Предел интеграции

Предел интеграции

Уилл многое потерял, но только не чувство долга: глубоко в тылу он жаждет оказаться на рубежах, чтобы внести свой вклад в борьбу с инорасными захватчиками.

Для этого нужно только одно – ещё один пилот для живого корабля «Лиса». Однако Уилл не рад новой напарнице и не знает, как доверять той, кто ради долга готов на всё, даже на обман.

Получится ли Уиллу и Майе выйти за свой предел интеграции? Получится ли у человечества выжить в неравной схватке с расой рептилий?

Часть 1. Программа «Юнит». Пролог

Уилл с сомнением глянул на свой комм и, спрятавшись в тени здания, запустил режим голограммы, чтобы вновь удостовериться, что пришёл по адресу.

И если крошечному дисплею не верилось, то полноразмерное изображение письма в адрес курсанта Уильяма Грея чётко говорило, что он кандидат в лётчики-испытатели в программе «Юнит» и должен явиться во второй корпус Министерства. Указаны были также этаж, кабинет и время – Уилл приехал раньше и решил погулять по парковой зоне перед монументальным строением, чтобы подготовиться к интервью и всевозможным проверкам. Не первогодка, обязан не запятнать честь мундира и родной академии невнятными ответами.

Перед важными событиями в жизни Уилл нередко принимал мелитики, таблетки, подавляющие телепатические способности, поскольку порой они отвлекали и уж точно никаких преимуществ на службе не давали. Собственно, полноценным псиоником Уилл и не являлся, слабый уровень первого и четвёртого рангов, но даже это мешало – невольно считываешь чужие эмоции, начинаешь зеркалить, когда следует оставаться хладнокровным и думать об экзаменационном задании или сохранять концентрацию во время учебного полёта.

Но сегодня Уилл решил обойтись без медикаментозной помощи, поскольку предполагал, что из-за способностей его и выбрали. Ещё при поступлении он, как и другие курсанты-псионики, проходил тесты, но на тот момент никто внятно не объяснял, зачем ведётся сбор данных и составляются досье на будущих лётчиков.

О проекте «Юнит» как о прорыве в военной авиации начали говорить двумя годами позже: саму технологию люди позаимствовали у одной древней цивилизации, космические корабли которой, по сути, являлись живыми существами, наделёнными интеллектом и способностью принимать самостоятельные решения. Несколько десятков лет назад идеей воспользовались учёные из когда-то существовавшей организации под названием Консорциум. Они попробовали объединить разум искусственно созданного биокорабля с человеческим, получив практически неуязвимую квазиживую боевую машину.

Для интеграции лучше всего подходили люди, обладающие телепатическими способностями. Их подключали к кораблю через имплантаты, вживлённые в головной и спинной мозг. Эта технология имела жирный минус: практически всегда разум корабля побеждал человеческий. Кто-то сдавался сразу, после первой интеграции, кто-то – спустя несколько месяцев. Слишком большие нагрузки на мозг человека: многие даже не могли отключиться от интеллекта корабля, когда сеанс интеграции завершался.

Со временем учёные из Консорциума освоили бесконтактный способ интеграции, что снизило травматичность среди будущих пилотов. Но оборотная сторона медали – и пилот, и корабль должны быть идеально друг с другом совместимы, что, увы, сильно всё усложняло. Приходилось формировать пары из пилота и ИИ (фактически разум корабля не был искусственным интеллектом, а скорее разумом животного, созданного в лаборатории, потому чаще всего его так и называли), закрепляя их ментальную связь.

Впрочем, офицеров Консорциума не волновали значительные потери среди низкоранговых псиоников: с помощью новой армии они планировали совершить государственный переворот, чтобы захватить власть в человеческом мире. Да, когда-то, когда Уилл был совсем маленьким, псионики и обычные люди враждовали.

После поражения Консорциума ситуация в обществе стабилизировалась, а о технологии интеграции человека и биокорабля на время забыли. Потом учёным пришла в голову мысль, что можно использовать двух пилотов, которые разделят нагрузку по слиянию с ИИ. Таким образом, управлять биокораблём будут целых три разума – два человеческих и один искусственный. Такой корабль называли Неразделимым Юнитом, но очень скоро формулировка сократилась до юнита.

До Уилла доходили лишь слухи, но он был в курсе, что собой представляет программа, а потому знал, что сегодня, скорее всего, встретится и со своим напарником. Бесконтактная интеграция не требовала теперь дорогостоящих и сложных операций, но найти совместимую пару пилотов было непросто. Из-за постоянного ментального контакта пилоты общались слишком тесно, и Уилл наконец понял, отчего волнуется: совместимость пока мнимая, выведенная на основе тестов, в реальности всё может оказаться непросто.

К тому же, решив первую проблему, то есть найдя двух подходящих друг другу людей, нужно было решить вторую – научить их управлять биокораблём.

Что касалось обычных кораблей, Уилл в себе не сомневался, а вот живой, пожалуй, пугал даже больше, чем будущий напарник. Или напарница. Если напарница – лучше и проще.

Так и не насладившись мягкостью газона и видом причудливо подстриженных кустов, Уилл развернулся на плитках дорожки и пошагал к зданию: лучше как можно скорее узнать о своей участи. Если будет нельзя зайти раньше – подождёт внутри.

Турникет у входа на долю секунды задумался, считав код пропуска, и заморгал зелёной стрелкой. Уилл вступил в искусственную прохладу высокого холла и задрал голову, чтобы изучить по световым указателям, как ему добраться до кабинета с номером «106».

К счастью, путь оказался недолгим, а вот ожидание, похоже, предстояло длительное: на диванчиках вдоль стен сидели десятки парней и девушек, наверняка тоже кандидаты для участия в программе. Уилл никогда не слышал о конкурсе, он вообще слишком мало слышал и в недоумении опустился на диванчик рядом с девушкой в кадетской форме. Судя по нашивкам, она была из «Нейси», одной из двух лётных академий, расположенных на орбитальных станциях, а не на планетарных колониях. Да и в целом курсанты были собраны со всех известных академий, что немного успокоило Уилла: зазря тратиться на трансфер Министерство бы не стало.

На небольшом дисплее над дверью раз в полчаса высвечивались пары фамилий – будущие пилоты юнитов. А может, и не будущие. Почти все выходили из кабинета воодушевлёнными и весело общающимися, Уилл полагал, что они прошли отбор. Наблюдать чужой успех надоело быстро, Уилл принялся разглядывать соседку – брюнетка с высокими скулами и короткой стрижкой. Её эмоций он не чувствовал, будто их разделял ментальный блок. Почему «будто»? Все участники программы «Юнит» были псиониками, брюнетка, как и Уилл, не исключение. Совсем не идеал красоты по его меркам, но что-то во внешности девушки было столь цепляющее, что Уилл обрадовался, когда она поднялась с диванчика вместе с ним: на табло появилось «Грей, Броуди».

Получается, это его напарница? День начинается с хороших вестей – Уилл как можно более незаметно окинул взглядом ладную фигуру и пропустил девушку первой в кабинет.

Дальше размышлять о прелестях шанса не представилось: в кабинете встретила строгая женщина с лейтенантскими нашивками и меткой пси-службы. Она провела курсантов к столу, где сидел седовласый военный.

– Полковник Фокс, – представила она мужчину.

Уилл инстинктивно вытянулся по стойке смирно, его напарница не успела.

– Вольно, – скомандовал полковник. – Располагайтесь.

Он указал на стулья возле стола; в комнате находилось странное оборудование: два кресла, напоминающие стоматологические, два медицинских сканера, стационарные датчики, как у боевых истребителей, и несколько десятков металлопластовых контейнеров. Все конструкции увивала густая паутина проводов.

– Грей, впечатляющие результаты в лётной подготовке, – полковник обратился к своему планшету, на котором, очевидно, было открыто личное дело Уилла.

– Спасибо, сэр, – Уилл аккуратно опустился на сиденье стула, но счёл необходимым ответить.

– Броуди, следующий семестр учитесь в столице, – жестом перелистнув на второе досье, распорядился полковник. – Надо теорию подтянуть.

– Д-да, сэр, – щёки девушки вспыхнули румянцем от смущения.

– Но сначала тестовая интеграция. Лейтенант Клейтон, подготовьте симулятор.

Скорее всего, лейтенант сегодня проделывала эту операцию не один десяток раз, потому она просто кивнула полковнику и сунула Уиллу буквально под нос свой планшет, чтобы он подписал согласие на ментальное вмешательство. Его напарница поставила подпись следом. Потом нужно было занять кресла и просто ждать, пока пройдут тесты.

Уилл понимал, что интеграция не требует никаких приспособлений, но всё равно напрягся и даже неосознанно создал блок – лейтенант Клейтон сказала его убрать. Специально обращаться со своими способностями Уилл не учился, но получил в школе базовые представления, необходимые в основном для управления инстинктивными реакциями, так что через пару минут он совладал с собой и интеграция началась.

Чувствовать в своей голове чужих было дико, но ещё более дико было видеть себя словно со стороны.

«Привет, меня зовут Лиса», – поздоровался некто, а скорее нечто.

«Привет, я Эйрин», – девушка улыбалась в этот момент.

«Я Уилл». – Разговаривать мысленно – не самый простой навык.

Больше «Лиса» не дала им вставить ни слова: опытный образец радовался знакомству со своими пилотами и надеялся на плодотворное сотрудничество и скорейшую оснастку физического тела, то есть корабля, всем необходимым для боевых вылетов.

Рассказ «Лисы» прервался на полуслове, Уилл словно вынырнул на поверхность из удушающего омута интеграции – дыхание действительно сбилось и не только у него, но и у Эйрин.

– Девяносто восемь процентов! – воскликнула изучавшая цифры на дисплее сканера Клейтон.

– Почти максимум, – полковник одобрительно кивнул. – Поздравляю, вы зачислены в программу «Юнит»!

– Спасибо, сэр, – Уилл попытался выбраться из кресла, но в изнеможении неловко сполз на пол.

