Ведьмачка: дорога к себе

История первая. Ведьмачка и мелкий пакостник

Олли выздоровел через пару дней, вся его аллергия на магию лечения тоже прошла. Хотя мне он даже нравился пятнистый. Поселился бывший наследник в отдельной комнате, которую самолично отдраил почище королевских горничных. Я невольно залюбовалась творением его рук, когда зашла уточнить у него, не привез ли он мне каких‐то книг. Читать в крепости было практически нечего, даже появилась мысль самой начать писать, потом принимать зелье кратковременного забвения и читать. План так себе, конечно, но хуже не придумаешь.

Когда я, постучав в дверь, зашла в его комнату, Олли как раз мыл окно. Увидев меня, он покачнулся и выпал со второго этажа. Я ахнула, кинулась к подоконнику и расхохоталась. Этот шутник стоял на лесах, которые поставили для реконструкции стены неизвестно сколько лет назад. Стену не покрасили, леса немного сгнили под дождями, а он решил надо мной пошутить.

– Олли, это не смешно, – сказала я, нахохотавшись вволю. Вдруг леса хрустнули, начали тихо складываться вместе с ним. В результате бывший полицейский скатился в клумбу, как по горке.

Всегда с ним что‐то приключается, когда он рядом со мной.

Я вышла на улицу, грязный Олли заявил, что идет мыться, а потом ему идти в патруль, потому что сейчас его очередь. А я должна сидеть и смирно ждать его у окна.

Я кивнула, подумав, что никого я ждать не собиралась, потому что у меня были свои планы на вечер – я хотела сгонять в деревню, где живет семья Карса. Меня заинтересовал феномен «провалившейся в тьму деревни», как я его окрестила.

Феномен Дальних Лесов волновал магов-ученых с давних времен. Именно в этом месте почему‐то грань между мирами была тонкая, через нее и лезли всякие гады, сражаться с которыми и должны были мы, ведьмаки и ведьмачки. Согласно версии некоторых все тех же умников, эльфы пролезли к нам точно так же и поселились недалеко от Полога, как называют это место здесь. Я уже ходила смотреть на это место – невидимая кисея висела в воздухе, отсекая край королевства, что за ней – видно не было, да и не очень хотелось.

Вы спросите, почему не посадить рядом с Пологом пару воинов, которые бы шинковали всех, кто лезет? Пробовали, не работает. Гады материализовывались на расстоянии и разбегались. Именно поэтому придумали нашу Цитадель, из которой и ходили в патруль доблестные воины, среди который и был Олли, хотя тут все называли его Олафом.

Он с солдатами ушел в патруль, я ожидала его не раньше завтрашнего утра, поэтому я направилась в деревню оборотней, где жила семья Карса.

Марта встретила меня как родную, то есть накрыла стол на десятерых, я вздохнула и решила тоже стать оборотнем.

– Слушай, а если я хочу стать оборотнем, что надо сделать? Может, меня кто‐то укусить должен при полной луне? – спросила я женщину.

Она посмотрела на меня удивленно. Конечно, в школе ведьмаков нас учили, что оборотнем можно только родиться, при этом только если отец и мать являются таковыми, в смешанном браке рождались обычные люди. Но в последнее время все мои знания так или иначе подверглись сомнению. Особенно после того, как я умерла, пытаясь победить демона. А некромант Нильс просто взял и воскресил меня, воспользовавшись старинным обрядом «Невеста некроманта», и это при том, что Олли собирался официально представить меня своим родителям как невесту.

Обряд некромант провел, вот только у обряда была одна неприятная сторона – жить мне осталось теперь всего три года. Я сбежала из столицы, взяв свою лошадь, а странный некромантский меч мне выдали из оружейной школы по приказу директора дракона Альки.

Именно поэтому я нахожусь в Цитадели в Дальних Лесах, истребляя монстров во благо короны.

Потом сюда же перевелся из магической полиции Олли. Подробностей он не рассказывает, но я случайно влезла в кабинет начальника гарнизона капитана Гормса и подсмотрела приказ о назначении, который бывший полицейский привез из столицы. В нем упоминается только Олаф, неизвестный сержант, про Олли никто ничего не знает, особенно то, что он – седьмой в линии наследования трона, а, учитывая высокую смертность во дворце, может, уже и пятый, а то и третий.

Наконец, я задала Марте вопрос:

– Ты мне готовишь все время столько, что я в одной ипостаси это не смогу съесть. Вот если бы я обратилась в волка, я бы еще могла поесть, а так нет, не могу больше, все очень вкусно, благодарю.

Женщина расплылась в довольной ухмылке.

– А как у вас тут в округе, тихо все? – продолжила я уточнять.

– Тихо, как же не тихо, хотя вот у соседки кто‐то ночами начал молоко воровать и варенье, прямо из погреба, Тейя, милая, может, глянешь?

Я кивнула, встала и покачнулась, похоже, что я просто переела и завтра с утра мне нужно на пробежку – километров сорок.

Я вышла за калитку и направилась к соседке Марты. Дверь мне открыла высокая и худая женщина, кивнула и указала на подпол.

Я решительно спрыгнула туда и запустила сканирование магии. У меня было несколько вещей, существенно улучшающих жизнь ведьмакам, – магическое кольцо для поиска, ведьмачьи зелья на поясе, а также кольцо Нильса, которое он мне дал, чтобы я могла его вызвать в любой момент. Одно время я хотела его выкинуть в реку, пусть русалки его вызывают, но потом решила оставить.

Кольцо поиска не показало решительно ничего, я выпила зелье ночного глаза для улучшения зрения и оглядела подпол – никаких улик не было. Когда я вылезла наружу и отчиталась об этом, соседка пожала плечами и кивнула. Идеальная молчащая женщина досталась кому‐то в жены.

Возвращаться к Марте я уже не стала, а направилась обратно в Цитадель. Всю дорогу мне казалось, что за мной кто‐то следит. Пару раз я останавливалась и оглядывалась, но ничего не видела. Решив, что это от переедания, я добралась до своей комнаты и легла спать.

Утром меня разбудил стук в дверь. Я открыла один глаз и посмотрела в окно, судя по сумеркам, было примерно пять утра.

– Меня нет и не будет до девяти утра, – прокричала я.

– Тейя, зачем ты разграбила мой огород? Мои лекарственные травы и цветы? Попросила, я бы их сам тебе дал, – раздался из-за двери голос Карса – нашего местного оборотня – повара и немного целителя.

– Я ничего не грабила, я спала, – ответила я и попыталась уснуть. Но тут я почувствовала резкий запах ромашки и открыла глаза: на моем столе в какой‐то огромной вазе – у меня такой никогда не было – стоял огромный букет лекарственных трав явно из обнесенного огорода. Я застонала и решила выкинуть его быстро в окно. Но, скорее всего, оборотень уже учуял запах, а выкидывание будет признанием моей вины.

Я встала, умылась, оделась и открыла дверь, сразу указав ему на букет.

– Я не знаю, что тут делает это, я проснулась, оно уже было, – вздохнула я, разглядывая цветы.

Карс хмыкнул и заявил:

– Если бы я не знал, что Олли сейчас в патруле, я бы заподозрил его. А сейчас даже не знаю, что и думать. Ладно, для тебя – не жалко. И не вздумай выкинуть в окно!

Я достала банку земляничного варенья, съела из нее одну ложку и запила водой, походила по комнате и решила снова лечь спать.

Проснулась я, когда солнце светило прямо мне на лицо. Вдруг на меня сверху капнуло что‐то красное. Потом еще и еще. Я решила проснуться и увидела нарисованное на потолке огромное красное сердце. С него и капало. В момент я выпрыгнула из кровати, схватила меч и начала оглядываться – кто‐то пытался принести кровавую жертву и совершить ритуал прямо в комнате ведьмачки? Кого‐то убили для ритуала. Капля сползла с носа на губы, я машинально облизнула и поняла, что использовали мое земляничное варенье.

Я внимательно пригляделась к рисунку и увидела следы маленьких ног, уходивших от сердца в сторону. Кто‐то очень мелкий забрался ко мне в комнату и перевел все варенье на рисунок. Скорее всего, и букет – его выходка.

Надо как‐то поймать этого озорника. Я решила заняться этим после того, как попью чаю на кухне.

Спустившись на кухню, я увидела завтракавших солдат патруля, Олли среди них не было. Мое сердце ухнуло и упало куда‐то в подвал замка – вдруг с ним что‐то случилось.

– Где Олаф? – спросила я у одного солдата.

– Так он к вам пошел, госпожа ведьмачка, – почтительно ответил тот.

Отлично, сейчас Олли зайдет в мою комнату, а там и букет, и сердце на потолке. Я помчалась к себе, однако на полпути услышала, как кто‐то вопил тонким голосом, в ответ раздавался рев Олли. Вбежав к себе в комнату, я увидела, как маленький человечек в желто-черном костюме летает вокруг бывшего полицейского и колет его острой иглой. Олли отмахивался и вдруг быстрым движением поймал малыша за крыло и зажал в руке.

– Олли, это не что ты думаешь, – заявила я.

– Я пока ничего не подумал, я решил, что ты мне все расскажешь, – галантно заявил он, садясь в кресло и оценивая шедевр на потолке. Маленький человечек, который так и был зажат у него в кулаке, ругался тонким голосом. На щеке у мужчины был тонкий порез.

