Очень страшные дела. Проклятие оборотней
© 2022 by Rex Ogle
© Сергеева В.С., перевод на русский язык, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
…ЕСИРАМ ЯСТЕАЩЯВСОП…
…АЛРЕМУ АНО…
УМЕНЖЕРП-ОП ОН
ИМИОМ ЯСТЕАДЖАЛСАН
…ИМЯИРОТСИ ИМИКТУЖ
МОКЯСВ ОВ…
…ТИРОВОГ КАТ АНО, ЕАЧУЛС
ВТОРОЕ СЕРЬЁЗНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Я обращаюсь к человеку, который держит в руках эту книгу (ты ведь человек?).
Ты разве не видишь обложку? Рекс Огл снова хочет присвоить все лавры себе. Вот наглец! Кем он себя возомнил?! Это сочинил я – Адам Монстр. А не какой-то техасский увалень, который ничего сложнее комиксов не читает.
Да ещё и ты опять припёрся. Как будто без тебя проблем мало.
Да.
Я ведь предупреждал в прошлый раз – НЕ читай эту историю и НЕ спрашивай, что дальше! Предупреждал ведь? Но ты опять здесь… Но вот скажи мне, только честно: зачем тебе пока Проклятие? Уверяю тебя, эта книга ещё страшнее, ужаснее и отвратительнее предыдущей.
Я даже не огорчусь, если ты бросишь читать немедленно. В конце концов, я изгой по жизни. Когда я появился на свет, родители пришли в ужас и бросили меня в глухом лесу. Девушки, увидев меня, восклицают: «Ну и мерзкая рожа!» Парни говорят: «Ну и костюмчик!» Собаки лают и огрызаются. И даже знакомые чудовища жалуются: «У тебя невыносимый характер! Ты хочешь меня убить только потому, что я съел тех детишек?!»
Да, я чудовище, но детей я не ем… как правило.
Так что, если хочешь, валяй. Бей. Брось меня, как бросали другие. Я не против. Подумаешь, ещё один человек сделает вид, что со мной незнаком.
Давай. Отложи книгу. Кинь её в помойку. Или в море. А ещё лучше – скорми шакалу, медведю или льву. Если есть такая возможность, отправь её в космос. Ну или сдай в макулатуру, если заботишься об окружающей среде. Спасение деревьев – благородное дело, я только «за».
Что угодно – только НЕ читай дальше.
…
Тьфу ты пропасть! Почему ты продолжаешь читать?! Ладно, маленький бунтарь, сейчас я тебя вразумлю.
1. Я ЧУДОВИЩЕ. Рассказать я могу только что-нибудь ЧУДОВИЩНОЕ.
2. Эта книга ничему тебя не научит. Взрослые предпочтут, чтобы ты потратил время на математику. Математика полезна, а моя история нет.
3. В следующих главах будет множество МОНСТРОВ, МИФОВ И МАГИИ, – если не соскучишься, то расстроишься, разволнуешься, разнервничаешься и, конечно, ИСПУГАЕШЬСЯ.
Тебе оно надо?
Что значит «да»?!
Ну-ну.
Нет, я не стану тебя УМОЛЯТЬ.
…
Ладно, ладно, я стою на коленях и прошу… пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙ! Если начнёшь, то уже не сможешь остановиться… ДАЖЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ.
Чего ты хихикаешь? Прекрати!
Ну и упрямец. Ты просто нарываешься на неприятности. Если ночью будут сниться кошмары, не удивляйся. Я тебя предупредил.
Искренне твой,
с мрачным приветом,
АДАМ МОНСТР.
P. S.
Яа сбнвогвдае нжазпиойлкнлимлн совпорйс ртаусфсхкцачзш шщиъфырьаэмюия, каобдвагмдие иж кзриийпктломгнроапмрмсатмуиф. Нхец пчушгщаъйысьяэ. Ую тяеаббяв егсдтеьж кзлиюйчк.
Глава 1
Полнолуние
Всё кончено.
Нет, Уилл не умер – пока что, – но ему казалось, что жизнь идёт к концу. Это ощущение грозило захлестнуть его полностью. Конечно, именно так себя и чувствует человек, которого укусил оборотень.
Дорогой читатель, я, кажется, забегаю вперёд. Нужно сначала ввести тебя в курс дела. Прошу прощения. Сейчас я откашляюсь, выплюну паука и начну сначала…
Кха-хм.
Фу. Это не паук, а червяк.
Итак. Второго ноября Уилл Хантер возвращался домой из школы вместе со своими новыми друзьями – Айви и Лайнусом. Эти двое болтали и смеялись, а Уилл думал совсем о другом. Он помахал им на прощанье и вбежал в дом.
Достав мамин мобильник, Уилл в сто двадцать пятый раз позвонил папе. Сгорая от нетерпения, он слушал гудки. И снова гудки, и опять гудки. Пока не включился автоответчик:
– Вы позвонили мистеру Генри Хантеру. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала. Бип!
– Папа… это опять я. Я звоню, потому что… ну, просто хочу поздороваться. Мы ведь не разговаривали с тех пор, как я переехал в Восточный Эмерсон. Всего месяц… а кажется, что очень давно. Я знаю, вы с мамой перестали общаться после… развода… но мы-то с тобой можем поговорить, правда? Э… ты приедешь на День благодарения? Мы всегда отмечали его вместе… – Уилл улыбнулся, вспомнив, как они с папой часы напролёт проводили на кухне, возясь с тыквенным пирогом, индейкой, картофелем и бобами, которые нужно было долго варить с беконом, чтобы они стали мягкими и хорошенько просолились. – День благодарения уже скоро… Ты приедешь? А может… я к тебе приеду, пап? И… перезвони мне, ладно? Пожалуйста. – Уилл не знал, что ещё сказать, и некоторое время держал в руке мамин телефон. А вдруг, если хорошенько пожелать, папа перезвонит?
Уилл долго стоял, изо всех сил желая, чтобы это произошло.
Мобильник молчал.
В животе у Уилла сразу стало тяжело, словно он проглотил большой камень. Комната закружилась; его затошнило. Поэтому он сбросил с плеч рюкзак и сам лёг рядом. Лежать на полу посреди кухни было глупо, но, как ни странно, Уиллу полегчало.
Он сосредоточенно дышал.
Спустя несколько минут огромный мокрый язык лизнул Уилла в лицо.
– Всё хорошо, Фиц, – соврал Уилл.
Пёс знал, что это неправда. Тихо заскулив, он улёгся рядом с хозяином и положил голову ему на грудь.
Они долго лежали так.
Наконец Фиц встал, побежал в гостиную и, вернувшись с джойстиком в зубах, бросил его на колени Уиллу.
– Ты точно знаешь, что мне нужно, – сказал мальчик и почесал Фица за ухом.
Уилл уселся на диван и включил телевизор. Видеоигры немного его развеселили, но тут с работы вернулась мама:
– Уроки сделал, сынок?
– Нет. Потом.
– Выключай телевизор и садись за уроки, – потребовала мисс Васкес.
– Зачем? – буркнул Уилл. – От хороших отметок папа не вернётся.
– ¿Perdóneme?[1]
– Проехали, – сказал Уилл, бросил джойстик на стол и зашагал по лестнице.
– Гильермо Хантер, не смей хамить.
– Меня зовут Уилл, – огрызнулся он.
Хотя имя «Гильермо» вообще-то значит по-испански то же самое. Но папа всегда называл его Уилл.
– Пожалуйста, сынок, давай поговорим, – попросила мама.
Она сидела на кушетке, так и не сняв халат медсестры и бессильно положив руки на колени. Лицо у неё было усталое и грустное, и Уиллу снова стало больно.
Мисс Васкес встала и взяла сына за руку.
– Я знаю, что развод – это тяжело. Нам пришлось уехать из Бруклина, ты расстался с Марцеллом и другими ребятами, мы поселились здесь. Слишком много перемен, а перемены могут пугать…
Пугать? Уилл вспомнил всё, что повидал с тех пор, как приехал в Восточный Эмерсон. Вампиры, зомби, гигантские пауки, зубастые русалки, подземные туннели, в которых билось живое сердце, зловещие сообщения, зашифрованные при помощи золотой пирамидки, ведьма, которая пыталась убить его и его друзей… Слово «пугать» казалось слишком мягким.
– Но перемены бывают и к лучшему, – договорила мама.
– Папа меня забыл – что тут хорошего? – перебил Уилл.
Мама прикусил губу:
– Неправда. Он не может тебя забыть.
