Огни из Ада

Облик нежный, стан твой стройный – дьявол во плоти!

Женщина, опять ты встала на моем пути.

И сознание помутнело. Боже упаси!

Нет, никто меня не сможет от тебя спасти.

Ты, ты, ты – дьявол во плоти…

Песня «Дьявол во плоти» группы «Черный кофе»

– Серега, пожалуйста, не пей за рулем, – сказала Катя, подойдя к водителю.

– Ерунда! Сатана нас любит. Он не допустит, чтобы с нами что-то случилось, – небрежно ответил Сергей и сделал большой глоток пива из жестяной банки.

Компактный автобус, арендованный у компании по прокату автомобилей, несся со скоростью сто пятьдесят километров в час по Осташковскому шоссе в сторону Москвы. На ночной дороге попадались одинокие машины, которые ехали в том же направлении, но значительно медленнее. Водитель автобуса находил забавным догонять их и резко перестраиваться в соседний ряд, едва не ударяясь в задний бампер.

Все пассажиры автобуса пребывали в хорошем расположении духа благодаря алкогольным напиткам, которые текли рекой. В салоне автобуса веселье шло полным ходом, пьяные пассажиры то орали песни, то выкрикивали тосты. А когда водитель совершал совсем уж сумасшедший маневр, они, подбадривая его, вопили во всю мочь.

Внешне автобус был ничем не примечательным – никаких вывесок или рекламных плакатов. Снаружи за тонированными окнами невозможно было разглядеть людей в салоне, чем они и пользовались, бегая там в одном нижнем белье.

У каждого на запястье красовалась татуировка в виде рогатой головы Дьявола. Лица пассажиров были раскрашены цветным гримом. У одних это была страшная маска смерти – череп с жутким оскалом, другие выбрали образ козла, третьи реалистично изобразили на физиономии порванный рот с обнажившейся челюстью и кровоподтеками. На спинах некоторых адептов была нарисована кровью пентаграмма в кругу.

Десять женщин и десять мужчин, адепты сатанинской секты, возвращались в Москву с выездного мероприятия на природе.

Мероприятие это представляло собой безудержную пьянку вдали от людских глаз и восхваление Дьявола. Те, кто состоял в отношениях, удалялись от толпы и предавались плотским утехам, после чего возвращались и снова пьянствовали. Ели шашлыки из мяса собственноручно убитого барана, танцевали и веселились. Так продолжалось два дня.

Теперь все возвращались в город, чтобы вести обычную человеческую жизнь, к людям, которые даже не подозревали, что их коллега или родственник поклоняется Сатане. По сути, эта вылазка нужна была, чтобы отдохнуть на природе и крепко выпить среди единомышленников, а поклонение потусторонним силам – всего лишь предлог.

– За Сатану! – крикнул один из пассажиров.

Остальные подхватили тост и радостно закричали, делая по большому глотку из своих бутылок.

Автобус на большой скорости пересек МКАД и уже мчался по городу в сторону центра. Водитель, Сергей, сделал очередной глоток пива, закрыв полупьяные и остекленевшие глаза. А когда открыл их снова, то увидел на лобовом стекле отражение красивой стройной девушки. Она улыбалась и смотрела прямо на водителя. Сергей обернулся, но обнаружил только стоящую рядом сатанистку Катю, которая выглядела совсем по-другому. Водитель протер руками глаза и снова посмотрел вперед. Видение не только не исчезло, а улыбнулось еще шире и подмигнуло. Сергей протянул руку и осторожно дотронулся до лобового стекла. Видение чуть отодвинулось, уклоняясь от прикосновения, и погрозило игриво пальцем.

Странная жестикуляция водителя заинтересовала Катю, которая все еще стояла возле него.

– Что случилось? – спросила она.

– Тут в отражении какая-то очаровательная девушка, и она улыбается мне, – неуверенно ответил Сергей.

– Ты что?! – возмутилась Катя. – Никого там нет, только вот мое отражение и твое.

Сергей повернулся к Катерине, оценивающе осмотрел ее и сказал:

– Это точно не ты.

– А я тебе говорила, не пей. Вот, допился, теперь видишь не пойми кого. Ты скажи еще, что Дьявола увидел, – съязвила Катя.

Сергей сфокусировал взгляд на отражении девушки в окне и заметил у нее на голове маленькие рожки.

– Черт побери! Да у нее рога! – воскликнул он.

– Все ясно, допился до чертиков. Не пей больше, а то она еще с тобой и заговорит – эта твоя рогатая дамочка. – Катерина махнула рукой и пошла по салону к веселой толпе.

Водитель увлеченно рассматривал отражение девушки и восторгался про себя ее красотой. Наконец, не выдержав, он произнес вслух:

– Ты кто такая?

В ответ отражение улыбнулось белозубой улыбкой и поднесло указательный палец к губам. Потом Сергей завороженно наблюдал, как незнакомка глубоко затянулась сигаретой в длинном мундштуке и выдохнула облачко дыма. Густой аромат дорогого табака проник в салон автобуса прямо из лобового стекла. Глаза Сергея заслезились, он попытался проморгаться и снова потер их руками.

– Скоро увидимся, – сказал приятный девичий голосок.

Это было последнее, что услышал Сергей. Автобус вылетел на перекресток на красный свет и врезался в грузовик, под завязку груженный щебнем. Раздался грохот, скрежет железа и визг тормозов. Автобус завалился на бок, и его по инерции потащило по тротуару. Мощный удар об угол дома переломил автобус пополам, а пассажиров раскидало по всему перекрестку.

«Доброе утро, уважаемые телезрители! Сегодняшний утренний выпуск мы начинаем со срочной новости: как недавно стало известно нашему корреспонденту, сегодня утром, ровно в пять часов, на северо-востоке Москвы случилась жуткая авария. На одном из перекрестков с улицей Енисейской пассажирский автобус вылетел на запрещающий сигнал светофора и совершил столкновение с грузовиком, груженным щебнем. После столкновения автобус ударился о здание и развалился на части, разбросав людей по перекрестку. В результате этого кошмарного ДТП пострадали все двадцать пассажиров автобуса. Как нам удалось выяснить, пассажиры и водитель находились в состоянии сильного алкогольного опьянения. Авария произошла недалеко от сто двадцатой больницы, поэтому все пострадавшие были отправлены в реанимационное отделение этого медицинского учреждения. Заведующий отделением рассказал, что пострадавшие получили тяжелые травмы, и назвал чудом то, что они остались живы. На месте ДТП до сих пор работают следователи и дежурит машина МЧС. Мы будем держать вас в курсе дальнейших событий. А сейчас к другим новостям…»

«Лучше бы не включал телевизор. Такое утро портят», – подумал молодой человек и нажал на пульте кнопку выключения.

Молодого человека зовут Максим Соловьев. Этим утром, впрочем, как и любым другим, он перед работой пьет горячий кофе и смотрит утренние новости по телевизору.

Сегодня Максим решил, что не будет портить себе настроение просмотром новостей, а лучше пойдет на улицу – радоваться весне. Вылив недопитый кофе в раковину, он впрыгнул в свои щегольские черные ботинки и вышел на лестничную клетку. Не дожидаясь лифта, он поскакал через две ступеньки вниз. В приподнятом настроении Макс вышел из подъезда. Навстречу ему попалась соседка с собачкой, похожей на мопса. Мило улыбнувшись Максу, она поприветствовала его кивком головы. Мопс же посмотрел безразлично и отвернулся. Максим улыбнулся даме в ответ и тоже кивнул.

Когда соседка с собакой исчезли в подъезде и за ними закрылась дверь, Макс произнес вслух:

– Наконец-то наступили теплые дни! Обожаю их…

Он стоял возле обычного подъезда обычного дома в спальном районе на окраине Москвы под названием Лианозово. Его окружал, радуя глаз, привычный пейзаж: невысокие деревья, уже полностью одевшиеся в зеленые наряды, детская площадка, за ней – здание школы, огороженное белым бетонным забором.

Дворники подметали асфальт, птицы пели свои песни, и песни эти были о весне. Тепло и солнечно, все такое знакомое, родное. Это никогда не надоест, радостно думал Макс, ведь он любит этот город, этот район, этот дом и все, что вокруг.

Стоя у подъезда, вдыхая напоенный весенними ароматами воздух, перед тем как пуститься в путь, он поначалу даже не взглянул на стену, заклеенную частными объявлениями. Сколько Макс помнил, на этой стене шла невидимая борьба между курьерами рекламных компаний и сотрудниками коммунальных служб. Одни расклеивали объявления, другие утром срывали их – и так по кругу. Никто не сдавался, борьба велась непрерывно, в любую погоду и в любое время года. Некоторые объявления были уже потрепанными и выцветшими, некоторые заклеены другими, более свежими. Несмотря на ротацию листочков, содержание их не менялось уже много лет: «сниму квартиру в вашем доме…», «открытие обувной ярмарки…», «лечение от всех недугов…», «только в мае замена окон со скидкой…» и т. д.

Но в какой-то миг одно объявление все же привлекло внимание молодого человека. Ярко-красный листок с золистыми краями выделялся среди серой массы спама. Макс готов был поклясться: когда он только вышел из подъезда и увидел соседку с собакой, этого листка не было. Объявление висело как раз на уровне его глаз. В центре золотой краской вытиснен женский силуэт: точеная фигура, вечернее платье, высокие каблуки, сигарета в длинном мундштуке. Дымок поднимается тонкой струйкой вверх… Никаких надписей и бахромы из отрывных ярлычков. Только один – внизу посередине. И на нем золотой краской каллиграфически выведено единственное слово: Огнива.

Макс смотрел и не мог оторваться. «Что за странное объявление? Что продают или какие услуги предлагают?» – размышлял он, рассматривая необычный рекламный листок. Изготовление такой рекламы явно стоит недешево, а они даже не удосужились указать, что продают. «Огнива, огнива, огнива… что это значит? Может, имели в виду „огниво“, в смысле, приспособление, которое раньше люди использовали для получения огня? Но вряд ли. Реклама в таком дорогом исполнении – и вдруг опечатки? И почему всего один ярлычок, более того, он без телефона?»

И только он собирался оторвать взгляд от странного листка и отправиться на работу, как ему показалось, что женщина на объявлении поднесла руку с мундштуком ко рту. «Нет, не может быть! Смотрел так долго практически в одну точку, вот и мерещится всякая ерунда», – подумал Макс. Это вполне логичное объяснение почему-то не показалось ему убедительным. Захотелось отступить назад на пару шагов. Но тут его ждал еще один сюрприз. Макс понял, что тело перестало слушаться приказов мозга. Не в силах пошевелиться, Максим просто стоял и смотрел на стену.

Он попытался здраво оценить свое положение. Как и прежде, он может размышлять, но тело его не слушается. И тут ему стало по-настоящему страшно. Лицо его исказила гримаса ужаса, на лбу появились морщины и выступили холодные капли пота. Ему захотелось закричать, но рот невозможно было открыть, а язык прилип к нёбу и отказывался повиноваться. Если бы в этот момент кто-нибудь вышел из подъезда или проходил мимо, то увидел бы немного странную картину: человек стоит лицом к стене, что-то читает округлившимися немигающими глазами. Руки висят вдоль тела. Человек тяжело дышит. Можно предположить, что он читает и злится на то, что читает, до такой степени, что даже вспотел.

Спустя секунд двадцать непрерывного «увлечения» объявлением Макс почувствовал, как будто кто-то взял его правую руку за предплечье и нежно потянул вперед. Молодой человек со страхом наблюдал за движениями собственной руки. Он по-прежнему не мог контролировать тело и противиться этим движениям. Его кисть приблизилась к загадочному объявлению, пальцы сами схватили ярлычок со словом «Огнива» и плавно потянули его в сторону, отрывая от ярко-красного листка.

Потом рука опустилась вниз и положила этот клочок бумаги в правый карман брюк. Как только пальцы разжались, что-то опять потянуло руку за предплечье чуть вверх и не отпускало до тех пор, пока кисть не вышла из кармана. Наконец, ведомая неизвестной силой, рука плавно опустилась вниз и повисла вдоль тела.

Крикнуть! Хочется крикнуть и бежать, но язык по-прежнему наглухо заперт во рту. Макс не мог пошевелить ни одним мускулом и наблюдал за всем происходящим только глазами, только они его слушались.

Наступила тишина. Полная, всепоглощающая. Ни пения птиц, ни шарканья метел по асфальту, ни шума ветра, ни шороха листьев. Космическая тишина.

Макс почувствовал в воздухе аромат табака… Кто-то совсем рядом явно курил дорогие сигареты…

Не то чтобы он разбирался в табаке, но этот аромат был поистине восхитителен. Его хотелось вдыхать глубже и глубже, ощущая терпкий привкус со сладкими нотками. В то же время его невозможно было полностью уловить. Яркий, неповторимый аромат дразнил. И когда уже Макс был у него на крючке, – улетучивался, заставляя следовать за прекрасным шлейфом, искать его и желать.

Поразительно, но в этой ситуации, когда Макс стоял испуганный и парализованный, один, в полной тишине, несравненный аромат табака действовал на него успокаивающе. Дыхание стало ровным и глубоким, и, кажется, онемение рук и ног начало понемногу проходить. Он снова попробовал открыть рот и высунуть язык, но получилось не совсем то, чего хотел. Рот отрылся еле-еле, почти со скрипом, и в маленькую щелочку высунулся кончик языка. На этом все остановилось. Было потрачено много сил, и Макс почувствовал, что должен перевести дух. Теперь, если бы кто-то смотрел со стороны, мог бы увидеть, что человек не просто стоит лицом к стене, а еще и показывает ей язык.

Когда Макс понял, что выглядит не совсем адекватно, он попытался убрать язык. Это удалось ему на удивление легко. И тут он услышал где-то позади, недалеко от правого уха, веселый, звонкий и заливистый женский смех. Оглядевшись по сторонам, Максим никого не увидел. Но он четко осознавал: источник смеха совсем рядом. Только сейчас Макс понял, что опять может управлять своим телом. Голова крутится во все стороны, ноги и руки слушаются без каких-либо усилий.

И чтобы окончательно убедиться в том, что оцепенение прошло, Макс спросил в полный голос:

– Кто здесь?

