Лисёнок и ее друзья. Истории маленькой фермы

© Вероника Тутенко, 2024

ISBN 978-5-0064-1992-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПАВЛИН ПАУЛЬ

Никто не знал, откуда он появился на ферме – похожий на прекрасную жар-птицу, павлин расхаживал по двору так уверенно и деловито, как будто жил здесь всегда.

Но ее постоянные обитатели точно знали: он появился откуда ни возьмись, но надеялись, что останется здесь навсегда чтобы украшать собой их маленькую деревню.

– Вы такой красивый. Мы хотели бы с вами дружить, – восхитились птицы и звери.

– А кто вы вообще такие, чтобы я захотел с вами дружить? – гордо ответил павлин.

– Простите, а кем мы должны быть, чтобы вы захотели с нами дружить? – робко поинтересовались птицы и звери.

– Даже не знаю, – важно вышагивая, ответил павлин. – Вы должны быть кем-то особенным.

Звери и птицы задумались.

– Я мог бы как-то по-особенному сторожить дом, – неуверенно начал один зверь.

– А я… как-то по-особенному мурлыкать у камина, чтобы в доме было как-то особенно уютно, – повел ушком другой зверь.

– А мы… а мы могли бы высиживать какие-нибудь особенные яйца.

– Особенные яйца! – расхохотался павлин. – Это какие такие особенные яйца? Может, разноцветные или вообще золотые?

И пока все остальные звери и птицы, сбившись в кучу, думали, как им стать особенными, задиристый Петя подошел к павлину.

– Так, так, так, так, а мы, значит, по-вашему, не особенные?

– Самый особенный я, – ответил павлин, – потому что у меня особенный хвост. Больше такого нет ни у кого. И вашему хвосту, заметьте, далеко до моего хвоста.

Надо сказать, до этого момента хвост петуха считался одним из самых красивых во дворе, но теперь возразить Пете было нечего. Хвост павлина был значительно красивее.

– Зато каждое утро я бужу хозяев песней, – нахохлился петух.

– Хм! – сказал павлин. – Будильники есть в каждом доме. И петь умеют все или во всяком случае почти все.

Сам павлин петь не умел, но, побоявшись, что его вдруг спросят, умеет ли он петь, еще сильнее распушил хвост, и пошел от Пети прочь.

И звери, и птицы поняли, что нет, никогда им такими особенными не стать, как эта экзотическая птица Пауль – не стоит даже и пытаться. Больше они даже не предпринимали попыток подружиться с гордым красавцем.

И однажды Фермерша села за руль и поехала на сельскохозяйственную ярмарку. Вернулась хозяйка с какой-то курицей.

– Это особенная курица, Китти, – сказала жена Фермера. – Она несет особенные яйца.

С виду курица мало отличалась от обычных кур-несушек, и звери и птицы зашептались:

– Что за особенная курица? То, что Пауль наш особенный, это видно сразу, а это курица как курица. Чем она лучше нас?

Особенно расстроился Пауль. В довершение всего на следующее утро в корзинке, куда посадили эту курицу, действительно, обнаружилось несколько разноцветных яиц – голубое, зеленое и розовое.

У Пауля же, к его ужасу, стали вдруг выпадать из хвоста его роскошные перья.

– От огорчения, – сказал он, словно оправдываясь.

Но дочь фермеров, Элиза, которую чаще называли Лисенок, очень красивая и умная девочка, которая знает то, чего не знает этот, совсем молодой еще, павлин, сказала:

– Это осень. Осенью павлины теряют хвосты.

– А мы, петухи, не теряем! – распушил свой хвост Петя и победно прокричал «ку-ка-ре-ку!»

– Значит, он теперь обычный, как мы, никакой не особенный, – обступили куры Пауля, и одна из них даже клюнула его.

Павлин вскрикнул так противно и громко, что все остальное семейство высыпало во двор.

Пауль сел на свой ставший теперь облезлым, как старый веник, совсем не особенный хвост и заплакал.

Поняв, что павлин так расстроился из-за хвоста, Лисенок сказала:

– Не плачь. Весной у тебя вырастет новый такой же красивый хвост. Видишь, деревья тоже теряют сейчас свои краски, и павлины – не исключение.

– А пока побудь немного простой, а не особенной птицей. Может, тогда подружишься со всеми, – добавил брат Элизы Степа.

