Рыцарь Помойки

Глава 1. Про тот свет и этот

Прохладный вечерний воздух бодрил, разгоняя сон. Вдобавок опять Мопси рядом храпел, как мужик из плацкартного вагона. Как показывает практика, это минут на пятнадцать, если, конечно, часы и минуты ещё что-то значат. Я ворочался на не слишком удобных задних местах автобуса, грустя о более мягких сиденьях старых «Икарусов», но сон так и не возвращался. Пришлось встать и выбраться через лобовое окно наружу, получилось не особо ловко. Новый мир рычал и ухал теми, кто охотится в ночи, обещая меня съесть и теми, кого они ели вместо меня. Особенно я ненавидел одну птицу, кричащую как сирена постовой машины. Утки и лягушки и то приятнее были. Были.

Стоило всё же читать умные книжки, например, про астрономию. Ни одного созвездия не узнаю, да и другие они тут, наверняка. Небо совершенно иное, и от его вида ощущаешь себя под невероятно большой перевёрнутой чашей, удивительно близкой, ближе, чем на привычных широтах. Я такое только на юге видел. Понимаю теперь, почему всякие древние представляли над головой хрустальную сферу. И не подозревал, что звёзды цветные, мигающие. Притягательные. В городе и не замечал, да и не разглядеть за светом фонарей. Разве что иной раз видел пару особо ярких, проходя через парк.

В тот, уже далёкий, вечер я банально напился. Очередное увольнение, мирное, без обид и претензий – не сошлись характером с работодателем. Неожиданно простое расставание, состоявшее лишь в сдаче ключей и росчерке в каком-то журнале учёта чего-то там. Три года на одном месте – почти мой новый рекорд, самое большое время, что мне удалось продержаться – четыре года. От неожиданной свободы закружило голову и я, поймав в коридоре Серёгу, уговорил того пойти со мной в бар, понимая, что ни с кем из бывших коллег потом я не буду общаться, как всегда это и случалось.

Милый бар на нулевом этаже: канаты, иллюминаторы. Словно ты в трюме большого корабля: выкрашенные чёрной краской металлические детали, тяжёлые цепи и бухты канатов. Немудрено, что и напились как боцманы из дальнего рейса. Мне хватило ума сесть на нужный автобус. Честно говоря, однажды умудрился проехаться на шестнадцатом маршруте вместо восемнадцатого, искренне считая, что если номера соседние числа, то и ехать они будут по почти одинаковому маршруту. Из незнакомого района я потом добирался на такси.

Буйная стадия опьянения закончилась, и Серёга оставил меня тихо-мирно дожидаться транспорта. Нужный автобус появился быстро, несмотря на крайне позднее время. Слишком тонкая осенняя куртка не планировала спасать от вечера с первыми заморозками, даже попрыгал немного, разгоняя кровь. В открытые двери нужного автобуса я рванул в такой спешке, что почти забыл рюкзак с вещами на остановке. Потеря любимой кружки не входила в мои планы никогда, я смог развернуться на месте, схватил за лямку плотно набитый рюкзак и ворвался в салон. Отопление не было включено, но и чёрт с ним, хотя бы без ледяного ветра. Добрый водитель дождался окончания моих манёвров и стартанул, я на всякий помахал ему в благодарность. Видимо это был его последний рейс, и он спешил его скорее закончить, лихо лавируя в поредевшем потоке автомобилей. В салоне пусто, только я и женщина, непонятная, сидевшая ко мне спиной, в вязаной яркой шапочке и серой куртке. Рядом, на сиденьи стояли полные пакеты из “Ленты”. Вот ровно тот случай, когда даже по спине понятно настроение. Сердитые плечи, угрюмый затылок. Прочитав сигнал, я ушёл в дальний конец автобуса. Да и в принципе не до неё было, после пируэтов и укачивания от лихача-водителя жутко мутило. Многих сил стоило сдержаться и доехать без приключений домой, не хотелось на остановке, как тогда…

Желудок дёргался, так и не решив, что делать со своим содержимым. Вспомнив пару лайфхаков, я уставился на пол, стараясь не глядеть в окно, потому никогда не узнаю, что случилось. Яркий-яркий свет от машины, видимо, со встречной полосы словно выжег глаза, и я на время ослеп. Бедному водителю пришлось явно хуже: автобус потерянно завилял, лишённый управления, превратившись в убегающего от волка кролика. “Вот и закончился вечер. Походу точно вырвет”, – подумал я, слетев со своего места на грязный пол. Странно, но вместо визгливого скрежета металла услышал грохот, словно камни в горах осыпаются. Даже удивления не было, мозг перестал выдавать информацию, вспышка и грохот вызвали короткое замыкание, создав неприятное ощущение потеряшки в пространстве и времени.