Обычно, когда находишься в одиночестве, на такой вопрос ответа не получаешь. Вот и Максим задал свой вопрос в пустоту, не надеясь на ответ. Но вопреки ожиданиям, он услышал: «ОГНИВА!» Это был звонкий женский голос с нотками улыбки.

Теперь Макс впал в ступор другого рода: открыл рот и перестал моргать. Ему ответила девушка, которую он не видел, но теперь он был абсолютно уверен, что она находится сзади, в полуметре от него.

Макс резко повернулся и провел руками перед собой в надежде нащупать кого-нибудь невидимого. Не получив тактильного контакта, он опустил руки и громко выдохнул. «Нужно поскорее бежать отсюда!» – промелькнуло у него в голове.

Пробежав метров десять, Макс остановился и обернулся к подъезду. Он четко видел, что на стене больше нет ярко-красного объявления, и все так же возле подъезда нет никакой девушки. Развернувшись, он сиганул как можно дальше от дома. Мыслей в голове почти не было, только бессвязные обрывки: «Что это?.. Беги, беги… кто она такая?.. где она?..» И на каждый свой вопрос он слышал в голове звонкий женский смех.

Только сейчас, во время бега, ему стало понятно, что он снова слышит и другие звуки. Шаги людей, шум ветра и пение птиц. Но это не имело никакого значения, он был сильно напуган и мчался прочь, преследуемый звонким смехом.

Бежал Макс что было сил. Хотя в строгом костюме и в лакированных полуботинках это было некомфортно и непросто. Становилось жарко, и с каждым шагом было все тяжелее дышать, но он, ведомый страхом, не сбавлял ход.

Быстро бегущий человек в костюме привлекал внимание немногочисленных прохожих. Люди останавливались и смотрели ему вслед.

Путь его пролегал по дороге между детским садом, куда он ходил малышом, и школой, где проучился одиннадцать лет. Он пересек дорогу, отделявшую лесопарк от жилых домов, по пешеходному переходу и остановился перевести дыхание. Согнулся, упер руки в колени. В голове его летали хаотичные мысли, отказываясь выстраиваться в логическую цепочку. Они всплывали, как вспышки перед глазами, они рисовали ему различные образы: то дворников, смотревших на него, когда он стоял у подъезда, то странное объявление, то он снова видел, как его рука сама по себе, против его воли, отрывает квиток объявления, слышал заливистый женский смех. «Нужно отдышаться и подумать, – сказал себе Макс. – Есть же какое-то объяснение всему этому, просто я его пока не вижу». Прохожие потеряли к нему интерес, и через минуту уже никто не вспоминал о странном бежавшем куда-то человеке.

Немного успокоившись и восстановив дыхание, Макс вошел в лес. Он всю жизнь прожил в этом районе, поэтому знал каждый закуток местного лесопарка: тут всегда много местных жителей, которые выгуливают своих домашних питомцев, в основном собак, но встречаются и с кошками. Животные всевозможных пород бегают по лесу, лают, играют друг с другом. Иногда они пытаются драться, но это редко получается, хозяева растаскивают их за поводки. Этот лес давно принадлежит животным и их хозяевам.

Максим знал, что метрах в двадцати от него, если идти по тропинке левее от основной дороги, будет неприметная лавочка на краю полянки. Она скрыта от посторонних глаз, и люди там почти не ходят. Хотя по утрам в лесу много собачников, сегодня Максиму повезло, никто ему не попался на глаза и не занял это укромное место.

Макс опустился на скамейку. Дыхание еще не полностью восстановилось, капли пота стекали со лба. Он вытер лоб тыльной стороной ладони и ослабил галстук. Теперь, когда он один, можно спокойно подумать о произошедшем и найти логическое объяснение. Конечно, в таком состоянии он забыл, что ему нужно привести себя в порядок после интенсивного бега, да и просто пора уже на работу.

Он достал из правого кармана квиток объявления и положил его на ладонь. «Ничего особенного, просто листок с надписью, – размышлял Максим. – Зачем тогда я его взял? И что это за женщина была? Черт! – выругался он про себя. – Что за огнива́, о́гнива…»

Снова в голове раздался звонкий женский смех, и голос из ниоткуда произнес:

– ОГ-НИ́-ВА! Макс, ну ты чего? Я же сказала!

Имя прозвучало с ударением на втором слоге. И снова смех. Вдруг бумажка на ладони стала чернеть и деформироваться, через секунду уже горела необычным зеленым пламенем. Макс отбросил горящий листок и увидел, как тот, еще не долетев до земли, ярко вспыхнул и исчез.

Максим осмотрелся по сторонам – никого. Но вот снова появился аромат дорогого табака, и Макс увидел струю дыма, направленную ему в лицо, будто кто-то затянулся сигаретой и выдохнул. Дым образовал густую пелену перед глазами, практически лишив возможности что-либо разглядеть. Можно было смотреть на мир только периферийным зрением.

Он закашлялся и замахал руками, чтобы разогнать дым. Но это ни к чему не привело. Дым оставался на месте. Было ощущение, что он находится между лицом Макса и руками, хотя руки почти касались носа. Повернув голову сначала влево, потом вправо, он понял, что дым двигается вместе с его головой и от него невозможно избавиться. «Что за чертовщина», – подумал Макс.

– Не чертовщина, а, между прочим, – дьявольщина! – возразил женский голос.

– Да что за черт?! Кто ты такая? Где ты? – испуганно спросил Макс уже вслух, вглядываясь в дымовую завесу.

– Максим! – сказал женский голос, теперь он был серьезным. – Давай так: ты не будешь упоминать Черта, а я попробую тебе объяснить, кто я такая. Конечно, если ты хочешь повидаться с Чертом, это можно устроить, но, думаю, тебе это не понравится. Последний раз тот, кто хотел его увидеть, закончил свои дни в страшных муках. Я не буду вдаваться в подробности, но поверь мне на слово. Договорились?

Макс разинул рот. Что же это такое… Он ясно слышит голос, чувствует запах зажженной сигареты, видит дым перед глазами – но поблизости совершенно точно никого нет.

– Д-д-договорились… – неуверенно ответил Максим голосу. А про себя он думал, что начинает сходить с ума, ведь слуховые и зрительные галлюцинации – это верный признак сумасшествия. А в его случае еще и обонятельные присоединились. Не предполагал он, что безумие его коснется, во всяком случае не так рано. Можно было бы свалить на удар головой о твердый предмет или, как в зарубежных фильмах: герои, когда не могут что-то подобное объяснить, решают, что они находятся во сне. Но проблема в том, что Макс точно знал: головой он не ударялся и он не спит. От этих размышлений его отвлек все тот же женский смех.

– Макс, Макс, Макс!.. Успокойся… Ты не сошел с ума – это я тебе могу гарантировать. Разве я могла бы прийти к сумасшедшему человеку? Конечно нет!

Макс снова повертел головой, хотя уже понимал, что это бессмысленно, из-за дыма ничего не видно.

– Конечно! Такая честь. Мое сумасшествие уверяет меня, что я не сошел с ума, – криво усмехнулся он.

Невидимая девушка продолжала успокаивать Макса:

– Тому, что сейчас с тобой происходит, есть вполне логичное объяснение. Ты обратил внимание на мое объявление, оторвал от него ярлычок. И вот я пришла. Если вкратце, то так: ты позвал – я пришла. А теперь ты ведешь себя как обезумевший человек, находящийся на грани срыва.

– Согласен. Я видел объявление, но оно приковало мой взгляд. Невозможно было оторваться от него, – сказал Макс, вспоминая ситуацию, когда он не мог двигаться. – И я взял тот квиток против своей воли. Что-то двигало моей рукой, а я только смотрел, не в силах помешать.

– Ну хорошо! Может, я тебе чуть-чуть помогла, немного подтолкнула к безобидному шагу – оторвать корешок от объявления. Надеюсь, ты не против, что иногда дама управляет твоей рукой? – тихо прошептал голос в левое ухо.

Макс был уверен, что, произнося последнюю фразу, загадочная девушка-невидимка подняла бровь и улыбнулась. Жаль, что он этого не видит.

– Нет, нет… Конечно, я не против, что дама помогает мне… – смущенно пробормотал Макс, опуская глаза. Только сейчас до него дошло, что разговор уходит не в то русло, и он замолчал.

Снова этот звонкий смех… Максу он начинает нравиться, хотя он еще не готов этого признать.

– И все же, где ты и кто ты?

– Хорошо. Пора мне уже показаться. По-моему, ты готов. Только прошу тебя без лишних эмоций. Держи себя в руках. Все, что ты сейчас увидишь, происходит на самом деле. Я реальна, как мир, как ты, как все вокруг.

– Договорились, но я ничего не вижу из-за этого дыма, – насторожился Макс и вцепился руками за края лавочки.

– Смотри…

Дым перед глазами постепенно рассеивался, и Макс снова мог видеть полянку на краю леса. Молодой человек посмотрел по сторонам, затем вниз и вверх. Зрение полностью вернулось к нему, а от сигаретного дыма не осталось следа.

Ровно перед собой он увидел небольшую красную точку, которая начала расти. Через мгновение это уже был огонек размером с пламя спички. Глядя то влево, то вправо, Макс отметил, что огонек движется вместе с его взглядом – следуя за ним и находясь в центре зрения, он мешает увидеть что-то еще. А еще этот огонек, кажется, продолжает увеличиваться… постойте-ка… стремительно увеличиваться! Макса охватила тревога, он вскочил на ноги.

По мере того, как огонь рос, из него вылетали яркие вспышки наподобие бенгальских. На глазах у изумленного Макса пламя стало вытягиваться, фонтан искр, разлетающихся от огненного столба, становился сильнее и ярче. Это все больше напоминало какое-то фаер-шоу. Искрящийся огненный столб вырос примерно до уровня глаз Макса, и раздался громкий хлопок. От неожиданного звука Макс вздрогнул и крепко зажмурился.

Когда он решил снова открыть глаза, то увидел, что от фейерверка остался только быстро улетучивающийся дым. Изумлению Макса не было предела. На том месте, где только что шипел, разбрасывая искры, огненный столб, стояла очаровательная девушка. Улыбка на чуть пухлых губках, накрашенных ярко-красной помадой, была искренней и радостной, как у человека, наконец-то встретившего старого друга. Хотя, конечно, Максим видел эту особу впервые.

В одной руке она держала длинный мундштук цвета бордо с зажженной тонкой сигаретой. Девушка глубоко затянулась и с явным удовольствием выпустила струйку дыма вверх. Макс закрыл глаза, потер их руками и снова открыл. Он был почти уверен, что видение развеется… Но ничего не вышло, девушка стояла на том же самом месте. Про себя он отметил, что может двигать глазами во все стороны и ему ничто не мешает смотреть, его больше не преследуют никакие огоньки. Но теперь он сам не хочет отводить взгляда и, кажется, забыл, что нужно хоть иногда дышать.

– Эффектное появление, а? – девушка еще шире улыбнулась, обнажив ровные белоснежные зубы.

Ступор Макса можно понять, ведь он созерцал девушку, идеальную во всех отношениях. Длинные черные волосы струились водопадом на плечи. Большие зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами и подведенные идеальными стрелками, смотрели с легкой усмешкой. Когда она впервые взглянула на Максима, ему показалось, что радужка этих удивительных глаз на мгновение стала огненно-красной. Возле левого крыла точеного носика незнакомки красовалась маленькая черная родинка, а чуть припухлые аккуратные губки придавали ее лицу детское и немного капризное выражение.

Тонкую и длинную шею девушки обрамлял широкий бархатный чокер с алым рубином в центре. Красавица была обладательницей осиной талии – короткое черное платье по фигуре позволяло оценить это в полной мере, оно едва прикрывало ягодицы и демонстрировало длинные стройные ноги в окаймленных кружевом чулках в мелкую сетку. Платье это, облегая небольшую аккуратную грудь, кокетливо приоткрывало в районе глубокого декольте упругие взбитые холмики. На тоненьких руках девушки были черные перчатки до локтей.

Все это великолепие игриво покачивалось на каблучках-шпильках маленьких черных туфелек.

Девушка, действительно, казалась эталоном красоты и пределом мечтаний. И все-таки кое-что в ее внешности было очень странным… Во-первых, на ее голове пробивались небольшие белые рожки. Эти два симметричных бугорка отчетливо виднелись на фоне черных волос. Во-вторых, у девушки из-за спины торчал хвост, как у пумы, с гладкой черной короткой шерстью, которым она обвила свои стройные ножки ближе к пяткам. Но, по правде сказать, даже эти странности совсем не портили красотку – оторопь, ими вызванная, проходила почти сразу.

Около минуты Макс стоял, еле дыша и практически не моргая. В голову не шло ничего из того, что принято говорить в первые минуты красивым незнакомкам. Все это время красотка спокойно улыбалась, глядя на изумленного молодого человека. Она явно наслаждалась его оцепенением.

– Ну, хватит уже на меня пялиться, – наконец, сказала, изображая застенчивость. – Посмотрел и будет. Это уже неприлично – так открыто разглядывать робкую девушку. Давай лучше знакомиться!

Макс начал немного приходить в себя.

– Давай. Ты кто такая? – смущенно спросил он, тяжело проглатывая слюну.

– Слушай, ты вправду ничего не помнишь? Расслабь макушку! Я же уже много раз говорила, что меня зовут Огнива. Имя у меня такое – Ог-ни-ва! Запомнил? Если тяжело запомнить, то называй меня просто – Огни. И можешь не напрягаться, я знаю, как зовут тебя, Макс. Я много чего знаю про тебя.

Макс только открыл рот, но Огнива его остановила, прижав указательный палец к губам.

– Только не нужно спрашивать, откуда мне известно, как тебя зовут, и откуда я про тебя много знаю и тому подобное. Сразу могу сказать: мне положено знать о подопечном практически все.

У девушки было явно хорошее расположение духа, она постоянно улыбалась. Макс кивнул и произнес негромко:

– Я запомнил, что ты Огнива. Интересное имя, никогда такого не слышал. У меня есть еще вопрос: откуда ты взялась? Тут же никого не было, я сидел один. Потом огонь, хлопок, и ты появилась.

