Крылья для Анны

Глава 1. Странное происшествие

На семейном кладбище Мэррилов расцвели цветы. Древние и свежие могилы просто затерялись в зелени. И это даже не в мае, а в конце октября! Разве так бывает? Триста лет на здешней земле не росло ничего, кроме лопухов да земляники возле забора, даже неприхотливые маргаритки засыхали через пару дней, даже упрямая календула, на которую Анна дышать боялась, опускала желтые головки и увядала.

Анна сажала анютины глазки, люпины и хосты. Астильбы, примулы и ландыши. Трепетала над луковицами гиацинтов и тюльпанов, покупала рассаду гвоздики, ромашек и луговых астр. Все тщетно. В конце концов она сдалась и решила, что строгий минимализм на кладбище – это эстетично.

Анне сорок пять. Она – типичная старая дева в длинной коричневой юбке, очках и с пучком светло-русых волос. У неё научная степень по английской литературе. Анна совершенно счастлива. В отличие от своих одухотворенных и просветленных родственников, она добровольно поселилась в родовом замке и не рвётся ни к путешествиям, ни к самопознанию.

– Итак, цветы, – бормочет Анна, с недоумением оглядывая погост. – Очень-очень странно. Что-то мне подсказывает, что это плохой знак.

Она смахивает зелёный побег неизвестного ей растения с надгробия бабушки Беатрикс. Девяносто восемь лет. Плита с именем дядюшки Престона тоже вся скрыта под свежей листвой. Анне не нужно вглядываться в цифры, она помнит их наизусть. Дядюшке было сто два года, и это ещё не самый старый из Мэррилов, который обрёл здесь вечный покой.

Мэррилы всегда отличались отменным здоровьем и крепостью. Никаких младенческих смертей, ни один мор их не касался, даже последняя пандемия осторожно обошла их стороной. Никто не заболел. Если на могиле каким-то невероятным образом оказывались цифры с разницей меньше восьмидесяти лет, можно быть уверенной: усопший погиб в расцвете лет от несчастного случая. Автокатастрофа, лавина, крушение лайнера, ошибка на охоте. Отец Анны, Райдер Мэррил, три года назад разбился на мотоцикле. Кузен Итан утонул во время сёрфинга. Джанетту, троюродную тётю, убило шальной пулей в Африке, куда она отправилась волонтером.

Сама Анна планировала дожить лет до ста. Она не стремилась к авантюрам, не была адреналиновым наркоманом, не мечтала о карьере. Замужество ее тоже не интересовало. К счастью, семье было плевать. Напротив, никто не хотел жить в замке и следить за кладбищем, поэтому Анну вся родня боготворила и хвалила при каждой встрече. Никто из Мэррилов уже не понимал, для чего их предки построили такой огромный замок. И Анна не понимала тоже, но это не мешало ей обожать свой дом. Она никогда не стремилась отсюда сбежать, как вся ее родня. Можно сказать, что она сама себя назначила хранителем замка Белые крылья, а Мэррилы называли ее «наша хозяюшка».

Конечно, все было не так, как в прежние времена. Теперь хозяйка не носила связку ключей на поясе и не командовала прислугой. Да и в замке давно уже открыли музей. Мэррилы сдавали замок в аренду, весь – кроме северной башни. В башне был отдельный вход, точнее, выход – как раз на кладбище. Уютное, тихое местечко. Анна его любила. Кладбище было обнесено высокой каменной стеной, увитой девичьим виноградом – снаружи. А внутри не росло ничего, кроме пресловутой земляники и лопухов.

Мэррилы смеялись, что из покойники были настолько противными людьми, что даже земля на погосте стала ядовитой.

Теперь Анне было не смешно. Она с растерянностью и даже страхом рассматривала цветущий сад, в который превратилось место ее излюбленных размышлений.

– Нет, это какие-то чудеса, – сказала женщина. – Надо звонить Джонатану.

Она достала кнопочный мобильный телефон из кармана широкой юбки. У Анны, конечно, имелся и смартфон, но кнопочный телефон был маленький, аккуратный. Его удобно носить в кармане. А ещё он очень громко звенел.

– Джо, – сказала Анна, когда ее младший брат взял трубку. – У меня случилось странное.

– Ты влюбилась? – невесть чему обрадовался братец. – Ну наконец-то!

– Не дождёшься.

– Очень-очень жаль. Тогда чем ты меня удивишь, глупая одинокая женщина?

– Кладбище расцвело.

Джонатан вдруг как-то странно засопел.

– Когда? – сдавленно спросил он.

– Ты что, мне веришь? Вот так сразу?

– Представь себе. Так когда?

– Сегодня, Джо. Я спала до обеда, а потом вышла… и вот.

– Опять всю ночь шила свои одеяла?

– Какое тебе дело? Я свободная женщина. Хочу – сплю по ночам, хочу – шью. Так что мне делать с кладбищем?

– Ничего не делай. Готовься, я собираю семью.

– Что значит, «собираю семью»? – забеспокоилась Анна. – Всю семью? А где я их должна разместить? В башне всего четыре спальни!

– Это не наши проблемы, Анна. Боюсь, у нас есть более важные вещи, о которых придётся позаботиться.

И он отключился, оставив после себя больше вопросов, чем ответов.

Проблемы? Да что он знает о проблемах? В северной башне три этажа. На нижнем – гостиная. На втором и третьем – по две спальни и по уборной. Одну из спален Анна давно превратила в мастерскую. Размещать там кого бы то ни было – опасно. Человек рискует не найти сам себя среди обрезков тканей, тюков синтепона и залежей разноцветных ниток. Если подумать, в мастерской даже где-то стояла софа. Возможно, Анне удастся ее откопать. Но на это точно уйдёт несколько часов. И, разумеется, на кушетке будет ночевать она одна. В свою мастерскую ни одна разумная рукодельница постороннего не пустит.

Хорошо. Остались три спальни и гостиная. И как, скажите на милость, разместить там тридцать двух человек?

К сожалению, договор аренды замка не подразумевал ночёвку хозяев на антикварных кроватях, а ведь спален в Белых Крыльях не менее двадцати! Хм. Потом нужно будет пересмотреть некоторые пункты. Впрочем, посетителей пускали с девяти утра. Вряд ли туристы будут рады найти в розовой спальне бабулю Евгени или, что ещё забавнее, прадедушку Томаса, нынешнего патриарха Мэррилов.

Кстати, о прадедушке: ему нужна будет отдельная спальня. Он храпит как медведь. О! Кузен Элвис глух на одно ухо после неудачного приземления на параплане. Вот его с дедом и уложим. Ляжет на здоровую сторону и будет спокойно спать.

Осталось тридцать, из них – шестеро детей от года до двенадцати. Малютка Дженис пусть спит с родителями в спальне Анны, там огромная кровать, на которой полк солдат поместится, не то что стройная Сара и в меру упитанный Дэвис. Кстати, а можно ли считать Дэвиса Мэррилом? Он ведь «пришлый».

Одна спальня и двадцать семь человек. Было отчего сойти с ума.

Выпив кофе на балконе с видом на цветущее кладбище, Анна мудро решила: пусть сами разбираются. Она сделала все, что могла. Сейчас главное вызвать клининговую службу (она ещё не свихнулась мыть восемнадцать окон, пылесосить ковры и перестилать постели), заказать несколько надувных матрасов и распихать свои ткани и нитки по ящикам. Хорошо ещё, что не нужно волноваться о кормёжке всей этой оравы. В замке имелся неплохой ресторан. Да, дорогой, но Мэррилы – состоятельное семейство и могут себе это позволить.

Глава 2. Семейные тайны

Первым в Белые Крылья прибыли Дорис и Жаннет, двоюродные сестры Анны. Обе в разводе, обе с детьми. У Дорис сын и дочь, у Жаннет двое мальчишек. Сестры понятия не имели, зачем потребовался общий сбор, но с огромным удовольствием обсудили саму Анну (тебе уже 45, деточка, а выглядишь… на все 45), ее увлечения (шить одеяла? Как это скучно! Неужели люди покупают? Сколько? Врешь!) и образ жизни (путешествия и спорт – самое прекрасное, что может быть в этом мире. Почему ты сидишь в замке и никуда не выезжаешь?). Анна своих кузин знала слишком хорошо и пропускала их брюзжание мимо ушей. Да они первые завопили бы от возмущения, вздумай Анна оставить свой пост и куда-то уехать!

Впрочем, не такие уж они и противные, эти кузины: во всяком случае, они сразу же расположились на надувных матрасах в гостиной, заявив, что спальни – для стариков. Анна кротко с ними согласилась. А мальчишки и вовсе собрались ночевать в палатке на улице. На кладбище. Они же смелые. Палатку, кстати, привезли с собой. Да, Мэррилы с отрочества отличались не слишком здоровым авантюризмом. Словно им было тесно и скучно в этом мире. Анна считала, что это все потому, что у семьи имелись деньги. Если б ее кузены и кузины вынуждены были жить в вагончиках и работать на ферме или заводе, не осталось бы у них ни денег, ни времени на походы, полёты, гонки и сплавы.

Мачеха Анны приехала на своем мотоцикле. Вся в коже, с выбритыми висками, с пирсингом в носу и брови, с татуировками до локтей, она неодобрительно покачала головой при виде любимой падчерицы. Яблочко от яблоньки укатилось весьма далеко.

Анна поправила длинную косу, спрятала руки в карманы мешковатого платья до середины щиколотки и предложила маман расположиться на диване в гостиной. Конечно, Элен было уже за шестьдесят, но причислять ее к пожилому поколению чревато скандалом.

В принципе, Элен – вторая жена Райдера Мэррила и не должна была приезжать, но Джо ее позвал. Значит, посчитал, что душой Элен уже приросла к этому безумному роду. Или Джонатан просто очень любил свою мать.

Дальнейшее размещение прошло без происшествий. Старики заняли спальни, молодежи были предложены матрасы и диваны, а самой Анне все же пришлось потесниться и уложить на пол в мастерской племянницу. Анна искренне не понимала, почему вся эта братия не могла переночевать в гостинице. Да, замок стоял довольно далеко от цивилизации, но что такое два часа на машине в наше время? Уж спать на хорошей кровати куда приятнее, чем на матрасах вповалку. И очереди в ванную нет.

Джонатан, которому Анна шепотом транслировала своё возмущение, со смешком пояснил:

– Дорогуша, большинство из нас привыкли ночевать в спальном мешке в чистом поле или глухом лесу. Матрасы под крышей и туалет – это уже роскошь. К тому же мы все выросли в Белых Крыльях. Для нас замок – это родной дом. Быть здесь – определённое удовольствие.

Анна вздохнула еще раз, закручивая рукава. Она понимала. Раньше все мужчины из рода Мэррилов привозили своих юных жен в замок. Здесь рождались дети, здесь они жили до того момента, пока не приходило время идти в школу. А поскольку ближайшая школа открыта в тех же ста километрах, что и гостиница, Белые Крылья рано или поздно отпускали своих детей в свободный полет. Эта традиция прекратилась лишь двенадцать лет назад, когда на последнем семейном совете замок было решено сдать в аренду одной из туристических организаций, оставив только одного-двух человек приглядывать за кладбищем. Анна вызвалась доброволицей, вся семья выдохнула и разъехалась по странам и городам.

Даже теперь приехали еще не все. Дядюшка Стефлин с семьей жили в Австралии, а кузина Маргарита в таинственном и туманном Санкт-Петербурге, но они уже вылетели на семейную встречу.

– Я снял на завтра ресторан в замке, – помолчав, сообщил сестре младший брат. – Стеф уже должен будет прибыть. Мардж прилетает рано утром. Там и поговорим.

– Джо, к чему все это? – Анна была в откровенном недоумении. – Ну кладбище и кладбище. Триста лет…

– Вот именно, Энн, триста лет прошло! – глаза у Джонатана вспыхнули каким-то безумным огнем. – Триста лет! Теперь все изменится!

Анна не желала, чтобы в ее тихой и размеренной жизни что-то менялось. Ее устраивало всё как есть. Ей стало страшно – не придется ли покинуть замок? Конечно, она не пропадет. Снимет домик в какой-нибудь деревушке, будет шить свои одеяла, на которые у нее всегда находились заказы. На счету Анны – приличная сумма денег, но даже если не это – ручная работа всегда в цене. С голоду не умрет. Но как же не хочется перемен!

***

В столовом зале, кажется, мало что изменилось с тех дней, как первый Мэррил выстроил себе этот пафосный и гулкий замок. Те же каменные стены, те же холодные полы. Даже колесо люстры под высоким потолком было точной копией той, самой первой, еще со свечами. Теперь-то, конечно, здесь светодиодные лампы, но они светят неровно и мягко, как настоящие свечи. Ну и деревянные рамы заменили на пластик, сохранив, впрочем, старинные витражи. Все признаки цивилизации очень тщательно спрятали. Проводка и отопление вмурованы в стены, туалеты и уборные для персонала сторонний посетитель самостоятельно найти бы не смог.

Вот кухня, в которую не пускали посетителей, конечно, была современной. Никто не жарил баранов на вертелах, никто не варил мясо в котлах. Вытяжки, электрические духовки, индукционные варочные панели, большие холодильники, хром, пластик и великолепное освещение.

За большим тяжелым столом с резными ножками собралась вся семья Мэррилов. Во главе сидел Джонатан. С другой стороны, напротив него – Анна, как нынешняя хозяйка этого места. Стол ломился от угощений.

