Вспомнить и вернуть

Глава 1

Столица Киренского района раскинулась между реками Леной и Киренгой. Противоположные берега соединяются паромной переправой летом и ледовой дорогой зимой, что вызывает огромнейший интерес у людей других регионов и рождает желание навестить этот старинный и очень красивый город. Гостеприимный и приветливый Киренск всегда рад встретить всех приезжающих с распростёртыми объятиями.

Спортивная жизнь в районе имеет долгую историю. Так как это северная территория, с 1920-х годов прошлого столетия стал усиленно развиваться лыжный спорт. Тогда практиковались большие переходы на лыжах – до Усть-Кута, Иркутска. Массовая спортивная культура в Советском Союзе была очень развита и на государственном уровне имела очень большое значение. Тогда, в 1952 году, уже вышли на Олимпиаду. Не заметить подобное движение было невозможно, и в 1959 году решили деятельность спортивных комитетов из исполкомов убрать и сделать самостоятельную организацию наподобие комсомола. Ведь всё идёт динамично само по себе. Однако через два года спортивный поток стал заметно замедляться. Поняли они свою ошибку, и в 1961 году начали вновь всё восстанавливать. Но эти утраченные два года стоили двадцати лет.

Марков Михаил Петрович в 1956 году окончил Иркутский физкультурный техникум и, вернувшись в Киренск, преподавал физическую культуру в посёлке Алексеевка.

Александр Дмитриевич Мельников в начале своей педагогической карьеры был учителем, затем его повысили до директора, и вот он заведующий отделом образования Киренского района. Человек, который более сорока лет полностью посвящал себя педагогической работе. Школьные коллективы очень уважали его за работу, за идею, за преданность району. Несмотря на то, что Маркову на тот момент было всего двадцать два года, он видел в нём огромный потенциал к лидерству и, выделив его из всех предполагаемых кандидатов, однажды пригласил к себе.

– Проходи, присаживайся, – предложил он, когда Михаил Петрович, войдя в кабинет, закрыл за собой дверь. – Опыта, конечно же, у тебя нет, – сказал он как есть. – Но задора хватит на семерых. Возьми на себя спортивную организацию по району.

Михаилу Петровичу было лестно подобное доверие. Фактически сразу после техникума – и такой невероятный скачок в спортивной карьере. Долго не колебался и принял предложение. На внеочередной конференции его утвердили, и работа пошла.

Спортивный календарь составлялся на семьдесят пять детских спортивных мероприятий в год. Мельников сам ходил на все соревнования и спрашивал с директоров со всей строгостью, если не наблюдал их присутствие. Поэтому все срочно сделались болельщиками. А если приходили, значит, видели, как выступает родная школа, что немаловажно для руководителей образовательных учреждений.

Леонид Григорьевич Пынько, заведующий областным отделом образования, всё знал про школьную жизнь в области, в том числе и спортивную. Начав трудовую деятельность в пятнадцать лет сельским учителем, Леонид Григорьевич всю жизнь посвятил заботе о людях. До 1958 года он трудился в школе учителем, а с 1960 года – заведующим областным отделом народного образования. В 1972 году избран заместителем председателя облисполкома, где проработал пятнадцать лет. Хороший организатор, грамотный руководитель. Внёс значительный вклад в развитие народного образования Иркутской области, уделяя особое внимание образовательным учреждениям, улучшал их материальную базу, подготавливал высококвалифицированные кадры.

Года через четыре он заметил, что Киренск уже в который раз выигрывает все областные школьные спартакиады. Он обратил внимание на то, что в Братске три спортивные школы, в Ангарске, который славился тогда на всю Россию спортивными достижениями по всем видам, три спортивные школы, в Усолье-Сибирском две спортивные школы, а в Киренске – ни одной. Пынько думает: «В чём дело?» – и вызывает Мельникова в Иркутск.

– Почему у вас до сих пор нет спортивной школы? – задаёт он ему вопрос прямо с порога. – Чтобы немедленно организовали.

– Понял, – отвечает Мельников. – Исправим недочёт, – пообещал он и вернулся в Киренск.

Марков к тому времени уже заочно окончил с отличием Омский институт физической культуры, получил диплом и был единственным, кому Мельников мог бы доверить новое спортивное направление в районе и вновь сделать на него ставки.

В 1966 году, в небольшом помещении школы № 1 города Киренска под руководством Михаила Петровича Маркова открывает двери будущим чемпионам детско-юношеская спортивная школа.

Глава 2

Микрорайон Мельничный находится на левом берегу реки Лены, население в основном плавсостав, весной уходят в навигацию и только осенью возвращаются.

Всё началось с того, что однажды Николай Егорович Глотов совместно с сыновьями Николаем и Константином организовал товарищество «Н., Н. и К. Глотовы».

Невозможно было обойти стороной этот удивительный сибирский уголок, который наделён красотой самой природой. Коренные жители из поколения в поколение благодарят первопроходцев, которые остановились здесь и освоили эти прекрасные земли. Именно поэтому Николай Егорович не мог пройти мимо и 11 апреля 1890 года заключил контракт с Киренским городским обществом на аренду участка земли в устье реки Телячихи за плату сто двадцать рублей в год. На приобретённом участке он сразу начал обустраивать затон для отстоя судов с механическими мастерскими, кузницей и другими постройками. В 1894 году заключил контракт на организацию срочных (регулярных) почтово-пассажирских перевозок по реке Лене. Летоисчисление Глотовского затона начали первые два парохода, «Пермяк» и «Якут».

В наше время на территории Красноармейского завода ещё пока остаётся возможность увидеть механический цех того времени.

Но если его не сохранить в ближайшее время, вместе с этим зданием уйдёт и история Глотовского затона.

Советским государством Киренская РЭВ флота была очень востребована, что давало стимул с каждым годом набирать мощность, приобретая ещё большую значимость.

С 1931 года Ленский флот стал бурно пополняться, что было связано с развитием промышленности в Иркутской области и Якутской республике. Это были годы первых пятилеток.

Сейчас в микрорайоне большая удобная школа, профессиональное училище, много благоустроенного жилья. Улицы в основном все заасфальтированные. Приоритетный вид деятельности – перевозка грузов водным транспортом в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности.

В связи с ежегодным развитием данного предприятия плавучие единицы каждую навигацию прибавлялись, и в гавани стало тесно. Когда основная часть судов не вошла в гавань и прозимовала прямо на реке Лене у Красноармейской скалы, возникла острая нужда создать дополнительный затон. В девяти километрах вниз по реке Лене находится удивительный остров с причудливым названием Бубнов.

Вспомним немного давней истории.

В 1723 году на острове поселился крестьянин Ивашка Бубнов со своими соратниками. Поставили четыре двора и стали обрабатывать землю. Дома стояли на берегу Лены. В наше время в верхней части острова, возле электрической опоры, по которой проходит ЛЭП, ещё долго оставалась возможность обнаружить старинные столбы и остатки построек. Затем их убрали, и теперь на том месте только яма, которая ещё до сих пор напоминает нам о локации Бубнова и о событиях ушедших времён. Постепенно крестьяне обживались, развивались и разрабатывали землю. Где появился отстой, от пропарки и до устья Нижней речки, земли тоже были распаханы. На Верхней речке стояла мельница. После революции появилось новое название.

Старики рассказывали, что в годы Гражданской войны в Приленском крае орудовала банда под руководством неуловимой и дерзкой Анны Черепановой. По этой речке красноармейцы её особенно загоняли в угол, и именно здесь, когда её преследовали охотники, одному из них удалось её подстрелить в ногу. (Анна до конца своих дней носила пулю как талисман на груди вместо крестика.) Однако тогда бойцы банды её отвоевали, и им удалось уйти. Черепанова укрылась в городе Чита и со временем людей распустила. Сменила фамилию, стала Корепановой и начала вливаться в социалистический строй. После войны перед советской властью стояли новые задачи, и к её личности интерес был утрачен, преследование было остановлено. Да и сопротивление её были личное, а не политическое. Она мстила за свою семью, которую зарубили прямо при ней бойцы Красной армии, и это тоже сыграло свою положительную роль. После смерти мужа Анна перебралась в город Красноярск, где в семидесятых годах была опознана жителем Приленска, родителей которого лично зарубила топором у него на глазах. Выяснилось, что Анна Прокопьевна Корепанова и Упыриха Анна – одно и тоже лицо. По фотографиям её опознали немногочисленные очевидцы кровавых расправ. Однако власти учли срок давности, а также то, что в годы Великой Отечественной войны она не стала сотрудничать с немцами, как, допустим, Пётр Краснов, генерал белой армии, и её преклонный возраст был учтён, и чистосердечное признание. В общем, дело до суда не дошло. Но память о себе в нашем крае она закрепила на века названием речки, которую нарекли её прозвищем (так её за глаза называли люди) Черепаниха.

