Проделки обезьян

Размер шрифта: 13

Глава 1

За окном вовсю бушевал март. Он был, как и положено в наших краях, суровый, брутальный, колючий.

– Марток оставит без порток, – в такие дни приговаривала Мила словами своей бабушки.

Вот и сейчас тетушка подошла к окну, за которым так быстро сгущались сумерки, что не понять вообще – был ли день или нет, задернула плотные шторы цвета какао и уселась в любимое кресло. Возле него стояла пластиковая корзина, которая притворялась натуральной плетеной. Она доверху была наполнена разноцветными мотками пряжи – весной на тетушку нападало вдохновение, и она принималась за рукоделие. Нападало оно исподтишка и совсем внезапно, потому что буквально за один вечер наша комната превращалась просто в какой-то филиал магазинчика для ручного творчества – тут тебе и отрезы ткани, и ленты, и вышивка, и даже порой бусины с бисером. Сегодня вот Миле под руку попалась пряжа со спицами, и она решила осчастливить меня.

– Женечка, свяжу тебе свитерок, чтоб в апреле можно было ходить в нем.

Я попыталась сначала отбрыкаться от столь щедрого, но совершенно ненужного мне подарка, но Мила отказов не принимала и уже начинала слегка обижаться на меня.

– Ты видела бы, какую я красоту вязала по молодости! Все девчонки в институте мне завидовали да спрашивали, где я такие костюмы и свитера покупаю. А я только улыбалась да посмеивалась. Особо любопытные-то и за шиворот умудрялись порой заглянуть. После чего вообще и слова сказать не могли – дар речи теряли.

– А что у тебя там было? Ярлычки, на которых твое собственное имя? – я легонько поддела Милу.

– Какой там, – она лукаво улыбнулась, – мне как-то мамина подруга из ателье подарила целый ворох ленточек с иностранной надписью, а я их приспособила для своей одежды. Все думали, что она у меня импортная.

– Вот это ты хитрюга, Мила! Модница заграничная! – я на самом деле сейчас восхищалась умом и сообразительностью своей тетушки.

– Такая модница, и не говори! Хочешь, я и тебе такую вещичку с ярлычком сделаю? Только поискать его надо. Где-то там в шкатулке еще небольшой хвостик от той ленты оставался, берегу до сих пор. А можно и сходить до магазина, у нас как раз тут рядышком на проспекте «Пуговичка» открылась, там столько интересного! – На лице тетушки появилось такое мечтательное выражение, которое бывает у ребенка, когда он рассказывает о том, что написал в письме Деду Морозу.

Ну и как в таком порыве щедрости прикажете мне останавливать Милу? Для нее заграничный наряд – это до сих что-то очень качественное, модное и просто сверхъестественное, она до сих пор гордится своим умением не только так ловко вязать обновки, но и преподносить их. Что делать? Спасительная мысль пришла, как всегда, из ниоткуда.

Я, желая сесть поудобнее, наступила ногой на ту часть пола, что не была застелена уютным ковриком с длинным ворсом. Пол был как кусок льда.

– Ай! – внезапно тихонько вскрикнула я от холода.

– Что, Женя? На иголку наступила? Или укололась чем? Это я растяпа, уронила что-то да недоглядела. Больно? – тетушка суетливо поднялась с дивана и наклонилась посмотреть, что же там.

– Да нет, просто пол у нас холодный, словно босиком в сугроб наступила. Кстати, Мила, я теперь точно знаю, что мне нужно. Свяжи-как мне носки – теплые, длинные и… – подумав, я добавила: – Полосатые.

– До колена и с помпонами?

– Ага! – я улыбнулась и тут же предалась нахлынувшим воспоминаниям.

Вот я точно так же сижу рядом с Милой в этой квартире. Только на улице стоит не март, а промозглый ноябрь. Мы набегались во дворе с Тимуром – другом детства, накатались на велосипедах, измерив все лужи, в общем, промокли с ног до головы.

Мила, увидев, в каком виде я вернулась домой, усадила меня парить ноги, потом растерла мне их докрасна и дала симпатичные оранжево-зеленые то ли чулки, то ли высокие носки, по верху которых была продета перекрученная веревочка с двумя огромными помпонами на боку. Дала мне бокал теплого какао и мятный пряник и еще, укутав меня в мягкое тонкое одеяло, включила видик с кассетой, где был старый черно-белый фильм, «Девчата», кажется, или «Весна на Заречной улице». А потом пришла и сама с таким же бокалом какао и сладкой булкой, от которой я периодически отщипывала понемногу. В углу стоял торшер, который своим светом очерчивал на полу желтый круг, верхний свет не горел. Мы сидели, прижавшись к друг другу, словно кошка с котенком, и чуть ли не мурлыкали от удовольствия. Настолько тепло, хорошо и уютно было нам вместе. И мне казалось, что в этом мире есть только я и моя любимая тетушка.

Я улыбнулась от воспоминаний, взглянула на Милу. Судя по ее взгляду, витающему в облаках, она вспомнила о том же, что и я. Значит, вместо свитера у меня точно теперь будут носки. И это здорово. Полосатые носки для дома я переживу, а вот свитер домашней вязки, который нужно будет надевать на прогулку и под неусыпным тетушкиным взглядом «выгуливать», я точно не вынесу. Ну не любитель я вязаной одежды, не мое это.

Внезапный звонок телефона раздался так резко и громко, что я подскочила на диване и разлила себе на колени остатки чая из кружки, хорошо хоть, уже остывший.

Кто это? На экране высветился абсолютно незнакомый мне номер, состоящий практически полностью из одинаковых цифр. Опа, а это интересно.

Я подняла трубку.

– Алло, слушаю вас.

– Евгения Максимовна Охотникова? – раздался вкрадчивый голос.

Я сразу себе представила тигра, идущего аккуратно на мягких лапах к ничего не подозревающей косуле. Что за странные ассоциации от одного только голоса?

– Да, это я. С кем имею честь разговаривать?

– Мое имя вряд ли вам что-то скажет.

– Ну, тем не менее мне хотелось бы знать, с кем я беседую.

– Лев Максимов.

О, насчет тигра я почти оказалась права. Лев и тигр – они же почти родственники.

– Так вот, Евгения Максимовна, есть одно дельце, с которым можете справиться только вы. Естественно, за определенную плату.

Я не стала ходить вокруг да около и петлять в разговоре красивыми фразами и сразу спросила в лоб, не видя, естественно, своего собеседника:

– Кого нужно охранять? В какой период?

Собеседник закашлялся. Видимо, он еще думал, как мне сообщить о задании. Но потом собрался, прекратил кашлять, убрал из голоса вкрадчивость и почти нормально сказал:

– Вам предстоит стать телохранителем для обезьяны.

Теперь закашлялась я, охранять животных от каких-либо покушений мне еще не доводилось:

– Кхе, кхе. Простите, для кого?

– Для обезьяны.

– Признаюсь честно, такого в моей практике еще не было.

– Я, наверное, ввел вас в заблуждение своей формулировкой. «Обезьяна» – это не животное, как вы могли предположить. Это человек, который может достать что угодно и откуда угодно. Ему предстоит встреча с обменом. Для того чтобы все прошло благополучно, с моим человеком ничего не случилось и, соответственно, с товаром, который ему передадут, я и хотел бы нанять вас. Единственное условие – «обезьяна» не должна знать, что за ней следят и что ее охраняют.

Ну, в принципе, это не так уж усложняет дело. С такими условиями мне приходилось уже работать и не раз. Что ж, сопроводить человека на встречу, проследить, чтоб у него все было в порядке, вернуть с товаром в целости и сохранности в руки заказчика. Все подходит.

– С расценками на мои услуги, я так понимаю, вы уже ознакомились, раз знаете, чем я занимаюсь, и уверены, что только я справлюсь с этим заданием, – ответила я не задумываясь.

– Да, я в курсе. Если беретесь за это дело, аванс перевожу в течение пяти минут.

Подумав, что ничем особо интересным в эти дни я и не планировала заниматься, все равно просто сижу дома, решила смело взяться за дело. Хоть домашний отдых – это приятное занятие, но деньги с неба не сыплются да и на дороге не валяются. Можно, значит, сейчас и поработать.

– Ну, раз мы с вами друг другу подходим, то я согласна взяться за это дело.

– Вот и хорошо, тогда по рукам. Продиктуйте адрес своей электронной почты – вышлю фото «обезьяны».

– Записывайте. А хотя давайте я лучше сброшу сообщением, так будет надежней и чуть быстрее.

– Договорились. До свидания. Рад нашему сотрудничеству.

– Я тоже. До свидания. – Попрощавшись, я стала набирать адрес своей электронки, чтобы ее отправить как можно скорее по тому номеру, с которого мне сейчас звонил новый заказчик. А то потом заболтаемся с Милой, и я забуду. В последнее время за мной появился такой грешок, хотя я четко знаю со времен Ворошиловки, что планирование и контролирование – это основа основ. Если что-то запланировала сделать, то нужно расписать план и сразу сделать то, что возможно.

– Ты снова при деле? – Мила отвлеклась немного от своего вязания.

– Да. Мила, я же все равно сижу бездельничаю.

– Хочешь, я научу тебя вязать?

– Что ты, что ты, Мила, – я картинно замахала руками, – я и вязание – это как обезьяна с гранатой.

– Ну ты и сравнила, Женечка, – рассмеялась Мила. – Ладно, не хочешь вязать, можно вышивать. Ты бы посмотрела – у меня в шкафчике такие наборы красивые лежат – там и розы в букете, и пальмы на морском берегу, и обезьянки смешные – лапами зажимают кто что себе – одна – глаза, одна – рот, последняя – уши.

Забавно, что такой сюжет нашел отражение в вышивке. Три обезьяны вообще символизируют идею отрешенности от всего зла и невозможности его совершения, но чаще всего этот сюжет связывают с нечистоплотными чиновниками в наше время.

Хотя они стали популярными еще с давних времен благодаря резному панно над дверьми конюшни в знаменитом японском святилище в городе Никко. Есть чудесная фраза, которая трактует этих обезьян. «Не смотри на то, что неправильно; не слушай того, что неправильно; не говори того, что неправильно». Да, моя деятельность и жизнь достаточно далеки от этого. Вышивать подобный сюжет я точно не буду.