– Я предлагаю выпить! – торжественно объявил худощавый сорокалетний мужчина с шевелюрой буйных черных волос, в которой не было ни единого седого волоска. Анна могла бы подумать, что брат прибегает к помощи краски, чтобы скрыть первые признаки старения, но знала, что это не так. Все Мэррилы выглядели моложе своих лет. Даже Элен, казалось, заразилась вечной молодостью от своего покойного мужа-Мэррила. Ей никто не дал бы ее шестидесяти трех.

Анна задумчиво пригубила вино, которое ей подлил один из кузенов. Дорогое, очень вкусное. Так что же за повод такой?

– Кладбище расцвело! – провозгласил Джонатан. – Это значит, что время пришло. Мы возвращаемся домой!

Анна поперхнулась, вино пошло носом. Она уткнулась в салфетку, кашляя. Домой? Сюда? Все Мэррилы? Только этого ей и не хватало. Нет, она любила свою шумную и энергичную семью, но на расстоянии. И чем больше было расстояние, тем больше ее любовь.

Все молчали, озадаченные. Анна с надеждой поглядела на брата и уточнила:

– Но договор аренды подписан на двадцать пять лет. Вы не можете… то есть мы не можем сюда все заселиться. А в башне тесновато, знаешь ли.

– Да плевать на замок, – Джонатан был так возбужден, что со стороны казалось, будто он под какими-то веществами. – Мы возвращаемся в Эйлеран.

Раздались неуверенные смешки. Семья все еще не понимала. Только прадедушка Томас вдруг грохнул кулаком по столу и старческим фальцетом закричал:

– Ура! Я дожил до этого знаменательного дня! Я увижу Эйлеран!

– Дорогой Джонни, мы требуем объяснений! – раздался спокойный голос Элен. – И если нам они не понравятся, то я вызываю психиатрическую бригаду, – мачеха Анны покосилась на все еще хихикающего прадеда и уточнила:

– Две.

Анна выдохнула. Слава Богу, она не одна в этом зале ничего не понимает.

– Дражайшая матушка, я буду счастлив объясниться. Видите ли, мы, то есть Мэррилы, не совсем люди. Точнее, изначально мы были совсем не люди, но теперь наша кровь смешалась с местной.

– Хм. Я выйду, мне нужно позвонить, – и Элен принялась подниматься. Но рука дядюшки Стефлина удержала ее на стуле.

– Сиди ровно, женщина, а не то мы вспомним, что в твоей-то крови нет ни капли от Мэррилов.

– Стеф, ты не прав, – мягко возразила Дорис. – Элен – самый настоящий Мэррил, пусть не по крови, но по духу. Иначе она бы не прижилась в нашей семье. Да ты только взгляни на нее, конечно же, она наша. Мы ее тут не оставим, верно?

Анна с огорчением поняла, что безумие Джонатана заразно.

– А я знала, что все эти сказки – совсем не сказки, – подала голос Жаннет. – Достаточно взглянуть на даты на надгробиях. Мэррилы не зря никогда и ничем не болели. Да и жили все очень долго. Если не ломали себе шею в горах, конечно.

Анну затошнило. Намек на ее отца был абсолютно ясен. Дрожащими пальцами женщина схватила бокал и опрокинула его в рот. Возможно, напившись, она хоть что-то поймет.

– Да! – Джонатан продолжал безумствовать. – Мы – не люди. Мы – нечто большее! И срок нашей ссылки окончен! Раз кладбище зацвело, то скоро откроются врата и мы сможем вернуться в наш мир.

– А для юного поколения стоит рассказать в подробностях, – сказал кто-то из мужчин, благослови его Господь.

– Ты прав, Серж. Они многого не знают. Итак, триста лет назад наш предок, Эдвард Мэррил вместе со своей женой и четырьмя сыновьями был изгнан за свои проступки из Эйлерана в этот мир. Мы не знаем, что он натворил, разумеется, он не распространялся об этом, и его можно понять. Но тот факт, что его всего лишь изгнали, причем не с пустыми руками, несколько утешает. Могли бы и казнить, мне кажется. Появившись в этом мире, Эдвард несколько лет жил обычной жизнью, а потом оказалось, что имевшееся у него золото он вложил весьма удачно. Это, кстати, тоже наследственное: нет никого из нашей семьи, кто претерпел неудачу в своих финансовых делах. Верно, Анна? Ты единственная, кто не покупает акции и не инвестирует свой капитал, но даже у тебя есть неплохой доход, да?

– Да, – вынуждена согласиться Анна. – Мое рукоделие продается очень неплохо.

Это была правда. За что бы она ни бралась, любое хобби получалось монетизировать довольно быстро. Статьи Анны были рады видеть научные журналы. Как только она попыталась продавать лоскутные одеяла, сразу получила большой заказ от одной из гостиниц, да и прошлые увлечения всегда окупались.

Но все равно Джо бредит.

– Послушай, мой хороший, – ласково сказала Анна, – ты устал. Переработал. Кладбище – это всего лишь кладбище. Может, дождик кислотный прошёл. Или звезды сошлись. Луна в Юпитере, да? Давай мы покушаем, потом ляжем спать…

– Девочка моя, – неожиданно подал голос прадедушка. – Джо говорит правду. Триста лет Мэррилы ждали этого дня. Триста лет глава рода готовил свою семью к переходу домой.

Анна закатила глаза. Ясно. Безумие передаётся по наследству. По мужской линии.

– Итак, Джо, что нам всем делать? У тебя ведь есть план?

– Ну разумеется, – сказал младший брат. – У меня готовы все бумаги. Я продаю семейное имущество.

– Что? – закричали сразу несколько женщин. – Это безумие!

– Безумие – это возвращаться домой с пустыми руками, – отрезал Джо. – Эдвард Мэррил пришёл в этот мир с карманами, набитыми золотом и драгоценностями. Ну так и мы сделаем то же самое! Все активы семьи я могу прямо сейчас перевести в золото одним звонком.

– А если ты ошибаешься? – спросила Элен. – Если все это – брехня?

– Нет, – убежденно сказал Джо. – Я не ошибаюсь. Но ты, как не совсем Мэррил, можешь получить свою долю и остаться в этом мире. Это будет справедливо.

– А замок? – тихо произнесла Анна. – Его ты тоже продашь? А кладбище?

– На замок уже есть покупатель. Я все рассчитал. Я был готов. Триста лет должно настать примерно сейчас. А кладбище… покойники как-нибудь переживут.

Анна ясно поняла, что все равно у неё нет выбора. По сути, семейным имуществом всегда распоряжались мужчины. Она сама подписала когда-то на это доверенность. Джо имел право даже обнулить все ее счета. Совершенно все. Даже те, на которые поступали деньги с продажи одеял. И сами одеяла тоже мог продать.

– Но постойте! – воскликнул кто-то из женщин. – Мы ведь не знаем, не можем знать, что там, на другой стороне! А вдруг там гораздо хуже, чем тут? А вдруг там средневековье? Нет ни электричества, ни интернета, ни техники?

– Мы же Мэррилы, черт побери! – стукнул кулаком по столу дядюшка Стеф. – Мы выживем везде! Да это лучшее приключение, которое может случиться в этой жизни!

Анна достаточно хорошо знала своих родственников, чтобы понять: именно этот аргумент станет решающим. Новое приключение, небывалое испытание! Ни один из Мэррилов не откажется. И только Анне хотелось кричать, плакать и топать ногами. Но она была женщиной хладнокровной, сдержанной и очень воспитанной, и поэтому, не замеченная никем, Анна ускользнула в свою мастерскую и лишь там позволила себе нецензурно выругаться. Даже если предположить, что все это правда – то зачем ей это нужно? Уж кто-кто, а Анна не стремится ни к каким переменам!

Глава 3. Против воли

Джонатан нашёл старшую сестру на кладбище у самой старой могилы. Там был похоронен младший сын Эдварда Мэррила, безвременно почивший всего в семьдесят девять лет. Как сообщали семейные хроники, произошел несчастный случай. Крепкий и полный сил старик сломал шею, свалившись с лошади на охоте. Его отец, между прочим, пережил младшего сына на добрые четверть века. Раньше Анна считала, что мастер, выбивавший даты на надгробии, плохо считал. Или плохо видел. Или ошибся. Или пошутил. Но теперь она сомневалась.

– Мне иногда кажется, что ты приёмная, – сказал Джонатан сестре.

– Давай так и решим, – обрадовалась женщина. – Будем считать, что меня подменили в роддоме. Ты выделяешь мою долю и оставляешь меня в покое. Вы можете уходить хоть в преисподнюю, а я не хочу.

– Увы, я за тебя отвечаю. Я не могу оставить свою единственную сестру.

– Уверяю, ты можешь куда больше, чем думаешь.

– Нет, Анна, это не обсуждается. Я уже заблокировал все твои счета.

– Спасибо, братец, ты невероятно заботлив.

– Ты мне ещё спасибо скажешь.

– Весьма в этом сомневаюсь.

Она поднялась с почти утонувшей в земле старинной скамейки, гневно откинула ногой цветущую лозу и удалилась. Джонатан задумчиво глядел вслед сестре. Как часто ему казалось, что Анна – куда больше Мэррил, чем все остальные члены семьи! Упрямее ее он людей не встречал. А ещё у неё удивительное терпение и достоинство. Любая из его тёток, кузин и племянниц уже давно устроила бы истерику, но только не Анна. Кажется, он никогда не слышал, как сестра повышала голос или хотя бы ругалась. Нет, она могла выразить своё негодование одним только взглядом или даже походкой, вот как сейчас.

– Ты мне ещё спасибо скажешь, – пробормотал мужчина. Но ему самому эти слова уже не казались убедительными.

Анна вернулась в “свой” замок, с которым ей теперь грозила разлука. Подумала немного и пошла не в мастерскую, а к бабуле Евгени, матери своего отца. Она заняла правую спальню на втором этаже – вместе со своей старшей дочерью. Бабуля еще не спала. Она сидела и молча смотрела в окно, что для нее было довольно-таки странно. Даже не поглядев на внучку, Евгени тихо сказала:

– Мне рассказывала моя бабушка, а ей рассказывала ее бабушка про волшебную страну, где люди вечно молоды и прекрасны. Разве это не чудо, Анна?

– Бабуль, тебе восемьдесят девять лет. Ты уже прожила больше, чем большинство людей этого мира. И, скорее всего, проживешь еще лет десять, причем в здравом уме и без старческих болезней. Это ли не чудо?

– Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим, – процитировала Евгени. – Мало. Как этого безнадежно мало, если ты любишь жизнь!

– Достаточно.

– Ты говоришь так, потому что не прожила и половины. К тому же ты какая-то замороженная, Энн. А мы, Мэррилы, всегда чувствовали, что нам мало человеческого века, оттого и пили свою жизнь жадными огромными глотками, стремясь вместить в себя как можно больше. Некоторые подавились, некоторые захлебнулись, но многие умерли в своих постелях, проклиная Эдварда Мэррила, который лишил их бессмертия. Нет ничего страшнее, девочка, чем ждать своей смерти.

– Поэтому ты веришь Джонатану, – кивнула Анна.

– Мы все ему верим потому, что хотим жить.

– А может быть, ваша жизнь пролетает, как птица, лишь потому, что вы сами гоните ее вперед? – спросила Анна. – Вам бы остановиться и не мчаться за закатами и рассветами через расстояния и часовые пояса, а просто сесть на берегу озера и подождать? А может быть, есть только единственный рассвет, самый красивый, самый тихий?

– Может быть и так, маленькая черепашка Энн. Но тот, у кого в груди лед и туман, никогда не поймет того, у кого в жилах течет жидкий огонь.

– Тот, у кого лед и туман, обычно идет по следам пламени, – проворчала Анна, довольная этой бессмысленной философской перепалкой. – И тушит лесные пожары. И заключает договора с озеленителями. И копает противопожарные рвы.

Как давно она ни с кем вот так свободно не разговаривала? Переписки в социальных сетях не в счет. Пожалуй, Анна даже немного успокоилась и позволила себе расслабиться. Даже несмотря на то что развитие событий ей категорически не нравилось, у нее есть Семья. И она никогда не останется одна. Ее спасут даже вопреки желанию. Это умиротворяло.

– Ты же не думаешь, что бабушка слепая, бабушка не понимает того, что ты делаешь, крошка Анна? – усмехнулась старуха. – Иди сюда, я тебя обниму. Слава небесам, никогда в жизни я не оплачивала счета за коммунальные услуги. Никогда не вызывала сантехника. Ни дня не работала уборщицей или официанткой. Смело уходила с нелюбимой работы, четыре раза разводилась и не счесть сколько раз сбегала из больницы. А уж сколько раз меня вытаскивал из полицейских участков кто-то такой, как ты, – я и сосчитать уже не могу. Кто-то должен делать черную работу, детка. Сейчас этим занимаешься ты, дай Бог тебе здоровья.

Анна хмыкнула, обнимая бабулю за хрупкие плечи. Черная работа? С чего бы? Да, все счета семьи обычно приходили на почту к Анне. Всеми налогами занималась она. Именно ей звонили, когда требовался адвокат, специалист по травмам или ремонтная бригада. Она знала, сколько денег тратит тетя Августина в месяц и при желании могла бы вычислить, сколько у нее любовников. Она знала, в каких школах учатся племянники и кузены. Да Анна могла за полчаса посчитать стоимость горнолыжной амуниции и даже подсказать, где заказать ее дешевле, и это при том, что она никогда не бывала в горах!

Но правда заключалась в том, что ей нравилось копаться в бумагах. Те дела, что для остальных членов семьи были немыслимой пыткой, ее умиротворяли, успокаивали. Она ощущала себя нужной.

А что дальше?

А дальше – неизвестность. Анна терпеть не могла того, на что не имела возможности повлиять и к чему не могла подготовиться. И теперь ее крайне угнетало все происходящее.

