Огни сумеречного города

Размер шрифта: 13

Здравствуй, дорогой читатель

Я хочу рассказать тебе одну историю, но для этого нам предстоит отправиться далеко-далеко не только в пространстве, но и во времени. Мы пронесёмся над полями, лесами и горами, пока не достигнем края земли, а затем, скользя по водной глади океана, устремимся дальше. Хоть путь наш и неблизок, не бойся – оно того стоит. Возьми меня за руку. Мы отправляемся.

1. Далёкий город

Холодные волны цвета небесной лазури раз за разом накатывали на берег, но вместо песчаного пляжа встречали на своём пути гранитную стену и, ударяясь об неё, разбивались на тысячи блестящих осколков, что осыпались обратно в океан. Рукотворная преграда надёжно защищала старый город, что расположился на острове, занимая каждый его уголок. Город назывался Фалько и представлял собой каменные джунгли, вытеснившие любое напоминание не только о деревьях и кустарниках, но и о самой обыкновенной траве. Здесь жили и работали сотни тысяч людей, похожих на нас, правда, была у них одна странная, но очень значимая особенность – сердца в их груди светились. И то, насколько ярко, определяли сами люди.

Фалько, на первый взгляд, казался достаточно приятным местом. Здесь были свои высотки, проспекты и памятники. По асфальтированным дорогам носились и гудели автомобили, а по тротуарам по делам спешили прохожие.

И среди них жил один самый обыкновенный юноша по имени Марк, которого мы застали в классе на уроке биологии. Пожалуй, нам повезло оказаться здесь в этот самый момент, поскольку… Лучше давайте послушаем.

– …базовая система строения. Более подробно вам расскажут об этом в институте, если кто-то из вас собирается поступать на медицинский, – учитель средних лет в коричневом костюме стоял у доски, на которой висели схематичные изображения мужчины и женщины. – Но это не мешает нам понять основные принципы. Ну что же? Кто-нибудь хочет рассказать сам о том, что понял из учебника?

Руку подняла худенькая девушка с густой крепко заплетённой косой.

– Мария, пожалуйста, – преподаватель направился к своему столу, освобождая место для ученицы.

– Основным источником жизни, – голос Марии поначалу дрогнул, но она взяла себя в руки и заговорила увереннее: – Основным источником жизни человека является его сердце. В нём заключена колоссальная энергия, которая поддерживает жизнь и прогоняет кровь по телу.

– Так, – учитель постучал пальцами по столу, – а что насчёт его работы?

– Мы можем заставлять сердце излучать как больше, так и меньше энергии, но большой расход плохо сказывается на продолжительности жизни, – Мария слегка запнулась и замолчала.

– Почему?

– Потому что количество энергии ограничено и не восстанавливается.

– Всё верно. При разумном подходе человек может прожить… – мужчина сделал паузу, позволив ученице закончить за него:

– Около двухсот или двухсот пятидесяти лет.

– Верно. Садись, – он вернулся обратно к доске и отпустил Марию. – Важно понимать это и всегда следить за расходом энергии. Не стоит попусту тратить свою жизнь.

Марк сидел почти в самом конце класса, возле окна, и внимательно слушал учителя. Он никогда не был отличником, но и отстающим его не назвать – вполне прилежный и порядочный ученик. Такой же, как и его одноклассники.

Марк был стройным и высоким юношей с волнистыми волосами, в которых проглядывалась лёгкая рыжина. Над зелёными глазами нависали хмурые брови, отчего могло сложиться впечатление, будто характер у парня не из лёгких, но, поверьте, это не так.

Правда, было в Марке что-то ещё. Он сам это чувствовал, но никак не мог понять. Почти на каждом уроке где-то глубоко внутри него рождалось странное щемящее чувство. Впервые оно появилось около года назад и теперь стало назойливым гостем, который не желал никуда уходить.

Едва урок закончился и учитель отпустил всех по домам, дети быстро собрались и, не тратя времени зря, разбрелись каждый в свою сторону. Это будет трудно понять, но в Фалько люди не дружили так, как мы к тому привыкли. Одноклассники для Марка были скорее хорошими знакомыми, нежели друзьями. Они могли обсуждать уроки, новости, даже пройтись вместе, если им было в одну сторону, но на этом всё.

– Пока, – сказал Марк.

– Пока, – ответил ему кто-то.

– Пока, – подтвердил голос одной из девушек.

