Тайны моей возлюбленной

Неужели вы думаете, что когда ночью лежишь в постели один, то мысль о том, что тебя любит полмира, может тебя утешить?

Полмира – это ничто, если не любит тот, кто тебе нужен.

© Бриджит Бардо

Глава 1. Приевшаяся роль

Лэрн Тристан Дельт-гор с любопытством рассматривал женщину перед собой: она сосредоточенно копалась в проводках протеза и более ни на что не обращала внимания. Рассматривал он её отнюдь не мужским взглядом, то есть сосредоточился далеко не на фигуре, а на работе женщины.

– Лэрн, подайте мне отвертку с жёлтой ручкой, – не глядя, сказала Августина, требовательно протянув руку.

Голос был низкий и грубый, что совсем не сочеталось с её точеной фигуркой, сейчас затянутой в чёрный рабочий комбинезон. С её изящными руками с тонкими запястьями и длинными пальцами, уверенно сжимающими как отвертку, так и молоток. С её миловидным лицом в форме сердца с россыпью веснушек, пухлыми губами и выразительными зелёными глазами. Последним штрихом были волосы – тяжёлые рыжие локоны, сейчас стянутые в высокий хвост. Чёлку, чтоб не лезла в глаза и не отвлекала, придерживали рабочие очки. Этой женщине было самое место на балу – блистать в обществе молодых кавалеров, но никак не в старом здании в рабочем квартале, который Анигер Тремс снял и обустроил под своё рабочее место.

Вот только сейчас Тристан замечал то, на что раньше никогда не обращал внимания: на слишком гладкую на вид и чистую кожу; на то, как женщина двигалась – четко и быстро, словно точно знала, сколько нужно потратить силы и энергии на каждое движение; на окружающую девушку атмосферу.

Тристан не знал, догадываются ли остальные работники "Шага вперёд", кем именно она является. Коллектив в компании был дружелюбен, все относились друг другу со взаимным уважением, а Августину считали заместителем Анигера Тремса и обращались к ней с вопросами в его отсутствие.

Тристан с легким стыдом вспоминал, как, впервые придя сюда, пытался заигрывать с ней. Конечно, не всерьёз, ведь уже тогда он осознал, что без памяти влюбился в собственную супругу. Но именно это привело к тому, что ему с трудом удалось наладить с ней связь.

Месяц назад мужчина узнал тайну своей супруги Регины, из-за чего ему стало интересно понаблюдать за работой женщины-инженера. Она вначале кидала недовольные взгляды, особенно, когда он начинал задавать вопросы. Не отвечала, но и не прогоняла. Сейчас даже снизошла до разрешения подавать ей различные инструменты.

Тристан усмехнулся: женщина уже поняла, что называть номер отвёртки или форму наконечника бесполезно, и перешла на расцветку ручки – и вложил в её ладонь указанный инструмент. Она тут же открутила пару болтов в протезе, сняла небольшую панель и вытащила на свет ещё несколько проводков.

– У вас всё нормально? – в комнату вошёл Анигер Тремс, как всегда во всём белом и в неизменных очках с красными стёклами, скрывающими его глаза.

– Нет. Не нормально, – произнесла женщина, отъехав на стуле от стола и устремив на начальника недовольный взгляд. – Анигер, что этот… многоуважаемый лэрн тут делает? – спросила она без капли уважения в голосе, кивнув на Тристана. – Он нам понадобится, когда мы будем подключать протез непосредственно к живому человеку. Сейчас его присутствие бесполезно.

– Ну вот, а я только понадеялся, что мы наконец-то нашли общий язык, – печально посетовал лэрн. – Я даже немного в отвертках стал разбираться! – с гордостью добавил он, заставив женщину закатить глаза к потолку.

– Августина, Тристан имеет полное право наблюдать за ходом разработки. – Лэрн покосился на Анигера. Он до сих пор не привык к тому, как этот заносчивый мальчишка – так мужчина окрестил его при первой встрече – разговаривает со своими подчиненными: жёстко, властно, не терпя никаких возражений. – Вдобавок ему нужно запомнить, как выглядит "основа". Или ты планируешь разобрать и собрать протез непосредственно во время операции?

Августина не ответила, кинула на Тристана очередной недовольный взгляд, поджала губы и вернулась к столу.

Понаблюдав немного за действиями своего работника, Анигер подошёл ближе, склонился над столом, уперев в него руки, и задал вопрос, смысл которого Тристан не понял. Что-то насчет запоздалого отклика и перемены действий пальцев. Августина принялась объяснять, попутно указывая отвёрткой на проводки, и в конце хмуро закончила:

– Я пытаюсь разобраться в причине, но пока не могу её найти.

– Отойди, – приказал Тремс, снял пиджак и кинул его на софу, которая уже была завалена верхней одеждой других работников "Шага вперёд".

Женщина послушно уступила место начальнику, и тот с азартом принялся копаться в протезе, порой требуя подать ему различные инструменты. Названий многих Тристан не знал, но пытался запомнить. Наблюдая за слаженной работой двух техников, лэрн испытывал всё большее восхищение и задавался вопросом: «А кто подавал инструменты моей супруге? Наверное, никто, ведь она никому не могла довериться».

Представив Регину, одиноко сидевшую в комнате и так же склонившуюся над каким-нибудь изобретением, мужчине вдруг очень сильно захотелось её увидеть. К счастью, время близилось к ужину. Попрощавшись с изобретателями, хотя они не удостоили его ответным вниманием, Тристан поспешил домой, на ходу раздумывая, какие сладости сегодня привезти своей любимой супруге.

Подняв голову, чтобы уточнить у Августины одну деталь, Тремс понял, что лэрна в комнате нет.

– Когда ушёл лэрн Дельт-гор? – спокойно спросил он, пытаясь не показать охватившего волнения.

– Где-то полчаса назад, – ответила женщина и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Начальник резко вскочил на ноги и бросился к выходу, крикнув на ходу:

– Дальше сама!

Августина закатила глаза к потолку и вернулась к протезу. Она привыкла, что её начальник уходил и появлялся, когда ему вздумается, но не одобряла подобную халатность. Хотя гении всегда были со странностями и данный факт усмирял её раздражение. Вдобавок она прекрасно знала, кто скрывается под маской Анигера Тремса.

Одна из причин выбора для компании именно здания бывшей швейной фабрики скрывалась в том, что оно располагалось в двадцати минутах ходьбы от дома №17 на Гелвеес-парк. Если идти быстрым шагом и срезать несколько улиц, то и вовсе пятнадцати. Анигер же сорвался на бег, поэтому сократил время вовсе до десяти минут. Забежав в дом и немного отдышавшись, Тремс принялся раздеваться: снял очки и парик, опомнился и побежал мыть испачканные руки, затем скинул мужскую одежду и втиснулся в тёмно-серое платье, обулся и вошёл в старинный шкаф с ручками в виде двух змеиных голов со сплетёнными языками.

Регина не успела: Тристан уже ждал в её спальне, привычно устроившись в кресле и поглаживая млеющую на его коленях Слоника.

– Регина, – с улыбкой встретил он свою супругу, переложил саванна в соседнее кресло и поднялся на ноги.

– Тристан, – смущённо ответила девушка и извиняющимся тоном спросила: – Я сильно опоздала?

– Нет. До ужина ещё десять минут. – Тристан подошёл ближе и сощурился. – Что это у тебя тут? – Мужчина потянул руку к её лицу, но девушка отпрянула и кинулась в будуар, бросив на ходу:

– Испачкалась, наверное, где-то! Я сейчас! Подожди!

Забежав в ванную комнату, Регина посмотрела в зеркало и выругалась. Её щека была измазана чем-то. Наверное, она задела лицо, когда снимала очки, но из-за спешки не посмотрела в зеркало и потому не заметила этого. Умывшись, девушка пообещала себе впредь быть более осмотрительной.

Нужно отдать Тристану должное: неудобных вопросов он не задавал. Регину это радовало и в то же время печалило, заставляло нервничать и чувствовать себя виноватой. Чем ближе было окончание их отсрочки, тем больше лэри понимала: она боится рассказывать супругу правду.

Хоть девушка решила для себя, что будет наслаждаться оставшимися месяцами их супружеской жизни сполна, но с каждым часом всё больнее было осознавать, что дни их счастливой жизни скоро окончатся. Она исполнит свой план, перевернёт их страну вверх тормашками и, несмотря на боль и страх, признается во всём Тристану. И он, конечно же, от неё откажется. Какой мужчина сможет терпеть подле себя супругу, слишком умную для женщины и поставившую под сомнение авторитет мужчин, притом не скатываясь до зависти и страха? Даже Минос – единственный поддержавший её мужчина – когда думает, что она не видит, смотрит на неё именно со страхом и завистью. И в детстве он заинтересовался ею только из-за силы металирана. Если бы не магия, то он никогда бы не обратил на неё внимания. Какое ему дело до очередной племянницы, хоть и от родного брата?

Регина до боли в пальцах вцепилась в раковину и всмотрелась в зеркало, где отражалось её уставшее и какое-то растерянное лицо.

Не следует поддаваться чувствам. Не следует поступать необдуманно. Не следует убегать. Да, потом будет больно и тяжело, но Регина совершит переворот в стране и наконец-то получит признание!

Разве не этого она хотела всю свою жизнь?

Лэри Изольда с добродушной улыбкой приветствовала племянника с супругой. Погода была солнечная, и, хотя ветер оставался прохладным, женщина распорядилась накрыть стол в беседке. В саду уже проклюнулась ярко-зелёная трава, начинали цвести голубые перелески. Молодые листья на деревьях распускались с нерешительностью, словно боялись, что вновь ударят морозы, а почки с каждым днём набухали и светлели. В воздухе пахло весной, свежестью и сладким печёным тестом с персиками. Это Клара недавно достала пирог из печи и поставила на подоконник, пока готовила напитки госпоже и её гостям. Когда служанка принесла угощения к столу, Изольда мягко спросила:

– Тристан говорил, что ты тоже сладкоежка, поэтому мы с Кларой решили испечь персиковый пирог. Надеюсь, угадали?

– Благодарю, – ответила Регина и послала улыбку служанке. – Персиковый – мой любимый.

– Тетушка! Как ты могла! – в сердцах воскликнул Тристан и обвиняюще добавил: – Я уже не первый месяц пытаюсь узнать, какие любимые сладости у моей супруги, а ты угадала с первого раза! Как тебе это удалось?

В ответ тетушка лишь загадочно улыбнулась, не став сдавать племянника, ведь именно он однажды обмолвился о пристрастии супруги к пирогам.

– Не волнуйся, Тристан, я не только их люблю, так что продолжай угадывать, – ответила Регина с улыбкой, отломила кусочек сдобы, положила в рот и с наслаждением прикрыла глаза: воздушное тесто таяло во рту, а вкус сладких персиков и мягкого крема взрывал вкусовые рецепторы.

– Просто признайся: тебе нравится, что я каждый день кормлю тебя сладостями, – с напыщенным недовольством возразил лэрн, искоса наблюдая за лицом супруги. Все же не сдержался и погладил её по руке под столом.

– Но ты их тоже ведь ешь, – припомнила лэри, подалась к Изольде и доверчиво сказала, понизив голос: – Представляете, он всегда покупает две коробки, потому что боится, что за одну мы можем подраться!

Тристан подался с другой стороны и скопировал тон Регины:

– Представляете, я специально покупаю две коробки, но моя сладкоежка-супруга всё же умудряется таскать сладости и из моей!

– Я всего лишь пару раз брала! – Регина залилась румянцем (она не думала, что супруг это заметил!), попыталась выдернуть руку, но мужчина лишь сильней сжал её.

Тетушка не выдержала и рассмеялась, затем посмотрела на племянника и сказала:

– Мальчик мой, запомни на будущее: никогда не стоит упрекать женщину в её мелких слабостях, иначе она обидится и назло будет творить большие глупости.

– Я не упрекаю, – тут же пошёл на попятную Тристан и даже руки поднял, мол, я сдаюсь на вашу милость. Правда, одну сразу опустил назад под стол и вновь сжал ладонь девушки. – И рад, что моя супруга не разделяет новомодные у молодых лэри диеты и не морит себя голодом лишь затем, чтобы влезть в платье на один размер меньше.

Лэри Изольда хмыкнула, думая о том, как изменился племянник. Кардинально он, конечно же, не поменялся, остался все тем же шалопаем, но вот его отношение к супруге… Женщина замечала каждый взгляд, который Тристан кидал на Регину, каждую улыбку и прикосновение. Понять простую истину было нетрудно: её племянник наконец-то влюбился! И Регина явно отвечала ему взаимностью, что радовало. Лэри подавила радостную улыбку, представив, как будет нянчиться с внуками, пусть и двоюродными. Главное, предупредить девушку. Изольда надеялась, что Регина воспримет её слова всерьёз.

– Мальчик мой, я вдруг поняла, что ужасно хочу холодного десерта с курагой и черносливом. Не съездишь в город? – с намёком посмотрела на племянника женщина.

Тристан кинул быстрый взгляд на супругу и ответил, помедлив:

– Хорошо, тётушка. Регина, тебе тоже привезти?

– Спасибо, – кивнула девушка и подарила ему широкую улыбку, которая должна была сообщить, что всё в порядке.

Мужчина поцеловал на прощанье ладонь супруги. Оставшись наедине, женщины несколько минут спокойно пили чай и ели пирог, а когда звук двигателя стих, Регина прямо посмотрела на лэри Изольду и спросила:

– О чём вы хотели со мной поговорить?

– Наблюдательности и ума тебе не занимать, а вот терпению стоит поучиться, – с покровительственной улыбкой ответила женщина.

– Я никогда не понимала это глупое правило высшего света: изображать из себя слепую дурочку и ждать, когда к тебе обратятся, – тем же ровным голосом ответила супруга племянника. – Зачем попусту тратить время, если разговору быть?

Изольда откинулась на спинку стула, взяла в руки кружку, желая погреть ладони, и произнесла, скопировав тон Регины:

– Теперь я понимаю, чем ты привлекла Тристана. Ты открытая и прямая, наивная и в то же время умная. Моего племянника всегда окружали лицемеры, да и сейчас окружают. Их интересовали его статус, внешность или деньги. Что же в нём привлекло тебя?

Регина помедлила перед ответом, но сказала искренне:

– Изначально мне нравилось его поведение.

– Поведение? – удивлённо переспросила лэри.

Одно дело, когда его образ жизни привлекает мужчин, но девушку?..

– Мне нравилось, что Тристан честен с собой и в своих желаниях, – ровно продолжила Регина, – но, познакомившись с ним ближе, я поняла, что это не совсем так. Это случилось, когда Тристан признался, что у него нет друзей, а со своим последним другом он общается до сих пор лишь из-за общих воспоминаний и не желает его обидеть. Это показалось мне странным, и я захотела стать его другом.

– Другом? – рассмеялась пожилая женщина. – Девочка моя, дружба между мужчиной и женщиной – один из самых больших самообманов. И чаще всего себя обманывают именно женщины. Но не будем вдаваться в философские беседы. Будет желание – приезжай, поболтаем.

– Хорошо, – согласилась Регина, сделала глоток чая и продолжила: – Чем больше я общалась с Тристаном, тем больше понимала, что он совсем не такой, кем хочет казаться. Я увидела многие его стороны, и тот образ, что был у меня в голове, разбился вдребезги. Наверное, с этого всё и началось. Он подкупил меня своей заботой, внимательностью и добротой. – Девушка потупила взгляд и тихо призналась: – Так ко мне ещё никто не относился.

– Девочка моя! – счастливо воскликнула Изольда. – Разве ты не понимаешь: именно ты заставила его измениться! На самом деле Тристан ещё тот шалопай, но я очень рада, что в его жизни появилась ты. Именно поэтому я хочу тебя предупредить. – Голос женщины стал серьёзен. – Когда у вас появятся дети и если среди них будет девочка, внимательно следи за ней. Никогда не давай читать книги о магии или смотреть, как мальчики учатся магии! Это очень важно!

Регина внимательно всмотрелась в лицо женщины, и ей вдруг стало не по себе. Слишком понимающий у той был взгляд.

– Подробности вы мне рассказать, конечно, не сможете.

Изольда удивилась – не такой реакции она ожидала! – но виду не подала.

– Да, – кивнула пожилая женщина.

– Я тоже не могу вам ничего рассказать, хочу лишь заметить: ничего не вечно, всё меняется. – Регина допила чай и поставила кружку на блюдце. Звук получился слишком громким, словно молоток судьи, поставивший последнюю точку. – Я надеюсь, что изменения не заставят себя долго ждать.

Когда супруги уехали, лэри Изольда села возле окна и стала смотреть на сад. Несмотря на спокойный вид, мысли её в голове мчались хороводом. Одна особенно не давала покоя.

Неужели Регина – одна из Сестричек? Если это так, то она должна собрать как можно больше информации, попытаться поднять прошлые связи и рассказать об этом Тристану. Она не позволит, чтоб женщину, которую наконец-то полюбил её мальчик, использовали в предстоящей революции, потому что не верила, что она обернётся успехом. Король и «Ловцы ведьм» не позволят пошатнуть их авторитет и лишить их власти!

– Надеюсь, Регина, ты не принимаешь участия в этом фарсе, – решительно прошептала пожилая женщина, – иначе я сама запру тебя где-нибудь, пока ситуация не успокоится!

Утро Вильяма Оркиста начиналось в семь часов. Пятнадцать минут он тратил на утренние процедуры и ещё пятнадцать – на завтрак и проверку свежей прессы. Не было потрачено ни одной лишней секунды – все его движения были отработаны до автоматизма. Ровно в полвосьмого мужчина выходил из «Дубового поместья» и направлялся на биржу. К восьми он был на месте, записывал изменившиеся за сутки цены, слушал последние вести, обсуждал текущие вопросы и возвращался в поместье. Начальник просыпался к девяти, и на столе уже ждала сводка последних новостей.

– Есть чем меня порадовать, Вильям? – был его самый частый вопрос.

– В Сембре собираются открыть новую шахту по добыче алмазов, но информации пока мало.

– Разузнай о ней.

– Уже отдал приказ.

– Напомни мне повысить тебе жалование, Вильям, – привычно усмехался начальник.

– Непременно, лэрн, – отвечал Оркист.

Все считали Золотого повесу ловеласом и бездельником, который живет за счёт денег семьи. Лишь единицы знали, что Тристан с двадцати двух лет удачно играет на бирже. И совсем избранные были в курсе того, что лэрн разрабатывает собственные магические плетения заклинаний для артефактов.

Днём Вильям занимался привычными для него делами: встречался с людьми, собирал информацию, разбирал бумаги. Обычная и ничем не примечательная жизнь. Он настолько погряз в рутине, что уже и не помнил другой жизни.

Хотя нет. Помнил. Своё детство он не забудет никогда. Как и момент, когда оно кончилось. Когда его жестоко отобрали.

Но один день в жизни Вильяма Оркиста отличался от привычной суеты. Он выпадал на разные числа, никогда не повторялся и всегда приводил его в разные места.

Сегодня был именно этот день.

Ступая по вымощенной бетонной плиткой улице, Оркист заметил подбежавшего мальчишку.

– Дядь, купи газету, – произнёс он. – Медяк всего стоит.

Мужчина кинул мальцу монету, тот ловко поймал её и протянул прессу.

– Особенно интересная статья про птиц на седьмой странице, – добавил мальчишка, шмыгнул носом и убежал.

Вильям проводил его взглядом, на несколько секунд окунаясь в воспоминания, как когда-то так же продавал «дядям» газеты. Открыв седьмую страницу и прочитав небольшую статью о вымирающих птицах Торении, мужчина засунул газету под мышку и направился в квартал работяг, внимательно высматривая, нет ли за ним хвоста.

Дом, к которому он подошёл, ничем не выделялся на фоне других. Такие же обшарпанные, не белившиеся уже многие годы стены, покосившийся деревянный забор, из-за дождей и солнца ставший светло-серым, потрескавшаяся крыша, забитые окна, в которых отсутствовали стёкла. Это было самое дно Атрана и одновременно самая честная его часть, не прикрытая фальшью и лицемерием. Грязная, жестокая, но правдивая.

В дом Вильям зашёл не стучась, так как дверей попросту не было. Воздух был затхлым и смердел плесенью, гноем и болезнью. На старом прогнившем матрасе, кинутым прямо на пол, лежала женщина с изуродованным телом. Оркист равнодушно посмотрел на неё и на трёх детей – двух мальчиков-погодок и девчонку. Их тела тоже изуродовала хворь. Хуже всего было одному из мальчишек: болезнь разъела его правую ногу почти до кости.

Антидот от «чёрного грибка» уже давно создали, вот только не у всех хватало денег на его покупку.

– Помогите. – Голос девушки был тих и слаб. – Помогите, пожалуйста.

– Я могу помочь лишь одним способом.

На секунду в глазах девушки появился страх, но затем смирение. Она еле заметно кивнула.

Жаль Вильям не захватил с собой никакого оружия, а в доме не было даже ножа. Пришлось слегка повозиться.

Спустившись в подвал, Вильям кинул прессу на пол, и через пару секунд под ней появилась воронка. Мужчина шагнул следом за упавшей в неё газетой и очутился в странном месте. Описать его можно было лишь тремя деталями: лампа, деревянные стол и два стула, а за кругом света – непроглядная тьма, которая, кажется, наблюдает за тобой.

Вильям присел за стол. Потянулись минуты ожидания. Она появилась прямо из тьмы, шагнула к столу, села напротив и тут же спросила:

– Информация насчёт Регины Дельт-гор подтвердилась?

– Да. Тристан её действительно любит и пойдёт на всё, чтобы защитить.

– Что насчёт информации об этой женщине?

– Безуспешно, – хмуро ответил Вильям. – Я не смог найти ничего сверх того, что уже предоставил вам.

– Нам это не нравится, – холодно ответила она. – Нужно больше данных.

– Что я, по-вашему, ещё могу сделать? Я всего лишь человек! У меня даже магии нет! – в раздражении повысил мужчина голос.

Это место всегда плохо на него влияло и мешало совладать с собой. Оно словно специально вытягивало на свет все его так тщательно подавленные эмоции и, казалось, упивалось этим.

– Это очень прискорбно, – вздохнула женщина. – Твоя мать была одарённым магом.

– Что же вы её тогда не спасли?! – Вильям вскочил на ноги. От резкого движения стул упал, но звука удара не последовало.

Женщина несколько долгих секунд смотрела ему прямо в глаза, усмехнулась и задала встречный вопрос:

– А почему не спас ты?

Вильям мог ответить на этот вопрос. Дать логичный и понятный ответ. Оправдать себя… но он смолчал, развернулся и направился к воронке.

Этот непохожий на другие день закончился, и впереди его вновь ждала рутина. До следующего не похожего на привычные будни дня.

Выбежав из дома, мужчина яростно и быстро задышал, словно его душили призраки оставшихся лежать внутри четырёх тел. Наконец-то его дыхание успокоилось. Вильям прикрыл глаза ладонью и быстро стёр выступившие слёзы.

Как же ему приелась эта роль.

Глава 2. Повод для гордости

После посещения лэри Изольды супружеская чета Дельт-гор поехала домой, и Тристан нет-нет, да посматривал на свою супругу. В конце концов Регина не выдержала и нервно произнесла:

– Тристан, прошу, следи за дорогой.

– Извини, – посерьёзнел мужчина, вспомнив об автокатастрофе, где погибла её семья, но вскоре не сдержался, кинул на супругу очередной взгляд и спросил: – О чём вы разговаривали с тётушкой, когда я уехал?

– Да так, болтали о женском.

– Неужели моя супруга наконец-то научилась юлить? – усмехнулся лэрн.

Девушка кинула на него насмешливый взгляд и парировала:

– Неужели мой супруг наконец-то перестал бояться женских разговоров?

Тристан не сразу понял, о чём она, а затем громко рассмеялся.

– Ты до сих пор помнишь об этом?

На этот раз она ответила прямо:

– Я храню все твои письма.

Мужчина смутился: он иногда писал в них такие глупости, а она сохранила их, словно сокровище! И в то же время ему приятно было это слышать.

