Проект «Массовый Психоз»

1. О дельфинах и спецзаданиях

Оказывается, дельфины – чуть ли не космическая разумная раса. По одной из версий, они общаются между собой, передавая друг другу телепатические сигналы через энергоинформационное поле планеты. Субботняя телевизионная передача настолько захватила меня, что я ничего не замечала вокруг. Ни того, что мама несколько раз звала меня поесть, ни того, что за окном повалила метель – одна из последних, потому что уже начался март.

– Клотильда, если ты сейчас же не спустишься и не поешь – я больше вообще ничего не буду готовить! – сердито пригрозила мама, крича с лестницы. – Чем ты там вообще занимаешься? Что за дурная привычка есть всё холодное?! Что за ребёнок, а?!

Я спустилась на первый этаж. Мама продолжала ворчать:

– Руки не забудь помыть. Опять телевизор смотрела? Пошла бы с ребятами погуляла, хорошая погода, снег идёт! Охота дома сидеть в выходные?

– Там интересная программа, про дельфинов.

– Делать ей нечего! То же мне, дельфины! Лучше бы перед зеркалом лишний раз покрутилась, поучилась краситься! Ты уже взрослая, скоро пятнадцать, а увлекаешься каким-то детским садом.

Пробрало сегодня маму на нотации. Мамы – они такие, не упускают случая оказать благотворное воспитательное влияние. По мнению моей современной мамы, я имела несовременные увлечения. Вместо дискотек читаю книги. Краситься не любила никогда, в отличие от большинства моих сверстниц. Украшений тоже не люблю. Мама считает, что мне пора взрослеть. Я же считаю, что уже давно повзрослела по-своему, и взрослость – совсем не про то, чтобы уметь делать макияж и носить серёжки.

Пока я ела на кухне, услышала звонок в дверь. Мама отправилась открывать.

– О, Эллен! Здравствуй! Как доехала? Твоя мама мне звонила, что ты выехала.

– Всё в порядке, там хорошо, свежо на улице. Снег блестит так красиво, – услышала я бодрый задорный мелодичный голосок моей кузины.

Я возликовала. Появление Эллен оказалось для меня сюрпризом! Я соскучилась по ней, мы не виделись больше месяца! Бросив трапезу, я выбежала с кухни в прихожую:

– Эллен! Привет!

Моя старшая двоюродная сестра, которой на днях стукнет семнадцать, вешала красное пальто. Эллен обожает красный. И он ей очень идёт.

– Привет, – весело улыбнулась мне Эллен. – Сто лет тебя не видела!

– Ох, Эллен, возможно, ты повлияешь на это чудо. Не гуляет, по выходным сидит дома, не работает со своей внешностью, с мальчиками не знакомится и не заводит отношения. Поработай с ней, дорогая, – наполовину в шутку, наполовину всерьёз «сделала заказ» мама.

– О, да это мы всё исправим без проблем, госпожа Итчи, не переживайте, – елейным голоском запела Эллен. И прошипела на меня строгим тоном старшей сестры: – Клотильда, ты почему не соответствуешь требованиям? Пойдём поговорим.

Я еле удержалась, чтоб не прыснуть в кулачок – до того театрально у Эллен получилось вжиться в роль, навязанную ей моей мамой. Я подыграла, покорно и скромно опустила голову:

– Исправлюсь. С таким наставником точно, деваться некуда.

– Эллен, пожалуйста, выпей с дороги чай хотя бы! А ещё лучше, поешь гречки, пока она совсем не остыла. У тебя вся ночь впереди, чтобы провести воспитательный ликбез с моей нерадивой дочерью.

Моя мама уважает Эллен, доверяет, относится к ней как к взрослой. Кузина обладает недюжинным тактом, способностью себя преподнести уверенно, с достоинством. Она выглядит старше – на все девятнадцать-двадцать. Мама секретничает с ней на бытовые и хозяйственные темы. Меня же мама воспринимает как неразумное дитя. Это меня устраивает. Считая меня послушной и маленькой дочкой, мама не подозревает, кто я на самом деле.

Эллен же прекрасно знает, кто я, потому что сама такая же. Мы с ней не только подруги, но и коллеги. Мы с Эллен обожаем друг друга. У неё четверо младших братьев и сестёр, для которых она вторая мать и нянька. Она старшая дочь в семье дяди Алекса – брата моей мамы. Кузина ненамного выше меня ростом. У неё стройная фигура, она кажется миниатюрной и хрупкой, но в движениях и жестах присутствует энергичность. В ней есть стержень и характер, который она взрастила в себе смолоду, оставаясь требовательной к самой себе. У Эллен великолепные светло-русые длинные волосы, серые глаза, тонкий аристократический нос, чётко очерченные губы. Мне всегда нравилось, как она выглядит, как одевается. Она всегда опрятна и у неё потрясающий вкус.

Едва формальные приветствия между мамой и Эллен были завершены и все попили чай, мы оказались у меня в комнате на втором этаже. Эллен закрыла дверь покрепче.

– Ну, рассказывай, чем провинилась. Вижу, госпожа Итчи недовольна.

– Ничем. Засмотрелась на дельфинов, только и всего.

Я плюхнулась на диван и вытянула ноги. Эллен уселась рядом и обняла красную подушку в форме сердца.

– А, вот ты у нас как шалишь, – хихикнула Эллен. – Ты идеальная образцовая дочь, тебе скажу. Не понимаю, чем недовольна твоя мама? Только тем, что ты ни разу не красилась?

– Вообще-то, красилась. Пару месяцев назад. У меня была операция по выслеживанию гангстеров в ночном клубе. Но мама про это не знает.

– Да, твоя мама многое не знает, – Эллен лукаво улыбнулась. – Вообще, если вдуматься – оторопь берёт! В смысле, если вдруг мама узнает, что мы вытворяли на зимних каникулах и что с нами приключалось, она упадёт в обморок! Какие у тебя новости?

– С чего начать, не знаю. В январе, после того, как мы вернулись из Ворта, я пошла в школу. К нам пришла учительница биологии, которая сейчас работает в ТДВГ.

– О! – удивлённо воскликнула Эллен. И пошутила: – Хорошо же ты зубришь биологию, раз даже твоя учительница согласилась на такое! А у меня почти ничего. Учёба, подработка, семья, – кузина томно вздохнула.

– Что, неужели никаких спецзаданий вроде поездок на дорогих машинах с дорогими мужчинами и ужинами в дорогих ресторанах? Ты же агент ноль-ноль-семь! – лукаво улыбаясь, спросила я.

– Клот, не тереби душу. Мечта – она и есть мечта. Нет, ну конечно, дежурные задания у меня были. Эх, рассуждаем о нашей работе как бабы на базаре, торгующие семечками. Кстати, про работу. И про коллег. Ты не против, если мы завтра к тебе пригласим Пола?

Эллен имела в виду нашего хорошего друга и коллегу, Пола Спиксона, агента 006.

– Я только за! – обрадовалась я. – Кстати, его я тоже, как и тебя, не видела давно.

– И не мудрено. Сразу после приезда из Ворта он сдавал сессию, на каникулах уезжал на турнир по паркуру, а потом активно занимался учёбой.

– Мои родители с утра уезжают в гипермаркет на целый день. До обеда-то уж точно. Можно смело звать Пола.

С Полом мы обе очень дружим. Сначала с ним познакомилась Эллен год назад. Они встретились на курсах по иностранным языкам. А потом Эллен заметили старшие коллеги из «Только Для Ваших Глаз» – ТДВГ, и завербовали. Пол к этому времени тоже был агентом этой тайной организации. Он помогал Эллен войти в коллектив. А потом, когда в ТДВГ попала я и двое моих друзей Пит и Джейн, мы с Полом оказались неразделимы. Пол живёт на соседней улице. Благодаря этому мы часто пересекаемся. Когда Эллен приезжает ко мне в гости, она либо заскакивает к Полу, либо приглашает его ко мне домой, причём чаще я на этом настаиваю. Перед сном Эллен сказала, что позвонит ему и пригласит.

2. На Базе

Родители утром уехали на шопинг со спокойной совестью, что я остаюсь под присмотром старшей кузины. Эллен сготовила завтрак, мы принялись ждать Пола. Кузина сгорала от любопытства:

– Вчера, когда я ему звонила, он дал понять, что кое-чем обещает поделиться!

– Что ж, дождёмся его и будем пытать, – пошутила я.

– Ах, вот и он! Лёгкий, однако, на помине! – заслышав трель звонка, Эллен радостно вскочила.

Мы с ней обе весёлым быстрым шагом ринулись открывать дверь.

– Кто даст наводку по утрам – тот поступает мудро, – пропела Эллен, встречая Пола. – Заходи!

– Меня здесь ждут уже как разведчика на очной ставке, я не ожидал, – усмехнулся Пол, проходя в прихожую и закрывая за собой дверь.

Полу восемнадцать. Наш друг высокий статный молодой человек, обладает красивой спортивной фигурой, у него тёмные курчавые короткие волосы и карие глаза. Он интересный и разносторонний парень. Настоящая его страсть – это спорт, причём экстремальный. Пол несколько лет увлекается паркуром, уличной акробатикой, ездой на мотоцикле, сноубордингом и прочими шееломательными видами физкультуры. По характеру он открытый, весёлый, быстрый и решительный, смелый, добрый, очень хитрый, находчивый и себе на уме. Редкое сочетание, но почти идеальное для секретного агента.

– Должен был знать, что мы возьмём тебя в оборот. Ты нас заинтриговал! Рассказывай! – проворковала Эллен.

– Эллен, ну нельзя же так с порога! – спохватилась я и оборвала на корню все попытки кузины командовать в моём доме: – Пол, вот тапки, куртку вешай сюда, обувь оставляй здесь. Ты будешь чай или кофе?

– Ах да, Пол, конечно! Извини, я просто не могу себя сдерживать, – пошутила хитрая Эллен.

– Излишнее служебное рвение всегда простительно, – пошутил Пол. – Я решил сегодня не быть скромным, поэтому не откажусь выпить с вами чашечку чая. Дело это поступило ко мне только вчера. Да, Эллен, ты как в воду глядела, когда мне набрать!

Эллен организовала чай, печенье, и мы расположились за маленьким уютным столом на кухне.

– Вчера я был на Базе, – начал Пол. – Приходил туда на тренировку. И в тире встретил Мунду Рокс.

– Ах! – Эллен хихикнула и прикрыла глаза. – Иначе говоря, свет очей твоих! Ту, чьим секретным воздыхателем ты являешься!

Пол не смутился. Он не раз признавался, что с симпатией относился к агенту Рокс, но то не более чем дружеские чувства. Эллен же, сплетничая со мной наедине, уверена, что Пол тайно влюблён в Мунду. Поэтому моя кузина всегда его подкалывает, едва речь заходила о Мунде.

– И вовсе нет, – улыбнулся Пол. – Хотя в одном ты права. Мунда Рокс обаятельна и привлекательна, её невозможно не любить. Вы с Клот ведь тоже без ума от неё, не так ли?

– Ха, – усмехнулась Эллен. – Да, она, пожалуй, обладает харизмой.

– Ну, довольно сплетен. Хотя… услышь Мунда, что мы о ней говорим, ей было бы приятно. Мунде скоро будут нужны ассистенты, два-три человека. Я спросил, официально ли она привлекает стажёров в расследующую группу, она ответила, что пока не может дать информации. Она даст вводную только тем, кто согласится на ближайшие две-три недели быть в её полном распоряжении. Короче, ясно дала понять, что ищет напарников в Дело. Я сковал железо, пока горячо, согласился. Мунда сказала, что нужен ещё кто-то. И я подумал именно о вас!

– Вау! Мы польщены, – улыбнулась Эллен.

Пол же договорил, допивая залпом чай и ставя чашку громко на стол:

– Я всё обдумал, прикинул время, планы. Пришёл домой, а тут ты, Эллен, позвонила. И я решил – как всё в масть! Да и к тому же, Мунда говорит – то, что она нам хочет дать, мы сможем совмещать со школой или с институтом, и что это нечто лёгкое и безопасное.

Я нахмурилась:

– Лёгкое и безопасное – не интересно.

– Клот, ш-ш! – зашипела Эллен. – Любое Дело, даже лёгкое – это ценнейший опыт, который кладётся в копилку секретного агента, в его стаж.

– В лёгком ничего ценного нет, – возразила я. – Ты деградируешь, если тебя загружают ассистентской работой и заставляют тупо перебирать бумажки.

– Клот, тут речь наверняка не о перебирании бумажек. Мунда ни в коем случае не стала бы нас оскорблять подобными заданиями, – успокоил меня Пол. – Тем более, мы можем сейчас пойти на базу и всё выяснить. Мунда сказала, что она там сегодня целый день.

– Тогда чего же мы ждём? – я вскочила с места. – Ковать железо, пока горячо!

В тот момент я решила, что достаточно отдыха и ленивого безделья вроде просмотра телепередач про дельфинов. Сама Судьба даёт мне возможность проявить и улучшить навыки в ходе подвернувшегося Дела. За десять месяцев секретной службы я научилась ценить, что мне доверяют старшие коллеги и включают в свои команды. Я хотела стать такой же опытной, как Мунда, или как моя начальница Аманда Беллок.

Через несколько минут мы вышли на Базу. На улице стояла отличная погода, шёл лёгкий снег, но в воздухе пахло весной. Пройдя вдоль узкой двухполосной улочки мимо частных домов нашего квартала «Хороший Путь», мы оказались перед забором, огораживающим территорию шикарного четырёхэтажного особняка. Это самый крупный дом в нашем квартале. И принадлежит он богатой даме Лонде Эрелсон. Госпожа Эрелсон – не только наша соседка, но и агент ТДВГ, а её жилплощадь – База и штаб нашей организации.

Организация Только Для Ваших Глаз до того секретная, что о ней никто не знает. Она занимается исследованием и контролем над аномальными явлениями, и это лишь краткая обрисовка того, что входит в её деятельность. Мы разбираемся в том и с тем, что не имеет никакого объяснения. Мы стоим на страже людей от вредоносных воздействий и опасностей, которые исходят от потусторонних сил. Любых, будь то инопланетяне, привидения или вампиры.

Казалось, что целая пропасть отделяет меня от того дня, когда я впервые пришла сюда несмышленой тринадцатилетней мечтательницей, а прошло только десять месяцев. За это время я узнала гораздо больше, чем за предыдущие девять классов обучения в школе. Я отдавала себе отчёт, что не стоит останавливаться на достигнутом. Ведь я ещё очень неопытная.

Пол позвонил в звонок, встроенный робот-глазок нас идентифицировал. Калитка приветственно открылась. Отлаженная пропускная система срабатывала так, что войти на территорию базы могло только знакомое этой системе лицо. Если в калитку звонил посторонний, робот-компьютер вступал с ним в разумный диалог. Подошедший человек был уверен, что разговаривает с дворецким. Эта роботизированная система разработана нашим учёным профессором Эндрю Демоусом. Он и его штатная команда химиков, физиков, механиков, компьютерщиков постоянно что-то предлагают и внедряют. Изобретениям Демоуса или «изодам», как у нас ласково называют шпионские приборы, мы уже давно переставали удивляться.

