Помню тебя наизусть

Глава 1

POV Янка

– Янка, с днем рождения! – Катюха с радостным воплем бросилась мне на шею, остальные последовали ее примеру и чуть не повалили меня на землю.

– Девочки, хватит, – я со смехом вывернулась из их цепких лапок, поправила сбившуюся набекрень шапку и первой шагнула ко входу в клуб, – идемте!

Охранник встретил меня хмуро, окинул подозрительным взглядом с макушки до ног и раскатистым басом поинтересовался:

– Возраст?

– Восемнадцать! – гордо ответила я, а подруги на заднем плане начали дурными голосами напевать известную песню.

Бугай нахмурился еще больше и потребовал подтверждения:

– Документы!

– Да, пожалуйста! – сунула ему под нос свеженькие водительские права. И пока он сравнивал меня реальную, со мной же сфотографированной, я лениво рассматривала свой маникюр.

Давай же, верзила! Я мечтала об этом вечере последние полгода! Не задерживай меня!

– Проходите! – убедившись в том, что я уже взрослая, он отступил, пропуская меня в клуб.

Поехали!

– Итак, рассказывай, что тебе подарил отец, – спросила Катька, когда мы уже натанцевались до потери пульса и сидели за столиком, потягивая минералку.

– Он…мне…подари-и-ил… – протянула я, загадочно улыбаясь.

– Белецкая! Не нагнетай! Мы и так сейчас от любопытства полопаемся.

– Давай, Яна! Ну, же! – они загалдели, как стая чаек.

Я выдержала эффектную паузу и наконец произнесла:

– Он подарил мне… машину.

– О-о-о-о. Какую?

– Прокатишь?

Галдеж стал еще громче.

– Сами увидите. Завтра ее пригонят из салона, и в понедельник встречайте меня у школы. Я буду на черной колеснице.

– Везет тебе, – Ирка не смогла скрыть зависти, – у тебя отец золотой. А мне мой только обещает, да завтраками кормит.

Я сочувственно улыбнулась подруге, хотя никакого сочувствия не испытывала. Мне было приятно, что в нашем классе у меня первой из девочек появилась машина. Остальные пусть завидуют. Разрешаю.

Пожалуй, вечер удался. Что еще надо? Хорошее место, компания подруг… И все же одна вещь омрачала мне настроение. Причем гораздо больше, чем я показывала остальным.

– Ты чего? – подозрительно спросила Катя, заметив, как недовольно я нахмурилась.

От девочек у меня почти не было секретов, потому я произнесла самым скорбным тоном, на который только была способна.

– Завтра приезжает Настя.

– О, – сочувствующе протянула Ира, – это он тебе еще один подарок решил сделать? Мачеху в дом принести?

Да уж, еще тот подарочек. Не знаю, как благодарить.

Нам прекрасно жилось вдвоем с отцом. Да, я всегда знала, что он у него кто-то есть. А что? Папа еще молодой, красивый, обаятельный. Женщинам он всегда нравился. Я не обращала на это внимания, а даже гордилась тем, какой он у меня классный.

Но однажды он пришел домой с шальным блеском в глазах и торжественно объявил: «я встретил ту самую».

Сначала я не восприняла это всерьёз. Да мало ли на свете «тех самых». Повстречаются и разбегутся, все как обычно. Тем более эта неведомая соблазнительница, не из нашего города, а из какой-то провинциальной дыры, расположенной на краю света. Можно подумать, он станет к ней кататься и поддерживать отношения на расстоянии.

Но я ошиблась. Еще как поддерживал и катался к ней по несколько раз в месяц. У них действительно оказалось все серьезно. Эта женщина, Анастасия, точно была ведьмой, потому что за каких-то пару месяцев, видясь с отцом лишь урывками, она умудрилась полностью прибрать его к рукам. Папа влюбился, словно пацан и, кажется, даже начал светиться от счастья.

А месяц назад, как гром среди ясного неба прозвучало решительное отцовское «я женюсь». И мало того, что он сделал ей предложение, так еще и настоял на том, чтобы съехаться до свадьбы, «для сплочения семьи».

Эта коза оказалась совсем дурой, просчитала, что такого мужика, как мой отец, в своем Зажопинске не найдет, и согласилась.

Я честно пыталась бороться со своими внутренними демонами, ругала себя за детскую ревность, за недостойные обиды, но ничего не могла с собой поделать.

Мне до ужаса не хотелось видеть в нашем с отцом доме какую-то постороннюю женщину. А если мы с ней характерами не сойдемся? Если она начнет лезть куда ее не просят? Я, конечно, попробую быть хорошей падчерицей ради счастья любимого человека, но гарантий, что все пройдет гладко, не даю.

Тем более, что она едет не одна, а со своим сынулей. Максимкой.

Вот этого я вообще не могу понять. Зачем она его с собой тащит? Кому он тут на хрен нужен? Мне вот – точно нет.

– Небось, ждешь родственничков с распростертыми объятиями? – ухмыльнулась Ирина.

– А то! Рыдаю от нетерпения.

– Ладно мачеха. Это проблема твоего папаши. А вот что ты будешь делать со своим новоиспеченным братцем. Тебе же придется за ним присматривать. За ручку водить, сопли подтирать, – Катьке было весело.

– Вот еще.

– Вдруг он такой красавчик, что обомлеешь? – Ирина мечтательно закусила нижнюю губу.

– Ага. Главный красавец Мухосранска, – проворчала я. – Пусть сидит и не высовывается. Иначе сожру и косточек не останется.

– Белка, как всегда, в боевом режиме королевы?

– Я и есть королева, – улыбнулась заклятым подругам, кокетливо поправляя волосы.

– Еще нет, – Катька погрозила пальцем, – Кому достанется корона, мы узнаем только на выпускном.

Каждая из них тоже не против отхватить эту самую корону и в придачу титул «Королева Школы».

Но…перебьются. Шансов у них нет.

– Слушай, а твой братец тоже к нам придет учиться? – разговор снова свернул на неприятную тему.

– Да какая разница, – я раздраженно дернула плечиком, – Давайте больше не будем об этом.

Мне совсем не хотелось ни говорить, ни думать о людях, которые совсем скоро влезут в мою жизнь. Вот приедут, познакомимся, там и буду решать, что к чему. Но это все завтра, а сегодня мой праздник, поэтому танцуем.

Глава 2

POV Макс

Блеклый снег, голые деревья, унылое серое небо. Нудный перестук колес и протяжный свист паровоза. Так себе начало новой жизни, без огня.

Мама вертелась на своем месте как взволнованная школьница, пристально вглядываясь в унылый пейзаж за окном, будто боялась пропустить что-то важное. Я же сидел напротив, демонстративно уткнувшись в телефон, и переписывался с друзьями.

– Скоро приедем…

– Угу.

– Я так волнуюсь.

– Угу.

– Немного осталось.

– Угу.

– Ты знаешь другие слова? – проворчала она, наконец отрываясь от окна, и поворачиваясь ко мне.

– Угу.

– И какие же, например?

– Например «зачем ты развелась с отцом», – монотонно сказал я.

– Макс! Ты опять за старое? – мама раздраженно всплеснула руками, – мы взрослые люди и в состоянии сами разобраться со своей личной жизнью! Не спрашивая благословения от великовозрастного обиженного мальчика!

– У вас же все было хорошо, пока ты не встретила этого хмыря, – внутри было так больно, будто это не отца она предала, а меня.

– Не хмырь, а Слава. Он замечательный, внимательный, надежный. Настоящий мужчина.

– А отец тебе что не мужчина? – вспылил я, – или он перестал им быть после того, как разорился?

Мама посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом и покачала головой.

– Иногда ты становишься слишком на него похож.

– И горжусь этим!

– Зря. Думаешь, он такой идеальный?

– Уверен! – я был готов с пеной у рта отстаивать честь отца. Кто-то же должен, если уж мама променяла его на другого мужчину.

– Тебе еще расти и расти, Макс. Когда-нибудь ты поймешь, что мир не делится на черное и белое, и что далеко не все такое, каким кажется на первый взгляд.

– Я уже вырос. Забыла? Совершеннолетний, – последнее слово произнес по слогам.

– Ух ты, а я и не заметила. Вроде совсем недавно в первый класс тебя вела, – пошутила она, пытаясь замять неприятный разговор. Но не тут-то было. Чем ближе мы подъезжали к станции «новая жизнь», тем сильнее меня крутило:

– Зачем ты меня с собой потащила? Я сам мог решить, с кем мне оставаться! Отправлялась бы одна в свою новую семью, раз старая тебе надоела.

– Вот школу закончишь, в универе отучишься, устроишься на работу – тогда и будешь сам решать, куда тебе идти и где жить.

– Я и сейчас могу найти работу.

– Ммм, молодец, – мама одобряюще кивнула, – какую? Тележки в супермаркете возить? Кирпичи на стройке подавать? Где там еще требуются высококвалифицированные специалисты с одиннадцатью неполными классами за плечами? Не подскажешь?

Она умела быть жесткой и говорить очень неудобные слова.

Я набычился.

– Пока я тебя содержу, будь добр учись. Выучишься – делай, что хочешь, – строго произнесла она, – У тебя сейчас будут все условия. Отличная школа. Замечательный дом.

– Не нужен мне их дом! И деньги нового «папочки» не нужны!

– Поэтому ты вырядился как охламон? – она кивнула на вытянутый полинялый свитер, – бастуешь?

Да, бастую! Меня тошнит от одной мысли, что мать променяла отца на какого-то богатого пижона. Поэтому я нацепил папин старый свитер, нашел свои самые затертые джинсы и стоптанные кроссовки, и выглядел, как форменный бомж. Пусть наслаждаются. Буду как бельмо на глазу. Пятно на их идеальной богатой картинке.

– Ну-ну, бастуй дальше.

В купе повисла неприятная пауза. Я снова злился, мама начала меланхолично листать бесплатный журнал, который раздают в поездах, а за окном уже мелькали первые дома – мы подъезжали к городу.

– Надеюсь, вы с его дочкой подружитесь, – внезапно сказала она.

– Ха-ха-ха, – я скривил брезгливую физиономию, – очень смешно.

– Я серьезно, Макс. Мне Славик показывал ее фотки. Приятная девочка, учится хорошо, рисует…

Мамино ласковое «Славик» гадко царапнуло по нервам, моментально выводя из себя:

– Просто фантастика. Всегда мечтал о такой прекрасной сестренке. Буду водить ее за ручку в школу, поправлять ей бантики, дуть на разбитые коленки.

– Ну-ка не ерничай!

– Да я просто ангел.

– Я тебя знаю, как облупленного! Ты же можешь быть просто невыносимым. Сколько раз меня в школу вызывали из-за тебя? Не помнишь? Я вот со счета сбилась на пятом десятке! Не устраивай и здесь балаган, доучись спокойно полгода. Ты же не тупой!

– Спасибо, мам. За поддержку, – я только усмехнулся.

– Мы едем к ним в дом и скоро станем одной семьей, так что, будь добр, веди себя прилично!

Вообще-то я собирался расстроить их планы и сорвать свадьбу, но это пока секрет.

– Как смогу.

– Максим, – мама крепко сжала мое запястье, – не смей обижать Яну! Ты понял меня?

Я хмыкнул и отвернулся.

Яна-пьяна. Будет путаться под ногами – прихлопну. И никакой «Славик» не поможет.

Я думал, что хмырь будет встречать нас на перроне с букетом цветов в зубах, но вместо него нас поджидал щуплый молчаливый мужичок.

– Анастасия Сергеевна, добрый день, – он вежливо поприветствовал мою мать, учтиво кивнул мне и забрал наш багаж. Вернее, попытался забрать, потому что я свою сумку не отдал. Мне лакеи не нужны, сам донесу.

Мы прошли через новенькое здание вокзала и спустились на парковку, где нас поджидала темная иномарка. Пока водитель убирал наше барахло в багажник, мы с мамой сели в машину.

– А что же твой Славик не приехал нас встречать? – едко поинтересовался я, не скрывая сарказма. Этот мужик мне нравился все меньше и меньше. – занят чем-то более интересным? Или он такой жирный и неповоротливый, что лишний раз не может поднять зад с дивана? Может новую «жену» нашел?

Даже если мои слова ее и задели, мама не подала виду. Только улыбнулась снисходительно и посмотрела, как на великовозрастного дурачка:

– Не бухти, Макс. Он мне еще вчера написал, что пришлет рабочую машину с водителем, а сам будет ждать дома.

– М-да, джентльмен.

– Он праздничный ужин готовит, – мама улыбнулась, а я растерялся.

– В смысле ужин? – переспросил у нее настороженно, – прям готовит? Сам?

Я изобразил, будто что-то режу невидимым ножом.

– Да. Он вчера на зимнюю рыбалку ездил. Смотри, какую рыбку поймал, – она открыла вайбер и показала мне фотку большой красивой рыбины в мужских руках, – это, между прочим, ерш! Славик сказал, приготовит его так, что пальчики оближешь.

– Это берш, – механически поправил я и отвернулся, чтобы она не заметила моей растерянности.

Состоятельный мужик, готовящий ужин к приезду женщины, да еще и любящий зимнюю рыбалку не вписывался в тот образ морального урода, что я создал у себя в голове.

Сбой программы.

Когда машина остановилась, я невольно прилип к окну, пытаясь рассмотреть все и сразу. Дом у нового «папочки» оказался достойным: два этажа, серая облицовка с белыми вставками, заснеженные верхушки туй. Это все, что мне пока удалось увидеть над высоким кирпичным забором.

– Ну вот мы и приехали, – мама протяжно выдохнула, пощипала себя за щеки, чтобы добавить румянца, – что-то я волнуюсь. А ты как?

– Мне плевать.

– Ух, ты! – она иронично хмыкнула, – какой ты у меня невозмутимый. Кремень просто.

Дверца с ее стороны открылась, и мы услышали голос водителя:

– Приехали. Добро пожаловать.

– Спасибо, – мама, как птичка, выпорхнула из салона, а я еще минуту посидел, зло глядя на свой новый дом, потом тяжко вздохнул и тоже выбрался наружу.

Студеный ветер тут же ударил в лицо, забрался под расстегнутый пуховик и мурашками прошелся вдоль хребта. Старый свитер совсем не грел, а стоптанные кроссовки моментально промокли.

Я поежился. То ли от холода, то ли от нервов.

– Застегнись, замёрзнешь же! – мать подскочила ко мне, – Вот зачем ты так вырядился? Что за игры? Кому и что ты хочешь доказать? Шапка где?

– Мам! Ну какая шапка, – я обреченно закатил глаза. Сколько бы лет тебе не было, для мамы ты всегда останешься маленьким мальчиком.

– Макс, какой же ты охламон! – она бесцеремонно потянула меня за воротник, вынуждая нагнуться, и попыталась пригладить растрепанные вихры, – тебе хочется, чтобы я опозорилась?

– Мне хочется, чтобы ты вернулась домой.

Она фыркнула, сердито шлепнула меня по плечу и направилась к воротам, за которыми уже скрылся водитель с нашими вещами. Я тотчас взлохматил волосы, сделав еще хуже, чем было вначале, и уныло поплелся следом за ней.