Позднее земли Ивашки Бубнова и мельницу прибрали к рукам Никольские крестьяне, дерзость которых зашкаливала. Они устраивали разборки по всем близлежащим деревням. Даже шестовались до Бочкарёво и Мезенцева (позднее обе деревни объединились, и появилось единое наименование – Сидорово) и ставили их на место, если те забирались на их земли на другом берегу. Когда заехали первые строители посёлка, остров был засеян их пшеницей. Однако боясь за свой урожай, вскоре они прекратили посевные работы, зарастили остров травой и в дальнейшем заготавливали там на зиму сено. Но своих коров ещё долго на лето перегоняли на речку Черепаниху за отстой. Хотя сами они новое название ещё долго не признавали и говорили: «Поехали в Нижнюю речку».

Однако вернёмся к истокам строительства посёлка. Всему есть свой час, и пришло то время, когда данный участок заинтересовал руководство Ленского объединённого речного пароходства. Для создания дополнительного затона ничего гениальнее и выдумать было невозможно, чем соединить остров с берегом.

Решение было принято, и в 1953 году начали заготавливать лес и расчищать площадку для будущего населённого пункта. Сергей Никитич Казанцев заложил первый камень, и его бригада приступила к строительству.

Сергей Никитич Казанцев. Родился 6 октября 1922 года в городе Петровск-Забайкальск. В годы Великой Отечественной войны за проявленный героизм и мужество награждён медалями и орденами. Работал в Киренскстрой-конторе ЛРП, кем и был назначен старшим производителем работ Бубновского стройучастка, построил всю инфраструктуру посёлка.

Но с сооружением дамбы произошли небольшие трудности. Несмотря на то, что в работе было задействовано до двухсот лошадей, долгое время никак не удавалось перекрыть этот участок. Тогда Сергею Никитичу пришла в голову замечательная идея. В деревянных баржах уже не нуждались, так как появились металлические, и поэтому решили их затопить. Они стали задерживать камни, и в итоге всё-таки получилось соединить берега.

За свою идею по возведению дамбы и строительству посёлка Казанцев приобрёл высокий авторитет. Всё время работал в Киренской РЭВ бригадиром плотников и мастером.

На краю яра стоял старинный особняк деда Дмитрия Павлова. Огромная ограда на массивных деревянных столбах нависала прямо над речной пристанью.

Он был высокого роста, с бородой, человек не очень общительный, суровый, с дерзким характером, и люди его побаивались. Работал он бакенщиком, грёб вёслами до Никольского семафора и по пути зажигал бакены. Люди поговаривали, что он потомок богатой купеческой семьи. Однако доподлинно никто не знал его происхождения, и все разговоры оставались лишь на уровне слухов. Над гаванью стояло несколько побелённых частных домов, которые заселяли якобы его холопы. Но также аргументировать никто этого не мог, и подтверждений данная концепция не нашла. На самом деле, как выяснилось позднее, Дмитрий Павлов занимал высокий пост в государственном аппарате в Москве, и тёк возле его рабочего стола ручей журчащий, из которого не напиться воды было просто невозможно.

Зашёл как-то в его кабинет человек, который также с его помощью утолял собственную жажду из этого ручья, и предупредил, что заинтересовались им компетентные органы. Вариантов, кроме как податься в бега, у него не оставалось. Укрыться решил подальше от центра и направился в Сибирь вместе со своими сыновьями. Где и как познакомился с Александрой Наумовой, история умалчивает. Однако она-то и стала его верной спутницей до конца его дней. Женщина она была деревенского уклада, крепкая, довольно-таки резкая, за словом в карман не лезла.

На первых порах Дмитрий над рекой построил землянку, и какое-то время всей семьёй жили в ней. Его сыновья к тому времени уже выросли, и они с Александрой воспитывали её детей. Позднее Павлов в верховьях реки Киренги, где они и проживали с Александрой до этого, демонтировал дом и, сплавив его по воде, поставил возле землянки, а ограду вывел прямо над берегом. Получилось очень даже оригинально. Распахали огород, разводили индюков и держали другое хозяйство. На краю ограды стояла беседка, на столе парил самовар, и они с Александрой тёплым летним вечером, любуясь открывшимся чудным пейзажем, пили душистый индийский чай. Ведь барские замашки никуда не денешь, и выделиться хоть чем-то из общей массы он считал необходимым.

Первое время работы в посёлке проводились на лошадях. Павловым была выдвинута инициатива и одобрена местным руководством: перенести конюшню из Шанхая (небольшой частный сектор, где была первая баня и столовая) и поставить её недалеко от своего дома, которую позднее местные жители прозвали «конюховская». Чуть выше построили небольшой домик типа сторожки, и он в нём находился, смотрел за лошадьми и подковывал их.

В 1954 году появились первые дома на улицах Суворова, Кутузова, Невского, к которым добавлялись новые и очень быстро застраивались. Народившемуся посёлку, который расцветал буквально на глазах, дали название Бубновка. Ведь история об Ивашке не умерла и дошла до наших времён, закрепив на века его имя островом, на котором летом труженики села Никольск косили сено. Чуть ниже есть ещё два острова, Свиной и Еловый, принадлежащие деревне Змеинова. В деревнях весной поля засевали, и огромные стада крупного рогатого скота могли затоптать будущий урожай. Поэтому на лето Никольские перегоняли своих коров в Бубновку к реке Черепаниха, а змеиновские – за свои острова на правый берег, где уходит дорога на Жерновный. Однако огромные полчища змей, которые плодились на острове Свиной и переплывали по воде на пастбище, постоянно пугали коров, и тогда туда заселили свиней, которые за несколько лет истребили пресмыкающихся. С тех пор этот остров так и называется – Свиной.

Как гласит народная молва, «то ли на радость, то ли на беду», в 1965 году в посёлке Бубновка появился на свет Божий я и любовался его красотами до четырнадцати лет. После восьмого класса мне вежливо объяснили:

– У нас не пенитенциарное учреждение, – и попросили поехать учиться в какое-нибудь профессиональное училище, что я и сделал.

Глава 3

Сообщение между населёнными пунктами осуществлялось летом речным трамвайчиком. Чтобы украсить поездку, работал буфет и звучал баян. Иногда пассажиры присоединялись к баянисту и пели песни, а кто-то и в пляс пускался.

Позднее на арену пассажирских перевозок вышел удобный скоростной теплоход с гордым названием «Заря». Добираться стали быстрее, но уже без прежней романтики.

Зимой, когда реку сковывал лёд, по расписанию, утром, в обед и вечером, ходил автобус.

Это было самое прекрасное время. Спортивная жизнь в посёлке кипела все годы. Какими играми мы только не развлекались! Лапта, городки, банки-чеканки, летом купались в реке Лене или гавани. В школе футбол, баскетбол, волейбол, и все были чем-то увлечены.

Помню, пацанами мы собирались играть в хоккей. Наш корт был прямо на проезжей части. На каждой улице была своя команда, и везде, до школы или после, так как учились в две смены, играли. Родители весь день находились на работе в отстое. Моя старшая сестра Татьяна училась в первую смену и уходила в школу вместе с ними. У меня появлялась возможность ещё какое-то время потянуть. До самой школы, до двух часов дня, мы принадлежали сами себе.

Мой сосед, Леонид Холодов по прозвищу Бана, был самым заядлым дворовым хоккеистом нашего возраста, год плюс, год минус. Поэтому инициатива всегда принадлежала ему. Он не ленился с утра обежать всю улицу и собрать нас всех в единый костяк. Дед, Верещагин Фёдор Иванович, ветеран Великой Отечественной войны, находил в лесу специальные загнутые деревья, чаще это была берёза, изготовлял клюшки, а после торжественно вручал нам. Он очень гордился тем, что вносил своеобразный вклад в развитие спорта, и любил наблюдать за процессом нашей игры. В основном это был единственный зритель, и каждый из нас как-то перед ним старался себя проявить. Ворота делали из двух консервных банок с одной стороны и так же с другой. Ещё одна банка заменяла шайбу. Бегали прямо в валенках, и родителям приходилось за зиму брать по несколько пар, так как они очень быстро изнашивались.

Ребята постарше в начале гавани расчищали снег и делали хоккейное поле. Первое время чистили прямо на реке Лене, но от сильных ветров поле быстро заметало. Поэтому договорились с руководством посёлка, им разрешили чистить в гавани; и даже осенью, по распоряжению начальника отстоя, Виктора Юрьевича Кима, которого заменил в 1979 году Анатолий Павлович Карпов, чтобы оставить место под хоккейное поле, начало гавани не заставляли судами.

Старшие ребята катались на коньках и относились к игре серьёзнее. Валерий Юрьевич был истинным фанатом данного вида спорта. Ему даже прозвище дали – Харлам, по фамилии знаменитого хоккеиста Валерия Харламова, который был центральным нападающим команды ЦСКА и сборной СССР, заслуженным мастером спорта СССР, двукратным олимпийским чемпионом мира, лучшим хоккеистом страны, одним из ведущих хоккеистов СССР 1970-х годов, получившим признание как у себя на родине, так и за её пределами, членом Зала славы ИИХФ[1], членом Зала хоккейной славы в Торонто (крупнейший город Канады, административный центр провинции Онтарио). И он являлся истинным кумиром и примером для подражания обычных ребят, увлечённых хоккеем.

