В мире с животными

Волчонок

Домой, домой. Навестил жену с детьми, внуков. Она с ними, а я в своей «деревне». Давно приобрели в маленьком коттеджном посёлке домик для проживания на пенсии, вот и пригодился. Сегодня жена больше с детворой, помогает решать их вопросы. Я на хозяйстве, в ста километрах от них. Скучновато, но терпимо. Благо дело друзья наши меньшие, милые кошки и пёс. Немного скрашивают одиночество.

Сколько прекрасных воспоминаний, связано с этим домом. Открытие весенне-летнего сезона, шашлыки, песни. Грибы, рыбалка. Вечерние посиделки. Как не прекрасна природа, но, сто с лишним километров, хоть и немного, но трудно подобрать всем выходной день, чтобы приехать. Свои дела, работа. Одна надежда на большие праздники, которые с удовольствием проводят у меня, делая наверно самые счастливые дни. Немного реже стали собираться. И всё равно, этот дом остаётся хоть и для редких, но прекрасных и не забываемых встреч. Ну, а для меня он стал «второй родиной».

Пёс на заднем сиденье уже в нетерпении поднял свою огромную голову. Чувствует приближение воли, когда можно «подлаять» вечером соседскому псу, погонять по лесу хитрого зайца, забраться в прохладную воду речки по самые уши и, отряхнувшись, продолжать бег вдоль берега. Почувствовать себя хозяином своей территории. Понять его можно, три дня в «гостях», на чужом участке, без прогулок по такому, ему родному и знакомому месту, без игр с соседским псом.

Когда проезжаю мимо небольшого оврага, то из глубины памяти возникает тот весенний день. Много лет прошло, а в памяти всё до самой мелочи. Трудно забыть, да и отражение пса в зеркальце автомобиля не позволяет сделать это. Всё, как вчера.

До дома оставалось ехать минут пятнадцать. Немного через лес, потом деревушка, опять дорога через лес и всё. Сидишь дома у растопленного камина, лежащий у ног верный, немного усталый, мохнатый «друг». И тишина, погружаемая тебя в реализуемые на следующий день мечты. Душа отдыхает.

Грязный снег на обочинах лесной дороги напоминал о зиме. Вода из колёсной колеи брызгами «орошала» обочину, смывая остатки наледи. Ранняя весна.

Еле успел затормозить. В кровавой луже лежит огромный волк, голова запрокинута, пасть в красной пене полуоткрыта в последнем смертельном вдохе, лапы замерли в прыжке. Вышел из машины. Лежит мёртвая волчица с вытянутыми на брюхе побелевшими, как воск, сосками. Присмотрелся. К одному из сосков «приник» трясущийся, мокрый от материнской крови, волчонок. Совсем маленький, слепой. Взял его. В багажнике нашёл тряпку, протёр шерсть, пасть, белёсую от молока, завернул в куртку и уложил среди поклажи, оставив только нос. Видно почуяв тепло, он зевнул и «провалился» в сон. Как внимательно за всеми моими манипуляциями наблюдал пёс. Словно «помогал», глазами провожая каждое моё движение.

Я вернулся к волчице, чтобы оттащить на обочину, но увидел несущийся по дороге УАЗик главного охотника, Михалыча. Давно были знакомы.

Подъехали. Из машины выскочил худоватый охотник и, подбежав к волчице, с радостью прокричал.

– Перехватили! Перехватили! Как я и говорил, Михалыч, доберём. Ей некуда было деться. Стрелял вдогонку, но смотри, как удачно, – и с огромным удивлением добавил. – Откуда силы нашла. Наверно с километр пробежала.

Взяв её за задние лапы, поволок к автомобилю.

Подошёл Михалыч, поздоровались.

– Безобразничать начали. Пару собак загрызли. Волка уложили вчера, а вот сегодня нашли в чаще логово. Она успела выскочить, оставив пять щенков. Валера быстро разобрался с ними, да ещё и по волчице выстрелил. Кровавый след показал, что рана серьёзная, надо добирать. Удачно. Ты домой? Захвати Валеру, вам по пути, – и уже обращаясь к охотнику крикнул. – Валера! Иди сюда. Довезут с комфортом.

Поехали. Салон наполнился запахом дешёвых сигарет, перегара и пота. Въехали в деревню, и он попросил остановиться на перекрёстке.

– Добегу. Дом рядом. Спасибо, – поправив патронташ, вскинул на плечо ружьё, ходко зашагал по тропинке.

Смолоду не терплю дешёвые сигареты, перегарный дух, хоть и сам курильщик, и позволяю себе иногда крепко выпить. Открыл все окна, проветрил.

Мысли крутились в голове, что дальше и самое главное, чем кормить волчонка? Вспомнил, осталась банка с сухим детским молоком, детвора привезла для внука, да забыли. У соседки козы. Переживём.

Дома протёр щенка влажными салфетками, уложил на старый свитер. Боялся за реакцию взрослого пса. Позвал. Подойдя к волчонку, он вдруг начал вылизывать малыша. Просто чудо. Видно «в крови» чувство заботливого отца. А тот, ползком жался к собаке, тыкаясь в живот, искал маленьким ртом материнские соски. На удивление выпил почти целую бутылочку питательного, детского молочного напитка. На душе стало спокойней. А когда увидел его, спящего под огромной лапой пса, моей радости не было предела. Сбегал к соседке, купил банку молока.

