Пируэты (не) для слабаков

Глава 1

Санкт-Петербург, август 1994

Ирина шла по коридору, не сводя глаз с таблички «Реанимация». Сводчатые стены разносили по коридору стук каблуков. Удушающе пахло хлоркой. Чистая синяя хирургическая роба теснила бёдра и висела на плечах.

– Вы новенькая? – строго зыркнула дежурная сестра.

– Да, – Ирина поправила маску, – интерн Каца.

Она отыскала нужную дверь и проскользнула в палату. У окна Вадим лежал без сознания среди приборов и трубок.

– Очнись, – Ирина дала ему оплеуху.

– Вы кто? – раздался сзади мужской голос.

Ира обернулась. Доктор Кац – как значилось на бейдже – даже при Ириных ста восьмидесяти был на голову выше. Не мешкая, Ирина сунула доктору ногой в пах и захлопнула дверь. Врач заскулил и упал на колени.

– Ты куда двадцать лямов зелени слил, гад! – Ирина встряхнула Вадима.

– Иди сюда, – еле слышно прошептал он.

Ирина коршуном нависла над ним.

– Прости меня. Матвей не изменял тебе, – каждое слово давалось Вадиму с трудом.

Ирину бросило в холодный пот.

– Я зову охрану, – прохрипел врач.

– Дайте мне уйти. – Ирина вытащила из кармана стодолларовую купюру и кинула на тумбочку. – Искупление без покаяния.

Ирина спешно покинула палату и, вернув себе в ближайшем туалете вид респектабельной дамы, покинула больницу.

Смахнув с капота новой иномарки пожелтевшие листья, Ирина села за руль и потёрлась затылком о подголовник. Она прикрыла глаза, сдерживая рыдания, и вдохнула полной грудью аромат ванили и кожаной обивки салона. Может, и к лучшему, что два часа назад самолёт улетел в Нью-Йорк без нее. “Матвей не виноват”, – пульсировало в висках. Она сумеет все изменить. Дверь распахнулась, и неведомая сила выдернула Ирину, как тряпичную куклу, на улицу. Наманикюренный ноготь хрустнул и сломался под корень, когда пальцы цеплялись за руль, а рукав куртки треснул по шву.

– Добегалась, подруга?

– Алекс, я все отдам! – сердце Ирины заскакало подобно теннисному мячу.

– Уже отдала, – голубые глаза парня, державшего ее в страхе последние два месяца, прожигали насквозь. – Поехали к нотариусу, дом на нас перепишешь.

Алекс тащил Ирину за шкирку, наступал в лужи, и грязь летела на её красные замшевые сапоги.

– Дом на Матвея записан, – пролепетала Ирина, с трудом удерживая дрожащими пальцами брелок от машины.

Алекс отобрал его и кинул приятелю, подпирающему плечом здоровенный черный джип:

– Отгони в наш сервис. Ирине Сергеевне тачка больше не понадобится.

– Алекс, давай поговорим. У меня есть, что тебе предложить!

– Я люблю девочек лет на двадцать младше! Или ты дочку мне свою предложить хочешь?

– Не вздумай даже приближаться к Геле, – взвилась Ирина и, вырвавшись из его рук, ощерилась как кошка.

– Похоже, ты забыла, что условия диктую я, – ухмыльнулся Алекс и втолкнул Ирину на заднее сиденье джипа.

***

Похороны Вадима в дождливый день уходящего лета поставили жирную точку в карьере Матвея. Опустевшие счета компании грозили позором и сроком. Вадим единственный, кто мог ответить, куда исчезли деньги, пока Матвей летал в Красноярск подписывать договор о поставке алюминия. Расстрел на улице, реанимация, морг – действительность новой России. Матвей достал из ящика стола пистолет и обвёл взглядом кабинет. Как всегда, идеальный порядок. Книги в шкафу – корешок к корешку, коллекция кортиков в начищенной до блеска витрине, даже складки на шторах, казалось, были уложены по линейке. Только стеллаж для документов его компании непривычно пустовал. Аромат охваченных огнём берёзовых дров в камине смешался с острым запахом пепла догорающих бумаг.

– Ирина, прости… – Матвей приставил ствол пистолета к виску.

Яркий отблеск огня упал на фото в золочёной рамке на краю стола. Рука дрогнула, он не может уйти и не попрощаться. Матвей тяжело вздохнул и опустил пистолет. Дочь – юная, красивая, полная сил и надежд, была маяком в жизни. Но она жила балетом, и всё реже в родительском доме раздавался её звонкий смех.

Матвей провёл пальцами по ребристой поверхности рамки. Он щёлкнул дочь на камеру в день её совершеннолетия, и эта фотография стала ему дороже прочих. В то лето они последний раз ездили в отпуск вместе. Солнце пекло нещадно. После нескольких часов глубоководного плавания двигаться не хотелось. Матвей стянул гидрокостюм, окатился пресной водой из шланга и ленивым тюленем развалился возле жены на палубе. Яхта летела, легко разрезая кристально чистую бирюзовую воду. Геля забралась на нос судна, обернулась и крикнула:

– Мам, пап, я лечу!

Ловкими движениями она собрала выгоревшие волосы в пучок на затылке. Ослепительно-белая футболка приподнялась, рукава обнажили загорелые руки, огромный вырез на спине подчеркивал длинную шею, а смуглые стройные ноги казались бесконечно длинными. Улыбка! Как он любил её улыбку! С того момента, как взял младенцем на руки…

Матвей набрал номер Гели. Эхо гудков показалось ему бесконечным.

– Папа? – тревожно ответила дочь.

– Геля, дорогая, просто захотелось услышать твой голос. – Матвей бросил взгляд на часы, стрелки сошлись на двенадцати. – Не разбудил тебя?

– Нет, перечитываю «Триумфальную арку» и вряд ли усну до утра.

Затаив дыхание, Матвей вслушивался в грудной, хрипловатый голос Гели.

– Ремарк… Как продвигаются дела со свадьбой? Как Светозар?

– Нормально, – коротко бросила она и словно потеряла интерес к разговору.

– Что-то не слышу радости.

– Просто устала немного, – её голос дрогнул.

– Дело не в усталости, сама прекрасно знаешь, – вздохнул Матвей, собираясь с духом. – Прости, если сделаю больно, но молчать больше нет сил, весь год об этом думаю.

– Режь, чего уж, – тихо смирилась Геля.

Он представил, как дочь села на постели, поджав под себя ноги и опустив плечи. В такие минуты она напоминала изваяние Русалочки в Копенгагене.

– Ваши отношения похожи на шашни двух черепах за час до анабиоза. Ты должна светиться от счастья при одном воспоминании о любимом человеке, а на тебе лица нет, стоит завести речь о Светозаре. Может, он и хороший человек, но не твой. Бросай его! Любовь – это одержимость человеком. Обоюдное беспамятство от страсти. Тогда – хоть на край света. Замуж не нужно идти из чувства долга и безысходности. Тебе же еще даже не четвертак, вся жизнь впереди!

– Страсти в романах, а мы с Бракозяброй просто ещё не были близки. Может из-за этого проблемы?

– Пф! Я очень ценю твои моральные устои, но век, когда жених невесте до свадьбы лишь край подола целовал, давно канул в лету. Боюсь, первая же ваша близость лишь усугубит проблему. Когда нелюбимый человек в постели поцелует – вообще свихнёшься. Твоя мама подарила мне счастье. Я и помыслить не мог о другой женщине.

– Нет от неё вестей? Неделя прошла.

– Как в воду канула.

– Что между вами произошло, можешь мне рассказать?

Матвей достал из бара бутылку коньяка и налил треть бокала. Маслянистый напиток обжёг глотку.

– Ирина вбила себе в голову, что я изменяю ей. Милиция выяснила, что на её имя были заказаны билеты до Нью-Йорка, но на рейс она не зарегистрировалась. Машину не нашли. Могу предположить, что она рванула к Светке в Геленджик. И в море покупаться, и меня проучить. Пару раз она уже проделывала такие штуки. Ревнивица почище шекспировского мавра.

Смех дочери прозвучал как любимая мелодия, и на душе просветлело. Захотелось самому поверить в только что рассказанную небылицу. Прощальное письмо Ирины вместе с заявлением о разводе лежало в кармане его пиджака и жгло сердце почище опустевших счетов и проданного за спиной дома.

– Солнышко, пообещай, что бросишь этого напыщенного индюка.

Повисла неловкая пауза.

– Я сама уже подумываю о расставании… Странный привкус от нашего разговора, ты как будто прощаешься. Что-то случилось? Снова сердце? Я сейчас приеду.

– Нет, детка, все в порядке. – Матвей прошелся по кабинету, снимая напряжение: «Лучше бы я написал ей письмо». – Как на работе?

– Нормально на работе! – оборвала Геля. – Ты обманываешь! Зачем? Я уже не маленькая. Почему ты не доверяешь мне?

– Геля, поверь, я не просто так держу тебя подальше от своих дел. Меньше знаешь – дольше живешь. Так сейчас говорят.

– Ого!

– Прости, мне нужно ещё поработать. Только, пожалуйста, пообещай, что позволишь какому-нибудь более достойному парню окольцевать тебя.

– Тогда и ты пообещай… Нет, лучше поклянись, что не сделаешь ничего такого, что заставит меня плакать. Простых путей не бывает в жизни.

Матвей замер посреди комнаты, не сводя глаз с пистолета.

– Клянусь, – выдавил он.

– Спокойной ночи, мой самый-самый любимый человек во вселенной. Да, и учти, если я никого не найду, то вернусь жить к вам с мамой и буду проедать тебе плешь до скончания века.

– Любовь сама тебя найдёт, родная. Ты обязательно будешь счастлива.

Матвей положил телефон и подошёл к окну. Раздвинул шторы и отворил балконную дверь, впуская пасмурную сентябрьскую ночь. В камине догорали дрова. С балкона двухэтажного дома открывался вид на озеро, окружённое вековыми соснами. Звенящая тишина изредка нарушалась всплесками воды, а воздух был пропитан пряным ароматом хвои.

«Лёгких путей не бывает», – сколько раз в жизни Матвей сам говорил эту фразу, но сил бороться больше нет. И не сил, скорее, а желания. Внутри поселился вакуум, который требовалось заполнить добрым и вечным. «Вот ведь Геля!» – Матвей выдвинул ящик стола и наткнулся на маленькую икону Иисуса Христа. Она принадлежала ещё его маме. Закрыл глаза и задержал дыхание. В воспламененном мозгу пронеслось давно забытое: «Отче наш, иже еси на небесех…» Матвей прошёл в гардеробную и скинул официальный костюм, в котором ещё час назад собирался отправиться в мир иной. Он надел джинсы, чёрный кашемировый свитер, кожаную куртку, кинул в дорожную сумку документы, бритву, смену белья и вернулся в кабинет. Сердце ухало, как филин в ночи, но тело будто потеряло в весе. Матвей убрал пистолет в кобуру и надел её на ремень, фото и блокнот положил в карман сумки.

У ворот Матвей оглянулся. В свете фонаря дом показался чужим. Он и правда стал чужим. Ирина за спиной Матвея продала его. «Может ты и правильно сделала, что избавилась от него его. Мы никогда не были здесь счастливы. Я отдал бы жизнь, чтобы отмотать лет двадцать назад и вернуться с тобой в маленькую комнату на Лиговке». Матвей дрожащими руками запер калитку, зашвырнул ключ в кусты и, подняв воротник, быстро зашагал к шоссе.

***

Непростую историю доктора Равика Геля сегодня не читала. Она устыдилась невольного вранья, погладила шероховатую обложку книги и вернулась в комнату. Светозар лежал на постели голый, закинув руки за голову. В полумраке мигающей новогодней гирлянды, его тощее белесое тело смотрелось забытой мартовской ёлкой. «С ребятами на гастролях порой приходилось переодеваться в одной комнате, но как может не манить тело будущего мужа? О, боги! У меня больше не поворачивается язык назвать его любимым. И это мой первый раз?! Хорошо, что у него ничего не вышло. Да мы просто созданы друг для друга!». – Геля подняла с пола ажурный комплект белья, купленный в Японии для особого случая.

– Что так долго? Давай ложись. Попробуем сейчас по-другому пробить твою броню. – Светозар повернулся на бок и похлопал ладонью по смятой простыне.

– Отцу плохо, – Геля выдернула из розетки вилку гирлянды и включила большой свет. – Отвези меня в Зеленогорск, пожалуйста.

– А что с отцом? – Светозар закатил глаза и перекатился обратно на спину.

– Боюсь, опять сердце прихватило.

– Боишься или прихватило?

– Боюсь! Он ведь не скажет никогда. Бракозябрик, давай прокатимся, пожалуйста.

– Сделай мне хорошо и прокатимся, – Светозар глазами указал на свое мужское достоинство.

– Что ты имеешь ввиду? – Кровь прилила к щекам Гели.

– У меня спермотоксикоз уже, вот что, – разозлился Светозар. – Давай попробуем познать тебя с другой стороны.

Гелю будто кинули в ледяную прорубь.

– Уходи! – Она потуже затянула пояс на шелковом халате.

– Уверена? – Светозар сел на постели и с вызовом взглянул на неё.

– Пошел вон! – Геля вышла из комнаты и закрылась в ванной, задыхаясь от возмущения. Возмутительное предложение Светозара эхом повторялось в голове.

Глава 2

Геля

Хлопнула входная дверь, и Геля выдохнула. Она взглянула на красное кружево белья и хотела уже бросить в корзину для стирки, но передумала и надела его. Вытянувшись в коридоре перед зеркалом, Геля придирчиво осмотрела свое подтянутое, без единого волоска тело: «Раз любовь сама меня найдёт, к особым случаям больше не готовлюсь. Мне ведь еще даже не четвертак. Отец сто раз прав». Она сняла трубку с базы и набрала его номер. В ответ понеслись бесконечные длинные гудки. Геля бросилась в комнату и, выудив из шкафа джинсы и шелковую майку, поспешно оделась. Вновь позвонила отцу, вслушиваясь в печальную монотонность гудков.

В носу защекотал аромат лаванды. Проблемы множились, как клетки зелёных водорослей, и безмятежный запах лиловых полей больше не казался уместным этой ночью. Геля задула аромалампу и машинально брызнула на запястья любимые духи.

Геля редко приезжала к родителям, поэтому отец сам изредка наведывался в маленькую квартиру у метро «Пионерская». За чаем они вспоминали, как жили раньше и делились сокровенным. Но последние полгода отец жаловался на сердце – ссоры с матерью, неурядицы на работе, и семейные посиделки прекратились вовсе. Нечастые звонки отца превратились в исповеди. Геля, стараясь не грузить его передрягами, навалившимися после потери работы, становясь немым слушателем. Два месяца назад отец обмолвился, что Ирина уехала к подруге. После мрачного «всё хорошо», Геля помчалась к нему и едва успела. Отец лежал без сознания на полу кабинета, сжимая в кулаке флакончик сердечных пилюль. Первый инфаркт. Хорошо ещё, «скорая» быстро приехала.

Геля завязала волосы в хвост, схватила куртку и выбежала на улицу под проливной дождь. Неподалеку от дома её старенькая «восьмёрка» зябко ютилась между двумя холёными иномарками. Геля запрыгнула в машину и повернула ключ в замке зажигания. Под капотом раздалось недовольное ворчание и всё стихло. «Опять ближний свет не выключила. Да чтоб тебя…» – Геля ударила ладонями по рулю.

Крупные капли дождя дробили свет фонарей на тысячи блестящих осколков. Впереди простирался безлюдный проспект. Город вымер. Жизнь теплилась только в кооперативном ларьке с дремавшим внутри вечно поддатым продавцом.

Геля вышла из машины, прижала сумку подмышкой и уже собралась бежать к метро, где кучковались таксисты, но тут из двора вывернул новенький седан и припарковался неподалеку. Из него выскочил прилично одетый субтильный парень с длинными русыми волосами, стянутыми на затылке резинкой. Он возился у ларька, роняя то мелочь, то ключи. «Выпросил у отца тачку покататься, – хмыкнула Геля. – Студент».

Парень вернулся к машине, и она окликнула его:

– Молодой человек, вы прикурить не поможете.

– Не вопрос!

Он полез в карман, но Геля замахала руками.

– Мне провода нужны, аккумулятор сдох.

– Чего нет, того нет, – парень скользнул по ней взглядом и улыбнулся: – Подвезти вас?

Геля прижала руки к груди и оглянулась, за всё время мимо проехал только грузовик.

– А вы один? – недоверчиво прищурилась она.

– Да. Садитесь, не бойтесь. Вон уже промокли до нитки! Куда вам?

– В Зеленогорск! Я заплачу…

– Ба… а я как раз туда! Так что по пути.

– Но я всё равно заплачу.