Молодой человек посмотрел по сторонам, вокруг кроме них все еще не было ни одной живой души.

– Максик, давай попробуем рассуждать логически, – ласково произнесла Огни, коротко затянувшись. – Вот ты сначала слышишь голос, потом видишь непонятный огонь, который возникает в воздухе, его сменяет хлопок, потом перед тобой возникает незнакомка. Как по мне, так вполне понятно, откуда я взялась, а у тебя что, нет предположений, что это такое?

– Какой-то фокус? – неуверенно спросил молодой человек.

– М-да, похоже, будет несколько сложнее, чем я предполагала.

– Я, я… – начал оправдывается Макс, – не знаю, я не могу понять.

– «Я, я…» – передразнила его девушка, скривив губки. – Допустим, эти факты тебе ни о чем не говорят. Но внимательно посмотри на меня. Есть что-то, что тебе может показаться странным во мне и натолкнуть на… мысль?

Огнива опустила голову так сильно, что подбородок уперся в грудь. Зажала мундштук с сигаретой в зубах и подняла руки к голове. Изящные указательные пальчики в черных перчатках уткнулись в два маленьких белых холмика. Исподлобья проследив за взглядом Макса и убедившись, что он видит ее рожки, Огнива опустила одну руку на талию, а второй взяла мундштук с тлеющей сигаретой. Затянулась и отвела руку от лица, оставив локоть согнутым. Огниве явно нравилось демонстрировать свои достоинства Максу, она это делала, очаровательно кокетничая. Развернувшись вполоборота вправо и согнув левое колено, она продемонстрировала свой длинный хвост, который теперь свободно свисал вдоль стройных ног, как у настоящей пумы, а его кончик лежал на земле.

Максима не могло не заинтересовать, откуда у нее этот хвост растет. Все оказалось просто: он начинался в районе копчика, а в платье был аккуратный вырез под его размер.

Огнива игриво сузила глаза, обвила хвостом свою стройную фигурку и подняла его к лицу. Затем правой рукой она взяла хвост почти за самый кончик и начала водить им по своей щеке.

Завершив демонстрацию достоинств, она спросила Макса:

– Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, кто я такая?

– Я все понял. Тебя зовут Огнива и ты чертовка, – неуверенно и тихо ответил ошеломленный Макс. И еще тише добавил: – Этого просто не может быть. Так не бывает.

Девушка опять звонко рассмеялась, запрокинув голову. Успокоившись, она произнесла, сдерживая улыбку:

– Я же пока не сделала тебе ничего плохого, почему ты хочешь меня обидеть? Ты думаешь, я похожа на чертовку? Ты вообще представляешь себе, кто такой черт? – У девушки не очень получалось выглядеть обиженной, ее выдавали озорные искорки в глазах. – У него изогнутые рога, и они больше головы. Он страшный и бородатый. А еще у него мохнатые козлиные ноги с копытами. Это кровожадный монстр, и у него дурной вспыльчивый нрав. А чертовка – это его женское воплощение. Или жена, или сестра. Она от него отличается только тем, что рожки у нее маленькие… На лицо они далеко не красавцы.

После этой фразы Огнива больше не смогла сдерживать смех. Отсмеявшись, она продолжила:

– Ладно, давай не будем о близких мне существах говорить плохо, – она понизила голос до шепота: – Но по секрету скажу тебе, что он дурно пахнет, как овцебык. Думаю, что я совсем не похожа на чертовку. А ты как думаешь, Макс?

– Нет, конечно! Ты далеко не то, что только что описала! – Максу стало неудобно за сравнение такой красотки с каким-то чудищем. Но откуда он мог знать, как выглядит настоящая чертовка? – Тогда скажи сама, кто ты такая.

– Сдаешься? Ну хорошо, скажу сама. Я – один из самых могущественных Демонов.

Выдержав паузу в пару секунд, теперь уже совершенно серьезная Огни воскликнула звонко:

– Я Огнива! Дочь Люцифера!

И непонятно откуда взявшееся эхо повторило многократно слово «Люцифера». Эхо было похоже на раскат грома среди ясного неба, оно уносило слово в далекие пределы и возвращало его обратно. Макс увидел, что земля вздрогнула и рябь пошла во все стороны. Как будто большой булыжник кинули в центр пруда и от него расходятся круги. То же самое, только вместо булыжника красивая Дьяволица, а вместо воды – земля.

В небо взлетело огромное количество ворон. Макс не замечал их раньше. Либо они прятались на деревьях, либо прилетели после того, как произошла эта невероятная встреча. Вороны вели себя странно. Не было слышно, чтобы они каркали или издавали вообще какие-то звуки кроме хлопанья крыльев. Они поднялись высоко в небо, но не улетали, а кружили по большому кругу, центр которого находился точно над Огнивой. С каждой минутой количество птиц возрастало вдвое. Из-за такой массы пернатых в лесу становилось все темнее. Макс смотрел в небо с открытым ртом и не мог поверить: куча ворон сошла с ума прямо у него на глазах! Посреди бела дня становится темно, почти как ночью. И только Огнива освещена столбом яркого солнечного света.

Максим, как зачарованный, смотрел на красивую девушку в центре солнечного луча. Минуту назад она казалась такой беззащитной и хрупкой, да еще и обижалась. Теперь же было ясно, что это она управляет птицами, заставляя их кружить над лесом. Сейчас дочка Люцифера выглядела так же красиво, но черты лица заострились, взгляд стал серьезным и жестким, безупречные линии рта утратили капризное детское выражение. Из внешних уголков глаз с нарисованными стрелками сейчас вырывались маленькие струйки пламени, они поднимались вверх до линии бровей, похоже, не причиняя неудобств своей хозяйке. Руки Огнива скрестила на груди, а хвостом снова обвила ноги. Макс понял, что она улыбается. Это была копия улыбки Моны Лизы, только в злом исполнении. Она как будто улыбается, но в то же время злится.

Молодой человек попробовал сделать шаг назад, но ничего не вышло. Тело его опять не слушалось, как было утром возле подъезда, с той лишь разницей, что теперь он мог спокойно крутить головой. Но как раз крутить головой ему не хотелось, все его внимание было приковано к Огниве.

А Огнива смотрела в глаза Максу, наблюдала за ним. В тот момент, когда парень безуспешно попытался сделать шаг, она опустила черные пушистые ресницы и громко произнесла:

– Хватит!

Мир замер на несколько секунд. Ничего не происходило. Макс перевел взгляд с Огнивы на небо. Вороны были высоко, они не упали, не улетели, а просто замерли в воздухе на большой высоте.

Дьявольская девушка вновь открыла глаза и подняла голову вверх, рассматривая птиц в небе. Макс смог уловить синхронное движение в массе птиц. Они все разом повернули свои головы в сторону Огнивы. На такой высоте сложно было что-то разглядеть, но, когда они это сделали одновременно, движение стало явным. Небо начало опускаться на землю. Конечно, это было не небо, а огромный диск из ворон, застывших с распростертыми крыльями вплотную друг к другу.

Когда диск остановился на уровне верхушек деревьев, Огнива резко раскинула руки, растопырив пальцы. Это движение стало командой к следующей части жуткого представления. Вороны посыпались с небес. Они не могли лететь, они сопротивлялись, махали крыльями, но безрезультатно, сила притяжения стала для них непреодолимой. Растопырив крылья, птицы пролетали сквозь кроны деревьев, цеплялись за ветки, но, несмотря на все усилия, продолжали падать. Макс слышал, как их тушки глухо ударялись о землю совсем рядом с ним. Но на него и на Огниву не упало ни одной птицы. Вся земля вокруг, насколько хватало взгляда, была усыпана измученными птицами, пытающимися подняться и улететь. Они падали и падали. Живой, непрерывно шевелящийся ковер из орущих ворон становился все толще. Уже невыносимо было слушать эти вопли и смотреть на эти мучения.

Когда последняя птица упала на землю, вороны вдруг замолчали. Макс зажмурился от яркого солнца, которое снова освещало лес и природу вокруг. Он обратил внимание, что все птицы смотрят на его новую знакомую. Они чего-то ждут от нее или чего-то просят своим безмолвным взглядом. Черно-серый живой ковер, усыпанный звездочками глаз. Девушка обвела надменным взглядом молчаливых птиц и щелкнула пальцами. Звук получился неестественно громким, он эхом раскатился по всему лесу. Вороны издали единый хриплый крик, и сквозь их оперение стали просачиваться красные лучики. Свечение нарастало: теперь из-под каждого пера каждой вороны бил огненный свет. В какой-то момент он стал таким ярким, что уже невозможно было различить очертаний птицы – осталось только пламя. Макс с удивлением отметил, что от этого огня не шел жар, не чувствовалось и запаха горелых перьев или плоти. Однако смотреть и слушать вопли бедных птиц было тяжело. Несколько раз Макс зажмуривался, но вскоре опять открывал глаза.

Прошло меньше минуты – и все вороны исчезли. Внешне почти ничто не напоминало о творившемся здесь птичьем апокалипсисе. Ни перьев или крови, ни криков – только ветки деревьев, сломанные падением тушек.

«Какой ужас», – подумал Макс, с испугом глядя на Огниву.

Девушка стояла в метрах трех от него и улыбалась. На лице ее не осталось и следа серьезности, хотя в уголках глаз все еще горели огоньки. Она затянулась сигаретой и походкой манекенщицы направилась к Максу. Сделав первый шаг, она скользнула хвостом по земле, посыпались искры, и кончик хвоста воспламенился. «Как-будто спичкой чиркнула. Теперь понятно, почему ее зовут Огнива», – подумал Макс. Огонь не охватил весь хвост, а, весело приплясывая, остался на самом кончике.

Подойдя вплотную к молодому человеку, Огнива мягко сказала:

– Не бойся, я тебе ничего не сделаю.

Она поднесла руку к своим глазам, и ладонь сразу же загорелась красным пламенем. Девушка провела ладонью по волосам Макса, но его волосы не вспыхнули. Макс не мог пошевелиться. Он со страхом смотрел на Огниву, чувствовал прикосновение ее руки, но не ощущал жара.

– Огонь – это моя стихия. Я рождена в нем, – продолжала успокаивать его Огнива. – И пока я не захочу, он не причинит тебе боли. Уверена, со временем ты привыкнешь ко мне.

Макс молча смотрел на красавицу.

Тем временем она продолжала:

– Теперь ты под моей защитой и в моей власти. Я в твоей голове и контролирую все твои действия, слышу твои мысли. Движения твоего тела, эмоции, речь находятся под моим влиянием. Ты не можешь сейчас двигаться, потому что я не даю тебе этого делать, я тебя парализовала. А вот страх – искренний и полностью твой. Я могу контролировать эту эмоцию, но хочу, чтобы ты сам ее прочувствовал и понял, кто перед тобой. Если тебе интересно, я не могу залезть в твою память, но мне это и не нужно.

«Да уж, – подумал Макс, – какое милое создание. Звонкий голосок, внешность отпад, а тысячи птиц сожгла, даже не моргнула».

Девушка рассмеялась. Она снова затянулась сигаретой, а горящим хвостом обняла и привлекла к себе парня.

– Ты меня плохо слушал, – сказала Огнива, выдыхая дым в лицо Максу. – Я же предупредила, что читаю все твои мысли.

Молодой человек почувствовал резкий жар в районе спины, там, где кончик хвоста прикасался к его телу. Боль нарастала, спину жгло, как паяльником, но пошевелиться или закричать Максим не мог. На лбу выступили крупные капли пота.

«Хватит! – закричал про себя Макс. – Я все понял! Извини, извини…»

Боль отступила. Максим с облегчением выдохнул. А девушка продолжала беззаботно улыбаться своими милыми губками, как будто ничего не произошло и совсем не она сделала ему так больно.

– Отлично, Максик, – мягко сказала она. Пристально глядя в глаза молодого человека, Огнива ловко сняла перчатки и небрежно кинула их за спину, где они тут же воспламенились и исчезли. – Надеюсь, мы поняли друг друга.

Она провела указательным пальцем по щеке застывшего молодого человека. Макс обратил внимание на ее маникюр – ногти были длинные, алые. В его голове мелькнуло, что таким маникюром можно нанести ущерб здоровью не меньше, чем огнем, но тут же одернул себя, вспомнив, что Дьяволица все слышит. Девушка в ответ на его мысли звонко рассмеялась.

– Вот именно, – произнесла она.

– Что это было? – спросил пожилой человек, медленно выходя из-за дерева позади Макса.

На вид ему было лет семьдесят. Чистая ухоженная одежда фасона 70-х годов прошлого столетия, прическа – тоже из прошлого века. Волосы седые, зачесаны набок. Сквозь толстые линзы очков на Макса смотрели испуганные глаза. Толщина стекол увеличивала глаза раза в два, от этого взгляд старика казался больше безумным, чем испуганным. Он еле двигался, медленно переставляя трость.

– Что это? Я видел кучу птиц, – продолжил незнакомец, подойдя к Максу. – Они летали высоко, много, много, много.

Он поднял трясущуюся руку, изображая круги, облизнул губы и продолжил:

– Стало темно, как ночью. Только вот тут, в центре, был свет с неба до земли. – Дед показал пальцем в место, где недавно стояла Огнива, управляя птицами. – Я видел, как ты смотрел на это.

– Давай послушаем, что скажет этот старикашка, – сказала Огнива, подойдя к деду на расстояние вытянутой руки. Огоньки в глазах и на кончике хвоста потухли. Она затянулась сигаретой и выдохнула дым в лицо старика.

Пожилой гражданин не видел девушку, но почувствовал запах дыма. Он покрутил головой по сторонам, пытаясь найти его источник, но никого, кроме молодого человека, не увидел. Дедушка поднял кустистые брови и продолжил свое повествование с еще более удивленным видом:

– А потом небеса обрушились на землю, – в его голосе появилась интонация проповедника. – Птицы падали с неба. Они кричали и падали. Их было так много, что ничего вокруг не было видно. Они меня завалили на землю. После этого мне стало тяжело дышать, и, похоже, я потерял сознание. Очнувшись, я увидел, что ты стоишь один и ни одной птицы нет. Не осталось никакого следа от них.

