За порогом мира. Давным-давно

Зимняя увертюра

Новый год принято отмечать в кругу семьи. Но у меня нет семьи. Родителей я не помню, они пропали, когда мне было всего два года, уехали в отпуск в горы и не вернулись, поиски не дали результатов. Воспитывала меня бабушка, которая умерла полгода назад. Жены у меня нет, даже девушки постоянной нет, хотя мне уже двадцать пять лет.

Когда Денис Блохин, мой школьный друг, предложил сходить на Новый год в небольшой поход на два дня с ночевкой в охотничьем домике, я сразу согласился. Это было лучше, чем в одиночестве смотреть новогодний Голубой огонек. К тому же Денис сообщил, что мы будем не одни. Мой друг собирался взять с собой свою подругу Кристину и ее сестру Алису. Этих девушек я знал, Алиса мне даже нравилась, поэтому я с волнением ожидал это мероприятие.

Денис заехал за мной на своем автомобиле утром 31 декабря. Я загрузил свой рюкзак в багажник и забрался на заднее сиденье. Кристина сидела впереди, рядом с Денисом, а рядом с собой я обнаружил вовсе не Алису.

– Привет, – сказала мне незнакомая девушка. – Меня Настя зовут.

Короткая стрижка, светлые, явно крашенные волосы, немного курносый носик, чувственные губы, высокие скулы. В общем, вид девушки произвел на меня благоприятное впечатление.

– Привет, – удивленно произнес я. – Я Стас, приятно познакомиться.

– Старик, ты не удивляйся, – сказал Денис, не оборачиваясь, так как выруливал из моего двора на загруженную машинами улицу, – Алиса не смогла поехать, а Настя сразу согласилась.

– Мы с Настей учимся вместе, – Кристине за дорогой следить было не нужно, и она повернулась к нам. – Ну, фактически уже доучились, меньше полугода осталось.

Я знал, что подруга Дениса учится в медицинском. Получалось, что в нашем походе принимало участие сразу два почти дипломированных врача.

– Слушай Денис, – обратился я к другу, – я всё понимаю, с нами два доктора, если что, они нас спасут, но всё же, мы что, серьезно едем в лес? Мы там не замерзнем?

Новогоднюю ночь обещали не морозной, всего два-три градуса ниже нуля, но всё же и это было холодно.

– Там охотничий домик глубоко в лесу, в нем есть дрова и печка, – пояснил Денис. – Кроме того, мы взяли еще кое-что для подогрева организма изнутри, девчонки достали медицинский спирт. Пробовал?

– Чистый спирт я никогда не пил, – я покачал головой. – Мы там не упьемся?

– Не бойся, Стасик, – улыбнулась Кристина, – мы туда не напиваться едем, а развлекаться. Мы с Настей врачи, поэтому отмерим тебе и Денису такую дозу, чтобы вы не вышли за рамки нормы. Откачивать вас нам совсем не хочется.

Наркотики и алкоголь я употреблял, вообще, не очень охотно, так, иногда, по случаю. В нашем мире с таким отношением к расслабляющим и одурманивающим препаратам я был почти изгоем. Мир рушился, нашей планете оставалось жить меньше ста лет, и большинство людей старалось почаще погружаться в мир грез, чтобы не думать о том, что их ждет в будущем. Впрочем, мои друзья были на меня похожи, и для того, чтобы не вспоминать ежечасно о том, что будет через сто лет, им не нужны были действующие на психику вещества. Мы умели хорошо расслабляться и без помощи затуманивающих разум препаратов.

– Смотрел вчера по Первому выступление этого клоуна из Комитета Спасения? – спросил меня Денис, поворачивая на шоссе, ведущее за город.

– Да, смотрел, – кивнул я. – Опять ухудшили прогноз. Луна сдвинулась ближе на двадцать метров относительно предыдущего расчета.

– Малахольные они там все в этом комитете, – неожиданно резко сказала Настя. – Как можно утверждать, что Луна упадет на Землю ровно через девяносто восемь лет, семнадцать дней, пять часов и тридцать две минуты? Это же полный бред. У них прогнозы меняются каждые два месяца.

– Да, вместо этих дурацких прогнозов они лучше бы предложили реальный план спасения планеты, – согласился я с соседкой. – Называются ведь Комитет Спасения Земли, а сами вообще за всё время не предложили ни одного реалистичного плана по спасению этой самой Земли. Всё, что они предлагают, чушь собачья, какой-то сплошной оккультизм с примесью идей из фантастических романов о далеком будущем. Никакой конкретики, ничего того, что можно было бы реально сделать.

– Ладно, Денис, зря ты завел об этом разговор, – Кристина махнула рукой на своего парня, – нет смысла думать о том, что будет через сто лет. Нас точно к этому времени не будет, значит, и думать об этом не надо.

– Ну, жизнь на нашей планете прекратится задолго до того, как Луна на нас свалится, – усмехнулся Денис. – Так что, я надеюсь, мы будем свидетелями этого грандиозного события.

– А у меня нет желания видеть этот жуткий спектакль, – обиделась Кристина, – и разговаривать на эту тему я тоже не хочу. Давайте отдохнем по-человечески, без заморочек, просто расслабимся и не будем думать о плохом.

– Я согласен, – поддержал я девушку, – меня всегда бесит эта тема. Давайте на два дня забудем о ней.

Неожиданно я почувствовал на своей руке чужую руку. Сидящая рядом Настя крепко сжала мою ладонь своей ладошкой. Я посмотрел на девушку, она благодарно смотрела на меня, по всей видимости, эта тема ей тоже была неприятна.

– Хорошо, два дня ни слова про Луну, – Денис подвел итог разговору. – Кто хоть немного заикнется на эту тему, будет подвергнут жесточайшему остракизму… и не получит свою порцию спирта.

Разговор переключился на другие темы. И пока мы доехали до маленькой полузаброшенной лесной деревеньки, в которой предполагалось оставить машину, все забыли о страшной теме, о которой целыми днями вещали средства массовой информации. Мне же было радостно вдвойне, так как ладошка Насти всю дорогу касалась моей ладони.

От деревни, состоящей из трех домиков, вглубь леса вела утоптанная тропа. Снег не выпадал уже несколько дней, поэтому дорожка была плотной, и мы, шагая по ней, не проваливались.

– Охотники сейчас сюда не приезжают, – сообщил Денис, – а дорожку дед Матфей протоптал, он следит за домиком в лесу. Он вообще тут в лесу всё знает, живет в этой деревне всю жизнь. Мне кажется, он в городе даже никогда и не был.

– А ты как на эту избушку вышел? – спросил я.

– Так дед Матфей – мой родственник, – усмехнулся мой друг. – Правда, в каком колене я даже не знаю. Его прадед, вроде как, был двоюродным братом кому-то из моих предков.

– Ну да, родственничек, – усмехнулась Кристина.

Дорога была довольно долгой, лишь спустя час мы вышли к берегу какого-то большого озера и там увидели малюсенькую деревянную избушку.

– Вот мы и на месте, – сообщил Денис, направляясь к низенькой двери, в которую можно было войти только сильно нагнувшись.

– Мда, дружочек, я, конечно, пятизвездочного отеля не ожидала тут увидеть, – Кристина покачала головой, – но это что-то с чем-то. Там внутри-то хоть можно в полный рост встать?

– Всё нормально, – уверенно сказал мой друг. – Внутри обстановка та, что надо. Заходим.

Внутри изба состояла из одной большой комнаты, перегороженной деревянной стенкой на две неравные части. В одной, меньшей части, было что-то типа кухни, другая, большая половина, была спальней, в которой располагалась одна низкая полка от стены до стены с матрасами и одеялами, которая, по идее, должна была служить кроватью для всех желающих. Потолок был невысоким, но всё же даже я, самый длинный из вошедших в дом посетителей, не рисковал задеть его макушкой.

Мы разобрали наши рюкзаки. Девушки стали готовить праздничный стол, а мы с Денисом занялись печкой и дровами.

Отапливалась изба довольно большой и прожорливой буржуйкой, поэтому нагрелось помещение довольно быстро.

– Ночью не замерзнем? – спросил я друга. – Или будем вставать, дрова подкидывать?

– Там видно будет, – махнул рукой Денис, – посмотрим по обстоятельствам.

Обстоятельства развивались плавно и неспешно. Мы пили, закусывали, играли в игры. Спирт я попробовал, оказалось, что это не смертельно. Девушки пили мало и следили, чтобы мы с Денисом тоже не налегали. Кристина прихватила с собой парочку настольных игр, поэтому в этом плане тоже всё было замечательно.

В полночь мы открыли припасенную бутылку шампанского и отметили новый 2033 год. Потом мы снова выпивали, закусывали, играли, но всё чаще девушки стали клевать носом.

– Мальчики, похоже, мне каюк, – сказала наконец Кристина, – я сейчас засну прямо тут за столом.

– Тогда будем устраиваться на ночлег, – Денис пожал плечами. – Есть у кого какие-нибудь предпочтения, кто любит спать слева, кто справа?

– Ну да, я видела, что тут за кровать, – усмехнулась Настя, – я так понимаю, что кто-то двое будут спать у стенок, а кому-то двоим достанутся более теплые места посредине.

– Я думаю, мы с Настей ляжем в центре, – предложила Кристина, – а мальчики, как более проспиртованные, лягут по краям у холодных стенок.

Возражений не последовало. В доме было не холодно, но и не жарко. Поэтому раздеваться никто особо не стал. Одеял хватало на всех, но Денис с Кристиной предпочли накрыться одним на двоих. Мы с Настей были пока еще не в таких близких отношениях. И хотя весь день мы смотрели друг на друга, иногда касались друг друга руками и другими частями тела, но всё же пока не решились на более тесное общение под одним одеялом, пусть даже в одежде.

Выпил я по своим меркам достаточно много, и час был уже поздний, поэтому заснул я почти сразу. И мне приснился сон.

Зима. Густой лес весь в снегу. По лесу идет небольшая группа людей, закутанных в меховые плащи с капюшонами. Я вижу всё так, будто крадусь незаметно сзади.

Впереди идет высокий человек с посохом в руке. Посох очень большой, выше человеческого роста, без украшений, загнутый дугой на конце. Периодически человек останавливается, бьет посохом в землю, и на месте непроходимой снежной целины появляется утоптанная тропинка.

Процессия подходит к большому замерзшему озеру, пересекает его и выходит на небольшой остров. Предводитель с посохом продолжает путь к центру острова, остальные семь человек расходятся вдоль берега, образуя широкую окружность. Причем каждый из расходящихся вдоль берега людей прокладывает себе небольшую тропинку в снегу без использования каких-либо инструментов. Снег просто расступается перед ними.

Человек в центре острова бьет посохом о землю, и от него начинает расходиться круг огня. Пламя поедает на своем пути снег, деревца, кустарники. Остальные волшебники начинают движение от берега к центру острова, сжимая круг. Через несколько минут огонь и люди встречаются. Пламя гаснет, в центре острова образуется большая выжженная поляна.

Предводитель вновь бьет посохом о землю. По выжженной поверхности бегут трещины, и из недр острова начинает расти каменный обелиск. Он вырастает высотой с двухэтажный дом. Он абсолютно круглый, диаметром около трех метров, с острым, устремленным в небо, шпилем. Волшебники приближаются к обелиску и протягивают к нему свои правые руки ладонями вверх. У каждого на ладони лежит по одному небольшому светящемуся камешку.

Люди произносят какие-то слова, камни слетают с их ладоней, разгораются ярким светом и устремляются к обелиску. Не чувствуя преграды, огоньки входят в плоть огромного камня и гаснут внутри него. Теперь посреди поляны возвышается простой, ничем не примечательный круглый гранитный монумент.

Люди уходят с острова другой дорогой. Перейдя через озерную белую гладь с противоположной стороны, предводитель вновь бьет посохом о землю. Из ниоткуда материализуются странные существа, похожие то ли на больших гномов, то ли на маленьких троллей. В руках у таинственных существ рабочие инструменты. Они начинают строить на берегу избушку из камней и бревен. Работают существа очень быстро и без устали.

И вот одноэтажный, но вовсе не маленький дом готов, а работники растворяются в воздухе. Предводитель что-то говорит своим спутникам, они поворачиваются и уходят той же дорогой, которой пришли. Человек с посохом входит в дом.

Я проснулся. Рядом посапывала закутанная в одеяло Настя. Дальше под одним одеялом, обнявшись, спали Денис и Кристина. Было тихо. Я сел, перед глазами у меня явственно стоял огромный обелиск, сон не уходил, сон был во мне, я досконально помнил каждую секунду этого сна. Такого со мной еще никогда не было.

Я прошел на кухню, дрова в печке почти совсем прогорели, я подкинул еще, подождал, пока дрова разгорятся посильнее. А сон всё не уходил.

Я вернулся в кровать, лег, посмотрел на спящую Настю. Я не смог сдержаться и, наклонившись, поцеловал девушку в лоб. Настя смешно пошевелила носиком, но не проснулась. Я завернулся в свое одеяло и закрыл глаза. Видение обелиска накрыло меня, унесло куда-то в бездны подсознания. И я снова уснул.

Опять я увидел зиму. Деревня в лесу. Большая группа людей в старинной одежде из кожи и меха с луками и копьями на древних снегоступах вышла из деревни. Теперь я видел всё глазами одного из охотников. Побродив по лесу, мужчины подошли к замерзшему озеру. Вдалеке был виден заснеженный остров. Охотники пересекли ледяную гладь и осторожно двинулись к центру острова.

Там была большая круглая поляна, на поляне возвышался каменный обелиск, виденный мной в прошлом сне. Охотники решили подойти поближе к странному камню, но успели сделать только несколько шагов по поляне, как волосы у них на головах встали дыбом. Из обелиска выскочил гигантский бурый медведь и бросился на человека, глазами которого я всё это наблюдал.

Я пулей вылетел из испуганного человека вертикально верх и дальше наблюдал картину уже сверху. Охотник удирал от медведя сломя голову, вряд ли он еще когда-нибудь сунется на этот остров. Остальные охотники тоже неслись куда глаза глядят, не разбирая дороги. Их преследовали различные хищные звери. Тут были и волки, и тигры, и какие-то неизвестные мне сказочные твари. Я незримо оставался на месте, паря на высоте птичьего полета, и увидел, как, достигнув края поляны, звери испарились.

И тут же видение сменилось. Это был совсем другой сон.

Теперь на дворе было лето. Я откуда-то сверху наблюдал за домом в лесу на берегу большого озера. Из избушки вышел старик с большим посохом в руке и к чему-то прислушался. Дом немного изменился, стал чуть больше, чем в первом моем видении, да и старик был явно другой. А вот посох я узнал, он был тот же самый, с загнутым концом.

Из леса появились люди в кожаных доспехах, вооруженные топорами, вилами и просто деревянными дубинами. Они что-то воинственно кричали, явно собираясь напасть на старика. Но тот совершенно не боялся пришельцев.

Старик ударил посохом в землю. Поднялся сильный ураганный ветер, я даже услышал тонкий свистящий звук. Но сидел я где-то высоко в ветвях деревьев, и ветер до меня не доставал. А вот люди внизу сначала остановились, наткнувшись на мощный поток воздуха, а потом начали хвататься за уши, что-то кричать. Кто-то упал на землю, начал кататься по ней, зажав руками голову. Наконец, побросав всё своё оружие, незадачливое войско умчалось прочь.

