Измена. Во власти Дракона

Глава 1

Айвина

– Так жалко ее, – слышу женский голос и застываю у входа на балкон.

Интуиция кричит, просит идти дальше, но я стою, сама не знаю зачем. Кажется, что, если уйду, упущу что-то жизненно важное.

– Ой, что ее жалеть? Была бы хорошей женой и истинной, то не гулял бы, – от презрительного тона второй женщины мурашки по коже. – Она ведь дикая какая-то, скучная, посредственная. Неудивительно, что он ей изменяет.

Великие драконы, они говорят об этом так спокойно? Предать пару – это ведь так ужасно. Не представляю, как бы сама отреагировала, если бы узнала, что Арзар мне изменил. Нет, и представлять не хочу. У нас все хорошо. Четыре месяца прошло с появления метки и нашего венчания. Ровно столько я безгранично счастлива. Муж хоть и суров, но есть в этом что-то завораживающее, заставляющее сердечко трепетать от восторга.

Поглаживаю пока еще плоский животик и представляю, как после праздника сообщу супругу радостную новость. Уверена, после этого Арз немного смягчится.

– Какой бы она ни была, Саманта, все же она его жена, пара. Мог бы хотя бы в день истинных пар держать себя в руках, а не с Матисой уединяться прямо во время праздника. Айвина и без того бродит среди гостей, как неприкаянная. Представь, что может случиться, если случайно забредет не в ту комнату?

Айвина? Женщина назвала мое имя? Нет, этого не может быть. Арзар не может мне изменять. Не может. Я точно знаю. Помню, какими глазами смотрел на меня в тот самый день, когда загорелась метка.

Помню, как спрятал меня в замке, чтобы не волноваться обо мне, ведь тогда на Острове драконов было совершено преступление. Служитель тьмы хотел уничтожить алтарь. К счастью, все обошлось. Тогда он впервые обнимал меня так отчаянно и нежно.

Даже венчание велел провести в тот же день, а не как настаивал император, через несколько недель, чтобы все устаканилось после трагедии. Разве после такого он может быть предателем? Не верю. Они ошиблись. Просто перепутали супруга с кем-то. Да, именно перепутали.

– Я бы хотела это увидеть, – вторая женщина язвительно смеется, а меня внутренне передергивает. – Будет очень забавно наблюдать, как рушатся воздушные замки будущей императрицы. Но увы, Арзар увел Матису в северное крыло, сама видела. Туда Айвина точно не забредет.

В отдалении слышен звук бьющихся бокалов, с балкона доносится смех незнакомок, а у меня все внутри холодеет. Не хочу верить, что все происходит на самом деле и в одной из комнат мой супруг с другой. Не желаю знать, что меня предали, растоптали наивное сердце, которое успело за эти месяцы полюбить бесчувственного дракона.

Мне казалось, что, несмотря на холодность с его стороны, у нас все хорошо, ведь мы трапезничаем вместе, гуляем в парке. Последнее не часто, но бывает. Но что, если мы так редко видимся не из-за службы и нависшей угрозы, а из-за другой женщины? Что, если эти незнакомки правы, и он мне изменяет?

Арз часто задерживается на службе, в последнее время даже не приходит ночевать в замок. Мы меньше общаемся. Может, в этом все дело? Не в занятости, а в том, что у него другая?

Нет, Великие драконы. Что же я говорю. Это все глупости. Сейчас я спокойно пойду в северное крыло и не найду там супруга. Посмеюсь над собственной глупостью и буду радоваться празднику вместе с гостями. Да, именно так и сделаю.

Иду по пустынным коридорам замка. Праздник далеко за спиной. Магические факелы освещают коридоры. Стук каблучков эхом отражается от каменных стен. Кажется, что сердечко стучит в такт моим шагам, и отдает тупой болью в висках. Голову сдавило от непрошеных мыслей.

Вместо того, чтобы успокоиться, сознание рисует страшные картины, что мой дракон с другой, что все слова злых на язык женщин, правда.

Шаг. Второй. Десятый. И вот я в северном крыле. Стою в начале коридора и не знаю, что же делать дальше. Надо бы идти и проверять каждую комнату. Но так страшно. Вдруг это правда и мой мир рухнет? Вдруг сказка в моей голове превратится в пыль?

Нет. Я должна. Жить в неведении еще тяжелее. Я не смогу смотреть в глаза Арзу с тем же обожанием, как было до этого часа. Во мне навсегда останется вопрос: вдруг они сказали правду?

– Все, соберись, Айвина. Просто открывай двери, – говорю себе, делая глубокий вдох, и выдыхаю.

На этаже всего четыре комнаты. Медленно подхожу к первой двери. Заперта. То же самое и со второй. В третей – никого, только камин горит, но не похоже, что здесь кто-то был. Остается последняя дверь.

Подхожу к ней. Заношу дрожащую руку над массивной ручкой и одергиваю себя. Мне страшно. За этой дверью может быть крах. Но я должна это сделать. Резко хватаюсь за ручку, нажимаю на нее и толкаю тяжелую дверь. И клянусь Великими драконами, жалею, что сделала это.

В малой библиотеке, на софе у окна, в окружении разбросанных книг – двое. Черный праздничный камзол с золотой нашивкой валяется на полу, атласная рубашка того же цвета небрежно брошена на подлокотник кресла. И платье. Алое. С пышной юбкой укрыло большой глобус.

Они не заботились ни о чем. Они увлечены друг другом. Мой Арзар, и та самая Матиса. Супруг жадно сжимает ее в своих объятиях, а потом ловко опрокидывает на софу, нависая над девушкой. Он рычит от удовольствия, разрывая на ней кружевной корсаж. Она отвечает ему томными вздохами, оставляя на спине красные полосы от острых ноготков.

Им хорошо вдвоем. Вот-вот, и они станут одним целым, не замечая, что у их любви есть свидетель. Истинная. С раненым сердцем и искалеченной душой. Внутри все обрывается. Он. Мне. Изменил. Те женщины были правы.

Пряжка ремня звякает и вместе с этим звуком с моих губ срывается всхлип.

Любовники замирают, супруг недовольно поворачивает голову в мою сторону.

– Айвина? Ты почему не развлекаешь гостей? Это твоя задача на сегодняшний вечер, – слова слетают с его губ и добивают меня сквозившим в них раздражением.

– Простите, что по… поме… Помешала, – не стесняясь собственных слез, бормочу невнятно.

Хочется биться в истерике, крушить все вокруг, но, вместо этого, подбираю юбки платья, намереваясь бежать прочь.

Но не успеваю сделать и пары шагов, как оказываюсь перехвачена сильными руками мужа. Он держит меня поперек талии, не обращает внимания на мои брыкания. Конечно, что ему до моих жалких попыток освободиться. Он большой и сильный, я лишь пушинка в его руках.

– Не смей устраивать представление для гостей. Сегодня праздник и ты должна улыбаться гостям, а не лить слезы здесь.

 Арз захлопывает дверь в малую библиотеку, чтобы у нашего разговора не было свидетелей, а мне кажется, что закрыли меня. Оставили вариться в котелке боли и отчаяния.

– Отпусти меня, отпусти, прошу, – слезы душат, захлебываюсь в словах.

Не уверена, что он понял хотя бы слово из того, что я сказала. И неважно. Главное, что меня ставят на пушистый ковер. Я могу отойти от него. Его прикосновения больше не будут жалить. Отскакиваю на пару шагов и поворачиваюсь к супругу, чувствую, как щеки покрываются румянцем от увиденного.

Арзар неторопливо поправляет натянутые до предела штаны, застегивает ремень с фамильной пряжкой рода Рэйверов.

На прессе также видны красные полосы чужих коготков. Они не отказывали себе в удовольствии трогать друг друга. Меня он никогда не трогал так, и всего раз так жарко целовал. Когда вернулся раненый с Острова драконов, где чуть не погиб во время нападения Служителя тьмы.

– Я жду, Айвина. Ты не ответила. Что ты здесь забыла в разгар праздника? – с нажимом спрашивает, а я не могу ответить.

Смотрю на красные полосы на загорелой коже и не могу поверить, что моя семейная жизнь была ложью. Тем самым воздушным замком, рухнувшим в одно мгновение. И мой малыш, он только мой. Арзу он не будет нужен. У него есть другая.

Та, что, придерживая порванный корсаж, плавной походкой подошла к мужу, и, прижавшись грудью к его широкой спине, обвила талию руками.

– За что ты так со мной? – вместо ответа, задаю вопрос. – Что я сделала не так, Арзар?

– Айвина, не устраивай истерик, – потирая переносицу, говорит мне. – Они меня утомляют. Особенно, когда они раздуты на пустом месте. Отвечай на поставленный вопрос, – и накрывает женские ладошки своей лапищей.

– Прошу, Арзар. Ответь мне. Почему ты выбрал ее? Я ведь твоя истинная, – делаю торопливый шаг вперед, тяну к супругу руки, но он останавливает меня жестом.

Я, как на стену, натыкаюсь, и невидимый кинжал проворачивается в сердце. Падаю на колени от боли, раздирающей душу. Она меня душит, хочется оттянуть вырез платья, но он и так глубокий. Это бесполезно.

– Пожалуйста, скажи, что это розыгрыш. Скажи, что это ошибка. Я все сделаю, только скажи, что. Пусть ее не будет в нашей жизни. Арзар, прошу тебя. Прогони ее. Мы ведь пара. Умоляю тебя.

Слышу усмешку Матисы, тяжелый вздох мужа, а потом меня резко поднимают с колен сильные руки.

– Прекрати эту полуночную истерику, Айви. Не унижайся. Ты моя пара, ты родишь мне сыновей, но на этом все. Ты мне не нужна для любви. Ты нужна лишь для продолжения рода. Смирись.

Но я не могу. Это невозможно. Я одна на этом свете. У меня никого, кроме него, нет. Он смысл моей жизни. Он моя судьба. Он и наш малыш, который еще не родился. Великие драконы, почему я его полюбила?

– Приведи себя в порядок. Немедленно. И возвращайся к гостям. Я здесь закончу и присоединюсь к тебе, – жестко чеканит каждое слово, и обманчиво нежно берет в свои ладони мое лицо, чтобы вытереть слезы.

Пытаюсь вырваться, но хватка слишком сильная. Пока супруг не стер все слезинки до последней, не отпустил. А мне плохо от его прикосновений. Я видела, что недавно делали эти руки, кого касались и как.

– Все. Теперь можешь идти, – говорит, поцеловав в макушку, разворачивает за плечи и подталкивает к выходу.

Бреду как в тумане, не зная, как жить дальше. Что делать, куда бежать.

