Багровый сон Фемиды

Глава 1

Глава 1

Толпа медленно собиралась на площади Тайнберн, традиционном месте казни в Лондоне. Компания пьяных мужчин вывалилась из близлежащей таверны, воодушевленно обсуждая предстоящее событие. Их громкий, резкий несдержанный смех раздался на всю округу. Брюзгливые старухи неодобрительно посмотрели в их сторону, о чем-то тихо перешептываясь на другой стороне улицы.

На площади собирались семьи с детьми. Показательная публичная казнь была днем общественного праздника. Грязные босые дети бегали по площади, передразнивали друг друга и собирали камни в корзину, кто-то принес с собой гнилую капусту ради забавы. Казнь была назначена на 8 утра.

К сожалению, Гэрри Мэтсон не отличался особой добросовестностью и сегодня выглядел изрядно потрепанным. Было видно, что его мучила жажда, и он постоянно сглатывал в пересохшем горле. Глаза были с красными кровоподтеками, со лба стекал пот. Гэрри сидел на эшафоте, облокотившись двумя руками на топор. Это был местный палач.

– Кажется, у кого-то была веселая ночка, не так ли, Гэрри? – выкрикнул кто-то из толпы, и толпа залилась раскатистым смехом.

Аннет смотрела на это все с отвращением. Скоро по Флит Стрит поедет телега, в ней будут везти Мэтью. Руки осужденного связаны за спиной и привязаны к шее веревками. Его изрядно напоят элем, повозка еще остановится несколько раз, для поддержания осужденного в таком состоянии для преодоления страха, разумеется. Сопровождать, скорее всего, будет священник. Так доставляли узников из Ньюгейтской тюрьмы, она уже видела подобное ранее, но в этот раз на эшафоте будет стоять маленький мальчик. Ему нет еще и десяти лет, его мать изнасиловали и убили пару лет назад, отец скончался от лихорадки. Мэтью был вынужден побираться и бродяжничать. Его поймали за кражу репы, судьба его была предрешена. Безумные законники не щадят даже детей! У Мэтью были светлые волосы, голубые глаза, широкая улыбка и ямочки на щеках. Каким красавцем он мог бы стать! Каких жизненных высот достичь, сложись оно все по-иному… Но сегодня его казнят, жизнь маленького человека прервется, так и не успев начаться.

Мэтью напоминал Аннет ее сына. Да, тот был постарше, но она находила в Мэтью схожие черты – такой же светловолосый мальчуган с веселым озорным смехом, голубые глаза. Сынишка бегал у нее по двору, гонял кур и дергал ее за юбку. Сердце сжалось, ей больно было вспоминать об этом. Навернулись слезы. Может, у нее есть шанс спасти Мэта!? Если телега остановится, и в сопровождении будет лишь один священник, возможно ли им сбежать? Скрыться в лесу и никогда больше не возвращаться в этот сраный Лондон! Она позаботится о нем, все будет хорошо. Аннет крепко сжала кожаный кошель на поясе. Просторные рукава ее старого платья хорошо скрывали привязанный лоскутами к предплечью острый клинок. Эти мысли не покидали ее. Аннет взглянула на солнце, до казни оставалось уже не более часа. Она спустилась по главной дороге и направилась в сторону от Флит Стрит. "Надо успеть перехватить повозку, надеюсь, там будет лишь аббат Томас".

Аннет бежала со всех ног по узким улочкам. Жители деревни давно проснулись, они то и дело распахивали ставни и выливали ночные горшки. На небе сгущались свинцовые тучи, солнце постепенно скрылось. Аннет достигла цели. Впереди, поскрипывая, медленно ехала телега с заключенным. Золотистые кудри, худощавый, руки и ноги связаны, большие впалые глаза безжизненно смотрели в пустоту.

– Мэт! – вырвалось у нее.

Он медленно обернулся, не понимая, что происходит – они напоили его.

Двое стражников молниеносно подскочили:

– Пошла вон отсюда!

Осужденного сопровождал конвой. Он всего лишь маленький мальчик! Зачем им понадобилось сопровождать мальчишку девяти лет с конвоем и священником… Аннет ошиблась. Сильно сжала кулаки от злости. Она не заметила, как ногти впились ей в кожу. Ей не справиться с двумя сильными мужиками. Будь то священник, Аннет бы откупилась от него или, пригрозив ножом, забрала бы мальчишку и пустилась в бега. –

– Я обещаю тебе, Мэтью, правосудие свершится! Сдохните, сволочи, я проклинаю вас! Гореть вам в Аду! Помните об этом, вы прокляты!

