Российская литературная премия-2022. Том 1

Малыш и бабочка

Лала и одуванчик

Облачко

Пер. Ары Геворкяна

«Ты волком-однолюбом на пороге…»

«И пальцы твои с нежностью греховной…»

«О, был бы если уголок укромный…»

Пер. Ары Геворкяна

Острый угол

Повесть (отрывок)

Аарыма

Повесть

Ребусы и бусы

Ниточка

Чернильное

Скажи хоть слово

Влюбилась отчаянно

Россия, моя Россия!

Русскому поэту

Посвящается И. Северянину

Откликается эхом

Обрушение, или В ожидании белых ночей

Это стихотворение посвящено моей бабушке Беловой Евдокии Никифоровне и моему отцу Игорю Борисовичу. Папа родился 10 февраля 1941 года в Ленинграде и прожил там всю блокаду. История, о которой идёт речь, – реальная. Во время обстрела снаряд попал в дом, где жили бабушка и мой папа. Кроватка стояла у окна. Когда бабушка вошла в комнату после попадания снаряда в дом, то обнаружила, что там нет окна и половины помещения, где спал её сын. К счастью, его вместе с кроваткой взрывной волной откинуло в противоположный угол комнаты, и он остался жив. Более того, он не проснулся, а продолжал спать.

Для чего нам пальчики

Карандаш непонятного цвета

Лохматый ёж

Жалко котика будить

Снеговик в шляпе

Поиграю я в шпиона

Артистам, бегущим из страны

07.03.2022

Расставание

04.01.2021

Солдатам Великой Отечественной

22.05.2021

Позабытое танго

05.04.2021

Первый поцелуй

15.01.2022

Паяц и учёный

06.01.2022

Афганцам

05.2021

Бог

30.05.2021

В гостях у епископа

В гостях хорошо, а дома лучше. В гости я всегда ходил неохотно. С самого детства. Причин было несколько. Во-первых, надо прийти к незнакомым людям. Мне они были как-то незачем. Я был букой и не любил радостно приветствовать чужих мне людей, обнимать, а то и целовать, что-то вынимать из своей сумки и кому-то дарить это что-то. У меня самого ничего не было. Моим богатством были мои четыре года… И потом в гостях надо было что-то есть! Я и дома ел неохотно, а в гостях есть отказывался наотрез.

Первое негативное воспоминание о моём приходе в гости начинается с четырёх лет. Отец мой навещал свою мать – мою бабушку. Она была жизнерадостной сибирячкой и шумно выражала свой восторг при виде внука. Меня наряжали в матросский костюмчик, в котором я был хорош собою. Она меня хватала на руки, крепко к себе прижимала и громко требовала поцелуев. А этого от меня добиться ей никогда не удавалось! Пыталась меня задобрить и совала мне в ладошку рубль… Я не брал и отворачивался. Она так же шумно огорчалась. Мои родители не вмешивались в эту процедуру, зная, что и другие её внуки поцелуями не осыпают. Это были две мои кузины, одиннадцати и шести лет. Они от меня ничего не требовали, но сами обнимали и целовали охотно. Таковы были сибирские обычаи… Ну а я был дальневосточником, от самой корейской границы. Я там родился. Я – дитя войны!

Все мои последующие походы в гости обходились уже без поцелуев, но с обязательными долгими застольями. Уральское гостеприимство в плане застолья означало в те послевоенные годы обилие пельменей и браги. Меня усаживали за взрослый стол, ставили маленькую тарелочку и маленький стаканчик для бражки. Вспомогательными и необязательными блюдами были квашеная капуста и беляши. Они были хороши. Один беляш я осиливал не без труда и бражку пробовал из любопытства.

Школьные годы мои проходили уже в Крыму и обошлись без походов в гости. Я жил уже с матушкой, а она никого и не знала в этом городе. Город назывался торжественно – Сим-фе-ро-поль – и во всём уступал Свердловску. И домов красивых многоэтажных мало, и транспорта никакого. Вместо грузовиков по улицам шли хмурые дядьки с тачками, на которых развозили с рынка картошку в мешках и свёклу в авоськах. Местный школьный дресс-код резко отличался от уральского. Вместо пальто с меховым воротником носили ватнички, а вместо ботинок с галошами – только галоши на бурки или шерстяной носок. Зимнюю шапку имел только я один. Это не нравилось моим одноклассникам, которые срывали у меня шапку с головы и играли ею в футбол…

В студенческие годы я уже сам принимал гостей, правда, незваных, но для меня приятных, студентов-одногруппников. Они были такие голодные. Я как-то и не думал об этом. Об этом догадывалась моя матушка и всегда их угощала. Ели они всё: и борщ со сметаной, и вареники с капустой. Потом бренчали на моей гитаре, пиликали на моём аккордеоне и расходились, кроме одного. Тот засиживался допоздна и умудрялся остаться ночевать, ссылаясь на перспективу заблудиться в незнакомом ночном городе.

Моя врачебная деятельность включала в себя необходимость заходить случайно в гости к сотрудникам. Не имея такого опыта, я не приносил в их дома гостинцев детям и цветов хозяйкам… Мне это обычно прощали, хотя я сам себя не одобрял. По-моему, хороший гость тот, кто приносит гостинец и долго не засиживается. Но выбраться из застолья уже было проблематично. Я молча сидел и страдал. Анекдотов я не знал, да на меня особого внимания никто и не обращал. Приглашали в компании с культурными программами, танцами, играми, песнями. Иногда и сам я пел под гитару, подражая Высоцкому. Выходило неплохо. И это получало одобрение. Мой друг так хотел слушать Высоцкого, что уговорил меня записать на магнитофоне пять его песен. В подвыпившей компании их принимали за оригинал. Я даже (с годами, конечно) освоил два-три тоста, если их вынуждали произносить, но сам не высовывался.

Я осознавал, что друзья нужны, а чтобы ходить в гости редко, я решил искать друзей в далёких странах. Больше других меня интересовали Италия и Америка. Привлекали итальянские песни и американский джаз. С годами я обрёл там друзей и даже обрастал «друзьями по переписке». На итальянском это звучало красиво: «амико пэр корриспонденца». Одноклассница по художественной школе Лариса носила с собой карманный «Русско-итальянский разговорник». Она (всем на зависть) произносила красивые фразы типа «куанто коста уна камичетта». Никому в руки словарик не давала, несмотря на просьбы. Однако я догадался, что она спрашивала цены на блузки и чулки… Вдруг окажется она в Италии… Я подумал, что если там окажусь, то мои темы будут иными. Ну никак не чулки, а, скорее, джинсы.

Я сходил в библиотеку, взял словарь (а давали его только в читальном зале) и написал письмо в газету «Паэзе Сэра», что хочу иметь друга в Италии, вести с ним переписку и когда-нибудь побывать у него в гостях, что было очень маловероятно. Через двадцать дней я получил аж шесть предложений вечной дружбы. Это были просто классные ребята! Три миловидные девушки: Сандра, Адриана и Августина Кристина; два весёлых парня: Луиджи и Филиппо; и Паскуале, мужчина пятидесяти двух лет. Они сразу же прислали мне удивительные открытки. Я понял: Италия – самая прекрасная страна и люди там живут хорошие и дружелюбные!

Самой молодой барышне было тринадцать лет, но она уже исповедовала идеи социалистов, как и две другие, впрочем. Парни были коммунистами, а мужчина – коммунистом и антифашистом в годы войны. Он писал, что вначале фашисты в Италии были даже прогрессивны, много говорили в речах своих о народном благе и всеобщем равенстве, а вступившим в их партию давали благоустроенные квартиры («казе пополаре»). Это были многоэтажки без архитектурных излишеств. Потом начались войны, и моего нового друга Паскуале отправили с батальоном в Албанию. Стрелять в мирных албанцев весь батальон отказался… Часть расформировали и вывезли в теплушках подальше от юга на север, в Прибалтику. Конвоировали уже немецкие фашисты. Попытки побега пресекались стрельбой на поражение. Друга Паскуале ранили в шею. Рана гноилась и не заживала. Держали всех в бараках концлагеря под Ригой и гоняли на работы в леса. А когда он уже свалился и не мог работать, оставили умирать в отдельном бараке, без воды и еды. Война грохотала уже рядом. Освободили всех советские войска. Паскуале, еле живого, отправили в госпиталь в Киев, лечили почти полгода и потом, уже здорового, отправили домой, в Италию, в солнечную Апулию, в «апельсиновый рай» («парадизо аранчато»).

Обе девушки оказались неаполитанками, а третья – из Флоренции. Их письма были интересными, а открытки – просто восхитительными… И рыбацкая гавань Санта-Лючия, и набережная Караччиоло, и двуглавый Везувий на голубом горизонте, и Музей изящных искусств под лазурным небом Флоренции…

Художница Лариса исчезла навеки вместе со своим разговорником. Потом уже матушка моя призналась, что та приходила дважды, но узнала, что я уехал на учёбу в Ленинград. Говорить на итальянском языке мне было не с кем, хотя бы и о ценах на шмотки.

Уже через год ко мне в гости приехал Паскуале. Он купил туристический ваучер на четыре дня в Крым. Здесь он сразу всё переиначил и вместо Ялты остановился в Симферополе, а вместо экскурсий на южный берег запросил экскурсию в колхоз. Это для него было важнее. Он сам руководил фермой в Апулии, где нанимал батраков и выращивал мандарины-клементины и маслины, причём на экспорт. И мы отправились в гости в колхоз имени Жданова Симферопольского района. Машину нам дал «Интурист», что было оплачено ещё в Италии, а переводчика не нашлось, и я сам стал колхозным переводчиком. Это оказалось делом нелёгким, но я справлялся или так вроде выходило. Язык тогда я знал слабовато, но не подавал виду. Как говорили у нас в армии, «держал морду лопатой».

Председатель колхоза (Паскуале называл его «синьор президенте») два часа водил нас по полям и амбарам, показал и свой винзавод, где выпускали яблочный сидр в больших бутылках с толстой пробкой, с обёрнутым фольгой горлышком. Потом было обильное застолье с непременной русской водкой на столе. Паскуале и ел мало, и совсем не пил, а пробовал вино губами. Одобрительно кивал головой, хвалил, но не пил, даже после тоста «за дружбу Италии и СССР». На прощание ему подарили бутылку сидра. Паскуале обещал её откупорить, когда я приеду к нему в гости…

А случилось это через год. Пролетел этот год в хлопотах о заграничном паспорте и визе в Италию. Конечно, друзьям-товарищам я ничего не сообщал. Осторожничал, опасался «тайных доброжелателей» и анонимок «куда надо». Первый шаг – поход к начальнику паспортного стола с вопросом «что делать». Строгая дама-полковник мне всё объяснила. Первое – это приглашение оттуда, заверенное в местной полиции. Второе – нужна характеристика с места учёбы. Три подписи должны её заверить: секретарь комитета комсомола, секретарь партийной организации, ректор института.

Все характеристики я всегда сочинял сам себе. Никто не соглашался их писать, но соглашались подписывать, намекая на сувенир «оттуда». Сразу подписал секретарь комсомольский, мой однокурсник. Партийный секретарь велел привести к себе комсомольского. На очной ставке тоже подписал. Ректор мрачно прочитал мою характеристику и сказал, что не подпишет никогда. Я не сдавался: итальянский коммунист приезжал ко мне, а я не могу? Почему и есть ли такой закон? Он тоже не сдавался. Всё-таки ректор. Позвал моих подписчиков, а меня выставил за дверь. Кричал он там громко и грозно. Грозил им всеми небесными карами, если я не вернусь оттуда. Я стал уже терять надежду, но услышал голоса подписчиков: «Он честный!», «Он надёжный!», «Он вернётся!» Меня позвали в кабинет и дали подписанную характеристику. Секретарша крикнула вслед о необходимости печати, я дал ей поставить печать и убежал.

Следующий шаг заключался в заполнении бланков и анкет с заявлением от Крыма в столицу СССР. Выдержал и это. Выдержал даже истерику дамы-чиновницы в нотариальной конторе, где надо было заверить перевод приглашения с итальянского на русский. Она кричала, что её даже в Болгарию не пустили, а она меня должна пускать в Италию, а её за это «посодють»…

И мне её было не жаль. Я ожесточился в этих канцеляриях, где главной задачей было одно: во всём отказывать разным просителям и заявителям, которые с собой ничего не принесли! И я ничего не приносил. Но всё равно своего добился и поехал в гости в Италию. А нотариальная чиновница так и осталась сидеть в своём кабинете, не посетив даже Болгарию.

В Киеве меня ждали билет Киев – Рим – Киев за 123 рубля и ночной поезд в иной мир. На границе за свои 150 рублей я получил 96 тысяч лир и 50 марок ФРГ. Это целое состояние! Мне объяснили в ОВИР: из-за разницы курса рубля у нас и «там» 150 рублей становятся раз в двадцать дороже. Однако если «там» обменять 150 «рэ» – они станут в двадцать раз дешевле. Но я ничего не понял.

Мне очень понравилась дорога после Венгрии, где было всё как у нас. Вот Югославия была совсем другая. Это была Хорватия! Край ухоженных пальметных садов, где низкорослые яблони просто увешаны гроздьями румяных плодов. Ветви яблонь подпирались аккуратными подпорочками. В сёлах стояли добротные коттеджи с припаркованными иномарками, а позади домов – аккуратные сарайчики, возле которых под черепичными крышами – открытые хранилища кукурузы, сложенные рядами за железной сеткой. Кукуруза не мокла и постоянно проветривалась, что не допускало поселения мышей и прочих хомячков да сусликов. Жадный народ эти хорваты. Бедная мышка на морозе должна грызть холодную кукурузу, которую и в норку не утащить из-за железной сетки!

В своём двухместном купе я ехал один до самого Загреба и потому сидел в полосатой пижаме. Это вызвало гомерический хохот у стайки ребят за окном на станции. Они прыгали, орали «пижама-пижама» и показывали на меня пальцами. Что их развеселило, я не понял, но пижаму переодел. Стоянка в Загребе аж три часа. Проводник разрешил пассажирам прогулку по городу. Красивый, однако, город Загреб, столица Хорватии. Итальянцы называют их иначе: Кроатия и Загабрия. Может, оно и благозвучнее, что так важно для итальянцев. Хотя называть Москву «Моска» не слишком красиво, к тому же так они зовут муху. С чего вдруг?

В Венецию мы прибыли уже ночью. Пассажир из соседнего купе мне сразу предложил сбегать окунуть руку в большой канал, как предлагает традиция. Я побежал. Стоянка всего ничего, двенадцать минут. Прибежали. Сосед сразу и сунул руку в воду, а я остерёгся. Вода мутная, в ней полно каких-то бумажек, соломинок и непонятно чего. Еле успели добежать обратно. Нетушки! Больше я не бегун руки мочить. Ранним серым утром поезд прибыл в Рим, а вернее, в столицу Италии, Рому. А мне надо в Неаполь, по-здешнему Наполи. Поезд туда ходил допотопный, с широкими деревянными скамьями. Масса народа бегает во все стороны. Чернявые худые парни в бархатных узких брючках и кружевных рубашках с длинными рукавами. И почти у каждого транзисторный проигрыватель с итальянскими песнями, которые в моде именно сегодня. А в тот день в моде была песня «Красные розы» Массимо Раньери, и звучала она из всех проигрывателей: «Я купил тебе сегодня красные розы, чтобы ты поняла, как я тебя люблю…» («Розэ россэ пэр тэ окомпрато стасэра»).

Три часа такой песни – и я в Неаполе-Наполи. Таксист довольно быстро домчал меня на улицу Доменико Фонтана – и я у дверей своей подруги Адрианы. Шестикомнатная квартира на третьем этаже «палаццо». Это означает не дворец, как в словаре, а элитную многоэтажку в старинном стиле. Папа её – директор банка «Банко ди Наполи». По Сеньке шапка и по чину квартира. Конечно, он сразу и спросил, есть ли у меня деньги. Он мне удачно и обменял 50 марок на 8 тысяч лир без волокиты и похода в «Рикамбио», обменные пункты. А мама Адрианы, домохозяйка синьора Анна, сразу и сказала мне, что Неаполь – город воров и мошенников и что с деньгами надо быть настороже. Адриана заявила, что мама так шутит. Неаполь – город счастья! Как в песне «Дольче Наполи соль беато»… Но это не про соль, а про солнце благословенное и сладостный Неаполь. Я так и подумал. Ну вот я в гостях у директора неаполитанского банка. Он коммунист, хотя и воевал против СССР, но в самом конце, и даже не дошёл до Донбасса. Синьора Анна тут же сказала, что Никколо любит сочинять и вояка из него никакой. Он был простым бухгалтером, очень худым и бледным. А в армию его не взяли…

Четыре дня я провёл в Неаполе. В девять утра меня будила синьора Анна, в десять появлялась Адриана со своей практики. Она студентка, конечно же, финансово-экономического факультета университета. На мой вопрос о практике она махнула рукой и весело ответила одним словом: «Имбукарэ». Я кивнул головой, но не понял, в чём дело, и не находил такого слова в словарях и позже. Видимо, это была шутка о пустяковом занятии, как говорят у нас, «воробьям дули показывать». И мы отправлялись на прогулку и на её новеньком автомобиле «фиат-110», и на корабликах на остров Капри и обратно. Открытки не врали. Неаполь и его побережье реально в ярких красках и бирюзовых тонах. И все эти развалины Помпеи тоже были ярких цветов, несмотря на жару и пыль…

У отца Адрианы дача в Амальфи, недалеко от Сорренто, но там они отдыхают только в самую жару, в августе, когда сезон Феррагосто и все сидят по домам две недели, даже магазины закрыты… Богачи отправляются на побережье. А на дворе октябрь, когда днём жарко, а ночью холодно. Меня решили угостить как почётного гостя чем-нибудь особенным. Ну уж никак не макаронами! Адриана поехала вместе со мной в тратторию и заказала пиццу. Ждали мы её час и привезли домой горячей. Все были в восторге, кроме меня. Помидоры с расплавленным сыром меня не впечатлили. Но папа сказал: «Молто бене»; а мама сказала: «Меравильозо». Это означало «очень хорошо» и «чудесно». Пятьдесят лет назад пицца была чудом и в Италии. Пили белое сухое вино и на десерт ели огромную грушу с сыром. Это традиция Неаполя того времени – на десерт груша и сыр.

Но самым знатным событием Неаполя был концерт танцевального ансамбля имени Игоря Моисеева. Дефицитные билеты купил папа для своего банка. Такое событие банкиры пропустить не могли. Оперный театр «Сан-Карло» был переполнен зрителями. Вокруг толпа желающих увидеть такое чудо, как русский балет. Там же полно нищих и убогих просителей подаяния. Адриана по этому поводу надела натуральное льняное жёлтое платье вместо повседневных нейлоновых блузок и юбок. А я тогда почитал именно синтетику, помня о московских двух магазинах «Синтетика», где толпы народа скупали всю продукцию ГДР из этого диковинного материала.

Выступление ансамбля Игоря Моисеева было великолепным. Каждый номер вызывали на бис. Танцу «Партизаны» аплодировали стоя. Долго и выбирались из театра. Еле разъехались машины. Об этом культурном событии писали все газеты Италии, отрывки показывали по телевидению. Я бы такого у нас не увидел. Моисеев – только для Америки и Европы. А в Москве на любой спектакль никогда билетов нет. Там всегда покупали билеты за месяц до моего приезда. Поздно ночью я простился с Неаполем и уехал в Массафру. Адриана предлагала ещё погостить, но я помнил, что хороший гость долго не засиживается. Ночной поезд был шумным. Ехали моряки в Таранто. Там большой военный порт и военно-морская академия. И опять всю ночь звучала песня о красных розах как сигнале о большой любви. Я даже выучил один куплет. Просто некуда было деваться.

И вот я в доме друга Паскуале. И мне все здесь рады: и он, и жена его Пальмина, и дочь Мария, и зять Микеле, и все три внука. Старший – Тонино. Это невероятно красивый мальчик семи лет. У него серьёзное, взрослое лицо. Он взял меня за руку и не отпускал. Средний внук – Лино. Самый младший – Валентино. Это грудной младенец, который неотрывно смотрит на меня большими удивлёнными глазами.

Адриана говорила, что Массафра – это та же Африка и народ там отсталый и деревенский. Но я уже вижу: это прекрасные люди, приветливые и просто сердечные. Апулия – это райский сад! Неаполь ведь мегаполис, и деревня в него никак не вписывается. Вокруг него плодородная провинция Кампания. Фермеры ежедневно везут сюда горы фруктов, овощей; и, конечно, сыр моцарелла поставляется на все столы неаполитанцев постоянно. Тротуары Неаполя сплошь заставлены раздвижными столиками с овощами и фруктами. И всякий раз Адриана, выезжая из подземного гаража своего палаццо, разгоняла криками и сигналами торговцев зеленью, расположившихся прямо в проёме выезда. Массафра – другая. Здесь жители сами едут за покупками из города. А сам небольшой городок радует глаз смесью старинных замков и современных витрин магазинов с изобилием великолепных промышленных товаров. Замки Массафры круто спускаются в огромное ущелье, скалистые края которого заросли колючими кустарниками диких роз и деревцами граната. В ущелье есть и старинные церквушки, и пещерные музеи, и ресторан «Гравина» с роскошными залами в трёх уровнях. Здесь проходят пышные свадьбы и торжества, здесь же и экзотическая гостиница для туристов со всего света. И я там был, и ел, и пил…

Но про пиццу там и не слыхали. Я напрасно старался показать себя знатоком итальянской кухни. В Апулии всё иначе. Вино к обеду обязательно, как и в Неаполе. Вкуснейшие макароны подают огромными порциями в густом бульоне. На второе – обычно огромный стейк, кажется, что и не съешь, а съедаешь. И гора на блюде стеблей седано. Это черешковый сельдерей. Он сочный и почти сладкий. Все дружно хрустят вместе с мясом и вином. Седано придаёт обеду особую пикантность и ощущение небывалого удовольствия. На десерт идут клементины, крупный виноград и жареные каштаны. После обеда обязателен сон.

