На репите

Глава 1

Маша схватила с вешалки первую попавшуюся куртку и выскочила за дверь. Уж лучше она будет в очередной раз всю ночь торчать на улице, чем слушать идиотские разглагольствования о том, «как было в наше время» и какая она неблагодарная «дочь». Главное, успеть до прихода отчима домой. Судя по тону мамы, которая только что со вздохом закончила с ним разговор по телефону – тот снова явится домой пьяным в хлам. Но Маше не повезло. Очень не повезло. На выходе из подъезда она нос к носу столкнулась с Олегом.

– А куда это ты собра-алась?

– Гулять иду, – буркнула Маша, сунув руки в карманы джинсовки.

– Стоять. А кто…кто тебе разрешил? – прищурив плохо фокусирующиеся глаза, спросил Олег. Маша хорошо знала этот прищур – очередное настроение всем показать, какой он мужик, как он строит всех по струнке, а особенно приемную дочь.

– Мне твое разрешение не нужно, придурок, – рявкнула Маша, пытаясь обойти пьяного отчима. Тот вцепился в ее руку крппкой хваткой. Ловко для того, кто стабильно три раза в неделю вливает в себя по литровой бутылке водки.

– Слышишь, пока ты в моем доме живешь, ты у меня на все разрешение спрашивать должна. Ты меня поняла? Поняла?!

– Это квартира моей мамы, и это ты живешь в моем и ее доме.

– Как она заговорила, – хмыкнул Олег. – Давно не получала? Совсем страх потеряла, кобыла!

Маша попыталась освободить руку, которую Олег все сильнее стискивал. Будут синяки. Опять. Как же она устала от всего этого.

– Маша, привет, а я тебя жду, – со стороны старой детской площадки из темноты в свет тусклого фонаря вынырнул Никита. Они учились в одном классе и жили в соседних подъездах.

– Привет, пойдем.

Отчим ослабил хватку, не ожидав, что поздним вечером ему попадется кто-то из соседей, и Маша, освободив руку, быстро отошла от него к Никите.

– Дома поговорим, – прошипел Олег и стал подниматься домой.

Никита как всегда был в черной толстовке с натянутым на голову капюшоном и темных джинсах с порванными коленками. Неизменным класса с 8-го было в его образе все кроме кроссовок. Те он с заметной регулярностью менял несколько раз в неделю. Маша знала, что у него дома целый стеллаж под коробки с обувью. Джорданы в разных цветах, вансы, эйр форсы и конверсы – Никита пополнял коллекцию сам, что-то ему из командировок привозил отец, а какие-то в порыве гордости дарила мама.

– На выпускной ты уже выбрал, какие кроссовки наденешь?

Маша кивнула на ноги соседа, усаживаясь на старые неудобные качели. Здесь она часто проводила время днями и ночами, когда отчим приходил домой в боевом настроении. Лучше померзнуть и не спать, чем выслушивать алкоголический бред и ненависть этого придурка ко всем женщинам мира. Или чего похуже.

– Я даже еще не уверен, что пойду, – пожал плечами Никита, усаживаясь рядом.

– Как же так? Ты же гордость школы – победитель всероса по физике, отличник, суперумник, все дела. Ты не можешь пропустить выпускной. Учителя должны отплакать свое, когда будут провожать тебя в последний путь…в смысле во взрослую жизнь. Или как это называют?

– Я бы остановился на последний путь, – Никита вздохнул. – Ты же знаешь, я не умею взаимодействовать с людьми. Мне с тобой-то до сих пор бывает трудно разговаривать. А там придется слушать, терпеть, участвовать в конкурсах?

– Ну, Никит, это же не свадьба, не юбилей бабушки, какие конкурсы, – хмыкнула Маша. – Спасибо, что подошел к нам. А то эта пьяная истерика Олега превратилась опять…фиг знает во что.

– А ты сама идешь завтра на выпускной?

Маша вздохнула и поправила выбившиеся пряди каштановых волос, подстриженных лесенкой, за уши.

– Ой, я не знаю…будто бы не хочу, но и не хочу проводить этот вечер дома. Сам знаешь, теперь этот придурок работает в дневные смены, приходит домой злой и агрессивный. Вечно у него все вокруг виноваты, а я больше всех. Потому, наверно, из двух зол – одноклассники или вечер дома с отчимом идиотом, я выберу первое. Хотя я не в восторге.

– Да, понимаю. Ну раз пойдешь ты, то и я пойду. Вместе веселее.

– Точно. Возьмем Аньку, Влада и сядем за самый дальний столик в кафе, чтобы никто нас не мог достать.

Ночь была приятно прохладной. Один за одним гасли окна пятиэтажек вокруг, редкие прохожие подгоняли собак, чтобы те скорее делали свои дела и бежали по домам. Где-то вдалеке веселая компания распевала песни. Маша отталкивалась ногами от земли, покачиваясь на качелях. Никита ковырял носком белого кроссовка рыхлую землю. Каждый думал о своем.

Маша смотрела в чернильную темноту неба и представляла, как всего через несколько дней изменится ее жизнь. Наконец-то весь этот ужас закончится. Она называла нынешний период жизни «ненавистные подростковые годы на Волге». Дома – бардак, в школе – свои сложности. Но она старалась, как могла. После всех проблем, которые она отхватила с лихвой в старших классах и после того, как мама во второй раз вышла замуж, Маша мечтала лишь об одном – уехать из этого маленького городка на Волге. Эта мечта горела внутри нее ярким неоном, как вывеска над входом в невероятное красивое заведение с вкусной едой, интересными людьми и шансом на лучшее будущее.

– Маш, ты не замерзла?

– Что? А нет, я привыкла. А ты? Если замерз, то иди домой. Я еще посижу.

– Точно? Ты можешь пойти ко мне, если хочешь, мои все равно не дома. Отец на Севере по работе, а мать, как всегда, со своими собаками на даче.

– Спасибо, но если Олег и мама узнают, что я ночевала у тебя, то мне никакого выпускного, никакого поступления в Москву не видать. А клеймо местной прошмандовки…этого мне еще до полного бинго старшей школы не хватало.

– Ты еще и водишься с отличником, у которого проблемы с психикой, запиши в свой список.

– Ха, ладно, Никита, увидимся на выпускном. Я буду в белом.

– Рискованно, но кто я такой, чтобы говорить о риске, до завтра. И если что…пиши, ты можешь переночевать у меня.

– Договорились, спокойной ночи.

После просмотра нескольких роликов в ютубе, Маша все же признала сама себе, что хочет спать. Смартфон жалобно пискнул, сообщив, что вот-вот потеряет сознание из-за отсутствия заряда батареи. «Черт, придется идти домой», – подумала девушка, вставая со скамейки, на которую переместилась, чтобы не скрипеть на весь двор качелями в ночи.

– Надеюсь, дома все спят.

Маша быстро поднялась на третий этаж, аккуратно сунула ключ в замочную скважину, практически бесшумно повернула его и дверную ручку…

– Смотрите, кто явился, – из кухни послышался пьяный голос Олега. – Потаскалась с этим дрищом?

Маша принялась считать про себя. «Один, вдох, один, выдох, два, вдох, два, выдох…» Она не даст этому придурку вывести ее из себя. По голосу ясно – он уже не в том состоянии, чтобы стоять на ногах. Маша скинула обувь и бегом направилась в свою комнату, заперев на замок и придвинув к двери рабочий стол. Последние 2 года это стало своеобразным ритуалом. Потому что Маше совсем не хотелось проснуться от того, что Олег стоит, тяжело дыша, возле ее кровати и смотрит на нее немигающим взглядом.

– Как же я его ненавижу, – прошептала Маша и открыла шкаф, проверить платье и туфли на завтра. Она долго отнекивалась от участия в таком занимательном мероприятии, как выпускной. Это точно не входило в ее планы, но мама настаивала. Она уговорила Машу, что надо попрощаться с учителями, погулять с друзьями перед тем, как ехать в другой город, менять жизнь на 180 градусов. Маша сопротивлялась, но сдалась. Так редко в последнее время ее маму что-то вдохновляло и заставляло улыбаться. Они вместе выбрали платье, туфли, потратив половину маминой зарплаты. За что, конечно же, обе выслушали вопли Олега, а в очередной перепалке Маша получила хорошую такую пощечину. Но она привыкла. Эти размахивания руками и постоянные оскорбления ее уже не впечатляли. Но позволить ему трогать маму она не могла. Пусть машет своими ручонками перед ее носом, но маму не трогает. Машу пугали другие вещи, которые она замечала за отчимом, и о которых она не могла говорить с мамой. Она вообще не могла говорить с матерью про ее второго мужа, потому что не понимала, как можно жить с таким человеком.

Платье на выпускной было лаконичного кроя с летящей юбкой, v-образным вырезом и рукавами, приятного жемчужно белого цвета. Маше оно сразу понравилось. В нем она казалась себе приятной, даже более взрослой. К платью они на распродаже нашли серебристые босоножки и пару крупных серег такого же цвета. Маша провела рукой по юбке и закрыла шкаф. Очень хотелось в туалет, но она из комнаты не выйдет. «Город засыпает, просыпается зверь внутри лысеющего, кривоногого человека, который никак не реализовался кроме как в унижении слабых и угнетении женщин», – вздохнула Маша и пошарила рукой под кроватью. На случай засады в комнате у нее давно был спрятан обычный пластмассовый тазик.

