Регистрация

Ананасы в шампанском

Размер шрифта:   13
Ананасы в шампанском

Эксклюзив: Русская классик

Рис.0 Ананасы в шампанском

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Громокипящий кубок

Поэзы

Эта книга, как и все мое Творчество,

посвящается мною Марии Волнянской,

моей тринадцатой и, как Тринадцатая, последней.

Игорь Северянин
  • Ты скажешь: ветреная Геба,
  • Кормя Зевесова орла,
  • Громокипящий кубок с неба,
  • Смеясь, на землю пролила.
Ф. Тютчев

Я – противник автопредисловий: мое дело – петь, дело критики и публики судить мое пение. Но мне хочется раз навсегда сказать, что я, очень строго по-своему, отношусь к своим стихам и печатаю только те поэзы, которые мною не уничтожены, т. е. жизненны. Работаю над стихом много, руководствуясь только интуицией; исправлять же старые стихи, сообразно с совершенствующимся все время вкусом, нахожу убийственным для них: ясно, в свое время они меня вполне удовлетворяли, если я тогда же их не сжег. Заменять же какое-либо неудачное, того периода, выражение «изыском сего дня» – неправильно: этим умерщвляется то, сокровенное, в чем зачастую нерв всей поэзы. Мертворожденное сжигается мною, а если живое иногда и не совсем прекрасно, – допускаю, даже уродливо, – я не могу его уничтожить: оно вызвано мною к жизни, оно мне мило, наконец, оно – мое!

Игорь Северянин

Одно из сладчайших утешений жизни – поэзия свободная, легкий, радостный дар небес. Появление поэта радует, и когда возникает новый поэт, душа бывает взволнована, как взволнована бывает она приходом весны.

  • «Люблю грозу в начале мая!»

Люблю стихи Игоря Северянина. Пусть мне говорят, что в них то или другое неверно с правилами пиитики, раздражает и дразнит, – что мне до этого! Стихи могут быть лучше или хуже, но самое значительное то, чтобы они мне понравились. Я люблю их за их легкое, улыбчивое, вдохновенное происхождение. Люблю их потому, что они рождены в недрах дерзающей, пламенною волею упоенной души поэта. Он хочет, он дерзает не потому, что он поставил себе литературною задачею хотеть и дерзать, а только потому он хочет и дерзает, что хочет и дерзает. Воля к свободному творчеству составляет ненарочную и неотъемлемую стихию души его, и потому явление его – воистину нечаянная радость в серой мгле северного дня. Стихи его, такие капризные, легкие, сверкающие и звенящие, льются потому, что переполнен громокипящий кубок в легких руках нечаянно наклонившей его ветреной Гебы, небожительницы смеющейся и щедрой. Засмотрелась на Зевесова орла, которого кормила, и льются из кубка вскипающие струи, и смеется резвая, беспечно слушая, как «весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом».

  • О, резвая! О, милая!

Федор Сологуб

Февраль 1913 г.

I. Сирень моей весны

Очам твоей души

  • Очам твоей души – молитвы и печали,
  • Моя болезнь, мой страх, плач совести моей,
  • И всё, что здесь в конце, и всё, что здесь в начале, —
  •    Очам души твоей…
  • Очам души твоей – сиренью упоенье
  • И литургия – гимн жасминовым ночам;
  • Всё – всё, что дорого, что будит вдохновенье, —
  •    Души твоей очам!
  • Твоей души очам – видений страшных клиры…
  • Казни меня! пытай! замучай! задуши! —
  • Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры —
  •    Очам твоей души!..

Солнце и море

  • Море любит солнце, солнце любит море…
  • Волны заласкают ясное светило
  • И, любя, утопят, как мечту в амфоре;
  • А проснешься утром, – солнце засветило!
  • Солнце оправдает, солнце не осудит,
  • Любящее море вновь в него поверит…
  • Это вечно было, это вечно будет,
  • Только силы солнца море не измерит!

Весенний день

Дорогому К. М. Фофанову

  • Весенний день горяч и золот, —
  • Весь город солнцем ослеплен!
  • Я снова – я: я снова молод!
  • Я снова весел и влюблен!
  • Душа поет и рвется в поле.
  • Я всех чужих зову на «ты»…
  • Какой простор! какая воля!
  • Какие песни и цветы!
  • Скорей бы – в бричке по ухабам!
  • Скорей бы – в юные луга!
  • Смотреть в лицо румяным бабам,
  • Как друга, целовать врага!
  • Шумите, вешние дубравы!
  • Расти, трава! цвети, сирень!
  • Виновных нет: все люди правы
  • В такой благословенный день!

В грехе – забвенье

  • Ты – женщина, и этим ты права.
Валерий Брюсов
  • Вся радость – в прошлом, в таком далеком
  •                                                и безвозвратном,
  • А в настоящем – благополучье и безнадежность.
  • Устало сердце и смутно жаждет, в огне закатном,
  • Любви и страсти; – его пленяет неосторожность…
  • Устало сердце от узких рамок благополучья,
  • Оно в уныньи, оно в оковах, оно в томленьи…
  • Отчаясь грезить, отчаясь верить, в немом безлучьи,
  • Оно трепещет такою скорбью, всё в гипсе лени…
  • А жизнь чарует и соблазняет, и переменой
  • Всего уклада семейных будней влечет куда-то!
  • В смущеньи сердце: оно боится своей изменой
  • Благополучье свое нарушить в часы заката.
  • Ему подвластны и верность другу, и материнство,
  • Оно боится оставить близких, как жалких сирот…
  • Но одиноко его биенье, и нет единства…
  • А жизнь проходит, и склеп холодный, быть может,
  •                                                             вырыт…
  • О, сердце! сердце! твое спасенье – в твоем безумьи!
  • Гореть и биться пока ты можешь, – гори и бейся!
  • Греши отважней! – пусть добродетель – уделом мумий:
  • В грехе – забвенье! а там – хоть пуля, а там —
  •                                                  хоть рельсы!
  • Ведь ты любимо, больное сердце! ведь ты любимо!
  • Люби ответно! люби приветно! люби бездумно!
  • И будь спокойно: живи, ты – право! сомненья, мимо!
  • Ликуй же, сердце: еще ты юно! И бейся шумно!

В березовом коттэдже

  • На северной форелевой реке
  • Живете вы в березовом коттэдже.
  • Как Богомать великого Коррэджи,
  • Вы благостны. В сребристом парике
  • Стряхает пыль с рельефов гобелена
  • Дворецкий ваш. Вы грезите, Мадлена,
  • Со страусовым веером в руке.
  • Ваш хрупкий сын одиннадцати лет
  • Пьет молоко на мраморной террасе;
  • Он в землянике нос себе раскрасил;
  • Как пошло вам! Вы кутаетесь в плэд
  • И, с отвращеньем, хмуря чернобровье,
  • Раздражена, теряя хладнокровье,
  • Вдруг видите брильянтовый браслет,
  • Как бракоцепь, повиснувший на кисти
  • Своей руки: вам скоро… много лет,
  • Вы замужем, вы мать… Вся радость – в прошлом,
  • И будущее кажется вам пошлым…
  • Чего же ждать? Но морфий – или выстрел?..
  • Спасение – в безумьи! Загорись,
  • Люби меня, дающего былое,
  • Жена и мать! Коли себя иглою,
  • Проснись любить! Смелее в свой каприз!
  • Безгрешен грех – пожатие руки
  • Тому, кто даст и молодость, и негу…
  • Мои следы к тебе одной по снегу
  • На берега форелевой реки!

Berceuse[1] осенний

  • День ало-сиз. Лимонолистный лес
  • Драприт стволы в туманную тунику.
  • Я в глушь иду, под осени berceuse,
  • Беру грибы и горькую бруснику.
  • Кто мне сказал, что у меня есть муж
  • И трижды овесененный ребенок?..
  • Ведь это вздор! ведь это просто чушь!
  • Ложусь в траву, теряя пять гребенок…
  • Поет душа, под осени berceuse,
  • Надежно ждет и сладко-больно верит,
  • Что он придет, галантный мой Эксцесс,
  • Меня возьмет и девственно озверит.
  • И, утолив мой алчущий инстинкт,
  • Вернет меня к моей бесцельной яви,
  • Оставив мне незримый гиацинт,
  • Святее верб и кризантэм лукавей…
  • Иду, иду, под осени berceuse,
  • Не находя нигде от грёзы места,
  • Мне хочется, чтоб сгинул, чтоб исчез
  • Тот дом, где я – замужняя невеста!..

Элементарная соната

  • О, милая, как я печалюсь! о, милая, как я тоскую!
  • Мне хочется тебя увидеть – печальную и голубую…
  • Мне хочется тебя услышать, печальная и голубая,
  • Мне хочется тебя коснуться, любимая и дорогая!
  • Я чувствую, как угасаю, и близится мое молчанье;
  • Я чувствую, что скоро – скоро окончится мое страданье…
  • Но, Господи! с какою скорбью забуду я свое мученье!
  • Но, Господи! с какою болью познаю я свое забвенье!
  • Мне кажется, гораздо лучше надеяться, хоть безнадежно,
  • Чем мертвому, в немом безгрёзьи, покоиться
  •                                          бесстрастно-нежно…
  • О, призраки надежды – странной – и сладостной,
  •                                         и страстно-бóльной,
  • О, светлые, не покидайте мечтателя с душою знойной!
  • Не надо же тебя мне видеть, любимая и дорогая…
  • Не надо же тебя мне слышать, печальная и голубая…
  • Ах, встречею боюсь рассеять желанное свое страданье,
  • Увидимся – оно исчезнет: чудесное – лишь
  •                                                    в ожиданьи…
  • Но все-таки свиданье лучше, чем вечное к нему
  •                                                     стремленье,
  • Но все-таки биенье мига прекраснее веков забвенья!..

Идиллия

  • Милый мой, иди на ловлю
  • Стерлядей, оставь соху…
  • Как наловишь, приготовлю
  • Переливную уху.
  • Утомился ты на пашне, —
  • Чай, и сам развлечься рад.
  • День сегодня – как вчерашний,
  • Новый день – как день назад.
  • Захвати с собою лесы,
  • Червяков и поплавки
  • И ступай за мыс на плесы
  • Замечтавшейся реки.
  • Разведи костер у борозд,
  • Где ковровые поля;
  • Пусть потрескивает хворост,
  • Согревается земля…
  • А наловишь стерлядей ты
  • И противно-узких щук,
  • Поцелуй головку флейты, —
  • И польется нежный звук.
  • Засмеясь, я брошу кровлю
  • И, волнуясь и спеша,
  • Прибегу к тебе на ловлю,
  • Так прерывисто дыша.
  • Ты покажешь мне добычу
  • (У меня ведь ты хвастун!),
  • Скажешь мне: «Давно я кличу!» —
  • И обнимешь, счастьем юн.
  • И пока, змеяся гибкой,
  • Стройной тальей у костра,
  • Ужин лажу, – ты с улыбкой
  • (А улыбка так остра!)
  • Привлечешь меня, сжигая,
  • Точно ветку – огонек,
  • И прошепчешь: «Дорогая!» —
  • Весь – желанье, весь – намек…

Это всё для ребенка

  • О, моя дорогая! ведь теперь еще осень, ведь теперь
  •                                                    еще осень…
  • А увидеться с Вами я мечтаю весною, бирюзовой
  •                                                          весною…
  • Что ответить мне сердцу, безутешному сердцу,
  •                              если сердце вдруг спросит,
  • Если сердце простонет: «Грезишь мраком зеленым?
  •                               грезишь глушью лесною?»
  • До весны мы в разлуке. Повидаться не можем.
  •                                     Повидаться нельзя нам.
  • Разве только случайно. Разве только в театре.
  •                                   Разве только в концерте.
  • Да и то бессловесно. Да и то беспоклонно.
  •                                          Но зато – осиянным
  • И брильянтовым взором обменяться успеем… –
  •                                   как и словом в конверте…
  • Вы всегда под охраной. Вы всегда под надзором.
  •                                       Вы всегда под опекой.
  • Это всё для ребенка… Это всё для ребенка…
  •                                       Это всё для ребенка…
  • Я в Вас вижу подругу. Я в Вас женщину вижу.
  •                                           Вижу в Вас человека.
  • И мне дорог Ваш крестик, как и Ваша слезинка,
  •                                        как и Ваша гребенка…

Янтарная элегия

  • Деревня, где скучал Евгений,
  • Была прелестный уголок.
А. Пушкин
  • Вы помните прелестный уголок —
  • Осенний парк в цвету янтарно-алом?
  • И мрамор урн, поставленных бокалом
  • На перекрестке палевых дорог?
  • Вы помните студеное стекло
  • Зеленых струй форелевой речонки?
  • Вы помните комичные опенки
  • Под кедрами, склонившими чело?
  • Вы помните над речкою шалэ,
  • Как я назвал трехкомнатную дачу,
  • Где плакал я от счастья, и заплачу
  • Еще не раз о ласке и тепле?
  • Вы помните… О да! забыть нельзя
  • Того, что даже нечего и помнить…
  • Мне хочется Вас грёзами исполнить
  • И попроситься робко к Вам в друзья…

Всё по-старому

  • – Всё по-старому… – сказала нежно. —
  •      Всё по-старому…
  • Но смотрел я в очи безнадежно —
  •      Всё по-старому…
  • Улыбалась, мягко целовала —
  •      Всё по-старому.
  • Но чего-то всё недоставало —
  •      Всё по-старому!..