Лейтенант тут же вколола ему что-то в плечо через форму: силы моментально вернулись, и из кабинета они с Эйрин выходили радостные и преисполненные предвкушением. Предстояло многое узнать, и многому научиться. Они особенные и будут служить иначе.

Часть 1. Глава 1. Перевод

– Диспетчер борту триста четырнадцать: коридор открыт, – прошуршало в динамиках шлема.

– Борт триста четырнадцать: принято, захожу на посадку.

– Эй, Странник, тебя Торрес вызывал, – уже не таким официальным тоном произнёс диспетчер.

– Фил, чего шефу нужно? – проворчал Уилл, более известный сослуживцам как пилот с позывным Странник.

– Вот у него и спросишь.

Уилл, уже не глядя на мутно-жёлтые диоды, обозначающие взлётно-посадочный коридор, начал заход на посадку – в сотый, а может, уже и в тысячный раз. Дни шли за днями, сливаясь воедино, потому он потерял им счёт. Когда неповоротливый транспортник коснулся покрытия и остановился через несколько десятков метров, он расстегнул ремни-фиксаторы и выскользнул из кресла. На кораблях этого образца генераторы гравитации отсутствовали, потому в полётах приходилось бороться с невесомостью дедовским способом. Второй пилот на внутренних рейсах также не был предусмотрен. Уилл сдвинул консоль на место, переключил шлем в автономный режим и направился к выходу.

Оказавшись на поверхности астероида с ничего не говорящим названием EW-21068, он, слегка пошатываясь, зашагал от складского терминала к главному куполу – генераторы из-за экономии работали не в полную силу, а скафандр для открытого космоса лёгкости движений не способствовал. Гравитация на астероиде была слабее той, к которой Уилл и многие другие привыкли на терраформированных планетах, но, по расчётам медиков, не должна была наносить серьёзный вред здоровью. Война забирала все ресурсы, и никто уже не заботился о комфорте людей, работавших на военных объектах: лечить не нужно, и ладно.

Корабли на аналоговом управлении – к этому классу относился транспортник, на котором Уилл выполнял по три рейса ежедневно, – тоже строили по принципу «лишь бы летал». Гравитации нет, будто в эпоху покорения космоса, на минимуме системы как жизнеобеспечения, так и безопасности: случись авария, разорвёт или в лепёшку сплюснет. Смертность среди пилотов была высокой. Ещё больше – в условиях астероида, на естественное притяжение которого влияли целых две планеты и одна звезда. Работать тут могли немногие. Особенно годами, как это делал Уилл, – или разбивались в течение месяца, или через полгода попадали в лазарет с истощением. А потом – комиссия и аннулирование сертификатов.

Странник был одним из десятка устойчивых к стрессу и сложным условиям пилотов, которые составляли постоянный коллектив служащих здесь. Выходцам со Старой Земли просто некуда было деваться, осваивали не самые удобные территории – во время войны большинство секторов оказались оккупированы захватчиками, которые за три года сузили распространение человеческой цивилизации практически до Солнечной системы. Там, на рубежах, ежедневно велись бои с вортаи – расой, напавшей на людей, но Уилл, несмотря на диплом лётной академии с отличием, ворох почётных значков и сданные нормативы, доказывающие первый допуск, к этой войне отношения не имел. Просто каждый день перевозил оборудование и материалы для строительства колонии на этом богами забытом астероиде, на который в былые годы люди бы и не глянули, не то что стали бы осваивать с целью проживания…

– Вызывали, сэр? – Уилл провёл ладонью над консолью коммутатора в шлюзовом коридоре. Если диспетчер что-то перепутал, можно не заходить внутрь: последнюю пару недель система вентиляции купола барахлила, даже в обычной форме от влажного тепла становилось душно, а в скафандре там и вовсе было невыносимо находиться.

– Грей, где тебя черти носят? – рявкнул ему мигающий экранчик.

Ответа не требовалось: полковник Торрес был в курсе, что пилот выполнял регулярный рейс, а потому физически раньше этой минуты очутиться на астероиде не мог бы, но перманентное недовольство подчинёнными регулярно выливалось в пустые упрёки. Наверное, как и Уиллу, боевому офицеру сложно было торчать в глубоком тылу, пока другие сражаются за судьбу всей цивилизации.

Шагнув в шлюзовую камеру, Уилл дождался нормализации давления и снял шлем. В громоздком скафандре он чувствовал себя чересчур неуклюжим и перемещался по узким коридорам осторожно, стараясь никого и ничего не задеть. По проекту пригодная для дыхания атмосфера планировалась во всём объёме купола, а ещё там должны были находиться оранжереи и гражданские объекты, но война внесла свои коррективы: приспособленными для жизни оказались лишь небольшие помещения с низкими потолками. Истекая по́том, Уилл дошагал до фойе, своеобразного перепутья купола, свернул в левый коридор и в чрезмерно тусклом освещении по памяти нашёл нужную дверь. Кабинет полковника представлял собой нагромождение оборудования и мебели – никто не думал даже, чтобы дать номерному астероиду название, что уж говорить о том, чтобы создать здесь хоть какую-то видимость порядка или уюта.

– Грей, пришёл приказ о твоём скорейшем переводе на станцию «Бэкуотер», – полирнув блестящую лысину ладонью, раздражённый Торрес начал с места в карьер.

– Вы серьёзно, сэр? – удивился Уилл.

– По-твоему, я похож на клоуна? – ощерился полковник. – Живо собирайся. В шесть за тобой прибудет пассажирский челнок.

– Да, сэр! – отчеканил Уилл и пошёл в жилое крыло.

Все семь минут пути до казармы его мучили противоречивые чувства и воспоминания. Именно на станции «Бэкуотер» находится тренировочная база программы «Юнит». У Уилла с этой программой были связаны не лучшие воспоминания, но он искренне полагал, что больше никогда не получит подобного назначения.

Память моментально подкинула картинки: поджавшая губы Эйрин, которой было не смешно от очередной глупой шутки Уилла, «Лиса», ультрасовременный на тот момент корабль, поражавший воображение плавностью линий… Его композитный корпус и сейчас бы выглядел ошеломляюще, а яркий и острый ум корабля Уилл никогда не считал искусственным: с ним разговаривало другое живое существо, миниатюрное органическое тело которого было выращено на специальной ферме, а потом снаряжено бронёй, двигателями и орудиями. Кабина пилотов тоже была бы на вид вполне стандартной, если бы не подозрительно малое количество аналоговых органов управления – пилоты почти все операции совершали силой мысли.

Знакомство с Эйрин, обучение, старт испытаний с «Лисой» всегда отзывались в душе Уилла теплом, но резкий обрыв был слишком болезненным, рана за пять лет так и не зажила. Уиллу казалось, что она перестала кровоточить, он прятал повреждённую плоть под стерильной повязкой невозмутимости, но слова полковника сорвали тонку плёнку, и боль вспыхнула с прежней силой.

До окончания обучения и отправки к месту службы оставалось полгода, когда Эйрин полетела к родителям на каникулы и не вернулась: пассажирский лайнер был уничтожен пиратами. Так Уилл лишился и напарницы, и корабля – «Лису» законсервировали на случай, если найдут способ перенастроить её под другую пару пилотов. Пять лет назад такой технологии не существовало.

Уилл взял себя в руки и решил идти вперёд дальше. Он не отказался от планов стать военным пилотом: перевёлся обратно в лётную академию, получил диплом с отличием, уже во время обучения поражая инструкторов своим мастерством. Был зачислен во флот – ему доверили истребитель в эскадрилье орбитальной станции. Жизнь складывалась иначе, но обиженным судьбой Уилл себя не ощущал. Во всяком случае, он себя в этом убеждал.

Тем временем интерес к программе «Юнит» снижался: затраты требовались существенные, по мере реализации возникали всё новые сложности то с парами пилотов, то с самими кораблями. Так что за время существования программы было сформировано лишь несколько полноценных боевых эскадрилий, скорее как дань многолетней работе учёных и инженеров, а не из целесообразности.

А потом началась война – вортаи возникли из ниоткуда. Должно быть, из другой галактики. Уровень развития их технологий значительно превосходил человеческий: в первые месяцы корабли гибли сотнями, люди – тысячами. Человечество оставляло агрессорам терраформированные планеты с ценными ресурсами, космические станции с точками гиперперехода и колонии на выгодных транспортных развязках практически без боя: супероружие вортаи позволяло вмиг уничтожать электронику человеческих кораблей, чтобы затем разнести в пыль ставшие беспомощными боевые машины. Уилл до сих пор не понимал, почему не оказался на передовой в те месяцы, когда земные силы терпели одно сокрушительное поражение за другим. Видимо, счастливая случайность.

Уже неизвестно, кто придумал направить против захватчиков экскадрилью юнитов, но то была первая маленькая победа землян. Видимо, всё дело было в нейронных сетях, которыми была связана тройка псиоников. Пилоты и сам корабль являлись псиониками. Управление тоже проходило на ментальном уровне, а потому было невосприимчиво к оружию вортаи. Говорить об окончательной победе было рано – как и сейчас, – ведь с того момента люди не отвоевали ни одного сектора. Но и агрессоры не смогли захватить себе новые – боевые действия так и велись с переменным успехом, но линия фронта сдвигалась незначительно.

С начала войны прошло три года – всех военных, служивших на аналоговых кораблях, отправили в тыл. На рубежах воевали только юниты – они же сопровождали тяжёлые транспортные корабли в тех секторах. Так что Уилл, стиснув зубы, вместе с другими сослуживцами занимался совсем не боевыми задачами – перевозил на внутренних рейсах грузы, иногда и пассажиров.

Найти совместимую минимум на девяносто процентов пару нелегко. Ещё труднее – научить этих людей пилотировать мастерски. А вкупе со знанием, что всего через полгода юнит будет отправлен на рубежи сражаться с вортаи, вообще практически нереально. Но у земного правительства иных вариантов не существовало. Войска несли потери, численное превосходство было на стороне противника, потому будущим пилотам биокораблей обещали золотые горы (многие получали их посмертно). Их образы увековечивали в памятниках, о них снимали голофильмы, рассказывая, насколько почётно и важно защищать родную цивилизацию.