Пауль успокоился немного.

– Я буду дружить с деревьями, – сказал он. – Они тоже теряют краски на зиму, и в этом мы с ними похожи.

– Не все деревья теряют краски на зиму, – засмеялась Элиза. – Некоторые остаются ярко-зелеными и голубоватыми даже в морозы.

– Вот они-то по-настоящему особенные, – завистливо посмотрел на ель за забором Пауль.

Но ели было все равно. Она никогда не считала себя особенной, разве что в те особенные дни в году, когда семья Фермера украшала ее игрушками и гирляндами.

– Какая необычная елка у вас, – говорили другие жители маленькой деревни. – Мы тоже теперь не будем рубить ели, а будем наряжать на улице живые деревья.

Когда павлин уже совсем забыл о своем хвосте, в деревне появился незнакомый человек. Он искал павлина, убежавшего от него.

Несмотря на то, что теперь у Пауля не было роскошного хвоста, человек сразу узнал его.

– Пойдем-ка, дружище, домой, – взял он непослушную птицу на руки. – Там другие павлины уже тебя заждались.

– Так значит, такие хвосты есть у многих? – разочарованно заквокали куры. – А мы-то думали… Значит, никакой ты не особенный, а еще с нами дружить не хотел.

И только Китти молчала. Ей было совершенно не до сплетен и споров – ей нужно было нести разноцветные яйца.

МАСЯНЯ

1

История, которую маленькая деревня запомнит надолго, началась с того, что хозяева фермы решили завести собаку. Звали собаку Масяней. Она была очень красивой и доброй собакой. Веселой, в ярких пятная. Собака была бультерьером.

Хозяйка дома, жена Фермера из маленькой деревни, попросила ее под Новый год у деда Мороза.

Она написала в письме:

«Дорогой дедушка Мороз, подари мне, пожалуйста, собаку-убийцу, чтобы она охраняла мой дома». И на всякий случай указала в скобочках породу (БУЛЬТЕРЬЕР).

И вскоре, когда снегопад надевал на деревья белые шапки, в дом постучал почтальон.

– Вам посылка из Великого Устюга, – сказал он. – Очень шумная посылка, она визжит и лает.

– Наверное, в ней собака… – сказала жена Фермера.

– Где это видано, – удивился почтальон, – чтобы собак присылали по почте?

– Но это же посылка из Великого Устюга… – обиделась Фермерша.

Дед Мороз прислал в посылке бультерьера. Точнее, мини-бультерьера. Может быть, потому что собака крупнее в посылку не поместилась, а может быть… Только сам дед Мороз знает, почему он сделал так, а не иначе.

Как бы то ни было, собака оказалась на большом дворе Фермера. Кого здесь только не было!

Завидев собаку, кошки и кролики испуганно разбежались кто куда.

Вразвалочку бродили утки и гуси, важно прохаживались индюки и цесарки, суетливо носились куры… Только одна из них медленно ходила по двору.

Увидев нового обитателя фермы, она сказала ему «привет», а потом еще добавила «добро пожаловать» и пошла куда-то дальше по своим делам. А собака была счастлива.

– Как меня здесь все любят! – с радостным криком подпрыгнула она и что было силы завиляла хвостом. – Как я всех люблю! Как я всех вас люблю!

– Эй! Ты что это расшумелась здесь? – подошел к собаке самый большой индюк по имени Гриша. – Здесь вообще-то дети живут, и им нужно спать после обеда.

Индюк Гриша очень любил детей.

– Дети! – еще больше обрадовалась собака. – Какое волшебное место! Когда они проснутся, я буду с ними играть!

– Они уже проснулись! – проворчал Гриша. – Ты разбудила их…

– Гриша, – осторожно подошел к индюку поросенок Хаврош, – ты разве не знаешь, что это собака-убийца? У нее очень острые зубы. С ней нельзя так разговаривать…

– Да, – сказала собака, – это правда.

И показала свои острые зубы, так что поросенок и индюк в страхе попятились.

– Но вы меня не бойтесь, – поспешила их успокоить собака, – я вас не трону, ведь вы – мои друзья, и я вас очень, очень, очень люблю!

– Очень, очень? – спросила одна глупая гусыня.

Она подошла совсем близко к мини-бультерьеру и, вконец осмелев, ущипнула его за бок, да так, что он взвизгнул от боли.

– А теперь? Все равно любишь?

