Сирони

Глава 1.

Старинные напольные часы заставили Лизу задуматься. Они были как бы интегрированы в мебельный гарнитур, стоящий вдоль стены. Она ни один раз проходила мимо, и всегда думала, что это циферблат, украшающий одну из полок, но сегодня Элизабет проходила мимо в полдень, и звук боя раздался откуда-то ниже циферблата. Девушка остановилась и стала внимательные разглядывать стенку. Слева на право шли сначала два книжных шкафа, затем сервант, потом секция с дверцами в центре стеллажа, потом часы, дальше опять книжный шкаф.

Ее спутник доктор Лестори непонимающе остановился рядом:

– Что случилось? – поинтересовался он.

– Ничего. – растерянно пробормотала Лиза. Она сама не поняла, что ее смутило, подумаешь не заметила, что это напольные часы, а не маленькие на полке. Ей показалось, что этот предмет мебели, как будто замаскировали, что от нее пытались скрыть, что это не шкаф, а напольные часы. «Какая чушь!». Но настроение не проходило. Лиза всегда чутко прислушивалась к себе, так сложилось, что с детства, ей было не у кого толком спросить совета, и она привыкла полагаться на свои ощущения, повзрослев, она верила в теорию, что ее подсознание пытается ей что-то сказать. Еще в первом классе из шести одинаковых маркеров, она, доверяясь чутью, выбирала самый свежий.

В институте она пыталась анализировать эту свою особенность, результат был противоречивый, но для себя она решила, что смена настроения или резкий перепад эмоций, это сигнал от подсознания, что ему что-то не нравится. «Что здесь может не нравиться?».

В своем мире Лиза всегда куда-то бежала, еще в школе начала высчитывать семейный бюджет, готовила еду с пятого класса себе и отцу, в институте, четко рассчитывала финансы от стипендии и подработок, чтобы дотянуть до следующего денежного поступления. Устроившись на работу, принялась откладывать на квартиру. Приятели и коллеги иногда даже в глаза называли ее роботом. Закономерно она слыла среди ровесников «убогой заучкой», а друзей так и не смогла найти. Сбой программы произошел только один раз, на предпоследнем курсе института, когда Лиза влюбилась. Ее избранник был полной ее противоположностью, Влад смело тратил деньги, часто те, которых у него не было, но Лиза думала, что так и надо. В душе она завидовала его безответственности. Всегда находился кто-нибудь, кто выручал ее мужа, а кто-то и просто прощал долги. Она сама часто вытаскивала любимого из финансовых авантюр. Их союз, казался окружающим странным, Влад был высоким брюнетом с атлетичной фигурой, душой компании, заводилой, из хорошей семьи, а у Лизы рано проявилась склонность к полноте, от бесконечной работы и учебы, уже к окончанию института просело зрение, и она время от времени подслеповато щурилась. Ее отец-вдовец умер, когда она поступила в институт, всю жизнь он проработал механиком в гараже хлебокомбината, по выходным выпивал, иногда запой продолжался несколько дней, а потом он с виноватой тоской поглядывал на дочь. Мать Лиза почти не помнила, несчастный случай, авария. Отец даже не думал менять работу, или найти подработку. Его все устраивало, после смерти жены, все усилия он прилагал, чтобы «все было как раньше», и уже в школе Лиза поняла, что, если сама не приготовит суп, никто его ей не даст, в лучшем случае бульон из пельменей.

Так получилось, что бабушек и дедушек поблизости не было, как не было и сердобольных соседок, или сочувствующих педагогов. Замужество с Владом виделось ей как избавление от бесконечного конвейера по зарабатыванию денег, в который превратилась ее жизнь. По началу все было не плохо, его семья приняла ее и после окончания института свекр, даже помог найти хорошую работу. Свекровь особенно не лезла в их жизнь, а часто даже поддерживала Лизу в спорах с Владом. Они даже помогли им взять в ипотеку однушку не в самом плохом районе. Его родители, видимо, понимали, что их инфантильному сыночку, рано или поздно потребуется новая опора в жизни.

После института Влад не спешил устаиваться на работу, все более громко рассуждая об имеющихся вокруг возможностях, которые нельзя упускать, о том, что именно сейчас его время, и нужно брать от жизни все, а поработать можно и потом. И как это часто бывает, потом случилось гораздо раньше, чем он успел подготовится. Его родители ушли один за другим зимой на третий год совместной жизни с Лизой. Именно она занималась похоронами, наследством, приведением в порядок дел. Родительская квартира, ушла в счет погашения очередных долгов Влада, и вот все чаще и чаще Лиза стала осознавать, что Влад стал реинкарнацией ее отца. Она волевым решением, ограничила его доступ к общим финансам, стала коршуном отслеживать его инициативы и в большинстве случаев ей удавалось избегать крупных неприятностей. Влад был не согласен с подобным положением вещей и время от времени организовывал демарши, то уходил, собрав вещи, то заявлялся к ней на работу и устраивал публичные скандалы, то пытался выгнать ее из квартиры. Его «друзья» считали ее уродливой мегерой и поддерживали его бунты материально, но не долго. Периоды его «праведного негодования» все сокращались и сокращались. К тридцати годам, он все меньше вписывался в тусовки других бездельников, которых называл друзьями, и все чаще пролеживал на диване в их квартире. Как следствие он стал все чаще закладывать за воротник, и Лиза с ужасом ловила на себе все те же тоскливо-виноватые взгляды, к которым привыкла с детства.

Сама Лиза опять превратила свою жизнь в конвейер, работа, магазины, дом. Одежда – функциональная для офиса, еда – дешевая и сытная, машина – подешевле и понадежней. О детях она даже не задумывалась. В какой-то момент она стала ловить себя на мысли, что весь этот круговорот бессмысленная жизнь белки в колесе. Но депрессия не успела ее поглотить, потому что пришли новости похуже.

Среди коллег и начальства она заработала репутацию ответственного исполнителя, именно исполнителя, ее кандидатуру не разу не рассматривали на повышение. Она работала обычным специалистом в юридическом отделе крупной компании, визировала договора, готовила проекты инструкций и приказов. Занятость далекая от креатива, и не предполагающая инициативы, должности подобные ее рассматриваются молодыми специалистами как трамплин для новой более интересной работы, но Лиза застряла на этом трамплине, под гнетом семейных и финансовых неурядиц. Единственной отдушиной для нее стала исследовательская работа, иногда для подготовки договоров, требовались дополнительные материалы, и Лиза с упоением их разыскивала и изучала. Запертая в своей жизни она так и не смогла найти друзей или даже близких приятелей. Коллектив вокруг нее менялся, начальство уходило на повышение, интересов кроме работы у нее не было.

На их предприятии регулярно проводились профилактические медицинские осмотры, руководство шло в ногу со временем и заботилось о работниках. Лиза послушно раз в год ходила на обследования, организованные работодателем. Последнее время ее все больше волновало зрение, за десять лет после института она стала видеть гораздо хуже. Скучающий офтальмолог легко направил ее на томографию зрительного нерва, благо ее фирма оплачивала отдельные дополнительные процедуры. А потом все закончилось, сотрудники медцентра долго не могли найти результаты, и в итоге отправили ее в онкологическое отделение, куда, как по началу думалось Лизе, по ошибке направили ее снимки, а затем был дежурно сочувствующий врач, который долго и печальным тоном рассказывал ей, что это только первые результаты, нужны дополнительные анализы и т.д. Но понимание накрыло ее сразу и как-то плотно: «Это конец». Она грубо перебила врача:

– Сколько?

