Огненная лиса

Сентябрь пестрит яркими красками. Кленовые листья окрасились в багряный цвет и ехидно качались от прикосновения ветра. В воздухе пахло кислыми яблоками, что давно упали с веток деревьев, и лёгкой сыростью, которая надолго пришла в гости в наши края. Трава всё ещё оставалась неизменно зелёной, и на ней всё чаще виднелись бриллиантовые капли воды.

Осень привнесла новые краски к готовящейся к спячке природе. Хотя природа по натуре была модницей, она сама прекрасно знала, что ей к лицу и всегда одевала только то, что ей безукоризненно шло.

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. С самого утра меня отправили на огород, собирать поспевшие тыквы. Их нужно было перетащить в сарай. Однако размер тыкв был совершенно разный: одни были не больше апельсина, а другие достигали размера огромного автомобильного колеса. Поэтому порой занимало немало времени, чтобы перетащить огромных пузанов к тележке. Конечно, огромных оранжевых толстяков я не смогла бы положить в телегу, поэтому перекатывала их в одну кучу, в надежде, что старший брат мне когда-нибудь поможет.

А брат, как и пару дней назад, чистил своё ружьё, готовясь к вечерней охоте. Сезон на ловлю пернатых был открыт и он не пропустил ни дня, чтобы утолить свой азарт. Однако, как он не старался ни уткой, ни перепёлкой полакомиться нам не удалось. Брат всё время приходил с пустыми руками. Честно признаться, я уже потеряла надежду, что он, однажды, принесёт добычу.

Но в брата неотъемлемо верил пёс. Руфус всецело полагал, что когда-нибудь удача улыбнётся его хозяину и тот попадёт в дичь, которую пёс каждый раз находит безукоризненным нюхом. Даже сейчас спаниель сидел рядом с братом и внимательно наблюдал за каждым его движением. Всё-таки самоотверженности собак нет предела. Они остаются верны, не смотря на голод, холод, безразличие и даже смерть. Их стойкий нрав непоколебим ничем и нам – людям остаётся только учиться у них верности.

Из дома прилетел аромат свежеиспеченного пирога. Запах печёных яблок перемешался с запахом корицы. Он блуждал по всему огороду и без капли стыда манил всех к столу. По правде сказать, яблочный пирог изрядно надоел. Из-за засушливого лета урожай получился скудным. Уродились толком только яблоки и тыквы, остальное было в дефиците, поэтому приходилось готовить из того что есть.

Времена для нашей семьи были тяжёлые. Мы еле сводили концы с концами и почти утратили надежду на светлое будущее, которое когда-нибудь могло наступить. И всё же голод не привередлив в выборе блюд. Он рад лакомиться яблоками хоть каждый день, лишь бы они только были.

Бросив все дела, я помчалась в дом, дабы надо мной взял верх голод. Так стремительно до кухни я ещё никогда не добиралась: перелетела пару ступенек ведущих на крыльцо, с лёгкостью открыла дверь, с которой порой мучилась немало времени, так как она была тяжелая, быстро разулась и, не успев моргнуть глазом, оказалась на кухне. У самого вкусного пирога на свете.

– Мыть руки, – грозно сказала мама.

Она была гением по возвращению людей в реальность. Два слова и твои вымышленные миры рассеиваются быстрее любого тумана. Сбросив с глаз пелену очарования, я послушно отправилась мыть руки. Почему постоянно выходит, что мама права? На моих руках был толстый слой грязи и пыли, словно я не тыквы собирала, а мыла в бане печку.

Наконец-то румяный кусок пирога был у меня в руках. От него ещё взымался вверх дымок, а аромат будоражил не только моё сердце, но и Руфуса. Этот смышлёный пёс уже был возле меня и выпрашивал хоть крошку пирога жалостливыми глазами.

Я вышла на крыльцо и лишний раз убедилась, что живу в красивом месте. Наш дом находился на самой окраине деревни вдали от соседей. Вслед за огородом тянулось небольшое поле, а за ним вырастал густой лес. Границей, отделявшей наши угодья от дикого мира, служил шиповник, чьи кусты простирались вдоль участка длинной стеной. Однако у «стены» была одна брешь, сквозь которую мы частенько ходили через поле в лес. От дома к шиповнику вела каменная дорожка, по которой любили ползать улитки. Чем их привлекал холодный камень – не знаю, но они постоянно выползали на него когда на улице шёл дождь. Однако сегодня гостем была далеко не улитка.

