Первым делом спрячем моего младшего брата. Том 1

1

План по спасению нашей семьи

Мой младший брат Франц сбежал из академии, где обязан был проживать во время учёбы. К счастью, он вернулся домой, однако уютную атмосферу семейного чаепития омрачала гнетущая тишина.

– Да ничего такого не случилось. Я по дому соскучился, ну и по Герцу…

В этом году Францу исполнилось пятнадцать. Он старался сохранять спокойствие и вести себя как ни в чём не бывало, но в глаза никому из нас не смотрел.

Мама натянуто улыбнулась и попыталась разрядить повисшее в воздухе напряжение:

– И то правда, давненько ты нас не навещал. Кто угодно затосковал бы, согласен, дорогой?

Однако сведённые на переносице брови маркиза Весты оставались неподвижными.

– Как бы там ни было, негоже самовольно покидать стены академии. Сейчас же возвращайся в общежитие, – холодно велел он сыну.

Скорее всего, никто, кроме меня, и не обратил внимания на испуг, читавшийся в этот момент во взгляде Франца. Он с трудом справился с дрожью в голосе и, пересилив волнение, обратился к маркизу:

– Отец! Я… я уеду немного позже. З-за здоровье Герца волнуюсь. Ну и, раз уж приехал, заодно с делами разберусь…

Надо было видеть лицо отца. Его взгляд недвусмысленно намекал на неоспоримость принятого решения.

– За котом присматривает дворецкий, волноваться не о чем. Я отправлю письмо в академию. – И он выразительно посмотрел на Франца, тем самым давая понять, что разговор окончен.

– Отец! Я з-задержусь совсем ненадолго. Прошу вас…

Следующие мольбы Франца также были встречены полным равнодушием со стороны маркиза, который лишь отвернулся.

Тогда-то я и заметила их: из-под рукава формы вскочившего следом Франца показалось тонкое, как тростинка, запястье с красовавшимися на нём тёмными синяками. Перехватив мой взгляд, брат поспешно одёрнул рукав, стараясь прикрыть повреждённые участки кожи. Руки его затряслись.

Если промолчу сейчас, он вернётся в академию и в самом деле станет рыцарем. Проблема в том, что потом наша семья…

– Франц, не мог бы ты снять верх? Всего на минутку, – обратилась я к брату, опустив чашку и натянув на лицо заботливую сестринскую улыбку.

– Сестра? З-зачем тебе?

Франц попятился, прикрывая грудь обеими руками. По-прежнему не расставаясь с чашкой, я глазами подала знак ожидавшей у дверей прислуге. Несколько человек уверенным шагом приблизились к молодому хозяину дома.

– Просим простить нас, юный господин. – Они поклонились и начали снимать с Франца форму академии Кратье.

– Рубашку тоже.

– Н-нет, не надо!

Несмотря на крики, слуги стянули с него всё, что закрывало грудь и спину. Родители были потрясены, когда увидели не прикрытое одеждой тело сына: оно пестрело синяками и ссадинами. Какие-то были свежими, ярко-красными – значит, их оставили буквально на днях, – другие уже окрасились в фиолетовый. Какие-то даже почернели из-за скопления под кожей сгустков крови. То, несомненно, было дело рук других учащихся академии.

– Боже мой, Франц! – вскрикнула мама и залилась слезами, потрясённая состоянием сына.

Наверняка сейчас был как раз тот период, когда Франц подвергался наиболее жестоким издевательствам в академии.

– Откуда ссадины? Кто посмел?! – допрашивал сына разъярённый маркиз. – Живо говори, из какой семьи эти мерзавцы!

Однако Франц не произнёс ни слова, лишь покачал головой.

– Да как им хватило наглости тронуть моего сына?! Я незамедлительно выезжаю в Кратье.

Брат упал на колени перед маркизом Вестой, который скрипел зубами от злости и разбрасывался угрозами, и взмолился:

– П-пожалуйста, не надо! Отец, прошу!

Глядя на него, глава семьи нахмурил брови.

– Мальчишка!.. Почему не использовал Шуэт? Вызвал бы его, и дело с концом.

Сказать Францу было нечего, он лишь стоял, низко опустив голову.

– Прекрати, дорогой! Мальчик и без того весь изранен… – Мама обняла сына, продолжая плакать.

Сложно было поверить, что будущий наследник дома Веста терпел издевательства со стороны других учеников академии, таких же будущих рыцарей, как он сам. Отец вздохнул и впервые за долгое время закурил папиросу.

Не скажи я ничего, родители так и оставались бы в неведении. Франц сделал бы вид, что ничего не случилось, провёл бы в поместье одну ночь, а затем, взяв над своими эмоциями верх, отправился бы обратно в Кратье. Во всяком случае, таково было известное мне будущее. Но я не позволю ему воплотиться в жизнь.

Ради Франца, ради нашей семьи и ради меня самой.

События, разворачивавшиеся в соответствии с оригинальной историей, не выходили у меня из головы, и потому я предприняла ещё одну попытку вмешаться в сюжет. Тревога за будущее заставляла сердце бешено биться.

– Отец, матушка! Позвольте высказаться, раз представилась такая возможность, – произнесла я весьма громко, из-за чего родители тут же перевели взгляды на меня.

Я поднялась, подобрала с пола рубашку и накинула её брату на плечи: на обнажённое тело Франца, покрытое множеством ран и ссадин, было больно даже просто смотреть.

– Думаю, Францу жизнь в стенах академии Кратье не подходит, – поделилась я своим мнением, предварительно набрав в лёгкие побольше воздуха. – Вы ведь и сами знаете – по натуре он учёный. У него не тот характер, который нужен для становления рыцарем.

– Кайла, я всё прекрасно понимаю, – вздохнул отец, отказываясь слушать, – однако он должен встать во главе семьи. Академия Кратье основана по указу императорской семьи и находится под её покровительством. Наследник, намеревающийся возглавить род, обязан закончить именно её, и лишь тогда передачу титула признают официально.

Ответ был вполне ожидаемым, однако отступать я не собиралась:

– Среди членов Гардиана, рыцарского ордена империи, было немало выдающихся женщин. То же можно сказать и о роде Веста. Следовательно, стать рыцарем могу и я. – Решение было принято мной импульсивно, хотя в предыдущих поколениях среди рыцарей нашей семьи девушки действительно встречались, о чём я и напомнила отцу.

– Кайла, чтобы стать рыцарем, тебе следовало практиковаться с раннего детства. Ты же ни разу не держала в руках меч! Или я чего-то не знаю?

Отец был прав: я, Кайла Веста, за свои семнадцать лет к мечу даже не прикасалась, что уж говорить о тренировках. По крайней мере, в этой жизни дела обстояли именно так.

– Это так. Франц, расскажи сам, учёным ты хочешь быть или рыцарем.

Маркиз строго посмотрел на сына. Франц был очень застенчивым, а под грозным взглядом отца и вовсе растерял остатки своей уверенности. Я ткнула брата в бок и прошептала:

– Франц, вспомни, что я тебе говорила.

После того как попала в этот мир, я на протяжении трёх лет повторяла брату одно и то же:

«Правда думаешь пойти у отца на поводу и стать рыцарем?»

«Временами и людей убивать придётся!»

«Ты же ненавидишь насилие?»

Некоторые верят, что человек от рождения склонен к добрым поступкам, и Франц служил тому наглядным примером. Разговоры о заветных желаниях постоянно задевали брата за живое, а я продолжала разжигать в нём жадность, эгоизм, который в оригинальной истории он подавлял в себе годами.

«Наблюдать за птицами в лесу – одно удовольствие. Ты ведь мечтал изучать дикую природу!»

«Сам же говорил, что хочешь сидеть за книгами с утра до ночи. Твердил, что мир ещё исследовать и исследовать…»

«Ты, кажется, мечтал о тихой и мирной жизни?»

Губы его мелко дрожали.

«Живи так, как хочется тебе».

За всю свою жизнь Франц ни разу не перечил отцу и матери. Он был послушным и добрым сыном, любил родных, сопереживал всему живому и хранил твёрдую веру в необходимость помогать слабым. В оригинальной истории он даже не мог оказать сопротивления обижавшим его паршивцам и лишь безропотно сносил издевательства.