За забором было все еще лучше, чем снаружи. Ухоженный, идеально расчищенный двор, выложенный плиткой. Дорожки. Вдоль которых роли, укрытые на зиму кусты. Рядом с домом навес, под которым стояла новенькая, блестящая бэха. Чуть дальше гараж, сквозь приоткрытую дверь которого было видно бампер внедорожника.

М-да, народ не бедствует. Мне снова стало обидно за отца. Когда-то он тоже неплохо зарабатывал, у него была фирма, доставшая по наследству от отца, состоятельные друзья, но потом что-то пошло не так, и он все потерял. А теперь еще и мать от него ушла, променяв на другого. И я с ней уехал…

С такими невеселыми мыслями и кислой мордой я поднимался по ступеням аккуратного крыльца. Мама уже стояла на пороге и ждала меня:

– Макс! Давай живей!

Я бы рад, да ноги не слушались. Не хотели идти во вражеское логово.

– Да иду я, иду! – проворчал себе под нос, – куда торопиться…

Она не выдержала, схватила меня под руку и буквально затащила внутрь. Я аж споткнулся на пороге, и чуть не повалился носом вниз.

Отличное начало.

В доме было чисто, уютно, а самое главное так аппетитно пахло, что у меня рот моментально наполнился слюной, а живот радостно заурчал: ура, щас пожрем. Мама стянула сапоги, поставила их на специальную полку, повесила пальто в шкаф, и все это с таким уверенным видом, что сомнений не осталось – она здесь была и не раз.

Я с досадой скрипнул зубами, небрежно стянул кроссовки и оставил их прямо посреди прохода, куда-то скинул пуховик, подтянул сползающие портки и пошел за ней в гостиную.

– А вот и мы! – ее голос звенел от не прикрытой радости.

– Бегу! – с кухни вышел высокий плечистый мужчина в бежевом простом свитере, обычных голубых джинсах, и с клетчатым полотенцем на плече, при виде которого я завис.

Он что реально готовит?

Мама бросилась к нему со всех ног и, совершенно не стесняясь моего присутствия, повисла на шее:

– Я так соскучилась.

– Я тоже, Настен. – сказал он и поцеловал ее. Не в губы, и не по-французски. Просто чмокнул в щеку. Быстро и ласково, прижавшись на мгновение лбом к ее макушке. И от этого я смутился гораздо больше, чем если бы они начали лобзаться взасос.

Внезапно и совершенно отчетливо я понял… Даже не понял, а почувствовал, что он действительно любит мою мать.

– Слав, познакомься. Это мой сын. Максим, – мама переводила сияющий взгляд то не меня, то на него.

– Ну, здравствуй, парень. Раз знакомству. Настя про тебя много рассказывала, – он шагнул ко мне и протянул руку для приветствия.

Я сто раз в голове представлял этот момент, там были разные варианты: начиная от снисходительного игнора, заканчивая презрительным плевком в морду. И уж совершенно точно в своих фантазиях я не собирался жать ему руку…Но сделал именно это.

Рукопожатие у него было крепкое, по-мужски уверенное. Взгляд прямой, внимательный. На губах легкая, вполне искренняя улыбка, странным образом располагающая к себе.

Я был в ступоре. Как тут начинать спорить и качать права, если с тобой никто не собирается воевать?

– Мальчики, как хорошо, что вы наконец познакомились, – маменька восторженно шмыгнула носом и украдкой смахнула слезу, – а где Яночка?

– Сейчас спустится. Она весь день красоту наводила, готовилась, – усмехнулся Вячеслав.

Пока я тупил, пытаясь придти в себя после такого странного знакомства, на лестнице раздалось звонкое цоканье каблучков.

– А вот и Яна! Иди сюда, дочь. Знакомиться будем.

Я тоже повернулся на звук шагов и застыл, как громом пораженный.

Э-э-э-э. М-м-м-м-м. Это кто? Сестра моя новая что ли? Ох-ре-неть…

А где бантики?

Блин, ну какие на хрен бантики???

Девица, грациозно спускающаяся по лестнице, не имела никакого отношения ни к бантикам, ни к содранным коленкам, ни ко всей прочей детской ерунде. Высокая, фигуристая, ноги от ушей. По плечам водопад зеркально блестящих волос, на губах легкая улыбка.

Я как дурак переводил взгляд то на черную юбку, обтягивающую стройные бедра, то на аккуратный вырез белой блузки, то на длинные серьги, плавно покачивающиеся в такт шагов, то на лицо. Уверенная в себе. Красивая. Я бы даже сказал породистая.

Черт, это семейство никак не хотело укладываться в те рамки, которые для них заранее придумал.

Она остановилась рядом с отцом и скованно улыбнулась моей матери.

– Здравствуйте, Анастасия Сергеевна, – голос у нее был мягкий, мелодичный, с бархатистыми переливами.

– Здравствуй, Яночка, – мать шагнула к ней и аккуратно обняла, – я давно мечтала познакомиться с тобой. С прошедшим днем рождения тебя.

Девичьи щеки от смущения заалели, делая ее еще более привлекательной.

– Спасибо.

– Можешь звать меня просто Настя.

– Хо…хорошо, я попробую – Яна смутилась еще больше, неуверенно кашлянула, – Добро пожаловать.

– А это Максимка, – мама внезапно вспомнила про меня, – надеюсь вы подружитесь.

Блин. Мам, ну какой к черту Максимка??? Еще бы представила меня детским прозвищем Максеныш. Я – Макс. Просто Макс!

Новоиспечённая сестра перевела на меня настороженный, внимательный взгляд. Мимолетом скользнула по вытянутым штанам, свитере, который висел на мне бесформенным мешком, растрёпанной нечёсаной голове.

Я представил, как сейчас выгляжу и почувствовал, как начало палить щеки. Вот придурок. Молодец, выпендрился, показал характер. Теперь она подумает, что я неопрятный оборванец из глуши, который не знает, что такое расчёска, мыло и дезодорант.

– Добрый день, – Яна напряженно протянула мне руку.

– Добрый, – буркнул я, мимолетно касаясь подрагивающих прохладных пальцев.

– Ну, что. Раз все познакомились, то идемте за стол. Я такое приготовил – пальчики оближете, – самоуверенно произнес Вячеслав, перекидывая полотенце с одного плеча на другое, – заодно поговорим, расскажете, как доехали.

Он подставил один локоть матери, второй – своей дочери и обвешанный женщинами с обеих сторон направился в столовую. Я отстал от них на пару шагов, быстренько пригладил волосы, пытаясь придать себе более приличный вид, подтянул штаны, которые так и норовили съехать до колен, закатал рукава у свитера, чтобы не торчали нитки из растянутых манжет. Красавец, просто красавец. Максимка великолепный. Даже жалко стало, что первую встречу нельзя переиграть.

В светлой столовой было уютно, очень просторно и свежо, наверное, из-за того, что панорамное окно выходило на заснеженный сад. В центе стоял большой овальный стол, застеленный кремовой скатертью и сервированный не хуже, чем в дорогом ресторане. Все по высшему разряду.

Мы заняли свои места: Слава, как хозяин дома – во главе стола. Мама по одну сторону от него, дочь по другую, а я напротив нее.

– Не скромничайте, налетайте, – он поднял металлическую крышку с большого блюда, – лично я умираю от голода.

То ли на нервной почве, то ли из-за долгой дороги, но у меня проснулся зверский аппетит. Я наложил себе полную тарелку и сосредоточенно ел, слушая других.

Говорили в основном Слава и мать. Яна лишь изредка вставляла какую-то реплику, или сдержано смеялась, когда того требовал момент, а я так и вовсе молчал. Лишь мыча что-то невразумительное, когда ко мне обращались напрямую.

Точно придурок. Конченый. Где так боевой, а тут язык в задницу засунул.

Меня просто выбил из колеи дисбаланс между вымыслом и реальностью. Вместо противного хмыря – вполне себе адекватный мужик, вместо маленькой нескладной «сестренки» – красивая, вполне себе оформившаяся девка. А мама так искренне счастлива, что светится изнутри. И сколько я не пытался, не мог вспомнить, чтобы у нее так сияли глаза, пока она жила с моим отцом.

Может, зря я протестовал и обижался? Может все будет не так уж и плохо? Ведь каждый имеет право быть просто счастливым?

Большую часть ужина я провел, подглядывая за Яной. Она тоже украдкой посматривала в мою сторону, и когда наши взгляды пересекались мы поспешно отворачивались и делали вид, что увлечены едой. Девчонка тоже волновалась, хоть и пыталась вести себя уверенно. Я видел, как иногда в ее руке начинал мелко подрагивать прибор, как напряженно она кусала мягкие губы, как иногда совсем по-детски беспомощно смотрела на отца.

Она ушла из-за стола первая. Извинилась, сказала, что ей надо делать уроки и готовиться к завтрашним занятиям.

– Вы, наверное, устали с дороги, а я вас тут своей стряпней увлек, – сказал Вячеслав, когда заметил, как мама зевает в кулак, – вам бы отдохнуть.

Лично я был бы не против залезть в душ, чтобы смыть с себя этот день, а потом завалиться спать. Завтра в новую школу, в новый класс. Не то что бы я переживал, но какая-то дрожь в организме явно присутствовала.

– Макс, твоя комната на втором этаже. В конце коридора направо. Тебя проводить? – предложила мать.

– Я что маленький? – проворчал, поднимаясь из-за стола, – сам дойду…спасибо.

– Тогда иди, а я останусь. Мы тут со Славой еще поболтаем, а потом все приберем.

Надо же какая идиллия. Дома с отцом они никогда ничего вместе не делали, да и разговаривали будто через силу.

После сытного и довольно приятного ужина думать об этом не хотелось. Сначала надо разобраться с тем сумбуром, что творился внутри, а потом уже решать, как быть дальше.

Всю дорогу до своей комнаты я с интересом осматривался по сторонам. Хороший все-таки дом. Уютный, удобный. Стыдно признаваться, но мне здесь понравилось.

Добравшись до конца коридора, я уверенно распахнул дверь и шагнул через порог.

О, черт…

Бах! Подушкой прямо в морду.

Не ожидал я такого подвоха, поэтому и пропустил.

– Пошел вон! – раздался надменный голос из другого конца комнаты.

Яна сидела в кресле у компьютерного стола, закинув ноги на его край, и держала в руках диктофон. На ней уже не было ни черной юбки, ни строгой блузки, вместо этого – бежевый домашний костюм и розовые тапки-зайцы на ногах.

– Я…комнату перепутал, наверное, – указал большим пальцем себе за плечо.

– Наверное? – она вскинула одну бровь.

– Мне сказали в конце коридора, налево…

– Поздравляю. Это право, – «сестра» положила диктофон на стол, откинулась на спинку, царственно разложила руки по подлокотникам, и раздраженно постукивая пальчиками, смерила меня холодным взглядом. Качественно так смерила, не скрываясь. Прошлась от носков, до растрепанной макушки, – м-да.

Это ее пренебрежительное «м-да», полоснуло по самолюбию хлеще катаны, моментально выводя из себя.

– Что не так? – ухмыльнулся я, разводя руки в стороны, чтобы она получше меня рассмотрела.

– Все не так.

– Королева не довольна моим внешним видом?

– Королева не довольна тем, что ты приперся.

– В эту комнату?

– В этот дом.

Оп-па… Все, режим папиной скромной девочки выключен? Снимаем маски?

– Ты все еще здесь? – холодный прямой взгляд в упор.

– Да вот, захотелось зайти, пообщаться с сестренкой. Познакомиться, так сказать, поближе, – вместо того чтобы уйти, я, наоборот, подошел ближе. Встал вплотную, так что ей пришлось откинуть голову на спинку, чтобы смотреть мне в лицо.

У нее красивые глаза. Большие, карие, загадочно мерцающие при свете настольной лампы. Красивые губы – ярко очерченные, полные, но не опухшие вареники. Кожа, на вид бархатистая, на ощупь – лучше не пробовать, убьет.

– Все? Рассмотрел? – снисходительно поинтересовалась Яна, – или мне встать и покрутиться вокруг себя?

– Было бы не плохо.

– Перебьешься.

Я улыбнулся, демонстративно спихнул ее ноги со стола, и сам уселся на край. Яна досадливо поморщилась.

– Надо же сколько учебников, – я окинул ее стол пристальным взглядом, – ты заучка что ли? Так сразу и не подумаешь.

– Ты умеешь думать? – картинно удивилась она.

– Иногда. А диктофон тебе зачем? – я потянулся к нему, но Янка звонко шлепнула меня по руке.

– Не лапай мои вещи…Максимка.

Вот стерва. Заметила, что мне не понравилось такое обращение.

– Хорошо, как скажешь.

– И в мою комнату никогда больше не заходи. Сиди у себя и не отсвечивай. Понял? Ты здесь никто.

Слова «сестры» привели меня в чувство, развеяли тот странный уютный дурман, в который я окунулся, едва переступив порог этого дома. Я снова вспомнил об отце, о том, что мама его бросила, о том, что вся моя привычная жизнь осталась за сотни километров от этого города.

– Мы же подружимся? Да? – я склонился к ней, опираясь на подлокотники. Она вкусно пахла, чем-то свежим, лесным, вызывающим желание вдохнуть полной грудью. Я наклонился еще ниже и «сестре» пришлось вжаться в спинку, иначе бы мы уткнулись нос в нос. – что скажешь, Яночка?

– Дверь у тебя за спиной.

М-да, уверенности этой принцессе не занимать.

Я оттолкнулся руками от кресла, выпрямился и, подмигнув ей, направился к выходу:

– До встречи.

Правда у самого выхода не удержался и спросил:

– Ты так и не сказала про диктофон. Зачем он? Начитываешь тайные послания? Дневничок?

– Начитываю реферат, если это тебе так интересно, – ответила она.

– О, теперь это так делается? А по старинке? Пальчиками по кнопочкам? Нет? Слабо?

– У меня маникюр, – она снисходительно выставила вперед красивую ухоженную руку.

– Ну слава богу, а то я уж подумал, что ты букв не знаешь.

Второго броска я ждал, поэтому запущенную в лицо подушку отбил с лёгкостью. Она отлетела в сторону и своротила с тумбочки какую-то фотографию в золотистой рамке.

– Пошел вон, – Яна взглядом указала на дверь и отвернулась к компьютеру.

Я вышел из ее комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Внутри все клокотало от ярости.

– Черт, – выдохнул я, – вот зараза.

Всю дорогу я разжигал в себе ненависть к новому «отцу», но, когда с ним встретился лицом к лицу – не смог ни к чему придраться. Нормальный мужик, без загонов, понтов и прочей херни, и мать он любит. А вот его дочь – воплощение всего того, что мне не нравилось в других. Ее самоуверенность бесила, пренебрежение во взгляде – выводило от себя, манеры – вызывали желание отшлепать. Пустышка с завышенным самомнением.

Желание расстроить планы матери выйти замуж за Славика, и вернуться домой вспыхнуло с новой силой. Только действовать я теперь буду не сам, а через Янку. Уверен, со своей новой миссией эта стерва справится на ура. Надо только понять, чем она живет, что любит, чего боится, что скрывает от других. Даже у королев есть тайные слабости. Надо их только найти, вытащить на поверхность и использовать с своих целях.

– Макс! – мама чуть за сердце не схватилась, когда увидела меня утром все в том же свитере и тех же линялых джинсах, – переодевайся, живо!