– Конечно, – усмехнулся парень и, заметив вопросительный взгляд Гели, пояснил: – Дают – бери, бьют – беги. Простая истина. Да не волнуйтесь, домчу в лучшем виде.

«Точно студент», – решила она.

– Я боюсь, с отцом случился приступ… Вы просто мой спаситель!

Она оглядела салон неожиданного попутчика и, убедившись, что парень действительно один, юркнула на переднее сиденье.

– Как вас зовут?

– Геля. А вас?

– Иннокентий, можно просто Кеша. Как в мультике.

– Редкое имя.

– У вас тоже. Будете смеяться, переводится как «невинный», – он включил кондиционер и направил тёплый воздух на Гелю. – Вообще, мама меня в честь любимого актера назвала. Мечтала, чтобы я в театральный поступил.

– А вы куда пошли?

– Провалил вступительные во ВГИК и направил стопы в институт культуры. Массовик-затейник по образованию, временно безработный и беззаботный. Так что, если нужно устроить праздник – обращайтесь. А вы чем занимаетесь?

– Скорее, занималась. Я Вагановское окончила. Несколько лет танцевала в театре. Ушла из-за травмы… Мой отец… Только бы успеть!

– У вас обалденная фигура. Не пропадёте. Замужем?

– Да нет. Есть жених, но у нас всё сложно, знаете. Его буквально на днях отпустили – судили за двойное убийство, но не смогли доказать. Так что теперь мы наконец можем пожениться! – Геля чуть не прыснула от смеха, увидев как вытянулось лицо собеседника. Но откровенничать с незнакомым парнем опасно.

– Замечательно, – разочарованно пробормотал Кеша и включил магнитофон: в динамиках запела Мадонна.

За окном проносились силуэты деревьев, и периодически выскакивали белыми пятнами таблички со знакомыми названиями. Кеша сосредоточился на дороге, и разговор иссяк. Геля погрузилась в тяжёлые мысли об отце. Вскоре проехали Сестрорецк.

«Может, и хорошо, что машина не завелась! Этот массовик-затейник просто Шумахер! Кстати, откуда у безработного выпускника кулька такая тачка? Всё-таки, тут не обошлось без родителей», – решила она.

Кеша довёз Гелю до самого дома её родителей. На робкую просьбу оставить номер телефона, она сунула милому молодому человеку несколько купюр и выскочила из машины. Геля нажала на кнопку звонка у калитки и полезла в карман за ключами. Дверь тут же распахнулась. Неизвестный парень окинул взглядом улицу и за рукав втянул Гелю во двор. Первое что бросилось ей в глаза – две чужие машины: чёрная с бело-голубой эмблемой и вишнёвая «девятка» запаркованные прямо на газоне. Родители никогда такого бы не позволили своим гостям. Раздавленные розово-сиреневые кусты хризантем жалобно выглядывали из-под колес.

– Кто вы? Что с моим отцом? – Геля толкнула парня кулаками в грудь. Коренастый, белобрысый, с голубыми глазами-льдинками он противно растянул тонкие губы в улыбке и спросил:

– Ты дочка Костровой?

– Да? Вы знаете где она? Где отец?

– Сами ищем. Пойдём, поговорим.

На крыльцо вышли двое бритоголовых парней в спортивных штанах и кожаных куртках, и оценивающе уставились на Гелю. Род занятий этих людей не вызывал сомнений. Она похолодела и нащупала в кармане куртки баллончик.

– Вот это фарт! Корса, тащи тёлку в дом.

Белобрысый парень оглянулся на друзей, постучав кулаком по лбу.

– Помогите! – крикнула Геля, развернулась и дернула за ручку дверь калитки. Тут же мощный рывок отбросил её на пару метров назад. Она спиной стукнулась о машину, вытащила из кармана баллончик, но Корса перехватил её руку и вывернул назад. Геля рухнула на колени, взвизгнув от боли.

– А ты, похоже, по-хорошему не понимаешь, – усмехнулся он, стянув резинку с её волос. – Тогда придется помучиться… Но не нам.

– Ну, так что, красавица, пойдём побеседуем? – один из бритоголовых парней запрокинул ей голову и приставил к подбородку пистолет.

***

Бандиты за шкирку притащили Гелю на второй этаж и втолкнули в кабинет отца. За столом сидел незнакомец. Перед ним на газете лежал разобранный пистолет. Зачёсанные назад чёрные волосы блестели в свете лампы под зеленым абажуром. То ли от сигаретного дыма, то ли от страха Гелю затошнило. Её как током ударило от быстрого взгляда незнакомца. Она задёргалась в руках парней, не в силах вымолвить ни слова. Сердце её билось, словно птица в силках. Уголки губ мужчины дрогнули. Он быстро собрал пистолет, встал и сунул его за пазуху.

– Дочка Костровых, – представил Гелю один из бандитов.

– Это я уже понял. Копия Ирины. – Незнакомец передернул крепкими плечами и снял куртку. Его руку обвивала татуировка. Голова дракона наполовину виднелась из-под рукава чёрной футболки, а его хвост спускался до самого запястья.

– Вы знакомы с мамой? – Геля не узнала свой голос. Она силилась понять, почему этот мужчина, красивый, как звезда Голливуда, вызывает в ней ужас, заставляя вибрировать каждую клеточку тела.

– Видел пару раз, – усмешка искривила его губы. – Но сейчас меня больше интересует твой отец.

– Я думала, он дома, мы говорили час назад. – Геля только сейчас заметила опустевший стеллаж с рабочими бумагами отца.

– Нет у вас больше дома, – мужчина подошел к ней и взял за подбородок, – но он меня интересует меньше всего. Твои родители задолжали мне денег, а в уплату долга, похоже, и взять нечего, кроме тебя.

Горячая ладонь легла Геле на горло и сжала его. Голубые глаза незнакомца смотрели ядовито, излучая опасность.

– Пожалуйста, не надо, – прохрипела она.

– Разденьте её.

Один из парней скрутил Геле руки за спиной и слегка откинулся назад. Она, оказавшись в воздухе, взбрыкнула ногами, но второй парень увернулся, и врезав ей в поддых, ловко стянул с неё джинсы. С курткой им пришлось повозиться, но уже через минуту Геля стояла перед незнакомцем в одном белье. Он приспустил красные кружевные бретельки и погладил грудь.

– Пожалуйста, не надо, – слезы полились по щекам Гели, действительность походила на страшный сон. – Я ещё ни разу этого не делала.

– Ты девственница? – Взгляд незнакомца плотоядно скользнул вниз её живота.

– Да.

– Люблю новые вещи.

– Я не вещь, и никогда ею не буду.

– Будешь, – незнакомец ухватил Гелю за талию и властно привлек к себе. – Сегодня я стану твоим первым везде.

Дыхание мужчины обжигало, а взгляд дурманил. Геля, преодолев липкий страх, плюнула ему в лицо, но тут же получила по щеке крепкой ладонью. В голове зазвенело, а мужской голос, рассыпаясь на тысячи осколков, скомандовал:

– Оставьте нас одних.

Гелю толкнули в объятья незнакомца, и сильные руки больно сжали её плечи, не давая двинуться ни на шаг. Дверь хлопнула, как вторая пощёчина. В тишине потрескивали лишь дрова в камине. Сердце Гели колотилось у самого горла, пульс сошёл с ума, а мышцы парализовало от страха.

Чужие пальцы скользнули по спине и одним движением расстегнули застёжку лифчика. Незнакомец отшвырнул его в сторону, вернулся к столу и одним движением скинул с него всё, что лежало на нём. Фарфоровая статуэтка балерины разбилась на несколько частей. Остро заточенные карандаши рассыпались по полу.

– Ложись! – приказал незнакомец.

Геля прикрыла грудь руками и отступила. Она, не отрываясь, смотрела на карандаш, подкатившийся к её ноге.

– Живо на стол! – голос незнакомца действовал, как разряд тока.

Порывом ветра распахнуло окно, и Геля бросилась к нему. На полпути она вдруг поднялась в воздух и оказалась вниз головой на широком плече. Кровь хлынула к лицу и обожгла щёки. Геля молотила что было сил по спине незнакомца, но только кулаки отбила. Он кинул Гелю на стол подобно куску мяса и сдёрнул с неё трусы. Она взбрыкнула ногами, но незнакомец ухватил её за лодыжки и придвинул к своим бедрам.

– Резвая малышка. – Он навис над ней, опираясь на локоть и расстёгивая ширинку. – Люблю таких.

Незнакомец толкнулся в лоно Гели, и она закричала от ужаса. Второй мужчина за вечер вызвал в ней отвращение, но теперь оно смешалось с животным страхом. Мелкая дрожь охватила все её тело. Незнакомец довольно рассмеялся и, выпрямившись, согнул её ноги в коленях.

– Точно девственница! – Шершавая ладонь властно легла на низ её живота. – А вырядилась, как на оргию. Гладенькая такая. Расслабься, и боли не будет.

Геля вывернулась ужом и скатилась со стола, ударившись коленом. Подняв с пола карандаш, она замахнулась и воткнула остриё в бедро незнакомцу. Он даже не поморщился, а карандаш сломался. Геля схватила свои джинсы и, прикрыв наготу, с ужасом уставилась на расстёгнутую ширинку незнакомца.

– Нравится? – Он качнул бедрами в её сторону

Геля, поморщившись, мотнула головой. То ли от его наглости, то ли от размеров она потеряла дар речи. Тяжёлый взгляд незнакомца вызывал вибрацию в каждом её позвонке.

– Ты его полюбишь. Подсядешь, как на иглу. Одевайся!

Путаясь в джинсах, Геля натянула их на голое тело, следом майку и куртку. С тоской она взглянула на открытое окно. Если из него спрыгнуть на козырёк заднего крыльца, а оттуда на землю, то до калитки, ведущей к озеру, от силы шагов десять. Лучше смерть, чем такой позор.

– Вставай. – Незнакомец протянул ей руку, но она поднялась сама.

В коридоре он шагнул к лестнице:

– Корса! Я еду к себе.

Геля толкнула незнакомца в спину, и он, потеряв равновесие, пролетел несколько ступеней вниз. Перила жалобно скрипнули, но выдержали его вес. Геля бросилась в кабинет отца, провернула в замке ключ, и в два прыжка оказалась у окна. Сдобренная отборным матом речь и удары кулаком по двери пробирали до мурашек. Геля перекинула ноги через подоконник и спрыгнула на козырек. Вдохновлённая первой победой. Она села на него и соскользнула в темноту. Спружинив, Геля выпрямилась, и в лицо ей ударил свет фонаря.

– Далеко собралась?

Глава 3

Алекс

Алекс развалился на диване в гостиной, потягивая коньяк прямо из бутылки.

– Похоже, мужик даже не в курсе, что жена слила его нам, – Винт наигрывал собачий вальс на старом немецком пианино, – иначе не бросил бы дочурку на растерзание.

– Красивая тёлочка. – Бес отложил фотоальбом и глянул в окно. – Монгол, давай распишем на всех. Вон Корса её опять тащит.

– Распишем, говоришь? – Алекс отпил из пузатой бутылки. – Да надо бы поучить уму-разуму. Право первой палки – боссу, и делайте с ней что хотите. Только не порвите.

Корса втолкнул девчонку в комнату, и от испуганного взгляда её серых глаз в штанах у Алекса стало тесно. В свои тридцать три он попробовал многое, но девственница на его пути встретилась впервые. Алекс предпочитал опытных дам. Для него самого было загадкой, почему ему доставляло такое удовольствие влюблять в себя до безумия состоявшуюся во всех отношениях женщину и тут же бросать. Он желал победы во всём, а судьба побеждённого его не трогала. В тот злополучный год, когда он, мастер спорта по боксу, взял второе место на чемпионате Европы, вспышка гнева уничтожила его карьеру. Алекс ударил судью на ринге, разругался с тренером и был с позором изгнан из команды. Отец, бывший боксёр, гуру Алекса в жизни отвернулся от него, а на работу не брали даже учителем физкультуры в ПТУ. Но наступила эра крепких кулаков, и Алекс, сколотив группировку из таких же отщепенцев, занял своё место под солнцем. Его прозвище «Монгол» внушало ужас не только питерским предпринимателям. Алекс не признавал поражений, но ему казалось, что с женщинами он поступает так не из-за жажды победы. В последнее время его допекало одиночество. Он мог бы завести собаку, но увидев сегодня дочку Кострова, решил завести себе женщину. Аромат её тела вскружил ему голову почище гашиша, лишь только он приблизился к ней. Эта девушка пахла иначе, чем другие. Как летний луг, как свежий бриз. Алекса сначала сбили с толку её развратные красные кружева, но когда его стояк ткнулся в нетронутую плоть, внутри перемкнуло. Перемкнуло от девичьей чистоты и маленькой груди с розовыми вершинками, не знавшими мужской ласки. Перемкнуло от крика о помощи и гладких складочек без единого волоска. Алекс хотел отвезти девушку в свой дом и проверить на ней свою формулу любви, но эта дрянь скинула его с лестницы. К вожделению добавился охотничий азарт и жажда мести.

– Как тебя зовут? – Алекс приложил бутылку к ушибленному плечу.

Девушка дёрнулась в руках Корсы, и он вытолкнул её на середину комнаты.

– Пошел к черту, – выплюнула она.

Светлые волосы девушки растрепались, а полуоткрытый рот так и манил. Алекс закурил и прикрыл глаза, прогоняя наваждение. Он утопал в сером, полыхающем праведным гневом взгляде: «Нужно что-то делать с этим. Раздавить, растоптать в корне».

– Что ж, добро пожаловать в ад, детка, – Алекс улыбнулся девушке.

Он кивнул Винту, и тот на пару с Корсой повторил фирменный трюк по раздеванию несогласных. Алекс согнул её ноги в коленях, и, больше не церемонясь, сходу порвал ранее нетронутую плоть. Крики девушки раззадоривали ещё больше. Алекс вдалбливался в её глубины с остервенением, потеряв ориентиры в пространстве. Неконтролируемая ярость выплёскивалась наружу, как проснувшийся вулкан. Наконец Алекс излился в девушку с диким рычанием и поднялся на ноги, тяжело дыша. Он взглянул на дрожащие окровавленные бёдра жертвы и вышел из комнаты.

Алекс закрылся в ванной, заткнул уши и зажмурился. Содеянное зло только больше привязало его к самой обычной девчонке, с серыми, как гранит, глазами. Он встал под холодный душ, смывая с себя её кровь. «Я хочу эту малышку себе. Она будет только моей! Что я наделал?» Алекс выскочил из ванной и чуть не растянулся на скользком полу. Опоясавшись полотенцем, он ворвался в гостиную и оторопел. Парни облепили девушку со всех сторон.

– А ну отошли от неё! – рыкнул Алекс и, подлетев к Корсе, отшвырнул его в сторону.

***

Геля

Около девяти утра Геля выбралась на крыльцо. Ноги подкашивались. Голова гудела, а на веки будто налили свинца. Тело лихорадило. Она вцепилась в перила и опустилась на ступеньку. С губ Гели, потрескавшихся до крови так, что она ощущала её вкус, сорвался стон. Во рту пустыня, а язык как наждачная бумага. Сквозь сосны пробивались золотистые солнечные лучи, в лесу заливались птицы, пахло грибами, жухлой листвой и мокрой хвоей. Воспоминания всплывали обрывками. Пальцы саднило, и Геля взглянула на свои обломанные ногти. Случившееся казалось ещё большим кошмаром на фоне благолепия природы, а двор виделся ей совсем чужим. На газоне осталась только сияющая чёрная иномарка. «У отца в гараже всегда есть канистра с бензином! Нужно запереть бандитов в доме… Ключи… Где моя сумка? В гостиной её не было. Ноги не держат, но я…»

– Детка, а ты куда подорвалась!

Геля вздрогнула. Этот голос она вряд ли когда-нибудь забудет. Нервы натянулись как тетива. Она обернулась. Ненавистный незнакомец навис над ней, широко расставив крепкие ноги, играя на пальце ключами от машины. Накачанные мышцы перекатывались под кожей. Он был красив пугающей демонической красотой. Сегодня незнакомец ещё больше пугал Гелю. Для таких как он, люди всего лишь расходный материал. Бандиты ночью называли его Монгол.

 Он стал её первым, уступил место следующему и ушёл. Вернулся, когда Геля от ужаса забыла, как дышать. Расшвырял ублюдков и склонился над ней. Очнулась Геля в ванной. Монгол мощной струёй воды смывал «следы преступления» с её тела. В его объятьях она вытерпела в спальне отца остатки ночи, то глотая слезы, то вынашивая планы мести. Геле казалось, что ей удалось незаметно ускользнуть из постели, но она ошиблась.

Геля поднялась со ступенек и, гордо расправив плечи, встала перед Монголом. От насмешливого взгляда холодных ядовито-голубых глаз ей стало зябко. Лишенный жалости и сострадания он действовал гипнотически. Геля посмотрела на его накачанные руки: левую обвивала татуировка дракона, а на правой были выбиты иероглифы.

