Нарушенная клятва

Eva Chase

Shattered Vow

© 2022 Eva Chase

© Ускова К., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Прежде. Рива

Когда мы стали прощаться, парни задержали на мне взгляды чуть дольше обычного, будто решили, что так смогут поделиться частью своей силы.

Меня охватило желание обнять каждого из них – такое острое, что противиться было больно. Но я не могла ему поддаться.

Мы прощались друг с другом в конце каждого дня, и нельзя было рисковать, показывая, что сегодня все иначе. Это не укрылось бы от взглядов хранителей: несколько из них находились в спортзале вместе с нами, а другие наблюдали через установленные на потолке камеры.

Если мы хотели, чтобы после сегодняшнего вечера они больше никогда не могли нас разлучить, следовало действовать очень осторожно. Хранители не должны усомниться, что мы, как и всегда, собираемся встретиться здесь завтра утром.

Кто знает, что они с нами сделают, если раскроют наш план.

Весь день, тренируясь и общаясь, мы шестеро вели себя совершенно обычно. К счастью, это был один из «легких» дней – простое тестирование, никаких мучений.

Я гнала Зиана по дорожке в два раза быстрее, чем мог бы бежать любой другой, и мы остановились, только чтобы передохнуть.

Спорила с Джейкобом о том, какой из ножей лучше всего подходит для метания на большое расстояние.

Проложила курс по нанесенной на карту местности под неуверенные, но вдумчивые комментарии Доминика.

Посмеялась над шутками Андреаса: тот решил научиться жонглировать, но пока не добился особого успеха.

Во время перерыва я упала на диван рядом с Гриффином, чтобы насладиться сериалом, который втайне был моим любимым – об этом секрете знал только он.

Все остальные парни заявили, что эта мыльная опера – просто банальщина, а персонажи только и делают, что творят глупости и выясняют отношения. Но Гриффин притворился, что это ему нравится сериал, так что они дразнили его, а не меня. Таким уж он был.

Однажды я попыталась сказать, что ему не обязательно принимать удар на себя.

– Тебе нужно поддерживать свою репутацию несгибаемой девчонки, Рива, – ответил он с одной из своих мягких, но ослепительных улыбок. – А мне позволено быть сентиментальным.

Но, несмотря на все усилия, сегодняшний день совсем не казался мне нормальным. Мысли о том, на что мы осмелимся вечером, придавливали меня к земле, словно набитый кирпичами рюкзак. И эти кирпичи выглядели куда тяжелее тех, что я обычно таскала на себе.

Наш побег зависел от меня – и от той самой несгибаемости, о которой упоминал Гриффин.

Когда хранители вывели нас с Гриффином первыми и я на прощание помахала парням, бремя нашего решения стало почти невыносимым.

Андреас мне подмигнул.

– Увидимся завтра, Динь.

Глупое прозвище, родившееся после того, как в детстве мы впервые посмотрели «Питера Пэна» и Дрей заметил, что я такая же крошечная, как Динь-Динь. Едва ли это могло меня сейчас успокоить.

Но потом Зиан произнес слова, которые были нашей мантрой на протяжении многих лет, пока мы готовились к этому моменту: мы одной крови.

С этой фразой, отдающейся в моем теле с каждым ударом сердца, я и вышла, гордо подняв подбородок.

Все зависело от меня, но нам полагалось пройти через все это вместе. Мы были связаны удивительными силами, которые принадлежали лишь нам, и жуткой субстанцией, что текла по нашим венам.

Хранители всегда забирали нас с Гриффином первыми, поскольку наши комнаты располагались на самом верхнем этаже подземного комплекса. Перешептываясь, мы вшестером выяснили, что комнаты Андреаса и Доминика находились на один уровень ниже, а Джейкоба и Зиана – еще ниже.

Под ними были тренировочные залы, которые мы сейчас и покидали. Мы понятия не имели, насколько простирался комплекс.

Иногда я представляла его как огромную яму в земле, опускающуюся вплоть до расплавленного ядра, которое некоторые люди именуют адом. Образ казался вполне реалистичным.

«Ад» – подходящее слово для описания пульсирующего напряжения, которое пробегало по моему телу в те дни, когда они проверяли мою неземную силу с помощью своих странных устройств. Или когда у меня на глазах с особой жестокостью пытали подопытных животных, а иногда и людей, чтобы оценить мою реакцию.

Не говоря уже о том, что хранители вытворяли с парнями на индивидуальных занятиях, после которых те возвращались с опустошенным выражением лица.

Сегодня все прошло не так ужасно, и они наверняка считали, будто проявили к нам доброту.

Даже когда хранители сопровождали нас в комнаты, то всегда превосходили числом. Меня и Гриффина окружили четверо мужчин, и резкий искусственный свет отражался от их чудаковатых металлических шлемов и брони.

Я втянула ртом немного воздуха, пробуя его на вкус и запах. Сегодняшняя четверка испускала феромоны с легким привкусом нервозности, но меня это не тревожило.

Они бы и близко не были так спокойны, если бы догадывались, что мы можем сделать – и что сделаем.

Они не знали, что теперь я могу бегать даже быстрее, чем в последнем забеге с Зианом. Или что парень, идущий рядом со мной, может не только испытывать эмоции других людей, но и внушать им свои собственные.

Мы научились скрывать новые таланты по мере их появления – насколько это было возможно во время их жестоких оценок. Не обнаружив эти способности, наши тюремщики не могли от них защищаться.

Так никого и не встретив по пути, мы поднялись по белой лестнице в пустой белый коридор с белыми дверьми, которые вели туда, что могло с тем же успехом быть тюремными камерами. Использовав синюю ключ-карту, хранители открыли расположенные друг напротив друга комнаты.

Гриффин поднес руку к моей щеке и легонько потянул за одну из выбившихся из косы серебристых прядей. В детстве он говорил, что на фоне моих грифельно-серых волос они похожи на струящийся сквозь ночь лунный свет.

Он улыбнулся, и в его небесно-голубых глазах зажегся мягкий блеск.

– Спи спокойно, Лунный лучик.

– Ты тоже, Эмо-мальчик, – парировала я и наслаждалась раскатами его смеха до тех пор, пока дверь между нами не захлопнулась.

На маленьком столике, стоявшем подальше от кровати, меня ждал ужин: жареная куриная ножка, картофельное пюре и вареная морковь. Я быстро запихнула еду в рот, почти не ощущая вкуса. В любом случае я мало что теряла.

Чтобы скоротать время, я постучала по кнопкам на панели над столом и включила музыкальный канал, который мне нравился больше всего. По комнате разнеслась энергичная мелодия с гулкими басами.

В любой другой день я бы начала покачиваться и, может быть, даже встала на ноги и позволила всему своему телу двигаться в такт музыке – чего я никогда не делала, когда парни могли меня видеть. Наверное, я выглядела нелепо, когда танцевала, но рядом никого не было, так что какая разница. Мне это нравилось.

Это являлось одной из немногих приятных мелочей, за которые я могла уцепиться, когда оставалась в одиночестве.

Но сегодня вечером я чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы погрузиться в музыку. И если бы хранители посмотрели на меня через свои камеры, с каждым движением мое напряжение становилось бы все очевиднее.

Я не могла допустить, чтобы что-то вызвало у них подозрения.

Вместо этого я плюхнулась на кровать и просто слушала. Моя рука потянулась к кулону, который висел у меня на шее.

После одной из своих первых миссий в большой мир Гриффин привез нам всем оловянные кулоны – он купил их за наличные, которые ему дали хранители. Сомневаюсь, что деньги ему дали именно для этой цели, но по какой-то причине нам позволили оставить подарки.

Возможно, этот крошечный акт щедрости заставил их почувствовать себя лучше после всего того, что они с нами делали.

Мои пальцы со щелчком отделили металлическую кошку от клубка пряжи, вокруг которого она обвивалась, а затем защелкнули обратно.

Я проделала это еще несколько раз.

Этот ритм немного успокоил мои нервы. Я закрыла глаза, как будто устала от сегодняшней тренировки, хотя на самом деле и близко не подошла к своему пределу.

Одна песня перетекала в другую, пока не погас свет. В темноте я продолжала держать глаза закрытыми и притворяться, что сплю, но мысли в моей голове становились все громче.

На что это будет похоже? Оказаться в большом мире, где хранители не смогут делать все, что им заблагорассудится. Не смогут контролировать каждое наше движение и наказывать за сопротивление.

Во время своих собственных миссий я уже успела почувствовать вкус свободы, но они всегда проходили в одиночку. Я была одна и знала, что если ослушаюсь приказа, то ребята, которых оставила здесь, в комплексе, заплатят за мое неповиновение.

Как только мы окажемся там, на свободе… смогу ли я показать, что чувствую к ним? Смогу ли открыть те желания, которые хранила в куда большей тайне, чем мои любимые сериалы или танцы?

Гриффин все знал, потому что чувствовал эмоции людей – так же как я чуяла феромоны, выделяемые организмом при стрессе. Мы никогда не говорили об этом открыто, но иногда, когда в присутствии парней меня охватывала вспышка желания, он ловил мой взгляд и едва заметно кивал, как бы говоря, что все в порядке.

– Мы одной крови, помнишь? – сказал он мне однажды, так и не уточнив, о чем именно идет речь. – И можем быть вместе во всех смыслах. Даже лучше, если никто не останется в стороне. Другие парни тоже с этим согласятся.

Мог ли он быть так уж в этом уверен? Конечно, бывали моменты, когда я вступала в дружескую перепалку с Джейкобом, и казалось, что его глаза горят не только от страсти к спорам. Когда мы с Зианом боролись и наши тела соприкасались, его дыхание вдруг сбивалось – как и мое.

Когда мы все вместе отдыхали, наслаждаясь тишиной, и Доминик придвигался ко мне чуть ближе. Когда Андреас, делая комплимент, задерживался взглядом на моих губах – в любом другом случае я приняла бы это за поддразнивание.

Но это не означало, что их устроит то, что я хочу их всех. Если сериалы чему меня и научили, так это тому, что людей бесит, когда кто-то хочет поцеловать более чем одного парня за раз.

Я отогнала образы, всплывающие в моем сознании. Мы сможем со всем разобраться, как только будем свободны и хранители перестанут контролировать нас и указывать, что делать.

Через какое-то время музыка выключилась. Значит, уже совсем поздно. Я заставила себя не шевелиться и продолжила притворяться спящей.

Замок на двери издал звуковой сигнал, и мой пульс участился. Когда дверь распахнулась, я вскочила с кровати и инстинктивно, от бушующего адреналина, выпустила когти из кончиков пальцев.

Хранитель, стоявший снаружи в полутемном коридоре, уставился на меня с озадаченным выражением. Прямо за ним я разглядела напряженное лицо Гриффина.

Должно быть, ему потребовалось огромное количество сил, чтобы овладеть эмоциями хранителя настолько, что тот отпер не только комнату Гриффина, но и мою.

Теперь наступила моя очередь.

Прежде чем эмоциональный контроль Гриффина ослаб, я прыгнула на хранителя.

Взмахом одной руки я сбила шлем с его головы, а другим кулаком ударила его в висок под нужным углом с такой силой, чтобы вырубить.

Наши тюремщики хорошо нас натренировали. Хранитель с глухим стуком рухнул на пол и тихо застонал.

Один готов, но кто знает, сколько еще осталось.

Я затащила мужчину в комнату и быстро разорвала простыню своими нечеловечески сильными руками. Из одной полоски я сделала кляп, чтобы заткнуть ему рот, а другими привязала его запястья и лодыжки к столбикам кровати.

Он недолго будет оставаться без сознания, и я не хотела, чтобы, очнувшись, он поднял тревогу.

Гриффин зашел следом и обыскал хранителя. Взяв в руки синюю ключ-карту, он поморщился.

– У него нет других карточек, – пробормотал он себе под нос.

Чтобы открыть комнаты наших друзей, расположенные на других этажах, нужны были еще зеленые и красные.

От разочарования я с шипением втянула воздух. И все же мы предполагали, что такая проблема может возникнуть. Именно поэтому мы не приводили план в действие, пока не удостоверились, где находится главная диспетчерская.

– Пошли, – позвала я и выбежала из своей комнаты.

Предупредительная сирена не сработала, а это означало, что тот, кто дежурил этой ночью, пока не заметил стычки. Мы еще никогда не доставляли проблем нашим тюремщикам, ни разу за долгие годы.

Теперь их самоуверенность, которую мы так долго подкрепляли, работала в нашу пользу.

Я поспешила по коридору, сдерживая темп только для того, чтобы Гриффин не отставал. Мы взбежали по лестнице на этаж, располагавшийся чуть ниже уровня земли.

Едва выглянув в коридор, я увидела, что он пуст, и побежала прямо к двери диспетчерской.

Бросившись на дверь со всей своей невероятной скоростью, я врезалась в нее плечом. Она сорвалась с петель и отлетела внутрь комнаты, словно после взрыва.

Я тут же вскочила и кинулась на одинокую женщину – она повернулась на стуле, который стоял за столом со множеством дисплеев и кнопок.

Она не смогла выдавить из себя ничего, кроме вздоха. Я ударила ее с той же силой, с какой вырубила хранителя внизу, и, так и не встав со стула, она обмякла, как будто из ее тела исчезли все кости.

Меня догнал Гриффин. Мы вместе уставились на сенсорные экраны, и мое сердце бешено забилось при мысли о том, как мало у нас осталось времени.

Выдохнув, он ткнул куда-то пальцем.

– Там!

На одном из экранов было изображение, похожее на схему. Я поводила по нему пальцем, перелистывая этажи.

Уровень 3. Доминик и Андреас сказали, какие номера указаны у них на дверях: 3–7 и 3–8.

Я ткнула в первый номер, и появилось окно с разными вариантами. Я ткнула еще раз: «Разблокировать дверь».

Запросили авторизацию по отпечатку пальца. Тихо выругавшись, я подняла женщину, которую вырубила. Гриффин помог мне прижать ее указательный палец к кругу на экране.

Комната на макете вспыхнула. Блокировка отключена.

По телу пробежала волна возбуждения. Мы действительно это сделали.

Я повторила свои действия еще несколько раз, прикладывая палец женщины: еще раз, два, три. Все комнаты открылись.

Затем я развернулась к дверному проему. Мы должны убедиться, что путь свободен.

Ладно, это я должна. Гриффин, несмотря на все наши тренировки, был далеко не лучшим бойцом.

Мы преодолели последний лестничный пролет до площадки наверху и замедлили шаг, только когда выскользнули через главную дверь в ночь. Нас обдало прохладным свежим воздухом.

Гриффин глубоко вздохнул и ухмыльнулся.

– Поблизости никого нет, – сообщил он, имея в виду хранителей, эмоции которых он мог почувствовать.

На всякий случай я осмотрела окрестности – парковку, поля, забор и лес за ним.

Все было тихо. Даже мирно, каким бы нелепым это ни казалось.

Над головой мерцали звезды. Ветерок доносил сосновый аромат. Мне хотелось выпить его залпом, как лимонад после долгой, потной тренировки.

В этот момент ребята, должно быть, спешили вверх по лестнице, чтобы к нам присоединиться. Андреас уже использовал свою способность заглядывать в воспоминания, чтобы научиться заводить машину, а рентгеновское зрение Зиана подсказало нам код от ворот.

Все получилось. Теперь ничто не могло нас остановить.

Меня переполнял восторг, лицо расплылось в улыбке. Я поймала взгляд Гриффина – на его лице сияло точно такое же возбуждение, и это придало ему такое великолепие, что у меня перехватило дыхание.

Меня охватил знакомый порыв, но в этот раз я не стала сопротивляться. Позволив волне восторга подтолкнуть меня к Гриффину, я обвила рукой его шею и прижалась губами к его губам.

Гриффин поцеловал меня в ответ, и из его груди вырвался нетерпеливый стон. Я могла бы потеряться в этом моменте, забыть обо всем, кроме ощущения его прижатого к моему тела.

Я не знала ничего слаще, чем соприкосновение наших губ. Это походило на прекрасную песню, мелодия которой резонировала в каждой частичке моего тела, вызывая покалывание.

Вот что у нас могло быть. Но только когда мы были самими собой, а не чьими-то марионетками.

Голова кружилась, и во мне зародилось более острое, требовательное чувство. Я хотела гораздо большего.

Но я пока не полностью утратила связь с реальностью. Мы еще не были в безопасности.

Я заставила себя отстраниться, взгляд снова скользнул по округе…

В ночи раздался грохот.