– Ну уж нет, – ухмыльнулся я, совсем не по-доброму, и подошел к столу, на котором меня ждал походный завтрак: кофе и пара бутербродов.

– Ты смерти моей хочешь?

– Мам, не драматизируй.

– Ты идешь в новую школу! Там новые учителя, новый класс, все новое…

– Да, а джинсы старые, – весело закончил я.

– Почему у тебя рюкзак пустой?! Где учебники? Тетради?

– Да там какой-то блокнот валяется, в нем вроде несколько чистых листов осталось. И еще огрызок карандаша есть. На первое время хватит.

– Чего ты добиваешься?

– Я хочу, чтобы меня оценили по поступкам, а не по внешнему виду, – пафосно выдал я и запихал в рот почти весь бутерброд.

– Макс!

– Фто? – я обернулся к ней, готовый к любым упрекам.

Как назло, именно в этот момент на кухне появилась Яна.

– Доброе утро!

– Здравствуй, Яночка! – мама тепло улыбнулась, а я чуть не подавился, напоровшись на ледяной взгляд «сестры». Бутерброд встал поперек горла, перекрыв дыхание, поэтому пришлось срочно хватать кружку и запивать.

Она обреченно подняла глаза к потолку, едва заметно покачала головой и направилась к холодильнику, а я со слезами на глазах все-таки проглотил несчастную булку.

Сегодня сестра выглядела как настоящая бизнес-леди. Бежевая блузка с поясом, темно-синие узкие брюки, волосы забраны в замысловатую косу. Только розовые тапки с ушами несколько выбивались из строго образа.

– Яна, я не знала, что тебе сделать на завтрак? Мой обормот бутербродами перебивается. А ты?

– Спасибо, Анастасия Сергеевна, не беспокойтесь. Я по утрам только йогурт пью.

Надо же цаца какая.

– Да как же так, – мама всплеснула руками, – голодная, весь день.

– Что вы, – Яна улыбнулась, – нас в школе прекрасно кормят.

С матерью она разговаривала вежливо и улыбалась вполне искренне, но я все равно наблюдал, искал подвох, фальшивые ноты. Однако придраться было не к чему, на людях Яна вела себя идеально.

– Я так переживаю. У Макса сегодня первый день, а он… – мама безнадежно мазнула рукой в мою сторону, – присмотришь там за ним?

Быстрый взгляд карих глаз, не предвещал ничего хорошего:

– Не переживайте. Присмотрю.

Даже интересно стало. Чего теперь ждать? Подножки в столовой, кнопки на стуле, или чего пооригинальнее?

– Спасибо, дорогая. Слышал, Макс? Слушайся Яну.

– Всенепременнейше.

– Кстати, совсем забыла. Тебе сначала надо зайти в канцелярию. Отдать оставшиеся документы, – мама сунула мне в руки прозрачную папку с какими-то справками, – дальше тебе все скажут, все объяснят. А потом, одноклассники помогут, покажут, где столовая, классы, библиотека…

– Туалет.

– Максим! Я переживаю! Вдруг что-то пойдет не так! Заблудишься.

– Мам, я, по-твоему, совсем тупой?

Тотчас поймал еще один быстрый взгляд сестренки. Уж она-то в этом была уверена.

– Все что мне надо знать, это как добраться до школы, – проворчал я.

– Тебя сегодня Яна подвезет. Заодно расскажет, что да как.

Сестра явно была не в восторге от таких перспектив, но спорить не стала, только пожала плечами:

– Конечно, подвезу. Мне не сложно, – выкинула в мусорное ведро пустую бутылочку из-под йогурта и направилась к выходу, небрежно обронив на ходу, – через десять минут у ворот.

– Какая хорошая девочка, – с уважением произнесла мама, когда мы остались с ней наедине.

– Угу. Просто чудо, – проворчал я, принимаясь за второй бутерброд, – так бы и расцеловал в обе щеки.

Когда я вышел за ворота, меня уже поджидала та самая черная Бэха, которую заприметил с самого начала. Классная тачка. Новенькая, блестящая, с коваными дисками. Дорогая игрушка для избалованной девочки.

Я подошел ближе, потянулся к ручке, но машина тронулась с места и прояхала пяток метров вперед. Остановилась, поморгала фарами, будто поторапливая. Скрипнув зубами, я снова подошел и снова протянул руку. Она опять отъехала. Зараза!

Метнулся вперед, в два шага оказался рядом и дернул за ручку. Дверца не открылась, заперто. Кто-то явно проверял мои нервы на прочность.

Склонившись к окну, я деликатно по нему постучал, и когда стекло опустилось, елейным тоном поинтересовался:

– Сударыня, не соблаговолите ли вы пустить меня в свою колесницу?

Она даже не посмотрела на меня, только кивнула на заднее сиденье.

– Вы так любезны, – с трудом сдерживаясь, я распахнул заднюю дверцу, и тут же услышал равнодушное:

– Снег стряхни.

Я бы с удовольствием ее саму встряхнул, но нельзя. Мы ж почти семья, почти родные. Выдавив из себя плотоядную улыбку, я, громко потопал ногами, потом бочком, скромно сел в салон и поинтересовался:

– Все так? Или еще веничком обмести?

Вместо ответа она втопила педаль газа, машина дернулась и меня повалило на сиденье.

Просто инфернальная стерва!

Всю дорогу мы ехали молча. На меня Яна принципиально не смотрела, предпочитая сконцентрироваться на дороге. Водила она очень аккуратно – скорость не превышала, у светофоров заранее тормозила, поворотниками исправно щелкала. Сразу видно – человек за рулем недавно. Все строго, все по правилам.

Я бы на такой тачке тоже прокатился. Только не вот так, по-бабушкиному правильно, а с ветерком, чтобы за окном дома мелькали. Интересно, сестренка сильно разозлиться, если я как-нибудь утащу у нее ключи? Я представил, как ее перекосит, и решил, что непременно это сделаю.

– Вываливайся, – сказала она, внезапно остановив машину.

– Это разве школа? – я с сомнением посмотрел в окно, – что-то не похоже.

– Это остановка. После уроков притопаешь сюда, сядешь на двадцатый автобус и поедешь домой.

– А я думал, что ты меня теперь возить будешь, – ухмыльнулся я.

– Делать мне больше нечего, – Яна пренебрежительно дернула плечом, не удостоив меня даже взглядом, – вон школа стоит.

Я перевел взгляд в ту сторону, куда она указала. Метрах в трёхстах от нас виднелось бежевое трёхэтажное здание с большими окнами и огороженной территорией, к которому со всех сторон стекались потоки учеников.

– Могла бы уж и до крыльца довезти.

– Еще чего. Мне только не хватает, чтобы в первый же день на новой машине приехать с тобой на пару.

– А что тебя не устраивает?

– Все, – коротко ответила Яна. Потом, видать, вспомнила, что обещала моей матери присмотреть за мной и с досадой сказала, – в общем, зайдешь внутрь. Охраннику скажешь кто ты, документы покажешь, если потребует. Потом идешь налево, – последнее слово выделила интонацией, напоминая о моем вчерашнем визите в ее комнату, – поднимешься на второй этаж, пройдешь до конца по коридору и упрешься в дверь с надписью «Канцелярия». Запомнишь? Или записать? Карту нарисовать?

– Да справлюсь как-нибудь. Если что начну бегать, орать, ломиться во все классы и звать тебя на помощь.

Она все-таки обернулась и посмотрела на меня:

– Откуда ты такой взялся на мою голову?

– Маленькая еще, чтобы о таких вещах спрашивать.

– Ты меня бесишь.

– И тебе хорошего денька… родная, – подмигнул ей и вылез из машины.

Бэха тут же сорвалась с места и укатила вперед. Я проводил ее взглядом, поправил уныло болтающийся за плечами рюкзак и пошлепал в сторону школы. Чувствую, день будет интересным.

Подойдя к школе, я заметил сводную сестру. Яна стояла и со снисходительной улыбочкой наблюдала за тем, как вокруг новой тачки, восхищенно вздыхая и охая, бегают ее подружки. На мгновение запившись за меня взглядом, она сморщилась, будто целый лимон проглотила, и демонстративно отвернулась. Показушница, хренова.

Ладно, живи пока. Позже с тобой разберусь. Пока надо решать более важные проблемы.

Я прошел на школьный двор, незаметно влившись в толпу учеников. На меня пока никто не обращал внимания: старшеклассники шли, уткнувшись носами в телефоны, сонные первоклашки уныло брели, таща за плечами огромные тяжелые ранцы. Все, как и в моей прежней школе. За исключением одного.

Это не моя школа! И я здесь никто.

С изрядной долей тоски я вспомнил, как оно было дома. Ни хрена ведь не учился, в школу ходил только чтобы с друзьями пообщаться. Здесь даже поговорить не с кем.

А, ладно. Прорвемся.

– Кто такой? – стоило мне зайти внутрь, как бдительный охранник с бейджиком «Сергей», тут же выцепил меня из толпы, – что здесь делаешь?

– Новый ученик. Вот сдаваться иду, – я показал ему папку с документами.

– Выпускник что ли? – удивился он.

– Он самый.

– Что ж тебя за полгода до конца на новое место потащило?

– Обстоятельства непреодолимой силы, – буркнул я, заметив, как мимо прошла Яна в компании двух девочек и нескольких парней. Королева, мать ее.

– Ну, добро пожаловать. Если что, обращайся. Меня здесь все дядей Сережей зовут, – гордо сообщил он.

– Непременно, – я показал ему большой палец и пошел дальше.

Между лопаток пекло – не иначе, как сестрица насмотреться не может. Переживает обо мне, волнуется.

Я снова задумался об этой заразе и налетел на какого-то белобрысого придурка.

– Куда прешь?! – тут же вскинулся он.

– Туда, – я кивнул в сторону лестницы и, не оборачиваясь, продолжил свой путь.

Этот хрен что-то пытался высказать мне вслед, но то ли я быстро ушел, то ли он долго соображал, но эффектного выступления у него не вышло.

Возле канцелярии я остановился, немного пригладил волосы, на миг пожалев о выбранном образе, но отступать уже было поздно. Постучался, заглянул внутрь и получив утвердительный кивок от серенькой взъерошенной секретарши, подошел к столу.

– Ершов? – спросила она и, резко выдернув папку у меня из рук, начала по-деловому листать мои справки и ксерокопии.

– Да.

– Так. Вроде все в порядке. После уроков зайдешь, я как раз все документы подготовлю. Можешь идти. Звонок уже прозвенел.

– Еще бы знать куда.

– Ах да. Ты же новенький, – спохватилась она. Взяла большой журнал, поводила пальцем по строчкам и остановилась, найдя мою фамилию, – Тебя в одиннадцатый «В» зачислили. У них сейчас химия. Третий этаж. Кабинет триста пять.

Урок уже начался, поэтому мне удалось пройтись по безлюдным коридорам и хорошенько осмотреться. На первый взгляд школа, как школа. Ничего особенного.

А вот и триста пятый.

Я склонился к двери, прислушиваясь к тому, что за ней происходило, но уловил только строгий голос учительницы. Выдохнул, мысленно пожелал себе удачи, и коротко постучав распахнул дверь.

Все взгляды, как по команде, обратились ко мне. Любуйтесь, пока я добрый.

О, и сестра моя любимая здесь. Сидит за второй партой у стены и смотрит на меня так, будто придушить готова.

Отлично. Чем она ближе, тем проще за ней наблюдать.

Глава 3

POV Яна

– Янка, ты такая счастливая! – стонала Катюха, влюбленно поглаживая капот моей машины, – это же мечта! Подари мне ее, а? Ну пожа-а-алуйста!

Ира стояла рядом и завистливо пыхтела. Она давно просила у родителей тачку и все надеялась раньше меня автомобилисткой стать, но не вышло.

Ее кислая физиономия, пожалуй, единственный плюс этого утра, а все благодаря Максиму. Меня от одного присутствия этого засранца начинало потряхивать. Он бесил настолько, что руки дрожали от желания придушить. Приперся по кой-то хрен.

Мать у него оказалась более-менее адекватной. Я ждала совсем другого: что она с ноги распахнет дверь и тут же начнет наводить свои порядки. А она из-за моего завтрака сегодня переживала. Стыдно признаваться, но я смутилась и растрогалась от такой заботы. Никто уже давно не беспокоился о том, что я ем по утрам.

Нормальная, в принципе, тетка, а вот ее сын…

Я как увидела его, у меня чуть волосы дыбом не встали. Форменный обормот. За ужином двух слов нормально не мог связать, и я даже подумала, что он маленько того, с приветом. Оказалось, ни черта подобного. Макс вечером в мою комнату приперся, якобы случайно, и начал зубоскалить. Говнюк! Редкостный! Он когда ко мне наклонился, у меня сердце в пятки ушло. Не понятно, с чего сначала почти остановилось, а потом понеслось вскачь, и так полночи и колотилось, не давая уснуть, а в мыслях глаза эти наглые стояли.

Ненавижу!

Утром мне его пришлось везти в школу. Рядом с собой естественно не посадила – пусть сзади болтается, но зато всю дорогу чувствовала, как он пялится мне в затылок. Словами не передать, какой облегчение я испытала, когда выгнала его из машины.

– Как прошло знакомство с мачехой? – спросила Катя после того, как перестала капать слюной на мою новую машину, и мы пошли в школу.

Я неопределенно пожала плечами.

– Ну, какая она, расскажи? Злобная мегера?

– Нет.

– Уродина тупая? Толстая корова?

Я снова вспомнила, как встревоженно Настя смотрела на меня сегодня утром, и испытала странное желание послать Катьку подальше.

– Седьмова, Уймись! Нормальная она тетка!

– А…

– Все, тема закрыта! – цыкнула я на нее.

Катька заткнулась, зато Ирка проклюнулась:

– Что-то у нас Яночка сегодня нервная. Не выспалась?

В точку. Из-за одного козленка, поселившегося в моем доме.

– С братцем, наверное, общалась.

Меня почти передернуло. Потому что именно в этот момент, я увидела этого придурка, разговаривающего с дядей Сережей.

– Точно! У тебя же еще брат появился? – всполошилась Катя, – а он какой?

– Никакой.

Только от его взгляда, до сих пор дрожь вдоль позвоночника.

– Покажешь?

– Поверь, там смотреть не на что. Обычное сельское чмо.

– …Янка, привет, – к нам подскочил Денис Меньшов, – отлично выглядишь!

Сгреб меня в охапку, чмокнул в щеку и, небрежно поздоровавшись с остальными, дальше поскакал по своим делам. Между прочим, не хухры-мухры, а первый красавец школы! На выпускном королем точно выберут его.

Мне было приятно внимание такого парня, и сердечко обычно начинало трепетать в груди…но не сегодня. Сегодня меня колошматило совсем из-за другого человека. О чем бы мы с девочками не говорили, мысли все равно упрямо ползли в его сторону. Интересно, в какой класс его определят? Надеюсь, в «г», там ему самое место, среди таких же тупорезов.

К химичке никто никогда не опаздывал. Ирина Станиславовна – жуть какая строгая баба, и если ее разозлить, то все, туши свет. Аттестат запросто подпортит. Вдобавок, она была нашим классным руководителем и считала, что нас надо держать в ежовых рукавицах.