– Значит, он разучился пользоваться телефоном, – упрямо сказал Уилл и, высвободив руку, поднялся наверх и так хлопнул дверью спальни, что фотографии на стене закачались.
Дорогой читатель, ты наверняка думаешь, что Уилл просто дрянной избалованный мальчишка. Да, он, конечно, ведёт себя как дрянной избалованный мальчишка, однако не суди его слишком строго. Иногда проблемы заставляют нас срываться на тех, кого мы любим, будь то мать или друзья.
И Уилл сорвался. Ведь гнев пожирает его изнутри. Но на самом деле он злится не на маму, а на отца. Хотя Уилл ведёт себя отвратно, я за него очень переживаю. Плохо, когда человека ранят в самое сердце, особенно если это делают родители.
Когда тебя пыряют вилами или поджигают, это тоже неприятно. Уж я-то знаю, поверь. Но когда меня бросили собственные родители, было гораздо больнее. Когда больно делают люди, давшие нам жизнь, в душе остаются очень глубокие раны. И после ухода отца раны Уилла были ещё совсем свежи…
Захлопнув дверь, он бросился на кровать и зарылся лицом в подушку, стараясь сдержать слёзы.
Когда Уилл наконец встал, глаза щипало и в горле саднило. Наступил вечер, и снизу пахло ужином. Мама жарила котлеты. Кстати говоря, не понимаю, при чём тут кот. Ведь эти вкусные мясные подушечки делают из говядины или свинины…
О чём это я? Ах да.
Уилл остановился на пороге кухни.
– Прости, мам, – шёпотом сказал он.
– Я знаю, что ты не нарочно, – ответила мисс Васкес, вытерла руки полотенцем и поцеловала сына в лоб. – Siéntate[2]. Ужин готов. К сожалению, кроме котлеты с макаронами, больше ничего нет. Зарплата будет только на следующей неделе.
– Я не против, – сказал Уилл.
Но, по правде говоря, жить бедно ему совсем не нравилось.
За ужином мама рассказала Уиллу, как прошёл день:
– …а потом я сказала: «Я больше не могу менять катетеры. Семь штук за одну смену – вы издеваетесь?!» Кстати, знаешь, для чего нужен катетер?
Уилл поморщился и замахал руками:
– Мама, перестань, за едой об этом не говорят!
– Тогда расскажи, как дела у тебя.
– Как обычно. Пошёл в школу с Айви и Лайнусом, потом уроки, потом обед, потом снова уроки…
– Я так рада, что у тебя появились друзья.
– Да, они классные.
– А контрольную по математике ты хорошо написал? – поинтересовалась мама.
– Её отменили. Мистер Виллалобос всё время чесался и чихал. Он даже на доске писать не мог. Он сказал, это просто сезонная аллергия. Вообще-то у него аллергия на собак, представляешь? А ведь мистер Виллалобос – вервольф. У него аллергия на самого себя!
Мисс Васкес вздохнула:
– Уилл, у тебя очень богатое воображение, но всё-таки не стоит сочинять про учителей.
Уилл ничего и не сочинял. Он говорил чистую правду. Восточный Эмерсон на первый взгляд был простым приморским городком. Но там происходили необычные вещи… и не стоило удивляться оборотню, работающему учителем математики.
Мисс Васкес ничего не знала. Лежащее на городе проклятие не позволяло людям видеть чудовищ. А если они вдруг и замечали нечто странное, то тут же об этом забывали. Только Уилл и его друзья знали правду. Мисс Васкес не повезло. Впрочем, смотря что считать везением.
Уилл не хотел врать маме. Но, увы, у него не было выбора, ведь она взяла с него обещание, что он перестанет говорить о монстрах, магии и мифологических существах, живущих в Восточном Эмерсоне. Поэтому он старался помалкивать, но иногда просто не мог удержаться.
– Прости, – сказал он и сунул в рот последний кусок котлеты, испачкав губы горчицей.
Потом он вымыл обе тарелки: свою и мамину.
Фиц вдруг подошёл к нему и зарычал. Уилл посмотрел в окно. На ветке сидел заяц и наблюдал за ним.
Это был не просто заяц, мой разумный читатель. В конце концов, дело происходило в Восточном Эмерсоне, населённом самыми необыкновенными существами. У этого зайца лапы были разного цвета, пришитые к туловищу кое-как, как у тряпичной куклы; крошечные крылышки, антенна на голове и красный электронный глаз. Его звали Фауст, и принадлежал он злой ведьме по имени Оззи.
Последние два дня лоскутный заяц следил за Уиллом и его друзьями. Когда Фауст показывался, Уилл и Айви делали вид, что ничего не замечают. Если бы ведьма поняла, что они всё помнят, ребятам пришлось бы плохо, ведь она пыталась стереть их воспоминания.
Зазвонил телефон, и Уилл схватил трубку:
– Папа!
– Э… нет, это Айви. Помнишь меня? Девочка из дома напротив.
– Да-да, конечно, – уныло сказал Уилл. – Привет.
– Кажется, ты не очень рад меня слышать! Ладно, проехали. Лучше посмотри в окно. Сегодня полнолуние.
– И что?
– Помнишь, волшебная лиса нас предупредила? Ну, такая говорящая серебристая зверюшка, которая передаёт нам загадочные послания. Короче, иди сюда, дел полно.
Заяц за окном взмыл в ночное небо, мелькнув на фоне полной луны. Уилл сделал глубокий вдох. Идти навстречу опасности и то гораздо лучше, чем сидеть и ждать папиного звонка…
– Иду.
Уилл вытер руки и обулся:
– Мам, я схожу ненадолго к Лайнусу и Айви.
– Домой к десяти, – велела мама.
Уилл бегом пересёк Змеевидный проезд. Айви и Лайнус ждали на крыльце. Айви, как всегда, была в бейсболке, спортивном свитере и шортах, переделанных из спортивных штанов, а то и дело поправляющий на носу очки Лайнус – в мокасинах, отглаженных брюках и накрахмаленной белой рубашке.
Айви взглянула на небо и шёпотом спросила:
– Франкен-заяц к тебе тоже наведался?
– Фауст? Ага. Он за мной следил.
Лайнус вздохнул:
– Хотел бы и я увидеть эту летающую тварь…
Айви пожала плечами:
– Увы. Придётся поверить на слово. Ты же знаешь, что у нас с Уиллом особое зрение, которое позволяет видеть разные странные штуки.
– Знаю, – кивнул Лайнус. – У тебя есть волшебное кольцо. А Уиллу… ну, с точки зрения статистики, просто невероятно повезло.
– Скорее наоборот, – буркнул Уилл.
Он сам не знал, почему видит то, чего не видят другие. Может, он таким родился… может, его папа тоже видел разные странные вещи. Жаль, что он так и не позвонил!
– И всё-таки, чтобы быть полезным общему делу, мне нужно понимать, что происходит, согласны? – Лайнус скрестил руки на груди. – Как приверженец науки, я предпочитаю видеть всё своими глазами, а не доверять сестре, которая каждый день меня разыгрывает.
Айви хрюкнула от смеха:
– Уилл, знаешь, что сегодня было? Я обтянула унитаз полиэтиленом и…
– Перестань! – перебил Лайнус. – Сейчас полнолуние, и нам надо…
В темноте раздался низкий жуткий вой. Улицы казались темнее обычного, хотя над городом висела огромная яркая луна.
– Учитывая сегодняшнюю фазу луны, – сказал Лайнус, – давайте пойдём ко мне, а потом уже продолжим разговор о происходящих в Восточном Эмерсоне таинственных событиях.
Айви махнула рукой Уиллу, предлагая ему зайти. Он ещё никогда не бывал дома у Кроссов. Вся мебель была как с картинки – красивая, современная; каждая вещь на своём месте, нигде ни пылинки. Уилл смутился: они с мамой до сих пор, можно сказать, жили на чемоданах.
Когда ребята поднимались по покрытой ковром лестнице, из кухни выглянул мистер Кросс:
– Привет, Уилл. Как ты, обживаешься понемногу?
– Да, – кивнул он. – Здравствуйте, мистер Кросс.
– Ты ужинал? Могу предложить овощную лазанью, если хочешь.
– Спасибо, я только что поел.
– А десерт? Ты когда-нибудь пробовал нурунги? Это хрустящий жареный рис с сахаром. А ещё есть сырный кекс с лимонным кремом…
– Папа, хватит! – простонала Айви и негромко пробормотала: – Господи, как это бесит. Если мы приёмные, это ещё не значит, что надо из кожи вон лезть.