Многие смотрели на это со скепсисом, но Уилл всё же втайне завидовал. И совсем не жалованию и почестям пилотов юнитов – он сгорал от чувства беспомощности: если бы Эйрин осталась жива, они с «Лисой» были бы там, на рубежах, защищали человечество от угрозы. Ведь он отличный пилот – был лучшим на курсе, их юнит по показателям превосходил остальные семь, а без напарника Уилл гнил за штурвалом допотопного транспортника, перевозя всякую хрень с места на место…

Почему его переводят на «Бэкуотер»? Неужели нашли способ настроить «Лису» под других пилотов, а потому потребовалась помощь Уилла? Или же нашли нового напарника… Но нет, это маловероятно, нереально отыскать ещё одного человека, настолько подходящего другому. Сейчас отбор по совместимости ведут в последних классах школы, и то обнаруживается очень мало – было бы больше, наверное, давно бы уже победили и выгнали захватчиков за пределы галактики.

Гадать при нехватке информации Уиллу не очень нравилось, потому он решил оставить все раздумья до разговора с новым начальником – майором Смитом. Именно в его ведении находится база «Бэкуотер».

Хотя подсознание в дальней дороге не оставило Уилла без пищи для размышлений: во время прерывистого неглубокого сна Эйрин уже улыбалась и целовала, тут же отстраняясь, словно играла, целовала снова и смеялась… А в один миг не исчезла совсем. Уилл вскинулся, как от кошмара, и убедился, что не нарушил покой немногочисленных соседей: на базе вообще высаживали только его.

Когда транспортник сел на планете, где располагалась «Бэкуотер», Уилл невольно хмыкнул: сразу видно, на будущих пилотах юнитов не экономят – огромный полупрозрачный купол с атмосферой, комфортная гравитация. После прохождения чистенького, точно столичный, пассажирского терминала Уилл чуть не выругался вслух: газоны! Где ещё, мать вашу, можно увидеть настоящую траву теперь? Он думал, что только на Старой Земле. Но нет, на «Бэкуотер» аккуратные зелёные квадратики перемежались серыми полосками пешеходных дорожек. Подстриженные кустарники напомнили парк у Министерства.

Разглядывать и возмущаться можно было вечно, но по прибытии Уилл был обязан отметиться у дежурного на первом этаже самого большого здания.

– Вас ожидает майор Смит, – сообщил молоденький сержант. – Блок триста четырнадцать «А».

– Спасибо, разберусь, – кивнул Уилл, который уже успел загрузить в наручный комм схему военной базы.

Он шёл по ухоженным тротуарам между чистенькими, словно их возвели неделю назад, модульными зданиями и всё больше и больше разгорался от негодования – когда в тылу народ жрёт пресные питательные батончики и дышит воздухом со сниженным содержанием кислорода, а от недостаточной гравитации страдают мышцы и суставы, здесь, на тренировочной базе юнитов, устроили просто райский уголок! Никаких признаков жёсткой экономии – незаметны были и отголоски войны. Будто голофильм, снятый в мирное время…

Другой паренёк в форме встретил Уилла у нужного блока и провёл в приёмную майора: имитация – возможно – натурального дерева, живые цветы, улыбающаяся секретарша. Уилл поборол желание сплюнуть: после нескольких лет жизни в условиях ограниченных ресурсов подобная роскошь казалась порочной и грязной.

– Старший лейтенант Уильям Грей, – поприветствовал его Смит, красивый мужчина лет сорока в форме с иголочки.

Рядом с ним в кабинете находился ещё один мужчина, в штатском, низкорослый, седой и в очках с роговой оправой.

– Майор, – Уилл встал по стойке смирно.

– Вольно, – ухмыльнулся тот. – Вы, наверное, понимаете, что ваш перевод связан с тем, что пять лет назад вы участвовали в программе «Юнит».

– Так точно, сэр!

– Вольно, лейтенант. У нас не принято общаться как в классической армии, – терпеливо продолжил Смит. – Если добавить, что все задействованные в программе – псионики, то подобные обращения и вовсе становятся бессмысленными.

– Да, сэр, – ответил Уилл, немного изменив тон.

– Так вот, мы вызвали вас, чтобы вывести из резерва «Лису» и направить её на рубежи.

– Но, сэр, второй пилот… – попытался возразить Уилл.

– Да, мы в курсе, что Эйрин Броуди погибла, потому хотели бы наладить ваше взаимодействие с другим напарником. – Уилл выжидательно поднял брови, но полковник вместо продолжения речи жестом указал на седовласого в костюме: – Знакомьтесь, доктор Стеллан Пальме, он курирует программу адаптации на базе.

– Добрый день, Уилл, – Пальме мягко улыбнулся. – Помимо «Лисы» в программе участвует ещё три корабля. «Лису» доставят транспортом только завтра, ваш напарник прибудет к вечеру.

– Но как вы его нашли? – нахмурился Уилл.

– Мы изучили всю базу, – ответил доктор, – и подобрали людей с наибольшей совместимостью с пилотами юнитов, оставшимися без напарников. Сразу скажу, показатели гораздо ниже, чем в первоначальных парах, но для того я здесь и работаю – чтобы помочь вам троим подстроиться друг под друга. Пока познакомитесь со своим партнёром, потом уже начнём тренировочные сеансы.

– Это женщина или мужчина? – спешно уточнил Уилл: вопрос был принципиальным.

– Женщина, – прищурился Пальме. – Располагайтесь в жилом корпусе. Я вызову вас, когда капрал Аксель прибудет на «Бэкуотер».

Напряжение Уилла немного отступило, когда он узнал, что новый напарник женского пола. Пары из пилотов-мужчин тоже встречались, но Уилл имел опыт интеграции и не чувствовал готовности полностью открыть свои мысли перед другим парнем. С девушкой, с Эйрин, было проще – совместимость в их случае означала и взаимное физическое притяжение. Не прошло и месяца, как они оказались в одной постели. Существенно раньше, чем случился их первый учебный вылет. Сейчас перспектива проходить то же самое с другой девушкой совсем не радовала. Но всё же это было лучше, чем с нуля налаживать взаимодействие с мужчиной.

С Эйрин такой вопрос даже не возникал, они просто сразу нашли общий язык, общую волну. Никаких проблем со взаимопониманием до самой её гибели. Интересно, что это за капрал и с чем её едят? Судя по званию, из гражданских, во флоте недавно. Может, даже только-только школу окончила.

В очередной раз Уилл остановил маятник эмоций: главное, чтобы партнёр подошёл. Тогда они вместе с «Лисой» смогут внести свой вклад в борьбу с захватчиками. И это будет ещё один шаг к победе – Уилл точно не подведёт и выложится на все сто.

После беседы с начальством он проследовал в жилой корпус, в котором находилась выделенная ему жилплощадь, и снова разозлился и до боли сжал кулаки. Не каморка, как на астероиде, где они жили вшестером, нет, это была самая настоящая квартира, состоящая из гостиной, двух спален и, слава космосу, санузла с угловой ванной. Уилл вновь почувствовал себя лишним на этом празднике жизни – однако разделся, по-быстрому принял душ (уже почти забыл, каково это: мыться настоящей водой), а потом начал раскладывать свои нехитрые пожитки в просторном шкафу.

До вечера и прибытия его потенциальной напарницы дел никаких не было – лежал, совершенно ошалевший от тишины и широкой, удивительно комфортной кровати. Как он догадывался, вторая комната предназначалась капралу Аксель. В лётной академии близкие отношения между пилотами юнитов не афишировались, хотя, конечно, когда Уилла застукали в женской казарме под кроватью Эйрин, никакого серьёзного наказания он не понёс – все всё понимали. А тут и квартира общая. Спасибо, хоть не сразу с одной двуспальной кроватью…

Уилл не заметил, как провалился в сон – проснулся от жужжания комма на руке, подскочил, пытаясь понять, где он. На это ушло минимум секунд пять – спина покрылась холодным потом, а в ушах зашумело.

– Да!

– Это Пальме, подходите к блоку триста тридцать через полчаса.

Приняв душ и облачившись в запасной (самый чистый!) комплект формы, Уилл отправился на поиски нужного блока – там, видимо, и состоится встреча с капралом Аксель, его новой напарницей.

– Проходите, Уилл, – доктор улыбался. – Почему вас не было на обеде?

– А тут есть обеды? – нахмурил брови он.

– Конечно, питание трёхразовое, – Пальме словно изумился и добавил: – Знакомьтесь, Майя Аксель.

Уилл не сразу приметил в кабинете девушку лет восемнадцати-девятнадцати, довольно рослую и очень худую, со светло-русыми прямыми волосами.

– Просто Майя, – она улыбнулась: улыбка была неестественной и немного отталкивающей, несмотря на правильные черты лица.

– Уилл.

Новая напарница, не скрывая любопытства, рассматривала Уилла – он выдержал взгляд в упор, заставив её отвести глаза. Ничего цепляющего во внешности, прошёл бы мимо и не заметил – разве что понятно, что она совершеннолетняя, но выглядит уж очень несерьёзно в сравнении с ним, закалённым жизнью и военной службой пилотом.

– Майя 2-1-11-14 по КМ*, – прокомментировал доктор, – Уилл – 4-0-0-3.

Уилл подавил возглас удивления: Майя – сильный эмпат и чтец. Интересно, что она умеет? Уилл слышал, что эмпаты умеют лечить с помощью своей энергии. Четырнадцатый уровень из двадцати – неслабая заявка. Как и одиннадцатый третьего ранга – хорошо, что по Кодексу чтецам запрещено лезть в чужие головы без разрешения, а если псионик ослушается, то его ждёт очень серьёзное наказание, вплоть до принудительного медикаментозного лишения телепатического потенциала.