Старик усмехнулся, покачал головой и ушел в дом.

Я опять проснулся. Но не потому, что сон закончился, а оттого, что кто-то прижался к моему боку. Я открыл глаза. Настя лежала рядом со мной под моим одеялом, прижавшись ко мне. Глаза девушки были закрыты, она явно спала, но при этом ее губы что-то шептали, веки подрагивали, руки теребили рукав моего свитера у ее груди. Ей что-то снилось, но она не просыпалась. Я не знал, что делать, боялся потревожить девушку, прижавшуюся ко мне, а перед глазами вновь проплывали видения из сна. Сон по-прежнему не отпускал меня.

В какой-то момент Настя затихла. Она отпустила мой рукав и теперь просто спала рядом. Я закрыл глаза и почти сразу провалился в черный омут нового сна.

Этот сон отличался от предыдущих быстрой сменой разнообразных картинок.

Вот идет грандиозная стройка. В каменоломне работники дробят камни, в лесу дровосеки рубят деревья. На берегу большого озера вырастает величественный замок.

На острове, на поляне около каменного обелиска стоит молодой человек в богатой одежде. В руке у него всё тот же знакомый мне посох.

Пролетают годы. Тот же человек, но уже седой, снова с посохом в руке стоит на крепостной стене, тянущейся вокруг замка. Он руководит сражением. Замок в осаде, его штурмуют люди в рыцарских доспехах. В обороне замка человек с посохом полагается в основном на своих лучников и мечников, а не на магию. Максимум на что способен посох – разжечь огонь под чанами со смолой.

Победа. Враг разбит, осада снята. Хозяин замка сидит в своем кабинете, в руках у него посох. Старик смотрит на посох с большим сожалением, сила древнего предмета явно почти иссякла.

Картинка во сне меняется. Большой город, толпы людей с красными флагами. Митинги. Вооруженные люди грузятся в поезда и уезжают сражаться под красными знаменами.

Молодой, стильно одетый барин, сверяясь с чертежами, руководит работниками, которые раскладывают ящики со взрывчаткой в разных местах старинного, некогда величественного замка на берегу озера. Мужчина приказывает положить несколько ящиков в лодку и просит рабочих побыстрее уйти подальше, или вообще отправиться в город. Затем он в одиночку забирается в лодку, и сам гребет к острову.

С большим трудом барин перетаскивает тяжелые ящики к основанию каменного обелиска. Закончив все приготовления, человек на лодке плывет к дальнему берегу и идет к проходящей невдалеке проселочной дороге. На обочине стоит старинный автомобиль с открытым верхом. Человек садится на водительское сиденье, оборачивается и берет с заднего сиденья длинный футляр. Открыв футляр, он достает знакомый мне посох с изогнутым верхом.

Человек произносит какие-то слова, с конца посоха срываются два огонька и устремляются к острову и к замку. Через пару минут раздаются подряд несколько мощнейших взрывов. Над озером взмывают клубы огня и дыма. Осколки маленьких камней и огромных валунов падают на остров, в озеро и на дальний берег. От взорванного обелиска в сторону машины летят семь ярких огоньков. Один из них вдруг срывается и падает в озеро, остальные шесть долетают до человека и опускаются на его протянутую ладонь. Барин убирает шесть переливающихся камней в шкатулку, и бросив на озеро задумчивый взгляд, уезжает.

Мельтешение образов. Калейдоскоп картинок. Кадры хроники сменяют друг друга один за одним.

Рыбак на берегу лесного озера рядом с каменными развалинами потрошит только что пойманную рыбу. На руку ему выпадает переливающийся разными цветами, сверкающий камешек. Человек озирается по сторонам и прячет камень в карман.

Тот же человек едет в поезде, удаляясь от озера.

Опять озеро. Из центра острова, где когда-то возвышался каменный обелиск, в небо устремляется мощный столб света. С валунов, оставшихся от разрушенного монумента, вспархивает белоснежный голубь. Птица поднимается ввысь, кружа вокруг светящегося столба. Через несколько мгновений свет гаснет, голубь улетает вдаль.

Тот же рыбак идет по городу, рассматривая вывески магазинов. Наконец он находит то, что искал, и устремляется к дверям. На пороге мужчина останавливается, засовывает руку в карман и достает какой-то предмет. Долго рыбак смотрит на этот предмет, затем в сердцах плюет под ноги, со всего размаху швыряет себе под ноги простой кусок гранита, разворачивается и бредет прочь.

– Его больше нет, – слова раздались рядом со мной, и я открыл глаза. Настя, прильнув к моему плечу, испуганно смотрела на меня.

– Кого нет? – спросил я.

– Обелиска нет.

– Я знаю.

– Но остальные остались.

– Да, их нужно найти.

Мы удивленно смотрели в глаза друг другу и говорили полнейшую чушь.

– Подожди, Настя, это всего лишь сон, – покачал я головой.

– Один на двоих? – девушка удивилась еще больше. – Такого не бывает.

– Ты права, не бывает, – согласился я, – но я вообще никогда еще не видел таких снов. Он до сих пор стоит у меня перед глазами.

– У меня тоже, – кивнула Настя. – И в моем сне не было того, о чем мы с тобой только что говорили. О том, что есть еще обелиски, мне никто не говорил, этого во сне не было. Откуда в моей голове эти мысли?

– Не знаю, – вздохнул я, – но, мне кажется, я знаю это место из моего сна.

– Остров обелиска?

– Да, озеро с островом, – я сел на постели. – Пойдем.

– Куда? – Настя удивилась, но тоже села.

– Надо кое-что проверить, – я встал и стал одевать верхнюю одежду. – Когда мы сюда шли, я не очень внимательно смотрел по сторонам.

– Ой, а я ведь видела… – Настя тоже стала быстро одеваться. – Там были камни за деревьями, большие осколки, очень похоже на развалины.

Мы, одевшись, выскочили из избушки и обошли ее со стороны леса.

– Да, смотри, тут явно развалины какого-то старого замка, – я указал на кусок каменной стены за деревьями. – Значит, тут на озере должен быть и остров.

Мы снова обошли избушку и вышли к берегу.

– Смотри, а тут тоже тропа, – удивленно сказала девушка. – Мне вчера казалось, что дорожка была расчищена только до домика, дальше к озеру пути не было.

– Ты лучше туда посмотри, – я показал рукой вдаль.

Далеко над белым полотном озера в небо поднимался тонкий ручеек серого дыма, и под ним горел огонек.

– Костер? – удивленно ахнула Настя.

– Да, костер, – кивнул я. – И этот костер горит на острове посреди озера, и к нему ведет вполне себе расчищенная тропинка.

– Это что получается? – Настя растерянно покачала головой. – Пока мы спали, кто-то расчистил дорожку от избушки до острова и зажег там костерок, чтобы погреться?

– Я думаю, нам стоит проверить, кто это так поработал.

– Мне что-то страшновато.

– Не бойся, – усмехнулся я, – если кто-то хотел сделать нам что-то плохое, он вполне мог это сделать, пока мы спали и смотрели этот странный сон.

– Да, ты прав, – Настя кивнула. – Потопали, посмотрим, кто там. Мне почему-то теперь кажется, что нас там ждут.

– А я в этом абсолютно уверен.

Мы двинулись по белой тропинке, ведущей к неведомому острову. И чем ближе мы подходили, тем больше убеждались в своей правоте. На острове горел костер, и около него кто-то сидел.

Это был очень старый мужчина с большой седой бородой. Он сидел у горящего костра и наблюдал за нашим приближением. Каким образом такой пожилой человек смог расчистить в снегу за пару часов такую длинную дорогу, было для меня огромной загадкой.

– Здравствуйте, молодые люди, – голос у старика был довольно молодым, – проходите, садитесь, погрейтесь. Меня зовут Матфей. А вы можете не представляться, я знаю, кто вы.

– Вы тот самый дед Матфей, родственник Дениса? – спросила Настя, присаживаясь на пенек у костра.

– Да, Дениска мой дальний родственник, – кивнул старик, – и это я попросил его собрать вас в этом месте.

– Для чего? – просто спросил я.

– Чтобы сделать вам предложение, от которого вам будет сложно отказаться, – улыбка под белой бородой была очень обаятельной. Дед Матфей был вообще очень харизматичным человеком, производил очень приятное впечатление, и еще он кого-то мне очень сильно напоминал.

– И что же это за такое очень заманчивое предложение? – спросила Настя.

– Давайте я вам сначала расскажу одну старинную историю, – предложил старик. – Вы ведь посмотрели сны, которые я вам послал? И у вас, наверное, возникли некоторые вопросы по этому поводу. Мой рассказ даст ответы на некоторые ваши невысказанные вопросы.

– Значит, сны – это ваша работа? – недоверчиво переспросил я.

– Да, мне нужно было для начала как-то ввести вас в курс дела, – кивнул дед Матфей, – а сны у меня очень хорошо получается создавать, можете у Дениски спросить, он их много видел.

– Так Денис в курсе того, что сейчас здесь происходит? – удивился я.

– Да, и он в курсе, и его подружка тоже, – кивнул старик, – поэтому их сейчас тут и нет, я их еще месяц назад посвятил в эти проблемы. Поэтому они сейчас просто спят.

– Ну, хорошо, дедушка Матфей, рассказывайте свою сказку, – улыбнулась Настя.

– Да, с чего начать-то, – кивнул старик. – Пожалуй, начну с того, что было давно. Много лет назад это было, очень-очень много. Жизнь в этом мире тогда была совсем другой. Да и люди очень сильно отличались от нынешних. Мир тогда развивался совсем в другом направлении, чем сейчас. Направление было менее, я бы сказал, материалистическое, менее материальное, во всех смыслах этого слова.

– Интересное начало, – улыбнулась девушка, – мне уже нравится.

– Но во всем должна быть гармония, – старик поднял вверх указательный палец, рукавиц дед Матфей на морозе не носил. – Развитие в одном направлении, игнорирование других путей развития приводит к кризису. Многие люди в те древние века достигли очень высокого индивидуального развития в науках, которые вы сегодня называете оккультными. В ваших сказках и преданиях эти люди называются магами, волшебниками. Вот только в какой-то момент в своем развитии общество достигло предела. У всей материи всегда есть предел, только нематериальное беспредельно.

– Хороший тезис, нужно будет запомнить, – я серьезно кивнул.

– Так вот, развитие застопорилось, – дед Матфей не обратил на мою реплику внимания, – и Верховные Маги решили, что в этом виноват сам Создатель. Они пришли к выводу, что тот, кто создал этот мир, не дает им приблизиться к себе, достичь его уровня. И, представьте себе, они нашли способ отсечь Создателя от его создания, от этого мира. Они установили семь печатей, каждая из которых скреплялась семью философскими камнями, которые закрыли мир от того, кто его создал. Вы видели, как создавалась одна из печатей. Но маги, хоть и были весьма могущественными, не понимали одной простой вещи: отсекая Создателя от своего мира, они и себя тоже отсекают от него.

– Круто, – я покачал головой.

– Короче, – продолжил старик свой рассказ, – перекрылась подпитка мира магией, и магия стала истощаться. Это произошло далеко не сразу. Много веков прошло, в Земле были накоплены огромные запасы энергии, но они всё же стали постепенно истощаться, а подпитки извне уже не было. Волшебники стали слабеть, а человечество, в противовес этому, стало развивать материалистические науки. Сейчас магии в мире почти не осталось, меньше миллионной доли процента от того, что было раньше. Зато в развитии материальных наук общество зашло уже очень далеко, я бы даже сказал, что в этом направлении человечество тоже уже близко к пределу.

– А это тоже плохо, – усмехнулся я.

– Да, не очень хорошо, – кивнул старик. – Так вот, экскурс в историю я, пожалуй, закончил, осталось только сообщить вам, какое у меня к вам будет предложение.

– Да, очень хотелось бы узнать, что вы от нас хотите, – кивнула Настя.

– Я предлагаю вам разрушить те печати, которые отсекают мир от Создателя и мешают достигнуть равновесия в этом мире.

– Круто, – снова произнес я, не зная, что еще сказать.

– Я понимаю, что сейчас у вас в голове возникло сразу миллион вопросов, – усмехнулся дед Матфей, – я отвечу на все. Но сначала сразу скажу, что моя просьба содержит в себе и один более прагматичный элемент. Дело в том, что, достигнув поставленной цели, вы попутно спасете мир от той катастрофы, которая настигнет землю через сто лет. Представьте себе, Луна и раньше уже пыталась упасть на Землю. Это было давным-давно, и маги в те незапамятные времена нашли способ вернуть спутник на место, они создали над Землей нематериальный купол, отталкивающий Луну на свое место. Но сейчас из-за нехватки магической энергии купол отключился. Я знаю, как его заставить работать, но мне нужна энергия. А пока действуют печати, энергию взять неоткуда.

– Ясно, значит, спасение мира, – я грустно усмехнулся. – Я столько фильмов за свою жизнь насмотрелся о том, как тот или иной супергерой спасает наш хрупкий шарик от катастрофы, что как-то не верится во всё это.

– Ну а почему бы тебе не попробовать? – очаровательная улыбка осветила лицо старика. – Это ведь так интересно.

– Да, это интересно, – кивнула Настя. – Но что нужно сделать, чтобы разрушить эти печати? Их, Вы, кажется, сказали, семь?

– Шесть, – улыбка не покидала лицо деда Матфея. – Как была разрушена седьмая печать, вы видели во сне.

– Просто взорвать? – удивился я.

– Не совсем, – старик покачал головой, – это была единственная печать, до которой я смог дотянуться.

И тут я понял, кого напомнил мне дед Матфей. Передо мной у костра сидел тот самый человек, который взорвал замок и обелиск. Получалось, что старику уже больше ста лет.

– Я последний потомок последнего Верховного Мага, – усмехнулся старик, поняв, о чем я думаю, – а мы, истинные маги, живем значительно дольше обычных людей. Такова наша природа, впрочем, к вам это тоже относится.

– В каком смысле? – я недоверчиво посмотрел на волшебника.

– Я долго искал, и наконец мне удалось найти четверых потомков истинных магов, – сказал дед Матфей. – Пусть ваши предки, Стас и Настя, были и не из Владык Престола, но всё же были они истинными магами, магическая энергия была их естеством. Жаль, что мне удалось найти только четверых, а надо бы семерых. Но у меня нет времени искать дальше, мир рушится, и промедление становится уже критическим.

– Значит, мы маги? – Настя недоверчиво посмотрела на старика.

– Нет, вы очень дальние потомки магов, – волшебник покачал головой. – Даже если энергия вернется в этот мир, вы лично колдовать не сможете, но вот ваши потомки уже вполне смогут пропитаться энергией в достаточной степени, чтобы стать волшебниками.

– Ясно, – я кивнул. – Так Вы там что-то начали говорить о разрушении печатей…

– Да, продолжу, – кивнул потомок Верховного Мага. – Те, кто создал печати, слишком поздно поняли, что проблема исчезающей магической энергии связана с печатями. Сначала они думали, что проблема в новом культе Создателя, возникшем как раз в те времена, когда стало заметно снижение запасов магической энергии. А когда они поняли, что эта новая Церковь никак не причастна к исчезновению магии, то к тому времени энергии уже почти не осталось. Я уничтожил одну печать, можно сказать, случайно, и до остальных мне не дотянуться. Проблема в том, что они разбросаны не только в пространстве, но и во времени.