Так я оказался здесь. Рассказать про первые встречи? Очнулся я в том же автобусе, только в горах, в окружении скал, а вдобавок снаружи штурмовали. Видели же триллер «Птицы»? Нет? Вы заперты в стеклянной телефонной будке, ну, из старых фильмов, но не видно света, так как в каждое стекло бьются сотни птиц, желая добраться до вас. А если устанут – ещё столько же сидит на ближайших деревьях. Непонятные существа не осознали, что прозрачная преграда окон хрупка и ворвались через уже разбитое лобовое стекло. Водителя уже вытащили, и пространства для манёвра хватало. Существа было ростом по моё плечо. Кричавшие, с твёрдым клювом на лице и кучками перьев на опушённом теле. Нашли слабое место и, наверняка, поделили в голове всю добычу. Я тоже орал как бешеный. Слышать я себя не слышал, но больное сорванное горло потом напомнило. Лицо от страха словно онемело. Мне посчастливилось из оружия найти только железный башмак, ну, тот, что подкладывают под стоящий транспорт. Удачный бросок и остатки лобового стекла осыпались хрустальным дождём, нападавшим стало только проще, но устрашающий эффект создан. Явно я для них такое же чудовище, как для меня дракон, леший и иже с ними.

Потеря единственного орудия – самое тупое, но так и птицелюди не соседи по этажу! Я остался один, водителя и женщину уже вытащили, их тела скрылись за кишащей толпой нападавших. Решившись на вторую атаку, я берсерком нападал и старался навалять от души, поскользнулся на чём-то круглом на полу. Монтировка! Кости врагов оказались слишком тонки, теперь точно знаю, что для меня этот хруст – самый неприятный звук вселенной. Среди противников нашёлся похожий дурак и попытался меня сбить, тоже так себе, а не бык на корриде. Отправив его пинком внутрь автобуса, я размахнулся сильнее, попал пару раз по предметам вокруг и, дав забрать покалеченных, выгнал шайку наружу. Руки вспотели и тряслись. Ёлки-иголки! Меня занесло на какую-то скалу, что происходит? Нападение завершилось, они отошли настолько, что я даже не слышал крики раненых.

Участи блюда на ужин я избежал, но от этого не легче. Кто я? Где я? Где мой домик? К проблемам добавилось и местное наглое существо, ставшее моим пленником. Не особо выигрышная ситуация, теперь по ночам он будил меня своим храпом, отчего я и прозвал его Мопсом, уменьшительно Мопси. Вот так и коротаю свои дни, осаждённый дурацкими недоптицами-недочеловеками. Ростом местные метра полтора в холке, тело покрыто в основном пухом, а ноги и рукокрылья – перьями. Морщинистые четырёхпалые руки, ноги с мощными когтями и безумные глаза с дёргающимся третьим веком. Коричневые выбросы ада, брр.

На небе взошла вторая луна. Пока телефон не разрядился, я определил, что длина здешних суток почти двенадцать часов. Повезло ещё, что приземлились мы практически на каменную “полочку”, плоский выступ на склоне, а то лететь бы далёко-далёко до земли и дна. Даже прошлые гости не спешили возвращаться, подниматься на крутую гору. Продукты я старался беречь, поискал съедобное на скалах. Живность пока не трогал, а вот растения без тепловой обработки приводили к известному медвежьему эффекту, да и мало их.

Пленник мне пригодился для обучения хотя бы местному языку, только жрал он как восьмиклассник. Сообщи, что для перекуса может есть камни – не удивил бы. Привлекал его к работам – строили границу-барьер на случай гостей, научил пользоваться инструментами, что нашёл под сиденьем водителя. Теперь в салоне попросторнее после “перестановки мебели”, это мы лишнее открутили. За дела неделя промчалась быстро, на простом уровне я мог вести беседы, заглушая разговорами марш в животе от недоедания.

Вот и торчать мне на краю мира, в автобусе, чудом зацепившемся за склон громадного каньона под бледным красным небом и двумя лунами. Мопс затих. Может если не связывать его на ночь, то он не будет храпеть? Я посмотрел на пленника: словно нескладный подросток, с большой головой и грустными жёлто-карими глазами. Мой единственный "подданный", да я особо на короля мира не похож, хотя и могу встать на высокую скалу с грозным оружием – монтировкой. "Ещё поборемся," – пообещал мне внутренний голос. В ответ живот заворчал, играя марш кишками, напоминая, что продукты из пакетов безымянной спасительницы почти заканчились.

