Попробуй обмани

1 глава

– Вот дрянь! – ругается Ева, разглядывая присланное мне изображение. – Это же надо быть такой… – явно проглатывает нецензурные эпитеты.

Я же смотрю на электронное приглашение с какой-то меланхоличностью.

«Дорогая сестра! Ника наша любимая! С огромной радостью сообщаем, что наша свадьба состоится 4 марта. Ждём тебя у нас дома в 10:30, чтобы помочь подготовиться невесте, ведь ты – подружка невесты. Искренне желаем видеть тебя. Пожалуйста, не омрачай наш праздник пустыми обидами из-за небольшого недопонимания между нами. С любовью, твоя сестра Оксана!»

Гласит надпись, приложенная к изображению места и времени торжества. Двоюродная сестра выходит замуж. Замуж за моего бывшего. Бывшего, который изменял мне с ней. До сих пор приятно вспоминать их ошарашенные лица, когда я обоих выставила за дверь без одежды, застав на своей постели в процессе. А потом я обоих ещё и за волосы оттаскала, когда они посмели заявиться в дом моих родителей с обвинениями, что я якобы мешаю их личному счастью. Какой я тогда скандал устроила! Опозорила их на два города. От души над ними поизмывалось, не простив двойного предательства, а мне никто и не мешал. Это Вадику ещё повезло, что мой отец был на работе и не смог вырваться из-за поступивших новобранцев.

Только расправа над предателями не спасла меня от душевной боли, ведь обоих я сильно любила. Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию. Всегда считала, что уж я-то сразу разгадаю намерения людей.

Год почти уже прошёл, а сердце нет-нет, да кольнёт болью, нападёт тоска такая, что Еве приходится вытаскивать меня силком в клуб, чтобы на танцполе выпустила всех бесов. Так-то я довольно неплохо пережила эту историю, только потеряла веру, что на меня обратит внимание хороший парень, такой же настоящий мужчина, как мой отец, которому знакомы такие понятия как честь, уважение, верность, забота, любовь. Поэтому я никого больше не пускаю себе в душу. Хожу иногда на свидания, чтобы развеяться да на сверстников поглядеть. А вдруг всё же повезёт?

Ева считает, что мне просто нужно завести отношения с огоньком, тогда Вадика из мыслей ветром сдует. Никак не получается её убедить, что этого предателя, слабака там нет – давно вычеркнула из своей жизни и больше не вспоминаю, а грущу, потому что, как и любой девочке, хочется красивой сильной любви с мужчиной мечты. Вот только какой это мужчина мечты – не известно. Я может и со стальными нервами, почти военной выправкой и тяжёлым характером, если не считаю нужным его сдерживать, но от этого не перестаю быть в глубине души маленькой мечтательницей.

Сейчас это приглашение является пощёчиной. Мол, смотри, сестрёнка, я с ним счастлива, а ты так и остаёшься одна. Люди в своей глупости иногда такие забавные. Да зачем мне её мужик, который вовсе не мужик, а похотливая тряпка? Да я только помашу им и первой поздравлю с созданием семьи, а также любезно напомню, что на чужом несчастье своего счастья не построить. Они сами сделали свой выбор. Если у них получится крепкий семейный союз, то даже порадуюсь за них, но от мести не откажусь. А самая лучшая месть, как говорится, подаётся холодной.

– Пойдёшь? – спрашивает подруга, перестав ругаться.

– Не знаю ещё, – пожимаю плечами, отпиваю из трубочки молочный коктейль со вкусом малины и начинаю рассуждать вслух. – Может загляну на огонёк, посмотрю на них да позлорадствую. Пусть это не очень хорошо. Если будет настроение, а если нет, то и не поеду никуда. Можно найти кучу более полезных занятий. Не думаю, что сестричка расстроится, не увидев меня, наоборот, порадуется. Осчастливлю, «любимую» сестрёнку.

– Знаешь, я раньше не замечала за ней подлости, – вздыхает Ева, откидывая за спину длинные, слегка мелированные волосы. – Даже странно, что мы ничего не замечали. Хорошая из неё актриса.

– Мы просто слишком сильно ей доверяли, – отставляю стакан в сторону и смотрю в окно на ярко-жёлтый спорткар, только что заехавший на парковку рядом с кафе, в котором мы сидим уже почти час, отдыхая после учёбы. – Так бывает.

Узнав водителя автомобиля, Ева недобро прищуривается и раздражённо щёлкает языком, наблюдая, как он поднимается по лестнице и заходит внутрь. Высокий парень с аккуратной щетиной, за которой, я уверена, ухаживают лучшие мастера города, если не страны. Наш местный «король» универа, обратить внимание на себя которого мечтают почти все девчонки. Мы же с Вьюнковой такой глупостью не страдаем. Проучившись уже больше двух лет, наслышаны о его похождениях. Да не только наслышаны, но и насмотрены, то есть насмотрелись. Рядом с ним постоянной свитой находятся два светловолосых парня, неуловимо похожих между собой. Некоторые гадают не родственники ли они друг другу, но спросить напрямую никто ещё не рискнул, как мне известно. Эта пара чаще самого Рокотова меняет девиц.

Так если посмотреть, то Ваня не так уж и часто меняет их, но можно и пореже, чем раз в два месяца. Но это только в институте, а что у него происходит вне альма-матер, не знаю, может там всё плохо. Мне это не интересно. Не собираюсь становиться в один рядом со всеми идиотками, которые верят, что смогут пленить его сердце и удержать рядом с собой. Такие если и любят, то явно не в этом возрасте. Им сначала надо нагуляться, или получить хорошую встряску. Я тратить свои время, нервы и силы категорически не желаю.

Светло-русые волосы откинуты небрежно назад, походка короля жизни. Все взгляды обращены на него, как обычно. Все, да не все – мы-то с Евой не обращаем на него внимание, напрочь игнорируем его существование, поглощённые обсуждением злосчастного приглашения.

– Так-то оно так, – произносит подруга, глядя на меня со всей серьёзностью. – Да только если ты не приедешь, они решат, что ты струсила, что они победили, сделали тебе больно.

– А если приеду без мужика, – хмыкаю я. – Тоже самое подумают. Тут, что приезжай, что не приезжай, итог один – бедняжка одинокая так и не оправилась от разрыва, – фыркаю от абсурдности. – Какая разница, что они подумают, главное, что знаю я. Боялась бы чужого мнения, не выставила бы этих двоих голых на улицу и не оттаскала бы за волосы перед роднёй и соседями.

– Почему меня не пригласили? – наигранно дует свои пухлые губы, накрашенный по обыкновению ярко-красной помадой.

– Чтобы ты им устроила весёлую жизнь? – иронично спрашиваю у неё. – Они не до конца идиоты, чтобы так рисковать. Хотя, ты можешь пройти как мой плюс один. Как они это не предусмотрели?

– У них же логика по-другому устроена. Если нет мужика, то всё – нельзя никуда выйти, позор какой быть одной. Скорее всего они считают, что ты не посмеешь явиться без парня. Хоть какого-то ты должна привести, а они устроят ему допрос с пристрастиями, ожидая твоего провала.

Недобро улыбаемся и одновременно заключаем:

– Идиоты.

– Кто? – застаёт меня врасплох вопрос, заданный приятным мужским голосом. Жаль, что его обладатель тот, кого лицезреть не очень-то и хочется. Вот не до бабников мне сейчас. Совсем не до них.

– Назойливые поклонники, – а вот Ева не теряется и включает свою стервозность, желая отпугнуть нежеланных собеседников. – Вам, молодой человек, чего?

– Хотел составить компанию двум хорошеньким девушкам, – растягивает губы в обаятельной улыбке Рокотов.

– Только хорошеньким? – поднимает бровь подруга, окидывая парня холодным взглядом. – Не интересует.

Но Иван не перестаёт широко улыбаться и остаётся на месте. И всё же какой у него рост, а глаза-то тёмно-карие, почти чёрные, так и хочется в них утонуть. Да только гордость не позволяет попасться в его умело расставленные сети.

– Чем же я не угодил двум красавицам? – интересуется у Евы, но смотрит исключительно на меня.

– Одноразовые отношения нас не интересуют, – фальшиво дружелюбно улыбаюсь ему, перевожу взгляд на подругу, и мы одновременно поднимаемся из-за стола, поняв друг друга без слов. – Поищи другие цели.

Звонкий цокот Евиных каблуков разносится по залу, вторя биту играющей где-то под потолком музыки. Обмениваем номерки на верхнюю одежду, одеваемся и выходим из кафе, думая, что оставили Рокотова, но не всё так просто.

– Девушки, давайте я вас подвезу, – выходит следом за нами и, явно рисуясь, подходит к своей, несомненно, крутой тачке. – Куда надо?

– Куда-нибудь подальше от понторезов, – от слов подруги на лице появляется ухмылка.

Грубо? Да. Ну и что с того? Он мальчик большой, думаю, переживёт такой жёсткий отказ. Не всё же ему лицезреть перед собой ковёр из на всё и вся согласных – неплохо и споткнуться о реальность, в которой отнюдь не все желают запрыгнуть к нему в постель с надеждой задержаться там подольше.

Может мне и нужны отношения с огоньком, но явно не с этим товарищем. Пусть он хоть в тыщу раз красивее и богаче. Если уж простые парни не внушают мне доверия, то что тогда говорить о наследнике нефтяной компании? Конечно, можно развлечься с ним, провести время приятно, но без искренних чувств – всё не то. Даже интерес должен быть взаимным, не говоря уже о чём-то более серьёзном. С незнакомцем и то будет увлекательнее, потому что ничего не знаешь о нём в отличии от Ивана Рокотова.

– И что думаешь? – спрашивает Ева, как только мы оказываемся в нашей квартире, которую снимаем вдвоём третий год.

Дом закрытого типа, сделанный по последнему слову техники, находится недалеко от института. Цена, конечно, кусается даже для нас, но вдвоём это не так заметно. Ремонт в ней хороший, у каждой есть своя спальня.

– Самоуверенный до ужаса, – морщусь я при воспоминании выражения лица парня, который был уверен, что мы после первой же улыбочки растаем. Но не всё так просто, дорогой, не так просто. – Ему явно раньше не приходилось тягаться с дочерями военных.

Наши отцы долгое время служили вместе, бок о бок, пока дядя Кирилл не ушёл в отставку и не занялся вместе с ещё одним сослуживцем, тоже ушедшим со службы, бизнесом в сфере безопасности, который в последние годы хорошо так пошёл в гору. Мы же с Евой знакомы с пелёнок и дружим тоже с них, ведь наши семьи переезжали по службе вместе, поскольку наши отцы отказывались работать с кем-то другим. Если бы не было у меня Евы, а у неё меня, то было бы очень трудно. Новая школа, новые одноклассники, новые друзья. Как только привыкаешь к ним, приходится начинать всё с начала. А это очень выматывает. Наверное, если бы не было подруги и ещё одного друга, то я выросла бы замкнутой неуверенной в себе девчушкой.

Последние несколько лет моя семья остаётся на месте, поэтому я очень рада, что у моего младшего брата всё не так, как у меня. Он может общаться с друзьями, не боясь с ними расстаться в один момент, потому что отца перевели в другую часть. Сейчас он занимает руководящую должность и, как папа говорит сам о себе, возякается со слабаками, которых с каждым годом становится всё больше и больше, из-за чего ему приходится их перевоспитывать, тратя огромное количество нервных клеток.

Мы с Евой поступили в один институт на одну специальность. Живём вместе, давно считая друг друга сёстрами. Мы – даже больше чем сёстры. Я ещё ни у кого не видела такой крепкой дружбы как у нас, не считая отцов, конечно же.

С одногруппниками мы быстро нашли общий язык, но нас всё равно иногда за глаза называют стервами. Мы не обижаемся. Смысл обижаться на правду? Мы такие какие есть. Хотя нас по сравнению с «королевой» института можно назвать божьими одуванчиками. Тем более не так уж часто мы ведём себя так – только когда не понимают по-хорошему и продолжают целенаправленно выводить из себя. Но конечно же бывают исключения. Мы отнюдь не хорошие девочки, которые усердно учатся, не думают о мальчиках и краснеют при упоминании прокладок рядом с представителями мужского пола. Что уж поделать? Ничего. Лично меня всё устраивает. Думаю, Еву тоже. Может, с нами поначалу общаться и нелегко, зато потом мы становимся верными соратниками. Скромность – не наше. Явно. Да и зачем? Я не страдаю излишней застенчивостью, но и не кричу о том, какая я хорошая, лучшая из лучших, самая замечательная. Это знают близкие люди, которые смогли что-то во мне найти такое, что их притягивает ко мне.

– Ника, может ты им уже скажешь, что Деда Мороза не существует? – спрашивает одна из сестричек-двойняшек Евы.

Девочки с серьёзными моськами смотрят на меня через экран телефона. Они разговаривают с сестрой уже около часа, наперебой рассказывая о произошедших событиях за день. Такие умильные, но какие же они бандитки всё-таки. Ещё нас переплюнут. Кто не знаком с ними близко, думают, что они нежные-нежные. Ага, если только временами.

– А то как-то неловко, – добавляет вторая. – Мы давно об этом знаем, а они такие взрослые нет.

Ева смотрит на меня смеющимися глазами, строя серьёзную мину.

– Думаете, меня послушают? – из-за всех сил стараюсь не засмеяться.

– Обязательно, – уверенно кивают. – Ты же умная, к тебе прислушиваются все.

– А я, значит, глупая? – деланно обиженно произносит подруга, вновь появляясь в экране.

Сестрички теряются. Но ненадолго. Они же Вьюнковы.

– Мы такого не говорили, – начинает Василиса, теребя тонкую косичку.