– Ах, тут у меня маленький народец резвится, – грозно заявила я малышу, – вот смотри, расскажу твоей королеве о проделках ее подданного, она тебя законопатит в цветок, будешь до зимы сидеть.

– У меня нет больше королевы, в смысле, есть новая королева. Не сердитесь на меня, моя новая королева, я хотел показать вам свою любовь. Просто почтение, уважение, любовь. А тут влез этот громила и пытался украсть цветы. Да-да, он пытался украсть подаренные мною цветы, потому что сам не может подарить цветы королеве, – зачастил маленький человечек.

– Что значит у тебя нет королевы? И одновременно есть новая королева? – грозно спросила я.

Маленький народ всегда жил обособленно в горах и лугах, к людям старался не соваться, правила отдельной группой королева. И малыш без королевы просто не мог выжить.

– Вы – моя новая королева, прикажите громиле отпустить малыша фэйри, а то у меня крылышки мнутся и костюмчик, а я его с утра только‐только в росе постирал. Он блестит, потому что около моей королевы я должен быть великолепен.

– Я – не твоя новая королева. Олли, отпусти малыша, – сказала я.

Он усмехнулся и отпустил малыша, который сразу попытался его атаковать.

Полицейский снова его поймал и решительно подошел к окну, выставив туда руку с зажатым в ней фэйри. Одновременно он подмигнул мне, предлагая подыграть.

– Да-да, Олли, он не слушается, выкини его, пусть знает, – устало заявила я ему, решив сделать в комнате уборку.

– Я слушаю приказы только от королевы, – заверещал он.

– Какой же ты душный все‐таки, хоть и маленький, если он тебя отпустит, ты перестанешь на него нападать? – спросила я.

– Если мне прикажет новая королева, то перестану! – зло сказал фэйри.

Я вздохнула. Придется ему приказать и стать новой королевой хотя бы на время, а потом найдем старую и как‐нибудь сплавим этого проказника в родные места.

– Я тебе приказываю не нападать на Олли, – провозгласила я.

– Королева, вы не указали моего имени. Вы должны приказывать мне по имени, – пискнул тот.

– Как тебя зовут? Ты не представился, а уже притащил букет цветов и перевел банку варенья на свои проказы.

– Меня зовут сэр Шмель Великолепный.

Тут Олли не выдержал и хмыкнул, а потом расхохотался.

– Шмель, я приказываю тебе не нападать на Олли, когда он тебя отпустит, – снова сказала я.

– Я сэр Шмель, – пропищал он.

Тут я вспомнила одну-единственную лекцию по психологии малого народца и выдала ему полный приказ:

– Я, королева, приказываю сэру Шмелю на нападать на Олли, или как его тут называют, Олафа до конца времен или до поступления нового приказа. Олли, отпусти его.

Олли разжал кулак и отпустил фэйри, который с благоговением подлетел ко мне и преклонил одно колено прямо в воздухе:

– Вы – истинная моя королева, вы точно знаете формулу приказа, я скован требованием и не могу отступить от него. Зато теперь я точно знаю, вы – лучшая королева, которая была в моей жизни.

– Вот, Олли, я теперь королева, и у меня есть первый подданный. Правда, пока от него один ущерб, но лиха беда начало, так, сэр Шмель? – потом я подумала и добавила – А не ты ли в деревне молоко с вареньем воровал?

Судя по грустной мордашке фэйри, это был именно он. С волшебным народцем вообще нужно следить за словами и руками. Они воспринимают слова своей королевы как приказ с точностью до буквы. Я специально сказала второе имя Олли, потому что, если сэр Шмель услышит, как назовет сержанта Олафом, сразу нападет на него, сказав, что в тот момент он был не Олли.

Однако, осталось выяснить, как получилось, что фэйри – один. Они практически никогда не ходят в одиночку, если только их королева не отправила по делам. В этом случае они стараются вернуться быстрее, чтобы петь и танцевать на цветах под лунным светом, пить нектар цветов и играть с бабочками.

– Сэр Шмель, почему ты в одиночестве, без родственников, без королевы? – спросила я у него.

– Это долгая и трагическая история, – вздохнул тот, – ее нельзя рассказывать без глотка молока и сладкой ягоды. Я еще не завтракал, как и вы, моя королева! Отправьте громилу за едой на кухню, а я пока буду петь вам о любви, о солнце и счастье. А потом мы пойдем танцевать в поле. Да, моя королева? – уточнил он аккуратно, видя, что я хмурюсь.

– Я сам принесу еды, но танцевать с моей невестой ты никуда не пойдешь! – отрезал Олли, выходя из комнаты.

– Этот громила, что, лучший воин здесь? – уточнил Шмель, садясь на букет и отрывая от ромашки лепестки. – Только лучший воин может быть достоин руки королевы.

– Любит – не любит, любит – не любит, – запел он, – ура, моя королева меня любит! Гадание на ромашке – самое верное. Его вы не любите, моя королева, а я стану вашим великим воином. Моя любовь к вам попадет в легенды.

– Если ты не перестанешь галдеть, то в легенды попадет моя головная боль, – сказала я ему, – сэр Шмель, я приказываю тебе сидеть и молчать ровно пять минут.

Тот кивнул, достал маленький кинжал и начал что‐то вырезать из лепестка несчастной ромашки.

Вернулся Олли с большим подносом еды. Увидев кофе, я потянула к нему руку, как вдруг желто-черная молния метнулась и нырнула в чашку.

Я удивленно уставилась на испорченный продукт. Мой жених молча протянул мне свой кофе, которого осталась в кружке половина.

– Моя королева, это прелесть какая‐то, запах, вкус, я никогда такого не видел, что это за нектар? С каких цветов его собирают? Я выращу их в вашем дворе и буду ежедневно в них купаться. Королева, попробуйте сами искупаться, это идеально, – пел Шмель.

– Пять минут истекли, да? – уточнила я.

Тот весело кивнул и нырнул в чашку.

– Сэр Шмель, я приказываю тебе вылезти из кружки и привести себя в порядок, – сказала я ему.

Однако он продолжал купаться и не обращал внимания на мои слова.

– Ты не указала временной промежуток, – прошептал мне Олли.

– Точно, ты откуда знаешь? А, ты университет закончил, наверняка там объясняют про это, – прошептала я в ответ.

– Сэр Шмель, я приказываю тебе вылезти, привести себя в порядок и сесть на пустую тарелку. Время исполнения – сейчас.

Молния пронеслась в окно, затем обратно. Чистый и сухой Шмель сидел на тарелке и поедал меня глазами.

– Как ты так быстро переоделся? – спросила я у него.

– Приказ королевы исполняется сразу, – последовал ответ.

– Расскажи, что случилось с твоей предыдущей королевой? – попросил Олли.

Шмель проигнорировал вопрос, полируя шпагу своим плащом. Одет он был как щеголь. Черный костюм был идеально отпарен, из-под него виднелась желтая рубашка с большим отложным воротником, кружевные манжеты и желтые сапоги довершали образ.

– Я расскажу свою историю моей королеве, а громила может говорить со мной только через нее, – заявил он мне.

– Расскажи, мне очень интересно, – я начала завтракать, Олли не отставал от меня.

– Меня выгнали, – честно признался малыш.

Бывший полицейский присвистнул – фэйри никогда не изгонялись из семьи.

– И что ты натворил? – спросила я участливо.

– Я был слишком приставуч и надоел королеве, – внезапно Шмель разрыдался, вытирая слезы своими красивыми манжетами.

– Вот видишь, а теперь к Тейе тоже пристаешь, – назидательно прокомментировал Олли.

Шмель высморкался в манжету, достал шпагу и агрессивно посмотрел на моего жениха, однако приказ запрещал ему нападать.

– Пожалуйста, можно я останусь, я не буду приставучим, я согласен на любые условия, если королева меня выгонит, я умру, – снова зарыдал он.

Олли вздохнул и кивнул мне. Я набрала воздух в легкие и сказала:

– Хорошо, ты можешь остаться, пока мы не найдем тебе новую королеву, однако ты должен безоговорочно слушаться меня и Олли, ночевать будешь у него.

Фэйри мгновенно высушил слезы и очень быстро заметался по комнате. Наконец он приземлился на плечо Олли, протянул ему руку и сказал:

– Я принимаю тебя как лучшего воина королевы, но учти, в любой момент я могу вызвать тебя на бой, чтобы стать первым. Помни!

– Принимаю тебя в свою семью, – ответил ему Олли.

– Ты тоже знаешь наши обычаи, громила? – пропищал Шмель.

– Так, теперь ты должен убрать с потолка это похабное сердце из варенья! – грозно заявила я. – А то оно капает прямо на мою кровать, придется сдавать в прачечную белье.

– Я все сделаю, моя королева, только я за один раз столько не съем, – весело пропел Шмель.

– Ты должен убрать, а не съесть, – сказала я ему.

– Ну так убирать я буду это в себя, – парировал он.

– Я ухожу, чтобы к вечеру тут было чисто, – сказала я, – это приказ.

– Моя королева, я должен обеспечивать вашу безопасность, как вы пойдете без меня, громила не сможет! Точно не сможет! Только я могу.

Он дернулся за мной, но магия приказа не давала ему выйти из комнаты, пока он все не уберет.

– А как почистишь потолок, клумбу с цветами возроди! Чтобы даже лучше стало! Понял? – приказала я фэйри.