Маша проснулась, как только за Олегом закрылась дверь. Она тут же вылезла из-под одеяла и понеслась в ванную комнату. Приняв душ и почистив зубы, она выглянула на кухню. Мама готовила суп, поглядывая на часы.

– Маша! Вот ты где. Ну с днем выпускного?

– С днем, – кивнула Маша, наливая кипяток в чашку и зачерпывая ложкой кофе с горкой. – Ты куда-то собралась?

– Прости, я не смогу тебе помочь со сборами, мне нужно на работу. Что-то намудрили с отчетами, теперь будем сверять все точки заново.

– Ничего страшного. Я соберусь, доберусь.

– Шли фотки, ладно? Моя косметичка в твоем полном распоряжении и вот, – мама достала из кармана несколько тысячных купюр. – На всякий случай. На такси, на что-то там…вдруг пригодиться.

– Это ни к чему, но спасибо, – Маша крепко обняла маму. Она даже обрадовалась, что этот невыносимый день сможет спокойно собраться и провести одна. Перед тем как нырнуть в этот колодец, на дне которого спрятаны все чудеса среднестатистического выпускного небольших городков. К такому надо еще полдня морально готовиться. А ее выпускной точно будет с добавками экстра, она не сомневалась.

– И не вздумай остаться дома! А то я тебя знаю, будешь смотреть свой сериал бесконечный или книжку читать вместо того, чтобы идти на праздник. Ты все это можешь сделать и в другие дни, поверь мне. Экзамены закончились, совершенно спокойно можешь болтаться и бездельничать, тратя время на все, что считаешь нужным. Но сегодня выпускной!

– Да-да, уникальный опыт, невероятные воспоминания, – закатывая глаза, закивала Маша.

– Дело даже не в этом, дочь, – мама села напротив, дирижируя ложкой под свои слова. – А в том, что ты упустишь один из интересных моментов в жизни. У тебя впереди их будет много, конечно. Но только подумай, как приятно иногда будет возвращаться воспоминаниями к моменту, когда твоя нелюбимая географичка пустилась в пляс под Элджея. Или как отряд отличниц дружно напился и облевал все платья? Ты хочешь это пропустить?

Маша захихикала.

– Ты тоже можешь чего-то вытворить, но на тебя надежды мало, – прищурившись сказала мама. – Но и наблюдателем быть тоже неплохо. И, боже упаси, я не призываю тебя пуститься во все тяжкие. Но ты сама говоришь, что мечтаешь, когда начнется уже эта «прекрасная эпоха университета», так почему бы тебе не поставить такую, пусть традиционную, но не менее от этого веселую, точку в «эпохе школьной». Ты заслужила.

– Мам, тебе надо было становиться лидером какого-нибудь движения me too.

– А стала царицею морской, – мама улыбнулась. – Давай, собирайся. Я могу в обед вернуться и помочь тебе сделать прическу, если хочешь.

– Ты мне уже помогла на последний звонок.

– Что сказать, у нас в морском царстве у всех волосы всегда лежат, как у Ариэль. И никаких плоек.

Месяц назад Маша чуть не осталась без волос с правой стороны головы, когда мама попыталась сделать ей локоны старой плойкой.

– Ладно, я, конечно, пойду и не поменяю решения в последний момент. А если меня спросят, я всем буду говорить, что меня мама заставила.

О том, что она пойдет на выпускной лишь бы не проводить вечер с отчимом, который с вероятностью 99 процентов снова припрется домой пьяным, Маша промолчала. И что ей сто процентов напомнят ту историю из 9 класса, которую мама всячески старалась обходить стороной, делая вид, что ничего не случилось, тоже.

Маша обеспокоенно глянула на себя в зеркало. Краситься она не умела. Она знала, ее одноклассницы будут делать макияж у визажистов, укладки у стилистов и с утра проводят время в салонах, приводя себя в порядок. Но Машу Полякову такие вещи оставляли равнодушной. Она понимала, что маме больших трудов стоило оплатить выпускной и все траты на него. Олег ни копейки не дал на это, аргументируя, что «твоя дочь – твои траты». Потом еще каждый день ворчал, что из-за выпускного семейный бюджет сильно пострадал.

Потому Маша еще сильнее ждала момента, когда она выдохнет и вдохнет новую жизнь. Будто избавится от старого свитера, который мал, стесняет движения, давно вышел из моды и постоянно колется. Такой ей казалась ее жизнь нынешняя. Школа, а особенно последние 2,5 года, точно не входила в топ лучших периодов ее жизни. Но она переживала, как оставит маму одну с отчимом. Весь удар его недовольства и презрения, все ужимки, рукоприкладства и хамство Маша умело направляла на себя. Там и стараться не надо было, Олег невзлюбил ее с первых секунд знакомства. Как и Маша его. А куда он будет сливать свою «лысую агрессию» теперь? Если на маму, то Маша вернется и придушит его собственными руками. Странно, что за все эти месяцы он никогда не показывал истинного лица рядом с женой. Для нее он хоть и пьющий, но деловитый малый. Шутки умеет шутить, по дому помогает, а как остается один на один с Машей… там показывает себя настоящего. Свою гаденькую сущность.

Спустя бесконечное количество попыток нарисовать ровные стрелки, три затяжных попытки впасть в истерику от того, что не получается красиво накрасить губы, Маша была голова. Готова к тому, чтобы больше никогда не браться за косметику. В целом получилось неплохо, но уверенности ей это не прибавило. Наоборот Маша уже представила, как Ленка, школьная Реджина Джордж, будет, вытаращив глаза, тыкать в нее пальцем и громко вопрошать, как это «удивительно, Полякова накрасилась». А всего пару лет назад они были лучшими подругами. Но потом случилась та история, и Ленка стала презрительной, вечно задевающей Машу одноклассницей. А она знала многое про нее, знала, куда кидать дротики с ядом, чтобы попасть в цель.

Маша отогнала грустные мысли. Веселиться так веселиться. Выпускаться из школы, так выпускаться.

Глава 2

Выпускной. Кафе на набережной, застекленная веранда с панорамными окнами, столики по шесть человек, красивая сервировка, шарики, ленты, блестяшки. Народ подтягивается, шелестя юбками из тюля, тафты и атласа, поправляя рукава рубашек, футболок, худи. Маша волновалась. Она всегда чувствовала себя неуверенно рядом со своими одноклассниками. Она им особо не доверяла. Она не доверяла почти никому, что уж скрывать. И на то были свои причины. Но сегодня Маша Полякова решила отдохнуть, отпустить и наконец распрощаться со школьными годами, которые точно не назовешь прекрасными.

Маша порадовалась, что приехала не самой первой. Если бы она сидела одна, пока все заходили в кафе, было бы печально. На входе в кафе гостей встречал проворный фотограф, бодро предлагавший сделать пару снимков на фотозоне из золотых гирлянд и шаров. Маша отказалась, сославшись на то, что хотела бы сначала найти друзей.

Тех, кого в своей параллели она могла назвать «другом», было всего двое. С Владом они сдружились, когда его перевели к ним в школу в десятом классе. Смешной и отзывчивый парень сразу расположил к себе всех девчонок и учителей, но не смог найти общего языка с парнями из класса, считавшими, что увлечение аниме и мангой, просмотр шоу про Кардашьянов и обсуждение светских сплетен делает тебя менее мужественным. С Аней Маша познакомилась недавно – они вместе ходили на курс углубленного английского, но учились в разных классах потому до момента подготовки к ЕГЭ особо не контактировали. Но на английском оказалось, что у них много общего и есть большая потребность в хорошем друге.

– Полякова ты? – услышала Маша за спиной. – Нарядилась в белое? Смело.

Маша развернулась и встретилась взглядом с Ленкой Архиповой, оценивающей ее. Вступать в разговор совершенно не хотелось. Она пришла сюда не для того, чтобы соревноваться в умении ответить на обидные слова. Только не сегодня. Пора бы сложить всё оружие и уйти в закат с этого школьного поля боя. «Еще бы отправить в вечную ссылку отчима, вот тогда можно со спокойной душой жить дальше», – подумала Маша и пропустила мимо ушей колкости бывшей подруги. И все равно – чувствовала Маша себя не в своей тарелке. Еще как назло в кафе зашли еще ребята, среди них Матвей. Он посмотрел на Машу:

– Привет, Маш, а я тебя не сразу узнал… в платье.

Ленка громко фыркнула, обозначив свое присутствие. Матвей был обьектом ее любви с 7 класса и нынешним бойфрендом. Ее социальные сети просто взрывались от количества их совместных фото и фраз в стиле «Когда-то ты был моим крашем, а теперь обнимаешь меня и держишь за руку».

– Жесть она вырядилась? Будто на свадьбу. Или какое жертвоприношение. Не зря ее дразнили кровавой леди Батори, – Ленка схватила Матвея и скорее повела к столику. Где беседу о платье Маши тут же подхватили ее верные заклятые подружки – Анжела и Света. Столик популярных был сформирован – Ленка и Матвей, Анжела и ее верный поклонник Сергей, Света и ее брат-близнец Гриша.

Маша резко выдохнула, прошла к столику в самом отдаленном углу от этой компашки. Слушать язвительные комментарии о себе весь вечер она точно не планировала и не собирается. Но как же запросто Ленка может впихнуть во всего несколько предложений столько обидного и обжигающего воспоминаниями. Кровавой леди Батори ее уже год не называли, и она почти поверила, что все в прошлом.