Марк вышел на оживлённую улицу и затерялся в толпе среди серьёзных лиц случайных прохожих. Уже десять лет подряд каждый день, кроме выходных и каникул, юноша следовал одним и тем же маршрутом, ставшим чем-то само собой разумеющимся. Настолько обыденным, что всё окружающее размывалось и становилось мелькающим пятном.

Я уже дважды упомянул необычные сердца жителей Фалько, но не обратил внимания на один момент, который может внести некую ясность в особенность жизни города. Здесь было не принято выставлять свет напоказ, а потому одежду на груди делали преимущественно из плотной ткани, надёжно укрывающей это сокровище. Да и светились-то они неярко – с самого раннего детства детей учили беречь энергию, вести размеренный образ жизни и уж тем более не тратить свет на других. Для всех это было чем-то очевидным и совершенно неоспоримым. На самом деле подобный подход получил популярность во многих сферах жизни. Это касалось даже уличного освещения. Представьте себе множество фонарных столбов, что стояли вдоль улиц, но светили слабым, едва видимым светом только для того, чтобы осветить путь. А если сюда прибавить особенность расположения острова, над которым вечно нависали густые тёмные тучи, то становилось понятно, откуда Фалько получил своё второе название – Сумеречный город.

Миновав оживлённый перекрёсток, Марк добрался до невзрачного девятиэтажного дома, где под сопровождение скрипа заржавевших петель зашёл во второй подъезд. Откуда-то слышались голоса, порывы ветра, бьющего тонкие стёкла, и, конечно, стук каблуков школьных ботинок Марка. Хоть он и жил на шестом этаже, но всегда предпочитал подниматься пешком, поскольку его сильно пугал тяжёлый лифт, двери которого заедали, но никто не спешил исправлять ситуацию.

Ключ повернулся в замке, открывая Марку путь домой. Из кабинета доносился звук печатной машинки – мама, как всегда, работала на дому, погружаясь в дело с головой и не замечая ничего вокруг. Юноша снял обувь и прошёл вглубь квартиры.

– Привет, я дома, – сказал Марк, заглянув в кабинет.

За столом сидела худая женщина средних лет в маленьких круглых очках. Её длинные волосы были небрежно собраны в пучок и держались на сломанном карандаше. Она не сразу заметила сына, но, когда всё-таки отвлеклась от работы, подняла голову и посмотрела на него удивлённым взглядом.

– А, привет. Я работаю. Найдёшь еду? – спросила она и снова опустила взгляд.

– Конечно, – ответил Марк, направляясь на кухню.

Его маму звали Ева, она работала в одной из газет Фалько, занимаясь тем, что формировала статьи из предоставляемых редакцией материалов. За такую работу платили немного, но дело было честным и несложным, и это её вполне устраивало. Отец Марка Эдгар почти каждый день поздно возвращался домой, так как работал водителем автобуса, не покидавшего свой маршрут на протяжении двенадцати часов. На самом деле, Эдгар мог бы работать меньше, но тогда семье пришлось бы изрядно экономить, а он не мог этого допустить.

Марк любил родителей – они были хорошими людьми, которые учили сына быть честным и достойно делать своё дело. Правда, как и во всех других семьях города, нельзя было сказать, что они по-настоящему знали друг друга. В семье Марка почти никогда не говорили по душам, не делились чем-то, происходящим внутри. И это было нормально, поскольку главный принцип жизни – «укрывай свой свет» – действовал и здесь. Мы к этому обязательно вернёмся, а пока стоит обратить внимание на ещё один удивительный факт.

Марк пришёл на кухню, открыл холодильник и достал еду, представляющую собой странный брикет прямоугольной формы, по цвету напоминавший то ли зелёный, то ли коричневый. В холодильнике не было ничего другого, причём не только сегодня – никогда. Жители Фалько питались исключительно этой странной едой, которую называли просто брик. Мягкое питательное вещество не имело как такового вкуса, но при этом содержало полный перечень необходимых для организма веществ. У вас наверняка возникли самые разные вопросы. Как? Почему? Зачем? Они не хотели большего, не искали, не думали об этом, потому что главной задачей всегда было сохранение и продление жизни, и брик прекрасно с этим справлялся. Кроме того, откуда было взяться другой еде, если город занял всю площадь острова? Здесь не было ни полей, ни садов, ни даже животных. Поэтому брик изготавливали искусственным путём где-то на заводах и развозили по всем местным магазинам. Один и тот же пресный вкус день за днём и больше ничего. Безумие? Нет, это жизнь, в которой не к чему стремиться.