Я надеялась, что, оставшись в моей комнате один, он не станет ковыряться там, где ему не следовало, – в моих вещах.

История вторая. Ведьмачка и элементаль земли

Когда я вечером вернулась в комнату, меня встречал сэр Шмель в идеально белом смокинге с черной рубашкой под ним. В качестве пояса он использовал красную ткань, оттенок которой показался мне знакомым, но я не придала этому значения. Сердце из варенья с потолка исчезло, однако вместо него над моей головой росли розы. Везде висел аромат свежести, пахло как в цветочной лавке сразу после доставки новой партии растений.

– Это что? – грозно спросила я.

– Моя королева, я убрал варенье с потолка, но вырастил розы. Каждая девушка любит розы. Может, цвет не нравится?

Внезапно чайные розы сменились на ярко-алые. Я поморщилась. Сэр Шмель хмыкнул, розы стали темно-бордовыми.

– Цвет страсти, – захихикал Шмель.

– Убирай это все, – приказала я ему, – иначе я умру от аллергии.

– Как прикажете, моя королева, но, может, оставим парочку кустов? В знак моей любви и уважения, а?

Малыш скорчил такую жалобную мордашку, что мне стало немного стыдно, и я кивнула, разрешив оставить растения. Потолок очистился, а парочка кустов распустились цветами размером с мою голову. Фэйри хмыкнул и исчез.

– Тейя, а ты не знаешь, что с моей клумбой случилось? – ко мне вломился Карс и увидел розы на потолке.

– Поня-я-ятно, – протянул он, – это фэйри сделал? Скажи ему, чтобы усмирил собаку.

– Какую собаку?

– Он вырастил цветочную собаку из базилика и мяты, она кусается и не подпускает меня к клумбе. Тейя, поговори с ним, а то у нас вся крепость зарастет ромашками!

Я вздохнула и пошла смотреть на очередное творение моего приставучего подданного. Действительно, около клумбы сидело зеленое нечто с висящими ушами и издавало рычание, когда кто‐то подходил близко. Солдаты хохотали, капитан Гормс стал жертвой, когда решил потрогать собаку. Ходячий базилик его просто покусал, хорошо, не до крови.

– Тейя, это твоих рук дело? – грозно спросил капитан, увидев меня.

Я сделала невинный вид и подошла к клумбе, по пути погладив зеленое чудище. Оно завиляло хвостом или чем‐то похожим на хвост и радостно заурчало.

– Капитан, сейчас все решим! – успокоила я начальника. – Шмель! Шмель! Быстро сюда.

Через секунду появился фэйри с наглым выражением на лице.

– Это что? – я ткнула пальцем в зеленое создание, которое решило, что я с ним играю, припало к земле передними лапами и завиляло хвостом, выглядевшим как пучок петрушки.

– Это мое изобретение, – похвастался фэйри, – инновация в садовом деле. Охранник грядок. Первый и единственный.

– Только он хозяина не пускает, – вмешался Карс, – хотя, слушай, мелюзга, а ты все можешь вырастить?

– Я не мелюзга, – фэйри тут же обиделся и отвернулся, надув губы.

– А почему на поясе у Шмеля обрезок шарфа, который я тебе подарил? – раздался голос Олли.

И тут я поняла, что мне напоминал кушак фэйри – он откромсал кусок от дорогущего шелкового шарфа, который мне привез бывший полицейский.

– Ах ты… – прошипела я сквозь зубы и ушла, приказав допустить Карса к грядке, а зеленую собачку сделать доброй и послушной. Надувшийся Шмель так и сделал, а потом куда‐то исчез.

Когда я ложилась спать, мне казалось, что розы за мной следят, один раз я увидела движение цветка, но списала все на усталость.

Ко всем проблемам добавилась еще одна – заканчивались зелья. Когда я работала в столице, мне их выдавали по первому требованию, здесь же изготовить было некому. Сама я зелья не варила, хотя по этому предмету у меня была пятерка. Высшую оценку мне поставили с условием, что я никогда не буду не только готовить зелья, а даже входить в лабораторию.

Даже когда я делала все строго по методичке, соблюдая пропорции, выбирая правильные ингредиенты, мои зелья взрывались как отличные боевые бомбы. Причем взрывались они внезапно в самое неподходящее время.

Когда я пожаловалась на проблему с зельями Олли, он сказал, что проблема решится скоро, надо просто подождать.

Погрозив перед сном пальцем розам, я заснула, чтобы проснуться через пару часов от громких ругательств на эльфийском.

Светила полная луна, ее лучи проникали через окно, обходя странный силуэт в виде женской фигуры, почему‐то висящий в воздухе в центре окна. По голосу я опознала Данику.

– И тебе доброй ночи, – сказала я ей, заслушавшись идеальным звучанием высшего языка, течение которого, как песня, разбивало ночную тьму.

– Тейя, немедленно сними меня отсюда, откуда здесь взялась мерзкая магия фэйри, – прорычала эльфийка, барахтаясь в раме окна.

– Сэр Шмель поймал лазутчика, па-па-па-пам, – пропел фэйри, влетая в окно. Даника фыркнула и попыталась снова освободиться, но лишь еще больше потеряла свободу.

– Моя королева, я вас охраняю от всего, что может навредить. Глупая эльфка лезла в окно, вот и попалась! – Шмель хвастался напропалую, в этот раз кусок моего шарфа был повязан у него на голове как бандана, а сам он выглядел как пират, не хватало только попугая.

– Сэр Шмель, – грозно сказала я, хотя понимала, что не могу выглядеть грозно в пижаме с мишками, просто ночью было прохладно, – я приказываю немедленно впустить в помещение Данику, а также перестать с ней ругаться. И вообще, как ты это сделал?

Тут во мне заговорило любопытство, я никогда не видела магию фэйри вблизи, а в книгах такого никогда не писали.

– Я покажу моей королеве, – радостно пискнул фэйри, подлетел к розам на потолке, влез в одну, а затем весь в пыльце спустился ко мне и дунул ею прямо мне в глаза.

На секунду я перестала вообще что‐либо видеть, а потом зрение вернулось ко мне в настолько ярких цветах, что я зажмурилась от буйства красок. Через пару минут я аккуратно приоткрыла сначала один глаз, потом второй. Луна светила странным холодно-зеленым светом, все мое окно было оплетено паутиной, в которую и попалась Даника. Нити на вид были очень прочные и блестели под луной.

– Как ты это сделал? – восхищенно вскрикнула я.

– Красиво, да? Все для моей королевы, – снова начал хвастаться сэр Шмель.

– Меня кто‐то собирается снимать? Или будет восхищаться магией этого мерзкого прощелыги? – прошипела Даника. – Я вообще прокралась, чтобы пообщаться незаметно, а сейчас сюда сбегутся все обитатели Цитадели.

– Сэр Шмель, молодец, теперь освободи пленницу, – величественно распорядилась я, стараясь не хихикать, чтобы не обидеть эльфийку.

Пока фэйри ее спасал, я достала свои оскудевшие запасы кофейных зерен и заварила напиток в кофеварке из страны Джиннов – я не смогла оставить ее в своей бывшей квартире и привезла с собой.

– Моя королева, я заслужил стаканчик этого волшебного напитка? – рядом заиграл яркий огонек магии фэйри.

– Нет, у меня очень мало осталось, поставки сюда очень редки, – проворчала я.

Шмель обиделся и уселся в сторонке. Даника, продолжая ругаться на эльфийском, скидывала с себя остатки паутины.

– Откуда здесь взялся мелкий проказник? Они обычно танцуют на цветах, первый раз вижу такого делового фэйри, – сказала мне эльфийская девушка.

– Я – самый лучший необычный, – влез в разговор Шмель, – моя королева, скажите ей, что теперь фэйри свободные и не подчиняются мерзким эльфкам, которые вывели нас как слуг.

Я уставилась на Данику, ожидая подтверждения этого утверждения. Та нехотя кивнула:

– Когда мы прибыли через Полог, нам нужны были слуги. Основным требованием к ним была услужливость. Мы создали маленький народец, но они оказались слишком исполнительными и влюблялись в своих хозяев. Поэтому нам пришлось их отпустить в свободный полет. Они собрались в группы, выбрали себе королев и начали порхать по цветам. Такого, как у тебя, я никогда не видела. Ты из какой группы? Кто у тебя королева?

Сэр Шмель расцвел, передо мной появилась красивая ромашка, на которой он начал танцевать, напевая, что для него есть одна королева – я.

Даника удивленно подняла бровь и с благодарностью приняла чашку с кофе.

– А я могу вырастить такое дерево, – внезапно похвастался Шмель и исчез.

С ним исчезло и мое видение магии. Луна снова стала обычного желтого цвета, паутину, вернее, ее обрывки, я видеть перестала. Я вздохнула – мне нравились новые цвета мира – и поняла, что их будет не хватать.

– Тейя, мне надо с тобой поговорить сразу о нескольких вещах. Но, раз тут еще и фэйри, который говорит, что он – твой подданный, то добавилась еще одна вещь.

– Я внимательно слушаю, – сказала я ей.

– Во-первых, у нас в округе завелся элементаль земли. Наши разведчики видели его, но внезапно тот исчез. Я должна предупредить тебя об этом. Ты у нас единственная, кто может с ним справиться.

