Карельские боги: за 300 лет до «Калевалы». Древний свод
© Бердашева Т. В., текст и состав, 2024
© Демакова Е. С., иллюстрации, 2024
© ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024
КоЛибри®
Введение
Древний свод Микаэля Агриколы
- …Silloin vanha Väinämöinen
- Sekä soitti, jotta laulo,
- Kuulla noien kultasien,
- Tietä mielitehtosien,
- Nuorisolle nousevalle,
- Kansalle ylenevälle.
- Снова старый Вяйнямёйнен
- Стал играть и петь искусно
- Для народа золотого,
- Для услады добрым людям,
- В назиданье молодежи,
- Подрастающему люду.
Мифология является важнейшей частью культуры любого народа. Карельская мифология разнообразна, но наши знания о ней чаще всего ограничиваются эпической поэмой «Калевала», составленной финским лингвистом и собирателем фольклора Элиасом Лённротом (1802–1884) и вышедшей впервые в 1835 году. Лённрот использовал большое количество фольклорного материала, собранного им самим и другими учеными, однако далеко не все вошло в книгу. Как утверждал сам автор – сюжетов хватило бы и на семь «Калевал». Эпическое произведение сложилось не сразу: объединяя фольклорные сюжеты, Лённрот был вынужден их изменять, прописывать связки, добавлять героев, которых не знала народная поэзия. Это было настолько искусное сотворчество автора и народных поэтов, что долгое время «Калевалу» воспринимали исключительно как фольклорный образец.
Благодаря популярности «Калевалы» многие мифические герои из народных верований получили широкую известность, и наоборот, герои, не попавшие на страницы произведения, затерялись за давностью лет. К счастью, о некоторых из них сохранились упоминания, о ком-то – даже мифы, сказания, или просто их описания. Тем ценнее каждый источник, рассказывающий нам о древних верованиях.
Первые списки финских и карельских духов или божеств появились задолго до «Калевалы». Их составил живший в XVI веке деятель Реформации, гуманист, просветитель и первый переводчик Библии на финский язык – Микаэль Агрикола (ок. 1510–1557).
Микаэль Олай родился около 1510 года в деревне Торсбю, провинции Нюланд в Швеции (сейчас это территория современной Финляндии, столичный регион недалеко от Хельсинки). Фамилию Агрикола – «земледелец» – он взял позже. По легенде, так он отдал дань уважения занятию своего отца, который был зажиточным крестьянином, – в то время среди ученых было принято брать фамилии по роду деятельности отцов. Уже в детстве Микаэль показал способности к языкам и был отправлен учиться в Выборг в латинскую школу.
Основанный шведами в 1293 году, к началу XIV века Выборг был крупным процветающим, развитым городом, с большой численностью переселенцев из немецких городов, входивших в политический и экономический союз торговых городов – Ганза: Любека, Гамбурга, Бремена и других.
Благодаря активной торговле с европейскими городами здесь распространялись не только товары, но и идеи, знания, верования. Вероятно, в Выборге Агрикола и соприкоснулся с идеями Реформации и гуманизма, которые в том числе проповедовали доступность священного писания на родном для каждого верующего языке. Отныне делом жизни Агриколы стали переводы основных священных книг на финский язык, который тогда не имел письменности. Известно, что Агрикола был знаком с Мартином Лютером и после учебы, став священником, вернулся на родину. Мартин Лютер дал Агриколе рекомендательные письма на имя короля Густава Вааса для получения стипендии. Первой книгой, которую выпустил Микаэль Агрикола на финском языке, стал букварь «ABC-kirja», вышедший в 1543 году. Этот год считается годом рождения финской письменности. Агрикола утверждал: «Язык моего народа существовал всегда, своей заслугой я считаю лишь перенесение его на бумагу». Микаэль Агрикола считается отцом письменного финского языка и литературы.
Микаэль Агрикола
Традиционно 9 апреля – день смерти Микаэля Агриколы в 1557 году – в Финляндии отмечается День памяти Агриколы и День финского языка. Интересно, что 9 апреля – это также день рождения Элиаса Лённрота, открывшего миру финские и карельские руны – особые народные песни-сказания, которые составили основу «Калевалы».