В Апулии интересны оригинальные дома-трулли. Это рудименты Средневековья. Крыши таких домов сложены из плоского камня сужающимися концентрическими слоями без цементирующего раствора. В самом верху такого купола – дымовая труба. За такие дома хитрые крестьяне не платили налоги правителю. Трулли – это визитная карточка Апулии и её самый массовый сувенир: их тысячи, разных размеров, на всех базарах и лавках. Это как гондолы в Венеции или волчицы в Риме. В один такой дом у дороги я заходил и поднимался на крышу. Внутри, конечно, было пусто. Может, он специально заброшен для любознательных туристов. У меня самого дома в кабинете стоит с десяток таких сувениров (трулли, волчицы, пизанские башни…). И я уже много лет собираюсь в два таких трулло вставить лампочки, что, видимо, и было задумано изготовителями. Есть и гостиницы-трулли в два-три этажа, но внутри уже современный интерьер. Ещё одна достопримечательность Апулии – пещеры «Гротте ди Кастеллана». Сюда вероломно проникла цивилизация со всеми её благами и удобствами. Всюду электричество! Все сталактиты имеют подсветку и выглядят просто сказочно. А удобства значительно превосходят столичные, в Риме и Ватикане. Там в местах скоплений туристов стоят целые составы из синих вагончиков – передвижных туалетов. В Апулии всё по-взрослому. Прямо как в Америке, где туалеты хороши до чрезвычайности, а у шкафчиков-раздатчиков салфеток-полотенец и прочих «памперсов» так и написано: «Бери два» (Take two). Дороги и дорожки в пещерах бетонированы и с красивыми бордюрчиками. Таблички на нескольких языках толково объясняют, где и какой висит сталактит и каков состав воды в пещерном пруду. Словом, красота-лепота.

Вернувшись домой, я начал подумывать, что дома хорошо, а в гостях у далёких друзей… тоже очень даже недурственно. А как мне понравились их застолья! Всё так незнакомо, так чертовски вкусно. А жизнь продолжалась, и друзья заморские ждали своей очереди, чтобы меня в гости позвать-заманить.

И вот случилась у меня оказия – «Обзервер программ», или «Наблюдательная программа». Иначе говоря, стажировка в США в формате повышения квалификации для главных врачей-специалистов. В то время я планировался на должность главного специалиста нашего крымского минздрава, главного перинатолога. И пригласили меня в крупный центр перинатологии в городе-миллионнике Солт-Лейк-Сити. Это один из образцово-показательных городов, как и Атланта. Американский высокий стандарт города-миллионника. Там в приоритете медицина, искусство, спорт. Там правит бал и рулит Американская церковь Иисуса Христа и Святых последних дней.

Чтобы я не задавал неуместных вопросов, о каких святых идёт речь, мне заранее выдали книгу о мормонах. Читать её всю я не имел времени, а просто решил не задавать никаких вопросов, кроме медицинских, чрезвычайно для меня важных. Мне как главному специалисту-перинатологу предписывалось внедрение в практику сурфактантной терапии для лечения дыхательных расстройств у новорождённых. А это прямая угроза их жизни и залог здоровья на всю последующую жизнь. В Киеве пару раз вводили сурфактант немецкого производства, но без особого успеха. Поэтому главные столичные специалисты осторожно говорили о том, что нам-то ещё рановато о таком даже и мечтать. А у нас, в Крыму, уже был создан и запатентован в США и Канаде свой сурфактант – «Сукрим». Его как огня боялись киевские корифеи неонатологии. Твердили о необходимости «комфортного» выхаживания неинвазивными методами, главным из которых было грудное вскармливание в позе кенгуру. Мне как реаниматору была непонятна подмена искусственного дыхания грудным вскармливанием, даже и в позе того самого кенгуру.

Прилетел я в Штаты поздней зимней ночью, в ужасный холод и метель. Нас было два главных специалиста. И нас ждал перинатальный центр штата Юта. Поселили нас в семье служителей Церкви мормонов. Служители они были внештатные, как и мы – внештатные главные специалисты. Это была супружеская пара. Он – педагог технического колледжа, а она – скрипачка симфонического оркестра. Ему шестьдесят восемь лет! Ей семьдесят два года! То есть я опять попал в гости. Я оказался не частным гостем, а гостем Американской церкви! А это накладывало и обязательства. Я посещал и перинатальные клиники Университета Юта, и саму церковь для слушания проповедей, и культурные мероприятия. Конечно, это было здорово. После клиники мы не просто шли домой есть и спать. Нас везли в гости, где снова были и застолья, и фуршеты. Ура! Ура! Ура! Как приятно после вкусного обеда слушать классическую музыку симфонического оркестра, посетить выставку художников, душевно побеседовать с самим епископом, главой Церкви мормонов.

Оказалось, что Симфонический оркестр штата Юта транслируют по всему миру на определённой волне в одно и то же время, и почитателям это известно. Есть и отдельный канал на телевидении. Перед концертом на весь крещёный мир объявляют имена почётных приглашённых в зал гостей оркестра. Это те, кто проник в зал без билета. На сей раз объявили наши имена, мы встали и поклонились на четыре стороны, а слушатели на нас обернулись и наградили аплодисментами. После концерта был фуршет, где нас снова приветствовали и угощали. Даже пили вино, так похожее на наше крымское сухое белое. Да и на бутылке было написано «Совиньон». Очень странной нам показалась закуска: морковные палочки, крупные маслины и мелкие кусочки сыра.

На другой день нас ждал новый гастрономический сюрприз. Обед в ресторане «Трам-Депо». Огромное трамвайное депо было превращено в ресторан: убрали все рельсы, выложили красивой плиткой полы, сняли крыши с трамваев и там поставили столы и диванчики… На вагончиках надписи: «Гарлик» или «Но гарлик», то есть «С чесноком» или «Без чеснока». Кому что нравится, дабы не огорчать друг друга. Над депо высилась крыша, как на стадионе, и снежная метель нам не досаждала своими завываниями и заносами. Мы выбрали «Без чеснока», чтоб не огорчать наших стариков: ему-то шестьдесят восемь лет, а ей семьдесят два годочка. Скрипачка наверняка не фанат чеснока. Проявили толерантность. Мы-то думаем, что наши рестораторы не заморачиваются проблемой чеснока и всюду его применяют.

За период нашей почти месячной программы нас ещё звали, а вернее, доставляли в гости не раз. Там была традиция: главным специалистам гостить у главных специалистов. Типа Лукулл обедает у Лукулла, то есть один гурман обедает у другого.

Наш профильный спец уехал на охоту в тайгу. Это нам в клинике «по секрету всему свету» выдали. Его так наградили за сверхурочные труды в перинатальном центре. Вернувшись, он нам показывал фотографии. За пятнадцать тысяч долларов можно застрелить даже амурского тигра, а лося – всего за десять тысяч. Мы бы взяли наличными, так и быть. И звери целы, и нам приятно. Лететь на самолёте в зимнюю тайгу, катить на снегоходе невесть куда, мёрзнуть и жать непослушным пальцем на курок, держа на мушке лося… – это так скучно. А американцу такое дело нравится.

Так вот, повезли нас в гости к главному гастроэнтерологу штата Юта. Наш главный акушер-гинеколог остался крайне недоволен. Застолье без капли спиртного – вроде и не застолье. Из напитков – просто холодная вода из родника в горах Юты. Хозяин похвалился, что этот родник такой же, как Сан-Пеллегрино в Альпах. Суп почти без соли. Хлеб сухой, но ещё не окончательный сухарь. Вместо бифштекса – постный ломтик варёной телятины. И на десерт – жидкая манная каша с жидким же шоколадом. Называлось это чудо «пудинг». Мы потом всё вычисляли номер диетического стола, но так и не вычислили. После обеда, уже дома, коллега всё опошлил двумя банками пива «Будвайзер» и пакетом фисташек. Сказал, что ему стало легче.

Но главный обед нас ждал впереди. Это был обед у епископа… Нас долго везли на огромном внедорожнике, и мы уже думали, что проехали всю Америку. Но нет. Нас привезли в кедровый лес, где стоял великолепный коттедж. Епископ оказался приветливым и добродушным мужчиной лет так сорока пяти… или чуть более. Ни рясы, ни кадила. Мы таких попов уже видели в их церкви. Нам так и сказали, что православные церкви стремятся к показной роскоши. Это иконы в золочёных окладах, рясы с золотым шитьём, алтарь и иконостас… Если где не золото, то уж точно серебро. Церковь мормонов не стремится к роскоши, там простое убранство. Правда, всё деревянное внутри – из ценных африканских пород, а каменное – мрамор из Италии и малахит из России. Всё хрустальное – из Венеции или Чехии. Штатские костюмы покупают не китайские (как мои американские коллеги – по 150 долларов), а американские или британские – по 2 тысячи зелёных рублей. А так всё просто. И церковь у этого епископа простая и называется Кремль. Но стены серые и тоже не ракушечные. И башни высокие, готического стиля. И в огромном зале беломраморная большая статуя Иисуса Христа. И проповедь идёт от его имени в полумраке. На любом языке мира. Нам включали на русском языке. Очень впечатляет…

Сам епископ прост в обращении. Крепко пожимал руки, смотрел приветливо в глаза. Застолье было великолепным: с белугой, чёрной икрой, ананасами. Были две переводчицы-украинки, из Киева и Харькова. Весёлые барышни. Ели чинно-благородно. После обеда никакого табачку, ни сигар кубинских, ни сигарет, ни ликёра. Крошечная чашечка кофе. Епископ живо интересовался нашими персонами, переводчицы щебетали, переводя наши рассказы. Нам обнародовать свой английский не пришлось. Мой коллега его и не знал, а я постоянно открывал для себя американский язык, и похожий, и непохожий на мой английский, который я сдал на четвёрку в Академии медицинских наук в Москве.

Потом нас пригласили в другой зал, где был подиум, а на нём – белый рояль, бархатные диваны, гобелены и картины в позолоченных рамах. Какие-то горящие парусники на фоне чёрного неба и голубых звёзд. То ли война с турками, то ли война французов с испанцами… На подиум поднялась хозяйка в синем бархатном платье с декольте и скрипкой в руках. Она заиграла знакомую украинскую мелодию, а епископ подошёл к белому роялю и запел…

Звучало просто волшебно. Просто концертный номер. Переводчицы всё объяснили: епископ служил в Посольстве США на Украине атташе по культуре. Он четыре года жил в Киеве, говорит по-украински и знает русский язык. Его готовила к этому церковь. Это его агенты в Симферополе отыскали нас и предложили поездку в США с наблюдательной программой. Он уже трудоустроил сто пятьдесят безработных украинцев в этом городе и планирует устроить ещё тысячу. Они здесь работают или учатся. Им предоставляются жильё и пансион. Это люди разных профессий. Есть и рабочие, и водители машин. Теперь я знаю: ходить в гости к епископу вкусно, интересно и полезно. Потом мы узнали, что тоже понравились ему, он распорядился выделить нам гуманитарную помощь в размере 250 тысяч долларов и нам самим предстоит выбрать нужные предметы для медицинской помощи на складах гуманитарной помощи завтра в одном из пригородов Солт-Лейк-Сити. На этой торжественной ноте мы и распрощались.

Мой умный и щедрый коллега притащил с собой в Америку пять бутылок севастопольского игристого для подарков американцам. Но нам строго сказали ещё при первой встрече: «Никаких алкогольных напитков никому здесь дарить не разрешено! Здесь сухой закон!»

Мы сами всё охотно выпили и не поморщились! В магазинах водки нет. В отделах подарков обнаружили только коньяк «Хеннесси», и то четвертушку в бархатной коробке и за 250 долларов. А это как раз и была наша местная стипендия на случай острого приступа голода или жажды. Кормили нас в гостях, а в университетском кафе на пять долларов можно было уморить даже не червячка, а целого дракона. Так что вся стипендия осталась нетронутой.

На неё мы и пошли покупать сувениры домой, родным и близким. Несколько раз останавливались у прилавков и совещались насчёт дорогой вещицы, потом спрашивали у продавца о скидке… Мы знали, что спрашивать о скидке на покупки здесь и можно, и нужно. Кто не считает денег, тот платит дороже. И вдруг откуда ни возьмись появлялся наш куратор и договаривался о скидке даже не на десять, а на все пятьдесят процентов. Ну мы на радостях и купили себе по паре новых часов, каких у нас тогда ещё не было. Мы, конечно, потребовали от куратора объяснений. Вдруг влезем в «халепу». Ответ был прост. У них всё покупают по разным льготным карточкам и за бонусы. То есть и денег не платят. А мы пришли с «живыми» наличными долларами. А это в разы дешевле.

Простились мы с Америкой без уныния… Дома всё равно лучше. Здесь и родные, и друзья-товарищи, и говорим на своём родном, русском, языке. Не надо язык во рту переворачивать ради чужого «зэ», то ли «дзэ», или лучше всё-таки «тсэ»… Да и в гости ходить тоже надоедает. Что мы, три мушкетёра, что ли? Они от голодухи ходили в гости по всяким-разным графиням да баронессам. А мы-то не голодные. А знакомая нам баронесса тоже приглашала в гости в Австрию… Подумал так, и на душе стало легко.

Пять лет пролетело подозрительно быстро. И пришлось ехать в Австрию, город Вену. В Альгемайне, «Кранкен Хаус». По работе. Ничего личного. О госпиталях Вены разговор отдельный. Они явно круче американских.

А обедали мы уже у баронессы в венском лесу, в её загородном доме. Там не было разных чудес. Были гостиная в стиле барокко с резной золочёной старинной мебелью, модерн-гостиная с деревом внутри, которое выходило сквозь крышу, и с круглым мраморным столом с жаровней-грилем посередине. Баронесса там жарила нам бифштексы, а барон разливал нам в бокалы вина и в чарки крепкие напитки. При этом он каждому гостю сам подбирал напиток и громко объяснял, почему он его выбрал. Тут были и два переводчика, но уже молодые мужчины-киевляне. Они знали и немецкий, и английский. Барон не пел, баронесса не играла на лютне, но было весело всем. Здесь уже и сами пили, и нас угощали крепкими напитками и ликёрами по 40 и 60 градусов. И нам это понравилось. Это уже было как-то по-русски. Хотя непьющая и некурящая Америка тоже была хороша.

Ещё мы попали на тусовку с австрийскими коммунистами и пили с ними шнапс. Шли себе по улице, читали вывески вслух. И вдруг как серпом и молотом… услышали громкие слова о «коммунистишен»… Остановились, прислушались, заглянули в открытую дверь… Нас и затащили внутрь. «Русиш-русиш! Тренкел шнапс». Стаканчики мелкие, по 50 грамм. Шнапс жёлтый, горьковатый. Закуски никакой. Пили за коммунизм. Жали руки и обнимались. С трудом разошлись. Адресами не менялись. Забыли друг друга сразу же. «Люди встречаются, люди влюбляются…»

Мой сын, узнав все мои застолья с епископами и баронами, и сам решил мне устроить гастрономический тур. Это был целый круиз на кемпере по Южной Европе. Семь стран: Чехия, Австрия, Италия, Франция, Монако, Швейцария, Германия. Наша цель – мир посмотреть, а его цель – нам этот мир показать, а заодно посетить рестораны и узнать кухни Европы. Но это уже сюжет для отдельной повести.

2022 год

Путь от храма

Тяжела и неказиста жизнь врача-анестезиста… Такой шуткой меня встретили остряки хирурги в первый день моего прихода из терапии… Пусть говорят! Анестезист – это медбрат или медсестра… Анестезиолог и к тому же реаниматолог – это врач. Спаситель. Спасает пациента от хирургической боли. И при случае оживляет там же, в операционной, если пациент не выдерживает самой операции.

По-разному складывается жизнь этих людей с прекрасными от влияния наркозных газов и стрессов лицами. Я знаю хорошо одного, но «от» и «до». И это я сам. Я и есть этот врач-анестези-олог, которого судьба совсем разбаловала успехами в терапии, а потом в хирургии, а потом забросила в «царство Цезаря» с его ужасными варварскими цезаревыми-кесаревыми сечениями. Да ещё после двадцати лет безупречной службы в «храме хирургии». Так называл эту нашу лечебницу один из главных её врачей. При этом добавлял, что мы (именно мы, анестезиологи) хотим этот «храм» превратить в «нужник». Он был неправ! Просто архинеправ! Мы все её любили. Эту больницу. Он говорил, что мы приходим в сей «храм» выпить рюмку водки и переспать с девкой, а потом угробить больного своим «сермяжным наркозом»! Он был снова и снова архинеправ. Храм был отдельно, а девки – отдельно, как мухи и котлеты. Эх! Из «храма» я перебрался в «край непуганых повитух» – в акушерство. И очутился я у тех самых «ворот», откуда вышел весь народ. Помню, сами хирурги и коллеги-анестезиологи всегда не слишком жаловали этих «вульвоведов». Я молчал, ибо мне сказать было нечего. Я их просто не знал. Как пел Высоцкий, «…а может быть, это приличные люди…».

А когда от нас один «свой в доску парень» трусцой ускакал работать в родильный дом, мы потребовали от него объяснений. И он объяснил это просто и всем понятно: «Вот тут (в “храме”) пропустишь рюмку перед операцией (для куражу и ясного мышления) – и совесть как-то грызёт, и огурец не лезет в рот… Ну а после операции приходится уже две принять, чтоб совесть свою унять. А в родильном доме и работы почти нет, и винцо каждый день подносят пациенты».

Ну да… согласно отчётам по городу, он давал девяносто наркозов в год, а я – аж тысячу восемьсот! В двадцать раз больше! Блин! Правда, он сказал ещё: «…ну, газ я сперва выпускаю, нет не из себя, конечно, а из шампанского… пью потихоньку и тортиком закусываю, которые тоже часто подносят… Ле-по-та…» Мы ему сразу и простили измену. Винцо и тортик – это так хорошо. Как говорят, «клёво»!

Я, правда, винцо почти и не пью, ибо люблю огурчики солёные и грибочки маринованные… А шампанское и тортик – лучшие друзья, хоть и не мои. Их не разлучить. Но вот так же резко уйти из «храма»? Куда? Просто так? Ну нетушки! Я бы не хотел оказаться в этом богоугодном заведении повитух и вульвоведов! Я думал о них свысока, как и все. Вернее, никогда об этом даже не думал…

А тут сразу бац и на матрац! Предложили мне, и я сразу согласился. Моментально! На трезвую голову! И даже не за большие деньги или другие цацки-пецки! Добра у меня и так завались! Одних только джинсов четыре пары. Что ещё надо? И, заметьте, это уже не первый крутой поворот в моей последипломной жизни. Ну а раз попал сюда, то «держи морду лопатой», как учили меня старшины в армии. У них это здорово получалось. И все, кто на меня глаза вытаращил, так сразу их и прикрыли! Не на того напали лупоглазые. Моя «морда лопатой» им не понравилась. А на шёпот, что я, дескать, в этом деле и не смыслю «ни фига», я отвечал своими пафосными выступлениями и докладами на разных пленумах и конференциях, как местных, так и глобальных, разбивая в пух и прах подобные представления о моей персоне. Я знаю всё! Это раз! А тот факт, что я лично не видел доселе, как рождаются дети, меня не смущал аж ни разу. Я даже очень долго был уверен, что помню своё рождение. Помню… кругом тьма-тьмущая… все ко мне заглядывают… кричат и зовут, руки протягивают… А я вылезаю медленно-медленно… Конечно, матушка моя уточнила, услышав мой рассказ: это я где-то в годик заполз под дом на сваях вслед за нашей собакой… Сваи давно просели от наводнений… ни сесть, ни встать под домом… уже разбирать дом собирались… Я выполз и вроде как родился заново…

Так вот. Я знаю всё, что знать нужно, и о женщинах, и об их новорождённых детях… Как врач-анестезиолог. К тому же я (как кстати!) назначен министром на должность главного перинато-лога Минздрава нашей маленькой (но гордой) республики.

И это означало, что новорождённые дети в нашей (маленькой, но очень гордой) республике теперь под моей защитой. Вот так! Раньше их не защищал никто! На селекторных совещаниях в «онлайн-режиме» даже назвали несколько секретных цифр потерь новорождённых в родах… Оказывается, высокие потери – это национальный позор! Это на меня подействовало. Зацепило. Я же гуманист или кто?.. Теперь защищать невинных младенцев буду я! Лично! Кто на новенького? Вот это и было мне предложено. И я сразу же согласился. А мои пришедшие на ум возражения («А я-то здесь при чём? А я же в этом совсем ни бум-бум!») как-то застряли у меня тогда в горле. Струсил?! Может, и так. Но с храбрым и гордым видом. Да если разбираться – я уже не мальчик, пятьдесят лет от роду, двадцать пять лет в медицине, из них двадцать – в анестезиологии, весь увешанный грамотами, спереди и сзади, печати ставить негде… За плечами – стажировки в Москве и Ленинграде, а ещё в Америке и Европе… А статьи обо мне в СМИ? Кто читал, сразу меня уважать начинал. А телепередачи какие, где я сам себя не узнавал! Справлюсь! Что нам, олигархам? (Так выразилась наша санитарка обо мне в разговоре с другой труженицей тряпки и швабры.)

Свои должностные обязанности главного перинатолога я составлял себе сам. Там было всё: создание перинатальной службы и контроль двадцати двух родильных домов республики, внедрение известных и создание новых (!) методик реанимации новорождённых, создание эффективных средств респираторной поддержки для новорождённых, снижение перинатальной смертности, контакты с зарубежными перинатальными центрами, изучение передового зарубежного опыта и зарубежные стажировки, и на закуску – внедрение и широкое клиническое применение сурфактантной терапии в родильных домах республики. Несколько неудачных попыток такой терапии было в большой столице, и больше не планировалось. Не доросла наша медицина, увы. Это заявил главный неонатолог всей страны на секретном селекторном совещании. Вот лет так через двадцать и мы внедрим… Не доросли? А вот я дорос! В маленькой республике! Получите и распишитесь!

