Все время с тобой

Размер шрифта: 13

Sara Purpura

All the time with you

Published by arrangement with ELKOST International literary agency, Barcelona, Spain

* * *

Отцу.
Потому что ты – скала и море.
Маяк, на свет которого иду.

Пролог
Дезмонд

Когда осознаешь, что не сможешь быть всем для любимого человека, пусть даже мгновение назад он был твоим миром, единственное, что стоит сделать – вычеркнуть его из сердца.

Так что я должен жить без Анаис. Этот выбор показался самым правильным. И не потому, что винил ее во всем, учитывая, что себя винил больше, а потому, что мы стали друг для друга ядом и питались зияющей пустотой, которую оставил Зак.

Мы сделали ставку и проиграли, а смерть лучшего друга была наглядным подтверждением поражения.

К тому же не понимаю, как вообще мог надеяться, что меня полюбит такая девушка, как Анаис.

Та, кто показалась светом, а вместо этого стала самым мрачным событием в жизни.

После похорон Зака решил поговорить с тренером Дэвисом и согласиться на предложение переехать к нему.

В этом видел выход из сложившейся ситуации, и хотя Мэтт наконец рассказал историю своей семьи, я не смог больше жить под одной крышей с Керперами.

В конце концов, он и моя мать некоторое время росли вместе, хоть и не были связаны кровными узами. Она была дочерью ненавистной ему мачехи. Возможно, поэтому его чувства к моей матери были не такими сильными, чтобы заставить помчаться мне на помощь.

Обижался ли я? Затрудняюсь ответить.

Несомненно, куда больше потрясло фатальное недоразумение, которое возникло из всего этого и привело к трагической гибели Зака.

Проклятие! Если бы мы с Анаис были крепкой парой, она бы прибежала ко мне и рассказала обо всем, что услышала, но вместо этого выкинула из своей жизни.

Однако проблема в том, что мы не были нормальными партнерами, и, вместо того чтобы позаботиться друг о друге, что, как считали, способны были сделать, уничтожили все своими же руками. Анаис снова закрылась в собственном мире, а я рассердился, утянув Зака в личную катастрофу.

Больше не мог находиться в том доме. Видеть ее стало сущим наказанием. Внутри меня что-то сломалось непоправимым образом, разрушив всю романтику, связанную с Анаис.

Не знаю, принял ли Мэттью с облегчением решение об уходе. В тот день, когда сообщил ему об этом, он показался огорченным, возможно, из-за сложившейся ситуации, а не конкретно из-за меня, но в любом случае меня это мало волновало. Я не знал, как начинать жизнь заново, а все планы на будущее погибли вместе с Заком.

Пришлось пройти через бюрократическую волокиту, чтобы уладить все дела. На это ушло больше месяца, но в конце концов, незадолго до восемнадцатилетия, переехал к Дэвисам и вернулся к жизни.

Видеть Анаис в школе было настоящей пыткой, так что не смотрел на нее, чтобы она не вызывала беспокойства.

Керпер похудела, и длинные рукава были отчетливым знаком, что она снова начала себя резать. Но даже этого было недостаточно, чтобы заставить себя вернуться к ней.

Возможно, я ненавидел ее.

А возможно, нет.

С уверенностью могу сказать, что ненавидел себя и тот факт, что когда-то мы были вместе.

Брианна и Фейт находились с ней, но все равно было очевидно, как сильно она страдает.

Мне было не лучше, однако каким-то образом убедил себя, что мы заслужили наказание за то, что совершили. Страдания должны нас ранить и уничтожать, что, собственно, и делали.

Я превратился в робота. Учился как сумасшедший и яростно тренировался, полностью сосредоточившись на целях. Не потому, что они продолжали меня волновать, просто изнеможение было единственной альтернативой, чтобы не зацикливаться на прошлом.

Я был в трауре.

«Ты всегда такой грустный. Будто у тебя кто-то умер».

Она становилась серьезной, ее взгляд мрачнел, а слова резали как бритва.

«Мы еще не мертвы, Дез, несмотря на то что тебе этого хочется».

Пауза. Раз, два, три…

«Ты – монстр. Я родила монстра, неспособного любить».

Это был неподходящий момент, чтобы позволять воспоминаниям беспокоить, но если бы была возможность увидеть мать, сказал бы ей, что не плакал на ее похоронах и что в определенной степени она была права, когда говорила, что ее смерть станет облегчением. Однако добавил бы, что в одном она ошибалась: ее единственный сын не был монстром, неспособным испытывать чувства. Ее сын раздавлен, потому что желал добра другому человеку.

Запрятал надежды на будущее. Проживал день за днем, но мыслями остался в том злополучном вечере. Не смог выбраться из-под груды металла, и казалось, до сих пор нахожусь зажатый в тисках искореженного автомобиля, желая, чтобы никто не забывал об этом.

Мне рассказали, что Майлс пытался снова сойтись с Анаис. У них есть шанс начать все заново. Меня это больше не волновало, и я попросил друзей впредь не упоминать имя девушки, которая свела меня с ума. Пусть мы и посещали один колледж, наши дороги разошлись навсегда.

Колледж.

В котором учился бы Зак, если бы не погиб по моей вине.

Церемония вручения дипломов выглядела сюрреалистично. Было мучительно больно присутствовать на ней без Зака и видеть Анаис, с которой отныне разделяла вечность. Однако теперь наконец-то смогу обнять Брейдена. Тренер Дэвис выразил желание приютить моего друга и сейчас улаживал последние необходимые бюрократические процедуры.

Брейдену будет здорово с Дэвисами. Так же, как более-менее было и мне. Они были хорошими людьми, и Брейден почувствует себя любимым. Как почувствовал себя я.

Некоторое время спустя Брэд сообщил, что его успешно зачислили в лос-анджелесский университет. Когда он сказал, что в следующем году будем посещать одни курсы, я был счастлив. Брейден оставался единственным человеком, который хоть что-то для меня значил.

Что касается Анаис, то Мэйсон успел сообщить, что Фейт с Брианной отправятся на учебу в мой университет, прежде чем я пригвоздил его к школьному шкафчику за то, что нарушил правило и назвал ее имя.

Скорее всего, они значат для Анаис то же самое, что Брейден для меня.

На мгновение решил пересмотреть университетские и спортивные планы. Люк, мистер Дэвис, поддержал бы меня, но я серьезно потрудился, чтобы заполучить университетскую стипендию, и пусть чувствовал, что эта искра почти полностью погасла, пока не намеревался отказываться от достигнутого.

Кампус Университета Лос-Анджелеса был огромен, так что избегать Анаис будет нетрудно, и действительно какое-то время это удавалось.

Прошло больше года, как мы не разговаривали, но однажды на вечеринке оказался перед ней, и глупое сердце остановилось.

1
Дезмонд

Иногда любовь может быть самой страшной тюрьмой.

Руки, губы.

Кровь.

Впервые такая багряная и обильная.

Весь в поту и с сильным чувством тошноты проснулся из-за очередного ночного кошмара.

Часы, оставленные на комоде, показывают почти восемь вечера. Проклятие! Заснул за учебниками и пропустил тренировку. Такого еще никогда не случалось.

Сползаю с кровати и отправляюсь на кухню, чтобы выпить воды, надеясь, что Брейден не застукает меня в таком состоянии.

Мне снятся жуткие сцены, слишком реалистичные, что кажется, будто все происходит наяву, и разум откликается на каждую из них ужасным ощущением. Чувствую жар, боль, а затем скрепя сердце низменное удовольствие, которое проходит по всему телу.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем удается справиться с эмоциями, но когда, наконец, успокаиваюсь, на часах десять вечера пятницы. Возвращаюсь в комнату и вижу Брэда, который растянулся на моей кровати.

– Сейчас же убери свои вонючие носки с моей постели!

Меня еще штормит, и я пытаюсь скрыть потрясение.

– Эй! Когда ты стал таким чистюлей?

Осматриваюсь. С того момента, как Брейден переехал сюда, дом выглядит так, будто по нему прошелся ураган «Катрина», и я впервые жалуюсь на царящий беспорядок. Лицо Брэда растягивается в наглой ухмылке, и тот факт, что я проснулся от одного из самых худших ночных кошмаров за последнее время, не добавляет вежливости.

– «Чистюлей», чувак, ты серьезно?! – Зло смотрю на друга. – Да твои носки убивают все живое, как ядерное оружие. Сними их, наконец!

Смотрю в зеркало, которое висит над кроватью. Не обращаю внимания на свой ужасный вид и продолжаю нравоучения:

– И стряхни покрывало. Из крошек можно заново сделать печенья, которые прислала Жульен. Какого черта ты вообще здесь разлегся?

– О, эта святая женщина!

Друг в ответ ворчит, доставая еще одно печенье из коробки с комода, и добавляет уже с набитым ртом:

– Надеюсь, она пришлет еще. Это было последним.

Отворачиваюсь и думаю о Жюли и Люке. Прекрасная часть моей жизни. Стоит подумать об этом, особенно в такую минуту.

Научился принимать вещи такими, какие они есть, не привязываясь ни к людям, ни к местам, однако с Дэвисами сложно себя контролировать. Это правда, что они бывают немного навязчивыми, а я не очень привык к подобному вниманию и каждый раз даю им понять, что задыхаюсь от такого. Но все-таки невозможно не желать добра этой паре.

– Ты чертов жмот. Эта посылка была для нас обоих.

– У еды есть срок годности, и если не успеваешь ее съесть…

– Да пошел ты!

Показываю Брэду средний палец и начинаю приводить себя в порядок. Неприятное ощущение от кошмарного сна понемногу рассеялось. Хочу, чтобы сознание заткнулось, по крайней мере на сегодняшний вечер.

Футбольная команда кампуса организует вечеринку, и, разумеется, на нее пойду.

Выпивка и секс в конце недели дарят ощущение освобождения. Ни о чем не думаю. Просто тону, как хотел бы сделать в тот день на пляже Мишен Бич, и на короткое время становлюсь тем придурком, с которым столько всего пришлось натерпеться Захарии Кларсону.

Взгляд привлекает цветастая кепка, которая висит на изголовье кровати, и передо мной возникает образ улыбающегося Зака. Зажмуриваюсь до тех пор, пока видение не проходит, и пальцы сжимаются в кулаки, будто в попытке удержать одно из тех мгновений, что прожили вместе. Как дурак, убедил себя, что благодаря этой кепке малыш Зак всегда будет рядом, чтобы терзать меня. Мне это подходит.

Я не перестал чувствовать вину.

Я не перестал изводить себя.

– Кто проводит вечеринку?

Брейден возвращает меня к реальности.

– Томпсон.

– Отлично! Значит, там можно сполна оттянуться. И будет куча девчонок.

Брэд радостно потирает ладони.

Да, девчонки всегда в избытке. И у меня тоже, особенно когда стал играть за «Брюинс».

Расспросы друга понемногу разгоняют печаль. За год, с тех пор, как уехал в колледж, а он остался с Дэвисами, многое изменилось. Это напоминает изменения, что случились со мной, когда уехал к Керперам.

Одна только мысль об этой фамилии причиняет боль. Мэтт звонит раз в месяц, и наши отношения по-прежнему очень странные, но сейчас они… другие.

Брейден надевает часы и подходит ко мне.

– Ты знаешь, что чем дольше, тем вероятнее риск повстречаться с Анаис. Например, на прошлой неделе…

Останавливаю его жестом руки.

– Все это время я справлялся. Прошлая неделя ничего не изменила.

Как раз, черт возьми, она все изменила.

Когда показалось, что вижу Анаис в коридоре восточного крыла университета, застыл на месте и стоял так, пока не дошло, что это была не она, а девушка, очень похожая на нее. Однако не собираюсь показывать, как сильно взволновало произошедшее, поэтому прикусываю язык и заканчиваю собираться на вечеринку.

– Когда-то мы говорили обо всем, Дез.

Когда-то.

Когда-то мы вволю веселились. Мы уже не часто развлекаемся с Брэдом, поэтому, натыкаясь на его печальный взгляд, знаю, о чем он думает. Ему хотелось бы вернуть Деза, которого он знал, пусть тот и воевал постоянно со всем миром.

И хотя мысли об этом волнуют, не знаю, как снова стать таким, каким был когда-то.

Заслуживаю быть один и не иметь никаких связей, особенно сейчас, когда кажусь пережитком себя.

Если буду один, не рискую причинить кому-нибудь боль, в том числе Брейдену, поэтому немного отдалился от него.

– Мы еще повторим.

Ложь.

Мажу лицо гелем после бритья и поворачиваюсь к другу:

– Братец, не разыгрывай мелодраму.

Брейден фыркает и отворачивается. Затем хватает ключи от комнаты, кошелек и мобильник.

– Раз не хочешь об этом говорить, тогда иди в жопу! Пошли развлекаться!

И все же он классный парень.

То, что находится в душе, рискует уничтожить меня в любую секунду. Прекрасно отдаю себе в этом отчет.

Я – тот, кто нашел способ выжить.

Я – тот, кто сам наказывает себя и решит, когда прекратить это делать.

Никто не может это осознать, и меня не интересует, если кто-то найдет способ приблизиться к моей боли. Пока еще рано. Быть может, однажды это пройдет. А может, нет. Тогда это станет заслуженным наказанием на всю оставшуюся жизнь.

В коридоре царит возбуждение, но это не удивляет. Вечеринки команды популярны так же, как и праздники студенческого братства «Альфа Каппа», к которому страстно желает присоединиться Брейден.

