Тело у обочины

Глава первая

Тишину ночи разорвал громкий булькающий звонок старого будильника. Через несколько мгновений он, всхлипнув затих, оставив после себя утробное тиканье, которое с неприятным чавкающим звуком продолжило нарушать ночной покой.

Тик-так, тик-так.

Я, вздрогнув всем телом открыла глаза.

Я давно так не просыпалась. Разве что, в детстве. Во сне падала с высоты, вздрагивала и испуганно вскакивала на постели. Бабушка говорила, что так маленькие дети растут.

Я уже давным-давно не маленькая. Последнее время мне что-то снится, что-то страшное и неприятное. Но я ничего не могу вспомнить, как ни стараюсь. Странно, я перестала помнить сны. Мне кажется, я что-то теряю, упускаю что-то важное, проснувшись и начисто позабыв ночные образы.

Тик-так, тик-так.

Никогда раньше не замечала, что будильник так громко тикает и к тому же с неприятным звуком. Словно кто-то форскает. Пьёт обжигаясь, горячий чай из блюдца через зажатый в зубах кусок сахара, а рядом гномики молоточками стучат.

Тик-так.

Неужели он всегда был таким громким?

На кухне хлопнула дверца холодильника. Мама решила выпить чаю с бутербродами? Какое-то время я пыталась решить, составить ей компанию или я всё ещё хочу спать? Прислушавшись к своему желудку и услышав, словно в ответ на свои мысли, клокочущие звуки, кивнула. Никому. В комнате я была одна и кивнула машинально, будто невидимому собеседнику. Мол, да, пара бутербродов и чашка горячего чая желудку явно не помешают. Засвистел чайник на плите и окончательно проснувшись, протянула руку щёлкнув выключателем. Торшер ярко вспыхнул, словно утреннее зарево, осветив комнату и ослепив на мгновение глаза. Зажмурившись, отвернулась к стене. Нужно лампочку заменить. Эта слишком большая, выступает из абажура и слепит каждое утро.

На часах четыре часа утра. Мама обычно встаёт около шести, может что-то случилось? А я зачем на это время будильник завела?

Накинув халат, подошла к двери и остановившись замерла.

На улице скрипнули тормоза автомобиля, раздался громкий женский крик и удар. Слишком громкий. Он эхом ворвался в комнату через открытую форточку и забился об стены пытаясь найти выход. Я, словно воочию увидела, как тело отбросило на обочину. Именно на обочину, а не вверх. Издали донёсся удаляющийся рокот двигателя. О, Боже, он даже не остановился. Оставил её лежать на дороге, может быть умирать. Почти бегом вернувшись к окну и отодвинув штору, попыталась хоть что-то разглядеть на окутанной мраком улице. Увы, фонари на улице как нарочно не горели, но в этот момент, дорогу и что-то объёмное лежащее около обочины залило светом лунного диска, выпрыгнувшим из-за тучи.

Со стороны кухни долетел звонкий звук. Что это? Тарелка? Упав на кафельный пол, разлетелась на мелкие осколки? Вот только у нас деревянные полы и потому звук идентифицировать не удалось. Опустив штору, я быстрым шагом подошла к двери, открыла её и оказавшись перед тёмным коридором испугано встала как вкопанная. На кухне свет не горел. Он и не мог гореть. Я, когда вечером уходила в спальню, его выключила. И холодильник не мог хлопнуть дверцей и чайник не мог закипеть. Просто почудилось? Стоп, но ведь что-то упало и разбилось. Я, шагнув вперёд потянула кухонную дверь на себя. Протянув руку в темноту, включила свет. Ничего, помещение выглядело так, каким оставила его вчера. Может быть, это донеслось с улицы? Конечно. Машина.

Дойдя до прихожей и накинув поверх халата чёрный плащ, всунула ноги в туфли. Распахнув дверь и краем глаза увидев себя в зеркале, скривилась. Боже! До чего я растрёпанная. И нахлобучив на голову шляпу, чтобы скрыть не расчёсанные волосы, побежала по узкой дорожке к калитке.

У обочины, метрах в тридцати от меня действительно что-то находилось. То ли куча тряпья или в самом деле тело сбитой женщины. Стоя у калитки, я попыталась разглядеть, но нет, слишком темно и далеко. Несколько минут простояла не шевелясь, прислушиваясь к посторонним звукам, а потом, постоянно оглядываясь, начала медленно двигаться к «этому».