В зал большими шагами с ромашками в одной руке и тюльпанами в другой вошел Влад. Он выбрал для выпускного тотал блэк наряд – рубашка с легким блеском, брюки дудочки – и яркие акценты в виде десятка веревочек и браслетов из камней. Он уверенно и с улыбкой прошагал в сторону Маши и вручил ей ромашки.

– Привет, ура, ты красотка! Вот это тебе. Второй букет не менее прекрасной части нашей банды Анне, которая как всегда опаздывает, – парень плюхнулся за столик. – Я прям чувствую, как змеи с пристрастием настраивают гадюшную оптику на наш столик.

– Спорим, они обсуждают, что мы с тобой смотримся как жених и невеста? Того гляди, выпьют шампанского и начнут скандировать «Тили-тили тесто», – улыбнулась Маша.

– Ну тогда, как в классической мыльной опере, мы должны в середине выпускного сообщить о помолвке.

– А в конце – о беременности.

Ребята засмеялись. Маша немного выдохнула. Она радовалась, что Влад оказался здесь вовремя. Противостоять кому-то всегда легче вместе, чем в одиночку.

Спустя полчаса к ним присоединилась и Аня.

– Тебе идет этот комбинезон, – одобрительно кивнул Влад, вручая тюльпаны подруге. – Я решил, что учителям и так подарят цветов. Да и не очень мне хотелось кому-то из них тащить букет, а вот моим девчонкам – по букету принести, легко!

Аня поправила очки и неловко примостилась на стул. Она немного нервно оглядывалась в поисках официанта. Наконец один из них обратил на нее внимание и подошел.

– Вы не могли бы поставить цветы в воду? – тихо попросила девушка.

Официант вернулся через пару минут с двумя вазами. Цветы поставили на стол, чтобы все видели, как у них тут красиво и по-домашнему. И что никакие аллергики за этот столик присесть не приглашаются.

– Как вы думаете алкоголь будет? – шепотом спросила Аня. – Я слышала, что обсуждали шампанское и вино. Еще говорят, что у кого-то из В класса припрятаны бутылки в туалете. И они планируют ходить туда и выпивать пока родители не уйдут.

Аня была тихой и рассудительной девушкой, обладающей уникальной способностью узнавать все слухи и сплетни школы в числе первых. За это ее некоторое время дразнили Джорджиной Спаркс. Любил народ в этой школе давать всем специфические прозвища.

Наконец все собрались и расселись за столики. Ребятам повезло, к ним подсел лишь Никита, который как и обещал Маше, пришел в черном и белых кроссовках. Он коротко кивнул ребятам, налил себе в стакан сока и сел, с обреченным видом глядя на сцену, где на выход готовилась ведущая.

– Никита, – шепнула ему Маша. – Расслабься. Мы все помним, как ты в шестом классе фанател от Матрицы и считал, что весь мир – это симуляция, а мы батарейки для роботов.

– Я до сих пор так думаю, – хмыкнул в ответ одноклассник. – Ты вчера нормально добралась?

– Да, я посмотрела пару роликов в ютубе и рискнула вернуться в свою симуляцию – не с роботами, а пьяницами и ублюдками.

Ведущая вышла на небольшой подиум, служивший сценой, тепло поприветствовала всех и затянула речь про школьные годы, шаг в новое и радость от сдачи ЕГЭ. Маша слушала ее вполуха. Она смотрела на одноклассников, на ребят из параллельных классов и думала, увидит ли она кого-то из них в будущем. Или это их последняя встреча?

«Возможно, мы больше никогда не встретимся. Буду ли я скучать? Вспоминать их через какое-то время? Вот Сашка Карпов, кем он станет в будущем…А Могилёва Наташа? Она в начальной школе мечтала быть ветеринаром, а кем станет в итоге через пару лет? А кем стану я…», – мысли роились в голове Маши, отвлекая от того, что происходило в зале. Кто-то выходил на сцену, говорил слова благодарности, вручались подарки, шуточные номинации, девочки исполнили танец, мальчики песню. Поплакали и ушли, оставив детей практиковаться во взрослости, родители.

– Ну что кто со мной, хочу покурить, – помахал перед собой одноразкой Влад. – Я вам заодно такое расскажу.

– Умеешь ты, Влад, держать интригу, – хмыкнула Маша, вставая. Она вопросительно взглянула на Никиту, но тот покачал головой.

Ребята вышли на улицу. Была приятная летняя погода, солнце клонилось к закату, окрашивая реку сочными оранжевыми красками. «А буду ли я скучать по городу?» – пронеслось в голове у Маши, и она тут же отогнала от себя эти мысли. Еще чуть и она начнет всхлипывать вместе с группой ребят из театрального кружка. Некоторые из них уже где-то хорошо приложились к алкоголю, и пускали слезы по «школьным годам своим».

– Как вы знаете, я решил подавать документы на гейм дизайн, – начал Влад, затягиваясь. – Пару дней назад позвонил друг отца по старым проектам. Там слово за дело, выяснилось, что он организует новый игровой проект, куда меня могут взять со 2 семестра в качестве стажера. Понятно, что я буду кофе варить и офис убирать, но все же. Офис-то в Лимасоле!

– Это очень здорово, я тебя поздравляю, – захлопала в ладоши с разноцветными ногтями Аня.

– Спасибо, а если я хорошо себя проявлю, то смогу остаться и присоединиться к команде разработки игры, как джун какой-нибудь.

– Ого, звучит, как настоящий план, – улыбнулась Маша.

– Аня у нас идет в местный вуз на лингвистику, а ты, Маш, ты-то что решила? Все в секрете держишь, как та мамочка из инсты, которая выкладывает ребенка со стикером котенка. Колись уже, куда подаваться будешь?

– Я думаю, что на психфак. В Москву. Вот через пару дней поеду.

Как-то сухо вышло. Маша думала, что будет радостнее звучать, когда скажет друзьям, что решила переезжать в столицу.

– Все пять страйков используешь? – спросила Аня, казалось она напугана планами подруги. На ее приятном круглощеком лице считывалось беспокойство.

– Четыре. Один оставлю для нашего института. Мне бы очень хотелось попасть на бюджет в Москве, но…запасной план тоже нужен.

– Понимаю, молодец, – кивнула Аня. – Это что же, вы получается, будете в одном городе! Ну до начала стажировки Влада.

Влад раскинул руки и обнял Машу. Крепко и от души.

– Очен верное решение. Попробовать себя в большом городе, вырваться из этого…всего. Ко взятию Москвы готовы!

Последние слова Влада не остались без внимания Ленки и ее компании, которые тоже вышли на свежий воздух.

– Это ты и в Москву? – посмотрела на Машу ее бывшая подруга. – Ты дальше бабушкиной дачи никуда не уезжала, какая тебе Москва. Вы что с мамой стали наследницами неизвестного дядюшки, умершего и оставившего вам деньги? Или твой пьянчуга отчим выиграл в лотерею? Где ты деньги возьмешь на жизнь в Москве. Кому ты там нужна.

Маша с недоумением смотрела на выступление одноклассницы. На ее искаженное презрением лицо, надменные взгляды в ее сторону и оценивающие реакцию взгляды в сторону Матвея и своих подружек. «А кем станешь ты в твоем будущем?»

– Лена, а ты что пересмотрела американских фильмов и сериалов про школу? Так сильно готовилась к этому вечеру, что случилась передозировка и отлет от реальности? Вернись из своих лучезарных мечтаний. Земля вызывает Елену Архипову! Гляди, это река, Волга. Это выпускной школы номер 29. Кафе Веранда. Снимай этот образ королевы бала, заботящейся о своей никому не интересной репутации, хватай своего Матвея и вперед в счастливую жизнь, – Влад взял подруг под руки и увел в зал, где начались танцы, оставив возмущенную блондинку с ее друзьями.

– Какая она надоедливая, – устало произнесла Маша. Ее задели слова Лены. Она понимала, что сказанное в такой форме тем не менее озвучивало ее главные страхи. Она никогда не уезжала одна надолго, не оставляла маму и сама не оставалась без нее. И у них было не так много возможностей – Маша должна была поступить на бюджет, получить общежитие и найти работу, как только поймет учебное расписание. Если все пойдет крахом с первого пункта, то ей придется вернуться сюда и учиться в местном вузе, чего ей точно не хотелось.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Влад. – Ей некуда девать театральность и драматичность. Она придумала образ, пересмотрев сериалов.

– И все же я не понимаю, почему жертвой она вечно выбирает меня.

– Тут нечего понимать, Маш. Она выбрала на самом деле всех своими «жертвами», как ты говоришь. Суть в том, что Архипова просто неуверенная в себе мымра. Есть такой диагноз в вашей психологии?

Аня хихикнула, а Никита, к которому они присоединились за столиком, кивнул в знак согласия. Ему от Ленки тоже доставалось еще задолго до того, как она перестала дружить с Машей.

– Ребята, не хотите принять участие в следующем конкурсе? – к столу подошла ведущая.

– Мы не можем, – хором ответили Аня, Влад и Маша.

– Почему? Давайте, ваш столик совсем не слышно.

– В этом и есть его прелесть, – ответила Аня. – Мы тут вроде как обсуждаем создание секретной организации, которая будет бороться за добро и справедливость…

– …и отсутствие иерархических элементов в школьных сообществах будущего. Потому нам нельзя участвовать в конкурсах. Это нарушает нашу систему ценностей, – поддержала подругу Маша. Ведущая глянула на ребят с немым вопросом в глазах, но настаивать не стала.

