Гости одиночества

1

– Итак, Даниэль, приступим?

– С какого момента рассказывать?

– Давай с самого начала.

– Ну, я родился, первые три года своей жизни плохо помню…

Мужчина резко и агрессивно ударил кулаком по столу. Поднялся со своего стула и подошел к моему, он медленно наклонился и замер возле моего уха.

– Погибло несколько человек, сейчас не до шуток.

Из его рта пахло чем-то противным, я еле сдержался, чтобы не предложить ему «Орбит». Из-за металлического стула начала затекать пятая точка, да и в самом помещении было прохладно. Я сидел в одном из кабинетов полицейского участка и чертовски сильно хотел молочный коктейль, шоколадный, со взбитыми сливками и маршмеллоу. Позади нас, в углу, стояла фигура, она придавала мне сил.

Черт, с чего начать?

Сердце бешено колотилось, я открыл глаза и взял телефон. 7:40. Видимо, энергетик, который я выпил ночью, в пик моей активности, подействовал только сейчас. Обычно мой подъем наступает после трех часов дня. Мысли путаются. Кажется, сегодня Она мне не снилась – такого давно не было. Уснуть никак не получалось, и после получаса валяния в кровати я пошел в душ, чтобы хоть как-то взбодриться. С учетом того, что я спал три часа, день обещает быть «интересным» и максимально непродуктивным. Значит, обзываем его выходным. Один из плюсов быть художником – ты сам себе начальник.

Сегодня, к сожалению, прийти в тонус не помог даже контрастный душ. Что ж, приступаем к плану Б – кофе и сигареты. Я надел футболку и боксеры и поплелся на кухню. Кофемашина – одна из лучших покупок в моей жизни, она позволяет мне не выходить лишний раз на улицу и при этом пить хороший кофе. Когда пробуешь что-то качественное и понимаешь разницу, интерес к химозному пакетику сразу пропадает. Интересно, если сломается машинка, спущусь ли я в ближайший ресторанчик или заварю химпак, который явно валяется в моих запасах? Тяжелый выбор.

Быстро приготовил американо со льдом и отправился на балкон. Поставив напиток на пол, сам присел на кресло и взял пачку «Мальборо». На часах еще не было и девяти: на улице было пусто, лишь изредка проезжали машины. Солнце скрывалось за тучами, было пасмурно и немного прохладно – идеальная погода. Я сходил за пледом и продолжил любоваться панорамой моего невероятно красивого городка.

Удача была на моей стороне, ведь мне удалось ухватить квартиру с таким видом. Мой дом стоит на холме, и другие здания не загораживают мне обзор. Они будто уплывают вниз и тонут, и иногда возникает чувство, будто я следующий на очереди: скоро отправлюсь к ним в бездну. И все же квартира явно занимает первое место из всех моих лучших покупок.

Мне действительно повезло, хотя, возможно, это звучит странно, учитывая обстоятельства. После смерти моей мамы я продал ее дом в деревне и купил эту студию. Но я правда рад: в двадцать четыре года у меня появилась своя собственность и мне не пришлось брать кредит или мотаться по съемным квартиркам. Для художника… Я улыбнулся своим мыслям: называть себя так не совсем верно… Не люблю это слово, мне кажется, что настоящие художники – это те, кто приносят что-то новое в наш мир, кто являются первооткрывателями или чьи работы вызывают такие эмоции, от которых захватывает дух. Обычно такие творцы становятся популярными и успешными еще при жизни. Мы же, обычные люди, просто балуемся красками и надеемся продать хотя бы что-то. Так вот, для подобных «художников» это особенно ценно, потому что денег у нас немного водится.

Знакомые говорили мне, что я могу пожалеть о своем решении променять дом на студию. Что природа и чистый воздух лучше, чем каменные джунгли с соседями за стенкой, которые, такое чувство, постоянно делают перепланировку и рожают младенцев каждые пять минут. Иначе как объяснить вечные ремонтные работы и крики навсегда маленьких чад? Говорят, что чужие дети растут быстро: могу с этим согласиться, но только не в случае с соседскими.

Но я никогда не буду жалеть о своем выборе, даже если моя квартирка когда-нибудь потонет. Это лучше, чем остаться в доме, из которого я бежал так быстро, как только мог. Интересно, какой выбор бы сделала Она?

Выкурив три сигареты, я понял, что замерз. Холодный кофе в ветреную погоду – не лучшая идея встретить утро, хотя, скорее всего, стоило надеть штаны. Вернувшись в квартиру, я сложил постель и пошел готовить завтрак. Глазунья с сыром и овощами – беспроигрышный вариант, когда совсем не знаешь, что хочешь съесть. Подкрепившись и попутно прочитав последние новости, я приступил к самому неприятному – размышлениям, чем себя занять, раз уж я решил устроить выходной.

С возрастом начинаешь понимать, что в мире не так уж и много дел, которые приносят радость. Одно из таких занятий я превратил в работу – это было ошибкой. Валяться весь день в кровати не хочется, после этого все тело болит, а на поиски хорошего фильма уходит больше времени, чем на его просмотр – тоже мимо. Когда я выбирал книгу, которая меня зацепит, на телефон пришло уведомление. Это означало, что сейчас пятница. Бен всегда писал мне в этот день.

Мой лучший друг – прямое доказательство того, что мужчины никогда не взрослеют и в душе остаются детьми.

Что во втором классе, что сейчас, Бен – все такой же беззаботный, веселый и простодушный ребенок. Мы дружим с детства: вместе прошли школу, институт, и после выпуска, вопреки тому, как это часто бывает, наши пути не разошлись.

Каждые выходные он вытягивает меня на мероприятия в нашем городке.

Открыв мессенджер, я, как всегда, прочитал только последнюю часть сообщения:

«…завтра в 15 будь готов, я за тобой заеду! Оденься поприличнее!»

Это давно стало игрой – пропустить начало смс и на следующий день удивиться, куда на этот раз занесет моего друга.

"Так точно, мам!" – с ухмылкой напечатал я.