– Полтора может два месяца – доктор был опытный и сразу понял ее вопрос.

Домой Лиза вернулась придавленная новостями, но не впала ни в панику, ни в истерику. Ее безрадостная жизнь все прокручивалась перед глазами. Хваленое подсознание последние годы уверенно игнорировало головные боли и утомляемость. «А, собственно, что было в моей жизни?». Она нашла на полке старые фотоальбомы, последние напечатанные снимки со свадьбы, остальные фото в компьютере, пара путешествий, корпоративы, даже несколько романтических вечеров, символизирующих возвращение Влада из очередного поиска настоящей жизни. «Может собственные похороны организовать? Хотя для кого, мне-то уже будет все равно». Мужа не было, у него была очередная важная встреча. Послушно выпив прописанные врачом лекарства, Лиза легла спать. Утром она привычно втянулась в обычный ритм. Внутри все было заморожено, внешне она старалась держать лицо. Иногда в мысли врывалась паника: «Зачем? Для кого?». Ответов у нее не было. Через две недели ее по скорой увезли с работы в больницу в связи обмороком. Дня два проводили повторные обследования, но результат не изменился: «Опухоль. Рак. Запущенная стадия».

За десять дней в стационаре Влад так и не пришел, к ней вообще никто не пришел. Она почти не двигалась, под действием тяжелых обезболивающих, проводила дни в полусознательном состоянии. А однажды ночью, увидела у кровати незнакомую фигуру:

– Пойдешь со мной? – спросил андрогинный собеседник, Лиза даже не смогла определить мужчина это или женщина. Но кто-то ответил ее охрипшим голосом:

– Да.

Так началась ее новая жизнь в новом мире.

Глава 2.

Первые проблески сознания случились у нее в помещении, ассоциировавшемся с готическим храмом, пустое пространство с потемневшими колонами, на высоком потолке полупрозрачный купол из мозаики, сумрак вокруг, на стенах коптящие факелы. Сама Лиза лежала на каком-то каменном постаменте в центре огромного зала. Ей запомнилось заунывное пение людей, стоящих вокруг, их темные рясы и эхо, отражавшееся от далеких стен.

Потом она очнулась в темной комнате, на высокой кровати с бежевым пологом. Шторки крепились к столбикам по углам постели. Одеяло было странным, вроде бы шерстяным, но очень толстым. «Будто войлоком укрыли». Она даже не успела начать внимательнее разглядывать помещение, как к ее кровати устремилась фигура, ранее сидевшая в кресле рядом с изголовьем кровати.

– Вы меня слышите? – после неуверенного кивка Лизы, сухонький мужчина лет сорока, одетый в темный брючный костюм не по размеру и странную рубашку с оборками без галстука, продолжил – Вы меня понимаете?

Озадаченная вопросом Лиза ответила не сразу, мужчина нервничал, его руки все пытались свести полы пиджака в районе горла. Она стала пристальней всматриваться в него. Пиджак сидел плохо, слишком широкая талия и неверно подобранная длина, накладные карманы оказались ниже бедер. Брюки, наоборот, маловаты, где они заканчивались Лизе, было не видно, мужчина стоял близко к кровати, но узловатые колени плотно натягивали ткань. Не выдержав, он повторил вопрос:

– Вы меня понимаете?

– Понимаю. – ответила Лиза и замолчала, ее голос изменился до неузнаваемости, раньше она говорила быстро, почти безэмоционально, сухим голосом тона альт. А в прозвучавшем слове, гласные звучали как будто их поют, а тембр тянул на сопрано. Она недоуменно перевела взгляд на лицо мужчины, но тот получив ответ устремился к письменному столу и стал что-то писать, поглядывая на настольные часы. Лиза попыталась подняться, но попытку не засчитали, потому что она потеряла сознание.

Следующие несколько дней она провела в той же комнате, мужчина, представившийся доктором Лестори, рассказывал ей как она здесь оказалась. Его повествование отдавало бредом сумасшедшего, но поделиться этой мыслью было не с кем, потому что кроме него никто к ней не заходил. На время санитарно-гигиенических процедур он оставлял ее комнату, вместо туалета предлагалось использовать фарфоровый горшок, а умываться и чистить зубы в тазике. Еду Лестори приносил на подносе, посуда мало отличалась от привычной, а столовые приборы были немного громоздкими.

– Вы в другом мире. У себя на родине Вы пребывали в пограничном состоянии и нам удалось призвать Вашу сущность. Мы не знали кто Вы и подготовили несколько принимающих. Вы сами выбрали Констанцию. В своем мире Вы были женщиной? – время от времени Лестори прерывал свой монолог вопросами. Ответы Лизы он торопливо записывал. – Мы давно освоили процесс призвания и перемещения душ. Но последние тридцать лет ритуалы у нас не проводились. Все это время целое научное направление встало на паузу.

Перескакивая в своих объяснениях с одного на другое. Лестори поведал, что мир называется Сирони, здесь два изведанных континента. Насколько поняла Лиза основные физические законы миров были схожи, технический и социальный прогресс общества, соответствовал земному концу девятнадцатого века. Значимым отличием было то, что отдельные области ареала обитания людей в новом мире обладали уникальными свойствами, в одних местах излечивались болезни и раны, в других увеличивались физические силы организма, люди, пившие воду или употреблявшие в пищу продукты, выращенные в этих уникальных регионах, становились быстрее и сильнее. Эти области появлялись и исчезали, подчиняясь неизвестной природе. Сейчас, по словам доктора Лестори, их насчитывалось восемь. Издавна было известно, что в этих местах силы иногда появляются сторонние сущности, поведение живших поблизости людей резко менялось, они начинали совершать неожиданные поступки, некоторые убегали. Постепенно пришло понимание, что это души из других миров. Подобные энергетические всплески, иллюстрируемые прибытием пришельцев, меняли географию мест силы. Со временем был разработан ритуал, позволяющий контролировать процесс и вызывать сущности меняя места силы по заранее выбранному графику, многолетние наблюдения выявили и примерные места перемещения источников. Поначалу пришельцев изолировали и умерщвляли «темные люди», успокоил испуганную его словами Лизу доктор Лестори. Двести лет назад начались переговоры с пришельцами, по результатам которых в Сирони пришли достижения других миров, более тонкая бумага, ткани, лекарства. Последние сто лет истории всех переселенцев документировались. Постепенно формировался обычай приема и размещения переселенцев, смена мест силы производилась где-то раз в десять лет. Пришельцы пребывали из разных миров, иногда они были из цивилизаций, отстающих от местного уровня развития. Доктор Лестори с самодовольством делился с ней, что его выбрали из десятка претендентов, для налаживания контакта. Он даже подобрал себе костюм для встречи, изучив воспоминания других пришельцев из развитых миров, надеясь, что она оценит. Правда, в его речи проскользнуло сожаление, что она не ученый. «Похоже, он больше расстроен, что я женщина».