На Базе агенты юного возраста имеют статус стажёров, обозначенный позывным с двумя нулями. Мне достался первый номер, поэтому я агент 001. Пол агент 006, а Эллен – 007. Мы очень гордимся, что мы стажёры этой организации, и ещё более гордимся своими номерами. Все агенты, которые в ТДВГ имеют стаж оперативной работы, тоже имеют позывные или боевые прозвища, только без нулей.

Главное помещение Базы, её Мозговой центр – Координаторская зона расположена на первом этаже. По-другому и кратко она называется Рецепцией. В Рецепции происходит раздача спецзаданий и совещания. Всем этим заведует Аманда Беллок – моя начальница, главный координатор Базы ТДВГ и одна из замов босса всей организации, известного под кодовым именем «господин F». Аманда в курсе всех текущих расследований, всегда знает о том, какой агент где и чем загружен. Чтобы попасть на Рецепцию, нужно пройти через прихожую, затем через длинную Антикварную комнату, в которой представлены предметы старины, и затем войти в широкие двустворчатые двери. Каждый раз, приходя, мы отмечаемся у Аманды, даже если просто заглянули потренироваться в спортзале или посидеть в читальном зале.

Вот и сейчас мы первым делом направились к Аманде. Пол распахнул двери, галантно пропустил нас с Эллен вперёд, мы оказались в просторной комнате с широкими светлыми окнами, лифтовой колонной посередине, большим столом с компьютерами и несколькими шкафами с документами. За столом в кожаном кресле восседала Аманда, как всегда деловая, энергичная, не теряющая чувства юмора даже в цейтноте.

– Как здорово, что вы пришли. Ждите, поговорю с вами, – кивнула она нам и быстро что-то стала печатать.

Аманда молодая хваткая женщина с огромным практическим опытом. В ТДВГ она пришла из Главного Бюро Расследований и Безопасности – ГБРиБ, где занималась психологически сложными и опасными переговорами с преступниками. У Аманды яркая и привлекательная внешность. Она стройная, среднего роста и из-за этого кажется миниатюрной и женственной, её волосы густые, рыжевато-медового оттенка, всегда безупречно уложены. У неё умные и хитрые светлые глаза, почти всегда загадочная и при этом подбадривающая улыбка.

Мы вопросительно переглянулись. Аманда доделала часть работы, поднялась из-за стола и вышла к нам, хищно сомкнув ладони:

– Так, прекрасно. Агенты ноль-ноль-один, ноль-ноль-шесть и ноль-ноль-семь. Лучшего я и пожелать не могла!

Начальница осмотрела нас всех внимательным, оценивающим взглядом. Я навострилась.

– Мне кое-кто из вас нужен. Прямо сейчас.

– Мы к Мунде, – осторожно упомянул Пол. – Она нас ждёт.

– Ах, к Мунде, – закивала Аманда, пристально посмотрев на него. – Что ж, понимаю. Но Мунде три талантливых сотрудника в помощь – это уже перебор. Обойдётся двумя. Мне тоже нужна помощь таких профессиональных агентов, как вы. Так, кого бы мне из вас взять?

Мы напряглись. Наши планы менялись в одночасье – срочное задание в приоритете, тем более, оно исходит от главного координатора. Я была уверена, что Аманда возьмёт в своё дело именно меня, ведь я её подчинённая. Но я ошиблась. Начальница ещё раз попеременно внимательно разглядела нас и изрекла вердикт:

– Эллен Харви, агент ноль-ноль-семь. Я бы хотела привлечь тебя.

– О, какая честь, – немного растерялась Эллен. Но я увидела, что кузина обрадовалась. Ей польстило внимание и доверие начальницы.

– Вполне заслуженная честь, – улыбнулась Аманда. – Я рада, что ты готова. Прямо сейчас я введу тебя в курс. Агенты ноль-ноль-один и ноль-ноль-шесть свободны.

Мы с Полом отправились к лифтовой колонне и устремились по ней в подземные этажи. Эллен осталась с начальницей.

– Вот так, Эллен похитили, – вздохнул Пол.

Он был расстроен, что Эллен забрали из нашей группы, причём таким бесцеремонным образом. Но долго грустить не имело смысла: помощь Эллен в деле, куда её собиралась привлечь Аманда, могла оказаться более незаменимой, чем если бы Эллен пришла бы с нами к Мунде.

3. Встреча с агентом Кошкой

Мы спустились на минус второй этаж и вышли из лифта в коридор. Прошли до конца и оказались в просторном светлом подземном холле с мягкими диванами. Мунда Рокс ждала нас. Она удобно расположилась на диване, пила кофе и просматривала папку с досье.

Агент Розамунда Рокс – одна из самых удивительных людей, каких я встречала. Целеустремлённая, быстрая, энергичная, отважная. А ещё азартная. В ТДВГ она пришла несколько лет назад тоже из ГБРиБ, как и Аманда. В Главном Бюро Расследований и Безопасности она занимала должность судмедэксперта. В ТДВГ Мунда увлечена поиском Истины. Она верит, что если мы, люди, узнаем о сути того, что стоит за аномальными явлениями, мы обретём колоссальные знания о Мироздании, которые позволят нам этим Мирозданием управлять в полной мере. Мунда харизматична и обаятельна. Она стройная, высокого роста, у неё крашенные чёрные уложенные в модную стрижку густые волосы, яркие голубые глаза.

Она встретила нас в тренировочном костюме, сидя на диване с ногами, будто у себя дома. Мунда свободолюбива, говорит прямо, но себе на уме. У неё много качеств, которые отражают её боевое прозвище – Кошка. Подобно кошке, она гибкая, мягкая и одновременно хищная. Одно из её хобби – совершенствование техники уличного боя. Полгода назад этой технике я у неё с интересом училась.

– Пол и Клот, как ваше настроение? – бодро поинтересовалась Мунда.

– Боевое и спортивное, – ответил Пол. – Я привёл тебе команду.

– Хм, – усмехнулась Мунда и многозначительно посмотрела на меня. – Да, команда действительно сильная. Теперь я довольна. Сама Клот Итчи будет моей правой рукой. Присаживайтесь, сейчас вам расскажу вводную.

Мы с Полом, полностью превратившись во Внимание и Интерес, сели на соседние кресла. Наша коллега начала без лишних вступлений.

– Кто-нибудь из вас слышал про клинику имени Кочфеста?

– Да, я слышал. Вроде, это санаторий, – проговорил Пол.

Мунда перевела взгляд на меня, я отрицательно покачала головой:

– К сожалению, не слышала ничего, не разбираюсь в клиниках, больницах или санаториях. Наверное, моё упущение.

– Не упущение, а наоборот, везение. Ведь тот, кто разбирается в больницах, часто болеет и бывает в них, ведь так? – пошутила Мунда.

– Или врач, – добавил Пол.

– Да, как альтернатива, – кивнула наша коллега. – Да, Пол, ты прав – клиника Кочфеста санаторий в черте города. Находится в роскошном зелёном районе, рядом с Улицей Садов.

– Это другой конец города? Улица Садов ведь у нас на севере.

– Верно, – кивнула Мунда. – Да, будем говорить о клинике Кочфеста. Этот комплекс зданий появился семьдесят пять лет назад. Основатель – Мерфи Кочфест, предприниматель и архитектор. Кочфест хотел создать место отдыха для богачей и иностранцев. Он был прогрессивным богачом, продвинутым для начала двадцатого века. Да, один из пионеров туристического бизнеса. Район был выбран не случайно – рядом протекает чистая река, родник. Тогда район Садов не входил в черту города, а был уютным пригородом. Это сейчас, когда Укосмо разросся, Сады невозможно уже называть провинцией. Планировалось выстроить шесть корпусов, были вброшены большие деньги в строительство. Построили четыре корпуса, два только начали строить, и на этом этапе Кочфест погиб в кораблекрушении. Строительство забросили.

Почти тридцать лет про гостиницу никто не вспоминал. Лет сорок назад там открыли санаторий. Всё переоборудовали, отремонтировали. Долгое время это был самый обыкновенный дом отдыха. Ничем не примечательный. Я навела справки. Около полутора лет назад там круто поменялось руководство. Пришёл новый директор, он же главный врач, а старого уволили без объяснения причин. Это дело нуждается в расследовании. Потому что там происходят вещи, которые привлекли моё внимание.

– Что это за вещи? – спросил Пол.

– Меня попросили раз в неделю проводить занятия по судебно-медицинской экспертизе для студентов-криминалистов. Как преподавателю, мне выделили морг на улице Птиц. Улица Птиц находится в том же районе, что и Улица Садов. Там я подружилась с коллегой, патологоанатомом Роджером Эткельсоном. Эткельсон заведует моргом давно, он стал моим информатором. Он рассказал, что в его морг часто поступают тела умерших от страха. Одно из таких тел мне было предложено вскрыть. Зрелище было, мягко говоря, жутким. Совсем молодая, двадцатитрёхлетняя женщина, с маской кошмара на лице. Перед смертью она видела нечто такое, что её и убило. Про неё Эткельсон сказал, что она шестая по счёту. Я стала копать это. Всех жертв объединяло, что незадолго до своей смерти и попадания в морг на улице Птиц они проходили лечение в клинике Кочфеста.

Конечно, всегда может иметь место фактор случайности. Пока что я нахожусь на стадии сбора информации. Причина смерти шестерых человек могла быть и в другом, но то, что в их досье повторялось одно и то же место, побуждает копать именно в этом направлении. Приглашаю вас в это Дело с тем, чтобы мы вместе во всём разобрались.

Мы с Полом глубоко задумались. Пол спросил:

– Мы – твоя единственная расследующая группа?

– Да. Я пока одна занимаюсь этим. Никого не привлекаю. То, что я обнаруживаю шестерых умерших непонятной смертью, в морге, где веду курсы – повод задуматься. Буду рада, если причина в чём-то другом. Например, что эти люди были подвержены хроническим сердечно-сосудистым болезням. А то, что они все подряд умерли – лишь кошмарное совпадение. Я надеюсь побольше узнать об этих шестерых, а также о том, чем они занимались до своей гибели. И о том, как они попали в клинику Кочфеста.

– Мунда, ты сказала, что полтора года назад она стала закрытой клиникой, так? – уточнил Пол.

– Да, там история мутная. В Сети открытой информации слишком мало. Лишь используя источники Базы, я выяснила об этой внезапной и тихой смене руководства. Странно другое – обычно частная клиника хорошо себя рекламирует. Здесь же – иной случай. Как будто клиника не заинтересована, чтобы туда обращались.

– Кто же тогда там проходит лечение? – задала я вопрос. – Откуда у них клиентура?

– Возможно, «сарафанное радио», частные клиенты докторов, пришедших в клинику вслед за главным врачом, – предположила коллега.

– А кто этот новый главный врач и кем был старый? – спросил Пол.

– Старый главный врач, мудрое семидесятилетнее светило медицины, ушёл возглавлять одну из крупнейших больниц города. Эта кадровая перестановка на нём сказалась удачно. Новый главный врач клиники Кочфеста – Кен Ваджиос, человек не особо примечательный. Я ещё не успела его покопать как следует, займусь этим в ближайшее время. Ваджиоса поставили на должность номинально. На деле там заправляет другой человек, некая женщина. Что за женщина – я понятия не имею. Не могу пока ничего сказать, эти сведения на уровне слухов, ими поделился со мной Эткельсон.

– Давай нам поручения, Мунда. Что нам нужно сделать? – с готовностью спросила я.

Наша коллега улыбнулась:

– Ценю вашу вовлечённость. Дело только началось, все данные в зачаточном состоянии. Но проверить больницу и расследовать причины смерти шестерых жертв не помешает. Ещё повод заняться этим – на территории больницы есть два заброшенных корпуса. Недавно в ТДВГ организовалось подразделение по изучению заброшек. Направление носит название прикладной абандонистики. Основные его задачи – изучать причины, по каким здания стали заброшены, а также то, что в них находится.

Я увидела, как глаза Пола загорелись. Он воскликнул:

– Вот это да! Эта группа ведь как раз лазает по всяким заброшенным домам, как настоящие сталкеры?! Всё, войти туда – предел моих мечтаний!

– Считай, пройдёшь со мной экзамен в это элитное подразделение, – подмигнула Мунда, – когда мы доберёмся до двух заброшенных корпусов.

– А кто входит в эту элитную группу? – полюбопытствовала я.

– Наши агенты, – лаконично заметила Мунда. – И кое-кто из стажёров, кто уже себя хорошо зарекомендовал. Твоя двоюродная сестра.

У меня расширились глаза от удивления. Эллен исследует заброшенные объекты? Вот это да!

– Тогда тем более мне нужно как можно скорее туда войти! Хотя бы чтобы защищать и прикрывать агента Харви, – горячо заговорил Пол.

– Не беспокойся за агента Харви. Во-первых, она может блестяще постоять за себя. А во-вторых, на каждый объект ходит команда минимум четыре-пять человек.

Каких только подробностей не узнаешь о родственниках, работая с ними! Кто знает, может, сегодня Эллен так обрадовалась, когда Аманда её отозвала, что дело связано с заброшенными домами?

– Пол, с тебя точное расположение зданий, внутренняя планировка помещений. Также с тебя справка об истории. Выясни, что было на месте больницы раньше. Я позанимаюсь с персоналом, попытаюсь разговорить тех, кто там работал до массовых увольнений. А также изучу досье шестерых мёртвых бывших пациентов и узнаю, как и зачем они туда попали. А тебя, Клот, я попрошу заняться слухами. Иногда даже из газетной утки что-нибудь вылезет. Да, я хочу, чтоб ты пособирала всю информацию, не имеющую обоснованного подтверждения. Это могут быть байки, городские легенды, заметки мальчишек, наблюдавших на территории привидения, рассказы старожилов – всё, что связано с клиникой Кочфеста. Ясно я изложила?

– Да, вполне, – подтвердил Пол, я также кивнула.

– Тогда работаем. Сегодня у нас воскресенье. В среду соберёмся и всё обсудим.

Я и Пол вышли снова в коридор, к лифту, поднялись на Рецепцию.

– Слишком мало входящих данных, – прокомментировал Пол. – Задача со многими неизвестными. Не могу выстроить цепочку закономерностей. Предлагаю пойти в комнату стажёров, устроить мозговой штурм.

– Поддерживаю, – кивнула я.

Комната стажёров – наш персональный рабочий кабинет. Здесь есть всё, необходимое для нашей продуктивной работы. Компьютеры, письменные столы, удобные кресла на колёсиках, пробковые, меловые, магнитные доски для записей, компактно развешенные на стенах полки со всевозможной необходимой справочной литературой. Комната стажёров – это мини-штаб в главном штабе, мини-база в Базе ТДВГ. Мы могли спокойно запереться в этой комнате, и никто не смог бы помешать нам здесь работать.