Меня не слишком заботят подобные группки, в отличие от друга, и хотя это немного расстраивает, понимаю его.

Наступило время расти дальше. Это он сейчас и делает без меня, что, учитывая, как сильно я сдал, не кажется таким уж нелогичным. Это правильно.

Воздух снаружи как в парилке. Дождь закончился совсем недавно, однако по-прежнему жарко и душно. Садовник подрезает живые изгороди, которые окружают цветочные клумбы. В этот час его занятие выглядит странным, но для него это привычное дело. Он всегда так делает в десять часов вечера, два раза в неделю перед окнами моей спальни. Заметил, потому что в это время возвращаюсь с тренировки. Возможно, он специально выходит в поздний час, когда жара спадает. Хотя ни разу не видел его лица, знаю, что это всегда один и тот же мужчина: узнаю его по изношенному синему комбинезону с красной эмблемой на спине. Это единственное, что цепляет взгляд, учитывая, что его голова всегда наклонена.

Ботинки утопают в траве. Черная майка прилипает к телу спустя пару метров.

Не хочу думать, как буду чувствовать себя, когда напьюсь в стельку и не смогу держаться на ногах.

Да пошло оно все! Мне будет потрясно.

Чувствую легкое возбуждение. Еще несколько минут, и отключу мысли.

Днями напролет изматываю себя учебой и тренировками, но лишь в подобные несколько часов по-настоящему опустошаю разум. В такие моменты прошлого больше не существует, и воспоминания о смерти Зака, наконец, исчезают.

От мыслей о предстоящей вечеринке испытываю беспокойное возбуждение, словно наркоман в ожидании дозы.

Как и думал, кутеж в самом разгаре. Воздух пропах дымом, потом и алкоголем. На двух диванах вовсю ласкаются несколько пар. Грохочет музыка. Вижу Брейдена по́среди толпы и направляюсь к нему прямиком через барную стойку.

Путь прерван девицами, которые беззастенчиво возникают передо мной, но ими займусь позже.

К огромному пивному бочонку присосались два парня, которые, судя по всему, пили на спор. Толпа вокруг криками и смехом призывала их пить до дна.

Хотелось бы начать отсюда, но, судя по всему, придется пересмотреть планы.

Вся кухонная плита уставлена бутылками и бокалами. Среди них стоят несколько бутылок с водкой. Хватаю одну из них, опустошенную наполовину, и делаю глоток.

Алкоголь обжигает горло, а затем, когда достигает желудка, начинаает давать утешительное ощущение, которое ищу.

Некоторое время остаюсь в стороне от толпы и теряю Брейдена из вида. Комната становится гротескным полотном, разноцветным расплывчатым пятном, которое то и дело приходит в движение. Приканчиваю бутылку и хватаю следующую. Теперь, когда расслаблен, наверняка со стороны выгляжу как лыбящийся придурок.

– Эй, Дез, дружище!

Томпсон хлопает меня по спине пятерней.

– Смотрю, ты уже вне игры.

Подтруниваю над ним, заметив, как его шатает. Если бы захотел сейчас подняться на ноги, то меня качало бы не меньше.

– Ага, братишка, как и эта бутылка. – Томпсон кивает на стол. – Сильная штука, однако.

В его руках стакан с каким-то красным напитком, не знаю, с чем именно. Учитывая состояние Томпсона, скорее всего, он намешал несколько коктейлей на чистом спирте.

– Я иду наверх. Меня ждет чикса.

Он подмигивает, и я заговорщицки улыбаюсь ему.

Томпсон – мой товарищ по команде, как и Шерман, который курит в углу, а также Бекер и Эрнандес, танцующие рядом с диджеем.

На самом деле приятели лишь водят туда-сюда головами, ощущение, что они уже изрядно набрались.

– Дез?

Меня окликает какая-то блондинка. Очевидно, она меня знает, но я ее нет.

– Почему ты снова один?

Рассеянно гляжу на нее: накладные ресницы, обильный макияж, едва прикрытое тело… Она бы отлично подошла, чтобы хотя бы на мгновение забыть о всем том дерьме, что ношу в себе, но чтобы решиться, нужно еще поднабраться, так что отхожу и игнорирую ее разочарованное личико.

– Прости, не сейчас.

Чувствую должным сказать ей об этом, а затем подхожу к ребятам, которые орут и хлопают какой-то девице, опрокидывающей один стакан водки за другим.

Не самое примерное поведение, однако привычен к таким сценам. Мать надиралась каждый день, отец пил алкоголь будто воду, а в нашем доме постоянно ошивались какие-то сомнительные типы.

Не знаю, сколько времени прошло, однако число девушек, которые предлагали очень занятные вещи, было огромным, но все получали отказ. Так что к концу вечера остался один. Единственное, что помню, как в определенный момент поставил стакан в сторону и ухватился за новую бутылку водки.

Продираюсь через толпу, расталкивая локтями. Алкоголь так сильно ударил в голову, что чудом удерживаюсь на ногах. Вокруг меня все сильно пьяны или чрезвычайно взбудоражены, и я хочу почувствовать себя именно так, если бы мог отключить разум.

В толпе заметил Брейдена с какой-то кудрявой девицей. Ничего больше разглядеть не смог, поскольку он стоял ко мне спиной, но мне это и не было нужно. Он развлекается, и этого достаточно. Когда друг повернулся, то на мгновение вздрогнул, а затем поднял вверх бокал, чтобы чокнуться со мной на расстоянии, в ответ махнул бутылкой.

Наконец, выбрался наружу и направился в сад, чтобы немного подышать свежим воздухом. Чувствуя, как одежда давит на тело. Сделав несколько шагов, жадно хватаю воздух, словно запыхался после бега. На пути стоят пустые бутылки, лежат переплетенные тела. Перешагиваю их, продолжая пить, пить, пить.

Сколько еще нужно залить в себя, чтобы позабыть обо всем?

Черт, мне до сих пор больно!

Невосприимчивость к алкоголю растет, и это приводит в бешенство.

– Тебе нравится видеть меня таким, а? – обращаюсь к Заку, поднимая взгляд к небу.

Сверкающая звезда привлекает внимание, и, черт знает почему, вдруг уверяюсь, что это друг подмигивает сверху, чтобы сообщить, что целый мир всегда будет наслаждаться, видя меня в таком состоянии.

– Болван! Я скучаю по тебе!

Смеюсь и опускаю взгляд. Чувствую, как все вокруг плывет, и хватаюсь за перила в саду. Отсюда виднеется часть освещенного кампуса.

– Как думаешь, стоит ли беспокоиться, что нахожусь практически наедине с типом, который разговаривает с небесами?

Женский голос отвлекает от безумного разговора.

Какого хрена ей надо?

Тем не менее по какой-то странной причине оборачиваюсь и улыбаюсь ей:

– Привет.

Насколько заметны мои страдания?

Кажется, что ношу их как многоцветную одежду, и часто задаюсь вопросом: способны ли люди разглядеть, как сильно разбит.

Девушка улыбается широкой, веселой улыбкой, которую ничто не омрачает.

Она не увидела мою боль. Кем бы ни была эта девица, она думает, что несу пьяный бред.

Жадным взглядом рассматриваю ее тело. По крайней мере, надеюсь, что это выглядит именно так, и я кажусь обычным парнем-студентом, который ищет секс, а не жалким неудачником, который пытается удержаться на плаву.

А она симпатичная.

Рыжие волосы с розовой прядью, которая выделяется на фоне насыщенного цвета.

Черная футболка с V-образным вырезом и юбка, которая оголяет две прекрасные ножки. Представляю, как они обхватывают мои бока.

– Не бойся, я не психопат. Всего лишь немного пьян.

Показываю бутылку, словно это могло бы объяснить бред, что нес минуту-другую назад.

Она улыбается и подходит ко мне. В сумерках удалось хорошо рассмотреть ее лицо, но в свете фонарей замираю от вида зеленых глаз.

– Как тебя зовут?

– Виолет Янг, а тебя?

Она шепчет, с некоторым трудом выдерживая мой взгляд.

– Дезмонд Вэрд.

Подхожу вплотную и произношу ей на ухо имя.

– Что ты здесь делаешь? Не понравилась вечеринка?

Она дрожит, но даже не думает отступить и пожимает плечами.

– Мне было скучно. А ты почему здесь?

Не могу рассказать ей правду, поэтому иду по простому пути.

– Ловил удачу.

– Какую?

– Надеялся повстречать красивую одинокую девчонку, которая ищет компанию.

Снова медленно приближаюсь к ней. Обычно я не так осторожен. Люблю секс и быстро его добиваюсь, чтобы с легкостью потеряться в жаре тел. Однако то, как Виолет прикусывает губу и краснеет, притворяясь уверенной в себе нахалкой, заставляет желать ее с большим вожделением.

Нежно провожу рукой по ее плечу.

– Итак. Ты ищешь компанию, моя прекрасная Виолет?

Вечер принимает иной оборот, чем обычно. «Обычно» подразумевает, что я напиваюсь, нахожу девицу на одну ночь, чье лицо не вспомню, и мучаюсь от головной боли на следующее утро.

Но сегодняшний вечер кажется особенным.

Эта девушка впечатлила меня.

– Ты тоже здесь учишься?

– Да, изучаю сравнительное литературоведение.

– Вау! Звучит как предмет для зубрил.

– Возможно. Я выгляжу как зубрила, Дезмонд? Я могла бы достать очки…

Да, пожалуйста.

Чувствую, как внизу живота растет странное напряжение, которое обычно не испытываю, едва познакомившись с девушкой. Как правило, должен позволить ей войти в разум, пусть это и последнее, что хотелось бы, но на этот раз все выглядит иначе.

– Они у тебя с собой?

Виолет подмигивает и открывает сумочку.

– Да, иначе вечером ни черта не увижу.

Вынимает из сумки очки с толстой черной оправой, и, как только их надевает, напряжение, которое испытывал, превращается в настоящий пожар.

– Только не говори, что ты еще и библиотекарша, ведь тогда воплотишь одну из моих самых больших фантазий, когда был озабоченным пареньком.

Виолет утвердительно кивает и облокачивается на парапет, который находится сзади нее. Вижу, как она покусывает свою губу.

Черт.

– Эй! Ты меня разыгрываешь.

– Я не шучу. Меня приняли пару дней назад. Скажу больше: эта работа не просто нравится, она еще добавит баллов в диплом.

– И баллов для меня. Ты только что занесла тачдаун.

Виолет хмурится и кивком указывает в сторону вечеринки:

– Тоже играешь в команде?

– Это проблема?

От меня не ускользнуло отвращение в голосе, когда она спросила об этом.

– Скажем так, у меня был не самый приятный опыт.

Цепенею и чувствую, как в голосе появляется злость.

– С тобой кто-то плохо поступил?

Мгновение Виолет молчит, а затем, прищурившись, смотрит прямо в глаза:

– Ты странный, Дезмонд. Выглядишь недоступным, измученным, отстраненным. Знаешь, я заметила тебя сразу, как только ты пришел на вечеринку.

– Да?

Искренне удивляюсь ее анализу.

Виолет кивает:

– Видно, что тебе не хочется здесь находиться. Возможно, ты пришел из-за бесплатного пива и подцепить пару девчонок, которые развлекут. Для тебя это не составит труда, но ты не любишь компании, в том смысле, что не любишь болтать и заводить дружбу.

– И?

Хочу, чтобы она продолжала.

– Ты флиртуешь и уже определил меня следующей девушкой, с которой собираешься сегодня переспать, хотя за несколько часов отмахнулся от других девчонок. Однако, несмотря на это, беспокоишься за меня. Какой ты на самом деле?

Опускаю голову и сверлю взглядом идеально постриженный газон.

Какой я на самом деле?

Казалось, я знал это, а затем кто-то решил показать, какой я в обманчивых лучах ослепительного света. Однако тьма снова поглотила меня, словно неминуемый злой рок.

– Я обычный парень и пытаюсь быть вежливым.

Произношу с большей горечью, чем хотел бы, но, к счастью, помимо красоты Виолет наделена умом. Она понимает беспокойство и ничего не добавляет к сказанному.

– Твой стакан пуст. Пойдем внутрь, красотка-библиотекарь. Не рассчитывай, что уйдешь с вечеринки трезвой.

2
Анаис

Ты – часть меня, которая каждый день заставляет дышать, пусть каждый вдох и причиняет боль.

– Боже, Анаис! Расстегни хотя бы немного рубашку. Мы ведь не на лекцию идем!

Мы стоим у входа в дом, где проходит вечеринка. Изнутри гремит оглушительная музыка, парни с девчонками уже тусят в саду. Их целая куча, даже не хочу представлять, что там творится.

Бри расстегивает две верхние пуговицы джинсовой рубашки, и я строго гляжу на подругу:

– Мы идем не на лекцию, но так выгляжу непристойно. – Упрекая подругу, опускаю взгляд на декольте. – Бри, у меня видно лифчик.

– Мы больше не маленькие девочки, Анаис Керпер, – возражает она. – Теперь мы в колледже и должны наслаждаться этим.

Снова ворчу, но оставляю все как есть. Я стала слишком замкнутой.

Социальная жизнь не входит в приоритеты, и некоторое время Брианна с Фейт позволяли ограничиться только учебой и спортивным залом. Я знала, что это не сможет длиться долго, особенно для Бри.

