Фантасмагории. Поэзия

Размер шрифта: 13

Фантасмагории. Поэзия

© Андрей Татур, 2024

ISBN 978-5-0064-2077-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Черновик

кажется, было вчера.
позже – что не было вовсе.
капнув, чернила с пера
кляксу добавили в осень.

а впереди – дожди,
лужи, туманы, слякоть.
хоть ты не выходи,
чтоб совсем не размякнуть.

снова берусь не за то.
ладно, не стыдно за это.
я оставляю пальто.
я возвращаюсь в лето.

Взаперти

Сердце колет будто спицей.
Эту боль превозмогу.
С неба в снег упала птица
и забилась на снегу,
заметалась и затихла,
догорела, как свеча,
В доме стало тихо-тихо,
а виски стучат, стучат…

Годы-гады налетели
и кружат, как вороньё.
Птицу замели метели,
я забуду про неё
не сегодня – завтра точно,
но успею пожалеть,
что ведь мог бы, между прочим,
подобрать и обогреть.

Но кому я вру? Из дома
сделать не могу и шаг…
Здесь тонка и невесома —
взаперти моя душа.

Привратник

небо
падает
вниз
и обрываются звёзды —
невероятный сюрприз,
от удивления воздух
в лёгких, словно кисель,
булькает, пузырится,
спрятались тени в щель,
скрипнула половица,
глаз не могу открыть,
заворожённый обманом,
так захотелось пить,
ключ – кипяток – не стану,
не запятнаю честь,
не отрекусь от веры,
я остаюсь здесь,
возле
упавшей
Венеры.

Осеннее волшебство

как-то слишком иногда заносит,
но пройдёт, конечно же, пройдёт…
где моя желтеющая осень?
где на лужах первый хрупкий лёд?
тучами зашторенная просинь,
ветер, завывающий в груди,
где моя рябиновая осень
и грибные чуткие дожди?
где калейдоскопы в листопадах?
инеем покрытая трава?
мне не просто надо – очень надо
ну, хотя б немного волшебства.

Ночная гостья

Ночь. На улице темно
и как будто не случайно,
кто-то просится в окно —
то ли птица, то ли тайна…

Растревожив чуткий сон,
скорбно ветер завывает,
лезут думы о былом
и тревожат, и смущают.

Всё запуталось в клубок,
эпизоды потускнели…
Встал. Прошёлся. Вновь прилёг
в лапы выстывшей постели,
но уснуть не суждено,
сон – зазнавшийся невежда.
Кто-то просится в окно…
Встал. Открыл.
Впустил надежду.

Безнадёжность

сломаны ветром остатки ветвей,
зловеще нахмурились тучи,
в самый не лучший
из пройденных дней
бреду, уповая на случай.

может подаст кто-то слов для души,
с улыбкой протянет руку,
в дом отведёт…
но никто не спешит —
вокруг тишина, ни звука.

сквозь бурелом, по скелетам ветвей,
чащобой безмолвной, дремучей,
в самый не лучший
из пройденных дней
бреду, без надежды на случай.

Пережитое

разложены мысли по нотам,
погас недосказанный день,
снимаемся с автопилота
затем, чтоб укрыться в тень.

мазки голубой акварели
ещё кое-где видны,
но парки, дворы опустели
и в сумерках заключены.

доверчиво крыши мокнут,
(не зря целый день пекло)
а глупые птицы, окнам
поверив, лишь бьются в стекло.

мне что-то врезается в память
и ногти пронзают ладонь,
и мысли рванулись толчками
по венам пустых городов,
и скрипнула твердь под ногами
фальцетом подтаявших льдов.

Беглец

не сообщала нам метеосводка,
однако дождь отметился местами
и на карнизах отбивал чечётку
под хлёсткие аплодисменты ставен.

а на душе тяжёлый, чёрный камень,
остатки мыслей крошатся бисквитом
и пропитался воздух сквозняками,
не помогает даже тёплый свитер.

бежал из дома, будто от пожара,
хотя готов к вселенской катастрофе.
сижу в углу прокуренного бара.
чего-то жду.
и пью остывший кофе.

Перебор

молчит в тростнике фонарей
ночной опустевший город
и ловит сигналы морей
по спутниковым приборам.

шипящие звуки волны
фильтрует холодный ветер,
обломок кровавой луны,
хоть тускло, но всё же светит.

я пачкаю скукой холсты,
гляжу в потолок часами,
до одури, до слепоты,
до жуткого скрипа зубами.

от вздохов опухла грудь,
боюсь, начинаю бредить…
да, главное, не перегнуть
с масштабами личных трагедий.

Смерть поэта

осыпаются, вянут розы,
продолжения нет и не жду,
облака растеряли все грозы
и молчат, отражаясь в пруду.

как в пучине костра, от шока,
просто выгорел я дотла,
хладнокровно и так жестоко
ты и письма, и песни сожгла.

вот и всё, что осталось от жизни —
горстка пепла и бурой золы
в неглубокой, чернеющей тризне
у подножия голой скалы.

Панацея

что за погода – дожди и разлуки,
время лишь тянется, время не лечит.
лечат улыбки, слова, чьи-то руки,
звёздные ночи, случайные встречи.

музыка лечит, шелест берёзок,
тёплое море, закаты, рассветы,
лечат стихи и хорошая проза,
пение птиц незасушливым летом.

лечит кино о придуманном счастье,
лечат аллеи в ухоженном парке,
прикосновения пальцев к запястью,
и долгожданный щелчок кофеварки.

лечат пласты облаков белоснежных
и ароматы душистой мимозы,
лечит надежда, а время, конечно,
может, и лечит…
но без наркоза.

Неизбежность

рассвет догорает, а морю,
как выдержать огненный взгляд?
и мне, как на этом просторе
найти свой бермудский квадрат?

здесь в клочья разорвано небо,
по цельсию градусов – ноль,
здесь, будто колючим снегом,
на коже морская соль
оставит свои отпечатки
и старые шрамы разъест,
на мне же итак лихорадка
сурово поставила крест.

порывистый шквал ударил,
сметая иллюзии прочь…
какие тут дальние дали,
когда и верста невмочь.

Фантасмагории

Закрываю глаза и видения странные

проплывают неспешно внутри головы,

искажённые болью, избитые, рваные,

почему же они до сих пор не мертвы?

Пробивались ростками сквозь липкое, грязное,

Продолжить чтение