Из письма

  • Жду – не дождусь весны и мая,
  • Цветов, улыбок и грозы,
  • Когда потянутся, хромая,
  • На дачу с мебелью возы!
  • У старой мельницы, под горкой,
  • На светлой даче, за столом,
  • Простясь с своей столичной «норкой»
  • Вы просветлеете челом.
  • Как будет весело вам прыгать
  • То к чахлой лавке, то к пруду,
  • Детей к обеду звонко кликать,
  • Шептать кому-то: «Я приду»…
  • И как забавно до обеда,
  • Когда так яростны лучи,
  • Позвать мечтателя-соседа
  • С собой на дальние ключи…

Посвящение

  • Тебя не зная – всюду, всюду
  • Тебя искал я, сердцем юн:
  • То плыл на голубую Суду,
  • То на нахмуренный Квантун…
  • Мне много женских душ дарило
  • Свою любовь, свою печаль…
  • В них не найдя тебя, ветрило
  • Я поднимал – и снова в даль!
  • Так за второй встречалась третья…
  • Но не было меж них тебя…
  • Я не отчаивался встретить
  • Тебя, владычица моя!
  • Тогда, бесплотная доныне,
  • Прияла ты земную плоть:
  • Весной, в полях, под небом синим,
  • С тобой нас съединил Господь.
  • Твой первый взгляд явил мне чудо
  • (Он – незабвенный амулет!):
  • И ты меня искала всюду,
  • Как я тебя, пятнадцать лет!
  • Найти друг друга, вот – отрада!
  • А жизнь вдвоем – предтеча тьмы…
  • Нам больше ничего не надо:
  • Лишь друг вне друга – вместе мы!

Романс

  • О, знаю я, когда ночная тишь
  • Овеет дом, глубоко усыпленный,
  • О, знаю я, как страстно ты грустишь
  • Своей душой, жестоко оскорбленной!..
  • И я, и я в разлуке изнемог!
  • И я – в тоске! я гнусь под тяжкой ношей.
  • Теперь я спрячу счастье «под замок», —
  • Вернись ко мне: я все-таки хороший…
  • А ты – как в бурю снасть на корабле —
  • Трепещешь мной, но не придешь ты снова:
  • В твоей любви нет ничего земного, —
  • Такой любви не место на земле!

Примитивный романс

  • Моя ты или нет? Не знаю… не пойму…
  • Но ты со мной всегда, сама того не зная.
  • Я завтра напишу угрюмцу твоему,
  • Чтоб он тебя пустил ко мне, моя родная!
  • Боюсь, он не поймет; боюсь, осудит он;
  • Боюсь, тебя чернить он станет подозреньем…
  • Приди ж ко мне сама! Ты слышишь ли мой стон?
  • Ты веришь ли тоске и поздним сожаленьям?
  • Иль нет – не приходи! и не пиши в ответ!
  • Лишь будь со мной и впредь, сама того не зная.
  • Так лучше… так больней… Моя ты или нет?
  • Но я… я твой всегда, всегда, моя родная!

Стансы

  • Простишь ли ты мои упреки,
  • Мои обидные слова?
  • Любовью дышат эти строки,
  • И снова ты во всём права!
  • Мой лучший друг, моя святая!
  • Не осуждай больных затей;
  • Ведь я рыдаю, не рыдая.
  • Я, человек не из людей!..
  • Не от тоски, не для забавы
  • Моя любовь полна огня:
  • Ты для меня дороже славы!
  • Ты – всё на свете для меня!
  • Я соберу тебе фиалок
  • И буду плакать об одном:
  • Не покидай меня! – я жалок
  • В своем величии больном…

Намеки жизни

  • В вечерней комнате сидели мы втроем.
  • Вы вспомнили безмолвно о четвертом.
  • Пред первым, тем, кто презирался чертом,
  • Четвертый встал с насмешливым лицом…
  • Увидевший вскричал, а двое вас —
  • Две женщины с девической душою —
  • Зажгли огонь, пугаясь бледнотою
  • Бессильного осмыслить свой рассказ…
  • …Утрела комната. И не было троих.
  • Все разбрелись по направленьям разным.
  • Служанка Ваша, в любопытстве праздном,
  • Сдувала пыль. И вдруг раздался крик:
  • У письменного – скрытного – стола
  • Увидела подгорничная в страхе,
  • Что голова хозяина… на плахе!
  • Всё через миг распалось, как вода.
  • …А заденела комната, с письмом
  • От Вашего врага пришел рассыльный.
  • И в том письме, с отчаяньем бессильным
  • Молили Вас прийти в презренный дом:
  • Ребенок умирал. Писала мать.
  • И Вы, как мать, пошли на голос муки,
  • Забыв, что ни искусству, ни науке
  • Власть не дана у смерти отнимать.
  • …Вы вечером страдали за порыв,
  • И призраки Вам что-то намекали…
  • А жизнь пред Вами в траурном вуале
  • Стояла, руки скорбно опустив.
  • И показав ряд родственных гробов,
  • Смертельный враг духовных одиночеств,
  • Грозила Вам мечом своих пророчеств,
  • Любовь! ты – жизнь, как жизнь – всегда любовь.

День на ферме

  • Из лепестков цветущих розово-белых яблонь
  • Чай подала на подносе девочка весен восьми.
  • Шли на посев крестьяне. Бегало солнце по граблям.
  • Псу указав на галку, баба сказала: «Возьми!»
  • Было кругом раздольно! было повсюду майно!
  • Как золотела зелень! воздух лазурно-крылат!
  • Бросилась я с плотины, – как-то совсем случайно,
  • Будто была нагая, вниз головой, в водопад!
  • И потеряв сознанье от высоты паденья,
  • Я через миг очнулась и забурлила на мыс…
  • Я утопляла солнце! плавала целый день я!
  • А на росе, на ферме, жадно пила я кумыс.

Лесофея

  • Она читает зимой Евангелье,
  • Она мечтает о вешнем ангеле.
  • Душой поэта и аполлонца
  • Всё ожидает литавров солнца!
  •     Умом ребенок, душою женщина,
  •     Всегда капризна, всегда изменчива,
  •     Она тоскует о предвесеньи,
  •     О незабудках, о росной сени…
  • И часто в ложе, на пестрой опере,
  • Когда ей сердце мечты отропили,
  • Она кусает платок, бледнея, —
  • Демимонденка и лесофея!..

Рондели

  • Нарцисс Сарона – Соломон —
  • Любил Балькис, царицу Юга.
  • Она была его супруга.
  • Был царь, как раб, в нее влюблен.
  • В краю, где пальмы и лимон,
  • Где грудь цветущая упруга,
  • Нарцисс Сарона, Соломон,
  • Любил Балькис, царицу Юга.
  • Она цвела, как анемон,
  • Под лаской царственного друга.
  • Но часто плакал от испуга,
  • Умом царицы ослеплен.
  • Великолепный Соломон…

Письмо из усадьбы

В мои мечты неизреченные

Вплелась вечерняя печаль.

Мирра Лохвицкая
  • Вчера читала я, – Тургенев
  • Меня опять зачаровал.
  • Закатный запад был сиренев
  • И, всё в грядущем обесценив,
  • Меня к былому призывал.
  • Шел тихий снег; вдали долины
  • Снежели, точно полотно;
  • Глядели голые малины
  • В мое любимое окно.
  • Всегда всё то же, всё одно…
  • Мне запечалилось. Я вышла
  • В холодный омертвелый сад, —
  • Он был от снега полосат.
  • Пошла к каретнику; на дышло
  • Облокотилась, постояв
  • Минуты две; потом я в сани
  • Присела мягко, крикнув Сане
  • Свезти к реке меня. Твоя
  • В то время я была, мой нежный,
  • Тобой дышала в этот миг!
  • А потому я напрямик,
  • Окружена природой снежной,
  • К тебе стремилася в мечте…
  • (Вы, эти, тут, – далече те!..) —
  • Мои мечты… О, знаешь их ты, —
  • Они неясны, как намек…
  • Их понимают только пихты.
  • А человеку невдомек…
  • Но ты не думай: я не буду
  • Былого трогать, – где та кисть,
  • Чтоб передать мою корысть
  • К минувшим дням? Кто верит в Будду,
  • Тому не нужен Магомет.
  • Как миру страшен хвост комет,
  • Так мне – столица: ведь концерты
  • Тебя от поля отвлекли.
  • И уж давно твои конверты
  • Я не вскрываю… Заколи!
  • Замучь меня! повесь! – но дай мне
  • Хотя два слова о себе.
  • Как в алфавите «а» и «б»,
  • Так мы с тобою в нашей тайне.
  • Я так люблю свои поля,
  • Свои игольчатые рощи.
  • Что может быть милей и проще
  • Усадьбы нашей? Жизнь паля,
  • Как хворост, в шелковых салонах,
  • Я так измучилась, я так
  • Истосковалась… За «пятак»
  • Я не купила б опаленных
  • Столичных душ с их пустотой,
  • Задрапированных мишурно.
  • А здесь-то, здесь-то! Как лазурно
  • Сияет небо; простотой
  • Здесь веет воздух. Посмотрел бы,
  • Как я похорошела тут!
  • Как розы алые, цветут
  • Мои ланиты, – это вербы
  • Рождают розы на лице!..
  • Приди ко мне, забудь столицу, —
  • Я быль даю за небылицу,
  • Начало чувствую в конце…
  • Не бойся «скуки деревенской»,
  • Предай забвенью мишуру!
  • С твоей душой, душой вселенской,
  • Не место там, – «не ко двору»
  • Пришелся ты; ты только вникни,
  • Приди ко мне, ко мне приникни
  • И позабудься на груди,
  • Тобой трепещущей… Приди!..

Nocturne

  • Я сидел на балконе, против заспанного парка,
  • И смотрел на ограду из подстриженных ветвей.
  • Мимо шел поселянин в рыжей шляпе из поярка.
  • Вдалеке заливался невидимка-соловей.
  • Ночь баюкала вечер, уложив его в деревья.
  • В парке девушки пели, – без лица и без фигур.
  • Точно маки сплетали новобрачной королеве,
  • Точно встретился с ними коробейник-балагур…
  • Может быть, это хоры позабывшихся монахинь?..
  • Может быть, это нимфы обездоленных прудов?
  • Сколько мук нестерпимых, целомудренных и ранних,
  • И щемящего смеха опозоренных родов…

Ее монолог

  •    Не может быть! вы лжете мне, мечты!
  •    Ты не сумел забыть меня в разлуке…
  •    Я вспомнила, когда в приливе муки,
  •    Ты письма сжечь хотел мои… сжечь!.. ты!..
  • Я знаю, жгут бесценные дары:
  • Жжет молния надменные вершины,
  • Поэт – из перлов бурные костры,
  • И фабрикант – дубравы для машины;
  •    Бесчувственные люди жгут сердца,
  •    Забывшие для них про всё на свете;
  •    Разбойник жжет святилище дворца,
  •    Гордящегося пиршеством столетий;
  • И гении сжигают мощь свою
  • На алкоголе – символе бессилья…
  • Но письма сжечь, – где я тебе пою
  • Свою любовь! Где распускаю крылья!
  •    Их сжечь нельзя – как вечной красоты!
  •    Их сжечь нельзя – как солнечного неба!
  •    В них отзвуки Эдема и Эреба…
  •    Не может быть! Вы лжете мне, мечты!

И ты шел с женщиной

  • И ты шел с женщиной – не отрекись.
  •                           Я всё заметила – не говори.
  • Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный.
  •                                Английский. На голове —
  • Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых
  •                                                       лучах зари.
  • Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши
  •                                                 в сырой траве.
  • Не испугалась я, – я поняла: она мгновенье,
  •                                               а вечность – я.
  • И улыбнулась я под плач цветов, такая светлая.
  •                                                    Избыток сил
  • В душе почувствовав, я скрылась вглубь.
  •                  Весь вечер пела я. Была – дитя,
  • Да, ты шел с женщиной. И только ей ты
  •                           неумышленно взор ослезил.

В очарованьи

  • Быть может оттого, что ты не молода,
  • Но как-то трогательно-больно моложава,
  • Быть может оттого я так хочу всегда
  • С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво,
  • Раскроешь широко влекущие глаза
  • И бледное лицо подставишь под лобзанья,
  • Я чувствую, что ты – вся нега, вся гроза,
  • Вся – молодость, вся – страсть; и чувства
  •                                                   без названья
  • Сжимают сердце мне пленительной тоской,
  • И потерять тебя – боязнь моя безмерна…
  • И ты, меня поняв, в тревоге, головой
  • Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно, —
  • И вот другая ты: вся – осень, вся покой…

В кленах раскидистых

  • В этих раскидистых кленах мы наживемся всё лето,
  • В этой сиреневой даче мы разузорим уют!
  • Как упоенно юниться! ждать от любви амулета!
  • Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!
  • В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья.
  • Солнце взаимного чувства, звёзды истомы ночной…
  • Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье,
  • Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!
  • Ты говоришь: «Я устала…» Ты умоляешь: «О, сжалься!
  • Ласки меня истомляют, я от блаженства больна»…
  • Разве же это возможно, если зеленые вальсы
  • В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!