На рассвете я растолкал Мопса. Разбудить получилось быстро. Пока он открывал все свои заспанные три века, развязывал его. Словно русский турист за границей наполовину жестами, наполовину теми немногими словами, что уже выучены из его языка, сказал: «Иди вниз. Я не буду тебя кормить и держать». Мопси сел по-турецки и вытаращился на меня. Я вручил ему последний шоколадный батончик и подтолкнул к разбитому окну, что служило нам выходом. Его реакция меня удивила. Пришелец, которому я дал кличку Мопс, встал передо мной с поникшей головой. Хотя, строго говоря, это я здесь пришелец, как говорится, сел не в тот автобус. Никогда бы не подумал, что маршрут №29 может привезти настолько не туда – в другой мир.

– Почему? – спросил меня Мопс, не поднимая глаз и крутя в руках подаренный шоколадный батончик.

– Ты – свободен, я больше не держать тебя. Племя не будет рвать твою жизнь, я тебя пленил?

Малой пискнул, что означало «Нет». Мопс поднял глаза, и вроде бы недоверчиво на меня посмотрел. Он не спешил выходить из автобуса, побродил внутри, словно прощаясь с каждым предметом, подобрал накидку, что я сделал ему из своей майки, и, показав на открученное сиденье, спросил: «Можно?». Я кивнул, по мне – так очень странный памятный подарок.

– Давай помогу, – я закинул сиденье ему на спину.

– Мопс, благодарю, что был со мной. Между нами, я тот ещё болтун, а иностранные языки – не мой конёк. Хотя на безрыбье и птица собеседник, но я и себя-то не смогу прокормить, – начал я на местном языке, а закончил уже на русском от нехватки слов и просто развёл руками.

Пришелец чирикнул типа «Бывает» и стал спускаться с подарком, да и мне придётся скоро вылезать из металлической скорлупки. Надеюсь, я не сильно сглупил. А вдруг Мопси расскажет, что я совсем дурак и меня так же, как и автобус, можно разобрать на части? Странно, что местные прекратили набеги и бросили тут своего. Мой бывший пленник ушёл. Я прошёлся с ним немного, а затем повернул за скалу к ручью попить воды на голодный желудок. Из еды осталось по пакету гречки и риса, а у меня ни огня, ни котелка чтобы их сварить. Упрямые семена подсолнечника, посаженные в стороне, упорно не хотели всходить, и что-то мне подсказывало, что слово «жареные» на упаковке сообщало о том, что жажда жизни в них убита.

Теперь, без пленника за спиной, я мог дальше исследовать мир. Больше развлечений эта вселенная пока и не предлагала.

Глава 2. Съедобное-несъедобное

Как ни крути, а горы – это всегда нечто, и никакие фотографии не способны передать волшебство и атмосферу, созданные таким чудом. Даже если они такие странные как здесь – две длинных горы с плоскими вершинами друг напротив друга. Мне даже относительно расположения повезло, большую часть дня солнце освещало мою сторону, создавая вполне приятную погоду градусов на четырнадцать, можно без куртки ходить.

С монтировкой в руках я спустился по слабо угадываемой тропке вниз до своего личного балкончика – места, откуда открывался вид на деревню туземцев. Судя по ручью на дне, я оказался не в горной долине, а на стене каньона. Тогда очень логичны отвесные слоистые стены и плоскосрезанные бесконечные вершины. Оглянувшись на скалы за спиной, понял, что шансов взобраться вверх вообще никаких. Да и так, шутка ли, только осел, место облагородил! С моего наблюдательского пункта было легко следить за деревенькой птицелюдей. Сразу заметно цивилизацию: вокруг слипшихся в единую кучу строений земля была вытоптана и загажена мусором, и почему-то всё обнесено ровным, примерно по колено, заборчиком из увесистых камней. Может быть, защита от наводнений? Этим утром, впрочем, как и всегда, тоненькими ручейками расползались в стороны небольшие отряды, выискивая пропитание в земле и под камнями. Первобытное племя по классике: палка-копалка в одной руке, кривое копьё в другой. Странно, что вроде осёдлые с капитальными строениями, а собиратели без живности и полей. С другой стороны, я ожидаю увидеть очередные пирамиды? Они же птицы! Свили гнездо и летают за червячками, фигурально. От крыльев у них осталось только несколько маховых перьев и то явно для красоты, да на голове разноцветный хохолок.

