Тайная эпидемия одиночества. В поисках утраченной близости

Simone Heng

LET’S TALK ABOUT LONELINESS:

The Search for Connection in a Lonely World

© Simone Heng, 2023

© Щепеткова А. В., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 КоЛибри®

Посвящается моим родителям, Роберту и Сандре.

Я знаю, вы сделали что могли на тот момент времени.

В каком-то смысле вас обоих можно назвать супергероями человеческих отношений.

Введение

Уменя трясутся руки. Я не могу удалить видео из соцсетей. Не могу даже добраться до значка корзины. Меня разоблачили. Я краснею и замираю от ужаса. Волна стыда прокатывается по телу. Не так давно я выложила короткое видео о том, как научилась говорить «прости». В нем я рассказываю о своем детстве в азиатской семье, где слово «прости» не используется. Также я рассказываю о том, что научилась говорить «прости» всерьез, без сарказма, когда мне было уже целых 19 лет, и что порой мы становимся лучше благодаря самым неожиданным учителям. Эта история должна была вдохновить других. Так и было, пока прошлое не вернулось ко мне бумерангом. «Я лгунья, – думаю я. – Меня разоблачили».

Молодой человек пишет в комментариях под видео: «В 2015 году вы пришли в мой магазин и накричали на меня. Вы – худший клиент за шесть лет моей работы». Я быстро нахожу его в другой социальной сети, где могу отправить голосовое сообщение с извинениями. Затем я удаляю видео. Хочется забиться в угол и уменьшаться до тех пор, пока полностью не исчезну. Стыд бежит по телу: проникает в вены и быстро, во все стороны растекается по ним, как капля чернил, попавшая в воду. Мое темное прошлое продолжает преследовать меня. На мгновение я снова становлюсь той девушкой, чья родственница создала отдельный чат в мессенджере, где за глаза издевалась над ее желанием поехать одной на Бали. Мгновение – и я снова девочка, не умеющая заводить друзей в школе, а затем – молодая девушка, неспособная добиться признания коллег, потому что не знает даже саму себя. Та, что не умеет любить, потому что никто не показал ей, каково это – быть любимой.

Стоп, говорю я себе. Мой психолог утверждает, что катастрофическое мышление (склонность воспроизводить в голове наихудший сценарий независимо от того, насколько он вероятен) – это часть реакции на стресс. Я дышу. Вспоминаю всю самостоятельную работу и все исследования, которые самолично провела в области человеческих отношений, – и руки перестают дрожать. Я отправляю молодому человеку голосовое сообщение с извинениями. В то же время в голову закрадывается мысль: «Ты была самым дерьмовым и злым человеком». Но рациональная часть мозга приходит на помощь: «Ты была такой раньше. Прежняя версия тебя родилась из горя и одиночества. Теперь ты стала лучше. ИСПРАВЬ СВОЮ ОШИБКУ».

После сеанса самотерапии во мне появляются силы переписываться с этим молодым человеком. Он слушает несколько моих голосовых, а я отправляю ему скриншоты сообщений, присланные мне работниками одного кафе во время проживания в Дубае: они получили повышение, когда я начала расхваливать управляющему их работу. Я пытаюсь доказать этому парню, что травма, которая делала меня такой злобной, осталась в прошлом; что совершенные мной действия проистекали не из особенностей моего характера, а уж он тем более не был ни в чем виноват. Он прощает меня. Говорит, я сильная духом, раз прошла через все это. Но самой мне удается простить себя лишь через несколько недель. Я рада, что мы пообщались. Оказавшись на середине работы над этой книгой, я как будто заглянула в зеркало, напомнившее мне о «человечности» человеческих отношений. Быть человеком вовсе не значит быть идеальным.