– Да, – пропищала собака, – но нельзя ли не щипаться так сильно?

В это время на улицу выбежали дети Фермера – две девочки и два мальчика.

– Собака! – обрадовались они.

– Осторожно, – предупредила мама. – У этих собак очень острые зубы.

От огорчения у собаки даже слезы выступили на глазах. Как могли ее хозяева подумать, что она способна их укусить.

Чтобы доказать обратное собака подпрыгнула, забралась на руки к хозяйке и принялась вылизывать ей лицо.

– Ну, хватит, хватит! – запротестовала Фермерша. – Ведь ты же собака-убийца, а ведешь себя как котенок. Эх! Я уже и имя придумала тебе – Тигра. Но какая же ты Тигра?

– Назовем ее Масяня! – предложил вышедший на шум из дома Фермер.

– Масяня! Масяня! – подхватили дети и радостно принялись играть в снежки.

Один из них угодил в Масяню, но она не обиделась, а радостно залаяла и принялась бегать за снежками. Игра ей очень понравилась, а еще больше ей нравились милые очаровательные дети Фермера.

2

– Эх! – вздыхала хозяйка. – Наша собака слишком добрая. Даже гусыня её ущипнула. Разве защитит такая дом? А если к нам залезут воры?

– Ты всегда так говоришь «если к нам залезут воры», – хмурился Фермер. – Но к нам никогда никто не залазил. У нас и воровать-то нечего.

– А наша курица Китти? – всплеснула руками Фермерша.

Китти – так звали ту самую курицу, которая не носилась без толку весь день по двору с другими курами, а несла разноцветные яйца.

Их собирала поутру в сарае в лукошко старшая дочь фермера Элиза.

Яйца были разных цветов – голубые, желтые, зеленые, розовые, фиолетовые…

И жена фермера говорила, что однажды Китти начнет нести серебряные и золотые яйца.

– Китти? – усмехнулся Фермер. – А, ну да, Китти…

3

«Китти! Китти! Китти!» – разнеслось вдруг над лугом, а потом и над лесом.

«Китти, Китти, Китти», – стрекотала сорока, из тех, что разносят на хвосте, нет, не сказки, а сплетни.

Она жила на опушке леса вместе с другими сороками, которых подкармливал один лесной разбойник. По ночам он выходил из лесу на большую дорогу, останавливал большие машины, нагруженные добром, и забирал добро себе, а потом продавал его на базаре.

Людей Разбойник терпеть не мог, а животных… животных он любил и птиц тоже, особенно сорок. Для них даже соорудил кормушку на опушке леса. В благодарность сороки рассказывали ему, что видели на много километров вокруг, когда летали. Правда, часто они искажали правду, но все равно Разбойнику было приятно с ними поболтать, потому что друзей и родни у него не было.

В этот раз сорока принесла на хвосте неожиданную новость.

– Китти, Китти, Китти, – прыгала по ветке. – Китти снесла золотое яичко.

– Какая такая Китти? – встрепенулся Разбойник.

– Курица, которая живет у Фермера, – ответила сорока.

– Это хорошо, – почесал затылок Разбойник.

– А еще у них теперь есть Масяня, – продолжала сорока.

– Какая такая Масяня?

– Собака, бультерьер… Она теперь их дом охраняет.

– Это плохо, – снова почесал затылок Разбойник. – А собака злая?

– Нет, – захлопала крыльями сорока. – Собака очень добрая, даже гусыня ее ущипнула.

– Ах-ха-хах, – зашелся смехом Разбойник. – Гусыня ущипнула бультерьера! Ах-ха-хах! Ущипните меня! Я, наверное, сплю. Гусыня ущипнула бультерьера!

Но никто из сорок и других лесных обитателей, конечно же, не отважился ущипнуть Разбойника.

А он решил, как только стемнеет, похитить Китти.

– Будет нести здесь, в лесу, золотые яйца, а я буду продавать их на базаре, – размечтался Разбойник, и будет у меня всегда много денег и золотая яичница на завтрак!

4

Как только над лесом взошла луна, Разбойник отправился к дому Фермера.

Хозяева и все обитатели двора крепко спали, и только Масяня бродила вокруг дома. Она была вне себя от счастья. Только что ей удалось подружиться с кроликами и даже с кошками, которые сначала ее очень боялись, но теперь и они поняли, что она, Масяня, совсем не злая собака.