Поэтому за три минуты до звонка все уже были на своих местах, готовые и притихшие. И каждый про себя молился, чтобы его не вызвали к доске. Даже я.

Она начала с переклички и объявления оценок за самостоятельную, которую мы писали на предыдущем уроке.

– Антонова – три, Белецкая – пять, Воронин – два…

Ее прервал стук в дверь. У меня аж в груди ёкнуло и по коже прошелся мороз.

Только не это!

– Добрый день! – на пороге появился ОН. Мой сводный оборванец.

Макс поправил на плече рюкзак и смело шагнул в класс. На долю секунды наши взгляды пересеклись, и меня снова прострелило до самых пяток.

Мало мне его дома, так теперь и в классе будет глаза мозолить!

Ирина Станиславовна сначала посмотрела на него не скрывая недоумения, потом сообразила, что к чему и улыбнулась:

– Класс, поздоровайтесь. Сегодня у нас пополнение. Максим Ершов. Прошу любить и жаловать!

Ага, сейчас!

Одноклассники настороженно смотрели на новенького, он спокойно смотрел в ответ. Хоть бы смутился что ли, для приличия.

– Ты, конечно, поздно к нам пожаловал. Подготовка к экзаменам уже вовсю идет, – она сокрушенно покачала головой, – после урока останься, нам надо с тобой переговорить.

– Хорошо.

– Присаживайся, – она указала на место в среднем ряду, рядом с Денисом, – Все, собрались. Работаем дальше.

Максим подошел к парте и попытался выдвинуть стул, но тот не поддался. Потому что Меньшов придавил его ногой.

– Занято! – хмыкнул он, окинув новичка пренебрежительным взглядом, а ребята вокруг начали хихикать.

– Что за смешки? – тут же отреагировала Ирина Станиславовна, – Ершов, сядь уже. Не отвлекай класс.

Макс ничего не сказал, только стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки, и ушел на пустующую парту в самом конце класса.

Молодец, Ден! Так его! Пусть валит на задворки, там ему самое место.

Меньшов перехватил мой довольный взгляд и послал мне воздушный поцелуй, я в ответ показала ему большой палец.

Брат это заметил, невесело усмехнулся и склонился над своей тетрадью.

Мне едва удалось досидеть до конца урока. Все силы уходили на то, чтобы держать себя в руках и не оглядываться на заднюю парту. Те два раза, когда контроль срывался, и я все-таки оборачивалась, то напарывалась на прямой взгляд Макса.

Он что вообще учителя не слушает? Только на меня пялится?

Сердце бухало в груди как ненормальное. Даже дышать тяжело было. Затылок жгло от чужого пристального взгляда… Или это у меня уже разыгралась паранойя.

Когда прозвенел звонок, я еле смогла достойно собрать вещи и выйти из класса, хотя хотелось бежать сломя голову. Этот поганый братец странно на меня действовал. Выводил из себя, хотя вроде молчал и ничего не делал.

– Слушайте, а новенький-то ничего, – сказала Катька, когда мы спускались на второй этаж, – что скажете?

Мне хотелось сказать, что она дура и для верности треснуть рюкзаком по голове. С появлением Макса, во мне проснулась какая-то дикая и довольно агрессивная натура, готовая бросаться на всех подряд.

– Урод, – коротко обронила я и, тряхнув волосами, гордо обогнала подруг.

– Да ладно тебе, Янка. Классный, – Ирка расплылась в мечтательной улыбке, но потом нахмурилась, – Правда какой-то потрепанный.

– Потрепанный урод.

Меня откровенно раздражало то, что девочки им заинтересовались. Чем там интересоваться, скажите на милость? Никакой! Чучело сельское! Придурок! Ненавижу.

– А видели какие у него глаза? – никак не унималась Катька.

Охрененные глаза. Темные, с отблесками внутреннего пламени и длинными густыми ресницами. Я сегодня полночи их во сне видела.

– Обычные, уродские глаза, – припечатала я.

– Полностью с тобой согласен, – в наш разговор откуда не возьмись влез Денис, – видали, как его перекосило, когда я ему рядом сесть не дал.

– А почему не дал? – ухмыльнулась Ирина, – Неужели побоялся померкнуть на его фоне?

Ирка постоянно подначивала Меньшова. Она говорила, что считает его напыщенным придурком и зазнавшимся оленем, но я-то знала, что ее бесит то, что он ухлестывает за мной, а не за ней.

– Правильно сделал, что не дал, – я тут же поддержала парня, – пусть знает свое место. А то приперся тут, понимаете ли.

– Не переживай, принцесса. Мы ему такую жизнь устроим, что сам не рад будет.

– Вы уж постарайтесь, – я без раздумий дала добро на травлю Макса. Только на секунду совесть кольнула куда-то под сердце, но я вспомнила, как вчера он завалился в мою комнату и благородный порыв прошел.

– Для тебя что угодно! – он по-хозяйски притянул меня к себе и попытался поцеловать в губы, но я в очередной раз подставила ему щеку.

Сегодня мне были неприятны его прикосновения.

– Ух ты, Яночка обозлилась на новенького. Понравился что ли? – елейным голоском поинтересовалась Ира, когда Меньшов скрылся в толпе.

– Безумно. Просто до дрожи.

– Значит, ты будешь не против, если я с ним пообщаюсь поближе?

Не против? Да у меня от одной мысли об этом, перед глазами поплыли красные круги.

– А чего это ты пообщаешься? Я вообще-то первая на него внимания обратила! – тут же подбоченилась Катька.

– Девочки мне все равно. Кто, чего, куда, с кем. Делайте что хотите, только избавьте меня от разговоров об этом придурке.

– И тебе не болеть, принцесса, – раздалось прямо за моей спиной.

Катюха испуганно охнула и отшатнулась, Ирка просто притихла, а у меня внезапно поджилки стали ватными и где-то в области пупка все заледенело.

– Мне показалось, или здесь кто-то что-то сказал, – я обернулась и, демонстративно делая вид, что не вижу Ершова, посмотрела по сторонам, – странно. Никого нет. Померещилось значит.

По мне тут же полоснуло темным взглядом. Я кожей его почувствовала, каждым миллиметром. Каждым оголенным нервом.

Ненавижу!

Тем временем Макс нас обогнал и быстрым шагом направился к кабинету обществознания, а я как прикованная пялилась ему вслед.

– Девочки, вы идите. Я заскочу в тайную комнату, припудрить носик, и приду, – беспечно сказала подругам и сбежала в туалет, пока они не заметили, как меня потряхивает из-за этого типа.

Мне нужно было перевести дыхание, умыться ледяной водой и заново натянуть непробиваемую маску школьной королевы, которую совсем не волнует появление сводного братца.

– Давай же, Янка! Соберись! – цыкнула на саму себя, рассматривая свое отражение, – подумаешь, дурак какой-то нарисовался.

За дверью раздался звонок. Ученики засуетились, разбежались по классам, а я не торопилась, продолжая рассматривать себя в зеркале. Кузьмич – мужик добрый, к нему можно и опоздать на пару минут.

Когда все затихло, я еще раз поправила хвост, провела кончиками пальцев под глазами, пару раз прикусила губы, чтобы они казались ярче.

Пора.

Настроившись на рабочий лад, я открыла дверь, бодрым шагом выступила в коридор и едва не повалилась на пол, споткнувшись на ровном месте.

Подпирая плечом стену, неподалеку стоял Макс и явно ждал моего появления.

Я сделала вид, что не замечаю его.

Ага, такой маленький незаметный братик. Малыш, почти на полторы головы выше меня.

Нос к потолку, шаг уверенный, взгляд королевы. Просто надо пройти мимо него, добраться до класса, занять свое место и…

Где-то под коленками дрогнуло, когда он оттолкнулся от стенки и уверенно шагнул ко мне. Я едва смогла побороть внезапный порыв броситься со всех ног прочь.

– Яночка, – ласково сказал он, – удели мне минутку своего царского времени.

– Мне некогда. Звонок уже был! – фыркнула я, – или кто-то не услышал?

– Звонок? Нет. Не слышал. А вот как ты меня придурком назвала – это да.

От его тона, снова что-то дрогнуло. В этот раз повыше, в области копчика.

– Тебе показалось, – я попыталась его обойти, но парень шагнул в туже сторону что и я, преграждая мне путь.

– Уверена?

Еще одна попытка разойтись с этим нахалом потерпела неудачу – он снова перекрыл мне путь.

– Макс, давай ты просто возьмешь и отвалишь от меня? – предложила я.

И мир тут же закружился. Хоп, и я уже у стены. Ошалело прижимаюсь к ней спиной, а надо мной нависает Ершов, упираясь руками по обе стороны от меня, не позволяя сдвинуться и на сантиметр.

– А давай ты перестанешь включать стерву. Я ведь и разозлиться могу.

– Ух ты, угрозы пошли. Ты ранишь мое нежное сердце.

Я гордо вскинула подбородок и насмешливо посмотрела ему в глаза. Это было ошибкой. Будто в темный омут провалилась. В пропасть. Защемило внутри, между ребрами, в животе. В висках. Везде.

Он злился, хоть и пытался выглядеть расслабленным. Его выдавал хищный прищур глаз, игра желваков на скулах, плотно сжатые губы.

– Ну так что это было?

– Это был мой разговор с подругами, который ты не должен был слышать.

– Это прекрасно слышали все, в радиусе пяти метров.

– Боишься за свою репутацию?

Макс хмыкнул.

– Знала бы ты о том, какая у меня была репутация в прежней школе, так бы не выкобенивалась.

– О, дай угадаю, – я закатила глаза, – главный хулиган? Гроза района? Местный царек?

– Все сказала? – усмехнулся Максим.

– Я только начала. Скажу тебе по секрету, всем плевать, кем ты был где-то там. Потому что здесь, ты – никто. Смирись, сядь в уголке и не путайся под ногами.

– А хочешь знать кто ты? – он задумчиво рассматривал меня, чуть склонив голову на бок.

– Ну, давай. Просвети.

– Показушница. Из тех, от кого брызг много, толку мало. Из тех, у кого самая большая проблема в жизни, чтобы цвет ногтей под сумочку подходил.

Вот, казалось бы, плевать что он там бредит. Но меня зацепило.

Он ничего обо мне не знает! Ничего! И не имеет никакого права так говорить!

– Да пошел ты, – уперлась ладонями ему в грудь в грудь, пытаясь оттолкнуть.

Да что ж ты гад, здоровый-то такой, а?! Наощупь – будто каменный.

– Не пыжься, а то лопнешь, – Макс даже не подумал меня отпускать. Наоборот удерживал, будто играючи и снисходительно посматривая сверху вниз.

Меня никто и никогда вот так у стены не зажимал. Я почувствовала себя маленькой, беспомощной, и вместе с тем по венам бежал дикий адреналин и странный, не поддающийся логическому объяснению азарт. Жуткое ощущение.

– Я сейчас заору, – честно предупредила его, – и будут у тебя большие проблемы. В первый же день. Представляю, как обрадуется Анастасия Сергеевна.

Упоминание о матери, привело этого нахала в чувство. Он недовольно поморщился, но все-таки убрал руки, выпуская меня из плена. Я тут же отскочила от него на пяток шагов и только тогда остановилась, обернулась и гневно произнесла:

– Держись от меня подальше!

– Да куда я теперь денусь, милая? Мы ж почти родные. Странно, что твои подруженьки до сих пор об этом не знают.

Ни за что! Под пытками не признаюсь, что мы с ним практически «родственники».

Говорить с ним не было сил. Каждое слово отдавалось раскатистым эхом внутри, каждый взгляд пробирал до самых костей. Поэтому я сделала единственное возможное в такой ситуации – гордо развернулась и ушла, поймав в спину насмешливое «под ноги смотри, Царевишна».

Урод!

Подлетев к классу, я резко распахнула дверь, и заскочила внутрь.

– Простите, меня задержали, – сделала виноватое лицо и преданные глазки. На старого Кузьмича это всегда действовало безотказно.

– Давай, Яночка, садись быстрее. Мы уже работаем, – он жестом поторопил меня и снова отвернулся к доске.

Я заняла свое место, учебные достала принадлежности, но никак не могла сконцентрироваться на уроке. Все ждала, когда же появится Ершов. Его все не было. Неужели в первый же день решил прогулять?

Я уже представляла, как нажалуюсь его матери, скажу, что старалась как могла, но этот обормот все делал по-своему. Пусть она ему устроит трепку, а я посижу, посмотрю, порадуюсь.

Но кровожадным мечтам не суждено было сбыться, потому что Макс пришел минут через пять. Извинился перед учителем, придумав сказочку о том, что был у завуча, и ушел на заднюю парту.

Черт, да почему меня снова трясет?

Я попыталась успокоиться, взять себя в руки, но тут снова раздался ненавистный насмешливый голос:

– Белецкая! Ручки не найдется? – громким шепотом произнес Макс.

– Для тебя – нет, – прошипела в ответ я.

– Ну спасибо тебе, Яночка. То же мне, сестра, – отчетливо сказал он, специально, чтобы все услышали.

Класс как по команде повернулся в мою сторону, ожидая ответа, а этот говнюк подмигнул, и со скучающим видом раскрыл потрепанную тетрадку.

Кретин! Полный кретин!

Я сделала вид, что не замечаю всеобщего интереса, сконцентрировалась на учителе, который неспешно лопотал у доски и рисовал какую-то схему.

Тут же загудел телефон. Один раз, второй, третий. Пришлось отключить звук, и перевернуть его вниз экраном, который неустанно светился и моргал.

Ну все, теперь достанут.

Через пять минут я не удержалась, и все-таки решила краем глаза глянуть. Куча сообщений от Ирки и Катьки в нашем маленьком чате. Взгляд выхватил только несколько вопросов, написанных заглавными буквами:

«ТВОЙ БРАТ?»

«ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СКАЗАЛА?»

Да потому, блин!

Следом письмо от Дениса:

«Я не понял, ты живешь вместе с этим уродом?»

Да! Живу и радуюсь! Надеюсь, сцен ревности не предвидится? Я не в том состоянии чтобы оправдываться.

Еще одно послание, с неизвестного номера:

«Наслаждайся, дорогая».

Вот урод! Просто уродище!

Он первый день в школе, а у меня уже все выходит из-под контроля!

– Белецкая! – после урока на меня набросилась Ирка, а следом за ней и Катька, – ты какого черта молчала? Разве подруги так делают?

– Как?

– Мы тут размышляли о том, что у него глаза красивые, а ты не могла сказать, что это твой брат?

– Девочки! Вы себя сами слышите? Какой он мне брат?! Я его всего три дня знаю!

– Не важно! Ты должна была все нам рассказать.

– Да ничего я вам не должна! – я вспылила, рывком застегнула сумку, и выскочила мимо них из класса.

Ну вот. Теперь еще и с подругами поругалась. Что за день такой!

Вне себя от расстройства в гордом одиночестве я отправилась в столовую. Правда грустить долго не пришлось – Денис с ребятами уже были тут, как всегда, облюбовав лучший столик. Едва заметив меня, он начал махать руками:

– Ян, иди к нам.

Мне совсем к ним не хотелось, потому что опять придется выслушать вопросы относительно моего нового «родственника». Я уже почти собралась отказаться, как взглядом натолкнулась на Макса, входящего в столовую.