– Ребят, я на пару минут в дамскую и вернусь, – Маша встала из-за стола и направилась в сторону выхода из зала. Кто-то танцевал, кто-то, сбившись в группы, болтался на улице, а кто-то сидел у столиков учителей и болтал со старшими о поступлении и прочих делах.

Маша радовалась, прошло уже несколько часов, а платье по прежнему оставалось белым. Она поспорила сама с собой, если через час она его чем-то не заляпает, значит, выпускной пройдет без проблем и эксцессов.

Она сполоснула руки и немного подправила макияж – тушь чуть отпечаталась на верхнем веке, помада требовала, чтобы ее освежили. На входе в туалетную комнату показались Ленка, Анжела и Света.

– Ох, какая встреча! – хихикнула Ленка. Маша уловила запах алкоголя. – Знаешь, я даже буду скучать по временам, когда можно было так запросто встретить лучшую подружку. Поболтать по душам.

Она положила руки Маше на плечи.

– Мы с тобой давно не подруги, – Маша попыталась увернуться, но Архипова вцепилась в нее крепко.

– И правда, почему же так случилось? Давай вспомним? – Ленка выдохнула слова прямо в ухо Маше. Она кивнула своим подружкам и они встали у двери, перекрывая ее для входа и выхода. А пьяная Ленка начала свой монолог.

– Я тебя не понимаю.

– Все ты понимаешь. Ты пригласила всех на ту дурацкую вечеринку, ты недоглядела за гостями и случилось то, что случилось. И тебя все жалели, ах, какая несчастная, как такое могло случился!

– Ты там тоже была. Не строй из себя невинную овечку.

– Мы говорим про тебя! – взревела Ленка, больно дернув Машу за руку. Маше казалось, что все это какой-то дурной сон. Они собрались ее тут побить?

– Лена, я вообще не понимаю, зачем ты сейчас об этом вспоминаешь. Твои воспоминания искажены. Ты пьяна. И это не то место, где стоит обсуждать те события, – Маша попыталась вразумить девушку, которая с выпученными глазами держала ее за плечи и пыталась трясти.

– Я все прекрасно помню, не надо мне говорить, что со мной и как должно быть, – буркнула Ленка и ее взгляд упал на раскрытую сумочку Маши. Она кивнула своим подругам. – Подержи ее, Свет. Сейчас кое-что будет. Квест для Марии Аркадьевны.

Ленка схватила Машину красную помаду, а Светка заломила ей руки. Анжела в это время уже не с таким энтузиазмом держала дверь:

– Вы что делаете? Вы же не собираетесь…

– Заткнись и держи дверь, – рявкнула Ленка, ее чуть повело и она пару секунд восстанавливала равновесие.

– Лена, я буду кричать! – Маша не могла собраться с мыслями, не веря, что такое происходит. Что такое может происходить. Дома, когда Олег начинал по пьяне орать и лупить ее доской для резки овощей или колоть булавками, она тоже цепенела и не знала, как себя защитить.

– Ой, да ори сколько влезет. Там музыка так долбит, что тебя никто не услышит.

Лена выкрутила помаду, присела и начала разрисовывать юбку платья Маши. Ее красивого белого платья. Маша брыкалась, пыталась вырваться, но Светка, которая все школьные годы играла в баскетбол, была выше ее на полголовы и раза в три сильнее.

– Все, готово, – Ленка встала, кинула помаду на пол и потерла ладони друг об друга. – Это мой подарок на выпускной, подруга. Чтобы ты никогда не забывала, кто ты на самом деле.

Маша силилась не плакать, но слезы предательски скопились в уголках глаз. Троица вышла из дамской комнаты, оставив Машу одну. Тушь темными бороздами окрасила щеки. Руки дрожали, а ноги отказывались ее держать. Маша, трясясь, присела на пол и заревела. Расправив юбку испорченного платья она увидела десятки кривых красных надписей «кровавая леди Батори».

Казалось, на полу туалета Маша провела бесконечное количество времени. Она не могла встать. Силы ее покинули, желание что либо делать тоже. Она не понимала, как люди могут быть такими тварями. Как некогда друг, самый близкий человек, может вести себя подобным образом. И ради чего? Чтобы оправдать себя за то, в чем они все были виноваты. В тот злосчастный вечер в конце 9 класса и она, и Ленка, и Матвей, и все другие ребята из их некогда общей компании были там, были невинными участниками того ужаса, который произошел. Маша отогнала от себя дурные воспоминания. Только не сейчас.

– Вот это жесть, – какие-то девчонки из параллельных классов в шоке уставились на нее. Они скорее выскочили из дамской комнаты. Никто не предложил никакой помощи.

– Маша, ты тут? – в туалет зашла Аня. – Ох, что за хрень?

Она присела рядом с подругой, скорее обняв ее за плечи.

– Ты сможешь встать?

Маша молча кивнула. Неуверенно встала, ее до сих пор трясло.

– Мы должны все рассказать учителям.

– Нет. Какой в этом смысл. Мы больше не в школе, – Маша попыталась вытереть перепачканное тушью и другой косметикой лицо.

– Но…так же нельзя. Пусть их накажут, нельзя же просто так оставить все это.

– Мне пока не до справедливости. Все это, – Маша сделала жест руками, показывая на себя и свое платье. – Показывает, что никакой справедливости нет.

– Знаешь, сегодня какое-то затмение, может, это влияет на психически больных.

– Природные явления никак не оправдывают подобных действий.

– Конечно, конечно. Как мне тебе помочь?

– Можешь принести мои вещи из зала – я оставила там телефон. Я вызову такси и поеду домой. Ни минуты не хочу находиться тут.

Аня побежала за вещами, а Маша все смотрела на себя в зеркало. Ей казалось, что в отражении она видит не себя, а кого-то совсем ей незнакомого. Будто это кто-то, кто лишь прикидывается ею, а на самом деле является перевертышем, кем-то из другого мира. Этот кто-то смотрит без сожаления и внутри смеется. Смеется над той, кем он прикидывается в этом мире. В этой странной симуляции, о которой так часто когда-то говорил Никита.

Маша потрогала лицо. Отражение повторило ее движение. Она ткнула пальцем в поверхность зеркала. Маша по ту сторону сделала тоже самое.

– Ненавижу! Ненавижу их всех, – зло прошептала Маша отражению. – И тебя…тебя тоже ненавижу. Тряпка. Тряпка! Как же ты меня бесишь!

И на секунду ей показалось, что отражение виновато улыбнулось.

В ее голове будто назревала огромная и страшная гроза, которая так долго ходила вокруг да около, теперь она набралась сил и готова разнести все на своем пути.

Глава 3

Маша проснулась от громкого, раздражающего звука. В полусне ей казалось, что кто-то из ее беспокойного сна пытается пробраться через запертое окно в дом, где она спряталась. Она открыла глаза и со страхом огляделась. Воспоминания вчерашнего вечера нахлынули в ее незащищенное только-только выкинутое из сна сознание.

– Открывай, блять, давай! – колотил в дверь Олег. Маша вскочила и натянула спортивные штаны, огляделась, вспоминая, как она вчера оказалась дома. В голове был туман. Хотя она точно не пила ничего алкогольного, для нее это развлечение не представлялось веселым, и она резко отвергала любые предложения о выпивке. Живой пример жалкого, скатившегося в абьюз пьющего человека колотил кулаками в ее дверь.

– Чего тебе надо? – рявкнула Маша.

– Открой дверь! Иначе я ее вынесу нахер!

«Что он вообще делает дома, сегодня же вторник, он должен быть на работе» – маленький старый будильник показывал 10.15. Маша решила, что дверь ей еще пригодится, потому нехотя отодвинула стол и крутанула ключ.

– Ну спасибо, что пустили в ваши хоромы, – Олег ввалился в комнату. – Мне нужны инструменты, а они в твоем шкафу, к твоему сведению. Колочу тут уже час!

Он по-хозяйски раскрыл машин гардероб и начал швыряться одеждой. Он прекрасно знал, то, что он ищет, лежит среди коробок с обувью в правом отсеке старенького шкафа. Олег облапал все ее платья, висящие на вешалках, беззастенчиво открыл ящик с бельем и долгим взглядом смотрел в него.

– Там точно нет никаких инструментов, они в соседнем отсеке!

Олег наконец взял свои инструменты и, закрывая шкаф, заявил:

– Это белое платье на выпускной сегодня наденешь? Не стыдно тебе будет в таком открытом наряде там щеголять?

– Совсем упился до того, что не помнишь, что выпускной прошел вчера? – Маша вскинула руку, показывая направление на выход из ее комнаты. Олег посмотрел на нее, видимо, раздумывая, не устроить ли очередной скандал, но мама крикнула ему с кухни, чтобы он шел скорее к ней. Отчим молча вышел.

«Какое там белое платье, – поморщилась Маша. – Оно все в помаде, выбросить и забыть».

Солнце заливало светом всю комнату. Вчерашний день казался дурным сном. Дурным, кошмарным сном, в котором увязаешь и никак не можешь убежать, потому что нечто ограничивает твои действия. Она почему-то не помнила, как оказалась дома, как легла, заснула. Будто эти действия за нее сделал кто-то другой.

– Можно, конечно, постирать платье и скрыть следы этого дикого издевательства, но…зачем, – Маша открыла шкаф, чтобы взять одежду и избавиться от нее. Раз мама ни разу не зашла к ней, значит, она не видела в каком состоянии Маша вернулась вчера.