Уилл смутился. Мистер Кросс такой добрый… и явно не собирается бросать семью.
– Я и не отрицаю, что моя жизнь вертится вокруг детей, – произнёс мистер Кросс. – Вы оба – самые замечательные на свете. Не обижайся, Уилл.
– Ладно, хватит. – Айви схватила Уилла за руку и потащила его наверх. – Пошли, нам некогда.
Почти всё свободное место в комнате Лайнуса занимали книги. На большом столе стояли два компьютера, микроскоп, какие-то колбы и склянки, стеклянный шар, в котором мелькали синие искры. В окно был направлен большой телескоп. На стене висела знаменитая фотография Альберта Эйнштейна с высунутым языком.
На кровати лежал огромный рюкзак, вмещающий невероятное количество необходимых вещей. Там были фонарики, армейский нож, ручки, аптечка, рация, батарейки, шоколадки и бутылка с водой, перцовый баллончик, скотч, полицейский свисток, бинокли, лупа, влажные салфетки, женские колготки…
Колготки?..
Уилл уже хотел спросить, зачем они нужны, но Лайнус его опередил:
– Мой рюкзак содержит все необходимое на случай любой экстренной ситуации. После того как мы в прошлый раз остались без батареек, я понял, что нужно увеличить этап подготовки. Но сейчас мы собрались не для этого. Нам нужно разгадать тайну. Садитесь. – Лайнус закрыл рюкзак и указал гостям на пуфики. – Я разработал трёхступенчатый план по спасению города. – И он выкатил на середину комнаты доску, на которой маркером было написано:
ПЛАН НАПАДЕНИЯ
1. Выяснить мотивы и планы Оззи.
2. Остановить Оззи и спасти город.
3. Передать Оззи полиции.
– Ух ты, как просто. И почему я до этого не додумалась? – язвительно воскликнула Айви. – Слушай, Лайнус, ты думаешь, так легко поймать Оззи – древнюю могущественную ведьму, которая может убить человека одним щелчком? Я тебя умоляю!
– Признаю, моя стратегия ещё не до конца проработана, но надо же с чего-то начать, – заявил Лайнус. – В настоящий момент нам не на что опереться, кроме слов волшебной лисички.
Уилл повторил:
– «Берегитесь полной луны и косматых незнакомцев. Восточный Эмерсон всё ещё полон опасностей».
– А сегодня как раз полнолуние, – сказала Айви.
– Вот почему мы решили собраться именно сегодня, – подхватил Лайнус. – Давайте разгадаем эту загадку. Кстати, я прочёл, что первое полнолуние в ноябре называется Бобровой Луной.
Айви рассмеялась:
– Думаешь, нам придётся сражаться с бобрами?
– Меня это удивит не больше, чем собака-вампир.
– Да уж, – согласилась Айви. – Так. «Берегитесь незнакомцев». Это каждому ребёнку известно. Не садись в машину к странному типу, который предлагает конфетку. Всё понятно. Косматый – это что-то про космос?
– Это значит волосатый, – объяснил Лайнус.
– Волосатые незнакомцы? – Айви скривилась, как будто наступила на собачью какашку. – Фу!
– Меня смущает связь между полной луной и косматыми незнакомцами, – продолжал Лайнус. – С вашего позволения, я выдвину гипотезу: это ликантропы.
– Лика… что? – переспросила Айви.
– Ликантропы. Они же вервольфы, оборотни, – пояснил Лайнус. – Впрочем, их не бывает… так ведь?
– Это Восточный Эмерсон, – произнесла Айви. – Здесь бывает всё.
– Наш учитель математики, мистер Виллалобос, оборотень, – сказал Уилл. – Но он ничего, довольно милый. И, наверное, он не считается незнакомцем.
Айви заходила по комнате:
– В октябре мы сражались с вампирами. А теперь будем драться с вервольфами? С ума сойти. Это так…
– …страшно? – подсказал Уилл.
– …жутко? – спросил Лайнус.
– …круто! – закончила Айви и подмигнула. – Давайте патрулировать город – вдруг что-нибудь заметим.
– Я предпочитаю сначала выработать план, – сказал Лайнус.
– Ой, план-шман! Пошли искать волосатых незнакомцев!
– Я согласен с Айви, – пожав плечами, сказал Уилл. – Город маленький. Мы его весь объедем на велосипедах.
– Ну да, – подхватила Айви. – Всё будет нормально!
Дорогой читатель, пожалуйста, никогда не говори: «Всё будет нормально». Тот, кто произносит эти слова с уверенностью, напрашивается на худшее. Оно вам надо? Лучше скажите осторожно: «Я надеюсь, что всё будет нормально».
Уилл и Лайнус дружно кивнули. Их манило приключение, и они не устояли. Лайнус схватил рюкзак, и все трое спустились по лестнице.
– Идёте гулять? – спросил мистер Кросс, держа в руках поднос со свежеиспечённым шоколадным печеньем. – А я приготовил угощение.
– Прости, пап, – сказала Айви, по пути схватив печенье и засунув его в рот. – Ой! Горячее! Мы побежали! Это для школы!
– Но уже почти девять…
– Понимаешь… э… – начал Лайнус. – Учитель биологии… э… попросил понаблюдать за эффектом, который полнолуние производит на светлячков. Лучше всего заниматься этим после наступления темноты.
– А, ну тогда конечно. Идите. Только осторожней, – сказал мистер Кросс. – И не уходите далеко от дома.
Айви и Лайнус выбежали на крыльцо. Уилл помедлил. На душе у него стало тяжело, когда он подумал о своём папе.
– Спасибо, мистер Кросс, – сказал он. – Вашим детям очень повезло.
Несколько минут спустя Уилл уже катил на велосипеде рядом с Лайнусом и Айви, которая предпочла скейт.
– Поверить не могу, что я солгал отцу. – Лайнус вытер пот со лба.
– Я так горжусь тобой, братишка. Мы становимся похожи.
– Эта мысль мне отвратительна, – отрезал Лайнус.
– А тебе не тяжело всюду таскать с собой рюкзак? – спросил Уилл.
– Тяжело. Но есть поговорка: «Пуганая ворона куста боится».
– Ага, лучше перебдеть, чем недобдеть, – перевела Айви.
– Я примерно это и имел в виду, – согласился Лайнус. – Что бы ни случилось, среди моих запасов найдётся что-то полезное.
– А мармеладные мишки у тебя есть? – спросила Айви.
– Есть, но только на крайний случай.
Они проехали от кладбища до маяка на восточном краю города, потом направились в центр, миновали площадку для боулинга и кафе-мороженое, часовую башню, библиотеку, кинотеатр. Оборотней они нигде не обнаружили, зато встретили множество других странных созданий: женщину-привидение, выгуливающую призрачную собачку, компанию ведьм, играющих в салочки на мётлах, ухмыляющегося снеговика, который вёл пожарную машину, и человека-муравья, несущего покупки из машины в дом.
На светофоре с ребятами поравнялся безголовый мотоциклист, и Лайнус сказал ему:
– Простите, сэр, но ездить на двухколёсном транспортном средстве полагается в шлеме.
Безголовый сделал грубый жест и рванул вперёд, едва загорелся зелёный.
– Ты видела? – спросил Уилл у Айви.
– Всадник без головы? А, он безобидный. В прошлом году продал лошадь и купил мотик.
– Он был без головы?! – простонал Лайнус. – Ну вот, а я ничего интересного не вижу!
Уилл посмотрел на часы:
– Уже поздно. Мне надо домой к десяти.
– Ш-ш! – вдруг сказала Айви. – Слышите?
– Нет, – ответил Лайнус.
– Вот именно. Слишком тихо. Даже сверчки молчат…
И тут в ночи раздался вой.
– ОУ-У-У-У-У!
Уилл содрогнулся.
– Знаете что, поехали домой, – предложил он. – Один раз мы уже спасли город. Давайте сделаем перерыв. Мы ведь тогда чуть не погибли. Оззи бы нас убила, если бы не тот серолицый тип.
– Но мы же спаслись, – напомнила Айви. – И сегодня никто не собирается сражаться с Оззи. Мы просто ищем опасного волосатого незнакомца.
– Слушайте, город мы осмотрели, – сказал Уилл. – Всё как обычно: монстры, магия и мифологические твари. Если серебристая лиса действительно от нас чего-то хочет, пусть даст подсказку получше.
– Но… – начала Айви.
– А ещё я не хочу под домашний арест, – перебил Уилл. – Мама будет волноваться. И твой папа тоже.
– Ой, да плевать, – презрительно скривилась Айви.
