Я хочу твоего мужа

Глава 1

Что-то непонятное на тесте. Вроде и не явно положительный, но вторая полоска все-таки заметна. На всякий случай делаю еще два. На одном чистый минус, на втором есть намек на плюс.

Не знаю радоваться или нет. Мы с Лешей часто говорили о детях. Представляли кто будет – мальчик или девочка, подбирали имена, даже решали какую комнату переделаем под детскую.

Но вот так внезапно… Я в растерянности.

Звоню своему врачу Алле Витальевне и объясняю ситуацию.

– Так, Кирюш, – она чем-то шуршит в трубку, – у меня отпуск еще неделю. Как выйду – приму тебя, разберемся. Может, срок совсем маленький, поэтому тесты не улавливают. Может, просто гормональный сбой. Если хочешь, возьми у нас в клинике направление на ХГЧ.

– Я вас дождусь, – задумчиво рассматриваю псевдо полосатые тесты, – пока буду повторять обычные. Может, что прояснится.

Другой врач мне не нужен, и неделя ожидания ничего не изменит.

Я или беременная, или нет. Все просто.

После разговора с Аллой Витальевной у меня в груди смятение, и внезапно я понимаю, что чертовски соскучилась по мужу несмотря на то, что все утро мы были вместе.

– Леночка! – зову свою помощницу.

Она тут же врывается в кабинет с блестящим блокнотом на изготовке. Маленькая, пухлая как колобок, но с таким запасом энергии, что хватит на целую роту.

– Я отъеду на часик-другой. Проконтролируешь тут все?

– Конечно, Кира Андреевна.

– Если что-то важное – звони.

– Не переживайте. Ваше кафе в самых надежных руках.

Я не сомневаюсь. Леночка хоть и ростом с хомяка, но спуску никому не даст, поэтому с чистой совестью собираюсь и ухожу.

На часах около трех, и в это время обычно муж зависает в тренажерном зале. Звонить ему бесполезно – он всегда оставляет мобильник в ячейке, а мне жуть как хочется его увидеть и услышать родной голос. Поэтому заскакиваю на пять минут домой, чтобы взять сумку с формой и еду к фитнес клубу, по дороге гоняя мысли о тестах.

Интересно, что скажет об этом Леха.

На парковке мне удается найти место недалеко от выхода. Паркуюсь и взглядом нахожу машину мужа чуть в стороне. Здесь голубчик, железо тягает, чтобы достичь идеальной формы.

Хотя на мой взгляд он и так идеален. Высокий, поджарый с четко прорисованными кубиками пресса. Короткая стрижка, модная небритость, яркие синие глаза.

Я влюбилась в сразу, как только увидела и до сих пор каждый день благодарю судьбу за то, что он у меня есть.

– Здравствуйте! – приветливо улыбается девушка на ресепшн.

Забирает у меня пластиковую карту клуба, взамен выдает полотенце, банные тапочки и ключ от ящика.

– Хорошей тренировки!

– Спасибо.

Я ухожу в раздевалку, натягиваю на себя спортивную одежду и поднимаюсь в тренажерный зал. В середине дня здесь немноголюдно. Пяток людей в зале свободных весов, столько же возле тренажеров.

Моего мужа среди них нет. Он обнаруживается возле куллера в дальнем углу. Причем не один…

Напротив него стоит девица. Среднего роста, с обалденной фигурой, обтянутой бежевым спортивным комбинезоном, отчего в первую секунду создается впечатление, что она голая. У нее длинные подтянутые ноги, шикарная крепкая попа, абсолютно плоский живот, прямая спина и острые плечики. Грудь небольшая, высокая, как раз такая, как нравится моему мужу. Длинные волосы, цвета молочного шоколада, собраны в высокий хвост. В вырезе между лопаток выглядывает замысловатая татуировка.

Пока я ее рассматриваю, во рту стремительно пересыхает. Потому что то, что я сейчас вижу…оно неправильно.

Муж что-то увлеченно ей рассказывает, и на его губах та самая улыбка, от которой я обычно млею. А стерва преступает с ноги на ногу, плавно ведет бедрами то в одну сторону, то в другую, явно красуясь. Потом перекидывает хвост через плечо и нарочито рассеянно накручивает темную прядь на палец, как раз на уровне груди, привлекая таким простым движением его внимание. И он ведется! Я точно вижу момент, когда его взгляд сползает ниже. Ни миг, на секунду, но этого достаточно чтобы он нервно сглотнул, а крылья носа затрепетали.

Эта зараза клеит его, прекрасно видя обручальное кольцо на пальце!

Девка тем временем приглушенно смеется в ответ на какую-то его шутку. У Березина прекрасное чувство юмора. В любой компании он запросто может поднять настроение, и я всегда балдела от этой его черты, но конкретно сейчас мне хочется подойти и треснуть ему по макушке.

Потому что это перебор.

Я не слышу, о чем точно они говорят – в ушах гремит дикий пульс, но вижу, как он разворачивается чуть боком и напрягает руку, демонстрируя красивый, прокаченный бицепс. А эта дрянь тянет к нему свои руки и лапает! Сначала сжимает каменную мышцу, чуть дольше, чем это нужно для того, чтоб оценить ее твердость, потом неспешно ведет ладошкой вверх по плечу, переходит на грудь и замирает. И все это с восхищенной улыбкой конченой стервы.

Почему он не одёрнет ее? Не остановит? Я не понимаю…

Они так увлечены друг другом, что до победного не замечают моего приближения.

Мне хватает сил чтобы подойти и при этом не дрожать, как лист на ветру. Улыбаюсь так словно ничего не произошло:

– Привет!

Леша откровенно вздрагивает и тут же рефлекторно отступает на шаг от девки. Она же скользит по мне спокойным взглядом, потом с улыбкой произносит, обращаясь только в нему:

– Леш, пока. До встречи, – машет ему пальчиками и уходит.

Я пытаюсь напомнить себе, что надо дышать…

– Ммм, – мычу, провожая ее растерянным взглядом, – и это кто такая?

– Где? – беспечно спрашивает муж.

– Не придуряйся. Ты понял, о ком я говорю. Что это за звезда крутилась возле тебя?

– Ах это…– он пренебрежительно ведет плечами, – Марина.

Марина… Это имя камнем падает между нами.

– И все?

– А чего еще? – Леша недоуменно смотрит на меня.

– Вы так мило болтали, что у меня создалось впечатление будто вы …друзья.

Я не хочу выяснять отношения в присутствии посторонних, поэтому тщательно подбираю слова. То, что я сейчас увидела никак нельзя считать дружеским общением. Она так рьяно флиртовала, что только слепой или тупой мог этого не заметить. Я не тупая и на зрение не жалуюсь.

– Пфф, да какие друзья, – отмахивается муж, – Она просто приходит иногда в зал. А здесь как? Все всех знают. Одна большая дружная команда.

Мне неприятно, но воспитание и выдержка не позволяют выплеснуть то, что кипит внутри.

– Команда, значит, – задумчиво чешу бровь, – ну ладно… пусть будет команда.

– А что не так?

– Все хорошо, Леш.

Все просто прекрасно.

– Ки-и-ира, – тянет он, закатывая глаза кверху, – что ты там придумала? Колись!

– Ничего, – скупая улыбка, это единственное, что я могу себе позволить. Камень на груди не дает ни расслабиться, ни вдохнуть полной грудью.

– Кирюш, ты кого обмануть хочешь?

А ты? Этот вопрос жжет горечью язык, но так и остается неозвученным.

Леша оттесняет меня в укромный гол между тренажёрами, который не просматривается из зала. Зажимает меня там, как шальной подросток, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.

– Кир-р-ра, – голос вибрирует, напоминая тихое звериное урчание. Он обхватывает мое лицо ладонями и заглядывает в глаза, – ты помнишь наше главное правило? Никаких недомолвок. Если хочешь что-то сказать – говори сразу.

Я сдаюсь:

– Это был флирт. Откровенный и беспощадный.

– Я флиртовал?

Прогоняю в памяти картину их общения. Кроме мимолетного, спровоцированного заразой взгляда и неуместной демонстрации бицепса, он вел себя достойно.

– Нет. Но ты и не остановил ее. Не поставил на место.

– Я должен был ее послать? – удивленно вскидывает брови.

Я была бы не против. Потому что сама любой флирт со стороны посторонних мужчин обрубаю жестко и с прямым указанием на то, что замужем, счастлива в браке и не нуждаюсь в приключениях.

– Это уже на твое усмотрение, – пытаюсь протиснуться мимо него, но он по-прежнему преграждает мне путь.

– Давай-ка завязывай со своей ревностью. Ты же знаешь, что повода нет. Знаешь ведь? – пристально смотрит мне в глаза, ожидая ответа.

Я морщусь. В груди все еще давит, но муж прав. Он никогда не давал мне повода для сомнений или подозрений. Я в нем уверена, как в себе.

– Знаю, – нехотя соглашаюсь, – но мне было неприятно.

– Прости. Я как-то не воспринял всерьез ее разговоры и не подумал, что тебя это может расстроить. Этого больше не повториться. Мир?

– Мир. – Я смотрю на его небритую, но такую родную физиономию и не могу сдержать улыбки.

Потом мы занимаемся. Он тягает большие веса, а я прокачиваюсь на выносливость. Особое внимание уделяю приседаниям. Наверное потому, что понимаю, что моя попа не дотягивает до той, обтянутой бежевым комбезом, и меня это злит.

– Кирюш, я все. Мне надо возвращаться в офис.

– До вечера, – я целую его в губы, провожаю до дверей и, получив смачных хлопок по заду, возвращаюсь в зал. И только спустя пару минут вспоминаю о том, что из-за переживаний забыла сказать мужу про возможную беременность.

Еще через полчаса я чувствую, что выдохлась, выключаю беговую дорожку и спускаюсь в раздевалку. Стягиваю с себя влажную от пота одежду, обматываюсь пушистым персиковым полотенцем и ползу в душ.

Это отдельный вид кайфа – стоять после тренировки под тугими струями, позволяя им смывать с себя усталость. Потом иду в сауну, сижу там минут десять, пока волосы не сворачиваются завитками, а кожа не начинает пылать, и снова возвращаюсь в душевые.

И теперь я там не одна…

В самой дальней кабинке льется вода. Я не обращаю на это внимания, встаю под душ, включаю то горячую, то холодную воду. Жмурюсь, когда попадает в глаза.

А когда открываю их, то вижу перед собой Марину.

Сердце снова ёкает, со всей дури врезается в ребра, а потом проваливается ниже пупка. Я голая, а она стоит передо мной, уже прикрывшись полотенцем. И смотрит уверенно, нагло, прямо в глаза.

– Что? – голос позорно сипит. Приходится кашлянуть, чтобы прочистить его, прежде чем говорить дальше, – Чего надо?

Она медлит с ответом, зато оценивающе рассматривает, вызывая стойкое желание прикрыться. Но вместо этого я расправляю плечи.

– Я хочу твоего мужа, – наконец, произносит стерва, – насовсем.

От такой откровенной наглости я теряюсь. Даже сказать ничего не могу, потому что вся эта дурацкая ситуация за гранью моего понимания.

– Он мне нравится, – уверенно продолжает она, растягивая губы в хищной улыбке, – я чувствую, что это мой человек.

Ни хрена подобного! Это мой человек!

– Вообще-то он женат, – поднимаю руку, демонстрируя обручальное кольцо на безымянном, – На мне!

Она лишь слегка морщит свой красивый нос.

– Ну что ж…Бывает…Не стена, подвинешься.

–Твои дешевые подкаты смешны. Можешь не стараться. – цежу сквозь зубы, – он любит меня.

– А это мы еще посмотрим…– кокетливо ведет плечиком и уходит.

А я стою под душем и не замечаю, что вода давно стала ледяной.

