Развод. Я тебя не отпускал

Глава 1

Аглая

– Обратите внимание на этот комплект, – сверкая белоснежными винирами, улыбается консультант.

Показывает на манекен, при взгляде на который, у меня от смущения краснеют щеки. Язык не поворачивается назвать эти откровенные кусочки ткани нижним бельем. Прозрачное кружево красного цвета с черными цветами подчеркивает каждый изгиб бездушного манекена. Опускаю взгляд на трусики и понимаю, что они тоже прозрачные.

Для меня все это слишком откровенно. Я не привыкла к таким вызывающим вещам в своем гардеробе. Но ведь я пришла сюда именно за этим, не так ли?

– Думаете, он мне подойдет? – неуверенно спрашиваю, представляя, как комплект будет сидеть на моей тощей фигуре.

– Несомненно! – округляет ярко-накрашенные глаза девушка. – Он подчеркнет вашу светлую кожу. Поверьте, ваш мужчина оценит.

Мои губы вздрагивают в робкой улыбке. Не могу поверить, что я решилась на это. Но мне так хотелось сделать сюрприз Максиму. Завтра у нас первая годовщина брака, и я хочу, чтобы мы запомнили этот день надолго.

– Хорошо, я примерю, – говорю я и под одобряющий взгляд консультанта направляюсь в примерочные.

Захожу в кабинку и мне тут же подают вешалку с комплектом моего размера. Я быстро раздеваюсь и натягиваю на себя бюстгальтер. Он настолько невесомый, что кажется, будто это вторая кожа. Я кручусь перед зеркалом, откровенно любуясь своим отражением.

Консультант была права. Цвет выгодно подчеркнул мою светлую кожу, даже глаза стали ярче. Я улыбнулась своему отражению и приложила руки к горящим щекам. Теперь главное появиться в этом перед Максимом и не превратиться в помидор от смущения.

Казалось бы, мы уже год в браке и пора привыкнуть. Но я до сих пор ощущала себя так, словно оказалась в сказке. Кто бы мог подумать, что сам Фирсов, о котором мечтала половина нашего универа, стал моим.

– Да плевать мне, что у вас его нет! Неси давай!

От неожиданности я вздрогнула. Замерла. Да ладно… Я хорошо знала этот голос. Поверить не могу, что влипла и попала в магазин именно тогда, когда туда пришла Вика Каминская. Одногруппница Макса. И по совместительству – его бывшая.

– Пока этих коров не поставишь на место, – громко фыркнула девушка, к кому-то обращаясь. – Они и не думают работать.

– Совсем уже офигели эти идиотки, – согласился с ней жеманный женский голос, и я закатила глаза.

Видимо, я застряла здесь надолго. Но выходить из своей кабинки я точно не буду. Не хочу столкнуться с этой мегерой лицом к лицу. Хватило прошлого раза…

– Так что у вас там с Максом?

Мне показалось, что я ослышалась. Прижала одежду, что держала в руках к груди. Сердце колотилось как заполошное. Ведь они же не про моего Максима? Такого не бывает. Только в каких-нибудь дешевых романах, которые так любит читать мама.

– С Максом у нас все пре-крас-но! – буквально по слогам произносит Каминская.

А я забываю, как дышать.

– В выходные поедем с ним в спа-отель, – громким шепотом продолжает девушка. – Так что все будет по высшему разряду, это же Фирсов.

Слова ударяют в грудь. Вгрызаются в сердце, разбивая его на мелкие осколки. Я опускаюсь на пуфик. С силой прижимаю кулак к губам, чтобы сдержать крик.

– А как же его законная жена, м? – со смешком спрашивает незнакомая мне девушка.

– Ой, да какая там жена, – снисходительно говорит Каминская, с каждым словом вбивая гвозди в крышку моего гроба. – Макс же просто пари на нее заключил с Андрюхой. Кто первый затащит в постель эту тихоню.

Ее слова доносятся до меня, но доходят не сразу. Слушаю и не могу поверить, что все это правда, а не страшный сон.

– Но в итоге-то он взял и женился на тихоне, – язвительно напомнила Каминской ее собеседница. – Значит, что-то есть между ними.

– И что с того? – в голосе девушки появились злые нотки. – Все равно он со мной будет.

Они еще о чем-то говорили, но я не слушала. Мне казалось, я впала в ступор. Окаменела изнутри. Неужели она говорит про моего Максима? Но ведь он любит меня. И не мог так со мной поступить.

А потом я вспоминаю слова мужа, будто невзначай оброненные вчера за завтраком. Что в выходные у него намечается командировка и его не будет несколько дней.

Я с силой мотаю головой. По щекам текут слезы.

Нет. Нет. Нет!