– Вырастим, – тихонько прошептал я, глядя на спящую пару четвероногих.

Повзрослел щенок. Пока несуразный, как гадкий утёнок. Ноги длинные, тело худое. От пса не отходит. Везде вместе. Играют до тех пор, пока оба, совсем обессиленные не засыпают прямо на траве. Цвет у волчонка странный становиться, почти белый. Очень странно.

Как-то летом в очередной раз гуляли в лесу. По дороге, навстречу нам шагал Валера, тот охотник, с которым виделись прошлым годом по весне. Волчонок, подбежал ко мне, весь напрягся, на холке шерсть встала дыбом. Рядом пёс, в такой же угрожающей позе. Я аккуратно пристегнул их за ошейники. Ни когда так себя не вели с чужими людьми, ни пёс, ни волчонок. Был удивлён. Валера подойти побоялся, удивлённо смотрел на волчонка. Издалека поприветствовал меня. Пройдя немного, я обернулся и увидел, как он вдалеке стоит глядя на нас и нервно старается прикурить папиросу. Может и вспомнил тот день, или как охотник-профессионал узнал в «белёсой» собаке волка? Навряд-ли мысленно просил прощение, за волчицу, волка и других щенков. В его глазах был просто страх, от смотрящих на него двух пар глаз разозлившихся псов. Откуда у волчонка осталась память того дня? Может с молоком матери передалось, а может запомнился запах в машине? Кто его знает.

Собачий век короток. Постарели оба. Нет тех игр, когда носились по лесу. Походка медленная, голова от сгорбленной спины чуть ли не по земле волочится, но держатся. Виляют хвостами. Также спят вместе. Поочерёдно пробуют грызть старую кость, но куда там.

В один из дней услышал вой волчонка на улице. Ни когда не слышал, чтобы он так «высказывал» свои эмоции. Тревожно стало на душе. Вышел на крыльцо. Волчонок стоит рядом с лежащим без движения другом и воет. Воет тем, настоящим, волчьим завыванием. В старину про такое говорили, собака воет к покойнику.

Завернул пса в чистую простынь и вместе с волчонком отнесли его в самую чащу леса. Кругом бурелом. Огромная сухая сосна с вывернутым корнем наклонилась почти до земли, опираясь кроной на соседние деревья. Приметное место. Откопал яму, уложил пса на дно, сверху холмик. Волчонок, сидя рядом, наблюдал. Постояли недолго, пошли домой. Дня два волчонок не притрагивался к пище. Даже похудел.

Прошла почти неделя. На улицу гулять не выходили. Погода промозглая, каждый день дождь. И вот выглянуло солнце. Увидев меня с поводком, заскулил. Подставил шею, дабы пристегнуть. Обычно идёт рядом, сегодня тихонько тянул, как бы говоря, быстрей, быстрей. Подошли к лесу, отпустил с поводка. Волчонок, не по возрасту ходко, побежал. Я знал, куда направляется, часто приходили под ту поваленную сосну, поэтому не спеша брёл за ним. Вот и поваленное дерево, вот и просевший немного холмик. На нём, уложив голову на лапы, лежит волчонок. Я подошёл и всё понял. Спешил, спешил к другу, чтобы с последним ударом сердца быть рядом с ним.

Вернулся домой, взял кусок белой тряпицы, лопату. Вырыл рядом ещё одну яму, аккуратно уложил остывшее тело, прикрыл, как снегом, белой тряпицей, закопал. Постоял немного. Стряхнул с глаз выступившие слезы и побрёл домой.

Говорят, мужики всегда заливают тяжёлые времена водкой. Одни, чтобы забыться, другие, чтобы немного отдохнула голова от тягостных мыслей. Иногда помогает. И сейчас выпитый стакан немного успокоил. Вышел на улицу, убрал миски, из которых кормил псов. Свернул в колечко поводки и задвинул в дальний угол на полке в коридоре. Всё! Хватит! Больше ни каких собак. Больше НИКОГДА. Тяжело расставаться. Привыкаешь. «Сращивается» душа. Многие их привычки становятся твоими, многие твои эмоции становиться частью их настроений.

На следующий год в разгар лета пришёл на то место с поваленной сосной. Видно не выдержали ветки снежного покрова, упала, упираясь всей тяжестью ствола в землю, как могильной плитой накрыв холмики. Только из-под лежащего ствола, до сих пор не пойму, откуда взялись, ковром выросли маленькие, синие колокольчики.

– Пошли домой, – окликнул я полугодовалого, серого щенка.

Никогда не говори «НИКОГДА»…

Дикая верность

Утро предвещало хороший день. Яркое солнце, поднимаясь из-за горизонта, слепило глаза на фоне голубого неба. Деревья, словно на картине, замерли листвой и хвоей в тишине безветрия, и только на осине резные листочки не изведанными потоками воздуха шевелились на своих стебельках. В одной руке ведёрко с прикормкой – размоченные сухари, сдобренные перловой кашей, кукурузой и овсяными хлопьями «Геркулеса». В другой руке удочка, лёгкая, современная, красивая. В кармане баночка с наживкой. Красота! Дорога, годами уплотнённая тракторами и квадроциклами, вела вдоль узенькой речки, густого осинника к лесному озерцу, «полному» огромных, золотистых карасей. Душа в предчувствии хорошего клёва, рыбацкого удовлетворения и вкусного обеда из зажаренной рыбы обязательно приготовленной на покрывшейся нагаром, старой сковороде.