– Отец… – Брат заговорил, и родители замерли в ожидании. – К-как и сказала сестра, я… хочу стать учёным. Не готов я сражаться с людьми, не для меня это!..

– Франц…

Брат вынужден был набраться немалой храбрости, чтобы произнести эту пару фраз, ведь раньше он отцу и слова против сказать не смел. Я улыбалась, а Франца всё ещё била нервная дрожь, но теперь ему, кажется, стало намного легче. Он наконец перестал отводить взгляд и во время разговора смотрел родителям прямо в глаза.

По правде говоря, ещё совсем недавно, до возвращения Франца, у меня не хватало духу попробовать изменить будущее и нашу судьбу. Три года я нашёптывала брату сладкие речи, но двигали мной исключительно жалость и стремление показать Францу, что жить можно иначе. Большего мне не требовалось.

Однако, увидев сегодня сине-багровые пятна у него на коже, я передумала. Если будущее не претерпит никаких изменений, в скором времени Франц столкнётся с куда более серьёзным унижением.

В довершение всего нашу семью будет ждать полное уничтожение.

– И да, напоминаю о своём желании стать рыцарем, отец, – настаивала я. – Разве прежде я досаждала своими просьбами?

Мой вопрос родители оставили без ответа.

Судя по имевшимся у меня воспоминаниям Кайлы Весты, девушка была очень ответственной и всегда вела себя по-взрослому, как и подобало старшему ребёнку. Если дело касалось младшего брата, она оказывалась готова пойти на любые уступки, чего и ждали от воспитанной доброй сестры. И всё же что она, что Франц были довольно слабохарактерными.

– Кхм… Не думал, что твоё желание столь велико. Вот только, Кайла, твоя церемония уже прошла, и сейчас изменить род занятий будет весьма затруднительно, – недоумённо возразил маркиз.

В этом мире церемония совершеннолетия проводилась по достижении шестнадцатилетнего возраста – независимо от того, окончил ли ты академию или нет. В аристократическом обществе именно к этому времени было принято определять, каким путём пойдёт ребёнок в будущем. Само собой, моё будущее было уже определено: мне предстояло вращаться в светских кругах.

– Не волнуйтесь, отец. Я всё улажу. И да, раз уж зашла речь о церемонии, думаю, Францу стоит сменить направление до её начала.

Всё же, если он займётся наукой, лучше приступить к делу до наступления совершеннолетия.

Поскольку отец слишком погрузился в раздумья, мне на выручку пришла мама:

– Дорогой, давай прислушаемся к детям. Тем более я не могу снова отправить Франца в подобное заведение. Я отказываюсь отпускать его! – По щекам женщины, крепко державшей сына в объятиях, текли слёзы.

– В таком случае в Кратье придётся отправить Кайлу, тебя это устраивает?

– Конечно же, я и Кайлу туда отпускать не намерена, – сказала маркиза, покачав головой. – Если она и впрямь желает стать рыцарем, достаточно пристроить её в орден моих родителей. Не имею ни малейшего желания бросать детей в столь безнравственном и опасном для них месте!

– Но один из них непременно должен окончить Кратье, дабы унаследовать наш титул.

– Пускай там учится один из твоих племянников! В них тоже течёт кровь рода Веста, они отвечают всем требованиям! – громко парировала мама.

– Исключено, – недовольно скривился маркиз Веста, чьи отношения с младшим братом, Нориксом Вестой, оставляли желать лучшего.

Послышался очередной вздох, отец отвернулся и привычным движением бросил выкуренную папиросу на пол. Прислуга кинулась убирать с ковра мундштук и пепел.

Поскольку родители никак не могли прийти к единому мнению, точку в данном вопросе пришлось поставить мне:

– Я буду учиться в Кратье. Позвольте мне поехать.

– Ни в коем случае, Кайла! – возмущённо крикнула мать в ответ на моё решение.

– Матушка, отец, я справлюсь. Взамен отдайте мне принадлежащий Францу Шуэт.

Меч Шуэт был семейной реликвией дома Веста, владельцем которой по традиции становился только глава рода, получивший рыцарское звание. Просьба передать меч была равносильна самовыдвижению на место преемника.

– Но… разве ты не собиралась забрать Шицуру?

Наряду с Шуэтом реликвией рода Веста являлся духовный щит Шицуру. Раз уж я вознамерилась в скором времени изменить будущее, оставлять Шуэт во владении Франца было попросту нельзя. Ему следует…

– Франц ведь может взять Шицуру себе, верно? Его владельцу браться за меч необязательно. – Я одарила отца спокойной, лёгкой улыбкой.

Откровенно говоря, я не особо-то горела желанием становиться рыцарем. Место главы рода меня также не прельщало, да и фамильный меч не интересовал. Моя цель ограничивалась передачей Шицуру, ведь для изменения будущего реликвия обязана была оказаться в распоряжении Франца.

– Родные дети отказываются слушать! – раздосадованно покачал головой маркиз Веста.

Принимая во внимание состояние Франца, сомневаюсь, что моё предложение отклонят. Отныне придётся потихоньку вытеснять брата с его позиций, начиная с места наследника и заканчивая учёбой в Кратье и владением Шуэтом.

Пускай я и делала это ради Франца, мои поступки принесут пользу всей семье. Для предотвращения трагедии, которая должна развернуться значительно позже, младшему брату впредь не следует привлекать к себе внимание. Он не должен попадаться окружающим на глаза до тех пор, пока не овладеет барьером Шицуру в совершенстве.

На второй день после внезапного возвращения Франца мы в сопровождении отца спустились в подземелье под поместьем семьи Веста. Там на алтаре лежал Шицуру, внешне напоминающий обычный круглый щит.

Шуэт, которому предстояло перейти ко мне, в настоящий момент оставался запечатанным в теле Франца, однако вскоре он будет извлечён.

– Ох, сомнительно всё это… Я и своё согласие дал только потому, что ты меня поторапливала. – Хотя затея до сих пор не внушала отцу доверия, он приказал Францу встать в центре начерченного на полу магического круга. – Вытяни руку, в которой запечатан Шуэт.

Франц послушно протянул левую руку, демонстрируя отцу ту её сторону, где кожа была особенно нежной и чувствительной. На запястье виднелось напоминавшее татуировку изображение крохотного меча – той самой запечатанной в теле брата фамильной реликвии, которая теперь должна быть перенесена в моё.

Отец достал кинжал и сделал на левом запястье Франца небольшой надрез. Из раны брызнула кровь, заставив брата скривиться.

– Взываю к Тебе, одарённому покровительством Короля духов. Ныне вверяю я духовный меч Шуэт лону земному. Да будет снята печать, что наложена клятвой крови.

Отец заранее научил Франца, что следует говорить, и стоило прозвучать последнему слову, как из запястья брата материализовался длинный меч. Какое-то время я пристально разглядывала повисшее в воздухе оружие, внешне оказавшееся совершенно непримечательным: ни рукоять, ни сам клинок украшены не были.

Контракт мог заключить кто угодно при условии, что в нём течёт кровь рода Веста. Меч максимально усиливал способности владельца и мог призываться в любой момент, что в каком-то смысле делало его читерским предметом. Почти все преемники рода когда-то пользовались Шуэтом для повышения навыков: начиная с далёких предков, оставивших значительный след в истории, и заканчивая нашим прадедом, дедушкой и отцом.

Когда Шуэт оказался в руках отца, настал мой черёд становиться в центр.

– Итак, Кайла, дай руку, в которой мы запечатаем Шуэт.

Надавив кинжалом на тыльную сторону протянутой мной кисти правой руки, отец пустил кровь. Окроплённый ею Шуэт начал испускать голубое свечение.

– Читай клятву, как я тебя учил.

Я услышала, как от волнения чаще забилось сердце. Встав на колени и вытянув вперёд обе руки, я произнесла текст клятвы:

– Взываю к Тебе, одарённому покровительством Короля духов. Ныне приемлю я силу Твою и клянусь Королю в вечной верности. Да продлится сие соглашение, доколе не иссякнет кровь рода Веста.

