Добрые Люди

© Дмитрий Михайлович Тихонов, 2024

ISBN 978-5-0064-2873-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В душном Верно я откровенно скучал: уже третий день как лил дождь, а с пирсов тянуло запахом тухлой рыбы. Посредник явился с письмом в самый разгар честно заслуженного отпуска, так что приходилось мириться в ожидании встречи. Южный город мне приглянулся давно – тут собирались преферансисты со всех уголков Соединённого королевства, – но тёплый влажный климат и затяжные осенние дожди порой приводили в унынье. Особенно если приходилось коротать деньки сидя в пустом зале трактира. То ли дело игорный дом у сквера, где за столом, покрытым зелёным сукном, в компании азартных игроков можно расписать «пульку», что я, собственно, и планировал, но Создатель решил иначе.

Сегодня дождь лил, казалось, с удвоённой силой, благо покидать уютный трактир мне не требовалось – я спустился в общий зал, заказал кружку тёмного пива и стал ждать. Вскоре явились двое. Одного из них я знал. Северянин – посредник – представлялся всегда Вёрландом. Впрочем, имя скорее всего вымышленное. Гнусный тип. Хотя кого я обманываю? По определению на Добрых Людей должны работать одни мерзавцы и подонки. Молва дело такое: сказал один – подхватила сотня. Церковь Создателя давно записала в еретиков и меня, и Вёрланда, и всех тех, кто так или иначе был связан с братством. Пускай. Моя вера в людей давно пошатнулась, да и плюсы тут определённо были: иногда хватало лишь одного намёка, что ты один из них, и тщедушные благородные гадили в собственные портки. Но, как бы там ни было, а посредник менее гнусным от этого не казался. Или это всего лишь моя личная неприязнь к этому типу?

Вёрланд был не один, что меня слегка насторожило. Посредник явился на встречу вместе с алианцем, который явно чувствовал себя неуютно: движения его были резки, а шаги излишне размашистыми – незнакомец спешил. Без лишних слов он уселся напротив и положил руки на столешницу ладонями вниз, тем самым продемонстрировав кольцо с тритоном. Вот уж кого бы я записал в еретики, так это цеховых владеющих Западной Алии. Лицо человек скрывал под глубоким капюшоном плаща. Голос его был скрипучим, впрочем, как и у большинства алианцев.

– Доброго здравия, – начал Вёрланд дежурной фразой.

– От добра добра не ищут, – буркнул я.

Он кивнул, принимая ответ.

– Не тратьте моё время, – проскрипел владеющий.

– Это ритуал, – пожал плечами северянин.

Алианец должно быть дёрнул головой, так как капюшон его слегка качнулся. Нервничает?

– Ты должен сегодня же отбыть, – сказал он мне. – Сейчас же!

– Что? – ухмыльнулся я. – Прямо-таки сию же минуту?

– Именно. Вот письмо. Дальше по обстоятельствам. Наше время вышло ещё вчера.

Владеющий протянул конверт. Стоило мне того коснуться, как мир вспыхнул белыми искрами и словно сжался в точку, а мигом позже я оказался в кромешной темноте.

«Бесов праздник!»

Я замер и прислушался. Где-то слева шумела вода, чувствовалось слабое дуновение ветра, который приносил едва различимые ароматы: пахло лесом, старым лесом и ещё ягодами. Земляника? Да, это определённо была земляника. Ещё что-то слабо гудело: звук то приближался, то отдалялся, гонимый порывами ветра – водопад?

Дождавшись пока боль и покалывания в конечностях, от которых сводило скулы – верный признак воздействия силы – утихнут, я открыл глаза. Долго смотрел прямо перед собой и вскоре смог различить редкие искры – они то появлялись, то исчезали в серой пелене. Вероятно, стояла глубокая ночь, а я смотрел на плывущие облака, в просветы которых иногда проглядывали звёзды. Луна этой ночью либо ещё не взошла, либо уже скрылась, что слегка печалило – мне нравилось смотреть на луну. Холодно. Я мог бы поспорить, что слышу, как быстрый поток воды гонит шугу, прибивая мелкие льдинки к галечному берегу. Впрочем, низкая температура воздуха совершенно не беспокоила: Добрые Люди давным-давно испортили мою кровь и умереть от переохлаждения и уж тем более заболеть не выйдет. Странно, но в подобные моменты я всегда вспоминал, что от человеческого во мне осталось не так уж и много.

Небо успело окраситься в бледно-серые тона, прежде чем я сумел обрести частичный контроль над телом и сесть прямо. Ещё минут пять я боролся с тошнотой. Огляделся. Справа сплошной стеной стоял лес – мрачный и жуткий, – слева шумела река, на галечном берегу которой сидел я. Противоположный же берег представлял собою крутой склон – сопку – с редкими чахлыми пихтами. Край, забытый Создателем. Я даже немного удивился такому пейзажу, быть может, к утру картина проясниться, и я смогу сориентироваться – увижу тракт или дым из печных труб?

Пока солнце, не спеша, отбирало власть у холодной ночи, я решил осмотреть себя: потёртые штаны из телячьей кожи и льняная рубаха, видавшая виды, были на мне, сапоги отсутствовали, что несказанно огорчало – босым по лесу много не находишь. Но сапоги могут подождать, а вот письмо – нет. Старый кусок жёлтого пергамента с яркой словно угли костра вязью на древнем наречии обнаружился на крупном валуне в пяти шагах, будто его туда кто-то аккуратно уложил. За годы службы мне так и не довелось понять: светятся ли чернила всегда или же только когда я смотрю на текст?

Письмо нашлось. Сапогов нигде не было: либо алианец в спешке что-то напутал с потоками, либо сделал это намеренно.

– Час от часу не легче, – буркнул я, схватил письмо и уселся на камень.

Вдохнул. Выдохнул. Поднёс кусок пергамента ближе к лицу и сфокусировал взгляд на символе солнца. Руна померкла и на куске кожи вспыхнул текст.

«Графу де Мэро

Добрые Люди приветствуют тебя. Приносим глубочайшие наши извинения и не осмеливаемся затратить твоего драгоценнейшего времени более необходимого. С прискорбием сообщаем, что дела в Дубовом Щите идут крайне плохо, посему просим направить подходящего человека для уточнения обстоятельств.

Добрые Люди»

Текст потускнел, а потом пергамент и вовсе рассыпался пылью. На его месте появился клочок мятой современной бумаги, который будто изнутри, лучился бледным светом. На бумаге кривым почерком было написано всего одно предложение: «Тормину, виконту де Борэ».

– Что за чушь?!

Буквы смазались и растворились, а на их месте появился новый текст: «Ласвонг. Пансион Катрэн». Стоило мне это прочитать, как второе письмо постигла участь первого.

– Бесов праздник, – выдохнул я, стряхивая пыль со штанов. – Увижу этого с кольцом – шкуру спущу!

Тем временем солнце показалось из-за макушек сосен, осветив галечную косу. Туман стал рассеиваться, и я смог осмотреть округу в деталях: узкая горная речка неторопливо огибала скальные прижимы и, судя по далёкому шуму, срывалась водопадом. Я находился в низине между двух сопок с редкими куцыми елями.

«Светает. Судя по всему, алианец забросил меня гораздо восточнее Верно или же я провалялся без сознания всю ночь? Нет. Лес, сопки. Дубовый Щит. Вероятно, я нахожусь где-то в Этиме. Нужно подняться на одну из вершин и осмотреться, но для начала стоит придумать что-то с обувкой: штаны жалко – придётся резать».

С этой мыслью я стал обшаривать берег на предмет острого камня. Метрах в десяти от берега приметил бурое пятно, которое не замечал ранее из-за тумана, и направился к нему. Это был походный мешок из плотной кожи. Воодушевлённый находкой я подошёл к нему и принялся расшнуровывать перевязь. В лесу тренькнуло. В метре от меня о галечник ударился продолговатый предмет, с такой силой, что высек искру. Я инстинктивно отпрянул в сторону прикрываясь мешком, отчётливо понимая, что он меня не спасёт: начальная скорость у стрелы, а скорее у арбалетного болта, была очень высокой – с такого расстояния прошьёт навылет. Но я всё же стал пятится, выискивая взглядом укрытие. Применять силу не спешил – пока рано выдавать себя.

Снова тренькнуло, на этот раз правее – стрелков двое – и через миг мешок волшебным образом вырвало из рук, отбросив в сторону. Я замер как вкопанный и поднял руки над головой. В третий раз стрелки попадут в цель – в меня, тут и дураку ясно, что первые две носили предупредительный характер. Значит убивать не собираются. Пока. Не ожидал, что наткнусь на кого-то из двуногих в такой глуши столь быстро.

– Я безоружен! – крикнул я.

Из-за дерева показался первый стрелок. Лук он держал наготове, не то, чтобы с натянутой тетивой, но со вложенной стрелой и двигался боком, перекрещивая ноги, будто крался. Одет в рубаху ниже пояса явно из оленьей кожи, подпоясанную ремнём и шерстяные штаны; на ногах сапоги из мягкой кожи, справа к поясу крепился круглый тул для стрел, слева – короткий топор; длинные чёрные волосы собраны хвостом; выглядел молодо. Второй стрелок не спешил покидать укрытие.

Первый, я решил именовать неизвестных пока так, что-то выкрикнул, тыча в меня луком. Слова я разобрал с трудом, кажется язык могги. Картина начинала вырисовываться: Дубовый Щит – дальний форпост в Лесах Эльхо.

– Я плохо понимаю, – сказал я на общепринятом языке.

– Кто ты такой? – Первый тоже перешёл на общий.

– Извини, но я ничего не помню и не знаю кто я, – соврал я, разводя руками.

Он замер в десяти шагах, но позу не сменил. Я почему-то был уверен, что Первый, хоть и выглядел лет на шестнадцать, выстрелит не задумываясь и глазом моргнуть не успеешь.

– Что будем делать, брат? – спросил он, обращаясь ко Второму на своём языке.

Второй бесшумной походкой ступая по гальке, забирал правее. В руках он держал арбалет со сдвоенными плечами – очень дорогой самострел. В его руках он смотрелся слегка аляповато. Право слово, корова с седлом! Я бегло оценил новоприбывшего: Второй был точной копией Первого, только лет на пять старше, видимо могги были братьями по крови, а не по клану; штанины из кожи, в волосы вплетены перья, на поясе малый тул для болтов и крюк для натяжения тетивы арбалета, вместо топора нож средних размеров.

– В священных землях нельзя проливать кровь, – сказал он.

Первый кивнул, и медленно убрал стрелу в тул. Впрочем, лук держал наготове. Я стоял молча.

– Руки опусти, – сказал Первый на общепринятом.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Где я?

– Он, может быть, из этих, – вместо ответа могги обратился к брату на своём языке.

– Проклятый духами! – сообщил Второй и сплюнул.

Первый продолжал улыбаться. Я стоял как дурак, босой.

– Может от обоза отбился? – предположил Второй.

– Обоз три дня тому пришёл. Никого не кинулись.

– Да, точно.

– Болтун – отличная находка для шпиона! – раздался звучный бас с противоположного берега, говорили на языке могги, но с каким-то шипящим акцентом.

Первый резко вскинул лук и, наложив стрелу на тетиву, прицелился в сторону мужчины, который ленивой походкой спускался со склона на противоположном берегу. Второй навёл арбалет в мою сторону. Я снова поднял руки, мол, не дурак, стою смирно.

– Вы двое олухов только что выложили первому встречному важную информацию о снабжении! – продолжил мужчина, как ни в чём не бывало. – Я даже с этого берега вижу, что он вас понимает ничуть не хуже, чем вы друг друга. А то может и лучше.

Вот и приплыли. Я окинул нового персонажа беглым взглядом – он значительно отличался от братьев, хотя и у него был лук, только в полтора раза длиннее. Тетива снята. Плоский вытянутый колчан со стрелами перекинут через правое плечо. Сам же бородатый, в меховой шапке, на теле плотная куртка из дублённой кожи, обут в сапоги – подошва толстая; шерстяные штаны с кожаными вставками; походный мешок на другом плече; на поясе болтался тесак в широких ножнах.

– Ри… – открыл было рот Первый, видать хотел назвать мужчину по имени, но вовремя спохватился. – С чего ты решил, что он знает нашу речь?

Второй напрягся. Он отступил на шаг и сместился правее. Первый же на прицеле теперь держал меня.

Я на ходу придумывал легенду, а потому произнёс на языке лучников, стараясь не сильно коверкать слова:

– Да, он прав, я вас понимаю, но я не помню кто я и как тут оказался.

Прозвучало сносно, так должны были говорить торговцы пушниной, с которыми могги часто пересекались.

– Ты гляди-ка! А ну присмотрите за ним, пока я тут… оп! Оп!

Мужчина, словно белка по камням, ловкими прыжками перебирался через речку. Бас его гудел, но говорил он как-то мягко с менторскими нотками – так отец разговаривает с малыми детьми. Я покосился в сторону лучников, впрочем, детьми они не казались. Второй раскрыл было рот, но взглянув на меня прошипел какие-то ругательства, слов я разобрать не смог, а, быть может, и не знал таких.

Когда старший из стрелков был на середине пути, я разглядел его зрачки – красные, как рубин, и выругался в голос на энтри1. Чистый должен клюнуть, иначе быть беде, а мне не хотелось проливать лишнюю кровь. В том, что мужчина был из ордена Чистых, я не сомневался: в последнее время подобные братства росли как на дрожжах, и каждый пытался заиметь помимо власти ещё и отличительную черту – чистые же меняли цвет зрачков. Не к месту вспомнилась шутка из Нижних Кварталов Довура на этот счёт: «Зрачки дороже ливров». Впрочем, весьма странным было видеть чистого в этой глуши: как правило, орден направлял своих братьев к благородным пэрам и знатным господам дабы венценосные исповедовали правильную веру – веру в Создателя, но как по мне, чистые попросту вынюхивали тайны вельмож, раскапывая грязное бельё, плели интриги и скорее являлись волками в овечьих шкурах, хотя, конечно, были исключения. Скачущий же по камням через горную реку бородатый мужик в бобровой шапке даже рядом не валялся с пижонами при дворе Онорэ де Биро, короля Нортима, а посему плохо вписывался в окружающую действительность.

Но как бы там ни было, а чистый мог доставить мне немало проблем, и пока красноглазый приближался, я прокручивал наихудший вариант: смогу ли я одним рывком достать Первого и не подставиться под болт Второго?

Чистый наконец-то перебрался через реку, и пружинистой походкой, словно лесной кот, направился в мою сторону. Он улыбался во весь рот, щурился солнцу, даже что-то напевал себе под нос, но рука его нет-нет да и замирала подле рукояти тесака.

Остановившись в трёх шагах от меня, он спросил на правильном энтри:

– Ну и кто ты таков будешь?

– Очнулся около рассвета на этом берегу, – ответил я тоже на энтри, чуть запинаясь.

– И? – он повёл бровью.

– И всё, – пожал я плечами. – Могу руки опустить?

Чистый кивнул. Он с прищуром наблюдал за мной, будто мы расписывали пулю в преферанс, а я объявил мизер. Братья же отошли в сторону и о чём-то оживлённо спорили.

– Ладно, – наконец произнёс красноглазый. – Стой тут и не глупи.

Я кивнул.

Он подошёл к братьям, перекинулся несколькими фразами и снова направился в мою сторону. Первый остался на месте, вынул стрелы из колчана и принялся возиться с ними, Второй скрылся в лесу. У них свои дела тут, я даже не стал строить догадки.

– Мне бы обувь какую, – попросил я.

– И куда ты пойдёшь? – Чистый ухмыльнулся и уселся прямо на галечник. Открыв сумку, он вытащил тряпичный свёрток весь покрытый бурыми пятнами и, кинув его мне, сказал:

– Там шкура. Можешь смастерить себе, – он запнулся, подбирая слова, – не знаю даже, ноги всё равно разобьёшь.

– Нож? – спросил я.

Чистый указал на камни.

«Понял. Значит всё-таки опасается меня?»

Минут десять я искал подходящий камень, пришлось расколоть с десяток, чтобы получилось более-менее острая грань. В свёртке чистого обнаружился кусок грубой вонючей шкуры. Разложив её на камнях, я стал вырезать обмотки для стоп, стараясь делать всё небрежно, кривясь и часто сплёвывая. Красноглазый за это время успел подобрать мешок и теперь вытряхивал из него пожитки. Эти вещи по какой-то причине переместились вместе со мной, но моими не являлись – алианец с тритоном всё-таки что-то напутал.

– Не густо – хмыкнул он, снова усевшись на землю, предусмотрительно подстелив мешок.

– Что там? – поинтересовался я.

– Фляга, огниво, охотничий нож с треснутой ручкой, чистая тетрадь в неплохом переплёте. – Чистый раскрыл её и перебрал листы. – Некоторые страницы выдраны. Всё. Ты хоть понимаешь где находишься?

– Леса Эльхо? – предположил я.

– Леса Эльхо, – одобрительно крякнул бородатый. – А точнее Крайний Рубеж.

Я развёл руками, словно эти слова мне ни о чём не говорили.

– Белые горы? – спросил он. – Знакомо?

– Быть может. Я не помню.

– Беда, – вздохнул чистый. – Дело-то заключается в следующем: от сюда до ближайшего поселения восемьсот ур или, по-вашему, двадцать одна лига.

– По-нашему? – уточнил я.

– Ну да, – кивнул мужчина. – Судя по твоей морде, могу сказать, что вижу перед собой северянина. Серые глаза, светлые волосы, широкие скулы. Герцогство Цван?

Я снова пожал плечами.

– Чёрный Полк? Рейтары Найта? Орден Верных? – Чистый стал загибать пальцы, перечисляя названия, которые, по его мнению, для меня должны были что-то значить.

– Ничего не понимаю. – Я обхватил голову руками, продолжая ломать комедию.

– Да парень, видать тебя хорошенько приложили, – скривился чистый.

Я промолчал. Сделал вид, будто ком подступил к горлу, и подошёл к воде. Умылся. Ледяная вода слегка взбодрила.

– Так вот, – продолжил красноглазый. – До ближайшего поселения могги чуть более двадцати лиг. А ты тут один, босой, без оружия, без снаряжения и, как мне кажется, разыгрываешь амнезию.

– Как ты сказал?

– Амнезия, потеря памяти, – ответил чистый с серьёзным видом.

– Ну да, конечно, – кивнул я. – Именно разыгрываю. Раз ты знаешь обо мне больше, чем я сам, тогда ответь на вопрос. Зачем мне это?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Действительно глупо. Ведь язык, на котором мы с тобой сейчас ведём беседу, считается мёртвым.

– И?