Под густым кустом шиповника на краю каменной дорожки притаилась лиса. Она с интересом заглядывала в огород, принюхивалась, ловя незнакомые запахи. Прижавшись к земле, она быстро переводила взгляд с места на место, будто что-то искала на нашем участке. Её шубка была необычного цвета. Я всегда видела только рыжих лис, а эта отличалась красным окрасом. Яркая, словно ночной костёр, она всё же сливалась с осенними красками.

Удивительно, что даже Руфус не учуял гостью. Хотя ему было совсем не до неё. Его взгляд впивался в кусок пирога, который я все ещё держала в руке. И кроме этого лакомства пса больше ничего не волновало. Он будто был загипнотизирован. Однако это было хорошо. Ведь я могла спокойно рассмотреть лису и полюбоваться её красотой. Пушистый хвост, словно метла волочился за ней следом, чёрная шерсть на лапках доходила до локтей животного, уши тоже были черны. Хотя с правым ухом было что-то не так. Оно было будто бы отгрызено. Не всё. Лишь кончик. Определённо у лисы не хватало кончика правого уха. Интересно, что могло произойти? Драка с лисой или другим зверем? Или это были охотники? Воображение моё разыгралось. Я стала представлять разные картинки в голове. Сначала передо мной развернулись звериные сражения в лесной чаще. Затем выстрел не умелого охотника и попадание пули именно в правое ухо лисы.

Однако когда я вернулась из своих мыслей обратно к себе на крыльцо, то заметила, что лиса смотрит прямо мне в глаза. Она стояла неподвижно. Мне показалось, что лиса даже перестала дышать. Затем, взмахнув красным хвостом, она развернулась и убежала в поле не оставив после себя и следов. Но сделать это ловко у неё не получилось. Я заметила, что она хромала на левую переднюю лапу. Ещё одна напасть. У этой бедняги наверняка была не лёгкая судьба. Но фантазировать о том, что могло случиться с лапой, я не стала.

Откусив наконец-то пирог, я помчалась к брату. Руфус за мной.

– Егор, а разве лисы бывают красного цвета?

– Где это ты видела красную лису?

– Только что у шиповника на каменной дорожке.

– Прям здесь? – удивился Егор.

Я кивнула.

– Эх, жалко ружьё не готово. Да, что там ружьё, я бы и стрелять не стал в такого зверя. Повезло тебе, Алька. Встретить огненную лису к удаче. Мало кто видел такого зверя. Это редкость. По крайней мере, в наших краях. А ещё говорят, огненная лиса – вестник перемен, так что сегодня точно должно повезти на охоте.

И Егор с большим рвением вновь принялся чистить ружьё. Известие о том, что огненная лиса – вестник перемен, меня обрадовала. Перемены не могут не радовать, особенно если они начинаются в тяжёлый период. Хотя может всё станет хуже, чем было. Никогда не узнаешь, что ждёт впереди. В любом случае огненная лиса принесла на своём хвосте надежду. Надежду на сытую, тёплую зиму, о которой мы так все мечтали.

К вечеру разыгрался ветер. Он с лёгкостью поднимал с земли сухие листья и старался перекинуть их через забор. Наблюдая за его игрой, я не заметила, как в дом вошёл папа.

– Получилось! – воскликнул он, – теперь дела пойдут намного лучше.

Отец вернулся из города. Он уезжал туда ещё на рассвете и, как оказалось, не зря. Папа договорился в городе с местными рыбаками о продаже своих сетей. Он сам их вязал вечерами и дождливыми днями. Ему даже удалось продать пару штук за сегодняшнюю поездку. Эта весть обрадовала всю нашу семью. Видимо перемены начали приходить в наш дом, хотя я не ожидала, что это произойдёт так быстро.

Однако на следующее утро мама не досчиталась одной курицы в курятнике. Мы осмотрели каждый угол, каждый закоулок огорода, но кроме двух рыжих перьев на каменной дорожке ничего не нашли. Теперь мне стало понятно, зачем приходила хитрая гостья. Должно быть, ей приглянулся наш маленький двор. Это и не удивительно, вряд ли в соседних домах есть такие же дыры в курятнике как в нашем.

