Хроники одного рейдерства. Частный случай

“Правда может ждать, так как у нее впереди долгая жизнь”.

Шопенгауэр

Пролог

10 мая 2006 года (среда) – 12.00 Россия, Москва

Генеральному директору московского холдинга «Межевразийское энергетическое объединение» («МЭО») позвонил руководитель одного из казахстанских филиалов и с паническими нотками в голосе сообщил, что час назад к нему в кабинет «ворвались» работники органов национальной безопасности и «провели допрос».

Патрон, выслушав уважаемого компаньона, вызвал советника по экономической безопасности и поручил ему в срочном порядке связаться с филиалом холдинга в западноказахстанском городе Атырау, уточнить подробности, после чего ближайшим рейсом вылететь в Казахстан для оказания практической помощи.

Вернувшись в свой кабинет, советник, первым делом позвонил в столицу Казахстана – Астану бывшему начальнику целиноградской контрразведки давней дружеской связи со времен совместной службы в КГБ СССР. В процессе общения советник по безопасности условными только собеседнику понятными фразами попросил контрразведчика найти выход на влиятельных людей в Атырау. Затем советник набрал атырауский филиал «МЭО» и выслушав претензии тамошнего директора, обнадежил его сообщив, что завтра утром будет в Казахстане.

Поздно ночью, когда советник выдвигался в сторону аэропорта Домодедово, из Астаны сообщили контактный номер для решения проблем в Атырау.

11 мая 2006 года (четверг) – 08.00 Западный Казахстан, Атырау

Советник прилетел в Атырау второй раз за последние две недели с момента своего назначения. Недавний визит, когда он только входил в должность обозначил проблему, для решения которой потребовалась помощь со стороны казахстанских коллег по бывшему КГБ СССР. Сейчас, на первый взгляд все было проще, но он вновь связался с Астаной и попросил дополнительных рекомендаций по контакту.

Когда советник уже входил в приемную директора «МЭО-Гурьев» перезвонил экс-шеф целиноградской контрразведки и дал подробнейшую характеристику на сановника, который может решить все проблемы в Атырау, обозначив его псевдонимом «Аншеф». При этом посоветовал действовать быстро, так как, на календаре четверг, а в пятницу в азиатских странах серьезные дела не решают.

В кабинете директора советник не стал еще раз выслушивать версию хозяина об угрозах сотрудников нацбезопасности, а сосредоточился на выяснении причин, приведших к тотальной проверке деятельности филиала. По результату ситуация казалась ординарной, а преувеличенная негативная реакция директора не соответствующей цене вопроса. Советник на мгновение задумался и пришел к заключению, что предстоящая встреча с «Аншефом» вполне может локализовать возникшую проблему.

Для рандеву с сановником высокого ранга, которое должно было снять все вопросы, советник, после предварительного звонка, совершил визит в местный орган нацбезопасности.

«Аншеф», принял сразу, но предупредил, что не располагает временем для обстоятельной беседы. Выслушав краткое сообщение, с плохо скрытой неприязнью посмотрел на собеседника и обозначил проблему:

– Вы попали в очень скверную ситуацию. Выйти с таким непрофильным вопросом на Комитет нацбезопасности могли только очень влиятельные люди. Кто? Я примерно представляю, но зачем им ваша компания…

– Вы сможете нам помочь? – не дождавшись окончания молчаливых размышлений «Аншефа» осторожно поинтересовался советник.

– Я бы не хотел иметь с вами никаких дел, – с нотками явного неудовольствия заметил генерал, – но человек, который просил вам помочь мой друг, а друзьям надо помогать… и друзьям друзей тоже.

Повисла напряженная пауза. «Аншеф», делая вид, что перебирает бумаги, лежащие на столе, исподволь изучал московского гостя, а советник внимательно смотрел на собеседника, пытаясь понять, стоит ли верить этому седовласому человеку с гордой осанкой и благородными чертами лица. Наконец генерал выразительно посмотрел на свои дорогие швейцарские часы и резко «выстрелил» вопросом:

– Вы знаете от кого исходит инициатива проверки?

– Если честно – нет, – откровенно признался советник и с выражением крайней степени озадаченности добавил, – Неужели все так серьезно?

«Аншеф» взял листок, быстро написал на нем фамилию одного из самых влиятельных олигархов из окружения президента страны и показал собеседнику, после чего не спеша уничтожил бумагу в шредере и задал очередной иносказательный вопрос:

– Как вам удалось «вляпаться» в такую гнусную историю?

– Полагаю, что эта проблема связана с местными партнерами, – неуверенно предположил советник.

– И что теперь думаете со всем этим геморроем делать? – язвительно осведомился генерал.

– А вы, что посоветуете? – Советник ответил вопросом на вопрос, хотя знал, что это может не понравиться «Аншефу», но эта встреча с человеком такого ранга и компетенции была сейчас единственной возможностью получить хоть какие-то реальные рекомендации на ближайшую перспективу.

Генерал слегка наклонился в сторону собеседника и еле слышно «выдохнул»:

– Ищите выходы на «нефтяного принца» … Другого пути нет, – и через паузу слегка повысив голос продолжил, – Никто здесь за вас ничего решать не будет. Только он может «закрыть» ваш вопрос. Я обещаю одно – это не моя компетенция и я уберу своих людей из этой проверки… Но это вас не спасет.…

Советник понял, что дальнейших откровений не будет и попытался выжать из встречи максимум:

– Вы позволите в случае крайней необходимости обращаться к вашему помощнику?

Вместо ответа «Аншеф» достал из кипы бумаг и подвинул по столу в сторону посетителя конверт, одновременно вставая и давая понять, что аудиенция окончена. Советник спрятал конверт в папку, обменялся с хозяином кабинета крепким рукопожатием и вышел, думая о том, что, откровенно настороженная реакция сановника такого ранга, может свидетельствовать о реальной опасности, нависшей над амбициозными проектами холдинга «МЭО» в Казахстане.

"Неудачи получаются в результате покоя и беспечности;

за удачу же приходится платить всем, что у тебя есть, и всем, что ты есть".

Генри Форд

Часть I

Глава 1. Приобщение

Олег Алексеевич Тоболин бывший сотрудник международного антитеррористического центра СНГ был человеком умным и честолюбивым. Он относился к тому типу людей, про которых говорят – живет работой. По этой причине, «отмучившись» с ним почти двадцать лет в недалеком прошлом его покинула жена. Супруга требовала к себе слишком много внимания, а он не мог дать и сотой доли того, на что она претендовала. Перемены в личной жизни не изменили жизненного уклада Тоболина, он бы вообще их не заметил если бы жена не забрала с собой его любимицу – дочь. Несмотря на всю свою сосредоточенность на работе Тоболин сумел сохранить теплые отношения с дочерью, хотя из-за постоянных служебных командировок он реже, чем бы ему хотелось, общался и с ней, и со своими родителями-пенсионерами.

Дед Олега – Тоболин Андрей Иванович был известным полярным исследователем. «Умнейший и добрейший человек из всего рода Тоболиных», – как любил подчеркивать отец Олега. Дед прочил внуку дипломатическую карьеру и исподволь готовил к ней, заставляя учить английский язык и читать книги по истории внешнеполитических отношений России. Но вместо этого, после окончания школы Олег поступил на аэрокосмический факультет в МАИ, так как его всегда притягивали точные науки и космонавтика. После института Олег распределился на предприятие по проектированию космических аппаратов. Здесь молодого специалиста заметил куратор из КГБ и порекомендовал продолжить учебу в институте госбезопасности. Олег не горел особым желанием что-то менять в своей жизни, но дед, узнав о предложении, уговорил внука поступить в высшее учебное заведение КГБ. Андрей Иванович увидел в этой возможности частичное исполнение своих мечтаний, представив будущее Олега как вхождение в ранг одного из посвященных в секреты тайной дипломатии.

Однако в разведку по каким-то неизвестным причинам Олег не попал, а в контрразведке, после окончания операции «Вариант», по результатам которой незаслуженно уволили его наставников полковника Соболева и подполковника Степного, как-то не заладилось. Все последующие начальники отмечали профессионализм, честность и порядочность подчиненного, но полагали, что этого явно недостаточно для настоящего опера. Кроме того, Олег никогда не скрывал своих взглядов и откровенно высказывался о том, что оперативный азарт – страшная вещь. Он доказывал коллегам и начальству, что это как наркотик. Настоящий опер в процессе работы теряет связь с реальностью, он не осознает, что подглядывать, подслушивать и выслеживать людей безнравственно, неэтично. Оперативник в этот момент думает совершенно о другом – о разгадке увлекательной головоломки, о мероприятиях, которые сегодня надо провести и о результатах, которые получит завтра, а также придумывает новые оперативные комбинации и операции.

Тоболин же все нравственные моменты, в силу своего воспитания отчетливо осознавал и не мог через них переступить, что и помешало ему стать перспективным опером. Это только у Юлиана Семенова безукоризненный Штирлиц честно побеждает вероломных фашистов. А в жизни разведчик – это шпион. И оперативные термины не подменяют сути. «Переиграть» как ни крути означает перехитрить, а значит обмануть. А «убрать» или «ликвидировать» – это просто убить. А общечеловеческая мораль – она не разделяет обман на праведный и грешный, и не разбирает, кого ты предал или убил и ради чего.

В результате Тоболина перевели в информационно-аналитический отдел, где своей работоспособностью, вниманием к деталям и умением делать правильные выводы он сумел заслужить репутацию толкового аналитика. Когда после развала Советского Союза создавался российский антитеррористический центр, старый товарищ по КГБ пригласил его на работу. Для начала отучившись на курсах «ситуационников» Тоболин попал в московский центр антитеррора. Здесь за счет своих аналитических способностей стал стремительно расти по служебной лестнице и достиг ранга сотрудника международного антитеррористического центра СНГ.

Для него стало настоящей трагедией, когда МАТЦ возглавили люди нового президента. Начались перемены, «чистки» и его молодое новоиспеченное начальство уволило слишком «объективного и принципиального» подполковника в запас по достижению предельного возраста нахождения на воинской службе. Хотя сам Тоболин, несмотря на свои сорок пять, чувствовал себя здоровым и энергичным, так как продолжал обязательные утренние пробежки и систематические занятия в тренажерном зале, которые перемежал с посещением бассейна.

После этого нелепого увольнения жизнь как-то сразу потеряла смысл. Олег попытался не сдаваться и с присущей ему энергией занялся поиском новой работы, но это оказалось гораздо сложней, чем ему представлялось. Разосланные резюме в своем большинстве оставались без ответов, а личные встречи с возможными работодателями вызывали у него стойкое убеждение, что те либо не собираются никого нанимать, либо не очень представляют, чего они хотят от соискателей.

После нескольких месяцев бесплодных поисков, когда Тоболин уже хотел бросить это занятие знакомый чекист посодействовал его устройству в качестве аналитика по вопросам безопасности в солидную российскую компанию. Изучив состояние безопасности, Олег написал несколько отчетов с рекомендациями и стал беспрепятственно вхож к главе фирмы. Все шло как нельзя лучше, но через полгода владелец эмигрировал в США, а бразды правления компанией передал своему сыну. Молодой человек при личном знакомстве держал себя высокомерно, по американскому образчику закинув ноги на рабочий стол, он начал «учить» подполковника жизни. Олег поначалу пытался оставаться спокойным, но не выдержав менторских «хозяйских» наставлений по новому укладу, вспылил, поставил «молокососа» на место, за что и был незамедлительно уволен.

Оказавшись «на улице», Тоболин не отчаялся, и первоначально работу искать не торопился. Жил в свое удовольствие – читал книги, занимался физическим совершенствованием и путешествовал с дочерью по достопримечательностям Подмосковья. Но время неумолимо и безжалостно съедало небольшие остатки его денежных накоплений, надо было платить за двухкомнатную квартиру, помогать родителям, делать подарки дочери и на что-то жить.

В общем, через пару месяцев Тоболин плотно загрустил, сидел дома и пытался по объявлениям вычислить подходящую для себя работу. Именно в этот период один его бывший коллега предложил поработать вместо себя в холдинге «Межевразийское энергетическое объединение». Олег начал расспрашивать о компании, но сослуживец от подробностей уклонился и сказал только, что фирма порядочная, работал бы и дальше, однако не может по состоянию здоровья. Тоболин доверился коллеге, хотя на личном опыте уже успел убедиться, что честный частный бизнес в наших условиях практически невозможен и обеспечивать его безопасность дело достаточно обременительное.

В процессе прохождения тестовой беседы с участием гендиректора «МЭО», Тоболин сформулировал свое видение на организацию процесса обеспечения безопасности холдинга. При последующем обмене мнениями, несмотря на отдельные противоречия, Олег проникся уважением к принципиальным установкам «Генерального» и согласился работать во славу холдинга.

Так, 25 апреля 2006 года Олег Алексеевич Тоболин стал советником генерального директора холдинга «Межевразийское энергетическое объединение» по экономической безопасности.

Дальнейший инструктаж новоиспеченного работника проводил заместитель генерального директора Ляхов Алексей Богданович, который в общих чертах обрисовал ситуацию в дочерних компаниях «МЭО». При этом особое внимание акцентировал на казахстанском филиале в городе Атырау, где имелись некоторые проблемы с недавно зашедшими в холдинг партнерами.

По настоятельному совету Ляхова Тоболин на следующий день вылетел в командировку в Западный Казахстан, чтобы изучить обстановку на месте. Как, настоящий профессионал, Олег понимал, что гораздо эффективней сразу оказаться в самом проблемном месте компании и выяснить причины сложностей, чем сидеть в офисе и перекладывать прошлогодние отчеты предшественника.

Учитывая, что никаких материалов по предстоящей командировке ему не предоставили Тоболин, решил, что без связей в Атырау придётся сложно и перед вылетом успел переговорить по телефону со своим старинным другом экс-главой целиноградской контрразведки полковником запаса Максимом Николаевичем Рязанцевым.

26 апреля 2006 года (среда) – 09.00 Атырау

Еще в аэропорту Тоболин отметил, что криминогенная обстановка в Атырау не очень простая. Такие вещи, за время работы в АТЦ он научился распознавать даже по незначительным деталям. Когда он ожидал запоздавший по каким-то причинам служебный автомобиль, заметил несколько плотных ребят, сломанные уши которых выдавали бывших борцов. Некоторые из них подходили ко всем прилетевшим подряд, небрежно оттирая других частных извозчиков, и предлагали подбросить до города. Один из них, по-видимому, главный стоял посредине зала и что-то на повышенных тонах «втирал» аэропортовскому полицейскому. «Бомбила» временами оглушительно гоготал и по-приятельски, хлопал полисмена по плечу, а тот криво улыбался, напряженно оглядываясь по сторонам, но уйти не решался. Эта моментальная зарисовка из повседневной жизни Атырау подсказывала, что криминал в городе чувствует себя достаточно вольготно.

Тоболин, в период работы в КГБ СССР некоторое время курировал коллег из Казахстана и посещал по мере необходимости его территорию, но в Атырау советнику бывать не доводилось. Из оперативных сводок тех времен он помнил, что бывший купеческий Гурьев являлся одним из центров нелегальной торговли черной икрой. На географических картах город значился на берегу Каспийского моря в дельте реки Урал. На самом деле это было не совсем так. Река действительно рассекала город на европейскую и азиатскую части, а вот море находилось значительно ниже по течению Урала.

Внешне этот провинциальный город пока никак не подходил под статус современной нефтяной столицы Казахстана. Незадачливая архитектура в основном советского периода. Одна центральная улица, которая являлась градообразующей. Все остальное – нагромождение типовых кварталов и отдельных «строительных шедевров», отражающих разные времена существования города.

Территория, на которой был расположен офис «МЭО-Гурьев», находилась недалеко от аэропорта на автостраде ведущей в город. На ней также базировались дочерние фирмы атырауского филиала – ТОО «Арсенал» с таможенными складами и ТОО «Транзит» с автобазой. Здесь же находилась маленькая уютная гостиница со столовой.

При приближении к владениям компании складывалось впечатление, что посреди бурой солончаковой степи – создан некий рукотворный оазис. Вокруг офисных зданий зеленели многочисленные деревья, среди которых выделялись цветущие яблони и вишни, на клумбах просыпались ранние розы. Строения хоть и были типовыми, собранными из сборных деревянных конструкций, аккуратно выкрашены и оборудованы всеми видами современной связи и коммуникаций. Внутри зданий – такие же чистота и порядок. Чувствовалось, что управляет этим островком благополучия и ухоженности настоящий хозяин, который вкладывает в дело всю свою душу.

Директор ТОО «МЭО-Гурьев» – Толчинский Владимир Данилович при встрече старался произвести впечатление открытого, жизнелюбивого и шумливого хозяина, но тяжелый квадратный подбородок, упрямая складка у рта и колючий взгляд из-под насупленных бровей выдавали в нем человека жесткого и требовательного. Несмотря на свои пятьдесят семь лет, он был таким энергичным, что напоминал небольшую походную атомную электростанцию. Если бы советник не знал биографию Толчинского, то подумал бы, что Владимир Данилович бывший военный, так четко и грозно он командовал по селектору и отдавал громкие распоряжения на территории. Даже из рядовой выволочки шоферу за опоздание в аэропорт, Толчинский устроил грандиозный спектакль для окружающих. Распекал провинившегося во всеуслышание эмоционально жестикулируя и возмущаясь разгильдяйством и безответственностью. Впрочем, подчиненные видимо привыкли к такой манере общения директора и не обращали на это действо особого внимания.

Сыграв до конца свою роль в этом шумном, но плохо срежиссированном спектакле Толчинский, увлек Тоболина в свой кабинет и отдав распоряжения по обустройству московского гостя позволил представиться по своим полномочиям. Затем постоянно перебивая дотошно расспросил о жизненном пути советника и закидал вопросами о новостях в столице. Советнику было известно, что Толчинский, как один из акционеров компании прекрасно осведомлен о делах холдинга, но сделал вид, что не заметил этой маленькой уловки Владимира Даниловича и полностью удовлетворил его любопытство. Во время рассказа Тоболин пытался почувствовать реакцию собеседника, но постоянно перемещавшаяся в пространстве кабинета фигура директора, не позволяла рассмотреть его глаза и по этой причине нельзя было понять прошел советник проверку или нет.

Затем, директор пригласил Тоболина на территорию, где с нескрываемой гордостью показал все свое большое хозяйство, подчеркнув, что начинал работу с одного вагончика в степи. Рассказывая историю «МЭО-Гурьев» и знакомя советника с руководителями подразделений, Владимир Данилович успевал давать указания и устраивать разносы. При возвращении в офис Тоболин попытался приблизиться к цели своего появления в Атырау и выяснить, какие проблемы есть у филиала с казахстанскими совладельцами, но Толчинский внезапно потерял интерес к собеседнику и с головой окунулся в повседневные производственные заботы.

Советник не стал упорствовать по возвращению внимания к своей персоне, так как из всего предыдущего общения становилось понятным, что по данному вопросу Владимир Данилович получил соответствующие распоряжения от «Генерального». Не обращая внимания на суету директора Тоболин приступил к экспресс-оценке ситуации. Получалось не очень.

«Ляхов дает странное задание по оценке казахстанских партнеров, хотя их надо было досконально изучить еще до сделки, а Толчинский, креатура «Генерального» противодействует получению информации по данному вопросу, что черт возьми здесь происходит? Понятно одно, что от хитрована Толчинского многого не добиться значит придется переключаться на поиск других компетентных источников, которые смогут разъяснить суть разногласий между холдингом и его загадочным казахстанским партнером. Попутно необходимо изучить обстановку внутри и вокруг компании».

Приняв решение Тоболин, обратился к занятому текущими делами Толчинскому с просьбой закрепить за ним служебный автомобиль с водителем. Пока советник перемещался по офису в выделенный ему кабинет в мансарде здания, из приемной сообщили, что вопрос решен. Тоболин сделал пару телефонных звонков и по их результатам стал готовиться к встрече.

Через полчаса в офис «МЭО-Гурьев» вошел молодой человек в безукоризненном деловом костюме с черной кожаной папкой в руке. Тоболин, предупрежденный охраной, вышел к нему навстречу и провел в свой кабинет.

– Старший лейтенант Управления КНБ по Атырауской области Арман Ильясов, – представился молодой человек.

– Подполковник запаса ФСБ Олег Тоболин, – в тон прибывшему ответил хозяин кабинета и сразу же предложил, – Мы же с тобой коллеги, поэтому давай перейдем на ты?

– Боюсь мое руководство не одобрит такой фамильярности, да и у нас в Казахстане это не принято по отношению к старшим. Поэтому вы можете ко мне обращаться просто Арман, а я буду называть вас по имени отчеству.

– Хорошо, – согласился Тоболин, – но ты же не знаешь моего отчества?

– Олег Алексеевич, видимо вы давно уволились из Комитета. В нашем небольшом городе легко установить человека, прилетевшего единственным рейсом из Москвы, которого встречала дежурка «МЭО-Гурьев». Тем более, что о вашем визите я был предупрежден еще вчера.

Информация, полученная от молодого атырауского контрразведчика, была очень своевременной, так как позволяла советнику оценить расклад сил в городе и в окружении «МЭО-Гурьев». В заключение Тоболин хотел обговорить с Арманом способы связи и дальнейшее взаимодействие, но последний отказался, посоветовав прежде решить данный вопрос с руководством местного КНБ.

После визита контрразведчика советник вызвал машину и занялся изучением Атырау. Купив по дороге в первом же киоске карту города, он сделал остановку в американском ресторане «Андреевский», который контрразведчик рекомендовал ему для организации конфиденциальных встреч и пока для него готовили салаты, разложив карту на столе внимательно изучал и топографию города, и реакцию обслуживающего персонала.

27 апреля 2006 года (четверг) – 10.00 Атырау

После обязательной утренней пробежки Тоболин принял душ и позавтракал. Затем заглянул в офис заказал у диспетчера машину и поприветствовав Толчинского отправился в город. Посетив ряд «информативных пространств», советник провел несколько встреч с людьми, которых накануне «обозначил» Арман. Вернувшись на территорию «МЭО-Гурьев» ближе к вечеру, Тоболин пошел общаться с директором ТОО «Транзит». Встреча оказалась безрезультатной. Этот человек был местным и похоже очень зависимым от Толчинского. Многого незнакомому москвичу говорить не хотел. На вопросы отвечал неохотно и односложно. В довершение всего намекнул, что придерживается принципа – до Москвы далеко, а нам здесь жить.

После «пустышки» в «Транзите» советник пришел к заключению, что необходимо более тщательно подготовиться к встрече с директором «Арсенала» Киняевым Геннадием Геннадьевичем или как его величали за глаза подчиненные – Ген Генычем. Тоболин допускал, что это был его последний в этой командировке шанс получить хоть какую-то информацию о ситуации вокруг атырауского филиала и его взаимоотношениях с казахстанскими партнерами.

О последних пока было известно только то, что Тоболин почерпнул в интернете на деловом портале.

«ТОО «Шельфконнект» – проектный таможенный брокер, основано 6 июля 2002 года для обеспечения компаний, работающих в нефтегазовом секторе Казахстана с полным комплексом таможенных и логистических услуг, обеспечивая при этом полный, прозрачный, надежный и быстрый сервис.

Компания имеет 8 офисов по Казахстану (Алматы, Астана, Атырау, Актау, Тенгиз, Актобе, Кызыл-Орда, Баутино) с общей численностью персонала более 165 высококвалифицированных специалистов в области таможенного дела и транспортных услуг.

ТОО «Шельфконнект» обслуживает более 60 проектных клиентов и является официальным таможенным брокером «Казахстанско-Американской нефтяной компании» (КАНК) и «МетроКазОйл» с 2003 и 2002 годов соответственно.

В целях высокой производительности, экономии времени и финансовых затрат клиента Компания предоставляет услуги предварительных консультаций и использует вахтовый метод работы для покрытия выходных, праздничных дней и совпадения c рабочими часам Западной Европы».

Данных было на удивление мало, а ведь по каждой фирме этот деловой портал располагал достаточно обширной информацией. Иногда она составляла несколько сотен страниц. Посмотрев для примера еще несколько казахстанских предприятий, Тоболин отметил, что такая скромность – это не местная специфика, а значит «Шельфконнект» по каким-то причинам является достаточно скрытной фирмой. Впрочем, как и его хозяева о которых пока вообще ничего не было известно.

Оперативные источники Армана сообщили, что в Атырау «Шельфконнект» арендует офис как раз на территории киняевского «Арсенала», о чем Толчинский не обмолвился ни разу, но именно поэтому советник надеялся, что дотошный Ген Геныч, как все его характеризовали, должен многое знать о своих постояльцах. И в этой связи было очень важно получить от него максимум информации по этим загадочным партнерам из «Шельфконнекта».

Дополнительно советник узнал, что Киняев, как и Толчинский является акционером «МЭО-Гурьев», а значит лицом, заинтересованным в процветании атырауского филиала холдинга. В то же время «Арсенал» являлся дочерней компанией «МЭО-Гурьев», но по имеющейся информации Ген Геныч не любил подчиняться Владимиру Даниловичу, и пытался, минуя его, по всем значимым вопросам выходить непосредственно на Москву. Характеризуя их отношения местный информированный источник подчеркнул, что между Киняевым и Толчинским идет негласное соперничество за значимость в иерархии «МЭО».

Кроме того, благодаря информационным каналам, предоставленным коллегами, Тоболину стало известно, что Киняев является колоритнейшей фигурой в здешних местах. Ранее служил в пограничных войсках, вышел в запас в звании подполковника. Как многие местные жители был страстным рыбаком и охотником. В отличие от Толчинского прилично знал казахский язык и имел обширные связи в различных социальных кругах Атырау, в том числе и среди представителей казахских кланов, определяющих экономическую политику в регионе. По всему получалось, что Ген Геныч, был еще тем «крепким орешком». Правда, для налаживания контакта имелся существенный козырь – погранвойска всегда входили в систему КГБ СССР, а значит, Тоболин в какой-то мере был коллегой Киняева. Но вот сработает ли это в данной конкретной ситуации было не ясно.

Продолжая обдумывать сценарий завтрашнего разговора с Киняевым, советник, несмотря на позднее время сел за ноутбук и начал готовить запланированную справку для «Генерального».

В отношении обстановки

в окружении ТОО «МЭО-Гурьев»

В результате первичного изучения обстановки в окружении ТОО «МЭО-Гурьев», проведенной под соответствующей легендой, установлено, что предприятие пользуется определенной известностью в различных слоях населения города. Характеризуется как стабильное, возглавляемое опытным и умелым руководителем-хозяйственником.

По полученным данным, лица, знающие о существовании «МЭО-Гурьев» предполагают или где-то слышали, что за фирмой стоит глава одного из казахских кланов, определяющих политику и экономику в Западном Казахстане. При этом называлось несколько фамилий руководителей республиканского уровня – выходцев из Атырауской области. По мнению респондентов, данное обстоятельство позволяет компании получать приличные заказы и ограждает от различных госпроверок и попыток вмешательства в хозяйственную деятельность «МЭО-Гурьев» криминальных структур.

В целом, в процессе осуществления первичной проверки явных враждебных устремлений к персоналу и руководству «МЭО-Гурьев» не выявлено. Для получения более полной информации по данному вопросу требуется провести комплекс дополнительных специальных мероприятий.

Система внешней физической охраны объекта адекватна сложившейся обстановке, но в ближайшей перспективе требует ужесточения контроля со стороны руководства компании. В этих целях предлагается провести совещание с участием руководителей охранной фирмы, на котором отработать режимный порядок работы предприятия в условия нахождения посторонних лиц на территории «МЭО-Гурьев».

В то же время, учитывая возрастающую конкуренцию на рынке услуг, оказываемых компанией, процессу изучения обстановки в окружении «МЭО-Гурьев» следует придать более целенаправленный и непрерывный характер. В дальнейшей работе сосредоточить усилия на получении упреждающей информации о предпосылках, могущих привести к осложнениям в сфере деятельности предприятий, входящих в структуру ТОО «МЭО-Гурьев».