Уже на второй день разговоров Лиза начала задавать вопросы. Сначала, она поинтересовалась почему свободно понимает и говорит на местном языке, Лестори сообщил, что прибывшая сущность получает не просто тело в этом мире, но и часть моторных навыков донора. Он путанно стал развивать тему, используя устаревшие, по меркам девушки, термины такие как «речевая железа», или «струны тела, формирующие голос». Для себя Лиза решила, что получила в распоряжение весь уже развитый мозг Констанции, в том числе и отвечающие за речь и слух отделы. Вопрос с чтением разрешился достаточно быстро, буквы были знакомы, но скорость чтения и восприятие прочитанного были очень медленными. «Ничего страшного. Это дело наживное».

На вопрос Лизы, как складывалась дальнейшая судьба пришельцев, Лестори признался, что по-разному. Кто-то не выдерживал смены реальности и умирал в первый месяц-два, кто-то пытался переделать мир под себя. Доктор рассказал о Конраде, прибывшем пятьдесят лет назад, который сбежал от встретивших его людей, собрал вокруг себя шайку головорезов и достаточно успешно разбойничал на дорогах следующие десять лет, пока его не поймали и не казнили. Некоторые пытались вернуться в свой мир, но все попытки заканчивались их смертью. В основном пришельцы успешно интегрировались, по мере сил делясь технологиями своих миров. Сами пришельцы тоже были разными, иногда прибывали дети, иногда старики, попадали и мужчины, и женщины. Сейчас для ритуала готовили от двух до десятка принимающих.

Этот момент заинтересовал Лизу, если она вселилась в тело Констанции, кстати, очень неплохое тело, то, где сама девушка. Доктор пояснил, что в принимающие попадают люди с психическими отклонениями, есть отдельные приюты для подобных людей, где о них заботятся в преддверии ритуала, там их по мере возможности учат читать и писать, прививают правила этикета и личной гигиены, заботятся о физиологическом здоровье.

– К Вашему прибытию подготовили десять принимающих, пять мужчин и пять женщин разных возрастов. Те, кого прибывший игнорирует возвращаются обратно в приют. Сейчас они, наверное, уже в Наварре, ожидают, когда их призовут для следующего ритуала. Их телам стараются обеспечить достойное существование, чтобы пришелец смог полноценно жить в нашем мире.

Это немного успокоило Лизу, с одной стороны она выросла в мире, где любой человек важен, но с другой понимание, что у несчастной Констанции не было близких, горюющих по ней сейчас, примеряло ее с действительностью.

Постепенно рассказ, стал превращаться в допрос. Лестори выпытывал у нее информацию о ее мире, о ее навыках и умениях, выспрашивал о технологических и научных достижениях. Все это продолжалось около недели.

Потом в жизни Лизы стали появляться новые люди. Лестори привел женщину лет сорока отрекомендовав ее личной горничной. Она представилась Росиной, а имя Лизы трансформировала в леди Элизабет Саер. Как пояснил доктор, такую фамилию давали всем пришельцам. По итогам рассказов девушки ее социальный статус определили, как мелкая дворянка. «Если бы знала, сказала, что я дочь короля, интересно определили бы меня к монарху семью?». По социально-политическому устройству мира Лестори отвечал нехотя и путанно, было видно, что вопрос ему не интересен и он в нем не разбирается. Но Лиза определила для себя, что в Сирони есть несколько государств, основная форма правления которых – монархия, обнаружились и колонии, уже проявляющие тягу к независимости. Сейчас девушка находилась в столице провинции Зикорта, одноименном городе Зикорта, а страна называлась Империя Гортадов или Гортадская империя, во главе которой стоял одноименный император Гортад Восьмой.

Росина принялась посвящать девушку в бытовые тонкости, одежда, прическа, поведение за столом, наименование блюд. Лиза старалась не делать программных заявлений, для себя она решила, что будет больше слушать и меньше говорить. Вскоре она стала выбираться за пределы комнаты в компании личной горничной. Дом, в котором ее разместили, был не очень большим, напоминал скорее большой коттедж. Центральная часть была двухэтажной, на первом этаже большая гостиная, столовая и малая или музыкальная гостиная, на втором четыре комнаты, одна из которых проходная. Именно эти две комнаты, представляли собой хозяйские апартаменты, маленький зал и спальню. Две другие были библиотекой и кабинетом. В прилегающих к дому флигелях находилась кухня и помещения для прислуги. Лиза с интересом осматривала здание, в котором ее разместили, посетила кухню, выяснила, как пользоваться библиотекой, система каталогизации чуть отличалась от привычной, ей показали музыкальную гостиную.

Лиза проводила много времени в библиотеке, но, иногда, желая отвлечься могла уйти на кухню и приготовить что-нибудь из привычных ей блюд. Росина практически не оставляла ее одну, всегда успевая с советами и разъяснениями. Кроме нее, в доме была еще кухарка с двумя толи помощницами, толи племянницами, девочками восьми и двенадцати лет, которые помогали по дому и делали подсобную работу на кухне. Еще был мажордом, отставной военный нижних чинов и конюх. Два раза в неделю приходила, дополнительная прислуга, молодые женщины и несколько мужчин, которые убирали здание с подвала до чердака, и прилегающую территорию.

Оказалось, что кроме самого дома есть еще и подсобные помещения, конюшня, сад, оранжерея. На улице была середина лета, и через пару дней доктор Лестори сопровождал ее на прогулку в городской сад. Сам он как выяснилось жил в другом месте, и ночевать отправлялся к себе домой. Особенно пристального внимания к своей персоне у окружающих Лиза не заметила и это ее радовало.

Примерно через две недели, после ее прибытия в мир Сирони Лизу пригласили на бал к губернатору провинции Зикорта. После получения новости поднялась небольшая суматоха с разучиванием танцев и выяснением правил поведения в обществе. Но в целом мероприятие прошло, без ярких эмоциональных всплесков. Насколько поняла Лиза не все присутствовавшие на мероприятии были осведомлены о ее иномирном прошлом, а посвященные не особенно выделяли ее из толпы. Даже ее фамилия, оказалась достаточно распространенной. «Наверное, поэтому ее и дают пришельцам, чтобы растворить их в общей массе». Ее отрекомендовали собранию, как племянницу доктора Лестори. Губернатор не произвел на Лизу особенного впечатления, да и все их общение свелось к приветствию и представлению. Зато на балу Лиза познакомилась с молодыми людьми возраста донора.

Позднее они стали обмениваться визитами. Доктор Лестори, по-прежнему, проводил много времени в компании Лизы, но в присутствии посторонних не обсуждал ее происхождение. Желание влиться в окружающий мир захватило Лизу полностью, она выяснила у доктора, что пришельцам стараются обеспечить уровень жизни, соответствовавший их изначальному, а значит она может рассчитывать на скромную ренту от губернатора, которой хватит на поддержание образа жизни мелкой дворянки. Еще ей отдали дом, а вернее поместье, в котором она сейчас живет. Сама для себя Лиза оценила, свой стартовый капитал в мире Сирони, как весьма хороший. Как только появилась возможность, она стала совершенствовать навыки чтения и письма. Для себя она решила, что будет просто жить, ни на кого не оглядываясь. Ведь сейчас у нее на шее не было ни пьяницы отца, ни инфантильного мужа. Тело Констанции было молодым и здоровым, на взгляд Лизы, ей было лет семнадцать, голубоглазая блондинка среднего роста с в меру развитой фигурой, без видимых изъянов. Лицо было не особенно выразительным, чуть пухлые губки, чуть вздернутый нос, ровная кожа. «Я могу делать, что захочу, и не надо переживать о куске хлеба».