Максу показалось, что дед перестал моргать. Бедный старик. Он и так, видимо, был немного не в себе, а теперь, после пережитого, совсем съедет с катушек…

– Это ты точно подметил, Максик, – улыбнулась Огнива его мыслям. – Впечатлительный дед оказался.

– Слава небесам, – старик вскинул руки и посмотрел в небо, – все закончилось. Как будто ничего и не было. Скажи, пожалуйста, – дед уставился на Макса, – ты все это видел, правда?

Огнива тоже обернулась к Максу и спросила:

– Ну что, пошалим с дедушкой? Давай сведем его в могилу. Или нет, давай сведем его с ума. Скажи, что ты пришел за ним, а я сделаю, чтобы вокруг тебя горел огонь. Устроим спектакль для деда, – веселилась дочка Дьявола. – Что скажешь?

– Я тебя прошу, отпусти его, – умоляюще попросил Макс. – Он и так не может поверить в то, что видел.

– Ты уверен? А может, все же развлечемся?

– Пожалуйста, не нужно, – с чувством повторил Максим. – Давай отпустим его.

– Ну хорошо, Максик, делай, как считаешь нужным. Мы еще успеем повеселиться, – сказала Огнива, и глаза ее зажглись огнем. Она снова чиркнула хвостом о землю, и он вспыхнул с прежней силой. – Пусть уходит, пока я не передумала.

– Нет, дедушка, ничего такого не было, – обратился Макс к незнакомцу. – Это вам приснилось. Вы спали, когда я сюда пришел. Думаю, вам лучше отправиться домой.

– Разве я спал? – засомневался дед. – Я же отчетливо помню птиц, темноту…

– Ничего такого не было, уверяю вас. Вы просто спали, – продолжал молодой человек. – Идите домой, выпейте таблетку от головы, и все пройдет. Может, вас проводить? Вы далеко живете?

Дед нахмурился:

– Ага, так я и сказал первому встречному, где я живу, держи карман шире. Что за публика нынче пошла! Только дедушка решил сон рассказать, а его уже хотят облапошить, адрес ему скажи… Ты лучше ко мне не подходи, – разошелся вдруг старик. – Я же могу клюшкой тебе по физиономии заехать!

Он повернулся к Максу спиной и зашаркал в сторону выхода из лесопарка. Он никак не мог успокоиться и все продолжал ворчать:

– В наше время такого не было… Что за молодежь! Мало того, что приснилась чертовщина, так еще и адресок у меня какой-то незнакомый тип спрашивает…

Дед удалялся, возмущенно бормоча, но слов уже было не разобрать.

Макс удивленно посмотрел на Огниву, поднял плечи и развел руками, лицо его выражало крайнюю обескураженность.

Огнива тоже глядела вслед пожилому человеку. Макс заметил, что в ее зрачках мелькнула искра. Он снова перевел взгляд на деда, на сутулой спине которого проявился изящный женский силуэт с сигаретой.

Дедушка, видимо, почувствовал что-то, обернулся и посмотрел на Макса. Неожиданно для себя Максим радостно засмеялся, показывая пальцем на старика. Но смеялся он не своим голосом, а женским. Самому ему даже не было весело. Переведя взгляд на Огниву, Макс увидел, что это она хохочет, а он просто повторяет за ней против своей воли. Дед же сплюнул на землю, отвернулся и заковылял прочь.

Когда смех прекратился, Макс подумал: «Она прожгла деду всю одежду…» – но тут же одернул себя.

Огнива даже не повернулась к Максу, но ее лицо украсила игривая улыбка. Больше на ее теле не было видно признаков огня.

– Да, странный дедушка, – задумчиво произнес Максим, когда старик отошел на порядочное расстояние. – Все равно хорошо, что мы дали ему уйти.

– Не мы, а ТЫ! А он тебя непонятно в чем обвинил.

– Старость, бывает, – сказал Макс и спросил: – Наверное, еще кто-то это видел? Лес большой, людей много гуляет с собаками. Да и так, старики выходят на прогулку с утра. Ты что, всех их хочешь сжечь или заклеймить?

– Максим! – серьезно проговорила Огнива. – Ты никак не можешь понять, что я могу делать все, что захочу. Я всемогущее существо… – и, подумав, добавила: – Почти. Никто больше птиц не видел, лишь ты и забавный старик. Эта демонстрация была только для твоих глаз и немного для него. Я знала, что дед наблюдает за тобой, с самого начала. Решила, будет весело, если он тоже немного увидит. Но когда стало понятно, что его мозг может не выдержать зрелища, я дала ему уснуть.

– Это было великодушно с твоей стороны, – сказал Макс. – Я до сих пор не могу прийти в себя после увиденного.

– Нет здесь никакого великодушия, – возмутилась Огнива. – Чистый расчет. Не хотела произвести на тебя ложного впечатления.

Макс собирался еще что-то спросить, но Огнива поднесла указательный палец к своим губам и шикнула.

– Теперь, Макс, когда мы знаем друг о друге так много, – сказала она, подходя к молодому человеку, – давай искать приключения. И чтобы ты мог нормально функционировать, я сяду тебе на плечо и буду говорить прямо в ухо.

Не успел Макс открыть рот, как раздался хлопок, девушка исчезла, и сразу же возле его левого уха раздался хлопок потише. Огнива, только маленькая, с ладонь, появилась у него на плече. Он не мог не заметить, что изменился и ее стиль, теперь она выглядела совсем по-другому, но была все так же прекрасна. Короткая стрижка, челка зачесана влево, маленькие рожки видны отчетливее. Белая футболка с принтом в виде серого треугольника, в центре которого изображена женщина в старинных одеждах, привязанная к столбу, а под ней горит огонь. Под принтом кроваво-красными буквами с подтеками написано: Stop inquisitoe! Черные кожаные брюки в обтяжку, подчеркивающие идеальные пропорции. Обувь из той же серии, что и брюки, – кожаные черные босоножки с металлическими пряжками. На мужской взгляд Макса, это были две полоски кожи, перетянутые через пятку, и подошва с высоким каблуком. Огнива сидела нога на ногу, чуть откинувшись назад и опершись на руки. Хвост волнообразно покачивался у ее ног. В левой руке она держала мундштук с зажженной сигаретой. Макс подумал, что, похоже, эта сигарета никогда не заканчивается.

– Ух ты, – удивился он вслух.

И тут же пришло понимание, что он снова полностью управляет телом и голосом. Он сделал шаг вперед, потом назад, поднял руки вверх, повертел головой. Эта гимнастика помогла ему окончательно удостовериться, что все с ним опять в порядке. А еще Максим почувствовал, что у него больше нет страха, он не боится Огнивы, не боится и ее выходок. Да что уж кривить душой, он вообще ничего не боится.

Такое состояние понравилось Максу, он улыбнулся, подмигнул через левое плечо Огниве и зашагал на работу через лесопарк.

За разговором с Огнивой молодой человек даже не заметил, как дошел почти до середины леса, где раскинулась большая поляна с детской площадкой, на которой стояли качели нескольких видов, песочница, турники и множество лавочек. Все тропинки в лесу вели к этой поляне. Днем здесь всегда было многолюдно, но по утрам – пусто, только иногда появлялся прохожий, спешащий мимо на работу, да порой забредали вездесущие собаководы с питомцами.

Пройдя всего пару метров от центрального перекрестка, Макс услышал грубый мужской голос:

– Эй, братан, закурить не найдется?

Удивленный Максим посмотрел вправо, откуда к нему обратились, и увидел двух мужчин, внешность которых сразу же вызвала у него отвращение. Похожие друг на друга как две капли воды, они были одеты в одинаковые неимоверно замызганные спортивные костюмы. Как эти костюмы выглядели, когда их только купили или хотя бы в последний раз стирали, сказать было нельзя. Серо-коричнево-синий – как определил их нынешний цвет Макс. На одном из братьев была потрепанная кожаная куртка со сломанной молнией. Второй щеголял в вельветовой куртке темно-синего цвета, и она тоже выглядела далеко не так, как задумал производитель: грязные пятна, подтеки у ворота, карманы оторваны. Обуты близнецы были в одинаковые рваные кроссовки с проволокой вместо шнурков.

Выражение опухших, изрезанных морщинами лиц не угадывалось. Для мимики просто не оставалось места на этих физиономиях, испещренных следами былых рукопашных стычек: у одного рассечена правая бровь, у второго шрам во всю левую щеку. Довершали свирепый образ близнецов торчащие в разные стороны грязные рыжие шевелюры и такие же всклокоченные рыжие бороды.

По телосложению можно было сказать, что братья когда-то активно занимались спортом, но теперь это в прошлом. Ростом бугаи были выше Макса почти на целую голову, а в плечах раза в полтора шире него.

Братья сделали несколько шагов в сторону молодого человека и остановились на расстоянии вытянутой руки. От близняшек шел ужасный запах пота вперемешку с алкоголем.

Они, ухмыляясь, оглядели Макса с головы до ног. Перед ними стоял приличного вида молодой человек лет двадцати двух, среднего роста, с короткими темными густыми вьющимися волосами. Максим никогда не занимался спортом и был худощавого телосложения, но выглядел он вполне презентабельно: чисто выбрит, в элегантном новеньком черном костюме. Дополняли костюм атласная галстук-бабочка бордового цвета и лакированные ботинки.

Закончив осмотр потенциальной жертвы, один из братьев, тот, что со шрамом на щеке, снова произнес:

– Ну чего, братан, давай покурим, а?

Близнецы улыбнулись одинаковыми улыбками, демонстрируя ровный ряд пожелтевших зубов.

– Я не курю, – на удивление спокойно и даже немного дерзко ответил Макс.

В другой ситуации он бы испугался этих двух верзил и вряд ли стал бы с ними общаться, просто сиганул бы что есть сил подальше от этого места. Но сейчас он был спокоен, Огнива полностью контролировала его.

– Слышь, может, добавишь на пивко? А то у нас не хватает, – сказал второй близнец и протянул левую руку ладонью вверх.

– Начинается веселье, – шепнула Огнива на ухо Максу.

Раздался слабый хлопок, и Огни появилась перед Максом в полный рост. На этот раз она выглядела совсем по-другому. Черные волосы снова стали длинными. На голову туго надета цветная бейсболка козырьком назад, маленькие рожки торчат из грубо проделанных отверстий головного убора. Наряд очень дерзкий: белая майка-алкоголичка навыпуск, без принта, сквозь которую просвечивают аппетитные холмики; порванные в нескольких местах колготки в крупную сетку; поверх колготок – черные кожаные шорты с металлическими заклепками по швам и молниями в районе карманов. И белоснежные кроссовки с ядовито-розовыми шнурками.

В правой руке девушка держала объятый оранжевым пламенем золотой кастет. На фронтальной части кастета хорошо читалось написанное готическим шрифтом слово «ОГНИВА».

– У меня нет с собой денег, – ответил Максим второму из близнецов.

Он понимал, что братьям не нужно то, что они просят. Вернее, им не нужно, чтобы Макс сам отдал им сигареты или деньги, они хотят его избить и отобрать все, что у него есть.

Братья нахмурились, но улыбки на лицах остались. Охота начиналась, они стояли в предвкушении развлечения и легкой добычи.

– Братан, давай все, что у тебя есть, – обратился к Максу один из них. – Выворачивай карманы. Быстро!

– Ребят, да говорю же, у меня ничего нет.

– Слышь, Лех, я думаю, у такого типа все-таки есть чем поживиться. Бабла полные карманы небось. Вон какой костюмчик себе справил, – сказал второй близнец.

Тот, которого звали Леха, занес правую руку, чтобы наотмашь ударить Макса по лицу. Кулак молниеносно преодолел почти все положенное расстояние и… замер возле левого глаза изумленного молодого человека. Леха удивлен был не меньше, он не мог двигать рукой. Она застыла в воздухе и не слушалась своего хозяина. Макс же сообразил, что теперь в дело вступила Огнива, и усмехнулся. Усмешка не ускользнула от верзилы-Лехи, который крепко сжал зубы и замахнулся левой. Но и эта рука остановилась около лица Макса и замерла.

Второй близнец смотрел на выпады брата и не мог понять, что происходит. Он закричал:

– Бей его, Леха, чего ты ждешь?

– Я пытаюсь! – крикнул в ответ Леха, вытаращив глаза. – Сань, меня руки не слушаются! Ничего не могу делать!

– Ну ты и придурок, – ответил Саня. – Отойди-ка, дай я попробую.

Он грубо отодвинул удивленного брата локтем. Леха отошел на пару шагов, но руки не опустил, они так и висели в воздухе, будто у близнеца случился перелом плечевых суставов. Когда Саня замахнулся и посмотрел в глаза Макса, то замер в изумлении. Молодой человек широко улыбался, глаза его пропали, на месте белков и зрачков зияла ужасная чернота, из которой вырывались яркие языки пламени. Он выдохнул струю белого дыма в лица обалдевших близнецов. В воздухе запахло дорогим табаком.

– Ну что, ребята, развлечемся? – произнес Макс женским голосом.

Братья-близнецы удивленно посмотрели друг на друга.

За дальнейшим Максим наблюдал со стороны, находясь в паре метров от места событий. Он видел себя, видел свою улыбку, но не мог управлять ни руками, ни ногами. Его как будто вытряхнули из тела.

Он обратил внимание на свою правую руку, почти сжатую в кулак, показалось, что в ней что-то полыхает ярким пламенем. Но вот рука замахнулась снизу вверх и врезалась в подбородок близнеца Сани. Посыпался сноп искр. Точка соприкосновения кулака и подбородка стала эпицентром ударной волны, от которой шел жар. Удар получился настолько мощным, что Санек отлетел метров на пять по дугообразной траектории. Все произошло очень быстро, и Санек не сразу сообразил, что с ним произошло. Только упав на землю, он понял, что рухнул навзничь и горит. Рыжая борода полыхала, невыносимо обжигая лицо, на котором уже чернели разводы копоти. Боль и страх начали догонять упавшего близнеца. Он попытался закричать, но только приоткрыл рот, как оттуда потоком полилась густая, смешанная со слюной ярко-красная кровь. Вслед за кровью выпало несколько желтых зубов. Сил для крика у Санька не хватило, получилось издать только животный гортанный вой. Боль его усиливало и то, что он пытался потушить горевшую бороду, стуча по ней со всей силы руками, и, конечно, попадал по нижней челюсти, где раньше росли зубы, а теперь были глубокие кровоточащие раны. Наконец, до Сани дошло, что нужно перевернуться на живот и кататься по земле, сбивая пламя с бороды. Эти действия возымели успех, и вскоре рыжая борода была потушена, вернее то, что от нее осталось. А осталось от нее совсем не много: в три раза короче, обугленная, уже не рыжая, а почти черная, с мелкими угольками на кончиках волос, больше всего она напоминала обожженный веник.