Кроме того, для создания эффективной системы безопасности необходимо провести изучение приоритетных и перспективных направлений деятельности компании и на его основе выделить информацию, которая нуждается в защите.

Для создания надлежащего уровня экономической безопасности следует выделить круг лиц – носителей коммерческой тайны и сосредоточить усилия на обеспечении эффективности их защиты, добиваясь максимального снижения степени рисков и кризисных ситуаций.

В качестве безотлагательной меры предлагаю предоставить возможность должностному лицу, обеспечивающему экономическую безопасность компании, участвовать во всех ключевых переговорах с основными партнерами «МЭО-Гурьев».

Вместе с тем, учитывая, что вопросы экономической безопасности дочерних фирм холдинга «МЭО» в Казахстане должны носить комплексный характер, представляется целесообразным изучить обстановку в окружении и внутри объектов компании, расположенных в городах Алма-Ате, Актау, Уральске и Кызыл-Орде.

По результатам разработать перспективный план по обеспечению экономической безопасности казахстанских филиалов.

28 апреля 2006 года (пятница) – 08.00 Атырау

Тоболин проснулся пораньше и после обязательных утренних процедур расположился у окна своего гостиничного номера, откуда хорошо просматривался въезд на территорию ТОО «Арсенал». Со слов источника было известно, что Киняев, как и Толчинский, рано приезжает на работу и устраивает ежедневный смотр службам и подразделениям своей компании. В этот период обращаться к нему не стоило, необходимо дожидаться окончания ежедневного обхода Ген Генычем своих владений.

Киняев приехал в прогнозируемый период времени. Тоболин понаблюдал за его действиями и убедившись, что он закончил свой обязательный утренний обход и зашел в контору, набрал номер директора «Арсенала». Как и ожидалось, в приемной никого не было, и Киняев сам снял трубку.

– Доброе утро, Геннадий Геннадьевич, вас беспокоит московский гость Олег Тоболин.

– Здравствуйте, наслышан…, – осторожно отреагировал Киняев.

– Хотел испросить у вас аудиенции на сегодня.

Ген Геныч, выдержав небольшую паузу и в тон советнику ответил:

– Могу принять вас в 12.30.

– Отлично, договорились.

Немного поразмыслив о времени назначения визита, Тоболин догадался, что Киняев выбрал его намеренно. Толчинский со свитой в этот период обедает в столовой и, следовательно, приближенные соперника не могли контролировать посетителей директора «Арсенала».

Оценив предусмотрительность Ген Геныча, советник продолжил подготовку к беседе с ним.

Киняев принял Тоболина точно в назначенное время, дал указание секретарю принести чай и, непрерывно балагуря, стал неспешно и осторожно «прощупывать» визитера. После обмена сведениями из своих биографических данных, касающихся в основном службы в органах КГБ, Киняев попросил рассказать о московских новостях, но, не дослушав, перебил.

– А я все знаю. Мне шеф недавно звонил, и мы поговорили, в том числе и о тебе. Что ты конкретно хочешь знать?

– Взаимоотношения с партнерами – владельцами «Шельфконнекта» … – Тоболин хотел еще что-то добавить, но Ген Геныч опять перебил.

– Не знаю, почему тебя не посвятили в эту историю, а у меня нет времени. Поэтому кратко. Весной 2003 года на «МЭО-Гурьев», до этого образцовое предприятие в регионе, неожиданно начался «наезд» со стороны местных властей. Чуть ли не ежедневно стали появляться какие-то «мутные» проверяющие в виде разных пожарников, представителей санэпидемстанции, энергонадзора и разной прочей хренотени. И все так настойчиво интересовались, как нам удается так хорошо жить без наличия какой-либо «крыши». Толчинский делал вид, что не понимает намеков, думал все пройдет само собой, как было уже не раз до этого. Москва тоже не особо тревожилась, хотя я их предупреждал, что все это добром не кончится. Потом вдруг неожиданно прилетает из Москвы этот твой предшественник по безопасности и начинает интересоваться, знаю ли я людей из «Шельфконнекта» и тех, кто за ними стоит. Ну, таких как Сырабаев, Омаров, Аханова, я тогда не знал, а Бексултанова кто же не знает – зять президента…

– Про Бексултанова даже я слышал, – прерывая паузу, заметил советник. – А кто такие первые трое?

– Сырабаев – владелец «Шельфконнекта» и это я точно знаю, человек Бексултанова. Но, сколько не говорил об этом вашим москвичам, не верят. Особенно эти двое, Савин с Пановым, которые считают, что Сырабаев только прикрывается высоким именем, а сам к Бексултанову не вхож. Два других персонажа – простые исполнители. Омаров, твой коллега, заведует безопасностью у Сырабаева, а Аханова, просто «дурилка картонная», числится гендиректором «Шельфконнекта», хотя всем заправляет сам Сырабаев.

– Сырабаев он как в Казахстане котируется? – попытался развить тему советник.

– Ты, Олег, не заставляй меня твою работу делать. Что смогу расскажу, а остальное сам узнавай. У нас тут не Москва, населения мало, все на виду, так что быстро можно вычислить, откуда «протекает». Я вот тогда тоже спросил у этого твоего предшественника, зачем интересуешься, но он не поделился, а сделал страшные глаза и сказал, что скоро узнаешь. И действительно, быстро узнали, кто это такие, когда они у нас в партнерах оказались. Но это было чуть позже. Сначала, пока думали, в какие игры с этой компанией играть, были совершены нападения, сначала на Толчинского, а затем на меня.

– Что за нападения? – опешил Тоболин.

– А что, Толчинский тебе не рассказывал? – удивился Киняев.

– Нет.

– Москва, видимо, все-таки сомневалась в возможностях Сырабаева, который, хоть и декларировал на каждом углу, что он человек Бексултанова, но сам по себе был очень невнятным товарищем. Поэтому взяла паузу, и тут, так я думаю, чтобы подтолкнуть «МЭО» к принятию решения о сотрудничестве с «Шельфконнектом», проводится акция устрашения. Вечером после работы двое неизвестных прямо в подъезде дома, где живет Толчинский, нападают на него и арматурным прутом пробивают ему голову. В полиции заявили, что это случайность, просто неудачное совпадение. Ждали в подъезде одного, но ошиблись и ударили другого. Нападавших не нашли. Никто не связывал это происшествие с Сырабаевым. Но через несколько дней точно так же, вечером, в подъезде моего дома напали на меня. Я вовремя успел, после неожиданного первого удара, подставить руку и второй удар куском арматуры, завернутым в газету, немного парировал, а то бы мы, вполне возможно, сейчас не разговаривали… Вот тут-то Москва зашевелилась. Стало очевидным, что эти два покушения далеко не случайность…

Киняев взял паузу в своем повествовании. Тоболин тоже молчал, ждал, когда бывший пограничник немного успокоится и сможет рассказывать дальше.

– Покушавшихся полиция также не нашла, – через пару минут продолжил Ген Геныч.

– Уголовное дело возбуждали? – отозвался вопросом Тоболин.

– Да, но так как ни Толчинский, ни я, нападавших как следует, не разглядели, интерес у сыскарей быстро пропал.

– А вы их точно не успели «срисовать»? – резко спросил советник. И по тому, как Киняев замялся и не нашелся, что сразу ответить, понял, что старый «погранец» чего-то не договаривает. Видно было, что эта тема ему не приятна и Ген Геныч не будет ее развивать. Поэтому после небольшой паузы Тоболин спросил:

– Ну и что вы сами обо всем этом думаете?

– Лично я считаю, что нападавшие убивать не хотели, просто их попросили попугать. Раз мы с первого раза не поняли, прозвенел второй звонок. После этого Москва быстро заключила с «Шельфконнектом» договор купли-продажи акций «МЭО-Гурьев». Причем на таких кабальных условиях, что я еще больше невзлюбил вашего московского юриста. В местной прессе даже статьи писали по поводу большого будущего этого мертворожденного ребенка российско-казахстанских компаний. А теперь вот все идет к большим разборкам… Но это я так, схематично. В тонкости не вникаю, да и мне это не интересно, после таких событий. Я же знаю всех атырауских как облупленных, всю специфику региона и особенности местного менталитета всегда учитываю. А когда говорю вашим москвичам, они все думают, что это бред и слушают Толчинского, который живет как зашоренный. Вот такая понимаешь, история… Ну мне пора, и так что-то я тут с тобой разболтался. Идти дело надо делать. Работать-то за меня никто не будет. Видел мое хозяйство?

– Видел, но не все, – честно ответил Тоболин.

– Пойдем, покажу.

На предприятии Киняева все было налажено образцово и функционировало как хорошие швейцарские часы. Сразу было видно, управленец – бывший военный. Но советника интересовало сейчас не это. Он хотел уточнить кое-какие детали из рассказа Ген Геныча, но тот, похоже, не собирался больше говорить о покушении и прочих неприятностях, а самозабвенно и с гордостью показывал Тоболину свой объект. Советник попытался обратить внимание хозяина на строение, где находился офис «Шельфконнекта», но Киняев отмахнулся, что тут показывать и рассказывать, арендаторы кое-какие пустующие площади снимают.

Прощаясь, Тоболин начал искренне благодарить Ген Геныча, но тот снова перебил.

– Да брось ты. Если будешь у нас, запросто заходи.

Выходя с территории «Арсенала», советник подумал, что надо обязательно найти статью о слиянии активов «МЭО-Гурьев» и «Шельфконнекта».

После встречи с Киняевым времени до отлета оставалось в обрез. Тоболин едва успел ознакомить с подготовленной накануне справкой Толчинского и попрощаться. Задавать вопросы о покушении не стал. Раз Владимир Данилович не рассказал сам, значит на это есть какие-то причины.

В самолете Тоболин попытался разобраться в информации, которую удалось получить в Атырау и попробовать сделать для себя первичные выводы. Однако из-за недостатка сведений о взаимоотношениях «МЭО» и «Шельфконнекта» получалось не очень. Поэтому советник поставил себе задачу в ближайшее время разобраться в странных партнерских связях холдинга с казахстанской фирмой.

«Раз уж до покушений дело дошло, то и другие неприятности для компании могут быть именно отсюда. Хотя были ли связаны покушения с «Шельфконнектом», тоже вопрос…, но столь странное совпадение имело место быть. Надо разбираться… А мы кто, – рассуждал Тоболин, – мы безопасность, значит нам сам бог велел адекватно реагировать на угрозы».

29 апреля 2006 года (суббота) – 10.00 Москва

Подтверждения своим предположениям Тоболину долго ждать не пришлось. Буквально на следующий день после возвращения в Москву в атырауском филиале возникла проблема.

Во время нахождения в Атырау советник попросил Владимира Даниловича пересылать ему по электронной почте все документы, поступающие из правоохранительных органов. Надо отдать должное, Толчинский в этом плане был безупречен. При получении любой официальной бумаги он, даже не читая, моментально отправлял секретаря ее сканировать, после чего направлял саморучно во все мыслимые и немыслимые адреса МЭО. Поэтому, еще не успев долететь до Москвы, Тоболин получил на электронную почту несколько копий писем, высланных директором «МЭО-Гурьев». «Что сказать – человек старой закалки, – в очередной раз подумал о директоре Тоболин. – Все бы у нас так работали – мы давно бы нормальный капитализм построили».

Советник внимательно просматривал депеши, поступившие от Толчинского и остановился на одной из них – это было письмо из финансовой полиции. Документ был исполнен не характерным для официальной деловой переписки полужирным шрифтом. Видимо, по мнению лица, его исполнявшего, данное «усиление» должно было придать больший вес этой бессмысленной бумаге. По содержанию это была типичная «филькина грамота», которая могла повергнуть в панику лишь слабонервных девиц с подготовительного отделения Гурьевского педагогического института. В то же время это послание должно было показать рядовому предпринимателю, что финпол работает не покладая рук и сужает свои стройные ряды вокруг нарушителей финансовой дисциплины, или на худой конец сжимает свои железные пальцы на их лиходейских шеях.

Письмо, подписанное заместителем начальника финансовой полиции, не было направленно исключительно лично Толчинскому, оно было адресовано всем директорам частных предприятий, работающим в регионе, и содержало ничем не подтвержденные утверждения.

«Следственным управлением финансовой полиции Атырауской области расследуется уголовное дело по факту хищения денежных средств ТОО «Грин-Гурьев», директором которого является Иванов И.

В связи с чем прошу Вас предоставить договор с указанной компанией о предоставлении им услуг.

К ответу прошу приложить подтверждающие документы запрашиваемых сведений».

Тоболин набрал Атырау и поинтересовался у взбудораженного Владимира Даниловича, были ли у нас когда-либо отношения с этим самым «Грином». Последний в своей обычной агрессивной манере начал пространственно объяснять, что никогда и никаких. Советник представил, как Толчинский возмущенно машет руками и скупо улыбнулся.

Владимир Данилович в это время закончил свой огненный спич и решительно заявил:

– Я не понимаю, чего они от нас хотят?

– Успокойтесь, пожалуйста, – посоветовал Тоболин, – это всего лишь рядовой запрос в связи с возникшим у вашего финпола интересом к одной из атырауских фирм, работающих в вашем сегменте.

– Какой к черту рядовой запрос? – возмутился Толчинский. – Они же ясно пишут – в рамках уголовного дела.

– Точно, но это не наше уголовное дело.

– Хорошо вам там, в Москве, а мы тут как на иголках, того и гляди придут и наручники наденут. Сейчас же все можно, – горячился Владимир Данилович.

– Ну, так уж сразу и придут, и наденут? – усмехнулся советник. – Давайте не будем пороть горячку, Владимир Данилович. Никто никого не заберет. Подождем с ответом, а после майских праздников я прилечу и все решим на месте. Хорошо?

– Спасибо, успокоили, «сразу не заберут», – передразнил Толчинский и бросил трубку.

Честно говоря, советнику тоже не понравилась фраза в письме финпола, в которой бездоказательно утверждалось, что существует договор, в данном случае «МЭО-Гурьев», раз в числе адресатов значится «детище Толчинского» с фирмой, в отношении которой возбуждено уголовное дело. Но по опыту общения с современными правоохранительными органами он знал, что существует такой «дешевый ментовской приемчик», когда нет точных данных о связях с подозреваемыми, берут «на понт» всех, кто проходил мимо или оказался по близости, может быть кто-то и «расколется». Здесь, похоже, та же ситуация, письмо, скорее всего, разослано во все структуры среднего и малого бизнеса, авось кто откликнется. Ведь на воре и шапка горит.

Все эти непонятки привели к тому, что Тоболин решил провести рекогносцировку на местности. Сразу после майских праздников советник позвонил в Астану, славному старинному другу, полковнику КНБ РК в запасе Максиму Николаевичу Рязанцеву, или как он его величал – «экс-начальнику всей целиноградской контрразведки», и обрадовал известием, что 5 мая прилетает в столицу Казахстана.

Тоболин попросил не встречать его в аэропорту, а найти место, где вечером можно будет спокойно обсудить некоторые важные вопросы. Рязанцев не удивился, только шутливо пожурил, что в кои-то веки Олег приезжает в Астану, и то не по-человечески навестить друга, а по каким-то своим «шкурным» делам.

Глава 2. Бывшими не бывают

5 мая 2006 года (пятница) – 07.00 Астана

Тоболин прилетел в столицу Казахстана для встречи со своим давним другом и соратником, полковником Комитета национальной безопасности (КНБ) Казахстана Рязанцевым Максимом Николаевичем. Бывших комитетчиков не бывает и неважно, что в названии КГБ в Казахстане сменилась средняя буква и Рязанцев больше не является действующим сотрудником. Для Тоболина, как и для многих его соратников на необъятной территории СССР, он оставался полковником контрразведки.

Данную командировку в самом начале своей работы в МЭО советник не планировал, но первые шаги в Казахстане показали, что знаний специфики региона явно не хватает и воспользовавшись свободой, предоставленной ему «Генеральным» при вхождении в должность, Тоболин решил совместить приятное с полезным.

Рязанцев не удержался и примчался в аэропорт. При встрече в зале прилета два бывших контрразведчика крепко обнялись, после чего радуясь встрече громко и подчас одновременно восторженно, восклицая и смеясь, вспоминали, какими были восемнадцать лет назад, когда познакомились.

Пассажиры и встречающие с удивлением смотрели, как двое мужчин в возрасте около пятидесяти, один – величественный и солидный со следами офицерской выправки, а второй – невысокий крепыш, с удовольствием «тузили» друг друга кулаками по плечам.

Затем, уже в машине, друзья, продолжая перебивать друг друга, вспоминали различные курьезные эпизоды из прошлой совместной работы.

– Ты когда уволился? – выбираясь из тумана прошлого и возвращаясь к реальности спросил Тоболин.

– В 2003-м, а ты уже не помнишь? – возмутился Рязанцев. – Постой, а ты в каком?

– Недавно, в 2005-м, но я-то ладно, а ты ведь генералом мог быть? – смеясь задирал Тоболин.

– Да ну, ты же знаешь, что у всех генералов есть свои сыновья, а в нашей ментальности еще и другие близкие родственники.

Так, оживленно обмениваясь воспоминаниями и перемежая их житейскими новостями, доехали до гостиницы.

– Как насчет завтрака? – поинтересовался Рязанцев.

– Нет, спасибо, я лучше отдохну с дороги. Всю ночь в пути.

– Хорошо, отдыхай, дружище, я заеду ближе к полудню, отобедаем в одном уютном ресторанчике и махнем с тобой в нашу местную жемчужину – Боровое. Возражений нет?

– Насколько я помню ты никогда не прислушивался к чьим-то возражениям, боюсь сейчас ничего не изменилось – смеясь согласился Тоболин. – Только один вопрос, из этой вашей Швейцарии на обратный самолет я вернуться успею?

– А он у нас в понедельник?

– Нет, в воскресенье.

– Так быстро? Каждый раз ты появляешься в Казахстане по каким-то неотложным делам и никогда не находишь времени на простое дружеское общение. У тебя совесть есть? – бурно завозмущался Рязанцев.

– В прошлый раз в Семипалатинске я обещал задержаться подольше и сдержал свое слово. Может быть, и в этот раз получится, – пообещал Тоболин.

– Ловлю на слове, – уже спокойнее отреагировал полковник. – А ты о нашем Боровом что-нибудь слышал?

– Лучше один раз увидеть…

– Согласен. Ну отдыхай пока, а я поеду отдам кое-какие распоряжения по работе.

6 мая 2006 года (суббота) – 00.30 Боровое, Казахстан

В Боровом друзья с удовольствием погуляли по живописным окрестностям, осмотрели достопримечательности, после чего, отужинав в ресторане, удобно устроились на террасе снятого Рязанцевым коттеджа. Пришло время для обстоятельного, неспешного разговора.

– Теперь рассказывай, что тебя привело в наши палестины, – аккуратно разливая по рюмкам коньяк, предложил Рязанцев.

– Ты уже знаешь, – не заставил себя ждать Тоболин, – что с недавних пор я советник по безопасности в одной солидной логистической компании. Здесь у вас в Атырау у нее есть филиал, совладельцами которого с недавних пор стали какие-то очень «мутные» казахстанские партнеры. В этой связи, в свете некоторых событий, я полагаю, что у нашего атырауского филиала в недалекой перспективе, похоже, возникнут очень серьезные проблемы.

И советник рассказал другу и о нападениях на директоров атырауских фирм, и все остальное, что ему стало известно от Киняева, и из других «источников» в Атырау.

– Партнеров посмотрим, – пообещал полковник, – но ты здесь человек новый и многого в этом казахстанском бизнес-проекте еще не знаешь, может быть все не так плохо, как на первый взгляд кажется? Вот этот твой «Генеральный» …

– Нет, – уверенно перебил Тоболин, – его я перед своим трудоустройством «пробивал» по всем «каналам», характеризуется как очень порядочный, а иначе я не стал бы у него работать. Но ты прав, время каких-то глобальных выводов еще не пришло поэтому мне хотелось бы для начала разобраться в окружающей обстановке. Вот, первым делом и приехал к тебе на консилиум. Давно не был в Казахстане и не представляю, как у вас здесь все устроено при капитализме.

– Если отбросить в сторону экскурсы в историю, – начал Рязанцев, – и окунуться в окружающую нас действительность, Казахстан сегодня – это страна, полновластным хозяином которой является Президент. Все замыкается на одном этом человеке. Он имеет здесь ничем и никем не ограниченную власть….

– Это же какая-то диктатура получается, – вставил с усмешкой Тоболин.

– Давай не будем отвлекаться и определяться с ярлыками, тем более что большинство населения сложившаяся в стране ситуация, похоже, пока устраивает. Так вот, Президент страны в Казахстане считается чуть ли не отцом нации, как Сукарно в Индонезии, Сунь Ятсен в Китае…

– Шейх Муджибур Рахман в Бангладеш, – перебил, смеясь Олег, – я понял, можешь всех не перечислять. Далеко все у вас тут зашло.

– Боюсь, даже дальше, чем ты можешь себе представить. Ведь помимо президента есть еще его жена, дочери, зятья, не говоря уже о других многочисленных родственниках. И все это у нас называется – «Семья». Вот этой «Семье» и принадлежат все главные материальные активы в этой стране, а весь законодательный, административный и правоохранительный аппарат государства занимается тем, что обслуживает «Семью» и ее интересы.

– Хорошо, с этими высокими сферами все более или менее понятно, а вот если «поприземленнее», какой государственный орган осуществляет «надзор» за частным иностранным бизнесом в Казахстане? Ну ты понимаешь, о чем я… оперативное наблюдение, разработка, заведение уголовных дел…

– Эко ты куда хватил… – удивленно покачал головой Рязанцев.

– Это я к тому, что предчувствия плохие… И к тому же противника надо знать в лицо, – пояснил Тоболин.

– Тогда безусловно финансовая полиция.

– А КНБ? – не выдержал Тоболин.

– Нет, Комитет напрямую к бизнесу отношения не имеет.

– Что это за образование такое – финансовая полиция? – заинтересовался Тоболин.

– Этот всесильный орган создан для защиты интересов «Семьи» в экономической сфере и подчиняется напрямую президенту. По своей сути это современные опричники, которые слепо выполняют волю президента. Они уничтожают возможных конкурентов «семейного бизнеса», «кошмарят» предпринимателей, которые не хотят «дарить» «Семье» приглянувшиеся ей активы, или не желает «подвинуться» на каком-нибудь доходном рынке или…

Рязанцев попытался привести еще пару примеров, но, не найдя нужных ассоциаций, махнул рукой и со смехом признался:

– Плохой был бы из меня бизнесмен, даже не знаю, что еще плохого можно сделать с бизнесом…

– Зато какой финансовый полицейский пропал? – в тон ему заметил Тоболин.

После небольшой разрядки Рязанцев вернулся к основной теме разговора:

– Ваши местные атырауские товарищи случайно не знают, кто стоит за вашими «мутными» казахстанскими партнерами?

– Некоторые «источники» отмечают, что партнеры намекали, что за ними стоит как раз один из членов «Семьи». Блефуют или нет, пока не знаю, но наши атырауские товарищи им верят.

– Хорошо, будем разбираться по мере получения дополнительной информации. Из того, что сегодня есть, какие-то далеко идущие выводы делать преждевременно. Тебе надо учитывать, что у финансовой полиции на вооружении весь набор оперативно-технических средств. Они не стеснены и не ограничены ни в каких своих действиях. В том числе в самых острых, с точки зрения оперативной работы – провокации, фальсификации, задержания, проникновения в электронные устройства и все прочее по списку. И вот теперь думай, как ты, дорогой мой советник, сможешь противостоять этой мощной государственной машине.

В одиночку ты ничего не достигнешь. Как иностранный гражданин, ты будешь под пристальным вниманием и даже если ты попытаешься что-то негласно предпринять, твои действия будут незаконны. Тут местные-то ничего не могут, а иностранцам с российским паспортом… Поэтому тебе, в первую очередь, необходим надежный помощник из местных товарищей.

– Ну, я вообще-то на тебя надеялся…

– Для тебя я всегда готов, но помощник тебе необходим там, в Атырау, – возразил Рязанцев и через небольшую паузу, как бы рассуждая с самим собой, продолжил, – причем проверенный и толковый… по возможности из бывших комитетчиков. Желательно, чтобы он обладал обширными связями…, хорошо бы и в финансовой полиции… Я проконсультируюсь с нашими коллегами из центрального аппарата, пусть повспоминают надежных атырауских ребят, и сброшу тебе список с кандидатами… Боюсь только, что он будет небольшим…

В работе с помощником потребуется полнейшая конспиративность, потому что, сам понимаешь, ему здесь оставаться, и любая малейшая утечка негативно отразится на его дальнейшей жизни.

– Это что? Я опять на оперативной работе оказался? – озадаченно улыбнулся Тоболин.

– Без нее, брат, в таких случаях никуда, – подтвердил полковник.

– Да я же и в аналитики подался, чтобы быть подальше от вас, одержимых оперов, – начал возмущаться Олег.

– Помню, помню твои морально-нравственные ценности и переживания по поводу их нарушений, – поддел Рязанцев, – но американцев тогда мы с твоей помощью победили, а здесь…

Какую-то контригру с финполом затеять сложно… Может быть что-то появится по ходу…, ну тогда и думать будем, что сейчас гадать? Как с сотрудниками вашего атырауского филиала работать, ты знаешь, не мне тебя учить. Проверяй, тереби их постоянно, жестко требуй неукоснительного выполнения инструкций по безопасности…

Вот и все пока, пожалуй… С этой минуты делай все конспиративно. Финансовая полиция о тебе, конечно, узнает от своих осведомителей в вашей фирме, но она не должна даже догадываться, что ты ищешь помощников. В них твоя сила. Даже если ты уверен, что никакого наблюдения за тобой нет, проверяйся, легендируйся, делай ложные ходы. Связь только в шифрованном виде, условными фразами и все остальное только в таком конспиративном виде. Все, как учили нас Мастера.

– Только я учился плохо, не то, что ты, – с иронией заметил Тоболин.

– Не скромничай, я помню, как лихо ты этого американского профессора перевербовал…

– Просто он пацифистом был…

– Родственные души, вы нашли друг друга, – расхохотался Рязанцев. И вдруг, оборвав смех, серьезно глядя на друга, добавил. – Да, вот еще что. Если у ваших «мутных партнеров» такой солидный покровитель, то надо приготовиться к тому, что по всем вашим, прилетающим из Москвы, тоже будут плотно работать. Брать под наблюдение на погранконтроле, где выставят в автоматизированной системе «флажки» и с помощью наружки, прослушки и других спецсредств, начнут плотно отслеживать в Атырау…, а может быть и не только. Будь готов, брат. Вот пока и все.

– Спасибо.

– Рад помочь. Время еще есть, если возникнут вопросы, разберем, а сейчас давай коньячку попьем, да песни наши советские тихо попоем.

– Ты, что? Какие из нас певцы? – засмеялся Тоболин.

– А мы потихоньку, вполголоса, сильно я заскучал по ним.

7 мая 2006 года (воскресенье) – 07.00 Боровое, Казахстан

Утром во время прогулки по сосновому бору Рязанцев обратился к Тоболину:

– Все, что мы с тобой здесь напридумывали может не сработать, но в одном будь уверен, что я всегда на твоей стороне, а сейчас пошли завтракать. После такого воздуха аппетит разгорается со страшной силой…

– Да, хорошо у вас тут, красотища… остался бы надолго, но надо ехать работать…

– Тем более, что работы у тебя в ближайшее время будет через край… Причем оперативной, – подначил Рязанцев и похлопав Тоболина по плечу, бодро добавил, – Ничего, Олежа прорвемся, не из таких передряг победителями выходили.

Глава 3. Начало противостояния

12 мая 2006 года (пятница) – 09.00 Москва

Едва появившись в офисе «МЭО», Тоболин по давней комитетской привычке, пошел на доклад к генеральному директору холдинга. Однако отчитаться по командировке в Атырау сразу не удалось, шеф был на какой-то деловой встрече. Предупредив офис-менеджера, что будет у себя, советник по безопасности вернулся в свой кабинет, где достал из папки конверт, который передал ему «Аншеф» во время встречи в здании атырауского КНБ. Открывать его он не стал, так как уже достаточно изучил находящийся там документ. Просто для тренировки по памяти восстановил его содержание.