– Во времени? – не поверил я.

– Да, печати очень хорошо защищают сами себя, они не подпускают к себе ничего, что может им угрожать, но у них есть определенный цикл подзарядки, когда на некоторое время их защита сильно ослабевает, почти исчезает, – усмехнулся старик. – Я не знаю этих циклов, но у каждой печати он свой. Совершенно случайно сто с небольшим лет назад я обнаружил, что печать здесь на острове не охраняется. И я использовал эту ее уязвимость, чтобы разрушить ее.

– Значит, чтобы разрушить печати, кому-то нужно отправиться в другое время и взорвать находящиеся там обелиски, – констатировал я. – Я правильно понял?

– Во-первых, не в другое, а в другие времена, – волшебник вновь усмехнулся. – Во-вторых, не обязательно обелиски, печати могут храниться в других объектах. В-третьих, взрывать может быть и не понадобиться. Каждая печать состоит из семи философских камней. Вы видели во сне, как семь магов вливали силу семи камней в обелиск, создавая печать. И вы видели, как я пытался извлечь эти камни с помощью посоха из разрушенного обелиска. К сожалению, посох уже совсем не работает, я даже уронил один из камней в озеро, сил не хватило.

– У тех, кто отправится разрушать печати, посоха ведь не будет, – предположила Настя.

– Да, ты права, девочка. – грустно кивнул маг. – Поэтому мне и нужны семь человек. Один человек может унести только один камень, больше его организм не выдержит. Только с помощью посоха я временно смог справиться с шестью извлеченными мною камнями и запихнуть их в шкатулку, чтобы увезти подальше от того места, где была создана печать. Когда философские камни оказались на достаточно большом расстоянии от места силы, созданного печатью, они саморазрушились и стали обычными камешками.

– Столб света и голубь… – начал я.

– Да, это был знак того, что печать окончательно разрушилась, – перебил меня маг. – Пока последний философский камень оставался на дне озера, печать была жива.

– Итак, задача проста, – решил я подытожить услышанное, – семь человек отправляются куда-то в прошлое, находят там печать, разбирают ее на семь частей и уносят с собой по философскому камню, ну, куда-нибудь подальше. Потом каким-то непонятным образом они перемещаются в другое время и делают там то же самое. И так шесть раз. Не вижу в этом ничего сложного.

– Я понимаю твой сарказм, – кивнул дед Матфей. – Но я его еще немного усугублю. У меня в наличии только четыре человека, а не семь. Я не знаю, в каких временах находятся печати. Я знаю, как отправить в прошлое потомков магов, но не имею понятия, каким образом они будут перемещаться во времени дальше. Да, и еще. Перемещение во времени человеческого тела невозможно, поэтому здесь тоже есть некоторые нюансы.

– Всё это просто замечательно, – Настя с усмешкой посмотрела на старика. – Значит, вы предлагаете нам отправиться непонятно куда и сделать непонятно что.

– Ну прямо по Филатову, – улыбнулся я, цитируя мою любимую сказку «Про Федота-стрельца». – Исхитрись-ка мне добыть То-Чаво-Не-Может-Быть! Запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть!

– Да, я предлагаю вам, то есть Стасу, Насте, Денису и Кристине, отправиться спасать мир, – широкая улыбка тонула в седой бороде старика, он был совершенно искренним в своей просьбе.

– А Денис и Кристина согласны? – поинтересовалась Настя.

– Да, – кивнул маг, – иначе Денис не привел бы вас сегодня сюда ко мне.

– Вот дает! – я покачал головой. – И ведь никак даже не намекнул, партизан.

– А мы можем подумать? – задумчиво произнесла девушка.

– До утра, – старик вдруг стал совершенно серьезен. – У меня нет времени, у нас, точнее, нет времени. Если вы откажетесь, то можно будет спокойно готовиться к гибели нашего мира. Создатель нам уже помочь не сможет.

– У меня осталось еще несколько вопросов, – я твердо посмотрел в глаза мага.

– Идите, поспите еще немного, подумайте, – сказал старик, – если вы решите принять моё предложение, просто скажите: «Да», я приду к вам утром, отвечу на оставшиеся вопросы и, если вы будете согласны, отравлю вас в незабываемое путешествие.

В полном молчании мы с Настей вернулись в лесную избушку. Денис и Кристина по-прежнему крепко спали, обнявшись под одеялом. Мы тоже легли на своё место и накрылись теперь уже одним общим одеялом.

– Давай немного поспим, – предложила девушка и коснулась моей щеки губами.

– Да, давай, – согласился я, – утро вечера мудренее… хотя уже почти и утро.

Настя повернулась спиной ко мне, я тоже лег набок, придвинулся к ней, обнял девушку одной рукой за талию и закрыл глаза.

– Пусть нам приснится что-нибудь приятное, – прошептала Настя.

Я лежал и думал. Я никогда не был очень уж решительным человеком, а то, что предлагал мне дед Матфей, требовало проявления сильной воли. Решиться на такую фантастическую авантюру? Смогу ли я это сделать? Я думал, что не смогу спать, слишком уж много информации вывалилась на меня за эту ночь, но предавшись размышлениям, я уснул очень быстро.

И вновь пришел яркий сон.

Пустынная местность. По песку бредут семь путников, в руках у них обычные посохи. Периодически то один, то другой путник наклоняется, поднимает что-то с земли и кладет в маленький мешочек, привязанный к посоху. Иногда кто-то из путников вдруг исчезает, но тут же на его месте появляется другой. И процесс продолжается.

В одном из путников я узнаю себя. Хотя внешне это совсем не я, но это точно я, мои ощущения во сне очень четкие и однозначные. Я иду по пустыне и собираю что-то. Что? Этого я пока не знаю.

Наконец путники выходят к большому оазису. На берегу небольшого озерца плашмя лежит камень в виде большого жернова. Семь человек останавливаются, втыкают в песок посохи и достают из своих мешочков по одному ячменному зернышку. Они подходят к камню и выкладывают на него зернышки.

С неба спускается белый голубь. Он садится на камень и одно за другим склевывает семь зерен. Затем белоснежная птица поворачивается к тому путнику, который олицетворяет меня в моем сне. Голубь внимательно смотрит мне в глаза и открывает клюв.

Я слышу только одно слово: «Пора!» и просыпаюсь.

Я по-прежнему лежал на кровати, обнимая за талию Настю. В маленькое окошко светило утреннее зимнее солнце. Дениса и Кристины в спальне не было.

– Он сказал: «Пора!», – Настя перевернулась, и ее глаза оказались напротив моих глаз.

– Ты что-нибудь решила? – спросил я девушку, понимая, что сам я уже принял решение.

– Я думаю, что у нас нет другого выхода, – улыбнулась Настя. – Этот мир скоро погибнет, и если есть хотя бы призрачный, может быть даже, нереальный шанс спастись, им нужно попытаться воспользоваться.

– Зовем деда? – я приблизил губы к губам девушки.

– Да, сейчас позовем, только сначала… – Настя повторила моё движение, и наши губы слились в долгом поцелуе.

– Даже если это был наш первый и последний поцелуй, я ни о чем не жалею, – сказала девушка спустя несколько минут. – Зови волшебника.

Я сел на постели и сказал громко: «Да!»

Через минуту в избушку вошли Денис, Кристина и дед Матфей.

– Ну что ж, вот все и в сборе, – улыбнулся старый маг.

– Должно быть семь человек, а нас только четверо, – напомнил я.

– Да, к сожалению, это так, – кивнул старик. – А это значит, что еще трех соратников вам придется найти там, куда вы вскоре отправитесь. Я понимаю, что это будет непросто, впрочем, как и всё остальное. Какие у вас еще есть вопросы? Я ведь обещал на все ответить.

– Как нам найти печать? – теперь уже вопрос задал Денис, по всей видимости, дедушка ему тоже еще не всё рассказал о его миссии.

– Вы ее почувствуете, когда окажетесь рядом, – сказал маг. – А до этого просто разговаривайте с людьми, общайтесь, путешествуйте, я уверен, судьба приведет вас к печати.

– Как найти выход в другое время? – подключилась к разговору Кристина.

– Вопрос правильный, – кивнул Матфей. – Печати были установлены магами в древних местах силы. Таких мест много, и какие из них использовались конкретно, я, к сожалению, не знаю. Но дело в том, что в каждом месте силы обязательно есть временной портал. Портал является неотъемлемой частью места силы. Найдя печать, вы найдете и портал, который можно использовать, чтобы перенестись к другой печати. Вы сами, конечно, портал не увидите, но думаю, вы сможете найти какого-нибудь доброго мага, который покажет вам его.

– Вы что-то говорили про нюансы при перемещении во времени, – напомнил я.

– Да, я уже сказал, что человеческое тело перенести нельзя, – задумчиво кивнул маг, – но в вас, потомках истинных магов, есть малая частица Создателя. Она может переноситься почти в любое место даже сейчас, когда сам Создатель нас не видит. В прошлое вы отправитесь не в своем нынешнем облике. Ваша частичка, пройдя сквозь врата времени, найдет другое тело, и вы займете его. Проблема только в том, что одновременно в одном человеке может находиться только одна частица Создателя.

– Мы займем место мертвеца, станем зомби? – нахмурился Денис.

– Не совсем так, – покачал головой старик. – Да, есть всего один способ войти в другое тело. Это может произойти только в тот момент, когда прежняя частица покинет тело после смерти, причем, это должно произойти почти сразу, пока мозг жив. К тому же прежний носитель не должен умереть от старости, ведь задачи, стоящие перед вами очень сложны, вы должны быть молодыми и сильными. Кроме того, жизненно важные органы не должны быть повреждены. Таких подходящих тел, не так уж много, поэтому может так случиться, что вы окажетесь довольно далеко друг от друга в пространстве, а может быть, немного и во времени.

– То есть, нам еще и друг друга придется там искать? – тяжело вздохнул Денис.

– Да, к сожалению, – кивнул волшебник, – но могу вас немного обрадовать, вы, хотя и будете находиться в чужих телах, почувствуете друг друга издалека и сразу узнаете, когда увидите.

– А что будет, если кто-то из нас умрет там или погибнет? – спросил я.

– Настоящая смерть там, в другом теле, вам не грозит, – покачал головой старик, – но я бы на вашем месте не стал сильно рисковать своей жизнью. Умерев там, вы перенесетесь в другое место и время, в другое тело, но куда конкретно, я могу только гадать. Есть вероятность, что вы будете так скитаться вечно, ну или пока судьба не забросит вас назад сюда, в то тело, которое вы тут оставите.

– Ой, до чего же всё сложно, – покачала головой Кристина.

– Но нам придется через это пройти, – вздохнула Настя. – Если нет другого способа всё это провернуть, придется делать то, что предлагается.

– Ну, если вопросов больше нет… – дед Матфей обвел взглядом четверых потенциальных путешественников во времени, которые молча смотрели на мага, – тогда пора в путь.

– И как это будет происходить? – спросил я.

– Всё очень просто, – улыбнулся маг, – машина времени уже запущена. Всё, что от вас требуется, это выйти из этой избушки. Портал времени совмещен с дверью. Когда будете готовы, просто шагните за порог.

– Вы не сказали, в какое время мы попадем, – вдруг сказала Настя, – а было бы неплохо хоть немного представлять, что нас ждет.

– Я не знаю, куда вы попадете, – старик с грустной улыбкой покачал головой. – Мне удалось настроить портал так, чтобы вы попали в то время, когда защита одной из печатей будет снята. Какой печати и в каком времени, не знаю. И еще учтите, что история, которую вы знаете из школьных учебников, имеет очень мало общего с тем, что было раньше на самом деле. Время не постоянно, история всё время меняется и переписывается теми, кто побеждает. В какое бы время вас ни забросило, то, что вы увидите, будет не совсем соответствовать вашим представлениям о соответствующей эпохе. К тому же и ваши действия там, в прошлом, тоже могут многое изменить в исторических процессах. И не забывайте, что там, куда вы попадете, скорее всего, будет магия, а в известной вам истории ее нет.

Я вопросительно посмотрел на Настю, она молча кивнула мне. Я подошел к девушке, быстро и крепко поцеловал ее в побледневшие губы, развернулся и не оглядываясь пошел к двери.

Я сильным толчком распахнул низкую дверь и, согнувшись, сделал шаг в вечность.

1. Стас – Феоген – Крит

Тем, кто здесь не был, я не смогу описать это место и это состояние. Человек не в силах понять отсутствие пространства, материи и времени. Космонавт в невесомости, если закроет глаза, наверное, может почувствовать отсутствие пространства, но материю и, особенно, время человек ощущает всегда. Даже человеческая мысль требует времени, хотя и нет ничего быстрее нее. Здесь же, в этом ничто, я – не человек, а что-то вроде атома или может быть нейтрино. Я всего лишь частичка Создателя. Ну как это можно объяснить человеческими понятиями? Это может объяснить только он сам, тот, кто всё это создал. Но он не будет никогда никому ничего объяснять, у него даже мысли такой никогда не возникнет.

Сколько времени длилось моё пребывание в этом состоянии? Нисколько. Времени ведь здесь нет. Шаг за порог избушки, и в тот же миг – ощущение себя в другом теле, хотя и миллионы пролетевших мимо за этот миг лет тоже никуда не делись.

Это, действительно, ощутимо, когда тело другое. Оно работает немного не так. И мне даже показалось, что оно мыслит не так. Но привыкается к новому телу быстро: пошевелил пальцами, руками, ногами, ушами, и всё – ты уже другой человек.

Я ощупал место, на котором лежало моё новое тело. По ощущениям – камень. Я открыл глаза. Почему не сразу я это сделал? Не знаю.

Я лежал в каком-то маленьком помещении, вокруг было довольно темно. Тонкие лучики дневного света слегка проникали через узкую щель у одной из стен. Я встал с каменного ложа и пошел на свет, как мотылек.

По виду это походило на выход из пещеры, заваленный камнями. Я попытался вытолкнуть самый большой камень, закрывающий мне выход на свободу, но не получилось, хотя некоторое шевеление камней мне произвести удалось. Небольшой рычаг мне бы очень пригодился.

Я решил обследовать пещеру. Она оказалась маленькой и совершенно пустой. Света было очень мало, но просунув руку между стеной и большим камнем, служившим мне недавно ложем, я нашел приличных размеров палку. Отвалить камень с помощью крепкой палки оказалось не так уж просто, я чуть ее даже не сломал, но всё же немного повозившись, я смог разобрать завал.

И вот я оказался на свободе. В глаза светило низкое солнце, утреннее или вечернее – я пока не понимал. Я стоял на скалистом уступе, с которого открывался восхитительный вид на бескрайнее море и маленькую бухту, в которую от моих голых ступней спускалась узкая каменистая тропинка.

Я внимательно осмотрел себя. Тело у меня оказалось, может быть, и не очень молодое, постарше чем то, что осталось в двадцать первом веке, но вполне крепкое и приятное на вид. Ничего у меня не болело, никаких видимых повреждений на теле я не заметил.