Андрей Попугаев, о котором я расскажу дальше, как-то возвращался с областных соревнований и взял в подарок Валерию металлическую клюшку с дюралевой лопастью, которая была сделана сеточкой. Так он заиграл её до такой степени, что, когда бьёшь по шайбе, лопасть выворачивалась в другую сторону. Сергей Шастин стоял у них на воротах, основные игроки – Владимир Пуляевский, Михаил Липский, Александр Уваровский, Алексей Михайлов, Пётр Черкашин. Они играли на первенство школы с ещё одной, не менее одержимой командой: Александр Чудинов, Алексей Дружинин, Андрей Черкашин, Юрий Зуенко. Это команда была на тот момент сильнейшая, но на школьном первенстве команда Харлама их обыграла.

Когда был второй матч, команда Александра Чудинова взяла «дубовые» клюшки и команде Харлама переломала все клюшки, и они доигрывали коротышами, что привело к проигрышу. Но в конце концов, уже в другой раз, команда Харлама их размотала на полную катушку. На воротах тогда стоял Николай Кистенёв, и он задавал жару. Выдавал такие плюхи, что соперники даже не могли удержать летящую шайбу. Дело чуть не дошло до драки. Но от фактов не уйти, и в той игре команде Александра Чудинова пришлось смириться с проигрышем.

Команда Харлама ездила играть с киренскими хоккеистами. Там всё по-взрослому. Городские игроки постоянно провоцировали на инцидент (пример было с кого брать: когда сборная СССР играла с Канадой, во время матча всегда случались драки), и приходилось бубновским ребятам брать дополнительных пацанов.

Андрею Попугаеву было не до хоккея. Он упорно занимался лыжами, но в качестве поддержки в Киренск ездил всегда. Занимались сами, без всяких тренеров. Тогда очень часто транслировали хоккей, и правила учили прямо по телевизору. Наши играли и с канадцами, и с чехами, и между собой. В общем, учителей хватало.

Однажды бойцы из микрорайона Мельничного всё-таки решили организовать «кровавый поход» и неожиданно атаковать бубновских ребят. Но «разведка» доложила о «надвигающемся шторме» – что неприятельский отряд перебрался на сидоровский берег и движется в сторону посёлка.

Местная шпана начала готовить оборону. Младших заставили собирать камни и ждать в засаде сигнала. Старшие заняли выгодную позицию для наступления. Противники вскоре появились в поле зрения. Раздался свист, и ребятня стала обстреливать их камнями. От неожиданности те растерялись и, прикрываясь, начали терять боевой дух. В это время старшие выскочили из своего «укрепрайона» и атаковали нежданных гостей цепями и палками. Подобная встреча заставила их без оглядки ретироваться в исходную точку, то есть обратно в микрорайон Мельничный. Больше подобных случаев не наблюдалось.

В период своей деятельности Виктор Юрьевич Ким очень много полезного сделал для посёлка. Когда на остров по неизвестным причинам выгрузили целое судно с трубами, не оповестив об этом местное руководство, он долго не думал. На нашей территории, значит, наше добро, а в хозяйстве, как говорится, и бычий хвост верёвка. Озадачил работников Бубновской РОП (ремонтно-отстойный пункт), и они за пару ночей вывезли весь металл в укромное место. Однако вскоре и хозяева объявились. Когда они поставили под загрузку свою баржу, грузить уже было нечего. Следственная группа не смогла найти концов, так как все разводили руками и отрицательно мотали головами. «Нам ничего не известно по данному поводу», – отвечали им.

Таким образом чуть позже провели центральную теплотрассу от паросилового участка до посёлка с подключением жилого фонда к центральному отоплению. Вот это я понимаю! Рискуя собственной репутацией, он проявляет настоящую заботу о людях, которые трудятся на его предприятии. Облегчает им жизнь, чтобы после работы они возвращались в тёплые квартиры. Он думал в первую очередь о маленьком кусочке земли, который ему доверили, и окультуривал его в силу своих возможностей. Проявил себя в самых позитивных направлениях. Это живой пример для других руководителей, прямая обязанность которых – созидать и сообща с народом творить добро на своей территории, а не набивать собственный карман. Ведь когда вода прибывает, рыбы едят насекомых, а когда вода спадает, едят уже насекомые рыбу. В жизни бывает по-разному, и об этом стоит задуматься.

Ким понимал это и жил для людей. Пришло время, и сам народ выдвинул его на пост мэра. Принцип поступков Виктора Юрьевича словно у Робин Гуда – взял у богатого – отдай народу! – имел благородный характер, и мы ещё долго будем вспоминать его заботу о нас. Даже Господь говорит: «Правой рукой бери, а левой отдавай», и в этом изречении кроется тайный смысл. Для чего смотреть на страну, что где происходит в целом? Руководители сообща с жителями обязаны все вместе облагораживать свою малую родину, не бросать мусор мимо урны и не засорять берега. Тогда станет намного лучше и уютнее. На улицах появятся добрые лица и приветливые улыбки, что так важно для прогресса и развития региона в целом. Ещё есть один пример, но вначале немного предыстории.

В микрорайоне Мельничном, где сейчас находится музей, во времена Глотова жил такелажник (рабочий, который поднимает и перемещает особо тяжёлые или крупногабаритные грузы) Кондратий Пласкеев. У него и приспособления имелись, разные, для перемещения негабаритного груза. В 1915 году на реке Лене случилось сильное и страшное наводнение, вода напирала со всей силы и затопляла берега. Ледовые глыбы беспощадно напирали на жилые сектора, сносили с фундаментов дома, цепляя за собой другие постройки. Курятники плыли, петух кукарекал и подавал сигнал бедствия, сараи, бани – всё уносило на середину реки. Николай Егорович тогда уже умер, и предприятием командовали его сыновья. Когда льдины стали налегать на пароходы, они испугались потерять флот и обратились за помощью к такелажнику. Выслушал он внимательно и отвечает:

– У меня самого дому угрожает опасность. Льдины вплотную подошли.

– Если ты спасёшь наш флот, мы тебе взамен утраченного дома отстроим новый, – пообещали сыновья.

Мертвяк – это когда берут огромную древесину, вкапывают в землю, а после зачаливают канатами судно ближе к берегу, чтобы его не сорвало с места. Кондратий умело и грамотно закрепил пароходы и баржи, тем и спас глотовский флот. Благодарные сыновья отстроили ему новый добротный дом. За годы он несколько раз претерпевал реконструкцию, однако местоположение всегда оставалось прежним. Когда в двадцатых годах флот национализировали, в нём стали жить директора Красноармейского завода, и с тех пор он всегда считался директорским домом.

Когда назначили директором РЭБ флота Виктора Юрьевича Кима, он тоже должен был в него заселиться. Однако он поступил иначе – отдал этот дом под музей, а сам жил в своей квартире в пятиэтажном доме. Вообще музей Глотовского затона открылся в 1977 году и долгое время был расположен в блоке цехов. Но туда было очень неудобно добираться вокруг по мосту через реку Телячиху, и теперь у людей появилось больше возможностей посещать его. В этот же год был спуск со стапелей нового буксира «Анабар». Эти два замечательных события соединили, и с того времени каждый год в один день отмечают дату образования музея и спуск буксира «Анабар» на воду. Этот буксир до сих пор жив и продолжает трудиться в низовьях Лены. За период директорства Виктор Юрьевич построил новое трёхэтажное здание заводоуправления, АТС с торца этого же здания, и у людей появилась возможность общаться по телефону. О благородстве данного человека можно говорить бесконечно, и это уже отдельная история. Поэтому мы вернёмся к начатому рассказу о посёлке Бубновка и продолжим путь по ушедшим мгновениям.

Время постепенно приближалось к двенадцати часам, и надо было возвращаться домой. Родители в это время приходили на обеденный перерыв, и я вместе с ними обедал. К часу они уходили обратно на работу, и я открывал какой-нибудь учебник. Времени на подготовку оставалось совсем немного. Но меня спасала память. Учитель будет спрашивать то, о чём сам же и рассказывал на предыдущем уроке.

Наш классный руководитель, Людмила Александровна Васильева, перед началом занятий минут пятнадцать с нами беседовала, а дальше всё по расписанию, которое было записано в дневнике. Она преподавала биологию и химию. Замечательная женщина, вежливая и тактичная. Её волосы, по моде того времени, были собраны в огромный высокий пучок. Ещё такую причёску делала Октябрина Васильевна, председатель поселкового совета. Наверное, они были самыми «гламурными» в посёлке, так как подобного авангарда я больше ни у кого на голове не встречал. Заходила в класс Людмила Александровна с важным видом, размеренной, прямой походкой подходила к своему столу, со всеми здоровалась и никогда не спешила давать ответ сразу, если поступал какой-то вопрос от ученика. Это ей добавляло ещё больше значимости и серьёзности.