Обычно в пилоты юнитов брали псиоников со скромными способностями. Уровня третьего или четвёртого, как у него самого, вполне достаточно для интеграции. Впрочем, когда Уиллу было пять лет, его таки отобрали в Консорциум – комиссию заинтересовал четвёртый уровень первого, боевого, ранга. Но тогда офицеры лишь вынудили родителей подписать соответствующие документы – близилось начало конца этой тоталитарной организации. После окончательного поражения Консорциума все псионики, вне зависимости от уровней, начали жить среди людей и получили возможность выбрать себе занятие по душе. Уилл вот захотел стать военным пилотом – поступил в лётную академию.

В школах юным псионикам преподавали самые азы обращения со своим даром. В принципе, Уилл, наравне с другими, мог бы пойти на специальные курсы, которые помогли бы развить его телепатические способности. Научился бы соответствующим уровню силовым приёмам, более изощрённым блокам, но это ему было совершенно неинтересно, потому весь потенциал использовался исключительно для интеграции с «Лисой».

– Какой уровень допуска? – не спуская глаз с девушки, спросил Уилл.

– Майя проходила только трёхмесячные курсы пилотирования, то есть гражданские катера без допуска в атмосферу, – ответил за неё Пальме. – Но я надеюсь, что вы, Уилл, как старший товарищ и очень опытный пилот поможете своей напарнице в этой области. Сами понимаете, враг не дремлет, у нас нет времени на полноценную подготовку.

– Я разберусь, где кабина, – выдала плоскую, как её грудь, шутку Майя, вновь улыбнувшись.

Уилл невольно скривил губы – конечно, на что он надеялся. В военной обстановке экипажи юнитов готовили по полгода и сразу отправляли на рубежи: кораблей, способных защитить человечество, отчаянно не хватало.

– Давайте я вас провожу до столовой, как раз время ужина, – торопливо заполнил ёдкую паузу доктор. – А потом Уилл покажет тебе, Майя, квартиру, проживать будете вместе.

– Надеюсь, там хотя бы две кровати, – усмехнулась она, стрельнув взлядом в Уилла.

– Две отдельные спальни, – уточнил Пальме.

Уиллу только и оставалось, что в очередной раз изобразить подобие улыбки – чувством юмора Майя явно была обделена, хотя, похоже, имела насчёт этого иное мнение. Уилл мысленно закатил глаза – ещё пара часов таких шуток, и никакая совместимость не спасёт, захочется отправить легкомысленную идиотку обратно на Землю. Совершенно неясно, как её могли зачислить в программу.

Примечание:

Первый ранг – боевые телепаты.

Второй ранг – программеры, воздействующие на сознание.

Третий ранг – чтецы.

Четвёртый ранг – эмпаты.

Часть 1. Глава 2. Лис

Столовая на «Бэкуотер» Уилла уже ничем не удивила: линия раздачи ломилась от разнообразия натуральной еды – выбирай, что хочется. Ужинающих было немного, двухместные столики занимали пары, видимо, потенциальные или действующие пилоты юнитов. Чаще разнополые. На вид они все были ровесниками Майи, а может, даже младше.

– Сколько тебе лет? – спросил Уилл, когда они сели за стол – каждый со своим подносом.

– Девятнадцать, – Майя подняла на него светлые глаза неопределённого цвета. Казалось, до этого она была погружена в свои мысли, судя по выражению лица, не очень радостные.

– Ты училась на кого-нибудь? – хотелось узнать о напарнице побольше, но за пределами кабинета Пальме она неожиданно замолкла и больше не шутила. С другой стороны, это было плюсом.

– Да, – слегка кивнула Майя и со вздохом продолжила: – Хотела стать педиатром. Но мобилизовали.

– Будущий детский врач на войне? – скривился Уилл. – Что ты здесь делаешь?

– Уилл, а что ОНИ здесь делают? – Майя взглядом указала на несколько пар в столовой. – Конечно, всё возможное, чтобы помочь человечеству выжить. У меня не было выхода. Если мои способности потребовались на войне, значит, так тому и быть.

В воздухе на несколько минут тяжёлой пеленой повисла тишина: Уиллу нечего было ответить Майе. Да, он понимал, что сейчас большинство экипажей юнитов – зелёная молодежь, которая за полгода едва успела освоить основы управления космическими кораблями. Потому его напарница не исключение, а скорее правило. И Майя права: Уилл в такой ситуации поступил бы аналогичным образом, плюнув на мечты и амбиции, поскольку решается судьба цивилизации.

Тогда почему ему настолько непросто общаться с Майей? Разум признает необходимость, а вот всё существо кричит о том, что эта девчонка чужая и совершенно не подходит. Уилл мысленно приказал себе собраться: их юнит нужен на рубежах, потому нет времени на переживания, которые вообще раньше никогда не были ему свойственны.

– У тебя есть позывной? – Уилл заговорил после нескольких минут судорожных попыток найти безопасную тему для продолжения разговора.

– Капля, – ответила Майя, которая вновь делала вид, что очень увлечена поеданием салата. А может, просто скрывала покрасневшие глаза.

– Почему?

– Не знаю, – она пожала плечами. – В учебке дали. А у тебя?

– Странник.

– Интересный, – Майя еле заметно улыбнулась, лицо вмиг потеряло естественность.

– Был Шторм, – пояснил Уилл. – Когда я перевёлся обратно в лётную академию, то решил взять этот.

– Я думала, что позывной не меняют.

– Меняют. И не только позывной, – Уилл поднялся из-за стола, подхватывая поднос.

Майя поспешила за ним, с трудом лавируя между столами. Сложно было понять, что у неё на уме: приступы общительности сменялись напряжённым молчанием. Видимо, срабатывала защитная реакция. Неудивительно, девушка нервничала и, скорее всего, гораздо больше Уилла: с гражданки отправили прямиком на военную базу. Впрочем, после «Бэкуотер» Майя удивится, увидев другие базы в самом нехорошем смысле.

Пока они молча шли до жилого корпуса, Уилл решил, что ему как старшему нужно будет взять себя в руки: слишком многое на кону. Он же жаждал оказаться на рубежах? Тогда надо пользоваться предоставленным шансом! Правда, совершенно непонятно, как они с Майей смогут управлять «Лисой», если даже поговорить нормально не получается.

– Вот твоя спальня, – Уилл указал на сдвижную дверь справа, потом на дверь прямо: – Здесь ванная.

– Ясно, – в неярком свете сложно было увидеть, покраснела ли Майя, но она стояла у входной двери так, что, казалось, мечтала провалиться сквозь землю.

Уиллу тоже стало некомфортно, и он захотел добавить что-то ободряющее, но комм подал сигнал – Пальме вызывал к себе. Одного.

– Уилл, я хотел поговорить с вами тет-а-тет, – доктор сложил пальцы домиком и рассматривал его поверх очков. Лицо выражало абсолютное умиротворение. – Понимаете, Майя очень молода и неопытна. Прошу вас отнестись к ней со снисхождением, всё-таки вы на семь лет старше. К тому же полагаю, что уровень совместимости при интеграции на начальном этапе будет невысок. «Лиса» настроена под вас с Эйрин.

– Понимаю, – Уилл вздохнул: кто обещал, что будет просто? – Сколько процентов у нас по заочным тестам?

– Число невелико, – вдруг затараторил доктор, его спокойствие оказалось напускным, – но сейчас порог отбора существенно снижен, в работу берутся пары с совместимостью от шестидесяти пяти процентов. Во время подготовки чаще всего доводим до восьмидесяти…

– А у нас с Майей? – Уилл не дал сменить тему.

– По предварительным данным, около пятидесяти, – сказал Пальме и тут же добавил: – На это наложится её несовместимость с кораблём, потому не ожидайте высоких значений. Пока будете тренироваться в режиме симуляции, как только интеграция достигнет шестидесяти – дадим добро на реальные полёты.

– Ясно, – Уилл прекратил расспросы: узнал всё, что хотел.

Попрощавшись с доктором, Уилл отправился в квартиру. Ситуация оказалась ещё хуже, чем он предполагал – Майя не была с ним совместима даже для того, чтобы подняться на «Лисе» в воздух. Наверное, поэтому девушка и провоцировала глухое и необъяснимое раздражение: интуиция подсказывала, что ничего не выйдет. Не было лёгкости в общении, как с Эйрин, когда даже не возникало вопросов о том, как общаться, о чём говорить, заниматься ли сексом… В последнем пункте Уилл сомневался больше всего – Майя не вызывала у него влечения, скорее наоборот: бесцветность и какая-то едва заметная неуклюжесть отталкивали. Конечно, для снятия стресса он спал и с менее привлекательными объектами, но тогда помогали алкоголь и понимание, что больше с ними никогда не пересечётся. А если и увидит, то вряд ли вспомнит. С Майей дело обстояло хуже. Гораздо.

На базу опускалась ночь, но ничего, кроме интенсивности освещения, не менялось, потому Уилл не смог проветрить мозги по пути и просто надеялся, что Майя уже у себя. Увы, она дожидалась Уилла в гостиной, сиротливо устроившись в углу дивана.

– Что Пальме сказал? – робко спросила девушка.

– Что сначала будем тренироваться в режиме симуляции, после шестидесяти процентов выпустят в космос, – Уилл собирался сразу свернуть в ванную, но нехотя задержался, чтобы ответить.

– Ясно, – кивнула она и отвела взгляд.

Принимая душ, Уилл пытался спрогнозировать завтрашний процесс интеграции, но каша в голове мешала. Или скорее это была каша в душе: он не знал, как ему относиться к происходящему. И в первую очередь – к Майе. Которая, кстати, не ушла в свою спальню, а по-прежнему сидела на диване, гипнотизируя дверь в санузел.

– Уилл?.. – она начала говорить, но осеклась.

– Что? – одеваться Уилл не стал, просто повязал огромное пушистое полотенце на бёдра. Никакого желания разговаривать с Майей в этот момент не было.

– Ты любил её? – Подобрав ноги на диван, Майя обняла колени руками.

– Кого? – Уилл почувствовал острую необходимость выругаться: совсем не время и не место для разговора о таких личных вещах. Да и собеседница подкачала…

– Эйрин Броуди, твою напарницу.

