Его выбор

Глава 1

– Вики, еще кофе за пятый столик, – крикнула Мэг, унося поднос с грязной посудой в подсобку.

Я наспех забрала длинные светлые волосы наверх и кое-как закрепила их карандашом. Как назло, забыла взять заколку. Работать же с распущенными волосами категорически запрещалось. Последний штрих – белый передник на светло-розовой форме официантки. И я была готова ходить и разливать бодрящий напиток всем страждущим.

Туристы в январе в Седоне редкость. В основном в кафе «У Бетти» заглядывали местные да случайные путешественники, отважившиеся зимой посмотреть на красные скалистые останцы.

Я заметила знакомое лицо и улыбнулась.

– Доброе утро, шериф. Как проходит день на службе?

– Как обычно, Вики, – ответил Хантер. – Может быть, выпьем вместе кофе, когда будет не твоя смена?

– Спасибо за предложение, но мне не нужны проблемы с полицией, – пошутила я и скрылась за стойкой.

Это был наш ритуал: каждый месяц Хантер приглашал меня на кофе, а я отшучивалась. В маленьком городке, шериф был самым завидным женихом. Высокий, подтянутый блондин, с загорелым лицом сводил с ума всех девушек Седоны. Я же слишком сильно обожглась в прошлом и еще не готова была двигаться дальше.

Из окон открывался вид на красные горы Седоны, но перед моими глазами мелькали картины прошлого.

Это был мой третий год обучения в Нью-Йоркской Академии Искусств. Мне «повезло» выиграть в конкурсе художников поездку во Флоренцию, и там я провела самую счастливую неделю в своей жизни.

Архитектура, живописные места и художественные музеи вдохновляли меня на десятки зарисовок. Я хотела запечатлеть каждый момент на бумаге и запомнить каждую деталь этого чудесного города.

Сидя на скамеечке напротив Францисканской церкви Санта Кроче, я делала набросок карандашом и наслаждалась утренней прохладой. Было слишком рано для экскурсий, и я могла оценить всю прелесть архитектуры без толп шумных туристов.

Мое внимание привлек мужчина. Мягкой, вальяжной походкой, словно весь мир принадлежал только ему, он пересекал площадь и, кажется, смотрел прямо на меня. Смутившись, я спряталась за скетчбуком. Каковы шансы, что темноволосый смуглый красавец направлялся ко мне? Я вздохнула. Они равны нулю. Я одевалась в сетевых магазинах, носила пару лишних килограммов, вместе с огромной сумкой, в которой лежали краски, карандаши и холсты с бумагой. Этот мужчина явно не из моей категории.

– Доброе утро, – сказал бархатный низкий голос, и я выглянула из-за скетчбука.

Незнакомец был похож на божество. То ли мою голову припекло на солнышке, то ли я слишком впечатлилась местными скульптурами, но передо мной стоял сам Аполлон. Аполлон в брендовых шмотках. От него исходил божественный аромат парфюма и самоуверенности. Его губы тронула едва заметная улыбка.

Уже тогда мне следовало бы встать и бежать… Бежать на другой континент. Этот мужчина был красив и прекрасно это понимал. А вот я, к сожалению, совершенно не понимала с кем имею дело.

– Доброе утро, – ответила я, завороженная его видом.

Незнакомец сел рядом и заглянул через плечо.

– Красиво, у тебя талант. Кстати, меня зовут Ник, – он протянул руку, и я заметила, как минимум три печати разных ночных клубов.

Это немного меня отрезвило.

– Вики. Неплохо провел время этой ночью?

От двоякости фразы захотелось застрелиться, но слово не воробей. Если ляпнула глупость, лучше сделать вид, что так и задумывалось. Я пожала ладонь Ника. От прикосновения к теплым пальцам по коже пробежали мурашки.

– Ты об этом? – Он посмотрел на запястье и пожал плечами. – У каждого свои интересы во Флоренции. Как насчет кофе вон в том кафе? Ужасно раскалывается голова, а я терпеть не могу есть один.

Мне следовало отказаться. Я совершенно не знала Ника. Да и не настолько наивна я была, чтобы полагать, будто ему и вправду просто не хочется есть в одиночестве, но, честно говоря, я сама была не прочь перекусить, так как еще не завтракала. В последнее время я разговаривала исключительно с работниками забегаловок и отеля. У путешествий в одиночку есть свои минусы. Мне не хватало общения. А в том, что касалось планов Ника… Все ведь зависело не только от него, но и от меня. Мои же планы были просты: поесть в его компании, завязать разговор о путешествии, а после навсегда исчезнуть среди улочек Флоренции.

– Хорошо, но на всякий случай предупреждаю, я сама за себя заплачу, – заявила, подхватывая сумку, но у меня тут же ее забрали.

Я замерла, гадая не собирается ли Ник ее украсть.

– Тебе никто не говорил, что женщины обычно носят клатчи, а не котомки с камнями, – хмыкнул Ник, взвешивая мую сумку в руке.

– Еще слово, и будешь завтракать один, – буркнула я.

На его щеках появились ямочки. Он рассмеялся, да так заразительный, что я не удержалась и тоже улыбнулась, как дурочка. Этот момент я помнила до мельчайших деталей, потому что именно тогда мое сердце безжалостно украли, чтобы после не менее безжалостно разбить.

Поздно вечером, кутаясь в куртку, я выпрыгнула из кафе и побежала к машине, молясь, чтобы моя малышка завелась. Хотя какая она малышка? Скорее уж старушка. Каждый, когда слышал, что нам обеим по двадцать три года, крайне удивлялся, что машина еще на ходу.

Вечером похолодало, и это сказалось на движке. Несколько раз попыталась его завести, но тщетно. Дрожа всем телом, я вылезла из машины, ругая себя за неосмотрительность. Под курткой была только форма официантки, да тонкие чулки. Проверила приложение на телефоне. Поблизости ни одной свободной машины. Значит, я раньше околею, чем дождусь такси. Делать нечего, пришлось шлепать дороге пешком. На безоблачном небе виднелись мириады смеющихся надо мной звезд. Я усмехнулась им в ответ и вернулась мыслями в прошлое.

Боже, какой удачей было поступление в университет на бюджетное место, а затем и выигрыш путешествия во Флоренцию. Стоило бы догадаться, что у всего есть пределы.

– У тебя красивые руки, – сказал Ник.

Он отломил кусочек круассана и закинул себе в рот. Наверное, сейчас где-нибудь умер француз от такого зверства с национальным блюдом.

– Это один из комплиментов, что ты обычно говоришь своим кузинам? – сказала я, отпив холодного кофе из высокого стакана.

Я старалась вести себя непринужденно, но кровь все равно прилила к щекам.