***

Мне стоит огромных трудов дождаться вечера, когда Леша придет домой. Он приносит букет любимых белых лилий, и у меня приятно теплеет внутри, но тревога быстро сжирает хорошие ощущения.

– Кирюш? – зовет меня муж, когда стеклянным взглядом упираюсь в крупные, сочные бутоны.

– Прости. Задумалась. Мой руки и приходи на кухню.

Пока он переодевается в домашнее и возится в ванной, я ставлю букет на окно, в красивую вазу. Ласково провожу по лепесткам.

Все будет хорошо…

– Ну давай рассказывай, – вздыхает Леша, когда после ужина мы переходим к чаю, – я же вижу, что тебя распирает.

Он слишком хорошо меня знает.

А я? Знаю ли я своего мужа достаточно хорошо, чтобы перестать рассматривать сегодняшние события, как катастрофу?

– Это относительно Марины…

– Пфф, – он поднимает взгляд к потолку, – опять начинается… Я ведь уже сказал. Она просто ходит заниматься, иногда перекидываемся с ней парой слов и все. Просто разговор, ничего криминального.

Ее ладонь у него на груди – это преступление.

– Уверен?

– Более чем, Кир. Так что завязывай.

– Не могу, Леш.

– То есть ты весь день фантазировала на эту тему? В итоге сама придумала, сама обиделась. Так?

– Нет, – задумчиво кручу перед собой кружку, – я разговаривала с ней.

Он тут же вскидывает на меня удивленный взгляд. Настолько быстро, что у меня ёкает под ребрами.

– И где же состоялся сей знаменательный разговор?

– Ты не поверишь. В душе.

– Она же ушла…

– Она не ушла, – качаю головой и поднимаюсь из-за стола. Мне почему-то трудно усидеть на месте. Я вся дрожу.

Отхожу к окну и, уперевшись ладонями в подоконник, рассматриваю букет. Тонкий запах лилий приятно обволакивает, но справиться с моим волнение не в силах.

– И о чем же вы говорили? – уже совсем другим тоном спрашивает Леша. Его голос напряжен. Меня это нервирует еще больше.

– Она сказала, что ты ей нравишься, – спокойно, не оборачиваясь, – что ты – «ее человек», и она хочет тебя увести.

За спиной муж громко давится чаем и кашляет.

– Я что теленок безмозглый? Или пес цепной, чтобы меня уводить? – наконец, хрипит, с трудом переводя дыхание.

– Это ты мне скажи.

Разворачиваюсь к нему лицом и, сложив руки на груди, рассматриваю, будто впервые вижу.

– Капец какой-то, – поднимается на ноги и начинает ходить по кухне из стороны в сторону, как зверь в клетке.

На скулах играют желваки, ладони сжаты в кулаки, движения порывистые. Он злится. Но я четко знаю, что не на меня.

– Может, ты что-то не так поняла?

В ответ на такое абсурдное предположение я лишь вскидываю брови. Он морщится, сообразив, что ляпнул глупость.

– Твою мать…Кир…я не знаю, что сказать, – разводит руками, – что там ей в голову взбрело не представляю. Но это полная лажа.

– Лажа или нет, но в своих словах она была абсолютно уверена.

– Прекрати, – сердится.

– Ты будешь отрицать, что она с тобой флиртовала?

– Да…Нет…Твою мать, – сжимает переносицу, медленно выдыхает, – Так. Все. Стоп.

Разворачивается ко мне. Взгляд пылает:

– Кира, просто запомни одну вещь. Меня она не интересует. Вообще никак, никаким местом. Что там эта ненормальная говорила – это ее проблемы.

Я молча наблюдаю за тем, как он подходит ближе.

– Предлагаешь мне просто забыть?

– Да. Предлагаю. Ты же знаешь, что в мире есть странные. Мы уже проходили это с тобой.

Да. Проходили. Пару лет назад. И тогда наши места менялись с точностью до наоборот. К нам в кафе повадился клиент. Он брал кофе, круасан…и ждал меня. Сначала просто здоровался, потом начал таскать цветы, затем стал умолять дать ему шанс несмотря на то, что я жестко говорила, что замужем и счастлива в браке. Он не давал мне проходу, караулил у работы, у подъезда, везде, где я появлялась. Даже домой пытался заявиться с кольцом в бархатной коробке.

Березин не задавал мне вопросов, не устраивал сцен ревности. Он просто сказал: я тебе верю, и отвадил от меня этого настырного типа. Как он это сделал – я не знаю, но в один прекрасный момент мой личный сталкер просто исчез с горизонта.

Теперь муж ждал такого доверия от меня.

Я это понимаю, но не могу справиться с тревогой, поселившейся в моем сердце, поэтому твердо произношу:

– Я хочу, чтобы ты сменил время посещения зала и больше не пересекался с этой Мариной.

Он напряженно смотрит мне в глаза:

– Ты же знаешь, что у меня не так много вариантов. Это один из немногих перерывов, в который я могу себе позволить зависнуть в зале, – наконец, произносит мой муж, – но, если для тебя это так важно, я сменю время.

С этими словами он меня обнимает.

– Да. Леш. Важно, – кладу голову ему на грудь и прикрываю глаза, – спасибо, что пошел навстречу.

Он гладит меня по волосам, едва заметно касается губами макушки.

– Без проблем, Кир. Я не хочу, чтобы ты себя накручивала на пустом месте.

Только я знаю, что это не пустое место. Женская интуиция вопит во весь голос и сигналит неоновыми огнями: ОПАСНО!

Глава 2

Вечер мы проводим вместе, старательно избегая неприятной темы. Смотрим какой-то сериал, разговариваем, перед сном занимаемся любовью, и я засыпаю у него на груди, почти поверив в то, что все у нас будет хорошо, и что эта нахалка не будет отравлять нам жизнь.

Однако утром, проснувшись от теплого прикосновения губ к моему виску, снова чувствую, как щемит в груди.

– Я пошел.

– Хорошего дня, – подставляю губы для поцелуя.

Когда за Лешей закрывается дверь, я брожу по квартире как неприкаянная. Не знаю, чем себя занять, все валится из рук, и в душе все сильнее и сильнее разгорается смятение.

Звоню в кафе и предупреждаю Леночку, чтобы раньше обеда меня не ждала. Работник сегодня из меня никакой – все мысли заняты Мариной. Я тону в них и понимаю, что самой не вывезти.

Поэтому звоню подруге.

– Алис, привет, – выдыхаю в трубку, тяжело опускаясь на стул.

– Что случилось, Кирюш? – она моментально чувствует мою тревогу.

– Извини, что так рано, но мне очень нужен твой совет.

– Без проблем.

И я ей рассказываю и про то, что увидела вчера в зале, и про стычку в душе, и про разговор с Лешей. Она слушает не перебивая, лишь иногда уточняя мелочи, и в конце задумчиво тянет:

– Значит, рядом с твоим мужем нарисовалась стерва…

О стервах Алиса знает все.

Потому что сама стерва. Матерая, из Высшей Лиги. Та самая, роковая женщина, которая крутит мужчинами как ей заблагорассудится, а они едят с ее рук и счастливы лишь от того, что на них обратили внимание. Настоящая самка, рядом с которой мужчине хочется расправить плечи и быть мужчиной. Женственная, сексуальная, и что самое важное – чертовски умная.

На жизнь она зарабатывает консультациями для женщин, потерявших веру в себя. Она прокачивает их уверенность в себе, женственность, самооценку. Учит, как сохранить и приумножить счастье в личной жизни, и как выжить после болезненного расставания, как лучше понимать и себя, и мужчин. Гуру одним словом.

– Нарисовалась.

– Как ощущения?

– Чудовищно!

– Главное – не накручивай.

– Поздно, – даю волю эмоциям, и с губ тут же срывается надрывный стон, – уже накрутила.

– Значит так, – командует она, – прямо сейчас встаешь, подходишь к своему прекрасному бару, достаешь ты вкусняшку, за которую зацепится взгляд и принимаешь в лекарственных дозах.

– Я не могу. Есть подозрение, что один не в меру шустрый сперматозоид, повстречался с моей яйцеклеткой.

– Поздравлять можно? Или пока не стоит?

– Не надо. Еще ничего не ясно.

– Леша в курсе?

– Нет. У меня язык не повернулся ему сказать. Меня трясет со вчерашнего вечера. Я все думаю, неужели он может повестись на такой вот вульгарный подкат. Это же так…так…недостойно. Не может же он быть настолько слабым, чтобы поддаться на простую провокацию?

Да. Я уже гоняю в голове варианты, что будет, если он не устоит. И это жуть как больно и страшно.

– Кира, тебе правду или сладенькую конфетку?

– Правду давай, – горько усмехаюсь, – у меня аллергия на сладкое.

– Хорошо. Зай, чтобы поймать мужчину в свои сети, не обязательно играть на похотливых инстинктах. Тактик много. Можно быть хрупкой нежной девочкой с грустными глазами, и мужчины побегут решать твои проблемы. Можно, строить общение так, чтобы мужчина каждую секунду чувствовал себя особенным, создавать ему ощущение, будто никто никогда не понимал его так, как ты. Можно, заставлять его улыбаться. Поверь, они любят улыбаться! Можно, отыгрывать роль дикой кошки, которую непременно захочется приручить, или роль таинственной недоступной красотки. Все эти подходы – тонкая игра на мужских струнах. Они охотники, защитники, и любят, когда их не просто ценят, а боготворят. И не известно, какая тактика может сработать.

– Если ты хотела меня утешить, то у тебя ни черта не вышло, – я закрываю глаза и утыкаюсь лицом в ладонь.

– Просто говорю, как есть. Если мужчина не конченый расхлябанный кобель, то будучи несвободным и дорожа своей партнершей, запросто обрывает подкаты, основанные чисто на физиологии. Далеко не за каждого думает отросток в штанах.

– Спасибо, обнадежила.

– Я это к чему говорю… Леша твой как раз не из кобелиных. Он любит тебя и дорожит. Его простыми трусами не проймешь.

– Думаешь?

– Уверена. Когда мы виделись с вами? Две недели назад? Так вот, он смотрел на тебя, как на любимую женщину. Вряд ли за это время что-то изменилось.

– Я не знаю…– снова стону, – я уже ничего не знаю.

– Хорошо, если сомневаешься, то прямо сейчас подумай о том, было ли что-то странное в его поведении? Задержки после работы, непредвиденные командировки, внезапные пароли на телефонах и странные разговоры, лишние нервы, странный задумчивый взгляд. Что угодно, что выпадает из привычной колеи. Он не робот, где-нибудь да прокололся бы. Все всегда прокалываются. Просто женщины предпочитают не замечать тревожных сигналов, пока не становится слишком поздно.

– Нет. Ничего не было, – я говорю чистую правду, никакого лукавства. Ни одного из классических признаков левака я за мужем не замечала.

– Вот и выдыхай.

Мне действительно становится немного легче. Самую малость. Нервно смеюсь в трубку:

– Спасибо, Алис. Ты мне мозги наместо вправила.

– Котик, я рада, что тебе полегчало. Но ты ушки не развешивай, и булочки до конца не расслабляй, – мягко произносит она, – Лешка у тебя хороший, правильный, но…

– Что «но»?

Я ненавижу это «но». Оно всегда все портит.

– Он мужчина, – говорит так, словно это объясняет все, – Красивый, сильный, видный, с ярким внутренним стержнем. Такие сразу попадают на все женские радары в радиусе километра. Так что держи руку на пульсе.

– И что ты предлагаешь? Караулить его? Ходить за ним хвостом? Доводить подозрениями?

– Ну что ты, Кир! Как маленькая, ей богу, – тихо смеется Алиса, – Мужчины не любят, когда им выносят мозг. Их надо гладить по шерсти, поддерживать, хвалить и лишь иногда встряхивать для поднятия тонуса. Хитрее будь… Контролируй, но незаметно.