Возможно, вас переполняет ярость. Возможно, ваша травма сильнее вас. Вы с завистью осознаете, что другие относятся к жизни намного проще. Для них люди – не угроза. Они чувствуют себя в полной безопасности, и это сразу бросается в глаза: они от души смеются в ответ на критику, которая стекает по ним, как вода с гуся из пословицы. Вы же годами не чувствовали себя в безопасности. Для вас критика – это болезненный триггер, который ощущается так, будто из вашей стопы резко выдергивают иголку. Как и в моем случае, ваше ощущение нехватки безопасности могло зародиться еще в молодости из-за отсутствия заботы со стороны одного из родителей или потери близкого человека.

Когда у мамы отказали ноги, я почувствовала себя еще менее защищенной. Мы не стали той везучей семьей, где отец боролся с раком и выжил, – и не стали той везучей семьей, где пережившая инсульт мама снова смогла ходить. К тому моменту, когда я записалась к психологу, отца не было с нами уже практически 20 лет, и все это время я успешно абстрагировалась от боли. Но лучше поздно, чем никогда. От психолога я узнала, что мне нужна помощь: не только чтобы пережить горе от смерти отца и паралича матери, но и чтобы залечить травмы, полученные мной в детстве.

Психолог спрашивает: «Чего вы хотите достичь в результате нашей работы?»

Я отвечаю со смесью самобичевания и зависти в голосе: «Хочу быть такой же беззаботной и беспечной, как другие». Той, кто рассматривает замечания в качестве обратной связи, а не как я – в качестве критики, когда каждое сказанное слово оставляет зияющую рану, которую я раз за разом зашиваю и вскрываю снова, мучительно анализируя ее с разных сторон. Я хотела быть проще. Хотела быть как все. Хотела быть такой же, как клиенты-австралийцы, которых я как-то увидела в папином магазине. На вопрос «Как дела?» они отвечали: «Не жалуемся». Были ли они так легки и благодарны жизни или, напротив, были настолько лишены всяческих ожиданий, что их ответ уместился всего в два слова?

Войдя в кабинет психолога, я оставила ботинки у двери и забралась в кресло в носках, скрестив ноги. Колени я обхватила руками – как будто боялась, что развалюсь на части. Тогда я задумалась: «Кто все эти люди, подобные тем встреченным мной австралийцам?» Казалось, они живут на другой планете, вдали от нас, маленьких травмированных детей. Для нас расстройства – тень, преследующая нас с ранних лет.

Тогда я подумала: «Таким, как я, точно не подарят входной билетик в спокойную беззаботную жизнь». Прочитав эту книгу, вы увидите, насколько я ошибалась. В глубине души я уже тогда знала, что не права, иначе не подошла бы к стойке администратора, чтобы записаться на новый прием. После той консультации во мне начал теплиться лучик надежды. Теперь я знаю, что этим лучиком были человеческие отношения.

Вы когда-нибудь чувствовали, что отдалились от себя? Возможно, вы помните, какими счастливыми были в детстве: беззаботными, изобретательными, любвеобильными. В один момент какой-то родственник или родитель начинает критиковать вас. Он делает это снова и снова, день за днем. Те, кто прошел через подобное, называют это травмой с маленькой буквы «т», – той травмой, из-за которой от нашей личности одна за другой откалываются маленькие частички. Мы разговариваем слишком громко, и нам говорят замолчать. Мы набираем вес, и нас прилюдно осуждают за это. Мы приносим из школы четверки, и про нас говорят, что мы «не блещем умом».

Надеюсь, эта книга поможет вам понять, что вы не одни. Я расскажу о том, что знакомо каждому: об одиночестве в эпоху беспрецедентной цифровой связи, о наследии одиночества, вызванного пандемией и самоизоляцией, и о влиянии детской травмы на наше взаимодействие с другими. Я также приподниму завесу и раскрою пару явлений, о которых те, кто, как и я, вырос в Азии, стараются не говорить вслух и уж тем более – не придавать публичной огласке. Быть может, прочитав эту книгу, вы избавитесь от давящего чувства стыда, ведь ничто не усугубляет его так, как молчание.