Потушив пламя, Саня остался лежать на животе. Лицо его было искажено болью, изо рта вырывался жалобный вой вперемешку с кровью и слюной.

Хотя от удара до успокоения амбала прошло всего несколько секунд, Макс успел разглядеть все в мельчайших деталях. Сейчас его даже не занимали мысли о том, как он мог одновременно видеть себя со стороны и огненной рукой с чудовищной силой ударить одного из братьев.

«Вау, как в игре Mortal Kombat», – подумал Макс, не спуская глаз с лежащего близнеца.

Он наблюдал за страданиями одного из братьев и улыбался не свойственной ему улыбкой. Так улыбается Огнива, когда с ним общается. Правая рука продолжает гореть, не причиняя вреда одежде или телу Макса. Огонь из глаз продолжает течь вверх, накрывая брови.

– Теперь ты! – воскликнул Макс голосом Огнивы и повернулся ко второму брату-близнецу.

Леха выглядел глуповато: обе руки подняты параллельно земле и сжаты в кулаки, тело парализовано почти полностью, только голова может двигаться.

Взгляд Лехи выражал удивление и страх. Он смотрел то на брата, лежащего на земле, то на Макса.

– Нет, нет. Прошу тебя! – взмолился Леха. – Умоляю тебя, не нужно. Я все понял. Нет, не я, а МЫ все поняли! Не трогай меня!

– Ты же хотел вместе со своим братцем избить и ограбить моего друга, – женским голосом произнес Макс.

– Кого? – спросил еще более пораженный Леха и покрутил головой, ища глазами «друга», про которого ему говорил странный парень с женским голосом. – Мы никого не трогали, только у тебя хотели сигарет спросить, – оправдывался бугай. – И ни тебя и никаких твоих друзей знать не знаем.

Женский смех Макса заставил Леху нервно улыбнуться.

– Пожалуйста, прости, прости нас, – продолжал умолять он. – Мы никого не будем трогать. Уйдем домой спать, и больше ты нас не увидишь. Прошу тебя!

Макс задумался и прищурил глаза, вернее сказать, Огнива в теле Макса прищурилась, глядя на верзилу.

– Пожалуй, у меня к вам есть одна просьба. Как ты думаешь, смогли бы вы выполнить ее для меня?

– Конечно, все, что пожелаешь, – обрадовался Леха и вздохнул с облечением. – Мы сделаем все, что ты хочешь.

– Вот и отлично, – ответила Огнива в теле Макса. – Но для начала все равно нужно тебя проучить. Ты ответишь за свою дерзость. А после вы двое сможете мне служить.

Секунда – и огненная рука оказалась у самой бороды Лехи. Борода моментально вспыхнула. Пламя быстро распространялось вверх и начало жечь лицо. Все еще парализованный, Леха смотрел на своего мучителя испуганными глазами и выл:

– Не-е-е-е-е-ет!

Крутя головой от боли, он кричал во весь голос. Пламя добралось до глаз и бровей. Но здоровяк ничего не мог поделать, только вопил и мотал головой. Почерневшее лицо пошло волдырями, которые набухали и сразу же лопались.

Второй брат, Саня, смотрел на происходящее, валяясь на животе. Голова его то поднималась, то бессильно падала. Кровь вытекала густой струйкой из угла рта. Он даже не пытался встать. Из последних сил ему удалось прохрипеть:

– Не-е-е-е-ет, пожалуйста, пощади… – Голова снова упала на землю, и он заплакал.

Огнива совершенно спокойно смотрела на мучения горящего бородача. Страдания и душераздирающий крик не причиняли ей никакого дискомфорта. Зато Макс, наблюдавший эту сцену со стороны, то и дело зажмуривался.

– Хватит, – сказала спокойно Огнива в теле Макса, и пламя моментально исчезло.

Лехино лицо было полностью обожжено и осталось совсем без растительности. Сил для крика у него не было, он просто громко скулил и хрипел.

– Вот теперь ты и твой брат искупили вину за свою дерзость, – величественно сказала Огни, обращаясь к обгоревшему Лехе. – Приводите себя в порядок и обсудим, чем вы можете быть мне полезны.

Лица братьев одновременно избавились от гримас боли. Тот близнец, который Леха, смог наконец-то опустить руки, тело снова его слушалось. Саня же сумел подняться, силы вернулись к нему, он подошел и встал рядом с братом.

Близнецы стояли перед Огнивой со смиренно склоненными головами. Безбородые лица их были изуродованы огнем.

– На колени! – скомандовала Огнива, задувая пламя на правой руке.

Братья одновременно рухнули на колени. Они смотрели преданными глазами снизу вверх и ждали команд.

– Теперь вы мне прислуживаете, – повелительным тоном произнесла Огнива. – Вы мои верные подданные. А так как вы представляете принцессу из преисподней, вам нужно выглядеть подобающе. С такими лицами вы наводите на меня тоску. Отправляйтесь в ад, там вас подремонтируют. Да, и еще, помойтесь и одежду поменяйте, а то вонь, как из помойки.

– Слушаюсь, госпожа, – в один голос отозвались близнецы.

Огнива опустила руки на их головы. Здоровяков моментально охватило пламя, бьющее из-под земли. Но братья были довольны, они улыбались. Так, со счастливыми лицами, если, конечно, обугленные лица можно назвать счастливыми, они провались вниз, в разверзшуюся прямо под ними яму. Когда они исчезли, на их месте остался догорать бегающий по кругу маленький огонек.

Макс поймал себя на том, что смотрит на исчезающий огонек прямо перед собой, а не со стороны. Он снова оказался в своем теле и мог контролировать движения. Огнива же вернулась на его левое плечо. Положив ногу на ногу, она затянулась сигаретой, улыбнулась и посмотрела на Макса. Хвост девушки лежал спокойно рядом, поигрывал только самый его кончик: вверх—вниз. В наряде Огнивы снова произошли изменения – теперь она выглядела как наездница: темные бриджи, облегающие стройные ноги, высокие сапоги из черной кожи, жилетка малинового цвета. Волосы собраны в хвостик. И обязательный атрибут Дьяволицы – маленькие светлые рожки. При этом взгляд – сама невинность. Огнива выглядела так, как будто ничего не произошло.

– А чего ты ожидал от дамы, у которой папа Люцифер? – хмыкнула Огнива на вопросительный взгляд Макса и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ребятам не повезло. Не сразу поняли, с кем связались. Пришлось в доходчивой форме объяснить.

– Не слишком ли это было жестоко? – в свою очередь поинтересовался Макс. – Возможно, просто демонстрации владения огнем хватило бы.

– Во-первых, ты видел, что они хотели меня ударить? Вернее, тебя, но я-то с тобой одно целое, так что считай меня, – рассуждала Огнива. – Но поверь мне, Максик, никто не смеет прикоснуться к дочери Дьявола без ее позволения, никто! Если даже представить такую невероятную ситуацию, что я не смогу ответить, мой папа проявит себя и возьмет ситуацию в свои руки. И поверь мне, то, что я могу придумать, чтобы проучить обидчика, – это детские забавы по сравнению с изобретательной жестокостью Дьявола – моего отца. Наверное, любой любящий отец сделает все, чтобы защитить свою любимую дочку, а если у тебя отец первая личность в аду, то я не завидую обидчику. Так что, можно сказать, я спасла этих двоих от гнева Сатаны. Во-вторых, что за «демонстрация владения огнем»? Я что тебе, фокусник-факир, что ли? Я не демонстрирую огонь, я им повелеваю. В-третьих, – Огнива сделала недовольную гримасу, – отдельного понятия «жестоко» для меня не существует, я по своей природе жестокая.

– Понял, извини, Огни, – ответил Макс. – Я все никак не привыкну к мысли, что ты… м-м-м… в общем, ты, Огнива, из… ада.

– Дочка Сатаны, Макс! – снова засмеялась Огнива. – Можешь смело это говорить. Живу в аду, повелеваю огнем. Это все я, и это мои достоинства. Для меня эти слова имеют обратное значение, не то что для тебя. Вот у вас говорят «гори в аду», желая человеку боли и неприятностей. А у нас так говорят, желая удачи.

– Хорошо, Огнива, я тебя понял, – кивнул Макс. – Тогда еще вопрос: что стало с этими близнецами? Они и вправду отправились в ад, в твой дом?

– Ну да, а что в этом такого? – пришла очередь Огнивы удивляться. – Их приведут в порядок, оденут с иголочки, и они вернутся к нам. Да не переживай, ничего с ними больше не случится. Теперь они мои помощники, и для них будет честью исполнять мои приказы.

– А что ты собираешься делать? – поинтересовался Макс. – Зачем тебе помощники?

Огнива загадочно улыбнулась и произнесла, в очередной раз выдыхая струйку дыма в лицо Максу:

– У принцессы должна быть своя свита, которая ее сопровождает и верно ей служит, выполняя ее капризы. И кто-то же должен делать грязную работу.

«Солнечное Лианозово» – обычный торговый центр, ничем не отличающийся от других в Москве. На первом этаже – различные маленькие магазинчики. По правую руку от входа салон связи, магазин одежды неизвестного бренда, магазин хозтоваров и несколько закрытых павильонов. С левой стороны – магазин парфюмерии, еще одни хозтовары, обувной и пара небольших павильонов одежды. Основную площадь первого этажа занимает огромных размеров супермаркет. Покупателей в нем всегда немного, хотя в этом мегамагазине есть, кажется, всё – от продуктов до покрышек для автомобилей, от детского питания до газонокосилки.

В центре ТЦ – два эскалатора и тут же рядом две обычные лестницы. Поднявшись на второй этаж, посетитель оказывался в огромном пространстве, большая часть которого была отведена под рестораны быстрого питания, магазины мебели, кофейню и центр йоги.

Центр йоги был здесь самым интересным местом. Он представлял собой небольшое светлое помещение со стеклянной стеной-витриной. Посетители ТЦ могли видеть зал во всех подробностях – серые маты с бордовыми подушками на полу, стены, украшенные картинами, изображающими девушек, занимающихся йогой. На стене напротив витрины – зеркала от пола до потолка. Завершали интерьер стильные полочки с цветами, в живописном беспорядке развешанные на стенах, и журнальный столик в углу.

Регулярно в этом зале занимались йогой по пять—шесть человек, в основном девушки. Прохожие останавливались, чтобы поглазеть на них. Максу тоже нравилось любоваться чудесами гибкости. Иногда он специально выходил из дома пораньше, чтобы подольше посмотреть на утреннюю тренировку спортсменок.

Вторую половину второго этажа занимал крупный магазин бытовой техники. Несмотря на огромный ассортимент, в нем всегда было мало покупателей. Продавцы-консультанты по большей части бесцельно слонялись по торговому залу, протирая пыль с витринных товаров, выравнивая их на прилавке или просто скучая в углу.

Появление нового посетителя здесь – всегда событие. Консультанты провожают потенциального покупателя взглядом, следят за каждым его шагом. И стоит человеку остановиться возле витрины, как к нему подбегает консультант с предложением показать, попробовать включить, а еще лучше взять в кредит, который можно прям тут и оформить. Консультанты видят себя акулами, а потенциального покупателя – зазевавшейся рыбешкой. Вот они бросаются на свою жертву, пуская в ход уговоры и разные свои уловки, и – вынуждают купить товар. С точки зрения покупателя же ситуация выглядит так: стая стервятников собралась и ждет, когда жертва совершит ошибку. В результате общая атмосфера получается нервная, пронизанная духом алчности и недоверия, так что потенциальный покупатель предпочитает поскорее унести отсюда ноги, а мог бы что-нибудь и в самом деле приобрести.

Одним из таких продавцов-консультантов и был Макс. Работа эта, по правде говоря, ему совсем не нравилась. Он так и не научился навязывать товары и услуги покупателю-жертве, поэтому продажи у него шли плохо, что в конечном итоге влияло и на оплату его труда. Это была временная работа. Близость к дому – единственное, что в ней привлекало Максима. Молодой человек давно подумывал уйти, но пока не видел подходящего варианта. Да и, как давно известно, нет ничего более постоянного, чем временное.

Больше всего в работе Максима раздражал его начальник, внешне неприятный человек со скверным характером. Он был пухлый, ростом около 170 см, с обвисшими щеками на продолговатом лице и с третьим подбородком, которого не было видно только потому, что он прятался под вторым. Лысину едва прикрывали редкие русые волосы. Без конца бегающие поросячьи глазки были настолько маленькими, что с трудом можно было разглядеть их цвет, к тому же он всегда немного щурился, будто о чем-то задумался либо что-то затеял. Очень неприятное впечатление производили и тонкие губы – две розовые полоски на ожиревшем лице. Единственное, что Макс отмечал положительного в физиономии руководителя, так это то, что она всегда была чисто выбрита. Он ни разу не видел своего начальника даже с однодневной щетиной – только неизменно гладким и младенчески розовым. Телосложение у директора было рыхлое и грушевидное – узкие плечи и широкий таз.

Этот человек хорошо умел преклоняться перед учредителем и инвесторами. При виде них сладкая речь, наполненная лестью и раболепством, лилась из его уст, как звенящий ручеек ранней весной, взгляд становился заискивающим, а пухлые ручки со сцепленными в замок пальцами покорно складывались на выпирающем животе.