– Я не знаю, как это сделать.

– Есть у меня один вариант. В вашем клубе Жанна работает.

Я неопределенно мычу.

– Рыженькая, с каре. Ты ее, наверняка, видела на ресепшн.

– Видела, – вспоминаю задорную девушку с большими зелеными глазами и кукольными ресницами. Хохотушка, каких еще поискать надо.

– В том году я ей помогла прийти в себя после сложного развода. Вытащила из глубокой депрессии, дала новый смысл, вдохнула огня в ее жизнь. Она снова счастлива, бегает по свиданиям и купается в мужской любви, не вспоминая о неудачнике-муже, который теперь сам льет слезы и умоляет принять обратно. Она мне очень благодарна и с радостью окажет маленькую услугу. Присмотрит и за твоим дорогим Лешей, и за стервозиной.

– Не знаю… – мне не очень нравится идея привлекать посторонних к моей проблеме, но Алиса настроена позитивно.

– Кир, не думай из-за одной стервы, что все кругом враги. На самом деле хороших людей много, и верность существует, и женская солидарность. Жанна поможет. Ты получишь нужную информацию, но при этом останешься в тени.

Мне тошно. Но я соглашаюсь.

– Хорошо, звони ей.

– Все сделаю.

– Здорово. А вот мне-то что теперь делать?

– Как что? Живи и наслаждайся жизнь. Балуй себя. Делай то, что нравится и не скатывайся в подозрительную паранойю. То, что на горизонте появилась докучливая муха, еще не значит, что надо биться в истерике. Ты красавица, ухоженная, самодостаточная, интересная. Леше с тобой повезло. Пригласи его на свидание, напомни о том, как много вас связывает. Играй. Мужчины любят игры. Соблазняй. Покажи, что ты лучше любой из Марин. Мечтай вместе с ним… Но держи глаза открытыми.

Последняя фраза неприятно царапает изнутри, но я улыбаюсь, потому что спокойные слова подруги разожгли во мне пожар предвкушения.

***

Следующие две недели оказываются непростыми. Благодаря Жанне я узнаю, что муж свое обещание сдержал и посещает зал в другое время, а девка эта бесстыжа ходит по прежнему графику.

Сердобольная Жанночка даже видео прислала, как зараза бродит по залу, с надеждой оглядываясь на дверь. Не иначе как Лешу моего поджидала. А он так ни разу и не пришел.

У меня от сердца отлегло, если честно. А потом и вовсе стыдно стало за то, что не поверила и устроила слежку. И по вечерам, которые мы неизменно проводили вместе, то и дело краснела, представляя, как бы разочаровался муж, узнав до чего я из-за ревности докатилась. Позорище. Березин лучший – пора смириться с этим и перестать искать подвох.

И на этом фоне, особенно жалко стало, что с беременностью не срослось. Врач меня осмотрела, заставила сдать анализы, отправила на УЗИ, и везде результат один – беременности нет. Она поставила мне диагноз гормональный сбой, прописала какие-то таблетки и отпустила.

Если честно, я очень расстроилась. Вроде только начала настраиваться на мысль, что у нас будет малыш и на тебе, иллюзии в дребезги. Хорошо, что мужу ничего заранее не рассказала. Он бы тоже расстроился.

Зато в кафе все шло отлично. Мой маленький, но такой любимый бизнес процветал и приносил мне не только доход, но и ни с чем не сравнимое удовольствие.

В общем, жизнь была прекрасна. А те редкие тучи, которые заходили на наш небосклон – не повод для расстройства.

Тем более, на носу была очень важная для нас дата. Пять лет брака. Пять хороших, насыщенных лет, которые мы прожили душа в душу.

Прекрасно зная, что он снова забегается на своей работе и обо всем забудет, я заранее заказала столик в нашем любимом ресторане. Втихаря купила красивое темно-синее платье и записалась в салон. В этот раз мне особенно сильно хотелось поразить его. Произвести такое сногсшибательное впечатление, чтобы он больше никогда в сторону всяких Марин даже не смотрел.

К трем уже была готова. Красивая как принцесса, стильная, легкая.

Еще раз осмотрев себя в зеркале, удовлетворенно кивнула, и по традиции отправилась к нему на работу. Так сложилось, что из года в год я сама приезжала в офис, входила в кабинет вся такая роскошная и сексуальная, и Березин как влюбленный мальчишка пучил на меня глаза, жадно дергая кадыком.

Я млела в этот момент и была готова простить излишнюю забывчивость.

А дальше прекрасный вечер. Только мы вдвоем, а весь мир где-то там за стеклянным куполом. И никто нам больше не нужен…

– Здравствуйте, Кира Андреевна, – его секретарша встречает меня приветливой улыбкой, – вы к Алексею Николаевичу?

– А к кому же еще? – усмехаюсь я и шагаю к его кабинету, – у себя?

– Нет его.

– Как нет? – чуть не спотыкаюсь на ровном месте.

– Они в конференц-зале, – тут же поясняет она, – внеплановое совещание.

– Почему вы не там?

Насколько я помню, эта дородная строгая женщина неизменно была на такого рода мероприятиях, потому что умела все организовать самым достойным образом.

– Колено сегодня болит, – уныло пожаловалась она, потирая под столом ногу, – стоять совсем не могу, и хожу вперевалку, как старая ключница. Толку от меня никакого.

– Поправляйтесь, – искренне сочувствую ей, – в больничку сходите.

– Так вот отпуск будет и схожу, – грустно вздыхает, но тут же берет себя в руки, – Вы тут ждать будете? Они должны вот-вот закончить.

– Пойду к залу.

Расположившись в холле на мягком кожаном диване, жду, когда закончится совещание. Лениво рассматриваю обстановку, ноготками постукиваю по подлокотнику, и постоянно перевожу взгляд на большие настенные часы. Ну долго еще?

Наконец, двери конференц-зала распахиваются, и оттуда выходит народ. Слишком много людей! Я запоздало понимаю, что в такой толкучке сразить мужа своим внешним видом не удастся. С досадой морщусь, ругая себя последними словами. Надо было оставаться в кабинете. Он бы вошел, а я бы медленно повернулась в его кресле, и как в одном фильме эффектно переложила ногу на ногу.

Уходить поздно. Поэтому киваю с приветливой улыбкой знакомым – а их тут достаточно, потом замечаю мужа. Он притормаживает на миг, растерянно уставившись на меня, потом сигналит, мол погоди минутку и задерживается рядом с одним из топ-менеджеров.

Ну вот! Такая встреча смазалась!

Впервые за все годы мне не удается реализовать сюрприз. Сержусь на свою недальновидность, но продолжаю улыбаться. А что еще делать-то?

И в этот момент меня будто чьей-то невидимой рукой снова разворачивает в сторону дверей. Словно в замедленной съемке я вижу, как последней из зала выходит ОНА! Неспешно, уверенно, отбивая четкий ритм каблуками.

На ней черная юбка-карандаш, обтягивающая идеальные бедра, шикарные шпильки. Волосы собраны в высокую прическу. Дорогой макияж. Пантера.

Она тоже меня замечает, проводит кончиком языка по ярко-накрашенным губам и стервозно подмигивает. А после идет к моему мужу…

– Алексей Николаевич, вам документы к какому числу готовить?

Под ногтями трещит обивка дивана – я ее порвала. В груди тоже что-то рвется, затапливая ядовитым кипятком.

Почему он не сказал мне, что она работает здесь, с ним? Почему соврал?!

Меня буквально выворачивает наизнанку. Сердце, легкие, желудок – все перемешивается в дрожащий фарш. Заставляю себя дышать. Кое-как расслабляю скрюченные пальцы и отлепляюсь от подлокотников.

Я не понимаю, не могу принять, не могу осознать. Хочется вскочить на ноги и убежать, но одергиваю себя. Мы не в детском саду, когда из-за конфетки можно было дуться весь день, а все вокруг ходили и утешали бедную Кирочку.

Не уйду. Хрен ей!

Встаю, поправляю чуть смятый подол и неспешно направляюсь к ним. Внутри ураган – снаружи спокойная, уверенная в себе Кира.

– Андрей Михайлович, здравствуйте, – мурлыкаю с улыбкой.

Седовласый подтянутый мужчина, с которым разговаривает Березин, давний знакомый. И у нас с ним теплые дружеские отношения.

– Кирюша! – скользит по мне восхищенным взглядом и хватается за сердце, – Нельзя же быть такой прекрасной! У меня сейчас инфаркт схватит! Как всегда бесподобна! Королева!

Я радуюсь тому, что провела это утро в салоне красоты, что на мне красивое платье и нежная прическа. Сейчас красота работает не только как оружие, но и как щит, за которым я прячу свое состояние.

Леша улыбается, но улыбка у него напряженная. Он весь натянут словно струна. Я пока не хочу вдаваться в подробности. Не здесь.

Замечаю, как стерва на миг морщит свой аккуратный нос. Ее коробит от искреннего восхищения Андрея Михайловича в мою сторону, но она берет себя в руки, улыбается, и как бы невзначай переступая с ноги на ногу, сдвигается к моему мужу. Явно провоцирует. Дрянь.

Если думает, что я сейчас устрою публичные разборки – то ошибается. Такого удовольствия я не доставлю. Мазнув по ней взглядом, будто она пустое место, беру Лешу под руку. Он натянут как струна.

– Как у вас дела? – спрашиваю у Андрея Михайловича, – как жена? Сын?

– Маруся вся в благотворительности, организует какие-то встречи, помогает приютам. А Егор в этом году поступил, как и хотел на Ай Ти.

– Он у вас молодец.

– Да ну, тот еще оболтус, – ворчит, а у самого грудь от гордости надувается, – У Маруси, кстати, скоро день рождения. Приглашаю.

– Мы придем. Да, дорогой? – заставляю себя взглянуть на мужа. Улыбаюсь. Эмоции на замке.

– Конечно, – он соглашается, но я слышу в его голосе тревожные ноты. Это царапает. Ему так явно не по себе, что у меня кишки снова сжимаются в ледяной комок.

Тем временем Андрей Михайлович обращается к стерве:

– Мариночка, на сегодня можете быть свободны.

– Но я еще…

– Идите, – произносит с улыбкой, – и запомните. Если ваш непосредственный начальник вас отпускает, надо этим пользоваться. Вы сегодня молодец, все прекрасно организовали. Достойная смена Березинской Зинаиде.

Стерва не находит что возразить, и в результате вынуждена уйти. А мне стоит огромного труда сдержаться и не провожать ее взглядом.

– Я тоже пойду, – Андрей Михайлович вытирает лоб платком, – давление что-то сегодня шалит.

Он уходит. Мы с Березиным остаемся наедине.

Глава 3

Я иду впереди, муж за мной. Не вижу Лешиного лица, но кожей ощущаю тяжелый взгляд. От волнения аж мутит. Вообще не понимаю, как мне хватает сил переставлять ноги и не спотыкаться через каждые два шага, потому что по ощущениям – в организме не осталось ни одного целого сустава, сплошное желе.

Мы молчим всю дорогу до его кабинета, и лишь когда дверь за нами закрывается, оборачиваюсь к нему:

– Это что сейчас было?

– А что сейчас было? – проходит мимо меня и тяжело плюхается на свое кожаное кресло. Откинувшись на спинку, обеими руками устало трет лицо.

– Леш, не надо, – предостерегающе поднимаю ладонь, – не отвечай вопросом на вопрос и не пытайся включить дурака. Я не настроена идти на мировую.

Он угрюмо, исподлобья смотрит на меня, при этом во взгляде такая неприкрытая досада пляшет, что хочется подойти и треснуть ему по голове.

– Что эта стерва здесь делает?

– Работает, Оль, представляешь? – разводит руками, – она – личная помощница Михалыча.

– Давно?

– Да уж месяца три.