– Лично мне не всё равно, – отозвался Лайнус. – И тебе тоже. Перестань притворяться. Я согласен с Уиллом. Пора домой.
– Ну ладно… – простонала Айви и, вспрыгнув на скейт, покатила первой, что-то ворча вполголоса.
Уилл и Лайнус на велосипедах двинулись следом.
На Зубастой улице они заметили стоящую перед розовым домом машину с надписью «ГОРОДСКОЙ ПАТРУЛЬ». Передние дверцы были распахнуты настежь, на крыше работала белая мигалка, но поблизости не было ни души. Ребята остановились.
– А где люди? – спросил Уилл.
– Меня интересует другое, – сказала Айви и указала на белый забор через дорогу. – Это, случайно, не одно из зашифрованных посланий Оззи?
3–18–6–14–33 17–18–10–26–13–16
15–1–25–10–15–1–11–20–6 12–21–19–1–20–30
14–15–5 15–21–8–15–1 1–18–14–10–33 16–2–16–18–16–20–15–6–11
19–12–16–18–6–11
Уилл достал из кармана золотистую пирамидку. Он носил её с собой с тех пор, как обнаружил в кабинете вампира-ветеринара. Но на пирамидке были только буквы, а не цифры.
Поняв, что стоит на чём-то липком, он тут же забыл про шифр.
– Только не смотрите… – прошептал Уилл.
Айви и Лайнус, разумеется, сразу же посмотрели под ноги. Все трое стояли в какой-то красной луже. Бока патрульной машины тоже были испачканы красным. Ребята медленно попятились… и вдруг кто-то спросил:
– А вы что здесь делаете?
Трое юных героев взвизгнули от испуга. Обернувшись, они увидели, как из-за розового дома выходят мужчина и женщина.
– Господи, – выдохнула Айви. – Зачем так подкрадываться?!
– Мы не хотели вас пугать, – сказал мужчина и странно ухмыльнулся. – Не бойтесь. Меня зовут мистер Рамирес, я живу в Спиральном проезде.
– А я миссис Максвелл, – представилась женщина. – И живу на Барабанной улице. Ребята, могу я поинтересоваться, что вы тут делаете так поздно?
– У нас были внеклассные занятия, – с лёгкостью соврала Айви. – А что тут случилось?
– Да ничего особенного. Мы просто патрулируем район и следим за порядком.
– А что это за лужа? – спросил Лайнус.
Патрульные тут же перестали улыбаться. Мистер Рамирес шагнул вперёд и оказался в пятне лунного света. Брюки у него были порваны, голень кровоточила.
– Пустяки. Небольшая неприятность.
– Небольшая?! Да вас как будто трактор переехал! – воскликнула Айви.
– Маленький укус. Ничего страшного, заживёт, – махнул рукой мистер Рамирес.
– Кто же это вас укусил?! – воскликнул Уилл и вдруг заметил раны на руках и шее у миссис Максвелл…
Эти раны заживали прямо на глазах. Через несколько секунд остались только полукруглые шрамы и пятна засохшей крови.
– Не беспокойтесь, нам просто попался испуганный пёс, – ответила миссис Максвелл. – Садитесь-ка в машину, ребята, мы отвезём вас домой.
Мистер Рамирес открыл заднюю дверь. Уилл, Айви и Лайнус с ужасом увидели, что руки и лицо у него покрываются шерстью. То же самое произошло с миссис Максвелл.
Знаешь ты или нет, мой дорогой читатель, но вервольфы обладают способностью к самоисцелению. Мне доводилось сталкиваться с ними в 1801 году, во время так называемой Апельсиновой войны, которая, впрочем, не имела никакого отношения к фруктам. К счастью, плоть у меня трупная, поэтому волчьих укусов я не боюсь. Но если оборотень укусит обычного человека – такого, как Уилл, Айви, Лайнус и, предположительно, ты, мой читатель, – он превратится в волка за считаные минуты. Если ты однажды лицом к лицу столкнёшься с ликантропом – беги что есть духу, любезный читатель, если, конечно, не хочешь выть на луну и мочиться, задрав лапу.
– Э… пять минут назад у них не было бороды, – сказала Айви.
– Не было, – подтвердил Уилл. – А теперь есть.
У него глаза на лоб полезли, когда стоящие перед ним патрульные, издав низкий рык, закружились, словно в припадке. Раздался треск, как будто кости внутри их тел изгибались и смещались. Мистер Рамирес и миссис Максвелл начали менять облик…
– Лайнус, надо убираться отсюда, – сказала Айви брату.
– В чём дело? – спросил он, не видя того, что видели Айви и Уилл.
Мистер Рамирес зарычал. Одежда с него упала – и перед ребятами оказался волк ростом с человека. Чудовище бросилось на Лайнуса, однако Айви преградила ему путь и взмахнула скейтбордом, как бейсбольной битой. Удар пришёлся вервольфу по морде, и скейт сломался пополам.
– Не лезь к моему брату, косматая тварь!
– Айви, ты ударила патрульного! – завопил Лайнус.
– Это оборотень! – крикнула Айви. – Они оба вервольфы!
Лайнус протёр глаза и помотал головой. Только что перед ним стояли два обычных человека – и вдруг он увидел огромных волков. Но Уилл и Айви, наделённые волшебным зрением, знали правду: это были злобные вервольфы с выступившей на пастях пеной.
– ОУ-У-У-У-У! – завыли оборотни.
– Бежим! – крикнула Айви. Она вспрыгнула на багажник к Уиллу, и мальчики нажали на педали. Они уже почти доехали до угла, когда Айви обернулась. Страшные твари преследовали их. – Жми!
– Я не могу быстрей! – пропыхтел Уилл.
– Говорю тебе, жми! Они догоняют! – заорала Айви.
Они устремились к Змеевидному проезду.
– Главное – добраться до дома! Оборотень не может войти в дом без приглашения!
– Это вампир не может! – крикнул Лайнус. – А оборотню всё равно!
– Значит, ехать домой нельзя! – мотнул головой Уилл. – Иначе мы приведём их прямо к нашим родителям!
– Куда же нам деваться?!
Все трое: Уилл, Айви и Лайнус – испытывали в ту минуту одно и то же чувство – неподдельный всепоглощающий ужас.
Хотя Лайнус никогда бы в этом не признался, он доверял сестре. Если она сказала, что за ними гонятся оборотни, значит, им действительно грозила опасность. Пот катился у Лайнуса по лбу, очки запотели.
Хотя Айви никогда бы в этом не призналась, она любила брата и пожертвовала бы жизнью ради него. Сердце у неё бешено колотилось, пока она размышляла, как спасти Лайнуса.
Уилл же думал только о том, что папе всё равно, жив он или умер.
Нет, встревоженный читатель, Уиллу не грозит смерть. Пока что.
С неба слетела птица. Её оперение испускало серебристый свет. Превратившись в лису, она встала посреди дороги и указала передней лапой налево:
– Не медлите, друзья! Скорей сюда, я поведу вас.
Уилл и Лайнус повернули налево и покатили за лисой, которая прыжком взмыла в воздух и превратилась в сияющего орла. Айви, держась за плечи Уилла, оглянулась. Вервольфы их нагоняли.
– Быстрее, парни, это вопрос жизни и смерти!
Орёл вёл ребят от города, к лесу. Поворот возник так неожиданно, что Уилл едва удержал равновесие, а двое огромных волков, столкнувшись друг с другом, врезались в стоящую у обочины машину. Но они быстро вскочили и снова пустились в погоню.
Ребята следовали за орлом по дороге, ведущей с холма в ложбину, где велосипеды поехали быстрее. Орёл крикнул:
– Вперёд, вперёд, назад не глядя, придётся мчать спасенья ради! Там будет дерево с верёвкой – по ней забраться надо ловко!
Действительно, в конце дороги стояло огромное тюльпанное дерево – Уилл таких в жизни не видел. Почти у самой верхушки среди ветвей виднелся деревянный домик. Вдоль ствола свисала верёвка.
– Не тормозите! – крикнула Айви. – Хватайтесь за верёвку и прыгайте прямо с велосипедов!
– Это невозможно! – возразил Лайнус.
– Возможно! На счёт «три»! Раз… два… три!
Все трое оттолкнулись от велосипедов и, бросив их, уцепились за верёвку. Айви проворно, как белка, полезла наверх. Уилл следом. Но Лайнус был далеко не так силён и ловок, и тяжёлый рюкзак тянул его вниз. Он поднялся совсем чуть-чуть – и соскользнул. Один из оборотней, подбежав к дереву, встал на задние лапы и схватил Лайнуса за штанину.