– Не твоё дело! – рыкнул Уилл, с силой задвинув за собой дверь в комнату.

Умом он понимал, что нельзя было срываться на Майе, но какого чёрта эта девчонка задаёт вопросы, на которые у самого Уилла не было ответов? Да ещё в первый день знакомства!

До начала войны Уилл постоянно возвращался мыслями к Эйрин: любил ли он её? Честный ответ звучал странно – они подходили друг другу. После неё были девушки, но ни с одной не вышло что-либо серьёзное, просто появлялись и исчезали. И были ему безразличны. В двадцать один слишком рано задумываться о создании семьи и переживать о том, что из жизни ушёл человек, с которым так легко. Ощущение пустоты за годы лишь стало менее острым, никуда не делось – Уилл чувствовал себя оторванной половиной единого целого и не был готов соединяться ни с кем. По своей воле, конечно. Сейчас, на «Бэкуотер», главенствовало не личное, а долг.

Ночь прошла беспокойно – снились Эйрин и «Лиса». Интеграция, когда физически перестаёшь ощущать себя отдельным человеком, а превращаешься в часть одного суперразума, когда мысли почти синхронны и понятны, не нужны слова, не нужны действия. Тело тоже чувствуешь иначе, будто оно и не твоё вовсе, а просто бесполезный аппендикс в утробе настоящего тела – корабля, ставшего плотью. Органы чувств биомашины подавали сигналы в мозг напрямую. При интеграции с партнёром чувствуешь её разум как свой: нет сомнений, нет преград. И главное – это продолжается и после, когда интеграция уже завершена. Доверие и полное отсутствие каких-либо барьеров. Их с Эйрин желания практически всегда совпадали. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она хочет сказать. И наоборот. Каким дураком был Уилл, не ценив всего этого? Наверное, просто очень молодым. Отношения с Эйрин задали планку, и именно поэтому он больше не смог ни с кем ужиться, не смог вновь почувствовать привязанность.

А сейчас, когда на повестке стоит вопрос участия в боевых действиях, ему подсунули в пару совершенно неподходящего человека и, похоже, предрешили отрицательный результат.

Утро прошло в молчании: собирались – Майя встала раньше Уилла и успела принять душ и одеться – и завтракали, не проронив ни слова. Глухое раздражение сменилось апатией и разочарованием от всего, что было вокруг. Восхитительный омлет не радовал, как и крепкий кофе из кофемашины. Уилл уже почти забыл его вкус, а сейчас, почуяв запах на входе в столовую, только недоверчиво повёл носом.

– Уилл, готовы увидеть «Лису»? – спросил Пальме, который поджидал их у проходной космодрома.

– Не знаю, – честно ответил он.

– Во время консервации корабль не подвергался изменениям, так что «Лиса» встретит вас такой, какой она была.

– Она знает, что Эйрин больше нет?

– Да, конечно. Ей сразу сообщили, это стало обоснованием для принудительного отключения, – кивнул доктор.

Расположенная рядом со стыковочной зоной стартовая площадка была практически пустой – только полудюжина юнитов, уже нового образца, современных, лишь отдалённо напоминающих «Лису». Даже по меркам «Бэкуотер» места здесь было много, разве что потолок давил: над головой, словно сжатые челюсти, смыкалась диафрагма шлюзовых ворот. Сновали приземистые автоматические тягачи, перекатывали обтекаемые светло-серебристые квазиживые машины по разметке. Уилл отвлёкся от беседы с Пальме (Майя всё это время напряжённо молчала) и начал искать ту, по которой, как оказалось, очень сильно скучал. Теперь он понял, что сны были связаны с близостью корабля – вместе с ними появились странное ощущение в области солнечного сплетения и лёгкий туман в голове. Так организм готовился к скорой интеграции. Предвкушал.

«Лиса» обнаружилась в самом дальнем углу космодрома. Словно и не было пяти лет разлуки – её плавные элегантные линии сверкали в искусственном освещении ангара. Благородный хищник.

– Огромный, – вдруг выдохнула Майя, задрав голову, она рассматривала корабль, будто видела его вблизи впервые. Собственно, это было недалеко от истины.

– Малый класс, средний и тяжёлый на поверхность не садятся, – прокомментировал Уилл, на секунду отрываясь от «Лисы», которая тоже его почувствовала: загорелась подсветка кабины, а в мозг начали прорываться импульсы, ещё не оформленные как мысли, но дающие понять, что ему рады.

– Прошу на борт, – Пальме сделал приглашающий жест и отошёл поодаль. – Уилл, надеюсь, вы всё покажете своей напарнице.

В кажущемся бесшовным фюзеляже открылся люк, затем медленно выехал трап, оставалось только взобраться. У Уилла даже мысли не возникло пропустить Майю вперёд – настолько не терпелось очутиться в кабине корабля… нет, фактически живого существа, с которым были связаны самые приятные воспоминания, не считая детских. В то время, когда он пилотировал «Лису», всё было легко и просто, жизнь казалась полной возможностей и перспектив.

– Здравствуй, Странник, – её мелодичный голос не изменился, как не изменилось и нутро: никаких доработок, никаких преобразований.

– Привет, Лиса, – Уилл прошёлся рукой по обшивке узкого и короткого коридора до кабины. – Ты знаешь мой новый позывной?

– Доктор Пальме сообщил, – ответил корабль. – Как и сообщил, что нашего нового пилота зовут Капля.

– Приятно познакомиться, – нервно произнесла Майя, озираясь по сторонам.

– Внутри мы используем только позывные, – предупредил Уилл, направляясь к пилотским креслам.

На секунду он замер – память, а может, и «Лиса», которой не терпелось начать интеграцию, подбросила образ из прошлого: на кресле слева лежала Эйрин, невидящими глазами уставившись куда-то вверх – во время слияния с кораблём контроль над действиями собственного тела ослабевает.

– Где консоли? Почему панель маленькая, как из бойницы выглядываешь? – Майя жестом указала на узкую щёлку, которая в случае необходимости при управлении кораблём пилотам ничем бы не помогла.

– Потому, что после интеграции глаза «Лисы» становятся твоим глазами, – раздражённо ответил Уилл. – Чем ты в учебке занималась?

– У новых модификаций юнитов реализована возможность гибридного управления, на случай, если что-то случится со вторым пилотом или разумом корабля, – примирительно вступилась за нового члена экипажа Лиса. – Потому есть консоли управления и панель, позволяющая наблюдать из кабины за обстановкой снаружи.

– Получается, что ты, Лиса, устаревшая модель? – Майя замерла у кресла пилота справа, того, которое всегда занимал Уилл.

– Да, Капля, но мне провели модернизацию, в том числе улучшились адаптационные возможности. Вносить изменения в конструкцию гораздо сложнее, многое закладывается при рождении.

Как только покинул программу «Юнит», Уилл перестал интересоваться новшествами, потому тоже не знал, что биокорабли теперь имеют аналоговое управление. Почему тогда нельзя было выводить в строй пилотов без большой степени совместимости? «Надо спросить у Пальме», – решил он.

– Понятно, – кивнула Майя и присела на краешек кресла. Кресла Уилла! – Вы же бесполые существа, да?

– Всё верно, Капля.

– Тогда, Лиса, ты можешь общаться с нами мужским голосом – она по-идиотски улыбнулась, оглядываясь на Уилла.

– Конечно. Сделаю запрос в центральную базу, пришлют голосовой профиль. Если Странник, конечно, не против.

– Не против, – процедил сквозь зубы Уилл, ощущая, что закипает.

Первую интеграцию назначили на время после обеда, сейчас Уилл радовался этому факту, поскольку через пару часов ему, скорее всего, удастся успокоиться. В Майе раздражало буквально всё: ну зачем этой идиотке менять привычный слуху приятный голос «Лисы» на мужской? Почему она заняла кресло Уилла? Не спросила даже – не додумалась! И сейчас с дебильным выражением лица задаёт вопросы кораблю буквально о каждом рычаге или кнопке, которых, кстати, довольно мало в сравнении с аналоговыми. «Лисе», напротив, казалось, нравится общаться с новым членом экипажа. Конечно, она же всё равно не живое существо в общепринятом понимании – вряд ли по-настоящему переживает или тоскует. Или мозги ей существенно поправили, что тоже нельзя сбрасывать со счетов. Именно поэтому сейчас она охотно рассказывает Майе обо всём, почти не обращая внимания на истосковавшегося по ней Уилла. И совсем не вспоминает Эйрин…

Перед обедом Пальме вызвал Майю к себе, так что Уилл ел в тишине и в компании нескольких разнополых двоек, которые при близком рассмотрении выглядели совсем детьми. Его же напарница в столовой так и не появилась.

Интеграция, пусть и в режиме симуляции, должна была проходить под наблюдением медиков. Уилл заметил бригаду со всем необходимым оборудованием в ремонтном ангаре, куда отбуксировали «Лису», доставили даже портативную медкапсулу. Очевидно, до реальных полётов юниту ещё очень далеко. Майя пришла вместе с доктором Пальме. Выражение её бледного лица казалось подавленным, но, заметив Уилла, Майя слабо улыбнулась. Он не отреагировал – волновался не меньше.

– Странник, Капля, рад вас снова видеть, – поприветствовала «Лиса» уже молодым мужским голосом.

Уилл чуть не выругался вслух, хотя больше всего хотелось выместить злость на Майе: это была её тупая идея о смене голоса!

– Привет, Лиса! – Майя расплылась в улыбке. – Или теперь Лис? Можно я буду называть тебя Лисом?

– Мне нравится, Капля.

Скрипнув зубами, Уилл поспешил к своему креслу, тут же сел и отклонился на покатую спинку. Выдохнул, чтобы снова не психануть – недопустимые условия для интеграции. Так однозначно ничего путного не выйдет. Но мужской голос Лисы, а точнее, теперь уже Лиса, пусть приятный и успокаивающий, вызывал в душе бурю негодования.

Майя расположилась во втором кресле, поёрзала немного, будто устраиваясь, и повернулась к Уиллу:

– Пальме сказал, что в первый раз обязательно строго синхронно.