Я также надеюсь, что моя книга поможет вам почувствовать себя менее одинокими. В ней будут затронуты вопросы не только человеческих отношений, но и того, как установить связь с окружающими. Вы вполне можете прийти к осознанию, что достойны любви. Я знаю, что это осознание реально, ведь и мне удалось достичь его. Мой путь исцеления начался с чтения книг и общения. Слезы текли по щекам, словно вода, сбегающая из нагретой кастрюли. Во мне закипала боль, и я больше не могла держать крышку закрытой. Цель этой книги – указать на те аспекты вашей жизни, где любовь и человеческие отношения, слившиеся воедино, должны заполнить пробелы и пустые места. Я также надеюсь, что эта книга подтолкнет вас к поиску новых ресурсов, например психолога или тренера по личностному развитию, чтобы пересобрать себя заново на основе индивидуального подхода.

В этой книге вы узнаете, как наладить отношения с собой. Вы задумаетесь о том, почему во время ссоры с партнером чувствуете себя тем или иным образом, и поймете, что корни вашего непонимания уходят глубоко в прошлое. Вы узнаете, к кому обратиться, чтобы рассказать о своей боли, и узнаете, какова природа доверия, лежащего в основе близких отношений.

Я надеюсь, что вы также обнаружите для себя новые способы побороть пробирающий до костей холод одиночества. В конце каждой главы содержатся практические задания, цель которых – помочь вам улучшить взаимоотношения с окружающими. В зависимости от того, насколько осознанно и глубоко вы умеете выстраивать отношения, некоторые задания могут вызвать у вас сложные эмоции. Я не психолог и не психотерапевт и лишь делюсь некоторыми способами, которые в свое время вывели меня из пустоты, изоляции и одиночества к полноценности и изобилию отношений, с которыми я теперь живу.

Я советую вам поработать над заданиями, находящими в вас отклик, но и не отказываться сразу от тех, которые вас отталкивают: возможно, они сосредоточены именно на тех чувствах, о которых вам больше всего нужно узнать, или на действиях, совершить которые для вас будет наиболее важно. Тем не менее это ваш путь, поэтому и проходить его вы можете в своем, пусть и неспешном, темпе, с любовью и заботой о себе, а также, в случае необходимости, обращаясь за профессиональной помощью. Выполняя эти упражнения, вы будете учиться строить отношения с другими.

На этом этапе я могла бы похвастаться своими карьерными успехами и рассказать, как езжу по всему миру с речами о важности отношений между людьми или о том, что за свою жизнь я успела поработать в крупнейших СМИ мира. Но далеко не эти вещи сделали меня экспертом в отношениях между людьми. Благодаря СМИ я приобрела навык общения, но так и не научилась выстраивать отношения. В особенности те, о которых хочу рассказать в этой книге.

Я думаю, важнейшая биография – та, что лежит между строк, и я знаю, что для многих, как и для меня, поиск любви и отношений становится главной целью всей жизни. Я родилась в семье иммигрантов в Сингапуре, а выросла в Австралии. Мое детство эмоционально меня истощало, и я покинула место, в котором росла, как только у меня появилась возможность. Чтобы вырваться, я решила сделать ставку на амбиции и успех, и в 17 лет отправилась учиться в Швейцарию. Пожив там с тремя разными семьями, я быстро поняла, что далеко не все дети сталкиваются с криком и пристальным контролем за их словами и действиями.