– Но если ты так думаешь, – продолжает Василина.

– То мы переубеждать не будем, – хором заканчивают и начинают улыбаться по-злодейски. Как в мультиках.

Вот тут-то я взрываюсь смехом. У меня живот болит, но остановится никак не получается. Какие же дети всё-таки бесхитростные. Как скажут что-нибудь, так хоть стой хоть падай.

– Козявки мелкие, – не остаётся в долгу Ева.

С ними она становится сама маленьким ребёнком. Без улыбки вспоминать не получается каждый раз, когда эта троица соединяется. Не подготовленным людям сложно с ними находиться уже через пять минут. Голова начинает болеть уже на седьмой, а в глазах двоиться на девятой.

Девочки обсуждали Новый год, до которого ещё несколько месяцев. Двойняшки серьёзно озадачены придумыванием подарка. К тому же хотят сделать для родных и близких особенные презенты, чтобы поразить в самое сердце каждого.

Хотя, как по мне, то само их существование – что-то невероятное, потрясающее. Они сами по себе замечательные. Никому ещё не удалось не стать жертвой их обаяния. Вот с кем может потягаться Рокотов и проиграть в пух и прах.

2 глава

Приходим ко второй паре, пропустив социологию. Одногруппники уже сидят в аудитории и что-то активно обсуждают. Взбудораженные, словно в наше отсутствие произошло что-то такое, что даже наши ботаники, как мы ласково их зовём, заинтересовались, бросив грызть гранит науки в свободное время – то есть всё имеющееся у них в жизни время.

– Что произошло? – спрашиваю у Евы, которая тоже оглядывает ребят недоумённым взглядом.

На мой вопрос пожимает плечами и проходит на наши обычные места. Сегодня точно странный день – рядом с нами садится Николь Святова, чего раньше никогда не приключалось. Но похоже, что только мы замечаем такую странность. Остальные поглощены возбуждённым обсуждением чего-то невероятного. Ева кидает на дочку ректора заинтересованный взгляд, но молчит. Ждёт. Тем временем слышатся девчачьи вздохи, которые оповещают, что объектом обсуждения является представитель мужского пола.

– У нас новенький?

– Если бы, – неожиданно тяжело вздыхает Николь, хмурая донельзя. Переглядываемся с подругой и пододвигаемся к, кажется, очень сердитой девушке. Что же её так бесит? – У нас новый преподаватель. Молодой. Очень молодой, – через паузы выдаёт информацию да с таким видом, словно от сердца отрывает. – Лет на пять старше нас. Симпатичный. Если верить нашим кумушкам, – кивает вперёд на стайку девчонок, разглядывающих, как можно теперь догадаться, фотки нового препода.

– В начале года? – удивляюсь. – Мы же только месяц проучились.

– У Фёдора Григорьевича семейные обстоятельства, – поясняет Николь, которая знает эту информацию от отца. – Поэтому он не может продолжать работать. Хотя можно было подобрать другую кандидатуру.

– Так ты знаешь нового препода? – тут же цепляется за последнюю фразу подруга, глядя немигающим взглядом на одногруппницу, которая мрачнеет ещё больше, когда в аудитории появляется молодой мужчина, больше смахивающий на студента последних курсов, чем на преподавателя по информатике (если кратко описывать предмет).

– К сожалению, – буркнув это, Николь скукоживается вся. Видимо не хочет, чтобы её заметили. По этой же причине она к нам и подсела, прекрасно зная, что с нами ничего не страшно, потому что мало кто рискует к нам подмазываться.

– Доброе утро студенты! – неожиданно хорошо поставленным голосом здоровается он, проходя к преподавательскому столу. – Я ваш новый преподаватель. Буду вести у вас информатику, пока не найдут замену Фёдору Григорьевичу. Жду от вас дисциплину, а от себя пообещаю не создавать лишних хлопот, – наверное половина женской части группы слушает его с открытым ртом, при этом пропуская всё сказанное мимо ушей. Даже отсюда вижу, как глупо улыбается наша главная законодательница моды. – Зовут меня Константин Георгиевич. Перекличку делать не буду, познакомимся в процессе учёбы. Итак, начнём…

Этот Константин Георгиевич неплохо так ведёт для молодого преподавателя, который сам совсем недавно был студентом. Уверенный молодой человек. А вот Николь сидит всю пару чернее тучи и даже не рвётся отвечать на вопросы препода, как обычно делает.

– Занятно, – хмыкает Ева, когда сразу же по окончании пары Святова вылетает первее всех из аудитории. Константин Георгиевич провожает её взглядом, который я интерпретирую как хищный. Такое ощущение, что у этих двоих имеется какая-то своя интересная история.

Из аудитории выходим последними, поскольку задерживаемся для разговора с преподом, который довольно понятно объясняет то, что раньше в уме никак не желало складываться. В перерывах между парами кто-то из одногруппников предлагает выбраться на природу, пока окончательно не похолодало. Мы всё никак не можем выбрать место. Почему-то некоторых не устраивает то, куда мы ездили уже несколько раз, когда хотели сблизиться и узнать друг друга получше или просто отдохнуть.

– Отвергаешь – предлагай, – в конце концов я не выдерживаю пустых споров, ничем обоснованно не подкрепленных.

И на этом всё.

Видимо, надо было с этого и начинать, чтобы не тратить время зря.

Домой возвращаемся ближе к вечеру, хотя пары закончились в обед. Мне надо было обновить цвет волос, а Ева пошла за компанию. Но в итоге всё-таки и себе сделала косметическую процедуру. Смотрела на меня смотрела, пока парикмахер выкрашивал мои волосы в светло-пепельный цвет, а потом решила, что хочет сделать мелирование. В конечном итоге, мы пробыли в салоне гораздо дольше, чем планировалось. Повезло, что недобросовестная клиентка прямо перед самым началом, назначенным ей, написала, что не приедет из-за того, что улетела в Турцию, а предупредить заранее забыла. Вот так, дурость одной принесла пользу другой, которая умеет ценить время и своё, и чужое.

Я боялась, что не успею к началу урока, но нет. У меня даже было время на отдых.

Я подрабатываю репетитором по русскому, обществознанию и истории. Большей популярностью пользуется конечно же русский язык. В современном мире такая тенденция, что не все считают нужным быть грамотным хотя бы на своём родном языке. Обществознание и историю чаще берут для подготовки к экзаменам девятого класса. Бывает, что нужно подготовить к ВПР – в некоторых школах оценка за них может повлиять на годовую. И не только это. Есть ещё родители, для которых отличная успеваемость ребёнка важнее его самого, его ментального здоровья. К счастью, в моей практике преобладают адекватные родители.

После занятия облачаюсь в пижаму, состоящую из очень коротких шортов и облегающей майки, и выхожу в гостиную, где над чем-то хохочет Ева, сидя с поджатыми под себя ногами на диване.

– Ты чего? – присаживаюсь рядом и с интересом заглядываю в её телефон.

– Да пишет мне тут один индивид, – кое-как справляется со смехом и вручает мне смартфон, чтобы я прочитала всю их переписку.

Интересный субъект, однако. Давненько я таких самоуверенных пикаперов не видела. На фоне этого даже Рокотов робкий малыш. Сколько же тут самолюбования! Качаю головой, читая, как он расписывает себя так, словно продаёт элитную куклу. Неужели самому не противно? Неужели не видит, как это всё выглядит на самом деле?

– И многие на такое ведутся? – спрашиваю я, дочитав до конца. – На, он ещё написал.

«Давай встретимся, крошка. В живую я ещё круче. Даже не сомневайся, твоё сердце будет моим»

– Он случайно не пьян?

Мы переглядываемся и начинаем хохотать как ненормальные. Ради прикола Ева соглашается на встречу. Решаем посмотреть на это чудо-юдо и, конечно же, отомстить за всех наивных девочек, которых явно предостаточно было у данного индивида, который ничуть не печётся о чувствах других. Ну не может человек себя постоянно нахваливать, а потом вдруг переключиться на чувства, несвязанные с восхищением самого себя любимого, других. Что уж говорить, если от него прямо через переписку несёт раздутым эго и нежнейшей душевной организацией. Такие априори не считают, что могут кому-то быть отвратительны.

Через день поджидаем его, точнее, мёрзнет у кинотеатра и ждёт Ева, а я нахожусь в тепле и наблюдаю за ней через стеклянные двери. Запаздывает. И зарабатывает этим себе ещё один минус.

Когда подруга доходит до крайней точки кипения, на горизонте появляется… павлин. Нет, я серьёзно. А как ещё назвать человека, нацепившего на себя ярко красную дутую куртку, не прикрывающую, наверное, даже поясницу, оранжевые тёплые наушники и широкие спортивные штаны насыщенно-зелёного цвета? Походка расхлябистая – по-другому и не сказать.

Я бы на месте Вьюнковой сразу же прибила его или хотя бы скинула в снег.

Наконец, после обмена любезностями они заходят внутрь. Подрываюсь и следую за ними к кассе.

– Детка, выбирай куда пойдём целоваться, – наваливается на стойку индивид по имени Слава, раздражая своим поведением не только нас с подругой, но и следующую за мной парочку.

К сожалению, на этом всё. До слуха доносится восторженный шёпот. Обернувшись, замечаю совсем молоденьких девчонок, явно школьницы. Лет тринадцать-четырнадцать им. Вздыхаю. Пик гормонов, судя по всему. Надеюсь, в будущем они начнут разбираться в мужиках.

– Какая самонадеянность, – щёлкает языком Ева, скучающим взглядом блуждая по расписанию. – Девушка, – обернувшись, обращается ко мне, делая вид, что мы не знакомы.

– Да?

– Вы на какой фильм идёте?

Задумываюсь, прежде чем дать ответ, оглядываю расписание.

– На боевик со Стейтемом, – доброжелательно улыбаюсь ей, замечая, как в голубых глазах загорается пламя.

Мы давно ждали этот фильм, хотели посмотреть на большом экране, но всё не находили времени. Зато сейчас, когда «свидание» уже с самого начала терпит крах, можем наконец осуществить задуманное. Сомневаюсь, что Еве хочется продолжать эксперимент после такого появления Славы и следующих его слов.

– Тогда и мы пойдём, – возвращает своё внимание на индивида, который успевает построить глазке девушке за кассой, но та, к счастью или сожалению, не реагирует на его ужимки. – Котик, – ядовито добавляет, заметив это.

Закатываю глаза, услышав, как тот начинает вещать о себе любимом. Берём билеты недалеко друг от друга, но конечно же на последнем ряду. Мальчик Слава явно рассчитывает не фильм смотреть. Вот только ждёт его птица обломинго в лице стервы, которую включит в себе Ева. Перестанет сдерживать, если быть честной.

Мальчик Слава выдерживает время для приличия, а потом начинает свои поползновения в сторону Вьюнковой, которая только-только успокоилась, обрела душевное спокойствие, умиротворение. Замечаю, как мужская рука ложится на бедро Евы. Та кидает в меня многозначительный взгляд, а потом со скепсисом в глазах смотрит за движениями лишней конечности на своей ноге. Переведя взгляд на индивида, наблюдаю, как он пытается сделать вид, что сосредоточен на происходящем на экране.

Ба-бах!

Бедолага вздрагивает и, судя по скривившемуся лицу Вьюнковой, сильно сжимает ладонь. Она с трудом отцепляет от себя руку и с омерзением на лице откидывает её в сторону, заслуживая удивлённо-виноватый взгляд нашего подопытного.

Нет, серьёзно. У нас тут целый эксперимент! Надо же узнать особенности разных типов мужчин. Мы хорошо знаем военных, так как имеем с ними самые тесные отношения, а вот обычные среднестатистические иногда вызывают вопросики. Как вот это вот павлинистое недоразумение, которое пытается строить из себя крутого альфа-самца.

Вот вроде парень-то неплохой, на первый взгляд. Убрать только с его лица идиотское выражение. Мне всё же кажется, что он умный, просто не желает пользоваться своим умом в полезном русле. Хотя! Может, для него вот такое поведение и есть полезное русло. Всё-таки всё индивидуально.

Теперь индивид Слава закидывает как бы невзначай руку на спинку кресла, в котором располагается Ева. Кстати, сейчас она сильно увлечена происходящим. Я тоже, но всё же мне удаётся не потерять бдительность. Наверное, всё-таки плохая была идея пойти на этот фильм, совмещая его просмотр с проведением эксперимента. Вот что-то не получается наслаждаться кинокартиной в полной мере.

Хотя Стейтем хорош. Зараза.

– Убери, пожалуйста, руку, – доносится до слуха наигранно вежливый голос подруги. – Мешает.

Глянув в их сторону, замечаю кислое выражение лица индивида. Бедненький. На секунду становится жаль. Но только на секунду!

– Может, уйдём отсюда? – наклоняется он к её уху, но я хорошо слышу, так как сижу через сиденье. – Я знаю, как мы можем провести время с пользой, – и снова кладёт свою ладонь на бедро Евы, подписывая себе тем самым смертный приговор.

– Я похожа на доступную девицу? – не скрывая холода в голосе, отвечает ему та. – Да и чем ты можешь меня удивить? Столько времени с тобой провела, но так и не завелась. Или это ты ещё не начал? А если начал, – замолкает, делая театральную паузу, чтобы добить мальчика Славу. – То, боюсь, у тебя серьёзные проблемы. Тебе надо записаться к врачу.

– К какому врачу? – изумляется тот.

– Не знаю, – Ева равнодушно пожимает плечами и возвращает своё внимание к экрану. – К урологу, например. Или ещё к кому. Можешь даже к сексологу. Не у меня же проблемы по этой части. Я, знаешь ли, в плане секса на себя не жалуюсь. А ты бы присмотрелся к себе, вдруг что не так.