Расстроенная и даже немного разозлившаяся мама, начала будить Егора, который спал после охоты. Как и всегда он вернулся ни с чем.

– Егор, вставай! Кто-то крадёт у нас куриц!

– Чего? – ничего не понимая, сказал брат.

– Кто-то сегодня ночью забрал курицу.

– Это наверно лиса. Аля вчера видела её в огороде.

–Не было беды. Не хватало нам ещё лис кормить. Вот нахалка, и не побоялась ведь прийти, ̶ удивлялась мама, – а Руфус почему двор не охранял?

– Так он после охоты сырой весь был, вот я его в дом и пустил. Погреться. Тем более Руфус – охотничья собака, а не сторожевая.

Негодование мамы росло. А вместе с ним росла и злость.

– Какая разница сторожевая она или охотничья! Собака есть собака! И зверя должна за версту чуять.

– Да не переживай, мам, эта лиса сюда больше не сунется, – сказал брат зевая и перевернулся на другой бок.

Но прогнозы Егора не оправдались. На следующий день пропала ещё одна курица.

– Закрой собаку в курятнике, привяжи его или сам охраняй двор, но чтобы ни одна курица больше не пропала! – разгоряченно сказала мама Егору.

– Сначала в курятнике все дыры надо заделать.

– Вот и займись этим.

В этот момент мне стало жаль лису. Что будет если её и правда поймают? Мне захотелось вновь на неё посмотреть, хоть одним глазком, хоть одну секундочку. И тут у меня появилась идея!

После ужина я собрала остатки еды и вышла на улицу. Моросил мелкий дождь. Казалось, что крохотные капли не падали, а зависали в воздухе, словно летающие мошки. Они надоедливо лезли в лицо, и от них невозможно было отмахнуться. Вместе с дождём пришла и темнота. Она быстро накрыла деревню, и без фонаря трудно было что-либо рассмотреть. Но я могла даже с закрытыми глазами пройти по огороду и ничего не задеть, поэтому с лёгкостью нашла брешь в стене из шиповника. Уходить в поле я не стала. Я оставила миску с остатками еды на сырой земле рядом со стеной из шиповника. После чего поспешила домой.

Мне очень хотелось знать сработает ли моя идея. Найдёт ли лиса моё угощенье? Хотя у лис превосходный нюх, но всё же я переживала – вдруг, что сделала не так.

Наступил новый день. С нетерпением я выбежала из дома прямо в пижаме и домашних тапочках. Нет, я побежала не в курятник. Ноги несли меня прямиком за ограду шиповника. В поле. Проскользнув через брешь куста шиповника, я глазами стала искать миску, которую оставила вчера вечером. Её нигде не было. Вечером было темно, но даже пятилетний ребёнок понял бы, что на своём месте её не было. Расстроенная я стала уже уходить к дому, как увидела перевёрнутую, слегка закопанную песком железную миску. Я подняла её с земли. Она. Непременно она. Именно её я и оставила в поле вчера вечером. Миска была пуста. Значит, всё-таки лиса нашла моё угощенье. Светясь от счастья, я побежала домой, узнать, целы ли курицы.

Птицы были целы. Никто не пропал, не покалечен, и ни единого пёрышка не вылетело из курятника. Мой план сработал.

Довольная собой я села на крыльцо с горячей кружкой чая. Случайно мой взгляд упал на Руфуса. Спаниель грыз кости. Он занимался делом с таким увлечением, что не замечал ничего вокруг. Даже Егор не потревожил его внимания, когда выходил во двор. Хотя Руфус ходил за ним попятам, словно привязанная к ноге веревка. Но озадачило меня не поведение собаки, а нечто другое. В мою голову закралась мысль: что если это Руфус учуял и съел лакомства для лисы? А курицы целы лишь потому, что хитрый зверь просто на просто не приходил этой ночью. Или Руфус его спугнул, или лиса попала в капкан в лесу, или… Да всё что угодно могло быть этим или. Надо было убедиться, что именно лиса съела оставленные мной лакомства.