– Помогите! – завопил Лайнус, из последних сил держась за верёвку.
Айви уже собралась лезть обратно, но Уилл успел первым. Он немного спустился и, пнув волка в морду, потащил Лайнуса за шиворот наверх. В то же мгновение вервольф подпрыгнул и тяпнул Уилла за лодыжку. Уилл вскрикнул и стал отбиваться ногами. Айви и Лайнус, добравшись до домика, ухватились за верёвку и изо всех сил потянули её наверх.
Волки прыгали, выли и грызли ствол. Но влезть на дерево за добычей они не могли.
Когда Уилл оказался рядом с Айви и Лайнусом, они втащили его в старый домик. Измученные, все трое повалились на пол, обнимаясь и радостно вопя.
– Мы выжили! Мы выжили! – кричала Айви. – Вот это гонка!
– Все целы? – спросил Лайнус, прижимая руку к сердцу.
– Да! Супер! – кивнула Айви. – Мы удрали от оборотней и не получили ни царапины!
Уилл побледнел:
– Кстати…
Лайнус и Айви обернулись. Штанина у Уилла была разорвана, из глубокого укуса текла кровь.
Дражайший читатель, не огорчайся. Вряд ли ты удивлён. В конце концов, с этого началась глава. Опять-таки Уилл не умер – просто ему казалось, что жизнь кончена, и это ощущение грозило захлестнуть его с головой.
Полная луна светила в окно домика, и свет падал на Уилла. На ногах, руках, а потом и лице у него начала расти густая шерсть. Зубы стали удлиняться, глаза почернели. Он посмотрел на белый круг света в ночном небе и завыл. А когда взглянул на Айви и Лайнуса, из пасти у него потекла слюна…
Глава 2
Волшебство в лесу
Солнце едва встало над восточным краем леса, когда Уилл проснулся. Он лежал в домике на дереве, свернувшись в клубок и уткнувшись лицом в собственный хвост.
– Хвост?! – воскликнул Уилл и сел.
Он был волосат, как собака. Или, точнее… как волк! Уилл вспомнил, что в минувшую ночь его укусил вервольф, он превратился и счёл двух своих лучших друзей неплохой закуской. Дальше Уилл ничего не помнил… может быть, он их съел?!
Он оглядел домик. Пусто. Опасаясь худшего, Уилл позвал:
– Айви! Лайнус! Вы живы?
– Конечно, – зевнув, отозвалась сверху Айви.
Они с Лайнусом, привязавшись к толстому суку, лежали в нескольких метрах над домиком.
– Никакой вервольф с нами не справится, – сказала Айви.
– Я… – робко начал Уилл.
– Ты пытался употребить нас в пищу, но мы оказались проворнее, – ответил Лайнус. – Мы взобрались туда, где ты не мог нас достать.
– Погодите… мы провели тут всю ночь? – уточнил Уилл, и сердце у него замерло. Есть вещи страшнее укуса вервольфа. Например, когда мама обнаруживает, что ты не ночевал дома. – Почему вы дали мне заснуть?!
– Ты издеваешься? – спросила Айви. – Ты превратился в волка. Щёлкал зубами и всё такое. Мы боялись, что ты нас искусаешь!
– Надо ехать домой, – сказал Уилл и полез вниз.
Айви и Лайнус последовали за ним. Велосипеды лежали у подножия дерева нетронутыми, и ребята поехали в город (волк на велосипеде?!).
– Ещё совсем рано, – сказал Лайнус. – Если мы поднажмём и проберёмся домой незаметно, родители не узнают, что ночью нас не было.
Мамина машина стояла возле дома. Уилл подумал: а вдруг мама всю ночь не спала и волновалась? Если да – ему крышка. Она его убьёт.
Дорогой читатель, опасения Уилла не беспочвенны. Хотя, конечно, его мамой будет двигать не злоба, а любовь. Я слышал, что родители сильно огорчаются, когда дети пропадают. Мне это трудно понять. Наверное, потому, что мои родители постарались избавиться от меня, как только я родился.
Поэтому Уилл очень осторожно ступил на крыльцо, подкрался к двери и медленно её отворил… и тут она скрипнула. Громко. Уилл в панике вбежал в прихожую, взлетел по лестнице, промчался мимо закрытой двери в мамину спальню и нырнул к себе.
В обычное время Фиц был бы рад его видеть. Но псу не понравилось, что Уилл стал оборотнем: он вскочил и залаял.
Уилл залаял в ответ.
Фиц растерянно попятился. Уилл опомнился и, зажав себе пасть, спрятался под одеяло.
– Ты проснулся, сынок? – спросила мама, заглядывая в комнату.
– Да… только что, – ответил тот из-под одеяла.
– Я вчера рано заснула. Даже не слышала, как ты вернулся из гостей. Гильермо, а почему ты прячешься?
– Мне… холодно, – выдавил Уилл. Он не хотел, чтобы мама его видела. Он весь оброс шерстью. Даже лежащее на городе проклятие не смогло бы это скрыть… наверное.
Уилл был в отчаянии. Что сделает мама, когда увидит, что сын стал оборотнем? Сойдёт с ума? Посадит его под замок? Запрёт в железную клетку, которую поднимут на верхушку башни во время грозы?
Между прочим, так поступил со мной мой отец. Впрочем, неважно.
– Ну-ка покажись, – потребовала мисс Васкес.
– Ты меня каждый день видишь, – буркнул Уилл.
– Гильермо, por favor[3].
– Не могу!
– Уилл, ты знаешь, что я не люблю секретов. Убери одеяло, я хочу на тебя посмотреть. Сейчас же!
Дражайший читатель, ты, несомненно, знаешь, что у всех детей есть секреты от родителей. Я, скромный автор, не стану ни рекомендовать, ни осуждать эту тактику. Более того, вынужденно признаю её необходимость. Однако позволь поделиться с тобой мудрым изречением. Один буддийский монах в Бангладеше некогда сказал мне, что нельзя скрыть три вещи: солнце, луну и правду. Иными словами, правда всегда становится явной.
Поэтому Уилл решил не оттягивать неизбежное. Он сделал глубокий вдох и откинул одеяло. Мама вскинула бровь:
– Ну? И стоило упрямиться?
– Ты… ничего необычного не видишь? – удивился Уилл.
К счастью для него, городское проклятие сработало. Оно никому не позволяло видеть волшебное и чудовищное, кроме самих чудовищ и волшебных существ. Поэтому, взглянув на Уилла, мисс Васкес увидела лишь своего сына, а вовсе не покрытого шерстью (и, возможно, с блохами) волчонка.
Она прищурилась:
– А что? У тебя прыщи?
– Фу, мам. Перестань, – и Уилл снова натянул одеяло.
Мисс Васкес потрепала сына по голове:
– Меня вызвали на работу пораньше. Мне пора. Я помню, что сегодня суббота, но, пожалуйста, сначала сделай уроки, а потом иди гулять. Сосиски в холодильнике. Te amo siempre[4].
Уилл перевёл дух. Он был рад, что мама не увидела ничего странного. Когда внизу закрылась дверь, Уилл отбросил одеяло.
Фиц зарычал.
– Это же я, – сказал Уилл и осторожно протянул руку. – Это я. Да, я немного изменился, но это я. Честное слово.
Фиц медленно обошёл вокруг Уилла, продолжая принюхиваться. Сзади он обнюхивал хозяина особенно долго, пока Уилл его не отогнал:
– Видишь? Это я.
Фиц внимательно посмотрел на Уилла, и тот улыбнулся:
– Ну, мальчик.
Наконец пёс лизнул покрытое шерстью лицо хозяина. Но вместо того чтобы испытать облегчение, Уилл вдруг понял, что он… чудовище.
Он взял рацию.
– Эй, хоть один из вас не спит? – сказал он и выглянул в окно.
В окне дома напротив появилась Айви в пижаме с узором из футбольных мячей. Она поднесла рацию ко рту:
– Почему «один»? Я, между прочим, женского пола.
– Привет, – сказал Уилл и помахал рукой. – У вас всё хорошо?
– Ага. Родители ещё спали, когда мы вернулись.
– Отлично.
– Как ты там? Твоя мама заметила, что ты… ну… шерстяной?
– Нет. Спасибо городскому проклятию. Но мне страшно! – признался Уилл, глядя на свои руки.
Они стали лохматыми лапами, как у Фица, а ногти – длинными и острыми. Зубы тоже.