Про мою собаку (кавалер-кинг-чарльз-спаниель по имени Чарли) некоторые могли бы сказать, что она лишена всяческого чувства достоинства: она отчаянно виляет хвостом, прося ласки у прохожих на улице. «Какой милый хвост и какая открытая собака!» – замечают прохожие. Зад Чарли в этот момент так трясется, что даже мешает ей бегать. Я была такой же, как Чарли. Не могла нормально общаться с людьми, потому что искала каких-то особенных, истинных отношений, которые так важны для всех нас. Эта потребность и порождала во мне отчаяние при общении, очевидное для всех, кроме меня самой, и именно это отчаяние продолжало отдалять меня от тех отношений, в которых я так нуждалась. В этой книге я рассказываю о том, что привело меня к этому. Я надеюсь, что те, кто найдет себя в моей истории, тоже смогут исцелиться и наладить связь с окружающими.

Я не хотела говорить вам, что я эксперт. Я хотела начать эту книгу с рассказа о своих крупных ошибках в построении отношений с людьми. Возможно, за это время я успела ошибиться везде, где только можно, но я не перестаю пытаться снова и снова в надежде стать лучше. Надеюсь, вдохновившись моим стремлением к самосовершенствованию, вы тоже последуете моему примеру. По мере прочтения книги вы поймете, что это самосовершенствование неизбежно. Вы узнаете, что отношения между людьми – это неотъемлемая часть нашего физического и психологического благополучия, что подтверждается результатами исследований и выводами экспертов.

Сегодня главными ориентирами для меня служат исцеление, которого я достигла с большим трудом, и четкое осознание, что мы никогда не перестаем учиться. Теперь я могу посмотреть на себя в зеркало и спокойно сказать: «Я себе нравлюсь». У меня есть замечательные друзья, есть цель и миссия в жизни и, что куда более важно, прекрасные отношения с оставшимися близкими родственниками. Отношения, которые мне было необходимо восстановить, чтобы уверенно работать над этой книгой.

Моя книга не содержит каких-либо строгих предписаний. Как и Брене Браун, написавшая «Дары несовершенства»¹, я тоже не выдаю инструкции к жизни. Я не поделюсь с вами тремя «лайфхаками», как наладить отношения с людьми или о том, как использовать язык тела, чтобы управлять ими. В практической части книги содержится больше наблюдений и предложений, чем популярных советов. Отчасти это можно объяснить тем, что мои рассуждения об одиночестве непостоянны и все время меняются вместе с окружающим нас миром. Кроме того, будь то в результате пандемии или же из-за развития цифровых технологий, наши потребности в отношениях тоже постоянно меняются. Поэтому моя книга нацелена на подкрепление слов действиями. Она была написана так, чтобы даже от простого прочтения вы почувствовали себя менее одинокими, отчужденными, непохожими на других.

Меня зовут Симона. Давайте сближаться.

Глава 1

Тишина

Детский и семейный психолог, а по совместительству – действующий социальный работник Тим Ситт определяет установление отношений с самим собой следующим образом: «Это налаживание связи со своим достопочтенным и полноценным внутренним „я“ вне зависимости от того, какие ощущения при этом появляются. Они могут выражаться в форме чувств, мыслей, ожиданий, убеждений или отношения к чему-либо»². По сути, отношения с собой – это осознание собственных ощущений. Без отношений с собой – без практического, глубинного и досконального понимания себя – мы не можем установить полноценную связь с другими. Вместо этого мы отправляем в мир свою оболочку, и люди общаются не с нами, а с этой оболочкой, позволяющей триггерам и остаткам травмы управлять собой. В условиях нашего занятого и высокотехнологичного мира становится все проще увиливать от внутренней работы по узнаванию себя и, следовательно, все сложнее устанавливать нормальные отношения с другими. Пути самопознания посвящена довольно значительная часть этой книги.

В 2018 году организация Cigna провела опрос среди 20 000 американцев, чтобы рассчитать индекс одиночества. После того как половина респондентов отметили, что они чувствуют себя одинокими «постоянно» или «периодически»³, выяснилось, что показатель одиночества достиг масштабов «эпидемии». В 2018 году правительство Соединенного Королевства назначило первого министра по вопросам одиночества, чьей задачей было решить проблему, которую бывший премьер-министр Тереза Мэй назвала «грустной реалией современной жизни». Из этой книги вы узнаете, что нехватка отношений с людьми может привести ко многим не самым очевидным последствиям. Патологическое накопительство. Гнев. Зависимость. Депрессия⁴. Поскольку нам трудно признаться другим, что мы одиноки, мы страдаем молча – и от этого страдания только усиливаются.