Из-за того что на церемонии приносилась клятва верности Королю духов, обряд проводился в строжайшей тайне и исключительно в подземелье родового поместья. Если об этом прознает императорская семья, то придёт в ярость.

«Ну и заклинаньице, чуть от стыда не умерла. Чтобы я ещё раз сказала нечто подобное… Да ни в жизнь!» – подумала я.

Церемония подошла к концу, и Шуэт сразу начал погружаться в мою правую руку. Подземелье заливал ослепительно-яркий свет, а рука горела, словно охваченная пламенем. Когда я уже было подумала, что потеряю сознание от невыносимой боли, реликвия наконец-то оказалась в моём теле, а на коже появилось изображение меча, похожее на небольшого размера крест. Я прикоснулась к нему губами и прошептала:

– Шуэт.

В ту же секунду из руки выплыл знакомый меч, после чего, как и положено, разместился в моей ладони. Значит, проблем с запечатыванием не возникло. Покрепче обхватив рукоять, я сделала несколько пробных взмахов. Раньше я занималась кендо, японским искусством фехтования на бамбуковых мечах, и часто использовала подобные движения в качестве разминки. Меч лежал в руке идеально. Всё-таки читерский предмет – это вам не шутки. Вот только…

Франц с отцом, округлив от удивления глаза, наблюдали за тем, как я ловко орудую Шуэтом одной рукой.

«Вот чёрт. В этой-то жизни я держу меч впервые», – пронеслось у меня в голове.

– Когда ты успела освоить фехтование? Знай я, давно разрешил бы тебе пользоваться мечом.

Увидев реакцию отца, я вернула Шуэт на место и прочистила горло:

– Сегодня первый раз, когда я взяла его в руки. Похоже, у меня талант.

В прошлой жизни я очень серьёзно занималась кендо. Однажды в средней школе мне даже удалось выйти на окружные соревнования и одержать там победу, но объяснять это сейчас родителям не имело смысла. Мой мир был им совершенно не знаком.

– Так, теперь Франц! – Я постаралась разрядить обстановку, затаскивая брата в центр круга.

Первым делом надо передать брату Шицуру, а уже потом разбираться с моим будущим.

«Тебе следовало забрать Шицуру, а не Шуэт. Никто не разглядел твой талант, а ведь ты мог достичь уровня мастера», – таковы были слова Астера в оригинальной истории. В его проницательности я не сомневалась: если у Франца будет Шицуру, он обязательно станет мастером.

Непробиваемый щит Шицуру заметно отличался от Шуэта, хотя под покровительством Короля духов находились оба предмета. Шуэт способен разрубить что угодно, однако атаковать им Короля невозможно. Если же по воле случая вы всё-таки вступите с ним в бой, меч окажется совершенно бесполезным. Шицуру, напротив, представлял из себя непробиваемый барьер, способный остановить даже своего создателя, Короля духов. Поэтому, если Франц полностью реализует свой потенциал и станет мастером Шицуру, ранить его не сможет никто.

Брат снова вытянул перед собой левую руку. Рана на запястье, оставшаяся после извлечения Шуэта, ещё не затянулась и продолжала кровоточить.

«Так мы существенно отклонимся от сюжета», – подумала я.

Стоило мне увидеть Шицуру рядом с Францем, как сердце заколотилось ещё быстрее. Отец сжал запястье сына и окропил щит выступившей на руке кровью. В ту же секунду от Шицуру начало исходить голубое свечение, точь-в-точь как ранее от Шуэта, а затем щит повис в воздухе. Франц повторил всё то же, что и я: опустился на колени и прочёл текст клятвы.

После обряда насущные вопросы благополучно разрешились: Франц бросил академию, а меня зачислили туда вместо него. По поводу самовольной отлучки брата в Кратье никто ничего не сказал, поскольку, согласно легенде, Франц оставил учёбу по причине болезни, отдав своё место старшей сестре. Из академии нам прислали письмо с пожеланием Францу скорейшего выздоровления и поздравлениями в связи с моим зачислением.

– Франц, ты прямо похорошел, – обратилась я к брату, размышляя, не сыграло ли свою роль отчисление.

– Хе-хе, думаю, всё благодаря хорошему сну, – расплылся он в улыбке, показывая ямочки на пухлых мальчишеских щеках.

Как только стало известно, что посещать занятия больше не нужно, от лежавшей на его лице тени не осталось и следа. Не знаю, вернулся ли к Францу аппетит, но он даже начал понемногу набирать вес, несмотря на врождённую худобу.

– Даже поправился.

– П-правда? А ведь, если так подумать, мне и штаны пришлось перешивать, старые стали маловаты. Сестра, а ты похудела, да? Щёки впалые, под глазами круги появились, да и в целом выглядишь как-то не очень…

– А ну цыц!

Отвесив брату подзатыльник, я немного успокоилась. Моя суровость Франца нисколько не смутила, и он продолжил лучезарно улыбаться.

– Я так рад, что больше не придётся ходить в академию.

Несмотря на простодушность и наивность, Франц был прав: моё лицо с каждым днём казалось всё более осунувшимся. Три года я жила припеваючи в роли юной аристократки, а теперь поступила в академию. Отныне каждый день будет начинаться с раннего подъёма, а за ним последуют занятия и домашние задания, вдобавок придётся делить комнату с совершенно чужими мне однокурсниками… Словом, придётся следовать строгому распорядку дня. Уже скучаю по своей беззаботной жизни.

«Не хочу. Сама же и вызвалась, но как же не хочу ехать!» – страдала я, развалившись на диване в позе трупа. Ехать не хотелось совершенно, просто безумно! От одной только мысли об общежитии уже становилось тошно.

Франц выглянул в окно и закричал:

– Сестра, почтальон! Наверное, доставили форму!

Не догадываясь о моём состоянии, он принял посылку из Кратье, в которой лежало несколько комплектов формы академии на разные сезоны. Взглянув на ужасно счастливое лицо брата, пополневшее и пышущее здоровьем, я почувствовала обиду. Из-за кого я так, спрашивается, мучаюсь?!

– Какая же в Кратье красивая женская форма. Взгляни, сестра!

– Чёрт, ну и кринжатина.

– Крин… Что?

– Да так, ничего.

– Ха-ха-ха, порой тебя совсем не понять!

Что бы он ни говорил, мне форма красивой не казалась, ведь смотрелась она отвратительно. Академия Кратье обеспечивала каждого студента формой, но это только звучало заманчиво, а на деле всё было не так-то просто. Во-первых, длинная юбка доходила до щиколоток, во-вторых, она была ненавистного, напоминавшего водоросли ярко-зелёного цвета.

Отложив одежду подальше, я посмотрела на письмо, которое держал в руках Франц.

– От кого? – Я указала на конверт пальцем, и только тогда брат проверил сведения об отправителе.

– А, это? Ритаус прислал, – с улыбкой ответил он.

– Что?

Услышав это имя, я вскочила на ноги. Ритаус Айзар попросту вылетел у меня из головы, а ведь этот парень крайне опасен!

– Пишет, что только узнал о моём отчислении. Хочет приехать к нам на следующих выходных.

Я непроизвольно замотала головой. Нет, нет, нет! Ни в коем случае!

– Ни за что! Ты должен его остановить. Не смей отправлять приглашение!

Я даже ногой со злости топнула и со стороны, скорее всего, походила сейчас на сумасшедшую. Франц наблюдал за мной с озадаченным видом, наверное считая столь яростное сопротивление странным.

– Сестра…

Да, я прекрасно понимаю, что твоя сестра похожа на ненормальную, но!..

– Ритаус ведь…

Ритаус Айзар, девятнадцать лет. Старший сын графа Айзара, а также недавно получивший рыцарское звание учащийся академии и сосед Франца по комнате.

– Он ведь твой жених.

Ах да, и жених, которого мне подобрали взрослые.

– Сестра, господин Айзар – хороший человек. Без него мне бы пришлось нелегко.

И, ко всему прочему, он постоянно цепляется к моему младшему брату.

– Понятное дело, он с тобой не по доброте ду…

– Что?

Мне не хватило сил закончить. Холод медленно охватывал кончики пальцев.