– Слушай, знаю, что тебе мешает, и понимаю это. Но ты должна жить, Анаис. Все-таки прошло уже больше года. Ты не умерла вместе с Заком, а Дезмонд Вэрд не единственный парень, которого ты будешь любить вечно. Появится другой, когда ты меньше всего это будешь ждать, а все произошедшее останется просто грустным воспоминанием. Как только все это останется далеко позади, ты вздохнешь свободно. Обещаю тебе, золотко.

Подруга берет меня за руки и, чуть наклонившись, приближает свое лицо к моему.

Несмотря на ее слова и мотивацию, разум зациклился на одном имени.

Дезмонд.

После смерти Зака жизнь превратилась в долгую агонию. Дез уехал к Дэвисам, подальше от моей семьи и меня. C каждым днем я угасала все больше и больше.

Каждый раз, когда пересекались в школе, сердце сжималось невидимыми тисками, готовое разлететься вдребезги. Я снова начала выблевывать еду и резать тело. Здоровая сторона меня ушла вместе с Дезом. Нормальная часть меня, которая, казалось, была больше.

Мысли о Дезе причиняют боль. Продолжаю идеализировать его и питать безумную надежду.

Что произойдет, если мы поговорим?

Мы учимся в одном кампусе, и его попытки меня избегать просто абсурдны. Дез стал мастером в этом искусстве, едва замечаю его, как он тут же исчезает. Однако рано или поздно встречу его и не знаю, что почувствую в этот момент. Лос-анджелесский университет огромен, однако вечеринки, как сегодняшняя (впервые иду на нее), посещают все, так что это случится. Возможно, этим вечером. Именно поэтому не хотела идти сюда. Потому что я – трусиха, которая боится узнать, что ничего не изменилось, а ненависть поглотила парня, которого любила и все еще люблю.

– Идем же! Фейт уже внутри! – подталкивает Бри.

Делаю пару неуверенных шагов. Каблуки делают меня неустойчивой, но шатается и земля под ногами, а быть может, колеблюсь я сама.

Сердце трясется, висит тяжелой гирей и не может нормально качать кровь.

Несмотря на это, иду за Брианной. Как и предполагалось, здесь целая толпа, и взгляд тут же падает на сине-золотые гирлянды, которыми украшен угол комнаты, где играет диджей.

Какого черта…

Надпись «Лос-Анджелес Брюинс» повсюду. Только в это мгновение понимаю, что вечеринка организована университетской футбольной командой.

– Эй, все хорошо?

Бри поворачивается ко мне.

– Нет, я…

Застываю. Подруги знали, на какую вечеринку меня тащат?

– Анаис, что происходит?

Брианна недоуменно смотрит на меня.

На одной из стен комнаты висит занавес с эмблемой команды, который немного колышется из-за легкого ветерка, чьи дуновения доносятся из выходящей на сад балконной двери. Не свожу с него глаз, будто с минуты на минуту оттуда появится Дез. По телу пробегает дрожь, и я проклинаю силу эмоций, которые все еще сотрясают меня.

– Я иду домой.

– Что? Почему?

– Это вечеринка «Брюинс». Понимаешь, что это значит?

В ее взгляде пробегает хитринка, и вместо ожидаемого замешательства вижу в нем раздражение.

– Это значит, что ты должна двигаться дальше, черт подери!

– Ты повторяешь это по сто раз на дню, и я отвечаю, что пытаюсь, но мне нужно время.

– Время, за которое твоя жизнь вылетит в трубу! – Брианна пытается перекричать музыку: – Анаис, я не могу тебе это позволить. Хватит. Пришло время начать все заново, и если для этого ты должна начистить рожу прошлому, вперед. Вы с Дезмондом избегаете друг друга, но в то время, когда он пытается жить дальше, ты остановилась. Тебя будто парализовало. Ты причиняешь себе зла больше, чем заслуживаешь. Понимаешь, насколько это глупо?

Устала сопротивляться и спорить с ней, поэтому быстро отступаю.

– Идем искать Фейт.

Бри опускает голову. Возможно, она тоже устала.

– Анаис…

У Брианны намерение окончательно меня добить, поэтому поворачиваюсь к ней спиной.

– Я сказала, идем, Бри! Разве ты не этого хочешь?

Если она что-то и отвечает, то этого не слышу. Вероятно, Бри тяжело вздыхает, потому что уже продолжительное время больше не находит ключей к моей голове. Вовсю гремит музыка, дом заполнен беззаботными парнями и девушками, которые веселятся до упаду. Пробираюсь сквозь них с надменным видом, полная ярости и отчаяния. Заметив Фейт, внезапно останавливаюсь. Брианна налетает на мою спину.

Подружка болтает с несколькими студентами с филологического факультета. Среди них Колтон, который не скрывает влечения к ней, и… Брейден?

Это точно он. Чувствую, как перехватывает дыхание, потому что если Брэд здесь, значит, Дез где-то поблизости.

Лихорадочно оглядываюсь и сверлю взглядом толпу, одновременно надеясь и боясь увидеть знакомый взгляд.

Бум, бум!

Кто знает, здесь ли он на самом деле…

Бум, бум!

Кто знает, быть может, он уже заметил меня и успел скрыться…

Сердце сходит с ума. Тысяча вопросов сбивают с толку, однако знаю, что ничего из того, что воображаю, невозможно. Внутри ничего не изменилось, и если почувствую его взгляд на себе, то любое желание испарится мгновенно. Но нигде не вижу Деза, так что облегченно вздыхаю и пытаюсь казаться спокойной. Чтобы отвлечься, начинаю наблюдать за Фейт и Брейденом.

Все еще надеюсь, что подруга позволит себе отправиться навстречу новому опыту. После смерти Зака она тоже замкнулась, и взгляд, которым сейчас смотрит на Брейдена, застигает врасплох.

Почему она не поговорила со мной об этом?

– Ты знала?

Молчание Бри говорит за себя.

Знаю, что не права в этот момент, но она и Фейт мои лучшие подруги, и мне не нравится чувствовать себя оставленной.

– Ладно.

Бри облегченно вздыхает, словно боялась получить от меня другую реакцию.

Проклятие! Задаюсь вопросом, кем она меня считает.

Подходим к барной стойке и берем выпивку. После второй кружки пива забываю о тревоге, которая еще несколько минут назад пыталась овладеть мной.

В кармане вибрирует мобильник. Достаю его и вижу, что пришло несколько сообщений от Евы.

С тех пор как взяла вверх над родителями в вопросе дальнейшей учебы, сестра стала проявлять еще больше внимания ко мне. Она знает, что у меня сейчас не лучшие времена и что в определенный момент хотела послать все к черту. Жизнь остановилась в день аварии, несмотря на то что пытаюсь двигаться вперед.

Решаю написать, что у меня все хорошо и нахожусь сейчас на вечеринке. Этой новостью она будет довольна. Позвоню ей завтра.

Только в этот момент замечаю еще одно сообщение. На этот раз от Брайана, который просит позвонить ему.

Как и было запланировано, он отправился на учебу в Нью-Йорк. Теперь мы далеки не только в физическом смысле.

Все произошедшее сделало нас другими. От прежней любви не осталось ни следа, однако он не сдается, и я благословляю километры, которые нас разделяют.

Убираю телефон в карман и жадно отпиваю из кружки.

– Все в порядке?

Бри наблюдает за мной, и мгновение пристально смотрю ей в глаза. Она – моя лучшая подруга и самый преданный человек, которого знаю, и чувствую себя виноватой, что обрекаю ее возиться со мной тогда, когда она должна наслаждаться колледжем и всем остальным. Шутливо толкаю ее и отвечаю со слабой улыбкой:

– Сколько еще собираешься спрашивать меня об этом?

Лицо Бри светлеет, и напряжение, которое было мгновение назад, исчезает.

– Столько, сколько потребуется, золотко.

Она показывает мне язык.

Не знаю, заслуживаю ли такое отношение, но с этого момента и впредь хочу относиться ко всему проще. Должна это сделать ради нее и Фейт.

– Пиво горячее! – пытаюсь перекричать музыку, которая продолжает адски бить по ушам, – Пойду возьму охлажденное. Тебе захватить?

– Не, мне и так нормально. Аккуратнее там.

Продираюсь сквозь толпу. Спертый воздух пахнет потом и возбуждением, спиртным и ожиданиями. Последние хотела бы иметь и я.

Нахожу глазами пивной бочонок. К счастью, вокруг него сейчас мало людей. Нажимаю на раздатчик, но в этот момент чья-то рука ложится на мою. Мгновение гляжу на ногти, покрытые черным лаком.

– Прости. Ты – первая.

Незнакомая рука соскальзывает с моей, и я поднимаю взгляд на обладательницу кристально чистого голоса, которая, посмеиваясь, стоит рядом со мной. Она выглядит слегка пьяной, учитывая, как подносит руку ко рту, чтобы сдержать смешок.

У нее зеленые глаза и изумительные рыжие волосы с розовой прядью. Мне всегда нравился этот цвет, и должна отметить, ей очень идет.

– Меня зовут Виолет.

Девушка протягивает руку и, кажется, понемногу возвращает контроль над собой. Ее глаза сверкают, а губы растянуты в улыбке. Она очень симпатичная.

– Анаис.

Пожимаю ей руку и наполняю свою кружку.

– Ты тоже на втором курсе?

– Ага, но все еще чувствую себя новенькой.

– Хэй, а ведь не так уж и плохо ею быть.

Она ведет себя расслабленно и явно хочет завязать разговор, так что инстинктивно доверяюсь ей.

Такое случается нечасто. Для меня всегда существовали только Бри и Фейт. Остальные были лишь декорацией, подлизы, которые сделали из нас с Дезом самую популярную парочку школы и которых, конечно же, не могла признать подругами.

Ненавижу себя прежнюю, почти так же, как ненавижу сегодняшнюю.

– Да, было неплохо.

Когда она замечает, что я уже налила себе пиво, наполняет свою кружку.

– Ладно, полагаю, мы еще увидимся. Вернусь-ка я к моему, эмм…

Она указывает в сторону. Слежу за ее движением больше рефлекторно, нежели из-за любопытства, и в этот момент перехватывает дыхание.

Я везде узнаю эти темные глаза.

Он смеется рядом с каким-то парнем, наклоняется и что-то говорит ему на ухо. Сережка в ухе сверкает в отблесках зеркального диско-шара.

– Это… т-твой парень?

Виолет пропускает вопрос мимо ушей, а возможно, даже не услышала его.

– Его зовут Дезмонд. Хорош до жути, правда?

Виолет подмигивает мне. В этот момент Дез поворачивается в нашу сторону, возможно, как раз в поисках Виолет. Его улыбка ослепляет, но вскоре исчезает с его губ, и я чувствую, как перестает стучать сердце.

Не свожу с него глаз. Как тупица, осмеливаюсь выдержать его взгляд, который теперь стал острым и жестким.

Дез подносит бокал ко рту и пьет, сверля меня ледяным взглядом.

Замечаю, что Виолет направляется к нему, но все это время Дез не отводит взгляд от моего.

Слезы начинают жечь веки и застилают глаза. Произошло именно то, чего боялась: Дез по-прежнему меня ненавидит. И пока наблюдаю, как он прижимает к себе Виолет и приближает свое лицо к ее, пока соображаю, насколько он увлечен другой девушкой, музыка вокруг затихает и свет от диско-шаров тускнет.

Через пару секунд тишину сменяют крики и свист. На мгновение остаюсь сбитой с толку и пытаюсь сохранять спокойствие.

Какого черта происходит?

Диджей принимается за объяснения, призывая толпу к порядку:

– Это – сенсорный эксперимент. Вы находитесь в сознании, чтобы услышать свои чувства. Используйте их, чтобы дать волю самым горячим фантазиям, но имейте в виду, что я присматриваю за вами! У нас есть вышибалы, готовые надрать вам зад, если переусердствуете.

Итак, мы должны двигаться на ощупь в темноте, принюхиваться и черт знает, что еще. Это какая-то глупость, но, очевидно, я единственная, кто так считает, учитывая то, как толпа встретила эту затею.

На ощупь пытаюсь добраться до стен, мне не хочется, чтобы кто-то дотронулся до меня. Комната затемнена не полностью, и силуэты весьма отчетливы, однако распознать лица довольно-таки сложно.

Начинаю различать пары, которые трутся друг о друга, некоторые громко дышат без какого-либо стеснения. На комнату опускается тишина, нарушаемая только вздохами и шорохами, которые приводят в замешательство.

Пока пячусь, внимательно следя, чтобы не коснуться того, чего не хотелось бы, натыкаюсь спиной на чье-то крепкое тело, и от неожиданности дыхание учащается.

Холодок пробегает с головы до пят. На миг задерживаю дыхание, а затем делаю глубокий вдох, пытаясь ухватить столько воздуха, сколько могу.

Чувствую его.

Запах, тот самый, что пьянил каждый раз и оставался на руках и одежде. На языке и в волосах, словно клеймо на словах и мыслях.

Не осмеливаюсь спросить, Дезмонд ли это. Я уверена. Когда руки скользят вдоль плеч, пальцы с легкостью касаются щеки и спускаются на шею, не испытываю страха.

Позволяю, чтобы иллюзия, если это она, продолжалась и стала реальной.

Позволяю, чтобы ощущения, которые заставляли чувствовать себя живой и которые умерли с его последним прикосновением, снова ожили.

Позволяю, чтобы они дарили прекрасный самообман еще немного.