– Знаю, – буркнул он. – На счёт «пять». Один, два, три…

Это было сущим адом – ничего из того, что Уилл помнил об интеграции. Путаный поток мыслей завихрялся, прерывался неожиданно. Мысли «Лисы» тоже потеряли ясность: вот Уилл видит ангар, в котором находится корабль, а вот реальность смазывается, растекается и превращается во внутренности кабины.

«Странник, ты меня блокируешь», – обратилась к нему Лиса. Или всё-таки Лис?

«Я стараюсь», – с усилием выдал связную мысль Уилл.

«Конец интеграции», – сообщил корабль через несколько секунд.

Уилл соскочил с кресла и в ярости вылетел из кабины, на руках скатился по трапу – так быстрее. Майя показалась в люке только спустя минуту.

– Что случилось, Уилл? – Пальме перегородил ему выход из ангара. – Всего шесть процентов.

– Он меня давит силовыми приёмами! – воскликнула Майя, стараясь поставить ногу на ступеньку, она держалась за поручни, будто вот-вот упадёт. Когда Уилл присмотрелся, то заметил, что у неё течёт носом кровь. – Я бы задохнулась, если бы «Лиса» не прекратила интеграцию принудительно.

– Уилл? – доктор внимательно разглядывал его из-под очков.

– Я… не знаю, как это вышло, не контролировал себя, – Уилл замотал головой, но сомневаться в словах напарницы было бессмысленно.

Четвёртый боевой уровень не считался достаточно сильным, чтобы серьёзно навредить, но при интеграции псионики особенно уязвимы: Майя после оказания первой помощи отправилась в квартиру отдыхать. Пальме распорядился, чтобы ужин ей принесли – не следует пересекаться с другими пилотами. На «Бэкуотер» не было принято афишировать неудачи.

Из-за обжёгших нутро угрызений совести сразу возвращаться в дом к той, которой только что чуть не вскипятил мозги, Уилл не стал, потому бродил по ухоженным дорожкам на территории базы, а под конец, утомившись, присел на газон. Пару минут подумав, решил лечь, подложив под голову руки. Над ним было бескрайнее голубое небо, точнее, очень похожая на небо Старой Земли имитация: сквозь толщу купола внутрь попадал свет звезды системы. Вид умиротворял – Уиллу не хотелось думать ни о чём плохом.

А стоило бы – ведь сегодня именно Уилл стал причиной фиаско. Не неловкая и мало понимающая Майя, а именно Уилл не только не смог войти в интеграцию, но и чуть не причинил вред своей напарнице: ей, между прочим, практически удалось войти в слияние. Об этом свидетельствовал лог интеграции, который изучал Пальме в кабинете на глазах Уилла. Док пытался докопаться до правды всеми возможными способами. Наверное, завтра он попросит разрешения на сканирование воспоминаний Майи, Уилл уже прошёл процедуру, хотя снимать все блоки перед посторонним псиоником было неприятно.

Почему Уиллу так сложно раскрыться перед Майей? У них же общая цель: оказаться сражаться против вортаи на рубежах. Защитить человечество, если мыслить шире. Никто не заставляет его спать с Майей, к примеру. Или рассказывать о личных проблемах, если не считать саму Майю. Нужно лишь освободить разум от блоков в момент интеграции, когда проникнуть в долговременные воспоминания партнёра не получится даже при большом желании. Полёт забирает слишком много ресурсов. На поверхности ответа не лежало. Возможно, Уилл слишком долго желал этого – вот и потерял контроль.

Когда освещение в куполе начало гаснуть, а спине стало больно, он отправился в квартиру. Стараясь не шуметь, Уилл зашёл в пустую и тёмную гостиную – Майя была у себя. По-быстрому приняв душ, он юркнул в свою спальню. Не горел желанием пересекаться с напарницей. Не то чтобы Уилл терзался от вины по поводу случившегося – просто не знал, что и как говорить в оправдание. Да и вообще не знал, о чём с ней говорить. Видимо, конец эксперимента близился. Хотя, может, у Майи и получится сработаться с «Лисой»? На первый взгляд, до интеграции у неё неплохо выходило.

Следующим утром Майю вызвали в медблок, о чём она сообщила Уиллу через закрытую дверь. А потом Пальме пригласил их к себе вдвоём. Уилл начал подозревать, что сейчас каждого отправят туда, откуда они прибыли на «Бэкуотер».

Майя всё ещё выглядела болезненно: лицо осунулось, под глазами залегли тени. При этом держалась она максимально отстранённо, игнорируя, кажется, само существование Уилла.

– Я понимаю, насколько сложно фактически посторонним людям войти в интеграцию, – начал док спокойным тоном, – потому на этапе симуляции предлагаю вам принимать препараты для подавления телепатических способностей. Ты, Уилл, не сможешь таким образом применять силовые приёмы, а Майя при всём желании не сможет тебя прочитать. «Лисе», чтобы зацепиться, на первых порах хватит ваших остаточных способностей. Естественно, в космос вы под препаратами не полетите, но, надеюсь, это упростит адаптацию.

Доктор выдал по два стандарта таблеток и Уиллу, и Майе. Следующую попытку интеграции назначили через день – у препарата был накопительный эффект.

После беседы с Пальме пришлось идти на обед вместе, Уилл не знал, как ему вести себя с Майей, которая теперь вообще не встречалась с ним взглядом и не заговаривала.

– Прости, я сам не ожидал, что так отреагирую, – начал Уилл, считая, что обязан извиниться.

– Ничего страшного, – пожала плечами Майя, но так и не посмотрела на него. – Пальме сказал, что всякое бывает. Потому в пилоты юнитов и стараются не брать первый ранг. По возможности, конечно.

– Я до этого даже не знал, что умею применять силовые приёмы, – Уилл вновь оправдывался. – Не учился этому. Родители не настаивали, а я не хотел.

– Правда? Они у тебя разве не псионики? – На него смотрели серо-зелёные глаза, белки которых испещряла сетка лопнувших капилляров.

– Нет, обычные люди. А у тебя?

– Мама чтец, а папа – программер, – ответила Майя.

– А ты получилась эмпатом?

– Ага. Это всё части единого целого, знаешь.

– Нет, если честно, не интересовался, – Уилл разглядывал её и начинал осознавать, насколько разные у них стартовые условия. – Как родители отнеслись к мобилизации?

– Папы уже четыре года как нет, – Майя вновь опустила глаза. – А мама сказала, что я должна сделать всё, чтобы помочь. Как когда-то мои родители боролись против Консорциума. Каждый со своей стороны.

– Ничего себе, – удивился Уилл. – Твои родители причастны к созданию истории?

– Да, можно и так сказать, – поёжилась, словно ей было холодно, Майя. – Не будь повстанцев и их единомышленников, тебе, скорее всего, пришлось бы обучаться блокам и приёмам, равно как и попрощаться со своей семьей.

– А почему ты захотела стать педиатром?

– Наверное, по той же причине, что ты захотел стать пилотом? – вернула вопрос Майя. – Но, в отличие от тебя, война не оставила мне выбора. Как, впрочем, сейчас всем нам.

Она встала, быстро отнесла свой поднос и пошагала к выходу с прямой спиной. Уилл не понял, что именно он сказал обидного. А может, Майе просто нужно было побыть в одиночестве. Прогулки по базе надоели за вчера, Уилл отправился в ангар. «Лиса» стояла там безмолвно, но, как только он приблизился, моментально включилась подсветка и выдвинулся трап.

– Привет… Лис!

– Привет, Странник, – поздоровался корабль. – Как Капля себя чувствует?

– Лучше, – усмехнулся Уилл: видимо, Лису новый пилот пришёлся к душе.

– Я чувствовал, что ей было нормально, но утром Капле стало плохо.

– Ты чувствуешь её на расстоянии? – Уилл удивился.

– Она очень сильная. Я не специально. Ей сейчас плохо.

– Может, от таблеток? – предположил Уилл.

– Каких?

– Пальме нам дал мелитики.

– Я чувствую, что ты стал слабее, Странник, но Каплю я ощущаю, как и прежде. Сможешь ей помочь?

– Знал бы как – помог бы.

Уилл и правда понятия не имел, что делать с Майей и почему ей, по словам Лиса, сейчас плохо. Но всё-таки пошёл в жилые блоки, чтобы обнаружить, что Майя заперлась в своей спальне. «Не больно-то и надо было», – подумал Уилл про себя и решил принять душ.

Утром они столкнулись в ванной – Пальме сообщил, что интеграция переносится на час раньше. На Майе были форменные штаны и нательная майка, она затравленно глянула на Уилла, быстро прополоскала рот от зубной пасты и, ухватив полотенце, вышла.

Почему Майя избегала его? Что случилось с момента их разговора? Или проблема возникла раньше, если верить Лису, который чувствует своего второго пилота лучше, чем первого.

Уилл старался больше не злиться, для этого и не было причин – Майя почти всё время молчала или отвечала односложно. Не только Уиллу и Пальме, но и Лису, которого, казалось, очень беспокоило её состояние.

– Один, два… – начал отсчёт до интеграции Уилл.

В этот раз объединиться с Лисом вышло легко, но третья участница, только войдя в интеграцию, сразу её покинула, и на Уилла обрушилась вся нагрузка слияния.

«Капля, ты где? Ты нам нужна, – спросил Лис, но ответа не последовало. – Конец интеграции».

Уилл вытер тыльной стороной ладони потёкшую из носа кровь – ему не доводилось в одиночку справляться с разумом биокорабля. А принятый мелитик только усугубил положение.

– Капля, в чём дело? – он повернулся к левому креслу, превозмогая головокружение.

– Прости, – отозвалась Майя, уставившись на какой-то рычаг.

– Капле нужно прийти в себя, – успокаивающим голосом заговорил Лис. – Уверен, через пару дней всё будет в порядке. Капля, больше не пытайся выйти из интеграции самостоятельно, давай мне знак. Ты сильная, из-за этого можешь навредить Страннику.