«Вот как мне сказать, что все мужики в этом мире подходят к тебе не с самыми добрыми намерениями?» – думала я.

Бедняга Франц и понятия не имеет, что наш мир существует внутри манхвы «Колдовской мираж», а ему самому суждено стать объектом чересчур пристального внимания со стороны сразу нескольких персонажей.

2

Почему он опасен

Я не смогла позаботиться о единственном младшем брате. Виной всему была компания, куда мне приходилось ездить даже по выходным.

– Сестра…

В тот день, желая доделать презентацию, я сразу по возвращении домой уселась перед компьютером, и меня совершенно не заботило, будет ли брат ужинать в одиночестве. Робкими шажками он подошёл ближе и тихонько обратился ко мне с просьбой. Речь была о деньгах.

– В чём дело? Опять закончились? Вчера же только давала, – сказала я, но ответом мне была тишина. – В последнее время ты тратишь слишком много. Куда всё уходит?

Брат не издавал ни звука, лишь стоял, перебирая пальцы и низко склонив голову. Подобное поведение постоянно действовало мне на нервы, а сегодня у него ещё и вид был потрёпанный.

– Где одежда, которую я купила? Почему не носишь?

Краем глаза я подметила странные пятна на необычайно тонком запястье брата, но оставила их без внимания. Хоть бы в порядок себя привёл. Видимо почувствовав мой взгляд, брат поспешно натянул рукава.

– Ты вот ходишь как грязнуля, а мне выслушивать потом, что бедный мальчик растёт без родителей. Знаешь же сам, сколько сил я прикладываю, чтобы про тебя так не говорили.

Я посмотрела на продолжавшего хранить молчание брата и вздохнула. На разборки не было времени, поскольку план следовало закончить к завтрашнему дню и представить директору. Развернув кресло, я вновь уставилась в монитор. Однако младший брат из комнаты так и не вышел.

– Сестра, знаешь… – услышала я его сдавленный голос. – Может, я экстерном закончу?

Он уже учился в выпускном классе средней школы, так что вдруг на него нашло? Почувствовав, как в жилах закипает кровь, я развернулась и вперилась в брата взглядом:

– Ну что опять? Снова отказываешься в школу ходить? Полгода ведь потерпеть осталось, а там и выпуск уже…

Какое у него тогда было лицо?.. Он опустил голову, стараясь не встречаться со мной взглядом, поэтому я плохо помню. Хотя нет, на самом деле разглядеть его я даже не пыталась.

– Ты хоть понимаешь, почему так важно посещать занятия? Дело не в учёбе… Именно в школе подростки учатся жить в обществе! – распекала я младшего брата.

Что-то закапало на пол. Вода из-под ног начала подниматься выше, заполняя комнату, и постепенно влагой пропиталось всё. Мальчик по-прежнему молчал.

Тудум!

Напуганная оглушительным ударом сердца, я распахнула глаза и заметила висевший по бокам кровати кружевной балдахин. От слёз щёки были мокрыми, а подушка влажной. Ночнушка, в которой я спала, тоже намокла, но уже от холодного пота.

– Уа-а-а-а…

Вот незадача. Сколько бы я ни вытирала слёзы, они продолжали наворачиваться на глаза. Рыдания никак не прекращались, а сердце, казалось, с минуты на минуту разорвётся от терзающей его боли.

Аппетита не было. Осознавая, что нормально позавтракать не получится, я попросила старшего повара подать мне только холодные персики в сиропе, но сегодня в горло не лезла даже нежная фруктовая мякоть. Уж не последствия ли это раннего подъёма?

– Сестра, снова неважно себя чувствуешь? – спросил Франц, нарезая оленину и усердно жуя. Он знал, что при плохом самочувствии остальным блюдам я всегда предпочитала такие персики. Какой всё же наблюдательный.

– Живот немного побаливает, больше ничего не хочется.

На самом деле мне хотелось полакомиться именно консервированными персиками. Поскольку в здешнем мире существует магия, такие технологии, как консервирование, не развивались, ведь магам достаточно было на определённый промежуток времени приостановить процессы гниения. По этой причине в состоятельных домах, у тех же аристократов, какими были мы, на кухне располагалось отдельное помещение для хранения продуктов, служившее своего рода холодильником. Рядовые же граждане, насколько мне известно, заготавливали персики в банках, однако по вкусу они отличались от желаемых мной. У консервов есть свой уникальный привкус. Как бы его описать?..

– Кайла, у вас с сэром Ритаусом, случаем, ничего не произошло? – обеспокоенно поинтересовалась маркиза Веста, моя нынешняя мать. Как раз в эту минуту я бесцельно тыкала персики в тарелке вилкой, чем, вероятно, и привлекла её внимание.

– Кстати, я слышал, сэр Ритаус прислал письмо, в котором выразил желание нанести визит, однако ты этому воспрепятствовала, – присоединился к беседе маркиз. Стоило мне посмотреть на Франца, как малец в ту же секунду потупил глаза, тем самым ясно дав понять, кто проболтался родителям. – Нынче редко встретишь столь честного и благовидного молодого человека. Такую завидную партию ещё поискать надо!

– Согласен, сестра. Буду рад, если сэр Ритаус станет мне зятем.

Ну уж нет. Нельзя, Франц. Я не могу этого допустить. Ни за что. Это в твоих же интересах.

Я выступала против Ритауса далеко не из-за его отношения к Францу. Не спорю, достаточно уже и одного этого, однако имелась проблема посерьёзнее.

Ритаус сам по себе предвещал появление Астера – помешанного и одержимого своей целью безумца. Связаться с первым также значило спутаться и со вторым. Пускай они и приходились друг другу троюродными братьями, в действительности их стоило считать скорее няней с ребёнком, и роль няньки в данном случае ложилась на плечи Ритауса.

Астер ненавидел всех, к кому Ритаус проявлял заботу и внимание, и в оригинале обрушил ревность на моего брата. Желая помучить его, Астер организовал похищение Франца, которого затем морально и физически уничтожил, а в довершение всего стёр род Веста с лица земли. Открытый контакт с Ритаусом станет спусковым крючком для появления Астера, и потому нам строжайше запрещено взаимодействовать с моим женихом.

Чтобы разорвать помолвку, требовалось уговорить отца, но сделать это было не так-то просто: Ритаус очень нравился родителям и считался лучшим кандидатом на роль моего мужа. Следовательно, стратегию придётся немного изменить.

– Отец у себя в кабинете?

– Да, юная госпо… А? Леди!

Я забрала у слуги чай с угощениями и направилась к маркизу.

– Отдохните, отец. – Я улыбнулась, стараясь казаться послушной и милой дочерью.

– Прямо сама на себя не похожа… Значит, ты ко мне с просьбой?

Как он догадался?

– Что вы, отец, скажете тоже. Будто я прихожу только тогда, когда мне что-то от вас нужно.

Маркиз, лицо которого ничего не выражало, не сводил с меня взгляда. Так не пойдёт, пора переходить к сути.

– Отец, сэр Ритаус ведь наследник графства Айзар?.. – заискивающе обратилась я к маркизу, массируя ему плечи.

– И что же?

– А я собираюсь занять место главы дома Веста.

– Безусловно.

– Семья нуждается в мужчине, который будет действовать исключительно в интересах рода.

– Хочешь сказать, родство с Айзарами ничего нам не даст?

– Именно.

– Хм-м…

Честно говоря, я и сама всё понимала: если рассуждать здраво, брак с членом семьи Айзар был крайне выгодным предложением, поскольку один из наших с Ритаусом детей смог бы стать маркизом Вестой, другой – графом Айзаром. Требовалось переключить внимание отца на что-то другое раньше, чем к нему вернётся способность мыслить логически.

– Ко всему прочему, граф Айзар весьма жаден и честолюбив. Породнившись с нашей семьёй, он может заполучить в свои руки фамильные реликвии!

– Ну надо же, неужели граф Айзар – такой человек?

Я солгала, поскольку на самом деле даже не подозревала, что из себя представляет граф, который и в оригинале не появлялся. Но, справедливости ради, всё сказанное об отце Ритауса было правдой. Пока распоряжаться семейными реликвиями могли лишь те, в ком течёт кровь рода Веста. Если же мы породнимся с Айзарами, потомки Ритауса точно получат право использовать Шуэт и Шицуру, вдобавок в дальнейшем два рода смогут усилить влияние, объединив силы.

