Будни Дракона-детектива, или Убийство в замке ста мечей

Глава 1

СОФИЯ

Понедельники плохие дни?

Так говорят те, кто не переживал «чёрные вторники».

Моя бабуля всегда говорила, что вторник – день вечного Зла.

А я ей не верила.

Кутаясь в колючий шарф по самый лоб, я раньше обычного вышла из Академии и помчалась сквозь снежную вьюгу. Мечтала о горячем чае с вишнёвым вареньем.

На крыльце своего дома наткнулась на пухлого господина.

На его руках были дорогие кожаные перчатки. А у меня сейчас нет денег на хорошие перчатки, в которых ходят леди, но гордость родовая осталась. Никто у меня её не отберёт.

Господин уже тянул руку к дверному молотку.

Но сейчас дома нет никто!

– Чем могу вам помочь? – прокричала, привлекая внимание серьёзного господина.

Мужчина обернулся на мой возглас (надо же, услышал). А я с завистью посмотрела на его магический утеплённый купол. Никакая метель ему не страшна.

Эх, подобный артефакт мне сейчас не по карману.

И почему мой дар бесполезен в артефакторике?

Мужчина внимательно осмотрел мою дрожащую фигурку и с невозмутимым лицом поинтересовался:

– Леди София Тёрнер?

Я шустро взбежала по ступеням и, шмыгнув носом, бойко выпалила:

– Да! Это я!

Надеюсь, мой голос не прозвучал слишком высоко. Я пыталась перекричать вьюгу.

Заметно поёжилась и смахнула снег, что налип на ресницы. От ветра мне сушило глаза, кожу щипало и стянуло от кусачего мороза.

Я его тоже осмотрела.

Господин оказался на удивление молодым мужчиной лет так двадцати шести. Он пытался придать себе самый серьёзный и суровый вид, но это сложно сделать, когда у тебя пухлощёкое, холёное и изнеженное лицо.

Я скривилась под шарфом. И ещё больше скривилась, когда увидела эмблему на его груди.

Служба безопасности банка.

Вот «чёрный вторник» меня и настиг.

Господин пришёл вынести мне приговор, вручив «письмо счастья».

– Просрочка за дом составила три месяца. Это уведомление о досрочном погашении долгового обязательства. Либо вы оплатите в указанный срок указанную сумму, либо выселяетесь из дома.

На мою вязаную варежку из шерсти горной козочки снежными гранулами налип снег. Стоило их снять, чтобы не испортить конверт с гербовым знаком из проклятого банка, вместо этого я с силой сжала его.

Мой жених Патрик Пшик надоумил меня взять кредит, чтобы оплатить учёбу. А ведь я могла выбрать другой вариант и отработать после окончания три года в пользу королевства. Поверила любимому, что он поможет с выплатами.

Вот зачем я согласилась и заложила фамильный дом?

Что сказала бы бабуля о моей дурости, будь она жива?

Я будто наяву услышала её строгий, но такой любимый голос: «Для чего тебе дана голова, Соня? Думать али дурью маяться? Раз дурью, то вот держи топор от головы бедовой».

– Как же так? Мне обещали отсрочку до весны! Я завтра же приду в банк и поговорю с вашим управляющим! – возмутилась я. – Вы что-то напутали, уважаемый!

Банковский служака откашлялся и провозгласил:

– Я действую согласно инструкциям, леди. Никакой путаницы. Но если не верите официальному документу, то приходите в банк.

И преисполненный важности он начал быстро спускаться по лестнице. На последней ступеньке вдруг поскользнулся и с испуганным вскриком, шумно и грузно упал на спину. Его ноги взметнулись вверх, руки в стороны, и поднял он брызги снега.

Мне бы позлорадствовать, да нельзя.

Эти чиновники из банка такие неженки и обиженки, ещё подаст на меня в суд, да скажет, что я специально ступеньку водой залила, дабы она льдом стала.

Сбежала и помогла ему подняться.

– Вы не сильно ушиблись? – поинтересовалась у мужчины.

Он выпятил толстые губы, поправил зимнее пальто, шляпу и взглянул на меня высокомерно и надменно. Сказал таким тоном, будто меня высокой милостью одарил:

– Всё прекрасно, леди. Не извольте тревожиться. Лучше о себе позаботьтесь. Желаю дачи. Она вам ещё пригодится.

Я скривилась и, затолкав проклятое уведомление в карман пальто, побежала в дом.

Вечером с работы придёт мой Патрик и нужно с ним серьёзно поговорить.

Начальство фабрики обещали ему премию к весне. Она-то и покроет основную часть долга за дом. Доложим мою повышенную зимнюю стипендию, и всё обязательно будет прекрасно.

А это уведомление какая-то ошибка. Управляющий ведь мне обещал отсрочку!

Влетела в тепло дома и облегчённо припала спиной к двери.

Стянула шапку, размотала кусачий шарф, стряхнула снег, который превратился в лужицу под ногами и шумно выдохнула.

Вздрогнула, избавляясь от холода.

Сняла пальто и не успела его убрать в гардеробную, как вдруг меня насторожили некоторые странные звуки, будто кто-то стучит.

В доме никого не должно быть. Любимый на работе. Слуг я распустила за невозможностью платить им жалованье.

Тогда кто это? Неужели грабители пожаловали?

Бросила пальто на банкетную скамью, быстро скинула ботинки и, вооружилась латунной ложкой для обуви.

Ложка длинная, один метр и семнадцать сантиметров. Тяжёлая. И с набалдашником в виде головы остроклювой птицы.

Я начала красться на шум, который доносился со второго этажа.

Если ударить этой ложкой, то ой, как больно-то будет.

Стараясь не шуметь, поднялась на второй этаж и удивилась, что злоумышленник орудует не в кабинете, где имеется сейф, правда пустующий, а в спальне – моей и Патрика.

Чтобы вышел эффект неожиданности, с ноги толкнула дверь и замахнувшись ложкой, дабы напасть и вырубить преступника, застыла на пороге с открытым ртом.

Вот уж неожиданность.

– Патрик? – выдохнула изумлённо.

Мой благоверный на нашей с ним кровати, на наших простынях из облегчённого льна, кувыркался с какой-то гулящей девкой!

Да, мы с моим женихом не были ещё близки как мужчина и женщина, хоть и спали вместе. Я настояла, чтобы всё случилось после свадьбы. И раз он дал согласие стать моим женихом, а после и мужем, то не имел никакого права на измену. А он… гад! Кобелина!

– Соня?! – не меньше меня удивился жених. Но тут же взял себя в руки и выпалил гневно: – Что ты здесь делаешь? Ты же на учёбе быть должна!

Ага… То есть, я ещё и виновата?

Сволочь!

Опустила ложку и процедила, обращаясь к его девке:

– Уважаемая, извольте убраться из моей постели и моего дома! Живо!

Молодая полнотелая блондинка с голубыми глазами, полными преданности и любви посмотрела на моего Патрика.

Когда он ей кивнул, лишь тогда эта непотребная девка соизволила покинуть мою кровать.

Я осмотрела спальню и в гневе раздула ноздри. Запыхтела, закипела как колба с ядерным реактивом. Они в мою спальню даже верхнюю одежду с обувью приволокли!

– Сонечка, только не сердись, всё не так как кажется, – точно, как в дешёвом бульварном романе запел мой благоверный, прикрывая свой срам одеялом, чем вызвал у меня смех.

И я захохотала в голос, когда он всерьёз заявил:

– Дорогая, у тебя просто белая горячка. Джина моя подопечная. Я объяснял ей азы профессии, чтобы она получила полмастера на фабрике. А ты всё не так поняла.

– Джина? – переспросила, отсмеявшись. И вздёрнула брови со словами: – Полмастера?

– Именно, дорогая, – заискивающе улыбнулся жених.

– Патрик, а может, хватит врать? – подала голос девка. И с вызовом посмотрела мне в глаза и выдала истину: – Мы уже давно вместе, дорогуша. Патрик обещал с тобой вскорости расстаться. Ты ведь никакая. Кожа да кости и голова забита трупами…

– Джина! Заткнись! – взревел Патрик и вскочил с постели. Запутался в одеяле и с грохотом рухнул.

А у меня внутри словно пропасть разверзлась. И из пропасти этой выбралось чудище страшное. Гнев обиженной женщины называется.

Девка не успела одеться полностью. Лишь нижнюю рубашку натянула и один чулок.

Я крепко схватила грудастую блондинку за её патлы и хорошенько её оттаскала. Она заверещала, будто я её режу:

– Отпусти, дура! Больно же!

Толкнула её, и белобрысая дрянь с визгом повалилась на Патрика.

Она совей пышной тушкой вновь сбила мужчину с ног, и теперь эти двое вместе барахтались в плену моего одеяла.

Патрик ругался и что-то пыхтел из разряда: «Дорогая, ты не так всё поняла!»; «Джина лжёт! Я только тебя люблю!»

А в меня словно демоны вселились.

С каменным выражением на лице распахнула окно.

Окно спальни выходило на задний дворик.

Я сгребла одежду, обувь разлучницы и вышвырнула всё в окно.

– А-а-а! Это же моё! – завизжала девка.

– Соня, что ты творишь? Глупенькая, успокойся, я сейчас объясню всё… – голос Патрика дрожал. Взгляд метался по моему лицу в поисках хоть малой искорки надежды.

– Ненавижу повторять дважды! – зашипела я на девку. – Быстро убралась вон из моего дома!

– Но моя одежда, мои сапожки! Ты выбросила всё в окно! Патрик! Сделай что-нибудь!

Она цеплялась за плечи моего «благоверного» и трясла его, но Патрик глядел на меня. Мужчина был напуган моим поведением и реакцией. От доброй и милой Сонечки сейчас ничего не осталось.

Сонечку обидели, унизили и на её место выползла стерва особого подвида – мстительная и злопамятная.

Бойся меня, Патрик.

– Считаю до трёх, – обманчиво ласково заговорила я. – Если немедленно не исчезнешь из моего дома, я тебя вслед за одеждой вышвырну в окно! Красиво полетишь, прямо головой в сугроб!

Патрик нервно сглотнул.

На слезливые причитания своей любовницы даже внимания не обратил. Оттолкнул её и прошипел:

– Уходи, Джина. Соня не шутит. Моё пальто возьми.

Обливаясь слезами, девка убежала. И пальто Патрика прихватила.

Мой уже точно бывший успел надеть брюки и забормотал:

– Сонечка, милая, я согласен, что всё выглядит не…

Я не стала слушать его лживые оправдания. Замахнулась обувной ложкой и… Увы, Патрик успел увернуться и ложка разрезала воздух.

– Что ты творишь? Успокойся! – заорал он, уклоняясь от моих новых и новых ударов.

Меня начало злить, что я никак не могу поколотить его и всё время промахиваюсь. Патрик убегал от меня по кругу спальни и швырял в меня разные предметы. То подушку, то мой халатик (почему он не в шкафу?) Неужели эта мымра пыталась втиснуться в мой халат?!

Я пуще прежнего рассвирепела и всё-таки огрела бывшего по месту ниже поясницы.

– А-а-а-й! Больно же! – захныкал Патрик, потирая ушибленный зад. – Ты ведь меня могла покалечить!

– Радуйся, что не покалечила, сволочь, – прошипела я и сдула выбившуюся прядь, упавшую мне на глаза. – А теперь, живо одевайся. Будет разговор.

С этими словами вылетела из спальни. По пути на кухню подумала, что придётся устроить генеральную уборку в спальне. Не просто сменить постельное бельё, но и перетрясти всю свою одежду и всё выстирать, вычистить. А то мало ли, что эта девка делала с моими вещами.

«И одна ли она тут была?» – пришла ужасная мысль. Предположение меня потрясло, что я даже о собственные ноги запнулась, чуть не упала.

Вернула обувную ложку на место. Заперла дверь. Любовница Патрика не потрудилась её за собой закрыть.

Повесила пальто в гардеробную и, пыхтя, как паровоз, отправилась на кухню.

Поставила греться чайник. Достала из кладовой баночку вишнёвого варенья и от горя, не дождавшись чая, слопала всю пол-литровую банку.