К несчастью, Пальме не разделял оптимизма корабля:

– Девятнадцать! Что опять стряслось? Уилл? – Взгляд пытливых глаз из-под очков сразу устремился на первого пилота.

– Это я попыталась прекратить интеграцию, – честно ответила Майя.

– Уилл, к медикам, живо! – скомандовал доктор.

– Отойду, – отмахнулся он и поковылял домой.

Сначала Майя шла за Уиллом, а потом поравнялась с ним. Он в очередной раз размышлял о том, что, наверное, ничего не получится. Всколыхнувшаяся надежда умирала на глазах – в то, что следующая попытка будет удачной, уже не верилось. Значит, Уилл опять вернётся возить грузы на номерной астероид? Будет гнить заживо, не имея возможности проявить свой потенциал? Ярость острыми пиками прорывалась сквозь слабость и туманную пелену, созданную в мозге мелитиком и ментальной перегрузкой.

– Я сегодня всё испортила. Прости, – выдавила Майя, когда они добрались до гостиной.

– Мы оба просрали свой шанс, оба! – Уилл запустил в стену попавшейся под руку коробкой.

– Ты первый! – неожиданно и Майя вышла из себя. – Как ты не можешь понять, что я не твоя грёбаная Эйрин и не буду ей никогда? Даже корабль это понимает, только не ты! Если бы не ты, я бы… – её губы задрожали, глаза влажно заблестели, она резко замолчала и ринулась в ванную, с грохотом задвинув за собой дверь.

Уилл метался по квартире, как дикий зверь, – в душе клокотало: этот ссыкуха обвиняла его во всех бедах! Его одного! Будто именно Уилл несёт ответственность за то, что ему подобрали неподходящую напарницу! Тогда этот хитромудрый Пальме устроил: мог бы найти кого-то с совместимостью больше жалких девятнадцати процентов!

Может, Уилл и остановился бы и не стал продолжать ссору, но внутри жгло, а осознание, что, скорее всего, им недолго осталось на «Бэкуотер», срывало стопоры, потому он, недолго думая, резко отодвинул дверь и зашёл в санузел.

Майя была в одном белье и стояла, оперевшись на раковину: видимо, ждала, пока ванна наполнится водой. Взгляд Уилла невольно скользнул по её сухой фигуре, которая ещё не утратила подростковой угловатости, а потом задержался на груди: сквозь тонкую ткань майки просвечивали острые соски. Уилл резко отвёл глаза, надеясь, что это осталось незамеченным, но по выражению лица Майи, уставшему и удивительно взрослому, понял, что зря. Она выпрямилась и повернулась, сложив руки на груди: всем своим видом спрашивала Уилла, почему он ворвался в ванную.

– Тогда уж Пальме виноват, – в горле пересохло, звучало слишком хрипло. – Он не смог найти мне напарника.

– Потому, что второй Эйрин не существует, – спокойно ответила Майя и сделала шаг вперёд.

Её рука легла сначала Уиллу на грудь, а потом скользнула вниз, оглаживая через ткань форменных штанов пах. Уилл, конечно, не ожидал от своего организма возбуждения, как до этого не собирался спать с Майей, но оттолкнуть её был не в силах, будто превратился в соляной столп. Майя прижалась к нему обнажённой кожей, Уилл не мог рассматривать так близко, но чувствовал её дыхание, своё же стало более тяжёлым от нарастающего возбуждения. Привстав на цыпочки, Майя посмотрела ему прямо в глаза – прочитать выражение было невозможно, – а потом, потянувшись, лизнула ухо. Тело Уилла прошибла дрожь, он обхватил Майю за затылок и приблизил к себе, не решился поцеловать.

Ещё каких-то пару минут назад он не рассматривал свою напарницу как сексуального партнёра, но сейчас ситуация встала с ног на голову. Неужели его настолько возбудил вид девушки в белье? Или просто секса не было давно, и организм требует какой-никакой разрядки? Даже на трезвую голову. Руки шарили по телу Майи – чересчур худощавому и немного нескладному.

Будто угадывая, что нужно делать, Майя вновь заставила Уилла задрожать. Тёплые губы коснулись шеи, пальцы прошлись по груди, цепляясь за застёжки, и пробрались под пояс. Расстегнув брюки Уилла, Майя освободила его член и стала водить по нему рукой. Уилл честно собирался отвечать на ласки, но у него настолько перехватило дыхание от прикосновений, что он едва соображал, а потом и вовсе кончил, забрызгав майку Майи. Она отстранилась и с плохо скрываемой брезгливостью обтёрла испачканную руку об себя.

– Пальме не дурак, – с каким-то щемящим чувством сказала Майя и, повернувшись сниной, сняла майку.

Уилл не стал дожидаться, как она разденется полностью, почувствовал себя лишним, а потому просто сполоснул член и руки в раковине и вышел.

Часть 1. Глава 3. Контакт

До Уилла не сразу дошло, что недомогание после неудачной интеграции улетучилось. Голова болеть перестала, никакой ломоты и тумана. Он прилёг на кровать и попытался понять, что случилось: отрицать факт, что его завёл вид полуобнажённой Майи, было глупо. Что-то переключилось в сознании, когда из дико раздражающей девушки она превратилась в желанный объект. А может, причиной для первоначального раздражения было то, что Майя сразу понравилась чем-то, но совершенно не походила на Эйрин, а ещё выставляла между собой и Уиллом невидимую стену? Несколько минут назад эта стена, кажется, начала рушиться. Если бы Майя позволила ему ответить на ласки, то Уилл стопроцентно был бы в этом уверен. Третий вариант – эйфория после оргазма затуманила разум, и Уилл выдавал желаемое за действительное, загоняя реальность в приличную форму.

Следующую попытку интеграции назначили на утро. Уилл уже не ждал никаких чудес, зато не нервничал, да и Майя больше не избегала его, общалась спокойно, но вела себя так, будто вчера ничего особенного не произошло. Однако у Уилла от одного воспоминания о её языке, мазнувшем по шее, о зубах, слегка прикусивших мочку уха, по спине пробегали мурашки. Секс для него давно уже стал просто средством снятия накопившегося напряжения наряду с алкоголем, так что сам факт, будораживший ум и тело спустя несколько часов, был из ряда вон выходящим. Или Уилл опять слишком много думал и тратил ресурсы не на то, что следует.

– Странник, Капля, доброе утро! – поприветствовал Лис. – Капля, как ты?

– Лучше, – сухо ответила она.

– А меня не хочешь спросить, Лис? – ухмыльнулся Уилл.

– По тебе видно, что всё хорошо.

Пора уже ревновать? Уилл не понимал Лиса. Как и не понимал, что стряслось с Майей, которая сейчас выглядела вполне обычно. Кажется, у него, Уилла, после вчерашнего должны быть проблемы с самочувствием, интеграция с кораблём в одного всегда опасна. Но их не было. В целительную силу секса он не верил, уповать на слепую удачу не стоило, потому Уилл просто расслабился и ждал, когда получил ответы. Или не получит: успешная интеграция важнее.

– Один, два, три…

Сознание в этот раз было кристально чистым: ангар, бригада медиков, подходящий к ним Пальме – Уилл видел глазами «Лисы» как своими. Майя обнаружилась в интеграции не сразу, но не потому, что забилась в угол процесса, нет, наоборот, её разум воспринимался таким же многомерным, как и у биокорабля. И точно таким же ненавязчивым.

«Капля, ты видишь?» – спросил её Уилл.

«Да».

Через несколько минут плавания в плотном бульоне из образов Уилл начал проверять системы корабля, словно после серьезной травмы оказался на больничной койке и теперь шевелил пальцами ног, чтобы понять, слушаются ли они. Лис слушался сначала неохотно, а потом полностью отдал контроль над своим композитным телом. Майя же просто наблюдала, её связных мыслей Уилл не слышал, но плюс этого расклада был в том, что никто не вмешивался. Так когда-то поступала и Эйрин, которая не была сильным пилотом, зато замечательно ассистировала.

«Конец интеграции», – сообщил Лис, разрывая связь.

Уилл соскользнул на пол с кресла пилота и бросил взгляд на неподвижную Майю: лежала и смотрела прямо перед собой, вероятно, пыталась переварить полученный опыт.

– Пойдём, – сказал ей Уилл, кивая на выход.

Выбираться из корабля в одиночку почему-то не хотелось. Не то чтобы в этот раз получилось что-то серьёзное, но хотя бы никто никого не покалечил. До режима симуляции полёта так и не дошло.

– Тридцать семь! – у трапа их уже ожидал воодушевлённый Пальме. – Ко мне в кабинет!

Уилл переглянулся с Майей, которая вновь погрустнела. Впрочем, и он не горел желанием объяснять доктору причину неожиданного успеха: слишком интимным был вчерашний спонтанный контакт. В своё время никто не копался в нижнем белье пилотов юнитов, а сейчас Уилл не был уверен в неприкосновенности личной жизни.

– Уилл, Майя, может, поделитесь, что произошло вчера? – вкрадчивым голосом начал Пальме, когда пилоты заняли места напротив его стола.

– Ничего такого… – не поднимая глаз, произнесла Майя.

– Она мне подрочила, – громко ответил Уилл: ясно же, что доктор к этому ведёт и не отцепится, пока не расскажут. Вроде не дети уже, чего стесняться?

– Вот как, – Пальме перевёл взгляд на покрывшуюся красными пятнами Майю. – Что ж, в физическом плане ваша совместимость больше, чем в психическом. Можно начать с малого…

К квартиру шли молча, Уиллу хотел бы обсудить успешную интеграцию, но ему вдруг стало неудобно перед Майей из-за раскрытия интимных подробностей: никакого права говорить за двоих он не имел.

– Пальме добивается своего любой ценой, – когда они оказались в гостиной, ситуацию наконец прокомментировала Майя.

– Любой? – поднял брови Уилл. – Почти все пары пилотов спят друг с другом – общеизвестный факт. Ты не в курсе?

– В курсе, – насупилась Майя и ушла в свою комнату.