После школы мама дала мне ответственное задание – чистить рыбу для ужина. Видимо папина полоса несчастий прошла, и сегодня ему повезло с уловом. Рыбы набралась целая корзина. Я встала на улице у небольшого столика и нехотя принялась за дело. Признаться, я жутко не любила чистить рыбу. Она постоянно выскальзывала из рук, пахла тиной и практически вся трепыхалась, так как была ещё жива. Поначалу я боялась её и всегда звала на помощь брата. Но со временем рыба перестала быть для меня чем-то пугающим. Ведь, чем чаще ты делаешь то, что тебе страшно, тем быстрее ты перестаёшь этого бояться. Так что теперь я легко могу с ней справиться, но без особого рвения.

Пока я чистила папин улов, то вспомнила, как кто-то рассказывал мне, как, однажды, увидел лису ворующую рыбу из рыбацких сетей. Не думая, я спрятала несколько маленьких рыбёшек под стол в маленький тазик. Этих рыбок я оставила для лисы, на вечер.

Жареная рыба была изумительным блюдом к ужину. Она прекрасно разбавила наш скудный рацион.

– Век такой рыбы не ел, – сказал Егор.

– Хороша рыбка, – поддержал его папа, – давненько у нас не было такого ужина.

Все молча согласились с ним. Ведь тыквы и яблоки всем изрядно надоели, а тут жареная рыбка. Она просто таяла во рту.

– Егор, как у тебя обстоят дела с охотой? – спросил папа.

– Не так как мне бы хотелось, – ответил брат.

– Почему? Неужто птица в полях пропала?

– Птиц хватает. Просто… прицел у ружья сбит.

Папа улыбнулся. Конечно, он понял, что дело было не в ружье, а в неопытности Егора. Но брату почему-то было стыдно в этом признаться.

– Не расстраивайся, сынок. Для хороших результатов нужно усердно работать. А по щучьему велению, лишь в сказках бывает, – сказал папа и положил ещё одну рыбку себе на тарелку.

Когда все разошлись по комнатам и занялись своими делами, я незаметно вышла на улицу. Для начала нужно было найти Руфуса. В будке его не было. Не было его и под крыльцом. Где мог ещё спрятаться этот лохматый пёс? И тут меня осенило! Невзирая на ветер и темноту я побежала к курятнику. Отодвинув засов на двери курятника, я заглянула к курам. Руфус был там. Как только пёс увидел меня, то тут же завилял хвостом. По его мордочке можно было сразу понять, что сидеть с курами он не хотел. В его глазах читалось: «Ты пришла за мной?»

– Извини, Руфус, но тебе придётся ещё ночку переночевать с курами, – тихо сказала я, – но думаю скоро, тебе не нужно будет проводить ночи в компании этих цыпочек.

И я обратно закрыла дверь на засов.

Теперь можно было смело утверждать, что Руфус не съест еду предназначенную для лисы. Я подошла к столу, стоявшему на улице, и слегка нагнулась. Рыбка, которую я спрятала днём, лежала не тронутая. Её никто не нашёл. Я положила рыбу в миску и отнесла за огород. Оставила её на том же самом месте.

– Ну, лиса, не подведи, – с этими словами я ушла домой и больше на улицу не выходила.

Разбудили меня озорные лучики солнца. Они пробрались через окошко и ловко миновали тёмные занавески. Эти ловкачи ослепили меня золотым светом, как только я открыла глаза. Солнце сегодня было невероятно яркое. Если не выглядывать в окно, то можно было подумать, что на дворе лето.

Не торопясь, я встала с кровати и стала её заправлять. Как вдруг вспомнила, что нужно посмотреть съела ли рыбу лиса, пока из курятника не выпустили собаку.

– Руфуса ещё не выпустили? – спросила я маму, выбежав на кухню.

– Нет, – ответила она с набитым ртом.

И я побежала на улицу, так же как и прошлым утром в пижаме и домашних тапках.

– А что случилось то? – крикнула мама мне в след.

Но отвечать на вопрос не было времени. На улице краем глаза я заметила, как Егор шёл к курятнику. Он вот-вот выпустит Руфуса, но это уже было не важно. Я уже перелезла через живую ограду колючего шиповника. Вот она, миска. Пустая. А рядом даже следы остались. Значит, лиса точно приходила. Мой план сработал!

Так я подкармливала лису неделю. Оказалось, что лисы едят не только рыбу и курицу. Моя подруга с удовольствием съела пару яиц, несколько сосисок и даже отведал молочную кашу. Однако лису я больше не видела. А так хотелось взглянуть на неё ещё разочек, хотя бы краешком глаза.

