Семь лет спустя

Глава 1

– Правда ли, что вы решили взять перерыв? – спрашивает репортер. Этот вопрос мне просто осточертел за последнюю неделю. – Что это будет значить для вашей карьеры?

Это означает, что я чертовски устал от постоянных путешествий. Семь лет прошло с тех пор, как я покинул родной город и отправился покорять Голливуд. Теперь я не тот бунтарь и безумец с гитарой в руках; теперь я – кумир миллионов, мировая звезда, исполнитель роскошных треков. Сексуальный певец Gray. У меня нет семьи, нет отношений – ничего, кроме кучи денег, шикарных апартаментов и музыки.

Мало кто знает, что семь лет назад у Грейсона Белла были любящие родители, которых он покинул без прощания, а также брат и младшая сестра.

Скучаю ли я по ним? Очень. Но такова жизнь знаменитости: она часто требует жертв и разлук.

Когда я ставил подпись под контрактом, мой агент и PR-специалист предостерегли меня: “Любые препятствия на пути к успеху могут остановить твой взлет”. Я принял их слова всерьез, и теперь мое имя красуется на билбордах, но мои воспоминания остались в прошлом. Слава иногда становится той ценой, которую необходимо заплатить за достижение успеха. Однако за каждым известным именем скрывается человек, тоскующий по уюту дома, по близким, по тем драгоценным моментам, когда он был еще просто обычным парнем, а не знаменитостью.

– Три месяца, – отвечаю я, натягивая улыбку, которую уже не раз приходилось демонстрировать. – Это не такой уж большой перерыв. В августе запланирован очень важный концерт, и я обязательно вернусь.

Второй микрофон внезапно появился передо мной, и молодая девушка, держа его, неловко улыбнулась мне. Её взгляд был полон ожидания, как и взгляды всех остальных, собравшихся здесь, чтобы услышать, что я скажу дальше.

– В последнем интервью вы сообщили что хотели навестить семью, – в последнем интервью я действительно упомянул, что хочу навестить семью. Голос интервьюера был настолько волнующим, что я не мог остаться равнодушным. Я всегда стараюсь уделять время новичкам, потому что помню, как это начинать с нуля, – Но по заявлениям вашего бывшего агента, мы слышали, что семьи у вас не было.

Этот шаг, решение уволить моего агента, был необходимым. Харви, действительно, был жадным и использовал меня ради денег, которые я так и не увидел. Но теперь, когда я взял контроль над своей карьерой, я чувствую, что могу доверять людям, которые работают со мной, и что я в правильных руках.

– Моя семья живет в Швейцарии, – начал я, уделяя внимание только молодому репортеру. Я лучше всех знаю, как сложно добиться успеха, когда ты новичок в шоу-бизнесе. – Вы, возможно, слышали о скандале с моим бывшим агентом? – она кивнула, и толпа папарацци подвинула камеры и микрофоны поближе. – Это был мой первый контракт, и, поскольку я был очень молод и не разбирался во всем этом, я подписал его, и меня выставили сиротой. – Я сделал паузу, глубоко вздохнул. – У меня есть семья, брат и младшая сестра, и я хочу их навестить. Поэтому я очень прошу вас уважать мое личное пространство. Я продолжу писать музыку и, возможно, поделюсь новостями в социальных сетях, но моя семья не является публичными личностями. Спасибо за ваше внимание.

Не оставляя шанса репортерам задать еще один вопрос, я киваю своей охране. Мы пробираемся сквозь толпу, и я раздаю автографы каждому, кто протягивает руку. Достигнув лимузина, я быстро забираюсь внутрь, и как только дверь закрывается за мной, я сразу же расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки, вздыхая от облегчения. Усталость дня сходит с меня, когда я утопаю в мягкости сиденья.

На соседнем кресле лежит белый конверт, украшенный золотыми узорами. Он не новичок здесь; уже несколько дней он томится в ожидании. Адрес на нём – адрес моих родителей, написанный знакомым почерком, который я мог бы узнать с закрытыми глазами. Каждая мысль о содержимом заставляет моё сердце пропускать удар. Этот конверт – как символ всех нерешённых вопросов и страхов, которые я несу на своих плечах уже целых семь лет. Открывать его – значит рискнуть всем, что у меня есть. Но в глубине души я знаю, что придёт тот день, когда мне придётся столкнуться с прошлым лицом к лицу.

И это прошлое имеет имя – Изабелла Брэдшоу, девушка, которую я когда-то оставил.