Я задумалась. Элементаль – это стихийное образование магической природы. Как они появляются – никто не знал, сразиться с одним было не сложно, но если появятся еще три, то четыре элементаля соберутся в одного суперэлементаля, победить которого практически невозможно, он снесет все на своем пути.

– Насколько большое было создание стихии? – уточнила я.

– Пока некрупное, но ты сама знаешь, что растет он очень быстро.

– И ты ради этого примчалась ночью в Цитадель? – я подняла бровь и отхлебнула кофе. Напиток прокатился по горлу и удобно устроился в желудке, раз уж сон мой был прерван.

– А ты умная ведьмачка, – захохотала Даника, – я хотела тебе сообщить, что нашла пару дневников про некромантские обряды, вот они.

Эльфийка вытащила из сумки, висящей на бедре, пару мятых книжек и положила на стол.

Внезапно раздался стук в дверь, а также голос Олли:

– Тейя, у тебя все в порядке? Шмель сначала исчез, потом вернулся хмурый и сидит на подушке точит саблю.

– Заходи, – я открыла дверь и впустила мужчину, заодно проверив, чтобы в коридоре никого не было. Ни к чему лишним слухам бродить по Цитадели.

– Привет, наследничек, – поприветствовала Олли Даника.

– Я отказался от всего, – прошипел он, – называй меня Олафом, сержантом Олафом. Что ты здесь делаешь ночью? Что‐то случилось?

– Нет, – покачала головой Даника, – я принесла вам книжки для домашнего чтения. Некромантские обряды и прочее, может, найдете что‐то интересное. А еще, Тейя, подумай о том, что в эльфийском предсказании было сказано о твоих будущих подданных: «Первым будет малыш из лунной пыльцы». Тебе это ничего не напоминает?

Я вздрогнула, вспомнив эльфийское предсказание о том, что придёт та, что между мирами, и восстанет город мёртвых, править она будет в нём, как императрица, а все остальные королевства падут перед её могуществом, грядут страшные времена.

– Ты этот кусок не давала мне читать, – заявила я, – сэр Шмель отличный малый. Верный и надежный друг. Хотя я знаю его совсем немного.

– Моя королева назвала меня другом, – на мою грудь упал фэйри, обливаясь слезами и одновременно хохоча.

– Сэр Шмель, как вы себя ведете в присутствии королевы? – немедленно заявила Даника. – Будьте любезны отлететь от нее на почтительное расстояние и соблюдать этикет.

Я прожгла взглядом эльфийку, взяла малыша в ладони. Он схватился за мой палец и продолжал рыдать:

– Никто не называл меня другом, моя королева, да я, да я…

На столе появились розы, гладиолусы, расцвели какими‐то дикими оттенками экзотические лианы. Под шумок сэр Шмель подпрыгнул и попал точно в мою чашку кофе, где расположился как в ванной и хохотал.

– Этому мы вас точно не учили, – сердито сказала Даника.

– Эльфку я не слушаю, моя королева назвала меня другом. После этого я готов отдать за нее жизнь. Эльфку я бы снова сунул в паутину, если моя королева мне прикажет, – тут он нырнул в напиток, на поверхности образовались мелкие пузыри.

– Я сказала тебе все, что хотела, ведьмачка, если будет еще информация, я пришлю вестника, – холодно произнесла Даника и вышла в окно.

– Приходите еще, у меня много паутины, – крикнул вслед ей Шмель, – не зря я учился у сэра Паука.

Олли хохотал, прикрыв нижнюю часть лица книгами, которые принесла эльфийка.

– А давай на спор, кто быстрее прочитает? – вдруг сказал он мне.

Я кивнула, а потом подумала, что в некоторых спорах выигрывать я не хочу. По его лицу я поняла, что он сожалеет о своем предложении.

Быстро отправив его в свою комнату, я решила поспать остаток ночи.

Конечно же, книгу я убрала в свой тайник, читать я ее буду только после того, как свою книгу прочитает Олли.

Утром я проснулась от мелодии боевого рога – в Цитадели объявили тревогу.

– Мое любимое утро, – проворчала я, оделась, взяла последние зелья и свой меч.

– Моя королева, я готов к сражению, – пропел голос у меня над ухом.

– Оставайся здесь и никуда не лезь, – скомандовала я ему.

Сэр Шмель расхохотался мелодичным смешком и исчез.

Во дворе солдаты готовились к обороне. Капитан Гормс на стене тревожно вглядывался в поле. Взбежав к нему, я увидела элементаля земли – небольшую волну глины, двигающегося по направлению к нам. Внезапно откуда‐то сбоку появился вихрь.

– Элементаль воздуха, нельзя дать им соединиться, – крикнула я и, прыгнув со стены, побежала к элементалю земли.

С землей разобраться было проще, достаточно просто разбить пополам и залить специальным зельем, к сожалению, оно у меня оставалось одно.

К моему несчастью, мне попались умные элементали: как будто поняв мои намерения, воздух неожиданно оказался рядом со мной, подхватил в вихрь и закрутил.

У меня сразу закружилась голова, я видела, как солдаты рубили элементаля земли, пока воздух занимался мной.

– За королеву! – раздался боевой клич, в поток ворвался сэр Шмель в идеальном черном костюме с красным плащом, сделанным из моего шарфа. Вихрь хмыкнул и выплюнул его в сторону.

Малыш снова бросился в бой, в это время я направлялась к центру воронки элементаля.

Воздух сопротивлялся, однако я настойчиво погружалась в него, как пловец на дно за жемчугом. Шмеля снова выкинуло наружу, а я донырнула до дна, достала зелье и вылила его в центр.

Внезапно все закончилось, я рухнула с высоты в три метра на землю, но успела сгруппироваться и кувырком ушла в сторону.

– Тейя, второй элементаль становится больше, – услышала я крик капитана.

Солдаты доблестно отрубали куски глины от стихийного создания, но оно росло очень быстро.

Я следила за этим процессом, пока Шмель не врезался в глину и не отпилил маленький кусок, который не смог приклеиться обратно.

– Режьте как можно меньше и выкидывайте дальше, – закричала я.

Солдаты меня услышали и начали нарезать элементаля на кусочки, как шеф-повар на кухне. Шмель им помогал, пока один камень не вылетел и не ударил по нему настолько сильно, что он упал на землю и остался лежать.

Внезапно по всем полетели камни, я не уворачивалась, пытаясь подобраться к малышу. Меня опередил Олли, он схватил Шмеля и утащил с поля боя, а потом снова вернулся, пытаясь закрыть меня собой, в результате тут же получил по голове.

– Олли, у меня магический щит, встань за меня, – крикнула я ему, продолжая резать голема.

– Не буду я прятаться, – заявил упрямец, получив еще раз по лбу.

Внезапно в бою появился еще один участник. Темная фигура в плаще создала пас рукой, в котором я опознала заклинание усмирения стихий. Элементаль успокоился, фигура подошла к нему и облила фиолетовым зельем из пузырька. Кучка земли расползлась по траве и исчезла так, как будто ничего и не было.

Я нашла лежащего на цветке малыша Шмеля и положила на ладонь.

– Ты очень смелый малыш, – сказала я ему, – спасибо тебе. Как я могу тебе помочь? Я не знаю, как воздействуют на фэйри человеческие зелья.

– Поцелуй королевы спасет несчастного Шмеля, – его голос был тонок и слаб.

Ко мне подошла фигура в плаще.

– А тут у вас весело, кузен не говорил, – раздался из капюшона женский голос, – никогда не целуй фэйри, он потом обнаглеет. И цел малыш, не ранен даже.

– Фу, испортили такой розыгрыш, – сэр Шмель сел на моей руке, поправил костюмчик и взлетел, – сложно было держать язык за зубами, а? Моя королева меня любит, она решила спасти своего рыцаря. Эй, громила, она меня хотела целовать, а не тебя, – фэйри начал мельтешить перед Олли и дразнить его.

– Шмель, перестань, а то отправлю пропалывать сорняки, – рявкнула я.

Олли рассматривал фигуру в плаще, а потом бросился обниматься:

– Илма.

Во мне начала расти волна ярости, я сама не ожидала от себя такой реакции. Мой Олли, а я считала его своим несмотря на то, что по закону была женой Нильса, обнимает какую‐то женщину?

– Олли, убери руки от нее, быстро иди и смой кровь со лба, у тебя рассечение, – скомандовала я.

– Ага, а ты есть та самая Тейя, ради которой малыш бросил все и убежал на границу? – пропела фигура в плаще и сбросила капюшон.

Под ним оказалось веснушчатое улыбающееся лицо молодой девушки. Грива ее рыжих волос горела на солнце.

– Я – Илма, кузина Олли, – представилась она, – у меня приказ приступить к службе мага и зельевара в Цитадели. Не знаю, на какие там кнопки понажимал этот негодник, – она указала на довольно скалящегося Олли, – чтобы меня из скучного университета перевели на передовую.

– Я знал, что ты оценишь, – ответил ей Олли.

Пока мы шли в Цитадель, я ругала фэйри за все, что он совершил:

– Ты понимаешь, что я не знаю, как тебя лечить? А ты еще шутить решил с поцелуями, а потом Олли дразнишь. Как мне с тобой после этого серьезно говорить?

– Никак, – надулся малыш.

– Ты – молодец, смелый, – продолжила я.

– А еще я умный, – продолжил он мою похвалу. И неожиданно добавил – Она мне понравилась, я люблю рыжие волосы, можно я буду с ней иногда болтать?