Красновато-жёлтое солнце вошло в зенит, шесть часов и оно снова упадёт за горизонт, лениво отбив новый двенадцатичасовой цикл. Да, пришлось полюбить послеобеденный сон как в детском саду, блин. Настойчивый ветер дул в мою сторону и принёс новый запах, завершающий возникшую в голове картинку полдника. Аромат долетал до меня, раздразнив и заставив глотать слюнки. Явно в деревне случился удачный день и готовят найденную добычу и дичь. Пойду-ка я отсюда, не хватало ещё подавить собственной слюной. Премию Дарвина за глупую и нелепую смерть мне тут вручить некому. Главное, что меня успокоило: криков нет, обычный порядок ничем не нарушен, паники нет, значит, Мопси приняли обратно, он жив.

Я спустился дальше вниз, пригибаясь, но потом одумался. На фоне здешних скал я особо не выделяюсь тёмными джинсами и застиранной бледной толстовкой, вряд ли кто присматривался своим орлиным взглядом. Уже скоро я оказался у скалы-обелиска, на которой чёрным маркером коряво написано «Занято», а под ней недорисованный знак «Стоп». Ну, не придумал я с похмелья лучше способ обозначить свои «владения» после памятного нападения банды людоедов. Надеюсь, не каннибалов. Опять мысли про пожрать. Так, соберись! Кажется, гречка станет съедобной, если её замочить. Главное правило – посуду нужно мыть сразу, ибо чеплашка одна. Или миска? Или…

– Владелец! Я вернулся! – как утренний петух проорал мне в ухо Мопси.

От испуга я схватился обеими руками за монтировку и был готов замахнуться. Нельзя же так внезапно подкрадываться! Пара жадных вдохов, чтобы успокоить моё бедное сердечко.

– Мопс, сколько раз говорить, я – не владелец. Как вы мне надоели со своими короткими сутками! – ровно сейчас и именно ему я решил пожаловаться на сбитый неудобным солнцем режим. Вот как раньше бывало: всегда сначала просыпалось ворчание, потом вставало тело, затем, сделав первый глоток утреннего кофе, пробуждался я. Ммм, кофе! А этот Мопс… Стоп! Я же его выгнал!

– Ты как тут оказался?

– Я принёс еды, – довольное, если я научился разбирать эмоции невольного соседа, лицо этого мутанта-полуптицы не оставляло равнодушным, хотя и жутковато тоже было – обнажённые зубцы-заточки по краю приоткрытого клюва наводили сначала на мысль об акуле на охоте, а только потом – о добродушии. Это скотская птица бессовестно толкнула меня вперёд, призвав подняться обратно к автобусу. Не люблю сюрпризы, но хорошо, что живой вернулся.

Мой бывший пленник посадил меня на одно из открученных сидений, валявшихся снаружи, и достал из своей гигантской сетки-авоськи гостинцы. Передо мной на выбор расположились ряд кривых горшочков и пара свёртков. «Пир! Вкусняшка! Праздник просто!» – подумали и представили вы. Ничего подобного. Горькое, пресное, противно скользкое, червячки совсем не мармеладные. Отплёвывался я долго, даже передёрнуло от неприятных ощущений пару раз. Пока я пытался отдышаться, в голове мелькнула мысль: «Может это изощрённый способ мести, чтобы увидеть, как твой враг корчится от яда?». Я решился на последний заход, задумчиво дожёвывая кусок червяка, показавшегося мне наиболее безопасным. Видимо, я долго жевал эту неудачную реплику смолы со вкусом пепла, так как вторая, уцелевшая часть успела отползти в сторону. На всякий случай я кинул пострадавшему листочек и накрыл пустым горшком, оставив решение судьбы на потом.

Осталось два блюда, самое адское кулинарное представление приближалось к концу. Мопс пробовал за мной еду и явно не понимал моих вкусовых пристрастий.

– Благословение! – кажется, я сказал это вслух. Под крышкой оказалась нежная кашка с цветами. Потом я понял, что сверху лежали не лепестки, а мохнатые ножки местных паучков. На вкус как солёные орешки, червяк вот преснее был. И, как всегда, если ищешь что-то нужное, то оно окажется в последнем кармане. Лежащий крайним справа свёрток из огромного листа псевдолопуха порадовал меня настоящей лапшой, хотя я морально был готов приглядеться и понять, что это щупальца. Нет, домашняя паста. Лицо моего сотрапезника поменялось с обеспокоенного на весёлое. Ладно-ладно, не буду врать. Он начал ржать в голос, как корова с конопляного поля.