Мгновение назад Дез прижимался к другой девчонке, но разум соединяется с сердцем, и я сдаюсь.

Чувствую его прерывистое, горячее дыхание на коже, оно пахнет мятной жвачкой и алкоголем. Он приближает губы к моему лицу и медленно прикасается ими.

Они мягкие и напоминают те, которые целовали меня столько раз, рассеивая страхи и лаская эмоции.

Это Дез.

С осторожностью поворачиваю лицо в сторону, но он держит меня за подбородок и не дает обернуться. Если бы он произнес хотя бы слово, смогла бы понять, грезится он или нет, но он продолжает молчать. Приблизив рот к моей шее, проводит по ней кончиком языка, оставляя влажный, обжигающий след.

Возможно, это безрассудство. Глубоко вздыхаю и прижимаюсь к его груди. Его рука обхватывает за пояс и крепко притягивает к его телу. Он не двигается, но отчетливо чувствую сильное возбуждение и, вместо того чтобы бежать прочь, распаляюсь.

Что со мной происходит?

– О, Дез…

Это идет вразрез с логикой, но так сильно хочется, чтобы это был он, что соглашаюсь даже на жалостливое притворство.

Мое желание иррационально, но нет времени, чтобы посмотреть на ситуацию со стороны, равно как и осуждать мой выбор.

– Яд.

Сквозь грохот музыки различаю сдержанный голос, и у меня перехватывает дыхание.

Это Дез.

Все происходит быстро. Он и его тепло исчезают.

Иллюзия, которую принес вечер, рассеивается, а вместе с ней и нахлынувшие воспоминания.

Снова этот ледяной взгляд. Нечеловеческий холод, которым было брошено единственное слово, произнесенное с ужаснувшей ненавистью.

Яд. Это то, что сейчас чувствую в венах.

Снова зажигается свет, и из колонок начинает грохотать музыка, которая сливается с криками ребят, вновь принявшихся танцевать.

Несколько раз хлопаю ресницами, чтобы привыкнуть к яркому свету, и взглядом ищу Деза. Беспокойство растет, оборачиваюсь и просматриваю каждый угол, но его нигде нет. За один миг он снова превращается в призрака, который по-прежнему сжимает в кулаке мою душу.

– Анаис!

Поворачиваюсь к Брианне. По-видимому, она замечает, что что-то не так, и идет ко мне.

– Все в порядке?

Утвердительно киваю. Лгу. Притворяюсь.

Устала быть обузой для подруг.

– Эй! Что за идиотизм этот сенсорный эксперимент? Будто этим кретинам нужен повод, чтобы кого-нибудь полапать. К тебе никто не приставал?

Бри поднимает мое лицо за подбородок и смотрит в глаза.

– Я видела Дезмонда.

Сообщаю Брианне единственную часть правды, которой могу поделиться.

– Он здесь?

Бри озирается.

Спокойствие, с каким она спрашивает, не удивляет. Мне хотелось прояснить некоторые вещи, но с моей стороны было бы глупо заново начинать разговор, который закончили всего лишь несколько минут назад.

– Послушай, я знала об этом, окей? Но подумала, «с глаз долой, из сердца вон». Ты сможешь простить меня?

Бри подтверждает мою догадку.

Брианна выглядит по-настоящему расстроенной, и я знаю, что она желает только добра. Бри и Фейт были для меня как сестры, и я ни за что бы не подумала, что у них плохие намерения.

– Все в порядке, Бри.

Фейт подходит к нам, думаю, по той же причине, что и Брианна. У нее тоже обеспокоенное лицо.

– Эй, что случилось?

– Она видела его.

Бри отвечает вместо меня. Фейт пожимает плечами.

– Рано или поздно это должно было случиться.

Фейт всегда такая прагматичная!

– Как ты себя чувствуешь?

Опустошенной.

– В целом хорошо. Кажется, у него есть девушка…

Подруги замолкают.

– Эй! Бри, ты ведь сама говорила, что он живет дальше, и это правильно. Проблема во мне, девчонки.

Пытаюсь их убедить, однако слова звучат неуверенно.

– Ты и впрямь хочешь быть непоколебимой именно сейчас?

Голос Фейт звучит очень ласково, сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Бри бросает гневный взгляд на Фейт и обнадеживающе улыбается.

– Наоборот, именно сейчас ты должна быть непоколебимой. Ты уже достаточно оплакала себя. Хватит. Настал момент действовать. Терапия поможет, и скоро ты начнешь жить дальше.

Не могу признаться, что прервала сессии с доктором Джексон после двух встреч.

Не могу признаться, что снова начала себя резать с того дня, когда жизнь остановилась внутри искореженной груды металла под дождем, беспощадным, как вина.

Не могу разочаровать их, пусть уже и разочаровала себя.

– Так и будет.

Подмигиваю Брианне и крепко обнимаю подруг.

– А теперь пойдемте развлекаться!

Поднимаю бокал, в то время как диджей снова принялся за работу, и из колонок зазвучала «Right Now» Рианны.

Лгу. Притворяюсь. По-прежнему.

3
Дезмонд

Одного ее взгляда достаточно, чтобы я разбился вдребезги.

Я совершил ошибку. Не должен был приближаться. Не должен был прикасаться, прижимать и вдыхать запах. В момент, когда коснулся ее, эмоции обрушились на меня, раздирая словно бешеные псы. Чувствую себя проклятым, ведь хотел этого.

Не думал, что буду себя так чувствовать, когда она окажется в паре метров от меня. В действительности именно по этой причине избегаю ее уже почти год. Что бесит, так это то, что не знаю, на самом ли деле Анаис, чей взгляд был наполнен еще большим страданием, чем в последний раз, когда виделись, было неприятно находиться рядом со мной. Именно поэтому броня треснула. Захотелось крепко обнять Анаис, потому что мне не хватало ее. Это ужасное ощущение.

Анаис.

По-прежнему такая красивая, что больно смотреть.

Ей было достаточно позвать меня, чтобы перевернуть весь мой мир. Она сделала это все с той же душераздирающей нуждой, как прежде. Желание в ее голосе с тем самым оттенком, который всегда похож на мольбу, напомнило о вине, что друг другу вменяли.

Пока думаю, как избавиться от этих ощущений, обнимаю Виолет и целую ее, будто она – девушка, которую желаю.

Но никто никогда не сможет заменить Анаис. Однако, несмотря на это осознание, обида удерживает в настоящем и подталкивает к Виолет, которая так сильно заинтриговала, чего не случалось со мной довольно давно.

– У тебя пирсинг.

– На языке…

– При этом ты изучаешь литературу и работаешь в библиотеке.

– Для полной картины. У меня несколько татуировок.

Мы снова выходим наружу и на этот раз оказываемся в слабоосвещенной части сада, где дышится чуть спокойнее. Видно, что Виолет не особенно нравится находиться посреди толпы.

Воздух прохладен, запах смятой травы щекочет нос. Прижимаю Виолет, для друзей просто Ви, к себе, обхватив за талию.

– Это очень возбуждает, знаешь.

Это правда. Виолет приводит меня в замешательство. Она выбрала серьезный предмет, но при этом такая взбалмошная бунтарка, что сложно представить ее, зарывшуюся по уши в книжки. При этом Виолет любит занятия. Понял это по тому, как она о них говорит, и это интригует.

Она не стремится выглядеть идеальной в чужих глазах и не парится насчет внешности. Это заставляет сравнивать ее с Анаис.

– Ты выглядишь немного отстраненным, хотя несколько минут назад, на вечеринке…

Проклятие!

Виолет очень проницательна. Она поняла, что в пиковый момент, когда отдалился от нее, что-то изменилось.

Целую ее. Обхватываю голову сзади и сильнее прижимаюсь к губам. Не знаю, что мною движет: мысли в смятении, и надо мной господствуют эмоции. Ощущаю себя бездыханным телом, которое кидает из стороны в сторону в бушующем море. Подсознание требует выбросить Анаис из головы, использовав для этого Виолет.

Отчаянно ласкаю ее.

– Думаю, это просто усталость. Сегодня была тяжелая тренировка.

Отрываюсь от губ Ви и лгу.

– Вы будете играть в «Роуз Боуле»?

– Да ты знаешь о футболе намного больше, чем большинство девчонок.

– Я многое знаю о футболе.

– Встречалась с одним из игроков?

Вспоминаю, что она вскользь упомянула бывшего. Какого-то футболиста.

– Да… во время учебы в лицее. Это была плохая идея. Я изумлена, что он не пришел за мной, несмотря на угрозы это сделать.

– Уверена, что его тут нет?

Сложно не обратить внимание на тон, которым она говорила об этом. Должно быть, он настоящий ублюдок.

– Не уверена. Я не видела его, поэтому вполне возможно, что это были пустые угрозы…

– Если он здесь, назови его имя.

Прижимаю ее и, задрав майку, начинаю гладить по обнаженной коже.

– Он сделал тебе больно… физически?

– Неважно. Все уже в прошлом.

Конечно, она ничего не расскажет, но в ближайшие дни собираюсь все разузнать. Резко осознаю, что хочу увидеть Виолет после сегодняшней ночи. Это вполне может оказаться воздействием алкоголя, но она мне нравится. Это главное.

Ворчу и сажусь на одну из садовых скамеек, а затем притягиваю Виолет. Она вскрикивает от неожиданности, но когда оказывается у меня на коленях, начинает смеяться и запрокидывает голову.

Ласкаю ее волосы, ухватив пальцами несколько локонов. Они гладкие и шелковистые.

Рыжие.

Кто бы мог когда-нибудь подумать, что мне понравятся рыжие волосы?

Приближаю лицо к ее груди и слегка касаюсь носом мягкого изгиба, не осмеливаясь на большее.

От Виолет исходит приятный аромат, хотя мы уже изрядно натанцевались и вспотели к этому позднему часу. Но это не запах Анаис. Мед. Клубника. Ваниль. Сочетание, которое ударяет в голову.

Закрываю глаза и молча чертыхаюсь.

Почему не могу забыть ее?

Грудь Виолет поднимается и опускается.

– Дезмонд, – задыхаясь, шепчет она.

Она произносит мое имя полностью.

Эта девушка ничего не знает ни обо мне, ни о моем прошлом. Не стану выворачивать душу наизнанку, чтобы не совершить вновь ошибку.

Она произносит мое имя не с ностальгией или болью, а с желанием. Ее голос полон страсти, и хотя мы недостаточно уединились, провожу рукой по ее бедру. Виолет слегка раздвигает ноги, и это намек, чтобы осмелился на большее.

Дай мне забыть обо всем.

Как же это убого.

Но необходимо.

Потребность отстраниться разрывает меня, и я отворачиваюсь от Виолет, чтобы оглядеться.

Вокруг никого нет, скамейка скрыта кустами, а окружающий полумрак может гарантировать приватность. Не знаю, почему беспокоюсь из-за Виолет. В других ситуациях взял бы то, что предлагают, без каких-либо стеснений, но с ней чувствую себя иначе.

Между нами есть родство, которое ни с кем не чувствовал уже довольно давно. Странная связь ободряет и заставляет оберегать.

– Это будет быстро, малышка. – Залезаю ей под юбку и, наткнувшись на влажные трусики, невольно издаю приглушенный стон. – Они кружевные?

Виолет кивает, прикусив губку.

– Черт!

Отгибаю край трусиков и начинаю ласкать промежность.

Она раскрывается, как мягкий, горячий цветок.

Вожу ладонь кругами и заглядываю Виолет в глаза. Слежу за ее реакцией: она отрывисто дышит и покачивается на моих коленях. Проникаю в нее пальцами и усиливаю ритм, когда замечаю, что она уже близка к кульминации.

Виолет пленена мною: одной рукой удерживаю за затылок, чтобы она смотрела на меня, другой доставлю удовольствие.

Попавшая в мои объятия, она идет на это, являясь заложницей жгучего желания соединиться со мной таким примитивным способом. Хотя бы на одно мгновение. Миг.

– Спасибо, Дезмонд.

Она кажется невинной.

Почему она позволила поглотить ее злому волку?

Почему она позволила поглотить ее мне?

Пока Виолет еще дрожит, страстно ее целую. Она еще не кончила. Хочу ее, но не здесь. Хочу ее на моей постели, готовой удовлетворить меня и подарить миг забвения, которое не находил весь вечер. Однако, как только Виолет, податливая и довольная, прижимается к моей груди, похоть сменяется нежным желанием ее обнять.

Чувствую необходимость продлить мгновение покоя, хочу еще немного оставаться неподвижным. Я слишком много бегал все эти месяцы. Будто мог скрыться от преследовавших воспоминаний и вины. Теперь хочу убаюкивать эту чудесную девушку, с которой чувствую родство. Качаю ее до тех пор, пока она не засыпает в объятиях. Музыка стихает, слышу, как ребята возвращаются в спальни. Воздух становится прохладнее, и на листьях деревьев и траве начинает сверкать роса.

Светает.

Не могу не думать об Анаис. Вернулась ли она домой? Провожал ли ее кто-то, есть ли у нее парень… Встряхиваю головой, и когда туман мыслей понемногу рассеивается, снова гляжу на Виолет.

Пальцами легонько прикасаюсь к розовой пряди и нежно бужу ее, чтобы проводить домой. В свете солнечных лучей она кажется еще прекрасней.

Медленно бредем по дорожке, бок о бок, но вдруг она берет меня за руку, и я цепенею.