Когда Иза впервые вошла в наш дом, я ощутил, что моя жизнь преображается. Она была подобна освежающему бризу, пробирающемуся сквозь запертые ставни, и я не мог отвести от неё взгляд. Переезд Изы в наш городок был знаковым не только из-за смены обстановки, но и благодаря новой подростковой дружбе между мной и этой девушкой.

Когда мне было двадцать, а Изе – шестнадцать, мы ненадолго стали соседями, так как ее родители уехали в отпуск. Наша дружба стремительно развивалась. Но в моём сердце зарождалось что-то большее. Я полюбил Изу. Её смех, глаза цвета дождливых облаков, ласковые прикосновения – всё это заставляло моё сердце биться чаще.

Однажды, оставшись наедине, я совершил самый безрассудный поступок. Мы сильно поссорились из-за того, что Картер Броуди, этот придурок, пригласил её на танцы. Это было как взрыв: Иза считала нас друзьями, и когда мне надоело это слово, я закинул ее на плечо и отнёс в свою комнату. Там я открыл ей свои истинные чувства. И было чудом, что эта милая, жизнерадостная блондинка ответила мне взаимностью.

Так начались два волшебных тайных года вместе с Изой. Мы проводили дни, бродя по озеру, шепча нежные слова и целуясь под звёздами. Все думали, что мы просто друзья, но никто не знал, что я был её первым парнем, а она – всем для меня.

Я запустил ладонь в волосы и снова схватил конверт.

– Хочешь, я открою? – спросила Мейси, моя помощница, сидя напротив меня. Ее взгляд был проницательным, и я знал, что она одна из немногих, кто знал мою настоящую фамилию и всю мою историю.

Меддисон, высокая девушка с темной кожей и карими глазами, всегда привлекала внимание своим безупречным стилем. Ее волнистые темно-каштановые волосы были аккуратно собраны в идеальный пучок, создавая впечатление, что она только что покинула салон красоты. Она предпочитала брючные костюмы, которые подчеркивали ее стройную фигуру и придавали ей деловой вид. Несмотря на то, что Меддисон не придавала большого значения дресс-коду, ее стиль всегда был безупречен. Она была ценным работником, который всегда мог вернуть меня с небес на землю, и не боялась говорить мне правду, какой бы она ни была.

С легким кивком я осторожно протянул ей предмет, сердце замерло в ожидании. Она аккуратно вскрыла его, и её глаза скользнули по строкам. Тени сомнения тяжело легли на её темные брови, словно тучи на горизонте. И вот, в молчаливом вопросе её взгляда, я понял – да, это было именно то.

– Мне жаль, Грейсон, – начала Мейси, и её голос был полон искренности. – Хочешь, я прочитаю?

– Да, – едва слышно прошептал я, голос дрожал от напряжения. В горле образовался комок, и я понимал, что мои ожидания могли быть напрасными. Изабелла, девушка, которую я любил, не могла ждать меня вечно. Я отвергал её звонки, пока она не перестала пытаться достучаться до меня. Я гнался за мечтой, за успехом, забыв о том, что на самом деле должен был быть рядом с ней. Я знал, что должен был открыться родителям, признаться в своих чувствах к Изабелле, принять все последствия своих поступков. Но я был трусом и эгоистом. Даже наша последняя ночь вместе была для меня одного, потому что я знал, что уйду, в отличие от Изабеллы.

Мейси прочистила горло.

– Уважаемый мистер Грейсон Белл, приглашаем вас на торжественный прием в честь помолвки Изабеллы и Александра, – и тут мое сердце рухнуло. Она выходила замуж за моего родного брата. Моя маленькая сероглазая девочка выбрала хорошую половину Беллов, и я должен был приехать и разделить с ними эту «радость». Они издеваются? Ладно, может мой брат и не знал про нас, но Иза? Как она могла со мной так поступить? – Мероприятие состоится в городе Нортфилд, шестого июля… Тут есть еще записка.

Мейси передала мне сложенный лист бумаги. Развернув, я узнал аккуратный почерк своего брата.

«Я знаю, что ты чертовски занят, придурок Gray. Тебя нет с нами уже семь лет, и, если бы не мама, я бы ни за что не хотел тебя видеть. Но не будь ублюдком и посети место, где ты вырос. Я женюсь один раз, на любви своей жизни.

P.S. Ты будешь шафером, идиот!

С любовью, Александр»

Я фыркнул от недоумения и раздражения.

– Как они вообще нашли мой адрес?

Мейси поправила свой пиджак и взглянула на меня с некоторой неуверенностью.