Но каков же вклад Агриколы в тему изучения карельской мифологии? В 1551 году – только вдумайтесь: более чем 470 лет назад! – Агрикола опубликовал перевод Псалтыря на финский язык, а в предисловии поместил два списка языческих божеств: финский – божества племени хяме и карельский – божества карелов. В каждой части автор поместил по 12 имен. Списки были составлены для порицания ложных народных верований в противовес церковному учению. Однако благодаря этой фиксации сохранились даже те имена, которые позднее исчезли из фольклорной традиции, а может, и вовсе были сакральными знаниями, не получившими распространения в народной среде.
Имена божеств из финского списка чаще встречались в народных рунах. Здесь можно встретить Вяйнямёйнена (написание у Агриколы – Эйнемёйнен), который выковал песни или руны. Есть среди них и Илмаринен, провожающий путников до намеченной цели, дающий хорошую и плохую погоду. Здесь же Тапио – древний лесной бог или леший. Повелитель вод Ахти. Бог войны и победы Турисас.
Менее известные божества финского списка: Рахко, он же Рахкой, – существо, связанное с фазами луны; властитель деревьев, трав и корней Лиеккиё; хранитель кладов Кратти; домовой Тонтту; нечисть Пиру; существа, связанные с воздухом и небом, Капеет и сыны рода Калевы, которые ухаживали за лугами.
Карельский список божеств состоит почти целиком из покровителей сельскохозяйственных культур и земледелия: Ронготеус отвечал за рожь, Пеллонпеко – за ячмень, Виронканнас – за овес, Эгряс – за бобы, репу, капусту, лен и коноплю, Кёндёс – за поля и пожогу, Укко и его супруга Рауни – за плодородие и погоду. За скотоводство отвечал Кекри, за лесных зверей и охоту – Хийси, за белок – Нюркес, за зайцев – Хиттаванин, а за рыбу, рыбную ловлю сетями и добычу жемчуга – мать воды Веден Эмэ.
Заметим, что деление мифологических героев на карельских и финских весьма условно: многих героев этих двух списков хорошо знали как карелы, так и финны.
Удивительно, но именно благодаря борьбе с языческими верованиями священник Агрикола оставил потомкам свод древних божеств – древнейший документ о богатой мифологии карелов и финнов, с которым мы имеем возможность познакомиться спустя почти 500 лет.
Прежде чем приступить к изучению карельского списка Агриколы, приведем сохранившийся оригинальный текст, а также литературный перевод, который выполнила поэтесса и переводчик, филолог, литературовед, драматург, заслуженный работник культуры Республики Карелии и член Союза писателей России Елена Григорьевна Сойни в 2021 в рамках проекта «Рунола»[2].
- Epejumalat monet tesse
- muinen palveltin cauan ja lesse.
- Neite cumarsit Hemelaiset
- seke Miehet ette Naiset.
- Tapio Metzest Pydhyxet soi
- ja Achti wedhest Caloja toi.
- Äinemöinen wirdhet tacoi
- Rachkoi Cuun mustaxi jacoi.
- Lieckiö Rohot jwret ja puudh
- hallitzi ja sencaltaiset mwdh.
- Ilmarinen Rauhan ja ilman tei
- ja Matkamiehet edheswei.
- Turisas annoi Woiton Sodhast
- Cratti murhen piti Tavarast.
- Tontu Honen menon hallitzi
- quin Piru monda willitzi.
- Capeet mös heilde Cuun söit
- Calevanpojat Nijttut ja mwdh löit.
- Waan Carjalaisten Nämet olit
- Epejumalat cuin he rucolit.
- Rongoteus Ruista annoi
- Pellonpecko Ohran casvon soi.
- Wirancannos Cauran caitzi
- mutoin oltin Caurast paitzi.
- Egres hernet Pawudh Naurit loi
- Caalit Linat ja Hamput edestoi.
- Köndös Huchtat ja Pellot teki
- quin heiden Epeuskons näki.
- Ja quin Kevekylvö kylvettin
- silloin ukon Malja jootijn.
- Sihen haetin ukon wacka
- nin joopui Pica ette Acka.
- Sijtte paljo Häpie sielle techtin
- quin seke cwltin ette nechtin.