Гриффин дернулся, и на его груди расплылось темное пятно, из которого вырвалось облачко черного дыма. Я не смогла сдержать крик. Его яркие глаза уже остекленели, а колени подогнулись.

Прежде, чем он успел упасть на землю, я прыгнула и подхватила его. Его тело казалось таким безжизненным, что с моих губ снова сорвался крик.

С каждым ударом его сердца на мои руки стекало все больше крови, а в воздухе повисало все больше темного тумана, который выходит из наших вен вместе с кровью. Я не знала, как все это остановить.

Где Дом? Где…

Мои барабанные перепонки сотряс рев двигателей, и я резко вскинула голову. Зрение затуманилось от слез. Мимо проносились машины, из окон и крыш которых торчали снайперские винтовки.

Я вскочила, напрягая мышцы и рассекая когтями воздух. Я не знала, что собираюсь делать, но готова была сражаться насмерть, чтобы защитить крупицы жизни, которые еще могли остаться в лежащем у моих ног юноше.

Раздался еще один выстрел. Плечо пронзила боль, и меня отбросило назад.

А затем я ощутила электрический разряд. Нервы потрескивали и шипели, как провода под напряжением; мой разум помутился.

Вокруг послышались шаги. Собрав остатки сил, я бросилась в бой. По щекам текли слезы, а рот наполнился металлическим привкусом собственной крови – я прокусила губу.

Кулаками и ногами я лупила по одной фигуре, затем по другой – но еще один электрический разряд лишил меня контроля над конечностями. Когда я повалилась на землю, мир вокруг затуманился.

Сквозь мое растущее оцепенение прорвался чей-то крик.

– Остальные под охраной!

Меня грубо схватили за руки и ноги.

– Втягивать в это женщину было ошибкой, – пробормотал кто-то.

Кто-то другой хихикнул, и меня подняли с земли.

– Что ж, сейчас мы устраним этот фактор – я слышал, мы получили за нее хорошую плату.

Я попыталась вернуть хоть крупицу контроля над своим телом, но все потемнело.

Глава 1. Рива

Прошло четыре года, восемь дней и не знаю, сколько часов с тех пор, как я в последний раз видела своих ребят.

Один из моих нынешних тюремщиков приоткрыл дверь в комнату ровно настолько, чтобы бросить в мою сторону бутылку с водой. Шум толпы, доносящийся с арены дальше по коридору, усилился – а затем стих, как только закрылась дверь.

Бутылка со стуком приземлилась у моих ног. Тяжелые кандалы стискивали мои запястья, но я смогла дотянуться до нее и тут же открыла крышку.

У меня пересохло в горле. Обычно охранники оставляли мне под рукой несколько бутылок, но сегодня утром я допила последнюю, а эти придурки даже не потрудились принести напиток к ужину.

Но, конечно же, они не хотели, чтобы я мучилась от жажды перед предстоящим боем в клетке. Звезда шоу всегда должна быть в лучшей форме.

Чуть теплая жидкость и наполовину не так освежала, как хотелось бы. Поморщившись, я все допила и кинула пустую бутылку в сторону закрытой двери.

Я расправила плечи и бросила взгляд на расположенную прямо в комнате зону для тренировок, но обычно в день матча я давала своему телу передышку. Этим утром я сделала только легкую растяжку и кардио.

Мне нужно сохранить свою энергию – как для того, чтобы выиграть бой, так и для того, чтобы убедиться, что я выиграю его по-своему.

В последние несколько месяцев управлявший этим заведением босс подбирал все более нестабильных соперников. Если я собиралась противостоять непредсказуемым ходам, которые они могли предпринять, надо иметь свежую голову.

Мой взгляд упал на прикрепленный к бетонной стене телевизор – единственное развлечение, которое было доступно в моей новой тюрьме. Я не могла выбирать, что смотреть. С завтрака и до отбоя он транслировал непрерывный поток самых разных шоу, которые, видимо, выбрали мои тюремщики.

Все, что я могла делать – это регулировать громкость.

В тот момент мне не хотелось наблюдать за компанией смеющихся и чокающихся бокалами друзей на экране, пусть даже звук был разбавлен голосами с арены, доносящимися через стену. Эта картинка наводила на мысли о том, как много я потеряла. У меня скрутило живот.

Я закрыла глаза, и на мгновение здесь, со мной, оказался Зиан. Яростно сверкнув темно-карими глазами, он слегка треснул меня по уху. Хоть ты и слабачка, но ты расправишься с этими засранцами.

Пока что у меня не получалось, сказала я его воображаемой версии.

Я представила Доминика, стоящего неподалеку и наблюдающего за нами своим обычным задумчивым взглядом. «Ты сделала все, что могла, – сказал он в своей привычной осторожной манере, как будто взвешивал каждое слово. – Тебе не дали шанса».

Не дали. Не считая боев, я ограничена этой комнатой и кандалами. До арены и обратно меня сопровождало так много охранников, что я не сомневалась в том, насколько силен босс.

Я могла бы справиться с пятью, может быть, десятью из них – но что потом? В конечном итоге меня бы изрешетили пулями, и я потеряла бы последний шанс вернуться к своим парням.

Или, что еще хуже, эти ублюдки могли бы доложить на объект, что купленное имущество не соответствует ожиданиям, и в конечном итоге из-за меня парни истекли бы кровью.

Один из них уже умер по моей вине.

В голове вспыхнуло воспоминание о скорченном, окровавленном теле Гриффина, и я едва смогла сдержать подступающие слезы. Я не хотела, чтобы охранники видели во мне хоть малейшую уязвимость.

Но даже воображаемые фигуры в моей голове не знали, что сказать о той моей ужасной ошибке.

Что, если и парней уже нет в живых? Что, если…

Грудь сдавило. Не раздумывая, я выпустила коготь и поцарапала внутреннюю сторону руки, чуть ниже подмышки, где мою бледную кожу пересекали уже десятки одинаковых шрамов.

Я проверяла это и раньше, уже очень много раз, но мне хотелось вновь и вновь видеть подтверждение.

Из руки вытекла тонкая струйка крови, а вместе с ней появилось и облачко черного дыма. Пока я на него смотрела, моя левая рука опустилась к верхней части бедра, где под спортивными штанами скрывалась татуировка.

У всех нас на одном и том же месте был набит черный полумесяц, с верхнего кончика которого свисала капля. Как-то во время урока плавания хранители об этом заговорили.

Эти татуировки показывают, кому вы принадлежите. Вы делаете для нас все, что в ваших силах, а мы о вас заботимся.

Да, верно. Так и есть.

Но мы шестеро были связаны куда крепче.

В моей памяти хранилось множество воспоминаний о парнях. Широкая улыбка Дрея. Проницательный взгляд Джейка. Спокойный голос Дома. Дикий запах Зи.

Сочащийся из моей руки дым задрожал, а затем тонкой, но устойчивой струйкой устремился к стене. Я слегка расслабилась.

Мы обнаружили этот трюк, когда валяли дурака во время одной из тренировок. Скрытая в нас странность, стоило ее подтолкнуть, начинала искать пару.

Мы одной крови.

Пока этот дым по моему сигналу двигался к цели, я знала, что ребята все еще где-то там. Что все еще существовало место, где я могла их найти.

Если когда-нибудь выберусь из этой дыры.

Пульсирующие басы вернули мое внимание к телевизору. Персонажи на экране прыгали и кружились под музыку на домашней вечеринке.

На пару мгновений я задержала на них взгляд, но мелодия не вызвала у меня ни малейшего желания присоединиться к их танцу. У меня осталась только одна причина, чтобы двигаться, – выживание.

Когда песня затихла, снова раздался скрежет засова и зашли три охранника с пистолетами и электрошокерами на бедрах. Пустая бутылка из-под воды хрустнула под тяжелым ботинком.

Я поднялась, от напряжения тянуло живот. Охранники быстро и бесшумно вывели меня в коридор, где нас ждали еще несколько человек. Вдохнув, я почуяла, что они на взводе.

Они были более встревожены, чем обычно – кажется, я даже уловила нотку настоящего страха. На прошлой неделе, когда отряд охранников сопровождал меня на бой, я пребывала в особенно взвинченном состоянии – постоянно думала о том, что проторчала в этом месте еще один год.

Еще один год в разлуке с парнями – крови от моей крови. Парнями, которых я любила. Еще один провальный год.

В ту ночь один из охранников слишком близко ко мне прижался, и, потеряв самообладание, я пихнула его локтем сильнее, чем рассчитывала. Он врезался в стену, и раздался хруст кости. Судя по всему, я сломала ему руку.

Так что я не могла винить их за то, что теперь они стали особенно осторожны. Но я винила их во всем остальном, через что они заставили меня пройти.

– Прекрасная ночь, не так ли? – спросила я, оглядывая мужчин вокруг в поисках хоть какой-то реакции. Любой зацепки, которая могла бы мне помочь, даже самой крошечной.

– Похоже, там собралась большая толпа. Держу пари, босс очень доволен.

– Молчи, уродка, – огрызнулся один.

Остальные игнорировали меня, даже не смотрели в мою сторону. Их лица выглядели суровыми и непроницаемыми, но витающий в воздухе страх усилился.

Я успела бы убить по меньшей мере пятерых, прежде чем остальные смогли бы меня уложить, и все они это знали. Никто не хотел проверять, не окажется ли он в числе невезучих.

Я оглядела коридор, но уже и так знала каждую его деталь не хуже, чем свою комнату. Вентиляционное отверстие выглядело слишком маленьким, чтобы я могла в него пролезть. Стальная дверь вела в кладовку без окон.

Если бы существовал легкий путь к отступлению, я бы уже давно его нашла.

По мере того как мы приближались к арене, шум толпы становился все громче. На мгновение мой пульс участился.

Судя по всему, толпа и правда была огромной, и люди распалились куда сильнее обычного. Я гадала, с кем же мне предстояло сразиться сегодня вечером?

Передо мной возник образ Джейкоба – он коротко улыбнулся. В точеных чертах его лица так легко узнавался Гриффин, что становилось больно. Но голос парня звучал куда более властно, чем у его близнеца.

С чем бы ни пришлось столкнуться, ты справишься.

Я призвала на помощь все то хладнокровие, которое обрела за время тренировок на объекте. Следующие полчаса ничто, кроме боя, не имело значения.

Идущие впереди охранники распахнули двери на арену. Шум голосов обрушился на меня вместе с буйством ароматов.

Более сотни человек – в основном мужчины, но кое-где попадались и женщины – сидели по всему помещению. Они разговаривали – кто-то просто болтал, кто-то спорил. Заметив меня, все заметно оживились.

Я услышала несколько одобрительных возгласов, но насмешек и гогота донеслось не меньше.

– Посмотри на эту крошку. Как она собирается драться?

– Он раздавит ее, как букашку.

– Это, должно быть, шутка. Где настоящий боец?

Это были новички – те, кто ни разу не видел мои предыдущие матчи. Те, кто все знал, молчали – новички и сами скоро поймут, насколько они не правы.

Мой рост – пять футов один дюйм[1], вес – сто пять фунтов[2]. Вот что делало меня таким популярным бойцом и приносило моим владельцам столько денег. Никому никогда не надоедало смотреть, как я побеждала противника вдвое крупнее меня.

Я позволила голосам проходить сквозь меня и не обращала внимания ни на них, ни на пропитавшую арену вонь пота, несвежего пива и адреналина. Мое внимание сосредоточилось на возвышении впереди. Пока мы шли к рингу, я смотрела прямо перед собой.

Как только мы дошли до ступенек, меня накрыла ледяная волна головокружения, и на секунду пришлось сжать колени вместе, чтобы они не дрожали.

От досады я стиснула зубы. Возьми себя в руки, Рива.

Я не могла позволить ничему из того, что делали эти люди, меня задеть. Все, что мне нужно – это победить.

Охранник отпер дверь, расположенную на одной из сторон окружающей ринг железной клетки, и втолкнул меня внутрь. Обычно я легко сохраняю равновесие, но на этот раз немного споткнулась.

По мне снова пробежал холодок. Нервы напряжены, концентрация ослабла… Да что со мной не так?

В другой части клетки стоял неповоротливый мужчина, обнаженную грудь и руки которого пересекали зигзагообразные шрамы. Одет он был только в жуткие неоново-зеленые тренировочные шорты. Он крутил мачете, выбранное им среди предложенного оружия, и смеялся так, словно сомневался, что ему вообще понадобится его использовать.

Преимущество в виде оружия имелось только у моих противников. Это для того, чтобы сделать бой немного честнее, хотя поначалу они этого не понимали.

Я размяла пальцы и повернулась к охранникам, чтобы они расстегнули мои наручники через прутья клетки. Когда те со звоном упали на пол, я засунула кулон в виде кошки с клубком под вырез своей обтягивающей майки.

Носить подвеску во время боя было рискованно, но я не осмеливалась оставлять ее в своей комнате. Чудо, что охранники вообще позволили мне сохранить эту единственную вещь из моей прошлой жизни.

Нельзя давать им даже малейшего шанса ее забрать.

Я повернулась обратно к своему сопернику, и судья засвистел, объявляя о начале матча. До тех пор, пока не придет время объявить победителя, от него больше ничего не требовалось.

Боссу больше всего нравилось, когда драка шла не на жизнь, а на смерть, и заканчивалась перерезанным горлом или размозженным о клетку черепом. Но хотя мои охранники могли заставить меня драться, они не могли диктовать, как именно это делать.

Если у меня имелся выбор, если я могла закончить поединок, просто нокаутировав бойца, то так и поступала – пусть это и оказывалось сложнее.

Из примерно двухсот противников все, кроме восемнадцати, покинули этот ринг живыми.

Огромный мужчина с мачете сделал шаг, но не прямо на меня, а в сторону. Видимо, он был уверен в себе, но не глуп.

Изучая движения друг друга, мы кружили, держась противоположных концов ринга. Он был крупным, но я по опыту знала, что такая масса замедлит его, ограничит в движениях, в то время как я могу быть быстрой и точной.

По крайней мере, обычно я была именно такой. Голова продолжала слегка кружиться. Ноги двигались так, как будто я пробиралась по мелководью.

Во мне зародилась тревога, уже выходящая за рамки простого недовольства. Что-то и правда казалось не так. За прошедшие две сотни боев я никогда не ощущала ничего подобного.

Желая показать свою дикую сторону, я выпустила когти из кончиков пальцев. Уши защекотало в тех местах, где, как я знала, они заострились и слегка покрылись шерстью. Нечеловеческая сила пульсировала в моих конечностях.

Но этого оказалось недостаточно.

Мужчина бросился на меня. Мне следовало предугадать его намерения по запаху испускаемых им феромонов, но мои чувства притупились.

Я бросилась в сторону, но ноги, казалось, теперь пробирались даже не по воде, а по грязи. Слишком медленно.

Лезвие мачете просвистело достаточно близко, чтобы рассечь кожу у меня на плече. По руке потекла кровь, и наружу вырвалось облачко дыма.

Осознав свое преимущество, нападающий снова атаковал: одной рукой он схватил меня за косу, а другой нанес удар. Мне удалось высвободиться из его цепких пальцев, увернуться от взмаха ножа и ударить его ногой в живот достаточно сильно, чтобы он, испуганно вскрикнув, отлетел на другую сторону и упал на задницу.

Головокружение еще усилилось, и, чтобы сохранить равновесие, я вцепилась когтистыми пальцами в прутья клетки. Мой взгляд устремился за пределы ограждения и остановился на самом выдающемся из моих тюремщиков – тучном, лысеющем боссе с кучей золотых цепей на шее, который сидел на отдельной секции трибун, возвышающейся в дальнем конце арены.

Он не мог не заметить, что со мной что-то не так, и должен бы выглядеть испуганным – впасть в панику при мысли обо всех тех деньгах, которые потеряет, если я проиграю.

Но вместо этого на его лице появился намек на ухмылку. Небрежно затянувшись сигарой, босс устроился в кресле.

Когда я повернулась обратно к своему противнику, то уже обо всем догадалась.

Он знал, что что-то не так, и хотел, чтобы я проиграла.

Внезапно я вспомнила о бутылке с водой, которую мне дали только после того, как я начала изнывать от жажды. Ему нужно было убедиться, что я ее выпью.

Что находилось в этой бутылке, кроме воды?

От гнева я сжала челюсти. Спустя четыре года он решил, что я перестала приносить пользу. Это из-за того инцидента с охранником на прошлой неделе или все изначально планировалось именно так?