Поприличнее? В моей голове сразу же всплыло воспоминание о нашем давнем двойном свидании вслепую. Интересно, есть ли адекватные люди, которым такое действительно нравится? Для девушек это стресс, ведь персонажи неизвестны – вдруг они окажутся маньяками или просто какими-то занудами? С парнями, в принципе, то же самое, только еще добавляется понимание, что как минимум одна из дам отчаялась найти себе пару. Несмотря на все мои протесты, мой друг добился своего. В тот вечер Бен пригласил меня в кафе, где нас уже ждали две девушки. Было видно, что они не заинтересовались ни одним из нас и им откровенно скучно – даже диалог не поддерживали. Я ушел, сославшись на плохое самочувствие, а на следующий день Бен рассказал, как одна из тех девушек ублажала его всю ночь и назначила еще одну встречу. Их роман продлился недолго: мой друг испугался, услышав от нее признание в любви на третьем свидании, и поспешил разорвать отношения.

Я выбрал книгу и направился к кровати. Завалившись на нее, я пробежал взглядом по квартире. Напротив двухъярусной кровати, чуть поодаль, находилась кухня. Барная стойка и кухонный гарнитур ручной работы были выполнены из темного дуба. Рядом с ними стояли три барных стула, также из дерева. Я купил для них специальные подушечки после того, как Саманта, супруга моего лучшего друга, начала жаловаться на окаменевшую задницу "даже от пяти минут сидения тут, Даниэль!". Я подобрал подушки в цвет стен – белые. Слева от кухни находился небольшой коридорчик с маленьким шкафом для верхней одежды и пуфиком. Справа был балкон, просторный и открытый, огороженный от внешнего мира только металлическим заборчиком. Мне не хотелось захламлять его, поэтому я оставил там только кресло. Слева от кровати располагалась гардеробная с выходом в ванную комнату, что довольно удобно. Ничего лишнего, все выполнено в определенных цветах, моих любимых: черном, белом и бордовом. Последний цвет, правда, стал немного напрягать меня, может быть, стоит заменить его на другой?

От чтения меня отвлекло урчание моего живота, и я посмотрел на часы – почти семь вечера, неплохо. Вспомнив, что в холодильнике осталось не так много продуктов, я переоделся, натянув черные джинсы и болотного цвета худи. На голове был ужас, я попытался уложить волосы мокрыми руками, хотя и понимал, что это не сильно поможет. Сделав вид, что так стало хоть чуть лучше, я отправился в кафе, которое располагалось напротив моего дома.

Солнце постепенно уходило, и небо переливалось всеми цветами радуги. Особенно выделялся оранжевый цвет, такой яркий и огненный, с небольшими вкраплениями охры. Я бы мог задержаться подольше, чтобы запечатлеть в памяти больше оттенков и перенести их на холст. Но такие закаты не являются редкостью – у меня уже есть несколько картин с похожим сюжетом.

Я перешел пустую дорогу и направился к стойке администратора. Милая девушка, которая работает здесь уже давно, довольно быстро нашла ко мне подход: поняв, что я не любитель назойливого сервиса, она не навязывалась, говорила только по делу и не приближалась ко мне, пока я сам не звал ее. Когда она заметила меня, то слегка улыбнулась, в ее глазах была теплота.

– Добрый вечер, Даниэль, терраса или, может быть, у вас другие планы? – задала она неизменный уже несколько лет вопрос, который мне не надоедает.

– Добрый вечер, столик на террасе, пожалуйста, – с улыбкой ответил я, после чего отправился за девушкой.

Мы прошли в открытое помещение, она жестом указала на места, которые были не заняты. Промелькнула маленькая вспышка радости: мой любимый столик на двоих оказался свободен.

Заказав две пиццы и бутылку белого вина, я остался в одиночестве и принялся ждать свои блюда. Сидя на этом месте, я мог идеально видеть свой балкон. Даже отсюда было заметно, что мое кресло хоть и немного потертое, но очень мягкое. Его мне подарил Бен на новоселье. Я не закрыл дверь, которая вела на балкон – шторы были подвижны от ветра. Они то вылетали из квартиры, словно обретя крылья и желая унестись как можно дальше, то скользили обратно. Мне не нужно было проветривать квартиру, я просто ждал Ее.

Спустя пару минут мне принесли вино и одну из пицц. Я не знаю, было ли вкусно, все мое внимание было сосредоточено на шторах и том, кто должен был из-за них появиться. Прошел час, потом еще один. Ресторанчик уже закрывался, я расплатился, забрал недоеденную пиццу и отправился домой. Почему же Ее не было?

2

В 14:50 я уже был собран, оделся как можно наряднее: белая рубашка, чёрные брюки и туфли. На пиджак и галстук меня не хватило. Перед выходом я решил ещё раз взглянуть в зеркало.

Корни волос немного отросли, но в глаза это не сильно бросается. Я с семнадцати лет осветляю волосы в попытках убежать от внешней схожести с матерью. Единственное, что осталось как напоминание о ней, – такие же темные, почти угольные глаза.

В подростковом возрасте я так сильно хотел измениться и стать другим человеком, что носил линзы. Однако мои глаза быстро уставали от них, поэтому я решил остановиться только на смене цвета волос с каштанового на пепельно-белый.

Я всегда нравился девушкам. Высокий, стройный, проницательный, с хорошим чувством юмора – я был популярен среди однокурсниц. Однако, несмотря на это, я оставался одинок. Мои одногруппники не могли понять, почему так происходит, и даже надоедали мне своими вопросами. Но в конце концов они смирились с этим.

Прихватив пальто, я спустился на улицу и устроился на лавочку возле дома: есть время покурить и начать строить теории о моем скором местонахождении. Но как только мои мысли коснулись возможных новых галерей, которые я мог пропустить, меня прервал сигнал машины – это был Бен на своем «Форде-Мондео». Мне было, в общем-то, все равно на машины: не испытывал к ним страсти. Но эта была очень соблазнительна и, несомненно, идеально подходила моему другу.

Я выбросил окурок, подошёл к окну водителя и облокотился на дверцу. Когда Бен опустил стекло, я с кокетливой улыбкой сказал:

– Привет, милый! Ты тут один?

– Родная, давай сразу к делу, сколько в час? – Он игриво посмотрел на меня.

– Ты такой нетерпеливый… – прощебетал я, закусив свою губу, как будто флиртуя.

Не выдержав, мы оба рассмеялись. Я обогнул машину и устроился на пассажирском сиденье.

– Эй, друг, ты как? Давно я не видел тебя в костюме, выглядишь шикарно, ты что, качаешься? – спросил Бен. В его голосе слышалась ирония. Он начал выезжать со двора.

– Да всё как обычно. Мои физические упражнения начинаются уборкой квартиры и заканчиваются ношением пакетов с продуктами, которые я раз в неделю тащу из супермаркета.