– И на нём читают лекции в Университете Святого Франциска. Не перебивай. Глупость заключается в следующем: ты выглядишь как шпион, говоришь как церковный сановник, а ведёшь себя как солдат удачи из Чёрного Полка. Первое – из северян скверные шпионы, уж поверь. Второе, вести беседу на энтри с первым встречным – верх безрассудства, знавал я одного сержанта, так тот, ежели, где услышит поганую речь, да, именно так он и говорил – поганая речь! То всё – втроём не удержишь! Не любят, знаешь ли, солдаты всяких выскочек. – Он замер на мгновение, видимо оценивая мою реакцию, и продолжил: – Последнее. Наёмник, изучавший таинства святого Франциска, ну это вообще чушь несусветная.

«Лихо кроет! Я бы мог поставить ливр на то, что буйного сержанта чистый сам и упёк в казематы. Посему выходит, что орден добрался и до честных рубак? Королю везде шпионы теперь мерещатся?»

– Ты сотрясаешь воздух, – буркнул я. – Хочешь мою версию? Вы трое подмешали мне что-то в пищу или применили силу, я потерял память, а теперь ты забавляешься. Как тебе? Или вот скажи мне, почему моё энтри для тебя безрассудство, когда как сам лопочешь с первым встречным? Ну и вишенка на торте – где мои сапоги? Куда вы их подевали? Или ты хочешь сказать, что я что-то тут вынюхиваю в таком виде?!

Чистый с задумчивым видом изучал меня какое-то время, после поднялся с галечника и сказал:

– Заканчивай со шкурами, нам пора в путь. Идём мы в ту сторону. – Он указал себе за спину и продолжил: – Через три, может четыре дневных перехода упрёмся в Дубовый Щит, это форпост Горного полка, там сдаём тебя на поруки, и пусть капеллан разбирается кто ты таков. На этом наш разговор окончен.

Красноглазый ещё раз окинул меня взглядом, хмыкнул каким-то своим мыслям и направился к лесу, на ходу обронив:

– Надеюсь тебе не нужно объяснять, что таких как ты обычно убивают на месте. Так что можешь попытаться.

Он явно намекал на то, что я могу облегчить жизнь им и закончить свою, если пожелаю. Таких желаний у меня не возникало. Внутреннее чутьё подсказывало, что чистый придерживается каких-то приказов или кодекса ордена. К тому же я получал прекрасную возможность добраться к Дубовому Щиту, указанному в письме, под охраной, пусть и в качестве конвоируемого. Всё складывалось в мою пользу. Конечно, я сильно сомневался, что чистый клюнул на мои не слишком убедительные доводы, но как бы там ни было, а красноглазый не сбросил меня в реку от греха подальше – я бы его сбросил, поменяйся мы ролями.

О втором письме я старался не думать. Путь до Ласвонга – холодного северного города в герцогстве Цван – пролегал через всё Соединённое королевство и занял бы у меня шесть или семь месяцев, а Дубовый Щит был в трёх днях пути. Цели расставились сами собой. К тому же, я пока ещё не решил стоит ли сообщать наверх о подобном нарушении, ведь подсунуть записку в заказ было невозможно, а если и возможно, то кому-то очень влиятельному.

«Сначала работа – потом всё остальное», – решил я.

Обмотав ноги шкурами, я прошёлся по галечнику – вроде было сносно. Внутреннее чутьё подсказывало, что такой импровизированной обуви должно хватить дня на четыре, если смотреть под ноги и не наступать на острые камни или палки – до форпоста как-нибудь дотяну. Вокруг глухая тайга, а это значит, что наш путь будет пролегать через зону леса, хотя упоминания про Горный Полк несколько смущали.

Чистый оставил мой вещевой мешок и тетрадь на галечнике, нож и огниво он забрал. Я покосился на острый камень, которым орудовал, мастеря себе обувку, на крепкую палку, на обрезки шкуры и отбросил крамольную мысль соорудить примитивный нож, поёжился – было зябко, а посему стоило иногда сетовать на своё незавидное положение.

– Могу я забрать мешок и тетрадь?! – крикнул я, потому как чистый снова перебрался на противоположный берег.

Мужчина кивнул.

– А вопрос можно?

Снова кивок.

– Мне бы накинуть что, холодно?

– В пути согреешься, – пробасил чистый.

Я мог бы поклясться, что он ухмылялся, хотя густая борода и усы полностью скрывали его рот.

– Пойдём этим берегом, так что перебирайся сюда, – сообщил красноглазый и в голосе его я услышал приказ. – И впредь все разговоры на всеобщем, никакого энтри, но лучше бы тебе попусту рта не раскрывать.

Вот и угрозы. Меня прям подмывало съязвить, но я благоразумно промолчал. Окинув галечник беглым взглядом на предмет потерянных сапог, я печально вздохнул, бросил в мешок тетрадь, и, завязав горловину, закинул поклажу за спину. Первый уже топтался возле брода всем своим видом приглашая меня идти вперёд. Я не стал спорить и перебрался на другой берег методом красноглазого – прыжками с камня на камень. Второй уже поджидал на том берегу, видимо он ходил в разведку, а через реку перебрался где-то в ином месте. Перекинувшись с красноглазым несколькими фразами, он снова скрылся в тайге. «Пойдёт впереди», – решил я. Троица действовала уверенно, так что угодить в засаду недружелюбных племён могги или нарваться на дикого зверя у нас вряд ли выйдет, соответственно шанс завладеть чужим снаряжением стремился к нулю.

Следовало прочертить определённую грань, прощупать чистого, поэтому я сделал вид, будто устал и, тяжело дыша, сел на землю.

– Запыхался? – нашёлся красноглазый. – Ты учти, ждать тебя никто не будет.

– Я бы посмотрел на тебя, будь ты на моём месте, – огрызнулся я.

– Это вряд ли, – дунул в ус чистый.

– Никогда не говори я не пью этой воды, – парировал я.

– А говоришь, что память отшибло. Поговорки юга знаешь.

Как-то совсем уж по-отечески погрозил он пальцем.

– Некоторые знания всплывают будто из пустоты. Это сложно объяснить.

– А мне и не нужно, – пожал он плечами. – Объяснишь всё капеллану.

Красноглазый вытащил из кустарника связку скатанных шерстяных одел и бросил мне.

– Понесёшь, – сказал он и направился вверх по склону.

Я поймал себя на мысли, что чем больше красноглазый меня раздражал, тем больше импонировал мне, что было весьма непривычно. Правда сам он, по всей видимости, потерял интерес к моей персоне. В его глазах поселилась тоска, будто он нёс тяжкий душевный груз, а быть может, тоска не покидала его уже долгое время. Стоило присмотреться к чистому, было в нём что-то необычное. К тому же, он вполне мог быть встречающим, чем бес не шутит – Добрые Люди могли внедриться во все эти новоиспечённые братства.

«Поживём – увидим».

Я бросил грустный взгляд на галечный берег, перекинул связку через голову, так что половина груза оказалась за спиной, а другая со стороны груди, и поспешил за красноглазым.

Глава 2

Первый день оказался настоящим испытанием. Давненько мне не приходилось разыгрывать немощность, но я старался изо всех сил: меня бросало то в жар, то в холод, рвало, несколько раз я даже лишался чувств, на привалах проваливался в тревожное забытьё. Липкий пот пропитал рубаху, так что чистый в насмешливой форме сообщил, что теперь нам не нужны ни дозорные, ни замыкающие, мол, от такой вони не то, что медведи, так даже лесные духи разбегутся по сопкам. Но когда я сверзился с косогора и всей массой врезался в замшелый пенёк, так что дух вышибло напрочь, чистый помрачнел. Помрачнел и я – не переигрываю ли?

Второй, которому я нравился меньше всех, если можно так выразиться, шипел и бранился на чём свет стоит, а я не знал насколько велик авторитет красноглазого и сможет ли он удержать стрелка от соблазна вдавить скобу арбалета, у того явно руки чесались сделать это, он постоянно твердил, что моя участь – смерть во славу лесных духов, только вот близость святых земель мешает ему осуществить расправу.

Но я упорно продолжал играть роль жалкого, оторванного от городской суеты буржуа и первую ночь провёл в кошмарном бреду, благо тут мне стараться не требовалось: кошмары – мой постоянный спутник. Утром следующего дня я всё же решил слегка сбавить обороты.

– Сильный организм, – резюмировал красноглазый. – Очень похоже на отравление. Вчера пропотел хорошенько и снова на человека похож.

– Я же говорил, что это вы меня отравили, – я попытался пошутить, отхаркнув густую слизь.

На том диалог и закончили. Между тем для себя я решил называть братьев Младший и Старший. Нравилось мне вести внутренний диалог, а нумерация обезличивала конвоиров. Спрашивать же их настоящие имена я даже и пытаться не стал – всё равно не скажут.

Старший снова ушёл в дозор, а мы стали собирать лагерь. Младший могги умело заметал следы пребывания людей на месте стоянки: разворошил костёр, а на его место уложил заранее снятый дёрн, присыпал старой листвой спальные места, и даже, как мне показалось, озаботился уборкой отхожего места. Красноглазый, тем временем, скатывал шерстяные одеяла и настаивал какой-то отвар, мне же дали задачу набрать воды во фляги и отпустили одного к ручью, но я понимал – стоит дёрнуться, и стрелы найдут свою мишень, ведь тетивы у лучников были установлены загодя, а спуск к воде отлично просматривался.

В путь со стоянки вышли только мы с Младшим. Красноглазый остался подчищать следы и нагнал нас лишь через час. Он коротко что-то обсудил с могги и вновь скрылся в тайге. Очень серьёзный подход к делу, видимо не так спокойны нынче Леса Эльхо: то ли местные кланы снова что-то не поделили, то ли ловят кого. Я очень надеялся, что моя работа не будет связана с местными дрязгами.

Шли зверовыми тропами. Какими путями двигался красноглазый, для меня оставалось загадкой, потому как лес представлял из себя один сплошной бурелом. В основном могги пускал вперёд меня, сам же держался на небольшом удалении сзади. Выбирать путь не приходилось, так как тропа была хорошо проторена копытами зверей и лишь на развилках Младший отдавал команды: «право» или «лево».

Двигались молча. Природа вокруг завораживала, особенно когда мы поднимались на сопки и взору открывался горнолесной массив, уже подёрнутый кое-где осенними красками. Иногда попадались кусты жимолости, и я жадно поедал ягоды. Младший однажды подшутил, сказав, что они ядовиты, и мне пришлось разыгрывать беспокойство по этому поводу. В силу юности своей, могги смеялся, что называется, от живота. Я молча завидовал его способности так ярко, по-детски, переживать эмоции. Было вдвойне обидно от осознания того, что вряд ли Младшему удастся дожить до седых волос.

Пару раз на широких тропах я примечал красноглазого позади нас, а вот Старший никак не выказывал своего присутствия. Иногда спереди раздавался крик птицы, на что Младший откликался таким же криком, извлекая звук при помощи свистульки. Крик подхватывала ещё одна птица позади нас. Таким образом отряд обменивался информацией между дозорным, группой и замыкающим. Иногда сигналы менялись, на этот случай у могги была припасена другая свистулька, и тогда мы останавливались на привал.

К вечеру второго дня наш отряд подошёл к границе зоны леса и моему взору открылась горная цепь с ослепительно белыми заснеженными вершинами, многочисленными перевалами, горными цирками да извилистыми ледниками, которые, словно застывшая карамель, лениво сползали в широкую долину.

– Белые горы, – подтвердил мои догадки Младший.

Гряда завораживала дух. В закатных лучах солнца я отчётливо наблюдал, как порывами ветра срывает снежные вихри с косых полок и стелиться позёмка на более-менее пологих участках. Если нам придётся преодолевать их, то со ступнями мне придётся ненадолго распрощаться. Слегка успокаивало то, что красноглазый и могги так же не имели должного снаряжения для прохождения перевалов.

К сумеркам объявился старший из братьев. Он тенью вышел из леса, снял с плеча верёвку, на которой болталась подстреленная дичь и бросил к моим ногам. Сегодня он ничем не отличался от брата: волосы так же собраны в хвост, перья куда-то исчезли, а внешне братья были очень похожи.

– Сегодня ты у нас за кухаря. – Красноглазый выудил из мешка нож и протянул мне.

«Ручка треснута, нож из моего мешка».

Не скажу, что я прям лихо разделал и общипал птицу, но вышло, как по мне, неплохо. Заморачиваться с приготовлением я не стал: выбрал из костра крупные угли, обложил их камнями, благо подле лагеря начинались курумы, соорудил из свежих веток подобие решётки и выложил на неё дичь, а по мере прогорания углей выбирал из костра новые. Старший возился с арбалетом, он нет-нет да и поглядывал в мою сторону – лёгкая тень улыбки скользила по его лицу, или это всего лишь была игра света?

Когда солнце уже скрылось и лес погрузился в сумерки наш отряд уселся подле костра. Братья завели спор о достоинствах и недостатках арбалета, я же следил за приготовлением дичи. Красноглазый выудил из своего мешка лепёшки и разложил их на камни.

– Я надеюсь нам завтра не туда? – кивнул я в сторону горной гряды.

– Нет. В Белые горы в этом году лучше не соваться. – Чистый обернулся и окинул взглядом острые пики вершин, подсвеченные последними лучами солнца. – Люди перестали возвращаться.

К моему удивлению, он не стал острить и даже не съязвил. Я решил развить успех, сказав:

– Осмелюсь предположить, что они замёрзли. Выглядят горы жутковато.

– Кто-то и в правду замёрз, – кивнул красноглазый, затем взял флягу и протянул мне. – Пей.

Я напрягся. По всей видимости он мне предлагал настойку, которую делал утром. Если же чистый меня раскусил и во фляге освещённая вода, то Создатель ему судья, но я старался как мог. Комедию придётся сворачивать.

– Что это?

Краем глаза я отметил, как напряглись братья. Старший, как бы невзначай, положил арбалет на колени таким образом, что наконечник болта смотрел точно в мою сторону.

– Пей, – приказал красноглазый. – Ну!

– Сначала ты.

Я решил тянуть до конца. Всё же святая вода теряет свои свойства, а часовен с приходом я в тайге не встречал. Но чистый сам мог освятить воду, поди знай, чему учат их в ордене.

«Бесов праздник!»

Красноглазый спорить не стал. Он сделал два глотка, прополоскал горло и громко проглотил жидкость, давая тем самым понять, что жидкость не отравлена.

– Пей, – повторил он, снова протянув мне сосуд.

«Видит Создатель, я не хотел», – с грустью подумал я и вырвал флягу из руки красноглазого.

Приложился к горлышку и пригубил от души. Жидкость оказалась безвкусная. У воды и то есть какой-то вкус, а тут вообще ничего, будто воздуха хлебнул. Благо святой водой тут и не пахло, иначе я бы уже светился как сфера Дейлы в руках деревенской колдуньи. Вытерев губы рукавом, я с ненавистью посмотрел поочерёдно на каждого.

Минуту мы сидели молча. Каждый чего-то ждал. Мне даже стало интересно.

– Какого хрена? – Я, наконец, сдался, пустив громкую отрыжку. От этой жижи разыгрался аппетит.

Красноглазый слегка расслабился, он провёл рукой по бороде и кивнул на братьев:

– Передай флягу.

Я подчинился. Младший принял сосуд и тоже сделал несколько глотков. В этот момент Старший перевёл арбалет на брата. Я ничего не понимал из происходящего, поэтому решил сидеть молча. Снова минутная тишина. Все смотрели на младшего могги. Наконец красноглазый кивнул, и фляга перешла к Старшему, арбалет он передал брату. И снова та же картина: два глотка, после минутная тишина. Видимо с человеком должно было что-то произойти от воздействия этой жидкости.

«Какие-то свои у них тут тёмные делишки. Час от часу не легче».

– Ну вот и славно, – резюмировал бородатый, забирая флягу обратно. – Это нам больше не пригодится.

С этими словами он вылил остатки настойки, убрал флягу обратно в мешок, а из него достал другую.

«Неужели мы снова будем пить и сверлить друг друга взглядами?» – подумал я.

– Предлагаю теперь выпить настоящего напитка, – красноглазый дружелюбно улыбнулся, а братья приободрились. – Как там наша дичь?

– Почти готова. – Я потыкал мясо ножом.

– А-а… – протянул он, махнув рукой. – Горячее сырым не бывает.

Отхлебнув из новой фляги, он поморщился, рыкнул, а затем протянул её мне. Тут я уже не опасался, так как отчётливо уловил резкий запах алкоголя. Дух перехватило после нескольких глотков – напиток оказался забористым. Я, конечно, скривился, стал хватать воздух ртом, мол, крепкая зараза, но красноглазый уже уплетал мясо за обе щеки и на меня никак не реагировал. Передав фляжку братьям, я тоже принялся за еду.

Ели молча. Я старался сильно на пищу не налегать, хоть и готов был съесть кабана.

– Спрашивай. – Красноглазый нарочито небрежно оттёр руки о рубаху, выудил из своего мешка трубку и принялся набивать её табаком. Обращался он явно ко мне.

– Вот скажи, – начал я, – у твоего мешка есть дно? Не удивлюсь, если ты вскоре вытащишь оттуда живого кролика.

– Живого нет, а сушёная зайчатина должна быть. – Чистый с невозмутимым видом выпустил клуб дыма.

Братья поддержали его тихими смешками. Я решил, что в словесной перепалке и обмене любезностями мне верха не одержать, так что сменил тему:

– Ладно, тогда по порядку. Какого хрена тут творилось с этой флягой? Почему на прицел брали всех, кроме тебя?

– Ха! – отмахнулся красноглазый. – Меня не берёт эта гадость. Из фляги я глотнул, дабы не создавать излишней суеты. Ты, так сказать, должен добровольно сделать свой глоток. Это не обязательная процедура, но желательная.

Я кивнул, но ясности его ответ не внёс.

– Допустим. Но зачем? Это что, некий ритуал?

– Отчасти. – Чистый пыхтел трубкой и явно наслаждался своим положением, мол, ты спрашивай, а я ещё подумаю, отвечать тебе или нет. – Значит дело заключается в следующем: я вот сижу и думаю, как бы устроить всё так, чтобы ты не приставал больше с расспросами, а я не наболтал тебе лишнего. Ведь на допросе – заверю тебя сразу, наш капеллан человек серьёзный и к допросам подходит со всей ответственностью – ты расскажешь всё, как на духу, а мне не хочется потом объяснять, что я всего-то вёл светскую беседу и дружелюбно пояснял человеку вещи, которые могут быть использованы против нас.

Он сделал паузу, видимо, чтобы я переварил эту информацию, а после продолжил:

– Поэтому расскажу в общих чертах. Эти горы, – он указал трубкой себе за спину, – плохое место, а в плохом месте, как известно, творятся плохие дела. В этом году плохих дел стало больше. Та настойка, что мы пили, так сказать, проявляет человека с плохими намереньями, но действует она только вблизи самих гор. Плохим может стать любой человек, поэтому могги тоже её пили. Я плохим стать не могу, не спрашивай почему.