Раскачиваюсь из стороны в сторону, обхватив себя руками. Мне хочется выть и кричать от боли, которая прожигает насквозь. Боже мой, почему так больно…

Прихожу в себя, когда слышу голос консультанта. Она стучит в мою кабинку.

– Девушка, вам не нужна помощь?

– А нам, типа, помощь не нужна! – раздается возмущенный голос Вики, и она со скандалом уходит, поливая магазин грязью.

Я делаю глубокий вдох. Вытираю слезы и смотрю на себя в зеркало. Сейчас мне хочется сорвать эту красную тряпку с себя и порвать на мелкие кусочки. Какая же я дура!

– Все хорошо, – появляюсь позже перед девушкой, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Но консультант смотрит на меня расширенными глазами, словно увидела привидение.

– Комплект мне не подошел.

Я не помню, как добираюсь до дома. Вся дорога проходит, как в тумане. Только слова Каминской по заведенному кругу звучат и звучат в голове.

Захожу в нашу квартиру и с ужасом понимаю. Максим дома. Его кроссовки стоят в коридоре.

За моей спиной с глухим щелчком закрывается дверь. Я запрокидываю голову вверх, чувствуя, как в глазах начинает щипать от подступающих слез. Только бы хватило сил…

Прижимаюсь спиной к двери, закрываю глаза. И в следующее мгновение вздрагиваю от звука любимого голоса.

– Я уж думал тебя в розыск объявлять.

Открываю глаза и упираюсь взглядом в Максима. Он стоит в проеме кухонной двери и улыбается. Но потом шоколадные глаза наполняются тревогой. Улыбка сползает с губ.

Его темные волосы кудрявые от влаги, видимо, муж только недавно принял душ. Он выглядит таким домашним и таким… моим. От этого физически больно.

– Аглая…

Подходит ко мне, пытаясь обнять. Но я отхожу в сторону. Если он хотя бы на секунду меня коснется, я распадусь на осколки прямо здесь.

– Что случилось? – хмурится Макс.

– Я подаю на развод.

Глава 2

Аглая

– И как это понимать? – непонимающе спрашивает муж. – Ты попутала даты и решила, что сегодня первое апреля?

Мне хочется прокричать Максу в лицо, что я все знаю. Знаю о его предательстве. Но я молчу. Не хочу, чтобы он видел мою боль. Ведь тогда он точно выиграет это проклятое пари.

– Аглая! – буквально рычит Макс, хватает меня за плечи и встряхивает. – Что за хреновая шутка, мать твою?

– Я не шучу, – тщательно проговариваю окаменевшими губами каждое слово. – Я хочу с тобой развестись, Максим.

Его глаза расширяются от удивления. Макс резко отпускает меня и отшатывается назад. Заглядывает в лицо, пытаясь поймать мой взгляд. Но я упорно смотрю в сторону.

– И с чего же такие закидоны? – муж складывает руки перед собой, приняв надменный вид.

Сейчас он так похож на того самоуверенного мажора, в которого я влюбилась без оглядки. И лишь когда узнала его поближе, решила, что это была всего лишь маска. Как же я ошибалась…

– Я поняла, что мы не можем быть вместе, – начинаю я и тут же тихо ахаю.

Макс хватает меня за руку и тащит в гостиную. Я пытаюсь вырваться, но все мои попытки бесполезны. Подводит меня к креслу и указывает кивком, чтобы села.

– А теперь я хочу услышать четко и по существу, – говорит он, подходя к бару и доставая бутылку с бокалом. – Какого черта происходит?

– Я все знаю.

Все же не выдерживаю. Слова срываются с губ горьким пеплом.

– О чем ты?

Он реально не понимает? Или же прикидывается так искусно, заслуживая Оскар.

– Я знаю про пари, Фирсов.

Муж вздрагивает и бледнеет. И эта его первая реакция отзывается болью в сердце. Я до последнего надеялась, что все это окажется ложью. Бравадой Каминской перед подругой. Но Макс выглядит виноватым. И чертовски злым. Такое чувство, что бокал в его руке сейчас треснет.

– Кто? – глухо цедит сквозь зубы.

– Просветил меня? – мой голос дрожит от сдерживаемых эмоций, внутри все натянуто в тугую спираль, которая вот-вот оборвется. – Это уже неважно, Максим.

– Послушай, Аглая, всё не так, как ты думаешь, – горячо затараторил муж, его глаза потемнели, став почти черными.

С моих губ срывается нервный смешок.

– Хочешь сказать, не заключал пари с Андреем?

Макс сжимает челюсть, на его скулах ходят желваки.

Молчит.

– Наверное, круто было покрасоваться перед другом, как затащил меня в постель и стал первым.