– Маша, вставай! Сегодня важный день, весь выпускной проспишь! – крикнула с кухни мама.

– Вы что, сговорились меня разыграть? Выпускной все, прошел, закончился, вспоминать его никогда в жизни не буду, – Маша рывком вытащила платье из туго набитого вещами гардероба. – Что такое?

Платье было идеальным. Ни одного рисунка. Ни одного залома ткани. Никаких признаков носки. Даже бирка была на месте. Та самая бирка, которую она срезала вчера, собираясь на выпускной.

– Что происходит? Я схожу с ума?

Сердце отдавало в ушах неприятным набатом. «Это какая-то злая шутка?» – девушка в негодовании уставилась на телефон, который вибрировал от звонка.

«Анка иностранка»

– Алло?

– Маша, привет! Как ты? Готова к сегодняшнему вечеру?

– А что вечером?

– Смешно, – хмыкнула беззлобно Аня. – Я просто хотела узнать, пойдешь ли ты. Я бы хотела, чтобы ты пришла. Будет здорово в последний раз посмеяться втроем над школьными воспоминаниями.

– Ань, ты о чем говоришь?

– Ну как, про впускной.

– Я от тебя такого не ожидала! – вспылила Маша и бросила трубку. – Она издевается! Она же нашла меня вчера в туалете. Она все это видела и теперь звонит и издевается, приглашая меня на выпускной. Подруга называется!

Маша кинулась на кухню. Олег ковырялся в трубе под раковиной, а мама помешивала суп на плите.

– Вот ты где, соня! Ну с днем выпускного?

– С днем? – автоматом повторила шокированная Маша.

– Прости, я не смогу помочь со сборами, мне нужно на работу. Что-то намудрили с отчетами, теперь будем сверять все точки заново. Еще что-то труба подтекает, Олег сейчас закрутит ее и вместе поедем в центр.

– Понятно, а выпускной…ну вчера ничего такого же не было…Вы не разыгрываете меня?

Олег высунулся из-под раковины и посмотрел на нее:

– У меня даже с бутылки водки память так не отшибает, что вы там с этим дрыщом вчера делали? Траву курили что ли?

– О чем ты? – Ольга непонимающе посмотрела на своего мужа.

– Это он шутит так, – буркнула Маша. – Я вчера с Никитой виделась. Со Стрешневым.

– А, ну понятно. Так, – Ольга выключила суп, Олег вытер руки об полотенце и унес инструменты обратно. – Мы побежали. Шли фотки, хорошо? Моя косметичка в твоем полном распоряжении и вот…деньги на всякий случай. На такси, на что-то там…вдруг пригодиться.

– Это ни к чему, но спасибо, – Маша никак не могла понять, что происходит. Она еле дождалась момента, как родители уйдут, и кинулась в комнату за смартфоном. Она искала вчерашние фото, переписку, истории в соцсетях, подтверждающие, что она не сошла с ума, что это не приснившийся ей дурной сон, что этот ужасный и противный выпускной действительно уже прошел!

– Ни-че-го…Пусто, – Маша отшвырнула смартфон.

Она снова взялась за телефон, хотела позвонить Ане и спокойно поговорить с ней, но увидела на главном экране дату: 23 июня. День выпускного, вчерашний день. Или нет?

– Я схожу с ума, – Маша включила ноутбук, пока тот загружался побежала на кухню, чтобы включить телевизор. Везде дата отображалась неизменной и одинаковой – 23 июня. День выпускного.

Маша не понимала, куда себя деть. Она поставила чайник, умылась и приняла душ. Ей хотелось вылить на себя сотню литров горячей воды, чтобы вымыть, выпарить все воспоминания, запахи, ощущения. Такого она никогда не могла бы представить.

– Какая-то злая шутка!

Вдруг странное, оставляющее холодок на спине и мурашки по коже, ощущение пронеслось по всему ее телу. Она достала телефон из кармана и снова зашла в соцсети. Маша как сумасшедшая снова и снова просматривала все профили, на которые была подписана. Ноль. Про выпускной никто ничего не выложил. Ничего. Только истории, которые она видела вчера – как девчонки собираются, делают макияж, фоткают свои платья. Все только готовились к вечеру, а не уже пережили его. Вчера с Владом и Аней они точно делали селфи, и Влад постил его у себя. Маша дрожащими пальцами вбила аккаунт друга. Пусто. Ничего. Никаких фото, историй, упоминаний ее и Ани. Никаких упоминаний выпускного.

Как в тумане Маша собралась: надела платье, туфли, накрасилась, как вчера, но без помады. Никакой помады, никогда. Она еще долго не сможет даже видеть этот косметический продукт. Она написала Ане сообщение, извинилась за нервы, свалила все на недосып и жуткий сон про вампиров на выпускном и попросила быть пораньше, чтобы встретиться у входа в кафе. Ее взгляд снова упал на дату на экране смартфона – 23 июня.

«Чертовщина какая-то. Я либо сошла с ума, либо этот ублюдский выпускной с Ленкой и ее бандой мне приснился?» – думала Маша, вызывая такси. Она даже зашла в историю приложения, но никаких заказов до кафе «Веранда» и обратно за вчера не отображалось. «Сон? Бредовое состояние? Галлюцинации на фоне усталости?» – ответа она так и не нашла.

На входе гостей ее встретил фотограф. Он предложил сфоткаться, она отказалась.

– Полякова ты? Нарядилась в белое? Смело.

Маша развернулась и смерила Ленку и ее приспешников диким взглядом.

«Если это был сон, если это были глюки, то почему все повторяется практически слово в слово, действие в действие?».

– Что происходит…– с ужасом прошептала Маша и кинулась в зал кафе. Выпить воды и занять свое место в самом дальнем уголке зала.

С охапкой ромашек в одной руке и охапкой тюльпанов в другой вошел Влад. В том же наряде, что Маша и видела его вчера. Или не вчера, а в своих галлюцинациях? Видениях? Таким же широким жестом Влад вручил ей ромашки. Сказал те же слова и уселся рядом.

Разговора не клеилось.

– Маш, ты какая-то потерянная. Все в порядке?

– Мне, эм, мне не очень хорошо. Я немного устала и чувствую себя как-то хреново.

– Давай выйдем на воздух? – предложил Влад. Маша кивнула. Такого во вчерашней программе не было. Значит, это все же не тотальный повтор ее бреда.

– Как вы думаете алкоголь будет? – спросила Аня, она пару минут назад присоединилась к ребятам у входа в кафе. – Я слышала, что обсуждали шампанское и вино. Еще говорят, что у кого-то из В класса припрятаны бутылки в туалете. Они планируют ходить туда и выпивать пока родители не уйдут.

Маша застонала. Эти слова она уже слышала, только локация разговора была другая.

– Ты чего?

– Ей не очень хорошо, – ответил Влад, внимательно глядя на подруг. – Так, девицы-красавицы, всем нам нужно расслабиться. Я чувствую какое-то дикое напряжение, это мешает мне радоваться окончанию чертовой школы. Некрепкий алкоголь есть, Ань. Он на столах родителей и учителей, они его под подпись выдают тем, кто достиг 18 лет. Я пойду выторгую чуть шампанского на наш совершеннолетний столик, а вы пристройте цветочки в вазы, чтобы они не пропали за вечер. Вдарим рок в этой дыре!

– Я не пью, – вяло бросила Маша, друг закатил глаза и кивнул, как бы говоря «Мы в курсе, но ты у нас тут не одна!»

Все же что-то происходило иначе, чем в «пробном выпускном». Маша с Аней вернулись за столик, где их ждал Никита.

– Тебя тоже уговорили прийти сюда родители? – машинально спросила Маша. Парень смутился, как и вчера, и кивнул.

– Да, сказали, что я должен вести себя, как нормальный подросток.

– А ты не спросил, что в их понимании «нормальный»?

– Спросил, но ответ получил неудовлетворительный. Но спорить с ними бывает сложно, иногда проще пойти на уступки.

Маша улыбнулась.

– Никита, тебя же уже приняли на бюджет за олимпиаду. На какой ты в итоге идешь факультет? Ты мне так и не говорил.

– Физика, МГУ.

– А какую кафедру думаешь выбрать?

– Физика частиц и космология.

Маша присвистнула и покачала головой.

– Ты, Никита, крутой. Ты точно станешь ученым, который откроет нечто новое.

– Почему ты так думаешь? – удивленно посмотрел на нее одноклассник.

– Ты самый умный человек, которого я знаю. И так уверено всегда говорил, что хочешь понять устройство Вселенной. Кто если не ты, – устало улыбнулась Маша.

Разговоры, которых не было вчера помогали ей поверить, что вся эта ситуация с Ленкой, платьем и повтором выпускного была ее бредом. Да, она устала. Да, она много думала и представляла этот вечер. Да, она волновалась. Да, она могла выдумать такую яркую картинку, что сама поверила в нее. Да, она сам убеждала себя в том, что это просто нелепая случайность, какой-то сбой мироздания.

– Спасибо, – Никита смутился и отвернулся к сцене. На ней выступала ведущая, призывая учителей и бывших школьников принимать участие в конкурсах.

«Да, все таки, это был сон, – подумала Маша. Влад принес шампанское, разлил по бокалам, Маша подняла вместе со всеми стакан сока. – Но в туалет я ни за что одна не пойду».