Я прислушался к своим ощущениям. Ни друзей, ни магической печати я не почувствовал, хотя я толком и не знал, что конкретно я должен чувствовать. Тут внизу я заметил движение: по тропинке на мой холм поднимались люди, похоже, что женщины.

Что мне дальше делать, я пока не имел никакого представления. Я сел на камень, который выкатился из пещеры, когда я разбирал завал, и стал ждать.

Женщины появились из-за изгиба тропы и тут же увидели меня. Мой вид их явно очень сильно напугал. Они побросали на землю белые полотенца, которые несли в руках, и быстро со всех ног помчались вниз по тропинке.

Выбора особого у меня не было, нужно было попытаться узнать, кто я, и куда я всё-таки попал. А узнать это можно было только у людей. Я взял палку, найденную мной в пещере, и, используя ее в качестве посоха, пошел вслед за женщинами вниз по тропе.

Тропинка привела меня к селению у подножия холма. Здесь меня ждали: женщины, конечно же, сообщили мужчинам в селе о том, что случилось с ними на горе. Несколько худых, жилистых мужиков разного возраста, завидев меня, остановились, перегородив мне путь. В их позах чувствовалась настороженность, но особой угрозы с их стороны я не ощущал, да и оружия у них в руках не было.

Если рассуждать логически, то они должны были знать, кто я такой. Но, по всей видимости, для них я умер, и, скорее всего, совсем недавно. Как тут относятся к воскресшим покойникам, я не имел ни малейшего понятия. Рассуждая об этом, я не решался начать разговор. Я остановился, немного не доходя до мужиков, оперся на свой импровизированный посох и спокойно смотрел на встречающих.

– Феоген, это ты? – наконец спросил мужичок с окладистой бородой, пристально глядя на меня.

– Я, конечно, кто ж тут еще может быть, – речь я понимал и свободно говорил на местном языке, – а вы небось меня уже похоронить решили?

– Ну а что нам еще оставалось делать? – снова заговорил тот же мужичок, наверно, главный в этой деревне. – К тебе вчера из Ханьи какой-то богатый старейшина приезжал, ты ему прорицать начал, да вдруг обмяк и дышать перестал. Он ко мне примчался, кричит, что ты окочурился. Мы проверили, а ты мертвый, по всем признакам помер. Мы тебя в пещеру отнесли, а с утра я баб послал, тело твое омыть, подготовить. А они примчались, кричат всякую чушь. Вот мы и пошли проверить, а тут ты сам, живой.

– Не помер я, живехонек, – ответил я, прикидывая, что по всем признакам, я был тут каким-то местным провидцем, и говорливый мужичок помог мне немного сориентироваться в произошедшем с прежним хозяином тела. – Просто я впал в провидческий транс, мне явилось моё истинное предназначение.

– Так что же, ты, Феоген, выходит, сам себе пророчество получил? – мужичок был очень говорлив. – Это хорошо. И что тебе явилось?

– А это я вам вечером объявлю, – мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями и решить, что дальше делать. – А пока помогите-ка мне до дому дойти, что-то всё тело затекло, пока на голом камне ночевал.

В сопровождении мужиков я дошел до большого, ухоженного дома в центре поселка. По поведению моих спутников я сообразил, что это и есть дом Феогена, то бишь меня. Сославшись на всё еще плохое самочувствие, я оставил сопровождающих и зашел в дом.

Мне нужно было как-то выяснить, кто я на самом деле, где я нахожусь и куда двигаться дальше, чтобы, для начала, найти своих друзей. Если я был провидцем, то логично было предположить, что человек я достаточно грамотный. Но перерыв всё в своем новом доме, я не нашел никаких признаков письменных принадлежностей и никаких книг или пергаментов. Но одну очень интересную вещь я обнаружил.

Прямо на стене в главном зале была сделана надпись светящимися буквами, по-видимому, с использованием магии. Я без труда прочел надпись, поняв, что всё же Феоген был грамотным человеком. Светящиеся строки сообщали, что проживающий в этом доме Феоген Критский имеет пожизненную лицензию Престола Магии на пророчества, прорицания и гадания, с запретом использования материи из Хранилища магии.

Так как я, оказывается, был лицензированным провидцем, то я решил тут же что-нибудь напророчить сам себе. Но как я ни напрягал мозговые извилины, ничего у меня не вышло. Наверное, нужно было всё-таки иметь какое-то образование или владеть какими-то магическими приспособлениями. Мне стало ясно, что долго так я не протяну, при первом же случае выяснится моё самозванство. Вывод напрашивался сам собой: надо сваливать из этой деревни куда-нибудь, где не знают провидца Феогена Критского. Исходя из моего имени, несложно было сделать вывод, что, скорее всего, я нахожусь на Крите. Как я помнил из географии, Крит – это остров, а значит, мне нужен был корабль или лодка.

Причина, по которой мне нужно было уехать, нарисовалась в моем воображении сама собой. Я ведь уже сказал старейшине деревни, что мне явилось моё предназначение, вот и сообщу ему вечером, что мне предначертано судьбой отправиться в… Грецию или Византию. Еще бы не мешало прежде узнать, какие тут вообще сейчас есть государства. Исходя из того, что я уже увидел, можно было предположить, что перенесся я во времени приблизительно на пару тысяч лет назад.

Я еще раз обследовал дом Феогена в поисках какой-нибудь карты, или чего-нибудь в этом роде, но тщетно. Единственной полезной находкой оказался мешочек приличных размеров с монетами. Деньги, по-видимому, у оракула водились.

Между тем вечерело, и я решил пойти к старейшине, чтобы сообщить ему о своем решении покинуть остров.

Село было маленьким и состояло из одной улицы, упиравшейся в бухту. Дом старейшины я нашел сразу, самый большой дом по соседству с моим так и кричал всем своим видом, чей он. Сам хозяин сидел на камне у входа, около него стояли два мужичка и, размахивая руками, что-то объясняли бородатому старейшине.

Это был неплохой шанс узнать что-нибудь новое. Я встал невдалеке так, чтобы слышать разговор, оперся о свой импровизированный посох и сделал вид, что просто отдыхаю. Разговор шел о рыбалке, улове, продаже рыбы и других местных занятиях. Так я узнал, что старосту деревни зовут Леонтиос, местные деньги называются драхма, а основное занятие местных селян – рыболовство.

Наконец мне надоело изображать из себя усталого путника, и я приблизился к собеседникам.

– А, Феоген, приветствую тебя, – обрадовался староста, – а мы вот всё гадаем, что ты там сам себе напророчил. Расскажешь?

– Да, Леонтиос, я за этим и пришел к тебе, рассказать и помощи попросить. Дело в том, что предначертано мне покинуть Крит и следовать в Столицу. Там меня ждет встреча с очень высокопоставленным лицом, ему нужна моя помощь.

Я врал, стараясь в то же время наблюдать за реакцией присутствующих, не сболтнул ли я чего лишнего. Но вроде бы ничего предосудительного я не сказал, мужики одобрительно кивали головами.

– В Константинополь тебя ведет путь? – удивился Леонтиос, а я узнал название столицы этого государства. – Неужто к самому басилевсу? Это огромная честь для Сфакиона. Я понимаю, какая помощь тебе нужна. Тебе нужно попасть на материк. Так ведь?

– Да, Леонтиос, мне необходима лодка или корабль, чтобы исполнилось предначертанное. И я хотел бы попросить…

Но староста не дал мне даже договорить.

– Ничего не говори, досточтимый Феоген, кто мы такие, чтобы противиться пророчеству. Вот стоит Фидий, у него самая лучшая лодка в Сфакионе, он с радостью довезет тебя до Кисамоса. Правда ведь, Фидий?

Леонтиос посмотрел на рыбака, стоящего рядом со мной, с улыбкой, но во взгляде его читался приказ. Фидию оставалось только кивнуть в знак согласия.

– К сожалению, даже его суденышко недостаточно крепкое, чтобы плыть на нем до материка, не подвергая опасности твою драгоценную жизнь, – снова обернулся ко мне староста. – Но в Кисамосе ты, несомненно, сможешь найти лодку получше, в крайнем случае доберешься до Ханьи, а там ходят постоянные суда до Неаполиса. Когда ты желаешь отправиться в путь?

– Ну, сейчас уже довольно поздно, думаю, завтра с утра, если Фидий не возражает, можно будет отправиться, – я был просто в восторге оттого, что всё так быстро сложилось.

На том и порешили. И рано утром я уже сидел в утлой рыбацкой лодчонке. Попробовав связаться мысленно с кем-нибудь из друзей, я потерпел неудачу.

«Что ж, подплывем поближе», – думал я, отправляясь в путь.

Плавание на маленькой рыбацкой лодочке по морю – не самое приятное занятие для сухопутного человека. К тому же неожиданно выяснилось, что моя боязнь глубокой воды, преследующая меня с детства, со сменой тела никуда не делась. Поэтому два дня, проведенные в пути у побережья Крита, можно смело отнести к одним из самых неприятных дней в моей жизни.

В Кисамосе я тепло распрощался с Фидием, он торопился назад к семье. Хотя я и заплатил ему, а заодно и разузнал хорошенько о достоинстве местных монет и ценах на основные продукты, но кормить семью ему всё равно было надо. Критяне питались в основном тем, что рыбаки вылавливали в море, а Фидий потратил на меня целых два лишних дня.

Сойдя на берег, я не сразу отправился в деревню, а решил тут же на берегу разузнать, как мне добраться до Неаполиса или другого порта на материке. К моему удивлению, причал был почти пуст, только у одной небольшой ладьи копошился какой-то человек. Я подошел и поздоровался, а в ответ получил только неприветливый взгляд искоса.

– Уважаемый, мне нужно в Неаполис, не подскажете, где я могу найти корабль, который может меня туда доставить? – спросил я как можно более вежливо.

– Где-где, в…, – мне послышалось что-то типа в Караганде. – Не видишь, что ли, нет тут ни кораблей, ни лодок.

Ответ мужчины меня расстроил.

– А где же все лодки? Неужто беда какая случилась?

– А ты кто такой, чтобы я тебе всё рассказывал? – пробурчал человек.

– Ох, извините, не представился, – спохватился я. – Я – Феоген Критский, оракул из Сфакиона.

– Неужто? Тот самый? – удивился мужчина, а я понял, что моё имя неплохо известно и за пределами деревни. – Вот сейчас мы и проверим. Предскажи-ка мне, смогу ли я наконец починить эту долбанную посудину и уплыть из этого гиблого места. Три дня уже тут торчу.

Задачка была та еще. Я попытался представить себе будущее этого мужика, но, как и следовало ожидать, никаких видений в моей голове не возникло.

– А как тебя зовут? Откуда ты родом? Когда родился? – задал я типичные вопросы гадалок своего времени.

– Меня зовут Агапит. Родился я в Спарте, в пятнадцатый день от Праздника Весны в четырнадцатый год Синедриона Понтуса.

«Да уж, информация, прямо скажем, исчерпывающая и абсолютно ничего мне не говорящая», – подумал я. Но надо было как-то выкручиваться. Поэтому я закрыл глаза, напрягся и ударил своей палкой, которую так до сих пор и использовал в качестве посоха, о землю.

И тут же я явственно увидел Агапита в лодке, плывущего куда-то по морю.

– Я абсолютно ясно вижу, что ты завтра уже уплывешь отсюда на своей лодке, – сказал я как можно увереннее, поражаясь самому себе и своим новым способностям. Впрочем, на самом деле насчет завтра я не был столь уж уверен, даты в моем видении не было.

– Точно? Так это же здорово, – Агапит заметно повеселел. – Спасибо тебе. Так что ты там спрашивал? Где корабли? Так не плавают сюда в последние дни торговые суда. Да и местные лодчонки стараются из бухты особо без надобности не высовываться. Разбойники обосновались на выходе из бухты. Банда большая, да еще старое военное судно где-то раздобыли. Житья никому не дают. Рыбаки, те еще кое-как проскальзывают, их особо не кошмарят, а вот торговые суда сейчас в Ханье выгружаются, а сюда уже по суше товары доставляют.

Мой собеседник стал более разговорчивым, и я смог узнать у него, далеко ли пешком до Ханьи. Выходило, что за два дня вполне можно было дойти. Еще я узнал, где в Кисамосе можно переночевать. Постоялый двор располагался на торговой площади рядом с пристанью.

Пожелав моряку удачи, я попрощался и отправился устраиваться на ночлег.

Утром, хорошенько отдохнув и выспавшись, я отправился в путь.

Дорога предстояла нелегкая. В своем времени мне никогда не приходилось столько ходить пешком. Я надеялся, что тело Феогена более привычно к таким испытаниям. О каком-либо другом способе передвижения, верховом или колесном, здесь в Критских деревнях, похоже, и не помышляли. На выходе из Кисамоса я встретил одинокого путника и узнал у него, что дорога до Ханьи свободна, лихих людей он на своем пути не встречал.

Если кто-то считает, что идти пешком целый день, пусть и остановками для перекуса и отдыха, это легкая прогулка, пусть первым бросит в меня камень. К вечеру первого дня путешествия я был совершенно измотан, ноги тряслись, спина гудела. И это еще было тело местного жителя, всю жизнь передвигавшегося пешком, а не на автомобиле. Впрочем, возможно, местные оракулы и не являлись чемпионами по ходьбе.

Переночевал я в небольшой деревеньке, находившейся примерно посередине моего пути. «Устал как собака, спал как убитый», – это как раз про меня.

Утром не было желания никуда идти, хотелось просто пролежать весь день, не вставая с постели, но я пересилил себя и вскоре уже шагал по дороге, идущей невдалеке от берега моря. Прошел я немного, километров пять, когда громкий крик привлек моё внимание.

У меня была вполне определенная цель – убраться побыстрее с острова и найти своих друзей. Но всё же, любопытство и врожденное чувство справедливости толкнули меня на довольно безрассудный поступок.

Я свернул с тропы и вышел на берег моря. Если сказать, что зрелище, открывшееся моему взору, меня поразило, это значит погрешить против истины. Оно меня просто убило. Из разговора с дедом Матфеем я знал о существовании магии, но о существовании в нашем мире в прошлом мифологических существ, он ничего не говорил.

На каменистом берегу моря происходило сражение. Сатир сражался с василиском. Во всяком случае, именно такие ассоциации возникли у меня при виде дерущихся существ.

Существо, очень похожее на человека, даже одетое в тунику, как и я, но с явно прослеживающимися козлиными нижними конечностями, защищалось от огромной птицы, размером со страуса. Тело этой фантасмагорической птицы было больше похоже на ящерицу на длинных куриных ногах. Но существо было пернатым, и нос его был, как огромный петушиный клюв. Сатир защищался от этого чудища с помощью небольшой дубины, но василиск был явно сильнее.

Чем помочь гуманоиду я не понимал, мою палку посчитать оружием мог только сумасшедший. Я так хотел помочь хоть чем-то, что в этот момент, возможно, сработали инстинкты тела Феогена. Я ударил посохом в землю и направил всю свою злость на птицу.

С кончика моей самой обыкновенной палки сорвался огненный шар и полетел в сторону сражающихся. «Вот это фаербол, прямо как в компьютерной игре», – подумал я, наблюдая, как шар, чуть не долетев до василиска, врезается в землю у его ног, осыпая курицу своими брызгами. Большого вреда огонь не причинил, но ножки птичке, наверное, немного обожгло. Чудище издало громкий крик, взглянуло на меня петушиным глазом, а потом неожиданно развернулось и, быстро перебирая ногами, устремилось прочь прямо по воде.