Он со сдержанным интересом озирался по сторонам, а заметив мою перекошенную физиономию, довольно ухмыльнулся.

К черту!

Я подошла к ребятам:

– Есть местечко?

– Конечно, – Меньшов буквально спихнул рыжего Сашку с соседнего рядом с собой стула, – прошу!

– Спасибо, – я поставила поднос и заняла освободившееся место.

– Ну, давай, рассказывай, как ты до жизни такой докатилась?

– До какой? – устало поинтересовалась я, притворяясь, что не понимаю, о чем речь.

– Завела себе под боком какого-то подозрительного типа.

– Я никого не заводила. Отец нашел себе женщину. К женщине в придачу шло вот это, – кивнула на Ершова, стоящего у раздачи.

– И как вы? Подружились? – подозрительно прищурился парень.

– Пфф, ты сам-то себя слышишь, – фыркнула я, – подружились, как же. Он как нарыв на одном месте.

– Будет доставать – скажи. Мы его мигом на место поставим.

– Непременно.

Против воли я то и дело обращалась взглядом к раздаче, ища в толпе линялый свитер на неприлично широких плечах. Ладони еще помнили то ощущение, когда я уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.

Братец тем временем взял, что хотел и пошел в зал, как раз по нашему ряду.

– О, зацените, полет аиста, – шепнул Сашка и выставил Максу подножку.

Наверное, он должен был упасть. Любой упал бы. Но Ершов вместо этого резко подался вперед и его поднос вместе со всем содержимым оказался на голове у готового заржать Андрюхи.

– Какого хрена?! – взревел тот, но осекся, потому что мимо прошла суровая математичка.

– Прости, друг. Споткнулся, – Макс развел руками, забрал поднос и ушел, оставив парней в растерянном молчании.

– Урод блин! – Андрей нервно стряхивал с себя крошки и отварные макароны.

– Ловко, – хмыкнул Денис, – очень ловко. У него неплохо с координацией.

У него неплохо со сволочизмом!

Я была уверена, что Максим это сделал нарочно. Специально прошел мимо, специально уронил поднос. И если бы не учитель, оказавшийся в этот момент рядом с нами, запросто бы сцепился и с Андрюхой, и со всеми остальными.

Совсем без тормозов. Придурок.

Посмотрим, как ты запоешь, когда они решат тебе морду начистить.

Глава 4

POV Макс

Для первого дня, в принципе, все прошло неплохо. Я бы даже сказал, что скучно. Не считая случая, в столовой и пары мелких выпадов – все тихо и спокойно.

Школа действительно лучше моей прежней: новее, чище, удобнее, даже бассейн есть. Учителя не такие потрепанные и гордятся своей работой. Класс обычный. Большинство – серая масса, даже лиц не запомнил, если не считать «сливок общества». Куда ж без них.

Дорогая сестрица – королева улья, мать ее. Ходит, выпендривается, смотрит на всех немного свысока. Ее подруги: Ирка Левина – тоже не против побыть королевой, Катька Седьмова – эта попроще, но тоже выкобениваться любит.

Из парней запомнился Андрей, которому я на голову вывернул содержимое подноса. Рыжий дурачок Сашка, уверенный, что чем громче ржешь, тем круче выглядишь. Ну и, конечно, белобрысый хрен, с которым я столкнулся в коридоре.

Денис Меньшов. Этот мне совсем не понравился. Может из-за того, что я не переношу пижонов с самодовольной ухмылкой, а может потому, что у него явно виды на Янку. Сегодня все время рядом с ней отирался, и при каждом удобном тянул свои загребущие лапы. Так и хотелось подойти к нему, за шкирку оттащить от Белецкой. Особенно, когда она ему в ответ улыбалась.

Какое-то странное ощущение в груди, будто давит, но не понятно по какой причине. Меня сегодня вообще Янка волновала больше всего нового класса вместе взятого. Сначала выбесила тем, что Денису глазки строила, потом тем, что придурком меня назвала и явно пыталась скрыть наше «родство». Ее надменный взгляд – как красная тряпка для быка, тут же хочется что-то доказать, только что именно и кому – непонятно.

После уроков мне пришлось задержаться. Новая класснуха решила провести со мной воспитательную беседу, узнать какие у меня планы на будущее, запугать предстоящими экзаменами. В результате я вышел из школы, когда все остальные уже рассосались.

На улице было отстойно. Шел сырой снег, под ногами хлюпало, и приходилось обходить большие лужи, на дне которых коварно притаился лед. Впереди уныло маячила серая остановка, под прозрачной крышей которой сиротливо жалось несколько учеников.

Когда до нее оставалось не так уж и далеко, покатил автобус. Двадцатка.

Я дернулся вперед, но едва не растянулся, нелепо взмахнув руками и в последний момент успев удержать равновесие. Автобус тем временем равнодушно захлопнул двери и покатил дальше.

– Черт!

Я поправил съехавшую с плеча сумку и поплелся дальше, надеясь хоть как-то укрыться от непогоды под крышей, и размышляя о том, что Янка уже, наверняка, дома, ходит в своих розовых нелепых тапках.

За своими мыслями я не обратил внимания на стремительно приближающийся гул мотора, только отступил, не оборачиваясь, подальше от дороги, чтобы не обрызгали.

Когда между нами оставалось, десяток метров машина резко прибавила ходу и стремглав пролетела мимо меня, прямо по внушительной темной луже. Ладно хоть морду успел отвернуть, а то бы хлебнул по полной.

За фонтаном грязных брызг и снежной каши мелькнул черный блестящий зад знакомой бэхи, стремительно уносящейся прочь.

Вот, зараза.

Кое-как стряхнув с себя жижу, я рукавом вытер щеку, на которую все-таки прилетело несколько холодных капель и сердито сплюнул.

Ну, ничего, Яночка, радуйся пока можешь. Я до тебя еще доберусь. Вот там и посмеемся.

Пока я добирался до дома, уже начало темнеть. Ранние зимние сумерки скатились на город и с каждой минутой становились все гуще.

Они поближе школу не могли выбрать? Это вот так, каждый день по часу убивать на дорогу? И с утра во сколько вставать? Сомневаюсь, что сестренка собирается работать таксистом и возить мое царское тело на уроки.

Кстати, о сестренке. Ее машина стояла во дворе и почему-то была заведена несмотря на то, что за рулем никого не было. Я специально заглянул, надеясь сказать ей пару ласковых до того, как попаду в дом, под пристальное внимание наших родителей. Увы, Яны там не оказалось.

Зато я встретил ее в прихожей. Она куда-то собиралась, прихорашиваясь перед зеркалом.

– Как добрался? – равнодушно поинтересовалась, мазнув по мне холодным взглядом через зеркало.

– Твоими стараниями – прекрасно.

Я уже собрался высказать все, что думаю по ее поводу, но к нам вышла мама:

– О, Максимка, пришел!

Янка тихо хмыкнула и едва уловимым шепотом выдала:

– Максимка – анонимка.

Я услышал. Снова захотел ее придушить.

– Как прошел день? – спросила родительница, подходя к нам.

– Великолепно.

– Как учителя?

– Замечательно, – раздраженно скинул рюкзак.

– Одноклассники? – не сдавалась мама.

– Выше всяких похвал, – стянул с себя куртку.

– Почему мне кажется, что ты врешь?

– Потому что ты очень подозрительная женщина.

Яна тем временем надела новенький розовый пуховичок, по самые брови натянула светлую шапку с помпоном и обулась:

– Я к своим девчонкам. Приеду часов в девять.

Я бы то же не против к своим девчонкам, а не вот это все.

– Хорошо, дорогая.

Слушать, как мама сюсюкает с Белецкой, не было никакого желания, поэтому я оставил их наедине, а сам ушел в свою комнату, не забыв при этом хлопнуть дверью, чтобы высказать свое презрительное отношение, а потом стоял у окна, угрюмо наблюдая сквозь задвинутые, как аккуратно черная машина выезжает со двора, и снова злился, сам не понимая из-за чего.

Янка уехала, я остался.

Стало скучно. Послонялся по своей комнате, поделал уроки, попереписывался со старыми приятелями. Тоска зеленая.

Сейчас бы свалить куда-нибудь, пошляться, но некуда, да и не с кем. Друзьями-подругами пока не обзавелся, а просто так мотаться зимой по городу в гордом одиночестве – не мой вариант.

В итоге пошел вниз, в надежде, что удастся втихаря перехватить чего-нибудь вкусного. Не тут-то было.

Мать и Янкин отец сидели в гостиной на широком диване и коллективно отгадывали кроссворд. Что за удовольствие, скажите на милость? Смотреть в клетки, отгадывать буквы?

Но им нравилось. Они смеялись, спорили и вообще вели себя как довольные подростки. Слава то и дело пытался ее обнять, а мама бросала восторженный взгляды на огромный букет роз, стоящий рядом, на столике.

Мне снова стало обидно за батю. С ним она никогда так не сидела! Обычно ходила по дому и молча делала дела, даже не глядя в сторону отца, словно его и не существует вовсе, время от времени бросала скупое «иди есть». Он правда тоже не стремился ее развлечь, и цветы не дарил. Все ворчал по большей части…Но…

Внутри снова разлад.

Не могу простить ее за то, что бросила отца, но и не могу не замечать того, как счастливо теперь светятся ее глаза.

– А вот и Макс – Слава заметил меня первым, – иди к нам.

– Я…э…, – срочно нужно было придумать отмаз, но в голове, как назло, было пусто.

– Иди, иди, – подключилась мать, – не скромничай.

– Я и не скромничаю, – пробухтел себе под нос и все-таки подошел к взрослым.

– Что, как не родной, садись, – мама кивнула на кресло, – расскажешь, как первый день в школе.

– Нечего рассказывать. День, как день. Пришел, отсидел шесть уроков. Ушел. Все.

– Подружился с кем-нибудь?

Ага, два раза.

– Как девочки?

– Мааам, – я обреченно поднял глаза к потолку, – хватит.

– Почему хватит? Мне интересно. Понравился кто-нибудь? Глазки строили?

– Отстань от него, – Слава взял мать за руку, останавливая словесный поток неудобных вопросов, – захочет, сам расскажет.

– Он? Не захочет! – убежденно фыркнула мама, – знаешь, какой скрытный? Ни одной его девицы не видела! Хотя знаю, что толпами ходят!

– Это потому, что с любопытными мамочками такие вопросы не обсуждают, – сквозь смех подмигнул мне новый «батя».

– Вот с чего такие установки! Я же должна знать!

– Вот когда выберет «ту самую», тогда и узнаешь.

– Но…

– Все, давайте дальше. Еще полкроссворда не отгадано, а я без тебя не справлюсь.

Мама не нашла что возразить, поэтому смирилась, напоследок бросив на меня грозный взгляд.

Молодец мужик, ловко тему перевел. Я его даже зауважал.

С ним вообще легко как-то было. Он оказался без гонора, без понтов, с неплохим чувством юмора. Я сидел рядом с ними, офигевая от собственных ощущений и постепенно даже втянулся в дурацкую игру, под названием «угадай слово».

Дома мы никогда ни во что всей семьей не играли.

Потом они решили посмотреть фильм. Мама удобно устроилась на широком плече нового мужчины, а я внезапно понял, что сейчас самое время свалить и оставить их наедине.

– Ладно, пойду уроки доделывать, – поднялся с кресла и пошел к себе, попутно стянув с кухни приличный ломоть колбасы, полбулки и два банана. До ужина хватит. Ну а что? У меня сегодня день сложный, стресс, а я пожрать люблю.

Однако, когда поднялся на второй этаж, желание идти к себе как-то угасло. Воровато обернувшись через плечо, я посмотрел на дверь в Янкину комнату и почувствовал, как внутри ворочается любопытство.

Почему бы и нет. Королева все равно где-то шляется.

На цыпочках подошел к двери, аккуратно опустил ручку и прошмыгнул в комнату.

Так-с, посмотрим, что тут у нас.

Первым делом выдвинул верхний ящик комода. Так и есть. Белье. Разное. От смешных трусов с корги на пятой точке, до вполне себе взрослого кружева. Интересно, она его уже кому-нибудь показала? Выгуляла?

Эта мысль неожиданно разозлила. Поэтому захлопнул ящик и пошел к столу.

Тут царил образцовый порядок: учебники на полке слева, тетради стопкой справа. Куча карандашей и ручек в розовой подставке. Альбомы с неплохими рисунками. На самом краю лежало красивое золотое кольцо с рубинами. Уверен, что настоящее. У такой выпедрежницы, как Янка не может быть подделок. Я покрутил его в руках и небрежно бросил обратно.

Яблочный монитор пестрил разноцветными стикерами-напоминалками. Вторник, четверг, суббота – репетитор. Среда – маникюр. Купить подарок отцу. Забрать какой-то заказ. Снова репетитор. Посетить ХХХ.

Кто такой ХХХ? Уж не ему ли она сексуальные трусы собралась показывать? Хотя какая мне разница? Правильно. Никакой. Хотя почему-то бесит.

А это что? Я сорвал самый нижний стикер, скрывавшийся под остальными.

Психолог!

Ни фига себе! Яна ходит к психологу?! А зачем? Жалуется на свою скучную жизнь? Рассказывает о том, как тяжела судьба королевы? Или…

– Пап, я дома! – раздался звонкий голос внизу.

– Твою мать! – я со всех ног бросился бежать прочь из комнаты, и едва успел заскочить к себе за мгновение до того, как сестрица поднялась на второй этаж.

Сердце в груди грохотало, как бешеное. Чуть не попался! Вот бы она орала, если бы застукала у себя в комнате.

Я представил ее гневную физиономию и усмехнулся. В другой раз, когда предки под ногами путаться не будут, непременно позлю. Завалюсь к ней на кровать и пусть попробует выгнать.

…И все-таки зачем ей психолог, и кто такой ХХХ? Эти вопросы не давали мне покоя весь вечер, я даже был готов идти к ней и спрашивать напрямую, несмотря на серьезную угрозу в очередной раз получить подушкой по морде.

М-да, умеет девочка заинтриговать.

Утром я приперся в школу раньше Янки. Пока она там красоту наводила да перед зеркалом крутилась, я быстро закинул в себя завтрак и пошагал навстречу знаниям. К счастью, снегопада сегодня не было, и автобус приехал на удивление быстро, поэтому за полчаса до первого звонка я уже сидел на подоконнике и ковырялся в телефоне.

Вскоре начали подходить одноклассники. Какой-то очкастый ботан, шепчущий над учебником, как шаман над ритуальным камнем, пара девчонок чьих имен я не запомнил, несколько парней. Кто-то настороженно знакомился со мной, кто-то просто проходил мимо.

Потом появились подруги Белецкой: громко хохочущая Катька и чопорная Ирка. Мне показалось, или она копирует Янкины жесты? Так же нос морщит, так же волосы через плечо перебрасывает. Только у сестры все как-то естественно получается, а у этой за километр было видно, что контролирует каждый жест

Заметив меня, Катька пихнула локтем Иру. Та не поняла в чем дело, и сердито зашипела на подругу. Тогда Катя совсем уже не по-шпионски кивнула в мою сторону. Да уж тыкала бы пальцем, и так уже все всё заметили.

– Привет, Максим, – Левина кокетливо отвела взгляд и заняла соседний подоконник.

– Привет, – Катя разулыбалась и покраснела.