– Почему ты не купишь себе машину? У тебя же хорошая кредитная история.

– Ты хочешь лишить меня такого потрясающего тела? – Я указал на свой живот, который специально немного раздул, Бен опять начал строить мне глазки. – Сам как? Как Саманта?

– Все хорошо, лучше не бывает. – Он резко замолчал, я знаю, что в такие моменты ему нужно дать немного времени, чтобы Бен как можно лучше выразил свою мысль. И спустя пару секунд он выдал серьезным тоном: – Она начала говорить о детях.

– Оу, неожиданно! О ваших или чужих? – Мой способ защиты – перевести все в шутку, но понимание что это неуместно, пришло только после уже сказанной фразы, и я поспешил добавить: – Прости, что ты думаешь?

– Ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь, – хмыкнул Бен. – Я уступил ей, когда она захотела пожениться, это было важно для нее, поэтому уступил. Но дети, Дэн, нет, я не готов. – Он сжал руль.

– Возможно, стоит обратиться к семейному психологу?

– Нет, она привыкла получать то, что хочет. Я не хочу затягивать всё это. Завтра я предложу ей развестись.

Я перестал смотреть на него, но чувствовал боль в голосе друга.

– Ты правда готов пойти на это? – спросил я Бена. – Я понимаю, что это не мое дело, но все же. – Он тяжело вздохнул. – Я заткнусь, если ты попросишь.

– Не знаю, мне страшно. Если я… Если я не справлюсь, и все повторится?

– Мы – не они, – произнес я. Эту фразу я услышал однажды от психолога и прокручивал у себя в голове несколько лет подряд.

Остаток пути мы проехали в тишине. Раны прошлого ещё не зажили и, возможно, никогда не заживут полностью. В тот момент мы думали об одном: о нашем детстве, о наших родителях и о том, что судьбы у нас похожие, но травмы мы получили разные.

Я был настолько погружён в свои мысли, что не заметил, как мы подъехали к большому белому кирпичному зданию, которое стояло обособленно, окружённое лесом. Выйдя из машины, я почувствовал запах океана и понял, что мы находимся в южной части города. Дом был двухэтажным, наподобие особняка, по периметру были высажены ели. Его белые стены были немного потрескавшимися, что придавало зданию особый шарм. Позади нас виднелась дорога и несколько домов, похожих на тот, куда нам было нужно.

Бен подошёл ко мне и протянул сигарету. Мы закурили и продолжили смотреть вперед. Парковка была почти полностью занята машинами разных марок. Возле входа стояло несколько человек. Они были навеселе и, кажется, смотрели на нас. Моё зрение иногда подводит меня, возможно, это последствия ношения линз. Я не мог разглядеть их лица.

– Итак, старый друг, куда мы попали? – поинтересовался я.

– Ты разве не узнаешь людей у входа? – Глаза Бена потеплели, и он улыбнулся.

Но, даже прищурившись, я не смог рассмотреть их. Мы выбросили окурки и направились вперёд. Когда мы подошли ближе, Бен вскинул руки и громко закричал:

– Поцелуй меня в задницу, Ральф!

Я замер на месте и наблюдал, как Бен бежит к нашим школьным друзьям. Меня охватили смешанные чувства: радость и паника. Парни прыгали друг на друга, громко смеялись и выкрикивали похабные шуточки. Мир вдруг стал ярче, громче и живее. Внутри меня разлилось тепло, как будто я вернулся домой. Для меня настоящий дом там, где есть люди, с которыми связаны приятные, светлые воспоминания. Мы не виделись лет шесть, в последний раз это было в Бостоне на свадьбе нашего одноклассника. Я почувствовал, как к глазам подступают слёзы, подавив их, наконец смог сдвинуться с места.

– Дэнни, ты совсем не изменился! – сказал мой одноклассник, чуть не крича мне в ухо. – Как такое возможно? Это что, магия?

После этих слов ребята набросились на меня. Прошло некоторое время. Мы добродушно подшучивали над самым красивым парнем в нашем классе, который теперь был почти полностью лысым, немного полноватым, с несколькими кредитами и неудачным браком за плечами. Вдруг со входа раздался голос:

– Немолодые люди! Вы там уже полчаса стоите, может, все-таки зайдете?

Мне не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять: это Эмили, девушка, с которой в школе мы сидели за одной партой на уроках химии. Парни двинулись внутрь здания. Перед тем, как мы остались с Эми наедине, Бен хлопнул меня по плечу и заговорщически улыбнулся, переводя взгляд то на меня, то на нее.

Я взглянул на бывшую одноклассницу. Она выглядела хорошо, даже очень. Детскость и невинность во внешности и поведении исчезли, сменившись уверенностью и изяществом. Прямые чёрные волосы, которые в школе были каштановыми, обрамляли её лицо, большие голубые глаза смотрели на меня с интересом. Передо мной стояла красивая, статная женщина. Чёрное мини-платье идеально подчёркивало её фигуру, обрисовывая стройные ноги и изгибы тела.

– Дэнни! – воскликнула Эми, подошла ближе и обняла меня.

– Давай зайдём, а то становится холоднее, – предложил я, отстранившись от неё и открыв дверь. Эмили немного смутилась, но это было необходимо: не люблю, когда меня трогают. Тем более Ей было бы неприятно.

Когда я вошёл в здание, меня поразило, насколько масштабным оказалось это мероприятие. Здесь собрались не только ребята из моего класса, но и выпускники моего года и двух предыдущих. Я видел столько знакомых лиц, однако все они были уже чужими.

Мы с Эмили шли через весь зал к столу наших одноклассников, по пути приветствуя знакомых и вспоминая былые времена. Так наша дорога, которая заняла бы минуты две, растянулась на пятнадцать. Какие-то эпизоды многолетней давности всплывали в памяти на каждом шагу. Большую часть вечера мы провели за обсуждением прошлого, смехом, танцами и выпивкой. Все пришли сюда без своих мужей, жён и детей, и это было к лучшему.

– Черт, Эмили не сводит с тебя глаз целый вечер, я завидую, – выдал самый пьяный из нашей компании, он же был моим лучшим другом.

В нашем лагере произошло небольшое разделение: те, у кого ещё оставалась энергия, танцевали в центре, а девушки собрались в женскую компанию и общались в другом конце зала. Я уже начал чувствовать усталость от слишком быстро меняющегося света и громкой музыки. Чтобы услышать друг друга, нам приходилось почти кричать.