Взгляд вырвал из темноты туфли, впопыхах надетые на босые ноги. Белокурые кудри копной накрыли лицо. Наспех накинутый плащ распахнул свои полы предоставив взору короткий домашний халатик, слегка задравшийся и открыв, тем самым, сокровенные места. Пытаясь осмыслить ситуацию, словно наяву увидела гаишников, стоящих рядом и обсуждавших её нагое тело. Мёртвую плоть, которая не в состоянии защищаться.

Присев на корточки попыталась одёрнуть халат, чтобы хоть как-то прикрыть, спрятать от чужих глаз. Пальцы скользнули по холодной коже и я, вздрогнув, едва не упала и в этот момент, безумный, наполненный ужасом вопль разнёсся по улице. Заставил вскочить на ноги и оборвался внезапно, так же, как и начался. Будто специально, чтобы донести до моего слуха топот ног убегающих в ночи. Или нет. Не топот, удаляющийся стук каблуков.

Я в страхе кинулась к дому, но словно оцепенев остановилась, увидев полосу света, исчезнувшую за дверью. Хлопнул щелчок замка.

Ужас сковал моё тело. Я вдруг поняла, он вошёл ко мне домой, и теперь будет ждать, спрятавшись за косяк двери в коридоре. Или за занавеской в спальне. На кухне стоит высокий холодильник и можно спрятаться в нише. Где угодно, даже в кладовой полно места.

Оглянувшись, я вспомнила, в конце дороги, на перекрёстке есть бар. Он всю ночь работает. До него не больше километра. Только бы добежать, по тёмной дороге, мимо тополей, закрывающих своей листвой оранжевый диск луны.

Фонарь напротив бара как маяк манил меня к себе, словно ладью в пучине океана к спасительной гавани.

И я, не оглядываясь побежала на тусклый огонёк, с каждой секундой всё отчётливей слыша позади себя стук каблуков. Я их узнала. Это они убегали в ночи, после внезапно оборвавшегося крика. И теперь в полной темноте стремительно нагоняли меня.

Глава вторая

Я присел перед козеткой, небольшим диваном с приподнятым изголовьем, на котором свернувшись калачиком и завернувшись в плащ лежала Ирина. Её белокурая головка полностью спряталась под шляпой с широкими полями и, если бы не Паша, вечный бармен, кивнувший на девушку, я, скорее всего её не узнал.

Самого бармена знал давно, потому как периодически собирались здесь, по поводу и без повода. Лет тридцати, приятной наружности, он практически каждую ночь просиживал на своём рабочем месте помогая хозяйке бара. С ней я тоже был знаком, постольку поскольку. Дама бальзаковского возраста с иссиня чёрным цветом волос, как у Мартишы Адамс. Представлялась она – Томой и пыталась молодиться. И вроде бы уже женщина в возрасте, но с постоянными бзиками. Однако, последний случай научил нас относится к ним гораздо проще. Тома, с молодым любовником укатила в Аргентину и отсутствовала почти полтора месяца. Всё бы ничего, каждый человек имеет право на отдых, но она укатила никого не предупредив, даже Пашу. Он то и обратился к нашей весёлой компании, когда Тома отсутствовала уже две недели. Даже уголовное дело успели завести, кучу следственных мероприятий и тут дама возвращается, отдохнувшая, загоревшая и злая как чёрт, которому собственные вилы загнали в зад. Понятное дело, молодой любовник переключился на другую женщину, помоложе, покрасивее, а досталось на орехи нашей честной компании.

В такую рань, понятное дело, в баре кроме нас никого не было, поэтому я, поднявшись на ноги вернулся к стойке.

– Она давно здесь?

Павел, протирая салфеткой бокал, прищурился и отрицательно качнув головой, пробасил:

– Минут пятнадцать. Я в соседнем помещении находился. Услышал голос и вернулся. Она в этот момент телефон на столик положила. Сказала, что вызвала полицию и прошла к дивану. Я спросил, что случилось, но она только рукой махнула. Она тебе звонила?

Я кивнул.

– Тоже ничего не понял. Ладно, будем будить.

Ирина, была вдовой капитана Максимова, погибшего месяц назад в автомобильной аварии. Вместе с ним пострадали мать Ирины и сосед по даче, на чьей машине они, собственно говоря, и возвращались домой. Водитель отделался синяками, а мать Ирины и муж погибли на месте.

С Женей Максимовым мы дружили со школы, уже много лет. Нас связывала не просто многолетняя дружба, мы росли как братья. А потому, Ирина была для меня младшей сестрой, которую следовало беречь и защищать.