Я кивнула. У ворот нас встретила зеленая собака, которая за день заметно подросла и даже набрала вес.

– Какая прелесть, – Илма смело подошла и потрепала собаку между ушей, которые выглядели теперь как заросли плюща. – Чье это творение?

Сэр Шмель, раздуваясь от гордости, подлетел к ней и начал что‐то рассказывать, тыкая пальцем то себе в грудь, то на зеленое создание. Илма внимательно слушала его, иногда задавала вопросы.

– Олли, кто это? – я решила закатить ему сцену ревности, чтобы навсегда отсечь ему тягу к рыжеволосым красоткам.

– Это моя кузина, – ответил он, – одна из Сторнсонов. Только про это здесь не надо говорить.

– Ты решил превратить Цитадель в загородный клуб наследников короля? Кого еще притащишь? Принца? Сторнсоны на даче – развлечение наследников престола! Сколько у тебя еще родственников?

– Больше никто не приедет, точно. Илме давно уже скучно в университете, она просилась туда, где может помочь. Вот я и решил, что здесь она очень нужна, тем более, тебе необходимы зелья. И вдруг она поможет с нашей проблемой.

Про оставшихся три года жизни мы решили вслух не говорить, называя это «нашей проблемой», второй проблемой был мой брак с Нильсом, который я не могу расторгнуть, потому что жизнью я обязана только ритуалу «Невеста некроманта», который он провел.

– Ладно, но больше никаких родственников! – сказала я ему.

Он кивнул, споткнулся и подвернул ногу. Это была наша третья проблема, Олли рядом со мной все время получал травмы.

– Вот эту проблему я решу сам, – заявил он и похромал в сторону кухни к Карсу, который готовил обед и имел небольшую аптечку.

Илма отправилась к капитану представляться, вставать на довольствие и размещаться в Цитадели.

История третья. Ведьмачка и происки зла

Всю недели в Цитадели стояла тишина. Патрули уходили по округе, однако элементалей больше не находили. Книгу, принесенную Даникой, я прочитала, в ней не было ничего интересного, однако Олли я наврала, что так и не открывала ее. С одной стороны был дурацкий спор, в котором я не хочу выиграть, а с другой стороны – желание выяснить что‐либо о возможности изменения ритуала. Как я поняла из путанных объяснений писателя, который не дружил с логикой, ритуал можно снять при некоторых обстоятельствах, но, одновременно, его снять нельзя. В общем, книгу я закинула на шкаф.

Олли, судя по смущенному виду, свою книгу прочитал, но признаваться в этом тоже не собирался. Сам скажет, когда захочет.

Сэр Шмель устроился лаборантом у Илмы, которая оказалась отличным мастером по зельям.

Вот и теперь, я сидела в части кухни, переоборудованной под лабораторию, завтракала идеальными блинчиками, бережно испеченными Карсом.

Каждый блин был полит малиновым вареньем. Изредка ко мне подлетал Шмель, совал руку в варенье, облизывал и летел работать. Он был в белом халатике, который уже успел забрызгать малиновым соком, однако его это не смущало.

– Шмель, мне нужно три листа полуденицы, – сказала Илма, наливая в котелок чистую воду из ведра.

Шмель кивнул и вырастил в горшочке маленький кустик, отщипнул три листика и кинул в воду.

– Теперь пять капель паучьих слез, – продолжила командовать она.

Фэйри нашел на стенде бутылочку, открыл ее, понюхал, лизнул и накапал оттуда пять капель в котелок. Потом прилетел ко мне и запустил руки в варенье.

– Ты трогаешь неизвестно что, а потом ешь этими руками мое варенье, – прошипела я.

– Моя королева, я варю зелье, а варенье помогает мне восстановить магию. Я буду мыть руки, честно, – он подлетел к ведру, с громким плюхом помыл руки, заодно умылся и вернулся к Илме.

– Что у нас дальше?

– Теперь мы ставим это на огонь и ждем, когда раствор начнет закипать, после чего медленно добавим солнечный свет из темного тюбика, пару грамм, не больше, волосок черной кошки, а также свою тень, – ответила алхимичка, – остужаешь, разливаешь по баночкам, подписываешь. Зелье невидимости готово.

– Вот как у тебя, Илма, получается это все удержать в голове? А потом сварить все так, что они работают? – начала я. – Вот я в школе варила зелье ускорения, так у меня котелок внезапно набрал скорость, взлетел вверх, как фейерверк, пробил крышу и упал на голову дракона, который на свою беду вышел подышать воздухом.

– Так это была ты?! – восхищенно взвизгнула Илма. – Нам рассказывали эту историю, мы хотели повторить эффект, но у нас не вышло. Вспомни, что ты положила в котелок при варке.

Я задумалась. Как всегда, на алхимии у каждого был свой стол с необходимыми ингредиентами. Зелье варили по инструкции, под присмотром преподавателя. Я укладывала все по методичке, но в какой‐то момент что‐то пошло не так. Я закрыла глаза и представила рабочий стол. Вот лежит ленивка серая, вот ягель, рядом листья брусники, а моя рука вместо них берет омелу и кидает в котелок. Точно, омелы в составе не было, но, как известно, если под омелой целовались на праздник, то ее листья будут нести самый неожиданный эффект. Мне подкинули на стол лишний ингредиент.

– Омела, – ответила я.

Илма заулыбалась:

– Я так и думала, что ты внесла фактор случайности. Сэр Шмель, нужна омела, я хочу левитирующий котелок.

Шмель важно кивнул, надо мной выросла ветка и довольный фэйри направился ко мне с очевидным желанием, чтобы я его поцеловала, как всегда делают под омелой по древней традиции.

– Даже не думай, – процедила я, – и варенья тоже не дам. Целуйся вон с ней, – я кивнула на Илму, – она же тебя обещала в столицу забрать, профессором на кафедру устроить. Ты сам вчера хвастался. Кто тебя в город везет, с той и целуйся.

Я обиженно доела последний блин, перед этим убрав им все варенье с тарелки.

– Моя королева, я же только ради карьеры, – Шмель сорвал с себя белый халат, под ним оказался идеальный костюм-тройка с цепочкой для часов. Зачем‐то он повязал красный галстук – это снова был кусок моего шарфа. Фэйри упал передо мной на колени, начал биться о стол и рыдать о несправедливой судьбе, которая заставляет несчастного фэйри работать ради королевы.

– Ладно, ладно, прекрати концерт, я прекрасно понимаю, что ты хочешь кучу внимания.

Он яростно закивал. Я махнула рукой и тут же сильно ушибла палец о ствол омелы, который рос надо мной. Зашипев от боли, я сжала палец в кулаке второй руки.

– Моя королева, это мы сейчас поправим!

Сэр Шмель ринулся к стеллажу и принес оттуда бордовую розу, отливающую черным.

– Моя королева, положите палец в цветок, все сразу пройдет.

Я взяла цветок и сунула палец между лепестками. Боль сразу прошла, приятная прохлада окутала всю руку. Шмель, увидев, что мне полегчало, довольно улыбнулся.

– А еще у меня для вас, моя королева, есть подарок, – тут его улыбка превратилась в совсем наглую ухмылку, – Илма, давай покажем наши успехи.

Девушка кивнула и принесла небольшой горшочек со странным кривым растением.

– Это что? – уточнила я.

– Сейчас, моя королева, возьмите этот пузырек и капните в землю, – Шмель выдал мне с поклоном зеленую мензурку. Я вылила в землю пару капель, на кусте расцвели цветы, которые сразу обратились в ярко-красные ягоды.

– Теперь подставьте кружку под ягоды, – подсказал он, я послушалась, плоды упали туда и вдруг запахло кофе. Я взглянула – у меня лежали свежемолотые и поджаренные зерна. Оставалось их только залить водой и сварить. Я ахнула, у меня кончился этот напиток.

– Как вы это сделали? – восхищенно, чуть дыша, пропела я. – Это же великое достижение. Вы нарушили всю схему контрабанды, вас за это убьют.

– Хоть я и маленький, но мое слово весит больше, чем все сокровища короны, я же обещал тебе вырастить дерево, – заявил гордый фэйри. – И не убьют нас, если поставками этого растения будет заниматься дом Сторнсонов. Нужно всего лишь купить деревце и поливать раствором каждый раз, когда нужны зерна. Эксклюзивным поставщиком раствора будем тоже мы.

– Ну ты и плут, – прошептала я, – быстро же ты освоился.

– Чем ты меньше, тем больше приходится тебе работать. Ты делаешь один шаг, а фэйри нужно сделать сто шагов. Поэтому мы такие умные и красивые, – хвастливо добавил он.

– Ладно, умный и красивый, – тут сэр Шмель надулся от важности, – это дерево я забираю себе, верно?

– Да, раствор для тебя бесплатно пожизненно, – добавила Ирма.

Я горько усмехнулась. Мне осталось жить меньше трех лет. Я решила поговорить об этом с ней, как вдруг в лабораторию ворвался капитан Гормс и встревоженно сказал:

– Олаф пропал!

Я вскочила, уронив горшочек с деревом:

– Как пропал?

– Он не вернулся из патруля. Никто из солдат не знает, в какой момент он ушел в сторону.

– Моя королева, я пойду с вами! – прокричал Шмель, доставая откуда‐то шпагу и кинжал.

