33 этаж

1

– Подождите!

Не отрываясь от экрана мобильника, Мэйв нажала на кнопку лифта, и двери открылись. В кабину с извиняющейся, немного глуповатой улыбкой зашёл мужчина средних лет: невысокий и крупный, в чёрной спортивной куртке.

– Мэм, – кивнул он ей. – Благодарю.

Губы Мэйв машинально растянулись в вежливой улыбке. Она шагнула назад, отступая ближе к зеркалу, и почувствовала спиной холодный поручень. Вошедший в лифт незнакомец нажал на кнопку под номером «17».

Теперь в кабине их было четверо.

Двери закрылись, и лифт с тихим гулом взмыл вверх. Незнакомец неуклюже повернулся к мужчине и девочке, стоящим у противоположной стенки прямо под камерой, и поприветствовал их сдержанным кивком.

Все четверо молчали.

Мэйв перевела взгляд на панель: из тридцати трёх пронумерованных кнопок горели всего три – «10», «17» и «33». Девочка, школьница на вид лет десяти, должна была выйти на последнем этаже, незнакомец на семнадцатом, а она сама и её сосед – молодой высокий мужчина в строгом костюме – на десятом. Места в кабине лифта было достаточно, чтобы поменяться с мужчиной в спортивной куртке местами, но Мэйв даже не подумала об этом. Взглянув на экран мобильника, она снова нахмурилась.

Сообщения в чате не обновлялись, так что, нервно отбивая пальцем дробь, Мэйв прикидывала, как много потребуется времени, чтобы дождаться ответа от адвоката, прочесть его и тут же удалить. Хью не должен был ни о чем догадаться, она и так задержалась дольше обычного.

«А что если он ждёт прямо у лифта?»

Мэйв покачала головой и покрепче сжала ручки пакетов из круглосуточного супермаркета. Она могла бы облегчить себе ношу, взять их в обе руки, но тогда мобильник пришлось бы выпустить из поля зрения, а это виделось ей катастрофой. Как будто положи она его в карман или на дно сумочки, телефон тут же испарится и окажется в руках у Хью. От одной мысли об этом Мэйв похолодела и, перехватив пакеты другой рукой, взглянула на табло. Цифра «9» и стрелка, указывающая в потолок, застыли, а лифт продолжал движение.

Тридцать секунд или больше Мэйв неотрывно наблюдала за красной девяткой, но ничего не изменилось: лифт продолжал поднимать их вверх.

– Что с ним? – спросил незнакомец, озадаченно глядя на табло. В ожидании ответа он растерянно обернулся к Мэйв, затем к её соседу. И мужчина в деловом костюме, и школьница неотрывно смотрели на застывшую цифру. Только взгляд у мужчины был слегка раздражённый, а у девочки – испуганный.

Их высотка новая и ещё мало заселена, но такое, по крайне мере за те два месяца, что жила здесь Мэйв, с лифтом впервые.

– Барахло проклятое… – сердито прошептал незнакомец, нажал на первый этаж и постучал пальцем по электронному индикатору, на котором всё также горела цифра «9». – Наверх едет, чтоб его…

Он обернулся к Мэйв и сказал это с такой уверенностью, что ей пришлось кивнуть в подтверждение его слов. Другого объяснения всё равно не находилось. Если только…

«Хью ведь не мог ничего сделать с лифтом?..»

Мэйв почувствовала, как сердце болезненно замерло, и снова проверила мобильник: связи нет, сообщения от адвоката, скрывающегося в контактах под именем «Рут (коллега)» и инструктирующего её по поводу развода, не приходят. Оно и понятно – Мэйв в лифте. Однако с момента, как двери закрылись, прошло почти две минуты, а они до сих пор здесь.

– Свяжитесь с диспетчером.

Голос соседа Мэйв, стоящего рядом со школьницей, вырвал её из размышлений. Она перевела взгляд на незнакомца, и тот, кивнув, нажал кнопку вызова, но ни через минуту, ни через две ничего не произошло.

А лифт тем временем продолжал ехать.

2

С тех пор как двери кабины закрылись, прошло шестнадцать минут. С момента, как они попытались вызвать диспетчера – одиннадцать.

Связаться с внешним миром по телефону тоже не вышло. Тем временем в ход пошли догадки:

– Кнопки до сих пор горят, а лифт едет, так? – незнакомец, попросивший называть его Акли, выжидающе посмотрел на Мэйв, затем на её соседа, но никто из них не ответил. – Значит, он поочередно возит нас по всем этажам, но двери не открывает, понимаете? Вот дела!