– Мила, предложение, конечно, очень заманчивое, но вот от вышивки обезьян я откажусь сразу. Мне тут скоро предстоит одну обезьяну как раз охранять.

– Что?

– Нет-нет, это я уже сама с собой разговариваю. Давай лучше телевизор включим, там у нас в подписке как раз должны были каналы какие-то обновиться. Вот про разных зверушек и посмотрим с тобой что-нибудь.

– Это хорошая мысль. А я как раз чайничек поставлю, устроим с тобой посиделки сегодня в комнате, не на кухне. К чаю я как раз трубочки пекла с вареной сгущенкой. Ты их так любила, когда помладше была и на каникулы ко мне приезжала. Один раз так и сказала: я, мол, тетушка, к тебе только ради трубочек и приезжаю. Баба Маруся с бабой Лёлей так смеялись, что чуть со скамеек не попадали.

– Ой, помню! Я стою у подъезда с таким чемоданом огромным и не понимаю, что смешного-то я сказала. Ну, правда же, у тебя вкусные трубочки. Я тогда подумала, что они просто не пробовали их и не знают, какую вкуснятину ты печь умеешь.

Мила отложила вязание, воткнула спицы в клубок и, немного потянувшись, красиво выпрямилась по-королевски и пошла на кухню. Я же, включив большой телевизор, что висел напротив дивана на стене, стала искать тот самый канал, про который только что рассказала тетушке. Он нашелся достаточно быстро.

Я надела мягкие муслиновые домашние брючки, а те, на которые пролила чай – спортивные черные, оставила кучкой возле дивана – пойду принимать ванну, захвачу с собой, закину стирать. Снова забралась с ногами на диван, укуталась мягким пледом, который Мила связала на прошлых выходных из какой-то особой пряжи – для нее не нужны были ни спицы, ни крючок, а только ловкие руки. Мила, конечно, попыталась мне рассказать, как и что она делала, но я в это особо не вникала. Ну где я и где рукоделие?

На темном экране бесконечно крутилась синяя штучка, видимо, интернет-соединение сегодня было не особо хорошим, картинка часто висла. Но наконец канал прогрузился, и моему взгляду предстал дивный вид – бескрайнее лазурное море, белоснежный песчаный пляж без единого человеческого следа, высоченные пальмы, которые своими макушками подпирали небо, – просто райские места. Эх, вот бы сейчас оказаться там!

Камера перешла с красот природы на ведущую передачи, а точнее, девушку-блогера – она была небольшого роста, крепкая, но не полная, с копной мелких кудряшек, то ли собранных в хвост, то ли закрученных ракушкой и уложенных заколкой-крабом. Одета она была в нежно-сиреневый джинсовый комбинезон и белоснежную футболку с каким-то логотипом. Каким именно, прочитать не представлялось возможности.

– Сейчас будет нести какую-нибудь чушь про отдых на Бали или где она там сейчас, – слегка посетовала Мила, входящая с подносом в комнату.

– Может, что интересного расскажет, давай посмотрим. Не понравится – переключим. – Я посмотрела на Милу и помогла ей установить поднос на стеклянный столик возле дивана.

– Ладно, уговорила, – Мила присела на диван, вытянула ноги и показала на овальное белое блюдо, где горкой лежали ароматные домашние пирожные, – бери трубочки, они сегодня удались на славу! И какао сварила настоящее, такое, как ты любишь. Не разведенное из банки.

Я улыбнулась и, не удержавшись, обняла тетушку, чмокнув в щеку. Я и раньше к ней относилась очень нежно, а уж после смерти мамы и подавно. Мила стала для меня самым родным и дорогим человеком на всем белом свете. Я готова сделать многое ради того, чтобы она была счастлива. Даже порой слушать и не принимать близко к сердцу все попытки тетушки выдать меня замуж, причем как можно удачней. Но, думаю, сегодня разговор не будет касаться отбора кандидатов в мужья, мы все-таки сели смотреть не «Давай поженимся», а познавательную передачу про мир природы.

Я сделала чуть громче звук, и мы услышали довольно приятный, ровный голос:

– Приветствую вас, дорогие мои зрители и подписчики канала «Тревел-блог на своих двоих». Сегодня две мои прекрасные ножки занесли меня на Бали. Да-да, то самое райское местечко, где только ленивый еще не побывал.

Мы с Милой переглянулись и рассмеялись.

– Мила, это все от нашей лени, понятно? А ни от чего-то другого.

– Точно, Женечка, точно.

А девушка на экране продолжала вещать под прицелом камеры, которая, видимо, медленно вращалась вокруг нее, показывая дивные виды.

– В сегодняшнем выпуске я расскажу вам не о месте, о котором вы и так все наслышаны, а о необыкновенном животном, которое проживает здесь, и об одном напитке, благодаря которому он стал достаточно знаменитым. Сегодня мы попадем туда, где обитает животное из семейства виверровых, название его – мусанг, или малайская пальмовая куница. Мусанги обитают на территории Юго-Восточной и Южной Азии, их можно встретить в Индии, Индонезии, Южном Китае, на Филиппинах и во многих других странах. Зверьки эти в длину ровно столько, сколько и их хвост – чуть больше полуметра. Весят совсем немного, от двух с половиной до четырех килограмм, практически как взрослая кошка. В основном они серые, с черными полосками и пятнами, а на мордочке есть небольшой белый узор. Совсем скоро вы и сами убедитесь, насколько зашкаливает милота этих животных.

Камера снова перешла на дальний план, показывая природные просторы, в которые хотелось сейчас просто занырнуть с разбега из нашего слякотного тарасовского марта, в лето на Бали. Интересно, а что же это все-таки за зверек, о котором рассказывает блогерша?

В этот момент я увидела на экране, как она поднимается по узкой вытоптанной тропинке на небольшую возвышенность.

– Мы с вами приближаемся к месту, где выращивают мусангов. А для чего именно – сейчас узнаем вместе.

– Только бы не для еды! – воскликнула Мила. – Не люблю смотреть, как из кого-то что-то готовят на моих глазах или рассказывают, как полезна и вкусна та или иная часть тела, во время того как на экране резвится симпатичный зверек. Женя, может, переключим, а?

– Мила, давай еще немного посмотрим. Если она заикнется про блюдо из мусангов, сразу так и сделаем.

– Что сделаем? Блюдо? – Мила чуть ли не в ужасе отпрянула от меня.

Я рассмеялась:

– Переключим канал. Благо, их сейчас сколько душе угодно – на любой вкус и цвет.

Девушка-блогер на экране прошла через небольшую калитку, и мы вместе с ней словно очутились в необычном саду, где-то слышалось на фоне журчание то ли родника, то ли ручейка, пели незнакомые мне птицы, шелестела листва – в общем, умиротворяющие звуки неслись из телевизора, что и не говори. Голос ведущей был созвучен и картинке, и настроению, которое она вызывала.

– Я сейчас нахожусь в одном из тропических лесов, в котором как раз и водятся пальмовые куницы, они же – мусанги. Днем они достаточно спокойны, а вот ночью проявляют высокую активность. Большую часть жизни эти зверьки проводят на деревьях, и, как правило, поодиночке. Вы только посмотрите, какие они милахи! – в этот момент камера показала ветку дерева, на которой сидел то ли хорек, то ли куница, то ли остромордый кот с огромным хвостом. Глаза-пуговки смотрели с экрана прямо на меня.

Я улыбнулась, и правда, симпатичная особь. Мне захотелось ее даже погладить, хотя к животным я отношусь довольно ровно, без яркого восторга.

– Рацион мусангов, – рассказывала ведущая, – состоит как из растительной, так и животной пищи. Несмотря на то что они выглядят вполне безобидно, они достаточно ловко могут охотиться на небольших птиц и млекопитающих, а еще добывают себе на завтрак или обед насекомых и червей. В неволе они могут дожить до своего серебряного юбилея, а вот в дикой среде живут значительно меньше. И, наверное, друзья мои, сидящие перед экраном, вы сейчас гадаете и хотите меня спросить, а чем же так ценен и популярен этот зверек? Я отвечу буквально через несколько секунд. Думаю, многие из вас слышали о способе «производства» дорогого кофе под названием «копи лювак», а если не слышали, то сейчас узнаете все в подробностях, прямо с места его создания.

Девушка махнула рукой куда-то в сторону, и на экране показались низкие столики, на которых ровным слоем были разложены какие-то коричневые шарики. Кофейные зерна, что ли? Вроде бы непохоже.

– Это не просто шарики или деревянные бусины, как вы могли подумать, на моей ладони сейчас окажется … кофе, – девушка подошла и, взяв горсть шариков, пересыпала ее себе с руки на руку. – Именно этот кофе считается лучшим в мире, а его цена, к примеру в Европе, достигает четырехсот долларов за один килограмм. Ценители кофе во всем мире признают, что именно его вкус и аромат наиболее изысканны и превосходны.

Я поежилась. Четыреста долларов по сегодняшнему курсу – это тридцать семь тысяч рублей – отдать такие деньги за килограмм кофе? Да ни за что в жизни. Хоть я заядлая кофеманка, но на такой отчаянный поступок ради любимого напитка не способна. Мне есть куда деньги тратить.

– С дуба вы там, что ли, рухнули? Или с пальмы? – Милу, видимо, тоже поразила названная стоимость. – Интересно, чем же он так хорош?

Словно услышав нас, блогерша продолжила свое повествование:

– Секрет изготовления этого кофе таится в самом названии: индонезийцы называют мусанга луваком, а кофе – копи. Что произойдет, если соединить мусанга и кофе? Догадываетесь, как же все-таки они его делают? Нет? Тогда слушайте внимательно.

Мы с Милой даже сели ровнее в этот момент, боясь пропустить хоть одно слово. Я подумала, может, зверьки как-то его унюхивают и по особому запаху приводят туда, как проводники, своих хозяев?

Я хотела развить свою мысль, но именно в этот момент девушка-блогер четко и раздельно произнесла ту фразу, что повергла нас с тетушкой в еще более шоковое состояние.

– Вот эти милые мусанги поедают кофейные ягоды, а после избавляются от них самым естественным образом – ходят в туалет. И как раз в процессе пищеварения ягоды обрабатываются теми ферментами, которые и придают этому кофе неповторимый вкус. И как вы заметили, – девушка обвела рукой то пространство, где она сейчас стояла, а мы увидели еще несколько низких столов, – фермеры собирают то, что сделали мусанги, сушат, промывают, снова сушат, а после этого будут обжаривать.