Я в ответ кивнул и снова уткнулся в телефон, делая вид, что смотрю что-то важное, а на самом виде слушал, о чем они говорили.

Бред, ничего интересного, но я все равно прислушивался, надеясь узнать что-нибудь про Белецкую. Желательно какой-нибудь лютый компромат.

Вскоре появилась и сама Яна. Шла, не торопясь, прижимая к себе папку с бумагами, кивала знакомым. Даже на меня взглянула – убийственно холодно и недовольно. Стерва.

– Янка, привет, – Катя радостно замахала рукой, – смотри, какую я книгу принесла.

Они с Левиной уже пару минут обсуждали какую-то романтическую бредятину, в которой очередной прекрасный принц осчастливил простую смертную.

– Там такие страсти! – одобрительно поддержала Ирина, – а какой герой, ммм.

Яна снисходительно покосилась на книгу.

– Хочешь почитать?

– Нет.

– Ты что! Бери. Тебе понравится.

– Я лучше в аудио формате скачаю. И послушаю, когда буду в машине, или на тренировке.

– Это не то! – убежденно загалдели подруги, – надо вечером, с книжкой…

– Я не читаю такое, – Яна аккуратно отстранила от себя шедевр, который Катька пыталась засунуть ей руки, – Мне некогда валяться на диване и придаваться грезам.

Надо же, какая деловая! Хотя, если вспомнить количество заметок у нее на мониторе, то ничего удивительного. Когда только дышать успевает.

– Кать, оставь ее в покое! – ухмыльнулась Ира, – эта зануда по вечерам учит, ей не до книг.

– Зато зануда рассекает на бэхе, а кто-то пешком чапает, да автобусами перебивается, – невозмутимо ответила Яна, вызвав у подруги нервный тик.

Ох, уж эта женская дружба.

– Кстати, могла бы вчера приехать. Раз уж такая деловая, на колесах. Мы в кафе ходили, потом пешком в кино потащились, потому что такси вызвать не могли.

– Я была занята, – сестра пожала плечами.

– И чем же это?

– Отцу помогала.

А вот это уже интересно. Дома сказала, что идет к подругам, подругам соврала про дом? А где же была на самом деле?

Вопросов все больше. Ответов нет и не предвидится. Очень занимательная девка, знаю ее всего пару дней, а она уже умудрилась в башку забраться и порядком вскипятить мозги.

Когда начался урок, я никак не мог сконцентрироваться на учителе. Все голову ломал, над тем, куда тайком от всех ездит Яна. Что это за секреты? Может, у нее свидание? С таинственным ХХХ?

Ладно. Разберемся.

На втором уроке Янку вызвали к доске. Она достала из папки реферат, почему-то напечатанный на кремовых листах, вышла перед классом и не заглядывая в текст, начала уверенно рассказывать материал. Один раз только споткнулась, когда наши взгляды пересеклись. Прищурилась сердито, губы на миг поджала, а потом ровным голосом продолжила, больше ни разу не взглянув в мою сторону. Я же наоборот пялился на нее не отрываясь, в кой-то веки жалея, что сижу на последней парте. С заднего ряда было не видно красивых коленок и узких, стройных щиколоток.

– Молодец, Яночка! – похвалили учительница, – садись.

– Ты бы еще розовенький сдала, – я не удержался и поддел, – с котятками.

Похоже, кроме меня цвет бумаги никого не напряг. Все привыкли, что местная Царевна выпендривается по поводу и без повода, что ей все можно, и не обратили на это никакого внимания. Лишь рыжий Сашка после моих слов засмеялся, правда тут же заткнулся, словив грозный взгляд от Дениса.

– У нас в прежней школе только скучную белую классику можно было, – я продолжал невозмутимо докапываться.

– Вот и вали в свою прежнюю школу, – внезапно рассердилась она и, звонко цокая каблучками, вернулась на свое место.

То же мне цаца.

– Девчонки! – проорал Ден, откладывая в сторону телефон, – Угадайте, кто мне сейчас звонил? Семен! В воскресенье будет туса!

– Ура! – завопила Катька.

– Здорово! – более сдержано отреагировала Ирина.

Еще несколько человек из числа избранных, выдали реакцию средней степени бурности. Яна лишь милостиво кивнула, но глазки предвкушающе загорелись.

– Оторвемся, – радовался Рыжий, – программа, как всегда? Приходить в трусах и бусах?

Мне было до жути интересно, что это за вечеринка такая планируется в субботу, какая там программа, и зачем нужны бусы. Вот только звать меня, или посвящать в детали никто не собирался.

Как же это бесило! Раньше, дома, я бы первым был в курсе намечающейся движухи, а тут, как неудачник сижу в стороне и уныло чирикаю ручкой на полях. Надо исправлять ситуацию, «выходить в люди», иначе это будут самые унылые полгода в моей жизни.

Мысленно поставив себе галочку выяснить про вечеринку и непременно туда попасть, я снова переключился на Яну. Намазано на ней что ли? Отвлечься не получается вообще. Ни на уроке, ни на перемене. Все взглядом ее ищу, невольно подслушиваю, о чем она разговаривает с друзьями, тихо бешусь, когда вижу, как Ден к ней подкатывает. Задолбала!

Надо срочно переключаться на что-то другое. Или на кого-то другого. Вон Ирка весьма откровенно глазками стреляет. Уверен, что и юбка эта в обтяжку – для меня, и кружево под блузкой – тоже. Бери не хочу, даже несмотря на то, что я до сих пор в образе охламона. Харизма – она такая, ее не скроешь.

Проблема в том, что не очень-то и хотелось с Иркой. Вроде под рукой симпотная девка, готовая ко всему, а, как дурак, залипаешь на той, которая нос воротит.

В том, что я залип на Янке сомнений не было. Ревность эта идиотская, желание оборвать руки Меньшову, неотступное преследование взглядом. Если бы мне кто-то об этом сказал, когда я только собирался ехать в этот город, я б ему морду набил. Сейчас хотелось набить морду самому себе, за тупость.

Она зазнайка. Дочь мужика, который увел мою мать из семьи, разрушив нашу прежнюю жизнь. Сестра моя сводная, в конце концов, за которую мне Слава руки-ноги повырывает и в мою же в задницу их и затолкает.

Вроде убойные аргументы, после которых напрочь должен пропасть любой интерес, но не тут-то то было. Я за ней как привязанный.

– Белка, а ты надень то платье, в котором была в прошлый раз? Мне понравилось.

– Еще чего, – отмахнулась Яна, – в старье ходить.

– Зато красиво.

– Будет еще красивее.

Не сомневаюсь.

– Почему Белка? – я бесцеремонно влез в их разговор.

Яна сморщила нос и отвернулась, будто не услышала меня, Меньшов стрельнул взглядом «не влезай, убью», зато Ирка чопорно пояснила:

– Она у нас Белецкая, поэтому Белкой и зовем.

– У нас тоже Белецкий был, – я понимающе кивнул, а потом добавил, – правда, мы его Беляшом звали.

Первым заржал Рыжий. Громко, как конь. Следом раздались еще смешки, Денис прыснул, а Ирка закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Ян, слышишь, – не унимался Сашка, – твой брательник тебе новую кликуху придумал.

Если бы силой мысли можно было убивать, то меня бы уже размазало по всему классу. Со стремительностью кобры Яна обернулась ко мне. На щеках разлился злой румянец, в глазах полыхала лютая ненависть.

– У вас там на селе все с кличками, да, Максимка? – холодный голос звенел яростью, – признавайся, у тебя самого какая была? Подпольный трубочист? Ершик для унитаза?

Снова смех. В этот раз надо мной. Вот сука.

– Классно она тебя приложила. Не будешь высовываться, – меланхолично заметил Ден. – дай пять, красотка.

Своими словами, ядовитым взглядом, выражением лица, она моментально довела меня до бешенства, вызывая дикое желание вцепиться и трепать, как тузик грелку. Назревающий взрыв погасила пожилая учительница, наконец-то пожаловавшая в класс:

– Тетради для проверки домашнего задания, – сходу начала она, – Лазарева, Крайнов, Левина. Так, кто у нас уже давно не получал отметок?

– Ершов, – угодливо подсказала сестра.

– Ершов? Ах да, новенький. Давайте тетрадь с домашней работой.

Да, блин.

– Нет домашней работы, – едва сдерживаясь, проворчал я. Вот делать мне больше нечего, как по приезду, сломя голову, бросаться к учебникам.

– В смысле нет домашней работы? – она посмотрела на меня поверх очков, – встаньте, когда с вами учитель разговаривает.

Я встал. Как хрен на горе. Невольно краснея под заинтересованными взглядами одноклассников.

– Почему у вас нет работы?

– Потому, – буркнул я.

– Молодой человек. Ваше поведение недопустимо. Вы пришли в новую школу, так будьте любезны уважать ее правила и не забывать зачем вы здесь! Ваша задача – учиться!

– Я учусь, просто не знал…

– Вы сегодня первый день в этом классе?

– Нет. Вчера был первый…

– Значит у вас было предостаточно времени, чтобы все узнать и достойно подготовиться! Садитесь. Два.

Охренеть! Просто охренеть! Первая оценка и сразу пара.

Я плюхнулся на стул и вперился в Янку свирепым взглядом, но эта зараза, довольная своей выходкой, больше на меня не смотрела. Слушала учителя и едва заметно ухмылялась.

Дрянь. Ну, погоди у меня.

Не по размеру взяла, девочка. Я от тебя мокрого места не оставлю, размажу так, что остатков не соберешь, и твои же двуличные дружки-подружки мне в этом помогут.

Так что еще посмотрим кто кого. Королева, хренова.

Глава 5

POV Янка

Это была очень сложная неделя. Нет, мне не стали больше задавать в школе и не загрузили домашней работой. Все осталось по-прежнему, кроме одного. В моей жизни появился Макс. Гад, рядом с которым я сама превращалась во что-то неадекватное.

С ним неизменно приходилось балансировать на самом краю, невозможно было расслабиться ни на миг. Только дашь слабину – он рядом, со своей неизменной ухмылочкой и поганым языком. Поэтому приходилось огрызаться в ответ, а я не привыкла к такому, меня это нервировало.

А еще я чувствовала, как атмосфера вокруг меняется. Пока еще неуловимо, но уже звенела тревожными колокольчиками, предупреждая о неприятных переменах.

Меньшов так и не начистил ему морду, хоть и грозился это сделать по моему первому требованию. Не то чтобы я требовала, но намекала весьма прозрачно. К сожалению, моих намеков никто не понимал, или делал вид, что не понимает. Денис если и пикировал с Максом, то исключительно на своей волне, и создавалось ощущение будто это не ради разборок, а ради того, чтобы проверить, присмотреться.

Ирка говорить ни о ком не хотела, кроме Ершова. Макс то, Макс это, и искренне умилялась, когда мы с ним ругались, неизменно принимая его сторону.

– Нормальный парень, ты сама его цепляешь, – сказала она после того, как этот нормальный парень при всех назвал меня Беляшом.

– Нормальный парень?

– Ну да.

В тот день мы с ней больше не разговаривали. Я оскорбилась, а она продолжала стоять на своем, тайно вздыхая по новенькому.

Вот чего она в нем нашла, скажите пожалуйста? Урод! И дурак! И придурок! И хам! И…слов даже нет, чтобы описать мое отношение к этому субъекту. Тем непонятнее, почему мне все больше хотелось треснуть Ирке сумкой по голове, особенно когда ловила ее томные взгляды в сторону Ершова.

У меня возникло такое ощущение, словно я превратилась в сгусток нервов. Это было плохо, это приводило к тому, что я теряла контроль.

Сколько раз вместо того, чтобы вдумчиво читать, разбираться с заданием, я ловила себя на мысли, что думаю о нем. О том, что он в соседней комнате. О том, чем он занят, с кем переписывается. Это как навязчивая идея, болезнь.

Спасибо папа, что притащил в наш дом этот охламонистый геморрой.

Предстоящего воскресенья я ждала с неожиданным внутренним трепетом. Мне нужно было расслабиться, отдохнуть без оглядки на сводного брата, скинуть то напряжение, что скопилось за неделю нашего знакомства. А где еще скидывать напряжение, как на вечеринке у старого приятеля?

Семен учился с нами до десятого класса, а потом, несмотря на неплохие отметки, ушел из школы в колледж, чтобы начать «взрослую жизнь». Оброс там новыми друзьями, но и про старых никогда не забывал, поэтому мы регулярно собирались все вместе и творили не пойми что. Его старшему брату принадлежал небольшой ночной клуб, и раз в пару месяцев он разрешал Сэму творить там полный беспредел, собирая толпу молодых да шумных.

В этот раз я собиралась с особой тщательностью. Макияж, укладка, юбка в облипку, блузка со сверкающими стразами, шикарные туфли. Для поднятия настроения мне срочно нужно было почувствовать себя самой красивой.

– И во сколько тебя ждать, стрекоза? – поинтересовался отец, наблюдая за тем, как я кручусь в прихожей возле зеркала.

– Не знаю, пап. Я планирую хорошенько отдохнуть, так что вряд ли вернусь рано, – я никогда не юлила и не врала отцу. Между нами давно установился тот уровень честности, когда можно признаваться во всем, не боясь порицания.

– Яночка, чудесно выглядишь. А кто там будет? – беспокоилась Настя, – нормальная компания?

– Да. Все мои друзья из класса.

– И чем вы будете занимать?

– Как всегда, дебоширить, танцевать до упаду и орать песни дурными голосами, – усмехнулась я, заметив, как сводный придурок поднимается по лестнице на второй этаж.

Ему-то точно не грозил интересный воскресный вечер. Ничего пусть посидит у себя в конуре, почитает книжки, подумает о своем поведении.

– Ох, Яна. Получишь ты у меня когда-нибудь, – вздохнул отец, целуя меня в лоб.

– Поздно пап, я уже большая. Не переживай, так просто в обиду себя не дам.

– Поговори мне еще тут. Большая она. Приедешь туда – позвони, обратно соберешься – позвони.

Я знаю, что он не ляжет спать, пока дочь не вернется домой. Будет ждать, гипнотизируя телефон, чтобы в случае чего прилететь на помощь. Папа, такой папа.

Распрощавшись с родителем и Настей, я вышла из дома. Такси уже ждало у ворот. Голубая иномарка с красивыми номерами, за рулем – Сонька, моя старая приятельница. Ну как приятельница. Боевая бабенка, лет сорока пяти, с которой мы однажды пересеклись на общих интересах, да так и продолжили общаться.

– Привет, Ян. Куда тебя?

– К Семену.

– О, кто-то сегодня идет в отрыв? – усмехнулась она, лихо стартуя с места.

– Очень на это надеюсь, – я накинула ремень безопасности, достала из сумочки зеркало и еще раз проверила все ли в порядке.

Красотка.

– Я сегодня всю ночь работаю, так что, как надоест – звони. Заберу и домчу домой с ветерком.

– Непременно.

К ночному клубу я подкатила, как и положено королеве с небольшим опозданием. Народ уже во всю подтягивался. Внутрь неспешно заходили девочки, парни, держащиеся за руки парочки, а у крыльца толпились любители подымить, похожие в свете неоновой вывески на зеленых человечков.

Приехали.

Своих я нашла возле барной стойки.