Эскиз вечерний

  • Она идет тропинкой в гору.
  • Закатный отблеск по лицу
  • И по венчальному кольцу
  • Скользит оранжево. Бел ворот
  • Ее рубашечки сквозной.
  • Завороженная весной,
  • Она идет в лиловый домик,
  • Задумавшийся над рекой.
  • Ее душа теперь в истоме,
  • В ее лице теперь покой.
  • Озябший чай и булки с маслом
  • Ее встречают на столе.
  • И на лице ее угаслом
  • К опрозаиченной земле
  • Читаю нежное презренье,
  • Слегка лукавую печаль.
  • Она откидывает шаль
  • И обдает меня сиренью.

Весенняя яблоня

Акварель

Перу И. И. Ясинского посвящаю

  • Весенней яблони, в нетающем снегу,
  • Без содрогания я видеть не могу:
  • Горбатой девушкой – прекрасной, но немой —
  • Трепещет дерево, туманя гений мой…
  • Как будто в зеркало – смотрясь в широкий плёс,
  • Она старается смахнуть росинки слёз,
  • И ужасается, и стонет, как арба,
  • Вняв отражению зловещего горба.
  • Когда на озеро слетает сон стальной,
  • Бываю с яблоней, как с девушкой больной,
  • И, полный нежности и ласковой тоски,
  • Благоуханные целую лепестки.
  • Тогда доверчиво, не сдерживая слёз,
  • Она касается слегка моих волос,
  • Потом берет меня в ветвистое кольцо, —
  • И я целую ей цветущее лицо…

На реке форелевой

  • На реке форелевой, в северной губернии,
  • В лодке сизым вечером, уток не расстреливай:
  • Благостны осенние отблески вечерние
  • В северной губернии, на реке форелевой.
  • На реке форелевой в трепетной осиновке
  • Хорошо мечтается над крутыми веслами.
  • Вечереет холодно. Зябко спят малиновки.
  • Скачет лодка скользкая камышами рослыми.
  • На отложье берега лён расцвел мимозами,
  • А форели шустрятся в речке грациозами.

Элегия

  • Я ночь не сплю, и вереницей
  • Мелькают прожитые дни.
  •    Теперь они,
  •    Как небылицы.
  • В своих мечтах я вижу Суду
  • И дом лиловый, как сирень.
  •    Осенний день
  •    Я вижу всюду.
  • Когда так просто и правдиво
  • Раскрыл я сердце, как окно…
  •    Как то давно!
  •    Как то красиво!
  • Я не имею даже вести
  • О той, которой полон май;
  •    Как ни страдай, —
  •    Не будем вместе.
  • Я к ней писал, но не достоин
  • Узнать – счастлива ли она.
  •    Прошла весна,
  •    Но я… спокоен.
  • О, я не требую ответа,
  • Ни сожаления, ни слёз,
  •    Царица грёз
  •    Елисавета!
  • Биеньем сердца молодого,
  • Стремленьем любящей души
  •    Хочу тиши
  •    Села родного.
  • Я на мечте, своей гондоле,
  • Плыву на Суду в милый дом,
  •    Где мы вдвоем
  •    Без нашей воли.
  • Меня не видишь ты, царица,
  • Мечтаешь ты не обо мне…
  •    В усталом сне
  •    Твои ресницы.

Январь

  • Январь, старик в державном сане,
  • Садится в ветровые сани, —
  • И устремляется олень,
  • Воздушней вальсовых касаний
  • И упоительней, чем лень.
  • Его разбег направлен к дебрям,
  • Где режет он дорогу вепрям,
  • Где глухо бродит пегий лось,
  • Где быть поэту довелось…
  • Чем выше кнут, – тем бег проворней,
  • Тем бег резвее; всё узорней
  • Пушистых кружев серебро.
  • А сколько визга, сколько скрипа!
  • То дуб повалится, то липа —
  • Как обнаженное ребро.
  • Он любит, этот царь-гуляка,
  • С душой надменного поляка,
  • Разгульно-дикую езду…
  • Пусть душу грех влечет к продаже:
  • Всех разжигает старец, – даже
  • Небес полярную звезду!

Фиалка

Морозову-Гоголю

  • Снежеет дружно, снежеет нежно,
  • Над ручейками хрусталит хрупь.
  • Куда ни взглянешь – повсюду снежно,
  • И сердце хочет в лесную глубь.
  •    Мне больно-больно… Мне жалко-жалко…
  •    Зачем мне больно? Чего мне жаль?
  •    Ах, я не знаю, ах, я – фиалка,
  •    Так тихо-тихо ушла я в шаль.
  • О ты, чье сердце крылит к раздолью,
  • Ты, триумфатор, ты, властелин!
  • Приди, любуйся моей фиолью —
  • Моей печалью в снегах долин.
  •    О ты, чьи мысли всегда крылаты,
  •    Всегда победны, внемли, о ты:
  •    Возьми в ладони меня, как в латы,
  •    Моей фиолью святя мечты!..

Пляска мая

В могиле мрак, в объятьях рай,

Любовь – земли услада!..

Ал. Будищев
  • Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций,
  • Не в лесу дремучем, но и не в селе —
  • Старая плотина, на плотине танцы,
  • В танцах поселяне, все навеселе.
  • Покупают парни у торговки дули,
  • Тыквенное семя, карие рожки.
  • Тут бесполья свадьба, там кого-то вздули,
  • Шепоты да взвизги, песни да смешки.
  • Точно гул пчелиный – гутор на полянке:
  • «Любишь ли, Акуля?..» – «Дьявол, не замай!..»
  • И под звуки шустрой, удалой тальянки
  • Пляшет на плотине сам царевич Май.
  • Разошелся браво пламенный красавец,
  • Зашумели липы, зацвела сирень!
  • Ветерок целует в губы всех красавиц,
  • Май пошел вприсядку в шапке набекрень.
  • Но не видят люди молодого Мая,
  • Чувствуя душою близость удальца,
  • Весела деревня, смутно понимая,
  • Что царевич бросит в пляске два кольца.
  • Кто поднимет кольца – жизнь тому забава!
  • Упоенье жизнью не для медных лбов!
  • Слава Маю, слава! Слава Маю, слава!
  • Да царят над миром Солнце и Любовь!

Русская

  • Кружевеет, розовеет утром лес,
  • Паучок по паутинке вверх полез.
  • Бриллиантится веселая роса.
  • Что за воздух! что за свет! что за краса!
  • Хорошо гулять утрами по овсу,
  • Видеть птичку, лягушонка и осу,
  • Слушать сонного горлана-петуха,
  • Обменяться с дальним эхо: «ха-ха-ха!»
  • Ах, люблю бесцельно утром покричать,
  • Ах, люблю в березках девку повстречать,
  • Повстречать и, опираясь на плетень,
  • Гнать с лица ее предутреннюю тень,
  • Пробудить ее невыспавшийся сон,
  • Ей поведать, как в мечтах я вознесен,
  • Обхватить ее трепещущую грудь,
  • Растолкать ее для жизни как-нибудь!

Chanson russe[2]

  • Зашалила, загуляла по деревне молодуха.
  • Было в поле, да на воле, было в день Святого духа.
  • Муж-то старый, муж-то хмурый укатил в село
  •                                                        под Тройцу.
  • Хватит хмелю на неделю, – жди-пожди теперь
  •                                                          пропойцу!
  • Это что же? разве гоже от тоски сдыхать молодке?
  • Надо парня, пошикарней, чтоб на зависть в околотке!
  • Зашалила, загуляла! знай, лущит себе подсолнух!..
  • Ходят груди, точно волны на морях, водою полных.
  • Разжигает, соблазняет молодуха Ваньку-парня,
  • Шум и хохот по деревне, будто бешеная псарня!..
  • Все старухи взбеленились, расплевались, да –
  •                                                             по хатам;
  • Старикам от них влетело и метлою, и ухватом.
  • Всполошились молодухи, всех мужей – мгновенно
  •                                                               в избы!
  • А звонарь на колокольне заорал: «Скорее вниз бы!»
  • Поспешил, да так ретиво, что свалился с колокольни…
  • А молодка всё гуляла, ветра буйного раздольней!

В парке плакала девочка

Всеволоду Светланову

  • В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,
  • У хорошенькой ласточки переломлена лапочка, —
  • Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю»…
  • И отец призадумался, потрясенный минутою,
  • И простил все грядущие и капризы, и шалости
  • Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.

Пасхальный гимн

  • Христос воскресе! Христос воскресе!
  • Сон смерти – глуше, чем спит скала…
  • Поют победу в огне экспрессий,
  • Поют Бессмертье колокола.
  •    Светло целуйте уста друг другу,
  •    Последний нищий – сегодня Крёз…
  •    Дорогу сердцу к святому Югу! —
  •    Христос воскресе! Христос воскрес!

Канон св. Иосафу

Я сердце свое захотел обмануть,

А сердце меня обмануло.

К. Фофанов
  • «Цветы любви и веры разбросав,
  • Молю Тебя, святитель Иосаф:
  • Посей в душе благие семена,
  • Дай веру мне в златые времена!»
  • Так пред Твоей иконой всеблагой
  • Молился я и набожной рукой
  • Не раз творил интуитивный крест.
  • И слышал я, как вздрагивал окрест.
  • Всё, всё, о чём Тебя я попросил,
  • Исполнил Ты. Я жарко оросил
  • Свои глаза и, к образу припав,
  • Пою Тебя, святитель Иосаф!

Маргаритки

  • О, посмотри! как много маргариток —
  •    И там, и тут…
  • Они цветут; их много; их избыток;
  •    Они цветут.
  • Их лепестки трехгранные – как крылья,
  •    Как белый шелк…
  • Вы – лета мощь! Вы – радость изобилья!
  •    Вы – светлый полк!
  • Готовь, земля, цветам из рос напиток,
  •    Дай сок стеблю…
  • О, девушки! о, звёзды маргариток!
  •    Я вас люблю…

Маленькая элегия

  • Она на пальчиках привстала
  • И подарила губы мне,
  • Я целовал ее устало
  • В сырой осенней тишине.
  •    И слёзы капали беззвучно
  •    В сырой осенней тишине.
  •    Гас скучный день – и было скучно,
  •    Как всё, что только не во сне.

Чайная роза

  • Если прихоти случайной
  • И мечтам преграды нет, —
  • Розой бледной, розой чайной
  • Воплоти меня, поэт!
Мирра Лохвицкая
  • Над тихо дремлющим прудом —
  •    Где тишина необычайная,
  • Есть небольшой уютный дом
  •    И перед домом – роза чайная.
  • Над нею веера́ стрекоз —
  •    Как опахала изумрудные;
  • Вокруг цветы струят наркоз
  •    И сны лелеют непробудные.
  • В пруде любуется фасад
  •    Своей отделкой прихотливою;
  • И с ней кокетничает сад,
  •    Любуясь розою стыдливою.
  • Но дни и ночи, ночи – дни —
  •    Приливы грусти необычные.
  • И шепчет роза: «Мы – одни
  •    С тобою, сад мой, горемычные…»
  • А между тем, с огней зари
  •    И до забвения закатного,
  • В саду пигмеи, как цари,
  •    Живут в мечте невероятного.
  • Они хохочут и шумят,
  •    Ловя так алчно впечатления;
  • Под их ногами сад измят:
  •    Бессмертье – часто жертва тления!..
  • Что станет с розой, если весть
  •    О ней дойдет до них случайная?..
  • И не успевшая расцвесть,
  •    Спешит увянуть роза чайная…

Четкая поэза

  • Разум мой бесстрастен. Сердце бьется четко.
  • Вспомнилось мне лето давнее в лесу.
  • Только что узнал я: у тебя чахотка, —
  • Вскоре гроб твой белый к церкви понесу.
  • Вспомнилось мне лето: мошки, незабудки,
  • Грозы и туманы, вечера в луне.
  • Силы были сильны, чувства были чутки;
  • Ты была со мною, ты была при мне.
  • Может быть, томилась вешнею ажурью,
  • Может быть, любила чувственно и зло, —
  • Только вся дышала знойною лазурью
  • Или омрачалась девственно светло…
  • Часто мы лежали в ландышах и в кашке,
  • Точно брат с сестрою, телом к телу льня;
  • Часто приходила ты в одной рубашке
  • Ночью в кабинет мой, возжелав меня…
  • Но когда тянулся я к тебе всем телом,
  • Чтоб в тебя, как в омут, глубоко упасть,
  • Ты, с лицом от муки страстной побледнелым,
  • Грубою издевкой охлаждала страсть.
  • То лазорьно-нежно, то кошмарно едко
  • Говорила броско о каком-то «нем»;
  • Тщетно я терзался: кто ты? амулетка,
  • Верная обету? лилия с вином?..
  • Всё я понял после. Хорошо и кротко
  • На душе печальной. Слушай-ка, дитя!
  • Твой удел – могила: у тебя чахотка.
  • От тебя заразу я приму шутя.