У меня будто нож под ребрами проворачивается. Три месяца эта дрянь крутится рядом с моим мужем, присматривается, принюхивается, строит коварные планы, а я ни слухом, ни духом.

– Отлично, – складываю руки на груди, чтобы Леша не заметил, как они дрожат, – просто великолепно.

– Что не так?

– Ты сейчас издеваешься? Или все еще надеешься, что я успокоюсь, махну рукой и спущу все это на тормозах?

– Нечего спускать, потому что ничего не произошло.

– Серьё-ё-ёзно? – поднимаю брови.

– Серьезнее не бывает.

– Мой муж переквалифицировался из честного человека, в беспардонного лжеца, и при этом считает, что ничего не произошло. Ну что я могу сказать…Блеск! Просто блеск.

Он хватает карандаш и начинает нервно крутить его в руке, раздраженно отбивая кончиком по столу.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– Что я должен был сказать?

– Хватит! – рявкаю, – еще раз задашь встречный вопрос, и я перестану с тобой разговаривать! Когда я впервые узнала про Марину и спросила у тебя про нее, ты сказал, что вы просто изредка пересекаетесь в зале. И все! Почему ты соврал, и не сказал, что вы работаете вместе?!

– Да вот поэтому! – он раздраженно отбрасывает карандаш, вскакивает на ноги и отходит к высокому панорамному окну.

– Поясни, – требую ледяным тоном.

– Знал, что ты начнешь херню выдумывать и мозги на пустом месте мне выносить. Вот и не сказал!

– На пустом месте? – моему возмущению нет предела, – эта сучка мне в открытую сказала, что у нее на тебя планы, а ты говоришь, что на пустом месте?!

– Да, Кир. На. Пустом. Месте, – цедит по словам, – потому что ее бред – это ее проблемы. Мне до него нет дела! Но ты ведь услышала только то, что хотела, накрутила себя и теперь мотаешь мне нервы!

С того момента, как мне стало известно про Марину, я только один раз завела о ней разговор, и это называется «мотаю нервы»?

– Березин, ты охренел? – спрашиваю ошалело, – Ты, мать твою, охренел!

– Кир, прекрати.

– Прекратить? Вокруг тебя вьется какая-то п.. звезда, ты мне врешь о том, что больше с ней не видишься, а спустя две недели выясняется, что она работает у тебя под боком! И при этом ты еще смеешь делать недовольное лицо и обвинять меня в том, что я тебе мотаю нервы?

У меня просто слов нет.

Леша тоже заводится:

– Во-первых, она не работает у меня под боком. Она – помощница Михалыча, и он только сегодня ее пораньше отпустил, а так – гоняет и в хвост и в гриву. Его кабинет на три этажа ниже, в другом крыле здания. Так что на работе мы с ней практически не видимся! А если и пересекаемся, то исключительно на общих собраниях или если она приходит по спецпоручению Андрея…

– Обалдеть. То есть она к тебе еще и по спецпоручениям наведывается, – фантазия рисует такие поручения, что у меня искры из глаз летят, – и как? Прорабатываете? Справляетесь?

– Прекрати, – угрожающе качает головой, – иначе поругаемся.

– Мы уже ругаемся, если ты не заметил. Ладно, – отмахиваюсь, – это было, во-первых. Что во-вторых?

– Я сдержал свое слово, перенес тренировки, так что за пределами работы мы больше не пересекаемся.

– Как своевременно, – киваю, поджав губы, – после трех-то месяцев. Или сколько она там вокруг тебя крутится.

– Пфф, – зарывается ладонью в волосы, тяжко выдыхает, поднимая взгляд к потолку, и качает головой, – ты меня не слышишь.

– Слышу, Леш. Еще как слышу. Только не могу взять в толк, с чего ты записал меня в наивные дуры, которым можно лапшу на уши вешать.

– Я не вешал!

– Ты! Мне! Соврал! – я киплю, – вместо того, чтобы сразу раскрыть все карты, ты, глядя мне в глаза, врал о том, что вы просто иногда пересекаетесь в зале! И при этом еще что-то смел говорить о том, что между нами не должно быть недомолвок!

Он краснеет. Понимает, что налажал по полной и заливается пятнистым румянцем.

– Все, Кир. Закрываем этот бессмысленный разговор…

– Непременно, – киваю, – Ты мне только скажи, если бы я сейчас не пришла, то так бы и не узнала про то, что Марина рядом. Так ведь?

Он с досадой морщится.

– Так? – рявкаю.

– Да. Я не сбирался тебе об этом говорить. Не хотел тебя расстраивать, – он примирительно разводит руками.

– Отлично. Просто, мать твою, распрекрасно.

– Кир, ну что ты от меня хочешь? Чтобы я уволил ее?

– Да! Именно этого я и хочу. Чтобы Маришка твоя вылетела отсюда, как пробка из бутылки и больше не отсвечивала.

– Не моя…

Сердито отмахиваюсь. Внутри – выжженная пустыня. Каждый вдох причиняет дикое мучение. Я не могу поверить, в то, что была такой наивной дурой, и в то, что человек, которому я безгранично доверяла, мне соврал.

– Кир, да пойми ты, все что зависело от меня – я сделал. Убрал общение в зале. Нет его больше. Все! Нет! Здесь же от меня не зависит ни-че-го! Она не моя сотрудница. Мне не подчиняется. Я не могу ее выгнать, не могу ей приказать уволиться.

– Так попроси Михалыча. Он не откажет.

– У него нет помощницы. Он долго искал на это место подходящего сотрудника, и Марина его устраивает. Он не станет увольнять человека только потому, что ты словила приступ ревность.

– Значит, это так теперь называется, – горько хмыкаю, – словить приступ ревности…Ладно, пусть будет приступ.

С этими словами я разворачиваюсь и иду к выходу.

Все с меня хватит. Если я сейчас не уберусь, то у меня напрочь сорвет крышу. И вместо приступа ревности Березин получит приступ дикой ярости, с раскидыванием бумаг, выкидыванием стульев в окно и поджогом кабинета.

– Кира!

Я даже не думаю оборачиваться. Смотреть на него не могу. Лжец! Брехун! Пустомеля! Ни на секунду не верю в то, что не хотел меня расстраивать. Скорее, боялся, что я ему потом мозг вычерпаю маленькой ложкой, берег свой собственный покой.

– Да стой же ты!

Возле двери он оказывается одновременно со мной и упирается в нее ладонью, не позволяя открыть.

– Леш, убери руку, – выдавливаю сквозь зубы.

– Кира, прекрати, – берет меня за плечи и разворачивает к себе лицом. И напоровшись на мой взгляд, досадливо морщится, – прости меня.

Прощать – это то, на что я сейчас категорически не способна. У меня так гремит кровь в висках, что я еле слышу слова мужа.

– Все, Леш. Разговор закрываем, как ты и хотел. Я тебя услышала, принять твою позицию не могу. И не хочу.

– Кир, – со стоном упирается своим лбом в мой, – я правда хотел как лучше. Думал, ничего страшного не будет, если я про эту девку тебе не скажу. Я же видел, как ты переживала после зала.

– Спасибо за заботу, Леш. А теперь, убери пожалуйста руки и не задерживай меня. После новости о том, что любимый муж положил большой болт на наши клятвы не врать друг другу, мне нужно подышать свежим воздухом.

Мне реально нужно на улицу, потому что еще немного и я просто стеку по стеночке на пол. Кажется, меня насухо выжали, лишив жизненных сил. Перед глазами все еще стоит ухмылка этой дряни, когда она выходила после совещания. В ней было столько самодовольства, столько уверенности…

– Прости. – снова повторяет он, – я повел себя как дурак. Не подумал, что это может вот так обернуться.

– Жаль, что не подумал, – это все, что я могу сказать, – отпусти. Мне надо идти.

– Куда? У нас юбилей.

Надо же, вспомнил…

– Я в курсе.

– Я сейчас Зинаиде скажу, что меня сегодня больше не будет и пойдем…

– Прости. В другой раз, – жестко отталкиваю его с дороги, – сегодня нет настроения.

– Кир, да стой же ты…

– Все, Леш. Пока. До вечера.

Я открываю дверь прежде, чем он успевает среагировать, и выхожу в приемную. Его секретарша сидит за компьютером и что-то сосредоточенно набирает. Я так взвинчена, что мне даже плевать, слышала ли она что-то из нашего разговора или нет. Березин пусть парится. Он сам эту кашу заварил, теперь пусть сам и расхлебывает.

– До свидания, Зинаида Степановна, – прохожу мимо нее с уверенной улыбкой, – не забудьте заняться коленом.

– Спасибо, Кира Андреевна.

Выскакиваю в коридор и торопливо иду к лифтам. Мне нестерпимо хочет убраться подальше отсюда.

– Кира! – муж снова меня догоняет и хватает за руку, пытаясь остановить, – остановись.

– Я не хочу останавливаться.

– Сегодня наш день, не порть его.

Значит я все порчу. Мужик тут старается, крутится, как уж на сковородке, а я, зараза бесчувственная, не хочу его понять, принять и поощрить.

Интересно, какого итога он ждал? Что я махну рукой, скажу «проехали» и дальше буду доброй женой? Так что ли? Ну так я недобрая! И терпеть не могу, когда мне лапшу на уши вешают.

– Поехали, – он тянет меня за собой, – посидим, пообщаемся. Разберемся с нашими проблемами.

В этот момент нам на встречу выходит один из совета директоров. Мужчина лет шестидесяти с необъемным животом и красной, предынфарктной физиономией.

– О, Алексей, задержись-ка. У меня есть пара идей, относительно нового проекта.

Березин с досадой шипит сквозь зубы. А я, прохладно улыбаясь, киваю на мужчину:

– Иди! Не заставляй людей ждать.

– Не убегай, пожалуйста, – просит он, – Дай мне минутку…

– Да-да, конечно, – киваю, но как только Березин отворачивается к новому собеседнику, иду дальше.

Впервые с нашего знакомства, я чувствую себя одинокой и глубоко несчастной. Хороший подарочек сделал муж на юбилей. Ничего не скажешь. Спасибо!

Может быть это по-детски, но я не хочу с ним разговаривать. И зная, что он непременно начнет названивать, отключаю телефон. Выхожу на улицу и вместо того, чтобы отправляться домой или в кафе, я бреду в ближайший парк, покупаю рожок со сливочным мороженым и сижу на лавке, уныло наблюдая за толстыми утками.

Прекрасный день, мать вашу. Просто замечательный. Только платье зря покупала…

Глава 4

– Значит, Леха твой врать начал… – задумчиво произнесла Алиса, рисуя палочкой на воздушной шапке капучино.

– Увы.

Спустя несколько дней, после самого провального «праздника» в моей жизни, подруга наведалась ко мне в кафе. Переложив все текущее дела на неугомонную Леночку, я утащила Алису к любимому столику и вывалила ей все, что накопилось внутри. Пока говорила, все ждала, что полегчает, но, к сожалению, вожделенного катарсиса не случилось. Мне было все так же тошно, и обида на мужа никуда не делась.

– Плохо.

– Сказал, что хотел сохранить мое душевное спокойствие.

– Понимаешь, вот такое вранье по мелочам – это тревожный сигнал. Ему кажется, что ничего страшного, подумаешь не сказал…А на самом деле это маленьких шажок к хаосу. Соврал в одной мелочи, потом в другой, в третьей. И каждый раз думается, что все в порядке, что это просто ерунда, недостойная внимания. Но постепенно под эту категорию ерунды могут попадать все более серьезные вещи. Одна ложь всегда тянет за собой другую.

– Спасибо, Алис, поддержала, – криво усмехаюсь я.

– Как вы общаетесь?

– Через губу. Я еще не отошла, после эффектного появления Марины, а он на меня дуется из-за того, что ушла, отключила телефон и домой вернулась только в десять вечера.