Когда эту «почти безумную» идею утверждал министр здравоохранения, он, вероятно, не очень верил в успех или, скорее всего, просто не читал. А не читал – значит, доверял… А ведь потом все пункты и были выполнены. Зарубежные корифеи вежливо отвечали на мои письма-имейлы, приглашали туда, приезжали сюда читать лекции и присылали книги и инструментарий, мониторы и респираторы с инкубаторами. Сказано – сделано! Как гласит латинская поговорка, «ПРИМУС ИНТЕР ПАРЕС», то есть «ПЕРВЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ».

Как говорил в былые времена Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв, «наши цели ясны, задачи определены! За работу, дорогие товарищи!»

Вот он и виноват во всех моих решениях. Больше просто некому. Он же и нашу гордую республику передал чужому (как оказалось) народу аж на шестьдесят лет…

Первый шаг

(вдали от «храма»)

Первый мой шаг – создание отделения реанимации и интенсивной терапии новорождённых (ОРИТ).

Мой проект содержал двенадцать коек и обширную площадь палат… и был утверждён вместе с числом врачей – десять – и медицинских сестёр – двадцать. Таких отделений ещё не было в республике. У меня были на ставке детский невролог и детский ортопед. И каждый из них работал по созданному мной протоколу. Земля гудела под ногами моих сотрудников, не званных, не жданных и не гаданных ни акушерами, ни неонатологами. Такое себе мог позволить только олигарх. И это моё детище-отделение пытались прихлопнуть сразу и не по-детски. Как залетевшую в роддом большую зелёную муху. Ей тут не место! Прислали неведомые силы злую старушку из санэпидстанции. Это была вовсе не смешная старуха Шапокляк с крысой в ридикюле. Её панически боялись все! Она пугала и своим свирепым видом, и своими возможностями испортить жизнь любому врачу. Любому. Просто Баба-яга! В её облике звучало: «СТОЯТЬ! МОЛЧАТЬ! БОЯТЬСЯ! УНИЖАТЬСЯ!» Ну и боялись все… унижались в меру сил, кто как мог… И она пугала всех с явным удовольствием, что наводило на мысль о врождённом садизме и бабо-ягизме. Пугала она всех! Кроме меня, конечно. Я твёрдо решил её не пугаться. Пришла. Ни тебе «здрасьте», ни всяких других реверансов. Шляпу не сняла, а стала пытать меня и сверлить злыми глазками. Я тоже кланяться не стал. Не я к ней заявился. На её ехидный вопрос: «Какой идиот позволил здесь открыть отделение реанимации новорождённых?» – я столь же ехидно и ответил: «Министр здравоохранения республики! Позвонить ему? Он просил звонить по любому сложному вопросу». Я достал мобильный телефон. Старушка широко открыла глаза и посмотрела на меня испепеляющим взглядом. Я даже не задымился… Молчание ягнят длилось почти минуту. И тогда она повернулась, буркнула: «Хам!» – и быстро ушла под дружное хихиканье медицинских сестёр, которым не страшно вообще ничего, кроме как остаться в нецелованных девках первые восемнадцать лет жизни. Особенно злые старушки им нестрашны геть. Их молоденькие барышни вообще видали в белых тапках…

Первый удар

(бац-бац – и мимо)

Однако вскоре пришла мстя. Это был результат анализа, якобы взятого санэпидстанцией в одной из наших палат. Результат ошеломлял! Этот анализ явно был взят из выгребной ямы туалета типа «сортир». По замыслу автора «сортирного» анализа, я должен был наложить на себя руки и ноги, как программа-максимум. Или хотя бы уйти в запой, бегать в неглиже по больничному двору, грязно приставать к дворничихам и орать матерные частушки… А дальше… дальше прощай, высшая категория, а то и диплом врача, бомжевание и всё такое прочее… И вот этот гениально-коварный план был мною безжалостно сорван. Я написал докладную записку министру и копию главному специалисту Службы родовспоможения республики с пометкой «СРОЧНО». Почти в изысканных выражениях я выдвинул весьма пикантную версию о двух составных источниках столь плачевного анализа. Смело предположил, что анализ взят либо во время дефекации самого лаборанта, либо сразу после неё в некоммерческом туалете и грязными руками, не познавшими близко мыла и воды. Далее я предложил оперативно проверить всю цепочку процедуры взятия и выполнения анализа с фамилиями лаборантов и записями в соответствующих журналах. Эти журналы обычно нумерованы и строго подотчётны. Если таких записей не обнаружится в журналах, налицо подлог медицинской документации, и это – уже криминал. Предложил произвести посевы самой питательной среды и смывы рук сотрудницы СЭС, которая брала анализ и которую никто в нашей больнице не видел. Все наши сотрудники видели только злую старушку без пробирок и прочих причиндалов. Обычно же это целая опера-травиата: лаборанты в особых одеяниях, пирамиды пробирок, стерильные перчатки, спиртовки и т. д. Ничего этого не было. Я обещал предоставить от них докладные записки также с фамилиями и должностями. Больше эта злая старушка в нашей жизни не появлялась. Оказалось, что это была первоапрельская добрая шутка, которой я не понял… Но присутствие злой старушки не проходило и постоянно чувствовалось. Она пошла огородами и по-над заборами огромной больничной территории…

А к нам пришли пожарные. Они ведь тоже могут испортить и нервы, и саму жизнь любому предприятию. Я принял их без музыки и без шампанского, хотя его дефицита в роддоме не бывает совсем. Оно есть, и его не жаль отдать за спокойное существование. Были заданы строгие вопросы о кислороде, его взрывоопасности в медицинских учреждениях. Оказалось, что я гораздо более осведомлён в кислородном вопросе. Я показал им свою настольную книгу «МЕДИЦИНСКИЙ КИСЛОРОД». Цитировал выдержки. Даже поведал им, что в атмосфере Земли 21 процент кислорода, а она не горит… не горит, и всё тут, если, конечно, тучные стада коров окончательно не испортят её своими газами. Горят леса и поля, где протопали туристы и прошли праздничные пикники и маёвки. А когда я повёл пожарников в полуподвальное помещение, где круглыми сутками с боку на бок переминались штатные и сертифицированные кислородные техники, пожарные там и остались. Там и стали писать протоколы славные пожарники. Но это была чужая епархия.

А я поджидал более крупную мстю, продолжая успешно трудиться, защищая новорождённых детей.

Шаг второй

(вдали от «храма»)

Второй мой шаг – лечение в ОРИТ роддома. Даже дыхательной недостаточности, даже с сурфактантом крымского производства, даже применяя ИВЛ по нескольку суток, по американскому алгоритму Кэрлоу, даже устройствами ИВЛ собственной конструкции, продукции наших местных предприятий. Вот тут меня хотели снова прижать к земле сырой окончательно или, по крайней мере, «ФЕЙСОМ ОБ ТЭЙБЛ». Кто ему давал такие права? А это уже «КРИМИНАЛ»!

Возмущались уже другие злые старушки с примкнувшими к ним старичками. Не сметь! Не пущать! Запретить! И тут случилось нечто… В разгар работы без предупреждения в реанимационный зал входят министр здравоохранения республики и тележурналисты республиканского телевидения со всеми делами: камерами, софитами и прожекторами… Но никто не упал в обморок. Никто не замер на месте. Работа ни на минуту не прерывалась. Министр объяснил журналистам, как из ничего, без копейки бюджетных денег возникло в родильном доме отделение реанимации новорождённых и ситуация сразу изменилась в лучшую сторону Новорождённые под защитой специалистов с момента рождения. А устройства ИВЛ запатентованы даже в Америке, проходили клинические испытания в Москве и Киеве, и при необходимости мы можем ещё заказать такие же для других родильных домов республики. В вечернем телевыпуске новостей это всё и прозвучало. Ку-ку, мои милые, злые-презлые старушки. Живите спокойно и никого не пугайте своими свирепыми глазками. Не на меня вы напали, а на самого министра. Это его проект, и это он без единой бюджетной копейки открыл отделение реанимации новорождённых в родильном доме! Ну а я – лишь усердный исполнитель его доброй воли. Это его право государственного служащего и моя должностная обязанность. Эх, злые старушки! Столько лет сидите в кабинетах и ничего не поняли. Вам бы только «не пущать». Есть приказ № 4 о создании в родильных домах отделений реанимации новорождённых, и только у нас в республике он реализован. А больше нигде. Во всяком случае, пока. И это заслуга министра! И министр наш уже назначен министром всей страны… непонятливые вы старушки и примкнувшие к ним старички… Ну и корнеплод с вами, тот, что не слаще редьки…

Дети Цезаря

(и не только римского императора)

А вот вы, драгоценные злые старушки, вы знаете, сколько среди нас ходит-бродит детей Цезаря? А они есть, и во множестве. Во-первых, это его потомки. Цезарь же завоевал всю Европу и почти всю Азию. И что делают завоеватели? Это не то, что вы подумали… Они просто не отказывали себе в маленьких и немаленьких удовольствиях. Число жён и любовниц завоевателей точно никто не знает, но все сходились на определении «великое множество». Турецкие султаны уже переняли этот бесценный опыт Цезаря. Столь же велико и число потомков, хотя прошло две тысячи лет и бесконечные войны и эпидемии косили целые народы… Потомки Цезаря быть просто должны и обязаны… К тому же большое число исследований и размышлений «британских учёных» вроде как это доказало с очень высокой степенью вероятности. Цезарь учредил оперативное родоразрешение, «кесарево сечение». И это значит, что все дети, таким способом рождённые, – тоже дети Цезаря. Если не биологические, то социальные, или гражданские, или даже политические. Во всяком случае, наши местные учёные-акушеры (доценты с кандидатами) решили ещё раз доказать это положение. Для безусловных доказательств было решено поставить спектакль типа рок-оперы силами двух кандидатов акушерских наук и по совместительству начмедов и заведующих центром планирования семьи.

Кстати, была годовщина открытия такой службы в республике. Сценарий этой рок-оперы решено было доверить создать мне! А кто же ещё согласится на такое? Так и схлопотать недолго… Писать либретто – не воробьям фиги показывать! И мне остолбенеть и отказаться не удалось! Меня выдал мой дурной характер. Я конформист. Моя политика – соглашательство во имя собственного спокойствия. Меня видели насквозь! Все знали, что, если меня похвалить, я на многое способен. Злые старушки этого просто не поняли. Дали мне на сценарий-либретто рок-оперы «Дети Цезаря» всего одну ночь в пятницу, а это как раз моё дежурство! А раз на дежурстве в реанимации спать нельзя… то… то самое лучшее занятие в бессонную ночь – это написание сценариев-либретто и всего такого прочего.

Чтобы мне стало хоть немного легче, мне дали ключевые слова: ЗОЛОТЫЕ МИКЕНЫ… ОПЕРАЦИЯ НА ЧРЕВЕ… МИНОВАТЬ ГРЕШНЫЕ МЕСТА ЖЕНЩИНЫ… Эти слова вертелись в их головах без толку. Дальше дело не шло. И они перебросили эти золотые слова мне. Не густо, но не пусто. Сиди… не спи… рифмуй. На мои возражения, что древний золотой город Микены находился в Греции, а Цезарь был римским императором, просто махнули всеми четырьмя руками… Так надо! Их надо упомянуть. В этом вся «сермяжная» и «домотканая» правда! Из жизненного опыта я знал, что спорить с начмедами – дело бесполезное и чревато неприятными последствиями. Начмед тоже боялся той самой злой старушки и легко мог вступить с ней в парламентскую коалицию… Я согласился и тут же выдал им первую фразу: «…У ЗОЛОТЫХ МИКЕН НА БАРХАТНЫХ ПОДУШКАХ ВЕЛИКИЙ ЦЕЗАРЬ ГРОЗНО ВОССЕДАЛ…»

И тут же радостно был похлопан по плечу начмедовской дланью и оставлен в покое, чтобы творить в гордом одиночестве… А на попечении моём были четверо в реанимации на ИВЛ и три недоношенных младенца постигали азы пищеварения посредством тефлоновых зондов своими тонюсенькими кишочками. Чуть что не так и… приходит НЭК, беспощадный и безжалостный душегуб. Я только недавно узнал об этой болезни, которой тоже все боялись, как и санэпидстанции. НЭК, или некротизирующий энтероколит, стал моим врагом номер два после РДС (респираторного дистресс-синдрома). Их одолеть не мог никто, и меня бросили на эти недуги, как еретика в костёр инквизиции… Надзорные органы винили медсестёр за немытые руки и женщин за антисанитарное состояние «грешных мест». Начмед им слепо верил и действовал жёстко по этим направлениям… Он ждал, наверное, ритмичных рифм и о мыле душистом, и о полотенце пушистом. Я легкомысленно это пропустил, ибо причиной НЭК считал погрешности вскармливания, что давно было доказано «британскими учёными». А английский язык знал в здешних краях я один, и на полках в моём кабинете стояли рядами их книги…

Итак, впереди была целая ночь, а в голове – всего одна первая фраза. «Десяти фраз им должно хватить, – решил я. – Пусть жгут сердца зрителей своими обнажёнными торсами, босыми ногами и белыми простынями, изображающими греко-римскую тогу». Десять фраз, не больше. Всё что могу. Как медаль «За отвагу» от маршала солдату. Сказано – сделано! Заказчики были недовольны. Так мало? За целую ночь? Но это на одну минуту! А дальше что?

А где сцена первая? Вторая? Третья? А где… те же и Цезарь? А где входящий Марк Антоний? Всё надо описать было и по времени, и по мизансценам… Возникала угроза самого спектакля рок-оперы…. Спас положение сам начмед. Он уложил самую обаятельную и привлекательную медсестру Наташу на каталку, и Марк Антоний своим мечом якобы вскрыл её чрево и извлёк пупса, с которым проводили тренинги, обучая молодых матерей держать правильно дитя при кормлении грудью (то есть головой вверх и ногами вниз).

У Цезаря на голове был лавровый венок (из настоящих лавровых листьев, подарок ялтинских акушеров). Марк Антоний был с непокрытой, лысеющей на римский манер головой, зато в носках (как невиданной роскоши Древнего Рима). Персоналу спектакль очень понравился, все долго аплодировали. Кто-то даже крикнул бис. И тут некстати прозвучал телефонный звонок. Дежурная подняла трубку и прокричала театральным, рок-оперным, голосом: «Нам звонит Цезарь!» Начмед взял трубку и громко и пафосно ответил: «Я слушаю вас, Цезарь Соломонович!»

Под дружный хохот зрителей народ отправился к столам под белыми простынями, чтобы принять стаканчик шампанского и лакомый кусочек тортика. Кстати, и Новый год уже на носу. Начмед переговорил с Цезарем Соломоновичем, районным акушером, и вернулся за стол. Народ, отведав игристого напитка, потребовал ещё зрелищ, на бис повторить поэму о цезаревом сечении. Повторили дважды.

Под радостные крики «Автора! Автора! Автора!» я сбежал с этого римского форума заниматься своими делами.

Рождённые Мечом

(поэма, рождённая в родильном доме)

Сбежал я не зря. На кесарево сечение по направлению Цезаря Соломоновича готовилась возрастная первородящая женщина с отягощённым анамнезом: замершей беременностью, хронической инфекцией почек и т. д., и т. п. Это по поводу неё звонил Цезарь Соломонович, акушер чернореченского роддома. Но мне сказали как-то так строго и не глядя в глаза: «Приготовьте два инкубатора, два аппарата ИВЛ и ждите. В родзал идти не надо, там будет опытный неонатолог. Ждите у себя в отделении».

Стою и жду… Хлопают двери, громкий топот, крики: «Не подходите… все отойдите…» Впервые такое. Выглянул из палаты. Бежит очень опытный неонатолог (пенсионерка, которую много лет назад хотели назначить главным неонатологом), что и определило её авторитет на всю оставшуюся жизнь. Увидела меня и снова в крик: «Отойдите, я сама вас позову». Сразу пришла мысль: «А может, и здесь спектакль или новая рок-опера?» Стою, не подхожу. Младенцы так замотаны, что не видно ни зги… Пытаюсь открыть лицо одного. Опять окрик: «Уберите руки!» Что за чертовщина?! Ну прямо как на уроке в сельской школе! Я, ученик с немытой шеей, явился на урок чистописания! Нелюбезно отодвигаю опытного неонатолога, открываю младенца и не вижу признаков жизни! И вижу, что это пупс! Открываю второго – то же самое. Розовый пупс! Слышу радостный голос неонатолога: «С Новым годом! С новыми успехами!»

И с победным видом она удалилась. Когда пришёл с форума Цезарь-начмед, я спросил у него: «Зачем мне здесь устроили спектакль?»

И он сказал, что это неонатологи придумали именно так поздравить меня с Новым годом… В жизни не только есть работа, но и праздники… И получилось неплохо. Ну да. Знаю я их идею. Естественный отбор – залог здоровых поколений! Вот почему во всей стране и не открывают в роддомах отделений реанимации. Приказ № 4 нежизнеспособен! О нём скоро и забудут. Да, трагедии в родах ещё случаются! Одна – на сто тысяч родов. Чаще кирпич внезапно падает с небес и в самое темя. Запретить производство кирпичей? А одной области швейцарский банк подарил оборудование для реанимации новорождённых на шесть коек! А открывать отделение там отказываются… врачи. Пусть женщины ведут праведный образ жизни, дружат с гигиеной, хорошо питаются, наблюдаются всю беременность, готовятся к родам, заранее выбирают акушера (старого и опытного, как Цезарь Соломонович) и старенькую неонатологиню… Всё будет хорошо! Да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое!

Я вдруг вспомнил! Меня приглашали спасать новорождённых детей. А я ещё должен спасать и своё отделение, где их спасать собираются. И самого себя тоже спасти неплохо бы. Если спасать их не получится, отделение тихо закроют, как будто его и не было. Таков был план самого высокого руководства. Но нервы труженикам этого отделения потреплют изрядно… Значит, у них не получилось! Сели не в свои сани! И что тут скажешь? Ведь все они – противники реанимации новорождённых всего-навсего. Они тоже хорошие. Все мы хо-ро-шие. И точка! Я должен стараться оживлять и выхаживать. Это моя работа. Они должны мне мешать, используя все доступные им средства и всех недобрых старушек. Это их «работа» или историческая миссия. Хорошо, что за мою работу мне хоть платят гораздо больше, чем этим старушкам. Они завидуют и ещё злее становятся. Диалектика, блин! Единство и борьба противоположностей. Но у меня такая красивая и высокая цель – защищать! А у них тоже интересная работа – мешать… Посмотрим, что получится. Так везде и всюду. То есть одни люди стараются добрые дела делать, а другие стараются им помешать, при этом думая, что это они добро творят, не давая другим зло причинять… А есть ли критерии истины: кто прав, а кто неправ? Без ресторана тут не разобраться. Ну и ладно. Делай что должен, и будь что будет. Критерий истины – Время.

Быстро летит время. Дни, месяцы, годы. Лучше всего – столетие! Но даже прошедшее время уже многое прояснило… Защита моя оказывалась эффективной. Уже через два года потери недоношенных были не двадцать два в год, а всего два. И такие цифры держались стабильно. Меня стали приглашать в «стольный град на холме» с докладом о своих успехах. А успехи-то и не мои были. Успешно работала моя бригада. Я воевал со старушками, посещал конференции и съезды. И там нашлись злые старушки со свирепыми взглядами. Они быстро и испуганно проходили мимо меня в кулуарах. Одна лишь, самая смелая, что-то прокричала вслед, но это уже никого не интересовало. Девять больших городов звали меня читать лекции по сурфактантной терапии, и десятки робких взглядов смотрели на меня почти как на футболиста команды Абрамовича… Известные профессора сидели в первых рядах и записывали, записывали… Потом это сами публиковали… А затем была главная премия республики – «За достижения в медицине». А позднее был дан другой приказ. И я уже открывал отделение реанимации в следующем родильном доме. И опять пролетело десять лет. И вторая премия, но уже Госсовета республики в составе РФ. Говорили обо мне много, но никогда не забывали упомянуть мой ужасно скверный характер, ну просто невыносимый. И никому не пришло в голову, что моё главное положительное качество, которое и приводит неизбежно к лучшим результатам, – скверный-прескверный характер. Ну спасибо тебе. Как пишут историки, Цезаря погубил не его скверный характер, а погубили римские сенаторы, его же сыновья, его ученики и центурионы… Но я точно знаю: его погубил именно его скверный характер. С ним он и покорил половину мира.

Был у меня статус: ДИТЯ ВОЙНЫ… А может, я – ДИТЯ ЦЕЗАРЯ?

2021 год

Мне сказали

18 мая 2022

Не зову на помощь и не плачу

20 мая 2022

Когда зовёт морская даль

21 мая 2022

Может быть

21 мая 2022

Дано нам множество ролей

23 мая 2022

Сорить словами

23 мая 2022

Белый день нахмурил брови

24 мая 2022

В замочной скважине

25 мая 2022

Забыть ушедшее вчера

26 мая 2022

Послевкусие разлуки

26 мая 2022

Доколе

27 мая 2022

Встану я крестом

Бытие

Грязь

Кабриолет

Я женат на дочери великана

Долина Костей

(Отрывок из 3-й книги романа «Рог Мессии»)

Операция по прорыву блокады Ленинграда началась 12 января 1943 года. Уже с ночи Михаэль находился со своим взводом в боевых порядках готового к наступлению Ленинградского фронта. Сюда он попал после того, как осенние действия заново сформированной 2-й ударной армии не привели к желанному результату, и часть, где находился Михаэль, перебросили на правый берег Невы. Добираться туда пришлось по льду Ладоги, где их изрядно бомбили, и открывающиеся то здесь, то там полыньи напомнили Михаэлю подмосковную Нару. В армии произошли изменения: упразднили особые «комиссарские» звания и ввели погоны. Погон у Михаэля пока ещё не было, а на петлицах вместо двух «кубиков» красовался один. Михаэля аттестовали младшим лейтенантом, но особого значения это звание не имело, потому что погибнуть в бою у командира взвода было не меньше шансов, чем у рядовых. Во 2-й ударной Михаэлю повезло: он не получил ни единой царапины. А что будет сейчас? По ту сторону широкой замёрзшей реки возвышался обледенелый крутой левый берег. Как вскарабкаться по этим холмам под убийственным огнём?