– Комплименты не всегда правдивы. Скорее, я заметил, какие у тебя аккуратные кисти, с длинными, тонкими пальцами. Это констатация факта, детка, – улыбнулся он плечами. – Откуда ты, Вики.

– Из Аризоны.

– Никогда не был в этом штате. Хотя живу в Лос-Анджелесе.

– Потому, что не выезжал дальше пригорода Калифорнии? – с сарказмом заметила я. – Впрочем, ты ничего потерял. Кроме живописных гор, там больше не на что смотреть.

– А как же такие милые девушки, как ты? Уверен, только ради тебя туда стоило бы поехать, – сказал Ник и обворожительно улыбнулся.

– Уже лучше, – кивнула я, делая вид, что купилась. – Этот комплимент подойдет для девушки твоего не самого лучшего друга.

И все же было в его улыбке нечто такое, что заставляло мое сердце екать от волнения. Внутренний радар завывал красной сиреной и вопил об опасности. Ник ничего не стоило вскружить мне голову… Достаточно было бросить несколько двусмысленных фраз, а все остальное я сделала бы уже сама. Сама влюбилась и надумала множество милых черт характера, которые существовали бы только в моем воображении. Я допила кофе, оставив на дне несколько кубиков льда. Лучше уйти, пока еще могу сопротивляться обаянию Ника.

– Было приятно с тобой поболтать, но мне уже пора.

Я положила на стол оплату своей части счета.

– Я на машине и могу подвезти.

Пару минут я смотрела, как он проверял карманы и все сильнее хмурился. Не говоря ни слова, я положила на стол несколько лишних купюр.

– Ключей от машины тоже нет? – спросила я, хотя в его узких джинсах вряд ли нашлось бы для них место.

Ситуация выглядела комично. Как он мог забыть и бумажник и ключи?

– Возьми, – я протянула купюру. – Должно хватить на автобус.

– Только в обмен на твой номер, чтобы я смог вернуть их при нашей следующей встрече. Прости, Вики, мне ужасно стыдно, я не привык быть в долгу. – Он виновато улыбнулся.

Ну вот, мое сердце снова екнуло. Мы вышли из кафе на знакомую площадь. И я взглянула на Ника еще раз. А что, если все брендовые шмотки – подделка, и на самом деле Ник не так богат, как хотел казаться? Я никогда не была модным экспертом и вполне могла ошибиться, оценивая стоимость часов или последней коллекции Армани. Опять же, почему такой красавчик решил подсесть именно ко мне? Простоватой девушке, у которой на лбу написано: наивна и доверчива. В школе искусств полно таких парней. Ночами они зависают в ночных клубах, где тратят все свои деньги на коктейли для красоток, а днем бегут к родителям или любовницам и плачутся о голодной жизни художника. Возможно, Ник с самого начала хотел выпить кофе за чей-нибудь счет, и тут подвернулась я.

– Знаешь Ник, – я остановилась, дотрагиваясь до его плеча, – В жизни случается всякое. Нет смысла казаться тем, кем ты не являешься, иначе и люди рядом с с тобой будут собираться соответствующие.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – он удивленно приподнял брови.

Я закатила глаза, но мысль закончила:

– Как думаешь, если бы красотки в ночных клубах знали, что твои вещи подделка, они бы клеились к тебе из-за красивых глаз?

– Ну, если быть откровенным, думаю, девушки западают прежде всего на мою задницу, а уже потом на глаза, – произнес он и широко улыбнулся.

– Что ж, тебе виднее. Пока, Ник! – я помахала рукой и, прежде чем он ответил, сбежала.

Рядом с ним я всегда вела себя, как последняя дура, и с заблуждения о его положении в обществе, наверное, и началась самая большая ошибка в моей жизни.

Закоченевшими руками я нашарила ключи на дне сумки и открыла дверь. Дом встретил меня теплым воздухом и требовательным, почти возмущенным мявком.

Я подхватила Боничелли и, положив в мисочку консервы, практически бегом побежала на второй этаж, чтобы согреться под горячим душем. Дом, оставшийся после смерти бабушки, уже много лет не видел ремонта. Возможно, после туристического сезона, который должен был начаться в марте, я смогу сменить хотя бы проводку. А до тех пор следует исправно молиться, чтобы однажды все здесь не вспыхнуло, как спичка, от короткого замыкания.

Выйдя из душа, я налила себе горячий чай и устроилась на диване. Безразмерный халат и шерстяные носки выглядели ужасно, но в них я чувствовала себя так комфортно и спокойно, что не променяла бы родное сердцу старье ни на какие кружевные сорочки и пеньюары. Я включила телевизор и тут же попала на фильм с Одри Хепберн, который отдавал привкусом горечи. Казалось, весь день прошлое преследует меня, словно какой-нибудь маньяк или сталкер.

Ник без труда нашел меня на следующий день на площади Микеланджело. Флоренция оказалась недостаточно большой, чтобы затеряться от своей судьбы. Во второй раз Ник не дал мне так просто уйти. Я пала жертвой его ямочки на подбородке и согласилась пойти на свидание.

– Эти фильмы смотрят только пожилые леди в домах для престарелых, – рассмеялся Ник, скармливая мне очередную порцию шоколада.

– Не нравится – не смотри, – сказала я.

– Меня друзья засмеют, когда узнают, что девушка все свидание смотрела черно-белый фильм. – Он покосился на экран.

– Вот перед друзьями и будешь притворяться, что такое кино не в твоем вкусе. Я же вижу, что тебе тоже интересно, – я послушно съела еще одну плитку шоколада, забыв, что собиралась сесть на диету.

Мне хотелось хотя бы немного соответствовать Нику. Я прекрасно видела, как женщины пожирали его глазами, игнорируя мое присутствие. Подозреваю, рядом с ним я смотрелась страшненькой родственницей или подругой сестры, с которой ему приходится нянчиться. Хотя разница в возрасте у нас была всего в пять лет.

– Ты действительно не знаешь, что на такие фильмы обычно ходят, чтобы целоваться на заднем ряду?

– Правда? – искренне удивилась.

Это было что-то новенькое.

– Вики, – взгляд Ника остановился на моих губах, – у тебя шоколад…

– Где? – я, не задумываясь, поднесла ладонь к лицу, но Ник меня опередил.

Подавшись вперед, он провел языком по моей нижней губе. Прикосновение получилось неожиданным и приятным. Мурашки пробежали по всему телу. Я широко распахнула глаза, не зная, как на это реагировать.