Я могла держать пари, что в этом бою он поставил все свои деньги против меня. И наверняка приплатил за то, чтобы меня избили до смерти.

Громила снова пошел на меня – на этот раз чуть осторожнее, но не менее грозно. Нырнув вбок, он схватил меня за запястье и притянул к себе.

Я пригнулась и откатилась в сторону. Дыхание обжигало легкие.

Даже если мне удастся победить, что со мной будет? Босс прикажет охранникам убить меня, как собаку, которую пришло время усыпить?

Он разозлится, что я не подчинилась его прихотям – и он не позволит мне остаться в строю теперь, когда я поняла, что он готов вот так меня подставить. Неблагодарный ублюдок.

Противник бросился на меня и на секунду прижал к решетке, но я тут же вырвалась. Поднырнув под его руку, я оцарапала когтями его бок. Мои ноги подкашивались, а его оставались тверды, и он снова бросился ко мне.

Казалось, мне конец. Я подумала о том, что никогда не смогу вернуться к своим парням. Нет, черт возьми, ни за что.

От нарастающей боли я стиснула зубы и, пригнувшись к земле, бросилась в атаку. Но противник наклонился и так полоснул мачете по моему бедру, что я отлетела в сторону. Ногу пронзила боль.

Я терпела неудачу. Этот надутый урод, сидящий на своем почетном месте, меня подставил. Придурки в зале наблюдали за моим падением и громко его приветствовали.

Их голоса звенели у меня в ушах. Я слышала топот их ног по бетонному полу.

Противник ударил кулаком мне в висок.

Внутри закипала ярость, и она ощущалась куда острее и жарче, чем мое страдание. Босс смотрел сверху и ухмылялся, как будто не он прямо сейчас убивал пятерых человек вместо одного. Мои ребята ждали меня, а он, мать его, ухмылялся.

Я поклялась, что вытащу их из нашей тюрьмы, а все эти ублюдки одобрительно ревели, наблюдая, как противник снова напал и схватил меня за руку.

Он сжал мое предплечье, собираясь подставить меня прямо под занесенное мачете, и тут из меня хлынули все сдерживаемые эмоции.

Обжигающая горло ярость вырвалась изо рта с душераздирающим воплем. Она сотрясла мои кости и отразилась в каждой частице моего существа.

Казалось, вопль длился бесконечно. Он звенел у меня в голове, заглушая радостные возгласы и топот. Выкручивающая, разрывающая агония окутала меня, наполнила мой рот металлическим привкусом крови, и…

Глава 2. Рива

Моргнув и разлепив ресницы, я обнаружила, что смотрю вниз, на пол бойцовского ринга. Я сгорбилась, упершись руками в пол. По потертой бежевой поверхности тянулись свежие царапины от моих когтей.

В нос ударил самый ужасный запах из всех, с какими я только сталкивалась. Как будто в вонючий общественный туалет бросили сырое мясо.

Мой желудок скрутило, к горлу подступила желчь. Сплюнув, я подняла голову и тут же застыла.

Все вокруг было мертвецки неподвижным.

Все вокруг меня олицетворяло саму смерть.

Ни один из ужасов, которым меня подвергали, не подготовил меня к этому.

По всем трибунам были разбросаны тела, но они выглядели совсем не так, как должны выглядеть люди. Я оцепенела при виде неестественных форм, которые приняли изуродованные конечности и торсы, забрызганные кровью там, где виднелась разорванная кожа.

Как будто по толпе протопал великан, а потом, в завершение, все перемешал.

Мой взгляд устремился к ближайшему телу – трупу моего бывшего противника, распростертому на полу всего в нескольких футах от того места, где скорчилась я.

На месте его рта зияла огромная разорванная дыра, как будто кто-то схватил его одной рукой за подбородок, а другой за щеку, и потянул в противоположные стороны, ломая челюсть. В луже крови под его головой валялись вырванные с корнем зубы. Его безжизненные глаза выпучились так сильно, что чуть ли не выскакивали из орбит.

Его конечности были раскинуты в стороны, переломаны и согнуты в полудюжине мест, как будто в них гораздо больше суставов, чем положено иметь нормальной руке или ноге. Там, где плоть была разодрана, поблескивали зазубренные концы костей.

Его торс представлял собой кратер с вдавленными внутрь ребрами. На его неоново-зеленых тренировочных шортах темнело пятно, стекающее в желто-коричневую лужу под задницей: он одновременно обмочился и сделал кое-что похуже.

Пока я рассматривала останки, к горлу подступило еще больше желчи, и меня стошнило.

По полу разбрызгался полупереваренный ужин из спагетти и фрикаделек – босс всегда хотел, чтобы перед дракой я подкреплялась углеводами. Я отдернула руки назад, и, хотя мой желудок все еще бурлил, заставила себя подняться на ноги, чтобы снова осмотреть помещение.

Когда мое внимание переключилось на кровавую бойню за пределами клетки, где лежали десятки таких же искореженных, изуродованных тел, как и то, что распростерлось прямо передо мной, я отдаленно осознала, что вполне уверенно стою на ногах. Внутри все переворачивалось, а грудь сжималась от ужаса, но головокружение, вызванное тем, чем меня накачал босс, исчезло.

Босс. Мой взгляд устремился к его месту на возвышении, и я сделала прерывистый вдох, который наполнил мои легкие еще более ужасной вонью.

Его отбросило на подлокотник кресла. Позвоночник согнулся так сильно, что голова почти касалась коленей. Глазные яблоки свисали из орбит, а на сиденье рядом с ними лежала оторванная челюсть. Кожа на одной руке – той, которую я увидела – была так смята, будто ее отжали, как мокрое полотенце.

Что, черт возьми… что, черт возьми, здесь произошло?

В голове пронеслись последние несколько мгновений перед тем, как я потеряла сознание. Мое отчаяние и ярость, ухмылка босса. Рука противника сомкнулась вокруг моей руки, и из моего горла вырвался крик – пронзительный, словно вспышка молнии.

Словно какой-то новый вид силы.

Ладони сжались в кулаки, и я подняла руки, чтобы себя обнять.

Я не могла это сделать… так ведь? У меня прежде не обнаруживалось способностей, связанных с голосом, – я вообще никогда не использовала в бою что-то, кроме обычной физической силы.

Но в живых осталась только я, а все трупы, кроме одного, лежали далеко за пределами моей физической досягаемости, тогда как я оставалась заперта в клетке. И этот крик…

От воспоминания о нем у меня по спине пробежала дрожь – от отвращения и от предвкушения одновременно. Вздрогнув, я крепче обхватила себя руками.

Только монстр мог сотворить что-то подобное. Гораздо более ужасающий и бесчеловечный монстр, чем я когда-либо была.

Чем я когда-либо хотела быть.

С трибуны донеслась бодрая мелодия популярной песни, разрушая мое оцепенение. Вздрогнув, я приняла оборонительную стойку – и поняла, что это просто звонок.

Чей-то телефон пережил бойню.

Меня окружало так много людей. Так много искалеченных трупов. Пройдет совсем немного времени, прежде чем кто-то снаружи поймет, что что-то случилось, и пойдет проверить.

Но пока я по-прежнему оставалась одна.

Сердце билось так сильно, что почти заглушало мой ужас. Это мой шанс. Никто не стоял у меня на пути.

Я могла выбраться отсюда – могла вернуться к своим парням, как и хотела столь долгое время.

Нужно было действовать быстро. Как только кто-нибудь из людей босса обнаружит эту кровавую бойню и поймет, что я пропала, они предупредят хранителей, что я на свободе. И тогда я не смогу воспользоваться неожиданностью.

А раз я собиралась самостоятельно вызволить парней из заключения, мне понадобятся все возможные преимущества.

Мои челюсти сжались, внимание сузилось с той же холодной отстраненностью, с которой я подхожу к драке – отбрасывая все размышления, кроме мыслей о предстоящей работе.

Для начала требовалось найти выход из этой клетки.

Охранник, который подвел меня к двери, лежал у края ринга, где до этого остался стоять. Отведя взгляд от ужаса, запечатленного на его исказившемся лице, я протянула руку сквозь решетку к его бедру.

С трудом, но мне удалось просунуть пальцы в карман его джинсов и вытащить связку ключей. Вдохнув, я вставила ключ от клетки в замок и повернула.

Дверь распахнулась. Я была свободна.

Мои конечности напряглись в стремлении броситься к выходу, прочь от этой бойни, но на сломанном бедре охранника я заметила кое-что еще – пистолет.

Я предпочитала работать когтями, но не могла отрицать, что оружие может быть полезным. Особенно с учетом, что я понятия не имела, насколько надежно будет охраняться объект после нашей предыдущей попытки побега.

Возможно, парней вообще уже не было в том здании – переехали в какое-нибудь другое место с усиленной защитой.

Я схватила пистолет и стала проталкиваться вперед сквозь мертвечину, осматривая талии и бедра и разбросанные между ними предметы, но стараясь, насколько это возможно, избегать лиц.

Я нашла еще один пистолет, складной нож, а под чьим-то искривленным тазом мне попался такой тонкий ножик, что его можно бы использовать для метания. Плотно сжав губы, я вытащила и его.

Теперь они стали просто мясом. Таким же, как из мясной лавки.

Повтори я это достаточное количество раз, и, возможно, сама бы поверила.

Я задержала взгляд на валяющемся телефоне, но электронные устройства слишком легко отследить. Я собрала наименее окровавленные из попавшихся мне бумажников – рано или поздно мне понадобятся деньги; пару зажигалок и несколько украшений, которые, судя по виду, можно сдать в ломбард, когда кончатся наличные; а еще объемистую сумочку всего с парой алых крапинок на коже – в нее можно было засунуть мой улов.

Я старалась не думать о том, кому когда-то принадлежало это ожерелье, этот браслет. Не думать о том, являлись ли эти люди такими же бесчестными, как те, кто организовывал бои в клетке, или же они в самый неподходящий момент случайно оказались не в той компании.

Не думать о том, как сильно они, должно быть, страдали, и кто причинил им эти страдания.

Джейкоб. Зиан. Андреас. Доминик. Все, что имело значение – это они. Наконец-то я могла отправиться за ними.

К тому времени, как я добралась до выхода, через который приходили зрители и который располагался сразу за креслом босса, я добавила в свою коллекцию еще три пистолета и один клинок. По одному огнестрельному оружию на каждого из нас – если хватит пуль.

Я не знала, сколько патронов осталось, но не собиралась здесь задерживаться, чтобы это проверить.

Мой взгляд скользнул по креслу босса. По толстым золотым цепям, обвивающим его пурпурную шею.

Готова биться об заклад, за них можно выручить кучу денег, но меня всю передергивало от мысли взять с собой что-нибудь из вещей этого человека.

Я протиснулась мимо двери в широкий, но короткий коридор, который вел к лестничному пролету. Здесь на полу распростерлись еще три обезображенных трупа.

Я не хотела даже думать о том, как это возможно. Или о том, что раны, которые я получила в драке, больше не жгло так сильно.

Эта мысль осенила меня столь внезапно, что я решила себя осмотреть. Порез на плече затянулся, оставив только красную линию. То же самое было с порезом на бедре, который я увидела через дыру, оставшуюся на моих спортивных штанах.

Я всегда быстро восстанавливалась – как и все мы. Хранители не раз это отмечали. Но не настолько быстро. Как?..

Все это было неважно. Не стоило об этом думать. Значение имело лишь то, что никто не стоял у меня на пути, пока я мчалась сквозь ночь.

Я оказалась под единственным тусклым фонарем на краю парковки, забитой машинами, которые я не умела ни заводить, ни водить. Наши хранители заставили нас обучиться стольким вещам, но это умение они не посчитали достаточно важным. Придурки.

Я перекинула ремешок сумочки через плечо и затянула его так, чтобы она плотно прилегала к моей спине. Осмотрев местность и ничего не увидев, я вытянула когти и рассекла кожу чуть ниже царапины, которую сделала раньше тем же вечером.

Кровь потекла вниз, и дым поднялся вверх. Вверх и – поскольку я сосредоточилась на воспоминаниях о парнях – направо от меня.

Теперь я знала, куда идти.

Двигалась так быстро, что коса за спиной качалась из стороны в сторону. Бетонная постройка, в которой находилась арена, стояла между несколькими ветхими промышленными зданиями на окраине городка – или, может быть, это был мегаполис. По свету фар я поняла, где находится шоссе, и стала держаться на приличном расстоянии от машин, изредка проезжающих мимо в такой поздний час.

Обшарпанные склады сменились неухоженными полями, а затем участками сельскохозяйственных угодий с обветшалыми деревянными заборами, как вдруг в конце дороги начали виднеться несколько неосвещенных домов. Не меняя темпа, я трусцой пробежала вдоль рядов кукурузы и по краям пастбищ.

Пройдя несколько домов, я наткнулась на прислоненный к столбу у подъездной дорожки велосипед и, подняв его, запрыгнула на сиденье.

Крутя педали, я могла двигаться намного быстрее, но для этого нужна твердая поверхность. К счастью, с наступлением глубокой ночи машин стало еще меньше.

Когда это было возможно, я придерживалась пустынных переулков, а когда нет – мчалась по шоссе. Время от времени я сбавляла скорость, чтобы выжать еще крови и дыма из пореза и убедиться, что до сих пор двигаюсь в правильном направлении.

Мне все время казалось, что я двигаюсь слишком медленно. Я не знала, через сколько часов наступит рассвет.

Когда из-за грохочущего сзади грузовика мне пришлось укрыться в кювете, я решила рискнуть. Я бросила велосипед и в последнюю секунду кинулась через обочину дороги, чтобы запрыгнуть в кузов грузовика.

Обхватив ногами металлическую перекладину под дверями, я ухватилась за одну из металлических опор, к которым она крепилась. Грузовик продолжал с ревом мчаться вперед, и не было никаких признаков того, что мое вторжение заметили.

Я выдавила из руки еще струйку дыма. Он колыхнулся в красноватом свете фар грузовика и, несмотря на порыв ветра, устремился вперед.

Мы пронеслись по окраинам еще одного города, пары небольших поселков и длинному участку леса, как вдруг темная полоска дыма вместо того, чтобы устремляться вперед, начала резко сворачивать влево.

С бешено колотящимся сердцем я выпрыгнула из грузовика и, перекатившись по поросшей травой обочине, остановилась, ударившись боком о ствол дерева.

Спустя всего несколько секунд я поднялась на ноги и снова побежала вперед.

Продираясь сквозь подлесок, я наткнулась на заросшую грунтовую дорогу. Казалось, сорняки совсем недавно придавили шинами… Мои чувства обострились.

Я бежала вперед, жадно глотая воздух – я нуждалась в кислороде, чтобы подпитывать мои мышцы, и нужно было найти следы испускающих феромоны людей. После блуждания по лесу дорожка пересекла полосу высокой травы и повела меня в густые заросли.

Я ни с кем не столкнулась. Но, с другой стороны, хранители беспокоились скорее о том, чтобы их подопечные не выбрались наружу, а не о том, чтобы никто не проник внутрь.

Сделав очередной поворот, я заметила впереди забор и, продолжая держаться затененного края дороги, сбавила темп. Подкрадываясь ближе, я пробралась чуть глубже под прикрытие деревьев.

Наконец я остановилась в нескольких футах от того участка, где лес начинал редеть. Каждым дюймом своего тела я ощущала, что это – то самое место.

Казалось, что прежде нас держали не здесь, но в этом не было ничего удивительного. В том месте система безопасности оказалась частично нарушена.

И все же обстановка была такой же: окруженная лесом поляна размером с несколько футбольных полей, недалеко от ворот – одинокое бетонное строение размером не больше бунгало. При взгляде на это здание невозможно догадаться, насколько глубоко и широко оно простирается под землей.

Машин видно не было. Хранители, должно быть, построили что-то вроде подземной парковки, чтобы уберечь их от посторонних глаз.

Забор здесь был выше – с два моих роста, а по всему его верху протянули колючую проволоку. Мой взгляд задержался на проводах, которые проходили между металлическими столбами прямо над колючей проволокой.

Вдруг раздался треск.

Забор не просто обнесли колючей проволокой – он находился под напряжением. Хранители готовы были пойти на все, чтобы ни одна живая душа не проникла на территорию.

Я облизнула губы. У меня было не так много времени. С каждым ударом сердца приближался рассвет.

Похоже, никто не поднял тревогу по поводу моего побега. А если и поднял, то хранители, должно быть, не думали, что я смогу так быстро сюда добраться. Я заметила только нескольких вооруженных часовых, прогуливающихся по полю вокруг здания.

