от привычного. Мы, как обычно, разлеглись у дыры с хлебом, позвали Зинку. Но вместо одной пары блестящих глаз из темноты появилось несколько. Сперва две, потом три, потом ещё.
Это были её подружки. Но это была не мирная компания. Запах хлеба свел их с ума. Они с визгом кинулись на угощение, а потом и друг на друга. Это был настоящий клубок из визга, шерсти и длинных лысых хвостов. Они кусались, дрались, пищали так пронзительно и страшно, что картина из любопытной стала кошмарной.
Наш восторг сменился животным ужасом. Нам почудилось, что сейчас эти чудовища вылезут из дыры и набросятся на нас. Мы втроем отползли к стене и заревели навзрыд, так громко и отчаянно, что, наверное, было слышно на другом конце степи.
На наш крик примчалась тётя Катя, комендант общежития, добрая, но строгая женщина.
– Детки, что случилось? Родителей нет? – испуганно спросила она, заглядывая в комнату.
Мы, захлёбываясь слезами, просто показали пальцем на пол. Тётя Катя подошла, наклонилась и ахнула. Драка ещё не утихла.
– Мать честная! Да тут целое полчище! Не плачьте, сейчас я их!
Она принесла метлу и громко стукнула ею по полу. Шум и писк мгновенно стихли. Тётя Катя утешала нас, говорила, что сейчас всё заколотит, и ни одна тварь к нам не сунется.
И конечно, мы ей ничего не рассказали. Не сказали ни слова о том, как сами кормили первую крысу, как радовались её приходу и как наивно желали ей компании. Мы сидели, утирая слёзы грязными кулачками, и кивали, делая вид, что тоже впервые видим это «полчище».
Самое яркое воспоминание осталось: не страх, а сначала восторг от тайны, живущей под полом, и горький урок о том, что некоторые желания, даже самые добрые, могут сбываться совсем не так, как мы ожидаем.
А закончилось это тем, что тётя Катя пошла к руководству и рассказала в каких условиях живут детки. После этого нам выделили новый дом. А мы так и не рассказали о нашей тайне, как сами же прикормили крысиное отродье.