На фирменном бланке ТОО «Шельфконнект» было напечатано кляузное письмо в фискальные органы.

Департамент финансовой

полиции по Атырауской

области

Департамент Комитета

национальной безопасности

по Атырауской области

Исх. № 73 от 08.05.2006г.

ТОО «Шельфконнект» является участником ТОО «МЭО-Гурьев» (далее по тексту – Товарищество) и владеет 50% уставного капитала Товарищества. Остальными 50% уставного капитала Товарищества владеет нерезидент РК холдинг «Межевразийское энергетическое объединение» (г. Москва, Российская Федерация).

В настоящее время у ТОО «Шельфконнект» есть основания предполагать, что исполнительным органом Товарищества причинен самой организации, и соответственно, ТОО «Шельфконнект», как участнику, значительный экономический ущерб, на что указывает предварительный анализ годовой финансовый отчетности за 2005 год.

Предположительно, деньги выводятся из Товарищества в пользу российских компаний, тем самым причиняется значительный ущерб ТОО «Шельфконнект», в части недополучения возможного дивиденда, так и государству в целом, путем уменьшения налогооблагаемой базы.

На основании изложенного и в соответствии с п.п. 7) п.1 ст.8 Закона РК от 04.07.2002г. «Об органах финансовой полиции Республики Казахстан», просим:

1) департаменту финансовой полиции по Атырауской области провести проверку финансово-хозяйственной деятельности Товарищества, и в случае выявления виновных лиц, привлечь их к ответственности;

2) департаменту Комитета национальной безопасности по Атырауской области, принимая во внимание, что затрагиваются экономические интересы Республики Казахстан, принять меры, согласно нашему заявлению, и взять дело под свой контроль.

С уважением,

Генеральный директор

ТОО «Шельфконнект» Ж. Аханова

От упражнения «на память», с восстановлением всех знаков препинания и табуляции, советника оторвала офис-менеджер, сообщившая, что гендиректор приехал и ждет господина Тоболина.

«Генеральный», прочитав документ, дал по телефону указание собрать своих заместителей через десять минут в конференц-зале. Тоболин полагал, что глава холдинга вначале поинтересуется историей попадания к нему этого документа и его мнением по данному вопросу, но не удивился такой реакции «Генерального». Зная демократичные нравы «гражданских», Тоболин сам спокойно предложил:

– Если не возражаете, я хотел бы изложить свое видение сложившейся в Атырау ситуации сначала только для вас.

– Хорошо, излагайте, – с долей сомнения согласился «Генеральный», – только покороче.

– Дело в том, что у меня нет веры в официальные инстанции и в их способности решить проблему, которая встает перед нами. Я пока не знаю всех деталей, но компетентные люди, с которыми довелось общаться, предупреждают, что мы попали в очень скверную ситуацию, за которой стоят серьезные и влиятельные люди. Предположительно один из них – Бексултанов Аскар Турарович, зять президента Казахстана, или кто-то из его близкого окружения. Нам советуют не тратить силы и средства на защиту от этого наглого «наезда» наших партнеров, а искать прямой выход на этого «нефтяного принца» и непосредственно с ним решать наши проблемы.

Ни Госдума, ни Генпрокуратура, ни МИД РФ, нам не помогут, потому что во всех конфликтах российских хозяйствующих субъектов на территориях, некогда братских республик, ни разу этими органами не были защищены права наших частных фирм. Причин, почему так происходит, много, и вы их знаете не хуже меня. Предельно ясно должно быть одно, что никто не защитит нашу компанию от мощного государственного аппарата чужой страны, который сейчас настраивается против нас. Никто, кроме нас самих. Мы, скорее всего, тоже не сможем этого сделать, но, если будет твердая убежденность, что надо отстоять «МЭО-Гурьев», попытаться можем. Если примите такое решение, работу надо начинать незамедлительно, потому что мы уже проигрываем нашим оппонентам по времени. Может быть, для этих целей необходимо создать специальную группу из компетентных специалистов, которые будут анализировать действия проверяющих и предпринимать упреждающие шаги. Главным направлением работы группы должен стать поиск путей выхода на Бексултанова.

«Генеральный», внимательно слушал Тоболина, но с последним суждением был не согласен и веско заявил:

– Вы, Олег Алексеевич, к сожалению, действительно не знаете механизма наших взаимоотношений с казахстанскими партнерами. В основе возникших недоразумений лежат сугубо финансовые разногласия и разбираться с ними необходимо на частном уровне, не прибегая к привлечению политически значимых фигур и госорганов. Поэтому, спешить с выводами об организации давления на частную компанию, посредством государственных структур, не будем.

Документ, который вы привезли это эмоции владельцев «Шельфконнекта» и не более. Мы перед законом чисты и прозрачны, а проверяющие органы на то и существуют. Пусть проверяют. Нам нечего скрывать. И самое главное, Олег Алексеевич! Требую, чтобы все наши шаги по Атырау носили исключительно легитимный характер. Помните, закон – превыше всего.

После небольшой паузы, сделанной видимо для того, чтобы Тоболин проникся важностью этого требования, «Генеральный» продолжил:

– Согласен с предложением о создании команды по юридическому сопровождению проверки «МЭО-Гурьев». Я соберу совет акционеров и доложу ситуацию. Подготовьте для меня докладную записку и продумайте план работы группы по Атырау по своему направлению.

И еще один момент, Толчинский только-что прислал по «электронке» два письма. Это следующий серьезный шаг наших казахстанских партнеров, направленный на проверку, я бы сказал, прозрачности наших отношений. Повторяю, мы ничего не скрываем, пусть проверяют. Передаю их вам и еще раз хочу подчеркнуть, что на сегодняшний момент вся проблема с нашими казахстанскими партнерами лежит исключительно в области финансовых разногласий, и ни в каких других.

Вернувшись в свой кабинет, Тоболин достал из папки первый документ, который получил от «Генерального» и углубился в чтение.

Генеральному директору

ТОО «КЭН-Атырау»

г-ну Толчинскому В.Д.

Исх. № 06-01-04/66

от 10 мая 2006г.

Уведомление

об аудиторской проверке

Уважаемый Владимир Данилович!

ТОО «Шельфконнект», являясь совладельцем ТОО «МЭО-Гурьев», согласно Договору купли-продажи части доли в уставном капитале ТОО «МЭО-Гурьев» и приложению №1 от 18.06.03 г., уведомляет Вас о том, что согласно протоколу общего собрания участников от 24 апреля 2006 года, направляет к Вам аудиторскую проверку.

Проверка будет проводиться с 12 мая 2006 года аудиторской компанией «Налог консалтинг».

Проверяемый период 2005 год.

Просим Вас обеспечить доступ аудиторов ко всей необходимой документации и оказать всяческое содействие проводимой проверке.

С уважением,

Генеральный директор

ТОО «Шельфконнект» Ж. Аханова

Некоторые детали в этом письме от «Шельфконнекта» озадачили Тоболина. В частности, в нем упоминалось об общем собрании участников договора купли-продажи части доли в уставном капитале «МЭО-Гурьев». Однако никто из руководства холдинга в разговорах с советником по безопасности ни разу даже не упоминал об этом событии. Прошло почти двадцать дней, ситуация обостряется, а о каких конкретно претензиях казахстанские совладельцы сообщали своим российским партнерам на этом собрании, советнику до сих пор ничего не известно. Мало того, он до сегодняшнего дня не знает ничего о самой сути этих отношений. Такое недоверие начинало «напрягать» Тоболина.

То, что его не «погружают» в детали «финансовых разногласий», странно, но ничего необычного для коммерческих структур в этом нет. Владельцы компаний в первую очередь бизнесмены и не знают принципов функционирования структур безопасности, а если что-то и слышали, то им кажется, что «схемы» в их головах важнее, чем построение эффективной системы обеспечения безопасности. Но то, что руководство не считало нужным посвящать своего советника по экономической безопасности в проблемы, несущие угрозы, самому существованию компании было за гранью понимания.

«Что ж, это их право, они сами устанавливают правила игры, а значит сами будут расплачиваться за свои ошибки. Мое дело выполнять свою работу», – пытался убедить себя советник.

Тоболину вспомнилось, что его предшественник предупреждал о недоверии «Генерального» к выходцам из КГБ. Да и зам генерального при инструктаже как-то насмешливо подчеркнул, что бывших сотрудников ГБ не бывает. Олег тогда промолчал. В другое время он бы постоял за честь мундира и начал спорить, но в тот период ему очень нужна была работа и он сдержался.

Сейчас ему поставили задачу участия в рабочей группе по оперативному сопровождению проверки «МЭО-Гурьев» и только. Значит, остальное его не касается. Будем работать. С этими мыслями, зазомбировав себя от копания в деталях, Тоболин взялся за изучение второго документа. На официальном бланке налогового комитета по Атырауской области было напечатано предписание от 11 мая 2006 года о начале комплексной налоговой проверки ТОО «МЭО-Гурьев».

«Быстро работают, – констатировал Тоболин, – Куда же они так торопятся? Для уточнения кое-каких деталей надо связаться с Атырау, хотя разговор с Толчинским по телефону – это еще то удовольствие».

После общения с Толчинским, который утверждал, что именно работники КНБ «напрягли» местный налоговый комитет и тот «разродился» предписанием о проведении проверки в «МЭО-Гурьев», советник повторно обратился к копии постановления.

«А Владимир Данилович ошибается, – заметил Тоболин, – сотрудники нацбезопасности к данному документу не причастны. «Аншеф» твердо пообещал вывести своих людей из проверки, так как это не их компетенция. Кроме того, атырауский контрразведчик Арман Ильясов утверждал, что письмо от Ахановой поступило в КНБ накануне праздника Победы и уже 10 мая комитетчики пришли в «МЭО-Гурьев». По результатам они подготовили формальную отписку, как раз с отсылкой на отсутствие юрисдикции и направили вместе с обращением по компетенции в финансовую полицию. Да и в самом письме Ахановой первым адресатом указана финансовая полиция, следовательно, инициатива налоговой проверки принадлежит финполу.

Причем, что интересно в уведомлении об аудите указывается, что проверяемый период – 2005 год, а в предписании налогового комитета о комплексной проверке значится период с 2002 по 2005 годы. Получается, финансовая полиция дала указание налоговикам расширить и углубить рамки проверки. Пожалуй, в этом уже просматривается какая-то заинтересованность.

Толчинский озвучил свою ошибочную версию видимо и для руководства холдинга, поэтому надо его поправить».

После этих немудренных выводов докладную записку писать было и просто и сложно. Просто – потому, что Тоболин не был посвящен во многие тонкости взаимоотношений холдинга «МЭО» и ТОО «Шельфконнект», и, следовательно, не мог делать глубоких аналитических выводов. И сложно – потому, что необходимо было на основе того минимума информации, которым он располагал, дать правильные предложения по локализации обстановки. Поэтому, изложив ситуацию на сегодняшний день, советник по безопасности первоначально ограничился предложениями, которые высказал генеральному директору. Но затем, перечитав докладную, добавил еще одно важнейшее и неотложное, по его мнению, мероприятие.

«Принимая во внимание крайне агрессивные настроения владельцев ТОО «Шельфконнект», а также имевшее место ранее покушение на Толчинского В.Д., полагаю целесообразным обеспечить круглосуточную физическую охрану первого руководителя «МЭО-Гурьев».

Кроме того, Тоболин понял, что ошибался, когда недооценил предупреждений Рязанцева и думал, что финансовая полиция – это просто недоделанный советский ОБХСС, выделенный из МВД в самостоятельную контору. А значит надо более детально изучить этого «борца с коррупцией», чтобы знать, с кем имеешь дело. Советник зашел на известный интернетовский портал, скачал информацию по финансовой полиции и приступил к изучению ее основополагающих документов.

«Официоз», конечно, не давал полного представления об этом «заведении», но одно было понятно, что финпол – организация серьезная, как и предупреждал Рязанцев. Самостоятельно проводит любые оперативные мероприятия и, кроме того, напрямую подчиняется только президенту страны, а это что-нибудь да значит.

Журналистские публикации тоже добавили несколько занятных штрихов, поцарапав позолоту на парадной раме портрета финпола.

«В условиях Казахстана руководитель ведомства, имеющий доступ к президенту, является очень влиятельным человеком. Глава государства не случайно настоял на этой норме, чтобы исключить возможность давления на сотрудников финполиции со стороны высокопоставленных чиновников. Это делает орган практически неподконтрольным для других властных структур.

С учетом полномочий этого органа предполагать, что заместитель акима области или даже глава какого-нибудь республиканского ведомства в состоянии добиться прекращения уголовного дела, по крайней мере, наивно. Ведь даже от вердикта прокуратуры, нередко выступающей оппонентом Агентства по борьбе с коррупцией, требуется серьезное обоснование незаконности действий финполицейских. При этом последние на законных основаниях могут и пренебречь предписанием надзорного органа.

Есть масса свидетельств тому, как финансовая полиция участвует в рейдерских захватах имущества, вымогает деньги и т.д. При том, что сотрудники этого ведомства наделены огромной властью, спорить с ними или тем более открыто противостоять им осмеливается далеко не каждый человек, попавший в переплет. Такие дела тянутся годами. Все помнят видео с супердорогими автомобилями стоимостью сотни тысяч долларов, изъятые в особняке подполковника финансовой полиции, заместителя начальника управления по раскрытию экономических и финансовых преступлений департамента финансовой полиции по городу Алма-Ата. Как оказалось, этот подполковник в прошлом занимался рэкетом и наводил ужас на предпринимателей.

В разные годы этот орган возглавляли знаковые фигуры казахстанского истеблишмента. По уровню влияния они занимали и продолжают (уже не все, конечно) занимать верхние строчки политического хит-парада.

С воссозданием Агентства по борьбе с коррупцией ведомство возглавил Серик Калиев, один из немногих людей, кто знает, как формировались миллиардные состояния казахстанских нуворишей.

Учитывая вес и степень влияния руководителей финполиции, логично было бы ожидать, что эти люди смогут умерить аппетиты высокопоставленных чиновников. Финполу достаточно было бы “построить” министров и акимов, чтобы низы уже не осмеливались брать взятки. Ведь ни для кого не секрет, что система коррупции строится по принципу пирамиды, деньги идут снизу вверх, от рядовых сотрудников до руководителей.

Тот же Серик Калиев, владеющий конфиденциальной информацией о собственниках всех мало-мальски значимых объектов в стране, имеет возможность держать в узде любого крупного чиновника. Но, как мы видим, и этого не происходит.

Профессиональный уровень сотрудников финполиции тут совсем ни при чем, бред это, что они плохо подготовлены и не могут разобраться, что к чему. Дело не в этом. Просто перед ними, похоже, были поставлены другие задачи» …

«Интересно. И каков вывод?» – подумал Тоболин, опуская значительную часть текста, где автор, пылая праведным гневом, пытался перечислить многочисленные задачи, которые кто-то поставил перед финансовой полицией Казахстана. Этого «мистера Икс» автор почему-то не называл.

«Финансовая полиция изначально создавалась для обеспечения процесса первоначального накопления капитала избранных, лояльных системе персоналий, защиты их от остального населения, путем создания мнимой борьбы с коррупцией.

В этой связи формирование личного состава подразделений финполиции осуществлялось не по профессиональным признакам, а только по принципу преданности.

Финансовая полиция Казахстана не правоохранительный орган и, безусловно, подлежит расформированию».

Тоболин просмотрел еще несколько материалов о деятельности финансовой полиции и с каждой новой статьей становилось все очевидней, что с этими ребятами просто не будет. Судя по всему, выходило, что это не государственный орган, с присущими ему правами и обязанностями, а какая-то все дозволенная «опричнина», как ее метко окрестил Рязанцев, причем безоглядно действующая на всей территории Казахстана. При этом работники финпола, похоже, не стесняются подчеркивать свою значимость и неуязвимость для закона. Видимо поэтому в народе их называют «финиками», но открыто употреблять этот термин боятся. По всему получается, что это, все-таки, не наши родные и понятные «менты», а настоящие матерые оборотни.

15 мая 2006 года (понедельник) – 15.00 Москва

Генеральный директор холдинга «МЭО» стремительно вошел в конференц-зал поприветствовал всех присутствующих и начал совещание:

– Уважаемые! Надеюсь, вы ознакомились с докладной запиской Олега Алексеевича и в курсе событий, происходящих вокруг нашего «МЭО-Гурьев». Сразу замечу, ситуация не простая, но вполне разрешимая. Здесь сейчас присутствуют самые компетентные работники, реализующие стратегию компании на юго-восточном направлении. Мы с вами в эти дни, по отдельности и в группах, многократно обсуждали наши дальнейшие шаги по Атырау, и ваши предложения я сегодня довел до акционеров холдинга. В результате они дали согласие на создание рабочей группы по выходу из кризисной ситуации, сложившейся в Казахстане.

Руководителем группы назначаю заместителя гендиректора холдинга по финансам Савина Валерия Викторовича. Кроме него в группу включены: директор юридического департамента – Панов Игорь Николаевич и советник по экономической безопасности – Тоболин Олег Алексеевич. Группа замыкается непосредственно на меня и согласует со мной все свои действия.

Прошу всех, здесь присутствующих, оказывать членам группы всяческое содействие. Надеюсь, необходимость соблюдения конфиденциальности, уже доведенной до вас информации и любой другой, связанной с деятельностью рабочей группы по «МЭО-Гурьев», в разъяснении не нуждается.

Вопросы есть?

Если нет, все свободны.

На выходе из конференц-зала советник дождался коллег по кризисной группе, которые планировали продолжить совещание здесь же, но Тоболин зазвал их на чашку чая в свой кабинет. Состав рабочей группы стал известен советнику еще накануне заседания, поэтому в зале он внимательно наблюдал за реакцией коллег, с которыми предстояло работать по «МЭО-Гурьев». Пока Савин и Панов на ходу обменивались репликами, обсуждая решение «Генерального», Тоболин восстановил в памяти характеристики, которые составил на них его предшественник.

Валерий Викторович Савин, 38 лет. Выше среднего роста, всегда аккуратен, подтянут, в одежде предпочитает строгие костюмы, не скрывающие его крепкой спортивной фигуры, из тканей со стальными оттенками. Внешне спокойный, уравновешенный и уверенный в себе. Имеет большой опыт работы руководителем в различных коммерческих структурах. Обладает широкими связями в московских финансовых кругах.

Игорь Николаевич Панов, 39 лет, Высокий, стройный, с выправкой кадрового офицера. Запоминается строгим орлиным взглядом и всегда серьезным выражением мужественного, сухощавого лица. Резкие, порывистые движения, выдают в нем человека гордого, а значит ранимого. Грамотный юрист, имеющий практику работы в нескольких зарубежных компаниях, отлично владеет искусством рукопашного боя, так как в прошлом являлся офицером спецназа МВД. Внешне похож на офицера царской гвардии.

Не густо, особенно про деловые качества, но лучше, чем ничего.

В своем кабинете, во время чайной церемонии, которую советник когда-то подсмотрел у своего комитетского учителя и называл ее «имени полковника Соболева», Тоболин предложил коллегам свое видение проблемы. Дегустируя, неизвестный ему сорт китайского зеленого чая, Савин оценил на удивление приятный напиток, но давать оценку тоболинским инициативам не спешил, а предпочел дополнительно выслушать суждения Панова. Так, постепенно привыкая к общению друг с другом, быстро и деловито обговорили роль и место каждого в рабочей группе, а также детали предстоящей командировки в Атырау.

16 мая 2006 года (вторник) – 08.00 Атырау

До Атырау рабочая группа долетела без приключений и, быстро разместившись в гостинице «МЭО-Гурьев», перешла на работу в офис. Толчинский выделил для группы бывший временный кабинет Тоболина, который переоборудовали, разбив пространство на компактный зал для совещаний и рабочую зону. В этом, теперь уже штабе, и провели первую «летучку» под председательством Савина с участием первого руководителя, коммерческого директора, главбуха и юриста «МЭО-Гурьев». С разъяснением целей и задач группы выступил Панов. После чего Савин с Толчинским спустились в кабинет директора и немного позже пригласили туда коммерческого директора Яна и главбуха Макарову. Панов направился в кабинет юриста «МЭО-Гурьев» Мулатовой, а предоставленный сам себе Тоболин остался обустраиваться в мансарде.

В «штабе» предусмотрительно были оборудованы три рабочих места, с удобными столами, креслами и компьютерами с доступом к интернету. Кроме того, в углу на небольшом столике стояли новейший кофейный аппарат и термопот, а в навесном шкафчике над ними размещалась посуда, принадлежности и упаковки с различными сортами чая и кофе.

Выбрав место у окна, Тоболин заварил кружку зеленого чая и погрузился в интернет. Без труда найдя нужную информацию, советник скачал ее в свои рабочие папки и приступил к изучению.

Международный деловой журнал «Сырьевой Казахстан» №3, 2003 год

МЭО-Шельфконнект: сервис без границ АРХИВ

В современных условиях жесткой конкуренции на международном рынке и объективного сокращения свободных сфер приложения усилий, основной вектор развития компаний, работающих в одной отрасли, должен быть направлен на объединение их возможностей.

Эту аксиому сегодня начинают понимать не только лидеры стран СНГ, но и руководители предприятий, работающих в этих государствах. Конечно, нельзя изменить геоэкономическое положение, но путем умелой концентрации совместных усилий можно добиться того, что барьеры, разделяющие государства, будут преодолеваться гораздо легче. И пример тому – Европа, которая при всех имеющихся у нее проблемах, в настоящий момент уже состоялась как единое интегрированное сообщество.

Нечто подобное сегодня наблюдается и у нас. На пространстве СНГ идут (хотя и с большим “скрипом”) процессы объединения, а период дезинтеграции, судя по всему, подходит к своему логическому концу. Ярким свидетельством этого стала активизация контактов между российскими и казахстанскими предприятиями. Характерный пример – объединение усилий крупнейшей в России транспортно-экспедиционной компании “МЭО” и казахстанской “Шельфконнект”, которая, как считают большинство экспертов, включая российских, является наиболее перспективной компанией в этой сфере.

О российском “МЭО” известно много. Это – транснациональный холдинг, созданный в начале 90-х годов. Ему принадлежит целая сеть офисов и представительств, расположенных в России, Казахстане, Украине, Беларуси, Азербайджане, Грузии и Узбекистане. Кроме того, “МЭО” поддерживает тесные отношения со своими партнерами еще в трех десятках зарубежных стран, что позволяет компании осуществлять качественный сервис не только на территории СНГ, но и по всему миру.

С начала основания компания сконцентрировала свою деятельность на предоставлении полного пакета услуг российским и международным предприятиям, занятым в нефтегазовом секторе, предлагая инновационные транспортные концепции доставки по всему миру через собственные офисы и постоянных партнеров в странах Америки, Европы и Азии.

В арсенале “МЭО” весь комплекс транспортно-экспедиционного обслуживания. Помимо железной дороги в него входят автомобильные, воздушные и морские перевозки, экспедирование, складирование и страхование грузов, таможенные услуги. Стремительно растет и список клиентов компании. На сегодняшний день среди них КАНК, Siemens, Halliburton, МетроКазОйл и многие другие.

О компании “Шельфконнект” известно меньше. И это вполне объяснимо – она создана лишь в 2002 году. Однако в данном случае” младенческий возраст” никак не сказывается на ее компетентности и возможностях. Аттестованные специалисты компании имеют семилетний опыт прохождения таможенных процедур, что позволяет им прекрасно разбираться в тонкостях и специфике таможенного оформления. Они также обладают пятилетним стажем в области логистики и транспортировки. Зачастую доскональные знания специфики отрасли позволяют высококвалифицированному персоналу “Шельфконнекта” делать опережающие шаги по работе с таможней, что значительно улучшает качество обслуживания, экономит время и надежно защищает интересы клиентов.

Все сказанное о “Шельфконнекте” – отнюдь не рекламный пафос. Для тех, кто знаком с историей становления казахстанской таможенной службы, имя сопредседателя совета директоров ТОО “Шельфконнекта” Саята Сырабаева хорошо известно. Именно он стоял у истоков разработки и апробации Единой автоматизированной системы для Таможенного комитета Республики Казахстан, которая в настоящее время активно внедряется на казахстанской таможне.

Вполне естественно, что имея в своем активе специалиста такого уровня, компания не могла не создать свой собственный программный продукт. Программа “АРМ Шельфконнект”, предназначенная для оформления таможенных документов и формирования электронных копий, не только ускоряет, но и значительно удешевляет эту услугу.

Как и “МЭО”, “Шельфконнект” имеет достаточно разветвленную сеть своих представительств. Сегодня офисы компании находятся в Атырау, Актау, Тенгизе, Баутино, Алматы, Астане, Кокшетау, Кызылорде, Актобе. Наличие такой сети позволяет компании обслуживать грузопоток, идущий через казахстанско-китайскую границу, а также проводить таможенную очистку и обрабатывать грузы ведущих нефтегазовых компаний в ключевых транспортных узлах Казахстана – в морском порту Актау, международных аэропортах Алматы, Астаны и Атырау. Клиентами “Шельфконнекта” являются более 600 крупных предприятий.

Понятно, что действуя на рынке транспортных услуг в казахстанском нефтегазовом секторе, эти две компании не могли избежать конкуренции, из чего, впрочем, их руководители секрета не делали. Но именно эта борьба за клиента и привела к созданию совместного предприятия. Компании пришли к закономерному выводу, что те преимущества, которые имеет каждая из них, суммарно дают гораздо больший эффект.

Исключительно прагматическими соображениями объяснило причины объединения усилий и руководство компаний. Как заявил на прошедшей в Атырау пресс-конференции Саят Сырабаев: “Мы объединяемся не для того, чтобы удержать свои крупные проекты и клиентов, и не для того, чтобы вытеснить конкурентов с этого рынка, а для создания хорошей компании для работы не только в СНГ, но и в Европе”. По его мнению, объединение стало возможным благодаря именно тому, что в обеих компаниях “схожи не только направленность, но и тактические методы, подходы, вся сфера деятельности”, и, объединившись, они получают “многократно усилившееся предприятие, способное соответствовать самым жестким стандартам и выдерживать конкуренцию с западными партнерами”. Заместитель директора холдинга “МЭО” Григорий Ковалев добавил: “Мы намерены стать логистическим оператором и не ограничиваться только транспортировкой и таможенными процедурами”. В общем, никакой политики, чистая экономика. В этом и была цель объединения.

Надо сказать, что руководители компаний не покривили душой. Если задаться вопросом о плюсах и минусах нового СП, то преимуществ будет значительно больше.

Во-первых, компания “МЭО-Шельфконнект” проектирует свое участие в сервисном обслуживании совместных российско-казахстанских проектов по освоению углеводородных месторождений на Каспии. С учетом того обстоятельства, что унификация этих норм в рамках Единого экономического пространства только планируется, то вряд ли есть смысл доказывать перспективность такого объединения усилий.

Во-вторых, речь идет об объединении административных, материальных ресурсов и имеющегося у «МЭО» опыта в логистике и грузоперевозках с опытом “Шельфконнекта” в сертификации, таможенной очистке и таможенном оформлении документов. Выделенные в отдельную производственную структуру «МЭО-Шельфконнект» специалисты, несомненно, добьются больших успехов в кратчайшие сроки. И как результат, увеличение производственных мощностей для обеих компаний, а также значительное сокращение времени при прохождении таможенных процедур и их удешевление для заказчиков.

В-третьих, учитывая специфику клиентов той и другой компании, СП ориентировано на сервисное обслуживание крупнейших нефтедобывающих предприятий в области логистики и таможенного оформления.

Нельзя не отметить и еще одно обстоятельство. Для того, чтобы не оказаться на периферии процесса глобализации, уже сегодня мы должны определиться с приоритетами нашего стратегического развития. И то, что новая компания заявляет о своей приверженности идее Евразии, как единого экономического, политического и информационного пространства, говорит только в пользу ее создания.