– Мне нельзя? – смущенно спрашивает Виолет. – Я не собираюсь быть твоей девушкой или что-то типа того, Дез. Не волнуйся.

Расправляю плечи. Вот почему мне нравится Виолет: она выглядит спонтанной, для нее не существует преград или правил. Берет то, что хочет, ни о чем не думает… ничего не ждет.

– Можно.

Улыбаюсь и мы продолжаем идти, держась за руки.

– Откуда ты, Дезмонд Вэрд?

– Из Сан-Диего.

Не говорю ей, где на самом деле родился. Как и о тех местах, куда закидывало, перед тем как оказался здесь. Это не важно.

– А ты?

– Бейкерсфилд.

Бейкерсфилд… опекун номер четыре. Опять этот проклятый опекун, черт возьми!

Кажется, прошлое находит коварный способ, чтобы не дать о себе забыть.

Носком сапога поигрываю пустой жестяной банкой и пинаю ее, а затем пристально гляжу на Виолет:

– Расскажи о себе.

Хочу послушать сладкий тон, которым она говорила несколько часов назад, услышать звонкий смех.

– Мне почти нечего рассказать. Мне было тринадцать лет, когда мама умерла. Сказали, что это был несчастный случай дома, но никогда в это не верила.

Она делает глубокий вдох, и ее глаза начинают блестеть.

– Брак родителей был кошмаром, поэтому проводила много времени у тети, которая жила неподалеку. Мама старалась, чтобы я не знала, что творится дома, и после ее смерти я за долю секунды прошла путь от всеобщей любимицы до ненавистной обузы. Отец… не был образцом для подражания. Потом был отчим…

По гримасе отвращения понимаю, что он тоже не был хорошим человеком.

– По большей части росла с бабушкой. Она была очень строгой. Находила убежище в книгах. Искала в них другие миры, в которых можно жить, но когда откладывала книжки, реальность переезжала меня как товарный поезд, сошедший с рельс. Эта, – Виолет обводит взглядом окружающий пейзаж, – первая реальная альтернатива, которая у меня есть.

Медленно сглатываю. В какой-то степени ей знакома та же боль, что и мне. Вот почему с ходу почувствовал, что Виолет отличается от других.

– Не хочу тебя расстраивать. Мы провели отличный вечер, не так ли?

Да. Пусть я не напился до беспамятства, чтобы забыть, кем являюсь.

Смотря на ее улыбку, киваю и сильнее сжимаю ее ладонь.

– Теперь твоя очередь, Дезмонд. Расскажи о себе.

Пожимаю плечами и изображаю безразличие.

Рассказать ей правду было бы правильным, учитывая, как Виолет открылась, однако это последнее, что хочу делать, и поэтому вру:

– У меня самая обыкновенная жизнь. Люблю футбол и красивых девчонок. Среднестатистический американский паренек.

– Не такой уж «среднестатистический». Твои стандарты намного выше, Вэрд. По сравнению с тобой некоторые парни и выеденного яйца не стоят.

Если бы она только знала…

– Мы пришли. Это мое общежитие.

Она указывает на здание справа от нас. Мое находится всего в паре домов отсюда.

– Еще увидимся?

Искренне и прямо. Мне это нравится.

Обхватываю ее за талию.

– Можешь быть в этом уверена.

Целую ее в губы, с которых слетает тихий стон. Второй поцелуй оказывается сильнее. Чувствую, как снова возбуждаюсь.

– Я пригласила бы тебя к себе, но живу в комнате с двумя подружками.

Виолет вздыхает, и от меня не ускользает нотка надежды в голосе.

Встреча с Анаис расстроила меня, и секс помог бы выкинуть ее из головы. Ясно, что Виолет хочет, чтобы я нашел какое-то решение, и был бы рад, если бы оно имелось, но, тяжело вздохнув, отстраняюсь от нее.

– Я отвел бы тебя ко мне, но тоже живу с другом. Не хочу, чтобы он глазел на настоящее порно.

Виолет кивает:

– Мне было хорошо, Дезмонд.

– И мне. – Отбрасываю прядь волос с ее лица и снова целую. – Теперь знаю, где тебя найти. Приду за тобой.

Отхожу в сторону. В ее глазах сверкает зеленый огонек, и она сжимает подвеску, которая висит на цепочке.

– Рассчитываю на это, Вэрд.

Улыбаюсь и, повернувшись, ухожу. Впервые за долгое время чувствую легкость, и это очень странное ощущение.

В теле не осталось ни капельки алкоголя, у меня не было секса, и я не принимал никаких наркотиков, однако расслаблен и почти в эйфории, чтобы проснуться завтра и вернуться сюда к ней. Почти.

Возвращаюсь в общежитие, Брейден приходит десять минут спустя, пока собираюсь принять душ перед сном.

– Эй! Ты куда запропастился? Я потерял тебя из виду.

– А ты?

Кидаю полотенце прямо ему в лицо. Брейден настолько измотан, что даже не успевает от него уклониться.

– Последний раз, когда тебя видел, ты присосался к какой-то девице по самые гланды.

– Ммм…

Какого хрена он не хочет об этом говорить?

– Что, черт возьми, означает мычание?

Брейден грохается на кровать прямо в одежде и поворачивается спиной. Он явно не собирается продолжать разговор, поэтому обхожу его кровать и вырываю подушку у него из-под головы.

– Эй!

– Почему ты не хочешь отвечать?

– А ты что-то спрашивал? Я этого не заметил.

– Ты прав, спрошу снова: что это была за девица, с которой ты сосался?

– Хорош, Дез, дай поспать.

– Ну уж нет!

Для нас никогда не было проблемой обсуждать девчонок, поэтому молчание распаляет любопытство.

– Ладно. Это была Фейт, ты доволен?

Он садится на кровати и проводит рукой по своему лицу.

– Фейт, – изображаю руками кавычки, – та самая Фейт?

– Та самая Фейт. Это для тебя проблема?

Нет. Конечно, не проблема. Какая разница, с кем трахается Брейден? Однако помню, что отношения между Фейт и Заком становились все серьезнее до того, как он погиб и… В общем, между Заком и Брейденом не могло бы быть ничего общего.

– Нет, всего лишь этого не ожидал.

– Значит, мы друг друга поняли.

– Ага.

Какого черта эта новость создает между нами замешательство?

Понижаю тон, однако мне нужно знать.

– Вы ходили… а, к черту, вы занимались этим?

Брейден не отвечает. Его лицо расплывается в идиотской улыбке, и я цокаю:

– Вот дерьмо! Да вы переспали, и у тебя лицо того, кто хочет повторить это дело.

Фейт и Анаис подруги, и произошедшее не должно меня касаться, но дурацким образом, а может, и вполне справедливо, боюсь, что это приключение отдалит Брейдена от меня.

Разве это не то, чего хотел? Чтобы он двигался вперед, подальше от того, в кого я превратился за последний год.

– Слушай, Дез, я знаю, что ты думаешь, окей?

– Я ничего не думаю. Это твоя жизнь, братец. Можешь трахаться с кем захочешь.

Проклятие, именно так это и должно быть.

– Ничего серьезного, мы просто развлеклись.

– Перестань! Я же сказал, что все нормально.

– Ты видел ее? Раз я выловил Фейт, значит, там была и…

Он намекает на Анаис.

– Да. Сказать по правде, я коснулся ее. Черт!

Фыркая, провожу рукой по волосам и встаю.

– Что значит, «ты ее коснулся»?

Брейден вопросительно смотрит на меня.

– Когда выключили свет во время идиотского сенсорного эксперимента.

– Ничего себе, – присвистывает Брейден. – Плохо дело.

Он и представить не может, насколько все плохо. Хватило одного прикосновения к Анаис, чтобы желание поглотило меня, и именно поэтому нашел прибежище в Виолет.

Эта мысль поразила неумолимой прямотой, и вся радость рассеялась словно облако дыма. Продолжаю безнадежно желать Анаис и ненавидеть ее за то, что она сделала с нами. Но не могу вернуться назад. Это даже не обсуждается.

– Что происходит, Дез?

Он обеспокоенно кладет руку мне на плечо.

– Ничего. Я лишь хотел испытать самого себя.

И проиграл в этой схватке.

Вместо этого хочу заставить друга поверить, что произошедшее не произвело никакого впечатления. Что Анаис – перевернутая страница, вырванная и сожженная.

– Я ничего не почувствовал. Это было… показательно.

Я почувствовал, что все внутри сжалось с такой силой, что не мог вздохнуть. Сердце готово было взорваться, а невыносимое желание растеклось по венам.

– Дез…

Брейден на это не купился.

– Мне нужно в душ.

Встаю, чтобы прекратить любую его попытку допытаться до правды.

– Я омерзительно воняю. И ты тоже.

Пытаюсь разбавить тяжелое напряжение, которое нависло над комнатой.

Прячусь в ванной комнате. Открываю воду и спешно встаю под холодную струю, гася внутри себя крик.

Все еще стою в одежде, но мне все равно.

Анаис…

Бью кулаком по стене душа.

Проклятие! Она все еще причиняет слишком много боли.

4
Анаис

Скажи, душа твоя стремится ли порою вырваться?[1]

Не верю, что когда-то чувствовала себя настолько одинокой. Такого не было даже дома, когда была невидимкой, частью обстановки, пешкой в руках других, следовавшей указаниям.

Продолжаю думать о руках, дыхании на шее, мягком изгибе губ, которые узнала бы из тысячи, как пары мгновений оказалось достаточно, чтобы снова почувствовала себя живой.

Прошло больше года. Слишком много времени вдалеке от того, кто сжимает мое сердце в своем кулаке.

Глаза Деза всегда были мучением, но вчера вечером, пусть их и не видела, чувствовала взгляд на себе. Этот взгляд требовал отмщения. Невозможно, что мне это просто показалось.

Бри что-то бормочет во сне, она еще не проснулась, как и Фейт, которой не было в комнате, когда вернулись, и чей телефон был отключен. У нас есть правило: мы всегда должны сообщать друг другу, где и с кем находимся и собираемся ли заночевать вне общежития. Она его нарушила и получит свое, как только проснется и придет в себя.

Ужасно болит голова, и это еще одна причина, почему проснулась раньше остальных.

В нашей комнате две спальни, я сплю одна, и небольшой кухонный уголок. Мы нечасто готовим, предпочитая еду навынос, поскольку ни одна из нас не может похвастаться кулинарными способностями, однако здесь у нас есть все, что требуется. Ставлю чайник, чтобы заварить чай. Иное не задержалось бы надолго в желудке, но нужно выпить что-нибудь горячее, чтобы облегчить жар в горле.

Кутеж минувшей ночью не проходит бесследно, а финальная пляска под «Аэросмит», пока возвращались в общежитие, оказалась плохой идеей.

Наливаю воду в кружку и кидаю в нее две таблетки от головной боли. Затем падаю на диван и жду, пока чайник не закипит.

Отвратительно себя чувствую.

Телефон на зарядке сообщает об эсэмэске. Наверное, это Ева. Обещала ей перезвонить, и хотя полдень уже позади, вчера вечером сказала ей, что нахожусь на вечеринке, так что она могла бы и догадаться, что в этот час я еще в коматозном состоянии.

С ворчанием встаю и, пока приближаюсь к комоду, чтобы взять телефон, собираю волосы в пучок и потягиваюсь.

Эсэмэс от незнакомого номера. Хмурюсь.

«Скажи, душа твоя стремится ли порой вырваться?»

Это фраза Бодлера. Помню ее, потому что посещала курс французской литературы в начале последнего года в школе. Так сильно любила этого поэта, что Дез подарил сборник «Цветы зла». Позже читала эту книгу с Брайаном в один из примирительных вечеров, когда мы обманчиво полагали, что снова сможем быть теми, кем когда-то были.

А что, если отправителем был Дез?

Стайка бабочек запорхала в груди.

А вдруг это Брайан?

Не отвечаю ни на его звонки, ни на сообщения, в которых упрашивает поговорить с ним, так что вполне вероятно, что он скрыл номер, чтобы заполучить шанс. Любопытство гложет меня. Хочется ответить, чтобы понять, что надежда не напрасна, иными словами, отправитель именно Дез.

Свист чайника заставляет вернуться на кухню. Кладу телефон на маленький столик, наливаю кипяток в чашку и погружаю в нее пакетик чая, надавливая на него ложечкой.

Пока дую на горячий отвар, снова гляжу на телефон, будто он может дать ответ.

Изнываю от желания знать.

«Кто ты?» – спешно набираю сообщение и затем жму на отправку.

Успеваю выпить чай, прежде чем получаю ответ.

«Пронзенное сердце, которое каждый день соблазняет боль, умирает, благословляет его стрела».

Кто еще это может быть, если не Дез?

За этими словами, без сомнения, скрыто то, что мы оба испытываем. Это глупо, но радуюсь, потому что теперь знаю, что не одна страдаю.

Но, сказать по правде, что именно знаю?

Ничего.

Там не сказано, что это Дезмонд. Не могу выкинуть из головы ледяной взгляд, которым он смотрел на меня.

Вспоминаю день на пляже, когда он прогнал меня, выставляя из своей жизни. Однако вчера вечером в его глазах заметила нечто похуже.

Нет, это не он, и мысли снова обращаются к Брайану.

Да пошло оно все!

Выключаю телефон, включаю телевизор и начинаю щелкать каналами. Чтобы не мешать подругам, уменьшаю звук до минимума и молча смотрю на сменяющиеся картинки.