Глава 4. Ещё один Мэррил

Проклятое кладбище не просто цвело, оно благоухало так, что туристы, никогда сюда не заглядывающие, начали задавать вопросы. Анна наглухо закрыла окна мастерской. Ее раздражало многоцветье за окном (кажется, всё, что когда-то было воткнуто в могильную землю, вздумало именно сейчас выбросить бутоны). Ее раздражали родственники, вот уже неделю живущие у нее на голове. Ее раздражали детские визги, бардак в гостиной и вечно занятые уборные. Если этот проклятый новый-старый мир не откроет свои двери в ближайшие дни, то она уедет сама. Возможно, в психиатрическую лечебницу.

Кладбище цвело. Джонатан заметно нервничал. Мужчины пили, и много. Женщины ссорились и галдели. Подростки втихаря курили, прячась за склепом Адама и Елизаветы Мэррил, даже не подозревая, что из окон третьего этажа их отлично видно. Пятнадцатилетняя Джоанна попыталась угнать мотоцикл Элен. Ей это почти удалось. Жаль, что доехала девушка аккурат до кладбищенского забора. Отделалась легко, всего лишь сломанной рукой. Анна догадывалась, что это была первая травма, но далеко не последняя. Мэррилы на месте сидеть не могли. Совсем скоро мальчишки найдут люк на крышу замка или сеть тайных ходов, по которым нынче проложили трубы отопления и электрические кабели. Как быстро в замке что-нибудь взорвется?

По иронии судьбы, именно Анна, которая наотрез отказывалась верить во все эти бредни, снова приняла на себя удар. Розы, что распустились возле склепа, были столь хороши, а ее настроение – столь отвратительно, что на рассвете Анна, облачившись в садовое платье и перчатки, вооружилась большими ножницами и отправилась на охоту. Розы были избраны невинной жертвой. Однако ее планы снова рассыпались прахом, как, впрочем, и прежняя безмятежная жизнь. Она уже начала привыкать.

Плетистая роза, опутавшая мраморный склеп, пала невинной жертвой на рыхлую землю. Тяжелая дубовая дверь, которую никто и никогда не пытался открыть, была распахнута. Возле склепа стоял незнакомый юноша, одетый в маскарадный костюм: белоснежный фрак, расшитый золотом, бежевые шелковые панталоны и туфли с серебряными пряжками. У юноши было лицо архангела и золотые кудри.

Анна пожалела, что у нее нет пистолета, а еще лучше – ружья. Незваных гостей она не любила даже больше, чем своих родственников. Но у нее имелись огромные садовые ножницы, принадлежащие еще прабабушке. Антиквариат, конечно, но если вещь функционирует, то, что же – ее, выбрасывать, что ли? К примеру, у Анны стояла старинная ручная швейная машинка Зингер. Она прекрасно работала, и женщина ее любила гораздо больше, чем французскую электрическую.

Зловеще щелкнув ножницами, Анна решительно приблизилась к незнакомцу, на лице которого отразилось некоторое беспокойство.

– Здесь частная собственность, – сказала ему Анна. – Как вы сюда попали? Через забор?

Юноша поглядел на высокую каменную ограду и приподнял брови.

– У меня, конечно, есть крылья, – сказал он. – Но не в этом мире.

Анна была женщиной неглупой, поэтому она тут же прикинула, сможет она незнакомца убить садовыми ножницами и спрятать его тело в том самом склепе или нет. Опыта у нее не было, конечно, зато ножницы – очень тяжелые и острые. Видимо, в ее улыбке отразилось нечто кровожадное, потому что юноша сделал два шага назад и спросил:

– Вы – Мэррил?

– Нет, – сказала Анна. – Меня в роддоме подменили. Я приемная.

– Замечательно. А не могли бы вы позвать кого-то из господ?

– Нет, – снова сказала женщина. – А давайте заключим сделку. Вы сейчас уходите обратно в склеп, запираете за собой дверь и еще триста лет про Мэррилов не вспоминаете.

– А что с вашей стороны? – заинтересовался юноша. – Сделка должна быть двусторонней.

– А с моей стороны я не убиваю вас прямо сейчас.

Условия юноше явно не понравились, потому что очень быстрым, смазанным движением он скользнул Анне за спину и обхватил ее шею холодными пальцами. Выкрутил руку, отбирая и отбрасывая в сторону ее оружие. Анна слышала его дыхание и ощущала, как вздымается грудь, прижимающаяся к ее спине. Страшно не было.

– Можно просто сказать, что вас не устраивают условия. Совершенно необязательно меня душить, молодой человек.

– Вы угрожали мне убийством.

– А вы всегда безоговорочно верите незнакомым женщинам?

“Серафим” рассмеялся и выпустил Анну из довольно-таки крепких объятий.

– Истинный Мэррил, – с восторгом поглядел он на нее. – Нет, не выветрилась за триста лет огненная кровь крылатых! Мне будет приятно представить вас высочайшему, леди.

Анна вздохнула. Притвориться приемной не вышло, впрочем, брат все равно бы не позволил.

– Так кто вы такой?

– Прошу прощения за невежество, – юноша заложил левую руку за спину, правую прижал к сердцу и легко поклонился. – Адам Мэррил к вашим услугам. Посланник от высочайшего. Я полагаю, меня ждут?

– К сожалению, это так. Мы с вами точно не сможем договориться?

– Вы не хотите возвращаться домой, леди? Почему?

– Не люблю перемены.

Юноша откинул назад свои кудри, оценивающе оглядел Северную башню и как-то криво усмехнулся.

– Уверяю вас, вы оцените. Вы – старшая в роду? Единственная, оставшаяся в живых?

– К сожалению, нет. В семье Мэррилов – тридцать две живые души.

– Однако! – Адам впечатлился. – Это много больше, чем осталось в Эйлеране. Старина Эдвард был проклятым везунчиком, верно? Даже не удивлюсь, если он еще жив. Вы его дочь? Внучка?

…

– Вы видите это кладбище, Адам? – покачала головой Анна. – Посчитайте надгробия. Это все – Мэррилы. Склеп, между прочим, принадлежит вашему тезке, старшему сыну Эдварда, он прожил девяносто восемь лет.

– Так мало?

– Это очень много по здешним меркам.

– Я даже не подозревал, что наказание столь страшно, – помрачнел Адам. – Девяносто восемь! Я разменял этот срок почти двести лет назад. Сколько же вам, леди?

– Сорок пять.

– Это ужасно.

Анна благоразумно не стала уточнять, что именно его так пугает.

– И вы, зная, что срок вашей жизни сократился во много раз, что юность ваша облетит, как листва с деревьев, все равно хотите тут остаться? – Адам тряхнул золотыми кудрями и снисходительно улыбнулся. – Поверьте, у вас будет много времени привыкнуть к родному миру. Хоть у вас кровь и не такая густая, как у чистокровных крылатых, но уверяю: Эйлеран вернет вам молодость и красоту.

Анна выразительно закатила глаза. Серафим был не слишком-то вежлив. Он, кажется, только что намекнул, что она старая уродина?

– Ладно, Адам, ваша взяла. Сейчас я позову главу семьи. Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Анна достала из кармана платья свой кнопочный телефон и набрала номер брата.

– Восстань, спящий, – сказала она. – Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет сначала себя*. (* цитата, Сократ)

– Анна, – простонал Джонатан. – Половина восьмого утра! Прошу меня не торопить: тот падает, кто мчится во всю прыть**. (** Шекспир, "Ромео и Джульетта")

Анна на миг задумалась, вспоминая подходящую цитату, и, довольная собой, сообщила:

– Путь, усыпанный цветами, никогда не приводит к славе. Однако в нашем случае Лафонтен, пожалуй, ошибся.

В трубке послышалось мычание, потом звук упавшего с постели тела. У Джонатана больше не было настроения соревноваться с сестрой в знании мировой литературы.

– Проход открылся? – закричал он в трубку. – Я сейчас, я уже бегу!

Анна спрятала телефончик в карман и вежливо улыбнулась Адаму Мэррилу. Тот смотрел на нее с удивлением и, пожалуй, с восхищением. Зачем-то снова поклонился:

– Леди не только обладает магией, но и весьма начитанна и остроумна. Приятно знать, что даже в изгнании Мэррилы не посрамили честь своего рода.

– Это не магия, – сказала Анна. – Хотя неважно. Благодарю за комплимент.

Ей было приятно. Она и в самом деле хотела произвести впечатление, хотя подобные пикировки с братом были в порядке вещей. Тут Адам все понял правильно: все до единого Мэррилы получили блестящее образование. На память или недостаток ума в их семье никто не жаловался.

Спустя пару минут в саду появился Джо. Он оделся в парадные брюки и белую рубашку с галстуком. Если бы не вчерашняя щетина и не мешки под глазами (кто-то слишком много выпил накануне), то его вид бы был безупречен.

– Джонатан Мэррил, шестой глава семьи, если считать от Эдварда.

– Адам Мэррил, племянник Эдварда.

Сорокалетний мужчина и юноша, которому на вид едва ли больше двадцати, смерили друг друга пытливыми взглядами. Анна видела, как дрогнула у брата верхняя губа, когда он разглядел наряд своего дальнего родича. Да-да. А у нас тут сотовые телефоны, интернет и антибиотики. А что там, по ту сторону? Махровый патриархат, дуэли на шпагах, эпидемии оспы и холеры? Кони и свечное освещение? Да откуда ты вообще знаешь, что этот… юноша говорит правду? А вдруг ему девятнадцать, и он все врет про годы жизни, про крылья, про магию?

Анне хотелось закричать, что без доказательств она никуда не пойдет, что нужно в начале обсудить хотя бы то положение, которое она займет в новом мире. Получить обещание, что ее не продадут замуж, что не запрут на женской половине замка, что не заставят носить корсет и штопать чужие портки. А еще – что в Эйлеране есть водопровод, шампунь и прокладки. Но когда мужчин волновали подобные мелочи?

Тем более, Джонатан и в самом деле уже закрыл все семейные счета и купил золото.

– Сколько у нас времени? – деловито спросил брат. – Что мы можем взять с собой?

– До заката. С собой – все, что сможете унести в руках, но уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Вы возвращаетесь домой, а не идете в неизвестность.

– Золото, документы, техника?

– Рекомендую взять смену белья. Остальное вам предоставит семья.

– В каком мы окажемся положении? – брат все же был не совсем безнадежен.

– В том же, что и мы – такие же Мэррилы. Наказание окончено, больше никаких последствий. Вы будете пользоваться всеми привилегиями старшего рода и семейными ресурсами. Не волнуйтесь, вы не окажетесь на улице или в опале. Мой отец ожидает вас с нетерпением и любовью.

– Ваш отец? Кто он?

– Старший брат Эдварда Мэррила – Эммануэль. Глава нашего рода.

– А каково положение незамужней женщины в вашей семье? – не утерпела Анна.

Джо скривился.

– Любая женщина находится под защитой рода, – туманно ответил Адам. – И на полном его обеспечении.

– А если…

– Довольно. Анна, переоденься и собери вещи. Зная тебя, ты единственная из семьи, кто захочет забрать с собой частичку старой жизни.

– Не единственная, – огрызнулась Анна. – Сара возьмет с собой памперсы и бутылочки. Может быть, даже коляску.

– В этом нет необходимости, – оживился Адам. – У нас для детей найдется все. Мы любим детей.

Анна пожала плечами. Сара Мэррил была на редкость здравомыслящей девушкой. Если уж она согласилась на этот дурацкий переход-переезд, то сама решит, сколько пачек памперсов ей нужно на первое время.

– Ты бы уточнил про Элен и мужа Сары, – посоветовала она брату. Вряд ли он бы сам догадался. – А я пойду будить нашу банду. Раз уж ты твёрдо решил уходить из нашего замечательного мира.

– Анна, – донеслось ей в след. – Ты подумай о том, что нашего предка сюда отправили в ссылку, в наказание! Так ли хорош этот мир?

Женщина только пожала плечами. Триста лет назад все было гораздо печальнее. Не имелось горячего водоснабжения и пиццерий, швейных машинок и метро, круглосуточных аптек, развитой медицины и приличных трусов, в конце концов. Может, по сравнению с тем временем этот ваш Эйлеран и был хорош. А сейчас все изменилось.

Она вошла в свой дом, возможно, в последний раз. Провела ладонью по косяку двери. Сжала губы и прищурилась, запрещая себе плакать. Она же Мэррил, черт побери! Справится и с этим. Всякое бывало, даже и похуже, чем сейчас. Просто никто из семьи об этом не знает.

На втором этаже заплакал проснувшийся малыш. Жизнь продолжалась.

– Подъем! – скомандовала Анна. – Кто там хотел в другой мир? Собирайте чемоданы! Не забудьте тёплые вещи. За нами пришли, пора!

Глава 5. Возвращение к истокам

Анна не собиралась сдаваться без боя. Ее мачеха уместила свои вещи в небольшой рюкзак. У Анны был чемодан со швейной машинкой, сумка с нижним бельём, сменой одежды и средствами гигиены. Брату она вручила увесистый свёрток с одеялом.

– Зачем? – попытался увернуться он. – Ты что, с ума сошла?

– Мое приданое, – фыркнула Анна. – Бери и не ной, пока я не устроила истерику.

– Ты никогда в жизни не устраивала истерик.

– Это-то и страшно, – подмигнула ему Анна.

Джонатан скривился, но одеяло взял.

– Все готовы? – крикнул он. – Перекличка! Сара, Дэвис, Дори?