– Стерва, – выплёвывает он и подрывается с места.

– Слабак, – кривится Ева, секунды три понаблюдав, как он пробирается через людей к выходу. – Я даже ничего ещё и не сделала. Так, только размялась.

– А ты стерва, – сажусь на его место.

– Пф, – закатывает она глаза. – Нашла чем удивить. Сама-то далеко ушла?

– Нет, конечно.

А Стейтем всё же хорош. Ух!

3 глава

– Вот интересно, а вообще законно так смотреть? – спрашиваю у Евы, которая так же, как и я, наблюдает за игрой взглядов нового препода и Николь, которая по-прежнему садится рядом с нами.

– Мне больше интересно, кто первым сдастся, – отвечает подруга.

Сегодня мы перешли от теории к практике, то есть нас усадили за компьютеры и дали самостоятельное задание, которое мы уже сделали, поэтому сейчас развлекаем себя, смотря за взаимодействием этих двоих.

– А мне интересно, – неожиданно вступает в разговор Николь, когда Константина Георгиевича отвлекает Марина Коротаева. – Чего он вообще припёрся именно на наш поток? Зачем он вообще пошёл преподавать?

– Из него выходит хороший препод, – говорю я. – Может, он хочет передать свои знания студентам, чтобы развивать это направление? – замечаю, как она косится в сторону мужчины, который, склонившись над плечом девушки, что-то ей объясняет, показывая карандашом на экран. – Да не обращай ты на него внимание. Пусть смотрит, потом надоест и отстанет.

– Очень на это надеюсь, – отвечает Николь, по виду которой, наоборот, кажется, что она не хочет этого.

– Николь, у вас уже всё готово? – неожиданно раздаётся совсем рядом, и Святова закатывает глаза.

Константин Георгиевич, не дожидаясь ответа, начинает проверять то, что сделала наша отличница. И делает это очень уж странно… соблазнительно для одной конкретной девушки, я бы сказала, – заключает её в своеобразный кокон, положив руки на стол по обе стороны от неё и прижимаясь грудью к ней. На лице Николь расцветает румянец. Он усиливается, когда мужская ладонь ложится поверх её на мышку.

Не боится увольнения?

Интересно, а сколько это будет продолжаться? Чтобы я понимала, сколько у меня есть в запасе времени на наслаждение этим спектаклем. Протянут до конца года? А до конца выпуска? Было бы неплохо.

После пары Николь с остервенением собирает свои немногочисленные вещи в сумку и выходит из аудитории, чеканя шаг. Впервые вижу нашу тихушницу в таком состоянии. Не сговариваясь, следуем с Евой за ней. Как бы та ничего не натворила. Провожаем ровно до того момента, как понимаем, что до кабинета ректора остаётся всего один поворот.

По времени не успеваем зайти в кафе напротив института, поэтому посещаем институтскую столовую, в которой не были с первого курса. Как только переступаем порог, сразу окунаемся в шум голосов и бряканье посуды. Пока стоим в очереди, осматриваем ассортимент. Я не сильно голодна, поэтому решаю взять чай с булочкой. Да и, если честно, им я больше доверяю, чем той же грече с мясом.

– Не мы одни решили сюда прийти в кои-то веки, – как бы между прочим замечает Ева.

Сначала не понимаю о чём она.

Мы разместились у окна, где стол освободился как раз, когда мы мимо проходили с подносами. Подруга сидит лицом к дверям, поэтому может видеть всех входящих и выходящих. Оборачиваюсь и натыкаюсь на взгляд тёмно-карих глаз.

Отворачиваюсь, возвращая внимание чаю, который более мне интересен.

– Он тебя узнал, – констатирует Вьюнкова и бесстрастно отламывает от своей булочки кусочек, который тут же оказывается у неё во рту.

– Только не говори, что он идёт сюда, – прошу я, уже зная ответ.

– Не буду, – легко соглашается та, и в этот же момент с нами равняется компания мажорчиков.

– Возьмите и мне что-нибудь, – распоряжается наш «король» и бесцеремонно усаживается рядом со мной, нагло и без стеснения закидывая на спинку моего стула руку. – Какая встреча, – тянет он, приближаясь к моему уху. – Это судьба, – шёпотом так, что ух было бы, да если бы не иммунитет мой к таким подкатикам.

– Это не судьба, – тут же возражаю я и совсем непочтительно отодвигаю его от себя указательным пальцем в лоб. – Мы всего лишь учимся в одном институте. Просто стечение обстоятельств.

– А я всё равно буду считать, что это судьба, – начинает снова приближаться ко мне и снова получает от меня пальцем в лоб, но уже сильнее.

– Как угодно, – равнодушно произношу, допиваю чай и раздражённо добавляю, когда этот «король» снова пытается меня, не знаю, обнюхать, облапать, обсмотреть. – Что за мания нарушать личное пространство? Я ж к тебе так не лезу.

– Я был бы не против.

– Не сомневаюсь, – язвлю я и запихиваю остатки булочки в сумку, поняв, что нормально перекусить мне не дадут. – Иди к тем, кто с радостью нарушит твоё личное пространство и даже больше.

К нам подходят два блондина, неуловимо похожих друг на друга, три девушки, которые постоянно меняются от недели к неделе и чаще. То есть понятно – классическая компания мажоров, которую частенько описывают в книгах и показывают в сериалах. К сожалению, стол достаточно большой, чтобы на него бесцеремонно поставить несколько подносов и спокойно разместиться нескольким людям.

– У нас пополнение? – чуть-ли не облизывается блондин. Тот, что повыше и с серыми глазами. Не помню, как зовут ни его, ни второго.

– У вас обед, а мы уходим, – непререкаемым тоном отрезает Ева, и мы одновременно поднимаемся со своих мест.

– Не составите нам компанию? – не унимается он.

– Нет.

– Жа-аль.

– А нам нет, – хмыкаю я, собираясь уходить.

– Как тебя зовут? – останавливает меня вопрос.

Повернувшись к Рокотову и оценивающе его оглядев, так сказать, играю небольшой спектакль, чтобы потешить эго мажорчика, возомнившего о себе небывалого сердцееда, что сможет покорить меня один своим высокомерным видом и белозубой улыбкой.

– Как родители назвали, так и зовут, – мило улыбаюсь ему, подмигиваю и, подхватив Еву под локоть, удаляюсь.

– Я всё равно узнаю о тебе всё! – несётся мне в спину, когда мы почти выходим из столовой.

– Чую, к нам в скором времени будет повышенное внимание, – замечает Ева.

– Уже, – мрачно поправляю я.

И действительно, многие студенты поглядывают на нас с интересом. Особенно те, что выходят следом за нами. Не сомневаюсь, что уже через пять минут весь институт будет знать с кем общался их любимый «король». Это даже звучит отстойно. Будто в дешёвом бульварном романчике.

Дальше время проходит без происшествий.

Зато в конце учебного дня начинается веселье…

Накрапывает дождь, дует ледяной ветер, пробираясь под кожу. Осень берёт своё. Путь до ворот проходим быстро, а я ещё умудряюсь ругать Вьюнкову – она не надела шапку.

– Это же Питер, Ев, – закатываю глаза, перескакивая через лужу. – Ты не первый год живёшь здесь.

– Хватит бухтеть, – огрызается она. – Я уже сама пожалела о своей глупости. И…

– Подвести, красавицы? – перебивает её знакомый голос, от звучания которого у меня рефлекторно закатываются глаза.

– Не будь банальным, – кидаю ему, не останавливаясь и проходя мимо.

– У меня экзамен по вождению через месяц, – говорит Ева, напрочь игнорируя едущего за нами Рокотова, который привлекает слишком много внимания. – Папа пообещал отдать свою машину, если с первого раза сдам.

Новый порыв ветра взметает и спутывает волосы, которые настойчиво лезут в лицо. Убираю очередную мокрую прядку, как перед нами прямо на пешеходном переходе останавливается ярко-жёлтый автомобиль, из которого выходит Рокотов собственной персоной.

– Девушки, я серьёзно – давайте подвезу, – и вид у него вполне нормальный, без его обычного выражения лица обаятельного дурашки, который знает себе цену и считает, что все вокруг считают его невероятным. – Погода не располагает к прогулкам. Замёрзнете ещё, заболеете.

– Спасибо за предложение, но нет, – обхожу его и продолжаю путь.

Меня хватают за локоть, вынуждая остановиться.

– Почему? – в глазах искреннее непонимание.

– Не сажусь к незнакомцам в машины, не считая такси, – любезно поясняю, дёргаю рукой, высвобождаясь из хватки. – Ты нас задерживаешь.

– Красавица, давай я всё-таки…

– Если хочешь помочь, то вызови нам такси, – перебивает его Ева. – Хотя мы можем и сами.

– Ага, а ещё мы можем зайти в кофейню, – выдвигаю идею, не горя желанием раскрывать адрес. Пусть и без номеров парадной и квартиры. – Ты вообще чего привязался к нам?

– А может ты мне понравилась?

– Ага. Думаешь, я в это поверю? – хмыкаю я. – Я могу ещё раз повторить – меня не интересуют одноразовые отношение. Тем более с тобой.

– Чем я плох? – оскорбляется Рокотов, выглядя при этом преступно мило.

– Наверное, тем, что меняешь девушек чаще, чем бензин в бак заливаешь? – киваю на его авто. – Ты бы убрал свою тачку с проезжей части, – советую ему. – Что у нас там, Ев?

– Две минуты, – отчитывается та.

Пока я вела диалог с Рокотовым, Ева вызвала такси.

К счастью, поспорить со мной парню не дают возмущённые водители. Пока он занят парковкой в положенном месте, мы с Евой садимся в только что подъехавшее такси. Наблюдаю через заднее стекло за перекошенным выражением лица, когда Рокотов понимает, что цель опять его продинамила и уехала, оставив ни с чем.

– А он не сдаётся, – замечает через несколько минут Ева, пару раз оглянувшись.

Следую её примеру – прямо за нами едет автомобиль, маяча своим ярко-жёлтым в серости, что окружает сегодня нас. Вздыхаю и возвращаюсь к просмотру ленты в телефоне. Мне как раз попадается видео танцующей группы, и я вспоминаю про сегодняшнее занятие, которое должно начаться через полтора часа, а нам ещё домой надо зайти. Хорошо, что уже подъезжаем.

Заходим в парадную в тот момент, когда на место такси встаёт спорткар Рокотова.

Не хотела я, чтобы он знал, где я живу… Что теперь поделать? Тем более он ещё не знает номер квартиры. И надеюсь, не узнает. Понятно, почему Рокотов ко мне привязался. Ему явно давно не отказывали. Привык парень, что на его шею вешаются все, кому не попадя. А тут я, которая не плывёт от первого банального подката. Почему он не обратил внимание на Еву – непонятно. Она такая красотка. Но кто по характеру из нас лучше – ещё не известно.

К сожалению, за то время, что мы проводим в квартире, собираясь на танцы, ярко-жёлтый авто никуда не исчезает.

– Я как чувствовал, что вы скоро выйдете, – произносит Рокотов, отлипнув от бока своей машины и направившись к нам.

– У тебя дел своих нет? – спрашиваю, в который раз за день обходя его и продолжая идти в сторону танцевальной студии, которая находится на соседней улице. – Как же ты оставил так надолго своих Вупсеня и Пупсеня с вашими девочками? Можешь не отвечать, – не даю ему и слова сказать, продолжая. – Мне не интересно. Давай ты не будешь строить их себя сталкера. Я не хочу с тобой взаимодействовать ни в каком плане. Даже как с соседским котом.

Ева фыркает.

– Как мне на тебя произвести внимание, чтобы ты изменила своё мнение? – подстраивается под мой шаг.

– Ты уже произвёл так, что отпадает всё желание иметь с тобой хоть какое-нибудь дело, – будничным тоном сообщаю, перешагивая через лужу.

– Почему?

Кидаю на него косой взгляд – выглядит обескураженным.

– А ты вспомни, как себя ведёшь, – советую ему. – Не вызываешь ты доверия. А теперь, будь любезен, отстань и найди кого-нибудь другого. Желающего пообщаться с тобой в разных плоскостях.

Мы подходим к студии. Когда уже хочу войти внутрь, меня останавливают за локоть. Еве приходится тоже задержаться. Мимо нас проходят девчонки, с которыми мы занимаемся в одной группе. Ловлю на себе их заинтересованные взгляды и понимаю, что сейчас будут жуткие сплетни в раздевалке. Такое бывает всегда. Женский коллектив. От него никуда не убежать.

Например, в прошлый раз мы обсуждали смысл пышных свадебных церемоний. Ведь изначально их устраивали со смыслом. Девушку провожали из одного рода в другой. Она переходила под защиту своего мужа от отца. Поэтому столько разных традиций, на которые сейчас смотрят скорее потому, что так надо, так прикольно повеселиться, так заведено. Это нам всё рассказала Маша, которая увлекается всякими разными традициями, смысл которых утратился в современном мире. Было очень интересно её послушать. У неё прямо глаза горели, когда она всё расписывала и разъясняла. Достаточно интересная тема.

– И всё же, что нужно сделать?

Бедолага – у него уши уже красные от ледяного ветра. Шапку надо носить, шапку. Зачем себе вредить только для того, чтобы показаться крутым и модным? Но, может, он просто привык рассекать на машине, находясь постоянно в тепле, и просто был не готов к такому походу.

– Ничего, – стараюсь максимально понятно выразить свою позицию, глядя ему в глаза. – Не стоит меняться ради кого-то, надо из-за себя, потому что тебе это надо, хочется. Меня не интересуют избалованные мальчики, которые понятия не имеют, как ухаживать за девушками. Это не делает тебя плохим человеком. Ты такой, какой есть. Но не для меня. И я не для тебя. Мы привыкли к разным уровню, стилю жизни.