– Янка, как всегда опаздывает, – фыркнула Ирина, как-то рассеянно глядя по сторонам. Будто искала кого-то взглядом.

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается, – я ответила ей, изображая властного босса, и мы все дружно рассмеялись.

– Привет, красавица, – тут же нарисовался Денис, по-хозяйски притянув меня к себе за талию.

В очередной раз с удивлением поняла, что мне не нравятся его прикосновения. Мне неприятно и совсем нет желания, чтобы он меня трогал. И как это понимать? Еще на той неделе я млела от его внимания, а теперь хочется отстраниться и потребовать, чтобы он держал свои грабли при себе.

Меньшов ничего не замечал, продолжал обнимать меня за плечи, улыбаться во все свои тридцать два отбеленных зуба и вальяжно болтать с остальными.

Внутри начал подниматься напряг, но я предпочла смолчать, потому что сама себя не понимала. Я пришла веселиться, отдыхать. Вокруг друзья, все здорово. Так что давай, Яночка, расслабься, улыбнись и хватит себя накручивать. У тебя была сложная неделя, имеешь право отдохнуть.

Снова мысли о том, из-за кого эта неделя стала сложной. Интересно, чем Ершов занимается? Как всегда в наушниках валяется на кровати? Или, может, за ум взялся, решил двойки исправить?

Вот не все ли равно?

Расслабиться удалось только после того, как мы с девчонками долго смеялись, промывая косточки общим знакомым. Потом разговор переключился на личную жизнь. Подруги хвастались своими победами, а я молчала, потому что хвастаться было нечем.

– Янка, а ты когда присоединишься к высшей лиге? – самодовольно поинтересовалась Ира, намекая на то, что слишком уж я в девках засиделась.

– Когда найду нормального мужика.

– У тебя Меньшов есть! Чем не нормальный мужик? Ходит за тобой как хвост, слюной капает, всех остальных разгоняет. Вы с ним хоть целовались нормально?

Тема была неприятной. Поэтому я кокетливо повела плечиком, напустила таинственности в улыбку, дескать думайте, что хотите, а правда все равно круче.

– Целовались, да?

Целовались, куда же без этого. Несколько раз. Было приятно, волнительно, но не настолько чтобы я, как героиня романа, потеряла голову и почувствовала, как тело предает. То ли с поцелуями было что-то не то, то ли тело мне попалось стойкое и непредательское, но дальше этого дело не пошло, хотя Ден всячески старался инициировать процесс. И в кино он меня приглашал на места для поцелуев, и к себе в гости звал, когда родители куда-то сваливали. Все в пустую. Я была не готова. А может, просто не хотела, чтобы это был именно он.

– Фу, Ян. Нельзя быть такой! Мы тебе все рассказываем, а ты вечно отмалчиваешься, – возмутилась Катя.

– Это потому, что ей и рассказать нечего, – тут же отвесила Ирка, – давай уж, присоединяйся, к молодым и смелым.

У нас очень разные понятия о том, что такое смелость, но я опять смолчала, потому что не хотела, портить себе вечер бессмысленными спорами. Каждый останется при своем мнении. Наверное, это и хорошо. Мы разные, но от этого не перестаем дружить.

– Ох, девочки, – мечтательно вздохнула Катька, – даже не верится, что еще несколько месяцев и можно будет распрощаться со школой. Поступим в универ, такое веселье начнется.

– Это точно, – согласилась Ира, облизывая влажные губы, – я стану лучшим в мире юристом. Конечно, если найду время для посещения нудных лекций. Ты, Кать, будешь ворочать миллионами и выдавать нам беспроцентные кредиты, а Янка у нас станет ведущим дизайнером

Стану. Куда деваться. Ведь на самом деле, у меня не такой уж и большой выбор.

Потом мы пошли танцевать. В теле легкость, в голове – радостная пустота. Те проблемы, которые ломали меня всю неделю, отступили под натиском всеобщего веселья.

Я даже решила быть чуточку смелее, и сама потянулась к Дену во время танца. Мы целовались среди толпы, среди таких же парочек, как и мы. Было волнительно. Я даже подумала, что меня наконец отпустило, и временное отторжение, было вызвано простым стрессом.

Все было хорошо. Ровно до того момента, когда мы с девочками снова собрались вместе. Разрумяненные, шальные, бойкие и громкие, клялись друг другу в вечной преданности и взахлеб смеялись.

…А потом я увидела Макса.

Сначала подумала, что показалось, что это галлюцинации. Наглая такая галлюцинация, снова втиснувшаяся на мою территорию, не более того. Стоит пару раз моргнуть, и она исчезнет. Но после минуты мучительного осознания, поняла, что ни черта подобного, моргай-не моргай сути это не изменит.

Он здесь. Как всегда одетый, словно обормот, растрепанный, гадкий.

– Кто его сюда позвал? – едва скрывая ужас, я смотрела на Ершова, уверенно продирающегося сквозь толпу.

– Я, конечно, – самодовольно ответила Ирина, – У меня большие планы на твоего братца.

Веселье моментально слетело, желание смеяться пропало, и вокруг будто стало темнее. Девочки продолжали чирикать, а я едва различала их голоса, сквозь нарастающий шум в голове и с трудом держалась от того, чтобы начать визжать и топать ногами.

Это был мой вечер, мой отдых! Без всяких приблудных родственников, без напряга!

Макс прошел мимо, не заметив нас, и через мгновение скрылся среди скопища дергающихся тел, а я поняла, что не могу нормально дышать, потому что где-то под ребрами заноза размером с кочергу.

Какого черта он приперся?

– Ир, ну какого хрена? Он мне в школе надоел, а теперь еще и тут!

– Зато мне не надоел, – подруга беспечно пожала плечами.

– Что ты в нем нашла?

– О, много чего. Он взрослый.

– Он наш одноклассник!

– Не важно. У него глаза взрослые… И красивые.

Какие красивые глаза? О чем она?

– Ты мне подруга или нет?

– Яночка, когда дело доходит до любви, каждый сам за себя, – она развела руками, напрочь забыв о тех шальных клятвах, которые мы давали друг другу всего пару минут назад.

Я отвернулась и обхватила пальцами пульсирующие виски. Так. Успокоиться. Выдохнуть. Взять себя в руки.

Подумаешь пришел. Это же не значит, что он будет ошиваться рядом. Пусть где-нибудь на периферии ползает и не отсвечивает, а я буду веселиться, как ни в чем не бывало.

С весельем возникли определенные проблемы, особенно когда Ирка начала прихорашиваться: волосы поправила, за щеки себя пощипала, губы хорошенька покусала, чтобы ярче были, одну бретельку майки спустила с плеча.

– К охоте готова.

В этот момент я с изумлением поняла, что тот жгучий клубок змей, крутящийся в животе – это ревность. Дикая, иррациональная, совершенного глупая и неуместная. Какое мне дело, до ее охоты? До того, что она явно намерена забраться к нему на колени и продолжить общение в более тесной обстановке? Какое мне дело до Макса?!

Никакого! Абсолютно!

Я…Мне…У меня… У меня есть Меньшов! Да. А Левина, может катится к моему сводному брату. Мне плевать!

Отбросив в сторону все сомнения, я пошла танцевать. Одна. Было невыносимо видеть предвкушающую Иркину физиономию. То же мне подруга!

Моя любимая песня, неистовый грохот сердца, возбужденная толпа вокруг – то, что надо, чтобы забыться, выкинуть из головы несносного оборванца.

Ритмичная музыка сменилась плавными переливами, и почти в тот же миг на талию опустились чужие ладони. На миг сердце остановилось, испуганно замерло, ожидая продолжения. Но только на миг. Это не те руки, о которых я думаю, вопреки здравому смыслу.

– Ян, ты сегодня такая красивая, – прошептал мне на ухо Денис.

– А обычно нет? Страшная, как чучело? – мне едва удалось сдержаться, и не скривить физиономию, когда он обнял меня за талию, прижав к своей груди.

– Ты всегда красивая.

Мы медленно двигались под музыку, я чувствовала, как он большими пальцами гладит мои запястья, и каждый раз непроизвольно морщилась, сжималась.

Да какого черта! Красивый популярный парень сходит по мне с ума, а я веду себя как дикая девочка из тайги, и не перестаю думать о несносном братце. Хватит!

Я развернулась к нему лицом, и сама потянулась за поцелуем, твердо решив выкинуть из головы ненужный хлам. Денис не растерялся и тут же впился в мой рот, с каждым мгновением становясь все более жадным и настойчивым. Внутри нарастало напряжение, но я позволяла ему это делать. И целовать, и спускать руки ниже дозволенного.

Как мы покинули душный танцпол и оказались в безлюдном коридоре, я даже не поняла. Под отголоски ритмичных битов, он прижал меня к стене, наваливаясь сверху, прижимаясь крепким телом, давая волю рукам.

Я чувствовала его прикосновения, его дыхание и постепенно приходила в себя. Что я делаю? Зачем мне это?

Он продолжал терзать мой рот, а я на автомате целовала в ответ, думая о том, что не так он зажимает у стены, неправильно. Его зажим не работает, так как должен. Коленки не становятся ватными, в животе не плещется раскаленная лава.

Грохот сердца становился просто невыносимым. Все, не могу больше. Не хочу.

Отвернулась в сторону, прерывая наш поцелуй.

Денис не заметил перемены в моем настроении настроения, не понял, продолжал напирать словно бестолковый олень на баррикады.

– Ден! Стоп!

– Ты сводишь меня с ума, – у него голос, как у маньяка, взгляд и того хуже. Там пылал сумасшедший огонь, но он не грел, мне наоборот становилось холодно.

Он продолжил тянуться ко мне губами, хаотично покрывая лицо поцелуями, несмотря на сопротивление. Схватил за подбородок, пытаясь развернуть мою физиономию к себе, второй рукой начал забираться под блузку.

– Нет! Денис! Хватит! – с силой толкнула его в грудь. Потом еще раз, и еще, вынуждая остановиться.

Меньшов замер, тяжело дыша, упираясь кулаками в стену, и нависая надо мной, как гора. Шальной взгляд постепенно становился осмысленным, в нем начало закипать раздражение и злость.

– Ян, ну какого хрена? Ты же знаешь, я с ума из-за тебя схожу. Хватит играть в свои игры, – прорычал он, едва сдерживаясь, – я не железный.

– Никаких игр, Ден, – я продолжала упираться ему в грудь, не позволяя приблизиться, – просто нет. И все.

Денис громко выдохнул сквозь стиснутые зубы:

– Яна… ты специально это делаешь? Да? Тебе доставляет удовольствие водить меня за нос?

– Что? Нет!

– Надо мной и так уже смеются!

– Почему?

– Не делай вид, что не понимаешь.

Я действительно не понимала в чем причина для смеха. Кому какая разница, что между нами происходит? Это наше личное дело.

…И тут, в разгар нашего бессмысленного спора на горизонте нарисовался Макс. Вывернул откуда-то из-за угла, и заправив руки в карманы, неспешно направился к нам. Денис подобрался, в миг превращаясь в каменное изваяние, а я от смущения была готова провалиться сквозь землю. Не знаю почему мне стало стыдно за растрепанные волосы, красные, припухшие от поцелуев губы, задранный край блузки.

Чем ближе Максим подходил, тем сильнее тряслись мои несчастные коленки. Хотелось оттолкнуть Меньшова, но я стояла, как парализованная, и только пялилась на приближающегося парня. Что сейчас будет…

– Что, братан, не дает? – ухмыльнулся Ершов и… прошел мимо, одарив меня насмешливым взглядом.

– Какой я тебе братан, – возмутился Денис, – я тебя сейчас…

– Не пыжься. Все равно не даст, – Макс, не оборачиваясь, махнул рукой и скрылся в зале.

Ден, злой как черт, треснул кулаком по стене. От неожиданности я пришла в себя, вздрогнула и испуганно отпрянула.

– Проваливай! – прошипел он и резко развернувшись унесся прочь, как разъяренный торнадо.

Я сбежала от Дениса так, будто он был прокаженным. Проталкивалась сквозь толпу, терла ладонью губы, пытаясь избавиться от ощущения чужих поцелуев, и с каждым мигом все больше полыхала, вспоминая взгляд Максима.

Козел! Просто козел! Какого черта он забыл в этом клубе? В этом поганом коридоре? Почему он оказывается рядом каждый раз, когда этого не нужно! Позвала его Ирка? Вот и валил бы к ней! Зачем у меня под ногами путаться? Я-то его не звала, не ждала, и вообще видеть не хотела. Не в этой жизни.

При мысли об Ирке что-то лопнуло, треснуло, расплескалось в животе раскаленным маслом, заставляя возмущенно шипеть и еще ожесточеннее тереть губы ладонью. Там, стоя прижатой к стене, я была уверена, что Макс вмешается, устроит какие-нибудь разборки. Чуть в туфли не стекла, под его взглядом, пока он двигался навстречу.

А он просто ляпнул очередную гадость и прошел мимо.

Наверное, надо облегченно выдохнуть, да? Как бы не так! Меня разочарование накрыло, такое острое, жгучее, что я мигом возненавидела сводного обормота еще сильнее.

Логика? Не-не, не знаю, не слышала, вообще такими глупостями не занимаюсь. Дура.

– Ты чего какая? – возле стойки на меня налетела Катька, – где была? Мы тебя потеряли.

– Нигде! – я отмахнулась, кивнула бармену, чтобы он налил мне минералки и залпом выпила стакан до дна.

Внутри засуха, пустыня, дикий сушняк. Это из-за Макса так накрыло? Или может Меньшов высосал все, что мог?

Захотелось сплюнуть. Некрасиво, громко, по-мужски. Но нельзя, я ведь принцесса, королева и просто красавица. Поэтому еще один стакан минералки, чтобы запить свое горе.

– С Деном любовь крутила? – не унималась подруга, – вы так страстно обжимались, а потом пропали. Тискались в укромном уголке?

Страстью там и не пахло, по крайней мере с моей стороны. Я просто хотела доказать… не пойми что и не пойми кому. Дважды дура.

– Да, тискались, – раздражённо кивнула и снова сморщилась, чувствуя, как внутри сжимается тугая спираль.

– Хулиганка, – одобрительно кивнула Катя.

– Где Ирка? – как бы невзначай спросила у нее. Ответ меня не интересовал. Больше того, я не хотела его знать, но зачем-то повторила вопрос, – куда Левина ускакала?

– Куда-куда, – проворчала подруженция, – новенького ловит. Пока она тут прихорашивалась и перья чистила, он будто сквозь землю провалился.

Как же провалился он! Об этом только мечтать можно. Сводная скотина уже успела нагадить и опустить мое настроение ниже плинтуса.

– Пусть ловит, – голос неприятно скрипнул, надломился под напором раздирающих противоречивых эмоций.

– Девочки! – как по заказу Ирка выскочила откуда-то из толпы. Разрумяненная, взвинченная и, как мне показалось, недовольная. Видать, охота не шла. Неуловимый Макс еще не попал в коварные женские сети.

Вдоль спины снова прошлась горячая волна – проклятая ревность.

– Что орешь?

– Вы что тут, как бедные родственницы спрятались? Там парни опять игрища затеяли! В этот раз Семен турнир по подтягиваниям устроить решил. Кто больше всех выжмет, тому кубок победителя и бесплатное приглашение на все вечеринки на полгода!