Но как только он оставался один на один со своими подчиненными, его поведение кардинально менялось: он становился Повелителем Мира. Поэтому его за глаза называли «Комнатным Наполеоном». Простолюдины должны были молчать и внимательно слушать, что им вещает повелитель. Если точка зрения подчиненного не совпадала с мнением августейшей особы – жди беды: над ежеквартальной премией повисала серьезная угроза. Даже можно было с уверенностью сказать, что человек обязательно ее лишится без каких-либо объяснений. При этом сам Игорь Владимирович внакладе не останется – то, что он удержит у работника, обязательно попадет ему в карман. И конечно, попытка сотрудника возмутиться закончится немедленным увольнением по надуманным причинам. В общем, Игорь Владимирович Бухов был человеком с трухлявой душой и гнилым характером.

Войдя в торговый центр, Макс ускорил шаг и направился к лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, он быстро добрался до второго этажа. Бросив беглый взгляд на павильон йоги, он отметил, что сейчас занимается уже вторая группа, за которой он обычно наблюдал, когда удавалось отлучиться с работы на несколько минут. Занятия в полном разгаре, спортсменки сидят в позе Баласана (название поз Макс подсматривал в интернете) – ноги согнуты и разведены на ширину таза, а тело и голова лежат на полу. Занимающиеся находятся спиной к стеклянным стенам, тренер перед ними – лицом к зевакам.

– Ого, что это у нас тут? – спросила Огнива, с любопытством разглядывая девушек.

– Это просто спортивный зал с йогой, – ответил смущенно Макс, и на щеках его выступил румянец. – Они здесь каждый день занимаются.

– Не нужно смущаться, Максик. Давай вместе посмотрим, – игриво предложила Огни. – Мне тоже интересно, какие позы они могут принимать и смогу ли я их повторить.

– Огнива, пожалуйста, пойдем, – взмолился Макс. – Я уже и так опоздал на два с лишним часа, сейчас мне серьезно влетит. А потом вернемся и посмотрим, – чуть подумав, добавил он.

– Ну что с тобой поделаешь! Ладно, идем, покажешь мне своего начальника-душегуба, – Огнива сделала недовольную гримасу.

Когда Макс вошел в магазин, там было несколько покупателей, окруженных «акулами» продаж. Слева за стойкой с кассой сидела девушка, Марина, и смотрела на Макса с серьезным лицом.

– Соловьев! Ты опять опоздал! – нахмурилась она. – Всем бы так работать: во сколько захотел, во столько и пришел. Ты очень хорошо устроился, Максим. Игорь Владимирович рвет и мечет. Он уже несколько раз приходил и спрашивал про тебя. Похоже, что он тебя сейчас уволит. И между прочим, правильно сделает.

– Ну, немного задержался, – начал оправдываться Макс, – с кем не бывает? Тем более я попал в такую историю, если рассказать, никто не поверит.

– Тс-с-с! – Огнива прижала указательный палец к губам и строго посмотрела на Макса. – Не вздумай никому говорить про меня. Мало того, что тебе не поверят, так еще и объявят сумасшедшим, а нам это совсем ни к чему.

– Ну и что же это за история такая, что позволяет прийти на работу чуть ли не к обеду? – с ухмылкой спросила кассирша.

Макс немного подумал и ответил:

– Тебя это не касается. Ты лучше за кассой своей смотри, а с руководством я сам разберусь.

– Ну-ну, – презрительно хмыкнула Марина. – Уволят тебя, так тебе и надо. Будешь знать, как постоянно опаздывать.

Макс отвернулся от нее и направился прямо через торговый зал, мимо прилавков с электроникой, в подсобное помещение. Боковым зрением он ловил на себе неприязненные взгляды работников зала, своих коллег. Все они с явным презрением смотрели на молодого человека, кто-то даже злорадно ухмылялся. Макс распахнул широкую дверь, за которой его встретил охранник. Этот тип ничего особенного из себя не представлял: невысокого роста, худощавый, короткие светлые волосы. На бейджике гордая надпись: «Сотрудник охраны. Гадков Алексей».

Охранник смерил Макса строгим взглядом и сказал:

– Иди к Игорю Владимировичу, он тебя давно ждет. Ты уволен! – добавил он и улыбнулся.

– Алексей Гадков, а не пойти ли тебе куда подальше, – огрызнулся Макс. – Ты еще кто такой, чтобы говорить мне об увольнении? Смотри, как бы тебя самого не уволили или еще чего с тобой не стало.

– Ты мне угрожаешь? – охранник глубоко вдохнул, чтобы грудь казалась шире. – Ничего, выйдешь от Бухова, я с тобой разберусь. Иди давай, – одной рукой он подтолкнул Макса дальше в коридор, в сторону кабинета начальника, а вторую руку положил на пояс с закрепленным на нем электрошокером.

Максим сделал пару шагов, остановился, обернулся, посмотрел исподлобья на хамоватого охранника и улыбнулся злой, какой-то не свойственной ему улыбкой. Гадков отчетливо увидел, что зрачки Макса отливают красным, но объяснил себе это тем, что в коридоре плохое освещение и ему просто показалось.

– Да-а-а-а-а, Макс, не очень-то тебе здесь рады, – вздохнула Огнива, – все так враждебно настроены.

– Я не обращаю на них внимания, а их это бесит, – ответил Макс, подходя к двери начальника. – Огни, прошу, не делай ничего. Я хочу сам поговорить с ним, может, мне удастся договориться.

– Хм… Ага, давай, попробуй, – скептически молвила Огнива.

У дочки Дьявола в уголках глаз появились маленькие, едва заметные язычки огня.

Макс осторожно постучал три раза, приоткрыл дверь и просунул голову в кабинет. Руководитель сидел на своем месте и с очень занятым видом что-то писал в своем ежедневнике.

– Игорь Владимирович, доброе утро, можно к вам?

– О-о-о-о, какие люди соизволили нас посетить, – протянул руководитель, откладывая ручку и закрывая ежедневник. Он вальяжно развалился в своем кожаном кресле. – Для кого утро, а для кого уже и давно рабочий день. И насчет «доброго» ты явно погорячился. Давай заходи, я давно тебя жду.

Максим неуверенно вошел и плотно прикрыл за собой дверь. В кабинете пухлого руководителя всегда было очень душно, и к духоте добавлялся отвратительный запах пота. Начальнику, похоже, это совсем не мешало, зато сотрудники старались не задерживаться в этой душегубке, а, выходя, сразу же бежали к кофейному аппарату, чтобы перебить отвратительное ощущение в носу ароматом горячего кофе.

Небольшой кабинет руководителя производил впечатление крайней захламленности: вдоль одной стены от самого входа тянулся ряд шкафов, заваленных бумагами так, что, казалось, под их напором не выдержат и вот-вот распахнутся стеклянные дверцы. У стены напротив стояли тумбочка с принтером, погребенным под ворохом бумаг, заляпанная кофемашина и кулер. Начальник сидел спиной к окну, за столом, также не отличавшимся образцовым порядком, и при этом, судя по всему, чувствовал себя вполне комфортно.

– Прошу простить меня за опоздание, Игорь Владимирович, – выпалил Макс, обрадовавшись, что начальник не «рвет и мечет», как его предупреждали. – Я сегодня вовремя вышел из дома, но…

– А ну-ка заткнись! – прикрикнул директор. – Ты думаешь, мне интересно, где ты был или во сколько ты проснулся? Или, может, ты думаешь, мне есть дело до твоего распорядка дня?

– Позвольте мне вам все рассказать. Это, действительно, уважительная причина. Можно спокойно все расскажу? – миролюбиво предложил Макс, садясь на стул для посетителей.

– Нет! – резко ответил Игорь Владимирович Бухов. – Нечего рассиживаться, ты здесь ненадолго.

– Но это ведь правда. Там человеку стало плохо с сердцем, и я хотел ему помочь. – Максим рукой показал в сторону леса, откуда он только что пришел. – Поэтому задержался немного. К сожалению, мне не удалось ему помочь, и человек, похоже, умер. Но обещаю вам, больше такого не повторится, в смысле, больше не буду опаздывать.

– Ты уже много всяких легенд мне рассказывал. То ты не слышал будильника, то намок под дождем и вернулся домой, чтобы переодеться, то уснул в автобусе и проехал остановку. А теперь ты заделался спасателем, посмотрите на него, каков кардиолог-самоучка. А в следующий раз, видимо, тебя украдут инопланетяне и ты будешь налаживать внеземные контакты! – Бухов решил немного поиздеваться над Максом.

– Не, ну какие инопланетяне, что вы! – подыграл ему Макс.

– Да никакие, Соловьев! Короче, ты мне надоел со своими постоянными опозданиями и нелепыми оправданиями. Тем более уровень твоих продаж оставляет желать лучшего. Да еще на тебя жалуются другие сотрудники. И вообще, таким придуркам, как ты, в моем магазине не место. – Бухов выдержал небольшую паузу, чтобы насладиться униженным видом сотрудника, и закончил: – Все, ты уволен!

– Но Игорь Владимирович, пожалуйста, я и вправду только хотел помочь…

– Никаких пожалуйста. Иди в бухгалтерию, они тебя рассчитают, и чтобы я больше тебя здесь не видел, – Бухов указал рукой на дверь.

– Вот же старая скотина, – не выдержала Огнива. – Ты ответишь за свое хамство и самонадеянность.

Она спрыгнула с плеча Макса и сразу же предстала перед ним в полный рост. На этот раз она была одета как соблазняющая девочка: белый топик, едва прикрывающий грудь, очень короткая юбка в клетку, на ногах – высокие белые гольфы и бордовые туфельки без каблуков. Завершали образ два кокетливых хвостика по бокам головы и очки в радужной оправе.

Огнива подмигнула Максу и перегнулась через стол, приблизив свое лицо к физиономии директора. В такой позе у девушки задралась короткая юбка, и Макс увидел белые трусики. Как истинный джентльмен, он не должен был на это смотреть, но, как мужчина, не мог заставить себя отвернуться. В итоге природа взяла верх над разумом, и Макс не стал отворачиваться. Девушка же, зная о размышлениях Макса и о том, что мужское начало победило, повернулась к молодому человеку, подмигнула ему еще раз и кокетливо улыбнулась.

Огнива затянулась сигаретой в длинном мундштуке и выдохнула в лицо Игоря Владимировича струю белого густого дыма.

Бухов вскочил, размахивая руками. Ни источника дыма, ни самого дыма он, естественно, не видел.

– Ну-ка не курить здесь! – крикнул он.

– Да вы что? Я вообще не курю, – развел руками Макс.

Игорь Бухов закашлялся громким неприятным кашлем, продолжая отмахиваться от невидимого дыма, и снова плюхнулся в кресло. Не понимая, что происходит, он опять обратился к Максу:

– Я не знаю, ты или не ты, я не буду разбираться. Сказал, здесь не курят! В нашем магазине предусмотрены штрафы за курение в неположенном месте, так что будь готов…

– Да говорю вам, это не я, – уверял его Макс. – Посмотрите, у меня нет сигареты.

– А я тебе сказал, что не буду разбираться. Выпишу тебе штраф за курение.

Вдруг Игорь Владимирович заметил изменения в образе Макса. Осанка парня стала идеальной, а взгляд – уверенным. На лице появилась голливудская улыбка. Бухов не мог себе этого объяснить, но он точно видел, как в глазах Макса загорелись огоньки.

– Ах ты старая вонючая скотина, – сказал Макс женским голосом и рассмеялся.

В лице молодого человека проявились что-то женское, еле уловимое. Вытаращив глаза, Бухов наблюдал за тем, как Макс непринужденно садится на стул напротив него. Лицо начальника выражало страх и удивление, он не мог произнести ни слова. В руке Максим держал… кошачий хвост, кончик которого горел красно-желтым огнем.

– Видимо, хряк, тебя давно не учили манерам, – продолжал только что уволенный сотрудник Игоря Владимировича женским голосом. – Что ж, это можно легко исправить. – Молодой человек улыбнулся широкой улыбкой и выдохнул струйку табачного дыма.

От такого хамства у директора окончательно пропал дар речи, до этого с ним никто так не разговаривал. Он мог позволить себе все что угодно, но чтобы с ним… никогда.

– Я сказал не курить здесь! – крикнул Бухов гневно, но этот возглас больше напоминал истеричный визг.

Для пущего устрашения он нахмурил брови и стал похож на обиженного поросенка.

– Так ты меня еще и оскорбляешь! Ну хорошо! – продолжал визжать Игорь Владимирович. – Я тебе устрою! – он погрозил пальцем Максу. – Ты у меня за все ответишь!

Бухов схватил трубку телефона и быстро набрал номер:

– Алло, Ирина Пална! Максиму Соловьеву не выплачиваем ничего, ни копейки! Удержать штраф за систематические опоздания! – Бухов жадно смотрел на Макса и едва заметно улыбался. – Курение в неположенном месте, оскорбление руководства и все что угодно, только чтоб ничего ему не выплачивать!

– Смотри, что он делает, – сказал Макс Огниве. – Я остался без работы, да еще и без денег. Ну и что ты теперь предлагаешь?

– Спокойно, Макс, я все устрою, – заверила его Огни. – Ни о чем не переживай. Мы заставим этого жирного бурундука вернуть народу награбленное и ползать на коленях, вымаливая прощение.

Огнива в теле Макса сидела на стуле напротив Игоря Владимировича в свободной расслабленной позе и нагло улыбалась, глядя ему в глаза. От этого Бухов злился еще больше, и кожа на лице становилась багровее. Максу даже показалось, что в кабинете сильнее завоняло потом.

– Этого подонка увольняем с плохой характеристикой! – продолжал орать в трубку Игорь Владимирович. – Напиши, что он периодически приходил на работу в состоянии алкогольного опьянения, что неопрятный в одежде и на работе! – Он отвел трубку, зажал динамик и обратился с ухмылкой к Максу: – Я тебе такую характеристику сделаю, что тебя ни на одну работу больше не возьмут. Зарегистрируешься в центре занятости, и все равно не возьмут.

– Игорь Владимирович, – прозвучал в трубке женский голос, – я хотела вам сказать…

Наступило молчание. Макс встал со стула, с брезгливым видом развернулся и направился к двери, крутя в руке хвост с горящим кончиком.

– Ну, что ты хотела сказать, Ира? – еще сильнее закипал руководитель магазина, когда стало понятно, что пауза затянулась.

