Горькая свобода Гагаузии
© Станев П.В., 2024
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2024
Эстафета
Книга Петра Станева – это захватывающее повествование, основанное на реальных событиях.
События в Гагаузии в 1990 году – не самая известная история в бурном и богатом на события позднем СССР, но от этого не менее драматичная. Националистическое руководство Молдавии, ещё входящей в СССР, направило головорезов для того, чтобы подавить антинационалистические волнения в Гагаузии, молдавской автономии.
Герои Станева оказываются в самом эпицентре волнующей обстановки тех дней. Автор очень точно передаёт неспокойную атмосферу, настроения в мятежном городе, логистику тех лет, особенности речи людей из 1990 года. Великолепно показано единство болгар, традиционно проживающих в Молдавии, и гагаузов, единство, основанное на чувствах простых людей друг к другу и на неприятии зла: «– Да мы… на совете села решили выставить свой пост, чтобы не пропустить мимо себя ваших недругов, – ответил несмело дрожавшим голосом пожилой, но ещё крепкий мужичок. Его сморщенное от жаркого летнего солнца и тяжёлой крестьянской изнуряющей работы лицо выражало усталость от неопределённости и напряжения непривычной ситуации, в которой он оказался».
Станев блестяще выводит детали на первый план. Одно удовольствие читать, как он противопоставляет сухие советские новости интонациям Татьяны Митковой, только лишь одними ими выказывающей поддержку мятежному народу. Современному читателю важно прояснить, что тогда, при СССР, любое выступление народов за свои права воспринималось как сепаратизм и антисоветчина и могло бы быть подавлено общей Советской армией. Такие варианты рассматривались и в Цхинвале (Южная Осетия), и в Гагаузии (автономия в Молдавии).
Автор знает и помнит всё о том времени, потому в тексте полно документальных подробностей. Воздух исторической достоверности мы вдыхаем с первой до последней страницы. Особенно пронзительно передано ощущение того, что Москва никак не защищает восставший народ на официальном уровне. «Но и вопросы задавали нам острые, тяжёлые. – Как Москва? – Почему молчит? – Нас лишают наших прав, не разрешают говорить на нашем языке, открыто называют пришлыми. – Чем помешал им наш язык? – Они хотят в Румынию? Пусть идут, но нас не трогают. Наши деды ещё помнят, как их спины секли румынские кнуты. – Почему к нам не едут корреспонденты?»
Автору мастерски удаётся передать напряжение между людьми. Характеры главных героев разворачиваются перед нами постепенно, в процессе столкновения их с экстремальными событиями. Интересно, что происходит это в основном через действие, через диалоги. Описаний, психологических портретов почти нет, но они и не нужны, всё зримо, как будто сам оказываешься на месте тех событий.
Несмотря на мощную политологическую составляющую этого текста, люди для автора, несомненно, важней. Его герой (видимо, альтер эго Станева) приезжает в Гагаузию из Москвы, услышав зов своего народа и своих друзей, попавших в сложное положение. Писателя интересуют простые люди. Очень показательна сцена с мамой героя: «Вот и в этот раз я с трудом выдержал её суровый взгляд. – И что? Куда тебя несёт? Без тебя не разберутся? Припёрся за тысячу вёрст порядок наводить. Детей малых бросил, жену оставил. Обормот!» Местность, где происходят события, преимущественно сельская, идиллическая, здесь почти у каждого своё хозяйство, свой пасторальный уголок. И поэтому вдвойне ярче выглядит контраст с тревожными ветрами, дующими из Кишинёва, с опасностью большой крови. В этой книге нет ничего в лоб, психологически всё выверено, даже реакция простых людей на события, которая не мгновенна, пока нечто страшное не происходит на твоём дворе.
Хроника конфликта проходит перед нашими глазами. Мы вместе с автором понимаем, что единственное его разрешение будет происходить через поиск компромисса, через избежание серьёзного кровопролития. Сейчас, читая многие строки, испытываешь горечь, зная, как потом развивалась история нашей общей Родины – СССР. «Но требовалось ещё много усилий по возвращению хоть какого-то доверия между сторонами. И ещё я понимал: реакционные силы, поддерживаемые закордонными режиссёрами, так просто от своих задуманных целей не отступят. Так хорошо задуманная и щедро оплаченная операция по выводу Молдавии из попавшей в тяжёлый политический кризис социалистического лагеря была сорвана сначала Тирасполем с его развитой промышленностью, а потом – до этого почти никому не известным восставшим гагаузским народом, вдруг громко практически на весь мир заявившим о себе». Увы, всё же оторвали, да и лагерь этот испарился. Но не это главное в книге. Главное – это то восхищение, которое передаёт нам автор. Восхищение перед сильными и цельными характерами, перед людьми, которые никогда не предают высоких идеалов. Как сейчас не хватает таких героев! Но зов времени, что тогда звучал в Гагаузии, начинает звучать и сейчас. Проза Станева обретает новую актуальность, передаёт своеобразную эстафету новым героям, уверенным, что жизнь победит смерть. Станев великолепно владеет повествовательной манерой, за его сюжетом приятно следить, а стиль только помогает его движению, не привлекая к себе излишнего внимания.