- Quin Rauni Ukon Naini härsky
- jalosti Ukoi pohjasti pärsky.
- Se sis annoi Ilman ja Wdhen Tulon
- Käkri se liseis Carjan casvon.
- Hiisi Metzeleist soi Woiton
- Wedhen Eme wei calat vercon.
- Nyrckes Oravat annoi Metzast
- Hittavanin toi Jenexet Pensast.
- Eikö se Cansa wimmattu ole
- joca neite wsko ja rucole.
- Sihen Piru ja Syndi weti heite
- Ette he cumarsit ja wskoit neite.
- Coolludhen hautijn Rooca wietin
- joissa walitin parghutin ja idketin.
- Menningeiset mös heiden Wffrins sait
- coska Lesket hoolit ja nait.
- Palveltin mös paljo muuta
- Kivet Cannot Tädhet ja Cwuta[3].
- Что за боги! Ложь и только —
- всюду им служили долго.
- Вот кому молились хяме,
- наши женщины с мужьями:
- Тапио зверя звал в чаще лесной,
- Ахти с уловом спешил за волной.
- Эйнемёйнен создал руны,
- Рахкой зачернил диск лунный.
- Лиеккио, дух зеленолистный,
- обитал средь крон ветвистых.
- Илмаринен сёк ненастье,
- всем, кто странствует, на счастье.
- Турисас нес победу рати,
- охранял богатство Кратти.
- Тонтту строг – хозяин дома.
- Пиру всех склонял к плохому.
- Съедали Капеет лунный рог,
- род Калевы луга стерег.
- Вот карельские лжебоги —
- им служили в селах многих:
- Ронготеус век от века
- рожь дарил, а Пеллонпекко,
- чтоб ячмень быстрее рос,
- ворожил. А за овес
- был в ответе Виранканнос,
- за горох и репу – Эгрес.
- Было место на земле
- льну, капусте, конопле.
- Кёндёс поле и пожогу
- к севу сдабривал помногу.
- Видим их неверье точно —
- по весне, как сев закончен,
- наливали чашу Укко,
- каждому давая в руки.
- Подносили Укко короб,
- опьянели девы скоро.
- И хозяйки, и прислуга
- развлекали все друг друга.
- Было много там позора,
- пересудов, разговоров.
- Рауни, жена Укко, вскипела,
- когда Укко запыхтел снизу,
- и вылилась на землю пена
- и в воздухе заблестели брызги…
- Кякри ведал способами всеми
- приумножить скотье поголовье.
- Мать воды сгоняла рыбу в сети,
- Хийси помогал в звериной ловле.
- Белок, зайцев на лесных привалах
- Нюркес находил и Хиттаванин.
- Неужели был народ умен,
- раз таким богам молился он?
- Видно, Пиру и какой-то грех
- искушали верить в это всех.
- Пищу относили на могилы,
- плакали навзрыд, что было силы.
- Умерших одаривали вдоволь,
- чтобы снова выйти замуж вдовам.
- Верили пням, звездам и луне,
- и всему, что неизвестно мне.
Часть первая
Халтиа
- Ei ole moata haltietointa,
- eikä vettä vartietointa.
- Нет ни земли без духа-хозяина,
- ни воды – без хранителя.
В верованиях карелов заметно особое поклонение силам природы и природным явлениям. У каждого места: леса, поля, земли и воды был свой дух – «халтиа».
В карельском списке Микаэля Агриколы исследователь Мартти Хаавио (1899–1973) выделяет двух халтиа: покровителя лесных просторов Хийси и хозяйку воды, водяную деву – Вэден Эмэ. Других мифических героев списка ученый считает божествами, поскольку в основе их образов он находит видоизмененные образы святых из христианских верований[5].
Халтиа жили по соседству с человеком – в амбаре, риге, бане, мельнице. Эти духи могли быть как женского, так и мужского пола. Но халтиа были не только духами места. Считалось, что у каждого человека есть свой личный халтиа – хранитель и помощник. Иногда его также называли «вартиа» (кар. vartija – страж, защитник). Такого помощника можно было призвать в разных непростых жизненных ситуациях. Например, к халтиа обращались, когда нужна была помощь, чтобы побороть болезнь или даже повернуть хворь на того, кто ее наслал.