Дочитав до конца, Тоболин усмехнулся: «Читаешь, плакать хочется от восторга, этому журналисту надо передовицы в гламурных журналах писать. Интересно, почему на пресс-конференции от имени «МЭО» выступал Ковалев, а не «Генеральный»?

И что мы в итоге имеем? Прошло всего три года, а «перспективнейший союз «МЭО-Шельфконнект» – уже фикция. Предстоит смертельно опасный, для одной из сторон, бракоразводный процесс. Все это – амбиции, бизнес, деньги. Здесь ничего нельзя прогнозировать. На этом «ломались» и лучшие друзья, и рвались крепчайшие родственные связи.

Интересно другое, об СП «МЭО-Шельфконнект», кроме этой «релизной» публикации, ничего нигде нет, словно это фантом. И никто из работников «МЭО» об этом СП не вспоминает. Видимо что-то здесь не совсем чисто. Ладно, это не мое дело. Сейчас стоит задача спасать «МЭО-Гурьев», но удивительное дело, никто из группы не горит желанием вовлекать меня в процесс изучения материалов по начавшейся аудиторской проверке. Вокруг одни тайны. Хорошо, что их нет у интернета. Посмотрим, что там еще имеется.

Ого, и насчет истоков таможенного брокерства борзописец тоже, похоже, «загнул». На Сырабаева за его художества в этой области заводилось уголовное дело»».

3.06.2005

Время громких скандалов / Вестник Центральной Азии./

20 мая на заседании Совета безопасности РК президентом страны были высказаны жесткие замечания в адрес таможни, некоторых государственных чиновников и ряда коммерческих компаний. В частности, речь шла о компании "Акциз", которая в 1997-1999 годах проводила компьютеризацию казахстанской таможни. Президент дал поручение главе правительства в трехмесячный срок разобраться с ситуацией и доложить о принятых мерах.

Для Казахстана происходящее выглядит достаточно неординарно. Безусловно, очень любопытно выглядит сам факт обсуждения такого вопроса в Совете безопасности РК. Понятно, что это сразу придает событию совершенно иной характер, чем, если бы все произошло на заседании кабинета министров. Тем более, что в числе тех, кто упоминался в связи со взаимоотношениями таможни и компании "Акциз", был нынешний министр здравоохранения, который является одним из учредителей данной компании. Поэтому вполне логично предположить, что слова премьера об отстранении упомянутых в ходе заседания чиновников от занимаемых государственных должностей на период разбирательства, относятся в первую очередь именно к министру здравоохранения. Более того, по большому счету, все выглядит так, что именно министр является главным фигурантом дела. Речь может идти о том, что он может стать своего рода показательным примером борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти. Однако на самом деле ситуация выглядит гораздо более интригующе.

Начнем с того, что кое-какие детали в деле о компьютеризации казахстанской таможни выглядит не совсем так, как представил это главе государства руководители Комитета по информатизации и Таможенного комитета. Например, когда, отвечая на вопрос президента, они говорили о том, что система не работает на сто процентов. Хотя здесь есть принципиальный момент. А именно, вопрос заключается в том, что в системе было 100 технических заданий, и два из них действительно не работают так, как было предусмотрено. То есть, получается, два процента из 100. Это означает, что на 98 процентов система работоспособна. Так что же это за две задачи, которые не работают, и из-за чего разгорается весь сыр-бор? Чтобы лучше понять это, требуется отдельное рассмотрение данного аспекта.

Первая из нерешенных задач имеет скучное название "собственная безопасность и антикоррупционная деятельность". Программа для данной задачи создана. Однако для того, чтобы она работала, необходимо было создать базу данных фактов антикоррупционной деятельности. За все годы работы системы наша таможня так и не смогла внести в нее никаких данных о фактах коррупции. А без данных поставленная задача одной только техникой выполнена быть не может.

Вторая из неполностью решенных задач связана с тем, что по техническому заданию вся построенная компьютерная система должна работать в режиме online. To есть информация со всего Казахстана, с самых удаленных степных таможенных пунктов, должна была 24 часа в сутки бесперебойно поступать на центральный терминал. В таком режиме система проработала всего месяц. Через месяц в таможню поступил настолько большой счет за использование спутника, что это угрожало серьезно подорвать ее бюджет. Тогда, после долгих согласований, было принято решение перевести систему в режим offline, когда система включается по мере накопления данных, собирает их по Казахстану, а затем выключается.

Таким образом, становится понятно, почему, по словам выступающих глав комитетов, система "работает не на 100 процентов". Вообще давать такие оценки Единой автоматизированной системе таможенной службы (ЕАСТС), без учета всей имеющейся информации со стороны данных чиновников, не совсем профессионально и корректно, если не сказать больше. Создание системы было весьма сложной задачей, особенно с учетом того, что происходило это без привлечения государственных средств.

По условиям договора, заключенного между компанией "Акциз" и правительством Казахстана в марте-апреле 1997 года, казахстанская таможня являлась заказчиком, "Акциз" – инвестором, а компания "Компер" – разработчиком прикладного программного обеспечения. Инвестиции были целиком обеспечены компанией "Акциз". Все оборудование заказывалось таможней и приобреталось в финансовый лизинг у компании Hewlett Packard без каких-либо гарантий со стороны государства. В обмен "Акциз" получил эксклюзивное право на электронные копии на таможенные декларации сроком на пять лет с ценой не менее 56 долларов. В эту цену были включены все затраты на оборудование, эксплуатационные затраты и прибыль компании в размере 25%, которая была утверждена минэкономики.

В 1999 году контракт был расторгнут по инициативе государства. К этому моменту выручка от сбора за таможенные декларации составила 24,3 млн. долларов, из которых 10,9 млн. долларов – капитальные затраты, 7,7 млн. – эксплуатационные затраты, было уплачено налогов и сборов 5,7 млн. 14 апреля 2000 года выходит постановление правительства РК – о создании рабочей группы по созданию госпредприятия и расчетах с корпорацией "Акциз". 26 декабря 2003 года между таможней и "Акцизом" подписывается акт приемки-передачи последнего поставленного оборудования. То есть, до 2003 года оборудование, которое находилось на работающих таможенных пунктах по всему Казахстану, находилось на балансе "Акциза", который платил налог на имущество. Естественно, что за этот период имущество амортизировалось. За шесть лет, согласно законодательству Казахстана, его стоимость снизилась с 1 млрд. 300 млн. тенге, а не с 1 млрд. 600 млн., как указывалось на последнем Совете безопасности, до 482 млн. тенге. При этом вся история с расчетами с "Акцизом" не закончена до сих пор. 16 июля 2004 года был, к примеру, подан иск против правительства, таможни и Министерства финансов за невыполнение обязательств, который был удовлетворен в судах всех инстанций.

В общем, ситуация крайне неоднозначная. Однако очевидно, что при более внимательном и непредвзятом рассмотрении дела все указанные выше обстоятельства станут вполне очевидны. Отсюда возникает вопрос, в связи с чем вообще возникло дело 20 мая, прозвучавшее на самом высоком уровне в ходе заседания Совета безопасности?

Конечно, ситуация для Казахстана не совсем типичная. Судя по всему, нужен громкий пример борьбы с коррупцией. И, скорее всего, главным объектом был избран именно министр здравоохранения. Дальше становится еще интереснее. Любопытен сам выбор площадки для озвучивания претензий к "Акцизу"… Остановить наезд на министра, очевидно, было трудно. И тогда был сделан очень тонкий ход. В список генерального прокурора, помимо министра, был добавлен Саят Сырабаев, бывший в тот период миноритарным акционером "Акциза". Таких миноритарных акционеров было еще пять, однако упомянули только Сырабаева. Почему? Не исключено, что это каким-то образом связано с очень серьезным конфликтом интересов, который произошел у Сырабаева с нынешним министром здравоохранения в начале 2000 г. Он был настолько глубоким, что дело дошло до полного разрыва отношений.

Возможно, причина связана с тем, что сегодня Сырабаев возглавляет холдинг "Радуга-медиагрупп", который близок к "КазНефти" и его вице-президенту Турару Бексултанову. Данный холдинг в последнее время начинает усиливать свое влияние на телевизионном рынке страны. Соответственно, вследствие включения в список наряду с министром нынешнего главы медиахолдинга, близкого к "КазНефти", происходит своего рода распространение конфликта на более широкий круг казахстанских элит.

Есть и другая версия. Не исключено, что определенные группы в правительстве увидели прямую угрозу своим интересам в высказываемой в последнее время идее введения налоговых каникул для малого и среднего бизнеса. Эту идею выдвигает движение "Отечество", и особенно активно по этому поводу совсем недавно высказывался как раз Сырабаев. Поэтому дискредитировать одного из авторов новой концепции развития экономики страны может быть для кое-кого очень выгодным. И неважно, что ради этого главе государства доложили непроверенную до конца информацию, можно сказать, фактически ввели в заблуждение. Так что вопрос, кому это выгодно, крайне интересен. Судя по всему, закручивается интригующий и захватывающий сюжет, который "грозит" войти в копилку отечественных скандалов.

23.12.2005 Уголовное дело в отношении должностных лиц, связанное со злоупотреблениями при создании единой автоматизированной системы таможенной службы (ЕАСТС) прекращено. Об этом сегодня, 23 декабря, на пресс-конференции в Астане сообщил заместитель председателя Агентства РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью, передает корреспондент KZ-Акпарат.

По ЕАСТС следствие завершено, дело, как известно, было передано в Генеральную прокуратуру, и решение фактически принималось в Генеральной прокуратуре, – сообщил зампред финполиции. Уголовное дело в настоящее время прекращено производством, в связи с применением акта амнистии к виновному лицу – Саяту Сырабаеву, – пояснил он.

Как сообщалось ранее, система таможенного контроля ЕАСТС, на которую затрачены средства из государственного бюджета, была принята руководством Комитета таможенного контроля к эксплуатации, однако сама система функционировала не полностью.

По материалам Счетного комитета, представленным в мае на заседании Совета безопасности в Астане, с 1997 по 1999 год компания Акциз (ведущий менеджер проекта С.Сырабаев), на которую постановлением правительства была возложена реализация данного проекта, получила прибыль свыше $24 млн., при стоимости проекта $12 млн. При этом исполнителем было закуплено оборудования на сумму 1 млрд. 600 млн. тенге. Стоимость оборудования, принятого на баланс таможенным комитетом, составила 482 млн. тенге.

Больше по интересующей теме Тоболин ничего не обнаружил и, учитывая приближение сеанса связи с коллегой из Астаны, «на бегу» начал анализировать полученные материалы.

«Получается, что осенью 2003 года Сырабаев представлялся для «МЭО» выгодным компаньоном, но в начале 2005 года на него заводят уголовное дело и становится очевидным, что «партнер не чист на руку». Гендиректор «МЭО», человек очень щепетильный, тщательно оберегающий свою репутацию, но служба безопасности сработала слабо. «Генеральный» не получил упреждающей информации о склонности Сырабаева к коррупционным правонарушениям. Ну а когда узнал уже в 2005 году, попытался начать «бракоразводный» процесс, но Сырабаев не захотел просто так уходить из доходного бизнеса? Или я ошибаюсь? Все пока как в тумане.

С другой стороны, если Сырабаев смог организовать такой «гешефт» в «Акцизе», а затем «развести» громкое уголовное дело, которое стояло на контроле у Совбеза, значит, связи у него действительно большие и деньги есть. Правда эти деньги ворованные. Но не каждый день встречаются противники, которые с одного контракта «поимели» выгоду в 24 ляма гринов, как сейчас принято выражаться. Большую часть Сырабаеву видимо пришлось возвратить, чтобы не присесть на нары, но что-то «на бедность» осталось.

Статья, конечно, похожа на заказную, но в ней упоминается интересный факт. Сырабаев какое-то время возглавлял медиаструктуру, которая создавалась и до сих пор находится под патронатом Бексултанова…, а это значит, что он был вхож в окружение «нефтяного принца». Но затем на Сырабаева завели уголовное дело и из медиахолдинга его уволили. В каких отношениях он со своим бывшим покровителем сейчас? Нам не известно…, но тем не менее, этот амнистированный «везунчик», Сырабаев, очень серьезный «клиент», а наши до сих пор почему-то скрывают подоплеку всех этих событий. Или не знают?

Ладно, пусть господа «фирмачи» секретничают. Моя задача обеспечивать безопасность. Однако, нельзя лечить болезнь, не зная всех ее симптомов, как говорил мой учитель в академии КГБ. Значит, для принятия каких-либо конкретных решений необходимо узнать максимум возможного. Работа предстоит долгая и в одиночку с ней не справиться.

В принципе по России, через свои многочисленные связи, можно быстро и качественно получить практически любую необходимую информацию, но в Казахстане все гораздо сложнее. При проявлении внимания к какой-либо фирме или лицу, придется «подставляться», так как обязательно будут ставить вопросы – кто такой любопытный и зачем ему это нужно. Ведь всем и коллегам, и недругам будет понятно, что интерес мой не из праздного любопытства. В таких делах ничего спорадического не бывает.

По Астане все вопросы «закроет» Рязанцев, а вот по атыраускому региону, где непосредственно происходит столкновение интересов и противоборство двух бывших «партнеров», у нас никого нет. Следовательно, придется поработать и опером, а это значит не только головой, но и ногами, руками и даже печенью. Дело, впрочем, знакомое, не зря маститый контрразведчик Рязанцев хвалил вербовку американца по операции «Вариант».

Придя к такому выводу и пользуясь предоставленной ему свободой, Тоболин принял решение незамедлительно заняться поиском помощников, которые могли бы выполнять часть специфических задач по Атырау.

Подошло время связи с Астаной и советник, набрав номер Рязанцева, вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию и попросил ускорить поиски бывших коллег с хорошей репутацией в атырауском регионе. При этом Тоболина немного «понесло», и он начал втолковывать другу, что ему нужны качественные помощники и что он всегда больше доверял старой гвардии, которая работала, а не «крышевала», как нынешние.

Экс-шеф целиноградской контрразведки возмутился:

– Ты помнишь, что я вообще-то не работал в Атырау, а только в Семипалатинске, Алма-Ате и Целинограде?

– Но ты же целый полковник…

– Ты на что намекаешь?

– В ранешние времена полковники командовали полками, в которых насчитывалось…

– Брось нести ересь, тебе за телефон фирмачи платят, а я на свои кровные с тобой разговариваю, – забавы ради задирал Рязанцев.

– Вопрос твоего информационного участия в нашей экспедиции, а следовательно, и финансирования, мною согласован. Будешь присылать чеки за оплату телефона, интернета и другие затраты, по нашей линии, и мы все возместим, – на полном серьезе пообещал Тоболин.

– Да не нужны мне ваши коммерсантские подачки…, – не унимался полковник.

– Да тебе никогда ничего не нужно, – рассердился советник, но тут же взял себя в руки и мирно предложил, – оставим этот спор до личной встречи. Я надеюсь, она не за горами. Привет семье, – и все-таки не удержался и напомнил вдогонку. – Постарайся побыстрей выполнить мою просьбу.

17 мая 2006 года (среда) – 07.00 Атырау

Тоболин проснулся почти, как всегда, без будильника, хотя в Москве еще было шесть утра и накануне вечером вместе с Савиным и Пановым они были на затянувшемся далеко за полночь ужине, который дал в честь их приезда коммерческий директор «МЭО-Гурьев» – Ян Павел Вельяминович.

После пробежки и душа, советник налил в пиалу настоявшегося зеленого чая, и разложив документы по датам, начал размышлять.

«Если исходить из имеющихся фактов, письмо от «Шельфконнекта» в атырауский департамент финансовой полиции было направлено 8 мая, копия ушла в областное подразделение Комитета национальной безопасности.

Однако, 10 мая директор «Шельфконнекта» уведомляет «МЭО-Гурьев» о назначении аудиторской проверки. Значит владельцы «Шельфконнекта» заранее, не ожидая результатов проверки своей кляузы в госорганах, назначают аудит. Зачем? Ведь одно то, что они «сдали» своего партнера фискалам, явно свидетельствует об их истинных устремлениях, а все их сегодняшние и наверняка будущие заверения о чистоте и благости намерений, чистый блеф. Они выдали себя с головой, и их конечная цель явно не ограничивается проверкой.

Собрание двух «любящих» сторон состоялось 24 апреля и, если по-простому, то после него начинается процесс «разборок» бывшей «крыши» со своими подопечными. Стало быть, не получив чего-то желаемого на этом дружеском форуме «крыша», подождав две недели, начинает действовать, причем нагло и дерзко по всем фронтам.

Причины для всего этого, конечно, есть, но они сейчас не играют никакой роли. Это позже в спокойной обстановке можно разбираться, если это будет кому-то нужно, почему не верно была выбрана «крыша», которая тогда называлась – «партнер для развития совместного бизнеса». Причем, как утверждает Киняев, сделка была заключена на кабальных для холдинга условиях. Возможно «МЭО» к этому альянсу кто-то дополнительно подтолкнул извне или изнутри.

Очевидно, что не совсем правильно была выбрана и тактика работы с этим «партнером». Отношения должны быть прозрачными, и по каждой угрозе возникновения конфликтной ситуации необходимо было встречаться и искать точки соприкосновения и возможный компромисс.

Но это все в теории, а в жизни, как всегда, получилось то, что получилось. В результате взаимных претензий и амбиций возник клубок проблем, дело зашло в тупик, но никто не захотел искать из него выхода. И на сегодня, похоже, ни одна из сторон не готова и не будет идти на компромисс, а значит… война.

Поучаствовать в чужой войне охотников много не бывает, а Тоболин чувствовал, что до сих пор не стал в «МЭО» своим. Но, во-первых, отступать он не привык, да и, честно говоря, пока было некуда, а во-вторых, он всегда любил справедливость, которую в этом деле предстояло еще поискать. Так что, спокойно уяснив, что вариантов для маневра не так уж много, советник принял окончательное решение, остаться на стороне «МЭО», а там война план покажет.

Вечером Тоболин провожал Савина и Панова в Москву. Перед отлетом они сидели в аэропортовском кафе, и пили скверный общепитовский кофе. Олег обратился к финдиректору:

– Валерий Викторовича – это война. Ты доведи эту мысль до «Генерального». Причем война, которую не мы начали, и чтобы не быть элементарно уничтоженными, а попытаться хоть что-то сделать, надо однозначно осознать, что на войне все средства хороши.

– Понятно, будем стараться, – несколько меланхолично ответил Савин, думая о чем-то своем. Потом будто спохватившись энергично заверил, – Да, если ты насчет денег на работу, то делай свое дело, а остальное моя проблема. Вот мы побывали здесь, все увидели, каждый день будем на связи. Понятно, что безопасность требует затрат. В этих условиях особенно. Будем докладывать акционерам – думаю, они поймут.

– Вы главное здесь самодеятельностью не занимайтесь, – вступил в разговор Панов. – Я тоже всегда на связи. Любую бумажку, любое движение членов проверяющей комиссии докладывайте, и мы примем юридически выверенное решение.

– Иногда требуется мгновенная реакция на события, – попытался поспорить Тоболин, но глава юридической службы холдинга перебил.

– Всегда можно потянуть время, дать промежуточный или компромиссный ответ. Повторяю, без нашего ведома ни одного шага не предпринимать.

– Хорошо, – сухо сказал Тоболин и надолго замолчал.

Советник по безопасности отчетливо понимал, что при решении любой задачи, здесь в Атырау, у рабочей группы – будут проблемы. И судя по стремительности и агрессивности оппонентов очень даже немаленькие. И решать их надо будет быстро и решительно, но похоже его коллеги придерживались какой-то другой точки зрения.

18 мая 2006 года (четверг) – 11.00 Атырау

Тоболин чувствовал, что Толчинский воодушевленный визитом московского руководства в некоторой степени утратил бдительность и перестал ощущать опасность, нависшую над «МЭО-Гурьев», поэтому выбрав то редкое время, когда директор был свободен от общения со своим подчиненными, советник зашел к гендиректору «МЭО-Гурьев».

– С чем пожаловали, Олег Алексеевич? Чай? Кофе? – радушно поинтересовался Толчинский.

– Да нет, спасибо, Владимир Данилович. Я ненадолго. Вам, как я понял, копию моей докладной на имя главы холдинга из Москвы не пересылали?

– Нет.

– Я почему-то так и думал, – констатировал советник, кладя документ на стол директора.

Прочитав документ, Толчинский озадаченно посмотрел на Тоболина и спросил:

– Откуда про «Шельфконнект» узнал?

– Работа такая, – уклончиво ответил советник.

– А насчет моей охраны ты серьезно?

– Думаю, да. Пусть ваш водитель повнимательнее будет. Он парень крепкий, надежный. Я его дополнительно проинструктирую.

Покинув отмобилизованного директора, Тоболин выехал в ресторан «Андреевский» на встречу с первым кандидатом в помощники, которого порекомендовал из Астаны Рязанцев. При подготовке к собеседованию, обозначив кандидата как КА-1, советник набросал ряд параметров, которым должен был соответствовать помощник.

Мужчина средних лет и неприметной наружности, с которым встретился Тоболин, был крепким профессионалом, грамотным и эрудированным, обладал приличными связями в городе, но среди них не было «завязок» в финансовой полиции, а это было основополагающим условием для помощника на сегодня. Кроме того, КА-1 имел небольшой частный бизнес и не горел желанием менять свой устоявшийся уклад жизни на новые оперативные хлопоты, которые, как он хорошо знал, требуют круглосуточных бдений. Приятно пообщавшись и вспомнив былое, они расстались довольные друг другом. Договорившись при необходимости созваниваться.

Глава 4. «Хан»

19 мая 2006 года (пятница) – 10.00 Атырау

Тоболин продолжил работу по подбору надежного помощника. В коротком списке Рязанцева была еще только одна фамилия и это означало, что, если этот кандидат, получивший от советника индекс КА-2 не подойдет, дело будет швах.

«Понятно, что связям Рязанцева найти подходящую кандидатуру в Атырау было не просто, – размышлял Тоболин. – Во время послесоветского безвременья многие бывшие работники КГБ покинули город, но, чтобы всего два надежных человека на город со 150-тысячным населением…».

Впрочем, выбора не было, и советник набрал номер телефона ветерана органов госбезопасности. Ему ответил чуть глуховатый мужской голос, Тоболин начал представляться, но собеседник, не дослушав, вежливо попросил больше его не беспокоить и прекратил вызов. Это вполне соответствовало устной краткой характеристике, которую дали КА-2 люди Рязанцева, но сдержанные, решительные люди всегда нравились Тоболину, так как они, как правило, мало говорили, а больше делали. Через пятнадцать минут советник решил повторить попытку с другого телефона и снова набрал номер КА-2, и как только собеседник ответил, быстро, как пароль, назвал фамилию рекомендателя. После чего, воспользовавшись заминкой оппонента, расшифровал, что этот человек посоветовал обратиться по этому номеру телефона за консультацией. Услышав фамилию целиноградского контрразведчика, обладатель сдержанного голоса, выдержав небольшую паузу, согласился пообщаться с Тоболиным.

От встречи в ресторане «Алексеевский» КА-2 категорически отказался и предложил советнику приехать по адресу, который, согласно карте, находился в старой части города, среди частного сектора. На поверку там оказалась заштатная пивная, чудом сохранившаяся со старых советских времен. Такие имели раньше расхожее название «Голубой Дунай» или «Шайба», за цвет или круглую форму.

Внутри заведения антураж не совсем соответствовал аналогу. Столиков также было немного, но они были ниже и возле них имелись стулья, и клиенты сидели, а не стояли, как было раньше. Народу было немного и Тоболин, выбрав место, с которого хорошо просматривался вход, присел за стол, накрытый дешевой клеенкой с полустертым рисунком. Не зная порядков заведения, советник решил осмотреться. Взяв со стола куцее меню, и сделав вид, что внимательно его изучает, приступил к изучению посетителей. Присутствующих было немного и на первый взгляд они совсем не походили на обычных обитателей пивнушек. Трое за соседним столом были явно из отставных военных, немного дальше расположилась пара пенсионеров – ментов, а у самого входа сидели, похоже, бывшие комитетчики из наружки или технических служб. Надвинувшаяся от стойки дородная официантка прервала данный процесс и окинув посетителя оценивающим взглядом, переместила с разноса на стол видимо обязательные для данного заведения кружку пива и порцию легендарной гурьевской воблы.

Советник успел оценить рыбу, но к пиву даже не притронулся, так как оно имело вид какой-то неопределенной мутно-желтой субстанции, когда к нему без приглашения подсел крепкий, жилистый, среднего роста и возраста, мужчина.

– Тебя зовут Олег?

– А как вы догадались? – несколько озадаченный стремительным появлением незнакомца, видимо воспользовавшегося служебным входом, рефлекторно отреагировал Тоболин.

– Ты же один здесь русский, – довольный собой рассмеялся незнакомец. Его хрипловатый голос вызвал какое-то нездоровое оживление в зале, потому что посетители начали поочередно подходить к их столику и почтительно приветствовать незнакомца. Подобревшая официантка, плавно оттеснив эту очередь, заботливо смахнула с клеенки несуществующие крошки и торжественно водрузила на стол две запотевшие кружки янтарного пива и большую тарелку отборной воблы.

Когда эта вакханалия презентаций закончилась, незнакомец подвинул одну из кружек Тоболину и скомандовал:

– Пей.

Советник выжидательно посмотрел на неожиданного соседа и хотел сказать, что с незнакомыми не пьет, но тот поднял на него свои пронзительные желто-зеленые глаза степной рыси (каркал) и повторил:

– Пей, я сказал.

– Вы не могли бы для начала представиться? – «закипая», но стараясь быть вежливым, поинтересовался Тоболин, которому этот провинциальный спектакль начал уже порядком надоедать.

Незнакомец не ответил, а лишь отрицательно покачал головой.

– В противном случае оставьте меня в покое…

– Я могу оставить тебя в покое, но тогда ты останешься без помощника. Поэтому, пока этого не произошло, давай будем пить вместе, – решительно заявил обладатель пронзительных рысьих глаз.

В дальнейшем Тоболин быстро и синхронно с КА-2 поднимал очередную кружку. В процессе этого нехитрого занятия советник немного рассказал о себе, о ситуации, в которую попал «МЭО-Гурьев», и в заключение предложил КА-2 деньги за оказание помощи в столь сложном и рискованном деле, каковым всегда и во все времена считался поиск правды.

– Денег, Олег, мне не надо, – нисколько не оскорбился КА-2 – денег мне с бабкой на остаток жизни хватит, а дети мои уже сами большие и крепко стоят на ногах. По работе по нашей скучаю, по порядочным людям, по хорошим товарищеским отношениям. Я сейчас «внештатником» в атырауском управлении КНБ с 9 утра до 18 вечера просиживаю. Мог бы кого-то чему-то научить, подсказать. Я же опер был не из последних, а никому это сейчас не нужно. Все вокруг молодые, деловые, хваткие. Только и делают, что бегают с мобилами, выгоду ищут, как волки голодные. А я бумажки никчемные перебираю. Все ко мне как к непутевому аксакалу относятся, к уважаемому деду, по-вашему, считают неудачником, который после увольнения ни в какой инофирме пристроиться не смог. А я, между прочим, еще любого молодого завалю «на руках». Хочешь, с тобой сейчас померяемся?

Советник подумал, что КА-2 немного перепил и поспешил отказаться.

– Да, верю я агатай, верю.

– Ты думаешь, я пьяный? – возмутился бывший атырауский опер не из последних, – Да меня пьяным мало кто видел. Просто у нас, адайцев, забава такая, людей в экстремальных условиях проверять. Ты знаешь, кто такие адайцы? Это великий род, который давал лучших воинов для казахских ханов во все времена. Вот в крови у нас и сидит дух воина, который проявляется в сложных ситуациях, в каковой мы с тобой сейчас, похоже, и находимся.

Вечер уже плавно перетекал в ночь, а все та же усталая и неопрятная официантка все приносила и приносила им пиво и водку, которые отправляли старые и вновь появлявшиеся посетители, таким образом, высказывая почтение соседу Тоболина. А они пили все подряд и, как водится у мужчин, становились друзьями и говорили о минской школе КГБ, которую заканчивали в разные годы, о любимом преподавателе, старом заслуженном контрразведчике, о бывшей работе и еще о многом – многом другом.