– Одно дело, когда добродушный оборотень преподаёт математику в школе. И совсем другое, когда тебя ночью чуть не сожрали волки! Я что, теперь навсегда таким останусь? Как мне расколдоваться? А вдруг я кого-нибудь укушу? Или начну выть на луну? Что я папе скажу?!
– Пусть купит тебе блошиный ошейник, – посоветовала Айви.
– Ха-ха. Айви, я серьёзно. Я оборотень. Жизнь меня к этому не готовила! Ух, жарко. Задыхаюсь!..
– Тихо, тихо, а то закатишь истерику. Подыши, успокойся и приходи, – сказала Айви. – Мы что-нибудь придумаем.
– Ладно, – кивнул Уилл. – Сейчас приду.
Он хотел по-быстрому сбегать в душ, но понял, что не знает, что лучше – мыло или шампунь. Решив, пусть хотя бы шерсть будет мягкой и шелковистой, Уилл, кроме шампуня, добавил ещё и кондиционер. Чтобы всё смыть, ушла масса времени.
Ступив на коврик, он инстинктивно встряхнулся, совсем как Фиц. Брызги полетели во все стороны. «Идиот, возьми полотенце, – напомнил себе Уилл. – Ты ведь наполовину человек». Он вытер запотевшее зеркало – и чуть не зарыдал, увидев себя. Лицо обросло шерстью, глаза стали больше, уши оканчивались кисточками. Что же делать?! Он не может жить так. Собаки к тому же стареют быстрее людей. Он состарится прежде, чем окончит школу!
Заставив себя успокоиться, Уилл надел чистые джинсы и подобрал с пола футболку. Она пахла псиной, и он достал из-под кучи комиксов другую: она, по крайней мере, не воняла. Он задумался, не надеть ли куртку, а потом решил, что точно не замёрзнет.
Руки у него дрожали.
Перейдя улицу, он постучал к Кроссам. На мгновение Уилл забеспокоился, что мистер Кросс испугается, увидев его. Но мистер Кросс безмятежно улыбнулся и сказал:
– Доброе утро, Уилл. Айви предупредила, что ты придёшь в гости. Ты хорошо на неё влияешь. По субботам она обычно спит до полудня.
– Я тоже люблю поспать подольше, – смущённо признался Уилл, пряча руки за спину. – Мама говорит, что я perezosos.
Мистер Кросс рассмеялся:
– Лентяй?
– Вы знаете испанский? – удивился Уилл.
– Solo un poco[5]. Учил в колледже, – ответил мистер Кросс и улыбнулся. – Кстати говоря, как у мамы дела? С домом, машиной всё в порядке?
– А что такое?
– Разве ты не слышал, что было вчера ночью? По городу бегали волки. Изгадили два квартала. Кого-то даже покусали. К счастью, никто серьёзно не пострадал. – Мистер Кросс протянул Уиллу городскую газету «Эмерсонский вестник». Заголовок на первой странице гласил:
ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ В ГОРОДЕ!
Местные власти озадачены странным поведением животных
– Жуть, да? Я только что говорил по телефону с одной знакомой, на которую напали возле магазина. Она чуть от страха не умерла. К счастью, она успела сесть в машину, прежде чем волк на неё набросился. Он несколько раз ударился в стекло, а потом погнался за кошкой.
– Её не покусали?! – воскликнул Уилл.
– Нет. Но, пожалуйста, будь осторожнее. Детей я уже предупредил, хотя они наверняка всё пропустили мимо ушей. Я очень рад, что вы теперь в школу и из школы ходите вместе. Ты уж пригляди за ними, ладно? – И мистер Кросс направился на кухню. – Ты завтракал? Я как раз собирался приготовить омлет и бамбалони… по сути, это просто пончики.
У Уилла заурчало в животе. Он покраснел, вспомнив о неизбежных сосисках на завтрак и обед.
– Да нет, не стоит. Я не голоден.
– Ерунда. Завтрак – самый важный приём пищи. Я всё равно буду кормить детей, ну и ты присоединяйся. Иди пока наверх, я позову, когда будет готово. – И мистер Кросс исчез на кухне.
Уилл не сдержал улыбки. Папа тоже готовил ему завтрак. Блины, картофельные оладьи, французские тосты, яичница с беконом, обжаренным до хрустящей корочки, как он любил. Интересно, будет ли папа ещё когда-нибудь ему готовить?
Потом Уилл вспомнил, что стал оборотнем, и паника нахлынула на него вновь.
Айви стояла у запертой двери в коридоре и дёргала ручку. Она мельком взглянула на Уилла и снова принялась возиться с замком:
– Видишь? Закрыто. Сейчас… – Она достала из кармана коробочку, в которой лежали какие-то маленькие металлические штучки. Айви сунула одну из них в замок, повернула – и дверь открылась.
– Как ты это сделала?!
Айви усмехнулась:
– Родители вечно отбирали у меня скейт за плохое поведение. Я почитала в интернете, как взламывать замки. Какой же ты клёвый, Уилл. Можно я тебя поглажу?
– Перестань, – попросил Уилл, отворачиваясь. – Мне и так плохо.
– Почему?! Ты такой милый. Как щеночек, – со смехом сказала Айви.
Лайнус выглянул из своей комнаты:
– Пожалуйста, Уилл, не обижайся.
– Ты меня видишь?! – повернулся к нему Уилл.
– Конечно.
– Я имею в виду, ты видишь, что я оборотень?
Лайнус покачал головой:
– Я вижу твоё обычное лицо.
– Проклятие действует, – подытожила Айви.
Уилл заходил по комнате, глядя на свои дрожащие волосатые лапы.
– Я урод. Чудовище. Оборотень! Что мне делать?! Как расколдоваться? А вдруг я навсегда таким останусь?! Мне придётся есть собачий корм?! Кстати, у вас прекрасный папа. Он сейчас готовит нам завтрак.
Айви пожала плечами:
– Подумаешь, завтрак. Ты оборотень.
– Знаю! – воскликнул Уилл, едва сдержав истерический вопль. Ему показалось, что если он перестанет ходить, то завизжит.
– Ты должен сеять ужас. Кусаться. Писать на столбы, – продолжала Айви.
– От моей сестры, как всегда, никакого толка. – Лайнус подошёл к компьютеру и ввёл в строку поиска слово «вервольф».
Уилл попытался собраться с мыслями:
– Я читал, что вервольфы не могут себя контролировать. В полнолуние они подчиняются инстинктам. Иногда это продолжается два-три дня.
Лайнус повернул экран к сестре и Уиллу:
– Не исключено, что ты ошибаешься. Поскольку возможность заразиться ликантропией статистически ничтожна, гораздо более вероятный диагноз – это гипертрихоз, редкая болезнь, для которой характерен усиленный рост волос. Иногда её по понятным причинам путают с оборотничеством.
– Если бы Уилл просто болел, но ты не видишь, какой он волосатый, – заметила Айви. – А если не видишь, значит, проблема магическая.
– Ну или вы с Уиллом меня разыгрываете.
– Когда это я тебя разыгрывала?! – возмущённо воскликнула Айви.
– Не далее чем вчера! Во-первых, ты приклеила всё моё чистое бельё к потолку.
– Это не я, а домовики.
– Домовиков не бывает.
– В Восточном Эмерсоне я убедился, что бывает всё, – сказал Уилл, положил руку на плечо Лайнусу и посмотрел ему в глаза. – Лайнус, я не вру и не разыгрываю тебя. Я оборотень.
Увидев в глазах Уилла страх, Лайнус тяжело вздохнул:
– Я тебе верю… но это ужасно! Вчера вечером ты спас меня от бешеных собак…
– От оборотней! – поправила Айви.
– Неважно. Уилл пожертвовал собой и теперь нуждается в помощи.
– Давай его пострижём. Как пуделя. Надо выбрить ему гребень на голове и покрасить в розовый!
– Как всегда, моя сестра демонстрирует нулевой уровень сострадания, – сказал Лайнус. – Айви, нужно помочь нашему другу. Давай придумаем что-нибудь!
– Пойдём в зоомагазин и купим поводок, – предложила Айви. – Я буду тебя выгуливать… только какашки собирать не согласна.
Уилл зарычал… да, зарычал по-настоящему, как волк. То есть как вервольф. И в ужасе зажал себе рот:
– Простите! Я не удержался!
– Айви, хватит, – велел Лайнус. – Уиллу плохо. А значит, нам нужен специалист по магии – ведьма, которая живёт в лесу.
– Ого, – сказала Айви. – Ты посмотри. Ну и бардак.