Эпидемия одиночества

В 2003 году я смотрела, как отец произносит траурную речь на похоронах моей бабушки из Китая. Я тогда только вернулась в Австралию после годовой учебы в Швейцарии, и мы с семьей сразу поехали отдыхать в Сингапур. Мой отец был эмигрантом вот уже почти 20 лет. Их отношения с моей бабушкой из Чаошаня можно было назвать в лучшем случае холодными: они ограничивались ссорами по телефону, после которых папа с бабушкой месяцами не разговаривали. Тем не менее он был старшим сыном в китайской семье, а значит, на него ложилась обязанность произнесения траурной речи.

Я посмотрела на отца: белая рубашка поло обтягивала его живот, из-за чего он становился похож на свежий рождественский пудинг. Он вел себя скромно и не поднимал головы, рассматривая родинку на руке, которая становилась темнее от времени, проведенного на свежем воздухе за игрой в гольф. Совсем недавно он начал брать по выходному в неделю в своем киоске. До тех пор он даже не знал, как пользоваться кремом для загара – настолько редко он отдыхал. Когда отец возвращался домой после гольфа, его руки напоминали плитку двойного шоколада: белого цвета под короткими облегающими рукавами и насыщенного коричневого – в области предплечий. Поначалу он даже не знал, что этот крем наносится не после игры, а до. Боже, как мы с сестрой хихикали! Мой взгляд затуманился, когда я переключила внимание с загоревших предплечий на его добрые глаза. Я слушала, как он произносит прощальные слова, обращенные к бабушке, которую едва знала и с которой мы разговаривали на разных языках. Я словно вышла из собственного тела, и в голове пронеслась внезапная мысль: «А ведь однажды и мне придется произносить траурную речь на похоронах отца. Стоять там, где стоит сейчас он, скорбеть и говорить о нем всякие хорошие вещи в прошедшем времени. Я хочу, чтобы этот день никогда не настал».

Я и представить себе не могла, что это случится всего год спустя: я стояла там же, за кафедрой в церкви, окруженная плачущими людьми, и прощалась с безвременно ушедшим из жизни Робертом Хэном. Ведь уже в тот момент, когда он произносил траурную речь на похоронах бабушки, у него развивался рак. К тому времени, когда его обнаружили, он уже успел поглотить хрупкое тело отца, а затем и убил его. Из-за нестерпимой боли папе приходилось пить морфин так, как я пью по утрам чай с ромашкой. Он быстро растворялся в воде, окрашивая ее в ярко-желтый, прямо как мой чай. Рак – не глобальное потепление. Он не подает никаких предостерегающих знаков. Это просто случилось, и наш мир разрушился. И в человечестве сейчас незаметно растет та же опухоль, что когда-то развилась в теле отца. Она не похожа на пандемию коронавируса и представляет серьезную угрозу не только нашему психическому и физическому здоровью, но и самому выживанию человеческого рода. Эта опухоль скрыта завесой стыда, и о ней перешептываются лишь в небольших группах. Она наводняет Интернет, питаясь тревогой подростков. Она прячется в клавиатурах и за сообщениями в мессенджерах, прорастает между друзьями в социальных сетях. Это тайное заболевание – эпидемия одиночества. Ее пагубные последствия уже давно стали предметом многочисленных исследований. Результаты одного метаанализа показали, что нехватка социального взаимодействия повышает риски для здоровья примерно так же, как выкуривание 15 сигарет в день или алкоголизм⁵. Одиночество и социальная изоляция в два раза более опасны для физического и психического здоровья, чем ожирение. Еще печальнее то, что, если бы не пандемия коронавируса, мы бы и не заметили, насколько губительной может быть нехватка человеческих отношений. Как и рак отца, одиночество начало убивать нас задолго до того, как мы о нем узнали.