Начались танцы. Влад вытащил Аню на танцпол, Никита наблюдал за происходящим, погруженный в свои мысли, а Маше все сильнее и нестерпимее хотелось в дамскую комнату. Официанты разносили горячее, музыка смешивалась с гулом хохота и болтовни. Маша решила, что больше терпеть она не сможет. Она встала из-за стола, выдохнув и приняв неизбежное. Раздался звон посуды – Маша встала как раз в тот момент, когда мимо проходил официант с перегруженным подносом. И прямо на ее юбку приземлились тарелки с дымящимся мясом и овощами. Все платье было в еде.

– Да какого черта!

К ней подбежала Аня, все вокруг глядели на Машу и хихикали. Громче всех, конечно, смеялась Ленка. «Давно ее не было видно», – уныло подумала Маша, отряхивая с себя еду. Аня тянула ее в сторону дамской комнаты.

– Скорее, застираем и посушим под сушилкой. Ничего страшного! Никаких жутких пятен нет! – уверяла подруга, ведя ее между смеющимися одноклассниками и ребят с параллели.

– Ну я хотя бы иду в туалет не одна, – буркнула Маша.

Они попытались оттереть жирные пятна. Пара девчонок из класса зашли вместе с ними и предложили Маше влажные салфетки. За что она была им очень благодарна.

– Все смотрели на меня. И смеялись.

– Маш, ну всякое бывает. Вспомни, как у Макаровой юбка лопнула прям на заднице на экскурсии по храму. Тогда это была трагедия, сейчас – веселая история. И тут тоже.

– Легко тебе говорить. Не ты эта «история».

– Прости, но не переживай. Это просто недоразумение. Ты посуши пару минут под сушилкой с этой стороны, потом другой займемся. Я еще схожу к Марине Викторовне. Она же, помнишь, везде ходит со своими чистящими средствами от какой-то сетевой компании. Может, у нее есть с собой что-то волшебное. Салфетки, которые очищают все и придают вещам первоначальный вид, – продекламировала как слоган Аня, подмигнула подруге и вышла из туалетной комнаты.

Маша послушно сушила юбку, чувствуя, что ей резко стало некомфортно. Она одна. В том месте, в котором вчера, как ей привиделось, случилось самое мерзкое унижение в ее жизни.

– Анжела, Анжел! – краем уха Маша услышала чей-то шепот за открытым окном дамской комнаты. Оно выходило на задний двор, где сотрудники кафе парковали машины, располагались мусорные баки и был выход с кухни заведения. Нехотя Маша прислушалась.

– Я тут.

Послышалась какая-то возня, тяжелые и торопливые вздохи, стоны и шелест одежды. Маша не хотела подслушивать, но:

– Погоди, стой.

– Володь, ну что ты. Мы же теперь можем даже не прятаться.

– В смысле, я не понял, – возня прекратилась.

– Ну я же теперь не школьница. Мы можем официально встречаться, – это был голос одной из подружек Ленки – Анжелы. Он был чуть визгливым и протяжным, как бывает у слегка пьяных людей.

– Встречаться? Нет, мы так не договаривались. Анжела, я вообще позвал тебя, чтобы…да погоди ты!

Маша вытаращила глаза. Это был их учитель литературы! Вернее, практикант, который вел последние полгода занятия у их класса.

– Я позвал тебя, чтобы сказать, что ничего не может быть. Анжела, ты поступаешь в университет, тебя ждет новая жизнь, а я. Я не парень, который тебе нужен.

– Что это значит? Ты бросаешь меня?

– Я не бросаю тебя. Мы не встречались и не были парой.

– А что тогда? – взвизгнула Анжела. – Поразвлекался и все? Теперь новую школьницу будешь соблазнять? Бывшие школьницы тебя уже не привлекают?

На удивление подвыпившая Анжела была не такой дурой, как Анжела трезвая. Маше было некомфортно, что она стала невольным свидетелем этого разговора. Как назло никто в туалет не заходил, и Аня с чудо-салфетками не возвращалась.

– О чем ты говоришь. Нет, конечно. Все не так.

– А как?

– Я просто считаю, что нам больше не стоит видеться. Надеюсь, на твое взрослое принятие этой ситуации. Не пиши мне и не звони. Мы хорошо провели время, но не более того.

Послышались шаги. Затем раздались всхлипы. Они по нарастающей то усиливались, то затихали. Маша возненавидела себя, но не могла смолчать. Все же она хотела стать психологом и помогать людям переживать кризисные и сложные ситуации.

– Анжела…– тихо позвала она, подойдя максимально близко к окну.

– Что? Кто здесь!

– Не волнуйся. Я…эм…я в женском туалете и случайно услышала часть вашего разговора.

– Полякова ты? Что тебе нужно? – всхлипывая прошипела Анжела.

– Ничего. Просто знай, что он козел. Пусть у него писька отвалится..и будет вечный понос.

Маша все таки только планировала быть психологом, а не была им. Анжела шумно втянула воздух носом и хихикнула.

– Да, заговор ему на вечный понос.

– Ты красивая, веселая, половина класса по тебе страдает и вздыхает со времен младшей школы. Ты найдешь замечательного молодого человека, который будет тебя ценить и любить. По-настоящему. А это…это просто этап.

– Спасибо, – чуть погодя сказала Анжела. И утешать ее через окно было как-то легче, чем если бы они стояли или сидели рядом друг с другом.

– Ты давай, заходи в кафе. Хватай Сергея, он весь вечер с тебя глаз не сводит, и повеселитесь так, чтобы действительно порадоваться выпускному. Ведь если не так, то зачем все это издевательство с платьями и речами о взрослой жизни? А этот Владимир, который Николаевич, пусть катится лесом.

– Ох, ты в чем-то права…Но я ведь любила его.

– Ты всегда сможешь пережить эти эмоции, но чуть позже. Дай себе отсрочку на день. Как говорила Скарлет Охара: «Я подумаю об этом завтра».

Тут в туалет зашла Аня, победно потрясая в воздухе магическими салфетками.

Маша сделала вид, что закрывает окно. Странный момент единения с не самой приятной одноклассницей разрушился, как карточный домик. Но Маше показалось, что это именно та фраза, на которой подобные откровения органично закончиваются. Она с благодарностью взяла у подруги салфетку, которая должна была оттереть все пятна.

Пока они копошились с платьем, Маша задумалась. Как получается так, что вы 11 лет проводите практически каждый день вместе. В одном пространстве школы, в классах, в зале на физкультуре, на соревнованиях и школьных мероприятиях. А в младших классах ведь они все дружили – Анжела, Света, Маша, Лена, другие девочки. Они играли, делились конфетами на переменках, обсуждали Тотали Спайс и Винкс. Но со временем, чем старше становились, тем больше отдалялись друг от друга. Забавно, что пространства остались те же – классы, залы, столовая, актовый зал – а расстояние между ними будто стало измеряться в парсеках. Планеты Маша и Анжела давно разошлись по разным галактикам, но по прежнему могли вести наблюдение друг за другом. И каждая знала, что происходит в жизни другой, но никак в ней старалась не участвовать. «Разве что в подколах надо мной и всяких сплетнях», – подумала Маша, но поняла, что зла за это давно на Анжелу не держит. Кто причинял ей боль вечными издевками так это Ленка. Да, та, кто была подругой и так просто в миг стала тем, кто жалит в самые больные места. Потому что знает их. Потому что лучше нападать, чем быть по ту сторону, где нападают на тебя. Видимо, с собственным чувством вины Ленке так было легче справляться.

– Мне кажется, что у нас получилось, – придирчиво осматривая платье, наконец заявила Аня.

– Выглядит не так трагично, как было.

Восстановить юбку полностью не получилось, но по крайней мере на ней действительно не было видно грязных разводов и жирных пятен. Лишь несколько небольших пятнышек и потрепанный вид юбки, которую интенсивно терли и сушили горячим воздухом, выдавал, что платье пострадало от столкновения с официантом.

– В зале темно, никто ничего не увидит. Как говорит моя бабушка, убеди себя, что ты не голый, и все будут считать, что ты одет.

– Твоя бабушка, Ань, всегда ценный источник народной мудрости.

– Пойдем, там все танцуют, болтаются. Атмосфера домашней вечеринки в слишком нарядных одежках.

– Отличная подпись к фото в альбом, – улыбнулась Маша, и они наконец вышли из женского туалета.

На удивление вечер прошел спокойно. Все танцевали, веселились, вспоминали школьные байки, не доставали друг друга старыми обидами. Маша расслабилась и даже решила остаться на встречу рассвета, хотя понимала, что у нее совсем нет сил. Влад рассказывал безумные идеи, которые он воплотит в собственной игре. Активно призывал Машу написать сценарий, а Аню подбирать каст актеров на роли героев игры. Аня переживала о первых днях в университете, доступности программ студенческого обмена. Она планировала после первого года пробовать перевестись по такой программе в европейский университет. У всех накопились мечты и планы, которыми они охотно делились. И только Маша, неуверенная ни в чем, даже в своем выборе факультета, больше задавала вопросы, чем отвечала друзьям. Будущее ее тревожило, а в каких-то глубоко спрятанных слоях даже пугало.

– Ну что, выходим на последнюю прогулку в качестве одиннадцатиклассников? – бодро подхватил подруг под руки Влад. – Никита, погнали.

Они вышли со всеми, неспешно прогуливаясь по набережной. Кто-то из девчонок скинул туфли, кто-то пел песни, общее настроение было расслабленным и приятным.