– Здесь, – откликнулась молодая красавица с дочерью на руках. Как и предполагала Анна, бедняга Дэвис был обвешан упаковками подгузников. Забавная они парочка: Дэвис – бывший рок-музыкант, весь в татуировках, бритый наголо, и Сара – очаровательная девушка в воздушном платье. Что она в нем нашла? Скорее всего, в прошлом Дэвис злоупотреблял и алкоголем, и чем-то более опасным, но безропотно покончил с прежним образом жизни, совершенно спокойно занимаясь своим ребёнком, пока Сара строила карьеру. И ведь прижился… тогда как абсолютное большинство женщин в семье были разведены. Мэррилы – они такие. Мало кто готов связать свою жизнь с игроками, альпинистами, гонщиками, и прочими авантюристами и экстремалами. Это вначале с ними интересно, а потом у нормального человека едет крыша. Плюс ревность, конечно. Мужчины из семьи обычно не обещали верности своим дамам. Слишком скучно им было довольствоваться одной женщиной до конца дней. Хотя бывали и исключения.

– Бабуля Евгени?

– Здесь я, куда денусь. Первая пойду. Вдруг там крокодилы или драконы? Пока ломают зубы об мои старые кости, вы пройдёте…

– Анна, тебя вижу. Стеф, Долли, Митч, Фред… Дедушка Томас, Элвис, Джоанна?

Все были на месте, никто не сбежал. Жаль.

– Я пойду последним. Адам, прошу, позаботься об Анне.

Иномирный Мэррил покосился на своего собрата с удивлением. Он уже взял поддержать локоть бабули Евгени. С другого бока ему строила глазки кузина Маргарита.

Неужели Джонатан думает, что Анна сможет сбежать? Это бессмысленно, глупо и даже постыдно. Нет, решение принято, нравится ей это или нет.

– Я пойду первой, – заявила Анна. – Вот, с дедулей. Крокодилов забью швейной машинкой, если что.

Она перехватила поудобнее чемодан, весящий, кстати, почти девять кило, взяла прадедушку Томаса под руку и с вызовом посмотрела на брата: посмеет ли унизить ее своим недоверием? Джонатан отвёл глаза и кивнул. Маленькая победа немного улучшила премерзкое настроение Анны.

– Да нет там крокодилов, клянусь! – нервно воскликнул Адам. – Хотите, я пройду первым?

– А вдруг они вас знают? – резонно возразила Анна. – Вдруг именно вы их обычно кормите?

– Да шутят они, – буркнул Джонатан. – Давайте уже, хватит тянуть. Энн, ты что, струсила?

Анна наморщила нос, включила фонарик на телефоне и шагнула в склеп. Вниз вели мраморные ступеньки.

– Странно, – сказала она прадеду. – Я не знала, что тут так глубоко. Зачем копали такую могилку? Чтоб мистер Адам не выбрался?

– Деточка, нет здесь никакого Адама, – пробормотал старый Томас. – Первые Мэррилы прожили не одну жизнь, а несколько. Адам просто поменял имя и документы. Хотя его жена, моя мать, здесь лежит, да…

– И сколько тебе лет, дедуля?

– После ста пятидесяти я перестал считать.

Анна хмыкнула. Ступеньки никак не заканчивались. Чемодан становился все тяжелее. По ее подсчётам, они спустились вниз уже на несколько этажей.

– Так где же могилы?

– Где-то там, – махнул костлявыми пальцами Томас. – Сдаётся мне, мы уже перешли грань. Во всяком случае, мне стало легче дышать.

Анна вздохнула. Все это никак не укладывалась в ее голове. Стопятидесятилетний Томас, бесконечная лестница, довольно свежий воздух… Неожиданно впереди мелькнул луч яркого света. Она выключила фонарик, понимая, что подземный ход заканчивается. Спустя несколько ступеней на стенах появились светящиеся шары, а лестница закончилась высокой и узкой дверью.

– Позволь мне, милая, – шамкнул вставной челюстью дед. – А то вдруг и в самом деле крокодилы.

И он шустро вырвался из рук Анны и толкнул дверь.

За дверью оказался большой зал, до странности похожий на столовую в замке Белые крылья. А в зале – небольшая толпа людей, все в белом.

– Добро пожаловать домой, драгоценные! – раскинул руки высокий блондин средних лет. – Я – Эммануэль Мэррил, старший брат Эдварда.

– А я – внук Эдварда! – гордо заявил дед.

Анна опустила чемодан и уставилась на паркет. Это что, шутка такая? Нет, не может быть! Они не перешли ни в какой другой мир! Они и в самом деле вернулись в Белые Крылья. Просто кто-то сделал перестановку в обеденном зале. Все остальное было прежним, оно и понятно. Паркет заменить за столь короткий срок невозможно. И деревянные панели. И витражи в окнах. Все оставалось по-прежнему.

Женщину захлестнула паника. Что происходит? Кто все эти люди? И что они делают в ЕЕ замке?

Из дверей за спиной Анны вышла бабуля Евгени, кузина Маргарита и Адам. Анна обернулась на «родича», собираясь сказать пару ласковых слов, но замерла.

Да, паркет, панели, окна и двери на первый взгляд казались знакомы. А вот люстра была другой. Под потолком не висело на медной цепи деревянное колесо. Там обнаружилось нечто совершенно незнакомое и даже невероятное: несколько пересекающихся окружностей разных диаметров, сияющих спокойным белым светом. Они выбивались из общего стиля зала. Но самое удивительное – обручи эти никак не были закреплены и к ним не шли никакие провода. Они просто висели под потолком в воздухе, нарушая все законы гравитации. Немыслимо!

– Дражайшая кузина, если вы позволите вас так называть, – Анну сцапал за локоть тот самый Эммануэль. – Умоляю, не смотрите вверх! Эта гадость временная. Люстру сняли и отправили на реставрацию, а пока молодёжь повесила этот кошмар! Они уверяют, что это модно и красиво…

– Но совершенно не вписывается в интерьер, – согласилась Анна, отходя в сторонку. Ей сразу понравился человек, который имел то же чувство стиля, что и она.

Теперь, успокоившись, Анна видела разницу и в рисунке дерева на стенах, и в оттенках паркета, и в форме окон. К тому же здесь были рамы деревянные, а в Белых Крыльях – пластиковые.

– Как называется ваш замок, Эммануэль? – спросила она.

– Серые крылья. Ему больше шести тысяч лет! – в голосе Мэррила прозвучала гордость. – Это один из самых старых замков Эйлерана!

– Потрясающе. У вашего брата была отличная память и замечательный глазомер. Замок, в котором родилась я, чрезвычайно похож на этот.

– Почему-то я даже не удивлён. Кроме памяти и глазомера у Эдварда была ещё непомерная гордыня. Значит, он выстроил себе точно такой же замок? Это вполне в его характере. И как же он его назвал?

– Белые Крылья.

– Это забавно. Он не имел права на белый цвет. Это привилегия Высочайшего.

– Но вы, кажется, все в белом?

– Одежда – это совсем другое. Белый цвет символизирует надежду и возрождение. Мы надели эти наряды для того, чтобы показать вам, что воссоединение семьи чрезвычайно важное и радостное событие. Но я совершенно вас заболтал. У нас будет много времени, драгоценная. Пока же мне нужно приветствовать других гостей.

Анна кивнула.

«Здешних» Мэррилов было всего шесть человек, считая Адама – семь. Сам Эммануэль, женщина с чёрными волосами, заплетенными в мудрёные косы, белокурый юноша, как две капли воды похожий на Адама (видимо, брат), молодая женщина, крупный мужчина с рыжеватой бородой и мальчик лет четырнадцати на вид. Видимо, жена и потомки Эммануэля. Некоторые из них, кстати, и в триста лет не созрели для серьёзных отношений. Ничего удивительного, вон Джонатан так и не женился, да и Анна не собиралась замуж.

– Как вас много! – воскликнула старшая из женщин. – Мы не ждали такого благословения! И дети, перья мои, дети!

Анна моргнула. Радость ли в голосе хозяйки или испуг? Ее можно понять. Уходил один, а вернулось тридцать два. Каждого нужно разместить, а потом ещё как-то устроить в этом мире. И Анна сейчас не про спальни…

– Меня зовут Джонатан Мэррил, я глава семьи… видимо, был.

Джонатан если и выглядел ошарашенным явным сходством этого замка с прежним домом, то очень недолго. На то он и глава семьи, чтобы уметь контролировать свои эмоции.

– Я – хозяйка Серых Крыльев, Гертруда из рода Степфолдов, чёрных воронов. Добро пожаловать в гнездо, родные наши. Для вас немедленно будут подготовлены спальни и наряды для торжественного ужина. Наш замок сегодня почтит своим присутствием Высочайший. Он хочет лично взглянуть на птенцов Эдварда. Джонатан, прошу, представьте свою стаю… то есть семью.

– Разумеется. Это моя старшая сестра Анна, – Джо показал на Анну, застигнутую врасплох. Она никак не ожидала, что он назовёт ее имя первым. – Я не женат, и именно моя сестра была хозяйкой… нашего дома.

– Стало быть, именно вы – та самая ветка, на которой построено гнездо, – кивнула Гертруда серьезно. – Полагаю, мне нужна будет ваша помощь.

– Разумеется, – так же серьезно ответила Анна. – Я к вашим услугам.

– Самый старший член нашей семьи, Томас, – продолжил Джонатан. – Я принял от него управление родом всего лишь пятнадцать лет назад.

Анна почувствовала, как кто-то коснулся ее руки.

– Я Эмерет, дочь Эммануэля, – шепнула молодая женщина в белом. – И у нас, кажется, не хватит спален на всех. Умоляю, спасите!

– Как я вас понимаю, – еле заметно улыбнулась Анна. – Неделю назад я была в том же положении. Сколько у вас комнат?

– Мы приготовили для вас Северную башню… Видите ли, я давно не живу с родителями. Мой муж и сын тоже лишь гости. А отцу, маме и братьям не нужен такой большой замок, и мы сдаём его в аренду…

– Под музей? – едва сдерживая смех, уточнила Анна.

– Под школу для крылатых. Себе мы оставили часть Северного крыла. Башня, обеденный зал, кухня…

– Голубая гостиная и четыре спальни на втором этаже, – закончила за неё Анна. – Мой замок был очень похож на этот. Да и вообще мои Мэррилы, кажется, не слишком отличаются от вас…

Глава 6. Серые крылья, белые крылья

Анне и ещё трем женщинам досталась спальня на втором этаже Северной Башни. Да, та самая, где она и жила. Правда, есть нюанс – ночевать Анна предпочитала в одиночестве. Здесь же стояла только одна огромная кровать, куда немедленно прилегла отдохнуть бабуля Евгени. Старушка, кажется, все же переоценила свои силы.

Белое с золотым платье, предложенное хозяйкой дома, Анне не понравилось. Во-первых, оно оказалось узковато в боках, во-вторых, с декольте. А в-третьих, Анна никогда не носила подобного. Ей по душе широкие платья с большими карманами в стиле бохо, под которые прекрасно можно было надеть суконные штаны и сапоги. А если накинуть на плечи шаль, то и вовсе идеально. Наряжаться куклой Барби не в ее стиле и уж точно не по возрасту. Но выбора у Анны не было. Ей пришлось влезть в наряд престарелой девственной невесты. Маргарита (которую Анна не любила больше всех остальных кузин) помогла женщине затянуть шнуровку на спине и даже соорудить на голове нечто, похожее на прическу. К счастью, волос у Анны было достаточно.

Сама Маргарита выглядела ещё хуже: худощавая, даже тощая, с торчащими ключицами и острыми скулами. Чёрные волосы стрижены ёжиком, по-мужски широкие брови придают лицу суровое выражение. Если Анна в бальном платье чувствовала себя как сосиска в целлофане, то Марго не спасла даже шнуровка. Платье было ей безнадёжно широко.

– Да плевать, – сказала Мардж, без труда вылезая из бело-золотого безобразия и надевая обратно водолазку и джинсы. – Вот мне ещё не хватало в сорок лет задницей вертеть перед кем-то.

– Тебе сорок? – удивилась Анна. – Выглядишь моложе.

Маргарита обожгла кузину взглядом черных глаз и промолчала, поджав губы. По ней было ясно, что ответной любезности Анна не дождется. Ну а что делать, если кто-то выглядит на все свои сорок пять и даже немного больше?

– Знаешь, а ты права, – решительно сказала Анна. – К черту эти наряды. Мы же Мэррилы. Если уж выглядеть глупо, то хотя бы в удобной одежде!

– А я о чем?

– Ну а я свои старые кости тем более в кринолины засовывать не собираюсь, – поддержала их с постели бабуля. – Дохлая курица в свадебном платье – что может быть нелепее?

Юная Джоанна неловко взмахнула рукой в гипсе. Она в белом платье выглядела совершенно очаровательно. Чистый ангелочек!

– Нет, нет, ты не переодевайся. Этот наряд отлично сочетается с повязкой на руке. И вообще, на тебя хоть картофельный мешок надень, ты все равно останешься красавицей.

– Я ненавижу платья, – как-то неубедительно сказала девушка.

– Зря, – хмыкнула Маргарита. – Твое платье – лучший маскарад. Пусть все думают, что ты послушная девочка.

Джоанна прищурилась, раздумывая, а потом согласилась. Действительно, не стоит раньше времени раскрывать все карты.

Когда женщин позвали в обеденный зал, где уже стоял длинный стол, Анна убедилась, что поступила правильно. Большинство Мэррилов остались в том, в чем прибыли в этот мир. Ну право, как глупо выглядела бы Элен в роскошном платье и с выбритыми висками, не говоря уже о татуировках на руках!

Анна чувствовала себя странно. Знакомая обстановка здорово успокаивала – если, конечно, не смотреть на потолок. А вот ощущение того, что она незваная гостья, смущало и раздражало. Какой-то старичок в круглых очках и с белой острой бородкой улыбнулся ей:

– Тааннет, позвольте представиться, я тааннет Джульмино.