Крайне довольный своей догадкой, Акли покачал головой и вытер испарину со лба. Из-за их горячего дыхания находиться в кабине становилось невыносимо.

Мэйв опустила пакеты с продуктами на пол и достала бутылку. Несколько глотков воды привели её в чувство.

– Будешь? – она протянула бутылку застывшей в углу школьнице, и та, хоть и с опаской, но взяла её.

Мэйв расстегнула куртку и с надеждой уставилась на мобильник. Время шло, а Хью не мог до неё дозвониться. И если он решит, что она сбежала от него… Мэйв закрыла глаза, облокотилась о стену и вдруг почувствовала, как кто-то робко коснулся её руки.

– Спасибо, – девочка протянула бутылку, развернулась, и тогда Мэйв заметила на её рюкзаке имя, вышитое розовым бисером: «Лу».

На мгновение ей захотелось окликнуть девочку по имени, успокоить, но что сказать она не знала. Никто не знал.

Мэйв опустила голову и, помассировав пульсирующие виски, прошептала:

– Мне кажется, мы едем только вверх.

3

Ещё через десять минут они по-настоящему занервничали.

Сосед, под натиском неутомимого даже в такой ситуации Акли, сухо представился – Меня зовут Чад – проверил камеру, предпринял попытку снова связаться с диспетчером и дозвониться до кого-нибудь за пределами металлического короба.

Потом они все застыли. Каждый у своей стены.

Мэйв старалась держать Лу поближе к себе, разговаривать с ней и следить, чтобы девочке не стало дурно. Через пару минут она предложила Лу снять школьный рюкзак, угостила купленным для Хью яблоком и открыла ещё одну бутылку с водой.

– Если нам предстоит ездить так до утра, следует поберечь воду.

– До утра? – Мэйв вопросительно посмотрела на Акли, прислонившегося к стене кабины.

– Надеюсь больше нам ждать не придется.

– Разве нас не должны хватиться раньше?

– Прошло почти полчаса, а лифт до сих пор не остановился. С диспетчером не связаться, а с работы все вернутся только вечером. На дом ещё три лифта, вряд ли кто-то сразу заметит, что с одним что-то не так.

– Нас хватятся наши родные.

– Я живу один.

Мэйв перевела взгляд на Чада.

– Я тоже.

– У Лу есть родители, так ведь? А меня дома ждёт…

Договорить Мэйв не успела. Лифт остановился, и двери кабины с коротким характерным сигналом открылись.

4

– Это… – Акли осекся. – Это что?..

На этаже, в тесном квадратном холле, куда обычно доставлял их лифт, не горело ни единой лампочки.

Нырнув рукой в карман, Акли достал мобильник и включил фонарик, но даже света из кабины оказалось достаточно, чтобы разглядеть обвитые плющом стены и понять – место, куда привез их лифт, не было их домом.

Холл напоминал руины: часть стен разрушена, другие оплетены странным на вид растением с большими, размером с их головы, листьями.

– Где мы? – вопрос Акли эхом отскочил от полуразрушенных стен.

Включив фонарик, Мэйв взглянула на электронное табло:

– Это последний этаж.

Не сговариваясь, они подняли головы. Три луча скрестились на потолке, и Мэйв прищурилась, стараясь рассмотреть через небольшую дыру в нём, затянутое тучами небо, но ничего не вышло. Ни неба, ни капель покрапывающего целый день дождя. Только тьма.

– И это они называют комфортабельным комплексом?.. – выплюнул Акли. – Чёрта с два! – он невесело усмехнулся, что-то проворчал себе под нос и зашёл обратно в кабину. Там поочерёдно нажал на все кнопки, но лифт не двинулся. Акли стукнул по панели управления кулаком – один раз, второй, третий, – и от этих ударов стены кабины задрожали.

– Прекрати, – Чад, не проронивший ни слова с момента, как двери лифта открылись, направил луч света на согнувшуюся почти пополам ржавую дверь, которая раньше – нет, которая в их доме, – вела прямиком к квартирам, и толкнул её. Та не поддалась.

– Эй ты, сопляк…

Чад не обернулся.

– Слышь?.. Я к тебе обращаюсь!