– Спасибо, человек, – раздался глухой голос, – я перед тобой в долгу. Ты спас мне жизнь. Не рассчитывай на хорошее отношение, я ненавижу весь ваш род, но тебя я буду ненавидеть чуть меньше. И если мне предоставится такая возможность, я постараюсь отдать долг.

– Кто ты? – удивился я тому, что существо еще умеет и разговаривать. – Я ни разу не видел таких.

Мой вопрос развеселил собеседника.

– Я – Хименос. Меня создал великий маг Дионисий и даровал мне свободу, – отсмеявшись, сообщило существо. – Люди называют меня сатиром, но насколько я знаю, сатиры – вымышленные существа, а я, как видишь, вполне живой и реальный. Но на этом считаю наш разговор законченным. До встречи. А она обязательно состоится.

Сатир быстро удалился на козлиных ногах по тропинке вдоль берега. Я подошел к месту сражения и осмотрелся: капли крови на камнях, обгорелые перья. А это что там такое интересное?

В щели между камнями торчал огромный коготь, по-видимому, его потерял василиск, убегая. Я осторожно поднял находку, вдруг ядовитая, обернул коготь тряпочкой и положил в свой вещевой мешок. Еще раз оглядев берег и не заметив ничего интересного, я вернулся на дорогу.

Больше ничего примечательного в пути не произошло, если не считать огромной усталости, навалившейся на меня. Два дня на ногах – хорошее испытание выносливости. К вечеру я наконец добрался до Ханьи, крупнейшего портового города в этой части Крита, и первое, что я сделал – нашел в городе постоялый двор. Я еле волочил ноги, поэтому сразу прошел в снятую на одну ночь комнату и завалился спать.

С утра, позавтракав, я расспросил хозяина постоялого двора, как мне лучше поступить, чтобы добраться до материка. Ободренный парой монет из моего кошелька, гостеприимный хозяин подробно рассказал мне о путях сообщения между Критом и большой землей. Самым простым и удобным способом было сесть на торговое судно до Неаполиса, коих тут курсировало великое множество. Спросив хозяина, как попасть на пристань, и получив подробнейшее объяснение, я отправился искать корабль.

Местный порт я нашел быстро и еще на подходе к нему услышал впереди шум и громкие крики. Подойдя ближе, я увидел двух внушительного вида мужчин, о чем-то горячо спорящих. Я встал рядом, особо им не мешая, но так, чтобы они меня видели.

Один из спорящих был явно воином, большого роста, крепкого телосложения, с многочисленными шрамами на теле. На поясе воина был закреплен большой клинок, похожий на чуть загнутый меч. Второй был, по-видимому, капитаном корабля: тоже высокий, но не столь крепкий. Тем не менее он, без сомнения, был бы достойным противником воину, сойдись они в рукопашной. Но, судя по всему, к драке дело не шло.

Из разговора я понял, что воину позарез нужно было в Неаполис, а судно капитана как раз должно было отправляться в путь. Но капитан, звали которого Азариас, наотрез отказывался брать воина на борт. При этом его аргументы были просто железобетонными, ну, по меркам этого мира. Капитан уже два раза подвозил воина, которого называл в разговоре Протеусом, и оба раза в плавании возникали проблемы с пиратами.

– Протеус, я сказал тебе своё окончательное слово. Нет, ни за что. Ты приносишь несчастье, ты притягиваешь разбойников. Ни я, ни один другой здравомыслящий капитан, не повезет тебя, – капитан Азариас собирался поставить в разговоре окончательную точку. – Ищи каких-нибудь идиотов, для которых деньги важнее жизни.

Я отлично помнил, что, кроме поиска своих друзей, мне нужно будет найти в этом мире еще и сподвижников, а для этого нужно было заводить знакомства с людьми, причем желательно с людьми сильными или умными, а лучше, чтобы они совмещали силу и ум.

Я слегка кашлянул, привлекая внимание спорящих.

– Прошу прощения у досточтимых господ, я невольно подслушал ваш разговор. Дело в том, что я оракул Феоген Критский держу путь на материк. Я мог бы совершенно бесплатно дать вам прогноз на путешествие.

Насколько я уже успел изучить местное общество, к предсказаниям здесь относились очень серьезно и верили им безоговорочно. А стоили такие предсказания обычно очень недешево, поэтому я и решил сыграть на обычной человеческой жадности. И капитан клюнул на наживку.

– О, досточтимый Феоген, я много о тебе слышал. Я буду безмерно счастлив, если ты бесплатно проведешь ритуал предсказания. Мне предстоит непростое плавание, судно загружено великолепным товаром, а разбойники что-то в последнее время очень уж разухабисто себя ведут, как бы худо не вышло.

– Хорошо, – кивнул я, – но хотя ритуал я проведу совершенно бесплатно, у меня всё же будет небольшая просьба.

– Я внимательно слушаю, надеюсь, просьба выполнимая, – проявил капитан осторожность.

– Вполне выполнимая, – улыбнулся я. – Если прогноз будет благоприятным, ты возьмешь на борт меня и моего спутника. Проезд мы при этом, разумеется, оплатим.

– Ну, если прогноз будет благоприятен, то я с удовольствием отвезу вас в Неаполис. А кто твой спутник?

– Вот этот достопочтенный воин, – я показал на Протеуса, который никуда не уходил и с интересом наблюдал за нашей с капитаном беседой.

После этих моих слов воин приложил к груди правый кулак и кивком выразил мне свою благодарность.

– Конечно, мне не очень хочется связываться с Протеусом, – Азариас поморщился, – но если прогноз будет благоприятен, то я, так и быть, согласен. Корабль уже скоро отправляется. Где мы можем провести ритуал?

– Да вот отойдем в сторонку, чтоб нам никто не мешал, да и займемся делом, – я повлек собеседников в небольшой закуток между грудами разложенных на пристани товаров, готовящихся к отправке.

Оказавшись в относительно безлюдном месте, я велел спутникам отойти от меня, освободив немного пространства. Потом я встал в важную позу и закрыл глаза. Конечно, я мог просто наврать, что плавание пройдет замечательно, без каких-либо эксцессов, но мне хотелось еще раз проверить действие магии. Я сосредоточился изо всех сил, стараясь представить в голове Азариаса, Протеуса и себя на корабле, плывущем по морю. И к своему удивлению я увидел то, что хотел. Я увидел корабль Азариаса, который разгружался в большом порту, и себя самого, сходящего на берег в сопровождении воина с мечом.

– Всё, я закончил, – сказал я, открывая глаза. – Плавание будет очень удачным. Погода будет великолепная, никаких препятствий на пути не встретится. Я видел себя, сходящего на берег в Неаполисе.

– Ну что ж, отлично. Благодарю тебя, достопочтенный Феоген. Жду вас обоих на корабле. Отплытие через час. Протеус покажет тебе дорогу, а я побежал, надо еще отдать кучу распоряжений.

И капитан удалился быстрым шагом.

Мы с Протеусом вышли на пристань, и воин показал мне корабль, на котором предстояло плыть. В этот момент с соседнего судна сошел человек в богато украшенной одежде и направился прямо к нам. Завидев его, мой спутник замер и низко склонил голову. Я тоже осторожно кивнул, не зная, как мне себя вести в присутствии, несомненно, очень важной персоны.

– Оракул Феоген Критский? Я не ошибся? – приветствовал меня важный господин. Он был уже не молод, в нем чувствовалась порода, он, без сомнения, знал себе цену.

– Да, это я, – мне не нравился этот щеголь, но я понимал, что беседы с ним мне не избежать.

– Я следователь Престола Спирос. Могу я задать тебе, Феоген, несколько вопросов наедине? – это была не просьба, это был приказ. И Протеус тут же отошел подальше в сторону.

– Я Вас слушаю, – спокойно обратился я к следователю, хотя внутри у меня всё клокотало.

«Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу», – крутилось у меня в голове.

– Я так понимаю, что ты решил покинуть остров. Почему? – последовал вопрос в лоб.

– Мне явилось видение, зов влечет меня в Афины и Константинополь, – завел я ту же пластинку, что и в деревне. Я понимал, что ответ слабоват, но, похоже, он вполне удовлетворил следователя.

– Несколько минут назад тут в порту была применена магия. Твоя работа? – последовал следующий вопрос.

– Да, я дал прогноз на плавание капитану Азариусу, – тут я был спокоен и говорил чистую правду.

Спирос кивнул, но оказалось, что всё это было лишь прелюдией к самому главному.

– Тогда следующий вопрос, – следователь пристально посмотрел мне в глаза. – Вчера на дороге из Кисамоса в Ханью был произведен магический акт третьей ступени с несанкционированным забором магической материи из Хранилища. На данный момент кроме меня и тебя в радиусе двух дней пути нет ни одного человека, имеющего разрешение на использование магии. Что ты можешь сказать по этому поводу?

Я понял, что Спирос абсолютно уверен в моей виновности, а вопросы задает просто для проформы. Магию я применял, а вот что такое забор материи из Хранилища, об этом я не имел никакого понятия. Но это здесь было явным преступлением, насколько тяжким, я был в полном неведении. Ну и, как я помнил из текста моей лицензии на стене в моем доме, я не имел права пользоваться этим самым Хранилищем. И хотя я и не знал, что это за Хранилище, и где оно находится, но, по всей видимости, я каким-то образом туда влез, пуская огненный шар в василиска.

И что мне теперь было делать? Признаваться в преступлении? Существуют ли тут суды? Или меня сразу же дезинтегрируют на месте? Протеус мне сейчас был не помощник, он сражался мечами, а этого мага он, похоже, очень боялся.

Всё это мгновенно пронеслось в моем мозгу, и я сказал то, что считал единственно возможным сказать в данной ситуации:

– Я не имею представления об этом событии. Да, я был на этой дороге вчера, но ничего необычного там я не наблюдал.

Я прямо и уверенно посмотрел в глаза следователя, хотя внутри у меня всё тряслось от напряжения. Спирос явно не ожидал такого ответа и был очень удивлен.

– В таком случае я попрошу тебя вытянуть вперед левую руку, – обратился он ко мне ледяным тоном, в его глазах сверкали молнии.

Я протянул вперед руку.

– Ладонью вверх, – глаза следователя сузились.

Я предъявил свою ладонь. Спирос взял мою ладонь холодными пальцами, пристально на нее посмотрел и неожиданным молниеносным движением полоснул по ладони тонким предметом, похожим на скальпель, но явно не металлическим. Я даже не успел отдернуть руку.

Разрез был настолько тонким, что крови почти не было. Из мешочка на поясе следователь достал какую-то склянку и капнул из нее жидкость мне на руку. Кровь на ладони под воздействием жидкости задымилась и стала прозрачной.

– Хм, белый дым, прозрачность, – Спирос еще больше удивился и нахмурился. Было ощущение, что он находится в шоке. По-видимому, результат кровавой экспертизы был совсем не тот, на который он рассчитывал.

– Хорошо, господин оракул, ты можешь идти, я тебя не буду задерживать… пока. Но что-то мне подсказывает, что мы с тобой еще встретимся, – следователь Престола развернулся и пошагал в город.

«Не нравишься ты мне», – услышал я негромко сказанные Спиросом слова. «А ты-то как мне не нравишься», – подумал я, разглядывая ладонь. Пореза на ней уже не было заметно. Ладонь была абсолютно такой же, как до встречи с загадочным следователем.

– Пойдем-ка, друг мой, на корабль, – Протеус дотронулся до моего плеча.

– Знаешь, приятель, наше путешествие, возможно, будет не таким уж и безоблачным, – сказал я воину. – Может, зря ты со мной связался?

Протеус только усмехнулся и пожал плечами, он вообще был не очень многословным человеком.

Мы взошли на корабль и отправились в путь.

На второй день пути как будто флюгер завертелся у меня в голове. Я почувствовал что-то, а вернее, кого-то. Ощущение было слабым и очень далеким, к тому же быстро пропало. Ничего конкретного определить я не смог, но я понял, что кто-то из моих друзей находится где-то рядом в этом мире, и я приближаюсь к тому месту, где мы должны встретиться.

2. Настя – Офелия – Никополь

Я всегда считала гречанок некрасивыми. Такой стереотип как-то въелся в меня еще в детстве. Но то, что я видела в зеркале, мне определенно нравилось. Молодая, темноволосая, с правильными чертами лица, с очень миленьким, прямым, а вовсе не горбатым носиком. Этот нос мне нравился даже больше, чем мой любимый курносый носик в том мире, из которого я сюда пришла.

Зеркало я нашла в кабинете Арриана, когда убиралась там. Стоило оно, наверное, бешеных денег, по местным меркам. Теперь я уже не Анастасия, а Офелия, и я служанка у знаменитого мага, путешественника и ученого Арриана.

Когда я ощутила себя в новом теле, было темно, только одинокая свеча на столике освещала маленькую комнатушку. Я очнулась голой в постели, осмотрелась, встала, с трудом одела валяющуюся на полу незнакомую одежду, по-видимому, тунику или хитон (никогда не знала, чем они отличаются), и тут услышала старческий, лающий голос:

– Офелия, где тебя носит? Принеси воды сейчас же.

Кого зовет неизвестный мне старик, я не знала, но всё же вышла из маленькой комнаты. Я оказалась в большой, богато убранной спальне. На широкой кровати лежал старик, его глаза были закрыты, он тяжело с хрипом дышал, наверное, его голос я и слышала. Кроме нас в комнате никого не было, и я вполне резонно решила, что Офелия это я и есть.

Я взяла стоявший на столике рядом с кроватью кувшин и понюхала его содержимое. Похоже, там была вода, и я поднесла кувшин к губам старика. Он жадно сделал несколько глотков и откинулся на подушку.

– Позови Периклоса, мне нужно… – начал говорить старик и умолк на полуслове. Я пригляделась, старик не дышал, его открытые глаза мертвым взглядом уставились в потолок. Он был мертв.

Выбежав из двери, расположенной напротив моей комнаты, я увидела в коридоре воина.

– Помогите, ему плохо, – закричала я. Воин бросился в комнату, быстро осмотрел старика, крикнул мне: «Жди здесь!» и убежал.

После этого был большой переполох, прибегали разные люди, всё осматривали, расспрашивали всю прислугу, в том числе и меня. А вечером появился он: молодой, красивый, уверенный в себе, в богатой одежде.

– Меня зовут Арриан Флавий, я являюсь консулом Престола в Эпире и только сегодня прибыл в Никополь. Я был учеником Эпиктета и лично займусь расследованием смерти моего учителя. Я прошу всех покинуть спальню. Через два часа прошу всех собраться у кабинета мастера Эпиктета. После того как я всё здесь внимательно осмотрю, я прибуду в кабинет и допрошу каждого по отдельности.

Так я и оказалась в кабинете старика в числе прочих домочадцев, слуг, учеников и просто знакомых знаменитого ученого и философа Эпиктета.

– Итак, ты Офелия, служанка учителя, – с такого вопроса-утверждения начался мой допрос. Арриан сидел за чисто убранным совершенно пустым столом в кабинете и очень внимательно, даже с некоторым интересом, рассматривал меня.

– Да, господин, – пробормотала я.