Все мое нутро кричало, чтобы я мчалась прямиком к своим парням, но следовало быть рассудительной. Нельзя было упускать этот шанс, ведь он мог оказаться последним.

Я несколько раз обошла вокруг поля, нанося его на мысленную карту. Одна сосна стояла совсем близко к забору и казалась достаточно высокой, чтобы я могла позже ею воспользоваться.

Но для начала мне нужно было, чтобы как можно больше хранителей отвлеклись от своих дел.

Я прокралась обратно до тех пор, пока не оказалась на противоположной от сосны стороне здания, и, порывшись в украденной сумочке, достала одну из зажигалок.

Щелкнув, убедилась, что она все еще работает. Подняв упавшую ветку, покрытую скатавшимися сухими листьями, я воткнула ее в крошащееся бревно и подожгла.

Глава 3. Джейкоб

Я, как всегда, проснулся слишком рано.

В комнате царила кромешная тьма. В мышцах все еще ощущалось слабое жжение от тренировки, которая тем не менее оказалась недостаточно изнурительной, чтобы вырубить меня до утра.

Таких никогда не бывало. Я всегда оказывался здесь, в темноте, с твердым матрасом под спиной и слабым жужжанием системы фильтрации воздуха над головой.

Еще один пережитый день. Еще на один день больше, чем досталось моему брату. Еще двадцать четыре часа бесполезного существования за плечами.

Эти мысли пронизывали меня насквозь. Они проплывали в моей голове, словно гонимые рекой осколки тающих льдин. Я – пустота, такая же бесконечная, как кромешная тьма моей камеры.

Гриффин посоветовал бы мне относиться к себе проще, не позволять прошлому до меня добраться. Но Гриффина больше не было, а осознание того факта, что я жив, все равно не вызывало у меня никаких эмоций. С этим просто приходилось мириться.

Хоть кто-то здесь должен был смотреть на вещи трезво.

Я закрыл глаза и сосредоточился на ритме своего дыхания. Вдох. Выдох. Снова и снова. Однообразные, как и наши дни в этом месте.

Через час или два должен загореться верхний свет, и тогда через окошко в двери проскользнет поднос с завтраком.

Я поем, пройду тестирование, снова поем, а затем буду тренироваться. Потом вернусь в камеру на ужин. И свет снова погаснет.

Из раза в раз выполняя все эти действия, я ждал и наблюдал. Собирал мелкие детали, которых однажды могло оказаться достаточно, чтобы что-то изменить.

Вот о чем я думал, когда мой шанс вдруг ворвался из ниоткуда с проникающим сквозь стены ревом предупредительной сирены.

Я резко сел на кровати. Сердце колотилось лишь немногим сильнее, чем обычно, но все мое тело напряглось.

В темноте продолжал звучать сигнал тревоги. Что-то пошло не так.

Хранители встревожились. Каким-то непостижимым образом выстроенный ими порядок был нарушен.

Этой лазейки могло оказаться достаточно.

Но мне надо правильно ею воспользоваться. На этот раз первый шаг плана, наброски которого мы составили в обрывках разговоров за последние несколько лет, зависел от меня, а не от моего брата.

Это с самого начала должен был быть я. Будь это так, и, возможно, это я бы…

Мой разум ухватил эту мысль и запер ее в стальной капкан. Я встал на ноги и сделал шаг к двери.

Встав у нее, я прижался лбом к прохладной металлической поверхности, изо всех сил прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. У меня не было острого слуха Зиана или его способности видеть сквозь стены, но люди снаружи шумели так сильно, что даже через вой сирены я улавливал слабые признаки их присутствия.

Едва я начал прислушиваться, по коридору прямо у моей двери прогремели тяжелые шаги. К тому моменту, как я их распознал, человек уже пронесся прочь – слишком быстро, чтобы я мог до него добраться.

Стиснув зубы, я еще сильнее напряг слух.

Настолько ли плоха ситуация, что сбегутся еще больше сотрудников объекта? Или эта возможность уже выскользнула у меня из рук? Впервые с тех пор, как мы собрали все детали, необходимые для реализации нашего плана, наши тюремщики оказались в, казалось бы, невыгодном положении.

Кто знал, когда это могло случиться снова.

Прислушиваясь, я прижал пальцы к двери и направил ощущение своей силы изнутри черепа через грудь и руки. Нужно было подготовиться. Для осуществления этого гамбита требовались все мои силы – все силы, что оставили мне хранители.

С самого прибытия на новый объект мы обнаружили, что наши способности – даже те, которые мы скрывали, – оказались подавлены. Сдержаны. Они добавляли в пищу или воздух что-то такое, что, должно быть, притупляло, ослабляло действие таящегося в нас оружия.

Хранители думали, что смогут помешать нам организовать еще один побег. Но они не начисто лишили нас сил. Для этого им наверняка пришлось бы довести нас до полного отупения, а они хотели, чтобы мы были в состоянии плясать под их дудку и выполнять приказы.

На разработку плана ушло больше времени, чем могло быть при другом раскладе, но мы максимально использовали те скудные навыки, что у нас остались.

Теперь до моих ушей не доносилось ничего, кроме продолжающегося визга сигнализации. Внутри меня снова разрослась пустота, заставляя сдаться, лечь на кровать, провалиться в вакуум.

Но я в долгу перед своим братом. Ради него я заставлю заплатить каждого, кто причинил ему боль.

Ради чего еще я бы так долго держался?

Так что я остался на месте – прижатый лбом и кончиками пальцев к металлической двери. По венам струилась энергия.

И вдруг я это услышал – приглушенный крик и глухой стук шагов.

Мои губы изогнулись в едва заметной улыбке. Сильнее прижав ладони к двери, я позволил звукам сформировать образ бегущего по коридору человека и направил на фигуру снаружи всю свою сконцентрированную волю.

Когда моя способность достигла цели, нервы обнажились. Я почувствовал, что этот человек оказался в моей власти, как застрявшая в паутине муха.

Он бился об нее – одна нога скользила по кафельному полу, голова моталась из стороны в сторону. Но мне нужен был лишь один-единственный палец.

С полной силой это оказалось бы просто. Но теперь от усилий, которых мне стоило подтащить его к двери, на лбу и шее выступили капельки пота.

Я сжал челюсти так сильно, что заболели зубы. Резкая боль пронзила мои плечи и отдалась вниз по позвоночнику.

Хранитель бился о другую сторону двери. Наморщив лоб, я сосредоточился одновременно на том, чтобы удержать его тело там, и на том, чтобы подтянуть его руку к клавиатуре замка.

Механизмы замка обладали какой-то защитой, которую я не смог обойти с помощью своих телекинетических способностей – по крайней мере, в моем нынешнем притупленном состоянии. Ключ-карты больше не использовали, потому что их было слишком легко украсть. Поэтому нам пришлось украсть коды.

Я тысячу раз видел внешнюю сторону своей двери. Воссоздав в мыслях образ клавиатуры, указательным пальцем хранителя я набрал последовательность из шести цифр, которые Зиан смог увидеть через стену своей камеры, расположенной дальше по коридору.

На этот раз они держали нас дальше друг от друга. Но недостаточно далеко.

4–8–9–1–3–4. Замок издал звуковой сигнал, и один за другим отворились несколько засовов.

Мои мышцы дрожали от усилий, требовавшихся на то, чтобы не ослаблять хватку. Я оттащил мужчину в сторону, рывком открыл свою дверь и под громкий вой сигнализации и мигающие красные огни бросился прямо на него.

Меньше чем за один удар сердца я успел ударить хранителя ладонями по подбородку и затылку под его дурацким металлическим шлемом. Еще одним ударом повернул его голову в сторону достаточно сильно, чтобы сломать шею.

Несмотря на все тренировки, все испытания нашей силы и скорости, все упражнения с оружием и мишенями, я никогда раньше по-настоящему никого не убивал. Животных – да, когда хранители заставляли меня, но человека – никогда.

В какую-то секунду, глядя на него сверху вниз в пульсирующем красном свете, я готовился к всплеску эмоций – любых эмоций.

Мужчина упал на пол, громко ударившись о него шлемом, а я не испытал ничего, кроме приглушенного чувства удовлетворения. Работа выполнена. Он получил по заслугам.

Вряд ли Гриффин одобрил бы такую реакцию, но я остался один, так что все теперь по-моему.

Но это еще не конец. Я отошел от хранителя и помчался по коридору к комнате с номером Зиана.

Он легко узнал свой собственный код, но не мог его ввести. Я нажал на кнопки в той последовательности, которую он мне назвал.

Без сомнения, он пребывал в том же беспокойном ожидании, что и я. В ту секунду, когда замок щелкнул, я резко бросился в сторону – и хорошо, потому что в следующее мгновение мимо пронеслось мускулистое тело Зи.

Оказавшись на выложенном плиткой полу, он резко остановился и навис надо мной. Его грудь вздымалась от частых вдохов. Обычно он всего на несколько дюймов возвышался над моими шестью футами, но частичная трансформация сделала его выше и больше.

Его шею и плечи покрыли клочья шерсти – такие же черные, как и коротко остриженные волосы на голове, но более взъерошенные. Над нижней губой выступили кончики клыков.

Зиан пригнулся и с рычанием огляделся, осматривая коридор. Но когда он снова перевел взгляд на меня, по его телу пробежала дрожь.

Он слегка уменьшился, принимая все еще пугающий, но уже человеческий облик парня, с которым я вырос. Шерсть и клыки исчезли.

– Остальные, – прохрипел он. Его темно-карие глаза горели диким неистовством.

Кивнув, я тут же сорвался с места. Мы вместе побежали к ближайшей лестнице – Зиан немного меня опережал, хотя и сдерживал скорость, на которую, как я знал, он способен.

Мы устремились вверх по лестнице на следующий этаж, туда, где находилась камера Андреаса. Он давно извлек воспоминание о наборе кода прямо из головы придурка-хранителя.

Какие бы хранители ни дежурили на этом этаже, они уже отправились разбираться с чрезвычайной ситуацией. Я набрал код и распахнул дверь.

Андреас выбежал наружу. Обычно беззаботный, теперь он был взвинчен настолько, что не мог спокойно стоять. Его темно-серые глаза встретились с моими, и в них вспыхнул красноватый огонек, совершенно не связанный с мигающими лампами.

– Лучше поторопиться за Домиником, – сказал он, демонстрируя более жесткую версию своей обычной улыбки.

В тот же момент из комнаты всего через несколько дверей от нас вышел хранитель и резко повернул голову в нашу сторону. Крик, который он издал, вполне мог составить конкуренцию вою сирены.

Он потянулся за рацией, но Зи двигался быстрее. Огромный парень почти что взлетел над плиточным полом и со всей своей звериной мощью впечатал хранителя в стену.

Мужчина осел на пол – из-за вмятины на шлеме часть его головы казалась вогнутой. Из-под металла сочилась кровь и собиралась в лужицу на полу.

Зиан застыл с оскаленными зубами и дрожащими руками. Я понимал, какие чувства его сейчас раздирали, и замер, гадая, что теперь будет, но к нему уже подбежал Андреас.

Худощавый парень обхватил рукой здоровяка Зиана и подтолкнул его к лестнице.

– Молодец, человек-волк. Нам не выбраться отсюда, не смяв пару банок.

Из груди Зи вырвался прерывистый смешок – наполовину рычание, – и он поспешил с нами на следующий этаж.

Чтобы узнать код от двери Доминика, Андреас задействовал все свое мастерство. Для Дрея это было куда сложнее, чем узнать свой собственный код: ему надо было видеть того человека, в чьей голове он копается, и требовалось время, чтобы добраться до нужного воспоминания.

Только несколько месяцев назад, после более чем года попыток, он наконец уловил достаточно мелких фрагментов, чтобы выдать нам все цифры.

Мы оказались всего на один уровень ниже основного, и над потолком раздавались тяжелые удары. Мигающие огни дрожали – и так же дрожали мои нервы.

Пока Андреас разбирался с дверью Доминика, я остановился посреди коридора и осмотрелся. Меня охватило странное, непонятное чувство, которое никак не отпускало, продолжая покалывать мою кожу. Это не было просто дурным предчувствием.

Дом выбежал наружу. Его стройное тело плотно облегал неизменный плащ, а половина темно-каштановых волос выбилась из растрепанного после сна хвостика, обрамляя загорелое лицо. Когда мы снова направились к лестнице, я впился ногтями в ладони.

– Сверху почти наверняка будут еще хранители, – сказал я, повысив голос, чтобы перекричать пронзительный вопль. – Нам придется перебить их всех.

Зиан поднял кулаки – все следы его минутной неуверенности уже исчезли.

– Без проблем.

Мои нервы защекотала очередная странная вспышка. Я нахмурился.

– И…

Андреас, бегущий по лестнице чуть впереди, оглянулся.

– И что?

– Не знаю, – признался я. – Но просто будьте готовы. Я чувствую что-то еще. Что-то… новое.

Глава 4. Рива

Очередную подожженную мною ветку охватило пламя. Я бросила ее на кучу хвороста, который успела быстро собрать, и ринулась прочь.

На территории объекта раздавались крики.

Хранители подбежали к забору и прошли через ворота, чтобы осмотреть несколько уже разведенных мною костров, которые, потрескивая, поднимали клубы дыма к звездному небу. Колеблющийся оранжевый свет отражался от прутьев забора.

Может, самих по себе костров и не было достаточно, но я хотела выманить наружу как можно больше людей. Я не знала, сколько времени мне потребуется, чтобы вывести ребят, и я не знала, какие новые меры безопасности приняли без меня.

Чем меньше людей с оружием будет стоять между мной и моей целью, тем лучше.

Я достала из украденной сумочки один из пистолетов и направила его на верхушки деревьев. Мне уже много лет не предоставлялось возможности попрактиковаться в стрельбе, поэтому, когда я нажала на курок, от отдачи меня чуть не отбросило назад.

Но я была все такой же меткой. Пуля попала в тонкую ветку и сломала ту у основания – шум от ее падения о землю последовал сразу же за грохотом выстрела.

Я не хотела тратить патроны впустую, но мне было на руку, чтобы хранители подумали, будто здесь целая армия врагов. Оббегая полукругом то место, где горели костры, я выстрелила еще пять раз подряд – из точек, расположенных друг от друга на таком расстоянии, которое за это время не смог бы преодолеть нормальный человек.

Затем затвор с глухим звуком щелкнул. Пустой.

Я засунула пистолет обратно в сумочку на случай, если он понадобится нам позже, когда мы сможем раздобыть больше патронов. Застегнув ремешок так, чтобы сумочка снова прижималась к моей спине, я понеслась к сосне, которую выбрала заранее.

Через открытые ворота выбегали хранители. И, даже не видя их, я знала, что по крайней мере двое останутся стоять на страже. Если бы я попыталась зайти напрямую, то попала бы в самую гущу.

Но пока все они были заняты хаосом, который я устроила у восточной ограды, никто не следил за юго-западным углом.

Впереди появилось дерево. Я побежала прямо к нему и, выпустив когти из кончиков пальцев, прыгнула на ствол.

Мои руки обхватили его в нескольких футах над землей. Чтобы удержаться, я изогнула пальцы и впилась в него когтями. Упираясь коленями в кору, я карабкалась наверх до тех пор, пока не достигла ветвей. Отталкиваясь от них ногами, я стала быстро продвигаться вверх.

Когда я приблизилась к вершине, сужающийся ствол начал раскачиваться под моим весом. Я крутанулась на нем и, за долю секунды оценив расстояние до забора, прыгнула.

Коса развевалась за спиной. Готовясь к приземлению, я выгнула спину дугой и расставила ноги.

Пролетев прямо над колючей проволокой и электрическими проводами, я с мягким стуком приземлилась в траву далеко за постройкой.

Быстрый кувырок по большей части смягчил удар от приземления. Мгновение спустя я уже снова стояла на ногах и мчалась к зданию.

Когда я приблизилась к бетонной стене, то замедлилась. Прижавшись к ней, я прокралась вдоль здания и заглянула за угол – на единственные входные ворота.

Как я и ожидала, по сторонам от ворот, которые уже успели закрыть, расположились двое хранителей. Все остальные бросились за забор к разгорающемуся пламени. Как я и надеялась, даже те двое у ворот сосредоточили свое внимание на лесе, а не на здании позади них.

Они думали, что угроза все еще где-то там. Придурки.