«Да я уж догадываюсь почему. Но вот догадываешься ли ты, что твоя настойка могла и на меня не подействовать? Кого же вы тут ловите-то?» – подумал я, но вслух сказал другое:

– Знаешь, вот если бы ты меня просто послал, то вопросов у меня осталось бы ровно столько же, сколько и было, а так ты только всё усугубил.

– Мне скучно, а ты парень не глупый, отчего не поболтать, – улыбнулся красноглазый.

Разговор не заладился.

Братья готовились ко сну, готовился и я. Первым дежурил красноглазый, так что я решил выждать момент, когда могги уснут и ещё раз попытаться разговорить чистого – а ну как сболтнёт чего? Пришлось ждать недолго, через полчаса братья уже сопели. Я перевернулся лицом к костру, красноглазый всё так же дымил трубкой.

– А если бы настойка подействовала? – тихо спросил я.

– Тебя бы, скорее всего, убили, – равнодушным тоном ответил мужчина.

– И что бы со мной стало? Как определить, что я уже не я?

– В форте увидишь. Там как раз несколько таких сидят в темнице.

«Вот оно значит как. Всё сводится к Дубовому Щиту», – с этой мыслью я постарался заснуть.

Снились мне, как ни странно, горы, но не Белые. Я сражался с ветром, срывался со скал, почему-то не разбивался, и снова карабкался вверх. Когда наконец у меня получилось добраться до скальной полки, то там уже поджидал красноглазый. Он сидел, подперев собой скалу и дымил трубкой, но стоило вылезти на полку, как мужчина резко выбросил ногу – от пинка меня отбросило обратно в пропасть.

Проснулся от жуткой боли, будто реально упал со скалы. Всё тело ныло. Покрутив головой, я понял, что лежу на том же месте, где и засыпал. У костра дежурил Старший, а пики гор уже подсвечивали предрассветные лучи.

– Кошмар, – буркнул я, на вопросительный взгляд могги.

Спать больше не ложился: дурной сон всё ещё стоял перед глазами. Я покосился в сторону гор и зябко передёрнул плечами.

Вскоре проснулись остальные. Лёгкий перекус и Старший скрылся в лесной чаще. Сбор лагеря по той же схеме, только на этот раз красноглазый никаких отваров не делал, но я не спешил радоваться, потому что где-то в глубине души, если всё ещё обладал ею, предчувствовал неприятности.

Как и обещал чистый, в горы мы не пошли, а стали огибать курумник по краю леса: то взбираясь по камням, то спускаясь в тайгу. Обмотки из грубой шкуры, хорошо показавшие себя в тайге, на крупных камнях начали сдавать: постоянно сползали и мне часто приходилось перематывать их. В один из таких привалов я уловил резкий запах гари, учуяли его и остальные. Красноглазый выругался и стал взбираться вверх по камням. Младший выудил из походного мешка тетиву и невообразимо ловко установил её на древко. Я и моргнуть не успел, а могги уже вложил стрелу и взял меня на прицел.

– Что такое? – спросил я.

Младший не ответил. Он пристально следил, за командиром в лице красноглазого и лишь изредка бросал взгляд по сторонам. Меня он как будто не замечал, но я знал, что стоит резко дёрнуться, и парень выстрелит не глядя, поэтому сидел и ждал развития событий.

Минут через десять с возвышенности спустился хмурый красноглазый, он дышал тяжело, а лук его был в боевой готовности.

«Что-то стряслось», – решил я.

– Свяжи, – коротко бросил чистый.

Кто и кого должен был связать, я понял сразу. Я быстро прикинул с десяток способов разоружить Младшего, а потом прикрываясь его телом метнуть его же топорик в красноглазого.

По всей видимости, чистый что-то прочитал в моём взгляде: он вскинул лук и стал перемещаться по широкой дуге. Младший, успевший сделать несколько шагов, замер.

– Может его того? – спросил могги.

Красноглазый изучал меня какое-то время, после отрицательно покачал головой:

– Держи его на прицеле, я сам.

С этими словами, он отложил лук, снял колчан и походный мешок, затем перевязь с тесаком, и аккуратно сложил это всё на камни. После достал из «бездонного» мешка верёвку и медленно направился в мою сторону. Младший держал лук в слабом натяге и не сводил с меня глаз.

– На живот, – приказал красноглазый. – Руки на поясницу крест на крест!

Я подчинился. Ситуацию ещё можно было контролировать, поэтому я лежал смирно пока чистый вязал мне руки.

– Обязательно так туго? – спросил я.

– Обязательно, – ответил красноглазый в своей спокойно манере. – Поднимайся, пора в путь.

И добавил, обращаясь к Младшему:

– А ты присматривай за ним.

Я пошёл, деваться было некуда, но через пять минут понял, что так дело не пойдёт.

– Одеяла хоть заберите, – пожаловался я. – Без рук да в этих ссаных шкурах, я расшибусь на камнях!

Красноглазый кивнул и могги, сняв с меня связку одеял, закинул себе на плечо. Не скажу, что мне стало легче, но так я хотя бы мог нормально смотреть под ноги. Со связанными руками было сложно держать баланс, а скатка, висевшая до этого на груди, сильно мешала обзору.

Когда мы перемахнули через курумник, я повалился без сил, тут уже лукавить не приходилось – я действительно выдохся. Использовать же поток я пока опасался. Присел на колени Младший, но явно не от усталости: он смотрел куда-то вдаль и шептал неразборчиво. Я проследил за его взглядом: у подножия гор вздымался столб чёрного дыма и тянулся к облакам, но расстояние было столько велико, что я боялся ошибиться, если бы не слабый запах гари и реакция моих конвоиров, я бы, скорее всего, ничего не заметил.

– Дайте воды, – попросил я.

Красноглазый зашёл со спины, развязал мой мешок и, выудив флягу, дал мне напиться. Я снова заметил перемену в его настроении, в глазах заиграл живой огонёк. Впервые он предстал так близко: борода, в которой могла спрятаться белка, старила мужчину, но я бы мог поспорить, что ему было не больше тридцати.

– Найди брата, – обратился он к могги. – Мы будем ждать у Старой Норы.

– Цай-Ко… – прошептал Младший. – Она ведь была там.

– Не время, друг, – сказал красноглазый и положил руку Младшему на плечо.

Тот кивнул, смахнул скупую слезу и одарил меня гневным взглядом. Глаза его были темнее ночи, но я выдержал этот взгляд. Своей вины в случившемся не видел, хотя знать наверняка не мог. Но не этому мальчишке судить меня.

Младший сложил руки домиком, прошептал молитву или какой-то заговор – обычаев могги я не знал – и трусцой побежал обратно по склону. Красноглазый молча закупорил флягу, положил обратно в мой мешок, не забыв его затянуть, и кивком указал направление.

«Снова по камням», – печально подумал я.

Шкуры всё-таки не обувь для горных переходов, да это вообще не обувь! То, чего я опасался всё-таки произошло. Я несколько раз оступился и крепко приложился о камни, а когда мы сошли с курумов и вернулись в тайгу, я выглядел так, словно меня отходили палками, впрочем, чувствовал себя так же: лоб саднило, а левый глаз заливало кровью, и вытереть его о плечо у меня никак не получалось; правая штанина была разорвана и через дыру я видел, что кожа на коленной чашечке содрана. А вот красноглазый этого словно и не замечал, он спокойно дожидался пока я встану на ноги после очередного падения и только после этого продолжал путь.

– Всё, дальше не пойду. – Я осел на хвою под кедром и попытался принять удобную позу, но со связанными руками это было весьма сложно сделать, так что просто завалился на бок.

Красноглазый спорить не стал и присел на поваленный ствол. Мы молчали. Только птицы щебетали, да ветер шумел в кронах деревьев. Хотелось высвободить руки и просто лежать. Я даже стал проваливаться в дрёму, но конвоир наглым образом пнул меня.

– Нужно двигаться дальше.

Поднялся я не без труда, но идти не спешил.

– Что там горит? – спросил я.

Красноглазый замер, после медленно обернулся. Я ожидал увидеть взгляд полный ненависти, но мужчина снова натянул маску безразличия.

– Выдержке тебе не занимать, – ухмыльнулся он. – При мне можешь не ломать комедию. Я знаю кто ты такой.

– Да ну. – Я хотел было выдать колкую фразу, но запнулся на полуслове: зрачки собеседника резко сменили цвет на ярко-жёлтый, а через миг снова приобрели рубиновый оттенок.

«Бесов праздник!»

– Дело заключается в следующем, – продолжил чистый как ни в чём не бывало. – Повторю, я знаю кто ты и зачем здесь. Ты можешь поверить мне на слово и с этими знаниями мы весело потопаем к Дубовому Щиту. Ты не мешаешь мне, а я тебе. Как такой вариант?

Вариант был так себе. Этим трюком с глазами чистый явно хотел мне что-то продемонстрировать, но встречающим он не был, так как слов нужных не произнёс. Был ли он из ордена Чистых или умело маскировался? Я затруднялся ответить, но знал наверняка, что настоящий чистый не вёл бы подобные беседы с таким как я: для церковников Добрые Люди являлись настоящим воплощением демоном. Тут было два варианта: либо чистый не такой уж и чистый, как бы каламбурно это не звучало; либо он действительно верит в то, что говорит, а значит красноглазого могли использовать вслепую.

Я решил не торопить события и немного подыграть.

– Эти ваши зрачки, что-то значат? – спросил я. – Некий ранг? Какой цвет твой настоящий?

– На какой цифре заканчивается твой поток? – задал он встречный вопрос.

Я напрягся. Подобная осведомлённость о Добрых Людях вызывала тревогу.

«Значит первый вариант. Волк в овечьей шкуре».

– Даже не пытайся! – Красноглазый вскинул руку, и погрозил пальцем. – Я сказал, что знаю кто ты, и этого достаточно. Мне выпала малоприятная участь сопроводить тебя в форт, и я выполню свою часть сделки. Остальное меня не волнует.

Что ж, оставалось верить ему на слово. Бородатый действительно кое-что знал, а топтать землю ему бы не позволили, окажись он с этими знаниями на «другой» стороне – Добрые Люди умели защищать свои тайны. А был ли чистый из ордена или не был – это дело десятое. Я, конечно, жутко не любил, когда в заказе появлялись третьи лица, но алианец с тритоном сильно спешил и вполне мог упустить мелкие, как ему показалось, детали. Но как бы там ни было, а сбежать я мог в любой момент: ни верёвка, ни большой лук в руках красноглазого для меня помехой не являлись.

– Уговорил, – сказал я. – Но тогда зачем весь этот маскарад?

– Могги.

– Они тоже знают? – повёл я бровью.

– Как раз напротив. Братья проводники. Они часто режутся в кости с солдатнёй, крутятся на кухне, одним словом – болтают. Ну и тебя нужно привести в подобающий вид, чтобы капеллан поверил, что ты можешь быть изменённым.

– Это ты о тех, кто меняется после твоего отвара и сидит в темнице форта? – догадался я.

Чистый кивнул.

«Этот тип явно чего не договаривает».

– Ладно, что там горит? – спросил я.

– Утэ-Ма – поселение могги. У братьев там куча родных. Посему тебе впредь стоит быть аккуратнее в выборе слов. В последние месяцы мы натыкались в тайге на странные следы, впрочем, это уже не твоего ума дела.

– И то верно, – согласился я.

– Тогда в путь. До Старой Норы часа три хода. Надеюсь, тебе не стоит напоминать, что при могги ты ведёшь себя, как и прежде?

– Верёвку послабь. – Я проигнорировал его вопрос.

– Такому как ты это не навредит, а у братьев глаз намётан. Всё должно быть естественно.

Глава 3

Старой Норой могги называли избушку, которую срубили в небольшом овраге у мелкого ручья, такой себе перевалочный пункт местных охотников, а теперь ещё и оплот патрульных Горного полка, как сообщил красноглазый на одном из кратких привалов. Там же мы услышали знакомый крик птицы. Чистый, выудил дудочку и издал аналогичный крик, ему ответили сложной трелью.

– Это Юки, – сообщил мужчина после минуты этой своеобразной связи и на мой вопросительный взгляд добавил: – Младший из братьев.

– А зачем такие сложности? Все эти витиеватые трели.

– Потому что клан Юки не единственный кто использует крик сарэ для обмена сообщениями на расстоянии, – пояснил красноглазый. – Эти свистульки делают исключительно шаманы могги и звук, извлекаемый дудочкой, может разноситься на лиги.

– Мне кажется, что ты за последние несколько часов выдал мне кучу секретов, – ухмыльнулся я.

Чистый на это лишь махнул рукой.

– Это вовсе не секрет. Другое дело сам язык сарэ, – он на миг задумался. – Так вот, дело заключается в следующем, сложность нужна для того, чтобы наверняка определить с кем ты разговариваешь. Если на том конце песни окажется недруг, то он не сможет вести беседу не имея ключа. В общем, это сложно, – нахмурился он и повесил свистульку на пояс.

– А если недруг поймал Юки и пытками выведал у того ключ?

– Исключено. Ключ нашёптывает шаман как на дудку, так и на человека.

– Никогда о подобном не слышал, – искренне удивился я. – А как ты понимаешь, что поёт собеседник?

– Ну ты вот что слышишь?

– Будто птицы поют.

– Ну и правильно, а я слышу речь, словно Юки сидит вон на том пне, – чистый кивнул в сторону приземистого пенька, – и рассказывает мне историю. Хотя порой это похоже на чтение, иногда вместо речи можно видеть образы. Говорю же – сложно!

– Ладно. Ну а если его заставили, приставив нож к горлу? – я не сдавался.

Красноглазый вскинул бровь и одарил меня недобрым взглядом.

– Если его заставили, как ты говоришь, то он бы мне так и спел, потому что без ключа нельзя перевести трель. Впрочем, мы сейчас это и проверим. – Он вскочил на ноги и устремился к лесу. – Сиди здесь и не дёргайся.

Я закрыл глаза, выровнял дыхание и стал ждать. Пролежал я так довольно долго, прежде чем в лесу треснула ветка, но я не двигался. Вскоре на тропу вышел Юки. Я следил за ним сквозь прикрытые веки. Могги завидев меня тут же вскинул лук и сердце моё сжалось, а ну как вдруг он не найдёт ничего лучше, чем спустить тетиву?

– Вот ты и ответил на свой вопрос. – Красноглазый ухмыляясь во все зубы, вразвалочку вышел из тайги. Чуть помедлив, он добавил: – Вставай, чего разлёгся?

Я решил промолчать. Юки сверлил меня ненавистным взглядом, что означало лишь одно – брата он не нашёл. Могги всё же опустил лук, а красноглазый кивком, что вошло у того в привычку, указал мне на тропу. Что ж, намёк понят: «иди первым – наш разговор не для твоих ушей». Перечить я не стал, потому просто пошёл вперёд, конвоиры же слегка отстали.

Для себя я вновь отметил перемену в поведении красноглазого, он словно взрослел лет на десять в присутствии могги. Должно быть на то были свои причины. В конце концов у них тут явно идёт какая-то маленькая война между кланами, готовая вот-вот перерасти в нечто большее.

Около часа мы двигались в таком порядке: первым шёл я в роли приманки, в чём не приходилось сомневаться, конвоиры двигались чуть поодаль, луки они держали наготове. Я пару раз оборачивался, но натыкался лишь на сочувственный взгляд красноглазого, мол, давай топай, иного пути нет, но ты справишься.

Вскоре мы вышли к развилке. Дорога в этом месте становилась шире и раздваивалась словно змеиный язык, огибая широкий кедр, через крупную ветвь которого была перекинута верёвка с петлёй. В петле болтался человек с мешком на голове. Живот его был вспорот, а сизые внутренности вывалились наружу и теперь свисали до земли. На поясе мужчины был закреплён малый тул для арбалетных болтов с одной стороны, с другой – крюк для натяжения тетивы и знакомые перья, заткнутые под ремень.

Позади раздался сдавленный стон. Оборачиваться я не стал, так как прекрасно представил себе перекошенное от гнева лицо Юки и наконечник стрелы, который смотрел мне в спину.

– Стой! – крикнул красноглазый.

Тетива тренькнула. Стрела со свистом пронеслась над моей головой и перебила виселицу. Тело Старшего упало на землю. Я поймал себя на мысли, что так и не узнал его имени.

– Юки! Стой, мать твою!

Но Юки было уже не остановить. Горечь утраты, возможно не первой за день, застила глаза парню, и он ринулся к брату. Когда он промчался мимо меня, я всё-таки обернулся. Чистый замер с каменным лицом и казалось не обращал на меня внимания.

– Иди. – Он взмахнул рукой, приказывая двигаться вперёд.

Я лишь пожал плечами, но подчинился хотя знал, что впереди нас уже ждали.

– Это западня, – сказал я.

– Похоже на то. Нас уже заметили, но не нападают. Я слышу лошадей. Шагов двести. Правая дорога. Видимо засада ждёт, когда соберутся все. Постарайся выжить и не применять поток.

Я обернулся. Красноглазый продолжал смотреть вдаль ступая следом. Его чутьё превосходило моё, так как я ничего не слышал.

– Это сделали крехи, – прорычал Юки, когда мы подошли к кедру. – Значит и деревню сожгли они.

– Вполне возможно, но те чужаки могли, – красноглазый запнулся, подбирая слова, – подстроить всё так, чтобы вы обвинили крехов. Это ритуальное убийство?

– Да. – Молодой могги сжимал и разжимал кулаки. – Теперь его душа принадлежит лесу.

– Что-то тут не так, – нахмурился чистый.

Он поднял обрывок верёвки и теперь крутил его между пальцами.

– Ублюдки! Я отомщу! – Юки почти перешёл на фальцет.

Сейчас я видел в нём всего лишь молодого парня, разбитого горем. Вдруг он спохватился и вскочил на ноги.

– Лошади! – крикнул могги.

Теперь животных слышал и я.

– Четверо. Люди из форта, – кивнул красноглазый. – Узнаю голоса.

Вскоре всадники показались из-за пригорка. Как и сказал бородатый их было четверо. Первым ехал жилистый мужчина средних лет, русые волосы собраны в хвост на затылке, тёмные штаны из плотной кожи, лёгкая рубаха на шнуровке, к седлу приторочены ножны с длинным мечом, на поводу он вёл двух вьючных лошадей. Следом парочка: он – на вид молод, но взгляд колкий, короткие волосы, длинный серый камзол с перламутровыми пуговицами поверх льняной рубахи распахнут, оружия не видно; она – кожа бледная, волосы, напротив, как воронье перо спадали волнами на плечи, взгляд уставший, на груди переливался в солнечных лучах кулон с довольно крупным драгоценным камнем. Замыкал группу пожилой латник в трёхчетвертном доспехе с большой вмятиной на кирасе, закрытый шлем с гребнем местами измазан сажей; на поясе средний меч, вооружён так же был пистолетами: два в ольстрах2 у седла, ещё две рукоятки торчали из-за голенищ сапог, и два крепились ремнями крест на крест на груди.