Из больших планов на жизнь, она решила совершить путешествие по новому миру, и, возможно, пообщаться с другими пришельцами, прибывшими ранее. Правда, доктор не мог точно сказать сколько их и где они сейчас обитают.

В целом, на душе у Лизы было спокойно, она просто радовалась второму шансу, и клялась себе, не напортачить, хотя бы в этот раз. Но все это было до дурацких напольных часов, которые испортили ей настроение.

Глава 3.

После очередного обеда в обществе Лестори, Лиза привычно удалилась в библиотеку, а доктор уехал к себе. Но сосредоточиться на чтении не получалось, Элизабет подошла к окну, которое выходило на улицу, и вдруг заметила, крупного мужчину, стоящего рядом с домом напротив. Делать ему здесь было нечего, по соседству располагались дома, похожие на ее, и стоять рядом с воротами не было никакого объективного повода. «А может я чего-то не знаю?». Этот мысленный вопрос, наконец, прорвал плотину.

«А ведь все, что мне известно я узнала от Лестори». В своем информационно богатом мире Лиза давно усвоила, что источников информации должно быть минимум два, а лучше больше. Она задумчиво вернулась на диван, и продолжила размышления, вертя в руках книгу. «С чего я взяла, что он говорил мне правду, в его словах, конечно, нет открытых противоречий, и все что со мной случилось за последний месяц, лишь подтверждает его слова. Но кое-что настораживает. Он сказал, что у них не проводился ритуал призвания последние тридцать лет, а еще что ритуал проводится каждые десять лет. Тогда я не придала этому значения, а сейчас это кажется странным. А в чем подвох? Может…» Какие есть возможности, Лиза додумать не успела в библиотеку вошла Росина с подносом, на котором был чай и маленькие канапе, пристроив свою ношу на столик перед девушкой, она спросила:

– Леди Саер, Вам еще что-нибудь нужно?

– Нет, Росина, я просто почитаю.

Когда женщина покинула библиотеку, Лиза продолжала пялиться на дверь «А ведь она постоянно следует за мной, можно сказать следит». Девушка припомнила, цепкие взгляды своей личной горничной, во время визитов ее новых приятелей, но тогда она списала их на соблюдение морального облика подопечной. Еще во время ее визитов на кухню, Росина никогда не оставляла ее на едине с кухаркой и ее девочками. Если Лиза отправлялась на редкие прогулки по окрестностям, Росина или Лестори всегда были рядом. Вспомнилось еще, что однажды она спросила у горничной об одной книге, о которой разговаривала с новыми приятелями, и та быстро ответила, что в домашней библиотеке ее нет. Предложение посетить книжный магазин или городскую библиотеку Росина отвергла под благовидным предлогом, но на следующий день принесла Лизе обсуждавшуюся книгу. «Где она ее взяла? Откуда точно знает, что есть в домашней библиотеке? Почему, не позволила сходить в городскую библиотеку?». Каждый из вопросов мог иметь простой ответ, но подозрения не отпускали.

Промаявшись до вечера, Лиза отказалась от ужина и решила ложиться спать. За это время Росина навещала ее с пугающей периодичностью, по прикидкам девушки, горничная под разными предлогами нарушала ее уединение примерно один раз в час, но раньше ее это не волновало. «Я становлюсь параноиком». Несколько раз Лиза подходила к окну и всегда на обозримом пространстве улицы находился мужчина, замеченный ею ранее. «Да что же происходит? У кого спросить?». Цепляясь за устоявшийся уклад, Лиза находила, десяток объективных причин, для замеченных наблюдений. «Росина просто переживает за меня. А мужик может наблюдает за кем-то другим». Но внутренний голосок, все настойчивее шептал. «Все не так просто».

Лежа в постели, Лиза никак не могла уснуть, по ночам Росина ее не навещала, и это как-то расслабило девушку, спальня представилась вдруг убежищем от вездесущего хоть и ненавязчивого внимания окружающих. Мысли все ходили по кругу. Но часов в одиннадцать ночи, Лиза поняла, что если не уснет, то с утра ее бессонница, может вызвать много вопросов, а она однозначно решила ни давать повода окружающим для подозрений. Она накинула халат, и решила взять какую-нибудь книгу в библиотеке. «Даже если не усну, можно будет объяснить состояние чтением». Лиза уже хорошо ориентировалась в особняке и не стала брать свечу. Окна ее спальни выходили в сад, небо было ясным и лунного света хватило, чтобы не врезаться в косяк. В библиотеке стало сложнее, но девушка решила не возвращаться. Она помнила, что на стеллажах возле окна стоят большие тома жизнеописаний членов императорской семьи, чтения объемные и скучные. «То, что нужно, чтобы замотивировать утреннюю усталость». Возле окна она остановилась, склонившись к полкам и вглядываясь в корешки, и тут ее внимание привлекло движение на затемненном дворе собственной усадьбы. К калитке возле ворот двигалась закутанная в плащ фигура. Лиза отошла от проема окна и встала за занавеской. Неизвестная, женщину выдала широкая юбка, вышла из калитки и целенаправленно двинулась к кустам справа, она прошла участок улицы, освещенный газовым фонарем, и девушка узнала Росину. «Все интересней и интересней». Из кустов ей навстречу вышел знакомый наблюдатель. «Это уже сложно объяснить случайным совпадением». Собеседники увлеченно спорили, в какой-то момент мужчина оглянулся вокруг, бросив взгляд на особняк, и Лиза отшатнулась от окна. «Только бы не заметил». Она с максимально возможной скоростью устремилась в свою спальню, не став брать книгу. «Тогда они точно поймут, что я была в библиотеке».

Уже в кровати, она определила для себя порядок действий. «Ситуация требует разрешения. Я должна разобраться. Спрашивать напрямую у Росины или Лестори не буду, если я не права, то пусть они и не узнают о моих сомнениях. Нужно тайно выбраться из особняка и постараться найти информацию в других источниках». По расчетам Лизы завтра должна была прийти приходящая прислуга, после работы они покидали дом уже в сумерках. Девушка планировала провести целый день в библиотеке, ее присутствие там не позволит провести уборку днем, значит работники задержатся до позднего вечера. Покидали они особняк не все вместе, а по мере окончания работ. Лиза знала, где взять одежду кухарки, и планировала, переодеться и смешаться с уходящей прислугой. Информацию она решила собирать в магазинах, расположенных на ее же улице ближе к центру. «Продавцы, наверняка, знают кучу сплетен, надеюсь смогу их разговорить». Принятое решение позволило ей наконец уснуть.

Глава 4.