Дверь в здание была приоткрыта, и у нее стояла еще одна хранительница, одетая в типичные шлем и броню. Казалось, она ждала, не понадобится ли и ее помощь. Мне нужно было расправиться с ней так быстро, чтобы она не успела подать сигнал тревоги.

С ней и любым другим, кто еще мог оказаться в коридоре.

Мои мышцы напряглись, челюсти сжались. У меня не было времени просто вырубать ее и связывать для надежности, как я сделала во время нашего первого побега.

Она не человек. Она препятствие между мной и мужчинами, которых я пришла освободить.

Она одна из тех людей, которые, сколько мы себя помним, относились к нам как к подопытным. Почему же я должна была видеть в ней нечто большее, чем просто объект?

Продолжая прислушиваться к крикам из-за ограды, я стала ждать, пока она от меня отвернется, и в подходящий момент прыгнула.

Я врезалась в нее под таким углом, что мы обе вылетели в коридор, и дверь за нами с глухим стуком захлопнулась. Одна когтистая рука сдержала крик, рвущийся из ее рта; другая полоснула по горлу достаточно сильно, чтобы перерезать артерию.

Брызнула кровь. Ее тело обмякло.

Никто не бросился ей на помощь. Я схватилась за ручку первой попавшейся двери и затолкала труп в помещение, которое напоминало шкаф для хранения снаряжения. Попутно я повернула труп так, чтобы брюки вытерли бо́льшую часть крови с пола.

Не должно было остаться ничего, что могло бы просигнализировать другим пробегающим мимо хранителям о вторжении.

Теперь я осталась в коридоре одна. Выла сигнализация, предупреждающие лампочки по краю потолка мигали красным.

Я не могла позволить шуму сбить меня с толку. Диспетчерская должна была быть где-то здесь, скорее всего, на этом этаже. Они должны были по-прежнему держать ее как можно дальше от камер и тренировочных залов, так ведь?

Ступая как можно тише, я быстро прошла по короткому коридору. Одна дверь открылась в комнату со столом и стульями – зал для совещаний.

Но за следующей дверью я сорвала джекпот.

Все пространство было заполнено панелями управления с нависающими над ними мониторами. На нескольких экранах мигали предупреждающие сообщения.

К моему удивлению, комната оказалась пуста. Неужели я действительно так напугала хранителей, что они никого не оставили следить за зданием изнутри?

Я схватила один из стульев и просунула его под дверную ручку, чтобы удержать любого, кто попытался бы войти. Мой взгляд скользил по рычагам и кнопкам управления.

Вот – внешние системы. Хорошо бы зафиксировать ворота открытыми, чтобы мы могли убежать, и отключить электричество в заборе на случай, если нам придется идти окольным путем.

Ворота могли подождать, пока со мной не окажутся ребята – не стоило заранее предупреждать хранителей снаружи. Но я нажала на экран и отключила подачу электричества по проводам.

Эта команда не требовала подтверждения. Все потому, что кто-то, имеющий доступ к системе безопасности, пользовался ею совсем недавно, так что система не запрашивает их снова, или же с камерами все будет не так просто?

Мне нужно было попробовать и посмотреть, что будет. Я рассчитывала, что здесь будет кто-то, кем я смогу воспользоваться.

Но если для подтверждения нужны отпечатки пальцев, я всегда могла вытащить ту женщину из кладовки – или, во всяком случае, ее руку. Оставалось надеяться, что у нее есть нужный уровень доступа.

Обходя ряды консолей, я резко остановилась.

Передо мной находился дисплей, откуда управлялись двери камер. Он выглядел точно так же, как тот, что я видела четыре года назад. Но… четыре из этих ячеек уже светились и мигали желтым цветом на фоне синих линий схемы.

Блокировка отключена.

А под номерами каждой ячейки виднелись надписи из заглавных букв. ДЖЕЙК. ЗИАН. АНДРЕ. ДОМИН.

Мои ребята. Они уже не в комнатах.

Как же… так вот почему персонал диспетчерской ушел? Хранители поняли, что за хаосом снаружи стою я, и убежали, утащив ребят в более безопасное место?

Где они были теперь?

Я просматривала дисплеи в поисках чего-нибудь, что могло бы подсказать мне, куда идти. Взгляд зацепился за экран в углу, на котором было изображено что-то похожее на схему, подсвеченную маленькими светящимися точками. Некоторые из них двигались…

Дверная ручка задребезжала. Прежде чем я успела повернуться и хоть что-нибудь сделать, что-то врезалось в дверь с такой силой, что стул отлетел в сторону вместе с дверными петлями.

Дверь с грохотом упала на пол. Внутрь ворвался кто-то огромный и, уставившись на меня, застыл на месте.

Мне потребовалась секунда, чтобы узнать его после четырех лет, которые превратили энергичного подростка, в чертах которого все еще сохранялась мягкость, в закаленного, мускулистого мужчину. Но эта персиково-коричневая кожа, эти выступающие скулы и прикованные ко мне темно-карие глаза – все это был мой Зиан, такой родной и еще более потрясающий, чем в моих воспоминаниях.

У меня перехватило дыхание. Сердце бешено забилось.

– Зи? – спросила я хриплым шепотом, в который превратился мой голос.

Зиан казался испуганным и растерянным, но еще… расстроенным? Ничто на его лице не отражало того прилива облегчения, который я почувствовала в тот момент, когда поняла, что уже нашла одного из парней, за которыми сюда пришла.

Прежде чем я успела сообразить, что мне делать и что сказать, в комнату следом за ним ворвались еще двое знакомых, великолепных мужчин.

– Чего ждем? – требовательно спросил один из них, и мое сердце подпрыгнуло от знакомого веселого тона Андреаса, хоть он и обронил лишь пару слов.

Взмахнув кудрявой головой, он тоже резко остановился. Парень рядом с ним оставался совершенно неподвижным, как будто острые черты его лица и светло-русые волосы были высечены из мрамора.

Джейкоб. Я впервые увидела его с тех пор, как умер Гриффин, и отголосок близнеца так ярко отражался на его лице, что я невольно вздрогнула от пережитой боли. Его пристальный взгляд впился в меня, он поднял кулаки…

Вдруг Андреас протолкнулся вперед. Взгляд у него был слегка сумасшедшим, но голос прозвучал настойчиво:

– Зи, хватай ее и бери с собой. Джейк, давай, нам нужно открыть ворота.

Резко дернув подбородком, Джейкоб кивнул и отвел от меня глаза. Они с Андреасом бросились к пульту управления, а Зиан кинулся на меня.

Мои мысли слишком путались от смеси радости и недоумения, чтобы я могла от него увернуться.

Да и зачем было уворачиваться? Мы одной крови.

Он подхватил меня на руки, как будто я совсем ничего не весила, и, перекинув через свое широкое плечо, мускулистой рукой крепко обхватил меня за талию. Тепло его тела разлилось по всей моей коже, а его мускусный запах заполнил мой нос, наполняя покалыванием мои гудящие от адреналина вены.

Мне хотелось обнять его, разрыдаться от облегчения, что я нашла их, что все это и правда происходит, но в то же время я не понимала их реакцию.

Почему они так на меня посмотрели? Почему никто из них не сказал мне ни слова?

Но я не знала, через что им пришлось пройти, чтобы так далеко зайти в своем побеге. И нам действительно нужно было убираться отсюда как можно быстрее.

Я прижалась к массивному телу Зиана, стараясь стать настолько легкой ношей, насколько это было возможно.

– У меня есть… – начала говорить я, но не успела предложить им оружие – меня прервал победный крик Андреаса:

– Мы уходим отсюда!

Все трое выбежали из комнаты, не сказав больше ни слова. Последний из моей четверки, тот, о ком я как раз начала беспокоиться, таращился на нас из коридора.

– Что?.. – спросил Доминик, но Джейкоб прервал его взмахом руки. Он указал на дверь.

Больше никто ничего не сказал. Четверо мужчин выскочили в ночь, неся меня за собой.

Я бы настояла на том, чтобы меня отпустили, но не могла с уверенностью сказать, что могу бежать быстрее Зиана – особенно если учесть, что последние четыре года я не тренировалась на длинных дистанциях. У моих ребят, похоже, уже был четкий план, и я не хотела ничего испортить.

Но когда мы побежали через поле и сквозь ворота и Джейкоб с помощью одного лишь толчка своей невидимой силы отшвырнул обоих хранителей на деревья, мой желудок сжался.

Ночь наполнилась криками. Ребята свернули с дороги под укрытие леса.

Зиан по-прежнему крепко обнимал меня рукой – его хватка была такой сильной, что могли остаться синяки. Его запах наполнял мои легкие, но беспокойство никуда не ушло.

Покачиваясь в такт его шагам, я смотрела вниз, на его широкую спину в темно-синей футболке, и попыталась снова.

– Зи?

Он не ответил. Не подал ни малейшего сигнала, что вообще услышал меня.

Я не понимала, что происходит.

Я не знала, чего ожидать от нашего воссоединения, но точно не этого. И все мои инстинкты восстали в растущей уверенности, что я что-то упустила.

Глава 5. Рива

Пока под ногами парней хрустели ветки и опавшие листья, я видела только пролетающую внизу темную землю.

Когда я попыталась поднять голову, то неуклюже врезалась в плечо Зиана, но все же успела заметить проблески фонариков, мелькающих среди деревьев позади нас. Хранители, бросившиеся за нами в погоню, что-то друг другу кричали.

Парни поступили весьма разумно – скрылись в лесу. Мы все тренировались быстро передвигаться по лесистой местности, и они уже стали в этом опытнее меня. Хранители не могли обогнать нас на машинах среди деревьев, а если бы нашим преследователям удалось подобраться ближе, стволы укрыли бы нас от пуль.

Но куда мы могли теперь направиться?

Всю дорогу до арены я испытывала выброс адреналина и так сильно была сосредоточена на том, чтобы вытащить ребят наружу, что у меня не хватило времени подумать о том, что делать после достижения первоочередной цели. Я думала лишь о том, что нужно увести всех подальше от наших похитителей. Туда, где они никогда не смогут нас найти.

А это означало, что нужно было уйти от них на куда большее расстояние, которое мы не могли преодолеть пешком.

Зиан уверенно мчался вперед. Его дыхание участилось – я ощущала, как поднимается и опускается прижатая к моим бедрам грудная клетка. И все же он сдерживал свои силы, чтобы не обгонять трех других парней.

Я едва различала в темноте их фигуры, но по крайней мере один из них уже тяжело дышал.

Я прикусила губу, борясь с желанием спросить, что они планируют делать дальше. Чем тише мы будем, тем больше шансов, что хранители потеряют наш след в течение того кусочка ночи, который у нас остался.

Двое парней заговорили о чем-то вполголоса, и Зиан, не сказав ни слова, повернул следом за ними вправо. Он перепрыгнул через бревно, как будто оно было не более чем веточкой.

Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, я сконцентрировалась на том, чтобы лежать как можно спокойнее. Но, в конце концов, не смогла удержаться и подняла голову, чтобы еще раз взглянуть назад.

От того, что я увидела, у меня участился пульс. За верхушками деревьев появилось едва заметное свечение, и силуэты ветвей проглядывали на фоне темно-синего неба, которое еще совсем недавно было черным.

Наступил рассвет, и теперь с каждой минутой становилось только светлее.

Но в лесу, под кронами деревьев, по-прежнему было темно, словно ночью.

Парни, должно быть, заметили приближающийся рассвет, потому что они начали двигаться куда быстрее.

Я не слышала ни звука от наших преследователей, но вдалеке все еще были видны отблески их фонариков. Они притихли, чтобы сосредоточиться на погоне.

Если бы мы осмелились остановиться, нас бы настигли в считаные минуты.

Внезапно мы выскочили из-за деревьев на чистый участок поля. Мою спину обдуло резким холодным ветром.

Когда парни ушли еще правее, сердце забилось быстрее от нарастающего ощущения опасности. Но через несколько секунд я поняла, почему они решили выйти из лесного укрытия.

Теперь мы мчались по краю невысокого утеса – утеса, нависающего над четырехполосным шоссе. Мимо проносилась пара машин, но в целом в такой ранний час дорога была пуста. Фары прожигали затемненный ландшафт.

Один из парней с шипением втянул воздух сквозь зубы. Другой довольно хмыкнул.

Теперь они все были впереди, так что я их не видела, но внезапно Зиан начал бежать еще быстрее. Его грудь выгнулась вперед, и вдруг мы оказались в воздухе.

От испуга я резко вздохнула. Пока мы падали, он все сильнее прижимал меня к своей груди, и, когда мы со стуком ударились о твердую поверхность, его мускулы смягчили удар.

И все же удар был достаточно сильным, чтобы выбить весь воздух у меня из легких. Зиан ослабил хватку, и я вырвалась из его объятий, чтобы осмотреться вокруг.

Мы приземлились на плоскую платформу движущегося грузовика, который с ревом несся по шоссе со скоростью, должно быть, миль семьдесят в час. Остальные ребята приземлились вокруг нас – Андреас, слегка покачиваясь, выпрямился.

Доминик приподнял брезент, которым были накрыты бревна – они занимали только половину кузова, – и жестом предложил нам под ним укрыться. Я залезла внутрь, понимая, что, если хранители доберутся до обрыва прежде, чем грузовик скроется из виду, они не должны нас увидеть.

Как только мы оказались внутри нашей импровизированной палатки, я повернулась лицом к парням. Меня встретил пристальный взгляд Джейкоба.

Его красивое лицо застыло, в глазах появился холодный блеск. Без всякого предупреждения он вдруг бросился на меня.

Это движение было настолько внезапным, настолько неожиданным для давно потерянного друга, что мои рефлексы отказали, а мышцы успели лишь дернуться, прежде чем он швырнул меня на землю. Я инстинктивно вскинула руки, но его рука уже обхватила мое горло и сильно сдавила, с болью перекрывая мне дыхательные пути.

Джейкоб смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде был чистый лед – ледяная ненависть. Дрожа от этого холода, я извивалась, чтобы его оттолкнуть.

В обычных обстоятельствах я бы легко с ним справилась. Но после ночи в бегах я ужасно ослабла, а он, должно быть, весил почти вдвое больше меня.

Мои запястья и лодыжки дернулись под невидимой хваткой его телекинеза. Мои мысли все еще были слишком запутанны, чтобы я могла придумать связную стратегию и выбраться.

Что, черт возьми, происходит? Зачем Джейку причинять мне боль?

– Итак, мы на свободе, и ты с нами, – сказал он ровным голосом. – Это наш счастливый день. И теперь я доберусь до…

– Джейк! – огрызнулся Андреас таким резким тоном, что Джейкоб резко повернул голову. Так необычно для парня, который всегда оставался спокоен.

– Отстань от нее. Она нам нужна. Она все поймет.

О чем он говорил? Я начала сильнее извиваться под рукой Джейкоба. Боль пронзила легкие, зрение начало затуманиваться.

Но даже несмотря на то, что он держал меня в удушающей хватке, близость его мускулистого тела пробуждала следы старых желаний – в смеси с ужасом.

Да, я хотела, чтобы он меня касался, но не так. Совсем не так.

– Дрей прав.

Я узнала тихий, ровный голос Доминика, хотя его самого и не было видно.

Джейкоб выругался, и мне на щеку попала слюна. Он оттолкнулся от меня так же быстро, как до этого напал – как будто не мог вынести прикосновения ко мне ни секундой дольше.

Его поразительные черты лица всегда казались точеными, но прямо сейчас они с таким же успехом могли быть высечены из мрамора. Он указал рукой в сторону Зиана.

– Оставайся рядом с ней. Следи, чтобы она не убежала.

Зиан встал надо мной на страже, рукой поддерживая самую высокую точку нашей импровизированной палатки. Я посмотрела на него, а затем перевела взгляд на каждого из остальных парней. В воздухе между нами потрескивала странная энергия, и хоть теперь мне на горло никто не давил, казалось, что я задыхаюсь.

Меня окружали парни, которых я потеряла больше четырех лет назад и которых все это время мечтала спасти. Мы все оказались заперты в этом тесном пространстве на расстоянии вытянутой руки друга от друга. Хоть я и боролась с замешательством, от осознания их близости у меня кружилась голова и по коже бежали мурашки.

Когда я попыталась заговорить, к горлу подступил комок. Я сглотнула, откашлялась и снова сглотнула, а затем ухитрилась хрипло произнести:

– С чего бы мне убегать? Я… я пришла за вами. Конечно, я думала, что мы будем держаться вместе. Так всегда и должно было быть…

Джейкоб сделал шаг ко мне. Казалось, будто он собирается меня придушить.