Михаэль посмотрел туда, где должен был находиться командир роты, и увидел, что тот приближается к нему. С командиром ему повезло. Лейтенант Воронин напоминал Бобровникова: располагающий к себе, сдержанный, бывший студент. Как ушёл в ленинградское ополчение, так и воюет. Полтора года уже. Столько же воевал и Михаэль. Это сблизило их ещё больше, а кроме того, исключая самого Воронина, только Михаэль имел в роте офицерское звание. Остальные командиры взводов были сержантами.

– Ну что, комвзвода? Нева перед нами. Одно плохо: мы на этом льду, в открытом пространстве, без всякой защиты. Маскхалаты только, – усмехнулся он, – да и то не у всех. Но бывало и похуже. Когда через Неву на плотах и лодках переправлялись. Под снарядами. Вот это был ад…

Лейтенант помолчал и, бросив в снег докуренную самокрутку, закончил:

– Главное препятствие – откос. Если его одолеем – полдела сделано.

Михаэль снова взглянул на постепенно открывающийся в расходящемся утреннем тумане ледяной склон. Хотя у них были лестницы и даже альпинистские крюки, он всё ещё не представлял себе, как они будут взбираться. Неожиданно левый берег окутался чёрным дымом, и одновременно страшный грохот заставил Михаэля закрыть руками уши. Это была артиллерийская подготовка. «Всё! – понял Михаэль. – Операция начинается!»

Артподготовка продолжалась долго и закончилась так же внезапно, как началась. Но дым на левом берегу ещё не рассеялся, и под его прикрытием белая поверхность Невы стала заполняться атакующими. Михаэль не помнил, как оказался на льду. Вокруг скользили и падали красноармейцы, уже были убитые и раненые, но Михаэль бежал, почему-то не ощущая страха, не слыша свиста осколков и пуль, и только шарахался от образующихся во льду коварных ям, заполненных чёрной водой. Левый берег возник внезапно и поразил крутым и опасным подъёмом, ещё более крутым, чем казалось издалека. Михаэль увидел, как один из его бойцов забросил крюк, а другие уже взбираются по лестнице. Нечто подобное было в фильме, который он смотрел до войны в Риге. Там показывали штурм древнего замка. Михаэль лез наверх по лестнице, когда немцы опрокинули её, точно как в том фильме, и все, кто был на ней, покатились вниз, пытаясь хоть за что-то зацепиться. Он оказался у подножия склона, получив несколько сильных ушибов, и ему пришлось с трудом карабкаться снова по скользким перекладинам, не выпуская из рук автомат.

На этот раз сложилось удачно: немецкий огонь ослабел, потому что рота, в которую входил взвод Михаэля, уже оказалась наверху и вела рукопашный бой. Михаэль видел, как лейтенант Воронин сбил с ног напавшего сбоку немца и находившийся рядом боец пронзил упавшего штыком. А неподалёку санитарка Оля перевязывала раненого и не замечала, что оказавшийся за её спиной гитлеровец целится в них. Михаэль дал короткую очередь в упор, на долю секунды опередив немца. Тот упал, и Михаэль побежал дальше, стараясь обогнать остальных: его бойцы должны были видеть своего командира впереди. Волнение, даже страх, которые он испытывал перед атакой, покинули его, несмотря на то что вокруг падали люди, обещая смерти богатый урожай. Тем не менее начало было успешным. К вечеру атакующие оторвались от края прибрежного откоса, захватив передовые вражеские траншеи, и продвинулись вперёд.

На шестой день наступления, когда до соединения войск двух фронтов и прорыва блокады оставалось совсем немного, погиб лейтенант Воронин. Шальной осколок разворотил ему грудь. Лейтенант поднимал в атаку залёгшую под жестоким обстрелом роту, и, видя, как он упал, красноармейцы ещё больше вжались в грязный окровавленный снег. Командование перешло к Михаэлю, теперь вести бойцов должен был он. И когда, тяжело и нехотя отрываясь от земли, рота всё-таки поднялась, Михаэль с удивлением наблюдал, как все пробегают мимо него. Сам он почему-то стоял на месте, не чувствуя правой ноги, но лишь тогда понял, что с ним что-то случилось, когда подбежавшая Оля закричала:

– Товарищ младший лейтенант! Вы ранены!

Вдвоём с каким-то бойцом они подхватили падающего Михаэля. Бойцом оказался ротный старшина Яремчук. Михаэль прошептал:

– Командуйте, старшина.

Ему казалось, что он говорит громко.

Через час Михаэль уже был в медсанбате, где молодой военврач осмотрел ногу и, ничего не сказав, с сомнением покачал головой. На следующий день войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали блокаду Ленинграда, и Михаэля отправили в госпиталь на Большую землю, а ещё через день из Центрального штаба партизанского движения пришло письмо на его имя. Выражая радость по поводу того, что Михаэль наконец-то нашёлся, ответственный работник штаба майор Юрис Вецгайлис сообщал, что доктор Залман Гольдштейн и его дочь живы и находятся в партизанском отряде «За Советскую Латвию». Он только не счёл нужным упомянуть, что отыскал Михаэля с помощью заместителя начальника Особого отдела Ленинградского фронта полковника Рейниекса. Получивший письмо командир полка повертел конверт, не зная, что с ним делать. Тяжелораненый адресат выбыл. Подумав, командир велел отнести письмо в медсанбат.

А Залман Гольдштейн и Лия действительно находились в латышском партизанском отряде, куда они попали несколько месяцев назад после изнурительных скитаний по лесам. Хотя оптимист Яша рассчитывал добраться до родных мест за четыре дня, поход в Освейский район занял две недели. Столько же ушло на поиски партизан, но и встреча с ними не означала, что путь окончен. Командир отряда Вилис Янсонс хмуро взирал на отощавших путников. Узнав, что один из них доктор, Янсонс немного смягчился. Доктора ему давно обещали, но того должны были доставить из Риги проверенные люди, которые так и не появились. Девушка и парень особых подозрений не вызывали, зато латыш внушал недоверие, в частности после того, как признался, что бежал из полицейского батальона.

– А почему бежали? – поинтересовался Янсонс. – Карателем быть надоело? Совесть замучила?

– Я случайно к ним попал, – сказал Фрицис. – У меня выхода не было. Я в подпольной организации состоял. Её разгромили, а я на хуторе сидел, ареста ждал. Пришлось заметать следы.

– Вот как? – с саркастической усмешкой отозвался Янсонс. – Заметая следы, в карательный батальон определились? Интересно получается, если, конечно, вы говорите правду. Какая подпольная организация? Кто руководитель?

Услыхав имя Валдиса, командир отряда снова нахмурился. Из Рижского подпольного центра не уцелел никто. Валдис повешен. Уйти и добраться до партизан удалось только Гунару, но он сейчас на задании. И какой же вывод? А такой, что этот мнимый подпольщик – явно специально засланный провокатор. Поэтому кое-что знает, но не знает главного: того, что помощник Валдиса жив и находится в отряде.

Гунар вернулся к вечеру усталый и продрогший. Ещё хуже были новости, которые он принёс. Гитлеровцы, мобилизовав большие силы и широко используя латышские полицейские батальоны, вот-вот начнут крупную операцию под красивым названием «Зимнее волшебство».

– Нужно быстро уходить. Перенесём базу в Себежский район. Там пока тихо.

– Без согласия Центрального штаба не сможем, – сказал Янсонс. – Кстати, тут тебя один знакомый дожидается.

– Какой ещё знакомый?

– Говорит, был у Валдиса связным…

– Это невозможно! Всех схватили и казнили. Где он?

– На всякий случай под замком. Сейчас приведут.

Гунар посмотрел на вошедшего как на пришельца с того света. Он был уверен, что Фрицис погиб.

– Это мой двоюродный брат, – обнял Фрициса Гунар. – Я за него ручаюсь. Значит, – обратился он к Фрицису, – ты не стал нас разыскивать?

– Нет, на хуторе сидел. А когда понял, что могут взять, – виновато потупился Фрицис, – пошёл в батальон. Только сразу решил: при первом удобном случае сбегу.

Гунар хотел ответить, но его опередил Янсонс.

– С ним ещё какой-то парень. Уверяет, что из отряда Нефёдова.

– Опять не легче. Отряд Нефёдова погиб. Может, сделать в штабе запрос?

– Не стоит. Паренёк – еврей. И, похоже, не врёт.

Но встречей Фрициса и Гунара сюрпризы не закончились. Спустившись в землянку, где партизаны оборудовали санчасть, Залман не смог сдержать возглас изумления, увидев перед собой Дзидру Блумберг. Это была та Дзидра, которой он был обязан жизнью, и в то же время другая. Недоступность, чопорность, строгость в сочетании с холодной красотой исчезли. Такого выражения лица, такого тусклого взгляда Гольдштейн никогда не видел у Дзидры. Несомненно, с ней что-то стряслось. Он даже не надеялся, что она заговорит, и начал первым:

– Это замечательно, что мы встретились. Ведь я вас так и не поблагодарил…

– Оставьте, доктор, – отмахнулась Дзидра. У неё изменился голос: теперь он был с хрипотцой. – Грех отказать симпатичному мужчине, – усмехнулась она.

«Что-то в ней ещё осталось», – подумал Залман.

– Есть у меня одна вещь, – продолжала Дзидра, – хочу вам передать. Я сейчас. Подождите.

Через несколько минут она вернулась с каким-то ювелирным изделием.

– Вот, возьмите. Это…

– Нет-нет, – замахал руками Гольдштейн. – Что вы!

– Это не подарок, – тихо, но настойчиво произнесла Дзидра. – Возьмите.

На ладони у неё лежал изящный золотой медальон.

– Вы можете прочитать, что на нём написано?

– Тут написано… – сделал паузу доктор, пытаясь разобрать надпись на иврите. – Да, могу. «Любимой Мире от Шимона». Откуда это у вас, Дзидра?

Вскоре он сидел за грубо сколоченным столом, угощаясь напитком из раздобытого Гунаром цикория и слушая рассказ Дзи-дры. Этот рассказ сразу же вернул Залмана в то ледяное утро, когда Эстер и он снимали с себя одежду, прежде чем сделать последний шаг к могиле.

После того как Дзидра поняла, что брат смертельно ранен, её память зафиксировала лишь тот момент, когда она бросилась в лес. Больше Дзидра не помнила ничего и очнулась в какой-то яме. Всё тело ныло, а над головой нависало чёрно-серое дождевое рассветное небо. Надо было как-то выбираться, и, пошевелив конечностями, Дзидра убедилась, что руки и ноги целы. Она повернулась на бок, чтобы встать, и пронзительно закричала: на неё смотрело полуистлевшее женское лицо. Но только оглядевшись по сторонам, Дзидра поняла, что попала в братскую могилу. Её даже не засыпали землёй. Вокруг были мёртвые тела, и, судя по их состоянию, лежали они здесь давно. Ей показалось, что она видит кошмарный сон. Невозможно было поверить, что всё происходит наяву. Дзидра понимала, что неминуемо сойдёт с ума, задержись она в этой яме ещё минуту. Она протянула руку, чтобы разгрести мешавшие выбраться листья и хворост, и ощутила какой-то металлический предмет. Оказавшись наверху, Дзидра увидела, что держит в руке золотой медальон с цепочкой и какими-то странными буквами. Сопоставив непонятную надпись со зловонной ямой, откуда только что выбралась, она поняла, что лежащие в ней трупы – это убитые евреи…

Операция «Зимнее волшебство», которой предназначалось искоренить партизанское движение в Белоруссии, разворачивалась, и Янсонс получил разрешение Центра перенести базу. Нужно было произвести разведку, уточнить маршрут. Яша, зарекомендовавший себя как следопыт, лучше других подходил на эту роль, но Лия не хотела с ним расставаться.

– Я тоже пойду!

– Ни в коем случае! – Командир был категоричен. – Это тебе не прогулка с приятелем, – заявил он, давая понять, что в курсе всего, – а боевое задание. Останешься отцу помогать.

Только Лия не собиралась отступать. Её характер закалялся, в нём проступали новые качества, одним из которых было упорство. И когда назначенный в напарники Яше молодой партизан Эрик внезапно заболел, Лия вновь стала напрашиваться в разведку. Именно в этот момент Янсонс получил приказ: под личную ответственность доставить выполнявшую важное задание Дзидру Блумберг на общий для нескольких отрядов партизанский аэродром, откуда ей предстояло вылететь в Москву. Там Дзидрой должно было заняться её непосредственное начальство.

Из Москвы пришло сообщение и для Залмана. Один из кураторов латвийского партизанского движения, майор Юрис Вецгайлис, информировал доктора о том, что его сын, младший лейтенант Михаэль Гольдштейн, жив и воюет под Ленинградом.

Это было счастье! Доктор переживал его тихо, поделился только с Дзидрой, которая вежливо выслушала и даже улыбнулась, хотя на душе было пасмурно. В Москве предстояло объяснять, как ей удалось проделать невероятный путь через всю Латвию и остаться в живых, и Дзидра понимала, что её ожидают нелёгкие дни.

Зато Лия бурно делилась радостью чуть ли не с каждым и прожужжала все уши Яше, которого удивляла такая привязанность к брату. Парень чувствовал обиду. Он привык к тому, что восторг девушки достаётся только ему. Но Лия ничего не замечала. Михаэль нашёлся, сражается, совершает подвиги! Ей тоже хотелось что-нибудь совершить. Для этого надо было пойти с Яшей в разведку, и Янсонс стал нервно оглядываться, боясь обнаружить приближающуюся к нему Лию. Он бы не уступил, но должен был выделить партизан для сопровождения Дзидры на аэродром и, столкнувшись с нехваткой людей да ещё не зная, как отделаться от назойливой девчонки, махнул рукой.

– Ладно, иди…

Но если Лия была счастлива, пробираясь вслед за Яшей по заснеженному лесу, то спутник вряд ли разделял её чувства. Нахмуренный и озабоченный Яша предпочёл бы не видеть в этом походе Лию. Его томило нехорошее предчувствие, он боялся за девушку и даже сорвал на ней своё раздражение. Встретив удивлённый, растерянный взгляд Лии, Яша поспешил загладить грубость и уже приготовил несколько ласковых слов, когда за спиной у них раздался окрик:

– Стой!

Яша понимал, что одна только попытка вскинуть винтовку приведёт к тому, что пули прошьют его и Лию. Оба медленно повернулись. Два человека целились в них.

– Бросать оружие! Стоять на место!

Лия сразу уловила латышский акцент.

– Латыши, – прошептала она…

Леон Бренч, уже несколько месяцев находившийся в батальоне Илмара Мелдериса, хоть и свыкся кое-как со своим положением, с ужасом думал о том, что будет, когда они вернутся в Латвию, где его тут же вычислят. Сидя у тёплой печки, он в очередной раз представлял себе, как его разоблачают, когда голос командира взвода оторвал Леона от невесёлых мыслей.

– Эй, Бренч! Хватит з….цу греть! Там наши двоих привели: суч…а и суч.у. Партизаны и вроде как жиды. Илмар недоволен. Зачем, говорит, притащили, нужно было на месте кончить. Поведёшь их теперь вместе с Долговязым Бруно в ельник. Понял? А то ребята из патруля устали…

Положение Леона было похоже на положение Фрициса в батальоне Конрада Калейса. Но если Фрицис, увидев Леона и спутников схваченными, моментально принял решение, то Леон всю дорогу до ельника колебался. Мысль о том, что он идёт убивать Лию, была невыносима. Ради мальчишки-еврея он бы не рисковал, этот только мешает, но Лия… Надо что-то делать. Но что?

– Чего плетёшься? – прошипел Бруно. – Не нравится? Жидят пожалел? Давно за тобой слежу. Надо будет доложить Илмару.

Леон очнулся. Решение пришло. Оставаться в батальоне больше нельзя. Разоблачат! Как орех расколют! Нужно бежать, и вот он, случай. С Лией и этим, как его, Яшей он сможет появиться у партизан. Другого пути всё равно нет.

– Стоять! – скомандовал Долговязый, передёргивая затвор. – Смотреть на меня!

Леон увидел залитое слезами лицо Лии. Яша глядел с презрением и вызовом.

Заметив, что напарник медлит, Бруно повернулся к нему.

– Ты, уб….к!..

И увидел направленное на него дуло. Леон замешкался на секунду, этого хватило, чтобы Бруно успел выстрелить. Раненый Леон упал. В ту же секунду Яша, сделав бросок, словно рысь, вцепился в Долговязого сзади. Последний выстрелил снова, но пуля ушла в сторону. Лия подбежала к Леону. Тот держался за простреленный бок, а Яша продолжал в одиночку бороться с матёрым, опытным Бруно. Долговязому удалось вывернуться, и Яша не справился бы с ним, если б не изловчился ударить карателя ногой в пах. И когда тот, обезумев от боли, присел, осталось лишь схватить его обеими руками за голову. Подбородок Бруно задрался вверх, хрустнули позвонки.

– Бегите… – прохрипел Леон.

– Нельзя его оставлять! – закричала Яше, размазывая слёзы, Лия, хотя было совершенно ясно, что помочь Леону они не могут. Схватив девушку за руку и прихватив винтовку Долговязого, Яша устремился в лесную глубь, не сомневаясь в том, что их будут преследовать. Но беглецам повезло. Узнав, что в ельнике найдены мёртвый Бруно и раненый Леон, Илмар Мелдерис приказал:

– В погоню! Немедленно! Догнать и прикончить!

Однако появившийся на бронетранспортёре во главе немецких карателей штурмбаннфюрер распорядился иначе:

– Вы поступаете в моё распоряжение! Не теряйте времени! Выступайте сейчас же! Все латышские батальоны уже в деле!

Приказ пришлось отменить. О том, что у него сбежали пойманные партизаны, Мелдерис не осмелился доложить. Он чувствовал, что здесь нечисто. Как мог жидовский сопляк прикончить рослого, сильного Бруно и ранить Леона, тоже нехилого? А если Леон пытался помочь бандитам, а стрелял в него Долговязый? Надо бы допросить это дерьмо, пока он в сознании, всё тщательно проверить, да времени нет. А на Леона стоит послать в Ригу запрос. Давно надо было сделать…

Лия с Яшей бежали, не выбирая направления, в противоположную от расположения отряда Янсонса сторону. К удивлению Яши, погони за ними не было, но о том, что они сбились с пути, стало ясно, когда кончился лес и беглецы вышли на большую дорогу Перескакивая канаву, Яша уронил винтовку Он уже собирался вернуться за ней, но, вглядевшись, увидел невдалеке полосатый шлагбаум, а за ним дома какого-то посёлка. Патруль у шлагбаума выстрелил в воздух, жестами подзывая к себе.

– Кто такие?!

– С дружком в лесу гуляли, – как ни в чём не бывало отозвалась по-немецки Лия.

Измученные и грязные, они меньше всего были похожи на гуляющих. Это поняли патрульные, но именно немецкий язык Лии помог им догадаться, кто перед ними.

– Фройляйн говорит по-немецки? – осклабился один из них. – Ну если ты доставила удовольствие ему, – кивнул он на бессильно сжимавшего кулаки Яшу, – то, может, и нам перепадёт, а? Ферфлюхтен юден![11] Отвечайте быстро: кто такие?! Откуда пришли?!

С ними могли сделать всё что угодно: изнасиловать Лию, пристрелить обоих. Но начальник патруля, немолодой фельдфебель, решил иначе. В тот же день Яша и Лия оказались в Освейском гетто, а назавтра их вместе с другими евреями отвезли в Полоцк и втолкнули в товарный вагон, отправлявшийся в Освенцим. У пункта назначения имелось ещё одно название: Аушвиц.

Я не хочу

Пишу

Камень, ножницы, бумага

Левитан

Человек и природа

Тайны Вселенной

09.06.2022

Человек шагает по планете

09.06.2022

Найди серебряную нить

10.06.2022

Ветры севера и юга

14.06.2022

У возраста уйма творений

14.06.2022

Инопланетянке

18.06.2022

Меня уносит в космос

16.06.2022

Солнца крылья!

Вечной жизни бег

Философская исповедь посвящается русскому народу большой России, чтобы она всегда вперёд победно шагала, процветала и горя не знала!

Эта книга для гуманистов, социалистов, прометеев и пророков, думающих масштабно и панорамно, чтобы жизнь на планете была мирной и славной, а жизнь каждого человека – красивой и удивительной! Важнее темы спасения жизни на планете разумностью и нравственностью народа ничего нет. В XXI веке от гибели надо спасаться, её готовят техническая цивилизация и капитализм, друзья-побратимы, потому опасно обогащаться и бесполезно развлекаться! Свет – Бога Солнца портрет! Бог – Большой Огонь, а Бог Иисус – слова! Кто Бога Солнце на небе не видит и голоса Природы не слышит, он путёвку на тот свет всем пишет!

Россия – великая страна, её хранят небо, народ и огромная величина! Россия: просторы, страна великая! Русский: Русь, свет широкий!