В течение следующего дня Лиза четко следовала плану, после завтрака она обозначила свое желание провести день в библиотеке. Наемные работники, привлеченные для уборки, суетились по дому, Росина принесла ей обед. И заходила еще не один раз то поправляя что-то, то забирая и возвращая предметы. Во время ее визитов, девушка демонстрировала увлеченность чтением, после очередного визита, она, выждав несколько минут, пробралась в сторону флигеля с комнатами прислуги, как и ожидалось здесь никого не было. Одежда кухарки нашлась в ожидаемом месте. Повариха была значительно крупнее Лизы, но это был положительный момент. «Одену платье поверх своего». Еще она прихватила потертый плащ с капюшоном и бесформенный чепец. Благополучно доставив добычу в свою спальню, Лиза вернулась в библиотеку довольная «Первый этап прошел удачно». Она специально дождалась, когда в ее апартаментах закончится уборка, чтобы не столкнуться с людьми, и чтобы одежду кухарки не обнаружили, подгадала время после обеда, когда по ее прикидкам привлеченных работников кормили на кухне. Она не переживала, что повариха обнаружит пропажу, женщина использовала плащ и это платье для походов на рынок, где-то раз в десять дней. И только позавчера она выходила, чтобы сделать лавочникам заказы на новую декаду.

Воодушевленная Лиза продолжала «читать» в библиотеке, прийдя очередной раз Росина намекнула, что в помещении нужно убраться, но девушка отмахнулась от нее:

– Сейчас, сейчас, еще немного осталось дочитать.

Потянув еще время, она дождалась ухода первых слуг. И сообщила, появившейся горничной, что устала и пойдет спать пораньше. От ужина она снова отказалась. В течение дня, Лиза опять видела того же мужчину на улице, ей даже удалось его получше рассмотреть. «Не дворянин, скорее зажиточный горожанин, одежда не новая, но добротная, пиджак средней длины, небольшой котелок на голове, сапоги». В крое и посадке вещей, было что-то странное. «У него как будто, что-то спрятано на талии и на торсе. Оружие?». На вид мужчине было за тридцать, темноволосый, спортивного телосложения, передвигался он как-то скупо, без широких жестов, даже когда шел по улице. Он казался максимально собранным и сосредоточенным. «Киллер?» Поняв, что разыгравшееся воображение лишь добавляет паники. Лиза решила больше не подходить к окну.

В своих апартаментах Лиза отыграла для Росины «уход ко сну», и прикрыла дверь спальни. По ее прикидкам было в районе восьми часов вечера, она слышала шорохи слуг в помещении библиотеки, обмен короткими репликами. Выждав полчаса, она переоделась, и подкралась к выходу в общий коридор, напряженно прислушиваясь она приоткрыла дверь и выбрала момент, чтобы выйти. Никто не зажигал освещение в коридоре, неверный свет от нескольких канделябров со свечами рассеивал сумерки пространства перед дверью в библиотеку. Девушка закрыла дверь в свои апартаменты и пригнув голову суетливой походкой устремилась к лестнице, в гостиной на первом этаже слышались тихие разговоры. «Видимо расплачиваются с приходящей прислугой». Осторожно замерев у подножия лестницы в мало освещенном холле, она дождалась очередного приходящего помощника, спешащего на выход, и пристроившись ему в кильватер покинула дом, а затем и территорию особняка. Лиза не знала где притаился наблюдатель, и следовала за случайным парнем, который вывел ее из дома еще метров двести. Она создавала впечатление для случайных свидетелей, что они вместе, но особенно не приближалась.

Наконец Лиза решила, что достаточно отошла и остановилась, переводя дух возле изгороди одного из соседних дворов. Ей, казалось, что она пробежала марафон, но эмоции от успеха предприятия, смывали негативные ощущения. Подобравшись, девушка приступила к реализации следующего этапа. «Магазины». И тут она поняла, насколько живет по меркам старого мира. Ночью ни одна лавка не работала, оглянувшись она поняла, что на улице и людей почти нет. Тщательно выверенный и уже частично реализованный план разрушался на глазах. «Нужно все равно попытаться пообщаться с местными, где-то они должны быть». Чтобы не привлекать внимание, стоя по середине улицы возле закрытого магазина Лиза двинулась без определенной цели вперед, продолжая размышлять. «Городская библиотека? – нет. Ратуша? – опять нет. Рынок? – нет. Театр? – может быть, знать бы еще где он». Девушка перебирала все известные и доступные ей места. Но все больше теряла надежду.

В какой-то момент она услышала, шум приближающегося экипажа, и торопливо спряталась в тени придорожного кустарника. Лиза не заметила, как погруженная в размышления, успела уйти со своей улицы. Она стояла на незнакомой дороге, вокруг были двух и трехэтажные дома. Здания архитектурно отличались от застройки привычного ей пригорода, здесь не было маленьких особняков, утопающих в зелени, скорее это офисный квартал, конторки и доходные дома. Праздно шатающихся или каких бы то ни было других людей не было. Впервые Лиза почувствовала страх. «Одна, в чужом городе, похоже, заблудилась». Нарастающая паника была развеяна, очередным экипажем, проезжавшим по улице мимо девушки. «Без паники. До утра мне все равно не удастся вернуться домой незамеченной. Можно просто походить по городу».

Лиза планировала проникнуть в особняк «на хвосте» у доставщиков еды, которые развозили продукцию ранним утром. Однажды она видела из окна библиотеки как по ее улице медленно едут телеги с продуктами, останавливаясь возле каждого дома. Возница открывал калитки собственными ключами и заносил ящики и бидоны ближе к кухне, где их потом забирала кухарка. У нее в особняке кухня была расположена во флигеле, и она надеялась, что зеленщик или кто он там не закроет калитку, пока будет переносить продукты к флигелю.

Следуя вновь придуманной стратегии, Лиза пошла по незнакомой улице, разглядывая строения, потом несколько раз переходила на другие улицы. Заблудиться на самом деле ей было сложно. Лиза точно знала, как добраться к себе домой от ратуши, а шпиль городской администрации, самого высокого здания Зикорты, почти всегда был в поле зрения. Девушка не пыталась подходить к редким одиноким прохожим. «Доверительной беседы, все равно, не получится. А меня могут посчитать проституткой или просто убить». Иллюзий по поводу морального облика ночных прохожих она не испытывала.

Бесцельную прогулку по городу прекратил дорожный дилижанс, это была обычная, но чуть более габаритная карета, запряженная четверкой лошадей. «Куда они едут? Таверна!!!!». Наверняка припозднившиеся путешественники едут к местной гостинице или постоялому двору, это не бандитский приют, ну или не совсем. Судя по состоянию экипажа, совсем в неприличное место пассажиры не пойдут. Размышляла Лиза уже на ходу, вернее на бегу, она торопилась за удаляющимся дилижансом. В городской застройке ямщик особо не разгонялся, и девушка легко отслеживала перемещения транспортного средства. На ее удачу, постоялый двор оказался недалеко.

Лиза не стала с разбега залетать в зал, а сначала решила осмотреться. Таверна находилась в тупике какой-то улочки, вокруг темнели заросли кустов. Подъезд был освещен стойками газовых фонарей. Прибывшие путешественники, медленно выходили из кареты разминая затекшие ноги. Парочка пассажиров в одежде поприличней сразу же устремилась внутрь строения. «Наверное, бизнес-класс, местного разлива». Остальные пока топтались вокруг дилижанса.

Девушка решила использовать, подвернувшийся шанс и замотивировать свое появление в таверне. Она прикинула, что скорее всего пассажиров ждет поздний ужин в общем зале, а затем их разместят по комнатам. «Наверняка, они не особенно знают друг друга, да и экипаж поделен на отсеки. Должно получиться выдать себя за одну из пассажирок». Еще днем в библиотеке Лиза накидала список вопросов, которые ее интересовали, а задавать их в качестве иностранца или иногороднего выглядело более естественно.