В телефонной трубке послышался женский крик в ответ:

– Да то, боров ты общипанный, что воняешь ты, как куча навоза. Не пойти ли тебе куда подальше со своими указами?! Ничего я не буду делать! Да я лучше тебя уволю и сама уволюсь, а все деньги отдам Соловьеву! – Снова последовала небольшая пауза, после чего тот же голос, но уже совсем с другой интонацией, удивленной и осторожной, продолжил: – Я тебя ненавижу. Да что там я? Все. Весь наш коллектив. И жена мне твоя регулярно звонит и рассказывает, какая ты… вы… ты скотина.

Наступила тишина. Игорь Бухов смотрел на телефонную трубку, будто в первый раз ее видел.

– Нет, нет, нет, – снова заговорила женщина, почти плача. – Я… не так… не я… Игорь Влад… я не хотела… это не я… совсем не то…

– Так, ты тоже уволена! – крикнул Бухов. – Без сохранения зарплаты и вообще без любых выплат!

Он хотел обрушить на свою собеседницу гневную тираду, но в трубке раздался веселый женский смех, который было слышно даже Максу, уже стоявшему на пороге.

Спустя мгновение Макс Соловьев повернулся лицом к Бухову и тоже рассмеялся женским голосом с интонацией, очень напоминающей смех в телефонной трубке.

– Еще увидимся, – сказал Максим и вышел из кабинета руководителя, громко хлопнув дверью.

– Пойдем посмотрим йогу! – Огнива уселась поудобнее на левом плече Макса. – Утомил меня твой бывший начальник, хочу отдохнуть на прекрасном.

– А что с Буховым будет? – скорее для приличия спросил Максим, покрутив руками у своего лица, чтобы убедиться, что снова владеет своим телом.

– Об этом не переживай, теперь для него наступает трудное время.

– Огни, а как же бухгалтер, с ней ничего не случится? Она же вроде ни при чем, – продолжал беспокоиться Макс, – просто выполняет свою работу, указания начальника.

– Да не волнуйся ты, ничего с твоим бухгалтером не будет, – Огнива подмигнула молодому человеку и вильнула хвостом.

Макс вышел из магазина спокойно, без приключений. Сотрудники молча проводили его взглядами. Кто-то смотрел сочувственно, кто-то с нескрываемым презрением и радостью в глазах.

На фудкорте Максим выбрал самый крайний столик и сел лицом к залу йоги. Он хотел бы устроиться за другим столиком, подальше от своего магазина, чтобы не видеть теперь уже бывших коллег, но что-то его остановило.

– Отличное место выбрал, Макс, – улыбнулась Огнива и выдохнула табачный дым. – Отсюда очень хороший вид на йогу.

Людей в торговом центре изрядно прибавилось. Также прибавилось зевак у «витрины» спортивного зала, все они загораживали Максу обзор. Он начал елозить на стуле, вытягивать шею, чтобы хоть что-то разглядеть, но ничего не выходило, толпа была слишком большой.

– Да чтоб вас, – тихо выругался Макс.

– Макс. Сиди спокойно. Не хватало еще, чтобы мне кто-то закрывал обзор, – надменно произнесла Огнива и махнула мундштуком, обратившись к толпе: – Ну-ка быстро разошлись!

Столик, за которым сидел Макс, находился метрах в десяти от зала йоги, и люди не могли его услышать, тем более Огниву, но все же, как по приказу, все повернулись к молодому человеку. Не отводя взгляда от него, народ начал пятиться назад и в разные стороны, образуя коридор. Макс заметил, что люди даже не моргают и взгляд у них пустой, словно под гипнозом. Такое поведение зевак не могло не привлечь внимание остального народа. Посетители ТЦ с удивлением смотрели на Максима и на тех, кто явно безвольно подчинялся его командам. Народ все ближе подходил к Максу, останавливаясь сзади него или по бокам.

Потом Огнива сделала королевский жест кистью руки от себя – и все в торговом центре повернули головы к залу йоги.

Тем временем Игорь Владимирович Бухов услышал стук в свою дверь. Он еще не пришел в себя после разговора с бухгалтером и с Максимом Соловьевым, его губы сжались и побелели от злости. Настроение было испорчено на весь день, и только одна мысль его грела: наконец-то он уволил Соловьева. Стук повторился, на этот раз Бухов грубо ответил:

– Кого там еще несет, что нужно?

Дверь открылась, и в кабинет вошли два близнеца презентабельного вида, чисто выбритые и благоухающие дорогим одеколоном. Одеты верзилы были с иголочки, будто только вышли из ателье модного дома. Белые костюмы идеально сидели на раскаченных телах. На ногах сияли лакированные ботинки. На лицах не было никаких следов от ожогов или шрамов, только на шеях по клейму в виде силуэта женщины с хвостом, держащей в руке мундштук и выдыхающей дым. К внешнему виду близнецов невозможно было придраться, они выглядели как телохранители супер-поп-звезды. Единственное, что несколько диссонировало с их респектабельностью, – это короткий рыжий ирокез. Амбалы были настолько одинаковыми, что один казался зеркальным отражением другого.

– Игорь Владимирович Бухов, не так ли? – осведомился один из братьев и широко улыбнулся, показав ровный ряд белоснежных зубов.

– Ну, допустим, а кто вы? – дерзко парировал Игорь Владимирович, не вставая с кресла.

– Мы принесли вам весточку от Огнивы, – вежливо ответил второй громила и тоже улыбнулся.

– От кого? Какой еще Огнивы? – Бухов сделал недовольную гримасу. – Давайте, проваливайте отсюда, у меня нет времени на вас.

– Игорь Владимирович, ну заче-е-ем же так? – с фамильярной вежливостью протянул первый брат. – Огнива недавно была тут у вас с Максом вместе, помните?

– Я вам еще раз говорю, никакой Огнивы тут не было, да что это вообще за имя такое? А Соловьев был. Но этого кретина я уволил, и он давно ушел, – директор жестом показал на дверь. – И вас я тоже попрошу уйти немедленно, пока охрану не позвал.

– Слышь, Сань, – обратился один из братьев к своему близнецу, – этот боров, похоже, ничего не понимает, да еще и грубит. Давай-ка научим его вежливости.

– Ага, – согласился Саня, – такое хамство нужно искоренять, а лучше даже смывать кровью.

– Слышь, уважаемый, – теперь уже Леха обращался к Игорю Бухову, медленно подходя к столу, – тебя не учили, что нельзя грубить незнакомым людям?

– Да что вы!.. – завопил Бухов, вскочив на ноги. – Охрана!

Сильный удар в челюсть заставил Бухова сесть на место и замолчать. Он прижал руку к подбородку и языком вытолкнул изо рта окровавленный зуб. Взгляд директора изменился: он стал испуганным и просящим. Всем своим видом бедняга показывал, что ему больно.

– Прошу, не нужно!.. – тихо завопил Бухов.

– А-а-а-а, теперь ты просишь, свин?! – Саня подошел сбоку к креслу начальника.

Схватив Бухова за редкие волосы, он с силой ударил его головой об стол. Раздался страшный грохот. Чудом голова руководителя магазина не треснула, как переспелый арбуз. Бухов поднял голову, ему едва удавалось держать ее вертикально. Струйка крови из раны во лбу заливала его лицо, перед глазами стоял туман, а в голове не осталось ни одной мысли, только всеобъемлющий звон.

Еще один удар, теперь уже с левой, Бухов почти не почувствовал. Он оказался такой силы, что в кулаке Сани остался пучок волос Бухова.

– Во, – улыбался здоровяк во весь рот, показывая брату этот клок.

Близнецы рассмеялись. Леха, еле сдерживаясь, чтобы не упасть со смеха, заявил:

– Уважаемый, ты тут потерял прядь шикарных волос. Такому добру не стоит пропадать, дома себе кисточку сделаешь, будешь шедевры рисовать.

Он вложил пучок в руку Игорю Владимировичу и сжал его кулак, чтобы волосы не выпали. Находясь на грани потери сознания, хозяин кабинета стекал с кресла, как тряпичная кукла.

– Тихо, тихо, – сказал Саня. – Сознание терять рано, ты у нас еще не летал. Нельзя же пропустить самое интересное. Это будет триумфальный взлет и падение. Я тебе так завидую.

Братья переглянулись и, не говоря ни слова друг другу, взяли Игоря Бухова под руки и посадили на подоконник позади рабочего стола. Бывший руководитель Макса уже ничего не мог им возразить, только бубнил что-то невнятное и пускал пузыри из окровавленного рта. Близнецы сдвинули мебель к стене, чтобы освободить место перед Буховым. Разбежавшись, Леха и Саня синхронно нанесли сокрушительный удар ногами в корпус Игоря Владимировича. Тот лишился чувств и уже не знал, что происходило дальше. А было вот что: руки его взлетели вверх, тело продавило оконное стекло, и его огромная туша стремительно полетела вниз со второго этажа.

На парковке торгового центра собралось много народу. Люди окружили легковой автомобиль с панорамной крышей, вернее, с тем, что от нее осталось. На проломленной крыше машины лежал грузный мужчина – весь в осколках стекла и с окровавленным лицом.

Окружившие автомобиль люди тихо переговаривались:

– Он живой?

– Зачем он это сделал?

– А я его знаю, это директор магазина бытовой техники, вон там, на втором этаже.

– Я видел, как он выпал.

Голова Игоря Владимировича чуть заметно пошевелилась. Бухов задвигал губами и что-то пробормотал в забытьи. В толпе послышались одобрительные возгласы – собравшиеся радовались, что несчастный выжил.

На звук разбитого стекла в кабинет к Бухову вбежал охранник. Он быстро осмотрелся по сторонам и увидел беспорядок в кабинете, осколки, подтеки крови у сдвинутого стола, а самое главное – не увидел своего начальника.

– А где Игорь Владимирович? – недоуменно спросил охранник.

– Бухов Игорь Владимирович готовится посетить лечебное заведение, в частности отделение травматологии, – с улыбкой сказал один из братьев.

– А потом, наверное, нужно будет посетить и психиатрическое отделение, – продолжил тему второй близнец и указал на разбитое окно. – У него совсем неплохо получается летать, а вот над посадкой нужно поработать.

Охранник не оценил юмора братьев и спросил:

– А вы кто такие? Как здесь оказались?

Близнецы двинулись к охраннику.

– А мы, Алексей Гадков, те, кто значительно увеличит количество сломанных костей в твоем тщедушном теле, – ухмыльнулся Леха.

Гадков приготовился к обороне, достал электрошокер и вытянул руку в сторону приближающихся братьев, нацеливаясь то на одного, то на другого. Первым к охраннику подошел Саня, и электрошокер коснулся его груди. Раздался треск электричества, и близнеца затрясло от проходящего по телу тока. Гадков воодушевился этим и с усмешкой обратился ко второму брату:

– Ты лучше не подходи, а то и тебе достанется, и поверь – мало не покажется.

Ухмылка быстро исчезла с лица охранника Алексея Гадкова, когда рука верзилы Сани сжала электрошокер с такой силой, что прибор развалился на части и осыпался на пол. Теперь пришла очередь близнецов улыбаться.

Леха подошел к охраннику на расстояние вытянутой руки и с размаха ударил его в левый глаз. Тело Гадкова вылетело из кабинета руководителя и врезалось в противоположную стену в коридоре. Собравшись с силами, охранник кое-как смог встать. Он прислонился спиной к стене, глаз у него сразу же опух. Братья подошли к охраннику вплотную, и Саня поднял его за шею над полом. Барахтаясь из последних сил, Гадков смог вынуть перцовый баллончик из прикрепленного к ремню кармана и брызнул в глаза Сани. Но это не возымело эффекта, Саня даже не моргнул, только сильнее сдавил горло Гадкова. Охранник захрипел, размахивая руками и дрыгая ногами. Вдруг он почувствовал, как его отбросили, словно какую-нибудь ненужную тряпку. Летел он спиной вперед и через несколько метров врезался в запертую металлическую дверь бухгалтерии. Сила удара была такой, что в двери, на месте, где припечаталась голова, образовалась приличная вмятина. По спине охранника потекла струйка горячей крови, ноги его стали ватными, и он сел на пол, оставляя на металлической двери кровавый след.

Бухгалтер Ирина сидела в своем кабинете и плакала, размазывая косметику по симпатичному лицу. В своем горе она причитала о том, что зачем-то наговорила гадостей директору. Конечно, все это было правдой, но она совсем не хотела говорить ее Игорю Владимировичу. А теперь ее карьера в этой компании под большой угрозой. Из размышлений и сожалений Ирину вывел громкий удар в дверь. Она вздрогнула и вскочила на ноги.

– Кто там? – спросила она, но ответа не последовало, только послышался какой-то шорох. – Леша-охранник, это ты?

Не дождавшись ответа, Ирина решила открыть дверь. В кабинет спиной ввалился сидевший на корточках окровавленный охранник. Бухгалтер взвизгнула, отпрыгнула назад, с ужасом наблюдая, как Алексей Гадков пытается подняться на локти. Он посмотрел на Ирину одним здоровым глазом и прошептал:

– Звони в полицию.

– Леша, боже, что случилось? – Ирину охватила паника. – Кто это сделал? Я звоню в скорую…

Вслед за охранником в кабинет бухгалтера вошел один из братьев. Ирина подняла голову и испуганно посмотрела на здоровяка.

– Вы кто такой? – тихо спросила она.

– Ира. Вам не стоит беспокоиться, – как можно доброжелательнее произнес Саня и положил руку девушке на плечо. – Все будет хорошо. Мы вам ничего не сделаем. Садитесь спокойно за стол и не кричите.

– Но охранник… – начала Ирина, показывая рукой на Гадкова.

– За него тоже не переживайте, – с улыбкой ответил верзила. – Мы немного его проучим, и все. Жить будет.

В кабинет вошел Леха. Ира отметила поразительное сходство между братьями, как будто это один и тот же человек. Леха помахал Ирине рукой и широко улыбнулся.

– А это мой братишка, Алексей, – сказал Саня, кивнув в сторону двери. – Мы уже уходим и охранника забираем с собой.

Леха взял Гадкова за ноги и вытащил за дверь. Охранник не сопротивлялся. По полу за ним тянулся кровавый след.