Глава 2

СОФИЯ

– Что с твоей премией? – с ходу спросила Патрика, когда он спустился на первый этаж и нашёл меня за столом, мирно попивающей чай со второй банкой варенья. На этот раз я уминала малиновое.

Мельком бросила на него негодующий взгляд и хмыкнула. Помылся, причесался, даже по парадному оделся.

И выглядит виноватым. Взгляд такой, будто на казнь собрался. Будь он псом, сейчас бы уши к голове прижимал, хвостом вилял и поскуливал, вымаливая прощения.

Но Патрик не пёс, потому нет ему прощения.

– Она будет весной, ты же знаешь, – ответил он и присел на стул напротив.

И вот у меня возникла мысль, проверить его хребет. Проверить его любовь ко мне.

Придвинула к нему письмо из банка и сказала:

– У меня дом отбирают. Либо я срочно выплачиваю весь долг, либо лишаюсь дома.

Мужчина нахмурился и дрогнувшими пальцами достал письмо. Бегло прочитал и откинулся на спинку стула. Длинно вздохнул и обвинительно процедил:

– Глупая ты женщина, Соня. Ты же договаривалась с управляющим! Тебе дали отсрочку до весны! Он слово дал!

Угу. Прямо, как ты. Только видимо у мужчин это профессиональное, нарушать обещания и клятвы.

Но вслух я сказала другое:

– Я завтра иду в банк. Узнаю в чём дело. Просто… Скажи, Патрик, что ты будешь делать, если дом отберут? Как ты станешь мне помогать?

– Я-я-а? – удивился он так искренне и как-то по-детски, что я хихикнула.

Потом он взял себя в руки и пробормотал:

– Но я-то могу получить комнату от фабрики. Будут один серебряный высчитывать. Но вот мы с тобой не женаты и тебя с собой взять не смогу, Сонь. Прости.

Так я и думала.

Что ж, права была бабуля. Вторники – зло.

– Думаю, нам пора расстаться, – произнесла вдруг с улыбкой. Внутри душа сжалась в комок из жалости к себе.

Некому меня приголубить и пожалеть, посочувствовать и поддержать добрым словом.

Только я одна у себя есть. Но ведь это уже много, правда?

– Соня, я… – вдруг засмущался Патрик. – Право… я не думал, что так выйдет…

Ну вот, теперь никакого вранья нет. Когда узнал, что с домом у меня беда, сразу удочки смотать решил. Трус. Лжец. Блядун.

Патрик надеялся, что я оформлю на него долю дома, когда он своей премией погасит основную часть долга. И у меня были честолюбивые планы так и сделать. А ещё мы пожениться хотели, когда я окончу учёбу.

Недаром говорят: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

Патрик собрал свои вещи и в тот же день покинул меня и мой дом. Навсегда.

Эту ночь я провела в спальне бабули, и проревела до самого утра.

Ах да, с горя съела ещё две банки варенья. Как итог разболелся живот, и пришлось пить микстуру из трав, зачарованных лесной ведьмой.

На следующее утро около девяти часов утра я бежала с визитом в банк.

В кармане утеплённого пальто не давало мне покоя проклятое уведомление.

Утро было хмурым. Вдобавок ещё и холодным. Впрочем, неудивительно. Для здешних мест холод дело привычное.

Я надеялась, что когда доберусь до банка, не буду выглядеть как ледяная сосулька. Внешний вид для таких людей как управляющий банка крайне важен. Господин не станет слушать девушку, одетую как бродяжка.

Потому я надела свой самый лучший наряд. Достала праздничное утеплённое пальто, которое зачем-то берегу.

«Для чего беречь? Носить надо!» – словно наяву услышала голос бабули.

В большом холле респектабельного банка было тепло.

Сотрудники с важным видом в поте лица уже трудились, писали письма с предложениями новым клиентам, чтобы защитить их деньги от других мошенников. Они косились на меня с подозрением, потому что я уж точно не соответствовала всем критериям их «правильного» клиента.

Подошла к простому служащему и пальчиком постучала по столешнице, привлекая его внимание. Когда он поднял на меня усталый взгляд серых глаз, заговорила:

– Здравствуйте! Моё имя София Тёрнер. Я пришла к господину управляющему. Будьте любезны, проводите меня к нему.

Я старалась говорить по-деловому ровным и спокойным голосом, но в конце фразы голос дрогнул.

– Вам назначено? – отчего-то печальным голосом спросил мужчина за стойкой.

Хотела сначала сказать правду, что нет, не назначено, но тут же вовремя прикусила язык, с силой сжала конверт с уведомлением и твёрдо ответила:

– Да. Мне назначено.

– Хорошо, – он снова печально вздохнул и добавил: – Идите за мной.

Я не поверила своей удаче и поспешила за служащим. На ходу сняла пальто, а шапку с варежками засунула в рукав. Я уже знала, где кабинет управляющего, была там один раз, когда получила его обещание на отсрочку.

В приёмной мой провожатый кивнул секретарю:

– Леди Тёрнер пришла. Говорит, ей назначено.

Сурового вида женщина, как и в прошлую нашу встречу, посмотрела на меня таким подозрительно-недовольным взглядом, будто я пришла грабить банк и заявила неприятным голосом, похожим на скрип старой двери:

– Пусть уходит. Господин управляющий никого не принимает.

Мужчина поманил меня за собой, чтобы мы уходили, а я гневно засопела.

Просто так не уйду. Мне очень нужна отсрочка по займу. Тем более, мне её пообещали!

Я должна услышать ответ управляющего, в чём дело и должна получить подтверждение, что это уведомление – ошибка.

Да, с Патриком покончено, и нет надежды на помощь от него, но до весны есть время и я найду выход.

– Простите, уважаемая, но я не уйду, пока не переговорю с господином управляющим! Я буду находиться здесь столько, сколько потребуется, пока господин Романовский меня не примет! Вопрос крайне важный!

Секретарша поджала и без того тонкие губы, сузила злые глаза и не хуже змеи зашипела:

– Леон, немедленно выпроводи из банка эту нахалку!

– Леди, идёмте, вы ведь слышали… – заблеял Леон.

– Нет! – возмутилась я и встала напротив стола секретарши. – Я вас очень прошу. Нет, даже умоляю, доложите господину обо мне.

Я старалась придать своему голосу всю степень моего отчаяния и мольбы помощи.

Очевидно, у этой женщины просто нет ни сердца, ни души.

– Вон! – вновь зашипела она.

Леон мягко взял меня за локоть, потянул прочь из приёмной.

Я выдернула руку и, игнорируя вопль гадкой секретарши направилась прямиком в кабинет управляющего и застучала по двери, что есть силы.

Секретарша не успела ничего мне сделать. Двери резко распахнулись, и предо мной предстал сам господин управляющий. Высокий, худощавый, нескладный и согнут, как вопросительный знак.

Он был без усов и бороды, но с длинными седыми бакенбардами.

Его глаза были чёрными как уголь, а взгляд – острее любого клинка. И лицо управляющего казалось лицом человека, с которым лучше никогда не пересекаться по жизни. Увы, мне не повезло.

– Что здесь происходит? – совершенно спокойным, но при этом крайне гневным тоном поинтересовался господин Маркус Ром, он же управляющий банком.

От его тона захотелось сжаться в комок, забиться в какой-нибудь угол и вообще исчезнуть, чтобы этот человек не обратил на тебя внимание.

– Г-господин, да она как бешеная набросилась! – завопила секретарша.

А вот и неправда. Я ни на кого не набрасывалась.

Мужчина впился в меня своим холодным и колючим взглядом. Он маг и довольно сильный, оттого вдвойне сложнее общаться, так как его аура сильнее, и она подавляет волю.

– Вы кто такая? – поинтересовался он.

Я собрала все свои силы и максимально доходчиво сказала:

– Господин управляющий, моё имя София Тёрнер. Вчера ваш сотрудник доставил на моё имя уведомление о досрочной выплате всего займа. Но это ошибка. Вы лично давали мне слово, что даёте отсрочку до весны…

– Заходите, – тут же предложил он, не дав договорить. И распахнул двери, пропуская в кабинет.

Дрожащими пальцами достала из кармана пальто конверт с уведомлением и протянула его управляющему со словами:

– Вот, взгляните сами…

– Сядьте, – распорядился он и кивнул на кресло возле рабочего стола. Письмо в моих руках проигнорировал.

Опустилась на самый краешек и заёрзала. Мужчина сел в своё кресло и подперев пальцами подбородок, произнёс:

– Вы та леди Тёрнер, что взяла у нас займ под залог дома.

Облизнула губы и с неуверенной улыбкой кивнула:

– Всё верно.

– И вы просрочили несколько выплат, – продолжил он.

Моя улыбка сползла с лица.

– Всё так… Но…

– Если всё так, тогда чего вы от меня хотите, леди? – усмехнулся Маркус Ром. – Вы сами подписали договор с банком. Сами взяли деньги и сами нарушили обязательства. Не хотите потерять дом, выплачивайте долг. Всё просто. Ещё вопросы?

В полном недоумении уставилась на мужчину. Неужели он сейчас серьёзно говорит?

– Но мы ведь с вами общались и вы сказали, что я смогу всё оплатить весной! Вы пообещали мне отсрочку, господин управляющий! Неужели вы забыли?

Он вдруг подался ко мне и с крайне неприятной улыбкой спросил у меня:

– Если я пообещал вам отсрочку, то где этот документ, леди? Покажите мне его.

У меня не нашлось слов.

– Как же так? – выдохнула изумлённо. Мой голос задрожал. В груди всё сдавило от рвущихся наружу слёз: – Господин, но вы ведь слово дали.

– Слово? – переспросил управляющий и удивлённо поднял густые брови. – Если бы я дал слово, леди Тёрнер, то это обещание было бы с магической печатью. Но ничего нет. А значит, никаких юридических обещаний с моей стороны тоже нет.

Я часто задышала. Голова резко закружилась. Мне стало казаться, что в этом кабинете слишком душно.

Мне захотелось сию же секунду выбежать на мороз и подставить лицо холодному ветру, чтобы он меня отхлестал, а потом умыл снегом. Чтобы остудил, отрезвил и навечно заморозил. Потому что навалившееся отчаяние, было болезненным, горьким и неимоверно тяжёлым.

Я была на грани. Ещё чуть-чуть и позорно расплачусь.

– Значит… всё вот так? – пробормотала тихим, обречённым голосом.

Он развёл руками и с усмешкой произнёс:

– Увы, леди, но я не в силах вам помочь.

Я поднялась с места и побрела на выход. Я не знала, что мне делать.

– Хотя… Знаете, есть один вариант… – вдруг услышала мужской голос и резко обернулась.

– Да? – зацепилась за его оговорку как за последнюю соломинку.

Он широко мне улыбнулся, сцепил длинные узловатые пальцы и произнёс:

– Вы девушка симпатичная, из благородного, но разорившегося рода. Насколько мне известно, у вас нет сильного покровителя. А без него юным и красивым девам сложно выживать.

У меня душа ушла в пятки. Я уже прекрасно поняла, куда клонит этот гад. Стиснула пальто в руках, представив, что это шея управляющего.

– Если вы согласитесь встретиться сегодня вечером, то мы можем более детально обсудить вашу… проблему. И кто знает, быть может, мы найдём решение.

Мне стало тошно от его слов. Но грубить смысла не было.

Натянуто улыбнулась и произнесла деревянным тоном:

– Простите, господин, но ваше предложение мне неинтересно.

Он откинулся в кресле и небрежно махнул рукой, чтобы я скорее убиралась. Да с удовольствием!

Глава 3

СОФИЯ

Даже не помню, как бежала прочь из банка.

Лишь когда оказалась снаружи, и на моё лицо обрушился холодный порыв ветра, слизывая слёзы колючим языком, наконец, глубоко вздохнула и прошептала:

– Божечки! И что же мне теперь делать?

Подняла голову к небу, надеясь услышать ответ.

Снежные тяжёлые тучи вихрились от ветра. Снег летел, гонимый ветром, прилипал к лицу и тут же превращался в воду. Закрыла глаза и всхлипнула. Подавила рвущиеся наружу рыдания.