– Заткнись.

Как он мог быть тем самым парнем, с которым мы когда-то вместе планировали тактику, чтобы захватить флаг в игре? Тем, кто с восторгом наблюдал за моим тренировочным боем и, аплодируя, называл Дикой кошкой?

Неужели хранители сделали с мальчиками, которые когда-то были моими, что-то такое, чего я даже не могу представить?

От недоумения у меня защипало глаза, но я сжала челюсти, чтобы не расплакаться. Слезы ничему не помогут.

Мне следовало оставаться спокойной и сосредоточенной, и мы со всем справимся.

Мы должны справиться.

Ребята просто наблюдали за моей реакцией. Андреас снова запустил пальцы в свои тугие кудри. Его медно-коричневая кожа казалось сероватой, и вряд ли дело было только в царящем под брезентом полумраке.

– Мы знаем, Рива, – отрезал он. – Ты думала, они нам не скажут? И мы просто будем думать, будто ты мертва или что-то в таком духе?

Честно говоря, я понятия не имела, что ребята могли знать о моем местонахождении. Но, что бы они там ни думали, я ожидала, что они будут рады видеть меня не меньше, чем я их.

Я подняла на него взгляд, встречаясь с темно-серыми глазами, которые прежде всегда светились весельем и дружеской теплотой.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду. Хранители забрали меня после того, как… думаю, они решили, что у нас будет меньше шансов совершить еще одну попытку побега, если мы окажемся порознь.

Втягивать в это женщину было ошибкой.

Джейкоб издал такой резкий смешок, что он прозвучал как рычание.

Доминик придвинулся ближе. Он сгорбился, хотя и был самым низкорослым из парней, а брезент оставался аж в нескольких дюймах над его головой. Его темные волосы выбились из привычного хвостика, но его светлые, зеленовато-карие глаза были такими же задумчивыми, как и всегда.

– Нет смысла лгать, – сказал он тем же мягким, размеренным голосом, что и раньше, слегка покачиваясь в такт вибрации грузовика. – Мы слышали о сделке и обо всем остальном.

Я уронила руки по бокам, но сдержала разочарование в своем голосе.

– Судя по всему, хранители вам солгали. Что за сделка? Что за «все остальное»? Я только что вытащила вас из этой пыточной…

Джейкоб фыркнул и, похоже, больше не смог удерживаться от едких замечаний.

– Ты? Когда мы тебя обнаружили, ты дежурила в диспетчерской. Наверное, пыталась придумать, как изолировать здание, чтобы мы никогда не выбрались.

– С чего бы мне… Я пришла туда, чтобы вас выпустить, потому что понятия не имела, что вы уже со всем справились.

– Ты забаррикадировала дверь, – вставил Зиан, и его голос напомнил мне низкое рычание. – Казалось, ты спасала только саму себя.

– Да, от хранителей.

Я неопределенно махнула руками.

– Я уже успела разделаться с одной, сразу у входа в здание. Я не знала, сколько еще окажется внутри.

Андреас наклонил голову.

– Не помню, чтобы у выхода видел какие-то тела.

– Я затолкала ее в кладовку, чтобы никто ничего не заподозрил!

– Так что теперь этого не доказать – очень удобно, – усмехнулся Джейкоб.

Почему же им так трудно было понять?

Я едва сохраняла ровный голос. Горло сжималось от боли, которая пронзала гораздо глубже, чем любая боль, которую мог бы причинить Джейкоб своим нападением.

– Как вы думаете, почему хранители начали выбегать с объекта? Как, по-вашему, вам удалось вырваться из своих камер? Какого черта мне делать что-то еще, кроме как не пытаться помочь вам?

Я едва сдержалась, чтобы не добавить: вы все, мать вашу, сошли с ума?

Что с ними сделали хранители? Почему парни, которых я когда-то любила, так изменились, словно совсем меня не знали?

Джейкоб бросил на меня злобный взгляд. Его лицо было настолько искажено ненавистью, что это ранило до самой глубины души.

– Я не знаю, каких врагов нажили себе эти придурки и кто решил все это им устроить. Но я точно знаю, что ты договорилась с уродами о лучших условиях, отдала моего брата в качестве гребаной кровавой жертвы, а затем умчалась наслаждаться своими новыми привилегиями туда, где тебе больше никогда не пришлось бы нас видеть.

Сама того не осознавая, я покачала головой. Они на самом деле в это верили?

– Я бы никогда так не поступила. Как вы вообще могли о таком подумать? Они поймали нас. Прямо возле объекта, пока мы вас ждали. Мы все сделали по плану, но они, должно быть, знали и были готовы…

– Почему бы тебе не рассказать нам, что именно, по твоему мнению, произошло той ночью? – спросил Андреас, по-прежнему странно немногословный.

Я сделала глубокий вдох. Теперь мы перестанем ходить по кругу?

– Как мы и планировали, Гриффин использовал свои способности, чтобы заставить одного из хранителей открыть его дверь, а затем мою. Я вырубила того парня, но у него не оказалось карточек от других этажей. Тогда мы поднялись в диспетчерскую и открыли все ваши камеры.

Зиан медленно кивнул.

– Они открылись.

Джейкоб бросил на него свирепый взгляд, а затем снова уставился на меня.

– А потом?

– Потом мы вышли, чтобы убедиться, что снаружи все чисто. Сначала мы подумали, что так оно и было. Гриффин не чувствовал никого поблизости, а я никого не видела и не слышала. Должно быть, в него выстрелил снайпер.

От поразившего меня горя голос на секунду затих, но спустя мгновение я снова его обрела.

– А потом появилась толпа хранителей, они стреляли в меня и били электрошокерами, и я не могла пошевелиться…

Моя рука инстинктивно поднялась к плечу, но прежде, чем сказать что-то еще, я поняла, что они не сочтут мой шрам убедительным доказательством – нет, если уж они сомневались во всем остальном, что я рассказала.

Прежде чем отправить на арену, хранители хорошо меня подлатали. След от пулевого ранения больше походил на неглубокий след от удара ножом, а не от выстрела.

– И это все, что тогда произошло? – спросил Доминик.

Мои мысли на мгновение вернулись к поцелую – тому головокружительному, восхитительному, глупому поступку, который стоил нам всего. Каждый нерв в моем теле сопротивлялся признанию в этом свидетельстве моей беспечности.

Это ничего бы не изменило… я просто показалась бы им жалкой.

– Это все, – подтвердила я. – Очевидно, я была недостаточно бдительна – вы не представляете, как сильно я жалею, что вовремя не заметила угрозу.

Джейкоб скрестил руки на груди.

– И куда же ты якобы отправилась на целых четыре года?

Я стиснула зубы при слове «якобы», но заставила себя успокоиться.

– Хранители продали меня какому-то криминальному авторитету, который проводил подпольные матчи в клетке. Я стала его звездным бойцом. Если бы я отказалась драться, меня бы убили, а мертвой я бы уже никогда не вернулась за вами. Он держал меня под строгой охраной. Я никогда не выходила из своей комнаты – только на еженедельные бои.

Джейкоб отрывисто рассмеялся.

– Какая фантастическая слезливая история. И как прекрасно, что ты сделала все это ради нас. Сколько времени тебе потребовалось, чтобы придумать этот сценарий? Что за чушь собачья.

Я не смогла удержаться и вздрогнула.

– Никакая это не чушь. Именно это и произошло.

Между парнями повисло ледяное молчание. Я не понимала, думает ли хоть кто-то из них, что я, возможно, говорю правду.

Какую бы историю хранители ни вбили им в голову, они, кажется, ужасно хорошо ее продумали. Но все же.

Это были мои ребята. Мы были всем друг для друга – вместе до конца.

Мы одной крови.

Они должны знать, что я бы никогда от них не отвернулась.

Зиан бросил взгляд на Андреаса. Грузовик развернулся на повороте шоссе, и брезент в его руках слегка подпрыгнул.

– Ты можешь проверить ее воспоминания? Так мы быстро сможем получить ответ, что на самом деле произошло после всего.

Андреас поморщился.

– Быстро не получится. Не забывай, это же не какая-то точная наука. У меня не так много информации, чтобы сузить круг поисков.

Он кивнул подбородком в мою сторону.

– Ты знаешь имена кого-нибудь из тех, кто там находился – этого криминального босса и его головорезов, которые заставляли тебя драться?

Во мне все похолодело.

– Нет. Они почти со мной не разговаривали, и у меня было не так уж много шансов что-нибудь подслушать.

Грузовик тряхнуло, и Джейкоб переступил с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие.

– Опять же очень удобно, не так ли?

– Не сказала бы, – возразила я. – Потому что лучше бы у меня имелась возможность вам доказать, что я не какая-нибудь предательница-убийца.

Андреас продолжал кривить губы. Он сцепил худощавые руки перед собой.

– Я попробую. Может быть, что-нибудь и найду.

Не спросив моего разрешения, он устремил на меня пристальный взгляд.

Андреас, которого я знала, никогда бы не вторгся в мою голову, не убедившись, что я на это согласна. Но когда я подняла взгляд, в его глазах уже мерцало красноватое сияние силы – как будто он сжигал часть себя, чтобы залезть в мою голову.

Я не ощущала его внутри своего черепа, но моя кожа зудела от осознания того, что он перебирает фрагменты образов и разговоров. Но если так он мог наткнуться на правду о той ночи, то оно того стоило.

Мы стояли в тишине. Грузовик продолжало потряхивать, а сквозь брезент просачивался яркий дневной свет. На лбу у Андреаса выступили капельки пота. Его зрачки задрожали, и он, проведя рукавом по линии роста волос, отвлекся от меня.

– Ни на что определенное я не наткнулся, – грубо сказал он остальным парням. – Я мельком видел драки в клетке, но не могу сказать, как часто они проходили и добровольно ли она на это пошла.

– Тогда будем придерживаться того, что знаем.

Джейкоб хмуро посмотрел на меня сверху вниз.

– А знаем мы то, что эта сука – интриганка и манипуляторша, которая, как только у нее появится такая возможность, всадит нам нож в спину. Так почему, черт возьми, ты не даешь мне закончить то, что я начал?

– Джейк, – начал Зиан, но, похоже, он не знал, как продолжить.

Андреас снова заговорил, его голос звучал устало, но твердо:

– Все, должно быть, совсем плохо, раз это я выступаю голосом разума. Но, как я уже сказал, она нам нужна. Если она работала с хранителями прямо там, на объекте, то должна что-нибудь знать об их планах и о том, как они будут действовать.

Доминик медленно наклонил голову.

– Она может знать, какие шаги они предпримут, чтобы нас выследить, и нам будет легче от них ускользнуть.

– Точно. И, кто знает, вдруг она видела или слышала что-то, что могло бы помочь нам на следующем этапе?

– Каком следующем этапе? – потребовала я. – И я ничего не знаю о делах хранителей, потому что до вчерашнего вечера я четыре года даже не была на территории объекта и никого из них не видела.

Парни меня проигнорировали.

– Тогда пусть остается с нами до тех пор, пока мы не выясним, что получится из нее вытянуть, – предложил Зиан.

Мне хотелось верить, что в его голосе послышалась легкая неуверенность, но, возможно, я просто принимала желаемое за действительное.

Джейкоб скривил губы – как будто мысль о том, чтобы я оставалась рядом, вызывала у него отвращение, – но в конце концов тяжело вздохнул.

– Отлично. Но, так или иначе, она за все заплатит.

Он развернулся, подошел к краю брезента и, приподняв его, посмотрел на светлеющий пейзаж.

– Движение начинает усиливаться, – сказал он. – И хранители наверняка смогут догадаться, что мы оказались в машине, которая проезжала по этому шоссе. Пока мы еще можем остаться незамеченными, нам следует уйти и продолжить разговор подальше отсюда.

Глава 6. Зиан

Меньше чем через минуту после того, как мы спрыгнули с грузовика и направились вперед через редкий лесок, Джейкоб посмотрел на Риву и сказал:

– Твоя сумка. Давай посмотрим, что у тебя с собой.

На мгновение она сжала ремешок в руке, но затем стянула сумку через голову и отдала ему.

– Просто вещи, которые, как мне казалось, могут помочь при побеге. Некоторые из них я и правда использовала. Посмотри – один из пистолетов уже пустой.

Странная вещь для того, чтобы идти с ней в бой – что-то вроде кожаной сумочки с декоративной бахромой по бокам. Но она говорила тем же твердым тоном, каким до сих пор отвечала на все наши вопросы.

– Оружие, – пробормотал Джейкоб и бросил на меня взгляд. Он уже сказал мне держаться поближе к ней, но не упомянул, что я – единственный в нашей группе, кто может сравниться с Ривой по силе и скорости.

Если она от нас убежит, мне придется ее ловить. От этой мысли у меня скрутило желудок, но он и так уже превратился в тугой комок.

Где она на самом деле была все это время? Что она делала, когда я наткнулся на нее в диспетчерской?

Она не вела себя как человек, напуганный тем, что самые близкие друзья решили, будто она их предала. На ее лице едва ли промелькнули хоть какие-то эмоции, и по большей части я распознал только гнев.

Если хотя бы часть ее истории правдива – если за последние четыре года она прошла через ад и отправилась к нам, ожидая радостного воссоединения, – разве этого не было бы заметно?

Мои мысли вернулись к тому моменту, когда я только увидел ее в диспетчерской. Я был так потрясен, что помнил все расплывчато. Кажется, при виде меня ее лицо просияло – больше похоже, что она счастлива, чем обеспокоена вторжением.

Но даже будь это так, она ведь могла притворяться, понимая, что ее поймали.

– Чертова куча пистолетов и ножей, кошельков, драгоценностей…

Джейкоб пристально смотрел на Риву.

– Ты только что вернулась с ограбления банка?

Она сердито на него посмотрела.

– Когда я сбегала, у меня появилась возможность захватить кое-какие вещи. Мне показалось, они могут пригодиться.

– Да-да.

Он запустил руку глубже и достал хрустальный флакончик духов.

– И ты решила, что приятный запах поможет нам сбежать?

Он бросил его обратно и достал корешок билета.

– Еще и на концерты ходит. Занятая дама.

Рива дернула подбородком, но ее тон оставался ровным.

– Я не все из нее вытащила, когда забирала. Не поверишь, но я немного торопилась. Это не мои вещи.

– Угу. Больше похоже на то, что ты только что вернулась с одной из их дурацких миссий с бонусом в виде небольшого перерыва на отдых.

Джейкоб перекинул ремешок сумки через плечо.

– Зи, проверь ее и убедись, что у нее с собой больше ничего нет.

Плечи Ривы напряглись, но, когда я подошел ближе, она не отшатнулась. Ее облегающая майка и спортивные штаны едва ли могли позволить спрятать оружие. Даже просто взглянув на нее, я увидел, что у нее нет ни пистолета за поясом, ни ножа на бедре.

Но из-за того, что он попросил, и из-за того, что любой крошечный просчет мог все нам испортить, я сосредоточился и почувствовал, как от проявляющейся силы начало покалывать глаза.

Я оглядел ее спину и бедра. Надеюсь, парни не заметили, как по моей коже пробежала волна жара при беглом взгляде на маленькую, но рельефную попку. Я подошел поближе, чтобы осмотреть Риву спереди, и так же быстро пробежался взглядом по ее груди.

Меня еще сильнее бросило в жар. Когда я вернулся к нормальному зрению, то мгновение просто наблюдал за тем, как она шагает рядом.

Она была так похожа на ту Риву, которую я знал. Те же изящные черты лица. Те же странные волосы – темно-серые с серебристыми прядями. Как и всегда, они были заплетены в косу, только вот она совсем растрепалась.

Та же обманчиво стройная фигура, которая, казалось бы, сломается под легким дуновением ветра. На самом деле повезет, если она не переломит вас пополам.

Все такая же хорошенькая – может быть, даже лучше, ведь с возрастом черты ее лица заострились, а формы округлились. Как и прежде, мне хотелось подхватить ее на руки, прижать к своему широкому телу и от всего защитить.

Раньше я представлял, как обнимаю ее совсем по-другому, но теперь сразу же отогнал эти воспоминания.

Я думал, что знаю ее. Я верил в привязанность, которую видел в ее глазах, в ее бесконечную верность всем нам.

Как могла девушка, которую я тогда знал, вот так отвернуться от всех нас, и прежде всего от Гриффина?

Что за женщиной она стала?

Я начал закипать, но сдержал вспышку ярости, понимая, что сейчас смена облика ничем хорошим не закончится.