Саня тоже направился к двери. На пороге кабинета он обернулся.

– Вот еще что, Ирина. Не вздумайте не выдать Максиму Соловьеву зарплату в полном объеме. Не нужно слушать Игоря Владимировича, он был не в себе, когда вам это говорил.

Ирина молча кивнула.

– И еще одно. Не нужно никуда звонить. Ни в скорую, ни в полицию. Мы сами обо всем позаботимся. – Саня нахмурил брови и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Вытащив охранника из бухгалтерии, близнецы Саня и Леха не стали надолго задерживаться на его перевоспитании. Братья подняли Гадкова и прислонили его к стене, удерживая – один левой, другой правой рукой. Тело едва слушалось охранника, он поднял голову и посмотрел на близнецов сквозь кровавую пелену.

Последнее, что успел увидеть Гадков, это стремительно приближающиеся с разных сторон два кулака. Они одновременно врезались в левый и правый глаз. Алексей Гадков потерял сознание, но находился все еще в вертикальном положении. Братья держали его бесчувственное тело.

Затем близнецы, довольные своей работой, бросили охранника на пол и с улыбками двинулись в торговый зал магазина.

– Смотри, какой большой, две двери. Туда можно целого лося засунуть, – сказал с улыбкой Леха, открывая дверцы огромного холодильника. – Много полочек, место для овощей.

– Ну не знаю. Какой-то буржуйский… Да и я столько не ем, – скорчил гримасу Саня. – А он прочный? – Саня надавил рукой на верхнюю полку, та со звоном лопнула. – Упс… Непрочный какой, а остальные полки тоже такие?

Саня с размаху ударил по следующей полке кулаком, приложив для верности силу богатырского предплечья. Полка разлетелась на куски, но рука не остановилась и продолжила громить внутренности холодильника. Через секунду в нем не осталось ни одной целой полки.

– Не, такой не подойдет, очень хрупкий, – обратился он к Лехе.

Леха же облокотился всей своей массой на одну дверцу, у которой сразу оторвалась верхняя петля.

– Да, похоже, холодильник бракованный, – поддержал Леха. – Человеку с большой мышечной массой будет неудобно им пользоваться. – Он потянул дверцу вниз, и она полностью оторвалась. – Пф-ф-ф. Совсем хлипкий.

Вторую дверцу одним движением оторвал Саня и бросил в проход между витринами магазина.

На звон стекла и грохот прибежали сотрудники зала. Несколько человек окружили близнецов, осуждающе глядя на результат их шалостей.

– Вы что наделали? Будете платить теперь, – обратился к Лехе и Сане один из продавцов-консультантов.

– А чего вы продаете некачественный товар? Смотрите, какие слабые двери. – Саня подошел к следующему холодильнику, открыл, повис на дверце, которая тут же оторвалась, и обратился к толпе продавцов: – Видите? Это же русскому человеку не подходит, где же он будет продукты хранить?

Саня сделал грустную физиономию, а сотрудники магазина зала заохали и запричитали.

– Прекратите все крушить! – грозно подступил к братьям старший продавец. – Вы за все заплатите. Ничего, полиция вас успокоит.

– О нет, только не полицию! – Леха, дурачась, состроил жалостливую физиономию. – Мы вам возместим все убытки! Но сначала посмотрите, какие хилые и непрочные товары вы продаете.

Он подошел к витрине со стиральными машинами и пнул в дверцу. Удар оказался такой силы, что дверца провалилась внутрь.

– Видите, – Леха обратился ко всем присутствующим, – вот такое барахло вы предлагаете обычным людям.

– Хватит все ломать! – повысил голос старший по залу, хотя в его глазах уже появился испуг.

Остальные сотрудники, понимая, что запахло жареным, спешили бочком покинуть магазин. Тихо, один за другим, они вышмыгивали из торгового зала.

– А это?! – не унимался Леха, показывая на микроволновую печь на соседнем прилавке. Он поднял ее над головой и с силой бросил на пол. Микроволновка разлетелась вдребезги. – Это же никуда не годится! В вашем магазине продаются только бракованные товары.

Саня прислонил оторванную дверцу холодильника к стене и пошел по рядам, сметая с полок товары. Упавшую технику он увлеченно пинал, пока она не превращалась в кучу битого стекла и пластика. Взяв кофемолку и оценивающе взвесив ее на руке, он швырнул ее в сторону касс. Кассирша Марина, молча наблюдавшая за происходящим со своего места, успела увернуться от летевшей в нее кофемолки. Ей потребовалось менее секунды, чтобы перепрыгнуть через стойку кассы и сигануть вслед за остальными прочь из магазина.

– Вот и вали отсюда, кошелка разношенная! – крикнул ей вслед Саня.

На глазах старшего продавца магазин превращался в руины. В стены летели утюги, холодильники заваливались, как костяшки домино, вокруг разбитых телевизоров валялись кофемолки, фены и миксеры, использованные близнецами в качестве метательных снарядов. В гордости магазина – огромной плазме – как в мишени, торчали щипцы для завивки волос.

Закончив развлекаться, близнецы подошли к старшему продавцу, который, лишившись дара речи, стоял и молча наблюдал погром.

– Мы проверили весь ассортимент магазина, – обратился Леха к продавцу с довольным видом. – Некачественный, скорее всего, контрафактный товар.

– Но как же, – продавец обвел рукой руины, – ничего не осталось… – И, набрав воздуха в легкие, осмелился все же сказать негромко: – Я вызываю полицию.

– Эй! – окликнул его Саня.

Продавец обернулся и увидел, как к лицу стремительно приближается глянцевая белая дверь холодильника. Этот удар вырубил его на пару часов.

– Да, Макс, я понимаю тебя, – сказала Огнива, наблюдая за девушками, занимающимися йогой. – Зрелище, действительно, завораживает. Такая пластика, владение телом. Хотя… – Огни на полсекунды задумалась и продолжила: – Я тоже так могу. Только нужно переодеться.

Легкий хлопок у левого уха Макса – и через мгновение Огнива стоит перед ним в облегающем спортивном костюме. Ярко-зеленый с черным узором пуш-ап, подчеркивающий немаленькую грудь, леггинсы до щиколоток в цвет пуш-апа. Увидев в ее левой руке неизменный мундштук с сигаретой, Макс отметил про себя, что эта деталь не очень сочетается с новым образом.

Огнива развела руки в стороны и с легкостью заправской гимнастки сделала широкий мах ногой, изобразив безупречный вертикальный шпагат, при этом ни на миг не потеряв равновесие. Наградив ее восторженным взглядом, Макс снова переключился на зал йоги.

– Тебе что, неинтересно? – шутливо-строгим тоном произнесла она. – Я тут перед ним стараюсь, а он на других смотрит! – Уголки ее губ чуть дрогнули. Огнива сдерживала улыбку.

Максим не сразу заметил, что над ним подтрунивают, и поспешно затараторил:

– Ну что ты, Огнива, очень интересно. Ты такая прекрасная, гибкая, стройная. От тебя невозможно взгляд отвести. – Макс быстро проглотил скопившуюся слюну. – Я просто посмотрел, что там происходит, только и всего. А на тебя я готов смотреть вечно…

Огнива сдалась, теперь она улыбнулась во весь рот, сощурив глаза и обнажив белоснежные зубы.

– Смотри, Макс, как бы твое желание не сбылось и ты не стал на меня вечно смотреть, – сказала она молодому человеку. – Я же могу это устроить.

– Я не то хотел сказать, я имел в виду, что ты очень красивая, – пытался Макс сгладить неловкую ситуацию. – И конечно, ты намного лучше всех тех, кто там занимается, и вообще всех, кого я знаю.

– Да ты льстец! – засмеялась Огнива. – Ладно, не напрягайся. Но скажи, ведь у меня неплохо получается владеть телом? И это я тебе показала только одно упражнение.

– Очень элегантно, – выдохнул Макс. – Я в восторге от того, как ты это делаешь. Ты неподражаема.

– Ой, ну ладно тебе, Максик! Я поняла, что ты умеешь говорить нужные слова. Конечно, им до меня далеко, – Огни махнула рукой в сторону спортивного зала. – Но давай добавим изюминку в это шоу.

Макс ничего не успел ответить, он увидел, как у Огнивы вспыхнул и сразу же потух огонь в глазах. Молодой человек проследил за взглядом Огни, которая пристально смотрела на занимающихся в зале.

– Сейчас будет весело, – сказала она Максу и снова превратилась в девушку с ладонь и разместилась у него на левом плече.

Гимнастки в спортивном зале одновременно легли на спину, после чего сделали мостик и начали ходить в этих странных позах взад-вперед. Натыкаясь на преграду, они направлялись в обратную сторону. «Как бильярдные шары», – подумалось Максу. Лица девушек выражали недоумение, они что-то говорили друг другу и мотали головами. Люди, стоявшие за стеклом, шептались и показывали пальцами на странных спортсменок. Наконец, девушки перестали двигаться хаотично, в том же мостике подошли к витрине спортзала, и, как по сигналу, каждая из них поставила сначала левую ногу на стеклянную стену, потом правую, затем на стене оказались их руки. Народ в торговом центре вытаращил глаза. Удивляться было чему: девушки-спортсменки в позе моста вниз головой двигались по вертикальной плоскости – все выше и выше. Макс тоже был поражен этим зрелищем, он наблюдал за спортсменками с открытым ртом.

Теперь девушки кричали от страха во все горло: «Помогите!», «Снимите меня отсюда!», кто-то даже умудрился крикнуть: «Что это за шуточки?!»

Дойдя до самого верха, йоги перешли со стены на потолок – так же: сначала ноги, потом руки. Теперь они были похожи на пауков, только гораздо крупнее и с метлами свисающих волос. Крик девушек заглушал легкую музыку в спортивном зале.

В толпе ошеломленных зрителей некоторые стали креститься, кто-то причитал:

– Это одержимые…

– Дьявольщина, чертовщина какая-то…

– Бежим отсюда…

– Порождение Дьявола…

Девушки-пауки хаотично передвигались по потолку, крича и умоляя неведомо кого их отпустить.

– Ну что же, Макс. На это было забавно смотреть, но нам пора, – сказала Огнива и заставила Макса встать со стула.

Тут же девушки все как одна притихли, замерли и посмотрели остановившимся взглядом на Макса. Толпа тоже в едином порыве повернула к нему лица. И он увидел, как из магазина, в котором он еще вчера работал, вышли два брата-бугая. Максу показалось, что он их где-то уже видел. Они единственные двигались на втором этаже торгового центра, остальные замерли и смотрели на него.

Когда две огромные фигуры приблизились, Макс их узнал, это были братья, которые еще утром на него напали и хотели ограбить. Только сейчас они выглядели безупречно – чисто выбриты, одеты с иголочки и пахло от них дорогим парфюмом.

– Но это же те близнецы, – обратился Макс к Огниве, показывая рукой на братьев.

– Да, это они, – спокойно ответила Огни. – Теперь они на нашей стороне. Будут нас сопровождать. Ребята, вы молодцы, хорошо поработали. Уходим отсюда, – обратилась она к близнецам.

Макс, ведомый Огнивой, вышел из-за столика и направился вниз по лестнице. Братья, как телохранители, шли в двух шагах позади.

Как только Макс с сопровождающими его братьями скрылись из зоны видимости всех, кто был на этаже, чары Огнивы рассеялись. Спортсменки одновременно рухнули с потолка на пол. Обошлось без переломов, только ушибы, расквашенные носы и губы. Толпа зевак тоже пришла в себя и наблюдала за девушками, кто-то со страхом поглядывал на лестницу, по которой только что спустился Макс.

После того как молодой человек покинул торговый центр, стеклянные двери за ним закрылись и больше не открывались. Люди подходили, махали руками перед фотоэлементами, но двери были слепы – никого не впускали и не выпускали.

Макс в сопровождении двух громил вышел на улицу, где на него никто не обратил внимания. День был уже в полном разгаре, солнце прошло зенит и теперь медленно двигалось к закату.

Рядом с местом падения директора, обтянутым сигнальной лентой, стояли автомобили скорой помощи и полиции со включенными проблесковыми маячками.

Макс с любопытством смотрел на то, что происходило за ограждением. Сквозь толпу было плохо видно лежащего на машине, но силуэт казался очень знакомым.

– Что здесь произошло? – спросил Макс и хотел направиться в сторону разбитого авто, но Огнива, похоже, была против.

– Да ничего страшного не произошло, Макс, – она небрежно махнула рукой. – Никто особо не пострадал.

– А это не Бухов случайно? – спросил Макс, вставая на цыпочки и пытаясь разглядеть человека, которого только что сняли с машины и положили на носилки.

– Признаться, да, это он, – Огнива сделала невинные глаза, подняла плечи и развела руками. – Такую дерзость нельзя оставлять без ответа.

– Ты что… его… убила?..

– Не-е-е-т, – протянула Огнива. – Жив он. И будет в полном порядке, через пару месяцев врачи поставят его на ноги. Несколько переломов, ушибы, посттравматический синдром, и все. Но ты смотри на это с другой стороны – грубиян был наказан. После больницы он изменит свое мнение об окружающих, станет добрым и отзывчивым человеком. Ну, может, еще немного набожным.

– Конечно, изменения значительные, но цена, мне кажется, очень велика, – робко ответил Макс.

– С волками жить – по-волчьи выть, – ухмыльнулась Огнива и серьезно добавила: – Все, закрыли тему. Я сделала так, как посчитала нужным, и не сомневайся в моих методах.

Макс покивал в знак согласия, опустил голову, осмотрел асфальт вокруг себя и спросил растерянно:

– Огни, я что, не отбрасываю тени?

– Не-а. – Огнива положила ногу на ногу и чуть откинулась назад, опершись на руки. – Ты же, по сути, одержим Дьяволом. Вернее, в данном случае его дочерью, но тут нет особой разницы. Так что прости, пока я с тобой, тени у тебя не будет.

– И как долго ты… со мной?

– Я еще не решила, пока не надоест, – пожала плечами Огнива.

– Да уж, день все интересней и интересней. Я все-таки хочу поближе посмотреть, что там происходит.