Мне очень нравилось держать рыб и наблюдать по вечерам за их тайным подводным миром. У меня была обрезанная бутыль из-под кислоты, и в ней жили обычные речные гольяны. Кормил я их хлебом, который катал маленькими шариками и бросал им. Когда они насыщались, шарики просто ложились на дно. Я опускал в воду тоненький шланг и выкачивал со дна всю грязь. После доливал свежей воды, и до завтрашнего вечера рыбы чувствовали себя превосходно.

В кабинете биологии, который находился на первом этаже, стоял огромный аквариум. В нём важно плавали гуппи и меченосцы, наблюдая за которыми я загорелся желанием иметь таких же. Что можно было подойти к учителю и попросить рыбок, до меня как-то не доходило. Дома, изготовив маленький сачок, я взял баночку и вечером остался дежурным. Людмила Александровна заметила в окно, как я рыбачу в её «акватории», и ничего не сказала. На следующий день она меня оставила после урока и, не обмолвившись о вчерашнем происшествии, поинтересовалась:

– Ты знаешь, где я живу?

– Да, знаю, – ответил я. Посёлок имел невеликие размеры, и уже с детства все были знакомы друг с другом и знали, кто где проживает.

– Приходи ко мне вечером.

– Хорошо, – ответил я и пришёл.

Дома я увидел полную её противоположность. Она была подвижная, радостная. Даже какой-то необыкновенный девичий азарт я заметил в её глазах. Создавалось впечатление, что мы с ней одного возраста. Хоть сейчас зови на санках с горы кататься, и она бы не отказалась. Причёска была совершенно иная, которая ей шла намного больше.

Она пригласила меня пройти. Я разделся, снял валенки и протопал за ней. До этой встречи я думал, что у неё длинные волосы, которые она утром собирает в единый пучок. Прекрасно понимая, как много личного времени она тратит на создание этой необычной причёски, где-то в глубине души я ей сочувствовал. Однако, проходя мимо зеркала, я заметил шиньон и сразу догадался, что утром она его крепит на голове шпильками и идёт на работу. Именно он ей придавал более строгий вид. Но меня это обрадовало, потому что теперь мне было известно, сколько времени она тратит на самом деле. Оказывается, совсем немного, и почему-то это мне было приятно осознавать.

В комнате повсюду стояли разные домашние цветы и несколько аквариумов. Это говорило о её сильной привязанности к своей профессии. Она мне давала разную литературу по ухаживанию за рыбками, при этом объясняла, что именно я найду в той или другой книге. Затем вручила мне небольшой аквариум, водных растений отловила прямо рукой из воды и положила в целлофановый мешочек. Свернула из газеты кулёк, насыпала в него рыбьего корма, подала мне и написала на листочке адрес станции юных натуралистов в Киренске, где мне подарили компрессор, когда я туда позднее приехал.

– Занимайся, разводи. Потом расскажешь, как получается, – сказала она и мило улыбнулась.

Вот такая у нас была классная! Руководитель. До сих пор не могу забыть блеска в её глазах. Её муж, Валерий Иванович Васильев, вёл у нас музыку, был учителем физкультуры и преподавал военное дело.

Ольга Васильевна Агафонова в своём деле была истинный Леонардо Пизанский. Её предмет мне давался очень сложно. Но она так доходчиво умела преподнести математические тонкости, что решение некоторых задач я до сих пор помню. В отличие от Людмилы Александровны, она была очень активной и передвигалась по классу беззвучно, словно ниндзя. Видимо, для того чтобы не нарушать сосредоточенность ребят на решении задания.

Глава 4

В октябре 1956 года по улице Суворова в доме № 14 открыла свои двери начальная школа. Она располагалась в одной из половин деревянного дома. Первым директором стала Октябрина Васильевна Рыданых и работала в школе до 1969 года. После её избрали председателем поселкового совета. Тамара Петровна Суханова была директором с 1969 года. В 1973 году они с мужем, тренером по лыжному спорту Сухановым Владимиром, поменяли место жительства и покинули посёлок.

Первыми учителями стали Зоя Степановна Акимова и Полина Ивановна Антипина. Уже тогда в школе обучались дети из деревни Змеиново и села Никольск. Утром их родители запрягали лошадей в сани, укутывали своих чад потеплее и везли в школу. После уроков забирали и увозили домой. Правда, иногда и пешком приходилось преодолевать этот неблизкий путь.

Посёлок разрастался, стремительно строилось жильё для речников. В отстойно-ремонтном пункте возводились цеха, зачистная станция, электростанция, лесозавод. Всё больше людей приезжало в посёлок из разных уголков страны.

Дети, окончив начальную школу, должны были продолжать образование. Поэтому в 1962 году открывается восьмилетняя школа. Она расположилась по улице Кутузова, в здании, которое изначально было предусмотрено как общежитие для плавсостава. Директором этой школы был назначен Ратмир Фёдорович Арбатский, а завучем – Галина Афанасьевна Фаркова. В это же время на фундаменте, заложенном ещё в 1959 году, уже строилась типовая средняя школа, с большими удобными классами, с мастерскими и спортзалом. Для мальчишек и девчонок того времени она, конечно же, стала воплощением мечты. И вот в декабре 1963 года начальная и восьмилетняя школа переезжает в новое здание по улице Ленина, № 1.

Директором стал Георгий Иванович Хромов, завучем – Лидия Сергеевна Потапова. В октябре 1966 года школа реорганизована в среднюю. В 1968 году с ней расстались её первые выпускники. Их классный руководитель, тогда ещё совсем молоденькая Ольга Васильевна Агафонова, проводила своих воспитанников в открытый и непредсказуемый мир.

Школа была очень большая. Много раз занимала первые места, получала переходящее знамя. Например, когда выпускался Игорь Житов, в 1977 году, было более пятидесяти выпускников, и все ребята были спортивные, которые до сих пор занимают активную жизненную позицию.

Ершов Александр Иванович вёл труды. Долгие годы вела русский язык и литературу Руфина Семёновна Агафонова. Она первая в посёлке приобрела автомобиль «Запорожец» и подарила его своему сыну Андрею. Однако недолго музыка играла. Собрав полный салон своих друзей, он выделывал такие кренделя по посёлку, что вскоре превратил машину в груду металлолома, и матери в целях безопасности пришлось от неё избавиться. Эта история на этом не закончилась.

Из того, что Руфина Семёновна позволила себе приобрести автомобиль, был сделан вывод, что она состоятельная женщина. Дом её был расположен на краю посёлка в сосновом бору и для злоумышленников выглядел очень соблазнительно. Затаившись в засаде, они дождались, когда она покинет жилище и отправится в посёлок по своим делам. Ждать долго не пришлось. Заговорщики забрались через форточку, которая была открыта ввиду тёплой погоды. Найдя в шифоньере, среди белья шестьсот рублей (в те времена очень большая сумма), они выбрались тем же путём и отправились в путешествие, которое было прервано сотрудниками милиции в городе Тайшете. Истратить успели сто рублей.

Родители возместили ущерб, и Руфина Семёновна простила проказников. Самое удивительное в этой истории то, что она приняла этот случай достойно и не дрогнула ни единой мышцей. Видимо, сказалось то, что она литератор, была знакома с разными литературными сюжетами и понимала, что в жизни всё бывает так же, как и в книжках, только иногда немного жёстче.

К сожалению, многие молодые учителя приезжали, но через какое-то время покидали пределы посёлка по неизвестным причинам. Людмила Георгиевна Горнакова, всегда кроткая и немногословная, преподавала географию. Галина Павловна Карицкая, жизнерадостная и позитивная женщина, так же, как и Ольга Васильевна, была математик. Кроме них, долгое время математику преподавала Римма Акимовна Сафонова. Она мне запомнилась целеустремлённой, с коммунистическим взглядом на всё происходящее вокруг, с лидерскими задатками, бегущей впереди всех с развевающимся на ветру алым знаменем. Валентина Павловна Казиначикова была учителем французского языка. Пётр Алексеевич Румако вёл физику, его его жена Дина Владимировна – русский язык. У школы даже гимн был свой, и торжественная часть какого-то мероприятия начиналась с него. Написала его Светлана Филипповна Тхан-Лан. Она сочинила много стихов и песен о посёлке.

Учителя тоже занимались спортом, и у них была своя волейбольная команда: Нэля Александровна Тушминская, Надежда Александровна Мальшакова, Галина Николаевна Потапова, Ольга Васильевна Агафонова, которая ещё и в теннис очень любила играть, и в бильярд. У них в ограде стоял бильярдный стол, который привёз Владимир Иванович Вертиев с Графского берега. Когда мы жили на улице Разина, пятнадцать, он был нашим соседом. Очень любил заниматься фотографией. Можно сказать, бессменный фотограф. У меня ещё и сейчас есть фотографии, сделанные им. В школе была пионерская организация, руководила которой Галина Петровна Развозжаева. Она тоже, как и Римма Акимовна, характер имела немножечко с гонором, под названием «Вперёд и с песней», неустанный активист своего времени.