«Рейтар? Этот-то откуда тут взялся?»

– Ну надо же, – сказал молодой в камзоле, когда отряд приблизился. – Собаки и на такое способны.

Говорил он, не скрывая призрения. Юки зарычал и выстрелил. Щёголь должен был вывалиться из седла пронзённый стрелой аккурат меж глаз, но мужчина сделал жест рукой, словно отогнал назойливую муху и стрела, вспыхнув, превратилась в пыль, которая облаком окутала женщину.

– Гариус, чтоб тебя! – выругалась она, прикрывая рот платком. – Это было обязательно?!

– Тэсс, он пытался меня убить. Ты совсем ослепла? – повёл бровью тот.

Она на это лишь скорчила мину и перевела взгляд в нашу сторону. Меня и могги лишь бегло оценила, а вот красноглазому повезло больше: секунду она рассматривала чистого, а потом на лице её отразилось узнавание, Тэсс улыбнулась.

– Мастер Ригго! Какая честь. – Она учтиво склонила голову, не так, как кланялся бы низший чин, а скорее, как равный равному. Чистый или теперь уже мастер Ригго, ответил кивком, а вот щеголеватого вида Гариус лишь скривился.

– Приветствую вас, владеющая, – пробасил красноглазый.

– Мастер, вы снова за своё, – картинно смутилась она. – Ведь можно же просто Тэсс.

– Тогда я просто Ригго, – ухмыльнулся в бороду чистый.

Тэсс улыбнулась.

– Что тут случилось? – спросил щёголь.

Владеющая. Значит Тэсс и Гариус – владеющие, то, как щёголь превратил стрелу в пыль говорило само за себя. Чистый оказывается мастер и явно не мастер-сержант лучников, было бы нелепо, если бы владеющая оказывала такую честь низшему командирскому чину. Скорее это какой-то из орденских иерархических титулов. Впрочем, пустая информация.

– Есть подозрение, что это, – мастер Ригго кивнул в сторону трупа, – дело рук неизвестных, которые, по всей видимости, пытаются стравить кланы могги.

– Пёсье семя, – сплюнул Гариус.

На этот раз Юки не стрелял. Он пробурчал что-то на своём языке и отвернулся к телу брата.

– Вот этого, – мастер кивнул в мою сторону, – поймали в двух днях пути западнее, у Берючевой балки. Реакция на отвар отрицательная. Доставляю в Дубовый Щит.

– Некуда доставлять. – Щёголь ткнул пальцем в сторону могги. – Эти псы напали на форпост и сожгли его сегодня ночью!

– Что за вздор? Вы наверное…

Договорить красноглазый не успел. Из леса прилетела стрела, и, пробив горло Юки, впилась мне в плечо. Затем ещё одна пробила икру. От вспышки боли в глазах потемнело, и я упал, а когда пришёл в себя, то встретился взглядом с парнем – он лежал напротив и хрипел. Жизнь вытекала из него с каждым ударом сердца. Юки пытался зажать рану, но кровь всё ровно струилась между пальцев. Ещё две стрелы впились ему в спину, он дёрнулся и замер. Быстро оценив ситуацию, я подполз к телу и спрятаться за ним. Плечо болело не сильно, а вот нога пульсировала нестерпимой болью – скорее всего наконечник стрелы был отравлен. Но с ядами мой организм худо-бедно справится, а вот с опущенным на темечко топором – нет. Я вжался в землю и замер, очень надеясь, что меня запишут в мертвецы.

Вокруг свистели стрелы. Я поискал взглядом красноглазого, по моим расчётам он должен был быть уже мёртв, но чистый каким-то чудом оказался подле группы всадников, которых прикрывала прозрачная полусфера – стрелы от неё отскакивали. Тэсс держала над головой сферу Дейлы – молочно-белый шар, – которая слабо светилась и словно испускала туманные струи. Лицо владеющей было напряжённо, а губы плотно сжаты.

Нападающие видимо смекнули, что защиту не пробить и кинулись в атаку. Я вжался под тело Юки и даже задержал дыхание, когда мимо меня пронеслись могги. Внешне они напоминали покойных братьев, только были выбриты налысо, торсы оголены, а кожу покрывали синие рисунки. Могги было много, они словно грязевой поток неслись на группу всадников со всех сторон.

«Хреновый расклад».

Долговязый воин неторопливо слез с коня и обнажил меч. Обменявшись взглядами с Гариусом, он ухмыльнулся, тот ухмыльнулся в ответ и стал водить пальцем в воздухе, рисуя замысловатую алую фигуру, а затем будто толкнул её в сторону воина. Мечника тут же окутало сияние, и он без страха шагнул за пределы защитной полусферы. Рейтар тем временем палил из пистолетов, которые были скорее всего многозарядными, так лихо он косил низкорослых аборигенов. Чистый тоже вступил в схватку – стрелы пускал он с какой-то невероятной скоростью. Вскоре от «лавины» могги остался только фронт, так как фланги смели рейтар и мастер Ригго. Красноглазый теперь отбросил лук и, обнажив тесак, рубил тех, кто всё-таки сумел пробиться к отряду. На фланге рейтара могги не смогли подойти и на десять шагов, всадник выхватил меч и с победоносным рыком, пришпорив коня, кинулся на помощь красноглазому.

Мечник тем временем рубил низкорослых могги буквально в фарш. Его здоровенное оружие отсекало головы, конечности, вспарывало тела словно нож масло не встречая сопротивления. Иногда на одном выпаде воин разил сразу нескольких. Тех немногих счастливчиков, которые смогли обойти мечника со спины, ждало разочарование: топоры могги просто отскакивали от сияющего ореола, которым тот был окружён.

Вскоре шум схватки затих. Я попытался осмотреться, но перед глазами встали круги. Веки отяжелели, а боль словно отступила. Последнее, что я видел, прежде чем тьма поглотила взор, это конь рейтара, который галопом пронёсся мимо.

Очнулся я от резкой боли. Левая голень горела пламенем, будто её засунули в угли. Я дёрнулся, пытаясь дотянуться к ноге, но крепкие руки не дали этого сделать. Новая вспышка боли в правом плече заставила стиснуть зубы, но кто-то предусмотрительно вложил мне в рот крепкую деревяшку. Перед глазами плясали неясные тени. Я с трудом подавил желание поджечь поток и вырваться – раскрываться сейчас нельзя.

– Толкай! Теперь ломай! – приказал красноглазый кому-то. – Вытягивайте!

Наверное, я закричал, но голос мой звучал как будто со стороны, а затем все звуки и чувства исчезли. Когда снова пришёл в себя, то болевых ощущений уже не было. Я абсолютно ничего не чувствовал, нога и плечо онемели, а в голове приятно шумело. Глаза открывать не хотелось.

По всей видимости меня уложили на еловый лапник и куда-то тащили, скорее всего привязали к лошади импровизированные волокуши. Я не хотел проверять. Было уютно, и пускай меня подбрасывало на каждой кочке, а хвоя колола спину, но я был жив. Кто-то вёл беседу.

– Я понимаю, что этот пленник важен для церкви, – кажется, это был голос Гариуса, – но зачем мы тянем с собой этих псов?

– Я должен их похоронить, – ответил мастер Ригго.

– Вот уж, – сказал щёголь, и я представил себе его кислую рожу. – Совсем из ума выжил.

– Оставь это, – попросила Тэсс. – Мастер Ригго, ваша оценка ситуации?

– Хм… – протянул красноглазый. – Для полноты картины мне нужно понять, как мы потеряли Дубовый Щит? Никого не хочу обвинять, но как владеющие смогли сдать форт могги?

– Ничего удивительного, – буркнул Гариус. – Нас не было в форте.

– То есть как?

– Капеллан не вернулся из Тизы, – пояснила Тэсс. – Капитан Велик послал нас проверить южный тракт.

– Очень неразумно со стороны капитана отправлять сразу двух владеющих, – не согласился мастер Ригго.

– Мы работаем всегда вдвоём, – сухо бросил щёголь.

– Смею предположить, что вас специально выманили из форта. Капеллан убит?

– Мы ничего не нашли, – ответила Тэсс.

– Всё равно могги не смогли бы сами сковырнуть форт, – чистый стоял на своём.

– Конечно не смогли бы, – иронично произнёс Гариус. – Им явно помогли.

– Кто?

– Не знаю.

На миг воцарилась тишина. Я приоткрыл глаза. Кроны деревьев мелькали над головой. Темнело. Видимо вечер того же дня? Или это рассвет? Мне было лениво размышлять на эту тему, и я перевёл взгляд в сторону. Рядом шла лошадь рейтара и тянула волокуши, в которых что-то было накрыто нашими походными одеялами. Я увидел руку, которая высунулась из-под них от тряски. По всей видимости там были тела братьев могги. Хмурый мастер Ригго вышагивал чуть позади. На меня никто не обращал внимания, и я снова прикрыл глаза.

– Мне нужно подумать, – наконец выдал чистый. – С вашего позволения, я дам оценку на стоянке.

– Хорошо, – согласилась Тэсс.

– Я уже думал, что про стоянку и ужин никто не вспомнит.

Голос был новым и раздался справа от меня – говорил рейтар.

– Я вас не видел в форте, – сказал красноглазый. – Вы из Цвана? Рейтары Найта?

– Первый эскадрон! – Кавалерист должно быть воздел кулак к небу, потому как доспех его брякнул. – Сэр Тормик, к вашим услугам.

– А позвольте поинтересоваться, что вы делаете так далеко от места службы?

– Позволяю. Мой контракт истёк, и я возвращаюсь домой.

– Домой? Через Леса Эльхо?

– Я не из Цвана. Моё родовое поместье в баронстве Суль, замок Берон. Конечно, можно было сделать крюк через Тольбо, но я всё же решил ехать через Дубовый.

– Ну, да. Так короче. А советник Вилис, часом, не ваш отец?

– Так точно! Отец давно звал домой. Эх, видит Создатель, я выбрал не самый подходящий момент. Нужно было слушать квартирмейстера и покинуть Цван ещё в прошлом году!

Мастер Ригго промолчал, молчали и остальные. Даже Гариус не нашёл подходящей остроты, но надолго его не хватило.

– Ну а что с этим? – спросил он. – Выглядит он, как типичный цваниец.

Речь явно была обо мне.

– Верно говорю, сэр Тормик? Вы то их повидали за годы службы.

– Похож, – согласился рейтар. – Только сразу скажу, он не из наших. Этот парень на коне если и сидел, то разве что на прогулках. Ноги у него уж больно ровные.

– Гар, ну какой Цван? – фыркнула Тэсс. – Посмотри на него. Он явно из Горного полка. Верно, мастер Ригго?

– Возможно из Дальнего форта, – соврал чистый.

– Это из той поисковой партии, что летом пропала?

– Угу.

Я насторожился, информация была явно для моих ушей. Чистый создавал мне легенду?

– Кажется он приходит в себя, – сказал он. – Ну, как самочувствие?

– Жить буду, – ответил я, открывая глаза.

Мастер Ригго кивнул и обратился к рейтару:

– Сэр Тормик, постойте. Я думаю, что нашёл хорошее место. Мне нужно отвязать волокуши.

Рейтар и красноглазый отстали, а я попытался расслабиться. Дубовый Щит пал, а это означало, что встречающего следует искать среди выживших, то есть среди тех людей, которые окружали меня в данный момент. Не густо. После той бойни, что разразилась у развилки, я отчётливо понимал – выживших в форте не осталось. Могги нападали словно раненные дикие звери, в слепой ярости бросались под копыта коня сэра Тормика и на клинок мечника. А посему мне предстоял долгий разговор с мастером Ригго – он единственный из всех что-то знал.

Когда я снова открыл глаза, то надо мной возвышалась Тэсс, она выровняла ход коня и теперь двигалась параллельно. С минуту женщина изучающе осматривала меня, словно оценивала, затем произнесла:

– Я обработала твои раны. Чувствуешь онемение?

– Да, – ответил я.

– Хорошо. Доброго здравия тебе. – Она улыбнулась, и я почувствовал настойчивый ментальный контакт, а затем в моей голове прозвучал её голос: «Граф де Мэро, вы оказались столь великодушны, что самолично решили заняться проблемой. Я польщена».

Прозвучало имя из письма. Вот уж не подумал бы, что встречающий – она!

– Добрые слова приятно и говорить, и слышать. – ответил я. – Но как известно, от добра добра не ищут.

Глава 4

Лагерем мы встали перед самыми сумерками. Молчаливый мечник, имени которого я пока не знал, помог мне выбраться с волокуш и посадил возле дерева, затем снял с одной из лошадей вьюк и стал раскладывать походные принадлежности: большой котелок, мешочки с крупами, деревянную посуду, разную кухонную утварь. Я тоже молчал, наблюдая за ним, и его это нисколько не смущало. Вскоре он развёл костёр и занялся приготовлением пищи.

Тэсс и Гариус куда-то скрылись, как позже выяснилось, они расставляли секреты – земли тут были дикие и подобные меры предосторожности были весьма кстати. Мастер Ригго вернулся в лагерь уже затемно и сразу занялся моими ранами: он промыл их и сменил повязки, распоров при этом чистую рубаху, которую выудил из своего «бездонного» мешка. Закрепив ткань на узел, чистый ушёл, его нисколько не смутило, что раны мои уже стали заживать. И про поток он знал, и на ускоренный метаболизм никак не отреагировал – неужели Добрый Люди взяли на крючок орден Чистых? Или красноглазый всё же не из ордена? Нет. Теперь я усомнился в этом окончательно, потому как чистый, судя по разговорам, обосновался на Крайнем Рубеже давно, а даже самая изощрённая легенда не выдержит проверку временем.

Я прислонился к стволу дерева, и решил понаблюдать за рейтаром. Сэр Тормик уже выбрался из доспеха и теперь весело насвистывал какой-то мотив. Должно быть во всём этом железе жутко тяжело. Провести день в седле с такой ношей, пускай рейтар и был опытным кавалеристом, то ещё удовольствие. Под доспехом у него оказалась приталенная стёганка, которая местами потемнела от пота. Рейтар быстро переоделся в свободную одежду, на плечи накинул сухой акетон, а влажный поддоспешник развесил сушиться подле костра, за что заслужил колкость от Гариуса. Отмахнувшись, мужчина буркнул что-то про чистоплюев и решил заняться лошадьми. Животные остыли и теперь их можно было напоить, чем рейтар и занялся, благо место для ночлега мы выбрали недалеко от ручья.

От скуки я решил дать характеристики окружающим. Гариус, Тэсс и мастер Ригго являлись звеном одной цепи – форт Дубовый Щит – и, вполне возможно, несли службу в Горном полку. Мечник же держался обособленно и в разговоры не вмешивался. Его повадки подходили скорее солдату фортуны, нежели человеку, тянувшему лямку по королевскому созыву. Гариус, в противоположность воину, заносчив, чувствует превосходство над окружающими. Тэсс – пытается держаться уверенно, но во взгляде её читается сильное утомление. Рейтар же попросту вляпался в неприятности и скорее всего был в форте, когда на него напали: сильно помятым выглядит его доспех. Этот человек – жертва обстоятельств: оказался не в том месте и не в то время.

Когда ужин был готов, Тэсс поднялась и направилась в мою сторону.

– Может сначала отужинаем? – бросил ей вслед Гариус. – Или ты собралась проверять его перед едой? Хочешь аппетит мне испортить?

Тэсс промолчала.

«Замри и сиди смирно», – приказала она мне.

Владеющая взмахнула рукой, и невидимая сила словно впечатала меня в древесный ствол. Дышать стало тяжело.

– Не сопротивляйся, – сказала женщина и приложила указательные пальцы к моим вискам.

Прикосновение обожгло холодом. Но вопреки ожиданиям ничего более не произошло. Буквально два удара сердца, и давление пропало, а Тэсс отстранилась.

– Ничего. Пусто.

– То есть как?! – воскликнул мастер Ригго.

– Нет проявлений ни первичных, ни скрытых вторичных, как у первых каменщиков, – пояснила Тэсс.

– Он опасен?

– Сейчас нет. В любом случае нужно сопроводить его в Тизу. – Она оттянула мою верхнюю губу и осмотрела зубы. – Что ты помнишь?

«Скажи, что был в караване торговца Мирко. Вышли из Серебряного неделю назад».

– Э-э-э… – протянул я. – Помню, что вышли неделю тому из Серебряного с караваном Мирко. Потом… потом ничего, как корова языком.

– Мирко. – Мастер Ригго запустил пятерню в бороду. – Это оружейник из Лина?

«Торговец пушниной из Талли».

– Нет, – я отрицательно покачал головой, – торговец пушниной из Талли.

– Точно, – щёлкнул пальцами Гариус. – Он заходил в Дубовый в начале весны.

– Что со мной произошло? – спросил я, входя в роль.

– Я думаю ничего такого. Возможно, травма головы, – Тэсс улыбнулась. – В Тизе хорошие лекари, нужно осмотреть тебя и убедиться, что ты не подхватил местную хворь.

– Ну да, – буркнул Гариус. – Головы… ха!

– Вы, как хотите, а я голоден, что лев! – рыкнул сэр Тормик и, не дожидаясь остальных, насыпал в миску кашу. – У нас в Цване всякое бывает, знатные господа там заносчивы, знаете ли. Служил у нас один. Дуэлянт был такой, что свет не видывал. Поцапался он как-то с бароном, не помню с кем именно, ранил того на дуэли, ну барон-то злобу и затаил. Нанял владеющих, а те, недолго думая, зашвырнули нашего дуэлянта в ближайшие горы. Бедный малый две недели выбирался.

– Скажите тоже, – насупился я. – Подозреваю, что Мирко зажал плату и решил, что меня проще в лесу бросить на корм волкам. По башке небось дали и в реку скинули.

«Не переигрывай…»

– Да шут с ним, Тэсс! – отмахнулся Гариус. – Давайте кушать, наконец!

– Я всё-таки присмотрю за ним ночью, – сказал мечник, голос его был тихим, я бы даже сказал – шелестящим.

– Ну что вы прицепились к человеку! – Сэр Тормик встал на мою защиту. – Если бы не мастер Ригго, то лежал бы наш горемыка сейчас вместе с дикарями у той развилки.

– А я и не говорю, что он враг, – пожал плечами мечник. – Но за свою жизнь я повидал много разных глаз, эти глаза, – он ткнул ложкой в мою сторону, – мне не нравятся. Слишком цепкие. Вы бывали когда-нибудь в Гретто?

