Игра наоборот

1

Школьный коридор третьего этажа тонул в сумрачном свете потолочных ламп. Лица толпящихся в коридоре учеников расплывались неясными бесформенными пятнами. Инга нервно продиралась сквозь толпу, то и дело цепляясь за окружающих значками на клапане рюкзака. Со значков таращились герои недавно вышедшего сериала «Затмение»: Инга была фанаткой этой саги о вампирах и не пропускала ни одной серии.

Тягуче прозвенел звонок. Инга попыталась ускорить шаг, но воздух стал густой и упругий, и ноги передвигались еле-еле. Страх опоздать незаметно сменился скукой: впереди пять уроков, и целых два из них – информатика, которую Инга ненавидела больше остальных предметов. Ноги, наконец, повиновались ей. Инга протиснулась мимо Углова и Хасаншина из десятого «Б» и толкнула локтем дверь компьютерного класса.

Несколько ребят повернуло головы в ее сторону, кто-то приветственно махнул рукой. Инга бухнула рюкзак на парту и огляделась. Ветрова красила ногти фиолетовым лаком с блестками. Зубрила Симонова снова грызла кошачий корм, прикрывшись учебником по информатике. По соседству со спортсменкой Синицыной сидел, уткнувшись в монитор, Ромик Калинин. Инга почувствовала, как в груди разливается тепло. Она шагнула вперед, Ромик встал и расплылся в улыбке, обнажая острые вампирские клыки:

– Инга, привет! Что же ты так долго?.. – он обнял Ингу за талию.

– Да, Инга, мы тебя ждали! – улыбнулась в свою очередь Синицына. – Посмотри, какого котенка мы нашли в подъезде! Его украли, но Вера Симонова поделилась с нами кормом! – и Синицына начала тыкать Инге в лицо невесть откуда взявшимся пушистым комочком с огромными ушами. Комочек истошно вопил.

Компьютерный класс стал растворяться. Инга изо всех сил вцепилась в белоснежную рубашку Ромика, но удержать видение не удалось. Инга открыла глаза. Вместо одноклассников и парт она видела собственную комнату с валявшимися как попало вещами. За окном синели декабрьские сумерки, а из-за двери, сквозь напоминавший кошачье мяуканье рев, слышался мамин голос:

– …да-да, украли из прямо из подъезда! Придется коляску с пятого этажа таскать. Я перезвоню, Вера сейчас не даст разговаривать. Да, колики второй день. Я дала укропную водичку…

Инга подтянула смартфон за провод зарядки: семь утра! Инга взвыла и спрятала голову под подушкой. Она так надеялась поспать подольше: англичанка сегодня отменила первый урок, ускакав в какое-то там управление образованием. Инга проворочалась еще час, но, когда сон, наконец, вернулся, запиликал будильник. Теперь точно пора вставать! Инга медленно спустила босые ноги с кровати, нащупала пальцами пушистые тапочки в виде кроликов, села и тупо уставилась в трещину на зеркале, висевшем на стене.

Инга упросила маму купить это большое, в тяжелой черно-коричневой раме, зеркало на распродаже: вычитала в чьем-то блоге, что такие зеркала зрительно увеличивают помещения, а комната Инги была самой маленькой в их малогабаритной трешке. Мама поначалу отнекивалась, говорила: «разбитое зеркало приносит беды» и прочую чепуху. Инга разозлилась: у них вечно нет денег, и если не купить его, она останется вовсе без зеркала! Подумаешь, маленькая трещина! Увидев недовольное лицо дочери, мама сдалась и пошла в кассу.

Отложенный будильник заверещал в третий раз. Пришлось подниматься и идти на кухню завтракать. Закутанная в махровый халат мама с «гулькой» на макушке одной рукой удерживала, покачивая, трехмесячную Веру, а другой мешала вареники, плавающие в кипятке в эмалированной кастрюльке. За столом, заставленным всевозможными чайными коробочками, целлофановыми пакетиками со сладостями и вчерашней грязной посудой, сидел Григорий. Он лениво щелкал пультом, перебирая каналы на телевизоре.