Максим Замшев, главный редактор «Литературной газеты», Председатель Правления МГО Союза писателей России, Президент «Академии поэзии», член Совета по развитию гражданского общества и защите прав человека при Президенте РФ
Противостояние
Предисловие
Несколько столетий назад люди разных народов, волей судьбы попавшие под влияние Османской Порты, по разным причинам, но в основном спасаясь от притеснений и нещадной бесправной эксплуатации, покинули свои насиженные места и вернулись на восток в пустынные Буджакские степи Бессарабии.
Особенный размах массовое переселение народов получило в начале ХIX века, когда государственности лишились многие народы этого края. Но и там, прячась в пустынных степях, они не чувствовали себя в безопасности.
Их периодически навещали мытари Османской империи, не брезговали появляться в этих краях и приказчики валашских бояр, от поборов которых страдали также немерено. Но ещё хуже были набеги вооружённых отрядов под руководством черкесских и иных князьков, которые, пользуясь внутренней смутой и слабостью центральных властей, позволяли себе безнаказанно заниматься скрытым разбоем. Их набеги были не частыми, но довольно болезненными. Пользуясь полной беззащитностью этих несчастных бесправных людей, их обирали, уводили скот, забирали в неволю молодых девушек и юношей, практически ещё детей.
После достигнутого Бухарестского перемирия между Россией и Турцией в 1812 году земли, находящиеся по левому берегу реки Прут, отошли к России, и жизненная ситуация для этих людей изменилась значительно и надолго.
С тех самых пор все народы в этих краях, попав под протекторат России, зажили сравнительно мирно. Возделывали землю, пасли скот, строили дома, обустраивали свои селения, перенимали друг у друга жизненный опыт, знания, обычаи. Хранили свою культуру, берегли и уважали достоинство соседей. И хотя по ним не раз проходились, довольно безжалостно, политические ветры бурных мировых катаклизмов, они стойко и терпеливо переносили все невзгоды. Не раз их безжалостно секли на площадях, стреляли, травили газами, топили, морили голодом. Навязывали зачастую непонятные и часто чуждые для них идеи. Лучшее и понятное для них приживалось и поддерживалось. Особенно что касалось мирного и честного созидательного труда, просвещения, организации здравоохранения и социального общественного быта. Остальное оставалось за пределами их понимания.
Особо бурное развитие народов этого края как в экономическом, так и в культурном плане произошло после разгрома Советской армией фашисткой Германии и их сателлита – фашистской Румынии, крепко хозяйничавшей здесь прежде.
После установления и укрепления в этих краях советской власти сюда были направлены тысячи специалистов, учителей, врачей, инженеров, техников, агрономов. Повсеместно создавались предприятия, строились дороги, школы, больницы, создавались первые колхозы, населению дали первое электричество генераторы механического завода. В небольшом городке Чадыр-Лунге появился кинотеатр и другие культурные и спортивные сооружения.
Силами комсомольцев завода в центре города был разбит парк, что очень пришлось по душе людям, они с удовольствием высаживали первые деревья, разбивали цветники, устроили первый фонтан. С особой любовью и торжественностью, дождавшись выходного дня, надев лучшие наряды, люди выходили гулять в парк, где устраивались танцы и другие светские мероприятия. Не были забыты и местные традиции, регулярно по выходным и в праздники устраивалась хора, народные гулянья, звучали народные музыкальные инструменты, молодёжь (и не только) становилась в широкий круг и исполняла гагаузские и болгарские хороводы. Всё это происходило торжественно, с великим достоинством.
Но в конце ХХ века опять наступили политические перемены: этому народу вдруг заявили, что они пришлые на этой земле, что они не имеют права называться народом, не имеют права на свой язык, свою культуру. А если хотят и дальше жить на этой земле, должны полностью подчиняться новым законам, установленным новым правительством, изучать и говорить на другом, отныне единственном государственном языке.
Стоит заметить, что в силу экономических и политических связей молдавский язык широко, и причём не насильственно, употреблялся в обыденной жизни как гагаузов, так и болгар. Молдавский язык преподавался в школах, и все понимали, что это нужно.