Антонина Яковлевна Горычева преподавала немецкий язык. Её муж, Борис Дарханович, вёл труды, но совсем недолго. Вскоре он открыл в клубе секцию по боксу, и вся молодёжь ринулась к нему отрабатывать удары. Меня туда тоже затянули какие-то черти. Я бросил заниматься лыжами, несмотря на то что уже имел результаты, и ушёл к нему. Виктор Григорьевич Суслов был тогда директором школы и преподавал химию. Каким-то образом он очаровал Антонину Яковлевну и, соблазнив её, увёз в неизвестном направлении. Мы уже давно догадывались, что между ними был роман, так как когда на перемене проходили мимо кабинета директора, дверь к нему была почему-то всегда открыта, и она, вальяжно развалившись в кресле, забросив ногу на ногу, кокетливо курила сигарету.

Обвинить её, конечно же, не в чем. Ну и что, что закружилась голова и сорвало мосты. Романтика и учителям порой не чужда. Хочется иногда перемен и какой-то нестабильности каждой женщине. Просто не каждая способна перейти эту грань, запрет.

Альбина Николаевна Чепляева прибыла в Бубновку ещё совсем молодая. Что-то в ней присутствовало хищное. Её глаза, словно у Моны Лизы, скрывали какую-то загадку. Мужчинам очень нравится подобный взгляд, так как хочется раскрыть эту тайну. Если женщина умеет держать интрижку на протяжении долгого времени, то это говорит уже о долгом и надёжном брачном союзе. Однако вскоре Альбина Николаевна встретила своего мужчину, Николая, вышла замуж и стала Рудомётовой. Он-то и разгадывает этот ребус уже более пятидесяти лет.

После Суслова её назначили директором. Однако, когда провели ревизию после Виктора Григорьевича, выяснилось, что много чего не хватает. Магнитола, мебель в его кабинете, мировая литература – все исчезло. Стали готовить кабинеты к школьному сезону, надо их красить, а краски тоже нет. Оказывается, он её в отстой продал, когда весной суда готовили к навигации.

Римма Акимовна встретилась с Сергеем Никитичем Казанцевым. Он был, конечно же, в шоке от подобной выходки бывшего директора, но всё-таки нашёл выход из создавшейся ситуации, и кабинеты привели в порядок. Суслов поселился в городе Усть-Илим, учителя добыли его новый адрес и отправили ему телеграмму. Через несколько дней на Римму Акимовну пришёл денежный перевод, и ущерб был возмещён. Вот так все и разошлись, оставшись каждый при своём интересе. Альбина Николаевна руководила очень хорошо на протяжении тридцати одного года. Борис Дарханович тоже долго не задержался в посёлке, и таким образом секция по боксу закрылась.

К Сергею Игнатьевичу, тренеру по лыжным гонкам, я уже не стал возвращаться, так как посчитал свой поступок предательским, и увлёкся строительством лодки. С раннего детства меня преследовала мечта спуститься своим ходом вниз по реке Лене. У меня даже на чердаке был склад с продуктами: консервами, супами быстрого приготовления, – которые я копил для похода. Мечта сбылась намного позднее, но абсолютно не так, как я планировал в детстве.

Глава 5

Учебный год всегда начинался с помощи агропрому. Кроме начальных классов, все ездили в деревню Змеиново на уборку картофеля. Дети не понимали, для чего её весной закапывать, если осенью её обратно надо выкапывать. Но учителя им объясняли, что это популярное экстремальное спортивное состязание, которое имело огромную значимость в прошлых столетиях. Мы обязаны продолжать и приумножать традиции предков. Больше вопросов не возникало, и все старались одержать победу в этом необычном состязании.

Сельское начальство проявляло заботу о школьных тружениках, и прямо на поле привозили горячие обеды, приготовленные из свежего мяса. После изнурительного труда одной порции не хватало, и пацаны в основном подходили за добавкой.

Перед концом рабочего дня привозили холодное свежее молоко, и с печеньем, которое мы брали из дома, это была пища богов.

Преподаватели настойчиво боролись за успеваемость, и слабое звено оставляли на продлённую группу. Они не требовали дополнительной зарплаты, а просто, чисто от себя, подтягивали отстающих учеников. В советской школе было строго, но справедливо. За каждого ученика в отдельности воевали педагоги. Никаких репетиторов. Как так, в классе есть отстающий, а ты ничего не можешь с этим сделать? Да учитель советского времени со стыда сгорит, если услышит в свой адрес подобный упрёк. Значит, ты не на своём месте, если после тебя ещё и посторонний преподаватель занимается с твоим учеником. Гнать в три шеи такого педагога!

В современном мире авторитет учителя резко понизился. Стоит одёрнуть непослушного ученика – и уже будет висеть в интернете запись инцидента, под которой появится масса осуждающих учителя комментариев. В наше время самым веским аргументом для непослушных учеников была указка, которую преподаватель всегда держал в руках. Никто никогда не жаловался, если нечаянно досталось в лоб, а родители всегда поддержат учителя.

– Правильно, – скажут они, – нечего баловаться на уроке.

Теперь у учеников много свободы, и они издеваются над учителями как хотят.

Активисты пионерских и комсомольских организаций разбирали на собраниях нарушителей правил поведения, призывая к совести и порядку, пытаясь тем самым загнать их в рамки социума. Однако у каждого свой характер, и все друг другу оказывают сопротивление, вырабатывая тем самым жизненную энергию, добавляя этим друг другу кому чего не хватает, и в целом различными неувязками и непониманием составляют общий школьный поток.

Приятно и то, что многие выпускники после окончания высших учебных заведений возвращались и работали в родной школе: Галина Николаевна Потапова, Елена Альбертовна Сокольникова, Оксана Константиновна Житова, Елена Николаевна Рудомётова, Сусанна Владимировна Бахтина, Ирина Николаевна Осинцева, Наталья Анатольевна Пинигина, Павел Анатольевич Уваровский, Евгения Юрьевна Холина.

Глава 6

В Бубновые была площадь, на которую собирались жители посёлка на какие-то торжества: проводы зимы, первый и последний звонок. Первое мая было значимым праздником на государственном уровне. Весь посёлок становился буквой «П». Октябрина Васильевна поднималась на трибуну, произносила приветственную и поздравительную речь, а после работники отстоя и учащиеся школы торжественно с плакатами «Мир! Труд! Май!» и воздушными шарами проходили по улице Ленина. Затем расходились по домам, собирались и шли на остров Бубнов отмечать праздник. Это одна из самых удивительных достопримечательностей посёлка. Посередине красивое озеро, и весной, когда в реке ещё нельзя было купаться, вся молодёжь приходила туда. Устанавливали нырялку. Закатывали в воду двухсотлитровую бочку, на неё клали доску, один конец крепили каким-нибудь грузом, а на второй заходили, раскачивались и ныряли.

Вечером не спеша по дамбе на остров шли молодые влюблённые пары, и там случались первые, самые трогательные и незабываемые поцелуи.

Дружили по пять-шесть семей и этими компаниями неизменно отмечали все важные государственные или семейные события.

В посёлке Бубновка всё было просто. Предпринимателей в годы СССР не было, и всем приходилось работать в отстое фактически на одинаковых условиях. Зарплата у всех была стабильно скромная. Зато отработал положенных восемь часов – и гуляй, Вася, на все четыре стороны. Мужики соберутся во дворе и рассказывают байки друг другу. Женщины в какой-нибудь кухне сидят за столом, пьют чай, и им тоже всегда есть что обсудить или кого. Дрова в посёлок возили осенью хлыстами, и все соседи друг другу помогали с ними расправиться. Сегодня у одного распилили, завтра у другого. Все друг другу оказывали помощь. В субботу и в воскресенье во всех концах посёлка ревут пилы «Дружба» или «Урал». Мы пацанами тоже помогали взрослым, таскали чурки и укладывали в поленницы.

В канун праздника родители между собой договаривались, у кого будут гулять, и это не говорит о том, что он один будет собирать на стол. Каждая семья делала свой вклад, что-то приносили из закусок с собой, а на выпивку все между собой скидывались. Таким образом, сообща накрывался стол. К семи годам я играл на гармошке русскую плясовую, цыганочку, застольные песни. Среди компании моих родителей музыкантов не было. Когда уже все чувствовали себя прекрасно, обязательно звали меня, и я их развлекал весь вечер. Если бы в Бубновке была музыкальная школа, возможно, я бы стал неплохим музыкантом. Но так как её не было, музыку я со временем забросил.