– Доброе утро! – недружелюбно бросила Инга и приземлилась на соседний с Григорием стул.

– Котик, доброе утро! – устало откликнулась мама. – Тебя Верочка разбудила, да? Я сама всю ночь не спала… – за разговором она перестала качать Веру, и малышка вновь разразилась ревом.

– У тебя кастрюля выкипает, – сообщил Григорий, повышая громкость телевизора. – И сделай так, чтобы она замолчала, ничего же не слышно, – он кивнул на экран, где шел какой-то боевик.

– Сам встань и помоги, – огрызнулась Инга, наблюдая, как мама, опустив плечи, запихивает соску в рот захлебывающейся от рыданий Вере. – Сидишь в метре от плиты – протяни руку и выключи конфорку!

– Ты меня не учи, не доросла еще, – Григорий зачерпнул из вазочки горсть крекеров-рыбок, положил в рот. – Я пошел, вернусь поздно, – он взглянул на маму: – Приберись, все равно дома сидишь. А то у нас как в свинарнике, – Григорий брезгливо покосился на стол и отправился в прихожую.

Кастрюлька забулькала, извергая из себя мутную воду. Инга вскочила, сдернула горячую крышку и швырнула на плиту. Одновременно со звоном крышки хлопнула входная дверь: Григорий ушел на работу.

– Почему ты не поставишь этого урода на место? – рассерженно спросила Инга, посасывая обожженный палец. – Совсем обнаглел! Сам свинарник создает, а ты убирайся за ним!

– Тише, котик, Верочка засыпает, – шепотом попросила мама. – Будь к Грише помягче, на него столько разом свалилось! У него раньше детей не было, а в тридцать пять сразу двое появилось. Верочка младенец, ты подросток… Он старается быть хорошим отцом…

– Он не мне отец, а только Верке, – Инга со злостью шлепнула в тарелку горсть вареников. – Зачем ты вообще за него замуж выскочила? Нормально ж вдвоем жили!

Вера беспокойно завозилась на маминых руках.

– Я пойду Верочку покормлю, а ты все-таки постарайся помягче с Гришей, ладно? Пожалуйста, – мама умоляюще посмотрела на Ингу и вышла из кухни.

2

Мороз на улице был градусов двадцать, не меньше. Инга влетела в школу и еще несколько минут оттаивала в холле, не снимая куртку и притопывая заиндевелыми ботинками на шнуровке. Немного отогревшись, она размотала мохнатый клетчатый шарф, расстегнула молнию на куртке. Сменку переодевать не стала: математики сегодня нет по расписанию, и математичка Валериана Марковна, классная руководительница, не будет докапываться до обуви.

– Инга! – раздались голоса за спиной.

К ней подошли Саша Пряхина и Вероника Метельская, подруги из класса.

– Салют! – худая высокая Саша подняла руку, и они с Ингой хлопнули друг друга ладонями.

Вероника слегка кивнула в знак приветствия, и девочки отправились на третий этаж.

– Стрижка реально крутая! – восхищенно сказала Саша, разглядывая Ингу. – С короткой тебе намного лучше!

– Не зря вчера провела час в парикмахерской, – Инга взъерошила рыжие волосы. – Вероника, а тебе как?

Большеносая Вероника пожала плечами, похоже, она была не в настроении.

– Сойдет. Лучше информатику дайте скатать, я ни слова из задач Шкафа не поняла!

– А что вы на меня так смотрите, – Саша тряхнула волнистыми, с ярко-красными кончиками волосами, – я ж дуб дубом в компьютерах. А ты, Инга? Как домашка?

– Я сделала, – Инга покраснела, и на ее переносице и щеках ярко проступили веснушки.