Родину невозможно заменить, душа всегда будет её любить, ностальгия – напоминать, и от Родины вдали душа будет слёзы проливать! Каждый человек должен быть в ряду патриотов России, чтобы у государства была мощь и сила! Философская исповедь – о важном деле, о возвращении народу веры Богу Солнцу, чтобы человечество сохранило разумность и жизнь на планете! В философской исповеди освещены темы серьёзные и сложные; у технической цивилизации и капитализма отношение к Природе грабительское – безбожное. Деятельность организации будет плодотворной, если её основа – законы Природы: разумность, нравственность, гуманность и социальность!

Главная идея творчества: жизнь человечества можно спасти, если к вере Богу Солнцу, разумности и нравственности прийти, и власть капитализма социальный образ жизни обязана вести!

Книга о разумности и нравственности, которых многим в XXI веке не хватает, потому катастрофы и преступления людей пугают и жизни лишают. Многие романы в настоящее время – многократно повторенное эхо уже изданных романов! Не только автору, но и читателю надо иметь талант, чтобы находить произведения социально важные, значимые и уметь достойно оценить и принять в жизнь разумное и нравственное, что он встречает в книге! Возвратиться к вере Богу Солнцу – предложение глобальное и деловое, чтобы на планете был мир и все были здоровы и живы!

ЖИЗНЬ – ЭТО СЕРЬЁЗНО!

Обращаюсь к Стратегам, Гуманистам, Социалистам, с сердцем ПРОМЕТЕЯ, кто мыслит масштабно и панорамно, чтобы зло обуздать и лжецам, и грабителям Природных богатств отпор дать, чтобы возможность жить на планете не потерять. Если вы прочёте несколько философской исповеди строк, это будет о здравомыслии важный урок. Спасение жизни на планете начнётся, когда к народу вера Богу Солнцу ВЕРНЁТСЯ!

Без рекламы изданные книги не востребованы и не дошли до читателя.

Книга для всех, кто озабочен, чтобы жизнь на планете сохранилась. Предложения, предсказания и предвидение в философской исповеди примут здравомыслящие: гуманисты, социалисты, антиглобалисты, стратеги, с сердцем Прометея, кто мыслит МАСШТАБНО И ПАНОРАМНО. Книга ждёт гениальных мыслителей и ценителей произведений гуманистических, способных открыть народу и власти путь жизни БЕЗОПАСНОЙ, построенной на законах Природы, на вере Богу Солнцу истинному, чтобы избежать самых страшных древних предсказаний – АРМАГЕДДОНА!

Вера Богу Солнцу – путь спасения!

Добрый день народу и стране, чтобы делать добрые дела у каждого человека было в плане!

Через тернии к свету здравомыслия! Идти вместе – закон развития обществ! С миром единение – к добру стремление! Чтобы жизнь на планете добром цвела и плодоносила, нужно, чтобы власть России изгнанную языческую веру Богу – Большому Огню – на свой законный трон возвратила! Жизнь на планете будет миндалём расцветать и добром плодоносить, если каждый человек будет верить истинному Богу – Большому Огню – и правильно мыслить. Без веры Богу, Большому Огню, веря культу личности Иисуса Христа, у человечества нет Природного разумного мышления, потому идёт за богатство сражение. Философская исповедь не простая, её примет человек, который живёт с девизом: ЖИЗНЬ НА ПЛАНЕТЕ – САМОЕ ДОРОГОЕ! Добытые тяжёлым трудом знания, успех, богатство – это временная МИШУРА! Праздновать победу будут законы Природы, но не наука и не капитализм. Все достижения человечества и его варварство исчезнут, как исчезли динозавры и их жизни века.

Человек, доброе дело всему миру покажи, а потом о нём скажи!

Вера Богу Солнцу, МИР, ТРУД ПОДТВЕРЖДАЮТСЯ ДОБРЫМИ ДЕЛАМИ, но не словами! В первом веке о Боге Иисусе сказали, но дела от хороших слов лучше не стали! Утро, день начинай с молитвы и добрых дел, чтобы никто делать злые дела

НЕ СМЕЛ! Для устройства безопасной жизни народа нужна реформа культа личности имени пророка Иисуса, для удаления духовного звания Бог. Против реформы тот возражает, кто приобретать богатство продолжает.

Чтобы прекратились войны, теракты, катастрофы и преступлений ураганы, нужно вернуть народу веру Богу – Большому Огню – и принять социалистические, здоровые для жизни планы.

Размышлением в философской исповеди, предложением вернуть народу веру Богу – Большому Огню, в духовном пространстве, я безопасную дорогу жизни человечеству торю. Чтобы с возвращением веры Богу, Большому Огню, технический прогресс, капитализм, войны, теракты, катастрофы и преступления прекратили свою кровавую игру. Нет смысла новое обращение в издательство писать, если важнее того, что в обращении к власти могла сказать, автор не может. Обращение писала для власти и издательствам совместное, потому что у религии, искусства и власти ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЯВНОЕ, БРАТСКОЕ И ТЕСНОЕ!

Суверенитет: государству верность, самостоятельное управление.

У религии должен быть суверенитет, он есть, когда народ верит Богу-Творцу и признаёт его верховенство и авторитет. Порядка нет, когда в религии Бога-Творца заменяет «Личности» пророка Иисуса авторитет. В 988 году на Руси Языческую веру Богу Солнцу изгнали и веру еврейского народа Богу Иисусу радостно взяли. Техническая цивилизация, капитализм, вера Богу Иисусу – мир придуманный, не имеющий Природных корней. У Языческой веры корень Природный – Солнце. У веры Богу Иисусу корень слова мифотворцев. Бог Солнце себя делами проявляет, о Боге Иисусе служитель культа СЛОВАМИ заявляет.

Постоянство: природное состояние местности!

В философской исповеди картины жизни осмысляю, поиском основ у слов новое нахожу и информацию для народа сохраняю. Основа слова – постоянство, научное открытие создателя слова! Он знал: чтобы жизнь на планете сохранялась, надо, чтобы Природа не менялась и девственной оставалась. Для сохранения жизни на планете главным является Природное СОСТОЯНИЕ МЕСТНОСТИ! Без Природного содержания и ДЕВСТВЕННОГО постоянства местности будут катаклизмы и окаянство – конец постоянства! Техническая цивилизация действует на Природу губительно, она лишает её Природного постоянства ПРИНУДИТЕЛЬНО. Отсутствие в жизни человечества постоянства на здоровье животных, растений и человечества плохо влияет. Кто законам Природы не подчиняется, тот вид жизни изгоняется. Законам Природы неподчинение вносит неблагоприятные изменения, которые создадут этому виду с планеты исчезновение. Личное богатства накопление – это социальных законов потребления нарушение, оно загрязняет Природу отходами, создаёт конфликты и военные сражения. Чем больше у Природы от постоянства отклонений, тем больше бед и мучений. Вопрос глобальный: только на здоровой планете путь жизни человечества будет нормальный! Обогащение – многократно превышенное потребление благ технической цивилизации – власти и избранным надо срочно прекращать, чтобы Природу не перенапрягать, чтобы сохранить жизнь на планете НЕ ОПОЗДАТЬ! Власть капитализма не желает жить социально, как Природой дано, живёт, как ими изобретено, потому есть угроза человечеству в ближайшем будущем увидеть ада дно.

Христос: хранитель – свет Солнца! Аллах: славим Солнце, хранителя!

Философская исповедь – информация к размышлению, чтобы закрыть путь мифической неправде: космос – это Бог Иисус! Бога Иисуса Господа Христа Спасителя в космосе нет, но он есть в Библии и незаконно является главой религии, названной именем Бога Солнца Христа – Аллаха! Вымышленное имя Иисус от имени Бога – СОЛНЦЕ – надо убрать, чтобы разумность не потерять. Гомо сапиенс – высшее Бога-Творца произведение, но возложенные на него обязанности – быть разумным и нравственным – он не оправдал и в безнравственность личного накопления материальных благ впал. Беда на человечество надвигается, что часть населения планеты социальную норму потребления, как животные и растения, не соблюдает и обогащается. «Гори, гори, моя звезда!» Солнце – Бог. Бога Иисуса у планеты не было никогда! Виды жизни на планете ведут образ жизни, как им Творец предназначил! Природный образ жизни на технический гомо сапиенс переиначил, планету отходами загрязнил и путь на тот свет ПРЯМОЙ ПРОЛОЖИЛ! Гомо: огонь мой! Сапиенс: СПАСЕНИЕ! Спасение: Солнца пламя, света движение! Жизнь на планете сохраняет Солнца пламя, но не библейский Бог Иисус. Бог – Творец вечный и бесконечный, в первом веке Бог не мог появиться, что в первом веке Иисус на планете родился. Бог Солнце имеет физическую структуру, о Боге Иисусе узнают в ЛИТЕРАТУРЕ. Отпор: топор! Какое из этих слов появилось раньше? Отпор врагу предки давали палками, камнями, а топор появился позднее, когда освоили добычу металлов.

Двадцать пять лет веду поиск основ у слов и философское исследование: пророк Иисус Богом не воскресал!

Доказательство: за две тысячи лет богословы не указали на космический знак Бога Иисуса. Без материального доказательства – знака в космосе – слова о воскресении пророка Иисуса Богом недостоверны, они лживы, так как и власть культа личности не лишена стремления к богатству и к наживе. Несмотря на все достижения технической цивилизации, человечество жить безопасно не научилось, оно от Природного образа жизни отдалилось и среди катастроф, преступлений и безнравственности очутилось. Чтобы жизнь на планете не перевернуло вверх дном, надо, чтобы небо и Бог Солнце для человечества были в разумную и безопасную жизнь окном! Наука у человечества появилась раньше религии, когда предок сделал астрономическое открытие: на небе есть Большой Огонь – БОГ! Вера Высшей силе у человека с рождения, это инстинкт! Мифотворцы первого века за небом в первом веке астрономическое наблюдение не вели! Они человека из своей среды Богом назвали, потому и знак Бога Иисуса в космосе не указали. Космос для мифотворцев недоступен. Отнять у народов веру Богу Солнцу и заставить верить словам «Бог Иисус» – ЗАМЫСЕЛ ПРЕСТУПЕН! ПРИРОДА и вера Богу Солнцу, Аллаху, Христу Спасителю – спасители человечества! Но не вера Богу Иисусу, не техническая цивилизация, не капитализм и НЕ НАУКА. При их владычестве Природе идёт страдание и мука. С хорошей стороны они себя не показали, у Природы: растений, животных и человечества – в XXI веке тяжёлые времена апокалипсиса уже настали. Апокалипсис: законы покарания, расплата человечества!

Книга для народа, который пожелает новое о жизни человечества УЗНАТЬ и будет путь спасения жизни на планете искать!

Разумностью и нравственностью жизнь на планете пора ПРИШЛА СПАСАТЬ, а для этого веру ОТЦОВ Богу Солнцу народу надо возвращать! Главное дело религии – не пророка Иисуса Богом называть и почитать, а народы воспитывать на основе законов Природы и на основе научного астрономического открытия Предка: Бог – Большой Огонь: звёзды, вселенные и галактики! Не каждый человек на планете разумный, те, кто верит лживому мифу о воскресении Иисуса Богом. Космос – это вечный и бесконечный огненный массив. Кто в первом веке создал миф о воскресении пророка Иисуса Богом, был невежественный и лживый. Научное астрономическое открытие Предка – КОСМОС – в 2023 году подтверждает, а Бога Иисуса ОТРИЦАЕТ!

Спасение жизни на планете – тема самая необходимая для народа и власти РФ!

Признание философских выводов и археологических научных открытий ПРЕДКОВ – необходимо для сохранения разумности, нравственности и поиска образа жизни без капитализма, главного врага Природы и нарушителя гуманизма, равенства и справедливости. Вера Богу Солнцу – главный хранитель разумности, нравственности и указатель безопасной жизни человечеству! Именно широкий круг передовых деятелей культуры способен принять философские выводы и археологические открытия, добытые поиском основ у слов. Бог – Большой Огонь! Государство: согласие, путь народного братства! Гимн: государственная молитва! Погоны: помни законы государства! Офицеры: философия – любить Родину! Офицеры: философия – любить Россию! Море: много рек! Океан: вокруг небо, вода!

Вера: первобытная!

Вера – это ПЕРВОБЫТНАЯ СИСТЕМА связи человечества с Высшей силой! ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ и духовная связь человека с Богом-Творцом осуществляется верой Богу Солнцу! В первом веке веру Богу Солнцу заменили мифом, потому в XXI веке человечество живёт среди катастроф, преступлений и безнравственности, в отрезке жизни, опасном угрозой Армагеддона. Зов предков-язычников человечество не слышит, оно богопротивную, с катастрофами и преступлениями, безнравственную жизнь ведёт и быстрым темпом на тот свет идёт. «Размыть каркас логического мышления!» В третьем тысячелетии каркас логического Природного мышления мифом о воскресении человека Богом размывается, и разумность у многих катастрофически уменьшается. Кто о вере Богу Творцу, Всевышнему забывает и верит произносимым словам о несуществующем Боге Иисусе, тот в темноте пребывает.

Христианской религии нет, есть поклонение культу личности имени пророка Иисуса и его вымышленному духовному ЗВАНИЮ Бог!

Реформа культа личности имени пророка Иисуса с целью удаления вымышленного звания Бог грядёт, когда к власти понимание придёт: верить надо Богу Солнцу ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ! У веры Богу Солнцу путь прямой, Солнце мы видим. У веры Богу Иисусу путь окольный, придуманный мифотворцами. У Природы не было одноразового закона воскресения Иисуса Богом. Бога Иисуса в космосе нет, астрономы не указали его знак! Христос: хранитель света – СОЛНЦЕ! Бог Солнце – Христос действительный, а Бог Иисус – Христос придуманный!

В возвращении к вере предков Богу Солнцу Россия лидером станет, такой день СКОРО НАСТАНЕТ!

Бог Солнце всегда на посту, он Всевышний! Человека Богом считать – безумцем себя показать. Сепаратизм есть и в религии, в первом веке изгнание языческой веры отцов было осуществлено отступниками-сепаратистами. Сепаратизм: протест внутренний, возражение. Верить надо Богу Солнцу, трудиться на благо семьи и страны, чтобы мирное будущее было впереди! Человек не может стать птицей, неспособен жить на другой планете, и не дано «воскреснуть Богом». Главный судья – Природа и её законы! Законы Природы должны удостоверить «воскресение Иисуса Богом», а не литературные рассказы мифотворцев. Бог Солнце – это Природное явление! Бог Иисус – это литературное сочинение! Катастрофы, преступления, безнравственность и отсутствие социальности стали народ в XXI веке донимать, потому что в первом веке миф стали за правду принимать. Зло внедрилось безбрежное, без веры Богу Солнцу и воспитания народа религиями мира человечество стало грешное. Солнце на небе светит, его каждый в XXI веке заметит, а Бог Иисус НЕ СВЕТИТ И НЕ ГРЕЕТ, но власть культа имени пророка Иисуса, имеющего духовное звание Бог, быть правителями вожделеет. Заслуги пророка не могут над законами Природы возвышаться и не могут соперничать с деятельностью Бога-Творца. Природа – властитель, а человек – планеты житель! Главное дело каждого человека – быть разумным и НРАВСТВЕННЫМ! Жизнь человечества может оборваться, если дальше оно не будет законам Природы подчиняться. Народ испокон века социализирован, но его труд богатыми несправедливо экспроприирован.

Исконный: Высший закон – свет Солнца! Вступление: света лучей появление!

Вступление о книге всё скажет и возвращение к вере ОТЦОВ Богу Солнцу безопасный путь народу ПОДСКАЖЕТ! Вступление: осветить путь, размышление! Вступление – это краткие вехи всего материала. Если вступление вам ничего не скажет и не понравится, вы читайте – и встретите много нужного, без чего жизнь может в ад превратиться. В первом веке нашлись отступники от языческой веры Отцов Богу Солнцу, а в XXI веке народы среди вихря безумия и безнравственности очутились. Лучи: Солнца путь начальный! ЗНАНИЯ: ЗНАКИ ЖИЗНИ – наблюдения! У Бога Солнца есть свет! У Бога Иисуса есть на иконе портрет! Бог, Большой Огонь – самая могущественная сущность, вечная и БЕСКОНЕЧНАЯ. В первом веке космос не мог в образе человека родиться, и Иисус не мог в бесконечный космос превратиться. Младенца нежный лепет разумнее заявления мифотворцев о воскресении Иисуса Богом! Человечество обязано учиться ЖИТЬ, ЧТОБЫ УМЕТЬ ЖИТЬ по законам Природы, но не по указаниям лживых мифотворцев. Бог – Большой Огонь – научное астрономическое открытие предка, и у него должно быть ЗАКОННОЕ в религии применение, и государственная власть должна сделать народу о нём объявление. Кроме философского исследования, что герой Библии пророк Иисус Богом не воскресал, обнажаю грехи технической цивилизации и пороки технического прогресса. Когда АСТРОНОМИЧЕСКОЕ доказательство «воскресения Иисуса Богом Большим Огнём» власть религиозная НАРОДУ ПРЕДСТАВИТ и укажет его знак на небе, тогда заявлению надо поверить. Литература – это мыслей пьедестал, чтобы каждый писатель разумные и нравственные мысли выражал. Станут известны народу выдающиеся мыслители, когда произведения будут оценивать гениальные ценители. Создаю картины бытия – онтологию.

Предупреждаю, без веры Богу Солнцу и без воспитания народов религиями мира, на основе научного открытия предка: «Бог – Солнце» и без выполнения законов Природы и государства жить нельзя. Не видит света человек с завязанными глазами. Власти культа личности имени пророка Иисуса, лживые реформаторы надели на головы и сердца народа непроницаемый для света колпак. Без веры Богу Солнцу исчезает разумность, нравственность и на планете распоряжается техническая цивилизация, лютый Природы враг. Каждое лето в горящих лесах для животных, растений, червей, муравьёв и птиц наступает апокалипсис – конец света. И никто не отвечает за это, у власти и приближённых со счетами в банках и дворцами всё в порядке. Для власти капитализма и приближённых рог изобилия всегда открыт. Когда государству на социальные потребности средств не хватает, в это время жадный и алчный человек богатеет и дворцы приобретает. Для трудящихся всего мира: шахтёров, пожарных, хлеборобов, рабочих, медработников, учителей, хирургов, воспитателей и нянь в детских садах и воинов, несущих службу в рядах СВО, рог изобилия всегда закрыт! Власть религиозная должна за выполнением законов Природы и достойным обеспечением народа всегда следить! Власти капитализма у ПРИРОДЫ НАДО УЧИТЬСЯ социальные законы выполнять! Если власть не примет крутые меры по борьбе с безнравственностью, катастрофами, преступлениями и повышенным потреблением благ цивилизации, ведущим к отравлению Природы, то в ближайшем будущем человечеству ГРОЗЯТ: потеря разумности, здравомыслия, РАЗМНОЖЕНИЯ и смена орбиты планеты из-за уменьшения веса планеты после изъятия газа, угля и нефти.

О литературном герое Библии, пророке Иисусе, и его духовном звании Бог в философской исповеди ведётся размышление. В Библии герой Богом воскрес, НО В ПРИРОДЕ НЕ БЫЛО ТАКИХ ЧУДЕС! Космос – это начало всех начал, и герою Библии воскреснуть началом всех начал Бог-Творец не предначертал. Его мифотворец словами создал. Путь страдания у человечества длинный, когда главой культа личности имени пророка Иисуса, заменяющим религию, является Бог Иисус былинный. Век живу и не видела чуда, чтобы человек другой физической сущностью стал. И в первом веке человек не мог Богом Большим Огнём воскреснуть. В XXI веке космические процессы идут своим чередом. И в первом веке не видели «воскресения Иисуса БОГОМ» и сведений от Бога-ТВОРЦА НИКТО НЕ ПОЛУЧАЛ. «Иисус родился Богом» и после смерти собой – Богом воскрес? Как могло быть, что Бог – Богом ВОСКРЕС?! «Иисус родился Богом и его мать Мария Богородица» (Википедия). В XXI веке у зла большой объём, предатели веры отцов языческую веру Богу Солнцу посчитали ненужным в жизни пустяком. Человечеству придётся на тот свет кубарем катиться, когда вода и почва будут отходами и пестицидами отравлены, и небеса от смога перестанут синеть! Два тысячелетия после «воскресения Иисуса Богом» ПРОШЛО, и вместо благоденствия и процветания появились катастрофы, катаклизмы, Природы отравление и угроза конца света. Но НЕ МЕНЯЕТСЯ о Боге Иисусе Спасителе лжецов бессмысленное заявление. Пора пришла жизнь на планете СПАСАТЬ, а безумцы заворожённо «Иисус Богом воскрес» продолжают восклицать! Пора Природную разумность каждому человеку иметь, Бога Солнце на небе узреть и прекратить ушедшего на тот свет пророка оплакивать.

Своих детей надо пожалеть, разумность возродить и конец света ЗДРАВОМЫСЛИЕМ НЕ ДОПУСТИТЬ! Звёзды на небе кострами сияют, там горит Большой Огонь, они ЗАЯВЛЯЮТ! А служители культа личности имени пророка Иисуса Солнце Богом не признают и миф о Боге Иисусе Спасителе третье тысячелетие незаконно распространяют. Отсутствие веры Богу Солнцу, катаклизмы, безнравственность, обогащение и Природы отравление о больших опасностях человечество предупреждают. Бог Большой Огонь – исконный, а Бог Иисус – мифотворцами созданный. У Бога Солнца есть свет, у Бога Иисуса есть только на иконе портрет. Бог – Большой Огонь – астрономическое открытие предка ПОДТВЕРЖДАЕТ, о Боге Иисусе мифотворец ложь распространяет. Каждый человек должен видеть, как живой Бог Солнце на восходе воскресает, а не в храмах на крест с распятием смотреть, как в муках Иисус умирает, власть культа предлагает. Человека разумного смерть печалит, радоваться надо жизни, Природа жизнь продолжает.