– Тьфу, – Мила резко выплюнула конфету, которую только что взяла, себе в ладонь. – Придумают же гадость всякую. Кофе из… из фекалий. Никогда в жизни больше не возьму в рот эту гадость.

– Мила, – я поспешила успокоить ее, – чтобы купить крохотную баночку именно такого кофе, как раз потребуется потратить все то, что ты откладывала на покупку своих рукодельных штучек.

И словно в подтверждение наших слов блогерша сказала:

– Да-да, вы все правильно поняли – «копи лювак» изготавливают из какашек мусангов. А вот дороговизна такого кофе обусловлена тем, что из целого килограмма ягод, скормленных мусангам, получается всего лишь пятьдесят граммов подходящих зерен.

Мила снова возмутилась:

– Да кому же в голову могла прийти такая мысль дурацкая? Где же это видано, чтоб употреблять такие зерна в пищу?

– Мила, да вряд ли это известно. Какому-нибудь гурману, который перепробовал все, что только можно, или, наоборот, очень голодному человеку, которому все равно, что в рот нести.

Блогерша уже гладила мусанга, который восседал у нее на плечах и тыкался длинным носом в правое ухо, и продолжала свой рассказ:

– Спрос на этот продукт и послужил основанием для разведения мусангов вот на таких фермах, так производство «копи лювак» и было поставлено на поток. Что ж, дегустировать такой кофе я не рискну, хоть у меня и есть прекрасная возможность, а отправлюсь в обычную кофейню, где подают мою любимую арабику. Кстати, если вы захотите привезти необычный сувенир домой, например, вот такого классного мусанга, вместо ракушек или засушенного краба, то из страны-то, может, вас и выпустят, предварительно помотав нервы и вытянув кучу денег на сопутствующие документы, а родная страна принимать откажется. Да-да, вы не ослышались, таможенная служба России запрещает ввоз диких животных в страну. За это предусмотрена как административная, так и уголовная ответственность. На этом у меня все, в следующем выпуске «Тревел-блог на своих двоих» я покажу и расскажу вам о еще одном представителе виверровых, чье название «бинтуронг» удивительный медвекот. Подписывайтесь на канал, ставьте палец вверх и делитесь этой публикацией в соцсетях. До скорых встреч!

– Не до скорых. Совсем не до скорых, – прошипела Мила, – не надо нам такого счастья. Достаточно. Я после этого лювака никакой кофе вообще в рот не возьму.

Я поспешила успокоить тетушку:

– То, что пьем с тобой мы, – относительно хороший, приятный кофе, но до этих зерен ему ой как далеко. И по вкусу, и по цене, и по способу производства.

– Ну и хорошо, ну и славненько, – Мила повеселела. – Но, знаешь, Женя, все-таки мило чаевничать мы в другой раз будем только на кухне или включим какое-нибудь знакомое хорошее кино, чтоб вот таких сюрпризов для порчи аппетита там не было.

– Можно и на кухне. Давай я заберу чашки и отнесу. Я так понимаю, все равно ты к чаю и сладостям больше не прикоснешься?

– Нет, конечно. Как после такого есть-то можно?

Я улыбнулась и, собрав наш нехитрый чайный набор, пошла на кухню. Да, кого и чего на свете только не бывает. Интересно устроен наш мир.

А еще мне стало интересно, что же такого важного будет забирать человек-обезьяна во время встречи, на которую мне нужно его сопровождать? Почему ему потребовалась охрана? И почему заказчик сам не желает это сделать?

Глава 2

Серое утро окутало город липким туманом, в котором погрязло все: дома, машины, деревья; где-то глухо прогрохотал трамвай и замолк, словно провалившись в параллельную реальность. Редкие гудки автомобилей тонули в утреннем тумане и каком-то странном гуле – казалось, именно с такими звуками и просыпается город от зимней спячки. Мартовский Тарасов не особо уж приятное зрелище. Из-под серых оплывших кучек снега начинают появляться банки и бутылки, остатки велосипедов и дорожных знаков, обнажается асфальт, который словно тает вместе со снегом. Причем довольно неравномерно.

Вот и сейчас под колесами моей железной коняшки попалась асфальтовая «проталина», и машина угодила колесом в выбоину, меня тряхнуло так, что я ощутила солоноватый привкус крови – прикусила язык.

«Да уж, утро началось то что надо», – с сарказмом подумала я, решив теперь внимательнее смотреть за дорогой.

Я выглянула в окно. За рулем соседней машины сидела совсем юная девушка и медленно, как черепашка, преодолевала проблемную дорогу.

«Наверное, не так давно за рулем», – подумала я, мигнула фарами, уступая ей дорогу, так как впереди она шла на сужение.

Девушка проехала буквально несколько метров, как вдруг ее автомобильчик тряхнуло. Причем тряхнуло очень даже ощутимо – ее колесо сорвалось и попало в очередную яму. Как она ни пыталась газовать, не получалось ничего. Я, естественно, притормозила, потому что она успела меня немного обогнать.

Сзади послышалось нервное бибиканье. По-любому там мужик, скорее всего, среднего возраста, на какой-нибудь потрепанной отечественной марке. Чем непрезентабельнее автомобиль, тем громче сигналит его водитель.

Через несколько минут я поняла, что оказалась права.

Худенькая блондиночка небольшого роста вышла из автомобиля, видимо, чтобы оценить ущерб, и тут же к ней резко подкатил непрерывно сигналящий водитель – небритый мужчина лет пятидесяти в потертой джинсовке, странном кепарике, который уже сто лет назад вышел из моды. В зубах у него торчала сигарета, и окно было открыто до конца. Я тоже слегка приоткрыла свое стекло, нажав на кнопку.

Но лучше бы этого не делала: бибиканье прекратилось, зато послышался отборный мат. Да ладно бы еще если бы он был к месту или эти выражения были изысканными, но нет – через слово упоминалась собака женского рода и женщина пониженной социальной ответственности. На большее этот товарищ, видимо, был не способен. После того как разгневанный мужчина выговорил свою норму нецензурщины, он начал кричать на девушку и угрожать последствиями.

– Корова! Мартышка за рулем! Ты куда прешь? Сиди дома, если водить не умеешь. Понасосали на тачки, а теперь нормальным людям не проехать. Убить тебя мало!

Девушка, которую мне хорошо сейчас было видно, вся сжалась в комок, что-то пролепетала, после чего мужик вообще вышел из себя и, резко вернувшись к своей машине, вынул из нее биту.

Так, стоп. Этого я не потерплю. Он же сейчас либо машину ей разобьет в хлам, либо саму девчушку, ее срочно надо спасать.

Я распахнула дверцу и окликнула его:

– Эй, уважаемый!

Пока мужик пытался сориентироваться, откуда идет звук, я помахала девушке и знаками показала, чтоб она села назад в машину.

– О, еще одна мартышка с гранатой на дороге! Тебе чего надо?

– Мне абсолютно ничего, кроме тишины, спокойствия и нормального отношения, – спокойным и ровным тоном произнесла я.

– Ишь чего захотела, а это ты видала? – и мужик, свернув фигу, вытянул руку в мою сторону.

Я оглянулась – за нами потихоньку собиралась вереница машин, но никто не собирался выходить из своего тепленького местечка. Кто-то даже вынул телефон, высунувшись из окна.

Поняв, что в этом внезапном дорожном приключении помощников и спасателей, кроме меня, не будет, я решила обратиться к мужику уже не словами, которые он не понимал, судя по всему, а действиями.

Когда мужик резко замахнулся битой, я ловко ушла от удара и очутилась рядом с его машиной. Тогда он со злостью вскинул биту еще раз и, целясь в меня, точным ударом попал по своему капоту. Послышался треск, одновременно с ним скрежет и рев мужика, когда он понял, что именно натворил.

– Ну б…! Тебе не жить теперь точно!

Он ломанулся ко мне, разъяренный, как стадо диких бизонов, про которых мы недавно смотрели с тетушкой передачу. Но я его опередила и быстрым движением нанесла достаточно сильный удар. Обменивались мы тумаками и подножками недолго, когда я поняла, что началась банальная драка на дороге, которые частенько показывают в незамысловатых боевиках. Я рассмеялась, хоть такая эмоция совсем была не уместна в сложившейся ситуации.

Послышался какой-то шум, хлопки – я даже не поняла, что это и откуда, огляделась и отвлеклась, за что потом и поплатилась. Хамоватый мужик попал своей битой мне по ноге, от боли я запрыгала на другой, завертевшись, как юла, на одном месте. Потом собралась, закрутила ему руку и, нажав на болевые точки, заставила выпустить из сжатого кулака эту опасную деревяшку.

Вскоре я справилась с наглецом, заставив его отступить. Он бросил еще пару гневных фраз, которых я толком не разобрала, и сел в свою колымагу. Потом как-то резко дернулся, выехал на встречную полосу, где пока никого не было, и помчался вперед, извергая из зада машины клубы странного дыма. Снова послышались знакомые хлопки, я обернулась – это мне аплодировали несколько водителей, которые вышли из своих машин.

– Так их и надо!

– Молодец, девушка, поставила хама на место!

– Быдло дорожное!

Я ухмыльнулась. Надо же, как все осмелели. Вот только что-то, когда мы тут разбирались, все сидели по своим норам, то есть по машинам.

Я прошла немного вперед и постучала в закрытое окно стоящей машины. Оно опустилось, я увидела перед собой почти детскую заплаканную мордашку.

– Не бойся, все в порядке. Ты сама сможешь вырулить из ямы?

– Нет. А этот еще там? – она как-то затравленно полуобернулась.

– Уже уехал. Его-то ты точно можешь не бояться. Таких людей всегда нужно ставить на место. Но вот, к большому моему сожалению, чаще всего они понимают только физическую силу.

– Я не такая, – сквозь слезы улыбнулась девушка и протянула мне руку через окно. – Рита.

– Очень приятно, Женя. Сейчас мы что-нибудь придумаем и вытащим тебя отсюда, – сказала я и обернулась, чтоб попросить кого-то из парней сесть за руль Ритиной машины и каким-нибудь образом ее оттуда извлечь.

Но, как оказалось, практически все поступили по примеру хамоватого мужика и преспокойно объезжали нас по встречной полосе. Когда я подняла руку, пытаясь хоть кого-то остановить, на меня просто не обращали внимания.