– Айвина, – окликает, когда уже держусь за ручку двери. Оборачиваюсь на его голос, вижу, как Арз прижимает довольную девушку к себе. – Улыбайся, дракон тебя дери. Сегодня праздник. Не порти всем настроение своим скисшим личиком.

Глава

2

Айвина

Бреду по коридорам замка. Не хочу возвращаться на праздник. Не хочу никому улыбаться. Я не диковинная зверушка, которая должна всех развлекать своим присутствием! Но по тону Арзара – я именно зверек. Маленький, беззащитный и, до дикого хохота, смешной.

Не могу поверить, что супруг выставил меня за дверь, оставшись с любовницей. Как такое возможно? Мы ведь созданы друг для друга. Амалакай связал наши души навеки. Так почему любимый предал меня? Разве зверь не должен быть против?

Меня раздирает на части от противоречивых чувств.

С одной стороны, любовь и нежность, которые не выкинуть из сердца по щелчку пальцев, ведь я помню и нежность со стороны мужчины, и красивые ухаживания, пускай их было не много, его жадный взгляд в первые дни нашей встречи после того, как загорелась метка. И интерес, который загорелся еще тогда, на Острове драконов, когда он ранил Амалакая, не знаю зачем.

С другой, его измена. Любовница, которая прижималась к мужу, несмотря на то, что я стояла рядом. Ей можно многое, мне нельзя ничего.

Не знаю, как жить, куда бежать. Но и жить так не смогу. Смотреть на Арза и знать, что до меня он был с другой, невыносимо.

– Айвина, дорогая, куда же ты пропала? – вздрагиваю от неожиданности, когда рядом раздается голос Бернарда Рэйвера, отца Арза.

Не хочу его видеть. Никого не хочу. Хочу сбежать, куда глаза глядят, но ведь истинный найдет меня, вернет и запрет в замке, чтобы рожала наследников. Могу сколько угодно пытаться сбежать, не выйдет. Мне нужно все обдумать, попытаться поговорить с ним. Сделать все, чтобы бросил свою Матису и любил только меня. Но задача кажется непосильной.

– Мне стало душно, простите за то, что вам пришлось волноваться, – натягиваю улыбку, ведь именно это я должна делать.

– Ну, что ты, это приятное волнение. Я рад, что мой сын теперь не одинок. И еще больше рад, что его пара такая добрая и искренняя, – приобняв за плечи, Бернард отступает на шаг и предлагает свой локоть. – Пойдем к гостям, ты приуныла в одиночестве. И куда только Арзар смотрит? – с легким раздражением в сторону сына произносит император.

Как бы я хотела сказать «куда», вернее, на кого он смотрит. Но разве Бернард заслужил узнать подобное в светлый праздник? Я не знаю. Поэтому кладу ладошку на сгиб его локтя, и мы идем в главный зал, где собрались все гости.

Все празднуют день истинных пар. Все счастливы. Пары подходят и благодарят за чудесный пир и развлечения. Меня поздравляют с невиданной удачей. Да, с большой удачей, в которой истинный мне изменил. Не знаю, после которого поздравления с губ все же слетает всхлип, а одинокая слеза катится по щеке.

– Айвина, что с тобой? – моя несдержанность не остается незамеченной.

Рэйвер-старший отвлекается от гостей и смотрит на меня. В нем столько отеческой ласки, что хочется расплакаться прямо здесь, забыть про праздник и попросить образумить сына. Только это будет позор. Оно дело, когда тебя осуждают в кулуарах, а другое дело – самой так опозориться на глазах у всех, подтвердить грязные сплетни.

Только если попросить отойти в сторону, и уже там дать волю эмоциям. Да. Так и сделаю. Я не смогу молчать.

– Ваше Величество, мы, – но договорить не успеваю.

Меня приобнимают за талию сильные руки, а в нос ударяет знакомый запах с нотками чужих противных духов.

– Отец, спасибо, что присмотрел за Айвиной. Дальше я сам. Потанцуем, дорогая?

Его «Дорогая» не предвещает ничего хорошего. Вцепляюсь мертвой хваткой в локоть Бернарда, но тот передает меня в руки сына, не зная, почему я так отчаянно сопротивляюсь.

Арз выводит меня практически в центр танцующих. Вижу, как пары, кружащие в танце, расступаются, образовывая вокруг нас пустоту. Лучше бы мы ютились в общей толпе, тогда бы супруг точно молчал, а так, рычит недовольно прямо в лицо.

– Я, кажется, просил тебя улыбаться, а что в итоге? Захожу в зал и вижу, как ты плачешь. Опять истерика, Айви. Ведешь себя, словно маленькая девочка. Ты будущая императрица, а трусишься, как дворовая девка перед высшей знатью. Имей хоть каплю гордости и улыбайся, несмотря ни на что. Или ты даже на гордость неспособна?

Слова жалят сильнее укусов ядовитой змеи. Он хочет сделать из меня бездушную куклу. Если так гасить все в себе, улыбаться, не заметишь, как станешь черствым и злым. Таким, как муж.

– Я живая, Арзар. Я не могу иначе. Ты ранил меня, а теперь просишь улыбку. Это жестоко, – слова даются тяжело.

На нас смотрит весь зал, я не могу опозориться и плакать дальше, хотя нестерпимо хочется. Но быть посмешищем куда хуже, чем отложить рыдания на глубокую ночь, когда не будет свидетелей.

– Ты сама виновата, Айви. Сегодня, после праздника, будь готова, – лениво бросает слова, не забывая включить привычное равнодушие.

– К чему?

Мне не нравится его тон, не нравятся его слова. За ними может скрываться всё, что угодно. В голове тысячи мыслей: от ссылки, до того, что Матиса будет жить в замке, раз уж я все узнала. И ни она мне не нравится. Каждая бьет наотмашь.

– Сегодня хороший день, чтобы в тебе зародился наследник. Будь готова принять меня, дорогая. Я не намерен больше ждать. Мы вместе четыре месяца, а ты до сих пор пуста. При дворе ходят не самые хорошие разговоры. Придется постараться.

Мурашки ужаса бегут по коже. Я не смогу. Он только был с другой, а сейчас говорит о продолжении рода. Голова начинает болеть со страшной силой. Кровь пульсирует в висках. Хочется выть от боли, но приходится держать улыбку.

– Ты, верно, шутишь? Арзар, ты…

– Не продолжай истерику. Я и без того жалел тебя, редко наведываясь в твою спальню. Зря. Теперь будь готова встречать меня каждый день, пока не наступит беременность. Меня интересует лишь беременность.

От холодного приказного тона во мне все обрывается. Это точно кошмарный сон. Мой Арзар не может быть таким жестоким.

– Но я не хочу, – шепчу, готова сорваться даже на глазах гостей.

– Захочешь. Ты моя пара, Айвина. Твое тело принадлежит мне.

– Но не душа. Над ней ты не властен, – бросаю в его сторону единственный аргумент, который он встречает бархатистым смехом.

– А кто сказал, что меня интересует душа? Мне нужно лишь тело. И оно будет повиноваться моим желаниям, и ты сдашься. Сдашься, как всегда сдавалась.

Ничего не успеваю сказать. Музыка заканчивается, супруг останавливается и коротко кивает кому-то за моей спиной.

– До ночи, моя дорогая пара, – демонстративно целует тыльную строну ладони и покидает меня.

Провожаю его взглядом и замечаю в той стороне, куда он смотрел, довольную Матису. Арзар выходит из зала, и, спустя минуту, любовница уходит за ним, а меня вновь берет под свое крыло Бернард.

– Не грусти. Он ушел по делам государственной важности. Увы, не все почитают священные праздники.

Киваю мужчине, а сама представляю, по каким делам он ушел.

– Увы, не все, – тихо говорю, а на лице императора – улыбка.

Он не понимает причину моей грусти, поэтому так себя ведет. Для него я девочка с острова, которая еще не освоилась в светском обществе, да и всего лишь второй раз в жизни столкнулась с приемом такого масштаба. На нашем венчании было примерно столько же людей, или чуть больше.

В тот день я была бессовестно счастлива. Я видела лишь истинного. Правы те женщины, я наивный ребенок. Что я могу в свои, едва наступившие девятнадцать? Ничего. Ни опыта жизни, ни умения отбиваться от зубоскалов. Среди жриц не было подобного отношения. Во всяком случае не помню такого.

Нет, я не хочу так жить. Не смогу. Я должна поговорить с Бернардом. Прямо сейчас, пока есть запал, пока боль обиды сильнее желания не расстраивать человека.

– Ваше Величество, мы могли бы, – но договорить не успеваю, к нам подходят гости.

– Бернард, праздник потрясающий. Впрочем, плохих у вас не бывало, – начинает мужчина, а его супруга смотрит на меня с толикой сочувствия и веселья.

– Трей, рад встрече. Саманта, вы поправились, рад за вас. Больно было видеть, как начальник Тайной канцелярии думал лишь о супруге.

Саманта? Так вот почему она так на меня смотрит. Это та самая женщина, что едко обо мне отзывалась, и сейчас притворяется. Нет, я не позволю ей так на меня смотреть и наслаждаться моим потухшим взглядом. Уверена, они специально подошли, чтобы вблизи на меня полюбоваться, а завтра женушка могла сплетни по городу распространять.

– Спасибо, что так печетесь о моем супруге. Внимательный император – залог процветания народа. Позвольте узнать, наследник почтил нас своим вниманием так мимолетно, что тревожно на сердце стало. Все ли хорошо…

Хватит с меня. Это камень в мой огород, чувствую. Хочет унижать, без меня. Праздник уже давно идет, а я устала и хочу отдохнуть. Мы с малышом хотим спать. Точка.

– Простите, – вмешиваюсь в разговор. – Я утомилась. Ваше Величество, я пойду с вашего позволения.

Не буду диковинной зверушкой. Оно того не стоит.

– Разумеется, – Бернард наклоняется и говорит так, чтобы дальнейшее слышала лишь я. – Айвина, составь мне утром компанию на прогулке. Меня беспокоит твое настроение. Если причина грусти Арзар, мне лучше об этом знать.

Киваю ему и ухожу с праздника. Не оборачиваюсь. Пусть видят поднятую голову и расправленные плечи. Я не сбегаю с праздника. Я его покидаю. И пусть думают, что угодно.

Вот только сил держать ровную спину хватает ненадолго. За ближайшим поворотом позволяю себе опустить плечи и голову. Здесь меня не увидят, за мной никто не пойдет. Даже супруг. У него дела государственной важности с алым платьем.