Что такое человеческие отношения?

Что такое человеческие отношения? Что означает этот термин, который мы так любим использовать, но суть которого не можем уловить? Гораздо проще объяснить, зачем он нам нужен, чем то, что он означает. Пообщавшись с подростками, родившимися в цифровую эпоху, я поняла, что определение понятия человеческих отношений – действительно важная задача, стоящая перед поколением Z, ведь, согласно индексу одиночества Cigna, именно оно оказалось наиболее одиноким. Но как понять, когда то, что возникает между людьми, действительно можно назвать отношениями?

Все мы хоть раз испытывали ощущение, что находимся на одной волне с человеком, даже если встретили его впервые в жизни. Наши мнения, нравы, ценности и взгляды на мир совпадают. В этом человеке мы находим так много себя, что от общения с ним буквально летят искры, а к концу встречи нам хочется обнять этого нового друга, пожать ему руку или как-то еще физически к нему прикоснуться. Мы всем нутром ощущаем связь. Идея открыть свою уязвимость этому новому знакомому кажется нам почти безопасной, ведь мы видим в нем себя. Думаю, вы согласитесь, что отношения такого рода ощущаются совсем по-другому, нежели пустые разговоры с коллегами на очередном корпоративе в баре. В поиске новых истинных отношений человек иногда напоминает странника, который бредет по бескрайней пустыне и внезапно встречает соплеменника, с которым не виделся много лет.

Проведя несколько онлайн-опросов, я получила ряд замечательных определений человеческих отношений. В них прослеживается некая тенденция, и я хочу поделиться ими. Вот мои любимые:

– «Никто не живет и не должен жить отдельно от других. Для меня человеческие отношения – это нечто могущественное и умиротворяющее, потому что я чувствую, что всех нас объединяет нечто большее, чем мы сами».

– «Человеческие отношения – это передача идей, мыслей или эмоций от одного другому».

– «Я считаю, что человеческие отношения – это обмен опытом, передача эмоций или идей друг другу».

– «Мы можем не видеться вживую, но способность устанавливать связь с чем-то помимо нас самих – это неотъемлемая часть человеческого бытия».

– «Человеческие отношения – это ощущение близости и связи с другими. Они подразумевают, что о тебе заботятся, тебя любят и ценят».

– «Человеческие отношения – это общение наших душ. Нет души, нет и связи!»

– «Человеческие отношения представляют собой общение между людьми».

– «[Человеческие отношения – это] разговоры по душам».

– «Для меня человеческие отношения – это когда один слушает и понимает другого, примеряя на себя его жизненный опыт, точку зрения и положение».

– «[В человеческих отношениях] речь идет о взаимопонимании».

– «Человеческие отношения – это контакт».

– «[Это] глубокая взаимосвязь разума, сердца и души».

– «Это связь, которую мы устанавливаем с другими».

– «Человеческие отношения – это обмен энергией между людьми, которые заботятся друг о друге. Они могут привнести в момент новые краски, вдохновить на перемены и укрепить доверие».

– «[Связь между людьми – это] уязвимость».

– «Для меня связь между людьми означает чувство принадлежности».

– «[Человеческие отношения устанавливаются,] когда двое могут найти общий язык благодаря общим чертам и хотят оставаться близкими, несмотря на различия».

– «Человеческие отношения выражаются в проявлении эмпатии, сопереживания, доброты и взаимопомощи, несмотря на различия. [Это] глубокое понимание и принятие разных точек зрения».

– «Я считаю, что человеческие отношения говорят о нашей способности делиться эмоциями, ладить с другими и полагаться друг на друга».