– Тебя это устраивает? Беми! Беми! – я уже привык, что его смех напоминал скорее клокотание курицы, но в первый раз он меня, конечно, своим гоготом напугал. Новое слово «беми» означало «ребёнок». Мне по вкусу пришлась еда, которой кормят совсем маленьких птенцов. Действительно, детям – самое лучшее!

Как выяснилось, этот хитрый парень выменял автобусное сиденье на еду в деревне. Не знаю, что он там наплёл, но скоро к нам потянулись менялы. Пластик ценился сильнее всего, и я начал жалеть, что не сел в автобус-гармошку, где сидений побольше. С менялами встречались у знака «Занято» каждые четыре дня. Мелкий, который Мопс, явно недоедал у себя в деревне. Мясцо на нём нарастало оперативно, как и недостающая длина у надкушенного червяка, которого я оставил в живых. Он даже не обижался и полз на мой голос. Это я про червяка. Я назвал его Фарфалле, кто в теме – оценит. Жизнь-то наладилась!

Вот только тоска меня не отпускала. На сколько нам хватит автобуса? Пока Мелкий откручивал очередное кресло, я решился пойти к ручью и разведать территорию дальше. Путь за ним был только один – монолитный выступ в ступню шириной с разворотом вокруг скалы на девяносто градусов. За поворотом я увидел продолжение долины и крепость из местного камня, поставленную вокруг блестящего космического корабля. Что за безумец собирал тут непонятную коллекцию? Всё-таки пирамиды для майя строили пришельцы? Лицо запылало. Мне срочно нужно было обратно. Прокляв себя за спешку, я поскользнулся на мокрых камнях и чуть не полетел вниз. Как той-терьер на прогулке я, дёргаясь в стороны, искал Мопси.

– Мелкий, иди сюда! Там живут? Кто там обитает? Большая гора сложенного камня.

Он подбежал резко и быстро, посмотрел в нужную сторону и кивнул:

– Они как ты. Пару дней идти, если не съедят по пути.

– Не съедят! Мелкий, я хочу туда дойти. Поможешь?

Мопс задумчиво почесал отвёрткой четырёхпалую ладонь:

– Я останусь здесь, охранять? Тебе нужно выучить пять правил, а то достанешься ночным дожорам. Итак, слушай.

Инструктаж занял больше времени, чем хотелось, зато выучил много новых слов, связанных с опасностью, смертью и способами умереть. Успел вспотеть как подросток на первом свидании, расчесать, не заметив, голову. Может, я как в “Планете обезьян” переместился во времени, и мои родичи только и ждут, что я вернусь к ним?

Глава 3. Стою пред вратами

Как там было: «Маленький шаг для человека, большой – для человечества»? Ради мечты я покинул родную уже скалу, милый помятый автобус и Мопси, предусмотрительно присел на дорожку. Интересно, откуда боязнь уходить и потерять? Не такое уж у меня обжитое и шикарное поместье. И хочется, и колется. Я решился и спустился на ложе каньона. Мне, городскому жителю, относительно привычно оказаться на дороге, зажатой двумя полубесконечными рядами, теряющиеся в высоте. Словно гигант развёл ладоши и вот-вот хлопнет. Все оттенки коричневого и серого слоёным пирогом лежали на стенах каньона. Солнце, непривычно слабое и скупое, лишь на пару часов заглядывало на самую глубину этого разреза планеты и спешило прочь. Как в городе постоянно шуршат шины, так тут непрерывно что-то сыпалось, покрывая щебнем и полосатыми осколками ложе каньона.

С собой у меня только еды на день, отвёртка да зачем-то связка ключей от квартиры. Почему-то было спокойнее, когда привычно перебирал их в кармане. Шаг за шагом, я продвигался вперёд, всматриваясь в каждый камень, каждую трещину, словно ища ответы на свои вопросы. Здесь, среди этой древней красоты, моя уверенность то и дело растворялась в воздухе и нехотя возвращалась, а страх заполнил сердце до трясучки в руках. Несмотря на расстояние, которое отделяло меня от моих привычных мест, не покидало ощущение, что каждый шаг приближает меня к чему-то важному. Итак, с отвёрткой и ключами в кармане и мечтами в сердце, я продолжал свой путь по этому невероятному каньону, полному тайн и, надеюсь, возможностей.