Мэйв почувствовала, как Лу сильнее сжала её ладонь.

– Пожалуйста, хватит. Здесь же ребенок.

На Акли это подействовало. Задыхаясь от негодования, он вышел из кабины, направил луч фонарика в спину Чада, перепрыгнувшего через полуразрушенную стену, напоминающую теперь живую изгородь, и крикнул ему вслед:

– Куда ты?

Мэйв знала куда. Догадывалась.

5

– Он же просто бросил нас… – Акли обернулся к Мэйв и Лу, которые спускались за ним по лестнице. – Видела? Джентльмен хренов… Держи-ка.

Мэйв взялась за протянутую руку и вместе с Лу перешагнула через разбитые ступени. Бетонные крошки захрустели под подошвой туфель, и Мэйв остановилась, пытаясь счистить их с каблука. Несколько раз шаркнув по пыльному полу, она направила луч на подошву, но взгляд замер не на обуви.

– Уже три.

Акли непонимающе уставился на неё, и Мэйв указала на экран мобильника:

– Мы здесь час, даже больше…

Акли кивнул, мол, понял, развернулся, намереваясь продолжить спуск, и вдруг спросил: «Может, лифт упал?».

– О чём вы?

– Лифт сорвался, и мы все… – Акли взглянул на Лу и, отвернувшись, бросил: – …ну, того. Сама понимаешь.

Мэйв покачала головой.

Не то чтобы она не понимала. Просто звучало это слишком фантастично. Намного легче было поверить в то, что это сон: жуткий, странный, но, как и крошки под её ногами, реалистичный. Мэйв чувствовала тёплую слегка влажную ладошку Лу, могла дотянуться до огромных зеленых листьев плюща, который расползся по стенам, ступеням и поручням, содрал – сожрал – штукатурку вместе с бетоном как мясо с кости и рос, рос, рос. Мэйв чувствовала запах сырости, слышала их осторожные шаги, но различить, явь это или сон, не могла. Будто они застряли где-то посередине. Между этажей. А пути назад не видели. Только с десяток ступеней в свете фонарей – и ни метра дальше.

Спустившись на первый этаж, Акли толкнул ведущую на улицу дверь и выглянул наружу. Он долго вертел головой, не пропуская их вперёд, а потом, так ничего и не сказав, махнул рукой.

Догадка Мэйв подтвердилась: плющ расползся и за пределы дома. Он змеился по дорожкам, бордюрам, газону, и травинки под его гибкими стеблями стелились как прелая солома. Оплетенные зеленой паутиной фонарные столбы, деревья, лавки, беседки, припаркованные под открытом небом автомобили – всё это Мэйв видела чуть больше часа назад, когда возвращалась с покупками из супермаркета, и, хотя взгляд её всю дорогу был прикован к чату с адвокатом, она могла поклясться: тогда с ними всё было в порядке.

– О, чёрт! – Акли бросился к стоящим в ряд машинам. – Это же моя. Моя!

Схватившись за толстый стебель у лобового стекла, Акли вскрикнул, разжал ладони и уставился на них, словно его ударило током.

– Как вы? – Мэйв подошла ближе и только тогда различила кровь на его руках. – Господи… Сильно поранились?

Достав из сумочки пачку бумажных салфеток, она протянула их Акли, но тот беспомощно развел руками, будто не понимал, что с ними делать. Взгляд его метался от окровавленных ладоней к машине.

– Дьяволово семя…

– Давайте, я помогу, – Мэйв промокнула ладони салфетками и ужаснулась. Раны были глубокими, не такими, что должны остаться от колючего стебля. По ладоням будто плетью ударили.

– Это же моя машина… Моя машина, чёрт его дери!

Акли вырвал руки из ладоней Мэйв и снова бросился на парковку. Лицо его раскраснелось, тело вытянулось как струна, и некоторое время он просто ходил вокруг машины, будто пытался понять, как – тут Акли огляделся, – а главное, чем можно высвободить застрявший на парковке автомобиль.

– Брось её, – Чад вышел с другой стороны дома и остановился рядом с Мэйв и Лу.

– В смысле брось? Она моя! Это моя машина. Я за неё даже не рассчитался, а её смяло как консервную банку! Кто заплатит мне за это? Ты, что ли?

Чад промолчал и в этот раз, но, заметив, что Мэйв скомкала окровавленные салфетки и по привычке осмотрелась в поисках урны, устало предупредил:

– Здесь вообще лучше ничего не трогать.