Смахнула слёзы с лица и натянула на дрожащие руки варежки.

Нужно бежать на учёбу, а потом, уже вечером я подумаю, что делать.

Наверное, устрою на этих выходных распродажу всего, что найду в доме.

А может, стоит сначала обратиться в ломбард?

С такими мыслями быстрым шагом направлялась в академию.

– Соня? – вдруг услышала чей-то голос. Знакомый голос. – Сонечка, ты ли это?

Обернулась и наткнулась на улыбчивую пожилую леди.

Она спешила за мной. У неё, как и у меня не было защиты от непогоды, и она то и дело щурила глаза от ветра и липучего снега.

Присмотрелась и улыбнулась в ответ.

– Леди Патриция Сальмен! – воскликнула я радостно.

– Она самая, – рассмеялась женщина и схватила меня за руки, крепко их сжала и быстро заговорила: – Сонечка, я еле поспела за тобой. Увидела, как ты выходишь из банка. Расстроенная, в слезах вся. Что у тебя случилось, дочечка?

С моего лица сползла улыбка, а на глаза вновь набежали слёзы.

– Ох, леди Сальмен… – прошептала я горько.

– Просто зови меня тётушкой Пати, – произнесла она мягко. – Сонечка, я ведь дружила с твоей бабушкой. Она много добра для меня сделала. Может, я смогу тебе чем-то помочь?

Гулко сглотнула и медленно замотала головой.

– Увы, тётушка Пати. Не поможете. Я сама виновата в том положении, в котором очутилась и…

– Так, идём-ка, выпьем по чашечке чаю, и всё мне расскажешь. А на улице нечего стоять, сопли морозить. Идём-идём, – потянула она меня в сторону уютного кафе.

– Но мне в академию нужно. Учёба и… – попыталась сбежать от неё.

– Ничего страшного не будет, если пропустишь один урок, – заявила она настойчиво. – Если ты не забыла, Соня, то я служила в вашей академии. Замолвлю словечко за твой прогул. Так что успокойся. Идём.

Вздохнула и последовала за тётушкой.

В кафе было немноголюдно. В основном все покупали чай или кофе с собой и спешили дальше по делам.

Мы сели за дальний столик.

Я помогла леди Сальмен с шубой. Она сняла меховую шапку, встряхнула совершенно седой головой, и меня тут же окутал её запах. Запах лаванды и пирогов.

Моя бабушка тоже так пахла – цветами, пирогами, сладким вареньем, а ещё книгами и мягкой шерстью.

Сердце моё тут же защемило от тоски. На глаза вновь навернулись слёзы.

Будь бабуля жива, никогда бы она не позволила мне поддаться на уговоры изменника и заложить дом.

С ней всегда дом был, будто полная чаша. Всегда были угощенья на столе и море любви. Она несла свет, и всегда говорила, что из любой ситуации найдётся выход.

Ах, моя родная бабулечка, как же мне тебя не хватает. Не хватает твоей любви, и ласки. Маму мне заменила, стала для меня всем миром. И теперь этот мир пытается меня раздавить.

– Эх, знаю-знаю, тоскуешь по ней, – вздохнула она и потрепала меня по руке. – И мне не хватает моей подруги.

И некоторое время за чаем и вкусными булочками с джемом мы предавались воспоминаниям.

– Что ж, Соня, рассказывай, что стряслось у тебя.

Мне было стыдно признаваться в своей дурости.

Опустив взгляд на пустую чашку, покрутив её по блюдечку, я рассказала тётушке Пати всё с самого начала. А когда закончила, подняла на неё стыдливый взгляд и увидела её задумчиво лицо.

– Вот же, сукины дети! – прошипела она и гневно раздув ноздри, добавила: – Это я и о Патрике плешивом, и управляющем говорю.

Хмыкнула и кивнула. Действительно, хорошего в них мало. Или вовсе нет.

– Ты не смотри на меня побитым котёнком. Не ты первая, не ты последняя, Сонечка, когда юная девушка становится жертвой паскудника. Опыт – хороший учитель. Правда, берёт дорого.

Она подозвала кельнера и сделала ещё заказ на чайничек чая и пару пирожных.

А потом взяла меня за руки и спросила:

– Соня, в банке тебе кто-нибудь предложил переуступку займа королевству?

Нахмурилась и проговорила:

– Нет. А что это?

Она покачала головой и поцокала языком.

– Чему тебя в академии учат?

– Как убийства расследовать, – промямлила я.

– Пф! Убийства. И куда тебя только тянет? Нет, чтобы адвокатом стать… Сонечка, да чтобы убийства расследовать, нужно такую жестокую школу жизни пройти!

Она махнула рукой и заговорила уже мягче:

– Ладно уж, молодость всё равно мудрость не услышит. А по переуступке займа – это когда королевство выплачивает всю сумму по твоему обязательству, а ты взамен по соглашению с академией и королевством выполняешь для них работу. Ведомств в нашем королевстве много, могут куда угодно определить. Когда я служила в академии, девушек распределяли в помощницы секретарям. Парням, конечно, больше везло, их брали на настоящие дела в помощь к следователям и даже прокурорам, и судьям. Как сейчас распределяют, не знаю. Но в академии такое есть. Да.

Кельнер принёс заказ. Патриция разлила по чашкам свежий чай и пододвинула ко мне одну тарелку с заварным пирожным. Взяла своё, изящно откусила и блаженно зажмурилась.

Прожевав, сказала:

– Кстати, это вообще обычное распределение студентов на практики. За это ведь денежку им платят. Но для тех, кто в сложной финансовой ситуации получается огромная помощь, но и в распределение попасть можно туда, где работы много, и за неё никто браться не желает. Вот туда и направляют таких, у кого ситуация. Чтобы покрыть расходы королевства. Многие студенты всегда брали займы, и у банков, и у ростовщиков. И это до добра не доводило. Вот королевство и нашло своеобразный выход.

Моё сердце быстро-быстро забилось. Захлопала глазами, потом закрыла их. Зажмурилась, затем снова посмотрела на леди Патрицию и прошептала:

– Тётушка Пати, неужели такое возможно? Да я готова хоть куда, лишь бы дом сохранить! Только вот… на платные практики распределяют с пятого и шестого курсов. А я на четвёртом пока.

– Хм. Раньше с третьего было. Обратись к своему куратору, Соня. Думаю, тебе пойдут на встречу. Когда тебе дадут бланк…

Она изящно взмахнула кистью и с хитрой улыбкой произнесла:

– …заполнишь его. Свои данные укажешь и номер договора с банком, название самого банка. Бланк-то магический. И тут же в банке в их системе появится запись, что обязательство больше не твоё. Королевство обычно в три дня оплачивает долг.

– В банке никто мне не предложил ничего подобного.

Она сощурила глаза, склонилась ближе ко мне и прошептала:

– А я догадываюсь, почему всё так вышло с твоим домом и займом. И почему управляющий слово как дал, так обратно его и взял.

Напряглась вся и тоже тихо-тихо спросила у неё:

– Почему же?

– Так после чудогодия королевство собирается менять ключевую ставку на недвижимость. Цены-то вах, как взлетят. И дом твой будет стоить раза в три дороже, если не больше.

У меня душа в пятки ушла. Я резко вскочила с места и затараторила:

– Тётушка Пати, я тогда не буду время зря терять! Побегу и попрошу для себя это распределение!

– Беги-беги, – рассмеялась она и сказала с ещё большим весельем: – Вот бы увидеть рожу управляющего, когда он получит шиш, а не твой домик!

Я в порыве чувств обняла её, поцеловала в морщинистую щёку и прошептала:

– Спасибо вам. Вы мне надежду вернули, новые крылья дали. Я никогда этого не забуду.

Она обняла меня в ответ и сказала:

– Беги уже. Утри нос этой сволочи банковской. А я помолюсь за тебя.

Я выбежала из кафе и побежала в академию, шумно дыша и задыхаясь, но зато окрылённая и счастливая.

Всё у меня получится.

– Как нет мест? – прошептала обиженно и сжала руки в кулаки.

Куратор развёл руками, потом поправил магические очки и вернулся к своим документам. Это означало, что разговор окончен, я должна уйти.

Вот уж нет!

Это моя единственная надежда. Можно сказать, последний шанс, чтобы выбраться из той ямы, в которую по собственной глупости и наивности угодила.

– Господин Рейн, но такого не может быть! В королевстве ведомств на все академии хватит!

Он длинно вздохнул и поднял на меня взгляд усталых глаз. Когда понял, что я настроена решительно, снял очки, аккуратно убрал их в футляр и только потом снова на меня взглянул и сказал:

– София, распределения назначаются в конце весеннего сезона, но никак не перед зимними праздниками. По какой такой причине вам понадобилась практика в королевском ведомстве, да ещё сейчас? Впереди каникулы, к чему вам утруждать себя работой?

Не хотела я рассказывать о своей ситуации, но выбора нет.

Переминаясь с ноги на ногу и кусая губы, я решилась всё рассказать. Сделала глубокий вдох и на выдохе заговорила:

– Чтобы после окончания не отрабатывать учёбу, я взяла у банка займ. Под залог дома. Но не рассчитала свои силы. Теперь я могу потерять дом.

У куратора глаза стали большими и круглыми.

А я взяла, да рассказала всё с самого начала. И про жениха изменщика, и про слово управляющего банка, которое он как дал, так обратно и взял. Про его грязные намёки не забыла. В конце пустила слезу и горестно всхлипнула.

Господин Рейн протянул мне платок. Вытерла слёзы с лица и шумно высморкавшись, сказала, что встретила подругу своей бабушки, леди Патрицию Сальмен. Она-то и подсказала, какой есть выход.

Куратор покачал головой, когда обратно протянула ему платок.

Убрала его в кармашек сумки. Выстираю и прополощу в вересковой воде. Будет приятно пахнуть. И верну куратор платок. Только пусть сначала даст мне это распределение.

Мужчина поднялся с места и прошёл к окну. Постоял, поглядел на зимнюю пургу, которая в этом году как пришла с началом зимнего месяца, так и хозяйничает уже почти две недели. Потом обернулся и проговорил:

– Леди Тёрнер, ваша ситуация определённо сложная.

– Так и есть, – закивала я. – Очень сложная.

– Вы меня ставите в затруднительное положение, – продолжил он и нахмурил брови. Убрал руки в карманы брюк и длинно вздохнул. – Если я сейчас впишу вас в бланк, то вынужден буду отчитаться, по какой причине отправил вас на практику в конце года. Да ещё и курс у вас не соответствует правилам. Мы распределяем пятые и шестые.

– Пожалуйста, господин Рейн… – взмолилась я и сложила ладошки в молитвенном жесте. – Век буду вам обязана, если пойдёте навстречу.

Облизнула вмиг пересохшие губы и добавила:

– А в отчёте укажите правду. Я нуждалась в…

– Ни в коем случае! – перебил меня куратор. Вернулся к столу и со злости крутанул своё кресло. Тихо выругался, но я услышала.

Он тряхнул головой, затем потёр виски, будто у него разыгралась мигрень.

– София, наша академия – не благотворительный фонд! Ваша ситуация – не повод для распределения, – произнёс он довольно резким тоном.

Закусила губу и до боли впилась ногтями в собственные ладони. Невольно мои глаза вновь наполнились слезами.

– Боги милостивые! Леди, только не разводите здесь сырость! – горестно простонал мужчина.

– Но что мне делать, господин Рейн? – прошептала упавшим и дрожащим голосом. – Банк отберёт у меня дом. А после праздников после повышения цен на недвижимость ещё и наживётся на продаже. Они в выгоде, а я в полном дерьме.

Куратор укоризненно посмотрел на меня и проговорил:

– Леди не пристало грязно выражаться.

Вскинула на него полный тревоги взгляд и сказала:

– А я скоро из леди превращусь в бродяжку. У меня не будет дома и мне придётся жить в ночлежках. И буду выживать на улицах, где преступность и всё такое.

