Гнилое сердце

Я не помню цвет своих глаз,

я не помню свою кожу на ощупь.

Я забыл себя,

этой

тёмной

ночью.

Забыл свои мечты,

забыл свой взгляд на звезды.

Забыл дышать

и задыхаться начал,

упал на деревянные полы.

Я не видел этот потолок

и не видел эту люстру,

и на полу когда вот так лежал -

забыл.

И тишину забыл

и голову без сгустка мыслей.

Спокойствие,

размерное дыхание,

свой ровный взгляд забыл.

Слипаются глаза -

засну.

И кажется, что завтра по утру,

холодный пол забуду

и интересный потолок,

забуду мысли о мечте и небо,

но спокойствие – забыть не смогу.

Отступление I

– Послушай! Слышишь? Неужели это всё правда, ах! Вещают по главному каналу! Они бы не стали шутить, боже мой! Нет, я не хочу это слышать…

– Что случилось? Погоди, дай послушать. Не плачь.

Супруги присели на главный атрибут гостиной и дома в целом – кожаный лакированный диван шоколадного цвета, который они очень долго и тщательно выбирали. Малолетние дети – сын и дочь, 4-х и 3-х лет, играли на персидском ковре, расположенном напротив электрического камина. Над ним располагался плазменный телевизор, который, по мнению хозяйки дома, был всё же больше, чем у соседей. Сквозь толстые панорамные окна можно было расслышать завывание ветра.

Телеведущий не слышал суеты и паники, что вызывали его слова в этом доме и во многих других домах этого города, и не только этого. Он, честно признаться, даже не хотел думать о том, какому количеству людей позволят его услышать, он заботился лишь о себе, а точнее о своём голосе – лишь бы не дрогнул. Лишь бы слова не запутались в невнятный узел и не испортили его успешную, но ещё недостаточно крепкую карьеру. Это необычайно пугающее событие, должно быть, скоро закончится, сойдёт на нет и всё будет как прежде. Скучные новости про животных в зоопарке никогда не были так привлекательны, как сейчас.

– … химический взрыв на заводе по производству целлюлозы оказал вредоносное воздействие на жителей города Н. Учёные уже занимаются исследованием неожиданного возникшего вируса, получившего название З-28. Местные врачи отмечают, что на данный момент главной сложностью является отсутствие симптомов на ранних этапах заражения. Подтвердить наличие вируса в организме человека возможно только после потери сознания и пребывания в коме продолжительностью не более 12 часов. Так становятся заметны следующие изменения во внешности и самочувствие пациента: заметное снижение веса, сухая и бледная кожа, температура ниже нормы, потеря аппетита. Летальный исход наступает через один-два дня после установления диагноза. В настоящий момент город Н, закрывшийся на карантин, не представляет угрозы для других населённых пунктов. Правительство государства предоставляет все необходимые ресурсы для решения возникшей ситуации и призывает не беспокоиться по поводу сложившейся ситуации – вакцина будет разработана в ближайшие сроки. О том, как протекает работа в лабораторном центре микробиологии и эпидемиологии, в следующем репортаже. Коллеги, вам слово.

Глава 1

Часы показывали четыре часа ночи. Город спал. Жители боялись невидимого чудища, что родился на их земле и стремился её истребить, и потому с наступлением темноты торопились выключить свет и лечь в кровать, но не для сна, а для мыслей: что будет дальше? Город закрыли вслед за заводом, туман сгущался и всё плотнее оседал на земле, кто-то говорил, что его подпитывает сырость осени. Болезнь тягучей смесью обволакивала дома. З-28 был похож на молодую, высокомерную и непредсказуемую девушку, которая вырывала жизни людей так же порывисто и легко, как зубья расчёски. Сегодня – десять, завтра – пять, послезавтра – двадцать. Возраст, здоровье и пол не имели значения. Любой мог попасть в её цепки пальцы.