Он даже с праздника ради этого платья ушел. Появился на несколько минут перед гостями и все, за что меня хотели при императоре опозорить. Молодая жена, а мужа не держу рядом своей красотой, бегает от меня.

Иду в западное крыло, в покои. Я и правда устала. Даже плакать нет сил. Вот он, финальный поворот и покои в считаных шагах. Но повернуть не успеваю. Вижу знакомую алую юбку. Я узнаю ее из тысячи. После такого ее сложно забыть.

Что она делала в этом крыле, и куда пошла? Нет. Мне это неинтересно, я устала и хочу спать. Но это лишь мысли, а ноги несут меня за алым платьем.

И клянусь, когда мы оказываемся на улице, я жалею, что проследила за ней.

Выглядываю из-за колонны и вижу, как девушка общается с кем-то. На незнакомце мантия. Высокий худой мужчина не спешит показывать свое лицо. От него исходит темная энергетика, чувствую ее даже на значительном расстоянии. И что этот незнакомец забыл в замке? И главное, что рядом с ним делает Матиса?

Прислушиваюсь к их разговору, но они говорят слишком тихо. Слышу лишь обрывки фраз.

– Эта глупая девка все испортила, – Матиса явно раздражена, и причиной стала я. – Не зайди она не вовремя, я бы осталась в том крыле.

– У меня мало времени. Ты в который раз меня подводишь. Достань мне эти проклятые ключи во что бы то ни стало, – шипит в ее сторону.

Не рычит, а именно шипит, словно гремучая змея. По коже бегут мурашки. Этот мужчина очень опасен, и раз любовница с ним общается, значит, и она представляет опасность. Я должна сообщить об этом Арзару. Он должен знать, что его не любят, а используют.

Нет. Он ведь не послушает меня, не поверит. Скажет, что я ревную, придумываю небылицы, лишь бы он отказался от шикарной женщины. Мне нужны доказательства, чтобы супруг поверил. Но какие? Я могу предоставить лишь слова. Если бы только она назвала его имя, если бы он показал свое лицо. Это уже хоть что-то.

– Я все сделал, чтобы расчистить тебе дорогу, – бросает с раздражением, отчего Матиса отшатывается от него на пару маленьких шагов и прижимает руки к груди. – Тебе оставалось только воспользоваться ситуацией, но ты и этого не смогла. Даю тебе три дня. Если не достанешь ключи, разговор будет другим.

В нем столько злости, что волоски дыбом встают. И тут меня оглушает догадка. Да нет, это просто невозможно. Он не посмел бы явиться сюда, подговорить эту девушку. Кто угодно, но не он. Даже на Острове драконов его не было. Тот маг действовал через кого-то, не сам. Зачем ему здесь так рисковать?

Но если это не он, тогда кто? Его соратник? Ученик? Даже если так, это слишком рискованно. Или он настолько не дорожит людьми? Все возможно. У таких людей нет совести и чести. Их не волнует, что ждет ту же Матису, им важен результат.

– Это все его жена, – девушка даже ножкой от обиды топает. – Я не знаю, как она оказалась в библиотеке. Ей кто-то сказал куда идти, она сама ни за что бы не догадалась искать своего благоверного там в разгар праздника. Прошу, дай мне больше времени. За три дня у меня не будет шанса еще раз оказаться в замке. Я ведь не служанка, чтобы ходить спокойно здесь.

Практически плачет, хватая за руки мага. Темного мага. Теперь я точно уверена. В лунном свете прекрасно видны его руки, но меня интересуют не они, а перстень на указательном пальце правой руки. Казалось бы, черный камень с сияющими вкраплениями, чем-то похожий на звездное небо. Что в нем особенного? У светских дам и господ имеются подобные украшения.

Но нет. Кольцо мага сделано из камня смерти. Это видно даже издалека, потому что у этого камня есть одна отличительная черта, он не сияет, остается матовым, безжизненным. Такое украшение не простая безделушка, это сосредоточение силы. Оно помогает своему хозяину черпать энергию вокруг, направляет магические потоки. Полезная, но страшная вещь.

– У меня нет времени, Матиса. Три дня, иначе я буду очень зол, – говорит, вырывая руки. – Ты меня разочаровала. Не тебе диктовать условия. Три месяца прошло, и за это время не смогла найти подходящего случая? Нет, ты просто не хотела его искать.

Так вот сколько продолжается их интрижка? Получается, я не устраивала мужа с самого начала.

– Ищи способ, иначе, – мужчина делает многозначительную паузу, – пеняй на себя.

Не знаю, какого сейчас Матисе, но лично мне – страшно. Накликать на себя беду не захочет никто, но, кажется, девушка в отчаянье и готова идти до конца, потому что, когда маг разворачивается на пятках и собирается уходить, она останавливает его дерзким голосом.

– Хм. Ну, ладно, раз я тебя разочаровала, тогда оставлю перстень-печать Арзара себе.

– Что ты сказала? – не разбираясь, маг подходит к ней и, схватив за горло, прижимает к одной из колонн.

Девушке тяжело дышать, она хватает его за руку, старается освободиться, но не получается. Несмотря на тощую комплекцию, маг оказывается силен.

– Где печать? – девушка достает кольцо из потайного кармана и передает магу. – Что же, неделю ты себе заслужила, Матиса. Но не днем больше.

Мужчина отпускает любовницу мужа и уходит. Девушка быстро восстанавливает дыхание и идет в мою сторону.

Подбираю юбки платья и бегу прочь. Коридоры сменяются один за другим. Бегу, несмотря на колющую боль в боку. Останавливаюсь лишь тогда, когда прижимаюсь спиной к двери своих покоев.

Перевожу дыхание и думаю, поверит ли мне Арзар?

Глава

2

Арзар

– Что тут? – выходя из кареты, спрашиваю у патрульных и городового.

Похоже, спустя четыре месяца наш старый «друг» решил объявиться. Недолгой была тишина. Даже не знаю, радоваться этому факту, или огорчаться. На разработку нового плана у него ушло не так уж и много времени. Еще меньше времени понадобилось, чтобы найти сообщников. И вот – первая жертва.

Едва замечаю девушку, сердце пропускает глухой удар. Знакомые волосы, черты лица. Нет. Это невозможно. Прислушиваюсь к себе и не чувствую боли потери. Подхожу ближе к телу и вижу похожую на Айвину девушку и только сейчас понимаю, что страх сковал подсознательно.

Когда о жертве стало известно, я уже шел приглашать на танец жену. Это никак не могла оказаться она, но я поверил в то, что на земле лежит Айвина. Явно дракон решил показать в очередной раз свое недовольство, но в этом вопросе ему не победить.

Не собираюсь привязываться к паре и становиться слабым. Она нужна для продолжения рода. Точка. Забываться буду с другими. Только наследника сделаю. Потому что после того, как проведу время в постели с женой, подавить зверя сложно, и с каждым разом становится все хуже и хуже.

Его рвет от злости, когда касаюсь другой. И чем больше он противится моим поступкам, тем больше я упорствую, пока не сдается. Когда я пошел к любовнице в третий раз, дракон даже не отзывался на мой зов, пока не стал шантажировать, что использую чешуйки Амалакая не только для разрыва связи с парой, но и с ним. Вот после этого мы сошлись на том, что, когда на горизонте появляется любовница, он уходит в сторону, пока раздражитель рядом.

– Первая жертва, – говорит городовой, которого, как и меня, выдернули с праздника в замке.

Мужчина даже переодеться не успел. Впрочем, как и я. Оба при полном параде выехали на преступление с разницей в полчаса.

– Селянка, судя по платью.

Хм, очень странно. Что она делает в городе? В такое время мало кто из горожан покидает дома, что уж говорить о селянах. Она точно не могла забрести сюда сама, ее кто-то привел. Возможно, даже привез. Осматриваюсь вокруг в поисках следов от повозки, но ничего не замечаю.

Мог быть использован старый портал, и его следа бы не осталось, но тогда это не имеет должного эффекта. Сайману нужна огласка, а это преступление мы можем скрыть без особой сложности. Проинструктируем патрульного, нашедшего тело девушки, и все.

– Но интересно другое, милорд, – на последних словах его голос предательски дрожит, выдавая сильное волнение. – Вам стоит самому на это взглянуть. Мне сложно подобрать слова.

Хмурюсь, что не нравится городовому. Еще бы. У меня и без того хватает проблем, одна скисшая мордашка Айвины чего стоит, так еще и он потерял свое красноречие.

– Что же вы увидели такого, лорд Мучлоу, – засунув руки в карманы брюк, иду к жертве, продолжая разговор. – Судя по вашему тону, здесь что-то ошеломляющее должно быть, но девушка цела, не обескровлена, значит, Волопаса никто не выпускал. Так чего вы…

И тут осекаюсь, глядя на девушку. Помимо того, что она сильно похожа на Айви, на теле были отметины. Не простые.

– Мы не знаем, что это. Это не клеймо, кто-то целенаправленно вырезал кинжалы на коже. И непонятно, почему их три. Были еще жертвы? Если да, то где они?

Сонас Мучлоу продолжает что-то говорить, а мне хочется крикнуть на него, чтобы перестал наводить ненужную суету.

– Это первая жертва. Не смейте распространять информацию. Всем велеть закрыть рты. Если информация просочится в народ, каждый ответит за это головой. Все ясно?

Смотрю на городового, как дикий зверь, отчего тот нервно сглатывает. Отлично, значит, проникся и достаточно внятно объяснит своим служащим, что в данной ситуации «секретно», это не просто молчать, это даже не думать об увиденном вне службы.

– Но что это? – в спину летит его вопрос, когда я сажусь обратно в карету и захлопываю дверь.

– Предупреждение, лорд Мучлоу. И предупреждение.

Отвечаю лорду и даю команду кучеру ехать в замок.

Сейчас даже мне стало не по себе. Сердце сгорает от желания убедиться, что с парой все в полном относительном, после сегодняшнего, порядке. Завтра отправлю магическое письмо Ардану, а пока домой.

Сайман перешел все границы. Ладно бы просто выяснил, где спрятан клинок мироздания. Нет. Он решил угрожать моей истинной и шантажировать меня ей. Три кинжала на груди – три жертвы. Намек понятен. Почти. Айви будет третьей, или до нее будет три жертвы?

И чего он добивается? Считает, что испугаюсь за истинную и отдам ему клинок? Ошибается. Я не отдам ему ни клинок, ни Айвину.

Едва карета останавливается у порога замка, спрыгиваю на землю и спешу в ее покои. Не замечаю никого на своем пути. Сейчас не до слуг, мельтешащих в коридорах, убирая все после праздника. Мне нужно увидеть пару. Преодолеваю расстояние за считаные минуты и вероломно вторгаюсь в покои.