Соседние кварталы выглядели так, будто в Восточном Эмерсоне накануне бушевал ураган. Мусорные баки были перевёрнуты, почтовые ящики сорваны, витрины разбиты, вывески валялись на тротуаре.
– Всё так, как и писали в газете, – сказал Уилл. – Но зачем вервольфы устроили беспорядок?
– Не знаю. – Айви кивком указала на тех, кто стоял на тротуаре. – Чудовища, кажется, тоже огорчены.
Два призрака, взявшись за руки, шли по улице и горько стонали. Похожий на хорька рамидреху выскользнул из зарослей в поисках золота, но нашёл только клочья шерсти и кровь. Компания рептилоидов, выйдя из дома, обнаружила, что их машина перевёрнута вверх колёсами. Трое соседей: двухметровый робот, трёхметровый рефаим и рокурокуби с четырёхметровой шеей – собрались кучкой, жалуясь, что у них совершенно изгажены газоны.
Уилл прожил в Восточном Эмерсоне всего один месяц, но уже знал, что город полон невероятных существ. Тем не менее он невольно вздрагивал каждый раз, когда видел что-нибудь необыкновенное. Милый читатель, не считай Уилла трусом. Если бы ты встретил живого робота, древнего великана и длинношеего демона, ты бы тоже вздрогнул от неожиданности.
Ребята свернули на просёлок и миновали колодец, у которого впервые встретили Оракл Джонс и её ручного лемура Гамбо. Уилл хотел спросить у Оракл про загадочного серолицего незнакомца, который спас их с Айви и Лайнусом от Оззи, хотя и дал понять, что у него со злой ведьмой какие-то общие дела. Уилл задумался, увидятся ли они опять. Чутьё подсказывало, что да. Но на чьей стороне окажется незнакомец в следующий раз?
Пристегнув велосипеды к забору, Уилл и Айви заметили самодельную вывеску:
тч зяьм ыяфгзъ
ыя ыя а штяб эяз оъхпънтдц зчлп, 13
ч усц ысу шяжчжът уяьчъц сн няхчл хях эд
ъжъ зяь ч эд рпъыонятънъ зъпъы нэспйсу
рснсум инс усч ияпд мюгбн эяо
– Круто, – сказала Айви. – Оракл знает шифр, которым пользуется Чёртова Дюжина.
– Она, кажется, всё знает, – подхватил Уилл.
Они принялись искать два огромных дерева, отмечающих вход во владения Оракл Джонс. На их стволах были вырезаны странные знаки, которые засветились при приближении ребят. На другом дереве, поодаль, тоже виднелось нечто загадочное:
Tutum Domus
– Снова шифр? – спросил Уилл.
– Не-а, просто латынь, – ответила Айви.
Лайнус и Уилл уставились на неё.
– Вы что, не знаете латыни? – удивилась Айви.
Уилл покачал головой:
– Нет. А ты знаешь?
Айви пожала плечами:
– Мне хорошо даются языки.
Они вошли в рощицу плакучих ив, и тут же на них тучей набросились какие-то мелкие кусачие существа.
– Вот мерзкие твари! – воскликнул Лайнус, отмахиваясь.
Уилл схватил его за руку:
– Стой! Не убивай их! Это лесные духи!
Айви прищурилась: на спинах москитов в малюсеньких сёдлах сидели крошечные человечки.
– Интересно, эти малютки могут помочь мне на контрольной? Типа шептать ответы на ухо.
– Попробуй хоть раз подготовиться, – посоветовал Лайнус.
– Это скучно!
По тропинке, обрамлённой кукольными головами на палках, они подошли к дому. Пластмассовые лица одновременно повернулись, наблюдая за гостями. Подул ветерок, и раздался стук: на деревьях, словно колокольчики, висели кости.
– Это что, человеческие? – спросила Айви.
Лайнус прищурился сквозь очки:
– Нет, это кости животных. Судя по форме и размеру, предполагаю, что это останки птиц, свиней и лошадей.
– Круть! – выдохнула Айви.
– Жуть! – поморщился Уилл.
– Вот ты где, гадёныш! От Оракл Джонс не спрячешься! – донеслось откуда-то из недр заросшего сада.
Ребята пошли на шум. В зарослях мелькала буйная рыжая шевелюра. Крепко упёршись ногами в землю, Оракл всем телом раскачивалась из стороны в сторону, держась обеими руками за торчащие из куста оленьи рога. Её клетчатая рубашка, как оказалось, была заткана поблёскивающими под лучами солнца серебряными нитями.
Дёрнув в последний раз, Оракл вытащила из зарослей странное животное. Это оказался огромный кролик с оленьими рогами на лбу.
– Попался, безобразник! Ну вот что. Если будешь жрать мои лекарственные травы, я приготовлю на ужин рагу из кроленя!
Лайнус покачал головой:
– Никаких кроленей не бывает.
– Ага, конечно, – со смехом сказала Оракл, не выпуская рогов.
– Вы же знаете, что я не вижу волшебных существ, – напомнил Лайнус. – Я вижу обычного кролика.
– У него рога, – сказал Уилл.
Лайнус с досадой топнул ногой:
– Я член общества сверхъестествознания! Я тоже имею право видеть магию!
Слепая ведьма покачала головой:
– Вы пришли только за этим?
– Нет, – ответил Уилл, указывая когтем на своё лицо. – Меня вчера ночью покусали.
– Хм, – сказала Оракл. – А в моём видении покусали парнишку в очках.
– Так и должно было случиться, – сказал Лайнус. – Но Уилл меня спас.
Оракл наклонилась к Уиллу, словно могла разглядеть его сквозь повязку на глазах:
– Вы поменялись судьбами. Потрясающе!
– Скажите, – перебил Лайнус, – если Уилл укусит меня, я буду видеть магию?
– Нет, – покачала головой Оракл. – Только прирождённые оборотни обладают магическим зрением. Большинство вервольфов – обычные люди, и городское проклятие держит их в неведении. Они даже не помнят, что творили в волчьем обличье. Ну, пошли. Некогда болтать. – Оракл вытерла веснушчатый лоб и жестом велела всем следовать за ней. – Вообще-то вы опоздали. Мы вас ждали завтра.
– Если вы ждали нас завтра, значит, мы пришли рано, – заметил Уилл.
– Только не надо логики. Если видишь одновременно прошлое, настоящее и будущее, иногда начинаешь путаться во времени. – Старая ведьма зашла за одно дерево – и тут же вышла из-за другого, в ста шагах от первого. – Идёмте же!
Кролень пытался вырваться, но тщетно. Несмотря на возраст и внешнюю хрупкость, Оракл Джонс была далеко не слаба. Она спокойно огибала стволы, наклонялась под нависшими ветвями и переступала через колючие кусты, как будто прекрасно всё видела.
Она привела гостей на задний двор, где к небу тянулись могучие сосны, отбрасывавшие густую тень. Оракл подула на большую красную свечу в подсвечнике, и фитиль сразу же загорелся. На полянке мгновенно зажглись ещё сотни свечей.
– Не ходите по могилам, – предупредила Оракл.
Зловещий свет озарил самодельные надгробия, наполовину скрытые дикими розами, терновником и чертополохом: «Здесь лежит Шарлотка, убитая грифоном», «Покойся с миром, Сандвич», «В память о моей маленькой Чиабатте», «Ты был слишком хорош для этого мира, Кетчуп», «Навеки в моём холодном сердце, Омлет с Беконом», «Незабвенной Жареной Курочке», «Спи спокойно, Колбаска» и «1910–1918, крошка Овсянка».
– Что это за чушь? – спросил Лайнус. – Вы хороните здесь неудавшиеся блюда?
Оракл быстро вскинула руку и хлопнула его по губам:
– Думай, что говоришь! Мне можешь хамить сколько угодно, но неуважения к мёртвым я не потерплю… особенно к моим покойным фамильярам.
– Фамильярам? – переспросил Уилл. – Это типа домашние животные у ведьм?
Оракл улыбнулась, и её веснушки буквально засияли в свете свечей.
– Фамильяры не просто домашние животные – это компаньоны, друзья, личные помощники… и вообще умницы. Чиабатта была шотландской вислоухой кошкой. Омлет с Беконом – еноты. Жареная Курочка – пастушья овчарка. Один раз она спасла меня от сирийского сфинкса. Иметь такого друга – счастье.
Уилл подумал про Фица. Даже превратился в вампира, пёс не перестал его любить. К счастью, Фиц больше не был вампиром, и Уилл надеялся, что однажды тоже станет нормальным… Он решил по возвращении домой крепко обнять Фица.