– Уже убрал, – он лукаво улыбнулся и, как ни в чем не бывало, посмотрел на экран. – Ладно, признаю, что-то есть в этом старье…

Боничелли залез ко мне на колени и, наминая лапками махровый халат, замурчал. Сколько еще должно пройти времени, чтобы раны, нанесенные в прошлом, перестали причинять боль? Я вздохнула и прикрыла глаз. Кот мурчал, телевизор тихо бубнил на фоне. Понемногу эти звуки меня убаюкали и я провалилась в сон.

Проснулась на том же диване, от боли в спине. Все тело ломило, на лице остался узор от вязаного пледа, а мокрые после душа волосы высохли в причудливых изгибах, словно я спала головой в сушилке. Отодрав себя с дивана, я поплелась на кухню за живительным кофе, но даже спустя две чашки горячего напитка самочувствие не улучшилось. Вялость и разбитость заставили меня померить температуру. Ночная прогулка не прошла даром. Тридцать девять и девять. Я простудилась.

Пришлось звонить в кафе.

– Мэг, привет. Прости, не могу сегодня выйти. Я разболелась и не хочу стать причиной эпидемии в городе.

– И как тебя угораздило? – посочувствовала подруга.

– Машина вчера не завелась. Возвращалась домой пешком. Попроси, пожалуйста, Сэма забрать ее в мастерскую. Она на стоянке возле кафе, – сказала я, тем самым давая повод Мэг лишний раз встретиться с механиком.

В Седоне, наверное, только слепой не заметил, что они нравятся друг другу.

– Хорошо, поправляйся, – торопливо попрощалась она и повесила трубку.

Я ухмыльнулась, зная, что, скорее всего, Мэг уже звонит Сэму, чтобы он заглянул в нашу закусочную пораньше.

Достав аптечку, я выпила примерно половину ее содержимого, и мне немного полегчало. Нацепила на себя безразмерную толстовку со спортивными штанами, и переместилась обратно на диван, чтобы заняться своим любимым делом: разглядыванием узоров потрескавшейся на потолке штукатурки. В такие моменты я не могла остановиться и копалась в прошлом, точно бездомный, который надеялся найти на дне мусорного бака что-то ценное.

– У моего друга в Ливорно свободна квартира с видом на море. Давай съездим? Искупаемся, ты оценишь местные крепости эпохи Возрождения. – Ник явно готовился к этому разговору, и, заметив мой неодобрительный взгляд, добавил: – И не смотри на меня так, там есть две спальни. Клятвенно обещаю не покушаться на твою честь.

Время в Италии подходило к концу. Мне безумно хотелось согласиться и уехать с Ником хоть на край света, но разум вопил и требовал хорошенько все обдумать. Не слишком ли лихо ночевать в одной квартире с парнем, которого я знаю от силы неделю?

– Да брось, Вики, я вижу, что тебе хочется поехать, – он провел костяшками пальцев по моей щеке.

Простой жест, но столько было в нем интимности, ласки и обещания чего-то таинственного, неизведанного, и такого заманчивого. Я нерешительно прикусила нижнюю губу.

– Даю слово, что между нами ничего не будет. Только если ты сама об этом попросишь.

Пожалуй, мне стоило бояться себя. Потому что в тот момент, я готова была попросить Ника как минимум о поцелуе. Он умел искушать и дразнить. Невинные прикосновения, взгляды, дыхание… В его исполнении превращались в пытку. И я не могла ей сопротивляться. Я согласилась.

Ник больше не носил кричащие брендовые вещи, ходил в простой белой футболке и рваных джинсах. Как я и подозревала, у него не было машины. Мы добирались до Ливорно на поезде, с рюкзаками за спиной, не заботясь о внешнем виде.

– Ай, – пискнула я, когда Ник в шутку дернул меня за хвост.

– Прости, он такой милый, что я не смог удержаться, – Ник быстро поймал мою руку, которой я хотела его ущипнуть, и переплел со своими пальцами. – Тебе и вправду нужно улетать в понедельник?

– Да, каникулы заканчиваются. К тому же меня ждет бабушка. Я обещала навестить ее перед началом семестра.

Настроение резко испортилось при напоминании о скорой разлуке. Мне не хотелось уезжать, и я разрывалась между чувством долга и желанием урвать у уходящего лета еще немного любви и беззаботности.

– Так навести ее потом. Скажем, на день благодарения, – предложил Ник, и потерся носом о мое ухо.

Его прикосновения очень быстро стали чем-то самим собой разумеющимся. Сжав руку Ника в ответ, я с грустью на него посмотрела. Особых надежд на будущее не питала. Ник о нем никогда не говорил, а значит, как только мой самолет взлетит, слово «мы» перестанет существовать. Сказка закончится.

– Не могу. У меня осталось не так много близких. Я должна к ней приехать. Уверена, ты очень быстро найдешь, чем заняться, и неплохо проведешь остаток лета с друзьями, – робко заметила я.

– Глупости! – недовольно нахмурился Ник. – Мне нравится проводить с тобой время куда больше, чем с кучкой подвыпивших друзей.

Свободной рукой Ник коснулся моего подбородка. Как завороженная, я смотрела на его лицо. Он хотел меня поцеловать, но отчего-то медлил. Я нетерпеливо облизнула пересохшие губы, и тогда Ник все же смилостивился. Мягкие губы прижались к моим, сначала робко, нежно, словно боялись спугнуть. Я ответила, не веря в происходящее. Каждый удар сердца набатом отдавался в груди. Дыхание сбилось. И Ник углубил поцелуй. Его язык встретился с моим. Все ощущения обострились. Я задрожала от возбуждения. Именно тогда я поняла, что в Ливорно пойду до конца и конечно же попрошу Ника о большем.

Как и все глупые дурочки, я думала, что он изменился из-за меня. Что на самом деле шумные компании никогда не были его стихией, и толпы бегающих за ним красоток канули в прошлое.

Глава 2

Интересно, где Ник сейчас? Воображение подкинуло мне картинку, где он нежится в объятьях очередной худосочной кильки с накладными ресницами или попивает пятидесятилетний виски на заднем сидении лимузина. Уж точно Ник не валяется на старом диване, пытаясь собрать себя по частям.

Я со всей силы хлопнула ладонями по щекам. Приступ малодушия закончился. Я встала с дивана и собралась приготовить что-нибудь поесть, но кроме кошачьих консервов и листьев завядшего салата ничего не нашла.

В дверь постучали. Удивившись, я пошла открывать. На пороге стоял Хантер.

– Привет, – я попыталась пригладить волосы, которые торчали в разные стороны.

С утра я так и не причесалась.

– Привет, Мэг попросила завезти тебе обед. Сказала ты заболела. – Он держал в руках пакет с едой и два стаканчика горячего кофе.