– Сейчас ко мне поедем. Твой папаша исчез, значит пойдёшь в уплату процентов… Классная девочка! – Монгол коснулся её груди. – Хоть и строптивая.

Гелю затошнило. То ли от омерзения, то ли от выпитого алкоголя. Ночью парни влили ей в рот стакан виски, а Монгол уговорил выпить потом ещё один. Рвота мощной струёй обрушилась на крыльцо, Монгол еле успел отскочить. Геля вытерла рот полотенцем, висевшим на перилах, и увидела свою сумку. Она валялась у нижней ступеньки. Геля нагнулась за ней и чуть не упала, удержавшись за стену. Шершавые бревна сруба оцарапали ладонь, но она даже не поморщилась. На углу дома стояла бочка с дождевой водой. Геля умыла лицо и, задержав дыхание, опустила голову в ледяную прохладу. Сердце перехватило от холода, но стало легче. Постояв так несколько секунд, Геля выпрямилась и откинула назад мокрые волосы.

– Эффектно! – усмехнулся Монгол.

Его плотоядный взгляд она ощущала спиной.

– Видеть тебя больше не желаю! – крикнула она, но голос сорвался и прозвучал жалко и неубедительно.

Страха не было. Изнурительные занятия на пути к изящным фуэте, монотонные упражнения у станка, когда пальцы сбиты в кровь неудачными колка́ми, научили её стойкости оловянного солдатика. Геля создала воображаемый мир со своими правилами и героями и уходила в него, когда сил не оставалось даже дышать. Только благодаря ему она сегодня дожила до утра.

– А я тебя не спрашиваю, перед фактом ставлю. Садись в машину, – Монгол подошел к ней, по-хозяйски вытер волосы, лицо и потащил за рукав к машине.

– Поверь, я умею добиваться своего, – он развернул Гелю к себе и отросшей щетиной провел по её щеке.

– Это не так называется!

Губы Монгола изогнулись в пугающей улыбке. Он открыл дверь и втолкнул Гелю на переднее сиденье.

Раздался скрип ворот. Геля с надеждой оглянулась назад, но это вернулась вишнёвая «девятка». За рулем сидел Корса, и от его взгляда Геля съежилась.

– Приберёте здесь всё и валите, – приказал ему Монгол, наклонившись к окну и заговорил тише. Но Геля все слышала:

– Я исчезну дня на три.

– Может всё-таки отдашь её нам? – Корса кивнул на Гелю.

Монгол выпрямился, обернулся на неё и подмигнул. Она закрыла глаза, забыв от ужаса как дышать.

– Перебьётесь! – обронил Монгол, вернувшись к собеседнику – Пригляди за ней минутку, я схожу, оденусь.

Он захлопнул дверь со стороны Гели, закрыл машину на сигнализацию и ушёл в дом.

Корса в «девятке» врубил тяжелый рок и Геля, поморщившись, с отвращением посмотрела в его сторону. Корса сунул большой палец за щеку, поводил им и осклабился. Геля с трудом удержалась, чтобы не разреветься. Тело пульсировало и ныло от боли, но по душе её будто асфальтовый каток проехал: «Скоты! Какие же они скоты!». Чтобы как-то отвлечься Геля принялась рассматривать машину. Ей нравились немецкие иномарки, а эта была последней модели, с коробкой автомат, люком и красивыми вставками из натурального дерева на торпеде. Под рукой на боковой панели оказалась масса кнопочек. Геля тяжело вздохнула, и запах нового кожаного салона защекотал в носу. Она чихнула, и наваждение прошло: «Отодрали как сидорову козу, и везут на заклание, а я сижу тут как сосватанная! Нужно как-то свалить от этого урода и бежать в милицию. Хотя, что я скажу? Он меня разве что хлоркой не простерилизовал».

Монгол вышел из дома и потянулся. С кожаной курткой подмышкой, он легко сбежал с крыльца, открыл машину и плюхнулся рядом с Гелей.

– Сейчас заедем в ресторанчик похаваем и к тебе за документами. Шмотки новые куплю, по своему вкусу, – Монгол разговаривал так, будто они были женаты лет десять. Он повернул ключ в замке зажигания, и огоньки датчиков вспыхнули оранжевым цветом.

Геля застонала, откинувшись на сиденье. Затылком она потёрлась о подголовник. Мысли путались, а низ живота неприятно стянуло узлом.

– Угостишь чаем меня? – Монгол улыбнулся ей в тридцать два зуба и выехал за ворота.

– А разве приглашают «на чай» после такого?

Её женский ум сквозь туман изыскивал планы побега.

– Ты мне понравилась.

Монгол по-хозяйски положил ей руку на ногу.

– Убери, – процедила Геля сквозь зубы.

– Что такая дерзкая с утра? Считай, что я сказал «раз». Ты меня выбесила и получила первый урок. Скажи спасибо, что я тебя вытащил вовремя.

– В ножки поклониться?

– Не дури! Говорю, понравилась ты мне, а потому сидишь сейчас живая и здоровая. Не всем так везёт, – возмутился Монгол, но руку убрал.

Геля повернула голову в его сторону и ткнула пальцем в иероглифы на мускулистом плече:

– Я такой знак на китайской тушёнке видела, – чёрная ненависть проползла в каждый кровеносный сосуд, и страх немного отступил.

Монгол крутанул рулем и съехал на обочину. Гелю прошиб холодный пот, и она испуганно отвела взгляд. «Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу» – пульсировало в мозгу. Монгол притянул её за шею и жадно впился в истерзанные грубыми ласками губы. Он уверенно орудовал языком, наблюдая за Гелей.

– В следующий раз я заткну тебе рот кое-чем посерьёзнее, – прорычал он, отпустив её. – Ты такая же шлюха, как и все. Сочилась так сладко под утро. Повторяю. Твой отец торчит мне денег, а значит ты переходишь в мою собственность. Будешь выполнять всё, что я прикажу. И не вздумай сбежать. Питер – город маленький. Мои пацаны тебя из-под земли достанут.

– Ты же получил дом! Неужели тебе мало? – Геля путалась в мыслях после страшной ночи. Сначала пропала мама, следом отец. Почему их налаженная десятилетиями жизнь развалилась в момент?

– Я его не получил, – мазнул Монгол по ней настороженным взглядом.

В районе Лисьего носа у Монгола зазвонил сотовый телефон. Он посмотрел на окошко дисплея, выругался, остановился и, вынув ключи из замка зажигания, вышел из машины. Геля делала вид, что спит, но в момент как Монгол хлопнул дверью, тихонько приоткрыла свою. Монгол встал у капота и на кого-то орал, не сводя с Гели глаз. Она наблюдала из-под ресниц и молилась, чтобы он отвернулся хоть на минуту. Вдоль кромки леса выстроились дачи. А Геля хорошо бегала, благодаря ежедневным тренировкам. Наконец, Монгол с головой ушёл в разговор и, разрубая воздух рукой, замаршировал вдоль дороги. Геля аккуратно выскользнула из машины и во весь опор припустила к домам.

– А ну, стой!

Позади послышался топот, но судя по звукам шагов, она получила неплохую фору. Страх подстёгивал, Геля свернула за ближайший дом. Вдоль строений тянулся широкий ров с водой. С лёгкостью балерины она перелетела через него и юркнула в высокую траву между колючим кустарником и забором, тянувшимся вдоль дачи. Рыжий кот недовольно вздыбил спину, но уступил Геле свой тайный пост. Она слышала, как Монгол несколько раз прошёлся мимо её укрытия, явно сомневаясь, что обычная девушка перемахнет через такую канаву.

– Не вздумай идти в милицию! Хуже будет! – крикнул он.

«Хуже уже некуда!» – Геля даже перестала дышать.

Наконец, вдали взревел мотор, и машина умчалась. Геля встала на колени и расплакалась, по-детски размазывая расцарапанным кулаком слёзы по лицу.

С попутной машиной она добралась до дома. Геля не стала пока никому звонить, не зная как рассказать о том, что случилось. Да и не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Она напилась минералки, стянула с себя одежду, залезла в ванну и включила воду. В памяти всплывали подробности пережитого ужаса. Геля будто заново ощущала хлёсткие удары крепких ладоней и липкий пот чужих тел.

– Жесть! – простонала она и, плеснув на мочалку изрядную порцию геля для душа, принялась с остервенением тереть тело. Она раз за разом смывала пену и вновь намыливалась, будто хотела содрать кожу, а после трижды почистила зубы.

«Куда мне бежать? Кому жаловаться? Господи, за что ты так со мной? – сокрушалась Геля, стоя под обжигающими струями. – Монгол…  Думал, что запугал меня, тварь? Но я не вещь, которой можно покрыть долги!»

Она схватила с полки шампунь с такой яростью, что оттуда все посыпалось. Слёзы непроизвольно хлынули из глаз. «Отец… – Геля села на дно ванны. – Неужели не мог предупредить, рассказать! Я ехала к нему, волновалась, а он!»

Геля обхватила колени руками: «А есть у тех скотов… Нет, не скотов… Насекомых! Есть ли у них переживания? Гоняют, суки, адреналин через боль и унижение. Неужели наслаждаться издевательствами – это по-мужски? Не знаю… Но такое прощать нельзя!»

Глава 4

Геля

Слишком много горя случилось в жизни Гели за последний год. Судьба словно осерчала на неё за неведомые прегрешения. Насилие, исчезновение родителей, потеря любимой работы… Расставание с женихом на этом фоне выглядело скорее приятным бонусом. Всё и так шло к разрыву со Светозаром после увольнения Гели из театра – она перестала быть для него частицей богемы, а у неё открылись глаза на фальшь в каждом его слове.

Объяснение произошло в Литературном кафе на Невском.

– Уверена, что нужно было мне это рассказывать? Сама бортанула меня, а теперь плачешься, – Светозар криво улыбнулся и с показной брезгливостью отодвинулся от Гели. – Зачем ты вообще поехала к отцу в ночи одна? Ты даже названия лекарств путаешь. Вызвала бы скорую, в такой компании тебя никто и пальцем бы не тронул. Папаша тоже твой хорош, подставил по полной.

– Но теперь-то мне что делать? Меня в любой момент могут похитить бандиты. Прежде чем выйти из квартиры, я по полчаса стою у дверного глазка! Меня насиловали ночь напролёт. Кому жаловаться, если не тебе? Кто еще поможет отомстить? – Геля будто вколачивала гвозди в гроб их незадавшихся отношений. «Как бы парня не хватил апоплексический удар! Вон как побледнел», – съехидничала она про себя.

– Я Рембо, что ли? Иди в милицию, в прокуратуру. Короче, я с бандитами связываться не собираюсь, и знакомых разрулить твои проблемы у меня нет. Семью мою в эти дела не путай. Блин, как вообще теперь?.. Ты в КВД была?

Геля ждала такого ответа от жениха.

– Была! А тебя, значит, интересует только, не заражу ли я ваше высочество?

– Представь себе! Еще вот трепака не лечил. А в милицию ходила?

– Ходила! Там бандюганы у входа обнимались по-братски с ментами…

– Что за жаргон, Геля?

– С органами!

– У тебя «фокальный» психоз, детка, – на лице Светозара читалось желание поскорее закончить разговор.

– Я недоговорила!

– Прости! И что там ещё в милиции? Предложили добавить?

Геля проглотила колкость, ей хотелось выговориться.

– У кабинета девчонка плакала. Ей следак заявил, дословно: «Сама виновата. Не хрен задницей крутить перед мужиками, когда по улице ходишь!»

– В его словах есть доля истины.

Терпение Гели иссякло.

– Нам не о чем больше разговаривать!

Она  кинула деньги за свой кофе на стол и ушла. Светозара ей даже вспоминать больше не хотелось.

В одиночестве Геле не стало легче. По ночам она подолгу не могла уснуть. В голове рождались красочные планы мести: «Можно выследить бандитов, с пистолетом ворваться в баню, квартиру, ресторан и расстрелять в упор подонков… Нет, слишком сложно: купить пистолет, научиться стрелять, за это время бандиты состарятся и умрут своей смертью. Лучше познакомиться с другими бандитами, пусть они посчитаются за меня… Бррр… А потом с ними как рассчитываться? Тоже не катит. А может выследить на машине по одному и сбить! Господи, откуда кровожадность-то во мне такая?»

Заканчивалось тем, что Геля принимала снотворное. Но стоило забыться сном, как она вновь оказывалась зажатой между крепкими мужскими телами. Отчетливо она видела только темноволосого смуглого мужчину с татуировкой дракона на руке, остальные сливались в единое месиво с терпким мускусным запахом.

Чудовище о трех головах, имя которым предательство, страх, одиночество, придавило Гелю когтистой лапой. Отец не объявился, и Геля подала его в розыск. Оставленная им записка, которую предъявили ей бандиты, больше походила на посмертную, а в дом через неделю, после случившегося, въехал новый хозяин, некий Роман Кораблёв. Был ли он истинным владельцем или подставным лицом бандитов, Геля не знала. Она чётко понимала одно, что раз отцу пришлось распродать всё имущество и бежать, то он не рассчитывал на помощь органов. Она тоже не надеялась на понимание у людей в погонах, а потому не рассказала в милиции о том, что побывала в руках бандитов. Чтобы усадить Монгола с подельниками в тюрьму за изнасилование, нужны результаты экспертизы, а их у неё не было. Парни действовали нахраписто, но аккуратно. В районном отделении, после увиденного панибратства милиции с явно криминальными личностями, и равнодушия к горю молоденькой девчушки, она вместо того, чтобы распространяться о своём унижении, решила мстить сама. Геле чётко представлялся диалог с одышливым толстопузом, что принимал заявление о пропаже родителя.

– Говорите, приехали ночью в дом отца?

– Ну да.

– И на вас напали бандиты.

– Да.

– Вас били?

– Нет. Я не сопротивлялась…

– Почему?

– Их четверо, а я одна. Как вы себе это представляете?

– Я, моя милая, себе это никак не представляю. Следов побоев нет, ну а то, что вас где-то оттрахали… Не садитесь не в свои сани, барышня…

Геля приехала вместе с милицией в дом отца и поняла, что интуиция её не подвела. Парни в доме навели порядок. С содроганием она вошла в гостиную. Белый ковер с длинным ворсом, круглый стол, диван, подоконник сохранили отпечатки тел насильников лишь в её памяти. Пока милиционер беседовал с Романом Кораблёвым, худощавым мужчиной лет тридцати пяти, Геля не могла отвести глаз от пушистого ковра. Здесь она потеряла сознание, когда Монгол наконец разогнал своих братков и склонился над ней… Гелю бросило в жар, а руки будто сковало льдом. В глазах потемнело, а во рту онемело, как и в тот раз. Она покачнулась, ухватившись за резную спинку дубового кресла. Ноги не слушались, и Геля повалилась на бок, подстреленной ланью.

– С вами всё в порядке? – Роман участливо склонился над ней и похлопал по щеке. Запах нашатыря щекотал Геле ноздри. Свежий осенний ветер ворвался в дом, сквозь распахнутые окна, и она поёжилась от холода.

– Д-да, – Геля слабо улыбнулась. – Воспоминания.

– Понимаю, – участливо кивнул Роман.

Он взял её руки в свои ладони и слегка растёр их. Его каштановые волосы были зачёсаны назад и стянуты на затылке в хвост. Говорил Роман ласково, но взгляд его пронзительно-синих глаз оставался холодным. – Я уезжаю на полгода в Штаты и пока не буду здесь ничего перестраивать. Если у вас остались какие-то ваши вещи в доме, можете позвонить мне и подъехать забрать их в ближайшие две недели. Вот моя визитка.

– Благодарю вас.

***

Этим вечером бабье лето выманило Гелю на улицу. «Надо жить. Пусть я осталась одна. Не могу и не хочу трястись от страха взаперти. Так и свихнуться недолго. Прорвусь!» – она решительно затянула шнурки на кроссовках и впервые за две недели после той страшной ночи вышла на пробежку. Днём прошёл дождь, и первые жёлтые листья затейливым кружевом покрывали мокрый асфальт. Геля бежала по проспекту, перескакивая через лужи.

С непривычки дыхание сбивалось, но Геля надеялась, что дурные мысли уйдут, если заставить тело работать. Ничто так не помогало ей забыть о проблемах, как хорошая разминка, а сил не было даже на утреннюю планку.

Дыхание сбилось, и Геля сосредоточилась на беге: «Раз, два, раз, два…»

Уже стемнело, а до людного места около универсама, манящего издалека сияющей буквой “У”, оставалось метров триста. Геля услышала, что кто-то её догоняет. Сердце сжалось. Она ускорилась, не смея оглянуться, и тут же с ней поравнялся парень в сером спортивном костюме. Лицо скрывал капюшон, но с виду – типичный любитель вечерних пробежек.