2. Странный сон

Когда Марку исполнилось шестнадцать, он впервые почувствовал, что за рутиной и обыденностью дней, заполненных делами и обязанностями, скрывается что-то ещё, но ответ или хотя бы примерное понимание всё время ускользали от него, возвращая в реальность. Время шло, и странное чувство нарастало. Юноша всё чаще ловил себя на беззвучной мысли, пытаясь её разобрать. Всё изменилось этой ночью, когда он увидел сон, который не был похож ни на один из тех, что приходили к нему прежде.

Марк стоял посреди пустой улицы города. Слева и справа ввысь стремились высокие дома, в окнах которых не горел свет, если, конечно, не считать несколько едва уловимых отблесков. Лампы фонарей, обычно служившие ориентиром, были разбиты, и их острые осколки усыпали асфальт. Марк не сразу понял, где именно находится, но, взглянув вперёд, узнал эту длинную улицу. Она стремилась вниз с холма на окраину Фалько, где упиралась в высокий кованый забор, ограждавший опасную территорию. Чтобы попасть туда, нужно было преодолеть ворота, на которых висела цепь с тяжёлым замком. Считалось, что это место заброшено, и потому расположенное там здание из-за своей ветхости может представлять опасность для жителей и уж тем более для детей. Когда-то давно Марк бывал здесь вместе с родителями и видел, что вдалеке за забором стоит очень странное здание, не похожее ни на одно другое в городе. Оно напоминало трубу, сужающуюся кверху, а на последнем застеклённом этаже располагалось нечто вроде огромной лампы. Ко всему прочему, здание было раскрашено в странные горизонтальные полосы. Хоть краска со временем и поблёкла, но всё ещё можно было понять, что это были красные и белые полосы.

– Пап, что это? – будучи ещё совсем ребёнком, спросил Марк.

– Что? – не понял отец.

– Вот! – и мальчик указал на неизвестное сооружение.

– А, это. Неважно, – отмахнулся Эдгар.

И вот он снова здесь. Марк прошёл вниз по улице, приближаясь к кованому забору, и сразу заметил, что краска на здании совсем новая. Яркий красный цвет теперь отчётливо выделялся на фоне бетонного Фалько, укрытого плотными облаками. Марк подумал, что не сможет пройти внутрь из-за замка́, но, к своему удивлению, обнаружил настежь открытые ворота. Что-то звало его туда, тянуло со страшной силой, и ему очень хотелось узнать, в чём дело.

– Щёлк, щёлк, щёлк, – издалека раздавался странный ритмичный звук, напоминавший о чём-то.

Юноша подошёл к тяжёлой деревянной двери и поднял голову. Отсюда здание казалось ещё выше – оно словно доставало до небес.

Во снах людям порой открываются вещи, которые, как им казалось, они забыли. Вот и сейчас, глядя на этого исполина, Марк вспомнил непонятное слово, которое однажды встретил в какой-то книге – «маяк». Такое короткое, такое красивое. Кажется, в тексте было какое-то описание, напоминавшее здание, возле которого стоял юноша.

– Маяк, – шёпотом произнёс Марк и отворил дверь.

Если не считать винтовой лестницы, то внутри оказалось совершенно пусто. Ни единого напоминания о мебели или хотя бы о каких-нибудь вещах. Оставалось только двигаться наверх. Марк уверенно взялся за перила и шаг за шагом начал подниматься. Казалось, что он идёт целую вечность. Лестница никак не желала заканчиваться, а вот первый этаж продолжал удаляться. С каждым шагом мысли, долгое время преследовавшие Марка, звучали всё громче и отчётливее, но он всё ещё не мог их разобрать.

– Щёлк, щёлк, щёлк, – едва уловимый звук метался по пространству.

Хоть лестница и не заканчивалась, юноша не думал сворачивать назад. Он твёрдо решил идти к цели подобно тому, как всегда учили его родители. Усталость и сомнения накатывали со всех сторон, пытаясь убедить Марка остановиться.

– Нет, – громко сказал он, и голос эхом разнёсся по пустому зданию.

Шаг, ещё шаг, ещё шаг. И вот наконец Марк увидел последнюю ступеньку. Это придало сил, и он тут же ускорился. Лестница осталась позади и взирала снизу из темноты на незваного гостя. На самом верху действительно располагалась огромная лампа, спрятанная в странное стеклянное подобие изогнутой чаши или вазы. Юноша не знал, какое слово будет более уместно применить, ведь впервые в жизни видел нечто подобное.