Видимо, не я одна решила сегодня поработать купидоном. Увы, я была не в состоянии с кем-то флиртовать, или даже поддерживать светскую беседу. Но и выгнать вот так Хантера было бы ужасно невежливо.

– Проходи, пообедаем вместе, только держись подальше. Не хочу, чтобы все незамужние девушки Седоны возненавидели меня из-за того, что я заразила шерифа.

Он прошел за мной на кухню, глазея по сторонам.

– После смерти бабушки я так и не занялась ремонтом, – начала оправдываться я.

– Тут очень уютно, Вики, – сказал Хантер.

Он польстил, но все равно мне было приятно. Я разложила еду по тарелкам, и мы вместе принялись за крем-суп с гренками и горячие сэндвичи. В неловком молчании я задумалась о том, когда порог этого дома пересекал мужчина. Не удивлюсь, если это было еще в прошлом веке.

– Вики, я заметил, что изгородь немного покосилась и на крыльце прогнили ступеньки, нельзя их так оставлять. Это опасно. Я мог бы в выходные приехать и починить их.

– Хантер, спасибо, но я уже наняла рабочих, – соврала я, чтобы как можно вежливее отказать.

– Окей, тогда спасибо за обед. Не буду злоупотреблять гостеприимством. – Он встал и, надев шляпу, вышел.

Я знала, что Хантер, скорее всего, догадался о лжи, но ничего не могла с собой поделать. Мне ни к чему сейчас отношения. Я больна, разбита и эмоционально готова, разве что, помереть на диване.

Мы гуляли по набережной, ели самые свежие морепродукты и даже танцевали в одном из прибрежных кафе. Я растворилась в настоящем, пытаясь вобрать в себя вкусы, запахи, образы, но будущее постоянно маячило рядом, и я еще отчаянней цеплялась на руку Ника. Вдыхала аромат его кожи, запоминала тембр голоса, смех… Я пьянела в объятиях самого красивого парня на земле, и ласковой кошкой льнула к его теплому телу. В легком белом платье, с распущенными волосами, опускающимися до самой талии, я следовала за движениями Ника и верила его восхищенному взгляду. В тот последний вечер в Ливорно я чувствовала себя красивой и желанной.

Мы начали целоваться еще в такси. Приятная тягучая истома внизу живота мешала мне ясно мыслить. Меня не волновали ни глазеющий в зеркало заднего вида таксист, ни то, что когда-то такое поведение казалось мне безнравственным. Весь мой мир в тот миг сводился к губам и рукам Ника. Он стал моим солнцем, в лучах которого мне не терпелось сгореть.

Смеясь и все также не отрываясь друг от друга, мы вышли около нужного дома. Казалось, путь от лестницы до спальни был одним длинным, сводящим с ума поцелуем.

– Подожди минутку, – тяжело дыша, остановил меня Ник.

Он убрал мои руки со своей шеи.

– Вики, ты понимаешь к чему все идет?

– Да, – кивнула я.

– Тогда тебе стоит сначала принять душ. – Ник развернул меня за плечи и прошептал на ухо, – Иди, малышка, я пока приготовлю для тебя сюрприз.

Никаких подарков я, естественно, не ждала, поэтому растерянно побрела в ванную комнату. В большом зеркале над раковиной я едва узнала свое отражение. Губы опухли от поцелуев. На щеках румянец. Глаза лихорадочно блестят.

Раздевшись, я покрутилась перед зеркалом. Кажется, впервые мне нравилось то, что я вижу. Мягкий золотистый загар, округлые формы и игривые светлые очертания купальника на коже. Я улыбнулась своему отражению и прижала ладони к щекам. Страха перед решающим прыжком не было, только радость и предвкушение. Не верилось, что Ник станет моим первым мужчиной.

Так как я заранее не готовилась, из одежды у меня была только безразмерная футболка, которая заменяла мне ночную сорочку. Придирчиво ее осмотрев, я решила остаться в полотенце.

Пока меня не было, Ник выключил свет, зажег свечи и разбросал по кровати лепестки роз. Прикрыв рот рукой, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Разве не об этом мечтает каждая девушка? Провести свой первый раз в красивом месте, среди цветов и белоснежного шелка, с мужчиной, от одного вида которого подгибаются коленки.

– Тебе нравится? – его руки обняли меня сзади.

Сердце екнуло, и сотни бабочек запорхали в моем животе.

– О, Ник, – только и смогла пролепетать я, а затем развернулась и повисла на его шее. – Ты самый лучший!

– Нет, – он склонился надо мной, прижимаясь лбом к моему.

Капельки воды падали с его влажных волос мне на щеки. Пока я отсутствовала, он тоже, видимо, успел принять душ в гостевой спальне.

– Я недостоин тебя, – тихо произнес Ник.

– Что ты такое говоришь? – я нахмурилась.

– Просто до сих пор не могу поверить, что ты хочешь сделать это со мной.

Я замерла.

– Значит, ты догадался?

– Что ты девственница? Да, было несложно, – он улыбнулся и взял мое лицо в ладони. – Поэтому я дам тебе последний шанс. Если не уверена, еще не поздно сказать «нет».

Я растерянно смотрела в глаза Ника и видела в них неприкрытое желание. Даже спустя годы, я так и не поняла, что такого он нашел во мне. Уверена, у него в телефоне имелось с десяток номеров девушек куда более опытных, красивых и, главное, согласных на любой эксперимент. Возможно, Нику хотелось расширить свой опыт? Попробовать что-то новенькое? К примеру, девственницу. Кто знает.

– Но я хочу сказать «да». Сотню раз «да», – выпалила я и накрыла его ладони своими. – Хочу запомнить эту ночь. С тобой.

Так я решилась на самый безрассудный поступок в своей жизни. Больше Ник не медлил. Его жадный поцелуй тут же накрыл мои губы, а руки бесстыдно залезли под полотенце. Когда его пальцы сжали мои ягодицы, я не смогла подавить стон.

Ник приподнял меня, вынуждая обхватить его ногами за талию. Полотенце давно валялось на полу, и я осталась голой и совершенно неприкрытой. Доступной для любых ласк. Любых поцелуев.

– Боже, – выдохнула я, когда мы упали на кровать.

Ник завел мои руки за голову.

– Лежи смирно, cara, – предупредил он и с улыбкой демона-искусителя накрыл ртом мой сосок.

У меня перехватило дыхание. По телу словно пробежал разряд тока. Но на этом Ник не остановился. Его ладонь медленно прошлась по моему животу, и накрыла пульсирую точку между ног. Я инстинктивно сжала бедра.

– Нет, cara. – низким, с хрипотцой голосом произнес Ник. – Позволь мне сделать тебе приятно.