Ну и дела… Как ни посмотри, союз с Айзарами – это один большой плюс и полное отсутствие минусов! Надо было разобраться с помолвкой поскорее, пока отец в замешательстве и ничего не заподозрил.

– Отец, я найду покладистого молодого человека!

– Покладистого?

– Да, приведу мужчину, который всегда будет верен нам и станет смиренно слушаться меня и моих родителей. Зять, который войдёт в нашу семью!

Маркиз Веста склонил голову и глубоко задумался. Скорее всего, сейчас он перебирал костяшки на своих мысленных счётах.

– Давай поразмыслим над этим. В данном вопросе спешка нам ни к чему.

Из-за упоминания дальнейших размышлений я ощутила нарастающий прилив злости. Твоя дочь сказала, что не хочет выходить за него. Какое ещё «поразмыслим», а? Я против, слышишь?! Не нравится он мне!

Я начинала переживать, хотелось как-нибудь разрешить ситуацию побыстрее:

– Отец, честно говоря, сэр Ритаус не нравился мне изначально.

Маркиз устремил на меня взгляд, и на его лице отразился молчаливый вопрос: «Вот что опять задумала эта девчонка?»

– Почему же молчала и говоришь об этом только сейчас?

«Только сейчас»? Кайле Весте тогда было двенадцать, я ещё не попала в её тело. Ладно, забудем про меня – как, скажите на милость, маленькая девочка должна была выступить против родителей?

– Я хочу подойти к выбору супруга обдуманно!

– Когда речь заходит о браке, недурно бы и к родителям прислушаться. Нет нужды торопиться.

– Отец!

Упрямство взяло верх, и я до самого вечера ходила за маркизом по пятам, упрашивая разорвать помолвку. Одна просьба, вторая, третья… Интересно, я хоть раз приставала так к отцу после попадания в этот мир? Нет, никогда.

В конце концов под натиском моего упрямства маркиз Веста сдался:

– Хорошо, я уважаю твой выбор. Не думал, что сэр Ритаус настолько тебе противен.

– Благодарю, отец, – выразила своё почтение я, приподняв подол длинной юбки.

Впрочем, возможно и такое, что слова об уважении окажутся обычным притворством, вызванным желанием избавиться от преследования. Следует быть на шаг впереди.

– Обсужу сей вопрос с графом, пока ты будешь в Кратье. Всё же, согласись, наши семьи весьма близки. Решать данную проблему нужно сообща.

– Отец, если честно…

– В чём дело?.. Что на этот раз? – Стоило мне открыть рот, как маркиз в ту же секунду принялся испуганно вглядываться в моё лицо.

– Я… уже отправила графу Айзару срочное письмо. Прошу прощения.

Владения маркиза огласил грозный рык их господина, а я чуть не оглохла.

Хлопнула дверь, и в гостиную ворвался юноша в форме зелёного цвета, с каштановыми волосами и глазами чуть светлее своего костюма. По прерывистому дыханию было понятно, что бежал он со всех ног.

– Астель… я же говорил… прежде чем нанести визит… нужно обязательно… договориться заранее!..

Перед юношей на шёлковом канапе сидела, склонившись над письмом, молоденькая красавица. Это была очаровательная девушка с фиолетовыми глазами и струящимися по плечам розовыми волосами, на вид ещё подросток лет четырнадцати – шестнадцати.

Юная леди взглянула на парня и улыбнулась:

– А ведь я говорила тебе не использовать это имя, когда мы вдвоём, Ритаус. – Из очаровательных красных губ полился грубый, низкий голос с хрипотцой, как при простуде. Казалось, сейчас говорил мальчик-подросток, у которого совсем недавно начал ломаться голос.

– Хорошо, Астер…

– Молодец. – Собеседник одарил Ритауса обворожительной улыбкой, однако голос, глубокий и низкий, по-прежнему гудел. – Кстати, тут пришло срочное сообщение от твоей ненаглядной.

Астер помахал перед Ритаусом листком бумаги, который читал ранее. Он-то и представлял собой предназначавшееся сыну графа послание, которое юноша вырвал из рук «девушки»:

– Нечего читать чужие письма.

Пока Ритаус просматривал содержание листка, за спиной послышались шаги, и чьи-то руки легли ему на плечи.

– Ты всё не заезжал ко мне, вот я и решил сам заглянуть. Злишься?

Пряди розоватых волос скользнули по щеке, пахло лёгким ароматом ирисов. Всё в облике Астера – от гладких волос до манер – было утончённым. Однако его неожиданный визит не вызвал у Ритауса никакой особой реакции.

– А ты всё такая же ледышка. Тоска. – Поскольку никакой реакции не последовало, Астер потерял к Ритаусу интерес и убрал руки. – Эх, скука смертная. Про невесту хоть расскажи, а то я только приветствие прочитал.

На Астере было обшитое чёрными кружевами розовое платье в цвет длинных волос, в которых виднелась чёрная атласная лента, только сильнее подчёркивавшая его красоту. С подобной внешностью любой мог бы спутать парня с прелестной девушкой, но лишь если Астер не будет открывать рот.

Он заметил, как лицо продолжавшего читать письмо Ритауса приобретало всё более серьёзное выражение. Возможно, что-то случилось. Однако содержание послания Астера нисколько не волновало.

– Как тебе невеста? Красивая? – спросил он, похлопав Ритауса по спине, но остался проигнорированным. – Неужели страшненькая? – задал Астер другой вопрос, и в ответ сын графа покосился на него, взглядом попросив замолчать. – Ритаус, мне скучно!

Кузен посмотрел на Астера, который, продолжая ворчать, распластался на шёлковом канапе, и вздохнул. Мелкий цветочный узор на обивке дивана очень ему шёл, и отчего-то данная картина вызывала раздражение и жалость.

– Ничего интересного. Пишет, что поступила в академию Кратье. Сейчас я тоже прохожу там обучение, – сказал Ритаус, быстро просматривая содержание листка. В его голосе не слышалось ни капли заботы.

– Решила преследовать жениха? Какая скучная, однако, девица.

– Да нет, не в этом дело, – покачал головой Ритаус.

– Что случилось?

Державшая письмо рука Ритауса сперва нервно подрагивала, а потом и вовсе резко опустилась, будто потрясение лишило его последних сил. Астер подошёл ближе, чтобы рассмотреть написанное.

– Это же… оповещение о расторжении помолвки.

Лицо Ритауса было белее мела, в то время как глаза Астера, напротив, заискрились любопытством.

Как же летит время! Менее чем через две недели я буду уже в Кратье – имперской государственной закрытой академии. Прощай, прекрасная пора! Буду скучать по тебе, беззаботная жизнь!

Уже два месяца я посещала занятия по фехтованию и заодно заставляла Франца тренироваться с Шицуру.

– Сестра, можно мне отдохнуть сегодня? Я и в твоё отсутствие буду прилежно заниматься…

– Франц, подумай хорошенько и ответь, только честно: ты хоть раз практиковался сам?

– Нет.

– Тогда помалкивай. И марш переодеваться.

Не сказать чтобы у Франца было совсем плохо со спортом, но образ жизни он вёл преимущественно сидячий. Ему больше нравилось протирать штаны за столом, читая книги, так что никакой речи о тренировках с Шицуру и не шло.

– Да я столько не тренировался, даже когда владел Шуэтом, – послышалось недовольное бурчание Франца.

Я же это ради тебя делаю, гадёныш! Только так удастся спасти и тебя, и меня, и наших родителей!

Да, Франц теперь владел Шицуру, однако, если он не станет мастером, щит окажется совершенно бесполезен. Лишь по достижении высшего уровня Франц наконец-то будет в безопасности, и потому я непременно сделаю брата мастером Шицуру, даже против его воли.

– Шицуру, – сказал Франц, прикоснувшись губами к отметке на запястье, и в воздухе появился магический круг в виде щита.

– Ух ты, поразительно! – послышались со всех сторон восхищённые возгласы.