Снимаю плед с подлокотника и заворачиваюсь в него. Головная боль ослабела. Вместо нее глухая боль усиливается в сердце. Проваливаюсь в тревожный сон.

5
Дезмонд

Ты – мое самое большое безумие.

– Эй! Убери телефон. Я с тобой разговариваю!

Брейден все еще нервирует меня из-за истории с Фейт. Между делом с легким раздражением подмигиваю паре девиц, которые, улыбаясь, проходят мимо нас.

Для меня это не в новинку, так делают все. Все девушки постоянно ведут себя так. Однако порой утомляет это бесконечное щеголяние напоказ.

– Эй, погляди-ка туда!

Брейден показывает на сидящую на скамейке женщину. Она читает книгу или, по крайней мере, делала это, учитывая, что сейчас смотрит на меня с заметным интересом. Ей около сорока, симпатичная и хорошо ухоженная. Возможно, преподавательница или мать какой-нибудь ученицы. Когда ловлю ее взгляд, она улыбается мне без всякого стеснения. Это вызывает у Брэда приступ хохота.

– Вот паршивец! Да ты так каждую охмуришь!

С пугающей скоростью меня затягивает в водоворот мыслей, и я испытываю головокружение.

«Ты такой милашка, Дез. Дай тебя немножко потрогать. Видишь, как реагирует твое тело? Это нормально».

Элизабет! Она трахала меня, прося, чтобы я называл ее «мамой». Она разрушила меня.

– Итак, что касается Фейт… Дез? Дез, ты меня слушаешь?

К счастью, голос друга вырывает из плена воспоминаний.

– Я уже тебе раз двадцать ответил, что все в порядке, Брэд.

Мы растягиваемся на траве, как и десятки других студентов, и мне хотелось бы на минутку расслабиться перед тренировкой, однако взбудораженный разум с этим не согласен.

– Для тебя это правда не проблема?

– Нет! Гуляй с Фейт, если она все еще хочет затащить тебя в постель. Это. Не. Проблема. Томпсон с парнями через пару минут будут здесь, ты ведь не собираешься продолжать причитания перед ними? Поэтому завязывай и наслаждайтесь этим… в образном смысле.

Кажется, слова не слишком убеждают Брейдена, но не знаю, как еще его успокоить, поэтому начинаю играть с телефоном, надеясь, что тема закрыта раз и навсегда.

Понимаю его. Проклятие, смотрю на ситуацию тем же образом и допускаю, что если его отношения или то, что они из себя представляют, перейдут на следующий уровень, риск встретиться с ней увеличится. Но имею ли право просить его порвать с Фейт?

Я одержим мыслями. С того момента, как коснулся ее.

Анаис.

Вчера вечером на ней были джинсы и слегка расстегнутая блузка. Однако тело отреагировало так, словно мучимый жаждой увидел свежий источник.

Мои пальцы дрожат на экране «айфона». Хочется набрать ее имя, зайти в ее профиль, посмотреть, что она постит. Уже давно не заходил на ее страницу и как никогда чувствую ее отсутствие. Не хватает ее, и признаться в этом сравнимо с ударом в голову.

Она ошеломляет.

Доводит до безумия.

Я должен забыть ее.

– Ты, случайно, не видел хвастуна, каких поискать, прекрасного, как солнце?

Отрываю взгляд от телефона и вижу Виолет. Она обращается к Брейдену, и тот явно смущен.

На лице появляется идиотская улыбка, и болезненное воспоминание об Анаис понемногу исчезает.

– Не вижу тут прекрасных парней, кроме меня, так что, если могу чем-то помочь… – дурачась, отвечает Брейден.

– Если ищешь редкого балабола, знай, ты в нужном месте.

Вмешиваюсь, улыбаясь Виолет. На этот раз искренне.

На Ви светлые штаны, которые обтягивают бедра словно вторая кожа, футболка того же розового цвета, что и челка, красные «конверсы». Цепочка в ложбинке груди отражается в солнечных лучах.

Яркий блик вызывает странное воспоминание.

«Уходи. Я говорила, чтобы ты не приходил сюда несколько дней!»

«Но, мама, я скучал по тебе!»

Какого черта…

– Эй, ты здесь?

Виолет возвращает меня из прошлого.

Она выглядит чудесно, и я испытываю желание ее обнять, так что встряхиваю головой, чтобы прогнать мысли.

– Иди ко мне.

Она только этого и ждет, льнет ко мне, целуя в щеку.

Брейден смущается еще больше и только хлопает ресницами, не сводя с нас взгляд.

– Я искала его.

– Ты его нашла, – пожимаю плечами. – Знаешь другого писаного красавца и редкостного хвастуна, братишка?

– Уф! Мне следовало догадаться, – ворчит Брэд и поднимается на ноги. – Пойду на лекцию. Было приятно…

Он не заканчивает фразу, чтобы дать Виолет возможность представиться.

– Виолет… а ты, полагаю, Брейден.

– Я растроган. – Брэд подносит руку к груди. – Вы были вместе и говорили обо мне? А ты размяк, братец!

Виолет улыбается, а я показываю средний палец.

– Иди на лекцию.

Смеясь, Брейден удаляется, и теперь могу полностью сосредоточиться на рыжей красотке.

– Знааачит…

– Ты искала меня?

– Какой ответ ты хочешь услышать? Что перед тобой невозможно устоять, Вэрд? Окей, я уже втюхалась в тебя.

От одной этой фразы должен бежать не оглядываясь, но чувствую, что Виолет похожа на меня. Она ничего не утаивает, не хочет отношений и ни к чему не принуждает, так что ее тон не вызывает беспокойства, ведь она шутит.

– Ладно, ладно. Думаю, это облегчит мне жизнь.

Целую ее в плечо. У нее такая светлая кожа.

Виолет растягивается рядом со мной, и я поворачиваюсь к ней.

– Ты говоришь, облегчит тебе жизнь. В каком смысле, Вэрд?

Глядя ей в глаза, осознаю, что мы оба улыбаемся. Я расслаблен, насколько это возможно, учитывая желание, которое искрит между нами.

– Хочу быть внутри тебя…

Провожу кончиком носа по ее щеке, а затем целую в губы и слегка покусываю. Дыхание Виолет меняется. Оно становится прерывистым и быстрым. Пользуюсь этим, чтобы поцеловать ее как следует.

Она по-прежнему красива, как вчерашней ночью, но сегодня пахнет клубникой так же, как пахла Анаис во время наших поцелуев, однако прикосновение к Ви не заставляет трепетать всем нутром.

Подаюсь назад и хмурюсь. Виолет замечает это и приподнимается на локтях.

– Все в порядке?

Улыбаюсь, чтобы успокоить ее, но в действительности внутри меня едва не разбушевался ураган разочарования.

– Мне нужно на тренировку.

Поднимаюсь и подаю ей руку, чтобы помочь встать.

– А, окей… Если у тебя не будет дел, можем увидеться после. Если хочешь.

Она ничего не требует и ничего не ждет, Дез.

– Да. Вчера мы не обменялись номерами. Дай телефон, запишу свой номер.

Она протягивает мобильник, и я быстро набираю мой номер, а затем нажимаю кнопку «Вызов» и возвращаю телефон.

– Готово. Теперь у меня есть твой номер.

– Тогда до встречи.

Виолет разворачивается и уходит. Несмотря на ярость из-за появления Анаис в мыслях, пожираю Ви глазами.

Если бы только мысли о Нектаринке не превращали меня в пленника!

Отворачиваюсь и собираю вещи. Кто-то стрижет газон неподалеку, и трескучий звук газонокосилки привлекает внимание.

Это тот же тип, которого постоянно вижу перед общежитием.

Различаю часть его профиля. Козырек кепки низко опущен и скрывает глаза, но вижу нос, кривой узкий рот… Холодок пробегает вдоль спины, и мгновение пребываю в смущении.

Вот уже несколько дней чувствую себя как-то странно. Воспоминания, которые, как считал, глубоко погребены, и ощущения, которые, как полагал, больше никогда не испытаю, возвращаются. Чувствую себя хрупким. Закаленная сталь, из которой выкован, расплавляется будто самый слабый металл.

От этих размышлений отвлекают Томпсон с Шерманом, которые появляются у меня за спиной. Первый – блондин размером со шкаф и страстью к светильникам. Он выглядит словно калифорнийский серфингист, хотя на самом деле приехал из Чикаго и ненавидит серфинг. Второй – его полная противоположность. Крупный и темнее ночи.

Они отличные принимающие на футбольном поле и, как мне кажется, хорошие ребята.

– И что это за девица, Вэрд? – Йен первым заводит разговор.

– Девица! – беспечно парирую я.

– Черт возьми, ну у нее и фигурка! – повышает ставки Лиам.

Согласен. На все сто.

– Ладно, идем? – окликаю их.

– Хэй, совсем нам ничего не расскажешь?

Лиам хлопает меня по плечу, чтобы побудить поделиться с ними, но ему не стоит ждать ответ. По крайней мере, не сейчас.

– Нет.

– «Нет»… – Йен закрывает лицо ладонью. – Ну ты и зануда, Дез.

– Да, я такой.

– Черт! Давай серьезно, – восклицает Лиам.

– Чего? Вы что, никого не подцепили в эти выходные?

Подтруниваю над ними, хотя знаю, что это маловероятно.

Члены братства и спортсмены меняют девушек, даже не замечая этого.

– Да, но это уже вчерашний день. Мы хотим новую порцию пикантных новостей. – Йен не остается в долгу.

Снова бросаю беспокойный взгляд на садовника. Он склонился над цветами, рукава рубашки закатаны, и от вида волосатой кожи на руках внутри все сжимается настолько, что еле сдерживаюсь.

– Да пошел он!

Выругиваюсь и делаю несколько шагов.

– Ладно, если хочешь интимных деталей, от меня ты их не дождешься. Спроси у Томпсона. Уверен, что он чем-нибудь поможет.

Оба ворчат, пока направляемся в раздевалку, и как только переодеваюсь и натягиваю экипировку, очищаю разум от воспоминаний, сомнений и тайных желаний.

Надеваю шлем и опускаю защитную маску. Мир остается снаружи, а я на некоторое время забываю обо всех глупостях, что сделал в последнее время.

Выхожу на поле и принимаюсь за тренировку. Я – боевая машина, которая не должна терять бдительности, чтобы не причинить вред сопернику. Это моя нынешняя проблема, и тренер каждый чертов раз напоминает о ней. Нужно спрятать когти и не играть так, будто хочу размазать любого на своем пути. Или самого себя.

6
Анаис

За улыбкой никто не увидит твои настоящие чувства.

Погрузиться в книги по клинической психологии – не самое идеальное занятие, когда дают о себе знать последствия хорошей попойки, но должна это сделать, если хочу сдать экзамен.

Нужно изучить множество текстов, поэтому решила, что лучшим местом, где смогу их быстро раздобыть, является университетская библиотека. Так что оказываюсь перед миссис Нельсон, стройной дамой лет шестидесяти, и спрашиваю нужные книги.

После проверки на компьютере она указывает, где могу взять последнюю из нужных книг. Та оказывается в верхней секции библиотечных рядов, куда можно добраться только по лестнице.

– Знаешь, что мы сделаем? Присядь. Я достану ее.

– О, спасибо, но я сама!

Миссис Нельсон бросает на меня ироничный взгляд. Я уже загружена книгами как мул, и очевидно, что нуждаюсь в помощи.

Киваю на четыре чертовски тяжелых тома, которые уже держу в руках, и улыбаюсь в ответ:

– Тогда пока начну с этих. Большое спасибо.

– Не за что, сейчас принесу последнюю.

Сажусь в глубине восточного крыла, за один из больших столов, над которыми висят лампы с абажуром.

Каждое крыло библиотеки различается от другого цветом абажуров. Здесь они зеленые.

Набираю полные легкие и вдыхаю запах бумаги и дерева, затем открываю первую книгу, достаю из сумки блокнот и ручку и принимаюсь за учебу.

В определенный момент кто-то трогает меня за плечо.

Это девушка со вчерашней вечеринки, и в руке у нее книга, обещанная миссис Нельсон.

– Привет! Это для меня?

– Да. Извини, если заставила ждать, не сразу ее нашла. Это одно из самых старых изданий в библиотеке.

Сегодня она в очках с черной оправой, которые очаровательно смотрятся на ней, однако все еще не понимаю смысла ее слов.

– Что, извини? Эту книгу искала ты?

– Я здесь работаю. Ты ведь Анаис, верно?

– Да. А ты Виолет, если правильно помню.

Девушка Деза…

Она показывает на разложенные книги:

– Готовишься к экзамену?

Она говорит шепотом, чтобы не побеспокоить остальных посетителей, хотя библиотека сейчас полупуста. Это напоминает, что остается примерно час до закрытия. Сегодня я пришла поздно, возможно, будет лучше взять эти книги в общежитие.

– Эм… да.

Пытаюсь быть вежливой, но ревность омрачает любую попытку вежливости.

– Клиническая психология… – объясняю я.

Виолет понимающе кивает. Мы обе пребываем в смущении, и я задаюсь вопросом, знает ли она обо мне, рассказал ли ей Дез о нас и не является ли случайностью тот факт, что она уже дважды за сорок восемь часов возникла передо мной.

– Н-да, судя по этим книгам, это сложный экзамен.

– Если честно, один из самых легких.