Он провёл рукой по густым светлым волосам и вдруг быстро заговорил:

– В правом нижнем ящике стола найдёте бланки распределения. Верхние уже подписаны мной, деканом и ректором. Впишите все нужные данные сами. Если что, леди Тёрнер, я совершенно не в курсе, как ваше имя оказалось на бланке. Если кто спросит, почему вас отправили работать сейчас, скажите, что за особые заслуги и получили документ по магической почте. А я пока отлучусь… в архив.

Он многозначительно посмотрел на меня, я снова часто закивала и улыбнулась в самой благодарной улыбке.

– Спасибо вам, я…

– Ничего не говорите, леди, – вздохнул куратор. – Спасибо скажите, когда вернётесь с практики.

Он открыл шкаф и достал свой портфель, не глядя больше на меня, покинул кабинет.

Я решительно вздохнула и открыла нужный ящик стола.

Глава 4

ДАРРЕН

– Даррен! Рад, что ты пришёл вовремя, – рассмеялся Волстен, глава всех королевских ведомств и куратор особого ведомства, в котором я служу – «Драконов Его Величества».

– Я всегда пунктуален. Твой сарказм неуместен, Волстен.

– Ах, даже посмеяться уже нельзя. И не будь таким излишне серьёзным!

– Давай ближе к делу, – попросил я.

Волстен длинно вздохнул, вызвав у меня короткую улыбку.

Ему не нужно дышать, так как Волстен – призрак.

Погиб после неудачного эксперимента. Результат его трудов сидит перед ним. Я, как и другие мои шестеро коллег обрели вторую личность и биоформу. Звериную. Стали драконами, в прямом смысле этого слова.

Эксперимент унёс жизнь Волстена, искалечил наши жизни. Но, чтобы судьба с нами не делала, мы умеем выживать. Этому нас учили в военной академии. Этому нас учил сам Волстен.

Минуту спустя, погипнотизировав меня упрямым взглядом и, не добившись никакой реакции, он хмыкнул и поинтересовался:

– Что выпьешь, Рен? Чай? Кофе? Что покрепче?

– Чай, – ответил я.

Волстен кивнул и щёлкнул пальцами. На столике рядом с креслом, где я сидел, появился серебряный поднос с чайничком, молочником, сахарницей и пустой чашкой. Помимо этого была на подносе стояла ваза с хрустящим печеньем и розетка с вареньем. Малиновым.

– Спасибо за варенье, – улыбнулся благодарно.

– Эх, когда смотрю, как вы смакуете десерты, пьёте чай, кофе, виски, или шампанское, на меня такая дикая тоска находит, что я выть начинаю.

– Зато у тебя вечная жизнь, Волстен.

– Э-э-эх, только ради ведомств и живу, Рен. Вы ведь все для меня как дети.

Пока призрак продолжал предаваться воспоминаниям и сетовать на новые поколения, я наполнил чашку чаем. Добавил сливок и с удовольствием сделал глоток.

Теперь нужно выбрать печенье.

Я осмотрел хрустящие кругляши и придирчиво перебрал несколько штук в поисках самой аппетитной. Первое печенье должно быть самым идеальным. Именно первое задаст тон всему чаепитию в целом.

– Даррен! Ты опять ковыряешься в печеньях? – проворчал Волстен и завис над столиком, грозно сложив руки на груди. – Они все одно к одному и совершенно одинаковые. Повар делает печенье по утверждённому стандарту.

Я покачал головой, не соглашаясь с ним.

Наконец, нашёл идеальный вариант. Показываю Волстену печенье и усмехаюсь.

– Видишь? Это печенье идеальное.

– Из всех семерых ты самый ненормальный, Рен, – рассмеялся Волстен.

– Благодарю за комплимент, – хмыкнул в ответ.

Обмакнул печенье в моё любимое малиновое варенье и отправил его целиком в рот.

Прикрыл глаза и захрустел десертом.

Хрустящая карамельно-ванильная и чуть шершавая текстура печенья в сочетании с летним вкусом варенья подарила мне минуты истинного блаженства.

Гастрономическое чудо случилось.

– Кхм… – закряхтел рядом Волстен. – Ненавижу тебя в такие моменты, Рен. С твоей стороны весьма жестоко показывать своё наслаждение в присутствие того, кто не может больше вкушать примитивных радостей жизни.

– Тебе при жизни всё равно запретили есть сладкое и пить алкоголь, – напомнил другу, чем вызвал его ехидный смех.

– В твоих жилах ещё течёт кровь, Рен. Но придёт и твоё время, вот и вспомнишь слова старика, вот и вспомнишь, – смеясь, произнёс Волстен. – Старость никого не минует.

– До неё ещё дожить надо, – хмыкнул и отправил в рот следующее печенье, предварительно щедро извазюкав его в варенье. Пальцы тоже испачкал, но это такая мелочь.

– Да я бы и старости был бы рад, – проговорил Волстен. – Ты видишь перед собой тень жизни, Рен. Я скучаю по многим вещам, даже таким элементарным, как сон, вкусная еда, хорошая ядрёная выпивка… Женщины. По их теплу особенно тоскую… Я похож на паразита. Питаюсь и живу благодаря силе короля. Кстати, вкусное варенье?

– Очень, – кивнул и отправил в рот ложку, полную малиновой амброзии.

Волстен, наблюдая за мной, несколько раз облизнул призрачные губы.

Когда чай был выпит, варенье съедено, а на дне вазочки вместо печенья остались одни крошки, Волстен улыбнулся и заговорил:

– Что ж, а теперь можно и о деле поговорить.

Промокнул губы льняной салфеткой, вытер каждый палец, усмехнулся и проговорил:

– Ты предсказуем, Вол. Ты всегда подсовываешь мне малиновое варенье, когда у тебя для меня припасены дурные вести. Рассказывай.

Волстен опустился в кресло напротив, пытаясь выглядеть живым. Некоторое время он смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

– Знаю, что ты планировал отдых на зимнее празднование Чудогодия, но мне жаль, Рен, ничего не выйдет. Увы, но тебе придётся изменить свои планы. Тебя ждёт одно важное дело.

Он щёлкнул призрачными пальцами и передо мной появился без надписей конверт из белой бумаги.

Взял его и прежде чем открыть, провёл пальцами по конверту.

– Хорошая бумага. Магическая. Отправитель явно влюблён в пафос. Что внутри? Письмо?

– Два приглашения на зимние праздники в замок ста мечей.

– О! – невольно вырвалось у меня.

Замок «ста мечей» – фешенебельный отель с уклоном на sanus per aquam. Его Величество рад посещать это место в летние месяцы. В этом замке часто проходят балы, разные мероприятия для элиты и конечно, он славится своими целебными минеральными процедурами.

Оказаться среди гостей замка – настоящая честь. Ночь в номере замка ста мечей стоит как годовая аренда целого особняка в столице.

Я могу себе позволить подобную роскошь. Но не вижу смысла переплачивать за тот самый пафос.

По факту, в том месте, где расположен замок можно снять уютный домик в горах и наслаждаться уединением, красотой и природными дарами, не купаясь в показной мишуре и не притворяясь кем-то особенным.

И у меня совершенно нет желания оказаться среди напыщенных гостей замка в праздник Чудогодия.

Внимательно посмотрел на Волстена, ожидая подробностей.

Он пошевелил белыми бровями и проговорил:

– Ты не задал главный вопрос, Рен.

Я покачал головой и произнёс:

– Вол, я уже давно не зелёный сопляк. Приглашений два, значит, ты хочешь кого-то навязать мне в спутники. Кто это будет? Кто-то из наших?

Волстен отвёл взгляд, но я успел уловить искру сожаления. И мне это очень не понравилось.

Конверт был вскрыт, я раздвинул бумагу и достал из него два плотных прямоугольных приглашения. Золотым тиснением и с завитушками, по всем правилам элиты, был выведен текст: Д. Ашер, вы приглашены в замок Ста Мечей.

На обратной стороне были оттиснуты цифры: 666.

Что ж, три шестёрки весьма «прелестный» номер.

Взглянул на другое приглашение и нахмурился. Перевернул и увидел цифру 665.

Бросил ожесточённый взгляд на вечного стража и прошипел:

– Волстен, я требую объяснений.

Он всплеснул призрачными руками, взмыл к потолку и проворчал:

– А что здесь объяснять? Ты же видел имя!

– Видел. Кто такой С. Тёрнер? И на кой мне в спутники незнакомец? – прорычал по-звериному. Моему дракону тоже не нравится, когда к работе приставляют соглядатаев. Я – одиночка. Как и остальные мои коллеги.

– Напарник, – усмехнулся он. – Студент. С блестящими перспективами будущего сыщика.

– Волстен, я должен соблюдать этикет и быть вежливым или могу послать тебя, твоего студента и это дело в бездну? – произнёс я обманчиво спокойным голосом.

– Даррен, что же ты так разнервничался? – проговорил призрак. – Ты самый опытный детектив из всех детективов. У тебя огромный опыт и это просто грех не делиться своими знаниями с молодым поколением, у которых, между прочим, природные таланты вести расследования. Не будь жадиной, передай свой опыт этому Тёрнеру. Всего одно дело с молодым напарником. Чего тебе стоит?

Наблюдая мою непримиримость, он добавил с нажимом, явно пытаясь достучаться до моей совести:

– Даррен, это ведь воистину бесценно делиться с другими чем-то своим.

Я вскочил с кресла и опрокинул столик с подносом и чайным сервизом. Бросил конверт с приглашениями в призрака и прорычал:

– Ты издеваешься?

Волстен поймал приглашения, а конверт упал в его кресло.

– Знаешь, а мне что-то уже жаль бедолагу, – рассмеялся Волстен. – Но ничего изменить нельзя, Рен. Из академии пришло срочное, внеплановое, можно сказать экстренное распределение. И так как все имеющиеся дела заняты, то выбор пал на новое, буквально новоиспечённое дело, которое под силу расследовать только тебе. И твоему разовому напарнику.

Волстен опустился в кресло, убрал приглашения в конверт и сказал:

– Одно дело, Рен. Одно дело с напарником студентом и ты получишь повышенный гонорар, затем свой законный отпуск с дополнительной неделей. Неделя – мой тебе подарок.

– Какая «щедрость», – процедил я и заложил руки за спину. Раз начались торги, то стоит выбрать самому себе подарок. – Неделя – это слишком мелко, Вол.

– Хорошо, пусть будет две дополнительные недели, – кивнул страж.

Я помотал головой и предложил свою цену:

– Твой кинжал, Волстен. И тогда я согласен на дело, о котором ещё ничего не знаю. И на твоего студента напарника.

Если бы призраки умели багроветь от гнева, то Волстен бы сейчас напоминал перезревший помидор.

Он взвился к потолку. Лицо исказилось в злобной и страшной гримасе, и по кабинету прокатился замогильный вой:

– Да-а-арррре-е-э-эн! Не-е-э-эт!

– Да, – произнёс я совершенно спокойно.

Я почти не двигался. Стоял и рассматривал книжный шкаф.

– Нет, – прошипел призрак, подлетев ко мне почти вплотную и глядя белесыми глазами в мои. – Ты не смеешь просить мой кинжал. Это подарок короля!

– Этот кинжал – артефакт. И он подчиняется только живым. Зачем он тебе? Просто любоваться его красотой? Брось, Волстен. Давно пора передать эту бесценную вещь… другому поколению. Это ведь воистину бесценно делиться с другими чем-то своим.

Волстен отшатнулся и глядел на меня ещё какое-то время, в надежде, что я отступлю.

– Демоны с тобой! – рявкнул он и бросил в меня конверт, который я ловко перехватил и убрал во внутренний карман камзола.

Потом опустился в кресло и улыбнулся, ожидая услышать подробности дела.

СОФИЯ

– Так-так-так… – произнесла шёпотом, читая бланк распределения. – «Имя студента»…

Вписала своё имя – «С. Тёрнер».

«Курс».

Что ж, впишем как есть – «четвёртый курс».

Потом подумала и добавила: «уровень знаний равен пятому курсу». Что недалеко от истины.

Я знаю программу пятого курса, так как писала ребятам учебные работы. Да и библиотека у нас в академии шикарная, а библиотекарь вообще находка. Он всегда подсовывает мне самые полезные учебники и другие умные книги.

«Особые навыки».