По моим щекам текут слезы. Но у меня просто больше нет сил, чтобы их сдерживать.

– Черт, малыш…

В голосе Макса неподдельная мука. Он подходит ближе к креслу, опускается на корточки, захватывает мои ледяные ладони в колыбель своих рук. Его хватка обжигает, посылая болезненные импульсы по телу. Все внутри меня тянется к нему. Я так сильно люблю его, что вопреки всему хочу простить…

– Ты не должна была об этом узнать.

Я вырываю ладони и резко подскакиваю с кресла. Отхожу на два шага, чтобы быть как можно дальше от него и его прикосновений. Как же больно! Такое чувство, что с каждым вздохом я вдыхаю не живительный кислород, а опаляющий огонь, заполоняющий грудь.

– Давай сделаем это без скандалов, Максим, – со слезами в голосе говорю я. – Я просто не смогу…

– Никакого развода, Аглая, – муж рывком встает с пола и переводит горящий взгляд на меня. – Я тебя не отпускал.

На лице Макса появляется улыбка, больше похожая на оскал, а мои глаза округляются.

– Помнишь же, и в горе, в радости, – чеканит каждое слово он, приближаясь ко мне. – Пока смерть не разлучит нас.

Он не знает, но клятва больше не актуальна. Ведь сегодня во мне умерла та наивная девочка, которая поверила в его любовь.

– Сегодня я переночую в гостевой комнате и соберу вещи, – говорю пересохшими губами. – А завтра уеду. Увидимся в загсе.

– И куда ты собралась, м? – изогнув темную бровь, спрашивает Макс, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от меня. – У тебя даже денег своих нет, куда ты пойдешь, Аглая?

– Тебя это не касается! – зло выкрикиваю я.

– Хорошо, малыш, – усмехается Макс, окидывая меня вызывающим взглядом с ног до головы. – Валяй. Посмотрим, как долго ты протянешь одна. Все равно вернешься ко мне.

– Какой же ты ублюдок! – шепчу я в шоке.

Я не узнаю этого человека. Такое чувство, что я попала в какой-то параллельный мир.

– Спасибо за комплимент, жена, – скалится, выделяя последнее слово. – В последнее время я стал об этом забывать.

С моих губ срывается тихий всхлип, и я, развернувшись, убегаю в комнату. Закрываю дверь и прижимаюсь к ней, тяжело дыша. Мне кажется, что вот сейчас, Максим ворвется сюда. Улыбнется своей теплой улыбкой, прижмет к груди и все рассеется, как дым.

Но за дверью слышна лишь тишина. И я понимаю, что он не придет. Медленно сползаю на пол, обхватываю руками колени и утыкаюсь в них лицом. Боль течет по венам, холод корежит кости. Мне кажется, я распадаюсь на миллионы кусочков, которые не собрать.

Перед глазами проносятся счастливые моменты нашей с Максом жизни. Ведь он был таким искренним, я ощущала его любовь каждой порой своей души. А это была всего лишь иллюзия. Я тихо заплакала, позволяя себе эту слабость в последний раз.

Глава 3

Аглая

Заснуть ночью я так и не смогла. Когда слезы высохли, я окончательно поняла – это конец. Макс даже не пытался оправдаться или как-то исправить то, что я узнала. Такое чувство, что он просто разозлился, что все пошло не так, как он планировал. А как раз этого Фирсов больше всего и не любил.

Стыдно признать, но, если бы он рассказал мне все честно и открыто раньше, я бы даже могла его простить. Слабачка. Ведь в его глазах даже раскаяния не было. Лишь досада.

Нужно было собирать вещи и решить, куда мне идти. Но я лежала на диване и раскисала. Жалела себя и оплакивала наш развалившийся брак. Как последняя мазохистка прогоняла в голове картинки нашей жизни. Вспоминала, как увидела Макса первый раз.

Я тогда возвращалась с тренировки в общежитие и решила пойти непривычным для себя путем, срезав через парк. Обычно я остерегалась проходить этой дорогой, так как это место пользовалось дурной славой. Вечером там собирался всякий сброд. Но в этот раз я так сильно устала, что решила рискнуть.

Как ни странно, в парке особо не было людей, лишь пара спешащих по своим делам прохожих. И тут я заметила парня. Он сразу показался мне странным. Стоял возле лавочки, согнувшись и держась за живот. Даже издали было видно, что лицо парня неестественно бледное. Я решила, что он наркоман. Но вопреки логике ноги сами понесли меня ближе к нему.

– Молодой человек, – подошла к нему и наклонилась, стараясь заглянуть в лицо. – Вам плохо?

– Бывало и получше, – хрипло процедил парень, шатаясь и явно справляясь с болью.