На мотив Фофанова

  • Я чувствую, как падают цветы
  •   Черемухи и яблони невинных…
  •     Я чувствую, как шепчутся в гостиных, —
  •       О чём? О ком?.. Не знаю, как и ты.
  • Я чувствую, как тают облака
  •   В весенний день на небе бирюзовом,
  •     Как кто-то слух чарует полусловом…
  •       И чей-то вздох… И чья-то тень легка…
  • Я чувствую, как угасает май,
  •   Томит июнь и золотятся жатвы…
  •     Но нет надежд, но бесполезны клятвы!
  •       Прощай, любовь! Мечта моя, прощай!

«Виктория Регия»

  • Наша встреча – Виктория Регия:
  •    Редко, редко в цвету…
  • До и после нее жизнь – элегия
  •    И надежда в мечту.
  • Ты придешь – изнываю от неги я,
  •    Трепещу на лету.
  • Наша встреча – Виктория Регия:
  •    Редко, редко в цвету!..

Стансы

  • Ни доброго взгляда, ни нежного слова —
  • Всего, что бесценно пустынным мечтам…
  • А сердце… а сердце всё просит былого!
  • А солнце… а солнце – надгробным крестам!
  • И всё – невозможно! и всё – невозвратно!
  • Несбыточней бывшего нет ничего…
  • И ты, вся святая когда-то, развратна…
  • Развратна! – не надо лица твоего!..
  • Спуститесь, как флеры, туманы забвенья,
  • Спасите, укройте обломки подков…
  • Бывают и годы короче мгновенья,
  • Но есть и мгновенья длиннее веков!

Ты ко мне не вернешься…

Злате

  • Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары,
  • Ради нашей дочурки, крошки вроде крола:
  • У тебя теперь дачи, за обедом – омары,
  • Ты теперь под защитой вороного крыла…
  • Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат;
  • Он скрывает бескрылье утомленных плечей…
  • Ты ко мне не вернешься: предсказатель на картах
  • Погасил за целковый вспышки поздних лучей!..
  • Ты ко мне не вернешься, даже… даже проститься,
  • Но над гробом обидно ты намочишь платок…
  • Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца,
  • В платье радостно-жалком, как грошовый цветок.
  • Как цветок… Помнишь розы из кисейной бумаги?
  • О живых ни полслова у могильной плиты!
  • Ты ко мне не вернешься: грёзы больше не маги, —
  • Я умру одиноким, понимаешь ли ты?!

Berceuse

Миньонет

  • Пойте-пойте, бубенчики ландышей,
  • Пойте-пойте вы мне —
  • О весенней любви, тихо канувшей,
  • О любовной весне;
  • О улыбке лазоревой девичьей
  • И – о, боль! – о луне…
  • Пойте-пойте, мои королевичи,
  • Пойте-пойте вы мне!

Сонет

  • Любви возврата нет, и мне как будто жаль
  • Бывалых радостей и дней любви бывалых;
  • Мне не сияет взор очей твоих усталых,
  • Не озаряет он таинственную даль.
  • Любви возврата нет, – и на душе печаль,
  • Как на снегах вокруг осевших, полуталых.
  • – Тебе не возвратить любви мгновений алых:
  • Любви возврата нет, – прошелестел февраль.
  • И мириады звезд в безводном океане
  • Мигали холодно в бессчетном караване,
  • И оскорбителен был их холодный свет:
  • В нем не было былых ни ласки, ни участья…
  • И понял я, что нет мне больше в жизни счастья,
  • Любви возврата нет!..

Душистый горошек

Сказка

  • Прост и ласков, как помыслы крошек,
  • У колонок веранды и тумб
  • Распускался душистый горошек
  • На взлелеянной пажити клумб.
  • И нечаянно или нарочно,
  • Но влюбился он в мрамор немой,
  • Точно был очарован он, точно
  • Одурачен любовью самой!
  • Но напрасно с зарей розовел он,
  • Обвивая бесчувственный стан:
  • Не для счастия камень был сделан,
  • И любить не умел истукан.
  • Наступали осенние стужи,
  • Угасал ароматный горох;
  • И смотрелся в зеркальные лужи
  • Грубый мрамор, закутанный в мох.
  • – Мох идет мне, – подумал он важно:
  • Но зачем я цветами обвит? —
  • Услыхал это вихрь и отважно
  • Порешил изменить его вид.
  • Взял он в свиту песчинки с дорожек
  • И шутливо на старца напал, —
  • И опал разноцветный горошек,
  • Алым снегом мечтаний опал!..

Ноктюрн

  • Бледнел померанцевый запад,
  • В горах голубели туманы,
  • И гибко, и цепко сплетались
  • В объятьях над вами лианы.
  • Сквозь кружева листьев ажурных
  • Всплывали дворцов арабески,
  • Смеялись алмазы каскадов
  • Под их пробужденные плески.
  • Вам слышался говор природы,
  • Призывы мечтательных веток,
  • И вы восхищалися пляской
  • Стрекоз, грациозных кокеток.
  • Растенья дышали душисто
  • Вечерним своим ароматом,
  • И птицы, блаженствуя, пели —
  • Как вы, восхищаясь закатом.
  • Весь мир оживал при закате
  • По странной какой-то причуде…
  • И было так странно, так дивно
  • Вам, жалкие темные люди!
  • И было вам всё это чуждо,
  • Но так упоительно ново,
  • Что вы поспешили… проснуться,
  • Боясь пробужденья иного…

Баллада

И. Д.

  • У мельницы дряхлой, закутанной в мох
  •   Рукою веков престарелых,
  • Где с шумом плотины сливается вздох
  •   Осенних ракит пожелтелых,
  • Где пенятся воды при шуме колес,
  •   Дробя изумрудные брызги,
  • Где стаи форелей в задумчивый плёс
  •   Заходят под влажные взвизги
  • Рокочущих, страстных падучих валов,
  •   Где дремлет поселок пустынный, —
  • Свидетель пирушек былых и балов, —
  •   Дворец приютился старинный.
  • Преданье в безлистную книгу времен
  •   Навек занесло свои строки;
  • Но ясную доблесть победных знамен
  •   Смущают всё чьи-то упреки.
  • Нередко к часовне в полуночный час
  •   Бредут привиденья на паперть
  • И стонут, в железные двери стучась,
  •   И лица их белы, как скатерть.
  • К кому обращен их столетний упрек
  •   И что́ колыхает их тени?
  • А в залах пирует надменный порок,
  •   И плачут в подполье ступени…

Октябрь

  • Люблю октябрь, угрюмый месяц,
  • Люблю обмершие леса,
  • Когда хромает ветхий месяц,
  • Как половина колеса.
  • Люблю мгновенность: лодка… хобот…
  • Серп… полумаска… леса шпиц…
  • Но кто надтреснул лунный обод?
  • Кто вор лучистых тонких спиц?
  • Морозом выпитые лужи
  • Хрустят и хрупки, как хрусталь;
  • Дороги грязно-неуклюжи,
  • И воздух сковывает сталь.
  • Как бред земли больной, туманы
  • Сердито ползают в полях,
  • И отстраданные обманы
  • Дымят при блеске лунных блях.
  •    И сколько смерти безнадежья
  •    В безлистном шелесте страниц!
  •    Душе не знать любви безбрежья,
  •    Не разрушать душе границ!
  •    Есть что-то хитрое в усмешке
  •    Седой улыбки октября,
  •    В его сухой, ехидной спешке,
  •    Когда он бродит, тьму храбря.
  •    Октябрь и Смерть – в законе пара,
  •    Слиянно-тесная чета…
  • В полях – туман, как саван пара,
  • В душе – обмершая мечта.
  • Скелетом черным перелесец
  • Пускай пугает: страх сожну.
  • Люблю октябрь, предснежный месяц,
  • И Смерть, развратную жену!..

Секстина

  • Предчувствие – томительней кометы,
  • Непознанной, но видимой везде.
  • Послушаем, что говорят приметы
  • О тягостной, мучительной звезде.
  • Что знаешь ты, ученый! сам во тьме ты,
  • Как и народ, светлеющий в нужде.
  • Не каждому дано светлеть в нужде
  • И измерять святую глубь кометы…
  • Бодрись, народ: ведь не один во тьме ты, —
  • Мы все во тьме – повсюду и везде.
  • Но вдохновенна мысль твоя в звезде,
  • И у тебя есть верные приметы.
  • Не верить ли в заветные приметы,
  • Добытые забитыми в нужде?
  • Кончина мира, скрытая в звезде, —
  • Предназначенье тайное кометы;
  • И ты, мужик, твердишь везде, везде,
  • Что близок час… Так предреши во тьме ты.
  • Как просветлел божественно во тьме ты!
  • Пророчески-туманные приметы;
  • Они – костры, но те костры – везде…
  • Народный гений, замкнутый в нужде,
  • Один сумел познать мечту кометы
  • И рассказать о мстительной звезде.
  • Я вижу смерть, грядущую в звезде,
  • И, если зло затерянной во тьме ты,
  • Пророк-поэт языческой приметы,
  • Мне говоришь об ужасах кометы,
  • Сливаюсь я с тобой и о нужде
  • Хочу забыть: к чему? ведь смерть везде!
  • Она грядет, она уже везде!..
  • Крылю привет карающей звезде —
  • Она несет конец земной нужде…
  • Как десять солнц, сверкай, звезда, во тьме ты,
  • Жизнь ослепи и оправдай приметы
  • Чарующей забвением кометы!

Земля и Солнце

Вселенская поэма

  • Земля любит Солнце за то,
  • Что Солнце горит и смеется.
  • А Солнце за то любит Землю,
  • Что плачет и мерзнет она.
  • Не сблизиться им никогда,
  • Они и далёки, и близки;
  • Пока не остынет светило,
  • Живет и страдает Земля.
  • Хотя у них общего нет,
  • Не могут прожить друг без друга:
  • Земля для того и живет ведь,
  • Чтоб только на Солнце смотреть.
  • Оно для нее – идеал,
  • Любимая, вечная грёза;
  • А Солнце живет для того лишь,
  • Чтоб Землю холодную греть.
  • Они неизменны в любви,
  • И, если не видятся долго,
  • Виною – нелепые тучи,
  • Которые их разлучают, —
  • Разлука рождает тоску,
  • И Солнце томится и страждет,
  • И жаждет скорее свиданья
  • С далекой, но милой Землей.
  • Влюбленные видятся днем,
  • Встречаясь всегда на рассвете;
  • Но к часу вечернему Солнце
  • Улыбно уходит домой.
  • А если б оно не ушло
  • В урочное время – от жара
  • Земля бы блаженно зачахла,
  • И было б виновно оно.
  • А если б оно не ушло
  • Три дня и три долгие ночи,
  • Земля бы сама запылала
  • И ярче, чем Солнце само!
  • Тогда бы погибла любовь! —
  • Когда бы увидело Солнце,
  • Что больше Земля не тоскует…
  • Пускай бы погибла любовь!
  • Тогда бы погибла мечта! —
  • Когда бы увидело Солнце
  • Веселой и радостной Землю…
  • Пускай бы погибла мечта!
  • В своей всепобедной любви
  • Светило готово на жертву —
  • Отдать и сиянье, и пламя
  • Для блага, для счастья Земли.
  • Не хочет, боится Земля
  • Сравняться с прекрасным светилом:
  • Кому же тогда ей молиться?
  • Кого же тогда ей любить?
  • Страданье – природы закон…
  • Нет равной любви на планете…
  • – Тебя я люблю за бессилье,
  • Ты любишь за силу меня!

Завет

  • Не убивайте голубей.
Мирра Лохвицкая
  • Целуйте искренней уста —
  • Для вас раскрытые бутоны,
  • Чтоб их не иссушили стоны,
  • Чтоб не поблекла красота!
  • С мечтой о благости Мадонны
  • Целуйте искренней уста!
  • Прощайте пламенней врагов,
  • Вам причинивших горечь муки,
  • Сковавших холодом разлуки,
  • Топящих в зле без берегов.
  • Дружней протягивайте руки,
  • Прощайте пламенней врагов!
  • Страдайте стойче и святей,
  • Познав величие страданья.
  • Да не смутят твои рыданья
  • Покоя светлого детей!
  • Своим потомкам в назиданье
  • Страдайте стойче и святей!
  • Любите глубже и верней —
  • Как любят вас, не рассуждая,
  • Своим порывом побуждая
  • Гнать сонмы мертвенных теней…
  • Бессмертен, кто любил, страдая, —
  • Любите глубже и верней!

Надрубленная сирень

  • Проснулся хутор.
  • Весенний гутор
  •      Ворвался в окна… Пробуждены,
  • Запели – юны —
  • У лиры струны,
  •     И распустилась сирень весны.
  • Запахло сеном.
  • И с зимним пленом
  •      Земля простилась… Но – что за сны?!.
  • Согнулись грабли…
  • Сверкнули сабли
  •     И надрубили сирень весны!..

II. Мороженое из сирени

– Мороженое из сирени!

– Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!

  • Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.
  • Сударыни, судари, надо ль? – не дорого – можно
  •                                                        без прений…
  • Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!
  • Я сливочного не имею, фисташковое всё распродал…
  • Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле?
  • Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,
  • На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!
  • Сирень – сладострастья эмблема.
  •                             В лилово-изнеженном крене
  • Зальдись, водопадное сердце, в душистый
  •                                             и сладкий пушок…
  • Мороженое из сирени, мороженое из сирени!
  • Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-богу,
  •                                         похвалишь, дружок!