Так, мне нужно стопроцентное одобрение. Значит, пишу…

«Перспективный, очень талантливый будущий сыщик или адвокат по особым делам. Требуется срочная, даже экстренная практика!»

На самом деле после обучения меня вряд ли возьмут работать именно сыщиком, следователем, комиссаром или адвокатом. Женщинам в этом плане сложно, нам позволено быть рядом в качестве помощниц, секретарей, но на повышение даже спустя много-много лет рассчитывать даже не стоит.

Хотя, кто знает? А вдруг мне повезёт, и я всё-таки стану адвокатом или детективом?

Хотелось бы.

– Так, что тут дальше?

А дальше была отдельная графа «Особые примечания» и вот здесь я внесла данные своего договора с банком, имя управляющего. Адрес банка и добавила сумму займа.

Закусила нижнюю губу. Меня распирало нетерпение, но заполнять нужно аккуратно, чтобы не испортить бланк.

«Дата и подпись».

Поставила подпись и на этом бланк был заполнен.

На нём мгновенно все мои каракули вспыхнули синим магическим светом, что означало одно – документ заполнен верно и принят на той стороне.

Затем через несколько секунд справа внизу бланка появилась печать королевского ведомства. Внутри круглой печати был текст.

Присмотрелась и прочитала вслух:

– Ведомство «Драконы Его Величества»…

Бланк распределения выпал у меня из рук.

«Драконы Его Величества» – это не просто ведомство… Это же… Это тайная защита королевства без юридических и политических ограничений!

Там служат лучшие из лучших!

И это я туда умудрилась попасть?

Да они меня живьём сожрут и не подавятся!

Но дело сделано. Обратной дороги нет.

– Ой, мамочки, – прошептала в ужасе и подняла бланк.

Чуть ниже печати проявилась строчка с надписью «Ожидайте дату, время и место прибытия на практику».

И пусть я оказалась в ведомстве, где мне явно будут не рады, я сделаю всё возможное, чтобы проявить себя с лучшей стороны, не подведу куратора, академию и королевство.

Магия, заключённая в бланке-артефакте уже начала делать копии. Пять штук, как по заказу появилось у меня в руках.

Выглядели один в один, как оригинал, только сверху была мелкая надпись «копия». Всё магически заверено. Подделать такой документ невозможно. Управляющий банка пусть от досады сожрёт договор займа и обязательно им подавится.

Я убрала одну копию бланка в другие пустые бланки стола куратора, а оригинал и четыре копии забрала себе. Сложила их вдвое и спрятала во внутренний карман жакета.

Одну копию лично отнесу в банк.

Как и обещала куратору, если кто спросит, как это произошло, скажу, что получила распределение по магической почте.

Крадучись, покинула кабинет куратора и облегчённо выдохнув, направилась на занятия.

Вечером, после учёбы возвращалась из альма-матер с улыбкой.

Я мысленно составляла список дел и первым делом решила отблагодарить тётушку Пати. Именно её совет спас меня от беды. Не забуду и куратора. Без его помощи ничего бы у меня не вышло.

Меня даже колючая, суровая и злющая пурга не пугала.

Настроение у меня было преотличным, я ощущала себя так, будто могу горы свернуть!

Когда добралась домой и разделась, побежала ставить чайник.

Попью чайку с вишнёвым вареньем, отогреюсь и напишу список дел, которые нужно завершить до практики.

Интересно, какое дело у меня будет?

Достала из кармана жакета бланки, развернула и увидела, что на оригинале проступили новые данные.

«Уважаемый практикант С. Тёрнер!

Поздравляем! Вы приняты на службу ведомства «Драконы Его Величества» в качестве временного напарника детектива Даррена Ашера.

Вы обязаны явиться n-го числа по полудню на центральный вокзал Девлиона.

Найдите зимний экспресс на пути за номером тринадцать. Мягкий вагон класса «Люкс». У вагона вас будет ожидать господин Ашер. Все данные по делу у него.

Неявка или опоздание будут приравниваться к нарушению устава ведомства и повлечёт соответственные санкции в виде лишения свободы на шесть месяцев и исключению из академии магии без возможности восстановиться.

С уважением, страж Его Величества Волстен Марлоу».

Это сообщение на бланке я прочитала пять раз и у меня задрожали руки.

Потом я вернулась к дате явки и поняла, что у меня на сборы практически нет времени! Это ведь завтра!

Из нашего городка до столицы Девлион четыре часа езды. Если я завтра должна быть на месте, то какой чай? Какое варенье?

Мне срочно нужно собирать вещи! И мчаться на вокзал, чтобы успеть на полуночный рейс! А ещё нужно отправить в банк копию бланка!

Так, последнее доверю леди Патриции. По пути на вокзал заскочу к ней и попрошу отправить документ в банк.

Начала метаться по дому, как ураган. И как назло у меня всё валилось из рук.

Но я не могла остановиться и передохнуть. Мне нужно было спешить!

Я лучше всё утро проведу на вокзале, чем опоздаю по какой-нибудь нелепой случайности.

О таких курьёзах я много раз читала в приключенческих и детективных романах. А уж, сколько глупых ситуаций происходило в жизни жертв и преступников… Знаем, преподаватели много историй рассказывали.

Глава 5

ДАРРЕН

Вдоль платформы станции Девлиона стоял поезд, называемый «Зимним экспрессом».

Состоял он из штабного вагона, вагона-кухни, вагона-ресторана, вагона СВ и мягкого вагона класса «Люкс».

Проводники ждали своих пассажиров, кутаясь в меховые накидки и содрогаясь от порывов ветра.

Странно, что железнодорожная компания не обеспечивает своих сотрудников артефактами против плохой погоды и холода.

На меня косились с подозрением и любопытством, так как лютый холод не пробирал меня до костей, ведь на мне не было артефакта.

Ветер с упорством трепал мои непослушные волосы, щедро посыпал их снегом, но никак не мог заставить меня замёрзнуть или разочек вздрогнуть.

И моё одеяние не соответствовало нынешним погодным условиям.

Дело не в том, что я закалён армией и суровыми условиями службы. Всё дело в моей крови и магии. Сила огненного дракона никогда не позволит мне замёрзнуть.

У меня было довольно радушное настроение. Я уже смирился с мыслью, что дело расследовать буду в обществе студента.

Посмотрю на юное дарование. Если парень меня впечатлит своими талантами, то возможно, возьму его в личные помощники.

Давно задумывался, чтобы взять к себе на службу того, кто станет выполнять мои мелкие поручения. Довольно сложно найти идеального во всех смыслах помощника. Ведь в первую очередь я должен ему доверять.

Вынул часы на цепочке и нахмурился.

Уже минус одно очко этому Тёрнеру.

У него осталось ровно десять минут, чтобы предстать передо мной и извиниться. Ведь это не я должен ждать его, а он меня.

Если не явится за пять минут до отправления, значит, мы с ним не сработаемся.

Убрал часы и развернул свежую газету, которую держал подмышкой.

Поверх газеты всмотрелся в шумную толпу и вдруг мой взгляд зацепился за девушку, выбивающуюся из толпы.

Она не соответствовала местному обществу.

«Зимний экспресс» – удовольствие для богатых особ. Юные прелестницы если и путешествуют этим поездом, то либо в сопровождении родителей и компаньонок, либо в качестве любовницы престарелого богача.

Девчонка же что-то или кого-то высматривала. Она была совершенно одна и волочила за собой видавший лучшие времена потёртый кожаный чемодан коричневого классического оттенка.

Склонил голову и всмотрелся в её лицо. В её глазах цвета моря в обрамлении густых чёрных ресниц отчётливо выделялись потерянность и страх.

Ростом девушка была чуть выше среднего, но при этом выглядела хрупким созданием.

Одним словом, одно сплошное юное очарование, которое ещё не покинула невинность.

И вот она подошла к высокому усатому мужчине у соседнего со мной вагона, улыбнулась ему и утратила мой интерес.

Я хлопнул газетой, зажал её локтём и вновь взглянул на часы.

Что ж, Тёрнер окончательно пал в моих глазах, даже так и не представ передо мной.

Порыв холодного ветра промчался по платформе и рядом со мной кто-то оглушительно чихнул.

Раздражённо взглянул на этого нарушителя и удивлённо уставился на это милое создание.

Она открыла уже свой розовый рот, чтобы что-то мне сказать, или спросить, но вновь чихнула.

Я скривился и посочувствовал тому, кто будет ехать с ней в одном купе или просто по соседству.

Девушка задрожала от холода, достала из кармана старенького пальто платок и шумно высморкалась.

И что она здесь забыла?

– Простите, господин, – пропело это недоразумение сиплым, уже немного простуженным, но весьма приятным голоском. – Не подскажите мне, я правильно пришла? Вот этот вагон – люкс?

Я хмыкнул.

Мне бы не обратить на неё внимания и отправиться в своё купе.

Забыть о ничтожном «напарнике», который даже не удостоил себя чести явиться на станцию. Очевидно, тюремное заключение и отчисление из академии для него верх мечтаний. И забыть об этой девушке с большими синими глазами, в которых плещется отчаяние и розовыми пухлыми губами, которые созданы для поцелуев. Но я всё же не совсем мерзавец и потому насмешливо ответил:

– Всё верно, леди. Это вагон класса «Люкс». Вы не ошиблись. Тем более на вагоне большими буквами всё написано.

Она бросила взгляд на вагон и увидела надпись. Розовое от мороза лицо стало ещё розовее.

Она посмотрела на меня с благодарностью, и вместе со смущением её глаза вспыхнули радостью.

– Ох, какое облегчение! – рассмеялось это недоразумение.

Затем она зачем-то оставила свой страшный чемодан рядом со мной и бросилась к проводнику, схватила того за грудки и громко затараторила:

– Господин! Господин! Не могли бы вы позвать господина Даррена Ашера! Он очень ждёт меня! У него мой билет на этот поезд!

– Леди, успокойтесь. Сначала я проверю список… – проговорил проводник и оторвал от себя крепкие руки девушки.

А я буквально застыл, где стоял. Едва ли не корни пустил на этой проклятой станции. Впился взглядом в это недоразумение и едва не раскрошил свои часы. Сжал их в руке до хруста, но вовремя опомнился и убрал их в карман.

Меня мгновенно заполнило глухое раздражение.

Волстен знал? Знал и не сказал мне, что напарник – девчонка?!

В груди начало зарождаться утробное рычание.

Тряхнул головой, взял себя в руки и двинулся к ней обманчиво ленивой походкой. Резко остановившись у неё за спиной, ледяным тоном поинтересовался:

– Леди? Вы и есть Эс Тёрнер?

Девушка рывком обернулась и уткнулась своим мокрым и сопливым носом мне в грудь, потом подняла ко мне лицо и захлопала глазами. Я готов был зарычать, дыхнуть пламенем и спалить к демонам эту глазастую.

Она же, шмыгнула носом, невинно произнесла:

– Нет. Я не Эс Тёрнер. Моё имя София Тёрнер, господин.

А после её глаза сильнее расширились, будто она узнала меня. Я нахмурился и на всякий случай отступил на один шаг.

На её лице заиграла до омерзения счастливая улыбка. К ещё большему моему раздражению она приложила застывшие, покрасневшие от холода ладошки к щекам и радостно выдохнула:

– А вы – Даррен Ашер! Какое счастье, что вы здесь!

«Прелестно!»

Я уверен наверняка, что это чудовище разбирается в частном сыске не больше, чем в блошиных боях.

СОФИЯ

Я едва успела!

Ещё бы чуть-чуть и вся моя афера провалилась бы, так толком и не начавшись.

Собралась я быстро. В чемодан бросила всё самое необходимое, как мне кажется. Проверить времени не было, но я надеялась, что это так.

А когда уже мчалась к леди Патриции, поняла, что забыла чемодан дома и мчалась совершенно налегке.

Пришлось возвращаться, ругая себя на все лады. Снимать охранные чары, потом волочить тяжёлый чемодан.

И чего я туда накидала? Булыжников?

И снова ставить на дом охранные чары, а потом уже мчаться со скоростью улитки до дома леди.

Поймать свободного извозчика как назло не удавалось.