Жду, что будут крики и истерика, но нет. Луна освещает комнату. Айвина спит в центре кровати, свернувшись в клубочек. Маленькая, беззащитная, моя, но чужая. Смотрю на нее, и сердце щемит. Дракон рвется наружу, хочет успокоиться, убедиться, что с нашей девочкой все в порядке. И я уступаю.

Скидываю камзол и ложусь рядом с девушкой, прижимая её к себе.

Айвина

Теплые губы Арза прокладывают дорожку из поцелуев от ушка до плеча и обратно. Откидывая голову в сторону, открывая больше пространства. Как приятно, когда тебя сжимают сильные мужские руки, прижимают к крепкому телу.

Арзар раньше никогда так не прикасался ко мне, но я узнаю его ладони. Запах сандала ранним утром тоже сложно с кем-то перепутать. Супруг уникален во всем. Дыхание щекочет нежную кожу, заставляет выгибаться на встречу. Трискелион впечатывается в плечо, еще одна отличительная черта.

Арз никогда не снимал украшение. Маленький кулон в виде трех лучей, идущих из одной точки, никто не носит в светском обществе, кроме него. Еще бы. Мало кто знает, но Трискелион –символ цикличности. Три этапа – начало, середина, конец. Или восход, зенит, закат. Неважно какой вариант выбрать.

Супруг не знает, что носит на шее сильный амулет, хранящий его жизнь. В манускрипте на Острове драконов мне попадался манускрипт про него. Носитель Трискелиона защищен магией мироздания. Смерть может ходить за ручку с носителем амулета, но никогда не заберет его, даже если захочет, пока артефакт не отнимут у носителя.

Не знаю откуда амулет у Арзара, но явно мужчину благословили драконы этим даром, иначе я не могу объяснить, почему дракон на моей метке обнимает именно этот символ.

– Арррр, – слышу довольное урчание над ушком.

Касания становятся смелее, напор усиливается. Оказываюсь на спине, прижатая к матрасу сильным мужским телом. Так приятно чувствовать его рядом, знать, что он только со мной. Только мой. Арз целует мягко, но настойчиво. Руки сжимают сильно, но не грубо. Извиваюсь под ним, сгорая от желания.

Это так ново. Раньше все было иначе. Он приходил, целовал и, сделав дело, уходил. Меня никогда так не накрывало волной дикого желания. Мне никогда не хотелось скулить, умоляя о близости.

– Арзар, – тихо зову его, и тут же получаю сладкий поцелуй прямо в губы.

Он похож на тот, что был после возвращения Мужа с Острова драконов. Отчаянный, сильный, нежный.

Только в этот раз никто не торопится его прерывать. Мы оба наслаждаемся близостью. Переплетаем пальцы рук, жмемся друг к другу. Все так живо и реально, что хочется верить, что это не сон. Хочется верить, что не было никакой Матисы, что меня никто не предавал, но это было. Увы. Это не вычеркнуть и не простить. Такое не забывается.

Сознание не хочет ничего менять, оно желает видеть рядом истинного хотя бы так, во сне. Оно рисует его образ, вспоминает силу и дразнит фантомными воспоминаниями. Это жестоко, так дразнить. Пожалуйста, пусть все закончится. Я не выдержу возвращаться к реальности после такого сладкого сна, где мы настоящая пара.

– Айви, – слышится мужской рокот, когда воздух заканчивается, и мы разрываем такой волнующий поцелуй.

Айви? Голос слишком реален. Руки гладят ноги, вызывая мурашки по коже. Как все похоже на реальность. Вот бы это никогда не заканчивалось.

– Ну, же, давай, еще немного.

Снова его голос над ушком, а руки сжимают меня в самых выдающихся местах, вышибая из легких последний воздух от сильнейшего желания, и тут на меня словно ушат ледяной воды выливают. Сознание вмиг проясняется, сон пропадает.

Открываю глаза и вижу мужа. Сытого, довольного. Ему нравится происходящее. Как с Матисой, его глаза сейчас закрыты. Становится противно. Нет, я не хочу быть ее заменой, не хочу, чтобы он представлял ее, когда касается меня. Великие драконы, я вообще ничего не хочу.

Упираюсь ладошками в грудь мужа, пытаюсь оттолкнуть от себя, но он сильнее давит телом. Еще и рычать недовольно начинает.

– Нет. Пожалуйста, я не хочу, – хнычу, но его не трогает мой всхлип.

Наоборот, муж усиливает напор. Хватает одну руку и целует пальчики.

– Нет. Не хочу. Возвращайся к Матисе, – выпаливаю на грани истерики, и тут он замирает.

Крепкое тело напрягается. Дракон замер, и непонятно, что случится в следующую секунду.

– Пожалуйста, – продолжаю просить оставить меня, надеясь, что мольбы будут услышаны. – Не ломай меня. Я не хочу. Оставь меня.

– Айвина? – открыв глаза, Арзар удивляется и слезает с меня.

Сильно. Искренне. И я понимаю, что меня целовал не он, а его дракон. Это он хотел быть со мной. Я нужна только зверю. Не мужчине. Не мужу. Только черному дракону нужна я.

Отползаю к изголовью кровати, натягивая одеяло до самой шеи. Не хочу, чтобы он видел меня в ночной сорочке. Зверь рядом, не отдал бразды правления человеку. Вижу это по тому, как меняется его взгляд за доли секунды от полного желания, до ненависти.

И последнее мне непонятно. Чем я заслужила это чувство? Я ничего не сделала.

– Не смей звать зверя, Айви. У тебя ничего не получится, – хочу спросить, что не получится, но не успеваю, он продолжает свою речь. – Я все сказал. Ты всего лишь пара, которая родит сыновей. С сегодняшнего дня тебе запрещено выходить из замка без стражников. По территории все прогулки только в сопровождении. И, Айви.

Смотрит прямо в глаза и чего-то ждет. Не понимаю, чего, и через минуту все же подаю голос.

– Что? – шепот срывается с губ, и это то, чего от меня ждал муж.

– Любовница из тебя никакая. Раскрывать в тебе нечего, все фальшиво. Лучше не играй со мной, это сделает тебе больше чести, чем вот такая ложь и манипуляции.

Меня мгновенно накрывает волна возмущения. Хватаю ртом воздух, пока он идет к выходу, накидывая на себя черную рубашку, в которой был на празднике.

– Она тебе нравится, с ней тебе хорошо. Тогда зачем ты меня забирал с острова? Оставил бы там в вечном ожидании. Это было бы менее жестоко, чем все это. За что ты так меня ненавидишь, Арзар? – не кричу, нет, тихо спрашивая, роняя слезы. – Почему обманщицу и предательницу ты любишь, а меня гонишь?

– Предательницу? Как низко, Айви. Я был о тебе лучшего мнения. Ты скатилась до вранья, стыдись.

Он мне не верит. Я для него ревнивая женушка, цепляющаяся до последнего за мужа, не желающая оставаться одна. Только это не так. Я была готова отпустить его, потому что не хотела, чтобы мы все были несчастны. Но после вчерашнего я не отдам мужа в лапы предательницы.

Если нам суждено расстаться, если я ему не нужна, отступлю в сторону, но только не для Матисы.

– Но я говорю правду, Арзар. Ты можешь мне не верить, я не прошу у тебя этого. Понимаю, что мы не знаем друг друга в должной мере.

На последних словах горько усмехаюсь. Мы вообще не знаем друг друга. Все, что я думала о нем, рухнуло к ногам горсткой пепла.

– Прошу тебя лишь об одном, проверь свой перстень, который служит печатью. Вчера я стала невольной свидетельницей того, как какой-то мужчина дал Матисе неделю на поиски каких-то ключей. Каких, не знаю, они не сказали. За то, чтобы твой любовнице дали неделю, она отдала твою печать.

Истинный смотрит на меня с подозрением. Подходит, выдергивает из постели и встряхивает. В его глазах ярость, непонятно на кого направленная, но менее страшно от этого не становится. Я не хочу, чтобы он срывался на мне. Чувствую, как зверь спорит с человеком. Не знаю как, просто чувствую.

– Ты хоть понимаешь, что это нешуточное обвинение. По закону подобное предательство наказывается смертной казнью. Немедленно забери свои слова обратно, не смей губить человека из-за бабской ревности, – рычит в лицо, защищая ту, что разрушила мой мир.

На миг мне кажется, что его взгляд теплеет, извиняется, но это лишь короткий миг, на который зверь смог вырваться и показать, что он на моей стороне, что я не одинока. Но какая разница, что на душе у зверя, если человеку я противна?

– Но почему ты мне не веришь? Я говорю правду. Это ведь не сложно, просто проверить, не месте ли кольцо. Я не прошу тебя ее казнить или еще что-то. Я прошу быть осторожнее.

Слезы против воли текут по щекам, и Арз меня отпускает. Почти. Берет мое лицо в свои ладони и стирает слезы со щек. Такая ласка идет вразрез с его словами. Я запуталась, кто со мной сейчас, зверь или человек, или оба. Что на самом деле Арз чувствует ко мне?

Это невыносимо, жить и не знать, кто рядом с тобой, кто ты для него. А еще страшнее, что я жду наследника, маленького дракона, который не нужен собственному отцу. Возможно, я и ошибаюсь, и Арзар будет любящим и строгим отцом, но почему-то вероятность этого кажется ничтожно малой.

Никакие силы не помогут, никакая магия не сможет заставить его любить, в случае чего, нашего ребенка. Совсем скоро уже две души могут оказаться несчастными, ненужными.

Подождите. Магия. Конечно!

Эта Матиса, она его околдовала. Больше не может быть причин подобного поведения супруга. В самом начале он ведь был другим. Внимательным, заботливым, старался проводить со мной время, а потом начал отдаляться. Это все любовные чары. Как же я сразу не догадалась.

– Я проверю печать. Все. Больше я не хочу поднимать эту тему. Как будем жить дальше, обсудим позже. На ближайшее время планы неизменны. Если не будет никаких происшествий, будь готова встречать меня вечерами. Тебе пора забеременеть, Айви. Я не намерен отступать.

– Она тебя заколдовала. Я не верю, что это говоришь ты, Арзар. Тот мужчина, который забирал меня с острова не может так говорить. Это не ты. Пожалуйста, – глажу крепкую шею и зарываюсь пальцами в мягкие волосы мужа на затылке. – Не дай ей разрушить нас. Арзар.