Неприятно все это. Муторно. Дрянь эта из памяти не уходит. Губы ее яркие и как она по ним ведет языком. Каждый раз как вспоминаю, так все внутри сжимается и дыхание перехватывает.

– Сама что думаешь по этому поводу? – спрашивает Алиса, – заинтересован он в этой Марине?

– Я своими глазами видела флирт в тренажерке, и то, как улыбался. Рада бы сказать, что интереса с его стороны нет совсем, но язык не поворачивается.

– Мужчинам льстит внимание. Они сразу раздувают грудь, распушают хвосты и вышагивают как павлины. Инстинкт. Никуда от него не денешься.

– Бесит.

– Ты не пенься, Кир. Не накручивай. Поговори с ним еще раз. Без эмоций, простыми словами донеси, что тебе было неприятно, что ты очень его любишь и ценишь, но терпеть вранье и пренебрежение не станешь. Ты не девочка, которой можно лапшу на уши вешать.

– Я знаю.

– Само собой, ты знаешь, – усмехается она, – но надо, чтобы это в полной мере осознал Леша. Это первый ваш конфликт такого рода, и от того, как вы его разрулите – будет зависеть очень многое. У вас все любовь-морковь была и розовые феи с сахарной пыльцой, а вот теперь самое сложное начинается. И чтобы потом локти не кусать, обозначай свои границы.

– Умная ты все-таки, Алиска, – показываю ей большой палец, – мне бы хоть каплю твоего ума, глядишь бы и не повелась на сказочку о том, что они больше не видятся.

Подруга ободряюще улыбается:

– Он не изменяет. Это главное. Я понимаю, что тебе сложно, что тебя сейчас кроет по страшному, но не раздувай конфликт там, где можно мягко погасить. Поговори с ним. Без скандалов и обвинений. Уверена, вы друг друга поймете. Тебе надо отвлечь его, переключить на себя, а не распалять внимание к этой особе.

– Нейтрализовать бы ее как-нибудь, – мечтательно произношу я, – сослать на Марс, или в другую страну, ну или хотя бы на Колыму.

– Прости, Котик, но в жизни не всегда получается убрать травмирующие факторы. Приходится как-то их обходить и адаптироваться.

– Да понятно это, – сокрушенно машу рукой, – адаптируюсь, куда деваться? Он мужчина видный, всегда привлекал женщин. Но…хрен я его кому отдам.

– Во-о-от, – тянет с улыбкой подруга, – такой настрой мне нравится. Ты у меня красотка, всех построишь.

– Не сомневайся. Построю.

И, пожалуй, начну прямо сегодня. С похода за красивым бельем, чтобы красиво мириться с мужем.

Телефон пиликает.

– О! Жанка пишет, – усмехаюсь, открыв мессенджер, – стабильно отчитывается о передвижениях врага.

– Я же говорила. Она – молодец.

Я открываю сообщение и сначала не могу понять, что к чему.

Какая-то фотка в раздевалке. На лавке сидит Марина, лица не видно, но знаю, что это она. Одна нога у нее перемотана эластичным бинтом. И подпись Жанны: «Звезда довыпендривалась на эллипсоиде и вывихнула щиколотку».

– Есть все-таки справедливость в этой вселенной, – показываю Алисе сообщение, – зацени. Так ей и надо!

С мстительным удовлетворением рассматриваю фотографию «соперницы» и улыбаюсь. Будет знать, как к чужим мужьям клинья подбивать. Ничего, пару недель похромает, лоск свой растеряет…

– Зай, я бы на твоем месте не радовалась, – Алиса, наоборот, хмурится.

– Да, я знаю, что нельзя желать зла другим. Карма и все такое…

– Кира, кармы-чакры и прочие высшие материи – это прекрасно. Но речь совсем не о том.

– О чем же?

– О том, что сейчас она «инвалид – ножка болит». Маленькая хрупкая девочка с большими грустными глазами, которая мучается от боли. Такая жалкая, беспомощная, беззащитная. И так хочется ей помочь, облегчить страдания.

– Мне не хочется.

– Тьфу, ты! Кир! Да не о тебе сейчас речь! А о муже твоем ненаглядном.

Наконец, до меня доходит, что она имеет в виду:

– Думаешь, он бросится ей помогать? – от одной этой мысли у меня стынут внутренности.

– А вот это, дорогая моя, уже зависит от тебя.

Снова в животе шевелятся черные змеи. И если еще минуту назад я испытывала кровожадное удовлетворение, то сейчас, почему-то становится страшно.

***

Разговор с Алисой поселил у меня в душе стойкое ощущение тревоги. Я чувствовала себя моряком на старом судне посреди зловеще притихшего океана. Кажется, еще немного и начнется шторм, который снесет все на своем пути.

И как бы я ни пыталась успокоиться, как бы ни настраивала себя на мирный лад, ни черта не выходило. Я думала об этом постоянно, каждую секунду. Вдобавок паранойя включилась на полную мощность. Придя домой первая, я с маниакальным рвением следила за стрелкой часов и молилась, чтобы Леша вернулся вовремя.

И он сделал это. Разве что минут на десять задержавшись, потому что ему приспичило протереть фары у машины и коврики вытряхнуть. Я этот момент смотрела на него из окна, притаившись за шторами. Пожирала взглядом широкоплечую фигуру и как заведенная повторяла:

– Только не подведи… Только не подведи.

Я не знаю, как мне удалось столько лет прожить с ним и ни разу не нырнуть в омут ревности, но сейчас пришла расплата. Потому что от этой самой ревности меня выворачивало наизнанку, выкручивало жилы, дробило кости. Я сдохну, если он меня предаст. Просто сдохну и все.

Я хочу твоего мужа…

Эти слова гремят набатом у меня в голове.

– Хрен тебе! – шепчу, наблюдая, как Леша идет к подъезду, – хрен тебе, а не мой муж.

Еле хватает сил дождаться, когда он поднимется в квартиру. Звук отпираемого замка для меня как выстрел на беговой дорожке. Я срываюсь. Бегу в прихожую и набрасываюсь, едва он успевает разуться.

– Кир, – он теряется от моего напора, – ты чего.

– Люблю тебя, – шепчу в губы, – соскучилась.

Обнимаю его крепко-крепко, целую, а у самой сердце заходится. Тот страх, который поселился в душе с сегодняшнего дня, никуда не уходит, лишь сворачивается тугим ледяным кольцом в животе и затаивается. А я хочу как прежде! Без потайных мыслей, без воспоминаний о чужих ярко-накрашенных губах и наглых глазищах. Я хочу, чтобы только мы остались: он и я.

– Кир… – выдыхает, предпринимая очередную попытку меня остановить, но проигрывает мне и своим желаниям, – а…к черту.

Подхватывает меня на руки и несет в комнату. Мы торопливо избавляемся от одежды, льнем друг к другу, сгорая от нетерпения. И, наверное, соседи вплоть до первого этажа слышат, как я кричу его имя.

А потом пустота…

Лежу у него на груди, стеклянным взглядом смотрю в потолок, пытаюсь продышаться. Леша рядом, но я подвигаюсь еще ближе, закидываю на него ногу, всеми силами демонстрируя коварной Вселенной, что он мой. МОЙ! И если это потребуется я горло той стерве перегрызу. Да кому угодно перегрызу.

– Кир, все в порядке? – осторожно спрашивает муж, едва ощутимо водя кончиками пальцев по моему плечу.

– Нет.

Я хочу честности от него, поэтому не имею права на вранье.

– Что случилось? – он тут же хмурится.

– Случилось то, что мы поругались. И мне без тебя плохо.

– Мне тоже плохо, но…

– Погоди. Давай без «но», пожалуйста. Просто послушай меня. Я тебя люблю больше жизни, и одна только мысль о расставании сводит с ума…

– Так! Стоп! Какое еще расставание? – он приподнимается на одном локте и сморит на меня квадратными глазами.

– Леш, – я говорю тихо и на удивление спокойно несмотря на то, что внутренности вибрируют, – если вдруг…ты…с этой Мариной.

– Кира, не надо.

– Просто послушай, – беру его за руку и переплетаю наши пальцы, – если вдруг…мне будет очень плохо и больно… И я не смогу тебя простить. Все развалится.

Смотрю в его глаза.

Пожалуйста, услышь меня. Пойми, что я пытаюсь сказать. Почувствуй. И не подведи…

Леша обхватывает ладонями мое лицо:

– Кир, забудь про нее. Просто сотрудница. Ко мне отношения не имеет никакого. Мне она не интересна.

– Она красивая. Ты же не можешь это отрицать.

– Ты красивее, – выдает не задумываясь, – и я тебя люблю. Ты же знаешь.

– Знаю.

– Прости меня еще раз за то, что я соврал. Это механически вышло. Не подумал, что все может раскрыться и принять такой неприятный оборот.

Хочется отвесить едкое замечание, что голова нужна не только для того, чтобы в нее есть, но сдерживаюсь. Не хочу скандалов, хочу, чтобы между нами больше не было недомолвок и напряженности.

– Любая ложь рано или поздно раскрывается, Леш. Любая. Просто помни об этом на будущее.

– Больше никакой лжи, – целует в губы, – обещаю.

– Хорошо, – я пытаюсь подняться, но он тянет меня обратно, – пусти, ужин пойду разогревать.

– Не надо ничего греть. Мы так и не отметили наш юбилей, поэтому собирайся.

– В ресторан? – ласково улыбаюсь я, загоняя поглубже свои страхи.

– В ресторан.

И вот с задержкой на неделю, мы все-таки отмечаем наш день. Красивое платье, цветы, вкусная еды и музыка. Я чувствую себя любимой и счастливой, но несмотря на это где-то внутри сидит маленький злобный червячок и время от времени покусывает, заставляя сердце судорожно сжиматься.

Не подведи…

И Алисины слова раз за разом всплывают в памяти: не развешивай уши, не расслабляй булочки. Я бы и рада расслабиться, но никак. Это сильнее меня.

Причем настолько, что проведя прекрасный вечер и ночь с любимым мужчиной, я не испытываю эйфории. В душе лишь смятение.

Я решила оставить наши недомолвки за боротом, решила поверить и больше не изводить нас сомнениями, но постоянно думаю о том, где он, чем занят, с кем общается. Узнал ли о том, что у стервы болит нога? Захотел ли помочь?

Задыхаюсь. Не могу больше.

Мне нужна определенность. Мне нужна такая «Жанна», которая бы проследила за Березиным не только в клубе, но и за его пределами.

Мне стыдно. Настолько, что не нет сил смотреть в глаза своему отражению. Но остановиться я уже не могу и звоню бывшему однокласснику, у которого свое детективное агентство.

Глава 5

Мне стыдно встречаться с Сашей в своем кафе. Кажется, что все сразу узнают, что я задумала, будут обсуждать за моей спиной, а потом и вовсе донесут мужу. Поэтому приглашаю его в небольшой бар, расположенный в трех кварталах от нас. Там сумрачно, но уютно, играет тихая музыка, а самое главное – можно занять столик в самом дальнем уголке так, что тебя никто не увидит, пока не подойдет ближе, а ты будешь видеть всех, кто в зале.

Когда я туда прихожу, Карпов уже на месте. Гоняет пальцем по экрану, неспешно попивая кофе.

– Извини, я задержалась.

– Ты вовремя, – он откладывает мобильник, – просто я был в этом районе и пришел пораньше.

Я усаживаюсь напротив него, подзываю официантку и заказываю имбирный чай.

Стыд не отпускает. Мне до сих пор кажется, что я делаю что-то противозаконное, поэтому начинаю с нейтрального.

– Как дела?

Саша жмет плечами.

– По-разному. Как у всех. Работаю, в свободное время залипаю на велодроме.