– Это за средним морем? – спросил рейтар.

– Да, – кивнул мечник. – В Южной Алии. Люди из определённых цехов смотрят точно так же, как этот.

– Да ладно тебе, Мальвик, – отмахнулся Гариус. – Откуда в этой глуши возьмутся воры да убийцы? Скажешь тоже. Цеховые ребятки работают по верхам, графа там обчистить или маркиза к Создателю спровадить.

– Хватит, – устало сказала Тэсс и села подле костра. – Присматривай за ним Мальвик, раз считаешь нужным. У нас есть более насущные дела.

– Ты собралась обсуждать вопросы государственной важности в его присутствии? – вскинул бровь щёголь.

– Хватит, Гар, – очень тихо произнесла женщина и что-то всыпала в одну из мисок. – Это раненому.

Все как-то разом потеряли интерес к моей персоне и занялись трапезой. Красноглазый принёс тарелку пшённой каши, половину ржаной лепёшки и несколько полосок вяленого мяса. Ели молча. Только сэр Тормик нахваливал ужин, да крутил седой ус.

– И так, мастер Ригго? – Тэсс нарушила тишину.

Красноглазый отложил миску, вытер руки о штаны, за что заслужил косой взгляд Гариуса, затем в привычной неторопливой манере достал трубку и стал набивать её табаком.

– Дело заключается в следующем, – начал он излюбленной фразой. – Неделей ранее я с отрядом могги видел у Западных Отрогов небольшой отряд. Неизвестные встали лагерем у подножия горы и вели себя в целом спокойно, без охранения, без ночных дежурств, словно были на отдыхе. Мы наблюдали за ними около двух дней. К утру третьего появились крехи, один из местных кланов могги, они повздорили, и отдыхающие убили всех, затем скальпировали мёртвых, а над телами поглумились, пытаясь подражать местным обычаям. После свернули лагерь и ушли. Я послал за ними разведчика, и он доложил, что отряд ушёл в Белые горы. Через несколько дней полыхнула первая деревня.

– Стандартный расклад, – хмыкнул Гариус. – Ничего нового, излюбленная тактика торгашей. Нанять отряд, который стравит кланы, а потом продавать оружие противоборствующим сторонам.

– Да, – согласился мастер Ригго. – Мы-то уж навидались здесь такого, но деревушку разорили не крехи, как могло бы показаться, в местную междоусобицу вступил ещё один клан, о котором я только слышал. Вероятно, это они напали на нас у развилки.

– Вам не показалось странным, что они будто не чувствовали страха? – спросила Тэсс.

– Да. Их шаманы, по слухам, способны заклинать души.

– Пёсье семя! – выругался щёголь.

– А что висельник? – вмешался рейтар. – Когда мы подъехали, вы явно изучали труп и выглядел он жутковато.

– Это один из проводников. У местных кланов очень жестокие обычаи – это было ритуальное убийство.

– Могги ведь напали не сразу? Они ждали не нас? – Тэсс отставила миску и вытерла губы платком.

– Вполне вероятно. – Красноглазый сделал глубокую затяжку. – А может стечение обстоятельств. Последнее время в здешних краях топчется много всякого сброда, – чистый покосился в мою сторону и продолжил: – Я не думаю, что сейчас это имеет значение. Увы, но в здешних краях такое случается. После утраты Дубового Щита мы потеряем контроль в регионе, и какая теперь разразиться буря, одному Создателю известно. Расскажите, что всё-таки случилось в форте?

– Когда мы вернулись, то застали лишь пожарище. – Тэсс передёрнула плечами.

С наступлением темноты с ближайших гор спустился холодный воздух. Я тоже поёжился для порядка. Отложил миску и попытался аккуратно, так, чтобы не сильно тревожить раны, улечься между шерстяными одеялами, которые принёс обратно в лагерь красноглазый. Бурые пятна на них меня ничуть не смущали. В конце концов та стрела, что пробила горло Юки могла быть моей. Парню повезло меньше – мне больше. Я только сейчас осознал, как близок был к смерти стоя у того кедра: глупо было прислушиваться к словам чистого и не использовать поток, на худой конец, всегда можно избавиться от свидетелей. Глупо.

– То есть никто не знает, что на самом деле случилось в Дубовом Щите? – нахмурился мастер Ригго.

– Вокруг форта была разлита сила, – ответил Гариус и отхлебнул из фляги, затем протянул её Тэсс, но женщина отказалась. – Кто-то грубо использовал потоки, я бы мог сказать, что это был пёсий хрен с бубном, но местные на такое не способны.

– Да, – кивнул красноглазый, – шаманы могги в основном используют свободную силу и не управляют потоками, как правило их действия направлены на созидание, а не на разрушение.

– Но, тем не менее, могги принимали участие в атаке на форт. Сэр Тормик видел это своими глазами. – Тэсс повела рукой в сторону рейтара.

– О! – старый кавалерист лихо закрутил ус. – Сам Создатель сварил то кислое пиво, что мне давеча посчастливилось отведать в одной таверне. Пиво было таким превосходным, что я весь следующий день сра… – рейтар запнулся, глядя на Тэсс, – страдал животом и, слава Создателю, прибыл в форт только к закату. Подумать только, кислое пиво спасло мне жизнь!

Всем было плевать на сетования рейтара, поэтому он поскучнел и продолжил:

– Когда я приближался к форту, то наткнулся на мелких лысых дикарей. Они явно не ожидали встретить меня и слегка растерялись. Я быстро понял, что к чему, так как видел чёрный дым, вздымающийся со стороны форта, ещё издали. В общем, вы видели мой доспех. Пробивался я с боем. Чуть вьюка не потерял! И хвала Создателю, что я тем утром решил въехать в форт при полном параде и был в доспехе.

– Дела… – протянул мастер Ригго и выбил трубку. – Кто-то явно помогал местным.

– Значит вы тоже склонны считать, что в регионе появилась третья сила? – Тэсс была мрачнее тучи.

Красноглазый кивнул.

– Завтра я переправлю нас в Тизу, – произнесла она после недолгой паузы.

– Принято, – согласился мастер Ригго.

– Постойте! – спохватился рейтар. – Как это переправлю?

– Вам понравится, – подмигнул ему Гариус.

Спутники ещё долго беседовали у костра. Они выдвигали предположения, потом сами же их опровергали и всё начиналось снова. Занимались привычным делом: тактика, стратегия, одним словом – армия. Мне же это всё было мало интересно, уж наслушался за те несколько лет, что провёл в рядах Чёрного Полка в сапёрной роте, поэтому я закрыл глаза и просто лежал. Теперь дело было за Тэсс, и она не заставила себя долго ждать.

«Когда твои раны затянуться?»

Я повернул голову набок. Владеющая продолжала беседу у костра и даже не смотрела в мою сторону – отличный контроль.

«Утром», – ответил я.

«Рано. Хромай завтра и не снимай повязки. Я займусь тобой чуть позже. Учти, что простого человека я не смогу так быстро поставить на ноги, а нам не нужны лишние вопросы. Всё и так чуть не развалилось».

«Это я заметил. И каков план?»

«Он не поменялся. Завтра мы отправляемся в Тизу и сдаём тебя церкви».

«Ты явно шутишь? Если я подойду к святому месту…»

«Знаю. Будешь сиять, как сфера Дейлы в день весеннего солнцестояния у Храма Создателя, – перебила она. – Именно таков план».

«Зачем тогда такие сложности с тайгой и фортом? Куча вовлечённых лиц».

«Да. В двух словах не объяснить, но я попытаюсь. Чистый поил тебя отваром?»

«Да».

«Значит должен был рассказать про Белые горы».

«Он был немногословен».

«Тогда слушай. Около года тому в горы отправилась группа каменщиков на восстановление сторожевой башни у какого-то там перевала и пропала. После сгинул отряд, который был послан на поиски каменщиков. Когда к перевалу была направлена уже рота, то ни в башне, ни в округе не было никаких следов, будто люди просто испарились. Из той роты вернулись единицы и рассказывали ужасные вещи, пока ещё были в своём уме».

«Очень интересно, но какое это имеет отношение к делу?»

«Не перебивай! Вернувшиеся разведчики стали меняться. Внешне это никак не проявлялось, но при воздействии на изменённых святой силой они начинали сиять. Улавливаешь?»

«Кажется начинаю понимать».

«Ну вот. А дальше дело за малым. Доставить такого как ты в тайгу, где тебя находит чистый и доставляет в форт. А дальше тобой должна была заниматься я».

«Есть загвоздка – я не изменённый».

«Знаю. Но не все меняются полностью. Тех выживших нам пришлось… усмирить, так как они становились опасными. Стали проявляться и физические изменения. У некоторых удлинялись руки, у других же кожа покрывалась словно чешуёй, увеличивались клыки. В целом метаморфозы у большинства были такие, словно люди превращались в зверей. Позже стали попадаться и могги ещё в человеческом обличии и даже в своём уме. Мастер Ригго, оказывается, знает некий рецепт способный выявить изменённого или проклятого, как называют их могги, на ранней стадии».

«Он много чего знает. Из наших?»

«Нет. Тут всё сложнее. Но будь уверен, что проблем чистый не доставит».

«Капеллан?»

«Он на самом деле отбыл в Тизу, и пропал. В принципе, нам это и нужно было. Потому тебя так быстро и направили».

«Алианец спешил…»

«Ты о чём?»

«Не важно. Капеллан мёртв?»

«Вероятно, да. Но это не наших рук дело».

«Сколько нас?»

«Я и ты. Частично мастер Ригго».

«Гариус?»

«Армейский. Перевёлся год тому. Сынишка какого-то пэра, но талантлив. Мальвик его гвардеец. В Тизе с ними расстанемся».

Картина начинала проявляться, оставалось только узнать конечную цель.

«План хорош. Кто?»

«Епископ-коадъютор Арман де Битроль».

«Внутри святой обители действуют потоки?»

Она долго не отвечала.

«Не знаю. Но я не думаю, что тебе вообще не придётся применять их».

«Позволь мне решать это».

«Ну, могу предположить, что простые формы тебе будут доступны».

«Хорошо. Есть что-то ещё, что я должен знать?»

«Пока нет. В Тизе поговорим с глазу на глаз. Мне тяжело закрываться от Гариуса, а завтра предстоит трудный день, нужно поберечь силы. На сегодня всё. Не забудь про хромоту».

«Не учи отца детей делать».

«Спокойной ночи», – на этой фразе владеющая разорвала ментальную связь.

На епископов у меня ещё не было заказов. Но Тэсс права, и может всё выйдет куда проще, нежели кажется на первый взгляд. Церковники сильно полагаются на святую силу, которая защищает их храмы, а тут такая оказия с этим проклятием. Странно, что епископ в списке был всего один: уверен у Добрых Людей имеется целая стопка с именами иерархов, от которых бы с удовольствием избавились братья по вере. Дела церковные отличалась от придворных лишь тем, что не были на виду, но прозрачнее от этого не становилась, скорее напротив. Да и поговаривали знающие люди, что власть короля после образования Соединённого Королевства сильно пошатнулась, а святой клир, напротив – во власти укрепился, так что теперь за стенами Храма Создателя плелись интриги с утроенной силой. Ни что не ново под луной, и не важно пэр ли ты, кардинал конклава или член совета купеческой гильдии, принцип всегда один: нагадить на голову нижнему и спихнуть ближнего.

Тэсс, как и обещала, занялась моими ранами, руки её окутало белое сияние, и она приложила ладони к повязкам, но я ничего не почувствовал. Делала владеющая это скорее всего для вида. После процедуры я забылся сном. Мне снова снились горы. Я взбирался по камням, сбивая руки в кровь, дрожал под пронизывающим ветром и срывался в пропасть. Затем вставал и, словно гонимый неведомой силой, лез на скалы. В конце пути меня на этот раз поджидал Мальвик. Мечник улыбнулся, а затем взмахом полутораметрового клинка отрубил мне руки.

С криком я проснулся. Реальный Мальвик пристально наблюдал за мной. Я часто моргал, а рукой пытался нащупать хоть какой-то предмет. Мне казалось, что воин вот-вот занесёт меч для удара. Но наваждение схлынуло. Я осмотрел лагерь: все спали за исключением Мальвика, а на небе светила молодая луна. Была глубокая ночь, но сон как рукой сняло. Разговаривать с мечником я не стал. Так и пролежал до самого рассвета. Мальвик же глаз не сомкнул вовсе.

Утром лагерь потихоньку оживал: Гариус развёл костёр и теперь заваривал ароматный травяной напиток, а Малвик готовил завтрак; Рейтар возился с доспехами – он, по всей видимости, не горел желанием вновь их надевать, к тому же сэр Тормик был уже немолод, поэтому выбор его пал на бригантину. Вполне резонно: вопреки распространённому мнению среди простого люда латники редко проводят в доспехах более необходимого, и, как правило, облачаются в оные непосредственно перед стычкой с неприятелем. Уж я наслушался в тавернах россказней о том, что кавалеристы даже спят в доспехах.

– Надеюсь эта ваша переправа, не подразумевает потасовок? – с надеждой в голосе спросил рейтар.

– Вы и глазом моргнуть не успеете, как будете пить пиво в лучшем ресторане Тизы, – улыбнулась ему Тэсс.

«А она довольно мила, когда не хмурится», – подумал я.

– Ну уж нет! – сказал, как отрезал сэр Тормик. – Хватит с меня пива. Только загурийское красное! И цыплята табака!

– Не травите душу, – скривился Гариус.

Пока мужчины крутились у костра, Тэсс очистила небольшую полянку от листвы и старательно выводила фигуры на земле, присыпая белой пыльцой ровные линии и круги.

– Могу я до ветру? – спросил я.

– Валяй, – сипло буркнул мечник. – Вот эти кусты в твоём полном распоряжении.

Справив нужду, я медленным шагом, слегка прихрамывая, прошёл к костру: хоть рана на ноге и затянулась, но ходить нормально я ещё не мог, так что притворяться особо не приходилось. Рейтар и Гариус как раз закончили приём пищи, и щёголь, картинно раскланявшись, поспешил на помощь Тэсс, которая закончила с фигурами и теперь раскладывала светящиеся сферы по вершинам треугольников.

– Тут ещё осталось, – весело подмигнул мне сэр Тормик, и кивком указал на котёл.

– Благодарю, – улыбнулся я, но есть не хотелось, поэтому я ограничился травяным настоем.

Прошёл час или около того, прежде чем Тэсс закончила с приготовлениями и позвала всех в круг. Мы встали плотно друг к дружке насколько могли, так как в небольшого диаметра окружность нужно было разместить и лошадей. Меня, естественно, заперли между двух вьючных животных и теперь я с опаской поглядывал на них.

– Приготовьтесь! – скомандовала Тэсс, а потом вспышка яркого света ослепила меня.

Когда в глазах прояснилось, то я с удивлением отметил, что мы стоим на том же самом месте. Лошади запаниковали и мне пришлось выскользнуть за пределы круга. От Мальвика не укрылся этот манёвр, но мечник был слишком занят лошадьми: крепко держал их за вожжи и пытался успокоить.

– Что-то подсказывает мне, – выдал сэр Тормик, – мы не в прекрасных садах Тизы.

– Ничего не вышло! – Тэсс часто моргала и, казалось, смотрела сквозь свои руки, которые поднесла к лицу. – Ничего не вышло…

– Еловый перец?! – Гариус размазал откуда-то взявшуюся кровь на лице. – Ты хотя бы предупреждай! Меня чуть не разорвало в клочья!

– Прости-и-и… – протянула владеющая и опустилась на колени. – Я не знаю, что произошло.

«Никак сам Создатель встал на защиту приговорённого епископа! – гневно подумал я. – Стоит ли игра свеч?»

Тэсс не могла так глупо провалить ритуал. Не того поля ягода эта женщина. Что-то явно скверное твориться в этих землях. То, что должно было нас «перенести», лишь вспыхнуло и разорвало капилляры Гариусу. Щёголь гнусавил и никак не мог остановить кровь, которая капала из носа, так что рубаха окрасилась алым. Мастер Ригго и сэр Тормик поспешили покинуть круг вслед за мной, да и Мальвик недолго возился с лошадьми: животные были не глупее двуногих и так же рвались вон из зоны сорвавшегося заклинания.

– Тэсс, что случилось? – чистый с опаской окинул округу взглядом.

– Я не знаю. – Она развела руки в стороны. – Этого не может быть!

– Может дело в нём? – Мальвик держал в руках меч, навершием которого указал в мою сторону, но обнажать клинок не спешил.

– Да, конечно, – буркнул Гариус. – Только если он сам Создатель, ну или кардинал Номус.

– Я тут не при чём. – Пришлось поднять руки. – И во всех этих ритуалах ничего не смыслю.

– Бросьте ерунду молоть, – вздохнула Тэсс. – Что-то перекрыло путь.

– М-да, – мастер Ригго поджал губы. – Выходит наше путешествие только начинается.

– Вот и славно, – сказал рейтар. – А то меня до жути пугают все эти перемещения, сила, потоки и пути.

– А я вот не люблю трястись в седле, – парировал красноглазый. – К тому же лошадей на всех не хватит.

– Перегрузим вьюки с одной, а на другой поедите вы мастер. Болезного могу взять к себе вторым седоком, – не растерялся сэр Тормик. – Лошадка у вас, конечно, будет без седла, но тут уж увольте. Да и грех жаловаться! Представьте, что было бы, не повстречай мы друг друга? Пёхом до Тизы отсюда, – рейтар запнулся. – А где мы вообще? Со всеми этими перипетиями, я сбился с пути.

Красноглазый на миг задумался.

– Лиг семьдесят до Тизы, – выдал он, окинув пики горных вершин беглым взглядом. – Плюс-минус.

Рейтар на это лишь присвистнул. Гариус пробурчал что-то нечленораздельное в платок, которым закрывал нос. Тэсс нахмурилась. Воцарившуюся тишину нарушил мастер Ригго:

– Дело заключается в следующем. До тракта нам трястись дня два, в лучшем случае. После ещё денёк до ближайшей таверны. Итого три-четыре дня пути. Хватит ли нам фуража для животных?

Все перевели взгляд на сэра Тормика – он единственный из нас знал подобную математику.

– И нечего на меня так смотреть, – смутился рейтар. – Я не фуражиром службу нёс.

Затем он подошёл к вьючным лошадям и стал ощупывать сумки.

– Значит так, я запасался из разряда день на день, так что в моих сумках в основном доспехи, порох, пули и прочие премудрости рейтарского быта. Должен ещё оставаться примерно мешок овса. У вас и того меньше, как погляжу.

– Мы шли в разведку, не было нужды брать много припасов, – пояснила Тэсс, поднимаясь с земли.