– Ты всегда за всех всё решаешь? – неожиданно спрашивает Рокотов. – Так просто меня отодвинула даже от списка рассмотрения, – ух, как заворачивает. – Всё обо мне решила, подумала, что всё обо мне поняла. Ты же даже со мной не общалась…

– Ты ещё обидься, – невежливо перебиваю его. – Повторю – мне не интересно. Не мои проблемы, что ты производишь такое впечатление. Я тебя не заставляю со мной сейчас тут стоять и что-то мне доказывать.

– Ника, нам пора, – Ева показывает время на телефоне.

Не прощаясь, уходим. У нас есть ещё минут пятнадцать, а ещё надо ответить на кучу вопросов. Неудивительно, ведь я ещё ни разу не мелькала рядом со студией с парнем. В отличии от Евы, которую иногда подвозили мужчины, с кем она общалась, ходила на свидания.

Я оказываюсь права. Помимо того, что девчонки заваливают меня вопросами, как только я переступаю порог раздевалки, так мы ещё всё занятие обсуждаем Рокотова. Наша группа разделяется на несколько лагерей. Кто-то считает, что надо дать ему шанс. Кто-то, что таких надо обходит стороной. А кто-то, что его надо проучить, показать его поведение со стороны, чтобы он задумался.

Справедливости ради, мы обмываем косточки не только Рокотову, но и остальным мужикам. Конечно, больше всего достаётся бывшим. Даже я делюсь своим. Мою душеньку тешит то возмущение, что вываливается на Вадика, когда девчонки узнают о его поступках. И конечно же, меня берёт гордость, что моё безумие в адрес парочки предателей, оценивают по высшему балу, называя богиней возмездия.

Приятно, чего уж таить.

4 глава

После занятия проводим в раздевалке ещё минимум полчаса – всё никак наговориться не можем. Тема бывших всё же животрепещущая. О ней можно говорить до бесконечности. Даже если у тебя их нет, как у Златы, которой скоро исполнится семнадцать лет. Она всё переживает, что у неё ни разу не было парня и что она даже не целовалась.

Сейчас почему-то многие стремятся вступить в отношения чем раньше, тем лучше, и чтобы их было много. Я это называю – отношения ради отношений. Потому что если у тебя нет их, то ты неудачница, тобой никто не интересуется, значит, с тобой что-то не так. Бред полнейший, но многие на это ведутся, к сожалению. Я считаю, что не стоит гнаться за чем-то во вред себе. Ну не готова ты, допустим, в четырнадцать лет к отношениям, ну и ладно. Что в этом такого? С мальчиками можно просто общаться, не обязательно же «строить» с ними отношения. Зачем? Ты же явно не собираешься здесь и сейчас обзаводиться семьёй. Ты ещё по сути ребёнок. И даже в семнадцать ты можешь быть ребёнком-ребёнком – и это нормально, если это не отставание в развитии. Не интересны тебе свидания, парни, романтика и всё такое прочее, и ладно. В этом нет ничего криминального.

Допустим, есть те же сорокалетние «взрослые», которые всё знают лучше всех, даже если и сталкивались с тем или иным направлением только в книжках – но уже эксперты получше профессионалов, находящихся много лет там. Некоторые вырастают биологически, обзаводятся детьми, о которых могут забыть в определённый момент, при этом они же не вырастают ментально. Ведут себя не как самодостаточные личности, а как, маленькие дети, у которых отобрали игрушку или не сделали всё по первому зову, по щелчку пальцев. И их же не заботит такое поведение! Им же нормально. Так почему в семнадцать быть без опыта отношений, без парня, чувствовать себя ребёнком, не готовым к взрослым вещам по типу оплаты коммунальных услуг, поцелую, сексу, в конце концов? Хотя вон сколько несовершеннолетних девушек, ставших матерями. Мало кого это смущает. Могут осуждать, обсуждать, радоваться, что сами не такие, что умнее, вместо того, чтобы заняться половым воспитанием детей, чтобы предотвратить такое.

Кажется, Злата успокаивается, выслушав всю свалившуюся на неё тираду. Меня конкретно что-то занесло, но ладно вовремя останавливаюсь, а то можно надолго застрять в студии.

Возвращаемся домой без приключений. Правда, Ева тут же уходит на свидание с парнем с факультета биологов. Я же приступаю за домашку, а потом начинаю проверять сданные мне на проверку работы от моих учеников. Радуюсь, что мои усилия дают свои плоды – у многих значительно улучшается грамматика, запоминаются исторические события и развивается мышление, когда они выявляют причинно-следственные связи.

Подруга возвращается ближе к полуночи. Весёлая. Свидание явно удалось.

Мы не спим ещё часа два, обсуждая Евиного кавалера, из-за чего встаём на следующий день не выспавшимися, вследствие чего не в самом благостном расположении духа.

В аудиторию заходим перед самым началом. Как обычно шумно, пока не приходит преподаватель и не начинает вещать, вбивая в нашу головушки знания. Лениво веду конспект в то время, как Ева откровенно ничего не делает. Всё время поражаюсь её способности вроде ничего не слышать, не вникать, но при этом она может ответить на вопрос, который в любой момент задаст препод.

– Девочки, вы уже определились с темой проекта? – вылавливает нас в обед староста, держа в руках блокнот с ручкой.

– Какой проект?

– Ну как же, – окидывает нас растерянным взглядом Вика. – В беседу скидывали информацию, что нам надо сделать проекты, из числа которых потом выберут лучшие и дадут возможность его реализовать. Соберут несколько групп с разных факультетов старших курсов. Даже Ваня Рокотов будет участвовать, хотя поговаривали, что он отказался.

– Участвует и участвует. Что в этом такого? – спрашиваю я, искренне не понимая той восторженности, что демонстрирует староста, говоря о «короле» института.

– Ну как же, – а она искренне не понимает мою реакцию. Всё честно. – Рокотов нигде просто так не участвует, а тут вот решил. Да он же лишний раз ничего делать не будет!

– Вот именно, – киваю. – И что вы в нём нашли все? Можешь не отвечать, – поспешно добавляю, видя, как Вика хочет начать расписывать достоинства своего кумира. – Мне не интересно.

– Мы посмотрим и потом тебе сообщим, – добавляет Ева, после чего мы наконец-то выходим на улицу, чтобы попасть в кафе напротив и нормально пообедать.

Наш любимый столик на углу, к сожалению, занят, поэтому мы занимаем соседний. Но лучше бы сели в противоположном конце зала – у нас не лучшие соседи. Блондинчики с парой девушек, одетых не по погоде, шумно флиртуют и явно ждут ещё одно друга, который уже через несколько минут присоединяется к ним, пройдя мимо нас и не удостоив взглядом. Сейчас много посетителей, поэтому мы не можем выбирать просто по тому, что выбора-то нет.

В целом, обед проходит неплохо, не мешает даже компания за спиной, которая чересчур шумная. Успеваем с Евой обговорить планы на сегодняшний день. Она хочет пройтись по магазинам, а у меня ближе к вечеру два занятия.

Возвращаемся в институт в одно время с компанией Рокотова. Половину времени пар приходится слушать ахи и охи девчонок, которые узнали об участии «короля» института в мероприятии, придуманном только в этом году. Во всяком случае мне не доводилось слышать ни о чём подобном за два года обучения.

До начала занятия с Ильёй просматриваю сайты из предоставленного списка. Преподаватель задал нам проанализировать их новостные странички, посмотреть и подметить особенности каждой и написать, чтобы я изменила или рассказать, что мне понравилось там. Хорошо, что сайты довольно интересны и познавательны. Видно, что их подбирали с умом, а не на отвали.

– Расскажи, как у тебя дела в школе, – прошу Илью, когда мы решаем сделать небольшой перерыв и просто поболтать.

– Русичка нас сегодня всех… – задумывается он. Видимо, пытается подобрать слова поприличнее, не те, что использует с друзьями.

– Грязью полила, – предполагаю я.

– Даже залила, – ухмыляется. – Пол-урока рассказывала какие мы тупые, что не сдадим экзамены и что нам нечего делать в десятых-одиннадцатых классах. Зачитывала наши работы вслух и… чихвостила нас только так.

– Слово-то какое подобрал.

– У меня бабушка так говорит, – смущённо поясняет Илья.

– Знаешь, что я тебе скажу, – решаю поделиться своими мыслями. – Будет банально, но не принимай её слова близко к сердцу, не обращай внимание. Лучше не зацикливаться на её словах, потому что так можно сбить себя с настроя, потерять веру в себя. У таких людей, как твоя учительница русского языка, в жизни есть мало хорошего, или они просто не могут жить без негатива, тем более, когда они долгое время не вырабатывают его и не выплёскивают на других. Мой совет – не отвечай на их агрессию своей. Люди, имеющие определённую власть, как это не грустно понимать, могут злоупотреблять ею и попортить жизнь.

После моих слов парень задумывается. Даю ему немного времени на размышления, а потом продолжаю занятие, объясняя новую информацию.

Ева приходит, когда я уже выбрала себе тему, отписалась старосте и даже сделала несколько зарисовок. Хочу попробовать реализовать идею по привлечению внимания к всестороннему детскому развитию, чтобы даже самым маленьким давали право выбора. Для многих непонятно, зачем заниматься со специалистом тем же самым рисованием, если можно самому учиться через метод проб и ошибок или по бесплатным видосикам в Интернете. Недальновидно, как по мне. Что может понять ребёнок, если даже не каждый взрослый способен разобраться? А если у него появятся вопросы или идеи, которые никак не затронуты ни в одном видео? Конечно, можно задать вопрос в комментариях, но где гарантия, что на него ответят? Нигде. Зато, занимаясь со специалистов в данной области, можно не переживать, что удовлетворить любопытство некому. Разумеется, если специалист хороший, опытный, радеющий за свою работу.

– Я смотрю, ты времени зря не теряешь, – говорит подруга, заглядывая в мой блокнот для заметок.

– Тема интересная, – гляжу на неё снизу-вверх, так как лежу на полу в окружении подушек и кучи тетрадок с учебниками. – Будет здорово, если смогу реализовать идею.

– Ну да, там как раз участвует Рокотов, – как бы между прочим замечает Ева. – С его деньгами можно всё что угодно замутить.

– Причём тут Рокотов?

– Думаешь, он так быстро успокоится? – я молчу. – Ника, ты когда такой наивной стала? С чего бы ему бросать всё в начале пути. То, что ты его несколько раз отшила, его не остановит. Сейчас он погрустит, порефлексирует, наслушается советов своих дружков и снова ринется в бой. Я вангую.

– Обломится, – закатываю глаза. – А мы развлечёмся.

– И то верно.

***

– Почему именно он? – в который раз вздыхает Николь. – Неужели никого другого нет? Вон тот же Рокотов или его дружок Быков. Я согласна даже на них.

Несколько минут назад нам сообщили результаты проверок проектов, которые мы презентовали полторы недели назад. Они выделили самые лучшие и распределили старшекурсников по смежным темам. Не знаю, что сделали другие, не учащиеся на нашем направлении. Чем руководствовались при распределении, тоже не понятно.

Как и ожидалось в мою группу попал Рокотов. Помимо него со мной работать будут две девочки с юридического, парень с айти и ещё несколько ребят. Мне разрешили пригласить одного человека на моё усмотрение. Главное условие – чтобы он не делал большую часть работы, возложенную на меня.

Николь же достался в группу Константин Георгиевич, который выглядел очень довольным. Я даже посочувствовала девушке. А Ева будет работать с дружками Рокотова, которые неожиданно тоже подали заявку на участие в самый последний момент. Вот тут надо подумать, кому выражать сочувствие.

Кстати, самого Вани не было на общем сборе, когда оглашали результаты.

– Слушай, он хотя бы не шалопай, – говорит Ева, когда мы втроём устраиваемся в кафе, куда пошли, чтобы, так сказать, отметить небольшой успех. Как-никак было много заявок, как нам сообщила Святова по секрету. – Боюсь даже представить, как буду работать с этими блондинчиками.

– Они умные, – вздыхает Николь, помешивая кофе ложкой. – Но да, соглашусь, разгильдяи ещё те. Папа говорит, что им бы немного дисциплины и тогда цены им не было бы.

– Может, поможешь исполнить мечту папы-ректора, а, Ев? – кидаю на неё хитрый взгляд.

– Делать мне больше нечего, как всяких мажоров перевоспитывать, – фыркает та.

– Ты так-то сама та ещё мажорка, – напоминаю ей.

– Нашла с кем сравнивать. Я же всё-таки не выросла с золотой ложкой в за… во рту, поэтому знаю цену деньгам и труду людей.

– Откуда ты можешь знать, что парни не знают? – спрашивает Николь.

– Что-то сомнительно, что люди, направо и налево разбрасывающиеся деньгами, посещающие пары только для галочки, могут знать каким трудом зарабатываются те самые деньги, которые они даже не ценят.

– Ты же с ними не общалась, – возражает Святова.

– А ты чего их защищаешь? – прищуривается Ева.

– Я их не защищаю. Просто я не цепляю на людей ярлыки, предварительно не пообщавшись с ними.

– Ой-ли? – не верит ей Вьюнкова.

Между ними завязывается спор, где каждая пытается продавить свою позицию. Я их не слушаю, увлечённая мечтами, в которых моя задумка получается. Меня даже несильно возмущает присутствие в моей группе Рокотова, который действительно может помочь. А если нет, то его можно просто отстранить. Всё зависит от него самого. Мне всё же хочется верить, что он не совсем пропащий. Живёт во мне надежда, что такое его поведение просто маска от боязни показывать себя настоящего. Допускаю мысль, что Ваня даже сам не знает какой он на самом деле.