– Итак, – Пол достал большой лист бумаги и маркеры, мы расселись с ним за столом: – для начала определим, что мы имеем.

Пол нарисовал на листе бумаги шесть человечков, поставив над каждым из них по кладбищенскому кресту.

– Шесть человек поступают с одними и теми же причинами смерти в морг на улице Птиц, – рядом с «трупами» Пол быстро нарисовал схематичную птичку. – Мунда узнаёт, что эти люди проходили лечение в клинике Кочфеста. Дальше агент Рокс натыкается на информацию о кадровых перестановках. Персонал больницы поменялся, и люди начинают умирать. То есть выходит, что они не долеченные покидают стены больницы и попадают сразу в морг. Тут выходит, что не квалифицированный персонал что-то напутал, применяет лекарство не то, или это иная врачебная ошибка; либо то, что кто-то что-то делает умышленно. Не исключена и версия мистицизма – больница находится, допустим, на месте кладбища, или там открылся канал негативной энергетики.

Проговаривая, Пол рисовал замысловатую схему со значками и стрелочками.

– Больница рядом с Улицей Птиц – на Улице Садов, шесть корпусов. Тихое заведение, ничем не славящееся, а тут вдруг – шесть трупов. И якобы это всё пытаются скрыть. Итак, на мне внешняя рекогносцировка, исследование на карте. Да я бы исследовал и в живую! Завтра днём у меня будет возможность съездить туда.

Слушая Пола, я подошла к полке с картами и выбрала карту Укосмо с крупным масштабом. Разложив её на другом столе, я стала искать улицу Садов и нашла. Большой площади парк раскинулся сразу на нескольких клеточках карты зелёным полотном. Рядом с улицей Садов и этим парком я быстро обнаружила улицу Птиц. А ещё рядом – улицу Лип. Внезапно я вспомнила:

– О, здесь рядом улица Лип, где живут мои знакомые. То есть мамины. У них там есть дедушка, он с рождения там живёт, должен хорошо знать район. Может быть, расскажет и про больницу. Вдруг он был там?

– Прекрасная мысль! Клот, ты прекрасно используешь свою личную сеть контактов!

– Знакомые не мои, с ними больше моя мама общается, я их весьма шапочно знаю, – объяснила я.

– Тем лучше для появления повода установить более близкие отношения, – весело заметил Пол.

Я немного подумала:

– А ведь правда так! Я найду способ поговорить с их дедушкой, поспрашивать, знает он про больницу, какие-нибудь байки.

– А я поищу о больнице в разных справочниках, – договорил Пол.

Тут же к нам зашла Эллен.

– Ну что, трудовые будни начались? – подмигнула она нам.

– Не то слово! Любимая работа никогда не позволяет от себя никуда деться, – пошутил Пол. – Жаль, что ты не в нашей команде.

– А вы не в моей, – с не меньшим сожалением подметила моя кузина. – Но, надеюсь, это нам не помешает при случае помогать друг к другу! Правда, боюсь, то задание, которое мне поручили, с высоким порогом секретности, – Эллен опустила глаза.

– Не беспокойся на эту тему, мы не собирались тебя пытать. Но если тебе потребуется помощь и поддержка, всегда обращайся, – подмигнул Пол.

4. Интервью со «свидетелем»

Вечером Эллен уехала домой, и приехали мои родители. Я уже знала, как поговорю с мамой. Цель – чтобы состоялся наш визит в гости к семейству Прэйнов, маминых знакомых, проживающих на улице Лип. Так что, когда мы ужинали на кухне, и папа вышел курить, я обратилась к маме:

– Как поживает госпожа Прэйн?

Мама ненадолго задумалась, подсаливая себе порцию салата. И спросила, глянув на меня:

– Ничего, а что? Почему ты спрашиваешь?

Здесь главное – не пересолить. Это не салат. Не проявлять излишнего интереса, это может выглядеть подозрительно. Я точно осторожно заметила:

– Недавно она звонила нам, ещё я тогда взяла трубку.

– Да, звонила, – пожала мама плечами. – В гости звала нас, но мне всё некогда и некогда…

Я замерла в волнении. Вот оно, удача сама идёт ко мне в руки! Не надо ничего больше выдумывать и изворачиваться змеёй.

– В гости? Вот здорово! Можно и сходить, – улыбнулась я. – Мы давно не были в гостях у Прэйнов.

– Да, давно, – признала моя мама.

– Можно и на этой неделе, – подала я мысль.

– Тебе так хочется в гости?! – искренне удивилась моя мама. – Тебе интересно разве? Каждый раз, когда я тебя с собой беру, ты сидишь тихо в сторонке и сильно стесняешься, даже с Элис и Майком не общаешься.

Элис и Майк – дети госпожи Прэйн. Элис – моя ровесница, её брат Майк постарше. Мы практически никогда не общались плотно, только формально и на светские темы, в отличие от наших мам. Моя мама и госпожа Прэйн дружат с ранней юности.

– Я не стесняюсь, – поправилась я. – Но в гости хочется. Развеяться, поменять обстановку. Ты же сама учила, что общаться с взрослыми людьми полезно – сам от этого взрослеешь.

– Это уж точно, тебе не помешает пообщаться со взрослыми людьми, – усмехнулась моя мама. – А то одни дельфины на уме!

Вот мама привязалась со своими дельфинами. Что плохого в том, что я посмотрела познавательную передачу о животных? Но ворчание я оставила при себе – делу мой юношеский максимализм не поможет. Цели я добилась – мама запланировала поездку в гости.

Вечером в понедельник, когда мама вернулась с работы, она сообщила, что связалась с госпожой Прэйн, и что всё их семейство ждёт нас с визитом завтра к пяти. Я же придумала несколько вариантов «легенд», с помощью которых вступлю в разговор со стариком господином Прэйном.

Прэйны живут в девятиэтажном доме, расположенном в уютных двориках района улицы Лип. Когда мы позвонили в звонок, госпожа Прэйн радушно встретила нас, расцеловалась с моей мамой и тут же стала восхищаться мной, делать комплименты – какая я уже большая девочка, а также спросила, в каком я классе, как я учусь и как дела в школе. Окончив с формальными вопросами, которые принято задавать подростку-дочке подруги, тётя Хелена стала активно обсуждать с мамой кулинарные рецепты, хлебопечку и работу. Мама с тётей Хеленой окончили одно высшее учебное заведение, в один год вышли замуж, и обеим приятно проводить время вместе, вспоминать студенческие годы.

Тётя Хелена угощала нас дивным яблочным пирогом. За столом присутствовали Майк и Элис, но явно скучали, сидели с нами чисто из вежливости. К середине чаепития госпожа Прэйн просекла это и «отпустила» детей из-за стола со словами:

– Притомились мои голубчики. Идите, поиграйте, не будем вас мучить.

– Спасибо за чай и вкусный стол, мама, – поблагодарил Майк, вставая.

Элис поблагодарила кивком и скромным «спасибо» и тоже встала. Тётя Хелена вспомнила обо мне и решила верно, что мне тут оставаться со взрослыми дамами будет крайне скучно:

– Развлеките нашу гостью. Давайте, позанимайтесь вместе. Клотильда к вам приехала – а вы даже с ней не разговариваете! Разве так встречают гостей? – с укором заметила тётя Хелена, чем повергла меня в смущение.

Элис и Майк замешкались, тоже смутились, у них, видно, были планы, и развлекать меня в эти планы не входило.

– Пойдём, что ли, на кухне посидим? Я могу музыку включить, или радио послушаем. Ещё у нас там на кухне телевизор, можно кино посмотреть, – предложила тихонько Элис, когда мы вышли в коридор.

Чтобы разрядить обстановку, я широко улыбнулась:

– Да, давайте на кухню! Я хотела спросить – дома ли дедушка Грегор?

– Он всегда дома. Только гостей стесняется, не выходит, а ещё он принципиально не любит сладкое, – объяснил Майк.

– А можно ли мне поговорить с вашим дедушкой? – осторожно спросила я, делая вид, что стесняюсь, но что это очень важно для меня. И тут же вставила свою легенду: – Мне в школе задали проект, на краеведении. Взять интервью про старинный район. Не из из Сети, а именно поговорить с человеком, давно и с самого рождения проживающего в районе. Мы собираем материал для книги «История Укосмо в историях». Это грандиозный проект нашей школы, и те ученики, которые его сдадут, получают автоматом годовую пятёрку по истории.

Я заговорила уверено. Мои глаза даже неподдельно загорелись:

– История – мой самый любимый предмет в школе! Я слышала от мамы, Элис, что ты тоже любишь историю. Что ты хотела после окончания школы поступить на исторический.

– Да, на археолога, – я увидела, как напряжённо-настороженное и смущенное выражение лица Элис сменяется на те же горящие глаза и приветливую улыбку. – Я люблю исследовать древности, читать про клады, про раскопки. Но чтобы поехать на раскопки в настоящую экспедицию, нужно хорошо знать историю. А что у вас за предмет такой – краеведение? У нас в школе его нет.

– А у нас есть! И это мой любимый предмет тоже. Он как факультатив идёт, там вольное посещение. Никто из моих одноклассников туда не ходит, хожу я и несколько ребят из других параллелей. А зря, что не ходят! Я знаю, что ваш дедушка любит этот район, мама рассказывала, что он здесь родился.

– Да, в этом самом доме, – сказал Майк. – Но у нас в районе нет ничего примечательного. Ни театров, ни музеев.

– Зато есть старинная усадьба в парке! Вот я бы про неё хотела послушать!

– Какая усадьба ещё? – не поняла Элис. – Больница, что ли?

– Да, про неё.

– О, наш дедушка точно тебе расскажет про эту больницу, – улыбнулась Элис. – Он и нам рассказывает частенько, говорит, это нехорошее место.

– Как это не хорошее? – не поняла я.

– Ну, со всякой чертовщиной. Вроде домов с привидениями. Что там много слухов про всякую чушь ходит, – объяснил Майк. – Сейчас позовём дедушку. Он обрадуется, что у него возьмут интервью. Заодно и мы тоже послушаем.

Я возликовала. Майк и Элис – ребята интересные, увлекающиеся, серьёзные. Подружиться с ними не мешает. Элис польстило, что у нас с ней обнаружилась общая точка соприкосновения. Я тут же взяла девушку в оборот:

– Я на прошлой неделе купила две книги про поиск кладов, про сокровища, где они зарыты. Называются они «Где искать пиратские пиастры» и «Учебник расхитителя гробниц». Как жаль, что я их не привезла сегодня, не сообразила! – я демонстративно легонько стукнула себя по лбу. – Но в следующий раз привезу обязательно.

Элис была польщена. Барьер недоверия снят. Я несколько раз была у Прэйнов, ловила крупицы разговоров от тёти Хелены – и про дедушку-старожила, и про мечты Элис поступить на археолога. Которые тётя Хелена не одобряла, считая, что девушке важнее выйти замуж, а не думать про ерунду типа поездок в экспедиции. Поэтому я знала, с какого конца подойти к Элис, Майку и дедушке Грегору.

Скоро к нам на кухню пришли Майк и дедушка Грегор. Дедушке лет за семьдесят, но его глаза хранят живой пытливый ум, движения шустрые и вовсе не старческие. У деда Грегора нет бороды, зато он носит густые, теперь уже седые усы, и был абсолютно лыс. Внешне он напоминает старого умудрённого годами спокойного и размеренного моржа, хотя росту невысокого и по комплекции больше худ и тощ, нежели полон. Приходится он тёте Хелене свёкром. Но вся семья его очень любит.

Выслушав мою легенду, которую я повторила как можно понятнее и ещё любезнее, господин Прэйн посмотрел внимательно на меня и высказал поучительным тоном:

– Вот. Редко встретишь такую интеллектуальную молодёжь. Такая молодёжь, как вы, ребятки, золото нашего поколения. Во времена засилья насилия, которое показывают по телевидению, навязывают развращение юных мозгов, сложно оставаться человеком. Всё дело в правильном воспитании. Я рад и горжусь, что вам родители дали правильное воспитание, что есть сейчас такая возможность общаться с вами на одном языке. А не как с дебилами, будущими рабами, не имеющими мнения, бесхарактерными, безвольными овцами.

Я начала не на шутку опасаться, что дедушка окажется настолько болтлив, что не успеет толком ничего рассказать про больницу. А прерывать его не вежливо. Но, к счастью, мои опасения были напрасны. Высказав своё замечание, господин Грегор Прэйн начал:

– Значит, вы, молодая леди, интересуетесь историей моего района. Берёте у меня интервью. И хотите знать про старинные усадьбы в Садах. Удовлетворю ваш здоровый интерес, ибо для меня приятно создавать преемственность истории, передавать накопленные знания. Возможно, вы, молодая леди, включая моих внуков, последние, кто из моих уст услышит что-то памятное. Я передаю вам, ибо верю, что вы увековечите в летописи эту память, напишете книгу. Я крайне уважаю выбор Элис, гордости всей семьи – поступить после окончания школы на исторический факультет. История – это не только память, это урок. Из кирпичиков истории строится настоящее и будущее. Майк, налей мне, пожалуйста, чай. И подай пряник. Помягче только.

Внук поспешил исполнить просьбу, налил господину Прэйну чаю. Дедушка отпил чай, но пряник есть не спешил и продолжил:

– Лет сорок назад перестроили эту больницу. Санаторием Кочфеста именуемую. Изначально там всё шло не так. Сначала, когда её только начали строить и построили в двадцатых годах основные помещения, умер Кочфест. Ходили слухи, что он в молодости обращался к гадалке, и та напророчила год его смерти. А чтобы в жизни отметиться, оставить после себя память, он и начал строить, да не успел. Похоронили Кочфеста на территории его санатория. Но могилу забросили. Тело его якобы лежит на месте, где проектировался последний, седьмой корпус. Стали потом его бумаги разбирать, и выяснили, что из седьмого корпуса он хотел морг сделать.

– Морг? Зачем в санатории морг? – удивился Майк.

– Вот ты и спроси этого Кочфеста, зачем ему в санатории морг. Нечистое это всё дело ведь! Ваша гостья, молодая леди, желала про чертовщину послушать, вот пущай и слушает. Потом умер он, этот Кочфест, значится, и всё забросили. Средства расхитили, строители разбежались. Могилу Кочфеста забыли. Потомков у него не было. А спустя несколько лет обнаружились люди, связанные с Кочфестом, дальние родственники, решили продолжить. Тогда город нуждался в новых санаториях-больницах. Вот и стали реконструировать. Шесть корпусов отстроили и обжили сразу, а седьмой как бы построили, но законсервировали. Строить его оказалось не удобно, вокруг болото, котлован там огромный выкопан. Как ров, который преграждает путь. Открыли больницу. Но то и дело истории всякие слышались, слухи. Про привидений, которые там гуляют. Якобы сам Кочфест, и его строители, которые умерли в результате несчастного случая.