Старичок, как и большинство присутствующих, был в белом с золотыми лацканами фраке. И ниже Анны почти на голову. Женщина хлопнула глазами. Что за непонятные слова он сказал? Это титул? Как правильно ответить?

– Тааннет – это общепринятое обращение к взрослому человеку, – со смешком пояснил старичок. – Таан – к несовершеннолетним девочке или мальчику. Представьтесь же, прекрасная тааннет с глазами Мэррилов.

– Тааннет Анна, – ошеломленно кивнула женщина. – Спасибо, что просветили.

– Это моя работа. Но не буду вас задерживать. Кое-кто вас уже ищет.

И в самом деле, через мгновение рядом появился Джонатан, облачённый в белый с золотом фрак, уверенно подхватил ее под руку и потащил к высокому юноше в чёрном. Абсолютно во всем чёрном, причем под строгим пиджаком была тривиальная водолазка. Это радовало: во-первых, Анна сразу почувствовала себя увереннее, а во-вторых – в мире, где есть водолазки, уж точно должны быть и чайники со свистком, и прокладки, и шампуни для сухих волос. А ещё юноша выглядел не слишком пафосно, хотя Джонатан обратился к молодому человеку официально и даже поклонился – скованно и неловко, как человек, который никогда не делал подобных упражнений.

– Высочайший, разрешите вам представить мою сестру Анну.

В глазах «высочайшего» мелькнуло веселье.

– Разрешаю.

Джонатан замер. Ответ его поставил в тупик. Анна пришла брату на помощь:

– Высочайший – это титул или обращение? Как правильно к вам должна обращаться женщина из семьи Мэррил?

– Хороший вопрос, – с явным удовольствием кивнул молодой человек. – Итак, леди Анна? Вы не желаете показать мне сад?

– Учитывая, что я только сегодня вернулась в Серые Крылья, боюсь, что это вы должны мне показывать сад.

Джонатан за спиной Высочайшего широко раскрыл глаза и выразительно чиркнул пальцем по горлу. Анна предпочла не заметить его жеста.

– Что я всегда ценил в Мэррилах, так это прямолинейность, – усмехнулся юноша. – Обопритесь на мой локоть, леди Анна. Меня слишком мало сегодня. Нужно отдохнуть.

– Просто Мэррилов слишком много, – заметила Анна. – И не столько количественно, сколько качественно.

– А вы умеете одной фразой передать всю суть… Итак, я отвечу на ваш вопрос. Высочайший – это титул. А ещё – Белокрылый. Тоже титул. Я – правитель всех крылатых и бескрылых в Эйлеране, если вы ещё не догадались.

– А кто такие крылатые?

Белокрыло-высочайший вывел Анну в сад. Дома на его месте было кладбище, кстати. Тут хотя бы могил не наблюдалось.

– Крылатые – это ваша семья, леди Анна. И ещё несколько древних родов.

Она остановилась и сделала шаг назад, удивлённая.

– В переносном смысле?

– Да нет же! Я – белокрылый орел.

– А я дятел? – мрачно уточнила Анна, ни черта не понимая. Символисты проклятые! В геральдике Анна была не сильна.

– Вы сова.

– Да уж не жаворонок, – ей хотелось ещё что-то спросить, но она не рискнула ему надоедать. Высочайший казался простым и милым, но кто его знает, какой он на самом деле.

– Разумная. Осторожная, – неожиданно сказал Высочайший. – Умеете вовремя остановиться. Джонатан все правильно про вас рассказал.

Анна вдруг поняла, что он гораздо старше, чем показался ей вначале.

– Сколько вам лет, Белокрылый? – порывисто спросила она.

– Достаточно, чтобы триста лет назад вынести приговор вашему предку. А вам?

– Сорок пять.

– Пожалуй, я отправлю парочку своих министров в тот мир. Если столь юная женщина может меня удивить, то, что будет с умудрёнными мужьями?

– Чтобы это узнать, предлагаю поговорить с дедушкой Томасом, – посоветовала Анна. – Он самый старый из нашей семьи.

– Я так и поступлю. Леди Анна, вы можете звать меня по имени. Отныне для вас я – Эрик.

– Тогда я – просто Анна.

– Договорились… просто Анна. Желаете вернуться в зал?

– Не желаю.

– В таком случае я вас оставлю.

– Простите, Эрик, – Анна все же не утерпела. – У меня два вопроса. Можно?

– Задавайте.

– Почему один мужчина назвал меня «тааннет», а вы – леди?

– Мне показалось, что так вам будет привычнее, – быстро ответил Белокрылый. Анне не понравился его взгляд. Он соврал, как пить дать! – Второго вопроса я немного боюсь. Вы умеете выбрать тему для разговора…

– Вы в чёрном. Почему? Разве не белый – цвет радости?

– Я не слишком рад Мэррилам, Анна, – Высочайший поморщился и вздохнул: – Послушайте, от Эдварда были одни проблемы. А вас так много… сколько из вас “Эдвардов”?

– Боюсь, что все. Кроме Джонатана и бабули Евгени.

– Забавно. А Джонатан сказал, что все, кроме бабули и Анны. Постойте, теперь я задам неудобный вопрос: Мэррилы богаты? Им везёт в финансовых делах?

– Чрезвычайно. Можно сказать, что золото липнет к нашим ладоням в любом деле.

– Этого я и боялся. Что ж, тем хуже для вас.

Анна осталась одна в саду.

Какая странная беседа! Столько вопросов задано! И как много остались без ответа…

Больше всего женщину волновало, почему именно ее местный правитель повёл на прогулку. Не Мардж, не бабулю, не кого-то из тёток или кузин. Черт возьми, что такого наговорил ему Джонатан?

Здешний сад, к счастью, не отличался буйством красок. Обычная зелень, простая трава. Анна узнала кусты чайной розы и листья жасмина. В зал возвращаться ей не хотелось, там было слишком много народу. Из окон доносились звуки скрипки и взрывы смеха. Мэррилы всегда умели веселиться, им только дай повод. Хотя женщина и осталась без ужина, но решила, что это пойдёт ей на пользу. Не умрет до утра уж как-нибудь.

В кустах с плотными блестящими листьями послышалось шебуршание. Спустя мгновение из зелени выглянул Адам с тарелкой винограда в руках. Увидев Анну, он раздосадовано зашипел.

– Я не буду кричать, если ты поделишься, – шепнула Анна. – Тоже прячешься?

– Угу. Тут есть лавочка. Пошли.

Лавочка была замечательная, с удобной спинкой и подлокотником, больше похожим на столик. Разместив блюдо, Адам с любопытством повернулся к женщине.

– Тебя увёл высочайший. Зачем?

– Он разрешил звать его Эриком, – туманно ответила Анна.

– Прилетели. Это странно и опасно. Как бы он глаз на тебя не положил!

– Он холост?

– Он – женат. А вот некоторые из его стаи…

– В Эйлеране практикуют договорные браки?

– А в том мире нет?

– Не в моей семье. Мэррилы всегда выбирали сами.

– И как, удачно? – заинтересовался Адам.

– Нет. Из двадцати браков лишь один бывал счастливым. Мало кто может ужиться с нами.

– И тем не менее среди вас двое бескрылых.

– Да. Моя мачеха и муж Сары. Поверь, они ещё более безумны, чем мы.

– Да уж верю! – И Адам пожаловался куда-то в сторону:

– Отец меня предупреждал, что наступит хаос, но я не думал, что настолько. Что нам делать с вами, Анна? Чего от вас ждать?

– Разделяй и властвуй, Адам. В малой концентрации Мэррилы не так страшны, как в куче. Я, например, прекрасно жила одна. И даже когда ко мне в гости заезжал кто-то из родни, все было терпимо. Но когда они все собрались под одной крышей…

– Я понял. Скажу отцу, что это я придумал.

– Хорошая мысль. Слушай, а твой брат… вы похожи.

– Мы с Кайлом близнецы.

– А… круто. У нас в семье никогда не было близнецов.

– Были. Мой отец и ваш Эдвард. Отец старший. Но Эдвард его обманул и… впрочем, ещё узнаешь всю эту некрасивую историю. Ешь вот виноград. Сегодня был очень длинный день, а завтра будет ещё длиннее, уж поверь. Ненавижу Мэррилов!

– Я тоже, Адам, я тоже..

Глава 7. Где мое одеяло?

Бабушка Евгени храпела так раскатисто, что уснуть шансов просто не было. Анна лежала на полу, смотрела в потолок и локтями чувствовала, как напряжены Джоанна и Мардж.

– А если б я соблазнила этого Белокрылого, могла бы сейчас тихо спать в его постели, – сердито прошептала Маргарита.

– А что, была возможность? – полюбопытствовала Анна.

– Не родился ещё тот мужчина, которого я не смогу затащить в постель.

– Так он женат.

– Это меня и остановило. Красивый мальчик, но занят.

– Между прочим, тут с нами несовершеннолетняя.

– А я чо? – удивилась Джоанна. – Я бы и сама с ним замутила. Красавчик же.

– Как это похоже на Мэррилов, – тоскливо пробормотала Анна. – Не советую, ранние отношения очень редко приводят к чему-то хорошему.

– Тебе-то откуда знать? Ты поди даже не целовалась ни разу! – зашипела Джоанна.

– За хамство можно и в лоб, – философски заметила Мардж.

– Взрослые называют хамством любое мнение, которое отличается от их собственного! – парировала наглая девчонка.

– Да спи уже!

– Не могу, она храпит! Слушайте, я, пожалуй, соглашусь на предложение местного политического лидера. Он сказал, что мне нужно учиться. А я сказала, что пусть свою учебу засунет… короче, не хочу учиться, лучше замуж.

Мардж сдавленно хрюкнула. Анна тяжело вздохнула.

– Думаю, замуж тебе быстро обеспечат. Было бы желание.

– Неа. Этот Высококрылый сказал, что у нас слишком много холостых баб. У него столько женихов нету. И вообще по старшинству.

– Начнём с бабули! – оживилась Мардж. – Пусть храпит мужу, а не нам!

Анна поняла, что ещё немного – и она начнёт орать. Слишком много народу вокруг. Она привыкла к одиночеству, но уже неделю могла спрятаться от родных только в уборной, и то ненадолго. Кто-то обязательно начинал долбиться.

Поднялась, накинула тёплую кофту: ту, которую нещадно критиковала вся семья, связанную ещё лет семь назад, растянутую, выцветшую, но такую уютную, поверх ночной рубашки, и вышла.

– Ты куда? – спросила вслед Мардж.

– В туалет. Надолго. Не ждите.

Все это было совершенно невыносимо!

Анна спустилась вниз, в гостиную, подсвечивая себе путь телефоном. Да, связь отсутствовала, но фонарик в ее стареньком аппарате работал исправно. Внизу вповалку спали мужчины: прямо на полу. Храпели, сопели, ворочались. В гостиной было душно и пахло потом.

Анна с некоторым трудом разыскала брата и растолкала его:

– Где мое одеяло? – свистящим шепотом спросила она.

– Что? – Он не понимал, чего хочет сестра.

– Одеяло мое где? Ты у меня его забрал, когда мы сюда пришли.

– Ты нормальная, нет? – гневно прошептал Джонатан, нащупывая под подушкой смартфон и вглядываясь во время. – Три часа ночи! Какое тебе одеяло? Ты меня разбудила!

– Джо, мне плохо и страшно, – Анна била тяжёлой артиллерией и нисколько этого не стыдилась. – Я не могу уснуть. Я переволновалась. Я ведь не такая, как вы. Никогда из дома не уезжала. Мне нужен сейчас кусочек прошлой жизни, чтобы прийти в себя.

– Да твою-то мать… – братец со стоном сел, приглаживая взлохмаченные волосы. – Пораньше вспомнить не могла? Очень нужно?

– Очень.

Джонатан поднялся и огляделся с тоской. Он любил сестру больше всех на свете, готов был для неё на все, но как же иногда она его раздражала своими причудами! Одеяло, ты только подумай! Анна все же странная. До маразма ей ещё далеко, но некоторые черты ее характера вызывают сомнения. Впрочем, чего ждать от женщины, которая в свои сорок пять ни разу не заводила роман с мужчиной! Для Мэррилов, у которых всегда было безумное количество любовных партнёров, это совершенно не типично. Сам Джо влюблялся, наверное, сотню раз, но всегда помнил, что на его век выпадает окончание трехсотлетней ссылки, и поэтому не женился, да что там – никому ничего не обещал. И даже рисковал умеренно, потому что как было бы обидно – свернуть себе шею где-то в горах за пару лет до возвращения семьи в Эйлеран!

Проклятое одеяло пропало. Джонатан помнил, что держал его в руках уже здесь, в Серых Крыльях, а что было дальше… он разговаривал с Эммануэлем, его женой, разглядывал старинные витражи (похожие на те, что установлены в его замке) и весьма экстравагантный светильник под потолком. Пересчитывал «своих» Мэррилов. Жадно пытался угадать, что нового есть в этом мире. Было ли у него в те моменты в руках одеяло? Он не помнил.

Ах да, потом он переодевался в чудесный бело-золотой костюм, одеяло уже куда-то пропало. Значит, оно осталось где-то в обеденном зале, о чем он и сообщил Анне.

Та посмотрела на него очень выразительно.

– Ладно, я понял.

Тихо, стараясь не наступить никому на руку, Джонатан и Анна вышли из гостиной и прокрались в столовую залу. Здесь было темно и гулко.

– Как включить свет? – спросил Джо.

– Понятия не имею, это не мой дом, – шепотом ответила Анна. – У тебя нет фонарика?