Отвечаю ледяным тоном. Кажется, эта девица хочет поболтать… и завести дружбу. Она говорит дружелюбно, даже слишком. Это нервирует.

– О!

Очевидно, что моя способность притворяться на этот раз потерпела крах, хотя использовала ее с юных лет.

Я повела себя действительно неблагодарно.

– Не очень в этом понимаю, но, кажется, ты выбрала отличный учебный курс.

Виолет смягчает тон разговора, пытаясь понять, что вызвало мое раздражение.

Мне следует вести себя вежливо и скрыть раздражение, но вместо этого цежу сквозь зубы:

– Ага.

Телефон Виолет вибрирует, и это спасает от дальнейшей неловкости. На ее лице появляется улыбка, когда она читает имя на экране.

– Мне нужно ответить, прости.

Как будто меня это волнует!

– Удачи на экзамене.

– Привет, Дезмонд.

Слышу ее слова, перед тем как она заворачивает за угол. Ее голос обворожителен, и в животе разгорается обжигающая ревность.

Вспоминаю день выпускного года в школе, когда мы с Дезом выполняли совместное задание по философии.

Библиотека… тогда Дезмонд любил меня, а я любила его, точно так же, как люблю сейчас. Взаимные подколы, поцелуи под дождем, который не смог потушить страсть, ссора по вине Брайана. Одна из многих, которая отдалила лишь для того, чтобы затем швырнуть в объятия друг друга с еще большим пылом.

Спешно собираю вещи. Захлопываю книги и с таким порывом закидываю все в рюкзак, что несколько ребят оборачиваются в мою сторону, чтобы узнать причину шума.

К черту!

Снова думаю о нем. Слезы застилают глаза.

Он изгнал меня из своей жизни. Все еще винит меня, как в тот самый день и все последующие за ним, которые провел, избегая меня. Он отвергает и всегда будет отвергать мысль, что у нас может быть шанс.

Я хотела бы просто забыть его, забыть, что ощущала в его объятиях или от его слов обо мне, настоящей и несовершенной, которую он любил, а я, напротив, ненавидела.

Касаюсь одного из свежих шрамов и надавливаю на него. Все еще ненавижу себя и никогда не прекращала, и эта затянувшаяся рана напоминает, насколько я жалкая.

Изучая психологию, поняла, что у меня пограничное расстройство. Забавно думать, что можешь помочь другим, когда не можешь помочь самой себе, однако, несмотря на обещания и проекты, сделанные всего лишь несколько месяцев назад, ничего не изменилось. Я все та же патологически неуверенная в себе, глупая девчонка, которая к своим восемнадцати уже достаточно повидала и потеряла все, что можно потерять.

Закидываю рюкзак за спину и направляюсь к выходу. Мне нужно узнать, могу ли взять книги из библиотеки и на какой срок. Уже почти подошла к стойке библиотекаря, когда один из томов вылетает у меня из рук и падает на пол. Раздается глухой шум, который отзывается гулким эхом в библиотечных стенах, словно наземь рухнул целый шкаф с книгами.

– Вот черт!

Спешу подобрать книгу с пола, когда на помощь приходит парень, который улыбается, едва поднимаю на него глаза.

– Спасибо, – бормочу смущенно и убираю прядь волос за ухо.

– Должно быть, они прилично весят.

Он указывает на книги, которые прижимаю к груди, и подает упавший том.

– Да, немало, но мне любым способом надо унести их с собой. Сегодня ничего толком не прочитала и совсем не готова к экзамену.

Его темные глаза полны веселья. Он убирает кудряшку со лба, а затем протягивает руку:

– Меня зовут Аарон.

– Анаис… растяпа.

Закатываю глаза к небу.

– Прелестная растяпа.

Парень улыбается, и я замечаю ямочки на щеках.

Аарон вертит в руках подобранную книгу, и его взгляд становится удивленным.

– Ты тоже изучаешь психологию?

– Да, я на втором курсе. Только не говори мне, что…

– Третьекурсник. Почти.

Он подмигивает, и я смущаюсь второй раз.

– Так. – Аарон оглядывается. – Я могу тебя проводить. Знаю, какие книги тяжелые, а ты слишком хрупкая, чтобы тащить их… туда, куда тебе нужно.

– В общежитие, оно за три корпуса отсюда, но ты не должен… правда.

– Хм, а если бы сказал, что хочу это сделать, Анаис-растяпа?

– Ответила бы, что ты – рыцарь в сверкающих доспехах.

Я улыбаюсь.

– О, да. Всегда хотел им быть. Думаю, мать прячет мои доспехи где-то дома. Прошу тебя, исполни мою мечту.

Аарон театрально вздыхает, и у меня вырывается громкий смешок.

– Давай-ка их сюда.

Он забирает у меня книги и направляется к столу регистрации, за которым миссис Нельсон с сосредоточенным лицом приводит что-то в порядок.

Когда делаю запрос, она отвечает, что могу взять домой нужные книги, но только на пятнадцать дней.

Уверена, что этого должно хватить, чтобы подготовиться как следует, а если не получится, то буду ходить в библиотеку до тех пор, пока не пойму, что готова.

– Эй! Отдай мой капучино!

Это голос Виолет. Не знаю, зачем я это делаю, возможно, из-за ее веселого и беззаботного тона или из-за того, что пару мгновений назад она упомянула Деза, но поворачиваюсь в ее сторону, и самый жестокий из страхов материализуется на глазах.

Рядом с ней стоит Дезмонд. Он смеется и держит в руках стаканчик из «Старбакса», который Виолет пытается выхватить.

Когда Дезмонд замечает меня, то замирает с поднятыми руками. Улыбка медленно исчезает с его лица, точно так же, как вчера вечером, но в глазах на мгновение замечаю блеск.

– Анаис!

Виолет заговаривает первой, и взгляд Дезмонда тут же возвращается к ней. Он будто собирается спросить, откуда она знает меня.

– Ты уходишь? – спрашивает Виолет.

– Эм… да, – отвечаю с заминкой. – Я взяла книги с собой, так что нет нужды сидеть здесь.

– А твой парень?

Она показывает на Аарона, который застыл с книгами в руках. Ему тяжело их держать, поэтому следовало бы поторопиться, однако выражение лица Дезмонда, пока он с головы до ног изучает нового знакомого, чудесный и неожиданный подарок. Я не могу уйти. Это первое проявление эмоций Дезмонда за долгое время, одно из тех, к которым привыкла, когда он желал меня. Оно заставляет почувствовать себя живой и полной надежды.

– Он не мой парень. Мы только что познакомились, и он предложил помочь донести книги.

– Вы только что познакомились, и ты позволяешь ему проводить тебя до дома? – ледяным голосом произносит Дезмонд, и Виолет смущенно хмурится.

Очевидно, теперь ее очередь задаваться вопросом, знакомы ли мы с Дезом.

– Эй, дружище! Я не маньяк.

– Все так говорят…

– Так, – вмешиваюсь, чувствуя прилив адреналина, – тебя это больше не должно волновать. Аарон показал себя с хорошей стороны, а мне нужна помощь.

– Я могу помочь. – Дез делает два шага вперед, и Виолет останавливает его, ухватив за плечо.

– Вы друг с другом знакомы?

– Да, – одновременно отвечаем мы.

– Однако будто целый век прошел, не так ли, Дез?

Не знаю, что вынуждает меня бросить ему вызов, весьма вероятно, мысли о том, как он всячески делал вид, что я умерла вместе с Заком. Что мы все умерли, включая самого Деза.

– Не то слово…

Дезмонд не сдается. Его взгляд полон решительности, такой яростный и мрачный, что вызывает тревогу.

Снова вижу перед собой Деза, который появился в нашем доме. Хаос таится у него внутри. Каждое слово, действие и жест – вызов. Но по крайней мере от безразличия не осталось и следа.

– Анаис, хочешь, чтобы этот тип тебя проводил? – спрашивает Аарон. Он справедливым образом начинает раздражаться из-за вмешательства Дезмонда.

– Нет, – отзываюсь я, – пойдем.

Делаю пару шагов по направлению к выходу, как Дез останавливает меня, схватив за предплечье. Невидимая искра вспыхивает в месте прикосновения. Чувствую, как кожа горит и дыхание перехватывает.

Чувствует ли он то же самое?

– Анаис, подожди, – слегка хриплым голосом произносит Дез, бросая Аарону: – А ты можешь идти.

– Еще увидимся, ребятки.

Аарон ворча отдает Дезу книги и уходит.

Дезмонд бросает на меня укоряющий взгляд, и ярость снова разгорается, словно он плеснул на нее бензином.

Кто-то сдавленно прокашливается у меня за спиной, и только в этот момент Дез, кажется, вспоминает о присутствии Виолет.

– И когда же вы успели познакомиться?

– В субботу вечером на вечеринке команды. – Виолет отвечает за нас обеих. – Мы немного поболтали, пока наливали себе пиво.

И она сказала, что ты – ее парень.

Дез касается сережки, он делает это всегда, когда нервничает, и на мгновение ликую. Я все еще волную его, и если встречи во время вечеринки оказалось недостаточно, чтобы это понять, то теперь абсолютно в этом уверена.

– Окей, вот как мы поступим. Пока ты закрываешь склад, провожу Анаис до общежития и вернусь за тобой.

– Отлично!

Виолет делает глубокий глоток из кофейного стаканчика и недовольно морщится:

– Фу! Он остыл. Ты должен мне новый, Вэрд!

– Все, что захочешь, малышка. Скоро увидимся.

Малышка.

Каждое его слово и взгляд, обращенные к Виолет, словно железный удар под дых.

Почему он так зациклился на том, чтобы проводить меня?

Почему он не останется с ней?

Знаком Дез показывает, что пора идти, и пристраивается сбоку. Мы проходим молча сотню метров. Чувствую его дыхание и взгляд на себе. Легкий ветерок доносит до меня его запах, который возбуждает чувства.

– Почему?

Нарушаю обманчивое спокойствие, которое Дезмонд с упорством сохраняет.

– Что «почему»?

Он не смотрит на меня. Все еще.

– Мы причинили друг другу боль, но я не заслужила, чтобы ты меня забыл.

Внезапно он останавливается. Его плечи напряглись, а пальцы сомкнулись на книжной ноше.

Он пристально смотрит мне в глаза, и в его взгляде пылает ярость.

– В чем именно ты меня винишь?

– В том, что ты похоронил нас вместе с Заком, – выдавливаю я, и слезы выступают на глазах.

Я так долго ждала этого момента, что плотина не выдерживает, обрушивая поток мучительных переживаний.

– Я тоже страдала, Дез. Нуждалась в тебе, пока винила себя в том, что случилось.

– А мне, наоборот, нужно было побыть одному, выбросить тебя из своей жизни, забыть и выжить, Анаис!

Его тело трясется, охваченное воспоминаниями о том вечере и каждом дне, когда он пытался примириться с собой.

Не знаю, что он пережил в те моменты, но когда смотрю на него, не вижу парня, который признавался мне в любви. Мой Дезмонд уступил место бессердечному существу, разбитому и ненавидящему меня.

Как мне победить все это? У меня нет на это сил. Не было их и тогда.

– Вижу, что ты все та же трусиха.

– Что?

Его жестокие оскорбления ранят.

– Ты никогда в нас не верила, однако была слишком эгоистичной и трусливой, чтобы отпустить меня, разве не так?

Мне нечего возразить, потому что в глубине души знаю, что он прав, так что даю возможность высказать все, что он испытывает.

– Кем я был для тебя? Одним из гиблых проектов? Подопытным кроликом, на котором отточила будущее ремесло… Черт возьми, кем я был для тебя, Нектаринка?

Нектаринка.

Он наполняет это прозвище нежностью, от которой перехватывает дыхание.

– Я вручил тебе ключи от своей души, но тебе было этого мало, Анаис. Тебе и твоей сумасбродной голове было мало меня, и ты утянула нас на дно. Из-за этого мы убили Зака. Ты помнишь об этом, или для тебя он был сопутствующей жертвой? Ты когда-нибудь об этом думала?

Даже мои слезы, кажется, не могут заставить его замолчать. Поток его ненависти снова обжигает, и я позволяю его злобе поглотить себя.

– Мне жаль, Дез…

Еле слышно бормочу, не в состоянии ни противопоставить ему свою правду, ни рассказать, через что прошла, ни повиниться каким-либо другим образом.

Все надежды вновь обрести его рассеиваются как туман.

Начинает моросить дождь, но мы не сдвигаемся с места. Я скована смятением, Дез поглощен яростью.

Он никогда не избавится от нее.

Осознаю это и забираю книги из его рук.

Дрожу и имею лишь одно желание – стереть все в надежде, что он обнимет меня и скажет, что все хорошо, а потом покажет, как сильно любит. Как прежде, когда меня пленило его желание сделать своей и заставило в него влюбиться. Но ничего из этого не происходит, и мне нужно уйти отсюда, пока не рухнула к его ногам.

– Не проходит и дня, чтобы не думала об этом, но не могу ничего изменить. Зак уже не вернется. Прощай, Дез.

Бегу к общежитию, словно тысяча призраков мчатся за мной по пятам, и это действительно так. Боюсь, что они будут преследовать нас всегда и везде.

7
Дезмонд

Любовь может быть идеальной, даже когда сохраняет безумное распутство.

Что мешает сердцу разлететься на тысячу кусков?

Нужно забыть.

Это то, что пытаюсь сделать, однако знаю, что боль никогда не покинет меня.