Фиолетовый транс

  • О, Лилия ликеров, – о, Crème de Violette![3]
  • Я выпил грёз фиалок фиалковый фиал…
  • Я приказал немедля подать кабриолет
  • И сел на сером клене в атласный интервал.
  • Затянут в черный бархат, шоффер – и мой клеврет —
  • Коснулся рукоятки, и вздрогнувший мотор,
  • Как жеребец заржавший, пошел на весь простор,
  • А ветер восхищенный сорвал с меня берэт.
  • Я приказал дать «полный». Я нагло приказал
  • Околдовать природу и перепутать путь!
  • Я выбросил шоффера, когда он отказал, —
  • Взревел! и сквозь природу – вовсю и как-нибудь!
  • Встречалась ли деревня, – ни голосов, ни изб!
  • Врезался в чернолесье, – ни дерева, ни пня!
  • Когда б мотор взорвался, я руки перегрыз б!..
  • Я опьянел грозово, всё на пути пьяня!..
  • И вдруг – безумным жестом остолблен кленоход:
  • Я лилию заметил у ската в водопад.
  • Я перед ней склонился, от радости горбат,
  • Благодаря: за встречу, за благостный исход…
  • Я упоен. Я вешний. Я тихий. Я грёзэр.
  • И разве виноват я, что лилии колет
  • Так редко можно встретить, что путь без лилий сер?…
  • О, яд мечты фиалок, – о, Crème de Violette…

Качалка грёзэрки

Л. Д. Рындиной

  •    Как мечтать хорошо Вам
  •    В гамаке камышовом
  • Над мистическим оком – над бестинным прудом!
  •    Как мечты сюрпризэрки
  •    Над качалкой грёзэрки
  • Истомленно лунятся: то – Верлэн, то – Прюдом.
  •    Что за чудо и диво! —
  •    То Вы – лэди Годива,
  • Через миг – Иоланта, через миг Вы – Сафо…
  •    Стоит Вам повертеться, —
  •    И загрезится сердце:
  • Всё на свете возможно, всё для Вас ничего!
  •    Покачнетесь Вы влево, —
  •    Королев Королева,
  • Властелинша планеты голубых антилоп,
  •    Где от вздохов левкоя
  •    Упоенье такое,
  • Что загрезит порфирой заурядный холоп!
  •    Покачнетесь Вы вправо, —
  •    Улыбнется Вам Слава
  • И дохнет Ваше имя, как цветы райских клумб;
  •    Прогремит Ваше имя,
  •    И в омолненном дыме
  • Вы сойдете на Землю, – мирозданья Колумб!
  •    А качнетесь Вы к выси,
  •    Где мигающий бисер,
  • Вы постигнете тайну: вечной жизни процесс,
  •    И мечты сюрпризэрки
  •    Над качалкой грёзэрки
  • Воплотятся в капризный, но бессмертный эксцесс.

Боа из кризантэм

  • Вы прислали с субреткою мне вчера кризантэмы —
  • Бледновато-фиалковые, бледновато-фиалковые…
  • Их головки закудрились, ароматом наталкивая
  • Властелина Миррэлии на кудрявые темы…
  • Я имею намеренье Вам сказать в интродукции,
  • Что цветы мне напомнили о тропическом солнце,
  • О спеленатых женщинах, о янтарном румянце.
  • Но японец аляповат для моей репродукции.
  • А потом мне припомнился – ах, не смейтесь! –
  •                                                         констриктор,
  • И боа мне понравилось из маркизных головок…
  • Вы меня понимаете? Я сегодня неловок…
  • О, в поэзах изысканных я строжайший редактор!
  • Не имею намеренья, – в этот раз я намерен, —
  • Вас одеть фиолетово, фиолетово-бархатно.
  • И – прошу Вас утонченно! – прибегите Вы
  •                                                          в парк одна,
  • У ольхового домика тихо стукните в двери.
  • Как боа кризантэмное бледно-бледно фиалково!
  • Им Вы крепко затянете мне певучее горло…
  • А наутро восторженно всем поведает Пулково,
  • Что открыли ученые в небе новые перлы…

Шампанский полонез

  • Шампанского в лилию! Шампанского в лилию!
  • Ее целомудрием святеет оно.
  • Mignon c Escamilio! Mignon c Escamilio!
  • Шампанское в лилии – святое вино.
  • Шампанское, в лилии журчащее искристо, —
  • Вино, упоенное бокалом цветка.
  • Я славлю восторженно Христа и Антихриста
  • Душой, обожженною восторгом глотка!
  • Голубку и ястреба! Рейхсдаг и Бастилию!
  • Кокотку и схимника! Порывность и сон!
  • В шампанское лилию! Шампанского в лилию!
  • В морях Дисгармонии – маяк Унисон!

Поэзоконцерт

  • Где свой алтарь воздвигли боги,
  • Не место призракам земли!
Мирра Лохвицкая
  • В Академии Поэзии – в озерзамке беломраморном —
  • Ежегодно мая первого фиолетовый концерт,
  • Посвященный вешним сумеркам, посвященный
  •                                               девам траурным…
  • Тут – газэллы и рапсодии, тут – и глина, и мольберт.
  • Офиалчен и олилиен озерзамок Мирры Лохвицкой.
  • Лиловеют разнотонами станы тонких поэтесс,
  • Не доносятся по озеру шумы города и вздох людской,
  • Оттого, что груди женские – тут не груди, а дюшесс…
  • Наполняется поэтами безбородыми, безусыми,
  • Музыкально говорящими и поющими Любовь.
  • Золот гордый замок строфами, золот девушками
  •                                                           русыми,
  • Золот юным вдохновением и отсутствием рабов!
  • Гости ходят кулуарами, возлежат на софном бархате,
  • Пьют вино, вдыхают лилии, цепят звенья пахитос…
  • Проклинайте, люди трезвые! Громче, злей, воро́ны,
  •                                                    каркайте! —
  • Я, как ректор Академии, пью за озерзамок тост!

Это было у моря

Поэма-миньонет

  • Это было у моря, где ажурная пена,
  • Где встречается редко городской экипаж…
  • Королева играла – в башне замка – Шопена,
  • И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
  • Было всё очень просто, было всё очень мило:
  • Королева просила перерезать гранат,
  • И дала половину, и пажа истомила,
  • И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
  • А потом отдавалась, отдавалась грозово,
  • До восхода рабыней проспала госпожа…
  • Это было у моря, где волна бирюзова,
  • Где ажурная пена и соната пажа.

Зизи

  • Постигнуть сердцем всё возможно
  • Непостижимое уму.
К. Фофанов
  • Бесшумно шло моторное ландо
  • По «островам» к зеленому «пуанту».
  • И взор Зизи, певучее рондо,
  • Скользя в лорнет, томил колени франту…
  • Хрустит от шин заносчиво шоссе,
  • И воздух полн весеннего удушья,
  • В ее душе – осколки строф Мюссэ,
  • А на лице – обидное бездушье.
  • Зизи, Зизи! Тебе себя не жаль?
  • Не жаль себя, бутончатой и кроткой?
  • Иль, может быть, цела души скрижаль,
  • И лилия не может быть кокоткой?
  • Останови мотор! сними манто
  • И шелк белья, бесчестья паутину,
  • Разбей колье и, выйдя из ландо,
  • Смой наготой муаровую тину!
  • Что до того, что скажет Пустота
  • Под шляпками, цилиндрами и кэпи!
  • Что до того! – такая нагота
  • Великолепней всех великолепий!

Кэнзели

  • В шумном платье муаровом, в шумном платье                                              муаровом
  • По аллее олуненной Вы проходите морево…
  • Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,
  • А дорожка песочная от листвы разузорена —
  • Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый.
  • Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная…
  • Упоенье любовное Вам судьбой предназначено…
  • В шумном платье муаровом, в шумном платье
  • муаровом —
  • Вы такая эстетная, Вы такая изящная…
  • Но кого же в любовники? и найдется ли пара Вам?
  • Ножки плэдом закутайте дорогим, ягуаровым,
  • И, садясь комфортабельно в ландолете бензиновом,
  • Жизнь доверьте Вы мальчику, в макинтоше резиновом,
  • И закройте глаза ему Вашим платьем жасминовым —
  • Шумным платьем муаровым, шумным платьем
  •                                                           муаровым!..

Воздушная яхта

Ивану Лукашу

  • Я вскочила в Стокгольме на летучую яхту,
  • На крылатую яхту из березы карельской.
  • Капитан, мой любовник, встал с улыбкой на вахту, —
  • Закружился пропеллер белой ночью апрельской.
  • Опираясь на румпель, напевая из Грига,
  • Обещал он мне страны, где в цвету абрикосы,
  • Мы надменно следили эволюции брига,
  • Я раскрыла, как парус, бронзоватые косы.
  • Приставали к Венере, приставали к Сатурну,
  • Два часа пробродили по ледяной Луне мы.
  • Там в саду урны с негой; принесли мне в сад урну.
  • На Луне все любезны, потому что все немы.
  • Все миры облетели, все романсы пропели,
  • Рады были с визитом к самому Палладину…
  • А когда увидали, что поломан пропеллер,
  • Наша яхта спустилась на плавучую льдину…

M-me Sans-Gêne

Рассказ путешественницы

  • Это было в тропической Мексике, —
  • Где еще не спускался биплан,
  • Где так вкусны пушистые персики, —
  • В белом ранчо у моста лиан.
  •    Далеко-далеко, за льяносами,
  •    Где цветы ядовитее змей,
  •    С индианками плоско-курносыми
  •    Повстречалась я в жизни моей.
  • Я гостила у дикого племени,
  • Кругозор был и ярок, и нов,
  • Много-много уж этому времени!
  • Много-много уж этому снов!
  •    С жаркой кровью, бурливее кратера,
  •    Краснокожий метал бумеранг,
  •    И нередко от выстрела скваттера
  •    Уносил его стройный мустанг.
  • А бывало, пунцовыми ранами
  • Пачкал в ранчо бамбуковый пол…
  • Я кормила индейца бананами,
  • Уважать заставляла свой пол…
  •    Задушите меня, зацарапайте, —
  •    Предпочтенье отдам дикарю,
  •    Потому что любила на Западе
  •    И за это себя не корю…

Июльский полдень

Синематограф

  • Элегантная коляска, в электрическом биеньи,
  • Эластично шелестела по шоссейному песку;
  • В ней две девственные дамы, в быстро-темпном
  • упоеньи,
  • В ало-встречном устремленьи – это пчелки
  • к лепестку.
  • А кругом бежали сосны, идеалы равноправий,
  • Плыло небо, пело солнце, кувыркался ветерок;
  • И под шинами мотора пыль дымилась, прыгал гравий,
  • Совпадала с ветром птичка на дороге без дорог…
  • У ограды монастырской столбенел зловеще инок,
  • Слыша в хрупоте коляски звуки «нравственных
  • пропаж»…
  • И с испугом отряхаясь от разбуженных песчинок,
  • Проклинал безвредным взором шаловливый экипаж.
  • Хохот, свежий точно море, хохот, жаркий точно
  • кратер,
  • Лился лавой из коляски, остывая в выси сфер,
  • Шелестел молниеносно под колесами фарватер,
  • И пьянел вином восторга поощряемый шоффер…

Хабанера III

  • От грёз Кларета – в глазах рубины,
  • Рубины страсти, фиалки нег.
  • В хрустальных вазах коралл рябины
  • И белопудрый, и сладкий снег.
  • Струятся взоры… Лукавят серьги…
  • Кострят экстазы… Струнят глаза…
  • – Как он возможен, миражный берег… —
  • В бокал шепнула синьора Za.
  • О, бездна тайны! О, тайна бездны!
  • Забвенье глуби… Гамак волны…
  • Как мы подземны! Как мы надзвездны!
  • Как мы бездонны! Как мы полны!
  • Шуршат истомно муары влаги,
  • Вино сверкает, как стих поэм…
  • И закружились от чар малаги
  • Головки женщин и кризантэм…

Каретка куртизанки

  • Каретка куртизанки, в коричневую лошадь,
  • По хвойному откосу спускается на пляж.
  • Чтоб ножки не промокли, их надо окалошить, —
  • Блюстителем здоровья назначен юный паж.
  • Кудрявым музыкантам предложено исполнить
  • Бравадную мазурку. Маэстро, за пюпитр!
  • Удастся ль душу дамы восторженно омолнить
  • Курортному оркестру из мелодичных цитр?
  • Цилиндры солнцевеют, причесанные лоско,
  • И дамьи туалеты пригодны для витрин.
  • Смеется куртизанка. Ей вторит солнце броско.
  • Как хорошо в буфете пить крем-де-мандарин!
  • За чем же дело стало? – к буфету, черный кучер!
  • Гарсон, сымпровизируй блестящий файф-о-клок…
  • Каретка куртизанки опять всё круче, круче,
  • И паж к ботинкам дамы, как фокстерьер, прилег…

Нелли

Константину Олимпову

  • В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли,
  • Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль де Кок,
  • Где брюссельское кружево… на платке из фланели! —
  • На кушетке загрезился молодой педагог.
  • Познакомился в опере и влюбился, как юнкер.
  • Он готов осупружиться, он решился на всё.
  • Перед нею он держится, точно мальчик, на струнке,
  • С нею в паре катается и играет в серсо.
  • Он читает ей Шницлера, посвящает в коктэбли,
  • Восхвалив авиацию, осуждает Китай
  • И, в ревнивом неверии, тайно метит в констэбли…
  • Нелли нехотя слушает. – «Лучше ты покатай».
  • «Философия похоти!.. – Нелли думает едко. —
  • Я в любви разуверилась, господин педагог…
  • О, когда бы на „Блерио“ поместилась кушетка!
  • Интродукция – Гауптман, а финал – Поль де Кок!»