– Какого несчастного случая? – спросила Элис.

– Когда только строили этот седьмой корпус… то есть не строили, а восстанавливали, там стена обрушилась и погребла людей. А когда подняли стену – костей не нашли. Шестеро строителей пропали или погибли. Им рядом с тем оврагом братскую могилу сделали, памятную. Там всё заросло сейчас. Функционируют только шесть корпусов. Четыре старых, и два поновее, с новой отделкой.

Дедушка глотнул чаю ещё, пряник так и не начал есть. И перешёл к той части своего повествования, которая заинтересовала меня больше всего:

– Знакомец мой там лежал в той больнице. Проходил лечение. Его направили из поликлиники ингаляции поделать, массаж – в этот санаторий. Это несколько месяцев назад было. Признался он мне, когда чуть выпил, что страху он там натерпелся. Говорит – там по ночам звуки, туман белый из коридора в палату нагнетается, светится всё время что-то ночью, движется. Ещё он про врачей говорил, что они все пришибленные ходят. Я сначала не поверил, подумал, что по пьяной дури что угодно приврать мог. А у меня как раз в то время мой другой товарищ про ту больницу интересовался. Ну, я не мог советовать, не зная, и решил сам там полежать. Получил направление, благо ещё и для здоровья полезные процедуры решил поделать. Ничего я там не заметил, никаких привидений. Впрочем, был один случай. По ночам я раза слышал крики из соседней палаты. А когда пытался в коридор выйти – медсестра назад гнала. Я спрашивал – что там такое, мне отвечали, что это не моё дело. Решил тогда, что, должно быть, у человека там кошмары. Что врачам виднее, они присмотрят. В столовой я слушок поймал. Что якобы ночью медсёстры в лекарство снотворное подмешивают, чтоб спали крепко и всякие привидения чтоб не пугали. Вот так. Прошёл мой период, нельзя сказать, чтоб я сильно здоровье поднял, но выспался хорошо. И рекомендовал, значит, моему другу туда пойти лечиться.

Я инстинктивно поняла, что конец у этой истории будет грустным. Потому что господин Прэйн горько вздохнул, закрыл на минуту глаза и, открыв их, посмотрел куда-то вдаль. И дорассказал:

– Друг мой там лечился, а потом пропал. Не могу понять, что да как, разговаривал с его женой. Пропал он в тот день, когда должны были выписывать. По факту из больнички вышел, а до дома не дошёл. Жена была там, спрашивала. Врачи лишь руками разводили, говорили, что никто ничего не знает, что отпустили его в целости и сохранности. Его так до сих пор и не нашли. Жена думает на больницу. Женщина она суеверная, увлекается оккультизмами всякими. Я не знаю, что там да как, а вот не по себе, ощущаю, что это как бы я нехорошо человеку сделал. Но все мы под одним небом ходим, пути его неисповедимы. Может, на роду его было написано так сквозь землю провалиться…

Господин Прэйн снова вздохнул. И наконец откусил свой пряник, запил чаем. И заговорил уже шёпотом, воровато поглядывая на дверь:

– Родителям ни слова, что я вам тут рассказываю, поняли, мыши мои?

– Да, мы ничего не скажем, – заверили дедушку Грегора внуки.

– А вообще я вам всем хочу сказать, молодёжь, что место это тёмное. Больница эта. У меня есть знакомый инженер, он с лозой по экспедициям ездит. Он тоже мне говорил про это место, что там зона нехорошая. В районе морга недостроенного. Там глухой забор, ничего не видно, ничего не слышно. Но находиться там противопоказано. Проклятое место. Пустоты там проходят. Они энергию излучают. И там подземных ходов нарыли.

– А зачем подземные ходы в санатории? Это же не военная крепость, – спросила внучка.

– А затем, что в то время, да и в наше тоже, на всякий случай рыли подземные ходы. Вдруг война, ядерный взрыв – надо же эвакуировать куда людей? Или там размещать оборудование, да мало ли для чего? Вообще, обходить стороной такие места надо. Кто знает, что там? Ну, молодая леди, не слишком я утомил вас? – посмотрел дедушка Грегор на меня.

– Нет, что вы. Всё очень интересно! Я и не подозревала, что в этом районе такое загадочное место.

– Мы тоже таких подробностей про больницу не знали, – признался Майк. – Теперь будем знать, что обходить это место стороной.

– Решать про это ваше дело. Может, у меня старческий маразм, я стал восприимчивым к страшным сказкам про призраков. Это сейчас полно книжек, передач про паранормальные всякие явления, а в моё время такого не было, – сказал дед Грегор, вставая.

– Спасибо вам, господин Прэйн. Вы даже не представляете, как вы мне помогли, как мне важно было услышать от вас правдивую информацию из первых уст!

– Да что вы, молодая леди. Приезжайте ещё, готовьте интервью ваше, о чём ещё меня бы расспросить хотели.

Дедушка Грегор, перед тем, как уйти с кухни в комнату, протянул мне руку, я протянула свою в ответ, и мы обменялись рукопожатием. Только что состоялось моё успешное сотрудничество с личным информатором. Моё воображение сильно взбудоражил рассказ старого знатока района.

5. Тайны и легенды Садов

В среду мы устроили запланированное совещание. Мунда выбрала для встречи Срединную переговорную в правом крыле базы на первом этаже.

– Сейчас поделимся, кто с чем пришёл, и подведём предварительные итоги. Кто начнёт первым?

– Давайте, я, – проявила я инициативу. – Я вчера общалась с человеком, который там был. Его рассказ произвёл на меня большое впечатление. Там происходят аномальные вещи, и есть версия, что реально пропадают люди.

Я рассказала коллегам дословно то, что услышала вчера от пожилого Грегора. Мой рассказ заставил задуматься и Мунду, и Пола. Мунда высказала:

– Клот, молодец. Ценный собрала материал. Просто находка, что человек, который там был, с тобой знаком и тебе всё это смог сообщить. Давайте Пола послушаем, потом я скажу, что нарыла.

Пол поведал:

– Я исследовал карты, покопался в книгах и первоисточниках по географии. В конце девятнадцатого века это место представляло собой отдалённые от города лесные угодья, там протекала река Гард – приток нашей большой реки Укосмо. Сейчас Гард заключена в трубы, а на территории Садов от неё осталось несколько прудов и ручей. Место было выбрано Кочфестом из-за хорошей экологии. В Садах можно до сих пор встретить дубы, растущие с тех времён. Территория больницы занимает примерно одну треть парка, вот сейчас карту покажу.

Пол порылся в рюкзаке и через несколько секунд разложил на столе карту с уже сделанными пометками.

– По периметру участок не совсем ровный, не прямоугольный. Вот эта сторона огорожена бетонным забором и соприкасается с улицей Садов. Здесь проходят трамвайные пути, и остановка, она так и называется «Клиника Кочфеста». Но вход сам – вот тут, то есть до него от остановки идти и идти в сторону начала парка и огибать. Про вход расскажу отдельно, сейчас договорю про территорию. Итак, территория в форме буквы «Т». Южная часть упирается в дорогу – Садовый переулок. Правой, то есть восточной частью, упирается в парк, здесь же вход. Левая часть – самая таинственная. Здесь северо-западную часть территории огибает этот самый овраг. Как я понял, изнутри от остальных корпусов это место тоже изолировано заграждением. Ещё туда очень трудно попасть. Охрана имеет чёткие указания относительно приемных часов и проверки посетителей. Я пытался проникнуть внутрь, чтобы походить по территории, но меня не пустили. Мне удалось немного понаблюдать, затаившись в укрытии в парке, но я не увидел ничего подозрительного. Вот на этой карте со спутника виден точный план расположения корпусов.

Пол извлёк из рюкзака вторую карту и показал нам:

– Здесь мы видим шесть корпусов, один большой, центральный. Все корпуса небольшие, по три-четыре этажа. Территория в летнее время очень зелёная, много деревьев. А вот тут, обратите внимание, маленький корпус на отшибе. Это и есть недостроенный заброшенный морг. Видите, тут, на карте со спутника, ограждение? То есть тут наблюдается рост деревьев, а вон тут – овраг, видите?

– Видим, – кивнула Мунда.

– Таковы особенности территории. Ничего сверхъестественного я не заметил. Охрана только чересчур подозрительная, но так везде.

– Нет, не везде, – пожала плечами наш шеф операции. – У меня создалось ощущение, что клиника эта как закрытая военная часть.

Мы немного помолчали. Мунда, наконец, произнесла:

– Часть уже я говорила, много с этой больницей не понятного, мало официальной информации в Сети, нет никаких отзывов. Обычно частные больницы стараются себя рекламировать, завоёвывать репутацию, привлекать спонсоров, прибыльных пациентов. Здесь же всё обрублено на корню. Полтора года назад больница и стала частной, в качестве главного учредителя числится Кен Ваджиос, специалист в области реабилитационной медицины, но только по бумагам. Ваджиос – пустышка, я за эти три дня прошерстила его биографию. Ему тридцать два, он несостоявшийся неудачник, сын богатых родителей, которые дают ему средства. Личность чересчур поддающаяся разным влияниям. Мне не удалось навести справки, кто стоит за Ваджиосом и какими путями он попал в больницу, но ясно – это совершенно левый человек там.

– Как такое может быть? Куда смотрит Министерство? – развёл руками Пол.

– Не знаю, не отвечаю за министерство, – отозвалась Мунда недовольно. – Хлопот там полон рот. Это я поняла, когда побеседовала с бывшим сотрудником клиники Кочфеста, доктором Бедэллом. Бедэлл отдал больше десяти лет этой больнице, приходил туда медбратом в те времена, когда она не была частной. Он души не чаял в работе, практически жил там, вырос до заведующего терапевтическим отделением, имел в подчинении команду. До прихода Ваджиоса он возлагал большие надежды на карьеру, предлагал инновационные идеи, хотел создать исследовательский институт на основе клиники. Но когда произошла реструктуризация, Бедэлл признался, что на работе начался кошмар.

– В каком смысле – кошмар? – спросила я.

– Началось всё с массовых увольнений. Бывший коллектив даже не знал после каждого рабочего дня, будет ли следующий их день рабочим. Мало кто протестовал, потому что те, кто оставались в клинике как угодные и не мешающие новому руководству, скоро чувствовали на себе гнёт и давление, и уходили сами. Ваджиос привёл своих. Ужесточились порядки и без того дикая бюрократия. Бедэлл уходил одним из последних. Он покинул клинику Кочфеста год назад и сказал, что сбежал из ада. Когда я пыталась копнуть глубже, он зажался, не желая доносить больше никакой информации. Мне это показалось подозрительным, Бедэлл явно видел там что-то более серьёзное, чем придирки и интриги со стороны нового руководства. Он упомянул, что руководство состоит из двух человек – Ваджиоса и некоей дамы, то ли из военных, то ли из учёных, которая занимает формально должность начальника безопасности и привела свой карательный аппарат охраны, а также ввела систему штрафов для персонала за малейшие провинности и ослушания воли главного врача. Я тоже слышала про эту непонятную женщину, некую «Р. Канли». Кто она такая и откуда взялась – ещё предстоит выяснить.

– Мунда, а что с теми шестерыми жертвами? – спросил Пол.

– Да, по ним я тоже выяснила. Четверо совсем молодые, им от двадцати трёх до тридцати лет. И двое старичков. У всех разрыв сердца, но только один из них, семидесятитрёхлетний дедушка, оказался подверженным инфарктам. Я запросила у Эткельсона отчёты по вскрытиям, но в них ничего не нашла. Подозреваю, что им вкалывали лекарства, которые оказались несовместимы. Это могли делать неумышленно, но и не исключено, что умышлено. Хотя, следов лекарств в организме вскрытие не показало.

– А маска ужаса, которая запечатлелась у них на лице?

– Тут тоже остаётся только строить гипотезы. Родственники их убиты горем, но никто не подозревает, что дело может быть в больнице. Они между собой не знакомы, каждый из них не знает о других жертвах. Дело в этой больничке, и я намерена лечь туда, чтобы найти Истину.

– Ты? Лечь? Одна? – Пол в неподдельной тревоге смотрел на неё.

– В смысле, я не поняла? – Мунда прищурилась и скрестила руки на груди.

– Ну, у нас маленькая группа, а дело, видимо, серьёзно, может, нам стоит взять побольше народу.

– Нет смысла. Потому что ничего ещё не проверено как следует, а любой человеческий ресурс сейчас на счету. Я бы одна вполне справилась, но ведь одной скучно, да и вас, стажёров, подтягивать надо, поэтому я вам предложила. Я не боюсь, если вы про это, меня сложно испугать сказочками о привидениях.

– Но ведь, по сути, так оно и выходит, – пробормотал Пол растеряно.

– Что выходит? – спросила требовательно Мунда.

Я про себя улыбнулась. Я знала Мунду по прошлым спецзаданиям. Человек она упрямый, упёртый, приступает к делу незамедлительно. И если она что-то твёрдо для себя решила – переубедить и тем более отговорить её невозможно.

– Что там чертовщина. Я бы на твоём месте взял бригаду.

– Ага, и чтоб мы там сразу засветились и спугнули весь их рассадник, так и не успев ни в чём разобраться. Спасибо, не надо. Настоящий агент способен в одиночку работать под прикрытием. Бригада нужна, если случай будет критичным. Моя бригада – это вы. И это наше расследование. Моё, твоё, агент ноль-ноль-шесть, и Клот, агента ноль-ноль-один, – чётко обозначила Мунда.

Пол поколебался, я видела, что он хотел поспорить, но передумал. Лишь вздохнул:

– Хорошо. Какая-то помощь от нас тебе прямо сейчас нужна? Распоряжайся, командуй, мы готовы!

– Ваша помощь понадобится в качестве сопровождающих. Будете экспертами. Думаю, приступим послезавтра. За завтрашний день я сделаю себе все бумаги и направления. С помощью ресурсов ТДВГ все бюрократические проволочки, необходимые для того, чтоб попасть в частную клинику-санаторий, могут быть пройдены в рекордно короткое время. Завтра вечером приходите, обсудим план. На сегодня свободны. Спасибо за работу.

Отпустив нас, деловым тоном Мунда показала, что уважает время и чёткость. Рассусоливать она не привыкла. Пол произнёс, когда мы с ним уже выходили домой:

– Клот, дело в надёжных руках. Мунда должна справиться. Главное – первичная разведка, и дальше уже сориентироваться на местности. Если там нечто аномальное, связанное с привидениями – один вопрос, а если всё дело в махинациях по отмыванию денег – другой вопрос. Пока о чём-то конкретном судить нельзя.

– Да, ты прав, – кивнула я. – Посмотрим, как двигаться дело будет.