В силу того, что так была устроена система, мне пришлось быть и октябрёнком, и пионером, и комсомольцем. Хотя чаще я попадал «под обстрел» данных организаций. Жизнь, словно колоду карт, в дальнейшем всех растасовала, и все себя в чём-то нашли. Кто отработал в заводе всю жизнь, кто на стройке, кто в лесу, и основной их целью всегда являлось заработать трудовой стаж, поднять детей, дожить до пенсии и воспитать внуков. Без данной категории людей страна не способна существовать, так как всё производство встанет. А это уже государственные экономические сбои. У меня взгляды резко отличались от основной массы. Как говорится, лень родилась вперёд меня, и расслабляться мне нравилось больше, нежели напрягаться. Свобода – вот что являлось для меня важным жизненным критерием. В дальнейшем это послужило поводом менять одну организацию на другую. Куда меня только не носило! И на Север, и на Юг, и на Запад, и на Восток. Романтика преследовала меня всю жизнь, и только теперь я осознаю, что сама жизнь меня готовила к писательской стезе. Всё в этой жизни нужно, и одно без другого теряет важность. Поэтому и судить никого никогда нельзя. «Вот он живёт неправильно», – приходится нам часто слышать. А кто тебе сказал, что ты живёшь правильно? Все мы совершаем ошибки и на собственных ошибках учимся жить. Если человек не совершает ошибок, значит, он просто-напросто ничего не делает, и это уже само по себе вызывает подозрение – а как ты вообще живёшь? Не стукачок ли ты по тихой грусти?

Глава 7

Чуть ниже от общественной бани, где мы пацанами выстаивали огромную очередь в женский день и подглядывали в окно, была великолепная поляна, на которой стояла деревянная танцевальная площадка. С появлением клуба она утратила актуальность, но сама поляна ещё долгое время не теряла своей популярности.

Все разборки происходили именно там. Одно время, в семидесятые годы прошлого столетия, посёлок атаковала чика, и первые игры проходили тоже на поляне. Это игра на деньги, которая развивала меткость, аккуратность и ловкость. Много денег в такую игру не проиграешь, но с мелочью, которую давали ребятам на обед или кино, можно было расстаться довольно быстро. Однако народа стало собираться уже слишком много, и поселковые «главшпаны» решили разъединиться. Часть азартной молодёжи перебралась на поселковую площадь. Правила были очень простые. Проводилась черта, в центр которой ставили стопку монет. С десяти шагов по очереди кидали свинцовую битку, старясь попасть в деньги. Чья битка ложилась ближе к монетам, тот разбивал первым. Нужно было ударом по монете перевернуть с орла на решку. Эта игра позволяла сколотить капитал, на который можно было купить конфет или пригласить девчонку в кино за свой счёт. Однако работникам поселкового совета и учителям не нравились эти ежедневные столпотворения, которые собирали не только игроков, но и огромное количество болельщиков. Да и вообще, в то время любая игра на деньги не приветствовалась. А здесь ещё и ученики в основном. Несмотря на то, что на тот момент я был ещё совсем шкет, меня туда тянуло как магнитом. Первое время оставлял там порой по рублю. Но как только более-менее научился и начал выигрывать по пятьдесят, по семьдесят копеек, местные активисты стали жаловаться родителям и сообща бороться с недопустимыми правилами поведения советского ребёнка. Победу одержали взрослые, которые в итоге стали разгонять всех, и вскоре всё прекратилось.

За старой стройкой находилась автошкола, ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии и флоту СССР), которая начала работать в 1968 году. Перед армией учили ребят на водителей, куда собирали со всей области от военкомата. С ними тоже проводили игры по футболу, волейболу, баскетболу. Играла в основном команда Александра Капустина: Юрий Тхан-Лан, Александр Чудинов, братья Михалёвы Виктор и Сергей, Вячеслав Леоненко, Валентин Зволинский, братья Пётр и Александр Кутузовы, братья Олег и Виктор Волковы.

Вечером, когда родители возвращались с работы домой, меня отправляли за хлебом и молоком. Тогда мы жили на улице Чапаева. Поэтому идти надо было через берёзовую рощу и школу по футбольному полю.

В это время уже вовсю гоняли мяч.

Степанида Афанасьевна Подымахина много лет отработала в пекарне. Позднее тётя Зина Ильинова стряпала. Вкус бубновского хлеба забыть невозможно. Это что-то неземного происхождения. Секрет его изготовления до сих пор не раскрыт. Все навигационники останавливали свои суда у скалы Камень, что неприступной крепостью стоит на другом берегу прямо напротив посёлка, переезжали на лодках и шли в хлебный магазин.

– Здравствуйте, тётя Аня, – говорю я.

– Здравствуй, Андрей, – отвечает она.

Анна Васильевна Березовская не одно десятилетие трудилась в торговле. Её сыновья, Андрей и Сергей, занимались спортом и были неплохими лыжниками, добившимися определённого успеха.

– Мне булку хлеба и три литра молока, – говорил я и подавал ей банку. Хлеб в это время горячий, а запах уже начинает разжигать аппетит. Анна Васильевна кладёт на весы булку, которая может вытянуть и на сорок две копейки, и на сорок семь.

Володя Рудых, от рождения немой, был «водителем кобылы». Продовольственные склады находились в отстое, и Володя развозил продукты по магазинам и в школьный буфет. Он-то и доставлял никольское молоко, стоимость которого составляла двадцать восемь копеек за литр. Их коровы летом паслись на наших лугах за Отстоем на реке Черепанихе. (Эта река на протяжении нашего пути будет упоминаться ещё не раз, так как для жителей поселка Бубновка является достопримечательностью и уже с детства с ней связаны так или иначе все.) Там были загоны с доильными аппаратами.

Тётя Аня черпает из фляги молоко алюминиевой «разводягой» в банку и подаёт мне. Расплатившись, я иду обратно, но обязательно задержусь и займу какую-нибудь скамейку, которые стояли вокруг поля. Наблюдая за игрой, я начинал потихоньку отламывать аппетитную хрустящую корочку. Ко мне ещё кто-нибудь подсаживался и присоединялся к употреблению хлеба. Домой я всегда приходил с булкой без верхней корочки. Родители за это не ругались. Возможно, даже радовались, что у их сына хороший аппетит. Сдачу из магазина у меня никогда не забирали, и я её закидывал в коробочку.

В мартовские каникулы мы ходили чистить снег с судов. Моя школьная компания – Слава Яковлев, Игорь Зарукин, Игорь Антипин и Федя Сокольников. Это была ещё и наша рабочая бригада. Накопив достаточную сумму и получив очередную зарплату, я добавил из своей коробочки и у бабушки, которая жила на нашей улице, купил мопед «Рига-4». Было мне тогда уже тринадцать лет. Все мои предыдущие интересы вытеснил мопед.

С бензином проблем не было. В «Отстое» находилась пропарочная станция, куда заходили наливные танкеры на зачистку перед новой загрузкой в порту Осетрово, и там можно было всегда взять топлива.

Однажды завели на пропарку бочкарик (наливной танкер с пятью цистернами) после спирта. Весь посёлок гулял месяц. Больше всех накачали пожарные, двести литров. Они были очень увлечены литрболом (экзотический вид спорта). Однако тягаться с дядей Ваней Чудиновым они были не в силах. Он являлся рекордсменом среди литрбольщиков посёлка.

Дядя Ваня был печником от бога. В своём деле он достиг невероятного мастерства, и нет в посёлке печки, которую бы он не перекладывал. Любую работу он всегда начинал с глотка бодрящего напитка. Употребить мог все, что горит. Однажды с глубокого похмелья, страдая и мучаясь, дядя Ваня перепутал тройной одеколон с шампунем и уснул в берёзовой роще. Мы пацанами там бегали и заметили, как у него изо рта пузыри выходят. Нас это очень увлекло, и мы к нему приблизились. От данного зрелища невозможно было оторваться, и мы его ещё долго просили: «Дядя Ваня, покажи фокус».

Он что-то сказать нам хочет, в это время надуваются пузыри, отрываются и летают вокруг него. А мы покатываемся со смеху.

Все жители знали, что дядя Ваня каждое утро с великого бодуна, и готовились к его визиту заранее. Он придёт, сядет в кухне и смотрит печальным взглядом на печь. «Что Иван, налить тебе немножко?» – интересуется заказчик.

«Ну, давай», – соглашается дядя Ваня. Выпил, покурил и начал разбирать кирпичи. До вечера он будет чувствовать себя превосходно, поэтому здесь же, на рабочем объекте, и уснёт. И так два-три дня, пока не закончит ремонт. После локацию меняет, и там история повторится.

Пожарные жили в собственном мире, по своим правилам и законам. Их здание не имело удобств, и ночью по-маленькому они навещали обычное металлическое ведро. Утром раскидывали «катран» и выясняли картами, кто будет его выносить.

Напротив пожарной части находился столярный цех, который однажды загорелся. Пожарная машина не завелась, и столяры лишились не только привычного помещения, но и любимого ремесла. Однако в качестве утешения начальство сочувственно пристроило их на объекты, которые им полностью компенсировали утрату облегчёнными видами трудовой деятельности.