Уилла охватило странное состояние – сейчас вчерашний скандал с последующим сеансом мануальной терапии казался сном. Нет, тело ещё помнило чуткие прикосновения, но подойти к Майе и, допустим, предложить повторить он бы не смог. И дело даже не в воспитании – опять перестал понимать свою напарницу. Либо она вновь закрылась. Не на ментальном уровне, который Уиллу был всегда недоступен, а на физическом. Взгляды, жесты – всё говорило о холодности и нежелании общаться.

До обеда оставалась пара часов, делать было откровенно нечего, потому Уилл забрался в огромную даже по планетарным меркам ванну. Ждать, пока вода наберётся, не хотелось (всё-таки система рециркуляции на «Бэкуотер» не резиновая), потому просто включил душ. Тёплые струи гладили тело – стоять можно часами, но въевшаяся под кожу за годы войны привычка экономить не позволила распоряжаться таким образом даже с, казалось бы, бесплатным ресурсами – вышел, неспешно вытерся большим полотенцем, разглядывая в зеркальном шкафчике изнурённое и небритое лицо. Уилл долго бы ещё любовался своим отражением и раздумывал о допустимости трёхдневной щетины, когда в дверь постучали.

– Майя?

– Я зайду? – она неловко протиснулась в не до конца отодвинутую створку.

– Зачем? – у Уилла возникло чувство дежавю: только сегодня на раковину облокотился он, а не Майя, и на бёдрах повязано полотенце.

– Поговорить. – Неожиданно встретившись со взглядом, полным решимости, Уилл немного оторопел. – Если физическая совместимость поможет нам создать боеспособныйц юнит, то надо попытаться.

– Как именно?

Вопрос был оставлен без ответа, поскольку Майя в этот момент резко приблизилась и развернула ошарашенного Уилла к себе, провела пальцами по его груди, невесомо теребя соски, отчего, как по мановению волшебной палочки, все мысли улетучились. У магии, скорее всего, было объяснение – эмпаты чувствовали своих сексуальных партнёров как себя. Так что Майя просто знала, как и где дотронуться, чтобы Уиллу снесло крышу. Рука скользнула к его животу и спустилась ниже пупка, полотенце плавно сползло на пол, открывая нарастающее возбуждение Уилла.

Майя опустилась на колени и, будто колеблясь, разглядывала его поднимающийся член. Уилл забыл, как дышать, и отклонился чуть сильнее, чувствуя, что должен сделать что-то, но Майя его опередила и лизнула влажную головку, словно пробуя на вкус. Дыхание окончательно сорвалось, в ушах зашумело. Уилл догадался, что опыта оральных ласк у Майи мало, но это с лихвой компенсировалось её эмпатическими способностями. Чувствуя надвигающийся оргазм, Уилл невольно схватил Майю за волосы и притянул ближе к паху. Желания на мгновение вышли из-под контроля – почувствовав, что Майя начала давиться, Уилл поспешно убрал руку с затылка и предупредил:

– Сейчас…

Майя тут же отстранилась и помутневшим взглядом наблюдала, как в подставленную Уиллом ладонь выплёскивается семя. Она поднялась, чтобы, видимо, выйти из ванной, но Уилл остановил её не испачканной рукой.

– Мы же команда, – сказал он и, быстро обмыв ладонь, начал расстёгивать ширинку Майи.

В её глазах отразилась паника, но Уилла это мало волновало: прижав к себе и пробрался в трусики. Сначала казалось, что Майя проглотила металлический прут – настолько была напряжена и скована, но чем ближе была разрядка, тем сильнее обмякало её тело в руках Уилла. Дошла до оргазма Майя со сдавленным стоном, повиснув наконец на плече Уилла, которому нестерпимо хотелось поцеловать её, но почему-то это казалось неуместным. Как неуместным было и дальнейшее совместное времяпрепровождение – каждый отправился в свою комнату.

Может, Майя и права, вместе с Пальме, конечно: надо добиваться успешной интеграции любой ценой. Даже если это означает, что они будут заниматься сексом чисто механически – лишь бы сработало.

Поутру начался очередной сеанс интеграции. И в этот раз войти всем троим удалось без труда, потому, когда юнит достиг относительной стабильности, Лис запустил режим симуляции.

«Твою же мать…» – выругался Уилл.

«Что не так, Странник?» – спросила Майя.

«Это напоминает полёт примерно так же, как белковый батончик натуральное мясо».

«Основные принципы работают, – несколько обиженно прокомментировал Лис. – Современные корабли могут создавать более достоверную среду».

Тогда-то Уилл и понял: чем скорее они перейдут к реальной практике, тем лучше. Ибо заниматься этим онанизмом, называемым Пальме симуляцией, не было никакого желания. Да и не поможет такая тренировка в бою. Никак. И ещё одно наблюдение – Майя совершенно смущалась даже от суррогатного вида открытого космоса. В синхронизации её мысли были слышны, как когда-то с Эйрин. Не в точности, естественно, но процесс всё больше напоминал правду.

К несчастью, Пальме не обрадовал пилотов «Лисы» – всего сорок два процента. Так что старания Майи потянули всего лишь на пять пунктов. «Интересно, а если по-настоящему переспать, сколько будет?» – задумался на секунду Уилл, но тут же отмахнулся от этих мыслей: нужно решать более насущные проблемы.

– В учебке ты только на симуляторах летала? – спросил он у Майи, когда они шли в столовую.

– Да, но сказали, что для ментального управления этого будет достаточно, – она пожала плечами.

– Хочу попросить у Смита истребитель. Или челнок, на худой конец.

– Зачем? – остановившись, нахмурила светлые брови Майя.

– Будем учиться летать, – с усмешкой ответил Уилл.

– Но…

– Это всё части единого целого, – улыбнулся он. – Ты должна иметь хотя бы представление.

После обеда Уилл действительно отправился к майору, заготовив множество аргументов в пользу того, чтобы им выдали учебный борт. Но они не понадобились, так как Смит сразу же согласился – причём на регулярной основе, – предупредив на всякий случай, что вся ответственность за безопасность полётов будет лежать на Уилле, поскольку его напарница не имеет опыта. Тут даже говорить не о чем: всё как Уилл и планировал. Нужно было успеть обучить Майю хотя бы основам, чтобы она понимала суть происходящего. С Эйрин этот вопрос не стоял – она тоже училась в лётной академии. Да и на подготовку пилотов юнитов до войны тратили куда больше времени, чем сейчас.

В общем, на следующее утро был назначен первый учебный полёт. Вечером Уилл не был против заняться чем-то интересным с Майей, но вместо этого подключил свой комм к головизору и постучался в дверь напарницы, которая, по обыкновению, была заперта.

– Майя, выходи, покажешь, чему тебя в учебке учили, – позвал её Уилл.

– Я же говорила, что только на симуляторе летала. – Створка медленно отодвинулась. – Потому не думаю, что это пригодится.

– Значит, до утра у нас есть возможность наверстать, – Уилл жестом указал на гостиную, где уже была загружена голограмма кабины учебного истребителя практически в полную величину.

Конечно, Майя была абсолютно нулёвой, но Уилл, памятуя о словах Пальме о его старшинстве и опыте, проявлял чудеса терпения, объясняя всё по нескольку раз. Несостоявшийся педиатр оказалась вполне способной ученицей, так что, несмотря на то, что разошлись они по спальням уже глубокой ночью, бескпокойство Уилла немного улеглось.

Утро началось с быстрого завтрака и довольно-таки длительного ожидания, когда им подготовят лётную броню. Всё, как на настоящих истребителях: комбинезон, защищающий от перегрузок и способный поддерживать жизнь человека в открытом космосе несколько часов, шлем с подачей кислорода и со встроенным визором, куда выводилась информация с ИИ боевой машины.

Пилоты юнитов летали в гораздо более лёгком обмундировании: перегрузок на биокорабле было меньше, а на пилотов надевали обычную кислородную маску, которая подавлала подходящую для дыхания смесь в случае проблем с системой жизнеобеспечивания. Корабль обменивался данными с пилотами на ментальном уровне, так что необходимости в визорах не было. К сожалению, если юнит получал повреждения, то пилоты практически всегда погибали вместе с ним. Чаще просто потому, что не могли выйти из интеграции самостоятельно, а разум живой машины не успевал завершить её принудительно. Короче, средств для спасения экипажа на борту юнитов не было, в отличие от систем безопасности на аналоговых боевых кораблях. Возможно, пара пилотов из сотни могла бы спастись, будь биокорабли оборудованы так же, но это всего лишь капля в море. Земное правительство решило, что экономия в данной ситуации важнее.

На «Бэкуотер» и аналоговые истребители были последней модели, так что Уилл пару минут мысленно восхищался прекрасной боевой машиной, а потом повёл Майю к кабине.

Естественно, во время взлёта с космодрома и прохождения шлюза управлял сам и выражения лица Майи из-за шлема видеть не мог.

– Капля, твоя очередь, – скомандовал Уилл и отодвинул от себя консоль, когда они вышли из атмосферы планеты.

Майя не вела себя уверенно, нет. Она раздумывала над каждым действием, колебалась, но чем больше они проводили времени в открытом космосе, тем ярче загорались её глаза. Уилл увидел это даже через слегка бликующий стеклопласт визора шлема и незаметно улыбнулся: охватила ностальгия, приятная и светлая. Майя сейчас напоминала ему не Эйрин, а его самого лет восемь назад: с восторгом воспринимала новое, решалась на резкие манёвры попросту ради игры.

Время обеда близилось, потому Уилл нехотя перевёл управление на себя, обозначая, что тренировка подошла к концу: доверять посадку Майе было ещё слишком рано.

– Понравилось? – спросил Уилл, когда избавился от шлема.

– Очень, – Майя растянула губы в улыбке: лицо приобрело характерные, только ей свойственные эмоции.

После душа, принятого по отдельности, они отправились на обед, а потом прямиком в ангар, где уже ждал Пальме. Интеграция вновь прошла довольно гладко – Майя куда лучше ориентировалась, а Уилл, утолив жажду полётов, относился к виртуальному эрзацу, смодулированному Лисом, равнодушно.