На улице уже стемнело, но одинокий фонарь горел прямо над молодым человеком. И когда он, сделав усилие, поднял голову и посмотрел прямо на меня, я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться.

Именно тогда меня и накрыло. Он был самым красивым мужчиной, что я встречала. Его черты лица были идеальными, словно вылепленными искусной рукой скульптора. Темные волосы в стильной стрижке спадали на лоб. Карие глаза смотрели прямо на меня.

А я стояла и думала о том, как ужасно выгляжу в своей толстовке и лосинах. Еще и с мокрой головой после бассейна. Но тут же надавала себе ментальных пощечин и встряхнулась. О чем я вообще думаю! Человеку помощь нужна.

– Где болит?

Окинула пытливым взглядом его с ног до головы и почувствовала, что краснею, когда задержалась на его широких плечах. Профессиональным взглядом сразу оценила, что парень явно зависает в качалке.

– Да черт, везде, – поморщился он и внезапно шатнулся ко мне, словно даже слова дались ему с трудом.

Я быстро подхватила его. Я была среднего роста, но он возвышался надо мной даже в полусогнутом состоянии. Привалился к моему боку, а я покачнулась от неожиданности. Тяжелый.

– Черт, – глухо простонал он, прислонившись горящим лбом к моему плечу. – Сто пудов Андрюха подсунул мне паленую шавуху.

Я сомневалась, что дело в какой-то шавухе. По всем признакам было похоже, что у парня воспаление аппендицита. Я достала телефон и быстро набрала номер скорой. В двух словах объяснила, что случилось, под недовольное сопение парня. Но он молчал, не возражая. Значит, дело и правда дрянь.

– Давайте вы присядете, – осторожно начала я, продвигаясь в сторону лавочки.

В этот момент он резко вскинул голову и посмотрел на меня своими шоколадными глазами.

– Чую, я реально присяду, если нас увидят, – засмеялся он и тут же схватился за живот. – Тебе хоть сколько лет, белоснежка?

– Восемнадцать! – возмутилась я его намеку. – И вообще, у меня имя есть. Аглая.

– Аг-ла-я, – произнес по слогам, словно пробуя мое имя на вкус.

А у меня мурашки по коже побежали от того, как оно зазвучало из его уст. Бросила быстрый взгляд на его губы, которые дрогнули в улыбке.

– А я – Макс, – отпустив меня, парень наконец рухнул на скамейку. – И по ходу, ты мой личный ангел-хранитель, Аглая.

Скорая тогда приехала, на удивление, быстро. А я убежала, как только врачи обступили парня.

Я была уверена, что больше никогда его не увижу. Каково же было мое удивление, когда через несколько недель снова с ним столкнулась.

И оказалось, что он не просто учится со мной в одном универе. Знакомый из парка – Макс Фирсов. Самый популярный парень в нашей альма-матер. Старшекурсник, мечта всех девчонок, у которых бьётся сердце.

А потом все закрутилось. Завертелось. Вспоминаю его ухаживания и буквально слышу с каким грохотом рушится моя жизнь.

К черту. Нужно прекращать рефлексировть и жалеть себя. Ещё не хватало появиться перед Максом расклеенной и с опухшей от слез физиономией.

Рано утром выхожу из гостевой спальни и иду на кухню. Призрачная надежда на то, что Макс свалил, растворяется, когда слышу фальшивое насвистывание популярной мелодии. Я останавливаюсь, на мгновение дыхание перехватывает от возмущения. Какой же он мерзавец! Словно ничего и не случилось.

Я делаю глубокий вдох, приводя себя в чувства. Вскидываю подбородок и с идеально выпрямленной спиной захожу на кухню.

Макс стоит у плиты в одних пижамных штанах. Я машинально задерживаюсь взглядом на его фигуре. Фирсов всегда был в превосходной форме. Накаченный, но не стероидный качок. Его подтянутая фигура производила обманчивое впечатление, когда он пранковал в спортзалах, прикидываясь ботаном и новичком перед теми самыми качками.

Я со злостью встряхиваю головой, прогоняя не нужные мысли. И в этот момент Макс поворачивается ко мне. Я замираю от неожиданости. Впервые вижу Фирсова таким. В фартуке и с деревянной лопаткой в руке, которая смотрится в его руке как инородный предмет. Макс никогда сам не готовил.

– Ты вовремя, – как ни в чем не бывало, подмигивает мне муж и ставит на стол две тарелки. – Завтрак почти готов.

Я стою, едва не с открытым ртом. На мгновение мне кажется, что я сошла с ума. И все, что было вчера, мне привиделось. Но следующие слова Максима разбивают все надежды в пыль.

– Я надеюсь, что ты забыла за ночь про свои капризы.