Будь я более наивна, то несомненно пожелала бы достать его из скорлупы. Но… Пусть обращается за помощью к специалисту, а я не желаю строить из себя спасателя. Тем более, это далеко не всегда приносит «спасателю» счастья и добра. Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад.

5 глава

– Ну что, красотка, будем работать вместе? – на моих плечах появляется тяжесть – это Рокотов закинул свою конечность. Суд по всему, лишнюю и ненужную.

– Если сможешь делать свою часть работы нормально, – скидываю его руку, которая тут же возвращается обратно. – Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

– Что это значит? – интимно шепчет мне на ухо.

– Что тебе придётся сократить количество своих гулянок, – чуть морщусь на этом месте. – До минимума. Мне важно реализовать этот проект, – поворачиваю к нему голову и натыкаюсь на весёлый взгляд бездонных карих глаз.

– Ты же занимаешься рекламой. Или я ошибаюсь?

– Верно, но ещё я разрабатываю концепцию, – разъясняю ему и вновь скидываю тяжёлую руку, когда мы начинаем подниматься на третий этаж. – И руковожу всей группой. Твоя помощь будет очень кстати, если ты не будешь валять дурака, – останавливаюсь на верхней ступени промежуточной площадки лестницы. Ваня следует моему примеру и замирает чуть ниже так, чтобы наши лица находились примерно на одном уровне.

– Почему ты думаешь, что я буду, как ты выразилась, валять дурака? – на лице Рокотова появляется серьёзность. Он весь будто подбирается и перестаёт выглядеть, как парень, который на всю работу смотрит свысока и хочет получать деньги за просто так.

– Потому что ты не производишь впечатление серьёзного человека, который вообще имеет хотя бы представление, что может дать этот проект нам всем, – не увиливаю и честно отвечаю я. – У меня впечатление такое, что только и ждёшь, когда перейдёшь на нагретое место в папину компанию, – на лицо Вани набегает тень. – То есть даже не думаешь, чтобы самому попробовать поработать как обычные, среднестатистические люди, те же самые работника компании, – на этом не останавливаюсь и продолжаю его добивать. Но не с целью унизить и задеть как-то, а чтобы он задумался. – Всё же я тебя ни разу за два с небольшим года не видела сосредоточенным на учёбе или работе. Ты постоянно развлекался и развлекаешься со своими сомнительными друзьями, с которыми на пару меняешь девушек чаще, чем заправляешь свою тачку.

– Говоришь так, будто всё обо знаешь.

– Конечно, я мало о тебе знаю. Можно сказать, вообще не знаю. Мы с тобой не друзья и не приятели, – замолкаю, дожидаясь, когда пройдут студенты, поглядывающие на нас с любопытством. У многих в руках телефоны. – Не общались с тобой в неформальной обстановке.

– Так давай пообщаемся, – предлагает Рокотов, обаятельно улыбнувшись.

– Конечно, пообщаемся, – возобновляю путь наверх. – Когда будем работать над проектом. Думаю, ребята будут рады познакомиться поближе с их «королём», – не могу удержаться от ехидства.

За спиной слышится вздох.

Рокотов провожает меня до аудитории, чем вызывает у всех новую волну перешёптываний, после которой на меня сыплются вопросы градом. Еле удаётся от них отбиться и убедить, что мы с «королём» общались исключительно по делу. Давно не видела столько разочарованных лиц. Хотя много и недоверчивых, и совсем чуточку злобных. Вот последним отправляют широкую улыбочку и, чуть подумав, воздушный поцелуй, после которого их физиономии ещё больше кривятся.

– Что я пропустила? – падает на стул рядом запыхавшаяся Вьюнкова. Пересказываю ей произошедшее. – Я же говорила, – выслушав, пожимает плечами и лезет в сумку за ноутбуком, за которым и бегала в перерыве.

Неделю назад он у неё сломался прямо в студенческой столовой. Тогда ей предложил помощь паренёк с айти. Очень толковый, как нам о нём потом рассказывали, лучший на своём потоке. Симпатичный и добрый. Даже жалко, что Еве не подходит.

Пересидев время, мы с Евой расходимся, так как у нас назначены встречи со своими группами, где предстоит обсудить фронт работы и где будем собираться – я заметила, что не все горят идеей больше проводить времени в стенах института. В нём в целом-то удобно, но всё равно хочется создать такую рабочую атмосферу, будто мы в фирме работаем все вместе.

– Всем привет! – захожу в выделенную моей группе небольшую аудиторию, которую обычно занимают финансисты. – Вижу, вы уже познакомились, с кем не были до этого знакомы. Молодцы. Я тоже представлюсь, чтобы ни у кого вопросов не осталось. Доминика Каменских к вашим услугам. Надеюсь, мы сработаемся.

Оглядываю собравшихся и с неудовольствием замечаю отсутствие одной личности. Пока не критично – до назначенного часа ещё есть время. С опозданием понимаю, что надо было обменяться контактами с Рокотовым. Хотя мне должны были дать информацию, как связаться со всеми участниками моей группы, чтобы я, как руководитель, могла не переживать об этом и могла всегда найти нужного мне человека.

Кроме «короля» нет ещё моего приглашённого специалиста – я не звала, потому что его помощь пока не нужна. Но и специалистом как таковым его назвать нельзя. Он скорее средство осуществления привлечения внимания.

Мы общаемся с ребятами, Богдан Юсупов показывает свои работы. Его мастерство впечатляет, талантливый нам достался дизайнер. Дима Сергеев и Тася Санникова сразу начинают обсуждать коды, которые нужно использовать, чтобы вставить арты Богдана на сайт. Ещё до начала собрания они предложили создать одностраничный сайт. Если он нам удастся, то ребята его расширят со временем.

Ровно в назначенный час открывается дверь и на пороге появляется «король». Увидев его, все замолкают. В целом, реакция нормальная – можно не бояться, что они внезапно сойдут с ума на фоне присутствия кумира рядом с собой. Только Кира Давыдова выпрямляется и начинает закручивать свои тёмные волосы на палец, прикусив нижнюю губу, да и её напарница принимает «более соблазнительную» позу. Делаю в уме пометку.

– Привет! Я тут вам пиццу принёс в честь начала сотрудничества, – чуть приподнимает три коробки. Ребята встречают его радостным возгласом.

Парты сдвинуты в центре аудитории, на них, иногда перекочёвывая с места на место, стоит чайник, раздобытый у Константина Георгиевича, который с радостью с нами им поделился. Мне кажется, попроси я у него машину его мне отдать, он не отказал бы – так занят созерцанием вдохновенно вещающей про привлечение к русской культуре людей Николь.

Рокотов сразу же занимает лидирующую позицию. Я пока не вмешиваюсь, наблюдая за взаимодействием ребят. Скованность в общении потихоньку сходит. Насколько я знаю, Ваня учится на последнем курсе факультета, где готовят будущих воротил бизнеса или родительских приемников. Как в случае с парнем. Он широко улыбается, развалившись на стуле, постоянно берёт слово.

Лидер.

Сейчас Рокотов не выглядит отвратительным мажором, вполне хороший, умный парень. Да, по-прежнему постоянно смеётся, вставляет реплики свои к месту и ни к месту, но чувствуется его если не уважительное, то вежливое отношение к участникам. Приятно удивляет. Может, рано я его записала в безнадёжного богатого мальчишку? Всё же не стоит судить людей только по слухам, нескольким коротким встречам… Я ведь тоже далеко не каждому открываюсь, как и Ева. Видимо, и он тоже. Надо ещё за ним понаблюдать. Или не надо. Я подумаю ещё над этим.

– Мы можем запустить в соцсетях арт, отражающий нашу тематику, – предлагаю я. – Надо там показать все важные аспекты развития для ребёнка.

– Я подумаю над этим, сделаю несколько эскизов, – помечает в своём блокноте Богдан.

– Я поищу статистики разных регионов с дополнительным образованием для детей, – говорит Марина Роментова, наш логист. – Надо понять, как вообще люди относятся к этому.

– Дамир, посмотришь тогда расценки на детские кружки?

Парень утвердительно кивает, и я записываю напротив его имени, что ему надо сделать. Аналогично помечаю и всех остальных. У ребят появляются неплохие идеи, которые я хочу позже рассмотреть. Чувствую, что в ближайшем будущем буду много времени проводить на иностранных сайтах в поисках идей и конечно же подмечать плюсы и минусы их рекламы. У нас всё же многое отличается в восприятии информации – то, что нравится тем же французам, не всегда нравится русским. И наоборот.

Расходимся позже всех – это нам техничка сообщает, когда приходит мыть полы и выгоняет нас – и так не договариваемся, где хотим проводить время. Но это можно и в общем чате обсудить, надо только не забыть его создать, как приду домой.

На небе подозрительно тяжёлые тучи ходят. Мне конечно до дома недалеко, но всё равно не хочется промокнуть. Я хотела прогуляться немного, воздухом подышать, голову проветрить. Но похоже моим планам не суждено сбыться. Обматываю шарф вокруг шее поплотнее и спускаюсь с крыльца. С ребятами попрощалась ещё минут пятнадцать назад – я осталась для отчёта перед преподом, который поймал меня на выходе и долго выспрашивал о делах.

Луж становится больше: и по объёму, и по количеству. Проход от здания до ворот напоминает детскую игру, где надо наступать только на определённые участки, иначе проиграешь. У меня ещё в руках сумка тяжёлая из-за старенького ноутбука, который весит килограмма три, не меньше. По крайней мере, это так ощущается.

Поскальзываюсь на грязи, услышав неподалёку автомобильный гудок. Успеваю ухватиться за калитку и только потом смотрю на альтернативно одарённого, который вдруг решил посигналить, сидя в тепле и сухости, когда человек на улице пытается справиться с сезонным явлением.

– Прости, – выходит из авто смущённый Рокотов и подходит ко мне. – Не хотел тебя напугать.

– Ещё бы ты хотел, – бурчу я, поправляю на руке тяжёлую сумку и хочу обойти парня. Да только с этим имеются небольшие трудности. Он стоит так, что с одной стороны от него огромная лужа, с другой – институтский забор. – Ты что-то хотел? – спрашиваю, когда окончательно понимаю, что без разговора не уйти, если не хочу изгваздаться.

– Обсудить, как мы будем работать?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Нет, – поспешно отвечает Рокотов и словно спохватывается, заметив, как в очередной раз поправляю сумку. – Давай помогу.

– Не стоит, – останавливаю его тянущиеся руки.

– Ладно, – подозрительно легко отступает он. – Давай подвезу, а то вон какие тучи ходят, – на миг поднимает глаза к небу.

– Что ж ты такой непонятливый? – из моей груди сам по себе вырывается вздох.

– Да понял я, что ты обо мне думаешь, – отвечает. – Но как я могу тебя переубедить, если не общаюсь с тобой, не показываю какой я классный?

– Начали за здравие, закончили за упокой, – тихо пробормотав, оценивающе смотрю на «короля». – Все и так прекрасно видят, какой ты классный. Поверь, никто не может этого не заметить – ты слишком публичная личность в нашем институте, да и не только.

– Я где-то напортачил?

– Ага.

– Что ж сложно-то так? – задирает лицо к небу.

– Так ты выбери другую цель для обмана, – пожимаю плечами я.

– Какого обмана? – Рокотов непонимающе смотрит на меня, потирая незакрытую ничем шею.

– Как какого? – делано удивляюсь, переложив сумку из руки в руку. – Сейчас ты красиво за мной поухаживаешь, наговоришь кучу красивых слов, а потом, как надоест, бросишь меня. Стандартная схема, – будничным тоном сообщаю ему.

В этот же миг дует сильный ветер, принося с собой влажный воздух с канала.

– Ты так в себе не уверена? – теперь моя очередь смотреть с непониманием. – Ты не можешь допустить, что я могу обратить на тебя внимание и построить серьёзные отношения? Что же у тебя за самооценка тогда? – ёжится. А вот надо по погоде одеваться, а не так, будто ты в тропиках. – Разве ты не считаешь себя достаточно привлекательной, чтобы с тобой захотели встречаться нормальные парни?

– Моя самооценка тут совсем не при чём, – ухмыляюсь, хотя меня так и подмывает пойти поскорее домой. Хочется в тепло. – Просто я не верю таким, как ты. Знаешь, сложно поверить, что ты можешь строить, как ты выразился, серьёзные отношения. Скажешь, я не права?

– Не права, – после некоторого раздумья произносит Рокотов. – Давай в машине продолжим спорить.

Бедненький, весь скукожился.

– У меня есть предложение получше, – мило улыбаюсь. Самой холодно стоять у ворот института. – Мы просто разойдёмся, как в море корабли, и всё, каждый останется при своём мнении.

– Ника…

И тут, словно услышав наш спор, дождь как ливанёт – я сразу же промокаю до нитки. Становится ещё холоднее, аж бьёт неровная дрожь.

– Ой, – выдыхаю, на мгновенье зажмурившись. – Всё, я пошла.

Но кто мне даст уйти? «Король» даже не двигается с места. Я даже больше скажу – он закатывает глаза и беззвучно ругается. А потом вообще всё становится похожим на полный абсурд.

– Какая упёртая… – доносится до моего слуха прежде, чем я взлетаю в воздух и оказываюсь прижатой к мужскому телу. Ткань противно прилипает к коже, дождь хлещет по лицу, мешая нормально оглядывать происходящее.

Я дезориентирована.

Хлопок двери даже неслышно из-за барабанящего звука капель по капоту.

– Я же тебе салон весь замочу, – первое, что говорю, когда немного отогреваюсь, оказавшись в тёплом салоне.