– Маша, привет, – рядом с ней поравнялся Матвей. – Так и не удалось нам с тобой и парой слов перекинуться.

– Привет, не сказать, чтобы это была наша привычка в принципе.

– Ну да… В общем, я бы хотел с тобой поговорить, если ты не против.

– Эм, хорошо. Сейчас?

– Да, – Матвей взял ее под руку и чуть придержал, позволяя одноклассникам пройти вперед. – Я бы хотел поднять тему…ну, ты понимаешь.

– А почему ты? Не понимаю.

– Потому что я тоже был там.

– Я даже не знаю. Ты уверен, что этот разговор вообще нам нужен? – Маша глянула в синие глаза Матвея. Когда-то они ей так нравились, но девушка быстро отогнала эту мысль.

– Не знаю, но мне кажется, что вот так развлекаясь, провожая школу, мы будто врем сами себе, забыв о Сене.

– Да что ты можешь знать о Сене? С чего ты вообще называешь ее так? Ее так звали друзья, для тебя она Есения!

Матвей отшатнулся. Маша вскипела. Она всеми силами старалась отгонять от себя воспоминания, мысли, чувства, надоедливые, как мухи. Она старалась быть школьницей, прощавшейся с учебой. Возможно, она сошла с ума, потому что точно помнила, что выпускной уже был вчера, но об этом она намеревалась подумать потом. Повспоминать Сеню она тоже собиралась потом. Одна. Погоревать. Побить себя по лицу. Поорать в подушку. А тут какой-то Матвей, дурак, нравившийся когда-то всем трем подружкам – Ленке, Сене и Маше – вылез со своими проповедями.

– Да пошел ты со своими раскаяниями и больше не называй это имя при мне. Никогда.

– Я домой, – сказала Маша друзьям. – Устала и ноги отваливаются от этих туфель. Увидимся завтра вечером.

Она быстро попрощалась с ошарашенными Владом, Аней и Никитой, удачно вписавшемся в их компанию сегодня, и вернулась в кафе, ждать такси. Настроения не было. Внутри кипела злость.

Мама и отчим уже спали. Девушка пробралась в свою комнату, скинула туфли в угол около шкафа, платье бросила на стул и скорее бухнулась спать. Но тут же встрепенулась и закрыла дверь на ключ. Может, они и устала, но о своей безопасности от мерзкого Олега она не забудет никогда.

«И все же, что это было? Вчерашний выпускной…сегодняшний так на него похожий местами…странно все это», – засыпая, подумала Маша.

Глава 4

Маша проснулась. Снова Олег ломится в дверь и орет, что ему нужны инструменты. «Это какой-то сюр», – со стоном подумала Маша, садясь на своем диване и шаря рукой в поисках спортивок.

– Я сошла с ума, я просто сошла с ума, – Маша открыла дверь, не удостоив шипящего проклятья отчима и взглядом, она прошла мимо и закрылась в туалете. Ей нужно все хорошо обдумать.

Происходящее не могло быть правдой. Так не бывает. Маша уселась на крышку унитаза и побила себя по щекам, чтобы быстрее прийти в себя ото сна. «Что мы имеем? Третий день подряд я просыпаюсь в одном и том же дне – дне моего выпускного. Он проходит так или иначе очень похоже, но какие-то моменты кардинально отличаются. Будто бы важные моменты. Может, я уже в психушке и это все мои галлюцинации от таблеток? Что же мне делать, как понять, что, черт возьми происходит? И почему я не помню, как я засыпала в предыдущие дни? Странно, просто пипец какой-то». Наименьшее что Маша могла себе представить в самых страшных мыслях, так это, чтобы попасть в какую-то круговерть подобного рода с бесконечным повтором ужасного выпускного за пару дней до исполнения заветной мечты – отъезда из этого города в столицу, в новую жизнь, к людям, которых она не знает, которые не знают ее.

– День сурка? – с сомнением прошептала Маша двери и вышла. Олег ковырялся под раковиной, мама помешивала курицу в сковороде и добавляла приправ в макароны. Сцена та же, детали новые. Маша присмотрелась, пытаясь вспомнить, что именно во вчерашней версии этого дня делал под раковиной отчим, что было на нем из одежды.

– Маша, с днем выпускного! – мама помахала ей ложкой. – Готова? Как настроение?

– Ну, настроение пока сложно определить.

– Мы с Олегом побежим сейчас по работам, прости, что не смогу помочь со сборами, но я морально с тобой. Моя косметичка – твоя косметичка. И… – Ольга похлопала по спине мужа. Тот вылез из-под раковины и с самой гадкой из своих улыбок сунул руку в карман, вытащив оттуда деньги. – Тебе от нас…в честь праздника.

– Спасибо, но не стоило. У меня есть все, что нужно. Ладно, вы собирайтесь, мне нужно кое-что сделать.

Маша скорее убежала в комнату. Видеть снова эту утреннюю картину у нее сил не хватало. Она распахнула двери шкафа. Платье висело там же – на вешалке между белой и черной блузками, с биркой. Туфли лежали в коробке, полностью упакованные.

– Чертовщина какая-то.

Маша включила ноутбук, прислушиваясь, когда же мама и отчим уйдут из дома. Ей хотелось спокойно и без свидетелей подумать обо всем происходящем. На всякий случай она глянула на дату в ноутбуке – 23 июня. Взяла телефон – 23 июня. Зашла в соцсети – никаких историй с выпускного. Посмотрела сообщения с мамой, Владом, Аней – ничего про то, как прошел выпускной.

Маша пролистала новости – все про 23 июня и выпускников, которые только попрощаются со школой сегодня.

– Так ведь не бывает!

Зазвонил телефон. «Анка иностранка»

– Алло, – Маша уже знала, что подруга у нее спросит.

– Привет! Как ты? Готова к сегодняшнему вечеру?

– Готова, – мрачно ответила Маша. – А ты?

– Я тоже. Здорово, что ты решила пойти. Увидимся в кафешке.

– Не опаздывай, пожалуйста, выйди на полчасика пораньше из дома, Ань, хорошо? На всякий случай. День такой, что пробки будут.

– Точно, ты права. Увидимся.

– Ань, а ты не помнишь каких-нибудь фильмов…про временную петлю?

– Дай подумать… «День сурка», еще фильм с Евой Грин про дом странных детей, «Счастливого дня смерти». Больше не вспомню. А чего?

– Да захотелось посмотреть что-то такое пока буду собираться. Ну до встречи!

Маша металась по дому в поисках доказательств, что она не сошла с ума. Все говорило о том, что этот день повторялся для нее уже в третий раз. Она посмотрела на форумах какие-то сомнительные ветки, похожие на бред сумасшедшего, попыталась почитать статьи на Вики про временные петли и описание подобных аномалий, но ничего не поняла. Статьи на сайтах, которые она смогла найти, рассказывали больше про применение такого тропа в кино и сериалах, чем давали подробные пояснения, как это бывает.

– Что же делать? Так не бывает! Так не бывает… – Маша стояла в комнате, держа в руках не пострадавшее ни от помады, ни от перевернутых тарелок платье. Паника. Вот-вот она подберется прямо к ее горлу и схватит своим коронным удушающим. Так она чувствовала себя каждый раз, когда пьяный Олег орал, поднимал руку, пытался ее облапать. Паника и неизбежность. Невозможность собраться и дать отпор.

Маша до конца осознала, что с ней происходит нечто невероятное. Выходящее за рамки обычного. Она мучительно соображала, что ей делать. На автомате она стала собираться, просто лишь бы чем-то себя занять.

Все повторялось. Позвонила бабушка поздравила с выпускным, написала тетя, прислав открытку в ватсапе, на имэйл упали все те же письма с рекламными акциями и рассылками. Даже такси за ней через несколько часов сборов и просмотра всех названных подругой фильмов приехало тоже самое – желтая шкода октавиа 517.

«Забавно будет, если мой выпускной повторится 517 раз, как номер этой машины», – подумала Маша и тут ее охватил страх. А что если, и вправду, она навечно застряла в этом дне. И будет раз за разом в белом платье кататься в кафе «Веранда», смотреть глупые конкурсы, вспоминать школу и терпеть издевки Ленки и ее дружков?

Проигнорировав фотографа, Маша направилась к столику, где планировала просидеть весь вечер, размышляя, что ей делать.

– Полякова ты?

– Да, да, нарядилась в белое, весьма смело, – пронеслась мимо изготовившейся язвить Ленки Маша, даже не оборачиваясь. Ей было не до школьных задир, у нее вся жизнь катилась по заевшим американским горкам.

Букеты, болтовня, приглашение на сцену. Все смешалось, а Маша сидела и напряженно думала, что же ей делать. Как вернуться в то время, где она уже пережила выпускной и собирается в Москву, оставив позади эти «невероятные и незабываемые» 11 лет обучения и взаимодействия с ее одноклассниками.

Влад и Аня пытались втянуть ее в разговоры и обсуждения будущего, она лишь рассеянно отмахивалась, делая вид, что невероятно увлечена ведущей, танцами и прочей анимацией.

– Никита! – ее сосед подпрыгнул от неожиданности. – Прости. Слушай, ты ведь разбираешься в физике?

– Наверно, можно и так сказать, – осторожно ответил ей на ухо Никита. Было шумно, для общения приходилось кричать и быть достаточно близко друг к другу, что вызывало у молодого человека дискомфорт.