«Бог и Иисус – одно, и он был всегда!»

Из сказанного выходит: пророк Иисус Богом не воскресал, раз он был «ВСЕГДА»! В XXI веке поклонники Бога Иисуса верят Богу, какому верили и язычники ВСЕГДА! Если Бог Иисус был до первого века и народ ему верил, зачем придумали «воскресение Иисуса Богом»? Религиозный переворот в первом веке закончился изгнанием языческой религии, для этого и было придумано «воскресение Иисуса Богом». Язычники Бога Солнце славили, в XXI веке славят слова «Бог Иисус Христос Спаситель». Зачем клеймить языческую религию, если её главой «ВСЕГДА» был «Бог Иисус»? Когда апологеты злословят в адрес языческой религии, одновременно оно относится и к «Богу Иисусу», главе религии. За всё плохое, что было в языческое время, Бог Иисус в ответе и жрецы, что не сумели народ воспитать разумным и нравственным. До рождения Иисуса человечество было зла носителем, так говорят христианские апологеты. В XXI веке зла стало больше, оно ужасное, тогда почему пророка Иисуса третье тысячелетие называет спасителем?! Бог Иисус зло не искоренил, социальное неравенство не победил, он спаситель кого или чего? «Спаситель Бог Иисус» есть, но нет им спасённых, планете даёт жизнь и спасает человечество МАТЬ-ПРИРОДА! Бог Природа – в действительности СПАСИТЕЛЬ для народа. Для власти культа Бог Иисус Христос – спаситель, а народ – материальных благ производитель и в храмы носитель. Народ добрый, последнее Богу отнесёт, надеясь, что он ВСЕХ СПАСЁТ. «Воскреснуть Богом» невозможно, космос безграничный, и нет материи для процедуры воскресения. «Воскресение» – это словесное мероприятие, священникам для зарабатывания хлеба прибыльное занятие.

Богом-Творцом Иисуса «воскресение» – это опасное измышление!

Отче: ОТЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! Творец: свет материи Солнца!

Бог-Творец – Отче, он первоисточник, воскреснуть которым не дано человеку. Бог-Творец дал жизнь человечеству, скорость, направление, содержание, и они должны в XXI веке соответствовать Творца ПРЕДНАЧЕРТАНИЮ. При капитализме жизнь человечества не соответствует Творца предначертанию, что приведёт гомо сапиенс, врага Природы, к изгнанию. Законами Природы виды жизни изгоняются, если ими предначертания Творца не выполняются. Динозавры погибли, они много ели; человечество погибнет по причине того, что наследники мифотворцев обогащаться хотели и обманывать народ умели. Предначертание: впереди человечества жизнь ПРИРОДЫ – МАТЕРИИ ДВИЖЕНИЕ! Гомо сапиенс должен не только у Природы брать, но и отдавать Природе то, что она может взять и приспособлена легко утилизировать! Как и человека, Природу ОПАСНО перенапрягать, перегружать и отходами переполнять, чтобы она могла своё физиологическое состояние здоровым сохранять! Природы здоровье – равновесия и устойчивости жизни человечества ОСНОВА. Загрязнённая и отравленная жизненная среда – для человечества беда. Обогащение – Природной меры потребления увеличение, это путь гибели, разрушения. Природная мера потребления – жизни на планете СОХРАНЕНИЕ! Вера Богу-Творцу, разумность, нравственность и социальная мера потребления – ОСНОВА жизни на планете продолжения. Природной жизни равновесие и устойчивость начинаются с веры Богу Творцу!

«Дефицит здравого смысла!»

«Не надо искать простых решений сложных ситуаций!» – С. Карнаухов, ведущий передачи «Соловьёв LIVE». Вместо веры Богу-Творцу третье тысячелетие христиане верят словам «Бог Иисус». Дефицит здравого смысла в вере словам о «воскресении Иисуса Богом» очевиден, но прозревать власти культа не хотят, их не волнует, что планете и её жителям беды со всех сторон летят. После замены языческой веры Богу-Творцу на веру Бога Иисуса «личности» чудо не свершилось! За две тысячи лет человечество многих разумных и нравственных ценностей лишилось! И в ад безнравственности, войн, катастроф, преступлений, обогащений и Природы отравлений ОПУСТИЛОСЬ.

Бог Солнце ВИДЕН И СЛЫШЕН! Бог Иисус не виден и не слышен!

Бог Солнце – всегда Бог, и в первом веке Бог Иисус НАРОДНЫЙ в космосе появиться не мог. Бог – Солнце, но мифотворцы об этом слышать не желают, они пророка Иисуса Богом величают и истину от лжи не отличают. Верить надо Богу Солнцу, он жизнь даёт, но в храмах о Боге Иисусе третье тысячелетие из уст священников РЕЧЬ идёт. НАШИ ПРЕДКИ – язычники – верили Богу Солнцу! Бога Иисуса в космосе нет, потому и христиане верят языческому Богу Солнцу! У мусульман имя Бога Аллах правильное – хранитель, лучи Солнца! У мусульман и христиан Бог ОДИН – Солнце! Верить Богу Солнцу – инстинкт, Природная установка! Верить Богу Иисусу – это мифическая постановка. Ярлык: правителя знак! Бог Солнце – правитель, а человек – планеты житель!

Бог Солнце – жизни источник!

Каждый житель планеты пуповиной с Богом Солнцем связан и верить Богу-Творцу ОБЯЗАН! Автором научного астрономического открытия «Бог – Большой Огонь», ПРЕДКОМ путь к спасению открыт, но мифотворцами он отринут. В XXI веке ЕСТЬ гениальные мыслители: пророки, Прометеи, стратеги, гуманисты, социалисты, коммунисты, и весть о спасении возвращением к вере Богу Солнцу в эфирном пространстве СКОРО ПРОЗВУЧИТ! Нарисованный очаг не согреет, вымышленный Бог Иисус не спасёт! Природа – спасительница животных, растений и народа! Вера Богу Солнцу Природная! Вера Богу Иисусу разговорная! Плоды воспитания народа религиями мира должны быть в ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЛАХ, а не у мифотворцев в речах! Человек без веры Богу Солнцу – это водитель машины на трассе, не знающий правил вождения, мчащийся по встречной полосе.

Воскресение: восстановление, материи законы!

Воскресение – это вечной материи движение!

Закон Природы не меняется, и гомо сапиенс в Бога не превращается. Если бы Иисус после смерти Богом Большим Огнём воскресился, то шар земной в огненное облако превратился бы. Бог – это материи вечная сила; человек не может стать материей, которая его сотворила. Газ, уголь и нефть – это планеты структура, внутренние органы, их извлечение нарушит гомеостаз планеты. Уголь и нефть – это защитная структурная прослойка, а газ – это «плавательный пузырь», чтобы планета имела остойчивость и орбиту! Идею извлекать внутренние органы планеты могла создать голова злодея. Организму нужен каждый орган, а планете нужны её ПРИРОДНАЯ СТРУКТУРА И ВЕС, чтобы шар земной с орбиты не исчез.

Новости Mail.ru, 11 июля 2023 года

«“Подземное изменение климата” может дестабилизировать мегаполисы.

Речь идёт о разрушительном эффекте от метро». Если метро воздействует на подземную СРЕДУ ПАТОЛОГИЧЕСКИ, то нарушение внутренней структуры планеты приведёт к более катастрофическим последствиям – смене орбиты и исчезновению жизни на планете. Сообщение о «подземном климате» поступило в информационное пространство. Заявление философа о смене орбиты признавать не желают. Когда планета взбунтуется, привычный мир нарушится, тогда поздно будет каяться, придётся на тот свет отправляться. Ещё есть время в злодейских действиях по отношению к Природе остановиться, а для этого надо к вере Богу Солнцу возвратиться и с ОБОГАЩЕНИЕМ ИМЕНИТЫМ ПРОСТИТЬСЯ!

Норма: разумность!

Бог Большой Огонь – сущность космическая, ВЕРХОВНАЯ! У пророка Иисуса не было особой связи с КОСМОСОМ, и НЕТ ЗАКОНА ЧЕЛОВЕКУ ВОСКРЕСНУТЬ БОГОМ! Бог на небе огнями светится вечно, заявлять «Иисус – Бог» опасно и беспечно. В первом веке имя пророка Иисуса Богом провозгласили и за два тысячелетия мифом многих разумности и человечество нормальной мирной жизни лишили. Бог-Творец – это вечной материи законы! Бог Иисус – это слов трезвоны! По законам Бога-Творца человечеству надо жить, чтобы выжить. «Жизнь невозможно повернуть назад, и время ни на миг не остановишь!» – слова из советской песни. Законы Природы не остановишь и не изменишь, даже если для создания мифа о воскресении Иисуса Богом многих лжецов усилия применишь. Воскресение Иисуса Богом – физическое явление, и оно имело бы космические знаки. Знака воскресения Иисуса Богом в космосе нет, то заявление лживое. Бог Большой Огонь – Природное явление, а Бог Иисус – хитрецов заявление. Бог – Большой

Огонь, его пространство бесконечное, звёздное, а заявление о воскресении Иисуса Богом не Природное и непригодное. Звёздный Большой Огонь на небе горит, о Боге Иисусе человек говорит. Бог-Творец – основа жизни планеты и человечества, нет закона человеку воскреснуть основой жизни – Богом-Творцом. Природа свои обязанности выполняет, как Творцом заведено. Гомо сапиенс применяет научные достижения технической цивилизации и капитализма предложения, они Природе наносят травмы и мучения. Жизнь на планете погубят техническая цивилизация, капитализм, жадность и алчность обогащающихся. Когда избранные обогащаются, защитные силы Природы уменьшаются и беды к человечеству приближаются. Капитализм: знаки материальных накоплений! Материальные накопления – это обогащение, социальных законов нарушение, злоупотребление и социальных норм потребления превышение. Капитализм Природе несёт страдания и мучения. Жить мирно у человечества не получается, потому что власть и кому разрешено обогащаются.

«Мне немало дано – ширь земли и равнина морская…» (слова из советской песни)

Основой жизни человечества должно быть, что Творцом дано! Но имеющим возможность обогатиться этого мало, и основой их богатой жизни стало то, что изобретено. У народа нет возможности обогатиться, у них есть возможность материальные блага для богачей производить, трудиться. Бог-Творец и человек – сущности далёкие и неравные. В жизни человечества беспорядок начался, когда в первом веке человек Богом был назван. Но от произнесения слов космос не изменялся и его состав в первородном виде сохранялся. После «воскресения Иисуса Богом» Солнце продолжало планету освещать, потому нет ОСНОВАНИЯ Иисуса Богом называть и почести воздавать. В храмах должны правдивые речи звучать, имя Бога Солнце опасно на имя Бог Иисус искажать. В первом веке правду ложью исказили, без веры Богу Солнцу лжецы силу обрели и планете, животным, растениям и человечеству навредили.

Атеисты: искатели истины! Истина: Солнца свет ВИДИМЫЙ!

Бога Большой Огонь свет Солнца подтверждает. «Бог Иисус» – мифотворец словами утверждает. Солнце и звёзды – Бога ЗНАКИ! О Боге Иисусе есть речи, мифотворцами созданные и космосом не подтверждённые. Предок создал слово «Бог», его значение – Большой Огонь! Предок своё открытие обосновал и указал потомкам: на небе есть Большой Огонь, и его показывают землянам Солнце и звёзды. Важность открытия предка человечество приняло, оценило, СОХРАНИЛО и верой Богу Солнцу в жизнь ВНЕДРИЛО. Прошли бесчисленные тысячелетия, а открытие ПРЕДКА живёт и здравствует, за небольшим исключением в виде вымысла о воскресении Иисуса Богом, событии непроисходившем. Предок указал знаки Бога на небе: звёзды и Солнце, – стать которыми человеку невозможно. О Боге Иисусе мифотворец сказал, но знак на небе НЕ УКАЗАЛ, что воскресение человека Богом НЕ ПРОИСХОДИЛО. Языческий Бог Солнце в XXI веке на небе всем виден! Бог Иисус в XXI веке виден на иконе и на кресте: пугающее изображение распятого человека. В древности на кресте погибали и другие, художник пророка Иисуса не мог изобразить, потому на кресте изображение не Иисуса. Слова о воскресении остались словами, а Бог Солнце всегда над нами! «Бог и Иисус одно» – это слова, но где знаки, подтверждающие слова? Жизнь будет впереди, если вера и ИСТИНА будут у каждого человека в груди! В первом веке начался на тот свет поход, когда без веры Богу Солнцу ЛЖЕЦЫ ВЫНУДИЛИ ЖИТЬ НАРОД! Животные, растения и человечество живут тем, что им ПРИРОДА ДАЁТ, но не тем, что наука изобретёт, потому Богу Солнцу, а не Иисусу должны идти хвала и почёт. Вынуждена вести повторение, учитывая важность предложения о возвращении к вере Отцов Богу Солнцу. Бог Большой Огонь космический не мог ИЗМЕНИТЬСЯ и в Бога Иисуса превратиться.

10 июля 2023 года

Луна: Солнцем освещена! Бенамуки – Бог индейцев: Большое пламя, лучи красные!

Планета Земля существует 4,5 миллиарда лет. Что в первом веке Иисус стал Богом – это мифотворцев бред. Вечность и год рождения Иисуса несравнимы, у вечности дела идут бесконечные, среди них нет закона человеку воскреснуть КОСМОСОМ! Он такой, какой есть, а миф о «воскресении» – это лжи и вымысла смесь. Религиозная идеология должна опираться на законы Природы, а не на слова, у которых отсутствует правдивое содержание. У языческой веры Богу Солнцу и религии было Природное основание, они верили Богу всеми зримому. Удаление звания Бог от имени Иисуса будет взвешенным, религия останется православной и христианской на законном основании. Бог Солнце, Аллах Христос Спаситель – ОН для человечества учитель! Язычники верили Богу Солнцу, его СЛАВИЛИ, потому их назвали славяне. Иисус – имя человеческое, у Бога Солнца имя космическое. Веру нельзя изменять, нельзя предавать и нельзя радоваться изгнанию языческой веры ОТЦОВ, как сделали лживые реформаторы!

Человечество: лучей свет, отечество! Отечество (планета): Творец, течение света, Солнце!

Техническая цивилизация и капитализм всё дальше удаляют человечество от Природного образа жизни. Она наполняется технологиями, действующими на поверхности планеты, в небе, под землёй и под водой. Но всё техническое не вечно и закончится большой бедой. Техническая цивилизация ведёт человечество в темноту, она нарушает Природной жизни течение, уничтожает её покой и красоту. Религии существуют для безопасного устройства жизни, это институты разумности и нравственности, а священники – воспитатели, учителя. Религии созданы не для возвеличивания отдельных личностей и не для воспевания их заслуг. Создателя жизни надо почитать и имя Бога Солнца пора узнать! В год смерти пророка Иисуса космос не изменялся, и Иисус в космос не превращался. Космос имеет знаки: Солнце, звёзды, вселенные и галактики! О Боге Иисусе звучат слова, не имеющие космического знака. Солнце, звёзды, вселенные и галактики называть Богом Иисусом – это речь бредовая. Библейские слова о Боге Иисусе остаются словами, они не подтверждены космическими знаками – материи деятельностью. Космос: законы, системы множественные! Космический (мир): законы света, знаки множества, материи течение! Луч: Солнца путь бесконечный! Лучизм – это жизнь материи, она вездесуща, повсеместна и безгранична. Лучизм: Солнца путь, жизнь материи – вечность! У правды о Боге дух живой! У лжи путь слепой и конечный. Бог Солнце – правда вечная, и она всегда будет живой. О Боге Иисусе слова исчезнут, они не имеют материи и знака в космосе. Миф о Боге Иисусе мог и не появиться, а Солнце светило, и человечество бы техническую цивилизацию и капитализм, врагов Природы, не родило.

Антропоцен; ПЛАНЕТЫ ПРОИСХОЖДЕНИЕ, СОЛНЦЕ!

«Речь идёт о начале новой геологической эры, об антропоцене – времени, когда деятельность человека изменила состав земных пород». Техническая цивилизация и капитализм изменили не только земные породы, но и человечество. Если бы предок увидел современного человека и его разрушительную деятельность на планете, он бы ужаснулся и от страха УМЕР. «Антропоцен – время!» Солнце – первый антропоцен, не будет Солнца, не будет и от хозяйственной деятельности геологических отложений в породах. Внутренний состав планеты, воздух, почву и воду капиталисты сильно изменили, так что в недалёком будущем себе путь жизни УЖЕ ПЕРЕКРЫЛИ – загрязнением и отравлением окружающей среды. Природа знает своих жителей лицо, в XXI веке оно от исходного резко отличается, потому время конца света жадностью, алчностью и обогащением создаётся и приближается. Природа может функционировать и быть жизнеспособной, будучи девственной. Девственности-первозданности Природы истребление означает конца света приближение. Конец света уже не за горами, и готовится он жадных и алчных людей деятельностью и лучшими научными умами. Не было бы атомной бомбы, если бы не была открыта радиоактивность французскими учёными. «123 года назад супруги Пьер и Мария Кюри открыли радий». В 1945 году в Японии над городами Хиросима и Нагасаки атомный гриб повис, это был смертельного эксперимента цинизм. Радость научных открытий исчезает, когда атомный гриб от взрыва бомбы вырастает.

«Барионарная» первобытная материя космоса ОБНАРУЖЕНА!

В Интернете встретила сообщение 14 июля 2023 года: учёные нашли протоматерию, из которой возник космос. «Протоматерия – не разделённая на части». Гипотеза та же – Большой взрыв точки, хранительницы материи. Космос, система множества, был «точкой» – это предположение, которое окажется неверным. Самое верное – принять космос таким, какой он есть! Если космос был «точкой», то и без «точки» космос мог быть и был ВСЕГДА. Энергия – это рождение огня! Материя – хранительница энергии, и она не может быть НЕПОДВИЖНОЙ ТОЧКОЙ! Если «точка» двигалась, то она и не точка, способная взрываться. Надо думать, может ли меньшее вместить БОЛЬШЕЕ?! Взрыв: света здесь рывок! Космос был «точкой» и «человек произошёл от обезьяны» – гипотезы одного содержания. Творец смог создать обезьяну, а гомо сапиенс появился стихийно, в силу разных обстоятельств у обезьяны? Обезьяна могла выпрямиться, но она не могла изменить свой генный аппарат, чтобы вместо обезьяны стали рождаться дети гомо сапиенс. Если в прошлом обезьяна была родительницей человека, то и все последующие миллиарды лет другие виды могли изменяться, чтобы новые виды жизни могли появляться. Этого не произошло, и виды остаются собой. Если человек произошёл от обезьяны, почему не указан её вид? Почему другие обезьяны остались обезьянами?! «Большой взрыв точки» – это не ответ на происхождение космоса. Возникает вопрос: а как появилась «точка»?! И до бесконечности будут вопросы. Верить надо Богу-Творцу, чтобы от безнравственных открытий и действий гомо сапиенс не прийти к жизни концу.

Начало: Солнца лучи, материя!

Начало жизни на планете рождает конец, они неразделимы! У технической цивилизации было начало, будет и конец, она монстр, пожирающий живое. Монстр: много, страшный! Гомо сапиенс не может законы Природы обойти, беззаконие только к плохим делам может привести. Законы Бога-Творца гомо сапиенс не может отменить! Библейский Бог Иисус не может Бога Солнце заменить. Беззаконие: без законов жизнь человечества. Вера Бога Солнцу – закон человечеству основополагающий; если он не выполняется, то жизнь человечества катастрофами, преступлениями, безнравственностью и обогащением переполняется. Основа жизнеустройства – законы Творца, Природный образ жизни и взаимопонимание. Использование технических устройств создаёт опасности и беспокойство. Жить надо, как Творцом дано, а человечество живёт, как наукой изобретено. Насколько технологии мощней, настолько жизнь опасней и страшней. Человек из леса домой вернётся, если он запомнил дорогу назад. Жизнь человечества состоится, если оно будет помнить и выполнять законы Творца! Человечество не знает покоя, образ жизни меняя.

Повторение: пройти путь, учение человека!

Читала книгу о Лао-цзы, и автор отметил: он повторяется. Мне тоже приходится повторять и с дополнительных сторон событие освещать. О переделанном много раз кафтане писала. Если кафтан непрерывно переделывать, то он перестанет быть кафтаном и исчезнет. Уже известно: когда власть свергают, то многое хорошее теряют, государство в беды ввергают и лучшей жизни не достигают. Человечество не знает покоя, образ жизни меняет и переделывает, Природный образ жизни теряет и новые беды приобретает. Вера Богу и религии нужны для сохранения разумности, нравственности и чтобы у каждого действия были хорошее содержание и смысл. Создавать опасные технологии НЕЛЬЗЯ ради сохранения мирной и безопасной жизни. «Две тысячи лет говорят со стеной плача, а Господь не отзывается!» – эксперт передачи. Третье тысячелетие говорят: «Иисус воскрес», но воскресшего Богом Иисуса не видно и не слышно. Квази: ЗНАКИ ЗАВИСИМОСТИ! Зависимые есть не только государства, но и религии. Культ личности имени пророка Иисуса создан мифом, и две тысячи лет ЧЕЛОВЕЧЕСТВО зависит от НЕГО! Языческая религия была Природная, а христианская религия – РАЗГОВОРНАЯ! Две тысячи лет о воскресении Иисуса Богом в храмах говорили, но разговоры Бога Большой Огонь НЕ ИЗМЕНИЛИ. В первом веке отдельный закон для рождения Иисуса сыном Бога и воскресения Богом не издавался. У мифотворцев не было связи с космосом, чтобы узнать о планах Бога родить сына. Иисус был человеком, стать Богом Большим Огнём никому не дано. Быть пророком, БЫТЬ сыном Бога и Богом человеку невозможно. Языческую религию создали любящие Бога-Творца. Культ личности имени пророка Иисуса и его звание Бог создали о воскресении Иисуса Богом слова! Бог Иисус состоит из слов! Бог состоит из бесконечного огня! В космосе всё действительно, там нет человеческой лжи и вранья!