– Подтягиваются? – разочаровано протянула Катька, – мне в прошлый раз больше понравилось, когда они в пене боролись.

– Ага. А брат Семёну потом за эту пену таких люлей насовал, еще и убирать все заставил. Так что никакой пены. Но…парни все равно без рубашек будут.

– Что ж ты сразу не сказала! Идем! – Катюха моментально сползла с барного стула и как ледокол ломанулась напрямую к цели.

Мы с Иркой только переглянулись, посмеялись над целеустремленной подругой, жадной до чужих голых тел, и пошли следом.

Я старательно улыбалась и всеми силами пыталась разжечь в себе предвкушение. Это же здорово? Посмотреть, как молодые, красивые парни меряются силами?

Меньшов, как всегда красоваться будет – он вообще уверен в своей неотразимости. Еще несколько спортсменов из нашей школы никогда не упускали возможность побороться за первенство. Помнится, и у Семена в колледже были достойные экспонаты.

Так что будет весело. Я уверена. Главное выкинуть из головы ненужные мысли о Ершове, и все будет пучком.

Нам удалось протиснуться ближе к сцене, где уже стоял неизвестно откуда добытый мобильный турник, а рядом с ним претенденты. Я насчитала больше тридцати человек: и наши, и Семкины, и даже сам Семен. Меньшов, конечно, среди них, с неизменной белозубой улыбочкой.

– Такс, разошлись, расступились! – командовал Семен, протискиваясь вперед, – все? Все собрались? Желающих больше нет? Кто созреет в процессе – присоединяйтесь. Больше народу, меньше кислороду. Ну вы сами знаете.

Из зала больше никто не вышел. Все жадно смотрели на сцену, ожидая хлеба и зрелищ.

– Правила простые. Выходим по двое. Кто больше выдал, тот выходит в следующий тур. Кто просрал – тот просрал. Играем до того момента, когда останется только один. Остальные могут поддерживать претендентов на победу, шуметь, кричать и бесноваться. Девочки, могут размахивать лифчиками…

– Не дождешься! – раздался звонкий голос из толпы, и дружный девчачий смех.

– Скучные вы барышни! Скучные! – тяжко вздохнул Семен, и тут же продолжил дальше. – ну, все. Хватить развозить! Погнали!

Первыми вышли незнакомые парни и чуть не на перегонки бросились к турнику.

– Э, нет! – Семен их остановил грозным окликом, – стоп, стоп, стоп! Кому интересно смотреть, как вы потеете и чего-то там дергаетесь. Мы шоу пришли смотреть! Шоу! Поэтому футболки долой.

Парни ухмыльнулись, переглянулись, стащили через головы одежду. В зале тут же поднялся такой шум, что у меня уши заложило.

– Во-о-от, – протянул ведущий, – совсем другое дело. Вперед парни. Дайте нам огня!

И понеслось.

Считали всем залом, хором, смеялись, скандировали, хлопали в ладоши. Даже я отвлеклась от ненужных мыслей и просто получала удовольствием от процесса.

– Папаня то знает, как весело его принцесса проводит время? – раздался голос над самым ухом. Так неожиданно, пробирая до самых костей, аж душа в пятки провалилась.

– Иди к черту, Ершов.

– Как грубо, – хмыкнул он, продолжая стоять у меня за спиной и нервировать своим присутствием.

У меня вдоль хребта бежали колючие мурашки, проваливались вниз до мелко трясущихся поджилок, будто между нами электрические разряды: обжигающие, острые, злые. Невыносимо. Но я продолжала стоять не сдвигаясь ни на миллиметр, жадно прислушиваясь к своим ощущениям.

Если бы хоть десятая часть этих искр зажглась, когда Денис зажимал меня у стены, я бы точно сдалась, потеряла голову. Почему такая реакция на Макса? Зачем она мне?

– Ты еще не знаешь, что такое грубо, – прошипела себе под нос и намеренно громко завопила, радостно хлопая в ладоши, когда один из парней одержал очередную победу.

Мне весело. Я веселюсь! Понятно?! И никто меня не выведет из себя.

– Покажешь? – еще одна усмешка, в которой мне мерещится двойной смысл и очередная порция лавы выплескивается в кровь. Меня душит его присутствие.

– Какого черта ты приперся?

– Меня позвали.

– Отказался бы. Тебе здесь нечего делать.

– Разве я мог тебя одну отпустить в такое логово разврата? Обещал твоему бате, что присмотрю за тобой.

Я все-таки развернулась к нему, чтобы заглянуть в наглые глаза, получить очередную долю адреналина и окончательно выйти из себя.

– Ты охренел?

– Что не так, принцесса?

– Хватит ходить за мной хвостом и лезть куда не просят, – сердито ткнула его пальцем в грудь.

– Эй, полегче, Белка, проткнешь, – Ершов развел руки в стороны, – мне с этим телом жить еще долго и счастливо. Оно мне нравится. Это во-первых. А во-вторых, я даже не думал за тобой ходить. На хрен ты мне сдалась? Такая нервная.

Мой внутренний демон бесновался, лютовал и требовал крови этого наглеца.

– Ха-ха-ха, – сложила руки на груди, гордо вздернула нос, с вызовом уставившись в темные глаза, – охотно верю. На хрен сдалась? Да? Тогда почему, куда бы я не повернулась – везде ты?

– Ты просто много вертишься.

Мерзавец.

У меня в голове не укладывалось, во что превратилась моя жизнь. Еще неделю назад я этого типа не знала и жила себе припеваючи, а теперь все с ног на голову, да через одно место.

– О, и новенький здесь, – словно из-под земли выскочил Рыжий, – о чем разговариваете, родственнички?

– Не твое дело, – не глядя отмахнулся Макс.

– Эй, приятель, полегче. Может, ты нашу Яну обижаешь.

– Ее обидишь. Как же.

Размечтался! А вот я, пожалуй, не откажу себе в удовольствии, макнуть сводного проходимца носом в дерьмо. Чтобы место свое знал.

– …Пытаюсь заставить выйти его на сцену, а он упирается, – я грустно вздохнула.

Макс вскинул на меня изумленный взгляд, а я продолжала:

– Представляешь, не хочет. Ни в какую. Стесняется.

– Струсил, – к нам подошел разгоряченный Денис. Шальной, потный, явно готовый к разборкам и мордобою. Отлично. То, что надо.

– Просто не хочу, – Макс примирительно поднял руки, но отступать было некуда. Наши его уже заметили, загалдели, привлекая внимание всех остальных, даже Семён заинтересовался происходящим и как всегда бесцеремонно влез:

– Что у вас там за сборище? По какому поводу галдеж? Что за секреты?

– Никаких секретов. Просто очередного недотёпу пытаются расшевелить.

– Новенький? Давай сюда, парень. Нечего внизу жаться, – Семён тут же включился в общую игру. Тот еще заводила.

– Пожалуй, нет. Откажусь от столь заманчивого предложения, – Макс попытался соскочить, но вокруг было столько заинтересованного народа, что у него не осталось ни единого шанса ускользнуть.

– Давай, братец. Вперед на сцену. Или тебе слабо? – ухмылялась я, сложив руки на груди, а вокруг ржали одноклассники, подначивая его насмешками и обидными словами.

Макс стоял, словно каменное изваяние, и смотрел исподлобья, не отрываясь и явно мечтая меня придушить.

Ну-ну, малыш, удачи.

Тем временем народ совсем разошелся:

– Давай, давай, давай! – скандировали они.

Он опустил взгляд, с досадливой усмешкой качая головой и прекрасно осознавая, что встрял.

– В чем дело, Максимка? – я подступила ближе к нему, сочувственно заглянула в лицо и тихо, чтобы никто не слышал, поинтересовалась: – сдаешься? Побежишь жаловаться мамочке на плохую Яночку?

Он улыбнулся. Почти по-доброму. Склонился к моему уху и прошептал, опаляя кожу горячим дыханием:

– Не дождешься…сестренка.

От тембра его голоса по шее вниз ухнула горячая волна, и мне стоило огромных усилий не вздрогнуть, не отстраниться, не показать, как меня волнует его близость.

А еще мне не понравилась его интонация. Слишком уверенная, слишком спокойная, слишком многообещающая.

Макс отступил от меня на шаг:

– Ладно, уговорили.

Надо же, царь какой. Уговорили его…

– Ну что, погнали? – с этими словами он рывком задрал свитер и стащил его через голову, а потом бесцеремонно спихнул мне в руки, – сделай одолжение, подержи. Я скоро вернусь.

Подмигнул мне и, резко развернувшись, пошел к сцене мимо притихших изумленных одноклассников.

Я сама была в шоке, потому что под неказистым барахлом скрывалось такое тело, что все наши школьные красавцы меркли на его фоне. Упрямый разворот широких плеч, поджарый рельефно вылепленный пресс, а спина… На ней красовалась огромная угрожающая татуировка в виде черных крыльев.

Глава 6

POV Янка

Макс с грацией молодой рыси выскочил на сцену, подошел к турнику и сходу начал подтягиваться. Быстро, четко, будто вообще не чувствовал собственного веса. Удивленный народ быстро пришел в себя и начал хором считать, причем с гораздо большим рвением чем для всех остальных претендентов. Ершов их цапанул, то ли своей снисходительной уверенностью, то ли внезапными черными крыльями, то ли какой-то дикой энергией, хлещущей через край в каждом движении. Они прониклись, заинтересовались, почувствовали азарт, я же почувствовала приближение адского геморроя.

Господи, он вообще устанет когда-нибудь? Остановится?

Я стояла среди толпы, прижимая к груди старый свитер и не могла оторвать взгляда от его рук. Максим чем-то занимается? Легкой атлетикой? Борьбой? Конечно занимается, глупый вопрос. Такого тела лежанием на диване не добьешься. Такое делают упорно, планомерно, кайфуя от самого процесса и не планируя скрывать от чужих глаз.

Ощущение приближающегося Армагеддона усиливалось с каждым сокращением красивых бицепсов.

Зря я его сейчас раздраконила. Очень зря. Он теперь из принципа, назло мне всех уделает. Даже Меньшов вон перестал выпендриваться и теперь смотрел с одобрительным интересом, наверняка уже прикидывая, как затащить новенького в школьную сборную. И бить морду, похоже, Ершову уже никто не собирался. Все в восторге, кроме меня. Мне наоборот тошно, аж заломило виски так, что перед глазами заплясали черные пятна, но сколько бы я ни пыталась заставить себя отвернуться, взгляд как прикованный следовал за ним, жадно хватал детали.

– Так, приятель, – вмешался Семен перед вторым заходом, – Мы уже все рассмотрели твое пузо, давай-ка спиной.

Макс молча развернулся спиной к залу, и все загалдели с новой силой. Проклятые черные крылья. Они стелились по спине, спускались по плечам, завораживая своим танцем. Я даже дышать перестала, вцепившись сведенными пальцами в его свитер, только сейчас заметив, что он хранил запах Макса. Ненавязчивый свежий аромат, не одеколона, а геля для душа, пробирался куда-то внутрь, на подкорку, раздражая и без того расшатанные нервы.

Число претендентов на победу стремительно уменьшалось. Восемь, четыре. В полуфинале вылетел Меньшов. Последняя двойка – Макс и какой-то парень из Семкиной компании. Оба сильные, гибкие, жилистые, жали как ненормальные, под дикие вопли остальных.

Незнакомый парень первым разжал пальцы. Уперся ладонями в колени, пытаясь отдышаться, потом махнул рукой и отошел в сторону. Ершов продолжал подтягиваться. Тело блестело от пота, темные волосы прилипли ко лбу, но он не останавливался, решив поставить эффектную точку в этом соревновании. Чертов позер!

Мне хотелось, чтобы он сорвался, рухнул на пол и не мог пошевелиться, а все бы тыкали в него пальцем и ржали. Но увы, мечтам не суждено было сбыться. Решив, что на сегодня хватит, Макс легко спрыгнул на пол, вскинул кверху кулаки и победно завопил. Народ завопил в ответ. Энергетика хлестала через край, доводя до исступления, заставляя волосы на затылке вставать дыбом.

Я гудела, как натянутая струна, дышала так, будто это не он, а я отжималась как заведенная. Ноги сами сделали шаг навстречу…

Из толпы выскочила Ирка и с диким визгом бросилась к нему на шею. Обхватила руками лицо и впилась бесстыдным поцелуем в губы. Макс не оттолкнул, не остановил, наоборот под восторженное улюлюканье толпы подхватил ее за задницу, оторвал от земли, закружил, целуя в ответ.

В этот момент я отчаянно завидовала Иркиной смелости и чувствовала себя капец какой несчастной.

Вокруг народ, всем весело, а я будто одна, за стеклом от всех остальных. Стою и никто меня не видит, не слышит, не замечает. Никому нет до меня дела. Все там, на сцене с Ершовым, упивающимся своей победой. На меня он даже не смотрел, не искал взглядом. Скорее всего, уже успел забыть о моем существовании, а я не могу отвернуться, все смотрю, прижимая к себе несчастную тряпку.

Какой-то полупьяный лось задел меня локтем, проталкиваясь ближе к сцене, и даже не извинился. Этот чувствительный толчок подействовал на меня не хуже электрического разряда, привел в чувство.

Какого хрена я стою и как дура на него пялюсь?

– Иди ты к черту, – прошипела в сердцах, и начала продираться сквозь толпу.

Выбросила в мусорное ведро идиотский свитер и, решительно направившись к выходу, набрала номер Соньки. Пусть забирает. Мне здесь больше нечего делать. Хватит. Навеселилась.

– Привет, Яна! – отец привычно ждал моего возвращения, – как все прошло?

Тошнотворно. Отвратительно. Премерзко. А вслух:

– Как всегда. Ничего особенного.

– Все в порядке? Ты какая-то не такая.

– Ногу натерла, – пожаловалась я, – огромную мозоль. Еле доковыляла обратно.

Ну вот, докатилась. Вру отцу.

– А, Максим где? – Настя, оказывается, тоже не спала. Она вышла к нам, бросила встревоженный взгляд на дверь за моей спиной, видать ожидая, что ее дорогой сынок явится следом.

– Максим? – мне хотелось сказать про него что-то гадкое, но я не стала. Это как-то убого, по-детски. Тем более в глазах Насти я увидела неподдельную тревогу не только о нем, но и обо мне. Это было странно, непривычно, и я поняла, что не хочу впутывать родителей в наши разборки, – он с ребятами остался.

– Да? – отец выглядел немного озадаченным, – может, надо было его тоже домой забрать?

– Пап, ну ты чего? Он большой мальчик. Ничего с ним не случится. Сам разберется, найдет себе занятие

Я даже знаю какое, если вспомнить этот идиотский поцелуй с Иркой.

Чертова ревность.

Утром выяснилось, что сводное чудовище не ночевало дома. Я как раз была на кухне, когда Настя разговаривала со своим сынулей. Всеми силами изображала, что мне не интересно, а сама превратилась в одно большое ухо.

– Ты, почему на звонки не отвечаешь?! Почему телефон всю ночь был недоступен? – прошипела Настя, когда ей удалось дозвониться до Макса, – Опять за старое взялся? Нет? Серьезно? Тогда почему я не видела тебя сегодня дома? Ах, сегодня еще не закончилось? Шутник что ли нашелся? Юморист хренов!