– Ты не забыл, что еще являешься женатым человеком? Не время завидовать. Сколько ты выпил? – я хотел поскорее перевести тему.

– Эээ, нет, мне нормально, я знаю свою норму, – прокричал Бен.

Он никогда не был силён в употреблении алкоголя. В прошлом я даже предлагал ему отрастить волосы, чтобы мне было за что подержаться, пока его тошнит. Это было бы забавно.

– Ты был влюблён в неё со школы, так иди к ней! – заплетающимся языком сказал мне друг.

– Бенни, давай тише, не обязательно об этом орать. Был, в прошедшем времени, понимаешь? И «влюблен» – слишком сильное заявление. – Я огляделся по сторонам, надеясь, что никто этого не слышал.

– Блин, чел, я не понимаю, в чем проблема… – Он почти лежал на столе, но всё никак не хотел от меня отстать.

– Нет, ты понимаешь.

Бен повернулся ко мне всем телом, еле держа голову на плечах: она явно хотела быть ближе к земле. Он положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза:

– Чел, ее нет, а Эми – вон, рядом стоит, за барной стойкой, и даже сейчас продолжает смотреть только на тебя. Ты не обращался к психологу? – Он прервался, чтобы икнуть, и добавил: – Эээ, да, обращался, помню, что-то там про избегание реальности. Но ты послушай, забудь ее, боже, это так глупо, тебе ведь даже забывать некого… – Бен продолжал что-то бубнить, но я уже не воспринимал его, оглушенный этой фразой.

Я чувствую, как к горлу подступает ком, а живот скручивает и выворачивает. Это боль, но не физическая, а эмоциональная. Сейчас главное – не поддаться панической атаке. Мне нужно прогуляться.

Всё пространство на первом этаже занято, и я не смогу найти своё пальто. Поэтому я решил подняться на второй этаж.

Темновато, горит только один светильник, все места свободны: видимо, друзья сняли только первый этаж. Я устроился за ближайшим к лестнице столиком и закурил.

Я довольно хорошо справляюсь. Помню, когда психолог впервые сказал мне, что Она нереальна, я и сам это понимал. Но никто не говорил мне этого вслух, и тогда во мне проснулась такая сильная агрессия, что я разбил ему нос. Мне прописали антидепрессанты, и наши сеансы с психологом продолжались. Мне становилось легче от того, что о Ней говорит кто-то ещё, будто Она действительно существует. Но, несмотря на это, сеансы не приносили результата. Я не мог не думать о Ней и постоянно надеялся на то, что встречу Ее за углом или случайно столкнусь в магазине.

Доктор говорил об эскапизме – избегании реальности. Люди уходят в алкоголь, наркотики, запоем смотрят сериалы, существуют 24/7 в наушниках, чтобы тем самым отгородиться от действительности, которая им не нравится. Они придумывают себе новые миры, новые личности, иногда даже партнёров. Такой эскапист может вообразить себе идеального партнёра, который понял бы его с полуслова. Человека, с которым ты связан белой ниточкой с самого рождения, и всё, что тебе нужно, – лишь встретить его, соулмейта, как еще называют того, с кем чувствуешь особую душевную близость.

Моя ситуация отличалась от типичных. Обычно люди, которые убегают от реальности, тщательно продумывают всё: взгляд, запах, цвет глаз, любимый сериал своего партнёра, вплоть до того, как он или она могли бы отреагировать на ту или иную ситуацию. У меня не было такого детального представления о Ней. Я не знаю, как Она выглядит, какие у Неё привычки, мечты и любимый аромат. Но я знаю чувство, которое испытываю рядом с Ней, и это чувство невозможно описать словами. Когда я рассказал об этом Бену, то подумал, что цитата из одной книги может более-менее точно передать мои ощущения: «Запечатление – это когда… Это когда ты видишь её, и всё меняется. И оказывается, что на планете тебя держит не гравитация, а она… Всё остальное – ничто, и ты сделаешь что угодно, станешь кем угодно ради неё». Помню, он тогда сказал: «Во дела, живешь себе спокойно и думаешь, что запечатлеться на ребенка – худшее, что можно придумать, а потом кто-то выдает такое по отношению к человеку, которого никогда не видел…» Действительно, это странно, отдаю себе отчет в этом, но я уже смирился, я не могу не думать о Ней. Иногда Она является мне во сне или я представляю, как Она занимается повседневными делами: выходит из душа, готовит завтрак, сидит на балкончике в кресле. Я не знаю, как Она выглядит, поэтому в моих мыслях это просто некий силуэт, который ходит по нашему дому.

Бывают моменты, когда я не могу Ее представить себе, даже если сильно хочется, не знаю почему.

– Дэнни, я тебя повсюду ищу! Что ты здесь делаешь? – спросила Эмили, стоя напротив меня, – я даже не услышал, как она поднималась. Нас разделял небольшой круглый столик. Было видно, что Эми уже выпила довольно много.

– Решил немного отдохнуть, у меня еще сегодня по планам сидеть с Беном в туалете и наблюдать, как он освобождает свой желудок, – ответил я, думая при этом, что надо сослаться на плохое самочувствие и быстрее ехать домой.

Эмили посмеялась, а спустя пару секунд сильно покраснела. О нет.

– Слушай, Эми, я, наверное…

– Дэнни, можно с тобой поговорить кое о чем? – перебила она меня. – Дело в том… Ты же знаешь, что я замужем? Уже три года!

Меня отпустило: мне не будут признаваться в любви. И я попытался выдавить из себя положительные эмоции, хотя силы были на исходе:

– Ничего себе! Поздравляю! Кто этот счастливчик?

– Это не так важно… На самом деле мы собираемся разводиться: я поняла, что не люблю его… – Эмили смотрела на свои пальцы и теребила кольцо. – Так вот, в общем, ты мне нравился еще в школе, и когда мне пришло письмо на имейл о том, что у нас намечается вечеринка выпускников… Я надеялась, что ты будешь тут. Мне кажется, ты мне и сейчас нравишься. – Она медленно взяла меня за руку и посмотрела мне в глаза. Её щёки пылали от волнения.

Твою мать, что за эмоциональные качели, как только я расслабился – меня ударили. Что говорят люди в подобных ситуациях? Они упоминают, что у них уже есть любимый человек, которому они преданы всей душой. Или же они заявляют, что сейчас им совсем не нужны отношения. Можно быть более откровенным и прямо сказать: «Ты мне не нравишься». Это, конечно, разорвёт все связи с этим человеком, но лучше так, чем давать ложные надежды.