– Тейя, найди его, пожалуйста, – попросила Илма, – он, конечно, непутевый кузен, но я его люблю.

Я кивнула и пошла в свою комнату: моя дежурная сумка всегда стояла у дверей, а меч ждал рядом.

Выйдя из ворот замка, я решила положиться на свое чутье и пойти в сторону Полога. Шмель летел рядом и непрерывно болтал:

– Моя королева, я побеждю всех ваших врагов, потому что я – ваш первый рыцарь! Когда вы будете на троне, я буду участвовать в рыцарских турнирах, получу награду из ваших рук и буду самым счастливым фэйри на свете! Вы же дадите мне кубок? Большой кубок. Самый большой кубок, я в нем буду купаться по праздникам. Хотя по будним дням я буду купаться в нем тоже. Вот предста…

– Прекрати болтать! Ты мешаешь мне сосредоточиться! Еще одно слово от тебя – отправлю обратно в Цитадель. Будешь сидеть там и ждать.

Сэр Шмель испуганно закивал головой, достал из кармана маленький пузырек и выпил его.

– Что это ты выпил? – спросила я его.

Малыш показал на губы и сделал перечеркивающий знак рукой.

– Зелье безмолвия?

Шмель закивал и продолжил тихо летать вокруг меня.

Дорога превратилась в тропинку, а затем просто исчезла в траве. Я тихо шагала и прислушивалась к окружающему миру. Деревья скрипели под напором ветра, где‐то свистели птицы, в остальном было тихо и спокойно.

Внезапно я учуяла запах дыма. Это было странно, в этой части леса никогда не было домов. Деревня стояла в другой стороне. А сейчас пахло именно дровами, которые горели в печи.

Шмель озадаченно принюхался и устроился у меня на плече.

Я осторожно выглянула из-за дерева и увидела симпатичный домик, стоявший на полянке. Его красная крыша даже не была покрыта слоем иголок, как должно было быть с домом посреди леса. Белые стены казались слишком яркими, а синие ставни открывали окна для солнечного света. Я подошла и постучала в дверь. Перед ней лежал веселого цвета ковер с цветочными узорами. Сзади дома кто‐то колол дрова, я слышала размеренные удары топора по дереву.

– Заходите, открыто, – раздался голос.

Я распахнула дверь и зашла в дом. Комната блестела свежей краской – полы, стены, потолок были идеальными. Посредине стоял большой стол, покрытый белоснежной скатертью, за которым сидела молодая девушка.

Мое подсознание кричало мне не входить, казалось, меч за спиной недовольно ворчал, но я пренебрегла этими знаками. Шмель сидел у меня на плече и не собирался никуда взлетать.

– Добрый день, хозяйка, – поприветствовала я девушку, – патрульная служба Цитадели, ведьмачка Тейя. Попрошу представиться и дать объяснение, как ваш дом оказался здесь.

– Свободная художница Алрина, – заявила девушка, – мой домик путешествует по разным местам земли, на данный момент я нахожусь здесь. Хотите чай, наверное, устали с дороги?

Я кивнула. Шмель взлетел и направился изучать комнату, как вдруг Алрина закричала:

– Ой, пожалуйста, давайте без летающих человечков, я очень боюсь насекомых.

– Это фэйри, они не насекомые, – ответила я.

Шмель начал строить жуткие рожицы и махать руками.

– Ну пусть фэйри посидит у вас на плече, не подлетает ко мне!

– Шмель, – я показала ему она свое плечо, куда он с грустным видом опустился.

Пока девушка заваривала чай, я рассматривала комнату. На полках стояли разноцветные книги, парочку из них я точно читала, некоторые очень бы хотела почитать. Я встала и прошла, чтобы посмотреть издания поближе.

Алрина напряглась и попросила:

– Пожалуйста, не трогайте книги, очень этого не люблю. Вот и чай готов.

Я пожала плечами, вернулась за стол и взяла кружку в руки. Из нее пахло болиголовом – об этом заявило мне мое острое ведьмачье чутьё. Свободная художница решила меня отравить, ладно, но она же не знает, что я могу спокойно пить такой чай – со мной ничего не приключится, меня не сможет отравить даже мать Олли. Однажды я была твердо уверена, что она это сделает.

Я закрыла глаза и выпила чай. Наступила тишина, я открыла глаза, вокруг меня было небо, облачка, я сидела на зеленом холме и за моей спиной кто‐то сказал:

– Хи-хи.

Я резко обернулась – передо мной на огромном пне развалился дед-тролль, раскуривая вонючую трубку и выпуская клубы дыма в форме колечек.

– И что я тут делаю? – зло спросила я у него.

– Человечка, – хихикнул дедуля, – глупая человечка выпила отвар нецвети-травы. Глупая человечка думала, что выживет.

– Стоп-стоп, какая нецвети-трава? В чашке был обычный болиголов!

– Хи-хи, я же говорю, глупая человечка, хоть и с древним мечом. Имея меч, головы можно только сечь, а мозгами не разживешься.

– Так, дедуля, давай по порядку. Сначала расскажи мне про траву.

– Нецвети-трава растет за завесой, которую вы называете Пологом. Собирать ее надо на перекрестке трех дорог, запустив сначала черную кошку с белым хвостом.

– Да-да, там прямо полно таких кошек, и трава не растет на перекрестках дорог, ее вытаптывают! – саркастически заметила я.

– Я бы на твоем месте слушал тех, кто старше тебя на пять сотен лет, – обиженно заметил дедуля, выпуская прямо мне в лицо кольцо дыма.

– И умер ты от курения, да? Пять сотен лет курил и всё? – дед решительно меня доставал, я решила пойти в атаку.

– Я решил просто уйти сюда, духи сказали, я тут нужнее. Особенно болтать с не очень умной человечкой. Слушай меня внимательно, я тебе это скажу только один раз – трава растет за Пологом, та, что дала тебе ее, – оттуда. Но она не знала одного: кто раз умер, тот выживет после этого отвара.

Я кивнула, записав себе мысленную заметку о том, чтобы найти информацию о такой травке.

– Покажи меч! – вдруг рявкнул дед.

Я достала меч из-за спины и протянула ему.

– Глупая человечка! Никогда и никому не предлагай меч Некроманта. Он выбрал тебя, только твой. Научись им пользоваться, с ним ты обретешь великую силу. И великую слабость, – тут он неприлично хихикнул. – И не слушай его песни, они могут повести тебя по кривой дорожке.

Он погрозил моему мечу пальцем и сказал:

– Нет-нет, не соблазняй даже таким могуществом!

Я подумала, что дед точно спятил, раз говорит с железкой.

– А теперь, человечка, хочешь посмотреть, что происходит в доме ведьмы-путешественницы?

Я кивнула.

Дед-тролль достал бубен, аккуратно подышал на кожу, протер ее запястьем руки, поднял над головой и застучал. Налетел ветер, который подхватил меня и перенес под потолок домика ведьмы. Я сидела на паутине и смотрела вниз глазами паука.

Сэр Шмель сидел в маленькой клетке и пытался разогнуть железные прутья. Ему это не удавалось, он продолжал биться как маленькая птичка. Голос к нему так и не вернулся, он жестикулировал, показывал совершенно неприличные знаки, проводил ладонью по горлу и сжимал кулаки.

Мое тело лежало на скамейке, ведьма рылась в моей сумке, доставая оттуда зелья, золото, меч валялся на полу. Казалось, что он излучал злобу и желал просто уничтожить обидчицу.

Вдруг в дом вошел Олли с охапкой дров. Шмель еще больше забился в клетке, а мужчина положил дрова и застыл, восторженно глядя на Алрину.

– Наколол? – спросила она.

Олли кивнул и продолжал стоять. Я не понимала, мой Олли служит какой‐то? Какой‐то? Я даже слово не могла подобрать. Как там дедуля ее назвал? Ведьма-путешественница. Так, мне надо срочно вниз, в тело, я ей покажу, как охмурять чужих мужчин.

Едва я это подумала, как я оказалась в своем теле. Глаза открывать я пока не стала, просто прислушивалась. Вдруг к сэру Шмелю вернулся голос:

– Да ты, ты, выпусти меня, мерзкая ведьма! Чем ты опоила мою королеву? Я уничтожу тебя, покромсаю на кусочки и каждый кусочек раскидаю по разным полянам. Тебя никто не соберет! Все забудут, как тебя зовут, мерзкая ведьма.

Далее я услышала, как упала клетка, а далее громкий вопль Шмеля и визг Алрины.

– Сюрприз, – сказала я, вставая со скамейки и приставляя меч к ее шее.

– Ты-ы-ы-ы! – закричала та. – Как ты выжила? После нецвети-травы не выживает никто! Я знала, что в сердце Олафа любовь к тебе, он сопротивлялся моим зельям, пришлось давать тройную дозу.

– У меня есть свои секреты, быстро расколдовывай его! – мой меч сильнее прижался к ее горлу, я слышала внутри головы его шепот и требование забрать жизнь ведьмы в счет нанесенной ею обиды. Шепот был все настойчивее и требовательнее. Я чувствовала, что еще чуть-чуть, и я сделаю это.

Шмель полетел к кухонным ящикам и начал их исследовать.

– Моя королева, пусть громила выпьет это, точно говорю, что это поможет, – он показал на маленькую бутылочку.