Но новые республиканские власти мирного решения этого вопроса не захотели, всё стали решать через жёсткое принуждение. Сначала появились националистические лозунги. Потом в воздухе явно запахло оголтелым фашизмом. Все понимали: это насилие и диктат. Народ поднялся на борьбу за свои права.
Сначала стихийно, через сумбурные митинги и собрания на площадях, в залах сельских домов культуры, душных от большого скопления людей, потом противостояние стало приобретать организованный вид. Особо активных выдвигали в Верховный Совет Республики. Одних не приняли, других неохотно, но приняли, третьих приняли сразу.
В результате жарких дебатов мой родной и по сей день любимый город Чадыр-Лунгу представляли в Верховном Совете Гагаузской Республики четыре народных депутата: Михаил Гагауз, Дмитрий Губогло, Степан Михальчук и Пётр Пашалы.
Надо сказать, что такое высокое доверие народа было не только почётно и ответственно, нужно было обладать огромным мужеством, крепкой силой духа, я бы сказал – иметь отвагу. Именно те первые народные делегаты несли тяжёлое и опасное бремя ответственности. Любая ошибка, недогляд, любая оплошность или предательство могли привести к фатальному исходу. Народные избранники могли пострадать в первую очередь. Впрочем, рисковали не только они одни, рисковал весь народ. Проявись хоть какое-то малодушие, трусость, и всё могло обернуться большой бедой. А таких исходов история знает немало.
Но не таким пугливым оказался народ и не таких простых людей выдвинул себя представлять. Это были сильные люди, и не потому, что они ничего не боялись. Боялись, конечно: и за себя, и за свои семьи. Но они смогли побороть свой страх. И таких отважных было много.
Именно одним из таких и был среди нас, находящихся в этой колхозной машине, наш командир и руководитель Дмитрий Зарий[1]. Вся техническая организация мирной обороны была предложена им. И осуществлялось всё тоже им. Поражало то, что его распоряжения и приказы стали исполняться безоговорочно абсолютно всеми, сразу после народного выбора. Транспорт, горючее, связь, техника, строительные материалы для укрепления постов, питание, финансы – всё предоставлялось властями города в его распоряжение незамедлительно. Хотя и неохотно.
Полное признание народом этого парня сильно коробило самолюбие районного начальства. Они всю жизнь мечтали и добивались такой беспрекословной власти для себя, но тщетно. А тут какой-то до этого мало кому известный парень, простой работяга вдруг обрёл такую власть, такое добровольное подчинение всех.
Попробую воспроизвести несколько зарисовок событий, свидетелем которых я стал не случайно. Желание быть в трудный час рядом со своим народом на земле, которая меня вскормила, перебороло во мне нерешительность, может, и чувство природного страха, трусливо шептавшего мне слова предостережения ради самосохранения.
Я отправился на мятежную Родину, предварительно созвонившись и договорившись о встрече в аэропорту с земляком Жорой Демирли.
Рассказ первый. Не сломленные страхом
Вот уже сутки прошли с тех пор, как мы с великим трудом добрались до родного городка Чадыр-Лунга, расположенного на юге Молдавии. И мы буквально с ходу погрузились в этот тревожный мир великого противостояния народов.
Ещё в детстве взрослые нам пояснили происхождение названия нашего селения – «шатёр на длинной речке». Чадыр, или Чатыр, – в переводе с тюркского языка означает «шатёр», а Лунга с молдавского языка переводится как «длинная или долгая», что означает «долгая или длинная река».
И правда, речка с виду неказистая, с течением медленным, русло неширокое. В летнюю жару почти пересыхала, но перешагнуть или перепрыгнуть сложно, даже в самом узком месте, а в другое время года и вовсе не перейти просто так, дно вязкое и илистое. Обойти – довольно долго, и маршрут из одного селения к другому на том берегу значительно удлинялся.
С трудом попав в город, мы быстро нашли друзей, чему те очень удивились и обрадовались одновременно. Все дороги были перекрыты, транспорт не ходил, связь отключена. Тем и важен оказался наш неожиданный приезд. Нас быстро ввели в курс дела. Но информации было много, времени мало, а дел невпроворот. Нас пригласили присоединиться к ним, что мы и сделали с удовольствием. Наш автомобиль, старенький, но надёжный уазик, в просторечии его именовали просто «буханкой», мерно работая двигателем, притушив фары, подсвечивая себе путь одними подслеповатыми подфарниками, двигался от аэропортовской развилки в направлении украинского селения Малый Ярославец.