– Окей, ладно. Рита, подожди пять минут, я сейчас.

Садясь за руль своей машины, я презрительно поглядела на водителей, покидавших место происшествия, взяла телефон и набрала номер Алика. Он всегда выручал меня в сложных ситуациях, которые были связаны с моей верной железной коняшкой, если она надумывала меня подводить. Пару раз он на тросе тянул меня до города, разок, в прямом смысле этого слова, тащил из болота, как того самого бегемота, и бесчисленное количество раз менял резину, добавлял какие-то необходимые запчасти. Думаю, что и сейчас не откажет мне в помощи.

Друг мой приехал быстро, сразу срисовал ситуацию. Я посмотрела на время и поняла, что еще немного, и я опоздаю на встречу с заказчиком. Быстренько перевела по номеру телефона Алику деньги, от которых он часто отказывался, но я не могла не заплатить. Любой труд должен был оплачен.

Постояв немного рядом, я быстро попрощалась с ним и новой знакомой. Потом выехала ненадолго на встречку, которая, видимо, была недавно отремонтирована, объехала ямину и уже более осторожно поехала дальше. До моего пункта назначения оставался с пяток километров, а может, и того меньше.

Немного взбешенная дорожной ситуацией, я почти всю дорогу провозмущалась вслух, как можно быть вот такими людьми. Но потом сделала пару глотков воды, припарковалась у торгового центра «Черный лебедь» и еще раз открыла письмо на электронной почте. Там было лишь фото довольно щуплого паренька, возраст которого так сразу и не определишь – можно дать и двадцать с хвостиком, и тридцать, подкрадывающиеся к сорока. Немного угловатый, я бы сказала даже, тщедушный – такого почему-то хочется пожалеть от души и хорошенечко накормить, параллельно представляя себе, в каких ситуациях его могла основательно потрепать жизнь так, чтоб не дать нарасти ни грамму лишнего веса.

Ниже под фото был короткий текст: «Все подробности завтра. ТЦ «Черный лебедь», фуд-корт, столик у панорамного окна, 11:00».

Так, фуд-корт находится на четвертом этаже. Мне стоит тогда, пожалуй, найти лифт, чтобы не топать пешком. Хотя на третьем этаже отличный магазинчик, где, помимо классных компьютерных штучек и прибамбасов, таких как клавиатура с подсветкой или вертикальная мышь, можно приобрести некоторые фильмы, которые вот-вот должны выйти в прокат на большие экраны, или те, которые недоступны в нашей стране из-за каких-либо соображений или ограничений. Но знают об этом моменте только избранные.

Хм, звучит смешно – избранные. Короче те, кто так или иначе связан узами с хозяином этой точки, точнее двумя – братьями Романом и Георгием.

По-простому их все называют Рэм и Геша. Парни классные, всегда расскажут и покажут, как пользоваться тем или иным компьютерным девайсом, предложат что-то новое, облегченное и удобное.

Меня с ними связывала давняя история, когда мы выбирались из передряги несколько лет назад, оказавшись по одну сторону баррикад. После нее мы не только хорошо узнали друг друга, но и зауважали. Тогда Рэм, пытавшийся ухаживать за мной, и рассказал о своем не совсем легальном хобби по поиску фильмов. На этой почве мы сошлись и хорошо общались до тех пор, пока он не начал делать поползновения в мою сторону. А так как слишком уж серьезные отношения, так же как и вселенская любовь, в мои планы не входили, я дала ему понять, что со мной ничего не светит. Рэм обижался, конечно, поначалу, но потом, видимо, решил, что лучше я буду рядом в качестве друга, нежели вообще перестану с ним общаться.

Я осмотрелась и поняла, что мне оставалось свернуть направо и дойти до фуд-корта, что я незамедлительно и сделала. Людей там было не особо много, в основном подростки – то ли студенты-прогульщики, то ли школьники, которым предстояло учиться во вторую смену.

Еще сидели несколько мужчин среднего возраста, которые активно поедали жареные крылышки из больших картонных стаканов. Одна девушка, задумчиво попеременно смотрящая то в окно, то на экран своего ноутбука, потягивала через трубочку то ли холодный кофе, то ли какао – издалека было не разглядеть.

У другого окна сидел импозантный мужчина, чей возраст был, наверное, пятьдесят с хвостиком, в серо-синем пуловере, джинсах в тон ему, в начищенных ботинках. Он был похож на героя английского фильма, который я смотрела буквально вчера. Еще бы тросточку ему или зонт с загнутой ручкой, темное кепи и строгое прямое пальто, и сходство будет практически один в один.

Я отвела взгляд и заметила рядом с ним пальто на вешалке, усмехнулась и направилась к его столику, по всей видимости, это и был мой заказчик.

– Добрый день. Максим Львов?

– Добрый день. Он самый. А вы, я так понимаю, Евгения.

– О да.

– Позвольте угостить вас кофе, прежде чем приступим к делу. Я взял и себе, и вам. Несмотря на простоту этого места, напиток здесь варят вполне приемлемый, не отравишься, – с этими словами мой собеседник кивнул на бокал, который покрывала пышная пенка.

– Благодарю, – я кивнула ему и не стала объяснять, что не ем в общественных местах то, что было заказано еще до меня. Профессиональное чутье.

Но моему собеседнику об этом знать не обязательно, поэтому я решила немного пошутить:

– Ну, знаете, «копи лювак» мы здесь с вами уж точно не отведаем.

– О, да я смотрю, вы ценительница прекрасного с отличным вкусом? Как вам этот сорт кофе?

– Я о нем только слышала, но вот отведать вряд ли бы решилась.

– Вам скоро выпадет такая прекрасная возможность, уверяю вас, не откажите себе в удовольствии это сделать.

– В смысле? – я удивилась и приподняла даже одну бровь. – Вы меня на Бали хотите отправить охранять вашу «обезьяну»?

– Не на Бали, чуть ближе – на один из черноморских курортов. И раз все китайские церемонии соблюдены, то я перейду сразу к делу. Вам необходимо будет сопровождать и охранять человека, который отправится на встречу в Сорочинск, для того чтобы передать определенную сумму, получив взамен мусанга – того самого, что производит, если так можно выразиться, «копи лювак» – самый вкусный кофе в мире.

Я молча хлопала глазами и ничего не понимала. Сорочинск – довольно милый город, берега которого омывает море, он прекрасен во всех своих проявлениях и в любое время года. Хотя когда лет так двадцать назад там решили проводить масштабные соревнования по зимним видам спорта, многие долго смеялись: в летнем курортном городе взять и организовать зимние соревнования – не один раз кавээнщики шутили на эту тему. Так, что-то я отвлеклась и поэтому, видимо, не сразу сообразила, что от меня хотят.

Я сосредоточилась и потом выдавила лишь одно:

– Но ввоз же диких животных на территорию нашей страны запрещен. Да и вывезти мусанга из Индонезии или откуда там – тоже не самое легкая задача.

– Евгения, не извольте беспокоиться, эти вопросы решают совершенно другие люди. Ваша задача – только сопроводить «обезьяну» и сделать так, чтобы ни с ней, ни с деньгами, ни с товаром ничего не произошло. Этот человек опытный в своем деле, он и впрямь способен достать все, наверное, даже и луну с неба. Вы завтра отправляетесь на вокзал, где сядете в поезд, и всю поездку не спустите с него глаз – он везет с собой наличку вот в таком размере, – мужская рука достала из нагрудного кармана шикарную авторучку с гравировкой и единым росчерком изобразила на чеке сумму с несколькими нолями.

Я присвистнула. Потом поняла, что сделала то, что не подобает девушке.

– Извините. Но у меня сразу возникает вопрос: если сумма такова, как вы ее изобразили, то не легче ли ее просто перевести на счет?

– Нет, таковы условия продавца.

– Ну или не везти с собой, а положить на карту, а уже в Сорочинске перед самой встречей снять ее?

– Этот вариант тоже отпадает. Не скажу почему, – предвидя мой вопрос, пояснил собеседник. – Поймите и примите этот факт как данность. Туда «обезьяна» едет с наличностью, оттуда – с мусангом. Ваша задача – сделать так, чтоб ни один волос, как бы пафосно это ни звучало, не упал с головы «обезьяны». В Сорочинске вы сопровождаете его везде, оберегая от всего, но он не должен об этом заподозрить. Судя по тем делам, о которых я наслышан, это не составит вам особого труда.

Видя мое легкое замешательство, Львов воспринял его по-своему и, видимо, решил меня успокоить:

– Половина вашего гонорара уже у вас на счету.

– Хм, однако, быстро.

– Ну, если не выполните свою работу, то вернете все в том объеме, в котором получили, плюс моральная компенсация.

Я напряглась. Обычно со своими клиентами я редко заключаю договор, в силу специфики такой работы оба – и я, и заказчик – можем доверять друг другу лишь на словах.

Сейчас же Львов, уловив мое состояние, решил нарушить затянувшуюся паузу. Он рассмеялся и легонько дотронулся до рукава моего пиджака:

– Да не переживайте вы так. Шучу я про моральную компенсацию.

Я попыталась улыбнуться, что далось мне с трудом, а затем перевела тему разговора в иную плоскость:

– А, если не секрет, то зачем вам этот зверек?

– А чтобы под рукой всегда был самый вкусный кофе, без отрыва от производства, – рассмеялся заказчик, а потом стал слегка серьезным: – Я же коллекционер диких животных. У меня самый большой зоопарк среди частных в стране.

– Не слышала о нем, если честно.

– А я особо и не разглашаю о своем увлечении. Кому надо, тот знает. Толпы людей, пришедших погладить, потрогать, пощупать, а то и покормить животных, – не моя компания, не мое общество. Я держу своих питомцев в шикарных условиях – и им хорошо, и мне. Никаких тесных клеток, вонючих вольеров. Гуляю по своему парку, как в старинной усадьбе, и представляю себя российским императором или индийским раджой, как минимум.

– Однако круто! – Я с легким восторгом кивнула собеседнику. – В общем, только мусанга в вашей коллекции теперь не хватает?

– Все верно. Что ж, у меня назначена еще одна встреча, да и у вас, я думаю, есть дела в это утро? – Львов ненавязчиво дал мне понять, что наш разговор подошел к концу.

На этой ноте мы попрощались, я поднялась и уточнила насчет поездки.

– Выдвигаться завтра? А билеты?