Одна из них даже запрыгнула Масяне на спину, как всадник на коня – вот это было веселье! И только индюк Гриша покачал головой и сказал:

– Это, конечно, хорошо, что ты такая добрая собака, но ты же не конь, чтобы ездить на тебе верхом, и не трава, чтобы тебя щипать.

Индюк Гриша очень мудрый, и Масяня так и не поняла, что он хотел сказать этой мудрой фразой. Но Китти… Китти догадалась и ответила:

– Если кто-то прыгнет на Масяню, как на лошадь, или ущипнет, того я лично клюну прямо в лоб.

Весь двор уважительно посмотрел на Китти. Всем было отлично известно, курица она серьезная, у хозяев в особом почете, и в бульон ее никогда не отправят – у нее другое, красивое и благородное предназначение – нести разноцветный яйца на радость себе и всему двору.

В порыве благодарности Масяня принялась так радостно облизывать Китти, что у той полетели перья во все стороны, и она закудахтала:

– Хватит, хватит, Масяня, кудах-тах-тах!

Да, у нее, Масяни, теперь так много друзей, но самый лучший друг – это Китти.

А Китти считала своим лучшим другом Элизу, но Масяню это совсем не волновало.

5

А Разбойник подошел к дому, перелез через забор, и в этот миг его заметила Масяня. А так как она была очень доброй собакой, она радостно залаяла и завиляла хвостом, решив, что в дом нагрянул гость.

– Тише, тише, – погладил ее Разбойник, – хорошая собака!…

– Ты тоже мой друг?! – обрадовалась Масяня и, подпрыгнув, лизнула Разбойника прямо в лицо.

– Конечно, друг, – сморщился он и вытер лицо рукавом.

– И, значит, мы будем играть и веселиться? – запрыгала вокруг него Масяня.

– Конечно, мы будем играть и веселиться, – ответил Разбойник.

«Наш Разбойник играет и веселится с Масяней», – разнеслось в это время над лугом, над лесом.

Самая любопытная сорока, конечно же, незаметно последовала в эту ночь за Разбойником, и теперь разносила вести на хвосте другим сорокам.

Но, конечно же, Разбойник (на то он и разбойник) вовсе не собрался играть и веселиться, а придумал хитрый план.

– А давай мы будем играть и веселиться вместе с Китти? – предложил он.

– С Китти?! – обрадовалась Масяня. – Но… Китти спит… Я не хочу ее будить.

– И я не хочу, – слукавил Разбойник. – Но давай мы только посмотрим, вдруг она тоже не спит, как и мы. И тогда мы позовем ее играть и веселиться вместе с нами.

– Хорошо, – согласилась Масяня. – Но только мы посмотрим очень осторожно…

– Очень, очень осторожно, – крадущимся шагом Разбойник последовал за Масяней в сарай, где куры мирно спали на своих шестах, и только Китти сидела не на насесте, как другие, а в большой, сплетенной специально для нее корзине с соломой, куда несла разноцветные яйца.

– Значит, это и есть та самая курица, которая несет золотые яйца! – бросился Разбойник к корзине, но Масяня ухватила его за штанину и выволокла из сарая на снег.

– Ты чуть не разбудил Китти! – Масяня показала зубы.

– Эй, полегче! – забеспокоился Разбойник. – Мне говорили, ты не кусаешь друзей, а мы ведь друзья с тобой! Я вовсе не хотел будить Китти, я только хотел полюбоваться ею. Я никогда не видел раньше таких красивых кур. Говорят, Китти – волшебная курица…

– Очень даже может быть, – дружелюбно толкнула Масяня носом разбойника, так, что тот поскользнулся на льду и упал, а добрая собака продолжала лизать ему лицо. – Если ты любишь Китти, ты мне друг, и я не буду тебя кусать.

– Хватит, хватит! – тщетно пытался встать Разбойник. – Ты же так залижешь меня до смерти, собака-убийца!

Но Масяня совершенно не слушала его. Она была счастлива, что обрела нового друга.

6

«Собака убивает нашего Разбойника! Собака убивает нашего Разбойника!» – разнеслось в тот же миг над лугом и над лесом, и сотни сорок подхватили новую сплетню своей подружки.

И вскоре над двором послышалось хлопанье сотен крыльев.

– Спасем нашего друга от злой собаки! – ринулись они дружной черно-белой стаей на Масяню.