– Может, мне опять начать тебе писать? Только теперь любовные письма?

Регина смотрела на улыбающееся лицо супруга и чувствовала, как сжимается сердце. После того как они разойдутся, всё, что ей останется – это письма. И пусть уж в них будут написаны насмешливые просьбы не опаздывать, чем слова любви. Хранить их будет слишком тяжело.

– Не надо, – тихо ответила девушка и, не желая развивать эту тему, добавила: – Давай прогуляемся в парке?

Тристан почувствовал, как изменилось настроение супруги, и послушно свернул в сторону ближайшего парка. Ему и самому хотелось прогуляться и остудить голову. Завтра будет один из самых тяжёлых дней в его жизни, и мужчина сильно волновался. Даже спонтанная поездка к тётушке Изольде была вызвана желанием не проведать родственницу, а обсудить с ней предстоящую операцию. Помочь, правда, женщина не сильно смогла, так как её способности были иные, чем у Тристана. Но хоть выслушала и поддержала.

Чета Дельт-гор остановилась у "Кленовой долины" – одного из самых больших и красивых парков в городе. Тут насчитывалось больше двадцати видов различных клёнов, а количество высаженных деревьев перевалило за пять тысяч. Правда, сейчас сквер выглядел не так прекрасно и величественно, как по лету и осени. Листьев на деревьях ещё не было, но почки с цветами уже набухли и совсем скоро должны будут распуститься.

Немногочисленные пары неспешно прогуливалась по тропинкам. Пожилой лэрн гулял с двумя доберманами. Группа девушек разместилась на лавке и о чём-то весело разговаривала. Женщина в возрасте продавала горячие напитки и засахаренные фрукты. Чета Дельт-гор тут же купила себе несколько сладостей и углубилась в парк.

Гуляли они в молчании, и каждый думал о своём. Регина чувствовала волнение и нервозность мужа, но облегчить их не могла. Напротив, сама переживала, ведь именно ей, а не Анигеру предстоит завтра участвовать в операции.

Девушка взяла супруга за ладонь, крепко сжала их и произнесла:

– Всё будет хорошо, Тристан.

– Спасибо, Регина, – мужчина поцеловал руку жены, натянуто улыбнулся и признался: – Я безумно волнуюсь и даже немного в ужасе. Николас… Он не только мой брат, но всегда был для меня образцом для подражания. Наш отец, – лэрн скривил губы, – скажем так, придерживался своеобразных взглядов на воспитание детей. Именно Николас помогал мне изучать мир и магию, давал советы… Даже когда я ушёл из дома и начал изучать артефакты – он поддержал меня. Хотя я прекрасно знал, что ему это не нравится, ведь он считал, что я попросту закапываю свой талант.

Мужчина остановился и провёл рукой по лицу, словно хотел согнать неприятные воспоминания.

– Какая ирония, что сейчас я помогу встать брату обратно на ноги благодаря тому, что начал изучать артефакты.

"…и ещё потому что решил познакомить его с Региной," – добавил он про себя и с нежностью посмотрел на супругу.

Осмыслив всю полученную информации и обрывки разговоров с Тремсом, Тристан поразился от осознания: Регина придумала модель чувствительного протеза именно после знакомства с Николасом! Возможно, тогда, в библиотеке брата, когда он подшучивал над литературой, которую читает девушка, она уже думала об "основе". Ему безумно хотелось спросить об этом. И ещё о тысяче вещей, но мужчина сдерживал себя.

Чем больше Тристан узнавал Регину, тем больше понимал, какое сокровище ему досталось. Мужчина с нетерпением ждал окончания отсрочки, когда она откроется ему и он сможет показать, что готов принять её со всеми тайнами. Он прекрасно понимал, что она ожидает от него худшего решения и думает, что он откажется от неё, узнав правду. Не зря Регина сказала, когда он сделал ей предложение: «А главное, дай время себе». Она не была уверена в нём. Это, с одной стороны, злило Тристана, но осознание и принятие ситуации лежали на другой чаше весов. Ко всему, он прекрасно понимал опасения девушки, ведь теперь сам хранил от неё тайну, которую страшился рассказать. И ещё боялся, что именно Регина отречётся от него. Золотой повеса впервые в жизни страшился кого-то потерять, но и понимал, что не сможет скрывать от супруги правду. Теперь, вспоминая их разговоры, мужчина с горькой усмешкой осознавал и её предупреждения, и слова о «неподходящем времени». Но если бы всё повторилось и он заранее узнал, кто такая Регина Аско-льд, то всё равно бы полюбил её.

Тристан заглянул в серые глаза девушки и, поддавшись порыву, произнёс:

– Спасибо. Я не верил в судьбу, пока не встретил тебя.

Она немного помедлила и задумчиво сказала:

– Если рассматривать жизнь с точки зрения математики, то это сложная система, соединяющая множество точек между собой посредством линий и отрезков. Существует «теория бабочки», которая гласит, что сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий и небольшие изменения в окружающей среде ведут к непредсказуемым последствиям. Это означает, что все точки нашей системы, первоначально максимально приближённые друг к другу, в будущем имеют значительно отличающиеся траектории. Таким образом, произвольно маленькое изменение текущей траектории может привести к значительному изменению в её будущем поведении.

– В судьбу ты не веришь, я понял, – Тристан не стал скрывать своего удивления под маской веселья. С супругой лэрн старался быть как можно искренним, что поначалу получалось у него не очень удачно. Но он старался и понимал, что девушка тоже пытается быть с ним как можно откровенней. Она уже не скрывала от него свои мысли и взгляды. Правда, мужчина иногда не совсем понимал, что она говорит.

– Я лишь хотела сказать, что наша жизнь – это совокупность бесконечных изменений в мире. Мы не в силах предугадать и остановить их все, и без разницы, как это называть, судьбой или чередой случайностей. – Регина пожала плечами. – Ответ на этот вопрос люди вряд ли когда-нибудь найдут, поэтому им остается лишь предаваться философским размышлениям.

– Знаешь, я раньше никогда не задумывался о своей жизни в глобальном смысле, – задумчиво признался лэрн, – и сейчас осознал, насколько мои слова о том, что я не верил в судьбу, пока не встретил тебя, самодовольны. Ведь я появился на свет благодаря тысячам моих предков. Не было бы одного из них – не было бы и меня. Был бы кто-то другой, но не я. Так что я перефразирую свои слова, – теперь Тристан посмотрел на Регину с восхищением, – я признателен судьбе или случайностям, благодаря которым появились я и ты и наши точки встретились в этой огромной системе. – Широко улыбнувшись, мужчина весело добавил: – Но признаться, мне всё же приятней думать, что это судьба, а не просто череда случайностей!

Тристан остановился, окинул взглядом частную клинику и проглотил ком в горле. Вот он – момент истины. День, к которому множество людей, и он в частности, готовился весь последний месяц.

Подойдя ближе, мужчина увидел знакомую машину и нахмурился. Родители обнаружились в палате Николаса. Отец стоял возле кровати и смотрел, как матушка рыдает на груди сына. Когда Тристан вошёл внутрь, лэри Тереза кинулась к нему.

– Тристан, ты пришёл!

– Матушка, ну что вы в самом деле, – растерялся мужчина и погладил родительницу по волосам. – Вы должны радоваться, а не плакать.

– Я… я рада! – всхлипнула лэри. – Но не могу сдержать слёзы.

– И я говорил вам не приезжать сегодня, – мягко продолжил Тристан. – Операция займёт не один час, так что поезжайте лучше домой…

– Нет! – женщина решительно взглянула в глаза сыну. – Я останусь и буду ждать окончания операции!

– Хорошо, матушка, – согласился он, понимая, что родительницу не отговорить. На отца он вовсе не смотрел.

С того раза они больше не разговаривали. Лэри Тереза, как и при прошлой серьезной ссоре, пыталась их помирить, но теперь Тристан был непреклонен.

В палату вошёл хирург – это был невысокий и худой человек с наполовину седой головой и цепкими, серьёзными глазами – и Анигер. Тремс, как всегда, был во всём белом, только теперь это была медицинская форма.

– Что вы тут устроили, лэри, – с порога сказал хирург, строго глянув на Терезу. – У вашего сына сегодня серьёзная операция, и ему нельзя нервничать!

– Простите! – всхлипнула женщина.

– Мегги, – позвал хирург медсестру, которая ждала в коридоре, – проводи чету Дельт-горов в свободную палату и накапай лэри чего-нибудь успокоительного.

– Я могу остаться и подождать окончания операции? – с надеждой спросила Тереза.

– Если не будете никому мешать, то оставайтесь, – разрешил мужчина и посмотрел на Тристан. – Лэрн, вам следуют переодеться. Тремс покажет где. Через десять минут вашего брата заберут.

– Я понял вас, доктор Слент, – кивнул Тристан. – Я только перекинусь с Николасом парой слов и сразу пойду.

Потребовалась несколько минут, чтоб лэри Тереза попрощалась с Николасом и покинула его палату. За ней молчаливой тенью последовал Джонатан. Возле дверей он остановился и посмотрел на сыновей. Было видно, что он хочет что-то сказать, но не знает что именно.

Времени оставалось не так уж много, поэтому Тристан, впервые за последние два месяца, обратился к отцу прямо:

– Я постараюсь сделать всё что в моих силах, Глава.

Джонатан поморщился, кивнул и вышел.

– Я подожду в коридоре, – сказал Тремс.

– Спасибо.

Когда братья остались наедине, Николас покачал головой и бросил с насмешкой:

– Наша матушка не изменяет себе и по любому поводу сразу в слёзы.

Тристан присел на кровать брата, натянуто улыбнулся.

– Я помню, как упал с дерева и поломал руку, так она почти два дня проплакала у моей постели.

– Я тоже это помню! И как она наказала меня за то, что я тогда не усмотрел за тобой.

– Хорошо, что она так и не узнала, что именно ты меня и надоумил забраться на него!

Братья переглянулись и рассмеялись. Это немного помогло снять напряжение.

– Волнуешься? – спросил Николас.

– Ещё как, – признался Тристан и потёр переносицу. – Мне даже сон сегодня приснился, что во время операции я забыл все формулы и Тремсу пришлось бегать и искать мне книги по магии.

– А я вот нисколько не волнуюсь! – ошарашил брат своим признанием и широкой улыбкой. – Я верю в тебя, Тристан, и очень горжусь тобой. Ты молодец. Спасибо тебе огромное.

Слова Николаса так тронули мужчину, что ему захотелось последовать примеру матушки и расплакаться. Но вместо этого он сжал плечо брата и ответил:

– Спасибо!

В комнату вошли два медбрата, везущие каталку. Тристан встал с кровати и кинул на Николаса прощальный взгляд.

– Скоро увидимся.

– Проваливай! – весело отмахнулся он от него с широкой улыбкой.

Мужчина вышел из палаты и подошёл к дожидавшемуся его Тремсу:

– Извини, что задержался.

– Поспешим, – коротко ответил Анигер, и душевидящий услышал в его голосе волнение и легкую панику.

Что ж, не только для Тристана эта операция будет первой. Они несколько десятков раз обсудили и проговорили каждое своё движение, каждую формулу и последовательность подключения "основы" к конечностям. Даже практиковались на манекене. Но то, что предстоит сделать сейчас, было намного труднее и страшнее. Тристан чувствовал, что у него дрожат руки и сердце готово выпрыгнуть из груди.

Может, попросить Мегги и ему накапать чего-нибудь успокоительного?

Мужчины остановились возле двери с табличкой "Раздевалка. Медперсонал", и Тремс произнёс:

– Твой шкафчик четырнадцатый.

– Я быстро.

Тристан переоделся за считанные минуты, и мужчины быстрым шагом направились к операционной. Перед тем как войти, им пришлось вымыть руки по локоть в специальном веществе и надеть ещё один слой защитной одежды. Внутри доктор-душевидящий уже погружал Николаса в магический сон, из которого его не сможет выдернуть даже самая сильная боль. Двое других врачей-магов подключали мужчину к специальным аппаратам, которые должны были отслеживать состояние пациента во время операции.

– Встаньте у стены, – приказал доктор Слент новоприбывшим, кивнув в сторону, где стояли несколько медсестёр и Августина. – И надеюсь, господа, вы не боитесь крови. – Хоть нижнюю часть лица хирурга закрывала маска, но было понятно, что он усмехается.

Сочтя вопрос риторическим, мужчины подошли к Августине. Она стояла возле медицинского столика, где лежали две созданные специально для Николаса "основы" и мужские виниловые ноги сорок третьего размера.

На вид отличить их от настоящих было крайне трудно. Конечности были изготовлены с такой дотошностью и вниманием к мелочам, что можно было рассмотреть каждую волосинку, родинку и выемку на коже. Но вот если прикоснуться – сразу станет понятно, что это не человеческая плоть.

Присутствие Августины немного успокоило Тристана. Если человек сможет допустить ошибку, то она – явно нет. Анигер тут же закрыл глаза и начал проверять магические плетения в "основе". Он знал, что с ними всё нормально, но для успокоения не мог не удостовериться ещё раз.

– Все по местам! – эхом разлетелся голос доктора Слента.

Операция началась!

По плану операция должна была проходить в три этапа: хирург срезает мёртвую плоть с левой ноги Николаса, формирует культяпку под "основу" протеза, затем Анигер и Тристан "подключают" к ней нервную систему. Потом то же самое проделывают с правой ногой.

Прошло около часа, прежде чем доктор Слент подошёл к ним и сказал:

– Ваш выход, господа.

Анигер с Августиной взялись с двух сторон за медицинский столик и направились к центру комнаты, где лежал Николас. Действовали они слаженно и быстро, сразу было понятно, что эти люди работают вместе не первый год. Хирург помог им вдеть получившуюся культю в "основу". Теперь дело оставалось только за "господами".

Тристан подошёл к столу, кинул взгляд на лицо Николаса – его голова находилась в магическом пузыре, который наполнял лёгкие воздухом, – и понял, что совершенно не волнуется. Мужчина видел себя словно со стороны: вот он поднимает руки и кладёт их на "основу" так, чтоб пальцами касаться кожи на бедре, прикрывает глаза и начинает присоединять нервные окончания в "ячейки", где их магией "закрепляет" Анигер. Душевидящему хочется сделать всё как можно быстрее, так как врачи с медсёстрами никуда не ушли, а ждут, когда они закончат. В результате он слишком торопится и понимает, что всё же волнуется.

– Тристан, успокойся, – раздалось совсем рядом, и на секунду почудилось, что это говорит его супруга. Он открыл глаза, но наткнулся взглядом лишь на лицо Анигера. Точнее, лица мужчины не было видно вовсе: подбородок, рот и нос скрывала медицинская маска, глаза – неизменные очки с красными стёклами, лоб – специальная шапочка.

– Прости, – виновато произнёс Тристан.

– Не следует извиняться, – ответил Тремс своим хриплым голосом. – Лучше сосредоточься. Мы никуда не спешим, поэтому не надо торопиться.

– Ты прав.

Тристан начал действовать осторожнее, и, на удивление, работа стала идти значительно быстрее. Самая трудная и длинная часть – подсоединение кости. Нужно не просто "подсоединить" её к сердцевине "основы", а аккуратно внедрить металлический стержень в кость и закрепить. Этим уже занимался Анигер, а Тристан направлял его, так как металиран не мог, в отличие от душевидящего, так чувствовать человеческое тело.

В течение всей процедуры Августина помогала им: давала пить и вытирала пот со лба, а когда у Тристана немели руки – разминала ему мышцы. Тремс в этом плане был более вынослив, а вот у лэрна болело всё тело, особенно ноги, шея и плечи.

Когда они закончили, Тристан кинул взгляд на часы и понял, что их часть операции заняла больше двух часов. Он восхитился выдержкой и духом докторов и медсестёр, которые всё это время провели в ожидании.

– Можете выйти минут на двадцать и отдохнуть, – предложил доктор Слент.

– Благодарю, но я останусь, – ответил Тристан.

Анигер же молча подошёл к стене, облокотился на неё и съехал на пол.

– Со второй ногой будет легче, – напомнил он то ли себе, то ли напарнику.

– Да, – тихо выдохнул душевидящий и присел рядом.

Они решили начать с трудной ноги, так как она требовала значительно больше энергии и сил на подключение.

Мужчина чувствовал себя уставшим, как физически, так и магически, но при этом его переполняли радость и гордость от проделанной работы.

– Если бы не твои изменения в формуле, то всё бы заняло намного больше сил и времени, – тихо произнёс Анигер.

– Теперь я понимаю, что одиннадцать процентов – это действительно много, – устало протянул Тристан и беззлобно решил поддеть Тремса. – Если бы ты не решил всё скрыть, то сегодня мы бы вошли в историю.

– Мы войдём в неё, – услышал он уверенный ответ Анигера, – и очень скоро!

Всё, чего сейчас хотелось Тристану – это упасть прямо там, где он стоит, и заснуть часов на двенадцать. И чтоб его никто не трогал, не хвалил за проделанную работу и не хлопал по плечу. Всё это он с удовольствием и должным уважением принял бы завтра, а сейчас он слишком устал для этого. Но впереди, оказалось, ждала ещё одна непростая задача – нужно было сообщить о результатах операции матушке.

Тремс увязался следом. Выглядел он значительно бодрее едва не шатающегося дущевидящего.

–Анигер, почему мне кажется, что ты совсем не устал? – еле протянул Тристан, с завистью глядя на ровную спину напарника. Сам он шёл сгорбившись и чувствовал, словно его хребет навечно застыл в букве "г".

– Я очень устал, – возразил Тремс, – просто у меня выдержки больше. Я порой до восемнадцати часов могу работать над каким-нибудь изобретением, так что Августине или Миносу приходится чуть ли не силой гнать меня есть и спать.

– Ох, я бы не отказался сейчас ни от первого, ни от второго.

– Хочу персикового пирога, – прозвучало так по-детски жалобно, что у Тристана даже нашлись силы рассмеяться.

– Когда всё закончится, мы съездим к моей тётушке, – пообещал душевидящий. – Её служанка Клара отлично печёт. Регине очень понравилось.

– Я знаю.

– О, уже успела рассказать? Мы же буквально вчера вечером… – Тристан осёкся и мысленно выругался.

Конечно же, Регина должна была перед операцией проверить плетения на "основе". Поэтому она ещё с утра, сославшись на то, что её матушка больна, ушла якобы её проведать. Его супруга часто использовала различные предлоги, чтобы покинуть дом без лишних вопросов и объяснений. Иногда предлогом служила лэри Белль Симэрт-норт, иногда она просто сидела в своей комнате целый день и "читала", при этом на стучащихся к ней слуг не обращала внимание. Их Регина сумела отлично выдрессировать за три месяца брака, и теперь никто не смел входить в её комнату без разрешения. Конечно, кроме самого Тристана, который старательно не обращал ни на что внимания.

Анигер молчал, и это обрадовало лэрна. Желая сменить тему, он спросил:

– Давно хотел поинтересоваться: как ты узнал, что я работаю с артефактами?

– Мне Регина сказала, – зевая, ответил Анигер.

– Регина? – удивленно повторил Тристан.

"А она как узнала?" – мысленно изумился лэрн и даже прикусил себе язык – так ему хотелось задать этот вопрос Анигеру. Он же рассказал ей уже после свадьбы, а подарок от Тремса получил до неё. "Ох и долгий нас с тобой ждёт разговор, уважаемая супруга!" – пообещал мужчина.

Они дошли до палаты, куда Мегги отвела чету Дельт-гор, и остановились напротив дверей.

– Дай мне минуточку, – слабо попросил Тристан. Мужчина поднял руки и потянулся. Затем размял шею и поводил плечами вперёд и назад, словно желая скинуть всю усталость и боль, наконец выпрямил спину и широко улыбнулся. – Теперь можем идти!

Анигер лишь устало покачал головой.

Стоило им войти в палату, как лэри Тереза соскочила с койки и бросилась к сыну.

– Тристан, как прошло? Всё хорошо? Почему так долго? Могу я увидеть Николаса? Я так волновалась, Тристан!

– Матушка, всё прошло хорошо, – постарался успокоить её мужчина, из последних сил сдерживая улыбку на лице. – Операция прошла успешно, мы подсоединили к Николасу обе "основы" и надели протезы. Сейчас он находится в реанимации и к нему пока нельзя. Но вот увидите, пройдёт совсем немного времени – и Николас бегать будет!

– Я так рада! – всхлипнула лэри и обняла сына. – Спасибо тебе, сынок! – Она отстранилась и посмотрела на металирана. – И вам огромное спасибо, Тремс! Вы не представляете, что сделали для нашей семьи!

– Я тоже хочу присоединиться к благодарностям, – подошёл к ним глава дома Виниарск, который до этого молчаливо стоял у стены. – Нам так и не удалось лично поговорить с вами, Тремс, но я настаиваю на встрече. Я хочу отблагодарить вас более существенно и сделать несколько предложений. Уверен, они вас заинтересуют.

– Отец… – прорычал сквозь зубы Тристан, совсем забыв, что решил называть его только "Глава".

Мужчина знал, что Джонатан просто закидал Тремса письмами с просьбой о встрече, на которые тот отвечал отказами. И догадывался, какие "интересные предложения" глава дома Виниарск может предложить "Шагу вперёд". Это была одна из причин, почему он не хотел, чтобы родители присутствовали здесь сегодня. Тристан не сомневался, что отца даже операция сына не остановит.

Анигер шагнул вперёд и улыбнулся, не обнажая зубы. Ох, Золотой повеса уже знал, что означает эта улыбка.

– Лэрн Дельт-гор, во-первых, я неоднократно уже отвечал вам в письмах, что не заинтересован в покровительстве дома Виниарск или каких-либо других домов – Голос заносчивого мальчишки был предельно ровным и спокойным, но всё равно невольно появлялось ощущение, словно тебя отчитывают. – На технологической выставке я буду представлять интересы только своей компании и своих людей, которые вложили силы и время в нашу общую мечту. Во-вторых, вы и вся ваша семья подписали договор о неразглашении. Я понимаю, что суммы, указанные там, для дома Виниарск не такие уж и большие. Да вы и сами не забыли упомянуть об этом в последнем письме…

– Джонатан! – ошарашенно вскрикнула Тереза. Тот стоял с непроницаемым лицом и спокойно смотрел на металирана.

– …Поэтому мне остаётся надеяться только на вашу честность и порядочность, – как ни в чём не бывало продолжил Тремс. – В третьих, ваш сын уже расплатился со мной более существенным образом. – За весь свой монолог он впервые позволил проскочить усмешке в голосе. – Тристан смог усовершенствовать мою формулу и уменьшить затраты на "подключение". Это сильно облегчило сегодняшнюю операцию, и в будущем поможет очень многим людям, нуждающимся в протезировании. Поэтому ваши так называемые благодарности просто оскорбительны по сравнению с вкладом вашего сына.

Тристан даже растерялся от слов Анигера. Джонатан перевёл на сына взгляд, и маска на его лице дрогнула.

– Я не знал этого.

– Да брось, Анигер, – отмахнулся Тристан, решив, напротив, скрыться за привычной ролью Золотого повесы. Хотя в таком состоянии это у него не слишком хорошо получалось. – Я не сильно-то и помогал. Ходил только, сверкал своей привлекательной мордашкой да Августину отвлекал от работы. Кстати, где она?

Джонатан шагнул к сыну и сжал его плечо, заглянул в глаза.

– Тристан, я не должен был тогда этого говорить, – виновато произнёс мужчина. – Спасибо за то, что сделал для Николаса. Я горжусь тобой, сын.

Тристан смотрел в синие глаза напротив и понимал, что ничего не чувствует. Абсолютно. А ведь ему столько лет хотелось услышать эти слова. Что отец гордится им. Именно мужчиной Тристаном, а не сыном Джонатана Дельт-гора. Но сейчас душевидящий с какой-то растерянностью осознал, что признания Николаса и Анигера значили для него намного больше, нежели долгожданная похвала отца.