– Твой брат связался с Адамом, но тот сказал, что у тебя нет семьи. Я это услышала и перезвонила по этому номеру, – объяснила она. Её голос звучал осторожно, как будто она боялась моей реакции. – Он сказал, что это важно и хочет отправить письмо. Я дала им свой почтовый адрес.

И вот оно, лежащее передо мной, чёртово приглашение на свадьбу моей бывшей девушки и моего брата. Это было как удар ниже пояса, неожиданный и ошеломляющий. Я держал его, как будто оно было живым существом, способным укусить или убежать. Это было не просто бумага, это было воплощение предательства и потери.

Мейси смотрела на меня с сомнением, её взгляд говорил: «Действительно ли это так ужасно?» Она не знала, что это больше, чем просто приглашение. Это был символ того, что Изабелла и мой брат выбрали друг друга, а не меня.

Я многое рассказывал своей помощнице об Изабелле, показывал старые фотографии, делился воспоминаниями о днях, когда мы были вместе. Но теперь, когда она исчезла из социальных сетей, я остался без вести о её жизни. Я не знал, как она изменилась, чем живёт, и что думает. И вот теперь, когда она собиралась выйти замуж за моего брата, я понял, что потерял её окончательно. Это было как закрыть книгу, которую никогда не дочитаешь до конца.

Я взял это трехмесячный перерыв, чтобы увидеться с Изабеллой. Я хотел поделиться с ней своими страхами, которые я испытывал, когда мы были вместе. Мне нужно было объяснить, почему я уехал и почему я разорвал все связи. Я стремился добиться успеха самостоятельно, не полагаясь на достижения моих родителей, владельцев винодельни. Я планировал вернуться через год и забрать девушку с собой в Лос-Анджелес. Но один год превратился в два, затем в четыре, и вот уже прошло семь лет. Когда я наконец решился, вместо встречи с Изабеллой, я получил приглашение на ее свадьбу.

Я сидел, прикрыв глаза и сжимая переносицу пальцами, потерянный в своих мыслях. Я чувствовал себя на краю пропасти, не зная, что теперь делать.

– Послушай, Грейсон, – начала Мейси, и её слова звучали как звонкий будильник, – Ты не должен злиться из-за этого. Ведь ты игнорировал Изабеллу в течение первых двух лет. Ты строил свою карьеру, и да, ты любил её, и, возможно, любишь до сих пор. Но ты действительно полный придурок, если злишься на неё сейчас.

Я молчал, потому что в глубине души знал, что она права. Я жил своей жизнью, пел, ходил на вечеринки, и сколько раз моя помощница вытаскивала меня из скандалов со случайными девушками?

– Вот именно! – продолжила девушка, словно читая мои мысли. – Ты жил полной жизнью, а теперь возмущаешься, что Изабелла не стала монахиней в ожидании тебя? Она заслуживает счастья, Грейсон. Она уже однажды потеряла кого-то очень важного – тебя. И теперь она имеет полное право искать своё счастье снова.

Я сидел, ошеломленный, словно меня обдало ледяной водой. Я всегда знал, что Изабелла Брэдшоу была моей единственной, неповторимой музой. Каждая нота, каждое слово в песнях были вдохновлены ею, и теперь, когда она обручилась с мои братом, я осознал, что потерял ее навсегда. В моей голове вертелся план, который казался безупречным, но теперь, перед лицом этой новости, все планы рухнули, и я остался один со своими чувствами и музыкой, которая уже никогда не будет такой, как прежде.

– Я уже забронировала рейс, и ты поедешь в этот чертов город и встретишься со всем, от чего бежал, – машина остановилась и Мейси привстала, – А теперь пошли, ты должен дать официальное заявление о своем отпуске.

Когда я сделал несколько глубоких вдохов, я ощутил себя готовым ступить в мир, где каждый мой шаг охраняется и каждое мгновение фиксируется вспышками фотокамер. Эти вспышки, которые когда-то ослепляли, теперь стали привычным фоном моей жизни. Имя, которое фанаты кричат, уже не вызывает во мне радости, как раньше. Даже миллионы на счету не приносят утешения.

С профессиональной улыбкой и ямочками на щеках, я поправил волосы – идеальный жест для прессы – и направился в студию, не забывая раздать автографы. Но внутри меня царила пустота, словно я был лишь тенью самого себя. Мои истинные эмоции скрыты за маской звезды, и я чувствую, что потерял что-то важное. Возможно, это была любовь, которая ускользнула, или просто усталость от бесконечных фотосессий и выступлений. Но я продолжаю улыбаться, ведь это моя работа, моя роль в этой игре под названием шоу-бизнес. Автографы, вспышки, имя на афише – это стало частью моей жизни.