– Что-то потеряли? – раздался неожиданно громкий мужской голос.

– Ах! – Анна схватилась за сердце, подпрыгнув.

Неожиданно под потолком вспыхнул огонь. Анна зажмурилась.Перед ними был Адам… а нет, второй, который его брат. Она не помнила, как его зовут. А Джонатан помнил, на то он и глава рода.

– Кайл, как хорошо, что ты еще не спишь! – с энтузиазмом провозгласил Джо. Хозяин замка его радость явно не разделял. – Мы тут кое-что ищем.

– Сережку, наверное, – Кайл поглядел холодно и надменно. – Или браслет? Или уборную?

– Одеяло, – сказала Анна, которой этот тон совершенно не понравился. – Я привезла с собой одеяло, где оно?

– Крылатые боги, зачем вам одеяло? – потрясенно спросил Кайл. – Вам что, холодно?

– Нет, я просто волнуюсь. Не привыкла ночевать вне дома, знаете ли.

– А вы точно Мэррил?

– Меня подменили в роддоме. Но почему-то никто не верит, – мрачно ответила Анна.

– Шутка, повторенная трижды, уже не смешная, – напомнил Джо. – Кайл, дружище, просто найди это чертово одеяло, и мы оставим тебя в покое.

Белокурый юноша с холодными глазами разглядывал Анну с боязливым любопытством – словно гремучую змею в банке.

– Одеяло, – повторила Анна, едва удерживаясь от желания схватить парня за грудки и хорошенько встряхнуть.

– Ах, да. Какие-то сумки мы убрали в кладовую. Я вас отведу.

– Не стоит, в Белых… в смысле, Серых Крыльях я не заблужусь. Во всяком случае, в северной башне.

– Нет уж, я провожу, – с нажимом ответил Кайл.

– Как угодно хозяину.

– Вот именно. Не забывайте: вы тут лишь гости.

– Сомнительное утверждение, – спокойно ответил Джонатан. – Мы такие же Мэррилы, как и вы.

– Глупости не выдумывайте. Теперь вы – лишь боковая ветвь, к тому же бескрылые. И рады вам тут не все.

Анне очень хотелось съязвить, но она была женщина разумная и закалённая общением в социальных сетях. Не всегда нужно отвечать на неприкрытое хамство, и на то есть несколько причин. Во-первых, именно этого обидчик и ждёт. Ему хочется вызвать оппонента на эмоции. Во-вторых, это бессмысленно. Ругань, да ещё сгоряча, на обиде, обычно не приносит ни удовольствия, ни результата. А раз так, то зачем вообще отвечать? А в-третьих, Анна не из тех, кто за словом в карман не лезет. Она подождёт, подумает, а потом отомстит. На холодную голову и в подходящий момент.

И еще в блокнотик запишет, чтобы не забыть.

И она промолчала.

Джо покосился на сестру и тоже не ответил наглецу. Он вообще считал, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Где находилась кладовка, переделанная в замке Анны под гардеробную, женщина прекрасно знала. У нее там хранилось куча хлама – старая обувь, рабочая одежда, куртки и пальто, вышедшие из моды, свитера, поеденные молью, которые она планировала когда-нибудь распустить. Там же был запас моющих средств в таком количестве, что даже ее правнукам хватило бы. Анна всегда покупала порошки и мыло по акции. Чаще всего – оптом.

Теперь все ее богатства принадлежали новым хозяевам.

В кладовой “Серых крыльев” оказалось довольно пусто. Даже полок не было. Странные они тут. Впрочем, возможно, здесь просто нет интернет-магазинов, какое упущение! Стоял старый шкаф, из-за покосившейся дверцы которого заманчиво выглядывало что-то пушистое, и пара закрытых ящиков. В углу, поверх характерного чемодана со швейной машинкой внутри, валялся пакет с ее одеялом.

– Это ж надо додуматься приволочь одеяло, – буркнул Кайл, поддевая пакет и направляя его в сторону Анны. – Сумасшедшая!

– У меня есть справка от психиатра, – невозмутимо ответила женщина. – Я ее даже с собой прихватила. Я нормальная. А у вас есть справка?

Блондин отвернулся с недовольным видом, но в глазах его мелькнуло одобрение.

– Все? – широко зевнул Джонатан. – Я могу дальше идти спать?

– Свободен, – махнула Анна, прижимая одеяло к груди.

– Вас проводить? – тоном светского джентльмена спросил Кайл. На лице же у него было написано, что в гробу он видал и гостей, и их причуды, и ночные прогулки.

– Ну что вы, – одними губами улыбнулась женщина. – Я здесь знаю все до самого последнего камушка. Можно сказать, чувствую себя как дома. Это ведь замок моего предка, можно сказать, мое наследие.

И пока ошеломленный и злой Кайл пытался выдумать ответ поядовитее, она покинула поле боя.

В спальню возвращаться не хотелось, там бабушка храпела. Поэтому Анна вышла в сад, закутавшись в свое одеяло. Это было одно из первых ее творений, оно вышло слишком толстым, швы кривые, лоскуты не сильно-то гармонировали по цвету, и она оставила когда-то его себе. Следующее продала, и очень быстро. А это любила – вот такое неидеальное, но родное. К тому же теперь оно символизировало кусочек прошлой жизни.

Конечно, в саду она заблудилась практически сразу же. Было очень темно, кусты цеплялись за одежду, дорожки путались. Оглушительно трещали цикады. Пахло, кажется, жасмином. Посвистывала какая-то птица. Странная, разве птицы по ночам не должны спать? Женщина огляделась. Замок возвышался за ее спиной серой туманной глыбой. В нескольких окнах горел свет – не все обитатели сладко спали в своих кроватях. Анна опустилась на деревянную лавку, зевнуло тихо, как кошка, прикрыла глаза. До чего ж спокойно!

***

– Эй, Аннет, с тобой все в порядке? – ее тормошил один из близнецов.

Женщина открыла глаза и едва слышно застонала. Спину и плечи ломило. Спать на жесткой деревянной лавке в полные сорок пять было отвратительной идеей. Она уже не так молода, как раньше.

– Живая, – лаконично ответила Анна, хлопая глазами и приглаживая пальцами растрепавшиеся волосы.

– Отлично. Ты мне нужна.

– Зачем?

– Отец велел составить список Мэррилов. Семейное положение, образование, увлечения, ну знаешь… Чтобы понимать, кто есть кто. Мы запутались.

– Спроси у Джо.

– Он сказал, что ты знаешь все обо всех.

– Что, будем рисовать генеалогическое древо? – поморщилась Анна. Она, конечно, все помнила, но вот кто кем кому приходится – это сложно. Двоюродные, троюродные… Тетки, дедушки, кузины… Все давно перепутались.

– Нет, не будем углубляться. Достаточно самых близких связей: муж-жена, братья-сестры, родители-дети.

– Это я могу.

Она с некоторым трудом поднялась, сделала несколько круговых движений головой, словно проверяя, работает ли шея, а потом спросила:

– Адам, нам тут не рады?

– Странный вопрос. Рады. И не рады. Одновременно. Но это неважно. Вы такие же Мэррилы, как и мы.

– Не такие, – возразила Анна. – Кайл сказал, что мы бескрылые. Что это значит? Мы ущербные? Чего-то не умеем? Не так воспитаны? Я не понимаю.

– Мэррилы – это птицы, – просто и непонятно ответил юноша.

– В переносном смысле? Это символ, да? Ну, у нас в замке есть барельефы с совами. Я всегда удивлялась, за что Эдвард так любил этих тварей.

– В самом прямом смысле, Энн. Мы оборотни, птицы-оборотни.

– Да ты издеваешься!

– Нисколько. Смотри.

Он взмахнул рукой каким-то определенным образом и вдруг исчез. Совершенно, абсолютно. Как сквозь землю провалился! А нет, не весь: на земле сидела небольшая, размером с кошку, сова с круглыми желтыми глазами и пестрыми крыльями. Ошеломленная Анна опустилась на скамейку. Ноги держать ее отказывались.

Так вот что имел в виду Высочайший!

Все это было так дико и странно, но ничуть не более странно, чем переходы в другой мир и точная копия ее замка. Ну оборотни, ну совы. А чего она вообще ждала от Мэррилов?

Эта неожиданная мысль ее успокоила. Она даже протянула руку, когда сова, вздохнув на удивление длинными крыльями, взлетела.

Тяжелая. Сова – или все же Адам? – опустилась на запястье очень деликатно, но когти у нее были самые настоящие. Янтарные глаза пытливо смотрели на нее: верит ли?

– Ладно, – сказала Анна. – Оборотни так оборотни. Почему именно совы?

Птица оттолкнулась от ее руки, оставив кровоточащую царапину и смутный восторг в груди, и еще в кратком полете окуталась серой дымкой.

– Нас очень немного видов, – ответил ей Адам, приглаживая волосы. – Мэррилы – неясыти. Кто-то крупнее, кто-то мельче. Высочайший – белокрылый орел. Есть еще филины, журавли, лебеди, соколы…

– Бакланы, пеликаны, альбатросы? – с энтузиазмом продолжила Анна.

– Альбатросов осталось совсем мало, – пожал плечами юноша. – Да и понятно, они много воли взяли… триста лет назад. Эдварда просто сослали, а их казнили всех, кроме детей.

Глава 8. Для чего нужны крылья

– Что же случилось триста лет назад? – не могла не спросить Анна.

– Узнаешь еще. Поверь, история крайне неприятная, мне стыдно, что в ней замешан мой родич.

– И все же я настаиваю.

– Ну хорошо. Если коротко, то там был заговор. Морские провинции хотели независимости. А Мэррил добыл им денег на оружие и подкуп чиновников. Высочайшему все это крайне не понравилось, восстание подавили, альбатросов убрали, часть населения побережья переселили в горы за то, что они поддержали мятеж. Собственно, все.

Ничего себе – все! Анна прекрасно понимала, что за быстрыми равнодушными фразами скрыты тысячи сломанных судеб. Осиротевшие дети, казни, люди, лишившиеся своих домов. И хоть прошло триста лет, но все же – смогли ли они забыть? Если даже Адам не забыл?

– Так чем все же крылатые отличаются от бескрылых? – перевела она тему. – Живут дольше?

– Да, много дольше. И здоровье у них отменное, и, конечно, магией владеют.

– Да уж, конечно, – вздохнула Анна. – Куда без магии-то?

– Верно, – не заметил подвоха Адам. – Никуда, совершенно никуда. Именно магия обеспечивает тот уровень жизни, к которому мы все привыкли. Магия – это и производство одежды, и обработка полей, и свет, и тепло, и строительство домов. Не представляю, как вы в том пустом мире справлялись, это, должно быть, ужасно – мыть полы водой и шваброй, стирать вещи руками, без очистительной магии.

– Машинка стирала, – проворчала Анна. – Никаких проблем. Закинул, вынул, повесил, снял… Погладил, сложил… А дом у меня клининговая служба убирала.

– Сколько лишних телодвижений: закинул, повесил, отгладил! А машинку ведь еще построить нужно!

– Купить.

– А если нет денег?

– Заработай, – Анна вообще не понимала, в чем проблема. – Если у бескрылых нет магии, то они делают все то же самое вручную, верно?

– Нет. Отдают в прачечную или покупают шкафы с магией очистки.

– А если нет денег? – бросила она Адаму его же слова. – Что тогда?

– Зарабатывают, – вздохнул он. – Ладно, может, не так уж наши миры и отличаются. Так ты будешь завтракать?

– А что, уже кормят?

– Завтрак ты проспала, насилу тебя нашел. Но можно зайти в школьную столовую.

К счастью, вопросов Адам задавать не стал. Мэррил же. Наверное, для него не так уж и странно найти в своем саду женщину, спящую на лавке.

Зачем-то юноша подхватил ее под руку, увлекая не в сторону северной башни, а к главному входу в замок. Всего же входов тут было четыре, не считая башен и подземелья. Один парадный, для гостей и посетителей, два для прислуги и еще между восточной и южной башней располагались двери в зимний сад, через который можно выйти прямиком к парковым аллеям. Адам толкнул старую калитку в каменном заборе и вывел Анну прямиком на центральную аллею. Женщина огляделась с любопытством и покрепче ухватилась за локоть своего спутника.

– Мы куда? – шепотом спросила она.

– В библиотеку.

– Я непричесанная и с одеялом.

– Невелика беда. Ты сейчас потеряешься в толпе.

И действительно, студенты (или школьники?), коих тут было очень много, выглядели совершенно дико, словно все разом сбежали из психушки. Анна заметила девочку лет пятнадцати в шелковой пижаме, юношу с разноцветным ирокезом на голове, парочку учениц при полном параде – в вечерних платьях и с вечерним же макияжем. Кто-то был в волосатом костюме единорога, кто-то – в балетной пачке, кто-то в зеркальных очках.

– Это вообще нормально? – изумленно спросила Анна кузена.

– Нет. Но сейчас первая неделя учебного года. Все правила отменены – кроме тех, что на занятия нужно приходить вовремя и с тетрадями. Это очень древняя традиция. Вот малышня и отрывается. Слабаки, конечно, мы с Кайлом были гораздо изобретательнее!

– Я бы никогда не стала участвовать в этом балагане, – чопорно сказала Анна. – Какая глупость!

– Ты, видимо, сразу родилась старушкой. Мне тебя жаль.

– А мне жаль этих детей, которые зря теряют время на какие-то глупости.

– Время, проведенное с удовольствием, потерянным не считается. К тому же нам, крылатым, торопиться некуда.