– И в-четвёртых, – вновь подал усталый голос Тремс, когда тишина затянулась, – мы почти шесть часов провели на ногах и сейчас истощены, как физически, так и магически. Поэтому, пожалуйста, дайте нам наконец-то отдохнуть!

Пробуждение было тяжёлым. Николас несколько раз приходил в сознание, улавливал обрывки чьих-то слов и опять проваливался в небытие. Когда он, наконец, окончательно проснулся, то первым, что напомнило ему о том, что он ещё жив, была тянущая боль в ногах.

Мужчина резко открыл глаза, откинул одеяло и уставился на… ноги. Свои собственные ноги! Словно зачарованный, Николас приподнялся на локтях и протянул руку и дотронулся до части, где был протез. На ощупь он оказался гладким и теплым. Ему, конечно, показывали их до операции, и все равно видеть вместо своих культяп реалистичные на вид ноги было шокирующе. А что самое поразительное: он чувствовал свои прикосновения!

"Кажется, я брежу, – мелькнула паническая мысль. – Или ещё не отошёл от магического сна".

Николасу, словно ребёнку, захотелось вскочить с постели и попрыгать. Он уже даже намеривался подняться, как его остановил мягкий женский голос, в котором чувствовалась строгость:

– Не так быстро, лэрн.

Николас только сейчас заметил, что рядом с кроватью на стуле сидит светловолосая медсестра.

– Вам лучше пока не совершать резких движений.

Женщина поднялась и помогла ему лечь обратно, поправила подушку и поднесла бутылку, на горлышко которой была надета детская соска.

– Воды?

– Да, – разлепил мужчина пересохшие губы. Пить хотелось так сильно, что он даже не стал возмущаться "соске", напротив, сделал небольшой глоток и понял, что это невероятно удобно. – Мегги? – припомнил он её имя.

Медсестра улыбнулась ему чистой и светлой улыбкою.

– Вы запомнили, лэрн. Как себя чувствуете?

– Ноги болят.

– Терпимо? Или нужно обезболивающее?

– Да, пожалуйста.

Пока женщина наполняла шприц, Николас спросил:

– Где мои родители? И брат?

– Родители ваши уже уехали домой, а брат спит в одной из палат.

– Долго продлилась операция?

– Почти шесть часов. Извините, но мне нужно поднять вашу рубаху, повернитесь немного на бок, пожалуйста.

– В задницу будете колоть?

– Да, – она опять улыбнулась, теперь широко и весело.

Когда обезболивающее было вколото, а рубаха натянута назад, Мегги немного замешкалась и, набравшись смелости, спросила:

– Можно потрогать?

– Пожалуйста, – позволительно махнул мужчина.

Она дотронулась до бедра, а затем провела пальцами вниз по коже, остановившись там, где начинался протез. Граница, где настоящая плоть переходила в искусственную, была заметна, и Мегги не сразу решилась прикоснуться к ней.

– Это… просто поразительно, – выдохнула медсестра, уже увереннее, всей ладонью гладя виниловую конечность. – Что вы чувствуете?

"Как вы меня гладите", – хотел сначала сказать Николас, но побоялся смутить женщину и ответил иначе:

– Кажется, словно у меня онемели ноги и сейчас они пытаются вернуть "чувствительность"… Такая колющая боль в каждой клеточке.

Мегги принялась прощупывать ноги, нажимая всё сильнее и сильнее.

– Чувствуете?

– Ваши прикосновения – да, но давление и боль – нет.

– Попробуйте пошевелить пальцами.

Вот тут Николас немного испугался. Он больше всего на свете хотел сейчас пошевелить пальцами, а потом и вовсе встать, словно не было этих десяти лет инвалидности. И в то же время очень боялся, что попросту разучился управляться с ногами.

Взглянув на большой палец на правой ноге, мужчина сосредоточился и стал мысленно приказывать: "Шевелись. Шевелись. Шевелись".

Палец дёрнулся, и Николас неожиданно понял, что задержал дыхание и лишь теперь протяжно вдохнул.

– У меня получилось! – он с широкой улыбкой посмотрел на Мегги, ища у неё одобрения.

– Вы огромный молодец! – похвалила медсестра и протянула ему носовой платок.

– Я в детстве столько не ревел, сколько за последние месяцы, – неловко признался Николас, чувствуя стыд и смущение от того, что дал волю эмоциям на глазах у женщины.

– Не переживайте, – ответила она со своей очень доброй и светлой улыбкой. – Всё будет хорошо.

Всё уже было хорошо.

Глава 3. Судьба или случай?

Белль легко дала обещание отвлечь от Главной её супруга, но на деле задание оказалось трудным и по прошествии двух месяцев все еще не было исполнена. Девушка подослала к Золотому повесе по меньше мере с двух дюжин разных лэри, но, кроме сплетен, это ни к чему не привело. Проклятый аристократ их даже не замечал!

У Тристана Дельт-гора не было определенных предпочтений в женщинах. С одной стороны, это должно было помочь, но на деле – лишь усложнило задачу. Логично было бы предположить, что нужно искать кого-то, похожего на Регину, но Белль сомневалась, что Золотого повесу заинтересовала именно внешность. Нет, Главная привлекала совсем другими качествами: умом, загадочностью, прямотой, странностью, непохожестью на остальных. Она сама была очарована с их первой встречи, когда Регина поставила тех языкатых гадюк и её на место. Тогда прямой взгляд и спокойный голос, в котором проскальзывали властные нотки, заставили Белль впервые испытать такой страх и одновременно благоговейный трепет. Главная ментально поставила всех сплетниц на колени и заставила не только бояться её, но и уважать. Поэтому, когда на Белль вышли члены круга, женщина сразу поняла, кто именно за ними стоит.

Только у Регины хватит силы и смелости возглавить их.

– О чём задумалась, золотце? – выдернул её из мыслей мягкий голос.

Сафира подала Белль бокал красного игристого вина и легла рядом на широкое ложе, застеленное приятной на ощупь шёлковой простыней. Девушка оглядела обнаженную фигуру любовницы, затем посмотрела на лицо.

Может использовать её? Хотя навряд ли она сможет привлечь Дельт-гора-младшего.

– О пустяках, – ответила Белль и отпила, с наслаждением посмаковав прекрасный винный букет.

– Слышала последние новости о Золотом повесе? – спросила Сафира, повернувшись на бок и подперев голову рукой.

– Нет, – безразлично бросила лэри.

– Несколько дней назад он снял на весь день "Озиусс-холл" и привёл туда… – женщина выдержала театральную паузу и воскликнула: – Свою мышь! – Сафира издевательски засмеялась, а Белль нахмурилась.

Ботанический сад "Озиусс-холл" был одним из самых красивых мест в городе. Жоррэн однажды водил её туда, и даже её сердце трепетало от восхищения и чудной красоты. Необычные, диковинные цветы и пёстрые бабочки ни одну женщину не оставят равнодушными.

– Тристан слишком много внимания уделяет своей мышке, – продолжала веселиться Сафира. – Это так неприлично! – с презрением выдала она и отпила вино.

"Просто он догадывается, или уже даже знает, что Регина скрывает своё настоящее "я", – про себя ответила Белль. – Несмотря на свой образ Золотого повесы, Тристан умный и проницательный мужчина. Только такие простушки, как ты, не понимают этого и видят в нём лишь красивое лицо".

– Да и Затворница Баргарон оказалась не так проста. Вспомни только её наряд на бал-маскараде? Он был так вульгарен!

"Он был великолепен! – мысленно воскликнула женщина со злостью. – Регине очень шло то платье. Оно подчёркивало её узкие плечи, тонкую талию и длинные ноги, а как соблазнительно у неё выступали ключицы! Она была такая элегантная и красивая… восхитительная".

– Уверена, если бы она не была замужем за Дельт-гор-младшим, то её бы не пустили и за ворота дворца, – продолжала распинаться Сафира, совсем не обращая внимания, как изменилось выражение лица Белль. – Но у любимчиков монаршей семьи особые привилегии…

Белль, сдерживаясь из последних сих, поставила бокал на прикроватный столик, чтобы не выплеснуть всё его содержимое сплетнице в лицо, и, резко вскочив с кровати, схватила кинутую на стул одежду.

– Ты куда, золотце? – расслабленно спросила женщина, приподнявшись.

– Наши встречи исчерпали себя, – безразлично произнесла Белль, натягивая платье, – поэтому их пора прекращать.

– Белль, что стряслось? – Сафира быстро поднялась и схватила уже бывшую любовницу за руку, но та её выдернула и отправилась в гардеробную.

Женщина всё пыталась узнать причину их расставания, но её, теперь уже, бывшая любовница, храня молчание, спокойно поправила у зеркала платье с прической и покинула дом лэри Сафиры Огнор-сим.

Белль была очень сильно раздражена, но уже давно выучила урок: настоящие чувства никогда не помогают делу. Да, ей хотелось заткнуть Сафиру и сообщить, что она ошибается насчёт Регины. Но это бы только доставило проблем. Вдобавок через несколько месяцев всей Торении станет известно, насколько великолепна и сильна её Главная! Ещё бы сделать так, чтоб Золотой повеса переключил своё внимание на кого-то другого!

Вдруг в голове мелькнула мысль. Белль даже остановилась от неожиданности, не понимая, как раньше не пришла к подобному решению.

Танцовщица с мальчишника Золотого повесы! Лэрны ещё долго говорили о ней, и Дельт-гор-младший тоже не остался равнодушным.

Самодовольно улыбнувшись, Белль Симэр-норт направилась к своему экипажу.

– Анигер!

Тристану пришлось несколько раз позвать парня по имени, пока тот не оторвался от какого-то прибора и посмотрел на лэрна. Даже не видя глаза Тремса, мужчина чувствовал, что взгляд его рассеянный и он не понимает, что происходит.

– А… Добрый день, Тристан, – Тремс потряс головой и сжал виски пальцами. – Ты что-то хотел?

– Мы с тобой договаривались встретиться сегодня и обсудить, когда будем "подключать" следующего человека.

– Ах… да. Время быстротечно, как говорится, – усмехнулся Анигер и поднялся. – Только для начала мне нужно выпить кофе.

На втором этаже, откуда открывался вид на часть парка и ряды небольших домов, располагалась кухня и совмещенная с ней столовая. Тут же было некое подобие спален: стояли ряды одноместных кроватей с тумбами, разделённые ширмами. Торенская технологическая выставка приближалась, и работникам приходилось порой ночевать на работе.

В столовой находилось двое из команды "Шага вперёд" – металиран Филипп и техник Оскар. Тристан поздоровался с обоими и в ответ получил слабые кивки. Вид у мужчин был такой, словно они несколько дней без перерыва разгружали вагоны.

– Где Августина? – спросил у подчинённых Тремс.

– Она получила срочную телеграмму и убежала куда-то, – ответил Оскар.

– Хм… не к добру это, – протянул глава компании.

– Мы так же подумала, – хмуро кивнул Филипп. – Наверное, вступительная комиссия опять что-то придумала.

– Да будь прокляты эти продажные бюрократы!.. – Анигер перешел на совсем уже не позволительную лексику.

– О чём вы? – взволновано уточнил Тристан, которого тоже посетило плохое предчувствие.

– На выставку имеют право подавать заявки как представители дворянства, так и низов. Первым, понятное дело, это не очень-то нравится. Поэтому они часто подкупают вступительную комиссию, – пояснил Оскар и осклабился. – Больше семидесяти процентов групп отсеиваются на этапе приёма заявок. Конечно, те, кому покровительствуют знатные дома, проходят туда автоматом.

– Впрочем, как и в любом другом месте, – хмыкнул Филипп. – Если есть связи и деньги, то куда угодно можно пролезть.

– Так, мне срочно нужно выпить кофе, – хмуро заявил Анигер и пошёл ставить чайник.

Тристан последовал за ним, думая о том, как бы помягче предложить свою помощь с "пролезанием". Душевидящий знал, что парень тот ещё горделивый упрямец, так что любое неподходящее слово может привести к совершенно иному эффекту. Он уже выстроил в голове подходящий вариант "предложения", когда по этажу разнёсся крик:

– Анигер!

К ним бежала Августина со стопкой листов в руках. Подойдя к кухонному столу, женщина, полностью проигнорировав лэрна, бросила документы перед начальником и хмуро заявила:

– Они изменили дату приёма.

– На какое число? – дрогнувшим голосом уточнил металиран.

– Сегодня последний день. Хорошо Бервис меня предупредил, иначе легально мы бы туда не попали!

– До какого времени их нужно отправить?

– Приёмный день до восьми. Документы заполнять только от руки.

Анигер кинул взгляд на часы, которые показывали полвторого, потом схватился за голову и застонал.

– Как они так могут поменять дату приёма и не сообщить никому? – недовольно спросил Тристан.

Августина снизошла до ответа:

– Официально прием заявок будет до пятнадцатого векельса, но на деле, если не успеть сегодня, то потом у комиссии возникнуть неотложные дела и они все резко куда-то исчезнут до самой выставки.

– Сколько там страниц? – совсем печальным голоском уточнил Тремс.

– Тридцать восемь. Подавать нужно в четырёх экземплярах.

Мужчина издал странный звук, который походил на истеричный смех и возглас одновременно.

Тристан ошарашенно наблюдал за тем, как металиран бьётся головой об стопку бумаг, выкрикивая:

– Ненавижу бюрократию! Ненавижу заполнять бумаги! Четыре заявки по тридцать восемь страниц! В сумме сто пятьдесят две страницы! Ненавижу бюрократию! Ненавижу заполнять бумаги!

Августина проследила за взглядом лэрна и отмахнулась:

– Не обращайте на него внимания, лэрн. Документы нужно заполнять вручную, а он привык использовать голосовые перья, вот и бесится.

– Я бы мог помочь. У нас в семье есть реликвия, которая…

– Слишком долго, – с раздражением отмахнулся Анигер, перестав заниматься членовредительством. – Пока ты сходишь, пока вернёшься, пока диадемы настроишь… Нет, слишком много времени уйдёт.

Ему Регина и об этом рассказала? Она ему обо всём рассказывает?!

Тристан ощутил неприятное чувство предательства.

– Поэтому хватит время зря терять, – сказала Августина и достала из кармана комбинезона перьевую ручку и чернила. – Нужно будет ещё успеть выловить членов комиссии и отдать им экземпляры.

Тремс печально вздохнул, кивнул, схватил стопку бумаги и отправился к столу у окна. На оформление документов ушло больше двух часов. При этом корпели над ними всем составом "Шага вперёд", разбудив даже работающих всю ночь и лёгших спать лишь под утро сотрудников. Но члены приёмной комиссии были неумолимы и требовали составить анкету на каждого принимающего в выставке участника. В конце на Тремса была страшно смотреть: лицо осунулось и как-то посерело, руки тряслись. Заполнение ста пятидесяти двух листов вручную далось ему слишком тяжело.

– Я умер для всех на сутки, – сказал глава "Шага вперёд" и направился к шкафу со сплетёнными в виде змеиных голов ручками.

Тристан случайно узнал о наличии этого предмета здесь, но сделал вид, что ничего не видел.

Августина кинула на документы взгляд и тяжело вздохнула. Ей предстояло встретиться с членами вступительной комиссии и отдать им заявки, а это тоже была ещё та морока.

– Я могу помочь, – предложил Тристан. – Мои люди смогут быстро разнести заявления, а при необходимости и намекнуть, что не принять их будет крайне неверным решением. Без имён, понятное дело. – Лэрн самодовольно улыбнулся и уточнил: – Только папки у вас есть?

– Нет, – хмуро ответила Августина. – Мне как Бервис написал о том, что комиссия изменила правила, то как-то не до папок было. Я быстро бросилась по кабинетам документы собирать, а потом вернулась назад.

– Ладно, – ответил лэрн, прикидывая, как бы их лучше понести. – Мне всё равно придётся домой заглянуть.

– Спасибо.

Тристан удивлённо посмотрел на Августину, а та хмуро ответила:

– Я умею ценить помощь, лэрн.

– Значит, я годен не только отвертки подавать? – усмехнулся мужчина, и женщина закатила глаза к потолку.

Настроение у Аниты Сейрин за последние несколько дней из «пойти и повеситься» стремительно поднялось до «а жизнь-то налаживается!». Доход в труппе был скуден, а деньги, которые ей заплатили за танец на мальчишнике знаменитого Золотого повесы, довольно быстро закончились.

Она смогла купить себе всего-то пару роскошных платьев, несколько украшений и снять на полгода квартиру в Творческом квартале. Из-за отчаянья она уже решила вновь выступить на мальчишнике, хотя до этого отказывалась, ибо денег сулили не так много. Но неожиданно ей сделали уж совсем необычное предложение: соблазнить самого Золотого повесу! При этом пообещали заплатить запредельно заманчивую сумму и добавили, что расходы на платья, украшения и косметические услуги в «Роллентии» – в «Роллентии»! – заказчик берёт на себя.

Только идиотка отказалась бы от подобного шанса!

На этот раз актриса решила потратить деньги с бОльшим умом – отдать на взятки, чтобы пробиться в театр получше. В своих силах обольщения Анита была уверена. Всё же актрисой она себя считала хорошей и уж с ролью роковой соблазнительницы явно справится.

Не учла девушка лишь одного: Золотой повеса подобных актрис щёлкал, как орешки, и сам мог бы дать пару уроков актёрского мастерства.

Увидев идущего по улице золотоволосого мужчину, Анита Сейрин глубоко вдохнула и выдохнула. Плавной походкой она направилась ему навстречу, рассеяно рассматривая витрины магазинов.

На ней было надето воздушное белое платье, хотя на улице было ещё довольно прохладно, а светлые волосы она распустила: заказчик хотела, чтобы Золотой повеса признал в ней танцовщицу с мальчишника.

Когда они были в шаге друг от друга, Анита сделала вид, что засмотрелась на туфли в витрине и "случайно" врезалась в идущего навстречу мужчину.

Золотой повеса, видно, над чем-то сильно задумался, так как от неожиданности выпустил стопку бумаг из рук. Белые листы закружились в воздухе, словно снежинки, и плавно опустились на бордюр.

– Ой, простите! – воскликнула Анита, прижимая ладони к щекам. – Я такая невнимательная!

– Что вы, девушка, в этом недоразумении виновен лишь я, – с обольстительной улыбкой возразил мужчина, и Анита почувствовала, как её сердце пропустило удар, а губы сами растянулись в ответной улыбке. – Я позволил себе забыть, как молодые девушки на витрины реагируют, поэтому приношу вам свои глубочайшие извинения.

Золотого повесу Анита видела всего лишь третий раз в жизни. Первый случился на мальчишнике, но там не было возможности рассмотреть его из-за темноты. Да и когда началась возня с внезапно ворвавшимися в бордель женщинами, танцовщица решила, что они пришли за ней, поэтому схватила свои вещи и прям в неглиже кинулась наутёк. Второй раз – несколько дней назад, когда ей издалека показывали, как он выглядит. И вот на третий раз она очутилась к нему так близко.

Увидев красивое лицо, чарующую улыбку и глубокие, пронзительно синие глаза, Анита отчётливо поняла, почему Золотого повесу считают одним из красивейших мужчин Торении. Его обаянию невозможно было не поддаться!

Лэрн присел на корточки и принялся собирать листы.

– Я помогу! – Анита поспешила опуститься следом.

– Вы так добры, – с усмешкой заявил золотоволосый красавец, – на вашем месте я бы огрел себя сумкой и постарался поскорей покинуть общество подобного растяпы.

– Я всё же помогу, – упрямо возразила девушка, не уловив сарказм в его словах, и потянулась за бумажкой, пытаясь продемонстрировать своё глубокое декольте.

К её недовольству, на грудь мужчина даже не посмотрел, всецело сосредоточившись на деле. Сдержав раздражение и не переставая улыбаться, девушка собрала несколько листов и потянулась за следующим.

– Стой! – От командного тона Анита вздрогнула, а мужчина резко схватил и сжал её запястье.

– Мне больно, – плаксиво произнесла она.

Руку тут же отпустили, но извиняться Золотой повеса и не думал. Он схватил лист, который Анита хотела поднять, вскочил на ноги и с непониманием и изумлением уставился на него.

Девушка поднялась следом и немного растерянно посмотрела на мужчину, не зная, что делать дальше. Золотой повеса несколько секунд буравил документ взглядом. Потом, словно опомнившись, быстро собрал остальные и порывистым шагом стал отдаляться от растерянной Аниты.

– Простите! – прокричала она, но мужчина не обернулся. Пришлось догнать и прикоснуться к плечу. – Извините, вы забыли! – произнесла девушка с милой улыбкой, когда он обернулся, и протянула то, что успела собрать.

– Благодарю, – прохладно бросил Золотой повеса, выдернул листы, отвернулся и бросил на ходу: – Всего доброго.

Анита Сейрин провожала спину мужчина недовольным взглядом и задавалась вопросом: «Что же он там такое увидел?»

Глава 4. Регина и Анигер

Тристан стремительно вошёл в родительский дом, уточнил у дворецкого, где сейчас находится лэри Тереза, и направился в галерею. Матушка встретила его счастливой улыбкой и приветствием:

– Тристан, как я рада, что ты пришёл! Я как раз хотела встретиться с тобой и обговорить день рожденья Марии. Ты уже думал, что ей подаришь? Только не говори, что очередную куклу! Ты только их ей и даришь!

– Матушка, давайте мы это обсудим позже, – напряженно отрезал лэрн. – У меня к вам есть вопрос: остались ли приглашения на свадьбу, которые заполняла Регина?

– Нет, – с удивлением ответила она. – Да и зачем их нужно было сохранять?

– А кто-нибудь в последнее время пользовался обручем для копирования почерка? – тем же тоном задал другой вопрос лэрн.

– Нет. Тристан, что происходит? – лэри Тереза забеспокоилась, так как не привыкла видеть сына таким.

Куда подевался её озорной и насмешливый мальчик? Сейчас напротив стоял серьёзный, сосредоточенный и напряженный мужчина.

– Извините, матушка, у меня мало времени.

Тристан бросился к одному из сейфов, где лежала часть артефактов семьи Дельт-гор. Забрав коробку с диадемой, мужчина направился в свой кабинет, который использовал, когда оставался ночевать в поместье родителей.

Одной из хитростей артефакта было то, что он мог запоминать «почерк» последнего человека, который их использовал. Тристан достал чистый лист, перо с чернильницей, надел на голову обруч для приёма, закрыл глаза и несколько секунд настраивался на записанные мозговые волны супруги. Открыв глаза, мужчина посмотрел на лист заявки, который и привлек его внимание, и медленно стал переписывать предложение за предложением. Когда лэрн переписал слова Анигера Тремса, то отложил перо и сравнил почерки.

Они были схожи. Отличался только стиль письма: у Регины буквы были более мягкие и плавные, у Анигера – резкие и уверенные. Но если отбросить это единственное различие, то писали они одинаково! Особенно была примечательна заглавная буква «T». Её Регина писала довольно странно: горизонтальную линию опускала слишком низко, отчего буква получалась похожей на крестик. Лэрн обратил на это внимание, ещё когда они заполняли пригласительные письма. И именно эту букву он увидел, когда случайно кинул взгляд на фамилию Анигера.

Как это понимать?!

В голове Тристана носились десятки предположений. В задумчивости он вывел на листе «Анигер Тремс» и «Регина Аско-льд», взглянул на имена и… перо выпало из его руки. Схватив лист, он ошарашено перечитывал два имени:

– Анигер и Регина… Регина и Анигер… А-Н-И-Г-Е-Р… Р-Е-Г-И-Н-А…

"Этого не может быть! Это просто невозможно!" – кричал его разум, но в мыслях всплывали воспоминания.

И кусочки мозаики вставали на места…

– …Я мечтала стать мальчиком.

– Поясни.

– Я думала, что если бы была мальчиком, родители относились бы ко мне так же, как к Артуру. Знаю, это глупо…

– …Откуда вы, Тремс?

– Так заметно, что я не местный?

– Вы явно не из нашего круга, но при этом в вас чувствуется воспитание, есть вкус в одежде и выпивке. Значит, у вас должны иметься деньги для первого и второго…

– …Вы знакомы?