Спасая страну, спасём себя!

«ПРАВДА – САМОЕ СИЛЬНОЕ ОРУЖИЕ!» (цитата из речи В. В. Путина, 19 июля 2023 года)

Бог – Большой Огонь – правда астрономическая, но религия ею пренебрегает и библейскому мифу отдаёт предпочтение. Итог пренебрежения: потеря разумности, нравственности, Природного образа жизни и окружающей среды загрязнение и отравление. Религия – это народные институты, священники и муллы-учителя. Они должны вести разговор С НАРОДОМ большой и деловой, чтобы на планете всегда были мир и покой! Мулла: мудрость, людей учитель! Священник: посвящённый, проповедник!

Государство: СОГЛАСИЕ, ПУТЬ НАРОДНОГО БРАТСТВА!

Но об этом забывается, когда путь к обогащению власти открывается. Согласие в государстве отсутствует, когда богатство бедности не сочувствует. Согласия в государствах не наблюдается, когда верхушка усердно обогащается. Согласие в государстве не соблюдается, когда жадность и алчность управлять государством собираются. Согласие в государстве не наблюдается, когда жадность и алчность поощряются и богатством награждаются. Нет у народов согласия, когда одни бедны, у других есть богатство. Государства не для того создавались, чтобы отдельные граждане от народа богатством отделялись. Они создавались, чтобы в государстве были согласие и нормы разумности, нравственности, равенства и справедливости соблюдались. На мирное государство напасть – равносильно на себя напасть. Ведь и народ агрессора будет страдать, когда своих сыновей на войну будет отправлять, а они там будут погибать. Желанию воевать всегда надо отпор добрым делом давать.

Вечной жизни бег!

Религия – это древний вид ИСКУССТВА для поклонения Богу Солнцу!

Знание: знаками подтверждено! Знания: знаки жизни, материя!

Без материи нет жизни, потому и у Бога Иисуса в космосе нет знака. Знания иметь недостаточно! Надо уметь их применить ИЛИ НЕ ПРИМЕНИТЬ, чтобы на планете всем в мире безопасно жить! Научное астрономическое открытие предка: Бог – БОЛЬШОЙ ОГОНЬ, это ЗНАНИЕ, подкреплённое ЗНАКАМИ, материей вселенных и галактик! Но в первом веке мифотворцы научные знания отринули и мифом о воскресении Иисуса Богом заменили, и ЭТО большое нарушение, вид преступления! Мифом народ ввели в темноту заблуждений и Природного мышления многих лишили. Власть культа знает: Иисус – пророк, но не Бог. Нужны гуманисты и стратеги, способные миф удалить, научным открытием предка заменить, чтобы ПЛАНЕТЕ ЗЕМЛЯ НА СВОЕЙ ОРБИТЕ БЫТЬ и человечеству, животным и растениям ВСЕГДА ЖИТЬ! Житель планеты, тебя Солнце греет, по планете Земля ты идёшь, но почему ты о воскресении Иисуса Богом третье тысячелетие ВЗДОР НЕСЁШЬ и потерей Природного образа жизни, разумности и нравственности опасности создаёшь?!

НОВЫЕ ЗНАНИЯ ОБРЕТЁТЕ и в жизнь принесёте!

Здравомыслящие должны оттеснить БЕЗУМЦЕВ, кто безнравственность распространяет, тьму создаёт и конец света приближает. Несмотря на огромные усилия, автору не удалось донести до народа и власти важные сведения для СПАСЕНИЯ ЖИЗНИ НА ПЛАНЕТЕ! Станут известны народу выдающиеся философы, мыслители, если их произведения будут оценивать гениальные ценители! Возможно, они СРЕДИ ВАС?! Важные сведения, выводы, предложения власти и предсказания добыты длительным философским творчеством. Основа творчества: законы Природы, НАУЧНЫЕ ОТКРЫТИЯ ПРЕДКОВ, труды философов-предшественников, ПОИСК ОСНОВ У СЛОВ и, самое главное, разумность, нравственность и здравый смысл! Главное научное астрономическое открытие предка – Бог – БОЛЬШОЙ ОГОНЬ! Основа слова «Бог» – главный юридический документ! У ВСЕЛЕННЫХ И ГАЛАКТИК имени Иисус НЕТ!

Документ и научное открытие автора слова «АЛЛАХ»: хранитель, пламя ОГНЯ!

Основа слова «космос» сохранила закон, предшественник закона о Всемирном тяготении Исаака Ньютона. Космос: законы систем множества!

Законы взаимодействия систем множества! Закон появился ПРОЗРЕНИЕМ – пророка зрением – лет десять спустя после нахождения основы слова «космос»! Законы взаимодействия – систем МНОЖЕСТВО! Иисус не мог «ВОСКРЕСНУТЬ» системой множества! Воскресение: восстановление, знаки движения МАТЕРИИ! Христианской религии нет, есть культ личности имени пророка Иисуса и ЕГО ДУХОВНОГО ЗВАНИЯ БОГ! Реформа культа личности имени пророка Иисуса с целью удаления духовного звания Бог – не за горами. Слова мифотворцев о воскресении Иисуса Богом были и ОСТАЛИСЬ СЛОВАМИ. А БОГ – БОЛЬШОЙ ОГОНЬ: звёзды, Солнце, вселенные и ГАЛАКТИКИ – всегда с нами и над НАМИ! Не будет бед впереди, если каждый человек будет жить с Правдой в груди.

21 июля 2023 года

Добрых дел и дней, чтобы на планете был мир и стало светлей!

Вечность: света бесконечность!

Добыча «полезных ископаемых» СОЗДАЁТ планете Земля угрозу смены орбиты

В организме планеты Земля нет ничего лишнего, её внутренний состав должен оставаться нетронутым – первозданным. Уголь, газ и нефть – это внутренние органы планеты; когда планета их лишится, то уменьшится вес, исчезнет остойчивость, плавучесть – и планету сдует с орбиты. Нефть и уголь – это структурная прослойка между другими частями планеты. Они не для того, чтобы их добывать, а чтобы планету на ОРБИТЕ ДЕРЖАТЬ в равновесии! Если внутреннюю структуру нарушить изъятием добычей углеводородов – равносильно живой организм внутренних органов лишить. Газ существует не для добычи и не для сжигания. Для рыб в воде и для удержания планеты на орбите нужен «плавательный пузырь» для дальнего плавания. Изменение внутренней структуры и веса приведут к потере орбиты. Внешняя среда и внутренняя структура планеты должны быть девственными. Когда они перестанут быть таковыми, то жители планеты не смогут остаться живыми. Корень зла всех бед человечества: жадность и алчность, обогащение и за него сражение.

Властью и избранными богатство приобретается, что им открыта дорога к народному добру. Если рабочий человек будет трудиться круглосуточно, он не разбогатеет, у народа нет к богатству лазеек! Гомо сапиенс назвать разумным поспешили, неразумные в первом веке истинному Богу – Солнцу народы веры лишили. Взамен веру словам о воскресении Иисуса Богом предложили и духовным ЗВАНИЕМ Бог имя Иисуса наградили.

Техническая цивилизация и наука создают технологии, среди нет есть разрушительные. Когда они появятся в большом количестве и станут преобладать, жизнь на планете они будут уничтожать. Чтобы зло на планете победить, каждый человек должен верить Богу Солнцу, быть разумным и добрым! Если вы желаете жизнь на планете спасти, то будете Гуманистов и Стратегов, думающих масштабно и панорамно, искать, штаб по спасению жизни на планете создавать и власти план спасения предлагать!

Устройство жизни человечества в XXI веке всё больше Природному образу не соответствует!

«Мы любим то, чего нет!» – цитата эксперта телепередачи.

О любви к Богу Солнцу две тысячи лет молчат, не существующему в Природе Богу Иисусу слова любви летят! Жизнь человечества состоится, если Природа девственной и здоровой останется и у человечества разумность сохранится! Дело человечества МАЛЕНЬКОЕ, А У ПРИРОДЫ – БОЛЬШОЕ! Когда и у человечества дело станет большое, оно эгоизмом, безнравственностью, жадностью и алчностью будет больное. Когда у жизни человечества с Природной жизнью соответствия нет, то человечество само себе СОЗДАЁТ МНОГО БЕД. Человечеству путь жизни указан ТВОРЦОМ – верить Богу Солнцу, уважать Природы верховенство и законов Природы авторитет! Воспитанием народа религиями мира надо победить жадность и алчность, чтобы остановить на тот свет поход. Пока жадные и алчные обогащаются, запасы планеты и народного добра УМЕНЬШАЮТСЯ! На планете будет мир и покой, если исчезнут жадные и алчные и каждый будет с добрым сердцем и разумной головой!

Созидание: совместное жизни строительство, народ! Созидание: строительство жизни народа!

Религиозная реформа предстоит, чтобы на тот свет путь ЗАКРЫТЬ! Предстоит реформа культа личности имени пророка Иисуса с целью удаления духовного ЗВАНИЯ Бог! Религия должна строиться на основе научного астрономического открытия предка – Бог Большой Огонь: Солнце, Звёзды, Вселенные и Галактики! Имя Бога Аллах имеет астрономическую суть и главой религии является на законном основании. Аллах: ХРАНИТЕЛЬ СВЕТА – СОЛНЦЕ! Надежда на гуманистов, стратегов, социалистов, прометеев, кто мыслит масштабно и способен нести свет знаний народу. И на гениальных ценителей произведений, кто отдаёт предпочтение литературе для просвещения и СОЗИДАНИЯ! В литературе для развлечения можно УТОНУТЬ, но она ничем не помогает народу, чтобы у человечества был безопасный жизни путь! В осуществлении реформы Россия будет впереди, если за дело возьмётся СТРАТЕГ с сердцем ПРОМЕТЕЯ в груди.

22 июля 2023 года

Случайная жертва

Детектив

Катехон. Будет ли сломлена Российская империя?

Трилогия (отрывок)

– Доктор? А по какой же специализации будете – хирург, там, или, может, просто терапевт? – спросил Павел Семёнович гостя, когда тот представился, и притопнул об пол сначала одной ногой, а потом другой. – Я давеча тут ногу подвернул.

– Да нет, я, знаете ли, по женской части.

– A-а, ну, в этом мы не нуждаемся. Таких специалистов у нас полон дом, если не вся деревня.

Павел Семёнович, хозяин дома, оказался человеком подвижным, словоохотливым, живо интересующимся жизнью, с лицом, исполненным чувства причастности по меньшей мере к сотворению мира. Да ведь и Игорь Николаевич не был пустым человеком. Пока накрывали на стол, хозяин и гость успели обсудить кулинарные пристрастия отцов и детей, живших в различных исторических эпохах, мужчин и женщин – сообразно с их возрастом и положением в обществе – и даже кошек и собак различных пород.

Вместе с Павлом Семёновичем жили его жена Марина Сергеевна, сын Володька и Ленка, жена сына.

Когда стол был накрыт, все расселись. Во время еды старшие и Володька вели беседу о погоде и крайней желательности дождя, раз уж выдалась такая жара.

К чаю говорить, казалось, было уже не о чем. За спиной у Марины Сергеевны разнотонно верещал телевизор. Начинался очередной выпуск новостей, где уже в который раз рассказывали об очередной забастовке. Павел Семёнович встрепенулся.

– Мерзавцы, – сказал он, – довели страну до ручки. Разграбили, распродали, продались американцам и теперь жируют на народных костях.

– Да, – поддакнул Игорь Николаевич, чтобы доставить удовольствие хозяину дома.

– Ленина на них нету, Ленина! Он бы устроил им семнадцатый год! Им, видишь ли, социализм не понравился. Им, видишь ли, прав человека захотелось, – продолжал Павел Семёнович. – А всё почему? Вот, говорят, Сталин был такой, Сталин был сякой, Сталин, дескать, на десять человек больше положенного расстрелял. А я вам говорю, что мало, ох как мало расстреливали. Вот вы думаете, почему перестройка началась? Да потому что выродков в своё время уничтожили, а детки-то их остались.

– Ну Паша, – сказала Марина Сергеевна, – ну что ты такое говоришь?! Наш гость подумает, что ты такой уж и злой человек. И нас такими посчитает. А ты ведь сам и мухи не сможешь обидеть.

– Я, Марина Сергеевна, не палач. Моё дело – просветлять умы. А вот народ – он-то сентиментальничать не станет, когда разберётся, кто о нём заботится, а кто его грабит. Всё, что можно было разрушить, – разрушили, всё, что можно было украсть, – украли. А теперь ищут под это дело новую государственную идею, чтобы ею свои беззакония обосновать. Ну как же, коммунизм теперь для этого не годится.

– А по мне, так одна должна быть идея: чтобы жить хорошо было, – вдруг заговорила Ленка.

– Цыц, мала ещё, – прикрикнул Павел Семёнович, и было не совсем понятно, мала ли Ленка для того, чтобы встревать в разговор, или же для того, чтобы хорошо жить.

Ленка надулась, молча вышла из-за стола и пересела на диван, стоявший за её стулом, взяла в руки журнал и сделала вид, что читает.

– А когда твои коммунисты последний раз нашу дорогу асфальтировали, не говоря уже о том, чтоб этот асфальт до деревни дотянуть? – вступил в разговор Володька.

– Да ты-то хоть знаешь, для чего наша новая элита эту дорогу асфальтирует? Они же здесь коттеджи свои собираются строить.

– Ну и что? Дорогой-то мы вместе с ними будем пользоваться.

– А наш бор? Они же его вырубать начнут, чтобы коттеджи свои понаставить, голова!

– Ну Паша, – сказала Марина Сергеевна, – если бы они хотели весь бор вырубить, чтобы себе домики построить, им тогда выгоднее было бы их на пустыре возвести. А так они его только облагородят. Нам же лучше: у нас по такому случаю клиентов станет больше, ты сможешь пасеку продать, забор построим, дорожки оборудуем, цветы посадим, лодочную станцию откроем.

Становилось ясно, что Игорь Николаевич оказался свидетелем давнего внутрисемейного противостояния. Впрочем, не оно его занимало. Так получилось, что Ленка устроилась на диване таким образом, что спинки стульев не мешали Смоковникову видеть её. Оттого что она сидела, её короткая юбка сделалась ещё короче, из-за чего, разведи она чуть ноги, стали бы видны последние места на её туго обтянутом одеждой теле, ещё оставшиеся невидимыми. Нижняя часть её тела расплющилась об сиденье и стала более объёмной и аппетитной. Одну ногу она положила на другую и время от времени меняла их местами, неизменно привлекая внимание и отвлекая от разговора ту часть мыслительной деятельности гостя, что была направлена на общий разговор.

– Пасеку продать, чтобы садовником при господах работать, ножки им лизать?!

– Ну почему же садовником при господах? Ты тогда будешь хозяином процветающего пансиона. А хочешь, я сама буду за цветами ухаживать?

– Эх, дура, это я сейчас здесь один хозяин, а ты что мне предлагаешь?

«Господи, до чего же изумительная фигурка у этой Ленки, – думал Смоковников. – И ведь что интересно: живёт в такой глуши, а сознаёт, что она – именно она – самое что ни на есть настоящее общемужицкое достояние, способное осчастливить за свою жизнь не одного мужчину Да-да, непременно сознаёт своим чувствительным женским естеством, которое порой бывает не в силах заглушить никакая семейная или деревенская тишина, что именно и как нужно надеть, как себя преподнести, чтобы как можно большее число мужчин желали её, сознавали её предназначение, и тогда они будут вертеться подле, сближаясь с ней и отдаляясь от неё, и чем больше их будет всё время под рукой, тем больше удобных и волнующих её ситуаций будет возникать, чтобы от случая к случаю, увлекаясь одной ей известным набором обстоятельств, наконец подтверждать действием своё предназначение. Но хватит ли мне…»

– А вы, Игорь Николаевич, что же молчите? Разве вас не интересует, что нашей страной завладели коррупционеры, которые прокладывают себе дороги и возводят особняки?

– Что? Ах, коррупционеры… – Все взглянули на гостя, и только Ленка продолжала читать свой журнал. – Видите ли, Павел Семёнович, я думаю, что пока государство будет обладать собственностью в той или иной её форме, а оно будет обладать ею всегда, то и коррупция будет существовать, поскольку чиновник, олицетворяющий государство, олицетворяет хозяина государственной собственности, которым является государство, то есть чиновник, который его олицетворяет… В общем, чем больше собственность, которой обладает государство, тем больше соблазн у непризнанного хозяина собственности, то есть чиновника, использовать её в своих интересах в виде платы за управление.

– Позвольте, молодой человек, не хотите ли вы сказать, что государственная собственность повинна в коррупции? При социализме, когда вся собственность была государственной, что-то такой коррупции не наблюдалось.

– А я так думаю, – вновь неожиданно заговорила Ленка, – что ежели секретарь райкома оказывает услугу директору школы, а тот оказывает услугу секретарю райкома, рисуя его сынку пятёрки в аттестате, – это тоже коррупция. Я с таким сынком даже знакома.

– Да-да, услуга может быть собственностью государства, – подтвердил Смоковников, который вдруг почувствовал, что, для того чтобы понравиться Ленке, а может быть, даже и Марине Сергеевне, ему стоит поддержать их в споре с Павлом Семёновичем. – Извините бога ради, я, наверное, плохо излагаю свои мысли, но ещё с институтских времён отлично помню слова Владимира Ильича, который писал, что «монополии всюду несут с собой монополистические начала: использование “связей” для выгодной сделки становится на место конкуренции на открытом рынке». А социализм, по его словам, – это «не что иное, как государственно-капиталистическая монополия». Но вообще-то всякое государство – монополия.

Павел Семёнович не нашёлся что ответить сразу гостю. Он молчал и оценивал новую для него ситуацию.

– Неужели, Игорь Николаевич, вы помните, чему вас учили в институте? Я хочу сказать… – осеклась Марина Сергеевна, – не по спецпредметам?

– Должен вам признаться, несколько лет назад жизнь моя сложилась таким образом, что в моём распоряжении оказалась масса свободного времени, которое я не знал куда деть. Я заинтересовался политической экономией и прочёл некоторые книжки, в том числе Маркса, Энгельса, Ленина, и узнал из них много интересного.

– Да почему же политической экономией, а не историей, например?

– Да так.

– Позвольте же, молодой человек, – наконец заговорил Павел Семёнович, – что же ещё такого интересного вы из них узнали? Может быть, в них написано, что при советской власти крали больше, чем сейчас? Да то, что было тогда, – это всего лишь цветочки по сравнению с тем, что теперь у нас творится.

– Не было бы цветочков – не было бы и ягодок, – сказал Володька.

– Я, Павел Семёнович, мог бы рассказать много интересного для человека интересующегося, но при условии, что вы не будете на меня сердиться и не выгоните на ночь глядя из дома.

– Будьте же так добры, молодой человек. Не сердиться не обещаю, но из дома не выгоню, даю вам слово.

Смоковников рассмеялся звучно, раскатисто, от души, чем расположил к себе всех членов семьи.

– С чего ж начать? – заговорил Смоковников. – Да, наверное, с начала времён.

В провинции Вятской есть маленький город Уржум

Небо лазурное… чистое… вечное

Я люблю тебя, время янтарной красы

Нежные судьбы прикосновения

Всем чувствам меры вопреки

Тот миг блаженный свято бережём

Санинструктор Стрекоза и другие

Фронтовой рассказ

Претерпевший же до конца спасётся!

Ев. от Матфея, 24:13

Жаркий августовский день подходил к концу Под вечер неугомонные кузнечики и лягушки устроили настоящий концерт, наперебой выводили свои сольные «арии», стараясь друг друга превзойти по громкости. На заросшем камышами берегу реки сидела спортивного вида девушка лет тридцати в камуфляжной майке и брюках. Рядом на примятой мать-и-мачехе лежали её берцы и потрёпанный рюкзак. Блаженно опустив босые ноги в прохладную воду и распустив русые волосы, девушка отдыхала и увлечённо наблюдала за большой стрекозой. То взлетая над водой, то вновь опускаясь на покрытый мхом пенёк старой ивы, стрекоза, казалось, искала что-то и никак не могла найти. Обломанный ствол столетнего дерева от безысходности распластался по мелководью, мощной зелёной кроной доставая до середины реки. Старая ива упорно цеплялась за жизнь и даже пустила новые корни… Безмятежность и умиротворение царили вокруг. «Как же хорошо-то! Тишина какая!» – подумала девушка, глубоко вздохнув. Неожиданно зазвонил мобильный телефон.

– Слушаю! Так точно! Всё нормально. Да вот с электрички домой уже иду. Нет, ничего не нужно, я почти дошла. Спасибо, товарищ майор! Хорошо, Николай Иваныч! Да километра два с половиной. Завтра напишу. До связи!