Настрой у нас боевой. Придя домой, я весь вечер думала про больницу, про то, что там может происходить. Больница представилась мне неким зловещим местом. Если там пропадали люди, видели в округе аномальные явления, то явно дело нечисто. И всё было скрыто от нас до поры – до времени. Не начни Мунда преподавать в соседнем морге студентам – возможно, мы бы и не узнали, что там.

6. Агент Чертополох и Пудреница-Лягушка

На следующий день Мунда собрала нас в Срединной переговорной. Пол спросил, как дела, Мунда подсказала:

– Пол, я вчера, когда вы с Клот ушли, подумала над твоими словами про бригаду. И решила взять в нашу расследующую группу ещё одного человека. Он нам очень поможет. Вы не против?

– Нет, наоборот! Чем больше мозгов, тем больше шансов узнать Истину. Кто же этот наш четвёртый товарищ? Я сгораю от любопытства, – признался агент 006.

– Мел Саймон, он же Чертополох. Скоро присоединится к нам. Пока его ждём, можно налить чаю, – наша босс вышла.

Пол успел шепнуть мне:

– Классно, что она взяла Мела. Проверенный и надёжный агент.

Мы сходили за чаем, чтобы в уютной обстановке обсудить положение дел, и скоро Мел Саймон подошёл к нам. По совместительству с ТДВГ, Мел работает частным детективом. Мелу за тридцать, он среднего роста, коренастого, но не полного телосложения. Носит тёмно-зелёный брючный костюм и пиджак в тонкую полосочку. Волосы его светлые, кудрявые, широкий открытый лоб, карие глубоко посаженные внимательные и цепкие глаза, прямой нос, доброжелательная и располагающая улыбка. Я знаю агента Саймона поверхностно, встречала его на Базе. И обрадовалась возможности узнать его поближе. Его позывной – Чертополох. Интересно, почему ему такое боевое прозвище дали?

Мел кивнул мне и Мунде, пожал Полу руку, и мы расположились за чашками чая на диванах вокруг журнального столика.

– Я понял, мы в готовности уровня старта межзвёздного корабля? – поинтересовался Мел.

– Уже стартанули, набираем первую космическую, – отозвалась агент Рокс. – Я через районную поликлинику, используя личные связи, получила направление на детальное обследование в психоневрологический диспансер Рейвиса, куда попасть, между прочим, сложно. Но необходимо как промежуточное звено – диспансер Рейвиса одно из заведений, плотно сотрудничающих с санаториями, с клиникой Кочфеста в том числе.

– Мунда, ты не проверяла, кто ещё из диспансеров и поликлиник сотрудничает с Кочфестом? – тут же спросил Мел, цепляясь за возможную наводку. – Может, стоит к ним подобраться с этого угла, выйти на нужных лиц?

– Это обходной путь, слишком долгий, – возразила Мунда и признала: – хотя, его не стоит сбрасывать со счетов. Если понадобится, мы к нему вернёмся. Мы проторили туда дорожку. Мне удалось выбить у главного врача, самого Рейвиса, направление именно в эту больничку!

Мунда победоносно продемонстрировала нам всем маленькую бумажку, исписанную витиеватым иероглифическим врачебным почерком и штампами. Она свидетельствовала, что пациентке Розамунде Рокс назначено санаторно-курортное лечение в клинике Кочфеста начиная с завтрашнего дня.

– Как тебе это удалось? Ты их загипнотизировала? В такие места так сложно попасть… – спросил Пол.

– Нет, просто умение договариваться с любым человеком любого статуса. Вас этому тоже на тренингах учат, стажёры, – упомянула Мунда. – Рейвис – хороший друг бывшего главврача клиники Кочфеста. Он и с доктором Бедэллом в прекрасных отношениях. Везде свои, мир тесен и прекрасен. Главное уметь этим пользоваться.

– Ты как всегда на высоте, – сделал комплимент Мел. – Кошка высокого полёта.

– Ах, если бы у Кошки были крылья. Но на иных планетах такое возможно, летучие кошки. Итак, завтра я туда поступаю в качестве пациента под прикрытием. Моя задача ясна как белый день – найти Истину. Вы двое, господа стажёры, поедете туда со мной. Мы отъезжаем в три от моего дома.

Мы с Полом кивнули, Пол уточнил:

– Каковы наши действия?

– Смотреть за всем. Ты хотел попасть на территорию больницы – ты и попадёшь, и Клот тоже. Вас я представлю как своих племянников.

Мы дружно кивнули. Пол заметил:

– Я и мечтать не мог о таком – породниться с великим агентом Рокс!

– Ладно тебе заливать, – обрубила Мунда попытки пошутить. – Вы лица, которые будут навещать меня в приёмные часы. Учитывая ваш внешний вид умненьких подростков, вы не будете вызывать подозрений. Поскольку место представляет неизвестную опасность, я буду поддерживать с вами связь при помощи секретного прибора. Это изобретение Демоуса, портативная министанция слежения. Мел, принёс? Покажи ребятам. Всё, что вы здесь и сейчас увидите, только для ваших глаз.

Мел усмехнулся и достал из кармана пиджака женскую пудреницу. Причём презабавную, зелёного цвета, с двумя большими глазами на крышке. Была она круглой формы и напоминала лягушку.

– Эту министанцию зовут Пудреница-Лягушка, – представил Мел.

– Пудреница-Лягушка? – недоумённо спросил Пол. – Но почему пудреница?

– Самый не подозрительный предмет женского туалета, который можно встретить в сумочке, – Мунда хитро посмотрела на нас, взяла у Мела «пудреницу» и открыла её.

Мы увидели, что это и в самом деле пудреница. Сверху зеркальце под крышкой, снизу – пудра и диск для нанесения на лицо.

– Это зеркало может работать как записывающая камера. А то, что вы считаете ватным диском для макияжа —микрофон, в нём микросхема, чип радиопередатчика. Он может использоваться как прослушивающее устройство и передавать сигналы на расстояние.

Мы с Полом от удивления вскинули брови.

– Далее. Тут два глаза. – Мунда показала на глаза на крышке. – Если покрутить левый глаз лягушки по часовой стрелке, а правый против часовой – именно в такой последовательности, мы откроем панель встроенного компьютера.

Это было нам продемонстрировано. Днище пудреницы стало тут же раскрываться, «прослушивающий» ватный диск с пудрой ушли в сторону, обнажая круг с миниатюрными кнопочками. Мунда нажала одну из них, и зеркало перестало быть зеркалом, загорелось, потемнело и превратилось в экран.

– Вот, здесь можно настраивать камеру, жучок, а вот это – запуск механизма бомбы, – показала она.

– Как это – бомбы? – удивилась я.

– Эта штука – бомба, может самоуничтожиться и уничтожить всё вокруг. Ну, конечно, с ядерным взрывом это не сравнимо, но всё же последствия ощутимы.

– Это не пудра, как вы догадались, а взрывчатое вещество, – подсказал Мел. – При нажатии на кнопку происходит реакция, выбивается искра, и поджигает этот порошок.

– Нет, не догадались, – ошеломлённо покачала я головой. – Вот так бомба!

– Да, тут тоже есть часовой механизм, подтверждение команды самоуничтожения, – показала Мунда. – Возможности Пудреницы-Лягушки неисчерпаемы. И сама вещичка просто прелесть.

Мунда покрутила глаза лягушки, и пудреница приняла свой безобидный и обычный вид, экран снова превратился в зеркало.

– Радиосигналы, которые Мунда будет посылать сюда, в Пудреницу-Лягушку, я смогу принимать у себя на рации, либо это будет переадресовано в главную Базу для протокола, – подсказал Мел.

– С ума сойти. Значит, ты будешь в полном вооружении! – улыбнулся Пол.

– Да, – кивнула Мунда. – Связь будем держать через Мела. Не факт, что я буду вызывать вас каждый день. Вначале мне нужно одной спокойно там осмотреться. Но как только вы мне понадобитесь – я шлю сигнал Мелу, и он вас отлавливает. Мела я полностью посвятила, он в курсе всего. Если понадобится вызывать подкрепление, то это будет проделано быстро. Есть вопросы?

– Вопросов нет, хочется уже скорее получать ответы, – усмехнулся Мел.

Мы с Полом переглянулись, Пол ответил:

– Всё предельно ясно.

– Отлично. Тогда приступаем. Встречаемся втроём завтра в три на улице Шейл.

7. Прибытие в санаторий

Мы с Полом условились встретиться на улице Хороший Путь, чтобы вместе отправиться к Мунде. Пока мы ехали, Пол признался:

– Не даёт покоя заброшенное здание в западной части территории. Мне кажется, загвоздка в нём.

– Какая именно загвоздка? – спросила я.

– Все эти странные вещи, пропажи людей. У меня голова разрывается, я не спал всю ночь! Как будто я буду там находиться вместе с Мундой или вместо неё, так я возбудился предстоящим расследованием.

– Мне тоже не дают покоя мысли о клинике Кочфеста и её тайнах.

– Клот, а ведь на деле может оказаться, что никаких тайн нет, – усмехнулся Пол. – Например, что все эти странности – череда объяснимых случайностей, а персонал в больнице на самом деле вполне милый.

– Давай не будем торопить события и всё скоро увидим сами.

Мунда ждала нас около своего дома-особняка на улице Шейл. Она предложила поехать на машине. Агент Рокс оделась в тренировочный костюм и приготовила большую вместительную сумку. За рулём она инструктировала:

– Даю вам последние ценные указания перед стартом. Говорить буду я. Вы играете роль в меру любопытных племянников. Пол, ты будешь помогать нести сумку – тебя пропустят. Тебе, Клот, я тоже что-нибудь дам, чтоб ты несла для виду. Ваша задача – сделать всё, чтоб поверили, что вы ни о чём не подозревающие родственники. Когда вы будете на территории, у вас будет возможность осмотреться. Запоминайте детали. Всё, что увидите – передадите Мелу. Он будет ждать вас на базе к девяти. Особое внимание обращайте на подозрительные факты. Что это может быть – решать вам, вы – эксперты.

– Мы тебя поняли, – кивнула я. – Будем действовать. Точнее, уже начали.

– Мне нравится ваш настрой, – похвалила нас Мунда.

На машине ехать быстро. Мы парковали машину во дворах, недалеко от дома Прэйнов. Из дворов мы вышли на нужный нам переулок и на улицу Садов.

– Вот, здесь я был. Нам идти вон туда, – показал Пол.

– Глядите-ка, камеры, – улыбнулась Мунда. – С трудом подавляю желание туда помахать.

– Бесполезно махать туда, ведь ты не сможешь передать приветы друзьям и знакомым, как если бы тебя снимало Центральное Телевидение, – заметил Пол. – Я опростоволосился, в первый раз не заметил тут камер.

– А она тут всего-то одна. Да и то, не факт, что работает, может, для острастки, – пожала плечами Мунда. – Ну, вот мы и пришли.

Мы остановились перед красной металлической дверью, за которой начинался КПП. Мунда нажала кнопку. Из динамиков послышался недовольный бурчащий голос:

– Вам к кому?

– Добрый день. Я ваш новый пациент Розамунда Рокс, по направлению от клиники Рейвиса, – вежливо проворковала наша босс.

Послышалось нечленораздельное ворчание. Потом этот же голос, на пару нот смягчившийся, произнёс:

– Покажите ваши документы в окошко.

Мунда подошла и показала удостоверение и направление. Минуту его изучали. Потом вернули:

– Всё в порядке, можете проходить. Кто с вами?

– Мои племянники. Они меня сопровождают. Они могут пройти? Они ещё несовершеннолетние.

– Я должен уточнить у руководителя службы безопасности. Ждите.

Мы переглянулись. Пол заметил:

– Ну и бюрократия!

– А может, охранник просто новый, – предположила я.

– Да, попасть сюда и правда непросто. Постараюсь сразу же выбить вам пропуск, чтоб вы могли навещать меня хотя бы в приёмные часы.

Скоро охранник вернулся и сообщил, что всё в порядке, и мы можем проходить. Щёлкнула дверь, послышался писк автоматического открывания, и Мунда дёрнула за ручку. Мы прошли через КПП. Я увидела, что там сидят аж три охранника. И они вовсе не смотрели телевизор и не играли в домино, как бывает на обычных КПП. А тут же пристально и сканирующим взглядом стали нас изучать.

– Вам в центральный корпус, в приёмное отделение, – пробурчал охранник, тот, который нас сюда впустил. – Дальше вам скажут.

– Спасибо.

После КПП начиналась территория больницы-санатория. Едва я увидела эти невысокие кирпичные здания корпусов, наскоро подстриженные кустарники и молодую поросль елей, я подумала, что оказалась на другой планете. Или в другом городе. Настолько тут был контраст с цивилизацией. Сложно описать, как на меня подействовала атмосфера. Но свой колорит присутствовал. Домики были старыми, наводили впечатление чего-то провинциального. Между кустарниками, елями и на газонах ещё лежал снег, который со дня на день начнёт таять. Что ещё меня поразило – отсутствие каких бы то ни было людей. За забором справа и слева виднелся парк.

– Сейчас март, у них не сезон. Мало пациентов, – прокомментировала Мунда.

– Приёмное отделение – это вот тот корпус? – показала я на красивое и явно выделяющееся бетонным фасадом здание. Оно было исполнено в ином архитектурном стиле, чем остальные домики.

– Да, центральный. По тому, что я узнал об истории этой клиники, его строили самым первым.

В тот момент, когда мы подходили к главному входу, я почувствовала тревогу и ощущение, что за нами следят. Это чувство оказалось настолько иррациональным, что я тут же обратилась к здравому рассудку. Ну кто и зачем за нами тут будет следить? Старая больница-санаторий со своей жуткой историей. Когда знаешь о фактах и слухах, что здесь пропадали люди и видели аномальные явления – уже заведомо мозг настраивает на то, что должно стать не по себе.

Центральный корпус встретил нас огромным холлом, будто предназначенным для больших собраний. Пол был плиточным, выложен красными и белыми ромбами. В конце холла виднелась стойка регистратуры и шкафы с папками. За стойкой сидела милая на вид блондинка. И также в холле находились два охранника. Один сразу стал нас разглядывать и провожать глазами все наши передвижения, а второй просто ходил по залу и, казалось, на нас не смотрел. Мы подошли к милой девушке, увидели её бейджик с именем Джессика Томп.

– Здравствуйте. Я ваш новый пациент Розамунда Рокс, меня направили к вам из клиники Рейвиса, – Мунда протянула бумаги: – Вот мои документы.

– Знаем, ждали Вас, – с улыбкой ответила госпожа Томп. – Посидите немного на диванчиках, я оформлю вас. Ваш личный ведущий врач на данный момент отсутствует, она будет после восьми и обязательно проведёт с вами встречу, но до этого времени у вас будет возможность освоиться на новом месте и поужинать. Я распечатаю вам лист с необходимой информацией.

– Хорошо, благодарю вас, – улыбнулась в ответ Мунда.