Клуб дам

  • Я в комфортабельной карете, на эллипсических
  •                                                             рессорах,
  • Люблю заехать в златополдень на чашку чая в женоклуб,
  • Где вкусно сплетничают дамы о светских дрязгах
  •                                                          и о ссорах,
  • Где глупый вправе слыть не глупым, но умный
  •                                             непременно глуп…
  • О, фешенебельные темы! от вас тоска моя развеется!
  • Трепещут губы иронично, как земляничное желе…
  • – Индейцы – точно ананасы, и ананасы –
  •                                                  как индейцы…
  • Острит креолка, вспоминая о экзотической земле.
  • Градоначальница зевает, облокотясь на пианино,
  • И смотрит в окна, где истомно бредет хмелеющий
  •                                                             Июль.
  • Вкруг золотеет паутина, как символ ленных пленов
  •                                                           сплина,
  • И я, сравнив себя со всеми, люблю клуб дам
  •                                             не потому ль?..

Эксцессерка

  • Ты пришла в шоколадной шаплетке,
  • Подняла золотую вуаль.
  • И, смотря на паркетные клетки,
  • Положила боа на рояль.
  • Ты затихла на палевом кресле,
  • Каблучком молоточа паркет…
  • Отчего-то шепнула: «А если?..»
  • И лицо окунула в букет.
  • У окна альпорозы в корзине
  • Чуть вздохнули, – их вздох витьеват.
  • Я не видел кузины в кузине,
  • И едва ли я в том виноват…
  • Ты взглянула утонченно-пьяно,
  • Прищемляя мне сердце зрачком…
  • И вонзила стрелу, как Диана,
  • Отточив острие язычком…
  • И поплыл я, вдыхая сигару,
  • Ткя седой и качелящий тюль, —
  • Погрузиться в твою Ниагару,
  • Сенокося твой спелый июль…

Chanson coquette[4]

  • Над морем сидели они на веранде,
  • Глаза устремив к горизонту.
  • Виконт сомневался в своей виконтессе,
  • Она доверяла виконту.
  • Но пели веселые синие волны
  • И вечера южного влага,
  • И пела душа, танцевавшая в море:
  • «Доверие – высшее благо»…
  • И песнь поднималась легко на веранде,
  • Смущение верилось зонту…
  • Виконт целовал башмачок виконтессы,
  • Она отдавалась виконту!

Юг на севере

  • Я остановила у эскимосской юрты
  • Пегого оленя, – он поглядел умно.
  •    А я достала фрукты
  •    И стала пить вино.
  • И в тундре – вы понимаете? – стало южно…
  • В щелчках мороза – дробь кастаньет…
  •    И захохотала я жемчужно,
  •    Наведя на эскимоса свой лорнет.

Фантазия восхода

  • Утреет. В предутреннем лепете
  • Льнет рыба к свинцовому грузику.
  • На лилий похожи все лебеди,
  • И солнце похоже на музыку!
  • Светило над мраморной виллою
  • Алеет румянцем свидания.
  • Придворной певицей Сивиллою
  • На башне пропета «Титания».
  • У статуи Мирры паломники
  • Цветками кадят, точно ладаном.
  • Мечтатели – вечно бездомники…
  • Мечтатели – в платье заплатанном.
  • В лице, гениально изваянном,
  • Богини краса несказанная!
  • Гимн Солнцу исполнен хозяином,
  • «Осанна!» гремит за «Осанною!».
  • Коктэбли звучат за коктэблями,
  • Поют их прекрасные женщины;
  • Их станы колышатся стеблями,
  • Их лица улыбкой увенчаны.
  • Все гнезда в лопочущем хлопоте…
  • Все травы в бриллиантовом трепете.
  • Удало в ладони захлопайте, —
  • И к солнцу поднимутся лебеди!

Полонез «Титания»

(“Mignon”, ария Филины)

1
  • Зовусь Титанией, царицей фей,
  • Я, лунокудрая нимфея – ночь!
  • Мой паж, сообщник мой, немой Морфей,
  •    Соткал июнь,
  •    Вуаля лунь;
  •    Но только дунь, —
  •       Прочь!
2
  • Благоуханная, как детский сон,
  • И легковейная, как мотылек,
  • Порхаю всюду я, и, вознесен
  •    Моим крылом,
  •    Мир стал орлом;
  •    Взмахну жезлом,
  •       Лёг!
3
  • Со свитой эльфовой сажусь в челнок
  • На хрупких крылышках, к Земле летя,
  • Я из дурман-травы плету венок,
  •    И на лету
  •    Всю волю ту
  •    В него вплету
  •       Я!

Песенка Филины

(“Mignon”, А. Thomas)

  • Лаэрт, Лаэрт, мой милый,
  • Возлюбленный Лаэрт!
  • Сейчас я получила
  • Сиреневый конверт.
  •    Чего вы рот раскрыли,
  •    Как стофранко́вый клерк?
  •    Дает нам снова крылья
  •    Барон фон Розенберг!
  • Зовет нас на гастроли
  • В свой замок на концерт.
  • Вы, право, точно кролик,
  • Любимый мой Лаэрт!
  •    Послушайте, мой шельма,
  •    Покрасьте свой парик.
  •    Пускай зовет Вильгельма
  •    Капризный Фредерик.
  • Ах, ужин за спектаклем
  • На сто один куверт…
  • Как весел он! – не так ли,
  • Мой преданный Лаэрт?..

Диссона

Георгию Иванову

  • В желтой гостиной, из серого клена, с обивкою
  •                                                   шелковой,
  • Ваше сиятельство любит по вторникам томный
  •                                                    журфикс.
  • В дамской венгерке комичного цвета,
  •                                  коричнево-белковой,
  • Вы предлагаете тонкому обществу ирисный кэкс,
  • Нежно вдыхая сигары Эрцгерцога абрис фиалковый…
  • Ваше сиятельство к тридцатилетнему – модному –
  •                                                      возрасту
  • Тело имеете универсальное… как барельеф…
  • Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом
  •                                                      шелесте,
  • Очень удобную для проституток и для королев…
  • Впрочем, простите мне, Ваше Сиятельство,
  •                                            алые шалости…
  • Вашим супругом, послом в Арлекинии, ярко
  •                                             правительство:
  • Ум и талант дипломата суть высшие качества…
  • Но для меня, для безумца, его аристотельство,
  • Как и поэзы мои для него, лишь чудачество…
  • Самое ж лучшее в нем, это – Ваше Сиятельство!

Эпиталама

  •    Пою в помпезной эпиталаме
  •    – О, Златолира, воспламеней! —
  •    Пою Безумье твое и Пламя,
  •    Бог новобрачных, бог Гименей!
  • Весенься вечно, бог пьяный слепо,
  • Всегда весенься, наивный бог!
  • Душа грёзэра, как рай, нелепа!..
  • Вздох Гименея – Ивлиса вздох!
  •    Журчит в фиалах вино, как зелье,
  •    О, молодые, для вас одних!
  •    Цветы огрезят вам новоселье —
  •    Тебе, невеста! тебе, жених!
  • Костер ветреет… Кто смеет в пламя?!
  • Тот, кто пылает костра сильней!
  • Пою в победной эпиталаме
  • Тебя, бог свадьбы, бог Гименей!

В шалэ березовом

Поэметта

  • В шалэ березовом, совсем игрушечном
  •                                     и комфортабельном,
  • У зеркалозера, в лесу одебренном, в июне севера,
  • Убила девушка, в смущеньи ревности, ударом сабельным
  • Слепого юношу, в чье ослепление так слепо верила.
  • Травой олуненной придя из ельника с охапкой хвороста,
  • В шалэ березовом над Белолилией застала юного,
  • Лицо склонившего к цветку молочному в порыве
  •                                                             горести,
  • Тепло шептавшего слова признания в тоске июневой…
  • У лесоозера, в шалэ березовом, – березозебренном, —
  • Над мертвой лилией, над трупом юноши, самоуверенно,
  • Плескалась девушка рыданья хохотом темно-серебряным…
  • – И было гибельно. – И было тундрово. – И было
  •                                                              северно.

Сонет

  • Мы познакомились с ней в опере, – в то время,
  • Когда Филина пела полонез.
  • И я с тех пор – в очарованья дреме,
  • С тех пор она – в рядах моих принцесс.
  • Став одалиской в грёзовом гареме,
  • Она едва ли знает мой пароль…
  • А я седлаю Память: ногу в стремя, —
  • И еду к ней, непознанный король.
  • Влюблен ли я, дрожит в руке перо ль,
  • Мне всё равно; но вспоминать мне сладко
  • Ту девушку и данную ей роль.
  • Ее руки душистая перчатка
  • И до сих пор устам моим верна…
  • Но встречу вновь посеять – нет зерна!

Сонет

  • Ее любовь проснулась в девять лет,
  • Когда иной ребенок занят куклой.
  • Дитя цвело, как томный персик пухлый,
  • И кудри вились, точно триолет.
  • Любовь дала малютке амулет:
  • Ее пленил – как сказка – мальчик смуглый…
  • Стал, через месяц, месяц дружбы – круглый.
  • Где, виконтесса, наше трио лет?
  • Ах, нет того, что так пленяло нас,
  • Как нет детей с игрой в любовь невинной.
  • Стремится смуглый мальчик на Парнас,
  • А девочка прием дает в гостиной
  • И, посыпая «пудрой» ананас,
  • Ткет разговор, изысканный и длинный.

Сонет

  • По вечерам графинин фаэтон
  • Могли бы вы заметить у курзала.
  • Она входила в зал, давая тон,
  • Как капельмейстер, настроеньям зала.
  • Раз навсегда графиня показала
  • Красивый ум, прищуренный бутон
  • Чуть зрелых губ, в глазах застывший стон,
  • Как монумент неверности вассала…
  • В ее очей фиалковую глубь
  • Стремилось сердце каждого мужчины.
  • Но окунать их не было причины, —
  • Напрасно взоры ныли: приголубь…
  • И охлаждал поклонников шедевра
  • Сарказм ее сиятельства из сэвра.

Когда придет корабль

  • Вы оделись вечером кисейно
  • И в саду стоите у бассейна,
  • Наблюдая, как лунеет мрамор
  • И проток дрожит на нем муаром.
  • Корабли оякорили бухты:
  • Привезли тропические фрукты,
  • Привезли узорчатые ткани,
  • Привезли мечты об океане.
  • А когда придет бразильский крейсер,
  • Лейтенант расскажет Вам про гейзер.
  • И сравнит… но это так интимно!..
  • Напевая нечто вроде гимна.
  • Он расскажет о лазори Ганга,
  • О проказах злых орангутанга,
  • О циничном африканском танце
  • И о вечном летуне – «Голландце».
  • Он покажет Вам альбом Камчатки,
  • Где еще культура не в зачатке,
  • Намекнет о нежной дружбе с гейшей,
  • Умолчав о близости дальнейшей…
  • За моря мечтой своей зареяв,
  • Распустив павлиньево свой веер,
  • Вы к нему прижметесь в теплой дрожи,
  • Полюбив его еще дороже…

В госпитале

Елене Семеновой

  • В незабудковом вуальном платье,
  • С белорозой в блондных волосах,
  • Навещаешь ты в седьмой палате
  • Юношу, побитого в горах…
  •    И когда стеклянной галереей
  •    Ты идешь, улыбна и легка,
  •    Зацветают, весело пестрея,
  •    Под ногой цветы половика.
  • Льется в окна ароматный рокот…
  • Ты вздыхаешь с музыкой в лице
  • Птичье пенье, – и смущенный доктор
  • Мнет в руке написанный рецепт…
  •    А больной, разматывая марлю,
  •    Не умея чувств своих скрывать,
  •    Отставляя рюмку с Беникарло,
  •    Проклинает скучную кровать…
  • И весенней девушкой омаен,
  • Упоен девической весной,
  • Талию твою слегка сжимая,
  • Хочет жить больной!

Любить единственно…

  • Любить пленительно одну и ту же,
  • В полузабвении молить: «Приди!
  • Пригубь уста мои, пригубь и туже
  •    Озёра страсти запруди!»
  • И бронзой верности грудь окандалив,
  • Ручьиться шелестно в извивах душ;
  • И сочным вечером, когда он палев,
  •    Быть каждой женщине, как муж.
  • Сметь смело чувствовать и труд пчелиный
  • Светло опринципить в своем уме;
  • То – сок из ландыша, то – из малины
  •    И в поцелуе, и в письме…
  • Пускай же милая твоя не тужит
  • И не устраивает слезоём:
  • Любить единственно, одну и ту же, —
  •    Не надо вечно быть вдвоем!