– Сколько пищи нужно лошади в день? – спросил мастер Ригго.

– Не меньше тридцати фунтов, – ответил рейтар. – А у нас тут едва наберётся центнер.

– Один центнер. Тридцать фунтов в день, шесть лошадей, – стал считать красноглазый. – Полтора дня в лучшем случае.

– Это если на фураже. Сейчас ранняя осень, и мы не на крайнем севере, трава ещё должна быть сочна. Я видел в этих лесах так же ягоды. Но скажу сразу, – сэр Тормик насупился, – мой конь питается первым, это выученная боевая лошадь, не чета вашим клячам, и просто так загнать животину не дам!

– Не говори гоп пока не перепрыгнешь, рейтар. – Гариус отшвырнул платок, щёлкнул пальцами и ткань вспыхнула в воздухе. Осмотрев свою рубаху, он выругался сквозь зубы и побрёл к ручью.

– Хренов паяц, – бросил тому в след сэр Тормик, но произнёс это так тихо, что Гариус его вряд ли расслышал.

Глава 5

Солнце успело подняться высоко, когда наш отряд отправился в путь. Мастер Ригго сообщил, что знает маршрут, которым можно сократить дорогу к южному тракту. Двигались мы гуськом – один за одним. Если вчера мы ехали по широкой тропе, где могли разминуться два всадника, то теперь нам приходилось буквально продираться сквозь густые заросли карликовых берёз – кони ступали неохотно, не видя тропы под ногами.

Тэсс со мной больше не общалась, да и о чём сейчас можно было говорить: тут и дураку ясно, что её план с треском провалился. Добрые Люди будут в ярости, и для Тэсс это всё может обернуться печальным исходом. Следовало обсудить произошедшее, но на ментальные контакты Тэсс не шла, и я решил не торопить события.

Спустя какое-то время мы выбрались к узкой, но быстрой горной реке и начали спуск вдоль неё. Местами она прижималась к отвесным скалам и нам приходилось бродить шумные потоки. Порой отряд спешивался и вёл лошадей на поводу: тропа местами буквально обрывалась в пропасть. Разговоров практически не вели. Каждый был занят, если не собственными мыслями, то уж точно выбором места куда поставить стопу или как провести коня. Мне же на правах «раннего» досталось место в седле на весь путь. Так же сэр Тормик расщедрился и выделил стоптанные сапоги из своего запаса, чему я был несказанно рад. Пускай они были для меня свободными, а портянку из обрывков старой рубахи так же любезно выданную кавалеристом я намотал кое-как, но даренному коню, как говориться, в зубы не смотрят – уж всяко лучше вонючих шкур.

Когда солнце стало клониться к закату, наш небольшой отряд выбрался из каньона, оставив заснеженные шапки горных вершин позади. В низине нас встретил смешанный лес, он был мрачен и плохо просматривался. Тут пахло гнилой древесиной и лишайником. Вскоре тропа раздалась вширь, и мы снова могли ехать верхом. Я сдвинулся на круп лошади, освободив седло для сэра Тормика.

– Проскочу вперёд, – сообщил мастер Ригго. – Разведаю.

Сэр Тормик дождался, когда красноглазый скроется из виду, затем пустил лошадь рысью, чтобы слегка отстать от остальных, животные которых бежали иноходью3.

– Послушай, – тихим голосом произнёс рейтар. – Я, конечно, не знаю, насколько всё серьёзно с фортом, но с этими людьми у тебя только одни путь – в могилу. Они солдаты и готовы выслужиться при любом удобном случае. Наш мастер Ригго, один из чистых. Это ты понимаешь?

– Да, – я насторожился. – Но разве это делает его опасным?

Рейтар обернулся:

– Может ты прав, и тебя-таки приложили по голове?

– Может и так. А что такого-то?

– Про чистых всякое говорят, но мне они не нравятся. Приставили к нам как-то одного такого, глаза жёлтые, мол, в каждом эскадроне теперь будет свой чистый, по приказу власть предержащих и так далее и тому подобное. Но наш капитан быстро нашёл способ от него избавиться. В Цване ещё живы старые порядки.

Я был с ним полностью согласен, потому как Цвану разрешили чеканить собственную монету после Великого Объединения, а это говорило о многом. Ни Этим, ни Нортим, ни Тизская марка подобную привилегию не получили. Но в слух сказал иное:

– Не бывал там никогда.

– Поверь на слово! – воскликнул сэр Тормик. – А вот про орден Чистых я мало что знаю. Он появился относительно недавно, вроде. Носятся по графствам, влезают в дела сеньоров. Зенки не как у всех. Поговаривают, что их цвет, это как шевроны у чёрных. Звания что ли?

Я промолчал, так как вопрос был риторическим.

– Я тебе так скажу, – рейтар обернулся. – То, что чистый возится с тобой ещё ничего не означает. Будь уверен, он сдаст тебя в Тизе экзекуторам и дело с концом. А там с тобой цацкаться не будут, загонят раскалённую кочергу в зад, и дело с концом!

Я бы мог поспорить с подобным утверждением, но решил сменить тему.

– А что владеющая и этот Гариус?

– А что с ними? – удивился сэр Тормик. – Армейские, что с них взять. Скорее всего только со скамьи университетской, не иначе. В такую дыру только молодых послать могут. Да ты и сам видел, как нас сегодня переправляли.

– Не похожи они на зелёных юнцов, – не согласился я.

Тэсс так уж точно не казалась мне таковой. Добрые Люди всегда тщательно отбирали посвящённых. Да и Гариус слишком колко смотрел на окружающих, будто имел за плечами десятки прожитых лет. К тому же наличие гвардейца в лице Мальвика говорило о многом: такой либо за увесистый кошель ливров пойдёт, либо по приказу.

– Ну, может, и твоя правда, – ретировался кавалерист, и добавил, словно прочёл мои мысли: – Мальвик-то не из простых. Его бретёрская бравада говорит сама за себя. Как он этих дикарей нашинковал, головы так и летели!

В сопровождение своих слов, рейтар сделал секущие движения рукой.

– А ещё он, похоже, не нуждается во сне, – вздохнул я, припоминая прошлую ночь.

– М-да… – протянул сэр Тормик. – Вот его бы тебе вообще стороной держаться. Такому, что вдоль, что поперёк. Разделает на части и не запыхается.

– Да понял уже, – насупился я.

– Так что, дружок, держись-ка ты лучше меня, – подытожил рейтар.

– Легко сказать.

– Дотянем до таверны, а там видно будет. – С этими словами кавалерист пустил коня быстрым аллюром.

К сумеркам мы выехали к небольшой поляне, окружённой зарослями орешника, где и разбили лагерь. Гариус нарочито небрежно, в привычной ему манере, щёлкнул пальцами и над поляной вспыхнуло маленькое солнце, за что тут же получил нагоняй от мастера Ригго.

– Ну и сидите в темноте, – недовольно проворчал щёголь и сфера потухла.

Я старался держаться сэра Тормика, отыгрывая свою роль, поэтому вызвался помогать тому с лошадьми, но разговоров мы более не вели. Рейтар скорее всего опасался красноглазого, а я помнил, какой у чистого острый слух. Впрочем, к диалогу я тоже не стремился и решил заняться собственными мыслями.

«Всё пропало», – прозвучал голос Тэсс в голове.

Я не мог понять, спрашивает она или утверждает, поэтому спросил:

«Что произошло?»

«Не знаю. Что-то разорвало поток, и я с трудом сдержала высвободившуюся силу».

«Провидение?»

«Что?! Нет! Церковь тут ни при чём. Мы покумекали с Гаром и пришли к выводу, что некие возмущения в сферах, а именно у четвёртой могли нарушить пути и потоки сместились относительно точки экстремума…»

«Прошу, – перебил я. – Оставь это для ушей владеющего. Простым языком?»

«Простым? Хм, ну возможно где-то рядом творятся мощные и очень странные заклинания».

«Значит в Тизу мы не попадём?»

«Так как я хотела – нет».

«Мне жаль, но похоже делу конец», – честно признался я.

«Нет! Ещё есть время! – она не сдавалась. – У нас три дня. Я буду пытаться снова! Только я и ты. Мастер Ригго прикроет».

«Тебе не кажется, что слишком много проволочек? Я привык доверять знакам судьбы».

«Суеверия? Странно слышать от такого как ты подобное!»

«Всего лишь банальный рационализм. Если мы исчезнем, то придётся убирать за собой».

Она молчала. Долго.

«Создатель, за что мне это?!»

Мне показалось, что если бы Тэсс произнесла это вслух, то я бы услышал сдавленный стон.

«Мы можем попробовать сделать это ночью, но Мальвик глаз не смыкает», – предложил я.

«Нет. Их убивать мы не будем. Буду пытаться забрать всех».

«Как скажешь».

За ужином мастер Ригго и Тэсс снова обсуждали политику. Владеющая никак не выказывала подавленного состояния и даже пыталась шутить. Я же, напротив, вымотался за день, задницу ломило от езды. Ускорившийся метаболизм, как следствие быстрого заживления ран, просто высасывал жизненные соки. Чувствовал я себя жутко уставшим, ещё этот Мальвик продолжал буравить меня взглядом, что начинало доставать.

– Что такое? – не выдержал я.

– Да так, – хмыкнул он, – присматриваюсь.

– Понравился?

– Разве что, как смазка для меча.

– Ну-ну…

– Сдался он тебе, – зевая, произнёс Гариус.

Я тоже зевнул. Глаза слипались. Смысла в продолжении беседы я более не видел, потому раскатал одеяла и улёгся поближе к костру.

– Мне-то он и в зад не впился, – проворчал Мальвик. – Я за вас беспокоюсь. Кто оплатит мои труды, если этот выкинет какой фортель?

Дальше я не слушал и провалился в глубокий сон. Этой ночью сновидений не было. Я проспал до рассвета так ни разу и не проснувшись, что заметно сказалось на бодрости духа и физическом самочувствии.

Когда я проснулся Мальвик уже раскладывал еду по тарелкам, а мастер Ригго что-то в деталях рассказывал Тэсс, при этом активно жестикулируя руками. Я уже подумал было, что случилась беда: сгорел очередной форт или красноглазый встретил могги в лесу, но одного взгляда на владеющую хватило чтобы отмести эту мысль сразу – глаза женщины улыбались. Я спохватился, поймав себе на том, что смотрю на неё слишком долго и поспешил на помощь рейтару. Сэр Тормик как раз кормил лошадей остатками овса.

Поляну мы покинули, когда солнце только-только показалось над макушками деревьев. Мастер Ригго сообщил, что, если ускориться, то есть все шансы сегодня выбраться на тракт, поэтому лошадей сразу пустили в галоп, благо широкая и ровная тропа позволяла это сделать.

Лес постепенно редел, а горы остались далеко позади, когда мы выехали на широкий луг. Тут же решили сделать привал, но шум и лязг металла с противоположной стороны поля изменил планы. Вскоре показался отряд тяжело бронированных всадников, которые неслись в нашу сторону. Кажется, я начинал привыкать к странностям последних дней, потому как встретить в тайге жандармов, было сродни той же встречи с рейтарами. Хотя кого я обманываю? Наверное, для полноты картины, не хватает только самого короля Густава верхом на единороге или хора послушниц Дейлы, исполняющих a’cappella походный марш чёрных: «Барабан бьёт и гремит».

– Эти-то что здесь делают? – выдохнула Тэсс.

– Жандармы. – Сэр Тормик встал в стременах. – Они будто в сшибку идут? Но я никого не вижу.

– Они бегут, – сообщил мастер Ригго. – Смотрите.

Я присмотрелся. С приближением всадников стали различимы детали: копья у трети отсутствовали, некоторые держали только тарчи4, другие же и вовсе были безоружны, жандармы пришпоривали лошадей и часто озирались. Но мастер Ригго указывал не на это. В сотне шагов за всадниками из высокой травы показались шлемы спешенных кавалеристов, а ветер доносил отдельные выкрики, было там и что-то ещё – несколько неясных теней сновали над лугом. Внезапно одна опустилась прямо на голову бегущему, и тот с криком скрылся в траве.

– Пресвятая Дейла! – воскликнул сэр Тормик.

– Тэ-э-э-сс! – с натягом протянул Гариус.

Владеющая извлекла из седельной сумки сферы Дейлы, которые пульсировали яркими белыми вспышками.

– Против этого мой меч бессилен! – Мальвик обернулся, лицо его было напряженно.

Тени уже подобрались к всадникам и стащили одного с лошади, будто пушинку.

– Примем бой! – приказал Гариус. – От этого нам не уйти!

«Что это? Отвага, граничащая с глупостью или фатализм?»

Тэсс не стала дожидаться приближения теней и активировала одну из сфер – на наш отряд упала серая пелена защитного купола. Сделала она это как раз в тот момент, когда по полю пронеслась серая дымка. Она сначала волной ударила крайнему слева отряду всадников в спину – седоков вместе с лошадьми в мгновение ока развеяло серой пылью над лугом, – а потом врезалась в защитную пелену. В ушах раздался звук, будто лопнула струна лютни, купол разлетелся и опал хлопьями пепла на траву, а сфера в руках владеющей осыпалась бледно розовой пылью. Затем пали наши кони. Животные издохли, не издав ни звука, словно из них высосали жизнь в мгновение ока.

Поскольку я сидел без седла, то мне удалось просто сползти с крупа лошади. Огляделся – кажется, никто не обратил на меня внимания, но для надёжности я присел и схватился за «раненную» ногу. Сэр Тормик оказался прижат скакуном и пытался высвободится. Тэсс замерла без движения, а Гариус бранился на чём свет стоит, но был на ногах, а вокруг кистей его полыхало пламя, которое он, казалось, не замечал. Мальвик ползал на четвереньках и мотал головой – он был рядом с Тэсс в момент контакта волны со сферой и ему хорошенько досталось, но основной удар всё же приняла на себя владеющая. Мастер Ригго быстро подскочил к ней и попытался привести её в чувства.

На лугу царил хаос. Тени с воем кружили над головами оставшихся латников и буквально разрывали тех на куски вместе с доспехами. Пятёрка особенно везучих жандармов со всех ног неслась к нам, но двигались они медленно, так как пластинчатый доспех всё же имел определённый вес и сковывал движения.

– Тэсс! Мне нужна помощь! – Гариус обернулся. – Ты цела?

Владеющая отпихнула мастера Ригго и, вскочив на ноги, встала подле щёголя. На лбу её набухала шишка – должно быть приложилась о камень при падении. Откинув волосы, она оценивающе обвела взглядом округу. Гариус кивнул, сложил ладони лодочкой и резко распрямил: три огненных шара сорвались с его рук и устремились к воющим теням. Вспыхнуло. Грохнуло. Когда дым рассеялся, то теней больше не было, зато рыцари почти достигли конца луга.

Несколько мгновений стояла такая тишина, что был слышен лишь лязг доспехов жандармов, да тяжёлое дыхание сэра Тормика, который выбрался из-под мёртвого скакуна и теперь бешеным взглядом смотрел в сторону поля. Этот человек, вероятно, привык сражаться с двуногим противником, а не с эфемерными сгустками мрака. Он смачно сплюнул и принялся менять порох на полке пистолета, имеющего барабан с шестью зарядными каморами – крайне дорогое оружие. Мальвик благоразумно встал позади владеющих, он держал клинок хватом «полумеч» и был готов колоть подступающих латников.

Когда жандармы приблизились на расстояние в десять шагов, бежавший последним с чавкающим звуком лопнул изнутри, разметав в стороны кровавые ошмётки и элементы доспеха. Частички его тела тут же превратились в жужжащих ос, которые роем понеслись в нашу строну. Те жандармы, что были охвачены насекомыми стали вертеться, кричать и размахивать руками. Часть роя продолжала нестись вперёд – к нам.

– Не успеют, – выдохнул Гариус.

Он сделал широкий взмах руками и направил их к земле ладонями вперёд. Тут же стена бушующего пламени устремилась навстречу насекомым и последней паре рыцарей, один из которых уже был настигнут мерзкими тварями. Единственный жандарм, который всё ещё пытался пробиться к нам, завидев огонь прокричал отборную ругань, только и успев прикрыть забрало руками. Но огонь обогнуло его, а я заметил, что Тэсс держит последнюю сферу – без помощи владеющий жандарм наверняка бы спёкся изнутри, столь яростным было пламя.

Но радовался рыцарь недолго. Когда огонь достиг насекомых, то грохнуло так, что воина волной подкинуло на добрых пару метров, и он, вопя, приземлился недалеко от меня, перевернулся на бок и замер. Я не мог ему помочь, сам пытался скрыться от надвигающегося огненного шквала, но Тэсс снова всех выручила: она выставила сферу перед собой и пламя, словно уткнувшись в препятствие, раздалось в стороны.

Лес полыхал – древесина трещала. Жандарм пришёл в себя и теперь полз в нашу сторону. Я решил помочь ему. Не остался в стороне и мастер Ригго. Вместе мы подхватили рыцаря подмышки и потащили, как раз в тот момент, когда Тэсс вновь вознесла шар над головой: прозрачная пелена упала куполом, достигнув земли она отделила круп мёртвой лошади от туловища и укрыла нас от разыгравшейся стихии. Мы с красноглазым переглянулись, так как мигом ранее тащили жандарма через это место. «Чуть было не было», – как говорят в Довуре.

Дикий вой пронёсся по округе, а потом десятки теней стали кружить над куполом, атакуя его. Теперь тени не казались бесформенными сгустками, они имели вполне человеческую форму, но только от человеческого в них была лишь верхняя половина – половина скелета. В пустых глазницах плясало белое пламя, челюсти, лишённые мышц, каким-то образом шевелились и клацали зубами, а фаланги кистей были снабжённые острыми когтями, которыми тени пытались разрушить нашу защиту. Сфера Дейлы в руках Тэсс начала тускнеть.

– Это последняя! – в ужасе выкрикнула владеющая.

Тени продолжали биться о преграду и Тэсс, по всей видимости, стала накачивать сферу своей силой, так как свет внутри предмета разгорался, а женщина напротив – бледнела. Гариус же, казалось, не обращал на происходящее внимания. Он уставился на поле и всматривался в дым. Наконец и я разглядел человека, он медленно шёл через проплешины выжженной травы, скрестив растопыренные пальцы рук на уровне груди, на плечи его был накинут длинный жёлтый плащ, а голову скрывал глубокий капюшон.

– Тэсс, он не должен видеть начала, – тихо произнёс Гариус. – Дай мне три секунды.

Владеющая быстро посмотрела на вопящие тени, поджала губы и на выдохе что-то сделала. Защитная вуаль тут же померкла, и мы оказалась в непроглядной тьме. Вокруг Гариуса вспыхнули символы и стали сливаться вместе, образуя кольцо, которое тут же исчезло, а в ладонях щёголя вырос тусклый пурпурный шар.