И как я мог одновременно и злиться, и сдерживать себя, чтобы не провести пальцами по ее волосам и обнаженному плечу, будто нашу связь было так просто восстановить?

Будто кто-то вроде меня вообще имел право хоть к кому-то так прикасаться.

Я с усилием отогнал эти образы, и тут, будто ведро ледяной воды, на меня обрушилась другая мысль.

– Маячок!

Все резко остановились – Рива была последней.

Джейкоб выплюнул какое-то ругательство и ткнул в нее пальцем.

– Ты, должно быть, рада, что отвлекла нас и заставила обо всем забыть.

Глядя на него, она заморгала.

– Забыть что? О чем ты говоришь?

– У нас нет времени об этом спорить, – вмешался Андреас. – Мы должны сейчас же их вытащить.

Доминик откашлялся. Казалось, ему было неловко.

– Может, у Ривы оно тоже есть.

Наверняка так и было.

Я встал перед ней.

– Открой рот.

Так будет проще.

Она нахмурилась.

– Что…

– Хранители вставили нам в зубы устройства слежения, – выпалил я. Мне следовало вспомнить об этом раньше, ведь это я их обнаружил.

– Мы выяснили это после… после того, как кое-что произошло. Если мы не вырвем нужный зуб, то сигнал укажет им прямо на нас.

Что-то в ее беспристрастном лице дрогнуло. Это ужас при мысли о том, что ей прямо сейчас вырвут зуб? Или дело в потере защиты, которая, как она думала, была у нее благодаря сообщникам-хранителям?

Это было неважно, главное – поскорее решить проблему.

Сначала она слегка разомкнула губы, но затем полностью раскрыла рот. Один из ее передних зубов оказался сколот, а другой, расположенный дальше, выглядел так, будто в нем не хватало куска.

Я решил не задумываться об этом и просто просканировал взглядом каждый из них, ища кусок металла.

Вот и он.

– Первый моляр слева вверху, как и у всех нас, – объявил я и после мгновения колебаний добавил: – Мне самому…

– У нее тоже хватит сил это сделать, – огрызнулся Джейкоб. – Пусть сама разбирается со своим ртом. Сначала помоги мне.

Напряженный, он сделал шаг вперед и открыл рот настолько, насколько это вообще возможно. Я оторвал взгляд от Ривы и, борясь с внутренним отвращением, начал готовиться к работе.

Мы уже обсуждали эту часть плана, и, пытаясь подготовиться, я не раз представлял весь процесс. Только это не могло сравниться с ужасом, который охватил меня при реальной необходимости залезть в рот моему другу, схватить зуб и с корнем вырвать его из десны.

Когда я обхватил нужный зуб большим и указательным пальцами, тошнота усилилась.

– Прости.

Нежным быть не получится.

Я резко выдернул зуб – так быстро, как только мог.

Джейкоб – самый стойкий из нас, но даже он прерывисто застонал, когда по его губам заструилась кровь, сопровождаемая облачком темного тумана. Доминик тут же оказался рядом и положил ладонь ему на челюсть, прямо рядом с раной. Губы Дома были плотно сжаты, но плечи Джейкоба опустились – казалось, напряжение спало.

Веточка полевых цветов, которую Доминик держал в руках, засохла и рассыпалась.

Я хотел извиниться и перед ним, но это бы нам никак не помогло. Лучшее, что мы могли сделать – это как можно быстрее со всем покончить.

– Сломай маячок, – настойчиво напомнил мне Андреас.

Я положил моляр Джейкоба на плоский камень и со всей своей нечеловеческой силы топнул по нему ногой. Он с треском разлетелся вдребезги.

Если хранители отслеживали нас с помощью него, сигнал только что пропал. Но осталось еще четыре устройства.

Андреас ждал, когда я буду готов, и, борясь с тошнотой, я проделал все во второй раз. Он согнулся так, словно его сейчас вырвет, и Доминик снова оказался рядом.

Веточка с листьями в его руках рассыпалась в пыль. Затем он повернулся ко мне.

– Моя очередь.

Этого я хотел меньше всего. Дом прошел через те же тренировки, что и мы, и я знал, что его стройное тело было сильным, но он оставался самым маленьким из нас четверых. И самым тихим.

Я никогда не знал, что на самом деле таится за этой маской спокойствия, но мы все понимали, что у него есть свои демоны.

Сжав челюсти, я вырвал ему зуб еще быстрее, чем остальным. Он поднял руку ко рту, чтобы залечить рану, а я тем временем раздавил еще один маячок.

Когда я закончил, Рива издала слабый, сдавленный звук. Она содрогнулась всем телом, и, схватившись за щеку, выронила зуб, который, должно быть, только что вырвала из собственной челюсти. Он тут же разлетелся под ударом ее ноги.

По ее подбородку стекала кровь, плечи дрожали. Мой взгляд переместился на Доминика, но Джейкоб протиснулся между ним и Ривой.

– Подождет, – сказал он со сталью в голосе. – С самой сильной болью она справилась, так что потерпит еще немного. Займись собой, Зи, и пусть Дом сначала убедится, что с тобой все в порядке.

Рива опустила голову. Она не протестовала, но у меня в груди что-то сжалось.

Я ненавидел то, что она сделала, и все, что за этим последовало, но безудержный гнев Джейкоба даже меня выбил из колеи. А ведь обычно главным грубияном был я.

Чтобы покончить с этим как можно быстрее, я напрягся и ухватился за моляр. В первый момент мои мышцы отказывались причинять вред собственному телу, но я преодолел сопротивление и вырвал зуб.

Лицо пронзила боль. Брызнула кровь, но Доминик уже был рядом и прижимал ладонь к моей щеке.

По деснам разлилось успокаивающее тепло. Когда он отстранился, тупая боль сохранилась, но рана, оставшаяся на месте вырванного зуба, затянулась.

Мы заранее договорились, что он приложит ровно столько сил, сколько потребуется, чтобы исключить возможность заражения крови.

Затем он подошел к Риве – Джейкоб не стал спорить. Пока Доминик воздействовал на нее своей целительной силой, она стояла совершенно неподвижно. Но, когда он закончил, тыльной стороной ладони вытерла с губ кровавую слюну и оглядела нас всех своими яркими карими глазами, напоминающими тлеющие угли.

Мне пришлось отвести взгляд.

Андреас забросал грязью и опавшими листьями раскрошившиеся остатки наших зубов и устройства, которые в них находились.

– Нам нужно скорее найти еще одну попутку, чтобы оказаться отсюда как можно дальше, я прав?

Джейкоб кивнул.

– Мы собирались идти к другому шоссе, так ведь?

– Да, только вот до него еще несколько миль.

– Тогда не будем медлить.

К тому времени, как солнце высоко поднялось, мы уже прятались в кузове грузовика, который заметили на стоянке у закусочной.

Андреас достал из одного из ящиков с продуктами несколько яблок и раздал нам троим – и, немного помедлив, дал еще одно Риве.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Я впился в яблоко, смакуя терпкую мякоть и одновременно жалея, что ее даже наполовину недостаточно, чтобы унять урчание моего пустого желудка. Прямо сейчас я бы не отказался от пяти стейков и ломтика бекона.

Джейкоб, прислонившийся спиной к стене возле двери, слегка подался вперед.

– Когда мы сойдем, нужно будет действовать более стратегически. Сосредоточиться на нашей цели.

Мое сердцебиение участилось.

– Урсула.

Пока мы находились на объекте, у нас не было возможности подробно обсудить все части нашего плана. Мы только набросали основные шаги.

Теперь перед нами, казалось бы, расстилались безграничные возможности.

– Тот хранитель думал, что она могла вернуться в Пенсильванию, – сказал Андреас, присаживаясь на корточки у ящика. – Будет разумно начать поиски оттуда.

Я нахмурился.

– Как мы собираемся ее искать? Все, что у нас есть – это имя и несколько расплывчатых деталей. Официального реестра сотрудников объекта или чего-то такого нет и не будет.

Дрей усмехнулся.

– Нет, определенно нет.

– А как насчет колледжа? – спросил Доминик. Обычно он говорил тихо, но теперь ему приходилось перекрикивать гул двигателя. – Мы подходящего возраста и неплохо впишемся. Вокруг будет много других людей, среди которых можно затеряться. И там будут библиотеки, компьютерные классы и все такое, верно?

Не считая одной из прошлых миссий, мои знания о колледжах ограничивались сериалами и фильмами. Но, честно говоря, его предложение звучало разумно.

– Кто такая Урсула? – неожиданно вмешалась Рива. – Может, нам просто найти какое-нибудь место, где нас никто не отыщет?

Джейкоб фыркнул.

– Нет, мы хотим получить ответы. Но ты, наверное, предпочла бы, чтобы этого не случилось.

Я колебался, не понимая, как много мы вообще хотим ей рассказать, но Андреас просто пожал плечами.

– Мы выведали у хранителей достаточно информации и узнали об одном важном человеке. Она когда-то работала на объекте, но затем либо ушла, либо ее уволили. Если мы собираемся выяснить, что именно они с нами сотворили и что нам теперь делать, она наш лучший вариант. Если только мы не собираемся захватить весь объект целиком.

Я не смог удержаться и фыркнул в ответ, но мою грудь пронзала горько-сладкая боль.

Неужели это может сработать? Неужели мы сможем узнать, как исправить все то, что с нами не так?

Рива наморщила лоб.

– Разве погоня за тем, кто связан с объектом, не увеличит вероятность того, что нас поймают? И почему вы вообще так на этом зациклились?

Джейкоб бросил на нее холодный взгляд.

– Для нас это важно. И будь ты одной из нас, это было бы важно и для тебя. Но ты никуда не уйдешь.

– Я и не хочу уходить. Я просто хотела сказать… Ладно. Что бы вы ни решили, давайте. Я одна из вас, и я буду рядом.

Долгое время Джейкоб просто смотрел на нее. Затем он перевел взгляд на нас. Его губ коснулся намек на улыбку, и меня бросило в дрожь.

– Мы не можем допустить, чтобы Зиан круглыми сутками играл в сторожевую собаку, – сказал он. – Так что нам нужен какой-то другой способ убедиться, что она останется верна своему слову. И я только что придумал идеальное решение.

Глава 7. Рива

В ту же секунду, как с губ Джейкоба слетели слова «идеальное решение», я поняла, что мне не понравится его предложение. Несмотря на это, я оказалась не готова к его следующему шагу.

Он вытянул свою мускулистую руку – достаточно внушительную, чтобы соперничать с мускулистым Зианом, – и сжал пальцы в кулак. Из его кожи, сбоку от запястья, выскочил ряд фиолетовых шипов.

Мой пульс участился, и тело напряглось от инстинктивного ощущения, что, чем бы это ни было, оно представляет угрозу. Шипы наводили на мысль о какой-то экзотической рептилии.

Раньше у Джейкоба не было подобных способностей.

Своими ледяными глазами он смотрел на меня так, словно хотел бросить вызов.

Андреас прочистил горло.

– Джейк, чувак, я не уверен…

– Все просто, – перебил Джейкоб. – Я дам ей небольшую дозу яда. Тогда ей придется остаться с нами, чтобы Дом мог регулярно ее лечить и сохранять жизнь.

Его губы изогнулись в жестокой улыбке, пристальный взгляд сверлил меня насквозь.

– Пока ты наслаждалась светской жизнью, я развил кое-какие новые способности. Если уколоть слабо, то токсин не сразу станет смертельным. От него нет лекарства – хранители очень тщательно это проверили. Если сбежишь, тебе конец.

Темные брови Зиана сошлись на переносице. Я подумала, что он возразит против этого мучительного предложения, но вместо этого он перевел взгляд на Доминика.

– Но если Дому придется постоянно ее лечить…

Джейкоб посмотрел через плечо на Доминика, и впервые с тех пор, как мы воссоединились, его лицо слегка смягчилось. Он все еще заботится о ребятах. Но только не обо мне.

– Если ты не против, – сказал он. – Это не будет слишком сложно: чтобы поддерживать ее работоспособность, достаточно одного или двух раз в день. И, надеюсь, надолго она нам не понадобится.

На мгновение Доминик задумался. В эту секунду он так напоминал мальчика, которого я помнила. Я не совсем понимала, почему они так о нем беспокоятся – неужели ему потребуется много сил, чтобы нейтрализовать действие яда?

Казалось, его не слишком утомило лечение наших десен после того, как мы вырвали зубы с маячками. Не задумываясь, я провела языком по дырке в задней части рта – зажившая ткань все еще была очень чувствительной.

Поза Доминика казалась немного напряженной, но вскоре он ответил низким, размеренным голосом:

– Все в порядке. Я смогу это делать.

Я вспомнила брошенную Джейкобом фразу, и к горлу подступила тошнота. Поддерживать ее работоспособность.

– Может, я и не умру, но твой яд сделает меня слабее, разве нет? – сказала я. – Если хранители нас догонят, а я буду не в форме, то не смогу помочь вам от них отбиться.

Джейкоб снова повернулся ко мне. Теперь на его лице не было ничего, кроме презрения. Как он мог казаться таким великолепным и таким холодным одновременно?

– Как будто мы поверим, что ты будешь сражаться за нас, а не против.

Я не смогла сдержать раздражение в голосе.

– Да, именно в это вам и стоит верить, потому что это, черт возьми, правда.

По крайней мере, разочарование помогло заглушить переполняющую меня тоску. Каждый раз, когда от подступающих эмоций у меня сдавливало грудь, я начинала чувствовать себя такой слабой, будто меня уже отравили…

Неважно, в чем сумели убедить парней. Я должна доказать им, что я все та же Рива, какой была прежде, и что я готова на все, чтобы их защитить.

И я не смогу этого сделать, если буду разваливаться на части.

– И почему же я сомневаюсь, – огрызнулся Джейкоб в ответ, расправляя плечи. – Конечно, если этот вариант тебе не подходит, я готов снова вернуться к тому, чтобы просто тебя прикончить.

Мои губы сжались в тонкую линию. Никто из парней не возразил против его неприкрытой угрозы.

В моем сознании всплыли воспоминания: мое головокружение прошлой ночью, дрожь в мышцах. Он хотел сделать со мной то же самое, что сделал босс, когда пытался меня убить.

Он тоже хотел посадить меня в клетку, только другого рода – клетку моего собственного тела.

В легких возникло покалывание – слабое колебание, будто что-то с острыми краями начало вибрировать внутри моей грудной клетки.

Что-то похожее на злобный, яростный звук, который хотел выбраться на свободу.

Я напряглась, подавляя это ощущение, и, сделав глубокий вдох, прочистила легкие. Это… это не я. Я не должна такой стать.

В любом случае рано было сходить с ума. Джейкоб, по крайней мере, скорее просил, чем приказывал.

Он рассказал мне, как все пройдет, и ждал моего ответа. Если я соглашусь и покажу, что доверяю им, то это будет еще одним шагом к тому, чтобы убедить парней, что они тоже могут мне доверять. Так ведь?

На самом деле я просто не знала, что еще делать.

Я подошла к нему.

– Ладно. Но учти, что если нам нужно будет убегать или защищаться, а я споткнусь, то это не моя вина.

Джейкоб усмехнулся. Он схватил меня за руку, и, несмотря ни на что, от этого прикосновения по коже пробежала дрожь. У меня перехватило дыхание.

Мог ли он не чувствовать, что нам всем суждено быть вместе? Что мы неразрывно связаны кровью?

Наша связь была крепче, чем чья бы то ни было.

Ему придется это осознать. Мне просто нужно продолжать попытки.

Андреас подошел ближе, покачиваясь в такт движению грузовика.

– Ты уверен, что можешь сейчас достаточно хорошо контролировать дозировку? С притуплением наших способностей…

Джейкоб бросил на него острый взгляд.

– Тебе не обязательно поднимать этот вопрос при ней.

Андреас просто пожал плечами:

– Так или иначе, к концу дня это не будет иметь значения.

Он поймал мой взгляд.

– После твоего ухода хранители начали каким-то образом накачивать нас наркотиками, чтобы мы не могли использовать наши способности в полную силу. Лишь меры предосторожности.

На его лице появилось что-то среднее между гримасой и ухмылкой.

– Эффект уже проходит, – сказал Джейкоб. – Я знаю, что делаю.

Он притянул мою руку прямо к своей и прижал к моей коже фиолетовые шипы – только два из них. Сначала давление было слабым, но он его усилил.