Не давая себе передумать, она вышла из кустов в отдалении от пассажиров, постепенно смещаясь к основной группе. Очень вовремя, потому что, почти сразу, на крыльце появился хозяин таверны и пригласил путешественников внутрь:

– Можно поужинать в общем зале за три солима, или мы подадим еду в комнату за пять. Желающие проследовать в номера, идите за Гансом. – Чуть полноватый трактирщик махнул в сторону паренька лет пятнадцати, стоящего у него за спиной.

На поздний ужин согласились человек пять, Лиза увязалась за ними, держась ближе к мужчине с сыном лет двенадцати. «Со стороны мы можем выглядеть как семья». Одна из пассажирок, тощая женщина возрастом за сорок лет, с настороженным выражением лица, подозрительно поглядывала на девушку, но ее взгляд потеплел, когда Лиза достала и передала бармену три солима.

Деньгами девушка разжилась гораздо раньше, она поделилась с Лестори планами на путешествие к другим пришельцам, и он охотно отвечал ей на вопросы о нюансах длительных переездов в мире Сирони. Одной из тем стали местные финансы, и доктор показал ей монеты и банкноты, иллюстрируя рассказ о ценах, содержимым одного из ящиков в кабинете ее особняка. Как пояснил он эти деньги были на карманные расходы. Ограниченная пространством особняка Лиза ничего не покупала, но готовясь к ночной вылазке прихватила немного, планируя при необходимости потратить их на получение нужной информации.

Помня о своей непрезентабельной одежде, девушка выбрала самое дальнее посадочное место за столом в затемненном углу, на ее удачу рядом уселся мальчишка, а напротив пристроился его отец. Поначалу путешественники сидели молча, не обмениваясь даже короткими репликами, видимо, сказывалась усталость от дороги. Лиза оглянулась вокруг, несколько соседних столов были заняты. Рядом какая-то крестьянская семья быстро поглощала предложенную еду, за ними расположилась компания неопределенного рода занятий мужчин, шумно отмечающая какое-то событие. Еще одна компания веселилась в другой части зала, постоянно оттуда доносились нетрезвые крики. Возле входа степенно ужинали четверо мужчин в одинаковых кителях. «Наверное, ночная стража города». Посередине зала находилась длинная круговая стойка, за ней виднелось помещение кухни.

После того как принесли еду путешественники оживились. Но их пустой треп был малоинформативен, и не затрагивал ни одну из интересующих Лизу тем.

– Папа, а правда «звезда боли» со временем чернеет? – спросил, сидящий рядом мальчишка.

– Так говорят, – неопределенно ответил его отец.

– Юноша, – вмешался ужинающий рядом низенький толстый мужчина в потрепанной, но чистой одежде – как врач, скажу вам, «звезда боли» – это шрам, и, если он темнеет, значит начался процесс умерщвления плоти.

– А правда, что он получается только от удара заговоренным оружием? – продолжал допытываться мальчишка, теперь он обращался к толстячку.

– Правда, – не стал отлынивать от беседы врач – ранения оружием, изготовленным из материалов, полученных в местах силы, вызывают дополнительное поражение тканей, вокруг места удара, что в последствии превращается в круговые рубцы, напоминающие формой звезду. Но чаще, раненный погибает от полученного ранения. Известны лишь несколько случаев, успешного лечения и выздоровления, подобных пациентов. – толстячок поставленным менторским тоном, выдающим его отношение к образованию, принялся перечислять медицинские процедуры, позволившие добиться результата.

Лиза не стала прислушиваться. Ее отвлек возглас из противоположной части зала:

– Да они даже Зло казнить не могут. Губернатор все обещает и обещает, а казнь все откладывается и откладывается…

– Так ведь Зло запросил иной суд …

– И что теперь не казнить его? Да у меня брат погиб в плену у нелюдей … Я сразу отнес камень на площадь, когда его привезли.

– Не ты один, я тоже отнес за сына … Вся надежда на князя …

В услышанном диалоге, Лизу привлекли слова про «иной суд». В разговорах Лестори часто упоминал пришельцев из других миров как «иных». Направить беседу в нужное русло, она не могла, оставалось только с надеждой прислушиваться.

– Не переживай, скоро его казнят, говорят на суд явилась баба, прикинь, Зло может надеяться только на какую-то бабу. – натужно засмеялся один из собеседников, впрочем, сомнительную шутку, за столом поддержали. На громкий выкрик отреагировали даже ее соседи. Строгая тощая женщина, недавно подозрительно поглядывавшая на Лизу, презрительно скривила лицо, пробормотав:

– Быдло.

А мальчишка, к радости девушки, переспросил у толстячка:

– Это правда, что из другого мира явилась … женщина, – мальчишка замялся, поглядывая на возрастную попутчицу.

– Да, доктор Лестори опубликовал обширную статью в научном вестнике. По его словам, это молодая девушка из высокого мира, в смысле из мира, в котором есть высокие технологии, говорят там даже люди летают на специальных аппаратах. – Толстячок мечтательно замолчал, видимо, полеты были его несбыточной мечтой.

– А я думаю, что зря с ними носятся как с писанной торбой – вмешался в разговор отец мальчика, – раньше их просто убивали и горя не знали.

– Не скажите, – охотно вступил в полемику врач. – Благодаря пришельцам удалось совершить массу открытий, даже наши вилки, – он покрутил в руках столовые приборы, иллюстрируя сказанное – если бы не пришельцы, у нас не было бы технологии штамповки, или накладных карманов, которые сейчас встречаются повсеместно, я вообще молчу про медицину, прибывший полвека назад доктор Лесков, позволил победить чуму и болотную лихорадку.

– Тем более, что пришельцы не появляются просто так, – поддержала толстячка строгая женщина – уже двести лет их призывают.

– Значит, и эта …женщина, появилась не просто так? – задал уточняющий вопрос мальчик.

– Конечно, – ответил врач – поговаривают в своем мире она была причастна к судопроизводству, хотя это сложно представить. Впрочем, в высоких мирах много чудес. Вы знаете, что у них, например, введено повальное образование для детей …

Слушать про достижения собственного мира в интерпретации врача-толстячка Лиза не стала, не только потому что сомневалась в достоверности его сведений, но еще и из-за появившегося в зале человека. Это был ее знакомый наблюдатель. Девушка замерла от страха. «Как он меня выследил? Что делать?». Еще в прошлой жизни, она старалась не выделяться, не лезла с комментариями, не продвигала собственных идей. И вот наконец, ее проклятая в прошлом мире привычка ей пригодилась. Лиза осталась сидеть, даже не поменяв позу, лишь перевела взгляд с зала на, все еще говорившего толстячка. Слов она не слышала, но его нескончаемый монолог, позволил ей замаскировать оцепенение охватившее тело, под внимание. Чуть придя в себя, она поискала наблюдателя, тот подошел к стойке, и спокойно сидя, потягивал пиво из поставленного барменом стакана. На его лице были следы усталости, а вся поза говорила о разочаровании и расстройстве. «Спокойно! Пока гуляла по городу, я не видела других питейных заведений. Возможно, эта таверна единственная на весь район. А мужик «снялся с поста» возле ее особняка и зашел выпить. Все равно пора валить».