Тут Анне нечего было возразить, и она попыталась пересчитать учащихся. Это, как выяснилось, сложно: ей показалось, что только в парке снуют туда-сюда сотни две детишек в возрасте от десяти до восемнадцати лет.

– Много тут учатся? – спросила она Адама.

– Больше пятисот учеников. Шесть классов, три обязательных для всех крылатых, три – для лучших. Но здесь и обычные дети есть. В старых семьях иногда рождаются бескрылые, но образование, полученное здесь, потом позволит найти работу в исследовательских лабораториях или магических центрах. Это очень престижные места. Поэтому я бы предложил вашим детям тоже учиться.

Анна представила среди всего этого хаоса безбашенную Джоанну и хмыкнула: да, она отлично впишется.

– И чему тут учат? Это ведь что-то вроде старшей школы, верно?

– Да. Те, кто помладше – или на домашнем обучении, или в младшей общеобразовательной школе. Там вообще не делят детей на крылатых и бескрылых. Хочешь, зайдем в кабинет и послушаем урок?

– Хочу, но, наверное, нельзя?

– Мы Мэррилы и хозяева этого замка. Нам можно все. Дай сюда твое одеяло, оно мне надоело!

Он бесцеремонно вырвал ношу из рук Анны, щелкнул пальцами и что-то пробормотал. Одеяло рассеялось дымкой.

– Эй!

– Спокойно! – Адам чуточку побледнел и оперся ладонью на стену. – Все под контролем. Твоя тряпка материализуется в кладовой северной башни. Я умею.

Судя по его виду и тяжелому дыханию, уметь-то он умел, но далось ему подобное позерство не очень легко. Ну, зато показал себя.

– Я сейчас умру, если не выпью кофе, – сказала Анна, делая вид, что ничего не заметила. – Есть тут столовая?

– Конечно. Сейчас уже ударит колокол… – И словно по волшебству колокол немедленно громыхнул на всю округу. – и можно будет спокойно позавтракать.

Учащиеся встрепенулись, засуетились и ручьём потекли в замок. Анна и Адам шли в хвосте. На них косились с недоумением и любопытством, но никто не задал ни единого вопроса.

Спустя пять минут ударил второй колокол, и разом опустели все коридоры. Теперь можно было спокойно идти в столовую.

– Колокол очень громкий, – сообщила Анна кузену. – Вы, наверное, каждый раз просыпаетесь?

– Неа, у нас на окнах заклинание тишины.

– То есть, если начнется пожар, то сирену вы не услышите? – ехидно уточнила Анна. У Адама вытянулось лицо.

– Да вроде за триста лет ни одного пожара не было, – озадаченно пробормотал он. – Сюда, сворачивай.

Но Анна уже его не слушала. Ее внимание привлекла ярко-розовая дверь с интуитивно-понятным назначением: на двери был нарисован силуэт девушки.

– Это уборная? – спросила она, и когда Адам кивнул, скрылась за дверью.

К счастью, здесь все выглядело типичным: черно-золотая стеклянная мозаика на стенах в духе дорогих торговых центров, несколько медных раковин с причудливо изогнутыми кранами, круглые зеркала на стенах и кабинки с унитазами, которые выглядели как унитазы, пахли как унитазы и даже вели себя, как унитазы, когда она сделала все свои дела: из отверстия хлынула вода со стойким лимонным запахом. Как мило!

Умывшись, Анна разглядела себя в зеркале, переплела косу, расчесав волосы мокрыми пальцами, а потом грустно сообщила отражению:

– Жаль, зубы нечем почистить.

В ответ на ее слова в стене что-то зажужжало, щелкнуло – и в открывшейся нише появились одноразовый картонный стаканчик и бумажный пакетик. Анна забрала подарочек и заглянула в пакет: внутри лежали небольшой тюбик и деревянная зубная щетка. Чудеса! Точнее, магия!

Разумеется, она тут же почистила зубы, выкинула использованный стакан и тюбик в большую блестящую урну у входа, а щетку сунула в карман – пригодится.

Вот теперь можно и кофе выпить.

В столовой никого не было. Только длинные ряды столов да подносы, накрытые металлическими колпаками. Адам нашел кофейник и чашки, принес Анне несколько булочек, молоко, мед и масло. Себе он щедро наложил овсянки из большой кастрюли.

– Тут шведский стол? – удивилась Анна. – Все бесплатно?

– Открытый стол, да. А завтраки и обеды за счет Высочайшего. Дети голодать не должны. Но еда самая простая: яйца, каша, хлеб. На обед – суп, мясо, гарниры. Все свежее и полезное, но совершенно не изысканное. Некоторые учащиеся сюда не ходят.

– Ну и зря, – радостно сказала Анна, разрезая теплую булочку и намазывая на нее масло. – Поди им всяких лобстеров и фуагру с трюфелями подавай?

– Вроде того, – согласился Адам. – А мне вкусно.

– Мне тоже.

Когда они закончили, все еще длились уроки. Адам повел Анну дальше, но в одном из коридоров остановился, прислушался и толкнул дверь. Женщине, которая уже безнадежно заблудилась (вот тут уже все было совсем не так, как в ее замке), пришлось проследовать за ним. Пожилой лектор в ядовито-желтом костюме, розовом галстуке и лазоревой рубашке взглянул на них с интересом, но даже не подумал прерываться.

– Переходная форма гораздо сложнее и энергозатратнее, чем чистая ипостась, – вещал этот не в меру яркий старичок в круглых очках и с белой бородкой клинышком. – Но каждый крылатый должен владеть ей в совершенстве. Кто мне ответит, зачем?

Анна опустилась на свободную заднюю парту и с любопытством оглядела подростков. Совершенно обычные дети, если не считать дурацких нарядов. Кто-то выводит закорючки на полях тетрадей, кто-то зевает, кто-то тихонько шепчется с соседом.

– Таан Мариса, каково ваше мнение?

Белокурая девчушка в платье готической вампирши нехотя поднялась.

– Для безопасности? – предположила она.

– Верно! Для безопасности! Садитесь. Даже сам Высочайший не может держать переходную форму дольше, чем четверть часа. А уж обычные крылатые и вовсе способны на пару минут.

– Разрешите вопрос, тааннет Джульмино? – поднял руку высокий юноша в пижаме. – Какую безопасность может обеспечить две минуты переходной формы? Это глупо!

– Хороший вопрос, таан Ансельм. Все помнят обрыв на канатной дороге в Снежных горах прошлой зимой?

Ученики закивали, оживившись. Очевидно, событие было известное.

– Представьте себе, что вы оказались в одной из кабинок над бездной. Что делать?

– Обернуться птицей, конечно! – раздались голоса. – Это так просто. Можно ведь слететь на землю! Никто из крылатых не погибнет в такой ситуации.

– Никто из крылатых не погибнет, – с довольным видом согласился учитель. – А бескрылые? Что делать им?

Ученики замолчали. Только чей-то шепот сообщил, что и черт с ними, с бескрылыми, кому они нужны.

– Таан Юлиан, у вас, кажется, младшая сестра – бескрылая? Верно?

– Да, – угрюмо ответил какой-то юноша.

– И вот вы оказались в кабинке с сестрой. Что же вы сделаете? Спасетесь сам, бросив ее?

– Нет. Останусь с ней до конца.

– Или спустите ее, будучи в переходной форме, верно? Если, конечно, вы научились ей владеть.

– А если нет сестры? – крикнул кто-то.

– Нет сестры, есть кто-то еще. Со своими мыслями, стремлениями, мечтами. Чей-то сын или дочь. Чья-то мать. Может быть, врач или инженер. Да и просто – живой человек. Кто из вас бросит его, выбрав свое спасение? Кто струсит и не сделает всего, что может?

– Да что мы можем? – возразил один из мальчишек. – Мне себя-то не удержать, не то что взрослого человека!

– Сегодня – не удержать, – согласился тааннет Джульмино. – Но вы можете начать. Путем упорных тренировок переходная форма станет вам привычной и родной. Если вы сможете спасти хоть одну жизнь, то вы учились не зря.

– Да я просто не полезу на эту канатную дорогу, и все, – проворчала одна из девушек.

– В жизни бывает всякое. Пожар, наводнение, авария. Вот скажите, тааннет Анна, как называют в том мире, где вы родились, людей с крыльями?

Анна вздрогнула и повертела головой. Все смотрели на нее с любопытством. Интересно, откуда этот тип ее знает? Сомнений не было, обращались к ней.

– Эм… Ангелы? – она встала, как и все дети, которые отвечали на вопрос.

– И что они делают, эти ангелы?

– Обычно спасают людей, – ответила Анна. – Помогают в трудных ситуациях. Сообщают всякие крайне важные новости.

– Спасибо, тааннет. Видите, мои юные друзья, даже в других мирах знают, для чего нужны крылья! А уж вы, наследники древних родов, должны понимать свою ответственность! Таан Юлиан, таан Мариса, таан Ансельм, остальные… теперь вы понимаете, что прогуливать первую же практику по трансформации было плохой идеей? И когда наставники говорят, что вам нужны дополнительные занятия, они не желают вас наказать. Они хотят помочь. Кто помнит, сколько бескрылых оказалось в тот день на канатной дороге?

– Кажется, почти сотня, – ответила девушка с первой парты.

– Двести сорок два человека. Из них – сорок детей, учеников третьего класса местной школы. Их везли на экскурсию в парк Эдион. А сколько погибло?

– Около тридцати?

– Верно. Двадцать девять. И четверо детей. Остальных спасли те крылатые, кто оказался в тот день рядом. Двое учителей, кстати. Работники станции. Простые туристы. К тому времени, как прибыли спасательные службы, было поздно. Кабинки уже разрушились. К сожалению, не все крылатые умеют держать переходную форму. Многие не могли ничем помочь. Зато тааннет Агата Шанатор спасла восьмерых детей. Она семь раз возвращалась наверх. Восьмой раз стал для нее почти фатальным, она полностью исчерпала резерв, дотянула только на чистом упрямстве, уже практически без сознания. Тааннет Шанатор – выпускница нашей школы. Я ее хорошо помню, это невысокая девушка, хрупкая, не слишком сильная. Ей не поднять взрослого человека. Зато она смогла поднять ребенка. Наша школа гордится своей выпускницей.

– Она поправится? – спросил тот самый Юлиан с бескрылой сестрой. – Говорили, что она выгорела полностью.

– Может, да, а может, нет. Девушка до сих пор в госпитале. Зато восемь третьеклассников благодаря ей вернулись к родителям. Конечно, авария на канатной дороге – единичный случай. Скорее всего, больше такого не повторится никогда. Будут приняты меры, проведены инспекции. Но кто знает, в какую ситуацию может попасть каждый из вас? Да, таан Мариса? У вас вопрос?

– Тааннет Джульмино, а в вашей жизни были случаи, когда переходная форма спасла кому-то жизнь?

– Нет, не было. Жизнь я не спасал. Но однажды я вынес двух кошек из пожара, с третьего этажа. Это считается? А еще снимал воздушного змея с дерева. И помогал чистить люстру тааннет Федойри.

Послышались смешки. Видимо, ответ всех устроил.

– Я надеюсь, вы сделали правильные выводы, дети.

Ну, Анна точно сделала.

Глава 9. Балаган

– С кого начнем? – спросила Анна, устроившись на весьма удобном стуле в самом темном углу библиотеки. Разумеется, здесь было достаточно света, но столик от основного читального зала словно бы отделял большой стеллаж. Уютное местечко для интровертов и мизантропов.

– С себя начинай, – сказал уже порозовевший и оживший Адам. – Ну и по порядку: твои близкие, близкие твоих близких…

– М-м-м, я скучная, – сказала женщина, старательно выводя на листке бумаги: “Анна Мэррил, 45 лет”. – Образование: магистр английской литературы. Сфера деятельности: бухгалтерия, ведение хозяйства. Соцсети писать? Я там в нескольких каналах модератор и админ.

– А что это такое?

– Ясно, не заостряем внимания. Хобби: рукоделие, садоводство.

– Семейное положение.

– Замужем не была, детей нет. Все. Я ж говорю, что скучная.

– Ты идеальная, – мрачно проворчал Адам. – Мои соболезнования.

Анна нахмурилась и прикусила губу.

– Это на что ты сейчас намекаешь?

– Я? Да упаси боги! – ненатурально возмутился парень. – Ни на что. Пиши дальше. Джонатан.

– Угу. Джонатан Мэррил, возраст 40 лет. Образование – доктор юридических наук, историк, инженер-конструктор летательных аппаратов. Увлечения – парапланеризм, авиамоделирование. Пилот большинства моделей малой авиации. Женат был трижды, детей нет. Что, тоже идеальный?

– Вроде того. Летать мечтал, да?

– Ну почему же мечтал? Летал. На всем, что имело крылья, ну, кроме пассажирских самолетов.

– Мэррилов не может не тянуть в небо.

– Меня совершенно не тянуло, – заверила его Анна. – Дальше, наверное, Элен. Элен Мэррил, в девичестве Степнер, возраст 63 г. Мать Джонатана, вторая жена Райдера Мэррила, моего отца, ныне покойного. Образование – психолог. Увлечение: мотоцикл, гонки, путешествия.

– Интересная женщина, – кивнул Адам. – Самое то для Мэррилов. Надеюсь, и Эйлеран ее примет.

У Анны было много вопросов, но она понимала, что никаких ответов на них она не получит. Увы, здесь они все еще гости.

– Маргарита Мэррил. Возраст – 40 лет. Образование среднее, курсы актерского мастерства, музыкальные курсы. Поразительная способность к языкам. Сфера деятельности: актриса музыкального театра.

– Это что-то вроде оперы? – заинтересовался Адам. – Ну, она выходит в длинном платье и с бриллиантами, поет арию, зал аплодирует?