В пяти верстах по полотну…

  • Весело, весело сердцу! звонко, душа, освирелься! —
  • Прогрохотал искрометно и эластично экспресс.
  • Я загорелся восторгом! я загляделся на рельсы! —
  • Дама в окне улыбалась, дама смотрела на лес.
  • Ручкой меня целовала. Поздно! – но как же тут
  •                                                         «раньше»?..
  • Эти глаза… вы – фиалки! эти глаза… вы – огни!
  • Солнце, закатное солнце! твой дирижабль оранжев!
  • Сяду в него, – повинуйся, поезд любви обгони!
  • Кто и куда? – не ответит. Если и хочет, не может.
  • И не догнать, и не встретить. Грёза – сердечная моль.
  • Всё, что находит, теряет сердце мое… Боже, Боже!
  • Призрачный промельк экспресса дал мне чаруйную
  •                                                            боль.

Nocturno

  • Навевали смуть былого окарины
  • Где-то в тихо вечеревшем далеке, —
  • И сирены, водяные балерины,
  • Заводили хороводы на реке.
  • Пропитались все растенья соловьями
  • И гудели, замирая, как струна.
  • А в воде – в реке, в пруде, в озерах, в яме —
  • Фонарями разбросалася луна.
  • Засветились на танцующей сирене
  • Водоро́сли под луной, как светляки.
  • Захотелось белых лилий и сирени, —
  • Но они друг другу странно далеки…

Сказка сиреневой кисти

Пастель

  • Напевая лунные ноктюрны,
  • Бредил Май о призрачной вакханке,
  • Охлаждал свой жар росой из урны,
  • И скользили ножки, точно санки,
  • Порошею бело-яблоновой.
  • Скованы желанья знойным хмелем…
  • И блистая белизной слоновой
  • Ровных зубок, шепчет ночь: «Постелем
  • Свадебное ложе на поляне,
  • Набросаем ландышей, азалий
  • Там, где бродят вдумчивые лани,
  • Там, где мы впервые рассказали
  • Сердцем сердцу смутные волненья,
  • Ожидая тщетно выполненья,
  • Как шагов невыясненных в зале»…
  • Тут луна скользнула в аметисте
  • Глаз царицы, скрытой сонным тюлем, —
  • И вспорхнули грёзы Мая ульем,
  • И впились в сиреневые кисти…

Полярные пылы

Снеговая поэма

  • Влюбленная в Северный Полюс Норвегия
  •    В гордой застыла дремоте.
  • Ленивые лоси! вы серебро-пегие,
  •    Льдяное пламя поймете…
  • И там, где сливается с снегом медведица,
  •    Грёза ее постоянна…
  • Бледнея в экстазе, сомнамбулой светится
  •    Так же, как д’Арк Иоанна.
  • Не быть Северянке любовницей Полюса:
  •    Полюс – бесплотен, как грёза…
  • Стремленья об иглы лесов укололися…
  •    Гаснет ее ариозо…
  • Морей привидения – глыбы ледя́ные —
  •    Точат насмешливо лязги…
  • И марева сыплют пророчества рдяные
  •    Во́лнам в сердитой припляске…
  • Дух Полюса чутко тревожит элегия, —
  •    Она воплощается в ноте…
  • И гордо вздыхая обманом, Норвегия
  •    Вновь застывает в дремоте.

Квадрат квадратов

  • Никогда ни о чём не хочу говорить…
  • О поверь! – я устал, я совсем изнемог…
  • Был года палачом, – палачу не парить…
  • Точно зверь, заплутал меж поэм и тревог…
  • Ни о чём никогда говорить не хочу…
  • Я устал… О, поверь! изнемог я совсем…
  • Палачом был года – не парить палачу…
  • Заплутал, точно зверь, меж тревог и поэм…
  • Не хочу говорить никогда ни о чём…
  • Я совсем изнемог… О, поверь! я устал…
  • Палачу не парить!.. был года палачом…
  • Меж поэм и тревог, точно зверь, заплутал…
  • Говорить не хочу ни о чём никогда!..
  • Изнемог я совсем, я устал, о, поверь!..
  • Не парить палачу!.. палачом был года!..
  • Меж тревог и поэм заплутал, точно зверь!..

В предгрозье

Этюд

  • Захрустели пухлые кайзэрки,
  • Задымился ароматный чай,
  • И княжна улыбкою грёзэрки
  • Подарила графа невзначай.
  • Золотая легкая соломка
  • Заструила в грёзы алькермес.
  • Оттого, что говорили громко,
  • Колыхался в сердце траур месс.
  • Пряное душистое предгрозье
  • Задыхало груди. У реки,
  • Погрузясь в бездумье и безгрёзье.
  • Удили форелей старики.
  • Ненавистник дождевых истерик —
  • Вздрагивал и нервничал дубок.
  • Я пошел проветриться на берег,
  • И меня кололо в левый бок.
  • Детонировал бесслухий тенор —
  • На соседней даче лейтенант,
  • Вспыливал нахохлившийся кенар —
  • Божиею милостью талант.
  • Небеса растерянно ослепли,
  • Ветер зашарахался в листве,
  • Дождевые капли хлестко крепли, —
  • И душа заныла о родстве…
  • Было жаль, что плачет сердце чье-то,
  • Безотчетно к милому влекло.
  • Я пошел, не дав себе отчета,
  • Постучать в балконное стекло.
  • Я один, – что может быть противней?
  • Мне любовь, любовь ее нужна!
  • А княжна рыдала перед ливнем,
  • И звала, звала меня княжна!
  • Молниями ярко озаряем,
  • Домик погрузил меня в уют.
  • Мы сердца друг другу поверяем,
  • И они так грёзово поют.
  • Снова – чай, хрустящие кайзэрки.
  • И цветы, и фрукты, и ликер,
  • И княжны, лазоревой грёзэрки,
  • И любовь, и ласковый укор…

Грасильда

1
  • Когда взвуалится фиоль,
  •    Офлеря ручеек,
  • Берет Грасильда канифоль,
  •    И скрипку, и смычок.
  • Потом идет на горный скат
  •    Запеть свои псалмы.
  • Вокруг леса, вокруг закат,
  •    И нивы, и холмы.
  • Прозрачна песня, как слюда,
  •    Как бриллиант в воде…
  • И ни туда, и ни сюда, —
  •    И всюду, и везде!
2
  • Я выхожу в вечерний сад,
  •    Утопленный в луне.
  • Шагну вперед, шагну назад, —
  •    То к дубу, то к волне.
  • Повсюду сон, везде туман,
  •    Как обруч – голоса…
  • Струят чарующий обман
  •    Еловые леса.
  • Грасильда песнь поет во тьме,
  •    Подобную звезде…
  • И ни в груди, и ни в уме, —
  •    И всюду, и везде!
3
  • Какая ночь! – и глушь, и тишь,
  •    И сонь, и лунь, и воль…
  • Зачем же, сердце, ты грустишь?
  •    Откуда эта боль?
  • Грасильда, пой. Грасильда, пой,
  •    Маячь пути ко сну.
  • Твоей симфонией слепой
  •    Я сердце захлестну!
  • Грасильда, пой!.. Уста к устам, —
  •    И мы уснем в воде…
  • Любовь ни здесь, любовь ни там, —
  •    И всюду, и везде!

Июневый набросок

Мисс Лиль

  • Взгляни-ка, девочка, взгляни-ка! —
  • В лесу поспела земляника,
  • И прифрантился мухомор —
  • Объект насмешек и умор…
  • О, поверни на речку глазы
  • (Я не хочу сказать: глаза…):
  • Там утки, точно водолазы,
  • Ныряют прямо в небеса.
  • Ты слышишь? – чьи-то голоса
  • Звучат так весело-задорно
  • Над обнебесенной рекой?
  • Дитя, послушай, – успокой
  • Свою печаль; пойми, всё вздорно
  • Здесь, на земле… Своей тоской
  • Ты ничего тут не изменишь,
  • Как нищего ни обезденежь.
  • Как полдня ты не олунишь…
  • Взгляни вокруг себя, взгляни ж!
  • Оно подобно мигу, лето…
  • Дитя, ты только посмотри:
  • Ведь мухомор – как Риголетто,
  • Да не один еще, – их три!

Гурманка

Сонет

  • Ты ласточек рисуешь на меню,
  • Взбивая сливки к тертому каштану.
  • За это я тебе не изменю
  • И никогда любить не перестану.
  • Всё жирное, что угрожает стану,
  • В загоне у тебя. Я не виню,
  • Что петуха ты знаешь по Ростану
  • И вовсе ты не знаешь про свинью.
  • Зато когда твой фаворит – арабчик
  • Подаст с икрою паюсною рябчик,
  •    Кувшин Шабли и стерлядь из Шексны,
  • Пикантно сжав утонченные ноздри,
  • Ты вздрогнешь так, что улыбнутся сестры,
  •    Приняв ту дрожь за веянье весны…

Марионетка проказ

Новелла

  • Чистокровные лошади распылились в припляске,
  • Любопытством и трепетом вся толпа сражена.
  • По столичному городу проезжает в коляске
  • Кружевная, капризная властелина жена.
  • Улыбаясь презрительно на крутые поклоны
  • И считая холопами без различия всех,
  • Вдруг заметила женщина – там, где храма колонны,
  • Нечто красочно-резкое, задохнувшее смех.
  • Оборванец, красивее всех любовников замка,
  • Шевелил ее чувственность, раболепно застыв,
  • И проснулась в ней женщина, и проснулась в ней
  •                                                               самка,
  • И она передернулась, как в оркестре мотив.
  • Повелела капризница посадить оборванца
  • На подушку атласную прямо рядом с собой.
  • И толпа оскорбленная не сдержала румянца,
  • Хоть наружно осталася безнадежной рабой.
  • А когда перепуганный – очарованный – нищий
  • Бессознательно выполнил гривуазный приказ,
  • Утомленная женщина, отшвырнув голенищи,
  • Растоптала коляскою марьонетку проказ…

Prélude I

  • Я, белоснежный, печальноюный бубенчик-ландыш,
  •    Шуршу в свой чепчик
  •    Зефира легче
  •    Для птичек певчих…
  • И тихо плачу белесой ночью, что миг мне дан лишь
  •    Для вдохновенья,
  •    Для упоенья
  •    Самозабвенья…
  •    О, Май душистый,
  •    Приляг на мшистый
  •    Ковер пушистый!
  • Люблю, как утром мои коронки ты обрильянтишь!
  •    На луноструне
  •    Пою чаруний —
  • Стрекоз ажурных… Я – милый, белый, улыбный ландыш —
  •    Усну в июне…

Virelai

  • Я голоса ее не слышал,
  • И имени ее не знал…
  • …Она была в злофейном крэпе…
  • …В ее глазах грустили степи…
  • Когда она из церкви вышла
  • И вздрогнула – я застонал…
  • Но голоса ее не слышал,
  • Но имени ее не знал.

Дель-Аква-Тор

Лирическая вуаль

1
  • – Иди к цветку Виктории Регине,
  •    Иди в простор
  • И передай привет от герцогини
  •    Дель-Аква-Тор.
  • На том цветке созрело государство;
  •    Найди шалэ;
  • У входа – страж, в руке у стража – астра,
  •    Звезда во мгле.
  • Тогда скажи, застолбенея в дверцах:
  •    «Несу простор!
  • Привет тебе, лилиесердный герцог
  •    Дель-Аква-Тор!
  • Вставай на путь, по благости Богини
  •    Тоску забудь…
  • Внемли послу грозо́вой герцогини —
  •    Вставай на путь!
  • Довольно мук; ты долго пожил ало,
  •    Твой бред кровав;
  • Она тебя увидеть пожелала,
  •    К себе призвав.
  • Довольно мук – их искупило время…
  •    Твой взор смущен…
  • Коня, коня! огнистей ногу в стремя, —
  •    Ведь ты прощен!»
2
  • Ушел посол к Виктории Регине,
  •    Ушел в простор,
  • Чтоб передать привет от герцогини
  •    Дель-Аква-Тор.
  • Он долго брел в обетах ложных далей
  •    И – в щелях скал —
  • Испепелил подошвы у сандалий,
  •    И всё искал.
  • Искал страну и втайне думал: сгину, —
  •    Не поверну…
  • Искал страну Викторию Регину,
  •    Искал страну.
  • Лишь для него пчела будила струны
  •    Своих мандол;
  • Лишь для него ломалось о буруны
  •    Весло гондол;
  • Лишь для него провеерила воздух
  •    Слюда цикад.
  • И шел гонец, и шел с гонцом сам Грёз-Дух —
  •    Все наугад.
  • Он не пришел к Виктории Регине,
  •    Он не пришел;
  • Не передал прощенья герцогини, —
  •    Он не нашел.
  • Он не нашел такой страны цветковой
  •    И – между скал —
  • Погиб посол, искать всегда готовый…
  •    Да, он искал!
3
  • Прошли века, дымя свои седины,
  •    Свой прах сложив,
  • В земле – рабы, и в склепах – паладины,
  •    Но герцог – жив.
  • Он жив! Он жив! Он пьет очами сердца
  •    Пустой простор.
  • И мира нет, – но где-то бьется герцог
  •    Дель-Аква-Тор…