– Сделала? – Саша остановилась посреди лестничного пролета. – Ты прикалываешься? Ты. Сделала. Информатику. Как, каким образом? Я не верю. Ты даже команду для круга в Бейсике забить без ошибок не в состоянии! CYRCUL у нее вместо CIRCLE! – рассмеялась Саша. – И потом, я думала, ты фанфик дописываешь по «Затмению». Обещала вчера закончить и дать почитать!

– Ну не идет у меня информатика, что поделать, – сварливо ответила Инга и достала из рюкзака тетрадь с фанфиком.

– Так что с домашкой? – напомнила Саша, принимая тетрадь.

– Ладно, – сдалась Инга. – Я вчера позвонила Ромику, и он помог с задачами.

– Ого! Калинину? Это уже интересно, – встрепенулась Вероника. – Ромуальд Великолепный из касты северных вампиров снизошел до беседы с тобой? – хихикнула она, намекая на главного героя из «Затмения». Он нравился Инге и был настолько похож на Калинина, что это служило у подруг предметом постоянных шуток. – Вы перекинулись в летучих мышей и всю ночь летали над городом?

– Хватит, – поморщилась Инга. – Я по делу ему звонила. О, ну хорошо! Я же не могла набрать Ромику и предложить поболтать! Вот, изобрела предлог. Он профи в информатике, рассказал, как решать, я записала, мы попрощались. Все! Точка! – Инга распахнула дверь компьютерного класса.

До звонка оставалось немного времени, и почти все одноклассники сидели на местах. Инга сразу приметила за последней партой тощего, большеголового Ромика Калинина: он и Синицына склонились над тетрадью и что-то жарко обсуждали. Их головы касались друг друга, и Инга почувствовала раздражение. Впечатывая каждый шаг в линолеум, она направилась к ребятам.

– Привет, как дела?

– Инга, приветик! – глуповато улыбнулась Синицына. – А мне Ромка информатику объясняет, да, Ром? Я ничего в домашке не поняла, представляешь?..

– Представляю, – передразнила Инга и повернулась к Калинину: – Ромик, ты…

Фразу Инги перебил звонок, и она, к собственному неудовольствию, вернулась за свою парту, тем более в компьютерный класс уже вошел круглолицый мужчина в костюме и при галстуке: учитель информатики, прозванный учениками Шкафом за крупную фигуру и двухметровый рост.

– Доброго утречка, 7 «Б»! – поздоровался информатик тонким, совершенно не вязавшимся с его внешностью, голосом. – Садитесь! Урок мы начнем с проверки домашнего заданьица. Кто готов и хочет блеснуть знаниями?

Ребята молчали. Шкаф раскрыл ноутбук, стоящий на учительском столе.

– Что ж, значит, будем вызывать по списочку! Гришова!

Инга вздрогнула. Надо было Шкафу из длиннющего списка назвать именно ее фамилию! Трясущимися руками Инга открыла тетрадь и уставилась во вчерашние, записанные под калининскую диктовку, задачи.

– Ну же, Гришова! Вы готовы отвечать? – напирал Шкаф.

– Я? Д-да, готова.

– Тогда прошу, – Шкаф сделал приглашающий жест.

Инга поплелась к доске. С трудом разбирая собственный кривой почерк на страницах тетради, она кое-как накарябала на доске решение первой задачи.

– Прекрасно, Гришова. Не затруднит ли вас объяснить, как называется принцип, который вы использовали при написании данного алгоритма?

Такого вопроса Инга не ожидала. Она силилась вспомнить вчерашний разговор с Ромиком, может, он рассказывал об алгоритмах? Но на ум приходили только обрывки последнего сна и куски нового фанфика про Ромуальда Великолепного.

– Что ж, очень плохо, Гришова, садитесь, – вздохнул информатик. – Я вынужден поставить вам двоечку. Синицына, вы очень смешно улыбаетесь, прошу к доске.

Домашние задачи разбирали до конца следующего урока. Наконец, грянул звонок, Шкаф продиктовал задание на дом с самостоятельным разбором новой темы и ушел. Инга повернулась к сидящим позади нее Саше и Веронике.