По дну протекал ручей, грязный, несущий в себе больше рыжей взвеси, чем воды. В деревеньке по этому поводу, как я заметил, соорудили кучу ответвлений-канальцев, чтобы отстаивать воду и делать её более пригодной для питья и хозяйства. Рыжеватая вода, сбегая откуда-то сверху, веками рыла и кромсала землю. Главный плюс – не заблудишься, всегда есть направление по течению и против течения. Достанется же задач по математике будущим поколениям. Относительно ровное русло ручья лишь изредка изгибалось, обходя особо упорную скалу, и продолжал снова и снова свой путь. Издали русло казалось миленьким, берега красиво украшенными зеленью.

Грязный поток воды, не просыхающая то ли почва, то ли зыбучие пески – не лучшая атмосфера, но тут я смог, наконец, оценить, куда попал. Дно каньона было усыпало… Да я даже не могу описать чем! Представьте, что вы идёте по снесённому ураганом парку аттракционов, который сверху попытались укрыть слоем мебели, канатов, кухонной утвари и не пойми чего ещё, поломанного и разбитого. Копился мусор явно не один месяц и не год, многие вещи покрылись слоем песка, заросли вьюнами и прочими ползучими растениями. Мне повезло, что я так высоко со своим автобусом оказался. Я жил на помойке, буквально. Единственное чистое место, что я знал, располагалось вокруг деревеньки, ровный такой кружочек. Тутошные резко одичали? Нет, слишком уж много тут материалов и стилей. Так самозабвенно и грациозно может гадить только высокоразвитая цивилизация. Робкая надежда и слабая уверенность в жителях крепости росла. Я твёрдо запомнил: «Растений не касаться, обовьют, и твоё тело будет просто удобрением для них», «Любой камень может оказаться спиной ночного дожора – не буди, не вставай на него», «Спать только на возвышении». Я помню, мой друг, я обещал дойти до крепости! Они спасут меня?

Похолодало, я развязал с пояса и надел свою серую толстовку с капюшоном и надписью «Сила цвета». В кармане ворчал и ворочался надкусанный червяк, которой разгонял мою скуку и напоминал поведением щенка. Оказался он очень полезным, всегда чувствовал дожоров, особым образом попискивая предупреждал об их близости. Пара деревенских, из тех, кто всё-таки выжил, показывали потом культи, говоря, что ночным хищникам для такого хватило одного укуса.

Двое местных суток – это почти одни обычные, привычные, из старого мира. Опущу ковыляния по песку, лужи, приставучих псевдонасекомых и свистящего в ухо домашнего червячка, когда тот сидел на плече у меня. Главное: я дошёл. Я действительно дошёл! И когда второй раз солнце позолотило стены каньона, я предстал пред вратами крепости, как гордый крестоносец в конце пути. Замерев от восхищения и предвкушения, я рассмотрел детали стены. Камни выточены из местной скалы, точно подогнаны словно кирпичики с одного конвейера, полигональная кладка майя. Из состояния туриста с открытым ртом меня быстро вывели. Лишний шаг и по мне начинали стрелять. Нет, не по мне, выстрелы предупредительные. Судя по ровной линии, оставшейся от предыдущих – с прицельностью у них всё нормально. Я дошёл, был рядом, но меня не пускали. Рядом, короткая пробежка и я бы оказался у стены! Но меня не пускали. Стоило говорить о жгучей обиде? Пытаюсь сделать шаг вперёд и снова обстрел камнями. Очередной снаряд отрикошетил и царапнул ногу. Больно и досадно. Мне предложили отступить, я выбрал перекус. Наплевать на этих за стеной! Люди в высоком замке! Обойдусь и без вас, зачем вы мне такие? Я сел и приступил к трапезе. Налегке и на голоде возвращаться будет проще, если вдруг не убедить. Это второй способ решения. Первый способ по завету, написанному на каретке моей кровати ещё во времена проживания меня в общаге: «Захотелось вдруг учиться, ляг, поспи, и всё пройдёт». Универсальная истина, половина проблем потом решилась на мудрую утреннюю голову. Перекусив, крикнул по-русски и на местном языке:

– Я пришёл договориться!

Кусок стены попросту растворился в воздухе, открыв за собой ровную площадку, полную человеческих фигур. Всё как в хороших фильмах, постапокалиптический мир, голограмма, игры с разумом. А что ждёт внутри? Безумный Макс, забытое поселение Марса или Странники Стругацких?

– Что за странное желание поесть? Ритуал перед смертью? Откуда ты? – спросила меня на местном наречии ближайшая фигура, не решаясь перешагнуть невидимую границу города.