От возмущения я задыхаюсь. Значит, для него все это – просто каприз?

– Максим, к чему все это? – обвожу руками кухню. – Я ухожу от тебя.

– Черта с два! – в глазах Макса мелькают искры. – Я не дам тебе развод, Аглая.

– Нас разведут и без твоего участия! У нас нет детей, так что…

– Я понимаю, что ты злишься на меня за то небольшое недоразумение, – как-то незаметно Макс начинает приближаться ко мне, и я встаю так, чтобы нас разделял стол. Муж хмыкает и демонстративно останавливается. – Да и куда ты пойдешь? Вернешься в свой задрипинск к маме, станешь капитаном по кёрлингу и будешь намывать полы?

Я молчу. Не могу поверить в то, что любила этого человека. Когда он стал таким жестоким?

Внутри все скручивается в тугой узел, на слабых ногах подхожу к кофемашине. Дрожащими пальцами тыкаю кнопки, повернувшись к Максу спиной. Не получается сдержаться, по щеке текут слезы. А в следующее мгновение я чувствую, как Максим прижимается ко мне сзади.

Глава 4

Аглая

Я замерла. Даже дышать перестала. Руки Макса сжимаются вокруг меня в огненное кольцо. Муж прижимается губами к моей шее. И внутри все отзывается, мне хочется развернуться и ответить. Забыть обо всем. И я даже позволяю себе откинуть голову на плечо Макса.

Муж по-хозяйски запускает горячую ладонь мне под футболку, привычно поглаживает живот, поднимается выше. А вслед за его рукой по коже устремляются мурашки. Как бы я ни противилась, но тело меня предает и тянется к любимому…

И он, конечно, это чувствует. Макс приглушенно и довольно хмыкает, вжимая меня в свое тело, словно пытаясь снять слепок. Чувствую его возбуждение и закрываю глаза.

Вдох.

Выдох.

Ты справишься, Аглая…

А в следующее мгновение резко разворачиваюсь. Упираюсь руками в грудь Макса и с силой отталкиваю от себя. Он не препятствует, отходит в сторону и иронично изгибает бровь. Самодовольно улыбается.

– Даже твое тело говорит, что ты моя, Белоснежка, – хрипло говорит, а я вздрагиваю от этого обращения, возвращаясь мыслями в наше прошлое. – А свое я не привык отпускать. Ты же меня знаешь, малыш.

Я складываю руки на груди.

– Все когда-то случается в первый раз, Максим.

– Хватит! – рявкает он, и я вздрагиваю от неожиданности, настолько быстрым оказалась смена его настроения. – Да, я облажался в прошлом. И надеюсь, что ты меня за это простишь. Но все к лучшему, видишь?

– Зачем ты вообще женился на мне тогда? – тихо спрашиваю я, сама не зная, что именно хочу услышать.

А Макс беспечно пожимает плечами.

– Полюбил тебя, такой вот рофл вышел, – отводит взгляд, задумчиво смотря мимо меня. – Вот как увидел тебя тогда, когда был при смерти, так и понял, что ты нужна мне.

Я закатила глаза. И сразу после этого заключил пари с Андреем. Вот не зря Савилов никогда мне не нравился. И я была рада, что общение Макса с ним сошло на нет еще до нашей свадьбы.

– Ты же сам говорил, что в первый раз даже не рассмотрел меня, – фыркнула я.

– Зато потом, когда облила меня и себя компотом в столовке, – по-доброму засмеялся Макс, играя бровями. – Все рассмотрел.

Мои губы дрогнули. Именно с этого все и началось. Помню, как кто-то толкнул меня тогда, и я налетела со стаканом прямо на Макса. У меня тогда даже дар речи пропал, стояла, как рыба и глазела на Фирсова, пока он красочно матерился на всю столовку.

– Что насчет твоей командировки? – спрашиваю я, задавая мучивший со вчерашнего дня вопрос.

В голове звучит противный голос Каминской. И я встряхиваю головой, чтобы прогнать это воспоминание. В конце концов, в наш единственный с ней разговор до этого, она тоже много чего говорила.

– А что с ней? – Макс переводит на меня взгляд, смотрит бесстрастно, и я уже начинаю думать, что все это бред.

Но червячок сомнения гложет и не дает покоя. Ведь Вика даже не знала, что я стала свидетелем ее разговора…

– Ты все еще планируешь ехать на те соревнования?

– Конечно, – как-то излишне быстро отвечает Максим. – Я же говорил.

– Я хочу поехать с тобой, – говорю пересохшими от волнения губами.

И в моем предложении нет ничего такого, несколько раз я ездила с Максом на соревнования, помогая в организации.