– Придурок! За что он мне «пару» влепил, я же задачу правильно решила!

– Да у Шкафа критические дни, – Саша загрузила в рюкзак пенал, – он с Анжеликой Феликсовной поцапался и теперь кидается на всех.

– А почему он поругался с англичанкой? – удивилась Инга.

– Инга, выпрыгни на секундочку из своих вампирских саг в реальный мир! – фыркнула Вероника, закидывая на плечо сумку. – У Шкафа и англичанки роман пару недель как, об этом вся школа гудит, а ты одна не в курсе! Не видела, он выскочил из класса, как ошпаренный! К ней полетел, пока перемена не закончилась! А вчера они вместе из школы вышли под ручку и так противно друг другу улыбались… Ой, девочки, побежали, а то на географию опоздаем!

У кабинета географии, облокотившись о стену, играл в карманную приставку Калинин.

– Ромик, а ты почему не заходишь? Закрыто? – спросила Инга и мысленно обругала себя – что за идиотский вопрос она задала?

Ромик молча сунул приставку в карман толстовки и скрылся в кабинете. Девочки последовали за ним. Инга с несчастным видом обернулась к подругам и прошептала:

– Из-за Шкафа Ромик считает меня непрошибаемой дурой!

– Ты удивишься, но Калинин всех девчонок дурами считает, кроме Синицыной, разумеется, – Вероника вытащила из сумки зеркальце и начала придирчиво осматривать густо замазанные тональным кремом прыщи на щеках.

– Что ты имеешь ввиду? – насторожилась Инга.

– Калинин с первого класса по Синицыной сохнет. Бегает за ней, а она его использует, домашку скатывает, – Вероника захлопнула зеркальце.

Инга посмотрела на соседний ряд. Синицына торчала около парты Ромика, пялилась в экран его приставки и визгливо смеялась. Инга вздохнула и уселась на место.

3

Инга сидела за кухонным столом, грызла посыпанные оранжевой приправой сухарики со вкусом бекона и пыталась писать. Новая глава никак не шла. Ромуальд влюбился в рыжеволосую девушку-человека по имени Ингрид, а его подруга, темная вампирша Элизабет, хотела разрушить их отношения. Каким образом Ингрид должна противостоять Элизабет, Инга не представляла и раз за разом перечеркивала написанное. Утомившись от бесплодных попыток написать хотя бы один абзац без исправлений, Инга отложила ручку и, посасывая измазанные приправой пальцы, повернулась к окну.

Вечерело. Шел снег. Снежинки красиво кружились на фоне темно-синего неба и оседали на голых ветвях кленов, растущих во дворе. За переплетениями веток светились желтые прямоугольники школьных окон. По не чищенному от снега тротуару с трудом толкала коляску Ингина мама. Добравшись до подъезда, она остановилась и принялась шарить по карманам в поисках ключей.

Инга перевела взгляд на школу и прищурилась, рассматривая окна компьютерного класса, где проходили дополнительные занятия по программированию, на которые ходил Ромик. Подкатить к однокласснику через объяснение домашки было провальной идеей. Может, пригласить его погулять? Нет, слишком навязчиво. А если подарить ему что-нибудь на новый год? Точно! Сейчас она погуглит «подарок парню, помешанному на компьютерах». Мышку? Или этот… как его… о, роу-тер! Инга с трудом вспомнила заумное слово, подслушанное во вчерашнем разговоре Ромика со Славкой Королевым.

Инга взяла пакетик с недоеденными сухариками и пошла к себе в комнату с намерением немедленно начать операцию «лучший в мире подарок Ромику». В коридоре она столкнулась с Григорием. Отчим, потягиваясь и зевая, брел на кухню.

– Снова эту дрянь ешь? – спросил он, увидев сухарики.

– Взял и приготовил бы мне «нормальной» еды! – огрызнулась Инга. – И маме бы помог! Она с первого этажа и коляску, и Веру тащит!