Я продолжаю играть свою роль, даже если она иногда кажется пустой и бессмысленной. И, возможно, однажды я найду настоящее счастье. Но пока что я остаюсь подобием себя, улыбающимся на фотографиях и раздавая автографы. Возможно, это и есть то, что я должен делать – быть звездой, которая светит для других, даже если внутри царит тьма.

– Я думал, ты уже не появишься! – восклицает Спенсер, как только я вхожу в студию, и его голос звучит как музыка, полная неподдельного удивления. Я лишь усмехаюсь в ответ, чувствуя, как в груди зарождается тепло. Спенс всегда был самым ответственным артистом, какого я когда-либо встречал – его преданность искусству и людям, которые его окружают, не знает границ. – В отличие от тебя, у меня есть настоящая девушка, чувак. Мне нужно домой, – продолжает он, и в его словах читается не просто шутка, а искренняя забота о том, что ждёт его за пределами этой жизни.

Мой взгляд скользит к уютному диванчику у стены, где сидит Лия. Она, как всегда, закатывает глаза и утопает в своём телефоне, но её милая внешность не может скрыть той неразговорчивой загадочности, которая её окружает. Спенсер рассказывал мне их историю – как он ждал её, словно рыцарь из средневековых романов, пока она не повзрослеет, не закончит школу, а затем колледж. И только после этого долгого ожидания она согласилась пойти с ним на свидание. Это было испытание терпением, но я рад за него. Спенс действительно хороший парень.

– Задержали репортеры, – отвечаю я, приветствуя кивком наших продюсеров, агентов и помощницу друга – Рику. – Начнём?

Спенс собирается взять перерыв из-за своей предстоящей свадьбы и путешествия с Лией, и мы решили совместить приятное с полезным, дав общее интервью. Время не ждёт, и каждый момент ценен.

– Что ж, поехали, – говорю я, и в моём голосе звучит решимость. Впереди новые горизонты, и я готов к ним.

***

– Привет, Ребекка, – мои слова отозвались в просторах роскошного холла, где каждый шаг оставлял эхо в памяти стен. Ребекка, моя домработница, встретила меня улыбкой, которая согревала душу. Её возраст добавлял ей мудрости, а седые волосы, собранные в аккуратный пучок, напоминали о достоинстве прошедших лет.

Она была невысокой, хрупкой, но в её движениях чувствовалась уверенность и тепло. Четыре года она была моим незаменимым помощником, и когда я не отправлялся в очередное турне, Ребекка становилась моей семьёй, деля со мной тишину вечеров.

– Что на ужин? – спросил я, снимая пиджак и ощущая уют домашнего пристанища.

Ребекка усмехнулась, её глаза заблестели шалостью.

– Твоя любимая пицца с ананасами, – ответила она, указывая на коробку из пиццерии. Она налила в мой бокал виски, золотистый напиток искрился в свете люстры, и села напротив меня. – Честное слово, Грейсон, ты единственная знаменитость, которую я знаю, предпочитающая пиццу с ананасами вместо ужина в шикарном ресторане.

– Это вкусно, – парировал я, устраиваясь поудобнее. Мой дом был моим самым дорогим приобретением. Годы я трудился над его обустройством, чтобы однажды привести сюда Изабеллу. – Даже с ананасами… – добавил я, и в воздухе повисла нотка ностальгии.

Изабелла всегда морщилась, когда я заказывал себе пиццу с ананасами. Этот вкус, по её мнению, был недопустимым вторжением тропиков в итальянскую классику. Но в тех ночных перекусах, в заброшенном домике у озера, где мы мечтали об уединении, ананасы на пицце казались мелочью.

Этот особняк на холмах, окружённый такими же знаменитостями, был моим воплощением мечты. Тишина холмов, величественные закаты, и кухня – сердце дома, где Изабелла, в одной из моих футболок, могла бы варить кофе на рассвете. Я видел её там, счастливую и беззаботную, и это было всё, что я хотел.

На втором этаже располагались спальни. В подвале – моя студия, где я мог бы писать музыку до рассвета, не беспокоя её сон. Я даже нашёл идеальное место для детской, где наши будущие дети могли бы играть и смеяться.

Но теперь всё изменилось. Она станет Изабеллой Белл, но уже не моей. Я шутил, называя её Белли, и теперь это будет её новое имя, но не в моей жизни.