– Давай в другой раз, Аглая, – Макс отводит глаза, сжимает челюсти, на скулах играют желваки.

И именно в этот момент я с четкостью понимаю.

Он лжет.

Губы сводит от желания сказать об услышанном разговоре. Но я молчу. Мне кажется, что мое сердце прекращает биться. Внутри все заволакивает ледяной коркой. Еще чуть-чуть и я рухну от боли, что стискивает все сильнее. Распадусь на атомы.

– Мне пора на работу, – говорит Макс, так и не посмотрев в мою сторону. – А когда вернусь, мы с тобой отметим нашу годовщину и начнем все с чистого листа, согласна?

Я даже не удивляюсь, что Макс помнит про годовщину. Такое чувство, что все эмоции погасли внутри меня. Я просто киваю, чтобы он ничего не заподозрил. Ведь я уже знаю, когда Макс вернется, меня здесь не будет.

Когда муж уходит, я так и остаюсь стоять на кухне. Мне кажется, что я окаменела от боли и не смогу даже сделать шаг. Сгибаюсь пополам, схватившись за живот. Слезы душат, меня трясет.

А потом я резко срываюсь с места, бегу в спальню. Достаю чемодан, кидаю на диван. Пытаюсь его открыть, но механизм, как на зло, заело. Дергаю раз за разом проклятый замок, но в какой-то момент не выдерживаю и с силой бью по ни в чем неповинному чемодану.

– Да чтоб тебя!

Слезы льются из глаз, оседая пеплом на губах. Я сажусь на пол у дивана, утыкаюсь лицом в колени. Когда истерика проходит, я чувствую себя опустошенной. Но решительной.

Медленно встаю, чувствуя себя ходячим трупом. На сборы уходит не так много времени, я просто кидаю все вещи, что попадаются под руку, в чемодан. Беру только то, что покупала сама. И все мои пожитки умещаются в одном лишь этом чемодане.

Прежде, чем выйти из квартиры, я останавливаюсь. В последний раз осматриваю место, в котором была так недолго счастлива. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

А потом достаю блокнот из ящика, хватаю ручку и быстро пишу ядовитые слова. Я чувствую себя самой настоящей сукой. Но да, черт возьми, у меня тоже есть гордость.

«Ты проиграл пари, Фирсов. Полюбил ту, кому ты не нужен. До встречи в загсе.»

Глава 5

Аглая

Аглая

Двери лифта закрылись, и я развернулась к зеркалу. Окинула себя придирчивым взглядом. Мне было непривычно видеть себя в строгом деловом костюме, но стоит признать, сидел он на мне отлично.

Свои непослушные волосы я уложила в тугой пучок. На лицо нанесла лёгкий макияж. Тот самый, который наносишь два часа, а со стороны выглядишь так, будто ты адепт геля для бровей и ничего более.

Я прищурилась, покрутила головой и удрученно вздохнула. Все равно выгляжу, как подросток, пришедший на экзамен. Достала из сумочки очки без диоптрий, надела. Ну вот, другое дело.

Лифт остановился, издав приглушённый сигнал. И меня как по щелчку затрясло от волнения. А вдруг ничего не получится? Вдруг я облажаюсь и все мои попытки были зря…

Я встряхнула головой, прогоняя панические мысли. Слишком многое от меня зависит. И я не имею права на ошибку.

В приемной меня встречает девушка-администратор. Которая больше похожа на участницу конкурса красоты. Пепельная блондинка в красном облегающем платье. И по ней видно, что она не вылазит из кабинета косметолога. Осматривает меня презрительным взглядом, будто я пришла просить помощь лично у нее.

– Феликс Петрович пока занят, – скучающим тоном говорит девушка, поджав перекаченные губы и взмахнув опахалами-ресницами. – Присядьте и ожидайте, вас пригласят.

Я киваю и сажусь на кожаный диван. Достаю телефон и печатаю сообщение.

«Как вы там?»

Через минуту приходит сообщение от мамы. Картинка. Открываю и тихо прыскаю от смеха, под недовольный взгляд блондинки. На фото видны лишь обои и в углу торчит розовый нос Нормана. Мама, как всегда, просто гуру-фотограф.

«Клим спит, а наглая морда Нормана требует вкусняшек»

Отправляю в ответ довольные смайлы, и как раз в этот момент на столе у секретаря звонит телефон. Девушка тихо отвечает, переводит взгляд на меня.

– Можете проходить, Феликс вас ждет.

Надо же, уже просто Феликс. Я молча встаю, поправляю очки, которые ощущаются чем-то непривычным и инородным на лице. Киваю секретарю и подхожу к двери.

Вдох.

Выдох.

У меня получится.

– Здравствуйте!