Проведя уже полдня в этом мире, в этой суматохе после смерти хозяина дома, я успела уяснить некоторые вещи. И главным было то, что я здесь – никто. Хотя я и не была рабыней, но по своему статусу была не намного выше. Кроме того, я до сих пор ничего не знала о том, что со мной было до сегодняшнего утра, и отчего и когда умерла Офелия, а она, по моим представлениям, должна была умереть раньше старика, иначе как бы я попала в это тело. В доме никто не удивился, что я жива, значит, мертвой Офелию никто не видел.

– Ты была свидетельницей его смерти? – задал Арриан второй вопрос. Я в ответ только робко кивнула.

– Расскажи, как это было, – попросил консул.

– Я была у себя в комнате, услышала, как он меня зовет, вышла и дала ему напиться из кувшина, который стоял около кровати. И он тут же умер.

– А ты сама пила из этого кувшина? – последовал новый вопрос.

Я не знала, пила ли Офелия из этого кувшина раньше, поэтому решила отвечать только за себя.

– Нет, господин Арриан.

– Странно, я ощущаю какую-то ауру, исходящую от тебя, – задумчиво произнес консул, пристально разглядывая меня. – Как ты себя чувствуешь? Не было ли тебе плохо сегодня ночью или утром?

Я понимала, что он маг, и очень могучий маг, и его способности были намного выше человеческих. К тому же он уже обследовал тело моего умершего хозяина, и, возможно, что-то обнаружил. А мне совершенно не хотелось, чтобы меня разоблачили уже в первые часы моего пребывания в этом мире. Но у меня было катастрофически мало информации, я просто не знала, что отвечать магу.

– Я ничего не помню, что было ночью и утром, у меня какой-то провал в памяти, – неожиданно для себя выпалила я.

– Ты не врешь? – Арриан недоверчиво посмотрел на меня. – А ну-ка, подойди поближе.

Я робко приблизилась к столу, затем, повинуясь жесту мага, обошла стол и оказалась рядом с ним. Взглянув ему в глаза, я тут же опустила взгляд. В его глазах бушевал огонь, взгляд его был пронзительным и обжигающим, я никогда не видела таких страшных глаз.

– Дай мне левую руку, – я подчинилась машинально, не задумываясь.

Арриан взял своей рукой мою руку и повернул ее ладонью вверх. Другой рукой он обнял меня за талию и немного притянул к себе, я не возражала, я вообще в этот момент плохо соображала, что происходит. Несколько секунд маг рассматривал мою ладонь, потом, не отпуская, посмотрел мне в глаза. Я попыталась вновь отвести взгляд.

– Смотри в глаза, старайся не моргать, – голос Арриана был властным, но в то же время каким-то убаюкивающим. Наши взгляды встретились, и я потеряла сознание.

Не знаю, сколько времени я была без сознания, но когда я очнулась, то оказалось, что я сижу в кресле, в котором до этого сидел маг. Он сидел на краешке стола и задумчиво рассматривал меня.

– Офелия, у меня к тебе есть предложение, – произнес наконец маг, как мне показалось, тщательно подбирая слова. – Я беру тебя к себе в служанки, ты поедешь со мной и будешь сопровождать меня в моем путешествии.

Предложение звучало как приказ. Я понимала, что отказаться от него невозможно, да я и не собиралась. Мой хозяин умер и получалось, что я оставалась без работы и средств к существованию. Я покорно кивнула головой.

– Сегодня вечером ты нужна здесь, чтобы приготовить всё к похоронам учителя. А завтра с утра я жду тебя у себя. Как найти дом, в котором я остановился, спросишь у привратника, он знает. Всё, можешь идти.

Я неуверенно поднялась, всё еще ощущая сильную слабость после обморока, и покинула кабинет.

Так я и стала служанкой Арриана и на следующий день перебралась в его дом. Дом был не его лично, а принадлежал Престолу Магов, и в нем останавливались члены Престола, посещая по своим делам город.

Обязанности мои оказались не обременительны: делать уборку в спальне, кабинете и других комнатах, которых было немного. Я поставила перед собой цель – разузнать как можно больше о магии и структуре здешнего управления, а также найти способ покинуть этот дом. Арриан меня пугал. Он не предпринимал никаких шагов к сближению, почти со мной не разговаривал, я была для него просто служанкой. Но я очень часто ловила на себе его огненный взгляд, то заинтересованный, то какой-то убийственный, пытающийся проникнуть в меня.

У меня был доступ практически во все помещения. Я везде ходила, слушала разговоры, никто не обращал на меня внимания, поэтому я могла спокойно всех подслушивать, просто стирая пыль с полок. Порой мне даже удавалось подслушать разговоры Арриана с кем-то из важных посетителей. Только в одну часть дома вход мне был запрещен. Арриан часто запирался в комнате за таинственной запретной дверью, а я представления не имела, что там находится.

Кое-какое представление об этом мире у меня сложилось. Перенеслась я очень далеко в глубь веков. Здесь существовали параллельно две ветви власти. Светская власть в разных государствах была разной, но по большей части это были некие разновидности конституционной монархии. Царь, князь, басилевс – они являлись главами государств, но в основном занимались военными вопросами, что-то вроде главнокомандующих. А государственными делами занимались сенаты или синедрионы, коллегиальные органы. Границы между государствами были зачастую номинальными. К тому же светская власть была здесь не самой главной. Выше была власть магов, она была внегосударственной и надгосударственной. Управлял всем в этом мире Высший Совет Престола Магов, состоящий из семи самых сильных волшебников этого мира. Решения Престола были обязательными к исполнению любыми светскими властями. Консулы Престола в том или ином государстве были выше по своему статусу местных царей и князей. Так что мне, можно сказать, повезло, я попала в служанки к первому лицу в государстве, пусть и не большом. Эпир был небольшой полусамостоятельной Провинцией с местным царьком и собственным сенатом, лишь формально подчиняющейся власти Византийской Империи. Никополь был вторым по величине городом Эпира, и Арриан остановился здесь временно по случаю смерти своего учителя.

Живя в этом богатом доме, я постепенно пришла к пониманию того, что мне просто необходимо попасть в закрытую часть дома, а то я так могу провести тут года, ни на шаг не приблизившись к цели. Никого из друзей я не ощущала, также не чувствовала я и присутствия в этой области печати, которую нам предстояло разрушить. Мне нужно было что-то предпринять, и я стала всё чаще убираться в комнате, где находилась запретная дверь, пытаясь узнать, как проникнуть внутрь.

И однажды мне повезло. К Арриану прибыл посланец из столицы от царя Эпира. Я как раз сметала пыль около запретной двери, и увидела, как посланник входит в комнату, споря с охранником. Посланник утверждал, что ему срочно нужно передать послание от царя лично консулу, и он не может ждать, а тем более не может передавать личное послание через какого-то охранника.

Охранник сначала пытался убедить упрямого посланника, что хозяина беспокоить нельзя, а потом плюнул и сказал: «Консул в той комнате», махнув рукой в сторону закрытой секретной двери. Посланник подошел к двери и толкнул ее. К моему удивлению, дверь не была заперта и легко отворилась. Посланник шагнул за порог. Послышался треск, как от разрядов электричества, и мощный удар отбросил мужчину. Тот, весь искрящийся от электрических разрядов, перелетел спиной вперед через всю комнату и врезался в противоположную стену.

– Я же предупреждал, что хозяин занят, – весело сказал охранник.

Посланник с трудом поднялся на ноги.

– Пойдем, в приемной подождем, когда он освободится, – участливо поддерживая за талию ошеломленного, но живого посланника, охранник повел того прочь из комнаты.

Если до этого у меня были мысли, чтобы попытаться украсть ключ, или как-то проскочить в комнату за кем-нибудь входящим или выходящим, то теперь эти идеи пришлось отбросить. Здесь не было ни замков, ни ключей, было только немного магии.

Пока я так стояла и размышляла о том, что только что увидела, в дверях появился Арриан.

– Что здесь произошло? – спросил маг, пристально глядя на меня. – И что ты здесь делаешь?

– Я просто пыль вытирала, – невинно заморгала я глазками, – а тут посланник приходил, и его шандарахнуло дверью.

– Посланник, говоришь? Ладно, посмотрим, какой такой посланник.

Арриан пошел в сторону приемной, но на полпути обернулся.

– А ты тут не стой, хватит уже подглядывать, ничего интересного для тебя за этой дверью нет.

Я как статуя застыла посреди комнаты, а мой хозяин, усмехнувшись, что ему было совершенно несвойственно, вышел из комнаты. Он явно был доволен произведенным на меня впечатлением.

«Значит, он о чем-то догадывается, и явно что-то подозревает, – размышляла я потом в своей комнате. – И к себе он меня взял, чтобы наблюдать за мной. Есть у него какие-то сомнения на мой счет, только неясно, в чем он меня подозревает, и что ему удалось уже обо мне узнать. Я наблюдаю за ним, он наблюдает за мной. И как долго это будет продолжаться?»

Я теперь знала, как запирается комната, но что мне делать дальше, не имела никакого понятия. Можно было всё же продолжать попытки проникнуть в секретную комнату, а можно было попробовать поискать другие источники информации в городе за пределами резиденции магов.

«Может быть, стоит попытаться наладить более близкие и доверительные отношения с Аррианом и попытаться выудить у него информацию? – размышляла я в очередной раз, лежа в своей постели. – Или надо сидеть и ждать, когда меня найдут друзья?»

Еще два дня я размышляла над этим, бродя по дому и автоматически выполняя свои обязанности. Через два дня Арриан сообщил, что на пару дней должен уехать по просьбе царя в одно из селений, где объявились проповедники нового божественного культа, и утром отбыл в путешествие.

Впервые я осталась в доме без присмотра. И я решилась на отчаянную авантюру.

Дом был пуст, часть слуг уехала с хозяином, охранники охраняли вход, внутри дома им делать было нечего. Я подошла к секретной двери и осторожно толкнула ее. Дверь, как я и предполагала, легко открылась. За ней был виден небольшой тупиковый коридорчик без окон, и смутно виднелись две двери по бокам. Я зажгла припасенную свечку и внимательно исследовала дверную раму. Ничего интересного я не увидела.

Тогда я взяла веник, мой повседневный инструмент, и бросила его в проем двери. Веник пролетел насквозь и упал на пол в коридорчике, ни к каким последствиям пролет веника не привел. Тогда я пошла на решительный шаг и достала из принесенной с собой корзинки курицу. Я выпустила курицу на пол и сыпанула в дверной проем горсть зерна. Курица тут же рванула за едой и стала с аппетитом клевать зернышки. Ничего странного не произошло.

Как говорится, после опытов с животными переходят к опытам с живыми людьми. Я осторожно протянула в проем руку, ожидая, когда же меня долбанет током, но никакой реакции на мое действие от двери не последовало. Я постепенно стала продвигаться сквозь проем, постоянно ожидая удара. Через несколько долгих, мучительных секунд я оказалась в коридорчике вся, целиком, живая и невредимая. Ничего вообще не произошло.

Осторожно я подошла к левой двери и толкнула ее. Дверь тоже была не заперта. За дверью был кабинет, заставленный полками, заваленный свитками. Это явно была библиотека. Я спокойно вошла, осмотрелась и взяла первый попавшийся на глаза свиток. Сразу выяснилось, что или я не умею читать, или язык свитка был не тот, на котором я разговаривала. Просмотрев еще несколько свитков, я покинула библиотеку, она была для меня бесполезной. Я склонялась к мысли, что служанка Ариана была неграмотной, и это не вызывало удивления.

Комната справа оказалась интересней. Она тоже, разумеется, была не заперта, и это была лаборатория. Чего тут только не было: колбочки, скляночки, мешочки, ящички с кучей всяких-разных ингредиентов. Посреди комнаты стоял огромный стол, на котором располагалось несколько химических установок. Я, конечно, ничего в этом не понимала, но всё это было очень интересно.

Я уже повернулась к выходу и собиралась покинуть этот запретный уголок, который, в общем-то, был для меня бесполезен, когда услышала за спиной смущенное покашливание. Я чуть не подпрыгнула от страха и мгновенно развернулась. Из-за стола с колбами выглядывала странная физиономия.

– Привет! – произнесла физиономия, и из-за стола показалась маленькая фигурка, высотой мне чуть выше пояса, с непропорционально большой головой, на которой выделялись огромные небесно-голубые глаза без век и рот чуть ли не до ушей с мелкими, на вид очень острыми, зубами. – А что ты тут делаешь? Ты ведь новая игрушка мастера Арриана.

– Привет, – я очень растерялась, поэтому просто представилась. – Я Офелия, просто служанка, пыль протираю.

– А я Хворус, музион, – представился человечек. – А как ты сюда попала? Человеческое существо не может пересечь заклятый порог. Ты не человек? Но я чувствую обратное, а я человека завсегда чую.

– Я просто подметала и нечаянно сюда заскочила, может, дверь сегодня не работает, – я на ходу стала придумывать отмазки, и тут же не выдержав, спросила, – А что такое музион?

– Музион – это не что, а кто, – существо с большой головой немного обиделось. – Музион – это я, друг муз. И не надо мне врать. Дверь отлично работает, я магию чувствую. Значит, ты не обычное человеческое существо, а какой-то мутант.

– Сам ты мутант, не хватало еще, чтобы меня всякие коротышки обзывали, – теперь уже обиделась я.

– Ой-ой, какие мы обидчивые. А я вот пойду сейчас и расскажу Арриану, что ты в его лабораторию забралась, – пригрозил музион.

– Хворусик, миленький, не надо ничего говорить, меня же сразу уволят, а мне больше и пойти некуда, – взмолилась я.

– Кто ж тебя уволит, – усмехнулось странное существо, – тебя мастер Арриан явно при себе держит для изучения. Ты интересная загадка, он такие любит. Но так и быть, мне понравилось, как ты меня назвала… Хворусик… Я мастеру Арриану ничего не скажу, пусть сам свои загадки разгадывает. Тем более что мне домой пора, и так лишний день тут проторчал.

Музион высоко подпрыгнул на коротких ножках и растворился в воздухе.

«Интересную информацию к размышлению мне Хворусик подкинул, смешной такой», – я улыбнулась и поспешила покинуть запретную территорию. Дверь не стала мне препятствовать.

Арриан вернулся из поездки возбужденный и злой, я его еще никогда таким не видела. Из разговоров сопровождавших его слуг я узнала, что ситуация с религиозными культами ухудшается. Вся деревня, в которой они побывали, приняла новую религию. Они называли себя приверженцами Сына Создателя. Люди в деревне говорили, что апостолы, проповедовавшие новую религию у них в деревне, были арамейцами и творили чудеса не хуже магов.

На следующее утро после приезда Арриан позвал меня к себе в кабинет.

– Офелия, сегодня мы покидаем Никополь и едем в Венецию. В Эпир будет послан новый Консул. А мне Престол поручил заняться напрямую этим новым культом Создателя. В Венеции в последнее время видели много их проповедников или, как они сами себя называют, апостолов. Ты поедешь не со слугами, а вместе со мной, в моем личном экипаже.

Я совершенно не ожидала от мага такой откровенности в разговоре с простой служанкой, и уж тем более неожиданным был приказ ехать с ним, а не со слугами.