– Давай!

Защитная вуаль лопнула. Гариус был к этому готов, он начал движение мигом ранее, и когда купол исчез, а Тэсс, бледнее мела, повалилась на землю, щёголь послал шар в сторону человека в жёлтом плаще. Тот явно ожидающей нечто подобное сместился влево с проворством лани, но сфера Гариуса всё равно неслась прямо на него. Тогда неизвестный выставил руки перед собой, словно пытался упереться в невидимую стену, и как бы подпёр её. Но и это его не спасло: шар с шипением пробил защитную преграду, превратив человека в кровавые ошмётки. С его смертью исчезли тени, а Гариус, глубоко вдохнув, встряхнул руками и пламя сошло с них в землю. Потух лесной пожар. Щёголь обвёл всех мрачных взглядом и уселся прямо на тушу мёртвой лошади, впрочем, сам он выглядел не лучше.

– Пресвятая Дейла. – Сэр Тормик опустил бесполезный в этом сражении пистолет и вытер лоб рукавом, размазав сажу по лицу. – Что за гадость?

Отвечать ему никто не спешил. Мастер Ригго склонился над упавшей Тэсс и поднёс к её носу горлышко фляги. Выглядела владеющая скверно: губы её посинели, а под глазами залегли тёмные круги. Я надеялся, что она не отправиться на встречу с Создателем – было бы жаль потереть столь ценный кадр. Непременно замолвлю словечку перед кругом старейшин – такие люди нам нужны.

Мальвик убрал меч в ножны, повернулся ко мне и вперился взглядом.

– Нога не болит?

– Нет, – честно признался я.

Он прищурил взгляд, но к мечу не тянулся, напротив – сложил руки на груди и внимательно изучал меня, затем криво ухмыльнулся.

– Мы вернёмся к этому разговору.

– Обязательно, – я вернул ему ухмылку.

Жандарм что-то бурчал и никак не мог справиться со шлемом: у армэ5 заклинило штифт, соединяющий между собой половинки подбородника. Сэр Тормик стал помогать кавалеристу. Вместе они справились с заклинившими частями сложносоставного шлема и, когда наголовье было отброшено в сторону, перед нами предстал молодой мужчина – кареглазый, с аккуратно подстриженной бородкой и копной каштановых волос, которые слипшимися локонами спадали тому на глаза.

– Слава Создателю, – выдохнул он. – Премного благодарен.

Стараниями чистого Тэсс пришла в сознание и теперь делала маленькие глотки из фляги. Мастер Ригго отдал ей сосуд и направился к лугу, бросив на ходу:

– Соберите пожитки. Я осмотрюсь.

Я решил, что обращался он ко мне, так как от владеющих толку было мало, Мальвик и с места не сдвинулся, продолжая сверлить меня взглядом, а сэр Тормик помогал жандарму выбраться из помятого доспеха.

Пожав плечами, я стал вытягивать седельные сумки из-под мёртвых лошадей.

– Почему все молчат?! – воскликнул рейтар. – Когда я проезжал этими местами последний раз, то самое страшное, что могло приключиться здесь – это впившийся клещ. За семь, о Создатель! Семь чёртовых дней, я успел побывать в трёх переделках! Даже при Поэнтье мне не доводилось влипать в неприятности с такой завидной частотой. А уж поверьте, там мы натерпелись!

– Вы сражались при Поэнтье? – удивился жандарм.

– Сэр Тормик, первый эскадрон первого полка фон Найта, к вашим услугам! – Рейтар отвесил скупой поклон.

– Шевалье Кресто де Мори, – жандарм в ответ вскинул подбородок. – Мой отец сражался при Поэнтье.

– О да! – снова воскликнул сэр Тормик. – Рота капитана де Сальвэ сильно потрепала нортимцев, это было как раз перед подходом туанских аркебузиров. Терции де Артена тогда прижали пушечным огнём к реке и во фланг им вклинился стальной кулак жандармов де Сальвэ! Наш эскадрон был тогда на другом фланге – трепал пехтуру де Нальдо!

– Вот я всегда поражался вам, кавалеристы, – с кислой рожей выдал Гариус. – Вокруг будут свистеть пули, рваться бомбы, шипеть заклинания, а вы всегда найдёте тему для бахвальства!

– Да что вы понимаете! – обиделся рейтар. – Право слово, не томите! Скажите наконец, что тут твориться?!

– Да, шевалье, – щёголь повёл рукой в сторону жандарма, – скажите, наконец, что вы делаете здесь? На вашей кирасе я вижу герб де Кюги, а насколько мне известно, рота капитана должна квартироваться у замка Тилербор.

Жандарм не спешил с ответом. Он скрупулёзно возился с многочисленными застёжками латного доспеха. В воздухе повисла пауза. Вернулся мастер Ригго.

– Он был один, – сказал чистый, нахмурился, почесал броду и добавил: – Владеющий был один.

– П-ф, конечно, один, – фыркнул Гариус. – Будь их парочка, то нас бы лишили возможности послушать байки сэра Тормика.

Пожилой рейтар лихо крутанул пистолет, одарив щёголя гневным взглядом, и отошёл к своему мёртвому коню. Гариус умел наживать врагов.

Кресто де Мори, так кажется представился жандарм, в недоумении смотрел на каждого по очереди. Я мог его понять, так как сам наслушался сальных шуточек Гариуса за прошедшие дни.

– Значит вы ничего не знаете?! Тилербор пал! Ван Ауден перешёл Суль.

– Твою мать! – воскликнул Гариус.

– Ах, как не вовремя, – нахмурился чистый. – Мы надеялись, что это случится не раньше весны. Значит ван Ауден решил сделать ставку на быстрый прорыв и до зимы закрепиться на юге.

– Если бы, – вздохнул шевалье. – С запада выдвинулось войско Нортима.

– Откуда у вас эта информация? – спросила Тэсс хриплым голосом.

– Нас разбили под Тилербором.

– Как это?! – удивился чистый. – Почему де Кюги вступил в бой, а не стал ждать за стенами замка?

– У ван Аудена новые бомбарды – каждая даёт до семи залпов в день.

– Создатель! – воскликнул сэр Толмик.

– Да, но нам он не помог в тот день. Замок, как нам показалось, осадили малыми силами, но это была ловушка. В осадном лагере были они, – жандарм кивнул в сторону выгоревшего поля, явно намекая на человека в жёлтом, – а в засаде сидели аркебузиры с какими-то новыми ружьями способными пробить кирасу.

– Мушкеты, – кивнул рейтар. – Я видел такие в Цване.

– Когда это случилось? – спросил красноглазый, проигнорировав комментарий кавалериста.

– Семь дней тому, – ответил шевалье.

– Всё равно не пойму. – Мастер Ригго мотнул головой. – Как вы оказались на Крайнем Рубеже, в лесах Эльхо? Ведь от Тилербора идёт южный тракт прямиков в Тизу!

– Вы не слушаете? – скривился де Мори. – Нортимцы двинулись с запада, возможно ещё раньше ван Аудена. Отступали мы не организованно, что тут сказать – кто в лес, кто по дрова. Собрали по пути некоторое ополчение, но у местечка, не помню название, кажется Вольба, мы нос к носу столкнулись с разъездом нортимских рейтаров. Второй раз нас разбили, – шевалье склонил голову, но продолжил: – Преимущество жандармов в слаженном ударе, в ближнем же столкновении пистолеты рейтаров способны доставить кучу неприятностей.

Сэр Тормик кивнул в знак подтверждения, но не удержался от комментария:

– Недостаточно облачиться в трёхчетвертной доспех и приторочить к седлу пару ольстр, чтобы зваться рейтаром. В Соединённом Королевстве есть только одни рейтары, и это рейтары Найта!

– Да-да, – отмахнулся Гариус. – Извечная песня Цвана. Только рейтары Найта могут зваться рейтарами, а настоящие баталии собираются только под знамёнами Чёрного полка.

– Позвольте! – надулся сэр Тормик. – Вы хотите сказать, что…

– Да ничего я не хочу, – снова махнул рукой щёголь. – Мир меняется, сэр Тормик. Да, Ивэ фон Найт первым придумал вооружить кавалерию огнестрельным оружием пол века тому, никто не спорит, что рейтары Найта лучшие. Но всё течёт и всё меняется. При Дастьэ баталии чёрных были на голову разбиты терциями де Пальбы. Сегодня вот у Нортима уже свои рейтары. А что завтра?

– Господа, – встрял мастер Ригго. – Кажется вы перебили шевалье.

– Прошу прощения, – согласился рейтар.

– Вы встретили рей… хм, кавалеристов из Нортима, – напомнил Гариус.

Де Мори кивнул и продолжил:

– Да. Выскочили на конный разъезд и сходу решили сбросить нортимцев в реку. Решили и потерпели неудачу, потому что с ними был этот, – он указал в сторону поля, – пришлось уходить восточнее, так как и дураку было ясно, что мост через Руллу занят противником. Мы, наверное, единственные, кто вышел из Талербора.

– Кажется, теперь я знаю, кем были те неизвестные, которых вы, мастер, выслеживали. – Гариус щёлкнул пальцами. – И кто помог сжечь Дубовый Щит! Всё сходится. Ван Ауден выступает с юга, Онорэ, прорывается с запада, перекрывая южный тракт, а эти ублюдки в жёлтом уничтожают форпост Горного полка. Всё! Finita la commedia, как говорят за морем. Если в Тизу и был послан гонец, то вряд ли мы об этом узнаем.

– Вот почему я не смогла нас перенести! Пути заблокировали намерено, – догадалась Тэсс. – Ван Аудену помогает кто-то сильный и влиятельный.

– Этот в жёлтом, кто он? – спросил чистый.

– Шут его знает, – скривился щёголь. – Я с такими не встречался.

– Тэсс?

Женщина отрицательно качнула головой.

– Т-а-а-к… – протянул красноглазый. – Дело заключается в следующем. Хм… нет. Так, ты, – он указал пальцем в мою сторону, – идёшь со мной. Мэтр, тут нужно всё сжечь.

– Попробую выдавить из себя последние крохи силы, – кивнул Гариус.

Чистый выудил из мешка можжевеловую ветвь и протянул её Тэсс.

– Так вы сможете не потерять нас. Справишься?

– Бабкины методы, – скривилась владеющая, но ветвь всё же приняла. – Справлюсь.

– Отлично. Тогда собирайте всё, что сможете и быстро уносите ноги отсюда. Надеюсь, господам кавалеристам не стоит сообщать, что доспехи нужно оставить?

– Могли бы не напоминать, – буркнул рейтар. – Между прочим, весь мой комплект стоит вашего годового жалования, будьте уверены! Но пистолеты я не брошу!

– Оружие может быть полезно, но тащить вам. – Мастер Ригго пожал плечами и устремился прямиком в лесную чащу. – Давай за мной!

Я захромал следом.

Глава 6

Новости, которые сообщил шевалье, меня не сильно-то и удивили. Наши многострадальные земли помнили не одну войну, и за свой век я лично застал три.

«Соединённое Королевство, да здравствует король!» – кричали зеваки на площади Довура каждую третью седмицу первого месяца весны. А как по мне, королевство было куда более раздробленным, нежели в прежние времена, которые учёные мужи именуют не иначе, как «эпоха Великих Королевств». Конечно же я не мог объективно судить о делах столетней давности, но и моих скромных познаний в истории с лихвой хватало, чтобы сделать определённые выводы. Впрочем, не я один имел такую точку зрения: в придорожных тавернах часто можно было услышать рассуждения на подобные темы.

Поговаривали, что на западе с давних пор стояли нортимские вольные города, где власть была в руках князей. Позже они организовали союз, дабы сплотиться против нападок южного соседа – королевства Рёсинар. Князья стали именоваться курфюрстами – князьями-выборщиками – и назначали короля посредством выборов. При заключении пакта, известного ныне, как «пакт Союзных Государств», король Нортима фактически стал герцогом Нортимским, а вольные города и близлежащие земли обрели статус графств. Но Онорэ де Биро сумел вернуть себе титул короля после удачной кампании и выигранной битвы при Поэнтье.

О севере всегда говорили так, мол, всему головой там династия Цван. Многочисленные серебряные рудники и, как следствие, выгодная торговля с соседями, позволили тамошним правителям создать сильную армию и сплоить разрозненные местные кланы под стягом вождя всех племён и народов – герцога Цванийского. Впрочем, даже после слияния государств в одну коалицию, власть герцога над северными землями нисколько не пострадала, чего не скажешь про Этим – восточного вассала короны.

На востоке жилось не сладко. Хоть герцогство и было самым большим в Соединённом королевстве, но земли там были бедны, да и большую часть территории занимали глухие таёжные леса, горы и скудные на урожай степи. Подписав пакт, тамошний король фактически потерял власть, а территории его были раздроблены на мелкие лены, которые Великий Король Густав I с лихвой раздавал своим фаворитам.

С югом всё было несколько сложнее. Ван Аудены – правящая династия Рёсинара – всегда посматривали в сторону вольных городов Нортима, а также «точили зуб» на восточных соседей – небольшой, но густонаселённой Тизской марки, которая по сути своей была таким же формированием, как и нортимские города-государства. Тиза, в отличии от Довура – богатейшего города-государства и нынешней столицы, где возвышался Храм Создателя, – всегда была лакомым кусочком, который с радостью отщипнули бы ван Аудены, впрочем, как и нортимские города-побратимы. С объединением положении юго-восточной марки только ухудшилось, а теперь, по всей видимости, ван Ауден и король Нортима решили поделить приграничные земли, пока Великий Король был занят войной на другом континенте за Средним морем. Архиепископ Довура, который по тем же слухам из таверн имел чуть ли не половину власти в союзном государстве, смотрел сквозь пальцы на будущее Тизы, потому как, исходя из тех же слухов, состоял в родстве с ван Ауденами.

Конечно же, это было сугубо моё представление, а в политику я никогда не вмешивался. Моя работа запрещала принимать ту или иную сторону: Добрые Люди не признавали ничьей власти и каких бы то ни было границ. Но политика политикой, а сейчас меня беспокоило иное – не потерять мастера Ригго из виду. Спина чистого маячила где-то впереди и темп он задал довольно приличный. Нога всё ещё побаливала и поспешать за красноглазым не применяя поток оказалось тем ещё испытанием.

Мы пробирались буреломом уже довольно-таки долго и солнце успело перевалить за зенит. Чистый вёл уверенно зверовыми тропами, огибал крутые пригорки, находил броды в стремительных горных реках – был в своей стихии. Я отметил про себя, что когда мы снова ввяжемся в передрягу, а думать иначе в силу последних событий было бы глупо, то в первую очередь я буду прикрывать спину красноглазому. За Тэсс я был спокоен: у них на пару с Гариусом был свой ручной гвардеец.

– Ты на удивление молчалив, – решил я завязать диалог.

– Лес не любит болтунов, – бросил через плечо чистый.

– И всё же, у меня есть ряд вопросов.

– Позже. Скоро будет крупный приток Су-Асу, там остановимся.

Как и обещал чистый, вскоре мы выскочили из влажного лиственного леса к шумной широкой реке, на противоположном берегу которой начиналась темнохвойная тайга. Берег круто забирал вверх и упирался в скальную гряду. Наш путь снова лежал через горы.

– Как много ты знаешь? – спросил я, когда мы расположились на привал. – Я, ты, Тэсс, Добрые Люди?

– Это не обсуждается, – отрезал чистый. – Меньше знаешь – крепче спишь.

– Снова на слово верить?

– Закрыли тему. Что скажешь по ситуации?

– Хреновы дела, что тут сказать, – честно признался я.

– Да уж…

Мы помолчали.

– Значится так, – сказал мастер Ригго. – В ста шагах выше по течению имеется утопленный канат. Он натянут от берега до берега. В нашем отряде никто про это не знает, так что тебе придётся остаться и подождать остальных.

Я кивнул.

– По моим подсчётам группа должна прийти сюда не раньше, чем через два-три часа. Так что за это время мы с тобой успеем перебраться на тот берег, затем пойдём к скале, и я покажу тебе очередное скрытое место, иначе его не найти. Там, – он кивком указал в сторону скал, – есть небольшой грот с запасами и костровым местом – зимняя лёжка Горного полка.

– Насчёт разведчиков. Сколько людей было в форте и сколько осталось? Должны же они были забить тревогу?

– Хм, – хмыкнул он. – Не хочешь же ты сказать, что весь полк стоял в Дубовом?!

– Ну я человек маленький, в военных премудростях не смыслю. – Я даже не соврал, так как на самом деле мало что знал о Горном полке.

– Оно и видно. Горный полк – это в первую очередь сеть фортификаций вдоль Южного хребта, а также нескольких сторожевых башен у перевалов и несколько крепостей у Тизы. Однозначно, кто-то заметил дым, но передали ли весточку в Тизу? Почтовых голубей в горах нет, а владеющих днём с огнём не сыщешь.

Он взял паузу, затем продолжил:

– Надеюсь ты уже пощебетал с Тэсс, и она ввела тебя в курс дела с перевалами?

– Да.

– Вот тогда и делай выводы. Я не знаю, есть ли сейчас владеющие в других фортах. Через Белые горы путь заказан, простая солдатня туда не сунется. Остаётся только вариант с гонцом через восточные перевалы, а это крюк в сотни лиг. Весточка в Тизу доберётся в лучшем случае к зиме.

– Как-то хреново у вас тут система сообщений устроена, – удивился я.

– Хреново, не хреново… – отмахнулся он. – Прогресс. Раньше-то, как было? Правильно, цепь сигнальных костров тянулась до самого крайнего форта на северных склонах, но по мнению местного барона – это не целесообразно. Дешевле будет отрядить нескольких владеющих и вот они-то и будут связь обеспечивать.

– Ну, вполне логично.

– Да. До недавних пор. Ты сам видел, что Тэсс не смогла ни переместить нас, ни передать весть. Нас тут как отрезало.

– И каков план?

– Идём через Белые горы. С таким отрядом, думаю, нам удастся прорваться. Ты же не боишься изменённых? – подмигнул он мне.

– В таком виде, – я указал на порванную одежду, – меня больше беспокоят снег, лёд и ветер.

– На этот счёт, я что-нибудь придумаю.

С этими словами чистый поднялся и пошёл вверх по реке. Привал был окончен.

Когда я нагнал красноглазого, то он уже вытягивал толстый пеньковый канат из реки. Вместе мы закрепили его, затем чистый, разворошив листву, вытащил из-под толстых корневищ широкого дуба лодку – плоскодонную долблёнку, – у кормы была привязана тонкая длинная верёвка, другой конец которой мастер Ригго привязал за ствол дуба. Затем спустил лодку на воду и сам залез в неё. Посреди лодки лежала верёвка поменьше, которая крепилась к корпусу долблёнки. Чистый перекинул её через канат и закрепил, тем самым обезопасив себя от срыва вниз по течению реки. Канат был натянут над спокойной водой без перекатов, поэтому мастер Ригго довольно быстро переправился на другой берег: ему оставалось только крепче держаться за канат и подтаскивать себя вместе с лодкой.