Олли стоял неподвижно и влюбленно смотрел на мерзкую девушку. Я ненавидела ее всем сердцем, такой ненависти я никогда не чувствовала.

– Он не шевелится, – сказала я, – Олли, ты меня слышишь? Иди и выпей зелье.

Алрина захохотала:

– Он подчиняется только мне, Олаф, спаси меня от нее!

Олли посмотрел на меня, потом на нее и направился ко мне, однако я точно видела, что он мне подмигнул.

Нет-нет, точно подмигнул. Мне не показалось. При подходе ко мне он споткнулся, упал, сшиб лавку, которая улетела в ведьму и отправила ее в глубокий нокаут. Сам Олли лежал на полу, кривясь и держась за локоть. При этом он не издал ни звука.

– И со счетом десять-ноль побеждает громила! – крикнул Шмель.

Я достала из распотрошенной сумки веревку и связала ведьму-путешественницу, пока она не решила исчезнуть в новый круиз.

– Шмель, лети в Цитадель, вызывай Илму и капитана.

Шмель просто исчез, а я подошла к Олли и влила в него то зелье, которое указал Шмель.

Мужчина закашлялся, поперхнулся и сел, держась за локоть.

– Тейя, – улыбнулся он мне, – я тебя видел и одновременно не видел. Но я знал, что ты будешь рядом.

Я сунула ему исцеляющее зелье, выпив которое он перестал держать руку, зато покрылся странными прыщами и зачесался.

– Я жду объяснений, – сев на лавку, я скрестила руки на груди.

– Понимаешь, помнишь, каждый раз, когда мы с тобой что‐то расследовали, со мной происходили странные происшествия?

Я кивнула, пока мои эмоции были сопоставимы с температурой айсберга.

– Я решил, что я проклят, – продолжил бывший полицейский, – а проклятие может быть снято ведьмой. Поэтому я воспользовался заклятием из книги, которую нашел в Цитадели. Оно указало мне точку, где искать ведьму, к ней я и пришел. Алрина сказала, что на мне действительно проклятие, чтобы его снять, надо выпить зелье. Я его выпил. Дальше я помню частично. Я вроде колол дрова, носил воду. Как только я думал о тебе, я переставал ее слушаться.

– Значит, обо мне ты думал? – мой голос немного потеплел.

– Да. Я боролся с чарами. Ты же сама видела. Прости меня, я хотел сам решить этот вопрос.

– Олли, давай так, все вопросы мы будем решать вместе, а то в следующий раз меня точно отравят. Или зарежут. А все из-за красивого наследника короны, который сует нос куда не надо. Книгу потом покажешь, где заклинание нашел.

– Ты меня прощаешь?

– Да, – я подошла и обняла его.

– А вот и мы, – рядом появился Шмель.

Я отстранилась от Олли, когда в дверь вошли капитан Гормс и Илма.

– Так-так, отличный дом, прекрасная ведьма под арестом, что еще надо, чтобы заявить в столицу об успешно проведенной операции? – сказал капитан, забирая Алрину.

Илма деловито начала исследовать полки, собирая всё на стол.

– Забираем все, аккуратно, ничего не разбейте, все очень ценное, Тейя, с тобой мы поговорим позже, как тут все интересно. Ой, я таких растений не знаю. Отлично, книга какая‐то, это мне, – она сразу спрятала небольшой блокнотик в карман. – Так-так, ничего не пить, не открывать, не нюхать.

Когда все оказалось на столе, Алрина ухмыльнулась и толкнула Илму прямо на него. Что‐то разбилось, щелкнуло, фыркнуло. Дом исчез, и мы остались на поляне.

– Отлично, ведьму мы потеряли, дом тоже, – проворчала я. – Хотя бы этого нашли, а то, если бы он пропал, сюда бы нагрянула вся полиция королевства, а также конница и королевская рать. Особенно тут не нужен дракон, который свалится как снег на голову и начнет расследование.

– М-да, – прошипел капитан, – не очень удачно вышло. Особенно перед проверкой из столицы.

– Какой проверкой? – уточнила я.

– Пришла почта, к нам едет королевский ревизор!

История четвертая. Ведьмачка и королевский ревизор

На проверки моей работы у меня аллергия. Я считала это практически нарушением моих прав и свобод, потому что на самом деле важен был только результат. А его я всегда достигаю. Пути достижения результата у меня разные, но их проверять не надо, потому что у любого ревизора волосы от страха выпадут, если он зайдет со мной в пещеру к василиску.

Моя лошадь однажды проверяющему ноги оттоптала, за что была награждена килограммом морковки.

И вот теперь в Цитадель едет какой‐то ревизор, да еще и королевский. Последнее означает, что у него расширенные полномочия, а также любое покушение на его жизнь и здоровье будет расценено как преступление против короны. На мою просьбу разрешить мне уйти в дозор на время проверки капитан Гормс ответил решительным отказом. Огромный полуогр бледнел и краснел, гонял солдат почем зря, заставил их покрасить стены, покрыть лаком и без того блестящие ворота, поправить пару камешков брусчатки во дворе.

Когда я сказала про дозор, он метнул в меня несколько молний во взгляде и сказал:

– Ну уж нет, скорее всего, по твою душу едут, отдуваться будешь со мной.

Я хмыкнула и кивнула, достала свой меч и ушла его полировать. В последние ночи мой меч мне взялся сниться. Я летала на огромном костяном драконе с золотой короной на голове, а меч шептал:

– Смотри, весь мир будет наш, ты же хочешь править? Признай! Дай мне показать тебе настоящую силу.

– Ага, разбежался, – сказала я ему, но почистить его решила, вдруг на нем завелись бактерии, от которых мне и снится всякая дрянь.

Пока я занималась своими делами, меня нашел сэр Шмель. Он был обряжен в какие‐то рыцарские доспехи, отполированные до такого блеска, что у меня от солнечных зайчиков заслезились глаза, а сам он напоминал маленькое светило.

– Моя королева, – он отвесил галантный поклон и опустился на одно колено, – мне надо с вами серьезно поговорить. Это очень серьезное дело практически высочайшей важности. Самой-самой высокой важности. Важнее сейчас нет ничего, чем это мое дело.

– Что у тебя за такое важное дело? И зачем ты нацепил эти доспехи солнечного бога? У меня в глазах уже пятна. Немедленно сними это.

– Моя королева, это мой лучший наряд первого рыцаря, все важные дела решаются только в этом костюме.

– Так, значит, раньше у тебя ко мне не было важных дел? Раз ты только сейчас напялил это, – я решила немного подразнить Шмеля.

– Моя королева, все дела с вами для меня важные, но это дело очень-очень важное, – он встал на оба колена передо мной и достал откуда‐то меч.

– Ладно, давай, выкладывай свое важное дело, – милостиво разрешила я.

– Моя королева, я не знаю, как начать этот серьезный разговор, – начал сэр Шмель.

Я отложила меч, закончив его полировать, поняв, что предстоит что‐то серьезное.

– Просто вздохни и скажи важное, – сказала я, решив помочь ему.

Тот кивнул, прикрыл глаза, вздохнул и сказал:

– Разрешите моему народу жить здесь и быть вашим народом.

Я подняла бровь и уставилась на фэйри:

– Повтори, что ты сказал.

– Мой народ. Ему некуда идти. Станьте их королевой.

Я промолчала, вспоминая предсказание про будущих моих подданных.

– А что случилось с твоей прошлой королевой? Она же тебя выгнала. Теперь всех остальных тоже выгнала? И сколько там подданных? – выдала я сразу много вопросов.

– К моему глубокому сожалению, она ушла в иной мир. И мой народ в количестве примерно двух сотен фэйри остался без опеки. Если они не найдут новую королеву, они погибнут. Помогите, – тут сэр Шмель упал на землю, засучил ножками и зарыдал, – они заслужили вас как королеву, пожа-а-алуйста.

– Перестань реветь, ты же первый рыцарь, – рявкнула я, – вот и веди себя как рыцарь.

Сэр Шмель вскочил, достал платок и обтер запачкавшийся доспех. Откуда‐то достал шлем и натянул его на голову, закрыв забрало. Вид его стал грозным и задиристым.

– Моя королева, кого надо убить, чтобы вы взяли на себя заботу о моем народе?

– Ревизора, – буркнула я, – но я пошутила. Не вздумай трогать его. И никого в Цитадели. Пойдем к капитану Гормсу, договариваться будем. Учти, за их поведение будешь отвечать ты.

Тот кивнул, пропел победный гимн и полетел со мной к капитану.

– Ревизор! Едет! А у меня не Цитадель, а цирк! – капитан кричал так, что я подумывала сбегать к Илме за успокоительным и за сердечными каплями сразу.

– По двору бегает зеленый куст с ушами, облаивая всех входящих, на клумбе растут ананасы, манго. В лаборатории кофейные кусты почти разговаривают и даже варят зелья. А поверх всего двести фэйри будут стоять табором во дворе? Да меня понизят до солдата, даже ниже, хотя ниже не бывает. Но для меня найдут звание. Все королевство хохотать будет. Глава цирка минус-солдат Гормс. Ты этого хочешь? – продолжил кричать он, а я прямо уже собралась идти за успокоительными, заодно найти кусты, которые варят зелья. Их мне почему‐то до сих пор не показывали.