Священник перекрестился:

– Пошла прочь, ведьма!

Телега покатилась дальше, стражники, присвистывая, показательно дернули за веревки, сдавливающие шею мальчишки и загоготали. Мэтью было все равно. С неба упали первые капли дождя, прибивая дорожную пыль. Телега, поскрипывая, покатила дальше. Аннет отступила. Она стояла на дороге и смотрела им в след.

***

Дождь усиливался, но несмотря на погодные условия, на площади собралось достаточно много людей. На казнь приехал сам олдермен Итан Бейтс. Высокий, статный человек в красном бархатном одеянии важно вышагивал по эшафоту, ожидая конвой.

"Неужто сам Бейтс отдаст приказ?" Аннет смотрела на него, не отрывая глаз. "Мы снова с тобой встретились, Бейтс, а твой шрам на лице так и не затянулся спустя столько лет. Жаль, я не смогла в тот день выколоть тебе глаз, ты бы смотрелся весьма мужественнее…" Аннет слегка ухмыльнулась.

Хотя она и смотрела пристально в его сторону, Бейтс не узнал ее. Он был слишком надменным, жестоким человеком, он никогда не позволял эмоциям одерживать верх над своим самообладанием. Его взгляд скользнул в ее сторону, какая-то простолюдинка явно любовалась его персоной. Это все, что промелькнуло у него в голове. Бейтс подошел к палачу.

– Гэрри! Я надеюсь, ты справишься отлично со своей работой. Эти люди заплатили вдвое, чтобы казнь прошла быстро. Я не знаю, что с тобой, но постарайся больше не напиваться перед рабочим днем.

В ответ он услышал что-то неразборчивое.

– Да, милорд, как скажете, – пробормотал Гэрри, и его голова вновь упала на руки, облокотившиеся на топор.

– О Господи, Гэрри… Но что ж, у нас нет другого палача, а переноса казни данная челядь не достойна. Наточи свой топор, разгильдяй!

Бейтс отошел от палача Гэрри Мэтсона и встал поодаль.

– Твою бы голову увидеть на виселице, – тихо проговорила Аннет.

Рядом стоявшая женщина, видимо, услышала ее возглас и с укором посмотрела на нее.

– Побойся Бога, милая.

– Было бы чего бояться… – печально, не отрывая глаз от Бэйтса, ответила Аннет.

Женщина еще раз взглянула на нее и, решив больше не связываться с ней, отошла в сторону, осенив себя крестом.

Толпа на площади начала расступаться, вскоре послышался знакомый скрип – конвой с заключенным подъехал. Первый вышел священник, затем вывели узника из клетки. Подталкивая мальчишку вперед, вместе со священником охранники поднимались на эшафот. Обессиленный Мэтью едва переставлял ноги, кандалы мешали ему идти. Запнувшись о ступень, он упал, связанные руки за спиной не смогли предостеречь его от падения. Мэт ударился лицом о край ступени эшафота, из носа струйкой побежала кровь. Один из конвоиров дернул его за плечо, чтобы мальчишка смог встать на ноги. Язвительные юнцы из толпы бросили в него гнилым овощем.

– На, поешь! Тебе же этого хотелось, когда ты украл репу у моей матушки на базаре? Ха-ха! – разразился громкий смех босоногих хулиганов.

Мэтью опять запнулся, но удержался на ногах. Он не обращал на ребят никакого внимания.

Еще пара шагов, и священник начнет отпускать грехи. Аннет чуть продвинулась вперед среди толпы, поддернув рукава своего ветхого платья вниз, дабы избежать излишнего внимания со стороны законников.

– На колени!

Мальчика пнули к плахе. Палач собрался с силами, взял топор и качающейся походкой подошел к рабочему месту. Взглянув на небо в последний раз, Мэтью опустил голову в ложбину. Капли дождя моросили по оголенной шее, стекая по лицу. Он не плакал, это был дождь.

Взмах хлыста, звонкий щелчок по эшафоту. Бейтс отдал приказ. Гэрри покрепче сжал руками рукоять топора, замахнулся и резким движением вонзил топор выше шейного отдела так, что лезвие топора отсекло лишь нижнюю челюсть ребенку, застряв в основании черепа. Кровь брызнула в разные стороны, челюсть упала в корзину. Мэтью был в сознании.