Марку захотелось как можно скорее включить лампу, чтобы вернуть к жизни забытое всеми здание. Он искал кнопку или механизм повсюду и вдруг резко остановился.

– Что это со мной? – спросил Марк, удивляясь столь неожиданному порыву.

Конечно, у него иногда возникали вопросы о том, как работает та или иная вещь, почему в школу нужно ходить именно одиннадцать лет, почему люди живут только двести лет, но все эти вопросы были чем-то простым и важным для текущей жизни. Марк задавал их для того, чтобы получить информацию и не более того. Чувство, которое овладело им сейчас, в корне отличалось – он хотел знать, хотел понять и не мог остановиться, пока не получит ответ.

Заветный рычаг оказался на одной из колонн прямо над головой юноши. Не раздумывая больше ни секунды, Марк потянул его. Что-то в старом механизме загрохотало, заскрипело, и поначалу казалось, словно ничего так и не произойдёт, но маяку нужно было немного времени, чтобы пробудиться от долгого сна. Юноша увидел, как лампа начала медленно вращаться, а затем в ней разгорелся слабый огонь, каждую секунду увеличивающийся в размерах. Яркий поток света вспыхнул так неожиданно, что Марк поспешил отвернуться, чтобы не ослепнуть. Когда наконец глаза привыкли к невиданному прежде пламени, юноша осмелился выглянуть наружу, чтобы увидеть, куда струится свет.

С одной стороны маяка луч прожектора устремился в океан, отчего по тёмной глади воды побежали блестящие искры. Марк всегда считал, что океан – это нечто страшное и мрачное, ведь именно так твердили взрослые и дома, и в школе.

«Океан представляет собой очень опасное место. Он жесток, не прощает ошибок. Вы не представляете, как много людей сгинуло в нём в былые времена. Но, к счастью, теперь мы надёжно защищены и нет никакой необходимости рисковать собой и соваться в эту негостеприимную среду», – именно так говорил преподаватель, но сейчас Марк усомнился в его словах.

Луч проскользнул дальше по воде и коснулся города, что прежде обитал в вечном сумраке. Юноша не мог отвести взгляд: знакомые улицы наполнялись светом и, словно делая глубокий вдох, менялись на глазах. Они были по-настоящему прекрасны. Всё те же, но совершенно другие. Такая, казалось бы, незначительная деталь меняла абсолютно всё.

Наконец Марк услышал, что же говорил голос, преследовавший его всё это время. Он снова и снова повторял всё тот же вопрос: «Почему?»

Такое короткое и простое слово таило в себе бесконечное множество смыслов, и они вырвались наружу, превращаясь в неумолкаемый гомон. Почему в городе так темно? Почему мы никогда не покидаем остров? Почему мы едим одно и то же? Почему люди так редко улыбаются? Почему мы прячем сердца под одеждой? И ещё множество других «почему» кружили в воздухе, желая получить ответы. Но в то же время Марк понимал, что если спросит обо всём этом отца или мать, то вряд ли они ответят. Они пожмут плечами и скажут: «Неважно».

Позади послышался протяжный гул, чем-то отдалённо напоминавший автомобильный гудок, и Марк сразу повернулся к океану. Далеко-далеко, на горизонте, он смог различить корабль, подобный которому видел только в учебниках истории. Улыбка сама собой появилась на лице юноши, ведь он понял, что свет маяка помог заблудившимся морякам найти дорогу к городу.

Но увидеть, как приплывёт корабль, Марку было не суждено: сон начал развеиваться, заставляя вернуться в реальность.

3. И приходит новый день

Марк открыл глаза под назойливый звон будильника. Он снова был в своей комнате, где всё знакомо и привычно. Кровать, стол и шкаф стояли каждый в своём углу возле тёмно-серых стен, а окна плотно закрывали шторы. Прошедший сон казался чем-то невообразимым, скорее, даже невозможным, но при этом он и не думал растворяться в памяти, а, наоборот, ощущался настолько реальным и осязаемым, что можно было поспорить, какая из двух реальностей более правдива.

Добравшись до кухни, Марк увидел знакомую картину. Мама сидела с документами и пила чай, а отец уже успел убежать на работу.

– Доброе утро, – сказала мама.

– Доброе, – ответил Марк, а сам задумался о том, что это фраза для людей стала не более чем формальным звуком.

Гораздо более уместным было бы говорить: «Нормальное утро». Нечто нейтральное, отчасти пустое, но при этом совершенно ничем не отягчающее.

Продолжить чтение