От страха она завизжала и вырвала перья нескольким сплетницам из хвостов, но тут же спохватилась:

– Покажите мне эту злую собаку, которая хочет напасть на нашего друга, и я так искусаю ее, что мало не покажется.

И Масяня показала, рыча, свои острые белые зубы.

На шум из дома вышла Лисенок.

– Что здесь происходит? – спросила она, недоуменно оглядывая слетевшихся со всей округи сорок.

Масяня радостно побежала навстречу девочке, а сороки медленно полетели прочь.

– Пойдем, Масяня, спать, – позвала девочка в дом собаку, и только сейчас Масяня почувствовала, что замерзла и хочет поскорее прилечь.

Она уснула и видела во сне, как они с ночным гостем и Китти играют в догонялки и снежки.

7

Утром Лисенок проснулась раньше всех в доме, разбудив уснувшую в ногах Масяню.

– Пойдем-ка, Масяня, покормим кур, – позвала девочка собаку.

Та, конечно же, радостно последовала за Лисенком.

Девочка влезла в большие теплые сапоги и поспешила в сарай.

Куры радостно закудахтали, а Элиза, бросая зерно направо и налево, направилась в угол сарая и вскрикнула:

– Китти пропала!

Масяня, взвизгнув, заметалась по сараю. Как же она не догадалась, что тот человек никакой им с Китти не друг!

– Это я, это я виновата, – заскулила Масяня, – это я пустила его во двор и показала Китти.

– Эх, глупышка ты, Масяня, – потрепала собаку по голове Элиза. – Что же нам теперь делать?

– Я найду этого ррррр-разбойника по запаху и по следам, – заводила носом Масяня, – и отберу у него Китти!

– Подожди, – остановила ее Элиза. – Я пойду с тобой, только захвачу с собой зерна и санки, которые прислал мне дед Мороз.

Элиза сбегала в сени за зерном и санками и отважно зашагала следом за Масяней в сторону леса.

– Нужно успеть, пока родители не проснулись, а то они очень расстроятся, увидев, что похитили Китти. Они ведь так любят ее!

Увязая в глубоком снегу, девочка шла и шла, пока Масяня не привела ее к маленькой избушке, в которой жил Разбойник.

Масяня хотела ворваться в дверь и наброситься на Разбойника, но Элиза сказала «тсссс» и осторожно заглянула в окно.

Разбойник сидел над корзиной и перебирал разноцветные яйца. Чуть поодаль сидела взъерошенная испуганная Китти.

– Ни одного золотого! – в сердцах воскликнул Разбойник.

– Ха-ха-ха! – расхохоталась Элиза и распахнула дверь.

– А ты еще кто такая? А, наверное, ты дочь того фермера! – догадался Разбойник.

– Да, я дочь того фермера, у которого ты украл курицу, которая не несет золотые яйца, и я пришла за Китти!

– Ну уж нет, – преградил ей дорогу Разбойник. – Чтобы я отдал добычу какой-то девчонке? Не бывать такому. Если глупая курица не несет золотые яйца, хотя бы в суп ее отправлю!

Услышав такие речи, Масяня не могла оставаться за дверями и бросилась на Разбойника, вцепившись ему в ногу так, что хлынула кровь.

– Ты не умеешь дружить, – зарычала на него Масяня. – Вот, получай!

– Сороки-белобоки, на помощь! – истошно завопил Разбойник, и тотчас же послышалось хлопанье крыльев.

Птицы налетели в избушку и принялись клевать Масяню.

– Вот тебе, вот тебе, злая собака!

– А это вам, сороки-белобоки! – распахнула окошко Элиза и бросила туда горсть зерна, потом еще и еще. – Налетайте, угощайтесь! Зерно не простое-волшебное. Кто склюет хоть зернышко такое, снесет потом яичко золотое!

Услышав слово «золотое», сороки тут же забыли про Масяню и про Разбойника, принялись собирать зернышки в снегу.

А Разбойник заплакал от страха, обиды и боли.

– Глупые сороки, как гадалки, на слова блестящие падкие!

– Не плачьте, рана заживет, – вздохнула Элиза, которой вдруг стало жалко Разбойника.

Она усадила перепуганную Китти обратно в ее лукошко, а разноцветные яйца оставила Разбойнику. Пусть радуется, Китти еще снесет.