Закончив разговор, она устало и равнодушно посмотрела на потухший экран телефона. Затем, подложив рюкзак под голову, легла на спину и закрыла глаза. Через пару минут незнакомка крепко заснула…

– Чернова! Где Чернова? Куда опять эта ваша Стрекоза делась? – звал во сне знакомый до боли голос капитана Ростовцева, ставшего за долгие месяцы спецоперации лучшим другом и надёжным тылом. Во сне он и на себя-то был мало похож. Какой-то прозрачно-лучистый весь, улыбчивый…

Так уж бывает, что нежданно-негаданно появляется кто-то незнакомый и становится вскоре самым родным и самым дорогим на свете! И не нужен уже больше никто, и ждёт тогда человек в свою сторону хотя бы мимолётного взгляда, улыбки или слова. И счастье тому, у кого это чувство взаимное и сильное… Так случилось и с санинструктором Черновой. Не думала она, что долгожданное чувство, о котором мечталось с юных лет, поджидает её там, где столько страданий и боли. С первого взгляда и на всю жизнь полонил девичье сердце этот сильный и смелый молодой мужчина. Среди сотен таких же достойных, красивых и крепких бойцов, встретивших её в расположении российских войск под Донецком, капитан Ростовцев отличался особенной статью, называемой в народе офицерской выправкой, сдержанностью и глубоким, внимательным взглядом тёмно-карих глаз. Впервые встретились они в конце октября двадцать второго в медсанчасти под Донецком, когда санинструктор Ольга Чернова прибыла из Белгородской области в расположение военной части для прохождения службы. Немного застенчивая, она изо всех сил старалась быть сосредоточенной и спокойной. Единственный родной для неё человек, бабушка Валя, провожая её на эту войну, называемую Специальной военной операцией, как раньше перед экзаменами в школе и колледже, советовала не нервничать и держаться ровно и спокойно. А чтобы сдержать волнение, несколько раз напрячь пресс, задержать напряжение и выдохнуть. Всё наладится, и волнение пройдёт, и живот крутить перестанет. Бабушке Ольга верила безгранично. Валентина Ивановна знала толк в вопросах психологии и медицины. Оставшись сиротой в далёкие послевоенные годы, она научилась выживать в любых условиях и при любых обстоятельствах, работая с юных лет в местной, белгородской, больнице сначала санитаркой, а затем, получив образование, – хирургической медсестрой. А это непростая работа! Кроме бабы Вали, у Ольги не осталось никого. Мать и отца она знала только по фотографиям. Когда ей не было и двух лет, родители отправились на малую родину в отпуск, и в дороге случилась трагедия, унёсшая их жизни. Малышка, спавшая на заднем сиденье «Волги» на толстом матрасе в приспособленной прогулочной детской коляске, чудом осталась жива, кубарем вывалившись на дорогу через разбитое заднее стекло машины.

– Вот если бы кто-то из медиков оказался тогда рядом с местом аварии, они бы выжили, – как-то раз сказала бабушка, рассматривая альбом с фотографиями и ласково поглаживая узловатыми пальцами фото своей покойной дочери. – Сколько хороших людей погибает оттого, что рядом не оказывается человека, который может остановить кровотечение…

Ольга внимательно посмотрела на бабушку, и в этот момент в её сознании произошёл «щелчок». Её мечта стать учителем физического воспитания вдруг растаяла как дым!

Окончив девять классов школы, спортивная и не по годам серьёзная Чернова поступила в медицинский колледж. Учёба и работа в вечернее время без выходных порой были настолько утомительны, что девушка часто думала бросить колледж. Но память о родителях и мечта о «белом халате» и помощи людям перевешивали мимолётные сомнения и желания упростить свою жизнь. После второго курса Оля уже не допускала до себя такой мысли. Увлечение спортом, участие в соревнованиях укрепляли характер, выдержку и волю к победе.

– Олюшка, иди скорее сюда! – услышала Ольга бабушку, отдыхавшую на лавочке с подругами возле их пятиэтажки. – Оля, да иди-ка сюда! – не унималась баба Валя, подойдя к окошку их квартиры, расположенной на первом этаже дома.

Валентина Ивановна была старой закалки и мобильным телефоном пользоваться не любила. Да и к чему носить с собой «опасную» штуковину, которая, как пишут в газетах, может взрываться прямо в руках! Форточки, а то и окна в квартире, где проживали Ольга с бабушкой, летом почти всегда были открыты, поэтому телефон бабушке был не нужен. Голос у неё был командный. Ольга поспешила на улицу.

– А вот и наша Олюшка! – представила бабушка внучку высокому и стройному молодому человеку в военной форме. Он держался скромно, несмотря на залихватский вид.

– Здрасьте! – Ольга смущённо посмотрела на него, стараясь вспомнить, где она его уже видела.

– Так мы знакомы, были знакомы. Привет! Я тебя помню! Мы на «Орлёнке» на сборах пересекались три года назад… Я из Шебекина. Мы тогда ещё второе место в соревнованиях заняли. Помнишь?

– Не-а, не помню, – почему-то ответила Ольга, хотя она уже вспомнила его – капитана команды, который выделялся из всех ребят, как ей тогда показалось, внешней красотой и уверенностью в себе. А тут вдруг почему-то сказала, что не помнит: то ли от стеснения, то ли оттого, что бабушка со своими подругами уж очень внимательно на них смотрели.

– А я помню! – слегка расстроившись, сказал молодой человек.

– А вы возьмите да познакомьтесь. Вот уж проблема! – включилась в разговор бабушка. – Олюшка, это Володя, Зинаиды Петровны внук. Вон каков! Из армии вернулся, десантник! – довольно и с явным восхищением глядя на парня, сказала бабушка. – Мы вот и решили, что хорошо бы вам познакомиться, а то и ты, и он целыми днями дома сидите. Лето, солнце, гулять надо… Правильно я говорю, Зин? – обратилась баба Валя к своей новой подруге. – Ты бы, детка, Володе показала и рассказала, где у нас в городе что находится, а то Зинаида Петровна сама толком тут ничего не знает, полгода как переехала сюда, а ты бы подсказала…

– Хорошо! – ответила Ольга. – Если надо помочь, помогу. Только это всё теперь в интернете можно найти, – пожав плечами, сказала она, обратив внимание на свои старенькие шлёпанцы, в которых выбежала на зов бабушки. «Вот, блин, бабушка! Вечно она без предупреждения что-то делает. Навязчивый сервис!» – Ну ладно, я пойду, у меня там кастрюля на плите, – стараясь быть невозмутимой, сказала девушка и поспешила в подъезд.

Так они подружились с Володей, который оказался весёлым и интересным человеком, увлечённым парашютным спортом. Дружба их со временем стала крепкой и настоящей. Володя, погуляв пару месяцев после армии, устроился работать в автосервис. А через полгода принял решение вернуться в Вооружённые силы по контракту. Не мог он никак найти своё место на гражданке, слишком много было разных препятствий, подводных камней и условностей, с которыми ему сложно было мириться. Ольга не отговаривала его, считала, что не имеет права, да и отношения были вроде бы обычными – дружескими, как ей казалось. В начале марта две тысячи четырнадцатого года Зинаида Петровна по секрету рассказала своей подруге Валентине и её внучке Олюшке, что Володя участвовал в спецоперации по присоединению Крыма и всё прошло «слава богу».

Сам Владимир почему-то Ольге так ни разу и не написал и не позвонил. Может быть, обстоятельства так сложились, а может быть, ещё какая причина была. А Ольга ждала его верно и совсем не по-дружески. В ноябре пятнадцатого года Зинаиду Петровну вдруг увезла скорая. Новость о том, что её единственный внук Владимир погиб при исполнении миротворческого долга в Сирии невидимой стрелой убила её слабое сердце. Эта страшная весть подкосила и Ольгу. Она стала совсем замкнутой. Никакие увеселительные вечеринки её не привлекали. Бабушка Валя, всё понимая, разными способами пыталась отвлечь внучку, но результата нужного так и не добилась.

По окончании колледжа девушка решила посвятить жизнь военной медицине. Она знала: как и положено во все времена, военные медики, заступая на службу, дают не только клятву Гиппократа, они присягают на верность Родине. И когда однажды вечером ей позвонила староста группы и сказала, что идёт набор в армию, Ольга, недолго думая, собрала все свои медали и грамоты за участие в различных спортивных соревнованиях и отправилась в свой районный военкомат.

Военком лично познакомился с напористой девушкой-медиком и, выслушав её доводы, отметил довольно, что таких настойчивых девчат у них ещё не было. Всего за две недели Ольга собрала все необходимые документы, взяла отношение и попала в танковую дивизию, в отдельный медицинский батальон. С того самого лета прошло почти десять лет. И вот весной двадцать второго года, спустя три месяца после начала Специальной военной операции, она приняла ещё одно важное для себя решение – отправиться в Донбасс для участия в составе штурмовой группы…

Понятное дело, что основная задача санинструктора – спасение раненых. Но и боевые навыки никто не отменял. Пригодились и закалка, и спортивные тренировки, которые она никогда не бросала со школьных времён. Ольга Чернова была готова к трудностям и испытаниям боевой обстановкой. Всем понятно, что непросто молодым и хрупким девушкам вытаскивать из-под обстрела с поля боя раненых воинов в полном обмундировании, – это миссия, которая не каждому под силу.

О женской выносливости, самопожертвовании и храбрости народ веками слагает легенды. Не уходят в небытие душевные и патриотичные песни о девичьей верности и силе духа любящей русской женщины. Многие военные профессии за годы истории покорились боевым подругам. Каждая специальность требует ответственности, выдержки, подготовки и самообладания, но Ольгина профессия военфельдшера отличается лишь тем, что помимо навыков оказания первой медицинской помощи, которыми владеют все военнообязанные, санинструкторы обучены оказывать неотложную медицинскую помощь прямо в окопах. Зная правило «золотого часа», они останавливают кровотечения, спасают конечности бойцов от ампутации, не дают раненым умереть от болевого шока. Во все времена солдаты и офицеры называют этих хрупких девчат ангелами-хранителями…

Ольга Чернова готовилась к службе тщательно и серьёзно. Задолго до своего решения она начала внимательно следить за событиями в соседнем государстве, которое на протяжении последних лет проводило опасную дискриминационную политику по отношению к своим русскоязычным согражданам и к России в целом. Как и большинство разумных россиян, Ольга чувствовала, что все эти «майданы» к добру не приведут. Украина многократно нарушала подписанную в 1990 году Декларацию независимости, в которой обязалась ещё перед СССР стать постоянно нейтральным государством и не принимать участия в военных блоках, а также НЕ применять, НЕ производить и НЕ приобретать ядерного оружия.

Приняв решение о начале военной спецоперации по защите Донбасса, Президент Российской Федерации Владимир Путин, конечно, преследовал глобальные цели, связанные с обеспечением безопасности российских границ на юге. Обращаясь к россиянам 24 февраля 2022 года, президент страны заявил: «Боевые действия всегда связаны с потерями людей, мы это прекрасно понимаем. Но, поскольку это неизбежно, лучше сегодня, чем завтра». Однако, начиная эти крупномасштабные действия по предотвращению угрозы России от рвущейся в НАТО Украины (а точнее, от НАТО, устремившегося через Украину к стратегически важным территориям РФ), даже Президент Российской Федерации не мог себе представить, с каким контрпланом противника столкнутся интересы Российской державы. Уже два месяца спустя Россия будет воевать не с Украиной, а против мировой коалиции из пятидесяти двух стран! И, конечно, никто не мог даже предположить, что Евросоюз в ущерб своим национальным и экономическим интересам полностью откажется от торговых связей с РФ, а главное, под давлением США «добровольно» лишится снабжения российскими газовыми и нефтяными энергоресурсами и даже отважится на террористический подрыв и остановку двух «Северных потоков»…

Зато Европе пришлось пережить всё нарастающие потоки хлынувших беженцев, а также самую тяжёлую зиму из всех, что были после Второй мировой войны! С того самого морозного февральского раннего утра для двух единокровных славянских государств, России и Украины, начался период жестокой братоубийственной войны.

Спустя почти семь месяцев, 21 сентября, Президент Российской Федерации подписал указы «О начале частичной мобилизации», а уже 19 октября – «О введении военного положения в Луганской и Донецкой народных республиках, Запорожской и Херсонской областях». Народ восточных земель Украины активно обсуждал вопрос возможного присоединения к Российской Федерации и исконно русских городов Чернигова и Одессы, но всё же самой важной задачей российской стороны на тот момент была защита жителей Луганской и Донецкой народных республик. Устанавливался контроль над присоединившимися к России частями этих регионов и вошедшими в её состав территориями. Несмотря на прошедшие референдумы, официально закрепившие волю живущего здесь народа, некоторые районы этих новых регионов РФ всё ещё были оккупированы украинскими войсками.

Россияне в большинстве своём откликнулись на призыв главнокомандующего и поддержали мобилизацию. Триста тысяч патриотов были призваны в ряды Вооружённых сил Российской Федерации для участия в СВО по денацификации и демилитаризации Украины. По исполнении указа мобилизация была приостановлена. И не было таких факторов на тот момент, которые могли бы изменить решение о прекращении частичной мобилизации.

Сам Президент дал тогда такие пояснения по этому вопросу: «Сто пятьдесят тысяч мобилизованных находятся в группировке. Из тех, кто находится в группировке, только половина, ну, чуть больше семидесяти семи тысяч, – в боевых подразделениях. Остальная половина – на вторых-третьих позициях… А ещё сто пятьдесят тысяч находятся на полигонах, в учебных центрах. Ну, какая дополнительная? Это, считайте, такой боевой резерв». Эти слова успокоили россиян и нанесли мощный удар по провокаторам, пытавшимся внести сомнения и устроить хаос в самой России. Но западные хозяева требовали от этой «пятой колонны» ощутимых результатов подрывной деятельности. И эти продажные «патриоты» стали изыскивать другие способы, как попытаться запугать мирное население страны и раскачать отношения с соседними государствами.

15 ноября польские журналисты сообщили, что на территории Польши упали две ракеты, два человека погибли. Была спровоцирована активная истерия на всех площадках средств массовой информации стран НАТО. Министерство иностранных дел Польши заявило, что на востоке страны взорвалась «ракета российского производства». Начался новый виток международного осуждения действий Российской Федерации, которая, в свою очередь, категорически опровергла эту информацию…

В Польше экстренно созвали Комитет Совета министров по безопасности и пригласили международных экспертов для расследования инцидента. Однако Минобороны Соединённых Штатов не подтвердило сообщения о падении российских ракет на востоке Польши, неожиданно сообщив, что они «не собираются спекулировать на предположениях». И сразу же Франция, Великобритания, Литва и Словакия заявили о необходимости консультаций в связи с инцидентом. Североатлантический альянс сообщил о планах провести заседание в Брюсселе. Польша явно задумалась и поняла, что поторопилась с обвинениями. Вскоре президенту Польши пришлось пояснять миру, что точных данных о том, кто выпустил ракеты, нет. Такие метания наводили на мысль о том, что польская сторона теперь не уверена, что ей следует обвинять Россию во всех грехах, имея под боком такого разнузданного соседа, как поражённая неофашизмом Украина.

В столь мятущихся настроениях проходил первый зимний месяц двадцать второго года. Обнадёженные безграничной помощью и поддержкой стран НАТО украинские неонацисты устраивали наглые провокации и фальшиво обвиняли во всех бедах российскую сторону конфликта. Такое поведение украинских прихвостней западных хозяев проявлялось во все времена. Какой бы ни была власть в этой стране: польских шляхтичей, австро-венгерских ли потомков Габсбургов, Российской ли короны или Страны Советов, всё «украинским западэнцам» оказывалось «погано», всё «не в масть»! Через некоторое время случай с упавшей на чужую территорию ракетой повторился с другим украинским соседом – с Белоруссией. В Минобороны Беларуси заявили, что падение ракеты на территорию республики могло быть провокацией со стороны Вооружённых сил Украины, и это было единственно разумное мнение. Рассматривались две версии падения ракеты: «непреднамеренный пуск» из-за неисправности ракеты или ошибки зенитного расчета и «преднамеренная провокация Вооружённых сил Украины». И действительно, после тщательного расследования выяснилось, что обломки принадлежат зенитной управляемой ракете С-300, выпущенной с территории Украины.

Военные действия тем временем шли своим чередом и порой с переменным успехом сторон конфликта. По всей России росли и укреплялись патриотические настроения. В разных городах и сёлах страны с заботой и вниманием встречали эвакуированных из зоны СВО стариков, женщин и детей. В военкоматы стали добровольно обращаться сотни молодых людей, стремившихся поддержать российских воинов-миротворцев и встать на защиту русскоязычного народа Украины, который, несмотря на давление и произвол правящей верхушки, не изменил своих братских убеждений по отношению к России.

Начало декабря выдалось морозным и ветреным. Ещё затемно санинструкторы, военфельдшеры и бойцы, используя временное затишье, погрузили раненых в специальные автомобили, называемые «буханками», и теперь уже более часа колонна была в пути по направлению в медсанчасть. И тут началось!.. Стреляли прицельно – по головным и замыкающим автомобилям колонны, чаще всего по автомобилям с опознавательным знаком Красного Креста. Первые снаряды ВСУ настигли разведчиков, двигавшихся впереди автоколонны. Через пару минут укронацисты стали прицельно расстреливать машины с красным крестом из «Джавелина» (американского переносного противотанкового ракетного комплекса). Над головами пытавшихся укрыться в воронках и траншеях раненых и медиков со специфическим свистом проносились трассирующие снаряды…

Через полчаса или чуть более того обстрел прекратился. Округа представляла собой жуткое зрелище! На обезображенном фугасными снарядами снежном поле чёрными дырами зияли двухметровые воронки от взрывов. В радиусе около пятисот метров вдоль бывшей дороги дымились догоравшие обломки машин, лежали обезображенные тела убитых, раненых и как напоминание о прошлой мирной жизни изредка стояли обломанные электрические столбы с оборванными проводами…

– Чернова, это ты? Слышишь меня? – послышался чуть хриплый голос капитана.

– Слышу! – ответил девичий голос из свежей воронки, образовавшейся от разрывов артиллерийских снарядов.

– Давай сюда! – санинструктор Ольга Чернова услышала голос командира батальонной тактической группы.

– Где остальные?!

– Не знаю! Мы рассредоточились, когда началось! – крикнула Ольга, более десяти лет прослужившая в прославленном танковом батальоне и вот уже второй месяц проходившая службу в батальонной тактической группе.

– Товарищ капитан! – донёсся голос из придорожной траншеи. Мы живые, нас пятеро. Черновой нет.

– Молодцы! Чернова рядом. Не высовываться! Команда залечь в траншею и не подавать признаки жизни! Как поняли?! – хрипло скомандовал капитан.

– Ага! Понятно! – ответил совсем юный высокий голос.

– Не «ага», а «так точно!» – поправил командир. – Ладно! Хрен с ним, главное, не шевелитесь, замрите!

– А долго нам лежать? У нас два спальника есть. Можно разложим? – спросила та же бойкая.

– До утра как минимум! Попробуйте! Корпус не поднимайте, постарайтесь без лишних движений!

– Ага! Спасибо!

– Тьфу ты, бестолковки! – тихо пробормотал капитан, перетягивая бинтом левую ногу выше колена. – «Ага!», тоже мне вояки! – передразнил он с едва заметной усмешкой. – Девчонки, вот что с них взять?! Слава богу, хоть живые.

– Чернова, двигаться можешь? – крикнул он снова в сторону воронки.

– Так точно!

– Ты вот что, как начнёт смеркаться, ползи ко мне.

– Есть! – ответила та.

«Эта хоть бывалая, службу знает, – подумал капитан, вдруг вспомнив почему-то Елизавету Бричкину из повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие», которую читал ещё в школе. Тогда разве кто-то из ребят, его одноклассников, мог бы себе представить, что война может вернуться? Конечно, нет! А тем более с Украиной! А уж что здесь прорастёт фашизм – так такое и в кошмарном сне не могло никому померещиться, не то что наяву», – размышлял молодой офицер…

Дождавшись сумерек, Ольга, окоченевшая от двухчасового «отдыха» на мёрзлой декабрьской земле, поползла в сторону траншеи к капитану.

– Товарищ капитан, это я, – прошептала она, сваливаясь к нему в траншею.

– Молодец, Чернова! Незаметно сменила позицию. Хвалю!

– Ой, вы ранены! Давайте посмотрю.

– Я в порядке. Не страшно. Кость целая, – стирая с лица кровь и грязь, ответил капитан Ростовцев. – Ты вот лучше помоги мне повыше лечь, чтобы я мог позицию удобную занять. Надо девчат собирать, раненых тоже надо бы обойти. С вами в «буханке» сколько раненых было. Не видала, что с ними?

– Когда рвануло, я только пламя метра три высотой увидала. Которые ходячие, сразу все выскочили, начали отстреливаться. Мы с тяжёлыми остались, сперва ждали, когда обстрел закончится, чтобы дальше двигаться. А тут ещё один снаряд шарахнул, прямо насквозь нашу машину прошил. Пробил, короче, сразу одну стенку кузова, потом другую и в траншею рядом воткнулся. Мы внутри все были. Даже не понимаю, как живы остались… – тараторила вполголоса Ольга.

– Зато теперь вам понятно, как тут… А то одна там ваша вчера возмущалась, что штаны велики! Тут вам не подиум! Тут война! Смерть рядом! Так что теперь сообразит, что раз положено по уставу: в военной форме, бронежилете и каске – значит, так и должно быть, и не обсуждается! – Капитан замолчал. Чувствовалось, что он испытывал сильную боль, но старался не показывать своих страданий.

Вдали километрах в двух работала артиллерия, называемая сокращённо «арта».

– Слышь, Чернова, а вот ответь мне, у козы муж козёл, а у стрекозы кто?

– Стрекозёл! Товарищ капитан, это детский вопрос, вы чего, от страха меня лечить решили? Не надо! Я не боюсь, – спокойно ответила Ольга, стараясь достать до заиндевевшего кустарника на краю траншеи и, стараясь не привлекать внимания возможных беспилотников, наломала охапку веток.

– Ты чего это, костёр хочешь развести? – снова пошутил капитан.

– Шуточки у вас, товарищ капитан! – Она соорудила из веток подобие гнезда и села на него.

– Ну ты, блин, даёшь! Хитро! Может, мне тоже наломаешь? Я тоже хочу в гнезде посидеть…

– Нет, товарищ капитан! Больше прореживать нельзя, станем уязвимы. Хотя мужчина в гнезде – покруче стрекозла шуточка! По очереди будем сидеть.