«Вот я пуганая ворона стала…»

В этот момент на левой руке парня в свете фонаря мелькнул драконий хвост. Геля резко остановилась, будто перед ней разверзлась пропасть.

– Устала? – Монгол остановился и снял капюшон. – Хорошо бегаешь. Я так и не понял тогда, куда ты смылась так быстро.

Геля согнулась, уперев руки в колени и тяжело дышала.

– Давай начнём всё заново. Кстати, я так и не представился. Меня зовут Алекс.

– А я думала Монгол. Уверен, что я хочу с тобой еще раз «познакомиться»? – она выпрямилась и мысленно прикинула возможные пути отступления: «Единственное безопасное место – универсам, но ублюдок бегает не хуже меня. А две милые дамы с собачками невдалеке – так себе помощь».

Сердце стучало, как молот по наковальне. Липкий страх выбрался из потаённых глубин, куда Геля с таким трудом его упрятала.

– Я хочу. Давай поговорим.

Геля взглянула в красивое, холёное лицо Алекса и поморщилась от неприязни. Сегодня в его глазах не было насмешки, но всё равно во взгляде сквозило превосходство. Он по-прежнему, словно лезвие бритвы, резал глубоко, до кишок. Только в нём больше не осталось равнодушия. И возникший во взгляде Алекса интерес пугал еще больше.

– Давай я сейчас ненадолго закрою глаза, и ты исчезнешь, – Геля дрожащими пальцами застегнула молнию на куртке до упора.

Алекс рассмеялся, блеснув зубами. Такой улыбке и Том Круз позавидовал бы.

– Так мы ни до чего не договоримся. Пойдём в бэху потолкуем, – он кивнул за спину Гели.

Она оглянулась и тут же оказалась в воздухе. Алекс подхватил её на руки и потащил к машине. Геля выгнула спину, вырвалась и по-кошачьи плюхнулась на четвереньки.

– Что ты такая нервная? – Алекс схватил её за рукав, но тут же получил сильный удар кулаком в подбородок. Он отшатнулся, а Геля выхватила трясущимися руками из кармана баллончик. Закрыв глаза, она пшикнула газом в сторону неприятеля и пустилась бегом к универсаму.

– Никогда больше так не делай. Считай, что я сказал «два», – тяжело дыша, Алекс схватил её за шкирку, как котёнка.

«Какой идиот придумал эти баллончики?» – мысленно полыхнула гневом Геля.

– Завела ты меня не на шутку, – прошептал Алекс зловеще. – Ну что, поедем куда или прямо в машине начнём?

Его ладони опустились Геле на талию, соскользнули вниз и по-хозяйски похлопали ниже поясницы. Алекс подхватил Гелю на бедра. Жар чужой плоти обжигал через тонкий хлопок спортивных штанов.

– Хочу снова в твои узкие дырочки, – прохрипел Алекс.

– Других баб, что ли, нет? – Геля в отчаянии заерзала на мускулистом теле, пытаясь соскользнуть. Она не сообразила, что только еще больше распаляет мужское желание.

– Есть. Но считай, что тебе удалось пробудить во мне инстинкт охотника, – он куснул ее за ухо и подбросил на бёдрах. – Слушай, как-то не было времени спросить, ты не гимнастка случаем?

Геля поморщилась, вспомнив, какие трюки он с ней вытворял.

– Да, в цирке сальто-мортале кручу. – она упёрлась кулаками Алексу в грудь. – Да отпусти ты, боров, проткнёшь меня через штаны сейчас.

Он поставил её на землю, отступил, достал сигарету и, щёлкнув массивной зажигалкой, прикурил. Рукой со сбитыми костяшками Алекс поправил выбившуюся прядь из густых волос, зачёсанных назад. На безымянном пальце красовался золотой перстень с дорожкой бриллиантов, а на шее висела толстая цепь. Геля беспомощно обхватила себя руками.

«Такие своего умеют добиваться».

– Ну рассказывай, что ты от меня бегать вздумала?

Она закусила губу.

– Да ладно. Не повешу я на тебя папашины долги. Прости, если напугал.

«Напугал? Он на всю голову отмороженный или притворяется?»

– Бог простит. Как нашёл меня?

– Это было не сложно. Молодец, что в ментовке о нас не ляпнула.

– Откуда ты знаешь, что я там говорила?

«Правосудие продано! – усмехнулась Геля.

– Я знаю даже о чем ты тёрла с дрищом в Литературном кафе. Неприятный тип. Хочешь отделаем его?

– Смотри, как бы тебя кто не отделал.

– Угрожаешь? – уголки губ Алекса прыгнули вверх.

– А если так?

– Тогда поедем ко мне, поборемся один на один?

– А я думала ты только стадно можешь размножаться.

– Фильтруй базар.

– Так, все! Я пошла. – Геля двинулась в сторону универсама. – «Как же отвязаться от него?»

– Если думаешь, что я вот так отстану, то глубоко заблуждаешься, – Алекс шёл чуть позади, и от его голоса Геле хотелось заткнуть уши.

Около универсама стоял высокий плечистый парень с овчаркой. Его бравый вид говорил, что дома у него не один кубок за победы на ринге, и Геля пошла ва-банк. Она приветливо кивнула парню и прощебетала:

– Прости, заждался, наверное.

– Заждался, – подтвердил парень, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Помоги! – прошептала Геля одними губами, молитвенно сложив ладони.

– А это что за чел с тобой? – Взгляд карих глаз устремился Геле за спину.

– Тот, что изнасиловал меня с друзьями.

Упрямая складка пролегла через лоб под неровно остриженным чёрным чубом. Волевой подбородок двинулся вправо-влево. Парень приветливо улыбнулся, и его улыбка подарила Геле уверенность, что он принял её правила игры. Абсолютно незнакомый человек понял её с полуслова. В ярком свете ночных витрин он показался Геле ангелом, спустившемся с небес, чтобы защитить её. Она успела запомнить каждую чёрточку его лица, перед тем как тяжелые руки Алекса до боли сжали ей плечи.

– Это что ещё за клоун? – усмехнулся он и притянул Гелю к себе.

В глазах парня мелькнул недобрый огонёк.

– Мы в одном цирке выступаем, – Геля повела плечами, но Алекс сцепил руки на её груди и противно растягивая слова, промурлыкал:

– В таком случае цирк уехал, а клоуны остались. Пойдём, милая!

– Ещё пять минут, и я бы ушел, – парень улыбнулся в тридцать два зуба. – Так этот ублюдок и правда не знает, где мы с тобой работаем? Печалька.

Алекс ослабил объятия. Рывок, и Геля даже не поняла, как оказалась за спиной парня. Сердце её зашлось от восторга. Никогда она не чувствовала себя так уверенно, как за этим человеком в бесформенной куртке цвета хаки. Геля потёрла, занывшее предплечье, но это была приятная боль – цена освобождения. Алекс недоуменно переводил взгляд с Гели на её спасителя, и крылья его носа возмущённо подрагивали. Собака тихо зарычала. Алекс отступил, сунув руки в карманы. «Съел, ублюдок?» – возликовала Геля в душе.

– Геля твоя подруга? – изогнув дугой бровь, светски поинтересовался Алекс.

– Так это ты её изнасиловал? – парень незаметно вложил Геле поводок в ладонь, и она крепко зажала его.

Алекс опасливо оскалился.

– Что ты! Всё по любви.

– По любви, когда один на один.

– Она девочка ненасытная… Но сдаётся мне, что ты её впервые видишь.

– Потому что сразу тебе череп не раскроил? Так здесь людно очень.

«Какая сила и тепло от него идут», – Гелю качнуло вперед, и она случайно коснулась грудью спины парня. Он нашёл её пальцы другой рукой и сжал их.

– Так может отойдем, поговорим? – Алекс оглядывался по сторонам и перекатывался с пяток на носки и обратно.

– Пойдём, только кастет, который ты прячешь в кармане, тебе вряд ли поможет, – усмехнулся парень.

– Хорош Рембо из себя строить, – Алекс кивнул в сторону ближайшего угла, – Шагай давай.

– Не быкуй. Придержи Бетти, Геля, я сейчас, – парень чуть склонил голову к псу, – Охраняй!

Собака села. Геля схватила своего спасителя за плечо, и он, будто играючи, пару раз напряг мышцы под её задрожавшей ладонью. Парень с Алексом ушли за угол универсама. Время для Гели остановилось. Бетти замерла, глядя в сторону, куда ушёл хозяин – уши торчком, тело готово к прыжку. Вдруг за стеной раздался громкий хлопок, протяжный стон и окрик: «Ко мне!» Поводок выскользнул из рук Гели. Она бросилась следом за собакой и на углу столкнулась нос к носу с парнем. Он схватил Гелю за запястье, подхватил поводок с земли и быстро зашагал в сторону арки ближайшего дома.

Глава 5

Геля

Фонари не горели, и Геля как в тумане следовала за своим спасителем. Жар его ладони обжигал. Они зашли во двор, и свернули в первый же подъезд. Парень затащил Гелю на второй этаж и только там ткнул кнопку вызова лифта. Старая кабина, скрипя и вздыхая, тронулась с верхних этажей. В подъезде удушливо пахло мочой и гниющими отходами. Видимо, нерадивый дворник оставил мусоропровод на выходные. Из приоткрытой створки торчал надорванный пакет с мусором. Рядом, у обшарпанной, исписанной похабщиной, стены грудились его пузатые собратья. Геля заплакала. В тусклом свете голой лампочки ей казалось, что такая же грязь у неё на душе. Парень улыбнулся и тыльной стороной ладони вытер слёзы на Гелиных щеках. Она искала слова благодарности, но он приложил палец к её губам. На третьем этаже открылась дверь и послышалось шарканье. Бетти дернулась, но парень жестом дал ей команду, и она улеглась в позе сфинкса.

– Прости, – быстро прошептал новый знакомый, прильнул губами к губам Гели и замер, закрыв её своим телом от любопытных глаз. Она обвила его шею руками и растворилась в поцелуе, как сахар в обжигающем терпком чае.

– Бесстыдники! Еще не зима, чтоб по подъездам обжиматься, – раздался скрипучий женский голос. – Тьфу!

Поборница морали, судя по звуку шагов, удалилась. Распахнулись двери грохочущего лифта, парень втолкнул Гелю внутрь и нажал на последний этаж.

– Геля, – улыбнулась она.

– Артур, – парень, орудуя пальцами как гребёнкой, уложил взъерошенный чуб набок и замер по стойке смирно.

– Что у тебя с рукой? – только сейчас она заметила, что рукав его куртки намок и потемнел.

– Ерунда, царапина просто, – Артур зажал левое предплечье правой рукой. – Упырёк этот с земли в спину мне стрельнуть решил. Пришлось посильнее его приложить.

Лифт остановился. Артур кивком приказал Геле следовать за ним и поднялся к чердачной лестнице. Бетти первой шустро вскарабкалась по крутым ступенькам, Артур за ней, затем Геля. Он сдвинул ржавую щеколду, открыл дверь и вылез на крышу.

– Всё небо в звездах! – воскликнула Геля, выбираясь следом.

– Тихо ты! – буркнул Артур. – Не обниматься сюда пришли.

– Да я просто…

– По-мол-чи! – произнёс он по слогам и прислушался.

Внизу прогрохотал трамвай, кто-то женским срывающимся голосом позвал Чарли.

– Его имя не Чарли? – улыбнулся Артур.

Геля отрицательно мотнула головой.

– Ну и ладушки.

Артур пригнулся, подошёл к парапету и, не высовываясь далеко, глянул вниз.

– Он… жив? – Геля присела рядом и вгляделась в темноту кустов у магазина.

– Нужно было замочить? – Артур улыбнулся одними уголками губ и нахмурил брови.

– Нет, что ты!

– Вон он, – указал пальцем Артур в сторону улицы.

Геля повернула голову и увидела Алекса. Шатаясь как пьяный, он шёл вдоль дороги к своей машине, держась за голову.

– Он знает, где я живу, – слёзы подступили к глазам Гели, – теперь точно убьёт.

– Печалька, – обронил Артур и потёр лоб. – Видишь ли, я улетаю послезавтра утром, и не знаю на сколько… Тебе есть куда уехать?

– Придумаю что-нибудь.

– Тогда бегом за вещами! – Артур вскочил на ноги и протянул ей руку.

Она недоуменно посмотрела на него.

– За пять минут до встречи с тобой, меня бросила невеста. Так что готов эти сутки полностью посвятить девушке, попавшей в беду. Пойдем, расскажешь по пути что случилось.

***

Геля владела даром быстрых сборов в дорогу. Сказывался опыт кочевой жизни. Но сейчас и балетная школа, и лагеря, и гастроли казались ей далёким-далёким прошлым. За двадцать минут она уложила необходимые вещи и документы в сумку, выкинула продукты, которые могли испортиться. Поставила чайник и приготовила бутерброды с сыром и колбасой. Бетти лежала у порога, а Артур закрылся в ванной, взяв из аптечки перекись, стрептоцид и бинт.

Геля стояла на кухне у окна и напряжённо вглядывалась в тёмные углы двора, теребя ледяными от страха пальцами шнурок капюшона ветровки. «Куда бежать? Пока рядом такой мужчина сам чёрт мне не страшен, но что будет, когда он уйдет? Для начала сниму номер в «Москве» на неделю, а там посмотрим. Не бежать же из города из-за каких-то недоносков!» Засвистел чайник. Геля достала из шкафчика банку кофе и сахар. Накрыв на стол, она присела и обвела взглядом небольшую уютную кухню, которую устроила полностью по своему вкусу. Белые кирпичные стены эффектно контрастировали с чёрной лаковой мебелью и такого же цвета кафельным полом. На окнах – чёрные римские шторы с геометрическим красно-белым рисунком, стеклянный круглый столик и пара прозрачных пластиковых кресел с красными меховыми сиденьями. «Жила бы здесь и жила! Но нет… Бегу теперь, как заяц из горящего леса».

Артур вышел из ванной голый по пояс и с перевязанным предплечьем.

– Ммм, поджаренные гренки, докторская, сыр, кофе… – он потянул носом и улыбнулся: – Как у мамы утром на кухне!

– Прости, я по вечерам не ем и не ждала гостей. Присаживайся, – Геля жестом пригласила его сесть на свободное кресло, и кровь прилила к её щекам.

Артур с аппетитом принялся за еду.

– А есть яйца? Я бы с удовольствием яичницу запитонил.

– Есть! – Геля бросилась к холодильнику. Попроси Артур её приготовить оливье, она, не задумываясь, поставила бы на плиту кастрюлю с овощами. «Понятно, он же спас меня! Артур… какое красивое имя. И он не похож на других мужчин из моего окружения. Кто он вообще такой?» – задалась Геля вопросом, и тут взгляд её упал на два дюралевых жетона, болтающихся на груди, поросшей редким длинным чёрным волосом. Такие таблички сохранились у отца со времён службы в армии.

– Артур, а кто ты по профессии?

– Клоун, – пробубнил он с набитым ртом. – Ты же сама сказала, что мы из одного цирка.

– Я серьёзно, – рассмеялась Геля.

– Тогда космонавт.

– И послезавтра улетаешь на луну?

– Угу. А ты кто?

– Балерина. Вернее, я была ею до травмы.

– Так ты вроде не хроменькая.

– Бог миловал. Но путь на большую сцену для меня закрыт.

– Печалька.

По дороге к дому Геля в порыве откровенности рассказала Артуру, как её изнасиловали в доме отца, и сейчас чувствовала себя неловко. Она переложила глазунью со скворчащей сковородки на тарелку, натерла сверху сыра и присыпала зеленью. Метнулась к холодильнику, достала корнишоны и переложила их в пиалу.

– Прошу вас, сударь! – поставила она перед Артуром угощенье.

– Ух, ты! Под такую закуску и водочки выпить не грех!

У Гели округлились глаза.

– Пятьдесят грамм! Для здоровья, – пояснил Артур.

– Хорошо, все для тебя сегодня! – воскликнула она, встала на приставной табурет и полезла в верхний шкафчик. – Есть водка. Я её для компрессов держу.

Она спустилась с едва початой бутылкой черносмородинового «абсолюта».

– Нормальные ты компрессы ставишь, – оценил Артур.

– Я просто смородину люблю, её запах, – смутилась Геля и поставила перед ним стопку.

– А ты?

– Я не пью… И не курю.

– И я не курю. Ставь вторую стопку.

Артур действовал на Гелю, как сержант на солдата первого года службы. Другого бы она послала на все четыре стороны. Сегодня она открывала себя с незнакомой ей стороны.

– Извини, Артур, но мне ещё сегодня за руль, – она бросила тоскливый взгляд в коридор, на собранную сумку, около которой поблескивали голодные глаза Бетти. – У тебя очень воспитанная собака, но она голодна. У меня есть банка тушёнки!