20 мая 2006 года (суббота) – 08.00 Атырау

Тоболин выключил будильник не сразу, так как не понимал, явь это или сон. Определившись, он не стал вскакивать с кровати, а закрыл глаза и попытался восстановить в памяти окончание вчерашнего вечера и начало ночи. С трудом вспоминая как они, будучи уже окончательными друзьями, прощались с КА-2 и как сам добирался до гостиницы, советник восстановил в памяти номер телефона помощника и время связи с ним, после чего нехотя встал и пошел в душ.

Через час, в обусловленное время, позвонил КА-2 и, на удивление бодрым голосом, четко проинформировал:

– Я направил тебе на электронную почту сообщение с номером нового мобильного телефона. Заведи для меня ящик на одном из почтовых сайтов на вымышленное имя и сбрось туда какую-нибудь простенькую шифровальную программку. Пароль для входа – год и место рождения Абулхаир-хана. Сделаешь – сбрось эсэмэску с указанием почты.

И постарайся работать оперативно и качественно, а не спать до обеда, – не выдержав, рассмеялся помощник и бросив на прощание – «Пока», отключился.

После такого бодрого звонка, вспомнив связи КА-2, его настрой и компетенции, Тоболин окончательно осознал, что у него теперь есть надежный и очень компетентный помощник, которого он для себя зашифровал под псевдонимом «Хан».

«Конечно, в идеале оперу хочется, чтобы помощником у него был начальник всемогущей финансовой полиции или на худой конец первый зам генерального прокурора, но в жизни так не бывает, – рассуждал за чашкой зеленого чая довольный Тоболин. – Кроме того, сейчас просто нет времени на полномасштабную работу по подбору помощников, как того требуют каноны классической контрразведки, а поэтому надо признать, что с «Ханом» мне очень повезло. Помимо прекрасных человеческих качеств помощник не только обладает обширным количеством связей в правоохранительных органах, но и пользуется среди них непререкаемым авторитетом. Пусть это и не руководители фискальных ведомств, но это опера – те профессионалы, на которых держится вся работа в этих недружественных в нашей ситуации органах».

Пора было начинать работу по обеспечению «Хана» надежными способами связи.

В офисе «МЭО-Гурьев» почти никого не было, так как накануне Москва приняла решение пока не набрала ход комплексная налоговая проверка дать отдохнуть сотрудникам дирекции и бухгалтерии филиала. Пользуясь этим Толчинский, объявил выходной для всего персонала и работали только дежурные службы.

Тоболин удобно расположился в своей мансарде и в полной тишине пустого здания работал над выполнением заявки «Хана». Для этого он зашел на самый посещаемый в СНГ почтовый сайт и завел на нем почтовый ящик на вымышленное имя. Затем разработал график меняющихся паролей для захода на этот ящик и «сбросил» на него программу шифрования и первоочередные вопросы к помощнику. После выполнения всех необходимых операций отправил на новый нигде не зарегистрированный, а следовательно «не засвеченный» мобильный телефон «Хана» сообщение с данными, почтового ящика, на котором находилась вся необходимая на данный момент информация.

Вопросы, поставленные перед «Ханом», были с одной стороны не сложные, но достаточно специфичные. В первую очередь советника интересовал неофициальный статус финансовой полиции в системе госорганов Атырау. Степень влиятельности руководства финпола среди руководителей правоохранительных органов города. Отношения «в связке» финансовая полиция – налоговый комитет. Полная информация о частной аудиторской конторе «Налог консалтинг» и ее владелице.

21 мая 2006 года (воскресенье) – 11.00 Атырау

Тоболин решил в этот день разобраться и систематизировать имеющиеся материалы по проблеме «МЭО-Гурьев». Для того, чтобы сбросить накопившуюся за неделю усталость он провалялся в постели несколько дольше обычного и проснувшись почувствовал себя хорошо отдохнувшим. Бодро натянув майку и спортивный костюм, энергично размялся и выскочив из гостиницы в быстром темпе пробежал три километра. Вернувшись и приняв контрастный душ, он плотно позавтракал и отправился в офис.

Поприветствовав на входе охрану, советник поднялся к себе в мансарду, «пролистал» в компьютере все, что накопилось в папках и почте, после чего удобно расположился в кресле и, приступил к анализу сложившейся ситуации.

«Исходя из имеющейся информации 18 июня 2003 года ТОО «Шельфконнект» стало совладельцем ТОО «МЭО-Гурьев». На каких условиях не известно. Если исходить из логики Киняева владельцы «Шельфконнекта» предложили полную защиту атыраускому филиалу от любых посягательств на территории Казахстана, а возможно и всем другим казахстанским проектам «МЭО»… Но часть в «МЭО-Гурьев», которую холдинг за это отдал, стоит несколько десятков миллионов долларов, а значит «крыша» получается баснословно дорогой. Возможно, новые партнеры из «Шельфконнекта» пообещали что-то еще. Кроме того, тогда же в печати появилась публикация о создании мифического СП «МЭО-Шельфконнект», но прошло почти три года и о его дальнейшем существовании нет никаких упоминаний ни с одной стороны.

Пойдем дальше: 24 апреля 2006 года состоялось общее собрание совладельцев «МЭО-Гурьев», где было принято решение об аудите. Кто из московского офиса присутствовал на нем, не известно. 8 мая владельцы «Шельфконнекта» обращаются в финансовую полицию и комитет нацбезопасности, сообщая о неуплате налогов, находящейся в их совладении фирмы, то есть стреляют себе в ногу. Ведь огромные штрафы с «МЭО-Гурьев» повлияют и на размер их прибыли. В том же письме они упоминают о том, что не дополучили дивидендов и просят проверить 2005 год. Почему они не сделали этого раньше? Или за 2003 – 2004 года они что-то получили? Какой-то тупик, но дальше двигаться в этом направлении нет смысла, не зная деталей договора и истории последующих взаимоотношений.

Что мы имеем в сухом остатке?

В основе спора двух компаньонов лежат большие деньги. Судя по всему, компромисс между ними невозможен. «Генеральный» даже не заикается о возможности переговоров с владельцами «Шельфконнекта», которые в свою очередь, подключив к конфликту фискальные органы, получается тоже сжигают мосты.

Но мы на чужой территории, а значит стратегически уже проиграли, по крайней мере так считает Рязанцев, а он знает обстановку в Казахстане гораздо лучше, чем все московские руководители «МЭО» вместе взятые. Значит нам остаются тактические бои местного значения, которые мы даже если выиграем, то в итоге войну все равно проиграем.

Но, как сказал Марк Аврелий – «Делай что должен и свершится, чему суждено». Поэтому будем работать».

В этот момент поступила электронная почта от «Хана». Помощник написал, что шифровальная программа не устанавливается, поэтому посылает ответы на заданные вопросы в открытом виде. Олег ответил, что связь есть и это самое главное, а новую шифровальную программу подготовит позже к личной встрече.

Можно было так уж сильно и не шифроваться, но Тоболин беспокоился не за себя. Он приехал и уехал, а помощнику и самое главное его детям здесь еще жить и работать. А регион тут специфический.

В приложении к записке «Хана» содержалась следующая информация.

«Агентство РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (финансовая полиция), образовано 6 июня 1994 года – государственный орган, непосредственно подчиненный и подотчетный президенту, осуществляющий в целях обеспечения экономической безопасности руководство, а также в пределах, предусмотренных законодательством, специальные функции по расследованию экономических, финансовых и коррупционных преступлений. Финансовая полиция наделена правами проводить любые оперативные мероприятия и имеет для этих целей все необходимые силы и средства.

Финансовая полиция (финпол) Атырауской области занимает ведущую роль среди правоохранительных органов и, хотя не пользуется уважением и авторитетом, по степени значимости, в том числе из-за уголовных дел на влиятельных людей города и области, опережает КНБ. Руководитель местного финпола не местный, не поддерживает дружеских связей со своими коллегами по правоохранительным органам, но используя связи в Астане, имеет влияние на областных руководителей УВД, прокуратуры и судебных инстанций. Налоговый комитет Атырау находится в полной зависимости от финпола и выполняет различные задания и заказные проверки по указке «фиников».

ТОО «Налог консалтинг» частная аудиторская компания, образована в 2001 году, владелица Кудабаева Нурсулу Забировна. По некоторым данным конечным бенефициаром конторы является один из руководителей финансовой полиции Атырау.

Кудабаева Нурсулу Забировна, 1965 года рождения, уроженка п. Кульсары, Гурьевской области. В 1984 году закончила Гурьевский сельскохозяйственный техникум по специальности бухгалтер и пять лет практиковала в Кульсаринской райпотребкооперации. Затем перебралась в Атырау, где устроилась в налоговые органы. Заочно окончила финансово-кредитный факультет престижного в Казахстане Алма-Атинского института народного хозяйства. Из налогового комитета уволена по отрицательным мотивам в 1998 году. После чего работала главным бухгалтером в частных структурах, связанных с сервисным обслуживанием нефтедобычи. В 2001 году, с ее слов, друзья из налоговых органов помогли ей создать частную аудиторскую фирму «Налог консалтинг». По непроверенным данным Кудабаева является агентом финансовой полиции и, выполняя задания, проводит заказные проверки с нужными результатами».

Помимо ответов на поставленные вопросы в приложении находились две выписки из оперативных материалов.

апрель 2004 года

По имеющимся данным ТОО «Шельфконнект» является брокерской фирмой, образованной под патронажем вице-президента НК «Казнефть», зятя президента Казахстана Турара Бексултанова. Центральный офис расположен в г.Алматы по ул. Фаруха – 372. Генеральным директором фирмы значится Аханова Жанна Исатаевна, которая на самом деле является подставным лицом, а в реальности руководит деятельностью «Шельфконнекта» его владелец – Сырабаев Саят Нурланович, один из учредителей и бывших руководителей известной фирмы «Акциз».

В настоящее время, пользуясь поддержкой вышеобозначенного высокопоставленного лица, «Шельфконнект» стремительно расширяет сферу влияния на западе Казахстана. В частности, после договоренностей в Атырауском регионе фирма «продавливает» контракт по Карачаганаку и ведет в г.Аксае переговоры о создании СП с брокерской компанией «Глобалтранс». При этом представители «Шельфконнекта» заявляют, что полностью замкнули на себя все сделки казахстанско-американского СП «КАНК» в своей отрасли и здорово «отодвинули» с завоеванных позиций российский холдинг «МЭО».

Данная информация, безусловно, свидетельствует о больших амбициях руководства «Шельфконнекта». В то же время требует более тщательного рассмотрения конфликт его руководителей с представителями «Акциза», откуда они сами являются выходцами. Создается впечатление, что кризисная ситуация в их отношениях может быть отвлечением от действительных целей и замыслов некоторых больших руководителей, стоящих за ними, и впоследствии может быть использована для достижения каких-то далеко идущих целей.

май 2004 года

В настоящее время «Шельфконнект» пытается работать с казахстанско-американским СП «КАНК» и проводит переговоры с другими крупными партнерами, работающими в сфере нефтегазового комплекса в плане получения заказов на оказание услуг. Однако в связи с тем, что о фирме в Атырауской области практически ничего неизвестно, в установлении контактов имеются определенные трудности. По полученным данным Сырабаев встречался с руководством Атырауского нефтеперерабатывающего завода (одного из крупнейших в Казахстане), «Уралнефтегаза», и ряда других известных в области компаний, но пока реальных договоренностей не достиг.

Со слов информированных источников, из-за принадлежности «Шельфконнекта» к сильным мира сего, Сырабаев свободно вхож к руководству области и руководителям других госструктур областного масштаба. Фирма появилась в области в связи с большой перспективой экономического роста региона и поискам возможностей для своего развития. В частности, ближайшие планы руководства «Шельфконнекта» – работа с международным консорциумом «ДЖИПА». В текущем году данным консорциумом в области начинается строительство крупного газоперерабатывающего завода общей стоимостью несколько миллиардов долларов США. Предполагается, что одним из партнеров «ДЖИПА» на этом объекте и стремится стать «Шельфконнект». Сейчас фирма арендует помещение, но в перспективе планируется строительство своего офиса. С этим вопросом Сырабаев обращался к городским властям. Не исключается, что «Шельфконнект» займется и другими видами деятельности – поставки стройматериалов и т.п. В основном Аханова общается с сотрудниками областной таможни, других особо близких связей не замечено.

По сведениям, полученным от сотрудников областной таможни, руководство органа рекомендует всем, заинтересованным в беспроблемном бизнесе фирмам, иметь дело с «Шельфконнектом».

Подчеркивается, что усилия «Шельфконнекта» будут направлены против «МЭО», с целью оттеснения его от наиболее выгодных участков. Основной аргумент – фирма является не казахстанской. В этом им будет способствовать местная таможня, выполняя прямые указания сверху.

Оперативные материалы были какими-то отрывочными и непонятными. «Похоже, что кто-то из местных начальников правоохранительных органов начал изучать «Шельфконнект», как нового игрока в регионе, или это делали по заказу фирм конкурентов, – предположил Тоболин. – И почему «Шельфконнект» начал работать против своего компаньона «МЭО»? В июне 2003 года совместный контракт, а уже в апреле 2004 года, если верить этой информации началось противостояние. Вполне возможно, что владелец «Шельфконнекта» изначально планировал занять нишу «МЭО» в Атырау. В любом случае акционеры холдинга не просчитали угрозы со стороны нового партнера и теперь мы там, где мы есть, а эта информация только наталкивает на предположение, что идея силового поглощения подходящего для начала своего бизнеса объекта зародилась у Сырабаева во время изучения возможности вхождения в этот перспективный и богатый регион. С его-то криминальными наклонностями это не мудрено, но… Так, что там дальше».

СПРАВКА В ОТНОШЕНИИ КОМПАНИИ «МЭО»

(ноябрь 2004 года)

Неожиданные организационные преобразования, в связи с объединением с фирмой «Шельфконнект» среди представителей иностранных компаний и бизнесменов, вызвали определенное недопонимание действиями руководства холдинга «МЭО». С их слов, до настоящего времени компания «МЭО» имела репутацию благонадежной, хорошо финансово обеспеченной, порядочной фирмы, строго выполняющей обязательства перед партнерами, имеющая достаточное количество контактов, хорошую перспективу работы в регионе, четко налаженную команду хороших менеджеров, работающей вне политики. В деловых кругах области это называют не объединением двух деловых компаний в СП, а постепенной приватизацией «Шельфконнектом» компании «МЭО-Гурьев». Все ранее заключенные контракты «Шельфконнекта» осуществлялись силовыми методами, давлением с центра, незаконного вмешательства руководства и работников таможенного комитета в деятельность хозяйствующих субъектов, что в основном вызывало негодование со стороны иностранных компаний, привыкших к независимости в выборе партнеров и порядку. Кроме того, само неэтичное поведение представителей «Шельфконнекта», открытые высказывания о близости к членам семьи главы государства, о своих учредителях, «усмешки» по поводу приобретения «МЭО» вызывают настороженность у деловых кругов области, определенную степень недоверия и боязнь за безопасность своих контрактов и денежных средств, что на руку фирмам-конкурентам, распространителям основных слухов.

Вывод:

Учитывая слабую осведомленность бизнес-элиты Западного Казахстана, об интересах фирмы «МЭО», а также в связи с передислокацией ряда крупных иностранных компаний в регион освоения шельфа Каспийского моря, перевода головных офисов большинства иностранных фирм из г.Алматы в г.Атырау и т.д. необходимо осуществить ряд интервью в местных средствах массовой информации. Это позволит понять истинные причины объединения, оценить правильность укрупнения компании и позитивно отразится на деловом имидже «МЭО».

«Подтверждение, что «Шельфконнект» не тот партнер, с которым «МЭО» нужно было сотрудничать, – резюмировал Тоболин. – Но главное не это, а то, что с апреля 2004 года по апрель 2006 года акционеры холдинга не предприняли решительных шагов по разрыву контракта с «Шельфконнектом». По каким-то причинам не захотели или не смогли этого сделать?

Грустная картина, но надо идти дальше, а у нас пока недостаточно информации для…».

Советник к месту вспомнил любимую аксиому своего учителя, полковника Соболева, который перенял ее у аналитиков от разведки – «сколько бы ни было исходных материалов, их всегда не хватает для однозначного вывода».

В это время в мансарду неожиданно поднялся коммерческий директор «МЭО-Гурьев» Павел Ян.

– Вот вы где прячетесь, Олег Алексеевич, а я вас по всему Атырау ищу. Я за вами. У нас тут, недалеко за городом, место хорошее есть, там ребята уже шашлыки готовят. Приглашаю вас «на природу», как говорится. Поедем, развеемся, что вам тут одному сидеть? Впереди будет много работы, когда еще вырвемся? Я вас в машине подожду.

Все это Ян выпалил как из пулемета и не дав советнику времени на формулирование ответа, исчез из поля зрения.

Не сказать, что Тоболину хотелось куда-то ехать, но он понимал, что для эффективной работы необходимо иметь хороший контакт с местными кадрами, да и дополнительная информация по запутанным отношениям холдинга с партнерами не помешает. Поэтому он решительно собрал бумаги, сложил их в сейф, выключил компьютер и вышел из кабинета.

22 мая 2006 года (понедельник) – 09.00 Атырау

Тоболин получил по электронной почте указание руководителя кризисной группы Савина о немедленном возвращении в Москву. Причина такого срочного решения не сообщалась, только в заключительном абзаце уведомлялось, что в ближайшее время Тоболина в Атырау будет замещать Панов.

Накануне вечером, на шашлыках у Яна, присутствующие менеджеры «МЭО-Гурьев», видимо предупрежденные ранее Толчинским о нежелательности откровений с советником, старательно избегали производственных вопросов, поэтому получить дополнительные сведения о взаимоотношениях с «Шельфконнектом» не представилось возможным. В этой связи советник, используя последние часы пребывания в Атырау, активно перемещался по офису и контактировал с рядовым персоналом, «впитывая» информацию по ситуации с аудиторской проверкой в филиале, изучая настроение людей и их реакцию на действия бывших партнеров из «Шельфконнекта», которые в одночасье оказались главными врагами.

В результате удалось установить, что московский холдинг, по мнению некоторых сотрудников «МЭО-Гурьев», в отношениях с партнерами тоже не был «белым и пушистым». В частности, никто из первых руководителей холдинга не прибыл на последнее общее собрание участников ТОО «МЭО-Гурьев» в Алма-Ату. Почему это произошло – другой вопрос, который его в данный момент не очень интересовал. Советник всегда считал, что народная мудрость – «плохой мир лучше доброй ссоры», очень правильная. Но все полученные сведения опять были какими-то разрозненными и не складывались в единую мозаику.

Кроме того, оказалось, что 12 мая в «МЭО-Гурьев» с документами для проведения аудита приходили люди из «Налог консалтинг», но Толчинский дал указание не пускать их в офис. Для разъяснения данной ситуации советник обратился непосредственно к директору. Владимир Данилович, как всегда долго путался в правовой оценке отказа и в конце концов сослался на установку Москвы, а конкретно на телефонную директиву Панова. В ответ на недоумение Тоболина он, молча, достал письмо Ахатовой на официальном бланке «Шельфконнекта» и положил на стол перед советником.

Генеральному директору

ТОО «МЭО-Гурьев»

г-ну Толчинскому В.Д.

от 19 мая 2006 года исх. № 106

Уважаемый Владимир Данилович!

Общее собрание участников ТОО «МЭО-Гурьев» приняло решение провести аудит компании за счет компании ТОО «Шельфконнект» (Протокол общего собрания участников ТОО «МЭО-Гурьев» от 24 апреля 2006 года). Письмом за № 06-01-04/66 от 10 мая 2006 года Вы были уведомлены о решении компании ТОО «Шельфконнект» в качестве аудиторской компании назначить компанию «Налог консалтинг». Вы были заранее предупреждены мною о том, что к Вам направляется аудитор, однако Вы воспрепятствовали его работе. При этом Вы постоянно ссылаетесь на указания Савина В. и Панова И. – представителей холдинга «МЭО» (г.Москва).

Считаю необходимым отметить, что холдинг «МЭО» (г.Москва) является таким же участником компании ТОО «МЭО-Гурьев», как и компания ТОО «Шельфконнект», имеющим абсолютно одинаковые с ней права, и не может определять единолично действия компании ТОО «МЭО-Гурьев». Однако Вы заняли позицию полной подчиненности интересам одного участника в ущерб интересам другого участника. Холдинг «МЭО» (г.Москва) не вправе указывать Вам, какие необходимо проводить действия, чтобы осуществить аудиторскую проверку, оплачиваемую другим участником.

Согласно законодательству Республики Казахстан:

1- Ссылка холдинга «МЭО» (г.Москва) на ст. 21 Закона РК от 20 ноября 1998г. № 304-1 «Об аудиторской деятельности» (далее – Закон РК об аудиторской деятельности) необоснованна, поскольку из данной статьи не следует, что аудируемый (ТОО «МЭО-Гурьев») должен знать содержание договора, заключенного между аудиторской компанией (ТОО «Налог консалтинг») и участником аудируемой компании (ТОО «Шельфконнект»), действующим на основании решения общего собрания участников ТОО «МЭО-Гурьев» от 24 апреля 2006 года.

2 – Требование о необходимости посмотреть учредительные документы аудитора во избежание нарушений ст. 20 настоящего закона также необоснованно, т.к. аудиторская фирма – ТОО «Налог консалтинг» имеет договорные отношения (договор № 001 на проведения аудита от 10 мая 2006 года) с ТОО «Шельфконнект» как с участником ТОО «МЭО-Гурьев», на что имеется законное основание. Соответственно, только ТОО «Шельфконнект» вправе что-то требовать с аудиторской организации, но никак не ТОО «МЭО-Гурьев», не говоря уже о холдинге «МЭО» (г.Москва).

3 – Договор № 001 на проведение аудита от 10 мая 2006г., заключенный между ТОО «Шельфконнект» и ТОО «Налог консалтинг», действительно не предусматривает размер оплаты. Однако, ссылка холдинга «МЭО» (Москва) на п. 1 ст. 393 ГК РК необоснованна, так как ч.2 ст.17 Закона РК об аудиторской деятельности не предусматривает существенные условия договора на проведения аудита и не является императивной, о чем так же свидетельствует ч. 3 данной статьи, предусматривающая, что договор на проведение обязательного аудита и сопутствующих услуг аудируемого субъекта должен соответствовать требованиям, установленным законодательством Республики Казахстан, в нашем случае речь идет об инициативном аудите. Также соответствующие положения ГК РК об оказании услуг и выполнении подряда не оговаривают цену договора в качестве существенного условия.

В любом случае, как упоминалось ранее, и это главное, договорные отношения между ТОО «Шельфконнект» и ТОО «Налог консалтинг» ни ТОО «МЭО-Гурьев», ни холдинг «МЭО» (г.Москва) никоим образом не касаются.

Учитывая вышеизложенное, если ТОО «МЭО-Гурьев» и холдинг «МЭО» (г.Москва), что-то и вправе требовать, то, в соответствии с решением общего собрания участников ТОО «МЭО-Гурьев» от 24 апреля 2006г., только подтверждение от ТОО «Шельфконнект», что ТОО «Налог консалтинг» является уполномоченной им аудиторской организацией, не более того. Такое письмо ТОО «МЭО-Гурьев» и холдинг «МЭО» (г.Москва) получили.

На основании вышеизложенного, все препятствия к проведению аудита в компании ТОО «МЭО-Гурьев» как с Вашей стороны, так и со стороны холдинга «МЭО» (г.Москва) заставляют одного из участников Товарищества еще более усомниться в правильности и достоверности ведения бухгалтерского и финансового учетов в компании, где Вы являетесь Генеральным директором.

Владимир Данилович, прошу Вас осознать всю степень Вашей личной ответственности в сложившейся ситуации и не препятствовать правомерным действиям аудитора. Также прошу Вас изменить Вашу одностороннюю позицию в отношении участников и в дальнейшем не ссылаться на указания только одного из них. Ваши действия только тогда легитимны, когда они опираются на совместное решение участников. Такое решение существует и прошу Вас его исполнить.

Генеральный директор

ТОО «Шельфконнект» Ж. Ахатова

– К сожалению я не располагаю полной информацией о вашей внутрихолдинговой кухне, поэтому не могу вам пока ничего порекомендовать, – дипломатично отреагировал Тоболин после прочтения документа. – Что же вы предприняли?

– Отправил это письмо во все ваши московские адреса и жду, – с раздражением заявил Толчинский.

– Это правильно, – не нашел правильного решения Тоболин, и чтобы предотвратить стенания Владимира Даниловича, добавил, – Прилечу в Москву, переговорю по этому поводу с Пановым, потороплю его, чтобы скорректировал вашу правовую защиту.

– Подведете вы меня «под монастырь», – услышал Тоболин, закрывая дверь кабинета директора «МЭО-Гурьев».

Выйдя от Толчинского, советник по мобильному набрал номер «Хана» и договорился о встрече.

Ресторан «Андреевский» в послеобеденное время был почти пуст. Тоболин выбрал плохо просматривающийся от стойки бара столик и сел лицом к выходу.

«Хан» пришел минут через сорок, когда советник уже заканчивал трапезу. Занял соседний столик, сев спиной к Тоболину. Пока не вернулся официант, ушедший за заказом «Хана», советник вложил в меню конверт, где лежало письмо Ахатовой, очередные вопросы, которые необходимо было решить и деньги на оперативные расходы. Через пару минут «Хан» вернул ему меню с таким же простым белым конвертом внутри, в котором находилась дискета с добытой помощником информацией.

Советник допил кофе, рассчитался и неспешно вышел из ресторана.

До отлета в Москву время еще было и Олег, вернувшись в офис, достал конверт от «Хана», распечатал информацию с дискеты и углубился в чтение. Больше всего его заинтересовала информация о последствиях нападения неизвестных на Толчинского и Киняева.

«Получено от источника, требующего дополнительной проверки»

Нападение на руководителей подразделений «МЭО-Гурьев» было осуществлено по заданию бывшего лидера некогда самой могущественной преступной группировки в Атырау, некоего «Рымбы». Поводом послужило якобы нежелание местных руководителей «МЭО» выделить одноразовую материальную помощь «банкиру» данной ОПГ. По утверждению источника, «Рымба» не собирался доставлять неприятности руководителям «МЭО-Гурьев», но его об этом так настойчиво попросили, что он не смог отказать.

Данные «просителей» установить не удалось.

Дополнительно сообщаю, что «Рымба» являлся основным организатором нелегальной поставки черной икры в Москву. Пользовался авторитетом среди преступного сообщества на территории СНГ. Имел устойчивые связи с российскими ОПГ, в первую очередь с чеченскими и дагестанскими группировками. Периодически оказывал услуги отдельным представителям атырауских элитных кланов.

Несколько лет назад «Рымба» неожиданно перебрался в Москву и в Атырау приезжал только на время путины. Открыл офис в одном из представительств Казахстана в России, приобрел коттедж на Рублевке и обзавелся личной охраной.

Однако, в результате возникших разногласий с российскими преступными кланами, «Рымба» был застрелен в своем офисе. На его похороны в Москву вылетал один из видных представителей казахской политической элиты, что спровоцировало скандал в казахстанской прессе.

На основании полученной информации, можно предположить, что акция по устрашению руководителей «МЭО» была спланированной и прекращена в дальнейшем в связи с достижением какого-то, необходимого заказчику, результата».

26 мая 2006 года (пятница) – 09.30 Москва

Тоболин недолго безмятежно отдыхал в еще весенней, но плавно катящейся к лету Москве. Заменивший его в Атырау Панов постоянно звонил и давал указания охарактеризовать того или иного персонажа тотальной проверки, разворачивающейся вокруг «МЭО-Гурьев». Советник в свою очередь теребил Рязанцева в Астане, ждал ответа и информировал о результатах Панова.

