...И вот, я, вот такой неэмоциональный, почти пластиковый человек, куда менее живой, чем любой робот, что сновали вокруг нас постоянно и выполняли то, чего люди не могли или не хотели делать, неожиданно и впервые в жизни, ощутил желание не только прикоснуться, но и взять на руки ребёнка. Я даже протянул уже к малышке руки, но остановил себя. Незачем мне это делать. Для такого как я, даже прикосновение может стать вратами в иную, в моём случае, адскую жизнь. Испытывать эмоции, тем более, что-то чувствовать, это для меня непозволительная роскошь, невозможное расточительство. Я и так уже проявил их сверх всяко меры, когда позволил себе думать о судьбе этого ребёнка. Ужасно… но я подумал в это мгновение, что эта девочка и моя дочь. Не в биологическом, конечно, смысле. Странно, к Всеславу, первому своему удачному творению я не испытывал ничего подобного. Может быть, потому что его ждали и желали, а это дитя было создано с унитарной целью. И это не была любовь...
