Первопроходцы

Берлога. Мама-медведица укладывает деток спать.

Дети просят отца рассказать им сказку на ночь.

Медведь-папа роется в углу берлоги, находит два

черепа, надевает их на лапы и говорит сказку:

– Петрович, здесь есть медведи?

– Откуда, нахрен, тут медведи.

1.

С неба сыпался мелкий дождь с мокрыми липкими хлопьями снега. Чахлые тонкие деревья без листвы и высокая почти полностью высохшая трава почернели от промозглой влаги. И в неподвижном воздухе стоял резкий запах свежего навоза.

Максим, темноволосый мужчина чуть за сорок, крепкого телосложения, распластавшийся на относительно высоком участке болотистой земли, перевернулся с живота на левый бок и с трудом открыл один глаз, левый. Стряхнул колючий снег с лица. Казалось, что снег падал ни сверху вниз, как приписано матерью природой, а игнорируя законы тяготения откуда-то сбоку и норовил залететь прямо в глаза или подло повиснуть на ресницах. Затем мужчина открыл второй глаз, поправил черную вязанную шапочку на голове, с которой тонкой струйкой по виску, скуле и за широкий ворот свитера стекала талая вода, затем пошарил рукой по траве.

– Отвали. – Рядом в мелкой лужице, воняющей тиной и тем же навозом, разлегся мужчина того же возраста, но мускулистый и более длинный. Его волосы были полностью покрыты снегом, а так же брови, и конечно же, ресницы. Это был Димыч, верный друг Максима и его компаньон по всякого рода приключениям. Пар от его дыхания, чуть помедлив, растаял в воздухе. – Отдохнул, первопроходец? – Димыч криво и злорадно усмехнулся. – Скоро совсем стемнеет. Надо бы найти какое-нибудь укрытие. – Он стряхнул снег, покрутив головой в разные стороны, и высматривая что-либо типа хвойного коренастого дерева или на худой конец просто какой-нибудь поваленный ствол. – Может хотя бы веток наломаем? Сделаем шалаш. – Он перевернулся на спину и поднес свои ладони ко рту, пытаясь их отогреть своим дыханием. Лужа причмокнув на мгновения, волнами разошлась в разные стороны от его движения, но тут же вернулась в исходную позицию, нежно обнимая путника.

– Толку-то от него в такую погоду, как от козла молока. – Максим выжал свою шапочку. – Полиэтилен надо было брать, а не тампоны со свистком.

– Чем ты вечно не доволен? Как эти очень нужные в хозяйстве прибамбасы использовать я могу подсказать. – Димыч слегка оживился, и приподнялся на локте. Лужа недовольно фыркнула. – Вон наш дорогой естествоиспытатель ползет, на нем и испробуем. Что добру пропадать?

– Умник, бля. – Максим натянул шапочку на голову. – Мне очень интересно, что я в такую погоду могу подпалить этим тампоном, кроме этого самого тампона, если удача снова к нам не повернется своим великолепным объемистым задом.

– В нашем полку прибыло. – Внезапно из мрака донесся скрипучий голос. Затем из мрака нарисовалось жалкое подобие лягушки размером с обычного кота, и как полагается, зеленого цвета. – Вот еще один кусок дебила здесь. – Проговорило существо, смерив Максима презрительным взглядом и скакануло прочь в мутный кустарник, приговаривая. – Свежие сплетни. Свежие сплетни. Только у нас и с доставкой на дом.

– Пожрать бы. – Задумчиво проговорил Димыч, почесывая затылок и глядя вслед лягушке. – А то всякая хрень мерещится.

– Мужики. – К ним подполз Алекс, третий участник вылазки в места, где не ступала нога человека. Он был на десяток лет моложе своих друзей, невысокого роста, худой, с миловидным лицом. С первого взгляда было трудно определить юноша это или девушка. – Кажется, я мешок с провизией похерил. А свисток нет. Вот он, родной. – Он протянул свисток Максиму. – Только он видимо совсем тихо свистит. Почти неслышно. Я вам свистел, свистел… Вы не слышали?

– Кто бы сомневался. – Безучастно проговорил Максим, отвернувшись в сторону. – Без свистка никуда.

– Да уж…ну нету счастья в личной жизни. – Димыч шатаясь встал на одно колено, упираясь в землю руками. Затем качаясь встал на другое, выпрямился. Лужа с него сползала неохотно, бурча что-то непонятное. – Надеюсь, хоть пластырь пригодится. – Затем, опираясь на тонкий ствол деревца, мужчина поднялся во весь рост. – Им можно, для примера, заклеить то самое место, куда тампоны со свистками всё же вставляют по случаю.

– Чья бы корова мычала… – Алекс так же пошатываясь встал на ноги, отряхнулся. Его шапочка свалилась с головы, он не заметил. – Может вспомнишь, как ты пробил днище канистры со спиртом? Это же надо было исхитриться.

– Хватит. – Максим встал рядом с друзьями. Если мы не найдем какое-нибудь укрытие, мы сдохнем прямо здесь. – Он вытянул руку и на его ладонь, не тая, ложились снежинки. – Вам не кажется что воняет навозом? – Он повел носом, принюхиваясь. – Откуда бы в лесу взяться навозу?

– Я тоже чувствую. – Рыжеволосый Алекс звучно засопел. – И кажется запах идет оттуда. – Он махнул рукой в сторону гряды темных елей прямо по курсу.