– Опять ты за свое, – муж сбрасывает мои руки. – Прекрати нести эти глупости. Еще одно подобное заявление, и наказание будет ждать уже тебя. Ревность ослепляет, Айви. И твое желание уничтожить соперницу очень низко. Тебе стоит быть выше этого. Для всех моя жена – ты. Довольствуйся этим, – жестко чеканит и бросает слова прощания, выходя из комнаты. – Вечером приду. Будь готова.

Дверь спальни закрывается, а я бросаю в стену вазу с цветами. Капли воды стекают кривыми дорожками, а меня разрывает на части. Он верит какой-то девке, не мне. Она дороже ему, чем я.

Великие драконы, разве такое возможно? Он не может выбирать другую. Не верю в это. Но если это колдовство, то какое? Я должна выяснить, иначе все потеряю. Только где найти гадалку или провидицу в замке? Нигде. Мне нужно придумать, как оказаться в городе. Я готова на все, лишь бы спасти Арзара из лап Матисы. Она не получит моего мужа.

Сажусь на край кровати и прячу лицо в ладонях. Не плачу, просто сижу, спрятавшись от мира, пока в дверь не стучат весьма настойчиво.

Я ни о чем и подумать не успела. Интересно, я настолько выпала из реальности, или прошло так мало времени?

– Айвина, ты готова к прогулке? – слышится голос Бернарда, и я вспоминаю, что обещала ему прогулку.

Интересно, что будет, если я расскажу все императору? Даже без подробностей об измене. Только о печати. Поверит ли он в колдовство?

Глава

4

Айвина

– Что тебя беспокоит, Айвина? – ласково спрашивает Бернард, ведя меня в сторону беседки вблизи пруда.

Утро сегодня прохладное и пасмурное, кажется, что вот-вот начнется мелкий, противный дождик. На удивление, погода сегодня со мной солидарна. Тоже хочет плакать, а не может.

– Ты можешь быть со мной откровенна. Понимаю, здесь для тебя все чужое, нет знакомых. Ты учишься жить заново после Острова драконов, но я не слепец. До вчерашнего вечера ты сияла, а вечером погасла, – в голосе мужчины столько тепла и доброты, словно я для него дочь, о которой он беспокоится.

Разве такое бывает? Мы чужие люди, я всего лишь пара его сына, но он так добр, что я теряюсь. Бернард открыл для меня душу, впустил в свое сердце. Имею ли я право нанести ему такой удар, рассказав правду о сыне. Вдруг я ошиблась, и Арз не околдован, а влюблен? Когда правда о девушке вскроется, он все равно с ней не будет, а в глазах отца может низко пасть.

Как поступить? Никто не знает ответ. Если бы я могла посоветоваться хоть с кем-то посторонним, а лучше с Верховной жрицей, которая заменила мне мать.

– Не молчи, девочка. Если тебя расстроил Арзар, не бойся, говори. Я знаю своего сына, и характер у него не сахар. И в этом есть и моя вина. Увы, – дракон тяжело вздыхает и предлагает сесть на скамью в беседке.

– Ваша вина? Ваше Высочество, вы не можете быть виноваты в том, какой характер у вашего сына. Человека закаляет жизнь и делает тем, кем он является. Не вините себя.

Бернард отрицательно кивает, не соглашаясь со мной.

– Ты многого не знаешь, Айвина, и многое тебе не стоит знать. Я был не самым внимательным отцом, отдал сына на воспитание в академию. Он вырос без семейного тепла. Увы, сын привык к холоду и равнодушию, его сердце покрыто льдом, но я надеюсь, что однажды ты сможешь его растопить своим теплом и любовью. Вижу, как смотришь на него. Вижу, как, порой, он забывается и смотрит на тебя собственнически, с мужским интересом, но у него есть причины сторониться любви.

На этих словах Бернард тяжело вздыхает, явно вспомнив что-то плохое. Хочется спросить, что его так опечалило, но не решаюсь. Мужчина и так откровенен со мной, как никогда раньше. Не буду перебивать. Он сам расскажет все, что посчитает нужным.

– Ты не обращай внимания на его грубость и колкость, это временно. Он забыл, что ласка бывает искренней, что кто-то может любить его просто так. Мой сын просто не знает радостей обычной жизни. Арзар привык получать от жизни боль и подсознательно ждет того же и от тебя. Дай ему время.

Дракон сжимает мои ладошки в своих, делясь теплом и только сейчас я понимаю, что мои пальцы заледенели.

– Что стряслось? Я не лучший советчик, но все же знаю своего сына. Поделись, я смогу помочь.

Говорит так искренне и участливо, что я сдаюсь. Не смогу расстроить его. Бернард заслужил гордиться сыном, а не разочаровываться. Я не имею права ссорить двух близких, которые на самом деле такие далекие. Не стоит отдалять их друг от друга еще больше.

– Мы немного поссорились. Не переживайте. Просто плохо знаем друг друга, вот и все. Понимаю, ему сейчас не до семьи. Служитель тьмы до сих пор не пойман, еще и я свалилась на его голову. Мы со всем справимся.

– Сделаю вид, что поверил. Не хочешь говорить, не могу заставить говорить. Просто знай, что я всегда буду на твоей стороне, чтобы сын не натворил.

Киваю ему, и мы возвращаемся в замок. Сегодня долгий день, ведь имперская швея решила, что у меня пустой гардероб, который срочно необходимо заполнить. Едва мы вошли в холл замка, женщина бросилась ко мне и начала щебетать о плачевном состоянии, уговаривать отпустить нас в город за тканями. И император позволил, тяжело вздохнув.

Но на самом деле, мне кажется, что это все его рук дело. Он знает, как я люблю шить, и решил отвлечь меня от проблем. Я благодарна ему за такое участие, и искренне обрадовалась, что выйду за пределы замка, увижу людей, услышу их проблемы и пойму, что есть и те, кому намного хуже. А это значит, что не время раскисать.

Но так я думала ровно до того момента, пока не переступила порог швейной лавки.

Ритира Бернас – потрясающая швея. Я бы с радостью прошла у нее обучение, несмотря на то, что мне не положено самой шить наряды. Статус истинной наследного принца не позволяет заниматься делами простолюдин. Но что поделать, если я и есть – простолюдинка без прошлого, дикарка с острова, которую никто не принимает, с которой никто не ведет светских бесед. Я одна.

– Леди Айвина, сегодня мы точно не уйдем с вами с пустыми руками. Ребекка шепнула, что ей привезли заморский шелк, поистине королевский, еще и разных цветов, и кружева с Макропа. Мы обязаны взять отрезы минимум на три платья. И не спорьте со мной!

Строго говорит женщина, поднимаясь на крыльцо уютного швейного магазинчика в центре столицы. Здесь покупали ткани самые знатные леди, помещицы и дорогие куртизанки, последних было не так много.

Ритира открывает дверь магазинчика и пропускает меня вперед. В помещении раздается звон колокольчиков, оповещая хозяйку о прибытии новых клиентов. Похоже, та самая Ребекка шепнула о новом товаре не только имперской швее, иначе не объяснить такого скопления женщин.

Они стоят небольшими группами от трех до пяти человек. Матери взяли дочерей и своих швей, вот и толпа сразу.

Мы с Ритирой шагаем вдоль стеллажей, рассматривая самые дорогие материалы. Похоже, женщина решила сегодня потратить неприлично большую сумму.

– Да уж, дорого нам все обойдется. Но вы – главная женщина в королевстве! Кому как не вам, леди, носить самые лучшие шелка. Вот, посмотрите, какое чудесное алое кружево. Ой, и шелк тончайший в тон. Мы обязаны их взять, – щебечет портниха, прикладывая мою руку к тканям, а я стою ни жива ни мертва, потому что на меня нагло смотрит Матиса.

Любовница Арза, предательница и просто наглая девка даже не соизволила почтенно склонить голову передо мной. Но хоть подруги ее более учтивы. Правда, от этого легче не становится. Вижу, как девушки прикрывают рты, стараясь замаскировать смех кашлем.

Видя, что я растеряна, Матиса решает отыграть свой спектакль, как великая актриса театра. Ее голос становится громче, а слова, уверена, еще более жесткими.

– Нет, не просите. Я не могу сказать вам, кто мой тайный покровитель. Он слишком знатен, чтобы я называла его имя без позволения, – и бросает на меня колкий взгляд.

Конечно, она может сказать, но это не нужно, все и без того знают в высшем обществе, кто ее покровитель. Это куртизанки могут быть не в курсе. Ритира что-то говорит, но я не слышу ее. Все мое внимание приковано к другой. Я отчаянно выхватываю каждое слово любовницы, несмотря на то, как сильно они ранят. Я должна знать, что она говорит обо мне, что себе позволяет.

– Нет, девочки, не просите. Я дорожу своим мужчиной. Совсем скоро мы будем вместе, не таясь. Ему нужно уладить небольшие формальности, и тайные встречи закончатся. Он даже сюда меня отправил, потому считает, что я достойна блистать на дне рождения Арзара Рэйвера. И на тот бал мы придем вместе.

Что? Не таясь? Вместе? Не могу поверить в услышанное. До этого праздника остались считанные недели. Получается, желание поскорее обзавестись наследником связано с тем, чтобы можно было спрятать меня от общих глаз, ссылаясь на неважное самочувствие. Нет, Великие Драконы, о чем я говорю. Беременность пары не повод выходить в общество с другой.

Я ничего не понимаю. Что вообще происходит?

– Матиса, мне кажется, ты спешишь с такими заявлениями. Ты говорила, что он хочет сослаться на беременность пары и гибель в родах. У нас нет ни одной женщины, которая должна была бы родить к тому сроку.

Говорит ей одна из куртизанок, а у меня живот скручивает от страха. Арзар не мог такого сказать. Это сумасшествие какое-то. Она все наврала. Наврала своим подругам. Ведь так? Скажите, что это так!

– Планы немного изменились. Мы не можем больше притворяться и ждать. Придётся принимать экстренные меры. Его женушка решила показать характер. Какому мужчине это понравится? Никакому. Но мне и на руку, что она столь глупа. Все ее истерики играют мне на руку.

Матиса горда собой, держит себя, как императрица, говорит ужасные вещи. Хочу подойти к ней, дать звонкую пощечину, сказать, что ее планам не суждено сбыться, дракон не позволит, но становится так страшно и одиноко, слезы текут по щекам.

Слышу, что все обратили внимание на мое наглое подслушивание чужого разговора. Осуждают за бестактность, а мне все равно, что они обо мне думают.

Срываюсь с места и бегу прочь. Мне душно в магазинчике. Хочется скрыться в лесах Рэйзвертора, но имперская стража перехватывает меня и запихивает против воли в карету. Прохожие видят, как я пихаюсь совсем не как леди, плачу навзрыд. А я думаю лишь о том, как судьба несправедлива ко мне.