– Со звёзд, конечно! – гордо отвечаю я. Сложно построить диалог, когда ты мучительно подбираешь слова из тех немногих, что знаешь на местном языке. Фигура сбросила маскировку, очертания приобрели чёткость, и я увидел лицо собеседника. Разочарование! Передо мной стоял серый человечек. Нет, я не про милого старичка, ведущего нездоровый образ жизни. Похожими на меня местные были только в одном случае: если поставить рядом и смотреть лишь на тени. Худые, серокожие, с миндалевидными глазами в пол-лица, словно перед тобой иллюстрации из фильмов про пришельцев. Умеет вселенная удивить.

– Вас-то как угораздило, дорогие?

– Да, мы так непохожи, даже по цвету кожи. Пусть нас здесь каждый услышит. Как ты сюда попал? – перекрёстный допрос продолжился. Опять игры с голограммами? Почему один говорит, а остальные молчат?

– В большой металлической корзине, – моего знания языка хватило только на такое объяснение, но его оказалось достаточно. Толпа на площади молча расступилась, образуя для меня коридор. Подумал улыбнуться, но слишком уж похоже на оскал в моём исполнении.

– Будь как дома, путник, я ни в чём не откажу. Хоть какое-то событие в городе.

«Пан или пропал», – мелькнуло в голове, – «Вроде бы серые человечки славятся какими-то там зондами?».

Пройдя в крепость пришельцев, я понял, что моя «металлическая корзинка» не идёт ни в какое сравнение с их «контейнером». За стенами прятал ограменный космический корабль! Я бы сказал – тандырная печь по сравнению с тарелочкой! Блин, я теперь постоянно всё буду сравнивать с потерянной шаурмой и лепёшками из тандыра? Ммм, шаурма.

– А мы не ждали перемен и с веком шествуем не в ногу, – не слишком положительное начало встречи.

– Честно говоря, и я ожидал получше. Ну, я пройду?

– Резонно, резонно, – согласился я и, как назло, в голове зазвучало "в кулачке моём звезда, к уху приложу – звенит", но о чём эти слова явно даже пришельцы с далёких планет, что нас манят по ночам, не ответят.Мой собеседник кивнул, и остальные расступились, пропуская нас вперёд. Меня допустили только на площадь, ограничив живым кольцом. Я мог оглядываться сколько душе угодно, но только внутри этого круга. Жители окопались здесь основательно и давно. Большая часть построек была сложена из местных скал. Архитектор попытался обыграть полосатые склоны, старательно избегая прямых линий. А на контрасте – фигура космического корабля. Он явно попал сюда не добровольно, а прополз на брюхе приличное расстояние. В голове мелькнули кадры из фильмов-катастроф. Скользящее движение замедляется, затем напряжённый наклон, противный скрип и сползание с суровым креном вниз, вниз, в тёмный провал каньона. – Я, конечно, извиняюсь, но почему половину слов я слышу только в голове и в основном это строки из песен? – Я решил, что будет проще общаться с тобой образами, раз слов недостаточно. Эти куски “песен” связаны с твоими эмоциями. Слов часто бывает мало. – Каждый из нас преследует свою цель, хотя порой и теряет больше, чем находит. Можешь ли ты описать местность и создать нам карту? – жители крепости обступили меня и протянули планшет. Я бросаю грустный взгляд и осознал, что с кучей клавиш и меню команд я не справлюсь. Я и в обычной жизни мог максимум в презентации фон обрезать у картинки. Силёнок маловато для поставленной задачи.

– Ищете что-то определённое? – уточнил я.

– Под холодный шёпот звёзд мы сожгли последний мост, и всё в бездну сорвалось: три китона времени назад наш корабль прекратил своё движение и приземлился на эту землю, часть внутри-места пострадала, мы не смогли подняться, и к сожалению, не сможем. Наша великая миссия по заселению космоса прервана. Выйти за каменные границы не получается, слишком враждебная территория. Нас ждёт катастрофа. Мы не можем тебе помочь, мы сами заблудившиеся переселенцы.

– Ночные дожоры? – участливо посочувствовал я и поделился пятью правилами от Мопси.

– Если я правильно понимаю, то да. Радары не могут их распознать среди окружающей обстановки, рыть пробовали – постоянные обвалы.

– Рыть?

– Да. Нас интересует металл, нам не хватает материалов для ремонта, запуска части систем и много для чего кроме указанного. Местность скудна на ресурсы.