Григорий проигнорировал Ингину тираду и исчез в кухне. Заскрипела входная дверь. В прихожей, притопывая облепленными снегом сапогами, появилась мама. На груди у нее висел слинг с Верой. Позади мамы, на лестничной площадке, стояла коляска.

– Котик, привет! – улыбнулась мама Инге. – Гриша дома?

– Дома! – отозвался Григорий. – Ты не готовила ужин что ли? Не вижу кастрюли в холодильнике.

– Мы с Верочкой в поликлинику к окулисту ходили, я не успела, извини, пожалуйста, – покаялась мама, втаскивая коляску в квартиру. – Поставь воду разогреваться, я рис с котлетами сделаю.

Она ловко размотала слинг и опустила Веру в люльку коляски. Малышка закряхтела, но не проснулась. Мама стянула куртку, повесила на вешалку, но вдруг что-то вспомнила и начала рыться в сумке, висевшей на ручке коляски. Инга отправилась к себе, но мама окликнула ее:

– Котик, я на работу днем заглянула, бумаги подписать по декретному отпуску, и новогодний подарок для тебя забрала, – она отдала Инге картонную коробочку в виде заснеженного домика и глянцевый прямоугольник синего цвета.

– Конфеты? Отлично! Надеюсь, в этот раз побольше шоколадных будет. А это что? – Инга помахала прямоугольником.

– Билет на елку, – весело ответила мама, но взглянула на скривившуюся Ингу, и поправилась: – на новогоднюю дискотеку для подростков. С концертом! Сходишь с подругой, развлечешься, потанцуешь.

– А кто выступает? – спросила Инга, следуя за мамой в кухню, где Григорий, развалившись на стуле, смотрел телевизор. – И как проходит эта дискотека?

– Не знаю, – мама вынула из морозилки пачку полуфабрикатных котлет. – У тети Маши внучка в прошлом году ходила, ей понравилось. Был концерт, а потом лотерея с призами. Она наушники беспроводные выиграла.

– Сойдет, уговорила, – согласилась Инга: наушники в качестве подарка – круто, у мамы-то нет денег на электронику.

***

– Инга, ты чего! Я не пойду на дискотеку!

Шла перемена, и подруги болтали у кабинета математики.

– Меня на рок-форуме забанят! – продолжала Саша. – Если бы «Анархия» выступала, другое дело!

– Может «Анархия» и выступает! Пойдем, мне одной будет скучно, – канючила Инга.

– Не выступает, – вступила в разговор Вероника. Она рукой собрала волосы в хвост и смотрелась в темный экран смартфона, поворачиваясь то так, то этак. – В этот день у «Анархии» концерт в Ледовом дворце, и мы с Царевым туда идем!

– Повезло, – завистливо сказала Саша, – а у меня мама с папой в очередной раз повздорили и денег на билет не дали.

– Инга, ты пригласи Калинина, – отвлеклась Вероника от созерцания своего отражения в экране, – он, наверное, никуда не ходит, потому что боится солнечного света, а сюда согласится: на дискотеке-то темно.

– Не смешно, – буркнула Инга.

– И-Инга… эээ… – вклинился в беседу подруг тихий голос: к девочкам приблизился Вова Мухин, длинный, вечно сутулящийся одноклассник в сером свитере и мятых брюках. – М-можно тебя на… эээ… м-минутку?

Вероника потянула Сашу за рукав:

– Сашка, пойдем, у Царева мою тетрадь по алгебре заберем, – и девочки, посмеиваясь, ушли.

Инга показала подругам язык, повернулась к однокласснику и холодно спросила:

– Чего тебе, Мухин?

– Я… вот что… это самое… – замялся Мухин, – н-не хочешь сходить со м-мной… п-пойдем со мной на елку! – он протянул Инге приглашение на новогоднюю дискотеку.