– Я узнала у Бенни, что нравилась тебе в школе и вроде как… У тебя сейчас никого нет? – Эмили слегка наклонилась вперёд, чтобы декольте было лучше видно.

Убить Бена. Единственная мысль в моей голове. Этот сукин сын, как он мог. Остается только одно.

– У меня есть близкий человек, – сказал я и осторожно высвободил свою руку. – Это не взаимная любовь, но очень сильная. Эмили, я не хочу причинять тебе боль, сейчас в моей жизни есть только Она.

Разве это не идеально?

– Дэнни, быть может, я помогу тебе? Позволь нам попробовать… Дать шанс… – она не сдавалась, меня начинало это утомлять: наверное, лучше быть резким?

На мгновение я разрешил себе задуматься. Я представил свою квартиру, где Эми сидит на кровати в моей футболке, с бокалом вина в руках. Она наблюдает за тем, как я рисую. Мы смеёмся, дурачимся, вместе готовим. Играем свадьбу, проводим медовый месяц в Италии, а затем, конечно же, у нас появляются дети. Эми с третьего класса говорит, что хочет девочку. И вот мы сидим в кафе напротив моего дома, на моём любимом месте. Только теперь столик не на двоих – у меня есть всё: любящая жена, дети, семья. Посмотрю ли я на свой балкон, чтобы увидеть Её? Да. Я постоянно поглядываю в ту сторону, с самого начала нашего обеда.

– Нет, Эмили, ничего не выйдет. – Я сказал это слишком резко.

Она встала и направилась к лестнице, бросив напоследок:

– Надеюсь, ты сделал правильный выбор, счастья тебе, Дэнни.

Эми ушла, а я продолжал сидеть за столиком. Сегодня мой желудок превратился в сплошной комок нервов – крутило не по-детски. Нужно найти Бена, убить его и ехать домой.

3

Большинство людей уже ушли или разбрелись по другим местам, дышать стало легче. Эмили нигде не было видно, а Бен развалился на полу возле нашего диванчика. Я присел рядом с ним на корточки:

– Ты знаешь, что ты Сплинтер?

– Дэнни, мне так дурно… я умру? – с трудом проговорил он, и на одну эту фразу у него ушла добрая минута.

– Было бы неплохо, – сказал я и огляделся по сторонам. – А где наша верхняя одежда?

– Там… в левом углу комната…

Вообще-то, по-хорошему нужно было усадить моего друга на диван, но я решил, что ему нужно еще немного помучиться, и направился в указанную им сторону. Дверь была закрыта. В моей голове пронеслась мысль: «Либо ты открываешься, либо я тебя ломаю», как вдруг кто-то дотронулся до моего плеча. Это была миниатюрная девушка, которая работала здесь официанткой. Она вставила ключ в замок и спросила:

– Простите, вы в состоянии сами найти свои вещи? Тут такое… – она оглянулась и посмотрела на своих сменщиц, которые носились по залу так, будто мы горим. Да, наша школа знала, как отдыхать, и мы оставили здесь неплохую разруху. – У нас завтра важное мероприятие, забронировали вот недавно, пытаемся всё успеть…

– Да, конечно, не беспокойтесь…

Девушка убежала раньше, чем я успел договорить.

Зайдя в комнату и включив свет, я осмотрелся. Десяток курток висели на вешалках, у стены стояли четыре коробки, а напротив входа была ещё одна дверь, которая, вероятно, вела на улицу.

Я сразу заметил своё пальто, а вот пиджак Дэна было сложнее найти. Пару минут я вспоминал, как он выглядел. Пиджака не было на первых рядах, поэтому я прошёл немного вглубь гардероба и остановился.

Я почувствовал Её запах. Это был лёгкий аромат: шампунь, что-то сладкое и Её собственный запах. У каждого человека он свой, но у Неё он был ни с чем не сравним. Никогда в жизни я не ощущал ничего подобного. Мои ноги подкосились, и я опустился на пол, руки начали дрожать. Это была Она, и Она была здесь.

Понимая, что могу потерять время и Ее незримый след, я резко поднялся. Во мне бушевала решимость. Запах тянулся к другой двери. Я открыл её ключом, который официантка оставила в замке. За дверью действительно была улица, лес и ни одного человека. Схватив пиджак друга, я выбежал из комнаты и направился к персоналу. Первой, кто мне попался, была девочка, которая дала ключ.

– Простите, это очень важно! Не могли бы вы сказать, кто отвечает за эту комнату? Возможно, здесь есть старший по гардеробу или камера видеонаблюдения? – я говорил очень быстро.

– Э, у вас что-то украли? Обратитесь к администратору, она там, с барменом.

Спустя мгновение я оказался рядом с ними. Блондинка посмотрела на меня вопросительно, вероятно, вид у меня был взволнованный.

– Та комната, гардеробная или что это, кто-то за нее отвечает? Есть камера видеонаблюдения? – обратился я к ней.

– У нас нет камер именно в комнате, только та, что направлена на нее. Отвечают за нее все наши девочки… – растерянно ответила блондинка. – Что-то случилось?

– Нет… Вернее да: кажется, у моей подруги украли куртку, она только что мне позвонила. Вы не могли бы показать мне камеру, что направлена на эту дверь? – попросил я, воззрившись жадным взглядом на девушку. Главное, чтобы она не захотела вызвать полицию.

– Да, конечно, пройдемте. – Она указала на помещение для персонала, и я проследовал за ней, победа.

Мы все отсмотрели, два раза, ничего. Я уверен, что узнал бы Ёе, почувствовал даже через экран монитора. Но на камерах Ёе не было.

– Извините, я не понимаю, ее тут нет… Ее куртки, – разочарованно пробормотал я.

– Возможно, ваша подруга забыла свою вещи в такси? Или обронила на улице? Она была сильно пьяна? – поинтересовалась блондинка.

– Да, конечно, я у нее уточню, – потерянным голосом ответил я. И тут мне в голову пришла мысль, которая почему-то до этого момента от меня ускользала. – У вас там есть дверь, которая ведет на улицу. Есть камеры с задней стороны здания?