– Все получите на электронную почту в течение нескольких часов.

– Отлично.

– Удачи. Я в вас верю. Как верю и в то, что совсем скоро я буду держать в руках эту милую кофейную живность.

Я попрощалась и пошла, не оглядываясь, к эскалатору, мой собеседник двинулся, как я успела заметить краем глаза, в сторону лифта. Интересный он все-таки товарищ и довольно своеобразный. Просто так взять и купить ценную зверушку ради нескольких чашек кофе. А вдруг кофе надоест? А вдруг не понравится? Рисковать так ради какой-то прихоти. Нет, мне этого не понять. Хотя у каждого из нас свои причуды, и кому-то может показаться странным мое пристрастие к фильмам, почти киномания. Раньше, когда фильмы были на кассетах, а потом на дивиди-дисках, я готова душу была продать за очередную новинку, лишь бы посмотреть ее сразу, как только она появлялась.

Кстати, о фильмах. Зайти, что ли, в магазинчик к Рэму? Вдруг расскажет о премьерах, про которые я еще не знаю.

Глава 3

Я дошла до эскалатора и спустилась. Третий этаж меня встретил легкой суетой повседневности: чинно прошествовала молодая мамочка с коляской молочного цвета, в которой агукал малыш, под ручку шла пожилая пара – седовласый мужчина и дама в кокетливой шляпке, возле отдела, где можно было сделать ксерокопию и распечатку, стояли несколько женщин среднего возраста, что-то очень активно обсуждая.

Я притормозила возле них, но мне стал интересен не сам разговор, а яркое объявление, которое висело на небольшом информационном стенде. Оно гласило следующее:

«Уважаемые клиенты, мы оказываем широчайший спектр услуг. Только у нас вы можете: отксерокопировать, отксерить, отксеракать, отксерокопить, отксероксить, перексерить, сделать ксерокс, наксерить, ксерануть, ксерокопирнуть, сделать копию, копирнуть, перекопировать, откатать, быстренько шлепнуть копию и многое-многое другое».

Я улыбнулась. Видимо, хозяева этой точки – юмористы и знатоки русского языка, раз решили собрать целую коллекцию клиентских перлов.

Я обошла тот островок копий, как вдруг увидела еще одно объявление, которое вызвало у меня улыбку и чьей точностью я была поражена.

«Прайс-лист на дополнительные услуги:

постоять над душой – 300 рублей;

поторговаться – 350 рублей;

поныть «Почему у вас все так дорого» – 400 рублей;

дать совет нашему работнику – 400 рублей;

помочь ему – 500 рублей/1 минута;

задать вопрос «А еще долго?» – 500 рублей;

сделать ксерокопию и распечатку самому – 1000 рублей;

задушевная беседа за жизнь – 2000 рублей;

задумчивый взгляд и спокойное ожидание – бесплатно».

Да, вероятно, и здесь встречаются не совсем адекватные и слишком болтливые клиенты, раз руководство копи-центра пошло на такие методы. Хотя юмор – лучшее оружие в борьбе с идиотами и приставучими людьми.

В приподнятом настроении я прошла мимо торговых павильончиков, где была выставлена лучшая и удобная, по версии продавцов, мебель, висели люстры и бра неимоверных расцветок и форм, прошла мимо бутиков с одеждой, в которых уже была выставлена весенняя коллекция в довольно ярких тонах, и свернула за угол. Тут-то и располагалось то, что мне нужно, – такой знакомый и родной небольшой магазинчик, в глубине которого за одной из витрин копался Роман.

– О, Рэм, приветствую тебя, – произнесла я традиционную при наших встречах фразу.

Рэм поднялся, глаза его засветились радостью, он шагнул мне навстречу и распахнул объятья:

– О, великолепная Евгения, и я приветствую тебя в своих владениях.

Мы дружно рассмеялись, обнялись, я чмокнула Рэма в небритую щеку.

– Как поживаешь? Что на этот раз расследуешь или кого охраняешь?

– Обезьяну! – сболтнула я и тут же прикусила язык.

– Кого? – с недоумением спросил Рэм. – Это новая шутка какая-то или ты в зоозащитники записалась?

– Не обращай внимания, просто я сейчас разговаривала с одним человеком, который, оказывается, имеет в Тарасове личный зоопарк.

– Львов, что ли?

– А откуда ты его знаешь?

Рэм ухмыльнулся, сделал какое-то неопределенное движение рукой и сказал:

– Да так. Нашим он хорошо известен содержанием своего домашнего зоопарка.

В голосе Рэма я уловила то ли нотки недовольства, то ли презрения и поспешила задать свой вопрос:

– А что с ним не так? Он же вроде как обычный коллекционер. У больших мальчиков – большие игрушки. Для кого-то важно заполнить свой гараж, кто-то коллекционирует девушек и а-ля отношения, ведет подсчет таким победам, кто-то носится по барам с дегустацией алкоголя или сигар как курица с яйцом. А тут животные… – я замолчала и задумчиво посмотрела прямо в глаза Рэму.

– В принципе, да, если посмотреть с обывательской стороны, то Львов – самый обычный коллекционер, большой мальчик и в принципе-то молодец. Он содержит в идеальных условиях экзотических животных. Кстати, некоторых он выкупал за довольно крупные суммы, а других ему привозили в не особо хорошем состоянии – он заморочился с их лечением и потом даже с реабилитацией. Доступ в его владения, которые он не любит называть зоосадом, имеют немногие – лишь очень близкие и проверенные люди. Несколько раз ему предлагали сделать этакую экологическую точку и включить ее в один из туристических маршрутов Тарасова, но он наотрез отказался.

– Почему? Это же было бы не за просто так, все равно капала бы какая-то денежка, определенный процент.

– Ой, Женя, для такого человека такая денежка, как ты выразилась, – сущие копейки. Причем в прямом смысле слова. Он, если захочет, может всю территорию вокруг особняка выложить деньгами, а в доме поклеить их вместо обоев, и все равно останется еще очень много. Поэтому ему такой доход не нужен, своими животными он любуется только сам, радуется жизни.

На несколько минут воцарилось молчание. Я, покопавшись в телефоне, решила продолжить эту беседу, мне все-таки было интересно получить про своего заказчика побольше информации. Все-таки мы, девушки, довольно любопытные создания.

– Рэм, я тут быстренько загуглила, оказывается, у нашего-то любителя зверей живут и лемуры, и панда, и белки-летяги. О-о-о, есть капибара и даже дымчатый леопард. Впервые о таком слышу, если честно.

– Ага, это большая редкость, скажу тебе. А еще у него есть несколько скунсов, лори, пума, обезьянки галаго, пара обычных тигров, и, говорят, даже один бенгальский, но его никто не видел. Наверное, это большой секрет.

– Большой секрет для маленькой компании? Как в песне прямо. – Я улыбнулась, а Рэм меня поразил тем, что сказал дальше:

– А еще он недавно приобрел лигра. Когда тот привык, то был продемонстрирован издалека самым близким людям для Львова. Среди них есть один мой знакомый, который-то и показал фото лигра.

– Кого? Кого?

– Лигра. Лигр – это такая помесь льва и тигра.

– Ты шутишь, Рэм? Таких животных не бывает. Это же не котопес какой мультяшный.

– Бывает, Женя, бывает. Лигров, на минуточку, в мире всего около восьмидесяти особей. Один, например, живет в Липецком зоопарке, а еще один теперь поселился у Львова.

– Однако… – я присвистнула и задумалась.

Но из этого состояния Рэм меня достаточно быстро вывел своим вопросом:

– Жень, если не секрет, – вдруг резко перевел он тему на другие рельсы, – тебя с Львовым связывает очередное дело? Ты так им заинтересовалась, что меня терзают смутные сомнения.

Я замялась. Не в моих правилах было выдавать имена и заказы клиентов. Рэм истолковал мое молчание правильно:

– Значит, связывает. Тогда я тебе скажу ту информацию, которая известна узкому кругу лиц. Не знаю, зачем я это тебе говорю, просто чувствую, что пригодится в скором времени. Да и как-никак нас многое связывает, – Рэм посмотрел на меня долгим и задумчивым взглядом, отвернулся к стеллажу с флешками и шепотом, который я все равно услышала, добавил: – А может, и будет еще связывать.

То, что он рассказал дальше, повергло меня в легкий шок. Я, конечно, краем уха слышала о подобных забавах, но чтобы они находили спрос у нас в Тарасове – этого мне и в голову прийти не могло.

Рэм рассказал, что на заре своей деятельности Максим Львов слыл как организатор и владелец клуба с тотализатором. Он воплощал в жизнь москвичей очень древнюю забаву – крысиные бега и петушиные бои. Конечно, до сих пор подобные азартные развлечения существуют во многих странах и даже являются частью культуры народов, но вот в современной Москве, где на тот момент обитал Львов, конечно, никто не ожидал встретить такое «средневековье». Но, как ни странно, его ждал большой успех на этом поприще.

Его подпольный игровой клуб, носящий гордое название «Король Лев», располагался в одной из букмекерских контор на Новом Арбате. Посетители, которые заглянули сюда абсолютно не случайно, делали ставки и обедали, пока рядом проходили просто сумасшедшие и бешеные поединки.

Размер выигрыша за один только обеденный перерыв мог быть баснословным и, по сути дела, зависел только от толщины кошелька тех, кто делал ставки. Порой деньги просто перетекали то туда, то сюда из одного кошелька в другой, этакий круговорот денег в отдельно взятой компании.

Конечно, прямого запрета законодателей на проведение петушиных боев в России не было, да и нет до сих пор, поэтому Львову не приходилось сильно шифроваться и как-то прятать свой не совсем легальный бизнес. Но потом на чем-то погорел сам владелец букмекерской конторы, а Львов, как молодой и начинающий бизнесмен, попал под раздачу – получил тюремный срок за организацию азартных игр, но потом, в скорости, попал под амнистию, ни дня не проведя за колючей проволокой. Судя по всему, его покровитель не остался в стороне.

Взяли их на таком простом и, казалось бы, невинном развлечении для тех, кто уже повидал все на своем веку. Львов не только устраивал бои в своем клубе, но и стал открыто предлагать как организатор птичьих поединков через достаточно известные концертные агентства свои услуги для различных корпоративов и частных вечеринок. Причем выложить за это заказчику пришлось бы достаточно хорошую сумму. Так, например, полчаса петушиного боя из трех раундов, который предлагал Львов, обходился заказчику в сумму от сорока до ста тысяч рублей. А если клиент хотел поразить своих гостей на Новый год или майские праздники, то все было еще дороже на десять, а то и на пятнадцать тысяч.