Барьер словно стал раз в десять больше того, что мне доводилось видеть ранее. Как и ожидалось, рос он с пугающей скоростью, а брат, при таких-то отличных результатах, избегал тренировок, постоянно отнекиваясь!.. Словить Франца и затащить его на учебный плац было той ещё задачкой, однако время до отъезда в Кратье ещё оставалось, так что я точно заставлю этого мелкого засранца как следует поднапрячься.

– Всем на позиции!

Повинуясь брошенному отцом взгляду, один из рыцарей взмахнул деревянным мечом, но Шицуру с лёгкостью отразил удар, а потому оружие отлетело в сторону. Снова беря в руки меч, рыцарь подал знак остальным, и теперь в сторону Франца двинулись сразу шесть человек. Тогда брат вытянул руку, и висевший в воздухе магический круг заменили четыре таких же.

«Ого, даже так?» – удивилась я.

Не только я, но и все остальные наблюдатели не могли отвести взгляд от Франца. Юноша стоял в окружении четырёх барьеров, и подавленные данной сценой рыцари на краткий миг замялись. Когда же один из них пришёл в себя и вновь подал знак товарищам, на Шицуру обрушились удары тренировочных мечей, однако они либо ломались, либо отлетали куда-то в сторону.

– Блестяще! Уже освоил ближнюю оборону! – Будучи не в силах наблюдать молча, восторженный отец поднялся с места и зааплодировал.

От смущения щёки брата, который к этому моменту успел запечатать Шицуру, залила краска. За время обучения владению мечом он ещё ни разу не удостаивался подобной похвалы. Строго говоря, отчасти это было связано с тем, что сам Франц халтурил с тренировками, хотя он и не был лишён способностей.

– А ты быстро учишься. Думаю, ещё немного, и с дальней обороной справишься.

– С дальней? Да какое там… Я же новичок совсем…

– Нет, ты сможешь. Доверься сестрёнке, Франц.

Дальней обороной называлась техника, позволявшая ещё больше расширить границы щита. Обычный владелец барьера, не достигнувший уровня мастера, при максимальной прокачке данного навыка мог защитить крупный замок. Но по достижении высшего уровня навык тоже поднимался: если верить рукописям, однажды с помощью Шицуру удалось поставить барьер над целым городом размером со столицу. Если Франц достигнет уровня мастера, силой Шицуру я намерена защитить поместье семьи Веста.

– Почему-то кажется, что ты права, сестра, и у меня и впрямь всё получится, – никак не успокаивался словно не веривший в происходящее Франц. – Такая лёгкость в теле, не то что с Шуэтом! Шицуру словно движется согласно моей воле, будто мы с ним единое целое… С Шуэтом я никогда себя так не ощущал. Очень странно…

Ничего странного здесь не было, ведь в оригинале уже упоминалось, что Францу следовало забрать не меч, а щит. Утверждая, что у моего брата есть задатки мастера Шицуру, Астер говорил чистую правду. Теперь же, когда я увидела способности Франца собственными глазами, то убедилась в этом и сама. В скором времени он точно станет мастером.

Мастер Шицуру считался столь могущественным человеком, что его не смел трогать даже Астер, подчинивший себе башню магов. На самом деле, когда Франца заперли в подземной темнице, Астер однажды сказал ему: «Мне крупно повезло, что к тебе в руки не угодил Шицуру. Я бы не смог достать тебя, стань ты мастером».

По данной причине во время чтения манхвы я была уверена, что после смерти Кайлы Франц заберёт Шицуру себе и получит звание мастера, а в свет выйдут экстры, где он мстит своим обидчикам. Однако мы имели дело с макгаффином[1]. Раньше я ругала автора за добавление в сюжет столь бесполезной детали, но теперь была благодарна, ведь именно она позволила мне изменить будущее.

– Вполне может статься, что господин Франц станет мастером, – сказал дворецкий Альто, наблюдавший за братом полным восхищения взглядом. На самом деле в семье Веста мастер владения Шицуру не появлялся уже четыре поколения, и если Франц всё-таки им станет, это будет первым за последние сто лет. – Юная госпожа, позволите узнать, как обстоят дела у вас? Как ваша совместимость с Шуэтом?

Услышав последний вопрос, я опустила глаза на рисунок меча на тыльной стороне ладони и разочарованно застонала.

– Что же заставило вас так считать?

– Сам поймёшь, когда увидишь.

Честно говоря, поначалу, когда я только получила Шуэт, то и сама питала скромную надежду: вдруг получить высший уровень удастся и мне? У Шуэта тоже давненько не находилось мастера, к тому же в моей копилке имелись победы на районных соревнованиях по кендо. Я была уверена, что мои способности проявятся и в нынешней жизни, вот только…

– Что ж, посмотрим, чем нас порадует Кайла? Ты достаточно тренировалась?

Под выжидающим взглядом отца я невольно вздохнула. Занятия проходили каждый день, но возникли некоторые трудности.

– Госпожа Кайла, вы снова ошиблись: открылись слева, – сказал учитель, коснувшись моего плеча. – Расставьте ноги шире. Зачем вы постоянно уменьшаете шаг?! Снова открылись!

Мой живот тут же уколола тренировочная рапира.

– Атакуйте, леди.

– Хм-м… – На меня, в отличие от Франца, отец смотрел с весьма встревоженным выражением лица.

Учитель фехтования тоже находился в замешательстве:

– Никак не могу понять… Леди Кайла ведь обучается фехтованию впервые, так откуда столь странная привычка?

– И с запястьем та же ситуация: движения крайне необычные.

– Вдобавок создаётся впечатление, что она вечно колеблется. Будто потеряна в пространстве, если позволите так выразиться.

Пока отец на пару с наставником засыпал меня жёсткой критикой, моё лицо пылало. В правой руке лежала тонкая рапира, однако тело повторяло стойку для кендо, выученную в прошлой жизни. Привычки – страшная вещь.

– А ещё манера госпожи держать меч… Непонятно…

– Зачем леди постоянно берётся за него двумя руками? Разве тренировочная рапира тяжёлая? – послышались доносимые до меня ветром перешёптывания рыцарей. И почему для человека критика в его адрес заглушает прочий шум?

– Если честно, мне кажется, у леди нет задатков к фехтованию.

– И как только юная госпожа собралась рыцарское звание получать…

Меня ещё никогда так не унижали за способности к фехтованию.

Закончив тренировку, я поспешила в ванную комнату и какое-то время не вылезала из воды. Разбрасывалась громкими заявлениями вроде «Стану рыцарем!», «Унаследую род!» и «Займу место главы семьи!», а в итоге приеду в Кратье и выставлю себя на посмешище. Отец даже предложил придумать другой план, добавив, что мне, видимо, не дано стать рыцарем:

«Поскольку Франц теперь владеет Шицуру, студенты не смогут столь легко навредить ему. Думается мне, рыцарское звание лучше получить твоему брату, как и предполагалось изначально. Всё же мальчик и фехтованию долгое время обучался. Подумай над этим на досуге».

– Тогда все мои усилия пойдут коту под хвост!

Пока Франц не достиг уровня мастера, он всё равно что желторотый птенец. Мы по-прежнему обязаны его прятать, а потому и отпустить его в Кратье я не могу.

– А-а-а, что же делать?! – кричала я, дёргая себя за мокрые волосы.

«Смею предположить, что для начала не будет лишним поработать с физическими данными, – сказал дворецкий, похлопав меня по спине, когда я, сгорбившись, покидала тренировочную площадку в крайне подавленном состоянии. – Если я правильно понимаю, вас не слушается тело».

Он был прав: тело Кайлы Весты наотрез отказывалось двигаться так, как того хотелось мне. Знай я, чем всё обернётся, занялась бы собой сразу же, как догадалась о попаданстве. И на что только были потрачены три года? К любому виду спорта надо начинать готовиться лет с шести…

– Ладно, используем время с пользой и, вместо того чтобы сожалеть, займёмся делом!

Я решила, что с этого дня сосредоточусь на базовой физической подготовке. Также я вернула ранее отпущенного учителя по танцам для работы над большей пластичностью мышц, ежедневно выходила на пробежку и ездила верхом, поднималась на ближайшую гору и спускалась по скале, а в случае, если возможности выехать из поместья не представлялось, старалась хотя бы выбираться из окна своей комнаты вниз по стене. Ждать времени не было.