Конечно же, в целом пожарная часть выполняла свои функции достойно, имеет много поощрений и грамот. Да и дядя Ваня Чудинов воспитал сыновей Александра и Андрея, дочь Марину, и они достигали в школьные годы отличных спортивных результатов. Однако при встрече люди чаще вспоминают события, которые у них вызывают улыбку, и мне в своём рассказе хочется поддержать их в этом.

Глава 8

На вершине улицы Кутузова стояло общежитие для речников. Однако постепенно строились дома, молодым людям выдавали квартиры, и оно опустело. Переоборудовали его под образовательное учреждение. Вскоре построили новую каменную удобную школу, и оно вновь опустело, но невостребованным оставалось недолго. С отстоя трактором притащили корабельную постройку, предусмотренную под каюты для команды, привязали её с торца к зданию, и получилась кинобудка. Спортивный зал был переоборудован под кинозал, в котором в выходные дни раздвигали диванчики, и получалась замечательная «топтуха» (танцевальная площадка). Таким образом, в посёлке появился клуб.

Братья Лобановы: Владимир, Юрий, Алексей, Николай – неплохо учились в школе и одно время создали инструментальный ансамбль. Ещё с ними был Павел Абросимов. Во всех мероприятиях принимали активное участие. Позднее состав полностью сменился, и в ансамбле стали выступать Игорь Горбунов, Житов Владимир, Андрей Серебрянников, но он не играл, а только пел, Валерий Житов и их весёлый барабанщик Фёдор Захаров. Как заходишь в клуб, справа находилась бильярдная, где всегда собиралась масса молодёжи, а слева библиотека, в которую заходили почитатели русско-советских громад, в основном в будние дни после вечернего сеанса. В пятницу на всех трёх колонках (водокачках) афиша: «Суббота, воскресенье танцы с девяти часов вечера.» В выходные дни вся молодёжь собирались в клуб. Девчонки в красивых приталенных платьях, в туфлях, которые приносили с собой, если была зима, и с завивками с помощью бигуди. Парни в наглаженных брюках с расширением книзу под названием клеши и цветных рубахах. Девушки выстраиваются у одной стены, парни у другой. Все, кто с комплексами, в конце зала. Весь вечер, словно из засады, они будут скромно наблюдать за остальными и в своём укрытии вести беседу, иногда даже весёлую. Этой категории обычно не дано преуспеть. Они либо работают всю жизнь, как за растрату, либо спиваются. Успешными люди становятся, когда другие замечают их таланты, способности и вознаграждают за них.

Все распределились по рангам и мастям. На сцену выходят музыканты, и до двенадцати часов клуб будет содрогаться от весёлых и задорных танцевальных композиций под названием «Шейк». Но вот зазвучали лирические слова:

– Там, где клён шумит над речной волной, говорили мы о любви с тобой.

И кавалеры начинают приглашать девушек на медленный танец. Во время вечера было и такое объявление:

– А сейчас белый танец. Дамы приглашают кавалеров.

Меня всегда приглашала одна и та же девушка. Кроме этого, 23 февраля, войдя после перемены в класс, я всегда обнаруживал на своей парте поздравительную открытку, но не придавал этому особого значения. Мне нравилась другая девушка, одноклассница моей старшей сестры Татьяны. Мы с ней дружили втайне от всех, и никто даже не подозревал, что у нас с ней всё было по-взрослому. Это была моя первая любовь. После восьмого класса, когда я уже всем объявил на заключительном классном вечере, что уезжаю учиться в Братск, эта девушка мне призналась в своих чувствах. Что она с самого детского сада завлекала меня как могла, и то, что я на это не реагировал, особенно на открытку в мужской праздник, её очень сильно обижало. Однако уже было поздно.

Учителя с превеликим удовольствием помогли мне оформить все необходимые документы. Лишь бы меня в девятом классе не было. Даже тот вечер я ей не подарил, так как меня ждала в нашем укромном месте та, которая была моему сердцу ближе и дороже. Однако в Братске я познакомился с другой девушкой и разменялся на машину «Москвич-412», на которой её отец разрешал мне покататься, когда я вместе с ними ездил на их дачу.

В детстве мы редко обращаем внимание на чувства людей, привязанных к нам. Андрею Березовскому очень нравилась Надежда Доманская. Они одноклассники моей сестры, поэтому мне хорошо известна их история. Кроме того, Андрей – мой родственник. Его мать тётя Аня и моя бабушка Шура – родные сестры. Он просто с ума сходил от своей любви к ней. Но она избегала встреч с ним и всячески игнорировала. После школы они разъехались. Надежда жила с другим мужчиной и родила от него детей, но вскоре они расстались. Годы шли, и, понимая, что скоро ей будет ещё сложнее кого-то встретить, она сама приехала к Андрею. Сейчас они вместе, и счастливее их пары навряд ли кого-то ещё можно встретить. Вот вам и детская любовь. Оказывается, она неподдельная и может длиться на протяжении всей нашей жизни.

Танцы продолжаются, и группа лабает всё веселее и веселее. У музыкантов есть собственный лексикон: лабать – играть, лабарь – музыкант, чувиха – девушка, чувак – пацан. Если выходила какая-то новая интересная импортная песня, то вечером в обязательном порядке она звучала на русском языке. Уже за полночь, зарядившись свежей энергией, которой хватит до следующих выходных, все начинают расходиться по домам. Уличная тишина заполняется весёлым смехом и громкими голосами. Молодые пары влюблённых ещё какое-то время прогуливаются по центральной улице Ленина. Бывало, что и не обходилось без выяснения отношений в кулачных боях. Посёлок жил, как и тысячи подобных ему, обычной жизнью. Всё как и везде. Берёзовая роща, которая наделяла посёлок особой аурой, и школа делили его на две стройки, верхнюю и нижнюю, или, как говорили некоторые, старую и новую.

Глава 9

Лыжный спорт в посёлке Бубновка, как и во всей стране, был в приоритете. Это очень полезный вид спорта, который воспитывает силу воли, выносливость и дисциплину, в общем, все самые лучшие качества, которые в дальнейшем любому человеку пригодятся. Поэтому на нём был сделан особенный акцент. 29 декабря 1895 года была зарегистрирована первая профильная организация – Московский клуб лыжников. Этот клуб открыл на Ходынском поле (там, где сейчас стадион «Динамо») лыжную станцию, а через год вторую, в Сокольниках. В стране прокатилась ошеломляющая волна, возникли лыжные клубы, стали регулярно проводиться состязания.

Бубновских лыжников тренировал Владимир Михайлович Суханов. Летом, на День речника, каждый год проводились соревнования на моторных лодках, и он всегда эти гонки выигрывал. Один раз только подвёл двигатель, не запустился сразу на старте, и он проиграл.

Любовь к реке у него была до того сильная, что весной, когда ещё несёт шугу, он уже выезжал. Ему не терпелось испытать двадцатипятисильное сердце его дюралевой «Казанки». Экстремальная гонка его привлекала особенно. На льдину залетит, мотор ревёт, затем лодка сползёт со льдины, и он дальше помчал. Вот такой был отчаянный и горячий тренер. Кроме того, он очень был привязан к тайге и осенью любил ходить на охоту.

Игорь Житов пришёл к нему в лыжную секцию в первом классе. В то время всё было просто. Выдавали какие-нибудь деревянные лыжи, и на них выступали. Лыжи были с ботинками из настоящей кожи.

Владимир Михайлович всегда проявлял заботу о своих воспитанниках. Когда они приходили на тренировку, он давал детям бутылку с рыбьим жиром и тряпочку. Они смазывали ботинки для придания им мягкости, чтобы не образовывались мозоли на ногах. Было очень много соревнований на приз газеты «Пионерская правда», где выступали разные возрастные группы. В декабре всегда ездили на первенство области по лыжным гонкам. В основном они проходили в городе Усолье-Сибирском. Жили в гостинице. Там был на тот момент популярный ресторан «Пещера», и они любили его посещать. Когда возвращались домой, привозили какие-то подарки.

Андрей Попугаев пришёл к Суханову тоже ещё совсем пацаном.

Начал тренироваться, но первый год особо не пошло, так как был самым неуклюжим и неповоротливым среди мальчишек. Затем немного окреп, появилась подвижность, и он стал выезжать на соревнования в Киренск. Чуть позже стал ездить на областные соревнования. Также с ним вместе в команде были его брат Александр, Игорь Житов, Андрей Черкашин, Александр Чудинов, Юрий Зуенко, Борис Пуляевский, Пётр Черкашин, Валерий Юревич, братья Андрей и Сергей Березовские. Разные возрастные категории составляли единую команду. Ездили и девушки.

Елена Суворова пришла в спорт самостоятельно ещё совсем юной. Владимир Суханов не мог не заметить их с Надеждой Доманской, так как они уже в детском возрасте проявили себя активно, и пригласил девчонок в детскую спортивную школу. Они стали заниматься, и им понравилось достигать каких-то целей. Летом ходили в походы в тайгу. Доходили до зимовья, в котором был запас еды, всё, чтобы истопить печь, и им это было очень интересно и познавательно.