– А могу я у тебя кое-что спросить? Ты не против, если мы выйдем на улицу?

– Да? – неуверенно оглянулся на Аню и Влада парень, но Маша уже встала и решительно пошла в сторону выхода с веранды. Друзья лишь пожали плечами, списывая про себя хмурость и настроение Маши на ее прошлые метания между «я ни за что не пойду на выпускной» и «может, стоит и сходить».

– Вот скажи, а что ты знаешь о временных аномалиях?

– Конкретизируй, какие аномалии ты имеешь в виду? Путешествия во времени?

– Скорее, про временную петлю.

– Ну это, можно сказать, тоже путешествие во времени, только со специфическими условиями.

– Так такое возможно? Я просто…смотрела тут фильмы разные…и, хм, задумалась вообще, откуда такой сюжет и может ли быть такое на самом деле.

– Ох, сложно ответить однозначно на твой вопрос, – Никита пристально посмотрел на Машу. И кивнул в сторону набережной. Смеркалось, отовсюду горели огни, играла музыка, по воде неторопливо шли несколько прогулочных теплоходов. – Давай отойдем, а то тут некомфортно как-то. Народу много. А в паре метров от нас по набережной есть отлично спрятанная в деревьях скамейка.

Маша кивнула и пошла за Никитой. Было видно, что ему нелегко поддерживать светскую беседу с ней на людях. Он редко с кем-то разговаривал, обычно занимаясь своими делами на переменах, не ходил на мероприятия и школьные тусовки. Никита предпочитал общаться с теми, к кому он привык, наедине. Разговор больше, чем с двумя собеседниками одновременно вызывал у него внутренний дискомфорт.

Ребята нашли скамейку, скрытую от посторонних глаз раскидистыми деревьями и кустарниками. Их было практически не видно с дорожки вдоль набережной, а вот они моли наблюдать за всем, что там происходило.

– Ты не против, если я покурю?

Маша удивилась, но кивнула. Она не знала, что Никита курит. В их встречах на качелях возле дома он обычно не доставал ни сигарет, ни одноразок.

Никита со вздохом достал из кармана пакетик с травкой, папиросную бумагу и машинку для самокруток.

– Ты куришь травку?

– Да, – смущенно улыбнулся Никита. – Так я хоть немного могу расслабиться. И смогу нормально говорить, не волнуясь.

– Понимаю.

– Будешь?

– Ой, нет. Я никогда не пробовала. И думаю, что выпускной не самое лучшее время начинать.

– Тоже верно, – Никита начал ловко собирать самокрутку. – Я начал курить год назад, когда мозги окончательно закипели от учебы… от всех этих мыслей, постоянного дергания по олимпиадам, усиленного уверования в мою «гениальность».

– Ну на фоне некоторых из нашего класса, наверно, не так сложно считаться гением.

– Да, это точно, – хмыкнул Никита, убирая все в поясную сумку и поджигая сигарету. – Больше всего меня добивают мысли. Они как обезьяны – постоянно скачут. Я почему в основном молчу? Не могу уследить за ходом мыслей, которые мне не дают спать, жить, бездельничать. Все время какое-то производство в голове будто идет.

Они немного помолчали. Никита пару раз глубоко затянулся.

– Так, временные петли… Что ж, все это только красивые литературные и игровые ходы. Как я думаю, могу ошибаться. Сколько людей, столько и мнений. Но научного доказательства, что такое возможно нет. Есть теории, конечно, разные, некоторые довольно изящные, но несостоятельные. В нам знакомой системе мира такого быть не может. Так считает наука, если не вдаваться в подробности. Может, в каком-то местечке Вселенной, нами неизученном, нам невидимым, настолько далеком от нас, что даже сложно себе вообразить, какие-то кольца времени и бывают. Но точно не в уголке под названием Солнечная Система и в принципе наблюдаемой Вселенной.

– То есть это выдумки? Красивый голливудский сюжет?

– Да, даже есть доказательство. Называется парадокс убитого дедушки. Это мыслительный эксперимент, когда путешественник во времени отправляется в прошлое, случайно убивает своего деда и предотвращает тем самым свое рождение и возможность отправиться в путешествие во времени. Нарушение логики, которое показывает, что нет никаких путешествий во времени для таких, как мы с тобой. Человеков-землян.

– И нет никаких других вариантов, теорий, которые бы противоречили этому убийству деда?

– Хм, дай подумать…Я одно время увлекался этой темой, после просмотра какого-то сериала.

– Я помню, как ты фанател от «Матрицы» и считал, что наша жизнь – симуляция.

– Да, – улыбнулся Никита. – Некоторые и сейчас считают, что я повернутый на этой теории. Хотя она до сих пор мне нравится больше, чем теория эволюции. Кстати, при допущении, что наш мир – симуляция, временные петли могли бы быть. Есть принцип самосогласованности, его вроде бы так называют. По нему события, которые привели бы путешественника во времени к убийству деда, просто не могут произойти, так как все его действия уже заранее произошли и привели к тому, что он в данный момент находится в этом замечательном освежающем все чувства и эмоции путешествии в прошлое. Но это опять таки всего лишь мыслительные заигрывания.

– То есть, если представить, что временная петля – это путешествие в прошлое, то герой, как на одной и той же горке в аквапарке катается? Только при условном подъеме по лестнице , чтобы снова прокатиться на горке, он идет назад во времени?

– Если допустить, что такое бывает, как в кино, как ты говоришь, то да. Метафора неплохая. Герой катается на горке, где горка – это повторяющийся период, а лестница – некий путь из измененной точки Б в неизменную точку А.

– Почему измененную точку Б? Не поняла.

– Ну так пока ты катишься по горке, ты можешь ехать и ногами вперед, и ногами назад, сняв купальник, закрыв глаза, взяв кого-то с собой. Условия внутри горки могут быть любые, главное, чтобы они согласовывались с тем, что есть до бесконечного входа героя в точку А.

– Бесконечного…то есть это навсегда?

– Ты так спрашиваешь, будто это вопрос жизни и смерти, – хмыкнул Никита, делая последнюю затяжку. – Может, и бесконечно. Может, и нет. В трубе аквапарка можно найти дыру, расшатать шурупы, чтобы не попасть в точку Б, а в точку В. Это как в фильмах, считай. Если попадешь в точку В, то выбираешься и живешь дальше.

– А если нет, то привет бесконечно стертая задница?

Никита засмеялся и задумался. Маша тоже притихла, мучительно думая что ей нужно сделать, чтобы найти эту самую точку В для ее ситуации.

– Но все это сборка разных измышлений, я не могу тебе с уверенностью сказать, что при подходящих условиях для эксперимента с временной петлей, все будет так, как это обдумали наши великие умы современности… Еще знаешь, не только вот такой псевдонаучный подход помогает героям кино и сериалов выбраться из временной петли. Киношники и сценаристы часто прибегают к другому варианту выхода героя из такой проблемы. Вроде как в «Дне сурка».

– Я не смотрела этот фильм, не успела еще, – вздохнула Маша. – Я смотрела «Зависнуть в Палм-Спрингс» и «Счастливого дня смерти».

– Тогда посмотри, тебе должно понравиться, если ты увлекаешься такой темой. Не буду спойлерить.

– О нет, спойлери. Спойлери сколько влезет! Я же теперь не усну, если не узнаю.

– Ладно, ты сама напросилась. В общем, в фильме нет логического и научного пояснения, как герой попал в петлю и как из нее выбрался. Там дело не в науке и законах существования нашей Вселенной, а в саморазвитии. Герой Билла Мюррея явно не самый приятный парень. Но за время, что он в петле, что живет в дне сурка, он меняется. Становится лучше, как сказало бы большинство психически здоровых людей. Он получает урок, усваивает его и снова возвращает себе право жить жизнь. Как-то так.

– То есть получается, пока герой не изменит себя и отношение к катанию в этой «водной трубе», то так и будет барахтаться, – уныло подытожила Маша. Разговор с Никитой натолкнул ее на кое-какие мысли. Настроение они совсем не улучшали. Но многое стало более прозрачным в понимании того, что с ней невероятным образом происходило.

– Пойдем? Вернемся и переживем эту авантюру? – Никита поднялся и, немного подумав, подал Маше руку.

– Да, оценим все танцевальные способности наших одноклассников, раз уж мы с ними, возможно, больше не встретимся.

– На то вся надежда.

Они неспешно пошли в сторону кафе. Приятный ветер обдувал их лица и копошился в волосах, солнце спряталось, а на небе растекались чернильные разводы приближающейся ночи.

Рядом с входом на веранду им встретились Лена, Матвей и их компания.

– Глядите, неужели Полякова напоследок дала пощупать свои прелести нашему девственнику Нео? – громко и пьяно прокричала Ленка. Она весь вечер пила шампанское. Архипова становилась злой и неприятной, когда выпивала больше положенного. Ее близкие друзья, с которыми она часто тусовалась, выезжала на дачи или устраивала вечеринки, знали о такой ее особенности. Но остальные могли только догадываться, что алкоголь превращает просто противную и едкую девушку в мерзкую и злобную. Ей даже придумали «пьяное» прозвище.

– О, Мавзолей подъехал, – закатила глаза Анжела и оглянулась в поисках кого-то.

– Ну как, Никитка, поделись впечатлениями с журналистами «Первого канала», каково становится мужчиной с такой опытной подругой? А говорили, что потеря девственности на выпускном – это уже не в тренде.