Эшафот залился кровавым ковром. Толпа ахнула. У Аннет по спине пробежал холодок, по коже поползли мурашки. Ей хотелось разделаться с палачом и олдерменом прямо здесь и сейчас. Но она словно окаменела и не могла пошевелиться. Такой исход она не ожидала.

Бейтс тяжело выдохнул. Его ноздри раздулись от недовольства, он стиснул зубы.

– Я же тебе говорил, грязная ты свинья, нам заплатили вдвое, – процедил он сквозь зубы, подойдя к палачу. – Твое счастье, что сегодня идет дождь, не нужно будет отмывать это кровавое месиво. Иди и сделай все, как положено. Я вычту это из твоего жалования! Гэрри Мэтсон, соберись!

Свист хлыста, рассекающего воздух, щелчок! Топор взмыл вверх и резко опустился на плаху, обезглавив мальчишку. Опрокинув корзину, отрубленная голова скатилась вниз. Народ расступился, а Аннет так и продолжала безмолвно стоять, не издав ни звука. По щеке бежали слезы. Она посмотрела вниз, у ее ног лежала обезображенная голова маленького мальчика Мэтью с белокурыми волосами, которые отчасти стали багровыми. Голубые глаза стеклянно смотрели на нее, не реагируя на дождевые капли. Кап-кап… Над головой пронеслась стая птиц, дождь не переставал идти. Кровь лилась рекой, земля под ногами стала превращаться в грязное месиво. Голова Аннет закружилась, и она поняла, что теряет сознание…

Глава 2

Люди, толпившиеся на площади спустя какое-то время после казни, стали расходиться. Дождь прекратился. Пьянчуги разбредались по своим домам, кто-то продолжил праздновать в таверне, мальчишки оттаскивали корзины с остатками гнилых овощей, сварливые бабки неспешно уходили прочь. Палач наконец-то трясущимися руками дотянулся до кувшина, облизнул иссохшие потрескавшиеся губы, сглотнул и сделал глоток восхитительного хмельного меда, капелька пота сбежала по кадыку – он залпом выпил полкувшина и с наслаждением выдохнул…

Жизнь пошла своим чередом, праздник закончился. Но не для Аннетт. Итан Бейтс заметил девушку, лежащую рядом с эшафотом.

– Стража! Уберите эту женщину!

– Оттащите её на пару кварталов в темный переулок. Она не должна очнуться.Аннет лежала на земле, ее лицо наполовину было в луже крови, перемешанной с грязью. Итан стоял на краю и не сводил с нее глаз. Растрепанная нищенка, скомкавшиеся короткие волосы в грязи, ее голубые глаза были закрыты. Стоп! Почему он подумал, что глаза голубые? Какое-то дежавю всплыло в памяти… Он медленно спустился по лестнице, махнув рукой, дав понять страже оставаться на месте. Его черные сапоги чавкнули рядом с Аннетт, и он присел на корточки… «Она смотрела на меня почти всю казнь, ее глаза, какого они цвета? Не мог же я разглядеть, стоя в двадцати метрах от нее, цвет глаз». Итан снял бархатную перчатку со своей руки и провел по векам, открыв глаза. Ясный голубой взор Аннетт бессознательно смотрел на него. Тут он вспомнил, он вспомнил эту женщину! Память отнесла его на несколько лет назад – именно Аннетт его чуть не лишила глаза, а ведь могла. Бейтс отчетливо помнил ту встречу и её взгляд, пронзительный и глубокий. В тот момент он понял, что перед ним человек, который видит его насквозь, знает все его тайны и страхи. Но вместо осуждения или насмешек в её глазах виднелась лишь пустота. Резко встав, одернув плащ Итан свистнул страже.

– Погоди, – одернул другого один из приспешников Бейтса. – Нам было сказано «Она не должна очнуться», – и он схватил ближайший булыжник и нанес удар по голове. – Обычное дело, никому даже в голову не придет осмотреть ее. Еще бы плеснуть ей в рот вина…– Будет сделано! Стражники подхватили Аннетт под руки и поволокли прочь. Миновав пару улиц, бросили ее в тесном переулке.

– У нас нет на это времени, оставь её. Вокруг головы достаточно крови, она уже точно не очнется. Да и какое нам дело – Бейтс во всем разберется, – с этими словами другой стражник приспустил штаны и помочился прямо на подол юбки. – Ха-ха, так-то лучше! Все, пошли, пока нас не заметили.