– Капитан, вы – великий воин, я напишу в вашу честь эпическую песнь, которую будут исполнять в каждой таверне мира, если вы приютите мой бедный народ, – пропел прохвост сэр Шмель, – лично напишу текст и музыку. Ведь никто про вас еще не пел. Каждое утро под окном будет выступать хор фэйри, восславляя вашу доблесть и доброе сердце.

Капитан поморщился, я была с ним в целом согласна: если судить по качеству пения Шмеля, фэйри категорически игнорируют ноты. Моему личному фэйри петь было настрого запрещено. Боюсь даже предположить, как звучит хор фэйри, лихо скачущих мимо мелодии, но компенсирующих качество пения громкостью.

– Хорошо, но чтобы их не было видно и слышно, а ты, – палец капитана указал на меня, – отвечаешь за все это безобразие.

Я горько вздохнула, попыталась сжечь взглядом маленького гада, который состроил такую мордашку, что мне стало его жалко.

– Давай, зови свое племя, пусть заселяются, – сказала я ему.

– Так они уже, – с хитрой улыбкой сэр Шмель взлетел повыше, чтобы мой гнев и маленький огненный шарик из перстня не настигли его.

– Что значит, они уже? То есть, ты просил, зная о том, что они уже в Цитадели? А если бы я и капитан не разрешили?

– Моя королева, я был уверен в вашем большом сердце, а также в доброте капитана. Поэтому, факт есть факт, – он, радостно жужжа, вылетел в окно.

Капитан схватился за голову и застонал.

– Тейя, это ты во всем виновата, точно, ты виновата. Но в случае чего я приму все на свои плечи, не переживай. Я подумал и решил, что дальше Цитадели все равно не упекут.

Я вышла во двор. Половина брусчатки заросла огромными цветами всех оттенков, на них танцевали фэйри. Увидев меня, они вытянулись и заголосили песню, все как один мимо нот.

– Шмель, Шмель, – рявкнула я, – чтобы никаких песен. Представьте, что у нас тут полог тишины. Никто не поет, все ведут себя тихо. Объясни им.

Ко мне подлетел совсем маленький фэйри и вырастил в воздухе идеально белую розу. Роза пахла пирожным.

– Моя королева, – пропищал тот, – это съедобно, пробуйте.

Цветок пах так вкусно, что я не удержалась и откусила лепесток. Нечто подобное я пробовала, когда Олли водил меня в дорогущий ресторан во время моего отдыха. Но это было лучше.

– Я тоже хочу пирожное, – рядом сразу появился тот, о котором я только что подумала, и откусил от моего цветка.

– Эй, – только и успела сказать я.

– М-м-м-м, идеально. Тейя, слушай, у нас будет идеальный семейный бизнес. Шмель наладил кофе, этот малыш будет создавать пирожные. Отлично заживем на старости.

– Очень смешно, – я сразу же обиделась на Олли, он ведь точно знал, что мне осталось жить уже меньше трех лет.

– Тейя, я работаю над решением этого вопроса, – сказал Олли. Нарастающий скандал прервал громкий стук в ворота и крик:

– Именем короля!

Мы с Олли переглянулись. Этот голос мы узнали.

С Нильсом я не говорила до моего отъезда. Фактически, я была за ним замужем, ведь он совершил ритуал, воскресив меня. Единственным условием ритуала бы то, что я должна была быть его женой. Но в тот момент Олли собирался представить меня своей семье как невесту. Теперь я в Цитадели, а Нильс оставался в столице. А теперь некромант лично явился сюда.

– Тейя, – Олли подошел ко мне и попытался обнять. Я уклонилась от его руки и сказала:

– Сама. Я должна сама решить проблему.

Олли кивнул, но по его глазам я видела, что он решил действовать по-своему.

В ворота снова постучали:

– Вы тут вымерли все? Впустите уже королевского ревизора.

Капитан Гормс сам пошел открывать калитку, чтобы запустить Нильса.

Некромант был странно весел, подмигнул мне, протянул руку Олли, капитана похлопал по плечу.

– Моя королева, это его надо убить? – услышала я громкий шепот на ухо.

– Даже не думай, – прошипела я.

– Он странный, пахнет тоже странно, – хмыкнул фэйри. – Раз убивать нельзя, то подшутить хоть можно? Ну пожалуйста. Разрешите, моя королева, я отменю ежедневные утренние хоры в честь вас на неделю, только разрешите.

– Какие хоры утренние? – я поймала Шмеля в кулак и поднесла к лицу. – Никаких концертов, особенно по утрам.

– Моя королева, тогда в обед, концертик, можно?

– Нет, – я отпустила фэйри.

Он отлетел от меня подальше и пропищал что‐то о притеснении вольных художников.

– Тейя-Тейя-Тейя, – пропел Нильс, – ты лучшее, что я видел за последние два месяца. Ведь столько времени ты уже тут без меня. Хорошо тебе тут, на свежем воздухе? Чудовищ ловишь? – он захохотал.

– Нильс, – сказала я.

– А малыш полицейский тут! Вся столица в трауре, пропал наследник Сторнсонов, а он сбежал на край королевства, чтобы быть рядом с моей женой. Отлично. Что скажет его отец?

Тут раздался громкий лай, откуда‐то вылетел зеленый пес и впился в икру некроманта. На собаке сверху сидел Шмель и подзуживал ее.

– Фу, отстань, – я попыталась оттащить собаку от Нильса, но кустики оплели его ногу и не отпускали.

– Шмель! – рявкнула я. – Приказываю отпустить ревизора!

Тот кивнул, пес развернулся и убежал.

На штанах некроманта расползалось кровавое пятно. Он философски оглядел его и спросил:

– Тут хоть врач есть?

– Я провожу к Илме, – предложил Олли.

Бывший полицейский с некромантом ушли, а я осталась стоять во дворе, почему‐то стараясь не зарыдать.

– Моя королева, вы расстроены. Может, мы рассмотрим хотя бы несчастный случай? Я отведу его на башню, скажу, что ревизию нужно начать оттуда. Он вас расстроил, я не могу выносить слез моей королевы, ну пожалуйста.

– Нет, – отрезала я.

До конца дня я больше не видела некроманта, а ночью меня разбудил странный галдеж со стороны окна. В полусне я схватила меч и ринулась отбивать нападение. Снаружи на окне висел Нильс, которого атаковал рой фэйри во главе со Шмелем. Малыш был снова в доспехах и выглядел очень зло.

– Моя королева, он лез к вам в окно! – отчитался первый рыцарь. – Разрешите, я помогу ему расцепить пальчики, и пусть сила притяжения сделает все за нас.

Я шикнула на Шмеля и подала руку некроманту. Тот с гадкой ухмылкой вцепился в меня и влез на подоконник. Фэйри в этот момент летали вокруг и распевали воинственные песни.

– Тейя, а я к тебе, – заявил он, рассевшись в моем любимом кресле.

– А днем уже не принято ходить в гости, через дверь? Не обязательно ночью в окно лезть, – ответила я.

– У меня к тебе деловое предложение, ведьмачка, только сначала угости меня кофе, а то я тащился на край королевства ради тебя, а тут даже не накормили и не напоили.

Я, сцепив зубы от наглости Нильса – никогда не видела его таким отвратительным, приготовила кофе и, борясь с желанием уронить чашку ему на колени, угостила его лучшим напитком с печеньем.

– Неплохо, конечно, но могло быть и лучше, – фыркнул он, – даже не улыбаешься, только злишься и глазами зыркаешь на меня.

– Так какое у тебя предложение? – я решила быстрее от него избавиться.

– Отдай мне свой меч, я уйду и перестану надоедать всем, особенно Олли. Я вижу, как он на тебя смотрит. Оставшиеся два года проживешь с ним, – тут он расхохотался, а я еле сдержала себя, чтобы не бросить в него кинжал.

Закрыв глаза, я представила, как бы красиво он смотрелся с кинжалом в груди. Потом я потрясла головой, отгоняя эти видения.

– Моя королева, можно я его отравлю? У меня есть яд, отличный, никто не определит, – сэр Шмель деловито зашептал мне на ухо.

В это время остальные фэйри, рассевшись на подоконнике, грозно мычали что‐то серьезное на разные октавы.

Я отмахнулась от первого рыцаря и спросила у Нильса:

– Вот просто я отдаю тебе меч, ты уходишь?

– Да, ухожу, а ты остаешься тут. Иначе я устрою такую королевскую проверку, что капитан Гормс поедет охранять рудники, кухонный оборотень – с ним, девчонка в лаборатории сядет в тюрьму за хранение незаконных зелий, а твой Олли… для Олли я придумаю что‐то интересное, сама увидишь. А толпу фэйри отдам эльфам в рабство.

Тут в лицо Нильса прилетел Шмель. Он просто разогнался в воздухе и со всего импульса ударил некроманта в глаз. А потом – исчез.

Тот закрыл глаза руками, потом посмотрел на пальцы – на них была кровь.

– Вон! – крикнула я, открывая дверь. – Выходи, или я тебя просто выкину в окно, раз ты их используешь вместо дверей. И если ты что‐то сделаешь с дорогими мне людьми, я сама тебя убью. Меч не отдам.

Он усмехнулся и вышел. До утра я не спала, гладила меч, который, как мне показалось, ласкался под руками, как довольная кошка. Он не хотел в чужие руки, я точно знала. Шмель спал на подоконнике, раз в пятнадцать минут вскакивая с воплями, что он отравит, скинет с башни, утопит некроманта – именно в такой последовательности.