Отгоняя грустные мысли, я откусил кусочек горячей пиццы, на которой, как назло, красовался кусочек ананаса.

– Как прошел день? Студия приняла твой уход?

Я улыбнулся, но глаза оставались задумчивыми.

– Это моя студия, – ответил, пожимая плечами. – Им ничего не оставалось, кроме как принять это. Три месяца пролетят незаметно.

Домработница кивнула, понимающе глядя на меня, и продолжила:

– А родителям ты сказал, что приедешь?

– Нет, – я вздохнул, чувствуя, как в груди вспыхивает старая боль. – Я не общался с ними семь лет и планировал просто нанести визит, – в моей руке был бокал с янтарной жидкостью, которую я принялся медленно пить, чувствуя, как она обжигает горло, словно пытаясь сжечь все воспоминания, которые я так старался забыть. – К тому же, мой брат женится и прислал мне приглашение. Я буду шафером.

Ребекка засияла, ее глаза наполнились теплом.

– Это хорошие новости, – сказала она с улыбкой. – Уверена, они будут рады твоему приезду. Они скучают.

Кивок был моим молчаливым согласием, и на мгновение я позволил себе представить встречу с семьей, от которой я столь долго скрывался. Возможно, это была возможность начать все заново, возможность залечить старые раны.

«Они так скучают по мне, что даже отдали мою девушку брату» – промелькнула мысль, но я оставил ее при себе, не желая делиться с женщиной напротив.

Ребекка была образцом семейных ценностей. Ее дом всегда был полон смеха, детских голосов и запаха свежей выпечки. Вечерами их большая семья собиралась за ужином, где каждый делился своими новостями, радостями и заботами. Трое детей и десяток внуков – они были настоящей семейной династией.

Есть одно особенное событие в их доме. Я помню тот день, словно это было вчера. Солнце ярко светило в окна, наполняя дом теплом и светом. Все было украшено в честь дня рождения: воздушные шары, цветные ленты, и, конечно же, улыбки на лицах всех присутствующих. Сын Ребекки, несмотря на свою травму, был полон жизни и смеха, его глаза светились от счастья, и это было заразительно.

Ребекка была в центре всего, как маяк света и тепла. Она не только заботилась о каждой мелочи в доме, но и оставляла время для того, чтобы подойти, обнять, поддержать словом. Ее доброта не знала границ, и она видела в каждом из нас не просто гостей или друзей, но и души, нуждающиеся в понимании и утешении.

Когда я чувствовал себя утомленным от бесконечной гонки и шума большого города, ее слова были для меня как бальзам. Она напомнила мне, что важно не только стремиться к успеху, но и находить радость в простых вещах, в моментах покоя и семейного уюта.

Теперь, вспоминая тот день, я понимаю, что идея приехать в Нортфилд может быть не такой уж и плохой. Возможно, именно там я найду тишину и красоту, которые искал.

– Мейси поедет со мной, – сказал я, делая еще один глоток. После целого часа уговоров я убедил свою помощницу отправиться со мной, потому что один я точно не вынесу этого зрелища, – Но мы, наверное, вернемся раньше, и я поеду отдохнуть куда-нибудь, может, мы отправимся на рыбалку с Лэндоном?

Ребекка улыбнулась, вспоминая своего внука. Десятилетний мальчик, полный энергии, напоминал о моей собственной юности. Он был таким же бесстрашным, как и я в свое время. Мальчик, который не мог прожить день, не попав в какую-нибудь невероятную историю.

– Он будет рад тебя видеть, – женщина протянула свою руку и крепко сжала мою ладонь. – Ты хороший парень, Грейсон, и наша семья будет тебе всегда рада. И я горжусь тем, что ты навестишь своих родителей. Не думаю, что они держат на тебя зло за то, как ты уехал. Когда ты станешь отцом, ты поймешь, что невозможно злиться на своих детей, какими бы они не были.

Я горько засмеялся.

– С моим графиком и постоянными гастролями, я не думаю, что в скором времени стану отцом или же вообще женюсь.

Ребекка еще крепче сжала мою руку.

– Это приходит незапланированно, милый.

– Вся моя жизнь – это сплошной блокнот с планами.

И я знал, что это было связано с Изабеллой. Моей Изабеллой. Она была моей слабостью, моим тайным пунктом в плане. Вернуть ее было теперь за гранью возможного. Как и пункт в моем жизненном ежедневнике о своей собственной семье.