– И пусть, – отмахивается Ваня, с каким-то беспокойством поглядывая на меня. – Главное, чтобы ты не простыла.

– Какая забота, – голос звучит тихо, хотя я хотела съехидничать.

– Ника, может дашь мне шанс? – выруливая с парковки института, спрашивает парень и увеличивает нагрев.

– Зачем?

Я искренне не понимаю, зачем мне давать ему какой-то шанс, если не доверяю ему ни капли. Да и не чувствую я к нему даже интерес, не то, что симпатию или влюблённость.

6 глава

Когда мы подъезжаем к дому, непогода расходится так, что ничего не видно дальше метра. Не представляю, как сейчас можно по городу передвигаться без опаски для своей жизни. Ладно ещё пешеходы, который могут перебираться подземными переходами, но машины, поток которых в это время увеличивается во много раз.

Просохнуть я за это время конечно же не успеваю, зато немного согреваюсь. Есть шанс, что не заболею. Хотя никогда не жаловалась на здоровье.

– Ставь машину туда, – указываю на парковочное место, прикрытое ветвями деревьев. – И пойдём к нам. Пересидишь ненастье и потом домой отправишься. И, – делаю паузу, желая, чтобы дальнейшие мои слова были правильно услышаны и поняты. – Это не значит, что я даю тебе зелёный свет. Всего-лишь беспокойство за человека, который должен сильно помочь в проекте.

– Понял, – говорит с серьёзной миной, но мне всё же кажется, что парень доволен сложившейся ситуацией и просто пропустил часть моих слов мимо ушей.

Доходим до парадной снова сырыми до трусов, наверное. Вот это дождь разошёлся. В квартире тишина, что означает отсутствие Евы. Рокотов трётся на пороге, пока я звоню подруге.

– Ты где? – без предисловий спрашиваю у неё.

– У Быкова.

– А он у нас кто?

– Дружок твоего Рокотова, участник моей группы, – поясняет та. На заднем фоне слышится музыка и весёлые голоса. – Тихо! – рявкает на них Ева, и сразу же становится тише. – Не переживай, со мной всё в порядке. Мальчики подвезут, как на улице станет безопаснее. Ты сама-то где?

– Дома. Слушай, у тебя же остались вещи Ромы? Мы вроде их перевозили с прошлой квартиры, – задумчиво говорю, поглядывая на шкаф в прихожей, на верхней полке которого должны лежать ненужные до поры до времени вещи в коробках.

– Зачем тебе его вещи? – с подозрением в голосе спрашивает. – Ты мужика к нам привела?

Кидаю косой взгляд на Рокотова, который зачем-то отирается рядом со мной, будто хочет подслушать разговор.

– В какой-то мере да, – хмыкаю, заслуживая удивлённый взгляд. – Да я тут расщедрилась и Рокотова домой к нам затащила. Побоялась, что влезет в ДТП. Где мне потом такого «сотрудника» искать? Хотя свою полезность он ещё не доказал, – брови на лице парня взлетают вверх.

– Поня-ятно, – тянет Вьюнкова таким тоном, что хочет хлопнуть ладонью по лбу.

– Вот только не надо тут ничего надумывать.

– Постараюсь. Посмотри у меня в шкафу на нижней полке. Я доставала недавно Ромкины вещи, чтобы постирать к его приезду.

– Когда он приедет? – тут же заинтересовываюсь я, проходя к шкафу подруги и открывая его. – Я соскучилась. Мне он, зараза такая, ничего не говорил.

– Мне тоже. Мама вскользь упомянула, что он собирался в увольнительную.

– Сюрприз, может, хочет сделать? – с предвкушением предполагаю я и радостно улыбаюсь, зажмурившись.

Сбоку слышится многозначительное покашливание, и я вспоминаю о госте, о котором забыла, увлёкшись разговором с Евой. Выуживаю из дальней коробки вещи, немного выцветшие со временем, критически оглядываю их и подбираю наиболее подходящие на стройную фигуру Рокотова. У них с Ромкой, на взгляд, схожа фигура, поэтому вещи должны подойти.

Отправляю его в ванную, не обращая внимание на недовольный взгляд карих глаз, а сама ухожу к себе, чтобы переодеться и просушиться. Только сегодня утром оставила на батарее полотенце, поэтому проблем не возникает.

Выхожу из спальни в тот момент, когда из ванной слышится жуткий грохот.

– Рокотов, у тебя там всё в порядке? – стучу в дверь, но ответа не получаю.

Для приличия жду минуту, а потом открываю замок ножом, используя прорезь на ручке. Предупреждаю, опять-таки для приличия, что вхожу. Картина предстаёт мне интересная: полуголый с футболкой в руках парень растерянно рассматривает груду хлама, которого, когда мы с утра уходили на учёбу, не было. Смотрю на стену и вспоминаю, что хотела на днях разобрать все банки-склянки и укрепить полку, на которой они стояли до недавнего времени. Видимо, надо заказывать новую и более крепкую, поскольку нахожу взглядом деревянные щепки.

– Почему не отвечал? – прохожу мимо застывшего Рокотова, присаживаюсь на корточки и начинаю собирать уцелевшие бутыльки. К счастью, их много.

Он по-прежнему молчит, тогда я поднимаю на него глаза, плавно скользя по серым чуть коротким для него штанам, торсу без намёка на жир хоть в каких-нибудь местах и лицу, что хорошо освещается светящейся прямо напротив него лампой. Рокотов теперь смотрит мне в глаза, тяжело сглатывает, сильно дёргается кадык, привлекая к себе внимание.

– Растерялся, – наконец произносит он, комкая футболку.

– Ты бы её лучше надел, – вскользь подмечаю и снова возвращаюсь к устранению беспорядка.

Уцелевшие баночки-скляночки перекочёвывают на бортики раковины, повреждённые в саму раковину, а осколки и щепки собираются в кучу у стены.

– Извини, не хотел, – тихо говорит Рокотов, привлекая к себе внимание.

Пока я была занята уборкой, он наконец-таки нацепил на себя футболку. Выглядит расстроенным, так и хочется пожалеть. Ничего ведь страшного не произошло. Разбил пару флаконов, сам не пострадал и хорошо.

– Ты голоден? – выпрямляюсь во весь рост, становясь чуть выше его плеча.

– Немного.

– Хорошо. Иди тогда на кухню, я пока одежду развешу для сушки.

Выпроваживаю парня, который выбивает меня из колеи своим смущённо-растерянным видом. Он будто нашкодивший котёнок, который приготовился к порке. Ни чета тому мажору, что я постоянно вижу в институте и за его пределами. Сейчас в моей квартире Ваня походит на обычного парня, который не знает, что ему делать. Уж явно не ему стесняться! Будто никогда в гостях не был ни у кого. Тем более у симпатичной девушки.

Покончив с делами в ванной, прихожу на кухню и застаю вольготно развалившегося Рокотова на стуле у окна. И снова он кардинально меняется. Король жизни, ни больше ни меньше. Пойди пойми, где он настоящий, а где придуривается, а ещё хочет, чтобы я какой-то ему шанс дала. Меня не интересуют зарвавшиеся мажоры.

– Ника, ты такая соблазнительная в этом костюмчике, – заметив меня, парень мигом убирает телефон в сторону. – Так бы и съел.

– Подавишься, – бросаю мимоходом.

Ставлю на плиту котлеты из индюшачьего фарша и белый рис. Мнение гостя меня не интересует – если не захочет есть что дают, то будет ходить голодным, пока не выйдет из этой квартиры. Развернувшись к раковине, в шкафу над которой находится посуда, натыкаюсь на Рокотова. Слишком близко находится, загораживая проход.

– Ника, убери колючки, – говорит он, растягивая губы в широкую улыбку, обнажающую только верхние зубы. – Я же ничего плохого не хочу.

– Для себя. За мой счёт ты просто хочешь развлечься.

– Да с чего ты это решила? – хмурится, потирая шею рукой.

– Дай пройти.

Не дождавшись ответа, отодвигаю Рокотова, который позволяет сдвинуть себя на пару сантиметров. Пространства хватает, чтобы протиснуться к шкафу, но придётся прикасаться к парню. Видимо, на это он и рассчитывает. Хочет меня смутить? Соблазнить? Дешевые уловки не работают, тут явно нужна артиллерия потяжелее. Пока наблюдать за его действиями невероятно скучно.

По стеклу барабанит дождь, никак не желая утихать. С тоской смотрю на темноту на улице, понимая, что от гостя избавлюсь нескоро. Если не допечёт меня, всё же жалко выгонять его в такое ненастье. Вдруг действительно что-нибудь произойдёт по дороге.

Так углубляюсь в анализ поведения Вани, что испуганно подпрыгиваю от слишком громкого и резкого звука грома, будто он находится совсем рядом. Я как раз тянусь за тарелками, которые чудом не разбиваю о стол, резко опуская руки. Тут же чувствую чужие прикосновения к талии и животу.

– Не стоит играть в спасателя, всё нормально, – произношу с целью избавиться от них. – Рокотов, убери руки и сядь за стол, не мешайся.

– Бука.

– Да хоть злюка, – отмахиваюсь и настойчиво отпихиваю его локтем в грудь. – Хочешь есть подгоревшую еду – пожалуйста, а я не хочу.

– Что ж так тяжело? – вздыхает Рокотов и со страдальческим взглядом наконец отступает от меня.

– Никто не обещал, что будет легко, – пожимаю плечами и возвращаюсь к плите.

Парень сметает всё с тарелки в кратчайшие сроки, смотрит так жалобно в пустую посуду, что я накладываю ему ещё. Пользуясь временем до начала позднего занятия с ученицей, которая живёт в Красноярском крае, выкладываю все заметки на стол и приношу ноутбук на кухню. Пока Рокотов проглатывает третью порцию, принимаюсь шерстить сайты, начав с русскоязычных. Небольшой блокнот для заметок, подаренный кем-то из одногруппников на «Восьмое марта», быстро заполняется. Не думаю, что все пометки – стоящие для включения в работу, но пока собираю общие сведения, а потом уже буду отсеивать лишнее.

Когда звяканье посуды стихает, говорю, не поднимая головы, куда отнести её. Я уже на иноязычных сайтах гуляю. Наткнувшись на интересную статью про психологию родителей, абстрагируюсь от посторонних звуков. Довольно интересная информация, которую, упростив для нашего общества, можно попробовать использовать на презентации проекта.

Через некоторое время предоставив Рокотова самому себе, показав, чем он может пользоваться для развлечения себя любимого, ухожу к себе, чтобы подготовиться к занятию: переодеваюсь, настраиваю свет, микрофон и высылаю ссылку в чат. Уже через несколько минут обсуждаем с Дашей прошедшую контрольную работу, по которой у неё имеются вопросы. В ходе занятия незаметно поднимаем тему олимпиад. Девочка хочет попробовать подготовиться к ним, поэтому я обещаю подумать над источниками, которые ей помогут. Сегодня проходим восемнадцатый век, а именно правление Петра Первого. Если честно, не самая сложная тема в истории. Стараюсь рассказывать интересно и так, чтобы информация по возможности закладывалась в голову Даши, чтобы в будущем ей было легче учить и повторять теорию.

Минимум воды, максимум полезной основной информации, дополнять которую буду на следующем занятии. Сейчас для меня главное донести основное, что наиболее популярно и чаще спрашивается на экзаменах.

Попрощавшись с Дашей, откидываюсь на спинку большого компьютерного кресла, на которого нарадоваться не могу, поворачиваюсь к кровати, намереваясь плюхнуться в неё, и застаю на ней парня. Он смотрит на меня чересчур пристально, в его глазах плещутся эмоции, которые интерпретировать у меня не получается. Но, может, я не слишком хочу разбираться в его чувствах.

– И давно ты тут? – встав, потягиваюсь, из-за чего задирается футболка, немного оголяя живот.

– С приказа «О престолонаследии», – задумчиво отвечает Рокотов, глядя теперь на открывшуюся для взора часть тела.

– Зачем пришёл? – невозмутимо поправляю край футболки и возвращаюсь в кресло, потому что не горю желанием находиться на одной плоскости с парнем, нагло ворвавшимся в мою комнату. Ладно, хоть не помешал занятию.

– Стало скучно, решил посмотреть на кого ты меня променяла, – возвращается взглядом к моему лицу. – Ты хороший преподаватель, – неожиданно удостаиваюсь хорошего комплимента. – Мне интересно было тебя слушать. Может, и мне проведёшь экскурс в историю?

– Шестьсот рублей час, – мило улыбаюсь ему, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. – Лично для тебя.

– Я могу больше, – тёмно-карие глаза хищно сверкают на этих словах.

– Не сомневаюсь, – фыркаю я. – Я посмотрю своё расписание. Если получится, то впихну тебя в него, – Рокотов выглядит очень довольном, словно получил к чему стремился, поэтому спешу его разочаровать. – Уроки даю только онлайн.

– Ну мне ты можешь сделать исключение, – бархатным голосом произносит Рокотов, включив великого соблазнителя невинных дев.

Смотрю на него немигающим взглядом, что интерпретируют неправильно. Словно я сейчас дам положительный ответ. Да с чего бы? Он мне не муж и даже не парень. Никаких поблажек желающим утянуть меня в постель без каких-либо усилий.

– Не могу, – отрезаю я.

В этот момент хлопает входная дверь, оповещая о приходе Евы, которая быстро выставляет парня за порог и принимается после его ухода без умолку трещать. Проникаюсь её эмоциональностью. Слушая его рассказ, понимаю, что мне ещё повезло – я была в окружении всего лишь одного мажора в то время, когда подруга в обществе аж двух. Но опять-таки тут ещё надо хорошенько поразмышлять кому сочувствовать – девушке или парням.