– Я тоже работаю, – опускаю взгляд и замолкаю, рассматривая чаинки в стакане. Черт, что ж так сложно все

– Ну, давай, рассказывай. Зачем тебе моя помощь потребовалась.

– Понимаешь… Моя просьба, наверное, покажется тебе странной… – очень сложно начать, но я стараюсь, – пфф…в общем, мне надо присмотреть за мужем.

– Присмотреть? – поднимает одну бровь.

– Да. Немножко, – показываю пальцами капельку, – вот прямо самую малость.

– Зачем?

Боже… Затем, что я мнительная истеричка, которая не доверяет своему супругу и мастерски накручивает себя на пустом месте. А вслух:

– У меня есть к нему пара вопросов, на которые он не будет отвечать.

– Кир, давай договоримся сразу. Я не работаю с недомолвками. Мне нужна четкая информация.

– Я понимаю, просто…

– Просто? – выжидающе поднимает вторую бровь.

– Стыдно мне, – обреченно машу рукой.

– Я тебе так скажу, пятьдесят процентов моих клиентов – это женщины, которые хотят…присмотреть за мужьями.

– То есть я не одна такая? – нервный смешок срывается с моих губ.

– Нет.

Почему-то меня это успокаивает. Я выдыхаю, беру себя в руки и уже совсем другим тоном произношу:

– У меня есть повод думать, что одна девица не прочь познакомиться с ним поближе. Они коллеги. И меня это очень сильно напрягает. Я мужу верю, но…– развожу руками, – сам понимаешь, доверяй, но проверяй.

– То есть ты хочешь убедиться, что ничего нет. Я правильно понял?

– Да. Мне нужна уверенность, что мой муж по-прежнему только мой.

– Отлично.

Мы сидим еще минут двадцать и обсуждаем детали. Я рассказываю ему практически все, кроме своих метаний и тоскливых размышлений. И про душ, и про работу, и про то, что сейчас у Мариночки болит ножка.

Саша ведет себя как профессионал. Задает корректные вопросы, не осуждает, не вешает ярлыков и не лезет с советами. Его интересуют исключительно факты: где, что, как.

В конце самым спокойным тоном выдает:

– Задача ясна. Работаем.

– Работаем, – я сковано улыбаюсь, все еще не уверенная в том, что поступаю правильно. Почему-то вспоминаются слова «кто ищет, тот всегда найдет», а следом «меньше знаешь – крепче спишь», но уже поздно. Отмашка дана.

***

По возвращению в кафе, я чувствую себя премерзко. Вот уж не думала, что когда-нибудь опущусь до слежки за собственным мужем. Но и останавливаться не хочу. Утешаю себя мыслью, что это на чуть-чуть. Всего на несколько дней. Я просто получу подтверждение, что Леша не изменяет, придушу своего внутреннего ревнивого демона и забуду обо всем этом, как о страшном сне.

Хороший план, и я надеюсь, что мне удастся выдержать его до конца. Больше всего меня волнует, как я мужу в глаза смотреть буду. Он спросит, как дела, а я ему такая нарядная и счастливая: все отлично, встречалась с детективом, отвалила бабла, чтобы за тобой присматривать.

Присматривать…слово, то какое дурацкое.

Грустно мне. Я чувствую себя так странно. Вроде все нормально, а такое чувство, будто шагаю по канату над пропастью и бестолково размахиваю руками, чтобы удержаться.

Скорее бы все это закончилось. Сил нет.

Чтобы отвлечься и перестать изводить себя тяжкими мыслями я выхожу в зал. Работа идет. Клиентов пока еще не очень много, официанты справляются, бариста немного скучает. При моем появлении подбираются. Знают, раз Кира Андреевна вышла в зал, значит будет совать свой любопытный нос во все щели. Леночка тут же подскакивает ко мне с неизменным блокнотом, готовая выполнить любые указания. Мы с ней проходим между рядов, я указываю на недочеты, а она все скрупулезно фиксирует.

За самым дальним столиком меня поджидает сюрприз в виде Зинаиды Степановны.

– Здравствуйте, – произношу с улыбкой, взглядом показывая Лене, что может быть свободна.

Секретарь моего мужа дёргается и поднимает на меня откровенно испуганный взгляд.

– Кира Андреевна? Какими судьбами?

– Так хозяйка я здесь, – жестом обвожу помещение.

– Ваше детище?

– Мое, – не без гордости.

– А я не знала…

У нее на лице очень явно написано «знала бы – не пришла».

– Все в порядке?

Она только качает головой и с грустным вздохом отмахивается.

– Хорошо. Устала просто. Отпросилась сегодня на прием к врачу, колено-то болит. Решила себя кофейком побаловать, а тут вы.

– Не переживайте, мужу не скажу, – запираю губы невидимым ключиком и выбрасываю его за плечо.

– Спасибо, Кира Андреевна, – она все-таки улыбается, – Тогда может составите компанию?

– Почему бы и нет.

Делаю знаки официантам, чтобы принесли мое любимое. Они все в курсе, что имбирный чай – моя слабость, поэтому через две мин передо мной уже стоит кружечка с ароматным и немного островатым напитком.

– Как колено?

– Да, ничего вроде. Прописали покой, мазь и хондропротекторы. Старость – не радость

– Да какая там старость. Вы кого угодно за пояс заткнете. А уже как специалисту, вам вообще цены нет. Алексей всегда про вас отзывается исключительно с уважением.

Она польщенно улыбается, но глаза все равно остаются грустными.

– Увы. Молодые на пятки уже наступают. Ни ума большого, ни дисциплины, за то апломба и наглости хоть отбавляй. Мало того, что ошибка на ошибке, так еще и ответственность на других пытаются переложить.

У меня екает. Сильно. Везде. И под коленями, и в сердце.

– И кто же это так отличился?

– Да есть персонажи, – уклончиво отвечает она.

– Рассказывайте, Зинаида Степановна, не томите. Я хоть и не сотрудник фирмы, но очень радею за общее дело, да и подсказать что-нибудь со стороны смогу. Свежий взгляд, сами понимаете, – ласково улыбаюсь растерянной женщине, – Какие-то проблемы у Алексея?

– Нет! Вы что! У него все как часы, я за каждой мелочью слежу.

От сердца немного отлегает.

– Это в другом отделе. Одна звезда накосячила, не подготовила вовремя документы. Фактически сделку сорвала, и вместо того, чтобы признаться – взяла и подставила всех.

У меня нехорошие предчувствия:

– Какой отдел?

– У Андрея Михайловича завелась… бестолочь, – в сердцах звенит чашкой по блюдечку, – ходит только задницей крутит да на публику играет, а на деле видимость одна, а дальше пусто. Зато выговоры из-за нее всем помощникам дают. Представляете, после того как сделку еле спасли, высшее руководство собрало всех помощников и отчихвостило так, что с глаза друг другу смотреть стыдно. Позор! Простите за эмоции, Кира Андреевна. Не сдержалась.

– Ничего. Я все понимаю. Я бы тоже не сдержалась, если бы меня незаслуженно отчитали.

– Обидно очень. Столько лет безупречной работы, и из-за какой-то выскочки такое пятно на репутации.

У меня пересыхает во рту, и я залпом допиваю чай, тут же показывая своим, что хочу еще. Через пару минут Леночка приносит новую кружку.

– Спасибо, – благодарю, не глядя, и снова обращаюсь к Зинаиде, – так сходили бы к Михалычу. Сказали бы как все на самом деле. Зачем терпеть? Он мужчина умный, проницательный, все бы понял…

– Что я баба базарная чтобы устраивать скандалы? – она морщит свой строгий, немного длинноватый нос.

– При чем тут базар? Надо сказать, как все было. Чтобы наказывали тех, кто на самом деле виноват, а не всех под одну гребенку.

– Нет. – она качает головой, – не могу я так. Вы что.

– Зато я могу.

– Не надо, Кира Андреевна, – она пугается.

– Надо, надо. Это как никак и моего мужа касается, а значит и меня. Так что давайте подробности. С Андреем Михайловичем я сама переговорю. Он нас пригласил на юбилей жены, я найду там время, чтобы пообщаться на эту тему. Уверена, меня он послушает.

– Ох, Кира Андреевна, смелая вы женщина, – выдыхается с восхищением.

Знала бы она, как эту смелую женщину трясет от одной мысли о Мариночке, так бы не восхищалась.

Она еще немного мнется, тушуется, но видно, что ее распирает от несправедливости, поэтому в итоге сдается и рассказывает мне о том, что происходит у них на работе.

Мелочь. Маленький козырь в моем рукаве, который позволит поставить на место наглую выскочку. Если Леша сам не может от нее избавиться, это сделаю я.

Глава 6

Следующая несколько дней проходят в напряжении. Но я так стараюсь изображать из себя любящую жену, что Леша ничего не замечает. Ни того, как нервно блестят глаза и щеки горят нездоровым румянцем, ни стыдливых взглядов, которые периодически у меня случаются – стоит только вспомнить, как я натравила на него частного детектива, так сквозь землю провалиться хочется. Ни того, как нервно я хватаюсь за телефон стоит ему только завибрировать.

Я дико боюсь, что он возьмет мобильник в руки, а там выплывет сообщение от Саши. Как потом объясняться – я даже не представляю.

В общем хочется удавиться и одновременно с этим испытываю дикую потребность в близости. Мне очень непросто. Я кошкой льну к мужу, боясь хоть на миг выпустить его из своих объятий:

– Кир, что за приступы нежности? – смеется, когда роняю его на кровать и, как мартышка, заскакиваю сверху.

– Соскучилась.

– Мы же все время в месте.

– Не все! Ты пропадаешь на работе весь день.

– Ты тоже. Ай!

Пихаю его в бок:

– Если жена хочет нежности, жена получит нежности, даже если для этого придётся связать бестолкового мужа и подвергнуть его диким пыткам.

Снова смеется, хватает меня и, прежде чем я успеваю пискнуть, роняет к себе на грудь и начинает меня щекотать.

– Леш! – пищу, давясь хохотом, – прекрати!

– Э, не-е-ет. Хотела нежности? Получай!

Мы дурим, как подростки, смеемся и тискаем друг друга, но когда мой телефон на тумбочке начинает гудеть, я подскакиваю как ужаленная.

– Плевать. Потом посмотришь, – Леша тянет меня обратно, а у меня напрочь смыло игривое настроение. Я уже не могу ни дурачиться, ни смеяться.

– Леш, погоди…там по работе может быть, – с трудом выползаю из-под него. – секундочку.

– Знаю я твою секундочку, – ворчит он, плюхаясь на подушки.

– Секундочку! Обещаю.

Беру мобильник и чувствую, как руки трясутся.

Вначале висит сообщение от банка, потом какие-то картинки от Алисы и письмо от Леночки по заказу на следующие выходные. А в самом конце Карпов. Вижу его фамилию и боюсь открывать сообщение.

Давай, Кира! Сама это затеяла, сама и выгребай. Не время сваливать в кусты.

Я все-таки открываю послание.

Там всего несколько слов:

«Есть информация. Надо встретиться» – И у меня все обрывается.

Перечитываю несколько раз. Пытаясь найти в этих словах какой-то смысл. Может информация это: все в порядке, муж чист аки младенец? Интуиция подсказывает, что ни чего подобного. Что не стал бы Саша писать, если бы все было чисто.

Сердце подозрительно сжимается и тяжело сокращаясь с трудом прокачивает кровь.

– Секундочка прошла, – за спиной звучит голос Леши.

Я жмурюсь. Пытаюсь справиться с дыханием и никак.

– Кир! Ты зависла что ли?

– Зависла, – с трудом откладываю мобильник.

– Кто там тебя так озадачил?

Ты…

– Лена. Говорит, на через неделю хотят корпоратив у нас организовать. Надо дозаказ большой делать, музыку пригласить, еще два официанта на больничном…

– Кир, забывай о работе. Иди сюда, – он утаскивает меня обратно в кровать.