И тут рядом появляется Ритира, а карета начинает движение.

– Вы крайне не сдержаны, леди Айвина. Вы жена. Девка может говорить всё, что угодно, перевирая любые глупости. Своим поступком вы всем открыто подтвердили, с кем развлекается ночами Матиса. В следующий раз гордо стойте до самого конца, чтобы она не говорила.

Смотрю на швею сквозь слезы и вижу лишь размытый силуэт.

– Я не переживу следующего раза, – шепчу дрожащим голосом и отворачиваюсь от женщины.

Не хочу ни с кем говорить. Меня все равно не поймут. Барсана, помоги мне.

Глава

5

Арзар

– Где же ты, Сайман? Не мог же ты спрятаться под моим носом так, что я тебя не замечаю?

Сижу в домашнем кабинете, изучая отчеты городского стража и лекаря насчет жертвы с высеченными кинжалами на теле. За последние месяцы в город приехало не так много людей, и каждого из них проверили. Мы в тупике. И оттого еще паршивее на душе.

В прошлый раз мы не знали, с кем имеем дело, сейчас же – знаем. Я должен найти этого мага и отдать в цепкие лапы имперского суда, где приговор давно вынесен, осталось только исполнить.

И ладно бы только с этим были проблемы. Айви. Истинная уже второй день ходит сама не своя. Зверь хочет утешить пару всеми доступными способами, начиная от простых объятий и заканчивая жаркой ночью, но я не могу ему этого позволить. Знаю, если сейчас прикоснусь к ней, услышу голос, могу сорваться, и все мои усилия дракону под хвост.

Какой бы хорошей ни была пара, я ей не доверяю. Вообще, женщинам не верю.

Тьма б вас всех побрала. Зачем только вспомнил? Все тело резко напряглось, а перед глазами – грустная Айвина.

Отбрасываю документы в сторону и подхожу к окну. Над городом ночь. Скоро начнется дождь. Погода явно не в настроении вместе с моей девочкой. Интересно, когда ее магия проснется, какой она будет? Готов поспорить на что угодно, в Айви сила стихий сокрыта, уж слишком часто в Рэйзверторе стали идти дожди, когда истинная не в настроении.

Надо же было Великим драконам с ведьмой меня связать. У них в последнее время скверное чувство юмора, как я посмотрю. Другу вообще жрицу подсунули. Какие неприятности нас ждут, раз пары столь одарены?

– Не занят, сын?

В кабинете раздается голос отца, и я разворачиваюсь.

– Нет. Что-то случилось? – присаживаюсь в кресло у камина, и отец повторяет за мной.

Поленья приятно потрескивают в камине, жар согревает в холодный день, но сейчас меня интересует, о чем пришел говорить отец. Он напряжен, даже зол, уж я хорошо его знаю. Явно недоволен, что с парой мало времени провожу. Или тоже решил в открытую со мной поговорить о наследниках?

– Случилось, – выдыхает, сжимая подлокотник кожаного кресла. – Случилось то, что мой сын совершенно не ценит истинную, еще и позволяет любовнице слишком многое.

Мужчина цедит сквозь зубы, а во мне просыпается раздражение. Дракон во мне оживился мгновенно, едва почувствовав поддержку. Нет уж, выстою против обоих. Никто не будет указывать мне, как жить.

– Мои отношения с Айви никого не касаются. Я поступаю так, как считаю нужным. Пока она моя пара. Не вижу никаких проблем. Если предаст. Связь будет порвана. У меня все для этого есть. А что до той, которая греет мою постель, разве это кого-то вообще должно касаться?

В голове сразу проносятся слова Айвины, что Матиса украла печать. Я проверил все, моя печать на месте, и настоящая, и фальшивая. Все на месте. Магических следов не наблюдается. Ложь совсем не красит девушку, но говорить на эту тему я с ней не хочу. Ревнивая женщина будет стоять на своем до последнего. Только воздух зря сотрясать.

– Ошибаешься, сын. Это бы никого не касалось, если бы у тебя не было истинной, это раз. И два, если бы девка не заявляла в городе, что в ваших изначальных планах было убийство истинной во время родов, но сейчас девушка вывела тебя из себя, и принято решение избавиться от пары до твоего дня рождения. Как понимать подобное, сын? У меня слов нет, чтобы описать, что я…

Договорить ему не даю. Нагло прерываю, потому что во мне закипает злоба. Это же, как она хочет устранить Матису, что пошла жаловаться отцу, еще и факты превирает? Уму непостижимо. Вот вам и милый ангел. Ведьма. Она и есть ведьма. Алчная, подлая и злобная.

– Я смотрю, Айвина решила зайти слишком далеко в своем желании удержать меня в своих руках. Подобная ложь – это уже слишком. Не вмешивайся, отец. А с парой я сам разберусь.

Прямо сейчас. Как раз зол в нужной степени, чтобы дракон не смог взять власть в свои руки. Решила она подвести соперницу под приговор. Ну, Айвина. Ну, ведьма!

– Это не она сказала, а наша швея. Твоя пара глотает слезы, не зная, что ждет ее, когда ты убьешь ее ради чужой девки. Айви на тень стала похожа и молчит. И теперь я понимаю почему. Ее истинный ослеп в своем желании остаться человеком без слабостей. Ты приравнял Айви к предателям незаслуженно еще до ее появления в твоей жизни. Открой глаза, сын!

Не сдерживаемся, переходим на повышенные тона. Давно подобного не было.

– Я и открыл, отец, и закрывать не собираюсь. Я помню ее предательство, а ты забыл. Чем Айвина лучше нее? Ничем. А насчет любовницы я разберусь.

Уже иду к двери, но отец не желает успокаиваться и не дает покинуть кабинет.

– Тем, что Айвина тебя любит, хочет семью. Девочка растворилась в тебе, все для тебя сделать готова, но ты вытираешь о нее ноги. Это уму непостижимо. Разве я таким тебя воспитывал? Ты действительно собирался убить Айви после родов?

Нет, ну это уже слишком. Неужели он подумал, что я способен на такую жестокость? У меня в мыслях не было даже выставлять Айви из замка, и дело даже не в драконе. Он истинная, она мое слабое место, а значит, ее нужно охранять.

Даже чешуйку Амалакая храню на случай страшного преступления с ее стороны или гибели по независящим от меня причинам. Она человек, кто знает, как повернется ее жизнь. Сейчас я зол и хочу применить чешуйку сразу, но для начала нужно поговорить с парой, разобраться во всем и получить наследника. А дальше – все. Никакой связи, раз между нами такая пропасть из недопонимания.

– Разумеется, нет. Я никогда не собирался избавляться от пары. И, тем более, не обсуждаю свою жену и наше с ней будущее с кем-либо, – цежу сквозь стиснутые зубы, желая закончить этот разговор и пойти к Айви.

– Тогда почему ты против пары? Она хорошая девочка, искренняя, заботливая, с чистым сердцем. Айви не она.

– Что мешает ей стать такой, как мать? Забыл, как она предала тебя, сбежала с тем торговцем, оставив нас? Казалось бы, любила тебя, меня, жила ни в чем себе не отказывая, а в итоге предала. Забыл, как сам страдал, когда океан забрал ее жизнь?

Отец плотно поджал губы, недовольный моим примером. Он все помнил. Прекрасно помнил. И, как холодна к нам была, и какие резкие фразы позволяла себя. Мы оба помнили то время и не хотели бы к нему возвращаться. И если отец долго тосковал после побега и судьбоносной стихии, то я вздохнул с облегчением.

Мне было пять, но помню так, словно это было вчера.

– Твоя мать никогда не хотела этой связи. Ты многое не знаешь, Арзар. Айвина не похожа на твою мать. И то, что она не чувствует связи истинные, не значит, что предаст. Девушка способна на любовь, а это крепкая связь.

Да, про мать он также говорил. Что она его любила, только противилась своим чувствам и сбежала назло истинной связи. Даже слышал версию, что торговец опоил ее чем-то и увез спящую. Но тогда каких только слухов среди слуг не ходило.

Что было на самом деле, не знает никто. Добровольно ли, в дурмане, мне все равно. Я не собираюсь никого впускать в свое сердце и в душу, и в случае чего, повторять судьбу отца. Одиночество с разбитым сердцем не для меня.

– Самое страшное, что Айвина уже тебя любит. Если бы не любила, то все было бы иначе. Ты сам делаешь все, чтобы пара тебя возненавидела и сбежала. Этого хочешь? Остаться один по собственной глупости?

– Отличный план. Я не просил истинную, мне ее навязали.

Говорю, а сам чувствую, как душу наизнанку выворачивает от собственных слов, и непонятно, мои это чувства, или дракон разошелся не на шутку. Не хочу ничего чувствовать к ней, насчет нее. Ничего не хочу. Только сына пусть родит и на этом все. От другой все равно не получится.

Да и если Матиса действительно позволяет себе подобные разговоры, придется принимать жесткие меры. Я не давал ей повода думать, что у нее будут какие-то преимущества. Только моя постель. Все. За подобное нужно наказать, здесь я со зверем согласен. Вот только наказание у меня иное.

– Тебе дар преподнесли. Цени его и не упусти, как я. Я слишком много ошибок в свое время допустил. Ты сейчас делаешь еще хуже. Услышь меня. Оставь упрямство. Посмотри на Ардана, они с Эйлиной счастливы. Ты сам желал им счастья и не отговаривал друга. Мне казалось ты изменил свое решение.

Усмехаюсь. Друг – это одно. Это его жизнь, его выбор. Я помогу в случае чего, не дам сойти с ума в одиночестве. Да и Эйлина – та еще девчонка. Смотрю на них и вижу хорошую пару. Они действительно подходят друг другу. А мы с Айви… Это скорее наказание от Амалакая за то, что я сотворил. Не верю я, что он изначально планировал нас сводить.

А раз так, то и думать ни о чем не хочу. Она не моя пара. Она мое испытание.

– Арзар, – летит в спину крик отца, но мне уже все равно.

Сейчас мне нужно попасть в покои Айви. Пора уже покончить со всем этим. Наследник и расходимся по разным частям замка.

Не слушаю отца, который кричит что-то в спину, но не торопится меня догонять. С каждым шагом его голос все тише, а шум в ушах все громче.

С появлением этой девчонки все кувырком пошло. Вся привычная жизнь рухнула. Нужно покончить с этим раз и навсегда. Пора доставать чешуйку из тайника и применять по назначению. Но еще рано. Сначала мне нужен наследник, и как только беременность наступит, и сын появится на свет, разорву треклятую связь.