– Вам снова не спалось? Так кожа потускнела, – волновалась моя личная горничная Реми, нанося мне на лицо крем.

Вот решила я недавно поработать над собой, и что бы вы подумали?.. Из-за тренировок на силу и выносливость мышцы каждый день жутко ныли. Ещё в прошлой жизни мне кто-то жаловался, что никак не может заснуть, несмотря на сильнейшую усталость, а теперь это можно было сказать и про меня.

– Если так пойдёт и дальше, отсутствие сна ещё хуже скажется на коже, – насупилась служанка. – Взгляните, какая сухая уже!

– Когда привыкну, станет лучше. Не волнуйся, Реми.

После попадания в этот мир я во многом на неё полагалась. По крайней мере, в том, что у меня получалось вести себя как Кайла, заслуга была полностью её: после каждого восклицания Реми наподобие «Леди Кайла так себя не ведёт!» я корректировала поведение и манеру речи, покопавшись в воспоминаниях сестры Франца.

– Но, госпожа, – обратилась ко мне горничная, лёгкими похлопываниями массируя лицо, – вы правда собираетесь разорвать помолвку с господином Ритаусом?

В её взгляде открыто читалось любопытство. Слухи о расторжении помолвки разлетелись среди слуг быстро, однако спросить напрямую никто не решался. Реми была первой.

– Правда. И не собираюсь: я уже разорвала её.

На лице Реми отразилось недоумение:

– Почему? У господина приятная наружность, на характер жаловаться тоже не приходится. Вдобавок он весьма галантен, да и сердце у него, кажется, доброе. – Действительно, в части внешности, манер и характера Ритаус являлся настоящим примером для подражания. Проблема состояла в наличии у него одного крайне опасного для жизни недостатка. – И благотворительные вечера организовывал, чтобы средства для бедняков в столице собрать. Он хорошо подходил вам, юная госпожа.

«Хорошо подходил»? По телу пробежали мурашки.

– Никогда не знаешь, что у человека внутри, Реми.

– А что не так с господином Ритаусом?

Глаза служанки заблестели, но сказать правду я не могла.

Она как минимум не поверит, поскольку даже не представляет, что он за человек.

По правде говоря, сам по себе Ритаус был не так уж плох. Реми была права, он типичный сын маминой подруги, которого всем ставят в пример, порядочный и добродушный. Вот только имелся один жирнейший минус: он безоговорочно слушался Астера. Какие бы злодеяния ни совершал его подопечный, Ритаус и не думал вмешиваться:

«Мне жаль, Франц. Астер, он… Я не могу пойти против герцогства Рисхи».

В оригинале, когда Астер похитил Франца, Ритаус не помог ему выбраться и лишь винил себя в собственной беспомощности, ничего не предпринимая. Его бездействие шло вразрез с образом благородного рыцаря, отстаивающего справедливость. И это ещё не всё: когда Астер окончательно растоптал Франца, из-за гнева и потрясения Ритаус позволил себе в отношении наследника Весты больше обычного. Судя по всему, он потерял над собой контроль, осознав, что Астер сделал со столь оберегаемым им до сих пор Францем. Хотя, конечно, развитие сюжета полностью соответствовало канону типичной манхвы в жанре трагедии.

Даже когда Астер жестоко убил пришедшую спасать брата Кайлу, Ритаус лишь плакал и ругал самого себя:

«Ты так дорожил своей сестрой, но я не смог её спасти. Даже тело не сберёг… Прости, я совершенно бессилен…»

В действительности Кайлу убили далеко не обычным способом. Астер не только разорвал её тело на куски, но и, со своих же слов, скормил останки своре собак, которых сам и выращивал. В манхве не показали ни труп Кайлы, ни сцену с кормёжкой, и тем не менее уже реплик Астера было достаточно, чтобы передать пробирающий до мурашек ужас:

«Наверное, кусков семь вышло. Я их неделю голодом морил, может, поэтому её сожрали так быстро? В кои-то веки мои пёсики сыты».

В тот момент он улыбался, обворожительно и одновременно жутко, а от его ухмылки кровь стыла в жилах. Художник наверняка очень старался над образом Астера: от него глаз было не оторвать, настолько он получился красивым, и это с учётом того, что манхва была чёрно-белая.

Франц истошно кричал, а Ритаус не находил себе места из-за беспокойства, но, несмотря ни на что, до последнего отказывался помочь Францу с побегом, поскольку сам являлся преданным псом Астера.

Пока я радовалась, что отныне нам не придётся так часто иметь дело с Ритаусом, кто-то постучался ко мне в комнату.

Реми открыла дверь, и к нам заглянул дворецкий, выглядевший сильно встревоженным.

– Юная госпожа, пожаловал сэр Ритаус.

Явился, однако! Не очень-то он спешил. Честно говоря, отправляя письмо, я предполагала, что неудавшийся жених даст знать о себе на следующий же день, но в итоге ответ так и пришёл, даже когда с заявления о разрыве помолвки прошло довольно много времени.

Посчитав, что было бы неплохо потихоньку оборвать с теперь уже бывшим женихом все связи, я также забирала все адресованные Францу письма, а заодно, само собой, и конверты с посланиями для Ритауса от брата. Более того, не без помощи дворецкого я перехватывала посыльных птиц и в целом перекрыла все пути сообщения, которыми могли бы пользоваться эти двое, включая отправку новостей посредством магии.

Судя по тому, что Ритаус заявился без предупреждения, теперь-то он, похоже, поднапрягся.

– Хорошо, соберусь и выйду. Альто, ты уверен, что отец с матушкой покинули поместье?

– Да, леди. Его Сиятельство уже выдвинулся в Гардиан, а Её Сиятельство отправилась в салон.

– Замечательно. Получается, встретиться с Ритаусом могу лишь я?

Брат в сопровождении охраны из шести рыцарей ушёл, как он выразился, в поход в восточный лес, что было весьма кстати. От похода там, конечно, было одно название, ведь Франц собирался просто понаблюдать за перелётными птицами, зато какое-то время дома он не появится.

– Очень вовремя.

Предчувствие было хорошим, поскольку сегодня мне выпала долгожданная возможность отвергнуть «жениха» лично. Я нарядилась как можно более броско и вычурно и направилась на встречу с Ритаусом, ожидавшим в гостиной.

При виде меня он отвесил поклон, а затем осторожно прикоснулся к моей руке губами. Прикосновение пробудило желание хорошенько ему врезать.

– Рада встрече, сэр Ритаус. Присаживайтесь, я налью вам чаю.

Улыбаясь как можно счастливее, я неуверенными движениями разлила по чашкам принесённый Рене чай. Прозрачная красноватая жидкость выглядела очень красиво.

– Попробуйте, к чайным листьям добавлены сушёные ягоды малины. Пахнет великолепно. Наш повар много её нарвал, пришёл и, можете себе представить, сказал, что видел змею! Кстати, матушка змей боится ужасно, потому и пугается, стоит ей только увидеть малину, ха-ха-ха!

Я без умолку трещала буквально обо всём подряд. Мне не нравилось говорить одной, но молчать не нравилось ещё больше, а в моей компании этот истукан всё равно что воды в рот набирал. Наверное, он считал меня пустоголовой девицей, которая только и умела, что нести несусветную чушь.

– Слышал, вы желаете разорвать помолвку, – наконец нарушил он молчание, перейдя сразу к делу, что было весьма необычно.

Вот как, с места в карьер, значит? Тогда мне тоже нет необходимости и дальше отыгрывать болтушку.

– Не желаю, а уже разорвала. Мы с вами больше не помолвлены, сэр Ритаус.

Он посмотрел необычно пугающим взглядом, так, словно намеревался прожечь во мне дыру. Это было неожиданно, наверное потому, что я привыкла видеть на его лице добродушие и заботу, всегда предназначавшиеся Францу, и даже не знала, какими холодными могут быть эти глаза. Передо мной же Ритаус и вовсе всегда представал с бездушной деловой улыбкой.