– Она будет благодарна тебе от ушей до хвоста, – Артур налил водки, выпил, с наслаждением занюхал черным хлебом и закусил корнишоном. – И воды ей в миску налей… Пожалуйста.

Геля накормила собаку, поставила миску с водой и села напротив Артура, сцепив пальцы. Повисло неловкое молчание.

– А меня жених бросил, – тихо сказала Геля, – когда узнал, что случилось.

Артур закончил с едой и вытер рот салфеткой.

– Спасибо! – он встал из-за стола и потянулся. – Ну и дурак твой жених.

От Артура исходила сила, тепло и уверенность. Геля, не отрываясь, смотрела на кубики его пресса. Вниз от пупка уходила дорожка из таких же шелковистых черных волос, что и на груди. Геля подняла глаза. Артур безо всякого стеснения разглядывал её. Она почувствовала себя голой. Он засунул пальцы за ремень брюк, которые довольно низко сидели на бедрах, повернулся на пятках и отошел к окну.

– И, правда, небо звездное!

У Гели задрожали руки, и она уронила приборы с тарелки, убирая со стола. Они звонко ударились о кафельный пол. Сунув посуду в раковину, она схватила спрей для стёкол и тряпку, опустилась на колени и стала вытирать едва заметные пятна жира и кетчупа с плитки. Геля видела, как стопы Артура развернулись в её сторону. Она украдкой взглянула на него, и лицо вспыхнуло, как около раскалённой печи. Артур молчал. «Он сейчас дыру во мне прожжёт», – вымыв посуду, Геля решилась вновь посмотреть на него.

Повязка чуть сползла с мускулистой руки.

– Можно я перевяжу тебя? – Желание прикоснуться к его сильному плечу еще хотя бы раз опалило её.

– Попробуй.

Геля достала из аптечки чистый бинт, сняла старую повязку и осмотрела рану, обхватив пальцами предплечье Артура. Бугристые мышцы напряглись под её прикосновениями, и капельки крови выступили на краях поврежденной кожи. Геля уверенными движениями принялась бинтовать.

– У тебя такие нежные лапки! – Артур своим лбом дотянулся до её лба, – Как у мышонка.

– Зато у тебя, как у медведя гризли, – Геля разорвала конец бинта вдоль и связала части аккуратным бантиком.

– Не туго?

– Нормуль. Ну так что, Геля, поедем куда или здесь подождем незваных гостей?

– Я ведь уже собрала вещи, – опешила она.

– И куда думаешь стопы направить?

– До утра как-нибудь перекантуюсь в машине, а потом сниму номер в гостинице. На неделю. Оглядеться хочу. Да и все-таки там люди, а не тёмный подъезд. – Геля прижала руки к груди, и последние слова вырвались у неё против воли:

– Ты не представляешь, как страшно возвращаться теперь в пустой дом! – Геля прошлась по кухне, повернулась и протянула руки к Артуру. – Раньше просто заедало одиночество, даже когда я оставалась не одна, а теперь ещё и страшно… Прости, но мне даже не с кем было поговорить в последние дни. – Геля стушевалась и спрятала руки за спину. – Не бери в голову. Я сильная, справлюсь. Скажи лучше, как отблагодарить тебя? Ты сегодня спас мне жизнь.

Артур улыбнулся какой-то своей мысли, подошёл и обнял Гелю:

– Сильная ты моя!

Она обхватила его за талию и прижалась к груди. Их бёдра соприкоснулись, и бугор под его джинсами запустил цунами из мурашек по её телу. Геля едва не отпрянула – слишком свежи были дурные воспоминания.

– Мы можем никуда не ехать, – голос Артура окутывал её сознание мягким плюшем, и она с трудом вникала в слова. – Не думаю, что у этого урода сегодня остались силы на месть. Хотя он жилистым оказался на поверку. А если припрётся, я его с лестницы спущу.

– Он приедет не один.

– Вместе с дружками спущу. Но это не решит вопроса. Одним днём тут не отделаешься.

Артур отстранился и взял Гелю за плечи.

– Я не знаю, когда вернусь. Может, через месяц, может, через два-три. Если дождёшься, я разберусь с твоими проблемами. Даю слово.

– Возьми меня в свой космос, – прошептала она, закрыв глаза, – пожалуйста.

Ответом ей стал долгий, теплый, как парное молоко, поцелуй. Границы личного пространства рухнули. По телу Гели пробежала дрожь. От Артура пахло дождём и водкой. Он обнимал её крепко, но нежно. Голова закружилась, колени подогнулись. Артур подхватил Гелю на руки и отнёс в комнату.

Глава 6

Артур

Артур положил Гелю на кровать и всмотрелся в девичье лицо. Под сомкнутыми веками залегли тени. Скулы заострились на персиковых щеках, пухлые розовые губы чуть приоткрылись и ему захотелось вновь ощутить их вкус. Ещё там, в подъезде, когда Артур первый раз коснулся их, его словно током ударило.

Артур провёл рукой по шелковистым волосам, тронул нежно-голубую вену на хрупкой шее, дошел до груди и замер, удерживая её в ладони: «Она невыносимо прекрасна в своей слабости». Легкий укол совести напомнил ему, что еще днем, он собирался жениться на другой. «Я не хочу ночами рыдать в подушку, гадая, жив ты или убит! Я хочу, чтобы отец моих будущих детей каждый вечер читал им книжки! Я хочу засыпать в крепких мужских объятьях», – слова школьной любви, Сашки Васильевой, всплыли в памяти. «Да пошла она! Послал и сделал бы это снова. Отчего-то мне кажется, что ты бы так не сказала, – с нежностью подумал он, и поднёс к губам длинные, изящные пальцы Гели. – Как я хочу тебя всю. Сутки напролет не выпускал бы из постели! Но как бы не напугать, не сделать больно, после всего, что ты пережила? Уроды! Поотрываю яйца. Ещё и жених – мудила…»

Геля открыла глаза.

– Прости, – две крупные слезы скатились по её вискам, – я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Закрываю глаза и будто снова…

– Геля, – голос Артура стал хриплым, – я понимаю. Беда, что случилась с тобой, быстро не забудется. Но забудется… Не все мужчины на свете ублюдки.

Геля открыла рот, чтобы ответить, но Артур двумя пальцами нежно сомкнул её губы.

– До моего отъезда осталось две ночи, и я хочу провести их с тобой. А потом я вернусь, и мы снова будем вместе. Меня всё будоражит в тебе: взгляд, движения, наклон головы, улыбка… Запах волос и вкус губ. Не могу обещать тебе ничего, кроме любви. Ну и то, что мой последний вздох будет о тебе, мышка.

– Две ночи незабываемой любви и ожидание новой встречи… – прошептала она. – Даже если обманешь, это звучит как серенада.

– Я никогда не бросаю слов на ветер, – Артур уловил нотки отчаяния в её голосе и нахмурился. – Если говорю, что вернусь, значит, вернусь.

– Как ты это делаешь? – простонала она. – Почему у меня внутри всё полыхает огнем?

– Я покажу тебе, что такое настоящая близость между мужчиной и женщиной. У нас всё получится.

Удары сердца разрывались в груди Артура, как снаряды: «Только бы сдержаться! Только бы не напугать!».

– Ты не причинишь мне боль? – Геля умоляюще смотрела на него.

– Я буду целовать тебя везде, где захочешь. Залечу твои раны.

Зов возбуждённой плоти достиг вершины. Артур зажмурился, чтобы немного охолонуть. Геля молчала. Артур сел на колени и окинул её взглядом с ног до головы.

– Так, значит, «да»?

Геля перевернулась на живот и уткнулась в подушку. Артур вздохнул, прикрыл Гелю покрывалом и ушёл в ванную. Иронично посмотрев на себя в зеркало, он разделся и встал под холодный душ. Раздался робкий стук в дверь. «Ого! Молодец, девочка, зачёт!» – Артур повернулся лицом к стене. От звуков голоса Гели, воспоминаний, как пил её дыхание, боясь упустить хоть глоток, желание захватило его с новой силой.

– Входи! – он покрутил кран, и вода стала тёплой, как тропический ливень.

Послышался шорох занавески, но Артур не решился повернуться, боясь напугать Гелю. Но вот он почувствовал её дыхание между лопаток, и желание стало до боли невыносимым.

– Родная моя, – Артур повернулся и обнял её.

Геля доверчиво прижалась к нему, стыдливо обхватив себя руками. Он обвёл языком контур её нежных розовых губ, и они раскрылись для поцелуя, давая возможность пуститься в глубинное исследование. Но Артур вновь нашёл силы остановиться. Он надел на руку мягкую массажную рукавицу и выдавил на неё геля с дразнящим ароматом клубничного мусса.

– Ты самое прекрасное создание на земле, – Артур вывел Гелю из-под струй воды и, не переставая нашёптывать ласковые слова, намылил ей спину, бёдра, точёные ноги. Она уперлась лбом в стену, подложив под него ладони. Артур с ума сходил только от одного вида Гели. «Как хорошо, что мы начали в душе!»

– Повернись, моя хорошая.

Геля повернулась, и он, отвоёвывая её тело у тонких рук миллиметр за миллиметром, умудрился намылить всю, до кончиков пальцев ног, и не свихнуться.

– Можно я сделаю то же самое? – робко попросила она.

«Эту пытку я тоже выдержу», – пообещал Артур себе и вручил Геле мочалку.

– Твоя повязка…

– Да хрен ты с ней! – нетерпеливо оборвал он и прикусил язык, но Геля только рассмеялась своим неповторимым смехом с хрипотцой.

После душа Артур растёр её махровым полотенцем и, подхватив на руки, понёс в постель.

Он замер в дверях и цокнул языком от восхищения. Пока он мылся в душе, комната преобразилась. В полумраке перемигивались цветными лампочками новогодние гирлянды: одна на шторах, и еще три в стеклянных вазах, на полке около кровати. Артуру и невдомёк было, что эти огоньки можно зажигать не только в Новый год. Артур потянул носом. В зеркалах трюмо завораживающе отражалось пламя двух огромных оранжевых свечей. От них исходил тонкий аромат персика. Из колонок на стене звучала тревожная композиция Равеля.

– Да ты мастер спецэффектов, мышонок! – никто и никогда из бывших его девчонок так не готовился к свиданию с ним.

В два прыжка он преодолел расстояние до кровати и повалился с Гелей на маковый шёлк простыни.

– Тебе нравится «Болеро»? – Геля смущённо натянула полотенце на грудь.

– Что это? Никогда не пробовал, – схитрил Артур.

– Это музыка, – Геля перевернулась на спину и закинула руки за голову. – Послушай сколько в ней магии, и как растёт напряжение вокруг одной ритмической фигуры.

– Моё напряжение уже переплюнуло любое болеро, мышонок, – Артур оперся на локоть и коснулся губами плеча Гели. – Давай о музыке потом поговорим?

Улыбка исчезла с её лица, и серые глаза потемнели.

– Что случилось? – он взял её тонкую руку и поцеловал запястье. – Неужели ты еще не поняла? Я никогда не сделаю ничего против твоей воли.

Артур вложил в свой взгляд всю нежность, что сейчас затеплилась в его душе: «Боится не понравиться и что я оттолкну ее. Жених, похоже, был не только редкий мудила, но зануда и педант во всем. Из тех, что в сортире хрен пинцетом держат. Бросить такую девчонку! Что ж, мне остается только сказать ему спасибо! Он бросил, я – нашёл».

– Никому нельзя доверять.

– А мне? – Артур покрывал поцелуями ее руку.

– С тобой так легко.

– Со мной не будет легко, мышка, – он серьёзно посмотрел на Гелю. – Я спросил, доверяешь ли ты мне?

– Да. Иначе не подошла бы там, на улице. А ты заступился бы за любую девушку?

– Да. И за ребенка, и за старика. Это по-мужски. Но вот почему я вернулся за тобой, это другой вопрос.

– Почему? Ведь тебя только-только бросила невеста.

– Я не отвечал её запросам. Она не та женщина, которая нужна мне. Хорошо, что мы выяснили это сегодня. Вечером мне хотелось нажраться в хлам. Потому и притопал к универсаму. Ты меня сразу зацепила. Не знаю чем. То, что играешь – понял сразу. Пацанчик за твоей спиной был лишь небольшой помехой. Я сразу понял, что ты моя женщина и точка.

Артур улыбнулся. Сейчас он уже сам верил в то, что говорил. Сказка нужна была не только Геле, но и ему.

– Твоя женщина? – завороженно переспросила Геля.

– Боюсь, что да.

– Почему боишься? – она впитывала его слова, как иссохшая земля воду.

– Потому что не уверен, что я тот мужчина, который нужен тебе, – Артур наслаждался искренностью и чистотой Гели.

– Если бы моё слово что-то решало…

– Именно твое слово решает. Сейчас и навсегда, – сил на разговоры совсем не осталось, но Артур ждал, когда Геля захочет его сама.

– Мне ничего не нужно от тебя, Артур, кроме… любви.

– Мои отъезды и возвращения будут непредсказуемы, – Артур удивлялся сам себе. Он, боец спецназа, вёл себя сейчас, как герой бульварного романа.

– Чем томительнее ожидание, тем счастливее встреча.

– Да будет так. Мне надо ещё что-то знать, перед тем как… Мы станем одним целым. – Артур смешался, ради Гели он сейчас мог бы заговорить даже стихами.

– Может, это не очень романтично, – смутилась Геля, – но я… Ты не бойся, я была после того случая у врача. Со мной всё в порядке.

– Я не это имел в виду… – опешил он.

– Но это ведь тоже важно!

– Прекрати терзать себя, мышка. И запомни! Мне не важно, кто был у тебя до меня, но не хочу, чтобы кто-то был после. И уж тем более вместо.

Геля ласково провела рукой по его влажным волосам, и Артур тяжело сглотнул.

– Ну, что же ты? – она закрыла глаза и обняла его за шею. – Целуй меня и не останавливайся ни на минуту.

Артура не нужно было просить дважды. Одним движением Артур выпутал Гелю из полотенца, и оно полетело на пол.

***

Геля

Страсть Артура захватила Гелю, растворив тяжелые воспоминания, и она с наслаждением отдалась его воле. Геля впервые с удовольствием вдыхала аромат мужского тела, упивалась вкусом поцелуев, и едва держалась на грани безумия от силы, идущей от Артура. Он целовал её шею и плечи, покусывая кожу и нашептывая ласковые слова. И только когда Геля полностью расслабилась, он отправился ниже – изучать самые трепетные места её тела. Он стиснул ладонью маленькую грудь и коснулся её губами.

– Ты сводишь меня с ума! – застонала Геля, нежно царапая его спину.

– В тебе живет необузданная страсть, женщина, и сегодня ты выпустишь её на свет.

От этих слов огонь внизу живота Гели полыхнул ещё жарче. Ласки Артура спускались всё ниже и ниже, пока Геля не содрогнулась от горячей волны, прокатившейся от бёдер до макушки.

– Что ты делаешь со мной? – исступленно шептала она, беспомощно цепляясь за сбитую простыню.

– Я буду делать это всякий раз, когда мы окажемся в постели.

Артур навис над ней. Его глаза переполнились благодарной нежностью, и Геля каждой клеткой тела ощутила его любовь. Сдерживая себя, он повел её к вершине наслаждения. Геля гладила тугие мышцы его плеч, постанывая от удовольствия. Артур ускорил темп, она обхватила ногами его бедра, помогая держать ритм. С диким криком Артур припал к её губам, и Геля будто разлетелась по небу разноцветными огнями праздничного фейерверка. Когда их тела перестали содрогаться, Артур уткнулся лицом в её волосы. Он навалился всей тяжестью, но Геля только крепче обняла его, наслаждаясь их полным единением.

Артур приподнялся на локтях, и потерся об неё носом.

– Такое ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, – его глаза лихорадочно блестели в темноте. – Согласна ли ты принадлежать только мне?

– Да, – выдохнула Геля.

– Я люблю тебя, – прошептал Артур.

– Я люблю тебя, – эхом повторила она.

– Как жаль, что у нас всего два дня, – Артур перевернулся на спину и, уложил Гелю себе на плечо.

– Не говори так. У некоторых не бывает и за всю жизнь такого счастья, – вздохнула Геля и, выбравшись из его объятий, уселась верхом. – Так что, можно сказать, что мы с тобой богачи.

– Ты мудра не по годам, моя прелесть, – уголки губ Артура дрогнули, и, коснувшись кончиками пальцев её живота, добавил: – И прекрасна, как сама любовь.

– Эти слова мечтает услышать каждая женщина, – Геля наклонилась к уху Артура и заговорщицки прошептала. – И именно от такого мужчины, как ты.

– А какой я, мышка?

– Настоящий… Даже если я больше никогда тебя не увижу, эта ночь останется лучшей в моей жизни.