***

Монахиня Элизабет ступала мелкими шажками по рыночной площади, мелькая между рядами в своем черном одеянии, развевающемся на ветру. Опустив голову вниз и потупив взгляд, она подошла к одной из лавок и тихим голосом сказала:

– Прошу прощения, можно мне свежей зелени.

– Что-что? – раздался громкий, раскатистый голос женщины, присматривающей за лавкой. – Ты так и не научилась разговаривать, милочка?! Что ты сказала?

– Нет, простите, – хмыкнула Элизабет. – Зелени, пожалуйста.

– На, держи. Передай Лоране отдельный привет от тети Леи, – потирая руки, женщина посмотрела на монахиню и умело поймала взгляд Элизабет.

Та, скромно улыбнувшись, взяла сверток и пучок зелени. Положив в корзину, накрыла льняной тканью и посеменила прочь.

Полуденное солнце было уже высоко и ярко светило над улицами. Элизабет спешила в монастырь, и решив сократить свой путь, свернула по улочке, ведущей к проселочной дороге. Миновав несколько домов, она замедлила шаг. Впереди нее на земле лежал человек весь в грязи. Элизабет была девушкой с тихим нравом и добрым сердцем. Она обладала невероятной чуткостью и отзывчивостью, которые заставили её не пройти мимо чужой беды. Элизабет стремительно побежала к человеку, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Когда ей оставалось сделать последние шаги она поняла, что вокруг была не грязь, а кровь. Данное предположение сбило Элизабет с толку, и её сковал страх. Немного придя в себя, она оглянулась по сторонам в поисках подмоги, но рядом как на зло никого не было… Тело издало однократный хрип. Бросив корзину и приподняв сутану, монахиня поспешила вперед на помощь.

Перед ней лежала девушка. На вид ей было около двадцати лет, короткие растрепанные каштановые волосы, сбитые и уже слипшиеся от запеченной крови в ком, закрывали ей глаза. На голове была открытая рана, череп был явно проломлен, кости находили одна на другую, ближе к затылку зияла сильная вмятина. Старое платье на ней было порвано и смрадило испражнениями. На мгновенье Элизабет закрыла лицо руками, в этот миг ей хотелось убежать и больше никогда сюда не возвращаться. Она сделала глубокий вдох и открыла глаза. Девушка была без движения. Возможно, это был предсмертный хрип, или ей показалось, что вообще был какой-либо звук. Осмелившись, монахиня дотронулась трясущимися от страха пальцами до шеи девушки. «Один, два, три… – мысленно собравшись с силами, считала она про себя, закрыв глаза. – Еще пара секунд, и все – отдерну руку, она мертва». И тут под ее пальцами пробежала еле уловимая волна. Сердце Элизабет забилось еще сильнее – она жива! Чувства переполнили монахиню. Она сопереживала незнакомке и была рада, что ту еще можно спасти. Во всяком случае, она попытается. Надо срочно позвать на помощь.

Глава 3

Очнувшись, Аннет приоткрыла глаза. Ее веки слегка подрагивали, взгляд был туманный, в голове пустота. Все вокруг незнакомое, она лежала на чем-то мягком, тело ныло от боли. На столе горела свеча, окон в комнате не было, собственно, как и ничего более. Каменные стены, небольшой стол, горящая свеча и постель. "Как я здесь оказалась? Я лишь помню… Ммм…" Острая боль пронзила ее голову, она дотронулась до виска, кажется, на голове была повязка. Тут Аннет обратила внимание на свою руку, на ней была шерстяная власяница. "Где моя одежда и клинок?.." Его не было. Она хотела было подскочить, но головная боль в очередной раз дала о себе знать. Придется оставаться на месте и ждать, что будет дальше. Ее мутило. Веки непроизвольно закрылись, в темноте побежали разноцветные круги и блики перед глазами.

Аннет пролежала так некоторое время. Свеча успела прогореть. Где-то за дверью послышались шаги, кто-то остановился у двери. Аннет различала звуки, внимательно слушая. Глухой звон ключей, щелчок, скрежет, один оборот, второй… "Отлично, меня еще и заперли". Дверь со скрипом открылась. В комнату вошла монахиня. Поставила кувшин с водой на стол, зажгла свечу, взглянула на лежавшую в постели женщину.