Чувствуя себя как никогда беззащитной, я развела ноги. Его пальцы скользнули по складкам кожи и нашли самое чувствительное место. Он гладил не спеша, заставляя мое сердце биться чаще. Я выгибалась всем телом. И напряжение внизу росло вместе с нарастающим блаженством.

– Тебе нравится, cara? – спросил он, играя с моим соском.

– Да, – всхлипнула я, закрывая разгоряченное лицо ладонями.

– Нет, так не пойдет, – он отстранился и убрал мои руки. – Я хочу видеть тебя, слышать, как ты стонешь и произносишь мое имя. Так что не смей прятаться.

Я кивнула, сгорая от желания. Ощущения внизу были болезненными. Казалось, что, если сейчас Ник не продолжит ласки, я умру. И он смилостивился. Его палец снова скользнул по горячей плоти и вошел внутрь. Внутренние мышцы сжались, жадно обхватывая его.

– О, Ник, – простонала я, чувствуя, что вот-вот кончу.

Он улыбнулся и слегка прикусил мой соск, а затем принялся чертить дорожку из поцелуев все ниже и ниже. Одурманенная от страсти, я не сразу поняла, что происходит, и, когда почувствовала, как что-то влажное и прохладное касается клитора, вскрикнула. Первым желанием было отстраниться. Стыд перекрыл бушующую внутри страсть. Но ник притянул меня за бедра к себе. Его язык скользнул внутрь, и я задрожала. Сил сопротивляться не осталось. Он ласкал набухший чувствительный бугорок до тех пор, пока мир не раскололся на «до» и «после». В глазах плясали искры, а тело содрогалось от сладких судорог. Я кончила и острота ощущений не имела ничего общего с тем, что я испытывала, когда неумело ласкала себя сама.

Смущение навсегда покинуло меня. В постели рядом с Ником оно стало третьим лишним. Я смотрела затуманенным взором на мужчину моей мечты, и не нужно было слов, чтобы он понял: теперь я принадлежу ему.

– Какая же ты сладкая, cara.

С видом сытого кота он лег рядом и потянулся.

– Почему ты так меня называешь? – спросила я, прижимаясь к его боку и собственнически закидывая согнутое колено на плоский живот.

– Мне нравится, как это слово звучит. Cara тебе подходит.

– Ты итальянец?

– И еще отчасти грек. Макрис греческая фамилия.

– Но ты говоришь без акцента.

– Потому что родился и вырос и в Америке, но я не забыл свои корни и много времени проводил летом в Греции. Нужно будет как-нибудь съездить туда вместе, – беззаботно произнес он.

Я промолчала. Это было жестоко. Я знала, что нельзя воспринимать его слова всерьез, но… все равно доверилась ему. Слишком заманчиво было поверить в то, что эта ночь не последняя и мы с Ником еще увидимся. Все, что мне нужно, это один маленький шанс, и тогда я ни за что не упущу его.

– Ни разу там не была, – призналась я и улыбнулась.

Ник приподнялся на локте и заглянул мне в глаза.

– Тебе бы там понравилось, cara…

И снова я утонула в той неприкрытой страсти, которая горела в его глазах. Ник целовал меня, ласкал, кусал. Иногда нежно, иногда до дрожи грубо, властно. Я же, подобно маслу, таяла от огня и позволяла делать с собой все, что ему угодно.

Мой первый раз был прекрасен. Тело Ника казалось золотисто-медовым в теплом свете свечей. Он был… идеальным. Подтянутый, мускулистый, сильный. Мне безумно хотелось когда-нибудь его нарисовать среди лепестков роз и шелка простыней.

Мимолетная боль от проникновения утонула, едва зародившись. Каждая клеточка моего тела отзывалась на прикосновения. Ник все больше казался мне божеством. Божеством, которое забрало меня к себе на небо.

– Скажи, cara, что ты чувствуешь, – потребовал он, медленно двигаясь внутри меня.

– Что мы одно целое. Я…

Договорить не смогла. Он так глубоко вошел, что у меня перехватило дыхание.

– Да, cara? – мой демон продолжал истязать меня наслаждением.

Его голос звучал непривычно низко, с нотками хрипотцы. На лбу Ника выступили капельки пота. Он тоже был на пределе.

– Я люблю тебя, Ник, – призналась я.

Он на секунду замер. Наверное, тогда он не ожидал, что на блюдечке получит не только мою девственность, но и сердце. Я действительно любила Ника. За неделю он проник в меня, пустил корни и действительно стал неотъемлемой частью моего бытия. Я не ждала ответных слов. Я просто все ему отдала, стараясь не думать, что будет дальше.

– И я тебя люблю, Вики, – произнес он.

И такой удивленный был у Ника вид, словно это стало для него открытием. Я улыбнулась в ответ и сама потянулась за поцелуем. Он задвигался вновь. Глубоко, чувственно, страстно. Разрядка пришла одновременно. Я чувствовала, как внутри пульсирует его член, и по моему телу прокатывались судороги наслаждения. Это был незабываемый секс.

После мы еще долго валялись на кровати. Ник крепко обнимал меня, словно не хотел отпускать. По крайней мере, я так думала. В ту ночь мы еще не раз занимались любовью. Он показал мне самые чувственные наслаждения, на которые способны мужчина и женщина. Это было похоже на сон. А потом… Потом пришлось просыпаться.

Зазвонил телефон. Не открывая глаз, я слушала, как Ник встал и вышел в коридор. Затем нехотя потянулась. Улыбка не сходила с моих губ. Не смотря скорую разлуку, я была уверена, что это не последняя наша встреча. Он живет в соседнем штате, а значит, увидеться еще раз не будет проблемой. Я надела футболку Ника и, уткнувшись в ткань, вдохнула его аромат. А что, если быстро почистить зубы и принести нам что-нибудь перекусить? Я открыла дверь в коридор и, едва переступив порог, услышала:

– Я в Ливорно… Какая разница с кем? Да, с девушкой. Ничего серьезного… Сегодня вечером вернусь. Только не говори, что ты меня ревнуешь… – в голосе Ника слышалось раздражение. – Мы еще не женаты, так что спрячь коготки. Я сплю с кем хочу…

Каждая фраза, словно толстая швейная игла, вонзалась мне в сердце. Кто такая Энн я не знала, но раз они «еще не женаты», то должно быть девушка или невеста. Услышав, что разговор закончен, я прикрыла дверь и молилась, чтобы Ник не вернулся в спальню. Видимо, бог меня услышал, так как вскоре из ванной донесся звук льющейся воды. Я быстро собрала все вещи, оделась и, не помня себя, вылетела на улицу.