7 глава

Всю неделю встречаемся с ребятами в стенах института, так как ещё не нашли удовлетворяющее всех место. На удивление, когда надо, Рокотов ведёт себя очень профессионально, будто сто лет в этой среде находится. Но это не значит, что поток его шуток иссяк. Вовсе нет. Он становится только больше. Это поддерживает дружескую атмосферу в коллективе, что хорошо сказывается на работе, которая плодотворно продвигается в хорошем темпе, поэтому я не одёргиваю парня.

На каждое собрание Ваня приносит то пиццу, то кофе, то комплексный обед, то пирожные… перечислять можно долго. Невиданная щедрость.

Дата презентации назначена перед самым Новым годом. С одной стороны, времени много, а с другой – нет. Оно летит быстро. О чём говорить, если неделя пронеслась перед глазами, как краткий миг.

– Рокотов, руку убери, – не отрываясь от просмотра документов, цежу сквозь зубы. – И дыши подальше от меня. Раздражаешь.

Мужская ладонь не спешит покидать моё бедро, удобно расположившись на нём, а ухо всё-ещё опаляет горячее дыхание. Мы сидим немного в отдаление от остальных. Ребята, разбившись на группки по смежным темам работы, обсуждают свои идеи и возможности их реализации. Сидя на последней парте у окна, я разбираю распечатанные документы, которые отрыла на сайтах, попавшихся мне чисто случайно, когда я отдыхала вчера вечером от работы и учёбы, просто листая новости. Рокотов, до этого момента занимавшийся своими обязанностями, вдруг решает уделить мне внимание, о котором никто его не просил.

А так хорошо всё шло…

Шлёпаю рукой по наглой конечности, всё также не отрываясь от изучения документов. Сбоку слышится вздох, но ничего не меняется.

– Рокотов… – не договариваю, что хочу, замерев из-за неожиданного нежного прикосновения к лицу. Парень наблюдает за своей рукой, которая заправляет мне прядь волос за ухо, очерчивает контур лица.

Ошеломляюще.

Я сбита с толку. Все слова застревают в горле. Чувствую себя полной дурой, залипшей на популярном мальчике. Ко мне ни разу ещё никто так не дотрагивался. Были слабые попытки, которые я быстро давила у желающих. Тут же без всяких расшаркиваний Рокотов берёт и прикасается ко мне, не боясь получить болезненную оплеуху. Поразительная самоуверенность. Или лучше сказать глупость?

– Рокотов, не лезь ко мне, – почти рычу, отстраняясь и возвращаясь к бумагам. – Лучше вообще отсядь.

– Да что с тобой? – не понимающе спрашивает «король». – Всё же было хорошо, мы нормально общались же. Что на тебя нашло? У тебя ПМС?

– Это у тебя ПМС, – огрызаюсь я. – У нас нормально всё было ровно до того времени, как ты решил меня облапать.

– Я думал, что ты не против.

Гляжу на него с сомнением, как на очень большого дурака, и он печалится. Или делает вид, что печалится.

Мы на самом деле вполне не плохо общались до сегодняшнего дня. Сама себе удивлялась, как так получилось. Просто Ваня как-то довольно плавно втискивается в мою жизнь. Постоянно окружает вниманием. Но до этого времени оно было ненавязчивым. Так вполне могли общаться просто друзья-знакомые. А Рокотов всего лишь не оставляет идею подкатить ко мне свои фаберже.

Не сказать, что я огорчена, но и от восторга не прыгаю. Может, душу и женское самолюбие греют «ухаживания» одного из самых популярных парней института, но не более. Я не плыву, как это описывается в романтических книжках с тропом, в котором участвует наглый, самовлюблённый, уверенный в своей неотразимости мажор. Не цепляют его действия ни одной струны моей души.

Рокотова спасает от расправы окликнувший меня Богдан. Кидаю на «короля» строгий взгляд и подхожу к нашему дизайнеру. Поставив руку на парту и склонившись над его плечом, рассматриваю эскизы. Некоторые из них уже начаты в цвете. Богдан поясняет, что очень увлёкся, поэтому немного отступил от плана, когда делал наброски. Получается очень даже хорошо. Не помню ни одной рисованной рекламы или сайта на нашу тему, поэтому считаю, что хотя бы этим сможем привлечь внимание людей с детьми.

Расходимся с ребятами ближе к вечеру, вновь выгнанные всё той же техничкой, которая уже меньше на нас ворчит, послушав, что именно мы пытаемся сделать. Оставляю охраннику ключ от аудитории и выхожу на улицу. Ёжусь от резко дунувшего на меня ледяного ветра, рассматриваю институтский двор, покрытый белыми хлопьями, собратья которых падают с неба.

Сегодня обещали тепло и лёгкий дождик. Как выясняется через пару минут, моё пальто не очень пригодно для такой температуры, хотя обещано, что оно спасёт и при более низкой температуре. Так и верь изготовителям.

– Ника, садись, подвезу, – окликает меня Дамир, догоняя и указывая на небольшую машину отечественного автопрома.

Но я не успеваю ответить.

– Извини, друг, но она уже едет со мной, – откуда не возьмись появляется Рокотов со своей ослепительной улыбкой и подхватывает меня под локоть, намереваясь усадить в свою тачку.

Дамир не возражает, и меня спокойно уводят от него. В этот решаю не играть в гордость и принимаю «приглашение» с удовольствием. На улице холодно, а в авто тепло. Рокотов открывает мне дверь и помогает усесться на переднее сиденье, находящееся до земли довольно низко. Оно и понятно – спорткар.

– Вот скажи мне, Рокотов…

– Ваня.

– Что?

– Почему ты меня постоянно по фамилии зовёшь, у меня же есть имя? – не глядя на меня, начинает движение.

– Какая разница как я тебя зову? – хмурюсь я, уже забыв, что хотела сказать.

– Для меня большая. Мне приятно будет услышать из твоих уст своё имя.

– Да как пожелаешь, – хмыкаю. – Как твоего отца зовут?

– Александр, – остановившись на светофоре, кидает на меня недоумевающий взгляд. – Ты уже хочешь познакомиться с моим отцом? Детка, да ты быстра.

– Иван Александрович, смотрите на дорогу и не называйте меня так пошло, – и услышав вздох, спрашиваю милым тоном. – Что-то не так?

– Всё в порядке, – цедит тот и тише что-то бубнит себе под нос, как старый-престарый дед.

У меня поднимается настроение. Ехать хоть и недалеко, но я всё равно успеваю полюбоваться Питерскими улочками. Какая всё же тут красота. Приезжаешь в этот город и будто в другую страну или даже эпоху попадаешь. Невероятная атмосфера. За несколько лет жизни тут мне не приедается ни местный климат, ни достопримечательности, ни разношёрстые здания, построенные в разных стилях и разных эпохах.

Незадолго до места прибытия Рокотов неожиданно паркуется у кофейни, молча выходит из машины, обходит её спереди, давая мне возможность поглядеть на него с недоумением и, открыв дверь с моей стороны, подаёт мне руку, на которую я машинально опираюсь, когда вылезаю из тёплого салона. Он не отпускает мою ладонь, когда ведёт внутрь кофейни. При входе нас сразу же сбивает обалденно вкусный кофейный аромат. За барной стойкой нас приветствует бариста. Девушка отдаёт большой ярко-оранжевый стакан мужчине в больших наушниках и интересуется делами Вани. Видать, они знакомы. Зачем меня сюда приводить?

Приветливый взгляд голубо-серых глаз обращается ко мне. Меня с интересом разглядывают, а мне кажется, что я сейчас нахожусь в витрине в качестве товара, который оценивает покупатель.

– Рокотов, ты меня зачем сюда привёл? – дёргаю парня за руку, которая меня так и не отпускает.

У девушки дёргаются брови, и она с насмешкой смотрит теперь на безмятежного «короля».

– Неужели ты начал общаться с нормальными девушками? – ироничным тоном обращается к нему, а мне вдруг подмигивает. – Меня зовут Дарина, – представляется, когда понимает, что никто не собирается этого делать. – Я давняя знакомая вот это мажора.

Этот мажор закатывает глаза, расплываясь тем не менее в широкой улыбке.

– Очень приятно, – протягиваю ей свободную руку. – Доминика, можно просто Ника.

– Как-как? – вдруг раздаётся удивлённое сбоку.

Повернувшись к нему лицом, с прищуром разглядываю вытянувшуюся физиономию, с которого слетает самодовольное выражение. Он теряет контроль, и я пользуюсь заминкой, выдёргивая свою ладонь из капкана сильных пальцев. Складываю руки на груди и добавляю своему взгляду выразительности.

– Ты даже не знаешь, кого ко мне привёл? – фыркает Дарина и повторяет мой жест. Теперь мы вдвоём сверлим незадачливого «короля», который не такой уж сейчас и король.

– Я думал, ты Вероника, – невразумительно оправдывается.

– Индюк тоже думал, – с намёком произношу.

– В суп попал, – подхватывает девушка, переглядывается со мной, и мы даём друг другу звонкую пятюню. – Ваня-Ваня, и давно ты стал таким… лохом?

– Что сразу обзываться?

– Ты выданные тебе документы вообще не читал? – спрашиваю я, снова сложив руки под грудью. – Там чётко написаны все имена участников, адрес жительства, контакты для связи и даже возраст.

– И как ты на него повелась такая умная? – тянет Дарина, посматривая на меня заинтересованным взглядом.

– А я не повелась, – равнодушно отвечаю, пожимая плечами. – Мы всего лишь работаем в одной команде над проектом.

– Но как же… – её взгляд красноречиво смотрит на свои руки.

– Это к нему вопросы, что он за самодеятельность устроил тут без каких-либо объяснений, – киваю на Рокотова, который уже вернул себе привычный вид короля жизни. – С начала не дал Дамиру меня отвезти до дома, заявив, что мы уже договорились с ним заранее, потом не довозит до дома, выгоняет из машины, хватает за руку и приводит сюда. А я есть хочу, и у меня через полтора часа занятие с ребёнком.

– Какой негодяй, – с хитрой улыбкой тянет та, а потом будто опомнившись. – У тебя есть ребёнок?

– Я репетитор, – поясняю, хотя меня так и подмывает пошутить, что я многодетная мать.

– Ванька, ты долго будешь столь замечательную девушку голодной держать? – упирает руки в бока, глядя на довольного не пойми чем Рокотова. Он оглядывает нас по очереди, будто рад, что мы с его давней знакомой быстро находим общий язык, и его не смущает, что объединяемся мы против него. – Если так тупит, то значит, ты ему очень нравишься, – заявляет заговорщическим тоном Дарина. – Что будешь? У нас есть обалденный салат с двумя видами солёной рыбы, просто пальчики оближешь.

– Давай салат и американо с классическим круассаном, – обращаю своё внимание на витрину, призывно светящуюся.

– Может лучше с форелью? – предлагает тут же бариста другой вариант.

– Не слишком много солёной рыбы за один раз? – со скепсисом в голосе спрашиваю я.

– Нормально. Тебе понравится, ты ещё за добавкой придёшь.

– Уговорила.

Не дожидаясь Рокотова, прохожу к столику недалеко от барной стойки и занимаю его лицом к ней, чтобы можно было общаться с Дариной без проблем и затекания шеи.

– Действительно вкусно, – съев всё подчистую, удивлённо произношу, так как не замечаю с какой скоростью исчезает еда. – И почему я сюда раньше не заходила?

– У нас нет ничего привлекающего внимание, а вывеска вообще блёклая, незаметная, – отвечает девушка. – Всё не могу хозяину доказать необходимость потратить деньги на ремонт.

– Что же это за бизнесмен, если не понимает таких элементарных вещей?

– Хреновый.

Через некоторое время прощаюсь с Дариной, пообещав заглянуть с подругой сюда ещё раз. Снег больше не идёт, но ледяной ветер по-прежнему дует.

– Оригинальное у тебя, конечно, предложение поужинать, – хмыкаю я, когда мы выезжаем с парковки.

– Ты мне столько раз отказывала, что ещё мне оставалось делать?

– За сообразительность и наглость пять, а за поведение два, – разморённая хорошей и вкусной едой, я даже не злюсь на него. Но для проформы надо немного поделать недовольный вид, чтобы не расслаблялся. Хотя, судя по довольной физиономии Рокотова, у меня выходит из рук вон плохо. Жаль.

8 глава

– Ника, что у вас с Ванечкой? – спрашивает в перерыве перед информатикой Лиля.

Окружает нас в коридоре вместе со своей свитой и с интересом меня разглядывает. Она учится на курс старше на международном менеджменте, если мне не изменяет память, и, к сожалению, дружит с моей двоюродной сестрой. Той самой. Раньше не удавалось понять, как они начали так тесно общаться, зато, когда открылось истинное лицо Оксаны, всё встало на свои места.

– То, что тебя не касается, – строю ей милые глазки, с удовольствием наблюдая за сменой эмоций на наштукатуренном лице. Переглядывается со своими приятельницами, если их можно так назвать.

– Ника-Ника, – деланно сокрушённо качает головой, выдавливая из себя дружелюбную улыбку, которая больше походит на разъярённый оскал. – Я понимаю причину твоих колючек и пропущу мимо ушей грубость…

– Какая щедрость, – язвлю я. – Спасибо вам, матушка, за благосклонность.

Накаченные губы сжимаются в тонкую нить, выдавая истинные эмоции девушки, которая по какой-то неведомой причине сейчас строит из себя доброго самаритянина.