Звонок с Пашиного телефона поступил в 5.31. Я добрался почти с другого конца города за рекордные шесть минут. Вполне оперативно для раннего утра, когда светофоры ещё не работают. Правда, ещё десять минут у меня ушло на то, чтобы разобрать срывающийся на крик голос Ирины и окончательно проснуться.

Я аккуратно снял шляпу с головы девушки, глядя, как рассыпались на плечах её вьющиеся локоны и слегка потрепал по щеке.

Она, вздрогнув, распахнула ресницы и подавшись вперёд обхватила меня обеими руками за шею.

– Саша, Господи, хорошо, что ты приехал. Там, перед моим домом женщину сбили машиной. Она там лежит. А он забрался ко мне домой. Я бежала сюда, он за мной. Это был ужас.

– Подожди, подожди, – я, ошалело глянув на Ирину попытался заглянуть в её глаза, – это когда было?

– Сейчас, прямо сейчас.

Я, выудив из кармана телефон, набрал номер Малецкого Игоря. Бывший опер, а сегодня следак из соседнего отдела. Приятель и по совместительству частый гость на наших вечерних посиделках и попросил подъехать к дому Максимова, вкратце обрисовав ситуацию.

Ира к тому времени успела надеть туфли и поднявшись с дивана поймала мой взгляд на своих ножках, едва прикрытых коротким халатиком. Запахнула плащ и спросила:

– Что? Я спала, когда это всё началось.

Я улыбнулся.

– Поехали, посмотрим, что там случилось.

На улице всё так же моросил мелкий дождь. Я помог Ирине забраться на переднее сиденье и усевшись за руль завёл двигатель.

Уже рассвело, поэтому автомобиль Игоря, припаркованный напротив дома Максимова я увидел издали.

Он, словно ответив на мой вопрос, произнёс:

– Рядом был, – и распахнув двери помог девушке выбраться на дорогу, одновременно здороваясь.

– И где труп? – спросил он, бросив взгляд по сторонам.

– Вон, около деревьев, – Ирина, развернувшись махнула рукой и замерла, – она лежала прямо на обочине. Но сейчас там никого нет.

Мы с Игорем переглянулись и я, махнув головой в сторону дома, проговорил:

– Ей показалось, что кто-то забрался внутрь. Проверим?

Игорь прошёл вперёд и вынув из внутреннего кармана свой любимый «Дог», распахнул входную дверь.

Я остановил Иру в коридоре.

– Постой тут. Мы сейчас, – и двинулся вслед за Малецким.

Как и ожидалось, в доме никого кроме нас не было. Я, чтобы успокоить Иру попросил Игоря прогуляться до соседей, мало ли, может быть кто-то, что-то. А сам внимательно выслушал сбивчивый рассказ девушки.

Дав ей выговориться, я сходил на кухню и налив в стакан воды хотел было вернуться, но услышав, как хлопнула входная дверь задержался в коридоре.

Игорь развёл руками.

– Ничего. В соседнем доме никто не живёт давно. Те, что напротив, спали и ничего не слышали.

Мы прошли в комнату и я, подав Ирине стакан уселся в кресло.

– Ириша, давай ещё раз сначала. Но я тебя буду перебивать, для уточнения. Итак, ты проснулась.

– Мне что-то приснилось, что-то страшное, – она сделала глоток, – я это знаю, но сон вылетел из головы. Я пыталась вспомнить. Ещё подумала, что будильник очень громко тикает. Потом хлопнула дверь холодильника и засвистел чайник. Я ведь уже рассказывала. Я решила, что мама хочет выпить чаю и как бы себя спросила: «а может присоединиться?»

– Мама? Ты услышала шаги?

– Нет. Я думаю, что ещё не до конца проснулась и какой-то звук меня разбудил окончательно, а сознание вспомнило, как мама по ночам чай пила. Я не схожу с ума, если ты это имеешь в виду. Я включила свет и глянула на часы, было ровно четыре.

Мы, дружно перевели взгляд на будильник. На нём стрелки показывали ровно четыре часа.

– Когда ты его заводила последний раз? – это спросил Игорь.

– Чёрт, он тикал, громко тикал. Я в темноте лежала, и он как молоточками по голове: «тик-так, тик-так», – она допила воду и поставила стакан на столик.

– Ты его услышала до того, как хлопнула дверца холодильника или после? – спросив, Игорь присел на край дивана.