На секунду задумавшись, Мэйв кивнула и, скатав их в шарик, убрала обратно в сумку.

– Где вы были?

– За воротами.

– И что там?

– То же самое.

У неё перехватило дыхание. Всё даже хуже, чем она себе представляла. Что же им делать?

Мэйв взглянула на Лу, которая всё это время тихо стояла рядом, растеряно глядя по сторонам, словно ждала увидеть кого-то, и у неё сжалось сердце.

Вновь обернувшись к Чаду, она спросила:

– А вы не поранились?

Тот помотал головой, и Мэйв заметила, какое бледное, почти прозрачное, у него лицо. Привычки разглядывать людей она не имела, да и в желтом слепящем свете кабины, заметить такое непросто. Зато сейчас от неё не укрылись ни белая кожа, ни тонкие вены на висках и под глазами… а потом его лицо вдруг стало розоветь.

Мэйв уставилась вверх.

– Это ещё что?! – крикнул Акли.

Значит они все это видели.

Небо, ещё недавно лазурное и чистое, зардело, на их глазах превращая безбрежную гладь в тысячи багряных всполохов. Они резали небо, рвали его в клочья, и следом за грохотом, напоминающим далекий взрыв, на землю обрушились тяжелые янтарные капли.

Мэйв дернулась, когда одна из них упала ей на лоб; ахнула, прикладывая холодную ладонь к обожжённой коже. Следующей закричала Лу.

– Горячо!

– Внутрь, быстро! – закрывая голову руками, Чад бросился к дому. Остальные побежали следом.

Вестибюль встретил их тишиной.

– Это ещё что такое? – Акли, как и остальные, пытался стереть с себя липкие маслянистые капли, успевшие попасть на кожу и волосы, но бумажных салфеток оказалось недостаточно.

– Печёт!.. – Лу, не прекращая, тёрла голову. – Оно печёт.

Капли, напоминающие раскалённое масло, нужно было смыть. И срочно.

«…водой. Нужна вода!»

Мэйв вспомнила, что бросила пакеты в лифте. На тридцать третьем этаже. Там осталось почти два литра воды, и этого вполне хватило бы, чтобы умыться, а вот пить… Пить им уже будет нечего.

Мэйв нажала на кнопку вызова, и лифт, вопреки её ожиданиям, загудел, спускаясь вниз.

– Ну что там? Едет? – Акли в нетерпении уставился на двери.

Мэйв кивнула:

– Где мы по-вашему?

– Спустились в преисподнюю.

– Технически, – поправил Чад, – мы поднялись в неё.

6

Сумку Мэйв заметила сразу. Как только двери открылись.

Ей казалось, что Акли тоже обратил на неё внимание, потому и зашёл в лифт первым. Однако же он сразу бросился к пакетам, достал оттуда бутылку и стал поливать себя водой – лицо, голову, руки, – а на сумку даже не взглянул. Вместо этого неуклюже замер у прохода, слегка наклонившись вперёд, пока брызги летели в разные стороны, а Лу хныкала под тускло мерцающей лампой вестибюля.

– Что это? – Мэйв коснулась его плеча.

Акли отвлекся, прищурился, непонимающе глядя в угол, где стояла черная спортивная сумка. И ещё до того, как он ответил, Мэйв поняла: Акли тоже видел её впервые. Раньше сумки там не было.

– Не знаю, это не моё.

Жадно глотая воду, он не сводил взгляд с внезапной находки, а осушив бутылку до конца, смял её и присел рядом с сумкой. Но не открыл. Отчего-то замешкался.

Мэйв достала со дна пакета последнюю запечатанную бутылку и вернулась к Лу. Промыла её длинные, завязанные в две тугие косички, черные волосы, умыла лицо, руки и дала немного попить.

Самой Мэйв остались считанные капли.

Смочив язык, она закрутила пустую бутылку и поставила её на пол. Шум дождя – если его можно было назвать дождём – усилился, но она без труда различила голос Акли. И Чада. Оба были в кабине.

– Что там?

Мэйв остановилась перед лифтом и увидела у них в руках по пачке купюр.

– Похожи на настоящие, – сделав это открытие, Акли засиял, зашуршал новенькой, словно только со станка, банкнотой, поднёс её к потолку, на просвет, и они с Чадом внимательно уставились вверх, будто это их билет домой – не меньше.