Туман не стремился проникнуть в дома, но жители прикладывали все усилия, чтобы этого не случилось наверняка: плотно запирали двери, забивали окна ватой. Кому-то повезло спрятаться загородом, подальше от источника взрыва. На улице ходили быстро, почти бегом. Тело полностью закрывали одеждой: длинный воротник или шарф; плотные перчатки; на лице очки и маска. Продавцы собирали продукты под диктант покупателей и передавали их через импровизированные окошки. Детей прятали дома. На производствах, где всё ещё продолжалась трудовая деятельность, вёлся индивидуальный учёт – каждое утро врачи пронзительно всматривались в цвет кожи сотрудников, измеряли их температуру и заставляли вставать на весы (как будто никто не проделывал это самостоятельно каждое утро, едва открыв глаза).

Все это было до жути глупо и бессмысленно. Туман являлся лишь видимым воспоминанием о случившемся, а болезнь и вовсе не проявляла себя до потери сознания. Люди понимали это и, кивая головами, продолжали упорно забивать окна ватой, вставать на весы и носить маски.

Не судите их. Не судите того, кто боится. Не судите того, кто пытается не бояться. Бессмысленные действия дарили самый щедрый подарок – смысл верить и жить.

Страшно было спать. Думать тоже было страшно. Но лучше думать, чем спать. Так, казалось, болезнь не застанет врасплох, её можно будет заметить в тени и успеть убежать. Хотя всё же лучше спать, чем думать. Во сне можно на мгновение забыть о том, что происходит вокруг. Во сне можно было немного пожить.

Жители тихо размышляли в темноте, и только одно окно было наполнено светом этой ночью. Небольшое, почти крошечное, открывающее вид на подвал домика на окраине.

Если наклониться к земле, а лучше и вовсе на неё прилечь, то можно увидеть всю суть этого помещения. Потёртый бежевый диван с золотистыми узорами, издали напоминавшими цветы, и такого же фасона кресло с облезлыми подлокотниками и продавленным сиденьем. Металлический стеллаж, покрытый пылью и паутиной, был наполнен стеклянными банками. Одни – пустые и грязные, некогда отложенные на будущее, другие – чистые и содержательные (огурцы, помидоры и прочее съестное), рядом – башни из ярких консервов. В самом неосвещаемом углу, напротив стопок старых книг, стояли перемотанные скотчем и уже немного прогнившие от влаги коробки с вещами. Осколок зеркала висел как раз напротив окна, небольшое расстояние позволяло подглядывающему увидеть в нём своё отражение.

Тусклая, качающаяся на одном проводе лампочка не разрешила сразу заметить самое главное – в центре, сложив руки на животе и подогнув ноги в коленях, лежал человек с широко распахнутыми глазами, смотрящими прямо на горящий источник света. Казалось, он не дышал. Казалось, он не был жив. А ещё казалось, что это не помещает ему моргнуть, размять шею, встать в полны рост и заметить подсматривающего.

Нужно уходить, пока громкое дыхание и стук сердца не разбудили его, не заставили беспощадно гнаться, проворно искать. Нужно бежать в лес и скрыться там. Нужно быть очень тихим, нужно смотреть под ноги.

Глава 2

Боль острым клинком пронзила голову, затем суставы. Сердце как-то странно жгло. Сон путал мысли, мешая возвратиться в реальность.

Лампочка качалась из одной стороны в другую, освещая комнату своим надоедливым и раздражающим светом, звонкую тишину разбавлял ветер, бродивший за окном. Твёрдый пол под спиной отдавал человеку весь свой холод, приводя его в сознание.

Он хотел организовать в подвале своего дома бункер, привезти и спрятать тут свою семью, переждать ненастье. Это казалось глупым, но его невыносимо тянули мысли о том, что нужно как можно скорее утаиться. Тело рвалось за закрытые двери без окон, в тёмные тени подальше от глаз. Он чувствовал опасность, дозволенную понять только ему. Интернет называл это паранойей, но, несмотря на все эти психологические определения, он намеревался довериться своим внутренним ощущениям остаться здесь, поэтому и привёз сюда столько банок с едой…

Только что проснувшиеся глаза широко распахнулись, руки резко накрыли лицо. Голова закружилась, из глаз брызнули слёзы. Он не верил, он не хотел верить!

Земля, окружавшая подвал снаружи, начала стучать по стенам, давить их, сжимать хрупкое тельце человека в живой комок, образовывая из него новый организм, бактерию, паразита. Всё стало до безумия твёрдым и отрешённым, бесконечно холодным и полым.