Уже без паники Лиза еще раз оглядела зал, в данном заведении в соответствии с нормами эпохи отхожее место находилось на улице. Туда то и дело наведывались подвыпившие клиенты. Вот поднялись крестьяне из-за соседнего стола, осведомленная о наличии сословных различий девушка, предполагала, что они будут ночевать не в здании таверны, а возле своих телег или на сеновале. Пока они собирали свой нехитрый скарб, она медленно, встала со своего места, стараясь не привлекать внимания пассажиров дилижанса, и прикрытая толпой из селян направилась к выходу. Это была самая пугающая часть, ведь двери в таверну располагались напротив стойки, и ей нужно пройти мимо наблюдателя на расстоянии пары метров.

Впрочем, мужчина даже не глянул в сторону, покидавших таверну людей. Оказавшись на улице, Лиза, не сбавляя шага, отделилась от крестьян и направилась к воротам. Полноценно выдохнуть ей удалось, только через два квартала. «Хватит впечатлений на сегодня. Нужно выдвигаться к дому». Она выбрала направление на шпиль ратуши и потихоньку двинулась к нему. Оказалось, что ей удалось достаточно далеко уйти от особняка. Лиза около трех часов плутала по улицам, в поисках дороги к городской администрации, а потом еще пару часов шагала до дома. «На карете путь занимал полчаса». Уже почти перед самым рассветом, она укрылась в кустах рядом со своей усадьбой. Вскоре появились телеги доставщиков, как девушка и ожидала, стремясь поскорее доставить груз возница максимально занял руки и не стал закрывать калитку, она спокойно проскользнула во двор. А потом к крылу прислуги, почти не дыша она пробралась по дому до своей спальни. Припрятав одежду кухарки под матрас, с упоением растянулась на кровати. «Анализировать случившееся буду потом. Слишком устала».

Глава 5.

Вот что значит молодой и здоровый организм, разбуженная Росиной буквально через три часа, Лиза все равно чувствовала себя хорошо. После утреннего моциона, она опять направилась в библиотеку. Вооружившись для вида очередной книгой, она устроилась на диване.

«Итак, что мы имеем». Из разговоров, подслушанных в таверне, Лиза поняла, что появилась здесь не просто так. Ее призвали, и похоже, призвали по требованию какого-то преступника с загадочным именем Зло, чтобы она участвовала в «суде иных». «В качестве кого? Судьи? Прокурора? Адвоката?».

В ее библиотеке было много книг, но сейчас оценив подборку Лиза пришла к выводу, что предложенная ей литература не слишком разноплановая. Здесь были исторические хроники в виде мемуаров и жизнеописаний, было много беллетристики, которую она поглощала в огромных количествах, с целью улучшить навык чтения. Но напрочь отсутствовала учебная литература, и законодательные акты. «А ведь я говорила, что юрист». Впрочем, даже из любовных историй ей удалось почерпнуть немало, бывало, что главный герой или героиня оказывались обвиненными в преступлении.

Общее представление о местном судопроизводстве у нее было, по поводу упомянутых в таверне камней, она тоже была в курсе. Обвинения заключенного воплощались здесь не виде акта, а в материальном виде, а именно как камни, которые помещались на чашу весов, расположенных перед входом в судебный зал. В рамках судебного процесса, подсудимый мог опровергнуть обвинение, тогда камень с чаши убирали. Тяжесть преступления влияла на объем камня, например, убийство, символизировал десятикилограммовый булыжник, а размер камня за кражу зависел от количества похищенного, драка или оскорбление приравнивались к мелкой гальке. По результатам процесса обвиняемому к ноге приковывали металлическую сетку, в которую помещали оставшиеся камни из чаши, обозначенной как «вина», и сбрасывали его в реку, или другой глубокий водоем. Если выплывет, то заслуживает жизнь, и грехи не утянули его на дно. Если нет, то его вина полностью подтверждена, и он заслужил свою смерть. На другую чашу весов укладывались смягчающие обстоятельства, также воплощенные в камни, там же могли оказаться поручительства, размер которых определялся статусом гаранта. Точных размеров камней и порядка их помещения на весы в книгах, из ее библиотеки не было.

«А если подсудимый не умеет плавать? А если он ранен?». Принятая в этом мире система судопроизводства вызывала слишком много вопросов.

«Получается, этот Зло запросил «суд иных», и без моего участия его теперь нельзя казнить». То, что суд закончится обвинительным приговором у нее не вызывало сомнений. Даже в таверне нашлись люди, которые подкинули камней на чашу обвинения. «Интересно сколько тонн там скопилось?».

Отвлекшись на минуту от размышлений о судьбе неведомого Зла, Лиза задумалась о своей участи. «А ведь, весь этот балаган вокруг меня развели, похоже, чтобы я не лезла в судебный процесс». В эту теорию укладывалось и ограничение передвижений, и слежка, и фильтрация поступающей информации. «Выходит, что главный здесь вовсе не Лестори, а Росина. Нужно внимательнее присмотреться».

В унисон с мыслями, раздался шум возле ворот особняка, это прибыл доктор. «Нужно попросить законодательные кодексы. Объясню интерес, своей профессией, посмотрим, что выйдет».

Прибывшего мужчину проводили к ней в библиотеку, после приветствий завязался разговор ни о чем. Лиза под новым углом рассматривала невербальное общение между своей горничной и гостем. Росина оставалась в комнате, ненавязчиво замерев у двери, но внимательно прислушиваясь к диалогу, официально как компаньонка юной особы. А когда девушка завела разговор о законодательстве, доктор бросил короткий беспомощный взгляд на горничную. Раньше Лиза бы его не заметила, но сейчас ее восприятие подобных мелочей значительно обострилось. Лестори не спешил помочь ей с юридической литературой, а постарался достаточно неуклюже свернуть с темы, засобиравшись на какую-то встречу. Девушка не стала его задерживать и настаивать на своей просьбе.

«Что ж, пищи для размышлений все больше и больше». Лиза общалась с Росиной не один день, но они никак не могли выйти на дружеское общение. Женщина никогда не отказывалась отвечать на вопросы, но и не давала дополнительной информации. Например, когда девушка спросила есть ли городская библиотека, Росина просто сказала, что есть. Не добавив ни графика работы, ни как туда записаться, ничего не добавив. И таких мелочей было много. Рассеяно, перемещаясь по комнате, Лиза оказалась у окна, и проводила взглядом отъезжающую карету доктора, на противоположной стороне улице, опять был ее соглядатай.

Девушка, пригляделась, для удобства, чуть отступив в сторону, чтобы ее не было видно с улицы. «А он успел переодеться». В это время в направлении мужчины двинулась Росина. «А ведь не все спокойно в городе Багдаде». Подошедшая женщина явно отчитывала наблюдателя, а он лишь молча потупил взгляд. По результатам короткого, но насыщенного диалога. Наблюдатель двинулся прочь с ее улицы. «Все интересней и интересней».

«Получается мужик следит за мной по собственной инициативе, или в интересах какой-то другой группировки, но точно не по поручению Росины. Да и вряд ли, горничная сама организовала мое пребывание в этом мире. Она скорее исполнитель, высококвалифицированный, но просто работник. Значит есть кто-то или какая-то группа, которая наняла ее». Первым на ум пришел губернатор, но он встречался с Лизой лично и имел возможность обозначить свои требования в любой момент вызвав к себе. «А ведь я от него завишу». Это от губернатора ей должна была поступать рента, это правитель провинции выделил ей дом, и обеспечил интеграцию в местное благородное общество. «Если бы ему что-то было нужно от меня, он мог бы заявить об этом прямо и никуда бы я не делась». Выходит, что слежка и ограничение доступа к информации не его рук дело.