Мы присели на кожаных диванах, стоящих у стены рядом со стойкой регистрации. Джессика Томп встала, и, цокая каблучками, проследовала за дверь с надписью "администрация". Охранник, который за нами наблюдал, полностью изучил нас и удовлетворённо вернулся к выходу, караулить новых входящих. Второй охранник вышел вообще из здания, доставая на ходу сигареты.

– Домашняя семейная атмосфера, – подметила Мунда.

– Да, эта госпожа Томп красива. А не старомодная чопорная грымза, какие обычно сидят в приёмных, – успел вставить комментарий Пол шёпотом.

– Ребята, мне здесь нравится. Отличное место, – высказала Мунда. И добавила: – Если не считать охрану.

– Может, охраняют они что-то не от посетителей, а самих посетителей от чего-то?! – предположила я. – К примеру, от того, чтобы их не похитили инопланетяне.

– Ш-ш, – предостерегла Мунда. Потому что заметила, как к нам направляется охранник. Должно быть, ему показалось подозрительным, что мы шепчемся!

Он стал околачиваться возле нас.

– Здравствуйте, – поздоровалась с ним Мунда.

Он не ответил, а лишь одарил её подозрительным взглядом. Скоро вернулась госпожа Томп. Она принесла и вручила Мунде файл с бумагами:

– Вот, вам в четвёртый корпус. Ваша палата номер девять, на втором этаже.

– Благодарю вас, – ответила Мунда. – Я уверена, что мы всё найдём.

Мы стали выходить из холла Главного корпуса. Когда я оглянулась, стараясь запомнить всё тут на всякий случай, подозрительный охранник подошёл к столу Томп и что-то шептал ей на ухо, поглядывая в нашу сторону. Второй охранник просто курил у входа.

– Где здесь четвёртый корпус, подскажете? – спросила его Мунда.

Охранник безучастно указал куда-то, не говоря ни слова. Тут только я, разглядев его вблизи, отметила, что лицо у него как у зомби. Всё равно что маска. Но решила пока не делать поспешных выводов. Мы прошли по территории клиники Кочфеста.

– Я всё здесь исследую. Где-то должен быть фитнес-зал, термальный бассейн, помещение для принятия минеральных вод, массаж, процедурные кабинеты. Но сначала надо найти свою палату.

– Тебе по-прежнему тут нравится? – спросил Пол.

– Я нахожусь тут не дольше пяти минут. Первое впечатление, как правило, самое верное. Скажу только одно – не считая карательно-охранного аппарата, всё здесь просто замечательно.

Четвёртый корпус, куда нас направила любезная секретарь, располагался в глубине территории, в восточной части. Здание неприметное, кирпичное, хоть и аккуратное, имело три этажа. Мы подошли к входу, Мунда осмотрелась. И снова мы отметили полное отсутствие людей на улице.

– Гулять по территории у них, видимо, не принято, – прошептал Пол.

Попав внутрь, мы увидели холл с двумя широкими полукруглыми лестницами, ведущими на второй и третий этажи. Была ещё дополнительная лестница, уводящая в подвал, где всё огорожено. Мунда решила побродить по первому этажу. Мы нашли на стене информацию о расположении помещений и план эвакуации рядом с огнетушителем. Следовало, что второй и третий этажи были зоной для пациентов и отдыхающих, а на первом располагались столовая-кафетерий, лекционный зал и кабинет ингаляционной терапии.

– Неплохо устроилась. После утреннего кофе буду ходить на ингаляцию, а потом рассказывать об этом лекции, – пошутила Мунда. – Давайте зайдём в кафетерий.

В кафетерии нам повезло увидеть людей. Это были врачи или младший медицинский персонал – мы пока не разобрались. Но все они были в белых халатах. Их за столиком трое – двое молодых мужчин и женщина постарше. Они сидели абсолютно молча. Когда мы вошли, они все трое, как один, подняли на нас головы. Мне показалось, что в их глазах я увидела пустоту, как во взгляде того курящего охранника. Во всяком случае, совсем не были они похожи на увлечённых делом врачей. Они все трое ели запеканку и запивали молоком.

Мунда подошла к даме-буфетчице, оставив нас с Полом присматривать за сумкой. Дама жевала жвачку и поглядывала на нас не так приветливо, как госпожа Томп. Мунда что-то у неё спросила, дама в ответ неодобрительно буркнула. Мунда поблагодарила и отошла.

– Пойдёмте на второй этаж, – предложила она.

8. Постояльцы

Когда мы вышли и стали возвращаться по коридору к лестницам, нам навстречу прошёл ещё один врач. Был он мужчиной средних лет, в белом медицинском халате, сухой и тощий. Он шёл прямо на нас, и я, увидев его, вздрогнула. Лицо его белое как мел, а глаза светились непонятным заводным безумным блеском. Эти глаза вдруг стали пристально вглядываться в каждого из нас. Врач замедлил ход, на его лицо наползла улыбка, но обозначала она оскал хищника. Будто он был зверем, заметившим свежее мясо.

– Здра-а-авствуйте, – ухмыляясь, пропел он.

– Добрый вечер, господин Паторн, – сориентировалась Мунда, отвечая на его оскал обезоруживающей хитрой улыбкой лисицы.

Этот господин Паторн направился в сторону кафетерия. Пол потрясённо спросил Мунду:

– Ты его знаешь?

– Предстоит познакомиться. Имя у него на бейджике написано. Он – массажист.

– Силы Небесные, – вздрогнул Пол. Очевидно, представил, как руки этого "скелета" со страшной неискренней жестокой улыбкой касаются его спины.

Потом мы поднялись на второй этаж. И оказались в небольшом холле, из которого уводил коридор к палатам. Холл и коридор отделаны ковролином, на стенах висели репродукции картин, рядом с лестницей располагался кулер с водой. Стены были светло-зелёными, чем приятно радовали глаз. Когда мы пошли по коридору, то обратили внимание на плакаты, агитирующие к здоровому образу жизни. Место показалось дружелюбным.

Мы прошли мимо палат с первой по шестую, а дальше снова оказались в холле. И увидели там человека. Кажется, это был самый первый человек, который не из персонала. Поэтому каждый из нас, не сговариваясь и отчасти бессознательно, обратил на него внимание.

Человек сидел в кресле, видно, отдыхал. Это был мужчина, лет около тридцати, может, чуть больше, росту высокого. Одет в рубашку в клетку и чёрные брюки, а на ногах прорезиненные ботинки на мягкой подошве. Волосы тёмные, зачёсанные назад, при этом не короткие, но и не длинные, выше плеч. Открытый лоб, прямые тёмные брови и тёмные глаза выдавали натуру волевую и решительную. "Прочитывая" этого человека по методам агента ТДВГ, я тут же вспомнила курс практической физиогномики. Было ещё в его взгляде нечто такое, что заставляло этого человека сразу же уважать, принимать в расчёт и всерьёз. Некая харизма.

Когда мы, шумя своими шагами, вошли в холл, человек тут же встал с кресла, подобно истинному джентльмену, и со всем вниманием поглядел на нас. Да, он высок, выше Мунды и выше Пола, которые, кстати, не отличались низким ростом. Глаза его умны, проницательны и с интересом быстро осмотрели каждого из нас с ног до головы. Я подумала о том, что этот человек тоже только что нас "прочитал".

– Добрый вечер, – Мунда поздоровалась первой. – Не подскажете, где здесь девятая палата?

– Добрый вечер, – ответил этот человек. Голос его низкий, вкрадчивый, но при этом отличается довольно приятным тембром. – Подскажу, потому что мы с вами соседи.

Я отметила, что лицо этого человека бесстрастно и непроницаемо. При этом он не выглядит напряжённым, нервным – напротив, весь его вид внушал спокойствие.

– О, надо же! А где вы живёте? – воскликнула Мунда с улыбкой.

– В восьмой, – ответил человек. – А ваша палата – вторая дверь слева.

– Благодарю. Меня зовут Розамунда Рокс. Я тут в первый раз. Рассчитываю на вашу дружбу и поддержку! Вы давно здесь?

Мунда начала устанавливать контакт. Человек спокойно ответил, представившись:

– Ромео Нельсон. Я здесь недавно. Но вы можете полностью на меня рассчитывать.

– Какая честь для меня! Спасибо, господин Нельсон.

– Можно просто Ромео.

– Да, Ромео. О, а это – мои племянники. Пауль и Клементина.

Так мы с Полом получили наши имена под прикрытием. Мы вежливо улыбнулись и кивнули.

– Обращайтесь, если что, – кивнул в ответ наш новый знакомый.

И, снова одарив нас внимательным взглядом, направился в сторону выхода из холла, к лестницам.

– Не особо разговорчивый тип. И не поддаётся на твои женские чары, – отметил Пол.

– Ничего. Лишний знакомый мужчина в экстремальных условиях не бывает лишним. Надеюсь, мы подружимся, и он что-то расскажет. Если, конечно, сам не станет жертвой, – быстро проговорила Мунда.

Мы направились дальше, к палатам. Сначала прошли седьмую и восьмую, потом девятую. Там нас ждало открытие. Когда наша шеф попыталась открыть дверь ключом, который выдала ей Джессика Томп, дверь открылась сама. Мы услышали музыку на радио, смех и оживлённый разговор двух дам.

– Ах, извините, пожалуйста! – кинулась извиняться Мунда. – Здесь какая-то ошибка, нет? У меня девятая палата…

– О, всё в порядке, девушка! Ничего страшного, проходите! Будете нашей новой соседкой. Нас уже предупредили, что к нам подселят новичка, – доброжелательно улыбнулась одна из двух находящихся здесь женщин.

Лет сорока, брюнетка с прямыми волосами с лёгкой проседью, собранными в аккуратный хвост на заколке. А второй была девушка совсем молодая, возможно даже ровесница Пола, с белыми длинными волосами. Она также приветливо улыбалась нам.

– Здесь так скучно бывает вечерами, не с кем поговорить. Новые знакомства – всегда интересно, – улыбнулась женщина постарше. – Меня зовут Мэй Керис. А это Айрин Эсарк, мы с ней точно также познакомились, когда Айрин ко мне подселили.

– Удивительно. Здесь столько свободных палат, корпусов. Странно они селят народ, – проговорила Мунда недовольно. Мы с Полом поняли, что она рассчитывала, что будет жить одна. Однако, этот санаторий совмещён с функциями больницы, а в больничных палатах пациентов в комнате проживает несколько.

– Не переживайте. Такие тут порядки. Но это ведь не повод для расстройств! И вообще, девочки и мальчики, жизнь слишком коротка, чтобы позволять себе расстраиваться по пустякам, правда?

Жизнеутверждающий оптимизм госпожи Керис заряжал и вдохновлял. Женщиной она оказалась любящей поболтать. Находка для шпиона! Мунда это просекла и шагнула в палату:

– Ну, раз так, раз сама судьба свела нас вместе, будем знакомы. Розамунда Рокс меня зовут.

– Ах, как приятно познакомиться! Нет, ну правда же, приятно, – расплылась в умилительной улыбке госпожа Керис.

– Познакомьтесь с моими племянниками, Паулем и Клементиной. Они будут меня навещать. Здесь же можно навещать пациентов их родственникам, верно?

– Конечно! – улыбнулась Мэй Керис. Кажется, улыбка никогда не сходила с её лица. – Какие замечательные племянники! Ох, а мои племянники живут далеко, нет у них возможности приезжать. Приёмные часы здесь с трёх до пяти вечера. Обычно, на это время не назначаются процедуры. Я с удовольствием помогу вам освоиться! Компания здесь дружная, персонал просто замечательный. Я тут уже десять дней, и за это время мы стали как семья. Располагайтесь. Можете занять койку у окна, а можете по соседству с Айрин.

Мунда немного подумала и решила:

– Пожалуй, по соседству с Айрин. Та койка у окна слишком далеко, по расположению в психологическом пространстве я могу подсознательно ставить себя в оппозицию, "особняком", если размещусь там.

– О, я согласна с вами! – оживилась Мэй Керис ещё больше. – А вы психолог, Розамунда?

– Нет. Я патологоанатом.

– О, как интересно! Какая нетипичная работа для молодой и красивой женщины! – немного была шокирована Мэй. – А вот Айрин у нас настоящий психолог. Она учится на четвёртом курсе.

Айрин скромно улыбнулась. За время нашего знакомства и разговора она не проронила ни слова. Возможно, стесняется. Хотя, ни я, ни Пол пока тоже не проронили ни слова.

– А я сама работаю театральным костюмером. Много шью также для себя, для своих знакомых. Мы можем быть полезными друг для друга, – заулыбалась милая Мэй.

Пока госпожа Керис нескончаемо щебетала как попугайчик, я и Пол осматривали палату и обстановку. Мунда взяла у Пола сумку, у меня пакет, принялась раскладывать вещи.

– Перемена мест – всегда пища для ума, – изрекла Мунда. – На новом месте обычно хочется новых идей, придумок. Тем более, здесь, где происходит исцеление души и тела.

– Ах, не говори. О, можно с тобой на "ты"? – спросила Мэй Керис.

– С радостью, – улыбнулась Мунда. И наконец, обратилась к нам: – Пауль, Клементина, тётю свою вы сдали в добрые и надёжные руки! Пойдемте, провожу вас до выхода.

Она встала и направилась к нам. Мэй заметила, взглянув на часы на руке:

– О, совсем скоро с минуты на минуту, придёт госпожа Лингеборг, наша медсестра. Придёт, чтоб познакомиться с вами. Может, дождётесь её, чтобы вам с ней не разминуться? О, а вот и она!

Мы услышали стук каблучков. Шаги приближались с другого конца коридора, не с того, откуда мы пришли. И скоро в палату вошла эта медсестра.

Она была высокой, прямо настоящая фотомодель, стройная и худая. В медицинском халате, туфлях на каблуках. Интересно, медсёстрам здесь так и позволено носить туфли? Волосы её черны как смоль и собраны в хвост. Форма глаз немного узкая – возможно, у девушки в роду восточные корни. Глаза карие, прямой тонкий нос и поджатые губы. Выражение лица рисовало в нашем восприятии эмоции недовольства и высокомерия. Возможно, она натура раздражительная и нервная.

И эти мои предположения подтвердились сразу. Девушка, эта госпожа Лингеборг, оглядела нас троих, новых лиц в палате номер девять, подозрительным и оценивающим взглядом.

– Розамунда Рокс? – требовательно спросила она, заглядывая в тетрадку, которую несла с собой.

– Это я, здравствуйте, – вежливо представилась Мунда.

– Моё имя Урсула Лингеборг. Я ваша дежурная медсестра и буду сопровождать вас по персональной программе лечения, которое вам было назначено. Добро пожаловать в клинику имени Мерфи Кочфеста, – протараторила девушка без эмоций. И тут же недовольно заметила: – По нашим правилам, приёмные часы окончены. После пяти вечера в палате не должны находиться посторонние. Эти молодые люди приехали с вами?