– Познакомились в прошлом месяце. В борделе…

– …Что любишь пить?

– Бренди! Как попробовал впервые в шестнадцать лет, так до сих пор насладиться этим вкусом не могу. А ты?

– Виски.

– Дай угадаю. Тебя лэрн Минос приучил?

– Угадал…

– …Ты знакома с Анигером Тремсом?

– Да. Меня с ним дядя ещё в детстве познакомил.

– …Скажи мне, Тремс, ты давно знаком с Региной?

– С девяти лет.

– Вас Минос Аско-льд познакомил?

– Это Регина нас познакомила…

– …Они однозначно родственники. Но больше ничего сказать не могу. Годы уже не те. Мне и родство-то их с трудом удалось выявить…

– …Я не состою с Тремсом в подобных отношениях.

– В каких же тогда вы состоите отношениях?

– Я не могу дать ответ на этот вопрос.

– Регина, но ведь это очень просто! Вы знакомые, приятели, любовники, родственники, друзья детства? Неужели так трудно ответить?

– Да. Трудно, потому что я не хочу снова лгать тебе…

– …Ты пила?

– Немного выпила для храбрости…

– …Тристан, я тоже должна признаться.

– В чем, Регина?

– В начале осени я собираюсь с тобой развестись…

– …Я не это имел в виду. Почему только на год? Если она с тобой разведётся, то король просто вновь выдаст её замуж. И на этот раз брак будет не договоренный, как у вас.

– Я об этом вовсе не думал…

– …Я помогу тебе, если ты не станешь впутывать её в свои дела.

– Не могу.

– Почему?!

– Потому что именно Регина всё это начала…

– …Ты понимаешь, что этим всё только усложняешь?! Конечно же, ты мужчина, привыкший потакать своим порывам, но именно из-за этого я предложила тебе вступить в брак! Фиктивный брак, Тристан! Но сейчас ты рушишь…

Проклятье! О чём он вообще думал?! Сколько было подсказок, странностей в их поведении и нестыковок! Он ведь не раз замечал, что Анигер и Регина похожи, но потом просто списывал этот факт на их родство. Но теперь всё было так очевидно!

Регина хотела быть мальчиком, потому что думала, что только так родители признают её и разрешат пользоваться магией. Анигер ещё тогда показался Тристану странным и выделяющимся из толпы. Не только своими очками, но и манерой поведения. От него так и веяло наглостью, уверенностью в своих силах и тайнами. Ещё его манера говорить одновременно прямо и двусмысленно. Теперь всё встало на места.

Анигер – это Регина, не обремененная положением из-за своего пола, уверенная в своей силе и вольная в поступках.

Анигер – это человек, которым ей всегда хотелось быть.

Анигер – это её защита от предвзятости, предрассудков и «Ловцов ведьм».

Мог ли Тристан её осуждать? Конечно нет! Кому, как не Золотому повесе, знать, что такое носить маски? Да все их носят, особенно в высшем свете! Но это всё равно было… странно и попросту не укладывалось в голове! Осознавать, что заносчивый мальчишка, который вызывал усмешку, но и восхищение – это его супруга! Проклятье! Это женщина когда-нибудь перестанет его поражать и восхищать? Сколько ещё она скрывает в себе тайн?!

Нужно было выпить!

Тристан налил себе бренди, сделал несколько глотков и рассмеялся, осознав, что поражён переодеванием супруги намного больше, чем её способностями. Он ведь, даже когда узнал, что Регина – гениальный металарин, всё же продолжал относиться к ней как… к женщине.

Теперь он понимал, что у неё хватило храбрости переодеться в мужскую одежду, создать и возглавить собственную группу изобретателей и подать заявку на участие в торенской технологической выставке!

Да если кто узнает…

"– Если бы ты не решил всё скрыть, то сегодня мы бы вошли в историю.

– Мы войдём в неё и очень скоро!"

Мысль резко оборвалась, и самый важный паззл мозаики встал на место.

Тристан Дельт-гор-младший впервые в своей жизни не знал, как поступить. У него, конечно, были и взлёты, и падения, но он никогда не стоял в растерянности на перепутье дорог. Особенно, когда от решения зависела не его судьба.

Одно он понимал ясно: нельзя дать догадаться супруге, что он всё узнал! Даже рациональная Регина может наделать глупостей. Вдобавок ей будет легче, если она расскажет ему всё сама, а не узнает, что дотошный супруг нарушил обещание и сунул свой нос в её тайны.

Проклятье! Зачем он только продолжал из разгадывать? Особенно после того, как она попросила дать ей время?! Но, с другой стороны, если бы он этого не сделал, то сейчас дал бы ей совершить самую большую глупость.

Выдернул Тристана из мыслей стук в дверь.

– Войдите!

В кабинет вошёл Вильям и поклонился.

– Лэрн, вы меня вызывали?

– Да, – кивнул мужчина, опустошил несколькими глотками стакан с бренди, указал на стопку документов и, помедлив, произнёс: – Это заявления на участие в технологической выставке. Я хочу, чтоб твои люди отнесли эти заявки членам вступительной комиссии, одну из четырёх принять не должны. Понятно?

– Да, лэрн, – как всегда, бесстрастно ответил секретарь, научившийся понимать начальника с полуслова и не задавать лишних вопросов. – Всё будет исполнено в лучшем виде.

Тристан горько усмехнулся, налил себе ещё выпивки и небрежно добавил:

– Только их ещё разобрать надо, они немного перепутались. Хотя можешь сильно не стараться.

– Я понял вас, – с поклоном ответил Оркист, забрал документы и направился к двери, но его остановил голос начальника:

– Вильям, я хотел у тебя спросить.

Секретарь обернулся:

– Слушаю?

Лэрн помедлил, пытаясь подобрать слова:

– Когда ты искал информацию на Анигера Тремса и Миноса Аско-льда, ты ничего не слышал… странного о Регине?

– Была лишь одна деталь, – дал спокойный ответ Вильям, знавший, что начальник когда-нибудь задаст этот вопрос.

– Какая? – В голосе Тристана послышались жёсткие нотки, заставившие Оркиста в очередной раз убедиться, что супруга ему небезразлична.

– Первая жена Миноса Аско-льда рассказывала, что однажды стала свидетелем скандала. Госпожа, будучи ребёнком, поймала бродячую кошку и вскрыла ей живот. Виктор Аско-льд из-за этого ругал её, а Минос Аско-льд заступился, и госпожа несколько дней прожила у них.

– Кошку, – задумчиво произнёс начальник и кинул на секретаря тяжёлый взгляд. – Почему ты сразу не рассказал мне об этом?

– Я не придал этому значения, – спокойно ответил Вильям.

– Не придал значения? – медленно повторил лэрн. – Тебе сказали, что девочка убила и распотрошила кошку, и ты не придал этому значения?

– Можно говорить откровенно?

– Давай! – махнул рукой Тристан и откинулся на спинку стула.

– В детстве я с соседскими мальчишками забил палкой дворовую собаку. Также мы не раз ловили дворовых котов, привязывали к их хвостам горящие палки и смотрели, как они убегают. Порой дети бывают очень жестоки… – Лицо у Вильяма нахмурилось, но в следующую секунду расслабилось и вновь стало привычной бесстрастной маской. – Происшествию с госпожой я не придал значения, решив, что это была её попытка привлечь внимание родителей. Из собранной информации, а также со слов первой жены Миноса Аско-льда, родители госпожи относились к ней прохладно и больше заботили о старшем сыне. В подобных случаях некоторые дети готовы пойти даже на жестокость, лишь бы привлечь внимание.

– Я понял тебя, – хмуро ответил начальник. – Можешь быть свободен.

– Всего доброго, лэрн, – секретарь поклонился и ушёл, а Тристан ещё несколько секунд сидел и задумчиво смотрел в пустоту. Затем допил бренди и горько усмехнулся:

– Очень любите кошек, уважаемая супруга?

Отставив пустой бокал, лэрн поднялся на ноги и вышел из кабинета. Кошку найти было легко: благодаря Регине в доме их было несколько штук. Выловив одну в коридоре, мужчина вернулся в кабинет, присел на диван и ласково погладил животное по спине. Она тут же выгнулась и замурчала под его ладонью.

– Покажешь мне, что скрываешь, милая? – ласково протянул Тристан, одновременно снимая с себя все щиты и сжимая голову кошки руками. Закрыв глаза, мужчина погрузился в искусственное сознание этого существа и в очередной раз восхитился гениальностью Регины.

Он не мог понять, как она создала нечто подобное! Ведь если забыть про искусственное тело, то разум было настоящий! У этой металлической конструкции была душа! Просто разум кошки не мог осознать, кто она на самом деле, в отличие от лэри Жанны.

А что насчёт Августины? Она осознаёт себя так же, как мать Регины? Душевидящий ни разу не видел, что девушка вела себя странно.

Выпустив голову кошки, Тристан погладил её спину, приговаривая:

– Значит, ты не только кошка, но ещё и маленькая, удобная и никем не замечаемая шпионка?

Кошка не ответила. Она выгибалась под ладонью мужчины и мурлыкала, совсем как живая.

Когда Регина проснулась, четыре кошки сидели у её кровати. Выполнив утренние процедуры и сменив ночную рубашку на лёгкое свободное платье, девушка закрыла дверь будуара на ключ, присела перед туалетным столиком, поставила первую кошку на него и заглянула ей в глаза.

Образ целого дня пронесся у неё перед глазами всего лишь за несколько минут. Лэри нахмурилась, не увидев Августину среди посетителей лэрна Октавия Оль-хилла – одного из членов вступительной комиссии. Тогда Регина сосредоточилась на посетителях, которые приходили после четырёх часов дня. Это заняло намного больше времени, сил и нервов, но лэри смогла найти того, кто принёс заявку для "Шага вперёд".

Это был абсолютно незнакомый ей мужчина! Но, подумав логически, Регина поняла, что, скорее всего, Тристан решил помочь Августине и отправил разносить документы кого-то из своих людей.

Эта мысль вызвала в душе смятение. Вспомнилось, что в последнее время она часто видела их вместе и, казалось, они нашли общий язык. Когда в начале их знакомства Тристан заигрывал с Августиной, Регина не придала этому большого значения. Золотой повеса привык флиртовать с каждой привлекательной женщиной, да и Августина быстро дала ему отпор. Но сейчас мужчина начал интересоваться её жизнью, работой, и это… раздражало? Неужели она ревнует?!

Регина усмехнулась. Она и подумать не могла, что когда-то кого-то будет ревновать. Особенно в подобной ситуации. Откуда только у неё появились собственнические мысли?

Часы пробили девять, и девушка поспешила вернуться к кошкам. Тристан должен прийти через пятнадцать минут, и за это время нужно просмотреть остальные воспоминания. В том, что их заявку приняли, Регина сомневалась. Но у комиссии могли возникнуть вопросы или претензии, поэтому лучше самой всё выслушать и быстро принять меры. С первой заявкой пока было всё в порядке, но кто знает, что стало с остальными?

Поставив вторую кошку на стол, Регина заглянула ей в глаза и в этот раз быстро нашла незнакомца…

…Она разместилась на подоконнике окна, откуда прекрасно просматривался кабинета лэрна Михаэля Карс-мэра. Форточка была приоткрыта, поэтому и прослушивался кабинет так же прекрасно.

Незнакомец уверенным шагом вошёл в кабинет и бодро произнёс:

– Добрый вечер!

Член вступительной комиссии устало посмотрел на посетителя поверх очков и монотонно ответил:

– Добрый вечер. Готовьте документы и присаживайтесь. – Приготовив перо и занеся его над открытой учётной книжкой, лэрн так же монотонно добавил: – Имя оформителя заявки?

– Анигер Тремс.

– Название группы?

– «Шаг вперёд».

– Год официального создания?

– Девятьсот девяносто седьмой.

– Принимала группа участие в других выставках?

– Нет.

– Значит, эта выставка первая?

– Да.

– В какой области ведутся разработки группы?

– Медицина.

Во взгляде лэрна Карс-мэр мелькнул интерес. Записав информацию в книгу, он отложил перо и протянул руку:

– Давайте сюда.

– Прошу, – с улыбкой отдал папку мужчина.

Проверяющий внимательно пролистал документы и ответил:

– Тут не хватает нескольких листов, а эти два вообще не отсюда. Переделайте и подайте заявку заново. Я приму вас завтра вне очереди.

– Я слышал, что те, кто не подадут заявку сегодня, не смогут принять участие в выставке.

Выражение лица лэрна не изменилось, и голос был всё так же монотонен, но его слова явно удивили посетителя:

– Я не знаю, откуда у вас такие сведения, но можете не волноваться: у группы интересный и революционный проект. Я готов его принять, несмотря на некоторые обстоятельства.

Неожиданно поверх папки лег чек, и посетитель всё с той же улыбкой ответил:

– Может, вы всё-таки не будет игнорировать обстоятельства? К тому же как в технологической выставке, на которой будет сам король, могут принять участие дилетанты, не способные и документы правильно оформить?

Лэрн кинул взгляд сначала на чек, затем на лицо посетителя, поджал губы. В его взгляде была борьба.

Посетитель улыбнулся шире и продолжил:

– Такие революционные проекты никто не оставит без внимания. Вы ведь понимаете?

Лэрн Карс-мэр прекрасно понимал. Подобное случалось не раз: фабрики перекрывали дорогу мелким, но способным группам, а затем покупали их разработки или переманивали к себе их участников.

Положив чек в ящик письменного стола, лэрн чиркнул в книге и ответил:

– В приёме заявки отказано…

…Регина моргнула, вынырнула из воспоминания и поражённо уставилась на кошку.

Что она только что видела?.. Это ведь не могло быть правдой?.. Может, она где-то ошиблась и этот человек был не от Тристана? Но тогда кто это мог быть?

Отец Тристана? От этой мысли лэри тут же отмахнулась. Она знала супруга, он бы доверил это задание своему секретарю, а уж Оркист исполняет приказы педантично и без осечек. Он даже на Тремса умудрился нарыть информацию! Так что двойные агенты у него точно не задержатся. Тогда получается, это был приказ Тристана? Но зачем ему это нужно? Решил продать их? Бессмысленно, он ведь не беден и явно получит процент от продажи, когда протезы войдут в обиход. Присвоить разработку себе? Он не сможет, Анигер пока единственный металиран, способный работать с "основой", и Тристану это прекрасно известно. Тогда зачем?! Что он с этого получит?! Ничего! Это не принесёт ему абсолютно никакой выгоды! Разве что кроме одной…

– …Я помогу тебе, если ты не станешь впутывать её в свои дела.

– Не могу.

– Почему?!

– Потому что именно Регина всё это начала…

Проклятье! Кто тянул Анигера за язык!

Когда Тристан пришёл в комнату супруги, лэри хмуро поздоровалась и быстро завязала ему крават.

– Регина, что-то случилось? – спросил супруг, схватил её ладонь и поцеловал.

– Не выспалась, – ровно ответила девушка.

– Опять кошмары? – уточнил мужчина и заботливо погладил девушку по голове.

– Да, – соврала Регина.

В первый раз в жизни она ощущала, как разрывает надвое.

– Как это не приняли?! – зло воскликнула Августина и взглянула на Тристана, как на предателя. – Лэрн, вы же сказали, что сможете намекнуть членам вступительной комиссии, что нашу заявку лучше будет принять!

– Им заплатили больше, чем я предполагал, а повлиять на решение помогло бы только озвучивание моего имени, – Тристан перевёл взгляд на молчаливого Тремса. – Ты сам сказал, что не хочешь, чтобы вашу группу протащил кто-то их высших домов. Или мне нужно было намекнуть о своём покровительстве? Тогда об этом стало бы известно уже на следующий день.

– Но вы же могли заплатить им за молчание! – не успокаивалась женщина, пока Анигер продолжал молчать. – Вы же богатый и влиятельный человек!

– Августина, именно из-за того, что я богатый и влиятельный человек, эта информация на «рынке сплетен» стоила бы целое состояние! – с ядовитой усмешкой уточнил Тристан. – Думаешь, подобная продажная шкура смогла бы держать рот на замке и не захотела бы выручить из подобной ситуации максимум? Я уже не говорю о том, что в контракте ясно сказано, что моё имя нигде не должно фигурировать!

– Но!.. Но!.. – металась женщина в бессильной злобе, заметила начальника и накинулась на него: – Анигер, ты почему молчишь? Скажи хоть что-нибудь!

За всё время знакомства с ней Тристан впервые видел, как она повышает голос и панибратски обращается к главе "Шага вперёд".

– Лэрн Дельт-гор прав, – отстранённо ответил Тремс, смотря в одну точку перед собой, – я не желал быть ни под чьей протекцией, а он не хотел, чтоб его имя засветилось в нашем проекте. – Анигер посмотрел на Августину, и та, почувствовав, насколько у него тяжелый взгляд, попятилась. – Вдобавок документы должны были относить не его люди.

– Господин… я… я… – Тристан с изумлением наблюдал, как всегда нахальная, высокомерная и самоуправная Августина испуганно мямлит и склоняется в глубоком поклоне. – Простите! Простите, пожалуйста! Я не думала, что так произойдёт!

– К чему извинения, – холодно бросил Тремс, отвернулся и с усмешкой окончил: – Если, по словам лэрна Дельт-гора, нашу заявку всё равно бы не приняли.

Тристан шагнул к Тремсу и ободряюще сжал его плечо.

– Анигер, я понимаю, ты расстроен, но помочь я тут бессилен.

– Я понимаю, – прохладно ответил он и скинул руку.

– Может, с другой стороны, это к лучшему? – с энтузиазмом продолжил лэрн. – Ты сам говорил, что вы слишком поздно взялись за этот проект и есть ещё некоторые проблемы. Да и пациенты за оставшиеся месяцы не смогут полностью пройти реабилитацию и начать ходить. За год же вы сможете найти людей, и поставить их на ноги, и предъявить на выставке уже работающие протезы, а не образцы.

– Спасибо за попытку, лэрн Дельт-гор, но я обойдусь и без вашего лживого сочувствия, – всё так же холодно произнёс Тремс, не глядя на душевидящего. – Я собираюсь разорвать наш контракт. Свою часть сделки мы выполнили – ваш брат уже может стоять на ногах. Пройдёт совсем немного времени, и он будет ходить.

– Анигер… – умоляюще протянул Тристан.

– Проценты с продажи протезов с вами обсудит наш адвокат, – продолжал говорить холодно Тремс. – Думаю, одиннадцати будет более чем достаточно. В ваших услугах мы больше не нуждаемся. Всего доброго.

Анигер развернулся, но Дельт-гор не дал ему уйти, схватив за руки.

– Постой…

– Остановиться должны были вы, когда отдавали приказ помешать нам принять участие в выставке.

"Нет! Я не хотел, чтоб всё так произошло, Регина! – хотелось закричать Тристану. – Я просто не могу бездействовать, зная, что ты задумала!"

Тремс вырвал руки и, не удостаивая лэрна прощальным взглядом, быстро вышел из комнаты.

– Вы даже не представляете, что наделали, – тихо, еле сдерживая эмоции, произнесла Августина. В её глазах стояли злые слёзы.

Тристану стало не по себе. Теперь он не был так уверен в принятом решении.

Глава 5. Мотивы и последствия

Регина быстрым шагом шла к дому №17 на Гелвеес-парк. Эмоции просто разрывали её на части, но главенствующие позиции занимали обида и сожаление. Хуже всего было то, что она сама оказалась виновата в своих проблемах. Понимание, что Тристан Дельт-гор никогда не станет ей другом, так как не рассматривает женщин в подобном плане, подтолкнуло девушку познакомить с ним Анигера Тремса. И может, всё бы получилось, если бы не её длинный язык…

Кого она обманывает? Ничего бы не получилось! Даже к лучшему, что они не стали близкими друзьями, иначе Тристан почувствовал бы себя преданным, когда узнал, кто скрывается под маской Тремса. Поэтому Регина решила, наконец, разорвать эти странные отношения. Хватит! Она и так уже достаточно сказала, чтоб вызвать у супруга подозрения. Возможно, он уже даже о чём-то догадывается, поэтому и поступил так.

Зайдя в дом, Регина сняла с себя мужскую одежду, очки, накладки и, наконец-то, сбросила маску Анигера Тремса. Подойдя к зеркалу высотой с человеческий рост, девушка взглянула на себя, провела пальцами по шраму на правом боку и грустно улыбнулась.

Уже скоро. Осталось подождать всего ничего…

Надев платье тёмно-фиолетового цвета, расшитое по подолу салатовыми розами, Регина кинула на кровать одежду, а сверху положила деньги.

Она любой ценой добьётся того, чтобы "Шаг вперёд" принял участие в Торенской технологической выставки! А затем она по наблюдает за дальнейшими действиями Тристана, и уже от этого просчитает свои следующие шаги.

Девушка подошла к шкафу, ручки которого представляли собой две змеиные головы со сплетёнными языками, открыла дверцы и вошла внутрь.

Семь шагов прямо. Двенадцать влево. Пятнадцать вправо. Двадцать два прямо.

Мрачный после последней кормежки не стал артачиться и сразу подчинился. Ларин и Гелла вышивали. Когда Регина вошла в комнату, они одновременно подняли голову и посмотрели на неё.

– Добрый день, – мрачно поздоровалась лэри.

– Добрый день! – воскликнула Гелла.

Ларин покачала головой и ответила:

– По вам видно, что он отнюдь не добрый. – Переведя взгляд на Геллу, женщина добавила с еле слышной лаской в голосе: – Иди погуляй, милая.

– Постой, – приказала Регина, когда бывшая служанка поднялась и положила вышивание на стул. – У меня будет для тебя задание.

– Задание? – испуганно повторила девушка. – Но, госпожа, я ещё не полностью научилась владеть силой.

– Для него твои способности почти не понадобятся, – недовольно отрезала лэри. – Тебе нужно будет посетить Михаэля Карс-мэра и сделать всё, чтобы он одобрил заявку группы «Шаг вперёд», оформленную на имя Анигера Тремса. Предложи ему денег, если не согласится – запугай его. Думаю, на это твоих сил хватит.

– Слушаюсь, госпожа, – с неуверенностью ответила девушка, кинув растерянный взгляд на Ларин, но та лишь поджала губы, и не думая вступаться за ученицу. – Я сделаю всё, что в моих силах, госпожа.

– Ларин научила тебя пользоваться коридорами Пожирателей? – указала на дверь Регина.

Гелла дернулась, но быстро взяла себя в руки, сжала кулаки и шагнула вперёд.

– Да, госпожа, – резко кивнула девушка. – Хотя я могу ходить пока только по проложенным вами дорогам.

Регина рассказала, сколько ей нужно сделать шагов и куда, и, когда Гелла была уже у дверей, добавила:

– В доме на кровати лежит чек для Карс-мэра и твоя одежда. Тебя ждёт кошка. Её имя Семьдесят вторая, она проведёт тебя до лэрна и обратно. – Лэри добавила стали в голос: – Надеюсь, ты понимаешь, что встречаться ни с кем другим ты не должна? Если попытаешься кому-то дать о себе знать или сбежать, то я об этом тут же узнаю и скажу ему, что он может забрать тебя назад.

Гелла, кинув ещё один взгляд на хозяйку дома, ответила дрожащим от страха голосом:

– Я это прекрасно понимаю, госпожа.

– Можешь идти.

Когда девушка ушла, Ларин кивком указала на лавку, приготовила чай и поставила кружку перед Региной.

– Сахара нет.

– Я сегодня без продуктов, – извиняющимся тоном протянула лэри.

Она отмахнулась, присела напротив и спросила:

– Что случилось?

Регина рассказала, периодически отпивая чай и морщась. Рассказ её был сух и передавал только основные факты, но Ларин хорошо знала лэри и умела читать между строк.

– Обиделись, – Ларин не спрашивала, а утверждала.

– Я не обиделась! – резко возразила девушка и сделала большой глоток, с усилием проглотила и скривилась. – Как вы можете это пить?!

– С темы не съезжайте, – спокойно отрезала старуха, давно уже выпившая свой чай, и продолжила: – Вы обиделись на мужа, поэтому так и поступили.