Других облеченных властью и деньгами персонажей в местном мире она не знала, но дала себе зарок побеседовать об этом со своими новыми приятелями при первой возможности.

«С другой стороны, если я права, и без моего участия суд не состоится, то рано или поздно я все узнаю». И тут Лизу прострелило. «А я готова отправить человека на верную смерть, даже не попытавшись помочь?». Если главный противник не губернатор, то может есть шанс побороться.

«Допустим есть преступник, против которого, играет кто-то или какая-то организация, еще против него настроено общественное мнение, с другой стороны есть губернатор, или официальная власть, которая поддерживает законность или видимость законности судопроизводства. Есть я как часть процесса, на которую пытаются повлиять, максимально отключив от происходящего. И кто такой в этом раскладе мой наблюдатель?»

Как теперь поступить? Уровень ее опеки впечатлял. «Меня ведь в любой момент могут убить, если усомнятся в лояльности, с другой стороны так я не смогу участвовать в суде.

За размышлениями подошло время обеда, Росина позвала ее в малую гостиную на первый этаж. Проходя мимо входа, Лиза увидела поднос с корреспонденцией и прихватила письма с собой. Пока менялись блюда, она бегло просмотрела бумаги. «Буду решать проблемы по одной». Среди конвертов попалось приглашение на прогулку в городской сад, от одной из ее новых подружек.

– Росина, прикажи подготовить экипаж и собирайся, мы едем на прогулку в городской сад, по приглашению леди Дамбер.

Про себя Лиза подумала, что нужно наметить хотя бы примерный круг подозреваемых.

Глава 6.

В городском саду ожидаемо было много гуляющих. Лизина компания встретилась возле входа, к ней и леди Дамбер, невзрачной шатенке восемнадцати лет, присоединились брат и сестра Лерой.

Все четверо неспеша гуляли вдоль пруда, по пятам за ними на расстоянии в десяток метров следовали компаньонки и Росина. Леди Дамбер слыла не очень красивой и не особенно знатной, но богатой наследницей. Реализую свои амбиции она пыталась создать вокруг себя компанию подпевал, но ей это не очень удавалось. Весенний сезон закончился для нее не удачно, не вышло найти жениха, но впереди были осенние балы и рауты, и ушлая Присцилла Дамбер, использовала свои деньги для привлечения сторонников на будущее. Свою невзрачную внешность она старалась компенсировать дороговизной нарядов и украшений. По мнению Лизы, она лишь терялась в этом блеске.

Лерои тоже были не особенно знатными, но в добавок еще и бедными. Старшая сестра была достаточно миловидной, но не могла рассчитывать на особенно выгодную партию. Клара Лерой уже считались перестарком, ей было двадцать, минувшей весной она почти не посещала светские мероприятия. Присцилла рассказала Лизе по секрету, что Клару все же сосватали за какого-то среднего чиновника из провинциального уезда, и осенью будет объявление. Кевин Лерой был на год младше сестры, и, собственно, ради него Клара явилась на прогулку, он явно имел матримониальные планы в отношении Присциллы, а та не спешила его отвергать наученная неудачным сезоном. Явиться одному было не прилично, поэтому Кевин пришел как сопровождающий сестры.

Компания молодых людей чинно прогуливалась по дорожкам небольшого лабиринта из невысоких кустов, в южной части парка, сопровождающие остались ждать их у входа на поляну. Пространство свободно просматривалось, и компаньонки решили отдохнуть в теньке. Росина вынуждено осталась с ними. Лиза тут же воспользовалась шансом, она обратилась с идущей рядом Кларе:

– Вы знаете, я не очень давно приехала и не до конца сориентировалась в календаре, предстоящих осенью мероприятий. Первый бал будет организовывать губернатор?

Уверенно подхватив нить разговора, Клара чуть с высока, но без иронии и сарказма начала просвещать провинциалку:

– Верно, милочка, сначала губернаторский бал, затем праздник урожая, потом бал Длинной ночи, ближе к новому году – маскарад. В этом году, впервые за последние тридцать лет князь Садор взялся провести бал Длинной ночи.

– Это лишь официальная программа, но папенька обещал организовать малый раут в нашем доме после праздника урожая, для своих друзей из дворянского собрания – влезла в разговор Присцилла.

– Уверен Вы украсите любое мероприятие своим присутствием – льстиво вставил пять копеек Кевин.

– А кто из дворянского собрания чаще посещает мероприятия? – вернула разговор в нужное русло Лиза. Поняв ее вопрос, как интерес к потенциальным женихам, Присцилла замолчала, а Клара в пику ей наоборот начала подробно отвечать.

– Наверняка, все собрание посетит губернаторский бал, на праздник урожая еще прибудут офицеры из гвардейского полка, они всегда приезжают к нам по осени, Зикорта объявлена их официальной резиденцией, если бал Длинной ночи возьмется проводить князь Садор, то никто не посмеет ему отказать.

– На маскарад вообще вход свободный, там можно встретить даже лавочников – не удержалась Присцилла, скорчив брезгливую рожицу на последнем слове.

– Всего в собрании пятнадцать человек, но они все старые и редко посещают мероприятия, кроме, разумеется, губернаторского бала, там все будут непременно и с детьми. Виконт Костей, сын председателя комитета по лесным угодьям Зикорты, наверняка не пропустит начало сезона, а если дела позволят будет частым гостем во всех гостиных. Он так вежлив и обходителен, сразу видно столичное образование. – про Костея Лиза уже слышала, из обрывочных сведений выходило, что он звезда ближайшего сезона, холостяк двадцати пяти лет, окончил какое-то учебное заведение в столице. В местной провинциальной луже, он самый большой приз в матримониальной гонке, но на роль ее «опекуна», организовавшего слежку, он не тянул.

– Скорее всего полковник Лютар, тоже не ограничится лишь праздником урожая, он хоть и военный, но прекрасно танцует. – про этого комнатного орла Лиза тоже слышала, для себя она сделала вывод, что полковник скорее штабной карьерист, чем военный, в Зикорте, по ее мнению, он ищет скорее не жену, а спонсора. «Этому персонажу не хватило бы ресурсов, приглядывать за мной».

Разговоры о потенциальных женихах заметно напрягали Присциллу, и она решительно сменила тему:

– Но, конечно, сейчас предсказывать ничего нельзя ведь впереди еще суд над Злом, весь календарь может в одночасье измениться. – недоуменной Лизе шатенка пояснила – любой из членов собрания может стать судьей.

Внутренне обрадовавшись повороту разговора, девушка осторожно спросила:

– А сколько всего судей? – тут в разговор вмешался Кевин, он вроде бы был стряпчим и спешил блеснуть собственной эрудицией:

– Судей пять, они выбираются из членов дворянского собрания провинции, любой может им стать, состав определяет слепой жребий, кроме, конечно, князя Садора, он взялся содержать Зло до приговора, а по кодексу Рамви, «содержащий теряет голос, суть его суждений, может поколебаться» – самодовольно процитировал молодой человек.