Северная Корея: прошлое и настоящее закрытого государства
Новый мировой порядок
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023
© Фотографии. Иван Захарченко, 2023
© Текст. Иван Захарченко, 2023
Предисловие
Еще студентом Института стран Азии и Африки (ИСАА) при МГУ после третьего курса мне довелось поехать в Пхеньян, столицу КНДР, на полугодовую языковую практику в Университете имени Ким Ир Сена. Взахлеб занимаясь востоковедением, я осваивал корейский язык, культуру, этнографию Кореи. Эта поездка стала моим первым соприкосновением с зарубежной Азией.
Став после окончания института журналистом, по действовавшей тогда системе распределения осенью 1987 года был направлен в Северную Корею корреспондентом агентства новостей ТАСС.
После четырех первых лет работы в Пхеньяне мне выпала возможность открывать корпункт в Южной Корее вслед за установлением отношений СССР с этой закрытой для нас ранее страной. Так я стал первым советским журналистом, обосновавшимся в Сеуле. Проведя три года в Южной Корее, я вновь был на какое-то время направлен в КНДР, где пробыл еще год с небольшим.
Таким образом, в Пхеньяне мне довелось жить и работать в общей сложности более пяти лет, как при первом президенте КНДР Ким Ир Сене, так и при его сыне и преемнике Ким Чен Ире, что позволило лучше понять, что общего у Северной Кореи с Южной и чем они не похожи.
Побывать в КНДР удалось почти везде, преодолевая многие километры автомобильных и железных дорог, карабкаясь в горы, беседуя с людьми, посещая заводы и школы, наблюдая за жизнью простых людей.
Увиденное и услышанное я записывал в дневник, насколько хватало времени и сил после ежедневной работы – прочесывания газет и журналов, переводов важных статей, передачи новостей о стране, изучению которой посвятил фактически всю жизнь, даже когда находился за пределами Кореи.
Мои дневники и заметки легли в основу этой книги, в которой я надеюсь максимально подробно описать жизнь северных корейцев с начала 80-х годов прошлого столетия. Расскажу, что я видел и слышал в их стране, которая во всем мире считается «отшельником», одной из самых закрытых в мире.
Информация о ней всегда страдала перекосом: во времена СССР было принято говорить только о позитивном опыте КНДР, а когда началась «гласность» и «перестройка», все внимание перешло на опыт Южной Кореи. До этого южнокорейская тема в отечественных публикациях была в тени, за исключением случаев репрессий против народа со стороны сеульской диктатуры и военных приготовлений против Пхеньяна.
Писать с положительной точки зрения о Северной Корее с 90-х годов стало не принято, несмотря на то что для России она продолжала оставаться дружественной страной. Демонизация северокорейской действительности в западных странах как под копирку распространялась и у нас в средствах массовой информации, отражая стереотипы о КНДР у ее противников.
В этой книге я попытался нарисовать «портрет» северокорейского государства без прикрас, но и без приуменьшения усилий и терпения жителей КНДР, человеческое общение с которыми всегда оставляет самые добрые чувства.
Университет
Завершался 1982 год, в СССР подходила к концу эпоха Л. И. Брежнева. Советский студент после окончания всего лишь третьего курса отправляется за границу по линии Министерства высшего образования СССР. Предстоящие полгода кажутся необычайно долгим периодом времени для самостоятельной жизни. Вместе со всей корейской группой – а нас всего было пятеро – получаю первый в своей жизни загранпаспорт, визу в КНДР и разрешение на выезд из СССР.
Разрешение давали в ЦК Компартии в виде круглой печати в паспорте с указанием, до какого срока надлежало выехать за границу. В нашем случае это был один месяц, в течение которого можно было покинуть Советский Союз.
Незадолго до отлета в Министерстве высшего образования в Москве для нас провели инструктаж, на который также подъехали две девушки из Ленинградского государственного университета, направлявшиеся в Пхеньян. После инструктажа нам вообще расхотелось куда-либо лететь. Почему-то нам было сказано, что в КНДР, проживая в общежитии, мы не будем друг с другом видеться, фотографировать что-либо не дадут, а правила одежды предусматривают, что джинсы носить нельзя, а женщинам вообще запрещено надевать брюки – только платья и юбки.
Последнее замечание про брюки я потом многократно читал и из иностранных источников, хотя штаны традиционно представляют собой часть одежды кореянок, особенно бабушек. Да и молодежь ходила и в брюках тоже, никаких ограничений в плане одежды на самом деле (во всяком случае, для нас) не было, фотографировать вполне дозволялось, общаться друг с другом так никто и не запрещал, что бы нам тогда ни говорили во время инструктажа.
Итак, получив билеты «Аэрофлота» в Министерстве образования, через пару дней мы загрузились в забитый до отказа самолет в аэропорту Шереметьево‑2 и полетели в Пхеньян. Хотя до того три года мы изучали корейский язык и культуру, историю, географию Кореи в институте, мы все же летели фактически в неизвестность, только теоретически представляя себе, что это за страна – Корейская Народно-Демократическая Республика.
Осень была в разгаре. Спустившись по трапу с самолета, долго кружившего перед посадкой в аэропорту Сунан близ Пхеньяна, я чуть было не потерял сознание от духоты и жары. Воздух звенел щебетанием цикад, очередь пассажиров выстроилась, чтобы зайти в здание аэропорта для оформления пересечения границы, и разница в климате с Москвой дала о себе знать. Солнце пекло гораздо сильнее, чем когда-либо мне приходилось к тому времени на себе испытать.
Заполнив талон прибытия и таможенную декларацию, мы прошли через паспортный контроль. Получив чемоданы, сели в специально присланный за нами автобус и поехали в Пхеньян, в общежитие для иностранцев, обучающихся в университете имени Ким Ир Сена.