Кроме того, Тоболин хотел быть в курсе казахстанских реалий и по его просьбе Рязанцев ежедневно присылал большой объем информации по жузам и правящим кланам, иностранным инвесторам и олигархам, владеющим нефтяными месторождениями в Атырауской области, а также характеризовал государственных чиновников, имеющих отношение к нефтяному бизнесу. Всю эту информацию советник разбирал и систематизировал.

Ранним утром позвонил из Атырау «Хан», и как всегда сухо, порекомендовал заглянуть в почтовый ящик. Тоболин сел за ноутбук, открыл необходимый ресурс и увидел коротенькое сообщение.

«Материалы в отношении руководства «МЭО-Гурьев» официально зарегистрированы в Книге учета заявлений финпола КУЗ № 400. По этим же материалам КНБ отказало в заведении уголовного дела».

«Все правильно, по сценарию, как в школе учили, – констатировал советник. – Только финпол немного торопится, что выдает явную заинтересованность его руководителей. Или на них так жестко «надавили»? Не прошло и двадцати суток как финпол получил письмо Ахановой. И хотя на принятие решения отводится тридцать дней, «финики» не удержались и официально зарегистрировали материалы, а значит будут «копать» дальше. Дело принимает очень серьезный оборот. Если, не имея на то веских оснований такой независимый и могущественный госорган, как финансовая полиция все-таки берется за дальнейшую проверку, значит предположение о том, что «заказ» по атыраускому филиалу «МЭО», решение достаточно высоких инстанций, подтверждается. В то же время в проверке не участвует комитет нацбезопасности, «Аншеф» не подвел».

Тоболин позвонил Панову, в Атырау и сообщил о решении руководства финпола зарегистрировать материалы и продолжать уже в официальном порядке разработку руководителей «МЭО-Гурьев». Тот почему-то отреагировал неадекватно.

– Ну и что? Пускай делают, что хотят, мы все равно будем все вопросы решать через суд.

Тоболину не хотелось спорить и доказывать главному юристу холдинга азбучную истину о том, что следующим шагом финпола будет попытка заведения уголовного дела на Толчинского и Макарову, со всеми вытекающими из этого последствиями и он, заканчивая разговор, сказал:

– Я просто позвонил, чтобы ты был в курсе и поставил в известность о случившемся Савина и «Генерального». Пока.

29 мая 2006 года (понедельник) – 09.00 Москва

Накануне Панов сообщил, что ему необходимо вернуться в Москву для проведения конфиденциальных консультаций с руководством и Тоболин с утра приехал в офис холдинга, чтобы уточнить сроки вылета в Атырау.

Поприветствовав охрану на входе, Олег прошел в кабинет финансового директора. Савин, как всегда, был на месте, свеж и подтянут. Встретил Тоболина по своему обыкновению радушно, долго жал руку и говорил комплименты о внешнем виде, после чего сообщил главную новость из Атырау.

– Ты, наверное, в курсе? Вчера охрана офиса «МЭО-Гурьев» задержала на выходе главную проверяющую Кудабаеву из аудиторской фирмы «Налог консалтинг» с нашей финансовой документацией… Теперь все пойдет по-другому, – с оптимизмом заявил финдиректор.

– Нет, я не знал. Можно поподробнее, – осторожно отреагировал советник.

– Да я сам пока всех тонкостей не знаю. Игорь вчера вечером из Атырау позвонил, говорит, как чувствовал что-то. В пятницу перед уходом Кудабаева заявила на вахте, что будет работать в выходные. Охранник сказал, что этот вопрос надо согласовать с руководством, так как никакой заявки нет, и значит, они никого не пропустят. Кудабаева начала скандалить и обзывать охранника. Последний, согласно нашим инструкциям позвонил Игорю, который успокоил вахтера и распорядился разрешить аудиторше работать в выходные. Дождавшись, когда Кудабаева уедет, Игорь прошел на пост охраны и проинструктировал всю службу охраны на повышение бдительности.

Савин сделал многозначительную паузу, но не дождавшись реакции Тоболина, продолжил.

– Игорь, он же такие ситуации за версту чувствует. Сориентировался, что Кудабаева не зря вдруг стала такой трудолюбивой, видимо что-то задумала. Ведь за время проверки она пока не получила результатов, необходимых ее хозяевам из финпола. Игорь же там с ней постоянно на ножах, не разрешает снимать копии с документов, которые мы и так представляем в оригинале, как того требует закон. Кудабаева попыталась «горлом взять», но он же кремень, к тому же грамотный. Не ей чета. Вот, видимо она и пошла на крайние меры. В субботу аудиторша что-то там ковырялась в бумагах, а Игорь в офисе сидел, пока она не уехала. На следующий день на вахте дежурил тот же охранник, которого Кудабаева в пятницу «облаяла», вот он и проявил бдительность. Попросил показать содержимое сумки, а аудиторша опять в скандал. Охранник вызвал старшего наряда, тот нашего Игоря, и под их напором Кудабаева призналась, что хотела взять документацию на дом, чтобы вечером поработать. Охрана составила соответствующий протокол.

– Много было документов? – нарушил Тоболин монолог финансиста.

– В принципе это не важно, теперь мы перехватим инициативу в этой проверке и начнем наступательные действия.

Тоболин понял, что последние слова принадлежат Панову. Руководитель юридической службы с самого начала настаивал на рассылке писем во все инстанции о нарушениях, которыми изобиловала проверка «МЭО-Гурьев». Советник, наоборот, был сторонником поиска компромиссов со всеми заинтересованными сторонами.

В правильности своего выбора Тоболин убедился во время последней связи с «Ханом», который прекрасно владел обстановкой в Атырау и получил задние заняться поиском влиятельных лиц из местных элитных кланов, могущих помочь сглаживанию противоречий между совладельцами «МЭО-Гурьев».

Так вот, «Хан» убедительно доказал, что письма-жалобы в любые атырауские госорганы обречены на провал, и из-за них следует ожидать еще большего ужесточения проверки, а не каких-то послаблений и правовых коллизий. При этом он привел множество примеров на местном материале.

Вспомнив свой разговор с «Ханом», советник попытался переубедить Савина:

– Валера, давай не будем преувеличивать. Произошло очередное правовое нарушение в ходе проверки, которое мы можем использовать для обращения в правоохранительные органы, но только и всего. Более того, есть уверенность, что никто не придаст ровно никакого значения нашему протесту против незаконных действий Кудабаевой. Давай спокойно разберемся. Какие были документы?

– Олег, ты меня извини, но на чем основывается твое мнение, мне непонятно, а мы этого факта так оставлять не должны. Если надо, дойдем до генпрокуратуры Казахстана. Документов было 47, и в основном это были товарно-транспортные накладные.

– Чем нам грозила утрата этих документов?

– Я думаю последующим обвинением в укрывательстве документов, которые после кражи Кудабаевой мы не смогли бы представить, в обмане, подлоге, заведомом искажении отчетности, выбирай, как говорится, на свой вкус, но, если хочешь знать точнее, лучше свяжись с Игорем. Он все уже «просчитал» и готовит наш «ответ Чемберлену».

– Ты лучше сам позвони ему, пожалуйста, и заодно уточни, когда он вылетает в Москву.

Савин набрал по мобильному главу юридической службы и завязал с ним оживленный диалог, а Тоболин, прислушиваясь к их переговорам, стал прикидывать, что дает «захват с поличным главной аудиторши». И что за этим «проколом» проверяющей стороны может последовать.

Наконец финдиректор закончил разговор и сообщил:

– Тебе лететь пока не надо. Игорь сам там хочет «выжать» все из этой ситуации с задержанием Кудабаевой, а ты пока здесь текущими делами займись. Когда надо будет, вылетишь, но готовность, сам понимаешь, всегда должна быть номер один. А сейчас извини, мне к шефу на доклад идти нужно.

– Еще что-нибудь по Атырау? – заинтересованно спросил Тоболин.

– Да нет, текущие дела, – ответил Савин, вставая из-за стола и направляясь к сейфу с документами.

Тоболин, понимая, что решение принято и разговор окончен, бросил, выходя из кабинета:

– Если что, я на связи.

Пройдя к себе в кабинет, Тоболин первым делом позвонил в Атырау владельцу небольшой фирмы «Сигнал», которая обеспечивала пропускной режим и охрану объектов «МЭО-Гурьев».

С хозяином «Сигнала» Бараевым Рашидом, с самого первого дня знакомства у советника сложились хорошие деловые отношения. Поэтому Тоболин запросто набрал Бараева и обменявшись приветствиями, попросил узнать у своих ребят, все ли члены комиссии прибыли сегодня на объект.

Рашид перезвонил почти сразу и сообщил, что все проверяющие на месте.

– А Кудабаева? – не поверил Тоболин.

– А вон ты о чем? Так бы сразу и сказал. Сейчас перепроверю.… Здесь и как ни в чем не бывало приступила к проверке, – через пару минут ответил Рашид. – Ты, Олег, когда прилетишь? Тут рыбалка такая намечается…

– Пока не знаю. Здесь дела есть.

– Ладно, пока. Если что звони, не стесняйся, только кругами не ходи, а сразу говори, чего надо.

– Спасибо, Рашид, пока, до встречи.

Завершив разговор, советник с раздражением подумал, что вместо защиты руководства «МЭО-Гурьев» мы ловим мелких нарушителей режима проверки. Теряем время, которого потом может не хватить для спасения казахстанского бизнеса. Неужели «Генеральный» не понимает, что обстановка вокруг атырауской компании стремительно осложняется и необходимо срочно искать выходы на Бексултанова.

Глава 5. Абрис врага

31 мая 2006 года (среда) – 09.00 Москва

Тоболин третий день работал в офисе холдинга, но никто его по проблемам «МЭО-Гурьев» не тревожил. Занимаясь текущими делами, мыслями он был в Атырау. Изоляция от происходящих там событий была непонятной. Встречаясь в коридоре с Савиным, они здоровались, общались, но никто не заводил разговор о событиях в Казахстане. Панов и Толчинский тоже не звонили. Тоболин понимал, что все это связано с какими-то управленческими решениями руководства холдинга, но вопросы задавать не привык. Еще в начале службы в КГБ его приучили, что опер должен обладать только той частью конфиденциальной информации, которая необходима для его непосредственной деятельности. Поэтому советник спокойно ждал, когда придет его время действовать и готовился к нему.

Получив, по дороге в офис сообщение от Рязанцева, советник, добравшись до своего компьютера, начал разбирать электронную почту. Найдя письмо полковника, и расшифровав его, он получил долгожданную информацию по Сырабаеву.

Сырабаев Саят Нурланович (в дальнейшем ССН), 15 декабря 1956 года рождения, уроженец г. Алма-Аты. В 1973 году окончил среднюю школу и поступил в Алма-Атинский институт народного хозяйства на факультет механизированной обработки экономической информации и автоматизированных систем управления. Во время обучения в институте задерживался органами МВД как фарцовщик, но благодаря родственным связям не был отчислен, а взял академический отпуск по болезни и через год продолжил учебу. По окончании ВУЗа работал в Алма-Ате во многих республиканских госорганах, нигде больше 1–2 лет не задерживаясь.

В 1996 году ССН становится основателем и руководителем АО «Акциз – Тамерлан» ему принадлежало 8 % акций фирмы. Большая доля, около 70 % принадлежала ЗАО «Акциз» (основатель и владелец Нартай Каирбеков).

Каирбеков – одноклассник зятя президента Турара Бексултанова, в те годы контролировал в Алма-Ате водочный бизнес. Затем начал сотрудничать с тогдашним начальником Таможенной службы республики и получил монопольное право на изготовление электронных копий таможенных деклараций, что приносило его фирме “Акциз” ежегодный доход в 50 млн долларов. Именно для связей с таможней, проведения таможенных операций и схем, была создана “Акциз – Тамерлан”.

В 1998 году ССН, совместно со своим ближайшими сподвижниками. учреждает ТОО «Математикс», которое осуществляло различную коммерческую деятельность. В 1999 году «Математикс» участвует в конкурсе акимата г. Алма-Аты на строительство остановочных комплексов (остановки общественного транспорта, далее – ОК) и получает разрешение на строительство 71 ОК в г. Алма-Ате. Как компенсация частному инвестору за затраты по возведению ОК, акиматом предусматривалось предоставление возможности открытия торговых точек и оказания услуг наружной рекламы. Строительство данных 71 ОК было начато и завершено в 1999 г.

Одновременно в конце 1998 года "Математикс" покупает АО «СТАН», выпускающее одноименную популярную газету. В мае 1999 года «Математикс» неожиданно продает акции «СТАНа», успев за полгода владения уволить многих талантливых менеджеров и сотрудников.

В то же время «Математикс» выступает учредителем нового ежемесячного журнала о политике и обществе в Казахстане «Материк», первый пилотный номер вышел в мае 1999 года.

В 2000 году «Математикс» был перерегистрирован в ЗАО, и стал сдавать киоски собственных ОК в аренду физическим и юридическим лицам, избавившись тем самым от проблем, связанных с розничной торговлей. Расширяя рекламную сеть на собственных и арендованных ОК в г. Алма-Ате, ЗАО «Математикс» добилось полного покрытия города. За время работы ЗАО удалось приобрести в г. Алма-Ате дополнительно 37 готовых ОК у свернувших деятельность конкурирующих компаний и различных физических лиц.

С 2004 года ЗАО «Математикс» оказывает рекламные услуги в регионах на собственных рекламных конструкциях, размещая их на арендованных ОК в следующих городах: Караганда, Павлодар, Усть-Каменогорск, Тараз, Шымкент, Кызыл-Орда, Астана, Актобе, Кокчетав.

В том же году ЗАО «Математикс» было перерегистрировано в АО «СТР Макрос», со специализацией на рекламной и торговой деятельности. Услуги по реализации товаров предоставляются только в г. Алма-Ате, причем, из общего количества ОК с торговыми точками (108 штук), 28 ОК сданы в аренду.

Однако в 2003 году СНН неожиданно был выведен из состава Совета директоров АО «СТР Макрос», но оставил за собой владение журналом «Материк». Примерно в тот же период (конец 2002 года) СНН убирают из «Акциза».

Данные метаморфозы произошли предположительно по той причине, что в этот период произошел разрыв между бывшими друзьями и компаньонами Бексултановым и Каирбековым.

СНН, прекрасно сознавая за кого надо держаться, переходит под полное покровительство Бексултанова.

В апреле 2003 года СНН основывает Ассоциацию по изучению прибыльности инвестиций (АИПИ). Заявив видом деятельности – исследование международного и казахстанского рынка.

В ноябре 2003 года учредителями АО "Национальная компания "КазНефть" (50%), ТОО "Медиа-Право" (50%), была создана АО "Радуга – медиагрупп" (далее – РМГ), с уставным капиталом 1,3 млн тенге. В Казахстане широко анонсировалось, что несколько известных казахстанских средств массовой информации войдут в состав нового медиа-холдинга, создаваемого ЗАО "НК "КазНефть". По словам представителя телекомпании НТВ в Казахстане готовится проект крупного бизнес-издания, подобного российскому "Коммерсанту". Также рассматривается вопрос о создании совместно с "Интерфаксом" нового информационного агентства.

В декабре 2003 года «Радуга медиагрупп» возглавил СНН. Однако вскоре что-то пошло не так и вскоре его уволили. Здесь то и пригодился, созданный на всякий случай в 2002 году, ТОО “Шельфконнект”.

В своем окружении СНН характеризуется как лицо, обладающее целым набором отрицательных качеств: двуличный, хитрый, жестокий, умеющий извлекать выгоду из складывающих обстоятельств. Прекрасно разбирается в принципах устройства казахского общества и умело пользуется его особенностями. Знает, как себя поставить перед людьми нижестоящими и подстроиться под требования вышестоящего в иерархии. За период с 1998 по 2003 годы на него и лиц из его ближайшего окружения заводилось три уголовных дела по признакам коррупции, но ни одно из них до суда не дошло.

Прочитав материалы, Тоболин набросал для Рязанцева ряд новых вопросов по существу полученных данных, и отправил сообщение с благодарностью и обещанием скорой встречи.

2 июня 2006 года (пятница) – 17.00 Москва

Савин вызвал советника и отдал распоряжение сменить Панова в Атырау, так как глава юридического департамента за две недели командировки полностью «выдохся» и ему нужно «подзарядить батарейки».

– Так что в воскресенье ночным рейсом вылетай, – сказал в заключение финдиректор, вставая и провожая Олега из кабинета.

– Постой, Валера, хотелось бы узнать, какая там сейчас обстановка? Как идет проверка? – возмутился Тоболин, останавливаясь у двери.

– Там вопросы пока в основном юридического и финансового характера, – деловым тоном «отрезал» Савин, – они в целом нами решаются. Твоя задача на сегодня – оперативное сопровождение проверки, безопасность и… В общем, не мне тебя учить. У меня и так каждые полчаса атырауский директор и бухгалтер, на связи голову морочат вопросами, которые до меня там никто не решал…

– Может быть, Игорь какие-нибудь отчеты присылал или вопросы какие-то перед руководством ставил? – продолжал настаивать Олег.

– Нет, он на месте все решал, а отчет сказал, здесь, в Москве писать будет.

– Ты уж будь так любезен, Валерий Викторович, сбрось мне копию, чтобы знать, куда мы идем, а то ведь отсутствие представления о сегодняшнем нашем положении может повлечь целую цепь стратегических ошибок в моих бесполезных действиях. Ты ведь знаешь, высокие материи теоретической юриспруденции и экономического анализа, не мой конек, – уже более спокойно отреагировал Тоболин и направился оформлять командировку.

6 июня 2006 года (вторник) – 10.00 Атырау

Накануне, в день прилета, Тоболин попытался обстоятельно поговорить с Толчинским, чтобы выяснить на каком этапе находится проверка, как обстоят дела по рассмотрению нарушений со стороны аудиторов и какие распоряжения и рекомендации оставил Панов. Однако директор, сославшись на неотложные дела, стремительно покинул свой кабинет. Пришлось, чтобы оценить обстановку хотя бы в первом приближении, весь день, дожидаясь, когда освободится сверхзанятый Толчинский, общаться с рядовыми сотрудниками «МЭО-Гурьев» и представителями охранной фирмы. Директор так и не нашел времени для разговора с советником, а Панов и Савин на звонки не отвечали.

Несмотря на это Тоболину удалось выяснить, что аудиторы привлекли дополнительные силы и работают не покладая рук. Присматривает за ними опер финполиции капитан Ерлан Аязханов, который каждый день проводит с проверяющими совещания. Характеризуя сотрудника финполиции, юрисконсульт Мулатова отмечала, что он – «Чувствует себя хозяином положения, разгуливает по подразделениям «МЭО-Гурьев», как у себя дома. Производит беспорядочные вызовы и опросы специалистов, на которых оказывает давление и обещает скорое прекращение деятельности «МЭО-Гурьев». И вообще ведет себя надменно и вызывающе». Охранники подсказали, что Аязханов пару раз заходил в офис «Шельфконнекта», где о чем-то «шептался» с Ахановой.

Информации было не густо, но Тоболин пока не определился надо ли «влезать» в дела бухгалтерии «МЭО-Гурьев», где и происходили главные события проверки.

Связавшись с «Ханом», советник поинтересовался личностью капитана финпола Ерлана Аязханова. Через полчаса помощник ответил, что Аязханов не стоит нашего внимания – это простой исполнитель, без выдумок и фантазий. Нас гораздо больше будут интересовать лица, стоящие за ним – теневые руководители проверки «МЭО-Гурьев».

На следующее утро, когда советник выдвинулся в город для встречи с «Ханом», по мобильному позвонил Владимир Данилович и с паническими нотками в голосе попросил срочно приехать. Тоболин отправил «Хану» сообщение о переносе встречи и вернулся в офис.

В приемной секретарша сообщила советнику, что полчаса назад директору позвонил Аязханов и пригласил на беседу в здание финансовой полиции.

Толчинский при появлении советника выскочил из-за стола и в своей обычной экспрессивной манере заявил:

– Вот, дожили, меня теперь уже и на допрос вызывают…

Тоболин спокойно посмотрел на директора и улыбнувшись поприветствовал:

– Доброе утро, Владимир Данилович.

– Какое к черту доброе? – вновь взвился Толчинский. – Вы знаете, что меня уже в финансовую полицию вызывают?

– Знаю, – сдержанно ответил советник.

– Откуда? – удивился директор и не дожидаясь ответа продолжил, – Что прикажете делать? Сухари сушить, или с семьей прощаться? Говорил я вам, что надо сюда вашего «Генерального» из Москвы вызывать и решительно закрывать эту неправомерную проверку.

Зная, что дальше Владимир Данилович начнет перечислять все ошибки московского руководства, Тоболин, делая вид что слушает, начал продумывать план дальнейших действий.

Кажется, ситуация начинает меняться, что-то произошло. Ведь до этого Аязханов непосредственно здесь, в офисе, задавал вопросы Толчинскому и всем остальным директорам и главным специалистам филиалов, и без проблем «отбирал» любые, необходимые ему, письменные объяснения. Значит, начинается реализация какого-то нового плана финпола. В Москву сейчас звонить еще рано, в офисе никого нет. Да и что ответит Панов? – «Финики» имеют право, но можно не отвечать на их вопросы или отвечать односложно – не знаю, не был, не привлекался».

Толчинский, завершая свою речь, вновь задал вопрос:

– И что прикажете делать?

– Придется ехать в финансовую полицию и отвечать на вопросы. Как делать это правильно, думаю, нам подскажет позже господин Панов… А кстати, на какое время вас вызвали?

– На 17.00, но я один туда не поеду.

– Ну, конечно, со своим юристом поедете.

– Вы извините, Олег Алексеевич, но Мария Валентиновна все-таки женщина, поэтому я думаю, именно вы должны меня сопровождать.

– Хорошо, когда выезжаем?

– До финполиции езды минут 30, так что думаю, будем выдвигаться в 16.30.

Тоболин старался не бросаться в глаза сотрудникам финпола и аудиторам, которые проводили проверку поэтому в этот приезд, перестал работать в офисе, а оборудовал рабочий кабинет в одном из свободных номеров в гостинице «МЭО-Гурьев». Вернувшись от Толчинского, советник позвонил Мулатовой и попросил ее связаться с Пановым и обговорить юридическую сторону возникших обстоятельств и получить инструктаж по поведению Владимира Даниловича в финансовой полиции.

Примерно через два часа, учитывая отсутствие реакции из московского штаба, советник набрал Панова, который все это время игнорировал звонки Мулатовой. Игорь отреагировал на вызов Толчинского в финпол на удивление неадекватно.

– Финансовой полиции нет в постановлении на проверку «МЭО-Гурьев», поэтому можно было их вообще не пускать в офис.

– Но ты же здесь был? Что же ты их пустил? Или ты уже успел забыть, что общался с Аязхановым, а финпол, который он представляет, курирует аудиторов, давно тут работающих в полный рост?

– Мне все равно кто они такие, так как есть один критерий – закон, а если его кто-то нарушает, нужно обращаться в прокуратуру или в суд, – начал свысока поучать директор юрдепартамента.

– Так что нам, в суд сейчас обращаться? – не выдержал Тоболин. – Ты же прекрасно знаешь, что из себя представляют органы финансовой полиции…

– Ты сначала дослушай меня, – перебил Панов. – Повестки нет, значит можно вообще никуда не ходить. Мало ли кто кому может позвонить…

– Значит, мы с Толчинским ни в какой финпол не едем? Я тебя правильно понял? – начал заводиться Тоболин.

– Принимайте решение на месте, по ситуации. У нас сейчас все в разъезде. Руководство вернется, я доложу, примем решение и доведем до вас. Время еще есть. Но главное, не пляшите «под дудку» проверяющих. Постоянно заявляйте о своих правах. Я дал соответствующие письменные инструкции Мулатовой.

Тоболин не стал полемизировать с Пановым, а быстро набросал на ноутбуке записку, где отразил свое мнение по поводу активизации финпола и попросил дополнительных инструкций от штаба в связи с вызовом Толчинского в финансовую полицию для дачи объяснений.

Конечно, у него были свои рекомендации, но он считал, что в таких случаях опыт Панова незаменим и тот может юридически точно отработать линию поведения и подготовить правильные ответы директора «МЭО-Гурьев» на опросе в финполе. Если бы Панов с Савиным не закрывали от Тоболина информацию о своих планах и намерениях по атыраускому филиалу, советник не затевал бы бюрократическую переписку, но в сложившихся обстоятельствах он посчитал необходимым поступить именно так. Перейдя на пересылку корреспонденции через официальные каналы связи с холдингом, советник полагал, что данный демарш, возможно, поможет сломать закрытость остальных членов штаба.

Отправив по электронной почте свою депешу, Тоболин занялся подготовкой к визиту в финансовую полицию. Пользуясь самостоятельностью, предоставленной Пановым и посчитав, что не стоит преждевременно обострять отношения с грозными фискалами, советник принял решение не отказываться от приглашения и посетить с Толчинским финпол.

После обеда Тоболин успел встретился с «Ханом» и получить от него информацию о пропускном режиме и расположении кабинетов в здании финансовой полиции. При этом помощник предупредил, что советника, как иностранца, внутрь, скорее всего, не пропустят, поэтому чтобы, не накалять ситуацию, не стоит «качать права», а действовать осторожно по ситуации.

Когда в обозначенное время на служебном «Мерседесе» Толчинского подъехали к четырехэтажному зданию финпола советник попросил директора и юриста оставить мобильные телефоны и лишние документы в машине. С собой взять только удостоверения личности.

Толчинский, естественно, запротестовал против странного требования:

– А если мне из Москвы с дополнительными рекомендациями позвонят или я захочу у Панова по какому-нибудь вопросу проконсультироваться?

– Таковы правила. Мобильные телефоны придется оставить в дежурной комнате финполиции, – не стал много распространяться советник.

– Но Панов рекомендовал все время быть с ним на связи? – продолжал возмущаться директор.

– Видимо Игорь Николаевич не до конца осведомлен обо всех существующих требованиях при посещении заведений финпола, – спокойно отреагировал Тоболин, но посмотрев на недоуменное выражение лица Толчинского, жестко добавил, – Если вы возьмете телефон с собой. Вас заставят его сдать и за время вашего опроса специалисты финпола скачают с телефона всю информацию, которая там находится и, кроме того, могут установить на него какие-нибудь дополнительные технические «примочки».

Толчинский с недовольным видом оставил свой телефон на переднем сиденье и бормоча какие-то претензии в адрес москвичей, вышел перекурить. Советник немного задержал Мулатову, которая хотела последовать за директором и попросил не забывать инструкции Панова и быть предельно внимательной и аккуратной в ответах, не позволяя много говорить директору.

Затем, советник, понимая состояние Толчинского и Мулатовой проводил их до самого входа в финпол и на прощанье пожелал им быстрого возвращения. Но ожидание затянулось на долгих четыре часа. Когда они вернулись к машине, Владимир Данилович был скорее оживлен, чем подавлен. Он постоянно возвращался к перипетиям опроса, как называли это финполицейские, и рассказывал о своей находчивости и остроумии при ответах на каверзные вопросы следователя.

Советник предложил продолжить вечер воспоминаний внутри автомобиля. Когда немного отъехали от здания финпола, и эмоциональный всплеск директора пошел на убыль, Тоболин спросил Мулатову:

– Что-то долго они вас там опрашивали?

– Нас сначала выдерживали минут тридцать в холле, а потом меня никуда не пустили, и я все время сидела в коридоре, а Владимир Данилович кочевал по кабинетам.

– Владимир Данилович, – обратился советник к Толчинскому, – сколько следователей присутствовало при допросе?

– Сначала двое, но затем они перевели меня в другой кабинет, где появился третий, но он как бы занимался какой-то писаниной и не обращал на нас никакого внимания.

– Кого из опрашивающих вы знаете? И кто руководил допросом?

– Аязханов, он меня везде сопровождал. Второй, вроде бы как начальник его, потому что сначала вопросы задавались устно, а затем этот второй накричал на Аязханова, мол, вы не готовы, зачем тогда все это было затевать. Потом он дал указание и Аязханов стал писать вопросы на бланках объяснительной, и я под запись на них отвечал. При этом Аязханов каждый вопрос показывал этому старшему и тот, молча, читал. Последние вопросы Аязханов написал дополнительно с устного указания «старшого» уже после подписания мной основной объяснительной.