Никто не желает работать холодными вечерами. Нет, ну что за жизнь, а?

В итоге, копию бланка распределения для банка я благополучно оставила тётушке Пати.

Она очень порадовалась за меня и клятвенно заверила, что лично засунет в глотку управляющего сей документ. А после, когда я вернусь, в лицах и красках расскажет мне, как это было.

Именно она вызвала мне извозчика, и я смогла, утирая пот, переводя дыхание и улыбаться до ушей, добраться до вокзала. Я успела на поезд до столицы.

Только сам поезд никуда не спешил.

Мало того, что артефакт обогрева вышел из строя. Мне пришлось всю поездку дрожать от холода и мечтать о горячем чае и тёплой постельке. Так ещё я умудрилась порвать пальто и потерять варежки!

С горем пополам до столицы добралась.

Потом ещё до центрального вокзала добиралась частями – немного с извозчиком проехала, а потом пешком топала. В Девлионе ценник у кэбменов просто астрономический! Я буквально от сердца оторвала свои кровные.

В итоге, невыспавшаяся, уставшая, рассеянная и простывшая, добралась до места назначения.

У меня от усталости голова едва соображала и я дальше своего носа не видела. Кое-как отыскала нужный мне «Зимний экспресс». И нет в этом ничего смешного. Центральный вокзал столицы оказался не просто огромным, а гигантским! Здесь нужна отдельно составленная карта, чтобы найти нужный путь, платформу и так далее…

Но я справилась и чувствовала себя всесильной героиней. Правда, с соплями.

А потом я нашла и своего наставника-напарника.

Ох, он был чудо, как хорош! И настоящий джентльмен. Ну, это я сначала так думала…

Я одарила мужчину улыбкой, полной счастья и облегчения, ведь я поняла, что это он – мой детектив.

Меня переполняли эмоции, и я приложила ладошки к щекам и радостно выдохнула:

– Вы – Даррен Ашер!

Мужчина вдруг нахмурился и напряжённо ответил:

– Да. Даррен Ашер – это я.

Прикусила нижнюю губу, кивнула и произнесла, указывая на свой чемодан за его спиной:

– Господин Ашер, если вам не сложно, не могли бы вы занести в вагон мой чемодан? У меня руки заледенели… Пожалуйста.

У меня руки не просто замёрзли, они уже отваливались таскать этого гада.

Надо было давно скопить нужную сумму и купить пространственный облегчённый саквояж. Бабуля хотела мне такой подарить, увы, не успела.

– Я? – сильно удивился детектив.

Я закивала и снова улыбнулась ему.

Не зря же говорят, что улыбка творит чудеса. Вот сейчас и проверим, насколько верно это утверждение.

Даррен Ашер одарил меня взглядом полным презрения, негодования и даже отвращения и я поняла, что сейчас он едва сдерживает рвущиеся с языка ругательства.

По его вспыхнувшим жидким золотом глазам стало предельно ясно, что он разозлился.

Кажется, своей просьбой я его оскорбила.

И вот зачем я попросила? Надо самой всё делать и будет проще жить.

– Раз так вышло, что по каким-то довольно странным обстоятельствам вы попали на экстренное распределение и отправляетесь со мной на дело, то вы, Сара Тёрнер…

Моя улыбка померкла.

– Я не Сара. Моё имя София, – напомнила мужчине.

– Неважно. Главное, вы должны запомнить одну важную вещь.

– Д-да… Хорошо. А какую? – произнесла с вселенской печалью.

Мужчина вдруг прикрыл глаза, поджал губы, сжал пальцами переносицу, будто я своим присутствием вызвала у него головную боль. Затем он шумно выдохнул и взглянул на меня строго, жёстко, обжигающе зло и ледяным тоном заявил:

– Ваш быт леди совершенно не касается меня. Избавьте меня от своей суеты и хлопот. Будьте собраны и всегда готовы выполнять мои поручения. А лучше просто сидите тихо, чтобы я вас не видел и не слышал. И не мешайте мне. Я вам не нянька. Вам всё ясно?

Я шмыгнула носом. Кивнула. Опустила покаянно голову и произнесла виновато:

– Простите, пожалуйста. Я не… Я не хотела создавать вам проблем… Я не стану вам помехой и обузой. Обещаю.

– Верится с трудом, – процедил он. – И как вы такая жалкая считаетесь на курсе гением сыска? В академии совсем не осталось талантов?

Слова детектива прозвучали крайне обидно, они резанули сердце.

Не такая я уж бестолковая, устала просто. Ещё простыла, проголодалась и замёрзла.

Знал бы он всю правду…

Я вжала голову в плечи и опустила взгляд на свои ботинки.

Потеряла варежки, порвала подол пальто. Так ещё где-то умудрилась найти свежую коровью лепёшку и наступила в неё.

Правый ботинок был щедро извозюкан в противной коричневой субстанции, которая на холоде намертво пристыла к подошве и мыску моего сапожка.

Надеюсь, никто не увидел этого кошмара.

Посмотрела на хмурого Даррена Ашера.

Детектив вынул из кармана своего лёгкого, надетого совсем не по погоде пальто два билета, и отдал их проводнику с распоряжением:

– Вызовите носильщика. Багаж этой леди должен быть в поезде. Немедленно.

– Конечно, милорд, – ответил проводник и поклонился детективу. Тут же махнул кому-то рукой и прикрикнул: – Живо! Вон тот чемодан сюда неси!

А я застыла, вытянув губы уточкой.

Милорд?

Мой напарник носит титул?

Он граф?

Или что ещё хуже, герцог?

Ой, мама.

Пока я думала, детектив уже поднялся и скрылся в вагоне. За ним последовал несчастный носильщик. Он с кряхтением тащил мой чемодан и выглядел так, будто готов проклясть меня до седьмого колена. Но я сделала лицо кирпичом.

– Леди, следуйте за мной, – позвал меня проводник.

Когда я оказалась в небольшом тамбуре, то увидела над входной дверью латунную табличку с гравировкой на ней – «Комфорт превыше всего».

Мне страшно подумать, сколько стоит билет на зимний экспресс.

Оказавшись внутри, я не сдержала восхищённого вздоха. Просто не смогла удержать свои эмоции.

На интерьере экспресса владельцы явно не экономили.

Вагон был задрапирован тяжёлым и благородным господином-бархатом потрясающего глубокого винного оттенка.

Потолок был высокий и украшен хрустальными люстрами с золотыми деталями.

Магический свет дарил мягкость и уют. Не мерцал, не раздражал.

Вагон хорошо отапливался согревающими артефактами. При этом не пережигали воздух, а значит, кристаллы в артефактах вовремя менялись и заправлялись.

Двери, потолок, стены изготовлены из полированного и редкой породы дерева.

Я увидела логотип. Это очень дорогая порода. Данный вид не вырубают в лесах, а выращивают в специальных «зелёных» питомниках для тех, кто производит продукцию из дерева. Стоимость просто запредельная.

Под ногами великолепной работы паркет той же породы дерева, что и стены. Паркт обработан чарами, заглушающими шаги.

– Ваше купе, леди, – произнёс проводник, открыв мне двери.

Какое счастье, что купе у нас с милордом раздельные.

– В вашей душевой имеется горячая и холодная вода. До отбытия поезда не рекомендую пользоваться ни туалетом, ни душем.

Отдельная душевая и туалет?!

Вот это да!

– Благодарю вас, – произнесла с широкой улыбкой, и вдруг меня резко повело. Перед глазами качнулось моё купе, и я едва не упала в объятия носильщика.

И почему этот парнишка всё ещё здесь?

Он схватил меня за плечи и чуть встряхнул.

– Эй, леди? Вам плохо? – крикнул он излишне громко.

– Нет, всё в порядке, просто устала, – произнесла едва слышно. Я еле ворочала языком.

– Тогда ладно. Ну-у-у… Ваш поезд скоро отправляется… – проговорил он и уставился на меня многозначительно.

Я покрутила головой и увидела, что проводник уже ушёл.

– Э-эм… Это очень хорошо, – пробормотала я. Потом похлопала по чемодану и добавила: – Спасибо вам за помощь.

Парень перестал быть любезным, нахмурился и рявкнул:

– «Спасибо» карман не наполнит, леди!

И до меня дошло. Проклятые чаевые.

Вот лучше бы я сама свой чемодан дотащила.

Я понятия не имела, какой здесь тариф. Если как у местных извозчиков, то это будет катастрофа.

Достала из поясной сумочки кошелёк и выдала ему три медяка.

Парень скептически вздёрнул одну бровь.

Я добавила ещё одну монету. Он усмехнулся и покачал головой, а я начала злиться.

Добавила ещё одну медяшку и твёрдым тоном заявила:

– Благодарю вас за услугу. Можете быть свободны.

На пять медяков можно купить пять буханок наисвежайшего и самого лучшего хлеба, а он носом воротит!

Парень хмыкнул, убрал деньги в карман и ушёл.

А я с грустью посмотрела на кошелёк, который значительно опустел.

«Вот раз детектив позвал носильщика, сам бы с ним и расплатился», – подумала печально и опустилась на мягкий диванчик.

Достала платок и высморкалась.

Затем пальцами сжала виски и закрыла глаза.

Мне срочно нужен куриный бульон и настойка от простудной хвори, которую я захватила с собой.

Захватила ведь?

Покосилась на чемодан и попыталась вспомнить, взяла ли коробку с зельями и настойками для первой помощи или нет?

Если нет, то это будет беда-беда.

Чтобы узнать наверняка нужно залезть в чемодан, но мне сейчас очень лень.

Немного передохну, отогреюсь, а когда поезд тронется, достану настойку (я всё ещё надеюсь, что она в чемодане).

Покосилась на столик у окна и увидела ресторанное меню. Улыбнулась и взяла кожаную папку. Открыла и…

– Серьёзно? – выдохнула поражённо.

Куриный бульон стоил целых десять серебряных монет! А чашка чая – одну серебряную!

Чтобы вы понимали, за одну серебряную монету я могу купить простое, но качественное платье. Например, из шерсти.

А тут какой-то суп из курицы стоил десять монет серебром! И чай в меню предлагали за один серебряный. Что за цены?!

Да у меня всего-то осталось пятьдесят серебрушек и тридцать две медяшки.

Может, я ещё успею сбегать на вокзал и прикупить пирожков? На всю дорогу.

Я видела там несколько буфетов. Но так как спешила, прошла мимо. А сейчас вот пожалела.

И только я поднялась с диванчика, как поезд отдал длинный сигнал ту-у-у-у!

Он дёрнулся, и я упала обратно на диван.

С надеждой подумала, может, детектив Ашер, когда будет вводить меня в курс дела, угостит куриным бульоном?

Ему ведь нужен живой и здоровый напарник, верно?

Или не нужен?

Глава 6

СОФИЯ

Меня захлестнуло чувство одиночества и потери.

Роскошный экспресс уносил меня в неизвестность.

Мои однокурсницы и однокурсники остались дома в окружении своих родных и друзей. Скоро Чудогодие, праздник новых надежд, мечты и начинаний.

Только я одна, если не считать детектива Ашера.

Но вряд ли он будет общаться со мной. Судя по всему, мужчина ожидал увидеть напарником парня, а не девушку. Вон как разозлился.

Открыла чемодан и среди как попало брошенных вещей, отыскала коробку с зельями первой помощи. Хоть тут повезло.

Накапала себе ровно тринадцать капель чудодейственной микстуры и отправила в рот. Проглотила горькую, вязкую жидкость и скривилась.

Ничего-ничего, горечь можно перетерпеть, зато хворь быстро отступит.

Потом достала из чемодана гребень. Перевернула всё содержимое и нашла крем, мыло и умывательную воду. Мазил на моём лице нет, но дорожную пыль и усталость водичка тоже смоет, придаст моему лицу свежий вид.

Прошла в личную душевую и вновь ахнула.

– Чудеса-а-а! – протянула благоговейно.

Хоть и маленькое помещение, но всё грамотно спланировано. Отделано тем же деревом. Всё чистое, идеальное, уютное. И даже движение поезда не так сильно ощущается, как это было в дешёвом междугороднем.