– Ларин, за что мне на него обижаться? Это я поступила глупо – признаю. – Регина опустила взгляд на стол и хмуро отрезала: – Поэтому виновата только я!

– Вы ему доверились, а он вас предал, – всё тем же спокойным голосом продолжила старуха. – Чем больше вы упрямитесь и вините себя, тем больше доказываете правоту моих слов.

Лэри вскинула голову и холодно отчеканила:

– Я никогда не доверяла Тристану! – Вновь опустив взгляд на стол, она добавила тише: – Но я начала верить в него. Рядом с ним мне так хорошо. Я не в силах передать словами свои чувства, те эмоции, которые испытываю.

– Вы полюбили его, – Ларин слабо улыбнулась и сжала руку Регины. – И теперь не знаете, как поступить?

– Да, – признала девушка и почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. – Я разрываюсь между любовью к нему и обещанием, которое дала давным-давно и от которого уже нельзя отказаться. Слишком долго я к этому стремилась, чтобы сойти с пути, когда до конца осталось пару шагов. И я не могу предать тех, кто в меня верит.

– Но почему вы думаете, что муж не сможет понять и принять вас? Он ведь любит вас, а любить – значит принимать человека таким, какой он есть.

– Сейчас я не могу рассказать ему и поставить план под удар. Если Тристан попытается помешать мне, то я не сумею ему противостоять. – В голосе Регины слышалась боль. – Дело не только в моих чувствах. Мне не хватит опыта и умения выстоять против него. – Лэри насмешливо усмехнулась. – Тристан только кажется беззаботным весельчаком, но на деле он очень умный человек.

– Вы не думали, что он уже может догадываться о чём-то? Но при этом молчит и не выдаёт вас. Если он сильно вас любит, то вряд ли станет мешать.

– Напротив! Из-за любви он и попытается меня остановить! – упрямо возразила Регина. – В его глазах я – слабая женщина и вдобавок его супруга, которую он поклялся защищать и оберегать. Я же собираюсь поставить свою жизнь на кон и не знаю, выживу или нет. Но я готова к подобному исходу, если это поможет моей цели. Думаешь, Тристан согласится на такое?

Ларин тяжело вздохнула и спросила:

– Что вы планируете делать дальше?

– Пока я буду делать вид, что ничего не случится. Но если ситуация выйдет из-под контроля или я не смогу больше справляться с чувствами, то мне придётся использовать её.

– Уверены? – напряжённо спросила старуха. – Ваша психика и так нестабильна, а если вы…

– Я понимаю! Но если это будет необходимо, то я оживлю ту куклу! – отрезала лэри, давая понять, что разговор на этом окончен.

Гелла пробежала по коридору Пожирателей меньше чем за минуту и очутилась в доме №17 на Гелвеес-парк. Дыхание у неё не сбилось, и сердце из груди не выпрыгивало… Оно вовсе не билось. Застыло где-то внутри грудной клетки бесполезным куском мышц и сухожилий.

Оглядев небольшую тёмную комнату, девушка, которую теперь было трудно так называть, подошла к кровати и уставилась на простенькое фиолетовое платье с круглым воротничком и с белыми оборками по подолу и на манжетах. Такое платье вполне подходило служанке зажиточного господина. Прикасаться к нему почему-то было страшно. Оно, словно призрак из далёкой-далёкой жизни, безмолвно обвиняло Геллу в грехах и стыдило за глупые, необдуманные поступки.

«Если бы я только не полезла в тот шкаф!» – в какой уже раз удручённо подумала Гелла.

На кровать запрыгнула кошка: большая, гладкошерстная, иссиня-чёрного цвета. Её серые глаза блеснули серебром и в ожидании уставились на постаревшее лицо девушки.

– Семьдесят вторая? – с неловкостью спросила Гелла.

Разговаривать с кошками ей ещё не доводилось, но и удивиться подобному она уже не смогла бы. За последнее время с ней произошло слишком много странных вещей.

Животное не ответило, лишь слегка наклонило голову набок, отчего девушка почувствовала ещё большую неуверенность.

– Я переоденусь? – решила она уточнить на всякий случай.

Кошка вновь не отреагировала, лишь свернулась на кровати клубком и закрыла глаза, словно не желая смущать. Гелла тяжело вздохнула и ощутила вспышку жалости к себе. Дышала она по привычке. Её легкие тоже стали всего лишь бесполезными кусками плоти.

Стянув мешковатое платье, которое ей пошила Ларин, девушка надела белоснежную нижнюю рубашку – такое дорогое бельё ей доводилось надевать впервые в жизни! – платье и туфли с бляшками, на небольших каблучках. Подойдя к зеркалу, девушка посмотрела на своё постаревшее лицо.

Она уже не вздрагивала и не впадала в истерику. Ларин сказала, что со временем её прошлая жизнь станет ей безразлична, как и собственная внешность. Воспоминания выцветут и забудутся, останутся где-то на задворках памяти, а через несколько сотен лет исчезнут и оттуда. Гелла уверялась в её словах каждый день всё сильнее и сильнее. Сейчас этот факт ещё вызывал в душе лёгкое сожаление, печаль и досаду, но страха, паники и ужаса, как когда-то, не было.

Расчесав свои длинные – ниже колен! – волосы насыщенного чёрного цвета, но с медными концами (их девушка не позволила обрезать), она быстро заплела косу. Схватив чек, сумма которого заставила на несколько секунд представить, как она убегает и живёт безбедно ближайшие несколько лет, девушка спрятала его в карман, откашлялась в кулак и произнесла:

– Идём?

Кошка открыла глаза, соскочила с кровати и направилась к входной двери. Гелла последовала за ней, ощущая себя крайне глупо. Но опасения насчёт того, что девушка, бредущая за животным, будет выглядеть крайне странно, оставили её уже через пару минут. По пятам за Семьдесят второй идти не пришлось. Она бежала своими тропами, появляясь перед Геллой, лишь когда нужно было куда-то свернуть.

Девушка шла быстро, не желая терзать ещё не зажившую душевную рану и боясь повстречать знакомые лица. Она понимала, что её вряд ли узнают, но всё же… Больше всего она боялась просто посмотреть на них. Это было бы ещё одним напоминание о том, что теперь её жизнь никогда не станет прежней. И она не станет прежней.

Даже сейчас она ощущала это… запахи человеческих страхов. Это пахло то кисло-сладко, как лимонная кислота, то слегка горчило, как жжёный сахар, то было острое, как огненный перец, то тухлое, как испорченные яйца, то затхлое, как старый прогнивший дом. Гелла с жадностью втягивала в себя эти запахи, и они оседали во рту, насыщали её, словно пища. Вкусней всего был детский страх: воздушная, легкая сладкая вата, тающая и оседающая на кончике языка кристалликами сахара. А одна девочка, которая испугалась большой собаки, на вкус была, как клубничное пирожное со взбитыми сливками.

Когда они дошли до нужного здания, Гелла даже опечалилась, что дорога закончилась. Но решила на обратном пути заглянуть в парк, который находился рядом. Там сейчас как раз гуляли родители с детьми, а уж немного испугать их она точно сумеет.

Ждать пришлось долго, но это только радовало. Здание было пропитано многочисленными запахами страха, благодаря сотрудникам и посетителям.

Михаэль Карс-мэр оказался мужчиной в годах, с лысеющей головой и безразличным выражением лица.

– Слушаю вас? – ровно спросил он.

– Добрый день, – губы Геллы раздвинулись в очаровательной улыбке, но мужчина и бровью не повел, смотрел на неё так же холодно и безучастно. – Я пришла поговорить с вами от лица своего господина о группе «Шаг вперёд», принадлежащей Анигеру Тремсу.

В ответ Карс-мэр выдвинул ящик своего письменного стола. Намек был более чем ясен, но Гелла растерялась. Она ожидала, что лэрн не согласится так быстро и легко, и уже представляла, как сможет его заставить. Заодно и страхом полакомится.

Она положила чек на стол. Мужчина, кинув на него быстрый взгляд, положил в ящик и произнёс:

– Документы принесёте завтра с утра и войдёте без очереди. Всего хорошего.

– Доброго дня, – ответила девушка и покинула кабинет, ощущая одновременно облегчение и досаду: как-то слишком просто всё получилось!

На улице стало слегка прохладно, но Гелла этого не чувствовала. Солнце клонилось к горизонту и окрашивало небо в насыщенные розовый, оранжевый и голубой цвета. Некоторое время полюбовавшись сменой цветов на небе, она направилась в сторону парка. Кошка выпрыгнула ей навстречу, предупреждая, что она идёт в другую сторону. Девушка присела на корточки, погладила её по спине и сказала:

– Я никуда не убегу. Просто полчаса посижу в парке и вернусь назад.

Кошка недовольно махнула хвостом, но отошла в сторону.

Родителей с детьми стало меньше, но несколько все же остались, поэтому Гелла обрадовалась. Присела на лавочку и сосредоточилась, вспоминая, чему учила её Ларин. Через пару минут её тень с неохотой шевельнулась, словно очнулась ото сна. Затем вытянулась немного и резко дернулась в сторону тени от высоких деревьев, спряталась в ней. Гелла довольно улыбнулась, радуясь своему успеху.

Через несколько минут раздались детские крики.

«Упс! Переборщила!» – с усмешкой подумала Гелла, с наслаждением смакуя сладкий вкус страха. Затем поднялась на ноги и отправилась назад к дому №17 на Гелвеес-парк.

Тристан быстрым шагов вошёл в дом и первым делом поинтересовался у Френка Ленца о местонахождении Регины.

– Госпожа сейчас отсутствует, – дал ответ управляющий.

– А где Вильям?

– Он в своём кабинете, господин.

Лэрн поспешил к секретарю и с порога приказал:

– Мне нужно встретиться с человеком, который вчера разносил заявки.

– Будет исполнено, – бесстрастно ответил Вильям, поклонился и покинул комнату.

Вернулся секретарь минут через двадцать в компании мужчины, чьё лицо было самым обычным и ничем не примечательным. На такого если и в упор смотреть, то стоит отвернуться – и уже не помнишь, как он выглядит.

Агент склонился в поклоне: говорить без разрешения им запрещалось.

– Присаживайся, Рон, – кивком указал на кресло напротив лэрн. Тристан знал имя каждого агента, понимая, что подобное им льстит.

Рон присел, а Вильям обошёл кресло и встал за правым плечом начальника.

– У меня к тебе, Рон, есть один вопрос: вчера, когда ты был у членов вступительной комиссии, ты видел в чьём-нибудь кабинете кошку?

Агент не дал удивлению отразиться на лице, лишь задумчиво нахмурился и ответил:

– У лэрна Карс-мэра за окном на подоконнике лежала одна.

– И как раз под форточкой? – скривил губы в усмешке мужчина.

– Да.

– Можешь быть свободен.

Агент поклонился и ушёл, а Тристан откинулся на спинку кресла и выдохнул с сожалением:

– Проклятье! Слишком поздно я о них узнал.

Подняв голову и посмотрев на секретаря, лэрн недовольно произнёс:

– Не стой над душой. Присядь.

Вильям занял место агента и спокойно посмотрел на начальника. Он тоже не давал удивлению выйти из-под контроля, хотя вопросы и брошенная фраза его и озадачили.

Тристан не мог придумать, что делать дальше. Если бы он узнал о кошках хоть немного раньше, то действовал бы более тонко и хитро. Анигер Тремс хоть и был гениальным металираном, но лэрн относился к нему, как к простолюдину, поэтому и не предполагал, что тот раскроет, что именно Тристан помешал им принять участие в выставке. Но теперь, понимая, что под маской Тремса скрывается Регина, мужчина осознал, что утратил её и людей из "Шага вперёд" доверие.

А ему ведь очень понравилось быть частью команды, которая совершала подобные революционные вещи! Хоть до этого душевидящий предпочитал трудиться в одиночку, но все его прежние работы сейчас казались безделушками по сравнению с тем, что делали изобретатели из "Шага вперёд". Тристан тоже внёс свой вклад, помог встать брату на ноги и… мог бы помочь ещё многим. Мужчина почувствовал вину и сожаление. Только сейчас он вдруг осознал, что впервые в жизни занимался чем-то значимым, полезным и нужным. Он чувствовал себя действительно важным…

"Вы даже не представляете, что вы наделали".

– Сейчас ты пойдёшь к Карс-мэру и заставишь его принял заявку Анигера Тремса, – приказала лэрн и добавил: – И пусть он не треплется, что я покровительствую Тремсу.

– Будет исполнено, – Вильям поклонился и ушёл.

Тристан налил себе немного бренди, выпил и покинул кабинет.

Он попытается всё исправить. Для начала нужно внести "Шаг вперёд" в список участников технологической выставки: они действительно заслужили. Мужчина надеялся, что это поможет вернуть доверие супруги. А потом он сделает так, что Регина не сможет присутствовать на мероприятии. У него ещё достаточно времени придумать, как это провернуть. Пусть потом она поменяет своё мнение о нём в худшую сторону, но он не даст ей открыть себя миру и оказаться в лапах «Ловцов ведьм». Она слишком важна для него.

Тристан уже не мог представить свою жизнь без супруги. Без её улыбки, тихого смеха, ровного голоса. Он порой говорил с ней на такие темы, которые ни разу ни с кем не обсуждал. Даже взять их разглагольствование о судьбе и случае. Регина была настолько необычной женщиной, что Тристан порой думал о том, что он сам слишком обычный. Но он сделает всё, чтобы защитить её!

В раздумьях лэрн не заметил, как привычно прошёл через гостиную, соединяющую их спальни, и без стука вошёл в комнату супруги.

– Тристан! – Регина кинулась к кровати, схватила платье и прикрылась.

Мужчина быстро отвернулся и с усилием выдал:

– Извини. Я не знал, что ты тут, – лэрн проглотил комок в горле:: обнаженное тело супруги застыло у него перед глазами, – переодеваешься.

Тристан слышал шорох одежды и пыхтение. Когда супруга выругалась, он взволнованно уточнил:

– Что случилось?

– Я застряла! – с обвинением и злостью воскликнула Регина.

Лэрн обернулся и еле сдержал смех. Девушка, спеша, попыталась натянуть платье, но оно перекрутилось, и она застряла на середине.

– Чтобы помочь, я должен снять платье, но не волнуйся, я закрою глаза, – подойдя ближе, произнёс мужчина.

– Делай, что хочешь, но освободи меня! Мне нечем дышать! – Когда платье было снято и откинуто, Регина посмотрела на лицо супруга и воскликнула: – Ты сказал, что закроешь глаза!

Лэрн притянул девушку и прошептал ей в губы:

– Я солгал.

Поцелуй опалил обоих. Тристан с силой прижимал Регину к себе, словно боялся, что она может вырваться и убежать. Целовал яростно и страстно, желая выбить из её головы все мысли и заполнить только собой. В коротких перерывах, когда они отрывались друг от друга, чтоб сделать глоток воздуха, он шептал, что любит её, что не позволит ей делать глупости, что защитит её любой ценой. На последней фразе Регина резко прервала поцелуй и отстранилась. Она тяжело дышала, щеки горели румянцем, но в глазах было упрямство и вызов.

– Можешь не смотреть на меня так, Регина, – с предупреждением ответил Тристан. – Я поклялся тебя защищать.

– Меня не нужно защищать, – холодно отрезала девушка.

Мужчина сжал её запястья и заглянул в серые глаза, которые стали намного светлее.

– Тогда расскажи мне всё сейчас? Пожалуйста, – попросил Тристан, хотя и понимал, что это бессмысленно. После его поступка о каком-либо доверии не стоило и мечтать.

Он чувствовал, что отношения между ними изменились. Это было понятно по взгляду девушки, её голосу, когда она к нему обращалась. Даже по её поцелуям. В них не осталось и следа той трогательной нежности и ласки.

– Ты обещал дать мне время, – непреклонно ответила Регина, нахмурилась и спокойно добавила: – Закрой глаза, мне нужно одеться.

Тристан выпустил её руки и закрыл глаза. Послышались шаги: на этот раз она решила уйти в будуар и спокойно облачиться там. Вернувшись через пару минут, девушка кинула взгляд на мужчину: глаза у того были закрыты.

– Я всё.

Лэрн посмотрел на супругу, обольстительно улыбнулся и произнёс:

– Прекрасно выглядишь, дорогая, но без платья мне нравилось больше.

Регина слегка покраснела, но быстро совладала с чувствами и спокойно произнесла:

– Извини, я бы хотела побыть одна.

– Понимаю.

Больше всего на свете Тристану хотелось остаться, но он развернулся и ушёл.

У Вильяма была великолепная память на лица и имена, что неудивительно с учетом специфики его работы. Поэтому, выходя из здания министерства науки и техники, он зацепился взглядом за одно женское лицо, застыл на месте и нахмурился. Оно было ему знакомо, хотя он не мог вспомнить, где именно его видел. Подобное случалось крайне редко: память всегда точно могла воспроизвести момент, при котором он видел человека. Досада и интерес заставили его пройти за этой женщиной. К удивлению, она направилась к кабинету, откуда Оркист вышел несколько минут назад. Скрытно наблюдая за ней, мужчина лихорадочно перебирал в голове обстоятельства, при которых он мог её видеть. Вдруг вспышка озарения мелькнула в голове, и перед глазами появился образ юной служанки. Разница была лишь в возрасте, цвете глаз и волос. Как такое возможно? Родственница?

Когда женщина вышла из кабинета, Вильям дождался, пока она скроется за поворотом, ворвался к Карс-мэру и спросил с порога:

– Для чего приходила эта дама?

Ответ озадачил Оркиста. Выбежав в коридор, он нагнал незнакомку на выходе из министерства и принялся следить за ней.

Вот она направилась на северо-запад, перед ней выпрыгнула кошка – кошка? – женщина присела на корточки, погладила её и что-то сказала, отсюда было не расслышать. Животное попятилось назад, словно освобождая проход, она поднялась и пошла дальше, а кошка смотрела ей в спину, пока та не зашла в парк. Вильям поспешил нагнать незнакомку. Хорошо, что она никуда не ушла, а присела на лавочку, наблюдая за веселящимися детьми. Глаза Вильяма увеличились от удивления, когда её тень вытянулась, а затем словно оторвалась от физического тела и побежала к большому ясеню.

Что это такое?! Насколько Вильям помнил, ни один из видов магии не властен над тенями.

Раздались детские крики. Женщина резко поднялась и повернулась в сторону Оркиста. Мужчина мгновенно спрятался за деревом, успев увидеть довольную улыбку на её губах.

Незнакомка направилась вон из парка, а потом дальше по дороге. Вильям проследовал за ней до самого дома №17 на Гелвеес-парк, где она и скрылась.

Оркист достал из внутреннего кармана пиджака гирлянду камешков-минералов. Перебрав их, мужчина с силой сжал бирюзовый, одновременно кидая зов одному из агентов и активируя маяк, чтобы он смог его найти. Агент вскоре появился. Отдав приказ следить за домом, Вильям направился в поместье начальника доложить об этой странной ситуации.

Новость о том, что лэри Тереза Дельт-гор посетила "Дубовое поместье", застала Тристана совсем не вовремя. Он сидел в своём кабинете и в который уже раза перечитывал договор с "Шагом вперёд". Юридически выходило, что он не имел никакого права требовать оставить его в проекте, ведь изначально они договорились с Тремсом лишь на операцию для одного пациента – его брата.

Нашёл мужчина матушку в компании супруги. И вид у той был не очень счастливый.

– Тристан! Куда ты тогда исчез? – вместо приветствия воскликнула лэри Тереза, повернулась к Регине и добавила: – Представляешь, Тристан несколько дней назад…

– Матушка! – слишком радостно оборвал её лэрн. – Я так рад, что вы пришли! Мы ведь так и не поговорили о подарке для Марии.

– Так я же и спрашиваю: куда ты тогда исчез?

– А зачем Тристан приходил? – уточнила Регина.

Лэри Тереза уже было открыла рот, но лэрн её опередил.

– Это секрет, – мужчина прижал палец ко рту и озорно улыбнулся.

Матушка перевела взгляд с сына на невестку и рассмеялась.

– Извини, милый, я не хотела мешать твоим планам. Давайте лучше поговорим о подарке для Марии. У неё день рождения уже через два дня, и я не позволю, чтоб ты дарил ей очередную куклу!

Втроём они принялись увлечённо обсуждать подарок. Когда разговор был завершён, лэри Тереза поднялась на ноги – супруги поднялись следом, – взяла Регину под руки и произнесла:

– Мы покинем тебя ненадолго, Тристан.

– Хорошо, матушка, – ответил лэрн и улыбнулся, заметив, что супруга послала ему вопросительно-озадаченный взгляд. Увидев его реакцию, она нахмурилась, а мужчина покачал головой, давая понять, что нет причин для волнения.

Лэри Тереза заметила переглядывания супругов и со смехом произнесла:

– Регина, не волнуйся. Я всего лишь хочу раскрыть тебе семейный секрет.

Женщины вышли из гостиной, спустились по лестнице на первый этаж и направились на кухню. Людей там не было, на столе лежали различные продукты, а печь была растоплена.

«Семейный секрет» оказался рецептом выпечки, которые передавались в семье свекрови. Регина никогда в своей жизни не готовила, разве что чай умела заваривать, поэтому к концу часового урока руки у девушки отваливались, а вся она была в муке. Свекровь посмеивалась, наблюдая за невесткой, а Регина злилась, вымешивая очередную порцию теста. Когда она показала результат лэри Терезе, та лишь кинула быстрый взгляд и отрезала:

– Ещё раз.

Сдержав стон, девушка вновь принялась повторять всё с начала. Хорошо хоть ингредиенты она уже запомнила и не пришлось уточнять, как в прошлый раз.

– Регина, пойми, замешивать тесто не так просто, как кажется на первый взгляд.

– Я это уже поняла, – мрачно буркнула Регина и застыла, так как из головы совсем вылетело, сколько там нужно добавить яиц.

– Кулинария подобна магии! – с воодушевлением продолжила женщина. Её тесто давно превратилось в яблочные пироги и запекалось в печи. – Из самых обычных на первый взгляд ингредиентов можно сотворить настоящее произведение искусства! – Кинув взгляд на невестку, лэри Тереза весело улыбнулась и сказала: – Закончишь потом. Помоги мне лучше вырезать украшения для пирога.

Когда свекровь учила Регину плести косичку из теста, на кухню зашёл Тристан, с наслаждением вдохнул сладкий запах сдобы и облизнулся.

– Как у вас тут дела? – спросил лэрн.

Женщины оторвались от своего занятия и посмотрели на него: одна весело, другая мрачно.

– Понял. Не буду мешать.

Тристан поспешил исчезнуть. Лэри Тереза кинула на невестку несколько взглядов и произнесла:

– Я хотела тебя поблагодарить, Регина.

Девушка оторвалась от косички и подняла вопросительный взгляд на свекровь.

– Признаться, я думала, что ваш брак обречён на провал, – серьёзно сказала женщина. – Особенно когда стали ходить те ужасные слухи о любовницах Тристана, буквально через месяц после вашей свадьбы. Поэтому я так холодно и требовательно к тебе относилась. Я считала тебя виновной в том, что мой сын обречён на неудачный брак. – Тяжело вздохнув, свекровь продолжила: – Это очень тяжело – наблюдать, когда твои сыновья страдают. Но сейчас я вижу, что Тристан счастлив, поэтому благодарна тебе. – Прямо посмотрев Регине в глаза, женщина произнесла: – Спасибо, что сделала моего сына счастливым.

Регина опустила взгляд, не желая показывать Терезе появившуюся там злость, и тихо ответила стандартную фразу:

– Я не достойна вашей благодарности.

"И тем более порицания!" – мысленно добавила она.

– Что за вздор! Конечно достойна. За последнее время Тристан ни разу не ввязался ни в один скандал! Он наконец-то повзрослел и стал более ответственным. Мы с отцом этому очень рады! Кстати, – свекровь подалась немного вперёд и понизила голос, – когда вы подарите нам внуков? Надеюсь, вы не заставите нас слишком долго ждать?