Но, похоже, разноцветные яйца совершенно не радовали Разбойника.

– Какой же я разбойник, даже ребенок и тот меня перехитрил!

– Не зря же дома Лисенком зовут, – довольно улыбнулась Элиза. – Но вы не расстраивайтесь так. В обмен на Китти я дам вам целый мешок шоколадных яиц, а весной, когда у Китти появятся цыплята, я подарю вам одного, если, конечно, вы откажетесь от мысли сварить из него суп. Кто знает, может, этот цыпленок, когда станет курочкой, и снесет однажды золотое яичко? Ведь всякое бывает, правда, Китти? Нужно только верить в сказки и стараться быть немного добрее…

И Лисенок, довольно улыбаясь, подмигнула Масяне.

КРОЛЬЧАТА СНЕЖОК И ПРОШКА

Как всегда утром, едва солнце успело осветить каждый закоулок двора, Фермер вышел на крыльцо покурить.

Обычно следом за ним тут же появлялась Фермерша и говорила примерно такую фразу:

– Когда же, наконец, ты бросишь эту дурную привычку?

Но в этот раз Фермер несколько секунд решительно смотрел куда-то вдаль, извлек из кармана джинсов начатую пачку сигарет и с силой бросил ее от себя так, что она угодила прямиком в заросли малины.

– Уф! – сказал Фермер.

– Какой ты молодец! – подоспела Фермерша. – Ты все-таки сделал это.

– Да, – ответил Фермер. – Я молодец, с сегодняшнего дня я начинаю вести здоровый образ жизни. Да, завари-ка мне чай с листьями смородины и мяты и добавь в него немного зверобоя.

Потянувшись, Фермер несколько раз присел, пробежал круг по двору перед домом, распугивая гусей, и, довольный собой, пошел пить чай, который заварила ему Фермерша.

Он совершенно не заметил, что все это время из-за полуоткрытой двери сарая за ним пристально наблюдали братья-близнецы крольчата Прошка и Снежок.

– Какой ты молодец, – хмыкнул Прошка и юркнул в заросли малины.

Когда он выбрался из колючих дебрей, во рту его алела надпись «Курение вредит вашему здоровью» на той самой пачке, которую выбросил Фермер.

– Что это у тебя? – удивился Снежок.

– Сигареты, – ответил Прошка. – Я решил начать здоровый образ жизни.

– А зачем тебе сигареты?

– Сегодня я видел, как наш Фермер начал вести здоровый образ жизни. И знаешь, что он сделал в первую очередь? Бросил курить! А как бросить курить, если еще не начал?

Прошка победно посмотрел на лежащую перед ним на траве пачку сигарет и вздохнул. Как начать и бросить курить, если нет зажигалки?

– Огонь должен быть в доме, – решил Прошка.

– Кошки рассказывали, он есть на веранде в камине, – повел ухом Снежок и даже согласился помочь Прошке раздобыть огонь. Когда хозяйка вышла на крыльцо кормить кур, Снежок принялся гоняться за ними.

– Ты что с ума сошел? – воскликнула Фермерша и побежала за вздорным крольчонком.

А Прошка тем временем прошмыгнул к камину, где ласково потрескивал огонь, с длинной хворостинкой во рту, зажег её кончик и выбежал снова на улицу. Пока хозяйка не заметила его маневра, он спрятался за сараем там, где закопал пачку сигарет.

Крольчонок положил горящий прутик на траву и достал рыльцем из пачки одну сигарету и зажег ее.

Сигаретный дым оказался таким противным и едким, что Прошка решил бросить курить немедленно. Он выплюнул сигарету и принялся ее топтать и вдруг заметил, что огонь перекинулся на траву и теперь нагло подмигивал и потрескивал, насмехаясь над ним, крольчонком.

– Сейчас я тебе покажу! – фыркнул Прошка на огонь и начал кататься по траве, чтобы немедленно потушить наглые искорки, но огонь оказался хитрее и впился ему в хвост.

– Ой, ой, ой! – завертелся на месте крольчонок, пытаясь поймать себя за хвост и потушить огонек.

В воздухе запахло жареным. Прошка запищал от боли. Из-за сарая повалил дым.

– Что-то опять натворили кролики, – всполошилась хозяйка и, схватив на веранде вазу с водой, на бегу вынимая из нее ромашки, бросилась туда, откуда валил дым.