– Данная дверь всегда закрыта, ключ от нее есть только у нас. Сегодня был лишь один визит, и встреча происходила непосредственно со мной, уверяю вас, эти люди ничего не брали и ушли со своими вещами, – поспешила оправдаться блондинка. – Мы, конечно же, не проводим там встречи с клиентами! Просто это было очень срочно, им нужно было договориться на завтра, и чтобы не беспокоить сегодняшних гостей, я решила…

– Туда приходили люди? Они зашли через заднюю дверь и вышли из нее же?

– Да, повторюсь, они ничего…

– Когда это было? Вы их знаете? – резко прервал ее я: скоро она начнет понимать, что это не мое дело, нужно ускоряться.

– Пару часов назад. Нет, заказчик – организация, они лишь ее представляли, две милые девушки… – Блондинка посмотрела на меня. – Молодой человек…

– Сегодня здесь такая суматоха! Одна из ваших сотрудниц сказала мне, что вы очень заняты. Могу ли я подойти к вам завтра и ещё раз осмотреть помещение? Вдруг вы найдёте куртку моей дамы. – Я постарался улыбнуться как можно обаятельнее.

– Нет, извините, завтра будет закрытое мероприятие, вход посторонним запрещен. Вы можете оставить свой номер, я вам позвоню, если мы найдем бесхозную вещь. А пока советую обратиться в полицию. – Ее тон стал холоднее.

– Закрытое мероприятие, типа встречи масонов? – Нелепая шутка, чтобы разбавить обстановку.

– Да, могу еще чем-то вам помочь? – Девушка сверлила меня взглядом, было очевидно – диалог закончен.

В доме никого уже не осталось, только работники и Бен, развалившийся на холодном полу в позе рачка. Я подошел к нему и усадил на диван, вызвал такси и стал ждать, когда прибудет машина.

Я уверен, что Она существует, и у меня есть информация, которая может привести меня к Ней. Есть вероятность, что завтра Она будет здесь, по крайней мере, приедут люди из Её организации, которые могут знать, кто договаривался об аренде помещения. Я сделаю всё возможное, чтобы Её отыскать.

– Мистер, вы нашли куртку своей подруги? – прервала мои размышления знакомая официантка, которая подошла убрать наш столик.

– Нет, к сожалению, нет. Я хотел прийти сюда завтра, но, видимо, не получится.

– Ага, закрытое мероприятие… А чего билет не купите?

– Что? – Я смотрел на нее как дурак. – Какой билет?

– Билет для входа, любой человек может нас завтра посетить. Ну, почти любой – пропуск недешевый…

– Я беру, два билета, для меня и друга, – я похлопал Бена по плечу, тот чуть покачнулся и захрапел. – Сколько? Где его приобрести?

– У администратора, вы с ней камеры просматривали. Вход шестьсот долларов, за одного.

Блондиночка об этом не сообщила, что-то мне не сильно хочется подходить к ней вновь. Деньги – это последнее, что меня волнует.

– Вы не могли бы занести нас в список? Наше такси уже подъехало, а мне еще друга выносить… Я дам вам тысячу четыреста.

– Э… – Девушка глянула по сторонам. – Да, могу, напишите тут ваши имена. – Она протянула свой мобильник.

Я все указал и заплатил ей наличкой: думаю, Бен не против поделиться семью сотнями баксов, он все равно мне должен за ситуацию с Эми. Подхватив своего друга, я направился на улицу к машине. Завтра в шестнадцать я буду тут. Надеюсь, что будет и Она.

– Ваш друг не заблюёт мне весь салон? – пробурчал таксист, бросая на нас тревожные взгляды, пока я помогал другу сесть в машину.

– Нет, что вы, он лапочка, уверяю вас.

По пути нам все же пришлось остановиться несколько раз: большинство позывов Бена были ложными, но последний оказался успешным – я держал беднягу за плечи, чтобы он не нырнул в то, что из него только что вырвалось, и виновато смотрел на таксиста. Тот явно был рад тому, что это происходит не в машине, а возле нее. Пришлось докинуть ему пару баксов.

Почти бывшая жена моего друга не была рада видеть его в таком состоянии, но очень обрадовалась встрече со мной. Мы обменялись парой слов, и я поехал домой. В эту ночь я не мог уснуть. Её дурманящий аромат остался в моей памяти, и я надеюсь, что он никогда не сотрётся. Скоро я встречусь с Ней, и тогда все мои мучения прекратятся… Верно?

4

Принял душ, побрился, уложил волосы, надел костюм, но потом решил, что будет удобнее в серых спортивных штанах и тёмно-синем свитшоте. Я сидел на кухне за барной стойкой около двух часов. Время тянулось невероятно медленно. Сейчас только десять часов утра, а впереди ещё шесть часов ожидания.

Прокручивать в голове возможные варианты нашей встречи – занятие довольно интересное, но вскоре все сценарии закончились, и я просто по кругу воспроизводил тот, что мне казался лучшим из остальных.

"В помещение входит невероятно красивая девушка в сопровождении своего ассистента. Она занята решением рабочих вопросов по телефону и попутно даёт указания своей юной помощнице, которая заметно нервничает. Мужчины и женщины не могут отвести от Нее глаз, провожая её взглядами до конца зала. Наконец, она доходит до барной стойки и заказывает себе напиток. Через пару минут она чувствует что-то странное в груди, дыхание начинает захватывать. Медленно обернувшись, она видит меня. Я стою в центре зала и смотрю на неё. Наши глаза встречаются, и между нами словно протягивается невидимая нить, соединяющая нас. Мы поддаёмся порыву неизвестных, но таких приятных чувств и идём навстречу друг другу. Весь мир перестаёт для нас существовать, остаётся только расстояние в метр между нами.

– Вы… – очень нежно и бархатисто начинает она, в ее голосе чувствуется волнение.

– Я обязательно сделаю все правильно, но если не спрошу это сейчас, то не смогу себя простить.

Я протягиваю руку, и она машинально делает то же самое. Наши пальцы переплетаются.

– Вы выйдете за меня замуж?

– Это шутка?

– Нет.

– Боже… Да! – она произносит это, даря мне свою обворожительную улыбку".

Чтобы не сойти с ума от переживаний раньше времени, я решил дойти до дома Бена пешком. Это был неблизкий путь, но мне нужно было привести мысли в порядок.