Из-за моих ночных подкормок мама успокоилась за кур, а брат перестал закрывать Руфуса в курятнике. Спаниель настолько был рад этому, что даже не просился домой на ночёвку. Он тихонько устраивался на мягкой подстилке на крыльце дома, сворачивался колечком и тихонько посапывал.

– Аля, собирайся, а то опоздаешь на ярмарку, – громко сказала мама.

– Я почти готова!

Сегодня был особенный день. Ведь сегодня был праздник Урожая. А в праздник Урожая в нашей деревне всегда устраивали ярмарку. На неё съезжались огородники из разных посёлков и деревень, чтобы бороться за титул самой большой тыквы. Да, этот год был выбран – годом тыквы. Поэтому на ярмарке будет огромное число этого пузатого плода.

Наша семья тоже решила принять участие в осенней ярмарке. А точнее постаралась я, так как уговорила маму поучаствовать в конкурсе на самую большую тыкву. Раз уж у нас уродились в этом году только яблоки и тыквы, то почему бы не поучаствовать? Поэтому сегодня Егор, и я едем в центр деревни на осеннюю ярмарку.

Ради такого случая соседи одолжили нам свою лошадь с повозкой. Егор хорошо управлялся с лошадьми. С малых лет он ездил на повозке запряженной конями – помогал соседям перевозить сено. А они в свою очередь не раз помогали нам.

Мы выбрали самую огромную тыкву и с большим трудом погрузили её в повозку. Уж очень тяжёлой она была.

– Алька, чем ты их поливала, кальцием что ли? Их не поднять, – ворчал Егор.

За тыквами всё лето ухаживала я. Это была моя летняя обязанность. Мой вклад в огород и урожай. Всё лето я поливала тыквы и вырывала сорняки, если они появлялись рядом. Иногда я ходила с линейкой и мерила своих оранжевых пузанов, ведь мне казалось, что они совсем не росли. Однако сейчас я могла успокоиться. Тыквы выросли огромными.

На ярмарку отправились только я и Егор. Погода была прекрасная. Изредка на небе виднелись тучки, но солнце царствовало на небосводе. Оно ласково пригревало тело и от этого становилось тепло и на душе. Ветер сегодня тоже был тих и смирен, будто бы его наказали и теперь он боялся сделать лишнее движение.

На ярмарке царила жизнь и суматоха. Столько народу я никогда ещё не видела. Вся площадь нашей небольшой деревни была уставлена деревянными прилавками. На них располагались и участники конкурса, и торговцы, продающие разные вещицы. От фонарного столба к столбу тянулись бесконечно длинной цепочкой разноцветные гирлянды. Повсюду стояли цветы и флажки. Это был настоящий праздник. Праздник веселья и урожая.

Мы тоже выбрали себе прилавок и с трудом перекатили на него с телеги тыкву. Пока Егор занимался формальностями и регистрировался на конкурс, я решила прогуляться по ярмарке.

– Далеко не уходи, – сказал брат, – в такой толпе легко потеряться.

Это верно. Даже если кричать во весь голос, то не сумеешь докричаться. Шум и гам стоял такой, что и собственный голос нельзя было услышать.

На ярмарке продавали и леденцы, и яблоки в карамели, и расписные свистульки, и глиняную посуду, и бусы из драгоценных камней. Как же мне хотелось попробовать все сладости, что тут предлагались, но денег у меня с собой не было. Поэтому оставалось только любоваться и представлять вкус этих лакомств.

Однако кроме всего прочего на ярмарке было много конкурсов и игр. Здесь были и прыжки в мешках, и езда на бочках, и веревочный лабиринт. Но привлекла меня совсем другая игра: нужно было с нескольких метров сбить деревянные фигурки маленьким мячиком. В эту игру как раз играли мальчишки из моего класса: Федька – редкостный хулиган и Степан, его лучший друг. Рядом с ними стояла высокая красивая девушка с длинными чёрными волосами и бледной кожей. Она подавала мячики мальчишкам и внимательно смотрела за их бросками.

– Молодчина, Федька! – кричал Степан.

– Поздравляю, ты снова выиграл, – сказала девушка мелодичным голосом и протянула Феде мягкую игрушку.