Артур сел, прижав её бёдра к своим. Геля обхватила его ногами. Он снял с себя цепочку с жетонами и вложил ей в ладонь.

– Пусть они всегда будут с тобой, – Артур коснулся губами её руки, – всякий раз, когда станет трудно, посмотри на них и вспомни, что я скоро вернусь и решу все проблемы.

– А разве… Разве они не нужны тебе?

Улыбка чуть тронула его губы.

– Скорее противопоказаны, – он хитро взглянул на неё, и, повалив на одеяло, провел языком по шее. – Кажется, мы заболтались.

Глава 7

Геля.

Когда Геля проснулась, Артура рядом не было. Она выбежала в коридор – собака тоже исчезла. Геля осталась в квартире одна. Разжав кулак, Геля посмотрела на жетоны. Она заснула в объятьях Артура перед рассветом, держа их в руке. Геля прикоснулась губами к нагретому металлу и прижала жетоны к щеке. Этот необычный подарок – единственное доказательство, что волшебная ночь ей не приснилась. Она пошла в ванную и встала под душ. «Неужели Артур ушел насовсем? Не может быть, ведь говорил, что есть еще одна ночь».

Накидывая шелковый пеньюар, Геля вздрогнула от прикосновения холодной ткани к груди. Она закрыла глаза, и по телу пробежала легкая волна возбуждения от одного воспоминания о поцелуях Артура. Геля надела жетоны на шею и бесцельно прошлась по квартире. Собственный дом показался ей чужим. Она машинально застелила постель и поставила чайник. Заглянула в холодильник и усмехнулась: вчера она в спешке выкинула творог, молоко и даже фрукты. «А вдруг Артур все-таки вернется? – мелькнула у нее мысль. – Он же наверняка голодный!» Геля полезла в шкафчик, достала сухие сливки, овсянку и поставила на огонь кастрюлю с водой. Отгоняя грустные мысли, Геля опустила гренки в тостер и отругала себя, что в пятый раз метнулась к окну посмотреть, не идет ли Артур. Она укутала посудину с кашей полотенцем и достала лучшую скатерть. Поставила на стол тарелки из белого сервиза, разложила серебряные приборы, наполнила черные квадратные креманки медом и вареньем. В тишине только маленький стрелочный будильник выстукивал марш одиночества. Геля села за стол и невидящими глазами уставилась в коридор. Она гипнотизировала дверь точно так же, как следила Бетти за углом универсама, за которым вчера скрылся ее хозяин. «Какое-то наваждение! – Геля прислонилась затылком к стенке холодильника. – Я больше не боюсь ни Монгола, ни его подельников. Но животный страх душит меня от одной мысли, что Артур больше не придет».

Когда Геля уже изучила каждую трещинку в обивке своей двери, в замке повернулся ключ, и на пороге возник Артур с букетом огромных рыжих лилий и пакетом продуктов.

– Господи! Ты вернулся! – Взвизгнув от радости, Геля бросилась к Артуру и прижалась к его груди. Он едва успел поставить пакет на тумбочку и захлопнуть бедром дверь.

– Привет, мышонок, я не Господи! Решил домой сгонять пока ты отсыпалась после бессонной ночи, – он покружился вместе с Гелей и донес её до кухни, чудом не выронив букет. – Ого, уже и рубон приготовила! Молодца! Держи цветы и продукты разбери, я пока руки помою.

Кожаная куртка Артура пахла романтикой и мужской силой. Не то что вчерашний унылый брезент. Артур повесил куртку на вешалку, поправил воротничок темно-синего поло и ушел в ванную. Геля поставила лилии в вазу на кухонном столе и бросилась в комнату переодеваться. Она так увлеклась выбором наряда, что не услышала, как Артур подошел к ней.

– Я соскучился, – он нетерпеливо сбросил с нее халат и крепко обнял.

Артур целовал Гелю, пока ее сердце бешено не забилось. Тело задрожало, щеки вспыхнули, и она широко распахнула глаза. Переведя дух, она жалобно мяукнула:

– Я чуть с ума не сошла, когда ты ушёл.

Геля потянула его за ремень брюк. Артур одним движением расстегнул джинсы.

– Молчи, женщина!

– Ты не можешь быть настоящим, – Геля прислонилась к стене и застонала, когда он коснулся рукой её самых сокровенных мест. – Ты сон, наваждение.

– Берусь доказать, что ты заблуждаешься, – Артур подхватил её как пушинку и, усадив на бедра, прижал к стене.

***

За столом Артур нахваливал кашу, а Геля изумленно уставилась в пакет с продуктами: сырокопченая колбаса, черная икра, шампанское, водка, французский багет.

– По какому поводу кутим?

– Отмечаем сегодня нашу помолвку.

– А ты мне сделал предложение?

– А разве нет? – Артур сел за стол и намазал гренку медом. – То есть ты думаешь, что ночью всё было просто бла-бла-бла?

Геля подошла сзади и, обняв его за плечи, поцеловала в макушку.

– Если бы не жетоны, я решила бы, что все это сон. Самый прекрасный сон в моей жизни.

Артур потянул Гелю за руку и усадил к себе на колени.

– Тогда очнись, Спящая красавица! – он приложил ладонь к её животу. – А то принцу завтра уезжать, а ты все еще в анабиозе. В плоском пузике наверняка маковой росинки еще не было?

– Пузико пустое, – улыбнулась она.

Артур зачерпнул ложкой немного каши.

– Значит будем кормить. Открывай рот. Ложечку за Гелю.

– Сначала за тебя.

– Договорились.

После завтрака Артур спросил:

– Расскажи все, что знаешь об Алексе и его подельниках. Адреса, пароли, явки?

Геля сжала виски руками.

– Нет.

– А марка, номера машин, как ублюдосы называли друг друга?

– Клички Монгол, он же Алекс. Друзья – Корса, Бес и Винт. Номера машин не помню. Марки чёрная семёрка бэха и вишневая девятка вряд ли тебе что-то подскажут…

– Про бэху давай! Уже горячее. Седьмых моделей не так много по городу ездит.

– Это машина Алекса, с которым ты вчера познакомился. Классная тачка, конечно: серый кожаный салон, коробка автомат… Боксёрские перчатки! У него ароматизатор в виде боксёрских перчаток.

– Вчера я навалял этому боксёру не слабо., – хмыкнул Артур и потрепал Гелю по плечу, – Но не знал весь расклад, так бы… – Артур закусил губу. – В любом случае, если он знает твой адрес, лучше тебе где-то переждать, пока я не вернусь. За один день весь Питер по таким скудным сведениям не перетрясти. Но я этого так не оставлю. А пока… Давай сниму тебе квартиру? Ты ведь не работаешь сейчас? Я попрошу своего надежного друга присмотреть за тобой и найти ублюдков. Потом сможешь вернуться домой.

– Я в поисках. Но деньги есть, – поспешно затараторила Геля. – Ты, главное, возвращайся!

Она вскочила с его колен, бросилась в коридор и вернулась с ключами.

– Держи! Я хочу, чтобы ты, как сегодня, неожиданно пришел и открыл дверь своими ключами. Даже если буду не дома, оставлю записку, где меня искать!

Артур взял ключи, вновь усадил Гелю на колени, обнял и прошептал:

– Я люблю тебя.

Глава 8

Геля

Артур придирчиво оглядывал гостиничный номер, пока Геля перекладывала вещи из сумки в шкаф.

– А почему именно «Москва»?

– Когда я еще работала в театре, приезжали знакомые ребята на гастроли, и мы с коллегами здесь тусили с ними.

– Приятные воспоминания – это хорошо…

– Дней за пять определюсь с жильем. А пока не хочу оставаться одна, – Геля расставила на полочке в ванной баночки с кремами и повернулась к Артуру: – Вот и все! Можем идти гулять!

– Пойдём в Лавру?

– Куда скажешь!

Геля с Артуром миновали некрополь, прошли через Северные ворота и свернули в парк за митрополичий корпус. Вековые деревья не спешили расставаться с ярким осенним нарядом. Они торжественно возвышались над головами немногочисленных туристов и горожан, и сквозь их кроны пробивались веселые, но уже холодные солнечные лучи. По тропинке, пританцовывая, бежала девчушка с букетом из желто-красных листьев. У Артура от тоски зашлось сердце: «Хочу дочку, с такими же серыми глазами, как у Гели! Чтобы мы также гуляли, но уже втроем, – он обернулся на купола Свято-Троицкого Собора. – Господи, не оставь её, пока я буду далеко. Совсем здесь распоясались ублюдки, пока нормальные пацаны воюют». Через знакомых из ведомства Артур запросил сегодня данные на всех владельцев седьмых «бмв». Но шанс был так себе, многие теперь ездили по доверенности. Он надеялся на помощь лучшего друга, но он еще не вернулся из «командировки».

– А вот и храм, – Артур потянул Гелю за руку.

– В джинсах не пустят, да и платка у меня нет с собой.

– Ну и чего теперь? В церковь нельзя? Пойдем, я сказал.

Платки нашлись при входе в собор. Один Геля повязала на голову, а второй обернула вокруг бедер. Артур положил три земных поклона, приобрел несколько свечей и, кивнув Геле, направился к иконе Николая Чудотворца. Около нее стоял убеленный сединами священник в черном одеянии и, возведя глаза к лику, что-то шептал одними губами. Артур замер в стороне, переминаясь с ноги на ногу. И только когда священник повернулся, чтобы уйти, он подошел к нему. Геля встала за плечом Артура.

– Батюшка, можете нам помочь?

– Слушаю, молодые люди? – он посмотрел на них по-старчески мудрыми, светлыми глазами.

– Я хочу обвенчаться с этой девушкой.

– Похвально! Вы уже женаты?

– Нет… – Артур поджал губы, взглянул на Гелю, и снова на батюшку. – Мы знакомы один день, но это именно та женщина… В общем, я люблю ее, и она очень нуждается в моей защите.

Священник слегка потянул носом.

– Я не пьян, я уезжаю завтра в командировку. А она остается одна, и ей угрожает опасность.

– Я понял, солдатик, – вздохнул священник и перекрестил Артура, – Вернёшься – распишитесь и приходите. Пути Господни неисповедимы, но будет всё по воле Его и молитвам вашим. Как зовут?

– Артур и Геля.

– Артемием крещён?

– Да.

– Ангелина, – отозвалась Геля.

– Склоните головы ваши.

Геля с Артуром подошли ближе, священник перекрестил их и прошептал слова молитвы.

– Иногда требуются годы, чтобы прийти друг к другу, а быстро только… Солнце за горизонт садится. – священник погладил бороду и ушёл в алтарь.

Артур увлёк Гелю за колонну и подвел к иконе Спасителя, зажёг две свечи и вручил одну Геле.

– Повторяй за мной… Клянусь любить тебя… – Артур повернулся к возлюбленной и взял её за руку.

– Клянусь любить тебя, – глаза её сияли, отражая свет пламени свечи.

– В горе и в радости…

– В горе и радости, – завороженно повторила Геля.

– В богатстве и в бедности…

– В богатстве и в бедности.

– В болезни и в здравии…

– В болезни и здравии…

– Пока смерть не разлучит нас, – произнесли они в унисон и поставили свечи перед образом.

Артур привлёк Гелю к себе, и они скрепили клятву поцелуем.

***

Из собора Геля не вышла, а будто вылетела на крыльях. Она украдкой посматривала на Артура. Он шёл, погружённый в раздумья, сжимая ее ладонь.

– О чем задумался, солдатик? – подёргала она его за куртку.

Артур встрепенулся.

– О тебе, мой ангел, – улыбнулся он и подхватил ее на руки. – Последние сутки все мысли только о тебе.

Геля испуганно оглянулась, но прохожие не обращали на них внимания. Сгорбленная старушка, собирающая милостыню, улыбнулась и обратилась к Артуру:

– За твоей спиной ангел, сынок.

– Ангел у меня в руках, – он остановился около нее и поставил Гелю на ноги. – Помолись за Артемия и Ангелину.

Артур достал из кошелька несколько купюр и опустил в кружку.

– Ух ты! Благодарствую, сынок, помолюсь, – она перекрестилась худой морщинистой рукой и повторила: – Ангел за твоей спиной, и невесту ты хорошую взял.

Артур слегка поклонился ей:

– Будь здорова, мать.

– Береги там себя, – кивнула старушка.

Артур обхватил Гелю за талию, и увлёк вперёд. Она шла, не сводя с него завороженного взгляда: «Сначала батюшка, а теперь эта старушка… Они видят в нем что-то скрытое от моих глаз. Но ведь и я с первого взгляда поняла, что за этим человеком пойду хоть на край света. Вся сила мира сокрыта в нем, что ли?»

– Мышка, сотри блаженную улыбку с лица и смотри под ноги, – подмигнул он ей. – Упасть я тебе не дам, но оступиться можешь легко на такой мостовой.

– Я хочу танцевать для тебя, – неожиданно для самой себя сказала Геля. – У лесного озера!

Артур с интересом взглянул на нее.

– Это что-то новенькое! – в его глазах вспыхнули озорные огоньки. – Погнали!

***

Артур

Геля остановила машину около служебного входа Александринского театра, поцеловала Артура в щеку и заговорщицки подмигнула:

– Я сейчас.

Через четверть часа она выпорхнула с большим пакетом, сунула его в багажник и подошла к водительской двери.

– Привет! – улыбнулся Артур и постучал пальцами по рулю. – Можно я тебя покатаю?

– Нужно! – Геля обежала машину и села в пассажирское кресло.

До набережной они ехали не спеша и молчали.

– Может это не очень удобно, – начал Артур и заметил, что Геля напряглась, – Но я оставлю тебе телефон своего друга. Серёга все разузнает и поможет, если будут трудности с бандитами. Я доверяю ему как себе.

– Ты правда не знаешь, когда вернешься? – в глазах Гели промелькнула безысходность, и она достала через ворот футболки цепочку с его жетонами.

– Не знаю, – Артур сжал пальцы Гели и прижал её кулачок к губам.

– Я не разбираюсь в чинах… Поняла, что ты военный. Если это не страшная тайна, скажи, кто ты? На твоих жетонах написаны лишь какие-то цифры.

– Это мы на первом курсе баловались с ребятами. На этих болванках правильно набита только группа крови. Кстати, есть такая примета: их нельзя возвращать владельцу.

– И не подумаю, – Геля спрятала подарок обратно. – Но ты не ответил на мой вопрос.

«Ах, Геля, вряд ли ты скоро узнаешь, что пообещала свое сердечко снайперу спецназа ГРУ», – вздохнул Артур и вслух произнес:

– Я связист, мышка!

– Связист? – у Гели от удивления вытянулось лицо.

– Ну да, связь налаживаю, где родина прикажет. Поэтому у меня частые командировки.

– Но там… В Лавре… Почему?..

– Геля, – перебил ее Артур, – Ты мне доверяешь?

– Да, – опешила она.

– Тогда перестань играть в мисс Марпл и прими всё как есть.

– Прости, – Геля потупила глаза, – Я очень переживаю за тебя. Ведь если что, я даже не знаю твоей фамилии, где искать тебя. Сколько лет-то тебе?

– Двадцать семь. Фамилия моя – Правдин. И, может это прозвучит излишне самоуверенно, я сам найду тебя, когда вернусь, где бы ты не была. От тебя требуются только две вещи – любовь и верность.

– Но ты ведь тоже не знаешь ни моей фамилии, ни номера телефона.

– А вот тут ты ошибаешься, Кострова Ангелина Матвеевна. – Артур назвал дату её рождения, адрес и телефон. – И ты дала мне ключи от квартиры, где меня всегда будет ждать теплая постель. Или я не прав?

***

Геля привезла Артура за Зеленогорск. Они съехали по петляющей узкой дороге к лесному озеру. Артур внимательно осмотрел окрестности и невольно залюбовался в зеркальной синеве воды отражением вечной зелени сосен и елей, разбавленной багряным золотом берёз.

Геля усадила Артура на пенек, в «партере», напротив покосившегося деревянного помоста, вдававшегося в озеро.

– Не оглядывайся, – шепнула она Артуру на ухо.

Хлопнула дверь багажника, зашуршал пакет. Артур сидел, блаженно улыбаясь: «Мышонок взволнован и наверняка путается в лямках и шнурках балетного платья. Интересно, это будет «Лебедь Сен-Санса» или что-то из «Спящей красавицы»? Не иначе как сам Петр Ильич взорвет этот лес своей музыкой». Мама исправно водила Артура в детстве на балет, и он примерно представлял, что сейчас его ждет. Но тут над лесом разнесся голос Цоя. Геля угадала любимую песню Артура:

«Песен еще ненаписанных, сколько?

Скажи, кукушка, пропой.

В городе мне жить или на выселках,

Камнем лежать или гореть звездой?

Звездой.