Одним из его последних заказчиков стал подполковник полиции, который не только отдал Львову кругленькую сумму за организацию петушиного боя, но потом еще и умудрился сделать не ту ставку, проиграв практически ровно столько, сколько он заплатил за саму организацию развлечения. То ли он просто взбесился и так отомстил, то ли это была запланированная акция поимки организаторов подпольных азартных игр – неизвестно.

Но только после той истории Львов вернулся в Тарасов, выкупил шикарный участок земли, возвел особняк, больше напоминающий средневековый замок, и обзавелся домашним зоопарком, а себя стал именовать частным коллекционером экзотических животных. С азартными играми было покончено навсегда. По крайней мере, в открытую.

Казалось бы, ничего сверхъестественного в этой истории нет и быть не может. Но то, что дальше сообщил Рэм, меня поразило так, что для переваривания этой информации мне потребовалось много времени.

Рядом со Львовым с недавних пор появился дрессировщик – некий Картёшкин, который в свое время выступал в достаточно опасных номерах с дикими тиграми и был известен любителям цирковых представлений. Животных он укрощал сам, по особой системе и методике, показывал различные трюки, практически не используя никакую защиту, выходил на арену цирка гордый, с видом победителя. За глаза его называли Тигровым Властелином, но потом это прозвище как-то выбралось из тени, прилепилось к Картёшкину и осталось с ним насовсем.

После того как однажды тигр прокусил ему руку, под конец одного представления на глазах у зрителей, которые ничего не поняли и восприняли это как часть номера с бутафорской раной и кровью, руководство захотело избавиться от такого животного и усыпить его. Но Картёшкин решил эту проблему по-своему – сам ушел из большого цирка, выкупив этого тигра. Что было с ними потом – история умалчивает. Долгое время ничего не было известно, но вот совсем недавно он всплыл здесь, у нас в Тарасове.

К Рэму попала запись с его участием, а точнее, сначала было просто предложение провести прямую трансляцию, к который мог подключиться хитроумным способом лишь тот, кто оплатил ее. А в процессе сделать еще и ставки на тотализаторе. А захотел провернуть такое дельце не кто иной, как сам Львов.

Так что же предполагалось транслировать из его дома? Новое развлечение! Тот самый дрессировщик Властелин Тигров, который стал для Львова то ли другом, то ли компаньоном, отважился на поединок с опасным хищником по правилам советской борьбы.

На экране во время записи демонстрировалось простое помещение без опознавательных знаков. Это мог быть как подвал, так и обычная комната без окон в любом здании. Сначала на экране перед зрителями появился тигр, а потом и мужчина с оголенным торсом и в маске – лица было не увидеть и не узнать. В какой-то момент, после того как они походили кругами друг вокруг друга, началось само сражение.

– Честно, когда я увидел впервые то, что демонстрировал сам, то подумал, что передо мной битва, которая станет истинным испытанием на прочность человеческого духа, – поделился своими чувствами Рэм.

– Вот ты только представь, что перед тобой на одной стороне стоял храбрый воин, полный решимости защитить свою жизнь и свою честь, а на противоположной стороне сидел величественный тигр, у которого, на мой взгляд, достаточно злобно сверкали глаза, словно он ожидал вот-вот попробовать на зуб свою добычу.

По рассказам Рэма, у мужчины был высший уровень физической подготовки, а тигр, понятное дело, отдавал предпочтение своей естественной силе. Инстинкт и звериную мощь пальцем-то не раздавишь. Некоторое время они просто молча стояли в предельном напряжении, которое прервалось ровно в тот момент, когда мужчина шагнул вперед, а тигр воспринял это как нападение.

– Началась самая настоящая битва. И даже я, не очень уж азартный человек, почувствовал жажду крови, – сказал Рэм. – Я не знал, за кого болеть. То мне хотелось, чтобы тигр повалил этого самоуверенного наглеца, то, наоборот, чтобы мужчина подавил дикую мощь природы.

– Теперь, после твоего рассказа, я понимаю, почему люди делают ставки и долго не могут соскочить с азартных игр, – сказала я.

– Но ты знаешь, потом, пересматривая саму запись, я увидел некую закономерность, что ли. Каждый шаг был осторожным, словно вычисленным, каждое движение было четко рассчитано, чтобы обойти все опасности и риски. Человек и тигр играли свои роли в очень эмоциональном спектакле. И никто из них не пострадал бы. Тигр, мощный и изворотливый, порой разъяренно кидался на своего соперника, показывая свою красоту, силу и мощь. Но в самый последний момент мужчина уходил из-под удара тигриной лапы или выдергивал свою конечность из его пасти прямо перед щелчком зубов. Это было на грани.

– И сколько это было? По твоему рассказу и я уже напряглась. Представляю, каково это все наблюдать.

– Импровизированная на первый взгляд, а на самом деле хорошо поставленная и отрепетированная битва продолжалась около часа, наверное, уж очень волнуя сердца зрителей. Ты бы видела, с какой скоростью в углу экрана мелькали цифры – это ставки, которые делали те, кто сидел дома и, лежа на мягком диване или сидя в удобном кресле, наблюдал за сражением.

– Я даже не спрашиваю о сумме, но примерно представляю. И что тянет людей к таким развлечениям?

– Нам, наверное, не понять. Но знаешь, восхищение, ужас и напряжение порой порождают странный симбиоз, в котором время останавливается, а нервы натягиваются до предела.

– А чем все завершилось?

– В конце концов была ничья. Сначала упал мужчина, тигр подошел обнюхал его, но потом человек собрался и дернулся. Стало понятно, что он жив. Экран потемнел, трансляция прекратилась, я получил сообщение об этом.

– Слушай, это на самом деле очень возможно. В зрителе вызывают первобытные инстинкты, на которых хорошо можно сыграть. Сейчас мужчины не ходят охотиться на мамонтов, не защищают свое жилье от диких медведей, не сталкиваются нос к носу с волком в лесу. А здесь словно возвращение к истокам и первым дням жизни на земле, – поделилась я с Рэмом своими соображениями.

И тут же мне в голову пришла мысль, что созерцание этой битвы – пожалуй, одно из самых ярких впечатлений тех, кто смотрел. Это состязание двух вечных сил: одна – мужское начало настоящего воина, которая основана на усилиях и амбициях, а вторая – особенности животного, его непредсказуемость поведения и абсолютная свобода, которая ограничена только стенами комнаты.

– И ты знаешь, Жень, в чем фишка? Чем удерживалось внимание? То тигр оказывался сильнее, то мужчина. Порой в ходе поединка он смотрелся даже сильнее тигра, усевшись на него сверху. Надо отдать должное и животному – оно обращалось со своим укротителем бережно и мягко, хоть и покусывало его за руку. Но о том, что тигр знает человека, – не было никому известно.

– А как ты понял, кто перед тобой, если он был в маске?

– Угадал, по счастливой случайности, по довольно затейливой татуировке на руке, которая прикрывала старый шрам. Помнишь, я тебе рассказывал, что одно время я увлекался дрессировкой, много читал, смотрел и интересовался методами, но до контакта с животными так и не дошел.

– Зато сейчас твои знания и внимательность пригодились?

– Ну да, за цирковой историей Картёшкина и его методами я следил достаточно давно. Но вернемся к видео. Тот бой закончился дружеской ничьей, хотя оставшегося в живых мужчину вполне можно считать победителем, тигр явно рисковал меньше. Просмотры росли с немыслимой скоростью. И ставки, видимо, тоже. Буквально через несколько часов после ее завершения Рэм получил свою оплату за организацию этой трансляции и полноценное предложение о сотрудничестве. Единственное, что его смутило, так это мимолетная фраза Львова о том, что нужно приготовиться к тому, что скоро будет много крови. Видимо, он хочет найти людей, готовых пойти на это безумие – сражение с тигром по-настоящему. Может, и им предложит некую сумму за непыльную, на его взгляд, работенку на час или полчаса – смотря кто и сколько продержится. Он спрашивал, нет ли у меня кого на примете.

– Слушай, он такой приличный, интеллигентный человек, я ни за что бы не подумала, что его увлечение может быть таким кровожадным. Он этакий коллекционер редких животных, у которого просто идеальный частный зоосад. Все обитатели, я так полагаю, просто в шикарных условиях, которым может позавидовать среднестатистический обитатель Тарасова.

– Это да. Ему еще могут привезти раненого редкого зверя или птицу, и он вполне справится с ее лечением – в детстве увлекался зоологией и даже выучился на ветеринара во времена тихой тарасовской молодости. Он отлично знаком со всеми особенностями и повадками экзотов, может поддержать беседу на эти темы. А теперь, видишь, решил замутить новый бизнес.

– Спасибо за ценную информацию. Мне ее еще, конечно бы, надо переварить. Не совсем в голове укладывается.

– Естественно. Переваривай. Но ни гугу, – сказал Рэм и вдруг ни с того ни с сего шутливо пропел: – Это наш с тобой секрет, – он потрепал меня по руке, – расслабься. Просто прими к сведению эту информацию. И все.

– Да уж, переваривать есть что.

Попрощавшись с Рэмом, я в некой прострации дошла до машины и, лишь только когда села за руль, вспомнила, что заходила спросить у него что-то новенькое. Эх, надо было хоть тогда про эту трансляцию уточнить – можно ли посмотреть. Ну да ладно. «Умная мысля приходит опосля», – как говорит в таких случаях Мила. Что ж, придется еще разок к нему как-нибудь заглянуть. «Дурная голова ногам покоя не дает». Так, кажется, говорит в подобных случаях моя тетушка.

Сейчас мне срочно требовалось то, что соберет мои мысли в кучу и расставит их по полочкам. Для этого отлично подходил большой стаканчик бананового рафа и классический пломбир.

Я повертела головой и заметила совсем недалеко от меня ряд киосков, ведущих от торгового центра к трамвайным путям – там были и чай, и кофе, и шаурма с бургерами, и мое любимое тарасовское мороженое. Отлично! Я захлопнула дверцу и направилась прямиком к ним.

Только я укусила шаурму и ощутила всю гамму вкуса, как раздался звук сигнализации.