В знаковые для человека моменты – на свадьбе, при рождении ребенка или перед смертью халтиа покидал своего хозяина. Тогда функцию защиты брал на себя человек, связанный с потусторонним миром, то есть колдун, знахарь, патьвашка (кар. pat’vaška – сват-колдун или ведущий свадьбу знахарь).
Карелы верили, что свою силу колдун приобретал от духов леса, озера, реки, обменивая душу на магический дар и магических помощников.
Считалось, что халтиа колдунов более сильные, чем халтиа простых людей, и они неизбежно участвуют в деятельности колдуна. Совершая магические обряды, колдуны использовали силу своих духов-помощников. В состоянии измененного сознания, транса, колдуны как бы становились одержимыми своим личным халтиа (по-карельски: haltioitui), отчего их магические способности существенно возрастали, тогда как без халтиа магические силы оставляли заклинателя.
Интересно, что этот дух являлся отдельной от человека сущностью, которую можно иметь и призывать, а можно и потерять. Например, сильно испугавшись, можно было остаться без своего халтиа. Людей подавленных, больных или боязливых называли «не имеющими личного халтиа».
Присутствие личного халтиа карелы связывали с обязательным наличием зубов у человека, потому что чтение заговоров требовало четкости и напора, сопровождаемых скрипом зубов. Например, чтобы остановить кровь из раны, нанесенной железным предметом, произносили заговор и кусали этот предмет, словно нанося рану «виновнику» кровопролития. Люди верили, что если у колдуна все зубы выпали, то его магическая сила и халтиа покинут хозяина. Одна знахарка – жительница Кестеньги – рассказывала, что ее халтиа уже не может ей помогать, так как у нее выпали все зубы. Как же быть заклинателю без зубов? Карельская знахарка с юмором говорила: «Не нужно [зубы] у соседей занимать».
В «Калевале» термин халтиа встречается редко, но в отрывке про мертвого колдуна Випунена используется именно это слово: «Vipunen makaa kuolleena, haltijansa menettӓneenӓ…»[6], дословно: «Випунен лежит мертвый, утративший своего халтиа…».
Подобные понятия о личных духах-помощниках встречаются не только в карельских и финских верованиях, но и в саамской, скандинавской и прибалтийской мифологии.
Хийси – лесной халтиа
Agricola: Hiisi Metzeleist soi Woiton
Хийси помогал побеждать лесных зверей
- Mistä on pulma puuttuna,
- Taikie tapahtunut,
- Kivestäkö, kannostako,
- Vaiko vatturaunivosta,
- Vaiko vienosta vejestä,
- Vesi hiitten hinkalosta,
- Lummekorjuhten kojusta?
- Vetehen vetini hiisi,
- Lummekorjuhten kotihin,
- Umpilammin lumpehisi!
- Как возникло наважденье,
- Колдовство пришло откуда?
- Из коряги ли, из камня,
- Из малинника в каменьях,
- Или из воды стоячей,
- Из подводных яслей Хийси,
- обиталища в кувшинках?
- Сгинь в воде, подводный Хийси,
- В обиталище в кувшинках.
- Сгинь в тенётах тихой ламбы…
Хийси – один из древнейших духов-халтиа, которого знали многие финно-угорские народы: карелы, ижоры, финны, эстонцы. Люди, говоря о духах мест и стихий, называли их «хийси»: хийси леса, хийси земли, хийси воды, горы, смерти, ветра, дома, избы, сауны, риги…То есть в широком понимании хийси – это дух, халтиа.[7]
Остановимся на самом частом образе Хийси – образе грозного великана, властителя лесных просторов, которого считали злым духом леса и даже чертом. Однако, все не так однозначно и история его гораздо интереснее.
Составитель «Словаря калевальских слов» Аймо Турунен (1912–2000)[8] писал, что изначально словом «хийси» обозначали непроходимую чащу, священную рощу, то есть место для жертвоприношений, куда приходили только в особенные дни, и где нельзя было ломать и рубить деревья. Считали, что в священной роще живет некий халтиа, которого со временем и стали звать Хийси.