Солнце мое, взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак,

И если есть порох, дай огня,

Вот так…»

Геля, показалась Артуру совсем хрупкой в лучах осеннего солнца, когда грациозно выбежала на помост. В белой пачке и корсете с алой лентой Геля походила на ангела. Ее густые шелковистые волосы спадали на открытые плечи, а грудь заметно вздымалась от волнения. В горле у Артура встал комок: «Она создана для счастья и почитания, а я смогу дать ей лишь годы томительного ожидания и короткие мгновения любви». Геля порхала по мосту, ловко вплетая замысловатые пируэты в мелодию. Песня закончилась. Геля поклонилась и подбежала к Артуру.

– Тебе понравилось?

– Это лучшее, что я когда-либо видел, – с трудом выдавил он, стянул куртку и накинул ей на плечи. – Как угадала мою любимую песню? Даже предположить не мог, что ты слушаешь Цоя.

– Поцелуй меня, пожалуйста, – Геля встала на носки и сложила на груди руки.

Артур медленно склонился к ее лицу. Он едва сдерживал себя всякий раз, когда ощущал дыхание Гели. Перед его глазами пронеслась минувшая ночь, когда он, задыхаясь от страсти, покрывал поцелуями ее бархатную, как персик, кожу.

– Мышка моя… – Он наклонился и провел языком по нежной хрупкой шее. Длинные ресницы Гели опустились, плечи напряглись. – Ты не представляешь, насколько прекрасна.

Артур больше не мог сдерживаться и с жадностью припал к ее губам.

Глава 9

Артур

Солнце клонилось к закату, когда Артур и Геля усталые, но счастливые вернулись в город. Перед тем как подняться в номер, они решили подкрепить силы в ресторане гостиницы. Метрдотель посадил их рядом с танцполом, но музыканты еще не пришли и можно было поужинать в тишине. На улице сгущались лиловые сумерки, а потому зал уже заполонили туристы и праздные гуляки. Артур отрезал по кусочку от сочной киевской котлеты и поглядывал на Гелю, мыслями всё крепче обнимая ее. Внезапно она распахнула глаза:

– Ничего себе!

Артур обернулся. По проходу лёгкой поступью от бедра к ним приближалась особа, чем-то неуловимым похожая на Гелю. Тем не менее отличались девушки, как солнце и луна. От незнакомой дивы за километр пахло деньгами и уверенностью в собственной неотразимости. Казалось, сейчас она взмахнет руками, а потом станцует или начнёт стрелять. По залу прокатился восторженный шепоток. Мини-юбка едва прикрывала бёдра идеальных ног в ботфортах на высоченном каблуке, открытый плоский живот притягивал взгляд не меньше, чем аппетитная пышная грудь в чёрном кожаном лифе на шнуровке, светлые волосы, уложенные в высокую прическу, подчеркивали длинную шею. Артур отвернулся и вновь уставился в тарелку пробурчав:

– Миледи, твою мать.

– Тебе не нравятся такие женщины? – уголки губ Гели нервно дрогнули. Она распрямила плечи и мельком взглянула на свою более скромную грудь, спрятанную под свитером.

– Нет! – Артура разобрал смех: «Неужели мышонок думает, что для меня есть кто-то лучше нее?»

– М-да… – Геля скомкала салфетку, когда девушка приземлилась за соседним с ними столиком. Геля и Артур сидели к ней боком и могли теперь рассмотреть её. Оба старательно делали вид, что она их интересует не больше пятна на скатерти. Цепким взглядом зелёных глаз девушка оглядела Артура, но тут же, потеряв к нему интерес, принялась выговаривать метрдотелю, что просила оставить ей столик у окна.

– Вот скажи, как мужчины реагируют, когда видят… Такой генофонд? – Геля носком туфли пощекотала лодыжку Артура.

– Генофонд? Ты серьезно? – Артур добавил соли в густой томатный сок и осушил стакан одним махом. – Менее всего мужчины видят в таких девицах продолжение рода.

– Ну скажи по секрету, что творится в мужских головах при виде такой красотки? – не отставала Геля. Она немного успокоилась, и к ней вернулось игривое настроение. – Вытри красные усы, а то ты будто съел кого.

Артур вытер рот салфеткой и невольно вновь прошёлся взглядом по девушке. Откинувшись на спинку стула, она оживленно беседовала по сотовому телефону, не обращая на них внимания.

– Ты правда хочешь знать?

– Хочу.

– Я бы ей вдул…

Ему больно прилетело по ноге под столом, и он рассмеялся.

– Мышка, ты не дала мне договорить! Так думает девяносто процентов мужиков в этом зале. Вглядись в их лица: деньги и секс управляют сегодня сознанием большинства людей. А эта девица – хищница и умелая потрошительница кошельков.

– А кто остальные десять процентов?

– Геи, праведники и я.

– То есть у тебя даже не мелькнуло желание «пошариться по буфетам»?

– Только с одной целью, – посерьёзнел Артур, и вытер салфеткой рот, – Проверить, нет ли у неё под юбкой пистолета.

– Вряд ли пистолет поместится под такой юбкой.

– Ты права, я думаю она носит его в сумочке.

Девица достала тонкую коричневую сигарету и щёлкнула черной зажигалкой, украшенной стразами. Подошел официант:

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он и подал меню. – Что-нибудь принести сразу?

– Коньяк и колу… – девица выпустила струйку дыма, раскрыла меню и ткнула наманикюренным ноготком в картинку. – Карпаччо и овощи гриль. В двух экземплярах.

– Сию минуту.

Артур оглянулся на звук шагов. К их столикам приближался статный мужчина за пятьдесят – морщинистый высокий лоб и густые седые волосы. Загар явно не черноморский, и первые же слова выдали иностранца:

– Привет, моя милая Кэнди! – Он оглянулся на Артура с Гелей и сел к ним спиной. – Давно ждешь?

«Кэнди!» – хмыкнул Артур и незаметно подвинул стул, чтобы лучше видеть незнакомку. Неизвестно почему, но она пробудила в нём профессиональный интерес.

– Твоя котлета осталась почти нетронутой, – пожурил он Гелю. – Такая еда не годится для фей и балерин? Вернёмся в номер, и я накормлю тебя бутиками с икрой. А в ванной мы откроем шампанское. Как идея?

– Звучит заманчиво, – подмигнула ему Геля, но он видел, что ее тоже заинтересовала Кэнди с импозантным иностранцем.

Артур помахал рукой официанту и напряг слух. Он с трудом различал слова мужчины и девушки со странным именем. Пара тихо говорила по-английски. Язык не был родным для иностранца, Кэнди и вовсе не заморачивалась с произношением. Артур прекрасно владел английским и обрывки фраз выстраивались перед ним в логическую цепочку.

– Долго мне еще торчать в этой помойке? – в голосе Кэнди слышалось раздражение.

– Номер для него снят в этой гостинице. Как хочешь крутись-вертись, но бумаги мне нужны не позже завтрашнего вечера. Кира будет на подхвате, она уже едет из аэропорта…

– Я очень устала, Конни.

– Все потому, маленькая девственница, что ты не умеешь и не хочешь расслабляться.

– Тебя что-то не устраивает?

– Не заводись! Надеюсь, ты помнишь, что я скоро сворачиваю здесь свои дела. И мое предложение еще в силе.

Подошел официант, и беседа за соседним столом прекратилась. Артур рассчитался и встал. По нему скользнул взгляд бездонных глаз Кэнди. Артуру стало неловко за свои слова о ней: "Господи, да ей двадцать от силы. А взгляд – будто войну прошла". Артур взял Гелю за руку, и они вышли из ресторана.

***

Геля

Геля отодвинула тяжелую бордовую штору, открыла окно и вдохнула всей грудью осенний воздух. Ночная прохлада утолила желание разрыдаться.

Аромат листвы из монастырского сада смешивался с терпким запахом мазута и речной воды. По Неве неспешно плыла баржа. Водная рябь отражала свет фонарей, переливаясь тысячами оттенков золота и серебра. По набережной проносились машины, спеша оказаться в другой части города. Геля взглянула на часы: до развода мостов осталось несколько минут. Артур устроился на краю стола, с трубкой гостиничного телефона.

– Минорной нотою в историю любви… стучится в двери скорая разлука, – прошептала Геля.

– Отец… Да не ори ты в трубку! Буду я утром! – раздался за спиной раздосадованный голос Артура. – Да, расстались, и я не собираюсь это обсуждать. Ах, она названивает?.. Печалька. Даже в память о маме я не собираюсь… Ах ты обещал! Вот и женись сам, а меня не впутывай в ваши клятвы. Не нужно ничего передавать. У пчёлки жалко, звук выключи на телефоне. Всё, пока!

Артур воткнул трубку на базу, подошел к Геле и обнял ее за плечи.

– Прости, мышонок.

– А ты суров, большой брат!

– Не понял?

– Говорил, что всегда приходишь на помощь женщинам, а сам относишься к ним довольно жёстко.

– Ты хочешь, чтобы я миндальничал с другими дамами? – Артур проник руками Геле под свитер и пощекотал под мышками, но она не отреагировала. – Ого! Ты не ревнивая?

– Не знаю, некого было ревновать.

– И я не дам тебе повода.

– Всё-таки, мне кажется, ты неправ насчет той девушки в ресторане. Нельзя походя судить о людях. Ты ведь не знаешь, что сделало её такой.

Артур тяжело вздохнул.

– Возможно, госпожа адвокат, но такая бестия не станет смиренно ждать меня у окошка. А вытаскивать её из разных переделок у меня нет времени. Мне нужна трепетная, нежная и верная жена.

– Но ты меня сейчас как раз и вытаскиваешь из переделки.

– Ты трепетная и нежная, это я точно знаю. И отчего-то мне кажется, что скакать по чужим постелям не твоё. Равно как и влипать регулярно в переделки.

– То есть невеста тебя устраивала по всем статьям, пока не выдвинула свои условия? И ты сжёг все мосты одной спичкой?

– Мы не один день были знакомы с ней, Геля. В школе ещё вместе учились. Меня можно принимать только вместе с работой, и никак иначе. – на лбу Артура залегла складка и желваки заходили на скулах.

– Не бухти, я тебя так и воспринимаю. Просто хочу понять, что ты за человек.

– Нормальный человек. Просто никогда не относил себя к толстовцам, – пробурчал Артур. Он развернул Гелю к себе и крепко обнял. – Господь пусть прощает, а меня жизнь научила не потакать трусости и не оставлять предательство безнаказанным. Это опасно. Смертельно опасно!

– Смертельно опасно – одиночество, – Геля чуть отодвинулась от Артура, чтобы видеть его глаза. – Если бы мы не встретились, не знаю, была бы я сегодня жива.

– Выбрав меня, ты обрекла себя на одиночество. – Артур отвёл взгляд.

– Но ведь ты у меня есть! Пусть за тысячи километров, но есть. И я буду знать, что однажды ты вернёшься… – За окном половинки моста медленно тронулись вверх. – Мост разводят, и это такая же неизбежность, как твой отъезд. Всё дело во времени. Я буду ждать тебя! Я буду ждать тебя сильно-сильно! И ты знай, что я тебя жду, как не ждут никого другого.

Слёзы обожгли Геле щёки. Артур мельком взглянул в окно и снова заворожил её глубиной медовых глаз. Они искрились то ли отблеском фонарей, то ли светом любви. Артур запечатал губы Гели поцелуем, подхватил её на руки и отнес в постель.

Глава 10

Геля

Вторая ночь любви закончилась. На стуле около ванны стояла опустевшая бутылка шампанского и белая тарелка с хлебными крошками и чёрными икринками. Геля лежала на Артуре, ощущая его легкое дыхание на затылке. Кожа горела, грудь приятно ныла, а внизу живота пульсировало от воспоминаний о жарких ласках возлюбленного. Но ни теплая вода с облачками белоснежной пены, ни увещевания Артура не успокаивали Гелю – отсчёт времени пошел на минуты. Чем больше она старалась, тем хуже ей удавалось казаться беспечной. Геля допила шампанское, поставила бокал на бортик ванны и потёрлась спиной о грудь Артура. Он положил руки Геле на живот и промурлыкал:

– Так бы лежал и не вставал.

Геля зажмурилась: «Только не говори, что пора!»

– Но хорошее не может быть вечным! Нужно ехать, родная!

Геля развернулась и села на колени перед Артуром. От бессонной ночи и выпитого шампанского кружилась голова. Геле хотелось запечатлеть в памяти каждую черточку возлюбленного – широкие плечи, капельки воды на внушительных бицепсах, поджарое смуглое тело, крепко посаженная голова с чёрным чубом и взгляд, лишающий разума и воли.

– Можно я провожу тебя?

На лбу Артура пролегла складка, и он покачал головой.

– Тебе нужно выспаться, мышка! Представь, что я ухожу на обычную работу. Только прошу тебя, не задерживайся в этой гостинице.

– Хорошо.

– Давай ещё раз проговорим. Сутки ты не показываешь носа на улицу. Завтра уезжаешь к моей тётке в Москву. Серёга как раз возвращается из командировки. Позвонишь ему, и скажешь что от Арчи. Он поймет… Проводит до вокзала. А там и я вернусь. Тебе точно деньги не нужны?

Геля покачала головой.

– Мне нужен ты… Артур, я не хочу уезжать из Питера.

– Мы же договорились! Ты пообещала…

– Я спрячусь так, что меня никто не найдет.

– Даже я?

– У тебя есть ключи. Оставлю записку с адресом…

Артур потёр кулаками глаза и вздохнул:

– Тяжело… В кого ты такая упертая, мышка? А если в твоей квартире пошарят бандиты и найдут записку?

– А я её спрячу! – Геля прижала руки к груди. – На полке у меня видел книги? Я доверю нашу тайну Ремарку.

– Ладно, лапуль, – Артур провёл тыльной стороной ладони по щеке Гели. – Ты взрослая девочка и, надеюсь, знаешь, что делаешь. В любом случае, если возникнет хоть малейшая опасность, вызывай Серёгу.

***

Артур вызвал такси и посмотрел на часы. Стрелки вытянулись в линию, показывая шесть утра. Несмотря на бессонные ночи, он уложился бы сейчас в самый строгий норматив на полосе препятствий. Счастье обладания лучшей из женщин окрыляло. Белокурая головка Гели покоилась на его коленях. «Больно видеть слезы в твоих глазах. Как бы я хотел остаться и защитить от шизы, что творится вокруг, – он провел кончиками пальцев по ее руке, поправил лямку на плече. Ком в горле перехватил дыхание. – Все будет хорошо. Серёга не подведёт. Только бы сама бед не натворила, маленькая мышка моя». Телефонный звонок взорвал тишину противным дребезжанием.

– Белая «Волга», номер: «тридцать один, двадцать один», подъедет через десять минут, – протараторила диспетчер и бросила трубку.

Геля крепче прижалась к Артуру. Он закрыл глаза и собрался с духом.

– Пора, мышонок.

Геля покорно встала и прислонилась к столу. Артур поднялся следом и встряхнул её за плечи. В серых глазах утром появился зеленоватый оттенок. Геля смотрела на него с такой тоской, что Артур не смог сказать больше ни слова. Её губы, припухшие от поцелуев, соблазнительно приоткрылись, и он приник к ним как к спасительному источнику. Тёплые ладони коснулись его поясницы и скользнули под джинсы. Жаркие любовные безумства минувших ночей вспыхнули в памяти. Дыхание стало неровным. Дрожь пробежала по телу и ударила в голову. Артур быстро расстегнул ширинку, усадил Гелю на стол и толкнулся между её бёдер.

– Я люблю тебя больше жизни, – прошептал он, когда всё было кончено, и опустился перед ней на колени. – Если есть на свете Бог, он все устроит. Только дождись меня.

– Конечно есть, иначе бы мы не встретились, – улыбнулась Геля. Она перекрестила Артура и пригладила ему чуб. – И пусть он всегда будет рядом с тобой.

– До встречи, родная.

Артур покрыл её руки поцелуями, поднялся, привёл одежду в порядок и, подхватив куртку со стула, вышел из номера.

***

В лифте Артур столкнулся с худенькой невысокой девушкой, похожей на китаянку. Она наклонила голову, и копна чёрных волос скрыла её лицо.

– Первый этаж ниже, – пояснил он, замерев в дверях.

Она отступила и поправила пальцем очки в тяжелой оправе. Рукав бесформенного полупальто сполз и обнажил тонкое запястье. На кожаном ремешке блеснули дорогие часы.

– Извините, – пролепетала она по-русски.

Ягнячья кротость девушки не вязалась с настороженностью её быстрого и цепкого взгляда. Она вновь потупила глаза. Артур кашлянул в кулак. Китаянка прижимала к груди полиэтиленовый пакет с папкой или коробкой формата А4 внутри. Мешковатая юбка неопределенного фасона скрывала ноги до щиколоток. На ногах – ботинки на шнуровке из светлой телячьей кожи. «Не из дешевых. Студентка – резидентка», – ухмыльнулся Артур.