Позже, уже в аэропорту, я пыталась привести себя в порядок. Тщетно умывалась холодной водой, чтобы скрыть красноту заплаканных глаз. Люди бросали сочувственные взгляды, а я тем временем безрезультатно делала попытки взять себя в руки. Я гадала, что хуже: лишиться девственности по пьяни на вечеринке, или вот так… с монстром, который не стесняясь слопал меня на ужин, переживал, а затем выплюнул.

Когда самолет взлетал, я смотрела, как постепенно земля Италии отдаляется от меня. Это не принесло облегчения. В тот момент я поняла, что больше никогда туда не вернусь. Отныне Флоренция и все, что с ней связано, было для меня под запретом.

Я смотрела очередной сериал и мечтала о проблемах героев. Спасаться от зомби, выживать на дикой планете и справляться с интригами, на мой взгляд, было куда проще, чем убиваться от обыденных проблем реальности. Зазвонил телефон, и я подняла трубку.

– Привет, Вики, дай угадаю, валяешься на диване? – насмешливо спросил Стив.

– С чего ты взял? Я гуляю с подругой, – второй раз за день соврала я, но Боничелли меня сдал громким «Миоууоуооуо», и срыгнул комок шерсти на ковер. Любимый питомец всегда знал, как сделать и без того ужасный день еще чуточку паршивее.

– Ага, а кота, вместо мехового манто с собой взяла, – рассмеялся Стив, и я тоже улыбнулась. – Я тут подумал, а можно к тебе на каникулы приехать на денек другой? Растрясем Седону, закатим главную вечеринку года, возможно, прикупим тебе пару ультракоротких платьев и наконец-то покрасим волосы в красный цвет!

– Твою неуемную энергию, да в нужное бы русло, и человечество изобрело бы лекарство от всех болезней.

– Окей, в общем, жди! Целую тебя, старушка. Бай.

Он отключился. Я успела подзарядиться энергией Стива и встала с дивана. Никто не любит болеть, но отвратительная холодная погода наводила хандру. В такие моменты особенно хорошо себя жалеть и с укором обращаться ко всем и никому сразу о том, как несправедлив этот мир.

Вдруг мой взгляд привлекло знакомое лицо на экране. В ленте новостей показали небольшое интервью директора финансовой компании.

– Скажите, Николас, как у вас хватает времени на серфинг, благотворительность и работу директором «Макрис Трейд»? – спрашивала улыбчивая телеведущая.

Ее белоснежные виниры ослепляли.

– Все очень просто, Кейт, я делаю это, попивая Май Тай, – Николас снисходительно улыбнулся.

– «Макрис Трейд» досталась вам после смерти отца в состоянии банкротства, и вот спустя меньше чем три года перед нами процветающая компания, занимающая лидирующие позиции на рынке. Это удача или результат тяжелого труда?

– Все вместе, Кейт. Все вместе…

Я выключила звук, любуясь мимикой самого великого лжеца на планете. О том, кто такой Николас Макрис, я узнала случайно, заметив его лицо на обложке Форбс. Тогда это было подобно удару под дых.

Ник изменился с нашей последней встречи, сделал более короткую стрижку, избавился от щетины и небрежности. Из ловеласа и любителя потусить, он превратился в бизнесмена. Сразу видно сильную, пусть и гнилую, личность. Он не размазня, как я. На глаза навернулись слезы. Наш последний разговор… Боже, каким же унизительным он был.

– Это Вики, – произнесла я.

Мой голос дрожал. Я не была уверена, что Ник узнает меня, хотя с момента наших выходных в Ливорно не прошло и двух месяцев.

– Что тебе нужно? – сразу спросил он.

Даже через трубку, я почувствовала исходивший от него холод. Что ж, на теплый прием я и не надеялась.

– Мы можем встретиться и поговорить? Я сейчас в Нью-Йорке.

Мне понадобилось несколько дней, чтобы усмирить свою гордость и позвонить. Просить помощи было больше не у кого. Я отслеживала его передвижения по хештегам в соцсетях. В основном через учетные записи его подружек. Так и узнала, что он в городе.

– Почему бы и нет, – ответил он, не задавая вопросов. – Знаешь «Сансетрайз», новый ночной клуб на Манхэттене? Приезжай, я буду в вип-ложе.

– Нет, нам нужно поговорить в более спокойном месте. Ник?

Я посмотрела на экран. Он положил трубку, даже не выслушав меня. Унимая дрожь, я обняла себя за плечи. Шансы пройти там фейсконтроль в моем состоянии было бы чудом, но я должна была попытаться. Одолжив у подруги платье и плащ, я слегка накрасилась и уложила волосы. Бледность кожи и болезненный вид бросались в глаза, но косметика немного исправила положение. Поймав такси, я доехала до ночного клуба и вышла на прохладный осенний воздух. Длинная очередь на вход не предвещала мне ничего хорошего. Я запахнула плащ поплотнее и пошла в самый конец.

Пройдя через унизительный отказ на вход, я написала смс Нику, что жду его снаружи. Он не вышел ни через полчаса, ни через час. Ник появился перед самым закрытием в компании высокой блондинки. На каблуках она была такого же роста, как и он. Красива и дорого одета, прекрасный аксессуар. Ему под стать.

– Ник! – позвала я, дрожа как осиновый лист.

Он остановился, посмотрел на меня. От пренебрежительного взгляда захотелось провалиться сквозь землю. Не спеша Ник поцеловал цыплячью ручку спутницы и помог ей сесть в машину. Я думала он так и уедет, но, закрыв дверь автомобиля, Ник подошел ко мне.

– Чего хотела? – не церемонясь, спросил он.

– Я беременна и не знаю, что делать, – сказала я, словно вывернула на обозрение ящик с нижним бельем.

Сейчас я помню только чувства, что бушевали внутри. Стыд, ненависть к себе, унижение, обида, отчаянье и призрачная надежда. В тот момент я точно выглядела отвратительно и жалко. Я смотрела в глаза Ника, и надежда на помощь умирала вместе с недовольным, полным отвращения выражением лица.

– Узнала, что я при деньгах, и решила нажиться? Вешай лапшу на уши тому художнику, с которым обжималась в дешевых барах последний месяц!

Наверное, удар по щеке был бы не таким болезненным, как его слова. Я хотела возразить, но Ник меня опередил.

– Боже, Вики, ты падаешь в моих глазах все ниже и ниже.

Я стояла униженная и уязвленная. И изо всех сил старалась проглотить рвущийся из груди всхлип. С переднего сидения его машины на меня смотрела блондинка.

– Я вызову тебе такси. – Он достал телефон. – Сделай одолжение, больше не показывайся мне на глаза.

Это стало последней каплей. Я развернулась на каблуках и пошла прочь. Прочь от клуба Сансетрайз, дорогой машины и бездушного ублюдка, которому я позволила вдобавок растерзать еще и мою гордость.