– Вопрос брака касается обеих семей. Вы не можете принимать такие решения в одиночку. На ваше счастье, мой отец письма не читал, и я, в свою очередь, притворюсь, что ничего не видел. Надеюсь, вы меня услышали, – холодно ответил он и, даже не притронувшись к чашке, собрался встать.

От столь открытого пренебрежения в свой адрес со стороны Ритауса я ощутила, как мой настоящий характер, прежде усиленно подавляемый, потихоньку начал давать о себе знать. Изобразить оригинальную Кайлу Весту всё же не получится.

– В таком случае я вынуждена отправить графу Айзару ещё одну срочную телеграмму, на сей раз с печатью рода Веста.

– Без позволения Его Сиятельства? – Он нисколько не сомневался, что маркиз воспротивится разрыву помолвки.

– Отец уже дал своё согласие. Сказал, что оставляет всё на меня.

Последнее утверждение было ложью. Маркиз действительно говорил, что уважает мой выбор, однако о том, чтобы поручить мне остальные формальности, речи не шло. Правда, оповещение о расторжении я заранее отправила сама.

– Решить всё в одиночку… Леди, вы ведёте себя весьма грубо. Не знаю, что и сказать.

Приходилось сдерживать нарастающее раздражение, покрепче сжимая подол платья.

– Вы правы, я повела себя крайне грубо, однако ваше поведение также вызывает вопросы. Не кажется ли вам, что в подобных обстоятельствах у партнёра в первую очередь интересуются причиной такого поступка? – Я исходила из того, что Кайла и Ритаус всё-таки считались парой, пускай решение о помолвке и принимали их семьи.

Как ни удивительно, сын графа на вопрос не ответил и уставился в пустоту, словно придя в замешательство. На самом деле ему не было никакого дела до моего мнения и мотивов поступка. Ритауса привёл сюда лишь долг, обязывающий сохранить наш брак, а ещё личный интерес, выраженный в желании наладить отношения с Францем.

– И в чём же причина?.. – наконец-то спросил он. И года не прошло.

– Я не намерена вступать в брак. Хочу, чтобы ничто не отвлекало меня от становления наследницей.

Как ни странно, пользоваться оправданиями, с которыми я ходила к отцу, – что хочу сама выбрать мужа, что нам нужен зять, который останется в доме невесты, – не хотелось. Наверное, они казались мне несколько жалкими. Да и Ритауса они бы вряд ли убедили.

– Со свадьбой можно не спешить. Мне в любом случае ещё предстоит разобраться с выпуском из академии и зачислением в орден. – Этот паршивец опять пренебрегал моим мнением! – Кстати, что именно вы подразумевали, говоря о наследовании?.. Разве наследником дома Веста считается не Франц?

Перебил меня, не давая сказать и слова, тем самым в очередной раз демонстрируя, что для него важнее благополучие Франца. Какой же он предсказуемый!

– Мой брат ненавидит драки и предпочитает более уединённый образ жизни.

– Это мне известно.

– Над Францем издевались даже в Кратье. По-вашему, он сможет прижиться в рыцарском ордене?

– Отныне я буду ему помогать. Обеспечу защиту, так что никто не сумеет ему навредить.

Откровенно говоря, складывалось ощущение, что моим собеседником была стена. Сама того не осознавая, я тяжело вздохнула.

– Франц хочет заниматься другим делом. Я надеюсь дать ему возможность быть свободным.

– Об этом я тоже знаю. Однако заниматься исследованиями и наблюдать за птицами, насекомыми и растениями можно и в свободное время.

Да что же это такое, у меня сейчас давление поднимется!.. С ним просто бесполезно разговаривать!

Однако Ритаус ещё не закончил проверять меня на прочность:

– Более того, роду Веста выгоднее, чтобы Франц стал рыцарем и занял место главы, ведь в будущем нашим семьям следует объединить силы и стать единым целым.

О-о-о, прямо сейчас Ритаус обращался ко мне с теми же словами, которые я без задней мысли использовала в качестве аргумента в разговоре с отцом, когда пыталась переубедить его.

– Нуждается ли дом Веста в главе, который не смог получить рыцарское звание?

Этот вопрос заставил меня убедиться в правильности принятого решения.

– Появилась ещё одна причина, объясняющая, почему мне непременно следует разорвать помолвку.

Жаль, что сейчас с нами не было маркиза. Отец, Айзары и впрямь нацелились на нашу семью!

– Буду откровенна, я не хочу выходить за вас, сэр Ритаус.

– Я вам не нравлюсь? – спросил он с озадаченным выражением лица.

«Да, не нравишься…» – чуть было не сорвалось у меня с языка. Но я не ребёнок, так что вести себя по-детски было нельзя.

– Дело не в этом.

– Тогда…

– Но и приятных чувств я к вам не испытываю. Сэр Ритаус, я не чувствую к вам ничего особенного, вы меня не интересуете. Мне не хочется знать, о чём вы думаете или что любите.

Не знаю, шокировали ли его мои слова, но Ритаус нахмурил брови. Он молчал, словно впервые столкнувшись с отказом девушки. На самом деле в высшем свете Ритаус был довольно популярен, а благодаря привлекательной внешности и безукоризненным манерам обзавёлся приличным числом воздыхательниц.

– Поэтому попрошу вас больше не беспокоиться о будущем моего рода. Я непременно заработаю себе рыцарское звание в академии Кратье.

– Пф!.. – Услышав такое заявление, Ритаус, уже во взгляде которого читалось откровенное презрение, насмешливо улыбнулся. – Знаете ли вы, что Франц весьма искусно владеет мечом?

Я знала, но не стала утруждать себя ответом.

– Леди, своим решением вы лишаете Франца чудесной возможности.

Возможности, о которой он никогда не просил? Такая ли уж она чудесная? Несмотря на желание огрызнуться в ответ, настроения продолжать разговор с этим парнем не было.

– В таком случае сейчас вы, если верно понимаю, уже должны были бросить все силы на обучение фехтованию? – спросил он, стягивая с руки перчатку.

Я кивнула, и перчатка полетела в мою сторону, приземлившись прямиком на стол.

– Вам ведь известно значение данного жеста? Подобным образом рыцари вызывают друг друга на дуэль.

Да что не так с этим мальчишкой? Он оказался куда высокомернее персонажа, о котором я читала. В манхве Ритауса показывали очень добрым и заботливым. Или он такой только с Францем?

– Сразитесь со мной. Если за отведённое время не сумею отразить хотя бы один ваш удар, я вас признаю. И, как и положено рыцарю, немедленно разорву помолвку.

Бессовестный гад! Помолвку он, видите ли, разорвёт! Вот, значит, как? Сжав кулаки, я бросила на Ритауса сердитый взгляд.

– Прекрасно, я принимаю вызов.

Один удар? Да я его дважды, а то и трижды достану!.. Нет, сломлю окончательно, он у меня ещё рыдать будет… Да, тренировок телу пока недоставало, однако упрямый характер настаивал, что наглеца необходимо поставить на место.

Следуя за прислугой, Ритаус отправился на учебный плац первым, а я ушла к себе, чтобы переодеться в костюм для тренировок и смыть косметику. Завязав чёрные волосы в хвост, я вышла на плац с мыслью о том, что надо продержаться любым возможным способом. Ритаус уже закончил с подготовкой и при виде меня широко распахнул глаза, продолжая пялиться, пока я не подошла ближе.

– На что вы уставились?

– Ох… Прошу прощения. – Ритаус быстро взял себя в руки и забрал у оруженосца тренировочную рапиру. – Просто вы внезапно напомнили мне Франца.

Даже сейчас думает о Франце!

Мы с Францем действительно были очень похожи: чёрные волосы, глаза насыщенного голубого цвета и аккуратные черты лица. В таком сходстве брата и сестры нет ничего удивительного, но Ритаус не замечал никого, кроме Франца. Это даже поражало.

Пока мы надевали защитную экипировку, он заговорил снова:

– Леди, без косметики вы выглядите лучше.

Я натягивала на руки перчатки, но на секунду замешкалась. Может, объяснить, что он повёл себя грубо? Ладно, не стану. Он сделал комплимент на свой манер, а указывать на ошибки не хотелось.