– Моя машина! – воскликнула я, не сдержавшись. – Что на этот раз? Дорожные приключения продолжаются?

Когда я подошла, то увидела, что аккурат в заднюю фару моего автомобиля вписался старый джип. За рулем сидел парень в цепях, в кожаной куртке, именуемой в народе косухой, с модной стрижкой.

Увидев меня, он попытался сдать назад, но я оказалась быстрее. Покачала головой и, согнув указательный палец, поманила его. Парень распахнул дверцу, спрыгнул и развязной походкой сделал пару шагов ко мне – лишь столько позволяло расстояние.

Он лениво перекатывал во рту жвачку, посматривал с презрением на меня – то ли так в себе уверен, то ли, наоборот, боится до дрожи и делает вид, что крут.

– Ну, здравствуй. Что делать будем?

– Ну, здорово, коль не шутишь.

– Ты сейчас въехал в мою машину. Как мы будем решать этот вопрос? – я спокойным тоном пыталась договориться, хотя проще всего было вызвать полицию.

– И че? Большая поломка, что ли? Ну разбилась старая фара, и че? Ты не могла нормально свою машину вовремя обслуживать и фары поменять? Тогда бы этого вот не было, – паренек нагло рассуждал, стоя рядом, потом сплюнул и облокотился на капот своего джипа.

Я медленно начинала закипать.

– Это случилось из-за тебя, ты сейчас каким-то образом на парковке, где места полно, умудрился врезаться и разбить мне фару. Тебе, в принципе, должно быть без разницы, сколько ей лет. Как давно я ее меняла и как обслуживаю свой автомобиль, понятно?

– Это тебе надо тачку нормально ставить, а не мешать нормальным людям выезжать с парковки.

– Это ты, что ли, нормальный человек? – во мне все уже бурлило и эмоции побеждали разум на раз-два.

– Ну не ты же! – пацан ухмыльнулся, цокнул и стал поворачиваться, видимо, чтобы уйти.

Этого я стерпеть уже не могла. Я резко шагнула и схватила его за плечо:

– Стоять! Куда пошел?

– Э, слышь, тетя, – пацан дернулся, пытаясь скинуть мою руку с плеча, но ему это не удалось, – ща как врежу, не посмотрю, что ты баба.

– Если кто здесь баба, так это ты.

– Чего?

Видимо, моя последняя фраза вывела его из себя, потому что лицо исказилось, и парень собирался с мыслями. Но так как ничего дельного ему в голову не приходило, он решил плюнуть в меня, но я увернулась и залепила звонкую пощечину.

Наши шум и крики разнеслись по всей стоянке, напоминая какую-то звериную возню или начало средневекового боя: парень пытался меня хоть как-то задеть, что-то яростно выкрикивая мне в лицо, и вообще, не переставал махать руками в мою сторону, словно он был ветряной мельницей.

Я устала от этой бестолковщины, поэтому применила старый как мир метод: сделала выпад, поставила подножку, пацан упал, я скрутила ему руки и села на него сверху.

– Отпусти, дура! Мне больно! – взвыл он и дернулся.

Но я с места не сдвинулась. Просто выдохнула и тоном учительницы начальных классов осведомилась:

– Ну, и стоило ли затевать такую свару, зная, что ты не прав?

– Это ты не права, коза драная, – зашипел из-под меня поверженный соперник.

Я скрутила руку чуть сильнее.

– Ай! Да больно же, говорю тебе! – уже прохрипел он.

Я чуть ослабила хватку, но все равно его не отпускала.

– Давай-ка, милый мальчик, мы решим эту проблему полюбовно.

– Отпусти меня сначала.

– Отпущу, но ты даже не сделаешь и попытки сбежать.

– Я что дурак, что ли? Уже понял, что ты ненормальная. Себе дороже будет.

– Вот и умничка, что понял, вот и молодец.

Я слезла с парня, он неловко поднялся, начал отряхиваться. На лице его теперь отражалась лишь усталость и замешательство, словно он и не понимал, что только что здесь между нами произошло. В другой раз будет знать, как выделываться.

Я снова набрала номер Алика, а сама думала и гадала: что же это за день у меня такой сегодня? День дорожных происшествий? То утреннее столкновение, когда я вступилась за незнакомку, оказавшуюся Ритой, то вот сейчас.

Алик и на этот раз откликнулся быстро. Оказалось, что он тоже был в «Черном лебеде» – заезжал в пекарню «Умная зебра», которая располагалась почти у самого выхода из торгового центра, за тортиком для дочери. Кулинария здесь была на высшем уровне, тортики и пирожные пекли ну просто изумительнее. Вкуснее выпечка была только у моей тетушки. Но вот тортиками она меня баловала нечасто, а уж если сказать точнее, пару раз в год – на Новый год и Первое мая.

Алик подошел к нам, в одной руке он держал торт в крафтовой упаковке, в другой – мягкую игрушку в виде огромного гуся, которого он тут же торжественно вручил мне.

– Женя, держи. Это сокровище могу доверить только тебе. Если с ним что-то случится, твоя младшая тезка этого не переживет.

Дочку Алика звали тоже Женя, ей было пять лет. Несколько раз, когда папа брал ее с собой на работу, мы премило общались. Не думала, что в таком возрасте дети могут быть достаточно сообразительными и интересными. Так-то я не особо люблю мелких пищащих людей, которые постоянно задают глупые вопросы и совершают странные действия. Но моя тезка была не такая. Она уже читала книги, забавно рассуждала и в свои пять лет знала практически все марки машин.

Я обнялась с гусем, да так и простояла то время, за которое Алик оценивал нанесенный мне ущерб, а потом пацан из джипа рассчитывался с ним, оплачивая предстоящий ремонт. Сама я с ним разговаривать не захотела. Да и зачем лезть в мужские разговоры? Тем более в тот момент, когда тебе хотят оказать реальную помощь?

Пацан, после того как они с Аликом даже пожали друг другу руки, быстро вскочил в машину и резво помчался. Благо, никого на пути у него не было.

Я вздохнула, вернула гуся Алику и села в свою машину. Пора двигаться в сторону дома, там меня еще ждет несобранный рюкзак и какая-нибудь вкусняшка от Милы. Очень надеюсь, что за сегодня больше ни в какой переплет я не попаду.

Глава 4

Я решила ехать налегке, с одним рюкзаком, в котором уместилась бы пижама, шлепки для поезда, пара водолазок, смена нижнего белья и носков. Собралась я достаточно быстро. Ну еще бы не собраться! Дело мне предстоит легкое, без заморочек. Если кто-то и попытается напасть на моего подопечного, уж я-то с ним справлюсь наверняка.

Любимое оружие я взяла с собой – серьги-бомбочки, которые легко заменяли дымовую шашку карманного формата, перстень, из которого при определенном нажатии выскакивали микрокинжалы с тонким лезвием – особо опасной раны ими не нанесешь, но заставить отвлечься на собственную боль противника вполне возможно. Взяла и красивый стильный браслет из множества тонких кожаных веревочек, который на самом деле был удобной удавкой, на себя, поверх рубашки, под которой была на мне надета удобная хлопковая футболка, я нацепила кулон – на самом деле это был замаскированный электрошокер, о чем, разумеется, никто не догадывался.

Брать с собой пистолеты, ножи-выкидушки и прочее настоящее оружие не имело смысла – меня развернут домой при первом же досмотре на входе в железнодорожный вокзал. Хорошо, если еще полицию не вызовут. Так что рисковать лишний раз, зная, что никакая глобальная опасность на моем пути не предвидится, я не стала.

Надела легинсы до колена, широкие брюки и весеннюю куртку с капюшоном – по всем прогнозам в Сорочинске в эти дни должны были лить дожди. В зимнем пуховике на берегу моря делать абсолютно нечего, а в облегченном пальто под дождем не погуляешь. Так что выбор, в принципе, у меня не велик. С собой бросила в рюкзак еще толстовку и то, что пригодится везде, – зубную щетку, пасту, влажные салфетки, мягкую туалетную бумагу, крохотные флакончики с шампунем и гелем для душа, похожие на те, что ставят в номерах отелей для гостей.

Я вспомнила свои сборы и наш недавний разговор с тетушкой. Мила, когда услышала о моей предстоящей поездке, начала с упоением шуршать на кухне.

– Женечка, сейчас быстренько отварю яичек, картошечки. Возьмешь еще огурчики – купила с утра у Ахмеда, говорит, привез из Грузии – у брата теплица.

– Мила, ты больше верь! – рассмеялась я. – Его огурцы уж очень смахивают на те, что лежат в обычном сетевом магазине на первом этаже соседнего дома.

– Ну не знаю, не знаю. Они и правда огурцами пахнут, зеленью, когда их режешь, и сочные такие. Попробуй.

Я подошла к Миле, взяла кружок огурца с разделочной доски, куснула:

– И правда, вкусно.

Мила умудрялась и собирать меня в дорогу, и одновременно накрывать нам ужин.

– Сейчас с тобой перекусим, а это возьмешь с собой, – она показала на аккуратную стопочку контейнеров, стоящих на столе.

Надо же, а я их и не приметила.

– Там курочка. Возьмешь. И даже не вздумай ее оставить, – сказала Мила, видя мой скептический взгляд. – Я вот, как чувствовала, сегодня зажарила ее в духовке по новому рецепту.

– О-о-о, Мила, я так люблю твои новинки, всегда что-то оригинальное и вкусное, хотя готовишь из тех же самых продуктов. Слушай, а как это у тебя все получается?

– Точно так же, как и у тебя.

Я рассмеялась:

– Мила, ты что! Максимум, что я умею готовить, так это вареные яйца и омлет в микроволновке. Даже макароны и те у меня превращаются в кашу, а не в гарнир. Хотя что с ними такое, я вообще не понимаю.

– У макарон есть свой секрет. Я всегда беру только твердых сортов, их не нужно промывать, они менее калорийны, да и пользы от них желудку больше. А про какой ты омлет сейчас говорила? В микроволновке? Это как?

– Мила, это самое простое, что я узнала. Правда, я сто лет его не делала уже – повода не было. А тебе-то он зачем? Ты и в духовке такую вкуснятину делаешь, что пока я половину противня не съем, не успокоюсь.

– Рассказывай уж. Или это твой фирменный секрет будущего шеф-повара.