Я даже улыбаюсь, даже подыгрываю ему. Только вот внутри все сильнее стягивается пружина.

***

Уже позже, когда он уходит в душ, оставив меня одну в комнате, я выскакиваю на балкон и, плотно прикрыв дверь, звоню Саше:

– Привет, – шепчу, прикрывая трубку ладонью и прилипнув носом к стеклу в тщетных попытках узреть появление мужа, – Что-то случилось?

– Вся информация только при личной встрече. Когда ты сможешь?

Боже, его деловой тон еще больше стягивает пружину у меня в груди.

Я готова сорваться к нему хоть сейчас, но уже ночь и это вызовет ненужные вопросы у Алексея.

– Как насчет завтра? На том же месте. Например…в час дня?

– Без проблем.

Да, действительно. Нет проблем. Осталось только дотерпеть до завтра и не сдохнуть от страха и подозрений.

Когда Леша возвращается в комнату, я уже лежу под одеялом и всеми силами изображаю разнеженную, бесконечно уставшую от любви женщину. Зато, когда он засыпает, переворачиваюсь на спину и под его размеренный храп полночи таращусь в потолок, пытаясь предугадать, что меня ждет завтра.

В этот раз я прибегаю на наше место первой. За полчаса до назначенного срока. Беру стакан минералки, но не пью, хотя внутри все калит и пересохло, как в пустыне. Потому что знаю, стоит мне только сделать глоток и все пойдет обратно бурным фонтаном. Не отрываясь, смотрю на входную дверь, нервно постукивая ноготками по столешнице. Мне очень сложно сидеть – будто гвоздь в одном месте. Еще немного и я сорвусь с места, начну бегать по стенам и по потолку, при этом громко вопя и пучками выдирая волосы из головы.

Кто-нибудь откройте окно. Не хватает воздуха.

Когда в бар заходит Карпов, я чуть не падаю со стула. Он неспешно идет ко мне, а я сижу, сжавшись в комок и наблюдаю за его приближением, словно это не человек, которого я сама по доброй воле наняла, а палач, готовый снести мне голову.

– Привет, – он стаскивает с плеч джинсовую куртку и небрежно бросает на соседний стул, туда же ставит неприметный серый рюкзак, – давно тут?

– Полчаса, – пищу, потом прокашливаюсь и добавляю, – пришла пораньше, думала ты уже тут.

Он улыбается, подтягивая выше рукава рубашки. Потом усаживается напротив меня и подзывает официантку.

– Американо.

Мне еле хватает терпения дождаться, когда официантка, отойдет от нашего столика:

– Саш, не томи, – я не выдерживаю, – Я всю ночь не спала, думала о том, что ты там накопал. Меня сейчас или стошнит или разорвет в клочья! Все плохо, да?

– Не плохо…но хорошего мало. Звоночки есть, – расстегивает рюкзак и достает оттуда две папки, – на смотри. Вот здесь информация о том, кто такая эта Мариночка. Где живет, откуда родом, чем увлекается. А вот здесь то, что ты хотела…

Я не хочу смотреть! Но подтягиваю папку к себе ближе. С трудом сглатываю и открываю.

Там фотографии.

Мариночки.

В машине моего мужа…

***

Мне кажется, я слепну на несколько мгновений. Просто мир перестает существовать, и все сводится к одному световому пятну, в центре которого эта парочка.

Он сидит, облокотившись на руль. Она – откинувшись на сиденье. О чем-то беседуют.

– Когда это было?

– Вчера, позавчера и поза позавчера, – отвечает Саша, вгоняя в меня один нож за другим, – сразу не сказал, потому что решил подбить статистику.

– Во сколько?

– После работы.

– Он ни разу не задерживался. Всегда приходил вовремя.

– В эти дни он уходил с работы раньше и довозил ее до дома.

– Она же инвалид, ножка болит…

Боже, я совсем не думала о том, что эта зараза полезет с больной ногой на работу! Я думала, что она будет сидеть дома и страдать… Дура. Надо с толком страдать! Чтобы люди видели, как она самоотверженно мучается ради общего дела, чтобы обязательно нашелся придурок, готовый помочь бедной раненой овечке.

– Ничего, хромает потихоньку. На работу на такси, с работы…

– На моем муже, – заканчиваю за него. Пролистываю дальше фотографии. Все примерно одинаковые. Машина у незнакомого подъезда, эти двое в салоне.

Сейчас точно сдохну. Утыкаюсь лицом в ладони и не дышу. Мне даже плевать, что у моего горя есть свидетели. Чувствую, что Карпов смотрит на меня, но улыбаться и делать вид, что все в порядке – не могу. Я не привыкла к таким ударам от судьбы, и не умею держать маску.

– Кир, все в порядке?

– Угу, – только мычу, не открывая глаз.

– Кира! – настойчиво зовет меня.

– Я здесь.

– Ты погоди раньше времени кипишь наводить. Не в моих правилах давать оценку, но в твоем случае сдержаться не могу. Если тебя интересует мое мнение – поделюсь. Интересует?

– Валяй.

– Он пока просто подвозит.

– Пока? – я слышу только это.

– Да. Я не знаю, что у него в голове. Но пока все выглядит довольно безобидно. Он просто довозит ее до дома, они разговаривают. Недолго. Минут десять. Не прикасаются друг к другу. Никаких поцелуев на прощание и прочего. Он даже не помогает ей сесть или выбраться с машины. Со стороны выглядит именно так, будто он подвозит коллегу домой.

– Ты видел эту коллегу? – спрашиваю обреченно.

Он чуть мнется:

– Видел.

– И как? Она похожа на ту, которая хочет быть просто коллегой?

На этот вопрос он не отвечает. Только едва заметно жмет плечами.

Я снова открываю папку и просматриваю фотографии.

– Надеюсь, они тебя не заметили?

– Обижаешь, – Карпов ухмыляется, – я же профессионал. Даже если буду стоять у них на головах, они не заметят.

– Пфф, – закрываю, отталкиваю о себя папку и устало тру виски. – Я не знаю, что мне делать.

– Ты сама хотела знать.

– Хотела, но …

– Была уверена, что ничего не найду?

– Была, – повторяю эхом, – но ошиблась.

Я, наверное, так жалко выгляжу, что он тяжко вздыхает:

– Кир. Ничего страшного не произошло.

– Пока, – возвращаю его фразу.

– Пока. Помнишь, как говорят? Предупреждена, значит вооружена. Ты умная, я уверен, что справишься.

– Справлюсь. Куда деваться.

Я действительно не собираюсь опускать руки. На смену растерянности и первого шока, приходит злость. Мне хочется громить, крушить и четвертовать Лешу, а также эту кобру, что так настойчиво вьет вокруг него кольца.

Хрен я отдам ей своего мужа! Или думает, что раз вся такая фигуристая и наглая, то я испугаюсь и на попятный пойду? Если так, то она меня очень плохо знает. Я ведь тоже не из робкого десятка.

– Ты скажи, слежку продолжать или все?

– Все, Саш, – категорично качаю головой, – больше никаких слежек. Не хочу.

Он принимает мой ответ спокойным кивком.

– Без проблем. Если что надо звони.

Глава 7

В выходные мы едем к Галине на юбилей. На заднем сиденье коробка с подарком из модного салона интерьеров и роскошный букет кремовых роз.

Леша дурачится за рулем – вполголоса подпевает и в такт музыке мотает головой из стороны сторону. При этом выглядит абсолютно спокойным и счастливым, а я молча смотрю в окно. Стараюсь не думать о том, что он так же возил, а может и возит, шалаву-Мариночку.

Потому что если об этом думать, то градус моментально подскакивает, в венах закипает кровь и ничего кроме желания устроить скандал и вывести этого вруна на чистую воду не остается.

Я не хочу скандал. Я хочу просто пережить все это и сохранить наш брак.

Мне сложно. Первый порыв, после того как Саша рассказал мне правду о том, как мой муженек подрабатывает личным водителем на бедной хроменькой коллеги – четвертовать. Всех. Развестись, выкинуть в окно его шмотье и сжечь все общие фотографии. Завести в отместку мужика, а лучше трех.

Прямо по самой грани прошла. Еще чуть-чуть и рвануло бы так, что от нашей семейной жизни камня на камне бы не осталось. Спасла Алиса. Ей удалось погасить мой вулкан и настроить на конструктивный лад.

– Нужен тебе Леша?

– Нужен!

– Зачем?

– В каком смысле зачем?

– Кир, главный вопрос всегда, когда принимаешь решение, это «зачем?».

– Люблю я его. Вот зачем.

– Но хочешь без боя отдать его этой пиявке?

– Не хочу!

– Тогда истерику убирай и включай мозги

Включить мозги, когда адреналин хлещет через край, оказалось самым сложным. Сердце металось, давилось от обиды, захлебывалось ревностью и не поддавалось на уговоры.

Если бы подруги рядом не было, я бы сорвалась. Дипломат из меня так себе – я бы высказала ему все в глаза. Прямо, жестко, как умею. Рассказала бы про детектива, которого наняла чтобы следить за ним, и ничем хорошим бы это не закончилось.

Однако я все еще надеюсь на счастливое разрешение этой убийственной ситуации. Поэтому на мне красивое платье, стильные украшения и спокойная улыбка.

– Всегда держи лицо, Кирюш, – еще одно наставление Алисы, – ты самодостаточная, красивая и уверенная в себе. Не опускайся до уровня базарных скандалов. Если хочешь бросить – бросай красиво, так чтобы он всю жизнь этот момент вспоминал и жалел об упущенном. Чтобы помнил твой снисходительный прощальный взгляд и гордую спину, а не перекошенный рот и выпученные глаза. Хочешь остаться – и подавно никаких базаров.

Я хочу остаться. Тем более, если верить моим источникам, а я им верю, ничего криминального пока не произошло. Все на стадии флирта. Подумаешь, флирт, ерунда какая… с кем ни бывает. Я его сейчас придушу на хрен!

– Кирюш, ты чего какая сумрачная в последние дни? – спрашивает Леша, не догадываясь о том, как близко к раю пропасти мы балансируем. И что именно он подталкивает нас к бездне.

Оборачиваюсь к нему и долго задумчиво рассматриваю.

Просто флирт…Просто помощь коллеге… Просто не думать, где достать ружье…

– Что? – хмурится.

– Хороший ты у меня, – выдаю без тени улыбки.

Он напрягается от моего тона.

– Что-то не так?

Все так, любимый. Все замечательно. Просто флирт…

– Нет. Просто вспомнила, вот у Михалыча в том году серебряная свадьба была. Как думаешь, мы столько протянем?

– Так звучит, будто ты из последних сил тянешь лямку нашей семейной жизни, – смеется муж.

О том, как он близок к истине в последние дни, я не говорю. Только рассеянно улыбаюсь:

– И все-такие?

– Куда ж ты от меня денешься, Кирюш? – одной рукой сжимает мою ладонь, второй крутит руль, – ты ж помнишь? Вместе и навсегда.

– Вместе и навсегда, – повторяю за ним словно эхо, стараясь не замечать, как ломит между ребер, – и никакого обмана?

– И никакого обмана, – врет он, не моргнув глазом.

В этот момент мне очень хочется перегнуться на заднее сиденье, взять розы и отхлестать ими по бесстыжей морде.

***

– Алексей! – хозяин тепло пожимает руку моему мужу, потом оборачивается ко мне, – Кирюша! Ты, как всегда, просто королева.

– Так-так, – из дома выходит его жена Галина. Ей сегодня пятьдесят, но она выглядит так, что половина тридцатилетних от зависти подавятся, – не успела я отвернуться, как ты королеву себе нашел?

– Так это же Кира. Конечно, она королева. Зато ты у меня богиня. – он берет ее за руку, сплетая пальцы.