– Вервольфы вчера совсем взбесились, – сказал Уилл. – Кажется, в городе снова назревает что-то нехорошее.
Старая ведьма усмехнулась:
– Не удивительно. Старое зло вернулось и начинает нам докучать. Кто-то из Чёртовой Дюжины по приказу Оззи превращает людей в волков. Они носятся по городу и всё крушат, потому что не контролируют себя. Нынче вечером Уилл присоединился бы к ним, если бы не я. Мы со стариной Гамбо трудились всё утро, чтобы приготовить мальчику колдовской напиток. – Оракл помахала рукой, и заросли расступились, открыв тёмный туннель листвы, ведущий в дебри леса.
Уилл и Айви последовали за Оракл. Лайнус недовольно проворчал:
– Вот старая дура – полезла грязной рукой мне в лицо. Ничего, однажды я докажу, что вся её магия – просто чушь и ерунда! – И он с досадой пнул ближайшее дерево.
Дерево застонало, но Лайнус этого не услышал.
В полумраке на небольшом костре кипел чёрный котёл. Лемур Гамбо Джонс помешивал булькающее зелёное варево. Увидев гостей, он взвизгнул.
– Тихо, парень, – сказала Оракл. – Я знаю, что ты не обедал. Но сначала закончим дело.
Лемур снова завизжал, и на сей раз ведьма строго взглянула на него:
– Не ори на меня! Я принесла последний ингредиент. – Она подняла кроленя, держа его за рога, и, положив животное на плоский камень, занесла над ним огромный топор.
Уилл, Айви и Лайнус крепко зажмурились.
Тук!
Уилл заставил себя открыть глаза – и вздохнул с облегчением. Оракл не убила кроленя, она всего лишь отсекла кончик рога и бросила его в котёл.
– Не бойся, отрастёт, – сказала она и добавила, обращаясь к кроленю: – Спасибо, дружок. А теперь убирайся и не лезь больше в мой огород!
Едва она его выпустила, тот молниеносно умчался прочь.
– Без вас мы не справимся с оборотнями, – сказала Айви.
– Мы видели на заборе ещё одно зашифрованное послание Оззи, – подхватил Лайнус. – Мы не смогли расшифровать его при помощи пирамидки, но, несомненно, она снова что-то затевает.
– И… э… пожалуйста, расколдуйте меня, – попросил Уилл.
Оракл фыркнула:
– Тебя укусили вчера вечером. Причём не вожак.
– И что?
Оракл помешала в котле:
– Вервольфы похожи на собак. Они собираются в стаю для охоты и поддержания порядка. Всегда есть вожак стаи, альфа… то есть самый главный. Есть бета, вроде его заместителя. Ну и остальные. Те, кто выполняет приказы. Ниже всех – омеги. Как правило, это недавно превратившиеся и самые слабые. Остальные ими помыкают, чтобы знали своё место.
Айви вздохнула:
– Прямо как в школе.
– Спасибо за урок биологии, – насмешливо сказал Лайнус. – Это каждый ребёнок может прочитать в интернете. Вы лучше дайте Уиллу средство от ликантропии.
Оракл Джонс засмеялась так, что даже закашлялась. Она сплюнула в котёл:
– Средства нет… кроме серебряной пули в сердце.
Уилл побледнел:
– Вы серьёзно?!
– Абсолютно, – ответила ведьма.
Уиллу показалось, что он падает. Сердце как будто провалилось в желудок. Средства нет…
– Прости, парень. Некоторые вещи нельзя взять и отменить. В магии, как и в науке, есть законы. Жизнь оборотней имеет свои правила.
– Какие? – спросил Лайнус, доставая блокнот и ручку.
– Первое. Вервольфы – это обычные люди, которые превращаются в волков. Превращение происходит только в полнолуние. В остальное время они находятся в промежуточном состоянии. Одни выглядят нормально, другие обрастают шерстью и виляют хвостом. Проклятие Восточного Эмерсона даже не позволяет им знать, кто они такие. Однако вожаки могут превращаться в волков, когда захотят. Особенно в гневе. Второе. Человек, будучи укушен, становится членом стаи. Любой член стаи должен выполнять приказы вожака, в каком бы облике тот ни был. Воспротивиться нельзя. Третье. Вервольфы сильнее и выносливее людей. У них обострены все чувства, особенно нюх. И исцеляются они гораздо быстрее. Четвёртое. Вервольфа можно убить лишь тремя способами: скормить ему траву аконит, попасть в сердце серебряной пулей или отрубить голову.
Айви похлопала Уилла по спине:
– Сочувствую.
– Вы абсолютно уверены, что средства нет? – спросил Лайнус. – Может, надо раз в месяц принимать какие-нибудь лекарства?
Оракл покачала головой:
– Ни о чём подобном не слышала. Хотя, конечно, я знаю не всё…
Уилл осел на землю, как сдувшийся воздушный шарик:
– Значит, раз в месяц я буду превращаться в зверя? А если вожак прикажет мне не спать всю ночь? Или ограбить банк? Мама меня убьёт!
– Можешь сам стать вожаком, – сказала Айви. – Ну, если бы я превратилась в вервольфа, я бы рискнула.
Уилл с надеждой взглянул на Оракл:
– А как стать вожаком?
Оракл Джонс сунула палец в кипящий котёл и попробовала зелье:
– Запросто. Чтобы стать новым вожаком, надо убить старого.
– Но я не хочу никого убивать! – крикнул Уилл. – Неужели нет другого способа?!
Ведьма сняла с ветки кружку, зачерпнула горячую зелёную жижу и протянула Уиллу:
– Пей, это поможет.
– От чего?
– От глистов, блох и клещей. И мех будет блестеть.
– Нет. Я не стану это пить, – заявил Уилл.
– Пей, если хочешь противостоять приказам вожака… по крайней мере, до следующего полнолуния.
– А что случится в следующее полнолуние?
Оракл прикусила губу:
– Ты превратишься в волка и будешь делать всё, что велят. Лично я советую тебе сесть на цепь в подвале, подальше от людей. Ты будешь слышать мысленные приказы вожака, но, если цепь выдержит, ты никому не причинишь вреда.
Уилл неохотно взял кружку. Блестящая жижа напоминала рвоту.
В обычное время Айви не упустила бы возможности пошутить. Но ей было очень жаль Уилла, тем более что он спас Лайнуса. Поэтому она положила руку Уиллу на плечо и кивнула:
– Пей, Уилл. Если поможет – хорошо.
Уилл закрыл глаза и одним глотком осушил кружку. И тут же завопил:
– ГОРЯЧО!
Оракл покачала головой:
– Мог бы подождать, пока остынет, дурачок. – Старая ведьма наполнила зельем две большие бутылки, заткнула их пробкой и протянула Уиллу. – Принимай полчашки дважды в день утром и перед сном. С внешностью будут проблемы, зато сможешь не повиноваться приказам ни словесным, ни телепатическим.
– Теле… что? – переспросила Айви.
– Телепатическим. То есть мысленным, – пояснил Уилл.
– Ты, похоже, перечитал комиксов, – заметила Айви.
Уилл пожал плечами:
– Ну, кое-что я оттуда узнал, верно? – И он поблагодарил Оракл.
Лайнус меж тем что-то подсчитывал в уме.
– Полнолуние было прошлой ночью. Значит, у нас двадцать восемь с половиной дней на то, чтобы расколдовать Уилла. Каков план действий?
Айви достала чёрный турмалин, который носила на шее, и покачала им перед носом у Оракл:
– В прошлый раз вы дали нам эти штуки, и они не позволили Оззи взять наши мысли под контроль. Дайте теперь что-нибудь для защиты от оборотней!
Оракл бросила ей большой пакет с луком:
– Держи! Не хочешь, чтобы тебя покусали, натрись луком. Глаза будет здорово щипать, зато волки ненавидят этот запах. Лук пахнет, как аконит. Конечно, аконит лучше, но его очень трудно найти.
– Спасибо, – Уилл кивнул. – Вы больше ничего не можете нам сказать? Зачем Оззи нужны вервольфы? Чего от нас хочет серебристая лиса? Что дальше?
Лемур вспрыгнул на плечо Оракл и сердито завизжал. Оракл кивнула:
– Ты прав, Гамбо. Мальчик задаёт слишком много вопросов.
– Вы должны нам как-то помочь!
– Я никому ничего не должна! – крикнула Оракл. – Я вообще не хочу участвовать в этой войне! Я уже слишком много потеряла!