Жгучее ощущение, похожее на те уколы, которые нам иногда делали хранители, пронзило мое предплечье и отдало в плечо. В отличие от уколов, покалывающее ощущение в венах сохранилось даже после того, как Джейкоб вытащил свои шипы.

Никаких других эффектов я не ощущала.

Если ситуация не усугубится, то все оказалось не так плохо.

Но, наверное, не стоило на это слишком надеяться.

Джейкоб все еще держал меня за руку, как будто забыл, что она ему больше не нужна. Потому что его внимание сосредоточилось на вырезе моей майки.

Я опустила взгляд, гадая, не запачкалась ли я чем-нибудь, но как раз в этот момент его рука взлетела наверх. Он дернул за цепочку у меня на шее, чтобы вытащить из-под ткани кулон с кошкой и клубком.

При мысли, что он собирается сорвать его прямо с шеи, меня охватила паника. Мое тело инстинктивно отреагировало, и прежде, чем он успел крепко ухватиться за кулон, я оттолкнула его руку и отскочила подальше в сторону.

Моя спина ударилась о стенку кузова. Джейкоб с ледяной яростью в глазах сделал шаг ко мне.

– Они позволили тебе его оставить. Это принадлежало моему брату, и они позволили тебе… И ты хочешь, чтобы мы поверили, будто к тебе не относились по-особенному?

– Я…

Мои пальцы сжались вокруг кулона, защищая его. Я отвела взгляд от Джейкоба и посмотрела на остальных парней, и до меня впервые дошло, что ни на одном из них нет старых цепочек.

– Что случилось с вашими?

Зиан оскалился.

– Хранители забрали их у нас в качестве наказания за попытку побега.

Они отняли у парней даже это… и даже у Джейкоба? Единственную вещь его близнеца, которую он мог сохранить на память?

У меня болело сердце, но я не знала, что сказать.

– Я понятия не имею, почему они позволили мне его оставить. Это вовсе не часть какой-то сделки.

Джейкоб навис надо мной, прищурившись. Я готовилась к очередной атаке, но он просто покачал головой, насмешливо скривив губы.

– Неважно. Если от яда станет невыносимо плохо, скажи, и Дом немного поможет. А до тех пор держи рот на замке, если только ты, наконец, не собираешься выложить какую-нибудь полезную информацию.

Я бросила на него хмурый взгляд.

– Я уже говорила, что знаю не больше вашего.

– Тогда ты, по сути, бесполезна, не так ли? – парировал он и переключил свое внимание на парней, как будто меня вообще не существовало.

Мое знакомство со штатом Пенсильвания началось с обшарпанного магазина одежды – он стоял между двумя другими большими магазинами недалеко от шоссе, по которому мы ехали. Благодаря своим способностям парни смогли раздобыть семиместный внедорожник коричневого оттенка, который, как описал Андреас, «принадлежал людям, которые не будут сообщать об угоне своей машины».

Сидя за рулем, он заехал на парковку перед магазином – чуть более уверенный в себе после того, как немного попрактиковался. В мое отсутствие они смогли научиться водить? Может быть, это понадобилось для миссии?

Я хотела об этом спросить, но у меня сохранялось неприятное подозрение, что любые вопросы об их делах будут восприняты как выведывание информации для моих предполагаемых союзников-хранителей.

– Так, ладно, – сказал Джейкоб, когда Андреас припарковался в дальнем конце почти пустой стоянки. – Мы втроем пойдем и возьмем несколько комплектов неброской одежды для всех нас. Дом, ты остаешься здесь, с Ривой.

Я чуть высунулась с того места на заднем сиденье, где пряталась всю дорогу.

– Почему я не могу сама выбрать себе одежду? Это же я принесла деньги, которые вы собираетесь потратить.

Джейкоб повернулся и бросил на меня свирепый взгляд.

– В колледже твои волосы выделяться не будут, но здесь, в глуши? Мы вообще-то стараемся не привлекать к себе внимания – по крайней мере, мы четверо.

Я скорчила гримасу, но в его словах имелся смысл. Мой взгляд скользнул по Доминику, который сидел в среднем ряду, слева от моего места.

Мне не нужно было спрашивать, почему со мной оставался самый тихий из парней. Теперь, когда я увидела его при дневном свете, то поняла, что он горбится вовсе не из-за осанки.

У него были небольшие, но заметные бугорки в верхней части спины под плащом, который он пока ни разу не снимал. Неужели хранители проводили эксперименты, которые его изуродовали?

Я знала, что если спрошу об этом, то только еще больше всех разозлю. Но вполне логично, что они не хотели, чтобы его замечали на улице.

Парни открыли двери машины, и нас обдало потоком прохладного свежего воздуха. Стояла ранняя осень, и листья на некоторых деревьях, мимо которых мы промчались, уже окрасились в красные и оранжевые цвета из-за прохладной погоды.

Затем двери снова с грохотом захлопнулись, и мы с Домиником остались одни.

Я заерзала на своем сиденье, нервы сдавали от долгого изнеможения и нескончаемого дискомфорта. Я немного подремала в грузовике и здесь, на заднем сиденье, когда мы только нашли машину. Но этого недостаточно, чтобы компенсировать тот факт, что я была в бегах всю ночь и бо́льшую часть следующего дня.

А изнутри меня разъедал яд Джейкоба, вызывая легкую боль в суставах и приступы тошноты.

Каким же глупым был его план. Если на нас нападут… если мне понадобятся мои силы…

На мгновение я закрыла глаза, собираясь с мыслями. Паника ни к чему не приведет.

И последнее, чего я хотела – это снова вызвать то острое покалывание в груди.

Когда я почувствовала себя уверенно, то сосредоточилась на Доминике – на полоске его профиля, которую могла разглядеть под таким углом.

Как и всегда, он собрал свои волнистые, спадающие до плеч волосы в хвост. Каштановые пряди темнели на фоне его светло-коричневой кожи. За последние четыре года линия его челюсти стала немного шире, но в остальном он выглядел так же, как и тот скромный красивый парень, которого я когда-то знала.

Дом всегда был самым вдумчивым из нас шестерых: не торопился, рассматривал каждую деталь, тщательно формулировал свое мнение и ждал наших ответов. Он не стал бы делать поспешных выводов или впадать в праведный гнев.

Все остальные придумали для меня свои глупые прозвища, но он всегда называл меня по имени.

Я подняла ноги на сиденье перед собой и обхватила колени руками.

– Ты же понимаешь, что это все просто смешно, правда?

Он слегка повернул голову, но продолжал смотреть в сторону магазина, а не на меня.

– Покупать новую одежду? Но на твоей кровь.

Я наморщила нос при виде пятен, заметных даже на черной ткани, и попробовала еще раз.

– Нет. Относиться ко мне так, словно я в сговоре с хранителями. Ты-то хоть понимаешь, что я бы никогда вас не подставила?

Немного помолчав, он ответил:

– Не думаю, что нам стоит об этом говорить.

– Мне просто нужно знать, что хоть кто-то не сошел с ума окончательно. Мы одной крови. Я…

Доминик повернулся, чтобы встретиться со мной взглядом, и резкость его движений заставила меня замолчать. Его карие глаза были не такими холодными, как у Джейкоба, но в них я тоже не увидела дружелюбия.

– Ты ничего не понимаешь, – сказал он тихо, но отчетливо. – Даже не представляешь, чего мне стоит твое присутствие. Так что не говори мне, что я делаю недостаточно.

Мгновение спустя я видела лишь его затылок.

– Что ты имеешь в виду? Чего тебе это стоит?

Прежде, чем Доминик успел ответить – если он вообще собирался, – во внедорожник запрыгнули парни.

Джейкоб бросил мне пластиковый пакет.

– Переоденься.

Когда на следующее утро мы подъехали к кампусу колледжа, который выбрали ребята, то все выглядели вполне по-студенчески – по крайней мере, наша одежда. Я надела черную футболку, темно-серые брюки-карго с удивительно большим количеством карманов и темно-синюю толстовку с капюшоном, которым прикрыла свои серебристые волосы.

Парни взяли целую кучу разной одежды – от спортивных майки со штанами для Зиана до модной приталенной рубашки на пуговицах и слаксов для Джейкоба. Только Доминик остался в том, что на нем уже было надето.

Я подозревала, что в ближайшее время он и не собирался снимать этот плащ в моем присутствии. Возможно, он никогда ни перед кем его не снимал.

Но, судя по моему ограниченному и, откровенно говоря, в основном вымышленному опыту студенческой жизни, он все равно мог неплохо вписаться в образ какого-нибудь панка.

Мы ехали по улице, вдоль которой выстроились узкие трехэтажные коттеджи, расположенные по два на участке. Зиан прибыл туда раньше нас и использовал свое зрение, чтобы найти здание, в котором никто не жил.

Семестр шел уже пару недель, так что мы надеялись, что за время нашего самовольного захвата никто не попытается въехать в коттедж.

Джейкоб припарковал внедорожник у входа, и мы выбрались наружу. Зиан задержался у двери машины, чтобы идти к коттеджу следом за мной, как будто я нуждалась в конвое.

Я осмотрелась, и меня охватило беспокойство. Повсюду сновали студенты, они гуляли и тусовались у своих коттеджей.

Меня не окружало такое количество людей со времени моего последнего боя в клетке. Я вообще уже больше четырех лет не оказывалась среди нормальных людей – людей, которые ожидали, что я тоже буду нормальной.

Не помогало и то, что за ночь легкое недомогание превратилось в тошноту, от которой у меня сводило желудок. Мне удалось проглотить всего несколько кусочков завтрака из фастфуда, который мы взяли на заправке, и то я жалела об этом всю оставшуюся дорогу.

По шее стекали струйки пота, и мне все больше казалось, что моя кожа покрыта липкой пленкой. Мне приходилось с усилием напрягать мышцы ног, чтобы удостовериться, что я не шатаюсь из сторону в сторону.

Но я не собиралась жаловаться. Я не хотела давать Джейкобу еще одну возможность обвинить меня в попытке избавиться от его меры предосторожности.

Как и планировалось, Джейкоб подошел к двери первым. Он поднес фальшивый ключ к замку, но мы знали, что он собирался отпереть его с помощью своих способностей.

У двери коттеджа, расположенного через проулок от нас, тусовались две девушки. Одна из них – высокая, рыжеволосая, с рассыпанными по высоким скулам веснушками – посмотрела на нас через дорожку и улыбнулась.

– Эй! Новые соседи?

– Ага, – сказал Андреас нарочито теплым тоном – дружелюбным, но не слишком восторженным. – Мы немного опоздали, но что поделаешь?

– Это место просто класс. Намного лучше, чем обычные общежития. Кстати, меня зовут Брук. Дайте мне знать, если понадобится помощь.

– Обязательно.

Джейкоб быстро ей кивнул. Соседка обвела нас всех взглядом, но на мне задержалась на секунду дольше. Она нахмурила брови.

Неужели мы все-таки выглядели странно? Может быть, она решила, что для девушки ненормально жить с четырьмя парнями? Или в нас было что-то такое, отчего сразу стало ясно: нам здесь не место?

Прежде чем я успела всерьез об этом задуматься, Зиан подтолкнул меня внутрь следом за остальными.

В коттедже стояла простая березовая мебель и диван, обтянутый какой-то джинсовой тканью. Мы оказались в гостиной, объединенной с небольшой столовой и кухней сбоку.

– Здесь должно быть четыре спальни, – сказал Андреас. – Две на втором этаже и две на третьем. Я могу занять диван.

Значит, у меня будет собственное пространство? Повезло.

Я сделала шаг к лестнице, мечтая скорее занять любую из кроватей и рухнуть на нее. Но моя концентрация ослабла, в ногах появилась слабость.

Я споткнулась и ударилась бедром о журнальный столик, но удержалась на ногах. Когда я снова выпрямилась, ноги дрожали. Комок тошноты превратился в булыжник.

Возможно, перед тем как ложиться в кровать, стоило зайти в ванную.

Парни наблюдали за мной, притихнув. Джейкоб махнул рукой в сторону Доминика:

– Я думаю, ей нужна первая доза исцеления. Но не долечивай ее до конца.

Доминик кивнул и подошел ко мне. Я попыталась поймать его взгляд, найти в его глазах хоть какой-то намек на понимание или подсказку о том, что он имел в виду в машине, но он положил руку мне на предплечье и теперь смотрел только на него.

По моему телу, рассеивая тошноту и липкость, разлилось мягкое тепло. Мышцы расслабились – теперь я могла устоять на ногах без целенаправленной концентрации.

Сохранялась небольшая тошнота, и мне по-прежнему было не по себе, однако состояние явно улучшилось. Достаточно, чтобы от продолжающегося прикосновения Доминика мою кожу обдало жаром. Когда он отошел, я почувствовала пустоту.

– Спасибо, – поблагодарила я его.

Он молча кивнул, но так и не встретился со мной взглядом.

– Наверх, – приказал Джейкоб, щелкнув пальцами, и вслед за ним я поднялась на два пролета, к самым верхним спальням. Он заглянул в обе и указал на ту, которая, по его мнению, должна была стать моей.

– Ты останешься здесь, пока нам не понадобишься, – сказал он мне и, положив руку на ручку с внутренней части двери, щелкнул кнопкой замка.

Он собирался использовать свою силу, чтобы запереть меня здесь. Я с трудом сглотнула.

– Тебе правда не нужно…

– Просто небольшая дополнительная защита для всех нас, – холодно сказал Джейкоб. – Я уверен, ты это понимаешь.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Раздался скрежет, и я поняла, что он запер замок.

Конечно, при необходимости я легко могла выломать обычный замок на двери общежития. Но едва ли это докажет ребятам, что мне можно доверять.

Я оглядела спальню. По крайней мере, тут было приятнее, чем в двух моих предыдущих тюремных камерах.

Треть всего пространства занимала двуспальная кровать с покрывалом цвета лесной зелени, рядом расположились книжные полки из лакированной березы и письменный стол. Ворсистый ковер выглядел настолько мягким, что мне захотелось зарыться в него пальцами ног.

И у меня было окно – величайшая роскошь.

Я подошла ближе и посмотрела наружу – на коттедж по другую сторону проулка. В окне прямо напротив виднелась фигура с копной рыжих волос.

Брук. Должно быть, она тоже вошла внутрь, и у нее была такая же спальня.

Мне стоило отойти назад, но в этот момент она оглянулась и заметила меня. На ее губах появилась улыбка, и она подняла руку в знак приветствия.

Я не знала, что делать, кроме как постараться улыбнуться и помахать в ответ. После этого я отступила от окна.

Все в порядке. Я в порядке. Ребята в порядке.

Мы сбежали с объекта, как всегда хотели.

С остальным мы разберемся по ходу дела.

Просто нужно оставаться сильной.

Глава 8. Рива

Я проснулась от резкого стука в дверь моей спальни и перевернулась на другой бок, протирая затуманенные глаза.

За окном наступил вечер, мир окрасился в оттенки синего и серого. Несмотря на сон, у меня кружилась голова, но я не знала, в чем именно дело – в усталости или в циркулирующем по моим венам яде.

Снова раздался стук.

– Что? – спросила я хриплым голосом.

– Ужин. Спускайся, – ответил Зиан немного грубовато.

Я буду есть вместе с ребятами, а не у себя в комнате? Условия заключения улучшились.

Я отбросила эту горькую мысль в сторону и выбралась из постели. Раздался щелчок: Зиан отпер замок.

Что бы Джейкоб ни придумал, он сумел сделать так, чтобы другие ребята тоже могли открыть его снаружи.

Я распахнула дверь и увидела Зиана: надо мной возвышались все его шесть футов и пять дюймов. Когда я выскользнула на маленькую лестничную площадку, мы оказались совсем близко друг к другу.

Раньше меня успокаивали его внушительные размеры, но в те времена я знала, что он использует свою силу только для моей защиты.

Теперь все изменилось, и все же вид его мощного тела вызывал во мне странную дрожь. Его лицо казалось напряженным, теплые персиковые оттенки смуглой кожи потускнели.

Он недоволен тем, как остальные ко мне относятся, или просто не рад, что я здесь?

Едва ли на такой вопрос можно было ждать честный ответ. Потянувшись и ощутив тяжесть в мочевом пузыре, я бросила взгляд на дверь между двумя спальнями.

– Мне нужно в ванную.

Зиан неловко кивнул и ступил на верхнюю ступеньку лестницы.

– Только побыстрее.

В ванной пахло искусственным лимоном из-за средства, которым здесь все отмывали после последних постояльцев. Я сходила в туалет, а затем умыла лицо водой и оглядела себя в зеркале.