Сонаты в шторм

  • На Ваших эффектных нервах звучали всю ночь сонаты,
  • А Вы возлежали на башне на ландышевом ковре…
  • Трещала, палила буря, и якорные канаты,
  • Как будто титаны-струны, озвучили весь корвет.
  • Но разве Вам было дело, что где-то рыдают и стонут,
  • Что бешеный шторм грохочет, бросая на скалы фрегат.
  • Вы пили вино мятежно. Вы брали монбланную ноту!
  • Сверкали агаты брошек, но ярче был взоров агат!
  • Трещала, палила буря. Стонала дворцовая пристань.
  • Кричали и гибли люди. Корабль набегал на корабль.
  • А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста…
  • Он сел за рояль, как гений, – окончил игру, как раб…

Балькис и Валтасар

Лириза (по Анатолю Франсу)

  • Прекрасною зовут тебя поэты,
  • Великою зовут тебя жрецы
Мирра Лохвицкая
1. Царь Валтасар у стен Сабата
  • Повеял шумный аромат
  • Цветов, забвенней, чем Нирвана.
  • Конец пути для каравана:
  • Вот и она, страна Сабат!
  • Царь Эфиопский Валтасар
  • Вскричал рабам: «Поторопитесь!
  • О, маг мой мудрый, Сембобитис,
  • Мы у Балькис, царицы чар!
  • Снимайте пыльные тюки
  • С присевших в устали верблюдов,
  • И мирру, в грани изумрудов,
  • И золотые пустяки».
  • Гостей приветствует весна,
  • Цветут струистые гранаты;
  • Как птицы, девушки крылаты,
  • Всё жаждет ласки и вина!
  • Где золотеют купола —
  • Фонтан, лук сабель влажно-певчих,
  • Ракетит ароматный жемчуг
  • И рассекает пополам!
  • Волнуйно-теневый эскиз
  • Скользнул по зубчикам дворцовым, —
  • В наряде чувственно-пунцовом
  • К гостям спускается Балькис.
  • Цветет улыбка на губах,
  • Разгоряченных соком пальмы, —
  • И Валтасар, как раб опальный,
  • Повержен долу при рабах…
2. В шатре блаженства
  • Улыбно светит с неба Син —
  • Цветка эдемского тычинкой.
  • Царь кипарисною лучинкой
  • Разлепесточил апельсин.
  • В углу распластан леопард,
  • И – кобылицею на воле —
  • Балькис, в гирляндах центифолий,
  • На нем волшбит колоду карт.
  • Ланитный алый бархат смугл,
  • И губы алчущие пряны…
  • Глаза – беспочвенные страны,
  • Куда – ни слон, ни конь, ни мул…
  • Омиррен палевый шатер,
  • И царь, омгленный ароматом,
  • От страсти судорожно-матов,
  • К царице руки распростер…
  • Менкера, евнух женофоб,
  • Бледнеет желтою досадой…
  • А в окна льется ночь из сада —
  • Черна, как истый эфиоп.
  • И вот несет уже кувшин
  • С водой душистою Алави…
  • И Суламифь, в истомной славе,
  • Ждет жгучей бездны, как вершин…
3. В Эфиопии
  • Олунен ленно-струйный Нил,
  • И вечер, взяв свое кадило,
  • Дымит чешуйкам крокодила, —
  • Он сердце к сердцу заманил.
  • Печален юный Валтасар.
  • Трепещут грёзы к Суламите…
  • На звёзды смотрит он: «Поймите
  • Мою любовь к царице чар!»
  • Он обращается к Кандас:
  • «Пойми, Балькис меня отвергла,
  • И прогнала меня, как негра.
  • Насмешкою маслинных глаз!..»
  • Тиха терраса у реки.
  • Спят Сембобитис и Менкера.
  • Завоет в роще пальм пантера,
  • Завьются змеи в тростники, —
  • И снова тишь. Тоской объят,
  • Царь погружается в безгрёзье…
  • Склонился ангел в нежной позе,
  • Твердит, что вымышлен Сабат…
  • Всё это – сон, мечта, каприз…
  • Извечный вымысел вселенский…
  • …В стране Сабат царь Комагенский
  • Берет горящую Балькис!

Городская осень

  • Как элегантна осень в городе,
  • Где в ратуше дух моды внедрен!
  • Куда вы только ни посмотрите —
  • Везде на клумбах рододендрон…
  •    Как лоско матовы и дымчаты
  •    Пласты смолового асфальта,
  •    И как корректно-переливчаты
  •    Слова констэблевого альта!
  • Маркизы, древья улиц стриженных,
  • Блестят кокетливо и ало;
  • В лиловом инее – их, выжженных
  • Улыбкой солнца, тишь спаяла.
  •    Надменен вылощенный памятник
  •    (И глуповат! – прибавлю в скобках…)
  •    Из пыли летней вынут громотник
  •    Рукой детей, от лени робких.
  • А в лиловеющие сумерки, —
  • Торцами вздорного проспекта, —
  • Зевают в фаэтонах грумики,
  • Окукленные для эффекта…
  •    Костюм кокоток так аляповат…
  •    Картавый смех под блесткий веер…
  •    И Фантазер на пунце Запада
  •    Зовет в страну своих феерий!..

Оскар Уайльд

Ассо-сонет

  • Его душа – заплеванный Грааль,
  • Его уста – орозенная язва…
  • Так: ядосмех сменяла скорби спазма,
  • Без слёз рыдал иронящий Уайльд.
  • У знатных дам, смакуя Ривезальт,
  • Он ощущал, как едкая миазма
  • Щекочет мозг, – щемящего сарказма
  • Змея ползла в сигарную вуаль…
  • Вселенец, заключенный в смокинг дэнди,
  • Он тропик перенес на вечный ледник, —
  • И солнечна была его тоска!
  • Палач-эстет и фанатичный патер,
  • По лабиринту шхер к морям фарватер,
  • За Красоту покаранный Оскар!

Гюи да Мопассан

Сонет

  • Трагичный юморист, юмористичный трагик,
  • Лукавый гуманист, гуманный ловелас,
  • На Францию смотря прищуром зорких глаз,
  • Он тек по ней, как ключ – в одебренном овраге.
  • Входил ли в форт Beaumonde[5], пред ним спускались
  •                                                       флаги,
  • Спускался ли в Разврат – дышал как водолаз,
  • Смотрел, шутил, вздыхал и после вел рассказ
  • Словами между букв, пером не по бумаге.
  • Маркиза ль, нищая, кокотка ль, буржуа, —
  • Но женщина его пленительно свежа,
  • Незримой, изнутри, лазорью осиянна…
  • Художник-ювелир сердец и тела дам,
  • Садовник девьих грёз, он зрил в шантане храм,
  • И в этом – творчество Гюи де Мопассана.

Памяти Амбруаза Тома

Сонет

  • Его мотив – для сердца амулет,
  • А мой сонет – его челу корона.
  • Поют шаги: Офелия, Гамлет,
  • Вильгельм, Раймонд, Филина и Миньона.
  • И тени их баюкают мой сон
  • В ночь летнюю, колдуя мозг певучий.
  • Им флейтой сердце трелит в унисон,
  • Лия лучи сверкающих созвучий.
  • Слух пьет узор ньюансов увертюр.
  • Крыла ажурной грацией амур
  • Колышет грудь кокетливой Филины.
  • А вот страна, где звонок аромат,
  • Где персики влюбляются в гранат,
  • Где взоры женщин сочны, как маслины.

На смерть Масснэ

  • Я прикажу оркестру, где-нибудь в людном месте,
  • В память Масснэ исполнить выпуклые попурри
  • Из грациоз его же. Слушайте, капельмейстер:
  • Будьте построже с темпом для партитур – “causerie”![6]
  • Принцем Изящной Ноты умер седой композитор:
  • Автор «Таис» учился у Амбруаза Тома,
  • А прославитель Гёте, – как вы мне там ни грозите, —
  • Это – король мелодий! Это – изящность сама!
  • Хитрая смерть ошиблась и оказалась не хитрой, —
  • Умер Масснэ, но «умер» тут прозвучало, как «жив».
  • Палочку вверх, маэстро! Вы, господа, за пюпитры! —
  • Мертвый живых озвучит, в творчество душу вложив!

III. За струнной изгородью лиры

Интродукция

Триолет

  • За струнной изгородью лиры
  • Живет неведомый паяц.
  • Его палаццо из палацц —
  • За струнной изгородью лиры…
  • Как он смешит пигмеев мира,
  • Как сотрясает хохот плац,
  • Когда за изгородью лиры
  • Рыдает царственный паяц!..

Нерон

  • Поверяя пламенно золотой форминге
  • Чувства потаенные и кляня свой трон,
  • На коне задумчивом, по лесной тропинке,
  • Проезжает сгорбленный, страждущий Нерон.
  • Он – мучитель-мученик! Он – поэт-убийца!
  • Он жесток неслыханно, нежен и тосклив…
  • Как ему, мечтателю, в свой Эдем пробиться,
  • Где так упоителен солнечный прилив?
  • Мучают бездарные люди, опозорив
  • Облик императора общим сходством с ним…
  • Чужды люди кесарю: Клавдий так лазорев,
  • Люди ж озабочены пошлым и земным.
  • Разве удивительно, что сегодня в цирке,
  • Подданных лорнируя и кляня свой трон,
  • Вскочит с места в бешенстве, выместив в придирке
  • К первому патрицию злость свою, Нерон?
  • Разве удивительно, что из лож партера
  • На урода рыжего, веря в свой каприз,
  • Смотрят любопытные, жадные гетеры,
  • Зная, что душа его – радостный Парис?
  • Разве удивительно, что в амфитеатре
  • Всё насторожилось и задохся стон,
  • Только в ложе кесаря появился, на три
  • Мига потрясающих, фьолевый хитон?

Сонет

  • Я коронуюсь утром мая
  • Под юным солнечным лучом.
  • Весна, пришедшая из рая,
  • Чело украсит мне венцом.
  • Жасмин, ромашки, незабудки,
  • Фиалки, ландыши, сирень
  • Жизнь отдадут – цветы так чутки! —
  • Мне для венца в счастливый день.
  • Придет поэт, с неправдой воин,
  • И скажет мне: «Ты быть достоин
  • Моим наследником; хитон,
  • Порфиру, скипетр – я, взволнован,
  • Даю тебе… Взойди на трон,
  • Благословен и коронован».

Из Анри де Ренье

Боги
  • Во сне со мной беседовали боги:
  • Один струился влагой водоро́слей,
  • Другой блестел колосьями пшеницы
  • И гроздьями тяжелыми шумел.
  • Еще один – прекрасный и крылатый
  • И – в наготе – далекий, недоступный;
  • Еще один – с лицом полузакрытым;
  • И пятый бог, который с тихой песней
  • Берет омег, анютины глазенки
  • И змеями двумя перевивает
  • Свой золотой и драгоценный тирс.
  • И снились мне еще другие боги…
  • И я сказал: вот флейты и корзины,
  • Вкусите от плодов моих простых,
  • Внимайте пенью пчел, ловите шорох
  • Смиренных ив и тихих тростников.
  • И я сказал: – Прислушайся… Есть кто-то,
  • Кто говорит устами эхо где-то,
  • Кто одинок на страже шумной жизни,
  • Кто в руки взял двойные лук и факел,
  • Кто – так непостижимо – сами мы…
  • О, тайный лик! Ведь я тебя чеканил
  • В медалях из серебряной истомы,
  • Из серебра, нежнее зорь осенних,
  • Из золота, горячего, как солнце,
  • Из меди, мрачной меди, точно ночь.
  • Чеканил я тебя во всех металлах,
  • Которые звенят светло, как радость,
  • Которые звучат темно и глухо,
  • Звучат – как слава, смерть или любовь.
  • Но лучшие – я мастерил из глины,
  • Из хрупкой глины, серой и сухой…
  • С улыбкою вы станете считать их
  • И, похвалив за тонкую работу,
  • С улыбкою пройдете мимо них…
  • Но как же так? но что же это значит?
  • Ужель никто, никто из нас не видел,
  • Как эти руки нежностью дрожали,
  • Как весь великий сон земли вселился,
  • Как жил во мне, чтоб в них воскреснуть вновь?
  • Ужель никто, никто из нас не понял,
  • Что из металлов благостных я делал
  • Моих богов, и что все эти боги
  • Имели лик того, всего святого,
  • Что чувствуем, угадываем тайно
  • В лесу, в траве, в морях, в ветрах и в розах,
  • Во всех явленьях, даже в нашем теле,
  • И что они – священно – сами мы!..

Поэза о солнце, в душе восходящем

  • В моей душе восходит солнце,
  • Гоня невзгодную зиму.
  • В экстазе идолопоклонца
  • Молюсь таланту своему.
1 Колыбельная песня (фр.).
2 Русская песня (фр.).
3 Фиалковый ликер (фр.).
4 Игривая песня (фр.).
5 Высший свет (фр.).
6 Непринужденный разговор, легкая беседа (фр.).
Продолжить чтение