– Ну, значит нам туда. – Максим подхватил с земли свой, единственно уцелевший рюкзак. – Чего ждем? – Он окинул взглядом хмурых друзей в насквозь промокшей и грязной одежде. – Не время сдаваться. Время действовать. – Он надел рюкзак, поправил лямки. – Так-не так, перетакивать не будем.

За высокими елями оказалось огромное поле со скошенной травой. Черная полусгнившая трава лежала стройными рядами присыпанная белым снегом. Густой туман наползал с противоположной стороны поля. Именно туда мужчины и направились. Через пару сотен метров заметно потеплело, снег прекратился, остался только мелкий противный дождь, и казалось, что туман стал еще гуще.

– Твою ж мать! – Максим запрыгал на месте поджав ногу. – Какой хренов гений додумался установить скамейку в поле!

– Что? – К нему вынырнул из тумана Димыч. – Точно скамейка. Боже ж мой! Это действительно скамейка! – Он уселся на мокрые с местами конкретной наледи доски и с блаженством вытянув ноги. – Цивилизация, мать твою за ногу.

– Мужики. – Из белесой пелены материализовался Алекс. – Я там город нашел.

– Что ты там нашел? – Максим, усевшись рядом с Димычем на обледеневшую скамью, пытался трясущимися руками безуспешно прикурить сигарету, вынутую из самых сухих уголков его одежды. После нескольких потухших с шипением спичек, сигарета промокла и не подавала признаков жизни. – Кто бы сомневался. – Сказал он себе безучастно рассматривая размокший табак в пальцах. – Город нельзя потерять, значит нельзя и найти. Город не находят, в нем живут или прибывают в него. – Он с раздражением отшвырнул в сторону то, что было когда-то сигаретой. – Так что ты там нашел?

– Я и говорю, я нашел город. – Алекс отступил назад в пелену. – Он странный. Дождь прекращается на его границе. И туман стелиться ровно по краю улицы. – Алекс звучно сглотнул. – А по самой улице из камней брел мужик в грязных, порванных шмотках. Весь небритый и злой.

– Ты, естественно, с ним за ручку поздоровался. – Усмехнулся Максим. – Как положенно, про поход наш удачный поплакался. Нет?

– Если бы не его инструмент, решил бы что это кто-то из вас по улице тащится. – Алекс немного помолчал о чем-то думая, и вновь сделал шаг к друзьям. Туман потянулся следом за ним, окутывая мужчину своими волнами, словно не хотел отпускать. – Он чем-то типа свечки на длинной палке поджигал уличные фонари. Они не электрические. И тишина. На улице больше никого не было. И в окнах света тоже не было. – Он опять сделал паузу. – Так страшно. Словно город мертвый. Вот вам крест, ей Богу не вру. – Он перекрестился, вынул из под ворота свитера нательный крестик, слегка коснулся его губами. – Ни вру нисколько. – Он осторожно вернул крестик на место. – Только одно здание, такое всё из себя кирпичное, было со светом. Там в окнах видны силуэты людей. Но мне почему-то не захотелось туда идти одному. Вот совсем не захотелось. Я рядом в кустах немного потусил и к вам. Пошлите вместе, что ли?

2.

Камни, уложенные кривыми рядами, были скользкими и бесформенными, размером примерно как обычные кирпичи, только словно их передержали в печи, и они набухли в разные стороны, как Бог на душу положил.

Деревянные дома, как и говорил Алекс, были безжизненными и пугающими. Подхватив с земли обломок камня, Максим запустил им в ближайшие ворота. Звук удара разлетелся по улице, но ни одна собака не залаяла и нигде не загорелся свет.

– Я вот не понял. – Максим задрал голову и взглянул на тяжелые тучи, ярко подсвеченные круглой луной. – Мы вообще где? В какое именно анальное отверстие этого мира нас занесло на этот раз? Как можно было так облажаться? – Максим окинул взглядом своих друзей. Покивал медленно головой, соглашаясь со своими внутренними мыслями. – Вот как вместо озера с форелью, можно было найти город?

– Я бы ответил тебе рифмой. – Димыч вздохнул. – Но похоже мы именно там и находимся. – Он резко изменил направление и направился к деревянному срубу колодца с приспособлением с противовесом в виде мешка с песком для поднятия ведра с водой. – Я бы не удивился, если бы здесь в колодце плескались русалки. Так на всякий случай или для разнообразия. – Он опустил ведро в воду.

– Тебе воды мало. – Максим встал рядом с уличным бордюрам, обозначавшим границы города, вытянул руки, сложил вместе ладони в виде чаши, собирая капли дождя. – Минута и полная кружка воды. Я бы не рисковал.

– Быть у колодца и не напиться? Ты за кого меня принимаешь? – Димыч поставил ведро на край бревна и отхлебнул. – Холодная зараза! Никто не хочет отведать студеной водицы? – Он снова хлебнул водички. – Она падла такая холодная, что мои зубы даже стучать перестали. Видимо замерзли и когда оттают, отвалятся. Буду как беззубая старуха. – Он с выражением печально вздохнул. – Бедный я несчастный. Может попьете водички то?

– Ты не идиотов перед собой видишь. – Отрезал Максим. – Забыл как животом маялся неделю назад. – Он со злостью взглянул на друга. – Это брусника. Это брусника. – Передразнил он голос друга. – Почти всю ягоду на поляне сожрал, гаденыш, а потом прямо ангелок умолял "милые друзья, мне бы немного сухого мху". – Мужчина изменил тембр голоса до умоляющего и закончил хмыкнув. – Что бы подтереть разверзшиеся небеса.