– Так…, – озадаченно протянул советник. – А сколько вы вообще документов подписали?

– Я точно не помню, но может быть два, или три.

Советник с разочарованием посмотрел на директора, но учитывая его состояние, не стал допытываться до истины, а задал другой вопрос:

– А третий присутствующий ничего не говорил?

– Нет, он все время что-то молча писал.

– Что-нибудь еще интересное вспомните?

– Да, когда мы ожидали в холле, я встретил своего старого знакомого, мы с ним поговорили немного.

– Какого знакомого? – насторожился Тоболин.

– Одного подполковника, фамилию что-то не припомню, но у нас дачи рядом были… Как же его… – приготовился вспоминать Толчинский

– О чем говорили? – перебил Олег.

– Я вкратце рассказал ему о нашем деле. Он оказывается в курсе. Сказал, что скоро дело «МЭО-Гурьев» передадут в его отдел. Когда это случится – обещал помочь.

– Хорошо, постарайтесь вспомнить фамилию.

– Да, я у жены узнаю. Она с хозяйкой этого подполковника сдружилась по дачным делам. Потом вам скажу.

– Копию объяснительной они вам, конечно, не дали? – утвердительно спросил Тоболин.

Толчинский, до этого момента предельно возбужденный как-то мгновенно разомлел, устало кивнул, и дал указание водителю везти его домой.

– Что ж, надо будет доложить результаты Панову, – сказал Тоболин, обращаясь к Мулатовой.

– Можно по мобильному? – робко попросила Мария Валентиновна.

– Конечно, вы и так сегодня задержались на работе. Да и волнительный денек выдался, – разрешительно отозвался Тоболин.

Вернувшись в гостиницу, советник связался с «Ханом». Проинформировал его о результатах посещения финпола и попросил, если есть возможность, выяснить, что там происходило и почему Толчинского так долго опрашивали.

7 июня 2006 года (среда) – 15.00 Атырау

Ресторан «Андреевский», который рекомендовали атырауские комитетчики, как нельзя лучше подходил для встреч с «Ханом». Во-первых, весь менеджмент и обслуживающий персонал, а также мебель и предметы интерьера подбирал хозяин-американец, а значит, очень мала вероятность того, что зал или столы могли быть оборудованы подслушивающими устройствами любых казахстанских спецслужб, включая финпол. Во-вторых, ресторан посещали в основном служащие близлежащих иностранных компаний, которые прекрасно знали друг друга поэтому финпол, во избежание международного скандала, не мог завести сюда своих людей для проведения операции по захвату. В-третьих, из зала ресторана хорошо просматривались подходы к нему и в этой связи можно было визуально определить, ведется ли за помощником наружное наблюдение и приготовиться к встрече с ним.

Обычно Тоболин выбирал время для связи с помощником с таким расчетом, чтобы зал ресторана был полупустым. Причем бывшие комитетчики всегда садились за соседние столики на диванах, расположенных вплотную спинками друг к другу. Делая вид, что общаются с кем-то по мобильному телефону, кратко обменивались только самой важной информацией, которую нельзя было передавать по другим каналам связи. Однако главным на этих редких встречах был не обмен документальной информацией и не передача помощнику средств для дальнейшей работы, важно было увидеть и почувствовать настроение напарника, поддержать его, поднять боевой дух, показать решимость, уверенность и готовность к дальнейшей работе.

Утром «Хан» связался с Тоболиным и сообщил, что дело «МЭО-Гурьев» находится под личным контролем начальника атырауского финпола. К разработке допущено всего несколько человек из числа особо доверенных лиц, поэтому выяснить подробности по опросу Толчинского будет сложно. Тоболин уже подумывал о том, чтобы перенести встречу, но чуть позже «Хан» вышел на связь повторно и сообщил, что удалось заполучить копию объяснительной, которую накануне в здании финпола отобрали у Толчинского. И вот обусловленное время подходило к концу, а «Хана» все еще не было. Тоболин уже рассчитался и собирался уходить, когда увидел, что у ресторана паркуется автомобиль помощника. Достав мобильный Тоболин сделал вид, что набирает номер и звонит. «Хан» вошел в зал ресторана, привычно прошел на свое место и заказал зеленый чай. Когда официант ушел, помощник передал советнику папку с меню, в которую вложил файл с бумагами и посмотрел на часы. Это означало, что у него нет времени.

– За тобой чисто, – тихо сказал Тоболин, быстро перекладывая документы из меню в свою папку, взамен положил пакет с деньгами и вернул меню помощнику. Затем не спеша поднялся и вышел из ресторана.

Вернувшись в гостиницу, Тоболин достал файл, вынул из него объяснительную и приступил к ее изучению.

Документ показался советнику очень странным. Стенографический отчет трехчасового опроса уместился на одном машинописном листе. Правда было еще дополнение к объяснительной, которое занимало тоже всего пол-листа. Вопросы касались исключительно коммерческой составляющей деятельности «МЭО-Гурьев» с уклоном на отношения с СП «Казахстанско-Американская нефтяная компания» (КАНК) и каким-то неизвестным ТОО «Фрахт-Сервис».

Внимательно перечитав объяснительную, советник задумался, но так, с наскока, по этой филькиной грамоте, не смог разгадать в чем состоял замысел атырауского финпола.

«Отправлю в Москву, пусть коммерческую сторону Панов оценивает, но по остальному возникает масса вопросов, на которые пока ответа нет. А найти решение необходимо, потому что иначе не сможем правильно оценить ситуацию и адекватно отреагировать на ее изменения, и уж тем более не сможем прогнозировать ход дальнейших событий».

Тоболин устроился поудобнее, достал из стола чистый лист бумаги, взял из карандашницы, как он ее по-старому называл, простой карандаш и приступил к детальному рассмотрению, но не объяснительной, а действий финпола по вызову Толчинского. Советник рассуждал, рисуя на бумаге только ему понятные треугольники, стрелки и квадратики.

«Со слов нашего директора опрос проводили опер Аязханов и его начальник. Но это вряд ли. Второй присутствующий при опросе, наверняка следователь, который должен был процессуально оформить объяснительную. Да и вопросы помогал формулировать именно он. Этот «следак», вероятно, руководит проверкой заявления «Шельфконнекта» после того, как оно было «заКУЗзировано», а Аязханов просто младше по званию, поэтому высказывал ему такое почтение.

Сейчас самое главное вычислить, зачем понадобился весь этот спектакль и на кого он был рассчитан. В том, что эта «дешевая» постановка какого-то хитромудрого финполовского режиссера преследовала какие-то определенные цели советник, ни минуты не сомневался. А вот какие, предстояло определить эмпирически.

Пункт первый – зачем заводить Толчинского в здание финполиции? Судя по количеству и характеру вопросов в объяснительной, ее можно было отобрать за полчаса, непосредственно в кабинете директора «МЭО-Гурьев». Предположим, хотели оказать психологическое давление, «раскачать», заставить «потечь» и на этом фоне получить какую-то более важную информацию. Но вопросы очень простые, такими не поставишь в тупик и не введешь в ступор… Где и на чем здесь «давить»? Значит, тут что-то другое. Понятно, что главное, о чем хотели узнать «финики», не попало в эту «левую» объяснительную, которую, возможно, нам просто «подсунули». Но зачем финполу нужны показания Толчинского, которые они не закрепили процессуально? Однако… директор почему-то точно не помнит сколько бумаг он подписывал. Значит будем исходить из того, что показаний может быть значительно больше, и они могут быть юридически оформлены? Все-таки главное в этом пункте заключается в том, чтобы завести Толчинского на территорию финпола. Зачем? Мы пока не знаем.

Пункт второй – почему Толчинский находился в здании финполиции четыре часа? Зачем так долго? Полчаса, со слов Мулатовой, их выдерживали в холле. Но получается, что все остальное время Владимир Данилович отвечал на простые вопросы односложными предложениями, что заняло бы не больше тридцати минут? И тут что-то не так. И почему об этом молчит сам Толчинский? Значит финполу необходимо было такое количество времени для того, чтобы получить какой-то результат. И следует исходить из вероятности, что они его получили.

Пункт третий – что за третий человек присутствовал в кабинете на всем протяжении опроса Толчинского? Владимир Данилович утверждает, что тот занимался каким-то своим делом, но скорее всего это не так. Этот неизвестный преследовал определенную цель. Какую? Возможно, он изучал нашего директора на предмет, как быстро сдаст Толчинский все коммерческие схемы «МЭО» после ареста?

Нет, все это бред. Единственное более или менее вероятное предположение, которое можно построить на обобщении имеющейся информации – финпол в ходе опроса хотел получить какую-то информацию, и за четыре часа, будем предполагать худшее, он ее получил. Объяснительная – фикция, они главную часть опроса могли просто записать на диктофон.

Исходя из этого, остается спрогнозировать дальнейшие ходы финпола. Однако, версий никаких, ни стройных, ни даже самых захудалых, на этих приблизительных предположениях не выстраивается».

Тоболин знал, что такое с ним иногда случается. Мысль неожиданно стопорится и верное решение никаким образом не находится. Правильный ответ оказывался заблокирован и не помогал ни первый, ни второй, ни даже двадцать восьмой «мозговой штурм», как этот процесс называл его главный учитель в КГБ СССР полковник Соболев. В таких случаях следовало «переключиться» на другой вид деятельности. Через некоторое время решение проблемы вдруг находилось само собой, правда, иногда слишком поздно. Понятно, что это был самообман. Мыслительный процесс был непрерывным и направленным только на решение главной задачи, но Тоболин делал вид, что переключается на другие проблемы и считал, что это ему помогает.

Вот и теперь советник покинул гостиницу и, взяв дежурную машину, выехал в город. Попросив водителя остановиться в квартале с офисными центрами и, узнав, где находится ближайшее интернет-кафе, Тоболин решил прогуляться до него пешком.

Внезапно, каким-то двадцать пятым чувством, он уловил беспокойство, которое ему внушало что-то из окружающих его предметов или людей. Советник, не прекращая движения, осторожно осмотрелся. Улица была полупустой и несколько школьников и домохозяек, спешащих по своим делам, не внушали никаких опасений. Тоболин хотел уже отбросить свои подозрения, но, еще раз всмотревшись в припаркованные на обочине машины, заметил небольшой черный «Фольксваген» с затонированными стеклами. Ему показалось, что он видел эту машину, когда выезжал на «дежурке» с территории офиса, а затем и по дороге в город. Чтобы проверить возникшие подозрения, Тоболин свернул с центральной улицы внутрь ближайшего квартала и присел на скамейку у подъезда, с которой просматривался въезд с улицы во двор. Находясь под прикрытием деревьев, советник наблюдал, как к проезду приблизился знакомый «Фольксваген», из него быстро вышел молодой человек и почти бегом направился внутрь квартала. Войдя во двор, незнакомец осмотрелся и, только обогнув деревья увидел советника, который сидел спиной к нему и самозабвенно общался по мобильному. Филер, а в этом уже не могло быть сомнений, мгновенно сориентировался, принял безразличный вид и не спеша миновав скамейку Тоболина, уселся на такую же у соседнего подъезда.

Установив, что за ним ведется наблюдение, Тоболин попробовал незаметно оторваться, но он практически не знал город и с первой попытки, в пешем порядке, этого сделать не удалось. Тогда советник прогулочным шагом вернулся к «дежурке» и попросил отвезти его в торговый центр «Атырау». По прибытии на место, Тоболин поблагодарил водителя и отдал распоряжение если через тридцать минут он не вернется, отправляться в офис.

В этом ТЦ советник бывал уже несколько раз. В свое время, он отметил преимущества «Атырау» для ухода от наружного наблюдения, так как в силу большого размера, торговый центр имел несколько выходов, причем на четыре разные улицы. Поэтому при предыдущих посещениях Тоболин тщательно исследовал ТЦ и прилегающую к нему местность, и сейчас именно это обстоятельство должно было помочь ему уйти от слежки. После нудного хождения по многочисленным бутикам, у советника получилось усыпить бдительность наблюдателя и оторваться от него через неприметный запасной выход, предназначавшийся для приемки товара.

Покинув ТЦ, советник вышел на противоположную от машины наблюдателей улицу. Убедившись, что преследователи его потеряли, Тоболин остановил частного извозчика и, переехав по мосту через реку Урал, вышел в деловой части города, где находились многочисленные офисы зарубежных нефтедобывающих компаний. В пути советник рассматривал все легковые авто, движущиеся перед и за ними, но знакомого черного «Фольксвагена» нигде не было видно.

Дойдя до гостиницы «Акжайык», в которой останавливались в основном иностранные специалисты, Тоболин прошел в бизнес-центр, присел за свободный компьютер и написал записку «Хану», в которой поделился своими сомнениями насчет объяснительной Толчинского и предупредил, чтобы помощник был в двойне осторожен, так как заметил за собой наружное наблюдение.

Дожидаясь ответа, Тоболин по мобильному поставил в известность о факте слежки Панова, который оживленно прокомментировал эту новость и заявил, что предвидел такое развитие ситуации и обязательно доложит об этом шефу. Дополнительно директор юридического департамента сообщил, что налоговая инспекция Атырау со вчерашнего дня официально начала проверку «дочек» «МЭО-Гурьев».

«Хан» сразу не ответил и Тоболин решив, что помощник занят и сможет отписаться только поздним вечером, выпил в лобби-баре чашечку кофе и поехал на такси в офис «МЭО-Гурьев».

В своем номере советник разложил на столе документы и начал в очередной раз анализировать сложившуюся ситуацию. Рассматривая накопившиеся бумаги, Тоболин пытался на их основе восстановить хронологию событий и, если возможно, понять, каков механизм и методика действий противоположной стороны, как будут развиваться события дальше и что можно сделать, чтобы предотвратить нанесение ущерба для всего холдинга «МЭО».

«Совершенно очевидным становится то, что ведущую роль в проверке играет финансовая полиция. Именно финпол через свое влияние, причем негласно, ведь нет ни одного документа, подтверждающего его участие, заставил налоговиков приступить к проверке письма «Шельфконнекта». Но самое интересное, как финпол все это топорно обставил. Налоговый комитет, якобы самостоятельно начал работу по фактам, изложенным в письме, которое ему не предназначалось, но вдруг 19 мая налоговики официально привлекают к ревизии департамент финансовой полиции.

Затем следует постановление об аудите «МЭО-Гурьев» от 23 мая с уведомлением прокуратуры. Однако, уже 26 мая налоговики проверку приостанавливают. Стоп. Это потому, что финпол начинает сомневаться в быстром получении нужных для себя результатов? Или для того, чтобы получить больше времени для негласной работы? Скорее всего финпол ищет какую-то свою выгоду… вот почему он заставил налоговиков приостановить проверку.

Отсюда давление на главную аудиторшу Кудабаеву, и она 28 мая пытается выкрасть важные для проверки документы, но ее ловит наша охрана. Все апробировано и отработанно, но с нами пока не получается…

Тогда 6 июня финпол вызывает Толчинского и одновременно налоговики начинают проверку «дочек» «МЭО-Гурьев».

Безусловно, все эти действия атырауского финпола не похожи на самодеятельность. Хотя, если «финики» действительно работают по заказу, то все нужные согласования, скорее всего, у них есть, или в любой момент возможно их получение. Но могут ли они вести собственную игру без согласования со своим республиканским руководством? Вот с этим надо попытаться досконально разобраться. Может быть есть шанс, если не остановить местный финпол, то хотя бы притормозить его активность. Ведь все процессуальные действия имеют конкретные сроки, а значит время должно играть за нас».

Советник уже начал набирать на компьютере ежедневный отчет для штаба, когда его внезапно ошеломила мысль о том, что объяснительная Толчинского может быть фальшивкой, подготовленной финполовскими операми с целью выявления каналов утечки. Через свою агентуру они отслеживают не появится ли она в нашем документообороте или переписке. Если это произойдет, то они мигом вычислят нашего помощника в финполе, а через него выйдут на «Хана». Тоболин тут же набрал по экстренной связи «Хана» и попросил, чтобы он перепроверил источник получения этой странной объяснительной, и главное, обезопасил себя, «заморозив» с ним на время все виды связи. Затем вызвонил Панова и узнав, что финдиректор никому, кроме «Генерального» не показывал объяснительную Толчинского, попросил ее уничтожить.

Глава 6. Письмо в Администрацию Президента

8 июня 2006 года (четверг) – 06.00 Атырау

Тоболин проснулся почему-то слишком рано и никак не мог понять, что его разбудило до установленного на будильнике контрольного времени. Так как долго лежать было не в его правилах, советник быстро соскочил с кровати, ополоснул лицо и накинув майку, шорты и кроссовки, направился на пробежку. Как ни странно, иногда при беге думалось значительно лучше, чем даже в своем кабинете за кружкой горячего и крепкого кофе.

Ноги механически делали свою ежеутреннюю работу, а обдуваемая легким и свежим степным ветерком голова бодро анализировала вчерашние события.

«Итак, про наружное наблюдение нам теперь известно, надо вести себя обыденно, как можно меньше привлекать к себе внимание и уходить из-под слежки только в самые критические моменты, не дразня финполовских филеров понапрасну.

Если финпол подключил наблюдение, значит задействовал и другие свои возможности. Предсказания Рязанцева сбываются. Скорее всего в руководящем звене «МЭО-Гурьев» они уже кого-то завербовали или по крайней мере попытались. Тратить время на вычисление агента пока, пожалуй, не стоит, нет такой острой необходимости.

Следует учитывать, что сотрудники финпола, налоговой и аудиторы свободно передвигаются по нашему офису. Поэтому необходимо по возможности обезопасить, если это вообще возможно, самые уязвимые места. К таковым следует отнести аппарат директора, бухгалтерию и топ-менеджеров компании.

С аппаратом директора все решается относительно просто, достаточно ограничить доступ к Толчинскому и к документам, с которыми он работает. Вместе с тем кабинет гендиректора для серьезных разговоров теперь не подходит категорически, поэтому надо обязать Владимира Даниловича переговоры с бухгалтерией относительно проверки вести предельно осторожно. Все наиболее острые вопросы стараться решать в обеденное время, отъезжая от офиса, например к берегу Урала, как бы совершая послеобеденный моцион. Ну или как мы с Толчинским, в последнее время, вести переговоры в саду за офисом, во время перекуров директора.

Компьютер в кабинете директора почти не используется. Все необходимые письма Толчинский пишет на ноутбуке, который всегда при нем, а вечером он забирает его домой. Дополнительный инструктаж по безопасности директор ненавязчиво получает практически ежедневно во время нашего общения.

Топ-менеджеры «МЭО-Гурьев» в своем большинстве местные и не исключено, что кто-то из них уже «работает» на финпол. Сил на то, чтобы «прикрыть» всех «топов», у нас естественно нет. Поэтому необходимо, по возможности, изолировать их от документов, касающихся проверки. Для этого нужно разъяснить ситуацию Савину с Пановым, а уж они сумеют строго предупредить топ-менеджеров, чтобы те занимались лишь своими делами, не контактировали с проверяющими и отвечали на вопросы финпола и налоговой только, когда их официально вызовут через секретаря Толчинского.

Самым слабым звеном остается бухгалтерия. Во-первых, ее работники почти постоянно находятся в непосредственном контакте со всеми проверяющими. Во-вторых, они знают, где находятся те или иные бухгалтерские документы и могут предоставить их проверяющим минуя официальные запросы. В-третьих, это чисто женский коллектив со всеми вытекающими отсюда последствиями – эмоции, конфликты, лишние разговоры. Конечно, главным носителем интересующей финпол информации является главбух – Макарова Ганна Ильинична. Она не только знает всю документальную часть бухгалтерии, но и непосредственно участвовала в таких проводках и проплатах, которые носили, мягко говоря, слишком конфиденциальный характер. Подобные финансовые операции, при существующем коррупционном беспределе, есть у любой, даже самой правильной фирмы. Пока главбух никаких подозрений не вызывает. Необходимо усилить за ней контроль, ежедневно общаться и инструктировать на предмет возможного попадания в вербовочную ситуацию.

Другие сотрудники бухгалтерии, которые могут собирать информацию для финпола, остаются без надлежащего контроля, но свободного времени, чтобы вычислять среди них агентуру, тоже пока нет. Да и к тому же, когда я попробовал заикнуться об этом в московском офисе на совещании штаба при «Генеральном» тот «закипел» и слушать ничего не захотел не только о возможности поиска агентуры среди работников дочерней фирмы, но даже и о подозрениях на их счет. Однако через возможности «Хана» проверить работников бухгалтерии на предмет связей с финансовой полицией будет не лишним».

9 июня 2006 года (пятница) – 19.30 Атырау

В обычное послеобеденное время Тоболин встретился с «Ханом» в ресторане «Андреевский», и, передав пакет с деньгами на текущие расходы, задал вопрос:

– Как себя чувствует твой родственник из финпола?

– Здоров, но напуган. Пока, как ты и просил, «поставил его на паузу». Последнее, что он сообщил, нам, нужно опасаться майора Каната Елебаева, который является негласным куратором проверки «МЭО-Гурьев». Числится он старшим инспектором по особо важным делам специального управления, но на самом деле является особо доверенным лицом начальника местного финпола. Вот некоторые установочные и характеризующие данные на него.

Тоболин взял меню, переданное помощником и, раскрыв его, быстро пробежал глазами вложенную ориентировку.

Елебаев Канат Идрисович, 1970 года рождения, сын высокопоставленного чиновника одной из южных областей РК. По имеющимся данным, ранее работал в органах прокуратуры, откуда был уволен по отрицательным мотивам, но, благодаря связям отца, начал новую карьеру в финансовой полиции. В Атырау появился вместе с нынешним начальником финпола Керимбековым, которому доводится каким-то дальним родственником. Лицами, хорошо знающими его, Елебаев характеризуется как хитрый, изворотливый, надменный и циничный чиновник. Для достижения своих целей не останавливается ни перед чем, легко переступает закон и любые этические нормы.

– Хороший мальчик, – с сарказмом заметил советник, а про себя подумал, что скорее всего этот Елебаев был тем третьим финполицейским, который присутствовал при опросе Толчинского.

– И это еще не все, – поспешил добавить «Хан». – По данным нашего человека Елебаев, фактически возглавляя проверку, не будет официально входить ни в какие списки проверяющих. Основной задачей на первом этапе для него является оказание психологического давления на налоговиков и запугивание персонала «МЭО-Гурьев».

– По-видимому он решил начать с Толчинского, – высказал предположение Тоболин.

– Похоже, что так.

– Спасибо и пока, а то засиделся я тут.

– Пока, береги себя и не забудь забрать из меню ориентировку.

Вечером «Хан» неожиданно связался с Тоболиным по экстренному каналу связи и сообщил о неприятном событии.

«Моего человека из финпола, который должен был возглавить проверку «МЭО-Гурьев» убирают на другой участок» – высветилось на экране ноутбука.

«Ты через него получил копию объяснительной Толчинского?» – напечатал вопрос советник.

«Нет» – лаконично ответил «Хан».

«Ты полагаешь, что ему можно доверять?» – поинтересовался Тоболин.

«Он работает в финполе», – ушел от прямого ответа «Хан».

Внезапно советник догадался, что, судя по всему, это был тот самый сосед Толчинского по даче, с которым Владимир Данилович столкнулся в коридоре финполиции во время опроса и они достаточно долго беседовали.

«Их контакт, похоже, отфиксировали и отвели «Соседа» от проверки «МЭО-Гурьев». Нарочно не придумаешь, в кино не увидишь, а жизнь, вот она самый «крутой» сценарист и продюсер… Правда фильм получается какой-то неудачный, один из главных персонажей (потенциальный источник важнейшей информации) безжалостно вычеркнут из сценария. Но иногда герои воскресают», – подытожил свои размышления советник и в более распространенном электронном сообщении попросил «Хана» по возможности покрепче заинтересовать «Соседа», чтобы он через своих сослуживцев продолжал наблюдать за ходом проверки «МЭО-Гурьев».

12 июня 2006 года (понедельник) – 09.00 Атырау

Проверка «МЭО-Гурьев» продолжалась в каком-то дежурном режиме. Кудабаева со своими аудиторами и приданные им налоговики «пахали в поте лица», финансовые полицейские вяло им помогали, то появляясь сразу втроем, то исчезая на день-два в неизвестном направлении.

Тоболин сидел в своем штабном номере и завершал работу над запиской по результатам своей командировки. Завтра предстояло лететь в Москву. Панов рвался в Атырау, чтобы «помахать шашкой» и направить в различные областные инстанции письма о многочисленных нарушениях со стороны проверяющих. На телефонные возражения советника директор юридического департамента не реагировал.

Советник после обнаружения слежки старался лишний раз не выезжать с территории «МЭО-Гурьев» и занимался исключительно сбором информации о ходе проверки и проверяющих с позиции «резидентуры», так он обозначил для себя свой номер в гостинице. На основе обсуждения складывающейся ситуации с Толчинским и другими работниками атырауской компании в беседке «приофисного» садика, а также переписок с «Ханом» Тоболин проводил оценку обстановки и отправлял в московский штаб ежедневные отчеты.

Поводов для организации личных встреч с «Ханом» пока не возникало. Советник был уверен, что, в случае экстренной необходимости помощник выйдет на связь и потребует организовать рандеву, а если он молчит, значит отрабатывает задания, и, по мере выполнения пришлет интересующую информацию по электронной почте.

К концу рабочего дня завершив работу над запиской, советник «сбросил» файл на «дискету» и пошел на доклад к Толчинскому.

Строго конфиденциально (информация предназначена только для руководства холдинга «МЭО»)

Об обстановке в период проверки.

Со времени начала комплексной проверки (15 мая с.г.) деятельность работников финансовой полиции и налогового комитета по Атырауской области, осуществляющих ревизию, нацелена на получение любой ценой «заказного» обвинительного результата.

Установлено, что теневое руководство проверкой осуществляет майор Елебаев Канат Идрисович – старший инспектор по ОВД Специального управления финансовой полиции, который не значится ни в одном официальном предписании. В качестве главного помощника Елебаева выступает директор частной аудиторской фирмы ТОО «Налог консалтинг» – Кудабаева Н.З., которая определяет техническую сторону проверки (дает указания, какие документы необходимо затребовать, отрабатывает вопросы для опросов руководителей и топ-менеджеров «МЭО-Гурьев» и т.д.).

По имеющейся информации Елебаев требует, чтобы Кудабаева использовала агрессивный стиль работы проверяющей группы, в основе которого должно лежать постоянное психологическое давление на руководство и работников «МЭО-Гурьев».

Как результат, многочисленные националистические выпады Кудабаевой в адрес руководителей и сотрудников «МЭО-Гурьев», а также хамское и оскорбительное поведение по отношению к проверяемым не только не пресекалось, а напротив, поощрялось представителями Департамента по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией (финансовая полиция).

Следует отметить, что сотрудники финпола и аудиторской фирмы не скрывают, что проверка осуществляется «по заказу» одного из членов «Семьи», при этом его фамилия не называется. Учитывая характер связей нашего главного оппонента Сырабаева С.Н. не следует исключать, что данная информация может быть достоверной.

Однако, существует вероятность, что настойчиво повторяемая информация о «заказчике» может являться дезинформацией. На это указывает, кроме чересчур назойливого упоминания статуса «заказчика», лишь формальное участие на начальном этапе проверки работников органов национальной безопасности, а также некоторые другие признаки. В частности, в приватной беседе с одним из руководителей местных правоохранительных структур, последний назвал в качестве конкретных лиц, просивших провести тщательную проверку «МЭО-Гурьев» (помочь Сырабаеву), фигуры среднего республиканского уровня.

Данная информация косвенно подтверждает версию, что проверку мог организовать сам Сырабаев, действуя от имени своего возможно бывшего высокопоставленного покровителя. Полагаю, что «заказчик» из высшего политического эшелона не стал бы лично поручать исполнение любой деликатной просьбы каким-то посредникам, а действовал бы через своих помощников, которые выходили бы не на областных исполнителей, а на первых руководителей республиканских фискальных органов.