– «Копнуть глубже и поговорить по душам. О чем-то очень важном. О том, что причиняет боль, сокрушает, воодушевляет и имеет значение».

Каково же мое личное определение человеческих отношений? Думаю, это обмен энергией с кем-то, кого мы видим, чувствуем и в ком находим частичку себя.

Мы созданы, чтобы поддерживать отношения друг с другом

Чтобы подробно объяснить, насколько велика наша потребность в отношениях с другими, придется отправиться в прошлое – к доисторическим племенам. Наша внутренняя потребность в межличностной связи, как и большинство других особенностей нашего мозга, зародилась, когда мы еще были охотниками и собирателями и убегали от саблезубых тигров. Все, что мы тогда делали, было направлено на поддержание безопасности племени. Если женщина была беременна и не могла добывать пищу для семьи, другие женщины племени делились с ней едой. Если мужчина был ранен и терял возможность охотиться, другие мужчины племени делились дичью, чтобы он мог прокормить семью. А ночью, когда все ложились спать у костра, соплеменники по очереди караулили хищников, пока остальные спали. В целом у нас есть доказательства, что в прошлом люди тратили много времени и ресурсов для заботы о нуждающихся. Даже неандертальцы заботились о больных и уязвимых⁶. Уже тогда мы поняли, что вместе мы – сила, и в подкорке нашего сознания отложилось, что, оставаясь человеческими существами, мы нуждаемся в связи с другими. Нам нужны человеческие отношения, ведь, оказавшись вдали от племени, мы рискуем попасть в беду.

Что такое разобщенность?

Забавно, что к антониму человеческих отношений, разобщенности, определение подобрать гораздо проще. Думаю, это объясняется тем, что она всем нам знакома, ведь она почти осязаема. Согласно словарям, разобщенность – это «отсутствие связи». Мы будем сталкиваться с этим термином снова и снова. Разобщенность. Отчуждение. Изоляция. Все эти явления крайне опасны для человечества. Йоханн Хари, автор книги «Потерянные и разобщенные», определяет разобщенность как «чувство отдаления от чего-то, в чем мы изначально нуждались, но со временем утратили»⁷. Наш мозг надежно фиксирует это чувство дискомфорта в надежде, что мы будем избегать его и во что бы то ни стало останемся в племени. В книге «Социальный вид» Мэттью Либерман подробно объясняет, что именно боль отчуждения, которую человек испытывал при изгнании из племени, обеспечила выживание всего человеческого рода. Благодаря ей мы добились процветания: «При ощущении социальной боли активируются те же нейронные связи, что и при физической, и именно это позволяет нам обеспечивать выживание детей, удерживая их рядом с родителями»⁸.

Современный человек не живет в племени, из которого его могут изгнать. Как же мы тогда поймем, что переживаем разобщенность? Первый красный флаг разобщенности – это сон. Если вас изгнали из племени, вам придется самому просыпаться по ночам, чтобы быть готовым защититься от хищника. Согласно доктору Луизе Хокли из Чикагского университета, у одиноких людей качество сна снижается, и они испытывают так называемые микропробуждения. Подобно человеку с ампутированной ногой, которому иногда кажется, что он ее чувствует, наш мозг может «чувствовать» племя, к которому привязан⁹. Ориентируясь на эти микропробуждения, можно определить степень одиночества человека. Когда во время пандемии я находилась на двухнедельном карантине в одной из гостиниц Перта, в Австралии, мне в номер регулярно звонили, чтобы убедиться в стабильности моего ментального состояния. В разговоре всегда звучал вопрос: «Как вам спится?», и задавали его как раз из-за связи качества сна с психическим здоровьем. Если во время пандемии вы столкнулись с нарушением сна – знайте, что вы не одни, и причиной таких нарушений могло стать чувство разобщенности.