Мрачные лесные чащи, используемые для ритуалов и даже жертвоприношений, приводили людей в трепет и вселяли страх. Так постепенно появились предрассудки, и люди решили, что в лесной чаще живет злой дух. С принятием христианства отрицательные характеристики Хийси только усилились, но, несмотря на распространение новой веры, руны о духе Хийси и месте его обитания сохранялись до середины ХХ века, а также изредка фиксировались и позднее.
Темный лес – священный лес – pimie meččä – pyhä meččä
В древних сюжетах Хийси имеет противоречивый нрав. С одной стороны, он явно злой дух – может превращаться в лесного зверя, ворона, в маленького ребенка-лешего, в черного мужика или даже в любого знакомого человека, который заманивает, уводит за собой в темные непроходимые леса – «если пойдешь, пропадешь на недели». Удача, если тому, кого водит Хийси, встретится маленькая птичка – она может показать путь домой, прыгая с кочки на кочку. С другой стороны, Хийси – доброжелательный дух, он может выгнать из леса работника, который нарушает традиционные запреты во время святого праздника, когда работать нельзя, или разбудить уснувшего под деревом, если дереву пришел срок упасть.
Внешность Хийси, как и многих мифических персонажей, в разных рунах описывается по-разному, поскольку он обращается то в животное, то в птицу, то в человека. В деревушке Катошлампи, на севере Карелии, в 1889 году было записано, что «Лесной Хийси – косоглазый, без век. Глаза очень большие, а бороды почти нет»[9].
Глаза без век – luomettomat šilmät
В 1935 году советский ученый и собиратель рун Виктор Евсеев (1910–1986) записал заговор, в котором Хийси упоминается и как существо, и как место. Название заговора – «Против нападения ласки на конюшню». Ласка – самый маленький хищник семейства куньих, весом от 120 до 250 граммов, кажется безобидным, однако этот зверь может нападать на крупную добычу, даже на домашних животных и людей. Загадочный зверек иногда пробирается в конюшню, прыгает на лошадь; это ее так сильно пугает, что она даже начинает биться головой до изнеможения и появления пены изо рта. В фольклоре разных народов считалось, что ласка приходит из лесу как посланник лешего, чтобы плести гривы лошадям. В этом заговоре ласка предстает в образе нечистой лесной силы – Лембоя, а в народной поэзии это параллельное имя[10] самого Хийси:
- Ой ты, Лембой, Лембокайне,
- Отвернись-ка, бес ты лишний,
- Убеги, творящий козни.
- Ты бери-ка лыжи Хийси,
- Палки лыжные Лембоя,
- Ты скользи на земли Хийси.
- И иди куда велю я, —
- Через девять океанов
- На десятое на море,
- В северную ту деревню,
- Гриву заплетать лошадке.
Хийси, Лемпо, Лембокайне – Hiisi, Lempo, Lembokaine
В этом заговоре мы видим, что словом «хийси» называют как место, так и духа, обитающего в нем. Также в карельском фольклоре можно встретить слово «хийтола», обозначающее не духа, а только место его нахождения. Оно образовано от имени самого лесного халтиа с помощью суффикса – ла, используемого для указания места, местности. В мифологии Хийтола – это иной мир, в котором можно встретить Хийси с домочадцами и помощниками.
Один из распространенных сюжетов в карельских рунах – сватовство к дочери Хийси. Герои карельских рун отправляются в Хийтолу за невестой, ведь по родоплеменному закону девушка должна быть из другого мира. Финал руны о сватовстве имеет множество вариаций – героя может ждать смерть, а может и большая удача.
В одной из версий о сватовстве кузнеца можно узнать подробнее о владениях сурового великана Хийси:
- «Ты куда, сынок мой, едешь?»
- «В гости к Хийси я поеду
- Свататься к его дочурке /… /
- К девушке, что звали Анни!»
- «Не ходи, сыночек милый,
- Многие туда ходили,
- Но никто не возвращался;
- Сотня кольев в землю вбита
- На дворе у Хийси Хитто.
- Только кол один не занят,
- Головы кузнец лишится!»
Хийси, эскиз – Hiisi, käsipiiruš
Таким образом, пространство Хийси описывается как небезопасное место, наводящее страх и ужас. Часто оно воспринимается как лес, но также это может быть гора, скала, возвышенность – такое значение можно проследить и в топонимике реальной местности.