Они стояли вокруг меня, такие же потерянные. Наверняка им обиднее, чем мне. Я бы психанул однозначно, будь у меня под рукой коптеры с разряженными аккумуляторами, навигаторы с местностью, не имеющей ничего общего с окружением, треснувшие солнечные батареи. Они вот такие могущие, их много, а растеряны как и я. Дурная мысль посетила голову. Я протянул свою связку ключей.

– Может, что подойдёт?

Связка передалась из рук в руки, пока не исчезался совсем, отнесённая в одно из строений. Пара минут и мне возвращают ключи, забрав, правда, несданные рабочие.

– Мы принимаем твой дар, но этого мало. Ты, как пришелец со звёзд, понимаешь, что наше равновесие слишком хрупко. Эта община не сможет принять тебя. Пусть вы в чём-то и схожи, но выживание народа прежде всего.

– Бывает. Без обид, бро.

Каждый провёл руками по лицу извинясь. Ничего не оставалось, как покинуть крепость, перекрывшую каньон. Получилось, что я зажат с одной стороны серыми человечками, с двух же – высокими каменными стенами. Остался небольшой выбор для следующего шага. Как говорится: «Мы никогда не отступаем. Разворачивай, и впёрёд!». Может есть что с другой стороны деревни? Ручей смог пробиться, прорезал породу, а мне лишь нужно найти подходящий маршрут, опрубую экспресс-курс скалолазания. Небольшое путешествие, а громадный каньон становился маловат! Не скрою, покидал крепость я с большим разочарованием. У кого были старшие братья и сестры, поймут. Это как берёшь конфету из вазочки, а она – просто аккуратно свёрнутая пустая обёртка, и всё уже съедено до тебя. И вторая конфета, и третья. Я вышел за стены, перевел дыхание и прикинул в голове примерный маршрут, повторил перед выходом все советы Мопси. Скоро встретимся. Серые человечки резко вернули всё в прежнее состояние. Хороша подделка! Я спустя минуту начал сомневаться во всём произошедшем и не был уверен, а где же вход?

Неведомая сила перенесла меня сюда, на дно огромного каньона, в мир красного солнца и двух лун. Местные чудаки-жители в принципе милые существа, ну, когда не пытаются тебя съесть. Ко мне добры, и я вроде благодарен за это. Последнее воспоминание о родном мире: автобус, в котором была она и пара пассажиров, стремительно летел на встречную полосу под лобовое столкновение. Может быть, я в странном чистилище или мне дан второй шанс? В голове мелькают десятки диалогов, тысячи слов, что я хотел бы сказать родной душе, но… Пора возвращаться туда, типа домой.

Глава 4. Новый кусочек мира

Два местных дня в пути обратно прошли, и я вернулся в исходную точку. Цитируя великих: «Розовые очки бьются стёклами внутрь». Я снова один, как Дон Кихот. Можно посчитать Санчей Пансой недоптицу-недочеловека Мопси и надкушенного (да извинялся уже тысячу раз!) червяка с набухшими почками на спине. Как там в Риме: фамилия – это рабы одного господина? Там что в некотором роде мы семья. На спине моего питомца Фарфалле набухли бугорки, скрывая будущие крылья или пару рук. Или ног, интрига сплошная, местную зоологию буду изучать с помощью наблюдения со стороны. Вот такая я Белоснежка. На пути, конечно, снова поджидали ночные дожоры – существа скрытные, зарывающиеся в песок по самые ноздри. Не раз и не два в первые дни поначалу я просыпался от победного клича сытых песчаных дьяволов, это потом я узнал, что по камням они не бегают, предпочитая добычу поджидать как камбала. Представил несущееся по отвесной стене нечто зубастое и многоногое и стало страшно. Тут ситуация, что даже по остаткам пиршества нельзя понять, где чаще всего перекусывают монстры, эти гады с голодухи перемалывали и кости. Так что цените, что я дошёл и продолжил историю. Кстати! А что за свара у моей пограничной скалы?

Со стороны напомнило попытку нападения и госпереворота. Местные из деревни дружною толпой перекрыли единственную тропу к моему автобусу и что-то ворчливо обсуждают у пограничной гряды. Поднимая ближе, старался пока не афишировать своё присутствие. Ага, пройти им не давал Мопси, превративший монтировку в смертоносный вентилятор. Однако сколько же в нём скрытой силы и ловкости! Я бы через пару минут выдохся, а у него ломик словно сам крутится, по велению руки. Крыла. Нет, всё же назовём это рукой.

– Вы, конечно, интересные собеседники, но не пошли бы обратно? Фарфалле, голос!