На том берегу мастер Ригго покинул долблёнку, и я подтянул её обратно за длинную верёвку. Отвязав её, я проделал туже операцию, что и чистый – переправился. Затем мы вместе втащили лодку на берег и послабили канат, погрузив его в воду.

– Запоминай путь, – приказал красноглазый и нырнул в тайгу.

Подойдя к отвесной скале, мастер Ригго покрутился с минуту в поисках видимых только ему ориентиров, и крякнув, довольный собою, стал отодвигать в сторону крупный валун. Я помог ему. Под камнем обнаружилась верёвка, закладные скальные крюки, раскладная трёхлучевая кошка, обвязка из толстого каната и ещё куча мелких шнуров.

– Так, дело заключается в следующем, – принялся пояснять мастер Ригго. – Вот это нужно надеть…

Я ухмыльнулся и аккуратно отпихнул его в сторону. Обвязка была так себе: подогнать её под размер не представлялось возможным, но тем не менее, выглядела она довольно надёжно. Я быстро изучил основную верёвку, связал схватывающие узлы из шнуров и попробовал на проскальзывание.

– Сойдёт, – резюмировал я.

Чистый поджал губы и с задумчивым видом кивнул несколько раз. Затем снял колчан с луком, пояс с ножнами и рюкзак. Закрепив обвязку, чистый перекинул бухту с верёвкой через правое плечо, затем, окинув взглядом скалу, он отмотал часть верёвки, а бухту закрепил узлом на обвязке. Взял небольшой камень в карман и полез вверх. Через несколько метров он вбил первый крюк и продел верёвку в спиральное ухо. Я подобрал свободный конец и встал на страховку.

Взбирался мастер Ригго довольно ловко и ни разу не сорвался. Выбравшись на полку, он помахал мне рукой. Длины верёвки хватило бы на две высоты, поэтому чистый снял обвязку и спустил её вниз, а середину верёвки закрепил где-то у себя. Я привязал к одному из концов его вещи и красноглазый вытянул их наверх. Всё. Мне следовало возвращаться обратно.

Через реку я перебрался довольно быстро. Переправу снимать не стал, и вернувшись к тропе, которой мы вышли к реке, стал ждать. По моим ощущениям минуло больше часа, а значит группу оставалось ждать недолго.

Я задремал.

Близкий крик, или скорее даже вопль, разнёсся по лесу распугивая птиц. Голос однозначно принадлежал де Мори. Мне даже послышались бранные слова, а затем прозвучал выстрел. Я вскочил и бросился на звук со всех ног. Не могу сказать, что проникся симпатией к спутникам, больше переживал за Тэсс, и то чисто из деловых побуждений, но владеющие были вымотаны после схватки с человеком в жёлтом плаще, а от рейтара толку было мало в пешем бою, шевалье же мог быть уже мёртв. Оставался лишь Мальвик, но мечник без поддержки Гариуса был лёгкой добычей для стрелков. Поэтому я больше не видел смысла скрываться и решил помочь спутникам.

Я помнил поляну, которую мастер Ригго предусмотрительно обогнул – лучшего места для засады не придумать. Поэтому я, не сбавляя скорости, вылетел на опушку и с ходу сшиб плечом первого противника – к моему облегчению им оказался всего лишь могги, и он не был похож на тех безумцев, с которыми мы столкнулись у развилки, где погибли братья. Абориген явно не ожидал чего-то подобного и никак не успел отреагировать: я был на голову выше и соответственно тяжелее – от удара в спину могги отлетел в сторону и, выронив лук, замер. Второй стрелок попытался пустить стрелу, но то ли замешкался от неожиданности, то ли его отвлёк очередной хлопок пистолетного выстрела, но мне вполне хватило этого мига, чтобы оказаться рядом и ударом кулака в челюсть отправить могги на лопатки. Он выгнулся и затих в глубоком обмороке, а я завладел его топориком. Первый абориген пришёл в себя и уже поднимался на ноги, когда я хладнокровно опустил ему топор на темечко. Затем вернулся ко второму и добил того.

«Шутки кончились».

На поляне тем временем разразилась схватка: четверо низкорослых могги обступили Мальвика за спиной которого теснились владеющие. Сэр Тормик отбивался ещё от двоих нападавших. Пистолеты рейтара хоть и обладали шестью зарядными каморами, но досыпать затравку на полку и проворачивать барабан нужно было вручную, а могги ему этого сделать не давали, поэтому сэр Толмик сражался кавалерийским мечом.

Я оценил ситуацию: несколько могги лежали без движения, рядом с каждым валялся лук. Судя по ранам, двух застрелил рейтар, а третьего зарубил мечник. Мальвик сдерживал аборигенов половинными ударами клинка и у некоторых уже проступили пятна крови на рубахах. Выбор мой был очевиден – помочь рейтару, так как сэр Тормик начинал выдыхаться.

Подскочив к могги со спины, я хорошенько вложился в удар и загнал топорик ближайшему противнику под основание черепа – могги влажно хрюкнул и замертво повалился на землю, а древко маленького топора переломилось. Пришлось откинуть бесполезную деревяшку. Второй могги увернулся от выпада рейтара, но я был уже рядом и ткнул того стопой под колено – могги оступился, и сэр Тормик заколол его.

Мальвик успел вывести из строя одного из своих оппонентов и тот скулил, зажимая кровоточащую культю. Мечник держал длинную рукоять меча перед корпусом: правая рука была под гардой, левая – близко к навершию. Обманный укол. Смена стойки с вращением клинка. Выпад. И вот уже второго повело в сторону. Я решил не вмешиваться, потому как могги были обречены. К тому же всегда приятно смотреть за работой мастера. Я не сомневался, что Мальвик где-то припрятал перстень с изображением, как минимум, одной мантикоры. Он мог носить его на шее, подвесив на цепочку – так часто делали мастера южных школ. Определённо Мальвик получил перстень в Рёсинаре.

Раздался выстрел, затем второй и бой был завершён: оставшиеся на ногах могги пали, сражённые пулями. Я обернулся. Сэр Тормик был весь окутан пороховым дымом. Мечник без каких-либо эмоций на лице заколол раненных и направился в мою сторону. Я напрягся, почуяв неладное.

Мальвик приближался, держа меч в средней стойке: клинок был направлен кверху и вперёд так, что кончик смотрел на ямку в основании моей шеи, а навершие располагалось почти у самого паха мечника. Хороший приём. Противнику при такой позиции сложно определить реальную длину меча.

Мальвик ударил резко. Я поджёг поток и сместился влево – клинок разрезал воздух над правым ухом.

«Один».

Мечник не провалился вслед за мечом, он сменил стойку и перевёл укол в режущее движение, пытаясь достать шею. Я выставил ребро ладони и заблокировал лезвие.

«Два».

Но Мальвика это нисколько не смутило. Он снова сменил стойку, взял клинок в «полумеч» и нанёс несколько быстрых уколов целя в лицо. Кроме потока мне было нечего противопоставь полутораметровой заточенной железке.

«Пять».

Я разорвал дистанцию длинным прыжком и не ошибся с расстоянием, так как меч вспорол воздух в восходящем ударе там, где я бы мог оказаться. Мальвик брал с упреждением. Он прекрасно представлял с кем имеет дело.

На десятом счёте я отбил клинок и попытался сократить дистанцию, войти в клинч и лишить Мальвика преимущества в длине меча, но он каким-то образом прочитал мой манёвр и просто выставил остриё перед собой за миг до того, как я начал движение.

«Пятнадцать».

Этот Мальвик не прост. На двадцатом счёте, придётся заканчивать. Сделать я, конечно, мог это и раньше, но мне стало интересно, как долго Мальвик продержится: он почти не уступал мне в скорости, хотя использовал лишь силу мускулов. Вероятно, гвардеец владеющих уже сражался с одним из нас, и вполне мог выйти победителем. Такое порой случалось. Но я так же понимал, что ещё остаются Гариус и сэр Толмик. Если с первым всё было понятно, и я старался не выпускать щёголя из виду, то насчёт рейтара я терялся в догадках – чью сторону он выберет. Тратить же весь поток на расшаркивания с Мальвиком я не собирался.

«Восемнадцать».

Я постепенно смешался к краю поляны и уже готов был одним ударов сломать клинок Мальвика, как в схватку вступили владеющие. Гариус скорее всего всё понял сразу, но, поскольку был истощён, не мог вмешаться в поединок. Наконец ему удалось совладать со своим потоком, и он вместо плевка огнём, что меня сильно удивило, создал вокруг мечника памятную защитную вуаль, которую Тэсс тут же развеяла.

– Тэсс! Какого хрена?! – Гариус в недоумении уставился на владеющую.

– Владеющая, – протянул сквозь плотно сжатые зубы Мальвик, – вы не понимаете кто перед нами. Не мешайте!

– Я знаю, кто он такой, – сказала Тэсс. – Опусти меч Мальвик.

– Твою… ах… чтоб тебя! Тэсс! – Гариус беленился и гневно сжимал кулаки. – Что всё это значит?!

– Дело государственной важности, – без тени сомнения соврала владеющая.

– Что?! Ты совсем умом повернулась?!

Нужно было что-то решать: либо я сжигаю весь поток и на поляне добавится тел, а я на трое суток останусь без силы; либо Тэсс вразумит Гариуса, тогда Мальвик примет его сторону – в этом я был уверен. Ещё оставался шанс, что мастер Ригго услышал выстрелы и уже мчится сюда во весь опор. Чистый мог склонить чашу весов в мою сторону.

– Пресвятая Дейла, – сэр Тормик осенил себя крестным знамением. – Я точно не сплю?!

– Меня кто-нибудь снимет? Эй!

Голос шевалье звучал откуда-то сверху, но мне не было до него дела.

– Повесите пока, шевалье, – ответил тому Гариус. – Не видите, у нас серьёзный разговор!?

– Послушай, Гар. Всё очень серьёзно. Я не могу рассказать тебе большего, просто поверь, – Тэсс кивнула в мою сторону.

– Что значит просто поверь?!

– Я не могу говорить об этом, но мастер Ригго в курсе. Это серьёзное дело, Гар. Он не за тобой пришёл.

– Да ты рехнулась, не иначе.

– Мэтр, я не знаю, какие могут быть дела у государства с этим выродком, но если бы он пришёл по наши души, то вряд ли бы стал ждать так долго. – Мечник не сводил с меня взгляда. – Тут что-то не так.

– А ты не так глуп, как могло бы показаться, – криво ухмыльнулся я.

– Это ересь! – не унимался Гариус. – Тэсс, ты понимаешь, что он истинное зло?! Да нас только за разговоры с таким сожгут на костре!

– Пятьдесят лет назад нас бы тоже сожгли на костре.

– Это не одно и тоже!

– Он не опасен для нас.

– Но он помог нам, – вмешался сэр Тормик. – Кем бы он ни был.

Кажется, он выбрал сторону.

– Поверьте, – Мальвик вернул мне кривую ухмылку. – Знали бы вы знали кто он такой, вы бы и при смерти не попросили у него помощи.

– А я уже было подумал, что у тебя есть задатки разума, – я печально покачал головой.

Гариус взъерошил короткие волосы и поочерёдно посмотрел на каждого.

– Помог… – протянул он и умолк, задумавшись. – Я рассчитывал, что переведусь в Тизскую марку подальше от дворцовых интриг, буду гулять по лесу, слушать птиц, ловить рыбу… Чёрт! Ну снимите кто-нибудь уже шевалье, – сдался щёголь. – Мальвик, убери меч.

– Вы уверены?

– Да, шут тебя дери, я уверен!

Мальвик медленно опустил клинок.

– Ну вы там договорились уже наконец?!

Я поднял взгляд. Де Мори угодил в ловчую петлю и теперь болтался у кроны дерева. Его меч валялся на земле и самостоятельно шевалье выбраться из пут не мог.

– Может они идут на запах? – предположил я.

– На какой к чертям запах? – Гариус выудил флягу из кармана и от души приложился к горлышку.

– Три часа назад мы с мастером Ригго обогнули эту поляну вон там, – я указал направление. – У развилки могги тоже напали только с вашим появлением. Может они выслеживают кого-то из вас?

– Вздор, – буркнул щёголь.

– Может и так, – я не стал спорить, потому как версия была притянута за уши. Да и сказал я это по большей части чтобы разрядить обстановку.

Сэр Тормик нашёл верёвку, на конце которой болтался де Мори, и я вызвался ему помочь. Вместе мы аккуратно опустили жандарма.

– Благодарю, – улыбнулся шевалье. – А теперь поясните мне, кто вы такой? Впервые вижу, чтобы кто-то двигался столь быстро и мог остановить голой рукой меч!

– Убийца, – ответил за меня Мальвик.

– От убийцы слышу, – парировал я и для наглядности обвёл рукой труппы могги. – Только ты делаешь это за деньги.

– В отличие от тебя, я продаю только свой меч, но не душу.

Ничего иного услышать от мечника я не ожидал: уже давно привык к подобному отношению. Впрочем, в его словах была доля истины.

– Где мастер Ригго? – спросил Гариус.

– Должен ждать в гроте, – ответил я. – Но мне кажется, он несётся сюда со всех ног.

– Нет. – Тэсс перебирала в руках можжевеловую ветвь. – Он не двигается, если, конечно, такая же ветвь ещё при нём.

– Чтоб тебя! – выругался Гариус. – Если ты…

– Да-да, – перебил я наглым образом, – если я с ним что-то сделал, то Мальвик разделает меня на лоскуты и так далее…

– А ты оказывается тоже способен думать, – хмыкнул мечник.

Признаться честно, меня начинала бесить эта компания, но выбираться одному из глухой тайги, где бродят обезумевшие могги, владеющие, творящие жуткие заклинания, да бес знает кто ещё, я не хотел. Да и бросить Тэсс я теперь не мог.

– Мы в одной лодке, – развёл я руками. – У нас два варианта. Либо мы сцепимся как пауки в банке на радость всем тем, кто желает нашей смерти. Либо отложим этот разговор до лучших времён. Знаю, это прозвучит малоубедительно, но в данной ситуации – я вам не враг.

– Значит, меньшее зло? – нахмурился Гариус. – Как же я не люблю этот выбор! Но в силу последних событий проблемы с Добрыми Людьми действительно могут быть меньшей головной болью.

– Добрые Люди?! – воскликнул рейтар. – Это же миф. Сказки, которыми пугают детей.

– Ну, полюбуйтесь на миф, – ухмыльнулся Мальвик.

– Мы теряем время. – Я решил, что подобные разговоры ни к чему не приведут. – Нам ещё карабкаться на скалу, и я бы не хотел делать это в кромешной темноте.

Гариус ещё что-то бурчал себе под нос, но в полемику больше не вдавался. На том и закончили. К тому же велик был риск, что поблизости могли быть ещё аборигены, поэтому мы быстро покинули поляну.

К реке добрались без приключений, и я рассказал, как следует переправляться. Первым сел в лодку жандарм, за ним отправился рейтар, после Гариус, затем Мальвик. Мы остались с Тэсс наедине, и я решил не упускать возможности поговорить с глазу на глаз.

– Ты же понимаешь, что задача теперь невыполнима вовсе? – спросил я.

– Да, – вздохнула владеющая.

– И нам незачем идти в Тизу.

– Давай не будем забегать наперёд. – Она покрутила ветку можжевельника. – До Тизы ещё дожить надо, в любом случае у нас теперь только один путь – через Белые Горы.

– Мы можем уйти вдвоём, – сказал я и принялся выбирать верёвку, подтягивая лодку, которую освободил Мальвик.

– Не всё так просто. В отличие от тебя, я на королевской службе и не могу просто вот так исчезнуть.

– Значит с Гариусом будут проблемы?

– Нет. – Она смахнула прядь волос. – Он должен мне услугу, так что ерепенится скорее для порядка, играя на публику. Вот с де Мори и сэром Тормиком могут быть.

– Я надеюсь ты-то понимаешь, что мне не доставляет удовольствия убивать людей? – Я заглянул ей в глаза. – Сухой расчёт подсказывает мне, что оба кавалериста, мэтр и мечник должны сгинуть в снегах горных перевалов. Для работы я бы мог это сделать, но поскольку всё провалилось, то не вижу смысла в этих смертях.

Тэсс отвела взгляд.

– Признаться честно, я всегда считала, что такому как ты ничего не стоит отправить человека на встречу с Создателем.

Я промолчал. Знал, что говорят в народе о Добрых Людях: сборище убийц, поедающих младенцев на завтрак, что все мы создания Тьмы, поборники запретных знаний, что ночью превращаемся в демонов и похищаем юных дев и так далее и тому подобное. Венценосные до жути боялись нас, а потому плодили все эти несуразные слухи. Но суть, как, впрочем, и всегда, лежала на поверхности: любая сила, которая выбивалась из сферы влияния знати или церкви Создателя приравнивалась к опасной и вредной для населения, а потому становилась запретной. Но тем не менее ни те, ни другие не брезговали услугами Добрых Людей.

– Но ты знаешь, Гариус прав, – она решила сменить тему. – Скоро нам всем будет не до внутренних интриг, и появление этих странных владеющих тому подтверждение. Мы с Гаром не самые последние адепты силы, но и нам с трудом удалось справиться с одним таким.

– Не хочу показаться бестактным, но мне плевать на распри ван Ауденов с короной или церковью, – честно признался я. – Своих дел хватает.

Сказав это, я вспомнил про второе письмо на имя Тормина, виконта де Борэ. Следовало скорее перебраться через Белые горы, доложиться наверх о провале, а потом взять отпуск и махнуть в Ласвонг. Я не имел ни малейшего понятия, кто был способен подложить второе письмо, минуя круг, но в силу врождённого любопытства, я не мог проигнорировать весточку. Докладывать наверх о письме я тоже не спешил: имя получателя было смутно знакомым.

– … ты не слушаешь?! – воскликнула Тэсс. – Всё очень серьёзно!

Я кивком указал женщине на лодку, которую подтянул к берегу. Тэсс махнула на меня рукой и, забравшись в долблёнку, стала подтягивать себя на противоположный берег. Сейчас был тот самый момент, когда Гариус мог проявиться. Я ждал, что как только Тэсс переправится, Мальвик взмахом своей оглобли перерубит канат и я останусь на этом берегу. Но ничего такого не случилось.

К скале мы добрались быстро, но к уступу подошли уже к сумеркам. Стоило торопиться. Верёвки были на месте, а вот чистого