Регина залилась румянцем, не зная, как ответить на подобный вопрос. Но лэри Терезе ответ не требовался, она и так всё увидела и поняла.

Глава 6. Бесполезные подарки

С начальником Вильям столкнулся, когда тот выходил из кухни, чему-то довольно улыбаясь. Увидев секретаря, Тристан мгновенно убрал улыбку с лица и спросил:

– Как прошло?

– Всё прошло хорошо, – доложил спокойно Оркист и добавил, понизив голос: – Мне нужно поговорить с вами.

«Без посторонних ушей», – читалось в его словах.

– Пройдём в мой кабинет, – ответил Тристан.

В комнате они разместились в креслах, и лэрн спросил:

– Что случилось?

– Выходя из здания министерства, я увидел женщину, чьё лицо мне показалось знакомым, но я, как ни пытался, не мог вспомнить, – принялся рассказывать Оркист. – Приглядевшись, я понял, что эта женщина очень похожа на Геллу Мартас.

– Это та служанка, которая, поговаривали, убежала из-за того, что ты её обрюхатил? – с усмешкой уточнил начальник.

– Я никогда не имел подобных отношений с ней или с другими служанками в вашем доме, – спокойно отрезал секретарь.

– Брось, – отмахнулся Тристан. – Мне и так это известно. Я лишь хотел тебя немного подразнить. Притом я догадываюсь, куда могла так внезапно исчезнуть служанка. И нет, – поднял руку вверх лэрн, – рассказать тебе я не могу.

– Вы не доверяете мне, лэрн? – заглушив в душе страх, уточнил Вильям.

Оркист боялся потерять доверие господина. Он так долго и упорно его добивался, что теперь даже страшился представить, как всё обернётся, если Дельт-гор-младший разочаруется в нём. Именно поэтому он держал себя в ежовых рукавицах, не давая ни на что отвлечься. Женщины, выпивка, развлечения – всё это было для Вильяма не важно, по сравнению с целью, к которой он стремился. Хотя с каждым годом мужчина всё больше ощущал усталость и всё чаще задавался вопросом: «Чего же я хочу на самом деле?».

– Дело не в доверии. Эта тайна, которую я узнал случайно, поэтому и не могу рассказать её, – дал серьезный ответ Тристан и поднялся на ноги. – Продолжай.

Начальник направился к бару, чтобы налить себе бренди, а секретарь продолжил свой рассказ:

– Эта женщина пришла в министерство к Карс-мэру и дала ему денег, чтобы группа «Шаг вперёд» могла принять участие в выставке.

– Это уже интересно, – вставил лэрн, присев назад в кресло.

– Проследив за ней дальше, я увидел рядом с ней, – секретарь помедлил, внимательно следя за лицом начальника, – кошку.

Тристан нахмурилось, взгляд стал задумчив. Он сделал несколько больших глотков бренди и спросил:

– Что делала кошка?

– Она выпрыгнула перед женщиной, словно хотела остановить её. Женщина её погладила и что-то сказала. Я не расслышал, был слишком далеко. Затем кошка отошла назад, словно пропуская женщину, и исчезла. Потом я ещё несколько раз видел её, она словно вела женщину к дому №17 на Гелвеес-парк.

– К дому Анигера Тремса, значит. – Удивлённым начальник не выглядел, был всё так же задумчив.

– Но самое странное… – продолжил Вильям, и Тристан перевел взгляд на его лицо. – Я видел, как эта женщина управляла собственной тенью… – Оркист прямо ощутил, как мужчина напрягся. – …И, кажется, её тень напугала детей в парке, при этом женщина довольно улыбалась, словно это и было её целью.

– Ты никому не должен об этом говорить, – приказал Тристан, напряженно смотря в лицо секретаря. – И опиши, как выглядела эта женщина.

– Лет на шестьдесят и очень худая, длинные чёрные волосы, но концы медные, лицо очень бледное с сероватым оттенком, глаза чёрные…

В дверь постучали, и после разрешения войти в комнату вошла служанка.

– Господин, вас просят в малую столовую.

– Я понял, – ответил Тристан.

Девушка поклонилась и вышла.

– Есть ещё что добавить? – поднимаясь на ноги, уточнил начальник.

– Я на всякий случай оставил возле дома Тремса агента.

– Этого не надо. Убери его, – резко приказал начальник.

– Будет исполнено, – с поклоном ответил секретарь.

– Ты уже ужинал? – неожиданно спросил Тристан.

– Ещё нет, – ответил Вильям.

Иногда он составлял господину компанию за столом, но после свадьбы это случалось крайне редко.

– Тогда поможешь мне с пирогами моей матушки? – попросил начальник. – Ты же знаешь, она всегда слишком много готовит, а один я не в силах съесть все её кухонные шедевры.

– С удовольствием, лэрн, – согласился Вильям.

– Отлично! – с улыбкой заключил Тристан, хлопнув секретаря по плечу.

Когда свекровь покинула "Дубовое поместье", Регина поднялась в свою комнату и обессилено упала на кровать. Она вымоталась как физически, так и душевно. Девушка и предположить не могла, что готовка – настолько трудная работа! Да она лучше над протезом сутки просидит, чем простоит час перед печью!

В дверь постучали. Регина промолчала: лень было даже открыть рот и что-то сказать. В дверь постучали ещё несколько раз и, не дождавшись ответа, вошли.

– Регина, если собираешь спать, то хотя бы сними платье. Или ты хочешь, чтоб я тебе помог? – в голосе вошедшего слышалась улыбка.

С усилием лэри повернула голову и посмотрела на Тристана.

– Не нужно. Я справлюсь сама.

– Какая самостоятельная у меня супруга, – насмешливо протянул мужчина, присел на кровать и принялся разминать плечи Регины.

– Что ты делаешь? – Лэри попыталась дёрнуться в сторону, но мужчина сжал немного сильнее, останавливая её.

– Не двигайся, – прозвучало как приказ, и она застыла, понимая, что если Тристан что-то задумал, то его уже не переубедить.

– Извини за матушку, – произнёс супруг, когда девушка, наконец, расслабилась, – на самом деле она не мучить тебя пришла. Это такое своеобразное одобрение с её стороны. Ты единственная из трех невесток, которой она свой тайный рецепт яблочного пирога.

– Почему?

– Аврору она ненавидит, а Натали считает слишком глупой.

– Признаться, со вторым мнением я согласна, – ответила Регина, вспомнив встречи с упомянутой лэри, – но вот Аврора мне показалась приятной и заботливой женщиной.

– Это сейчас она приятная и заботливая, – горько усмехнулся лэрн.

– Хватит, Тристан, мне уже лучше. – Регина повернулась и с благодарностью взглянула на супруга. – Раньше она была другой?

– Я прилягу?

– Да, прошу. – Регина подвинулась, освободив ещё немного места.

Тристан лёг набок, подпёр голову рукой и медленно заговорил:

– Когда моему старшему брату Николасу было тридцать четыре года, на одном балу он встретил прекрасное и юное создание девятнадцати лет с мягкими локонами цвета топлёного шоколада, задумчивыми светло-зелёными глазами и мягкой мечтательной улыбкой… – Тристан очаровательно улыбнулся. – Не стоит ревновать, любимая, это слова моего брата, а не моё личное мнение.

Регина фыркнула, а лэрн протянул руку и очертил овал её лица.

– Рассказать, как ты выглядишь в моих глазах?

– Лучше продолжи историю, – ушла от ответа девушка.

– Хорошо, – супруг убрал руку. – Мой брат был очарован этим юным созданием и буквально через несколько дней пришел к её отцу просить руки Авроры.

– Он, конечно же, согласился.

– Кто бы отказался от предложения наследника рода Виниарск? – на этот раз фыркнул Тристан. – Через три месяца они сыграли свадьбу, а ещё через два Николас понял, что поторопил события.

– Аврора согласилась под давлением родителей, – поняла Регина.

– Именно, – печально вздохнул супруг, и грустная улыбка тронула его губы. – Она не любила его, и что бы мой брат ни делал, Аврора оставалась к нему холодной. Перелом в их отношениях наступил, когда брат нашел у неё книгу эротического характера. Аврора тоже очень любит читать, но истории с совсем другим содержанием, – с намёком протянул мужчина.

– И ты подумал, что я предпочитаю такие же книги? – недовольно уточнила супруга, нахмурившись.

– Напомнить тебе книгу о сексуальном возбуждении? – шаловливо протянул Тристан.

– Статью! – с раздражением исправила девушка. – И там были описаны научные сведения!

– Скажешь, ты ни разу в жизни не читала любовный роман?

– Нет, – спокойно ответила Регина.

– Так уж и ни разу? – лукаво уточнил лэрн, вновь проведя пальцами по виску и щеке супруги.

– Ни разу, – хмуро подтвердила девушка и дёрнула головой.

– Даже я однажды читал, – признался мужчина. – Когда брат рассказал мне про пристрастие Авроры и о той книге, которую нашел у неё. Признаться, многое меня в ней поразило.

– Что было дальше?

– Дальше? Дальше Николас завёл любовницу, а Аврора осталась в обществе книг. Они жили с полным безразличием друг к другу, деля постель лишь в благоприятные для зачатия дни. У них родилась Мария, и приблизительно через год Николас попал в ту жуткую аварию. – Тристан помолчал и слишком спокойным голосом добавил: – То был не лучший период в его жизни, но Аврора выбрала именно это время, чтоб вспомнить, что является его супругой. Брату было очень тяжело. – Мужчина прикрыл глаза.

– Она его жалела, а в жалости он не нуждался.

– Ты, как всегда, прямолинейна, – убрав ладонь, криво усмехнулся супруг. – Мне кажется, что именно из-за поведения Авроры брат так сильно и пил. – Тристан тяжело вздохнул, выдавил из себя улыбку и сказал: – Теперь ты понимаешь, почему моя матушка не жалует Аврору?

– А брак твоего второго брата? – спросила Регина, желая сменить болезненную для супруга тему.

– У Виктора всё было просто: он хотел начать политическую карьеру, для этого ему нужен был удобный брак. Вот он и выбрал Натали – глупую лэри, но дочь лэрна Эвер-сола – одного из членов верхней палаты. Это была лишь выгодная сделка, и чувств, как ты понимаешь, в их браке нет. – Тристан вновь провёл по лицу супруги и тихо произнёс: – Это так странно.

– Что именно? – тоже тихо уточнила лэри.

– Мы можем спокойно разговаривать на разные темы, но только не о нас, – ответил мужчина. – А ведь именно о нас мне хочется поговорить больше всего.

– Это слишком трудный разговор, а я сегодня устала, – произнесла Регина.

– Ты меня прогоняешь? – с грустной улыбкой спросил Тристан.

Девушка опустила взгляд и несколько секунд молчала, а когда посмотрела на супруга, тихо ответила:

– Да.

Тристан погладил её по щеке и добавил:

– А если я попрошусь остаться?

Регина отстранилась, села в крови и спустила ноги на пол.

– Извини, сегодня был тяжёлый день. Я устала и хочу спать.

– Понимаю.

Мужчина тоже поднялся на ноги.

– Спокойной ночи.

– И тебе, Тристан.

Перед тем как покинуть комнату он обернулся, но увидел только её спину.

Тристан проснулся рано и некоторое время лежал и смотрел в потолок, размышляя о том, что делать дальше. Поднявшись с кровати, он тихо прошёлся в комнату супруги. Регина ещё спала, и во сне чему-то слегка улыбалась. Мужчине хотелось прикоснуться пальцами к её лицу, погладить по щеке и провести по губам, но он сдержался, не желая её будить.

«Сперва кошки, теперь тени, что же ты ещё скрываешь, Регина? – мысленно спросил лэрн. – И что случится с нами, когда все тайны откроются?»

Кинув взгляд на часы (было начало восьмого), мужчина так же тихо вернулся в свои покои.

Вчерашний рассказ секретаря натолкнул Тристана на одну мысль, и он решил съездить и проверить её.

В гардеробной мужчина переоделся в белые штаны с чёрными вертикальными полосками, белую рубашку и жилет в тон штанам. Большая серебряная булавка, золотые запонки и шляпа с белой лентой-строчкой закончили образ. Накинув своё любимое рыжее пальто, лэрн вышел из дома и сел в свою машину. Было раннее утро, поэтому до поместья родителей Тристан доехал быстро.

Дверь ему открыл старый дворецкий семьи.

– Доброе утро, лэрн Тристан, – поклонился пожилой мужчина. – Господа ещё отдыхают.

– Я не к ним приехал, – ответил лэрн, передавая дворецкому пальто. – Принесите кофе в мою детскую комнату.

– Будет исполнено, господин.

Несмотря на то, что из родительского дома Тристан съехал четырнадцать лет назад, тут ничего не изменилось. Большая просторная спальня в красных тонах, широкая кровать с бронзовыми украшениями и балдахином, изысканная мебель и многочисленные картины. Всё это навевало далёкие воспоминания с нотками ностальгии.

Мужчина подошёл к одному из столов, на котором шеренгой стояли деревянные солдатики. Краска на их сине-коричневых мундирах слезла или облупилась, и грозные воины смотрели на своего повзрослевшего хозяина словно с немым укором. Схватив одного солдатика, которому Тристан когда-то пожаловал генерала и нарисовал на груди золотые ордена, мужчина грустно улыбнулся и вернул его на место. На другом столе находились два корабля: один – с чёрными парусами и флагом с белым черепом и костями, другой – с белыми парусами и флагом с изображением солнца. Деревянные пираты и солдаты стояли на своих кораблях, вынужденные навсегда застыть в боевой готовности. На стене висели закругленная сабля и пиратская шляпа. В былые времена Тристан зачитывался приключенческими романами, поэтому стражи порядка всегда проигрывали. Отойдя от столов с игрушками, мужчина направился к длинному книжному шкафу. Каких тут только ни было книг! Но лэрна интересовала только полка с подарками дяди Офрена.

Родственник по материнской линии подарил ему около сорока книг. Признаться, в юности Тристан считал многие из них, а точнее, почти все, бесполезной тратой бумаги. Вот зачем мальчишке в его юные годы нужноо было пособие «Правда или ложь? Сто способов распознать, когда тебе лгут»? Единственная, которую в своё время оценил мальчик, была энциклопедия о животных Андалии. Но, несмотря на подобное отношение, каждый подарок пришлось прочесть, потому что дядя обязательно хотел обсудить с ним каждую книгу. Сейчас Тристан был ему за это благодарен: если бы не настойчивое желание дяди расширить кругозор племянника, то лэрн бы в жизни не понял, что случилось с пропавшей служанкой.

Пробежав взглядом по корешкам книг, лэрн достал большой чёрный фолиант, настолько древний, что он распался бы пылью в руках, если бы не заклинание, удерживающее страницы. Надпись давно стерлась, и Тристан даже не знал, какого она была цвета. Но название можно было ощутить пальцами, благодаря выбитым на обложке буквам, гласившим: «Пожиратели: истина, домыслы и способы борьбы со скверной».

Эту книгу написали ещё тогда, когда Торения не существовала самостоятельно и являлась частью империи Эдеон. Когда магия считалась скверной Пожирателей и была под запретом, а жрецы пантеона богов имели огромную власть и силу и распоряжались почти всем в империи. Для выявления и уничтожения скверны создали специальные отряды очистителей, и этот манускрипт написал один из них. Грубо говоря, эта книга пособие по выявлению людей, зараженных скверной Пожирателей, справочником по пыткам и способам убийств. После прочтения Тристан долго не мог спокойно спать и вздрагивал от каждого шороха. Призраки прошлых издевательств жрецов словно влезали в его сны. Особенно часто снилась одна девушка, которую пытали, пока она не призналась в связи с Пожирателем кошмаров. Многие из замученных и убитых людей были обычными магами, но попадались описания и тех, кто действительно связался Пожирателями. Эта девушка оказалась именно одной их них.

Служанка принесла кофе, Тристан поблагодарил её, взял чашку, книгу и сел за письменный стол. Пролистав страницы, мужчина нашёл момент, где автор книги рассказывал о ней:

«…По словам очевидцев, всего две недели назад это была молодая девушка с жёлтыми волосами и синими глазами, но сейчас передо мной сидела старуха, худая, как жердь, беловолосая, с осунувшимся лицом серого цвета. Страшней всего выглядели её глаза: чёрные настолько, словно зрачок увеличился и закрыл всю радужку. Быльяш отрицала связь с Пожирателем…»

Тристан оторвался от чтения и попытался вспомнить, какое значение было у слова «быльяш». Кажется, это что-то наподобие «шлюхи», или нет? Дядя же, помнится, рассказывал ему. Точно! Это не совсем шлюха, если переводить дословно – человек, который имел с Пожирателем интимные отношения. Честно говоря, мужчина не мог представить, как подобный акт мог бы произойти. Ведь Пожиратели не имели физической оболочки, это было скопление энергии, наделённое разумом. Но сейчас это не главным, и он вернулся к чтению:

«…Быльяш отрицала связь с Пожирателем. Она называла себя чужим именем и клялась именем бога нашего Иллана, что чиста. Но когда я поднёс к ней Святую книгу и сказал, чтоб она поклялась на ней, быльяш зашипела, и я увидел, как мелькнул раздвоенный змеиный язык между зубов…»

Следующие несколько страниц шло описание пыток. Автор рассказывал, что у быльяш снизился порог чувствительности к боли. Она не чувствовала холода, но на огонь реагировала сильно, даже если просто смотрела на него. И отмечал, что её тень странно себя ведёт: возле огня она дёргалась, словно в муках, хотя женщина сидела на месте, не двигаясь. Вместо крови из ран текла чёрно-красная гниль, в воздухе она не нуждалась, а когда ей выкололи один глаз, в проёме глазницы показался другой, полностью чёрный глаз без белка, с красным вертикальным зрачком. Пытали её несколько недель, и, в конце концов, она рассказала, как заключила контракт с Пожирателем:

«…Быльяш говорила, что в ночь, когда луна была настолько полна, что её можно было перепутать с солнцем, а ночь – с днём, в час, когда бывают самые длинные и чёрные тени, она, оголившись, вышла в поле к камням Радости близ деревни Мартш. Она плясала вокруг камней и призывала Мортохэйя – Пожирателя кошмаров и Властителя теней, одного из самых страшных и могущественных чудовищ, черпающего свою силу из людского страха. Мортохэй откликнулся на её зов и пришёл с громом, молниями и ливнем. Голос его был сотней убитых и поглощенных душ, а глаза – сотней чёрных очей без белков, с острыми зрачками. Мортохэй овладел девушкой и вместе со своим неспособным на жизнь семенем выплеснул в её тело и душу скверну…»

Тристан оторвался от чтения, откинулся на спинку стула и задумчиво отхлебнул остывший кофе.

Больше половины этой книги было самой настоящей ересью, но встречались и крохи истины. Пожирателя кошмаров не зря прозвали именно так. Он черпал свою силу из энергии людского страха так же, как Пожиратель разума – из человеческого ума, или Пожиратель чувств – из сильных эмоций. А ещё он и правда управлял тенями, ведь что может быть лучшим устрашением, особенно для детей, как не тень, принявшая форму монстра? Если подумать и провести аналогию с девушкой из этой книги, то та женщина, которую видел Вильям, вполне могла быть Геллой Мартас. Что если служанка залезла в шкаф Регины? В совокупление с Пожирателем Тристан не верил, но вот в то, что она каким-то образам смогла выжить… или ей кто-то помог?

Тристан вспомнил грозу и хохот Пожирателя. Неужели это сделала Регина?.. Но зачем? Для неё эта служанка была никем, а супруга в ту ночь страдала.

Лэрн допил кофе, поставил кружку на блюдце и закрыл книгу.

«Спасибо тебе, дядя, за твои “бесполезные” подарки», – с грустью подумал лэрн, сожалея о том, что ни разу искренне не поблагодарил родственника за столь редкие и ценные книги. Лишь повзрослев мальчик понял, что ни одна из них не была бесполезной.

И теперь Тристан знал, какой из Пожирателей покровительствует роду Баргарон.

Глава 7. Её сокровище

Николас стоял на ногах и любовался серым грозовым небом. Прохладный ветерок обдувал его лицо, приятно шумели листья деревьев, птицы щебетали в зелёных кронах. Из дома доносились голоса приглашённых на сегодняшний праздник родственников.

– Как ты тут? – услышал мужчина голос брата и посмотрел на него.

– Наслаждаюсь погодкой.

– Я вижу, – хмыкнул Тристан. – Отпустили на день из больницы, и ты сразу принялся самовольничать?

– Кто меня одного отпустит! – рассмеялся Николас и кивком указал на лавочку, где сидела Мегги с книгой в руках.

– О! Прошу прощения, я вас не заметил, – извинился Тристан, который так обрадовался, увидев брата, что больше ни на что не обратил внимания.

– Ничего, лэрн, – с улыбкой ответила медсестра.

– Теперь я всецело спокоен за брата, – отшутился мужчина, подошёл к Николасу и тоже посмотрел на небо.

– Хорошо-то так, – протянул с наслаждением Тристан.

– И не говори, – вторил за ним брат.

Из дома раздались детские визги и смех, а затем строгий мужской голос, призывающий их к порядку.

– Не верится, что Марии исполнилось уже одиннадцать. Как же быстро бежит время.

– По мне, так оно бежит со скоростью улитки, – ответил Николас и поспешно сменил тему: – Хотя дети, да, взрослеют очень быстро. – Мужчина улыбнулся. – Кажется, только вчера она могла уместиться в моих ладонях, а сегодня уже такая взрослая.

Тристан, созерцая хмурое небо, помолчал немного и признался:

– Я тоже хочу детей.

Николас изумлённо посмотрел на брата и расхохотался, отчего тот обиженно надулся и сложил руки на груди, всем своим видом пытаясь показать недовольство. Чувство это было напускное: Тристан прекрасно знал, как брат отреагирует на подобное высказывание.

– Никогда не думал, что услышу эти слова от тебя, братец! Ты если ещё в чём-то признаться решишь, то сначала предупреди, чтоб я копыта не отбросил от неожиданности! – воскликнул Николас, вытирая выступившие на глазах слёзы. – Я теперь опасаюсь Регину! Что же она должна была сделать, чтобы мой шалопай-братец о детях начал думать!

– Регина тут ни при чём, – ответил Тристан, подумал и исправил: – Почти ни при чём. У меня рано или поздно появились бы дети, как и у всех.

– Одно дело – завести детей, потому что так нужно, и совершенно другое – потому что тебе хочется, – возразил Николас, назидательно подняв палец. – Ты Регине сказал о своём желании? Глядишь, она бы растрогалась и пустила тебя в свою кровать! – Мужчина вновь рассмеялся, не замечая, что на этот раз всё же смог задеть младшего брата. Тот не был готов обсуждать подобное на глазах у постороннего человека, пусть она и делала вид, что внимательно что-то читает.

Супруга пускала его в свою кровать, но только спать. И с каждым разом Тристану становилось всё труднее и труднее сдерживать себя. Он перестал высыпаться, поскольку до середины ночи не мог заснуть, прислушиваясь к размеренному дыханию Регины, ощущая рядом тепло её тела и представляя в голове совершенно безнравственные картины, а когда засыпал, они воплощались в его снах, дразня и терзая. Тристан мог бы прекратить эти мучения, вернувшись в свою постель, но ни разу так и не сделал этого.

– Это признание мне ничем не поможет, напротив, только оттолкнёт её, – грустно ответил мужчина, понизив голос. – Я и так уже допустил огромную ошибку и теперь не знаю, как исправить. Точнее, пытаюсь, но мои жалкие потуги кажутся мне бессмысленными.

– Купи ей какую-нибудь побрякушку подороже, – пожал плечами брат. – Женщины падки на украшения.

– Если бы всё было так просто, – с грустной усмешкой покачал головой Тристан. – Я ведь предал её не как женщину, а как человека. Тебя бы побрякушки заставили вновь доверять предавшему тебя человеку?

– Что же ты такого натворил? – обеспокоенно уточнил Николас, сочтя вопрос брата риторическим.