Было чертовски сложно стоять, не шелохнувшись, перед плачущей Анаис, но не сделал нам ни единой поблажки. Мне хотелось заново открыть ее раны, чтобы они кровоточили так же, как мои, и я это сделал.

Речь уже даже не о Заке, вернее, не только о нем, к тому же, если честно, никогда не винил в аварии Анаис.

Речь о нас двоих.

Это всегда касалось только того, как Анаис изводила нас, то желая меня, то отдаляя, забываясь со мной и прекращая в нас верить мгновение спустя.

Она хотела, чтобы я находился рядом, преодолевая стены, что она воздвигала с таким постоянством, но что мог сделать, когда большая часть из этих преград была построена, чтобы не впускать именно меня?

Даже сейчас не могу находиться рядом с Анаис, несмотря на безумное влечение и желание закатать ее рукава, чтобы увидеть, что она снова режет себя. Меня тянет следить за ней, пока она покупает еду, и затем убеждаться, что она не бежит в туалет, чтобы вырвать съеденной пищей.

Хотел бы спросить ее, начинала ли она терапию и помогло ли ей это, но во мне заговорила ярость.

Дождь заливает глаза, но все равно иду за ней, держась на достаточном расстоянии, то и дело смахивая капли с лица, пока, наконец, не убеждаюсь, что она вошла в общежитие.

Только после этого поворачиваю обратно, но направляюсь не к библиотеке. Потерявшись в собственных мыслях, шагаю прямиком к жилищу.

Брейден на дурацкой сходке братства, так что комната пуста. Снимаю куртку и отправляюсь в ванную комнату, где стягиваю остальную мокрую одежду. Затем хватаю полотенце и обвязываю вокруг талии. Мне нужен душ, но сначала должен сообщить Виолет, что не хочу выходить из дома. Я в крайне плохом настроении и веду себя как мерзавец, а она заслуживает хоть какого-то объяснения.

Беру мобильник и быстро набираю сообщение:

«Прости, сегодня не получится встретиться. Не против, если перенесем встречу?»

«Я могу чем-нибудь помочь?»

Мгновение колеблюсь, и расстройство берет вверх над рассудком или тем, что от него осталось после встречи с Анаис. Разум закоротило, и сейчас веду себя как полнейший идиот.

«Ты могла бы прийти ко мне…»

«Это ровно то, что я хотела услышать…»

Предлагаю зайти за ней, если она даст мне время, чтобы привел себя в порядок, но Виолет отвечает, что доберется сама. Так что сообщаю ей адрес общежития и отправляюсь в душ.

После того как вышел из него и насухо вытерся, надеваю черную майку с баскетбольными шортами и делаю это как раз вовремя, потому что мгновение спустя раздается стук в дверь.

– Привет.

Распахиваю дверь. На пороге стоит Виолет, и я тут же притягиваю ее к себе и жадно целую, прижимая к стене.

Закрываю на ключ воспоминания об Анаис в дальнем чулане памяти. К черту! У меня теперь Виолет: податливая, готовая. Этим вечером намереваюсь заняться с ней сексом, чтобы хотя бы немного избавиться от вируса, что завладел сердцем и нутром.

Хочу почувствовать себя живым и испытать настоящие ощущения. Устал получать их лишь через боль и страдание.

Пинком захлопываю дверь, а затем запираю на щеколду.

Ласкаю ее мокрые волосы. Несмотря на дождь, она пришла ко мне, и это возбуждает.

– Давай снимем это.

Стягиваю с нее толстовку и отбрасываю кофту в сторону. На Виолет розовый кружевной лифчик. Хватаю ее грудь. В пальцах запутывается цепочка, и на мгновение замираю, смущенно уставившись на эту вещицу, будто впервые ее вижу…

Смотрю, не шелохнувшись, на эту подвеску, но желание затмевает все прочие мысли, снова принимаюсь за Виолет.

– Боже! Чувствую себя бомбой с часовым механизмом. Это проблема?

Улыбаюсь, повторяя недавние сообщения.

Виолет понимает намек и отлипает от моих губ.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Она лукаво смотрит на меня.

– Ты могла бы прийти сюда.

Обхватываю ее за бока, затем спускаюсь руками на ягодицы и прижимаю к возбужденному члену.

Она довольно взвизгивает. В этом сексуальном звуке все ее желание, и впервые за долгое время слышу не только себя и собираюсь действовать как надо.

– Малышка, я хочу слышать тебя. Говори все, что захочешь. Дай мне узнать, как сильно твое желание.

– О боже, Дез!

Она издает стон. Громкий стон. Больше не могу себя сдерживать.

Хватаю Виолет и отношу ее на кровать. Затем быстро раздеваю ее и снимаю одежду с себя.

Виолет изумительна. Однако, когда пробегаю взглядом по рыжим волосам на голубых простынях, телу и длинным ногам, понимаю, что все это неправильно. Будто помехи на телеэкране, изображение Анаис на доли секунды заменяет Виолет, и я проклинаю рассудок с его глупыми шутками.

Спешно надеваю презерватив. Виолет сладострастно наблюдает за мной, так что спешу прильнуть к ней. Мы сливаемся в поцелуе. Хочу узнать, будет ли соитие идеальным во всех смыслах.

Молю, чтобы так оно и было.

Трогаю, кусаю, страстно целую, глотаю стоны и пытаюсь контролировать судороги удовольствия, которые пробегают по ее телу, пока, наконец, не вхожу и не начинаю двигаться как сумасшедший, чтобы довести до оргазма и получить удовольствие самому. Испытываю наслаждение, но все-таки что-то идет не так.

Я теряюсь в Анаис.

Я нахожу себя в Анаис.

Я живу в Анаис.

Мы кончаем с Виолет одновременно, вскрикивая от удовольствия. Она произносит мое имя, я же исторгаю животный звук, потому что на самом деле хотел бы произнести ее имя.

Все еще.

Всегда. Только. Ее.

Падаю на постель, утягивая Виолет за собой. После секса не занимаюсь ласками. Обычно просто одеваюсь и ухожу или даю понять очередной девице, что пора отчаливать, но когда Виолет обнимает меня и кладет голову на грудь, крепко прижимаю ее. Так мы лежим, пока дыхания и сердца не успокаиваются.

Таков мой способ выразить благодарность.

Единственный способ, который нахожу, чтобы попросить у нее прощения. За то, что воспользовался ею, пока думал о другой.

– Случилось что-то серьезное?

Виолет проводит пальцами от грудины до пупка.

У меня перехватывает дыхание, а с ним немеет и тело. Виолет изумляет меня. Как обычно, я недооценил ее и решаюсь быть с ней более-менее искренним.

– Самая серьезная вещь в жизни.

Виолет не останавливает, не меняет направление ласк. Не закатывает сцену, не возмущается. Просит рассказать, но для меня делиться чувствами всегда было проблемой, так что переключаю внимание на нее.

– А ты? С тобой случалось что-то серьезное?

– Нет.

Она улыбается, но эта улыбка не из тех, что привлекает к себе взгляд.

– Девятнадцать лет и ни разу не влюблялась. Ну и отстойная у тебя была юность, Янг!

– Тебе не понять.

Она произносит это таким удрученным голосом, что не удерживаюсь и беру ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

– Хочешь об этом рассказать?

Однако заметно, что и ей трудно делиться чувствами, так что она просто меняет тему:

– Я проголодалась.

Живот Виолет урчит, подтверждая ее слова.

Подавляю улыбку и глубоко вздыхаю, нежно проводя пальцем по ее щеке.

По всей видимости, мы оба еще те сумасброды.

– Хочешь пиццу?

Лицо Виолет озаряется, и разговор, что вели еще секунду назад, теперь снова находится на расстоянии сотен тысяч световых лет. Полностью голая, она вскакивает с кровати, чтобы поставить телефон на зарядку, и чувствует себя совершенно раскованно.

– С пеперони и грибами, так что не смей трогать мою половину, Вэрд!

8
Анаис

Ты – боль, которая причиняет мне много зла.

Дни стремительно сменяют друг друга. С того момента, когда снова увидела Деза, время словно решило ускорить ход.

Мы все еще держимся на расстоянии, но теперь он не избегает меня, и это немного утешает. Однако он постоянно находится с Виолет, и к душевному облегчению, что знаю его куда ближе, добавляется выматывающее ощущение, что потеряла его.

Иногда, когда вижу его с Виолет, кажется, что он и правда встречается с другой. От этого изнутри все сжимается. По каким-то странным причинам считала, что, несмотря на произошедшее, мы всегда будем принадлежать друг другу, но, судя по всему, у жизни другие планы.

Поворачиваюсь, зная, что увижу. Мы с Дезом сидим в столовой через стол друг от друга, и его присутствие неумолимо притягивает внимание. Не могу ничего поделать с этим, мне нравится причинять себе боль, и теперь для этого даже не нужны лезвия. Боль от потери Дезмонда схожа с ранами от них.

Виолет сидит на коленях у Деза, он кормит ее картошкой, измазанной в кетчупе, которая, как кажется, ей не по вкусу. Его друзья весело на них смотрят, Виолет смеется, пытаясь выскочить из его рук, пока он пачкает ее губы соусом.

Они улыбаются, касаясь друг друга, Дез не сводит с нее глаз. Я же, напротив, не свожу глаз с него.

– Вечером в «Манки» пицца и пиво, пойдете?

Бри плюхается рядом со мной и пристально глядит на нас в ожидании ответа.

Сегодня еще только среда, через пару минут пора отправляться на занятие, и я уверена, что нам не помешает подготовиться к паре экзаменов, однако идея всем нравится.

– Я приду! – первым откликается Аарон.

Вместе с Брейденом он присоединился к нашей компании несколько дней назад. После той встречи в библиотеке мы пересеклись на занятиях по английской литературе, и с того момента он всегда занимает мне соседнее место.

– Анаис, а ты что скажешь?

Аарон толкает меня плечом и наклоняется прямо к моему лицу, однако меня это не раздражает. Не вижу в нем, по крайней мере сейчас, патологического коварства, на которое натыкаюсь в остальных парнях. Он выглядит спокойным и, кроме того, помогает готовиться к экзамену по психологии, которого очень боюсь.

– Хорошая идея, – слегка понизив голос, произношу я, и Брейден с Аароном одобрительно хлопают друг друга по ладоням.

– Я порву тебя в бильярд, дружище.

Брэд грозится Аарону, вызывая улыбку у Фейт. Она без ума от него.

– Эй, Анаис! – Брейден окликает меня. – Все в порядке?

Он без труда замечает, как я себя веду. Брэд знает меня и Деза, мы ничего не можем скрыть от него.

Аарон перешучивается с Бри, и Фейт присоединяется к ним, предоставляя нам с Брейденом возможность поговорить друг с другом наедине.

– Не совсем, но будет лучше.

Брейден мгновение глядит на сцену, которая меня разволновала, и, глубоко вздохнув, снова поворачивает голову ко мне:

– Не знаю, что и сказать, Анаис.

– Он ей нравится.

Констатирую очевидный факт, тем самым причиняя себе боль.

– Да, он ей нравится. Но любит он тебя.

– Он не хочет признаваться себе в этом.

Бормочу, снова бросая взгляд на Дезмонда, который продолжает меня игнорировать.

– В том, что он любит тебя?

– Да.

– Ты права, но если ты помешаешь ей войти, она не войдет.

Я не была бы в этом так уверена. На мгновение увидела побежденного Дезмонда, но затем он снова надел броню и теперь, кажется, решительно хочет вырезать меня из своей жизни.

– Даже если не брать в расчет Виолет, не думаю, что там осталось место для меня.

– Ана! – Брэд хватает меня за запястье. – Черт побери вас обоих! Еще не все кончено. Сейчас я говорю с тобой не как брат, которого Дез заслуживает. Мне следовало бы находиться на его стороне, но я, наоборот, здесь, чтобы подбодрить тебя. И раз так поступаю, значит, на то есть причина, уж поверь. Я это знаю.

Поигрываю с крышкой от стаканчика с кофе и улыбаюсь Брейдену:

– Спасибо, Брэд. Я это ценю.

– Я делаю это в том числе и ради того упрямого осла.

Брейден кивает в сторону Дезмонда, и в этот момент Аарон прерывает нашу беседу:

– Итак, Анаис…

– Что?

– Тебе пригодились мои конспекты?

– О да, очень сильно. Если бы мне пришлось выписывать их из той толстенной книженции, я сошла бы с ума. Ты меня спас, Аарон.

– Я счастлив, что оказался полезен. – Он подмигивает мне и отворачивается, чтобы собрать вещи. – Я иду на лекцию, иначе мисс Тайгер не пустит меня в аудиторию. Значит, до вечера?

Голос Аарона звучит так громко, что Дезмонд все слышит и тут же проявляет интерес.

– Куда вы идете вечером? – произносит он, сжимая руку Виолет, и мне хотелось бы ему ответить, что это не его дело.

1 Строчка из стихотворения Ш. Бодлера «Moesta et errabunda» из сборника «Цветы зла». В переводе С. Андреевского.

Продолжить чтение

Все время с тобой

ПрологДезмонд

1Дезмонд

2Анаис

3Дезмонд

4Анаис

5Дезмонд

6Анаис

7Дезмонд

8Анаис

Пролог
Дезмонд

1
Дезмонд

2
Анаис

3
Дезмонд

4
Анаис

5
Дезмонд

6
Анаис

7
Дезмонд

8
Анаис