Кроме того, до настоящего времени достоверно не установлено, насколько близкой связью лица из высшего политического эшелона является сейчас Сырабаев. Даже если предположить, что он входит в некий «близкий круг» олигарха и действительно довел до своего патрона информацию о «проблемах» с российскими партнерами, уровень силовой поддержки проверки пока явно не является таким действенным, как предполагал Сырабаев. Подобное могло произойти либо из-за одиозности или незначительности фигуры самого Сырабаева, либо из-за незаинтересованности и низкой мотивации его покровителя.

Данная гипотеза отчасти подтверждается не слишком активными действиями руководителей областных налоговых органов, прокуратуры и национальной безопасности.

Не следует исключать, что определенную роль в характере проверки может играть политический фактор. Так, в откровенной неформальной беседе с нашим источником руководитель одного из местных правоохранительных органов заявил, что «приезжают к нам москвичи и огромными чемоданами увозят наши деньги, поэтому разбираться в сложившейся ситуации необходимо тщательно и объективно».

Возможно, именно из-за недостатка административного и материального ресурсов Сырабаев вынужден был доверить главную роль в подготовке акта проверки проверке директору аудиторской фирмы «Налог консалтинг» Кудабаевой, имеющей определенные связи в местных налоговых и финполицейских структурах, но не являющейся авторитетной фигурой даже на региональном уровне.

Учитывая данные обстоятельства, а также высокую затратную сторону предпринятой проверки можно предположить, что Сырабаев на данном этапе пытается через Кудабаеву максимально использовать ресурсы местного финпола, рассчитывая на заведении последними уголовного дела на руководителей ТОО «МЭО-Гурьев».

Известно, что в начальный период работы проверяющей группы Кудабаева пыталась оказать давление и на представителя налогового комитета, однако, получив отпор, избрала тактику нажима на него через сотрудников финпола. При этом Кудабаева неоднократно намекала, что она хорошо знает областного руководителя налогового комитета и финпол может решить все вопросы через последнего.

В настоящее время, учитывая, что использованные возможности аудита не дают нужного результата, следует ожидать более агрессивных действий со стороны финполиции.

Кроме того, принимая во внимание несговорчивость налоговика, работающего в проверочной бригаде, не исключено, что в «дело», в качестве заинтересованного лица, будет вовлечен начальник налогового комитета области для надлежащего руководства и манипуляции своими подчиненными

Не следует исключать возможности появления в числе проверяющих, представителя нац. безопасности, но судя по имеющимся сведениям, оно не будет иметь решающего значения.

Представляется вероятным использование финполом дополнительных мер психологического воздействия – более частые вызовы по повесткам на опросы в здание финпола руководителей «МЭО-Гурьев», а возможно и рядовых сотрудников компании, усиление агрессивности при проверках на фирмах партнерах, в том числе в охранной структуре.

Одновременно против топ-менеджеров «МЭО-Гурьев» могут быть применены провокационные, и даже противозаконные действия, вплоть до попыток «дать» взятку, подбросить (в кабинет, квартиру, автомашину, сумочку и т.п.) наркотики, навязать участие в драке или другом криминальном инциденте.

Однако самым опасным вероятным действием финпола может стать вынесение постановления о возбуждении уголовного дела в отношении первых руководителей «МЭО-Гурьев», с одновременным их задержанием. Следует допускать, что для получения «достоверных» данных для возбуждения уголовного дела, финпол может задержать директора и главбуха «МЭО-Гурьев» заранее, и за короткий период содержания в КПЗ постарается «сломать» арестованных путем оказания на них мер не только психологического, но и физического воздействия. Причем, в это время активно допрашиваться будут не только сослуживцы задержанных, но и возможно их ближайшие родственники, и знакомые, с целью получения необходимого компромата для заведения уголовного дела.

Косвенным подтверждением предположений о возможных провокационных методах работы проверяющей группы может послужить информация, полученная в конце прошлой недели от одного из руководителей правоохранительных органов. В частности, в процессе беседы о состоянии проверки «МЭО-Гурьев» он сказал, что «от налогов укрыто 3 млн. долларов и первостепенная задача госорганов любой ценой вернуть их государству».

На основании изложенного для снижения возможных негативных последствий дальнейшей деятельности проверяющей группы представляется целесообразным предпринять следующие меры:

1) с учетом «заряженности» местных госструктур на достижение «заказного» результата необходимо в кратчайшие сроки организовать встречу (возможности имеются) с Бексултановым, с целью доведения до него сложившейся ситуации и обращением с просьбой прекратить неправомерную проверку.

2) одновременно, в целях недопущения попадания в ситуации провокационного характера, которые могут быть искусственно созданы проверяющими органами, провести инструктаж всех руководящих работников «МЭО-Гурьев» о недопустимости любых нарушений правового характера (совершение сомнительных сделок, нарушение должностных инструкций и т.д.), а также о необходимости по возможности ограничить посещение мест массового скопления людей (базары, вокзалы, аэропорты, стадионы, места отдыха, свадьбы, и т.п.). Дополнительно рекомендовать избегать общения и контактов с неизвестными лицами, поднятие любых посторонних и неизвестных предметов на работе или в общественных местах. Встречи с представителями любых государственных структур проводить только в случае крайней необходимости при этом стараться добиться присутствия на них сослуживцев или знакомых. Внимательно относиться к поступающим в компанию по различным каналам (почта, нарочным, через посредников, лично работниками заинтересованных организаций и т.п.) документам, рассматривая их на предмет подделки или фальсификации;

3) провести дополнительный инструктаж сотрудников охраны, ориентированный на повышение бдительности и ужесточение режима проверки неизвестных лиц, стремящихся проникнуть на территорию «МЭО-Гурьев», а также лиц, имеющих при себе сумки, свертки и другие посторонние предметы. Дополнительное внимание уделить проверке автотранспорта, въезжающего на территорию «МЭО-Гурьев». Кроме того, проинструктировать руководителей среднего и низшего звена подразделений компании, чтобы они довели до всех остальных работников требование об обязательном предупреждении сотрудников охраны в случае нахождения на территории предприятия посторонних лиц или обнаружения посторонних предметов и документов;

P.S. Высказываю свое мнение по последним вашим устным запросам:

1. Если наши предположения верны и «наезд» ведется через финпол, то КНБ для «оздоровления» ситуации может вмешаться только на уровне Председателя, потому что для главы республиканского финпола только он является достаточным авторитетом. Никакие замы ничего в нашем деле не решат. В этой связи организация встречи с зампредом КНБ представляется нецелесообразной.

2. Встреча с «Соседом» на Ваше усмотрение. Я с ним уже встречался на конспиративной основе, и он ушел от темы оказания нам помощи по понятной для меня причине – «дело» на контроле у его непосредственного начальника – главы атырауского финпола.

Толчинский бегло пролистав на экране ноутбука документ, вяло отреагировал:

– Олег Алексеевич, доведи до своих москвичей, что мы тут как «на пороховой бочке», а они там в какие-то игры играют. Пусть решают ситуацию кардинально. И чем быстрее, тем лучше. Мы не намерены тут за них отдуваться.

14 июня 2006 года (среда) – 09.00 Москва

Тоболин приехал в офис «МЭО» прямо из аэропорта, чтобы передать свою аналитическую справку Савину и отчитаться о командировке перед бухгалтерией.

Валерий Викторович документ читать не стал, сказал, что с утра много «текучки» и посмотрит позже, когда немного «раскидается».

– Ты, Олег Алексеевич, думаешь, что только ты у нас за дело радеешь? Мы вот с Игорем Николаевичем целую неделю напряженно работали. Подготовили и направили письмо в Администрацию Президента Казахстана, – с гордым видом заявил Савин. И, не допуская вопросов со стороны советника, добавил, – Я тебе его по внутренней почте сбросил, посмотри, а мне срочно нужно на доклад к руководству.

Вернувшись к себе в кабинет, советник нашел в почте письмо и начал его изучать. По мере прочтения лицо Тоболина становилось все напряженнее. Когда он прочитал письмо до конца, первым порывом было пойти к Савину и выяснить отношения – почему при подготовке такого серьезного документа не было согласования со службой безопасности. Но немного подумав, Тоболин забросил бумагу в сейф и покинул здание офиса.

Исх. _____

«07» июня 2006 года  В Администрацию Президента

 Республики Казахстан

 ____________________________________

 Республика Казахстан, 010000, г. Астана,

 Левый Берег, Дом Правительства,

Уважаемые господа!

Настоящим руководство холдинга «Межевразийское энергетическое объединение» (резидент Российской Федерации) выражает Вам свое почтение и надежду на Вашу помощь в сложившейся непростой ситуации, в которой оказалось наше дочернее предприятие ТОО «МЭО-Гурьев» (казахстанский резидент с российско-казахстанским капиталом). На наш взгляд, без Вашей помощи разрешить эту ситуацию просто невозможно, так как непосредственными участниками происходящего являются государственные службы Республики Казахстан.

Холдинг «Межевразийское энергетическое объединение» учрежден в 1992 году.      05 мая 1994 года на территории Республики Казахстан было зарегистрировано акционерное общество закрытого типа «МЭО» (впоследствии реорганизованное в ТОО «МЭО-Гурьев»). Изначально участником был только российский резидент, в настоящее время доли данного товарищества принадлежат российскому (холдингу «Межевразийское энергетическое объединение») и казахстанскому (ТОО «Шельфконнект») участникам из расчета 50% на 50%.

Основными видами экономической деятельности ТОО «МЭО-Гурьев» являются транспортная экспедиция, логистический сервис и таможенное брокерство. Вышеназванное юридическое лицо за период своей деятельности зарекомендовало себя только с положительной стороны, результатом чего стало награждение общества в 2002 году грамотой почетного налогоплательщика, что в свою очередь является высокой оценкой Министерством Финансов РК уровня ведения бизнеса руководством общества и подтверждением того, что деятельность общества ведется строго в рамках действующего законодательства.

В 2003 году руководство холдинга «Межевразийское энерегетическое объединение», как учредитель ТОО «МЭО-Гурьев», предложило ТОО «Шельфконнект», в лице гр. Сырабаева С.Н. осуществлять совместную деятельность на существующем рынке логистических услуг РК. В качестве условий сотрудничества (кроме оплаты доли по номинальной стоимости) было предложено внесение в совместную деятельность деловых связей (конкретных контрактов) и делового авторитета, который якобы имелся у ТОО «Шельфконнект». Результатом длительных переговоров явился договор купли-продажи доли в уставном капитале товарищества от 13 июня 2003 года, согласно которому российский учредитель продавал по номинальной стоимости казахстанскому резиденту ТОО «Шельфконнект» 50% своей доли. Условиями данной сделки было достижение определенных результатов к определенной дате, то есть сделка была совершена под отменительным условием (статья 150 пункт 2 ГК РК). При недостижении оговоренных целей сотрудничества сделка должна быть расторгнута и стороны должны вернуться на исходные позиции. Именно этим и определяется цена продажи доли – номинальная – двести тридцать пять тысяч девяносто пять тенге.

Условия совершенной сделки не выполнены казахстанской стороной до сих пор, в связи с чем наступает момент разрешения вопроса взаимоотношений сторон по существу. На последнем общем собрании участников ТОО «МЭО-Гурьев» (24 апреля 2006 года) было принято решение провести аудит совместного предприятия для того, чтобы определить финансовые результаты совместной деятельности и двигаться дальше согласно имеющимся договоренностям. Вероятно предполагая неприглядную перспективу рассмотрения результатов совместной деятельности за период с 2003 по 2006 год, с точки зрения реального вклада ТОО «Шельфконнект», его руководство несмотря на письменно зафиксированную договоренность (протокол общего собрания участников) провести аудит в ТОО «МЭО-Гурьев», 8 мая 2006 года, адресно направило письма в Комитет Национальной Безопасности по Атырауской области и Финансовую полицию по Атырауской области, содержанием которых являются клеветнические измышления генерального директора Ж.И.Ахановой в отношении руководства ТОО «МЭО-Гурьев» по поводу того, что последнее якобы занимается деятельностью, причиняющей прямой ущерб бюджету Республики Казахстан. Дальнейшая проверка, которая уже длится с 15 мая 2006 года по настоящее время, никоим образом не подтверждает изложенное в письмах. Мало того, во время проверки нарушались права работников товарищества, подвергались нападкам их честь и достоинство со стороны офицеров финансовой полиции (заместитель начальника по раскрытию экономический преступлений УРЭФН ДБЭКП по Атырауской области Елебаев К., старший инспектор Специального управления Аязханов Е., старший инспектор отдела по раскрытию финансовых преступлений Досталов Д.) и привлеченного ими специалиста (Кудабаева Н.З.). Во время проверки имели место прямые устные обвинения в совершении преступлений и угрозы того, что проверка будет идти бесконечно долго, пока не будет достигнута некая договоренность между учредителями. Остается только догадываться, что имелось в виду. В дополнение ко всему, 28 мая 2006 года после окончания рабочего дня специалистом, привлеченным финансовой полицией для проведения аудита гр. Кудабаевой Нурсулу Забировной была предпринята попытка несанкционированного выноса подлинников документов налоговой отчетности (счетов-фактур – 47 штук) за пределы помещения аудируемого товарищества. Данный факт был письменно зафиксирован и соответствующие обращения были направлении в Финансовую полицию и Прокуратуру по Атыруской области. Офицерами финансовой полиции данное обращение не принято во внимание и как представители правоохранительных органов они не предприняли ничего для того, чтобы провести мероприятия по опросу как очевидцев произошедшего, так и самого специалиста. Напротив, на следующей неделе с 29 мая 2006 года, как ни в чем ни бывало, данный специалист участвовал в проверке, которая не имеет ничего общего с аудитом финансовой отчетности (согласно действующего законодательства – Закон №304-1 от 20.11.1998 года), и совместно с офицерами финансовой полиции устраивал перекрестные допросы сродни тем, которые имеют место в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступления, допрашиваемых в рамках предварительного расследования.

В настоящий момент проверка продолжается, хотя весь объем документов (копии) с 2001 год по 2006 год изъяты еще 31 мая 2006 года. В этот же день была попытка со стороны офицеров финансовой полиции заставить руководство ТОО «МЭО-Гурьев» представить документы и за 2000 год, что прямо противоречит действующему законодательству РК (статья 38 НК РК – ограничение в пять лет). Обстановка на проверяемом предприятии нервозная и это в свою очередь мешает нормальному его функционированию. На наш взгляд, ситуация требует незамедлительного вмешательства компетентных органов государства для ее разрешения.

Причиняя вред межгосударственным отношениям, казалось бы, незаметный, с точки зрения государственных масштабов двух стран, такое положение дел создает неприятный прецедент выталкивания российского бизнеса с территории Республики Казахстан, что в свою очередь может негативно отразиться в совокупности аналогичных случаев на совместном российско-казахстанском бизнесе, ибо и казахстанский бюджет и российский бюджет заинтересованы в здоровых и дружественных отношениях представителей деловых кругов обоих государств. Данное положение вещей, на наш взгляд, никоим образом не укладывается в договоренности на высшем уровне между Республикой Казахстан и Российской Федерацией, которые имеют место в настоящее время, нашедшие широкий отклик как в деловых кругах обоих государств, так и среди простого населения, которое только приветствует упрощение процедуры взаимоотношений между двумя независимыми государствами. Вызывает огромное сожаление и тот факт, что все происходящее имеет место на территории Республики Казахстан в год, который официально и символично объявлен руководителями обоих государств «Годом Российской Федерации в Республике Казахстан».

Мы не берем на себя смелость давать оценку происходящему, но то, что данная ситуация не является примером дружественности – очевидно. Не вызывает сомнений в отношении окончательной цели происходящего – захват контрактов, представляющих наибольший финансовый и коммерческий интерес с заменой лиц в договорных обязательствах с ТОО «МЭО-Гурьев» (казахстанский резидент с российско-казахстанским капиталом) на ТОО «Шельфконнект» (казахстанский резидент с казахстанским капиталом в чистом виде). Участие в разрешении гражданского спора между двумя хозяйствующими субъектами Республики Казахстан государственных структур, таких как Комитет Национальной Безопасности и Финансовой полиции – и странно, и непонятно, поскольку изначальной причиной всего происходящего стали клеветнические измышления представителей одного юридического лица в адрес другого. Цивилизованным способом разрешения такого рода спора является судебная процедура, а не привлечение в качестве арбитров представителей государственных спецслужб.

Просим рассматривать данное обращение как шаг отчаяния, поскольку в настоящий момент мы просто не видим иного варианта разрешения существующей проблемы, как обращение к Вам непосредственно на столь высокий уровень.

С глубоким уважением и надеждой на взаимопонимание,

Заместитель Генерального директора А.Б. Ляхов

На следующий день советник попытался разложить ситуацию, сложившуюся после отправки письма в администрацию президента РК, на составляющие, но получалось как-то не очень.

Было не совсем понятно, почему полностью игнорируют его вариант «с выходом» на Бексултанова и для исправления ситуации обращаются не к конкретному влиятельному человеку, как принято в Казахстане, о чем советник не раз уже говорил на штабе, а пишут обезличенное письмо в инстанцию, которая сама по себе ничего решать не будет. Ведь в любом случае является ли владелец «Шельфконнекта» близкой связью «нефтяного принца», или всего лишь прикрывается его именем, только сам Бексултанов, всемогущий зять президента может разрешить конфликт одним своим указанием.

Вместо этого «Генеральный» поддерживает остальных штабистов и теряет время, пытаясь решить проблему в правовой плоскости. Панов с Савиным пишут апелляции во все казахстанские инстанции о притеснениях и нарушениях. Но помимо того, что жалобы – это удел слабых, это еще и заведомо проигрышная стратегия. Ведь еще на первой встрече в начале всей этой истории «Аншеф» предупреждал, что никто из государственных органов РК не встанет на нашу сторону и не будет нас защищать.

Неожиданно Тоболин поймал себя на мысли, что переживает за дело будто до сих пор находится на государственной службе. Далее стало полегче, так как советник успокоил себя рассуждениями, что компания частная, хозяин сам волен принимать решения и к тому же во все тонкости сложившейся ситуации, судя по письму в Администрацию Президента РК, он до сих пор не допущен. Видимо не зря в разговорах с атыраускими чиновниками мелькала цифра три миллиона долларов. Может быть это цена, которую хотят получить наши противники за право российской фирмы вести дела в РК? Впрочем довольно. «Генеральный» и его люди знают по этому вопросу гораздо больше, поэтому будем ждать указаний и исполнять свою работу. А пока есть время и возможность находиться в Москве, нужно заняться некоторыми бытовыми делами, навестить дорогих стариков и встретиться с дочкой.

21 июня 2006 года (среда) – 09.00 Москва

Тоболин по сложившейся за последнее время привычке начал рабочий день с проверки электронной почты и увидел письмо от Толчинского. Это была копия объяснительной в Комитет национальной безопасности. В ней директор «МЭО-Гурьев», в своей достаточно вольной интерпретации, повторял изложенное в письме холдинга в Администрацию президента РК.

Быстро пробежав глазами по этому полному робких роптаний творению, советник, не сдержав эмоций, набрал мобильный Панова и после ответа вызываемого абонента сорвался:

– Игорь, вы что там делаете? Что творите?

– А в чем дело? – резко отреагировал Панов. – Мы тут, между прочим, не в ночные клубы ходим, а работаем…

– Вижу, как вы работаете, – раздраженно перебил Тоболин. – Зачем Толчинский в КНБ ходил?

– Хватит терпеть этот «беспредел». Они с нами не церемонятся. Пора применять наступательную тактику…

– Но об этом мы уже говорили сотни раз. Как ты не понимаешь? Там ничего не сделаешь…

– Во-первых, здесь решения принимаю я. Перед тобой, Олег, я отчитываться не собираюсь. С юридической точки зрения все выстроено очень целесообразно, – жестко заявил Панов.

– Ты не прав Игорь. Мы ведь договорились, что «общение» с нацбезопасностью это моя епархия, а вы своей самодеятельностью моих людей можете подставить.

– Да, ладно… тоже мне, великие игроки-конспираторы…

Тоболин понимая, что ругаться с Пановым по телефону бесполезно, выдохнул и спокойно сказал.

– Хорошо, давай не будем сейчас дискутировать… Можешь кратко изложить, как все это действо происходило?

– А чего тут рассказывать? «Комитетчики» с Астаны приехали по заявлению «Шельфконнекта». Пришли в офис. Толчинский пригласил их к себе в кабинет и прямо там написал эту бумагу. Вот и все. Чего трагедию из этого делать?

– Да ты пойми, если мы в одной команде, то должны не подставлять друг друга, а помогать, – с горечью, сказал Тоболин. – Могли бы сказать, как мы ранее условились, что Толчинский срочно выезжает в командировку за пределы города и будет только через два дня. Из Астаны комитетчики не на один день приехали, так что я прилетел бы, и можно было вместе обдумать, как эту ситуацию повернуть нам на пользу. К определенному сроку мы подготовили бы основательный документ.

– Ладно, успокойся, – примирительно сказал Панов. – Больше без тебя по твоей линии никаких шагов предпринимать не будем. За мной пиво в «Андреевском». Сам же говорил, отдыхать будешь, чтобы меньше тревожили, а сам «кипишь» по пустякам.

– Добро, бывай, – сказал Тоболин и отключил мобильный, не дожидаясь ответного прощания.

Советник не стал объяснять Панову, что во время последнего пребывания в Атырау встречался с одним из руководителей местного департамента комитета национальной безопасности и тот предупреждал, что по письму «Шельфконнекта» приедет столичная проверка. Тоболин попросил тогда, чтобы ему дали возможность встретиться с человеком из Астаны. О вероятности этой встречи он, правда, без подробностей, говорил на штабе.

И вот теперь, когда можно было нанести серьезный удар по проверяющей бригаде во главе с финполом, получился абсолютный «пшик», полный конфуз. Вместо серьезного выверенного документа, который можно было отработать с самими «комитетчиками», получилась очередная глупая кляуза на финполицию и Кудабаеву.

Поразмыслив, советник не стал докладывать «Генеральному» о «проколе» с объяснительной. Все равно Панов согласовывал этот шаг с руководством и теперь никто не признает ошибочность решения начальника юридического департамента, да и исправить уже ничего нельзя.

Заглянув к Савину, Тоболин заявил, что знает об обращении в КНБ и не одобряет, а даже наоборот, порицает действия по связи с комитетом за его спиной. Валерий Викторович попытался смягчить ситуацию и сослался на то, что решение по объяснительной Толчинского для КНБ принимал Ляхов. Пока Тоболин осмысливал эту вводную, Савин резко сменил тему.

– Понимаешь, Олег Алексеевич, мне нужна информация оттуда… с той стороны… от наших противников…

– Все, что у меня есть, я на штабе докладываю, – прикинулся непонимающим Тоболин.

– Нет, мне нужна информация по бухгалтерии, точнее по тем ее аспектам, которые интересуют проверяющих… Понимаешь?

– Понимаю, но «Генеральный» запретил незаконные методы работы, – гнул свою линию советник.

– Ты понимаешь, финансы – это такая тонкая сфера, где часто работает не то, что разрешено, а то, что не запрещено…

– Ты что же, Валерий Викторович, меня в сообщники по своим финансовым аферам приглашаешь? – насмешливо спросил Тоболин.

– Да нет, все это… на благо холдинга, но финполиция может это использовать против нас, поэтому неплохо было бы знать где они «копают», чтобы прикрыть некоторые сомнительные варианты.

– Я подумаю, – пообещал советник, продолжая вынуждать финдиректора назвать конкретную цель своего предложения.

– Некогда думать, Олег, нам работать надо, – посуровел Савин.

– У меня есть сомнения…

– Ты когда в КГБ работал, у тебя тоже сомнения были в том, чем ты занимался?

– Это другое, там за тобой страна и ее люди, – жестко осадил Савина советник.

– А здесь за тобой холдинг, который платит тебе деньги и тоже люди, которые здесь работают.

– Вот про деньги ты зря, Валерий Викторович, мне этот разговор не нравится и считай, что его не было. Раз «Генеральный» не одобряет такие методы…

– Да, но его заместители, которые также являются акционерами холдинга…

– Это ты про себя? – перебил Олег.

– Нет, – перестал вилять Свин. – Считай, что и Ляхов, и Ковалев просят тебя заняться работой, которая указана в твоих договорных обязательствах, которые ты подписал, устраиваясь в холдинг.

– Это ты мне сейчас угрожаешь увольнением? – опять вернулся к насмешливому тону Тоболин.

– Да, нет, – начал терять терпение финдиректор. – Это я прошу тебя помочь холдингу и людям, которые работают в «МЭО-Гурьев»…

– Только не надо меня агитировать за советскую власть, я на ней вырос. Не за ваш успешный бизнес, Валерий Викторович, а за людей – придется постоять. Кому направлять эту щепетильную информацию, Ляхову или Ковалеву?

– Мне, Олег Алексеевич, а я уже решу кому дальше ее докладывать.

– Сомнительное мероприятие, но…

– Если ты насчет финансового обеспечения, можешь не беспокоиться. Деньги на оперативные расходы по организации этой работы выделим приличные, а за полученную ценную информацию будем платить дополнительно любые деньги в пределах разумного.

– Ты опять про деньги, Валерий Викторович, – с укоризной перебил Тоболин, – А я не это имел в виду. Я про идею, ради которой стоит заниматься этой работой.

– Идея у нас простая. Ее и «Генеральный» несколько раз повторял, и ты, между прочим, обозначал в своих выступлениях на штабе. Любой ценой спасти наших людей.

– Победил, Валерий Викторович, но не убедил.

После компромисса в вопросе организации работы по добыванию информации финдиректор и советник обсудили варианты дальнейших действий и пришли к выводу, что вокруг «МЭО-Гурьев» становится жарче и Тоболину необходимо незамедлительно вылетать в Казахстан.

Глава 7. СП «КАНК» – «Казахстанско-Американская нефтяная компания»

22 июня 2006 года (четверг) – 14.00 Атырау

После обеда в офис «МЭО-Гурьев» приехал оперативник финпола Аязханов и привез новое требование о предоставлении к 15.00 завтрашнего дня очередной партии оригиналов договоров, бухгалтерских документов и счетов по работе компании с целым рядом фирм.

Толчинский «на автомате» забросал всех в Москве копиями требования и пользуясь присутствием оказавшегося кстати Тоболина, который пришел приободрить директора, высказал свои претензии.

– Смотрите, что они делают, – в присутствии «дрожащей» Макаровой горячился Владимир Данилович. – Ведь мы явно не успеем подготовить все требуемые документы, а они на это и рассчитывают…

– Ничего страшного, – перехватил инициативу Тоболин, – сделаем как в прошлый раз, подготовим максимально возможный объем, а остальное представим чуть позже.

– Вам легко говорить, – продолжал «гнать волну» Толчинский, – А в требовании есть маленькая приписочка, предупреждающая об административной ответственности, – директор эмоционально указал на требование и найдя нужный абзац зачитал: «…в случае непредоставления указанных документов (материалов и иных сведений) …».

– В прошлый раз, когда мы поступили точно так же, административная ответственность не наступила, – не дал дочитать советник. – Значит и сейчас не успеет наступить, а Ганна Ильинична, – Тоболин с улыбкой развернулся в сторону главбуха, – чуть позже попросит у Аязханова, который сейчас пьет чай у проверяющих, маленькой отсрочки.

– Опять меня под танки бросаете, – запальчиво вступила в разговор Макарова, – а моим девчонкам снова по ночам работать и без выходных.

– Ганна Ильинична, мы сейчас все по ночам работаем и без выходных, и должны быть как один сжатый кулак, – стараясь быть убедительным, заявил Тоболин. – Мы находимся на осадном положении и должны работать как одна команда, а иначе нас разорвут в клочья. Вот выйдем из этой ситуации, закроем контору и в отпуск на полгода на Багамские острова за счет холдинга. И все благодаря нашей бухгалтерии и ее мудрому и бесстрашному руководителю, которая получит самые большие в мире отпускные и лучшие номера в курортных отелях.