Душевидящий почувствовал на себе чужой взгляд и решил завершить разговор. Тем более что рассказать брату он всё равно ничего не может.

– Давай вернёмся в дом. Кажется, дождь накрапывает, а мне бы не хотелось намочить новые ботинки.

Николас самостоятельно опустился в кресло. Ходить он ещё не мог, а вот вставать и садиться научился. Тристан взялся за ручки коляски, вывел её на бетонную тропинку и покатил в сторону дома. Мегги поднялась и последовала за ними следом.

– Знаешь, а ты изменился, – сказал Николас.

– Стал взрослее? – фыркнул Тристан.

– Нет, – возразил старший брат, – стал меньше притворяться.

Ответом ему был оглушительный гром над головой и звук ударов капель дождя об бетон.

Регина в нерешительности мялась у порога дома. Дверь почему-то ей никто так и не открывал, хотя она позвонила уже несколько раз. Кинув взгляд на тропинку, по которой Тристан ушёл в сад, девушка уже хотела отправиться следом, как дверь резко распахнулась и на пороге появилась Аврора.

Выглядела она намного более усталой и взрослой, чем запомнилось Регине. Удивленно посмотрев на гостью, хозяйка дома поспешно растянула губы в натянутой приветливой улыбке и отошла от прохода.

– Проходите. Долго звонили? Извините, мы отпустили почти всех слуг, а те, кто остался, заняты на кухне. Тристан не с вами? Скорей всего, он к Николасу в сад пошёл. Дверь была открыта, так что вы могли сами зайти. Тристан вам не сказал? – быстро бормотала женщина, помогая Регине снять пальто. Даже в её голосе слышалась усталость.

Супруг сказать ничего не успел. Регина выскочила из машины, как только они подъехали к поместью.

– Это всё из-за лэри Терезы, – продолжила говорить Аврора, хотя девушка ни о чём не спрашивала. – Она решила приготовить праздничный торт сама, поэтому пришлось оставить только самых доверенных слуг, которые точно не станут болтать.

Женщина замолчала и в упор посмотрела на лэри. Регина проследила за её взглядом и ответила на молчаливый вопрос:

– Это был свадебный подарок.

– Неудивительно. Тристан – любимый сын лэри Терезы, так что все и так понимали, что она подарит это колье его жене.

Регина впервые надела колье с бенетоитом, и совсем не из-за того, что свекровь, когда учила её печь пироги, обратила внимание на то, что она совсем не носит свой свадебный подарок.

– Вы не подумайте, я никак на него не претендую, но Натали не смолчит, – поспешно добавила Аврора.

– Я и не думала, – честно ответила Регина и неловко замолчала, не зная, что ещё можно сказать.

Несколько секунд лэри молчаливо смотрели друг другу в глаза. Затем Аврора моргнула и спросила совершенно другим голосом – деловитым и серьезным:

– Вы пьёте, Регина?

– Предпочитаю виски, – тем же деловитым тоном ответила лэри.

– Составите мне компанию, пока идут приготовления?

– С охотой, – с энтузиазмом кивнула она головой.

– Только для начала я представлю вас своим родным.

Девушка вновь кивнула и направилась вслед за женой Николаса. Перед тем как лэри вошли в гостиную, Аврора шепнула:

– Не обращайте внимания на слова моего отца.

В гостиной находилось около дюжины людей. Хозяйка дома сразу подвела Регину к игральному столу, за которым лэрн Джонатан играл с незнакомым мужчиной в верхний талиран.

– Регина, познакомьтесь с моим отцом – лэрном Овером Паркэр-роем. Отец, это жена Тристана – лэри Регина Дельт-гор, в девичестве Аско-льд.

Лэрн Паркэр-рой был полноват, а на его макушке сверкала овальная лысина. С виду он казался добродушным мужчиной, особенно из-за широкой белозубой улыбки, но Регина заметила, как сверкнули его глаза, когда он заметил колье на её шее.

– Наслышан-наслышан, – растягивая гласные буквы, произнёс мужчина, взял руку Регины, хотя она и не думала её протягивать, и поцеловал. – Приятно, наконец, увидеть загадочную Затворницу Баргарон воочию. И теперь я вижу, что слухи-таки были не правы. Вы прекрасно выглядите! Или это брак на вас так хорошо сказался? Не зря говорят, что брак для женщины – лучшая панацея! Надеюсь, в скором времени вы подарите детей своему мужу. Дети – лучшая благодарность, которую женщина может и должна оказать своему мужу! Дети также лучшая награда и для самой женщины…

Регина не дала ошеломлению вылезти из-под маски спокойного равнодушия. Лишь на мгновение она кинула взгляд на свёкра, но лэрн Паркэр-рой это заметил и переключился на него.

– Джонатан, ты ведь разделяешь моё мнение? Тристан единственный из твоих сыновей, ещё не подаривший тебе внука.

– Тристан и Регина состоят в браке всего несколько месяцев. Они ещё не настолько устали от общества друг друга, чтобы глубже задумываться о детях, – отозвался глава дома.

Три женщины, сидевшие на диване, смущённо захихикали, а мужчины, стоящие у камина, усмехнулись с пониманием. Регина никак не отреагировала, не уловив намёка в словах свёкра.

Аврора познакомила лэри с остальными своими родственниками: тремя младшими сёстрами и их мужьями. Обменявшись несколькими словами, лэри покинули гостиную и направились в игральную комнату, знакомиться с племянниками.

Подымаясь по лестнице на второй этаж, жена Николаса рассказала, что у неё есть ещё две младшие сестры, но они остались дома с больной матерью.

– Отец очень сильно хотел сына, но рождались только дочки. Последний ребёнок был мальчик, но он родился мертвым. Мама забеременела поздно, и роды были очень тяжёлые. – Аврора остановились возле дверей из тёмного дерева, на которых было выстругано огромная ветвистая яблоня с игрушками вместо плодов. – После них она так и не сумела оправиться.

Регина не привыкла сочувствовать или утешать кого-либо, поэтому осталась безмолвной. Женщина кинула на неё быстрый взгляд и толкнула дверь. В комнате играли шесть девочек разного возраста и всего один мальчик лет одиннадцати.

– Тетя Регина! – вскочила Мария на ноги и кинулась к лэри, опомнилась под взглядом матери, остановилась и сделала книксель. – Рада приветствовать вас в нашем доме, лэри Регина. – Посмотрев на мать и получив её одобрительный кивок, девочка счастливо улыбнулась и подошла к взрослым. – Тетя Регина, а где дядя Тристан?

– Он с твоим отцом, – ответила Аврора.

Мария обиженно сложила руки на груди и воскликнула:

– Я сегодня именинница, дядя должен был прийти ко мне первой и поздравить!

– Успеется, Мария, – строго одёрнула её мать.

Представив детей своих сестёр, жена Николаса повела Регину в свои личные покои. Они тоже находились на втором этаже и были оформлены в светло-голубых тонах, с нотками красного и бордового. Всю мебель украшала красивая резьба, но рисунки выглядели странно: словно извивающиеся щупальца в квадратах. Какая-то жутковатая абстракция, или это просто Регина ничего в ней не смыслила? Но самое интересное – на стенах висели картины в рамах с такой же резьбой. Их было так много, что некоторые из них висели плотную друг к другу и в несколько рядов. Рисунки были самые разные, начиная от солнечного луга у реки и заканчивая старым погребом в паутине. Многие изображения на картинах Регина узнала: это были улицы или дома столицы.

– Нравится? – спросила Аврора.

Регина посмотрела на женщину и ответила:

– Я прохладно отношусь к живописи.

– А я очень люблю рисовать.

– Так это ваши работы? – удивилась девушка и взглянула на холсты уже совсем по-другому.

– Да. Рисую иногда, когда время позволяет.

– У вас довольно реалистичные картины, – заметила Регина, разглядывая ближайшую к ней. Там был изображен будуар: большой тёмно-красный трельяж, пуфик с тёмно-бронзовой обивкой и зелёной бахромой, шкаф из светлого дерева. Но самое удивительное – это мелкие детали: отражение другой части комнаты в зеркале, лежащая расческа на углу трельяжа, брошенные на пуфик колготки, приоткрытая дверца шкафа и выглядывающие из него несколько пёстрых платьев. Казалось, хозяйка этого будуара вот-вот появится, положит колготки в шкаф, прикроет дверь, присядет на пуфик и примется расчесывать волосы. Картина была такая четкая и живая, словно цветная фотография.

Это был не комплимент, но Аврора посчитала иначе, польщённо улыбнулась и ответила:

– Спасибо. Рада, что вы заметили. Мне очень нравится прорисовывать предметы интерьера и делать на них акцент. Так картины кажутся более «обжитыми», – женщина рассмеялась своей собственной шутке. – Присаживайтесь, – поспешно сказала она, махнув на кресло.

Регина заняла указанное место, а Аврора отправилась к барному шкафу со стеклянными дверцами.

– У вас есть какое-нибудь любимое увлечение? – не оборачиваясь, поинтересовалась женщина, наливая в стакан из тёмного стекла виски.

– Нет, – солгала Регина.

– Это плохо, – ответила хозяйка дома, подошла к лэри и протянула ей стакан. – В подобных, как у нас, браках, тебя могут спасти только две вещи: дети и увлечения. Так что советую вам найти себе занятие по душе.

Регина неопределённо пожала плечами и сделала глоток. Взгляд её нет-нет, да устремлялся на какую-нибудь картину. Их было слишком много, поэтому некоторые попадали в угол зрения, даже когда девушка смотрела на Аврору, и невольно притягивали к себе, приглашая рассмотреть их.

– Как вам жизнь в браке? – спросила жена Николаса, тоже сделав глоток.

– В целом хорошо, – ответила Регина уже не в первый раз на подобный вопрос.

– Вам повезло больше, – с грустью сказала Аврора. – Вы вышли замуж, будучи уже взрослой женщиной, не то что я, молодая девушка, которая ещё на балах натанцеваться не успела. Я ведь познакомилась с Николасом на своём третьем балу и к пятому уже носила фамилию Дельт-гор. Кажется, это было целую жизнь назад. Мама подарила мне тогда новое платье, светло-персиковое с жёлтой лентой и бежевым ажуром. Оно мне так сильно нравилось, – женщина с ностальгией улыбнулась. – Я налюбоваться им не могла. – Её улыбка померкла. – Именно в нём меня и увидел Николас. Если бы я тогда знала… – Женщина замолчала и кинула виноватый взгляд на гостью. – Извините, я не хотела вам жаловаться. Думаю, вы и так уже знаете нашу с Николасом историю. И о том, какой я оказалась плохой и неблагодарной женой.

– Да, Тристан рассказал мне историю вашего знакомства, – призналась Регина.

– Вы тоже меня осуждаете? – помолчав, спросила Аврора.

– Нет, – ответила девушка и сделала ещё глоток.

Взгляд у жены Николаса стал недоверчивым, колючим, и Регина добавила:

– Нашим обществом управляют мужчины. Они распоряжаются женщинами, пытаются подстроить их под себя и если у них не получается, то винят не себя, а именно нас. И все мирятся с подобным, даже сами женщины.

– Вы понимаете, что за подобные слова у вас могут быть проблемы?

– Только если эти слова услышат мужчины, – парировала Регина и отсалютовала. – Не так ли?

– Вы правы, Регина, – более живо улыбнулась Аврора и тоже подняла свой стакан.

Мария нетерпеливо притопывала ногой по ковру. Праздничный ужин уже подходил к середине, и сейчас должен наступить самый любимый, долгожданный и важный момент любого праздника – вручение подарков!

Кидая через открытую дверь взгляды на парадную столовую, где за обеденным столом разместились взрослые, оставив детей в прилегающей рядом малой гостиной, девочка всё чаще и чаще топала ногой. Она уже не в силах была терпеть, когда отец подзовёт её и наконец-то начнут вручать подарки! Минуты всё тянулись и тянулись, а отец всё не подавал знака, увлечённо разговаривая с дядей Тристаном.

Дядюшка Тристан… На него малышка особенно сильно рассчитывала! Он всегда дарил ей прекрасных кукол, и в этот раз Мария рассчитывала получить ещё одну. Дедушка Джонатан и бабушка Тереза, скорей всего, подарят ей одежду, как и всегда. Дедушка Овер, как обычно, какую-нибудь книгу о «прилежном поведении для девочек», а дяди и тёти – совершенно ненужные ей безделушки или игрушки. Оставалась только тетя Регина.

Мария схватилась за стол, откинулась на стуле назад, отчего его передние ножки приподнялись, и посмотрела на жену дяди Тристана.

Тетя Регина была… страной и совершенно непохожей на других её тёток. Она мало говорила, никогда не повышала голос и всегда была спокойной. Не верещала, не балаболила и, что больше всего нравилось девочке, не сюсюкалась с ней и с другими детьми. Тетя Регина отличалась от остальных женщин, окружающих Марию, и этим самым притягивала к себе внимание.

Что же она подарит ей? Если тоже куклу, то у Марии она станет самой любимой тётушкой!

Наконец-то отец подал рукой знак, так что девочка нетерпеливо вскочила из-за детского стола, кинула на кузенов и кузин снисходительный взгляд и поспешила во взрослую комнату.

В своих предположениях о подарках Мария почти угадала: дедушка Джонатан и бабушка Тереза подарили ей весенний плащ и красные сапожки, дедушка Овер – книгу «для юных невест»; дяди и дети – игрушки и безделушки. Наконец, пришла очередь дяди Тристана.

– Поздравляю тебя, Мария. Ты уже стала совсем взрослой лэри, – с этими словами дядя протянул имениннице подарок.

Девочка почувствовала, что готова расплакаться. Дядя Тристан протягивал ей не куклу, а… КНИГУ?! Растерянно приняв подарок, Мария прочитала вслух название с обложки:

– «Удивительные животные Андалии».

Дядя присел на корточки и произнёс:

– Когда я был в твоём возрасте, мой собственный дядя подарил мне эту книгу. Признаться, я очень расстроился, потому что хотел себе пиратскую шляпу и шпагу. Я тогда мечтал стать пиратом и бороздить на своём корабле моря и океаны. – Дядя так широко и заразительно улыбнулся, что Мария не смогла не улыбнуться ему в ответ. – Но прочитав эту книгу, моя мечта совершенно изменилась и я захотел стать дрессировщикам слонов.

– Слонов? – переспросила именинница почему-то восхищенным шёпотом.

Кто такие «слоны», Мария не знала, но фантазия тут же нарисовала опасного хищного зверя со здоровенными зубами и когтями, который выполняет любые команды её дяди по велению руки.

– Вот, смотри, – дядя Тристан тоже перешёл на шёпот.

Пролистав книгу, он показал ей картинку слона – здоровенного синего гиганта с огромными ушами и длинным носом. На его спине сидел темнокожий человек, который в фантазии девочки тут же превратился в её дядю.

– Ого! – вырвался восхищённый вскрик. Такого животного её фантазия нарисовать не могла. – Он действительно существует?

– Да. – Дядюшка улыбался. – Тут много удивительных животных, так что обязательно почитай эту книгу.

– Спасибо! – искренне поблагодарила именинница. – Я её прочту! Честно!

Дядя Тристан вернулся за стол, и дядя Виктор сказал:

– Решил подражать нашему дяди Офрену, братишка? Только ты, смотри, не увлекайся, иначе кончишь, как он.

– Виктор! – повысила голос бабушка Тереза.

– Что я такого сказал, матушка? Лишь обеспокоился судьбой своего младшего братишки.

– О себе бы лучше побеспокоился, брат, – ответил дядя Тристан, схватил бокал и отхлебнул. – Я слышал, твоя популярность резко упала из-за инцидента с Милиной Оннер-свер.

– Это говорит мне человек, который потащил в кровать любовницу, когда его брачное ложе ещё не успело остыть…

– Мальчики! – воскликнула бабушка Тереза, и одновременно с ней отец ударил ладонью по столу и повысил голос:

– Немедленно прекратите! Я не потерплю, чтоб вы обсуждали подобные темы на именинах моей дочери!

Мужчины кинули друг на друга уничижительные взгляды, но промолчали.

– Регина, прошу, вы ещё не дарили подарок, – добавил отец.

Тётя Регина поднялась со стула и подошла к имениннице.

– Мария, закрой, пожалуйста, глаза.

Именинница с радостью исполнила эту просьбу и мысленно попросила: «Пожалуйста, пусть это будет кукла! Пожалуйста, пусть это будет кукла!». Послышались удивленные ахи, и Мария почувствовала, как тётя Регина надевает что-то ей на шею.

– Открывай глаза.

Девочка подчинилась, опустила взгляд на грудь и сама ахнула. Красивое колье тёти Регины с большим синим камнем, которым она украдкой любовалась, сейчас оказалось на ней.

– Регина, это же твой свадебный подарок! – воскликнула бабушка Тереза.

Мария испуганно сжала большой синий камень, боясь, что бабушка может его отобрать.

– Вот именно. Это мой подарок, и я могу делать с ним всё, что захочу, – спокойно ответила Регина, посмотрела на именинницу и улыбнулась. – Не волнуйся, его никто не отберёт. Он теперь твой.

– Правда? И я смогу его носить?

– Только когда станешь достаточно взрослой для такого украшения, – предупредила мама.

– Спасибо вам огромное! – девочка на эмоциях обняла теперь уж точно любимую тётушку – такой подарок лучше десятка кукол! – схватила её за руки и воскликнула: – Пойдёмте! Я хочу вам что-то показать!

– Что? – с улыбкой спросила тётушка.

– Моё сокровище!

– Ну, пойдём.

Регина послушно позволила провести себя по лестнице на второй этаж к игральной комнате Марии. Там они подошли к одной из дверей, девочка выпустила ладонь тёти, достала из шкатулки ключ, отперла дверь, вновь схватила руку взрослой и повела в свою сокровищницу.

Она представляла собой небольшую комнату, заставленную деревянными стеллажами с куклами – всеми, которые когда-либо ей дарили.

Девочка сделала несколько шагов в комнату, но тётя неожиданно остановилась, дернув её за руку. Повернувшись, Мария увидела, что лицо у тёти почему-то побледнело, а взгляд был направлен на недавний подарок, сделанный дядей Тристаном.

– Это вы в своём свадебном платье! – счастливо подтвердила именинница, отпустила руку тёти, взяла игрушку и поднесла ближе к Регине. – Правда, вы похожи? Мне её дядя Тристан подарил, после того как я увидела вас на свадьбе и сказала ему, что вы очень похожи на куклу…

Тётя Регина схватилась за голову и закричала.

Глава 8. Защитная реакция

– Я не верю, она действительно подарила колье с бенетоидом Марии! – сокрушалась матушка.

– Регина поступила справедливо. Если бы вы отдали колье Авроре, то после оно бы досталось Марии, – спокойно возразил Тристан и отхлебнул бренди.

Признаться, решение супруги удивило лэрна, хоть виду и не подал виду. Когда спросил, что Регина собирается подарить имениннице, то девушка ответила, что это сюрприз. Неужели решила, что он может отговорить её?

Видно, она совсем перестала ему доверять…

– Но я подарила его Регине! – не успокаивалась матушка.

– Хотя я была вторая на очереди, – обиженно подала голос Натали.

Лэри Тереза перевела взгляд на жену второго сына, и та вжала голову в плечи, слишком поздно осознав, что следовало промолчать.

– Натали права, – подал недовольный голос Виктор. – Я ваш второй сын, и колье должно было достаться моей супруге. Хотя о чём это я? Вы всегда и во всём выделяли Тристана, словно у вас больше нетдетей.

– Вот только не надо из себя обиженного ребёнка строить! – поморщился Тристан, мечтая, чтоб этот день поскорей закончился. – В детстве это было ещё актуально, но не в твои-то годы.

– Кто у нас застрял в детстве, так это ты, братишка! – парировал с неприязнью Виктор. – Живешь непонятно как, без целей и планов. Только и знаешь, как бренди глушить, по женским юбкам таскаться и выставлять себя на посмешище. Как только Регина согласилась выйти за подобного повесу и волокиту? Хотя не зря говорят, «муж и жена из одной глины слеплены». Кто знает, чем эта Затворница Баргарон…

Тристан резко вскочил на ноги, посмотрел с вызовом на замолчавшего от испуга брата и холодно предупредил:

– Про меня говори, что душе угодно, но ещё одно слово о моей супруге – и я вызову тебя на дуэль.

– Мальчики, перестаньте! – Матушка вскочила на ноги и переводила взгляд с одного сына на другого. Сейчас встать на чью-то сторону она не могла, это лишь сильнее распалит начавшуюся ссору между братьями.

Неожиданно наверху раздался женский крик.

– Регина?!

– Мария?!

Тристан первым бросился к лестнице, за ним остальные. В коридоре второго этажа лэрн увидел бегущую навстречу Марию.

– Что случилось?! – Мужчина схватил племянницу за плечи и заглянул в её глаза с испуганно расширенными зрачками.

– Я не знаю! – вскрикнула девочка и разревелась.

Аврора оттолкнула Тристана и схватила дочку на руки, а лэрн побежал дальше. Когда Тристан вбежал в «сокровищницу», Регина носилась по комнате и разбивала фарфоровые куклы об пол, доламывала их ногами и повторяла раз за разом:

– Заткнитесь! Я не кукла!.. Заткнитесь! Я не кукла!.. ЗАТКНИТЕСЬ! Я НЕ КУКЛА!..

– Регина?! – позвал Тристан, но девушка лишь кинула на него взгляд… полностью серебряных глаз. – Прости меня, Регина, – с этими словами лэрн снял с себя все блоки и ментально лишил супругу сознания.

Мужчина успел подхватить падающее тело на руки, как в комнату ворвался Виктор, а за ним отец и другие мужчины.

В полностью открытом состоянии душевидящий чувствовал их эмоции и намерения по отношению к нему и его супруге. Некоторые воспоминания…

Отец с чего-то вспомнил момент, когда тетушку Изольду отвели к Пожирателю Разума. Он был настолько ярким, что Тристан невольно «окунулся» в него. Прочувствовал все эмоции, которые Джонатан испытывал тогда. Просмотрел всё то, что видел он. Услышал всё то, что довелось услышать ему…

…Он стоял у стены. Ноги расставил на ширине плеч, руки спрятал за спиной и сжал с силой в кулаки. Ногти впились в кожу, и по левой ладони уже стекала кровь, когда он опомнился, что делает.

Эта пустая комната с единственным железным стулом посередине вызывала в душе настоящий ужас и страх. Ему с силой приходилось сдерживать лицо и не дать треснуть маске равнодушного спокойствия.

– Будьте вы прокляты, жалкие, никчёмные трусы! – кричала молодая Изольда, которой только исполнился двадцать один год. – Вы все когда-нибудь поплатитесь за все свои грехи! – Она с силой дёргалась в наручниках, которыми её пристегнули к стулу. – Я сделаю всё, чтоб вы когда-нибудь поплатились!

– Ты ничего не сможешь сделать, Изольда, смирись, – властно ответил ей отец. – Точнее, отныне ты сделаешь очень многое для своей страны и короля. И начнём с того, что расскажешь мне о «Сестричках». Одна из сестёр ведь вышла на тебя?

– Я ничего не расскажу! – Изольда попыталась плюнуть отцу в лицо, но он стоял слишком далеко. – Будьте вы все прокляты!

– Пока не расскажешь, – парировал глава дома, повернул голову и посмотрел на него. – Сын, подойди ближе и внимательно смотри.

Он не хотел. Ему хотелось уйти отсюда. Подальше от этой комнаты. От стула, на котором сидела сестра. От отца, так непривычно властного и холодного. От понимания, что он натворил… Но он подчинился.

Шаг… Второй… Третий…

На четвёртый не хватило сил и мужества, но отец не приказал подойти ближе.

– Сейчас ты увидишь покровителя нашего рода, – придал он голосу торжества…

Дальше воспоминание шло урывками: огромный красный глаз с вертикальным зрачком, рассматривающим его в упор; леденящий душу крик Изольды; ладони сжимают уши, и кожа на щеке стянулась из-за крови; множество голосов, сливающиеся в одно: «Вот и всё. Теперь она…»; совершенно спокойное лицо Изольды с безжизненными глазами…

– Что тут произошло? – хмуро спросил отец, удивлённо оглядывая комнату.