– Я всего лишь хочу предостеречь тебя от боли и уберечь твоё сердце, – продолжает она ломать комедию, то есть мелодраму. – Ванечка не тот человек, с которым можно построить серьёзные отношения. Он ещё совсем молодой, ему надо нагуляться, а ты у нас девочка добрая, нежная, доверчивая, ранимая…

– Батюшки! Сколько комплиментов, – всплеснув руками, толкаю подругу в бок. – Ева, ты запомнила какая я?

– Чего запоминать-то? – она закатывает глаза. – Я и так всё это знаю про тебя и даже больше.

Лиля начинает терять терпение, а как следствие и контроль за маской «добродушной тётушки».

– Ника, не связывайся с ним. Я серьёзно, – добавляет, видя наши с Евой улыбки. – Ты ему не подходишь.

– Ты ему что-ль подходишь? – фыркает Вьюнкова.

– Ну так вперёд и с песней, – указываю ей нужное направление. – Без тебя решу, что, как, с кем, зачем и почему мне делать. Ты лучше подруженьке своей расчудесной помогай с организацией свадьбы и удержанием рядом с ней такого же чудесного жениха, как она сама. Вот кто точно уж друг другу подходит.

– Я серьёзно, – Лиля снова заводит старую шарманку.

– Так и я серьёзно, – и снова указываю ей направление, а потом, не дождавшись нужной реакции, некультурно тычу пальцем ей за спину, чуть на заехав девушке в ярко-накрашенный глаз.

– Что ты всё туда…

Замолкает на полуслове, увидев на что я всё время указывала. Точнее на кого. За спинами группы поддержки уже минуты три красуется Иван Александрович Рокотов собственной персоной, а рядом с ним по бокам стоят блондинчики, имена которых я так и не запомнила, хотя подруга говорила. Выглядит вся троица великолепно. Очень непривычно наблюдать их в деловых костюмах, а не в джинсах или спортивках и неизменных футболках, которые изредка меняются на рубашки.

– А вот и Ванечка подъехал, – показушно радуюсь я, отлипая от подоконника. – Вы тут разбирайтесь кто кому подходит, а мы пойдём грызть гранит науки. Аривидерчи, дамы и господа, – легко кланяюсь и пробираюсь сквозь зависшую толпу к Константину Георгиевичу, который только-только подошёл к аудитории и сейчас, как и остальные присутствующие, наблюдает за комедией, то есть мелодрамой.

– Константин Георгиевич, мы вам в следующий раз попкорн выдадим, не волнуйтесь, – шутит Ева, становясь рядом с ним и дожидаясь открытия двери.

– Буду безмерно благодарен, – подхватывает шутку он и пропускает нас вперёд.

– Пижон, – слышу тихое от Николь, которая незаметно оказывается рядом и старательно не смотрит в сторону преподавателя, роясь в своём рюкзаке.

– Как скажешь, дорогая, – не остаётся тот в долгу, проходя рядом с ней, отчего девушка вздрагивает и поспешно уходит в конец.

Переглядываемся с Евой и следуем за ней. Как-то за эти недели уже привыкли к Святовой, поэтому почему бы и не с ней посидеть. Девчонка неплохая, надо бы к нам её затащить на танцы, а то больно она зажатая. Вон Константин Георгиевич слюной изойдётся. Пуще чем сейчас.

Изучаем новую модель работы с фотошопом и делаем небольшую самостоятельную. Константин обещает отпустить пораньше тех, кто быстро справится. Заканчиваем работу с Евой и Николь в числе первых, но нас с подругой отпускают, а Святову задерживают под предлогом идеи для проекта, которую срочно нужно обсудить. Даже в коридоре слышим, как девушка недовольна.

– Я, наверное, могу вечно наблюдать за их противостоянием, – подхватив Вьюнкову под локоть, произношу.

Переговариваясь, проходим в уголок отдыха, в котором сейчас почти никого нет. С комфортом устраиваемся в креслах-мешках. Откидываю голову назад и прикрываю глаза, отдыхая и наслаждаясь спокойствием.

Рядом тихо ругается Ева, исправляя ошибки за блондинчиками, безбожно накосячивших в работе, за которую отвечали. Мне с коллективом больше повезло, чему я безмерно рада. Даже Рокотов бесит не так сильно, как я предполагала в самом начале, как только увидела его имя в списке своей группы. Мы довольно быстро движемся к финалу, и я просто не представляю, что будем делать, если закончим раньше. Расставаться с ребятами очень не хочется, хотя мы можем встречаться и без работы над проектом. Сократили встречи до трёх в неделю, посчитав, что слишком частые встречи не особо нужны.

Краем уха слышу голоса и шаги. Не обращаю внимание на них – мало ли кто ходит по институту, народу-то много. Но внезапно подруга начинает ругаться громче. Приходится открывать глаза, чтобы узнать причину изменения её поведения.

Первым, что вижу, становится картонный стаканчик, от которого даже из-под крышки доносится обалденный кофейный запах. Затем перед моим взором появляется улыбающееся лицо.

– Ванечка пришёл, – не могу упустить возможность съехидничать. – Кофе принёс.

Рокотов усмехается и, видя, что я не тороплюсь принимать стаканчик, обхватывает мою руку, чтобы всучить его в неё. Ощущаю его прикосновение к пальцам, которые машинально обхватывают стакан.

А Ева тем временем отчитывает двух мажоров, а они ни капли не чувствуют вину за то, что облили её, судя по всему, кофе. Хоть бы просто вид сделали. Пока я занята, Рокотов подтаскивает ко мне вплотную кресло-мешок и нагло устраивается рядом, сверля плотоядным взглядом. По-другому и не сказать.

Наблюдаю, как подруга раздевает одного из смертников, который не умеет держать язык за зубами, когда от этого зависит немного-немало собственная жизнь. Рокотов кладёт голову на моё кресло рядом с моей шеей, по которой из-за его дыхания бегут мурашки, а мне хочется хихикать. Местечко за ухом и чуть ниже – мои чувствительные точки. Отпиваю из стаканчика и блаженно жмурюсь. Всё-таки в той кофейне обалденный авторский кофе.

И ведь не поленился туда съездить…

– Ванечка, что тебе надо? – поелозив, отодвигаюсь, насколько это возможно, и только тогда смотрю на него. – Что ты меня взглядом полируешь?

– Называй меня так всегда, – говорит с очень довольным лицом, словно выиграл миллион, или папочка подарил новый дорогущий спорткар, что ближе к образу парня. – Мне нравится.

– Жаль.

Ева надевает на себя рубашку одного из блондинчиков, спокойно заправляет её в джинсы и усаживается обратно в кресло, закинув ногу на ногу и возвращая на колени ноутбук. Богдан, кажется так зовут блонди с серьгой в левом ухе, растерянно мнёт в руках испачканную толстовку. А телосложение у него ничего так. Видно, что парень следит за собой. Рельефы, что надо, но при этом нет ощущения, что он перекачался. Девочки любят такое. Я ещё люблю, когда под одеждой не скрываются тропические заросли, или а-ля медведь. Накинутый пиджак добавляет пикантности, хотя должен хоть немного сделать вид приличным и более соответствующим стенам этого здания.

– Дарю, – говорит подруга, когда Богдан спрашивает, что ему делать с её одеждой. – Можешь оставить себе и вспоминать, как ты эпически облажался, или выкинуть. Как захочешь, так и поступишь. А теперь не отвлекайте меня от переделывания ваших ошибок.

– Каких ошибок? – тут же вскидывает второй, который до этого бессовестно потешался над своим другом, ничуть ему не сочувствуя. – Нет там никаких ошибок. Мы же делали.

– Гоша, не будь столь самоуверенным, я же вам уже это говорила, – снисходительно смотрит на возмущённых блондинчиков.

– Я предпочитаю, чтобы меня звали Гера.

– А я предпочитаю, чтобы все делали свою работу качественно, – парирует Вьюнкова и утыкается в экран ноутбука, ставя этим действием жирную точку толком не начавшемуся спору.

– Гоша-Гера, застегнись, – вдруг выдаёт недовольным голосом Рокотов и нагло поворачивает мою голову к себе, обхватив подбородок. – Ты всё же в институте находишься.

– Вот именно, Соловьёв. Послушай, что тебе друг говорит, – от стен отскакивает строгий голос ректорского секретаря. Дама она у нас строгих нравов, любит порядок и вообще из тех людей, для которых слово «секс» недопустимо говорить в приличном обществе.

– Ты не офигел ли, Рокотов?

Пока Богдана с упоением отчитывают, я собираюсь сделать то же самое с его другом.

– Что случилось, детка? – строит невинные глаза тот, не убирая свою конечность от моего лица. Приходится это делать самой.

– Ванюшенька, – придаю своему голосу самые ядовитые нотки из возможных. – Ты бы следил за своим руками, а то есть большая вероятность их лишиться.

– А чего ты на Геру пялишься?

– Хочу и пялюсь. Это запрещено законом? Я свободная женщина, которой ничего не мешает смотреть на симпатичные тела, – приближаюсь к нему и шепчу на ухо последнее. – Захочу и сексом буду заниматься с понравившимся мужчиной, – и напоследок щёлкаю опешившего «короля» по носу.

– Ника, – почти рычит. Ах как страшно, боюсь-боюсь.

– Что, детка? – с вызовом смотрю в карие глаза.

А его аж передёргивает от такого обращения. То-то же, будет знать, как меня деткой называть.

Зона отдыха начинает заполняться студентами, поэтому мы с Евой решаем сменить дислокацию. К сожалению, за нами следует вся троица. Конечно же к нам приковано огромное внимание. Сколько же сейчас слухов пойдёт, точно скучно не будет.

Всё оставшееся время до начала следующей пары блондинчики пытаются доказать Еве, что они никак не могут допускать ошибок в проделанной работе. Они же умницы-разумницы, папины гении, мамина гордость. Они же супер-пупер какие крутые. Они же профессионалы высочайшего класса. И так далее и тому подобное. Слушаешь ребят и на зубах сахар скрепит от их приторно сладкого самодовольства.

Мимо нас то и дело типа случайно проходят студенты по нескольку раз. Все, как на подбор, с телефонами в руках, будто незаметно не снимают нашу компанию. Детский сад, честное слово. Людям по двадцать лет в среднем, а занимаются такой ерундой.

После последней пары двое из ларца одинаковых с лица подбрасывают нас домой, успев перехватить до того, как меня похитит Рокотов. Там я провожу занятие для Ильи, который рассказывает в перерыве новую историю про свою «замечательную» русичку, а после мы с Евой идём на танцы.

Сегодня начинаем учить программу для выступления для отчётника – руководство клуба вдруг решило популизировать своё заведение, и для этого нужно сделать грандиозный отчётный концерт. А мы и не против. Почему бы и не потанцевать для кучи народа. Мне всегда нравилось выступать на сцене. Хоть какое-то разнообразие.

Домой приходим уставшие. Тренер все соки из нас выжала. Но не успеваю я сходить в душ, как звонят в домофон. С тихими ругательствами встаю с дивана, где так классно лежала, и иду выяснить личность пришедшего. Впускаю его и уже через несколько минут открываю входную дверь курьеру, привёзшему букет алых роз. Притаскиваю цветы на кухню, нахожу записку и читаю её. С каждым словом мои брови поднимаются всё выше и выше.

– От кого? – вздрагиваю, услышав любопытный голос незаметно подкравшейся подруги.

Не дождавшись ответа, она выхватывает открытку, читает, а после выдаёт:

– Ну ни хрена себе!

9 глава

– Они там что, совсем охренели?!

Наблюдать за разозлённой Вьюнковой одно удовольствие, когда её злость направлена не на меня. Я слежу за её перемещениями по кухне, сидя на подоконнике с поджатыми под себя ногами. Не хватает чая с чем-нибудь сладеньким, но у нас всё как назло закончилось.

Ева, сходив в свою комнату за телефоном, кому-то набирает и начинает с этим кем-то ругаться. Жалко Геру-Гошу. Не надо строить из себя идиота-мажора. У них видимо принято в компании так себя вести. Неужели из-за большого счёта в банке жизненно необходимо показывать себя разбалованным мальчиком с низким социальным поведением. Тебя, как человека, показывает же не количество денег, а твои поступки. Ты сам, в конце-то концов.

Продолжая ругаться по телефону, подруга идёт открывать дверь, когда в неё стучат.

– Ника, по твою душу пришли, – кричит она из коридора и исчезает в своей спальне, откуда тут же доносятся угрозы открутить кое-кому головы и вставить их на то место, где они должны изначально быть.

Озадаченно разглядываю лыбящегося Рокотова.

– И чего ты припёрся? – сложив руки на груди, прислоняюсь к стене плечом.

– Я рассчитывал на более тёплый приём, – отвечает он и начинает разуваться.

– Ты время видел?

– Время детское, – беспечно отмахивается парень, суёт мне в руки коробки и пакеты, снимает верхнюю одежду и вешает её в шкаф. – Я соскучился, – и нагло пользуясь тем, что руки у меня заняты, целует в щёку.

– Рокотов, ты где наглости набрался? – хмуро спрашиваю. – И почему решил, что бессмертный?

– Да ладно, Ника. Спрячь колючки, – забрав у меня ношу, бросает через плечо, двигаясь как у себя дома в сторону кухни.

Ла-а-адно.

Следую за ним, наблюдаю за его уверенными движениями, как он раскладывает все коробки и пакеты, а потом достаёт содержимое из них, вызывая лёгкое недоумение. На столе оказывается большое количество разновидных роллов и суши, несколько видов пиццы и две бутылки вина: красного и белого. Потом он с совершенной невозмутимостью начинает рыться в кухонных ящиках, подозреваю, ища штопор, которого у нас отродясь не было.

– Это что ещё за нафиг? – встаёт рядом со мной подруга и тоже начинает следить за нежданным гостем, которого вообще ничего не смущает. Быстро освоился Ванечка у нас.