Кто знает, получится ли понести дракона у Айви, если разрушу связь раньше времени. Не могу рисковать. Мое нежелание – это одно, мой народ – это другое. Я не могу оставить их без правителя после меня.

Врываюсь в покои пары, с грохотом закрывая дверь, еще и полог тишины накладываю, чтобы никто не слышал то, что здесь сейчас произойдет. В печенке сидит уже эта девка. Хочу ее. До одури. До дрожи в руках. Жажду обладать ей, пить стоны, слушать, как сбивается ее дыхание от моих поцелуев.

Но как сильно желаю, настолько же сильно ненавижу. Ненавижу за то, что из-за этих глупых чувств, не могу разорвать порочную связь. Раньше мир играл красками, девки не были бесцветной массой подо мной. После нее я больше не получаю удовольствия, если не она подо мной извивается, и неважно, что любовница у меня куда лучше.

Даже боюсь представить, что было бы, позволь я зверю раскрепостить Айви, показать, как ей стоит себя вести, успокоить и помочь выпустить страсть, что в ней таится. Истинная горячая штучка, именно поэтому я глушу в ней это. Мне не нужно, чтобы она еще и мое желание получила в свои загребущие лапы, хлопая невинно глазками.

От шума Айви подскакивает на постели. Хлопает сонно глазками, пытаясь понять, кто ворвался, нарушив ее сладкий сон. Ночная сорочка соблазнительно оголила плечо. От подобной вольности взору почти открылся куда более волнительный вид молочно-белой кожи груди. Еще немного, одно неосторожное движение руки, и я не смогу сделать то, за чем сюда пришел.

Нервно сглатываю, наблюдая за ней и пытаюсь совладать с внезапно вспыхнувшим желанием. Я пришел сюда за другим. Не за ней. К ней.

– Арзар? – тоненьким, хриплым ото сна голосом обращается ко мне, и дракон начинает шевелиться внутри.

Нет. Вот это все мне не нужно. Только наследника заделаю ей, и то не сегодня, и все.

– Что-то случилось? – заметив, куда неотрывно смотрю, она поправляет сорочку, и если я вздыхаю от облегчения, то дракон недовольно рычит.

Этому зверю больше понравилось, если бы малышка скинула с себя ненужные тряпки, явившись нашему взору полностью обнаженной. Вот тогда бы дракон сыто заурчал и овладел своей парой. И как хорошо, что пока я могу сдерживать зверя, но чувствую, что сейчас что-то изменилось. Нужно срочно убираться отсюда, потому что чувствую, зверь как никогда близок к тому, чтобы завладеть мной полностью и насытиться парой сполна.

– Арз? Ты тяжело дышишь. Что-то с Бернардом? – пара спешно откидывает одеяло в сторону.

Взору показываются стройные ножки. Не такие, как у Матисы, стройные по всей длине, с тонкими щиколотками и аккуратными ступками. Воображение тут же подкидывает жаркие картинки, как закидываю эти ножки на плечи и продолжаю совершенно недетские и невинные разговоры.

– Я сейчас, минуточку.

Приглаживая волосы ладошками, она спускается на прохладный пол босыми ножками, отчего все тело покрывается мурашками, которые легко вижу в тусклом свечении ночного факела лунного света. Все тело истинной реагирует на прохладу. Вижу, как она напрягается. Вся. Особенно чувствительные места, которые хочется смять руками, зацеловать.

И когда створка окна с шумом открывается, а поток прохладного ветра попадает на Айви, заставляя ткань сорочки облепить тонкое девичье тельце, все мои усилия оказываются напрасны. Зверь вырывается вперед. Его слишком долго сдерживали. Ему слишком многое запрещают в отношении истинной. И вот, он на свободе и насытится ей досыта.

– Арз, – испуганно пищит Айви, обнимая себя руками, когда я в несколько шагов оказываюсь рядом с ней и обжигаю вполне однозначным взглядом.

Остановись! Сейчас же остановись. Нам нельзя. Она только мать моего сына, больше никто. Только пара, хранительница будущего рода. Остальное – неинтересно. Прочь от нее.

– Арзар, – облизывая пересохшие губы, зовет меня, а я пропадаю окончательно.

– Не смей говорить мне нет, – хрипло отвечаю ей, опрокидывая на постель и заставляя отползти выше, чтобы нам обоим было удобно.

Нависаю над ней, опираясь на локти рядом с ее плечами. Вижу, как страх плещется в ее глазах, но даже это не останавливает меня, а жаль. Мне нужно хоть что-то, за что можно ухватиться, чтобы вернуть контроль над собой.

– Прошу, – хнычет, когда наклоняюсь все ближе, почти не оставляя между нашими губами расстояния. – Не надо, я не хочу.

Вижу, как в уголках глаз начинают блестеть слезы. Казалось бы, вот оно, сейчас зверь успокоится, но нет.

– Т-шшш, – шепчу, гладя щеку костяшками пальцев. – Я не сделаю больно. Только не тебе.

И целую, на удивление, нежно. Мягко сминаю дрожащие губы, и, тьма меня дери, даже мне не нравится, что она трусится подо мной, как зайчишка. Она моя пара! Она не должна бояться, она должна трепетать, желать, ждать.

Сжимаю тонкую талию, щекочу ребра, играю с ней так, как никогда и ни с кем не играл. Ласкаю максимально нежно, но, вместо того, чтобы плавиться в моих руках, она сильнее напрягается, всхлипывает, раздражая не только зверя, но и меня. Я никогда не был плохим любовником, и никому не позволю уйти от меня в подобном состоянии.

Одно дело – я не старался доставить ей удовольствие в полной мере раньше, а другое дело – сейчас, когда порхаю по ее телу дразнящими касаниями, целую максимально ласково.

Сжимаю мягкое тело, кусаю нежную шею за ушком, щекочу носом тонкую шейку, но она все равно дрожит от страха. Рычу недовольно, усиливаю напор, становлюсь все смелее, а она все упирается ладошками в грудь. Нет, дорогая, сегодня ты не убежишь от меня. Увы, зверь силен, гордость задета. Ты пара, ты должна меня желать, особенно сейчас, в начале пути, пока ты только моя, пока твои чувства только мои.

Целую шею, тонкие ключицы и начинаю задирать сорочку. Обхватываю тонкую ножку и веду ладонью вверх по бархатной коже, задирая хлопковую ткань к талии.

– Не надо, прошу тебя, – хнычет Айви, чем подливает масла в огонь.

– Надо. Ты моя, – не понимаю, то ли дракон говорит, то ли это мои мысли, которые давно гасил в себе.

Ведь почему-то в ту, самую первую нашу встречу решился мгновенно на авантюру, украв ее первый поцелуй. Видел, что приглянулся ей, жалкий, умирающий. Она тогда была такой напуганной, с огромными глазами, дрожащими губами и таким милым голосом, что что-то внутри меня перевернулось. В голове прочно засела мысль, что, если не урву поцелуй, буду всю жизнь жалеть. Урвал на свою голову. Теперь до конца жизни только от ее поцелуев будет хорошо.

– Нет. Я. Я уже. Пожалуйста, не трогай, – пищит, уворачиваясь от поцелуев, но сегодня меня этим не остановить. – Уже не нужно, умоляю.

– Я буду сегодня другим, – урчу на ушко малышки, но она не поддается на урчание зверя, все так же упирается в грудь теплыми ладошками.

– Не надо. Не нужно. Никак не надо, – сбивчиво говорит, настаивая на своем.

Как же меня злит ее упрямство. Если не успокоится, порву сорочку в клочья, перехвачу руки над головой и возьму свое по праву. Она истинная, не сможет устоять.

– Что ты все заладила. Нужно, милая. Мы пара, мы едины, и пора нам уже играть на новом уровне.

– Нет, – да что же это такое?

Снова ее «нет». Рычу уже не нежно и ласково, а дико и зло, отчего она замирает. Чувствую ее страх, и это злит еще больше. И не только дракона, но и меня.

– Либо ты перестаешь труситься, и мы делаем друг другу приятно, либо, наконец, говоришь причину своего «Нет», – не кричу, но говорю достаточно угрожающе низко, чтобы она нервно сглотнула.

– Я беременна. Не надо. Прошу, не трогай меня.

Говорит и плачет, а меня словно ушатом ледяной воды обдает. С одной стороны, грудь распирает от дикой радости, ведь скоро на свет появится наш малыш, а с другой стороны, накрывает дикое разочарование, потому что теперь желание утихает.

Тьма вас всех бери. Всё обломала. А я хочу ее, даже сейчас. Но ведь сломаю, если возьму силой. Нехотя встаю с постели. И, поправив одежду, говорю ровным голосом, хотя внутри все звенит от неудовлетворенного желания.

– Что же, значит, больше не нужно пытаться. Молодец, девочка. Можешь перебраться в восточное крыло. Там теплее и уютнее, а главное, нет суеты.

И от меня подальше. Тьма вас всех дери!

Глава

6

Айвина

– Ох, леди Айвина, это просто удивительно. Я слышала, что Вилайна решила скрыться в древних лесах, потому что ее даром хотели воспользоваться в корыстных целях, но раз она продолжает путешествие, значит, то были пустые слухи.

Продолжает щебетать имперская швея, пока мы едем в салон, где ведет прием для всех страждущих гадалка и предсказательница, самая молодая и самая великая за всю историю мироздания. Получить от нее намек о будущем мечтает каждая, но не я.

Все мысли до сих пор крутятся в спальне, когда Арз ушел, оставив меня горько плакать в подушку.

Удивительно, но с той ночи прошла уже неделя, а мне до сих пор страшно от его напора. И нет, в тот раз во мне не томилось предвкушение. Во мне был именно дикий страх. Слова и поступки истинного расходились между собой.

Сбивчивый шепот, обжигающий шею, обещающий нежности, противоречил жесткой хватке. Он словно обезумил. В нем как будто зверь проснулся. Вот только не тот, к которому я привыкла. Вчера со мной был злой монстр, который кому-то и что-то пытался доказать. И даже… Сложно в таком признаваться, но мне показалось, что он наказывал меня за что-то.

Я плакала очень долго. Старалась успокоиться, чтобы не вредить малышу, но ничего не выходило. Все тело горело от прикосновений Арзара странным огнем. Сколько раз за прошедшую ночь я молила Амалакая разорвать порочную связь – не счесть. Все они оставались без ответа.

В какой момент я забылась беспокойным сном, не помню. Помню, что было также темно, а дождь усилился, и даже начал греметь гром, засияли молнии. Не могла не радоваться этому. Если бы было звездное небо, луна и звезды сияли, было бы тяжелее. А так, хочется верить, что дождь смоет собой часть невзгод.