Сгрудила свои вещи на столик у раковины и посмотрела на своё отражение в овальном зеркале.

И от потрясения раскрыла рот, широко распахнула глаза.

От ужаса приложила ладони к лицу.

Вид у меня был ужасный.

– Хуже не бывает, – прошептала своему отражению, позабыв про все свои несчастья.

Как наяву услышала укоризненный голос бабушки:

«Соня, да что с тобой приключилось? Ты ведь девушка! Леди! Ты не можешь позволить себе выглядеть как пугало! Немедленно возьми себя в руки!»

Это правда, сейчас я выглядела до омерзения жалко.

Теперь понятно, почему детектив Даррен Ашер смотрел на меня насмешливо и разозлился, когда узнал, что я его напарница. Я выглядела как побродяжка. Пыльная, потерянная, несчастная.

От такой хочется держаться как можно дальше.

Самой от себя вдруг стало противно.

Показала некрасивому отражению язык и тут мне вздумалось резко и по-великански чихнуть.

И я чуть язык себе не откусила!

Тряхнула головой и включила воду. Мне не пришлось использовать своё мыло.

Тщательно вымыла руки мылом, которое предлагалось зимним экспрессом. Запахло туманным морозом, горькими ягодами и сахарной пудрой. Необычный, но аромат приятный.

Затем умыла лицо и шею. Ополоснула личико своей водой.

Потом открыла баночку с чудодейственным кремом, сваренным по рецепту моей бабулечки.

Она научила меня всем хитростям. Говорила, что хоть магии в роду Тёрнер немного, зато какая эта магия! Одна капля, пропитанная улыбкой, светом и добром души сотворит чудеса.

Мой крем был жирный и приятного персикового цвета. Он пахнет сочностью кисло-сладких яблок, розовыми пионами, тёплым дыханием мёда и окутан сладостью сливы.

Все ингредиенты были собраны мной лично в нужные лунные дни и срезаны серебряным ножом.

Нанесла крем на лицо, шею и начала втирать. Крем легко впитывался, не оставлял жирного блеска. Кожа после него стала нежная-нежная и не липкая.

Смазала кремом и руки.

Буквально минута-две и моя кожа порозовела, приобрела отдохнувший и здоровый вид. Исчезли болезненная бледность и тёмные круги под глазами. Небольшие морщинки усталости разгладились. Краснота с кожи рук как испарилась и пропала гадкая стянутость, да сухость.

Ну вот, теперь я стала выглядеть чуточку приличнее.

Осталось причёску в порядок привести и переодеться в свежее и чистое платье.

Гребень у меня был бесподобный. Не простой гребень – артефакт.

Волосы мои разлохматились и свисали тонкими закрученными прядками. Пучок на затылке выглядел неважно.

Этот гребень, по сути, стоил небольшое состояние. Его невозможно продать, подарить, потерять. Эта та драгоценная вещь, которая навсегда остаётся в семье и передаётся из поколения в поколение.

Фамильное наследие.

Гребень был из лунного золота. Правда, чуть потемнел от времени. И украшен десятками мелких, безупречных по красоте бриллиантов и тремя большими гладкими кабошонами из бирюзы.

Он совершенно не вязался с моей скромной и неброской одеждой.

Подушечками пальцев провела по изящным камням.

На меня нахлынули добрые тёплые воспоминания…

Тряхнула головой, прогоняя призраков прошлого, и вынула все шпильки из пучка.

Провела гребнем по спутавшимся волосам.

Артефакт вернул моим волосам блеск, объём, чистоту. Улыбнулась и тряхнула волосами.

Закусила нижнюю губу, размышляя, какую причёску выбрать и решила, что пусть снова будет строгая классика. Сжала на гребне центральный бирюзовый камень.

Выбор причёсок у артефакта невелик.

Первый кабошон – это коса вокруг головы в виде короны.

Центральный – пучок на затылке, но каждый раз заплетён по-разному.

Последний – всегда нечто прекрасное.

Провела гребнем по волосам и магия артефакта собрала волосы в низкий и объёмный пучок. Но артефакт, вдруг решил пошалить и добавил из отдельных локонов бант!

Покачала головой, улыбнулась и украсила причёску гребнем.

Осталось лишь переодеться и переобуться. Не пристало леди ходить в обуви, изгвазданной в коровьем дерьме.

Достала из чемодана тёмно-зелёного цвета шерстяную юбку, такую же жилетку и белоснежную накрахмаленную блузку.

Переоделась и переобулась в сменные ботинки. Уже старенькие и видно, что поношенные. Зато чистые, ухоженные.

Эх, сложно себя убедить, что что-то старое – хорошее. Это не так.

Теперь я выглядела прилично.

Сложила платье в очистительный чехол, а ботинки в очистительный пыльник.

Мысленно отругала себя, что не зарядила артефакт для очистки обуви.

Очень надеюсь, что этого заряда хватит на мои ботиночки.

Достала из чемодана свой профессиональный саквояж из чёрной кожи и погладила его.

Быть может, если я покажу детективу Ашеру свои инструменты, он, хоть на капельку зауважает меня?

Затем я тщательно высморкалась, ещё немного погрустила, что не видать мне куриного целебного супа и взяла себя в руки.

Мои синие глаза стали ясными, лицо – спокойным.

Душевные терзания и себяжаление спрятала поглубже. Я постаралась стать хладнокровной. Невозмутимой. Энергичной.

Эмоции и чувства туманят сознание. Так говорит профессор в академии.

И едва я закончила приводить себя в порядок и застегнула чемодан, как в двери моего купе раздался стук. Невольно вздрогнула и услышала голос за дверью:

– Леди Тёрнер, откройте.

Даррен Ашер.

Нервно сглотнула. Облизнула губы. Поправила несуществующие складки на платье и только потом открыла дверь.

Детектив на миг замер и внимательно оглядел меня. Определённо, изменения были налицо и он увидел, что я не замарашка и не побродяжка.

Я действительно, леди. Из благородного рода, хоть и обнищавшего.

Мне стало неловко от его пронзительного и излишне внимательно взгляда, словно мужчина пытался отыскать на моей одежде пятна и дырки. Но их точно нет.

Не зная, куда деть чуть подрагивающие от волнения руки, убрала их за спину. А ещё от сильного волнения я одарила мужчину блистательной улыбкой. Мои губы сами собой растянулись, демонстрируя детективу мои идеальные белые зубы.

– Что ж, вижу, вы уже расположились, – проговорил он и слегка скривился.

Я кивнула и с той же счастливой улыбкой ответила:

– Да, здесь замечательно. Удобно и очень уютно. Никогда не путешествовала «Зимним экспрессом»!

Мужчина хмыкнул и довольно надменно произнёс:

– Очень «рад» за вас. Нам нужно ближе познакомиться. Раз академия направила вас на практику, а ведомство приняло запрос, хочу я того или нет, но вынужден ввести вас в курс дела. Я объясню вам прописные правила поведения во время предстоящего расследования.

Я часто закивала и с энтузиазмом ответила:

– Да-да, конечно! Я к вашим услугам! Я буду внимательна к вашим словам и всем деталям!

Мужчина как-то раздражённо выдохнул и произнёс:

– Следуйте за мной, Сара.

Моя улыбка тут же сошла на «нет».

Он специально называет меня другим именем? Уже второй раз.

Не поверю, что детектив из ведомства «Драконы Его Величества» не в силах запомнить довольно простое имя – София.

– Господин, меня зовут не Сара. Моё имя София, – поправила его, стараясь быть ненавязчивой.

Даррен одарил меня таким тяжёлым и крайне недовольным взглядом, будто поймал меня на чём-то незаконном. Потом вошёл в моё купе, закрыл за собой дверь и, буравя меня гневным взглядом, прищурил глаза цвета огня.

Я сделала шаг назад и подивилась, как вдруг просторное купе стало казаться маленьким, даже крохотным. Этот мужчина буквально занял собой всё пространство.

Моего нюха настиг его аромат – лёгкий, притягательный, тёплый, будто меня коснулось ласковое солнце в морозный день. От детектива пахло очень приятно, даже вкусно – пряностью имбиря и розмарина, а ещё теплом кедра, мускусом, мхом и… лёгким намёком на дым от костра.

Заморгала, немного дезориентированная теплом и насыщенностью его сильной ауры и зудящего раздражения, причиной которого определённо выступала моя скромная персона.

Даррен приблизился ко мне практически вплотную и навис надо мной, как громадная скала. Я задрала голову, глядя в его чуть светящиеся глаза и гулко сглотнула. Детектив ледяным тоном произнёс:

– Вы видимо не осознаёте, какую удачу поймали за хвост. Практика в ведомстве «Драконов» – билет на государственную службу, и не рядовым сотрудником. Хотя я искренне не понимаю, зачем вам это сдалось. Для женщины великое благо выйти замуж и занять подобающее место в обществе.

Вспомнила своего бывшего жениха и внутренне скривилась. Вот уж нет.

Мужчина склонился чуть ближе и добавил резче:

– Запомните, от меня будет зависеть результат вашей практики. Мне придётся писать резюме и характеристику о вашей работе. Раз вы в полном моём подчинении, леди, то вы будете отзываться на любое имя – Сара, Мара, Кейтлин, Мэри и любое другое, какое придёт мне в голову. Вы не станете поправлять меня. Вам всё ясно? Или вам нужно повторить?

Внутренне я задрожала и поёжилась. Аура детектива подавляла. Он был магически силён, и эта сила давила, даже плющила меня.

Обняла себя за плечи и кивнула.

А потом, словно отряхнулась и гордо вздёрнула подбородок. Никто не станет называть меня чужим именем. Потому бодро сказала:

– Я всё поняла! Готова выслушать всю информацию о деле, господин… Дэрек Ашер.

Лицо детектива нужно было видеть в этот эпический момент.

Я тут же пожалела о своей дерзости, так как он едва ли не зашипел на меня:

– Ваш юмор неуместен, леди. Когда достигните моего уровня магии, соответственного положения, тогда, возможно, вы позволите себе подобные шуточки. Для вас я лорд Ашер, либо детектив Ашер, либо господин. Никак иначе.

Да, поставил он меня на место, так поставил. И он ведь прав.

Вдоволь налюбовавшись моим позорно малиновым лицом, он уже мягче сказал:

– А теперь следуйте за мной, леди Тёрнер. Сейчас время обеда. В ресторане и поговорим.

И вот тут я действительно пожалела о своей шуточке.

Я ведь не смогу расплатиться за свой обед. Точнее, смогу. Разово. Но не стану. Это же расточительство! Платить такие бешеные суммы за простую еду.

Набравшись смелости, ещё сильнее краснея от стыда, я пробормотала:

– Простите, господин. Я больше не посмею дерзить вам. Это было неуместно с моей стороны.

– Забыли, – кивнул он и открыл двери.

Уже сделал шаг и я выпалила:

– Простите! Но у меня нет средств, чтобы оплатить свой обед!

Он обернулся и взглянул на меня как на нечто омерзительное. Будто перед ним не девушка, а премерзкая сколопёндра.

– Я просто… меню посмотрела… – промямлила и поковыряла пальчиком кожаную папочку с этим самым меню.

Мужчина длинно выдохнул и с сарказмом произнёс:

– Какая «неожиданность».

А потом добавил:

– Следуйте за мной. Я не привык отдавать приказы и распоряжения дважды.

Глава 7

СОФИЯ

Вагон-ресторан произвёл на меня впечатление не меньше, чем наш вагон и моё купе.

Едва мы переступили порог ресторана, я словно оказалась в сказке. И в этот раз я сдержала вздох удивления и восхищения.

Вряд ли Даррен Ашер оценит, если начну вслух радоваться.

Возможно, причиной той сказочной атмосферы был особый запах дерева, кожи, кофе, смешанный с запахами свежеиспечённого хлеба.

Возможно, всё дело в оформлении – все столики застелены белоснежными скатертями, сервированные изысканными бокалами, тарелками, столовыми приборами. А ещё каждый столик был украшен сверкающими серебряными подсвечниками с магическими мерцающими свечами в них и вазой с букетом свежих алых роз.

Сиденья все были цвета сливок. Ковёр – тёмно-алый. На потолке люстры из хрусталя. Освещение мягкое, приятное.