– Да, и я как раз собралась провожать их обратно, они приедут ко мне завтра в указанные приёмные часы, не нарушая никаких правил, – спокойно ответила Мунда.

– Я сама их провожу, – вдруг сказала эта Урсула. – Дождитесь меня.

На лице в который уже раз отразилось недовольство. Было такое ощущение, что наше с Полом здесь присутствие рушило какие-то её планы… Интересно, почему здесь такое подозрительное и строгое отношение к посетителям?

– Не забудьте передать привет дяде Мелу! – Мунда, безмятежно улыбаясь, помахала нам, мы с Полом кивнули и попрощались с Мэй и Айрин.

– Молодые люди, идёмте. Увидите свою тётю завтра, – настойчиво поторопила нас Урсула.

Когда она нас вывела и провела в сторону лестниц мимо холла с креслами, человек из соседней палаты, Ромео Нельсон, снова там сидел. И когда мы проходили мимо, он пристально посмотрел на меня и Пола и проводил нас взглядом, словно что-то говоря им.

Урсула довела нас до лестниц.

– Дальше дорогу, надеюсь, знаете? До свидания, – с явным намёком, что нас выставляют за дверь, Урсула остановилась и стала ждать, пока мы не выйдем.

Мы с Полом спустились с лестницы, вышли из здания.

– У меня такое ощущение, что Мунду только что похитили инопланетяне, а нас выкинули за борт НЛО, – высказал Пол.

– Я думаю точно также, – призналась я.

– Не удивительно, что у нас телепатическая связь. Мы же брат и сестра теперь, – заметил агент 006. – Ну что, по территории погуляем, или на выход?

– По территории гулять ещё рано. Можем навлечь на себя нежелательные подозрения. Мне снова кажется, что за нами следят.

Пол осмотрелся и с сомнением покачал головой:

– Не вижу, чтобы за нами следили.

– Но за нами могут следить ведь и не люди, ведь так?

– Клот, прекращай. У меня мурашки по коже и тоже не по себе от этого места, – усмехнулся агент 006.

– Серьёзно? Бесстрашный секретный агент Разрушитель испугался аномального места? – с иронией поддела я Пола.

Но он не обиделся, лишь снова улыбнулся:

– Всего лишь благоразумная осторожность, не более.

Мы покинули территорию больницы и, прибыв на базу, уже всё могли обсудить.

9. Новые подробности

– Перво-наперво замечу, что мне не понравилась тамошняя атмосфера. Очень она лживая, двусмысленная, – Пол, заложив руки за спину, прохаживался комнате Шестёрки. – Вроде бы и пациенты нормальные, и эта дамочка на ресепшн. Но больница производит впечатление замка людоеда, неумело припудренного и замаскированного под дворец спящей красавицы.

Я задумчиво глядела в потолок, откинувшись на стуле. Передо мной на столе лежала карта района. Я слушала коллегу со всем вниманием.

– Меня напряг кордон и охрана. Напряг странный, нетипичный порядок в больнице. Чем-то он смахивает на тюрьму. В санатории так быть не должно. Эти врачи с отчуждёнными и равнодушными лицами – как зомби. Эти вездесущие охранники, которые подбегают к нам, развесив уши, едва мы начинаем шептаться. И медсестра. Она – это вообще отдельный кадр. Ты видела её каблуки?

– Женщины любят ходить на каблуках, – пожала я плечами.

– Но не младший медперсонал! А её лицо? Лицо наглой развратницы! Неужели ты не заметила? Это место – рассадник странного. А может, там аномальная зона, излучение, которое на людей действует неблагоприятно? Знаешь, Клот, у меня было ощущение, когда я туда попал, что я погрузился в вакуум. Словно прошёл через стену в параллельный мир, населённый гоблинами.

– Может, пока не будем утрировать? – предложила я. – Дождёмся результатов от Мунды. Она там внутренний включённый наблюдатель, её показания будут наверняка надёжны и объективны.

– Мунда, не будь она секретным агентом, а будь обычной женщиной, она б сбежала оттуда. Да и сосед мне её тоже не понравился.

– А что ты имеешь против соседа? – удивилась я. – По-моему, этот господин Нельсон очень даже ничего.

– Он странный тёмный тип. А что, если он – засланный? Подслушивает, о чём шепчутся пациенты, и докладывает своим начальникам, а недовольных режимом устраняют. И они и есть те самые жертвы, которых Мунда видела в морге.

– Пол, перестань, – замахала я руками. – Не смею даже мыслить, что за конструкции ты воздвиг, но пока рано думать о чём-то подобном.

– Никогда не рано. В нашей работе нельзя исключать любую возможность, пусть даже самую невероятную! Мы же специалисты по невероятному, – заключил Пол, назидательно подняв указательный палец.

Раздался лёгкий стук в дверь и к нам вошёл Мел Саймон.

– Как успехи, юные сыщики?

– Пока никак, – признался Пол. – Мы около часа там находились. Но первые выводы сделали. Атмосфера напоминает военный госпиталь. Персонал похож на зомби. И мало пациентов.

– Принял сообщение от Мунды. Она открыла пудреницу, – усмехнулся Мел. – Сообщает, что всё в порядке, и скоро у неё состоится встреча с её личным врачом.

– Прекрасно, у меня словно камень с души свалился, – выдохнул Пол. – А то вдруг ей там не комфортно.

– Пол, Мунда – точно такой же агент как ты. А тайному агенту не должно быть некомфортно. Тайному агенту комфортно везде. А если он попадает в некомфортную среду, он меняет отношение к этой среде и преобразует некомфортную среду в свои возможности и выгоды. Я ясно выражаюсь или немного занудно? – поинтересовался Мел.

Пол улыбнулся и сказал правду:

– Занудно, и вовсе не немного.

Мел засмеялся в ответ.

– Хочу вам сказать, друзья, что всё, что мы видим, есть результат отражения реальности в нашем мозгу. Мы видим то, о чём думаем. Если ты думаешь, что эта клиника Кочфеста – мерзкое местечко, и там бродят ожившие трупы – то тебе всё будет казаться именно таким.

– Но если думать, что там летают ангелы и поют гимны – можно жестоко заблуждаться и нарваться на неприятные неожиданности, – заметил Пол.

– У каждого выбор, как ему смотреть на вещи. Тайный агент смотрит на вещи максимально адекватно. У нас есть задача – разобраться, что там происходит, ясно? А вовсе не сидеть и переживать за Мунду, не съели ли её драконы и удобно ли ей спать на горошине в постели.

– Вас понял, есть, сэр, – Пол в шутку козырнул.

– Так-то лучше, – усмехнулся Мел. – Завтра к трём Мунда вас ждёт. А ещё она передавала вам привет. Мунда – профессионал, она мигом там всё раскроет, будьте уверены.

На следующий день мы с Полом приехали к клинике к трём. Мы думали, будут проблемы пройти через охрану, но охранники на КПП, услышав, что мы приехали к Розамунде Рокс, проверили эти данные по компьютеру и разрешили пройти.

– Похоже, они нас запомнили ещё вчера и не идентифицировали как объект угрозы, – предположил Пол.

– Профессионалы, – усмехнулась я.

– На нашу Базу постороннему проникнуть куда легче, чем в эту больницу, – проворчал коллега, осматриваясь.

Мы заметили интересную вещь, пока шли к корпусу Мунды. Престарелая парочка – седовласый лысоватый дедушка, ведший под руку такую же умудрённую годами и сединой супругу – ворковали, заходя на боковую аллейку. Шли они в сторону западной части. Дойдя до одного из корпусов, они собрались пройти дальше, но тут из-за угла вышло три охранника. Один из них в вежливой форме объяснил старикам, что ходить дальше нельзя. Старики отнеслись к этому на редкость спокойно и невозмутимо продолжили бродить по другой аллейке.

– Ого! Клот, ты видела? – Пол тронул меня за рукав.

Охранники увидели нас. Увидели, что мы остановились и смотрим. И тоже стали стоять и смотреть на нас издали, словно ожидая от нас подвоха.

– Пол, мы с тобой только что спалились, – усмехнулась я. – Пошли в четвёртый корпус.

– Да, тут даже побродить не так просто по территории! – покачал головой Пол.

Мы вошли в здание и поднялись на второй этаж. Мунда назначила нам встречу в холле. Когда мы туда подошли, я ожидала встретить там этого Ромео Нельсона. Но вместо него, на том самом месте, сидела Мунда, в тренировочном костюме. Она удобно устроилась на кресле с ногами и читала книгу. Похоже, это её любимая поза кошки.

– Привет, ребятки. Пойдёмте на прогулку, – завидев нас, Мунда встала.

Скоро мы были на улице. Пол рассказал о своих наблюдениях.

– Да, охранники смотрят, кто где и с кем гуляет, особенно в приёмные часы. Здесь так принято, – заметила в ответ на это Мунда.

– И ты считаешь это нормальным? Как думаешь, почему и зачем? Чтобы инопланетяне, пролетающие над санаторием, ненароком не утащили отдыхающих? – съехидничал Пол.

– Рано паниковать. Несмотря на жуткие вещи, какие мне рассказали вы с Клот, несмотря на то, что шесть пациентов этого санатория оказались на столе для вскрытия, здесь довольно мило.

– Выражение "довольно" означает некую неуверенность в своих словах, недоговорённость или ложь. Такие слова, как "в принципе", "достаточно", "довольно" и тому подобное означают именно это! – блеснул Пол знаниями в психолингвистике.

– Пол, Клот, давайте пройдёмся мимо вон тех симпатичных ёлочек. И выйдем к периметру. Там есть беговая дорожка. Я сегодня по ней бегала в пять утра, – вместо ответа предложила Мунда.

Когда мы оказались там, Мунда заговорила очень тихо:

– На настоящий момент в больнице около девяноста пациентов. Больница специализируется на реабилитационных и релаксационных процедурах, есть терапевтическое отделение, корпус-поликлиника, где можно пройти обследование по всем статьям. Врачей около пятидесяти. Младшего медперсонала не так много, у нас на весь корпус всего одна медсестра.

– Эта Урсула что ли? – уточнила я.

– Да, Урсула, – Мунда скривила гримаску, словно копируя её. – Она мне не нравится. Думаю, и вам не понравилась.

– Угадала, – усмехнулся Пол.

– Она никому не нравится. Но по сплетням, которые мне рассказала Мэй, она одно из главных лиц, после главврача и руководителя службы безопасности госпожи Канли. Эта Канли по совместительству является исполнительным директором. Её никто не видел и не знает. Но все порядки тут установила она. Урсула – её приближённая. Здесь много свободных палат, есть целые незаселённые корпуса, аж три. Нелегально там живут врачи. Большинство сотрудников – приезжие, Канли предоставляет им жильё. Во всём остальном здесь тихо и мирно. Пациенты проходят обследование, отдыхают, отсыпаются. Кормят тут хорошо.

– Расскажи о режиме. И как вчера прошла встреча с твоим врачом? – поинтересовался Пол.

– Режим отличный. За три недели можно полностью поправить здоровье. Ингаляции, минеральные воды, фитнес, бассейн, массаж. Всё по расписанию. Врачи разные. Есть симпатичные, есть не очень. Моя врач симпатичная. Она невропатолог-психиатр.

– Психиатр? – удивилась я. – Но ведь ты не сумасшедшая, зачем тебе психиатр?

– Так здесь принято, – ответила Мунда. – Эта же дама ведёт Мэй и Айрин. Толковая и милая особа. Зовут её Лоис Найз. Ребята, у меня к вам поручение. Постарайтесь до следующей нашей встречи найти информацию про Урсулу Лингеборг и Лоис Найз.

– А когда Лоис Найз тебя смотрела, что именно она обследовала?

– Она проводила тесты. Я их знаю, сама кучу раз проходила в ГБРиБ. Тесты на адекватность.

– Тебе не показалось это странным? – также напрягся Пол.

– Нет, ничего особенного, – покачала головой Мунда. – Такие же тесты проводились с Мэй и Айрин.

– Как у тебя выстраиваются отношения с соседками?

– Всё чудесно. Айрин – замечательный человек, правда, очень стесняется. Но мы с ней сегодня всё утро болтали. Она приехала сюда для дипломного исследования. Собирает материал. Пишет про санатории, про лечение, здоровый образ жизни. Мэй – болтушка, но находка для шпиона. Ещё на нашем этаже я познакомилась с господином Рейсом. Это сосед Ромео Нельсона по палате. Их там двое. Господин Рейс – отличный человек. Ему пятьдесят пять, он увлекается рыбалкой, любит баню и массаж. Из-за бани и массажа тут находится. Говорит, что не первый раз. И утверждает, что доктор Паторн – массажист от бога. Я не могу судить, я у Паторна ещё не была.

– И не ходи к нему, он страшный, – просто высказался Пол.

– О, вот, кстати, и он! – воскликнула Мунда и подскочила, завидев вдалеке фигуру.

– Кто, Паторн?!

– Господин Рейс! Здравствуйте! – приветственно закричала Мунда.

Пол испустил вздох облегчения. К нам подошёл бодрый на вид седовласый и поджарый мужчина с умным внимательным взглядом. На нём была шляпа с узкими полями и пальто.

– Господин Рейс, а это мои племянники, о которых я вам говорила! – улыбнулась Мунда. – Пауль и Клементина.

– Здравствуйте, – человек слегка поклонился и галантно приподнял шляпу. – Рад вас видеть. Сегодня не виделись. Как дела у ваших прекрасных дам госпожи Керис и госпожи Эсарк?

– О, всё замечательно. Они ещё на процедурах, но их скоро тоже отпустят. А как дела у господина Нельсона?

– Тоже прекрасно, – ответил мужчина и отправился прогуливаться дальше.

Нам с Полом он понравился.

– Здесь много хороших людей. Как, впрочем, и везде. Кстати, с Ромео мы подружились вчера. Мы долго разговаривали в холле, почти до одиннадцати.

– И о чём вы разговаривали? – спросил Пол.

– Просто так, за жизнь. Человек он интересный. Но у меня сложилось мнение, что он скрывает что-то. Очень не хотел говорить, для чего он здесь, как сюда попал. Мне показалось, что он тут что-то выслеживает. Но это всего лишь предположение. По характеру он необщительный.

– Смотри поосторожнее откровенничай со всякими проходимцами, – Пол настроен скептически и неодобрительно по отношению к этому Нельсону.

Мы не заметили, как прошли круг. И подошли к тем корпусам, из-за которых на нас смотрели охранники. Они снова вышли навстречу, следя, чтобы мы не заступили на запретную территорию. Но мы благополучно миновали лобовое столкновение с ними и по витиеватым аллейкам вновь вернулись к четвёртому корпусу.

– Информация к размышлению получена. Мы с Клот придём к тебе в понедельник. Часто тут маячить пока не имеет смысла, – рассудил Пол.