– Да, как-то так, – кивнула Анна, вспоминая, как когда-то поймала прямую трансляцию с закрытого спектакля Мардж. Там она исполняла партию своей тезки из пьесы по роману Булгакова. На балу Воланда. В том самом виде, в каком и подразумевал писатель. Впрочем, с ее фигурой это смотрелось красиво. Анна была уверена, что Мардж регулярно посещала и массажиста, и пластического хирурга. Иначе с чего бы у этой нахалки не было целлюлита и совершенно не обвисла грудь?

– И сколько раз наша дива была замужем? – поинтересовался Адам.

– Ни одного. Она выше этого. Ее муж – это искусство.

– Неплохо. Детей тоже нет? Давай дальше. Ваша бабка, пиши про нее.

Анна писала. Она и вправду знала все про свою семью. Получилось три рукописных листа. И это еще увлечения Мэррилов она сокращала как могла.

– Четверых – в школу, – поставил галочку Адам возле имени “Джоанна” и еще троих мальчишек. – Этого в первый класс старшей школы, остальных – на индивидуальную программу. Этих не трогаем. Пока. – Он подчеркнул бабулю Евгени, Томаса и еще пару стариков. Стефа и его семью отправим в загородное поместье, там все равно никто не живет уже много лет. Он как раз фермер, пусть занимается тем, чем привык.

Анна остро позавидовала дядюшке Стефу. Она тоже хотела в загородное поместье.

– Джонатану придется поехать к Высочайшему. Ему нужно вникнуть в дела, завести нужные связи. Пусть берет с собой Маргариту, ей по специальности положено улыбаться и врать.

– А я? – спросила Анна, предчувствуя неладное.

– А твое будущее в руках Высочайшего.

– Я взрослая самодостаточная женщина, – начала она.

– Ты – Мэррил. У тебя долг перед родом, – перебил ее Адам. – твоя кровь невероятно ценна.

– Замуж не пойду, – отрезала Анна, щурясь. – Я угадала? Вы хотите укрепить положение Мэррилов браками? Оттого так и радуетесь, что мы все свободны?

– Ну что ты, разве так можно?

– У вас все еще монархия, черт побери! Откуда я знаю, что можно, а что нельзя? Я только приехала, а вы мне уже что-то пытаетесь навязать!

– Анна, пойми, замок слишком мал…

– Ерунда. Дайте мне денег, ткани и мастерскую. Буду шить одеяла. Как-нибудь себя прокормлю.

– Ты – Мэррил.

– Я свободная женщина, а не разменная монета в политических играх. Обещай, что меня никто не заставит выйти замуж!

– Обещаю. Никто тебя не заставит, – вздохнул Адам. – Пойдем, нас, наверное, уже ищут.

Конечно же, никто никого не искал. Наоборот, лучше бы они еще на пару часов задержались, потому что в северной башне бушевал самый настоящий мэрриловский скандал. У Анны уже выработался иммунитет к подобным представлениям, а вот местные явно были воспитанны по-другому.

Ссорились Мардж и Кайл – ну кто бы мог подумать!

– Да какое твое дело до моей жизни! – громким и красивым голосом, так, что слышно было, наверное, даже в учебных аудиториях, вопрошала Маргарита. Поза у нее была самая что ни на есть драматическая – хоть прямо сейчас фотографируй и отправляй в журнал “Знаменитости и жизнь”. Прямо на обложку.

– А кто ты такая, чтобы ставить тут свои условия? – гораздо более противным тоном отвечал Кайл. – Дочь мятежника!

– Технически она его правнучка, – задумчиво поправил сына Эммануэль. – Но в целом да, статус верный.

– Вы поглядите, какова наглость этой бескрылой! Она только прибыла в семейное гнездо и уже требует, слышите, требует, чтобы ей выделили отдельные апартаменты! Да мы тут вам уступили свои спальни!

– Это ваши проблемы, – холодно отвечала черноглазая фурия. – Нас привели в этот мир, сообщив, что мы – такие же Мэррилы, как и вы. Что все, что принадлежит вам, принадлежит и нам. Так вот, я хочу знать, какого мужского полового органа я должна ютиться на полу в чужом кабинете, если в том, другом мире у меня была своя квартира в самом прекрасном городе мира? Почему я должна выпрашивать на обед привычную мне еду? Почему у меня нет смены одежды? Где мой личный шофер? Где стилист, бровист, массажист и психотерапевт?

С психотерапевтом Маргарита, конечно, загнула, но в целом Анна внезапно была с ней согласна. Просто у нее еще до точки кипения не дошло, она вообще терпеливая. А Мардж – одна из самых темпераментных ее кузин, неудивительно, что крышечку у ее чайника снесло раньше.

– Женщина, закрой свой рот, – начал было Кайл, но Анна вышла вперед, отбрасывая руку Адама, который пытался ее удержать.

– Мардж совершенно права, – громко сказала она. – Я не хотела никуда уходить, меня вынудили. Это решение принимал глава нашей семьи. Да, Джо? А теперь нам говорят, что мы гости. А теперь оказалось, что нам не рады! – женщина пристально поглядела в лицо Кайлу, который даже не смутился. – Не удивлюсь, если нас сейчас будут распихивать по всем щелям, как старые носки. А кого-то даже попытаются выдать замуж.

Последнее прозвучало в оглушительной тишине подобно громовому раскату. Кузина Веспер (51 г, двое детей, 6 браков) вдруг оживилась:

– Я не против выйти замуж, – заявила она. – Это интересно и не страшно, советую и тебе попробовать. Но мне нужен жених красивый, богатый и с большим домом.

– Мы учтем ваши пожелания, – процедил сквозь зубы Адам, делая пометки в своем блокноте.

– А можно мне тоже замуж? – захихикала бабуля Евгени.

– И мне! – подскочила Джоанна.

– Тебе точно нет, – цыкнула на нее Анна. – Выучись сначала.

– Я бы тоже не отказалась от богатого и красивого мужа, – капризно протянула Сара, покосившись на своего супруга. – Этот уже надоел что-то.

– Ну тогда и мне выдайте новую жену. Только не Мэррил, Мэррилами я сыт по горло, – в тон жене ответил высокий светловолосый мужчина. – Где там подпись поставить нужно?

– А чего только мужей раздают? – вскричал старик Томас. – Я хочу жену! Двух! Трех! Да чтобы грудь не меньше третьего размера и не старше двадцати пяти лет!

Мэррилы зашумели. Мужчины требовали жен, женщины – богатых мужей, косметолога и стриптиз.

Анна закатила глаза и очень тихо произнесла себе под нос нецензурное слово, означающее полное фиаско. Мэррилы, мать их! Любую нормальную ссору норовят перевести в балаган!

Не семья, а цыганский табор. Стыдно.

– Тааннет, тааннет! – замахал руками Эммануэль. – Дамы, успокойтесь! Господа! Мы все решим! Разумеется, никаких препятствий для договорных браков не существует! Мэррилы – один из самых богатых и знатных родов Эйлерана! Те, кто хочет выйти замуж – обязательно выйдут. Кто не хочет, – быстрый взгляд в сторону Анны, – тем положим содержание и подыщем подходящее жилье. Ну не все же сразу!

– Он типа серьезно про брак? – шепотом спросила у Анны подкравшаяся к ней Джоанна. – Чо, в самом деле?

– Видимо, так.

– Долбануться можно. Тут что, средневековье?

– Я пока не поняла, но, скорее всего, кровь старых магических родов очень ценна. Поэтому браки и заключаются по сговору. Даже бескрылых Мэррилов разберут, как горячие пирожки, – подумав, ответила Анна. Кажется, она единственная вообще разбиралась, что происходит.

– Я, конечно, ждала, что будет весело, но сейчас в полном охренении.

– Не выражайся. Ты же Мэррил, а не какая-то беженка, – укорила ее Анна.

– Ты что-то имеешь против мигрантов, тетушка? – ухмыльнулась несносная девчонка. – Осуждаю. Ты не толерантна. К тому же мигранты и беженцы сейчас мы. Видишь, как старательно нас ассимилируют в местное общество.

Анна с уважением покосилась на Джоанну. А девочка не так проста, как кажется! Коробочка с двойным дном, настоящий Мэррил. Ничуть не проще, чем та же Мардж.

Вот что парадоксально: в этом странном мире Анна более всего готова была сблизиться с теми, кого раньше терпеть не могла: с противным подростком, что не следит за языком, и с королевой драмы Маргаритой. Страшный сон, ни больше ни меньше.

Итак, она снова оказалась права. Тут не Земля. Про феминизм явно не слышали. Про права женщин – это еще нужно посмотреть. Но договорные браки не просто практикуют, а приветствуют изо всех сил. И ей, Анне, следует быть очень-очень осторожной, иначе глазом не моргнешь, как окажешься под венцом.

Глава 10. Новая авантюра

Следующие дни слились в какой-то пестрый водоворот. Анне казалось, что все вокруг нее закрутилось в вихре светотени, словно она мчалась на мотоцикле сквозь огни ночного города.

Анна ненавидела мотоциклы и риск, который они в себе несли.

Школьников отправили в школу, и даже капризная Джоанна не особо сопротивлялась. Она решила, что лучше учиться, чем замуж. “Сомневаюсь, что мое мнение будет учитываться, – доверительно поведала она Анне. – Выдадут под роспись какого-нибудь задохлика, я его своим характером доведу до нервного срыва. Оно мне надо? Красивого ведь все равно не дадут, драконов и эльфов тут не имеется, я так поняла. Лучше я заныкаюсь в школу на пару-тройку лет, заодно и матушка меня в покое оставит со своими нравоучениями”. Анна вспомнила, как громко мать девочки Веспер требовала себе богатого мужа, и кивнула. Да. Лучше спрятаться. Заодно и нужные социальные связи появятся. Очень сомнительно, чтобы кто-то действительно считал, что бескрылые подростки смогут научиться чему-то ценному и нужному. Скорее всего, их просто хотели ввести в общество им подобным. Школа идеально для этого подходила.

Джонатан вместе с Мардж уехали ко двору Высочайшего, как и предсказал Адам. Дядюшку Стефа и его семью тоже пристроили, а с ними вызвался ехать и старик Томас. Он сказал, что в его возрасте загородное имение на берегу озера – это просто мечта. Анна хотела бы уехать с ними, но ей не предложили. Зато Саре, ее мужу и маленькой дочери, как оказалось, место в старом поместье нашлось.

Что ж, во всяком случае, поголовье Мэррилов заметно сократилось. Ссор из-за уборных стало меньше.

Снова появился Высочайший, и снова – по ее невинную душу.

– Анна, вас-то я и хочу, – прямо заявил он.

– Я так сразу не могу, – вяло откликнулась Анна. – А где цветы, конфеты, прогулки под луной?

Она была совершенно измучена постоянным обществом своей родни. Спать в саду больше не удавалось, даже просто спрятаться от них уже не представлялось возможным. Если случалась ссора – звали Анну. Если что-то шло не так, звали Анну. Если у женщин возникал вопрос к хозяевам “Серых Крыльев”, они высылали парламентером Анну. Много лет она решала чужие проблемы удаленно, а теперь ей снова приходилось терпеть и по большей части молчать, выслушивая истерики, недовольство, порой оскорбления. Пару раз ей даже сообщили, что это она, Анна, во всем виновата. Всех собрала, обманом заманила в этот дурацкий скучный мир, а теперь делает вид, что не при делах. Словом, снова она оказалась крайней! Как удачно сбежал Джонатан! Анна ему остро завидовала.

– Будут и цветы, и конфеты, – пообещал Высочайший, а потом совершенно нелогично добавил. – Знали бы вы, как я ненавижу Мэррилов!

– Странно. Зачем же вы их вернули?

– Сего требовала справедливость. Не мог же я нарушить своего слова?

– Ерунда. Сказали бы, что Мэррилы выродились. Это ведь чистая правда. Мы совсем не оборотни, вот нисколько.

– Это нужно было говорить триста лет назад, – тоскливо вздохнул Эрик. Анна в очередной раз удивилась, как молодо он выглядит. Какие там триста лет? Да ему больше двадцати пяти дать невозможно! – Я, конечно, не слишком помню, как звучал приговор, но документы сохранились. Там четко сказано, что вернется и Эдвард, и все его потомки. Признаться, я прекрасно знал, что в том мире даже Мэррил долго не протянет. Три сотни лет? Это невозможно! А он и здесь сделал по-своему, перехитрил меня, старый интриган!

В голосе короля прозвучала почти что нежность. Может, он и ненавидел весь их род в целом, но не так чтобы смертельно.

– А от меня вы чего хотели? – напомнила Анна. – Если того, о чем я подумала, то смею отказать: я не вступаю в отношения с женатыми мужчинами.

– Упаси небеса, – содрогнулся Высочайший. – Мне Марго хватило.

– Марго? Ах, Мардж!

– Она просила называть ее Марго.

– Как драматично! – не могла не съязвить Анна.

– Именно. Роковая женщина, я ее боюсь.

– Будьте уверены, она этого и добивалась. Актриса она превосходная.

– На каждую актрису у меня найдется свой кукловод, – отмахнулся Эрик. – Или даже правильнее сказать – драматург. Я не из тех, кто честен с женщинами.

Анна моргнула: это как так? Разве можно вообще такое произносить вслух? Да нет, верно, ей почудилось! Неудивительно, в таком шуме самое время заполучить слуховые галлюцинации.

– Я нашел вам дом, Анна. Вы отправляетесь туда завтра с утра.

Женщина прикусила губу. Иногда ей казалось: куда угодно – только подальше отсюда! Но она уже купилась на сладкие обещания чудесной жизни, а взамен получила примерно ничего.