Я думал о том, где Она живёт: в моём городе или в каком-то другом, а сюда приехала в командировку. Если последнее, то не будет ли Она против поселиться у меня? Хотя, возможно, будет удобнее, если я перееду к Ней, ведь я не привязан к работе и могу творить в любой точке мира. К тому же, можно продать мою квартиру. Как Ее родители отнесутся к такому быстрому замужеству? Где Она пожелает провести наш медовый месяц? Сколько детей Она хочет?

Чёрт, надо было пойти в костюме. Если Она договаривалась об аренде помещения для своей организации, то, вероятно, занимает там не последнее место. Значит, Она будет одета официально. Попрошу Бена одолжить мне какое-нибудь деловое пальто, чтобы я выглядел как занятой мужчина, который выбрался на прогулку. Я задумался и все же решил, что лучше не начинать знакомство с обмана.

Дома я обычно хожу не в атласных халатиках и хлопковых пижамах, а в растянутой футболке и боксерах. Так что обойдусь без пальто, Она ведь любит меня таким, какой я есть.

Я постучал в дверь, надеясь, что мой друг и его жена уже не спят. Через пару минут мне открыла Саманта, вид у нее был слегка помятый.

– Доброе утро. Прости, разбудил? – виновато произнес я.

– Даниэль… Нет, нет, я уже вставала. – Она смотрела на меня еще с минуту, пока ее мозг наконец полностью не прогрузился. – Боже, ты проходи, я все еще немного дремлю. Ты по делу или просто соскучился? – Саманта шла на кухню, я за ней следом.

– У нас на сегодня маленькое мероприятие назначено, в шестнадцать, – пояснил я, – мне нечем было заняться, решил прогуляться до вас. Или, возможно, у вас были какие-то планы? – Честно говоря, я об этом не подумал, потому что все мои мысли были заняты только Ею.

Саманта налила кофе в кружки и протянула одну из них мне. Она предпочитала более кислые сорта, из-за этого аромат кофе был очень насыщенным. В прошлом мы часто спорили об этом, потому что мне больше нравилось нечто мягкое, еле уловимое. В конце концов мы договорились, что в домах друг друга не будем настаивать на своём и без недовольства должны просто наслаждаться напитком. Кажется, после этого случая Саманта стала реже приходить ко мне в гости. Я поднёс кружку к губам и сделал глоток. Послевкусие было неприятным, нужно что-то съесть, чтобы перебить его.

– Не-а, мы собирались съездить к моим родителям, но Бен сказал, что нам стоит отложить эту поездку на потом. Он очень устаёт на работе и не хочет провести два своих выходных в машине, – ответила на мой вопрос Саманта и присела ко мне за обеденный стол. – Как у тебя дела? Мы вчера не успели толком поговорить. Как жизнь? Появилась ли дама сердца?

Пока ещё жена моего друга была замечательным человеком. Как говорил Бен, она была требовательной, прямолинейной и сильной. Как единственный ребёнок в семье, она привыкла получать всё, что хочет. В отличие от других девушек, с которыми Бен встречался, Саманте я нравился. Мы могли проводить время втроём, и всем было хорошо.

Даже в таком небрежном виде она была великолепна. Её кудрявые рыжие волосы ниспадали вдоль спины, а стройное, почти худощавое телосложение никогда не позволяло ей набрать вес. Вытянутое острое лицо Саманты становилось мягче, когда она улыбалась, и на щеках появлялись очаровательные ямочки. Я посмотрел в её карие глаза.

– Да все по-старому, – хмыкнул я. – Единственная дама, что есть в моем сердце, – твой муж. – Мы засмеялись.

– Я собиралась заехать к тебе на днях, хотела кое-что обсудить, – медленно сказала Саманта, ковыряя ногтем ручку своей кружки.

– Так, хорошо.

Она была где-то далеко, думала о своем, вскоре начала нервозно трясти ногой. О чем же она хотела поговорить?

– Как долго ты ходил к психологу?

– А ты умеешь мягко перевести тему, – заметил я. Она слегка улыбнулась, но глаза остались серьезными, и я продолжил: – Примерно три года, но не постоянно, а с перерывами. Что ты…

– Ты часто вспоминаешь о маме? Психолог тебе помог справиться с прошлым и жить дальше? – Саманта выдала это так резко, что я немного потерялся.

– Э… Сложно сказать. И да, и нет. Мне стало чуть проще, и я не так часто вспоминаю детство, но это не значит, что я забыл всё. Некоторые проблемы остаются с нами навсегда.

– Как ты считаешь, Бен освободился? Готов ли он к большему?

– Саманта, не думаю, что мне нужно влезать в ваши отношения…

– Пожалуйста! – Она дотронулась до моей руки. – Мне больше не с кем об этом поговорить, ты знаешь его лучше, чем кто-либо… Я не понимаю, что мне делать.

– Что-то случилось?

– Да, я беременна.

Миранда провела всё своё детство в этом пригороде, где были только частные домики, пара супермаркетов, два кафе и школа, в которой учились и средние, и старшие классы. Здесь она выросла и окончила школу. После успешной сдачи экзаменов поступила в университет Техаса на факультет экономики. Учёба всегда была её страстью. Миранда хотела, чтобы родители гордились ею. Она мечтала построить карьеру, стать независимой и самодостаточной женщиной, в дальнейшем выйти замуж и родить детей. Это типичные желания, но они не делают её плохой.

Как же так вышло? Миранда стоит перед домом родителей уже целый час. Ещё слишком рано: они спят, иначе давно бы увидели ее в окне. В одной руке девушка держит большую спортивную сумку со своими вещами, а в другой – документы. Она перечитывает написанное и не может решить, какую бумагу показать отцу первой: ту, где указано, что она отчислилась из института, или справку о беременности?

«У меня нет ни образования, ни работы, ни собственного жилья. Мне двадцать лет, и я беременна, срок четыре месяца. Аборт делать уже поздно. Когда мой парень узнал об этом, он ушёл», – эти мысли крутились у Миранды в голове последний месяц. И сейчас то же самое девушка должна была сказать родителям.

Спустя ещё час она всё же вошла в родительский дом. Там её ждали крики отца и слёзы матери: они были разочарованы.

Ей купили дом, дали немного денег и попросили больше никогда не возвращаться. Мама была против, но не могла спорить с мужем, ведь дочь «порочит честь и достоинство их семьи». Миранда жила в той же деревне, что и ее родители, но не могла заговорить с ними, даже когда они случайно встречались в магазине. Отец делал вид, что не знает её, и обходил стороной. Она чувствовала себя сиротой при живых родителях. Прошло несколько месяцев, и Миранда родила мальчика. Это был счастливый день, ведь теперь ей не нужно было ходить с таким большим животом.