И конечно, в ресторане, как и в нашем вагоне, было комфортно тепло.

Успокаивающе действовали кельнеры. Все вежливые, ненавязчивые.

Расположились мы с детективом за крайним столиком. За нами был тупик. Стратегически удобная позиция.

Даррен Ашер со своего места мог наблюдать за всеми посетителями. Они были у него как на ладони.

А я наоборот, сидела спиной ко всем гостям ресторана и удостоилась чести лицезреть мужчину и то, как он будет вкушать блюда.

Интересно, я сразу подавлюсь или справлюсь с задачей и не уроню своё лицо? Просто давненько у меня не было обедов со знатными особами.

Едва мы заняли свои места, как к нам подошёл кельнер.

– Предлагаю вкусить самые лакомые блюда, милорд, леди, – обратился он к нам с ненавязчивой улыбкой.

– Какое у вас блюдо дня? – поинтересовался детектив.

– Ростбиф с Яршинским пудингом, – гордо ответил кельнер.

Ого. Яршинский пудинг – это изделие из жидкого пресного теста, которое запекается под ростбифом на решётке. Затем его наполняют соком, он впитывает в себя весь мясной сок. Ростбиф и пудинг всегда подают в паре. А ещё Яршинский пудинг просто обязан иметь углубление в центре, куда необходимо налить сочную, густую и ароматную подливку, а также приподнятые края, при этом с хрустящей румяной корочкой.

А сам ростбиф делают из нежнейшей телятины, которая буквально тает во рту. Блюдо имеет особенный, изысканный аромат.

Я ела Ростбиф с Яршинским пудингом всего три раза в жизни. Это было незабываемо.

Детектив благодушно кивнул и сказал:

– Две порции. Помимо основного блюда ваши фирменные закуски, а для леди ещё куриный бульон. Из напитков чай с молоком. И подайте к чаю варенье – малиновое. Шесть креманок. И воздушные булочки в сметанной заливке. София? У вас есть ещё пожелания?

Я замялась и решила немного понаглеть, раз детектив меня угощает.

– Мне к чаю всё тоже самое, только варенье вишнёвое. Шесть креманок, пожалуйста.

Кельнер если удивлён нашим заказом к чаю, то виду не подал. Вот что значит профессионализм.

Он поставил на стол хрустальный запотевший графин с лимонно-мятной водой и пока покинул нас, отправился исполнять наш заказ.

Когда он ушёл, Даррен с усмешкой поинтересовался у меня:

– Шесть креманок вишнёвого варенья? София, вы серьёзно или решили передразнить меня?

Захлопала глазами, не совсем понимая его сарказм и почему он решил, что я дразнюсь. Облизнула губы и осторожно проговорила:

– Ни в коем разе я вас не дразню, господин. И что такого, что я тоже заказала варенье? Вы заказали шесть креманок. Только малинового варенья. А я обожаю вишнёвое. Вот.

Он растянул губы в ещё большей усмешке и произнёс:

– София, на меня не повлияет даже несколько банок варенья. Есть такая особенность организма. А вот вы вряд ли легко переживёте эти шесть креманок.

Он тут же стал серьёзным и добавил:

– Нет, мне не жалко. Просто потом не желаю нянчиться с вами и наблюдать ваши страдания животом.

Одарила мужчину сияющей улыбкой и сказала:

– Благодарю вас за заботу, господин Ашер. Но вы не волнуйтесь на сей счёт. Мой организм легко справится с вареньем. Тем более, вишнёвое – моя слабость. Но если вдруг живот и заболит, то у меня с собой прихвачено действенное средство. Помогает мгновенно. Я ведь уже говорила вам, что не стану обузой. Я сдержу слово.

Он хмыкнул и кивнул со словами:

– Что ж, хорошо. Ваше тело – ваше дело.

Мужчина вдруг достал из внутреннего кармана свёрнутые и перевязанные лентой документы и принялся их изучать.

А я взяла салфетку со стола, бросила на колени и некоторое время издевалась над ней. Крутила ткань, вертела, складывала в фигуры, мяла и в итоге, устав от собственной стеснительности, решила поблагодарить мужчину, что решил угостить меня обедом.

Я видела цены в меню и мне дурно от одной только мысли, что Даррен Ашер оставит здесь небольшое состояние.

– Господин Даррен? – обратилась к детективу.

Он неохотно оторвал взгляд от чтения и вопросительно посмотрел на меня. Я снова облизнула губы, и в очередной раз с силой смяв салфетку, произнесла, отчего-то сильно смущаясь:

– Я хотела поблагодарить вас за этот обед. Я… я не ожидала, не знала, что бывают такие цены на обычные блюда… Я… Мне очень неловко и я безмерно вам бла…

Он вдруг с силой бросил бумаги на столик. Они издали хлёсткий хлопок. Я вздрогнула и умолкла на полуслове. А детектив сложил руки в замок, и раздражённо глядя на меня, подался ко мне и процедил:

– Леди Тёрнер, я попрошу вас один единственный раз об одной услуге. Оставьте эти ваши жалкие благодарности! Они до омерзения злят. Если бы я не хотел вас угощать, то так бы и сказал. Это раз. И два…

Он вдруг откинулся в кресле, расцепил руки и погладил подбородок, рассматривая меня как-то оценивающе и задумчиво, словно ему пришла одна мысль…

– И два, – заговорил он снова, но уже каким-то странным тоном, предвкушающим, – угощаю вас не я, леди.

– Как это? – прошептала удивлённо.

– Вот так. Элементарно. Вас леди Тёрнер угощает ведомство. Оно же и оплачивает ваше путешествие в «Зимнем экспрессе». И раз уж мы заговорили о материальной стороне дела, то думаю, мы можем запустить руку в карман ведомства поглубже, и обновить, к примеру, ваш гардероб. Волстен «обрадуется» дополнительным расходам. Это будет замечательный подарок старику на Чудогодие.

Я вся напряглась. Даже шею потёрла, чтобы расслабиться хоть немного.

– М-может н-не надо никуда руку запускать? – прошептала в лёгкой панике.

– Надо, леди. Надо, – довольный собой и своей идеей, произнёс Даррен. Потом постучал длинным ухоженым указательным пальцем по бумагам и вдруг спросил меня: – И раз уж мы решили вопрос денег, ответьте, София, как вы могли заложить дом под столь грабительские проценты?

Я бросила взгляд на бумаги и увидела надпись вверху… «Личное дело Софии Тёрнер».

Мне стало дурно. Я ощутила, как побледнела. Мне вдруг стало тяжело дышать.

Я судорожно схватила бокал, графин и дрожащей рукой налила себе воды.

Практически залпом всё выпила и жалобно выдохнула:

– Вы так быстро всё узнали?

Мужчина явно был удивлён моей реакцией. Он задумчиво посмотрела мне в глаза и проговорил:

– Шестое чувство мне подсказывает, что ваше неожиданно экстренное распределение случилось не просто так…

– Нет! – выпалила излишне быстро и зажмурила глаза.

Кому я пытаюсь лгать? Дракону Его Величества? Лучшему из лучших детективов королевства? Да он меня раскусит быстрее любой ореходробилки!

– София, вы что же, подкупили кого-то в академии? – услышала насмешливый голос детектива.

Распахнула глаза и возмущённо ответила:

– Да как вы смеете так думать и предполагать?! Никого я не подкупала! Точнее, я вообще никого не подкупала! Я получила документ по…

– По магической почте, да, – закончил за меня детектив.

Я кивнула.

Он негромко рассмеялся и тоже налил себе воды. Сделал небольшой и аккуратный глоток, не то что я.

А потом мужчина стал предельно серьёзным. Его голос сменил тональность, превратился в сплошной лёд. И острые, как бритва, слова, вонзались в меня с особой жестокостью.

– За большую глупость приходится платить большую цену. Вы свои сказки расскажите своим сокурсникам, леди.

Слово «леди» он выделил, будто сомневается, что я леди.

Я густо покраснела. Кажется, это финал. Моя практика закончилась, так и не начавшись? Как же обидно. И как больно.

На меня снова повесят долг и отберут дом. Да ещё проблемы с законом и ведомством добавятся. Из академии, наверное, выгонят.

Ощутила, как глаза наполняются слезами. Вот-вот расплачусь.

Детектив сделал страшные глаза и прошипел:

– Не вздумайте разводить сырость!

– Я… я ничего не сделала… – прошептала сдавленно. – Ничего… дурного.

Он хмыкнул и произнёс брезгливо:

– Верно. Согреть постель кого-то из руководства академии – это действительно не преступление.

И после его слов я забыла, как дышать. Даже рот раскрыла. И глаза мои стали такими же круглыми как тарелки передо мной. Ощутила ещё больший прилив крови к голове. Захлопнула рот и процедила:

– Вы можете думать обо мне всякие гадости, милорд! Вы можете оскорблять меня, насмехаться надо мной, я готова всё это молча проглотить. Но не смейте говорить о том, чего не знаете! Я ни с кем не спала ради распределения. Я никому никаких услуг не оказывала и денег не платила! Может вы не в курсе, но представьте себе в этом мире не все лицемеры, преступники и выгодоискатели! Есть ещё добрые и порядочные люди! Но вы господин Ашер пожалуй к их числу не относитесь!

И после своей пламенной речи, слёзы-предатели покатились по разгорячённым щекам. Со злостью смахнула их и вскочила со своего места. Меня всю затрясло от переизбытка эмоций. Сейчас разрыдаюсь.

И через пелену слёз увидела, что другие гости ресторана за нами наблюдают.

– Обойдусь без вашего обеда, милорд, – добавила негромко.

И только сделала шаг, чтобы уйти, как детектив резко приказал:

– Сядьте на место. Живо.

Наверное, он применил магию, потому что я ощутила, как моё тело на миг стало не моим и само вернулось и опустилось в кресло. Даже ладони легли на стол, как у примерной ученицы.

Я удивлённо уставилась на мужчину. Он одарил меня натянутой и короткой улыбкой и сказал:

– Что ж, я рад, что мы практически всё выясняли до начала расследования и до момента, когда я начну вводить вас в курс дела. А теперь, будьте так любезны, без истерик, эмоций и прочих женских гадостей, расскажите обо всём. С самого начала.

Уже открыла было рот, чтобы повторить свою версию, как Даррен добавил с лёгкой угрозой:

– И не лгите мне, София. Передо мной лежат документы, где всё о вас рассказано, в том числе и выяснилась афера с вашим распределением. Если вы хотите остаться моей напарницей на это дело, если хотите пройти эту практику и получить моё резюме и не лишиться места в академии, то не лгите. Как ваш напарник, я должен вам полностью доверять. А если я не знаю ваших грязных тайн, то, о каком совместном расследовании может идти речь? Итак, я вас слушаю.

Я закрыла лицо руками. Не могла поверить, что всё так быстро раскрылось. Если быть честной, я надеялась, что о моём распределении никогда и ничего не станет известно. Наивная дурочка.

Убрала руки от лица и вытерла салфеткой слёзы. Потом налила себе ещё воды, выпила весь стакан и только тогда начала говорить:

– У меня был жених. Патрик Пшик…

Глава 8

СОФИЯ

Я опустила все эмоции, убрала из рассказа все чувства. Оставила только факты и мой рассказ вышел довольно сухим и кратким.

Когда закончила, детектив не сразу заговорил. Он некоторое время изучал проклятые бумаги, в которые мне отчаянно хотелось заглянуть самой и узнать, что же там обо мне написано?! А вдруг там есть что-то, о чём я сама не знаю?

Но вот он, наконец, отложил документы и сказал:

– Теперь всё встало на свои места.

Я длинно вздохнула и страдальческим голосом поинтересовалась:

– И как вы поступите в отношении меня, господин Ашер?

Он вздёрнул одну бровь, усмехнулся, но не успел ответить. Нам принесли заказ.

На расписанных птицами и цветами тарелках с позолоченной каймой лежал ростбиф с Яршинским пудингом. Аромат, что настиг меня, был бесподобным. Мой желудок издал громкий возмущённый вопль, чем вызвал понимающую улыбку кельнера.