Доходили по Черепанихе до мостика. Соревнования начинали с пятисот метров между классами и одноклассниками. После Суханов стал их вывозить на районные соревнования. Бубновская школа часто занимала передовые места. Кроме неё и Доманской с ними ездили Татьяна Рудых, Людмила Наумова, Анна Агафонова, Валентина Колесникова, Надежда Непомнящих. Затем стали принимать участие в областных соревнованиях, в Усолье-Сибирском, Тайшете, Тулуне. Летом ездили в спортивный лагерь в посёлок Юбилейный. Когда Сухановы уехали, их стал тренировать Валерий Иванович Агафонов. В старших классах, обычно в марте, защищали интересы района на соревнованиях Ленского бассейна в Якутске вместе с командой взрослых от спортивного общества «Водник». Были у них членские документы спортивных обществ «Урожай», «Труд». Елена бывала со взрослой командой в статусе юниора в Красноярске. Однажды к её родителям домой из города приехал тренер Николай Михайлович Корний, чтобы отпросить Лену у родителей и у директора школы поехать на соревнования с командой из Киренска в Якутск.

Там были не только лыжные гонки, но также многоборье, в том числе стрельба из винтовки (Суворова выбила тогда больше всех, даже мужчин, 47 из 50), бег на сто метров, отжимания. С Валерием Ивановичем они занимались до конца школы. Это их любимый тренер. Затем Елена уехала в Екатеринбург и там бегала от швейной фабрики и завоёвывала первые места, тем самым прославляла свой родной край.

Николай Михайлович Корний в 1971 году окончил школу и поступил в педагогическое училище на физкультурное отделение, так как занимался лыжным спортом у Иннокентия Суханова и к спорту всегда тянулся. В 1972 году призвали в армию, пока служил, отделение закрыли, и оканчивал уже в Иркутске факультет физического воспитания после демобилизации. Затем окончил институт физической культуры в Улан-Удэ. Когда вернулся в Киренск, работал тренером в спортивной школе, там же позднее был директором. Она располагалась, где сейчас городская торговая площадь.

Основное достижение Николая Михайловича – спортивный комплекс в Техническом участке, где он был инструктором по спорту с 1977 года. Начальником предприятия был Геннадий Николаевич Ковадло. Работники этой организации тянулись к спорту, и встал острый вопрос – как создать для этого достойные условия. Михаил Инорионович Катрошенко давно уже предлагал построить спортивный зал для работников Технического участка. Выдвигал разные идеи.

– Старый столярный цех уже не пользуется особым спросом, – говорил он.

Геннадий Николаевич прислушался к нему, и было принято решение переоборудовать его в спортивный зал. Ковадло всегда выслушивал своих работников, несмотря на то что в организации трудилось до восьмисот человек, и болел за спортивную жизнь в организации, старался каждого понять и, если есть нужда, оказать помощь.

Работа по переоборудованию столярного цеха началась. Общими усилиями углубили помещение, сделали надёжные полы, и получилось очень даже достойно. Стали играть в волейбол, баскетбол, настольный теннис. Встречались все спортивные команды водных организаций. Стрельба в то время обязательно входила в сдачу норм ГТО. Тогда Корний поехал с Николаем Григорьевичем Боровиком, капитаном судна, привезли из Иркутска винтовки. Когда возвращались, Киренск посадку не давал. Сели в Усть-Куте, там всё пришлось выносить и сдавать в милицию. Но всё-таки с горем пополам доставили стрелковое оружие к месту постоянной локации. Сделали тир и предоставили всему городу возможность заниматься учебными и подготовительными стрельбами.

В первую очередь технический участок, конечно же, уделял внимание развитию производственной базы. Когда Геннадия Николаевича назначили начальником, на территории предприятия было всего несколько деревянных построек. При нём и рабочие цеха появились, и жильё благоустроенное для работников. Остров Городничий соединили дамбой, получился третий ковш, и на нём построили блок цехов. Запустили цех нового судостроения, флот рос. В навигацию выпускали по семнадцать караванов по подводным земельным работам для углубления и расширения фарватера. Построили общежитие на сто мест на улице Косыгина, 4. Позже построили бытовой комплекс по этой же улице, в котором появилась сауна и прачечная для тружеников организации. Однако на первых ролях всегда были Киренская и Алексеевская РЭВ, и путейцев наравне со всеми никто никогда не ставил.

Но когда предприятие стало расширяться и строиться, возводиться новое благоустроенное жильё для работников, уже и министр стал к ним заворачивать. Стало чаще заезжать и высокое начальство из Якутского речного пароходства. Значит, появилась возможность решать более глобальные проблемы. В вопросе о строительстве нового спортивного комплекса Геннадий Николаевич всегда держал руку на пульсе и при очередном посещении руководства поднял эту тему, и его поддержали.

Как-то в спортивном зале школы-интерната были намечены соревнования. Собрался народ, более ста человек, а их не пускают внутрь спортивного зала. Ковадло посмотрел на несправедливость и понял, что время пришло. Идея создания комплекса созрела.

– Я вижу, что народ увлечён спортом, и я вам обещаю, что мы построим свой спортзал, – дал он слово, и это был зародыш, который с этого момента стал потихоньку развиваться и набирать вес.

На сооружение подобных зданий финансирование в то время сильно-то и не выбьешь. Основной акцент делали на производстве, на капитальный ремонт средства выделялись. Поэтому деньги на строительство решили использовать федеральные, предусмотренные на капитальный ремонт. В общем, выход из ситуации нашли. В Техническом участке работал начальник изыскательской партии, неравнодушный к спорту человек, Валерий Верхотуров. С Владимиром Емшановым сделали обычный типовой проект и определили размеры – двадцать четыре на двенадцать метров.

– Ну зачем нам такой маленький спортивный зал нужен? – возмутился Корний и не оценил их старания. – Надо, чтобы соответствовал всем нормативам, – стал он им объяснять, что именно от них требуется. – Одна только баскетбольная площадка – почти тридцать метров. Кроме того, нужны какие-то тренажёрные залы и подсобные помещения.

Тогда Емшанов и Верхотуров тот же проект расширили и переделали. Вопрос встал – где брать такое перекрытие на потолок? Ведь размеры заметно увеличились, а доселе подобных сооружений не возводили. Однако безвыходных ситуаций не существует. Организация имела собственный цех по судостроению, которым командовал Юрий Аркадьевич Бороденский. Это уже огромнейший прорыв в дальнейшем монтаже. Сделали расчёт нагрузки и сварили необходимые балки перекрытия. Был у них и свой цех по изготовлению шлакоблока. Поэтому проблем с материалом не возникло. Колонны и всё необходимое спроектировали из местных материалов. Строительная бригада, с которой заключили договор, была с Украины.

Иван Захарович Король, начальник строительного управления, тоже хорошо помог в осуществлении строительства комплекса, оконные блоки и перемычки – его заслуга. В течение года спортивный комплекс с цокольным этажом и разными подсобными помещениями был возведён под крышу. Затем начались отделочные работы. На полы привезли бруски восемь на десять, делал Валерий Потапов. Сначала положил недостаточно жёсткости. Перевернули на ребро, так и закрепили. Балкон для зрителей тоже изначально проектом не предусмотрели. Владимир Емшанов был по строительству главным. Провёл он по залу деловым взглядом и говорит:

– Михалыч, может, сделаем балкон для зрителей?

– Если есть такая возможность, обязательно нужно сделать, – ответил Корний. Рассчитали нагрузку, и таким образом балкон появился. Проект уже дорабатывался во время строительства и постоянно что-то меняли, переделывали, дорабатывали. В 1987 году спортивный комплекс, которому дали название «Путеец», сдали под ключ.

Здание, которого не было ни в одной организации в Киренском районе, заслуживает восхищения. Первым заведующим становится Николай Михайлович Корний, который с самого начала строительства осуществлял руководство, помогая решать вопросы по воплощению проекта в жизнь.

Глава 10

Когда Игорь Житов учился в девятом классе, к ним пришёл молодой перспективный тренер, выпускник Бубновской школы, Валерий Иванович Агафонов, и сразу занял очень активную тренерскую позицию. Но сначала, по прибытию в Киренск в 1974 году, после армии, он работал в школе № 1. За первый год работы Валерий Иванович из учащихся пятых-шестых классов создал баскетбольную команду, которая за короткое время достигла очень высокого профессионализма и могла выиграть у восьмых-девятых классов. В Киренске им не было равных в игре с мячом. Эта команда для него была любимая, и он очень гордился ею. Но, к сожалению, вскоре пришлось перевестись в школу посёлка Бубновка. Любовь учителя и ученицы сыграла свою роль. К данной ситуации коллеги отнеслись предвзято. Ведь учительская этика не допускает подобных ситуаций. Хотя с Ольгой Владимировной они прожили всю жизнь в мире и согласии.