–Кажется, без изменений…

Тут Аннет пошевелилась и слегка приоткрыла глаза, в голове снова заиграла мигрень.

– Воды… – еле слышно прозвучал ее голос.

Монахиня безмолвно подошла к ней, протянула к ее губам керамическую чашу с водой, дав сделать пару глотков.

– Простите, вам много нельзя пить, – и оторвав чашу от губ женщины поставила ее на стол. – Меня зовут сестра Элизабет, – тихим голосом произнесла молодая монахиня, – я буду за вами присматривать, пока ваше состояние не нормализуется. Вы сейчас пребываете в монастыре Святого Иоанна. Одна из наших послушниц монастыря обнаружила вас пару дней назад неподалеку от площади около полудня без сознания. У вас был проломлен череп – видимо, неудачно упали и стукнулись головой о камень. Вам нужно лежать и не двигаться по возможности. Мы собирали вашу головушку по кусочкам. Будем надеяться, кости срастутся в нужном направлении. На сегодня достаточно. Отдыхайте, я приду к вам позже.

Монахиня вышла, дверь со скрипом закрылась. Элизабет вставила ключ, и замок опять проскрежетал два раза. Скрип проржавевших петель и скрежет замка вызвал очередной приступ боли. Лицо Аннет исказилось в судорожной гримасе. "Я жива, это уже неплохо. Однако что-то не сходится в рассказе этой монахини, вообще она немного странная. Неужели прошло несколько дней? Я же сегодня с утра была на площади. Мэтью! Это невыносимо вспоминать…" – подумала Аннет и провалилась в сон. Она была еще очень слаба.

Заперев келью на два оборота, сестра Элизабет поспешила поведать аббатству о том, что их гостья пришла в чувства, кажется, операция прошла успешно. "Надо обрадовать мать-настоятельницу". Первым делом миновав внутренний двор, она посеменила своими маленькими шажочками в дормиторий. Элизабет была молода и недавно приняла постриг. Излишне скромная, с тихим нравом, покладистым характером и ангельским еле слышным голоском. Особенность Элизабет разговаривать шепотом была раздражительна для большинства обитателей монастыря, особенно для Лораны. Она всегда подозревала, что в тихом омуте черти водятся. И во что бы то ни стало, обязательно выведет ее на чистую воду, на то она и главная.

Лорана была игуменьей, одной из старших настоятельниц данного монастыря. Среднего роста, худенькая, но при всем при этом довольно активная, сильная женщина с острыми чертами лица и холодными серыми глазами. Она была колкой на язык и любила, чтобы во всем соблюдался порядок, всегда должно было быть так, как она сказала.

Настоятельница стояла спиной к главному входу от нефа дормитория с закрытыми глазами и молилась. Скоро заутреня. Она услышала тихие маленькие шаги. Глубокий вдох, она узнала шаги сестры Элизабет.

– Настоятельница Лорана, – тихо проговорила Элизабет, – гостья пришла в себя! У нас получилось, она жива, это чудо, Божий дар!

Не оборачиваясь, Лорана продолжала стоять спиной к Элизабет, делая вид, что ничто ее не может отвлечь от молебна.

– Конечно, ты разве могла сомневаться, сестра? Это был лишь вопрос времени. А она сильна, проверяй ее каждые два часа. Обязательно пои ее водой. Через день-два, я думаю, ей можно будет попробовать твердую пищу. А пока присматривай за ней, и пусть ее келья все время будет заперта. Никого к ней не пускать. Нам же не нужны лишние слухи в нашем аббатстве. А теперь, ступай.

– Как скажете, настоятельница. Я сделаю все, что в моих силах, – ответила Элизабет, и поклонившись, ушла готовиться к заутрене.

Аннет очнулась от звона колоколов. Пребывание в аббатстве давалось тяжело. Ей хотелось сбежать поскорее из этого места, но, помимо нехватки сил и здоровья, у нее оставалось очень много вопросов. Торопиться было нельзя, для начала нужно все выяснить. "Возможно, мне придется прикинуться "послушным овощем" и пробыть здесь какое-то время. С другой стороны, я же не пленник и ничего такого не совершала. Я думаю, им незачем меня скрывать и прятать за решеткой. Да и не в тюрьме я вовсе. Опять себя накручиваю. Это всего лишь монастырь, все будет хорошо, меня подлатают, и я уйду из этого душного места проповедников".