Простой жест, но такой искренний, что ни у кого не возникнет сомнений – эти двое любят и уважают друг друга не смотря на прожитые вместе года.

Мне хочется, чтобы Леша тоже взял меня за руку, но он уже занят тем, что тискает большого пушистого кота, вальяжно подошедшего к нам.

– Ну, что встали, как неродные. Проходите! Гости уже собираются.

Мы идем за хозяйкой за дом, туда, где у них стоит высокая беседка с зоной барбекю.

– Когда-нибудь, мы тоже купим дом, – уверенно произносит муж. – заведем баню, двух алабаев и трех детей.

Я аж давлюсь от неожиданности. Трех детей? Серьезно?

Смотрю на него – вроде не шутит.

– Сделаем большую площадку, поставим бассейн, рядом зона отдыха с шезлонгами и зонтиками. Что скажешь?

Я смущенно улыбаюсь, а сердечко внезапно заходится от непередаваемого ощущения теплоты и расцветающей надежды.

Он так уверенно говорит о нашем будущем, что с его слов в моей голове рождаются яркие картинки. И белокаменный дом с высокой крышей и уютной террасой, и банька – кажется, я даже чувствую тот особенный запах березовых дров, и плеск бассейна, и даже тех самых алабаев, виляющих обрубками хвостов.

Эта картинка очень притягательная и бьет в самое сердце, только не вяжется с тем, что муж врет насчет Марины. Может, и правда просто общение? Мимолетный флер, который порой вспыхивает между людьми. Я ведь тоже как-то ходила в кафе с бывшим одногруппником. Мы смеялись, вспоминали универские времена и прекрасно провели время. И я не сказала об этом мужу, потому что не посчитала это чем-то важным. Может, и у него так же?

Да. Я ищу оправдания. И да, мне чертовски сильно хочется их найти.

Праздник проходит в теплой непринужденной обстановке. Кроме нас приглашены еще четыре семейные пары, две сестры Галины и брат Михалыча. Их взрослый сын живет в другом городе и должен приехать через пару дней вместе с семьей.

Мужчины постепенно перебираются ближе к барбекю и начинаю решать глобальные вопросы прожарки стейков до нужной кондиции, а женщины остаются за столом. Обсуждают вкусные салаты, общих знакомых и новые косметические процедуры. Я активно общаюсь и наслаждаюсь этим общением, но в то же время начеку. Ненавязчиво наблюдаю за мужчинами, поджидая удобного момента. И когда Михалыч идет в дом, за какими-то приблудами для гриля я, хватаю со стола свой бокал и отправляюсь следом.

Не отдам я своего мужа никому. И дом из фантазий не отдам, и бассейн, и даже этих дурацких алабаев. Про детей молчу. Потому что моя самая заветная мечта – родить Березину двух сыновей и красавицу дочку. И ради этого я порву любого.

– Кирюш, ты чего? – удивляется Михалыч, когда я появляюсь на кухне.

– Лед закончился, – вру. У стола целый переносной холодильник с идеальными кусочками, – может найдется еще?

– Конечно, – кивает на морозильник, – не стесняйся, хозяйничай.

Я хозяйничаю: кладу несколько кубиков в стакан и перемешиваю соломинкой.

– Спасибо, – ненавязчиво усаживаюсь напротив и наблюдаю, как он ковыряется в ящике.

– Как дела на работе? – спрашивает, не оборачиваясь. От усердия даже кончик языка высунул.

– Хорошо. Бизнес потихоньку растет, клиенты довольны.

– Ты умница.

– Спасибо. А у вас поговаривают, проблемы…

– Нет проблем, – уверенно качает головой, – под нашим четким контролем все работает как часы.

– Слава богу, а то я уже нафантазировала, – беспечно замолкаю, увлеченная содержимым своего бокала – гоняю кубики, и как девочка мотаю ногами.

Крючок заброшен, и Михалыч будучи мужиком въедливым, не может его проигнорировать. Проходит минута, прежде чем он спрашивает:

– Что ты нафантазировала, если не секрет?

***

– Да ерунда, – беспечно отмахиваюсь, – лучше расскажите, куда отдыхать поедете? У вас же тоже отпуск на носу.

Специально пудрю ему мозги. Пытаюсь сбить с толку, прекрасно зная, что не собьется. Не тот он человек, чтобы на пустое перескакивать, а важным пренебрегать.

– Да, как у Лехи твоего, на следующей неделе. Никуда не поедем. Сплошные гости. Так что с фантазиями?

Прячу улыбку. Попался.

– Да сорока на хвосте принесла, что у вас там цыпа завелась, на которую все начальство слюни пускает и позволяет творить, что угодно.

– Какая цыпа? – он, наконец, оборачивается. В глазах искреннее недоумение. Уж он-то точно Марину не замечает, в отличие от некоторых.

– Я ж откуда знаю, – с самым честным лицом развожу руками, – какая-то у вас там дурочка появилась, которая чуть сделку не сорвала, но ей ничего за это не было. Предпочли наказать всех, а не виновницу. Наверное, кому-то она очень сильно нравится, раз такое прощают.

Он хмурится.

– Была у нас на той неделе накладка, не спорю. Вовремя спохватились. И да, был серьезный разбор полетов. Все получили по заслугам, никаких обид.

– Да? – удивленно тру бровь, – а мне наоборот сказали, что коллектив очень осерчал. Потому что все старались, а какая-то бестолочь напортачила. Вместо того чтобы документами заниматься – убежала в салон, а потом свалила на других. И ничего ей за это не было.

Давай же, соображай. Вспоминай, какая курица документы не подготовила.

Хмурится еще сильнее.

– Народ у вас там сильно обиделся. Некоторые даже об увольнении подумывают.

– Если так, то почему никто ничего не сказал, не объяснил? Не попытался разобраться в ситуации, – растерянно произносит он, – почему все промолчали?

– Так побоялись. Поговаривают, что кто-то из руководства на эту пигалицу взгляд положил, вот и сбрасывает ее косяки на остальных. И если ее тронуть, то все – хана карьере. Никто не хочет будущим рисковать из-за какой-то пустышки.

– Ерунда какая-то.

– Абсолютно с вами согласна!

– А кто такое тебе сказал?

К этому вопросу я подготовилась заранее:

– Ой, Юляша – моя знакомая. Она с Леночкой дружит, а та общается с Дианой, которая у вас работала в том году. Может помните ее. И вот у нее там куча подруг осталась – кто-то из них и пожаловался.

Хорошая цепочка. Только этой Дианы в природе не существует.

– Ммм, – неопределенно мычит он.

– Да не берите в голову. Сплетницы те еще. Небось, не так услышали, не так поняли. Вот и додумали как смогли. Ну кто в самом деле, кто будет такую ненадежную сотрудницу держать при себе, да еще и в хороший сплоченный коллектив разлад вносить? Или шашни на работе крутить? Бред, – отмахиваюсь, как от сущей нелепицы, – Лучше идемте к гостям.

– Иди Кирюш, – он все еще хмурится, – а мне позвонить кое-кому надо.

Звони, Михалыч, звони. Ищи концы и наказывай того, кто на самом деле виноват. Я знаю, что он человек принципов и такого никому не спустит. Он сотрудников ценит и несправедливости не потерпит. И уж тем более не допустит, чтобы кто-то думал, будто к него есть интерес к какой-то левой девке.

– Кирочка, ты куда пропала? – спрашивает Галя, когда я возвращаюсь в беседку.

– За льдом ходила, – показываю запотевший стакан.

– Так вот же лед.

Я хлопаю себя по лбу:

– Вот же курица слепая.

Все смеются.

– Давайте, за хорошую память! – произносит одна из гостей.

– И за внимательность.

Все смеются. Я тоже улыбаюсь, особенно когда вижу, как возвращается Михалыч. Сердитый, собранный. Даже забыл то, зачем ходил в дом.

Глава 8

– Кир, давай в клуб? – предлагает Леша, когда мы уже подъезжаем к дому, – хочется продолжения банкета. Там сегодня наши собираются.

Я с сомнением смотрю на наши окна, потом на мужа. Почему-то перспектива провести с ним тихий спокойный вечер меня сегодня не прельщает. После разговора с Михалычем я чувствовала себя, как уж на сковородке. Все казалось, что сейчас он заведет разговор про Мариночку, Леша это услышит и у нас случится очередной скандал. К счастью, пронесло, но от постоянного ожидания неприятностей настроение было взвинченным и не располагало к мирному времяпрепровождению.

– Давай.

Спустя полчаса мы уже на танцполе. Вокруг мельтешение неоновых огней, веселые и немного дурные лица, музыка долбящая прямо в сердце.

Лешины друзья за любимым столиком на втором этаже. Кто-то из них с подругами, кто-то сам по себе. Из женатых только мой и еще Колька Лаптев.

– О, – дружно тянет компания, – а вот и Березины.

Приветствуем друг друга, обнимашки-целовашки, счастливый писк и прочие атрибуты встреч. Я даже глазом моргнуть не успеваю, как нам находятся стулья, и мы уже сидим за столом вместе с остальными. Чего-то наливают. Чего-то смеемся. Постепенно узел в груди ослабевает.

Я все чаще смотрю на Лешу и поражаюсь тому, какой он у меня классный. Из тех мужчин, которые в любой компании свои, умеют шутить и говорить так, что все им в рот заглядывают. И смех у него такой зажигательный, что невозможно не улыбнуться в ответ.

Пару раз мы с ним дрейфуем в медляках. В эти моменты мне кажется, что во всем мире остались только мы и больше никого. Его руки на моих бедрах, взгляд скользит по губам, тела так близко, что я чувствую, как он реагирует на мои прикосновения.

Мы играем взглядами, соблазняем друг друга. Во мне кипит нездоровый адреналин, потому что одновременно с нашими играми я вспоминаю коварную улыбку Марины. Это причиняет боль, выкручивает нервы на максимум, но я не могу остановиться, не могу забыть. Я с мазохистским кайфом вспоминаю каждый миг нашего общения. Тренажерный зал, душевые, конференц-зал, фотографии от детектива. Барахтаюсь в этом, злюсь, прикусываю Березину губу, когда лезет с поцелуями, но не отталкиваю. Льну сама.

Он думает, что я просто играю, пытаюсь завести его. Думает, что специально распаляю его. Не понимает, по какому тонкому канату я иду, балансируя над пропастью.

Это ведь должно пройти? Должно все наладится? Когда с Мариной будет покончено, я ведь перестану гонять в голове всю эту ситуацию?

Очень на это надеюсь. Потому что если нет, то хана моим нервам.

Когда медляков нет, мы танцуем с девчонками под зажигательные биты. Я выпускаю себя на волю, отдаваясь во власть музыки. Испытываю болезненное удовольствие от своего состояния, тону в ощущениях.

Вернувшись в очередной раз к столику обнаруживаю, что половины наших нет.

– Дымить ушли, – бросает Колька, который категорически против пагубных привычек.

Внезапно мне хочется сделать пару затяжек и почувствовать горечь никотина на своих губах. Поэтому отправляюсь следом за нашими на улицу.

Возле крыльца толкается народ. Своих среди них не вижу, поэтому иду к переулку, в котором тоже собираются любители «подышать кислородом».

Вывернув из-за угла, сразу замечаю Березина и остальных. Они метрах в десяти, возле здоровенного внедорожника. С одной стороны лужа от текущего кондиционера, поэтому чтобы подойти к ним мне приходится обходить этот танк на колесах.

– Лех, а что за цыпу я у тебя в тачке видел? – спрашивает Антон и, мои ноги тут же примерзают к земле. Я все превращаюсь в слух, и вместо того, чтобы продолжить путь, наоборот сжимаюсь в тени внедорожника.

– Да с работы, – лениво отвечает он.

Я смотрю сквозь тонированные окна на то, как он выпускает кверху струйку сизого дыма. Не дышу.