Тристан моргнул и поспешно накинул щиты назад. Не ответив, он быстро вышел из игральной комнаты с супругой на руках и сбежал по лестнице на первый этаж, где у подножья застыл Николас.

– С Марией всё нормально, а что с Региной, Тристан?! – взволновано спросил брат. – Что там вообще произошло?!

– С Марией всё хорошо, – подтвердил лэрн и направился вон из дома, бросив на ходу:– Я потом всё объясню и оплачу.

– Оплатишь?! – раздался ему в спину недоуменный вопрос. – Тристан?!

За несколько часов ливень прошёл, и капало только с веток деревьев. Холодная свежесть напомнила о забытых верхних одеждах, но возвращаться за ними было нельзя. О том, как он будет объясняться, мужчина решил пока не думать. Для начала нужно самому разобраться в случившемся.

Лэрн подбежал к своей машине, аккуратно положил супругу на заднее сидение, сел на водительское место и завёл мотор. «Кирин» выехал на дорогу и легко заскользил по мокрому асфальту. Кинув обеспокоенный взгляд на девушку, которая будет находиться в таком состоянии, пока он не снимет с неё ментальный блок, Тристан задумался о том, куда следует поехать.

Домой нельзя. Если после снятия блока Регина продолжит бушевать, то слуги это услышат, и супруге потом будет крайне неловко. Значит, нужно ехать в усадьбу Аско-льдов. Тристану меньше всего хотелось встречаться с Миносом при таких обстоятельствах, но интересы Регины он поставил выше собственных.

Миноса в поместье не оказалось. Как доложил дворецкий, хозяин уехал по каким-то срочным делам в Миринск и вернётся только через несколько дней. Это, вопреки нежеланию видеться с дядей супруги, вызвало раздражение. Как успокоить Регину, Тристан не знал, а довериться в этом вопросе Жанне не мог. Она явно было не на стороне своего создателя, и лэрн не мог предугадать её действия. Притом мужчина стёр у неё воспоминание об их разговоре.

– Что случилось? – В фойе дома зашла Жанна и удивлённо уставилась на нежданных гостей. – Лэрн, что произошло? Что с моей дочерью?

– Неважно, – отрезал мужчина и перевёл взгляд на дворецкого. – Проведите меня в комнату Регины.

Тристан посчитал, что если супруга вернётся в сознание в собственной комнате, то это поможет ей успокоиться.

– Пройдёмте, лэрн.

Дворецкий повёл мужчину на второй этаж к бывшей опочивальне молодой госпожи. Комната Регины удивила Тристана. Она была в тёмных тонах, минимум мебели, никаких игрушек, женских безделушек, картин, фотографий в рамках и книг. Кровать, стол, нескольку столов, шкаф, занавески на окнах – вот и всё.

– Это точно комната Регины? – резко уточнил лэрн у дворецкого.

– Да, – ответила ему Жанна, увязавшаяся следом за ним. Кивнув дворецкому на выход, женщина добавила: – Вы удивлены, Тристан?

– Она не выглядит, как спальня девушки.

– Смотря какая девушка, – усмехнулась Жанна, – и для чего она её использует.

Тристан положил супругу на кровать, застеленную тёмно-зелёным покрывалом, и уточнил:

– И для чего же?

– Для того что бы спать, – со снисходительной улыбкой ответила женщина, подошла к столу и провела пальцами по глади. Увидев пыль на подушечках пальцев, Жанна чему-то усмехнулась, повернулась к зятю и добавила: – Регина проводила в этой комнате ровно столько времени, сколько требовалось, чтоб войти в неё, раздеться, лечь на кровать, поспать, встать, одеться и выйти. Так вы ответите мне, что случилось с моей дочерью?

– Не отвечу, – хмуро ответил Тристан. – И покиньте комнату.

– Вы не можете так поступить! – воскликнула Жанна. – Хоть вы и являетесь супругом Регины, но я её мать и волнуюсь о своём ребёнке!

– Я прошу вас выйти из комнаты добровольно, иначе мне придётся вас выставить!

– Каков нахал! – истерично вскрикнула женщина.

– Я предупредил, – мрачно ответил Тристан, подошёл к свекрови, схватил её выше локтя и вывел из комнат. Она даже не сопротивлялась, только смотрела на него внимательным, ожидающим взглядом.

Оказавшись за порогом, Жанна спросила:

– Лэрн, а не хотели бы вы со мной поговорить? Например, о детстве…

– Не интересует, – холодно оборвал Тристан и захлопнул дверь.

Мужчина вернулся к кровати и посмотрел на Регину. Её лицо было бледное и изнеможённое, бескровные губы слегка приоткрыты, а из причёски выбились несколько прядей. Погладив супругу по волосам, Тристан тихо пробормотал:

– Надеюсь, это место хоть немного поможет тебе прийти в себя.

Вновь сняв с себя все щиты, душевидящий вздрогнул от неожиданности: Жанна стояла за дверью, хотя лэрн предполагал, что она ушла. Желание открыть дверь и вывести женщину не только из комнаты, но и из дома, Тристан с неохотой затоптал в душе и склонился над супругой, снимая с её сознания ментальный блок.

Ничего не произошло. Регина не пришла в себя и лежала на кровати, словно марионетка, которой отрезали нити-поводки.

– Регина? – позвал Тристан, не сумев полностью скрыть в голосе встревоженные нотки. – Регина, приди в себя!

Девушка не двигалась, хотя должна была открыть глаза сразу же после снятия блока. Мужчина несильно встряхнул её за плечи, но это не помогло. Он встряхнул сильнее, но это тоже не принесло результата. Её голова откинулась назад и повернулась набок. Из приоткрытого рта по щеке потекла слюна. Тристан приоткрыл один её глаз, но увидел только белок: глаза у девушки закатились.

Душевидящего пробрал холодный пот. Он не понимал, что происходит. В молодости лэрн часто использовал ментальный блок, и люди всегда после его снятия приходили в себя. Такое случилось впервые, и мужчина растерялся, совсем не зная, что нужно делать дальше.

Да, Тристан был сильным душевидящим, но любая наука разделяется на отрасли, и магия не была исключением. Лэрна никогда не интересовала "душа". Изучать сознание людей было трудным и, признаться, мерзким делом. Тристан, конечно, со временем научился ставить на собственный разум такие щиты, чтоб ни одна чужая мысль, эмоция или воспоминание не смогли пробиться, но тех случаев, когда он проваливался в чужие воспоминания, хватило ему с лихвой. О своём решении бросить изучать "душу" мужчина не жалел вплоть до сегодняшнего дня.

Стоя возле бесчувственного тела супруги, Тристан с ужасом осознавал, что сделал ужасную ошибку и совершенно не знает, как теперь её исправить. «Лезть» в голову супруги он не стал, боясь усугубить её положение. Не хватало сделать только хуже! Ему нужна была помощь, и на ум пришло только одно имя. Это был рискованный ход, но секунды бежали с сумасшедшей скоростью, и мужчина чувствовал, что времени оставалось очень мало.

Вытерев щеку супруги собственный рукавом, Тристан вновь схватил бесчувственное тело девушки на руки и подошёл к дверям.

– Лэри, откройте дверь, – повысил мужчина голос.

Он не стал ставить щиты назад, внимательно «наблюдая» за состоянием супруги, но сейчас её разум был пустой тёмной страницей, которая чернела с каждой секундой.

Женщина мгновенно исполнила его приказ, совсем не смутившись, что её "словили на горячем", и улыбнулась, словно радушная хозяйка:

– Вы нас уже покидаете, лэрн?

Тристан поспешно опустил взгляд, не желая показывать женщине свои глаза, и поморщился, чувствуя тошноту от её эмоций. Жанна не понимала, что происходит, но ситуация ей определённо нравилась, так как «поводок», связывающий создателя и его творение, пропал.

Тристан обошел её и поспешил вниз, но женщина пошла следом.

– Регина, видно, сильно устала, так может, вы вернёте мою дочь в кровать отдыхать, а мы бы с вами побеседовали о жизни? Вы, помнится, интересовались, какой она была в детстве?

Она злорадствовала и веселилась, чувствовала облегчение и легкую досаду. Она хотела, чтоб Регина мучилась, а не просто заснула и не проснулась. Она надеялась рассказать Тристану правду и тем самым вынудить его бросить Регину, причинив ей тем самым душевные муки, ведь она видела, что девушка испытывает чувства к своему супругу. Она хотела, чтобы Тристан сдал Регину «Ловцам ведьм» и та наконец-то получила по заслугам…

Мужчина увидел входные двери и ускорил шаг. Жанна представляла, что «Ловцы ведьм» могли бы делать с Региной, и от её мыслей Тристан чувствовал, что готов убить эту женщину. Не как обычно, когда хочется кого-нибудь уничтожить из-за накала чувств, которые проходят через некоторое время, а с ними и желание. Лэрн отчетливо понимал, что готов лишить жизни это создание, которое несёт опасность для его возлюбленной.

«Зачем только Регина её создала и держит рядом с собой?!» – подумал со злостью Тристан и резко остановился.

Жанна, остановившись за его спиной, спросила с тем же радушием приличной хозяйки:

– Вы всё же передумали, лэрн? Вот только, к сожалению, я внезапно вспомнила…

– Если ты сделаешь то, о чём только что подумала, – через зубы прорычал Тристан и посмотрел на женщину глазами, которые светились сейчас мягким голубым светом, – то я закопаю тебя живьём… И гнить ты будешь в могиле столетиями. Уж я об этом позабочусь.

Человек, услышав подобные угрозы, побледнел бы и принялся возмущаться. Жанна лишь убрала с лица маску «добродушной хозяйки», обнажив своё истинное лицо: холодное, безэмоциональное, неживое, какое и должно быть у куклы. Даже если она высотой в человеческий рост и обладает разумом.

– Так вы знаете, – она не спрашивала, а констатировала факт, мягким, игривым голосом, что так не сочеталось с её бесстрастным лицом. – И давно?

Тристан ощутил досаду из-за того, что выдал себя. Но как он мог промолчать, когда это создание вдруг осознало, что раз "поводка" нет, значит она может сама пойти и сдать своего создателя? Это было проще простого: добраться до ближайшего отделения стражи и сообщить отвечающему за магические происшествия офицеру, что она такое и кто её создал. Человек передаст эту информацию «Ловцам ведьм», и Регине придёт конец.

– Дверь откройте, – вместо ответа холодно приказал мужчина.

Она подчинилась и, стоило Тристану переступить порог дома, добавила в спину:

– Теперь мы просто обязаны поговорить, лэрн. Так что жду вас в гости.

Мужчина аккуратно вышел с супругой на улицу, затем кинул на женщину взгляд. Теперь это не был мягкий голубой свет, а угрожающий тёмно-синий.

– Я вас предупредил.

Её улыбка дрогнула.

– Я поняла.

Тристан направился к машине, а Жанна проводила его взглядом и мысленно посетовала, что из всех мужчин её создатель вышла замуж за душевидящего.

– Надеюсь, столь поздние визиты не войдут у тебя в привычку! – Изольда вошла в гостиную и осеклась, увидев Регину, лежащую на кушетке, и Тристана, сжимающего её руку, словно спасательный круг.

– Тётушка, – в голосе племянника была такая паника и страх, что их можно было почувствовать даже не будучи душевидящим.

Изольда плотнее запахнула халат – Клара сообщила о неожиданном приезде племянника, когда женщина уже готовилась ко сну – и, подойдя ближе, спросила с тревогой:

– Что случилось, мальчик мой?

– Я не знаю. – Взгляд светящихся голубых глаз племянника был таким испуганным, что женщина невольно вспомнила, как однажды он ребёнком пришел к ней с мёртвой птичкой в руках и так же смотрел… – Тетушка, прошу, не отвлекайтесь!

– Извини, – ответила женщина, понимая, что сейчас Тристан полностью чувствует её и может "окунуться" в яркие воспоминания. – Так! – Изольда откинула все ненужные мысли из головы. – Собрался и подробно объясни что произошло.

Тристан быстро и сухо пересказал, события вечера. Женщина слушала его внимательно и в конце спросила:

– Часто подобные срывы происходят у Регины?

– Я не знаю, – виновато ответил лэрн, потупив взгляд.

Минос его предупреждал, что иногда Регина может вести себя странно, но Тристан всего пару раз видел эти "странности", поэтому не ожидал от супруги подобного поведения.

– Но знал о них?

– Да.

– Что ж, поздравляю тебя, мой мальчик, и советую на досуге перечитать книги по ментальным блокам. Особенно параграфы, где подробно описывается, при каких обстоятельствах и при каких психических расстройствах эти блоки категорически запрещено использовать на людях! – концу своей речи Изольда уже кричала.

Как назло Тристан вспомнил параграф по запретам ментальных блоков только сейчас, и один абзац особенно ярко предстал перед глазами:

«…разум человека в это время подвержен серьёзному стрессу и агрессии. При попытке внешнего вмешательства (ментального блока) разум пытается защитить сознание и выстраивает встречный блок. Чаще всего это приводит к тому, что разум человека сам себя вводит в подобие комы…»

– Я запечатал её сознание, – сокрушенно произнёс Тристан и сжал сильнее руку супруги.

Он ведь замечал в Регине странности. Знал о её отношениях с родителями, о мучающих кошмарах, об Анигере Тремсе… Так почему он ни разу не мог подумать, что у неё имеются психологические проблемы?! Если бы хоть раз эта мысль промелькнула, то он бы никогда не применил к ней ментальный блок! Обнял бы и поцеловал – в прошлый раз это помогло серебру исчезнуть из её глаз! – а семье сказал бы, что у Регины фобия кукол или ещё что-нибудь придумал. Золотой повеса, как-никак, мастер выдумывать правдивую ложь на ходу. Но Тристан поступил необдуманно, испугавшись, что отец увидит глаза супруги и всё поймёт…

– Точнее, она сама себя запечатала в попытке защититься от внешнего вмешательства, – мягко поправила Изольда племянника, но ему от этого легче не стало. – Сколько она уже в таком состоянии?

Ещё одна строчка всплыла в голове у лэрна:

«…смерть мозга наступает спустя два-три часа. Был зарегистрирован лишь один случай, когда человек продержался в «коме» три часа и сорок восемь минут. Но спасти его так и не удалось…»

– Больше часа, – ответил Тристан, мысленно проклиная себя: он даже время не засёк!

– Значит, у нас осталось совсем немного времени, – тихо пробормотала Изольда.

Племянник умоляюще посмотрел на женщину.

– Тётя, у меня не было никакой практики…

– Не волнуйся, мальчик мой, я "введу" тебя в её сознание. Но у тебя будет всего один шанс. – Изольда сжала его плечо и заглянула в глаза. – Запомни главное: всё, что ты увидишь, лишь иллюзии её разума. Это могут быть страшные вещи, но ты не должен бояться. Они не смогут причинить тебе никакого вреда, так как они – всего лишь воспоминания, извращённые страхами и детскими травмами.

– Где мне её искать? – решительно уточнил Тристан.

– Судя по твоему рассказу, Регина очень испугалась кукол. Это её самый большой страх, значит, ищи её в воспоминании, из-за которого он и появился. Скорей всего, истоки где-то в детстве.

– Спасибо, тетушка. – Тристан взял ладонь женщины и поцеловал тыльную сторону.

– Хватит попусту тратить время, – ответила женщина. – Положи Регину на пол, ляг рядом и возьми её за руку.

Мужчине пришлось отодвинуть от кушетки кофейный столик, чтоб они смогли вдвоём уместиться на ковре.

– Закрой глаза, постарайся выкинуть все мысли из головы и слушай лишь сердцебиение Регины, – понизив голос, приказала Изольда.

Тристан подчинился. Как душевидящий, он умел очищать свой разум от мыслей, а благодаря тому, что держал руку супруги – чувствовать её сердцебиение.

Сердце Регины билось медленно, в отличие от его – несущегося с сумасшедшей скоростью.

Тук…… Тук….. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!..

– Слушай её сердцебиение, Тристан, – голос Изольды стал совсем тих и доносился, словно из соседней комнаты, при этом мужчина чувствовал её руку у себя на лбу. – Слушай внимательно и попытайся успокоить своё сердце, чтоб они бились в такт.

Тук…… Тук….. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук!.... Тук!..... Тук!.... Тук!..... Тук!..... Тук!..... Тук!..... Тук!..... Тук!.... Тук!.... Тук!.... Тук!....

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук!.... Тук!..... Тук!.... Тук!..... Тук!..... Тук!..... Тук!..... Тук!..... Тук.... Тук.... Тук.... Тук..... Тук…

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук…..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук….Кап……КАп…. КАП…..

Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук…. Тук….. Тук…… Тук….Кап…… КАп…. КАП…..

КАП!..

Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!.. Кап!..

Тристан открыл глаза и поднял голову.

С чёрного потолка падали куклы: изуродованные, с раздутыми частями тел или отсутствующими конечностями.

И у каждой было лицо Регины…

Глава 9. Куклы в её «шкафу»

Тут не было светло или темно. Серый полумрак, который не мешал чётко видеть. Под ногами находилась вода кроваво-красного цвета, и именно в неё куклы падали со звуком «КАП!». Тристан присел на корточки, обмакнул пальцы и с облегчением убедился, что это не кровь. Пахла вода чем-то сладким и до боли знакомым, но вспомнить запах мужчина не смог.

– Замечательное начало, – мрачно буркнул Тристан под нос, выпрямился и огляделся. – Куда идти?

Из-за падающих кукол было трудно видеть дальше нескольких шагов, вдобавок невозможно было понять, где тут север, а где юг. Одно радовало: на Тристана куклы не падали, словно его окружал кокон радиусом в два метра. Но раздражали они сильно. И ещё этот звук!

–Регина! – закричал со всей силы лэрн. – Регина, ты где?!

Мужчина кричал так пару минут, пока не понял бесполезность этого действия.

– Никто не обещал, что будет легко, – с мрачной усмешкой сказал сам себе Тристан и пошел прямо… или назад, или налево, или направо… Но он решил для себя, что его «прямо» и есть прямо в этом месте.

Шёл душевидящий долго, по ощущению так несколько часов точно, но вокруг ничего не менялось, словно он топтался на месте. Радовало лишь, что устать он не может и время тут не имеет значения. Тут могут пройти годы, когда в реальности – всего секунда. Но задерживаться так долго мужчине не хотелось бы. Особенно в этом месте, с падающими уродливыми куклами и красным морем, по которому Тристан шёл, словно по твёрдой поверхности. Вот только куклы в нём тонули. Ещё через несколько часов мужчина понял, что так он никуда не придёт. Казалось, словно он заблудился в лабиринте без единой стены.

Бесстенный лабиринт… А такие вообще существуют? Или лабиринт априори не может считаться лабиринтом, если у него нет стен? А может, стены тут всё же есть, но огромных размеров, в сравнении с которыми Тристан всего лишь букашка, сумевшая пройти только несколько метров, хотя ему и кажется, что он одолел несколько десятков миль?!

Тристан остановился и тряхнул головой.

Это безумная, сюрреалистичная обстановка, окружающая его, странно влияла на мозг. Нужно перестать идти и придумать другой способ, как выбраться отсюда. Но какой? Если вокруг есть только страшные куклы и красное море.

Тристан присмотрелся к одной из кукол – лицо у неё было в порядке, не хватало только правой ноги, а пальцы на правой руке были словно у ребёнка, – и схватил её на лету.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться? – спросил мужчина.

Один глаз у куклы смотрел вправо, другой вверх. Лэрн встряхнул её, и глаза резко посмотрели на лицо мужчины, а изо рта вырвались слова, произнесённые знакомым сердитым женским голосом:

– Почему ты не играешь со своими куклами, Регина?

– Я спросил: где тут выход! – вновь потряс её Тристан.

–Ты девочка, а девочки обязаны любить кукол! – воскликнула она в ответ тем же голосом.

– Вы-хо-д! – ещё сильнее затряс её мужчина.

– Люби нас, Регина! – прокричала кукла на этот раз совершенно другим голосом: детским, писклявым, словно она кого-то передразнивала. – Ведь девочки обязаны нас любить!

– Ладно, – сдался Тристан. – Что ещё ты можешь мне сказать?

– Что ты делаешь, Регина?! – на этот раз женский голос был зол и раздражен. – Больше никогда не смей делать подобное!

Тристан послушал ещё несколько фраз, но все они сводились к одному: сердитый женский голос ругался, а детский писклявый передразнивал его. В конце концов, мужчина выпустил куклу из рук, и она с уже привычным и переставшим раздражать звуком «КАП!» упала в красное море. Проследив за этим действием, лэрн задумался: почему куклы падают в озеро с таким странным звуком? Разве не со звуком «Хлюп!» они должны это делать? «КАП!» Для Тристана это больше походило на то, когда капля чернил срывается с кончика пера, или…

Не может быть!

Душевидящий присел на корточки, вновь обмакнул пальцы и понюхал их. Так и есть, вода пахла краской для рисования. Опустившись на колени, мужчина погрузил руки в воду до плеч, сделал глубокий вдох и нырнул. Неведомая сила дёрнула его вниз, и на секунду появилось ощущение, словно «мир» перевернулся. Мужчина сделал пару мощных гребков и вынырнул…

Он оказался в спальне своей супруги. Но она поразительно отличалась от той, в которой ему довелось сегодня побывать. Комната была светлой, с обоями с изображениями лилий, мебели прибавилось, и появились мелкие детали: картины, игрушки, книги, разные безделушки и вазы с цветами. Тристан опустил голову и истерично рассмеялся. Он видел свои плечи, руки и торс… которые вылезали из стакана с рисунками божьих коровок на широких мясистых листах. Стакан стоял на столе, а за ним сидела маленькая Регина лет шести и что-то увлеченно рисовала, бубня себе под нос писклявым голосом:

– Люби нас, Регина! Девочки обязаны нас любить!

Тристан присмотрелся к листку и увидел, что девочка рисовала именно тех изуродованных кукол, которые падали в том странном месте с неба. Правда, лица у них были совершенно другие.

– Регина? – позвал лэрн, но девочка никак не отреагировала.

Он попытался дотронуться до неё, но руки прошли сквозь, отчего Тристан почувствовал себя привидением.

– Вы бесполезные! Вот если бы вы двигались и умели разговаривать самостоятельно, а не делали пару движений и говорили только заложенные в вас фразы…– девочка осеклась и широко улыбнулась: – А ведь это отличная идея! Но для начала нужно понять, как именно работают куклы!

Регина выскочила из-за стола и вприпрыжку бросилась к шкафу с игрушками. Тристан выбрался из стакана – было настоящим шоком видеть, как твое тело увеличивается по мере вылезания! – подошёл к девочке и заглянул за её плечо. Регина выбрала несколько кукол, бросила их на кровать и забралась следом. Мужчина присел рядом и с любопытством наблюдал, как девочка берёт одну из кукол – та тут же захлопала ресницами и заговорила о дружбе – и крутит её влево-вправо, рассматривая с интересом тёмно-серыми глазами.

– Посмотрим-посмотрим, что вы скрываете внутри! – с азартом воскликнула Регина и с не меньшим азартом оторвала кукле голову, затем руки и ноги. Кукла тут же перестала говорить и двигаться.

У Тристана сердце пропустило удар, когда глаза девочки приобрели серебряный оттенок и взгляд изменился: стал более сосредоточенным и серьёзным. Она внимательно рассмотрела каждую деталь куклы, и лэрн знал, что сейчас Регина изучает её магическую "начинку".

– Интересно, – пробормотала девочка и сделала рукой движение, словно тянула видимую только ей паутинку. У куклы дернулись глаза, и правая рука согнулась в локте. – Очень интересно.

Дверь открылась, и в комнату вошла Жанна.

Тристан с шоком смотрел на молодую женщину, чьё лицо искрилось любовью и заботой, а на губах была легкая улыбка. Правда, она тут же померкла, когда женщина увидела свою дочь в окружении разломанных кукол.