– Мила, ты издеваешься? – спросила я с притворной обидой. – Ладно, рассказываю. Берешь кружку, самую большую, которая у тебя есть, чуток смазываешь маслом, разбиваешь яйцо и наливаешь столько же молока, солишь и сыпешь специи. Я обычно только перец – красный да черный и щепотку орегано. Потом перемешиваешь все вилкой и ставишь в микроволновку на полную мощность на минуточку. Главное – сразу не открывать крышку, иначе опадет.

– А потом так из кружки и есть?

– Нет, конечно. Аккуратно кружку вынимаешь, накрываешь блюдцем и – хоп – переворачиваешь. Омлет и выпадает такой пышной шапкой на него. Вкуснотища, а главное, очень быстро и просто. Если хочешь завтракать, а времени в обрез или холодильник полупустой.

– Интересный вариант, я такого еще не встречала. Завтра как раз и попробую его приготовить.

– Мила, ты это серьезно? – моему удивлению сейчас не было предела.

– Серьезней некуда. Ты же знаешь, что я любитель экспериментов.

– Это да-а, – протянула я и смачно укусила кусочек поджаренной грудки, лежащий у меня на тарелке. Рядом была картошечка по-деревенски, свежие огурчики, помидорчики, маринованный чеснок и капуста с клюквой. Тетушка еще попыталась оправдаться, что на столе совсем немного.

– Вот это немного! Целая скатерть-самобранка получилась, – поспешила успокоить я ее.

Тихий семейный вечер перед дорогой был очень сытным, вкусным и ароматным. Я порадовалась, что надела широкие брюки, а не джинсы с завышенной талией, где требовалось на поясе застегивать целый ряд металлических пуговок. Сейчас бы после такого ужина они только помешали бы.

Мила встала, ополоснула руки, промокнула их голубым полотенчиком с ярко-желтыми тюльпанами, шагнула к окну и задернула плотные шторы. Щелкнула чайником, поставила на стол прозрачный заварник, в котором уже плескались пухлые листья плектрантуса – комнатной мяты, достала из холодильника небольшой торт.

– Наполеон? Мой любимый! Мила, да когда ты все это успела?

– Это утречком мне что-то не спалось, думаю, дай-ка я на скорую руку нам к чаю что-нибудь сварганю.

– Мила, омлет в микроволновке – на скорую руку, а вот наполеон… – Я не договорила и вцепилась зубами в кусочек, который тетушка заботливо отрезала и положила передо мной на тарелку.

– Ммм, Мила, ничего вкуснее в своей жизни я не ела.

Тетушка звонко рассмеялась. Надо же, с возрастом ее голос нисколько не стареет, остается таким же чистым, как колокольчик.

– Женечка, ты так каждый раз говоришь, когда садишься за стол.

– Но это же чистая правда.

– Верю-верю, ешь давай. Скоро тебе уже отправляться.

– Ой, точно! – Я уже и думать забыла про поезд и про то, что мне предстоит небольшое путешествие.

Я налила чай, сделала глоток, запивая невероятный тортик, сотворенный тетушкиными руками, и протянула руку к телефону посмотреть, сколько у меня в запасе есть времени.

Экран был черным. Я нажала на кнопку блокировки – ноль реакции. Попыталась включить – то же самое. Разрядился, что ли? Так он у меня практически весь вечер лежал воткнутым в розетку. Попробую тогда подсоединить к пауэрбанку, может, так лучше будет?

Поблагодарив Милу за прекрасный ужин, я сложила контейнеры, предназначенные мне в дорогу, в рюкзак – он был теперь наполнен под завязку, точнее, под застежку.

Попытка зарядить телефон через пауэрбанк ничего не дала. Да что же это такое? Я начала было паниковать, но, бросив взгляд на часы, поняла, что рано это делать – до поезда у меня два часа. От нашей квартиры до вокзала ехать полчаса на общественном транспорте и минут двадцать на маршрутке.

«Все нормально», – пыталась я успокоить саму себя.

Вспомнила про то, что у меня где-то валялся допотопный кнопочный телефон, который весил как раз как мой пауэрбанк, но зато и зарядку держит столько же, и фонарик у него яркий. Вот, правда, интернета нет, от слова совсем. Нашла его – телефон, не интернет, – переставила сим-карту. Огорченно взвесила в руке «кирпичик» – как с таким ехать-то? Ни карты, ни соцсетей, ни электронной почты, ни мессенджеров. Надо хотя бы в ремонтную мастерскую зайти, что ли, хоть буду знать, что случилось и удастся ли быстро реанимировать мой нормальный телефон. Покупать новый мне сейчас совершенно не хотелось. Дело в том, что я долго привыкаю к технике, осваиваю ее, а потом не хочу менять. Мне для начала нужно изучить все характеристики, свойства. Поэтому посещение магазина с телефонами в мои планы на этот вечер совершенно не вписывалось.

Я обняла Милу на прощание, чмокнула ее в щеку, взбила копну волос перед зеркалом, сунула в карман с полки резинку – пригодится, в поезде сделаю хвост, стала обувать кеды. На мой взгляд, самая практичная и удобная обувь, которую только могли придумать. Но ее я еще и усовершенствовала – в подошве были закреплены небольшие гильзы с чихательным порошком, на тот случай, если мне потребуется от кого-то убегать, то нужно будет лишь посильнее притопнуть и развернуться в ту сторону, откуда дует ветер, если он, конечно, будет. А есть риск самой слегка задохнуться в лучшем случае, а в худшем – на короткое время потерять сознание, а потом еще несколько минут соображать, кто ты, где ты и как тебя зовут.

В мастерской по ремонту телефонов, которая располагалась неподалеку от нужной мне остановки, меня огорчили, сказав, что моя модель телефона и ей подобные имеют общую «болезнь» – выход из строя процессора за два-три года работы. И даже самый срочный ремонт занял бы дня три как минимум но это не гарантирует, что телефон не прикажет долго жить еще раз. Да и сумма, которую следовало бы отдать за сие действие, озвученная мне, была внушительная – как раз можно было добавить еще столько же и уже купить новый телефон.

Я, что-то буркнув на прощание, вся в расстроенных чувствах вышла на остановку. Рядом притормозил автобус, чья конечная остановка была как раз железнодорожный вокзал. Ну хоть что-то радостное в этом вечере.

Пока за окном мелькали серые типовые здания, голые деревья, кустарники и заляпанные грязью автомобили, я размышляла, что, в принципе, у меня масса достоинств, и самое главное среди них – моя фотографическая память. Вот что бы я делала сейчас, если бы не запомнила лицо того человека-обезьяны, которого мне поручено охранять? Его портрет стоял у меня перед глазами – ошибиться было невозможно. Хорошо, что хоть билеты у меня распечатанные. Конечно, по новым правилам в поезд сажают по паспорту, не требуя билетов – все уже есть у проводника в его базе данных, но мало ли что.

Я и не заметила, как добралась до вокзала. На границе, перед входом в железнодорожный вокзал, охранники в форме проводили досмотр пассажиров. Как обычно, на ленту, которая проходила сквозь резиновые шторки, укладывались чемоданы, сумки, рюкзаки, пакеты. Я стояла в очереди, так как желающих показать свои вещи было сегодня предостаточно. От скуки я разглядывала всех, кто стоял рядом.

Среди множества людей только один мужчина выглядел странно. Он почему-то нервно оглядывался по сторонам, потирал руки и постоянно менял позу. Такое ощущение, что он либо сильно хочет в туалет, либо что-то задумал и очень нервничает.

Я понаблюдала за ним еще несколько минут. Мужчина одет во все черное: балахонистая толстовка и мешковатые джинсы скрывали его фигуру. На голову был нацеплен капюшон, из-под которого выглядывал козырек кепки. Я не стала дожидаться, пока что-то произойдет и я не смогу уехать, поэтому подошла к ближайшей девушке-охраннику и шепнула:

– Обратите внимание на мужчину в соседнем ряду. Просто понаблюдайте. Там что-то не чисто.

Девушка ничего мне не сказала, легонько кивнула и, словно бы решив поправить чей-то сползший пакет, обернулась налево. Отметив подозрительное поведение, она, видимо, решила сообщить об этом своим коллегам.

Два парня-охранника подошли в эту же секунду, пристально посмотрели на мужчину и начали допрос. Он что-то бурчал невразумительное сначала, а потом, резко дернувшись, попытался прорваться сквозь рамку металлоискателя. Она запищала, а охранники, уже не стесняясь, применили силу.

Вся очередь насторожилась и обернулась к ним. Мужчина притих. Его попросили открыть сумку для досмотра. Он поставил сумку, начал медленно расстегивать, но небольшой рюкзак со спины так и не снял. Пока охранники водили разными приборами над сумкой, мужчина начал медленно пятиться, потом как-то резко развернулся и одним прыжком оказался возле меня. Мне же оставалась до прохода буквально пара шагов.

Мужчина толкнул меня и попытался снова выскользнуть в нужную ему сторону. Но я, несмотря на толчок, устояла на ногах и вцепилась в него мертвой хваткой со спины. Мужчина решил меня сбросить, но я сдернула капюшон и смахнула с него кепку, а потом, желая его повалить, почти обняла рукой за живот и вдруг ощутила под рукой странный знакомый предмет.

Взрывчатка! Это я угадала с первого взгляда, точнее, с первого прикосновения. Мое сердце заколотилось сильнее. Я понимала, что резкие движения сейчас небезопасны и я не могу рисковать жизнью людей, которые стоят сейчас здесь на досмотре.

Казалось, время замедлилось, движения тоже. Все ощущалось началом дурного сна. Медленно, очень медленно, в зал вошли люди в форме, толпа, готовящаяся к досмотру, как-то рассосалась и частично исчезла, все происходило в полнейшей тишине. Странного человека, который никак не мог сфокусировать взгляд – то ли был под действием психотропных веществ, то ли наркотиков, – взяли в буквальном смысле под руки. Молодой человек с какими-то приборами что-то пошаманил, снял с него широкий и плотный пояс, рюкзак и быстро вышел на улицу, вызванивая кого-то по телефону.

На улице послышались звуки полицейской сирены. Это сработало для странного человека как будильник – он дернулся, осмысленно посмотрел на тех, кто его держал за руки, и спросил:

– Что происходит?

– А это, голубчик, мы у тебя сейчас и узнаем, – сказали сотрудники в форме, выводя его на улицу.

Продолжить чтение