Видя мой недоуменный взгляд, маг строго произнес:

– Так будет лучше для нас обоих. Не забывай, что расследование смерти моего учителя еще не завершено. И скажу тебе откровенно, он был отравлен… впрочем, как и ты. У тебя в крови я обнаружил яда дальше больше, чем у него. Я сделал анализ твоей крови, пока ты была без сознания на допросе. Почему ты жива – очень большая загадка, которую мне нужно обязательно разгадать. И я не хочу случайно потерять такой ценный материал. Я до сих пор не знаю, кто заказчик и кто исполнитель отравления, а ты можешь быть для них нежелательным свидетелем. Пусть ты и не помнишь, что было той ночью, но лучше тебя поберечь. Как видишь, я с тобой вполне откровенен. Ты не хочешь мне ничего сказать?

Я задумчиво покачала головой, мне нечего было сказать магу.

– Хорошо, иди приготовь свои вещи к путешествию, потом придешь в мои комнаты, поможешь собрат мои. Я дам всем слугам распоряжение, чтобы они слушались тебя.

Арриан жестом отослал меня.

«Ну что ж, мой рейтинг и мой социальный статус сильно повысился. Хорошо это или плохо? – думала я, собирая свой скудный багаж. – И как мне вести себя дальше? Где искать ребят?»

Пока для меня было всё очень непонятно.

3. Денис – Протасий – Трапезунд

В глаза лился яркий свет, на губах застыла соленая корка. Я открыл глаза, облизал губы, приподнял голову, осмотрелся. Я лежал на берегу огромного водоема. Вверху громоздились скалы, в зените сияло солнце.

Я поднялся и подошел к воде, умылся. Вода была соленой. «Море», – подумал я.

Вокруг не было ни души, и я неспешно поплелся по узкой каменистой полоске берега, поглядывая, то в сторону большой воды, то в сторону гор.

Я не сомневался, что переселение прошло удачно, и я теперь где-то в прошлом. Тело мое было достаточно молодым и крепким. Оно мне нравилось, я даже немного поиграл мощными бицепсами. В прошлой жизни такой отменной мускулатурой я так и не обзавелся, хотя периодически пытался посещать тренажерные залы.

Никаких озарений или иных импульсов я не чувствовал, поэтому просто брел вдоль берега в надежде обнаружить хоть что-нибудь.

Наконец мои поиски увенчались успехом, от берега вверх между скалами убегала чуть приметная тропинка. Я тут же, не раздумывая, повернул на нее и стал подниматься в гору.

Путешествие моё выдалось долгим, карабкаться по тропинке было порой очень не просто, но наконец подъем закончился, и передо мной предстала пустынная холмистая равнина. Тропинка теперь убегала влево параллельно берегу. Я немного передохнул, повалявшись на камнях, а затем двинулся по тропе. Иного варианта у меня просто не было.

Я шел около часа и уже начал сомневаться, правильно ли я иду. И тут впереди чуть в стороне от дороги на пределе видимости я увидел какое-то движение.

Недолго думая, я свернул с дороги и пошел в том направлении. Мне нужно было вписываться в этот мир, и любая встреча была шагом в этом направлении.

Вскоре я понял, что происходит впереди. Там была драка… или бой, как кому больше нравится. Трое с дубинками против двоих с мечами. Ну и что мне было делать? Кто из них плохиши?

Я подошел еще ближе. Битва была в самом разгаре, и я заметил, что по одному человеку с каждой стороны сильно ранены. И хотя мечники владели оружием явно лучше, но противников с дубинками было всё же больше.

Еще приблизившись, я понял, что одежда мечников очень похожа на ту, что надета на мне, а вот их противники были одеты совсем не так, как я. Пока я разглядывал схватку, ситуация поменялась, раненные в битве уже не принимали участия, может, их уже и в живых не было, они лежали на земле. Я ускорил шаг, и хотя у меня не было оружия, я принял решение.

Я рванул вперед еще быстрее, подбежал к лежащему ничком мечнику и вырвал из его крепко сжатого кулака тяжелый клинок. Двое с дубинами теснили еще живого мечника, пытаясь взять его в клещи, я был позади них, и они меня не замечали.

В прошлой жизни я никогда не пользовался таким оружием. Кулаками помахать – это еще куда ни шло, это я любил, а вот фехтование для меня было в новинку. Но сейчас особые навыки были и не нужны, я просто подскочил к одному из нападавших сзади и ударил его сверху изо всех сил мечом плашмя по голове. Второй нападавший отвлекся на моё движение и потерял на секунду концентрацию. Тут же клинок моего партнера вошел жертве в живот. Битва была закончена.

Я осмотрелся: двое с дубинами были, скорее всего, мертвы, а тот, которого я огрел по голове, лежал без сознания. Я сильно сомневался, что мог убить его таким ударом.

– Протасий?! Ты жив?! – бросился ко мне спасенный воин. – Но как же ты вовремя, я думал, что мне уже конец. Ох, надо посмотреть, что там с Власием.

Воин подбежал к лежащему соратнику, перевернул его и поднялся, покачивая головой. Мне стало ясно, что Власий мертв. Вместе с живым мечником мы осмотрели поверженных врагов: двое точно были мертвы, а третий уже начал приходить в себя. Я приставил к его горлу меч и покачал головой, давая ему понять, что дергаться не надо. Тем временем спасенный мною воин наклонился к пленнику и стал связывать ему руки за спиной.

– И всё же, Протасий, каким образом ты тут оказался? – спросил мечник, закончив процедуру связывания поверженного врага. – Еще сегодня утром я видел, как тебя сбило гиком за борт в море, и это было довольно далеко от берега.

«Значит, меня зовут Протасий, – быстро стал я соображать, – я знаю этого воина с мечом, мы вместе с ним плыли куда-то по морю под парусом, и я, похоже, должен был утонуть». Исходя из этих сведений мне и предстояло выстраивать линию поведения.

– Дружище, я почти не помню, что со мной случилось, – начал я придумывать свою легенду. – Я очнулся недавно на берегу моря. Как я там очутился, я не помню. Мы с тобой куда-то плыли?

– Да повезло тебе, что море вынесло тебя на берег живым, – улыбнулся воин. – Пойдем в город, сдадим этого разбойника властям, а по дороге я тебе всё расскажу, может, вспомнишь что-нибудь еще.

– А далеко идти? И какой город? – поинтересовался я.

– Хорошо же тебя потрепало, – мужчина покачал головой.

Мы двинулись в сторону дороги, по которой я недавно шел.

– Город тут совсем рядом, около часу ходу, – начал свой рассказ мой спутник. – Это Трапезунд. Мы как раз туда и сопровождали купца из Херсонеса, когда на нас неожиданно напали разбойники. У них было три лодки, а у нас одно судно, но побольше. Они наверно думали, что купец совсем без охраны, но просчитались. Атаку мы легко отбили, одну лодку у них даже захватили, да вот только тебе жутко не повезло. Гиком тебя сильно по башке стукнуло, и ты за борт навернулся. Мы сразу не заметили, да и в пылу боя никак тебе помочь не могли. Потом мы с Власием погнались в захваченной лодке за бандитами, оставив Петра сопровождать купца, да вот только сил своих мы немного не рассчитали, эти разбойники оказались неплохими бойцами. А ты что, совсем ничего не помнишь из того, что было с тобой?

Я отрицательно покачал головой.

– Ну хоть как меня зовут, помнишь?

Я опять помотал головой.

– Ну, брат, ты даешь, – рассмеялся воин, у меня сложилось впечатление, что он вообще никогда не унывает. – Меня зовут Пиррос. Мы с тобой наемники, охранники караванов, торговых судов, ну и прочих путников, кто хочет обезопасить своё путешествие. Во всяком случае я этим всегда тут подрабатывал, а ты примкнул ко мне и Власию в Херсонесе, как раз перед этим трагическим для тебя плаванием. Кем ты был раньше, я тоже не знаю, мы с тобой об этом не разговаривали. Единственное, что могу сказать, меч у тебя, когда мы встретились, был очень крутой, я таких никогда раньше не видел. Но по-видимому, это чудесное оружие сгинуло в бездне морской, раз у тебя сейчас его с собой нет. Кстати, Власий говорил, что его меч, который теперь у тебя, тоже необычный. Я ему, конечно, не верил, но он клялся, что этот меч врага всегда чует.

Так, болтая, мы дошли до Трапезунда. По дороге, прикрывшись почти полной потерей памяти, я выудил у разговорчивого Пирроса множество очень полезной и необходимой мне информации. К сожалению, вся информация касалась только жизни здешних мест. Ничем, кроме самого себя, своей работы наемника, легкодоступных женщин в местных городках и смертоносного оружия Пиррос не интересовался.

Трапезунд, хоть и назывался городом, на самом деле был большой деревней. Отведя пленного разбойника в местный аналог полицейского участка, мы с Пирросом распрощались. Он собирался вернуться за телом Власия, похоронить его по-человечески, а потом пойти дальше искать работу в прибрежных городках. Ну а мне нужно было отдохнуть и подумать, что мне делать дальше, и где искать друзей, в первую очередь Кристину, с которой я даже толком не попрощался в своем мире, так быстро в то утро мы рванули в это странное путешествие.

Купание в море хоть и лишило меня, если верить Пирросу, основного орудия труда, причем явно не простого, но мешочек с местными монетами у меня остался. Поэтому я смог снять себе комнату в местной «гостинице».

Хорошо отдохнув, наутро я отправился осматривать город и искать какие-нибудь подсказки, что мне делать дальше.

Я ходил по пристани, играл мощными бицепсами, поглаживал рукоять меча Власия, который теперь висел у меня на поясе, и всем своим геройским видом привлекал внимание потенциальных работодателей. В какой-то момент я уже чуть было не нанялся сопровождать купеческое судно в Херсонес. Но пока я разговаривал с богато одетым купцом, к моему потенциальному работодателю подошел другой торговец, что-то ему пошептал на ухо, искоса посматривая на меня, и я тут же получил отказ с формулировкой: «Что-то не хочется мне утопленника на корабль брать».

Плюнув в сторону удалившегося купца, сорвавшего мои планы, я сел на какую-то бочку на краю причала и загрустил.

– Зря ты тут сидишь, – раздался над ухом скрипучий голос, – никто тебя не возьмет в команду.

Я развернулся и увидел перед собой немолодого, лысого, богато одетого мужчину. Нос у мужчины был крючком, в руках он держал дорожный посох, а его черные миндалевидные глаза сверлили меня хитрым, и в то же время пронзительным, взглядом.

– Это еще почему не возьмут? – удивился я. – Я очень хороший охранник.

– А тебя тут все считают покойником, – усмехнулся лысый. – Торговец Фассий всем уже разболтал, что видел тебя с проломленной головой идущего ко дну далеко от берега. Наши купцы – народ суеверный, им утопленники не нужны.

Я машинально потрогал свою черепушку, никаких повреждений на ней не было. Да и не мог деревянный гик проломить мне голову, оглушить мог, но не пробить череп. Об этом я сообщил своему новому знакомому.

– А это легко проверить, правду ты говоришь или нет, – обрадовался мой собеседник. – Живой ты или мертвец ходячий. Меня зовут Сетос, я лицензированный маг и могу провести анализ твоего естества.

– Вот что, прямо тут? – меня очень сильно заинтересовала возможность посмотреть в действии проявление здешней магии, о которой мне много говорил мой дед Матфей.

– Конечно, тут, – кивнул маг. – Всё необходимое я всегда ношу с собой. От тебя мне понадобится капля твоей крови и пара твоих монет. Кровь – для анализа, монеты – для моего кошелька.

«Ничего себе, а у них здесь независимая экспертиза тоже платная», – усмехнулся я про себя.

– А я получу какую-нибудь справку, если выяснится, что я не труп? – поинтересовался я.

– Ну, не совсем справку, но получишь, – маг окинул меня взглядом с головы до ног. – При разговоре с тобой у людей сразу будут пропадать сомнения на твой счет. Это я тебе гарантирую.

– А если выяснится, что я мертвяк? – задал я еще один очень важный вопрос, ведь я и на самом деле не знал, насколько я жив.

– В таком случае я вынужден буду сообщить куда следует, и тогда тобой займутся обладающие соответствующими полномочиями представители Престола, – «обрадовал» меня Сетос.

Я немного подумал и решил, что ничего особо я не теряю, как-то всё равно мне надо было внедряться в этот мир. Я достал из мешочка две монеты, положил их на бочку и протянул магу руку.

– На, бери кровь.

Сетос взял монеты, достал из корзинки, стоящей у его ног, какие-то склянки, колбочки и тонкий костяной ножичек. Склянки и колбочки он откупорил и поставил на бочку, а ножик взял в руку.

Легкое движение руки, и у меня на ладони выступили капли крови. Маг собрал эту кровь костяной ложечкой и провел своей ладонью по моей. Ранка тут же затянулась без следа.

Сетос поколдовал со своими склянками, а потом с усмешкой посмотрел на меня.

– Ну что ж, поздравляю, ты живехонек, – сообщил он мне. – Справку от меня ты, считай, уже получил. Только хочу тебя кое о чем предупредить. Тебе лучше не попадаться на глаза ищейкам Престола. Я свободный человек, и мне всё равно, что там у тебя внутри на самом деле, а вот служителей Престола очень может заинтересовать твоя сущность.

– А что не так с моей сущностью? – притворно удивился я. – Ты же подтвердил, что я живой человек.

– Живой, конечно, – усмехнулся Сетос. – Только что-то в тебе не так. Я не обладаю достаточной квалификацией, чтобы определить, что конкретно в тебе не так. А вот Престол наверняка захочет в тебе покопаться, они очень любят проводить эксперименты с людьми, особенно с такими необычными, как ты.

Эта новость была уже не такой радостной.

– А как мне избежать встречи с Престолом? – спросил я.

– Ну, во-первых, не особо суйся в большие города, – маг хитро улыбнулся. – А во-вторых, я могу продать тебе один амулетик. Он помогает определить магическую сущность человека. Когда ты будешь смотреть на сильного мага, а на Престол работают только очень сильные маги, амулет будет менять свой цвет.

Сетос явно обладал не только магическими, но и коммерческими способностями. Хотя у меня и был некоторый скепсис по отношению к разным амулетам, но всё же я решил на всякий случай запастись магическим предметом. Я предполагал, что в этом древнем мире, такие вещи вполне могут работать.

Я отсчитал магу необходимое количество монет и стал обладателем небольшого минерала на тонкой веревочке, который Сетос называл амулетом.

Распрощавшись с предприимчивым магом, я решил вернуться на постоялый двор. По дороге я проверял работу амулета, но то ли магов на пути мне не встретилось, то ли амулет не работал. Цвет его всё время оставался изумрудным.

Во дворе «гостиницы» толпился народ. Большая группа людей собиралась в путешествие, магов среди них, на мой очень вооруженный взгляд, не было.

– Протасий! Как хорошо, что я тебя встретил, – раздался сзади голос.

Я еще не привык к своему новому имени, но всё же понял, что окликнули меня. К тому же я узнал голос и обернулся.

– А, это ты Пиррос, – приветствовал я наемника.

– Слушай, Протасий, тут такое дело. Короче, есть работенка. Ты не против прогуляться пешочком?

– Далеко идти? – поинтересовался я.

– Да не очень, – усмехнулся Пиррос, – до Тарса.