Феликс Петрович выглядит как типичный барыга, а не чиновник. Он сидит за огромным дубовым столом, рубашка обтягивает обрюзгшее тело, еще немного и треснет на высоком пузе. Он поднимает взгляд и окидывает меня с ног до головы своими поросячими глазками. Меня передергивает. Но я уже давно научилась не показывать своих чувств.

Цепляю на губы вежливую улыбку и прижимаю к груди папку с документами.

– И что же привело вас ко мне, милая барышня? – смотрит сальным взглядом, едва не облизываясь, словно кот-баюн.

– Феликс Петрович, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, не выдавая волнения. – Мне посоветовали обратиться к вам. Я – основатель фонда для людей с ограниченными возможностями.

Начинаю увлеченно рассказывать о своих подопечных, кладу бумаги с проектами на стол. Но мужчина на них даже не смотрит. Он смотрит на меня со скукой, едва не зевая.

– И мы хотим провести инклюзивный бал! – улыбаюсь я. – Чтобы показать, что красота и искусство не знает рамок, а мы…

– А я тут при чем, барышня? – скучающе спрашивает депутат.

– Понимаете, нам нужно помещение, большое, – отвечаю я. – Мы не рассчитывали, что будет подано так много заявок на участие. Некоторым пришлось даже отказать, так как нам не хватает ресурсов. С подростками из школ-интернатов и кризисных семей занимаются хореографы, стилисты. Но нам надо, чтобы нас заметили. А пока что нам все отказывают.

Феликс Петрович понимающе кивает и неуклюже встает со своего места. И я только сейчас замечаю, насколько он огромный, словно медведь гризли. Мужчина подходит ко мне и берет меня за руку. Мне хочется выдернуть свою ладонь из его липкой хватки. До меня доносится мерзкий аромат какого-то дорогого парфюма.

– Ну, ты же умная девочка, да? – наклоняется ко мне, обдавая тошнотворным запахом чеснока изо рта. – За спасибо в нашей жизни ничего не делается.

Я резко выдергиваю свою руку и отшатываюсь. Хватаю бумаги со стола, отгородившись ими от этого урода. Внутри свербит желание заехать своей двенадцатисантиметровой шпилькой прямо ему между ног. Но я понимаю, это похоронит наш фонд.

– Вы не поможете? Не окажете содействие? – спрашиваю пересохшими губами.

– Тут тебе не благотворительность, девочка, – ржет ублюдок и разводит руки в стороны.

– Тогда извините, я пойду.

Быстрым шагом иду к двери, под издевательский смех мужчины. Выскакиваю из кабинета и хлопаю дверью.

Черт. Черт. Черт!

– Ну что, не вышло? – спрашивает секретарь, демонстративно напиливая ногти. Я не отвечаю, но ей будто и не нужен мой ответ. – К Феликсу особый подход нужен.

Я направляюсь к лифту, чувствуя, как начинаю закипать от злости. Какой же напыщенный индюк! Старый идиот, а все туда же. Жаль, что теперь придется искать альтернативу. Пока жду лифт, печатаю сообщение своим.

Когда лифт приезжает, не глядя, захожу в кабину, уткнувшись в телефон. Боковым зрением вижу, что в лифте кто-то есть. Связь пропадает, и я не успеваю отправить сообщение. Задумавшись о судьбе нашего бала, поднимаю голову и смотрю на стоящего рядом человека. Осознание приходит не сразу.

Я не сразу узнаю его, так сильно он изменился. А когда понимаю все же, кто передо мной, отшатываюсь. Такое чувство, что меня взяли и бросили с обрыва прямо в пропасть. В пропасть прошлого. Прошлого, о котором я надеялась, что смогла забыть за эти пять лет.

– Аглая?

Глава 6

Аглая

– Здравствуй, Андрей! – не выражая никаких эмоций, ответила я, невольно отмечая, как сильно он изменился с нашей последней встречи.

Раньше Савилов выглядел как самый настоящий хипстер – небрежный стиль в одежде, рыжая борода и татуировки на руках и шее.

Борода осталась, но явно облагороженная умелыми руками барбершопера. Мужчина был одет в брюки, рубашку и модную жилетку. Ничего не скажешь, стильно.

– Значит, вернулась в город? – привалился к стене Андрей и сложил руки на груди.

– Пришлось.

Отвечаю ему и демонстративно утыкаюсь в телефон. Я не хочу с ним разговаривать. Но даже не смотря на мужчину, я каждой клеточкой тела чувствую, как его наглый взгляд скользит по моему телу. Но и я уже не та наивная девчонка, которая краснела и бледнела по любому поводу.

– Выглядишь – отпад, Фирсова, – прищелкивает языком.