– Да, – согласилась Мунда. – Пока, ещё раз говорю, ничего определённого сказать не могу. Я пока ничего такого не заметила, что было бы связано с пропажами людей. Строгий лечебный режим дисциплинирует, много охраны побуждает чувствовать уверенность и безопасность. А что до неприятных и грубых особ вроде Урсулы – так все врачи народ циничный, к этому надо привыкнуть и принять как данность. Так что пока тут всё чики-пуки. Передайте Мелу привет. Жду вас в понедельник! Чао!

Мунда, махнув нам, направилась в палату. Пол посмотрел на меня:

– Повидались с тётушкой. У меня сложилось ощущение, что Мунде тоже есть что скрывать. То есть она что-то вроде и заметила, но решает нам пока не говорить.

– Вдруг она заметила что-то, в чём не уверена сама? Поэтому решила нас не дезинформировать, – согласилась я.

– Поехали на Базу. Если Мел там, то начнём узнавать про Лоис Найз и Урсулу Лингеборг.

Мы собрались в конференц-зале втроем – я, Пол и агент Мел Саймон. Мы уже запустили в главный компьютерный терминал базы запрос на поиск информации о двух лицах. И планировали обсудить предварительные результаты. Мел разложил на столе папки с досье на двух женщин:

– Мунда посчитала, что эти объекты заслуживают пристального внимания. То, что интерес вызвала медсестра по этажу – я нахожу закономерным. Через медсестру можно выйти на кого-то из верхушки. Возможно, даже на эту таинственную мадам Канли. И через персонального лечащего врача – то же самое. С неё давайте и начнём.

Мы с Полом подались вперёд. Мел придвинул к нам поближе папку с досье Лоис Найз. Женщина, сорок три года. Замужем, двое детей. Большой стаж работы в области клинической психологии, психиатрии, дополнительная специализация по невропатологии. Доктор наук. Блестящее образование. И так далее. После ознакомления с её биографией мы с Полом поняли, что Мунда в надёжных руках. Но наша цель и цель Мунды – не проходить сеансы психиатрии.

– Безупречная репутация у этой докторши, – развёл руками Пол. – У меня – без комментариев.

Мел с хитрым прищуром поглядел на него. И затем проговорил:

– А я бы так не сказал, коллега.

– Что же тут подозрительного? – удивилась я. – Она даже ни разу не сидела в тюрьме!

– Вы ещё стажёры, друзья. Вам прощается. Тем более, вы смотрели это досье бегло. И могли не заметить. Я же заметил сразу. Вернёмся к её разделу "Работа". У неё долгие стажи везде, а с предпоследнего места она была уволена. Запись стоит – за недобросовестное исполнение обязанностей. И следующим днём принята в клинику Кочфеста. Я не видел эту даму, не могу ни о чём судить. Но в этом факте предпочёл бы разобраться.

– Недобросовестное исполнение обязанностей? Выходит, она не чиста на руку? – удивился Пол.

– А где она работала до Кочфеста, и сколько там проработала? – спросила я.

– Она работала в клинике неврозов Прейвиса, полтора месяца. А до этого – семь лет в частном психиатрическом Центре реабилитации. Достигла там пика своей карьеры. Я знаю этот Центр, у них в последние дни дела шли не важно. Умер один из учредителей, и прекратилось финансирование, многих сократили. Я завтра пообщаюсь и с Центром, и с клиникой Прейвиса насчёт неё. Необходимо восстановить цепочку, что случилось у Прейвиса, и как оттуда она попала в клинику Кочфеста. Лоис Найз я беру на себя.

– Весь персонал в клинике Кочфеста следует проверить… – проговорил Пол.

– Весь – если Мунда сочтёт нужным. Она дала нам пока этих двух. Лоис Найз отложим, пусть ждёт своего звёздного часа. И приступим к Урсуле Лингеборг. Надо сказать, ребятки, здесь нас подстерегает сюрприз.

Мел кашлянул и придвинул к нам вторую папку с досье на медсестру.

– Начну издалека. Я запросил данные. По несколько раз их проверил. Урсула Лингеборг – не тот человек, которого она за себя выдаёт. Вот, посмотрите сперва на это. Это – её фотография, а здесь – она увеличена.

Наш коллега-детектив протянул нам распечатки. И мы с Полом смогли увидеть на фотографии черноволосую девушку с высоким хвостом на затылке, раскосыми восточными глазами…

– Это не она, – Пол отрицательно покачал головой. – Но похожа!

– Может, её сестра? – предположила я.

– Нет, – возразил Мел. – Не сестра. Двадцать восемь лет, по вашим наблюдениям, возраст примерно совпадает. Теперь смотрите биографию.

Сыщик дал нам второй документ из папки. Мы с Полом прочли его, и Пол удивлённо вскинул голову:

– Журналистка? Но причём тут тогда клиника Кочфеста? И как она оказалась там?

– Это два разных человека. Я связался по номерам телефонов фирм, агентств и СМИ, где она работала. Она с восемнадцати лет пишет статьи пресс-релизы. Довольно успешная особа. Работает младшим редактором в солидном издании Пресс-Гаральд. Они выпускают журналы по бизнес-тематике. Я устроил нашу с ней встречу в ресторанчике на Оперной Набережной. Вас тоже на неё приглашаю, мы вместе воочию удостоверимся, что настоящая Урсула Лингеборг – уважаемая женщина. Таковой она проявила себя уже в телефонном общении.

– О, ничего себе… – только и смог сказать Пол. И полюбопытствовал: – Мел, а под каким предлогом ты заставил её согласиться на эту встречу?

– Я обещал ей интервью о перипетиях работы частных детективов, – улыбнулся агент Саймон. – Едва она про это узнала – стала сама настаивать на встрече, мне даже самому пришлось поломаться для виду. К завтрашнему утру я попросил Мунду незаметно сфотографировать больничную Урсулу и послать нам её фотографию. Завтра мы покажем её настоящей Урсуле для опознания. Будет прекрасно, если госпожа Лингеборг сможет нам объяснить, почему её оказалось двое. И если мне покажется что-то подозрительным, то и за ней я установлю наблюдение.

10. Журналистка в ресторане «Русалка»

В воскресенье утром мы встретились с Мелом возле Базы. Мел пригласил нас в машину.

– Запомните эту колымагу, – представил нам агент Саймон весьма невзрачный на вид автомобиль, выглядевший подержанным и недорогим.

На таких обыкновенно ездят те, для кого авто вовсе не роскошь, а средство передвижения. Они не бросаются в глаза. Не лезут на красный свет. И почти никогда не попадают в аварии. Тихо едут, дальше будут. Скромная машина, но аккуратная, тёмного серо-синего цвета, с полутонированными окнами.

– Эта колымага – передвижная станция "Чертополох", – не без гордости объявил нам Мел.

– Это тебя в честь её так зовут? – поинтересовалась я.

– Нет, это её так зовут в честь меня, – также гордо объявил Мел.

– Кстати, почему ты Чертополох?

– Чертополох – это колючее растение, способное отпугивать злых духов. По сути, растение обладает таким боевым характером, что его боятся даже черти. Этот воинственный цветок означает вызов и возмездие. Ну, а ещё это растение в совокупе с другими помогает при бронхитах и болезнях желудочно-кишечного тракта. Собирается оно в июле… Дело в том, что я тоже родился в июле.

Похоже, Мел всё знает про чертополох!

– Тебя так назвали или ты сам? – спросила я.

– Клички – это не имена, их можно выбирать. Выбирал я, и все согласились. Вот что значит удачное прозвище. Ладно, народ, поехали. Познакомимся с журналисткой. А про врачиху я уже кое-что собрал. Про неё интереснее, чем про всякие колючие растения.

После того, как мы сели в машину, тронулись, Мел рассказал:

– Мне удалось пообщаться со всеми начальниками Лоис Найз. В Центре реабилитации мне сказали, что у неё была безупречная репутация. И сам главный врач настоял, чтобы Лоис получила хорошее место в престижной клинике неврозов Прейвиса. Но там случилось то, что не случалось никогда, и я сразу догадался, что здесь подстава чистой воды. На неё подал жалобу один из пациентов, явно с целью очернить Лоис.

– И что это за пациент? – спросил Пол.

– Некий Расмус Беринг. Я запрашиваю на него данные сейчас в Центральной, – Мел объехал медленно катящуюся машину, которой больше подходило название "колымага", чем комфортному и мягкому в управлении "Чертополоху". – Конечно, начальник Найз из клиники Прейвиса не хотел увольнять ценную сотрудницу, принятую по рекомендации. Но потом разразился дикий скандал. И пришлось расстаться. Но по какой-то прихоти судьбы её позвали в клинику Кочфеста. Её муж тяжело болен. Лоис Найз – единственный добытчик денег. В семье не очень благоприятная обстановка из-за здоровья господина Найза. Лоис живёт своей работой, работа всегда давала ей силу и способность преодолевать трудности. Это мне сказал её начальник из Центра. Найз никак не могла спровоцировать скандал и оскорбить пациента. Под Расмуса Беринга мы начали копать, посмотрим, что за тип и откуда взялся. У меня подозрение, что Найз насильно переманили в клинику Кочфеста.

– Это правда?! – в удивлении воскликнула я.

– Да, и начальник из Центра, и начальник из Прейвиса упоминали, что Лоис несколько раз пытались переманить к себе на работу люди из клиники Кочфеста, а конкретно до неё несколько раз домогался в переносном смысле Кен Ваджиос.

– Главный врач клиники Кочфеста, – уточнила я.

– Угу, – кивнул Мел, обгоняя очередную "колымагу". – Лоис отказывала, она туда не хотела. Но эта подстава подкосила её репутацию, теперь эти два её начальника даже при всём своём желании и уважении не могли рекомендовать никуда Лоис с такой записью в трудовой книжке.

– Обалдеть… – высказался Пол. – Почему же Лоис так понадобилась Ваджиосу?

– Всё дело в её специализации. Лоис долгое время посвящала свои научные работы и изыскания теме гипноза. Она достигла многого. Надо вам сказать, ребята, тот вид гипноза, который она исследовала, используют спецслужбы, а также специализированные больницы для излечения сильнейших форм зависимости. Суть в том, что человеку вводят препарат или дают таблетку, и он становится легко подверженным внушению. Внушить ему можно что угодно, вплоть до того, что он забудет, что ему внушили. Есть вопросы к клинике Кочфеста, с какой целью они так рвались получить этого специалиста вплоть до того, что испортили ему карьеру и, возможно, жизнь. Есть подозрения, что не обошлось и без шантажа и давления на Лоис. Я запрошу у Мунды психологический портрет, а также за Лоис будем наблюдать.

Мы с Полом пребывали в шоке от услышанного. Пол спросил:

– А этот Ваджиос, главный врач. Ты ничего про него ещё не узнавал?

– Мунда под него копала, несколько дней назад. Это молодой, крайне некомпетентный врач, но карьерист. Скорее всего, чья-то марионетка. Меня больше интересует личность их исполнительного директора мадам Канли. Мы даже до сих пор имени её не знаем.

– Побыстрее бы мы там всё раскопали. Я волнуюсь за Мунду. Не нравится мне, что её лечащий врач – ведомая жертва шантажа. Под давлением этих непонятных людей она может нести для Мунды угрозу.

– Пол, ещё рано делать выводы. Подождём до понедельника, – успокоил Мел. – Вот, мы и приехали. Оперная Набережная, ресторан "Русалка".

– Странное название для ресторана. Что они тут подают, интересно, как фирменные блюда – рыбу или мясо? – пошутил Пол.

– Не то и не другое. А настоящих запечённых вместе с левиафанами и кракенами морских рыбьехвостых дев, – пошутил в ответ Чертополох.

Погода стояла пасмурная, и река Укосмо, скованная тисками асфальтированных берегов, подёргивалась угрожающей рябью. Вода была тёмной, казалась бездонной и хищной. С запада тянул сильный пронзительный ветер, которой грозил намести последнего, но мощного снега, несмотря на то, что на дворе март, и пора бы распускаться подснежникам.

Ресторан "Русалка" выходит фасадом прямо на набережную и находится в старинном здании-особняке. Когда мы вошли, наш встретил вежливый швейцар, который помог нам снять верхнюю одежду. Оказалось, Мел забронировал приватный столик в полутёмном углу. В ресторане горел приглушённый свет, и интерьер был выполнен в морском антураже. Даже официантки одеты в особую форму – топы и длинные блестящие юбки, стилизованные под рыбьи хвосты. Мы расположились, нам принесли меню. Мел шепнул:

– Ни в чём себе не отказываете, коллеги. Все расходы оплачивает наша организация.

И всё же мы с Полом не позволили себе шиковать за счёт ТДВГ, и ограничились лишь недорогим салатиком. Мел же заказал себе целый обед и предупредил официанта, что скоро к нам присоединится ещё одна дама.

Дама присоединилась минут через десять. Она вошла стремительной походкой деловой женщины. Была она среднего роста, имела чёрные волосы, собранные в изящный хвост, восточные черты лица. Пол, глядя на неё, скосил на меня взгляд, кивнул. Я кивнула в ответ – действительно она похожа на медсестру. Но в то же время это не она. Бывает такое – люди одного типажа, но при этом совсем не родственники даже.

Мел встал навстречу госпоже Лингеборг, пожал руку, пододвинул для неё стул, и позвал официанта.

Урсула Лингеборг, журналистка, совсем не оказалась высокомерной и надменной, как мы с Полом подсознательно ожидали от неё. Напротив, когда она начала общаться, выяснилось, что это милейшая женщина, к которой мы сразу прониклись симпатией. Мел, используя технику вхождения в контакт, задал несколько общих вопросов. Урсула тоже пошла навстречу – её коммуникация на высоте, ввиду её профессии. Разговор сразу сложился в конструктивном русле.

Мел сперва удовлетворил любопытство миловидной работницы прессы, рассказав несколько слов о работе частного детектива. Госпожа Лингеборг осталась в полном восторге. К середине беседы они уже подружились, и Мел пошёл дальше.

– Госпожа Лингеборг, позвольте задать вам вопрос. Он может показаться вам необычным.

– О, сколько угодно! Ваша работа такая необычная, и я чувствую себя в долгу перед вами за это интервью, хочу сказать, что, наоборот, для меня будет большая честь услышать от вас необычный вопрос!

– Возможно, их будет несколько. Всё зависит от того, как вы ответите на первый.

– Вы меня интригуете, господин Саймон! – госпожа Лингеборг вся подобралась, и её глаза заблестели вниманием.

– Вы также нас очень интригуете, интрига взаимна. Скажите, госпожа Лингеборг, ваше имя – оно такое редкое, и такое интересное – это настоящее имя?

– О да, я знаю, к чему вы клоните, господин Саймон, в журналисткой среде мои коллеги используют псевдонимы. Поскольку эта профессия требует определённой степени риска, как, впрочем, и ваша, иногда использовать псевдоним в подписи к разгромной статье бывает попросту необходимо, чтоб уберечь личную неприкосновенность, – Урсула засмеялась. – Но я не из их числа. Урсула Лингеборг – моё настоящее имя.