Чтобы определить различные уровни отношений, необходимые для того, чтобы почувствовать полноценную связь с обществом, мы обратимся к работе Брюса А. Остина из Рочестерского технологического института в штате Нью-Йорк. Остин разработал шкалу измерения одиночества, состоящую из трех категорий: интимное одиночество (нехватка людей, с которыми можно быть по-настоящему уязвимым), социальное (желание быть частью социальной группы, на членов которой можно положиться) и коллективное (потребность найти группу людей с общими интересами)¹⁰.

В 2014 году глубокое, холодное одиночество постучалось и в мою дверь. Прожив 10 лет за границей, где меня окружало множество друзей и творческих коллег, я вернулась в Перт заботиться о своей недавно парализованной матери. В тот момент чувство одиночества было так велико, что охватывало собой все три категории Остина. Мои отношения с семьей, которые и до происшествия с мамой не были гладкими, стали натянутыми, как струна. Из-за пережитого стресса я даже начала терять память. Поясню, о чем я.

Влияние одиночества на наш мозг

В то время я получила краткосрочный контракт на работу диктором в местной радиостанции. Я вела послеобеденное шоу, где ставила музыку и проводила различные конкурсы. Как-то раз я провела конкурс, начисто забыв, что только что его проводила, а после следующего конкурса забыла записать имя победителя и название песни, которую ставила. Моя память всегда была безупречной, но тогда она начала меня подводить. Я в ужасе задумалась: что со мной не так? Является ли моя забывчивость признаком того же дегенеративного заболевания, из-за которого маму в 65 лет настигла деменция и она оказалась прикованной к инвалидному креслу? Нужно сказать, что это очень редкое заболевание, и про него настолько мало известно, что все подробности приходится разыскивать по частным пабликам в соцсетях, где рассказывающие о своих жутких симптомах пользователи спрашивают: «Кто-то еще страдает от ночной потливости и недержания?»

Несколько недель спустя мои проблемы с памятью достигли своего пика. Начну с того, что на всех радиостанциях мира есть одна и та же кнопка.

Она называется по-разному в зависимости от места, но суть в том, что при ее нажатии станция переходит в автоматический режим, и по радио играет музыка, пока все сотрудники отдыхают. Как-то вечером, по окончании смены, я прыгнула в машину и поехала с кузиной в кино. Уже на пути к кинотеатру я вдруг заметила, что на моей радиостанции не играет музыка. Солнце только зашло за горизонт, а на улице уже стемнело. Я пыталась прислушаться получше, но все, что я могла различить, – скрип гравия под колесами машины. Я была уверена, что все водители поблизости от меня в этот момент крутят регуляторы звука, недоумевая, почему на их любимой радиостанции города Перта, ни разу не прервавшей эфир за последние 30 лет, вдруг воцарилась тишина.

Мертвый эфир.

Мертвый эфир – кошмар всех радиостанций мира. Я схватилась за голову, пытаясь вспомнить: «Перевела ли я эфир в авторежим? Нажала ли я кнопку?» Действительно ли это молчание – МЕРТВЫЙ эфир, а не поломка радио в моей старенькой машине? Вскоре мне позвонила начальница – одна из лучших, что у меня когда-либо были. Она лишь вежливо попросила, чтобы такого больше не происходило. Я была готова сгореть со стыда. В итоге инженер подключился к станции удаленно и вновь запустил эфир.

После этого происшествия я наконец обратилась к местному врачу, чтобы выяснить, что же не так с моей памятью. Врач позвонил психиатру. Психиатр спросил: «Симона, вам знакома ситуация, когда человек попадает в аварию и не может вспомнить, что произошло?» Я ответила: «Да, это называется шоковое состояние!» – «Сейчас вы проходите через нечто подобное, – сказал он. – На вас навалилось много проблем: ваша мама парализована в результате инсульта, семья вас не принимает, вам не хватает друзей. Все это заставляет вас жить в режиме „бей или беги“».