Внутренности пробирает дрожь. Я поднимаю голову и смотрю прямо на него.

– Орлова, – поправляю.

– Ну да, наслышан, – хмыкает Андрей, нагло улыбаясь во все свои тридцать два.

Лифт останавливается, и я спешу уйти как можно скорее. Как бы я ни храбрилась, но встреча с прошлым пошатнула. Я чувствую, как внутри меня все стянулось в тугой комок от напряжения.

– Постой, Аглая!

На выходе из здания администрации меня догоняет Савилов. Хватает за локоть, но тут же одергивает руку, под моим возмущенным взглядом. Его прикосновение ощущается ожогом даже сквозь одежду.

– Чего тебе? – холодно спрашиваю его, отходя на шаг назад и увеличивая между нами расстояние.

– Да вот, спросить хочу, – изгибает рыжую бровь. – Неужели не хочешь узнать про мужа своего, м?

– Бывшего мужа, – поправляю его, на что он смеется. – И нет, не хочу.

– Ну, надо же какая ты стала цаца, Аглая, – с улыбкой на губах качает головой Савилов. – На кривой кобыле хрен подъедешь.

– А ты на самокате попробуй, Андрей, – говорю я, посылая ему издевательскую улыбку, и поправляю очки. – Желательно кругами и за километр от меня.

Андрей запрокинул голову и громко заржал.

– А ты дерзкая стала, – наконец успокоился мужчина. – Мне нравится. Что забыла-то тут, расскажешь?

– На экскурсии была, – уклончиво говорю я. – А ты?

– А я тут работаю, – с гордостью выпячивает накаченную грудь Андрей. – Помощник депутата Климова.

Надо же, бегает на побегушках у Феликса, значит.

– Это все очень интересно, но мне надо идти.

Киваю ему и разворачиваюсь, чтобы как можно скорее скрыться в метро. Но когда слышу слова Савилова, помимо воли останавливаюсь.

– Максимка-то твой всё по тебе страдает, Аглая.

Стоит услышать имя бывшего мужа, как нутро прошибает молнией. Боль и обида снова заполняют израненное сердце. Ненавижу себя за эту реакцию. Столько лет, а боль не прошла. Слова Савилова проникают горьким ядом под кожу. Ведь я знаю, что это бред.

– Не понимаю, о чем ты, – поворачиваюсь.

Слабачка.

– Ну, как о чем, – глаза Андрея загораются, как у старушки-сплетницы у подъезда. – Он же так и не женился больше. И серьёзных отношений ни с кем не завел.

Я замираю. Ничего не понимаю. Какого черта он несет? А как же Вика и их ребенок? Ведь я сама их видела! Спустя шесть месяцев после нашего развода.

Когда родился Клим, я поняла, что не могу утаивать рождение сына от родного отца. Что бы между нами ни случилось, я все равно в глубине души надеялась, что наш развод – ошибка. И пусть мы нагородили такого, что годами не разгрести, но я надеялась, что все еще можно исправить.

Приехала тогда к нашему дому, сидела ждала Макса на лавочке во дворе, по сотому кругу репетируя речь. А когда подъехал спорткар бывшего мужа, я уже подскочила, чтобы идти к нему. Но резко остановилась, увидев, что Макс пошел открывать кому-то пассажирскую дверь.

Эта сцена на всю жизнь въелась в голову. Еще ни раз я видела ее в кошмарах.

Максим с осторожностью и заботой помог выбраться из машины… беременной Вике. Мне не нужен был даже бинокль, чтобы увидеть ее высокий живот. Я тихо ахнула, прижав дрожащую ладонь к губам. Было такое чувство, словно меня проткнули огненным прутом. Прямо в грудь. Туда, где истекало кровью израненное сердце…

Я встряхиваю головой, прогоняя ненавистные воспоминания.

Нет. Нет. Это какой-то бред. Савилов просто издевается, как и раньше.

– Мне это неинтересно, – холодно отрезаю я.

– Ну отлично, – улыбается Андрей и внезапно становится серьёзным. – Аглая, я в курсе, что ты знаешь про наше долбаное пари. И хочу извиниться. Честно. Мы были такими идиотами и утырками.

– Не надо, – устало говорю я.

То самое пари осталось туманным воспоминанием. А вот предательство мужа образовало брешь в душе, в которую я никого не хочу пускать.

– Можно пригласить тебя на чашку кофе, м? – обезоруживающе улыбается Савилов.

– Я спешу, – твердо отрезаю я.

Взмахнув рукой, быстро разворачиваюсь и припускаю к метро. Савилов на этот раз не останавливает. И только когда я еду на эскалаторе, меня немного попускает. Я расслабляюсь, но в голове продолжают звучать слова Савилова. Макс так и не женился.