Двери открылись. Девушка шагнула из лифта первой. Втянув голову в плечи, она пересекла холл и встала у выхода, высматривая кого-то сквозь стекло. Артур вышел на улицу и огляделся в поисках белой «Волги». Такси притулилось к черному «мерсу», у водительской двери которого стояла Кэнди. На ее ярко-красных губах играла лёгкая улыбка, распущенные длинные волосы колыхались на ветру, спадая на грудь и спину.

– Юленька, Москва – Динамо. Сегодня ты от меня точно не сбежишь! – взывал к ней крепко выпивший, лысоватый мужчина лет сорока пяти в кожаном пиджаке и болтающихся на толстой заднице джинсах. Он сжимал руки Кэнди, поочередно целуя запястья.

Артур с отвращением сплюнул и прошёл мимо них к такси.

– Ваша уверенность подкупает своей новизной, господин Белов. – Кэнди была трезва, но говорила игриво. – А всю ночь таким робким прикидывались!

– Прикидывался, каюсь… – мужчина громко икнул в сторону. – Пойдём ко мне в номер, я тебя кое с кем познакомлю!

«Эх, Юля, Юля…» – покачал головой Артур и хотел уже сесть в машину, но тут в мозгу словно сложилась мозаика. Он замер у открытой двери «Волги» и, облокотившись на крышу, уставился на Кэнди. Кожаная куртка с заклёпками и ремешками ее явно не грела. Кэнди играла с мужчиной как кошка с мышкой, зябко поводила плечами и поглядывала на двери гостиницы.

Артур проследил за её взглядом. На пороге появилась китаянка. Девушки обменялись чуть заметными кивками, и китаянка быстро засеменила к метро.

– Ну хватит, – Кэнди нахмурилась и вырвала руки из лап ухажера. – Я не за твой счет гуляла, так что без претензий, дружище. Иди проспись!

«Господин Белов» потянулся обниматься, но она оттолкнула его, и он шмякнулся спиной на капот соседней машины, нелепо взмахнув руками.

– Задолбал урод! – пробормотала она и столкнулась взглядом с Артуром.

Тут же на её лицо вернулась маска безмятежности. Кэнди послала ему обезоруживающую улыбку и нырнула в салон своего роскошного автомобиля.

– Ах, ты стерва! – взвыл незадачливый ухажер и, не удержавшись на ногах рухнул на четвереньки.

Кэнди завела двигатель и дала по газам.

«Обстряпали девочки дельце», – улыбнулся Артур, сел в такси и кивнул водителю: – Привет, командир!

– Утро доброе! – лениво зевнул таксист. – На Богатырский?

– Так точно.

Глава 11

Геля

Геля проснулась на подушке Артура, приподнялась и прислушалась. В тишине пустого номера лениво тикали настенные часы, показывая два часа дня. Об Артуре напоминали только жетоны под лампой на тумбочке. Геля встала, подошла к окну и уткнулась лбом в холодное стекло. На улице по прихоти непредсказуемой погоды валил снег, укрывая белым ковром остывшие набережные. Невиданное чудо в конце сентября. Деревья монастырского парка за одну ночь переоблачились в аскетичный наряд, а на золотые купола Лавры легла кружевная вуаль. И только Нева жадно поглощала крупные хлопья снега, будто их и не было.

Под окном столкнулись «жигули» и «москвич». Расстроенные водители, зябко кутаясь в одинаковые китайские пуховики, бродили вокруг слившихся в поцелуе машин. «У ГАИ сегодня будет много работы. Работа… Нужна работа. Оставшихся денег хватит лишь оплатить комнату и не сдохнуть с голоду в ближайший месяц. Я снова одна, и как бы не хорохорилась, не представляю, что делать дальше. У родителей в доме хранились деньги «на чёрный день». Нужно всё-таки наведаться туда и порыскать. Вот и повод позвонить Сергею».

Геля сунула бумажку с его телефоном в сумку и спустилась в бар на втором этаже. За стойкой бармен в накрахмаленной белой рубашке и синей бабочке натирал до блеска громоздящиеся на подносе стаканы. Рядом девушка-администратор постукивала пальцами по калькулятору и записывала цифры в тетрадку. На полках пестрили этикетками разнокалиберные бутылки с выпивкой на любой вкус, а в стеклянной витрине на тарелочках вращались аппетитные пирожные, тортики и румяные пирожки. Аромат кофе и свежей выпечки защекотал в носу и наполнил рот слюной. Геля заказала капучино с эклером и оглянулась в поисках места.

За одним из десятка дубовых столов, на красном вытертом диванчике сидела Кэнди. Совсем другая – серьезная, ненакрашенная, в строгой тёмно-синей водолазке и с волосами, собранными в высокую кичку. Даже без макияжа и сексуальных нарядов Кэнди выглядела сногсшибательно – уверенная в себе светская львица. Её допрашивал милиционер. Геля присела за дальний столик и украдкой наблюдала за ними.

В бар вошёл бледный как покойник, помятый толстяк в кожаном пиджаке и грузно опустился на диван рядом с Кэнди. Геля не слышала разговора, но наслаждалась тем, с каким достоинством та держалась. Так, наверное, английская королева общается с докучливым дворецким. Наконец милиционер поднялся и, чуть поклонившись, попрощался с Кэнди и одышливым толстяком, беспрестанно вытиравшим платком потную лысину. Когда представитель власти вышел, пара обмолвилась несколькими фразами и встала. Кэнди отвесила толстяку звонкую пощёчину, и он рухнул обратно за стол, накрыв голову руками. Кэнди взяла со стола чашку с недопитым кофе, огляделась и направилась прямо к Геле.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

Геля от неожиданности открыла рот и кивнула.

– Родине нужны герои, а получает дураков! – безапелляционно заявила Кэнди и плюхнулась на стул. – Как тебя зовут?

– Геля.

– Я – Кэнди или Юля. Можешь звать, как больше нравится. Ты в гостинице живёшь?

– Да.

– Отлично, – пробормотала Кэнди, закуривая длинную тонкую сигарету. – А что молодой человек? Растаял в предрассветной дымке?

Геля грустно улыбнулась: «Неужели эта красотка готова слушать про мои проблемы?»

– Он обещал вернуться.

Кэнди покачала головой и добавила в тон Геле:

– Милый, милый Карлсон!

Кэнди рассмеялась. Заливисто и заразительно. Глядя на нее, Геля прыснула, но тут же смутилась.

– Что делаешь-то в этой дыре? – Кэнди махнула рукой бармену: – Старина, это не кофе, а моча! Даю еще одну попытку.

Лицо бармена вытянулось. Он отбросил полотенце и бросился готовить новый кофе.

– Мне пришлось уехать из дома на некоторое время.

– Попробую угадать: ты поссорилась с мужем, любовник тебя перевез в гостиницу и вернулся к жене, так?

Геля отрицательно помотала головой. Обаяние Кэнди воодушевляло и настраивало на игривый лад.

– Еще попытка, – предложила Геля.

Кэнди кивнула бармену, подавшему ей свежий кофе, и подождала пока он уйдет.

– С бандитами проблемы, м? – Кэнди прищурила глаз и бросила в чашку кусочек сахара.

– Д-да, – опешила Геля от такого стремительного перехода с рыси на галоп.

– А парень твой? Я видела его утром.

– Он… военный. Ему в командировку надо… – Геля запнулась. Она не знала, что можно говорить об Артуре, а что нельзя. Возлюбленный напустил туману и, правда, «растаял в предрассветной дымке».

– Хочешь, поделись горюшком, – Кэнди взяла Гелю за руку. – Ты мне еще вчера показалась какой-то потерянной, в отличии от твоего бравого спутника.

– Удивительно, что ты запомнила нас. Артур не понравился тебе?

– Терпеть не могу мужиков в принципе. Военных – особенно, – процедила Кэнди и обернулась в сторону толстяка. Он безучастно глядел в панорамное окно и шевелил губами, словно считал невские волны. На столе перед ним стояла бутылка смирновской водки и гранёный стакан. Геля попыталась представить, что связывает красавицу Кэнди с этим обрюзгшим господином: «Только секс и деньги, а вернее – за деньги. Похоже, Артур прав. Но причем здесь милиция? Да и девушкам легкого поведения не пристало с утра хлестать клиентов по щекам. Тут что-то другое! Непохожа Кэнди на шлюху».

– А кого же ты любишь тогда? Ты случайно не эта… как сказать…

– Лесбиянка? Упаси, Господи! – махнула рукой Кэнди. – Никого не люблю. Просто так карта легла.

– Ну как так? В любви вся сила! Я теперь это точно знаю.

– А моя сила в ненависти, Геля. Но не скажу тебе чья правда лучше.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать, – Кэнди с усмешкой взглянула на Гелю и добавила. – Что, старше выгляжу?

– Нет, дело не в этом… – Геля сжала кулаки, боясь обидеть Кэнди ответом. – Я сама чуть старше тебя.

– Да не мути ты! Говори, как есть.

– Всё не так страшно. Ты похожа на львицу, молодую, гордую, с клыками, – Кровь прилила к щекам Гели. – Вот только глаза, как у булгаковской Геллы: в них такой ад, что даже страх берет.

– В глазах, – усмехнулась Кэнди и, морщась, допила кофе. – Ад у меня в душе, и не жить тому, кто разозлит моих демонов. Ну да это все лирика. Выкладывай, что у тебя за проблемы. У меня есть сутки, которые абсолютно нечем занять. Только давай сменим прерию.

– Хочешь пойдём ко мне? – неожиданно для самой себя пригласила Геля, – у меня в номере есть вкусненькое.

Кэнди ткнула сигарету в пепельницу.

– А пойдём! Только спустимся в «дьютик» за кампари и соком.

Глава 12

Геля

– Ну ты даёшь! Сначала год встречалась с недостойным ботаном. Вместо того, чтобы послать его, раздвинула перед ним ноги. Потом дала четверке бритоголовых, а под завязку позволила навешать себе на уши лапши какому-то мутному пацану, и тоже ему дала. Мама не говорила тебе, что это не единственная валюта в жизни? – Кэнди сидела по-турецки на кровати напротив Гели и уплетала бутерброд с салями.

Геля покраснела:

– Ты все не так поняла…

– Извини, что я говорю, когда ты меня перебиваешь. Я тебя слушала, теперь ты меня послушай, – обрубила Кэнди. – Я всё понимаю: тяжёлое детство, скользкий подоконник, балетная школа. Но ты же себя не на помойке нашла. Мало знать себе цену, нужно иметь спрос. А с таким подходом к жизни ты скоро окажешься за бортом. Давай разбираться. Зачем ты изначально начала встречаться с Динозавром?

– Со Светозаром, – рассмеялась Геля, – но я звала его Бракозяброй.

– Имя и травоядность позволяют отнести его к вымершим животным, – пожала плечами Кэнди. – Но не в нём суть! Зачем?

– Ты права, я не знаю, зачем. Наверное, потому что настала пора с кем-то встречаться.

– То есть ты однажды проснулась, подошла к зеркалу и тебя осенило: «Мать моя женщина! Пора кому-то дать, а то потом никто не возьмёт?» Это же полный бред, Геля! Тебе сейчас всего двадцать два!

– После встречи с Артуром я поняла, что стоило подождать! – Геля встала, разлила по стаканам кампари с соком и протянула один коктейль Кэнди. – Здесь ты абсолютно права. Но та ночь… А знаешь, вот я раз за разом вспоминаю события той ночи, и все представляется совершенно в другом свете. Но тогда меня обуяла жуткая безнадёга, когда попытка сбежать пошла прахом.

Геля передернула плечами и отхлебнула из стакана.

– Глупость несусветная тебя обуяла, тьфу, где ты выкопала это слово? Удивительно, как с твоим характером студент-попутчик тебя не чпокнул.

– Я ему сказала, что у меня жених только из тюрьмы вышел, подозревался в двойном убийстве.

– Смотри-ка, а тебя посещают гениальные озарения! А в доме родаков ты чего растерялась?

– У меня был баллончик, – горько усмехнулась Геля. – Теперь я, конечно, понимаю, что это самая бесполезная вещь при самообороне.

– Не то чтобы бесполезная, просто помимо неё нужно еще иметь кое-какой арсенал. Но и это неважно.

– А что важно?

– Умение идти до конца. – Кэнди вскочила и прошлась по номеру. Зрачки её зелёных глаз сузились, а взгляд полоснул по Геле оценивающе, по-мужски. – Поливать братков из баллончика, это все равно, что размахивать красными помпонами болельщиц перед стадом быков. Ты проявила слабость и разозлила их. А нужно было смело шагать в дом и уверенно блефовать. Например, так: «Парни, папаша мой и меня кинул. Есть у него счёт в швейцарском банке, а на нем двадцать лямов зеленых. Стопудово он рванул в Цюрих. Помогите мне туда добраться, я его из-под земли достану. Кроме меня никому больше ключ от ячейки не дадут, так что предлагаю хорошую долю». Ну на крайняк переспала бы ты с одним Алексом. И то, при желании, этого можно всегда избежать. А в городе свалила бы от бандитов.

Геля с восторгом наблюдала за Кэнди, и ей казалось, что повторись оно, точно так и сделала бы.

– А если они всё-таки не поверили и один черт, изнасиловали? – Ей хотелось хотя бы представить возмездие по красочному рассказу Кэнди.

– Я не думаю, что пацаны приехали туда чистые. Наверняка стволы при них были. Конечно, тут уже сложнее, но выхода нет только с подводной лодки на дне океана. – Кэнди отвернулась к окну. – Странный день сегодня. Еще сентябрь, а метёт как в феврале.

– Скажи…Ты бы убила их? – тихо спросила Геля.

– А что прикажешь, труселя им постирать? – Кэнди посмотрела на Гелю как на слабоумную и прошлась по номеру, будто учитель по классу. – Пойдем дальше. Артур…

– Это святое! Не трогай его, пожалуйста.

– Почему?

– Он бы остался, но помнишь, как в одном фильме говорится: «Есть такая профессия – Родину защищать».

– А ты не Родина? Я всё понимаю, подруга, но, когда здесь, под самым носом происходит беспредел, ехать куда-то ещё… Прости, но я бы подобного геройства не оценила. Если он такой благородный и ставит долг выше жены, то пусть хотя бы возведет такую крепость вокруг неё, чтобы любимая жила спокойно, пока он Родину где-то защищает.

– Он предлагал снять мне квартиру, дать денег, отправить к его тетке в Москву…

– А ты чего?

– Неудобно как-то. Мы всего два дня знакомы…

– Неудобно спать в сугробе. Артур за два дня даже умудрился на тебя ошейник повесить, вместо обручального кольца, – Кэнди кивнула на жетоны, – чтобы по сторонам больше не глядела, а тебе неудобно. С чего вдруг такая щепетильность? Или у тебя предложений о работе выше крыши? – Кэнди провела ладонью над головой.

– Пожалуй, ты права. Во всём права. Но я всё ещё не оставляю надежды найти родителей, – Геля обхватила колени руками и безучастно уставилась в окно.

– С матерью всё запутанно, но предполагаю, что без бандитов здесь не обошлось. Если с мужем она не ругалась, то тебе-то уж могла позвонить. Родитель твой потерял жену, дом и задолжал государству крупную сумму. Я допускаю, что он исчез в неизвестном направлении, понимая, что его все равно не оставят в покое, но нельзя исключать и то, что он убит.  В записке нет ничего о наезде бандитов… Здесь, конечно, весьма скользкий момент. Знай отец, что ты под ударом, то не оставил бы тебя. Ведь, с твоих слов, любил  безмерно. Бандитов могли наслать и работодатели. Мы сегодня имеем дело с таким отребьем, что о благородстве речи даже не идет. А ещё… Ну не мог человек в здравом уме и памяти не оставить дочери ничего, кроме пространного письма ни о чём. Приходила тебе такая мысль?

– Приходила. Родители держали где-то деньги на черный день.

– Куда уж чернее. Подумай на досуге.

– Чего думать? Новый хозяин предлагал приехать, если в доме остались мои вещи? Я могу съездить с Сергеем, – Геля запнулась и взглянула на Кэнди. – А может ты съездишь вместе со мной? У тебя не голова, а дом советов!

– Может! Нужно перетрясти все предметы, которые имели значимость для вас двоих с отцом. Вплоть до плюшевого мишки… Ну ты меня поняла. А теперь перейдем ко второй части Марлезонского балета. Я работаю в танцевальном шоу «Кэнди гёлз»…

– Круто!

Геля видела их выступление по телевизору. Команда возникла из ниоткуда и уже год гремела по всей стране, собирая большие залы.

– Не перебивай! Мне нужна партнерша, а иногда даже дублёрша. Что скажешь?