На секунду Инга вообразила, что Мухин стащил у нее приглашение. Она едва не выхватила билет из его потных пальцев, но вовремя спохватилась: бабушка одноклассника работает в той же самой фирме по продаже игрушек, «Ритейл тойз», как и ее собственная мама. Значит, приглашение принесла Мухину бабушка. Инга окинула взглядом его долговязую фигуру, начинающие пробиваться над верхней губой усики, россыпь прыщей на лбу и ее чуть не стошнило.

– Нет, спасибо, – ответила она: лучше уж идти одной, чем в компании Мухина!

– Эээ… ну… жаль… – и Мухин затрусил по коридору в направлении туалета, а Инга, содрогаясь от отвращения, пошла на урок математики.

4

Новогодняя дискотека проходила в местном доме культуры «Чайка», который находился на Беломорской площади, неподалеку от дома Инги. Идти до площади было минут десять, но накануне мела метель, и Инга насилу добралась туда по глубоким сугробам. Огромные ели, растущие перед домом культуры, обернули мигающими гирляндами. Фасад здания был заклеен афишами с предстоящими концертами и представлениями. Запорошенная снегом мощеная площадь смотрелась по-новогоднему, и Инга в приподнятом настроении вошла в дом культуры. Отстояв очередь на входе, она протянула билет пожилой вахтерше в вязаной безрукавке.

– Билет сохраняем до конца мероприятия, – скучным голосом произнесла женщина, неровно отрывая «контроль», – все билеты принимают участие в лотерее с призами.

Инга протолкалась к раздевалке, сдала куртку и заторопилась в актовый зал, откуда глухо доносилась музыка. Потертые деревянные стулья, ряды которых обычно заполняли зал, сдвинули к стенам. На образовавшемся пустом пространстве устроили танцпол, где топталось человек двадцать подростков. Верхний свет был приглушен, и по паркету и стенам ползли огни светомузыки.

В конце зала, на деревянной сцене, стояла искусственная елка, увешанная серебристыми шарами, а перед елкой – микрофон на тонкой блестящей ножке. За ним пританцовывал молодой кудрявый блондин, одетый в кожаный пиджак. Марк Болдин! Худшая попса, какую только можно себе вообразить! Музон для бестолковых «королев» класса вроде Ветровой! Хорошо, что ей, Инге, хватило ума не пригласить сюда Ромика!

Инга развернулась, чтобы уйти, но увидела Мухина. Одноклассник с ноги на ногу переминался у выхода из зала, не решаясь пройти к танцующим. Как бы он ее не увидел! Инга поспешила смешаться с толпой все прибывающих ребят. Марк Болдин, перекрывая музыку, прокричал в микрофон:

– Привет всем! Как настроение? Зажжем этот снежный декабрьский вечер?

Танцпол ответил радостным гомоном: судя по всему, в зале собралось немало поклонников творчества Марка. Инга оглянулась на выход. Мухин все еще подпирал дверной косяк.

– Я рад вас видеть, – вещал со сцены Марк. – На улице мороз, и я предлагаю начать с чего-нибудь супер-пупер-быстрого, чтобы согреться, согласны?

Из колонок грянула веселая мелодия. Марк запел, и многие присоединились к нему. Зрители хлопали в ладоши, танцевали, и Инга с удивлением обнаружила, что сама притопывает в такт музыке. Заводная мелодия захватывала ее все больше. Вокруг мелькали разноцветные огни, едва различимые в полумраке силуэты танцующих, их поднятые руки. Главное, чтобы Сашка не узнала, как я здесь отрывалась, думала Инга, виляя бедрами, а то она меня везде заблокирует. Через час она устала и побрела к стульям, но Марк вдруг закричал:

– Время получать подарки, раз новый год на носу! Давайте дружно позовем Снегурочку! Сне-гу-роч-ка! Сне-гу-роч-ка!

Сбоку, из-за бархатного занавеса бордового цвета, вышла полная женщина в длинном, отороченном мехом голубом пальто. Ее голову обрамлял заклеенный пайетками кокошник, через плечо перекинута искусственная коса. Снегурочка несла большой мешок и прозрачный пластиковый барабан, полный разноцветных листочков.