Эта сцена была излюбленным кошмаром моего подсознания. Во снах оно частенько возвращало меня в темную подворотню к Нику, где он раз за разом произносил хлесткие фразы, точно вбивал гвозди в крышку моего гроба.

Я никогда не была сильной. Если бы не Стив, я наложила бы на себя руки. Он навещал меня в больнице после того, как я потеряла ребенка. Он помог мне с похоронами бабушки, которая умерла через месяц. Он собрал со мной вещи в общежитии и увез из Нью-Йоркской Академии искусств, которую мне не суждено было закончить, так как я не могла рисовать. Это был тяжелый путь от счастливой девушки с большим будущим до невротичной официантки в придорожном кафе.

Глава 3

На следующее утро я почувствовала себя здоровой и отдохнувшей. Это случалось и раньше. Переболевала пару дней своим прошлым и опять вставала на ноги, но сегодня все казалось особенным. Я искренне поверила, что вот прямо сейчас готова идти дальше, оставив все плохое позади. Даже захотелось взглянуть на содержимое аптечки. Вдруг я по ошибке приняла старые таблетки бабушки и теперь ловлю кайф?

С предвкушением нового дня я надела свою любимую футболку и джинсы. Закинула форму в сумку и выпорхнула на улицу, ловя попутку до работы. В Седоне каждый знал друг друга, и можно было не переживать за безопасность, тем более во время несезона у туристов. Мимо промчался черный линкольн. Я с любопытством посмотрела ему вслед, но сзади просигналил Сид, старый фермер, что питал особую слабость к французским вафлям с кленовым сиропом. Я запрыгнула в его бывалый пикап, обещая, что обязательно угощу его порцией за свой счет.

Напевая себе под нос, я проскочила мимо удивленной Мэг и наскоро переоделась в подсобке. Готовясь к открытию кафе, мы включили музыку немного громче, чем обычно. Пританцовывая и подпевая, я дурачилась, разнося чистые скатерти. К открытию мы даже успели позавтракать и Мэг сообщила, что Сэм наконец-то пригласил ее на свидание.

Одним из первых посетителей был Хантер. Я принесла ему омлет и на минутку присела напротив. Эйфория продолжалась, и я пошла ва-банк.

– Извини за наш последний разговор, я была в ужасном состоянии, но, если твое предложение в силе, пожалуйста, помоги мне с крыльцом, а я в благодарность попробую что-нибудь сделать нам на ужин.

Хантер удивился, но шанса своего не упустил.

– Все в силе. Не в моих правилах оставлять леди в беде. Тогда я буду в субботу в одиннадцать? – он улыбался, и в уголках его глаз появились веселые морщинки.

Звякнул колокольчик входной двери. Я кивнула в ответ и побежала к новому посетителю.

– Доброе утро, что вы будете заказывать, – отчеканила я, доставая из кармана блокнот.

– Яичницу с беконом, три круассана, латте и стакан апельсинового сока.

Внутри все похолодело. Этот голос было невозможно не узнать. Казалось, он отпечатался у меня на подкорке.

– Спасибо за заказ, – выдавила я, не отрывая взгляд от блокнота.

Понимая, что если сейчас на него посмотрю, то упаду в обморок. Мой кошмар во плоти. Николас Макрис. Но что такой богатый и избалованный мачо забыл в Седоне? Неужели искал меня? Исключено. Бред полнейший. В конце концов, какое ему дело до глупышки, с которой он переспал несколько лет назад? Вопросы роем кружились в голове, и я в панике искала спасения в подсобке.

– Мэг! – поймала я подругу, когда та зашла за зернами кофе. – Обслужи третий столик за меня.

– Того красавчика? Ты уверена? Он неплохо одет и оставит хорошие чаевые…

– Да! И не спрашивай почему.

Выпалив это, я сбежала еще дальше. В уборную и закрылась там на добрых полчаса.

– Вики, тот мужчина ушел, – пришла за мной Мэг, и я вышла из укрытия. – Детка, да ты полна секретов. Кто это был? – спросила она, пытливо вглядываясь в мое лицо.

– Старый знакомый из Нью-Йорка. Не хотела, чтобы он узнал меня, – ответила я.

– Да? А вид у тебя такой, будто к нам на завтрак заглянул маньяк, – не успокаивалась подруга.

– Просто… он мне неприятен. Только и всего, – отмахнулась я и заставила себя вернуться в зал.

Оставшийся день я провела, как на иголках ожидая, что Ник может войти в кафе в любой момент. К концу смены мне удалось убедить себя, что он меня не узнал. Я сильно изменилась с момента нашей последней встречи. Подстригла волосы. Теперь они едва доставали до плеч. Похудела. Черты лица заострились. Исчезла детская округлость щек, и появились четко очерченные скулы. Я повзрослела. Или постарела душой. Наверное, все вместе.

Мэг отпросилась пораньше, и я осталась закрывать кафе одна. Не спеша переоделась в джинсы и свитер. Вынесла мусор и направилась к своей машине, которую Сэм успел отремонтировать и вернуть на стоянку. Боковым зрением заметила припаркованный неподалеку линкольн. Место водителя пустовало. Нахмурившись, я достала из кармана ключи, чтобы быстро открыть машину и поскорее уехать с плохо освещаемой парковки.

– Значит, это все-таки ты, – раздалось сзади и я резко обернулась.

От стены здания отделилась тень. Сердце учащенно забилось. Боже, только не это! Только не снова!

– Я вас не знаю, и лучше бы вам оставить меня в покое, пока я не вызвала полицию, – продолжила я отрицать очевидное.

– Не прикидывайся, Вики, ты прекрасно знаешь, кто я, и этот нелепый театр ни к чему.

Он остановился в нескольких метрах от меня. Черное кашемировое пальто, блестящие лакированные ботинки. Одет с иголочки. Но взгляд такой же, как тогда в Нью-Йорке. Холодный и острый, точно скальпель.

– Ты прав, – сдалась я и пошла к своей машине.

Но Ник не отставал.

– От чего убегаешь, Вики? – Он захлопнул дверь, которую я едва успела открыть.

А вот это было уже грубо. Я испуганно отпрянула и, не отрывая от него взгляда, принялась искать в сумке телефон. Как назло, он не попадался под руку. А вот перцовый баллончик – да. Его я и направила на Ника.

– Если ты сейчас же не отойдешь, я прысну тебе в лицо, а затем напишу заявление в полицию. Уже утром все новостные сайты будут пестрить заголовками: Николас Макрис – извращенец, нападает на официанток.