Миранда поддерживала хоть какую-то связь с внешним миром только через своих соседей – молодую пару, которая недавно обручилась и купила дом в кредит. Соседка Миранды родила спустя два месяца после своей подруги, тоже мальчика.

Быть родителем непросто, особенно когда ты постоянно находишься в четырёх стенах. Денег едва хватало, пособие было небольшим, и это создавало дополнительные трудности. Чтобы как-то отвлечься от навалившихся бед, Миранда спасалась алкоголем и таблетками, которые ей иногда приносила соседка. Первые годы жизни сына Миранда старалась быть хорошей матерью: готовила ему еду, купала его и даже читала на ночь сказки. Но что-то изменилось, когда мальчику исполнилось шесть лет. Она не понимала, что именно произошло: то ли его лицо стало слишком сильно напоминать ей того парня, от которого Миранда забеременела, то ли ребенок просто ей надоел. Каждый день видеть его, разговаривать с ним и делать вид, что тебе интересно, стало утомительно. Миранда перестала притворяться, что ей не всё равно на существование сына.

Вскоре ненужный (она и не заметила, как начала использовать это слово) ребёнок пошёл в школу. То, что он дружил с соседским мальчиком, было плюсом. Обе мамы ранним утром клали в рюкзаки детей по батончику и отправляли их на учебу. Идти было недалеко – минут двадцать пешком.

Каждый день похож на предыдущий: спровадить ненужного в школу, посмотреть телевизор, после обеда навестить соседку, обсудить с ней сплетни и слухи, которые ходят по району, а вечером вернуться домой. Миранда полюбила сидеть на кухне в темноте и смотреть в окно. Там не было красивого вида: только заросший газон, два мусорных бака и черный, непроглядный лес. Она хотела, чтобы мальчик, который жил с ней в одном доме, ушёл туда и больше не возвращался.

Ближе к ночи у соседей начинались крики. Хозяин коттеджа напивался и становился агрессивным. Он часто набрасывался с кулаками на свою жену и орал, что хочет умереть от такой жизни. Говорил, что не был уверен в своих желаниях завести детей, но теперь уже ничего не поделаешь, ведь появилось оно – так он называл своего сына. Миранда слышала плач этого ребенка: отец бил и его тоже. Она уважала мнение хозяина дома, потому что у неё было такое же. Ей не было жаль мальчика.

Однажды в дверь к Миранде постучали. Как оказалось, её родители погибли в автокатастрофе. Ей пришлось поехать к юристу, хотя она не любила выходить за пределы соседского двора.

В кабинете она думала о том, что, когда ей достанутся дом и деньги её прошлой семьи, она отправится в путешествие, заведёт новых друзей и, конечно же, встретит свою любовь. Естественно, ничего из этого Миранда никогда бы не сделала, ведь времена, когда ей хотелось большего от жизни, давно прошли.

Юрист зачитал завещание: дом родителей Миранды отходил подруге её матери, а все сбережения перечислялись в детские дома. В этот момент что-то внутри женщины окончательно умерло. Она не пошла на похороны, вместо этого со всех ног помчалась к соседке, с которой долго обсуждала безжалостные решения своих родителей.

Вечером, вернувшись домой, Миранда увидела на своём диване ужасное, уродливое создание. В гостиной сидело существо: чёрное, с перекошенным лицом, без зубов. Оно смотрело на неё с жалостью, оно всегда так на нее смотрело. «Я принимаю правильное решение», – сказала женщина себе и начала душить существо голыми руками. Оно сопротивлялось, пыталось отбиваться, но было слишком слабым по сравнению с ней. Когда из его пасти потекла пена, Миранда остановилась, ведь она не была убийцей. Существо уползло под стол на кухне, сидело и всхлипывало. В этот момент Миранда почувствовала власть – пусть не над своей жизнью, но хотя бы над кем-то другим.

С тех пор она часто это практиковала. Когда кисти рук уставали, она просто запинывала ненавистное создание ногами или топила в ванной.

Спустя некоторое время Миранда поделилась этой историей с соседкой, чтобы та могла точно так же перенести свою злость на мужа, вызванную его побоями, на своего ребёнка. По её мнению, это могло бы облегчить женщине жизнь. Соседка решила попробовать, и это действительно помогло ей.

У Миранды появилось много новых друзей. Они приходили из леса, развлекали её, рассказывали о тайнах этого мира и о существе, которое тряслось под кухонным столом. Они говорили Миранде, что у нее был ребёнок, но это существо его утащило. Также они предупреждали её, что если она не сможет добиться результатов и не узнает, где её сын, то лучше убить это существо.

Время протекало незаметно. Хозяин дома по соседству наложил на себя руки, супруга приняла на себя все его обязанности и, не жалея мальчонку, выбивала из него всю дурь, ведь это он виноват в смерти своего отца.

Миранда упустила момент, когда существо подросло и начало давать отпор. Пару раз в ночи она пыталась его убить, прирезать ножом, но безуспешно: получилось нанести только поверхностные удары, оставившие на теле врага пару царапин. Существо стало слишком большим. А вскоре и вовсе куда-то пропало. Видимо, ему стало скучно, и оно пошло за другими детьми.

Женщина уже несколько лет не покидала свой дом. Соседка приносила ей еду и оставляла её у задней двери. Миранде хватало общения с друзьями из леса, только они её понимали.

Иногда она просыпалась посреди ночи и хваталась за живот, повторяя: «Боже, где же мой Даниэль? Мой мальчик… я беременна?» Миранда проговаривала эту фразу про себя несколько раз, а потом начинала рыдать. Истерика длилась недолго, минут десять, после чего женщина не могла понять, почему только что так сильно плакала. Видимо, это был всего лишь дурной сон.

Миранда умерла на кухне, сидя за столом, в окружении своих незримых друзей. Ее нога пыталась нащупать кого-то на полу. Того, чье имя она не помнила.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Саманта заговорила вновь:

– Я неоднократно пыталась обсудить с ним тему расширения нашей семьи, но он лишь отмахивался со словами «сейчас не время». О своем детстве вы оба мне рассказывали, Бен прекрасно тогда дал понять, что не хочет возвращаться к этой части его жизни. – Её глаза наполнились слезами, и она опустила взгляд, пытаясь скрыть их.