Спрашивать, где это, я не стал. Хотя Пиррос и знал, что я частично потерял память, но всё же лишний раз напоминать всем об этом мне не хотелось.

– Когда выходим? – спросил я. – Кого поведем?

– Выходим через пару часов, – улыбнулся наемник, – сопровождать будем вот ту живописную группу.

Пиррос кивнул в сторону собирающегося в путь каравана.

Судя по тому, что я увидел, путь всё же предстоял неблизкий, насколько я понимал, большие караваны собирались только для большого пути.

– Сколько нас будет? – снова спросил я.

– Наша команда будет состоять из пяти человек, включая тебя и меня. Я – главный. Ну, согласен?

А что мне оставалось делать? Не сидеть же в этой деревне? Я согласился, и через пару часов караван вышел в путь.

4. Кристина – София – Херсонес

Мне было очень плохо, я ощущала жуткую слабость. Когда я открыла глаза, всё вокруг было в какой-то мутной пелене, голова сильно кружилась. Высоко надо мной проплывали белоснежные облака, больше ничего в поле зрения не было.

Я попыталась приподнять голову, но ничего не вышло. От произведенных усилий мне стало еще хуже, и я, застонав, закрыла глаза. Рядом раздались удивленные, радостные крики.

– Она жива!

– Жива!

– Очнулась!

Через несколько мгновений я почувствовала на своей шее чьи-то мягкие, теплые пальцы, потом эти же пальцы коснулись моего лба.

– Госпожа София, Вы меня слышите? – голос раздался совсем рядом, я отлично поняла, что обращается голос именно ко мне, и я с трудом открыла глаза.

– Слава богам, вы живы! Мы уже и не знали, как доложить Вашему отцу о Вашей смерти. Но Вы живы! – крепкий мужчина среднего возраста в очень старинных доспехах радостно смотрел на меня. – Потерпите немного, скоро мы уже будем дома. Я сейчас же пошлю гонца, чтобы позвали лекаря.

– Что случилось? Где я? – с трудом проговорила, пытаясь выяснить свое положение в этом новом для меня мире.

– Вас похитили бандиты, держали в сыром подвале, – сообщил мужчина в доспехах. – Они требовали от Вашего отца очень большой выкуп. Десять дней мы их выслеживали, наконец нашли и всех убили. Мы думали, что Вы умерли от голода или сырости, Вы не дышали, когда мы Вас нашли. Но, слава богам, всё позади!

Постепенно мне стало немного лучше, и я смогла сесть. Оказалось, что я еду в небольшой повозке, запряженной парой лошадей. Вокруг меня ехало с десяток вооруженных всадников. Похоже, мой отец в этом мире был богатым человеком, а сам этот мир находился в очень далеком прошлом. Воины были в кожаных доспехах, без шлемов, и вооружены они были короткими мечами. Человек, который со мной разговаривал, был, по-видимому, их командиром.

Тем временем впереди показались крепостные стены.

Вдруг несколько сопровождавших мою повозку всадников сорвались с места и устремились в сторону небольшой рощицы справа по ходу нашего движения. Повозка остановилась, и по приказу командира оставшиеся воины окружили мою телегу и достали оружие.

Через несколько минут вернулись ускакавшие воины, они вели на веревке какого-то человека, не очень молодого, но крепко сложенного и явно опасного.

– Он прятался за деревьями и был вооружен, – доложил один из всадников и протянул командиру большой меч, конфискованный у пленника. – Мне кажется, я его уже где-то раньше видел. Не из похитителей ли он?

– Что-то на разбойника он не очень похож, меч уж больно хорош, – оценил трофей командир. – Ладно, прикончим его, да и всего делов. Нечего тут вынюхивать.

Было похоже, что мои охранники не собираются церемониться с пленником, и мне это совершенно не нравилось. Конечно, я не знала обычаев этого мира, да и вообще пока не очень понимала, где нахожусь, но убить человека просто за то, что он прячется от вооруженных всадников, даже не спросив, кто он и что тут делает, это было уж совсем негуманно.

– Подождите! – твердо сказала я, видя, что командир уже собрался отдать приказ кому-то из своих солдат. – Подведите его ко мне, я хочу задать ему пару вопросов.

Командир удивленно посмотрел на меня, но ослушаться не посмел. Кивком головы он распорядился подвести пленника к телеге.

– Как тебя зовут? – спросила я мужчину, внимательно его разглядывая. Он был красив какой-то дикой животной красотой. И хотя он был значительно старше меня как той из будущего, так и этой из прошлого, но всё же он произвел на меня очень сильное впечатление именно как мужчина.

– Леонид, госпожа София, – ответил пленник, прямо и твердо посмотрев в мои глаза.

– Кто ты? И откуда знаешь моё имя? – я нахмурилась, потому что его взгляд заставил меня трепетать внутри.

– Я просто наемный солдат, – мужчина продолжал пристально смотреть на меня. – А Ваше имя знаю, потому что прежде не раз сопровождал караваны Вашего отца. Не раз мне приходилось и Вас видеть, только Вы меня можете и не помнить, я тогда был значительно моложе и красивее, а Вы были совсем девочкой.

– Точно, это ж Леонид, – раздался голос одного из стражников постарше, – только постарел чуток, да и шрамов прибавилось.

– Тот самый? – удивился командир, потом пригляделся и кивнул. – А что, похож. Давненько я тебя не видел.

– А почему ты прятался за деревьями? – задала я еще один вопрос.

– Да не прятался я вовсе, – Леонид покачал головой. – Я отдыхал в лесу, увидел вашу процессию и вышел посмотреть, кто едет. Тут ребята меня и скрутили.

– А почему не сопротивлялся, когда тебя скручивали? – усмехнулась я, этот человек мне всё больше нравился. – Судя по твоему виду, ты не привык сдаваться.

– А какой смысл с ними драться? – воин пожал плечами. – Ваших людей намного больше, да и нет у меня в планах с ними воевать. Наоборот, я собирался опять к Вашему отцу наняться на службу.

– Ну что ж, – я повернулась к командиру моей охраны, – я думаю, что стоит развязать этого человека и вернуть ему оружие. Пусть с нами едет.

– Развязать я согласен, – кивнул страж, – но вот насчет оружия. Госпожа, может быть, стоит всё же сначала вернуться в замок, пусть Ваш отец посмотрит, тот ли это самый Леонид. Он должен его хорошо знать.

– А ты ведь Вирсавий? – Леонид посмотрел на командира отряда. – Когда я тебя в последний раз видел, ты не командовал, а подчинялся моему другу Сервусу.

– Сервус погиб, теперь я руковожу охраной мастера Димитриуса, – жестко ответил мой страж. – Сколько лет тебя здесь не было?

– Когда я в последний раз сопровождал госпожу Софию из Нимфеи в Херсонес в замок Димитриуса, ей было тринадцать лет, – улыбка появилась на тонких губах воина. – Сразу после той поездки я покинул службу в замке.

– Сейчас госпоже двадцать два, – кивнул Вирсавий, – много воды утекло. Ладно, развяжите его.

Стражники стали распутывать веревки.

– И меч свой возьми, – усмехнулся командир отряда, – я знаю, что ты не причинишь вреда госпоже. Сервус мне тогда по секрету шепнул, почему ты удрал из замка.

Леонид стрельнул в Вирсавия острым взглядом, но промолчал. В этом взгляде была тревога, и даже, как мне показалось, страх. Чего мог бояться этот бесстрашный воин? Что произошло с ним тогда, девять лет назад? И почему он вернулся спустя столько лет? У меня в голове крутилось столько интересных вопросов, и они совершенно не были связаны с той миссией, ради которой я перенеслась на много веков назад в прошлое.

Крепостные стены были уже совсем рядом, поэтому даже несмотря на то, что к нашей конной процессии добавился пешеход, вскоре мы уже входили в большие каменные ворота.

Едва мы пересекли ворота, как к телеге подбежал крупный пожилой мужчина и крепко обнял меня.

– София, доченька, какое счастье, ты жива! – слезы выступили на глазах человека, который был моим отцом в этом мире, и которого мне, наверное, теперь полагалось любить.

– Быстрее, ведите ее в дом, врач уже прибыл, – прикрикнул мой новоявленный папочка на воинов. – По милости богов, сам Керобио, лучший лекарь Тавриды, оказался в Херсонесе.

Врач Керобио, вопреки моим ожиданиям, оказался совсем нестарым человеком лет тридцати с небольшим. Я самостоятельно, но в сопровождении двух охранников, смогла встать с повозки, войти в большие двери и подняться в большую комнату на второй этаж, где и произошел «медосмотр».

К счастью, раздеваться мне не пришлось, никаких стетоскопов, прослушиваний и простукиваний не было. Врач просто взял мою ладонь в свою и задал несколько вопросов о моем самочувствии: где болит, где не болит. Затем он взял у меня немного крови, но не из вены и не из пальца, а из ладони, из ее основания, порезав меня каким-то очень острым, но не металлическим, инструментом и тут же полностью залечив порез простым прикосновением пальца к ране.

Взяв кровь, врач ушел в другую комнату и вернулся ко мне минут через пятнадцать. Всё это время мой отец находился в комнате рядом со мной.

– Могу Вас заверить, мастер Димитриус, Ваша дочка вполне здорова, – сообщил доктор, – никаких болезней, опасных для жизни, я не обнаружил. Есть лишь сильная слабость, вызванная голоданием, недосыпанием и плохими условиями пребывания.

Отец улыбнулся и крепко обнял меня за плечи. Было несколько необычно ощущать на своем теле прикосновения совершенно незнакомого мне человека, но я стойко перенесла это испытание и даже улыбнулась мужчине, обнимающему меня.

– Но есть и кое-что еще, – поспешил добавить доктор, видя несколько преждевременную, как он считал, радость на лице Димитриуса. – Есть некоторые симптомы, объяснить которые я не в состоянии. Неплохо было бы провести более детальное обследование, чтобы полностью исключить возможность каких-либо нежелательных процессов в организме Софии.

– И где можно провести такое обследование? И сколько это будет стоить? – я поняла, что мой отец был купцом до мозга костей, очень богатым и влиятельным, но всё же купцом.

– К сожалению, в Тавриде нет достаточно квалифицированных магов, – покачал головой доктор. – Лучшие места, которые я могу порекомендовать: Флоренция или Венеция. Можно, конечно, попробовать и Константинополь, но полной уверенности у меня в этом случае нет.

Отец поблагодарил лекаря, расплатился с ним и после его ухода вызвал к себе Вирсавия, командира своей охраны.

– Иди, дочка, к себе, отдыхай, – отослал он меня, – твоя служанка ждет тебя за дверью.

И я пошла изучать свои новые апартаменты в сопровождении молоденькой девушки, моей ровесницы, имя которой я еще даже не знала.

Два дня я отдыхала, набиралась сил и изучала дом, в котором теперь жила. Моя служанка Мария оказалась очень разговорчивой и милой девушкой. Я быстро нашла с ней общий язык, и незаметно, ссылаясь на то, что после похищения у меня появились некоторые проблемы с памятью, выведала очень много фактов о мире, куда меня забросила судьба.

Еще раз ко мне зашел доктор Керобио и снова взял у меня кровь для анализа. Он сказал, что ему нужно кое-что уточнить, чтобы рекомендовать моему отцу наиболее подходящую клинику. Так как процедура была быстрой и абсолютно безболезненной, я согласилась.

На третий день отец позвал меня в свой кабинет.

– София, дочь моя, – начал отец беседу очень серьезно, я сидела напротив него, смиренно потупив взор, – я принял решение. Ты отправишься во Флоренцию на обследование и лечение в лучшую магическую клинику. Поживешь там, тебя хорошенько обследуют, поправишь своё здоровье. Сопровождать тебя будут лучшие мои охранники.

– Когда мне отправляться? – только и спросила я, понимая, что это очень хорошая идея, так как сидя всё время в замке Димитриуса, я вряд ли смогу приблизиться к своей цели.

Распоряжение отца совпадало с моим личным желанием покинуть полуостров. Мне нужно было искать друзей, а тут в Херсонесе я за три дня так ничего и не почувствовала, а значит, искать нужно было в другом месте. Правда, меня немного смущало то, что я направлялась в лапы к магам, встреча с которыми могла быть для меня небезопасной. Но этот вопрос я решила отложить на потом, сейчас главным для меня было покинуть Тавриду.

– Отправляешься ты послезавтра, – ответил отец на мой вопрос. – Я уже отдал необходимые распоряжения, чтобы тебя собирали в дорогу.

Когда я уже собралась покинуть кабинет отца, в дверь заглянул один из слуг и сказал, что отца срочно хочет видеть какой-то маг, представившийся проконсулом Престола. Отец еще ничего не успел ответить, как в кабинет, отодвинув слугу, вошел высокий, худой, очень немолодой человек, одетый в темно-лиловую мантию.

– Извините за вторжение, мастер Димитриус, – с порога заговорил маг, – меня зовут Клавдий, я второй проконсул Престола в Тавриде.

Я собиралась выскользнуть из кабинета, но Клавдий остановил меня:

– София, прошу тебя не уходить, наш разговор будет касаться тебя напрямую.

Маг мне очень не нравился, я очень хотела бы находиться сейчас от него как можно дальше. Я не столько боялась того, что он маг Престола, сколько было в нем что-то неприятное, как в человеке. Я не могла понять, что конкретно мне в нем не нравилось, просто ощущение опасности поднялось откуда-то из подсознания.

– А в чем, собственно, дело, господин проконсул? – поинтересовался мой отец. – О чем Вы хотите с нами поговорить?

– Мы располагаем сведениями, мастер Димитриус, что Вы собираетесь отправить свою дочь на обследование в один из специальных центров Престола, – маг был неплохо осведомлен.

– Откуда у Вас такие сведения? – удивленно спросил отец. – Я ведь только сегодня принял такое решение.

– У Престола есть свои способы получения информации, – гаденькая улыбка играла на губах мага, ну, во всяком случае, мне она показалась именно такой. – Но это к делу не относится. Дело заключается в том, что я лично буду сопровождать Софию в этом путешествии.

И видя, что мой отец собирается что-то возразить, Клавдий добавил:

– И это не просьба, а констатация факта. Так решил Престол. Вы же не будете возражать, мастер Димитриус?

Отец на такое заявление даже не нашел что ответить, а просто посмотрел на меня, как будто ища поддержки. А что я могла на это сказать? Я уже знала из общения с Марией, что Престол Магов – это могущественнейшая организация, которой в этом мире подчиняются даже цари. Что мог возразить на решение Престола обычный купец, пусть и очень богатый?

Конечно, я была совершенно не в восторге от перспективы путешествовать в компании этого крайне мне неприятного человека, но что я могла этому противопоставить? Как мне вести себя с этим магом? Можно, конечно, попробовать поупрямиться, покапризничать. Но будет ли от этого толк? Я решила рискнуть.

– А что, если я вообще откажусь куда-либо ехать? – я капризно поджала губы.

– Милая София, это будет крайне неразумным решением, – маг очень мило улыбнулся одними губами, глаза же его буквально сверлили меня с какой-то нечеловеческой злобой. – Во-первых, обследование тебе крайне необходимо, а во-вторых, ты своим капризным поведением можешь доставить своему батюшке огромное количество ненужных ему проблем.