Только так мне лишь казалось. Утро не принесло с собой никакой радости. За завтраком был только Бернард, но, судя по его спокойному виду, Азр не сообщил ему о пополнении в нашей семье. Сама не рискнула радовать мужчину. Возможно, у них есть какие-то традиции и ритуалы на этот счет. Не хотелось бы стать причиной раздора в семье.

Впрочем, Арзар уехал в соседнюю империю к своему другу, чтобы обсудить какие-то срочные дела. Каждый день я все ждала, что меня переселят в восточное крыло, но никто не приходил. Было только мое нервное ожидание. А сегодня я узнала, что в ночи супруг возвращается, а значит, завтра что-то случится.

Предчувствие перемен не покидало меня. Отчего-то была уверена, перемены мне не понравятся. Но разве мы властны над судьбой? Нет. Если бы это было возможно, я бы вернулась в тот день, когда Амалакай решал, кто будет парой черного дракона и упросила бы Великого Дракона изменить решение.

Но это лишь мечты. Несбыточные.

– Ох, я обязательно спрошу, что ждет меня в ближайшем будущем. Хочу знать, когда моя доченька выйдет замуж, и у меня появятся внуки, сколько их будет.

В сознание вновь врывается голос Ритиры. Все же эта женщина, несмотря на свою доброту и отзывчивость, имеет одно ужасное качество – навязчивость. Не умеет она контролировать свою любовь к общению, да и если ей хочется пообщаться, ей все равно на настроение собеседника. Когда мы ездили за тканями, ей было не до меня, поэтому день прошел сухо.

– Айви, вы очень безучастны. Разве вам неинтересно, что будет в будущем? Предсказательниц не так много на свете. Если память не изменяет, всего три. Это ведь такая удача, – святые драконы, это уже ни в какие ворота не лезет.

Сдерживаюсь из последних сил, потому что в последние дни во мне бушует раздражение по мелочам, которое мне сложно сдерживать. Мне с трудом удается не кричать на назойливых горничных, на стражей, которые контролируют каждый мой шаг даже в замке. Еще и швея в число раздражителей метит.

– Уверена, вам стоит о многом спросить у предсказательницы, – с упоением продолжает говорить, и у меня заканчивается терпение.

– Прошу меня простить, Ритира, но я не разделяю вашего восторга. Есть вещи, о которых знать не следует никому. Будущее – одна из них. Если бы это не было единственной возможностью выбраться из стен замка, меня бы не было в это карете.

Немного грубее, чем сама ожидала, отвечаю женщине. Едва заканчиваю свою речь, жалею о несдержанности, и плотно сжатые губы женщины подливают масла в огонь моего самобичевания. Но, к счастью, слушать недовольное сопение приходится недолго. Карета в тот же миг останавливается и открывается дверь.

Осторожно выхожу в «свет», боясь упасть с подножки, почему-то нога часто подворачивается на ней.

– Спасибо, – благодарю кучера, который не позволяет стражам помочь нам с Ритирой.

Почему-то мне кажется, что мужчина явно испытывает нежные чувства к вдовствующей швее. Не мне их осуждать. Они свободны в выборе, в поступках, в отличие от меня.

Вдыхаю городской воздух и понимаю, что в замке он свежее. Нет пыли от постоянной езды карет по брусчатке, не слышны запахи магазинчиков и лавок с различными яствами. Там пахнет природой, особенно в саду.

– Пошел прочь отсюда, – слышу гневный рык одного из стражей и поворачиваюсь на шум.

Наша компания мгновенно привлекает внимание горожан, и мне не хотелось бы, чтобы визит к предсказательнице запомнился подобным инцидентом. Придерживая юбки платья, подхожу к мужчинам и вижу пожилого мужчину в лохмотьях.

Мне жалко мужчину. Старик ни в чем не виноват. Ему нужна помощь. Протискиваюсь между амбалами в форме и подставляю плечо незнакомцу.

– Леди Айвина, не подходите к нему, – мужчины пытаются меня остановить, но мой взгляд явно куда красноречивее слов.

– Человеку нужна помощь, а вы его в грязь толкаете. Это бесчеловечно. Имейте уважение к возрасту, если не уважаете как личность, – вроде говорю про бродяжника, а такое чувство, словно себя защищаю.

Странное чувство, но мне некогда думать о подобном. Мужчина, несмотря на свой щуплый внешний вид, не настолько легок, как мне показалось. Или это я столь слаба.

Неважно, мне бы довести его до лавки только. И пока я думаю, как бы удобнее перехватить его и вести в нужном направлении, имперские стражи, видимо, испугавшись гнева Арзара, подхватили мужчину и, верно проследив за моим взглядом, усадили старика на скамью у входа в домик предсказательницы.

– Спасибо тебе, добрая душа, – тихо произносит старик, когда присаживаюсь рядом с ним. – Вовек доброты твоей не забуду.

Говорит, сжимая мои ладошки своими сухими руками. Почему-то это не вызывает раздражения. От незнакомца не исходит угроз. Наоборот, от него веет теплом и заботой.

– Вам не за что меня благодарить. Вот, возьмите, – освобождаю одну ладошку и достаю из сумки мешочек с золотыми.

Делаю это так, чтобы никто из любопытных прохожих не заметил, что же я передала нищему. Мне эти золотые не нужны так остро, как ему. Что он с ними сделает, совершенно неважно. Я точно знаю, что сделала все, чтобы он мог позволить себе, как минимум хороший ужин.

– Что вы, не стоит. Это слишком для такого, как я, – ласково улыбается, пытаясь вернуть мешочек мне, но я непреклонна.

Мне даже кажется, что его глаза мне знакомы, но ведь это невозможно. Мы не могли нигде встречаться. Это просто желание найти хоть одну родственную душу, а с этим человеком мы чем-то похожи. Оба никому не нужны, оба одиноки. Только одежка разная, и кров есть лишь у меня. По факту, я такая же бродяжка. Всеми брошенная и забытая.

– Вы очень добры. Позвольте мне отплатить вам тем же, – чествую, как в зажатой ладошке что-то появляется, и вопросительно смотрю на него.

Это не просто нищий. Это же… маг! Уверена. Иначе и быть не может быть, ведь, не размыкая рук, он ничего не мог бы мне дать. Но почему он в таком обличье? Или это была проверка? Я слышала, что есть маги-скитальцы, которые помогают нуждающимся, но главное условие – чистое сердце и острая нужда. Кому «повезет» встретить скитальца, не знает никто. Какое испытание ждет – тоже.

– Когда наступит черный час, когда спасения будет казаться невозможным, просто подожги и окажешься в безопасности. Но помни, это на самый темный час, поэтому носи это всегда с собой.

Говорит совершенно серьезно, заставляя меня сомневаться в собственной вменяемости, потому что губы мужчины не шевелятся, но я отчетливо слышу каждое его слово. И это не игра воображения.

– Судьба не посылает непосильных испытаний и всегда помогает найти выход тем, кто достоин. Спасибо за твою доброту и прощай.

Его губы растягиваются в улыбке, и он встает под мой удивленный взгляд.

– Прощайте, леди.

Кланяется и уходит прочь, а я все также продолжаю сидеть. Рядом появляется Ритира, что-то возмущенно бормочет, но я не слушаю ее. Пытаюсь понять, что сейчас произошло. Начинает накрапывать противный дождик, меня тянут за рукав платья, а я так и продолжаю сжимать клочок бумаги, щедро подаренный магом.

– Леди Айвина, Вилайна просит вас пройти к ней, – из ступора меня выводит звонкий женский голос.

Поворачиваю голову на источник звука и вижу, как девушка приглашает меня в дом.

Прохожу в домик в смешанных чувствах, продолжая сжимать бумажку незнакомца.

Его странное поведение вызывает во мне двоякие чувства. Кто он? Хочет помочь или навредить? Ничего не понимаю. От него не исходило никакой угрозы, но что-то заставляет тревожиться. Мужчина кажется мне знакомым и чужим. И как это все понимать – непонятно.

– Проходите, леди Айвина, – слышится приятный девичий голос и передо мной открывают занавеску из бус.

Стекляшки с приятным звуком ударяются друг о друга, оповещая предсказательницу о нашем прибытии. Девушка отходит от окна и подходит к столику в центре комнаты. Жестом она просит присесть напротив нее и просит помощницу удалиться коротким кивком головы.

Я себе иначе представляла предсказательниц. В голове рисуется образ пожилой женщины, немного скрюченной, ворчливой. Передо мной же сидит хрупкая молодая дева с красивыми глазами. И это единственное, что я могу разглядеть за вуалью.

– Прошу, – продолжает настаивать предсказательница.

– Простите, я не очень жалую предсказания. Есть вещи, которые лучше не знать, – сразу обозначаю свою позицию, на что девушка явно улыбается.

Что же, мне все равно необязательно слушать ее речь, верно? А вообще, зачем я зашла, если мне не нужно ее предсказание? Представляю, как выгляжу со стороны после этой фразы. Какой позор. Хочется спрятать лицо в ладонях, но поздно.

– И все же. Сдвинь карты, Айвина. Ты знать не хочешь, но мне любопытно, – смотрю на нее с сомнением, но потом все же сдвигаю колоду.

Слежу за руками Вилайны, за тем, как раскладывает карты в определенном порядке. Иногда удивляется, иногда хмурится, один раз даже улыбается. Не знаю, что она видит, но все же в какой-то момент меня распирает от любопытства.

– Ну, хоть ты и не хочешь узнать будущее, я все же скажу. Темные времена наступают. Нас всех ждут испытания. Сначала зло пройдет по каждому дому, а потом ударит в сердце. Сохрани себя во что бы то ни стало. Не бойся ничего. Раненое сердце заживет. Ребенка ты сохранишь. Помощь к тебе придет оттуда, откуда не ждешь. Она уже пришла, лишь ждет своего часа. Счастье вижу, но путь к нему непрост. Супруг, – при упоминании Арза меня передергивает.

Нет, не хочу больше ничего знать. Я против. Чтобы она не хотела сказать, я ничего не хочу. Вилайна и без того меня запугала уже. Какая тьма? Какой удар? Ничего непонятно. Да и понимать не хочу.

Многие думают, что, узнав грядущее, они смогу избежать этого, или подготовить все для скорейшего разрешения последствий, но не я. Мне кажется, подобное знание лишает нас жизни. Каждый день мы ждем того самого часа, доводим себя до ручки и теряем вкус реальной жизни.

Нет, я так не хочу.

– Простите, остальное уже лишнее.