От страха я несла всякий бред. На долю на лице Ника появилось удивление. Он отошел в сторону. Я запрыгнула в машину и, ударив резко по газам, выехала с парковки. Сердце бешено колотилось. Я постоянно поглядывала в зеркало заднего вида, словно Ник мог за мной погнаться.

Уже дома трясущимися руками я закрыла двери на все замки и зашторила окна. Ощущение, что пронизывающий взгляд Ника препарирует меня, не покинуло даже в ванной. И ночью, накрывшись с головой одеялом, я приложила все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не думать о нем. Конечно же, у меня не получалось. Я пыталась понять, зачем он приехал в Седону, да еще и подкараулил меня после смены. Хотел еще раз унизить? Или просто полюбоваться на то, во что я превратилась за последние три года? В одном я была уверена: когда Ник закрыл дверцу моей машины, нужно было как следует пнуть его в пах.

Промаявшись всю ночь, я проспала до самого обеда. Впереди было три выходных. После встречи с Ником ужасно не хотелось выходить на улицу, но дома закончились продукты и прочие мелочи вроде шампуня и стирального порошка. Натянув потертые джинсы и свитер с высоким горлом, я завершила невзрачный образ старым пуховиком и кепкой. Если увижу на горизонте Макриса, то, скорее всего, удастся сбежать незамеченной.

Я понимала, что веду себя глупо. Мне нечего стыдиться. Из нас двоих это он поступил как последний мерзавец, но его лицо… Его голос… Они причиняли мне боль и напоминали о прошлом. А я и так слишком долго жила воспоминаниями, чтобы снова погружаться в затягивающее болото безысходности. Прошлое нельзя изменить, но из него можно вынести урок. И я отчаянно хотела последнего, чтобы поставить точку и жить дальше.

Несмотря на разгар выходного дня, в супермаркете было безлюдно. Я закупилась на несколько дней вперед.

– Сегодня как-то тихо, – сказала я Нэнси, девушке за кассой.

Мы никогда с ней близко не общались, но я знала, что она любит какао с зефиром и шоколадные фонданы. Большую часть жителей Седоны я знала по их заказам…

– В центре города праздник.

– С чего бы? – удивилась я, протягивая кредитку.

Если мне не изменяла память, день города был в мае.

– Одна крупная фирма планирует построить сетевую гостиницу с видом на горы. Сегодня будет торжественное открытие стройки. Обещали бесплатный кофе и хот-доги.

Я забрала тяжелые пакеты и направилась к своей машине. Стройка зимой… Праздник… Приезд Ника. Я надеялась, что все эти события никак не связаны между собой. Чья-то рука легла на плечо, и я, вздрогнув всем телом, резко обернулась. Часть покупок попадала на землю.

– Прости, не хотел тебя напугать, но ты не отвечала, – Хантер поднял упаковку салфеток и прочие мелочи, что вывалились из пакетов. – У тебя все в порядке?

– Да, извини. Задумалась, – я натянуто улыбнулась, прекрасно понимая, что на самом деле ожидала на его месте увидеть Ника.

Будь проклят Макрис! Другого города для строительства найти не мог? Я открыла машину, и Хантер помог убрать покупки в багажник.

– Хочешь провожу до дома? – он обеспокоенно всматривался в мое лицо.

Я удивилась, с чего такая забота. А потом догадалась. Возможно, Мэг рассказала ему о недавнем посетителе. Нужно будет попросить ее меньше болтать. Есть вещи, с которыми я могу справиться без помощи шерифа.

– Не стоит, завтра все в силе? – спросила я, чтобы перевести тему.

– Конечно. – Он открыл мне дверь у водительского сидения. – Вики, ты же знаешь, что, если у тебя какие-то проблемы, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь?

Я села за руль.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – И до завтра, Хантер.

Остаток дня я провела за уборкой, впервые за долгое время захотелось выкинуть старые вещи. Бабушки уже давно не было в живых, а я все не решалась выкинуть ее одежду, старые безделушк и прочий хлам. Смотря на свое окружение, я впервые поняла, как угнетающе действовали на меня стены старого дома. Не удивительно, что я без вопросов брала лишние смены в кафе.

На следующий день к приезду Хантера я уже не спала и насобирала несколько коробок, которые нужно было вытащить на улицу.

– Доброе утро, – я впустила его в дом.

– Привет. Ого, ты решила серьезно взяться за уборку, – улыбнулся он, протягивая мне кофе.

– Спасибо, не стоило. – Я сделала глоток и прикрыла глаза от удовольствия.

Латте с кленовым сиропом.

– Как ты узнал, какое я люблю?

– Мэг сдала все твои секреты за щедрые чаевые, – признался Хантер.

Я покраснела, и на душе стало чуточку теплее. Без формы, в обычных джинсах и клетчатой рубашке он выглядел… иначе. По-домашнему мило.

– Что в коробках? – спросил он, снимая куртку.

– Всякий хлам, скопившийся за последние полвека. Зимой, конечно, гаражные распродажи не принято устраивать, но мне ужасно хочется избавиться от старья. Что не купят, я выкину.

– Тогда давай закинемся кофеином и приступим? Я помогу вынести их, а после займусь крыльцом.

Я кивнула. Хантер не забыл и про свежую выпечку. Мы выпили кофе, съели сдобные булочки и приступили к делу. Несмотря на холодный день, к моему гаражу слетелись соседи и с удовольствием покупали старые лампы, древние игрушки и немного пугающие статуэтки кошек в платьях. Я вытащила на божий свет санки, спасательные жилеты, весла и невесть откуда взявшийся манекен. Туда же пошли мои старые наброски и картины.

– Вики, ты уверена, что хочешь их продать? – спросил Хантер.

– Да. Ощущение, словно рисовал чужой человек, – я критично рассмотрела самый последний набросок.

Неуверенные штрихи карандашом, обилие теней и ссутулившиеся фигуры прохожих под дождем передавали мое разбитое состояние после истории в Ливорно лучше любых слов. Это была последняя картина, которую я смогла нарисовать.

– В таком случае я тоже прикуплю себе на память, – Хантер по-свойски перелистывал полотна, – вот это.

Он вытащил законченную работу Санта Кроче. Именно от нее мне хотелось избавиться больше всего.

– Для тебя бесплатно, – я похлопала его по плечу и забрала последнюю коробку из подвала.

Мы вместе вышли на улицу. Хантер чинил крыльцо, а я продавала вещи соседям. Тут была и пожилая семейная пара, еще знавшая мою бабушку. Что-то я подарила им просто так. Молодожены с противоположной стороны улицы заинтересовались старыми игрушками для будущего ребенка. Я неплохо проводила время, общаясь со знакомыми. Заодно зарабатывала, пусть и небольшие, но деньги.